Московский экономический журнал 11/2022

Научная статья

Original article

УДК 911.3:30

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_11_651

ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И ПРОДОЛЬСТВЕННЫЕ СИСТЕМЫ КОРЕННЫХ НАРОДОВ

FOOD SECURITY AND FOOD SYSTEMS OF INDIGENOUS PEOPLES

Рагулина Милана Владимировна, д.г.н., ведущий научный сотрудник, ФГБУН Институт географии им. В. Б. Сочавы СО РАН, лаборатория георесурсоведения и политической географии, E-mail: milanara@yandex.ru

Ragulina Milana Vladimirovna, Doctor of Geography, leading research officer of the Department Geographic Resource Exploration and Political Geography V.B. Sochava Institute of Geography SB RAS, E-mail: milanara@yandex.ru

Аннотация. В работе обсуждаются категории, которые охватывают проблемы продовольственных систем, традиционного жизнеобеспечения, продовольственного суверенитета сообщества, традиционных знаний. В результате достигается более объемное понимание проблемы продовольственной безопасности коренных народов. Продовольственная безопасность зависит от экономических факторов, социальной и культурной ситуации, которые влияют на снабжение населения качественным продовольствием и создают условия самостоятельного производства, что особенно важно для коренных народов. Продовольственные системы коренных народов опираются на традиционное природопользование, преемственно передаваемые знания и ценности, которые способствуют экологичности поведения и сбережению экосистем.

Abstract. The paper discusses the categories of food systems, traditional subsistence, food sovereignty and cultural landscape. As a result, many aspects of the food security of indigenous peoples are becoming clearer. Food security depends on economic factors, social and cultural situation. These factors affect the supply of quality food to the population and create conditions for independent production, which is especially important for indigenous peoples. Indigenous food systems are based on traditional environmental management and indigenous knowledge.

Ключевые слова: коренные народы, продовольственная безопасность, традиционные знания, продовольственные системы, культурный ландшафт, Сибирь

Keywords: indigenous peoples, food security, indigenous knowledge, indigenous food systems, cultural landscape, Siberia

Введение

Коренные народы Севера и Сибири строят свое жизнеобеспечение на эксплуатации биологических ресурсов. Охотничий промысел, животноводство (коневодство, оленеводство, разведение крупного и мелкого рогатого скота), несмотря на интеграцию коренных сообществ в социальную ткань «большого» общества, остаются важнейшими условиями сохранения их образа жизни, хозяйственного и ценностного благополучия. При нарушении доступа к жизнеобеспечивающим ресурсам, изменении культурных стандартов потребления возникают нежелательные последствия. Так, в структуре потребления продовольствия отмечены качественные дефициты: в российской Арктике складывается «углеводная» модель рационов на основе дефицита белков, витаминов и минеральных веществ, а биологический возраст коренного населения (ханты, коми) превышает календарный [1, с. 561]. Снижение покупательной способности коренного населения влечет смещение рациона от мясных продуктов к углеводам низкого качества. В Республике Саха (Якутия), в Ненецком автономном округе и на Чукотке традиционным природопользованием занимаются от 60 до 80 % домохозяйств, но при сохранении близких к исторически сложившимся рационов питания ввиду слабой экономической доступности имеется недопотребление свежих овощей, мяса; отмечено низкое качество и потенциальный вред привозных продуктов длительного хранения [2]. Сложная транспортная доступность, проблема нехватки промысловых угодий, кризис оленеводства и специфика географической среды, ограничивающее растениеводство и молочное скотоводство, вызвали стабильное нарушение продовольственного снабжения и самообеспечения тофов Иркутской области [3].

Рассмотрим эти явления с позиции концепции продовольственной безопасности. Продовольственная безопасность в классическом определении Римской декларации наступает тогда, когда общество получает как физический, так и экономический доступ к безопасным и полноценным продуктам, с помощью которых люди могут обеспечить свои потребности и пищевые предпочтения для того, чтобы вести активную и здоровую жизнь [4]. Доктрина Продовольственной безопасности России определяет продовольственную безопасность как состояние социально-экономического развития государства, где доступность пищевой продукции (как физическая, так и экономическая) гарантирована, при этом должно соблюдаться ее соответствие рациональным нормам и объемам, необходимым для здорового и активного образа жизни. Специально о потребностях коренных народов Доктрина не упоминает, однако в ней существует отсылка не только к объективным показателям нормирования и ценности продовольствия, но и к традициям питания [5]. Традиции питания коренных народов складывались в течение длительного времени в тесном контакте со средой обитания, при доскональном знании деталей: продуктивности биологических ресурсов, сезонности видов их получения, предпочтений с точки зрения обычаев, взаимной заменимости и резервных источников продовольствия.

Технический прогресс, втягивая в свою орбиту коренные сообщества, способствует замене традиционной пищи импортируемыми видами продовольствия. Но традиционное природопользование – процесс непрерывный, и выпавшие звенья эксплуатации биологических ресурсов невозможно заменить, если потребность в них уже не имеет жизнеобеспечивающего характера, хотя и одобряется представителями традиционной культуры.

При изучении продовольственной безопасности коренных народов и народов, ведущий близкий к традиционному образ жизни, помимо основных критериев, сформулированных Продовольственной и сельскохозяйственной организацией (Food and Agriculture Organization, FAO), к которым относятся физическая доступность продовольствия, экономическая доступность продовольствия, качество продовольствия и устойчивость его получения), требуются дополнительные. Для их поиска необходимо выявление основы, на которой строилась в прошлом продовольственное обеспечение коренного этноса, когда воздействие контактов с пришлым населением еще не привело к относительно заметным аккультурационным и трансформационным эффектам.

Цель работы состоит в поиске аналитических категорий, с помощью которых возможно изучение продовольственной безопасности коренных народов и их продовольственных систем в контексте сообщества. Актуальность исследования обеспечивается тем, что хотя в большинстве отечественных работ, посвященных проблеме продовольственной безопасности, широко используются подходы FAO, не полностью не достаточно учитываются сложности взаимоотношения традиционного этноса с его вмещающим ландшафтом и социокультурной средой.

Продовольственные безопасность сквозь призму ландшафтной метафоры

Зарубежные интерпретации понятия «продовольственная безопасность» сфокусированы на преодолении экономического неравенства, голода, обеспечении доступности качественного продовольствия, вследствие чего основной массив работ посвящен развивающимся странам [6], при этом вопросы самообеспечения и продовольственного суверенитета, контроля за импортом в масштабах страны более характерны для российских исследователей [7]. Связи территории и этнического / локального сообщества, культуры жизнеобеспечения и природопользования отличаются вариативностью. Они подвержены изменениям, происходящим в ответ на смену политико-экономического, этнокультурного, социально-исторического, эколого-географического и множества иных контекстов.

Индикативный раздел Доктрины продовольственной безопасности предполагает установление целевых показателей – пороговых значений продовольственной независимости (суверенитета), экономической и физической доступности и качества продовольствия. Качество определяется в соответствия регламентам Евразийского экономического союза, в то время как риски и угрозы способствуют недостижению показателей. Вызванные ими негативные эффекты, согласно документу, могут потребовать действий по их преодолению. Среди явлений, требующих преодоления, названы: спад инвестиционной активности, снижение платежеспособного спроса на пищевую продукцию, недостаточность инфраструктуры продовольственного рынка, сокращения генетических видов животных и растений, дефицита кадров, различий в уровне жизни горожан и сельчан, ухудшения демографической ситуации в сельской местности и утраты преемственности уклада сельской жизни и др. Все перечисленные негативные феномены предполагается преодолевать с помощью мер государственного регулирования [5]. В рамках данной парадигмы изучается арктическая продовольственная безопасность, где влиятельна роль традиционного природопользования коренных народов. Предложена методика балльной оценки и измерения, работа более адресно сфокусирована на целевых группах, потреблении традиционных продуктов, достижении самообеспечения в труднодоступных районах [2]. Ценность традиционных знаний напрямую связана с возможностями населения Севера участвовать в решении продовольственных проблем своих сообществ [8].

Базовое определение FAO и весь концептуальный подход следует расширить за счет учета духовности, социальных факторов и участия сообществ в управлении и регуляции производства продовольствия [6, 9]. Помимо этого, даже в рамках устоявшегося определения, у коренных народов связи физической, экономической доступности и качественного состава продовольствия более сложные: отношения натурального обмена, дарения и торговли апеллируют к социальному и культурному капиталу. Все это обеспечивает более широкую трактовку продовольственной безопасности и ее связи с другими видами безопасности человека (рис. 1).

Природно-географические условия региона определяют доступный спектр производства продовольствия, а культурный фон и технологии вкупе с наличием прав на ресурсы легитимируют возможности получения определенных видов продукции. В устоявшейся и наиболее привычной трактовке продовольственной безопасности, механически «переложенной» на проблематику коренных и старожильческих сообществ не всегда получается сохранить многолинейность в построении исследовательского фрейма. Количественные подходы не применимы к сферам культурного и социального контекстов, где присутствуют скрытые ценностные, религиозные и отношения, продовольственное обеспечение определяет взаимная помощь и элементы «обочинной» полулегальной экономики, а смысл земли, территории не исчерпывается ресурсной ролью.

Поэтому мы полагаем, что рассматривать вопросы продовольственной безопасности в традиционном обществе целесообразно с помощью понятия ландшафта. Категория ландшафта как метафоры и интегральной целостности сред, обладает пространственной размерностью, устойчивостью, значимостью компонентов, чувствительностью к воздействию и эволюционным потенциалом, позволяет учитывать и объединять картину разнородных факторов. Ландшафтная парадигма предполагает объединение и совместное осмысление локальных практик, традиций, смыслов традиционного природопользования и его материальной результативности. Она не исключает квантификации – но и не исчерпывается ею. Этнические традиции самообеспечения и вклад «культуры еды» в идентичности – от региональной до индивидуальной (здоровье, мировоззрение) в сочетании с уже разработанными концептами продовольственной безопасности и культурно-ландшафтного подхода обретают вид скоординированной целостности. Это особенно важно в попытке изучения продовольственного суверенитета – ситуации, когда локальное сообщество контролирует компоненты, процессы и характер достижения продовольственной безопасности в своем сообществе. Акцент на уважении традиционных практик производства, самостоятельность в решениях, отсутствие «зарегулированности» создают такие модели традиционного природопользования, которые в состоянии гибко реагировать на изменения сред.

Традиционные знания в продовольственных системах коренных народов

В масштабе страны продовольственные системы определяются следующим образом: «Продовольственная система представляет собой сложный многоуровневый комплекс, объединяющий все звенья продовольственной цепочки: производство, хранение, переработку сельскохозяйственного сырья; производство продуктов питания; оптовую и розничную торговлю, доставляющие продукты питания потребителям» [10, с.104]. Этот комплекс поддается количественной оценке и моделированию. Однако жизнеобеспечение этносов, ведущих близкий к традиционному образ жизни, включает нематериальную сторону приспособления к ландшафтной среде, ценностные аспекты восприятия среды и ресурсов жизнеобеспечения. Как продовольственная безопасность связана с другими видами безопасности человека, так и продовольственная система обладает взаимосвязями с социальными, природными и культурными сферами жизни. В отношении коренных народов на первый план выходят процессы самообеспечения и культурной значимости традиционного продовольствия, его производства и потребления.

Можно выделить два подхода к определению индигенных продовольственных систем. Первый, ресурсно ориентированный, трактует их как территорию и ее природные компоненты (состояние атмосферы, водные ресурсы, почвы, культурно значимые виды растений, животные, которые служили пищей для коренных народов на протяжении тысячелетий). «Все части продовольственных систем коренных народов неразделимы и идеально функционируют в здоровых взаимозависимых отношениях для передачи энергии через современную экономику, основанную на сельском хозяйстве, которая была развита и индустриализирована в процессе колонизации» [11]. «Идеальная» картина становится мишенью справедливой критики, поскольку историко-экономические и этнологические реконструкции доколониального прошлого не позволяют найти «золотой век» и показывают неустойчивую динамику жизнеобеспечения, что особенно характерно для сообществ с присваивающим хозяйством. Тем не менее, подход расширяет рамку исследования; она не может быть сведена только к экономическим категориям.

Прикладной подход определяет традиционные продовольственные системы коренных народов как «состоящие из продуктов местной природной среды, приемлемых с культурной точки зрения. Быстрое изменение рациона питания коренных народов во всем мире создает угрозу использованию этой пищи и индигенным знаниям, необходимым для поддержания традиционной продовольственной системы» [12, c. 418]. В этом случае не решается вопрос о заимствованных видах продуктов, которые уже прочно вошли в традиционные системы жизнеобеспечения, стали основой национальных блюд, получили культурную роль и символическую значимость, например, мука в рационе таежных кочевников [13].

Следующий, природно-культурный подход определяет традиционные продовольственные системы как «все продукты питания, идентифицированные в рамках определенной культуры, которые происходят из местных природных ресурсов (и включают социокультурные значения, связанные с приобретением и использованием таких продуктов питания) как средство для повышения продовольственной безопасности, продовольственного суверенитета и поддержания традиционной практики питания». При этом подчеркивается связь благополучия коренных народов со своей средой, и ее ресурсами, передаваемая от поколения к поколению [14].

В результате исследования восьми этнических групп Индии, Камеруна, Колумбии, Гватемалы, Мали, Меланезии и Финляндии выделены четыре группы факторов совершенствования продовольственных систем [15].

Первая связана с восстановлением и сохранением экосистемного баланса, который гармонизируется благодаря производству местных продуктов питания. Вернее, не само производство, как таковое, а техники и способы традиционного природопользования, его адаптированный к природным циклам ритм, оборот угодий, системы запретов и резерватов; т. е. учет природных особенностей, традиционных знаний, практик и навыков местных жителей. Вторая группа подчеркивает роль социальной и культурной консолидации, взаимопомощи и поддержки, локальных родственных и соседских сетей обмена / дарообмена в продовольственных системах. По мнению авторов исследования, они могут компенсировать негативное внешнее воздействие и до определённой степени обеспечивать невосприимчивость традиционных обществ к нему. С этим утверждением можно согласиться в случае относительно неглубокого антропогенного воздействия на территорию проживания, либо при плавных и неглубоких переменах социально-институционального характера. В любом случае, компенсаторный потенциал группы социально-культурных факторов варьирует в зависимости от конкретной ситуации. Третья группа факторов касается стремления коренных сообществ к расширению разнообразия продукции традиционного природопользования, которая производится без ущерба для природной среды на основе многообразных форм землепользования. Четвертый аспект касается связи продовольственных систем коренных народов с культурным наследием, влиянием ценностей, картины мира на управление ресурсами и в конечном итоге, на производство продовольствия. Сложно найти сферу, где бы традиционные знания, преломленные через продовольственные системы, не нашли своего отражения (рис. 2).

Этот перечень может быть расширен с включением групп факторов относительно развития личности, идентичности сообщества, соотношения научных /академических и традиционных знаний. Разнообразие природных, социальных и политических контекстов воздействует на появление более широкого спектра вариантов развития: не всегда природно-климатические особенности и биологические ресурсы позволяют производить сотни видов продовольствия, а дисперсное расселение, аккультурация и ассимиляция задают особенности сетей взаимной помощи. Степень напряжения антропогенного воздействия в районах активного промышленного освоения может свести к минимуму компенсаторные возможности социума и традиционного природопользования, что затруднит вопрос восстановления экосистем. В то же время, традиционные знания не следует идеализировать, часть из них может быть архаичной и мешать развитию сообщества. К примеру, негативные этностереотипы, относящиеся к уже пройденным и преодоленным ступеням этнических контактов с представителями «большого» общества, ориентация на внутригрупповое противопоставление сообщества, эсхатологические мотивы, представления о «золотом веке», встроенные в контекст традиционного природопользования не способствуют развитию сообщества, но и не могут быть механически «изъяты» из живой культурной такни.

Способность организовывать свои продовольственные системы выражена в концепте продовольственного суверенитета (продовольственной независимости). Для коренных народов это более сложное, интегративное понятие. Иными словами, продовольственный суверенитет – выражение права и возможности деятельного самоопределения сообщества относительно своих продовольственных систем. На основе анализа обширной литературы выделены семь групп индикаторов, способствующие укреплению продовольственного суверенитета [16] (табл.1).

Данный набор индикаторов не статичен, это базовая рамка, полученная авторами на основе анализа множества источников. Он, прежде всего, нужен для самих сообществ, и для исследователей, реализуя подход совместной деятельности, интеграции академических и традиционных знаний. Чтобы «ввести в действие» каждую группу показателей, внутри групп коренных жителей стимулируется дискуссия. Индикаторы переформулируются как стимульный материал вопросов; к примеру, по первому блоку: имеет ли наше сообщество доступ к достаточному количеству сельскохозяйственных угодий, источников воды и природных ресурсов, чтобы обеспечить производство продуктов питания, соответствующих нашим традициям. Есть ли проблемы у местных фермеров, позволяют ли они небольшим хозяйствам развивать и поддерживать производство продуктов питания в нашем сообществе, что можно предпринять, чтобы улучшить ситуацию. Достаточно ли людей, обладающих знаниями и навыками для производства традиционной пищи, охоты, рыболовства, оленеводства, выращивания сельскохозяйственных культур. В ходе обсуждения возникают варианты совместного действия, углубляется и проясняется понимание проблем.

Заключение

Продовольственные системы коренных народов определяются с учетом множественности контекстов жизнеобеспечения сообщества. А именно – в какой мере оно способно самостоятельно обеспечить качественным продовольствием, насколько это позволяют сделать торговые сети и организации, рыночные структуры, ценовая политика и ее соотношение с покупательной способностью населения, насколько традиционная и современная пища соответствует критериям безопасности, питательной ценности и символической значимости / приемлемости для данного конкретного сообщества. При этом стабильное получение достаточного количества продовольствия связано со множеством факторов, включая названные.

Знания коренных народов касаются стабильного получения продовольствия в домохозяйстве, они влияют на вовлеченность в традиционные виды хозяйственной деятельности. При этом многое из того, что продолжает считаться традиционным, уже трансформировано под влиянием времени и индустриального общества, социальных перемен, что также каким-то образом легитимизуется культурой жизнеобеспечения. Отказ от определённых компонентов традиционного знания возможен, но он может быть выражением воли сообщества к саморазвитию, а не решением административных либо академических акторов. Доступные биологические ресурсы ареала проживания не всегда достаточны и стабильны, они могут входить в состав охраняемых территорий и быть запретными для сообщества. Степень сложности обработки полученной традиционной продукции внутри домохозяйства требует кооперации нескольких семей, привлечения других членов общины, что служит залогом ее социальной солидарности, с учетом традиций взаимной поддержки, дележа добычи и угощения.

В традиционных знаниях отражены неформальные сети взаимопомощи, динамика продуктивности природной среды, нарушение экологического равновесия и стратегии реагирования на него. В итоге следует отметить многогранность связей традиционных продовольственных систем, что не позволяет ограничиваться неоклассической экономической парадигмой при их анализе, а делает продуктивным концепт продовольственного ландшафта.

Список источников

Питание и север: гигиенические проблемы арктической зоны России (обзор литературы) / А. В. Истомин, И. Н. Федина, С. В. Шкурихина, Н. С. Кутакова. // Гигиена и санитария. — 2018. — № 97(6). — С. 557-563.
Ерохин, В. Л. Экономические аспекты продовольственной и пищевой безопасности в территориях Арктической зоны России /В. Л. Ерохин. // Теория и практика общественного развития, (1 (131)), 49-54. — 2019. — № 1(131). — С. 49-54.
Рассадин, И. В. Хозяйство, быт и культура тофаларов / И. В. Рассадин. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. — 203 c.
Rome Declaration on World Food Security. — Текст : электронный // FAO : [сайт]. — URL: https://www.fao.org/3/w3613e/w3613e00.htm (дата обращения: 10.11.2022).
Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации. — Текст : электронный // КонсультантПлюс : [сайт]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_343386/80cdf1ca0fda71aadc0abd3660386d29e759da50/ (дата обращения: 03.11.2022).
Conceptualizing food (in)security in the High North / Hossain, K., L. M. Nilsson, T. M. Herrmann. // Food Security in the High North: Contemporary Challenges Across the Circumpolar Region . — Routledge : Routledge Research in Polar Regions, 2020. — С. 1-12.
Троцук, И. В. Трактовки и способы измерения продовольственной безопасности в современной России: дискурсивные и реальные противоречия / И. В. Троцук, А. М. Никулин, С. Вегрен. // Мир России. Социология. Этнология. — 2018. — № 27(1). — С. 34-64.
Политика России в Арктике в сфере продовольственной безопасности / С. А. Трофимова, И. Б. Трофимова, Б. Н. Трофимов, М. Д. Дмитриев. —// Krasnoyarsk Science. — 2017. — № 6(3). — С. 56-67.
Power, E. M. Conceptualizing food security or aboriginal people in Canada / E,M Power, // Canadian Journal Public Health. — 2008 . — № 99(2). — С. 95-97.
Найденова, Н. В. Продовольственная система России: современное состояние, проблемы и перспективы развития / Н. В. Найденова, А. Е. Шкрябина. // Московский экономический журнал. — 2018. — № 2. — С. 104-122.
Indigenous Food Systems Network. — Текст : электронный // IFSN : [сайт]. — URL: https://www.indigenousfoodsystems.org/#:~:text=Consisting%20of%20a%20multitude%20of,peoples%20over%20thousands%20of%20years. (дата обращения: 05.11.2022).
Kuhnlein, H. V. Dietary change and traditional food systems of indigenous peoples / H. V. Kuhnlein, O. Receveur// Annual review of nutrition— 1996. — № 16(1). — С. 417-442.
Рагулина, М. В. Мука и хлеб в жизнеобеспечении тунгусов Средней и Южной Сибири во второй половине XVII — начале XX веков / М. В. Рагулина, А. А. Сирина // Былые годы. – 2020. – № 58(4). – С. 2336-2345.
Domingo A. et al. Indigenous community perspectives of food security, sustainable food systems and strategies to enhance access to local and traditional healthy food for partnering williams treaties first nations (Ontario, Canada) //International Journal of Environmental Research and Public Health. – 2021. – Т. 18. – №. – С. 4404.
COAG/2020/INF/11 — Как знания, унаследованные от предков, помогут совершенствованию продовольственных систем: Глобальный центр по продовольственным системам коренных народов. — Текст : электронный // Food and Agriculture Organization : [сайт]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_343386/80cdf1ca0fda71aadc0abd3660386d29e759da50/ (дата обращения: 10.11.2022).
Blue Bird Jernigan V. et al. Food sovereignty indicators for Indigenous community capacity building and health //Frontiers in Sustainable Food Systems. – 2021. – С. 307.

References

Pitanie i sever: gigienicheskie problemy arkticheskoi zony Rossii (obzor literatury) [Nutrition and the North: Hygienic Problems of the Arctic Zone of Russia (Literature Review)]/ A. V. Istomin, I. N. Fedina, S. V. Shkurikhina, N. S. Kutakova. // Gigiena i sanitariya. — 2018. — № 97.
Erokhin, V. L. Ekonomicheskie aspekty prodovol’stvennoi i pishchevoi bezopasnosti v territoriyakh Arkticheskoi zony Rossii [Economic aspects of food and nutrition security in the territories of the Arctic zone of Russia]/V. L. Erokhin. // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya, (1 (131)), 49-54. — 2019. — № 1(131). — S. 49-54.
Rassadin, I. V. Khozyaistvo, byt i kul’tura tofalarov [Economy, life and culture of the Tofalars]/ I. V. Rassadin. — Ulan-Ude: Izd-vo BNTs SO RAN, 2005. — 203 c.
Rome Declaration on World Food Security. Available at: https://www.fao.org/3/w3613e/w3613e00.htm (accessed11.2022).
Doktrina prodovol’stvennoi bezopasnosti Rossiiskoi Federatsii. — Tekst : elektronnyi [Food Security Doctrine of the Russian Federation]// Konsul’tantPlyus. — Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_343386/80cdf1ca0fda71aadc0abd3660386d29e759da50/ (accessed11.2022).
Conceptualizing food (in)security in the High North / Hossain, K., L. M. Nilsson, T. M. Herrmann. // Food Security in the High North: Contemporary Challenges Across the Circumpolar Region . — Routledge : Routledge Research in Polar Regions, 2020. — P. 1-12.
Trotsuk, I. V. Traktovki i sposoby izmereniya prodovol’stvennoi bezopasnosti v sovremennoi Rossii: diskursivnye i real’nye protivorechiya [Interpretations and ways of measuring food security in modern Russia: discursive and real contradictions]/ I. V. Trotsuk, A. M. Nikulin, S. Vegren. // Mir Rossii. Sotsiologiya. Etnologiya. — 2018. — № 27(1). — S. 34-64.
Politika Rossii v Arktike v sfere prodovol’stvennoi bezopasnosti [Russia’s policy in the Arctic in the field of food security]/ S. A. Trofimova, I. B. Trofimova, B. N. Trofimov, M. D. Dmitriev. —// Krasnoyarsk Science. — 2017. — № 6(3). — S. 56-67.
Power, E. M. Conceptualizing food security or aboriginal people in Canada / E. M. Power, // Canadian Journal Public Health. — 2008. — № 99(2). — P. 95-97.
Naidenova, N. V. Prodovol’stvennaya sistema Rossii: sovremennoe sostoyanie, problemy i perspektivy razvitiya [The food system of Russia: current state, problems and development prospects] / N. V. Naidenova, A. E. Shkryabina. // Moskovskii ekonomicheskii zhurnal. — 2018. — № 2. — S. 104-122.
Indigenous Food Systems Network. — Available at: https://www.indigenousfoodsystems.org/#:~:text=Consisting%20of%20a%20multitude%20of,peoples%20over%20thousands%20of%20years. (accessed11.2022).
Kuhnlein, H. V. Dietary change and traditional food systems of indigenous peoples / H. V. Kuhnlein, O. Receveur// Annual review of nutrition— 1996. — № 16(1). — С. 417-442.
Ragulina, M. V. Muka i khleb v zhizneobespechenii tungusov Srednei i Yuzhnoi Sibiri vo vtoroi polovine XVII — nachale XX vekov [Flour and bread in the life support of the Tungus of Central and Southern Siberia in the second half of the 17th — early 20th centuries]/ M. V. Ragulina, A. A. Sirina // Bylye gody. – 2020. – № 58(4). – S. 2336-2345.
Domingo A. et al. Indigenous community perspectives of food security, sustainable food systems and strategies to enhance access to local and traditional healthy food for partnering Williams treaties first nations (Ontario, Canada) //International Journal of Environmental Research and Public Health. – 2021. – Т. 18. – №. 9. – С. 4404.
COAG/2020/INF/11 — Kak znaniya, unasledovannye ot predkov, pomogut sovershenstvovaniyu prodovol’stvennykh sistem: Global’nyi tsentr po prodovol’stvennym sistemam korennykh narodov [How ancestral knowledge can help improve food systems: Global Center on Indigenous Food Systems]. // Food and Agriculture Organization. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_343386/80cdf1ca0fda71aadc0abd3660386d29e759da50/ (accessed11.2022).
Blue Bird Jernigan V. et al. Food sovereignty indicators for Indigenous community capacity building and health //Frontiers in Sustainable Food Systems. – 2021.– S. 307.

Для цитирования: Рагулина М.В. Продовольственная безопасность и продовольственные системы коренных народов // Московский экономический журнал. 2022. № 11. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-11-2022-21/

© Рагулина М.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 11.

Московский экономический журнал 11/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 631.1

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_11_647

ОЦЕНКА РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА В РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ

ASSESSMENT OF AGRICULTURAL DEVELOPMENT PRODUCTION IN THE ROSTOV REGION

Курочкин Валентин Николаевич, доктор технических наук, профессор кафедры организации и технологий сервиса ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет». 344006, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 105. Тел. 8 (952) 6080077. ORCID: https://orcid.org/0000-0003-4692-4375, E-mail: vnkurochkin@sfedu.ru

Kurochkin Valentin N., Doctor of Technical Sciences, Professor of the Department of Organization and Technology of Service of the Southern Federal University. 344006, Rostov-on-Don, B. Sadovaya str., 105. Tel. 8 (952) 6080077. ORCID: https://orcid.org/0000-0003-4692-4375, E-mail: vnkurochkin@sfedu.ru

Аннотация. В статье приведены результаты исследований по оценке развития сельскохозяйственного производства в Ростовской области за период с 2003 по 2021 годы. Существующие исследования производства сельскохозяйственного сырья посвящены аграрно-промышленному комплексу Российской Федерации, отдельным регионам. На данный момент Ростовский регион в этом аспекте проанализирован недостаточно. Оценка выполнена на базе данных статистического наблюдения. С использование методов отраслевого анализа и оценки результатов хозяйственной деятельности установлены закономерности производства сельскохозяйственной продукции в динамике. Адекватность исследований и достоверность обеспечены применением статистических методов и теории вероятности. В результате исследований установлена достаточная устойчивость отраслей растениеводства и животноводства к условиям санкций и пандемии. Продукция указанных отраслей является используется для производства продуктов питания из животноводческого и растениеводческого как сырьё. Среди факторов, обеспечивающих устойчивость производства отмеченного сельскохозяйственного сырья, можно отметить государственную поддержку, применение инновационной технологии, развитый аграрный сервис, обновлённый машинно-тракторный парк и механизация животноводства.

Abstract. The article presents the results of studies to assess the development of agricultural production in the Rostov region for the period from 2003 to 2021. Existing studies of the production of agricultural raw materials are devoted entirely to the Russian Federation and individual regions. At the moment, the Rostov region has not been analyzed enough in this aspect. The assessment was made on the basis of statistical observation data. With the use of methods for evaluating the results of economic activity, the patterns of agricultural production in dynamics have been established. The adequacy and reliability of the studies are ensured by the use of statistical methods and probability theory. Sufficient resistance of the crop and livestock sectors to the conditions of sanctions and a pandemic has been established. The products of these industries is used for food production. Among the factors that ensure the sustainability of the production of the noted agricultural raw materials, one can note state support, the use of innovative technology, a developed agricultural service, an updated machine and tractor fleet, and mechanization of animal husbandry.

Ключевые слова: производство, сельское хозяйство, экономика, сельскохозяйственное сырьё, оценка, развитие, регион, растениеводство, животноводство

Keywords: production, agriculture, economics, agricultural raw materials, evaluation, development, region, crop production, animal husbandry

Введение. Производство сырья для производства продуктов питания остаётся актуальным вопросом для нашего государства. К настоящему времени по большинству видов сельскохозяйственной продукции обеспечено достижение пороговых значений Доктрины продовольственной безопасности, производство зерна пшеницы и маслосемян позволяет значительных их объёмы отправлять на экспорт [1]. В связи с санкциями возможности импорта продовольствия ограничены, поэтому продукты питания из отечественного растительного и животноводческого сырья занимают значимую долю в рационе питания граждан всей страны. В последнее десятилетие, особенно после объявления санкций в 2014 году, наблюдается существенный прогресс в развитии сельскохозяйственного производства. Прогресс особенно заметен на фоне стагнации отдельный отраслей во время пандемии в связи с ограничением мобильности населения в 2020-2021 годах. В наибольшей степени пострадали: гостиничное дело, туристский сервис. Сельское хозяйство стабильно работает и во время санкций, и вовремя пандемии.

При оценке выбранного предмета исследований были использованы результаты форсайта научных сотрудников ВНИИЭСХ об объёмах аграрного производства и среднедушевом потреблении продуктов питания в России, о посевных площадях, наличии техники, инновациям и технологиям. При этом учитывали специфику исследуемого региона посредством использования принципов регионального подхода. Полученные отмеченными авторами сценарии развития сельского хозяйства, оптимального сочетания отраслей на период до 2030 года оцениваются как необходимые сведения для стратегического планирования развития АПК в целом по стране. Однако подобная модель для Ростовского региона не апробирована, поэтому, в качестве первого этапа аналогичной работы, нами выполнена оценка развития производства сельскохозяйственного сырья в Ростовской области.

Для оценки развития производства сельскохозяйственного сырья в Ростовской области использованы методы комплексного экономического анализа [2, с. 100-109].

Использован методологический подход, основанный на использовании отраслевого принципа [3, c. 28] и системный подход [4, c. 84-93].

Исследуемые отрасли: растениеводство, животноводство. Дифференциация объёмов производства и различие природно-климатических условий явились обоснованием принятия регионального подхода.

Методология проведения исследования основана на фундаментальных работах академика РАН И. Г. Ушачева, профессоров Федерального научного центра аграрной экономики и социального развития сельских территорий –

«Всероссийский научно-исследовательский институт экономики сельского хозяйства» (ВНИИЭСХ) А. В. Боговиз, Р. В. Илюхина, В. И. Нечаева, Е. И. Семёновой, И. С. Санду, Г. С. Прокофьева, Г. А. Полунина; профессора ФГБОУ ВО «РГСУ» В. А. Свободина, профессоров Финансового университета при Правительстве РФ Х. Э. Таймасханова, профессора ФГБОУ «Кубанский ГАУ» Л. А. Беловой и др.

В качестве экспериментальной базы использованы официальные данные Росстата. За объект исследования, в соответствии с региональным и отраслевым подходами, приняты отрасли растениеводства и животноводства Ростовской области как одного из лидеров зернового производства.

Исследования предполагали изучение состояния вопроса, теоретические предпосылки оценки тенденций и темпов производства сельскохозяйственного сырья отраслями растениеводства и животноводства. исследования;

В фундаментальной работе коллектива авторов[3]отмечается значимость производства продукции АПК для целей обеспечения продовольственной безопасности России, установлены приоритетные направления развития АПК и факторы, которыми определён приоритет. К таким факторам отнесены организационные, биологические, экологические, экономические и ресурсные. Значимую роль играет и нормативно-правовое обеспечение сельскохозяйственного производства, в частности, нормативные акты, направленные на финансовую, техническую, технологическую, организационную и информационную поддержку сельскохозяйственных организаций и их объединений, фермерских хозяйств, личных подсобных хозяйств.

Результаты и их обсуждение. Рассматривая в контексте изучения состояния вопроса результаты ранее выполненных исследований, отметим тот факт, что основаны на данных прошлого десятилетия, в своём большинстве ограничиваются данными до пандемии 2019-2021 годов.

В результатам предыдущих исследований, относящихся к «нулевым» годам (Гаспарян, 2006) «Можно констатировать, что в целом наблюдаются позитивные сдвиги развития АПК Ростовской области … за счёт реализации крупных инвестиционных проектов» [5, с. 46-50].

Исследования в соседнем с Ростовской области регионе (Гурнович Т. Г., Мокосеева М.А., 2019) показали следующее: «Кризис 1998 года научил отечественного производителя самому главному – умению минимизировать издержки до конкурентоспособного уровня…. АПК Юга России ждёт уверенное развитие в ближайшие годы» [6, с. 55-56].

Необходимость государственной поддержки для устойчивости аграрных предприятий Краснодарского края – установленный факт: Государственная поддержка стратегических направлений развития региона и страны в целом, являются залогом успешного развития агропромышленного комплекса, обеспечивающего продовольственную безопасность региона и страны [7, с. 45-49].

Эффективность сельскохозяйственного производства обеспечивается несколькими факторами. В последние годы превалирует влияние государственной поддержки аграрно-промышленного комплекса (Логинов А.Л., Мальцев Н.В, 2019). Наряду с государственной поддержкой значимо влияют на объёмы производства мяса, молока, яиц и зерна инновации [8, с. 265-272].

Академик РАН И. Г. Ушачёв в своих исследованиях пришёл к выводу о том, что аграрно-промышленный комплекс наше страны «демонстрирует более чем удовлетворительные темпы прироста производства» [9, с 4-6]. По данным тех лет чётко прослеживался тренд роста производства по всем видам сырья, как растениеводческого, так и животноводческого. Однако задача состоит не только в достижении тренда, необходим выход на стабильную долгосрочную тенденция роста производства сельскохозяйственной продукции по крайней мере, по двум причинам: возможность её выгодного экспорта в страны с недостатком продовольствия, повышение рентабельности работы хозяйственных товариществ и обществ, кооперативов, фермеров и в целом АПК за счёт экспортной выручки.

В своих исследованиях мы учли сделанный академиком вывод о дифференциации по уровню доходности сельскохозяйственного производства, а также данные о дифференциации объёмов производства по регионам России. Различные природно-климатические условия регионов России приводят к различным результатам при однотипных технологиях и структуре производства: об этом свидетельствую исследования, выполненные в других регионах России [10, с. 67-72].

Указанная дифференциация обуславливает региональный подход к оценке развития производства сельскохозяйственного сырья.

Анализ зарубежного опыта показал: «В повышении устойчивости развития и стабильности сельскохозяйственного производства Кыргызской Республики важное значение имеет производственный потенциал и анализ производства сельскохозяйственных продукций за определённый период времени…. в большей части инвестиции в сельское хозяйство должно совершать государство, в том числе и из государственного бюджета» [11, с. 340-342].

Формальные системы оценки устойчивости сельского хозяйства необходимы для научного понимания политики и планирования устойчивого сельскохозяйственного развития. Оценка устойчивости сельского хозяйства может значительно выиграть от понимания таких оценок [12, с. 439-448].

Сельскохозяйственное развитие региона, по парадигме модернизации, основанной на специализации, интенсификации и расширении масштабов, поддерживалась ценовой государственной политикой, в том числе ценовой поддержкой, значительно снижали рыночные риски для ряда сельскохозяйственного сырья. Экономическое обоснование этой модели основано на стремлении к экономии за счёт масштаба и высокоэффективному техническому производству. Однако такая модель ослабила экономическую устойчивость ферм. Хотя высокий уровень специализации позволяет фермерам быть технически эффективными, приобретать узкоспециализированные производственные навыки и применять новейшие технологии производства, он также приводит к тому, что специализированные фермы сильно зависят от рынков сельхозсырья. Это повышает их экономическую уязвимость. Отсутствие регулирования рынка незамедлительно приводит неустойчивости фермерских хозяйств. Высокоспециализированное сельское хозяйство в настоящее время жизнеспособно только там, где рынки стабильны, а это требует наличия эффективных рыночных агентств и сильных межотраслевых организаций и/или преобладания контрактного фермерства [13, с. 222-231].

Рассмотрели объёмы производства основной продукции растениеводства и животноводства исследуемого региона за достаточно длительный период – с начала нового тысячелетия и до 2022 года, включая 2021год, по которому опубликована статистика. В соответствии с методикой комплексного экономического анализа и оценки сформировали аналитические таблицы. Для наполнения таблиц были использованы данные статистического наблюдения Ростовского областного департамента Росстата [1, с. 40-41]. С использование процессора электронных таблиц Exсel были построены линейные графика для отображения трендов и тенденций, позволяющих выполнить оценку развития данной отрасли за двадцать два года (рис. 1 и 2).

Графики (см. рис. 1и 2) были построены с использованием метода наименьших квадратов. Возле каждой точкой на графике показаны верхние и нижние границы отклонений, погрешность менее 5%. Это позволяет утверждать, что полученные результаты исследований адекватны.

В результате анализа и оценки было установлено, что производство зерна зерновых и зернобобовых культур имеет устойчивую тенденцию к росту. Менее урожайными были 2003, 2007, 2012 и 2018 годы. Больше всего зерна собрали в 2017 и 2021-2022 годах. Волатильность объясняется различием природно-климатических условий по годам. На графике изображена тенденция производства мяса скота и птицы за два десятилетия ( рис. 2).

Производство мяса по годам менее стабильно. Снижение объёмов производства (при общем тренде роста) наблюдалось в 2013-2014 и 2019-2020 годах. Периоды интенсивного роста – с 2001 по 2003, с 2007 по 2009, с 2015 по 2018 годы. Спад на 78 тыс. т. был допущен в 2018 году.

В Ростовской области производство зерновых и зернобобовых культур по годам достаточно устойчиво, отклонения объясняются количеством выпавших осадков, и засухами, вызванными аридностью климата данной области. Тенденция роста вызвана государственной поддержкой аграрного производства, что согласуется с результатами аналогичных исследований на Кубани, а также с результатами зарубежных исследований. Интересно отметить, что государственная поддержка имеет кумулятивный эффект: происходит укрепление материально-технической базы посредством обновления машинно-тракторного парка, модернизации механизации животноводства. Приобретаются новые технологии. То есть государственная поддержка используется на инновационное развитие, причём в приоритетных направлениях отрасли. Общемировой финансовый кризис в 2008 г. стимулировал увеличение производства зерна колосовых и зернобобовых культур на 4,0 млн. т, почти в два раза. Санкции и карантин во время пандемии на производство продукции растениеводства оказывают положительное влияния: после введения пакетов санкций в 2014-2015 гг. рост производства продукции растениеводства в последующие годы составил 4,1 млн. т. и достиг рекордного объёма. Повышение объёмов производства животноводческой продукции связано с укреплением кормовой базы и внедрением инноваций, данная отрасль имеет тенденцию к развитию. Однако за спадом производства растениеводства в отдельные годы следует спад производства мяса на следующий год. вероятно, это связано с кормовой базой. Спад производства этой отрасли в период пандемии объясняется падением спроса на внутреннем оптовом и розничном рынке продовольствия. С отменой карантина вновь наметился рост производства и потребления мяса. Среди факторов, обеспечивающих устойчивость производства отмеченного сельскохозяйственного сырья, можно отметить государственную поддержку, применение инновационной технологии, развитый аграрный сервис, обновлённый машинно-тракторный парк и механизация животноводства.

Область применения результатов. Полученные выводы применимы для отраслей растениеводства и животноводства Ростовской области.

Выводы. Полученные в результате исследований результаты позволяют оценить развитие сельскохозяйственного производства как устойчивый рост. Более устойчивым является производство зерновых и зернобобовых культур, так как оно ориентировано не только на внутренний, но и на внешний рынок, дающий валютную выручку и большую прибыльность за счёт курсовой разницы. Животноводческая отрасль в период кризисов менее устойчива последующим причинам: зависимость ресурсов от импорта (племенные животные и яйцо, ветеринарные препараты); стагнация внутреннего рынка потребления. Внедрение инноваций и государственная поддержка аграриев имеет кумулятивный эффект. Можно предполагать, что санкции 2022 года продолжат стимулировать рост объёмов производства сельскохозяйственного сырья растительного и животного происхождения.

Список источников

Ростовская область в цифрах. Статистический сборник. – Ростов-на-Дону, 2022. – 729 с.
Бондаренко А.М., Курочкин В.Н. К методике анализа деловой активности и эффективности функционирования сельскохозяйственного холдинга // Вестник аграрной науки Дона. 2009. № 3. С. 100-109.
Нечаев В. И. и др. Приоритетные направления инновационного развития АПК современной России: методологические подходы // под ред. И.С. Санду, В.И. Нечаева, Н.Е. Рыженковой. – М.: «Научный консультант», 2017. – 140. С. 28.
Курочкин В.Н. Системный подход к исследованию отраслевой экономики // Вестник аграрной науки Дона. 2013. № 3 (23). С. 84-93.
Гаспарян А.В. Макроэкономическая оценка развития АПК Ростовской области // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2006. № S8. С. 46-50.
Оценка тенденции и потенциала развития АПК Краснодарского края // Гурнович Т.Г., Мокосеева М.А. // Colloquium-Journal. 2019. № 25-8 (49). С. 55-56.
Белова, Л. А., Вертий, М. В. Реализация политики импортозамещения и её влияние на потенциал агропромышленного комплекса Краснодарского края // Вестник Академии знаний. № 34 . 2019. С. 45-49.
Шарипов С. А., Тюпаков К. Э. Современное состояние и тенденции развития сельскохозяйственного производства России // Инновационное развитие АПК: экономические проблемы и перспективы: материалы XV междунар. науч.-практич. конф. посвящённой 60-летию экономического факультета Кубанского ГАУ. – Краснодар : КубГАУ, 2020. – 467 с. с. 265- 272.
Ушачёв, И.Г. Современные тенденции и взгляд в будущее развития АПК России // Прикладные экономические исследования. №2 (18). 2017. – С. 4-6.
Филатов В.В., Воронина М.В. Анализ современных тенденций, способствующих реализации инновационной модели развития АПК // Вестник университета. 2014. № 1. С. 67-73.
Гыязов А.Т. Анализ современных тенденций развития предприятий АПК Кыргызской Республики // Никоновские чтения. 2016. № 21. С. 340-342.
Rao N. H. and Rogers P. P. Assessment of agricultural sustainability // by N. H. Rao and P. P. Rogers. Current Science Association . Vol. 91, No. 4. 2006, pp. 439-448
De Roest К., Ferrari Р., Knickel К. Specialisation and economies of scale or diversification and economies of scope? Assessing different agricultural development pathways // Journal of Rural Studies, vol. 59, 201

References

Rostov region in numbers. Statistical collection. — Rostov-on-Don, 2022. — 729 p.
Bondarenko A.M., Kurochkin V.N. On the methodology for analyzing business activity and the effectiveness of the functioning of an agricultural holding // Vestnik agrarian nauki Dona. 2009. No. 3. P. 100-109.
Nechaev V. I. et al. Priority directions of innovative development of the agro-industrial complex of modern Russia: methodological approaches // ed. I.S. Sandu, V.I. Nechaeva, N.E. Ryzhenkova. — M .: «Scientific consultant», 2017. — 140. P. 28.
Kurochkin V.N. A systematic approach to the study of the sectoral economy // Bulletin of the agrarian science of the Don. 2013. No. 3 (23). pp. 84-93.
Gasparyan A.V. Macroeconomic assessment of the development of the agro-industrial complex of the Rostov region // News of higher educational institutions. North Caucasian region. Social Sciences. 2006. No. S8. pp. 46-50.
Assessment of the trend and development potential of the agro-industrial complex of the Krasnodar Territory // Gurnovich T.G., Mokoseeva M.A. // Colloquium-Journal. 2019. No. 25-8 (49). pp. 55-56.
Belova, L. A., Vertiy, M. V. Implementation of the import substitution policy and its impact on the potential of the agro-industrial complex of the Krasnodar Territory // Bulletin of the Academy of Knowledge. No. 34 . 2019. S. 45-49.
Sharipov S. A., Tyupakov K. E. Current state and development trends of agricultural production in Russia // Innovative development of the agroindustrial complex: economic problems and prospects: materials of the XV Intern. on-uch.-practical. conf. dedicated to the 60th anniversary of the Faculty of Economics of the Kuban State Agrarian University. — Krasnodar: KubGAU, 2020. — 467 p. With. 265-272.
Ushachev, I.G. Modern trends and a look into the future of the development of the agro-industrial complex of Russia // Applied Economic Research. No. 2 (18). 2017. — S. 4-6.
Filatov V.V., Voronina M.V. Analysis of current trends that contribute to the implementation of the innovative model of development of the agro-industrial complex // Bulletin of the University. 2014. No. 1. S. 67-73.
Gyyazov A.T. Analysis of modern trends in the development of agricultural enterprises of the Kyrgyz Republic // Nikon readings. 2016. No. 21. P. 340-342.
Rao N. H. and Rogers P. P. Assessment of agricultural sustainability // by N. H. Rao and P. P. Rogers. Current Science Association. Vol. 91, no. 4. 2006, pp. 439-448
De Roest K., Ferrari R., Knickel K. Specialization and economies of scale or di-versification and economies of scope? Assessing different agricultural development pathways // Journal of Rural Studies, vol. 59, 201

Для цитирования: Курочкин В.Н. Оценка развития сельскохозяйственного производства в Ростовской области // Московский экономический журнал. 2022. № 11. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-11-2022-17/

© Курочкин В.Н, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 11.

Московский экономический журнал 11/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_11_642

ЦИФРОВАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ КАК СТИМУЛИРУЮЩИЙ ФАКТОР РАЗВИТИЯ ЦИФРОВИЗАЦИИ АПК

DIGITAL COMPETENCE AS A STIMULATING FACTOR IN THE DEVELOPMENT OF DIGITALIZATION OF AGRICULTURE

Статья подготовлена в рамках государственного задания № FGMW-2019-0051 по разделу Х 10.1., подразделу 139 Программы ФНИ государственных академий на 2020 год, регистрационный номер НИОКР 1021062411604-8-4.1.1

The article was prepared within the framework of the state task No. FGMW-2019-0051 under section X 10.1., subsection 139 of the Program of the FNI of State Academies for 2020, R&D registration number 1021062411604-8-4.1.1

Юдин Андрей Алексеевич, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института агробиотехнологий им. А.В. Журавского – обособленное подразделение ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Тарабукина Татьяна Васильевна, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института агробиотехнологий им.А.В. Журавского – обособленное подразделение ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Yudin Andrey Alekseevich, Candidate of Economic Sciences, Researcher at the A.V. Zhuravsky Institute of Agrobiotechnologies – a separate division of the Federal State Budgetary Institution of the Komi National Research Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Syktyvkar, audin@rambler.ru

Tarabukina Tatyana Vasilyevna, Candidate of Economic Sciences, Researcher at the Institute of Agrobiotechnologies named after A.V. Zhuravsky – a separate division of the Federal State Budgetary Institution of the Komi National Research Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Syktyvkar, strekalovat@bk.ru

Аннотация. Агропромышленный комплекс (АПК) является стратегической отраслью, так как от него зависит продовольственное обеспечение граждан России и экспорт сельскохозяйственной продукции. Инновационное развитие отрасли имеет неразрывную связь с внедрением в деятельность сельскохозяйственных организаций средств автоматизации и роботизации, цифровых технологий, способствующих повышению их конкурентоспособности и качества продукции, что в свою очередь ведет к повышению эффективности деятельности предприятия.

Цифровизация является одним из национальных приоритетов развития России и осуществляется посредством национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденной президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам от 24.12.2018 № 16, и ведомственного проекта Минсельхоза России «Цифровое сельское хозяйство», обозначившие масштабные задачи цифровой трансформации социально-экономических систем различного уровня.

Разработка и внедрение в деятельность предприятий АПК современных цифровых технологий, средств и механизмов их реализации формируют качественно иную информационную среду, а, следовательно, абсолютно новую систему информационного обеспечения.

Специфика АПК, обусловленная его отраслевыми особенностями, недостаточным уровнем информатизации и цифровизации управления, «лоскутной диджитализацией» информационной инфраструктуры, отсутствием у большей части персонала цифровых компетенцией показывает значимость исследований, связанных с решением проблем, порождаемых цифровизацией АПК.

Цифровая трансформация АПК и сельского хозяйства в современных условиях является одним из значимых направлений трансформации экономики Республики Коми. Для сельского хозяйства основным направлением такой трансформации является применение цифровых технологий в сельских хозяйствах Республики Коми, чья деятельность связана с растениеводством и животноводством.

Abstract. The agro-industrial complex (AIC) is a strategic industry, since the food supply of Russian citizens and the export of agricultural products depend on it. The innovative development of the industry is inextricably linked with the introduction of automation and robotics tools into the activities of agricultural organizations, digital technologies that contribute to improving their competitiveness and product quality, which in turn leads to an increase in the efficiency of the enterprise.

Digitalization is one of the national priorities of Russia’s development and is carried out through the national program «Digital Economy of the Russian Federation», approved by the Presidium of the Presidential Council for Strategic Development and National Projects dated 12/24/2018 No. 16, and the departmental project of the Ministry of Agriculture of Russia «Digital Agriculture», which identified large-scale tasks of digital transformation of socio-economic systems at various levels.

The development and implementation of modern digital technologies, means and mechanisms of their implementation into the activities of agricultural enterprises form a qualitatively different information environment, and, consequently, an absolutely new information support system.

The specifics of the agro-industrial complex, due to its industry features, insufficient level of informatization and digitalization of management, «patchwork digitalization» of the information infrastructure, the lack of digital competencies among most of the staff shows the importance of research related to solving problems generated by the digitalization of the agro-industrial complex.

Digital transformation of the agro-industrial complex and agriculture in modern conditions is one of the significant directions of transformation of the economy of the Komi Republic. For agriculture, the main direction of such transformation is the use of digital technologies in the rural farms of the Komi Republic, whose activities are related to crop production and animal husbandry.

Ключевые слова: агропромышленный комплекс, цифровая платформа, трансформация, автоматизация, сельскохозяйственная продукция

Keywords: agro-industrial complex, digital platform, transformation, automation, agricultural products

Одним из стимулирующих факторов развития цифровизации АПК является формирование у персонала цифровых компетенций (skills).

Цифровая компетенция является категорией, которая применяется в случае описания способности людей (в нашем случае работников АПК) применять в своей работе и жизни информационные технологии. А.Н. Анищенко и Е.В. Левина дополняют категорию тем, что цифровая компетентность – это не только возможность использовать ИКТ, но и наличие уверенности в ее использовании без посторонней помощи.

К категории высококвалифицированных навыков Н.С. Завиваев отнес компетенции, связанные с инновационной деятельностью, умением заключать соглашения, владеть знаниями ПК, мониторинга полей и т.п. К навыкам низкой квалификации Н.С. Завиваев отнесены компетенции, для выполнения которых от работника не требуется высшего или средне-профессионального образования[1]. Полученные результаты (рисунок 1) демонстрируют, что в современных условиях российские работодатели в АПК в большей степени запрашивают навыки высокой квалификации (свыше 87 тыс. запросов на навыки), на долю данной группы приходится 67,9 % от общего количества запросов на навыки работников в АПК[2].

На рисунок 2 представлен авторский методический подход к формированию информационных компетенций работников АПК.

Из рисунок 2 видно, что основная цель предлагаемого методического подхода – это формирование цифровых компетенций у СХТП в условиях цифровизации АПК, реализация которых позволит сократить нехватку персонала.

Применение данного методического подхода позволит руководителям агропредприятий организовать эффективное обучение своего персонала, что будет способствовать росту объема и качества сельскохозяйственной продукции[4].

Основной проблемой, которая, очевидно, возникнет в процессе разработки модели, является определение набора компетенций, которые требуются АПК в условиях цифровизации всей экономики страны[6].

Из представленной схемы (рисунок 3) видно, что пути разрешения данной проблемы обозначены в блоке «Результаты».

Второй проблемой, решаемой в этом блоке, является формирование собственно самой компетентностной модели[5].

Еще одной задачей является – определение критериев оценки модели компетенций СХТП и методов, способствующих развитию у работников необходимых компетенций[7].

В таблице 1 представлен комплекс принципов, которые необходимо принимать во внимание, осуществляя оценку компетенций и формулировку модели.

Блок «Создание организационно-методологического обеспечения» включает в себя две составляющие:

Организационный блок;
Методологический блок.

В организационный блок следует включить формы обучения сельских работников, технологии и средства[15].

Формы обучения персонала аграрных предприятий могут быть различными. Наиболее распространены вебинары и конференции, которые могут быть организованы как Министерством сельского хозяйства и потребительского рынка Республики Коми, так и соответствующими организациями (например, учебными заведениями)[11].

В рамках региональных, всероссийских и международных конференций, как правило, обсуждаются актуальные и перспективные компетенции, осуществляется обмен опытом в рамках организации АПК, повышения его эффективности и цифровизации[8].

Так, на прошедшей в Московской области в октябре 2021 года выставке «Золотая осень 2021» были проведены мероприятия, касающиеся цифровизации АПК:

Круглый стол «Практические инструменты устойчивого развития цифровизации в АПК»;
Круглый стол «Цифровые возможности – эффективное ведение агропромышленного комплекса: Модернизация ЕФИС ЗСН»;
Круглый стол «Роль и задачи центров компетенций в сфере сельхозкооперации и поддержки фермеров в оказании содействия развитию малого и среднего предпринимательства в АПК»;
Питч-сессия «Инновационные специальности в АПК – рост в будущее» (в рамках Агротехнологического форума) и др.

Методологический блок включает: информационные ресурсы: нормативно-правовые базы, базы знаний и данных, перечень возможных компетенций и их анализ, передовой международный и отечественный опыт; возможные научные подходы, такие как системный, компетентностный, информационный и ситуационный[9].

Использование в формировании модели системного подхода позволит всесторонне проанализировать объект, его структуру, основные элементы, факторы. Данный анализ поможет понять, какие именно компетенции необходимы и как они могут быть реализованы.

Компетентностный подход является одним из основных при формировании и реализации предлагаемой модели. Данный подход направлен на развитие работника как личности, выявляя его мотивацию к труду и возможности эффективной деятельности[10].

Информационный подход основан на информационных постулатах, информационном моделировании и информационных моделях. Поскольку основоопределяющей дефиницией подхода является «информация», то предполагается использование больших баз данных и информации.

Ситуационный подход необходим для анализа складывающихся ситуаций и определения основных переменных при определении набора компетенций, необходимых работникам сельскохозяйственного производства в условиях цифровизации аграрного сектора экономики[14].

Формирование и внедрение в систему управления персоналом сельскохозяйственного предприятия модели, позволяющей сформировать у работников оптимальные цифровые компетенции, осуществляется посредством разных методов: тестирование, анкетирование, кон-тент-анализ, форсайт.

Для того, чтобы выявить и систематизировать необходимые в условиях цифровизации сельского хозяйства компетенции работников, требуется задействовать информационно-коммуникационные технологии и компьютерную технику. Это позволит разработчикам компетентностной модели (как правило, руководителям предприятий и IT-специалистам) оперативно собирать, корректировать и регулировать формируемые информационные базы, касающиеся также и основных характеристик компетенций[13]

Основой создаваемой информационной базы могут выступать различные квалификационные справочники, требования, должностные инструкции, международный и отечественный опыт цифровизации экономики и аграрной сферы, требования, которые выдвигают указанные процессы к рынку труда.

Так, в настоящее время повсеместно начат процесс оцифровки земель сельскохозяйственного назначения, что позволяет:

создать базу данных земель сельскохозяйственного назначения;
разграничить сельскохозяйственные земли по формам собственности и разрешенному использованию;
сформировать карты земель сельхозназначения, включающие агроэкологическое состояние почв и т.п.

Таким образом, внедрение в сельскохозяйственное производство цифровых технологий предоставляет работникам агросферы большое количество возможностей, однако и требует от них освоения новых компетенций[11].

На рисунок 4 представлен разработанный процесс формирования основных цифровых компетенций у работников АПК.

Цель деятельности, которую необходимо определять для каждого работника, достигается, в первую очередь, определением сферы деятельности и наличием уровня квалификации и навыков, необходимых для выполнения работы[15].

Использование всех требований, предъявляемых к конкретной сельскохозяйственной работе, определяет необходимый уровень подготовки и наличие нужных навыков, что впоследствии должно привести к формированию определенного набора компетенций.

Требования, предъявляемые к работникам сельскохозяйственного производства в условиях цифровизации отрасли, представлены на рисунок 5.

Реализация перечисленных на рисунке 5требований должна помочь аграриям сформировать цифровые компетенции и, тем самым, ускорить процессы цифровизации, а также обеспечить эффективное функционирование отрасли.

Таким образом, возможности цифровизации АПКмогут быть оптимально использованы пристратегическом планировании процессов цифровой трансформации с целью снижения затрат на производство продукции, повышения ее качества и конкурентоспособности на основе эффективного использования ресурсов и достижений научно-технической революции.

Список источников

Астахова, Т.Н. Децентрализованная цифровая платформа сельского хозяйства / Т.Н. Астахова, М.О. Колбанев, А.А. Шамин // Вестник НГИЭИ. – 2018. – № 6 (85). – С. 5–17.
Бабанов, В.Н. Факторы и проблемы развития цифровой экономики в России / В.Н. Бабанов // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2017. – № 4–1. – С. 255-262.
Ведомственный проект «Цифровое сельское хозяйство»: официальное издание. – М.: ФГБНУ «Росинформагротех», 2019. – 48 с.
Головенчик, Г.Г. Цифровая экономика как новый этап глобализации / Г.Г. Головенчик // Цифровая трансформация. – 2018. – № 1. – С. 26–36.
Ерешко, Ф.И. Сквозные технологии в АПК на основе цифровых стандартов / Ф.И. Ерешко, В.И. Меденников, В.В. Кульба // Мягкие измерения и вычисления. – 2019. – № 10 (23). – С. 29–36.
Завиваев, Н.С. Внедрение информационных технологий в управление сельскохозяйственными организациями / Н.С. Завиваев // Вестник НГИЭИ. – – № 1 (128). – С. 82–94.
Зубарев, А.Е. Цифровая экономика как форма проявления закономерностей развития новой экономики / А.Е. Зубарев // Вестник Тихоокеанского государственного университета. – 2017. – № 4 (47). – С. 177–184.
Иванов, А.Л. Исследование цифровых экосистем как фундаментального элемента цифровой экономики / А.Л. Иванов, И.С. Шустова // Креативная экономика. – 2020. – Т. 14. – № 5. – С. 655–670.
Иванов, В.В. Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива / В.В. Иванов, Г.Г. Малинецкий. – М.: РАН, 2017. – 62 с.
Ивашев, П.А. Процессы цифровизации АПК России как основа конкурентоспособности кластера / П. А. Ивашев, И.В. Андронова // Аллея науки. – 2019. – Т. 2. – № 6 (33). – С. 350–354.
Кадомцева, М.Е. Роль информатизации в инновационном развитии АПК / М.Е. Кадомцева // Никоновские чтения. – 2012. – № 17. – С. 19–21.
Коротченя, В.М. Цифровизация технологических процессов в растениеводстве России / В.М. Коротченя, Г.И. Личман, И.Г. Смирнов // Сельскохозяйственные машины и технологии. – 2019. – Т. 13. – № 1. – С.14–20.
Миронова, О.А. Цифровизация экономики АПК России: задачи, проблемы, перспективы / О.А. Миронова // Economics. Law. State. – 2019. – № 5 (7). – С. 41–47.
Пьянкова, С.Г. Цифровизация экономики: российский и зарубежный опыт / С.Г. Пьянкова, О.Т. Ергунова, И.А. Митрофанова // Региональная экономика. Юг России. – 2018. – № 3. – С. 16–25.
Розанова, Н. Цифровая экосистема как новая конфигурация бизнеса в XXI веке / Н.

References

Astakhova, T.N. Decentralized digital platform of agriculture / T.N. Astakhova, M.O. Kolbanev, A.A. Shamin // Vestnik NGIEI. – 2018. – № 6 (85). – Pp. 5-17.
Babanov, V.N. Factors and problems of digital economy development in Russia / V.N. Babanov // Izvestiya Tula State University. Economic and legal sciences. – 2017. – No. 4-1. – pp. 255-262.
Departmental project «Digital agriculture»: official publication. – Moscow: FSBI «Rosinformagrotech», 2019. – 48 p.
Golovenchik, G.G. Digital economy as a new stage of globalization / G.G. Golovenchik // Digital transformation. — 2018. – No. 1. – pp. 26-36.
Ereshko, F.I. End-to-end technologies in agriculture based on digital standards / F.I. Ereshko, V.I. Medennikov, V.V. Kulba // Soft measurements and calculations. – 2019. – № 10 (23). – Pp. 29-36.
Zavivaev, N.S. Introduction of information technologies in the management of agricultural organizations / N.S. Zavivaev // Bulletin of the NGIEI. – 2022. – No. 1 (128). – pp. 82-94.
Zubarev, A.E. Digital economy as a form of manifestation of patterns of development of the new economy / A.E. Zubarev // Bulletin of the Pacific State University. – 2017. – № 4 (47). – Pp. 177-184.
Ivanov, A.L. The study of digital ecosystems as a fundamental element of the digital economy / A.L. Ivanov, I.S. Shustova // Creative Economy. — 2020. – Vol. 14. – No. 5. – pp. 655-670.
Ivanov, V.V. Digital economy: myths, reality, perspective / V.V. Ivanov, G.G. Malinetsky. – M.: RAS, 2017. – 62 p.
Ivashev, P.A. Processes of digitalization of the agroindustrial complex of Russia as the basis of cluster competitiveness / P. A. Ivashev, I.V. Andronova // Alley of Science. – 2019. – T. 2. – № 6 (33). – Pp. 350-354.
Kadomtseva, M.E. The role of informatization in the innovative development of agriculture / M.E. Kadomtseva // Nikon readings. — 2012. – No. 17. – pp. 19-21.
Korotchenya, V.M. Digitalization of technological processes in crop production in Russia / V.M. Korotchenya, G.I. Lichman, I.G. Smirnov // Agricultural machines and technologies. – 2019. – Vol. 13. – No. 1. – p.14-20.
Mironova, O.A. Digitalization of the economy of the agro-industrial complex of Russia: tasks, problems, prospects / O.A. Mironova // Economics. Law. State. – 2019. – № 5 (7). – Pp. 41-47.
Pyankova, S.G. Digitalization of the economy: Russian and foreign experience / S.G. Pyankova, O.T. Ergunova, I.A. Mitrofanova // Regional economy. South of Russia. — 2018. – No. 3. – pp. 16-25.
Rozanova, N. Digital ecosystem as a new business configuration in the XXI century / N.

Для цитирования: Юдин А.А., Тарабукина Т.В. Цифровая компетенция как стимулирующий фактор развития цифровизации АПК // Московский экономический журнал. 2022. № 11. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-11-2022-12/

© Юдин А.А., Тарабукина Т.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 11.

Московский экономический журнал 11/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_11_634

ФОРМИРОВАНИЕ ЦИФРОВЫХ ЭКОСИСТЕМ В СЕЛЬСКИХ РАЙОНАХ РЕСПУБЛИКИ КОМИ

FORMATION OF DIGITAL ECOSYSTEMS IN RURAL AREAS OF THE KOMI REPUBLIC

Статья подготовлена в рамках государственного задания № FGMW-2019-0051 по разделу Х 10.1., подразделу 139 Программы ФНИ государственных академий на 2020 год, регистрационный номер НИОКР 1021062411604-8-4.1.1

Юдин Андрей Алексеевич, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института агробиотехнологий им. А.В. Журавского – обособленное подразделение, ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Тарабукина Татьяна Васильевна, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института агробиотехнологий им.А.В. Журавского – обособленное подразделение, ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Аннотация. В целях повышения эффективности деятельности АПК в период трансформации потребностей рынка, требований стандартов и многих нормативных документов наиболее значимую роль играет цифровизация технологий производства и систем управления.

Постоянно расширяющиеся взаимосвязи, возникающие в процессе пользования платформой, позволяют сельским труженикам обмениваться информацией с пользователями, имеющими непосредственное отношение к созданию одной и той же цепочки стоимости, например, от сельхозпроизводителя к фермеру, или от сельскохозяйственного производителя к производителю оборудования. Преимущества обмена данными для повышения эффективности, продуктивности и устойчивости сельскохозяйственного производства являются основанием для внедрения цифровых онлайн решений в виде цифровых платформ.

Еще один важный фактор применения цифровых технологий в АПК – это рост количества информации. По прогнозам BI Intelligence к 2035 году на среднем сельскохозяйственном предприятии будет генерироваться свыше 4 млн. информационных данных в день, что в восемь раз больше, чем в 2020 году.

Следует отметить, что важным моментом является правильное использование информации, в чем может помочь цифровая онлайн платформа.

С технической точки зрения цифровая онлайн-платформа – это «сайт», состоящий из соответствующего программного обеспечения, способного организовывать взаимодействие между большим количеством участников. Однако цифровые онлайн платформы не просто технические системы или «нейтральные арбитры», они являются структурами управления. Естественно, чтобы быть востребованным цифровым решением, платформа должна привлекать большое количество участников, а именно (если мы говорим о сельскохозяйственной отрасли) СХТП и, соответственно, разработчиков и дизайнеров приложений.

Abstract. In order to increase the efficiency of the agro-industrial complex during the transformation of market needs, requirements of standards and many regulatory documents, the digitalization of production technologies and management systems plays the most significant role.

The ever-expanding interconnections that arise during the use of the platform allow rural workers to exchange information with users directly related to the creation of the same value chain, for example, from an agricultural producer to a farmer, or from an agricultural producer to an equipment manufacturer. The advantages of data exchange for increasing the efficiency, productivity and sustainability of agricultural production are the basis for the introduction of digital online solutions in the form of digital platforms.

Another important factor in the use of digital technologies in agriculture is the increase in the amount of information. According to BI Intelligence forecasts, by 2035, an average agricultural enterprise will generate over 4 million information data per day, which is eight times more than in 2020.

It should be noted that an important point is the correct use of information, which can be helped by a digital online platform.

From a technical point of view, a digital online platform is a «website» consisting of appropriate software capable of organizing interaction between a large number of participants. However, digital online platforms are not just technical systems or «neutral arbitrators», they are management structures. Naturally, in order to be in demand as a digital solution, the platform must attract a large number of participants, namely (if we are talking about the agricultural industry) SHTP and, accordingly, application developers and designers.

Ключевые слова: АПК, республика Коми, цифровизация, платформа, технические системы

Keywords: agro-industrial complex, Komi Republic, digitalization, platform, technical systems

С какой скоростью растет объем генерации информации на среднем сельскохозяйственном предприятии, так на рисунке 1 отмечен объем данных, производимых в средним действующим сельскохозяйственным предприятием за один день [1].

Исследование научной литературы, посвященной платформенным решениям, позволяет выделить виды ЦП, представленные на рис. 2.

Цифровые платформы, как правило, содействуют обмену между пользователями. Стоимость, которую создают такие платформы, складывается из увеличения участников процесса, количества взаимодействий между ними, роста объема продаж, снижения транзакционных издержек[3].
Цифровые решения – это услуги, связанные с ПО, оказываемые напрямую клиентам. Клиентами могут быть как предприятия в целом, так и отдельные СХТП или потребители.
Координационные инициативы объединяют участников вокруг общей проблемы или стратегии и обычно не имеют цифровой поддержки. Подобные объединения также называют Платформами, в них участвуют различные заинтересованные стороны (представители публичной власти, частного бизнеса, гражданского общества, организации). Такие объединения создаются, чаще всего, для разработки различных программ обучения, сосредотачиваются на конкретной проблеме и осуществляют координационную деятельность[2].

Далее рассмотрены исключительно ЦП как новый набор бизнес-моделей, появляющихся в сельском хозяйстве для облегчения процесса управления, производства и обмена. Бурное развитие цифровых технологий сделало ЦП центром внимания всех сфер экономики, в том числе развития сельского хозяйства России и ее субъектов. Платформы, возможно, представляют собой наиболее значительную инновационную бизнес-модель в области предоставления цифровых услуг, а также обладают наибольшим потенциалом воздействия на субъекты МСП, чья деятельность связана с сельским хозяйством[4].

Цифровые платформы характеризуются тремя общими характеристиками:

Возможность подключения большого количества пользователей.

Платформы устраняют барьеры, которые создают трудности и сдерживают участников рынка от взаимодействий. Устранение подобных барьеров позволяет участникам сельскохозяйственного рынка найти друг друга и взаимовыгодно сотрудничать.

Создание сетевых эффектов. Размеры платформы зависят от количества ее пользователей. Чем больше пользователей, тем выше ее эффективность. Однако при росте количества пользователей платформы сетевые эффекты могут быть как положительными, так и отрицательными. Сетевые эффекты бывают положительными, когда количество пользователей растет, вместе с тем, при слишком большом количестве пользователей растут и затраты платформы на поиск, а это, в свою очередь, снижает качество взаимодействий между участниками[6].
Наличие цифровой поддержки. Эта характеристика является ключевой, позволяющей объединять большое количество пользователей и обеспечивать возможность большого количества взаимодействий.

Основная цель всех цифровых платформ – это обеспечение взаимодействия, но научная литература подразделяет их на два основных типа:

3.1 Транзакционные платформы. Действуют как посредники для прямого обмена товарами и услугами. Подобные платформы способствуют различным видам транзакций – продажа товаров и услуг в социальных сетях, осуществление оплаты за полученные услуги, поиск и осуществление инвестиций[5].

3.2 Инновационные платформы оказывают технологическую поддержку, позволяют пользователям развивать свои цифровые продукты и услуги (таблица 1).

Таким образом, если проект ЦП выполнен верно, она может привлечь большое количество пользователей, что позволит сформировать экосистему сельскохозяйственных организаций, работающих через платформу, а ее пользователи, могут создавать цепочки ценностей с меньшими затратами.

Рассматривая необходимость разработки и внедрения в Республике Коми ЦП для повышения эффективности АПК, необходимо определиться с постановкой основных целей, которые можно сформулировать следующим образом[8]:

Внедрение ЦП будет способствовать повышению урожайности посредством изучения и использования опыта передовых сельскохозяйственных предприятий Республики Коми и других субъектов РФ, а также знания, полученные от коллег
ЦП в АПК способствует взаимодействию с другими сельскохозяйственными предприятиями, фермерами и потребителями, заинтересованными в деятельности конкретного сельскохозяйственного предприятия.
Наличие в Республике Коми ЦП позволит повысить цифровую грамотность работников сельского хозяйства[10].

Для эффективного использования цифровых технологий и внедрения ЦП АПК Республики Коми, во-первых, необходима устойчивая связь для возможности подключения к Интернету и мобильным приложениям, которые подключаются к ЦП для получения информации[11].

Во-вторых, требуется создание «информационного центра», позволяющего связываться с экспертами в режиме реального времени. Персонал «информационного центра» должен иметь опыт работы в АПК и соответствующее образование[15].

В-третьих, вместе с «информационным центром» необходимо создать цифровое приложение для предоставления информации через мобильный телефон и облачные технологии. Это приложение позволит создать двустороннюю связь с работниками сельхозорганизации.

На рисунке 3 представлена разработанная модель ЦП АПК Республики Коми.

Блок мобильного цифрового приложения включает два кластера:

Решение производственных вопросов;
Обеспечение связи с органами управления и организациями, предоставляющими информационно-консультационные и образовательные услуги.

Мобильное цифровое приложение для персонала агропредприятий может выступать в качестве обособленной ЦП, которая может формировать большие объемы информации и, соответственно, предоставлять ее своим пользователям[9].

На рисунок 4 предлагается схема такой платформы с возможными потоками данных.

Получение пользователями большого объема актуальной информации способствует повышению эффективности деятельности предприятий, не только сельскохозяйственных. К примеру, поставщики ресурсов могут использовать полученные данные для ведения торговли, определения уровня цен и объемов необходимого покупателям сырья[13]. Страховые компании и банки – для обновления оценок рисков, производители пищевых продуктов – для лучшего планирования производственных процессов и т.п.

Кроме того, принимаемая информация может использоваться для таргетинга рекламы на конкретных СХТП, а централизация данных, применение мобильных приложений помогут поставщикам расширять через них область своей деятельности.

Вторым большим блоком предлагаемой ЦП АПК Республики Коми является приложение, отвечающее за связь с региональными органами власти (может быть установлена возможность общения и с федеральными органами власти и управления), региональным информационным центром сельского хозяйства и образовательными организациями. На рисунок 6 предлагается схема блока[8].

Сущностными характеристиками предлагаемой схемы являются выделение совокупности субъектов блока, наличие которых позволит реализовать поставленные перед проектом цели и ключевые функции.

Необходимо отметить, что затраты на создание такой платформы будут высокими. Однако выгоды, получаемые от ее функционирования достаточно высоки, и будут увеличиваться со временем. Информация в сочетании с такими мероприятиями, как внесение удобрений, увеличение урожая, диверсификация производимой продукции, контроль за животными, их здоровьем и рационом, расширенный доступ к рынкам, устойчивой связи, а также повышение цифровой грамотности и уровня своей квалификации может еще больше увеличить прибыль организаций и оправдать расходы на создание подобной платформы.

Список источников

Астахова, Т.Н. Децентрализованная цифровая платформа сельского хозяйства / Т.Н. Астахова, М.О. Колбанев, А.А. Шамин // Вестник НГИЭИ. – 2018. – № 6 (85). – С. 5–17.
Бабанов, В.Н. Факторы и проблемы развития цифровой экономики в России / В.Н. Бабанов // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2017. – № 4–1. – С. 255-262.
Ермоленко, О.Д. Тенденции, проблемы и перспективы цифровизации АПК России (на примере виноградно-винодельческого подкомплекса) / О.Д. Ермоленко, О.А. Миронова, Р.М. Богданова // Развитие цифровой экономики в условиях деглобализации и рецессии. – Санкт-Петербург: Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого», 2019. – С. 354–378. – DOI 10.18720/IEP/2019.2/13.
Завиваев, Н.С. Внедрение информационных технологий в управление сельскохозяйственными организациями / Н.С. Завиваев // Вестник НГИЭИ. – – № 1 (128). – С. 82–94.
Ивашев, П.А. Процессы цифровизации АПК России как основа конкурентоспособности кластера / П. А. Ивашев, И.В. Андронова // Аллея науки. – 2019. – Т. 2. – № 6 (33). – С. 350–354.
Кадомцева, М.Е. Роль информатизации в инновационном развитии АПК / М.Е. Кадомцева // Никоновские чтения. – 2012. – № 17. – С. 19–21.
К
Коротченя, В.М. Цифровизация технологических процессов в растениеводстве России / В.М. Коротченя, Г.И. Личман, И.Г. Смирнов // Сельскохозяйственные машины и технологии. – 2019. – Т. 13. – № 1. – С.14–20.
Миронова, О.А. Цифровизация экономики АПК России: задачи, проблемы, перспективы / О.А. Миронова // Economics. Law. State. – 2019. – № 5 (7). – С. 41–47.
Федорова, Т.А. Цифровые бизнес-модели: цифровые платформы, разновидности и функции / Т.А. Федорова // Znanstvena – 2019. – № 8–2 (33). – С. 28–33.
Харченко, А. Цифровая экономика как экономика будущего / А. Харченко, В. Конюхов // Молодежный вестник ИрГТУ. – 2017. – № 3 (27). – С. 17.
Цифровая трансформация сельского хозяйства России: офиц. изд. – М.: ФГБНУ «Росинформагротех», 2019. – 80 с.
Черкашина, Л.В. Цифровизация российского сельского хозяйства в разрезе менеджмента инноваций / Л.В. Черкашина, Е.В. Меньшова, А.В. Кривова // Современные подходы к трансформации концепций государственного регулирования и управления в социально-экономических системах (г. Курск, 20–21 февраля 2020 года). – Курск: Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (филиал), 2020. – С. 222–226.
Эдер, А.В. Трансформация АПК при цифровизации экономики / А.В. Эдер // Пищевая промышленность. – 2019. – № 1. – С. 44–48.
Якутин, Ю.В. Российская экономика: стратегия цифровой трансформации (к конструктивной критике правительственной программы «Цифровая экономика Российской Федерации») / Ю.В. Якутин // Менеджмент и бизнес-администрирование. – 2017. – № 4. – С. 27–52.

References

Astakhova, T.N. Decentralized digital platform of agriculture / T.N. Astakhova, M.O. Kolbanev, A.A. Shamin // Vestnik NGIEI. – 2018. – № 6 (85). – Pp. 5-17.
Babanov, V.N. Factors and problems of digital economy development in Russia / V.N. Babanov // Izvestiya Tula State University. Economic and legal sciences. – 2017. – № 4-1. – pp. 255-262.
Ermolenko, O.D. Trends, problems and prospects of digitalization of the agroindustrial complex of Russia (on the example of the grape-wine subcomplex) / O.D. Ermolenko, O.A. Mironova, R.M. Bogdanova // Development of the digital economy in conditions of deglobalization and recession. – St. Petersburg: Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University», 2019. — pp. 354-378. – DOI 10.18720/IEP/2019.2/13.
Zavivaev, N.S. Introduction of information technologies in the management of agricultural organizations / N.S. Zavivaev // Vestnik NGIEI. – 2022. – No. 1 (128). – pp. 82-94.
Ivashev, P.A. The processes of digitalization of the agroindustrial complex of Russia as the basis of cluster competitiveness / P. A. Ivashev, I.V. Andronova // Alley of Science. – 2019. – T. 2. – № 6 (33). – Pp. 350-354.
Kadomtseva, M.E. The role of informatization in the innovative development of agriculture / M.E. Kadomtseva // Nikon readings. — 2012. – No. 17. – pp. 19-21.
K
Korotchenya, V.M. Digitalization of technological processes in crop production in Russia / V.M. Korotchenya, G.I. Lichman, I.G. Smirnov // Agricultural machines and technologies. – 2019. – Vol. 13. – No. 1. – pp.14-20.
Mironova, O.A. Digitalization of the economy of the agro–industrial complex of Russia: tasks, problems, prospects / O.A. Mironova // Economics. Law. State. – 2019. – № 5 (7). – Pp. 41-47.
Fedorova, T.A. Digital business models: digital platforms, varieties and functions / T.A. Fedorova // Znanstvena Misel. – 2019. – № 8-2 (33). – Pp. 28-33.
Kharchenko, A. Digital economy as the economy of the future / A. Kharchenko, V. Konyukhov // Youth Bulletin of IrSTU. – 2017. – № 3 (27). – P. 17.
Digital transformation of agriculture in Russia: official ed. – M.: FSBI «Rosinformagrotech», 2019. – 80 p.
Cherkashina, L.V. Digitalization of Russian agriculture in the context of innovation management / L.V. Cherkashina, E.V. Menshova, A.V. Krivova // Modern approaches to the transformation of concepts of state regulation and management in socio-economic systems (Kursk, February 20-21, 2020). – Kursk: Financial University under the Government of the Russian Federation (branch), 2020. – pp. 222-226.
Eder, A.V. Transformation of the agro-industrial complex in the digitalization of the economy / A.V. Eder // Food industry. – 2019. – No. 1. – pp. 44-48.
Yakutin, Yu.V. Russian economy: digital transformation strategy (to constructive criticism of the government program «Digital Economy of the Russian Federation») / Yu.V. Yakutin // Management and business administration. – 2017. – No. 4. – pp. 27-52.

Для цитирования: Юдин А.А., Тарабукина Т.В. Формирование цифровых экосистем в сельских районах Республики Коми // Московский экономический журнал. 2022. № 11. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-11-2022-4/

© Юдин А.А., Тарабукина Т.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 11.

Московский экономический журнал 10/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 330.322:338.436.33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_10_615

ФОРМИРОВАНИЕ ИНВЕСТИЦИОННОГО ПОТЕНЦИАЛА АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ

FORMATION OF THE INVESTMENT POTENTIAL OF THE AGRO-INDUSTRIAL COMPLEX OF THE KRASNODAR TERRITORY

Погребная Наталья Викторовна, к.э.н., доцент кафедры институциональной экономики и инвестиционного менеджмента, ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина», E-mail: nvp777@bk.ru

Стрельникова Татьяна Олеговна, ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет имени И. Т. Трубилина», E-mail: tanya.strelnikova.1998@bk.ru

Лысенко Павел Романович, оФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет имени И. Т. Трубилина», E-mail: Pavel6353410@mail.ru

Иваньшин Илья Евгеньевич, ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет имени И. Т. Трубилина», E-mail: Amadelar1815@gmail.com

Pogrebnaya Natalya Viktorovna, Candidate of Economic sciences, Associate Professor of the Department of institutional economics and investment managemen, Kuban State Agrarian University named after I. T. Trubilin, E-mail: nvp777@bk.ru

Strelnikova Tatyana Olegovna, Kuban State Agrarian University named after I. T. Trubilin, E-mail: tanya.strelnikova.1998@bk.ru

Lysenko Pavel Romanovich, Kuban State Agrarian University named after I. T. Trubilin, E-mail: Pavel6353410@mail.ru

Ivanshin Ilya Evgenievich, Kuban State Agrarian University named after I. T. Trubilin, E-mail: Amadelar1815@gmail.com

Аннотация. В статье рассматриваются особенности агропромышленного комплекса Краснодарского края и его роль в экономике страны и импортозамещении. Рассматриваются факторы, которые оказывают влияние на развитие АПК региона и формирование инвестиционного потенциала. Определяется привлекательность сельскохозяйственных предприятий для инвесторов и проблемы в области привлечения инвестиций. В современных условиях конкурентоспособность национальных экономик определяется их реальным инновационным и инвестиционным потенциалом и тем, насколько эффективно он используется. Потенциал агропромышленного сектора безграничен, потому что всегда есть возрастающий рост спроса на продукты питания на внешнем и внутреннем рынке. Агропромышленные предприятия обладают также потенциалом для создания рабочих мест для населения не только на сельскохозяйственном уровне, но и в таких неэксплуатационных видах деятельности, как обработка, упаковка, переработка, транспортировка и сбыт продовольственных и сельскохозяйственных товаров. Имеются явные признаки того, что агропромышленность оказывает значительное глобальное влияние на экономическое развитие и сокращение масштабов нищеты как в городских, так и в сельских общинах. Для того чтобы прокормить растущее население, нуждающееся в повышении потребностей, необходимо будет использовать высокоразвитое сельское хозяйство. Традиционные методы скоро устареют и должны уступить место новым технологиям и системам культивирования, которые позволят увеличить производство за счет оптимизации сокращающихся природных ресурсов при сохранении окружающей среды, находящейся под угрозой и предлагая потребителям обязательно более здоровые продукты. Это новое сельское хозяйство требует больших инвестиций и изменения менталитета производителя, который должен оптимизировать финансовые ресурсы и профессионализировать свою деятельность в соответствии с новыми технологическими потребностями, включая цифровизацию производственных процессов, переходя к управлению производством продуктов питания.

Abstract. The article discusses the features of the agro -industrial complex of the Krasnodar Territory and its role in the country’s economy and import substitution. The factors that affect the development of the agro -industrial complex of the region and the formation of investment potential are considered. The attractiveness of agricultural enterprises for investors and problems in the field of attracting investments is determined. In modern conditions, the competitiveness of national economies is determined by their real innovative and investment potential and how effectively it is used. The potential of the agro -industrial sector is limitless, because there is always an increasing growth of demand for food in the foreign and domestic markets. Agro-industrial enterprises also have the potential for creating jobs for the population not only at the agricultural level, but also in such non -operational activities as processing, packaging, processing, transportation and sale of food and agricultural goods. There are obvious signs that agricultural industry has a significant global impact on the economic development and reduction of the scale of poverty in both urban and rural communities. In order to feed the growing population requiring increased needs, it will be necessary to use highly developed agriculture. Traditional methods will soon become obsolete and should give a way to new technologies and cultivation systems, which will increase production by optimizing dwindling natural resources while maintaining an environment, which is under the threat and offering consumers more healthy products. This new agriculture requires large investments and changes in the mentality of the manufacturer, which should optimize financial resources and professionalize its activities in accordance with new technological needs, including digitalization of production processes, moving to the management of food production.

Ключевые слова: инвестиции, агропромышленный комплекс, сельское хозяйство, оптимизация, инвестиционная деятельность, ЮФО, Краснодарский край, импортозамещение

Keywords: investments, agro-industrial complex, agriculture, optimization, investment activity, Southern Federal District, Krasnodar Territory, import substitution

В современных условиях для развития агропромышленного комплекса нашей страны большое значение имеет инвестирование. Чем больше инвестиционный потенциал данной сферы, тем ниже риски. Важнейшим способом повышения результативности деятельности предприятий сельского хозяйства является инвестирование. Инвестиционная деятельность выступает не только непременным условием вывода предприятий, занятых в сфере сельскохозяйственного производства из кризиса, но и дальнейшего их развития, а также существенным условием импортозамещения в сфере АПК. Потребность в инвестициях испытывают все предприятия, занятые в сфере сельскохозяйственного производства. В следствие этого создание благоприятных условий для привлечения инвестиций в сельское хозяйства – приоритет в развитии нашей страны [4].

Может быть несколько вариантов в области инвестирования в деятельность предприятий сельского хозяйства:

— наиболее распространенным вариантом является привлечение инвесторов за счет деятельности государственных управляющих структур;

— инвестирование в развитие сельскохозяйственных предприятий крупными организациями по их собственной инициативе [9].

Инвестиции важны и для сельскохозяйственных организаций Краснодарского края. Краснодарский край в современных условиях является важнейшим субъектом Российской Федерации, деятельность предприятий которого связана с производством и переработкой сельскохозяйственной продукции. Краснодарский край выступает важнейшим поставщиком продовольствия в другие регион [3].

Общий объем инвестиций в основной капитал в Краснодарском крае представлен на рис. 1. Следует отметить, что за наблюдаемый период количество инвестиций то растет, то падает, но общая картина показывает рост – так с 2017 по 2021 год объем инвестиций вырос на 39 754 тыс. руб. [7].

В Краснодарском крае сосредоточено 10% от всех сельскохозяйственных угодий ЮФО. В регионе преобладают черноземные почвы, которые составляют 4% российских запасов и 2% мировых. Почвы богаты питательными для агрокультур веществами, вследствие чего дают высокие урожаи. Учитывая специфику Краснодарского края, большая часть инвестиций идет в сельское хозяйство, что мы видим на примере 2021 года. Из 542 997 тыс. руб. 383 836 тыс. руб. пошло в основной капитал в сельском хозяйстве (табл. 1) [7].

Также можно отметить, что агропромышленный комплекс является основой экономики Краснодарского края [2].

Привлекательность сельскохозяйственных предприятий Краснодарского края для инвестиций можно объяснить следующими факторами: удачное географическое положение региона; мягкий климат, который является как благоприятным для сельскохозяйственного производства, так и позволяет снижать затраты инвесторов в части расходов на отопление производственных помещений; в регионе выращивается широкий перечень сельскохозяйственной продукции; масштабный транспортный узел региона [1].

Отрицательными моментами в области привлечения инвестиций в сельское хозяйство региона являются: высокий износ сельскохозяйственной техники; высокая стоимость аренды земельных участков; низкий инновационный потенциал сельскохозяйственных организаций.

В целом можно сделать вывод о том, что положительные моменты в части инвестирования в развитие АПК региона преобладают над отрицательными. Следовательно, регион привлекателен для инвесторов в части их вложений в сельское хозяйство [5].

Для того, чтобы инвестиции в сельское хозяйство в регионе были эффективны необходимо учесть, что повышению результативности деятельности сельскохозяйственных предприятий в регионе способствуют:

наличие сельскохозяйственных угодий для производства высококачественной продукции АПК;
возможность реализации выращенной продукции.

Следует также отметить рост государственный поддержки АПК Краснодарского края. В регионе действуют краевые программы, направленные на поддержку фермеров-садоводов и сельскохозяйственных производителей, которые только начинают свою деятельность [2].

На деятельность сельскохозяйственных предприятий Краснодарского края отрицательно влияют такие факторы, как:

рост цен на материалы и оборудование;
отрасль плохо восприимчива в данный момент к внедрению новых технологий;
недостаток квалифицированного управленческого персонала;
отставание инфраструктуры сельских поселений от городских, что ведет к нежеланию квалифицированных специалистов работать в селе;
высокие издержки при сбыте сельскохозяйственной продукции.

Несмотря на то, что Краснодарский край является достаточно привлекательным регионом нашей страны для инвестиций, существует ряд проблем в этой области. Например, в регионе нет целостной системы поддержки инвестиционной политики. Это не дает возможности выстроить наиболее эффективную систему взаимодействия между участниками инвестиционного процесса в сфере сельского хозяйства. Также при реализации инвестиционной политики в регионе отсутствует системный подход.

Основные меры по формированию инвестиционного потенциала АПК Краснодарского края должны заключаться в:

привлечении инвесторов и разработке инвестиционного маркетинга, презентационно-выставочной деятельности [6];
оптимизации процедур доступа к инфраструктуре;
отборе и сопровождении проектов;
снижении барьеров при реализации инвестиционных проектов со стороны органов государственной власти;
повышении инновационного потенциала;
разработке стимулирующей налоговой политики;
совершенствовании процессов таможенного администрирования;
обеспечении правовой защиты инвесторов (в том числе и иностранных) [8].

Итак, несмотря на то, что Краснодарский край обладает высоким потенциалом, для того, чтобы сельскохозяйственное производство было оснащено современными технологиями, а производимая продукция была конкурентоспособной, важно проводить грамотную инвестиционную политику как на региональном, так и на государственном уровне, которая создаст благоприятную атмосферу в сфере инвестиций в агропромышленный комплекс региона.

В Краснодарском крае развитие агропромышленного комплекса – важнейшая задача, решить которую невозможно без эффективно разработанной инвестиционной политики.

Важно организовать правильное управление ресурсами в сфере сельскохозяйственного производства для того, чтобы предприятия АПК региона могли обеспечить население страны высококачественной продукцией, а также была выполнена задача по импортозамещению в стране. Для этого важно эффективно управлять имеющимися и инвестиционными ресурсами в сфере АПК Краснодарского края.

Список источников

Арутюнян Ю. И. Управление финансовой устойчивостью сельскохозяйственного предприятия /Ю. И. Арутюнян, Г. С. Пащенко/Сборник статей по материалам ХI Всероссийской конференции молодых ученых, посвященной 95-летию Кубанского ГАУ и 80-летию со дня образования Краснодарского края «Научное обеспечение агропромышленного комплекса». -2017. С. 990-991.
Гайдук В. И., Кондрашова А. В., Свеженец Е. П. Государственная поддержка инновационного развития отрасли растениеводства в Краснодарском крае // Концепции фундаментальных и прикладных научных исследований : материалы науч.-практ. конф. Уфа : Изд-во Аэтерна, 2017. С. 85-89.
Гайдук В. И., Курбатов А. А., Вакуленко И. А. Перспективы обеспечения продовольственной безопасности региона // Труды Кубанского государственного аграрного университета. 2006. № 1. С. 29–37.
Кулич М. В., Погребная Н. В. Политика импортозамещения в отечественной экономике: плюсы и минусы санкций. Материалы международной научно — практической конференции «Современные тенденции развития экономики и управления: проблемы и решения». Издательство: Краснодарский центр научно — технической информации (Краснодар). 2016. — С. 47 — 52.
Погребная Н.В. Повышение инвестиционной привлекательности Краснодарского края: факторы, направления, прогнозы / Погребная Н.В., Походина Е.С. // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. — Краснодар: КубГАУ, 2016. — №06 (120).
Погребная Н.В., Кумпан А.Н. Проблемы и перспективы развития международного маркетинга//В сборнике: Проблемы развития современной экономики в условиях глобальных вызовов и трансформации экономического пространства. Материалы Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых: в 4-х томах. -2015. -С. 236-238.
Путеводитель инвестора — Инвестиционный портал Краснодарского края. Официальный сайт Инвестиционного портала Кубани [Электронный ресурс]. URL: http://investkuban.ru/
Sekerin V. D., Dudin M. N. et al. Economic and mathematical modeling of the quality management system at municipal enterprises // International Journal of Civil Engineering and Technology. 2018. vol. 9, no. 12, pp. 385-390.
Trubilin, A.I. Management of integration formations in the AIC as food security tool Amazonia Investiga. / Trubilin A.I., Gayduk V.I., Kondrashova A.V., Paremuzova M.G., Gorokhova A.E./ — 2020. — Vol. 9 Núm. 25: 116-125/ enero 2020.

References

Arutyunyan Yu. I. Upravlenie finansovoj ustojchivost`yu sel`skoxozyajstvennogo predpriyatiya /Yu. I. Arutyunyan, G. S. Pashhenko/Sbornik statej po materialam XI Vserossijskoj konferencii molody`x ucheny`x, posvyashhennoj 95-letiyu Kubanskogo GAU i 80-letiyu so dnya obrazovaniya Krasnodarskogo kraya «Nauchnoe obespechenie agropromy`shlennogo kompleksa». -2017. S. 990-991.
Gajduk V. I., Kondrashova A. V., Svezhenecz E. P. Gosudarstvennaya podderzhka innovacionnogo razvitiya otrasli rastenievodstva v Krasnodarskom krae // Koncepcii fundamental`ny`x i prikladny`x nauchny`x issledovanij : materialy` nauch.-prakt. konf. Ufa : Izd-vo Ae`terna, 2017. S. 85-89.
Gajduk V. I., Kurbatov A. A., Vakulenko I. A. Perspektivy` obespecheniya prodovol`stvennoj bezopasnosti regiona // Trudy` Kubanskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta. 2006. № 1. S. 29–37.
Kulich M. V., Pogrebnaya N. V. Politika importozameshheniya v otechestvennoj e`konomike: plyusy` i minusy` sankcij. Materialy` mezhdunarodnoj nauchno — prakticheskoj konferencii «Sovremenny`e tendencii razvitiya e`konomiki i upravleniya: problemy` i resheniya». Izdatel`stvo: Krasnodarskij centr nauchno — texnicheskoj informacii (Krasnodar). 2016. — S. 47 — 52.
Pogrebnaya N.V. Povy`shenie investicionnoj privlekatel`nosti Krasnodarskogo kraya: faktory`, napravleniya, prognozy` / Pogrebnaya N.V., Poxodina E.S. // Politematicheskij setevoj e`lektronny`j nauchny`j zhurnal Kubanskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta (Nauchny`j zhurnal KubGAU) [E`lektronny`j resurs]. — Krasnodar: KubGAU, 2016. — №06 (120).
Pogrebnaya N.V., Kumpan A.N. Problemy` i perspektivy` razvitiya mezhdunarodnogo marketinga//V sbornike: Problemy` razvitiya sovremennoj e`konomiki v usloviyax global`ny`x vy`zovov i transformacii e`konomicheskogo prostranstva. Materialy` Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii studentov, aspirantov i molody`x ucheny`x: v 4-x tomax. -2015. -S. 236-238.
Putevoditel` investora — Investicionny`j portal Krasnodarskogo kraya. Oficial`ny`j sajt Investicionnogo portala Kubani [E`lektronny`j resurs]. URL: http://investkuban.ru/
Sekerin V. D., Dudin M. N. et al. Economic and mathematical modeling of the quality management system at municipal enterprises // International Journal of Civil Engineering and Technology. 2018. vol. 9, no. 12, pp. 385-390.
Trubilin, A.I. Management of integration formations in the AIC as food security tool Amazonia Investiga. / Trubilin A.I., Gayduk V.I., Kondrashova A.V., Paremuzova M.G., Gorokhova A.E./ — 2020. — Vol. 9 Núm. 25: 116-125/ enero 2020.

Для цитирования: Погребная Н.В., Стрельникова Т.О., Лысенко П.Р., Иваньшин И.В. Формирование инвестиционного потенциала агропромышленного комплекса Краснодарского края // Московский экономический журнал. 2022. № 10. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-10-2022-51/

© Погребная Н.В., Стрельникова Т.О., Лысенко П.Р., Иваньшин И.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 10.

Московский экономический журнал 10/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 336.61:351/354

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_10_603

ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОБОСНОВАНИЯ ПО ОСНОВНЫМ НОВОВВЕДЕНИЯМ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «О СЕМЕНОВОДСТВЕ» № 454-ФЗ ОТ 30 ДЕКАБРЯ 2021 Г.

FINANCIAL AND ECONOMIC SUBSTANTIATION OF THE MAIN INNOVATIONS OF THE FEDERAL LAW «ON SEEDING» No. 454-FZ OF DECEMBER 30, 2021.

Работа выполнена в рамках ГЗ ГБС РАН (№ 122042500074-5)

Клименков Фёдор Иванович, к.с.-х.н, старший научный сотрудник отдела отдаленной гибридизации, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Главный ботанический сад им. Н.В. Цицина Российской академии наук (ГБС РАН) 127276 г. Москва, ул. Ботаническая, д.4, email: fedorklim@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0002-2556-7287

Градсков Сергей Матвеевич, к.с.-х.н., старший научный сотрудник отдела отдаленной гибридизации, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Главный ботанический сад им. Н.В. Цицина Российской академии наук (ГБС РАН) 127276 г. Москва, ул. Ботаническая, д.4, email: gradskovs@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-1199-1626

Кузьмина Нина Петровна, научный сотрудник отдела отдаленной гибридизации, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Главный ботанический сад им. Н.В. Цицина Российской академии наук (ГБС РАН) 127276 г. Москва, ул. Ботаническая, д.4, email: ppg-gbsran@yandex.ru, https://orcid.org/ 0000-0002-2266-4348

Иванова Любовь Петровна, научный сотрудник отдела отдаленной гибридизации, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Главный ботанический сад им. Н.В. Цицина Российской академии наук (ГБС РАН) 127276 г. Москва, ул. Ботаническая, д.4, email: gbsran@yandex.ru, https://orcid.org/ 0000-0002-3466-7263

Клименкова Ирина Николаевна, научный сотрудник отдела отдаленной гибридизации, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Главный ботанический сад им. Н.В. Цицина Российской академии наук (ГБС РАН) 127276 г. Москва, ул. Ботаническая, д.4, email: irinaklimleon@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0001-9370-4442

Klimenkov Fedor Ivanovich, Candidate of Agricultural Sciences, Senior Researcher of the Department of Remote Hybridization, Tsitsin Main Botanical Garden of the Russian Academy of Sciences, 127276, Moscow, st. Botanicheskaya, 4, email: fedorklim@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0002-2556-7287

Gradskov Sergey Matveyevich, Candidate of Agricultural Sciences, Senior Researcher, Department of Remote Hybridization, Tsitsin Main Botanical Garden of the Russian Academy of Sciences, 127276, Moscow, Botanicheskaya str. 4, email: gradskovs@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-1199-1626

Kuzmina Nina Petrovna, Researcher, Department of Remote Hybridization, Tsitsin Main Botanical Garden of the Russian Academy of Sciences, 127276 Moscow, Botanicheskaya str. 4, email: ppg-gbsran@yandex.ru, https://orcid.org/ 0000-0002-2266-4348

Ivanova Lyubov Petrovna, Researcher, Department of Remote Hybridization, Tsitsin Main Botanical Garden of the Russian Academy of Sciences, 127276 Moscow, Botanicheskaya str. 4, email: gbsran@yandex.ru, https://orcid.org/ 0000-0002-3466-7263

Klimenkova Irina Nikolaevna, Researcher, Department of Remote Hybridization, Tsitsin Main Botanical Garden of the Russian Academy of Sciences, 127276, Moscow, st. Botanicheskaya, 4, email: irinaklimleon@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0001-9370-4442

Аннотация. Вступление в силу нового закона «О семеноводстве» № 454-ФЗ с 1 сентября 2023 года в основной его части, как предполагается, должно будет способствовать выполнению заявленных показателей по производству продукции различных утвержденных государственных программ по развитию сельского хозяйства и регулирования рынков продукции, сырья и продовольствия, в том числе и рынка семеноводства. Ожидается увеличение валового производства к 2023 году по зерну до 150 млн. тонн, по сахарной свекле до 45 млн. тонн, картофеля до 8 млн. тонн, и в первую очередь за счет обеспечения российских сельскохозяйственных товаропроизводителей высококачественными сортовыми семенами, своевременного информирования участников рынка семян о новых и перспективных сортах или гибридах, о присутствии на рынке партий семян сельскохозяйственных и лесных растений различного направления по использованию. Новый закон должен позволить более жестко и своевременно пресекать для ввоза в РФ и дальнейшего использования семян сортов и гибридов, полученных с использованием методов генной инженерии, за счет средств федерального бюджета, совершенно новое построение государственного реестра селекционных достижений по сельскохозяйственным культурам, имеющим первостепенное стратегическое значение, что поспособствует развитию системы семеноводства, а соответственно и обеспечения продовольственной безопасности страны в целом. Новый закон имеет, как юридические аспекты, так и финансово-экономические основы для урегулирования отношений между участниками рынка семян, в том числе и государственного регулирования.

Abstract. The entry into force of the new law «On seed production» No. 454-FZ on September 1 2023 in its main part is expected to contribute to meeting the declared indicators of production of various approved state programmes for development of agriculture and regulation of markets of products, raw materials and foodstuffs, including seed production market. It is expected to increase the gross production of grains up to 150 million tons by 2023, of sugar beet — up to 45 million tons, of potatoes — up to 8 million tons, in the first place due to provision of Russian agricultural producers with high-quality varietal seeds, timely informing of seed market participants about new and perspective varieties or hybrids, about availability of seed lots of agricultural and forest plants of various directions of use on the market. The new law shall allow more strict and timely suppression for importation into the Russian Federation and further use of seeds of varieties and hybrids, obtained by means of genetic engineering methods, at the expense of the federal budget, absolutely new construction of the state register of selection achievements for agricultural crops of primary strategic importance, which will promote development of seed production system, and accordingly ensure food safety of the country as a whole. The new law has both legal aspects and financial and economic basis for regulation of relations between the participants of seed market, including state regulation.

Ключевые слова: федеральный закон, государственное регулирование, система семеноводство, сорт, гибрид, генно-модифицированные организмы, государственный реестр

Key words: federal law, state regulation, seed system, variety, hybrid, genetically modified organisms, state register

Целью научной работы являлось изучение экономических направлений и финансовых составляющих при вступлении в силу нового закона «О семеноводстве».

Новый Федеральный закон «О семеноводстве» от 30 декабря 2021 г. N 454-ФЗ вступает в силу с 1 сентября 2023 г., за исключением отдельных положений, для которых предусмотрен более поздний срок введения в действие, а именно части 6, 7 и 8 статьи 20 «Испытания и оценка сортов и гибридов сельскохозяйственных растений» вступят в силу с 1 сентября 2024 года.

Вступление в законную силу основной части ФЗ «О семеноводстве» подразумевает нововведения и финансово-экономические аспекты по направлениям Государственного реестра селекционных достижений (далее – Госреестр), допущенных к использованию, изменения его структуры в связи с утверждением перечня и распределения сельскохозяйственных культур, а соответственно сортов и гибридов, имеющих стратегическое значение, внедрение автоматизированной информационной системы на рынке семеноводства, проведение исследований в части определения генно-модифированных источников в семенах сортов и гибридов, которые будут включаться в Госреестр, оплату государственных пошлин за проведения испытаний по результатам работы ФГБУ «Госсортокомисии».

Государственный реестр селекционных достижений. Заявки и пошлины

На сегодняшний день пошлина за внесение сведений о сортах или гибридах в Государственный реестр селекционных достижений, допущенных к использованию, не взимается.

Принятый закон, после вступления в законодательную силу и дальнейшего изменения Налогового кодекса РФ обеспечит взимание данной пошлины. Ее размер складывается из четырех составляющих: затраты на экспертизу заявки, государственные испытания сортов или гибридов растений на отличимость, однородность, стабильность (далее — испытания на ООС), государственные испытания сортов и гибридов растений на выявление хозяйственно полезных признаков и/или свойств (далее — испытания на хозяйственную полезность) и обобщение оценки результатов всех испытаний.

Государственные пошлины на вышеупомянутые составляющие уже установлены в составе юридически значимых действий, связанных с выдачей патентов на селекционные достижения (постановление Правительства РФ от 14 сентября 2009 г. № 735 «Об утверждении Положения о патентных и иных пошлинах за совершение юридически значимых действий, связанных с патентом на селекционное достижение, с государственной регистрацией перехода исключительного права на селекционное достижение к другим лицам и договоров о распоряжении этим правом») [1]. Максимальный размер данных пошлин составляет: за экспертизу документов заявки — 3 300 рублей; за испытания на ООС — 26 400 рублей; за оценку результатов испытаний — 13 200 рублей. (Суммы приведены в сопоставимых ценах на 2021 год).

В расчете использованы размеры пошлин для нерезидентов (юридические, физические лица, действующие в одном государстве, но постоянно зарегистрированные и проживающие в другом), так как вступление Российской Федерации во Всемирную торговую организацию в 2012 году подразумевает отмену разделения на резидентов и нерезидентов в целях уплаты обязательных платежей, в связи, с чем планируется установление единых размеров пошлин за выдачу патентов на селекционные достижения в указанном выше размере для всех категорий заявителей.

Для компенсации увеличенного размера пошлин для отечественных селекционеров сумму пошлины, согласно новому закону, за проведение испытаний на хозяйственную полезность предлагается установить в размере 20% от реальных затрат на такие испытания.

По данным ФГБУ «Госсорткомиссия», средняя себестоимость одного сортоопыта на хозяйственную полезность для всех культур по всем регионам России составила в 2019 году 36 665,00 рубля [2].

Для получения статистически достоверных результатов, государственные испытания проводятся не менее 2 лет в соответствии с методиками государственного сортоиспытания, разработанными ФГБУ «Госсорткомиссия» и Международным союзом по охране новых сортов растений (UPOV) [3].

Для расчета использовано среднее значение количества мест испытания в одном регионе одного сорта или гибрида, составившее в 2019 году — 15 точек испытаний. Таким образом, размер пошлины (20% от затрат) за испытания на хозяйственную полезность одного селекционного достижения составят 231 722,8 рублей. Данная сумма складывается из следующих составляющих: затраты на один сортоопыт 20% (36665,00 х 20%) х количество годов по проведению испытаний х количество мест испытаний:

размер данной пошлины 7333 х 2 х 15 = 219 990 рублей.

В итоге общий размер пошлины за внесение сведений о сорте или гибриде в Госреестр по одному региону допуска составляет – 262 890 рублей: пошлина за экспертизу документов заявки + пошлина за испытания на ООС + пошлина за оценку результатов испытаний + размер пошлины (20% от затрат) за испытания на хозяйственную полезность одного селекционного достижения:

3 300 + 26 400 + 13 200 + 219 990 = 262 890 рублей.

За внесение сведений о сорте или гибриде по второму и последующим регионам размер пошлины устанавливается в размере стоимости только испытаний на хозяйственную полезность, то есть 219 990 рублей, так как экспертиза заявки и испытания на ООС в этом случае не проводятся, а затраты на оценку результатов испытаний значительно меньше, чем при первичном тестировании сорта или гибрида.

В период с 2011 по 2019 год среднее количество заявок на внесение сведений о новых сортах или гибридах в Госреестр составило 930 штук, а аналогичных заявок на расширение регионов допуска уже внесенных сортов в Госреестр — 450 штук.

Исходя из этого, общий размер доходов федерального бюджета от уплаты, предлагаемых к введению пошлин будет достигать суммы свыше 39 млн. рублей ежегодно.

Среднеегодовое количество заявок по внесению сведений в Госреестр в период с 2011 по 2019 годы составляет 103 заявки по одному региону допуска х общий размер пошлины за внесение сведений о сорте или гибриде в Госреестр по одному региону:

103 х 262 890 = 27 077 670 рублей.

Аналогичное среднегодовое количество заявок на расширение регионов допуска составляет 50 штук х размер пошлины в размере стоимости только испытаний на хозяйственную полезность:

50 х 219 990 = 10 999 500 рублей.

Итоговая среднегодовая от уплаты сумма доходов от введения такой пошлины по новому закону составляет – 38 077 170 рублей.

Введение пошлин за внесение сведений о сортах или гибридах в Государственный реестр будет способствовать взвешенному подходу заявителей к подаче заявок и резкому сокращению обращений по заведомо не перспективным селекционным достижениям (сортам или гибридам).

Утверждение перечня видов и родов сельскохозяйственных растений

В целях оптимизации расходов бюджетной системы при проведении испытаний сортов или гибридов сельскохозяйственных культур Правительством РФ будет утвержден обязательный перечень родов и видов сельскохозяйственных растений, по которым с целью выявления хозяйственно-полезных признаков и свойств новых сортов или гибридов будут проводиться государственные испытания сортов или гибридов за счет бюджетных средств, которые предусмотрены по Госпрограмме на выполнение государственного задания: на 2019 год — 905 806 500 руб., на 2020 год — 933 010 800 руб., на 2021 год — 936 303 600 руб.

В свою очередь данный перечень разрабатывается с учетом критериев Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 21 января 2020 г. №20 «Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации» и рекомендаций по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания, утвержденных приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 19 августа 2016 г. № 614 «Об утверждении рекомендаций по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания» [4,5].

На основании установленных норм в перечень родов и видов сельскохозяйственных растений будут включены соответствующие роды и виды культур, в том числе кормовые растения, необходимые для обеспечения кормовой базы животноводства и рыбного хозяйства.

Сведения о сортах или гибридах, прошедших испытания, показавших преимущество по сравнению с лучшим, возделываемым в соответствующем регионе сортом или гибридом, принимаемым за стандарт, будут вноситься в Государственный реестр.

Сорта или гибриды сельскохозяйственных растений, которые не войдут в перечень родов и видов сельскохозяйственных растений, включаются в Государственный реестр на добровольной основе за счет собственных средств заявителя.

Действием нового закона на территории РФ не допускается оборот семян сортов или гибридов, не прошедших испытания в различных почвенно-климатических зонах и сведения о которых не внесены в Госреестр, за исключением сортов и гибридов сельскохозяйственных растений, которые не вошли в перечень родов и видов сельскохозяйственных растений.

Дополнительных бюджетных средств по этому направлению не потребуется, за исключением индексации на ежегодный уровень инфляции итоговых сумм выделяемых в рамках Госпрограммы на выполнение государственного задания.

Функционирование рынка семян в государственной автоматизированной информационной системе

В целях исключения поступления на рынок фальсифицированных семян, семян с низкими сортовыми и посевными качествами, новым законом предусмотрено осуществление в РФ федерального государственного контроля (надзора) в области семеноводства в отношении семян сельскохозяйственных растений (глава 2), а также создание федеральной государственной информационной системы в области семеноводства сельскохозяйственных растений (статья 16) (далее — ФГИС «Семеноводство») [6].

ФГИС «Семеноводство» (не путать с ФГИС «Зерно») создается в рамках развития федеральной государственной информационной системы Минсельхоза России без увеличения численности работников и выделения дополнительных бюджетных ассигнований.

Создание, развитие, сопровождение и содержание ФГИС «Семеноводство» осуществлялось за счет средств федерального бюджета, предусмотренных Федеральным законом от 29 ноября 2018 г. № 459-ФЗ «О федеральном бюджете на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов» на реализацию основного мероприятия по формированию государственных информационных ресурсов в сфере обеспечения продовольственной безопасности и управления агропромышленным комплексом Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 14 июля 2012 г. № 717 [7,8].

Для информирования заинтересованных лиц федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в области семеноводства сельскохозяйственных растений, представляет результаты определения показателей сортовых и посевных (посадочных) качеств семян в ФГИС «Семеноводство».

Целью данной программы является установление четких принципов по прослеживаемости «от поля до прилавка» всего рынка семян внутри страны, как импортных, так и отечественных, которая предполагает маркирование QR-кодами всех партий семян и контроль всей семеноводческой продукции на всех этапах производства, обеспечивающих защиту и контроль достоверности данных, что позволит минимизировать риски использования «серых схем» в отрасли. Любой участник рынка по области семеноводства, после процедуры регистрации в данной программе сможет в режиме реального времени получать всю необходимую информацию о любой партии семян, в том числе используя мобильную телефонную связь.

Генно-модифицированные источники в области семеноводства

Для предотвращения использования сельскохозяйственными товаропроизводителями на посев (посадку) семян и посадочного материала, полученных с применением методов генной инженерии во исполнение положений статьи 2 Федерального закона от 3 июля 2016 г. № 358-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования государственного регулирования в области генно-инженерной деятельности» законом предусматривается полномочие Россельхознадзора на проведение оценки посевов (посадок), семян и посадочного материала сельскохозяйственных растений на наличие в них растений, семян и посадочного материала, полученных с применением методов генной инженерии [9,10].

Согласно поручение Президента Российской Федерации от 22 июня 2016 г. №Пр-1178 для предотвращения распространения на территории Российской Федерации сортов и гибридов сельскохозяйственных растений, полученных с применением методов генной инженерии, правилами проведения испытаний по хозяйственно полезным признакам и (или) свойствам сорта или гибрида и оценки результатов испытаний по хозяйственно полезным признакам и (или) свойствам сорта или гибрида, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти в сфере семеноводства сельскохозяйственных растений, будет предусмотрена проверка на наличие или отсутствие ГМО в образцах семян сортов или гибридов сельскохозяйственных растений, представленных заявителем на испытания.

Оценка посевов (посадок), семян и посадочного материала сельскохозяйственных растений на наличие в них ГМО будет проводиться при помощи тест-наборов для определения присутствия ГМО конструкций в сельскохозяйственных растениях.

Стоимость одного набора для тестирования образцов растений в 2020 году, составляла в размере 10 тыс. рублей (по данным производителей тест-наборов — НПК «Синтол», ООО «Агродиагностика», ООО «ГенБит»).

Наибольшая вероятность присутствия ГМО в посевах кукурузы, сои, рапса, картофеля, сахарной свеклы, хлопчатника и томатов, семена которых в больших объемах ввозятся транснациональными компаниями, активно занимающимися созданием сортов и гибридов указанных растений с применением современных технологий на основе ГМО и продвижением на мировой рынок, включая российский.

Для минимизации затрат на проведение оценки посевов (посадок), семян и посадочного материала сельскохозяйственных растений на наличие в них генно-модифицированных источников работы по отбору и анализу проб сегодня уже успешно осуществляется одновременно с функциями выполняемыми Россельхознадзором, в рамках осуществления своих полномочий.

Дополнительная потребность в ассигнованиях федерального бюджета на закупку тест-систем в сумме 347 млн. рублей на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов представлена в таблице 2.

Ежегодно по вышеуказанным культурам поступает в среднем около 700 заявок на внесение о них сведений в Государственный реестр.

Исходя из продолжительности испытаний не менее 2 лет и ежегодной поставки образцов семян для проведения испытаний, общее количество анализируемых образцов составит:

691 заявка х 2 года = 1382 испытания.

Стоимость одного тест-набора для тестирования образцов семян в 2020 году по информации разработчиков данных систем оценки наличия ГМО составила около 10 000 рублей.

Общие затраты на закупку составили:

1382 образца х 10 000 рублей = 13 820 000 рублей.

Общая сумма расходов на проведение оценки на наличие ГМО в образцах, заявляемых на испытания сортов и гибридов, составит в 2020 году 13 820 000 руб., а за период 2020 — 2022 годов с учетом ежегодной индексации инфляции – 44 146 608 рублей (таблица 4).

Согласно представленным выше расчетам дополнительная потребность в средствах федерального бюджета на 2020 год и плановый период 2021 и 2022 годов составляет более 44 млн. рублей.

Резюмируя вышеизложенное следует отметить положительный и отрицательный эффект от нововведений по ФЗ «О семеноводстве».

К положительным составляющим, несомненно, стоит отнести то, что «львиная» доля капиталовложений при осуществлении мероприятий связанных с работой нового ФЗ «О семеноводстве» по финансовой обеспеченности ложиться на государственный уровень, а именно: разработка, внедрение и дальнейшее сопровождение в работе автоматизированной информационной системы; разработка и утверждение перечня родов и видов сельскохозяйственных культур на уровне Правительства РФ, которые имеют стратегическое значение, соответственно введение новой формы Госреестра; проведение исследований по культурам, сорта и гибриды которых будут заявляться на включение в Госреестр, созданным с применением генной инженерии, будут осуществляться Россельхознадзором за счет средств дополнительно выделяемых в рамках государственных заданий.

Отрицательной стороной является тот факт, при котором уплата госпошлины за рассмотрение заявок, осуществление работ по проведению государственных сортоиспытаний и дальнейшего внесения сорта или гибрида в Госреестр, ложиться целиком и полностью на селекционера или селекционный центр, который его заявляет. Предлагается пятикратное увеличение суммы таких пошлин, что не может не вызывать недоумения, причем этот размер устанавливается для всех нерезидентов – отечественных и западных, осуществляющих свою деятельность на территории РФ. С целью компенсации таких затрат для отечественного селекционера предлагается установить размер от реальных затрат испытаний на хозяйственную полезность на уровне 20%, что все равно является очень большим с точки зрения капиталовложений.

Идеальным вариантом является полное освобождение отечественного селекционера от таких затрат, а иностранным нерезидентам установить еще больший потолок цены за проведение данных испытаний. В таком положении, отечественный селекционер будет иметь должные преференции со стороны государства, что в свою очередь будет стимулировать развитие отечественной отрасли в селекции растений.

Список источников

Постановление Правительства Российской Федерации от 14 сентября 2009 г. № 735 «Об утверждении Положения о патентных и иных пошлинах за совершение юридически значимых действий, связанных с патентом на селекционное достижение, с государственной регистрацией перехода исключительного права на селекционное достижение к другим лицам и договоров о распоряжении этим правом». С пояснениями и дополнениями от 2 февраля 2010 г. [Электронный ресурс]. Доступ https://base.garant.ru/12169673/ (дата обращения: 08.09.2022).
Официальный сайт ФГБУ “Госсорткомиссия” [Электронный ресурс]. Доступ https://gossortrf.ru/ (дата обращения: 20.05.2022).
Официальный сайт Международный союз по охране новых сортов растений UPOV [Электронный ресурс]. Доступ https://www.upov.int/portal/index.html.en (дата обращения: 25.09.2022).
Указ Президента РФ от 21 января 2020 г. N 20 «Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Доступ https://base.garant.ru/73438425/ (дата обращения: 20.09.2022).
Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 19 августа 2016 г. № 614 «Об утверждении рекомендаций по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания» (в ред. Приказов Минздрава РФ от 25.10.2019 N 887, от 01.12.2020 N 1276). [Электронный ресурс]. Доступ https://normativ.kontur.ru/document?moduleId=1&documentId=381786 (дата обращения: 10.09.2022).
Федеральный закон «О семеноводстве» от 30.12.2021 N 454-ФЗ (последняя редакция). [Электронный ресурс]. Доступ http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_405425/ (дата обращения: 14.09.2022).
Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов» от 29.11.2018 N 459-ФЗ (последняя редакция). [Электронный ресурс]. Доступ http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_312362/ (дата обращения: 07.09.2022).
Постановление Правительства РФ от 14 июля 2012 г. N 717 «О Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия» (с изменениями и дополнениями). [Электронный ресурс]. Доступ https://base.garant.ru/70210644/ (дата обращения: 05.09.2022).
Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования государственного регулирования в области генно-инженерной деятельности» от 03.07.2016 N 358-ФЗ (последняя редакция). [Электронный ресурс]. Доступ http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_200732/ (дата обращения: 05.09.2022).
Клименков Ф.И., Градсков С.М., Мишанова Е.В., Клименкова И.Н., Федеральный закон «О семеноводстве» № 454-ФЗ от 30 декабря 2021 г. Новые административные барьеры в области семеноводства // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-47/
Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс]. Доступ https://rosstat.gov.ru/statistics/ (дата обращения: 03.09.2022).

References

Decree of the Government of the Russian Federation No 735 dated September 14, 2009 «On Approval of Regulations on Patent and Other Fees for Legal Actions Related to a Patent for a Breeding Achievement, State Registration of Transfer of Exclusive Rights for a Breeding Achievement to Other Persons and Contracts for Disposal of Such Rights». With explanations and amendments of February 2, 2010. [Electronic resource]. Access https://base.garant.ru/12169673/ (date of reference: 08.09.2022).
Official site of FSBI «Gossortkomissiya» [Electronic resource]. Access: https://gossortrf.ru/ (date of access: 20.05.2022).
Official site of UPOV International Union for Protection of New Varieties of Plants. Access https://www.upov.int/portal/index.html.en (date of access: 25.09.2022).
Decree of the President of the Russian Federation dated January 21, 2020 N 20 «On the approval of the Doctrine of Food Security of the Russian Federation». [Electronic resource]. Access https://base.garant.ru/73438425/ (date of reference: 20.09.2022).
Order of the Ministry of Health of the Russian Federation of August 19, 2016 N 614 «On approval of recommendations for rational norms of consumption of food products that meet modern requirements of a healthy diet» (ed. Orders of the Ministry of Health of the Russian Federation of 25.10.2019 N 887, from 01.12.2020 N 1276). [Electronic resource]. Access https://normativ.kontur.ru/document?moduleId=1&documentId=381786 (date of access: 10.09.2022).
Federal law «About seed production» from 30.12.2021 N 454-FZ (last edition). [Electronic resource]. Access http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_405425/ (date of reference: 14.09.2022).
Federal law «On the federal budget for 2019 and for the planning period of 2020 and 2021» from 29.11.2018 N 459-FZ (last revision). [Electronic resource]. Access http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_312362/ (date of reference: 07.09.2022).
Resolution of the Government of the Russian Federation from July 14, 2012 N 717 «On the State program of development of agriculture and regulation of markets of agricult ural products, raw materials and food» (with amendments and additions). [Electronic resource]. Access https://base.garant.ru/70210644/ (date of access: 05.09.2022).
Federal law «On amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in terms of improving state regulation in the field of genetic engineering activities» from 03.07.2016 N 358-FZ (latest revision). [Electronic resource]. Access http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_200732/ (date of access: 05.09.2022).
Klimenkov F.I., Gradskov S.M., Mishanova E.V., Klimenkova I.N., Federal law «On seed production» № 454-FZ of December 30, 2021 New administrative barriers in seed production // Moscow Economic Journal. 2022. № 6. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-47/
Official website of the Federal State Statistics Service [Electronic resource]. Access https://rosstat.gov.ru/statistics/ (date of access: 03.09.2022).

Для цитирования: Клименков Ф.И., Градсков С.М., Кузьмина Н.П., Иванова Л.П., Клименкова И.Н. Финансово-экономические обоснования по основным нововведениям Федерального закона «О семеноводстве» № 454-ФЗ от 30 декабря 2021 г. // Московский экономический журнал. 2022. № 10. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-10-2022-39/

© Клименков Ф.И., Градсков С.М., Мишанова Е.В., Клименкова И.Н., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 10 .

Московский экономический журнал 10/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 615.33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_10_599

МИРОВАЯ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ДЛЯ ЖИВОТНЫХ.

THE WORLD ANIMAL PHARMACEUTICAL INDUSTRIES

Жиганова Л.П. кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института США и Канады Российской академии наук (ИСКРАН), Российская Федерация, 121069, Москва, Хлебный пер., д.2/3 (Larissa-Zhiganova@yandex.ru)

Zhiganova Larissa Petrovna, PhD in Biology, senior resercher, Institute of USA and Canada Studies, Russian Academy of Sciences (ISKRAN) 2/3 Khlebny pereulok, Moscow, Russian Federation 121069, e-mail: Larissa-Zhiganova@yandex.ru

Аннотация. В статье описываются основные фармацевтические препараты антибактериального действия для животных в условиях множественной устойчивости к ним. А также производится сравнительный анализ медицинских препаратов для человека и ветеринарных препаратов для животных. Дается описание структуры и объема фармацевтической индустрии. В статье исследуются основные направления НИОКР в области фарминдустрии.

Abstract. The article describes the main pharmaceutical drugs – antibiotics for animals in the age of antibiotic resistance. This article analyzes сomparatively the medicine drugs for human and pharmaceuticals for animals. In the article is given the structure and the volume animal pharmaceutical industries. Also presents the general trends of scientific investigations in veterinary pharmacology.

Ключевые слова: животноводство, антибиотики, фармацевтические препараты, лекарства, ветеринарные фармпрепараты, сельское хозяйство

Key words: Livestock, antibiotics, pharmaceuticals, drugs, veterinary pharmaceuticals, agriculture

Фармацевтическая отрасль производства препаратов для ветеринарного применения исследует, разрабатывает и продает лекарства, биодобавки и пестициды для домашних и мясомолочных животных. Производители вносят существенный вклад в повышение продуктивности сельского хозяйства и проводят исследования также интенсивно, как это происходит в области биотехнологий, семенного фонда и производстве пестицидов [1].

Размер отрасли и структура

Мировые продажи фармацевтической продукции для животных показывают стабильный рост: с 18,5 млрд долларов в 2005 году до 24,2 млрд долларов на начало 2016 г. [2]. Темпы роста в тот период составляли, в среднем, 2,7% в год. В отрасли доминируют девять крупных компаний, которые в 2015 г. реализовали продукцию на сумму около 21 млрд долларов (87% от общего объема продаж ветеринарной продукции). В период с 2014 по 2015 гг. слияния в отрасли возросли, а доля девяти ведущих компаний в общем объеме продаж выросла с 80% до 87%. Таким образом, отрасль становилась более концентрированной, что могло сказаться на темпах инновационных исследований.

Отрасль имеет общемировую распространенность, филиалы крупных компаний работают во многих странах, однако 60% продаж осуществляется в государствах Северной Америки и Западной Европы [6]¹⁾. Непосредственно на США приходится треть мировых продаж фармацевтических препаратов для животных [7]. Штаб-квартиры ведущих фармкомпаний по производству продукции ветеринарного применения находятся в США и ЕС, и многие продукты изначально рассчитаны на эти рынки.

1) 78% продаж пришлось на США и ЕС (США с учетом стран Латинской Америки и Северной Америки; ЕС с учетом стран Западной и Восточной Европы).

Помимо крупных игроков, в отрасли работают и более мелкие компании. И если первые реализуют препараты-дженерики и занимаются НИОКР, то вторые – могут просто производить дженерики (или оригинальные препараты с истекшим сроком действия патента) или работать с рецептурой.

Взаимодействие между фармацевтическими производствами препаратов для человека и для животных

В промышленном производстве препаратов для животных и для человека много общего. Методики НИОКР схожи и нацелены на разработку аналогичных препаратов для лечения соответствующих (но не идентичных) заболеваний. И там, и там необходимо пройти дорогостоящую и длительную процедуру получения разрешения контролирующих органов, прежде чем продукция поступит на рынок, а защита производителя реализована через систему патентов. Лекарства продаются как без рецепта, так и по назначению лицензированного специалиста в письменном виде (для человека – это рецепт от врача; для животных – рецепт от ветеринара или ветеринарные директивы VFD).

Несмотря на распространенность по всему миру, размеры отрасли несопоставимы с фармацевтическим производством препаратов для человека. В этом секторе продажи составили почти 1 триллион долларов [8] в 2014 г., что в 42 раза больше по сравнению с продукцией для животных (23,9 млрд долларов) [2].

В 2015 г. шесть из семи ведущих компаний ветеринарной продукции являлись дочерними подразделениями производителей медикаментов для человека, а лидер продаж – компания Zoetis – только недавно отделилась от материнской Pfizer. Одним из источников новых компонентов для ветеринарии традиционно являются так называемые «отходы» от разработок препаратов для человека в материнской компании [4]. Формулы с доказанной эффективностью у человека, как правило, и идут в этот сектор, поскольку рынок намного больше, а ветеринарным компаниям зачастую остаются компоненты с нежелательными для человека свойствами (напр., не соответствуют требованиям по токсичности). Если оба типа производства находятся в одной материнской компании, это упрощает доступ к результатам исследований. Однако бывает и так, что за разработку медицинских и ветеринарных препаратов отвечают разные подразделения даже в одной компании, и они не обмениваются информацией друг с другом.

Виды продукции

Продукция для ветеринарного применения реализуется не только в животноводстве, на которое пришлось 64% от общего объема мировых продаж. Оставшиеся 36% – это препараты для домашних животных. Примечательно, что в США имеет место обратная тенденция: в 2016 г. 60% продаж составила продукция для домашних животных, и 40% – для мясомолочных в 2018 г. [7]. По данным мировой статистики, в секторе мясного животноводства наибольшая доля продаж зафиксирована для крупного рогатого скота (25,1%), на втором месте свиноводство (17,6%) и птицеводство (11%) [6].

Всю продукцию можно условно разделить на три категории: лекарственные препараты, биопрепараты и лечебные кормовые добавки. Все они могут применяться у домашних и мясомолочных животных.

Лекарственные препараты включают противоинфекционные средства, такие как антибиотики, противопаразитарные, а также экзогенные гормоны и ряд других. Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США (FDA) обозначает этот класс как «продукт, предназначенный для использования в диагностике, лечении, облегчении течения или профилактике заболеваний человека или животных».
Биопрепараты – это, в основном, вакцины²⁾. FDA определяет их как «любые вирусы, сыворотки, токсины или аналогичные продукты природного или синтетического происхождения, предназначенные для использования при лечении животных и действующие в первую очередь путем прямой стимуляции, дополнения, усиления или изменения работы иммунной системы или иммунного ответа».
Лечебные кормовые добавки включают аминокислоты, антибиотики, витамины, антиоксиданты, питательные ферменты и другие препараты, добавляемые в корм. Данные вещества позиционируют как лекарства, с соответствующим контролем за их оборотом. Немедикаментозные кормовые добавки не обозначаются как лекарства, включают витамины и минералы и, в основном, не реализуются фармацевтическими предприятиями ветеринарного профиля.

²⁾ Биопрепараты также включают «бифидобактерии, аллергены, антитела, диагностикумы, антитоксины, иммуностимуляторы, антигенные или иммунизирующие компоненты микроорганизмов, нацеленные на профилактику, диагностику и лечение заболеваний у животных».

Таким образом, антибиотики входят в подгруппу двух категорий: лекарственные препараты и лечебные кормовые добавки. Лекарственные препараты составили наибольшую долю продаж ветеринарной продукции для животноводства (58%). Биопрепараты составили около трети объема продаж (30%), а на лечебные кормовые добавки пришлось 12% [2].

Компания «Animal Pharm» (сбор данных и консалтинг) сообщила, что в 2017 г. участники рынка собрали выручку в 5 млрд долларов от реализации противомикробных препаратов для животных [10]. Это составляет примерно 19% от общемирового годового объема продаж (он составил 26 млрд долларов в 2017 г.).

В таблице 1 приведены данные ведущих производителей ветеринарных препаратов о том, какова доля антибиотиков в общем объеме доходов от продаж.

Совпадения классификаций фармацевтической продукции медицинского и ветеринарного назначения

Фармацевтические компании разрабатывают аналогичные типы продуктов для человека и животных – это факт, который актуален не только для НИОКР, но и для разработки антибиотиков (рис. 1). В обоих секторах производят как лекарственные, так и биопрепараты, однако у человека неприменимы лечебные кормовые добавки, при том, что деление на антибиотики и не-антибиотики является универсальным (лечебные кормовые добавки также могут быть с антибиотиками или без таковых). Антибиотики для животных подразделяют на «клинически значимые» (т.е. подходящие для лечения заболеваний человека) и «клинически незначимые» в текущий период времени.

Совпадения в классификации позволяют фармпроизводителям для животных использовать результаты НИОКР, проводимых для разработки продукции для человека. Поскольку рынок медицинских препаратов огромен, участники могут позволить себе дорогостоящие инновации и разработки. Однако, эта зависимость делает производство ветеринарных препаратов уязвимым при смене приоритетов в области здоровья человека. Если направления исследований в области охраны здоровья животных и человека совпадают, то открытия в медицине можно с легкостью использовать и для животных, в противном же случае, производители ветеринарной продукции остаются за рамками прогресса, т.к. самостоятельно провести необходимые исследования им крайне затруднительно.

Что же касается антибиотиков, то за последние десятилетия все меньше новых разработок, что вызывает растущее беспокойство. Сложности в создании новых антибиотиков для человека, соответственно, распространяются и на ветеринарную отрасль.

Разработка и утверждение продукта

Процесс разработки продукта долгий и сложный. Компания должна принять взвешенное решение, как вложить средства, выделенные на исследования. До поступления в продажу новый продукт проходит несколько этапов (разработка, производство и регистрация), и в процессе многие потенциальные продукты-кандидаты отсеиваются. Создание нового лекарства для животных занимает от 7 до 10 лет, а разработка новых ветеринарных вакцин от 3 до 5 лет.

Контролем качества продукции для здоровья животных в США занимаются Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA), Министерство сельского хозяйства США (USDA) и Агентство по охране окружающей среды (EPA). Служба инспекции по охране здоровья животных и растений центра ветеринарных биопрепаратов Министерства сельского хозяйства США (APHIS CVB) отвечает за регулирование ветеринарных биопрепаратов; EPA контролирует продукцию, которая относится к пестицидам, а Центр ветеринарной медицины FDA (FDA CVM) – традиционные лекарственные препараты и пищевые добавки. Традиционные лекарственные препараты обычно синтезируют химическим путем, их структурная формула известна, в то время как биопрепараты (например, вакцины) относятся к биологическим продуктам, которые обычно представляют собой комплексные составы со сложными характеристиками. Противомикробные препараты подпадают под действие правил FDA.

Чтобы получить разрешение на лекарственный препарат от FDA CVM спонсор продукта должен предоставить информацию о химическом составе и рецептуре препарата, инструкцию по применению и доказательную базу по трем пунктам [11]. Во-первых, препарат должен обладать эффективным действием в соответствии с тем, как это описано в инструкции по применению. Во-вторых, спонсор должен иметь возможности постоянного производства продукта в соответствии с надлежащей производственной практикой. И, наконец, препарат должен быть безопасен для животных, окружающей среды и человека при применении в соответствии с инструкцией [12]. Для одобрения новых антибиотиков требуются последующие клинические испытания. Обычно регистрация лекарственного препарата для мясомолочной отрасли в США занимает более 7 лет. Учитывая, что этап разработки проходит в течение 2-3 лет, внедрение продукта обычно занимает 10 лет и более от момента возникновения идеи, до выхода на рынок [6].

В общих чертах процесс утверждения ветеринарных биопрепаратов сравним с таковым для лекарственных препаратов. Заявители должны показать, что их продукт безопасен (для животных, человека или потребителя), эффективен и соответствует производственным критериям. APHIS CVB выдает лицензии на ветеринарные вакцины, средства диагностики биологического происхождения и другие продукты.

Лечебные препараты также могут входить в состав кормов для животных в качестве «кормовой добавки». Если продукт является лекарственным или биологическим, он регулируется как таковой, независимо от того, входит ли он в состав корма. Вместе с тем, FDA контролирует и немедицинские кормовые добавки (например, витамины, эфирные масла, растительные добавки), но по другим критериям. Добавки целевого назначения, одобренные FDA, или добавки, которые «общепризнаны как безопасные» (GRAS), не требуют получения дополнительного разрешения на использование. В остальных случаях на новую добавку или область применения необходимо одобрение FDA. Процесс обычно предполагает доказательства безопасности предлагаемого использования добавки, но не требует подтверждения эффективности.

Поскольку значительная часть продаж ветеринарной продукции осуществляется за пределами США, получение разрешения контролирующих органов является международным видом деятельности. Для традиционных лекарств двумя наиболее важными регуляторами являются FDA в США и Европейское агентство по лекарственным средствам в ЕС [9]. Большинство стран едва ли готовы разрабатывать национальные правила с нуля, и их регулирующие органы будут ссылаться на FDA, Европейское агентство по лекарственным средствам и другие международные организации по охране здоровья животных, такие как Всемирная организация здравоохранения животных или Продовольственный кодекс (Codex Alimentarius) [13]. Ряд требований к исследованиям также согласованы в ЕС, США и Японии через Международную конференцию по гармонизации технических требований для регистрации ветеринарных средств (VICH). Тем не менее, одобрение должно быть получено от каждой регулирующей структуры, часто для одобрения заявки требуется доказательная база с учетом специфики конкретной страны (особенно, если климатические условия сильно различаются) [11].

Патенты и дженерики

Компании стремятся защитить свою продукцию с помощью патента. Патентное право, как правило, зависит от страны, и патентная защита должна быть получена в каждой стране, где зарегистрирован продукт.

В то время, как одобрение регулирующих органов дает право производителю продавать свою продукт, патент отнимает право у других участников рынка реализовывать таковой в течение определенного периода времени. Патенты выдаются по принципу очередности, что стимулирует производителей подавать заявки в кратчайшие сроки, как только они получили перспективный препарат. Вместе с тем, патент обычно предоставляет исключительное право на продажи на 20 лет, большая часть из которых будет потрачена на получение разрешения регулирующих органов для выпуска продукта на рынок. Помимо патентования регулирующие органы могут предоставлять короткие периоды исключительного права на продажи рассматриваемых препаратов. Например, фармацевтический продукт для животных, ранее не одобренный (напр., для других видов или показаний) получает исключительное право на 5 лет от FDA. Это означает, что в течение этого периода сразу после одобрения препарата, FDA не будет принимать заявки на дженерики данного продукта [14] [9].

Как только продукт теряет патентную защиту, конкуренты могут разрабатывать альтернативные варианты-дженерики. Обычно это приводит к значительному снижению продаж оригинального препарата. Падение продаж ветеринарных препаратов в таких случаях менее выражено, хотя и зависит от колебаний рынка. На дженерики приходится всего 10% продаваемых препаратов для здоровья животных, и ни одна крупная, с хорошей капитализацией компания не делает ставку на производство дженериков для животных. Любой потенциальный дженерик-кандидат также должен получить одобрение регулирующих органов. В США одобрение ветеринарных дженериков началось с 1988 г., а первые препараты вышли на рынок в 1992 г. [15] [9] Для одобрения дженерика требуется доказать, что препарат точно соответствует ранее одобренному оригиналу, при этом проводить заново клинические испытания безопасности и эффективности не требуется. Для дженериков биопрепаратов подобного универсального процесса нет.

Расходы, доходы и прибыль в течение жизненного цикла препарата

После многолетних расходов успешный продукт выходит на рынок и начинает приносить доходы с продаж. Однако, первое время продажи просто компенсируют затраты на НИОКР. И может пройти более десяти лет, прежде чем эти затраты полностью окупятся.

Жизненный цикл лекарственного препарата состоит из трех стадий. На стадии 1 производитель проводит НИОКР и подает заявку в регулирующие органы. В течение этого периода компания ежегодно несет высокие расходы и не имеет доходов, потому что препарат еще не одобрен для продажи. В итоге производитель вложил большие средства, а прибыль от препарата в минусе. Как только лекарство одобрено, начинается стадия 2. В большинстве случаев компания получает временную монополию (благодаря патентной защите, исключительным правам на продажи от FDA и временному промежутку, необходимому конкурентам для выхода на рынок). Доходы в этот период высокие, а расходы сокращаются до уровня затрат на производство лекарства. Годовая прибыль выражается как разница между доходами и расходами, и на стадии 2 она в плюсе, но может не покрыть расходы на НИОКР стадии 1, поскольку на это требуется время.

В какой-то момент на рынок может выйти конкурент-дженерик, и оригинальный препарат вступит в стадию 3. Не обязательно, что в течение этого периода расходы на производство лекарства поменяются, однако производителю, возможно, придется конкурировать с дженериком и снижать цену. Годовая прибыль на стадии 3 резко падает.

Таким образом, несмотря на высокие доходы по сравнению с производственными расходами на стадии 2, общая рентабельность препарата за все три периода, учитывая затраты на НИОКР, была значительно ниже.

***

Всю фармацевтическую продукцию для животных можно условно разделить на три категории: лекарственные препараты, биопрепараты и лечебные кормовые добавки. Все они могут применяться у домашних и мясомолочных животных. Таким образом, антибиотики входят в подгруппу двух категорий: лекарственные препараты и лечебные кормовые добавки.
Штаб-квартиры ведущих фармкомпаний по производству продукции ветеринарного применения находятся в США и ЕС, и многие продукты изначально рассчитаны на эти рынки.
Совпадения в классификации позволяют фармпроизводителям для животных использовать результаты НИОКР, проводимых для разработки продукции для человека. Поскольку рынок медицинских препаратов огромен, участники могут позволить себе дорогостоящие инновации и разработки.
Создание нового лекарства для животных занимает от 7 до 10 лет, а разработка новых ветеринарных вакцин от 3 до 5 лет.
В общих чертах процесс утверждения ветеринарных биопрепаратов сравним с таковым для лекарственных препаратов для человека.

Список источников

Fuglie K.O., P.W. Heisey, J.L. King, C.E. Pray, K. Day-Rubenstein, D. Schimmelpfennig, S.L. Wang, and R. Karmarkar-Deshmukh. 2011. Research Investments and Market Structure in the Food Processing, Agricultural Input, and Biofuel Industries Worldwide, ERR-130. USDA, Economic Research Service.
2018. “About: Our Sector.” Available online (accessed Sept. 20, 2018).
Shapiro, C. 2012. “Competition and Innovation: Did Arrow Hit The Bull’s Eye?” in The Rate & Direction of Economic Activity Revisited. J. Lerner and S. Stern (eds). Chicago: University of Chicago Press. Shryock, T.R. 2004.
Shryock, T.R., and A. Richwine. 2010. “The Interface Between Veterinary and Human Antibiotics Use,” Annals of the New York Academy of Sciences 1213(1):92-105.
Piddock, L.J.V. 2012. “The Crisis of No New Antibiotics – What Is the Way Forward?” The Lancet: Infectious Diseases 12(3):249-253.
International Federation for Animal Health (IFAH). 2006, 2008, 2009, 2012. IFAH Annual Report. Brussels, Belgium.
Pham, N., and M. Donovan. 2018. The Economic and Social Contributions of the Animal Health Industry, ndp Analytics. Washington, DC.
IMS Health Market Prognosis. May 2015. IMS Health Market Prognosis.
Sneeringer S., Bowman M., and Clancy M. 2019. The U.S. and EU Animal Pharmaceutical Industries in the Age of Antibiotic Resistance. Economic Research Repor, Number 264.
Watt, H. 2018. “How Much Does Big Pharma Make From Animal Antibiotics?” The Guardian, June 19.
Meyer, S. 2014. “Animal Health Market in the Bric Countries and Comparison of Its Regulatory Requirements for Veterinary Medicinal Products with EU Legislation.” Master’s Thesis.
S. Food and Drug Administration (FDA). 1989, 1990, 1991, 1992, 1993, 1994, 1995, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013, 2014, 2015, 2016. Approved Animal Products (Green Book).
2014, 2015, 2017. Annual Report. Florham Park, NJ.
S. FDA. 2018b. Frequently Asked Question on Patents and Exclusivity.
S. FDA. 2018c. Generic Animal Drug and Patent Term Restoration Act (GADPTRA). Center for Veterinary Medicine.

Для цитирования: Жиганова Л.П. Мировая фармацевтическая промышленность для животных. // Московский экономический журнал. 2022. № 10. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-10-2022-35/

© Жиганова Л.П., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 10.

Московский экономический журнал 10/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 339.972

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_10_598

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И БАРЬЕРЫ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РУМЫНИИ

THE CURRENT STATE AND BARRIERS TO THE DEVELOPMENT OF AGRICULTURE IN ROMANIA

Лукиан Владислав, аспирант, департамент мировой экономики и международного бизнеса, факультет международных экономических отношений, ФГБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации» (25167, Москва, пр-кт Ленинградский, д. 49/2), adalman@mail.ru

Luchian Vladislav, postgraduate degree, department of world economy and international business, faculty of international economic relations, Financial University under the Government of the Russian Federation (49 Leningradsky Prospekt,
125993, Moscow, Russia), adalman@mail.ru

Аннотация. Румыния занимает 6-е место по площади используемых сельскохозяйственных угодий среди стран ЕС и входит в десятку крупнейших мировых экспортеров пшеницы и кукурузы (9 место в мире по экспорту пшеницы и 6 место по экспорт кукурузы). Зерновые и масличные представляют самую важную сельскохозяйственную культуру в производстве и экспорте Румынии. Страна культивирует 13,9 млн га в 2021 г. и по этому критерию расположилась после сельскохозяйственных лидеров ЕС, таких как Франция, Испания, Великобритания, Германия и Польша. Являются ли занимаемые позиции оправданными с точки зрения потенциала страны, можно ли считать Румынию зрелым конкурентом на мировым рынке агропродовольствия, каковы барьеры национального сельского хозяйства, которые не способствуют органическому росту в долгосрочной перспективе.

Abstract. Romania ranks 6^th in terms of the area of used agricultural land among the EU countries and is one of the ten largest world exporters of wheat and corn (9^th in the world in wheat exports and 6^th in corn exports). Cereals and oilseeds represent the most important crop in Romanian production and export. The country is cultivated 13.9 million hectares in 2021. According to this criterion, is ranked after EU agricultural leaders such as France, Spain, the UK, Germany and Poland. Are the positions taken justified in terms of the country’s agricultural potential, can Romania be considered a mature competitor in the global agri-food market, what are the barriers to national agriculture that do not contribute to organic growth in the long term.

Ключевые слова: Румыния, ЕС, сельское хозяйство, агроэкспорт, барьеры, зерно, кукуруза, конкуренция, развитие

Keywords: Romania, EU, agriculture, agro-exports, barriers, grain, corn, competition, development

Введение. Природные ресурсы (природный капитал) Румынии

Общая площадь Румынии составляет 23,84 млн га и включает:

62% сельскохозяйственных угодий (около 14,7 млн га, из которых 66,3% — пахотных земель, 29,2% — луга и 4,5% — виноградники и фруктовые деревья).
11% площадь населенных пунктов, транспортные артерии, железные дороги и непродуктивные земли [1].

От общей площади государства около 92% приходится на сельскую местность, состоящую из сельскохозяйственных и лесных угодий, населенных пунктов и сельских поселений. Распределение по географическим районам сбалансировано: 33% равнинная местность (менее 300 м над уровнем моря), 37% холмистая местность (мнее 300–1000 м над уровнем моря) и 30% горная местность (более 1000 м над уровнем моря) [2].

С точки зрения площади Румыния среднее по меркам ЕС государство. Лесистость неравномерна. На равнинной территории степень лесистости составляет не более 14%. С точки зрения «зеленого покрова» (включающие леса, естественные луга и насаждения) Румыния также наблюдает территориальную несбалансированность и дефицитность. По сравнению со средним по стране «зеленым покровом», составляющим примерно 50% (20% — естественные луга, 2% — сельхозугодия и 28% — леса), важно отметить, что:

на Дунайской равнине и в Добрудже (уезды Брэила, Яломица, Кэлэраш, Джурджу, Телеорман, Констанца и Тулча) доля составляет всего 14-15%;
в уездах восточной части Молдовы (уезды Ботошаны, Яссы, Васлуй, Галац) и в уездах Западной равнины Румынии (уезды Тимиш, Арад, Бихор и Сату-Маре) дефицит зеленых насаждений более 60–70%.

Региональные диспропорции «зеленого покрова» объясняются также неравномерным географическим распределением естественных лугов: 50% в горно-альпийской зоне (2,4 млн га), 40% в горной зоне (2 млн га) и только 10% в зоне равнин (около 0,5 млн га) [3].

Сельскохозяйственные угодия — стратегический природный ресурс и ценится как важнейшее возобновляемое богатство страны. Пашни и естественные луга с высоким уровнем плодородия занимают около половины площади страны (48,3% или 7,17 млн га), но лишь более половины (51,7% или 7,68 млн га) имеют хороший и средний уровень сельхозплодовитости. С другой стороны, если анализировать с точки зрения площади сельскохозяйственных угодий, пашни, важно отметить, что распределение по классам благоустроенности гораздо более сбалансировано: хорошая и очень хорошая благоустроенность — 39,3% (3,67 млн га), средняя — 25,5% (2,37 млн га) и низкий — 35,2% (3,28 млн га). Румыния по общей площади сельскохозяйственных угодий занимает 7-е место среди стран ЕС. По площади сельскохозяйственных и пахотных земель на душу населения страна занимает 5-е место среди стран членов ЕС [4].

Водные ресурсы имеют существенную ограничительную особенность, не способствующую динамичному развитию сельского хозяйства и агропродовольствия в целом:

97,8% гидрографической сети приходится на реку Дунай (из общей протяженности в 2860 км, важно отметить, что 1075 км протяжённости реки проходит по территории страны);
гидрологический (природный) ресурс, выраженный средним многолетним запасом проточных вод, составляет 128,1 млрд куб. м в год, из них 40,4 млрд куб. м внутренних рек и 87,7 млрд куб. м приходится на долю Румынии в среднем запасе Дуная;
объем подземных вод оценивается в 9,62 миллиарда кубометров в год [5].

Национальный институт статистики Румынии (Сельскохозяйственный атлас Румынии – 2021 год) оценивает количество пригодных для использования источников воды:

10,8 млрд м3/год из управляемых внутренних вод;
5 млн м3/год из Дуная в управляемом режиме;
3 млрд м3/год из подземных вод.

На протяжении многих лет антропогенный фактор оказывал влияние на качество поверхностных и подземных вод страны. Подземные воды, подвергшиеся внешнему воздействию, оказались наиболее уязвимы. Лишь 57,5% общей протяженности качественно обследованных рек пригодны для централизованного питьевого водоснабжения. Из общего количества потенциальных водных ресурсов только 45,5% пригодны для технического использования, в основном, с высокой долей загрязнения. В результате анализа можно заключить, что пригодные для использования водные ресурсы в Румынии составляют около 2 660 м3/год на человека (по сравнению с достижимым потенциалом в 5 930 м3/год на человека). По сравнению со средним показателем ЕС (более 4 000 м3/год на человека) Румыния находится в числе государств с относительно низкими водными ресурсами. Из общего водного потенциала Румынии, составляющего около 140 млрд м3/год, ежегодно используется 20,4 млрд м3/год, из них около 8 млрд м3/год уходит на промышленное потребление, 7 млрд м3/год на орошение, 2,2 млрд м3/год для рыбоводства/аквакультуры и 3,4 млрд м3/год для домашнего потребления. Внутренние реки имеют преимущественно природное происхождение, в меньшей степени пополняются за счет подземных источников, что обуславливает высокую степень зависимости и уязвимости агросектора страны от сезонных климатических условий [6].

Гидрологический ресурс государства распределен по территории страны неравномерно и имеет большую изменчивость не только по сезонам, но и по годам. В среднесрочной и долгосрочной перспективе удовлетворение потребности агросекторов Румынии невозможно без проведения крупномасштабных гидротехнических работ, которые были сформированы до 90-х годов (плотины, водохранилища, временные скопления, межбассейновые отводы стоков). Ранее данный сектор был исключительно в руках государства, распределение земельных наделов частным и юридическим агрохолдингам de facto исключает возможность комплексного поддержания ранее сформированного ирригационного сектора страны. Данный факт, в конечном итоге, за последние тридцать лет привел к его конечной деградации, с пропорциональным негативным эффектом на сельское хозяйство. Особенно это заметно в части возделывания сельхоз наделов, расположенных более 300 м над уровнем моря.

Климат Румынии умеренно континентальный, с существенными региональными вариациями: 8–12 месяцев в году с положительными температурами в южных и прибрежных уездах и лишь с 4 месяцами в высокогорных районах страны. Часто бывают волны тепла с экстремальными температурами выше 40°С (периодически по 2-4 волны за лето) и волны холода с температурами ниже -30°С (особенно во внутригорных впадинах Карпат). Среднее количество осадков: 640 мм в год, с заметными различиями между уездами страны (от 1 200 до 1 400 мм в год в высокогорных районах и от 400 до 500 мм в год в основных сельскохозяйственных районах румынской равнины). Благоприятные для сельского хозяйства периоды чередуются периодами сильной засухи. Климатические катаклизмы часто сменяются с периодами избыточных осадков, наносящими значительный ущерб агроотраслям страны (наводнения, оползни и др.). Существенная часть агроугодий страны не подвержена среднегодовой скорости ветра более 4 метров в секунду и подпадает под продолжительность солнечного сияния более 2000 часов в год, что указывает на значительный потенциал использования этих климатических источников для роста сельхоз показателей [7].

Текущая ситуация и тенденции развития сельского хозяйства Румынии

Доля сельского населения Румынии самая высокая среди стран ЕС и составляет 44,9% от общей численности населения. Важно отметить, что страна характеризуется низкой плотностью населения: 45,1 чел./км² (по сравнению, к примеру, с основными странами агро-конкурентами, Францией 54 чел./км², Италией 64 чел./км², Германией 100 жителей/км²). Существует значительная «географическая асимметрия» и с точки зрения плотности сельского населения. Большинство коммун (сел) с населением менее 50 человек/км² расположены в западной части страны. В восточных и южных районах преобладают сельские населенные пункты с плотностью 50–100 жителей/км². Демографическая динамика в сельской местности системно (с 1992 года) отрицательная. Процесс сокращения численности сельских жителей стал перманентным явлением благодаря сочетанию нескольких демографических, экономических и социальных факторов [8].

Демографический спад связан с продолжающейся деградацией возрастной структуры, вызванной процессом старения населения, а это означает, что в будущем будут сокращаться молодые возрастные группы и на селе увеличиваться старшее поколение. В начале 1990 г. доля населения в возрасте 65 лет и старше в сельской местности составляла 13,5% от общей численности и увеличилась в 2021 г. до 27,3%. Важным проявлением процесса старения является увеличение доли женщин в численности пожилого населения, порождающее феномен вынужденной «феминизации пожилого сельского населения» Румынии. Высокий уровень смертности мужчин на селе. Согласно демографическим прогнозам, сельское население будет и далее численно сокращаться, свидетельствуя об умеренном снижении до 2021 г., после чего (в период 2021–2050 гг.) последует резкое сокращение, вызванное дефицитом рождаемости по отношению к числу умерших (отрицательный естественный прирост). Этому способствует и совокупный баланс внутренней и внешней миграции молодых тружеников села на аналогичные работы в более развитые страны ЕС (Ирландию, Испанию, Германию, Италию).

Важно отметить и географическую разрозненность сельского населения. Таким образом, «сельские анклавы», где население имеет значительную долю в общей численности населения — северо-восточный, северо-западный и южный уезды Мунтении составляют 46,7%. В уездах Трансильвании этот показатель не более 24,3%. Малосельские районы фиксируются лишь в ареале Бухарест-Ильфов (столичная субурбия) [9].

Чрезмерно высока доля пожилых фермеров, имеющих право на поддержку прямыми выплатами (старше 60 лет и особенно старше 70 лет), и представляет собой тревожное явление для будущего соответствующих хозяйств. Более 60% (644 000 фермеров) старше 60 лет, владеющие 2,31 млн га сельскохозяйственных угодий (более 25% пахотных земель страны) невольно формируют одну из основных проблем румынского правительства с точки зрения человеческих ресурсов на селе. Увеличение числа молодых фермеров с помощью доступных инструментов (дополнительные выплаты, соответствующие установке молодых фермеров) не способствуют перелому отрицательного тренда.

В среднем за три десятилетия после Революции 1989 г. накопление основных фондов за счет ежегодных инвестиций в аграрные хозяйства составило 33 евро/га/год, что не так много, если сравнивать опять же с основными агроконкурентами Румынии на рынках ЕС. К примеру, Франция, как основной конкурент в сельскохозяйственных подсекторах, накопила основные фонды в размере 308 евро/га/год. Обеспеченность основными фондами румынского фермера по сравнению с французским коллегой еще более несоответствующая (3 600 евро на 1 фермера в Румынии и 290 000 евро на 1 фермера во Франции, что составляет соотношение 80,6:1) [10].

Также, структура основного капитала в румынских агрофермах сильно отличается (неблагоприятная) по сравнению с Францией. Если во Франции «активный» основной капитал (трактора, агромашины, сеялки, культиваторы, комбайны и т.д.), оборудование, системы водной ирригации, племенной скот, элеваторы и иная инфраструктура) имеет вес 80%, а вес земельного капитала всего 20%, то в Румынии ситуация прямо пропорциональная. Земельный фонд (стоимость земли) имеет вес 67% (в то время как земля сельскохозяйственного назначения по рыночной стоимости имеет цену в 5–6 раз ниже чем во Франции), а непосредственно производственные основные фонды составляют не более 1/3 от веса земли [11].

Иной крайне важный фактор — это площадь сельхозугодий в аренде и собственности в Румынии. В 2021 году из общей площади сельскохозяйственных угодий площадь в собственности составляет в среднем — 60%, арендованная — 27%, концессионные земельные агронаделы – 2,1-3,2%. Остальные земли эксплуатируются в других формах, например ГЧП. Доля сдаваемых в аренду агроземель в Румынии крайне низкая по сравнению с другими странами Европейского Союза, где средняя доля находится в диапазоне 60-40%. Тенденцию на протяжении многих десятилетий нельзя переломить. При анализе данного вопроса в иных странах Восточной Европы фиксируется та же тенденция (Польша, Болгария, Латвия). Тренд приближается к переломному лишь в Венгрии и Чехии.

Аренда земли фиксируется в последние 7 лет в средних и крупных хозяйствах:

если ферма до 100 га — арендованные земли составляют 8% эксплуатируемых земель;
если ферма более 100 га – доля увеличивается до 48% сельскохозяйственных площадей.

В Договоре о вступлении в ЕС (от 2005 г.) в отношении свободного движения капитала предусматривалось, что «Румыния может сохранять в силе в течение семи лет с даты присоединения ограничения, установленные ее национальным законодательством, существовавшие на момент подписания договора о присоединении, о приобретении в собственность земель сельскохозяйственного назначения, лесов и лесных угодий гражданами государств-членов ЕС». Таким образом в Законе N312/2005 о приобретении права частной собственности на землю иностранными гражданами и апатридами, а также иностранными юридическими лицами, часть ограничений, существовавших в старом Законе N54/1998, были сняты, как противореащие договору о присоединении. То есть граждане и юридические лица из государств-членов ЕС по истечении 7 лет со дня присоединения к ЕС, получили те же права, что и румынские граждане и юридические лица. Более того румынский законодатель снял ограничения на оборот земель спецназначения (в приграничных, припортовых и т.д. зонах). Такого рода ограничения, к примеру, сохранили все Прибалтийские государства после вступления.

Как указано в Договоре о присоединении, фермеры, которые осуществляют деятельность (т. е. физические лица) и которые проживают в Румынии — могут покупать сельскохозяйственные земли сразу после присоединения соответствующий запрет на них не распространяется, но они не могут изменить сельхозназначение в рамках переходного периода. Однако, иностранцы, создавшие компании в Румынии, могли купить землю на имя локального юридического лица — независимо от происхождения капитала. Юридический казус не устранён по сей день [12].

По данным Министерства сельского хозяйства и развития сельских районов Румынии, сельскохозяйственная площадь, принадлежащая иностранным гражданам, в 2021 г. составляла около 1 700 тыс. гектаров, треть из которых принадлежит компаниям с итальянским капиталом, за которыми следуют немецкие, арабские (большая часть суверенные инвестиционные фонды КСА и ОАЭ – с целью развития фьючерсных агроконтрактов), венгерские, испанские, австрийские, датские инвесторы. Российские компании в перечне не присутствуют, так как, в основном, инвестиции «заходят» в агросектор из оффшорных юрисдикций, Кипра и Голландии.

Приведем пример двух иных восточных соседей Румынии: Венгрии и Польши. Венгрия предусмотрела в Договоре о присоединении положения, согласно которому по истечении 7 лет применения ограничения имеет возможность запросить Европейскую комиссию о продлении еще максимум на 3 года, если будут угрозы высокого числа спекулятивных сделав на рынке земли после его прекращения. В 2010 году ЕК по просьбе Венгрии одобрила продление еще на 3 года. Следует отметить, что в Венгрии юридические лица (с венгерским или иностранным капиталом) не могут покупать сельскохозяйственные угодья. Польша договорилась о 12-летнем переходном периоде. Румыния пошла по «украинскому сценарию». Сложно оценить его оправданность.

По сравнению со средним показателем по ЕС в Румынии затраты на гектар сельхозугодий на 46% ниже. Самые большие разрывы с ЕС зафиксированы по таким товарным группам как химические удобрения и средства защиты растений. Потребление основного капитала на гектар в Румынии в 2021 году было на 42% ниже, чем в среднем по ЕС. Количественное потребление химических удобрений за последние 12 лет незначительно увеличилось (+6%). Фиксируется незначительной рост парка сельхозмашин, в основном, за счет средств, выделенных по программам SAPARD и PNDR, предназначенных для модернизации агрохолдингов. Так, по сравнению с 2011 г. в 2021 г. количество тракторов увеличилось на 6%, а количество комбайнов и самоходных сеялок зерна стало всего на 1% больше [13].

Что касается расхода семян на гектар, то его значение превышает среднее значение в ЕС (72,1 евро/га в Румынии и 64,8 евро/га в ЕС-27). Вероятно, это связано с более высокими ценами, взимаемыми дилерами в Румынии. На румынском рынке сертифицированных семян преобладают, как и в России, в основном, иностранные сорта и гибриды. Размножение местных сортов семян отсутствует из-за трудностей с их селекцией, утраченной селекционной базой, обеспечением высокопрофессиональными кадрами и должным финансированием. Например, в Румынии есть такие отрасли, как овощи, промышленное производство которых осуществляется с использованием исключительно импортных семян. Местные разновидности почти отсутствуют. При этом для производства овощей в промышленном масштабе мелкие фермеры обычно используют несертифицированные семена или семена, привезенные из соседних стран (в основном из Болгарии). Эта тенденция характерна большей части стран Восточной Европы [14].

Анализ сдерживающих факторов развития сельского хозяйства Румынии

Вклад сельского хозяйства в ВВП страны уверенно снижается. Румыния по-прежнему имеет наибольшую долю сельскохозяйственного сектора в структуре ВВП среди всех стран членов Европейского Союза, что в 3,5 раза выше, чем в среднем по Европе. Кроме того, в 2021 г. в сельском хозяйстве было занято 24,3% активного населения Румынии, что более чем в 6 раз превышает показатели стран ЕС, где этот показатель не более 4,4% активного населения. Также, важно отметить, что доля рабочей силы в Румынии, занятой в сельском хозяйстве, в 2020 г. имела значение, достаточно близкое к значению, зафиксированному еще в 1992 г., хотя доля сельского хозяйства в ВВП за этот период уменьшилась более чем в 4 раза, что свидетельствует о значительных потерях эффективности.

Валовая добавленная стоимость в 2020 г. на одного занятого в сельском хозяйстве составила лишь 18% от среднего показателя по Европейскому Союзу. Этот показатель еще ниже, если его соотносить с показателями стран Западной Европы. Валовая добавленная стоимость, создаваемая занятыми в сельском хозяйстве в Румынии, составляет всего 7% от стоимости, создаваемой в странах агролидерах ЕС, например по Франции, и, соответственно, 9% от стоимости, создаваемой в Испании.

Если рассмотрим валовую добавленную стоимость на сельхоз гектар, то Румыния по-прежнему находится на одной из последних позиций, что составляет около 600 евро/га (2019 г.). Для сравнения, в странах Западной Европы валовая добавленная стоимость на гектар превышает 1135 евро/га [15].

Примерно 85% всей рабочей силы в сельском хозяйстве Румынии и в 2021 году неоплачиваемая (работа на собственных подсобных хозяйствах). Напротив, средняя доля неоплачиваемых работников в аграрном секторе ЕС составляет не более 72%, а в государствах, основных агроконкурентах значительно ниже (Испания — 50.7%, Франция — 63,1%, Германия — 55,8%). Страны с наибольшей заработной платой в сельском хозяйстве также регистрируют самую высокую валовую добавленную стоимость, создаваемую на уровне сельхоз работников. Все это приводит к фундаментальной проблеме, стоящей перед румынским сельским хозяйством, а именно к относительно низкой урожайности сельскохозяйственной продукции в целом. Учитывая обширные сельскохозяйственные угодья и достаточно разумный уровень их использования в Румынии, становится ясно, что производство и переработка агропродукции является основным ограничивающим фактором сельскохозяйственного сектора в целом.

Даже по культурам-лидерам на мировых рынках, где Румыния занимает ведущие места в Топ-10 как экспортер биржевых товаров (к примеру, зерно и кукуруза) урожайность отстает от среднего европейского показателя. Этот показатель в ЕС равен 37,1% по производству пшеницы и 49,3% по производству кукурузы. В этом отношении Румыния уступает многим странам Центральной и Восточной Европы.

Низкая урожайность в производстве зерна и кукурузы ограничивает объем, стоимость и вклад в годовой ВВП [16].

Ниже проводим ряд обоснованных факторов, объясняющих такую низкую производительность:

Высокая фрагментация сельскохозяйственных угодий Румынии

Этот фактор является самой острой проблемой для национального сельского хозяйства. Фрагментированная сельхоз собственность имеет средний размер, что сопоставимо, к примеру, Мальте или Кипру (островные государства ЕС с территорией существенно меньше Румынии). По этому показателю страна в аутсайдерах среди стран членов ЕС.

Почти 75% ферм в Румынии имеют площадь менее 2 га, а доля ферм до 10 га составляет 98% от общего числа и 39% от общей используемой сельскохозяйственной площади наделов. На противоположной экстреме находятся фермы размером более 100 га, которые составляют всего 0,5% от общего числа, но эксплуатируют 49% сельхоз земель. В отличие от других стран ЕС, сегмент средних ферм (от 10 до 100 га), представлен в Румынии крайне слабо.

К примеру, Франция и Чехия, страны с высокой урожайностью сельскохозяйственных биржевых культур (commodities), статистически фиксировали в 2020 г. более 29% от общего числа ферм, представленных хозяйствами площадью более 50 га. Большая доля ферм площадью более 50 га дает странам ЕС такие преимущества, как экономия за счет масштаба, возможность профессионально подготовить большее количество кадров, легкий доступ к финансированию и более быстрое технологическое вовлечение в обработку сельхозугодий [17].

2. Уровень профессиональной подготовки фермеров

Рабочая сила в румынском сельскохозяйственном секторе имеет недостаточный уровень подготовки по сравнению с другими государствами ЕС. Так, по данным Европейской комиссии и опроса в 2020 г., 96,4% румынских фермеров ответили, что они приобрели свои профессиональные знания в области сельского хозяйства на основе исключительно практического опыта. 70,9% фермеров ЕС проходят первично обучение на профильных курсах и повышают системно свои знания («ротационные и реверсивные (обмен опытом) академические программы»).

Уровень подготовки фермеров в Румынии ниже, чем даже в таких странах-членах ЕС, как Венгрия и Польша (17,9% и 47,8% фермеров соответственно сообщили, что они прошли базовую и полную подготовку в области сельского хозяйства) [18].

Еще одна проблема, характерная для румынского сельскохозяйственного сектора с точки зрения человеческих ресурсов, заключается в том, что в нем нет четко определенного профессионального статуса фермера. Это имеет серьезные последствия с точки зрения налогообложения, социального страхования и медицинской помощи.

3. Низкий уровень капитализации и заработков в сельском хозяйстве

Степень капитализации сельскохозяйственного сектора в Румынии намного ниже, чем в сопоставимых странах ЕС. Румыния на предпоследнем месте в Евросоюзе с точки зрения капитализации сельскохозяйственных холдингов.

К числу причин такого низкого уровня капитализации относят высокий уровень фрагментации (отсутствие эффекта масштаба и возможности легкого получения финансирования), низкие доходы на уровне фермерских хозяйств, а также вышеупомянутое отсутствие сельскохозяйственной подготовки среди фермеров. Анализ, проведенный Президентской комиссией по государственной политике в области развития сельского хозяйства, показывает тот факт, что с точки зрения капиталовложений сельское хозяйство Румынии находится на той же стадии, что и сельское хозяйство в 1965–1970 годах. Данные могут показаться устаревшими, но актуализация их показала, что существенных изменений за последние годы не произошло [19].

4. Автоматизация и технологическая оснащенность сельского хозяйства

Основным препятствием для технологической обеспеченности румынских фермеров является все та же небольшая площадь сельскохозяйственных угодий, что не позволяет эффективно использовать современные технологические средства, а также не оправдывает инвестиции в них с точки зрения получаемых урожаев.

Симптомы низкой капитализации в сельском хозяйстве многочисленны и существенно влияют на урожайность. Например, технологическое оснащение агрохолдингов и по сей момент находится в зачаточном состоянии. Например, менее 2% ферм в Румынии владеют хотя бы одним трактором. Помимо количественных моментов, важно отметить, что есть разница в оборудовании и на качественном уровне. В эксплуатации находится большое количество оборудования уже морально амортизированного или купленного б/у. Так, в 2019 году этот показатель составлял 73,1% в случае тракторов (базовая техника) и 69,6% в случае комбайнов. Основным препятствием для технологической обеспеченности румынских фермеров является ранее упомянутая, небольшая площадь сельскохозяйственных угодий [20].

Парк сельскохозяйственной техники в Румынии незначительно вырос за последние 32 года. Этот показатель растет в среднем на 1% в год, что также отражает низкий уровень капитализации румынского сельского хозяйства.

Отсутствие современного парка представляет собой серьезное препятствие для достижения высоких показателей, особенно по биржевым товарным группам. Достичь среднеевропейский уровень урожайности с гектара (или теоретической урожайности почвы) в Румынии невозможно без масштабных инвестиций в сельскохозяйственные технологии последнего поколения. Государство делает для этого крайне мало [21].

5. Инфраструктура хранения и логистического обслуживания

Еще одной проблемой является нехватка мощностей для хранения сельскохозяйственной продукции, особенно зерновых элеваторов. Министерство сельского хозяйства и развития сельских районов (MADR) оценило мощность хранения зерна примерно в 18–19 миллионов тонн в 2019 году (элеваторы — 8 миллионов тонн, склады – 9-10 миллионов тонн). Большинство этих хранилищ относительно старые (2/3 были построены до 1989 г.) и в настоящее время принадлежат крупным международным компаниям по торговле зерном, присутствующим в Румынии. Новых инфраструктурных агропроектов крупней мировые агротрейдеры, в отличие от российского или украинского рынка, не ведут [22].

6. Годовая стоимость произведенных товаров

Также, важно отметить, что Румыния находится в аутсайдерах и по критерию годовой стоимости произведенных товаров. Анализ структуры фермерских хозяйств по их экономическому размеру подчеркивает недоиспользование сельскохозяйственного потенциала Румынии.

Более 68% ферм в Румынии имеют стандартный годовой объем производства ниже 2000 евро, что не наблюдается ни в одной другой европейской стране. Вышеупомянутая высокая степень фрагментации сельскохозяйственной собственности оказывает прямое негативное влияние на урожайность с гектара, особенно с точки зрения производства зерновых и масличных культур.

Крупные агрохолдинги, организованные по принципу корпораций, могут снизить свои операционные риски за счет вертикальной интеграции (например, интеграции производства зерна с его переработкой) и могут более легко выйти на рынки национального или мирового капитала, чтобы финансировать свое поступательное развитие, чего, к сожалению, не происходит столь динамично, как в иных странах ЕС [23].

7. Низкий уровень функциональности ирригационной системы и ее инфраструктурного поддержания

Румыния значительно отстает от других стран членов ЕС, в том числе с точки зрения обновления и инвестиций в ирригационную систему страны. Учитывая, что засуха часто затрагивает более 50% сельскохозяйственных земель Румынии, лишь 12% сельскохозяйственных земель имеют эффективное и своевременное орошение. Основными проблемами, ограничивающими развитие системы, являются: ранее упомянутая высокая фрагментация аграрных хозяйств, в результате чего появляется множество мелких и очень мелких компаний или собственников, не имеющих экономических ресурсов, необходимых для перезапуска ирригационных заборов воды и систем или поддержания уже существующих оросительных возможностей.

Ирригационная инфраструктура и поливная техника для большего числа частных хозяйств устарела и крайне энергозатратна (особенно тех, кто ведет террасированное обслуживание наделов) и была возведена в основном до 1989 года.

8. Жидкое топливо

Другой проблемой является отсутствие доступа к необходимой инфраструктуре, такой как, к примеру, жидкое топливо. Все страны ЕС, включая Венгрию и Болгарию, достигли 100% охвата сельскохозяйственных угодий жидкотопливной инфраструктурой, в то время как в Румынии охват составляет лишь 56% [24].

9. Средства защиты растений и удобрения

Румыния существенно отстает от других стран-членов ЕС по расходам фермеров на средства защиты растений, что является еще одним фактором, влияющим на урожайность сельскохозяйственных культур. Этот фактор еще сильнее ударит по румынским агрохолдингам в меру санкционных ограничений в части импортных относительно дорогих удобрений из России.

10. Низкий уровень инвестиции национального бюджета и собственников бизнеса в развитии национального сельского хозяйства

Румыния находится на предпоследнем месте в ЕС по расходам государственного бюджета на сельское хозяйство на гектар. Эта статистика не дает полной картины, потому что большая часть инвестиций в сельское хозяйство в Румынии поступает из таких программ, как Национальная программа развития сельских районов или Общая сельскохозяйственная политика, которые в значительной степени финансируются за счет европейских фондов. Сколько на самом деле инвестирует румынское правительство в 1 гектар сельскохозяйственных угодий — ответить сложно. Официальной информации идентифицировать в источниках как верхних органов власти или уездных – не удалось.

Румыния отстает от ЕС, особенно с точки зрения затрат фермеров на средства защиты растений, которые напрямую влияют на производительность с гектара. Объяснить недостаточную капитализацию румынского сельского хозяйства можно трудным доступом к капиталу для румынских фермеров, учитывая, что подавляющее большинство из них занимается натуральным сельским хозяйством в разрозненных, мелких и очень мелких хозяйствах [25].

Промежуточные затраты в сельском хозяйстве Румынии одни из самых низких в ЕС. На 55,9% ниже среднего показателя. Если в странах ЕС банковские кредиты, предоставляемые европейским агрохолдингам, составляют в среднем 1700–2000 Евро/га, однако в Румынии эта величина составляет лишь около 110 Евро/га [26].

11. Высокий уровень уклонения от уплаты налогов в сельскохозяйственном секторе

Уклонение от уплаты налогов остается серьезной проблемой в сельскохозяйственном секторе Румынии и оказывает ощутимое негативное влияние на отчисления в уездные и государственный бюджеты верхнего уровня. Согласно данным Налогового совета Румынии, на долю сельскохозяйственного сектора приходится вторая по величине доля общего уклонения от уплаты налогов в Румынии: 9% или примерно 1,7–2,1 миллиарда евро (в зависимости от референтного года анализа).

Сегмент в сельском хозяйстве, где этот вид уклонения от уплаты налогов проявляется наиболее сильно — продажа основных биржевых сельскохозяйственных товарных групп, особенно зерновых\зернобобовых (основная статья дохода бюджета) и плодоовощных культур. Производитель реализует продукцию прямо с поля трейдеру, закупщику или дистрибутору, и она доходит до конечных национальных потребителей по цене в несколько раз выше. Прямых контрактных отношений с мировыми компаниями закупщиками практически нет. Незадекларированные суммы между моментом покупки посредником и конечной продажей попадают в серую и черную зону налогового уклонения.

Если же брать во внимание пищевую промышленность, сельское хозяйство, производство табачный изделий и напитков, все то, что относим к профильным продовольственным и агропромышленным отраслям — эта доля более 25% [27].

12. «Черные» и/или сезонные рабочие

Сельское хозяйство также сильно затронуто явлением «черной или серой» работы, что сложно поддается количественной оценке, учитывая широко распространенную практику натурального сельского хозяйства и неоплачиваемого семейного труда [28]. В части сезонной работы это, в основном, мигранты из Украины и Молдовы.

Государственные меры по преодолению барьеров роста сельского хозяйства

Все же важно отметить и те меры, которые предпринимает Правительство Румынии для устранения негативных эффектов. Приняты отдельные программы на национальном уровне [29]. Ряд из них обозначим ниже:

Оптимизация размера сельскохозяйственных угодий путем регистрации собственности в Национальную единую кадастровую систему;
Совершенствование предоставления субсидий и стимулирование фермерских объединений;
Введение минимального размера коммерческих и адресных фискальных мер и налоговых обременений;
Повышение степени капитализации агрохолдингов за счет облегчения доступа к кредитам через механизмы «сельскохозяйственных кредитных гарантий»;
Реконструкция ирригационных систем и их модернизация;
Обучение инвестиционной грамоте и облегчение доступа к европейским национальным фондам, программам;
Повышение степени профессиональной подготовки фермеров за счет содействия профессиональному и техническому сельскохозяйственному образованию;
Повышение степени вовлеченности молодых людей в сельском хозяйстве;
Сокращение уклонения от уплаты налогов в аграрном секторе за счет лицензирования зернохранилищ, оптимизации налогообложения в аграрном секторе. Стимулирующие меры регулирования по снижению уклонения от уплаты налогов;
Устойчивое развитие сельских районов за счет внедрения инноваций из других стран ЕС.
Программы по формированию сельских кластеров и агротуризма;
Продвижение современных моделей управления фермами с целью увеличения добавленной стоимости в сельском хозяйстве (к примеру, те, в которых удалось принять участие: за счет методологий ротации или диверсификации сбора урожая; навыки использования диджитал инструментов и приложений ИТ (чипирование скота или биржевых товаров); сельскохозяйственная робототехника;

Но эффективность этих мер недостаточна. Результаты не приводят к переломным трендам в сельхоз отраслях и при развитии агроэкспорта. Осуществляя такой комплекс мер, полагаю, Румыния могла бы увеличить общий объем производства зерновых примерно на 70%, закрепив свой статус регионального агролидера [30].

Выводы

Румыния стремится стать региональным лидером Большого Причерноморья в мировой системе поставок агропродовольствия на европейский и мировой рынки. Несмотря на усилия Правительства и компаний внешнеэкономических операторов Румынии, наблюдается:

Медленное, не пропорциональное росту сельскохозяйственного сектора, развитие перерабатывающей, селекционной и логистической отраслей обслуживания товаропроводящих цепочек агросектора;
Не покрывается органический рост агросектора сопутствующей наземной, морской и речной инфраструктурой (причальные стенки, погрузочные доки, портовые элеваторы, низкотемпературные склады и т.д.);
Отсутствие сформированной политики и инвестиционного портфолио агропроектов конкурентных при представлении на мировых рынках капитала;

В случае сохранения положительного тренда агропромышленных поставок Румыния удержит региональное первенство среди стран Восточной Европы в поставках основных биржевых товарных групп в среднесрочной перспективе (товарные группы: пшеница, кукуруза, соя и др.). Цель: переход в наращивание объемов поставок, выход в более высокие переделы продукции, отсутствие своих «представителей в территориях и торговых домов» и т.д. — не даст возможности удержать и приумножить достигнутые результаты органического роста в экспортных поставках, несмотря на государственную политику продвижения.

Список источников

Национальная программа реформ Румынии — 2021 (Programul Naţional de Reformă (PNR) 2021) [Принят 5 июня 2021 г.]. Текст : электронный. – URL: https://ec.europa.eu/info/sites/default/files/2021-european-semester-national-reform-programme-romania_ro.pdf (дата обращения: 12.10.2022) и http://www.mae.ro/node/47937 (комментарии Министерства иностранных дел Румынии: рекомендации 2019 г. http://www.mae.ro/sites/default/files/file/anul_2019/2019_pdf/rst2019_ro.pdf \рекомендации 2020г.https://www.mae.ro/sites/default/files/file/anul_2020/pdf_2020/2020.11.04_rst_2020_ro_joue.pdf (дата обращения: 23.09.2022)
Национальная стратегическая система 2007-2013 (Cadrul Strategic Național de Referință (CSNR) — 2007-2013) [Принятa 11 ноября 2006 г.]. Текст : электронный. – URL: https://biblioteca.regielive.ro/referate/economie/cadrul-strategic-national-de-referinta-2007-2013-137474.html (дата обращения: 07.10.2022).
Национальная стратегия на 2007-2013 гг. (Strategiei nationale în domeniul CDI pe perioada 2007-2013) [Принят 1 июня 2004 г.]. Текст : электронный. – URL: — http://www.strategie-cdi.uefiscdi.ro/index0chtml?id=50 (дата обращения: 23.08.2022)
Национальная стратегия устойчивого развития Румынии. Горизонт 2013-2020-2030 (Strategia Naţională pentru Dezvoltare Durabilă a României Orizonturi 2013-2020-2030. Guvernul Romaniei). Ministerul Mediului si dezvoltarii // Programul Natiunilor Unite pentru Dezvoltare. // Centrul National pentru dezvoltare durabila. Bucuresti. 2008. – Текст : электронный. – URL: — http://www.mmediu.ro/beta/wp-content/uploads/2012/06/2012-06-12_dezvoltare_durabila_snddfinalromana2008.pdf (дата обращения: 12.07.2022)
Национальная стратегия устойчивого развития Румынии до 2030 г. (Strategia nationala pentru dezvoltarea durabila a României – 2030) [Принят 9 ноября 2018 г. — HG nr. 877/2018]. Текст : электронный. – URL: https://www.edu.ro/sites/default/files/Strategia-nationala-pentru-dezvoltarea-durabila-a-Rom%C3%A2niei-2030.pdf (дата обращения: 12.10.2021).
Национальная стратегия цифровой повестки дня Румынии до 2020 г. (Strategia Națională privind Agenda Digitală pentru România 2020) [Принят 1 февраля 2015 г.]. Текст : электронный. – URL: — https://epale.ec.europa.eu/sites/default/files/strategia-nationala-agenda-digitala-pentru-romania-20202c-20-feb.2015.pdf (дата обращения: 03.08.2022)
Национальная экспортная стратегия на 2014–2020 гг. — Министерство экономики Румынии, 2013 г. (Strategia Națională de Export 2014-2020) [Принят 1 сентября 2013 г.]. Текст : электронный. – URL: — https://cursdeguvernare.ro/wp-content/uploads/2014/06/SNE_2014_2020.pdf (дата обращения: 17.10.2021)
https://www.youtube.com/watch?v=nf0BMc1UyycНациональной стратегии среднесрочного экономического развития Румынии (Strategia naţională de dezvoltare economică a României pe termen mediu) [Принят 1 марта 2000 г.]. — Текст : электронный. – URL: http://www.cdep.ro/pdfs/strategie.pdf (дата обращения: 11.09.2021).
Общие стратегические рамки 2014-2020 (Cadrul Strategic Comun (CSC) — 2014-2020) [Принят 11 мая 2012 г.]. Текст : электронный. – URL: https://ec.europa.eu/regional_policy/sources/docoffic/working/strategic_framework/csf_part1_ro.pdf (дата обращения: 17.09.2022).
Поддержка развития сельских районов 2007-13 гг., Румыния – Европейская комиссия (Previous rural development programming periods, Comisia Europeană) [Принят 2 марта 2006 г.]. Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/agriculture/rural-development-previous/2007-2013_ro (дата обращения: 22.07.2022)
Стратегии Европы 2020 (Strategia Europei 2020) [Принят 3 марта 2010 г.]. Текст : электронный. – URL: https://www.edu.ro/sites/default/files/Strategia-nationala-pentru-dezvoltarea-durabila-a-Rom%C3%A2niei-2030.pdf и https://ec.europa.eu/eu2020/pdf/COMPLET%20EN%20BARROSO%20%20%20007%20-%20Europe%202020%20-%20EN%20version.pdf (дата обращения: 7.10.2022).
Стратегию территориального развития Румынии до 2035 г. (Strategia de dezvoltare teritorială a României 2035) [Принят 5 ноября 2018 г.]. Текст : электронный. – URL: https://www.mdlpa.ro/pages/sdtr (дата обращения: 22.10.2021) и Стратегия развития Румынии на следующие 20 лет, Румынская академия наук (Strategia de dezvoltare României în următorii 20 de ani, publicată de către Academia Română — 2016-2035, Volum I (The development strategy of Romania in the next 20 years) coord.: acad. Ionel-Valentin Vlad. Текст : электронный. – URL: https://acad.ro/bdar/strategiaAR/doc11/Strategia.pdf (дата обращения: 12.10.2022)
Стратегия развития Румынии в последующие 20 лет (Strategia de dezvoltare a României în următorii 20 de ani) — Academia Romana//Coordonator: Ionel-Valentin Vlad. Preşedintele Academiei Române//Editura Academiei Române. 2015. Текст : электронный. – URL: http://www.acad.ro/bdar/strategiaAR/doc11/Strategia.pdf (дата обращения: 03.01.2022 и 15.08.2022)
Экспортная стратегия Румынии на 2021-2025 гг. с развитием до 2030 г. — — Министерство экономики Румынии, 2020 г. (Strategiei de Export a României 2021-2025, cu extindere până în 2030) [Принят 1 сентября 2013 г.]. Текст : электронный. – URL: — https://www.revistamobila.ro/tag/strategia-de-export-a-romaniei-2021-2025/ (дата обращения: 07.10.2022)
Лукиан В., 30 лет экономических реформ и 15 лет евроинтеграции Румынии: от коммунизма к капитализму. Экономика и предпринимательство. № 2 (139), 2022г. С. 1161-1170. ISSN: 1999-2300
Albu L.L., (2017). Impactul aderării României la Uniunea Europeană asupra economiei românești. Analiză sectorială (industrie, agricultură, servicii etc.). Bucureşti: Institutul European din România – С. 126-132. ISBN: 978-606-8202-57-0
Albu, C., Ghibuțiu, A., Oehler-Șincai, I.M., Lianu, C., Giurgiu, A. (2013). Perspective şi provocări ale exporturilor româneşti în perioada 2010-2014, prin prisma relaţiilor comerciale bilaterale şi regionale ale Uniunii Europene, Institutul European din România. ISBN 978-606-8202-36-5 Текст : электронный. – URL: — http://ier.gov.ro/wp-content/uploads/publicatii/spos_4_2012_site.pdf (дата обращения: 23.11.2021, 06.12.2021, 04.12.2021, 12.01.2022, 17.01.2022, 05.03.2022)
Albu, L. L., Ghizdeanu, I., Dinu, S., Iordan, M. (2016). Considerații privind convergența în UE și corelații macroeconomice în perspectivă în: Strategia de dezvoltare a României în următorii 20 de ani, Volumul III, Partea a 2-a (coord. Ionel-Valentin Vlad), Editura Academiei Române, Bucuresti. (P. 277-282). ISBN 978-973-27-2768-3 Текст : электронный. – URL: — https://acad.ro/bdar/strategiaAR/doc14/Strategia-SumarExecutiv.pdf и http://www.strategie-cdi.uefiscdi.ro/index0c98.html?id=50 (дата обращения: 17.11.2021, 12.12.2021, 23.12.2021, 02.04.2022, 17.07.2022, 05.09.2022)
Alexandri, C., Luca, L. (2008). Romania and CAP Reform, Agricultural Economics and Rural Development, New Series, V(3–4): ISSN: 161–180. Текст : электронный. – URL: — http://www.eadr.ro/RePEc/iag/iag_pdf/AERD0804_161-180.pdf (дата обращения: 21.07.2022, 11.10.2022)
Dritsakis, N., (2004) Exports, investments and economic development of pre-accessioncountries of the European Union: an empirical investigation of Bulgaria and Romania, Applied Economics, 36 (16), ISSN: 1831-1838.
Hubbard, C., Hubbard, L. (2008). Bulgaria and Romania: Paths to EU Accession and the Agricultural Sector, Centre for Rural Economy Discussion Paper Series no. 17. – С. 8-17. ISBN отсутствует.
Navarini, A. Zoppè (2018). Potential output estimates and their role in the EU fiscal policy Surveillance, Directorate-General for Internal Policies, Briefing. Economic Governance Support Unit (EGOV) Author: Directorate-General for Internal Policies PE 574.407 — February 2020. ISBN отсутствует.
Rădoi, D., Aldea, V., Beldescu, A., 2001. Impactul adoptării acquis-uluicomunitar privind politica comercială comună, în perspectiva aderării la Academia Română, ed. Evaluarea Stării Economiei Naţionale, ESEN — 2: Un proiect deschis, Probleme ale integrării României în Uniunea Europeană, Cerinţe şi evaluări. Bucureşti: INCE. – С. 312. ISBN отсутствует.
Raiffeisen Bank — Румыния периода глубоких преобразований: 10 лет блужданий, 20 лет сближения» (România transformărilor profunde: 10 ani de rătăcire, 20 de ani de convergenţă) – Текст : электронный. – URL: — https://www.bankingnews.ro/ionut-dumitru-raiffeisen-crestere-economica.html
AMECO Database – Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/info/business-economy-euro/indicators-statistics/economic-databases/macro-economic-database-ameco/ameco-database_en
EDPR profile of Romania – Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/digital-single-market/en/scoreboard/romania
EU country Factsheet. Posted workers – Romania, – Текст : электронный. – URL: — http://ec.europa.eu/social/keyDocuments.jsp?pager.offset=20&&langId=en&mode=advancedSubmit&advSearchKey=PostWork
Eurobarometru 104, 2021 – Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/romania/tags/eurobarometru_ro
Eurobarometru 86, 2020 – Текст : электронный. – URL: — http://ec.europa.eu/COMMFrontOffice/publicopinion/index.cfm/Survey/getSurveyDetail/inst
Societatea Academică din România (2017). Raport anual de analiză şi prognoză — România 2017, – Текст : электронный. – URL: — http://sar.org.ro/wp-content/uploads/2017/03/1.-RAPORT-SAR-2017_TOT.pdf
Академии наук Румынии (2017). Годов аналитический отчет (Societatea Academică din România (2017). Raport anual de analiză şi prognoză – România 2017), – Текст : электронный. – URL: — http://sar.org.ro/wp-content/uploads/2017/03/1.-RAPORT-SAR-2017_TOT.pdf

References

Nacional`naya programma reform Rumy`nii — 2021 (Programul Naţional de Reformă (PNR) 2021) [Prinyat 5 iyunya 2021 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://ec.europa.eu/info/sites/default/files/2021-european-semester-national-reform-programme-romania_ro.pdf (data obrashheniya: 12.10.2022) i http://www.mae.ro/node/47937 (kommentarii Ministerstva inostranny`x del Rumy`nii: rekomendacii 2019 g. http://www.mae.ro/sites/default/files/file/anul_2019/2019_pdf/rst2019_ro.pdf \rekomendacii 2020g.https://www.mae.ro/sites/default/files/file/anul_2020/pdf_2020/2020.11.04_rst_2020_ro_joue.pdf (data obrashheniya: 23.09.2022)
Nacional`naya strategicheskaya sistema 2007-2013 (Cadrul Strategic Național de Referință (CSNR) — 2007-2013) [Prinyata 11 noyabrya 2006 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://biblioteca.regielive.ro/referate/economie/cadrul-strategic-national-de-referinta-2007-2013-137474.html (data obrashheniya: 07.10.2022).
Nacional`naya strategiya na 2007-2013 gg. (Strategiei nationale în domeniul CDI pe perioada 2007-2013) [Prinyat 1 iyunya 2004 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: — http://www.strategie-cdi.uefiscdi.ro/index0c98.html?id=50 (data obrashheniya: 23.08.2022)
Nacional`naya strategiya ustojchivogo razvitiya Rumy`nii. Gorizont 2013-2020-2030 (Strategia Naţională pentru Dezvoltare Durabilă a României Orizonturi 2013-2020-2030. Guvernul Romaniei). Ministerul Mediului si dezvoltarii durabile. // Programul Natiunilor Unite pentru Dezvoltare. // Centrul National pentru dezvoltare durabila. Bucuresti. 2008. – Tekst : e`lektronny`j. – URL: — http://www.mmediu.ro/beta/wp-content/uploads/2012/06/2012-06-12_dezvoltare_durabila_snddfinalromana2008.pdf (data obrashheniya: 12.07.2022)
Nacional`naya strategiya ustojchivogo razvitiya Rumy`nii do 2030 g. (Strategia nationala pentru dezvoltarea durabila a României – 2030) [Prinyat 9 noyabrya 2018 g. — HG nr. 877/2018]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://www.edu.ro/sites/default/files/Strategia-nationala-pentru-dezvoltarea-durabila-a-Rom%C3%A2niei-2030.pdf (data obrashheniya: 12.10.2021).
Nacional`naya strategiya cifrovoj povestki dnya Rumy`nii do 2020 g. (Strategia Națională privind Agenda Digitală pentru România 2020) [Prinyat 1 fevralya 2015 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: — https://epale.ec.europa.eu/sites/default/files/strategia-nationala-agenda-digitala-pentru-romania-20202c-20-feb.2015.pdf (data obrashheniya: 03.08.2022)
Nacional`naya e`ksportnaya strategiya na 2014–2020 gg. — Ministerstvo e`konomiki Rumy`nii, 2013 g. (Strategia Națională de Export 2014-2020) [Prinyat 1 sentyabrya 2013 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: — https://cursdeguvernare.ro/wp-content/uploads/2014/06/SNE_2014_2020.pdf (data obrashheniya: 17.10.2021)
Nacional`noj strategii srednesrochnogo e`konomicheskogo razvitiya Rumy`nii (Strategia naţională de dezvoltare economică a României pe termen mediu) [Prinyat 1 marta 2000 g.]. — Tekst : e`lektronny`j. – URL: http://www.cdep.ro/pdfs/strategie.pdf (data obrashheniya: 11.09.2021).
Obshhie strategicheskie ramki 2014-2020 (Cadrul Strategic Comun (CSC) — 2014-2020) [Prinyat 11 maya 2012 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://ec.europa.eu/regional_policy/sources/docoffic/working/strategic_framework/csf_part1_ro.pdf (data obrashheniya: 17.09.2022).
Podderzhka razvitiya sel`skix rajonov 2007-13 gg., Rumy`niya – Evropejskaya komissiya (Previous rural development programming periods, Comisia Europeană) [Prinyat 2 marta 2006 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: — https://ec.europa.eu/agriculture/rural-development-previous/2007-2013_ro (data obrashheniya: 22.07.2022)
Strategii Evropy` 2020 (Strategia Europei 2020) [Prinyat 3 marta 2010 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://www.edu.ro/sites/default/files/Strategia-nationala-pentru-dezvoltarea-durabila-a-Rom%C3%A2niei-2030.pdf i https://ec.europa.eu/eu2020/pdf/COMPLET%20EN%20BARROSO%20%20%20007%20-%20Europe%202020%20-%20EN%20version.pdf (data obrashheniya: 7.10.2022).
Strategiyu territorial`nogo razvitiya Rumy`nii do 2035 g. (Strategia de dezvoltare teritorială a României 2035) [Prinyat 5 noyabrya 2018 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://www.mdlpa.ro/pages/sdtr (data obrashheniya: 22.10.2021) i Strategiya razvitiya Rumy`nii na sleduyushhie 20 let, Rumy`nskaya akademiya nauk (Strategia de dezvoltare României în următorii 20 de ani, publicată de către Academia Română — 2016-2035, Volum I (The development strategy of Romania in the next 20 years) coord.: acad. Ionel-Valentin Vlad. Tekst : e`lektronny`j. – URL: https://acad.ro/bdar/strategiaAR/doc11/Strategia.pdf (data obrashheniya: 12.10.2022)
Strategiya razvitiya Rumy`nii v posleduyushhie 20 let (Strategia de dezvoltare a României în următorii 20 de ani) — Academia Romana//Coordonator: Acad. Ionel-Valentin Vlad. Preşedintele Academiei Române//Editura Academiei Române. 2015. Tekst : e`lektronny`j. – URL: http://www.acad.ro/bdar/strategiaAR/doc11/Strategia.pdf (data obrashheniya: 03.01.2022 i 15.08.2022)
E`ksportnaya strategiya Rumy`nii na 2021-2025 gg. s razvitiem do 2030 g. — — Ministerstvo e`konomiki Rumy`nii, 2020 g. (Strategiei de Export a României 2021-2025, cu extindere până în 2030) [Prinyat 1 sentyabrya 2013 g.]. Tekst : e`lektronny`j. – URL: — https://www.revistamobila.ro/tag/strategia-de-export-a-romaniei-2021-2025/ (data obrashheniya: 07.10.2022)
Lukian V., 30 let e`konomicheskix reform i 15 let evrointegracii Rumy`nii: ot kommunizma k kapitalizmu. E`konomika i predprinimatel`stvo. № 2 (139), 2022g. S. 1161-1170. ISSN: 1999-2300
Albu L.L., (2017). Impactul aderării României la Uniunea Europeană asupra economiei românești. Analiză sectorială (industrie, agricultură, servicii etc.). Bucureşti: Institutul European din România – С. 126-132. ISBN: 978-606-8202-57-0
Albu, C., Ghibuțiu, A., Oehler-Șincai, I.M., Lianu, C., Giurgiu, A. (2013). Perspective şi provocări ale exporturilor româneşti în perioada 2010-2014, prin prisma relaţiilor comerciale bilaterale şi regionale ale Uniunii Europene, Institutul European din România. ISBN 978-606-8202-36-5 Текст : электронный. – URL: — http://ier.gov.ro/wp-content/uploads/publicatii/spos_4_2012_site.pdf (дата обращения: 23.11.2021, 06.12.2021, 04.12.2021, 12.01.2022, 17.01.2022, 05.03.2022)
Albu, L. L., Ghizdeanu, I., Dinu, S., Iordan, M. (2016). Considerații privind convergența în UE și corelații macroeconomice în perspectivă în: Strategia de dezvoltare a României în următorii 20 de ani, Volumul III, Partea a 2-a (coord. Ionel-Valentin Vlad), Editura Academiei Române, Bucuresti. (P. 277-282). ISBN 978-973-27-2768-3 Текст : электронный. – URL: — https://acad.ro/bdar/strategiaAR/doc14/Strategia-SumarExecutiv.pdf и http://www.strategie-cdi.uefiscdi.ro/index0c98.html?id=50 (дата обращения: 17.11.2021, 12.12.2021, 23.12.2021, 02.04.2022, 17.07.2022, 05.09.2022)
Alexandri, C., Luca, L. (2008). Romania and CAP Reform, Agricultural Economics and Rural Development, New Series, V(3–4): ISSN: 161–180. Текст : электронный. – URL: — http://www.eadr.ro/RePEc/iag/iag_pdf/AERD0804_161-180.pdf (дата обращения: 21.07.2022, 11.10.2022)
Dritsakis, N., (2004) Exports, investments and economic development of pre-accessioncountries of the European Union: an empirical investigation of Bulgaria and Romania, Applied Economics, 36 (16), ISSN: 1831-1838.
Hubbard, C., Hubbard, L. (2008). Bulgaria and Romania: Paths to EU Accession and the Agricultural Sector, Centre for Rural Economy Discussion Paper Series no. 17. – С. 8-17. ISBN отсутствует.
L. Navarini, A. Zoppè (2018). Potential output estimates and their role in the EU fiscal policy Surveillance, Directorate-General for Internal Policies, Briefing. Economic Governance Support Unit (EGOV) Author: Directorate-General for Internal Policies PE 574.407 — February 2020. ISBN отсутствует.
Rădoi, D., Aldea, V., Beldescu, A., 2001. Impactul adoptării acquis-uluicomunitar privind politica comercială comună, în perspectiva aderării la UE. Academia Română, ed. Evaluarea Stării Economiei Naţionale, ESEN — 2: Un proiect deschis, Probleme ale integrării României în Uniunea Europeană, Cerinţe şi evaluări. Bucureşti: INCE. – С. 312. ISBN отсутствует.
Raiffeisen Bank — Румыния периода глубоких преобразований: 10 лет блужданий, 20 лет сближения» (România transformărilor profunde: 10 ani de rătăcire, 20 de ani de convergenţă) – Текст : электронный. – URL: — https://www.bankingnews.ro/ionut-dumitru-raiffeisen-crestere-economica.html
AMECO Database – Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/info/business-economy-euro/indicators-statistics/economic-databases/macro-economic-database-ameco/ameco-database_en
EDPR profile of Romania – Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/digital-single-market/en/scoreboard/romania
EU country Factsheet. Posted workers – Romania, – Текст : электронный. – URL: — http://ec.europa.eu/social/keyDocuments.jsp?pager.offset=20&&langId=en&mode=advancedSubmit&advSearchKey=PostWork
Eurobarometru 104, 2021 – Текст : электронный. – URL: — https://ec.europa.eu/romania/tags/eurobarometru_ro
Eurobarometru 86, 2020 – Текст : электронный. – URL: — http://ec.europa.eu/COMMFrontOffice/publicopinion/index.cfm/Survey/getSurveyDetail/inst
Societatea Academică din România (2017). Raport anual de analiză şi prognoză — România 2017, – Текст : электронный. – URL: — http://sar.org.ro/wp-content/uploads/2017/03/1.-RAPORT-SAR-2017_TOT.pdf
Akademii nauk Rumy`nii (2017). Godov analiticheskij otchet (Societatea Academică din România (2017). Raport anual de analiză şi prognoză – România 2017), – Tekst : e`lektronny`j. – URL: — http://sar.org.ro/wp-content/uploads/2017/03/1.-RAPORT-SAR-2017_TOT.pdf

Для цитирования: Лукиан В. Современное состояние и барьеры развития сельского хозяйства Румынии // Московский экономический журнал. 2022. № 10. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-10-2022-34/

Московский экономический журнал 10/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_10_566

МЕТОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПЛАНИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦИФРОВИЗАЦИИ АПК

METHODOLOGICAL BASES OF PLANNING OF STATE REGULATION OF DIGITALIZATION OF AGROINDUSTRIAL COMPLEX

Аннотация. Начало регулирования информатизации экономики РФ на законодательном уровне было положено принятием федерального закона РФ от 20.02.1995 № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», в котором впервые было дано определение термину «информатизация». Данный закон был ориентирован на правовое регулирование отношений, связанных с формированием и использованием информационных ресурсов, с разработкой и использованием различного рода информационных технологий, с обеспечением защиты информации и прав субъектов информационных взаимодействий.

В Указе Президента РФ от 20.01.1994 №170 были приведены основные направления государственной политики в сфере информатизации, которые были актуальны в начале 90-х годов прошлого столетия.

По данным сотрудников Центра прогнозирования и мониторинга научно-технического развития АПК, наибольшее распространение среди направлений информатизации сельского хозяйства получили: сенсорные устройства, повышение эффективности использования средств коммуникации и связи, совершенствование технологий хранения данных, оборудования, позволяющего оптимизировать производство, распространение технологий работы с большими данными, внедрение платформенных решений, включая мобильные устройства. По их данным 46% опрошенных руководителей в качестве приоритета информационного развития выделили технологии работы с большими данными, на второе место они поставили технологии отслеживания продукции от поля и фермы до прилавка, на третье – информатизацию биологической науки (по 29%).

Таким образом, разработанный Министерством сельского хозяйства Российской Федерации Ведомственный проект «Цифровое сельское хозяйство» (срок реализации 2019-2024 гг.) и действующий в настоящее время предполагает цифровую трансформацию сельского хозяйства.

Abstract. The beginning of regulation of the informatization of the economy of the Russian Federation at the legislative level was initiated by the adoption of Federal Law No. 24-FZ of 20.02.1995 «On Information, Informatization and information Protection», in which the term «informatization» was defined for the first time. This law was focused on the legal regulation of relations related to the formation and use of information resources, with the development and use of various types of information technologies, with ensuring the protection of information and the rights of subjects of information interactions.

In the Decree of the President of the Russian Federation dated 20.01.1994 No. 170, the main directions of state policy in the field of informatization, which were relevant in the early 90s of the last century, were given.

According to the staff of the Center for Forecasting and Monitoring of scientific and Technical development of the agro-industrial complex, the most widespread among the directions of informatization of agriculture have received: sensor devices, increasing the efficiency of using communication and communication tools, improving data storage technologies, equipment that allows optimizing production, the spread of big data technologies, the introduction of platform solutions, including mobile devices. According to their data, 46% of the surveyed managers identified big data technologies as a priority for information development, they placed product tracking technologies from the field and farm to the counter in second place, and biological science informatization in third place (29% each).

Thus, the Departmental project «Digital Agriculture» developed by the Ministry of Agriculture of the Russian Federation (implementation period 2019-2024) and currently in operation involves the digital transformation of agriculture.

Ключевые слова: АПК, цифровизация, сельское хозяйство, экономика, республика Коми

Keywords: agro-industrial complex, digitalization, agriculture, economy, Komi Republic

Цифровая экономика в современных условиях является предметом дискуссии большого числа исследователей. Однако до сих пор отсутствует единая трактовка его внутреннего содержания.

На сегодняшний день сформировано большое количество подходов к термину «цифровая экономика. Рассмотрим их более подробно.

В.В. Иванов, Г.Г. Малинецкий определяют цифровую экономику как инструмент преобразования, образующихся посредством цифровизации отраслей экономики.

С точки зрения Е.В. Красильниковой цифровая экономика представляет усовершенствованную модель общественного развития, предполагающую осуществление цифровизации производства и потребления.

По мнению А.Е. Зубарева цифровая экономика представляет системный комплекс экономических отношений относительно выпуска, распределения, обмена и потребления продукции с техноцифровой формой существования. Он считает, что отличительным признаком цифровой экономики выступает техноцифровой характер экономических отношений [1].

С точки зрения Ю.В. Якутина цифровая экономика не является основанием ввода нового способа производства или установления новой системы производственных отношений. Он считает, что при переходе на цифровые технологии внутреннее содержание экономики остается прежним, изменения лишь касаются состава производительных сил, уровня развития инфраструктуры и информационных технологий[4].

Наиболее точное определение термину «цифровая экономика» дали С.Г. Пьянкова, О.Т. Ергунова, И.А. Митрофанова: «экономика, способная сформировать информационно-коммуникационную структуру высокого качества, позволяющую всем экономическим субъектам интегрироваться в единое информационной пространство и максимально полно использовать информационно-коммуникационные технологии в интересах конечных потребителей экономических благ, общества в целом, бизнес-структур и государства»[3].

Готовность АПК к цифровизациии определяется, прежде всего, качеством институциональной среды, определяющей требования к цифровизации АПК, уровнем технико-технологической базы предприятий и степенью распространения информационных технологий в АПК.

Структуру Национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» составили федеральные проекты (рис. 1), по каждому из них поставлены цели и обозначены ожидаемые результаты[2].

Минсельхозом России в рамках федерального проекта «Цифровое государственное управление» национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» создается информационная система цифровых сервисов агропромышленного комплекса (ИС ЦС АПК). По задаче «Цифровизация процессов предоставления государственных услуг и исполнения государственных функций государственными органами власти» («Электронный бюджет», раздел «Управление национальными проектами», D6.10.64) разработаны и функционируют информационные системы для оказания гражданами бизнесу комплексных государственных услуг в сфере сельского хозяйства, сгруппированных по основным жизненным ситуациям, и на их основе обеспечено оказание электронных услуг на Едином портале государственных и муниципальных услуг. В рамках мероприятий по созданию ИС ЦС АПК проведены работы по цифровизации процессов для сельскохозяйственных товаропроизводителей (СХТП) в объеме процесса «Регистрация СХТП, профиль СХТП» в части цифровизации процессов субсидирования в объеме процессов «Подготовка к выдаче субсидий», «Проактивный подбор, доведение субсидий», «Сбор отчетности, аналитика» и процессов льготного оказания услуг «Льготное кредитование и агролизинг»[7].

ИС ЦС АПК прошла опытную эксплуатацию в сроки предусмотренные приказом Минсельхоза России от 1 марта 2021 г. № 105, которая проводилась в 2021 году[9]. Производилась фиксация сбоев, ошибок и предложений от пользователей ИС ЦС АПК в ходе проведения опытной эксплуатации. В ходе опытной эксплуатации общее количество пользователей, зарегистрированных в ИС ЦС АПК, составило 5 411 человек. В результате планируется завершить доработку процессов субсидирования и льготного кредитования в ИС ЦС АПК до 1 июля 2022 г.

Также рассматривается вопрос о продлении срока проведения опытной эксплуатации до 1 июля 2022 г. С учетом сроков, необходимых для полной автоматизации процессов субсидирования, проверки их в ходе опытной эксплуатации, доработка ИС ЦС АПК планируется в срок до 30 декабря 2022 г.

В экономике РФ можно выделить ряд проблем, создающим ограничения в цифровизации системы общественного развития.

Уровень информационного развития России также характеризует уровень обеспечения доступа физических и юридических лиц к цифровым сервисам. Следует отметить, что России удалось ликвидировать отставание от европейских стран по проникновению смартфонов и интернета, включая и мобильный интернет, однако по уровню потребления цифровых услуг страны Европы существенно превосходят Россию (рис. 2)[4].

Следует отметить опережающие темпы развития России относительно Китая и большей части европейских стран и стран Ближнего Востока по экономической доступности сети Интернет, а также по разработке нового поколения мобильной связи (5G), способной обеспечить скорость до 10–20 Гбит/с.

Цифровизация продолжает оставаться основным трендом развития экономики и жизни общества в целом. Активное внедрение инноваций в экономику представляет широкие возможности для ускорения социально- технологического развития. Цифровой трансформации подвергаются большинство сегментов экономической деятельности: природа рынков, технологии производства, логистика и масштабы капитала, а также работа с человеческим ресурсом. Все большее значение приобретают технологии, связанные с обработкой и анализом данных, новые модели управления и бизнес-стратегии, а также модернизированные каналы доступа к разным рынкам[11].

Пандемия коронавируса показала, насколько важно уметь мобилизовать ресурсы и обеспечивать доступ к благам даже в самых сложных условиях. Повсеместные ограничения вызвали вынужденное ускорение цифровой трансформации деятельности компаний и процессов государственного управления, что в итоге положительно сказалось на их эффективности. В 2020 году государство и бизнес были поставлены в шоковую ситуацию, обозначившую задачу в короткие сроки усовершенствовать деятельность в сфере открытости, собираемости, использования, а также обеспечения безопасности данных[9]. Наиболее адаптированными к кризисным событиям 2020 года и вынужденному переходу к «дистанционной экономике», оказались те компании, которые активно внедряли цифровые решения в свои бизнес-процессы. Несмотря на то, что в 2021 году пандемия коронавируса и связанные с ней ограничения оставались основным фактором, влияющим на процесс цифровизации, государства и компании стали более приспособлены к такому давлению и продолжили цифровую трансформацию по намеченному пути.В 2021 году объем рынка розничной интернет-торговли в России составил 4,1 трлн. Руб., что на 52 % больше аналогичного показателя в 2020 году. При этом доля маркетплейсов превысила половину всех онлайн-заказов в России и составила 62 %. Объём рынка крупнейших российских маркетплейсов и российских продавцов на российских подразделениях иностранных маркетплейсов вырос на 111 % и составил 1,5 трлн. Руб., количество заказов увеличилось на 156 % – до 1,05 млрд. руб.Среди важных факторов для сохранения темпов цифровизации эксперты называют наличие крупных компаний, готовых инвестировать в такую трансформацию, конкурирующих с мировыми лидерами в своих отраслях, и программа по цифровизации госкомпаний и компаний с госучастием.В качестве преимуществ России в указанных процессах, по мнению экспертов, выступает сильная российская математическая и кибернетическая школа[13]. В 2021 году продолжилось активное развитие российского рынка облачных услуг. Согласно данным международных исследовательских компаний, среднегодовые темпы его роста составляют более 20 %, при этом к 2025 году 11 % всех облачных услуг будут представлены решениями PaaS – моделью предоставления облачных вычислений, при которой потребитель получает доступ к использованию информационно-технологических платформ: операционных систем, систем управления базами данных, связующему программному обеспечению, средствам разработки и тестирования, размещённым у провайдера. В условиях стремительных темпов цифровизации формируется высокий спрос на технологии, предусматривающие внедрение искусственного интеллекта для оказания услуг в государственном секторе, оптимизацию, доступность и простоту сервисов для пользователей. Развивается и автоматическое машинное обучение, которое помогает получать результаты на типовых кейсах, делегировать рутинные операции, высвободить время специалистов для решения более сложных задач. Оптимизация процессов с использованием данной технологии позволяет выполнять задачи при снижении общей потребности в квалифицированных кадрах. При этом эксперты отмечают тенденцию постепенной переориентации производителей программного обеспечения на отечественный рынок, который становится более привлекательным благодаря импортозамещению и цифровизации.Одной из особенностей цифровых рынков является то, что в большинстве случаев цифровые рынки являются глобальными. Российским участникам необходимо конкурировать и с иностранными участниками, в том числе – с транснациональными цифровыми корпорациями. В условиях конкуренции постоянно совершенствующихся технологий очевидной является разница возможностей субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП) и цифровых гигантов, когда разработка таких технологий требует большее количество ресурсов. Эксперты отмечают, что крупные поглощения, произведенные цифровыми платформами в некоторых секторах цифровой экономики, приводят к значительному снижению темпа инвестиций в стартапы в тех же секторах.В условиях конкуренции доминирующих на рынке платформ и малых предприятий последние сталкиваются с проблемой привлечения инвестиций, поскольку венчурные инвесторы неохотно вкладываются в стартапы, конкурирующие с доминирующей платформой, или являются частью вертикально интегрированного рынка, подверженного влиянию доминирующей платформы[14]. Вследствие этого снижаются темпы внедрения инноваций на рынке субъектами малого и среднего предпринимательства, что препятствует развитию МСП.

Так, в 2021 году разработаны и приняты с участием бизнес-сообщества общеотраслевые принципы взаимодействия участников рынков – Базовые принципы взаимодействия различных участников с цифровыми платформами (агрегаторами). Базовые принципы, с одной стороны, будут способствовать формированию открытых, прозрачных, недискриминационных условий для ведения бизнеса, а с другой – обеспечивать реализацию конституционных прав граждан, в частности свободы получения и распространения информации и неприкосновенности частной жизни.Представляется, что такой комбинированный механизм регулирования, как сочетание государственного регулирования и саморегулирования станет одним из наиболее эффективных на цифровом рынке в сложившихся условиях.

Также следует обратить внимание на значимое различие уровня цифровизации в различных отраслях и сферах деятельности, которое особенно явно прослеживается при сравнении с уровнем цифровизации европейских стран (рис. 3).

По мнению экспертов компании McKinsey, в России так и не сложилось эффективной системы инвестиционного обеспечения НИОКР, включая и сферу цифровых технологий. Критическая нехватка финансирования, порождает проблему возникновения «инновационной долины смерти», характеризующейся отсутствием заинтересованности институтов развития на поддержке коммерческих проектов, низкой интенсивностью финансирования инновационных разработок, ограниченностью экономически доступных кредитных ресурсов на долгосрочный период, деградацией отечественной фундаментальной и прикладной науки и др.

Следует отметить, что АПК отстает от всех остальных отраслей и сфер общественного производства по уровню информатизации и использованию информационных технологий, что связано с факторами, определяющими специфику внедрения цифровизации в данной отрасли, сгруппированных по группам, представленным на рис. 4.

В современных условиях информатизации АПК присущ очаговый характер, вследствие чего субъекты РФ, отрасли сельского и различные хозяйства различаются по уровню использования информационных технологий. В начале десятых годов у каждого субъекта РФ стала формироваться собственная позиция на информатизацию агропродовольственного комплекса, исходя из имеющихся финансовых средств, уровня компетенции руководителей, осуществляющих руководство АПК и решающих вопросы информационного развития отрасли.

С точки зрения И. Козубенко вследствие отсутствия единой стратегии информатизации, единого проектного офиса информатизации АПК, определяющего стандарты и регламенты разработки и использования информационных технологий образовалось большое разнообразие информационных систем и технологий в сфере государственного управления сельским хозяйством, что осложнило формирование единого информационного пространства агропродовольственного комплекса России и негативно сказалось на эффективности управления АПК.

В.Ф. Федоренко, ссылаясь на данные Министерства сельского хозяйства РФ, отмечает, что доля предприятий АПК, которые применяют технологии точного сельского хозяйства на регулярной основе в 2018 году не превышала 1 % от их общего числа. При этом, по его прогнозам, уже к 2024 году она может достигнуть 60 %[14].

Таким образом, разработанный Министерством сельского хозяйства РоссийскойФедерации Ведомственный проект «Цифровое сельское хозяйство» (срок реализации 2019-2024 гг.) и действующий в настоящее время предполагает цифровую трансформацию сельского хозяйства.

Основными инструментами должны выступать цифровые технологии и цифровые платформы. Реализация основных задач проекта должна обеспечить внедрение новых технологий в агропромышленный комплекс, что позволит увеличить производительность труда на сельскохозяйственных предприятиях, использующих в своей деятельности цифровые технологии, к 2024 г. в два раза.

Кроме роста производительности труда реализация проекта предполагает государственную поддержку сельхозпредприятиям в рамках внедрения ими цифровых технологий в производство. Повышение эффективности господдержки будет осуществляться благодаря появляющейся возможности определять и анализировать возможныепроблемы и условия, которые могут тормозить развитие цифровыхсельскохозяйственных технологий в конкретном субъекте Российской Федерации. С помощью разрабатываемой и внедряемой цифровой платформы можно будет определять наиболее эффективные для данного сельхозпроизводителя цифровые технологии [15].

Целью проекта является налаживание оптимальногомежведомственного взаимодействия сельхоз организаций с федеральными органами исполнительной власти (ФОИВ), что значительно ускорит передачу основных показателей деятельности предприятия и различных данных вцифровую платформу «Цифровое сельское хозяйство». Подобные действияповысят эффективность последующего учета, мониторинга и анализа статистических данных.

Список источников

Зубарев, А.Е. Цифровая экономика как форма проявления закономерностей развития новой экономики / А.Е. Зубарев // Вестник Тихоокеанского государственного университета. – 2017. – № 4 (47). – С. 178.
Иванов, В.В. Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива / В.В. Иванов, Г.Г. Малинецкий. – М.: РАН, 2017. – 62 с.
Иванов, В.В. Стратегические приоритеты цифровой экономики / В.В. Иванов, Г.Г. Малинецкий // Стратегические приоритеты. – 2017. – № 3 (15). – С. 54–95.
Козубенко, И. Мы должны обеспечить проникновение информационных технологий до каждого сельхозтоваропроизводителя / И. Козубенко // CONNECT. – 2016. – № 10. – С. 44–46.
Красильникова, Е.В. Исследование вопросов перехода к цифровой экономике как драйвера роста ее конкурентоспособности, проблемы корпоративного управления / Е.В. Красильникова // Управленческие науки в современном мире. – 2018. – Т. 1. – № 1. – С. 210–214.
Малявкина, Л.И. Цифровая экономика: анализ основных подходов к определению / Л.И. Малявкина // Образование и наука без границ: фундаментальные и прикладные исследования. – 2017. – № 6. – С. 198–202.
Миронова, О.А. Цифровизация экономики АПК России: задачи, проблемы, перспективы / О.А. Миронова // Economics. Law. State. – 2019. – № 5 (7). – С. 41–47.
Об основах государственной политики в сфере информатизации: Указ Президента РФ от 20.01.1994 № 170 (ред. от 09.07.1997) // Собрание актов Президента и Правительства РФ. – 1994. – № 4. – Ст.305.
Пьянкова, С.Г. Цифровизация экономики: российский и зарубежный опыт / С.Г. Пьянкова, О.Т. Ергунова, И.А. Митрофанова // Региональная экономика. Юг России. – 2018. – №3. – С. 16–25.
Стрелкова, И.А. Цифровая экономика: новые возможности и угрозы для развития мирового хозяйства / И.А. Стрелкова // Экономика. Налоги. Право. – 2018. – № 2. – С. 18–26.
Труфляк, Е.В. Мониторинг и прогнозирование в области цифрового сельского хозяйства по итогам 2018 г. / Е.В. Труфляк, Н.Ю. Курченко, А.С. Креймер. – Краснодар: КубГАУ, 2019. – 100 с.
Федоренко, В.Ф. Тенденции цифровизации и интеллектуализации сельского хозяйства / В.Ф. Федоренко // Инновации в сельском хозяйстве. – 2019. – № 1 (30). – С. 231–241.
Якутин, Ю.В. Российская экономика: стратегия цифровой трансформации (к конструктивной критике правительственной программы «Цифровая экономика Российской Федерации») / Ю.В. Якутин // Менеджмент и бизнес-администрирование. – 2017. – № 4. – С. 36.
Черкашина, Л.В. Цифровизация российского сельского хозяйства в разрезе менеджмента инноваций / Л.В. Черкашина, Е.В. Меньшова, А.В. Кривова // Современные подходы к трансформации концепций государственного регулирования и управления в социально-экономических системах (г. Курск, 20–21 февраля 2020 года). – Курск: Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (филиал), 2020. – С. 222–226.
Эдер, А.В. Трансформация АПК при цифровизации экономики / А.В. Эдер // Пищевая промышленность. – 2019. – № 1. – С. 44–48.

References

Zubarev, A.E. Digital economy as a form of manifestation of patterns of development of the new economy / A.E. Zubarev // Bulletin of the Pacific State University. – 2017. – № 4 (47). – P. 178.
Ivanov, V.V. Digital economy: myths, reality, perspective / V.V. Ivanov, G.G. Malinetsky. – M.: RAS, 2017. – 62 p.
Ivanov, V.V. Strategic priorities of the digital economy / V.V. Ivanov, G.G. Malinetsky // Strategic priorities. – 2017. – № 3 (15). – Pp. 54-95.
Kozubenko, I. We must ensure the penetration of information technologies to every agricultural producer / I. Kozubenko // CONNECT. – 2016. – No. 10. – pp. 44-46.
Krasilnikova, E.V. Research on the transition to the digital economy as a driver of its competitiveness growth, problems of corporate governance / E.V. Krasilnikova // Managerial science in the modern world. — 2018. – Vol. 1. – No. 1. – pp. 210-214.
Malyavkina, L.I. Digital economy: analysis of the main approaches to definition / L.I. Malyavkina // Education and science without borders: fundamental and applied research. – 2017. – No. 6. – pp. 198-202.
Mironova, O.A. Digitalization of the economy of the agro-industrial complex of Russia: tasks, problems, prospects / O.A. Mironova // Economics. Law. State. – 2019. – № 5 (7). – Pp. 41-47.
On the fundamentals of state policy in the field of informatization: Decree of the President of the Russian Federation No. 170 dated 20.01.1994 (ed. dated 09.07.1997) // Collection of acts of the President and the Government of the Russian Federation. – 1994. – No. 4. – Article 305.
Pyankova, S.G. Digitalization of the economy: Russian and foreign experience / S.G. Pyankova, O.T. Ergunova, I.A. Mitrofanova // Regional economy. South of Russia. — 2018. – No.3. – pp. 16-25.
Strelkova, I.A. Digital economy: new opportunities and threats for the development of the world economy / I.A. Strelkova // Economy. Taxes. Pravo. – 2018. – No. 2. – pp. 18-26.
Truflyak, E.V. Monitoring and forecasting in the field of digital agriculture based on the results of 2018 / E.V. Truflyak, N.Y. Kurchenko, A.S. Kramer. – Krasnodar: KubGAU, 2019. – 100 p.
Fedorenko, V.F. Trends of digitalization and intellectualization of agriculture / V.F. Fedorenko // Innovations in agriculture. – 2019. – № 1 (30). – Pp. 231-241.
Yakutin, Yu.V. Russian Economy: Digital transformation strategy (to constructive criticism of the government program «Digital Economy of the Russian Federation») / Yu.V. Yakutin // Management and business administration. – 2017. – No. 4. – p. 36.
Cherkashina, L.V. Digitalization of Russian agriculture in the context of innovation management / L.V. Cherkashina, E.V. Menshova, A.V. Krivova // Modern approaches to the transformation of concepts of state regulation and management in socio-economic systems (Kursk, February 20-21, 2020). – Kursk: Financial University under the Government of the Russian Federation (branch), 2020. – pp. 222-226.
Eder, A.V. Transformation of the agro-industrial complex in the digitalization of the economy / A.V. Eder // Food industry. – 2019. – No. 1. – pp. 44-48.

Для цитирования: Юдин А.А., Тарабукина Т.В. Методические основы планирования государственного регулирования цифровизации АПК // Московский экономический журнал. 2022. № 10. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-10-2022-4/

Московский экономический журнал 10/2022

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_10_563

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ АПК

THEORETICAL FOUNDATIONS OF STATE REGULATION OF AGRICULTURE

Аннотация. Причины, обуславливающие необходимость государственного регулирования и государственной, поддержи сельскохозяйственной отрасли – это, в первую очередь, специфика хозяйствования в отрасли (зависимость от природных условий, работа с живыми организмами), вследствие которых рыночные механизмы регулирования не позволяют функционировать столь же полно и эффективно, как в иных отраслях экономики.

В условиях необходимости импортозамещения и обеспечения продовольственной безопасности государственное регулирование агропромышленного комплекса (АПК) в России с целью обеспечения его функционирования и роста производительности работы особенно значимо. В большинстве случаев, именно система мер государственной поддержки АПК обуславливает экономическую эффективность отрасли, что делает исследование государственной поддержки достаточно социально значимым и актуальным. В особенности актуален анализ государственной поддержки сельскохозяйственных предприятий в Российской Федерации, как страны, где аграрная промышленность традиционно занимает одно из ведущих мест в экономической системе. Следует отметить, что на современном этапе государственная поддержка сельского хозяйства достаточно инерционна, и, зачастую, применяет методы поддержки, разработанные в СССР, что в ряде случаев, неэффективно в рыночных экономических отношениях. В данном случае немаловажным является сравнение методов и форм государственного регулирования сельского хозяйства в России и зарубежных аграрных странах.Государственная поддержка в России сельскохозяйственного производства осуществляется посредством отдельных форм, средств и методов, которые в настоящее время нуждаются в систематизации. Необходимость систематизировать формы и методы поддержки сельскохозяйственных организаций (СХО) вызвана тем, что с целью подъема экономики отрасли, а также, в рамках внедрения Государственной программы по развитию сельского хозяйства должностные лица и органы исполнительной власти, в особенности в аграрных регионах, начали применять различные формы и методы государственного вмешательства в работу отрасли, которые, зачастую, не согласуются с системой мер государственной поддержки. Большинство форм, методов и механизмов государственной поддержки сельскохозяйственных организаций связаны с использованием государственных средств, которые направляются на решение таких основополагающих задач, как повышение рентабельности аграрного производства и становление его конкурентоспособности, формирование экономического механизма работы сельского хозяйства, стимулирование его инновационной деятельности, совершенствование механизмов использования земли, фондов, развитие социальной и рыночной инфраструктуры, а также, снижение безработицы в сельской местности и повышение размера оплаты труда.

Abstract. The reasons for the need for state regulation and state support of the agricultural sector are, first of all, the specifics of the management in the industry (dependence on natural conditions, work with living organisms), as a result of which market regulatory mechanisms do not allow to function as fully and effectively as in other sectors of the economy.

In the context of the need for import substitution and ensuring food security, state regulation of the agro-industrial complex (AIC) in Russia in order to ensure its functioning and increase productivity is especially significant. In most cases, it is the system of measures of state support for agriculture that determines the economic efficiency of the industry, which makes the study of state support quite socially significant and relevant. In particular, the analysis of state support for agricultural enterprises in the Russian Federation is relevant, as a country where the agricultural industry traditionally occupies one of the leading places in the economic system. It should be noted that at the present stage, state support for agriculture is quite inertial, and often uses support methods developed in the USSR, which in some cases is ineffective in market economic relations. In this case, it is important to compare the methods and forms of state regulation of agriculture in Russia and foreign agricultural countries.State support for agricultural production in Russia is carried out through separate forms, means and methods that currently need to be systematized. The need to systematize the forms and methods of support for agricultural organizations is caused by the fact that in order to boost the economy of the industry, as well as, as part of the implementation of the State Program for the Development of Agriculture, officials and executive authorities, especially in agricultural regions, have begun to apply various forms and methods of state intervention in the work of the industry, which, often, they are not consistent with the system of state support measures. Most forms, methods and mechanisms of state support of agricultural organizations are associated with the use of public funds, which are directed to solving such fundamental tasks as increasing the profitability of agricultural production and the formation of its competitiveness, the formation of the economic mechanism of agriculture, stimulating its innovation, improving the mechanisms of land use, funds, the development of social and market infrastructure, and also, reduction of unemployment in rural areas and increase in wages.

Ключевые слова: АПК, организационно-правовые формы, сельское хозяйство, растениеводство, животноводство

Keywords: agro-industrial complex, organizational and legal forms, agriculture, crop production, animal husbandry

После реформ 90-х годов сельскохозяйственные организации приобретают новые организационно-правовые формы, ввиду чего повышается их общее разнообразие. Организационно-правовые формы сельскохозяйственных предприятий отражают определенный вид отношений собственности, который формирует, хозяйственный уклад организации, и, следовательно, напрямую влияет на эффективность ее деятельности [1].

С точки зрения современной системы управления сельскохозяйственными предприятиями, главные предпосылки финансового успеха предприятия АПК находятся не внутри организации, а вне ее, таким образом, успех деятельности зависит от ее способности к успешному приспособлению к своему внешнему окружению, в частности, к экономическому, научно-техническому, социальному политическому. К таковым «внешним» факторам успеха относятся и меры государственной поддержки, реализуемые на федеральном уровне и в регионе, которые предприятие, с точки зрения современного подхода к субсидированию и поддержке, должно вовремя «заметить» и грамотно ими воспользоваться. При этом успех деятельности предприятия АПК во внешней экономической среде зависит, в том числе, и от внутренних организационных возможностей организации: профессионализма сотрудников, культуры отношений, системы власти, методов управления и способности проводить организационную работу. Концепция организаций АПК, как открытых систем предопределяет поворот в управленческих системах к рынку и потенциальному потребителю[2-3].

Способность национального хозяйства страны в обеспечении достаточным количеством продуктов питания населения определяет благосостояние и развитость агропромышленного комплекса – совокупной производственно-экономической системы, производящей, перерабатывающей сельскохозяйственную продукцию и доводящей её до потребителя. В создание конечной продукции АПК на различных стадиях производства участвует более 70 отраслей народного хозяйства, но центральной сферой выступает сельское хозяйство[4].

Как и прочие отраслевые и межотраслевые индустриальные комплексы, АПК имеет свои основные цели на долгосрочный период: обеспечение абсолютного удовлетворения спроса жителей страны в пищевой продукции, изготовленной из сырьевых ресурсов сельского сектора; постепенное улучшение качества жизнедеятельности работников сельских территорий на базе увеличения производительности комплекса; внедрение инноваций в развитие сельского хозяйства.

Агропромышленный комплекс является приоритетной зоной экономики развивающихся стран, в перечень которых входит Российская Федерация, анализ и применение опыта мировых лидеров в сельском хозяйстве будут служить толчком в понимании и внедрении мер по успешному устойчивому развитию, как сельского хозяйства, так и страны в целом, что определяет актуальность данного исследования[5].

Основными функциями сельского хозяйства являются: производство и поставка продуктов питания, обеспечение пищевой, легкой и кожевенно-обувной промышленности сырьем.

В состав сельского хозяйства входят две отрасли:

1.Растениеводство – отрасль сельского хозяйства, занимающаяся возделыванием культурных растений;

Растениеводство также делится на пять основных секторов:

зерновые культуры;
кормовые культуры;
технические культуры;
плодовые культуры;
корнеплоды.

Животноводство – отрасль сельского хозяйства, занимающаяся разведением полезных сельскохозяйственных животных. Животноводство делится на четыре основных сектора:

скотоводство;
птицеводство;
овцеводство;
свиноводство.

Важнейшими зерновыми культурами, на долю которых приходится около 85 % всех зерновых, являются пшеница, рис и кукуруза. Несмотря на то, что в категории развитых стран, сельское хозяйство занимает невысокую долю в ВВП страны, оно вышло на новый уровень – аграрная промышленность. В развивающихся же странах данная отрасль по-прежнему играет роль комплекса, обслуживающего базовые потребности населения, и имеющая занятость в 50–70 % всего населения[7].

Сельскохозяйственная деятельность в разных регионах мира отличается разнообразием форм. На современном этапе существует два, принципиально разных типа ведения и организации сельского хозяйства. Развитые страны используют товарный характер данной отрасли. Это перетекает в высокодоходную и высокоорганизованную отрасль национальных хозяйств. Тенденция к структурным и технологическим изменениям в сельском хозяйстве стран началась еще в 50-е годы 20-ого века. Финальным этапом формирования системы сельского хозяйства в экономике служит создание агропромышленных комплексов, которые обеспечивают весь процесс получения сельскохозяйственной продукции – от производства средств производства (комбайнов, химикатов, семенного материала и др.) до транспортировки, переработки и сбыта[6].

Современное сельское хозяйство насыщено биотехнологиями. От методов традиционной селекции научные деятели переходят к изменению свойств, характеристик организмов на клеточном и молекулярном уровнях. Так, в 1992 году, постепенно появились первые генно-модифицированные продукты, культуры, названые в последствии – ГМ-культуры. Новый вид культур стали культивировать в промышленных масштабах. Лидерами по взращиванию генетически-модифицированных культур стали: США, Аргентина, Канада, Австралия. Данная отрасль развивается по интенсивному пути. Развивающееся же страны показывают больше потребительское отношение к данной отрасли. Мелким фермерствам принадлежат небольшие сельскохозяйственные угодья. Такое хозяйство обусловлено низкой производительностью, а также узкой селекционной специализацией.Именно поэтому, было принято рассматривать сельское хозяйство в концепции агропромышленного комплекса[8].

Теория экономики сельского хозяйства впервые была затронута ученными физиократами в 18 веке. В исследовании Ф. Кенэ, идейного основателя школы, конца 18 века было обосновано эффективноеразвитие экономической системы через правильное распределение доли отраслей в хозяйстве. Данная работа называлась – «Экономическая таблица». Развитием теории Кенэ послужила идея увеличения национального богатства за счет стабильного развития сельского хозяйства, другие отрасли на момент выдвижения данной теории показывали меньший положительный эффект. Данную теорию выдвинул ученный Адам Смит, который являлся известным членом классической школы и ставил приоритеты на сельскохозяйственное развитие, считая, что данная отрасль является источником стабильной экономики[11].

Суть данной теории означает, что при использовании физических ресурсов и материальных средств, находящихся внутри сельскохозяйственной отрасли, общество имеет тенденцию к развитию, а национальные фонды стабильное пополнение. Исследование классициста Д. Рикардо касательно роли земли в сельском хозяйстве характеризует труд, необходимый для производства сельскохозяйственной продукции, как источник прибыли от пахотной земли. Данная научная работа называется – «Начала политической экономии и налогового обложения». И.Г. Тюнен в своей работе – «Изолированное государство» определил сельскохозяйственную экономику, как теоретическую науку и охарактеризовал ее основы. Данный ученый также соглашался с идеями А. Смита и Д. Рикардо.

Современное положение теоретического сельского хозяйства делится на три основных этапа его формировании: первый этап относиться к физиократам, заложившем идею и основную мысль данной науки, вторым этапом принято считать 19 век и ученных, зародивших тенденцию к изучению и развитию сельского хозяйства. Этими ученными были: А. Янг и А.Д. Теэр. Двадцатое столетие окончательно присоединило сельскохозяйственную экономику к общей. Именно данный этап является финальными в формировании теоретического сельского хозяйства[10].

Последующим исследованием теоретического сельского хозяйства занялся германский ученный А. Тэер, который отделил аграрную экономику, сделав ее частью политической экономии. Данный ученный также считается первопроходцем в сельскохозяйственной науке германии. А. Тэер определил содержание данной науки следующей трактовкой: «Мы под именем экономии, в отношении к сельскому хозяйству, разумеем учение о соотношениях оного, о распоряжении и употреблении работающих сил, о соразмерности скотоводства или, лучше сказать, корма и удобрения с земледелием…».

Уже в конце 19 века приверженцы «кембриджской школы» вместе с ее основателем обосновали теорию рационального использования сельскохозяйственной земли. Ученные выяснили, что только при правильной культивации и рекультивации земли сельское хозяйство дает максимальный эффект, делая отрасль основой богатства страны. Американский коллега А. Маршалла – Г. Тэйлор, являющийся президентом ассоциации экономики фермерских хозяйств на протяжении 40 лет выявил предмет экономики сельского хозяйства как «…принцип, который решает все фермерские проблемы: что производить и как производить, что продавать и как продавать, чтобы достигнуть для себя наивысшего чистого дохода, согласованного с наивысшим благополучием общества как целого»[15].

Создание в России «Московской Сельскохозяйственной Академии» и «Департамента сельского хозяйства» в США в 1860х годах развило сельское хозяйство этих стран до лидерских позиций. Считается, что развитие мировой тенденции совершенствования национального сельскохозяйственного надела началось из-за успехов технологического прогресса, а также привлечения таких наук, как биология и химия в данную отрасль у России и США. Следуя тенденциям развития сельскохозяйственной отрасли, как одной из приоритетных отраслей экономики, в 1920-х годах данная сфера имела свою теоретическую базу и массу научных работ, посвящённых, как развитию отрасли, так и ее стабилизации. Формация крестьянского надела постепенно трансформировалась в хозяйственные формы и системы. Итогом реформации послужила необходимость закупки ряда новых технологий в производство сельскохозяйственных товаров, что для владельцев мелких угодий было материально невозможно, тем самым снизив их вес в общем сельском хозяйстве и начав новое время развития промышленного сельского хозяйства[13].

Конец девятнадцатого века – начало двадцатого в России обусловлен началом развития нового направления исследования текущих и потенциальных проблем развития АПК. По словам П.И. Лященко, «…законченное содержание теория крестьянского хозяйства получила в литературно-экономическом направлении, которое приобрело известность под названиями «неонародничества», «организационно-производственного направления» или «трудово-потребительской теории крестьянского хозяйства»[14].

Двадцатый век обусловлен множеством исследований в данной отрасли. Промышленным сельским хозяйством стали заниматься ученные со всего мира, в частности отечественные (Н.Г. Чернышевский, А.И. Герцен и т.п.). При столь интенсивном развитии отрасли неизбежно произойдет толчок, который даст новый вектор развития на последующие десятилетия. В сельском хозяйстве, помимо новых понятий «интеграция» и «кооперация» также появились инструменты экономико-математического моделирования, планирования и прогнозирования будущих объемов. На момент исследования развитие сельского хозяйства состоит из агропромышленных комплексов и их объединений[11].

В настоящее время агропромышленный комплекс представляет сложную систему. В структуру АПК входит большое количество видов промышленности, такие как мясная, молочная, пищевая и легкая промышленность, которая функционирует за счет сельскохозяйственного сырья. Производство и реализация сырья однородных продуктов сельского хозяйства происходит в специализированных подкомплексов АПК. Данные подкомплексы созданы специально, для выполнения основной функции сельского хозяйства – удовлетворении населения продовольствием.

Государственное регулирование АПК – одна из составляющих системы госрегулирования экономики, представляющее совокупность социально-экономических, организационно-правовых и политических мер, реализуемых государством для устойчивого развития АПК в целях продовольственного самообеспечения страны, а также процесса импортозамещения и создания экспортоориентированных производств[9].

В современных условиях вопрос о роли государства в регулировании АПК достаточно проблемный. Изучение исследований государственного регулирования АПК зарубежных авторов показал, что в развитых странах с рыночной экономикой отсутствуют как убежденные противники, так и сторонники государственного вмешательства в АПК. Несмотря на это на практике в различных странах государство принимает активное участие в решении вопросов, принятии законодательных норм, касающихся АПК, что подтверждает значимость государственного регулирования АПК на практике.

Цель государственного регулирования АПК состоит в постоянном удовлетворении потребностей населения в продукции, произведенной из сельскохозяйственного сырья.

Задачи государственного регулирования АПК представлены на рис. 1.

Для эффективного государственного регулирования АПК требуется соблюдение следующих принципов:

Принцип аграрного протекционизма, ориентированный на продовольственную безопасность предполагает защиту сельского хозяйства при взаимодействии с другими отраслями и регулирование импорта продовольствия для защиты интересов отечественных сельхозтоваропроизводителей.
Принцип программного регулирования заключается в разработке программы стабильного развития АПК России и ее регионов, основанной на научно обоснованных прогнозах.
Принцип сочетания федерального и регионального подходов, базирующийся на программно-целевом методе и обеспечении ресурсами заключается в том, что АПК регулируется органами власти трех уровней, взаимодействующих между собой. Единство правового и экономического пространства обеспечивает федеральный уровень.
Принцип гибкого, дифференцированного подхода по уровню развития АПК на территории субъекта РФ состоит в увеличении финансирования сельского хозяйства в регионах с высоким потенциалом за счет средств федерального бюджета.

Реализация целей, задач и принципов государственного регулирования АПК осуществляется посредством различных форм, методов, мер и инструментов, образующих механизм государственного регулирования АПК.

Под формой государственного регулирования АПК понимают деятельность государственных органов по регулированию сельскохозяйственных организаций. Одни авторы выделяют такие формы государственного регулирования АПК, как правотворческую, правоохранительную, организационную, правоприменительную. Другая группа авторов, таких как П.Ф. Парамонов выделяют эколого-экономическую, социально-экономическую, финансово-экономическую, рыночную, административно-правовую, организационно-экономическую, формы регулирования АПК.

Применение всех форм государственного регулирования в совокупности позволяет оптимально решать задачи регулирования АПК.

Все формы государственного регулирования реализуются посредством определенных методов, представляющих комплекс конкретных способов воздействия государственных органов на всех участников АПК. По содержанию выделяют:

Административные методы – они обязательны для исполнения всеми предприятиями, а их применение означает, что деятельность субъектов рынка основывается не на основе свободного выбора, а на основе государственных предписаний. К данным методам относят методы прямого воздействия, которые включают меры принуждения, запрета и разрешения.
Экономические методы предусматривают формирование способов и стимулов поддержки развития производства и обращения товаров. Данные методы позволяют предприятиям принимать независимые решения. К экономическим методам относятся методы прямого и косвенного воздействия.

Выбор в пользу того или иного метода делается в зависимости от сложившейся ситуации в АПК, а также от форм собственности предприятий. К примеру, к частным организациям в основном применяют экономические методы косвенного воздействия, а к государственным и казенным учреждениям – методы прямого воздействия[8].

Реализация методов осуществляется с помощью различных инструментов государственного регулирования, представляющих средства воздействия на социально-экономические процессы. К примеру, реализация административных методов осуществляется с помощью принятия законодательных актов, а экономические – посредством установления таможенных пошлин, процентной ставки по кредиту, налоговых льгот и др.

Под мерами государственного регулирования понимают инструменты, содержащиеся в правовых актах и отражающие виды деятельности органов управления в зависимости от ситуации в АПК. Основные из них приведены в ст. 6 федерального закона от 29.12.2006 № 264-ФЗ как меры по реализации аграрной политики государства[11].

Высшей формой государственного регулирования АПК является государственное программирование, так как в ходе реализации программы могут в совокупности использоваться различные формы, методы и инструменты, то есть программно-целевой метод является комплексным.

Таким образом, государственное регулирование АПК – объективная закономерность рыночной экономики. При этом повышение эффективности аграрной экономики напрямую зависит от благоприятной политики ее государственного регулирования.

Список источников

Бугай, Ю.А. Формы и методы государственного регулирования в аграрной сфере / Ю.А. Бугай // Вестник Омского государственного университета. – 2016. – № 4 (24). – С. 199–208.
Ермоленко, О.Д. Тенденции, проблемы и перспективы цифровизации АПК России (на примере виноградно-винодельческого подкомплекса) / О.Д. Ермоленко, О.А. Миронова, Р.М. Богданова // Развитие цифровой экономики в условиях деглобализации и рецессии. – Санкт-Петербург: Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого», 2019. – С. 354–378. – DOI 10.18720/IEP/2019.2/13.
Ивашев, П.А. Процессы цифровизации АПК России как основа конкурентоспособности кластера / П. А. Ивашев, И.В. Андронова // Аллея науки. – 2019. – Т. 2. – № 6 (33). – С. 350–354.
Красильникова, Е.В. Исследование вопросов перехода к цифровой экономике как драйвера роста ее конкурентоспособности, проблемы корпоративного управления / Е.В. Красильникова // Управленческие науки в современном мире. – 2018. – Т. 1. – № 1. – С. 210–214.
Луппов, В.В. Система информационного обеспечения цифровизации АПК / В.В. Луппов // Экономика, труд, управление в сельском хозяйстве. – 2018. – № 10 (43). – С. 103–112.
О развитии сельского хозяйства: Федеральный закон от 29.12.2006 № 264-ФЗ (ред. от 30.12.2021) // Собрание законодательства РФ. – 2007. – № 1 (ч. I). – Ст. 27.
Плотникова, Е.В. Программно-целевое регулирование развития животноводства Краснодарского края: специальность 08.00.05 «Экономика и управление народным хозяйством: экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами (АПК и сельской хозяйство)»: диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук / Е.В. Плотникова; Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина. – Краснодар, 2019. – С. 19.
Пьянкова, С.Г. Цифровизация экономики: российский и зарубежный опыт / С.Г. Пьянкова, О.Т. Ергунова, И.А. Митрофанова // Региональная экономика. Юг России. – 2018. – № 3. – С. 16–25.
Райзберг, Б.А. Государственное управление экономическими и социальными процессами: учебное пособие / Б.А. Райзберг. – М.: ИНФРА-М, 2016. – 384 с.
Степнов, И.М. Цифровые платформы как новый экономический агент в открытой модели экономики / И.М. Степнов, Ю.А. Ковальчук // Друкеровский вестник. – 2019. – № 2 (28). – С. 5–13.
Стрелкова, И.А. Цифровая экономика: новые возможности и угрозы для развития мирового хозяйства / И.А. Стрелкова // Экономика. Налоги. Право. – 2018. – № 2. – С. 18–26.
Терентьев, С.Е. Индикаторы инновационного развития в аграрном секторе / С.Е. Терентьев, А.В. Белокопытов, А.Ю. Миронкина // Агробиофизика в органическом сельском хозяйстве: материалы международной научно-практической конференции (г. Смоленск, 27–28 марта 2019 года). – Смоленск: Смоленская государственная сельскохозяйственная академия, 2019. – С. 257–264.
Труфляк, Е.В. Мониторинг и прогнозирование в области цифрового сельского хозяйства по итогам 2018 г. / Е.В. Труфляк, Н.Ю. Курченко, А.С. Креймер. – Краснодар: КубГАУ, 2019. – 100 с.
Филина, Ф.В. Социально-экономические условия цифровизации экономики в сфере АПК / Ф.В. Филина // Управление социально-экономическим развитием регионов: проблемы пути и их решения: Сборник научных статей 8-ой Международной научно-практической конференции (г. Курск, 30 июня 2018 г.). – Курск: Юго-Западный государственный университет, 2018. – С. 364–367.
Эдер, А.В. Трансформация АПК при цифровизации экономики / А.В. Эдер // Пищевая промышленность. – 2019. – № 1. – С. 44–48.

References

Bugai, Yu.A. Forms and methods of state regulation in the agricultural sector / Yu.A. Bugai // Bulletin of Omsk State University. – 2016. – № 4 (24). – Pp. 199-208.
Ermolenko, O.D. Trends, problems and prospects of digitalization of the agroindustrial complex of Russia (on the example of the grape-wine subcomplex) / O.D. Ermolenko, O.A. Mironova, R.M. Bogdanova // Development of the digital economy in conditions of deglobalization and recession. – St. Petersburg: Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University», 2019. — pp. 354-378. – DOI 10.18720/IEP/2019.2/13.
Ivashev, P.A. Processes of digitalization of the agroindustrial complex of Russia as the basis of cluster competitiveness / P. A. Ivashev, I.V. Andronova // Alley of Science. – 2019. – T. 2. – № 6 (33). – Pp. 350-354.
Krasilnikova, E.V. Investigation of the transition to the digital economy as a driver of its competitiveness growth, problems of corporate governance / E.V. Krasilnikova // Managerial sciences in the modern world. — 2018. – Vol. 1. – No. 1. – pp. 210-214.
Luppov, V.V. System of information support for digitalization of agro-industrial complex / V.V. Luppov // Economics, labor, management in agriculture. – 2018. – № 10 (43). – Pp. 103-112.
On the development of agriculture: Federal Law No. 264-FZ of 29.12.2006 (as amended on 30.12.2021) // Collection of Legislation of the Russian Federation. — 2007. – No. 1 (part I). – Article 27.
Plotnikova, E.V. Program-target regulation of livestock development in Krasnodar Krai: specialty 08.00.05 «Economics and management of the national economy: economics, organization and management of enterprises, industries, complexes (agro-industrial complex and agriculture)»: dissertation for the degree of Candidate of Economic Sciences / E.V. Plotnikova; Kuban State Agrarian University named after. I.T. Trublina. – Krasnodar, 2019. – p. 19.
Pyankova, S.G. Digitalization of the economy: Russian and foreign experience / S.G. Pyankova, O.T. Ergunova, I.A. Mitrofanova // Regional economy. South of Russia. — 2018. – No. 3. – pp. 16-25.
Raisberg, B.A. State management of economic and social processes: textbook / B.A. Raisberg. – Moscow: INFRA-M, 2016. – 384 p.
Stepnov, I.M. Digital platforms as a new economic agent in an open model of the economy / I.M. Stepnov, Yu.A. Kovalchuk // Drukerovsky vestnik. – 2019. – № 2 (28). – Pp. 5-13.
Strelkova, I.A. Digital economy: new opportunities and threats for the development of the world economy / I.A. Strelkova // Economics. Taxes. Pravo. – 2018. – No. 2. – pp. 18-26.
Terentyev, S.E. Indicators of innovative development in the agricultural sector / S.E. Terentyev, A.V. Belokopytov, A.Y. Mironkina // Agrobiophysics in organic agriculture: materials of the international scientific and practical conference (Smolensk, March 27-28, 2019). – Smolensk: Smolensk State Agricultural Academy, 2019. – pp. 257-264.
Truflyak, E.V. Monitoring and forecasting in the field of digital agriculture at the end of 2018 / E.V. Truflyak, N.Y. Kurchenko, A.S. Kramer. – Krasnodar: KubGAU, 2019. – 100 p.
Filina, F.V. Socio-economic conditions of digitalization of the economy in the field of agriculture / F.V. Filina // Management of socio-economic development of regions: problems of the way and their solutions: Collection of scientific articles of the 8th International Scientific and Practical Conference (Kursk, June 30, 2018). – Kursk: Yugo-Western State University, 2018. – pp. 364-367.
Eder, A.V. Transformation of the agro-industrial complex in the digitalization of the economy / A.V. Eder // Food industry. – 2019. – No. 1. – pp. 44-48.

Для цитирования: Юдин А.А., Тарабукина Т.В. Теоретические основы государственного регулирования АПК // Московский экономический журнал. 2022. № 10. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-10-2022/