PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 338.45.01

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_768

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ КАК СУБЪЕКТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ И ЭМПИРИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

TECHNOLOGICAL ENTREPRENEURS AS THE SUBJECTS OF GOVERNMENT SUPPORT: THEORETOCAL ASPECTS AND EMPIRICAL EVIDENCE

Алябина Елена Владимировна, к.э.н., доцент кафедры менеджмента, ФГАОУ ВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», E-mail: e.aliabina@g.nsu.ru

Лиманова Елена Геннадьевна, к.э.н., доцент кафедры менеджмента, ФГАОУ ВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», E-mail: e.limanova@g.nsu.ru

Рязанцева Анастасия Витальевна, ассистент кафедры менеджмента, ФГАОУ ВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», E-mail: a.ryazanceva@g.nsu.ru

Савина Анжелика Ивановна, к.э.н., старший преподаватель кафедры менеджмента, ФГАОУ ВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», E-mail: sai1417@mail.ru

Alyabina Elena Vladimirovna, Candidate of Science in Economics, docent of the Chair of Management, Novosibirsk State University, E-mail: e.aliabina@g.nsu.ru

Limanova Elena Gennadievna, Candidate of Science in Economics, docent of the Chair of Management, Novosibirsk State University, E-mail: e.limanova@g.nsu.ru

Ryazanceva Anastasiia Vitalievna, Assistant of the Chair of Management, Novosibirsk State University, E-mail: a.ryazanceva@g.nsu.ru

Savina Anjelika Ivanovna, Candidate of Science in Economics, senior lecturer of the Chair of Management, Novosibirsk State University, E-mail: sai1417@mail.ru

Аннотация. В статье приведены результаты исследований технологического предпринимательства с точки зрения возможностей повышения эффективности мер государственной поддержки данной сферы в России. В качестве контекста исследования предложена сравнительная характеристика основных параметров экономической деятельности хозяйствующих субъектов, сужающейся до поля деятельности технологических предпринимателей. Представлен терминологический анализ феномена предпринимательства в трех его разновидностях, приведены эмпирические свидетельства, характеризующие типичный технологический стартап и его основателя в сравнении с представителями традиционного и инновационного предпринимательства. Анализируются меры федеральной и региональной государственной поддержки субъектов предпринимательства на примере Новосибирской области, делается вывод о наличии возможностей для повышения эффективности поддержки путем ее фокусирования на действующих высокотехнологичных стартапах с целью их перевода в категорию устойчивых инновационных бизнесов. Предлагаются меры по более раннему вмешательству государства в образовательную повестку молодых людей, направленному на популяризацию STEM-образования и ведущему к появлению большего количества основателей технологических стартапов.

Abstract. The article presents the results of research on technological entrepreneurship from the point of view of the possibilities of increasing the effectiveness of state support measures in this area in Russia. As a context for the study, a comparative description of the main parameters of the economic activity of economic entities, narrowing down to the field of activity of technological entrepreneurs, is proposed. A terminological analysis of the phenomenon of entrepreneurship in three of its varieties is presented, empirical evidence is given that characterizes a typical technological startup and its founder in comparison with representatives of traditional and innovative entrepreneurship. The measures of federal and regional state support for business entities are analyzed using the example of the Novosibirsk Region, and a conclusion is made about the availability of opportunities to improve the effectiveness of support by focusing it on existing high-tech start-ups in order to transfer them into the category of sustainable innovative businesses. Measures are proposed for earlier state intervention in the educational agenda of young people, aimed at popularizing STEM-education and leading to the emergence of more founders of technology startups.

Ключевые слова: технологическое предпринимательство, инновационное предпринимательство, стартап, инновационная компания, государственная поддержка предпринимателей

Keywords: technological entrepreneurship, innovative entrepreneurship, start-up, innovative company, government support for entrepreneurs 

В последние годы государство уделяет достаточно много внимания вопросам поддержки предпринимателей, в том числе тех, кого называют технологическими предпринимателями. Один из примеров – это федеральный проект «Платформа университетского технологического предпринимательства», созданный при поддержке Министерства науки и высшего образования РФ и направленный на раскрытие предпринимательского потенциала молодежи и подготовку профессионалов в области технологического предпринимательства [1]. Активное развитие всевозможных обучающих и акселерационных программ, ориентированных на студентов и школьников, создание программ финансовой поддержки молодых предпринимателей в регионах говорит о том, что государство видит значительный потенциал именно в молодых, если не сказать юных, людях. Но встает вопрос: действительно ли технологические предприниматели – это молодые люди возраста до 30 лет, образ которых зачастую отражается в СМИ и на площадках, продвигающих и реализующих мероприятия для стартаперов? И в какой мере вложение средств в первоочередное развитие предпринимательских компетенций школьников и студентов будет способствовать созданию устойчивых высокотехнологичных бизнесов, способных внести заметный вклад в российский ВВП?

Чтобы понимать, насколько точно органы государственной власти попадают в целевую аудиторию с предлагаемыми мерами поддержки, необходимо определиться с терминами. Кто такой технологический предприниматель? Как выглядит типичный субъект технологического предпринимательства с точки зрения сферы бизнеса, рыночного сектора, средней выручки и численности сотрудников? Чем он отличается от традиционного предпринимателя? Какие специфические меры поддержки могут помочь основателям высокотехнологичного бизнеса активно развивать свое дело и вносить вклад в переход российской экономики на «новые рельсы»? Для ответа на эти вопросы было проведено исследование, результаты которого представлены в настоящей статье.

Теоретические аспекты технологического предпринимательства. Чтобы определить понятие технологического предпринимательства, имеет смысл начать исследование с более широкого круга хозяйственных процессов, происходящих в рамках национальной экономики (рис. 1). Любые явления хозяйственной жизни общества происходят в контексте экономической деятельности, которую можно определить как объединение ресурсов в производственный процесс, имеющий целью выпуск продукции, выполнение работ, оказание услуг [2]. В рамках экономической деятельности рассматриваются действия всех хозяйствующих субъектов, включая бюджетные учреждения, органы государственной власти, некоммерческие организации и пр. Фактически любой экономический агент является субъектом экономической деятельности со стороны спроса или предложения.

Значительная часть видов экономической деятельности осуществляется субъектами бизнес-отношений. Бизнес можно определить как экономическую деятельность, направленную на систематическое извлечение выгоды [3]. Соответственно, основными организационными единицами в рамках бизнеса являются коммерческие организации, включая крупные частные компании, корпорации с государственным участием, банки и другие предприятия большого размера и находящиеся на зрелой стадии жизненного цикла. Главный субъект такой деятельности – бизнесмен. Он не обязательно является основателем или совладельцем бизнеса, но принимает активное участие в стратегическом и оперативном управлении деятельностью организации и играет значимую роль в принятии управленческих решений.

Иногда в литературе отождествляют понятия «бизнес» и «предпринимательство», однако, по мнению авторов, между ними существует заметная разница. Предпринимательство – это самостоятельный бизнес, осуществляемый на свой риск. Такое определение следует из второй статьи гражданского кодекса РФ, подчеркивающего данные характеристики предпринимательства [4]. Самостоятельность бизнеса предполагает, что решения могут приниматься предпринимателями без согласования с акционерами, коллегиальными исполнительными органами управления или вышестоящими организациями: их у предпринимателя просто нет, что связано с небольшим размером предпринимательской фирмы и частной формой собственности. Рисковый характер бизнеса означает, что предприниматель не знает заранее, каков будет исход его предпринимательских инициатив: удастся ли извлечь выгоду из той возможности, которая потенциально сулит прибыль. Это связано с тем, что, в отличие от устоявшегося бизнеса, степень неопределенности в предпринимательстве гораздо выше. Основными организационными единицами предпринимательства являются малые и средние предприятия, индивидуальные предприниматели, самозанятые. Главный игрок – предприниматель, в большинстве случаев являющийся основателем бизнеса.

Предпринимательство имеет множество разных граней, но в контексте нашего исследования нас интересует ракурс инноваций и технологий. В литературе зачастую смешивают понятия инновационного и технологического предпринимательства [5, 6]. По мнению авторов, следует разделять эти понятия, поскольку не каждая инновация предполагает технологию, и наоборот. Под технологией мы имеем в виду совокупность знаний о способах обработки материалов, изделий и методах осуществления производственных процессов [7].

Для начала разберемся с понятием инновационного предпринимательства, являющимся, по мнению авторов, более широким. Так, согласно авторитетному американскому ученому У. Баумолю, инновационное предпринимательство следует рассматривать как отдельный вид предпринимательства, отделяя его от репликативного (традиционного). Немного перефразируя определение ученого, можно сказать, что инновационное предпринимательство – это поиск новых бизнес-идей и их реализация в предпринимательской деятельности [8]. Организационными единицами являются предпринимательские фирмы и предприниматели, реализующие инновационные идеи (здесь и далее мы будем называть их инновационными компаниями). Что касается личности инновационного предпринимателя, то его отличают желание создать что-то новое, а не просто заработать деньги, копируя модели уже известных и распространенных бизнесов. Он ищет возможность получить конкурентное преимущество за счет создания бизнес-инновации – нового или улучшенного продукта или бизнес-процесса, которые существенно отличаются от предыдущих продуктов или бизнес-процессов фирмы и которые выведены на рынок либо применяются фирмой. Стоит обратить внимание, что инновационные компании строят свой бизнес на основе не только технологических, но и других типов инноваций. Так, в четвертой редакции «Руководства по сбору и анализу данных по инновациям (руководства Осло)» предлагается типология из шести видов бизнес-процессов, в которых могут произойти инновации: 1) производство; 2) дистрибуция и логистика; 3) продажи и маркетинг; 4) информационные и коммуникационные системы; 5) администрирование и менеджмент; 6) развитие продуктов и бизнес-процессов [9]. Соответственно, возможностей для инноваций у предпринимателя гораздо больше, чем исключительно технологии: можно извлечь выгоду, перестроив логистические цепочки, применив новаторские маркетинговые идеи или организационные структуры и т.д.

Технологическое предпринимательство может быть рассмотрено как подмножество инновационного предпринимательства. Роль технологий в предпринимательстве подчеркивалась еще Й. Шумпетером, утверждавшим, что функция предпринимателей заключается в реформировании производства с использованием изобретений и технологических решений для выпуска новых товаров или производства старых товаров новым способом. Стоит заметить, что в англоязычном оригинале труда автора используется термин «неопробованные технологические возможности» (untried technological possibility) [10, p.132]. Нам представляется, что данное уточнение чрезвычайно важно для понимания сути технологического предпринимательства: инновация, создаваемая предпринимателем, может быть построена как на новом для мира изобретении, так и на новом применении уже известной технологии. Главное – должна произойти апробация нового сочетания ресурсов и/или процессов с применением технологий. Соответственно, технологическое предпринимательство может быть определено как использование неопробованных технологических возможностей для создания бизнес-инноваций. Организационными единицами технологического предпринимательства являются стартапы – временные структуры, которые занимаются поисками масштабируемой, воспроизводимой, рентабельной бизнес-модели [11]. Технологии позволяют масштабировать бизнес-модель компании и сделать ее привлекательной для инвесторов. Если говорить о технологическом предпринимателе как главном акторе такой деятельности, то главная его особенность – это доступ к знаниям в сфере STEM (Science, Technology, Engineering, Mathematics), позволяющим применить ту самую «неопробованную технологическую возможность» для создания инновации. Это знание может быть получено в рамках профильного образования, из практического опыта в соответствующей сфере или за счет привлечения в команду технопредпринимателя человека, обладающего необходимыми компетенциями.

Резюме проведенного терминологического анализа представлено в таблице 1.

Итак, разобравшись с сутью феномена технологического предпринимательства и его отличиями от других форм хозяйственной деятельности, можно перейти к анализу эмпирических данных, позволяющих описать портрет типичного российского технопредпринимателя и его детища – стартапа. Это позволит дать ответ на главный исследовательский вопрос: насколько точно государственная поддержка технологических предпринимателей достигает своих адресатов. Но начнем мы, как и в теоретической части, с портрета типичного субъекта малого и среднего предпринимательства (МСП) безотносительно сферы его деятельности, и постепенно приблизимся к фигуре технологического предпринимателя.

Эмпирические свидетельства уровня развития традиционного, инновационного и технологического предпринимательства в России. Согласно экономической переписи малого бизнеса, проводимой Росстатом в 2021 году, количество субъектов МСП в России составило 3690 тыс. единиц, в том числе 1436 тыс. юридических лиц и 2254 тыс. индивидуальных предпринимателей [12]. И хотя доля субъектов МСП в ВВП РФ составляла всего 20,5%, более значимую роль малый и средний бизнес играет в обеспечении занятости: 39% работников, занятых в российской экономике, приходится именно на субъектов МСП [13, 14].

Если рассматривать в качестве типичной предпринимательской фирмы среднестатистического субъекта МСП, то таковым будет являться юридическое лицо либо индивидуальный предприниматель, занятый в сфере розничной и оптовой торговли, поскольку именно данный вид деятельности генерирует наибольший доход и численность занятых в предпринимательстве [14]. Соответственно, наибольшая часть клиентов субъектов МСП принадлежит В2С рынку. Это подтверждается и статистикой из Отчета GEM –  международного проекта «Глобальный мониторинг предпринимательства», аккумулирующего информацию в том числе и по России: наибольшая доля предпринимателей занята в сфере потребительских услуг [15].  Средний размер выручки на одного субъекта МСП в 2020 г. составлял 21756 тыс. руб., среднее количество работников – 5 человек [12]. Что касается стадии развития бизнеса типичного субъекта МСП, то это скорее ранний предприниматель, чем устоявшийся: соотношение этих групп предпринимателей составляет примерно 2 к 1.

Об уровне инновационности продукции, производимой среднестатистическим представителем МСП, можно привести такие данные: индекс инновационности раннего предпринимателя – 0,4%, предпринимателя с международным участием – 0,2%; бизнес связан с высокими технологиями у 4,6% ранних предпринимателей; по показателю «новизна продуктов, услуг и бизнес-процессов ранних предпринимателей» Россия находится на 41 месте из 47 [15]. Как видно из приведенной статистики, инновационность продукции/услуг типичного российского предпринимателя достаточно низкая.

Чтобы описать портрет типичной инновационной предпринимательской фирмы, мы обратимся к статистике одного из российских регионов: существует мнение, что инновационный процесс следует рассматривать как региональный феномен. Специфические ресурсы региона и то, как в нем развито сетевое сотрудничество, часто имеют решающее значение для инновационной деятельности компании. Так, исследователи из НИУ ВШЭ считают, что региональные инновационные системы в некоторых случаях демонстрируют опережающий рост инновационной активности и более высокие показатели результативности, чем национальные. Многие региональные системы имеют более развитую инновационную инфраструктуру и налаженные продуктивные коммуникации между основными элементами инновационной системы: наукой. образованием, бизнесом и властью [16].

Новосибирская область представляет особый интерес для исследования высокотехнологичного и инновационного бизнеса, поскольку является крупнейшим центром академической и отраслевой науки в азиатской части нашей страны, а также входит в группу лидеров в рейтинге регионов SMART, формируемом Ассоциацией инновационных регионов России [17]. На территории региона расположен третий по масштабам в России научно-технологический комплекс, в состав которого входят более 40 научных институтов, Технопарк Новосибирского Академгородка, Инновационный медико-технологический центр, а также различные международные исследовательские центры [18]. Все это свидетельствует о благоприятной среде для развития инноваций в данном регионе, а характерные черты инновационного бизнеса Новосибирской области могут послужить основой для дальнейших исследований предпринимательской деятельности в сфере инноваций.

Информационной базой для исследования характерных черт типичной инновационной компании Новосибирской области послужил аналитический отчет «Инновационный климат Новосибирской области» за 2020 год, который аккумулирует информацию интернет-опроса и интервью  руководителей и сотрудников инновационных компаний, институтов развития и инновационной инфраструктуры Новосибирской области [19].

Итак, типичная инновационная компания Новосибирской области выглядит следующим образом. В большинстве случаев – это зрелая фирма, которая находится на стадии расширения бизнеса, с годовой выручкой около 50 млн. руб., работающая в сфере телекоммуникаций, медиа и IT, преимущественно на рынке В2В. Продукция такой фирмы по уровню инновационности относится, скорее, к улучшающим инновациям (47% респондентов), чем к радикальным инновациям (18% респондентов). Более половины инновационных компаний имеют зарегистрированные объекты интеллектуальной собственности: патенты, программы для ЭВМ, товарные знаки. Средняя численность работников инновационной организации – 28 человек, причем 46% занятых в инновационной сфере совмещают эту деятельность с другой, преимущественно с занятостью в сфере науки и образования [19]. Таким образом, это устоявшаяся фирма среднего размера со стабильной выручкой от реализации инновационной продукции.

Наконец, третья разновидность предпринимательских фирм, рассматриваемая в данной статье – это стартап, являющийся типичным представителем технологического предпринимательства. Информативным источником данных является ежегодное исследование рынка технологического предпринимательства «Стартап Барометр», которое проводится в России с 2018 года по инициативе венчурных инвесторов и при поддержке крупных технологических корпораций и консалтинговых компаний [20]. Что касается сферы деятельности типичного российского стартапа, то большинство таких компаний ведут бизнес в индустриях, связанных с информационными технологиями. Классификация индустрий заимствована у компании CB Insights, приводится на английском языке и отличается широким разнообразием, из-за чего довольно сложно отследить превалирующую сферу деятельности российских стартапов [21]. Среди наиболее часто упоминаемых видов деятельности в 2018-2021 гг. – FinTech (финансовые технологии), SaaS (программное обеспечение как услуга), AI (искусственный интеллект) и EdTech (технологии в образовании).

Также, как и инновационные компании, технологические стартапы предпочитают работать на рынке В2В, и 47% из них производят усовершенствованный продукт. У 39% компаний годовая выручка не превышает 10 млн руб. Такой невысокий уровень доходов объясняется тем, что большинство стартапов находятся на стадии MVP и первых продаж.

Резюме основных эмпирических данных о типичных представителях рассматриваемых разновидностей предпринимательства приведено в таблице 2.

Выводы из сравнительного анализа портретов предпринимательской фирмы – традиционной, инновационной и технологической – можно изложить следующим образом.

1. Определяющее отличие технологических стартапов и инновационных компаний от традиционных предпринимательских фирм – это сфера деятельности: среднестатистический представитель субъекта МСП занят в торговле, в то время как представители инновационных и технологических бизнесов – в сфере высоких технологий. Собственно, по этому признаку и было проведено разделение на виды предпринимательских структур.
2. Второе отличие вытекает из первого: ориентация традиционных предпринимателей на рынок В2С объясняется их сферой занятости в торговле, в то время как решения в области телекоммуникаций, медиа и различных отраслей IT больше востребованы на рынке B2B.
3. Интересное наблюдение можно сделать при анализе стадии, на которой находится типичный представитель предпринимательства. Поскольку стартап – это по определению начинающий бизнес, его нахождение на этапе прототипирования и первых продаж вполне естественно. Однако среди традиционных предпринимательских фирм также преобладают ранние предприниматели. Лишь субъекты инновационной деятельности находятся преимущественно на зрелой стадии.
4. Предыдущее наблюдение может объяснить и тот факт, что самый низкий размер средней выручки – до 10 млн руб. – характерен именно для стартапов, далее следуют традиционные предприниматели с 22 млн руб. и завершают список субъекты инновационной деятельности с выручкой 50 млн руб. Представляется логичным, что уровень доходов напрямую связан с продолжительностью жизни предпринимательской фирмы.
5. Аналогично, численность сотрудников можно увязать со стадией развития бизнеса: в стартапах их от 2 до 5 чел., в традиционных субъектах МСП – в среднем 5 чел., в зрелых инновационных компаниях – 28 чел.
6. Что касается уровня инновационности продукции, то и стартапы, и инновационные компании производят преимущественно усовершенствованные продукты, а не радикальные инновации. Объяснимо, что для традиционных предпринимателей уровень инновационности продукции еще ниже.

Итак, судя по приведенной статистике, именно инновационные компании вносят наиболее значимый вклад в ВВП нашей страны и создание рабочих мест. Если стартап выживает и становится зрелым субъектом инновационной деятельности, то он генерирует больший объем выручки от реализации продукции и обеспечивает занятость большего количества работников, чем традиционная предпринимательская фирма. Если же смотреть на представителей среднестатистических субъектов МСП, то значительная часть ранних предпринимателей не доживает до стадии зрелости, а те, кто доживают, генерируют меньший доход, чем инновационные компании.

Признавая определяющую роль личности предпринимателя в выборе сферы деятельности своей фирмы, представляется целесообразным посмотреть на портрет основателя бизнеса. Чем отличаются основатели технологического стартапа, субъекта инновационной деятельности и традиционной предпринимательской фирмы? Можно ли создать условия, при которых большая доля предпринимателей будет создавать технологические стартапы, имеющие хорошие шансы стать эффективными инновационными компаниями?

Начнем с портрета личности типичного российского предпринимателя. По результатам исследования GEM 2021/22 можно описать среднестатистического российского предпринимателя, который только начал свою предпринимательскую деятельность, как мужчину в возрасте от 25 до 34 лет, преимущественно имеющего среднее образование, проживающего в городе с населением более 1 млн. жителей [15]. Вовлеченными в устоявшееся предпринимательство в России также являются преимущественно мужчины, в большинстве с высшим образованием, но уже в возрасте 35-44 лет и также проживающие в городах-миллионниках. Каждый третий российский предприниматель совмещает вовлечение в предпринимательство с работой по найму: данный показатель стабильно рос в 2018-2021 гг. с 24,5% до 34,2%.

Стоит заметить, что анализ типов населенных пунктов, создающих наиболее благоприятную почву для вовлечения в предпринимательство, за 2018-2021 годы показывает, что в разные периоды времени и для разных групп предпринимателей категории городов-лидеров менялись. Так, в 2020 году наибольшая доля ранних предпринимателей проживала в городах с населением от 100 до 500 тыс., а также от 500 тыс. до 1 млн. жителей. В 2019 году наибольшая доля устоявшихся предпринимателей проживала в городах с населением 100-500 тыс. жителей, а в 2018 году наибольшая доля ранних предпринимателей проживала в городах с населением до 100 тыс. жителей.

Что касается личности инновационного предпринимателя, то, к сожалению, в вышеупомянутом Отчете об инновационном климате Новосибирской области за 2020 год содержится очень мало данных об этом. Те немногие сведения, которые можно извлечь – это информация о среднем возрасте основателя инновационной компании, который на момент создания фирмы составлял 35 лет. Текущий средний возраст руководителей, для которых это первый опыт – 36 лет, а опытных руководителей – 49 лет. Примечательно, что руководители 93% инновационных компаний озабочены нехваткой кадров и видят в качестве наиболее эффективных способов решения этой проблемы расширение неформального обучения менеджеров и предпринимателей, а также формирование у студентов и школьников предпринимательских компетенций.

Личность технопредпринимателя достаточно детально описана в серии отчетов «Стартап Барометр» [20].  Усреднив данные за четыре года исследований, мы выявили, что в 86% случаев основатель стартапа – это мужчина, средний возраст которого составляет 35 лет. С большой долей вероятности он является жителем Москвы или Санкт-Петербурга: в 43% и 9% случаев соответственно. Почти наверняка он имеет высшее образование: как минимум в 78% случаев. С 30 %-ной вероятностью он основал свой стартап, придя из другого бизнеса, и в 60% случаев у него есть негативный опыт в этой сфере.

Резюме эмпирических данных об основных характеристиках предпринимателей приведено в таблице 3.

Выводы по результатам сравнительного анализа портретов личности предпринимателя – традиционного, технологического и, при наличии данных, инновационного – представлены ниже.

1. Гендерное распределение технологических предпринимателей менее равномерно: мужчин среди них 86%, в то время как среди традиционных предпринимателей 59% мужчин. Это объясняется необходимостью наличия у основателя так называемого STEM-образования для создания высокотехнологичного бизнеса. Официальная статистика занятых в STEM в России так же, как в Европе и США, подтверждает превалирование мужчин: их в 3–4 раза больше, чем женщин [22].
2. Технопредприниматели и инновационные предприниматели несколько моложе: их средний возраст составляет 35 лет по сравнению с 39 годами для традиционных предпринимателей. Разница небольшая, и тем не менее она говорит о большем интересе к сфере высоких технологий именно молодых людей. По всей видимости, представители старшего поколения предпочитают вовлекаться в традиционный – более понятный и стабильный – бизнес.
3. Технопредприниматели более образованны: доля людей с высшим образованием превышает три четверти, в то время как среди традиционных предпринимателей преобладающий уровень образования зависит от срока вовлечения в предпринимательство: среди ранних предпринимателей больше людей со средним образованием, среди устоявшихся – с высшим. Как и в случае с гендерной несбалансированностью, превалирование высшего образования у технопредпринимателей объясняется тем, что создание высокотехнологичного стартапа предполагает наличие у основателей специальных естественно-научных и инженерных знаний, получаемых в вузах.
4. Технопредприниматели в подавляющем большинстве предпочитают жить в Москве, Санкт-Петербурге и других городах-миллионниках, у традиционных же предпринимателей распределение по типам населенных пунктов не такое однозначное: в разные периоды наблюдается преобладание ранних либо устоявшихся предпринимателей в городах численностью до 1 млн. жителей. Одна из вероятных причин заключается в том, что в крупных городах более развита инновационная инфраструктура для поддержки высокотехнологичных стартапов: бизнес-инкубаторы, технопарки, центры трансфера технологий, венчурные фонды, ассоциации бизнес-ангелов и т.п.
5. Как технопредприниматели, так и традиционные предприниматели совмещают бизнес с работой по найму: доля таких людей близка к одной трети. В этом смысле обе категории предпринимателей схожи и склонны подстраховывать себя гарантированным заработком в качестве наемных работников.

Таким образом, сравнение трех разновидностей предпринимательских фирм, а также трех портретов основателей подобных бизнесов, позволяет выделить некоторые аспекты их деятельности и характерные черты, которые накладывают отпечаток на специфику их потребностей. Прежде всего, стоит обратить внимание на меры государственной поддержки субъектов предпринимательства, доступные в настоящее время в России. Так, анализ программ поддержки предпринимателей, действующих на территории Новосибирской области, показывает, что, на первый взгляд, их спектр достаточно широк: поддержка в рамках программы развития субъектов малого и среднего предпринимательства в Новосибирской области, субсидии министерства сельского хозяйства Новосибирской области, финансовая помощь по программе «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности в Новосибирской области» и другие. Кроме того, предпринимательским фирмам доступна поддержка в рамках федеральных программ Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, Фонда развития промышленности, Корпорации МСП, Фонда «Сколково», Министерства сельского хозяйства Российской Федерации и пр.

Однако более детальное изучение условий предоставления финансовой помощи по этим программам показывает, что далеко не все из них реально доступны стартапам. Например, по программе субсидирования части затрат на приобретение оборудования предприятий Новосибирской области сумма субсидии не может превышать размер фактически уплаченных налогов в консолидированный бюджет региона за год, предшествующий году оказания финансовой поддержки [23]. Если предположить, что компания обратилась за суммой субсидии в максимальном размере 5 млн руб., и она является плательщиком налога по упрощенной системе налогообложения по варианту 6% от доходов, то она должна была получить выручку от реализации продукции в размере не менее 83,3 млн руб. Это значит, что она уже не является начинающим стартапом, и, вполне вероятно, может справиться с приобретением оборудования за счет собственных средств.

Вторая доступная в Новосибирской области программа – предоставление грантов в форме субсидий социальным предприятиям и молодым предпринимателям на финансовое обеспечение затрат – ориентирована на достаточно узкую группу субъектов МСП и ее размер не превышает 500 тыс. руб. [24]. Такая поддержка, безусловно, полезна для соответствующих категорий получателей, но типичный высокотехнологичный стартап сможет на нее претендовать только в тех редких случаях, когда возраст его основателя менее 25 лет или когда стартап ориентирован на создание социально ориентированного бизнеса. Как мы видели из ранее приведенной статистики, оба условия не совпадают с портретом типичного стартапа и его основателя. Кроме того, величина субсидии «не сделает погоды» развивающемуся высокотехнологичному бизнесу, потребности в финансовых ресурсах которого зачастую измеряются миллионами рублей.

Если проанализировать формы финансовой поддержки от «профильного» для стартапов ведомства – Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, то можно заметить четкое сегментирование предлагаемых программ по типу субъектов инновационной деятельности: от нарождающихся предпринимателей (конкурсы «Умник» и «Студенческий стартап») до крупных предприятий (конкурс «Кооперация»). Здесь есть специальный раздел для стартапов – программа «Старт», предполагающая предоставление грантов на проведение НИОКР [25]. И хотя суммы предоставляемых грантов могут быть весьма привлекательными – до 12 млн руб., требования к направлениям расходования денежных средств достаточно жесткие, а опыт заявителей показывает невысокий процент удовлетворения поданных заявок.

Таким образом, при кажущемся многообразии альтернатив на реальную поддержку от государства могут претендовать лишь немногие стартапы. В таких условиях может быть рекомендовано обратить внимание на личность основателя предпринимательской фирмы и его потребности с точки зрения государственной поддержки. Возможно, стоит сместить акцент с юных стартаперов на более зрелых основателей бизнеса и выявить те факторы, которые будут способствовать переходу стартапов из разряда ранних предпринимательских инициатив в категорию устоявшихся бизнесов. Такой мерой может стать менторство более опытных бизнесменов, которые с помощью своих советов и социальных связей зачастую могут оказать более действенную поддержку, чем выделение «безликих» финансовых средств.  В качестве другой меры можно предложить государственную помощь в сфере социальной инфраструктуры, которая будет актуальна для людей возраста 30-35 лет: детские сады, школы, доступные ипотечные программы и т.п. Подобная «привязка» технологических предпринимателей к региону проживания повысит их мотивацию к построению устойчивого бизнеса, создающего рабочие места и генерирующего доходы бюджетов в форме налоговых поступлений.

Анализ портрета типичного создателя технологического стартапа позволяет сделать вывод о необходимости более раннего вмешательства государства в образовательную повестку будущих предпринимателей. Так, популяризация STEM-образования еще со школьной скамьи позволит привлечь большее количество молодых людей в сферу высоких технологий, а целенаправленные меры по вовлечению девушек в технические специальности могут повысить количество высокотехнологичных бизнесов, создаваемых женщинами. Создание более благоприятной среды для появления высокотехнологичных стартапов предполагает в том числе и развитие инновационной инфраструктуры в городах среднего размера, а распространение дистанционных технологий работы даст возможность большему количеству потенциальных предпринимателей совмещать работу по найму с созданием собственного бизнеса.

Таким образом, предложенные меры позволят повысить эффективность использования бюджетных средств для решения задачи развития высокотехнологичного предпринимательства и приблизить экономику России к столь актуальному сегодня технологическому суверенитету.

Список источников

1. Платформа университетского технологического предпринимательства: о проекте [Электронный ресурс] // Платформа университетского технологического предпринимательства. URL: https://univertechpred.ru/ (дата обращения: 01.12.2022).
2. ОК 029-2014 (КДЕС Ред. 2). Общероссийский классификатор видов экономической деятельности [Электронный ресурс] // Правовой сервер КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163320/fe0fcde01af39800bd620af2a8e83bd5634875f4/ (дата обращения: 01.12.2022).
3. Большой экономический словарь. – М. : Институт новой экономики, 2004. – 1376 с.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая), Статья 2 [Электронный ресурс] // Правовой сервер КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/8d8cd335130f04a7036c1eb50fff606c93fc643a/ (дата обращения: 01.12.2022).
5. Барыкин А. Н., Икрянников В. О. Белые пятна теории и практики технологического предпринимательства // Менеджмент инноваций. № 03(11). 2010. С.204-215.
6. Чубайс А.Б. Инновационная экономика – что это? М. : Роснано, 2018. – 23 с.
7. Большой толковый словарь русского языка. СПб. : Норинт, 1998. – 1534 с.
8. Баумоль У. Микротеория инновационного предпринимательства. М. : Издательство Института Гайдара, 2013. – 432 с.
9. Oslo Manual 2018: Guidelines for Collecting, Reporting and Using Data on Innovation, 4th Edition [Electronic resource] // OECD iLibrary. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/science-and-technology/oslo-manual-2018_9789264304604-en (дата обращения: 01.12.2022).
10. Schumpeter J. A. Capitalism, Socialism аnd Democracy. Taylor & Francis e-Library, 2003. – 431 p.
11. Бланк С., Дорф Б. Стартап. Настольная книга основателя: Пошаговое руководство по построению великой компании с нуля. Альпина Диджитал, 2014.
12. Сплошное статистическое наблюдение малого и среднего бизнеса за 2020 год [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://rosstat.gov.ru/small_business_2020 (дата обращения: 01.12.2022).
13. Российский статистический ежегодник. 2022: Стат.сб./Росстат. – М., 2022. – 691 с.
14. Цифровая платформа МСП: Статистика [Электронный ресурс] // АО «Корпорация «МСП». URL: https://мсп.рф/analytics/ (дата обращения: 01.12.2022).
15. Национальный отчет «Глобальный мониторинг предпринимательства. Россия 2021/2022» [Электронный ресурс] // Высшая школа менеджмента СПбГУ. URL: https://gsom.spbu.ru/images/1/1/otchet_2022_finalpdf (дата обращения: 01.12.2022).
16. Волконицкая К. Г., Ляпина С. Ю. Развитие региональных инновационных систем // Науковедение. 2014. Выпуск 5 (24), сентябрь – октябрь. С.1-19.
17. Рейтинг регионов SMART версии 2022г. [Электронный ресурс] // Ассоциация инновационных регионов России. URL: https://i-regions.org/reiting/reyting-regionov-smart/?print=Y (дата обращения: 01.12.2022).
18. Новосибирск в цифрах [Электронный ресурс] // Официальный сайт Новосибирска. URL: https://novo-sibirsk.ru/about/numbers/ (дата обращения: 01.12.2022).
19. Инновационный климат Новосибирской области: Исследование Фонда «Центр стратегических разработок» о перспективах, драйверах и барьерах инновационного бизнеса Новосибирской области [Электронный ресурс] // Портал господдержки малого и среднего бизнеса Новосибирской области. URL: https://mbnso.ru/articles/analytics/innovatsionnyy-klimat-novosibirskoy-oblasti/ (дата обращения: 01.12.2022).
20. Стартап Барометр: Ежегодное исследование российского рынка стартапов [Электронный ресурс] // Venture Barometer. URL: https://vc-barometer.ru/ (дата обращения: 01.12.2022).
21. CB Insights: Research [Electronic resource] // CB Information Services. URL: https://www.cbinsights.com/research/ (дата обращения: 01.12.2022).
22. Женщины и STEM в цифровую эпоху: политика занятости в мегаполисе. – М.: ООО «Вариант», 2017. – 88 с.
23. Субсидирование части затрат на приобретение оборудования [Электронный ресурс] // Малое и среднее предпринимательство Новосибирской области. URL: https://msp.nso.ru/page/51 (дата обращения: 01.12.2022).
24. Предоставление грантов в форме субсидий молодым предпринимателям на финансовое обеспечение затрат, Предоставление грантов в форме субсидий социальным предприятиям на финансовое обеспечение затрат [Электронный ресурс] // Малое и среднее предпринимательство Новосибирской области. URL: https://msp.nso.ru/page/2365 (дата обращения: 01.12.2022).
25. Программа «СТАРТ»: Поддержка стартапов на ранних стадиях развития [Электронный ресурс] // Фонд содействия инновациям. URL: https://www.fasie.ru/programs/programma-start/ (дата обращения: 01.12.2022).

References

1. Platforma universitetskogo tekhnologicheskogo predprinimatel’stva: o proekte [Elektronnyj resurs] // Platforma universitetskogo tekhnologicheskogo predprinimatel’stva. URL:https://univertechpred.ru/ (data obrashcheniya: 01.12.2022).
2. OK 029-2014 (KDES Red. 2) Obshcherossijskij klassifikator vidov ekonomicheskoj deyatel’nosti [Elektronnyj resurs] // Pravovoj server Konsul’tantPlyus. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163320/fe0fcde01af39800bd620af2a8e83bd5634875f4/(data obrashcheniya: 01.12.2022).
3. Bol’shoj ekonomicheskij slovar’. – M. : Institut novoj ekonomiki, 2004. – 1376 s.
4. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast’ pervaya), Stat’ya 2 [Elektronnyj resurs] // Pravovoj server Konsul’tantPlyus. URL:http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/8d8cd335130f04a7036c1eb50fff606c93fc643a/( data obrashcheniya: 01.12.2022).
5. Barykin A. N., Ikryannikov V. O. Belye pyatna teorii i praktiki tekhnologicheskogo predprinimatel’stva // Menedzhment innovacij. № 03(11). 2010. S.204-215.
6. Chubajs A.B. Innovacionnaya ekonomika – chto eto? : Rosnano, 2018. – 23 s.
7. Bol’shoj tolkovyj slovar’ russkogo yazyka. :Norint, 1998. – 1534 s.
8. Baumol’ U. Mikroteoriya innovacionnogo predprinimatel’stva. M. : Izdatel’stvo Instituta Gajdara, 2013. – 432 s.
9. Oslo Manual 2018: Guidelines for Collecting, Reporting and Using Data on Innovation, 4th Edition [Electronic resource] // OECD iLibrary. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/science-and-technology/oslo-manual-2018_9789264304604-en (дата обращения: 01.12.2022).
10. Schumpeter J. A. Capitalism, Socialism аnd Democracy. Taylor & Francis e-Library, 2003. – 431 p.
11. Blank S., Dorf B. Startap. Nastol’naya kniga osnovatelya: Poshagovoe rukovodstvo po postroeniyu velikoj kompanii s nulya. Al’pina Didzhital, 2014.
12. Sploshnoe statisticheskoe nablyudenie malogo i srednego biznesa za 2020 god [Elektronnyj resurs] // Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki. URL:https://rosstat.gov.ru/small_business_2020 (data obrashcheniya:12.2022).
13. Rossijskij statisticheskij ezhegodnik. 2022: Stat.sb./Rosstat. – M., 2022. – 691 s.
14. Cifrovaya platforma MSP: Statistika [Elektronnyj resurs] // AO «Korporaciya «MSP». URL:https://мсп.рф/analytics/ (data obrashcheniya:12.2022).
15. Nacional’nyj otchet «Global’nyj monitoring predprinimatel’stva. Rossiya 2021/2022» [Elektronnyj resurs] // Vysshaya shkola menedzhmenta SPbGU. URL: https://gsom.spbu.ru/images/1/1/otchet_2022_final_1.pdf (data obrashcheniya: 01.12.2022).
16. Volkonickaya K. G., Lyapina S. Yu. Razvitie regional’nyh innovacionnyh sistem // Naukovedenie. Vypusk 5 (24), sentyabr’ – oktyabr’. S.1-19.
17. Rejting regionov SMART versii 2022g. [Elektronnyj resurs] // Associaciya innovacionnyh regionov Rossii. URL:https://i-regions.org/reiting/reyting-regionov-smart/?print=Y (data obrashcheniya: 01.12.2022).
18. Novosibirsk v cifrah[Elektronnyj resurs] // Oficial’nyj sajt Novosibirska. URL: https://novo-sibirsk.ru/about/numbers/ (data obrashcheniya:12.2022).
19. Innovacionnyj klimat Novosibirskoj oblasti: Issledovanie Fonda «Centr strategicheskih razrabotok» o perspektivah, drajverah i bar’erah innovacionnogo biznesa Novosibirskoj oblasti [Elektronnyj resurs] // Portal gospodderzhki malogo i srednego biznesa Novosibirskoj oblasti. URL:https://mbnso.ru/articles/analytics/innovatsionnyy-klimat-novosibirskoy-oblasti/ (data obrashcheniya:12.2022).
20. Startap Barometr: Ezhegodnoe issledovanie rossijskogo rynka startapov [Elektronnyj resurs] // VentureBarometer. URL:https://vc-barometer.ru/ (data obrashcheniya:12.2022).
21. CB Insights: Research [Electronic resource] // CB Information Services. URL:https://www.cbinsights.com/research/ ( data obrashcheniya:12.2022).
22. Zhenshchiny i STEM v cifrovuyu epohu: politika zanyatosti v megapolise. – M.: OOO «Variant», 2017. – 88 s.
23. Subsidirovanie chasti zatrat na priobretenie oborudovaniya [Elektronnyj resurs] // Maloe i srednee predprinimatel’stvo Novosibirskoj oblasti. URL:https://msp.nso.ru/page/51 (data obrashcheniya:12.2022).
24. Predostavlenie grantov v forme subsidij molodym predprinimatelyam na finansovoe obespechenie zatrat, Predostavlenie grantov v forme subsidij social’nym predpriyatiyam na finansovoe obespechenie zatrat [Elektronnyj resurs] // Maloe i srednee predprinimatel’stvo Novosibirskoj oblasti. URL: https://msp.nso.ru/page/2365 (data obrashcheniya: 01.12.2022).
25. Programma «START»: Podderzhka startapov na rannih stadiyah razvitiya [Elektronnyj resurs] // Fond sodejstviya innovaciyam. URL:https://www.fasie.ru/programs/programma-start/ (data obrashcheniya: 01.12.2022).

Для цитирования: Алябина Е.В., Лиманова Е.Г., Рязанцева А.В., Савина А.И. Технологические предприниматели как субъекты государственной поддержки: теоретические аспекты и эмпирические свидетельства // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-71/

© Алябина Е.В., Лиманова Е.Г., Рязанцева А.В., Савина А.И., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК: 338:98

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_767

НОВЫЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИЕ СТРУКТУРЫ И ИХ РОЛЬ В РАЗВИТИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

NEW BUSINESS STRUCTURES THEIR ROLE IN THE DEVELOPMENT OF REGIONAL INDUSTRY

Работа выполнена при финансовой поддержке проекта РФФИ 20-010-00451 Управление региональными промышленными комплексами в целях использования пространственно-территориального потенциала в условиях нового технологического уклада

The work was supported by RFBR project 20-010-00451 «Management of regional industrial complexes in order to use the spatial and territorial potential in the new technological order»

Байзулаев Салих Ахметович, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Гергова Залина Хусеновна, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Гузиева Лейля Межгитовна, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Ягумова Зарема Нурбиевна, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Bayzulaev Salih Akhmetovich, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University. HM. Berbekov (KBGU)

Gergova Zalina Khusenovna, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University. HM. Berbekov (KBGU)

Guzieva Leyla Mezhgidovna, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University. HM. Berbekov (KBGU)

Yagumova Zarema Nurbievna, Candidate of Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University named after A.I. HM. Berbekov (KBGU)

Аннотация. Практика показывает, что в развитии региональной промышленности существенную роль начинают играть новые предпринимательские структуры. Основанием их развития являются новые формы, способы и инструменты, организации конкуренции. Они становятся источниками устойчивого конкурентного преимущества отраслей, регионов и государства. В научной литературе предлагаются различные классификационные признаки по типам предпринимателей, фирм и групп. По этому вопросу внимание уделяется различным подходам, в первую очередь Шумпетера и Кирцнера. Несмотря на два разных определения предпринимателей обе формы могут сосуществовать.

Abstract. Practice shows that new business structures begin to play a special role in the development of the industrial sector. The basis of their development are new forms, actions and tools, organization of competitions. They have become sources of competitive advantage in regions and states. The scientific work describes various classification features by types of entrepreneurs, firms and groups. On this issue, special attention is paid to adherents, primarily Schumpeter and Kirzner. Despite the two different definitions of entrepreneurs, both forms can coexist.

Ключевые слова: Новые предпринимательские группы, малые инновационные фирмы, стартапы, новые технологии, инновационные идеи

Key words: New business groups, small innovative firms, start-ups, new technologies, innovative ideas

В развитии региональной индустрии и промышленности весьма существенную роль начинают играть новые предпринимательские структуры, которые призваны ускорить процесс подъёма региональных отраслей. Основанием их развития являются те новые формы, способы и инструменты организации конкуренции, которые называют инновационными, являющиеся: «источником устойчивого конкурентного преимущества предпринимательских структур, отраслей, регионов и государства в целом, если в них обеспечено динамичное устойчивое воспроизводство инновационно — предпринимательского типа» [1]. Особенно актуальным является понимание и влияние этих предпринимательских структур на региональные отрасли и будущее их развития.

В научной литературе, посвященной предпринимательской деятельности предлагаются всевозможные ее классификации, различающиеся по разным типам предпринимателей, фирм и групп. Подходы к формированию классификации предпринимательских структур определяются в основном исходя из процесса (создания) производства товаров и услуг, и как функции управления данным процессом. Однако ни одна из этих классификации не подходит для объяснения ожидаемого влияния новых предпринимательских структур на региональные отрасли и их развитие в будущем. Для учёта особенностей новых структур необходимо дать им другое измерение, которое основано на инновационной новизне и стремлении к росту показателей деятельности за счёт этих структур. Именно такая концептуальная основа позволяет выявить ожидаемое влияние новых предпринимательских структур на будущее региональное промышленное развитие и позволит внести вклад предпринимательских групп в поступательное и динамичное развитие региональной индустрии.

В первые  Й. Шумпетер в своей работе «Теория экономического развития»  определил, что предприниматель является реформатором или даже революционером экономического развития. Такой вывод был сделан на том, что предприниматель, сталкиваясь с противодействием внешней среды, способен более эффективно применять новшества, внедрять инновационные процессы в производство, находить новые материалы, перестраивать производство в соответствии с нуждами потребителя [2]. Подтверждением тому и практическому воплощению этих идей служит повсеместное внедрение малых инновационных фирм различных форм – это и малые венчурные компании, стартапы, спин-офф компании и другие, но все упирается в недостаточное финансирование. «Между тем, для формирования в России собственного наукоемкого сектора экономики, связанного с новейшими технологиями, необходимо было развивать именно венчурную деятельность и финансировать новые фирмы на начальных этапах, для чего больше всего и подходила аура наших наукоградов» — справедливо замечает Коростышевская Е. М. [3]. Безусловно, предприниматели играют важную роль в процессе развития региональных отраслей. Создавая новые фирмы, они увеличивают предложение в промышленном производстве и тем самым бросают вызов существующим производствам. С точки зрения развития экономики такая динамика предпринимательских сигналов приводит к реакции промышленных фирм, которые наращивая производства нажинают развивать региональные отрасли. Существуют различные предпринимательские способы и методы, которые классифицируются по различным признакам, но необходимо выбрать именно те, чтобы сориентировать фирмы на использование инноваций, с присущей им новизной, и стремлением к предпринимательскому росту, что приведёт к региональному промышленному развитию. Такого рода подходы позволяют судить о том, что уровень региональных экономических показателей является результатом совокупных достижений новых предпринимательских структур. Таким образом, можно утверждать о взаимозависимости реализуемых результатов индивидуальных достижений каждой новой структуры и региональных отраслей.

Новые фирмы и предприятия способствуют развитию регионального промышленного производства различными способами (рис. 1).

Во всех случаях преследуется одна цель – каков будет вклад создаваемых (потенциальных) структур в оригинальное промышленное развитие? Ожидаемый вклад основан на выявлении определённых причин. Во-первых, результаты предпринимательской деятельности должны различаются с точки зрения создания рабочих мест и ожидаемого экономического эффекта от реализации воздействия предпринимательской деятельности на существующие и новые пути развития экономики региона.

Во-вторых, должен быть решен вопрос: какой механизм будущего развития промышленности региона способен адаптироваться, и может «вклиниться» в существующую стратегию региональной промышленности или нужны новые инструменты, инфраструктура и другие элементы с целью поддержки желаемый траектории роста.

Постановка и решение этих вопросов должны способствовать поддержанию путей регионального промышленного развития на основе формирования различных предпринимательских групп. Поэтому важно определить фундаментальные основы предпринимательской деятельности. Для этого требуется выбор элементов такой основы. Рассматривая теоретические основы предпринимательства, Портер делает вывод, что региональные отрасли представляют собой сложные системы и состоят из критической массы связанных между собой отдельных фирм, которые основаны на различных знаниях, разнообразных компетенциях, многочисленных ресурсах и технологиях [4].  Именно в таком контексте роль предпринимателей возрастает в становлении региональной отраслевой экономики. Будучи основателями новых структур, предприниматели имеют возможность увеличивать предложение товаров и услуг в региональный экономике и, одновременно, создают стимулы для улучшения деятельности существующих производств, и тем самым способствуют поступательному движению экономики.

Ещё в 1934-м году  Й. Шумпетер в своей работе «Теория экономического развития», критикуя неоклассическую экономику из-за неспособности объяснения экономического развития и изменений в экономике, приходит к выводу, что экономическое развитие должно иметь место и оно смещает ранее существовавшее состояние равновесия. Й. Шумпетер объясняет изменения результатом новых комбинаций существующих ресурсов, а развитие основано и определяется введением новых товаров, внедрением новых методов производства, открытием новых рынков, завоеванием новых источников поставок сырья, проведением новой организации любой отрасли [2].

Таким образом, комбинируя ресурсы, можно прийти к реализации хотя бы одной из пяти возможностей и в этом случае роль предпринимателя является решающей в создании возможностей экономического развития и роста. По Й. Шумпетеру, именно предприниматель внедряет принципиально новые решения на рынке и они же бросают вызов с целью изменение старых решений. Но для того, чтобы не образовалась пустота (брешь) необходимо все время обновлять ранее принятые решения. Такую ситуацию Й. Шумпетер назвал процессом усиливающейся конкуренции созидательного разрушения, т.е. экономическое развитие не что иное, как результат непрерывного эволюционного процесса творческого разрушения.

Логический выстроенную  Шумпетером роль предпринимателя в создании новых предпринимательских структур, существовавшую долгое время и не подвергавшуюся сомнениям, разрушил И. Кирцнер, представитель австрийской школы. В работе «Конкуренция и предпринимательство» (1973 год) Кирцнер бросил вызов, описывая роль предпринимателя как прямо противоположную, представленную Шумпетером, в частности, как уравновешивающую силу. Развивая основополагающие традиции австрийской школы, Кирцнер считает, что предприниматель способен изобретать и создавать новое и последний становится творцом, изменяя окружающую среду [5]. По Кирцнеру, предприниматель постоянно находится в поиске на рынке различных нарушений, одновременно выискивая потенциальные выгоды при осуществлении деятельности.

Предприниматель по  Кирнцеру — это лицо, которое выходит на рынок, преследуя возможности получения предпринимательской прибыли. Согласно теории Шумпетера владелец новой предпринимательской структуры будет считаться предпринимателем в случае, если его бизнес представит на рынок инновацию, достаточно радикальную, которая может вызвать творческий подход и разрушить предыдущий бизнес. Шумпетер характеризует предпринимателя как разрушительную и нарушающую равновесие силу, что приведёт к смещению и, даже, изменению рынка.

Кирцнер утверждает, что предприниматель уравновешивает силы на рынке, складывает существующее напряжение.

Практика деятельности предпринимателей показывает, что несмотря на два определения предпринимателей и различия их роли в экономической деятельности, обе формы могут сосуществовать.

С уверенностью можно утверждать, что для обеспечения полноценного регионального развития необходимо использовать все возможные формы и типы предпринимательства, которые становятся опорой региональной промышленности.

Для повышения конкурентоспособности промышленности региона необходимо постоянно пополнять пути развития новыми знаниями, что позволит развивать смежные виды деятельности и расширять региональный инновационный потенциал. «Конкурентоспособность является универсальным показателем, который может применяться во многих сферах деятельности» [6]. Динамичное развитие промышленности в регионе связано с созданием новых предпринимательских структур с достаточным количеством конкурирующих фирм и обязательным пополнением новыми знаниями с целью поддержания конкурентоспособности с другими регионами. Необходимость такого комплекса решений связано с раскрытием вопроса «порочного круга нарастания территориальной асимметрии, перерастающей в поляризацию» [7]. И, наконец, динамичные регионы, где создаются новые предпринимательские структуры, нуждаются в появлении новых производств и отраслей, которые способствуют обеспечению долгосрочной занятости, повышению социально-экономических показателей региона.

Список источников

1. Корсун Т.А., Дугина Е.А., Развитие предпринимательских структур в условиях изменяющейся конкурентной среды: монография / Т. А. Корсун, Е. А. Дугина, — Улан-Удэ: Издательство ВСГТУ. 2011. — 153 с.
2. Й.А. Шумпетер, Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия / пер. с нем. В. С. Автономова, М. С. Аюбского, А. Ю. Чепуренко и др. — М.: Эксмо, 2008. — 864 с. (антология экономической мысли)
3. Коростышевская Е. М. Малые инновационные фирмы: классификационная характеристика и региональное развитие» // Инновации. 2012. № 6 (164). С. 42-47
4. Портер Е.М. Конкурентная стратегия: Методика анализа отраслей и конкурентов / Майкл Е. Портер; Пер. с англ. — М. Альпина Бизнес Букс, 2005. — 454 с.
5. Кирцнер И. Конкуренция и предпринимательство. Перевод А. Куряев, Д. Бабушкин. Изд-во: ЮНИТИ ДАНА., 2001 — 235 с.
6. Байзулаев С. А., Шурдумова Э. Г., Азаматова Р. М., Кушбокова Р. Х., Батова Б. З., Кужбоков З.  А. Повышение конкурентоспособности промышленных предприятий региона на основе стратегического планирования (на примере машиностроения). Монографии. — М: Издательство «Перо», 2017 — 164 с.
7. Сокращение дифференциации регионов в Российской Федерации по уровню бюджетной обеспеченности: Монография / Токаева С. К., Байзулаев С. А., Яблочникова И. О., Ерофеева В. В. — Стерлитамак: АМИ, 2021. — 96 с.

References

1. Korsun T.A., Dugina E.A., Razvitie predprinimatel`skix struktur v usloviyax izmenyayushhejsya konkurentnoj sredy`: monografiya / T. A. Korsun, E. A. Dugina, — Ulan-Ude`: Izdatel`stvo VSGTU. 2011. — 153 s.
2. J.A. Shumpeter, Teoriya e`konomicheskogo razvitiya. Kapitalizm, socializm i demokratiya / per. s nem. V. S. Avtonomova, M. S. Ayubskogo, A. Yu. Chepurenko i dr. — M.: E`ksmo, 2008. — 864 s. (antologiya e`konomicheskoj my`sli)
3. Korosty`shevskaya E. M. Maly`e innovacionny`e firmy`: klassifikacionnaya xarakteristika i regional`noe razvitie» // Innovacii. 2012. № 6 (164). S. 42-47
4. Porter E.M. Konkurentnaya strategiya: Metodika analiza otraslej i konkurentov / Majkl E. Porter; Per. s angl. — M. Al`pina Biznes Buks, 2005. — 454 s.
5. Kirczner I. Konkurenciya i predprinimatel`stvo. Perevod A. Kuryaev, D. Babushkin. Izd-vo: YuNITI DANA., 2001 — 235 s.
6. Bajzulaev S. A., Shurdumova E`. G., Azamatova R. M., Kushbokova R. X., Batova B. Z., Kuzhbokov Z. A. Povy`shenie konkurentosposobnosti promy`shlenny`x predpriyatij regiona na osnove strategicheskogo planirovaniya (na primere mashinostroeniya). Monografii. — M: Izdatel`stvo «Pero», 2017 — 164 s.
7. Sokrashhenie differenciacii regionov v Rossijskoj Federacii po urovnyu byudzhetnoj obespechennosti: Monografiya / Tokaeva S. K., Bajzulaev S. A., Yablochnikova I. O., Erofeeva V. V. — Sterlitamak: AMI, 2021. — 96 s.

Для цитирования: Байзулаев С.А., Гергова З.Х., Гузиева Л.М., Ягумова З.Н. Новые предпринимательские структуры и их роль в развитии региональной промышленности // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-70/

© Байзулаев С.А., Гергова З.Х., Гузиева Л.М., Ягумова З.Н., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 911.3:234.8

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_766

ВОЗМОЖНОСТИ РЕКУЛЬТИВАЦИОННЫХ РАБОТ ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ СТРУКТУРЫ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЗЕМЕЛЬНОГО КОМПЛЕКСА ПОСЛЕ ВЫРАБОТКИ ЗОЛОТЫХ ПРИИСКОВ

POSSIBILITIES OF RECLAMATION WORKS IN DETERMINING THE STRUCTURE OF THE RESTORATION OF THE LAND COMPLEX AFTER THE DEVELOPMENT OF GOLD MINES

Рочев Виктор Федорович, д.т.н., доцент, зав. кафедры горное дело, Технический институт (ф) СВФУ им. М.К. Аммосова, E-mail: viktor-rochev74@mail.ru

Rochev Viktor Fedorovich, Doctor of Technical Sciences, Associate Professor, Head of the Mining Department, Technical Institute (f) of the M.K. Ammosov NEFU, E-mail: viktor-rochev74@mail.ru

Аннотация. Общеизвестно, что земля является одним из самых ценных природных ресурсов, используемых человечеством на протяжении всего его существования. К тому же она является самым действенным элементом производства и территориальной базой для размещения предприятий. Особенность Земли заключается и в том, что она не является результатом человеческого труда, а создана природой. Итак, как продукт природы земля не имеет стоимости, но она содержит в себе следующие свойства, использование которых в производственной деятельности человека (сельскохозяйственной, лесной, горнодобывающей и т. п) сопровождается получением определенного продукта.

Природа наделила Чукотский край почвами, которые являются наиболее удобными для производства сельскохозяйственной продукции. Так случилось, что ее недра богаты также углем, железной и марганцевой рудами, золотом, ураном и другими полезными ископаемыми, которые добываются открытым, то есть карьерным способом. К сожалению, этот способ разрушает почвенный покров и создает техногенные ландшафты, которые становятся очагами дестабилизации экологического равновесия на местности и накопления и распространения на староорные земли болезней растений, их вредителей и сорняков.

Такая территория в России уже превышает 150 тысяч гектаров. И нет никаких сомнений в том, что вредоносность таких процессов заключается не столько в уменьшении количества пахотных земель, сколько в значительном ухудшены эколого-экономического состояния территории России

Abstract. It is well known that the earth is one of the most valuable natural resources used by mankind throughout its existence. In addition, it is the most effective element of production and the territorial base for the placement of enterprises. The peculiarity of the Earth lies in the fact that it is not the result of human labor, but created by nature. So, as a product of nature, land has no value, but it contains the following properties, the use of which in human production activities (agricultural, forestry, mining, etc. p) is accompanied by the receipt of a certain product.

Nature has endowed the Chukchi Region with soils that are the most convenient for the production of agricultural products. It so happened that its bowels are also rich in coal, iron and manganese ores, gold, uranium and other minerals that are mined in an open-pit, that is, in a quarry way. Unfortunately, this method destroys the soil cover and creates man-made landscapes, which become hotbeds of destabilization of the ecological balance in the area and accumulation and spread of plant diseases, their pests and weeds to the old lands.

Such a territory in Russia already exceeds 150 thousand hectares. And there is no doubt that the harmfulness of such processes lies not so much in the reduction of the amount of arable land, as in the significant deterioration of the ecological and economic condition of the territory of Russia

Ключевые слова: рекультивация, золото, добыча, земельный комплекс

Keywords: reclamation, gold, mining, land complex 

К сожалению, при разработке полезных ископаемых (золота в  частности) земля теряет почти все свои свойства, предоставленные ей природой. На поверхности таких местностей появляются техногенные новообразования, которые не имеют аналогов в природе и поэтому нуждаются в качественном научном исследовании. На основе изложенного можно сформулировать задачу исследования, которая заключается в эколого-экономическом обосновании рекультивации (восстановлении) нарушенных земель. Для этого после завершения горнотехнического этапа рекультивации начинаются работы, связанные с биологическим этапом.

Затраты на биологическую рекультивацию включают расходы на осуществление культуртехнических, химических и других мелиоративных мероприятий, обработку почвы для внедрения фитомелиоративных севооборотов, транспортировку и внесение минеральных и органических удобрений и другие работы, направленные на повышение уровня плодородия рекультивированных участков. Поэтому биологический этап рекультивации имеет целью восстановления плодородия нарушенных земель путем заселения горных пород растениями формациями, с которых и начинается накопление элементов питания в пахотном слое.

Основой решения этой проблемы является эколого-экономическая оценка рекультивации нарушенных земель и определение путей их дальнейшего использования в наиболее целесообразных отраслях экономики.

Биологическая рекультивация делится на сельскохозяйственную и лесную. Сельскохозяйственная рекультивация предусматривает внедрение на нарушенных землях агрофитоценозов с целью превращения этих земель в пашню, пастбища, сенокосы, плодовоягодные насаждения и другие виды сельскохозяйственных угодий. Лесная, или лесохозяйственная, рекультивация предусматривает создание на нарушенных землях лесных насаждений, которые в дальнейшем можно будет использовать как парковые, спортивно-оздоровительные, защитно-декоративные (рекреационные) зоны и тому подобное.

Кроме этого, отработанные карьерные территории могут использоваться под дачные массивы, охотничьи угодья, водоемы (искусственные водохранилища для проведения орошения, пруды для товарного рыбоводства, водные бассейны для спорта и тому подобное). Такие территории можно планировать и для внедрения жилого или производственного строительства (складские помещения, ангары).

Во всех случаях успех рекультивации нарушенных земель зависит от профессионального выбора способа и методов проведения горнотехнических работ, от условий местности и геологического состава надрудной толщи, что была рыхлой, от того, в каком направлении должна быть направлена дальнейшая производственная деятельность местного населения. Именно через это биологический этап рекультивации базируется на анализе и учете экономических, хозяйственных и физико-географических особенностей месторождения, в частности ценность земли и ее назначения к разрушению, состав и свойства горных пород, создают отвалы карьеров, а также целесообразная отрасль дальнейшего использования нарушенных земель после их рекультивации.

Несмотря на то, что в России наблюдается тенденция к сокращению площадей пашни [7], предпочтение должно отдаваться сельскохозяйственной рекультивации. При этом желательно, чтобы после рекультивации земельные участки были бы способны выполнять те же функции, которые они выполняли до их разрушения. Если разрушенной была пашня, то с эколого-экономической и социальной точек зрения она и должна быть рекультивирована под пахотные земли. В таком случае требуется обязательное нанесение на спланированную поверхность отвалов плодородного слоя почвы или потенциально плодородных вскрышных пород.

Как показали наши исследования [8], качество биологической рекультивации земель во многом зависит от места расположения карьеру, состава и свойств горных пород, вынесенные на дневную поверхность, физико-географических условий среды и направления последующего использования таких новообразований.

С экономической точки зрения, определяющим является фактор глубины залегания и характер расположения полезных ископаемых. Например, в условиях Криворожского железорудного бассейна глубина карьеров достигает 200300 м.

В этих случаях целесообразным является отработанные карьерные участки использовать для создания водохранилищ с целью орошения сельскохозяйственных культур и выращивание рыбной продукции, либо создание спортивных площадок и зон отдыха.

Понятно, что земли, которые восстанавливаются для дальнейшего использования в сельскохозяйственном производстве, требуют значительных капиталовложений. Особенно при выполнении работ, связанных с горнотехническим этапом рекультивации, с сохранением верхней плодородной массы почвы и ее нанесением на выровненную поверхность восстанавливаемого участка.

В таком случае существенным является и учет горно-экологических условий нарушенных земель.

Как правило, все рекультивированы земли восстанавливаются под сельскохозяйственные угодья, поскольку отвода территории под разработки полезных ископаемых в последнее время производится за их счет. Итак, в густонаселенных промышленных районах, где наблюдается дефицит сельскохозяйственных земель, стоит отдавать предпочтение именно сельскохозяйственному освоению нарушенных земель. На этих участках поверхность отвалов, которая готовится для использования под пашню, выравнивается, покрывается плодородными породами, поверхность которых, со временем, после завершения просадок, окончательно выравнивается и покрывается слоем чернозема.

Именно из-за этого эффективность сельскохозяйственного восстановления земель намного зависит от качества снятия верхнего плодородного слоя чернозема и минимализации его разубожения. Наиболее быструю окупаемость затрат получают из тех рекультивированных земель, которые покрываются слоем чернозема толщиной около 40 см.

Стоит заметить, что способ формирования профиля рекультивированного участка зависит, прежде всего, от физико-химических свойств горных пород, которые определяют технологию их выемки и укладки на местности. Так, в Чукотском золотоносном бассейне в составе рыхлых, рассыпчатых горных пород нет фитотоксичных почв, которые есть в местах угольных месторождений.

Поэтому здесь нет нужды значительно увеличивать мощность слоя потенциально-плодородных пород, который, обычно, строится между фитотоксическими породами, укладываемыми непосредственно на основу отвала и верхним плодородным слоем чернозема.

Это позволяет сократить капиталовложения на проведение горнотехнического этапа на 20500 руб на 1 га рекультивированного участка. В этом случае появляется возможность укладывать поверхность отвалов незасоленными суглинками, глинами, смесью глин и песков или смесью лессообразных суглинков и древнеаллювиальных песков. Поверхность таких участков можно также покрывать слоем плодородного чернозема мощностью 40-50 см, но не более 70 см. Величина затрат на проведение горнотехнических работ в таких случаях уменьшается до 13747 руб на один гектар.

При этом следует иметь в виду, что производительность восстановленных земель зависит от мощности насыпного плодородного слоя чернозема и интенсивно растет при увеличении мощности насыпного слоя до 50 см. Дальнейшее увеличение толщины массы чернозема не является эффективным. Так, в условиях рекультивированных земель Михайловским горно-обогатительным комбинатом (ПАО «Полюс») урожайность зерна озимой пшеницы, выращенной на 10-сантиметровом насыпном слое чернозема, увеличилась от показателя чистой породе (контроль) на 2,5 ц с 1 га.

При увеличении мощности плодородного слоя до 20 см урожай повысился еще на 4,3 ц, при увеличении до 30 см – на 7,3 ц, при увеличении мощности плодородного слоя до 50 см – на 15 ц, а увеличение слоя черноземной массы от 70 до 80 см – только на 0,9 ц/га. Понятно, что увеличение мощности плодородного слоя чернозема сопровождается увеличением затрат на рекультивацию, а излишняя мощность плодородного слоя не является целесообразной [1].

Следовательно, можно считать обоснованным и целесообразным нанесение на поверхность спланированных отвалов не менее 40 см массы плодородной почвы. Это единовременные расходы. В результате повышения урожайности срок окупаемости всех расходов сокращается в 2-2, 5 раза.

Чистый доход, получаемый от реализации продукции на участках повышенной мощности плодородного слоя, позволяет окупить дополнительные затраты на его создание с 6-2 года в зависимости от набора культур, которые выращиваются. Если рекультивированы участки заняты высокодоходными сельскохозяйственными культурами (подсолнечник, соя, бахчевые, овощные и т. п), то срок окупаемости капиталовложений на восстановление нарушенных земель можно значительно сократить [5].

Проведенный анализ свидетельствует о том, что затраты на рекультивацию намного превышают стоимость земель, возвращаемых сельскохозяйственным предприятиям. Без сомнения, эти расходы должны нести горнообогатительные комбинаты. Кроме того, они обязаны проводить рекультивацию на высоком уровне [3].

Созданные в процессе восстановления земли должны быть достаточно высокого качества и обеспечивать возможность выращивания на них сельскохозяйственных культур, таких как озимая пшеница, ячмень и другие.

В любом случае рекультивация нарушенных земель должна быть направленной на локализацию и нейтрализацию вредных воздействий горных разработок на окружающую среду и на создание условий для восстановления плодородия нарушенных земель, особенно с использованием черноземной массы, которая заранее снимается с горного отвода.

Это значительные расходы, потому что ущерб от потерь угодий складываются из убытков от потерь почвы как основного средства сельскохозяйственного производства, от недополучения прибыли в связи с нехваткой почвы для восстановления прежнего уровня плодородия и от возмещения утраченного сельскохозяйственного потенциала.

Убытки от потерь почвы как основного средства сельскохозяйственного производства определяются согласно известной стоимости земельных угодий. Ориентировочно для экономических расчетов можно принять стоимость черноземного слоя с 1 га в размере 80-90% от средней стоимости 1 га земельных угодий.

Такую стоимость можно принять исходя из оценочных показателей, на основе которых составляются баллы бонитета плодородия почвы. Принято считать, что такие показатели, как контурность восстановленной местности, ее рельеф, уровень плодородия и тому подобное, можно оценивать с поправочним коэффициентом 0,8-0,9 [7].

Этот коэффициент сейчас применяется многими горнорудными комбинатами России. В частности, при отчуждении земель под разработки марганцевой руды Михайловский ГОК выплачивает компенсацию за 1 гектар от 20345 до 81000 руб. Такое резкое колебание цены земли объясняется отсутствием единой методики расчетов и указывает на острую необходимость ее разработки.

Потери массы плодородной почвы и ее разубожение рассчитываются на основе предыдущих физико-химических анализов до разрушения почвы и после проведения выравнивания поверхности рекультивированного участка. Именно это позволит обоснованно установить качество проведенной рекультивации, назначить мелиоративные мероприятия по повышению уровня плодородия, сконструировать наиболее подходящую для данной местности фитомелиоративная севооборот и, вообще, определить количество затрат на проведение этих работ [8].

Мероприятия по восстановлению плодородия рекультивированных земель выполняются землепользователями, которым отданы эти земли, за счет средств горнорудных предприятий. Следовательно, предприятия, которые добывают полезные ископаемые, должны возместить полный ущерб от потерь массы грунта и его разубожения.

Расходы на возмещение убытков относятся на себестоимость продукции горнорудного предприятия. Такой подход на покрытие расходов позволит значительно улучшить качество рекультивационных работ и повысит ответственность землепользователей за установленный срок на восстановление плодородия нарушенных земель.

Как известно, основным критерием, определяющим плодородие почвы, является содержание гумуса. Это подтверждается и на рекультивированных землях, где многолетними экспериментальными исследованиями установлена прямая зависимость средней многолетней урожайности сельскохозяйственных культур от содержания гумуса.

На наш взгляд, такой подход для решения этого вопроса является уместным, поскольку с экономической точки зрения, гумусовый (питательный) слой рекультивированных земель – это тоже продукт. Природно-техногенный продукт, созданный целым комплексом органических соединений, которые образуются в почве после разложения органических остатков и производственной деятельностью человека. Именно эта особенность почвообразования и обуславливает плодородие, от которого и зависит урожайность сельскохозяйственных культур на восстановленных землях.

В настоящее время зона полезных ископаемых России практически вся распахана и уже много веков кормит население этого и других регионов страны продуктами сельскохозяйственного производства. Из-за этого все затронутые здесь земли надо восстанавливать и возвращать для дальнейшего использования по своему предыдущему назначению.

Выводы

Из приведенного выше можно сделать следующие выводы:

1. Сложность эколого-экономических исследований по рекультивации нарушенных земель определяется тем, что отработанные горнорудными предприятиями земли – это смесь геологических пород разного генезиса. Такие земли в природе аналогов не имеют.
2. Рекультивация нарушенного окружающей среды должна быть направленной на локализацию и нейтрализацию вредных воздействий горных разработок, а также на создание условий для восстановления плодородия нарушенных земель, особенно с использованием плодородной черноземной массы.
3. Убытки от потерь угодий складываются из убытков от потерь почвы как основного средства сельскохозяйственного производства, от недополучения прибыли в связи с нехваткой почвы для восстановления прежнего уровня плодородия и от возмещения утраченного сельскохозяйственного потенциала.
4. Производительность восстановленных земель зависит от мощности насыпного плодородного слоя чернозема и интенсивно возрастает при увеличении его мощности до 50 см. Дальнейшее увеличение толщины массы чернозема не является эффективным.
5. Потери массы плодородной почвы и его рекультивация рассчитываются на основе предварительных физико-химических анализов к разрушению грунта и после проведения выравнивания поверхности рекультивированного участка. Это позволит обоснованно установить качество проведенной рекультивации, назначить мелиоративные мероприятия для повышения уровня плодородия, сконструировать наиболее подходящую для данной местности фитомелиоративная севооборот и определить сумму расходов на проведение этих работ.

Список источников

1. Бадмаева С.Э., Космаков В.И., Бадмаева Ю.В. и др. // Вестник КрасГАУ. 2020. № 5. С. 69-72.
2. ГОСТ 17.5.1.03-86. Классификация вскрышных и вмещающих пород для биологической рекультивации земель. М., 1986.
3. Цивина И.М. Природно-техногенные комплексы и основы природообустройства. Новочеркасск: Изд-во НГМА, 2013. 79 с.
4. Верхотуров А.Г., Размахнина И.Б. Геоэкологические проблемы разработки Татауров-ского месторождения бурого угля в Забайкалье. URL: http://www.lib.tpu.ru/fulltext/c/2015/ C109/088.pdf.
5. Шевченко Ю.С., Колосова У.В. О необходимости агроинженерного обеспечения ТЭО горнорудных работ // Органическое сельское хозяйство: проблемы и перспективы: мат-лы XXII Междунар. науч.-практ. конф. (28-29 мая 2018 г.). Белгород, 2018. Т. 1. С. 232-234.
6. Лаломов А. В., Бочнева А. А., Чефранов Р. М., Чефранова А. В. Россыпные месторождения Арктической зоны России: современное состояние и пути развития минерально-сырьевой базы // Арктика: экология и экономика. — 2015. — № 2 (18). — С. 66-77.
7. Кузнецова И. В. Проблемы выделения наноразмерного золота при россыпной золотодобыче на примере Приамурья // Руды и металлы. — 2014. — № 4. — С. 52-57.
8. Опарин В. Н., Секисов А. Г., Трубачев А. И., Смоляницкий Б. Н., Салихов В. С., Зыков Н. В. Перспективные технологии разработки золотороссыпных месторождений Забайкальского края // Физико-технические проблемы разработки полезных ископаемых. — 2017. — № 3 (53). — С. 489-496.
9. Косьянов В. А., Брюховецкий О. С., Секисов А. Г., Грабский А. А. Перспективные техника и технология разведки техногенных золотосодержащих минеральных образований // Горный журнал. — 2020. — № 12. — С. 16-20.
10. Бобылев С. Н., Соловьева С. В. Цели устойчивого развития для будущего России // Проблемы прогнозирования. 2017. № 3. С. 26-33.
11. Дунаев О. И., Нагорнов В. А. Гармонизация практики корпоративной социальной ответственности для достижения целей устойчивого развития // Государственно-частное партнерство. 2017. Т. 4. № 2. С. 93-102. DOI: 10.18334/ppp.4.2.38147
12. Судас Л. Г. Бизнес за устойчивое развитие // Государственное управление. Электронный вестник. 2017. № 64. С. 241-262.
13. Сахаров А. Г., Колмар О. И. Перспективы реализации Целей устойчивого развития ООН в России // Вестник международных организаций. 2019. Т. 14. № 1. С. 189-206. DOI: 10.17323/1996-7845-2019-01-11
14. Феоктистова Е. Н., Аленичева Л. В., Копылова Г. А., Озерянская М. Н., Пуртова Д. Р., Хонякова Н. В. Аналитический обзор корпоративных нефинансовых отчетов: 2017-2018 гг. выпуска. М.: РСПП, 2019. 104 с.

References

1. Badmaeva S.E., Kosmakov V.I., Badmaeva Yu.V. et al. // Bulletin of KrasGAU. 2020. No. 5. pp. 69-72.
2. GOST 17.5.1.03-86. Classification of overburden and host rocks for biological land reclamation. M., 1986.
3. Tsivina I.M. Natural and man-made complexes and fundamentals of environmental management. Novocherkassk: Publishing house of NGMA, 2013. 79 p.
4. Verkhoturov A.G., Razmakhnina I.B. Geoecological problems of the development of the Tataurov brown coal deposit in Transbaikalia. URL: http://www.lib.tpu.ru/fulltext/c/2015/ C109/088.pdf.
5. Shevchenko Y.S., Kolosova U.V. On the need for agroengineering support of the feasibility study of mining operations // Organic agriculture: problems and prospects: materials of the XXII International Scientific and Practical Conference (May 28-29, 2018). Belgorod, 2018. Vol. 1. pp. 232-234.
6. Lalomov A.V., Bochneva A. A., Chefranov R. M., Chefranova A.V. Placer deposits of the Arctic zone of Russia: the current state and ways of development of the mineral resource base // Arctic: ecology and economics. — 2015. — № 2 (18). — Pp. 66-77.
7. Kuznetsova I. V. Problems of isolation of nanoscale gold in placer gold mining on the example of the Amur region // Ores and metals. — 2014. — No. 4. — pp. 52-57.
8. Oparin V. N., Sekisov A. G., Trubachev A. I., Smolyanitsky B. N., Salikhov V. S., Zykov N. V. Promising technologies for the development of gold deposits of the Trans-Baikal Territory // Physico-technical problems of mineral development. — 2017. — № 3 (53). — Pp. 489-496.
9. Kosyanov V. A., Bryukhovetsky O. S., Sekisov A. G., Grabsky A. A. Perspective technique and technology of exploration of technogenic gold—bearing mineral formations // Mining journal. — 2020. — No. 12. — pp. 16-20.
10. Bobylev S. N., Solovyova S. V. Sustainable development Goals for the future of Russia // Forecasting problems. 2017. No. 3. pp. 26-33.
11. Dunaev O. I., Nagornov V. A. Harmonization of corporate social responsibility practices to achieve sustainable Development Goals // Public-private partnership. 2017. Vol. 4. No. 2. pp. 93-102. DOI: 10.18334/ppp.4.2.38147
12. Sudas L. G. Business for sustainable development // Public administration. Electronic bulletin. 2017. No. 64. pp. 241-262.
13. Sakharov A. G., Kolmar O. I. Prospects for the implementation of the UN Sustainable Development Goals in Russia // Bulletin of International Organizations. 2019. Vol. 14. No. 1. pp. 189-206. DOI: 10.17323/1996-7845-2019-01-11
14. Feoktistova E. N., Alenicheva L. V., Kopylova G. A., Ozyanskaya M. N., Purtova D. R., Honyakova N. V. Analytical review of corporate non-financial reports: 2017-2018 issue. Moscow: RSPP, 2019. 104 p.

Для цитирования: Рочев В.Ф. Способ дегазации газоносных угольных месторождений при разработке полезного ископаемого // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-69/

© Рочев В.Ф., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 332.012.2

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_765

РЕГИОНАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ РЕАЛИЗАЦИЕЙ НАЦИОНАЛЬНЫХ ПРОЕКТОВ В КУЗБАССЕ

REGIONAL MANAGEMENT OF THE IMPLEMENTATION OF NATIONAL PROJECTS IN KUZBASS

Работа выполнена в рамках соглашения № 075-15-2022-1195 от 30.09.2022, заключенного между Министерством науки и высшего образования Российской Федерации и федеральным бюджетным образовательным учреждением высшего образования «Кемеровский государственный университет».

The work was carried out within the framework of agreement No. 075-15-2022-1195 dated 30.09.2022, concluded between the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation and the Federal budgetary educational institution of Higher Education «Kemerovo State University».

Бондарев Николай Сергеевич, доктор экономических наук, доцент, и.о. заведующего кафедрой управления качеством, ФГБОУ ВО Кемеровский государственный университет (650000, Кемеровская Область — Кузбасс область, г. Кемерово, Красная ул., д.6), e-mail: 05bns09@mail.ru

Котов Роман Михайлович, кандидат экономических наук, доцент, проректор по цифровой трансформации, ФГБОУ ВО Кемеровский государственный университет (650000, Кемеровская Область — Кузбасс область, г. Кемерово, Красная ул., д.6), e-mail: rmkotov@mail.ru

Bondarev Nikolay Sergeevich, Doctor of Economics, Associate Professor, Acting Head of the Department of Quality Management, Kemerovo State University (650000, Kemerovo Region — Kuzbass Region, Kemerovo, Krasnaya str., 6), e-mail: 05bns09@mail.ru

Kotov Roman Mikhailovich, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Vice-Rector for Digital Transformation, Kemerovo State University (650000, Kemerovo Region — Kuzbass region, Kemerovo, Krasnaya str., 6), e-mail: rmkotov@mail.ru

Аннотация. В статье приведены результаты исследований в системе регионального управления реализацией национальных проектов в Кузбассе. Определены основные параметры национальных проектов, реализуемых в Кемеровской области-Кузбасс, рассмотрены региональные проекты, структура управления в регионе. Представлен подход к реализации национальных проектов с использованием проектного управления. Результативность управления рассмотрена с помощью параметров оценки системы управления национальными проектами на основе компонентов эффективности: экономической, технологической, социальной, экологической. Для каждого вида предложен набор ключевых показателей, который позволяет оценить эффективность управления проектами: организационная – затраты труда и времени проектной команды, экономическая – прирост добавленной стоимостью, связанной с реализацией проекта, технологическая – сокращением ручного труда, ростом инновационности в результате реализации проекта, социальная – стабильность социума,  экологическая – уровнем изменения окружающей среды. Для учета ключевых показателей оценки эффективности управления реализацией проектов предложено внедрение с учетом параметров жизненного цикла, включающее: проектирование, разработку и внедрение, оценку и корректировку. Для аналитических целей предложено дополнить ключевые показатели основными, применение которых обосновывается данными многопараметрического анализа с целью выявления их взаимосвязи с ключевыми показателями.

Abstract. The article presents the results of research in the system of regional management of the implementation of national projects in Kuzbass. The main parameters of national projects implemented in the Kemerovo region-Kuzbass are determined, regional projects and the management structure in the region are considered. An approach to the implementation of national projects using project management is presented. The effectiveness of management is considered using the parameters of the assessment of the national project management system based on the components of efficiency: economic, technological, social, environmental. For each type, a set of key indicators is proposed that allows evaluating the effectiveness of project management: organizational – the labor and time costs of the project team, economic – the increase in added value associated with the implementation of the project, technological – the reduction of manual labor, the growth of innovation as a result of the project, social – the stability of society, environmental – the level of environmental change. To take into account the key indicators for evaluating the effectiveness of project implementation management, an implementation is proposed taking into account the parameters of the life cycle, including: design, development and implementation, evaluation and adjustment. For analytical purposes, it is proposed to supplement the key indicators with the main ones, the use of which is justified by the data of a multiparametric analysis in order to identify their relationship with key indicators.

Ключевые слова: регион, управление, национальные проекты, эффективность, бюджет, региональная система управления, проектная группа, ключевые показатели оценки эффективности

Keywords: region, management, national projects, efficiency, budget, regional management system, project team, key performance indicators

Изучение системы регионального управления реализацией национальных проектов необходимо в целях совершенствования управления устойчивым развитием территории, позволяет использовать идею о необходимости выделения обособленных компонентов в деятельности органов (передача полномочий), которые дают определенные возможности для решения общенациональных проблем, используя систему государственных органов власти во взаимодействии на уровне межпроцессного функционирования с муниципалитетами (местным самоуправлением) [1, 2, 3].

К Кемеровской области – Кузбассе реализуется широкий перечень национальных проектов, таких как: Семья и дети, Здоровье, Карьера и бизнес, Образование, Саморазвитие, Цифра, Дороги, Жилье, Экология, Туризм, Социальная активность и другие. В таблице 1 представлены основные параметры проектов.

В системе управления данными проектами установлен перечень ответственных министерств, ведомств, лиц, кураторы, то есть ответственные за реализацию проектов [4, 5]. Кураторами проектов являются заместители Губернатора Кузбасса, заместители председателя Правительства Кузбасса, руководителями – руководители (заместители) профильных министерств, ведомств, департаментов, администраторами – руководители (заместители) профильных министерств, ведомств, департаментов или начальники профильных отделов.

В системе национальных общенациональных проектов разработаны и реализуются региональные проекты, представленные в таблице 2.

Реализация национальных проектов предполагает использование проектного управления в деятельности региональных органов, который предполагает оперативный учет вклада каждого исполнителя проекта в достижение поставленных общенациональных целей, кроме того, появляется возможность взаимодействия разных органов власти для реализации каждого проекта [6, 7, 8]. Фактически создается команда исполнителей (проектная группа), объединенных общей целью – исполнением проекта. При этом объектом управления определяется достижение поставленной в проекте цели с помощью методов и механизмов, имеющихся в распоряжении проектной группы.

Результативность такой системы реализации достигается за счет межведомственного, межмуниципального и межпроектного взаимодействия, в результате чего решение стратегических вопросов управления реализуется значительно оперативнее, чем только ведомственное исполнение. Оценки системы управления национальными проектами осуществляется на основе компонентов, которые реализованы и достигнутых результатов, в классическом виде это организационная, экономическая, технологическая, социальная и экологическая эффективность [1, 3, 6, 9].

Для каждого вида эффективности применяется набор показателей (ключевые показатели), который и позволяет оценить эффективность управления проектами, определяя целесообразность принятия тех или иных управленческих решений в процессе реализации национальных проектов, которые позволяют скорректировать управленческое воздействие для достижения поставленных общенациональных целей [10].

По нашему мнению, набор ключевых показателей оценки эффективности управления реализацией проектов ориентирована на количественные и качественные показатели результативности развития по компонентам эффективности. Так организационная эффективность определяется затратами труда и времени проектной команды, экономическая – приростом добавленной стоимостью, связанной с реализацией проекта, технологическая – сокращением ручного труда, ростом инновационности в результате реализации проекта, социальная – в стабильности социума и экологическая эффективность определяется уровнем изменения окружающей среды [11].

В целях учета ключевых показателей оценки эффективности управления реализацией проектов определены основные этапа процесса внедрения данного подхода с учетом параметров жизненного цикла [12]: проектирование с определением параметров и ответственных лиц, разработка и внедрение в проектную деятельность показателей оценки, оценка и корректировка в результате внедрения. Для более детального анализа предлагается ключевые показатели дополнить основными, применение которых обосновывается данными многопараметрического анализа с целью выявления их взаимосвязи с ключевыми показателями [13].

Таким образом, представленный подход позволяет акцентировать внимание только на наиболее существенных показателях, выработать научно-обоснованный подход к управлению реализации национальных проектов, осуществить поддержку принятий управленческих решений на основе эффективности. Так для экономической эффективности универсальной стратегической целью развития является максимизация приведенной стоимости проекта [14]. Для достижения данной цели возможно использование совокупности показателей по каждой составляющей стадии реализации проекта: финансы (бюджет), затраты (выручка), сотрудники (население), организация (процессы). Исходя из этого, проблема выбора показателей оценки управления состоит в оценке результативности реализации национального проекта.

Для того чтобы выявить не только качественные, но и количественные значения элементов системы управления проектами возможно использование моделей устойчивого развития, основанной не только на количественных показателях, но и на качественных составляющих, для того чтобы выявить другие параметры и характеристики. Далее необходимо связать ключевые составляющие оценки эффективности применения системы оценки, учитывающей взаимодействие потоков, имеющих и не имеющих стоимостную оценку.

Список источников

1. Косинский, П. Д. Качество среды обитания и ее влияние на качество жизни населения региона / П. Д. Косинский, Н. С. Бондарев, Г. С. Бондарева // Фундаментальные исследования. – 2017. – № 8-1. – С. 180-184.
2. Бондарева, Г. С. Методический подход к типологизации территорий регионов / Г. С. Бондарева, Н. С. Бондарев // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Экономика и управление. – 2020. – № 2(50). – С. 54-65.
3. Bondareva, G., Kosinskiy, P., & Bondarev, N. (2019). Institutional Approach To Food Security. In & V. A. Trifonov (Ed.), Contemporary Issues of Economic Development of Russia: Challenges and Opportunities, vol 59. European Proceedings of Social and Behavioural Sciences (pp. 161-166)
4. Стратегирование экономического и инвестиционного развития Кузбасса / В. Л. Квинт, М. К. Алимурадов, К. Л. Астапов [и др.]. – Кемерово : Кемеровский государственный университет, 2021. – 364 с. – ISBN 978-5-8353-2724-9. – DOI21603/978-5-8353-2724-9.
5. Бондарев, Н. С. Оценка эффективности реализации социальной политики территорий аграрно-промышленного типа / Н. С. Бондарев, Г. С. Бондарева // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Экономика и управление. – 2022. – № 4(60). – С. 80-90. – DOI 10.26456/2219-1453/2022.4.080-090.
6. Infrastructure investment projects: financing and management mechanisms / T. Yurieva, L. Voropaeva, M. Beliakova, N. Adamchuk // Journal of Modelling in Management. – 2021. – DOI 10.1108/JM2-12-2020-0323.
7. Бондарева Г. С. Систематизация основных направлений социальных программ устойчивого развития сельских территорий // Конкурентоспособность в глобальном мире: экономика, наука, технологии. 2017. № 12(59). С. 650-653.
8. Методология управления развитием региональных социально-экономических систем в условиях реализации национальных проектов РФ / Е. Э. Аверченкова, А. В. Аверченков, А. В. Паринов, Л. И. Пугач // Вестник Воронежского института ФСИН России. – 2021. – № 3. – С. 33-44.
9. Яковлева, Е. Н. Реализация национального проекта «экология»: региональный уровень / Е. Н. Яковлева, А. В. Смирнов, М. В. Андреева // Управление устойчивым развитием. – 2022. – № 5(42). – С. 39-46. – DOI 10.55421/2499992X_2022_5_39.
10. Bogdanov, V. S. Problem of Forming Expert Groups in Regions with Different Levels of Socio-Cultural Development / V. S. Bogdanov, A. A. Pochestnev // Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. – 2021. – Vol. 14. – No 1. – P. 154-168. – DOI 10.15838/esc.2021.1.73.11.
11. Арсланов, Ш. Д. Актуальные направления развития системы управления государственными программами: региональный аспект / Ш. Д. Арсланов // Региональные проблемы преобразования экономики. – 2021. – № 10(132). – С. 148-153. – DOI 10.26726/1812-7096-2021-10-148-153.
12. Дощатов, А. А. Внедрение национальных проектов Российской Федерации в государственное управление / А. А. Дощатов // Инновации. Наука. Образование. – 2021. – № 35. – С. 2278-2287.
13. Водолагина, К. С. Проект как важнейший инструмент программно-целевого управления государства / К. С. Водолагина, И. А. Езангина // Актуальные вопросы современной экономики. – 2020. – № 1. – С. 92-98. – DOI 10.34755/IROK.2020.63.36.014.
14. Hutto, J. W. Power dynamics at the global-regional nexus: examining structural constraints on regional conflict management / J. W. Hutto // International Politics. – 2021. – DOI 10.1057/s41311-021-00307-2.

References

1. Kosinsky, P. D. The quality of the habitat and its impact on the quality of life of the population of the region / P. D. Kosinsky, N. S. Bondarev, G. S. Bondareva // Fundamental Research. – 2017. – No. 8-1. – pp. 180-184.
2. Bondareva, G. S. Methodical approach to typologization of territories of regions / G. S. Bondareva, N. S. Bondarev // Bulletin of Tver State University. Series: Economics and Management. – 2020. – № 2(50). – Pp. 54-65.
3. Bondareva G., Kosinsky P. and Bondarev N. (2019). Institutional Approach To Food Security. V. and V. A. Trifonov (ed.), Modern problems of economic development of Russia: Challenges and Opportunities, volume 59. European Works on Social and behavioral sciences (pp. 161-166)
4. Strategizing the economic and investment development of Kuzbass / V. L. Kvint, M. K. Alimuradov, K. L. Astapov [et al.]. – Kemerovo : Kemerovo State University, 2021. – 364 p. – ISBN in 978-5-8353-2724-9. – In doi 10.21603/978-5-8353-2724-9.
5. Bondarev, N. S. Evaluation of the effectiveness of the implementation of social policy of agricultural-industrial type territories / N. S. Bondarev, G. S. Bondareva // Bulletin of Tver State University. Series: Economics and Management. – 2022. – № 4(60). – Pp. 80-90. – DPI 10.26456/2219-1453/2022.4.080-090 .
6. Infrastructure investment projects: financing and management mechanisms / T. Yuryeva, L. Voropaeva, M. Belyakova, N. Adamchuk // Journal of Modeling in Management. – 2021. – DOI 10.1108/JM2-12-2020-0323 .
7. Bondareva G. S. Systematization of the main directions of social programs for sustainable development of rural areas // Competitiveness in the global world: economics, science, technology. 2017. No. 12(59). pp. 650-653.
8. Methodology for managing the development of regional socio-economic systems in the context of the implementation of national projects of the Russian Federation / E. E. Averchenkova, A.V. Averchenkov, A.V. Parinov, L. I. Pugach // Bulletin of the Voronezh Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. – 2021. – No. 3. – pp. 33-44.
9. Yakovleva, E. N. Implementation of the national project «ecology»: regional level / E. N. Yakovleva, A.V. Smirnov, M. V. Andreeva // Management of sustainable development. – 2022. – № 5(42). — Pp. 39-46. – DOI 10.55421/2499992X_2022_5_39.
10. Bogdanov, V. S. The problem of forming expert groups in regions with different levels of socio-cultural development / V. S. Bogdanov, A. A. Pochestnev // Economic and social changes: facts, trends, forecast. – 2021. – Vol. 14. – No. 1. – pp. 154-168. – DOI 10.15838/esc.2021.1.73.11.
11. Arslanov, Sh. D. Actual directions of development of the state program management system: a regional aspect / Sh. D. Arslanov // Regional problems of economic transformation. – 2021. – № 10(132). – Pp. 148-153. – DOI 10.26726/1812-7096-2021-10-148-153.
12. Doschatov, A. A. Introduction of national projects of the Russian Federation in public administration / A. A. Doschatov // Innovations. The science. Education. – 2021. – No. 35. – pp. 2278-2287.
13. Vodolagina, K. S. The project as the most important tool of program-target management of the state / K. S. Vodolagina, I. A. Ezangina // Actual issues of modern economy. — 2020. – No. 1. – pp. 92-98. – DOI 10.34755/IROK.2020.63.36.014.
14. Hatto, J. U. The dynamics of power in the global-regional relationship: the study of structural constraints on the management of regional conflicts / J. U. Hatto // International Politics. – 2021. – DOI 10.1057/s41311-021-00307-2.

Для цитирования: Бондарев Н.С., Котов Р.М. Региональное управление реализацией национальных проектов в Кузбассе // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-68/

© Бондарев Н.С., Котов Р.М., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК: 338:98

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_764

ПРОСТРАНСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ И ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА РЕГИОНА

SPATIAL DEVELOPMENT OF THE ECONOMY AND INDUSTRIAL PRODUCTION OF THE REGION

Работа выполнена при финансовой поддержке проекта РФФИ 20-010-00451 «Управление региональными промышленными комплексами в целях использования пространственно-территориального потенциала в условиях нового технологического уклада»

The work was supported by RFBR project 20-010-00451 «Management of regional industrial complexes in order to use the spatial and territorial potential in the new technological order»

Байзулаев Салих Ахметович, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Гергова Залина Хусеновна, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Гузиева Лейля Межгидовна, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Ягумова Зарема Нурбиевна, к.э.н., доцент, Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (КБГУ)

Bayzulaev Salih Akhmetovich, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University. HM. Berbekov (KBGU)

Gergova Zalina Khusenovna, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University. HM. Berbekov (KBGU)

Guzieva Leyla Mezhgidovna, Ph.D. in Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University. HM. Berbekov (KBGU)

Yagumova Zarema Nurbievna, Candidate of Economics, Associate Professor, Kabardino-Balkarian State University, HM. Berbekov (KBGU)

Аннотация. В исследовании уделено внимание пространственным измерениям экономического развития с целью сокращения дифференциации регионов, роста их экономического потенциала, промышленной интеграции, бюджетной обеспеченности. Глубокие региональные неравенства, с которыми сталкиваются многие регионы РФ, настоятельно требуют выработки эффективных способов и инструментов стирания пространственных региональных различий. На основе анализа предлагаются модель и алгоритм проведения региональной экономической политики, применяемые при решении многоаспектных и разрозненных во времени задач, что позволит выявить пространственные взаимосвязи и проследить различные цепочки создания добавленной стоимости при производстве продукции и услуг.

Abstract. In the observations, attention is paid to explicit measurements of economic development in order to reduce the differentiation of regions, their economic growth, industrial significance, and budgetary security. The deep effects of inequality affecting many regions of the Russian Federation require the development of effective functions and tools for erasing surface particles. Basedon the analysis, a model and algorithm for conducting a regional economic policy are proposed, which are used in solving multidimensional and time-disparate tasks, which will make it possible to identify spatial relationships and trace various value chains in the production of products and services.

Ключевые слова: пространственная экономика, отраслевая специализация, промышленные комплексы, ключевые отрасли, специализация региона, промышленные кластеры

Key words: free economy, industry specialization, industrial complexes, key industries, regional specialization, industrial clusters

В последнее время наблюдается долгожданный рост внимания к пространственным измерениям экономического развития, которые признаются как перспективные направления сокращения дифференциации регионов, роста экономического потенциала, промышленной интеграции, бюджетной обеспеченности и других макроэкономических перспектив.

Одним из первых, кто ввел пространственное измерение, исследуя  роль полной занятости в обществе и уделяя особое внимание пространственному распределению занятости и безработицы, был У. Беверидж, английский социальный реформатор – экономист. Он исследовал воздействие Великой депрессии, которое оказалось очень неравномерным в пространстве. Стремясь понять причины и результаты, У. Беверидж пришел к выводу, что причиной всех «бед» являются региональные диспропорции, которые сохраняются до сих пор,  несмотря на различные инициативы для их устранения [1].

С такого рода глубокими региональными неравенствами сталкиваются многие регионы Российской Федерации. Решение проблемы сокращения региональных различий предлагаются зачастую без полного понимания того, как они могут работать. Во многих случаях не применяются практические попытки измерить эффективность принимаемых инициатив, особенно при определении эффективности отраслей с целью стирания пространственных региональных различий, что может ставить под угрозу эффективность более широкой политики развития – например, повышение эффекта социально-экономического развития.

Нельзя однозначно понимать, что инвестиции в конкретный регион могут приносить выгоды (социально-экономического и  другого характера) или затраты только в этом конкретном регионе. Так называемые пространственные вторичные эффекты чаще всего игнорируются. Однако никто не отрицает очевидные вещи, касающиеся потенциала пространственного развития региона. По утверждению Д. С. Бенца «эффективность пространственного развития в немалой степени предопределяется накопленными в течение длительного периода потенциалами территории» [2].

С другой стороны, отличительные чертой региональной экономики является её открытость, и она ведёт к сложной сети межрегиональных связей, которые цементируют социально-экономические отношения отдельных региональных экономик. Такой подход к рассмотрению проблем региональной экономики означает, что изучение одного региона не должно проходить изолированно от более широкой межрегиональной системы, и следовательно, необходимо найти такие измерения межрегиональных связей, которые будут отражать реальную действительность и воздействовать на региональную экономику.

Необходимо также отметить, что наряду с решением вопроса снижения неоднородности экономического развития регионов происходила их дальнейшая  дифференциации экономического пространства, углубляющая её неоднородность. Анализируя усиливающую социально- экономическую дифференциацию российских регионов, А. Г. Гранберг замечает, что « нынешний уровень межрегиональной дифференциации – это уже не столько наследие прошлой эпохи, сколько свидетельство несовершенства формирующегося рыночного пространства и слабости механизмов его целевого регулирования» [3]. Поэтому в структуре региональной экономики происходят значительные изменения, которые ставят под сомнение некоторого рода допущения, на которые опирались многие меры региональной социально-экономической политики.

В последние 20 лет сохранились региональные различия, на которые обращалось большее внимание – уровень благосостояния, темпы роста, занятости и безработица. Одна из основных проблем заключается в устранение этих устойчивых, действительно существующих проблем. Но в этом случае следует отметить, что между вопросами национальной эффективности и региональной справедливости существует негативный компромисс, не разрешающий суть проблемы. Следовательно, мнения по поиску разрешения компромисса остаются актуальными и необходимость усиления внимания к региональным проблемам возрастает. И в этом случае проблемы регионов необходимо рассматривать как издержки общего национального развития. Вопросы анализа, освоение новых технологий должны обеспечить понимание роли пространственных процессов, структуры экономики в целом, его отраслевой направленности.

На наш взгляд, для решения этих вопросов необходимо ответить на вопрос, который носит стратегический характер – как работают региональные экономики? Вопрос не новый. Давно и плодотворно рассматриваются вопросы эволюции региональной экономики, раскрывается содержание и сущность экономического районирования, совершенствуются вопросы размещения производительных сил. «Новое понимание природы производительных сил, теоретическое осмысление пространства, его обустройство в интересах развития неизбежно приводит к изменению и теории размещения производства, которая остается сердцевиной региональной экономики» — замечают Татаркин А. И. и Анимица Е. Г. [4]. Известно, что региональная экономика анализирует пространственную организацию действующих экономических систем, вовлекая в систему аналитического восприятия новые аспекты и определённым образом учитывает неравномерное распределение видов и субъектов экономической деятельности в пространстве. Исходя из этого, для построения ответа на поставленный выше вопрос необходимо ответить на производные, более частные вопросы: почему и каким образом растут экономики регионов; почему в одних регионах экономические показатели растут быстрее, чем в других; почему в некоторых регионах экономические показатели снижается или приходят в упадок?

Возникающие вопросы связаны с выдвижением множества предложений по региональной политике, которые сформулированы с целью сокращения межрегиональных диспропорций. Решение такого рода многоаспектных, разрозненных во времени задач по проведению эффективной региональной политики возможно по алгоритму, который охватывает многоцелевые задачи (рис.1).

До сих пор региональные модели развития основаны на сравнении преимуществ, согласно которым один регион экспортирует за его пределы свои товары, производимые им с относительно более низкими производственными издержками.

Однако для проблем межрегиональной дифференциации характерна разрозненность целей и несовершенство управления процессами выравнивания диспропорций. «Для сокращения уровня социально экономической дифференциации региона в России, для устойчивого экономического роста субъектов РФ и улучшения качества жизни граждан РФ, необходимы доработка и совершенствования действующих нормативно-правовых документов» [5].

Без чётких нормативно-правовых документов, регулирующих региональную политику невозможно сосредоточить усилия на эффективном решении вопросов сокращения межрегиональных диспропорций. Например, в Стратегии пространственного развития [6] прописаны приоритеты, цели и задачи развития регионов, а также предоставлены те меры, которые позволяют их решать. В другом документе [7] определена стратегия пространственного развития субъектов РФ на основе приоритетных направлений размещения производительных сил на территориях страны.

Но в этих документах и последующих нормативных актах отсутствуют последовательные рекомендации и предложения по размещению, развитию и финансированию благополучных и менее благополучных регионов. Для сокращения дифференциации регионов необходимо стимулировать размещение производств и комплексов в менее благополучных регионах на основе выработки стимулов различного характера – от предоставления прямых финансовых влияний (субсидии, кредиты) до предоставления налоговых льгот и средств обучения и переобучения.

В наиболее благополучных регионах, особенно в регионах — реципиентах необходимо и возможно проводить политику относительного сдерживания финансирования и инвестирования, ориентируя их на собственное ресурсное обеспечение. С другой стороны, такого рода ограничительная политика должна стимулировать более развитые регионы к собственному развитию. Ракурс проведения региональной политики можно охарактеризовать как неожиданный, но может оказаться что он становится действенным. Поэтому необходимо найти методы более тщательной оценки новых инвестиционных проектов, более объективно оценивать отдачу от вложенных инвестиций. Одним из таких методов может стать стратегическое планирование, которое способно обеспечить создание долгосрочных целей «как механизма, обеспечивающего разработку перспективных направлений долгосрочного развития объекта управления и реализацию соответствующих мер» [8]. Не менее привлекательной может быть концепция полюсов роста, которая вызывает волну интереса в части проведения инновационной политики, которая будет способствовать устранению региональных различий. Однако уловить эти полюсы роста довольно сложно, потому что в их развитии идентифицируются обратные эффекты вследствие того, что проблема набора различных идей при создании полюсов роста связана с обращением к прошлому и не дает возможности определения индикаторов будущего роста и выявления потенциала развития региона.

Что касается выбора стратегий развития промышленного производства региона, то анализ показывает, что они, выявив особенности современного экономического развития регионов, не затронули структурные аспекты макро экономического развития в регионе. Необходимо было проводить такую промышленную политику, которая могла установить компромисс между рисками и той отдачей, ожидаемой в результате практического воплощения идеи. Например, необходимо было выявить зависимость между волатильностью безработицы в промышленных секторах регионов и ростом занятости применительно к региональной экономике. Оценку результатов можно было дать с точки зрения ожидания роста и риска, определяемого на основе долгосрочных вложений. Методами определения такой зависимости могли стать методы математического программирования (например, методы дисперсии). Но, тем не менее, практически не проводились глубокие аналитические выкладки, отсутствовали дополнительные исследования.

На смену этой идеи пришла другая – кластерная стратегия, в которой внимание было направлено на взаимосвязи между отраслями в пределах определённого пространства. Ну и в решении этой проблемы в настоящее время нет доказательства строгих оценок, где можно было сравнивать два региона, похожие в чем-то друг на друга, где в одном предложен на стратегии пространственного развития, на основе создания кластеров, а в другом – без них. Но, как показывает практика создания кластеров, доказательства, свидетельствующие об их провале отсутствуют. Кластеры способствует выбору ключевых производств и секторов, потому что последние ориентируются на прямые отношения с кластерными группами.

И наконец, пространственное развитие региона проявляет интерес к структурным изменениям, связанным с разработкой новых способов интеграции инновационных процессов и экономической политики в области пространственного развития региона. При этом выбор специализации должен учитывать различия на рынке труда, эффективность управления, организационные вопросы и, конечно же, учёт новых информационных и коммуникационных технологий. Также следует отметить, что специализация производства в регионе  позволяет переключаться между связанными видами деятельности, особенно при наличии спроса на ту или иную деятельность.

Таким образом, подводя итоги, можно сказать, что выявление пространственных взаимосвязей позволяет расширить торговлю товарами и услугами. В результате этого растут межрегиональные и международные торговые потоки, притом более быстрыми темпами (например, выше темпов роста валового регионального продукта), наблюдается преобладание внутриотраслевой торговли, значительно снижается транспортные расходы. Положительным является и тот процесс, в соответствии с которым возможно проследить различные цепочки создания добавленной стоимости.

Список источников

1. Алпатова Г. М., У истоков социального государства: У. Беверидж , // Вестник Пермского университета. 2009. Выпуск 1(8);
2. Бенц Д. С. Эффективность пространственного развития территории как индикатор оценки деятельности региональной власти: кейс Челябинской области — //Управленец. Т.12. №6. С. 49-66 DOI: 1029141/2218 — 5003 — 2021 — 12 — 6 – 4;
3. Гранберг А. Г. Экономическое пространство России: вечные проблемы, трансформационные процессы, поиск отражателей. //Экономическое возрождение России. 2004. – №1. С. 17;
4. Татаркин А. И., Анимица Е. Г. Формирование парадигмальной теории региональной экономики // экономика региона. 2012 – №3. С. 1-12;
5. Токаева С. К., Байзулаев С.А., Яблочникова И. О., Ерофеева В. В. Сокращение дифференциации регионов по уровню бюджетной обеспеченности: / Монография — Стерлитамак: АМИ, 2021. — 96 с;
6. О стратегическом планировании в Российской Федерации (ред. от 31.12.207): Федеральный Закон от 26.06.2014 г. №172-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2014. №26 (часть I). Ст. 3378;
7. Постановление Правительства РФ от 20 августа 2015 г., №870 «О содержании, составе, порядке разработки и утверждения стратегии пространственного развития Российской Федерации, а также о порядке осуществления мониторинга и контроля её реализации (ред. от 12.12.2018);
8. Байзулаев С. А., Ягумова З.Н., Гергова З. Х. Стратегическое планирование развития регионального промышленного комплекса. // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2018. Т. 7 №4 (25). С. 358-360.

References

1. Alpatova G. M., U istokov social`nogo gosudarstva: U. Beveridzh , // Vestnik Permskogo universiteta. 2009. Vy`pusk 1(8);
2. Bencz D. S. E`ffektivnost` prostranstvennogo razvitiya territorii kak indikator ocenki deyatel`nosti regional`noj vlasti: kejs Chelyabinskoj oblasti — //Upravlenecz. T.12. №6. S. 49-66 DOI: 1029141/2218 — 5003 — 2021 — 12 — 6 – 4;
3. Granberg A. G. E`konomicheskoe prostranstvo Rossii: vechny`e problemy`, transformacionny`e processy`, poisk otrazhatelej. //E`konomicheskoe vozrozhdenie Rossii. 2004. – №1. S. 17;
4. Tatarkin A. I., Animicza E. G. Formirovanie paradigmal`noj teorii regional`noj e`konomiki // e`konomika regiona. 2012 – №3. S. 1-12;
5. Tokaeva S. K., Bajzulaev S.A., Yablochnikova I. O., Erofeeva V. V. Sokrashhenie differenciacii regionov po urovnyu byudzhetnoj obespechennosti: / Monografiya — Sterlitamak: AMI, 2021. — 96 s;
6. O strategicheskom planirovanii v Rossijskoj Federacii (red. ot 31.12.207): Federal`ny`j Zakon ot 26.06.2014 g. №172-FZ // Sobranie zakonodatel`stva Rossijskoj Federacii. 2014. №26 (chast` I). St. 3378;
7. Postanovlenie Pravitel`stva RF ot 20 avgusta 2015 g., №870 «O soderzhanii, sostave, poryadke razrabotki i utverzhdeniya strategii prostranstvennogo razvitiya Rossijskoj Federacii, a takzhe o poryadke osushhestvleniya monitoringa i kontrolya eyo realizacii (red. ot 12.12.2018);
8. Bajzulaev S. A., Yagumova Z.N., Gergova Z. X. Strategicheskoe planirovanie razvitiya regional`nogo promy`shlennogo kompleksa. // Azimut nauchny`x issledovanij: e`konomika i upravlenie. 2018. T. 7 №4 (25). S. 358-360.

Для цитирования: Байзулаев С.А., Гергова З.Х., Гузиева Л.М., Ягумова З.Н. Пространственное развитие экономики и промышленного производства региона // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-67/

© Байзулаев С.А., Гергова З.Х., Гузиева Л.М., Ягумова З.Н., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 911.3:234.8

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_763

РАЗРАБОТКА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ УСТАНОВКИ СВЧ ДЛЯ РАЗДЕЛЕНИЯ ВНЭ И АНАЛИЗ ПОЖАРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ ЭКСПЛУАТАЦИИ

DEVELOPMENT OF AN EXPERIMENTAL MICROWAVE INSTALLATION FOR SEPARATION IN THE N E AND ANALYSIS OF FIRE SAFETY DURING OPERATION

Аксенов Сергей Геннадьевич, д.э.н., профессор, кафедры землеустройства, заведующий кафедрой «Пожарная безопасность», Уфимский государственный авиационный технический университет, E-mail: t_papaskiri@mail.ru

Елизарьев Алексей Николаевич, кандидат географических наук, доцент, ФГБОУ ВО «УГАТУ», E-mail: Tanya.vorobyeva135@gmail.com

Сулиманова Эльнара Тагировна, Уфимский государственный авиационный технический университет, E-mail: elnara_sulimani@mail.ru

Гималетдинова Алина Римовна, Уфимский государственный авиационный технический университет, E-mail: ah@bgutmo.ru

Гатауллина Юлия Ильгизовна, Уфимский государственный авиационный технический университет, E-mail: t_papaskiri@mail.ru

Биккулов Кирилл Рустамович, Уфимский государственный авиационный технический университет, E-mail: t_papaskiri@mail.ru

Aksenov Sergey Gennadievich, Doctor of Economics Sciences, Professor, Head of the Department «Fire Safety», Ufa State Aviation Technical University, E-mail: t_papaskiri@mail.ru

Yelizaryev Alexey Nikolaevich, Candidate of Geographical Sciences, Associate Professor, Ufa State Aviation Technical University, E-mail: Tanya.vorobyeva135@gmail.com

Suleymanova Elnara Tagirovna, Ufa State Aviation Technical University, E-mail: elnara_sulimani@mail.ru

Himaletdinova Alina Rimovna, Ufa State Aviation Technical University, E-mail: ah@bgutmo.ru

Gataullina Yulia Ilgizovna, Ufa State Aviation Technical University, E-mail: t_papaskiri@mail.ru

Bikkulov Kirill Rustamovich, Ufa State Aviation Technical University, E-mail: t_papaskiri@mail.ru

Аннотация. Целью данной работы было исследование возможности более эффективного применения микроволнового воздействия для деэмульгирования эмульсий вода-в-нефти, стабилизированных гелеобразными ассоциатами, для разделения водной и масляной фаз, присутствующих в их составе, а также разработка рекомендации по пожарной безопасности при эксплуатации экспериментальной установки.  Для этого изучаются существующие методы переработки с точки зрения разделения ее на отдельные компоненты, дана классификация методов физического разделения, в том числе гравитационного осаждения, разделения с использованием центробежных сил, химических и комбинированных воздействий.

Abstract. The purpose of this work was to investigate the possibility of more effective use of microwave exposure for demulsification of water-in-oil emulsions stabilized with gel-like associates to separate the water and oil phases present in their composition. For this purpose, existing processing methods are studied from the point of view of its separation into individual components, a classification of physical separation methods, including gravitational deposition, separation using centrifugal forces, chemical and combined effects is given.

Ключевые слова: СВЧ, водонефтяная эмульсия, обработка, деэмульгирование, пожарная безопасность

Keywords: Microwave, oil-water emulsion, processing, demulsification, fire safety 

Россия лидирует по добыче нефти. Следовательно, и объемы отходов крайне велики. На данный момент широко используются устаревшие методы их ликвидации. На нефтебазах, включая нефтяные терминалы или автозаправочные станции, хранится много легковоспламеняющихся нефтепродуктов. Практика показывает, что большинство предприятий нефтегазодобывающего комплекса складируют водонефтяной шлам на открытом воздухе в специально отведенных местах, образуя шламовые озера. В России ежегодно образуется более 3 миллионов тонн нефтешламов. Структура образования нефтешламов примерно следующая:

• Нефтедобывающие компании – более 1 миллиона тонн нефтешламов и нефтезагрязненных грунтов;
• Нефтеперерабатываюие предприятия – 0,7 миллионов тонн ежегодно;
• Нефтяные терминалы – 0,3 миллиона тонн;
• Другие источники, включая ж/д транспорт, аэропорты, морские порты – 0,5 миллионов тонн [1].

Но утилизация нефтеотходов может проводиться и по современным технологиям. Последние активно разрабатываются учеными. Отделение и извлечение масляной фазы из отработанных нефтяных эмульсий оказывает мощное влияние на защиту окружающей среды и экономические выгоды для нефтеперерабатывающих заводов.

В ходе исследований была разработана структурная схема установки для разделения водонефтяной эмульсии включающая в себя 1-блок питания, 2- СВЧ генератор, 3- камера для СВЧ-обработки, 4- таймер, 5 –подставка для пробирок.

В данной установке исходную суспензию ВНЭ, приготовленную путем смешивания нефти с дистиллированной водой, помещают в камеру для СВЧ-обработки, под воздействием СВЧ генератора. Работа проводится за определенный период времени для этого используется таймер. После чего испытуемый образец попадает в отстойник, где происходит последний этап — отстаивание. На выходе мы наблюдаем образец эмульсии с осадком воды.

В данной установке исходную суспензию ВНЭ, приготовленную путем смешивания нефти с водой, в пробирке помещают в камеру для облучения. После чего испытуемый образец в пробирке отстаивается. На выходе мы наблюдаем образец эмульсии с осадком воды. Далее берутся пробы испытуемого образца для микроскопического изучения.

Разработан метод приготовления образцов из гельсодержащих эмульсий вода-в-масле присутствующих в композиции, для их последующего анализа[2]. Исследованы реальные образцы углеводородсодержащих эмульсий, различающихся по составу (различное содержание воды).

Существует несколько способов получения эмульсий такие как:

• метод впрыска заключается в том, что дисперсная фаза (вода) впрыскивается в непрерывную среду (нефть), затем он может быть разбит на большие капли;
• метод перемешивания заключается в применении некоторого механического воздействия или оборудования для однородного смешивания эмульсии.

В лабораторных условиях были приготовлены углеводородсодержащие эмульсии путем динамического  перемешивания испытуемых материалов нефти и воды в пробирках. Основой метода является комбинация инъекций с перемешиванием. Вода при поступлении в дисперсную фазу, дробится на мелкие частицы, при этом образуя глобулы воды. Для образования глобул ВНЭ необходимо размешивать смесь в течение 15 минут.

Различают качественные и количественные методы определения содержания воды [3-4].

В данной работе предлагается применять прямые измерения и алгоритм измерения на микроскопе.

Преимущества данного метода:

• прямые измерения;
• для анализа требуется минимальное количество пробы;
• модульная система позволяет проводить ручные измерения по изображениям, а также статистическую обработку результатов измерений.

Капли (глобулы) воды имеют диаметр (dk) от 0,1 до 1000 мкм [18]  их размер можно определить, используя метод оптической микроскопии с использованием модульного биологического микроскопа МИКРОМЕД С-1, Р-1, включающего в себя программное обеспечение анализа изображений. При  помощи пипетки наносим каплю образца на предметное стекло накрываем его покровным  и помещаем все в микроскоп. Используя окулярную камеру фиксируем изображение. Далее полученный результат вносим в систему трехмерного моделирования КОМПАС-3D для выявления геометрических параметров глобул ВНЭ [5].

В процессе наших исследований при рассмотрении видеокадров было выявлено, что толщина слоя нефтешлама на стекле составляет доли миллиметра, а размеры глобул – нанометры, поэтому на рисунках видны глобулы нескольких слоев. Нефть при взаимодействии с водой всегда сопровождается нежелательным образованием эмульсий промежуточного слоя, вызванным присутствием естественных поверхностно-активных молекул, таких как асфальтены и смолы. Эмульсия промежуточного слоя представляет собой два слоя видимый и невидимый, разделенных межфазной поверхностью дисперсионных сред «нефть-вода».

Так как  наблюдать за внутренними каплями воды гораздо труднее, предлагаемый  подход может позволить проводить измерения количества и размеров с относительно небольшими погрешностями.

Была определена точка наибольшей концентрации СВЧ — волн в камере для облучения, чтобы реализовать дальнейшие исследования.

Эксперименты проводятся при мощности генератора  3 – 1000 Вт, частотах 2,45…10 ГГц.

Для определения эффективной частоты эксперименты проводятся в пробирках, объем которых составляет 10 мл.

Условно разделив корпус камеры для облучения на 4 части, в каждом эксперименте пробы эмульсии должны фиксироваться в разных местах (рис.2)

Измерительные приборы:

1. Весы лабораторные, ВЛКТ-200
2. Весы лабораторные типа «Сартогосм СЕ 423-С»
3. Секундомер
4. Измеритель температуры для влажной среды (термометр)
5. Измеритель температуры воздуха
6. Измеритель влажности воздуха (электронный гигрометр)

Порядок проведения экспериментов:

1. Собрать установку с СВЧ-генератором
2. Взвесить пронумерованные пробирки со шкалой
3. Подготовить 5 образцов нефтешлама с разным содержанием воды в этих емкостях.
4. Взвесить подготовленные образцы с точностью 0,01мг.
5. Определить точку максимальной мощности СВЧ-волн
6. Провести обработку проб по одной с разным временем в точке максимальной мощности.
7. Результаты и исходные данные занести таблицу 1.

Далее проводился микроскопический анализ исследуемых эмульсий. При помощи пипетки наносим каплю образца нефтешлама на предметное стекло накрываем его покровным после чего помещаем в микроскоп с калибровочной сеткой. Фиксируем полученный результат, используя окулярную камеру, для микроскопической фотофиксации изображения глобул до и после СВЧ – воздействия (рис.3).

В результате расчетов было получено уравнение множественной регрессии: Y = -11.3125 + 0.825X1 + 0.04875X2. Возможна экономическая интерпретация параметров модели: увеличение времени СВЧ-воздействия на 1 единицу измерения приводит к увеличению объема отстоявшейся воды в среднем на 0.825 ед.изм.; увеличение мощности СВЧ-воздействия на 1 единицу измерения приводит к увеличению объема отстоявшейся воды в среднем на 0.0488 ед.изм. По максимальному коэффициенту β2=0.489 делаем вывод, что наибольшее влияние на результат объема отстаивания оказывает фактор мощность СВЧ-воздействия.

При подготовке рекомендаций по пожарной безопасности были рассмотрены следующие нормативно-правовые акт:

1. ФЗ-123, «Тех. регламентом о требованиях ПБ» — контроль за безопасным состоянием объектов защиты.
2. СП 18.13330.2011
3. СП 155.13130.2014 –требования к складам нефти и нефтепродуктов.
4. СП 123.13330.2012 – о подземных хранилищах нефти, газа, продукции.
5. Проект СП от 2014 года о требованиях пожарной безопасности к нефтеперерабатывающим, нефтехимическим предприятиям.
6. Приказ № 125 Федеральной службы по технадзору от 29.03.16 года об утверждении «Правил безопасности нефтегазоперерабатывающих производств»

Соблюдение требований этих нормативно-правовых актов является первостепенной задачей при построении системы пожарной безопасности на нефтяном предприятии.

Подводя итоги, можно сказать, что результаты эксперимента подтверждают расчетные данные, причем мощность СВЧ-излучения практически находится на нижнем пределе необходимой для разрушения глобул мощности. Поэтому разрушаются глобулы только определенных размеров. Объясняется это тем, что, во-первых, от размеров глобул зависит сила поверхностного натяжения, во-вторых, частота СВЧ-излучения в 3 раза меньше, чем резонансная частота молекул воды. При расчетах минимальной напряженности электрического поля мы не учитывали силу поверхностного натяжения. Для ее преодоления необходимо увеличить мощность излучения. Таким образом, низкотемпературное разделение эмульсии возможно за счет разрыва химических связей под воздействием электромагнитного поля, а не нагрева.

Список источников

1. Владимиров В.С., Корсун Д.С., Карпухин И.А., Мойзис С.Е. Переработка и утилизация нефтешламов резервуарного типа // ПромХим-Сфера [Электронный ресурс] URL: http://www.promhim-sfera.ru/articles?id=7
2. Хабаева А.Р., Шавалеев Э.И., Абдеев Э.Р., Рукомойников А.А., «Изучение влияния механических воздействий на глобулы воды в углеродсодержащих средах», в сборнике: Проблемы современного физического образования Сборник материалов V Всероссийской научно-методической конференции. Ответственный редактор М.Х Балапанов. 2019. С. 76-79
3. ГОСТ 2477-2014 Нефть и нефтепродукты. Метод определения содержания воды
4. Интернет ресурс — https://www.ngpedia.ru/id617240p4.html: «Большая энциклопедия нефти и газа»
5. Э.Р. Абдеев, Р.И. Саитов, Р.Г. Абдеев, М.А. Фатыхов, А.Ф. Хасанова. Разработка энергоресурсоэффективной техники и технологии экологически безопасной СВЧ-переработки нефтешламов. Материалы конгресса «Техноген-2019» «Фундаментальные исследования и прикладные разработки процессов переработки и утилизации техногенных образований». 18-21 июня 2019 г. г. Екатеринбург.

References

1. Vladimirov V.S., Korsun D.S., Karpukhin I.A., Moizis S.E. Processing and utilization of tank-type oil sludge // PromHim-Sphere [Electronic resource] URL: http://www.promhim-sfera.ru/articles?id=7
2. Khabaeva A.R., Shavaleev E.I., Abdeev E.R., Rukomoinikov A.A., «Study of the influence of mechanical influences on water globules in carbon-containing media», in the collection: Problems of modern physical education Collection of materials of the V All-Russian Scientific and Methodological Conference. Responsible editor M.H. Balapanov. 2019. pp. 76-79
3. GOST 2477-2014 Oil and petroleum products. Method for determining the water content
4. Internet resource — https://www.ngpedia.ru/id617240p4.html : «The Great Encyclopedia of Oil and Gas»
5. E.R. Abdeev, R.I. Saitov, R.G. Abdeev, M.A. Fatykhov, A.F. Khasanova. Development of energy-efficient equipment and technology for environmentally safe microwave processing of oil sludge. Materials of the congress «Technogen-2019» «Fundamental research and applied development of processes of processing and utilization of technogenic formations». June 18-21, 2019 Yekaterinburg.

Для цитирования: Аксенов С.Г., Елизарьев А.Н., Сулиманова Э.Т., Гималетдинова А.Р., Гатауллина Ю.И., Биккулов К.Р. Разработка экспериментальной установки СВЧ для разделения ВНЭ и анализ пожарной безопасности при эксплуатации // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/rekreacia-i-turizm/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-66/

© Аксенов С.Г., Елизарьев А.Н., Сулиманова Э.Т., Гималетдинова А.Р., Гатауллина Ю.И., Биккулов К.Р., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 911.3:234.8

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_762

СПОСОБ ДЕГАЗАЦИИ ГАЗОНОСНЫХ УГОЛЬНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ ПРИ РАЗРАБОТКЕ ПОЛЕЗНОГО ИСКОПАЕМОГО

METHOD OF DEGASSING OF GAS-BEARING COAL DEPOSITS IN THE DEVELOPMENT OF MINERALS

Рочев Виктор Федорович, д.т.н., доцент, зав. кафедры горное дело, Технический институт (ф) СВФУ им. М.К. Аммосова, E-mail: viktor-rochev74@mail.ru

Rochev Viktor Fedorovich, Doctor of Technical Sciences, Associate Professor, Head of the Mining Department, Technical Institute (f) of the M.K. Ammosov NEFU, E-mail: viktor-rochev74@mail.ru

Аннотация. Определение факторов, условий и закономерностей формирования, размещения и перераспределения скоплений газа метана в осадочной толще угольных бассейнов дает оценивать их газоносность. По предварительным оценкам специалистов ресурсы газа метана угольных бассейнов (угольных пластов и вмещающих пород) сопоставимы с запасами традиционных углеводородов.

Изучение особенностей формирования и перераспределения углеводородов в угольных бассейнах позволяет установить их распространение и возможность прогнозирования участков, пригодных для проведения предварительной, сопутствующей и постэксплуатационной дегазации.

В течение 2003-2022 годов был проведен ряд полевых и лабораторных исследований газоносности угля и вмещающих пород ХМАО.

Современное распространение газа в угольных бассейнах является результатом геологического развития угленосных регионов, определяемого как син- и постгенетические процессы относительно периодов формирования угольных пластов.

Abstract. The determination of factors, conditions and patterns of formation, placement and redistribution of methane gas accumulations in the sedimentary thickness of coal basins makes it possible to assess their gas content. According to preliminary estimates of experts, the methane gas resources of coal basins (coal seams and host rocks) are comparable to the reserves of traditional hydrocarbons.

The study of the peculiarities of the formation and redistribution of hydrocarbons in coal basins allows us to establish their distribution and the possibility of forecasting sites suitable for preliminary, concomitant and post-operational degassing.

During 2003-2022, a number of field and laboratory studies of the gas content of coal and host rocks of the KhMAO were carried out.

The current distribution of gas in coal basins is the result of the geological development of coal-bearing regions, defined as syn- and post-genetic processes relative to the periods of formation of coal seams

Ключевые слова: дегазация, полезное ископаемое, газоносные месторождения, уголь

Keywords: degassing, minerals, gas-bearing deposits, coal 

Единого мнения о происхождении газа в угольных массивах нет. Большинство ученых рассматривают газ углепородных массивов как биогенное образование, сформированное одновременно с угольными залежами или произведено ими при последующем их

преобразовании. Вторая гипотеза указывает на наличие в угле газов, кроме биогенного, также абиогенного происхождения, связанных с глубинными разломами и флюидодинамическими очагами [3].

По мнению [5] метан, находящийся в современной угленосной толще как по количественным показателям, так и по локализации в структурах – является остаточным, который образовался в период метаморфизма угля.

Метан в углепородном массиве связан с метаморфизмом угля, который продолжается на глубине и по сей день. Поэтому, по его мнению, газ метан в угольных бассейнах следует рассматривать как динамическое равновесие: глубинного, регионального, матаморфогенного газообразование, постоянно компенсирует его уменьшение, которое происходит за счет постоянной дегазации [7].

Особенности распространения газа метана в углепородных массивах Донецкого бассейна формировались под влиянием тектонических процессов, которые проявлялись на протяжении этапов тектоногенеза от девона к неогену. Газоносность угленосных толщ в значительной степени сформировалась путем пространственного перераспределения первичных и термогенных газов, в том числе и мигрирующих из более глубоких горизонтов и глубинных источников [2].

Генезис, миграция и формы нахождения углеводородов в углепородных массивах аналогичные процессам, характерным для природных газов в осадочных формациях.

В то же время существуют определенные факторы формирования и эволюции углегазоносных формаций ХМАО, которые предопределяют ее современное состояние. Прерывно-непрерывный процесс миграции к поверхности газов из более глубоких горизонтов сопровождается тектоническими (вулкано-тектоническими, поствулканическими) процессами и приводит к вертикальной газовой зональности в углепородных массивах, которая изменяется в течение формирования бассейна и продолжается в настоящее время.

Природные газы в метановой зоне представлены в основном метаном и его гомологами (содержание от 70 до 90 %), тяжелыми углеводородами (от следов до 1 – 20 %), азотом (от 1-5 до 25-30 %) и углекислым газом (в основном от 0 до 1,5–2,07 %).

Наряду с ними в состав газов входят гелий, водород, изредка – сероводород. При общей близости вещественного состава газов угля и пород, газы угольных пластов (при равных условиях) содержат большее количество СО (СО2) и тяжелых углеводородов, но немного меньшее количество гелия и водорода.

Качественные характеристики газовой смеси угольных месторождений постоянно меняются по разрезу и падению пласта и особенно четко отличаются в тектонически нарушенных зонах углепородных массивов. Все составляющие газовой смеси углепородных массивов контролируются мозаикой физических параметров его различных частей, как в ненарушенном, так и в отработанном массиве.

Исследованиями газовой составляющей угольных пластов ХМАО установлено, что закономерное качественное распространение газообразных углеводородов определяется разрывными нарушениями и подтверждает не только диффузионное газонасыщения массива, но и темповое – накопление газа сквозь разрывные нарушения в период их раскрытия. При этом следует отметить, что разрывные нарушения не на всей своей протяженности являются «транспортными артериями» газообразных углеводородов: на большей части своего простирания угля и породы в нарушенных зонах настолько перемяты, что в них полностью отсутствует непрерывность трещин и пор, таким образом, почти полностью отсутствует газопроводность.

Главная часть геологических разрывных нарушений в наше время является препятствием для газообмена между геоструктурными блоками массива и определяет относительную стабильность качественного газового состава блоков. Установлено, что качество газовой составляющей угольных пластов меняется от зон геологических нарушений к центральной части блоков.

В приразломной части блоков в газовой составляющей имеющиеся углеводороды с углеродным числом от С1 до С5, а также Спн2п и Спн2п-2. С удаления от этой зоны на расстояние от 150 до 300 м в угольных газах отсутствуют С2п-2, а затем Спн2п, потом С5, С4, и С3. Центральная часть блоков насыщена в основном метаном и этаном со значительной примесью азота и диоксида углерода, которые вытеснялись в эти места поступлением углеводородов из нарушенных зон.

В процессе исследований состава остаточной газовой составляющей были установлены закономерности распространения газов в угольных пластах (m3, l1, l4 на шахте вдоль реки Печоры, m 40, m42, l21, l3, k5 на шахтах ГП «Горняк», ГП ВК «Северная», ГП «Южный Тиман») – при приближении к зоне нарушений, на расстояние 200 – 250 м, изменяются качественные и количественные показатели газовой смеси.

Стоит отметить и литологических фактор, поскольку вмещающие угольные пласты осадочные породы могут быть как коллекторами, так и транспортными путями» для газов.

Добыча метана из угля является возможным при условии нарушения сорбционного равновесия и увеличения проницаемости углепородного массива, по которому газ движется к скважинам.

С этой целью применяют различные способы воздействия на угольные пласты и газонасыщенные породы (гидродинамическое действие, гидроразрыв, гидрорасчленение, физико–химическое воздействие, вибрационное воздействие через вмещающие породы) [3].

Наибольший эффект достигается подделкой массива, когда в процессе опускания пород над выработанным пространством формируется система трещин, по которой свободный метан проникает в горные выработки и скважины [4].

Кроме того, в работе разработаны параметры бурения поверхностных дегазационных скважин, технические решения по реконструкции существующей газотранспортной системы, повышают ее энергоэффективность и безопасность эксплуатации, оперативность контроля параметров и управления.

Для обеспечения эффективной работы системы надо соблюдать требования, которые приведены ниже.

Проекция забоя первой скважины должна находиться на расстоянии 30– 50 м от угольного пласта. Последнюю скважину бурят вдоль выемочного поля и их забое должны находиться не ближе 30 м от вентиляционной выработки и не дальше середины лавы. Оптимальный интервал и параметры конструкции скважины рассчитывают в зависимости от горно–геологических и горнотехнических условий.

Глубину бурения скважин выбирают так, чтобы их забое располагались не ближе 8 ТПЛ (толщина пласта) от почвы пласта вынимается.

Нижнюю часть обсадной трубы скважины перфорируют отверстиями диаметром от 10 до 15 мм, располагая по 20 отверстий на одном метре. Длину газоприемной части рассчитывают с учетом расположения источников газа и принимают не менее 30 ТПЛ .

Наиболее эффективный, стимулирующий высвобождение газа из пластов и пород угля, принят способ пневмогидродинамического действия (ПГДД) на неподдельный массив [5]. Что подтверждается следующими показателями работы скважин:

• МС – 598, среднесуточный дебит-24тыс. м3 всего добыто-30,23 млн м3;
• 1185–Д, среднесуточный дебит – 17,15 тыс. м3 всего добыто – 9,0 млн м3;
• 1186–Д среднесуточный дебит – 32,4 тыс. м3 всего добыто на 01.10.11–3,59 млн м3 (давление в скважине достигало 1,2 МПа). [6]

Всего из скважин, обработанных этим методом, добыто – 127,63 млн м3 с концентрацией 90 – 95 % метана, которые и далее продолжают стабильно функционировать.

Эффективность ПГДД можно значительно повысить за счет разработанных нами технических решений для реконструкции поверхностной дегазации газотранспортной системы (ГТС). Это исключает сброс добытого метана в атмосферу и в подземные горные выработки, и обеспечивает преобразование энергии выходного давления газа скважин в электроэнергию. [7]

Дополнительно к магистральному газопроводу будут подключены инициированы с применением технологии ПГДД скважины МС598 и МТ336 через ГРПП 98 и ГРПП 36. Для полезного использования энергии выходного давления газа скважин в состав ГТС предусматривается включение турботендардерной станции, оборудованной детандером–генератором для выработки электроэнергии (с получением холода) при регенерации энергии сжатого газа среднего давления 0,3 МПа в низкий давление до 2 кПа, что подается в когенерационную станцию.

Природный газ угольных месторождений содержит механические твердые и жидкие примеси – песок, пыль, воду, технические масла, конденсат, сернистые соединения и др. Анализ загрязнений внутреннего содержимого газопроводов говорит о том, что все они являются сложной многокомпонентной смесью.

Для диафрагменного узла в такой комплектации разработана программа и методика метрологической поверки, что позволяет разбить весь диапазон измерения перепада давления 63кПа на три поддиапазона и при этом обеспечить следующие предельные погрешности измерения расхода газа в процентах при: 100% расходы– 0,84; 70 % – 0,79; 50% – 0,80; 40% – 0,83; 30% – 0,95; 20% – 1,48; 10% – 5,11. Такая методика поверки позволяет вместо трех датчиков перепада давления обойтись одним.

Избран универсальный контроллер с автономным питанием Эргомера– 126.MU обеспечивает выполнение следующих функций:

• непрерывное автоматическое измерения: абсолютного давления газа со скважины, МПа; абсолютного давления подаваемого газа в ГТС, МПа; температуры газа, ° С, подаваемого в ГТС;
• периодическое измерение и вычисления расхода газа, подаваемого в ГТС, приведенного к стандартным условиям, м3/ч и объема подаваемого газа в ГТС, приведенного к стандартным условиям на суточном интервале времени с привязкой по времени – м3.

Передача информации с ГРПП на диспетчерский пункт обеспечивается с помощью GSM модемов, выполняющих следующие функции:

• считывание архива измерительной информации, сохраненной в независимой памяти аппаратуры сбора данных о параметрах мониторинга скважины;
• передачу измерительной информации, загруженной с аппаратуры сбора данных в ПЭВМ диспетчерского пункта.

В связи с отсутствием электропитания в местах размещения ГРПП регистратор сбора и хранения данных снабжен автономным питанием на 2 года, а передачи данных о параметрах скважины на диспетчерский пункт сохраняет работоспособность не менее 90 суток при электропитании от внутреннего источника.

Выводы

Качественные показатели газового состава тесно связаны с тектоническими нарушениями в угленосных толщах. При приближении к нарушенным зонам значительная роль отведена углеводородным газам, в том числе и тяжелым углеводородам, присутствию гелия, водорода, этана и азота. Таким образом, можем рассматривать тектонический фактор как один из основных для определения современных скоплений газов в угольных бассейнах, а газовый состав подчеркивает миграцию газов с более глубоких горизонтов в верхние горизонты литосферы.

В результате изотопного исследования газов углепородных массивов бассейна ХМАО установлено, что более 80 % газов толще можно отнести к термогенных газов.

Только в зонах влияния региональных разломов (например, Центральный надвиги), установлено небольшое количество газа, которое за изотопными показателям можно привлечь к глубинному.

В монолитных, без нарушений, толщах углепородных массивов и выше поверхности метановой зоны, установлено незначительное количество газа, которое можно привлечь к биогенного. Таким образом, газ углепородных массивов состоит, преимущественно из термогенного газа при незначительном количестве биогенного и абиогенного.

Главным фактором формирования газоносности в угольных бассейнах является тектонический. В то же время пополнение массива газом происходит постоянно, за счет глубинных процессов планеты и контролируется структурно-тектоническим фактором в бассейне ХМАО.

Список источников

1. Инструкция по дегазации угольных шахт. Серия 05. Выпуск 22. – М.: Научно-технический центр исследований проблем промышленной безопасности, 2012. – 250 с.
2. Малашкина В.А. Направления повышения эффективности подземной дегазации для улучшения условий труда шахтеров угольных шахт // ГИАБ. Горный информационно-аналитический бюллетень. – 2018 – № 7. – С. 69-75. DOI: 10.25018/02361493-2018-7-0-69-75
3. Гарипов Р.Ф., Шарафутдинова Г.М., Барахнина В.Б. Анализ рисков на основе оценки культуры безопасности // Безопасность труда в промышленности. – 2019. – №9. – С. 82-88.
4. Малашкина В.А. Направления повышения эффективности использования систем дегазации угольных шахт // ГИАБ. Горный информационно-аналитический бюллетень. – 2019. – №6. – С. 206-214.
5. Малашкина В.А. Дегазационные установки. 2-е изд.- М.: Изд-во МГГУ, 2012 — 190 с.
6. Kulikova E. (2019) Risk Assessment of Dangerous Natural Processes and Phenomena in Mining Operations. Springer Proceedings in Earth and Environmental Sciences. Springer, Cham. pp. 21-33, 2019.
7. Золотых С.С., 2019. Заблаговременная дегазация угольных пластов как фактор повышения безопасности на шахтах Кузбасса. Горная промышленность, № 5, С. 18 — 22.
8. Мелехин Е.С., Кузина Е.С., 2016. Заблаговременное извлечение метана угольных пластов как основной фактор повышения уровня безопасности на проектируемых шахтах. Наука и техника в газовой промышленности, № 1(65), С. 91 — 94.
9. Зайцев B.A., 2018. Компьютерное моделирование процесса заблаговременной дегазации угольных пластов 45-48 участка шахты Ерунаковская-VIII. Наука и техника в газовой промышленности, № 1, С. 24 — 32.
10. Васенин И.М., Крайнов A. А., 2017. Численное моделирование дегазации угольных пластов. Инженерно-физический журнал, Т. 90, № 6.
11. Шишляев В.В., Кузнецов Р.В., 2018. Об особенностях составления прогноза добычных возможностей метаноугольных скважин на основе гидродинамических моделей. Стратегия развития геологического исследования недр: настоящее и будущее (к 100-летию МГРИ-РГГРУ): Материалы Международной научно-практической конференции, Т. 1, С. 576 — 577.
12. Швачко Е.В., Хрюкин В.Т., Сизиков ДА., Aбарбанель Е.Г. 2019. Особенности методики разведки метаноугольных месторождений. Новые идеи в науках о Земле: Материалы XIV Международной научно-практической конференции, Т 5, С. 228 — 230.
13. Черепанский М.М., Шишляев В.В., 2019. Моделирование эффектов изменения проницаемости угольных пластов при активных процессах десорбции метана и фильтрации пластового флюида. Горный журнал, № 10, С. 89 — 92. DOI: 10.17580/gzh.2019.10.13.

References

1. Instructions for degassing coal mines. Episode 05. Issue 22. – Moscow: Scientific and Technical Center for Industrial Safety Research, 2012. – 250 p.
2. Malashkina V.A. Directions of increasing the efficiency of underground degassing to improve the working conditions of coal miners // GIAB. Mining information and analytical bulletin. – 2018 – No. 7. – PP. 69-75. DOI: 10.25018/02361493-2018-7-0-69-75
3. Garipov R.F., Sharafutdinova G.M., Barakhnina V.B. Risk analysis based on safety culture assessment // Occupational safety in industry. – 2019. – No. 9. – pp. 82-88.
4. Malashkina V.A. Directions of increasing the efficiency of using coal mine degassing systems // GIAB. Mining information and analytical bulletin. – 2019. – No. 6. – pp. 206-214.
5. Malashkina V.A. Degassing installations. 2nd ed.- Moscow: Publishing House of Moscow State University, 2012 — 190 p.
6. Kulikova E. (2019) Risk Assessment of Dangerous Natural Processes and Phenomena in Mining Operations. Springer Proceedings in Earth and Environmental Sciences. Springer, Cham. pp. 21-33, 2019.
7. Zolotykh S.S., 2019. Advance degassing of coal seams as a factor in improving safety at Kuzbass mines. Mining Industry, No. 5, pp. 18-22.
8. Melekhin E.S., Kuzina E.S., 2016. Early extraction of coalbed methane as the main factor in increasing the level of safety at the projected mines. Science and Technology in the Gas Industry, No. 1(65), pp. 91-94.
9. Zaitsev B.A., 2018. Computer simulation of the process of advance degassing of coal seams 45-48 section of the Yerunakovskaya-VIII mine. Science and Technology in the Gas Industry, No. 1, pp. 24-32.
10. Vasenin I.M., Krainov A. A., 2017. Numerical simulation of coal seam degassing. Engineering and Physics Journal, Vol. 90, No. 6.
11. Shishlyaev V.V., Kuznetsov R.V., 2018. On the specifics of forecasting the production capabilities of methane-coal wells based on hydrodynamic models. Strategy for the development of geological exploration of the subsurface: present and future (to the 100th anniversary of MGRI-RGGRU): Proceedings of the International Scientific and Practical Conference, Vol. 1, pp. 576 — 577.
12. Shvachko E.V., Khryukin V.T., Sizikov DA., Abarbanel E.G. 2019. Features of the method of exploration of methane-coal deposits. New Ideas in Earth Sciences: Proceedings of the XIV International Scientific and Practical Conference, Vol. 5, pp. 228-230.
13. Cherepansky M.M., Shishlyaev V.V., 2019. Modeling of the effects of changes in the permeability of coal seams during active processes of methane desorption and filtration of reservoir fluid. Mining Journal, No. 10, pp. 89 — 92. DOI: 10.17580/gzh.2019.10.13.

Для цитирования: Рочев В.Ф. Способ дегазации газоносных угольных месторождений при разработке полезного ископаемого // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-65/

© Рочев В.Ф., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 332.1:330.341

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_761

ПРОЕКТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИНВЕСТИЦИОННО-ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ПРЕДПРИЯТИЙ АГРАРНОЙ СФЕРЫ В ПЕРИОД

ЦИФРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ PROJECT MANAGEMENT OF INVESTMENT AND INNOVATION ACTIVITIES OF AGRICULTURAL ENTERPRISES IN THE PERIOD OF DIGITAL TRANSFORMATION

Черникова Светлана Александровна, к.э.н., доцент,  заведующий кафедрой менеджмента ФГБОУ ВО Пермский ГАТУ, г. Пермь, Россия, старший научный сотрудник, Институт экономики УрО РАН, г. Екатеринбург, Россия, доцент кафедры финансов, кредита и биржевого дела доцент кафедры финансов, кредита и биржевого дела ФГАОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет», г. Пермь, Россия, E-mail: schernikova2014@yandex.ru

Сыромятникова Светлана Владимировна, аспирант (соискатель) кафедры менеджмента, ФГБОУ ВО Пермский ГАТУ, г. Пермь, Россия, E-mail: lanan.lana2014@yandex.ru

Сидельцева Любовь Владимировна, аспирант (соискатель) кафедры менеджмента, ФГБОУ ВО Пермский ГАТУ, г. Пермь, Россия, E-mail: Lubammb@yandex.ru

Chernikova Svetlana Aleksandrovna, Candidate of Economics, Associate Professor, Head of the Department of Management, Perm State Technical University, Perm, Russia, Senior Researcher, Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Yekaterinburg, Russia, Associate Professor of the Department of Finance, Credit and Exchange Affairs, Associate Professor of the Department of Finance, Credit and Exchange Affairs, Perm State National Research University, Perm, Russia, E-mail: schernikova2014@yandex.ru

Syromyatnikova Svetlana Vladimirovna, postgraduate student (applicant) of the Department Management, Perm State Technical University, Perm, Russia, E-mail: lanan.lana2014@yandex.ru

Sideltseva Lyubov Vladimirovna, postgraduate student (applicant) of the Department Management, Perm State Technical University, Perm, Russia, E-mail: Lubammb@yandex.ru

Аннотация. В научной статье раскрыта значимость инвестиционно-инновационной деятельности для повышения конкурентных преимуществ, предприятий аграрной сферы в условиях углубления и расширения рыночных принципов хозяйствования в российской экономике в период цифровой трансформации. Применяя стратегию цифровой трансформации, позволяющую предприятиям аграрной сферы, сохранять финансовую устойчивость, а также повышать конкурентоспособность в ответ на вызовы цифровой экономики (цифровой среды). Одним из приоритетных направлений совершенствования инвестиционно-инновационной деятельности является в рамках менеджмента предприятий аграрной сферы развивать проектное управление с учетом применения современных сквозных цифровых технологий в бизнес-процессах. В статье акцентировано внимание на формирование в управлении инвестиционно-инновационными проектами эффективного методического организационно-экономического инструментария в качестве основы для функционирования разработанной модели механизма проектного управления с применением сквозных цифровых технологий бизнес-процессов. Предложены ключевые принципы методического инструментария проектного управления инвестиционно-инновационной деятельностью предприятий аграрной сферы. Кроме того, в статье сделан акцент на наличие в Пермском крае организационно-экономических предпосылок развития инвестиционно-инновационной деятельности в аграрной сфере экономики региона в условиях цифровой трансформации.

Abstract. The scientific article reveals the importance of investment and innovation activities for increasing competitive advantages of agricultural enterprises in the context of deepening and expanding the market principles of management in the Russian economy during the period of digital transformation. Applying the strategy of digital transformation, which allows agricultural enterprises to maintain financial stability, as well as increase competitiveness in response to the challenges of the digital economy (digital environment). One of the priority areas for improving investment and innovation activities is to develop project management within the framework of the management of agricultural enterprises, taking into account the use of modern end-to-end digital technologies in business processes. Key principles of methodological tools of project management of investment and innovation activity of enterprises of agrarian sphere have been proposed. In addition, the article focuses on the presence in the Perm Territory of organizational and economic prerequisites for the development of investment and innovation activities in the agrarian sphere of the region’s economy in the context of digital transformation.

Ключевые слова: инвестиционно-инновационная деятельность, проектное управление, цифровая среда, предприятие аграрной сферы, цифровая трансформация, организационно-экономические инструменты, инвестиционно-инновационный проект, молочная продукция

Keywords: investment and innovation activities, project management, digital environment, agricultural enterprise, digital transformation, organizational and economic tools, investment and innovation project, dairy products

В настоящие время, в решении вопросов повышения конкурентоспособности предприятий аграрной сферы, в рыночной, а также цифровой среде ключевое место занимает целенаправленная инвестиционно-инновационная деятельность с учетом цифровой трансформации, которая большинством предприятий воспринимается, как фундамент и одновременно инструмент своего стратегического развития, в рамках стратегии цифровой трансформации. Применение стратегий, которые позволяют предприятиям аграрной сферы сохранять устойчивость и повышать конкурентоспособность в ответ на вызовы цифровой экономики (цифровой среды). Именно, инвестиционно-инновационная деятельность, реализуя передовые технические и организационные новшества, в рамках проектного управления, в финансово-хозяйственную деятельность предприятий аграрной сферы обеспечивает существенные потенциальные возможности для производства конкурентоспособной выпускаемой продукции, что объективно укрепляет продовольственную безопасность Российской Федерации [8, стр.229].

В настоящее время, цифровые технологии являются неотъемлемой частью процессов производства. Они представляю методы поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления таких процессов и методов.

Сельскохозяйственное производство является самым уязвимым агробизнесом, поскольку сильно зависит от погоды и природных явлений. В отличие от традиционного производства в сельском хозяйстве нельзя заранее структурировать все бизнес-процессы.

Сегодня, инвестиционно-инновационная деятельность на предприятиях аграрной сферы осуществляется по нескольким направлениям:

1. Поиск резервов для совершенствования ассортимента выпускаемой продукции, в том числе за счет разработки и освоения производством нового высококонкурентного продукта или частичного улучшения качественных характеристик уже освоенных и реализуемых на рынке продуктов, с применением современных цифровых технологий, с целью оптимизации ассортимента выпускаемой продукции;
2. Обоснованное техническое перевооружение производственных процессов для выпуска конкурентоспособной продукции на базе прогрессивного оборудования и технологий с обеспечением комплексной автоматизации технологических процессов, бережливого и безотходного производства, применением современных цифровых технологий позволяет сформировать оптимальные  условия, обеспечивающие в течение всего жизненного цикла сельскохозяйственной продукции значительное повышение урожайности и производительности труда, снижение материальных затрат на ГСМ, электроэнергию, средства защиты растений, оплату труда и другие виды расходов, а также сохранение плодородия почв и защиту окружающей среды;
3. Переход на новые организационно-экономические схемы управления финансово-хозяйственной деятельностью с использованием компьютерных, информационных и цифровых технологий, перспективного программного обеспечения, современных моделей электронно-организационной техники, а также беспроводных коммуникаций, включая электронную почту, мобильную связь и Интернет;
4. Разработка комплекса конкретных мероприятий по качественному повышению социальных услуг и гарантий работникам предприятия и членам их семей, в рамках цифровой трансформации, поскольку человечество не стоит на месте, то в постоянно развивающемся мире расширятся диапазон применения цифровых технологий, соответственно и знаний квалифицированных IT-специалистов.

Вполне очевидно, что успехи инвестиционно-инновационной деятельности предприятий аграрной сферы, могут быть достигнуты только при комплексном применении современных цифровых технологий:

• оптимальной совокупности проектов инвестиционно-инновационной деятельности, отвечающих стратегическим, тактическим и оперативным целям и задачам социально-экономического развития предприятий;
• достаточных объемов финансового обеспечения не только этапов реализации инвестиционно-инновационных проектов, но и всей совокупности проектов инновационной деятельности в целом;
• компетенций профессиональных кадров;
• адаптивной системы управления, реализуя стратегию цифровой трансформации [9, стр.83].

Таким образом, необходимо отметить, что одной из главных особенностей успешной инвестиционно-инновационной деятельности предприятий аграрной сферы является эффективность управленческих бизнес-процессов, т.е. трансформация бизнес-моделей, проектирование новых бизнес-процессов и др. для достижения качественных сдвигов (повышения качества жизни людей, качественного повышения социальных услуг и гарантий работникам предприятия роста бизнеса и др.),  за счет использования возможностей сквозных цифровых технологий.  В противном случае переходящих в область постоянно решаемых проблем.

Поэтому, в сложившихся, в российской экономике рыночных условий хозяйствования с динамично изменяющимися факторами внешней и внутренней среды, необходимо повысить качество методического обеспечения управления инвестиционно-инновационной деятельностью.

При этом, ситуация осложняется состоянием сред, в которых функционирует агробизнес на микро, мезо, макро и мегауровнях, основными характеристиками которых является высокая сложность, динамизм, неопределенность (нехватка информации о состоянии и поведении факторов, проблема оперативного доступа к информации и степень уверенности в точности данной информации). Инновационные стратегии цифровой трансформации приводят предприятия аграрной сферы к долгосрочному лидерству или доминированию на традиционных и новых рынках.

В связи с этим, нами на рисунке 1 предложена модель проектного управления инвестиционно-инновационной деятельностью предприятия аграрной сферы  по производству «Молока и молочной продукции».

На наш взгляд, традиционные подходы к формированию методического инструментария и определению системы менеджмента финансово-хозяйственной деятельностью предприятия аграрной сферы, изложенные в трудах зарубежных и отечественных исследователей, для моделирования оптимального методического обеспечения управления инвестиционно-инновационной деятельностью не достаточно эффективны. Они не представляют необходимую совокупность организационно-экономических инструментов управления проектами инвестиционно-инновационной деятельности предприятий аграрной сферы, необходимой для структуризации и приоритетности реализации в практическую плоскость функционирования предприятий, с учетом  стратегии цифровой трансформации.

Как видно, на рисунке 1 модель проектного управления инвестиционно-инновационной деятельностью предприятия аграрной сферы по производству «Молока и молочной продукции» базируется на взаимосвязи организационно-экономических инструментов, которые наглядно представлены на рисунке 2.

Наиболее значимым, по нашему мнению, методологическим аспектом проектного управления инвестиционно-инновационной деятельностью является определение принципов, которые отражают особенности не только построения проектного управления, но и его эффективность функционирования в рамках менеджмента сельскохозяйственным предприятием, в целом. Основные технологии и цифровые инструменты, получившие развитие в настоящее время в сельскохозяйственных предприятиях представляют собой:

1. Использование БПЛА.
2. Оцифровка полей.
3. СМТ: GPS/Глонасс трекеры, датчики топлива.
4. Системы параллельного вождения, точного земледелия.
5. Использование радиочастотных меток RFID.
6. Использование метеостанций.
7. Дифференцированное  внесение.
8. Весоизмерительные приборы.
9. Смартфоны/Планшеты.
10. Системы доения животных.

В процессе проведенного анализа управления инвестиционно-инновационной деятельностью на предприятиях аграрной сферы Пермского края нами сформулирован ряд принципов функционирования проектного управления инвестиционной деятельностью (ПУИД), с  применением современных цифровых технологий:

1. Принцип структуризации инвестиционно-инновационных проектов. Характерной особенностью применения данного принципа является возможность выявления приоритетности и взаимосвязанности проектов в разрезе подразделений основного и вспомогательного производства, т.е. бизнес-модели, как совокупности основных и вспомогательных бизнес-процессов, необходимых для создания потребительской ценности, а также предприятия, в целом, соблюдая технологическую цепочку производства продукции (применение методов поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления, таких процессов и методов);
2. Принцип ограниченности проектов. Условием ограниченности совокупности инновационных проектов служит научно-обоснованный (нормативный) уровень выделяемых на разработку и реализацию проектов материальных, финансовых, трудовых и производственных ресурсов, а также точность определения границ связей между проектами в рамках одного планируемого временного горизонта;
3. Принцип целостности проекта. Этот принцип позволяет вводить более жесткий контроль за дроблением проекта на подпроекты и исключить возможность привлечения дополнительных исполнителей и корректировку сроков внедрения проекта;
4. Принцип взаимосвязанности проекта. Основная задача принципа состоит в обеспечении внутри и внешне проектной взаимосвязи всех работ и исполнителей проекта, что обуславливает функциональную конкретизацию и ответственность работников, вовлеченных в организацию выполнения проекта;
5. Принципы контроля проекта. Особенностью принципа является установление оперативного контроллинга за выполнением всех установленных параметров проекта.

Вместе с тем, возникающие ситуации в ходе проектного управления инновационной деятельностью сельскохозяйственных предприятий в рыночной среде дает возможность индивидуальную интерпретацию предложенных принципов, их классификацию и применение в практической деятельности.

В связи с этим представляется необходимым дальнейшее совершенствование методического обеспечения проектного управления инновационной деятельностью в рамках функционирования общего менеджмента финансово-хозяйственной деятельностью сельскохозяйственных предприятий в рыночной среде.

В заключение, необходимо отметить, что для повышения эффективности проектного управления инвестиционно-инновационной деятельностью предприятий аграрной сферы Пермского края имеются необходимые организационно-экономические предпосылки: квалифицированные трудовые ресурсы на предприятиях; научные школы аграрно-технологического университета; принятые программы инвестиционно-инновационного развития и финансовой поддержки ведущих отраслей экономики региона; цифровая трансформация экономики Российской Федерации.

Таким образом,  основной эффект внедрения цифровых систем в управлении элементами ведения производственных процессов на предприятии:

1. Цифровые решения позволяют объективно: оценить затраты, повысить эффективность работы персонала, снизить потери урожая. Учет в реальном времени работ и процессов предприятия дает возможность более быстро и гибко, в режиме реального времени, реагировать на происходящее в производственной сфере.
2. Цифровые решения позволяют ускорить или в некоторых случаях автоматизировать принятие решений. Повышается качество выполнения работ за счет строгого контроля технологических нормативов.
3. Повышение эффективности производства приводит к снижению затрат материалов, увеличению урожайности к повышению качества выполнения полевых и других работ. Эффективность использования цифровой платформы проявляется уже в первые годы использования.
4. В некоторых случаях, когда это требуется, возможно, сокращение непрофильного персонала на местах (бухгалтеры, учетчики, диспетчеры и т.д.) или серьезная трансформация их функций.

Список источников

1. Байтасов Р.Р. Инновационный менеджмент. – Ростов н/Д.: Феникс, 2015. – 301 с.
2. Бредихин С.А. Технология и техника переработки молока. – М.: Инфра-М, 2017. – 443 с.
3. Буторин С.Н. Формирование и развитие конкурентной системы управления аграрными предприятиями. – Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2016. – 203 с.
4. Дафт Р. Менеджмент. 10-е изд. / Пер. с англ. – СПб.: Питер, 2017. – 656 с.
5. Инновационное развитие регионов России: теория, практика, управление / Отв. ред. А.И. Татаркин. – М.: Экономика, 2010. – 241 с.
6. Искяндерова Т.А., Каменских Н.А., Кузнецов Д.В. и др. Управление инновационной деятельностью. – М.: Прометей, 2018. – 354 с.
7. Решение Совета Евразийской экономической комиссии от 09.10.2013 № 67 «О техническом регламенте Таможенного союза «О безопасности молока и молочной продукции» (вместе с ТР ТС 033/2013. «О безопасности молока и молочной продукции»)». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/499050562 (дата обращения: 15.12.2022).
8. Стратегические направления и приоритеты регионального развития в условиях глобальных вызовов / Под общей ред. Ю.Г. Лавриковой, Е.Л. Андреевой. – Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2019. – 504 с.
9. Черникова С.А., Гасанов А.С.Б. Инновации и инвестиции как инструменты инновационной активности предприятия в условиях кризиса / В сборнике: Аграрная наука, управленческая практика и агробизнес в инновационном развитии АПК материалы. ФГБОУ ВО «Пермский аграрно-технологический университет имени академика Д.Н. Прянишникова». 2018. С. 79-85.
10. Черникова С.А. Особенности государственного регулирования и финансовой поддержки аграрной сферы в период трансформации агропромышленного комплекса // Московский экономический журнал. № 11. URL: https://qje.su/otraslevaya-iregionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-11-2022-16/

References

1. Baitasov R.R. Innovation management. – Rostov n/A: Phoenix, 2015. – 301 p.
2. Bredikhin S.A. Technology and technology of milk processing. – M.: Infra-M, 2017. – 443 p.
3. Butorin S.N. Formation and development of a competitive management system for agricultural enterprises. – Yekaterinburg: Institute of Economics of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 2016. – 203 p.
4. Daft R. Management. 10th ed. / Translated from English – St. Petersburg: St. Petersburg, 2017. – 656 p
5. Innovative development of the regions of Russia: theory, practice, management / Ed. A.I. Tatarkin. – M.: Economics, 2010. – 241 p.
6. Iskyanderova T.A., Kamenskikh N.A., Kuznetsov D.V., etc. Innovation management. – Moscow: Prometheus, 2018. – 354 p.
7. Decision of the Council of the Eurasian Economic Commission No. 67 dated 09.10.2013 «On the Technical Regulations of the Customs Union «On the safety of milk and dairy products» (together with TR CU 033/2013. «On the safety of milk and dairy products»)». [electronic resource]. – Access mode: http://docs.cntd.ru/document/499050562 (accessed: 12/15/2022).
8. Strategic directions and priorities of regional development in the context of global challenges / Under the general editorship of Yu.G. Lavrikova, E.L. Andreeva. – Yekaterinburg: Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 2019. – 504 p.
9. Chernikova S.A., Hasanov A.S.B. Innovations and investments as instruments of innovative activity of an enterprise in a crisis / In the collection: Agricultural science, management practice and agribusiness in the innovative development of the agro-industrial complex materials. Perm Agrarian and Technological University named after Academician D.N. Pryanishnikov. 2018. pp. 79-85.
10. Chernikova S.A. Features of state regulation and financial support of the agricultural sector during the transformation of the agro-industrial complex // Moscow Economic Journal. 2022. No. 11. URL: https://qje.su/otraslevaya-i regionalnaya-ekonomika/moskovskiy-ekonomicheskij-zhurnal-11-2022-16/

Для цитирования: Черникова С.А., Сыромятникова С.В., Сидельцева Л.В. Проектное управление инвестиционно-инновационной деятельностью предприятий аграрной сферы в период цифровой трансформации  // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-64/

© Черникова С.А., Сыромятникова С.В., Сидельцева Л.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 632.95; 66

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_760

СЛИЯНИЯ КОМПАНИЙ И КОНКУРЕНЦИЯ НА РЫНКАХ СЕМЯН И СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ХИМИЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИИ

MERGERS AND COMPETITION IN SEED AND AGRICULTURAL CHEMICAL MARKETS

Жиганова Л.П. кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института США и Канады Российской академии наук (ИСКРАН), Российская Федерация, 121069, Москва, Хлебный пер., д.2/3 (Larissa-Zhiganova@ yandex .ru )

Zhiganova Larissa Petrovna, PhD in Biology, senior resercher, Institute of USA and Canada Studies, Russian Academy of Sciences (ISKRAN) 2/3 Khlebny pereulok, Moscow, Russian Federation 121069, e-mail: Larissa-Zhiganova@yandex.ru

Аннотация. В статье рассматриваются последние слияния между шестью транснациональными компаниями, которые доминируют на рынке частных НИОКР и производства сельскохозяйственной химической продукции и семян, которые сокращают число участников отрасли до четырех. Показано, что слияния подлежат антимонопольному контролю, как в США, так и в ЕС. Антимонопольные проверки оценивают возможные последствия слияний для конкретных рынков семян и сельскохозяйственных химикатов, их влияние на ценообразование и финансирование инноваций.

Abstract.  The article describes that under recent merger proposal, the six global firms that dominate private agricultural chemical and seed research and production would be reduced to four. It is shown that the mergers are subject to antitrust review in both the United States and European Union. The antitrust reviews will evaluate the likely effects of the mergers on specific seed and agricultural chemical markets, prices, and innovations.

Ключевые слова: сельское хозяйство, химическая продукция, семена, конкуренция, инвестиции, генетически модифицированные продукты

Keywords: agriculture, chemical production, seed, competition, investment, genetic modified products

Введение

В сельском хозяйстве США за период после Второй мировой войны по настоящее время заметно сократились, как площади посевных площадей, так и численность скота, а также число занятых в фермерском хозяйстве. В частности, в среднем, в 2016-20 годах площадь пашни в США сократилась по сравнению с 1961-65 гг. на 13% (до 158 млн га), численность крупного рогатого скота – на 10% (93.65 млн голов, включая коров – 42% (9,37 млн голов, а численность фермерских хозяйств – на 44% (до 2,01 млн). В то же время, объемы выпуска сельскохозяйственной продукции за указанный период существенно выросли – зерна (в валовом сборе) на 167% (до 451 млн т), мяса (всех видов) – на 174% (до 46,2 млн т), молока – на 73% (до 98,6 млн т). Столь впечатляющие темпы роста производства при уменьшении используемых ресурсов были достигнуты исключительно за счет повышения производительности труда, урожайности агрокультур и продуктивности животных. Такому росту эффективности сельхозпроизводства в значительной степени способствовали. инновации в области биологии, инженерии, химии и менеджмента за счет инвестиций как государственного, так и частного сектора в исследования и разработки (НИОКР).

Состояние и участники рынка

Исследования частного сектора были сосредоточены в основном на селекции семян, разработке химических средств защиты растений и совершенствовании сельскохозяйственной техники. В данной сфере доминирует ряд транснациональных корпораций (известных как «Большая шестерка») (Табл.1). Это – БАСФ (BASF) и Байер (Bayer) из Германии, американские компании Дау Кемикл (Dow Chemical), ДюПон (DuPont) и Монсанто (Monsanto), а также швейцарская фирма Сингента (Syngenta). Каждая из них работает в обоих направлениях — как в сфере разработки средств защиты растений, так и в области создания семенного фонда. Продукция для борьбы с вредителями состоит в основном из химических пестицидов, но также включает биологические препараты и средства для обработки семян. В семенной бизнес входит продажа семян сельскохозяйственных культур, реализация генетически модифицированных признаков семян, внедренных в собственные семена компании, или же переданных по лицензии другим семенным фирмам, а также распространение инструментов для генетической модификации, которые также могут приносить доходы через лицензирование сторонних компаний.[1]

Объявленные слияния кардинально могут изменить отрасль. В 2015 г. Доу Кемикл и ДюПон предложили объединиться с намерением позже разделить свои объединенные предприятия в области сельского хозяйства, материаловедения и производства специальных продуктов на три независимые и специализированные корпорации. Объединение компаний произошло в 2017 г. В феврале 2016 г. государственная китайская компания ChemChina (КемЧайна) предложила приобрести Syngenta (Сингента) за 43 млрд долл. Летом 2017 г. произошло объединение китайской компании с Syngenta. Несколько месяцев спустя, в сентябре 2016 г., Bayer (Байер) предложил купить Monsanto за 66 млрд долл. Объединение компаний произошло в 2018 г. Эти слияния превратили «Большую шестерку» в «Большую четверку». [1], [2]

Каждое слияние подлежало проверке со стороны антимонопольных органов США и Европейского Союза. Результаты проведенных проверок, а также финансовые требования к транзакциям могли замедлить их завершение. У руководителей Доу Кемикл и ДюПон состоялась повторная встреча с антимонопольными властями ЕС в 2017 г., и по итогам было заявлено, что слияние компаний будет завершено к концу 2017 г. Представитель компании Сингента назвал аналогичную дату. Bayer (Байер) рассчитывала завершить сделку по приобретению Монсанто в конце 2017 г. [2] В итоге она завершилась в 2018 г.

Антимонопольные расследования сосредоточены на двух возможных последствиях, связанных с потенциальным влиянием слияний на конкуренцию на рынках сельскохозяйственных химикатов и семян. Во-первых, возможное снижение в результате слияния конкуренции на рынке семян и химических продуктов, что не дает возможность оставшимся компаниям поднять цены на свою продукцию. Во-вторых, слияния компаний могут снизить конкуренцию в исследованиях, вынуждая выживших игроков рынка сокращать инвестиции в НИОКР и, следовательно, применять меньше инновационных технологий в перспективе. Эти вопросы находятся в сфере внимания не только антимонопольных органов, но также фермеров, конкурирующих производителей и инвесторов.

«Большая шестерка» возникла в 1990-х и начале 2000-х годов результате слияний крупных химических, фармацевтических и семеноводческих компаний, а также в результате приобретения ими множества более мелких семенных и биотехнологических фирм. Первоначально создание интегрированных компаний в области биологических наук преследовало цель внедрения новых биотехнологических разработок для нужд фармацевтической индустрии, генетики семян и производства сельскохозяйственных химикатов. Однако эта перспектива так и не была реализована, поскольку фармацевтический бизнес в результате отделился от отраслей производства семян и сельскохозяйственной химии. [3]

В настоящее время компании «Большой шестерки» производят и семена, и сельскохозяйственные химикаты, что позволяет получать прибыль в результате объединения исследований и маркетинга по обоим направлениям.

Генетически модифицированные семена, например, влияют на применение химикатов: семена либо подбираются под конкретное средство защиты (как в случае с инсектицидами), либо поощряя использование конкретных гербицидов (как в случае с генетически модифицированными устойчивыми к гербицидам семенами). Такая тесная взаимосвязь способствует комбинированию и привязке цен на семена и химикаты.

Слияния и конкуренция в отрасли

Ко времени формирования «Большой шестерки» рынки многих конкретных видов продукции сельскохозяйственной химии, а также семян уже являлись высококонцентрированными. После упомянутой реорганизации они стали еще более концентрированными. Так, например, на четырех крупнейших продавцов семян кукурузы приходилось 85% продаж этой культуры в США в 2015 г. по сравнению с 60% в 2000 г. При этом, доля продаж сои четырех крупнейших компаний выросла с 51% до 76%. По данным Министерства сельского хозяйства США, посевы хлопка снизились с 95% в 2000 г. до, все еще довольно высокого уровня, в 91% в десятые годы двадцать первого века. Компании Монсанто и Байер являются двумя крупнейшими продавцами семян хлопка, поэтому слияние сделает эту отрасль заметно более концентрированной. Влияние слияния на рынки кукурузы и сои будет намного меньше, поскольку Байер не имеет на них значительного присутствия. Объединение Доу-ДюПон, вероятно, повысит концентрацию на рынках ряда конкретных химических продуктов. [1], [4]. В 2017 г. произошло объединение Доу-ДюПон, а в 2019 г. активы двух компаний были распределены по трём подразделениям: сельское хозяйство, химическое производство и специализированная продукция. В апреле 2019 года эти подразделения стали самостоятельными компаниями: Corteva (Кортева), Dow Inc. (Доу Инкорпорейшн) и «новая» ДюПон.

Слияния компаний в сфере производства семян и сельскохозяйственной химической продукции поднимают вопросы о конкуренции в области не только ценообразования, но и научных исследований. Этим упомянутый рынок отличается от многих других сельскохозяйственных рынков, таких как, например, мясопереработка, переработка молока или транспортировка зерна, где основной целью слияния является, главным образом, контроль над ценообразованием. Так, например, на долю четырех крупнейших покупателей мясного крупного рогатого скота уже приходилось около 80% всех закупок в США в 2008 г., когда третий по величине в стране производитель мяса, JBS Swift (ДжиБиЭс Свифт), намеревался приобрести компанию National (Нейшнл), четвертую по величине на этом рынке. Это позволило бы лидерам рынка оказывать большее влияние на закупочные цены на крупный рогатый скот. Министерство юстиции США, успешно противодействовало этому слиянию, утверждая, что оно сократит количество покупателей на большинстве региональных рынков с четырех до трех, а в некоторых случаях с трех до двух. Несмотря на то, что ранее проведенные исследования выявили ограниченное влияние концентрации на цены на крупный рогатый скот, чиновники утверждали, что усиление концентрации на и без того высококонцентрированных рынках позволит мясоперерабатывающим компаниям платить меньшую цену за приобретение крупного рогатого скота. [1], [6], [7].

Аналогичным образом, приобретение в 1998 г. американских предприятий Continental Grain (Континентал Грейн) компанией Cargill (Каргилл) привлекло внимание антимонопольного законодательства из-за возможности того, что такое слияние приведет к снижению цен на экспортное зерно. Возможные слияния операторов грузовых железных дорог в 1990-х гг. вызвали опасения, что более высокая концентрация, и, соответственно, меньшая конкуренция, приведет к более высоким тарифам на перевозку зерна, угля, удобрений и других товаров. В случае слияний проблемы, связанные с переработкой и транспортировкой мяса, затрагивали рынки с небольшим количеством компаний (две, три или четыре), на которых слияние устранило бы конкурента. Кроме того, такое слияние могло позволить оставшимся фирмам поднять цены на свои услуги или снизить цены на закупаемую ими продукцию.

Вопросы ценообразования также возникают у антимонопольных органов в связи с последними слияниями в отраслях химической продукции сельскохозяйственного назначения и производства семян. Компании конкурируют друг с другом на различных национальных и региональных рынках определенных химических продуктов и сортов семян. В одних случаях слияния уменьшали количество продавцов на рынках, где конкуренция уже была низкой, а в других – слияния практически не сказывались на концентрации, поскольку на рынке присутствовало значительное число игроков, или же из-за того, что объединяющиеся компании не являлись конкурентами для отрасли.

При низком уровне концентрации, — при достаточном числе конкурентов, — крупные компании практически не контролируют цены. Так, если один участников рынка поднимет цену на свои семена или химическую продукцию, фермеры могут быстро переключиться на конкурирующих продавцов, а сама компания понесет убытки в результате повышения цены. Однако, при более высоких уровнях концентрации, при наличии недостаточного числа конкурентов, у фермеров, если продавец поднимает цены на семена или химикаты, остается меньше альтернатив. Более того, эти немногие конкуренты могут прийти к картельному соглашению и одновременно повысить цены на одинаковую продукцию. В этом случае единственной защитой для фермеров от такого роста цен, был бы выход на рынок другой химической/семенной компании с другой производственной схемой, появившейся на рынке вследствие роста на нём нормы прибыли, получаемой при более высоких ценах.

Таким образом, выход новых производителей на рынок, позволил бы фермерам получить доступ к альтернативным продавцам, что удержало бы действующие компании от повышения цен после слияния. Выход новых конкурентов на рынок становится проще (менее затратен), если они могут производить продукцию на существующих мощностях вместо того, чтобы создавать новые. Помогает новым производителям также и возможность быстро наладить логистику продукции путем заключения контрактов с уже существующими сетями, по сравнению с ситуацией, когда необходимо с нуля выстраивать цепочки поставок. Выйти на быстрорастущие рынки гораздо проще, если фермеры не ограничены существующими долгосрочными контрактами или техническими привязками к существующим продуктам и могут оперативно переключать свои закупки на новичков. В 1960-х и 1970-х гг. антимонопольные органы уделяли большое внимание концентрации как достоверному показателю активности рынка. То есть, с высокой степенью вероятности увеличение концентрации сверх некоторого относительно низкого порога приводит к изменению цен независимо от других рыночных факторов.

С тех пор политика антимонопольных органов кардинально изменилась и основывается на результатах экономического анализа конкуренции на рынках. Концентрация, по-прежнему, имеет значение, но сама по себе она больше не считается достаточным показателем состояния рынка. Другие факторы, такие как возможность быстрого входа на рынок конкурентов, а также степень оперативности, с которой покупатели могут переключиться на нового продавца, теперь имеют большее значение. Более того, уровень концентрации, заслуживающий внимания с сегодняшней точки зрения, стал гораздо выше, чем в прошлом. Современные слияния, скорее всего, вызовут обеспокоенность антимонопольных органов, если приведут к сокращению числа продавцов меньше четырех. Это может повлечь за собой антимонопольные мероприятия на некоторых менее концентрированных рынках (шесть продавцов против пяти или пять против четырех), если другие факторы, такие как высокие стартовый барьер для входа на рынок или же высокие цены для покупателей при взаимосвязи между продавцами, поддерживают рыночную активность продавцов.

Конкуренция, инвестиции в исследования и инновации

Взаимосвязи между конкуренцией, инвестициями в исследования и инновации достаточно сложны, при том, что высокая конкуренция может препятствовать инвестициям в исследования. Масштабные инновации обычно требуют значительных вложений в исследования и разработку, и зачастую проходит много лет до их выхода на рынок. В высококонкурентных отраслях с большим числом игроков, компания-новатор может не получить достаточно прибыли от внедрения инновации, чтобы окупить инвестиции в НИОКР, поскольку конкуренты могут быстро скопировать изобретение и внедрить его самостоятельно. Получить информацию для копирования изобретения конкуренты могут, наняв на работу ключевых сотрудников из компании-новатора, что затем позволит воссоздать требуемый продукт, получив доступ к исходной обширной научной информации, которая легла в основу оригинального изобретения. Если есть понимание, что изобретение не сложно воспроизвести, то потенциальные новаторы вряд ли будут инвестировать в такой продукт.

На уровне национальных правительств для предотвращения такого явления разработано патентное регулирование инноваций. Патент предоставляет его владельцу временную монополию на использование новой технологии специально для устранения действия конкуренции в течение срока действия патента. Это дает новатору возможность получить прибыль от успешной новой инновации и стимулирует финансовые вложения НИОКР, поощряя инновации.

Поскольку патенты ограничивают конкуренцию, компании в концентрированных отраслях могут с большей вероятностью инвестировать в исследования, т.к. прибыль от внедрения инноваций для них возрастает: малое число участников рынка сокращает возможности для копирования изобретения и повышает вероятность для компании-новатора окупить собственные затраты на НИОКР. Эти отрасли часто отличаются высокой концентрацией именно потому, что существует экономия за счет масштаба производства или распределения, что очень затрудняет вход новых конкурентов, как и экспансию текущих игроков. В реальности, большинство частных сельскохозяйственных НИОКР проводится в концентрированных отраслях с относительно небольшим числом участников.

У компаний больше возможностей инвестировать в НИОКР, если в отрасли имеется несколько крупных игроков. Но будут ли они проводить больше НИОКР и создавать больше инноваций, если конкурентов станет еще меньше? Приведет ли слияние, которое сократит число конкурентов с шести до четырех, к большему количеству инноваций? Если это так, то приведет ли дальнейшая консолидация двух компаний в одну к еще большему числу инноваций? В конце концов, монополист – единственный продавец – может рассчитывать на получение всей прибыли от инновации.

Есть веские основания полагать, что увеличение концентрации не всегда стимулирует инновации. Скорее наоборот, после достижения определенного высокого уровня концентрации дальнейший ее рост может фактически снизить потребность в НИОКР.

Таким образом, взаимосвязь между конкуренцией и инновациями отражается кривой нормального распределения.

Несмотря на то, что компании, не имеющие близких конкурентов, получают прибыль от своих инноваций, у них может быть ограниченный стимул инвестировать в НИОКР. Новые продукты могут забрать на себя продажи от уже существующих товаров, а не от конкурентов, поэтому чистая прибыль от инновации может быть ниже. Более того, при достаточно высоком уровне концентрации участники практически не боятся, что конкурент затмит их выводом на рынок инновационного продукта или процесса, и потому чувствуют меньшую потребность инвестировать в исследования для защиты своих позиций и лидерства на рынке.

В концентрированных и инновационных отраслях компании получают прибыль от существующих продуктов. Они инвестируют в исследования отчасти для того, чтобы защитить текущие позиции, а также для того, чтобы иметь возможность опередить конкурентов за счет масштабных инноваций. Действия, направленные на сокращение числа игроков и снижение конкуренции в исследованиях, могут снижать стимулы компаний по инвестированию в НИОКР.

Приведенные выше аргументы касаются преимуществ, которые компании рассчитывают получить от инвестиций в инновации. Однако, возникает вопрос о величине необходимых затрат. Двое ученых, работающих в одной фирме и обменивающихся идеями, могут быть более эффективными с точки зрения затрат, чем два специалиста, работающих в конкурирующих компаниях. Особенно, если соответствующая координация устраняет дублирование работы друг друга. При этом, работа большого числа научных специалистов в одной фирме может оказаться менее эффективной, чем в случае разделения ее на несколько более мелких компаний, при том условии, что они используют разные подходы к управлению сотрудниками в сфере НИОКР. Иными словами, в исследованиях определенного уровня можно соблюдать экономию за счет масштаба, когда более крупные группы НИОКР являются более эффективными, однако при чрезмерных размерах возможен и отрицательный эффект именно за счет укрупнения.

В начале 1990-х гг. антимонопольные правоохранительные органы США редко упоминали о проблемах инноваций в контексте слияний, но с тех пор они стали делать это все чаще и включили аспект инноваций в проблематику слияний в сельском хозяйстве. В 2016 г. Министерство юстиции США оспорило покупку Precision Planting, LLC (Пресижн Плантинг, ЛЛС) компанией John Deere (Джон Дир) на том основании, что это приобретение снизит число инноваций в производстве высокоскоростных сеялок. Эти компании являлись двумя основными производителями в этой зарождающейся отрасли. После многих лет исследований в 2014 г. обе компании внедрили высокоскоростные системы посева, которые позволяют фермерам, выращивающим пропашные культуры, существенно увеличить скорость посева без ущерба для точности. В то время, как система Джон Дир была встроена в новые системы посева, продукт Пресижн Плантинг можно было продавать в виде набора компонентов и модернизировать существующее оборудование, в том числе и произведенное Джон Дир. Министерство утверждало, что высокая конкуренция между игроками привела к повышению цен для фермеров и быстрому внедрению новых инновационных функций, и что слияние эту конкуренцию устранит. [1], [5].

Такой подход к конкуренции и инновациям соответствует современной антимонопольной политике как в отношении конкуренции, так и в отношении ценообразования. По обоим направлениям в центре внимания – слияния между игроками-конкурентами на высококонцентрированных рынках и, в частности, на рынках, где слияние сокращает число активных участников с четырех, трех или двух. Также, учитывается легкость, с которой новые компании могут выйти на рынок (барьеры для входа), и возможности для маневра со стороны покупателей (доступность переориентировать закупки на альтернативные продукты).

Ключевым вопросом является оценка вероятного влияния слияний на инновации. База информации по основным параметрам таких сделок, достаточная для заключения в данном направлении в настоящее время отсутствует. В то же время. ряд опубликованных данных свидетельствует о том, что дальнейшее ослабление конкуренции, выходящее за рамки ограничений между игроками, приводит к сокращению расходов на НИОКР и инновации. Однако, доказательств взаимосвязи концентрации и ценообразования недостаточно для того, чтобы иметь полную уверенность в значимости какого-либо определенного порогового уровня конкуренции. Задача анализа процесса слияний «Большой шестерки» заключается в том, чтобы определить конкретные рынки сельскохозяйственных химикатов и семян, на которых слияния устранят существенную конкуренцию. Также, необходимо получить достоверные доказательства вероятного снижения конкуренции за счет повышения цен или сокращения усилий по инновациям.

Стоит отметить, что проверки антимонопольных органов не обязательно приводят к одобрению слияния или отказу от сделки. Зачастую у контролирующего агентства могут быть опасения по конкретным рыночным параметрам. Компании, участвующие в слиянии, могут решить эти проблемы, продав производственные мощности третьим лицам, согласившись предоставить лицензии на технологию другим участникам или же предпринять иные шаги для смягчения опасений в отношении ухудшения конкуренции. Так, например, компания ДюПон объявила о продаже своего бизнеса по производству химических пестицидов корпорации ФМС (FMC), которая ранее не занималась пестицидами — чтобы выполнить условия антимонопольного органа ЕС для утверждения слияния компаний.

***

Проведенное в работе исследование позволило сделать следующие выводы:

1. В 2017 г. произошли слияния крупнейших транснациональных корпораций Доу и ДюПон и в 2018 г. Байер и Монсанта. В апреле 2019 года подразделения стали самостоятельными компаниями: Кортева, Доу Инкорпорейшн и «новая» ДюПон.
2. Рынки многих видов сельскохозяйственной химической продукции, а также семян уже являлись высококонцентрированными и стали еще более концентрированными во время формирования «Большой шестерки», а впоследствии — их слияния.
3. Слияния компаний поднимают актуальные вопросы о конкуренции в области не только ценообразования, но и научных исследований.
4. Увеличение концентрации не всегда стимулирует инновации. Скорее наоборот, после достижения определенного высокого уровня концентрации дальнейший ее рост может фактически снизить потребность в НИОКР.
5. Проблемы ценообразования возникают в связи со слияниями в отраслях химической продукции сельскохозяйственного назначения и производства семян.
6. Антимонопольные правоохранительные органы США включили аспект инноваций в проблематику слияний в сельском хозяйстве.

Список источников

1. James M. MacDonald. Mergers and Competition in Seed and Agricultural Chemical Markets USDA-ERS, April, 2017. (дата обращения 2022).
2. Mary K. Hendrickson, Harvey S. James Jr. William Heffernan. Vertical Integration and Concentration in US Agriculture Living reference work entry. Latest version. View entry history First Online: 19 February 2018.
3. James M. MacDonald. Concentration in Agribusiness. Agricultural Outlook Forum 2000.
4. MacDonald, J. M. (2016). Concentration, contracting, and competition policy in U.S. agribusiness. Concurrences Competition Law Review.
5. US Department of Justice and U.S. Department of Agriculture (USDOJ-USDA). (2010). Proceedings, public workshops exploring competition issues in agriculture. Washington, DC: US Department of Agriculture and Department of Justice. http://www.justice.gov/atr/public/workshops/ag2010/iowa-agworkshop-transcript.pdf. Accessed 16 Jan 2012.
6. Howard, P. H. (2009). Visualizing consolidation in the global seed industry: 1996–2008. Sustainability, 1(4), 1266–1287.
7. MacDonald, James M., Michael E. Ollinger, Kenneth E. Nelson, and Charles R. Handy. Consolidation in U.S. Meatpacking. Economic Research Service. U.S. Department of Agriculture. Agricultural Economics Report No. 785. March 2000.

Для цитирования: Жиганова Л.П. Слияния компаний и конкуренция на рынках семян и сельскохозяйственной химической продукции // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-63/

© Жиганова Л.П., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 339.138

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_12_759

ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИЙ МАРКЕТИНГА В РАЗРЕЗЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ РЕВОЛЮЦИИ

THE EVOLUTION OF MARKETING CONCEPTS IN THE SECTION OF THE INFORMATION REVOLUTION

Куликова Елена Сергеевна, к.э.н., доцент кафедры государственного и муниципального управления, ФГБОУ ВО Уральский государственный экономический университет, E-mail: e.s.kulikova@inbox.ru

Kulikova Elena Sergeevna, Candidate of Economics, Associate Professor of the Department of State and Municipal Administration, Ural State University of Economics, E-mail: e.s.kulikova@inbox.ru

Аннотация. Современный рынок функционирует в условиях цифровой трансформации всех сфер экономики, нестабильного состояния определяемых формой собственности отношений людей между собой, развития технологий, используемых для сотовой связи, функционирования онлайн – платформ, используемых для социального взаимодействия индивидов, существенного изменения образа жизни в медиапространстве, появления новых форматов файлов, составляющих единицы контента, изменения социального мировоззрения покупателей, расширения спектра трансграничных каналов передачи информации, усиления борьбы между хозяйствующими субъектами за клиента и свое место в сфере обмена товарами и услугами. Все эти революционные факторы требуют совершенствования процессов изготовления, продвижения, реализации товаров потребителям, управления взаимоотношениями с ними с выгодой для производителя. В статье описаны основные пути развития системы управленческой и исследовательской работы, осуществляемой в целях обеспечения эффективного доведения продукции от производителя до покупателя на разных этапах функционирования рынка в современном обществе. Определена роль маркетинга в современной экономике и перспективы его развития.

Abstract. The modern market operates in the conditions of digital transformation of all spheres of the economy, the unstable state of relations between people determined by the form of ownership, the development of technologies used for cellular communications, the functioning of online platforms used for social interaction of individuals, a significant change in lifestyle in the media space, the emergence of new formats files that make up content units, changes in the social outlook of buyers, expanding the range of cross-border channels for transmitting information, intensifying the struggle between economic entities for a client and their place in the exchange of goods and services. All these revolutionary factors require the improvement of the processes of manufacturing, promotion, sale of goods to consumers, management of relationships with them for the benefit of the manufacturer. The article describes the main ways of developing the system of management and research work carried out in order to ensure the effective delivery of products from the manufacturer to the buyer at different stages of the market in modern society. The role of marketing in the modern economy and the prospects for its development are determined.

Ключевые слова: эволюция; концепция; маркетинг; управление; рыночная экономика

Keywords: evolution; concept; marketing; control; market economy

Любая современная компания, функционирующая в сфере товарообмена как одной страны, так и совокупности национальных рынков, использует в своей деятельности такой эффективный инструмент создания желаемого продукта, способного удовлетворить спрос потребителя по приемлемой цене, обеспечить производителю максимальную прибыль за счет имеющихся ресурсов, вывести товар на рынок либо увеличить там его долю,  как комплекс мер по изготовлению, продвижению, предоставлению продукции и управление взаимовыгодными отношениями с покупателями.

Концепция деятельности по получению прибыли посредством удовлетворения потребностей покупателя, согласно которой производитель товара должен учитывать рыночную ситуацию, а также запросы, экономическое поведение и возможности потребителей, имеет несколько базовых функций [5, стр. 250]. Во – первых, она нацелена на исследование рынка и процесса удовлетворения запросов потенциальных и реальных потребителей продукции со стороны фирм, частично либо полностью размещенных в одной фундаментальной нише. Во – вторых, на выявление максимально возможного размера спроса, предъявляемого потенциальными покупателями продукции. В – третьих, на адаптацию процесса создания продукта к существующим требованиям и выпуск товаров, которые могут удовлетворить спрос. В – четвертых, на продвижение товара от изготовителя до покупателя в целях ускорения продажи для стимулирования спроса в интересах компании. В – пятых, на формирование совокупности целей, принципов, тактических приемов по ценообразованию. В – шестых, на обслуживание потребителя до того, как он купит товар и после совершения им этого действия. В – седьмых, на совершенствование процесса долгосрочного согласования возможностей компании с ситуацией на рынке.

Первым об особенностях рыночной деятельности, одним из элементов которой выступает процесс создания, продвижения, предоставления продукции потребителю и управления взаимодействия с ним в целях получения обоюдной выгоды, написал в 1880-х годах экономист из Шотландии А. Смит [6, стр. 417]. В 20 – 30 годы прошлого столетия в США было сформировано понимание производственно – сбытовой деятельности, ориентированной на покупателя и обеспечивающей стабильную прибыль. Причинами возникновения этой концепции выступили: рост запросов и требований покупателей к продукции в связи с насыщением ею рынка; необходимость управления со стороны государства совокупностью процессов и процедур, сопровождающих обмен продукцией между продавцами и потребителями; отсутствие у хозяйствующих субъектов, производящих товар, желания и навыков учета запросов клиентов; быстрый рост промышленного и торгового капитала за счет накопления части прибавочной стоимости, следствием чего становятся укрепление производства и ускорение обобществления труда; слабо регулируемое соперничество коммерческих предприятий за своих клиентов и рынок.

Результатами максимального объема продаж многих продуктов в текущих рыночных условиях и постоянного уровня спроса оказались активизация действий фирм по удержанию и росту доли рынка, повышение темпов развития в обществе отношений производителей, посредников, потребителей продукции, возникающих по поводу распределения товаров и услуг. Постепенно система управленческой и исследовательской деятельности по эффективному доведению продукции от производителя до потребителя сформировалась как отдельная сфера отрасли знаний, посвященной изучению правил, позволяющих сделать максимально рациональным поведение субъекта экономической деятельности, решающего личные экономические проблемы.

Считается, что в своем развитии эта система удовлетворения нужд клиентов, основанная на рыночном управленческом мировоззрении, прошла четыре основных стадии [7, стр. 59]:

1.Примерно 30 – середина 50-х годов прошлого века. Удовлетворение потребностей потенциальных покупателей имело практически одну форму – сбыта. Производитель занимался по большей части обеспечением максимально возможного годового выпуска продукции производственной единицей, прибавлением новых видов товаров к уже существующему ассортименту и изменением потребительских свойств продуктов для наилучшего удовлетворения определенных запросов с минимальными затратами труда и капитала. По причине дефицита ограничений объемов производства товаров в то время не было: все зависело от ресурсов производства и ловкости продавцов, реализующих товар. Чаще всего победителем становился тот, кто мог удерживать самую низкую цену на продукцию. То есть в обязанности маркетинга входило решение трех основных задач. Первой была реализация товара, второй – регулирование цен, третьей – сведение к минимуму связанных с производством издержек.

2.Конец 1950-х – 1980-е годы. Вследствие максимального объема продаж товаров, постоянного уровня спроса более острые формы приобрела борьба экономических субъектов за максимально эффективное использование факторов производства. Возникла необходимость возбуждения у покупателя интереса к изделию, стимулирования у него желания приобрести тот или иной предмет. То  есть воздействие маркетинга на рынок переместилось с продукта на процесс его реализации. Помимо сбыта и управления потоками товаров производители и продавцы занялись поисками способов и методов воздействия на выбор потребителей. Ключевым аспектом уже выступала не более низкая, чем у соперников цена, а соответствие товара потребностям рынка. Компании стремились создать продукт, качества и свойства которого были лучшими, если сравнивать его с товаром конкурентов.

3.В конце 1980-х – 1990-х годах производитель перестал ориентироваться исключительно на покупателя. В сферу его интересов вошли особенности рынка, анализ которых способствовал формированию и стимулированию интересов потребителя. Специалисты стали планировать и прогнозировать складывающуюся на рынке ситуацию, завоевывать клиентов, влиять на их предпочтения.

4.С последнего десятилетия 20 века начали  разрабатываться и реализовываться программы по взаимодействию с группами людей, имеющих желание и возможность приобрести определенный товар, в целях удовлетворения их запросов. При этом производящие продукцию компании, удовлетворяя нужды покупателей, получают от этого большую пользу в виде регулярной прибыли [4, стр. 800]. Процессы создания и продажи товара, ориентированные на конкретные группы членов социума, основываются на устойчивых связях и логических цепочках.

Система представлений об управлении деятельностью производственно – сбытового характера менялась в соответствии с изменениями в экономике и обществе. В эпоху массового производства она базировалась на  необходимости развития процессов производства в целях снижения себестоимости товара, производимого фирмой, и сохранения его удовлетворительного качества. Цена у продукции была невысокой, покупатели приобретали ее охотно, поэтому нужды в специальном исследовании рынка не было. Не считалось также нужным заботиться об интересах потребителей.

В силу того, что массовый спрос на продукцию был удовлетворен, порядок продвижения и поведения на рынке перешел от производства к совершенствованию качеств и свойств товара. Соответственно, гораздо более заметной по сравнению с более ранним периодом стала роль структурных подразделений компаний, реализующих цели и задачи маркетинга. Стали значительнее затраты на их функционирование [8, стр. 43].

В настоящее время запросы потребителей растут. Необходимо стимулировать покупательский спрос, убеждать людей приобретать товары, используя методы психологического воздействия на личность. Поэтому сегодня уже никто не сомневается в том, что в каждом бизнесе должно присутствовать стратегическое управление. А для этого необходимо понимать специфику поведения потребителя, посредников, конкурентов, уполномоченных государственных органов.

Это все понимают современные российские ученые, исследующие особенности политики маркетинга в государстве.

Уже в царской России, в конце XIX — начале XX столетий  деловые люди продвигали свои товары, размещая информацию о них в газетах и журналах, специальных конструкциях на внешних поверхностях зданий. Кроме того, покупатели узнавали о продукте на промышленных выставках и ярмарках.  Сбыт стимулировался также посредством гибкой политики цен, применения яркой, привлекательной упаковки.

Советская власть, отказавшаяся от частной собственности и специфических отношений, связанных с функционированием рынка, в конечном итоге привела страну, существовавшую в условиях плановой экономики, к тотальному дефициту.

После распада Союза ССР в нашей стране началось формирование отношений собственников, каждый из которых ищет и находит свою выгоду. Поначалу методами влияния на широкий круг клиентов в целях повышения спроса на производимый товар овладели специалисты финансового рынка, банковской и торговой деятельности, несколько позже маркетинговые технологии пришли и в промышленный сегмент экономики.

Основу научного понимания вида человеческой деятельности, направленной на удовлетворение нужд и потребностей членов социума путем обмена, заложили еще советские ученые в 1970 – 1980-е годы, предлагавшие использовать принцип ориентации на потребителя в деятельности государственных структур, связанной с выходом на мировой рынок [1, стр. 272]. Для этого они проводили глубокие исследования зарубежных систем управления, регулирования, изучения рынка, разрабатывали концептуальные подходы внедрения комплексной системы организации производства и сбыта в совокупность экономических отношений, которые обеспечивают взаимную связь и взаимодействие национальных экономик и мирового хозяйства. В качестве примера можно привести труды П. С. Завьялова, который разработал учебное пособие по организации производственно – сбытовой деятельности предприятия, пользовавшееся большой популярностью у студентов.

С середины 1980-х годов до начала последнего десятилетия XX века ученые маркетологи в нашей стране занялись помимо проблем составной части всемирного хозяйства, представляющей сферу спроса и предложения, еще и решением вопросов, связанных с зарождающимся рынком продуктов и ресурсов, ограниченным территорией Советского Союза [2, стр. 12]. Много в этом направлении сделала теоретик маркетинга, профессор Московского института электронной техники Н. К. Моисеева.

Тогда российский процесс планирования и управления разработкой, продвижением товара, ценовой политикой в целях достижения благ, удовлетворения потребностей людей только зарождался. Ранняя стадия отношений связанных с функционированием рынка, пришедшая на смену длительного периода всеобщего дефицита, отличалась превышением спроса на товары над предложением.

Меняться ситуация начала лишь с 1985 года, когда М. С. Горбачев инициировал реформы, обеспечившие переход от жесткой централизации экономического планирования и распределения товаров, мероприятий, проводимых правительственными структурами в  целях сохранения либо изменения существующих цен для устранения социальных противоречий, при которых потребитель не мог сравнивать и выбирать товары, к отношениям собственников, каждый из которых ищет и находит свою выгоду. На рынке появились компании, ориентированные на одну и ту же целевую аудиторию, которой они пытались продать продукцию и в результате этого дефицит товаров пошел на спад [9, стр. 456]. Это стало предпосылкой для начала исследований, направленных на разработку и внедрение в практику процессов планирования, управления созданием продукта, его продвижением и сбытом.

На крупных предприятиях стали создаваться подразделения, отвечающие за организацию сбыта продукции. Сотрудники этих структур применяли лишь отдельные элементы активно осуществляемой в зарубежных странах деятельности по превращению потребностей клиентов в доходы компаний: многие приемы и методы еще только предстояло адаптировать к особенностям отечественного рынка.

Практически не развивалась маркетинговая рыночная концепция управления до реформ, проведенных в 1993 году академиком Л. И. Абалкиным и Е. Т. Гайдаром [3, стр. 98]. Это было обусловлено тремя причинами: 1) дефицитом практически всех товаров, предназначенных для продажи населению в целях удовлетворения личных нужд; 2) ростом цен; 3) резким снижением количества продукции, которую за единицу валюты способно было приобрести физическое или юридическое лицо.

По мере стабилизации рынка менялись задачи подразделений, отвечавших в компаниях за сбыт, рекламу продукции, клиентский сервис. Они стали изучать и сегментировать рынок, выявлять нужды потребителей, разрабатывать пути и меры удовлетворения их запросов. В стране был открыт ряд учебных заведений по подготовке специалистов маркетологов.

В настоящее время теории и методики управленческих процессов, направленных на определение, предвидение, удовлетворение потребностей клиентов и получения прибыли для компании, разработанные зарубежными специалистами, применяются в нашей стране с учетом специфики внутреннего рынка. Наши ученые закладывают теоретические и методологические основы формирования комплекса мер по продвижению продукции при помощи рекламы и других коммуникационных видов деятельности, воздействию на экономические отношения обмена. Работают в направлении развития таких маркетинговых инструментов, которые позволяют улучшать жизнь и отдельного индивида, и всего социума в целом, обеспечивают функционирование на основе принципов классического маркетинга в конкурентной среде некоммерческих субъектов.

Основу работы любой фирмы в нашей стране составляет план ее стратегического развития, в который обязательно включены описание бизнес – деятельности по достижению конкретных маркетинговых целей, мер по выходу хозяйствующего субъекта из финансового кризиса, экономических, технических мероприятий по созданию у предприятия экономических характеристик, выгодно отличающих его от аналогичных субъектов рынка.

Анализ процесса эволюции концепции создания, продвижения, размещения продукта и стимулирования его приобретения потребителем показывает, что роль маркетинга становится все более значимой в современной экономике, активно трансформирующейся в ходе информационной революции, поскольку именно с его помощью бизнес может максимально полно удовлетворять конкретные потребности целевых аудиторий по сравнению с аналогичными объектами рынка. А это указывает на необходимость продолжения совершенствования маркетинговой политики предприятий, основанной на соответствующих исследованиях рынка, специфики ценообразования и управления.

Список источников

1. Антипова Т.Ю. Современный комплекс маркетинга // Аллея науки. — 2017. — № 5. — С. 269-273.
2. Веретено А.А., Давыденко Е.А. Маркетинговые коммуникации в новой реальности: как изменились маркетинг и SMM в 2022 г. // Маркетинговые коммуникации. — 2022. — №2. — С.148–155. Голубков Е.П. Еще раз к вопросу о понятии комплекса маркетинга // Маркетинг в России и за рубежом. — 2019. — № 1. — С. 4-13.
3. Головко, О. В. Инструменты digital-маркетинга в цифровой экономике / О. В. Головко, Е. С. Куликова // Умная цифровая экономика. – 2021. – Т. 1. – № 1. – С. 102-106. – EDN BNHHSI.
4. Давыдова Т.В. О проблемах управления качеством в сфере услуг // Наука Красноярья. — 2017. — Т. 6, № 2-3. — С. 96-99.
5. Изакова Н.Б., Капустина Л.М. Концептуальная модель управления маркетингом малого промышленного предприятия // Журнал экономической теории. — 2019. №4. С. 796 – 809.
6. Капустина Л.М., Изакова Н.Б. Развитие и применение концепции маркетинга взаимоотношений на промышленном рынке // Журнал экономической теории. — 2018. — Т. 15, № 2. — С. 240-253.
7. Кретова Н.Н. Ретроспективный анализ предпосылок и современные условия эффективной реализации функций маркетинга // Экономика, предпринимательство и право. – 2016. – Том 6. – № 4. – С. 409-418.
8. Куликова, Е. С. Стратегия маркетинга территорий: цифровизация процессов и инвестиционное развитие / Е. С. Куликова // Умная цифровая экономика. – 2022. – Т. 2. – № 2. – С. 87-94. – EDN UPJSQF.
9. Мещеринова О.И. Развитие моделей комплекса маркетинга: 4P, 7P, 4C, 4V и 4R // Студенческий. — 2019. — № 35-1(79). — С. 57-60.
10. Назаров, А. Д. Эволюция моделей цифрового маркетинга: Data Science / А. Д. Назаров // BI-технологии и корпоративные информационные системы в оптимизации бизнес-процессов : Материалы VII Международной научно-практической конференции, Екатеринбург, 27 ноября 2019 года / Отв. за выпуск Д.М. Назаров, С.В. Бегичева, Е.В. Зубкова. – Екатеринбург: Уральский государственный экономический университет, 2020. – С. 57-59. – EDN OWUYZU.
11. Чупахин В.В. Актуальность анализа конкуренции в отрасли по методике Майкла Портера // Вектор экономики. — 2021. — № 2(56). — С. 42-49.
12. Шубаева В.Г., Юлдашева О.У. Будущее маркетинга в экономике 4.0 // Вестник факультета управления СПбГЭУ. — 2018. — № 3. — С. 454-458.

References

1. Antipova T.YU. Sovremennyy kompleks marketinga // Alleya nauki. — 2017. — № 5. — S. 269-273.
2. Vereteno A.A., Davydenko Ye.A. Marketingovyye kommunikatsii v novoy real’nosti: kak izmenilis’ marketing i SMM v 2022 g. // Marketingovyye kommunikatsii. — 2022. — №2. — S.148–155. Golubkov Ye.P. Yeshche raz k voprosu o ponyatii kompleksa marketinga // Marketing v Rossii i za rubezhom. — 2019. — № 1. — S. 4-13.
3. Golovko, O. V. Instrumenty digital-marketinga v tsifrovoy ekonomike / O. V. Golovko, Ye. S. Kulikova // Umnaya tsifrovaya ekonomika. – 2021. – T. 1. – № 1. – S. 102-106. – EDN BNHHSI.
4. Davydova T.V. O problemakh upravleniya kachestvom v sfere uslug // Nauka Krasnoyar’ya. — 2017. — T. 6, № 2-3. — S. 96-99.
5. Izakova N.B., Kapustina L.M. Kontseptual’naya model’ upravleniya marketingom malogo promyshlennogo predpriyatiya // Zhurnal ekonomicheskoy teorii. — 2019. №4. S. 796 – 809.
6. Kapustina L.M., Izakova N.B. Razvitiye i primeneniye kontseptsii marketinga vzaimootnosheniy na promyshlennom rynke // Zhurnal ekonomicheskoy teorii. — 2018. — T. 15, № 2. — S. 240-253.
7. Kretova N.N. Retrospektivnyy analiz predposylok i sovremennyye usloviya effektivnoy realizatsii funktsiy marketinga // Ekonomika, predprinimatel’stvo i pravo. – 2016. – Tom 6. – № 4. – S. 409-418.
8. Kulikova, Ye. S. Strategiya marketinga territoriy: tsifrovizatsiya protsessov i investitsionnoye razvitiye / Ye. S. Kulikova // Umnaya tsifrovaya ekonomika. – 2022. – T. 2. – № 2. – S. 87-94. – EDN UPJSQF.
9. Meshcherinova O.I. Razvitiye modeley kompleksa marketinga: 4P, 7P, 4C, 4V i 4R // Studencheskiy. — 2019. — № 35-1(79). — S. 57-60.
10. Nazarov, A. D. Evolyutsiya modeley tsifrovogo marketinga: Data Science / A. D. Nazarov // BI-tekhnologii i korporativnyye informatsionnyye sistemy v optimizatsii biznes-protsessov : Materialy VII Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, Yekaterinburg, 27 noyabrya 2019 goda / Otv. za vypusk D.M. Nazarov, S.V. Begicheva, Ye.V. Zubkova. – Yekaterinburg: Ural’skiy gosudarstvennyy ekonomicheskiy universitet, 2020. – S. 57-59. – EDN OWUYZU.
11. Chupakhin V.V. Aktual’nost’ analiza konkurentsii v otrasli po metodike Maykla Portera // Vektor ekonomiki. — 2021. — № 2(56). — S. 42-49.
12. Shubayeva V.G., Yuldasheva O.U. Budushcheye marketinga v ekonomike 4.0 // Vestnik fakul’teta upravleniya SPbGEU. — 2018. — № 3. — S. 454-458.

Для цитирования: Куликова Е.С. Эволюция концепций маркетинга в разрезе информационной революции // Московский экономический журнал. 2022. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2022-62/

© Куликова Е.С., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 12.