Научная статья

Original article

УДК 338.43

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_56

ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА: ВОЗМОЖНОСТЬ РЕШЕНИЯ И ЕГО ВАРИАНТЫ

THE GLOBAL FOOD PROBLEM: THE POSSIBILITY OF A SOLUTION AND ITS CHOICES

Овчинников О.Г., Институт США и Канады РАН (ИСКРАН), Российская Федерация, 121069 Москва, Хлебный пер.2/3, ORCID: 0000-0002-8957-5665, e-mail: olego-2005@yandex.ru

Ovchinnikov Oleg G., Institute for the U.S. and Canadian Studies, Russian Academy of Sciences (ISKRAN), 2/3 Khlebny per., Moscow 121069, Russian Federation, ORCID: 0000-0002-8957-5665, e-mail: olego-2005@yandex.ru

Аннотация. Настоящая работа – вторая часть исследования, состоящего из двух статей, посвященного анализу причин и состава глобальной продовольственной проблемы, а также перспективам ее решения. В настоящей статье проводится краткий анализ концептуальных основ реформирования мировой продовольственной системы – как пути решения Проблемы, предложенных на этапе подготовки к Продовольственному саммиту, состоявшемуся в сентябре 2021 г. Также рассмотрены конкретные рекомендации по решению глобальной продовольственной проблемы, выработанные как международными группами экспертов, так и в ходе национальных диалогов (на примере России). После оценки возможности и эффективности практической реализации высказанных предложений, приводится альтернативный вариант решения указанной проблемы.

Abstract. This work is the second part of a study consisting of two articles devoted to the analysis of the causes and composition of the global food problem, as well as the prospects for its solution. This article provides a brief analysis of the conceptual foundations of reforming the world food system as a way to solve the Problem proposed at the stage of preparation for the Food Summit held in September 2021. Specific recommendations on solving the global food problem, developed both by international expert groups and during national dialogues (on the example of Russia), were also considered. After evaluating the feasibility and effectiveness of the practical implementation of the proposals made, an alternative solution to this problem is provided.

Ключевые слова: глобальная продовольственная проблема; проблема голода и недоедания в мире; устойчивое развитие, цели устойчивого развития, Повестка-2030, Продовольственный саммит – 2021, национальный диалог по вопросам Повестки-2030

Keywords: global food problem; the problem of hunger and malnutrition in the world; sustainable development, sustainable development goals, Agenda-2030, Food Summit 2021, national dialogue on the Agenda-2030

Введение

23 сентября 2021 г. состоялось одно из крупнейших мероприятий современности, посвященных перспективам продовольственного обеспечения населения Земли – «Продовольственный Саммит-2021», (2021 Food Summit, далее – Саммит) организованный Продовольственной и сельскохозяйственной организацией (ФАО) ООН. Основной вопрос, стоявший на повестке дня этого мероприятия, перефразируя его, в целом был достаточно прост: можно ли накормить растущее население планеты полноценной пищей в достаточном количестве и не навредить при этом земной экосистеме.

Настоящая статья является второй из двух статей, посвященных анализу глобальной продовольственной проблемы (далее – Проблемы). [1] Результатом исследования, проведенного в первой статье, было определение основных факторов Проблемы. В настоящей работе проводится анализ вариантов ее решения, в том числе, предложенных в преддверии Саммита. Материал статьи состоит их двух разделов и изложен в следующей логической последовательности.

Задачей первого раздела является анализ предложений, выработанных на предварительном этапе подготовки к Саммиту, как международными группами экспертов, так и в рамках национального диалога по вопросам Повестки-2030 в России. Рассмотрены основные итоги Саммита на момент его проведения, а также проведена оценка значимости его результатов в деле решения Проблемы.

Второй раздел, на основе выводов анализа первого раздела, содержит альтернативные предложения по решению Проблемы с оценкой различных сценариев их реализации на практике.

1. Предложения по реформированию продовольственных систем

О планах проведения в 2021 г. международного форума для обсуждения Проблемы и возможных вариантов ее решения было объявлено Генеральным секретарем ООН А.Гутерришем 16 октября 2019 г. Тогда же был запущен механизм международных и национальных диалогов для выработки к Саммиту предложений по совершенствованию продовольственных систем в целях решения Проблемы. Национальные диалоги были проведены в 148 странах, было предложено свыше 2 тысяч различных идей для достижения целей Повестки-2030. [2]

Прежде, чем рассмотреть основные предложения, определим три используемые в них основные понятия, а именно: «продовольственная система», «устойчивое развитие» и «цели устойчивого развития».

Согласно предложенному ФАО определению термин «продовольственная система» (ПС) включает в себя как всех участников продовольственной цепочки и сопряженных с производством и распределением продуктов питания процессов, – от непосредственно потребителей, работников супермаркетов до фермеров, так и задействованные в этих процессах технологии и мощности. Эксперты Всемирного банка оценили стоимость глобальной продовольственной системы примерно в 8 трлн долл. США (по состоянию на 2017 г.), что составляло примерно одну десятую всей мировой экономики. [3]

Важнейшим в рассуждениях о возможностях решения Проблемы является понятие «устойчивое развитие» (Sustainable Development, УР). Впервые оно было введено в широкий научный и общественный оборот в 1987 г. после доклада «Наше общее будущее» (Our Common Future), представленного Международной комиссией по окружающей среде и развитию в ООН. Предлагаемое в нём определение звучало так: «Устойчивое развитие – такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности». [4]

Понятие «цели устойчивого развития» было введено в оборот исходя из того понимания, что общественная жизнь человечества проходит в целом ряде направлений и на различных уровнях. Именно поэтому развитие цивилизации в рамках концепции УР должно осуществляться одновременно в различных направлениях, каждое из которых направлено на достижение определенной цели. Такие цели получили название «цели устойчивого развития» (ЦУР).

По плану организаторов Саммита работа по подготовке предложений по совершенствованию продовольственных систем в целях решения Проблемы велась в двух основных «группах» экспертов, в том числе: (1) международного научно-экспертного сообщества; (2) в рамках национальных диалогов – с целью формулировки позиции отдельных государств о путях решения Проблемы.

Ниже проведен анализ основных положений, выработанных международным научным сообществом, и подготовленных в рамках национального диалога экспертов в России. Основная задача, поставленная в ходе этого анализа – выявить основные механизмы, предложенные экспертами, посредством которых планируется решать Проблему, а также оценить их осуществимость.

Цели устойчивого развития и решение Проблемы

Растущее благосостояние населения планеты, ставшее, несмотря на все проблемы, очевидной реальностью уже к концу XX века, не должно стать причиной кризиса, или, что еще хуже, коллапса среды обитания человека. Именно такое понимание проблемы развития современной цивилизации послужило основной причиной появления еще в 60-х – 70-х годах прошлого века концепции ее «устойчивого развития». С этого времени, идеи УР, и основанные на них предложения, постепенно воплощались в рекомендации международных организаций и были конкретизированы в 2015 году в свод из 17 ЦУР, принятых всеми странами – членами ООН. В их число вошли следующие цели: (1) ликвидация нищеты (no poverty); (2) ликвидация голода (no hunger); (3) хорошее здоровье и благополучие (good health and well-being); (4) качественное образование (quality education); (5) гендерное равенство (gender equality); (6) чистая вода и санитария (clean water and sanitation); (7) недорогостоящая и чистая энергия (affordable and clean energy); (8) достойная работа и экономический рост (decent work and economic growth); (9) индустриализация, инновации и инфраструктура (industry, innovation and infrastructure); (10) уменьшение неравенства (reduced inequalities)); (11) устойчивые города и населенные пункты (sustainable cities and communities); (12) ответственное потребление и производство (responsible consumption and production); (13) борьба с изменением климата (climate action); (14) сохранение морских экосистем (life below water); (15) сохранение экосистем суши (life on land); (16) мир, правосудие и эффективные институты (peace, justice and strong institutions); (17) партнерство в интересах устойчивого развития (partnership for the goals). [5]

Таким образом, ЦУР представляют собой декларации-рекомендации для всех стран по реализации стратегий развития, направленных на стимулирование экономического роста, рост благосостояния населения, достижения социального равенства, улучшения здравоохранения и образования, при одновременном сохранении экологического баланса и недопущении деградации природных ресурсов. Их достижение предполагает, согласно принятой декларации, решение конкретных 169 задач. [6] В соответствии с ними были поставлены определенные количественные и качественные ориентиры, которые должны быть достигнуты по каждой из ЦУР к 2030 году. Такая дорожная карта получила условное название «Повесткаа-2030».

Непосредственное отношение к проблеме продовольственного обеспечения населения имеет ЦУР-2 («Ликвидация голода»), которая предполагает «…ликвидацию голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства». [7] Достижение этой цели в той или иной степени связано с достижением прочих ЦУР. Более того, эти связи имеют разную силу и направленность. Некоторые из них действуют с ЦУР-2 в одном направлении и совместное решение их задач может иметь эффект синергии. В частности, к числу таких ЦУР, прежде всего, можно отнести ЦУР-1 («Ликвидация нищеты») и ЦУР-3 («Хорошее здоровье и благополучие»). Очевидно, что комплекс мер по достижению ЦУР-1-3 в значительной степени должен осуществляться совместно. По мнению разработчиков этого подхода, мероприятия в социально-экономической области являются ключевыми факторами достижения ЦУР-2.

Ряд других ЦУР, в решении стоящих перед ними задач, являются «антагонистами» ЦУР-2. В частности, аграрное производство, являясь важнейшим пользователем природных ресурсов (земельных и водных) оказывает существенное негативное воздействие на их состояние. Тем самым, достижение ЦУР-2 вступает в «противоречие» с необходимостью достижения, например, ЦУР-6 («Чистая вода и санитария»), ЦУР-13 («Борьба с изменением климата») и ЦУР-15 («Сохранение экосистем суши»). Менее выраженной является взаимосвязь ЦУР-2 с прочими ЦУР. В целом описанную систему взаимосвязей можно представить в виде схемы (рисунок).

На схеме все ЦУР сгруппированы по степени и характеру взаимодействия с ЦУР-2. Даже поверхностный анализ представленной на схеме информации позволяет сделать вывод о том, что достижение цели искоренения голода и недоедания (обеспечения всего населения достаточным объемом продовольствия) происходит во взаимосвязи с действиями по решению широкого круга задач прочих ЦУР. Как следствие решение задач ЦУР-2 входит в непростую систему взаимодействий с разнонаправленными задачами достижения всеобщей цели УР.

Достижение ЦУР-2 предполагает решение нескольких задач. В Повестке-2030 в части продовольственной проблемы были конкретизированы пять основных задач (individual indicators), в том числе:

1. Покончить с голодом, обеспечив доступ всех людей, в частности, с низкими доходами, находящихся в уязвимом положении (например, детей), к регулярному, безопасному, полноценному и достаточному питанию
2. Покончить с различными формами недоедания, включая достижение к 2025 году целевых показателей для ряда групп населения – детей в возрасте до 5 лет, девочек-подростков, беременных женщин и кормящих матерей, а также пожилых людей
3. Удвоить производительность сельхозпроизводства и доходы мелких производителей продовольствия, в частности женщин, местных (indigenous) производителей, семейных фермеров, и т.п., в том числе за счет обеспечения равного доступа производственным и прочим ресурсам – земле, финансам, знаниям, маркетингу, и т.д.
4. Обеспечить переход сельхозпроизводства на такие методы ведения, которые, при возросшей производительности, в то же время, поддерживают экосистемы, улучшают качество земель, обеспечивают устойчивость к экстремальным погодным условиям и другим стихийным бедствиям.
5. Поддержать генетическое разнообразие семян культурных растений, домашних животных и родственных с ними диких видов, в том числе с помощью разумно управляемых и диверсифицированных банков семян и растений на национальном, региональном и международном уровнях, а также содействовать равноправному доступу к использованию генетических ресурсов и связанных с ними знаний. [8]

Решение этих задач предусматривает определенные действия, которые в общем виде предполагают мероприятия в трех основных направлениях, в том числе:

1. рост инвестиций, в том числе за счет расширения международного сотрудничества, в сельскую инфраструктуру, сельскохозяйственные научные исследования и систему распространения знаний, разработку технологий и банков генов растений и животных с целью укрепления сельскохозяйственного производственного потенциала в развивающихся, и, особенно, в наименее развитых, странах;
2. содействие устранению торговых ограничений на мировых рынках продовольствия, в том числе путем ликвидации всех форм экспортных субсидий и прочих мер, ограничивающих торговлю, в соответствии с решениями Дохийского раунда ВТО;
3. принятие мер для обеспечения надлежащего функционирования аграрных рынков, своевременному доступу к рыночной информации, в том числе о продовольственных запасах, в целях ограничению чрезмерной волатильности цен на продовольствие.

В дальнейшем, в результате работы экспертных групп, эти направления были детализированы и совершенствованы. Подробный анализ всех предложений выходит за рамки настоящей работы. В настоящей статье мы ограничимся перечислением некоторых из них в обобщенном виде.

Прежде всего следует отметить, что практически все эксперты сходятся в том мнении, что для достижения поставленных в Повестке-2030 целей, мировая продовольственная система нуждается в глубоких изменениях. [9] При этом последние должны включать крупномасштабные меры как со стороны спроса, так и предложения продовольствия. [10]

В частности, предлагается 40 различных практик, структурированных в следующем порядке: (1) управление земельными ресурсами (land management), в том числе в сельском и лесном хозяйстве, прочими экосистемами, собственно почвами и в части снижения выбросов углекислого газа; (2) управление сферами производства, распределения и потребления продовольствия (value chain management); (3) управление рисками (risk management), в том числе соотношение сельских и городских территорий, наличия местного семенного фонда, в случае стихийных бедствий и т.д. [11]

«Пять стратегий для «Великой продовольственной трансформации» (“Five strategies for a Great Food Transformation”) предполагают трансформирование мировой продовольственной системы в пяти направлениях: (1) Поиск компромисса между международными и национальными подходами по переходу к здоровому питанию (диетам); (2) Переориентация приоритетов АПК с производства большого количества продуктов питания на производство «здоровой продукции»; (3)  Устойчивое развитие сельского хозяйства – интенсификация производства с обеспечением высокого качества продукции; (4) Эффективное скоординированное управление земельными и морскими ресурсами; (5)  Сокращение потерь продовольствия и сельскохозяйственного сырья. [12]

«Десять критических переходов» (“Ten critical transitions”) – направлений реформирования мировой ПС включают в себя: формирование здоровых диет; эффективного и устойчивого сельского хозяйства, включая его цифровизацию; механизмов защиты и восстановления природных ресурсов, включая морские; диверсификации источников получения пищевого белка; сокращения потерь продовольствия; оптимизацию поставок продовольствия в города; механизмов повышения уровня жизни в сельской местности; улучшение гендерного равенства при принятии решений. [13]

Предложение «Действий по трансформации продовольственных систем» (Actions to transforms food systems), способных обеспечить противодействие глобальным климатическим изменениям, включают в себя одиннадцать «мероприятий» в четырех направлениях. [14] В их числе следующие:

1. Совершенствование развития аграрного сектора и сельской местности: (1) запрет на вовлечение в сельскохозяйственный оборот земель с высоким риском деградации; (2) поддержка производственных практик с низкими выбросами CO₂ и влиянию на изменение климата; (3) возрождение сельских районов – сельское развитие.
2. Управление риском в сельском хозяйстве: (4) раннее предупреждение о стихийных бедствиях и «сеть безопасности»; (5) помощь фермерам в определении лучших практик.
3. Оптимизация в сфере распределения и потребления: (6) переход к здоровым и устойчивым диетам; (7) сокращение потерь продовольствия.
4. Действия в области политики, финансирования, поддержки общественных движений и инновации: (8) реализация необходимых для преобразований политических и институциональных изменений; (9) обеспечение стабильного финансирования планируемых мероприятий; (10) стимулирование изменений в социальной сфере к принятию решений, соответствующих принципам УР; (11) преобразование инновационных систем.

Рекомендации «Глобальной группы экспертов по агропродовольственным системам» по приоритетным направлениям политики для преобразования продовольственных систем включают в себя следующие направления: [15]

1. Производство продовольствия: сбалансировать аграрные субсидии и расходы на НИОКР, а также содействовать производству широкого ассортимента продуктов, богатых питательными веществами.
2. Сфера поставок продукции: совершенствование отношений кооперации; сокращение потерь продукции; поддержка роста числа рабочих мест во всей ПС; поддержка технологических и финансовых инноваций в цепочках поставок продовольствия.
3. Доступность продовольствия: совершенствование механизмов страхования рисков в производстве; сокращение затрат производства за счет технологий и инноваций; регулирование налогов и субсидий на основные продукты питания; содействие росту доходов населения.
4. Поведение потребителей: обновление рекомендаций по питанию, обучение потребителей в области диетологии; совершенствование маркетинга и рекламы; оптимизация потребительского выбора с помощью налогов и субсидий; совершенствование взаимодействия государства и частного сектора.

Анализ содержания предложений, разработанных в период подготовки к Саммиту, позволяет выделить несколько основных, общих практически для всех их, направлений предлагаемых действий. Рассмотрим их структуру, содержание и проведем анализ выполнимости. Сделаем это по отдельным частям ПС – сферам производства, распределения и потребления. В отдельную группу выделим «политические» мероприятия – входящие преимущественно в «компетенцию» государства.

Сфера производства. Практически все рекомендации содержат предложения по действиям в части роста эффективности сельхозпроизводства, в том числе его интенсификации, что представляется достаточно естественным. Типичной является также рекомендация по сокращению потерь сельскохозяйственного сырья на этапе его производства и переработки. Одновременно в сфере производства должны внедряться и совершенствоваться природоохранные технологии, что является частью концепции УР. В числе последних не только традиционные (например, почвозащитные), но также и те, которые призваны содействовать уменьшению выбросов СО₂, и, соответственно, снижению влиянию современного сельского хозяйства на изменение климата.

Сфера распределения. Назначение мероприятий в данном направлении включает оптимизацию цепочки поставок продовольствия от его производителей потребителям. Особое внимание с учетом нарастания процессов урбанизации уделяется совершенствованию соответствующей инфраструктуры – дорог, холодильников, прочего, необходимого для бесперебойного перемещения продуктов питания (особенно скоропортящихся продуктов) из сельских районов в городские.

Сфера потребления. Одним из основных направлений действий в данной сфере – сокращение потерь продовольствия. Действительно, по некоторым оценкам, наряду с тем, что более 800 млн чел в мире в 2020 г. голодало, ежегодно, в основном в развитых странах, теряется огромное количество продовольствия. Так, например, по некоторым оценкам, в США более трети всех имеющихся продуктов питания остается несъеденным из-за потерь или отходов. [16] Меры в данном направлении достаточно типичны, и предусматривают, например, следующее: совершенствование систем прогнозирования спроса и предложения на продовольствие; организация информационных кампаний в рамках программ общественного питания в школах и других учреждениях; разработка и внедрение стимулов для уменьшения порций и сокращения пищевых отходов (например, субсидий на инновации, направленные на переработку, взимание дополнительной платы с организаций на утилизацию пищевых отходов); стимулирование частных компаний внедрять внутреннюю политику по сокращению потерь и отходов продуктов питания. [17]

Вторым направлением, не имеющим прямого отношения к росту предложения продовольствия, но способным, в случае реализации существенно изменить его структуру, является постепенный переход населения на «устойчивую здоровую диету» – «здоровую диету», производство которой соответствует принципам УР. [18] В частности, предлагается постепенная трансформация диеты с продуктов животного происхождения на растительные – с целью сокращения выбросов СО₂, существенным источником которого является животноводство. Приоритет в этом направлении отдается мероприятиям просветительского характера, а также экономического (налоги, субсидии) регулирования.

Сельское развитие. Несколько особняком стоят, предлагаемые в ряде работ, меры по совершенствованию социально-экономической инфраструктуры в сельской местности – сельскому развитию. Их реализация в целом сводится к повышению уровня жизни в сельских районах.

Политические аспекты преобразований ПС. Значительный блок предложений касается политических, институциональных реформ, реализация которых должна обеспечить необходимые преобразования ПС. Часть из них направлена на решение: (1) «частных вопросов», включая обеспечение вышеперечисленных,-  в отдельных частях ПС, – преобразований, (2) «общих вопросов» – обеспечения реформы ПС в целом. Рассмотрим их отдельно.

(1) «Частные вопросы». Реализация мер по преобразованию функционирования различных частей ПС требует от государства (в широком смысле этого слова) реализации целого ряда мер в части установления аграрных субсидий с целью стимулирования определенной продуктовой структуры производства, а также внедрения в целом поддержки производителей («сети безопасности», safety net); стимулирования расходов на НИОКР и реформирование инновационных систем, регулирования цен на основные продукты питания и т.п.

(2) «Общие вопросы», призванные обеспечить возможность преобразование ПС в целом, являются важнейшей частью Повестки-2030. По существу, без их реализации к.п.д. всех остальных мер будет недостаточным для решения Проблемы. В их число входят следующие важнейшие меры: поиск компромисса между наднациональными и национальными подходами в решении Проблемы, а также между интересами общества в целом и частных компаний; координация реализации, включая финансирование, запланированных мероприятий по реформированию ПС на международном уровне.

Все рассмотренные выше меры, сгруппированные по основным направлениям, по-разному воздействуют на основные компоненты Проблемы – доступность продовольствия и экологическую составляющую (таблица 1).

Проведем оценку того, насколько и в какой мере предложенные меры в состоянии решить Проблему.

Во-первых, по данным таблицы 1 нетрудно заметить, что в целом оценка эффективности мер в предложенных направлениях на решение Проблемы не столь однозначна. По всей видимости, их суммарный эффект будет положительным, однако насколько – оценить не представляется возможным, т.к. многое зависит от степени реализации отдельных мер. Последнее в значительной мере будет определяться тем, насколько удастся реализовать «политический блок» запланированных мероприятий, особенно в части «общих вопросов».

Во-вторых, итоговый положительный результат от реализации отдельных мер может быть поставлен под сомнение. В качестве примера можно привести поставленную цель перехода населения на «здоровые диеты». Большая часть конкретных мер в этом направлении предусматривает различные меры убеждения, образования, рекламы, и т.п. Однако, как показывает опыт США, где работа в этом направлении проводится в течение более 40 лет, эффективность данных механизмов невысока. То же касается такого направления, как борьба с потерями продовольствия – в сфере его конечного потребления. Низкая стоимость продуктов питания (в США затраты на продукты питания составляют около 10-12% расходов среднего гражданина) в большинстве случаев обуславливает «небрежное» отношение к ним. Исправить ситуацию в текущих реалиях кардинальным образом может только существенное повышение цен на продовольствие, что, однако, противоречит целям государственной социальной политики, и, следовательно, социальной стабильности.

В-третьих, часть мер и даже в целом направлений вступает в конфликт с реализацией других. Типичным примером этого являются, например, направления 1 и 6 перечня в таблице 1. Как было показано в первой статье на примере аграрного сектора США, достижение высокого уровня эффективности сельхозпроизводства связано с использованием значительного количества средств с/х химии (минеральных удобрений и пестицидов), гормональных препаратов, ГМО, антибиотиков и т.п. Говорить о том, что произведенное таким образом продовольствие полностью соответствует требованиям здорового питания, вероятно, не представляется возможным. В этом контексте при условии всемерной интенсификации сельхозпроизводства соответствие произведенной продукции требованию «здоровая диета» в традиционном понимании представляется принципиально недостижимым.

Еще одним примером «противоречий» в предлагаемых мерах является рост числа рабочих мест в ПС, содержащийся в ряде работ экспертов, подготовленных к Саммиту. По всей видимости, реализация этой меры, в противовес тенденции механизации/автоматизации и замены ручного труда, с учетом всеобъемлющей тенденции роста доходов населения, отрицательным образом отразится на конечной стоимости продовольствия, тем самым снизив его доступность.

В-четвертых, несмотря на то, что необходимость гораздо более сильной, чем имеющаяся сейчас, координации действий различных государств в достижении цели реформирования существующей ПС более чем очевидна, этому вопросу уделяется ы целом не так много внимания. В то же время, он является, на наш взгляд, одним из важнейших, что также утверждают авторы отдельных исследований: «Можно утверждать, что политические и институциональные действия являются ключевыми для достижения всех других действий». [19] Однако те механизмы, которые предлагаются в этом направлении авторами большинства предложений, недостаточны для достижения значительного прогресса в достижении целей Повестки-2030.

При детальном анализе выдвинутых предложений, список таких «несоответствий» можно продолжить.

Результаты национального диалога к Саммиту в России

В России, как и других странах, в период, предшествующий Саммиту, был проведен «национальный диалог» – обсуждение вопросов, выносимых на Саммит с целью формулирования по ним общенациональной позиции. Этот процесс представлял собой сбор соответствующих мнений от специалистов в данной сфере, представляющих российское научно-экспертное сообщество, а также обсуждение вопросов Саммита на различных мероприятиях – круглых столах, конференциях и т.п.

Ниже проанализирован ряд материалов, которые в состоянии выявить общую картину видения проблемы, а также путей ее решения, которые были представлены российской стороной на Саммите. Это, во-первых, отчет об итогах национального диалога, во-вторых, материалы, подготовленные группой экспертов в рамках соответствующего доклада Высшей школы экономики, в-третьих, выступление представителя России на Саммите.

Прежде всего следует отметить, что задачи, определенные международным сообществом в Повестке-2030, в целом встретили официальную поддержку российских властей. Отмечается, что «…на национальном и международном уровнях нами предпринимаются усилия по достижению Цели устойчивого развития №2 ((ЦУР-2: ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания при содействии устойчивому развитию сельского хозяйства) как неотъемлемого элемента комплекса целей и задач, заложенных в Повестке-2030». [20]

Среди конкретных мер – вклада России в решение задач ЦУР-2 на национальном уровне отмечаются следующие основные:

• принятие в 2020 г. новой Доктрины продовольственной безопасности страны;
• неоспоримые достижения в части роста производства основных видов сельхозпродукции;
• формирование национальной системы управления качеством пищевой продукции, концептуальной основной которой является Стратегия повышения качества пищевой продукции в Российской Федерации до 2030 г.;
• законодательное закрепление понятия «здоровое питание» и его принципов, а также особенностей организации качественного, безопасного и здорового питания детей, лиц пожилого возраста, пациентов медицинских учреждений и др.;
• подготовка и принятие ряда нормативных документов, а также реализация ряда учебных программ по вопросам здорового питания;
• переход к высокопродуктивному и экологически чистому агро- и аквахозяйству, хранению и эффективной переработке сельскохозяйственной продукции, а также создание безопасных и качественных продуктов питания в соответствии с ФНТПСХ на 2017-25 гг.
• формирование рынка экологически чистой продовольственной продукции, включая создания российских защищенных брендов этой продукции;
• всестороннее развитие инфраструктуры села – в рамках Госпрограммы развития сельских территорий;
• меры по преодолению чрезмерной волатильности цен на продовольствие. [21]

Вклад России и приоритеты ее политики в целях достижения Повестки-2030 в международном масштабе включают следующее:

• возрастание роли России в качестве экспортера сельскохозяйственной продукции на мировом рынке;
• активное участие страны в международных программах гуманитарного продовольственного реагирования;
• поддержка развития сельского хозяйства в развивающихся странах;
• активное международное сотрудничество в части содействия развивающимся странам в поддержании почвенного плодородия – важнейшего условия роста эффективности сельхозпроизводства;
• деятельность по обеспечению качества и безопасности пищевых продуктов, в частности по решению проблемы устойчивости к противомикробным препаратам. [22]

Кроме того, было высказано видение российской стороной основных путей решения проблемы потерь сельскохозяйственного сырья и продуктов питания. В их числе проведение: соответствующих образовательных программ для населения; оптимизации на международном уровне стандартов годности пищевой продукции; совершенствование регламентов безопасности пищевой продукции в системе стандартов Комиссии «Кодекс Алиментариус» с учетом проблемы снижения продовольственных потерь и пищевых отходов. [23]

Среди прочих оценок видения российской стороной деятельности в рамках Повестки-2030 можно отметить следующее: поддержку международного сотрудничества в области «цифровизации» сельского хозяйства, инноваций; ветеринарии и фитосанитарии, а также системы информационного обеспечения рынков сельскохозяйственной продукции; поддержка практики частно-государственного партнерства; создание «зеленых коридоров», свободных от торговых войн и санкций, в первую очередь в отношении поставок продовольствия и медикаментов.

Наряду с поддержкой значительной части инициатив, был высказан ряд замечаний относительно путей решения Проблемы, высказанной в работах международных групп экспертов. В этой связи можно отметить:

• Несогласие с концепцией «устойчивых диет» («sustainable diets»). В частности, предлагается различать понятия «диета», которая должна формироваться на основе принципа здорового питания, и «устойчивость», которую, «…включая вопросы экологии, следует рассматривать в контексте производства продуктов питания». [24]
• Несогласие с предложением о замене в составе здорового рациона питания продуктов животного происхождения на растительные. Отмечается, что это может быть весьма проблематично как в странах с холодным климатом, так и с точки зрения культурных и религиозных традиций.

В заключении выражается пожелание к организаторам Саммита к «…к сбалансированному отражению в его итоговых документах, только согласованных и пользующихся всеобщей поддержкой профильных подходов и предложений». [25]

Совместная позиция большой группы российских научных экспертов по повестке дня Саммита была представлена в страновом докладе к Саммиту на тему «Ключевые направления развития аграрной науки в России в контексте мировых тенденций и вызовов», подготовленном под руководством Института аграрных исследований НИУ «Высшей Школы Экономики» в апреле 2021 г. [26]

Векторы дальнейшего научно-технического развития российских продовольственных систем включают в себя, по мнению авторов, следующее основные пять:

1. Укрепление собственной фундаментальной основы роста продуктивности.
2. Внедрение цифровых технологий и кросс-платформенных решений в сельском хозяйстве.
3. Диверсификация производимого ассортимента продовольственных товаров.
4. Поддержка закрытых систем земледелия (включая “городское земледелие”), которые не зависят от внешних климатических и биологических факторов.
5. Развитие сектора переработки сельскохозяйственных отходов.

Для достижения этих целей в докладе обозначены одиннадцать приоритетных, в контексте национального преломления глобальных тенденций и вызовов, направлений развития аграрной науки в России, в том числе: (1) биотехнологии; (2) точное сельское хозяйство; (3) селекция и генетика в растениеводстве и животноводстве; (4) технологии пищевой промышленности; (5) аквакультура; (6) методы сокращения пищевых отходов и потерь; (7) закрытые системы земледелия; (8) глубокая переработка сельскохозяйственного и рыбного сырья; (9) устойчивое развитие сельскохозяйственного производства и сельских территорий; (10).ветеринарный и фитосанитарный контроль; (11) технологии лесозаготовительной промышленности.

С кратким обобщающим докладом о результатах национального диалога, сформулированных предложениях и замечаниях, Россию на Саммите представлял министр иностранных дел С.В.Лавров. [27] Следует отметить несколько основным моментов, затронутых в нем:

• высказана озабоченность России проблемой голода в мире, которая была усугублена пандемией КОВИД-19;
• выражена надежда, что Саммит позволит определить ключевые области преобразования ПС для построения мира без голода без нанесения дополнительного ущерба окружающей среде и биоразнообразию;
• констатирована роль России, как одного из ведущих производителей продовольствия, в повышение уровня глобальной продовольственной безопасности;
• обозначена высокая роль России в проектах гуманитарного реагирования, в частности программ школьного питания – как одной из самых эффективных форм помощи;
• высказана целесообразность сохранения механизма национальных диалогов для продолжения работы после Саммита;
• отмечена необходимость принятия решений по координации последующей деятельности – с целью недопущения рекомендаций Саммита остаться «только на бумаге».

Анализ предложений, выдвинутых в ходе национального диалога подготовки к Саммиту в России, позволяет сделать несколько выводов, в том числе:

1. Констатация мер, предпринимаемых на национальном уровне и декларируемых в качестве вклада в решение ЦУР-2 есть по существу парафраз декларации целей и уже достигнутых результатов из различных программных документов Правительства РФ. В то же время, многие из этих деклараций не вполне соответствуют реальности. Например, качество продовольствия в стране, с учетом увеличения доли в ассортименте эрзац-продуктов, объема различных добавок в продовольствие с целью его удешевления, и т.п., в целом снижается. Непрерывное падение доходов населения, а с ними и потребление основной части населения России, наряду со снижением численности граждан страны, имеющие место с 2015 года, делает дискуссионным вопрос о достижении продовольственной безопасности. Меры, декларируемые как средство преодоления волатильности цен, на самом деле в конечном итоге приводят ко значительному их росту. Всестороннее развитие села в рамках соответствующей Госпрограммы в реальности – лишь «латание дыр» в деградировавшей до предела инфраструктуре многих сельских регионов.
2. Некоторые меры, заявленные как вклад России в достижение целей Повестки-2030 в международном масштабе, также вызывают противоречивые оценки. Так, декларируемый рост экспорта сельхозпродукции основан преимущественно на росте вывоза из страны зерна, что, в свою очередь, в значительной мере обусловлено диспропорциями в отечественном сельском хозяйстве и снижении потребления продовольствия населением. Таким же образом вызывает непонимание декларация о помощи развивающимся странам развитию их сельского хозяйства – при том, что в самой России огромные площади сельхозземель до сих пор не используются и зарастают бурьяном и лесом. Примерно то же можно сказать и об активном участии страны в международных программах гуманитарного продовольственного реагирования – с учетом того, что значительная часть собственного населения находится на грани нищеты, а доля расходов на питание его большой части достигает половины и более бюджета домохозяйств.
3. В предложениях, содержащихся в докладе группы экспертов, о развитии отечественного аграрного сектора по совершенствованию российской ПС, в принципе нет ничего принципиально нового – парафраз уже имеющихся предложений по совершенствованию отдельных технологических и отраслевых аспектов. В то же время. нет оценок уникальности российской ПС – того, что позволило бы ей занять достойное, наилучшее, имеющимся возможностям, место в мировой ПС – в мире, который вскоре встанет перед лицом необходимости накормить людей в условиях надвигающейся экологической катастрофы.
4. Можно полностью согласиться с заявлениями российской стороны о необходимости продолжения работы, начатой Саммитом-2021, как в рамках национальных диалогов, так и, особенно, в направлении координации предпринимаемых различными государствами и международными организациями усилий по решению различных сторон Проблемы.
5. Наконец, фактически отсутствует официальная декларация об отношении России к тому, насколько в целом является критичной создавшаяся в продовольственном обеспечении населения планеты ситуация, важности принятия мер по разрешению Проблемы – всему тому, что, собственно и послужило причиной созыва Саммита. Проблема голода, озабоченность которой содержится в официальных документах российской стороны, является хотя и важным, но всего лишь одним из проявлений Проблемы.

Саммит-2021 и его результаты

Продовольственный Саммит-2021 состоялся в Нью-Йорке 23 сентября 2021 г. Ему предшествовала конференция, проведенная 26-28 июля 2021 в Риме, в которой приняло участие около 500 делегатов из более, чем 130 стран, а также около 22 тысяч участников, участвовавших в ней дистанционно. Прежде, чем кратко проанализировать резулятивную часть Саммита, еще раз отметим те цели, которые преследовала вся работа, проведенная в его рамках – как на подготовительном этапе, так и, собственно, во время форума. По замыслу организаторов Саммита, его проведение предусматривало достижение следующих результатов: [28]

1. Предпринять существенные меры и достичь ощутимого прогресса в реализации Программы в области устойчивого развития на период до 2030 года (Повестка-2030). В частности, должны быть идентифицированы сбои в ПС, которые способствовали проблемам голода, недоедания и ожирения; экологические проблемы обезлесения, выбросов парниковых газов, утраты биоразнообразия и исчезновения видов; проблемы недостатка средств к существованию в местных сельских сообществах, особенно среди женщин и молодежи; а также фундаментальные проблемы нарушения прав, связанных с продовольственной системой – прежде всего, права человека на достаточное питание. Должны быть предложены меры по устранению этих недостатков и ускорению трансформации продовольственных систем – в части научно-обоснованных инноваций в механизмах снижения стоимости продовольствия; производственных технологиях, здоровья животных, производства нового белка; использовании цифровых технологий и т.д.

Предполагалось, что на Саммите будут определены решения и лидеры, а также обнародован призыв к действиям на всех уровнях продовольственной системы, включая международные организации, национальные правительства, представителей частного сектора и граждан.

2. Повысить осведомленность и активизировать общественное обсуждение того, как реформирование мировой и национальных продовольственных систем может помочь в достижении ЦУР путем проведения реформ, полезных, как для людей, так и планеты в целом.
3. Разработать принципы, которыми будут руководствоваться национальные правительства и другие заинтересованные стороны, стремящиеся поддержать ЦУР в ходе работы по совершенствованию своих продовольственных систем.
4. Создать механизмы последующей деятельности участников Саммита, заинтересованных в продолжении работы, начатой в его рамках. Эти механизмы должны создать в целом систему по обмену опытом, уроками и новыми знаниями, а также последующему совершенствованию достигнутых на Саммите результатов.

Насколько удалось достичь указанных целей и какие планы в части продолжения работы, начатой на Саммите? Проведем анализ содержания доклада Генерального секретаря ООН А.Гутерриша, с которым он выступил перед участниками Саммита 23 сентября 2021 г. [29] Следует отметить несколько основных моментов, затронутых в нем.

Во-первых, подчеркнута чрезвычайная важность работы, начатой Саммитом. В частности, было отмечено усиление проблемы голода и недоедания (у около трех миллиардов человек), которая усугубляясь бедностью и высоким уровнем неравенства, ведет к целому ряду производных проблем, включая конфликты и экономическую нестабильность. Одновременно возросла актуальности проблемы неправильного питания, которая способствует целому ряду негативных последствий в области здравоохранения, образования и экономики. Являясь крупнейшим потребителем природных ресурсов (всех продуктивных сельхозземель и до 70% использованной пресной воды), продовольственная система ответственна за одну треть выбросов парниковых газов, и до 80% потерь биоразнообразия. Вопрос о том, можно ли накормить растущее население Земли, одновременно сохраняя экологию планеты к настоящему времени приобрел чрезвычайную актуальность.

Во-вторых, выражено согласие с тем, что единого решения Проблемы не существует. Однако, в то же время, национальные ПС должны адаптироваться для достижения ЦУР. При этом отмечается, что уже многие национальные правительства «…обязуются ускорить и углубить преобразующую силу продовольственных систем в соответствии с Повесткой- 2030». [30]

В-третьих, выражена надежда на то, что, «…став лучом надежды на фоне пандемии», Саммит побудит все заинтересованные стороны, особенно национальные правительства, «…действовать безотлагательно, масштабно и солидарно друг с другом, чтобы выполнить обещание о достижении ЦУР». При этом подчеркивается, что ЦУР представляют исчерпывающую систему целей, и все, что сейчас необходимо – «действовать смело и незамедлительно … для достижения уже поставленных задач». [31]

В-четвертых, сформулирована система «ключевых мер» по достижению ЦУР в продовольственной сфере, в том числе:

• поддержка на уровне отдельных государств механизмов, выработанных в рамках национальных диалогов в предшествующий Саммиту период, и реализующие национальные стратегии совершенствования ПС до 2030 г.;
• такие действия должны осуществляться национальными правительствами с учетом местных условий в пяти направлениях (областях действий), отражающих основные цели Повестки-2030, в том числе:
  • обеспечение достаточным продовольствием всего населения;
  • совершенствование природоохранных механизмов;
  • обеспечение равных возможностей сельских сообществ;
  • повышение устойчивости ПС к различным факторам чрезвычайного характера;
  • ускорение разработки средств для реализации намеченных преобразований.

В-пятых, определен дальнейший порядок действий по итогам Саммита. На национальном уровне предполагается деятельность координаторов-резидентов, а также страновых групп ООН, которые будут поддерживать правительства отдельных государств в разработке и реализации стратегий совершенствования ПС. На международном уровне предполагается деятельность координационного центра (КЦ), в который войдут представители международных агентств (ФАО, МФСР, ВПП) и их партнеров (неправительственные организации, представители гражданского общества и бизнеса). Предполагается, что КЦ будет выполнять следующие ключевые функции:

• обеспечение взаимодействия с ключевыми межправительственными форумами и организациями по реализации инициатив в рамках вопросов Повестки-2030;
• координация и предоставление технической и политической поддержки различным организациям в разработке и внедрении национальных стратегий развития ПС;
• обеспечение взаимодействия национальных организаций и экспертных групп с группой международных экспертов Комитета по всемирной продовольственной безопасности (КВПБ), который руководит разработкой глобальной политики в сфере ПС.

Предполагается, что КВПБ станет важной межправительственной платформой для всех заинтересованных сторон в обсуждении и реализации вопросов Повестки-2030.

В-шестых, планируется периодическое (раз в два года) подведение итогов прогресса на пути достижения целей Повестки-2030 на глобальных форумах, проводимых под эгидой Генерального секретаря ООН.

Есть ли решение проблемы?

Подведем итог вышеприведенному анализу на предмет того, есть ли предложения, практическая реализация которых, может реально обеспечить решение Проблемы.

Прежде всего следует отметить, что роль работы, проведенной в период подготовки Саммита, и непосредственно в ходе него, в части создания организационных механизмов, призванных начать поиск решений Проблемы несомненна и значительна. Действительно, созданные институты обсуждения, координации, технического, политического и финансового содействия предполагаемым реформам национальных ПС, позволяют рассчитывать на успех запланированных мероприятий.

Кроме того, следует отметить беспрецедентный масштаб и высокую значимость обсуждения различных аспектов Проблемы в ходе национальных диалогов, ставивший целью выработку стратегий совершенствования национальных продовольственных систем в рамках Повестки-2030.

В то же время, если говорить о конкретных путях решения Проблемы, то следует отметить, что они пока еще просматриваются весьма неясно.

Так, например, существует мнение, что потенциал роста производства аграрной продукции далеко не исчерпан. Кроме того, приводятся доводы в пользу того, что использование механизмов оптимизации распределения и потребления, а также снижения потерь продовольствия представляет дополнительный резерв пополнения его баланса. Как это было показано выше, надежды на то, что перечисленное позволит решить Проблему, по большей части не оправданы. Тем более, что для реального задействования всех этих механизмов придется создавать новые, не существующие в настоящее время, механизмы наднационального и местного контроля. Тех, которые и станут, скорее всего, одним из основных «камней преткновения» в практической реализации намеченных мер.

Также большая часть мер, предложенных в рамках предшествующей Саммиту работы международных групп экспертов, как это было показано выше, разнонаправлены – с одной стороны они создают условия для решения Проблемы, с другой – противодействуют им. Таким образом, их суммарная эффективность не столь однозначна, как это может казаться на первый взгляд.

Значительной проблемой на пути решения Проблемы, как это видно из анализа предложений, выработанных в рамке национального диалога в России, станет акцент усилий национальных государств прежде всего на решение внутренних проблем продовольственного обеспечения, а также получения определенной выгоды от международного сотрудничества прежде всего для себя. Это вполне естественно, однако зачастую не согласуется с решением Проблемы в глобальном масштабе.

Также до сих пор непонятно, и в предложениях, выработанных на подготовительном этапе Саммита это не отражено, как быть с целым рядом факторов, усугубляющих Проблему. К их числу можно отнести, прежде всего, хотя несколько замедлившийся, однако пока неконтролируемый рост народонаселения планеты; а также опережающий рост населения ряда бедных стран, не обеспеченных достаточным количеством природных ресурсов необходимых для адекватного обеспечения собственного населения продовольствием. К числу подобных вопросов можно отнести также продолжающийся, нередко в ущерб сельскому развитию, процесс урбанизации; напряженную политическую обстановку, переходящую в локальные вооруженные конфликты, в целом ряде регионов мира, и т.п. Успешное решение Проблемы без купирования действия указанных и прочих подобных факторов представляется маловероятным.

И, конечно же, серьезнейшим препятствием на пути решения Проблемы станет несоответствие объективной необходимости передачи решения многих вопросов, особенно в части управления природными ресурсами аграрного назначения, на наднациональный уровень с вполне объяснимым желанием национальных государств сохранить полный суверенитет.

Например, в одном из докладов международной группы экспертов содержатся такие предложения/требования к разработчикам политики в национальных государствах:

• Признание приоритета глобальных целей (ЦУР и соглашения об изменении климата).
• Своевременное устранение «перекосов» в политике для предотвращения развития ПС в неправильном направлении.
• Смещение акцента при оценке эффективности ПС с показателей производительности на показатели устойчивости.
• Крупные компании – производители продовольствия должны работать в тесном сотрудничестве с государством для обеспечения устойчивого и здорового питания.
• Уделять первоочередное внимание повышению устойчивости продовольственных систем – для смягчения последствий в периоды стресса.
• Повысить роль общественных организаций, в частности в обеспечении подотчетности политиков, играющих значительную роль в совершенствовании национальных ПС.
• Следует «извлечь выгоду» из предстоящих глобальных форумов для согласования новых обязательств по повышению устойчивости национальных продовольственных систем, и т.д. [32]

Данный перечень – неполный, однако даже его анализ показывает, насколько трудным будет реализация целей Повестки-2030 на национальном уровне.

Подводя итог можно констатировать, что первый и важный шаг сделан: проблема актуализирована, ее чрезвычайная важность официально озвучена и принята большинством национальных государств, механизм выработки решений и механизмов запущен. Следующий этап состоит в скорейшей выработке эффективного и взаимоприемлемого решения Проблемы. Это, впрочем, судя по новизне стоящих задач и необходимости принятия нестандартных и нетривиальных решений, будет процессом весьма непростым.

2. Решение Проблемы: условия и основные направления

Проведенный выше анализ показал, что имеющиеся предложения по реформированию продовольственных систем по большому счету являются полумерами, способными лишь на время сгладить остроту Проблемы, но неспособными решить ее кардинальным образом. Последнее требует совершенно новых и нетривиальных подходов. Ниже предлагается вариант решения Проблемы, который, по нашему мнению, в случае его реализации способен достаточно эффективно сделать это.

Система задач и варианты решения Проблемы

Анализ, проведенный в первой статье, позволил выделить несколько действий, которые могут содействовать кардинальному решению Проблемы. Их список, а также краткое описание содержания приведено в таблице 2.

Ключевым в рассмотренном перечне являются действия по управлению численностью населения планеты. В зависимости от вариантов решения этой задачи, можно выделить несколько сценариев развития событий. Рассмотрим основные из них, в том числе:

1. Отсутствие каких-либо действий по стабилизации численности населения.
2. Стабилизация численности населения на современном уровне.
3. Сокращение численности населения.

Проанализируем возможные варианты развития событий и действия в рамках каждого из перечисленных сценариев.

Сценарий №1. Очевидно, что оставление неизменной сложившейся к настоящему времени ситуации с динамикой роста народонаселения означает сохранение действия многочисленных негативных факторов, часть из которых была описана в первой части настоящей работы. Основными среди них являются деградация используемых в сельхозпроизводстве земельных и водных ресурсов и уничтожение природных ресурсов, имеющих мировое значение, ухудшение экологии и качества основной части продовольствия.

Противостоять им можно с помощью нескольких действий, перечисленных в таблице 2. Мероприятия в части действий №2-5 позволят уменьшить разрушающее давление хозяйственной деятельности на экосистемы. Мероприятия действия 6 позволят несколько нарастить объем выпуска сельскохозяйственного сырья без вовлечения новых земельных и водных ресурсов. Мероприятия действия №7, – непростые по реализации, однако их внедрение на практике позволит также в определенной степени «увеличить» объем предложения аграрной продукции на рынке. Очевидно, однако, что все это – полумеры, которые позволят лишь отсрочить экологический коллапс.

Основной мерой решения Проблемы в условиях сценария №1 считаем действие №9 – разработку технологий промышленного производства искусственного продовольствия, и начало его массового выпуска. [33] Ему должно сопутствовать действие №8 – работа по классификации всего продовольствия на типы. Предполагается, что их должно быть, как минимум, три, в том числе:

• искусственное продовольствие (ИП);
• традиционное (с использованием интенсивных технологий) производства;
• экологически чистое (органическое).

Цена и доступность этих видов продовольствия должна быть различна: искусственное – самое дешевое, традиционное – в среднем ценовом диапазоне, экологически чистое – дорогое. Соответственно предназначаться они должны преимущественно для различных по доходу групп населения.

Начало производства искусственного продовольствия предоставит большие возможности в уменьшении остроты Проблемы. Во-первых, полностью искоренит голод на планете. По некоторым оценкам (см. первую часть работы), к 2030 г. существенные трудности в доступе к продовольствию в достаточном количестве и должного качества будут, по разным оценкам, испытывать более 4 млрд чел. Во-вторых, естественным образом, – за счет снижения спроса на «традиционный» тип продуктов питания, – будет временно снижено давление (потребность в хозяйственном освоении) на природные ресурсы, особенно имеющие всемирное значение.

Одним из весомых положительных последствий использования искусственного продовольствия, которое следует особенно отметить, станет сокращение потерь продовольствия – питательных веществ, составляющих его основу. По некоторым оценкам, в 2019 г. потери продовольствия в мире составили в целом около 931 млн тонн; по отдельным питательным веществам оценки потерь составляют около 25% произведенных в продовольствии калорий и белков, примерно 10-15% жиров и 18-41% витаминов и минералов, в том числе 23–33% витамина А, фолиевой кислоты, кальция, железа и цинка. [34] Использование компактных 3-D принтеров – генераторов пищи позволит изготавливать ее из отдельных базовых ингредиентов (включая также витамины и минералы, различные вкусовые добавки) в необходимых для непосредственного, без длительного хранения продуктов, употребления количествах, тем самым сведя к минимуму потери продовольствия на этапе его потребления.

Следует добавить, что в перспективе развитие технологии производства ИП может достичь такого уровня, при котором искусственные продукты питания смогут подразделяться на различные подтипы, самые совершенные из которых по качеству и питательным свойствам не будут уступать натуральным, а, возможно, даже превосходить их. При этом совершенствование генераторов пищи/готовых блюд (3-D принтеров) из отдельных исходных компонентов (белков, углеводов, жиров) с использованием специй, прочих вкусовых добавок и в различных комбинациях, может сделать использование ИП продовольствия весьма популярным даже среди обеспеченной части населения.

Другим важным фактором решения Проблемы станет темп роста общего уровня благосостояния населения планеты, а с ним и рост спроса на «традиционное» и «экологически чистое» продовольствие. Если такой рост будет опережающим по сравнению с темпами освоения ИП, это в целом будет означать обострение Проблемы и ее последствий.

Сценарий №2. Данный сценарий, – со стабилизацией численности населения планеты на современном уровне, при реализации мер, предусмотренных в сценарии №1, – безусловно, является приоритетным, и может уже в обозримой перспективе в значительной мере решить Проблему. В этом случае очевидно, что реализация действий №2-7 позволит даже при общем росте благосостояния населения планеты стабилизировать ситуацию с негативными тенденциями в части экологии. По мере развития технологий искусственного продовольствия ситуация еще более улучшится.

Сценарий №3. Предусмотренное в рамках этого сценария снижение численности населения является реальным, о чем наглядно свидетельствует опыт Китая по регулированию размера семьи, а также опыт большинства стран Западной Европы, где численность населения в ближайшее десятилетие должна уменьшиться без принятия каких-либо особых регулирующих мер.

Внедрение мер, описанных в предыдущих сценариях, в рамках сценария №3 позволило бы не только стабилизировать ситуацию с продовольственным обеспечением, решив Проблему в целом, но и начать высвобождение части природных ресурсов, используемых в настоящее время в хозяйственных целях, возвращая их в первозданное состояние. Тем самым станет возможным восстановление значительной части природных экосистем Земли, что, безусловно, самым положительным образом скажется и на качестве жизни последующих поколений людей.

Анализ мер, которые планируется предпринять в направлениях действий, перечисленных в таблице 2 и составляющих основу всех сценариев, показывает, что все они требуют одного главного условия – сосредоточения принятия решений по основным вопросам продовольственного обеспечения населения планеты на международном – наднациональном уровне. Соответственно, суверенные права отдельных государств в этой части должны быть ограничены, что, безусловно, на стадии практической реализации этих мер вызовет наибольшее число «вопросов». Очевидно, впрочем, то процесс «интернационализации» жизни народов в масштабах всей планеты на современном уровне развития цивилизации является объективной необходимостью ее выживания, и, рано или поздно, произойдет. Вероятно, лидерам национальных государств целесообразно потратить усилия не на сопротивление этим процессам, а на выработку взаимоприемлемых решений и механизмов дальнейшего устройства мира.

Представляется, что в части продовольственного обеспечения населения планеты вопросы должны решаться на новых принципах, среди которых, на наш взгляд, должны быть следующие основные:

• Осознания и юридического закрепления всеми государствами понимания того, что на данном этапе развития цивилизации, решение вопросов ее дальнейшего развития, в частности продовольственного обеспечения, требует принципиально новых, чем прежде, подходов.
• Ряд сфер жизнедеятельности человека должен быть выведен из юрисдикции национальных государств и переведен на международный/наднациональный уровень. Это, прежде всего, сфера производства и распределения продовольствия, а также эксплуатации природных ресурсов в целях сельхозпроизводства.
• Разработаны принципы «справедливого распределения потребностей» и возможностей в части производства продовольствия, регламентирование в рамках нее прав и обязанностей всех государств, закрепление этого законодательно.
• Создание международных органов управления сферой производства и распределения продовольствия, наделенной исключительными правами по контролю за соответствующими процессами в рамках вышеупомянутой модели.

Для реализации одного из важнейших условий решения Проблемы, – начала производства ИП, – на международном уровне также должны быть приняты соответствующие меры, в том числе:

• Составление и юридическое закрепление всеми ведущими странами мира протокола о намерениях в части реализации совместных усилий по созданию ИП.
• Написание дорожной карты разработки технологий производства и внедрения доступного широким массам населения ИП.
• Создание консорциума с участием международных и национальных государственных организаций, а также представителей бизнеса с целью разработки коммерческих технологий производства ИП. Финансирование проекта должно быть преимущественно общественным – его результаты после окончания работ должны стать достоянием всех его участников безвозмездно.

Место России в новой мировой продовольственной системе

Россия находится в уникальном, по сравнению с большинством остальных стран мира, положении. Так, имея менее двух процентов населения мира, она является обладательницей почти 9% всей мировой пашни. Кроме того, большая часть мировых запасов пресной воды, а также разведанных и потенциальных энергоресурсов, находится на ее территории. Эта данность позволила бы ей оставаться вне тех проблем с обеспечением продовольствием, которые уже испытывает значительная часть населения планеты, и которые уже в ближайшем будущем, учитывая текущие тенденции, обострятся, если бы не несколько обстоятельств.

Во-первых, нерациональное использование собственных сельскохозяйственных земель. Так, по некоторым оценкам более 30 млн га бывших пахотных земель до сих пор пустуют и зарастают бурьяном и лесом. Трудно предположить, что в условиях нарастания дефицита земель для сельхозпроизводства, более того, уничтожения с целью пополнения пашни важных для экологии планеты тропических лесов, этот факт останется незамеченным для мировой общественности. Сдача же в аренду такой земли (как, например, это сделано сейчас в отношении Узбекистана в Сибири и Китая на Дальнем Востоке) однозначно может быть воспринята как внешнее проявление слабого уровня государственного управления – неспособность организовать собственное аграрное производство.

Во-вторых, с учетом текущих тенденций очевидно, что продовольствие уже в ближайшее время станет дефицитным ресурсом. Это, в случае отсутствия решения Проблемы, вызовет усиление миграции населения бедных стран в развитые, рост международной напряженности и числа локальных военных конфликтов. В текущих условиях такой сценарий чреват непредсказуемым развитием событий, и может привести к коллапсу современной цивилизации вообще.

В-третьих, современные процессы глобализации мировой экономической и политической жизни делают практически невозможной «самоизоляцию» значимых в экономическом отношении государств, к которым несомненно относится Россия.

Наконец, являясь активным участником мирового рынка, и, получая от него существенные дивиденды «самоизоляция» может привести к существенным экономическим потерям.

С учетом сказанного, «замкнуться» в пределах собственной территории на современном этапе развития цивилизации ни одному экономически значимому государству не представляется возможным. Необходимость не просто координации, но сосредоточения управления на наднациональном уровне в целом ряде сфер жизнедеятельности мирового сообщества, становится жизненной необходимостью, которую рано или поздно придется принять всем государствам.

В контексте рассматриваемых предложений по решению Проблемы следует рассмотреть, каким может быть место России в будущей продовольственной системе мира. Оно, безусловно, должно быть основано на преимуществах, которыми обладает Россия в сравнении с другими странами. Среди них можно выделить четыре несомненных, в том числе наличие:

1. Одних из крупнейших в мире площадей сельскохозяйственных земель.
2. Значительных пространств земель, могущими быть без предварительной подготовки использованы для производства экологически чистого (органического) продовольствия.
3. Огромных территорий, где расположены природные ресурсы, имеющие мировое значение в экосистеме Земли.
4. Значительного потенциала роста производства электроэнергии, преимущественно из возобновляемых источников.

Учитывая указанное обстоятельство, представляется очевидным сформировать следующий перечень «возможностей» России в грядущей продовольственной системе мира:

• Освоение и дальнейшее использование залежей пахотных земель, простаивающих все постсоветское время, для производства конкурентной на мировом рынке органической продукции. Аграрный экспорт в перспективе должен быть сосредоточен преимущественно на вывозе этой продукции. Отметим, к примеру, что аграрный сектор США, ведущего мирового производителя сельхозпродукции, может удовлетворить свои текущие потребности в «органике» лишь в малой части – на сумму около 7 из 50 млрд долл. общего объема ежегодных продаж (по состоянию на 2017 г.). [35]
• Учитывая, что поддержка, тем более восстановление, деградировавшей до предела во многих регионах страны (особенно за Уралом) инфраструктуры сельских территорий в обозримой перспективе не предвидится, проработать вопрос о переводе большей части пространств сельских территорий, расположенных в местах богатых природными достопримечательностями в разряд заповедных, желательно под международным патронажем (для получения соответствующего статуса и, возможно, финансирования).
• Срочно начать собственные разработки технологий ИП. Ключевым в их производстве станет наличие дешевой, и, желательно, возобновляемой (зеленой, чистой) энергетики. Их источником могут стать гидроэнергетика Сибири, во многом невостребованная в России вследствие разрушения промышленного потенциала этой части страны в постсоветское время. Также для этой цели целесообразно еще раз проработать проект мега-приливной электростанции – Пенжинской ПЭС. Отказ от ее строительства в прошлом был в значительной мере обусловлен большими расходами на транспортировку электроэнергии из этого отдаленного района страны в места ее основного потребления. В то же время, с учетом расположения производства основных компонентов ИП, а также продуктов синтеза отдельных химических элементов, прямо на месте производства электроэнергии, этот проект может стать весьма рентабельным. С учетом этого, Россия может в перспективе стать одним их ведущих экспортеров на мировой рынок основных/базовых компонентов ИП.

Реализуя эти проекты, Россия имеет возможность предупредить многие события, развитие которых представляется неизбежным, и, тем самым, занять достойное место в грядущей новой системе мира.

Вместо заключения: выдержит ли Боливар двоих?

Очевидно, что высказанные автором предложения о путях решения Проблемы вызовут неоднозначную реакцию и поднимут целый ряд дискуссионных вопросов. Их обсуждение – предмет отдельного исследования и выходит за рамки настоящей статьи. Однако, как бы предваряя дискуссию, выскажем последнее, на наш взгляд, важное суждение.

Очевидно, что в настоящее время человеческая цивилизация подошла к важному рубежу, когда ей предстоит сделать выбор дальнейшего пути своего развития. Осознание этого факта, несмотря на всю его, на наш взгляд, однозначность, неочевидно не только для большинства простых людей, но даже многих экспертов – вследствие свойственной человеку инерционности в восприятии принципиально новых реалий окружающей его действительности, которые появились и стремительно эволюционировали за последние полвека.

Основной из этих реалий является то, что наша родная планета Земля, вследствие усилившейся и безудержной эксплуатации ее природных ресурсов по причине стремительно растущих, как численности, так и благосостояния населения, уже не в состоянии обеспечить их должное восстановление. Оставить все, как есть, означает неизбежный коллапс – экологический, и, как следствие – цивилизации в привычном нам виде, причем уже в обозримой перспективе. Второй путь, – осознав особенность ситуации и неизбежность перемен, – встать на путь кардинальных реформ. В чем-то они будут болезненны, отчасти – весьма, но следует помнить, что любая хирургическая операция приносит благо через боль. И это – аксиома.

Высказанное автором мнение о путях решения Проблемы, безусловно, можно и необходимо оспаривать. Слишком много неизвестных в алгоритме ее решения переменных. И потому только в дискуссии может быть найден единственно правильный выход. Следует учесть, однако, что развитие ситуации показывает: времени на дискуссии осталось не так уж и много. Более того, если совсем недавно, например, еще были возможны варианты развития национальных продовольственных систем с учетом индивидуальных особенностей тех или иных народов (например, коренных), то по мере отсрочки с поиском решения проблемы, число таких вариантов стремительно уменьшается. В целом же, несомненно, что промедление с поиском решения Проблемы еще более усугубит ее, и может привести современную земную цивилизацию к «точке невозврата».

Добавим в заключении, что в статье затронут хотя и важнейший, но лишь один из череды тех вопросов, требующих срочного ответа, с которыми в настоящее время столкнулось человечество – проблема продовольственного обеспечения. На самом деле, она – лишь часть более глобальной проблемы, – необходимости смены общественно-экономической формации. Капитализм как строй, в основе которого – рост потребления материальных благ, исчерпал себя. Причина проста – природный потенциал Земли близок к той критической отметке, за которой просматривается контуры мирового экологического коллапса. Дальнейшее развитие мировой экономики в рамках рыночной парадигмы и соблюдение принципа устойчивого развития – стали несовместимы. Перефразируя слова героя известного рассказа О`Генри, «Боливар не выдерживает двоих», и современной цивилизации предстоит принять непростое решение о своём дальнейшем пути развития. Но это уже другая тема.

Список источников

1. Коротких А.А. Органическое сельское хозяйство США. – Электронный журнал «Россия и Америка в ХХI веке», №4, 2020. URL: https://rusus.jes.su/s207054760013404-1-1/
2. Навстречу Саммиту ООН по продовольственным системам: российские приоритеты, достижения и задачи. – Дипакадемия МИД России, с.3. URL: https://www.dipacademy.ru/documents/2686/Навстречу-Саммиту-ООН-по-продовольственным-системам.Российские-приоритеты-и-задачи.pdf
3. Овчинников О.Г. Глобальная продовольственная проблема: современное состояние и перспективы. – International Agricultural Journal, №6, 2021. URL: https://iacj.eu/index.php/iacj/article/view/473
4. Transforming Our World: the 2030 Agenda for Sustainable Development. – United Nations, 2015, pp.18-19. – URL: https://sustainabledevelopment.un.org/content/documents/21252030%20Agenda%20for%20Sustainable%20Development%20web.pdf
5. H.Valin, T.Hertel, B.L.Bodirsky, T.Hasegawa, E.Stehfest. Achieving Zero Hunger by 2030 A Review of Quantitative Assessments of Synergies and Tradeoffs amongst the UN Sustainable Development Goals. – A paper from the Scientific Group of the UN Food Systems Summit 26 May 2021, p.25. URL: https://sc-fss2021.org/wp-content/uploads/2021/06/SDG2_Synergies_and_tradeoffs.pdf
6. For people, our planet, and prosperity. – Global Panel on Agriculture Food Systems for Nutrition. Future Food Systems, September 2020, p.20. URL: https://foresight.glopan.org/download/1420/
7. Steiner A, Aguilar G, Bomba K, Bonilla JP, Campbell A, Echeverria R, Gandhi R, Hedegaard C, Holdorf D, Ishii N, Quinn K, Ruter B, Sunga I, Sukhdev P, Verghese S, Voegele J, Winters P, Campbell B, Dinesh D, Huyer S, Jarvis A, Loboguerrero Rodriguez AM, Millan A, Thornton P, Wollenberg L, Zebiak S. Actions to transform food systems under climate change. – Wageningen, The Netherlands: CGIAR Research Program on Climate Change, Agriculture and Food Security, 2020. URL: https://cgspace.cgiar.org/bitstream/handle/10568/108489/Actions%20to%20Transform%20Food%20Systems%20Under%20Climate%20Change.pdf
8. Growing Better: Ten Critical Transformations to Transform Food and Land Use. – Food and Land Use Coalition, 2019, р.1. URL: https://www.foodandlandusecoalition.org/wp-content/uploads/2019/09/FOLU-GrowingBetter-GlobalReport.pdf
9. Food waste index report 2021. – UN Environment Programme, 2021. URL: https://wedocs.unep.org/bitstream/handle/20.500.11822/35280/FoodWaste.pdf

References

1. Alla A. Korotkih. The U.S. Organic Agriculture. – Electronic Journal «Russia & Americain XXI Century », #4, 2020. URL: https://rusus.jes.su/s207054760013404-1-1/
2. Towards the UN Summit on Food Systems: Russian priorities, achievements and challenges. – DipAcademy Russian Ministry of Foreign Affairs, 2021
3. Oleg G. Ovchinnikov. Global food problem: current state and prospects. – International Agricultural Journal, №6, 2021
4. Transforming Our World: the 2030 Agenda for Sustainable Development. – United Nations, 2015
5. H.Valin, T.Hertel, B.L.Bodirsky, T.Hasegawa, E.Stehfest. Achieving Zero Hunger by 2030 A Review of Quantitative Assessments of Synergies and Tradeoffs amongst the UN Sustainable Development Goals. – A paper from the Scientific Group of the UN Food Systems Summit 26 May 2021
6. For people, our planet, and prosperity. – Global Panel on Agriculture Food Systems for Nutrition. Future Food Systems, September 2020
7. Steiner A, Aguilar G, Bomba K, Bonilla JP, Campbell A, Echeverria R, Gandhi R, Hedegaard C, Holdorf D, Ishii N, Quinn K, Ruter B, Sunga I, Sukhdev P, Verghese S, Voegele J, Winters P, Campbell B, Dinesh D, Huyer S, Jarvis A, Loboguerrero Rodriguez AM, Millan A, Thornton P, Wollenberg L, Zebiak S. Actions to transform food systems under climate change. – Wageningen, The Netherlands: CGIAR Research Program on Climate Change, Agriculture and Food Security, 2020
8. Growing Better: Ten Critical Transformations to Transform Food and Land Use. – Food and Land Use Coalition, 2019
9. Food waste index report 2021. – UN Environment Programme, 2021

Для цитирования: Овчинников О.Г. Глобальная продовольственная проблема: возможность решения и его варианты // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-56/

© Овчинников О.Г., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Источники

1. Первая часть исследования см.: Овчинников О.Г. Глобальная продовольственная проблема: современное состояние и перспективы. – International Agricultural Journal, №6, 2021. URL: https://iacj.eu/index.php/iacj/article/view/473
2. «Повестка-2030» – сокращенное название Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, – дорожной карты развития мира, принятой в 2015 году, состоящей из 17 целей устойчивого развития, в которой сформулирован 15-летний план по их достижению
3. Что такое продовольственная система? – ООН, Саммит по продовольственным системам -2021, URL: https://www.un.org/ru/food-systems-summit/frequently-asked-question#collapse2, Accessed May 15, 2021
4. Данилов-Данильян В.И. Эволюция представлений об устойчивом развитии. Государственное управление Российской Федерации: вызовы и перспективы // Материалы 14-й Международной конференции Государственное управление в XXI веке: [Сборник] / Коллектив авторов. – М.: «КДУ» «Университетская книга», 2017, с.744
5. Названия и последовательность ЦУР приведены по: Доклад о Целях в области устойчивого развития, 2020 год. – ООН, 2020 г. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2020_Russian.pdf, Accessed July 19, 2021
6. Department of Economic and Social Affairs. Sustainable Development. – United Nations, https://sdgs.un.org/goals, Accessed July 19, 2021
7. Доклад о Целях…, с.25
8. Transforming Our World: the 2030 Agenda for Sustainable Development. – United Nations, 2015, pp.18-19. – URL: https://sustainabledevelopment.un.org/content/documents/21252030%20Agenda%20for%20Sustainable%20Development%20web.pdf, Accessed October 15, 2021
9. См., в частности, H.Valin, T.Hertel, B.L.Bodirsky, T.Hasegawa, E.Stehfest. Achieving Zero Hunger by 2030 A Review of Quantitative Assessments of Synergies and Tradeoffs amongst the UN Sustainable Development Goals. – A paper from the Scientific Group of the UN Food Systems Summit 26 May 2021, p.25. URL: https://sc-fss2021.org/wp-content/uploads/2021/06/SDG2_Synergies_and_tradeoffs.pdf, Accessed December 3, 2021
10. См., в частности, Smith, P., Haberl, H., Popp, A., Erb, K.-h., Lauk, C., Harper, R., Tubiello, F.N., de Siqueira Pinto, A., Jafari, M., Sohi, S., Masera, O., Böttcher, H., Berndes, G., Bustamante, M., Ahammad, H., Clark, H., Dong, H., Elsiddig, E.A., Mbow, C., Ravindranath, N.H., Rice, C.W., Robledo Abad, C., Romanovskaya, A., Sperling, F., Herrero, M., House, J.I., Rose, S. How much land-based greenhouse gas mitigation can be achieved without compromising food security and environmental goals? – Global Change Biology, Vol.19, №8, 2013, pp.2285-2302
11. Smith, P., Calvin, K., Nkem, J., Campbell, D., Cherubini, F., Grassi, G., Korotkov, V., Hoang, A.L., Lwasa, S., McElwee, P., Nkonya, E., Saigusa, N., Soussana, J.-F., Taboada, M.A., Manning, F.C., Nampanzira, D., Arias-Navarro, C., Vizzarri, M., House, J., Roe, S., Cowie, A., Rounsevell, M., Arneth, A. Which practices co-deliver food security, climate change mitigation and adaptation, and combat land degradation and desertification? – Global Change Biology, 2019, Vol.26, pp.1532-1575. URL: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/gcb.14878, Accessed December 10, 2021
12. Willett, W., Rockström, J., Loken, B., Springmann, M., Lang, T., Vermeulen, S., Garnett, T., Tilman, D., DeClerck, F., Wood, A., Jonell, M., Clark, M., Gordon, L.J., Fanzo, J., Hawkes, C., Zurayk, R., Rivera, J.A., Vries, W.D., Sibanda, L.M., Afshin, A., Chaudhary, A., Herrero, M., Agustina, R., Branca, F., Lartey, A., Fan, S., Crona, B., Fox, E., Bignet, V., Troell, M., Lindahl, T., Singh, S., Cornell, S.E., Reddy, K.S., Narain, S., Nishtar, S., Murray, C.J.L. Food in the Anthropocene: the Eat-Lancet Commission on healthy diets from sustainable food systems. – The Lancet, Vol. 393, 2019, pp.447-492. URL: https://www.thelancet.com/journals/lancet/article/PIIS0140-6736(18)31788-4/fulltext, Accessed December 1, 2021
13. Growing Better: Ten Critical Transformations to Transform Food and Land Use. – Food and Land Use Coalition, 2019, р.1. URL: https://www.foodandlandusecoalition.org/wp-content/uploads/2019/09/FOLU-GrowingBetter-GlobalReport.pdf, Accessed December 10, 2021
14. Steiner A, Aguilar G, Bomba K, Bonilla JP, Campbell A, Echeverria R, Gandhi R, Hedegaard C, Holdorf D, Ishii N, Quinn K, Ruter B, Sunga I, Sukhdev P, Verghese S, Voegele J, Winters P, Campbell B, Dinesh D, Huyer S, Jarvis A, Loboguerrero Rodriguez AM, Millan A, Thornton P, Wollenberg L, Zebiak S. Actions to transform food systems under climate change. – Wageningen, The Netherlands: CGIAR Research Program on Climate Change, Agriculture and Food Security (CCAFS, 2020. URL: https://cgspace.cgiar.org/bitstream/handle/10568/108489/Actions%20to%20Transform%20Food%20Systems%20Under%20Climate%20Change.pdf, Accessed December 10, 2021
15. For people, our planet, and prosperity. – Global Panel on Agriculture Food Systems for Nutrition. Future Food Systems, September 2020, p.20. URL: https://foresight.glopan.org/download/1420/, Accessed December 10, 2021
16. Food Loss and Waste. – USDA. URL: https://www.usda.gov/foodlossandwaste, Accessed December 3, 2021
17. Приводится пример компании ИКЕА, инициировавшей в 2016 г. внутреннюю программы для своих сотрудников под названием «Еда драгоценна» (Food is Precious), предполагающих систему стимулов по сокращению потерь продуктов питания как в самих магазинах компании, так и в домашних хозяйствах ее сотрудников. Источник: Steiner A, et.al. Actions to transform food systems under climate change.
18. В соответствии с одним и определений «устойчивые здоровые диеты» – модели питания, которые способствуют укреплению здоровья и благополучия людей во всех аспектах; имеют низкий уровень воздействия на окружающую среду; являются доступными, недорогими, безопасными; соответствуют местным культурным традициям (источник: For people, our planet, and prosperity, p.15
19. Steiner A, et.al. Actions to transform food systems under climate change.
20. Навстречу Саммиту ООН по продовольственным системам: российские приоритеты, достижения и задачи. – Дипакадемия МИД России, с.3. URL: https://www.dipacademy.ru/documents/2686/Навстречу-Саммиту-ООН-по-продовольственным-системам.Российские-приоритеты-и-задачи.pdf, (дата обращения 17.11.2021)
21. Там же, с.4-12
22. Там же, с.12-17
23. Там же, с.17-18
24. Там же, с.22
25. Там же
26. Key Areas of the Agricultural Science Development in Russia in the Context of Global Trends and Challenges. – by a Group of Russian Scientific Experts under the Supervision of the Institute of Agricultural Research of the Higher School of Economics Food Systems Summit Brief Prepared by Research Partners of the Scientific Group for the Food Systems Summit. April 2021. URL: https://knowledge4policy.ec.europa.eu/sites/default/files/FSS_Brief_Food_Systems_Russia.pdf, Accessed December 10, 2021
27. Видеообращение Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова к Саммиту ООН по продовольственным системам, 24 сентября 2021 года – https://www.mid.ru/web/guest/foreign_policy/un/-/asset_publisher/U1StPbE8y3al/content/id/4865462, (дата обращения 17.11.2021)
28. Портал Организации Объединенных Наций. URL: https://www.un.org/ru/food-systems-summit/frequently-asked-question#collapse2, Accessed May 15, 2021
29. Заявление Генерального секретаря о действиях «Как заставить продовольственные системы работать на благо людей, планеты и процветания» 23 сентября 2021 г. – ООН, 2021. URL: https://www.un.org/sites/un2.un.org/files/food_systems_summit_-_statement_of_action_ru.pdf, (дата обращения 15.11.2021)
30. Там же, с.3
31. Там же, с.4
32. For people, our planet, and prosperity, p.25-26
33. Предполагается, что искусственное продовольствие должно производиться преимущественно из минерального – неорганического сырья, разлагаемого на основные составляющие углеводы, белки и жиры химические элементы, – водород (H), углерод (C), кислород (O) и азот (N), либо из этих элементов, добываемых непосредственно. Затем из этих элементов синтезируются аминокислоты, сахариды, глицерин и карбоновые кислоты, из которых производятся различные белки, углеводы и жиры соответственно. Затем, в 3-D принтерах производится изготовление конкретных видов продовольственного сырья или конечных продуктов питания. Отдельные работы в данном направлении уже были проведены. См., например, В России запустили производство белка из метана – РИА новости, 20.10.2020 г. – URL: https://ria.ru/20201020/bioprotein-1580604089.html (дата обращения: 12.11.2021); Нефть синтез белка. – Справочник химика. URL: https://www.chem21.info/info/709145/ (дата обращения: 12.11.2021); Протеины синтезировали из углекислого газа и электричества. – Хабр, 20.07.2017 г. URL: https://habr.com/ru/post/373653/ (дата обращения: 12.11.2021); Мясо из черного золота. Какие продукты в нашем рационе сделаны из нефти – АИФ, 11.04.2019. URL: https://aif.ru/food/products/myaso_iz_chernogo_zolota_kakie_produkty_v_nashem_racione_sdelany_iz_nefti (дата обращения: 12.11.2021); Гаприн – белок ферментации метана. URL: https://proteintek.org/tekhnologii/gaprin—belok-iz-metana/ (дата обращения: 12.11.2021)
34. Food waste index report 2021. – UN Environment Programme, 2021, p.8. URL: https://wedocs.unep.org/bitstream/handle/20.500.11822/35280/FoodWaste.pdf, Accessed January 20, 2022; For people, our planet, and prosperity, p.113
35. Коротких А.А. Органическое сельское хозяйство США. –  Электронный журнал «Россия и Америка в ХХI веке», №4, 2020. URL: https://rusus.jes.su/s207054760013404-1-1/ (дата обращения 05.12.2021)

Научная статья

Original article

УДК 332

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_55

ЭФФЕКТИВНОСТЬ РАЗВИТИЯ ТРАНСПОРТНОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ СИНГАПУРА ПУТЕМ ВВЕДЕНИЯ ПЛАТЫ ЗА ПОЛЬЗОВАНИЕ ДОРОГАМИ НА ЛИЧНОМ АВТОТРАНСПОРТЕ

THE EFFECTIVENESS OF THE DEVELOPMENT OF SINGAPORE’S TRANSPORT INFRASTRUCTURE THROUGH THE INTRODUCTION OF FEES FOR THE USE OF ROADS BY PRIVATE VEHICLES 

Сайфудинова Назиля Зарифовна, cтарший преподаватель кафедры менеджмент, ФГБОУ ВО Казанский Государственный Энергетический Университет, E-mail: nazilya_sf@mail.ru  

Абдуллина Лилия Венеровна, cтудент кафедры электрооборудование и электрохозяйство предприятий,организаций и учреждений, ФГБОУ ВО Казанский Государственный Энергетический Университет, E-mail: lili6_93@mail.ru

Печенкин Александр Вадимович, аспирант кафедры химия и водородная энергетика,  ФГБОУ ВО Казанский Государственный Энергетический Университет, E-mail: pav_0910@mail.ru

Saifudinova Nazilya Zarifovna, Senior Lecturer of the Department of Management, Kazan State Power Engineering University, E-mail: nazilya_sf@mail.ru

Abdullina Liliya Venerovna, student of the Department of Electrical Equipment and Electrical facilities of enterprises,

organizations and institutions, Kazan State Power Engineering University, E-mail: lili6_93@mail.ru

Pechenkin Alexander Vadimovich, postgraduate student of the Department of Chemistry and Hydrogen Energy, Kazan State Energy University, E-mail: pav_0910@mail.ru

Аннотация. В данной статье поднимается важная тема о том, как Сингапур известен своей транспортной инфраструктурой. Перед нами появляется задача разобраться является ли транспортная инфраструктура Сингапура такой же хорошей, как о ней говорят

Abstract. This article raises an important topic about how Singapore is known for its transport infrastructure. We are faced with the task of finding out whether Singapore’s transport infrastructure is as good as it is said to be

Ключевые слова: Сингапур, модель ERP, общественный транспорт, модель ALS, транспортная инфраструктура, транспортная инфраструктура Сингапура

Keywords: Singapore, model ERP, public transport, model ALS, transport infrastructure, Singapore transport infrastructure

Сингапур достаточно небольшое государство с хорошо развитой дорожной инфраструктурой. Государство проделало путь от числа бедных государств третьего мира до мирового экономического лидера с одним из высоких уровней жизни. На сегодняшний день эта страна занимает первую строчку рейтинга умных городов. [3]

Развитая транспортная система в Сингапуре является одной из самых высокоорганизованных систем, создание которой обуславливается тем, что с помощью этой системы дороги Сингапура становятся более разгруженными, поскольку жители постепенно пересаживаются на общественный транспорт, связано это с тем, что в Сингапуре разработана определенная система пользования личным автотранспортом, что позволяет снизить количество пробок и загруженность на дороге. [2]

Актуальность данной темы заключается в том, что в вопрос пробок и заторов на дорогах является значимой проблемой во всем мире, поэтому необходимо вносить изменения в нынешнюю транспортную инфраструктуру. Для этого будет полезно изучение опыта Сингапура, а также изучение его транспортной инфраструктуры. Для начала рассмотрим подробнее понятие «транспортная инфраструктура».

По мнению, Овчаренко А.Е. транспортная система –  взаимосвязанное объединение транспортных средств, оборудования, составляющих инфраструктуры транспорта и субъектов перевозки (в т.ч. и элементов управления), а также занятых в этой отрасли работников. [5]

Троицкая Н. А. считает, что транспортная система — это транспортная инфраструктура, транспортные предприятия, транспортные средства и управление в совокупности. [6]

Как отметил Ковалев Н.Р, под транспортной инфраструктурой понимается совокупность всех видов транспорта и транспортных структур, деятельность которых направлена на создание благоприятных условий функционирования всех отраслей экономики, т.е. совокупность материально-технических систем транспорта, предназначенных для обеспечения экономической и неэкономической деятельности человека. [7].

Таким образом, транспортная инфраструктура — разновидность инфраструктуры, совокупность всех отраслей и предприятий транспорта, как выполняющих перевозки, так и обеспечивающих их выполнение и обслуживание.

В далеком 1819-м году в Сингапуре появилась необходимость регулирования транспортных потоков в городе. Для этого была разработана модель ALS. Она была создана для оплаты лицензии за проезд, а также для проверки лицензии на автотранспорт.

Государственный регулятор ввел в эксплуатацию Singapore Area Licensing Schema (ALS) или “Схему Лицензирования Сингапурской Территории”. Система ALS требовала от водителей покупать специальную бумажную лицензию на въезд в эту зону, которая стоила около 3 сингапурских долларов (по ценам 1975-го года). Несмотря на то, что в Сингапуре с самого начала использования автомобилей была введена балльная система штрафов, штраф за неуплаченную лицензию ALS был денежным, и более чем двадцатикратно превышал ее стоимость, составляя 70 сингапурских долларов (по ценам 1975-го года).

Политика сборов ALS неоднократно менялась. Вплоть до 1989-го года, легковые автомобили, перевозящие более трех пассажиров кроме водителя, а также автобусы, освобождались от уплаты ALS. Затем, в 1989-м году, были введены сборы за въезд в Restricted Zone в вечернее время, а также сборы с мотоциклистов и владельцев грузовиков.

В 1994-м году было принято решение о введении сборов за въезд в центр города в любое время суток, что позволило равномерно распределить загрузку на дорожную сеть в центре с 7:30 до 18:30. Это введение также «подсказало» автовладельцам о том, что система ALS никуда не исчезнет в будущем, и что обладание личным автотранспортом будет все большей нагрузкой на бюджет водителя.

Так и было, однако, еще в 1975 году появилась необходимость модернизации существующей модели регулирования транспортных потоков.

И после десятилетия тщательного планирования и девяти месяцев нагруженного тестирования, как результат кропотливой работы международного консорциума из четырех корпораций над тендером в 197 миллионов сингапурских долларов, в сентябре 1998 года в Сингапуре появилась система Электронной Тарификации Дорогопользования (ERP).

Система ERP создана для введения платы за въезд на определенную территорию города в определенной время. Данная модель разгружает дорожную сеть в час пик и, соответственно, повышает среднюю скорость продвижения потока. Но предшественником этой системы была система ALS. [4]

Главной задачей системы ERP (представлена на рисунке 1)— равномерному распределению траффика по дорогам, — следует отметить, что цена проезда пересматривается раз в три месяца, а также во время школьных каникул. Для замера средней скорости продвижения используются как вмонтированные в дорожное полотно индукционные рамки системы Green LIght DEtermination (GLIDE). [1]

Рассмотрим подробнее каждый из элементов.

1) IVU имеют считыватель для дебетовой карты CashCard, пополнять которую можно либо в киосках самообслуживания и торговых точках, либо привязать ее к своей кредитной карте для автоматического пополнения (например, семейный финансовый продукт от Сити называется Motorpay). Ежедневно через рамки платных дорог в центре проезжает 4 млн автомобилей, а всего по городу 6 млн. Ежемесячно, всего лишь около 0.5% пользователей ERP нарушают правила.

2) Рамки- ворота были установлены на территории государства, в них постовые полицейские проверяют наличие у водителей их лицензий на автотранспорт.

На сегодняшний день ERP стала своеобразной «визитной карточкой» Сингапура. Благодаря этому, в любое время суток там отсутствуют пробки на дорогах. Начав работу в Сентябре 1998-го, система ERP, стоившая Сингапуру около 197 млн. местных долларов, ежегодно приносит в казну около 80 млн. долларов при стоимости обслуживания в 16 млн. долларов и при занятости 30 операторов центрального пункта управления и 35 техников в выездных бригадах.

Следует отметить, что с момента ввода в эксплуатацию системы ERP, сборами не облагаются автотранспортные средства специальных служб, таких как скорая помощь, полиция, пожарная служба.

Возможно, через несколько лет, благодаря «новой» ERP, Сингапур станет первым в мире городом с абсолютно новым видом платных дорог. В Сингапуре уже сейчас есть специальные типы регистрации автомобиля, позволяющие владельцам пользоваться им только в выходные дни и вне часов пик, и требующие серьезной доплаты для использования в иное время. Таком образом, можно предположить, что с усовершенствованием ERP, Сингапур получит нечто среднее между такси и частным автотранспортом, с трехмерной тарификацией: по времени, пространству и по пробегу. Система ERP, на данный момент, является наиболее эффективной для того, чтобы дороги были менее загружены.

Список источников

1. Как устроена дорожная система в Сингапуре. Самое познавательное сообщество Живого Журнала 2017 г. [Электронный ресурс]. URL:https://kak-eto-sdelano.livejournal.com/560426.html
2. Denis Bondarev, Из грязи в князи: как в Сингапуре произошло экономическое чудо/Denis  Bondarev. [Электронный ресурс]. URL:https://theoryandpractice.ru/posts/14042-singapore
3. Транспортная система Сингапура / сообщество Живого Журнала,29.06.2014.[Электронный ресурс]. URL:http://www.kembr.com/transportnaya-sistema-singapura/
4. Англо-русский дорожно-транспортный словарь. – M.: MIP, 1996. – 211c. [Электронный ресурс]. URL:https://wikichi.ru/wiki/Singapore_Area_Licensing_Scheme
5. Максимов, В.В. Государственно-частное партнерство в транспортной инфраструктуре: критерии оценки концессионных конкурсов / В.В. Максимов. – М.: Альпина Паблишер, 2016.
6. Морозова, Ирина Модернизация транспортной инфраструктуры России: моногр. / Ирина Морозова. – М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2017. – 352 c. [Электронный ресурс]. URL:https://kartaslov.ru/карта-знаний/Транспортная+система
7. Максимов, Виталий Государственная транспортная инфраструктура. Критерии оценки концессионных конкурсов: моногр. / Виталий Максимов. – М.: Альпина Паблишер, 2019.

References

1. Kak ustroena dorozhnaya sistema v Singapure. Samoe poznavatel`noe soobshhestvo Zhivogo Zhurnala 2017 g. [E`lektronny`j resurs]. URL:https://kak-eto-sdelano.livejournal.com/560426.html
2. Denis Bondarev, Iz gryazi v knyazi: kak v Singapure proizoshlo e`konomicheskoe chudo/Denis  Bondarev. [E`lektronny`j resurs]. URL:https://theoryandpractice.ru/posts/14042-singapore
3. Transportnaya sistema Singapura / soobshhestvo Zhivogo Zhurnala,29.06.2014.[E`lektronny`j resurs]. URL:http://www.kembr.com/transportnaya-sistema-singapura/
4. Anglo-russkij dorozhno-transportny`j slovar`. – M.: MIP, 1996. – 211c. [E`lektronny`j resurs]. URL:https://wikichi.ru/wiki/Singapore_Area_Licensing_Scheme
5. Maksimov, V.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo v transportnoj infrastrukture: kriterii ocenki koncessionny`x konkursov / V.V. Maksimov. – M.: Al`pina Pablisher, 2016.
6. Morozova, Irina Modernizaciya transportnoj infrastruktury` Rossii: monogr. / Irina Morozova. – M.: LAP Lambert Academic Publishing, 2017. – 352 c. [E`lektronny`j resurs]. URL:https://kartaslov.ru/karta-znanij/Transportnaya+sistema
7. Maksimov, Vitalij Gosudarstvennaya transportnaya infrastruktura. Kriterii ocenki koncessionny`x konkursov: monogr. / Vitalij Maksimov. – M.: Al`pina Pablisher, 2019.

Для цитирования: Сайфудинова Н.З., Абдуллина Л.В., Печенкин А.В. Эффективность развития транспортной инфраструктуры Сингапура путем введения платы за пользование дорогами на личном автотранспорте // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-55/

© Сайфудинова Н.З., Абдуллина Л.В., Печенкин А.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 349.414

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_54 

ОБЗОР РЕЗУЛЬТАТОВ РЕФОРМИРОВАНИЯ КОНТРОЛЬНО-НАДЗОРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИИ: МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ЗЕМЕЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ

OVERVIEW OF THE RESULTS OF THE REFORM OF CONTROL AND SUPERVISORY ACTIVITIES IN RUSSIA: MUNICIPAL LAND CONTROL 

Мезенина Ольга Борисовна, д.э.н., заведующая кафедры землеустройства и кадастров, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: mob.61@mail.ru

Надеева Ольга Викторовна, магистрант кафедры Землеустройство и кадастры, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: olganad@mail.ru

Mezenina Olga Borisovna, Doctor of Economics, Head of the Department of Land Management and Cadastre, Ural State Forestry University, E-mail: mob.61@mail.ru

Nadezheva Olga Viktorovna, Master’s student of the Department of Land Management and Cadastre, Ural State Forestry University, E-mail: olganad@mail.ru

Аннотация.  Представим вашему вниманию наши наблюдения изменений нормативно-правовой базы земельного контроля, в том числе на территории Свердловской области за последнее время и влияние новаторства на эффективность контроля. В настоящее время в связи с переходным периодом и введением в действие 248-ФЗ активно вводится цифровизация в работе контрольно- надзорных органов создание единой информационной базы, а также базы проводимых проверок.

Abstract. We present to your attention our observations of changes in the regulatory framework of land control, including in the territory of the Sverdlovsk region in recent years and the impact of innovation on the effectiveness of control. Currently, due to the transition period and the entry into force of Federal Law No. 248, digitalization is being actively introduced in the work of control and supervisory bodies, the creation of a unified information base, as well as a database of inspections.

Ключевые слова: реформирование в контрольно-надзорной деятельности; муниципальный земельный контроль; положения и административный регламент муниципального земельного контроля

Keywords: reform in control and supervisory activities; municipal land control; regulations and administrative regulations of municipal land control

Реформирование в контрольно-надзорной деятельности отнесена к одному из приоритетных направлений стратегического развития Российской Федерации. По поручению Президента Российской Федерации разработан проект нового закона, регулирующего контрольно-надзорную деятельность. Таковым стал Федеральный закон от 31.07.2020 года № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации» [1]. Согласно новой идеологии системы контроля и надзора, разработанным в указанном законе, должен произойти переход к новой модели контроля с сокращением рисков причинения вреда жизни и здоровью граждан. Ну и как уже был отмечено ранее, уход от проверочной деятельности (прекращение погони за количеством проведенных контрольных мероприятий) и переход к профилактической деятельности, а также снижение ущерба от нарушения охраняемых законом ценностей, также помимо контрольно-надзорной деятельности новый нормативно-правовой акт направлен на развитие бизнеса, то есть уменьшения числа препятствий в виде проверок.

Муниципальный земельный контроль бесспорно оказывает большое влияние на следующие сферы: земельные отношения, благоустройство и архитектурный облик населенных пунктов, качество окружающей среды в городах, развитие малого бизнеса и многое другое. Он напрямую влияет на качество жизни граждан. На основании изложенного можно сделать вывод, что муниципальный земельный контроль в настоящее время является одной из важнейших частей общей регулярной политики государства. 

По мнению А.В. Пахомова (советника руководителя проектного офиса Аналитического центра при Правительстве РФ, эксперта в сфере развития местного самоуправления, члена рабочей группы по подготовке Федерального закона «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в РФ») через органы местного самоуправления осуществляется специфическая деятельность публичной власти- принуждение. Органы местного самоуправления также как и органы государственной власти, для того чтобы выполнять свои функции должны обладать рычагом принуждения к порядку, что и позволяет осуществлять механизм муниципального контроля [2].

Однако, в настоящее время муниципальный земельный контроль не является независимым. Органы местного самоуправления испытывают большие проблемы исполнения функции, из-за сильного ограничения финансовых, а впоследствии и кадровых ресурсах, отсутствие должной базы данных и технической возможности для осуществления функции. Также не понятно дальнейшее развитие контроля и вообще необходимость этой функции, так как во многом он, так и продолжает копировать надзор, только с меньшим количеством полномочий.

Также А.В. Пахомов пишет, что ч. 6 ст. 1 Федерального закона № 248-ФЗ установлено, что муниципальный контроль осуществляется в рамках полномочий органов местного самоуправления по решению вопросов местного значения.

Действительно муниципальный контроль решает проблемы на местном уровне, но полномочий ему не всегда для этого хватает. Так в соответствии с новым законом планы проверок должны быть внесены в едины реестр контрольно-надзорных мероприятий, при этом для внесения в реестр проверяемого лица необходимо заполнить ИНН, если с юридическим лицом эту проблему решить легко сделать выписку из ЕГРЮЛ, то с физическим лицом все намного сложнее. Официально запросить по нему информации можно заказав выписку из ЕГРН, но там почти никогда не бывает информации об ИНН, второй способ это официальный запрос в местный отдел Федеральной Налоговой службы. В соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 года № 152-ФЗ «О персональных данных» данные не предоставляются. И опять полномочий на качественное исполнение функции не хватает.

Федеральный закон № 248-ФЗ определил систему нормативного правового регулирования в сфере муниципального контроля, которую составляют:

• Федеральный закон № 248-ФЗ;
• федеральные законы о видах муниципального контроля;
• положения о видах муниципального контроля [1].

Представим в статье небольшую аналитику на примере изменений в работе земельного контроля  одного из муниципалитетов Свердловской области в связи с изменениями отраслевых НПА [3,4,5]. Так  на территории городского округа Первоуральск в настоящее время муниципальный земельный контроль еще регулируется Постановлением Администрации городского округа Первоуральск от 13.07.2020 года № 1344 «Об утверждении Положения о порядке осуществления муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск» и Постановлением Администрации городского округа Первоуральск от 14.07.2020 года № 1356 «Об утверждении Административного регламента осуществления муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск», которые были разработаны в соответствии Федеральным законом от 29.12.2008 года №294-ФЗ «О защите прав юридических лиц при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» и типовыми нормативно- правовыми актами.

С 01.01.2022 года вступило в законную силу Решение Первоуральской городской Думы от 30.09.2021 года № 472 «Об утверждении Положения о порядке осуществления муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск», разработанное и утвержденное на основании Федерального закона от 31.07.2020 года № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации» и типового положения о муниципальном земельном контроле.

Положения об исполнении  функции муниципального земельного контроля отличаются [6,7]. Во-первых, потому что у них разная нормативно-правовая база.  Во-вторых, структура самого документа и его наполненность значительно отличаются. Из положения полностью ушли такие разделы как:

1)   цель,  задачи муниципального земельного контроля;

2) права и обязанности должностных лиц, осуществляющих муниципальный земельный контроль.

И появились новые разделы, разработанные в соответствии с действующим законодательством:

1) управление рисками причинения вреда (ущерба) охраняемым законом ценностям при осуществлении муниципального земельного контроля;

2) профилактика рисков причинения вреда (ущерба) охраняемым законом ценностям;

3) оценка результативности и эффективности деятельности контрольного органа.

Из Административного регламента в новое Положение перешли следующие разделы:

1) результаты контрольных мероприятий и решения, принимаемые по результатам контрольных мероприятий;

2) досудебный порядок обжалования и судебный.

Более подробно о новом Регламенте мы освещали в статье «Опыт регулирования функции муниципального земельного контроля на территории ГО Первоуральск Свердловской области: изменения с 2020г», опубликованной в 2020 году.

Также приложениями в новом Положении являются:

1) перечень индикаторов риска нарушения обязательных требований в сфере муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск;

2) ключевые показатели в сфере муниципального контроля в городском округе Первоуральск и их целевые значении, индикативные показатели в сфере муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск [5,6,7].

В настоящее время в связи с переходным периодом и введением в действие указанного закона активно вводится цифровизация в работе контрольно- надзорных органов создание единой информационной базы, а также базы проводимых проверок. Предпринимаются попытки и рассматриваются возможности дистанционного мониторинга.

Отметим, что при разработке нового закона был использован подход риск-ориентированный, который представляет собой метод организации и осуществления контрольно-надзорной деятельности, при котором выбор интенсивности проведения контрольно-надзорным мероприятий, определяется отнесением деятельности юридического лица, индивидуального предпринимателя и (или) используемых или объектов к определенной категории риска или класса опасности. Данные критерии разработаны в соответствии с вышеуказанным Федеральным законом и приведены в типовых нормативно-правовых актах, разработанных для каждого вида контроля и надзора. И сразу возникает вопрос, как контрольно-надзорная деятельность регулируется в отношении физических лиц?

В основном, конечно, контрольно-надзорная реформа направлена на отмену избыточных требований к бизнесу. Согласно всем аналитическим статьям, посвященным новому закону, контрольно-надзорная деятельность осуществляется только в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, но из практики осуществления контроля очень долгое время наложен мораторий на проведение проверок отношении них, а все планы проверок и всю статистику создают именно проверки физических лиц. Возникает логичный вопрос, а нужно ли вообще проводить контрольно-надзорные мероприятия в отношении физических лиц? Бесспорно нужно и даже не в части именно контрольно-надзорной деятельности, а в плане профилактической. А контрольно-надзорную функцию применять уже непосредственно к злостному нарушителю.

В связи с отсутствием какой-то конкретной информации касательно физических лиц в настоящее время ведутся большие споры между органами муниципального контроля, государственного надзора и органами прокуратуры. Органы прокуратуры не проверяют и не  согласовывают планы проверок, так как их проверки физических лиц не касаются, органы государственного надзора, перешедшие на новый закон с июля 2021 года вынуждены план проверок при наличии нарушений закрывать предостережениями, которые до настоящего времени несут только информативный характер и не обязательны к исполнению, а органам муниципального контроля сложно сделать хоть что-то. Так как органы прокуратуры и органы государственного надзора с июля 2021 года перешли на 248-ФЗ, а органы муниципального контроля нет, возникают очень большие разногласия и споры, большое количество жалоб на проведенный контроль. А по сути, муниципальный контроль в этом не виноват, так как в соответствии с разработанными типовыми нормативными документами рекомендуемая дата вступления в силу Положения, разработанного на основании нового закона,  01.01.2022 год, а до этой даты действуют старые положении и административные   регламенты, разработанные еще на основе 294-ФЗ [4,5].    

Переходный период, по истине, сложен для всех, но труднее всего именно муниципальному контролю, потому что про него вроде как забыли и вспомнили только когда новый закон вступил в силу. Необходимо было с кратчайшие сроки (меньше чем 2 месяца) разработать и утвердить новые положения, но только общественные обсуждения, независимая экспертиза и проверка воздействующего регулирования проходят на протяжении 30 дней. И к тому моменту не было никаких пояснений, обучений и т.д. И к концу года работникам контроля приходится вносить и дорабатывать большое количество поправок, которые вовремя не были сделаны, в связи с тем, что даже не было типовой нормативно-правовой базы, а без нее разработка нормативно-правовой базы органов местного самоуправления определенной территории не возможна.

Как отмечают работники земконтроля сложность возникла в результате того, что все органы государственной власти уже перешли на новый закон, а органы местного самоуправления еще нет значительно усложняет работу, т.к. те не принимают материалы и информацию в соответствии со старым законом, а органы местного самоуправления не могут направлять в соответствии с новым. Необходимо было либо одновременно всех переводить на новый алгоритм действий, либо разработать пояснения, как действовать в сложившихся условиях, не нарушая действующее законодательство. Создать платформу или организовать возможность быстрого и качественного взаимодействия органов местного самоуправления с органами государственного надзора, прокуратуры и органами власти. Чтобы не создавать новые элементы механизма можно доработать уже существующие, такие как единый реестр видов контроля и единый реестр контрольно-надзорным мероприятий. Например, в Свердловской области отмечается факт, что работа в имеющемся виде реестров невозможна из-за постоянных сбоев в работе сайтов и плохо налаженной передачи данных с одного сайта на другой, в результате чего возникают большие проблемы при своевременной загрузке планов проверок, их подписании и отправке на согласование. Также отмечена невозможность дополнить информацию после подписания вида контроля, подписание может быть осуществлено только после загрузки полного перечня документов, а они будут приниматься еще долгое время. Необходимо создать благоприятную среду для развития и регулирования муниципального контроля, а не загонять его с жесткие рамки, в которых его существование по сути неэффективно.

К слову, типовой перечень индикативных показателей направлен в органы местного самоуправления в конце ноября 2021 года, хотя Положения органы местного самоуправления должны были разработать и утвердить до сентября 2021 года.

И так происходит с многими НПА. Например, разработка программ профилактики при осуществлении муниципального земельного контроля в границах муниципалитета. По новому Федеральному закону № 248-ФЗ она должна быть разработана и вынесена на общественные обсуждения до 01.10.2021 года, однако типовые программы поступили в орган местного самоуправления только к середине октября, когда уже прошла половина срока, данного на общественные обсуждения. Также проблема с утверждением программы профилактики в том, что она разработана в соответствии с новым Федеральным законом № 248-ФЗ, а органы местного самоуправления в соответствии с законодательством разработали Положения, которые вступили в силу с 01.01.2022 года, а программа профилактики без действующего положения не может быть утверждена, а крайний срок для ее утверждения был 20.12.2021 года. Орган местного самоуправления не может просрочить утверждение программы профилактики, но и не может не утвердить, так как теперь почти все действия муниципального земельного контроля направлены на профилактические мероприятия, также программа предусмотрена действующим законодательством, как один из обязательных документов. И ответов для решения этой проблемы до сих пор не нашли.

Но вернемся к изменениям в части Положения [3,5]. В перечне разделов нового положения, разработанного в соответствии с типовым положением, отсутствует большое количество разделов, необходимых при осуществлении функции контроля. Полностью пропали:

1. Права и обязанности должностных лиц, осуществляющих муниципальный земельный контроль;
2. Права и обязанности юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, в отношении которых осуществляется муниципальный земельный контроль;
3. Исчерпывающий перечень документов и (или) информации, истребуемых в ходе проверки непосредственно у проверяемого юридического лица, индивидуального предпринимателя, физического лица.

Также из нового положения пропало полное описание требований к порядку осуществления муниципального контроля. Типовые документы при необходимые при проведении проверки (распоряжение, акт проверки и т.д.), а также типовые формы реестров проведенных проверок (журналов проверок), не утверждаются новым Положением.

При переходе от одного закона к другому появилось слишком много проблем при осуществлении функции. Отсутствие большого числа типовых документов, на основании которых разрабатываются документы органов местного самоуправления. Нет четких разъяснений как действовать в сложившейся ситуации, а как решить возникшие проблемы, не нарушив действующее законодательство. Пока не будет сформирован четкий перечень документов необходимых для осуществления функции, объяснений как должны поступать органы местного самоуправления в соответствии с действующим законодательством, а главное не налажен контакт с органами власти для быстрого и качественного урегулирования вопрос, пусть даже и через органы государственного надзора, не будет функция исполнять эффективно и качественно.

Помимо уже выше перечисленного специалисты хотели бы организовывать регулярные обучающие семинары, с обсуждением сложившихся проблем работы муниципального земельного контроля по регионам или нескольким ближайшим муниципалитетам, интересен опыт их решения. Наверно стоит согласиться, что чем больше будет положено сил и возможностей для качественного обучения специалистов, создания качественной технической базы, а также оказании помощи при решении сложившихся спорных ситуаций от органов государственной власти, тем быстрее будет отрегулирована работа по исполнению функции муниципального земельного контроля.

Согласимся с  Пахомовым Алексеем Викторовичем, что  в дискуссии на тему «быть или не быть самостоятельному муниципальному контролю» верно поставлена точка. И что органы местного самоуправления должны быть наделены отдельными государственными полномочиями в сфере земельного контроля. Начатые  реформы в сфере муниципального контроля приведут к достижению целей муниципального контроля – обеспечению благополучия населения на территориях муниципальных образований  [2].

Список источников

1. Пахомов А.В. Муниципальный контроль в новом Федеральном законе «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации: новшества и особенности регулирования// [Электронный ресурс] – Режим доступа:  https://legalacademy.ru/course/3824618
2. Федеральный закон от 31.07.2020 года № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации» [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_358750/
3. Постановление Администрации городского округа Первоуральск от 13.07.2020 года № 1344 «Об утверждении Положения о порядке осуществления муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск» [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://prvadm.ru/normativno-pravovye-akty/postanovlenija-administracii/
4. Постановление Администрации городского округа Первоуральск от 14.07.2020 года № 1356 «Об утверждении Административного регламента осуществления муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск» [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://prvadm.ru/normativno-pravovye-akty/postanovlenija-administracii/
5. Решение Первоуральской городской Думы от 30.09.2021 года № 472 «Об утверждении Положения о порядке осуществления муниципального земельного контроля на территории городского округа Первоуральск». [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.prvduma.ru/resheniya-dumy-2020.html
6. Отчет муниципального контроля за использованием земель на территории городского округа Первоуральск за 2020 год [Текст]: Стат. отч. / Администрация Первоуральского городского округа, 2020. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://prvadm.ru/municipalnyj-kontrol/municipalnyj-zemelnyj-kontrol/
7. Отчет муниципального контроля за использованием земель на территории городского округа Первоуральск за 2021 год [Текст]: Стат. отч. / Администрация Первоуральского городского округа, 2021. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://prvadm.ru/municipalnyj-kontrol/municipalnyj-zemelnyj-kontrol/

References

1. Pakhomov A.V. Municipal control in the new Federal Law “On State Control (Supervision) and municipal control in the Russian Federation: innovations and features of regulation// [Electronic resource] – Access mode: https://legalacademy.ru/course/3824618
2. Federal Law No. 248-FZ of 31.07.2020 “On State Control (Supervision) and Municipal Control in the Russian Federation” [Electronic resource] – Access mode: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_358750/
3. Resolution of the Administration of the city district of Pervouralsk dated 13.07.2020 No. 1344 “On approval of the Regulations on the procedure for municipal land control in the territory of the city district of Pervouralsk” [Electronic resource] – Access mode: https://prvadm.ru/normativno-pravovye-akty/postanovlenija-administracii/
4. Resolution of the Administration of the Pervouralsk City District No. 1356 dated 14.07.2020 “On approval of the Administrative Regulations for the implementation of municipal land Control in the territory of the Pervouralsk City District” [Electronic resource] – Access mode: https://prvadm.ru/normativno-pravovye-akty/postanovlenija-administracii/
5. Decision of the Pervouralsk City Duma of 30.09.2021 No. 472 “On approval of the Regulations on the Procedure for the Implementation of municipal land control in the territory of the Pervouralsk city District”. [Electronic resource] – Access mode: https://www.prvduma.ru/resheniya-dumy-2020.html 16.
6. Report of municipal control over the use of land in the territory of the Pervouralsk urban district for 2020 [Text]: Stat. report / Administration of the Pervouralsk urban District, 2020. [Electronic resource] – Access mode: https://prvadm.ru/municipalnyj-kontrol/municipalnyj-zemelnyj-kontrol/
7. Report of municipal control over the use of land in the territory of the Pervouralsk urban district for 2021 [Text]: Stat. report / Administration of the Pervouralsk urban district, 2021. [Electronic resource] – Access mode: https://prvadm.ru/municipalnyj-kontrol/municipalnyj-zemelnyj-kontrol/

Для цитирования: Мезенина О.Б., Надеева О.В. Обзор результатов реформирования контрольно-надзорной деятельности в России: муниципальный земельный контроль // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-54/

© Мезенина О.Б., Надеева О.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 349.4

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_53 

К ПРОБЛЕМЕ ПЕРЕВОДА ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ В ДРУГИЕ КАТЕГОРИИ

TO THE PROBLEM OF TRANSFERRING AGRICULTURAL LAND TO OTHER CATEGORIES 

Чупина Ирина Павловна, доктор экономических наук, профессор, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург, irinacupina716@gmail.com

Зарубина Елена Васильевна, кандидат философских наук, доцент, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург, ethos08@mail.ru

Симачкова Наталья Николаевна, кандидат исторических наук, доцент, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург, nikolina73@yandex.ru

Журавлева Людмила Анатольевна, кандидат философских наук, доцент, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург, zhuravleva08@gmail.com

Фатеева Наталья Борисовна, старший преподаватель, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург, natbor73@mail.ru

Chupina Irina Pavlovna, doctor of Economics, Professor Ural state agrarian University, Yekaterinburg, Russia, irinacupina716@gmail.com

Zarubina Elena Vasilievna, candidate of philosophy, associate Professor, Ural state agrarian University, Ekaterinburg, Russia, ethos08@mail.ru

Simachkova Natalia Nikolaevna, candidate of historical Sciences, associate Professor, Ural state agrarian University, Ekaterinburg, Russia, nikolina73@yandex.ru

Zhuravleva Lyudmila Anatolievna, PhD in Philosophy, Associate Professor, Ural State Agrarian University, Ekaterinburg, zhuravleva08@gmail.com

Fateeva Natalia Borisovna, Senior lecturer, Ural state agrarian University, Ekaterinburg, Russia, natbor73@mail.ru 

Аннотация. Сложно переоценить важность земли – не восполняемого природного ресурса. С этой точки зрения земли сельскохозяйственного назначения обладают уникальной неповторимой природной способностью плодородия, определяющей возможность производства продуктов жизнеобеспечения, являясь важнейшей составной частью экологической системы. В связи с этим, важно определить механизмы правового регулирования перевода земель сельскохозяйственного назначения в другие категории.

Авторы комплексно исследовали теоретические и практические проблемы правового регулирования оборота земель сельскохозяйственного назначения в Российской Федерации.  Проанализировали судебную практику в области перевода земель сельскохозяйственного назначения, рассмотрели вопросы правового режима земель сельскохозяйственного назначения в Российской Федерации, исследовали особенности оборота земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, обозначили ряд существенных проблем в законодательстве в области правового регулирования перевода земель сельскохозяйственного назначения.

Особенности перевода земельных участков сельскохозяйственного назначения обусловлены публичным характером регулирования земельных отношений. Для данной категории земель установлен особый правовой режим в целях продовольственной безопасности России, который ведет к недопущению выведения указанных земель из сельскохозяйственного оборота, а также осуществления застройки. Согласно статьям 9, 36 Конституции Российской Федерации «земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории», а осуществление правомочий собственниками земли ограничивается условиями потенциально возможного нанесения ущерба окружающей среде и нарушением прав и законных интересов других лиц.

Abstract. It is difficult to overestimate the importance of land, a non-renewable natural resource. From this point of view, agricultural lands have a unique inimitable natural fertility capacity, determining the possibility of producing life-sustaining products, being the most important part of the ecological system. In this connection, it is important to determine the mechanisms of legal regulation of the transfer of agricultural lands to other categories.

The authors have comprehensively researched theoretical and practical problems of legal regulation of agricultural land turnover in the Russian Federation.  Analyzed the judicial practice in the field of transfer of agricultural lands, considered the issues of the legal regime of agricultural lands in the Russian Federation, investigated the peculiarities of the turnover of land plots from agricultural lands, identified a number of significant problems in the legislation in the field of legal regulation of the transfer of agricultural lands.

Peculiarities of transfer of agricultural land are conditioned by the public nature of regulation of land relations. A special legal regime is established for this category of lands for the purposes of food security of Russia, which leads to the prevention of withdrawal of the said lands from agricultural turnover, as well as the implementation of development. According to articles 9 and 36 of the Constitution of Russian Federation “land and other natural resources are used and protected in Russian Federation as the basis of life and activity of people living on the appropriate territory” and realization of legal authorities by landowners is limited by the conditions of potential environmental damage and violation of rights and legal interests of other persons.

Ключевые слова: оборот земель сельскохозяйственного назначения, перевод земель, сделки с землей, правовой режим земель, судебная практика

Keywords: agricultural land turnover, land transfer, land transactions, legal regime of land, judicial practice 

В первую очередь, исследуя особенности перевода земель сельскохозяйственного назначения, следует рассмотреть правовые аспекты, регулирования договорного режима купли-продажи, аренды и сделок с земельными долями в праве общей собственности.

Принципиальной особенностью сделок купли-продажи сельскохозяйственного назначения считается законодательное ограничение по субъектному составу, то есть предоставления возможности иностранным гражданам быть субъектами права частной собственности на земельные участки обозначенной категории[16].

В соответствии, с положениями Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», граждане иностранных государств, а также юридические лица, зарегистрированные на территории иностранного государства и осуществляющие там деятельность, равно лица без гражданства, юридические лица, имеющие в своем уставном капитале долю иностранных граждан, иностранных юридических лиц более чем пятьдесят процентов, могут владеть земельными участками из категории земель сельскохозяйственного значения исключительно на праве аренды[5].

Вместе с тем, земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения не могут принадлежать гражданам иностранных государств на праве собственности на территории государственной границы РФ[3].

В соответствии с положениями пункта 2 статьи 4 Закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» сельскохозяйственные угодья, располагаются в рамках одного муниципального района и находятся в собственности одного гражданина РФ или юридического лица, зарегистрированного и осуществляющего деятельность на территории Российской Федерации. Также, законодательством предусматривается минимальный размер такой разновидности земель – не менее чем 10% общей площади сельскохозяйственных угодий, расположенных в пределах такой территории на момент предоставления указанных земельных участков. Данный размер устанавливается посредством принятия соответствующих актов законодательных органов субъектов РФ[2,3,5].

В процессе исследования, следует обратиться к особенностям, процедуры, заключения договора купли-продажи земельных участков сельскохозяйственного назначения. В общем, процедура является стандартной, но необходимо учитывать, что если при продаже земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения выяснится, что муниципальное образование или субъекта РФ, также, планирует его приобрести, то такие публично-правовые образования приобретают преимущественное право покупки. Помимо этого, законодателем установлено исключение из указанного правила в виде продажи земельного участка с аукциона[3,5,11].

Перед тем, как продать земельный участок, необходимо сообщить в письменном виде о своем намерении в уполномоченный орган исполнительной власти субъекта РФ, в письменном заявлении следует указать предполагаемую стоимость земельного участка, его размер, расположение земельного участка, срок, в период действия которого планируется произвести все взаиморасчеты. Законодательством предусмотрено, что общий срок взаиморасчетов не должен быть более 3 месяцев [3,14].

В случае,   если муниципальное образование или уполномоченный орган исполнительной власти откажется от приобретения реализуемого земельного участка, либо в течение 30 дней с момента получения письменного уведомления не даст письменный ответ, собственник имеет право реализации такого земельного участка третьему лицу в течение 1 года посредством заключения договора купли-продажи, при условии, что цена заключаемого договора не будет ниже той цены, которая указана в письменном уведомлении. В случае, когда собственник земельного участка решил изменить условия договора купли-продажи, у него возникает обязанность по повторному извещению об измененных условиях уполномоченный орган исполнительной власти субъекта РФ или муниципального образования [15].

Законом предусматриваются исключения из общих правил, например, предусматривается возможность по предоставлению земельного участка в аренду с последующей регистрацией права собственности на него. Стоимость такого земельного участка определяется с учетом средней рыночной цены, устанавливаемой в местности, в которой расположен такой земельный участок. Передача арендованного земельного участка в собственности допускается по истечении трех лет с момента заключения договора аренды, при соблюдении условия о надлежащем использовании такого земельного участка[17].

Одновременно такое решение о предоставлении участка земли в собственность или об отказе в его передаче осуществляется в письменной форме, в течение 1 месяца со дня подачи арендатором в исполнительный государственной власти субъекта РФ или орган местного самоуправления, которым законом определено право предоставления соответствующих участков.

В аренду могут быть переданы земельные участки, которые:

• состоят на государственном кадастровом учете;
• имеется межевой план, составленный и оформленный кадастровым инженером.

На сегодняшний день, межевой план является обязательным атрибутом при совершении любых сделок с землей[3,5].

При заключении договора аренды земельного участка с/х назначения есть возможность включить условие о том, что земельный участок может быть передан арендатору в собственность по истечении определенного срока при внесении выкупной цены[6].

Также, при отсутствии существенных нарушений договора аренды земельного участка и волеизъявлении граждан на заключении нового договора аренды, арендатор имеет преимущественное право на заключение нового договора аренды земельного участка. Предельный срок договора аренды – 49 лет[3].

Важным видится, проблема перевода земель сельскохозяйственного назначения в другие категории.

Земли сельскохозяйственного назначения являются ценными, ввиду того, что основным видом деятельности, оказывающего стимулирующее воздействие на экономику является сельское хозяйство.

В этой связи, необходимо обозначить расположение земель сельскохозяйственного назначения: земли такой категории, как правило, располагаются за пределами сельских поселений, они используются для формирования полей, пашен, лесополос[3].

Обращаясь к статистике, необходимо отметить, что земли сельскохозяйственного назначения занимают 2 место среди земель всех категорий, 1 место – земли лесного фонда, в процентном соотношении – около 22% от общего земельного фонда[17].

Сельское хозяйство является важным видом деятельности в экономике Российской Федерации, поскольку в процессе производится продукция, как для личного потребления, так и для экспорта в иностранные государства. Необходимо сказать, что вышеприведенное правило может быть ограничено для таких регионов страны, как например, районы Черноземья, таким образом, следует говорить о легальном переводе земель сельскохозяйственного назначения в иную категорию земель.

Процесс перевода земель сельскохозяйственного назначения трудоемок и длителен, также, следует сказать и о том, что не всегда решение принимается в пользу субъекта инициирующего такой перевод[16].

Законодательно закреплены ситуации, при которых возможно осуществить перевод земель сельскохозяйственного назначения в иную категорию, следует рассмотреть их детально:

1.изменение/установление границ поселения;

2.признание земель, имеющих категорию земли сельскохозяйственного назначения, непригодными для занятия сельским хозяйством. Такая информация в обязательном порядке заносится в земельный кадастр, как следствие, на таких землях в свободном порядке, например, допускается строительство промышленных объектов[6].

Необходимо отметить, что в отношении земель сельскохозяйственного назначения, признанных непригодными в обязательном порядке, принимаются меры, направленные на их восстановление, например, мелиорация земель[1].

С целью повышения плодородия земель, Минсельхоз РФ разработала программу, направленную на осуществление контроля за состоянием сельскохозяйственных земель; выявление нарушений при эксплуатации земель с/х назначение; предотвращение неблагоприятных последствий, связанных с использованием земель сельскохозяйственного назначения. Данная программа была одобрена Правительством Российской Федерации[9,10].

Анализируя законодательство РФ, можно сказать, что перевод земель из категории земель сельскохозяйственного назначения возможен, например, в категорию земель индивидуального жилищного строительства. Данная категория характеризуется тем, что к ней относятся те земли, которые входят в состав населенных пунктов.

При переводе земель из категории земель сельскохозяйственного назначения в земли категории индивидуального жилищного строительства можно выделить следующие положительные моменты: появление возможности строительства домов, коттеджей, иных жилищных построек для проживания граждан на земельном участке, в отношении которого, установлена категория индивидуального жилищного строительства, имеется возможность по получению постоянной прописки. Вместе с тем, можно отметить, что сама процедура перевода земель в категорию ИЖС длительная и достаточно дорогая, также, отказы в переводе – не редкость[7].

Разумеется, как и любое явление, перевод земель из категории сельскохозяйственного назначения в ИЖС имеет минусы, а именно – длительность и сложность самого процесса, отсутствие гарантии положительного решения уполномоченным органом[18].

Проанализировав возможности перевода земель из категории земель сельскохозяйственного назначения в иных категорию, следует сказать, что в законодательство необходимо вносить поправки, направленные на минимизацию трудностей, возникающих при инициировании процедуры перевода земель из одной категории в другую, учитывая те обстоятельства, руководствуясь которыми гражданин затеял такую процедуру.

Такие изменения, без сомнения, будут способствовать сокращению случаев, в результате которых земля признавалась непригодной для ведения на ней сельского хозяйства, также, такие изменения могут вызвать развитие малого и среднего предпринимательства, способствовать развитию инфраструктуры на территориях, расположенных вдали от городских агломераций.

Например,  Федеральным законом  «О внесении изменений в Земельный кодекс РФ и отдельные законодательные акты»,  была введена статья 39.16 ЗК, предусматривающая право  уполномоченного органа,  принимать решение об отказе  передачи в частную собственность земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности, без организации и последующего проведения торгов, при наличии любого из оснований, приведенных в статье[7].

Так, в деле № А13-14963/2015 истец предъявил требование о признании не соответствующим закону постановления Администрации города, в котором истцу было отказано в предоставлении в собственность за плату земельного участка. Ответчик в лице Администрации мотивировал отказ тем, что участок – являющийся предметом спора, находился у Истца менее трех лет и используется ненадлежащим образом[12].

Разумеется, суд в удовлетворении требований истца отказал, мотивируя свое решение тем, что участок не использовался обществом по назначению, в связи с категорией земель, не было проведено каких-либо строительных работ, промышленные объекты на таком земельном участке – не эксплуатировались. Также, истцом не было приведено существенных доказательств относительно того, что для эксплуатации заявленных объектов в виде здания компрессорной станции требуется земельный участок, являющийся предметом спора.

В соответствии, с Федеральным законом «О переводе земель и земельных участков из одной категории в другую», уполномоченные исполнительные органы государственной власти или органы местного самоуправления наделены правом принимать решения об отказе в предварительном согласовании вопроса, о предоставлении земельного участка или предоставлении земельного участка, без организации и проведении торгов по основаниям, указанным в соответствующих актах регионального законодательства [6].

Интересным видится дело, в котором рассматривался вопрос о том, что в случае наличия обстоятельств, подтверждающих использование земельного участка не по назначению, уполномоченный орган государственной власти имеет право изъять такой земельный участок у собственника. Важно отметить, что порядок изъятия строго регламентирован, что исключает нарушение прав граждан и юридических лиц.

Примером таких судебных споров является дело  №А13-14693/2015 в рамках которого истец обратился с кассационной жалобой о пересмотре судебных актов по делу об изъятии земельного участка из категории земель сельскохозяйственного назначения с последующей его продажей на публичных торгах[12].

Суд отказал заявителю в передаче его дела на рассмотрение в Судебную коллегию Верховного Суда РФ по экономическим спорам, мотивируя свой отказ следующим образом: ответчиком не была освоена территория земельного участка; не проводились мероприятия направленных на повышение плодородия земель сельскохозяйственного назначения, как следствие, земельный участок зарос древесно-кустарниковой растительностью. Также, было установлено, что на участке не осуществлялась сельскохозяйственная деятельность в течение трех лет с момента, когда у ответчика возникло право собственности на спорный земельный участок, а срок, устанавливаемый для освоения такой территории, исчисляемый в размере двух лет – истек.

Ранее собственнику выдавались предписания государственного инспектора по рациональному использованию земель сельскохозяйственного назначения, но данные предписания были проигнорированы собственником, как следствие, собственник был привлечен к административной ответственности за совершение правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 19.5 КоАП, а именно невыполнение в установленный срок законного предписания должностного лица органа государственной власти [4].

Как следствие, судами нижестоящих инстанций требование уполномоченного органа государственной власти об изъятии земельного участка было удовлетворено [13].

В деле № А66 – 10514/2015 судом было вынесено решение о признании решения Росреестра об отказе в государственной регистрации перехода к Обществу права собственности на земельный участок на основании договора дарения земельного участка – соответствующим закону[8].

В ходе рассмотрения дела судами было установлено, что предпринимателю был предоставлен земельный участок из категории земель сельскохозяйственного назначения для ведения КФХ, далее – он обратился в управление Росреестра с целью перехода права собственности, в свою очередь Росреестром было отказано в регистрации перехода права, мотивируя свой отказ суды сослались на нормы статьей 78 и 81 ЗК РФ.

Анализируя законодательство Российской Федерации, регулирующее вопросы оборота земель сельскохозяйственного назначения, следует выделить ряд проблемных вопросов:

1. Разработка и реализация действий, направленных на стимулирование рационального землепользование и ограничений действий по нецелевому использованию земель анализируемой категории;
2. Введение механизмов экономического регулирования рынка по реализации земель сельскохозяйственного назначения;
3. Внесение изменений в КоАП и УК РФ, ужесточающих наказание за умышленную порчу земли.

Необходимо сказать, что в земельном фонде числится большое число невостребованных земельных участков земель сельскохозяйственного назначения, как следствие необходимо разработать меры по возвращению их в оборот,  с этой целью необходимо предпринять следующие меры:

На законодательном уровне требуется совершенствовать нормативно-правовую базу. Провести инвентаризацию таких земель, с целью установления действительной информации об их качестве, пригодности для последующей эксплуатации. Активно проводить мероприятия, направленные на восстановление нарушенных земель, например, их мелиорации. 

Список источников

1. О мелиорации земель [Электронный ресурс]: Федеральный закон РФ от 10.01.1996 №4 – ФЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
2. О государственном регулировании обеспечения плодородия земель сельскохозяйственного назначения [Электронный ресурс]: Федеральный закон РФ от 16.07.1998 №101 – ФЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
3. Земельный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон РФ от 25.10.2001 №679 – ФЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях [Электронный ресурс]: Федеральный закон РФ от 30.12.2001 №195 – ФЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
5. Об обороте земель сельскохозяйственного назначения [Текст]: Федеральный закон РФ от 24.07.2002 №101-ФЗ // Собрании законодательства Российской Федерации. 2002. – №30
6. О переводе земель и земельных участков из одной категории в другую [Электронный ресурс]: Федеральный закон РФ от.21.12. 2004 №172 – ФЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
7. О внесении изменений в Земельный Кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон РФ от 23.06.2014 №171 – ФЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru
8. Определение Верховного суда РФ от 10.10.2016 №307-КГ16-12996 по делу № А66-10514/2015. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
9. О проведении рекультивации и консервации земель [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от 10.07.2018 №800 – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
10. Об утверждении критериев существенного снижения плодородия земель сельскохозяйственного назначения [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от 22.07.2011 №612 – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
11. О признаках использования земельных участков с учетом особенностей ведения сельскохозяйственного производства или осуществления иной связанной с сельскохозяйственным производством деятельности в субъектах Российской Федерации [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от 23.04.2012 №369 – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
12. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.07.2016 № Ф07-5264/2016 по делу №А13-14693/2015. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru.
13. Определение Верховного суда РФ от 10.10.2016 №307-КГ16-12996 по делу №А66-10514/2015 – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru
14. Анисимов А.П., Шульга А.Е., Ефременко О.В., Бирюкова Т.А. Комментарий к Федеральному закону от 21.12.2004 №172 ФЗ «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую» (постатейный) // СПС «КонсультантПлюс». 2014
15. Андреев Ю.Н. Актуальные проблемы владения, пользования и распоряжения земельными участками (долями) из земель сельскохозяйственного назначения // Аграрное и земельное право. – 2015. – № 1. – С. 84-98.
16. Берсенёв А.П. Проблемы перевода земель сельскохозяйственного назначения в другие категории земель [Текст] / А.П. Берсенёв // Закон и общество: история, проблемы, перспективы. – 2016. – С.106-108.
17. Булгаков В.В., Селенина А.В. Правовой режим земель сельскохозяйственного назначения [Текст] / В.В. Булгаков, А.В. Селенина // Современные тенденции развития науки и технологий. – 2017. – № 2-6. – С. 69-71.
18. Галенко Н.Н. Особенности правового режима земель сельскохозяйственного назначения [Текст] / Н.Н. Галенко // Современная экономика: обеспечение продовольственной безопасности. – 2018. – С. 220-225.

References

1. On land reclamation [Electronic resource]: Federal law of the Russian Federation from 10.01.1996 No. 4-FZ-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
2. On state regulation of ensuring the fertility of agricultural land [Electronic resource]: Federal law of the Russian Federation of 16.07.1998 No. 101-FZ-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
3. Land code of the Russian Federation [Electronic resource]: Federal law of the Russian Federation from 25.10.2001 No. 679-FZ-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
4. The Code of the Russian Federation on administrative offenses [Electronic resource]: Federal law of the Russian Federation of 30.12.2001 No. 195-FZ-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
5. On the circulation of lands of agricultural purpose [Text]: Federal law of Russian Federation from 24.07.2002 №101-FZ // Meeting the legislation of the Russian Federation. 2002. – №30
6. On the transfer of land and land plots from one category to another [Electronic resource]: Federal law of the Russian Federation dated 21.12. 2004 No. 172-FZ-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
7. On amendments to the Land Code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation [Electronic resource]: Federal law of the Russian Federation of 23.06.2014 No. 171-FZ-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru
8. Ruling of the Supreme court of the Russian Federation of 10.10.2016 no. 307-KG16-12996 in the case no. A66-10514/2015. – Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
9. On land recultivation and conservation [Electronic resource]: Decree of the Government of the Russian Federation of 10.07.2018 No. 800-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
10. On approval of criteria for a significant decrease in the fertility of agricultural land [Electronic resource]: Decree of the Government of the Russian Federation dated 22.07.2011 No. 612-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
11. About signs of use of land plots taking into account features of conducting agricultural production or implementation of other activities related to agricultural production in the subjects of the Russian Federation [Electronic resource]: Decree of the Government of the Russian Federation of 23.04.2012 No. 369 – Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
12. Resolution of the Arbitration court of the North-Western district of 06.07.2016 no. F07-5264/2016 in the case no. A13-14693/2015. – Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru.
13. Ruling of the Supreme court of the Russian Federation of 10.10.2016 no. 307-KG16-12996 in the case no. A66-10514/2015-Access from the reference legal system “ConsultantPlus”. – Mode of access: http://www.consultant.ru
14. Anisimov A. P., Shulga A. E., Efremenko O. V., Biryukova T. A. commentary To the Federal law of 21.12.2004 No. 172 FZ “on the transfer of land or land plots from one category to another” (article by article) // SPS “ConsultantPlus”. 2014
15. Andreev Yu. n. Actual problems of ownership, use and disposal of land plots (shares) from agricultural land // Agrarian and land law. – 2015. – no. 1. – Pp. 84-98.
16. Bersenev A. p. Problems of transferring agricultural land to other categories of land [Text] / A. P. Bersenev / / Law and society: history, problems, prospects. – 2016. – Pp. 106-108.
17. Bulgakov V. V., Selenina A.V. Legal regime of agricultural land [Text] / V. V. Bulgakov, A.V. Selenina // Modern trends in the development of science and technology, 2017, no. 2-6, Pp. 69-71.
18. Galenko N. N. Features of the legal regime of agricultural land [Text] / N. N. Galenko // Modern economy: ensuring food security, 2018, Pp. 220-225.

Для цитирования: Чупина И.П., Зарубина Е.В., Симачкова Н.Н., Журавлева Л.А., Фатеева Н.Б. К проблеме перевода земельных участков сельскохозяйственного назначения в другие категории // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-53/

© Чупина И.П., Зарубина Е.В., Симачкова Н.Н., Журавлева Л.А., Фатеева Н.Б., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 004

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_52

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ И РАЗРАБОТКИ СИСТЕМЫ КОММУНИКАЦИИ В ПРОЕКТНОМ УПРАВЛЕНИИ

PROBLEMS OF DEVELOPMENT AND DEVELOPMENT OF A COMMUNICATION SYSTEM IN PROJECT MANAGEMENT

Кубанова Джамиля Аубекировна, аспирант, Южный федеральный университет (г. Таганрог), 09.06.01. Информатика и вычислительна техника, dzhami_leo@list.ru

Kubanova Dzhamilya Aubekirovna, graduate student, Southern Federal University (Taganrog), 09.06.01. Informatics and computer engineering, maryana.g@list.ru

Рогозов Юрий Иванович, доктор технических наук, профессор, Южный федеральный университет, Российская Федерация, Таганрог, ул. Некрасовского, 44», e-mail: yrogozov@sfedu.ru; rogozov@tti.sfedu.ru

Rogozov Yury Ivanovich, Doctor of Technical Sciences, Professor, South Federal University, Russian Federation, Taganrog, st. Nekrasovsky, 44, e-mail: yrogozov@sfedu.ru; rogozov@tti.sfedu.ru

Аннотация. В статье проведен анализ проблем развития и разработки систем коммуникации в проектном управлении.  Автор отмечает, что ИТ-инструменты играют важную роль в повседневной работе, как и в других видах деятельности человека. Уже существует ряд различных систем поддержки управления проектами, начиная от приложений, предоставляющих только избранные функции, такие как создание графиков, до комплексных комплексных программ. В бизнесе разработка функционального и практичного инструмента поддержки управления проектами — очень полезная и прибыльная стратегия.

Ключевые функции таких инструментов включают эффективную реализацию проектов с последующим отслеживанием прогресса, отчетами о статусе проекта, управлением изменениями и рисками и, что не менее важно, эффективной коммуникацией и обменом информацией между членами команды. Оптимизация коммуникации особенно важна в многоотраслевых проектах, команды которых состоят из профессионалов из разных областей, которые работают для достижения общей цели, представляя разные приоритеты на разных этапах реализации проекта, например, промышленные дизайнеры могут конфликтовать в своем эстетическом видении с архитекторами, и т. д.

В междисциплинарных командах, подобных этим, также важно, чтобы участники имели непрерывный доступ к актуальной информации, отслеживанию отклонений в режиме реального времени, а также к централизованному хранилищу знаний и проектной документации, которое обеспечивается должным образом выбранная ИТ-система. Основная цель работы – определить пути решения проблем развития и разработки систем коммуникации в проектном управлении и оценить ИТ-инструменты, поддерживающие управление многоотраслевыми проектами.

Abstract. The article analyzes the problems of development and development of communication systems in project management. The author notes that IT tools play an important role in everyday work, as well as in other human activities. There are already a number of different project management support systems, ranging from applications that provide only selected functions, such as creating schedules, to complex integrated programs. In business, developing a functional and practical project management support tool is a very useful and profitable strategy.

The key functions of such tools include effective project implementation followed by progress tracking, project status reports, change and risk management and, equally importantly, effective communication and information exchange between team members. Optimization of communication is especially important in multi-industry projects, whose teams consist of professionals from different fields who work to achieve a common goal, presenting different priorities at different stages of the project, for example, industrial designers may conflict in their aesthetic vision with architects, etc.

In interdisciplinary teams like these, it is also important that participants have continuous access to up-to-date information, real-time tracking of deviations, as well as to a centralized repository of knowledge and project documentation, which is provided by a properly selected IT system. The main purpose of the work is to identify ways to solve the problems of development and development of communication systems in project management and to evaluate IT tools that support the management of diversified projects.

Ключевые слова: системы коммуникаций, проектное управление, ИТ-инструменты, разработка оптимальных решений

Keywords: communication systems, project management, IT tools, development of optimal solutions

Организация работы в междисциплинарных проектных командах требует гибкого баланса знаний и навыков из различных отраслей промышленности [1]. В целях оптимизации коммуникации все большее предпочтение отдается сетевому сотрудничеству, поскольку оно по большей части остается незатронутым географическими границами. Сети, созданные для нужд завершения крупных проектов, ориентированы на интеграцию, чтобы объединить ресурсы: квалифицированных сотрудников, инфраструктуру, сырье или юридические и нематериальные ценности, такие как знания о многоотраслевых проектах [2].

Сетевое сотрудничество оказывается особенно выгодным в следующих областях: коммуникация, обмен знаниями, гибкость, инновации и развитие

отношений между организациями [4].

Из-за комплексного характера многосекторальных проектов и их подверженности различным типам рисков руководители проектов сталкиваются со многими проблемами при достижении ожидаемых результатов и бизнес-продуктов[2]. Ключевые проблемы в управлении многосекторальными проектами включают разработку комплексного плана управления проектами, привлечение специалистов с различными компетенциями и внедрение членов проектной команды в среду, благоприятствующую командной работе. Кроме того, члены команды опираются на свой опыт, но отчитываются перед другими менеджерами. Это вызов руководителю проекта, который должен обладать лучшими лидерскими качествами и дипломатичностью, чтобы выполнить свою работу [5].

Одним из наиболее ценных навыков руководителя проекта является гибкость, поскольку не всегда все идет по  заранее намеченному плану [5].  Например, в управлении строительными проектами приведены примеры характеристик которые помогают сформировать хороших лидеров, являются [9]:

•  честность;
• предпочтительный стиль руководства (склонность к демократичности);
• уверенность в себе;
• способность делегировать полномочия и доверять другим;
• способность справляться со стрессом;
• решительность;
• суждение;
• последовательность и стабильность;
• личная мотивация и посвящение;
• решимость;
• позитивное мышление;
• открытость и способность слышать то, что говорят другие;
• легкость в социальном взаимодействии со многими типами людей.

Менеджеры проектов постоянно должны демонстрировать свои навыки в области интерфейса, ресурсов, планирования и контроля [11]. Серьезной проблемой для руководителей проектов является координация работы междисциплинарной команды, конкурентные приоритеты которой распределены по нескольким отраслям.  Например, строительный проект требует координации команды, состоящей из профессионалов, квалифицированных в самых разных областях: архитектура, строительство, санитарные установки, электроустановки. И хотя верно, что междисциплинарные команды работают над достижением общей цели, каждый участник фокусируется в первую очередь на субпродуктах, относящихся к отрасль, которую он представляет.

В современных условиях в проектных командах увеличилось число участников, выступающих представителями разных культурных слоев[6]. В каждом обсуждении команд, состоящих из представителей разных культур, руководитель группы должен иметь базовое представление о культурных различиях и возникающих проблемах, которые могут возникнуть в процессе совместной работы[8].

Построение правильной организационной структуры в многосекторной команде и разделение проекта на задачи и обязанности могут быть довольно сложными. Для облегчения этого процесса могут быть запрошены различные решения для поддержки управления проектами, такие как схема разделения задач, организационная схема (с указанием внутренних подразделений, участвующих в деятельности по проекту) и схема компетенций проектных работ.

Организационная структура проектной группы должна учитывать все виды деятельности, включая задачи, запланированные в рамках проекта.

Также важно, чтобы все соответствующие ячейки и должности были четко и подробно описаны и представлены, независимо от степени их вовлеченности (которая может быть сильной или случайной) или форма участия (подрядчик, поставщик ресурсов, лицо, принимающее решения) [4].

Еще одной проблемой, которую необходимо рассмотреть, является обеспечение того, чтобы члены междисциплинарных групп всегда имели доступ к актуальной информации и знаниям, касающимся проекта.

Коммуникации, управления знаниями и механизмов принятия решений   

являются некоторыми из предпосылок для эффективного осуществления деятельности и успешное достижение целей. Не менее важным является надзор и мониторинг хода работ и выявление рисков. Однако во всех этих областях ИТ-системы могут использоваться для поддержки междисциплинарных проектных групп в их работе.

В Руководстве по управлению знаниями по управлению проектами (PMBoK) перечислены десять основных областей знаний, имеющих решающее значение для управления проектами, и дополнительно четыре области в его расширении на строительство [6]. Шаблоны и инструменты (например, ИТ -программное обеспечение) для руководителя проекта, такие как PMBoK, усиливают лучшие практики PM [6].

Наиболее часто цитируемые требования к инструментам управления проектами включают:

• точное планирование проекта, контроль затрат и планирование ресурсов;
• составление отчетов о состоянии проекта (включая исходные, оценочные, выполненные значения);
• сравнение отклонений между планом и исполнением;
• управление изменениями и рисками; интеграция новой системы с базой данных компании и другими ИТ-системами, например, IFS, SAP. Хотя использование ИТ-решений в бизнесе для поддержки управления проектами и портфолио приносит много преимуществ, иногда это также может оказаться контрпродуктивным [10].

Ключевые преимущества использования ИТ-инструментов включают эффективный обмен информацией между членами проектной команды, повышение прибыльности проекта и оптимальное использование ресурсов, выделенных на реализацию проекта. Это дополнительно подкрепляется точным планированием, составлением бюджета и распределением задач, а также эффективным отслеживанием прогресса и минимизацией рисков, связанных, в частности, с перерасходом бюджета и пропущенными сроками.

Еще одной дополнительной ценностью является упрощение процессов надзора и мониторинга, а также возможность принимать решения относительно оптимизации деятельности на основе информации, которая обновляется в режиме реального времени.

С другой стороны, ИТ-инструменты иногда могут мешать управлению проектами из-за необходимости ознакомить сотрудников с системой, а затем также убедить их использовать ее в качестве повседневного инструмента в своей работе. То же самое касается затрат, связанных с внедрением и обслуживанием таких программ.

На сегодняшний  день особенно популярны следующие программные средства управления проектами: MS Project (Microsoft), Primavera (Oracle), P2ware (P2ware). Многие компании по сей день полагаются на пакет MS Office и, в частности, на Excel для управления проектами [10]. Отметим, что простое внедрение программного обеспечения для управления проектами автоматически не гарантирует успешной реализации проектов, поскольку эти системы предназначены для обеспечения ИТ-поддержки и помогают оптимизировать деятельность проектной группы. Поэтому компаниям рекомендуется сначала создать прочную основу для управления проектами, должным образом обучить сотрудников и подготовить внутреннюю среду, прежде чем внедрять специализированный инструмент управления проектами. Преимущества отдельных программных средств в управлении проектами представлены в таблице 1.

Проанализировав преимущества использования программного обеспечения для управления проектами, результаты можно разделить на четыре основные категории:

• рационализация;
• повышение производительности;
• оптимизация;
• интегративный и поддерживающий.

Для категории рационализации основными преимуществами являются:

• доступ к актуальной информации о текущих проектах для всех вовлеченных сторон;
• надежный мониторинг состояния проекта, включая отклонения от плана и понимание хода выполнения конкретных задач;
• упреждающее принятие решений;
• быстрое выявление угроз, позволяющих эффективно предвидеть и снижать риски;
• эффективный анализ предварительно утвержденных проектов с точки зрения наличия ресурсов и путей финансирования;
• эффективная коммуникация и обмен информацией между членами проектной группы;
• широкая поддержка рабочей среды, включая: PMO, руководителя проекта, членов проектной группы.

В том, что касается повышения производительности, основными преимуществами были:

• детальное планирование с учетом всех соответствующих параметров проекта;
• глобальное управление ресурсами на основе актуальных и надежных данных о ходе всех текущих проектов;
• стандартизированный процесс отчетности, основанный на систематизированных данных;
• сведен к минимуму риск перерасхода бюджета и пропущенных сроков;
• автоматизация бизнес-процессов и управление жизненным циклом проекта [7].

Что касается категории оптимизации, то ключевыми преимуществами были следующие: оптимальное использование рабочего времени членов команды, высокоточная оценка стоимости проекта, максимальный коэффициент прибыльности.

Наконец, в контексте интегративных и вспомогательных функций заметными преимуществами выступают  управление всем проектом в одном пространстве (система), одновременная работа членов команды по планированию, составлению бюджета и т.д., простое представление, представляющее базовые или оценочные показатели в отношении графика, бюджета, компетенций и пр [5].

Таким образом, признано, что компоненты управления проектом должны, прежде всего, соответствовать стратегии и организационной культуре компании, включая ее ценности, оказывать прямое или косвенное

влияние на финансовые выгоды этой компании, а также эффективно управлять имеющимися ресурсами. То же самое относится и к ИТ-системам, предназначенным для поддержки проектных команд, в частности междисциплинарных команд, которые должны соответствовать стратегическим целям и ценностям компании, сами связанным с принятыми методами управления проектами.

Прикладные инструменты ИКТ позволяют быстро и точно реализовать коммуникационную функцию, но не ставят под сомнение достоверность данных.

Можно сделать вывод, что использование ИТ-инструментов для управления проектами значительно улучшает производительность проектных команд, повышает их эффективность и снижает риск перерасхода средств и задержек, а также провала проекта. Преимущества внедрения таких решений предприятиями намного перевешивают недостатки, в то время как отсутствие таких инструментов увеличивает риск дезорганизации информации и хаоса, что особенно нежелательно, когда задействовано много подразделений или отраслей.

Список источников

1. Геркушенко Г.Г., Титов А.Ю. Автоматизация учёта профессиональных навыков при проектной деятельности в области разработки программного обеспечения // Вестник науки и образования, 2018. Т. 2. № 5 (41). С. 13-21.
2. Ефромеева Е.В., Тищенко С.Г. К вопросу об особенностях автоматизации деятельности проектно-ориентированной организации // Информационные и коммуникационные технологии: XXI век. Сборник научных трудов. Выпуск 2. Янус-К, 2010. С. 33-38.
3. Конев А.Н. Определение основных принципов построения эффективной виртуальной команды проекта // Бизнес-образование в экономике знаний. 2020. №3.
4. Хорошев В.О., Ефромеева Е.В. Обзор критериев выбора программного обеспечения для поддержки проекта // Научный журнал. 2018. №11.
5. Dyer, W. Gibb, Dyer, Jeffrey H., and Dyer William G. (2013) Team Building: Proven Strategies for Improving Team Performance, San Francisco, CA, John Wiley & Sons, Inc.: 219-220.
6. Project Management Institute (2013). A Guide to the Project Management Body of Knowledge. Newtown Square, PA.
7. Kerzner, Harold (2014). Project Management – Best Practices – Achieving Global Excellence (3rd Edition). John Wiley & Sons, Inc.: 642.
8. Redlarski, Krzysztof (2015) Potrzeba wykorzystania narzędzi Enterprise Project Management w przedsiębiorstwie międzynarodowym. Problemy Zarządzania 13 (2): 228-239.
9. Demirkesena, Sevilay, and Ozorhon Beliz. (2017) Impact of integration management on construction project management performance. International Journal of Project Management 35 (8): 1639-1654.
10. Waszkiewicz, Małgorzata (2018) Projekt edukacyjny BIM w nowej koncepcji kształcenia Wydziału Zarządzania Politechniki Warszawskiej. Studia i Prace Kolegium Zarządzania i Finansów 159: 207-227.
11. Tubielewicz, Katarzyna (2017) Strategiczne zagadnienia tworzenia i funkcjonowania sieci tymczasowych. Zeszyty Naukowe Politechniki Śląskiej 114: 491-508.

References

1. Gerkushenko G.G., Titov A.Yu. Automation of professional skills accounting in project activities in the field of software development // Bulletin of Science and Education, 2018. Vol. 2. No. 5 (41). pp. 13-21.
2. Efromeeva E.V., Tishchenko S.G. K voprosu ob osobennost ‘ avtomatizatsii deyatel’nosti proektno-orientirovannoy organizatsii [Technologie Informacyjne i komunikacyjne: XXI wiek]. Collection of scientific papers. Issue 2. Janus-K, 2010. pp. 33-38.
3. Konev A.N. Definition of the basic principles of building an effective virtual project team // Business education in the knowledge economy. 2020. No.3.
4. Khoroshev V.O., Efromeeva E.V. Review of criteria for choosing software to support the project // Scientific Journal. 2018. №11.
5. Dyer, W. Gibb, Dyer, Jeffrey H., and Dyer William G. (2013) Team building: Proven strategies for Improving team performance, San Francisco, CA, John Wiley & Sons, Inc.: 219-220.
6. Project Management Institute (2013). Przewodnik po wiedzy z zakresu zarządzania projektami. Newtown Square, Pa.
7. Kerzner, Harold (2014). Project management-best practices-achieving global excellence (3rd edition). John Wiley & Sons, Inc.: 642.
8. Redlarski, Krzysztof (2015) potrzeba wykorzystania narzędzi enterprise project management w międzynarodowej firmie. Problemy Zarządzania 13 (2): 228-239.
9. Demirkesena, Sevilay i ozorhon Beliz. (2017) impact of integration management on construction project management performance. International Journal of project management 35 (8): 1639-1654.
10. Waszkiewicz, Małgorzata (2018) projekt edukacyjny BIM w nowej koncepcji kształcenia Wydziału Zarządzania Politechniki Warszawskiej. Studies and proceedings of the College of management and finance 159: 207-227.
11. Tubielewicz, Katarzyna (2017) strategiczne zagadnienia tworzenia i funkcjonowania sieci tymczasowych. Zeszyty Naukowe Politechniki Śląskiej 114: 491-508.

Для цитирования: Кубанова Д.А., Рогозов Ю.И. Проблемы развития и разработки системы коммуникации в проектном управлении // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-52/

© Кубанова Д.А., Рогозов Ю.И., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_51

ЦИФРОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ В АГРОСФЕРЕ: НАПРАВЛЕНИЯ ВНЕДРЕНИЯ

DIGITAL TECHNOLOGIES IN THE AGRICULTURAL SPHERE: DIRECTIONS OF IMPLEMENTATION

Амирова Эльмира Фаиловна,  доцент, к.э.н. 3. Кафедра экономики и информационных технологий 4. ФГБОУ ВО “Казанский государственный аграрный университет”

Amirova Elmira Faylovna, Kazan State Agrarian University, elmira_amirova@mail.ru

Разуваева Елена Борисовна,  старший преподаватель, Кафедра экономической теории и анализа, Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета

Razuvaeva Elena Borisovna, Sterlitamak Branch of the Bashkir State University, e.b.razuvaeva@strbsu.ru

Соргутов Илья Валерьевич, доцент, кафедра строительных технологий, Федеральное государственное бюджетное образовательно учреждение высшего образования Пермский государственный аграрно-технологический университет им. Акад. Д.Н. Прянишникова

Ilya Valerievich Sorgutov, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Perm State Agro-Technological University named after Academician D.N. Pryanishnikov», Sorgutov_iliya@mail.ru

Табунщик Владимир Александрович, младший научный сотрудник ФГБУН ФИЦ “Институт биологии южных морей имени А.О.Ковалевского РАН”

Tabunshchik Vladimir Aleksandrovich, Junior Researcher of the Federal State Budgetary Institution of the Russian Academy of Sciences “Institute of Biology of the South Seas named after A.O.Kovalevsky”

Аннотация. Внедрение цифровых технологий в работу предприятий агропромышленного комплекса, безусловно, позволяет не только интенсифицировать сам процесс агропромышленного производства, но и  снизить затраты на производство сельскохозяйственной продукции, повысить уровень экологичности агросферы, а также увеличит вклад рассматриваемой отрасли в ВВП любой страны. Уже сегодня сельскохозяйственные компании России и мира предпринимают  попытки внедрения  достижений цифровизации в производственный процесс. Однако, нельзя не отметить, что внедрение цифровых технологию в сельскохозяйственную отрасль  сопряжено с рядом проблем, которые необходимо  решить в  ближайшее время. В противном случае темпы внедрения цифровизации в агросферу замедлятся, и результативность ее работы на современном этапе  значительно снизится. Это может повлечь за собой сокращение  объема выпуска сельскохозяйственной продукции и обострение продовольственной проблемы, поэтому цифровые технологии и их применение в агросфере на сегодняшний день также позволят крупным, средним и небольшим сельскохозяйственным предприятиям соответствовать требованиям государственного заказа  в области обеспечения населения  продуктами питания.

Abstract. The introduction of digital technologies into the work of enterprises of the agro-industrial complex, of course, allows not only to intensify the process of agro-industrial production itself, but also to reduce the cost of agricultural production, increase the level of environmental friendliness of the agricultural sphere, and also increase the contribution of the industry in question to the GDP of any country. Already today, agricultural companies in Russia and the world are making attempts to introduce digitalization achievements into the production process. However, it should be noted that the introduction of digital technology in the agricultural sector is associated with a number of problems that need to be solved in the near future. Otherwise, the pace of digitalization implementation in the agricultural sphere will slow down, and the effectiveness of its work at the present stage will significantly decrease. This may lead to a reduction in the volume of agricultural output and an aggravation of the food problem, therefore, digital technologies and their application in the agricultural sphere today will also allow large, medium and small agricultural enterprises to meet the requirements of the state order in the field of providing the population with food.

Ключевые слова: сельское хозяйство, агросфера, цифровые технологии, преимущества, проблемы цифровизации сельского хозяйства

Keywords: agriculture, agrosphere, digital technologies, advantages, problems of digitalization of agriculture

Исторически сложилось так, что сельское хозяйство претерпело ряд кардинальных изменений, связанных с цифровыми прорывами в сельском хозяйстве. Цифровая сельскохозяйственная революция становится последним изменением, которое может помочь удовлетворить потребности мира в продовольствии в будущем в сельском хозяйстве[1]. 

Внедрение цифровых решений, таких как машинное обучение, беспилотные технологии, робототехника и смежные технологии в сельском хозяйстве, прокладывает путь к развитию сельскохозяйственного сектора [5]. Цифровизация позволит оптимизировать управление сельскохозяйственными ресурсами и их распределение в соответствии с их собственными оптимальными рекомендациями за счет облегчения доступа к информации в режиме реального времени с помощью сверхсвязанных средств. Более того, цифровое сельское хозяйство будет генерировать чрезвычайно продуктивные средства, способные адаптироваться к изменениям, в том числе связанным с изменением климата. Следовательно, это может обеспечить более высокую продовольственную безопасность, прибыльность и устойчивость [5].

Цифровизация для сельского хозяйства, применение цифровых достижений во всех цепочках создания стоимости в сельском хозяйстве, преодолевает проблемы в сельскохозяйственной деятельности и помогает небольшим сельскохозяйственным предприятиям  лучше зарабатывать, обеспечивать продовольственную безопасность и питание, адаптироваться к изменению климата и расширяет участие молодежи в трудовых процессах.

Цифровизация сельского хозяйства способствует структурной трансформации агропродовольственного сектора за счет ускорения передачи информации мелким фермерам или другим участникам производственно-сбытовых цепочек в сельском хозяйстве с привлечением агентов по распространению знания, дилеров сельскохозяйственных ресурсов,  агропредприятий, поставщиков финансовых услуг и политиков с использованием цифровых инструментов и каналов. Эти решения включают мобильные приложения и инструменты, которые расширяют доступ к своевременным данным о рыночных ценах, финансовым услугам, прогнозам погоды, вспышкам вредителей и многому другому [7].

 Разнообразие цифровых инструментов в сельском хозяйстве варьируется от низкотехнологичных решений, распространяющих голосовые и текстовые рекомендации по функциональным телефонам, до передовых комплексных инструментов, включая спутники, датчики и аналитику больших данных.

 Используемые цифровые сельскохозяйственные решения предоставляют пять основных услуг, включая консультационные и информационные услуги, связь с рынком, финансовые услуги, управление цепочками поставок и бизнес-аналитику [4].

За последнее десятилетие, среди многих испытаний различных цифровых решений, некоторые из них получили удовлетворительные результаты для привлечения жизнеспособных инвестиций. Некоторые из таких успешных цифровых услуг изменили жизнь нескольких мелких фермеров и привели их к повышению производительности и доходов. Цифровое сельское хозяйство быстро растет, и  все больше небольших фермерских хозяйств  получают доступ к цифровым решениям, что свидетельствует о повышении востребованности цифровых технологий в агросфере. 

Несмотря на явные преимущества, многие цифровые решения не могут быть расширены, а некоторые из них не улучшают жизнь фермеров и других конечных пользователей. Так, сегодня большинство приложений имеют менее 30% активных пользователей. С другой стороны, неразвитость благоприятной среды, включая политику, институты, инфраструктуру и другие условия, необходимые для использования цифровых решений, также является ключевым препятствием для распространения цифрового сельского хозяйства на континенте. Кроме того, плохая технологическая инфраструктура, высокая стоимость технологий, низкий уровень электронной грамотности и навыков работы с цифровыми технологиями, неэффективная система управления и ограничение доступа к объектам являются проблемами, препятствующими использованию цифровых решений в сельском хозяйстве [2]. 

Сельские районы также имеют менее устоявшиеся цифровые экосистемы (ресурсы, навыки, сети) по сравнению с городскими районами. Когда такие ограничения сочетаются с глобальными движениями урбанизации и оседанием среднего и богатого классов в городах, цифровизация способна усугубить существующее неравенство между сельскими и городскими районами, что может привести к отставанию в прогрессировании цифровой революции в сельском хозяйстве [7].

Также за счет цифровизации существует реальная возможность повысить производительность и результаты сельского хозяйства в странах с разным уровнем развития экономики. Механизмы, с помощью которых это может быть реализовано, включают преодоление проблем информационной асимметрии, ответственных за неэффективность рынка в этом секторе. Механизмы также включают повышение производительности на фермах за счет информационных знаний и услуг по распространению знаний, а также за счет внедрения инноваций в управление цепочками поставок, по мнению авторов. 

Также, применение цифрового сельского хозяйства влияет на методы ведения сельского хозяйства и требует различных знаний, навыков и условий труда, что в конечном итоге меняет определение того, что значит быть фермером. Утверждается, что такая цифровизация обещает сверхпрозрачность в секторе, изменение ролей заинтересованных сторон и расширение границ глобальных цепочек создания стоимости таким образом, чтобы повысить инклюзивность мелких фермеров [4]. 

Специалисты также вводят такое понятие, как цифровая служба для сельского хозяйства (DSA), которая позиционируется как «решение, использующее цифровое оборудование и устройства, такие как мобильные телефоны, компьютеры, спутники и датчики, для решения задач в сельском хозяйстве». 

Несмотря на явные преимущества цифрового прорыва в поддержке преобразования сельского хозяйства, есть также свидетельства того, что эти инновации часто не получают широкого признания. Прежде всего, масштабирование цифровых технологий остается низким, а успех большинства цифровых сельскохозяйственных решений на предприятиях агромромышленного комплекса составляет менее 30%, и им трудно масштабироваться в регионах. 

Соответственно, несмотря на все преимущества  цифровизации в агросфере, ее масштабированию препятствует ряд факторов [6]:

1) технологические проблемы (Интернет и другие проблемы с подключением, особенно в сельской местности (неравномерное покрытие и ненадежные или дорогостоящие сети; выбор каналов внедрения технологий с учетом переменных возможностей вычислительных устройств и их доступности; электричество для зарядки вычислительных устройств ненадежно или дорого с неравномерным покрытием и пр);

2) проблемы рынка (низкая осведомленность среди целевых пользователей; недостаток финансирования на привлечение клиентов среди поставщиков; отраслевая раздробленность, недостаточная полнота DSA, отсутствие универсального решения, отсутствие общеэкосистемной поддержки и сотрудничества, а также между участниками; неубедительная полезность и несоответствие ценностным ожиданиям; включая пользовательский опыт, доверие, надежность, эффективность и ориентированность на действия).

Указанные проблемы в значительной степени тормозят процесс внедрения информационных технологий  на предприятиях агросферы и снижают эффективность работы сельскохозяйственных предприятий, поскольку на современном этапе практически все коммерческие операции проводятся с использованием информационных технологий. Соответственно, преодоление указанных проблем – это основное направление  совместной деятельности  специалистов агропромышленных компаний  и разработчиков инструментария в области ИИ. 

Таким образом, нельзя не отметить, что внедрение цифровых технологию в сельскохозяйственную отрасль  сопряжено с рядом проблем, которые необходимо  решить в  ближайшее время. В противном случае темпы внедрения цифровизации в агросферу замедлятся, и результативность ее работы на современном этапе  значительно снизится. Это может повлечь за собой сокращение  объема выпуска сельскохозяйственной продукции и обострение продовольственной проблемы, поэтому цифровые технологии и их применение в агросфере на сегодняшний день также позволят крупным, средним и небольшим сельскохозяйственным предприятиям соответствовать требованиям государственного заказа  в области обеспечения населения  продуктами питания.

Список источников

1. Бураева Е. В. Цифровизация сельского хозяйства как детерминанта экономического роста в аграрном секторе экономики // Вестник ОрелГАУ. 2020. №2 (83).
2. Ломакин Г.В., Иванова Н.А., Камов Л.П., Столяров В.М. Современные подходы в развитии цифровизации сельского хозяйства России // IACJ. 2021. №4.
3. Шуганов В.М. Основные направления развития цифровизации сельского хозяйства // Известия КБНЦ РАН. 2021. №2 (100).
4. Saidu, A.M. Clarkson, S.H. Adamu, M. Mohammed, I. Jibo Application of ICT in agriculture: opportunities and challenges in developing countries International Journal of Computer Science and Mathematical Theory, 3 (1) (2017), pp. 8-18
5. Fabregas, M. Kremer, F. Schilbach Realizing the potential of digital development: The case of agricultural advice Science, 366 (6471) (2019)
6. Deichmann, A. Goyal, D. Mishra Will digital technologies transform agriculture in developing countries? The World Bank (2016)
7. C. Aker, I. Ghosh, J. Burrell The promise (and pitfalls) of ICT for agriculture initiatives Agricultural Economics, 47 (S1) (2016), pp. 35-48

References

1. Buraeva E. V. Digitalization of agriculture as a determinant of economic growth in the agricultural sector of the economy // Bulletin of the OrelGAU. 2020. №2 (83).
2. Lomakin G.V., Ivanova N.A., Kamov L.P., V. Stolyarov.M. Modern approaches in the development of digitalization of agriculture in Russia // IACJ. 2021. No.4.
3. Shuganov V.M. The main directions of development of digitalization of agriculture // Izvestiya KBNTS RAS. 2021. No. 2 (100).
4. And. Saeed, A. M., Clarkson, C. H., Adam, M. Mohamed, I. Djibo the Use of ICT in agriculture: opportunities and challenges in developing countries international journal of computer science and mathematical theory, 3 (1) (2017), pp. 8-18
5. R. Fabregas, M. Kramer, F. Selbach the realization of the potential of digital development: the Case of the science of consultations on agriculture, 366 (6471) (2019)
6. Have. Deichmann, A. Goyal, D. Mishra Transform learning agriculture in developing countries? World Bank (2016
7. J.S. Aker, I. Ghosh, J. Burrell Perspectives (and pitfalls) ICT for Agricultural Initiatives Agricultural Economics, 47 (S1) (2016), pp. 35-48

Для цитирования: Разуваева Е.Б., Соргутов И.В., Амирова Э.Ф., Табунщик В.А. Цифровые технологии в агросфере: направления внедрения // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-51/

© Разуваева Е.Б., Соргутов И.В., Амирова Э.Ф., Табунщик В.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК: 338.2

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_50

ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ ПРОЕКТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ОРГАНАХ ВЛАСТИ

INTERNATIONAL PRACTICES OF PROJECT MANAGEMENT IN PUBLIC AUTHORITIES

Юфкин Александр Юрьевич, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, a.yufkin@mail.ru

Iufkin Aleksandr Iurevich

Аннотация. Статья посвящена изучению особенностей развития теории проектного управления в зарубежных странах. Автор приходит к выводу о том, что под проектным управлением следует понимать деятельность, направленную на решение поставленных перед организацией задач на основе имеющейся ресурсной базы в условиях временных ограничений, в то время как в публичном секторе проектное управление является системой управления деятельностью органов исполнительной власти, в основу которой положен проект – комплекс взаимосвязанных мероприятий, ориентированных на достижение уникального результата в условиях временных и ресурсных ограничений. Установлено, что несомненным преимуществом проектного управления являются его гибкость и ориентированность на достижение уникального результата в условиях временных и ресурсных ограничений. Автор также делает вывод о том, что проектное управление не является новеллой – его отдельные элементы использовались уже в 30-х гг. XX в. В ходе исследования установлено, что на современном этапе в разных странах приняты собственные стандарты проектного управления, многие из которых нашли широкое признание во всем мире, при этом методы проектного управления характеризуются гибкостью, позволяющей им подстраиваться под особенности национальных систем управления. Во многом, по этой причине в нашей стране сегодня проектное управление перестало трактоваться как новомодное течение и стало восприниматься в качестве необходимого инструментария государственного управления в условиях развития в России рыночной экономики и поступающих вызовов, предполагающих необходимость концентрации управленческих усилий и финансов, в условиях, когда ресурсы ограничены, а риски высоки.

Abstract. The article is devoted to the peculiarities of the theory of project management development in foreign countries. The author concludes that project management should be understood as activities aimed at solving the tasks assigned to the organization on the basis of the available resource base under time constraints, while in the public sector project management is a system for managing the activities of executive authorities, which is based on a project – a set of interrelated activities aimed at achieving a unique result under time and resource constraints. The authors notes that the undoubted advantage of project management is its flexibility and focus on achieving a unique result in conditions of time and resource constraints. The author concludes that project management is not a brand new thing – its individual elements were already used in the 1930s. The study found that different countries have adopted their own project management standards, and many of them have found wide acceptance throughout the world. At the same time project management methods are characterized by flexibility, allowing them to adapt to the specifics of national management systems. For this reason in our country project management has ceased to be interpreted as a new-fangled trend and has become perceived as a necessary tool of public administration in the context of the development of a market economy and incoming challenges that require the concentration of managerial efforts and finances, in conditions when resources are limited and risks are high.

Ключевые слова: проект, проектное управление, государственный сектор, органы власти, ресурсные ограничения, международные стандарты

Keywords: project, project management, public sector, authorities, resource constraints, international standards

На современном этапе развития экономики необходимость ее модернизации, а также необходимость реализации стратегий социально-экономического развития требует от органов государственной власти решения задач по достижению принципиально новых целей и показателей качества деятельности. Вопросы, связанные с повышением эффективности государственного управления актуальны и для нашей страны, руководство которой сталкивается с вызовами, предполагающими необходимость концентрации управленческих усилий и финансов, в условиях, когда ресурсы ограничены, а риски высоки. По этой причине необходимым условием в данном процессе является внедрение в деятельность государственных органов новых методов управления, ориентированных на концентрацию и рациональное использование ограниченных ресурсов (финансовых, инвестиционных, управленческих и др.) в публичном секторе. Одним из таких, наиболее эффективных методов, является проектное управление.

В настоящее время в научном дискурсе сформировалось множество подходов к определению понятия «проект», что предопределило отсутствие единой трактовки понятия «проектное управление».

1. C.A.Кожевников рассматривает «проектное управление» как технологию организации людей в целях достижения определенных задач [4, с. 3].

В сфере государственного управления можно встретить также и понятие «управление проектами»: так, например, в Постановлении Правительства Российской Федерации «Об утверждении Правил формирования и использования бюджетных ассигнований Инвестиционного фонда Российской Федерации» управления проектами подразумевает управление созданием и (или) развитием имеющих региональное или межрегиональное значение объектов [9].

В научной литературе также встречается понятие «управление проектами»: A. A. Гелева и O. B. Матвеюк оперируют одновременно понятиями «управления проектом» и «проектное управление»: в частности, под управлением проектом авторы понимают методологию планирования и координации использования ресурсов (как человеческих, так и материальных) на всем протяжении жизненного цикла проекта, реализация которого при применении современных методов и технологий управления направлена на эффективное достижение заявленных целей. Применительно к государственным органам авторы используют понятие «проектное управление», включающее в себя «прогнозирующую систему планирования, систему мониторинга и контроля, команды исполнителей и управленцев, информационные и коммуникационные технологии» [2]. По мнению A.A. Гелевой и O.B. Матвеюк, основу технологии проектного управления составляет четкое определение целей, ресурсов, рисков, структуры работ, ответственности участников, которое осуществляется для достижения целей проекта в рамках имеющихся временных и ресурсных ограничений.

A.A. Чурилов ставит знак равенства между «управлением проектом» и «проектным управлением», рассматривая оба понятия как особый вид управленческой деятельности, опирающийся на коллективную разработку комплексно-системной модели действий, направленных на достижение определенной цели [16].

Наконец, E. C. Чаркина использует понятие «проектный подход», отмечает, что он подразумевает, прежде всего, проектирование (выбор целей и приоритетов) и лишь потом – управление проектом [15, c. 7].

При этом в ключевых нормативно-правовых актах, принятых на сегодняшний день, используется понятие «проектная деятельность» как деятельность, связанная с инициированием, подготовкой, реализацией и завершением проектов. Данное определение получило закрепление в приказе Минэкономразвития № 646 «Об организации проектной деятельности в Минэкономразвития России» [8] и транслировано во многие другие правовые акты.

Таким образом, проектное управление подразумевает деятельность, направленную на решение поставленных перед организацией задач на основе имеющейся ресурсной базы в условиях временных ограничений. В публичном секторе проектное управление представляет собой систему управления деятельностью органов исполнительной власти, в основу которой положен проект – комплекс взаимосвязанных мероприятий, ориентированных на достижение уникального результата в условиях временных и ресурсных ограничений.

В основу такой деятельности положен проект, под которым следует понимать комплекс взаимосвязанных мероприятий, ориентированных на достижение уникального результата в условиях временных и ресурсных ограничений.

Для проектного подхода к государственному управлению характерна высокая гибкость – эта характеристика способствует облегчению процесса управления, направленного на достижение оптимального результата в условиях временных и ресурсных ограничений.

Еще одной характерной особенностью проектного подхода в управлении стоит признать его этапность, которая предполагает развитие всех проектов на этапы (например, этап инициации, этап реализации, промежуточные этапы, завершающий этап), каждый из которых должен обеспечивать достижение определенного конечного полезного результата.

Исходя из этого можно выделить еще одну важную характеристику – достижение полезного результата, оценка которого осуществляется не только по окончании этапа, но и на промежуточных стадиях.

Наконец, нельзя не упомянуть о таких характерных чертах проектного управления в госсекторе, как общественный контроль и публичная отчетность, высокий уровень общественной значимости реализуемых проектов, необходимость действовать в жестко ограниченном правовом поле, масштабность, а также направленность не на извлечение прибыли, а на достижение социального эффекта [11].

В целом, можно сказать, что проектное управление представляет собой прогрессивный метод, способный обеспечивать экономический эффект и позволяющий решать важные общественные задачи, стоящие перед органами государственной власти.

Во многом в силу вышеобозначенных свойств проектного управления данный метод сегодня активно внедряется в государственное управление нашей страны. Вопрос о необходимости внедрения проектных элементов в государственное управление в Российской Федерации был впервые озвучен в обращении Президента с Посланием к Федеральному Собранию, после чего в целом ряде субъектов РФ, муниципальных образований и в органах государственной власти были внедрены различные инструменты проектного менеджмента. Представляется, что интерес к внедрению элементов проектного управления в публичный сектор России связан с преимуществами, проектного управления, главным среди которых является возможность получать запланированные органами исполнительной власти результаты в необходимые сроки и делать это с максимальной эффективностью.

Проектное управление представляет собой принципиально новую для отечественных управленцев организационную и профессиональную культуру. Однако по мере развития в России рыночной экономики и повышения уровня теоретических знаний вопрос о внедрении проектного управления был актуализован. В научном дискурсе получила распространение точка зрения о том, что еще совсем недавно проектное управление рассматривалось в качестве новомодного течения, однако на сегодняшний день оно превратилось в необходимый инструментарий управления [16].

Однако сама теория проектного управления развивается на протяжении не одного десятка лет: ее становление пришлось на первую половину XX в., в период кризиса бюрократических структур управления, не справлявшихся с оперативным реагированием на поступление усложнившихся управленческих задач, что обусловило необходимость внедрения новых методов управления.

Впервые проектное управление было применено в 1937 г., в вооруженных силах США, где проектные методы внедрялись для разработки матричной организационной структуры, использовавшейся в качестве руководства по реализации сложных проектов.

В странах Европы элементы проектного управления появились в 1960-х гг.: поначалу развитие получили системные методы контроля проектов на основе сетевой техники, а впоследствии – основанные на проектно-ориентированной деятельности системные методы управления финансами [10].

Предпосылки внедрения проектных методов существовали и в CCCP, однако фактически данные методы не применялись в силу неоспоримого приоритета плана над любыми проектами, которые не применялись в реальном управлении хозяйствующими субъектами» [4, с. 4].

Во второй половине XX в. была основана Международная организация по управлению проектами, в которую на сегодняшний день входят 55 национальных организаций.

Деятельность Международной организации по управлению проектов нацелена на содействие развитию и широкому внедрению методов и средств проектного управления в странах мира. Данной организацией были опубликованы базовые стандарты для управления проектами на разных уровнях – это касается, в частности, стандарта IPMA Competence Baseline, который закрепил требования, предъявляемые к компетентности проектных менеджеров. На основе положений данного стандарта разрабатываются системы аналогичных требований в странах-участницах Международной организации по управлению проектами.

В стандарте IPMA Competence Baseline описываются три группы компетенций, предъявляемых к участникам проектной деятельности:

• техническая компетентность, которая описывает ключевые элементы компетентности, отражающие суть проектного управления;
• поведенческая компетентность, которая описывает элементы, характеризующие личные качества участников проектной деятельности и особенности их поведения с позиции компетентности в сфере проектного управления;
• контекстуальная компетентность, которые описывают элементы компетентности участников проектной деятельности, отражающие их способность к функционированию в организации, реализующей проекты [5].

В целом, одной из ключевых особенностей стандарта IPMA Competence Baseline можно назвать то обстоятельство, что в нем преимущественно аккумулированы описания предметных областей и методологических подходов к определению задач, решаемых в ходе осуществления проектной деятельности, в то время как конкретные методы и инструменты в нем не приводятся и их выбор остается за менеджерами проектов. Основное преимущество данного международного стандарта заключается в том, что он составляет основу для выстраивания компетентностной модели в национальных системах управления проектной деятельностью.

При этом отдельные страны создают собственные стандарты, которые также широко применяются во всем мире: к числу таких стандартов относятся британский Prince2 и японский P2M и др. [17, с. 772].

Стандарт Prince2 (Projects in Controlled Environments 2), разработанный для реализации социальных проектов, состоит из подходов к управлению и реализации проектов, применяемых при помощи планирования, управления изменениями и качеством, с учетом стадий и связей как внутри проектов, так и между ними.

Технология данного стандарта имеет процессный характер, поскольку предполагает поэтапную реализацию проектов. В соответствии с методологией PRINCE2, на первом этапе обосновываются конкретная ценность, которую может принести проект, на втором между участниками проектной группы распределяются роли и ответственность.

Роли внутри проектной группы распределяются по нескольким уровням: руководство проекта, менеджеры проекта и участники, непосредственно осуществляющие работу над созданием продукта. На завершающих этапах проекта осуществляются контрольные функции, управление производством продукта, вплоть до закрытия проекта.

Стандарт PRINCE2 опирается на целый ряд принципов:

• принцип постоянного контроля целесообразности проекта, предполагающий осуществление постоянной оценки изменений, происходящих во внутренней и во внешней средах, в целях подтверждения актуальности пользы, первоначально определенной на старте реализации проекта;
• принцип обучения опытным путем, предполагающий фиксацию любой ошибки, возникающей в ходе реализации проекта, в целях недопущения ее повторного возникновения на последующих этапах реализации проекта или же в будущих проектах;
• принцип четкого разграничения ролей и обязанностей внутри проектной группы, предусматривающий осуществление работы над проектом в рамках четкой организационной структуры;
• принцип поэтапного управления, предусматривающий неукоснительное следование схеме процессов проекта;
• принцип управления по необходимости, предполагающий работу над проектом менеджеров и участников, непосредственно создающих продукт, без привлечения руководства до тех пор, пока это не становится остро необходимым;
• принцип сосредоточения на конечном результате, предусматривающий осуществление оценки промежуточных результатов на каждом этапе в целях контроля отклонений на пути достижения конечной цели;
• принцип гибкости, предусматривающий внесение различных изменений в ходе реализации проекта, отражающих трансформацию и развитие проекта с течением времени, что требует от участников проектной деятельности гибких навыков, позволяющих приспосабливаться к изменяющимся условиям [6].

В целом, можно прийти к заключению о том, что стандарт PRINCE2 характеризуется структурированностью, позволяющей четко обозначать все необходимые для координации деятельности проектной команды процедуры и принципы, а также предусматривает разделение процесса на этапы для обеспечения постоянного контроля и эффективного управления ресурсами.

При этом нельзя не отметить, что PRINCE2 лишен недостатков: к их числу можно отнести проблематичность его применения к реализации мелких проектов, а также отсутствие какой-либо регламентации в части методологии. Так, несмотря на то, что технология данного стандарта имеет процессный характер, она оставляет менеджерам проекта свободу в выборе методов и подходов, которые будут применяться в их работе.

Несмотря на указанные недостатки, PRINCE2 получил значительную популярность в странах Европы и Северной Америки путем адаптации для сферы социального обслуживания. Наиболее примечательным примером внедрения PRINCE2 в деятельность организаций публичного сектора является опыт Министерства окружающей среды Канады, служащие которых долгое время испытывали проблемы с использованием информационных технологий и подбором подходящего программного обеспечения. Внедрение стандарта позволило успешно внедрить IT-технологии в повседневную работу государственных служащих Министерства и сделать его максимально удобным для граждан [14].

Что касается японского стандарта P2M, то он был создан еще в 2001 г. посредством обобщения опыта наиболее успешных японских корпораций, зарекомендовавших себя в ходе преодоления последствий японского экономического кризиса в 1980–1990-х гг. Начиная с 1990-х гг. для японских компаний наиболее актуальной задачей являлось непрерывное создание инновационных продуктов и услуг, что потребовало разработки новой системы управления проектами – Project and Program Management (P2M).

Стандарт P2M отличается от западных стандартов по ряду параметров. Прежде всего, сам проект, в соответствии с ним, является деятельностью, направленной на создание ценностей в целях выполнения особой миссии организации в определенные сроки в условиях ресурсных ограничений. Кроме того, управление проектом при применении стандарта P2M предполагает организацию работы проектной команды в целях воплощения в жизнь заявленной миссии организации посредством эффективной организации проектной работы при применении допустимых оправданных средств [13].

Новаторский подход японских организаций в сфере проектной деятельности состоит в том, что конечной целью проекта стал уже не создаваемый продукт, а ценность, которую он способен принести. Благодаря этому стандарт P2M позволяет организациям успешно решать в условиях нестабильной и неблагоприятной окружающей среды.

Еще одним национальным стандартом, имеющим расширенную географию, является американский стандарт PMBOK – Project Management Body of Knowledge, основанный на процессном подходе и предполагающий разделение процесса реализации проекта на группы процессов, охватывающие

все стадии жизненного цикла проекта. Всего в РМВОК описано 47 взаимосвязанных процессов управления проектами.

В целом, в PMВОК содержит в себе структурированные и формализованные принципы и подходы проектного управления, а также описанные области знаний проектного менеджмента, в числе которых:

• управление интеграцией проектов;
• управление содержанием проектов;
• управление сроками реализации проектов;
• управление стоимостью проектов;
• управление качеством проектов;
• управление человеческими ресурсами проектов;
• управление взаимодействиями в рамках проекта;
• управление рисками проектов;
• управление контрактами проектов [3, с. 66].

Все перечисленные области знаний проектного менеджмента вбирают в себя процессы, выполняемые проектными менеджерами при осуществлении работы над проектом на том или ином его этапе. Таким образом, предусмотренный данным международным стандартом подход ориентирован, прежде всего, на процесс. Данный стандарт предусматривает четкое описание всех необходимых проектному менеджеру данных, позволяющих ему осуществлять процесс реализации проекта.

При этом нельзя не признать, что практическое применение данного стандарта зачастую затруднено в небольших организациях. Недостатком стандарта можно признать и отсутствие методологических рекомендаций. В то же время комплексный характер стандарта, включающего в себя множество описаний и процессов, делает его одним из наиболее подходящих для организаций, реализующих крупные проекты.

Наконец, нельзя не упомянуть о стандартах серии ISO, разработанных техническим комитетом Международной организации по стандартизации (ISO). Деятельность этого комитета связана с разработкой специализированных международных стандартов в сфере управления проектами, программами и портфелями проектов.

Прежде всего, необходимо сказать о стандарте ISO 10006, в котором акценты сделаны на контроле. Однако контроль распространяется не на конечный результат, а на построение оптимального процесса.

Процессы, сгруппированные в стандартах этой серии, могут быть разделены на две категории:

• процессы, процессы, связанные с обеспечением продукта;
• процессы, содержащие определенные элементы управления проектом [3, с. 67].

Процессы, включенные во вторую категорию, представлены в стандарте ISO 10006: они касаются формирования стратегических инициатив проекта, управления взаимодействием процессов, задания, данных, составляющих затрат, информационных элементов, рисков и т.д. Важным преимуществом стандартов ISO является их применимость как к крупным, так и к малым, к долгосрочным и краткосрочным проектам.

Существуют также национальные стандарты, разрабатываемые и внедряемые исключительно для внутристранового использования. Так, в Германии в 2007 г. были разработаны замечания «О бюджетном и экономическом менеджменте», согласно которым при реализации государственных проектов необходимо применять структурированный подход. В соответствии с указанными замечаниями, реализация проектов может быть успешной только в том случае, если соблюдаются такие требования, как время, формат, планирование и контроль. В дополнение было также разработано руководство «Praxisleitfaden Projekt management für die öffentliche Verwaltung», которое используется не только для реализации проектного управления в публичном секторе, но и для обмена опытом с помощью унифицированных терминов и концепций [1, с. 99].

Проектное управление стремительно развивается и в Китае: в 2004 г. в KHP был опубликован китайский Свод знаний по управлению проектами, в котором определены приоритеты стадии разработки жизненного цикла проекта над другими стадиями, поскольку от жизнеспособности проекта зависит его реализация в будущем, а также заложены основы информационной системы управления проектами на основе компьютерных сетей.

Характерной особенностью проектного управления в KHP можно назвать всеобъемлющий характер государственного регулирования, который предполагает разработку всей системы знаний, выполнение всей работы в рамках реализации государственных проектов органами государственной власти. Кроме того, проектный менеджмент в KHP ориентирован на укрепление и совершенствование ассоциации управления проектами и системы сертификации в целях взаимного признания международных квалификаций [7, с. 147].

Стоит отметить, что у азиатских и западных моделей проектного управления есть своя специфика. Так, например, азиатские модели (Япония, KHP) ориентированы на разработку и реализацию проектов в долгосрочной, стратегической перспективе, тогда как в странах Запада проекты имеют краткосрочный характер. В связи с разностью подходов к использованию временных ресурсов, различаются азиатский и западный подходы к освоению иных ресурсов: так, например, в США и странах Европы на достижение результата бросаются все имеющиеся средства, в то время как в азиатских странах применяется более рачительный подход к использованию ресурсов для сохранения возможностей в целях их использования в будущих проектах [12, с. 74].

С учетом вышесказанного можно сказать, что западные модели проектного управления ориентированы, прежде всего, на результат, в то время как в азиатских моделях первостепенным является сам процесс проектного менеджмента.  

В целом, можно прийти к заключению о том, что в Российской Федерации в последние годы уделяется повышенное внимание проектному подходу в государственном управлении, что связано с преимуществами, обеспечиваемыми его применением – главным из них является возможность получать запланированные органами исполнительной власти результаты в необходимые сроки и делать это с максимальной эффективностью. Кроме того, проектное управление позволяет добиться таких показателей, как прозрачность, обоснованность и своевременность принимаемых решений в органах власти. При этом проектное управление не является принципиально новым явлением – его ранние формы применялись в США уже в 1930-х гг. В то время как в нашей стране проектное управление начало применяться сравнительно недавно, за рубежом на протяжении многих десятилетий формировались различные стандарты, которые используются не только в странах разработки, но и во всем мире. Более того, подходы к применению проектного управления характеризуются спецификой, разнящейся от региона к региону, что указывает на гибкость проектных методов и на возможность их подстройки под особенности национальной модели управления

Список источников

1. Атамась Е.В. Проектное управление в органах власти: зарубежный опыт // Региональные проблемы преобразования экономики. 2020. № 12 (122). С. 97–103.
2. Гелева A.A., Матвеюк O.B. Проектное управление в органах государственной власти // Научное сообщество студентов XXI столетия: сб. ст. по мат. XLVII междунар. студ. науч.-практ. конф. № 10(47). URL: https://sibac.info/archive/economy/10(47).pdf (дата обращения: 25.01.2022).
3. Докукина И.А., Жуков А.А. Особенности применения зарубежных стандартов управления проектами в условиях развития проектного менеджмента в России // Тренды развития современного общества: управленческие, правовые, экономические и социальные аспекты. Сборник научных статей 8-й Международной научно-практической конференции. Курск: Университетская книга, 2018. С. 64–69.
4. Кожевников C.A. Проектное управление как инструмент повышения эффективности деятельности органов государственной исполнительной власти // Вопросы территориального развития. 2016. № 5. С. 2–19.
5. Ляшук A., Максин Д., Нугайбеков P. Некоторые стандарты по проектной деятельности. URL: https://www.cfin.ru/itm/project/standards.shtml (дата обращения: 25.01.2022).
6. Маковкина C.A., Трофимова O. M. Внедрение стандартов управления проектами в государственном и муниципальном управлении // Вопросы управления. URL: http://vestnik.uapa.ru/ru/issue/2016/04/7 (дата обращения: 25.01.2022).
7. Наумова Н.В., Потапова Е.П., Земляникина А.Д. Особенности нормативной правовой организации проектного управления в органах государственной власти зарубежных стран // Экономика и управление: проблемы, решения. – 2021. – № 2. – С. 144–148.
8. Об организации проектной деятельности в Минэкономразвития России: приказ Минэкономразвития РФ от 30 ноября 2017 г. № 646. URL: http://docs.cntd.ru/document/556593184 (дата обращения: 25.01.2022).
9. Об утверждении Правил формирования и использования бюджетных ассигнований Инвестиционного фонда Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 01.03.2008 г. № 134 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 10 (Ч. 2). Ст. 932.
10. Основы проектного менеджмента. URL: http://lms.tpu.ru/pluginfile.php/42670/mod_resource/content/0/IKT/g5/GLAVA_5.pdf (дата обращения: 21.01.2022).
11. Проектное управление в органах государственной власти. URL: https://finswin.com/projects/metody/proektnoe-upravlenie-v-organah-gosudarstvennoj-vlasti.html (дата обращения: 21.01.2022).
12. Соколов И.К., Боженко С.В. Анализ мирового опыта управления проектной деятельностью // Инновации и инвестиции. 2020. № 6. С. 71–75.
13. Стандарт P2M: причины популярности японского стандарта в мире. URL: https://viafuture.ru/sozdanie-startapa/standart-p2m (дата обращения: 21.01.2022).
14. Федченков E. PRINCE2. Британский принц проектного менеджмента. URL: https://worksection.com/blog/prince2.html (дата обращения: 25.01.2022).
15. Чаркина E.C. Развитие проектного подхода в системе государственного управления: методология, опыт, проблемы: научный доклад. М.: ИЭ РАН, 2017. 54 c.
16. Шестопалов П. Выгоды и возможности применения проектного управления в органах государственной власти. URL: https://ppt-online.org/362544 (дата обращения: 25.01.2022).
17. Юфкин А.Ю. Зарубежный опыт проектного управления в органах власти // Междисциплинарные исследования современности: материалы XXXII Всероссийской научно-практической конференции. Ростов-на-Дону: Издательство ВВМ, 2021. С. 771–775.

References

1. Atamas` E.V. Proektnoe upravlenie v organax vlasti: zarubezhny`j opy`t // Regional`ny`e problemy` preobrazovaniya e`konomiki. № 12 (122). P. 97–103.
2. Geleva A.A., Matveyuk O.B. Proektnoe upravlenie v organax gosudarstvennoj vlasti // Nauchnoe soobshhestvo studentov XXI stoletiya: sb. st. po mat. XLVII mezhdunar. stud. nauch.-prakt. konf. № 10(47). URL: https://sibac.info/archive/economy/10(47).pdf (data obrashheniya: 25.01.2022).
3. Dokukina I.A., Zhukov A.A. Osobennosti primeneniya zarubezhny`x standartov upravleniya proektami v usloviyax razvitiya proektnogo menedzhmenta v Rossii // Trendy` razvitiya sovremennogo obshhestva: upravlencheskie, pravovy`e, e`konomicheskie i social`ny`e aspekty`. Sbornik nauchny`x statej 8-j Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Kursk: Universitetskaya kniga, 2018. P. 64–69.
4. Kozhevnikov C.A. Proektnoe upravlenie kak instrument povy`sheniya e`ffektivnosti deyatel`nosti organov gosudarstvennoj ispolnitel`noj vlasti // Voprosy` territorial`nogo razvitiya. 2016. № 5. P. 2–19.
5. Lyashuk A., Maksin D., Nugajbekov P. Nekotory`e standarty` po proektnoj deyatel`nosti. URL: https://www.cfin.ru/itm/project/standards.shtml (data obrashheniya: 25.01.2022).
6. Makovkina C.A., Trofimova O. M. Vnedrenie standartov upravleniya proektami v gosudarstvennom i municipal`nom upravlenii // Voprosy` upravleniya. URL: http://vestnik.uapa.ru/ru/issue/2016/04/7 (data obrashheniya: 25.01.2022).
7. Naumova N.V., Potapova E.P., Zemlyanikina A.D. Osobennosti normativnoj pravovoj organizacii proektnogo upravleniya v organax gosudarstvennoj vlasti zarubezhny`x stran // E`konomika i upravlenie: problemy`, resheniya. – 2021. – № 2. – P. 144–148.
8. Ob organizacii proektnoj deyatel`nosti v Mine`konomrazvitiya Rossii: prikaz Mine`konomrazvitiya RF ot 30 noyabrya 2017 g. № 646. URL: http://docs.cntd.ru/document/556593184 (data obrashheniya: 25.01.2022).
9. Ob utverzhdenii Pravil formirovaniya i ispol`zovaniya byudzhetny`x assignovanij Investicionnogo fonda Rossijskoj Federacii: postanovlenie Pravitel`stva RF ot 01.03.2008 g. № 134 // Sobranie zakonodatel`stva Rossijskoj Federacii. 2008. № 10 (Ch. 2). St. 932.
10. Osnovy` proektnogo menedzhmenta. URL: http://lms.tpu.ru/pluginfile.php/42670/mod_resource/content/0/IKT/g5/GLAVA_5.pdf (data obrashheniya: 21.01.2022).
11. Proektnoe upravlenie v organax gosudarstvennoj vlasti. URL: https://finswin.com/projects/metody/proektnoe-upravlenie-v-organah-gosudarstvennoj-vlasti.html (data obrashheniya: 21.01.2022).
12. Sokolov I.K., Bozhenko S.V. Analiz mirovogo opy`ta upravleniya proektnoj deyatel`nost`yu // Innovacii i investicii. 2020. № 6. P. 71–75.
13. Standart P2M: prichiny` populyarnosti yaponskogo standarta v mire. URL: https://viafuture.ru/sozdanie-startapa/standart-p2m (data obrashheniya: 21.01.2022).
14. Fedchenkov E. PRINCE2. Britanskij princz proektnogo menedzhmenta. URL: https://worksection.com/blog/prince2.html (data obrashheniya: 25.01.2022).
15. Charkina E.C. Razvitie proektnogo podxoda v sisteme gosudarstvennogo upravleniya: metodologiya, opy`t, problemy`: nauchny`j doklad. M.: IE` RAN, 2017. 54 p.
16. Shestopalov P. Vy`gody` i vozmozhnosti primeneniya proektnogo upravleniya v organax gosudarstvennoj vlasti. URL: https://ppt-online.org/362544 (data obrashheniya: 25.01.2022).
17. Yufkin A.Yu. Zarubezhny`j opy`t proektnogo upravleniya v organax vlasti // Mezhdisciplinarny`e issledovaniya sovremennosti: materialy` XXXII Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Rostov-na-Donu: Izdatel`stvo VVM, 2021. P. 771–775.

Для цитирования: Юфкин А.Ю. Зарубежный опыт проектной деятельности в органах власти // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-50/

© Юфкин А.Ю, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 339.192

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_49 

О НЕКОТОРЫХ ПРИЗНАКАХ, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИХ НЕПРАВОМЕРНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНСАЙДЕРСКОЙ ИНФОРМАЦИИ И МАНИПУЛИРОВАНИЕ РЫНКОМ

ON SOME SIGNS OF MISUSE OF INSIDER INFORMATION AND MARKET MANIPULATION 

Савушкин Антон Вячеславович, вице-президент, Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР), Россия, г. Москва, asavush@gmail.com

Корякина Зоя Александровна, эксперт судебно-экспертного центра, Следственный комитет  Российской Федерации, Россия, г. Москва, 9867618@gmail.com

Savushkin Anton Viacheslavovich

Koriakina Zoia Aleksandrovna

Аннотация. В статье рассмотрены правовые полномочия и ограничения субъектов правоотношений в рамках противодействия неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком. Авторами приводится перечень признаков, характеризующих неправомерное использование инсайдерской информации и манипулирование рынком. Особое внимание уделено квалифицирующему признаку в рамках диспозиций статей 185.3 и 185.6 УК РФ, то есть существенному отклонению параметров торгов. Рассмотрены методы определения параметров существенного отклонения параметров торгов по финансовому инструменту, иностранной валюте и (или) товару. Указано, что к числу основных методов, которые применяются для выявления существенного отклонения параметров торгов относят метод наименьших квадратов, а также различные математические и статистические методы. В результате проведенного анализа формулируется и обосновывается вывод о том, что отечественная система противодействия неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком в Российской Федерации только набирает правоприменительный опыт, что порождает необходимость во внедрении ряда мер безопасности. Указывается, что особую значимость имеет эффективность работы в сфере контроля и выявления недобросовестных практик.

Abstract. The article considers the legal powers and restrictions of subjects of legal relations in the framework of countering the misuse of insider information and market manipulation. The authors provide a list of signs that characterize the illegal use of insider information and market manipulation. Particular attention is paid to the qualifying feature within the dispositions of articles 185.3 and 185.6 of the Criminal Code of the Russian Federation, that is, a significant deviation of the trading parameters. Methods for determining the parameters of a significant deviation of trading parameters for a financial instrument, foreign currency and (or) product are considered. It is indicated that the least squares method, as well as various mathematical and statistical methods, are among the main methods that are used to identify a significant deviation in trading parameters. As a result of the analysis, the conclusion is formulated and substantiated that the domestic system for countering the misuse of insider information and market manipulation in the Russian Federation is only gaining law enforcement experience, which necessitates the introduction of a number of security measures. It is indicated that the effectiveness of work in the field of control and identification of unfair practices is of particular importance. 

Ключевые слова: манипулирование рынком, инсайдерская информация,  неправомерное использование инсайдерской информации, нестандартные сделки, нестандартные заявки, торги

Key words: market manipulation, insider information, misuse of insider information, non-standard transactions, non-standard orders, bargaining

В рамках процесса присоединения Российской Федерации к меморандуму IOSCO MMOU (Международная организация комиссий по ценным бумагам) в 2010 году был принят ряд нормативных правовых актов о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком.

За неправомерное использование инсайдерской информации и манипулирование рынком начиная с 2010 года, в зависимости от тяжести совершенного деяния, возникает административная либо уголовная ответственность.

Объектом правоотношений являются операции с финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами, которые допущены к торговле на организованных торгах на территории Российской Федерации и (или) в отношении которых подана заявка о допуске к торговле на указанных торгах.

Исключением из сферы регулирования правовых запретов неправомерного использования инсайдерской информации и манипулирования рынком выступают операции, совершаемые Банком России, Правительством РФ, органами муниципальных образований, но только в рамках осуществления единой государственной денежно-кредитной политики, обеспечения устойчивости рубля, стабильности и развития финансового рынка, управления государственным и муниципальным долгом.

Субъектами правоотношений являются Банк России, физические и юридические лица, являющиеся инсайдерами, а также лица, действия которых имеют признаки неправомерного использования инсайдерской информации и манипулирования рынком (см. Таблица 1).

Банк России обеспечивает контроль за соблюдением требований нормативных правовых актов о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком, выявляет нарушения и проводит проверки, по результатам которых применяет различные меры реагирования.

Организатор торгов осуществляет контроль за операциями, совершенными в течение каждого торгового дня, также организатор торгов уполномочен запрашивать дополнительную информацию от участников торгов на предмет проверки возможного неправомерного использования инсайдерской информации и манипулирования рынком. Результаты проверки организатор торгов направляет в Банк России, кроме того, организатор торгов вправе делегировать проверку указанных сделок (заявок) саморегулируемой организации в сфере финансового рынка.

Иные субъекты правоотношений обязаны соблюдать требования и принимать все необходимые меры для предотвращения соответствующих нарушений.

Организатор торгов обязан вести реестр участников торгов и их клиентов, реестр заявок и реестр заключенных на организованных торгах договоров в соответствии с нормативными актами Банка России.

Данные реестры содержат информацию о дате торгов, времени торгов, наименование участника торгов, ИНН участника торгов, кратком коде клиента, уникальном номере сделки в торговой системе, направленности сделки (покупка/продажа), типе сделки, идентификаторе финансового инструмента, иностранной валюте и (или) товара, цене заявки (сделки), объеме заявки (сделки) в количестве, объеме сделки (в валюте расчетов), объеме комиссии по заключенной сделке за торги (в рублях), номере заявки, на основании которой заключена сделка и т.д.

Несмотря на то, что торги финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами организованы по принципу встречного двойного аукциона в режиме анонимности, то есть если организатору торгов отправляется заявка (на покупку или продажу) по цене, для которой уже есть встречные предложения с такой или более выгодной ценой, то сделка осуществляется мгновенно по цене лучшего из возможных встречных предложений.

На основе поданных встречных заявок формируется сводная таблица, представляющая собой параметры спроса и предложения текущих заявок, то есть на биржевом сленге «биржевой стакан».

Как упоминалось ранее организатор торгов осуществляет контроль и проверку всех заявок и сделок, совершенных в течение торгового дня по всем финансовым инструментам, иностранной валюте и (или) товарам.

В ходе контроля и проверки на предмет наличия/отсутствия признаков неправомерного использования инсайдерской информации и манипулирования рынком анализируется совокупность данных:

• изменение цены закрытия и цены открытия финансового инструмента, иностранной валюты и (или) товара;
• количество поданных клиентом заявок (продажа/покупка) и их значение (цена, объем);
• средний объем операций каждого участника торгов;
• количество совершенных сделок и их параметры (цена, объем) между одними и теми же участниками торгов;
• отклонение параметров торгов (цена, спрос, предложение, объем торгов), рассчитанные согласно методикам ФСФР РФ и Банка России.

При наличии одного из вышеперечисленных признаков или совокупности признаков проводится дополнительный сбор информации (IP и MAC- адреса протоколов соединений, данные об участниках торгов, данные о бенефициарах и аффилированных лицах и т.д.). Собранная информация анализируется на предмет наличия/отсутствия влияния новостных событий, корпоративных событий, опубликованных ежеквартальных и годовых отчетов эмитентов и иной информации.

Рабочая группа некоммерческой саморегулируемой организации на российском финансовом рынке Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) по вопросам регулирования злоупотреблений на рынке ценных бумаг разработала Сборник типологий недобросовестных практик на рынке ценных бумаг, который содержит 12 кейсов с подробным описанием механизма совершения недобросовестных сделок (заявок) (режим доступа: URL:https://www.naufor.ru).

Согласно информации Банка России с 2014 года и по настоящее время проведено 90 проверок, по итогам которых применены различные меры реагирования, в частности: аннулирование лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг – 6; аннулирование квалификационных аттестатов физических лиц – 76.

В компетенцию органов Следственного комитета Российской Федерации входит проведение проверок и расследование преступлений по статьям 185.3 и 185.6 УК РФ. За период 2010-2021 гг. в Следственном комитете Российской Федерации по ст. 185.3 УК РФ зарегистрировано 15 преступлений, по ст. 185.6 УК РФ 3 преступления.

Судами Российской Федерации по ст. 185.3 УК РФ вынесено 5 обвинительных приговоров, в том числе: по манипулированию с финансовыми инструментами – 4 приговора; по манипулированию с иностранной валютой – 1.

В основном, по вступившим в законную силу приговорам, виновными использовалась недобросовестная практика «Front running».

Под термином Front-running «забегание вперед» понимается незаконная практика заключения сотрудником (трейдером) профессионального участника рынка ценных бумаг сделки/сделок по личному счету, как клиента участника торгов.

Недобросовестный трейдер, зная о планируемом исполнении профессиональным участником рынка ценных бумаг крупной заявки, выставляет противоположную заявку с аналогичным инструментом с личного счета. Заявка недобросовестного трейдера выставляется таким образом, чтобы в рамках совершения операции профессионального участника рынка ценных бумаг исполнилась заявка недобросовестного трейдера по цене выше ближайшего предложения.

Учитывая тот факт, что крупная заявка профессионального участника рынка ценных бумаг собирала часть «биржевого стакана» и влияла на стоимость инструмента, финансовый результат трейдера складывался из разницы между покупкой и продажей по цене выше рыночной. Итог этих действий приводил к систематическому положительному финансовому результату по счетам клиента недобросовестного трейдера и отклонению параметров торгов.

Уголовно-правовые запреты неправомерного использования инсайдерской информации и манипулирования рынком являются сложными нормами права, в основу системного образования логической структуры положен бланкетный способ, то есть гипотеза указана в Федеральном законе от 27.07.2010 № 224-ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком», диспозиция – в методических рекомендациях ФСФР РФ и Банка России, санкции – в КоАП РФ и УК РФ.

На рисунке 1 представлена структурная связь элементов исходя из логики законодателя (ЕСЛИ (гипотеза) – ТО (диспозиция) – ИНАЧЕ (санкция)).

Применение организатором торгов методик выявления существенных отклонений параметров торгов позволяет идентифицировать недобросовестные сделки (заявки).

Существенное отклонение параметров торгов является квалифицирующим признаком в рамках диспозиций статей 185.3 и 185.6 УК РФ.

Основную сложность в понимании диспозиций статей 185.3 и 185.6 УК РФ вызывает следующая фраза: «…если в результате таких незаконных действий цена, спрос, предложение или объем торгов финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами отклонились от уровня или поддерживались на уровне, существенно отличающемся от того уровня, который сформировался бы без учета указанных выше незаконных действий…».

Частица «бы», на первый взгляд, дает ложное ощущение, что действие лица носит «вероятностный» исход события. Рынок уже «сформировался», торги завершены и организатор торгов начинает анализировать прошедший день.

Для понимания диспозиций статей 185.3 и 185.6 УК РФ обратимся к действовавшим на инкриминируемый период по вынесенным приговорам Методическим рекомендациям по установлению критериев существенного отклонения объема торгов ликвидными и низколиквидными ценными бумагами, утвержденным приказом ФСФР РФ от 28.12.2011 № 11-70/пз-н.

Согласно пункту 7 приказа ФСФР РФ от 28.12.2011 № 11-70/пз-н под существенным отклонением объема торгов ликвидными и низколиквидными ценными бумагами рекомендуется понимать отклонение объема сделок, совершенных в течение одного торгового дня в интересах одного лица с одной ценной бумагой, от среднего объема сделок с этой ценной бумагой за этот торговый день без учета сделок, совершенных в интересах этого лица, определяемое с помощью регрессионного анализа через статистическую значимость коэффициента.

Исходя из анализа формул, приведенных в приказе ФСФР РФ от 28.12.2011 № 11-70/пз-н, а также других методических рекомендациях, следует, что организатор торгов по результатам дня для определения параметров существенного отклонения рассчитывает следующие статистические данные по каждому финансовому инструменту, иностранной валюте и (или) товару и лицу, а именно:

• количество сделок в течение торгового дня по всем участникам торгов;
• количество сделок в течение торгового дня с участием лица (по каждому лицу);
• объем сделок (в количестве бумаг) в течение торгового дня по всем участникам торгов;
• объем сделок (в количестве бумаг) в течение торгового дня с участием лица (по каждому лицу);
• среднее количество бумаг в сделке в течение торгового дня по всем участникам торгов;
• среднее количество бумаг в сделке с участием лица;
• объем сделок (в валюте расчетов) в течение торгового дня по всем участникам торгов;
• объем сделок (в валюте расчетов) в течение торгового дня с участием лица;
• средняя сумма сделки (в валюте расчетов) в течение торгового дня по всем участникам торгов;
• средняя сумма сделки с участием исследуемого лица в течение торгового дня с участием лица (см. ниже Таблица 2).

Как видно из Таблицы 1 показатели значительно ниже показателей по исследуемым лицам, а именно:

1) «среднее количество бумаг в сделке» за весь период по всем участникам (24.11.2015 – 1 909,63 против 7 969,31; 14.12.2015 – 2 269,80; 19.05.2016 – 1 746,64 против 8 718,39; 12.12.2016 – 1 668,43 против 6 622,52) значительно ниже показателя «среднее количество бумаг в сделке исследуемого лица»;

2) «средняя сумма сделки (в валюте расчетов)» за весь период по всем участникам (24.11.2015 – 33 605,94 против 139 397,70; 14.12.2015 – 38 666,16 против 154 171,26; 19.05.2016 – 35 537,11 против 787 044,38; 12.12.2016 – 38 059,04 против 150 916,07) значительно ниже показателя «средняя сумма сделки с участием исследуемого лица».

Далее организатор торгов в соответствии с методиками ФСФР РФ и Банка России, на основе статистических данных по итогам торгов (по всем участникам и по каждому в отдельности) с использованием стандартных математических методов, в том числе метода наименьших квадратов, рассчитывает наличие либо отсутствие существенного отклонения параметров торгов.

Расчет значений основывается на итоговых результатах торгов и ведется для оценки уровня, который «сформировался» в результате торгов, по отношению к уровню, который «сформировался бы» без учета незаконных действий, следовательно, отсутствует необходимость в отдельном расчете уровня, «который сформировался бы без учета незаконных действий».

В настоящее время приказ ФСФР России от 28.12.2011 № 11-70/пз-н не применяется в связи с изданием Банком России Методических рекомендаций по установлению критериев существенного отклонения объема торгов ценными бумагами от 11.03.2019 № 7-МР. В указанных методических рекомендациях принцип оценки отношения уровней не изменен, что подтверждается в пункте 4.1 «…критерий существенного отклонения среднего объема сделок с ценной бумагой с одним кодом, совершенных в течение одного торгового дня одним лицом, от среднего объема сделок с ценной бумагой с таким же кодом за этот торговый день без учета сделок, совершенных указанным лицом…».

В Таблице 3 приведена краткая информация о применяемых методах определения существенного отклонения параметров торгов.

Следует отметить, что действующая система противодействия неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком в Российской Федерации только набирает правоприменительный опыт.

Немаловажным фактором является внедрение мер безопасности профессиональными участниками рынка ценных бумаг, позволяющие на внутреннем уровне вовремя ликвидировать недобросовестные сделки (заявки), осуществляемые лицами, наделенными правом совершать операции с финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами и (или) обладающие инсайдерской информацией.

Эффективность работы по контролю и выявлению недобросовестных практик не только влияет на международный имидж российской финансовой системы, поскольку Международный валютный фонд и Всемирный банк периодически проводят комплексную оценку состояния финансового сектора Российской Федерации – миссия FSAP (Financial Sector Assessment Program)
на предмет соответствия принципам IOSCO MMOU (Международная организация комиссий по ценным бумагам), но и способствует росту доверия со стороны как внутренних, так и внешних инвесторов.

Список источников 

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ;
2. Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг;
3. Федеральный закон от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»;
4. Федеральный закон от 21.11.2011 № 325-ФЗ «Об организованных торгах»;
5. Приказ ФСФР РФ от 19.05.2011 № 11-21/пз-н (с изм. от 07.07.2011) «Об утверждении Методических рекомендаций по установлению критериев существенного отклонения цены ликвидных ценных бумаг»;
6. Приказ ФСФР РФ от 28.12.2011 № 11-71/пз-н «Об утверждении Методических рекомендаций по установлению критериев существенного отклонения спроса и предложения ликвидных и низколиквидных ценных бумаг»;
7. Приказ ФСФР РФ от 28.12.2011 № 11-70/пз-н «Об утверждении Методических рекомендаций по установлению критериев существенного отклонения объема торгов ликвидными и низколиквидными ценными бумагами»;
8. Методические рекомендации по установлению критериев существенного отклонения объема торгов производными финансовыми инструментами (утв. Банком России 11.03.2019 № 6-МР);
9. Методические рекомендации по установлению критериев существенного отклонения объема торгов ценными бумагами (утв. Банком России 11.03.2019 № 7-МР);
10. Методические рекомендации о критериях существенного отклонения цены, спроса и предложения неликвидных ценных бумаг (утв. Банком России 11.03.2019 № 8-МР);
11. Методические рекомендации по установлению критериев существенного отклонения объема торгов иностранной валютой (утв. Банком России 13.04.2018 № 10-МР);
12. Положение Банка России от 17.10.2014 № 437-П (ред. от 27.11.2017) «О деятельности по проведению организованных торгов» (Зарегистрировано в Минюсте России 30.12.2014 № 35494).
13. https://www.cbr.ru
14. http://www.moex.com
15. http://spbexchange.ru
16. https://www.naufor.ru
17. https://www.iosco.org
18. https://www.worldbank.org

References 

1. Ugolovny`j kodeks Rossijskoj Federacii ot 13.06.1996 № 63-FZ;
2. Federal`ny`j zakon ot 22.04.1996 № 39-FZ «O ry`nke cenny`x bumag;
3. Federal`ny`j zakon ot 10.07.2002 № 86-FZ «O Central`nom banke Rossijskoj Federacii (Banke Rossii)»;
4. Federal`ny`j zakon ot 21.11.2011 № 325-FZ «Ob organizovanny`x torgax»;
5. Prikaz FSFR RF ot 19.05.2011 № 11-21/pz-n (s izm. ot 07.07.2011) «Ob utverzhdenii Metodicheskix rekomendacij po ustanovleniyu kriteriev sushhestvennogo otkloneniya ceny` likvidny`x cenny`x bumag»;
6. Prikaz FSFR RF ot 28.12.2011 № 11-71/pz-n «Ob utverzhdenii Metodicheskix rekomendacij po ustanovleniyu kriteriev sushhestvennogo otkloneniya sprosa i predlozheniya likvidny`x i nizkolikvidny`x cenny`x bumag»;
7. Prikaz FSFR RF ot 28.12.2011 № 11-70/pz-n «Ob utverzhdenii Metodicheskix rekomendacij po ustanovleniyu kriteriev sushhestvennogo otkloneniya ob“ema torgov likvidny`mi i nizkolikvidny`mi cenny`mi bumagami»;
8. Metodicheskie rekomendacii po ustanovleniyu kriteriev sushhestvennogo otkloneniya ob“ema torgov proizvodny`mi finansovy`mi instrumentami (utv. Bankom Rossii 11.03.2019 № 6-MR);
9. Metodicheskie rekomendacii po ustanovleniyu kriteriev sushhestvennogo otkloneniya ob“ema torgov cenny`mi bumagami (utv. Bankom Rossii 11.03.2019 № 7-MR);
10. Metodicheskie rekomendacii o kriteriyax sushhestvennogo otkloneniya ceny`, sprosa i predlozheniya nelikvidny`x cenny`x bumag (utv. Bankom Rossii 11.03.2019 № 8-MR);
11. Metodicheskie rekomendacii po ustanovleniyu kriteriev sushhestvennogo otkloneniya ob“ema torgov inostrannoj valyutoj (utv. Bankom Rossii 13.04.2018 № 10-MR);
12. Polozhenie Banka Rossii ot 17.10.2014 № 437-P (red. ot 27.11.2017) «O deyatel`nosti po provedeniyu organizovanny`x torgov» (Zaregistrirovano v Minyuste Rossii 30.12.2014 № 35494).
13. https://www.cbr.ru
14. http://www.moex.com
15. http://spbexchange.ru
16. https://www.naufor.ru
17. https://www.iosco.org
18. https://www.worldbank.org

Для цитирования: Савушкин А.В., Корякина З.А. О некоторых признаках, характеризующих неправомерное использование инсайдерской информации и манипулирование рынком // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-49/

© Савушкин А.В., Корякина З.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 332.6

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_48

МЕТОДИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ОЦЕНКЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО МЕХАНИЗМА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО САМОРАЗВИТИЯ МОЛОДОГО ГОСУДАРСТВА

METHODOLOGICAL APPROACH TO ASSESSING THE EFFICIENCY OF THE INSTITUTIONAL MECHANISM OF SOCIO-ECONOMIC SELF-DEVELOPMENT OF A YOUNG STATE

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и МОН РЮО в рамках научного проекта №  20-514-07001. The reported study was funded by RFBR and MES RSO, project number 20-514-07001

Шеломенцев А.Г., д.э.н., профессор Югорского государственного университета, г. Ханты-Мансийск, Россия

Гончарова К.С., к.э.н., младший научный сотрудник Института экономики УрО РАН, г. Екатеринбург

Shelomentsev A.G.,Doctor of Economics, Professor of Yugra State University, Khanty-Mansiysk, Russia

Goncharova K.S., Candidate of Economics, Junior Researcher, Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Yekaterinburg

Аннотация. Потенциальные возможности и реальная динамика социально-экономического развития молодого государства, образовавшегося в недалёком прошлом посредством провозглашения своей независимости от родительской страны, в значительной степени зависят от уровня эффективности функционирования его институтов. Более того, большинство исследователей считает, что именно работоспособность институциональных механизмов, в значительной степени обеспечивает возможности страны по поддержанию её независимого статуса. Тем не менее, несмотря на внимание учёных к тематике методического обеспечения оценки отдельных аспектов государственной политики (например, экономической, социальной, демографической и т.д.) на различные сферы жизнедеятельности общества, к настоящему времени недостаточно изучены вопросы оценки эффективности комплексного институционального механизма социально-экономического саморазвития государства, являющегося непризнанным или признанным на международном уровне частично. В настоящей работе авторами предлагается методический подход к оценке эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства, содержащий: методические принципы, критерии оценки, систему показателей, алгоритм и сферу применения. Основными методами исследования являлись: метод формализации, обобщения и группировки, а также графического анализа. Предложенный методический подход позволяет: выполнять оценку основных тенденции и детерминант институциональной динамики молодого государства; обосновывать направления совершенствования институционального обеспечения страны, а также определять приоритеты социально-экономического развития молодого государства; определять системы мероприятий с целью повышения результативности реализуемой государственной политики.

Abstract. The potential and real dynamics of the socio-economic development of a young state, formed in the recent past by declaring its independence from its parent country, largely depend on the level of efficiency of its institutions. Moreover, most researchers believe that it is the performance of institutional mechanisms that to a large extent ensures the country’s ability to maintain its independent status. Nevertheless, despite the attention of scientists to the subject of methodological support for assessing certain aspects of state policy (for example, economic, social, demographic, etc.) in various spheres of society, the issues of assessing the effectiveness of a comprehensive institutional mechanism of social economic self-development of a state that is unrecognized or partially recognized at the international level. In this paper, the authors propose a methodological approach to assessing the effectiveness of the institutional mechanism for the socio-economic self-development of a young state, containing: methodological principles, evaluation criteria, a system of indicators, an algorithm and scope. The main research methods were: the method of formalization, generalization and grouping, as well as graphical analysis. The proposed methodological approach allows: to assess the main trends and determinants of the institutional dynamics of the young state; substantiate directions for improving the country’s institutional support, as well as determine the priorities for the socio-economic development of the young state; determine the system of measures in order to increase the effectiveness of the implemented state policy.

Ключевые слова: Институциональные механизмы, методический подход, социально-экономическое развитие территорий, факторы саморазвития, частично признанные государства, государства де-факто, Республика Южная Осетия

Keywords: Institutional mechanisms, methodological approach, socio-economic development of territories, factors of self-development, partially recognized states, de facto states, Republic of South Ossetia

Актуальность

Одной из ключевых задач развития любого государства является обеспечение роста уровня и качества жизни его граждан. Она решается путем успешной реализации долгосрочной финансово-экономической, социальной, демографической политики. При этом, особую важность данные аспекты приобретают в государствах непризнанных или признанных частично на международном уровне. Последние, в большинстве случаев, могут рассчитывать только на внутренние ресурсы развития в следствие их экономической изоляции (невозможности получения иностранных инвестиций, привлечения кредитов и займов от международных финансовых организаций и т.д.).

Несмотря на то, что в значительной степени частично признанные государства достаточно быстро формируют собственные институциональные базы (в том числе и посредством их заимствования из практик «государств-патронов»), включающие и документы стратегического планирования социально-экономического развития (стратегии, государственные программы и проч.), вопросы обеспечения результативности практической реализации закрепленных в них положений, остаются к настоящему времени нерешенными. В тоже время, является общепринятым положение, что мониторинг эффективности функционирования действующего в государстве институционального механизма социально-экономического развития позволяет в действительности добиваться поставленных целей и задач.

Соответственно, целью настоящего исследования является разработка методического подхода к оценке эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства, включающего: методические принципы, критерии оценки, систему показателей, алгоритм и сферу применения. 

Обзор состояние изученности проблемы формирования и оценки эффективности институциональных механизмов молодой республики

1. Определение институциональных механизмов и подходов к оценке их эффективности

Определение институционального механизма

В литературе определение институциональных механизмов и оценка их эффективности в условиях развития молодых государств традиционно лежат на смысловом пересечении трех областей исследований: во-первых, природы формирования институтов; во-вторых, принципов функционирования экономических механизмов; в-третьих, особенностей становления и последующего развития только получивших независимость национальных экономик. Этим определяется и сложность анализа этого объекта исследования.

Следует отметить, что в самом широком смысле институциональный механизм определяется через его роль и место в национальной экономике или через раскрытие его структуры и составляющих элементов, отмечая важность их взаимосвязей. В последнем случае и в содержательном плане понятие институционального механизма трактуется достаточно широко: от правовой нормы и элемента института, до совокупности взаимосвязанных институтов и организаций.

При этом, большинство исследователей придерживаются позиции, что институциональные механизмы являются частью или элементом хозяйственного (экономического) механизма. В этом плане обосновывается их влияние на экономическую систему, а также особенности их внедрения в переходные экономические системы, а также определяются показатели их эффективности. В широком плане институциональный механизм определяется как как совокупность институтов, методов и средств воздействия на протекание хозяйственных процессов в обществе, определяющих экономическую динамику.

Также рядом авторов выделяются различные виды институциональных механизмов.

Так Н. Н. Лебедева раскрывает институциональные механизмы, обусловленные социально ориентированным характером национальной экономики, называя их уравновешивающими, обеспечивающими согласование разнонаправленных требований институтов общественного регулирования и свободного частного предпринимательства. Е. А.Фролова, Э. Т. Ушакова конкретизируют социальный характер институционального механизма для реализации института социальной ответственности в составе которого выделяют три основных элемента: механизм интериоризации, нормы социальной ответственности, механизм стимулирования просоциального поведения и механизм адаптации и трансформации нормы социальной ответственности. Д. Петросян разбирает институциональные аспекты роли и места социальной справедливости в экономических отношениях. О.А.  Урбан предлагает концепцию социального механизма институциональной трансформации хозяйства в регионе. 

К институциональным механизмам по сферам государственного регулирования можно отнести следующие.

Т.В. Зырянова, А.О. Загурский рассматривают институциональные механизмы государственного налогового регулирования, которые дифференцируют по отраслям национальной экономики.

Особое место в литературе занимают институциональные механизмы местного самоуправления, анализируемые в контексте: во-первых, построения эффективной системы местного самоуправления, обеспечивающей общественными благами и услугами местное население путем разделения властных полномочий различных органов власти; во-вторых, повышения прозрачности и подотчетности их деятельности; в-третьих, эффективного взаимодействия институтов государственной власти и местного самоуправления; в-четвертых, управления развитием локальными территориями; в-пятых, институционального развития сельских территорий; в-шестых, институциональных механизмов финансирования и межмуниципального взаимодействия агломераций.

Механизмы институционального обеспечения инновационной деятельности непосредственно связаны с промышленностью, энергетикой и другими отраслями национальной экономики. По мнению Э.О. Закировой, институциональный механизм должен быть направлен на стимулирование спроса на инновации в регионе и может быть представлен в виде совокупности двух элементов: правил и организаций. При этом по мнению учёного, институциональный механизм управления инновационной деятельностью включает правовые, экономические и организационные формы воздействия на инновационный процесс. Е.В. Поповым, А.Ю. Веретенниковой и Ж.К. Омоновым предложен институциональный механизм формирования социальных инноваций, раскрывающий влияние институциональной среды на эффективность реализации проектов. Н.Н. Лебедева, И. С.  Аверина отмечают, что институциональный механизм инновационной деятельности способен к постоянному развитию и совершенствованию посредством использования различных сочетаний ограничений и стимулов в целях повышения его эффективности. Особое место здесь занимают общественные предприятий, деятельность которых направлена на решение социально-значимых задач и способствуют консолидации и сотрудничеству населения.

Инновационная деятельность обусловливается институциональными механизмами привлечения инвестиций.  Ряд авторов связывают ее с применением различные инструментов регионального развития, в частности ТОСЭР), форм поддержки малого и среднего предпринимательства в сфере корпоративных закупок,  технико-технологической модернизацией производственной сферы.

Институциональные механизмы, регулирующие процессы природопользования и защиты окружающей среды, выполняют важнейшую функцию, связанную с вовлечением в хозяйственный оборот природных ресурсов. Это создает рабочие места, обеспечивает поступления в бюджет, привлекает инвестиции. Однако от эффективности данных институтов будет зависеть характер описанных процессов, а именно реализуются они в интересах общества или нет.

Ряд авторов предлагает рассматривать институциональный механизм функционирования малого предпринимательства, который определяют как совокупность формальных и неформальных институтов, регулирующих предпринимательскую деятельность, и анализируют его в контексте регулятивной, когнитивной и нормативной составляющих. Особую роль здесь играет различающееся по масштабам неформальное предпринимательство, которое всегда стоит перед выбором сохранения своего положения или легализации своей деятельности.

Некоторые исследователи останавливаются на институциональных механизмах, функционирующих на конкретных отраслевых рынках с сферах жизнедеятельности населения, в том числе экономической безопасности, медицинской помощи населению, демографической ситуации, культуры и образования, взаимодействия государства и СМИ, туристических услуг.

Важное место в развитии национальных экономик занимают институциональные механизмы взаимного торгово-экономического сотрудничества, как правило, опирающиеся на договоры о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, на основе которых формируются межфирменные инструменты экономического взаимодействия.

В тоже время С. А.  Кристиневич переходит от институциональных механизмов к механизмам институциональных изменений, обусловленных процессами трансформации переходных экономик, что, по мнению автора, требует обращения к институциональному проектированию, направленному на адаптацию и коррекцию институтов. В свою очередь А. А. Аузан выделяет две модели институциональных изменений: спонтанно эволюционную и целенаправленную.  В процессе институциональных изменений национальной экономики особое значение приобретает механизм институциональной саморегуляции, включающий институциональное проектирование; установление «жестких» правил, норм, институтов; установление «мягких» (гибких, эластичных) норм, институтов; мультиплицирование (тиражирование) существующих норм и правил; экспорт, импорт институтов; адаптация к нормам, институтам, заданным извне, к происходящим изменениям; институциональное сорегулирование. 

Определение эффективности институционального механизма и его факторов

Проблема оценки результативности институциональных механизмов традиционно рассматривается в контексте анализа, во-первых, критериев и показателей; во-вторых, факторов, которые влияют на результативность. При этом большинство авторов эффективность институциональных механизмов определяют через соотношение, с одной стороны, степени достижения соответствующих задач, установленных в конкретной области, с другой – издержек, необходимых для их достижения.

Так, С. В.  Истомин определяет эффективность институционального механизма как «оптимальную структуру правомочий в данной конкретной ситуации, которая приводит к снижению потерь и уровня трансакционных издержек». По мнению автора она проявляется через функционирование составляющих эффективности институтов и хозяйственного механизма. Отсюда в качестве критерия эффективности С. В.  Истоминым предлагается использовать «оптимальное взаимодействие всех субъектов хозяйствования, приводящее к росту их благосостояния». В качестве факторов, оказывающих влияние на механизм, учёный предлагает рассматривать совокупность трансакционных издержек, их распределение между агентами и культурную инерцию.

Вместе с тем отмечая важность учета внешних и внутренних факторов, А.Х. Шагиева особую значимость в функционировании институциональных механизмов придает инфраструктурным факторам, обеспечивающим информационное, транспортное, телекоммуникационное и другие виды инфраструктурного обеспечения. С. А.  Кристиневич связывает эффективность институциональных изменений с эффективностью развития экономических систем, которая зависит от выбора стратегии и модели институциональных изменений. По мнению Г. Б.Медведева оценка эффективности институционального механизма должна ориентироваться на максимизацию занятости. Н. М. Абдикеев, Ю. С. Богачев, С. Р. Бекулова считают, что ключевым фактором, определяющим эффективность и результативность институциональных механизмов инновационной деятельности, является наличие благоприятной для ученых, инноваторов и предпринимателей среды.

Таким образом, по нашему мнению, следует отметить, что разнообразие институциональных механизмов и институтов вопреки стремлению некоторых сил к их унификации, является скорее преимуществом конкретной страны, обеспечивающим ее выбор наиболее эффективных форм взаимодействия и развития, что, в целом, подтверждается рядом исследований.

2. Особенности формирования и функционирования институциональных механизмов в условиях постсоциалистических стран

Особенности непризнанных и частично признанных государств, как показывает практика, распространяется практически на все сферы жизнедеятельности общества. Всем им характерны экономическая изоляция, внешнеполитическая борьба за суверенитет, зависимость от государства-патрона, острый дефицит ресурсов и отток населения. Этим обусловливаются особенности формирующихся и функционирующих институциональных механизмов.

В ряде работ при анализе эффективности институциональных механизмов уделяется значительное внимание явлению доверия населения и предпринимателей, так как от восприятия и отношения к мерам, принимаемым государством в любой сфере экономики, зависит поведение различных групп населения. Так, по мнению некоторых исследователей, после реализованных в постсоветских странах экономических реформ роль доверия во взаимоотношениях населения и органов власти всех уровней играет особую роль. Отсюда делается вывод о том, что доверие является обязательным элементом любого институционального механизма, охватывающего взаимоотношения населения и власти.

Некоторые исследователи, при оценке характера формирования и функционирования институциональных механизмов, особое внимание уделяют социокультурным особенностям стран, в частности указывается на сложное взаимодействие прошлого и настоящего, западных и местных традиций в условиях трансформации национальной экономики.

Освоение природных ресурсов на территории молодых стран также имеет свои особенности. В частности, их добыча часто вытесняет обрабатывающую промышленность, использование может иметь хищнический характер и наносить, в следствие слабого государственного контроля, непоправимый вред окружающей среде. Население от данной деятельности практически ничего не получает, что провоцирует возникновение очагов социальной напряженности.

В сфере образования и воспитания молодежи особую активность проявляют международные институты, которые навязывают свои программы подготовки и системы ценности, что часто ведет к росту оттока молодежи и ее политической активности.

Экономический рост или его отсутствие в литературе на фоне политической независимости часто связывается с качеством человеческого капитала, процессами открытости, демократизации и выбором стратегии государственного строительства, что, в значительной степени, открывает возможность участия в политической жизни общества широкого круга неправительственных организаций, деятельность которых отражает интересы зарубежных стран и транснациональных корпораций. При этом непризнанные государства часто признаются как «несостоявшиеся государства» (государства «де-факто») несмотря на то, что их общий уровень развития может превосходить некоторые другие страны.

3. Обобщение опыта становления институциональных механизмов в Республике Южная Осетия

Проблемы формирования и эффективности институциональных механизмов в Республике Южная Осетия, как правило, анализируются в контексте оценки результативности реализации государственной политики. Так, в исследовании Ш.Т. Кокойти, оценка организационно-институционального механизма формирования и исполнением бюджета Республики связывается с эффективностью работы системы уполномоченных государственных органов.

Большое значение в социально-экономическом развитии республики играет развитие институтов и механизмов местного самоуправления. Постоянно совершенствуются механизмы приграничного и трансграничного сотрудничества, в том числе на основе использования широкого круга инструментов, а также создания территорий опережающего развития, формирующихся с учетом опыта России и других стран.

Особый статус Республики обусловил формирование институциональных механизмов ее взаимоотношений с международными институтами ООН. Анализ механизмов опирается на оценку влияния международных организаций на политический процесс с учетом неформальных норм и практик.

Развитие института межрегионального сотрудничества в последнее десятилетие получило новый толчок.

Особенностями институционального механизма Республики в образовательной сфере являются, во-первых, сохранение советской педагогической традиции, во-вторых, тесное взаимодействие в этой сфере с Россией, что является важнейшим фактором трудоустройства молодежи и развития государства.

Реализацию государственной политики занятости в Республике Южная Осетия предлагается оценивать с позиции обеспечения высокопроизводительного и творческого трудового процесса. Политика в сфере занятости и образования тесно связана с процессами воспроизводства населения и трудовых ресурсов. В этом плане на состояние трудовых ресурсов сильнейшее влияние оказывают, с одной стороны, динамика половозрастной структуры населения, с другой – его миграция в другие страны. Поэтому формирование эффективного организационно-институционального механизма, обеспечивающего сохранение на территории трудового потенциала путем создания рабочих мест и роста уровня жизни, являются важнейшей задачей органов власти.

Институциональный механизм обеспечения инновационной активности опирается на систему организационно-экономических, технологических, научных мероприятий и оценивается в аспекте реализации стратегии инновационно-инвестиционной политики, а также повышения уровня инвестиционной привлекательности экономики Республики.

В свою очередь, институциональный механизм функционирования АПК Республики связывается с мерами его государственной поддержки. Также исследователями выделяются экзогенные и эндогенные факторы, влияющие на эффективность сельскохозяйственного производства. Особое внимание здесь уделяется новым формам организации и интеграции АПК Республики в экономику России, а также механизмам его перехода на инновационный тип развития. Важное значение здесь придается обеспечению продовольственной безопасности Республики, которая связана с функционированием сельскохозяйственного производства, структурой производимой агропродукции по категориям хозяйств, механизмами стимулирования товаропроизводителей сельскохозяйственного сырья и продовольствия.

В последние годы также происходит формирование институционального механизма активизации восстановления и развития на новой технологической основе отраслей местной промышленности в первую очередь за счет привлечения внешних и внутренних инвестиций на основе мер государственной поддержки.

В последние годы, в контексте приоритезации направления взаимодействия государства и бизнеса происходит формирование нового институционального механизма – государственно-частного партнерства. При этом в данном аспекте учитывается в значительной степени дифференцированный опыт: с одной стороны, России, с другой – частично признанных государств.

Помимо этого, особое место в исследованиях уделяется условиям и факторам функционирования институционального механизма развития и поддержки предпринимательства Республики.

Развитие предпринимательской деятельности, промышленности и форм государственно-частного партнерства связаны с институциональными механизмами природопользования и землепользования в Республике. Они призваны, с одной стороны, способствовать вовлечению существующего природного потенциала в хозяйственный оборот, с другой обеспечить сохранение природы. Это обусловливает уникальность и условия эффективности формирования и функционирования институтов природопользования и охраны окружающей среды. Следует отметить, что институциональные изменения в сфере земельных отношений являются важнейшим фактором пространственного развития предпринимательской деятельности, поэтому многие страны этому вопросу придавали ключевое значение.

Таким образом, в научной литературе, авторами уделяется значительное внимание вопросам сущности и характера функционирования институциональных механизмов, как в целом в странах мира, так и в странах бывшего СССР, в том числе и образовавшихся после его распада частично-признанных государств. В тоже время, в значительной степени, данные исследования носят общетеоретический характер и не содержат в себе конкретных методик для оценки эффективности данных механизмов. Вследствие указанного целью настоящей работы являлась разработка методического подхода к оценке эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства.

Результаты исследования

Целью предлагаемого методического подхода является комплексная оценка эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства.

В соответствии с этим его задачами являются:

• обосновать ключевые положения по оценке эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства;
• определить, с одной стороны, факторы, влияющие на эффективность институционального механизма, с другой – показатели, учитывающие особенности и динамику последнего;
• предложить подход к разработке рекомендаций по совершенствованию институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства.

Оценка эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства опирается на следующие методические принципы:

• использования открытой информации, публикуемой официальными органами государственной власти и общественными организациями Республики Южная Осетия, а также Российской Федерации;
• достоверности, полноты и достаточности используемой информации и обоснованности применяющихся показателей, отражающих функционирование институциональных механизмов в различных сферах жизнедеятельности общества;
• сочетания количественной и качественной, статической и динамической оценок институциональных механизмов, характеризующих как результаты их функционирования в конкретный момент времени, так и за длительный период;
• принцип учета причинно-следственных связей, предполагающий установление взаимосвязей между результатами функционирования институциональных механизмов, с одной стороны, и факторами на них влияющими, с другой;
• сочетание частных оценок отдельных элементов с общими оценками механизмов в целом;
• ориентации на практический результат, предполагающей направленность оценки на возможности дальнейшей разработки рекомендаций органам государственной власти Республики, направленных на повышение эффективности институциональных механизмов.

Общий алгоритм методики представлен на рисунке 1 и включает последовательное выполнение восьми основных этапов.

На первом этапе выполняется постановка задачи оценки эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства, включающая его декомпозицию, определение цели и задач, методов анализа и источников исходной информации анализируемой сферы функционирования.

При этом осуществляется контент-анализ нормативных и правовых документов, составляющих основу действующих институциональных механизмов в различных сферах саморазвития молодого государства. Основным источником информации являются:

• официальный сайт Правительства республики Южная Осетия, на котором размещаются документы, рассматриваемые и принятые исполнительными органами власти (https://rso-government.org/), включая правовые основы Правительства, администраций городов и районов, государственными и внебюджетными фондами, а также комиссиями и советами при Правительства;
• официальный сайт Президента Республики Южная Осетия (https://presidentruo.org/), содержащий информацию о мероприятиях и законотворческой деятельности главы государства;
• официальный сайт Парламента Республики Южная Осетия (http://parliamentrso.org/), где размещается информация о рассматриваемых и принятых нормативных, законодательных актах, а также государственных программах и иных решениях.
• официальный сайт «Республика Южная Осетия» (https://south-ossetia.info), на котором представляются информационные материалы об официальных событиях, происходящих на территории Республики.

Результатом данного этапа является обоснование комплекса критериев и показателей, характеризующих эффективность функционирования существующих институциональных механизмов.

Так в соответствии с Государственной программой социально-экономического развития Республики Южная Осетия на 2022-2025 годы стратегической целью социально-экономического развития Республики является достижение устойчивого повышения качества и уровня жизни населения, темпов экономического развития за счет эффективности использования экономического потенциала Республики.

При этом существующие институциональные механизмы должны обеспечивать реализацию основных направлений социально-экономического развития Республики, которыми являются:

• углубление экономического сотрудничества и нормативно-правовой интеграции Республики Южная Осетия и Российской Федерации;
• обеспечение опережающих темпов экономического развития;
• развитие имеющегося промышленного потенциала, повышение эффективности агропромышленного комплекса;
• насыщение внутреннего рынка продуктами питания собственного производства;
• создание привлекательных условий для развития малого и среднего предпринимательства;
• снятие инфраструктурных ограничений, том числе за счёт модернизации инфраструктуры жилищно-коммунального хозяйства и обновления специальной коммунальной техники;
• улучшение повышение уровня доступности и качества образования и медицинской помощи населению.

По каждому направлению определены критерии и показатели результативности, отраженные в соответствующих государственных программах, определены инструменты их реализации и закреплены ответственные органы исполнительной власти,

На втором этапе определяется структура и основные элементы действующих в различных сферах институциональных механизмов саморазвития молодого государства

Основными элементами институционального механизма саморазвития Республики являются:

• во-первых, законодательные и исполнительные органы государственной власти;
• во-вторых, совещательные органы, в том числе Консультативный совет при Президенте Республики Южная Осетия по вопросам развития экономики страны, который отвечает за экспертизу решений, принимаемых законодательными и исполнительными органами власти в сфере вопросов социально-экономического развития страны, и Совет по реализации Стратегии развития Южной Осетии до 2030 года при Президенте Республики Южная Осетия, осуществляющий мониторинг реализации стратегии.
• в-третьих, некоммерческие саморегулируемые организации, в том числе Торгово-промышленная палата Республики Южная Осетия, Союз предпринимателей Республики Южная Осетия и др.
• в-четвертых, программные документы, включая Стратегию социально-экономического развития Республики Южная Осетия до 2030 года; Государственную программу социально-экономического развития Республики Южная Осетия на 2022-2025 годы; Программу повышения инвестиционной привлекательности Республики Южная Осетия; Программу формирования и развития кадрового потенциала Республики Южная Осетия; отраслевые программы, включающие комплекс мероприятий, направленных на реализацию социально-экономической политики;
• в-пятых, институты регионального развития, в том числе корпорация развития Республики Южной Осетии на основе межгосударственного соглашения между РФ и РЮО, особые экономические зоны, технопарки и производственные парки для обеспечения поддержки предпринимательства и развития наукоемких отраслей, обеспечивающие создание бизнес-среды, способствующей развитию бизнеса и привлечению дополнительных инвестиций в экономику региона, а также агентство по субсидированию и страхованию экспорта югоосетинской продукции; агентство по развитию малого бизнеса; лизинговая компания; центр повышения квалификации.

При этом в качестве системных инструментов в составе институционального механизма социально-экономического развития Республики Южная Осетия предлагается использовать следующие:

• организацию производственных кластеров, обеспечивающих конкурентоспособность местных предприятий;
• проведение административной и бюджетной реформы, основой которых является внедрение системы бюджетирования, ориентированного на результат, что должно позволить повысить ответственность исполнительных органов власти и результативность бюджетных расходов;
• создание информационно-аналитической системы управления социально-экономическим развитием республики.

На третьем этапе формируется база данных социальных и экономических показателей, отражающих критерии эффективности институциональных механизмов.  Основными источниками информации здесь являются показатели, представленные в:

• Стратегии социально-экономического развития Республики Южная Осетия до 2030 года;
• Государственной программе социально-экономического развития Республики Южная Осетия на 2022-2025 годы;
• других программных документов Республики Южная Осетия.

В дальнейшем эти показатели должны стать нормативной базой для оценки эффективности институциональных механизмов.

На четвертом этапе определяются факторы, влияющие на эффективность институциональных механизмов и показателей с учетом их особенностей и динамики.

В опубликованной ранее работе, проводимой в рамках настоящего комплекса исследований нами с помощью методов эконометрики была выявлена совокупность факторов, обусловливающих наблюдаемые основные тенденции социально-экономической динамики Республики Южная Осетия, проявляющиеся в различных жизненно-важных сферах Республики, а именно в демографических процессах, ситуации в области занятости населения, его доходах и качестве жизни, образовании, экономической активности, бюджетной обеспеченности Основываясь на полученных результатах, был сделан вывод о том, что повышение эффективности, реализуемой в настоящее время государственной экономической, социальной и демографической политики необходимо посредством учета установленного данного взаимодействия на уровне отдельных элементов входящих в состав различных сфер жизнедеятельности общества.

Результаты этого исследования могут быть взяты за основу. Выявленные факторы были разбиты на пять основных групп: демографические, социально-экономические, социокультурные, экономические и макрофинансовые. При этом для каждого фактора были обоснованы характеризующие его показатели.

На пятом этапе сформированные ранее базы данных были дополнены значениями показателей, характеризующих демографические, социально-экономические, социокультурные, экономические и макрофинансовые факторы. Задачей данного этапа является выявление особенностей и тенденций реализации государственной политики в различных сферах жизнедеятельности государства, что включает:

• сбор и агрегирование данных, характеризующих функционирование институциональных механизмов и социально-экономических факторов, влияющих на них;
• анализ динамики показателей в разрезе конкретных районов Республики;
• выявление тенденций изменения анализируемых показателей.

Для решения поставленной на пятом этапе задачи используются методы сравнительного анализа социально-экономических показателей, их экстраполяции и группировки.

При этом основу информационной базой составляют данные Управления государственной статистики РЮО за период с 2009-2020 гг.

На шестом этапе выполняется численная оценка влияния факторов, влияющих на эффективность институциональных механизмов в различных сферах социально-экономического развития молодого государства.

Оценка производится с помощью методов эконометрики, по результатам чего выполняется анализ тесноты и характера взаимосвязей динамики изменений социально-экономических показателей, характеризующих, с одной стороны, выделенные группы факторов, с другой – эффективность институциональных механизмов.

В частности, определяется наличие корреляционной линейной взаимозависимости между значениями временных рядов пар показателей, описывающих динамику отдельных элементов компонент за одиннадцатилетний период (с 2009 по 2020 гг.). Уровень тесноты взаимосвязи определялся на основе шкалы Чеддока, согласно которой при коэффициенте корреляции ® от 0,1 до 0,3 – связь считается слабой, от 0,3 до 0,5 – умеренной, 0,5-0,7 – заметной, 0,7-0,9 – высокой, 0,9-0,99 – весьма высокой. Кроме того, оценивается характер взаимосвязей, который характеризуется определялся знаком коэффициента – при положительном значении – связь прямая – при увеличении значений одного показателя, увеличиваются значения другого, при отрицательном – связь обратная – при увеличении значений одного показателя значения другого, наоборот, сокращаются. Полученные значения оценки корреляционно-регрессионного анализа позволят формально оценить качество и описать характер связи между исследуемыми явлениями.

На седьмом этапе производится оценка эффективности институциональных механизмов в различных сферах (направления) социально-экономического развития молодого государства.

Этап опирается на положение о том, что эффективность институциональных механизмов может оцениваться степенью достижения целевых показателей, установленных в программных документах молодого государства.

Основные виды оценок подразделяются:

• по анализируемому интервалу: краткосрочные и долгосрочные;
• по характеру оценок: качественные и количественные;
• по характеру показателей: статические и динамические;
• по виду анализируемой сферы: сельское хозяйство, промышленность, предпринимательство, демографические процессы, образование и т.п.;
• по основным элементам институционального механизма.

Оценка эффективности институциональных механизмов включает следующие составляющие, представленные на рис.2:

во-первых, анализ результативности деятельности исполнительных органов власти, опирающуюся на оценку степени достижения установленных целевых показателей;

во-вторых, оценка работы совещательных органов, действующих при исполнительных и законодательных органах государственной власти в части актуальности, обоснованности и реальном учете обсуждаемых на их заседании проблем;

в-третьих, анализ деятельности некоммерческих саморегулируемых организаций в части оценки их вклада в экономический рост республики путем координации действий и содействию развитию их участников;

в-четвертых, анализ реализации принятой стратегии и программных документов на основе системы индексов, характеризующих степень достижения целевых показателей в конкретной сфере жизнедеятельности Республики;

в-пятых, измерение эффективности функционирования институтов регионального развития, опирающееся на оценку их вклада в социально-экономическое развитие Республики исходя из задач, которые они решают (напр., ключевые показатели Корпорации развития должны отражать: объемы и направления привлечения инвестиций, предоставление реальной поддержки реализации существующих инвестиционных проектов и кластерных инициатив, качество управления территориями особого экономического регулирования и др.;  показатели результативности Агентства по развитию малого бизнеса должны отражать качественные и количественные характеристики консультирование предпринимателей; масштабы льготного кредитование; участие предпринимателей в госзакупках; содействие продвижению продукции местных предпринимателей на национальном и зарубежных рынках сбыта и т.п.; показатели результативности Агентства по субсидированию и страхованию экспорта югоосетинской продукции должны характеризовать масштабы субсидирования и страхования экспорта продукции, а также объемы экспорта продукции югоосетинских производителей; показатели Центра повышения квалификации должны, с одной стороны, отражать количество человек, прошедших профессиональную подготовку и переподготовку, с другой – последующее их трудоустройство по соответствующему направлению.

Кроме того, при оценке необходимо учитывать состояние и этап развития конкретной сферы экономики молодого государства (восстановления, устойчивого развития или деградации).

При этом при общей оценке эффективности институционального механизма саморазвития Республики в целом предлагается использовать показатели, характеризующие результаты реализации Стратегии социально-экономического развития Республики Южная Осетия до 2030 года, которые представлены тремя группами показателей:

• показатели коммерческой (финансовой) эффективности, учитывающие финансовые результаты деятельности предпринимательского сектора экономики;
• показатели бюджетной эффективности, отражающие бюджетную обеспеченность Республики;
• показатели социального эффекта, показывающие уровень ее социального развития.

При выполнении оценки эффективности институциональных механизмов саморазвития Республики предполагается использование следующих методов:

• контент-анализ основных положений, представленных в стратегических документах, реализующих государственную политику в конкретной сфере жизнедеятельности государства;
• выполнение группировки и агрегация целевых показателей, содержащихся в программных документах, оценка степени их обоснованности;
• анализ влияния факторов на достижение агрегированных целевых показателей;
• прогнозирование эффективности и последствий реализации институциональных механизмов.

На восьмом этапе разрабатываются рекомендации по повышению эффективности институциональных механизмов в различных сферах социально-экономического развития молодого государства, опирающиеся на результаты оценки.

Важным направлением в анализе эффективности институциональных механизмов является оценка реализуемой государственной социально-экономической политики. Этот аспект позволяет не только оценивать состав мероприятий в рамках региональных государственных программ, но и обосновывать направления их совершенствования.

В качестве исходной информации для обоснования направлений совершенствования институциональных механизмов саморазвития Республики были выбраны, с одной стороны, документы стратегического планирования, включая Стратегию социально-экономического развития Республики Южная Осетия до 2030 года; Государственную программу социально-экономического развития Республики Южная Осетия на 2022-2025 годы; другие программные документы; с другой – количественные и качественные характеристики их фактической реализации. При этом, основное внимание уделялось двум основным аспектам: достижению установленных целевых показателей и широкому кругу последствий, и побочным эффектам реализации программ.

В целом последовательность разработки направлений совершенствования институциональных механизмов включает в себя разработку мероприятий, учитывающих влияние проанализированных ранее значимых факторов на эффективность институциональных механизмов. Данная задача решается путем сопоставления состава выявленных факторов и их отражения в существующих программных документах.

Кроме того, предлагаемые мероприятия подразделяются по описанным выше элементам и институциональному механизму по Республике в целом. Это должно позволить конкретизировать их содержание и повысить обоснованность показателей оценки их выполнения.

Выводы

Таким образом, на основе проведенного исследования,

Во-первых, выполненная по предложенной методике численная оценка эффективности институциональных механизмов саморазвития позволяет оценить тенденции и детерминанты динамики институциональной динамики молодого государства.

Во-вторых, обоснование направлений совершенствования институционального обеспечения основываются на сочетании количественной и качественной оценок, в частности, с одной стороны, на сопоставлении целевых и фактически достигнутых показателей, характеризующих эффективность институциональных механизмов; с другой, на анализе стратегических документов, определяющих приоритеты социально-экономического развития молодого государства.

В-третьих, апробация предложенного в диссертационной работе методического подхода позволила установить влияние ранее выделенного комплекса социально-экономических факторов на эффективность институциональных механизмов и предложить оригинальный подход к разработке системы мероприятий по их дальнейшему совершенствованию в целях повышения результативности реализуемой государственной политики. 

Список источников 

1. Шагиева А.Х. Инфраструктурные факторы реализации институционального механизма антикризисного управления//Инновации и инвестиции, №9, 2018. С. 108-110
2. Лебедева Н. Н. Институциональный механизм экономики: сущность, структура, развитие. – Волгоград: Волгоградский гос. ун-т, 2002. – С. 83.
3. Истомин С. В. Анализ эффективности институционального механизма России// Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 31(246). Экономика. Вып. 33. С. 65–70.
4. Полтерович В. М. Трансплантация экономических институтов / В. М. Полтерович // Экон.наука соврем. России. 2001. № 3. С. 24–50.
5. Иншаков О.В., Лебедева Н.Н. Хозяйственный и институциональный механизмы: соотношение и взаимодействие в условиях социально-рыночной трансформации российской экономики // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. Экономика. Экология. – 2000. – Выпуск 5. – С. 6-9.
6. Zsuzsanna Tomor, Erico Przeybilovicz, Charles Leleux, Smart governance in institutional context: An in-depth analysis of Glasgow, Utrecht, and Curitiba, Cities, Volume 114, 2021, 103195, ISSN 0264-2751, https://doi.org/10.1016/j.cities.2021.103195. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0264275121000937).
7. Ермолаев Д.В. Сущность институтов и институциональных механизмов в современных экономических системах//Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 3 (413)// Экономические науки. Вып. 60. С. 173—179.
8. Иншаков О.В., Лебедева Н.Н. Хозяйственный и институциональный механизмы: соотношение и взаимодействие в условиях социально-рыночной трансформации российской экономики // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. Экономика. Экология. – 2000. – Выпуск 5. – С. 6-9.
9. Жук С.И. Институциональный механизм как инструмент координации хозяйственной деятельности// СЭТС/ Социально-экономические и технические системы. 1 номер 2009 г. С.
10. Лебедева Н.Н. Институциональный механизм экономики и его трансформация в России: дис. … д-ра экон. наук. Волгоград, 2002. 385 с.
11. Фролова Е.А., Ушакова Э.Т. Элементы институционального механизма социальной ответственности экономических субъектов/ Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2015. №4 (32). С. 88-101. DOI: 10.17223/19988648/32/6
12. Петросян Д. Социальная справедливость в экономических отношениях: институциональные аспекты // Вопросы экономики. – 2007, №2. – С.59-67
13. Урбан О. А. Концептуальная основа изучения социального механизма институциональной трансформации хозяйства в монопродуктовом регионе// Вестник КемГУ 2013 № 2 (542) Т. 1. С.300-309
14. Зырянова Т.В., Загурский А.О. Институциональные механизмы государственного налогового регулирования сельского хозяйства // Дискуссия. — 2019. — Вып. 97. — С. 48—54.
15. Лыкова О.А. Институциональный механизм управления эффективностью деятельности органов местного самоуправления// Вопросы регулирования экономики vol. 7, no. 3. 2016. С.89-102. DOI: 10.17835/2078-5429.2016.7.3.089-102
16. Калканова Ж. С. (2011). Правовые и организационные вопросы взаимодействия институтов государственной власти и местного самоуправления // Право и государство, № 3(52), с. 68-75.
17. Okekea R. C. and Agu S. U. (2016). Institutional mechanisms for local government accountability: Evaluating the Nigerian provisions against the European charter of local self-government // World Scientific News, no. 40, pp. 284-299.
18. Терновых К.С., Агибалов А.В., Маркова А.Л. К вопросу о механизме институционального развития сельских территорий//Вестник аграрной науки, 6 (69), 2017. С. 171-179. http://dx.doi.org/10.15217/48484
19. Строев П.В., Кан М.И. Институциональный механизм и инструменты управления агломерациями в Бразилии //Вестник финансового университета. № 4’2016. С. 130-136.
20. Дейнеко Л. В., Циплицкая О. О. Институциональный механизм модернизации промышленного сектора: сущность и пути усовершенствования//Економічний вісник університету | Випуск № 45.С.73-84. https://doi.org/10.31470/2306-546X-2020-45-73-84.
21. Комолова О.О. Несовернества Институциональных механизмов в энергетике//Вестник Университета, №13, 2013. С.42-45.
22. Абдикеев Н. М., Богачев Ю. С., Бекулова С. Р. Институциональные механизмы обеспечения научно-технологического прорыва в экономике России// Управленческие науки. 2019;9(1):6-19. DOI: 10.26794/2404-022X‑2019-9-1-6-19
23. Кочетков С. В., Семенова Е. Г., Будагов А. С., Кочеткова О. В. Институциональный механизм экономики инноваций //Экономическое возрождение России. 2016. № 2(48). С.128-133.
24. Кочетков, С. В. Методы стимулирования использования инновационного потенциала предприятия / С. В. Кочетков // Инновации. – 2005. – № 7. – С. 112‒114.
25. Закирова Э.О. Совершенствование институционального механизма стимулирования спроса на инновации в регионе// Стратегия развития экономики, 38 (131) – 2011. С. 49-53.
26. Закирова Э.О. Формирование институционального механизма управления инновационной деятельностью//Вестник ВЭГУ № 6 (56) 2011. С.133-137.
27. Лебедева Н.Н., Аверина И. С. Институциональный механизм стимулирования инновационной деятельности хозяйствующих субъектов в Волгоградской области: проблемы и пути их разрешения//Региональная экономика: теория и практика, №36 (315) – 2013.
28. Monica Vasquez-Delsolar, Amparo Merino, Social enterprises towards a sustainable business system: A model of institutional dynamics, Environmental Innovation and Societal Transitions, Volume 40, 2021, Pages 663-679, ISSN 2210-4224, https://doi.org/10.1016/j.eist.2021.05.001. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S2210422421000289).
29. Илюхина И.Б., Ильминская С.А. Территории опережающего развития как институциональный механизм восстановления инвестиционной активности в депрессивных регионах// Образование и наука без границ: фундаментальные и прикладные исследования. №10/2019. 99-101.
30. Сигатова Н.А., Данилова И.В., Савельева И.П. Институциональный механизм поддержки малого и среднего предпринимательства в корпоративных закупках РФ//Вестник ЮУрГУ. Серия «Экономика и менеджмент». 2020. Т. 14, № 2. С. 7–17.  DOI: 10.14529/em200201
31. Дейнеко Л.В., Цыплицкая Е.А. Институциональный механизм модернизации промышленного сектора: сущность и пути усовершенствования//Экономический вестник университета, №45/2020, С.7384.
32. Малмир М. Институциональный механизм урегулирования экологических проблем Каспийского моря//Вестник экономики, права и социологии, 2019, № 1. С.91-96
33. Дорошенко С.В., Джабиев В.В. Эффективность институциональных механизмов развития предпринимательства на экономически изолированных территориях //Управление в современных системах. 2021. №4. С. 16-27. DOI: 10.24412/2311-1313-32-16-27.
34. Белокрылова О.С. Институциональный механизм функционирования малого бизнеса: структура и направления совершенствования// JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) Том 5, №2. 2014. С. 6-13.
35. Вольчик В. В. (2012). Государственное регулирование предпринимательской деятельности: проблема институциональных барьеров // Вопросы регулирования экономики, Т. 3, № 3.
36. Joshua K. Ault, Andrew Spicer. The formal institutional context of informal entrepreneurship: A cross-national, configurational-based perspective, Research Policy, 2020, 104160, ISSN 0048-7333, https://doi.org/10.1016/j.respol.2020.104160. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0048733320302341).
37. Акбердина В. В., Смирнова О. П. Институциональный механизм обеспечения экономической безопасности и инвестирования межотраслевого регионального комплекса/Региональная экономика, № 6/2018. С. 121-130. DOI: 10.26794/1999-849X‑2018-11-6-121-130
38. Токторова В.К. Институциональный механизм государственного регулирования организации предоставления доступной и качественной медицинской помощи населению// Регион: государственное и муниципальное управление № 2(10), 2017. С.1-16.
39. Белобородов И.И. Демографическая политика в Российской Федерации. 2010. Сайт «Института демографических исследований». http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=5&idArt=1825
40. Богатова, О. А. Институционализация этничности и механизмы национальной политики в зеркале общественного мнения / О. А. Богатова, С. В. Полутин, Е. В. Полутина // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. – 2012. – № 4 (24). – С. 41–48.
41. Шилова Т. С. Институциональный механизм взаимодействия государства и СМИ в условиях становления гражданского общества в современной России (региональный аспект)// Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 33 (171). Философия. Социология. Культурология. Вып. 14. С. 88–90.
42. Морозова Н.С. Формирование институционального // Гуманитарные науки. Экономика. ISSN 1810-0201. Вестник ТГУ, выпуск 3 (83), 2010. С.86-89.
43. Хуан Мэйлян. Основа и институциональные механизмы сотрудничества между Россией и Китаем// Вестник РУДН, серия Экономика, 2008, № 3. С.51-59.
44. Аузан А.А. 2010. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: ИНФРА-М. – 416 с.С. 284
45. Нестеренко А. Современное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории Вопросы экономики. – № 3. 1997– С. 42–57
46. Удалов Д.В. Механизм институциональной саморегуляции фирмы// Российское предпринимательство, 2008, № 7 (1). С.19-23.
47. Истомин С. В. Анализ эффективности институционального механизма России/ Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 31(246). Экономика. Вып. 33. С. 65–70.
48. Истомин С. В. Анализ эффективности институционального механизма России/ Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 31(246). Экономика. Вып. 33. С. 65–70.
49. Шагиева А.Х. Инфраструктурные факторы реализации институционального механизма антикризисного управления//Инновации и инвестиции, №9, 2018. С. 108-110
50. Кристиневич С.А. Институциональные изменения в переходной экономике: модели и механизмы// Економічний вісник університету | Випуск № 22/1. С.149-153
51. Медведев Г.Б. Институциональные условия реализации нового экономического механизма// Transport business in russia, №6/2016. С. 126-134.
52. Hoon C. Shin, Sechindra Vallury, Joshua K. Abbott, John M. Anderies, David J. Yu, Understanding the effects of institutional diversity on irrigation systems dynamics, Ecological Economics, Volume 191, 2022, 107221, ISSN 0921-8009, https://doi.org/10.1016/j.ecolecon.2021.107221. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0921800921002809).
53. Dietrich Earnhart. Multiple Penalty Mechanisms in a Principal–Agent Model under Different Institutional Arrangements, Journal of Comparative Economics, Volume 27, Issue 1, 1999, Pages 168-189, ISSN 0147-5967, https://doi.org/10.1006/jcec.1998.1566. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0147596798915669)
54. Reece Jones. Borders, sovereignty, and unrecognized states, Political Geography, Volume 31, Issue 8, 2012, Pages 534-535, ISSN 0962-6298, https://doi.org/10.1016/j.polgeo.2012.05.010. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0962629812000704)
55. David Strohmaier, Jianqiu Zeng, Muhammad Hafeez, Trust, distrust, and crowdfunding: A study on perceptions of institutional mechanisms, Telematics and Informatics, Volume 43, 2019, 101252, ISSN 0736-5853, https://doi.org/10.1016/j.tele.2019.101252. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0736585319302254)
56. Nazim Habibov, Elvin Afandi, Alex Cheung, Sand or grease? Corruption-institutional trust nexus in post-Soviet countries, Journal of Eurasian Studies, Volume 8, Issue 2, 2017, Pages 172-184, ISSN 1879-3665, https://doi.org/10.1016/j.euras.2017.05.001. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S187936651730009X)
57. Baozhou Lu, Zhen Wang, Song Zhang, Platform-based mechanisms, institutional trust, and continuous use intention: The moderating role of perceived effectiveness of sharing economy institutional mechanisms, Information & Management, Volume 58, Issue 7, 2021, 103504, ISSN 0378-7206, https://doi.org/10.1016/j.im.2021.103504. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0378720621000781)
58. Galina Miazhevich, Hybridisation of business norms as intercultural dialogue: The case of two post-Soviet countries, Communist and Post-Communist Studies, Volume 42, Issue 2, 2009, Pages 181-198, ISSN 0967-067X, https://doi.org/10.1016/j.postcomstud.2009.04.008. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X09000233).
59. Latika Chaudhary, Jared Rubin, Reading, writing, and religion: Institutions and human capital formation, Journal of Comparative Economics, Volume 39, Issue 1, 2011, Pages 17-33, ISSN 0147-5967, https://doi.org/10.1016/j.jce.2010.06.001. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0147596710000429)
60. Roman Horváth, Ayaz Zeynalov, Natural resources, manufacturing and institutions in post-Soviet countries, Resources Policy, Volume 50, 2016, Pages 141-148, ISSN 0301-4207, https://doi.org/10.1016/j.resourpol.2016.09.007. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0301420716302264)
61. Francine Menashy, Sarah Dryden-Peterson, The Global Partnership for Education’s evolving support to fragile and conflict-affected states, International Journal of Educational Development, Volume 44, 2015, Pages 82-94, ISSN 0738-0593, https://doi.org/10.1016/j.ijedudev.2015.07.001. https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0738059315000772)
62. Nora Stel, Uncertainty, exhaustion, and abandonment beyond South/North divides: Governing forced migration through strategic ambiguity, Political Geography, Volume 88, 2021, 102391, ISSN 0962-6298, https://doi.org/10.1016/j.polgeo.2021.102391. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0962629821000512)
63. Joilson Dias, Edinaldo Tebaldi, Institutions, human capital, and growth: The institutional mechanism, Structural Change and Economic Dynamics, Volume 23, Issue 3, 2012, Pages 300-312, ISSN 0954-349X, https://doi.org/10.1016/j.strueco.2012.04.003. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0954349X12000331).
64. Silvia von Steinsdorff, Incomplete state building – incomplete democracy? How to interpret internal political development in the post-Soviet de facto states. Conclusion., Communist and Post-Communist Studies, Volume 45, Issues 1–2, 2012, Pages 201-206, ISSN 0967-067X, https://doi.org/10.1016/j.postcomstud.2012.03.010. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X12000207).
65. Pål Kolstø, Helge Blakkisrud, De facto states and democracy: The case of Nagorno-Karabakh, Communist and Post-Communist Studies, Volume 45, Issues 1–2, 2012, Pages 141-151, ISSN 0967-067X, https://doi.org/10.1016/j.postcomstud.2012.03.004. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X12000141
66. Oleh Protsyk, Secession and hybrid regime politics in transnistria, Communist and Post-Communist Studies, Volume 45, Issues 1–2, 2012, Pages 175-182, ISSN 0967-067X, https://doi.org/10.1016/j.postcomstud.2012.03.003. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X1200013X)
67. Кокойти Ш.Т. Проблемы контроля формирования и исполнения республиканского бюджета (на примере республики Южная Осетия)//Бизнес и общество. 2017. № 2 (14). С. 17.
68. Габараева Т.Ф. Современные модели местного самоуправления: опыт для Южной Осетии//Местное право. 2019. № 3. С. 25-32.
69. Цыганов А.Р., Кириенко О.Э. Существующие модели организации местной власти: проблемы совершенствования//Менеджер. 2018. № 1 (83). С. 40-46.
70. Гласер М.А., Тедеев В.Б., Гассиев З.Н., Новик Н.Н. Особенности и перспективы взаимодействия российской федерации и Республики Южная Осетия на современном этапе//Гуманитарный вестник. 2021. № 1 (87)
71. Джагаева М.С., Фарниева А.К. Межрегиональное сотрудничество как основа создания территории опережающего развития (на примере Республики Южная Осетия – Алания)//Экономика и управление: проблемы, решения. 2019. Т. 2. № 2. С. 17-27.
72. Ананьева М.Н. Стратегии международных институтов в отношении Косово, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья в 1990-х и 2000-х годах: анализ достижений и ошибок// “Международные отношения” в № 1/ 2015. С. 21-31. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.1.12475
73. Харебов Е.Ю., Гаглоева Э.Н. Реализация государственной политики занятости в Республике Южная Осетия//Экономика и предпринимательство. 2020. № 7 (120). С. 369-372.
74. Каберты Н.Г., Кочиева Ж.Г. Сдвиги в возрастной структуре населения и их влияние на формирование трудовых ресурсов в Южной Осетии//Гуманитарные и социально-экономические науки. 2020. № 5 (114). С. 68-73.
75. Каберты Н.Г., Дзагоев С.Ф. Уровень и динамика денежных доходов как фактор, влияющий на миграционные процессы населения Южной Осетии//Региональные проблемы преобразования экономики. 2020. № 11 (121). С. 87-95.
76. Тадтаев Д.М. Инновационная экономика развитых стран: заимствование опыта в условиях Республики Южная Осетия//Вестник Алтайской академии экономики и права. 2020. № 10-2. С. 193-199.
77. Тадтаев Д.М. Современные ориентиры государственной инновационно-инвестиционной стратегии Республики Южная Осетия//Экономика и предпринимательство. 2015. № 10-2 (63). С. 275-279.
78. Тадтаев Д.М., Жевора Ю.И. Формирование стратегии инновационно-инвестиционной политики в аспекте становления национальной экономики республики Южная Осетия//Экономика и предпринимательство. 2015. № 9-2 (62). С. 291-295.
79. Тадтаев Д.М., Жевора Ю.И.,Рябов В.Н. Позиционирование государства как один из методов повышения инвестиционной привлекательности Республики Южная Осетия// Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2015. № 2(47)9.
80. Харебов Е.Ю., Тотрова И.К., Казахова Т.А. Использование российского опыта государственной поддержки сельскохозяйственного производства в республике Южная Осетия//Экономика и предпринимательство. 2019. № 8 (109). С. 1139-1142.
81. Сёмин А.Н., Мазлоев В.З., Кибиров А.Я. Экзогенные и эндогенные факторы развития аграрной сферы экономики республики Южная Осетия/Russian Journal of Management. 2020. Т. 8. № 4. С. 106-110.
82. Кулов А.Р. Концептуальные направления формирования и развития сельскохозяйственной и кредитной кооперации как институтов повышения занятости населения в Республике Южная Осетия// Экономика и предпринимательство. 2020. № 11 (124). С. 357-360.
83. Харебов Е.Ю., Тотрова И.К., Казахова Т.А. Интеграционные механизмы взаимодействия в аграрном секторе России и Южной Осетии//Экономика и предпринимательство. 2019. № 8 (109). С. 1180-1183.
84. Гуриева Л.К., Джиоева И.К. Перспективы инновационного развития сельского хозяйства Южной Осетии//Гуманитарные и социально-экономические науки. 2021. № 3 (118). С. 36-38.
85. Кулов А.Р. Факторы и условия (в том числе внешнеэкономические связи) инновационного развития сельского хозяйства Республики Южная Осетия//Научный результат. Экономические исследования. 2021. Т. 7. № 3. С. 5-13.
86. Семин А.Н., Третьяков А.П., Джабиев В.В. Продовольственная безопасность и рост потребительских цен в Республике Южная Осетия//ЭТАП: экономическая теория, анализ, практика. 2021. № 5. С. 7-24.
87. Джабиев В.В. Государственное регулирование продовольственной безопасности Республики Южная Осетия//Теория и практика мировой науки. 2020. № 10. С. 15-24.
88. Джиоева И.К., Цаликова В.К. Методы государственного воздействия на процессы активизации развития промышленной подсистемы Республики Южная Осетия. Журнал научных и прикладных исследований. 2016. № 4-2. С. 12-17.
89. Ушаков С.В. Промышленный потенциал Республики Южная Осетия – государство Алания//Инновационная наука. 2019. № 9. С. 54-64.
90. Гончаров Д.Ю., Туаев А.А. Государственно-частное партнерство в Республике Южная Осетия: проблемы правового обеспечения в сфере природопользования//Вестник Уральского юридического института МВД России. 2021. № 3 (31). С. 73-78
91. Джиоева И.К., Техов А.В. Исходные условия развития предпринимательства в республике Южная Осетия//Экономика и предпринимательство. 2017. № 9-2 (86). С. 434-438.
92. Портнов И.С., Цховребова И.В. Особенности нормативного регулирования и учета малого и среднего предпринимательства в Республике Южная Осетия// Studium. 2017. № 2 (43). С. 9.
93. Бадов А.Д., Джиоева В.Д. Природные условия и ресурсы как важнейший фактор устойчивого социально-экономического развития Южной Осетии//Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 4: Естественно-математические и технические науки. 2017. № 1 (196). С. 91-94.
94. Claudia Coral, Wolfgang Bokelmann, Michelle Bonatti, Robert Carcamo, Stefan Sieber, Understanding institutional change mechanisms for land use: Lessons from Ecuador’s history, Land Use Policy, Volume 108, 2021, 105530, ISSN 0264-8377, https://doi.org/10.1016/j.landusepol.2021.105530.https://www.sciencedirect.com/science /article/pii/S0264837721002532.
95. Шеломенцев А.Г., Дорошенко С.В., Джабиев В.В., Гончарова К.С. Эндогенные факторы социально-экономического развития Республики Южная Осетия (непризнанного государства) в условиях ее экономической изоляции // Human Progress. 2021. Том 7, Вып. 1. С. 16. URL: http://progress-human.com/images/2021/Tom7_1/Shelomentsev

References

1. Shagieva A.Kh. Infrastructural factors for the implementation of the institutional mechanism of anti-crisis management// Innovations and investments, No. 9, 2018. P. 108-110
2. Lebedeva N. N. Institutional mechanism of the economy: essence, structure, development. – Volgograd: Volgograd state. un-t, 2002. – S. 83.
3. Istomin S. V. Analysis of the effectiveness of the institutional mechanism in Russia// Bulletin of the Chelyabinsk State University. No. 31(246). Economy. Issue. 33, pp. 65–70.
4. Polterovich V. M. Transplantation of economic institutions / V. M. Polterovich // Ekon.nauka sovrem. 2001. No. 3. S. 24–50.
5. Inshakov O.V., Lebedeva N.N. Economic and institutional dimensions: correlation and interaction in the conditions of social and market transformation of the Russian economy. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. ser. Economy. Ecology. – 2000. – Issue 5. – P. 6-9.
6. Zsuzsanna Tomor, Erico Przeybilovicz, Charles Leleux, Good governance in an institutional context: an in-depth analysis of Glasgow, Utrecht and Curitiba, Cities, Volume 114, 2021, 103195, ISSN 0264-2751, https://doi. org/10.1016/j.cities.2021.103195. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0264275121000937).
7. Ermolaev D.V. The essence of institutions and institutional mechanisms in modern economic conditions//Bulletin of the Chelyabinsk State University. No. 3 (413)// Economic sciences. Issue. 60, pp. 173-179.
8. Inshakov O.V., Lebedeva N.N. Economic and institutional dimensions: correlation and interaction in the conditions of social and market transformation of the Russian economy. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. ser. Economy. Ecology. – 2000. – Issue 5. – P. 6-9.
9. Zhuk S.I. Institutional mechanism as a tool for coordinating economic activity// SETS/ Socio-economic and technical systems. 1 issue 2009. S.
10. Lebedeva N.N. The institutional mechanism of the economy and its transformation in Russia: dis. … Econ. Sciences. Volgograd, 2002. 385 p.
11. Frolova E.A., Ushakova E.T. Elements of the institutional mechanism for the circulation of social economic entities / Bulletin of the Tomsk State University. 2015. No. 4 (32). pp. 88-101. DOI: 10.17223/19988648/32/6
12. Petrosyan D. Social justice in economic relations: institutional aspects // Questions of Economics. – 2007, No. 2. – P.59-67
13. Urban O. A. Conceptual basis for studying the mechanism of institutional transformation of the economy in a single-product enterprise // Bulletin of the KemGU 2013 No. 2 (542) V. 1. 300-309
14. Zyryanova T.V., Zagursky A.O. Institutional mechanisms of state tax regulation of agriculture // Discussion. – 2019. – Issue. – S. 48-54.
15. Lykova O.A. Institutional mechanism for managing the efficiency of local self-government bodies// Issues of regulation of the economy vol. 7, no. 3. P.89-102. DOI: 10.17835/2078-5429.2016.7.3.089-102
16. Kalkanova J. S. (2011). Legal and organizational issues of participation of public authorities and local self-government // Law and State, No. 3 (52), p. 68-75.
17. Okea R. K. and Agu S. W. (2016). Institutional Mechanisms for Local Government Accountability: Assessing the Nigerian Provisions in Comparison with the European Charter of Local Self-Government // World Scientific News, no. 40, pp. 284-299.
18. Ternovykh K.S., Agibalov A.V., Markova A.L. On the issue of the mechanism of the institutional development of the situation // Bulletin of agrarian science, 6 (69), 2017. 171-179. http://dx.doi.org/10.15217/48484
19. Stroev P.V., Kan M.I. Institutional mechanism and management tools for agglomerations in Brazil // Bulletin of the Financial University. 4’2016. pp. 130-136.
20. Deineko L. V., Tsyplitskaya O. O. Institutional process of modernization of the industrial sector: essence and ways of improvement//Economic Bulletin of the University | Issue No. 45.S.73-84. https://doi.org/10.31470/2306-546X-2020-45-73-84.
21. Komolova O.O. Inconsistencies in the Institutional Mechanisms in the Energy Sector // Bulletin of the University, No. 13, 2013. 42-45.
22. Abdikeev N. M., Bogachev Yu. S., Bekulova S. R. Institutional mechanisms for monitoring the scientific and technological breakthrough in the Russian economy // Management Sciences. 2019;9(1):6-19. DOI: 10.26794/2404-022X-2019-9-1-6-19
23. Kochetkov S. V., Semenova E. G., Budagov A. S., Kochetkova O. V. Institutional mechanism of innovation // Economic revival of Russia. No. 2(48). pp.128-133.
24. Kochetkov, S. V. Methods for stimulating the use of innovative secondary enterprises / S. V. Kochetkov // Innovations. – 2005. – No. 7. – P. 112‒114.
25. Zakirova E.O. Improving the institutional mechanism for stimulating demand for innovation in industry// Economic Development Strategy, 38 (131) – 2011. 49-53.
26. Zakirova E.O. Formation of an institutional mechanism for managing innovation activity//Bulletin of VEGU No. 6 (56) 2011. 133-137.
27. Lebedeva N.N., Averina I.S. Institutional mechanism for stimulating innovative activities of business entities in the Volgograd region: problems and ways to resolve them // Regional economy: theory and practice, No. 36 (315) – 2013.
28. Monica Vasquez-Delsolar, Amparo Merino, Social enterprises towards a sustainable business system: A model of institutional dynamics, Environmental Innovation and Societal Transitions, Volume 40, 2021, Pages 663-679, ISSN 2210-4224, https://doi .org/10.1016/j.eist.2021.05.001. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S2210422421000289).
29. Ilyukhina I.B., Ilminskaya S.A. Territories of priority development as an institutional mechanism for restoring investment activity in depressed regions// Education and science without borders: fundamental and applied research. 10/2019. 99-101.
30. Sigatova N.A., Danilova I.V., Savelyeva I.P. Institutional mechanism for supporting small and medium-sized businesses in corporate procurement of the Russian Federation//Bulletin of SUSU. Series “Economics and Management”. 2020. V. 14, No. 2. S. 7–17. DOI: 10.14529/em200201
31. Deineko L.V., Tsyplitskaya E.A. The institutional mechanism for the modernization of the industrial sector: the essence and ways of improvement // Economic Bulletin of the University, No. 45/2020, P. 7384.
32. Malmir M. Institutional mechanism for resolving environmental problems of the Caspian Sea // Bulletin of Economics, Law and Sociology, 2019, No. 1. 91-96
33. Doroshenko S.V., Dzhabiev V.V. The effectiveness of institutional mechanisms for the development of entrepreneurship in economically isolated territories // Management in modern systems. №4. pp. 16-27. DOI: 10.24412/2311-1313-32-16-27.
34. Belokrylova O.S. Institutional mechanism of small business functioning: structure and directions of improvement// JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Issues of economic regulation) Volume 5, №2. S. 6-13.
35. Volchik V. V. (2012). State regulation of entrepreneurial activity: the problem of institutional barriers // Questions of regulation of the economy, vol. 3, no. 3.
36. Joshua K. Ault, Andrew Spicer. The formal institutional context of informal entrepreneurship: A cross-national, configurational-based perspective, Research Policy, 2020, 104160, ISSN 0048-7333, https://doi.org/10.1016/j.respol.2020.104160. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0048733320302341).
37. Akberdina V. V., Smirnova O. P. Institutional mechanism for ensuring economic security and investment of the intersectoral regional complex / Regional economy, No. 6/2018. pp. 121-130. DOI: 10.26794/1999-849X‑2018-11-6-121-130
38. Toktorova V.K. The institutional mechanism of state regulation of the organization of the provision of affordable and high-quality medical care to the population// Region: state and municipal administration No. 2(10), 2017. 1-16.
39. Beloborodov I.I. Demographic policy in the Russian Federation. 2010. Website of the Institute for Demographic Research. http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=5&idArt=1825
40. Bogatova, O. A. Institutionalization of ethnicity and mechanisms of national policy in the mirror of public opinion / O. A. Bogatova, S. V. Polutin, E. V. Polutina // News of higher educational institutions. Volga region. Social Sciences. – 2012. – No. 4 (24). – P. 41–48.
41. Shilova T. S. Institutional mechanism of interaction between the state and the media in the context of the formation of civil society in modern Russia (regional aspect) // Bulletin of the Chelyabinsk State University. No. 33 (171). Philosophy. Sociology. Cultural turology. Issue. 14, pp. 88–90.
42. Morozova N.S. Formation of the institutional // Humanities. Economy. ISSN 1810-0201. Bulletin of TSU, issue 3 (83), 2010. 86-89.
43. Huang Meiliang. Basis and institutional mechanisms of cooperation between Russia and China// Vestnik RUDN University, series Economics, 2008, No. 3. 51-59.
44. Auzan A.A. 2010. Institutional Economics: A New Institutional Economic Theory: INFRA-M. – 416 s.S. 284
45. Nesterenko A. Current state and main problems of the institutional-evolutionary theory Questions of Economics. – No. 3. 1997 – S. 42-57
46. ​​Udalov D.V. The mechanism of the institutional self-regulation of the firm// Russian Entrepreneurship, 2008, No. 7 (1). pp.19-23.
47. Istomin S. V. Analysis of the effectiveness of the institutional mechanism in Russia / Bulletin of the Chelyabinsk State University. No. 31(246). Economy. Issue. 33, pp. 65–70.
48. Istomin S. V. Analysis of the effectiveness of the institutional mechanism in Russia / Bulletin of the Chelyabinsk State University. No. 31(246). Economy. Issue. 33, pp. 65–70.
49. Shagieva A.Kh. Infrastructural factors for the implementation of the institutional mechanism of anti-crisis management // Innovations and investments, No. 9, 2018. 108-110
50. Kristinevich S.A. Institutional Changes in the Transitional Economy: Models and Mechanisms// Economic Bulletin of the University | Issue No. 22/1. pp.149-153
51. Medvedev G.B. Institutional conditions for the implementation of a new economic mechanism// Transport business in russia, No. 6/2016. pp. 126-134.
52. Hoon C. Shin, Sechindra Vallury, Joshua K. Abbott, John M. Anderies, David J. Yu, Understanding the effects of institutional diversity on irrigation systems dynamics, Ecological Economics, Volume 191, 2022, 107221, ISSN 0921-8009 , https://doi.org/10.1016/j.ecolecon.2021.107221. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0921800921002809).
53. Dietrich Earnhart. Multiple Penalty Mechanisms in a Principal–Agent Model under Different Institutional Arrangements, Journal of Comparative Economics, Volume 27, Issue 1, 1999, Pages 168-189, ISSN 0147-5967, https://doi.org/10.1006/jcec.1998.1566 . (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0147596798915669)
54. Reece Jones. Borders, sovereignty, and unrecognized states, Political Geography, Volume 31, Issue 8, 2012, Pages 534-535, ISSN 0962-6298, https://doi.org/10.1016/j.polgeo.2012.05.010. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0962629812000704)
55. David Strohmaier, Jianqiu Zeng, Muhammad Hafeez, Trust, distrust, and crowdfunding: A study on perceptions of institutional mechanisms, Telematics and Informatics, Volume 43, 2019, 101252, ISSN 0736-5853, https://doi.org/ 10.1016/j.tele.2019.101252. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0736585319302254)
56. Nazim Habibov, Elvin Afandi, Alex Cheung, Sand or grease? Corruption-institutional trust nexus in post-Soviet countries, Journal of Eurasian Studies, Volume 8, Issue 2, 2017, Pages 172-184, ISSN 1879-3665, https://doi.org/10.1016/j.euras.2017.05. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S187936651730009X)
57. Baozhou Lu, Zhen Wang, Song Zhang, Platform-based mechanisms, institutional trust, and continuous use intention: The moderating role of perceived effectiveness of sharing economy institutional mechanisms, Information & Management, Volume 58, Issue 7, 2021, 103504, ISSN 0378-7206, https://doi.org/10.1016/j.im.2021.103504. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0378720621000781)
58. Galina Miazhevich, Hybridization of business norms as intercultural dialogue: The case of two post-Soviet countries, Communist and Post-Communist Studies, Volume 42, Issue 2, 2009, Pages 181-198, ISSN 0967-067X, https:/ /doi.org/10.1016/j.postcomstud.2009.04.008. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X09000233).
59. Latika Chaudhary, Jared Rubin, Reading, writing, and religion: Institutions and human capital formation, Journal of Comparative Economics, Volume 39, Issue 1, 2011, Pages 17-33, ISSN 0147-5967, https://doi. org/10.1016/j.jce.2010.06.001. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0147596710000429)
60. Roman Horváth, Ayaz Zeynalov, Natural resources, manufacturing and institutions in post-Soviet countries, Resources Policy, Volume 50, 2016, Pages 141-148, ISSN 0301-4207, https://doi.org/10.1016/j. resourpol.2016.09.007. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0301420716302264)
61. Francine Menashy, Sarah Dryden-Peterson, The Global Partnership for Education’s evolving support to fragile and conflict-affected states, International Journal of Educational Development, Volume 44, 2015, Pages 82-94, ISSN 0738-0593, https:// doi.org/10.1016/j.ijedudev.2015.07.001. https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0738059315000772)
62. Nora Stel, Uncertainty, exhaustion, and abandonment beyond South/North divides: Governing forced migration through strategic ambiguity, Political Geography, Volume 88, 2021, 102391, ISSN 0962-6298, https://doi.org/10.1016/j .polgeo.2021.102391. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0962629821000512)
63. Joilson Dias, Edinaldo Tebaldi, Institutions, human capital, and growth: The institutional mechanism, Structural Change and Economic Dynamics, Volume 23, Issue 3, 2012, Pages 300-312, ISSN 0954-349X, https://doi. org/10.1016/j.strueco.2012.04.003. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0954349X12000331).
64. Silvia von Steinsdorff, Incomplete state building – incomplete democracy? How to interpret internal political development in the post-Soviet de facto states. Conclusion., Communist and Post-Communist Studies, Volume 45, Issues 1–2, 2012, Pages 201-206, ISSN 0967-067X, https://doi.org/10.1016/j.postcomstud.2012.03.010. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X12000207).
65. Pål Kolstø, Helge Blakkisrud, De facto states and democracy: The case of Nagorno-Karabakh, Communist and Post-Communist Studies, Volume 45, Issues 1–2, 2012, Pages 141-151, ISSN 0967-067X, https: //doi.org/10.1016/j.postcomstud.2012.03.004. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X12000141
66. Oleh Protsyk, Secession and hybrid regime politics in transnistria, Communist and Post-Communist Studies, Volume 45, Issues 1–2, 2012, Pages 175-182, ISSN 0967-067X, https://doi.org/10.1016/ j.postcomstud.2012.03.003. (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0967067X1200013X)
67. Kokoiti Sh.T. Problems of control over the formation and execution of the republican budget (on the example of the Republic of South Ossetia)//Business and society. No. 2 (14). S. 17.
68. Gabaraeva T.F. Modern models of local self-government: experience for South Ossetia//Local Law. 2019. 3. S. 25-32.
69. Tsyganov A.R., Kirienko O.E. Existing Models of the Organization of Local Authorities: Problems of Improvement//Manager. No. 1 (83). pp. 40-46.
70. Glaser M.A., Tedeev V.B., Gassiev Z.N., Novik N.N. Features and prospects of interaction between the Russian Federation and the Republic of South Ossetia at the present stage//Humanitarian Bulletin. No. 1 (87)
71. Dzhagaeva M.S., Farnieva A.K. Interregional cooperation as a basis for creating a territory of advanced development (on the example of the Republic of South Ossetia – Alania) / / Economics and management: problems, solutions. V. 2. No. 2. S. 17-27.
72. Anan’eva M.N. Strategies of international institutions in relation to Kosovo, Abkhazia, South Ossetia and Transnistria in the 1990s and 2000s: an analysis of achievements and mistakes // “International Relations” in No. 1/ 2015. 21-31. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.1.12475
73. Kharebov E.Yu., Gagloeva E.N. Implementation of the state policy of employment in the Republic of South Ossetia//Economy and entrepreneurship. No. 7 (120). pp. 369-372.
74. Kaberty N.G., Kochieva Zh.G. Shifts in the age structure of the population and their impact on the formation of labor resources in South Ossetia//Humanitarian and socio-economic sciences. No. 5 (114). pp. 68-73.
75. Kaberty N.G., Dzagoev S.F. The level and dynamics of monetary income as a factor influencing the migration processes of the population of South Ossetia//Regional problems of transformation of the economy. No. 11 (121). pp. 87-95.
76. Tadtaev D.M. Innovative economy of developed countries: borrowing experience in the conditions of the Republic of South Ossetia//Bulletin of the Altai Academy of Economics and Law. 2020. 10-2. pp. 193-199.
77. Tadtaev D.M. Modern landmarks of the state innovation and investment strategy of the Republic of South Ossetia//Economy and entrepreneurship. No. 10-2 (63). pp. 275-279.
78. Tadtaev D.M., Zhevora Yu.I. Formation of the strategy of innovation and investment policy in the aspect of the formation of the national economy of the Republic of South Ossetia//Economy and entrepreneurship. No. 9-2 (62). pp. 291-295.
79. Tadtaev D.M., Zhevora Yu.I., Ryabov V.N. Positioning the state as one of the methods to increase the investment attractiveness of the Republic of South Ossetia// Bulletin of the North Caucasian Federal University. No. 2(47)9.
80. Kharebov E.Yu., Totrova I.K., Kazakhova T.A. Using the Russian experience of state support for agricultural production in the Republic of South Ossetia//Economy and entrepreneurship. No. 8 (109). pp. 1139-1142.
81. Semin A.N., Mazloev V.Z., Kibirov A.Ya. Exogenous and endogenous factors in the development of the agrarian sector of the economy of the Republic of South Ossetia / Russian Journal of Management. V. 8. No. 4. S. 106-110.
82. Kulov A.R. Conceptual Directions for the Formation and Development of Agricultural and Credit Cooperation as Institutions for Increasing Employment in the Republic of South Ossetia// Economics and Entrepreneurship. No. 11 (124). pp. 357-360.
83. Kharebov E.Yu., Totrova I.K., Kazakhova T.A. Integration mechanisms of interaction in the agrarian sector of Russia and South Ossetia//Economy and entrepreneurship. No. 8 (109). pp. 1180-1183.
84. Gurieva L.K., Dzhioeva I.K. Prospects for innovative development of agriculture in South Ossetia//Humanitarian and socio-economic sciences. No. 3 (118). pp. 36-38.
85. Kulov A.R. Factors and conditions (including foreign economic relations) of innovative development of agriculture in the Republic of South Ossetia//Scientific result. Economic research. 2021. V. 7. No. 3. S. 5-13.
86. Semin A.N., Tretyakov A.P., Dzhabiev V.V. Food security and consumer price growth in the Republic of South Ossetia//ETAP: economic theory, analysis, practice. No. 5. S. 7-24.
87. Dzhabiev V.V. State regulation of food security in the Republic of South Ossetia//Theory and practice of world science. No. 10. P. 15-24.
88. Dzhioeva I.K., Tsalikova V.K. Methods of state influence on the processes of activating the development of the industrial subsystem of the Republic of South Ossetia. Journal of Scientific and Applied Research. 2016. No. 4-2. pp. 12-17.
89. Ushakov S.V. Industrial potential of the Republic of South Ossetia – the state of Alania//Innovative science. No. 9. S. 54-64.
90. Goncharov D.Yu., Tuaev A.A. Public-private partnership in the Republic of South Ossetia: problems of legal support in the field of nature management // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. No. 3 (31). pp. 73-78
91. Dzhioeva I.K., Tekhov A.V. Initial conditions for the development of entrepreneurship in the Republic of South Ossetia//Economy and entrepreneurship. No. 9-2 (86). pp. 434-438.
92. Portnov I.S., Tskhovrebova I.V. Peculiarities of normative regulation and accounting of small and medium business in the Republic of South Ossetia// Studium. No. 2 (43). S. 9.
93. Badov A.D., Dzhioeva V.D. Natural conditions and resources as the most important factor in the sustainable socio-economic development of South Ossetia // Bulletin of the Adygei State University. Series 4: Natural-mathematical and technical sciences. 2017. No. 1 (196). pp. 91-94.
94. Claudia Coral, Wolfgang Bokelmann, Michelle Bonatti, Robert Carcamo, Stefan Sieber, Understanding institutional change mechanisms for land use: Lessons from Ecuador’s history, Land Use Policy, Volume 108, 2021, 105530, ISSN 0264-8377, https:// doi.org/10.1016/j.landusepol.2021.105530.https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0264837721002532
95. Shelomentsev A.G., Doroshenko S.V., Dzhabiev V.V., Goncharova K.S. Endogenous factors of socio-economic development of the Republic of South Ossetia (an unrecognized state) in the context of its economic isolation // Human Progress. 2021. Volume 7, Issue. 1. P. 16. URL: http://progress-human.com/images/2021/Tom7_1/Shelomentsev

Для цитирования: Шеломенцев А.Г., Гончарова К.С. Методический подход к оценке эффективности институционального механизма социально-экономического саморазвития молодого государства // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-48/

© Шеломенцев А.Г., Гончарова К.С., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 528.44

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_47 

СРАВНЕНИЕ КОМПЛЕКСНЫХ КАДАСТРОВЫХ РАБОТ И ИНВЕНТАРИЗАЦИИ ЗЕМЕЛЬ

COMPARISON OF COMPLEX CADASTRAL WORKS AND LAND INVENTORY 

Отвагина Мария Геннадьевна, ФГБОУ ВО «Государственный университет по землеустройству», Россия, г. Москва

Шаповалов Дмитрий Анатольевич, доктор технических наук, профессор, академик Российской Академии естественных наук, член-корреспондент Международной академии экологии и природопользования, проректор по научной и инновационной деятельности. ФГБОУ ВО «Государственный университет по землеустройству», Россия, г. Москва

Мурашева Алла Андреевна, доктор экономических наук, кандидат технических наук, профессор, заведующая кафедрой экономики недвижимости, ФГБОУ ВО «Государственный университет по землеустройству», Россия, г. Москва

Otvagina Mariya Gennadevna, FSBEI of HE «State University of Land Use Planning»

Shapovalov Dmitry Anatolyevich, Doctor of Technical Sciences, Professor, Academician of the Russian Academy of Natural Sciences, corresponding member of the International Academy of Ecology and Nature Management, Vice-Rector for Research and Innovation. FSBEI of HE «State University of Land Use Planning»

Murasheva Alla Andreevna, doctor of economic Sciences, candidate of technical Sciences, associate Professor, head of the Department of real estate Economics, FSBEI of HE «State University of Land Use Planning»

Аннотация. В данной статье рассматриваются вопросы сравнения комплексных кадастровых работ и инвентаризации земель, как типов комплексов обследования земель в целях нормализации земельно-правовых отношений.

Abstract. The issues of comparing complex cadastral works and land inventory as types of land survey complexes in order to normalize land-legal relations are considered.

Ключевые слова: комплексные кадастровые работы, инвентаризация земель, схема землепользования, планкарта

Keywords: complex cadastral works, land inventory, land use scheme, plan-map

В России вопросы правообладания земельными ресурсами на протяжении нескольких последних столетий были весьма острыми. Земля, которая традиционно являлась одним из важнейших хозяйственных ресурсов: она может выступать и как средство производства (например, в сельском хозяйстве) и как местонахождение других природных ресурсов (минеральных, водных, лесных) и как место размещения техногенных объектов (зданий и сооружений, путей сообщения, мест размещения отходов и пр.) всегда рассматривалась и рассматривается как необходимый компонент абсолютного большинства видов и направлений хозяйственной деятельности. При этом, важнейшими вопросами владения землей были и остаются положение и взаиморасположение принадлежащих тем или иным хозяйствующим субъектам участков, допустимые виды и формы землепользования, а также качество земли (последнее актуально как при, например, определении ставки земельного налога или залоговой стоимости земли, так и при возможной смене землепользователя/собственника участка). Длительный период актуальности этих вопросов способствовал появлению и развитию в стране государственных и негосударственных структур, регулирующих земельно-правовые отношения. Одним из направлений их деятельности стало создание и совершенствование технических и организационных методов исследования и фиксации пространственного положения и текущего состояния земельных участков. Наличие таких методов позволяло давать обоснованные ответы на вышеперечисленные важнейшие вопросы владения землей и чем точнее эти методы, чем полнее они соответствуют текущей общественной ситуации, тем большее доверие имеет их применение в глазах конкретных участников земельно-правовых отношений. Поэтому они постоянно модернизировались: с одной стороны, под влиянием научно-технического прогресса, позволявшего достичь большей точности измерений и исследований, а также ускорить их проведение, с другой стороны – в русле общественных процессов и изменений законодательства, требованиям которых они должны были соответствовать.

Последняя волна крупных изменений в технических и организационных методах регулирования земельно-правовых отношений в нашей стране была обусловлена переходом ее экономики на рыночные рельсы, произошедшим на рубеже 1980-х – 1990-х годов. Произошедшие с переходом нашей страны к рыночной модели экономического развития изменения хозяйственных взаимоотношений оказались весьма заметными в сферах деятельности, связанных с землепользованием. Земля с началом рыночных реформ стала активно втягиваться в разнообразные хозяйственные взаимоотношения и взаимодействия все более расширяющимся кругом их участников. Земли крупных хозяйствующих субъектов бывшего СССР дробились на мелкие участки, которые меняли свое назначение, собственников, границы. В 1990-е годы, когда правовые механизмы советского периода еще не трансформировались в правовую систему современной России, как постсоветского государства с рыночной экономикой, а государство было весьма слабым, этот процесс проходил во многом стихийно, неорганизованно, информация о землях и землепользователях искажалась и утрачивалась. Это за весьма короткий период (в несколько лет) сделало весьма затруднительным установление законности правообладания теми или иными земельными участками и ведения на них определенных видов деятельности. Как следствие, многие земельные участки стали использоваться не только неэффективно, но и просто вредным и опасным для граждан и окружающей среды образом. Ситуацию усугубило широкое использование земельных участков со спорным или неявно определенным правовым статусом в качестве мест размещения объектов недвижимости различного назначения. Поэтому для страны актуальным вопросом стало урегулирование земельных отношений, для чего понадобился механизм этой процедуры, работающий в рыночных условиях и полностью отвечавший текущим реалиям ситуации с земельными ресурсами. Однако, такого правового механизма в готовом виде не было и его пришлось формировать, исходя из правовых норм прошлых периодов и опыта других стран. Само его формирование представляет собой процесс эволюции правовой системы, ее адаптации как к существующим условиям, так и к пониманию обществом дальнейшего развития страны и места и роли в нем отношений собственности на землю и принципов землепользования. А, поскольку в реализации прав на владение и то или иное использование земель и земельных участков немаловажную роль играют технические вопросы их установления, подтверждения, формирования и изменения, последние также эволюционируют вместе с национальным земельным правом, особенностями отношений собственности на землю и недвижимость, а также полномочий федеральной, региональной и местной власти в этих вопросах. Как следствие, в практике земельных отношений в стране в настоящее время существует большое количество комплексов работ различного состава и уровня охвата местности,  осуществляемых для различных целей и имеющих существенно разнящийся правовой характер полученных результатов. Это, зачастую, вызывает путаницу у собственников и иных владельцев земельных участков и недвижимости, вносит (при неправильном выборе типа необходимых работ) неоднозначность в правоустанавливающие документы и создает неполноту в них, как следствие, вместо урегулирования земельных вопросов, приводит не только к обострению уже существующих противоречий в них, но и вызывает новые.

Примером этого может служить система кадастров, сформировавшаяся в современном виде в общих чертах к середине 2000-х годов. Кадастры, как механизмы установления и закрепления прав собственности на те или иные объекты недвижимого имущества, включая земельные участки, и их использования были призваны упорядочить отношения в этой сфере. Однако, в работе системы кадастров весьма скоро обозначились проблемы, связанные с большим количеством неоднозначностей и ошибок при определении границ земельных участков, отнесении их к той или иной категории землепользования и пр. Эти ошибки носят, во многом, системный характер и связаны, в том числе, с наличием нескольких кадастров (земельного, лесного, недвижимости), так или иначе затрагивающих отношения собственности на  землю и земельные участки, но, при этом, призванных решать  разные группы вопросов, особенностями полномочий органов власти различных уровней в земельных вопросах, принципами организации и проведения кадастровых работ и т.д.  Одной из категорий проблем установления правовых отношений в системе землепользования, порождаемой особенностями отечественной кадастровой системы, в частности, заявительным принципом кадастровых работ, регистрации и учета прав. Это не позволяет обеспечить проведение повсеместно кадастровых работ, учет и регистрации прав одновременно, что влечет за собой кадастровые ошибки и порождает лавину споров и судебных исков. Сформированная система мозаичного землепользования сдерживает логистику территориальной организации, планирование использования земель [2, c. 237-251].  Выходом из данной ситуации в настоящее время представляется проведение комплексных кадастровых работ, совмещающих работы земельного кадастра и кадастра недвижимости в части установления границ и образования земельных участков под зданиями и сооружениями. Их целью является установление однозначных границ земельных участков (межевание) на территории проведения работ, в том числе и исправление ошибок, допущенных и накопленных при проведении предыдущих кадастровых работ. Комплексные кадастровые работы проводятся одновременно целиком на всей территории кадастрового квартала или нескольких смежных кадастровых кварталов, гаражных кооперативов, садоводческих и огороднических некоммерческих товариществ (СНТ и ОНТ соответственно), а также неразделяемых земельных участков в пределах населенных пунктов.  Эта форма кадастровых работ введена в практику в виде, близком к современному Федеральным законом ФЗ-447 от 12 декабря 2014 года «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственном кадастре недвижимости» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», который соответствующим образом дополнил Федеральный закон от 24 июля 2007 года № 221-ФЗ «О кадастровой деятельности». Выполняются комплексные кадастровые работы кадастровыми инженерами на основании заключаемых муниципальных контрактов или с финансированием из внебюджетных средств (в случае СНТ, ОНТ и гаражного кооператива) с предварительным уведомлением всех собственников о сроках их проведения. Таким образом, при проведении комплексных кадастровых работ исключаются дробление территории их проведения на кадастровые работы на отдельных земельных участках, а также заявительный порядок кадастровых работ. Единство основания, территории и характера проведения должны обеспечивать результатам комплексных кадастровых работ однозначность,  исключающую споры о положении и границах тех или иных земельных участков.  В результате выполнения комплексных кадастровых работ обеспечивается подготовка карты – плана территории, содержащей необходимые для внесения в Единый государственный реестр недвижимости (далее – ЕГРН) сведения о земельных участках, зданиях, сооружениях, об объектах незавершенного строительства, расположенных в границах территории выполнения комплексных кадастровых работ. В случае выявления расположенных в границах территории выполнения комплексных кадастровых работ земельных участков, сведения о которых отсутствуют в ЕГРН и в отношении которых у использующих их лиц отсутствуют документы, устанавливающие или подтверждающие право пользования земельным участком в том числе на условиях сервитута, либо иные документы, допускающие в соответствии с земельным законодательством использование земельных участков без предоставления или установления сервитута, а также зданий, сооружений, объектов незавершенного строительства, сведения о которых отсутствуют в ЕГРН и в отношении которых у использующих их лиц отсутствуют правоустанавливающие или правоудостоверяющие документы, исполнитель комплексных кадастровых работ направляет сведения о выявленных объектах (включая сведения о местоположении границ и площади земельного участка, местоположении зданий, сооружений, объектов незавершенного строительства на земельном участке) заказчику комплексных кадастровых работ и в территориальный орган Росреестра в целях осуществления государственного земельного надзора [1, c. 7-12]. Повторное проведение комплексных кадастровых работ на территории, где они уже выполнены, запрещается. Материалы комплексного кадастра являются основополагающими для установления и регулирования земельных правоотношений на территории, где он проведен.

Комплексные кадастровые работы проводятся преимущественно на территориях, где сконцентрировано значительное количество небольших по своей площади и весьма сложных по конфигурации земельных участков различного назначения, принадлежащих большому числу разных собственников и пользователей с существенно разнящимися видами землепользования, а также правами распоряжения землей. Основным спорным вопросом во взаимоотношениях владельцев земельных участков таких территорий друг с другом и с органами власти является положение границ участков, а также вытекающие из него. Поэтому проведение комплексного кадастра предполагает полевой этап с большим количеством обследований, направленных на точное определение положения границ участков и соответствие этому положению реальных границ землепользования на местности, маркирующих их межевых знаков и иных объектов, определяющих положение участка в натуре. В современных условиях  проведение таких работ предполагает широкое использование систем глобального позиционирования (GPS, ГЛОНАСС), позволяющих с высокой точностью (до сантиметров) определить положение того или иного объекта на местности.

С 2017 года комплексные кадастровые работы в субъектах Федерации проводятся за счет федеральных субсидий, выделяемых целевым образом на реализацию программ упорядочивания землепользования в регионах. Регионы предоставляют заявки на проведение комплексных кадастровых работ на всей своей территории в целом или в отдельных муниципальных образованиях, являющихся наиболее проблемными с точки зрения земельно-правовых отношений. С момента начала выполнения комплексных кадастровых работ в 2017 году по федеральным целевым программам площадь земельных участков, учтенных в ЕГРН в результате таких работ, в регионах, где они проводились, увеличилась на 20% [1, c. 7-12].

В результате комплексных кадастровых работ формируется однозначное представление о существующем в определенный момент времени на конкретной территории наборе земельных участков с их границами и прочно связанных с ними объектах недвижимости. Однако, они не дают непосредственного представления о характере землепользования и качестве земель. Решение этого комплекса вопросов землепользования осуществляется в рамках другой формы обследования земельных ресурсов — инвентаризации земель. В отличие от комплексных кадастровых работ, инвентаризация земель является достаточно давним видом деятельности в области земельных отношений. Ее задачей является установление границ участков землепользования в пределах достаточно значительной территории (например, муниципального образования или крупного хозяйства), соответствия их использования категориям земель, к которым они отнесены, а также характеристика качества земель на участках землепользования. В России инвентаризация земель в целях и задачах, подобных современным, осуществляется по заданиям органов государственной власти уже более ста лет (с 1919 года). Хотя программы и предлагаемые методы инвентаризации земель за этот период и претерпели достаточно значительные изменения, тем не менее, по основным вопросам, решаемым в ходе этой процедуры (площади земель по категориям, их территориальное размещение и качественное состояние) для абсолютного большинства администратиыно-территориальных образований страны уровня муниципального района и выше накоплен банк репрезентативных данных, включающий материалы нескольких обследований, в том числе тематические карты, ортофотопланы, материалы аэрофотосъемок и космических съемок. В ходе инвентаризации земель определяется комплекс пространственных (размеры, положение границ) и качественных (виды и формы использования, пораженность негативными экзогенными процессами и техногенным воздействием) участков землепользования. При этом межевания земельных участков при инвентаризации земель не производится.

По итогам инвентаризации проводится анализ земель муниципальных образований по категориям, для выявления несоответствий фактического использования земель с данными учета. На основании инвентаризации составляются схемы землеустройства муниципальных районов субъекта Федерации. В схемах анализируются результаты инвентаризации земель, уровень использования и охраны земель на текущее время, современная организация и состояние сельскохозяйственного производства. На основе этого анализа решаются следующие основные вопросы и проблемы:

• перераспределение земельного фонда района по категориям земель, землевладельцам и землепользователям;
• упорядочение землевладений и землепользований с устранением недостатков в уже существующих, объединением фондов перераспределения земель, земельных массивов крестьянских (фермерских) хозяйств, земельных фондов развития личных подсобных хозяйств и других земель;
• организация устойчивого землепользования коллективных сельскохозяйственных предприятий;
• сохранение и повышение плодородия почв и качественного состояния земель, улучшение экологической обстановки, проведение противоэрозионных мероприятий;
• развитие кооперационных и интеграционных процессов в сфере производства сельскохозяйственной продукции, ее переработки и агросервиса;
• оптимизация состава и структуры землепользований крестьянских (фермерских) хозяйств [3, c. 160-168].

Поскольку при инвентаризации земель производится обследование достаточно больших территорий с крупными выделами, в этой работе давно и широко используются данные дистанционного зондирования. Полевые наземные топографо-геодезические работы при инвентаризации земель носят вспомогательный характер и направлены, главным образом, на уточнение границ и положения мелких выделов, которые затруднительно выполнить по материалам дистанционного зондирования.

При заметных различиях в целях, задачах и методах проведения, комплексные кадастровые работы и инвентаризация земель имеют ряд общих черт. Прежде всего — это их стратегическая цель, т. е. упорядочивание земельно-правовых отношений. Она достигается через тесный контакт исполнителей и заказчиков работ с ЕГРН, который является одновременно и одним из важнейших источников исходной информации и одним из ее основных получателей. Второй сходной чертой является масштаб обследований: территории с площадью от десятков до сотен (иногда даже тысяч) квадратных километров. Это создает потребность в широком использовании при проведении и тех и других работ больших объемов данных дистанционного зондирования, а обработку результатов выполнять с применением геоинформационных технологий. Значительны и сходства проведения работ, прежде всего, этапность, включающая организационно-подготовительный этап (сбор и оценка имеющихся материалов, согласование действий заказчиков и исполнителей, а также возможных третьих сторон), полевые работы, камеральная обработка; принципы обследования — от большего к меньшему (от общего плана к деталям).

Таким образом, рассмотренные типы работ по обследованию земель достаточно значительных территорий в целях совершенствования системы землепользования, которые осуществляются в основном по заданиям органов государственной власти различных уровней имеют достаточно много черт сходства. Основное различие между ними — это круг решаемых задач и особенности территории, для которой они применяются. В целом, эти работы в ряде случаев могут рассматриваться как взаимодополняющие, однако взаимозаменяющими они выступать не могут.

Список источников

1. Бурмакина Н. И. О совершенствовании процедуры комплексных кадастровых работ // Имущественные отношения в РФ. 2019. №12 (219). – с. 7-12
2. Варламов А.А., Гальченко С. А., Антропов Д. В. Комаров С. И., Шаповалов Д. А. Проблемы кадастров и пути их решения // Интерэкспо Гео-Сибирь. 2018. №3. – с. 237 – 251
3. Жданова Р. В., Смирнова М. А., Рулева Н. П. Развитие системы инвентаризации земель в России // Московский экономический журнал. 2021. №3. – с. 160 — 168

References

1. Burmakina N. I. O sovershenstvovanii procedury` kompleksny`x kadastrovy`x rabot // Imushhestvenny`e otnosheniya v RF. 2019. №12 (219). – s. 7-12
2. Varlamov A.A., Gal`chenko S. A., Antropov D. V. Komarov S. I., Shapovalov D. A. Problemy` kadastrov i puti ix resheniya // Intere`kspo Geo-Sibir`. 2018. №3. – s. 237 – 251
3. Zhdanova R. V., Smirnova M. A., Ruleva N. P. Razvitie sistemy` inventarizacii zemel` v Rossii // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2021. №3. – s. 160 — 168

Для цитирования: Отвагина М.Г., Шаповалов Д.А., Мурашева А.А. Сравнение комплексных кадастровых работ и инвентаризации земель // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-47/

© Отвагина М.Г., Шаповалов Д.А., Мурашева А.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.