PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 330.4

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_464

КИБЕРПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ЧАСТЬ ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ

CYBERCRIME AS PART OF THE SHADOW ECONOMY

Куницын Дмитрий Валерьевич, к.э.н., доцент, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Сибирский институт управления – филиал РАНХИГС г. Новосибирск, Россия

Аниськин Антон Игоревич, аспирант Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Сибирский институт управления – филиал РАНХИГС г. Новосибирск, Россия

Kunitsyn Dmitry Valerievich, Candidate of Economics, Associate Professor, Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation, Siberian Institute of Management — branch of RANEPA, Novosibirsk, Russia

Aniskin Anton Igorevich, post-graduate student Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation, Siberian Institute of Management — branch of RANEPA, Novosibirsk, Russia

Аннотация. В статье акцентируется внимание на проблемах, связанных с замедлением экономического роста, продолжавшимся вплоть до начала нового глобального кризиса, и усилением процессов цифровизации экономики. Авторы исследуют опубликованные данные о росте преступности, в основном связанной с киберпреступностью. Удаленная работа и необходимость самостоятельной организации цифрового документооборота, а также колоссальный рост объемов онлайн-торговли, информационных технологий и экспортных услуг на фоне нехватки денег меняет специфику экономических преступлений, увеличивает долю мошеннических операций количество теневых экономических схем. Исследование доказывает эту зависимость при составлении уравнения регрессии. В статье представлены результаты анализа факторов, полученных с помощью системы цифровых индикаторов и оказывающих основное влияние на формирование и развитие теневой экономики в условиях кризиса. Также они дают анализ нелегальной международной торговли, выявляют недостатки и проблемные зоны цифровизации всех рыночных институтов и исследуют угрозы от киберпреступности и потери от теневого сектора экономики. В заключении исследователи описывают электронные киберпреступления и теневые схемы, которые выступают с усилением роли Интернета в экономических отношениях общества.

Abstract. The article focuses on the problems associated with the slowdown in economic growth, which continued until the start of a new global crisis, and the intensification of the processes of digitalization of the economy. The authors examine published data on the increase in crime, mainly related to cybercrime. Remote work and the need for independent organization of digital document management, as well as a huge increase in the volume of online trade, information technology and export services against the backdrop of a lack of money, change the specifics of economic crimes, increase the share of fraudulent transactions and the number of shadow economic schemes. The study proves this dependence when compiling the regression equation. The authors present the results of their analysis of factors obtained using a system of digital indicators and having a major impact on the formation and development of the shadow economy in a crisis. They also provide an analysis of illegal international trade, identify the shortcomings and problem areas of the digitalization of all market institutions, and explore the threats from cybercrime and losses from the shadow economy. In conclusion, the researchers describe electronic cybercrimes and shady schemes that act as the role of the Internet in the economic relations of society is growing.

Ключевые слова: кризис, общество, цифровизация, киберпреступность, теневая экономика, угрозы, экономическая безопасность

Keywords: crisis, society, digitalisation, cybercrime, hidden economy, threats, economic security

ВВЕДЕНИЕ

Шестой экономический уклад привел к бурному росту цифровой экономики. В период с 2018 по 2022 годы у всех стран появился реальный шанс нарастить свой потенциал за счет реализации федеральных проектов и национальных программ в рамках цифровизации всех сфер экономических отношений [1]. Что в свою очередь породило огромное количество киберпреступлений [2]. Из-за пандемии коронавируса большинство компаний переориентировались на удаленную работу и были вынуждены учиться самостоятельно организовывать свой рабочий процесс [3, 4]. В то же время увеличивается объем онлайн-торговли, информационных технологий и экспортных услуг [6, 7]. В связи с этим жизненно важно, чтобы государство создавало соответствующие институциональные и инфраструктурные условия в сферах цифровизации экономики.

КИБЕРПРЕСТУПЛЕНИЯ И БЕЗОПАСНОСТЬ ГОСУДАРСТВА

В настоящее время огромными темпами устраняются существующие препятствия и ограничения для создания и развития высокотехнологичного бизнеса. Работа ведется по шести направлениям:

• рынок труда и трансформация рабочей силы;
• внедрение цифровых платформ для управления данными;
• безопасность обмена данными между государственными и общественными учреждениями;
• поддержка исследований в области инфраструктуры цифровых платформ;
• устанавливается особый порядок разработки нормативных правовых актов в рамках цифровизации.

Бюджет национального проекта «Цифровая экономика» составил 1634,9 млрд рублей. Ожидается, что цифровизация экономических процессов и развитие виртуальной экономики принесет такие преимущества, как повышение производительности труда; экономия затрат; создание новых рабочих мест; переход на электронные деньги; сокращение бюрократии и коррупции; «прозрачность» операций; сведение к нулю таких «человеческих» факторов, как возможность ошибки, влияние эмоций, физическое состояние; развитие фриланса (Блануца, 2020). Ситуация с самоизоляцией показала, что реальные преимущества не соответствуют ожидаемым. Вместо создания новых рабочих мест наблюдается рост безработицы и сокращение рабочих мест. Многие социальные группы не готовы активизировать процессы самозанятости, а значит и фриланса. Переход на электронные деньги и электронный документооборот, с одной стороны, приводит к «прозрачности» проводимых операций. С другой стороны, это просто меняет специфику экономических преступлений в этой сфере и увеличивает долю мошеннических операций.

Пандемия короновируса позволила выявить ряд вопросов, которые существуют на стыке двух острейших мировых проблем: цифровизации всех экономических процессов и мирового экономического кризиса. Ухудшение экономической ситуации в условиях пандемии делает уязвимыми все сферы экономических отношений в обществе, что является питательной средой для роста киберпреступности и теневой экономики. При нелегальном характере теневой цифровой экономики ее понятие тесно связано с понятием киберпреступности, которая трактуется как интернет-преступление. Внедрение цифровых технологий и высокотехнологичного бизнеса, по расчетам экономистов, социологов и социальных психологов, приведет к росту безработицы и социального неравенства, в том числе к росту цифрового неравенства. Это вызовет серьезный всплеск организационной преступности, экстремизма и терроризма.

Исходя из изложенного, основными целями исследования являются исследование опубликованных данных о росте преступности в Российской Федерации, связанной, в частности, с киберпреступностью; выявить недостатки и проблемные зоны цифровизации всех рыночных институтов, изучить угрозы от киберпреступности и потери от теневого сектора экономики; описать электронные киберпреступления и теневые схемы, которые выступают с усилением роли Интернета в экономических отношениях общества.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В своих исследованиях мы использовали различные общенаучные методы. Так, при изучении опубликованных данных о динамике преступлений, связанных с процессами цифровизации и информатизации общества, применялся контент-анализ. Этот метод позволил сопоставить содержание многих аналитических отчетов и данных исследовательских агентств с научными работами, рассматривающими влияние кризиса и цифровых технологий на экономические отношения в обществе. Это помогло выявить такие аспекты проблемных вопросов, которые трудно обнаружить извне. В рамках анализа факторов, полученных с помощью системы цифровых индикаторов и оказывающих основное влияние на формирование и развитие теневой экономики в условиях кризиса, использовалась модель факторной регрессии. Эта модель позволяет определить зависимость объема теневой экономики; отслеживать изменения отношений внутри модели; определить степень влияния роста объема обмена данными через Интернет и количества активных абонентов фиксированного доступа в Интернет на рост доходов теневой экономики. Обработку данных проводили с помощью пакета прикладных программ Microsoft Office (Excel, Word).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

Генпрокуратура РФ опубликовала данные о росте преступности в стране. Как оказалось, всего за год количество зарегистрированных преступлений различного характера выросло на 67%. Наиболее активно развивается киберпреступность. Ее рост оказался двукратным. Несмотря на все эти минусы и проблемы, цифровизация — это наша реальность:

• перестраиваются ключевые государственные институты, вузы стремительно переходят на онлайн-обучение;
• тренд на удаленную занятость стал реальностью для всего мира, происходят радикальные изменения на рынке труда;
• происходит упрощение организационных форм ведения бизнеса, выстраиваются новые бизнес-процессы, ориентированные исключительно на результаты труда;
• здравоохранение ориентировано не на частную, а на общественную ответственность за жизнь и здоровье людей, будет активно развиваться проект «Интернет тела»;
• сфера образования получит новый импульс развития на базе глобальных МООК-платформ (массовых открытых онлайн-курсов), появятся университеты-интеграторы, цифровые технологии сделают образование менее формальным и более распределенным;
• все страны переориентируются с политики роста на политику устойчивости, где рост станет проблемой каждого человека, а устойчивость — задачей государства.

По оценкам Аналитического центра Global Financial Integrity, незаконная международная торговля в 10 ведущих секторах в 2018 году составила следующие цифры [8]: подделка валюты — 1,13 трлн долларов; незаконный промысел – 36,4 млрд долларов; незаконная торговля дикими животными – 23 миллиарда долларов; кража сырой нефти — 11 миллиардов долларов; незаконный оборот оружия — 3,5 млрд долларов; незаконная торговля органами – 1,7 млрд долларов; незаконный оборот культурных ценностей — 1,6 млрд долларов. В результате кибератак, совершенных в период с 2016 по 2018 год, американские компании получили меньше денег, чем от 22 до 35 долларов США. Наиболее значительными угрозами со стороны киберпреступности являются спам, целевой фишинг (разновидность интернет-мошенничества, направленного на получение доступа к конфиденциальным данным пользователей, например, именам пользователей и паролям), PDF-атаки (размещение вредоносных макросов в документах Word), разрушение SEO (под оптимизацией подразумевается комплекс мер, направленных на улучшение работы сайта и увеличение прибыли), потеря производительности, социальные сети и другие. В России доля теневого сектора экономики в процентах от ВВП государства уже много лет не опускается ниже отметки 40%, а неформальное производство, организованное в рамках цифровых схем, не вошедшее в этот процент, по-прежнему не менее 10% ВВП, т.е. так называемый «гаражный» бизнес, расчет наличными между продавцами и покупателями [9].

Сравнение значений темпов роста теневой экономики и Индекса цифровизации бизнеса показывает, что размер теневой экономики растет даже быстрее, чем внедряются цифровые технологии. Цифровые технологии сегодня составляют примерно четверть теневой экономики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сейчас количество теневых экономических схем поражает, перевод схем взаимодействия в электронный вид и усиление роли Интернета в экономических отношениях общества влечет за собой организацию преступлений на основе социальных сетей и другого интернет-контента, включая цифровую медицину, электронные биржи, платформы, новые типы бизнес-моделей, передачу средств и информации через электронные системы. Разберем некоторые из них подробнее.

Социальные сети являются «хранилищем» частной информации, в том числе правовой информации. На его основе формируются схемы экономических преступлений в сфере грабежей и краж, мошенничества. Распространение недостоверной информации экономического содержания приносит огромный финансовый ущерб компаниям и индивидуальным предпринимателям и брендам. Распространение клеветы портит деловую репутацию и наносит серьезный финансовый ущерб производителям [10].

Интернет-ресурсы являются открытыми площадками для хайпов и финансовых пирамид. Создается сайт и/или делается объявление о прибыльном проекте, на который собираются средства. В результате происходит утечка авторизационных данных, что приводит к компрометации данных доступа ко всем интернет ресурсам, следствием чего является потеря средств и хищение банковской информации.

Несмотря на большое количество положительных моментов, цифровая медицина также является базой для появления новых мошеннических схем: фальсификация диагностических алгоритмов, консультирование через сайты медицинских услуг, ложные заключения в соответствии с неверно загруженной информацией, все это организовано на основе новых цифровых технологий и приводит к дополнительным денежным вознаграждениям.

Простой доступ на рынок услуг через интернет-площадки ведет к разрушению традиционных схем ведения бизнеса, включающих большое количество посредников. Уход посредников из бизнеса может привести к уменьшению числа хозяйствующих субъектов, которые также раньше приносили доход государству, к финансовым потерям в отраслях с традиционной моделью, поскольку они не выдерживают конкуренции. Кроме того, растет количество безработных и увеличивается продажа запрещенных товаров и некачественных товаров. Растет и количество спекулятивных схем, основанных на использовании криптовалют и виртуальных товаров.

Цифровизация экономических отношений создает проблемные зоны для формирования новых схем ухода от налогов и занижения налогооблагаемого дохода. Для уменьшения суммы уплачиваемых налогов некоторые компании выдают права на внеоборотные активы аффилированным предприятиям, зарегистрированным в офшорных юрисдикциях. Имеются все предпосылки для формирования новой службы именуемой «оффшорный покупатель». Субъект налогообложения, являющийся резидентом определенного государства с льготным налогообложением, может совершить покупку актива (лицензии) для себя, а нерезиденту предоставляется право его использования в обмен на виртуальную валюту или «безвозмездный» перевод денег. В настоящее время в цифровом пространстве существуют проблемы, связанные с определением местонахождения конечного потребителя электронных услуг. Электронное декларирование породило новую схему мошенничества, когда «лицо, имеющее ключ электронной подписи, подает налоговую декларацию за нескольких налогоплательщиков». После такой налоговой декларации подается обновленная декларация, и в результате автоматизированная система делает вывод, что налог уплачен. Государство уже предприняло многочисленные меры, направленные на разработку и внедрение программного обеспечения, укрепляющего связь между государством, отдельными лицами и организациями. К 2024 году они должны дать комплекс эффектов в технологическом лидерстве, экономическом развитии и социальном прогрессе. В ходе анализа этапов реализации этих дорожных карт можно будет разработать меры, направленные на устранение проблем и избежание рисков по каждому направлению. Цифровая экономика меняет привычные формы и методы хозяйственной жизни во всем мире. Это достаточно ясно, однако, что существующее многообразие подходов к организации и использованию глобальной информационной среды приведет к формированию совершенно новой экономики и форм экономических преступлений, совершаемых при использовании высоких технологий. Глобальная информационная среда включает в себя наиболее прогрессивные, динамичный и научно обоснованный вид преступления, известный как киберпреступность, ставший негативным следствием развитие информационных технологий.

Список источников

1. Shaitura S.V., Ordov K.V., Minitaeva A.M. Digital learning methods for the digital economy — In: 1st International Scientific and Practical Conference on Digital Economy (ISCDE 2019). Proceedings of the International Scientific and Practical Conference.Сер. «Advances in Economics, Business and Management Research» 2019.С. 606-611.
2. Shaitura S.V., Ordov K.V., Lesnichaya I.G., Romanova Yu. D., Khachaturova S.S. Services and mechanisms of competitive intelligence on the internet // Espacios.- 2018.- Т. 39.- № 45.- С. 24.
3. Shaitura S.V., Minitaeva A.M., Ordov K.V., Gospodinov S.G., Chulkov V.O. Review of distance learning solutions used during the Covid-19 crisis – In: «Advances in Social Science, Education and Humanities Research» 2020. С. 1-9.
4. Shaitura S.V., Zyukin D.A., Pigoreva O.V., Gerasimova V.G., Ordov K.V., Kosterina I.V. Problems of distance education // Journal of Critical Reviews. V. 7. № 14. p. 969-974.
5. Shaytura S.V., Minitaeva A.M., Feoktistova V.M., Ordov K.V. Blockchains in spatial data security – In: CEUR Workshop Proceedings. Selected Papers of the X Anniversary International Scientific and Technical Conference on Secure Information Technologies (BIT 2019). — 2019. — p. 70-74.
6. Германов В.Е., Шайтура С.В. Проектирование систем электронной коммерции // Славянский форум. — 2013. —  № 2 (4) — с. 42-47.
7. Шайтура С.В. Использование геопорталов в электронной коммерции // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Экономика. — 2015. — № 2. — с. 120-127.
8. Тетерятников К.С., Камолов С.Г., Идрисов Ш. Ш. Теневая цифровая экономика. // Менеджмент и деловое администрирование, 2019, № 4, с.181–197.
9. Капитонова Н.В., Капитонова А.А. (2021). Тенденции развития теневой экономики современной России. // Теневая экономика, 2021, №1, с.23.
10. Савоскина Е.В., Егорова Ю.Р. Влияние социальных сетей на экономическую безопасность страны. // Актуальные проблемы и тенденции развития современной экономики, 2019, с. 419-423.

References

1. Shaitura S.V., Ordov K.V., Minitaeva A.M. Digital learning methods for the digital economy — In: 1st International Scientific and Practical Conference on Digital Economy (ISCDE 2019). Proceedings of the International Scientific and Practical Conference.Сер. «Advances in Economics, Business and Management Research» 2019.С. 606-611.
2. Shaitura S.V., Ordov K.V., Lesnichaya I.G., Romanova Yu. D., Khachaturova S.S. Services and mechanisms of competitive intelligence on the internet // Espacios.- 2018.- Т. 39.- № 45.- С. 24.
3. Shaitura S.V., Minitaeva A.M., Ordov K.V., Gospodinov S.G., Chulkov V.O. Review of distance learning solutions used during the Covid-19 crisis – In: «Advances in Social Science, Education and Humanities Research» 2020. С. 1-9.
4. Shaitura S.V., Zyukin D.A., Pigoreva O.V., Gerasimova V.G., Ordov K.V., Kosterina I.V. Problems of distance education // Journal of Critical Reviews. V. 7. № 14. p. 969-974.
5. Shaytura S.V., Minitaeva A.M., Feoktistova V.M., Ordov K.V. Blockchains in spatial data security – In: CEUR Workshop Proceedings. Selected Papers of the X Anniversary International Scientific and Technical Conference on Secure Information Technologies (BIT 2019). — 2019. — p. 70-74.
6. Germanov V.E., Shaitura S.V. Designing e-commerce systems // Slavic Forum. — 2013. — No. 2 (4) — p. 42-47.
7. Shaitura S.V. The use of geoportals in e-commerce // Bulletin of the Moscow State Regional University. Series: Economy. — 2015. — No. 2. — p. 120-127.
8. Teteryatnikov, K. S., Kamolov, S. G., & Idrisov, Sh. Sh. (2019). Shadow digital economy. Management and Business Administration, 4, 181–197.
9. Kapitonova, N. V., & Kapitonova, A. A. (2021). Trends in the development of the shadow economy of modern Russia. Shadow economy, 1, 23.
10. Savoskina E.V., Egorova Yu.R. The impact of social networks on the economic security of the country. // Actual problems and trends in the development of the modern economy, 2019, p. 419-423.

Для цитирования: Куницын Д.В., Аниськин А.И. Киберпреступления как часть теневой экономики // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-14/

© Куницын Д.В., Аниськин А.И., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_463

РЕГИОНАЛЬНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В РАМКАХ КОРИДОРА СЕВЕРНЫЙ МОРСКОЙ ПУТЬ: ИНТЕРЕСЫ РОССИИ И КИТАЯ

REGIONAL ECONOMIC COOPERATION WITHIN THE NORTHERN SEA ROUTE CORRIDOR: INTERESTS OF RUSSIA AND CHINA

Шэнь Чжисин, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, эл. почта：shenzhixing8618@gmail.com

Shen’ Chzhisin, Graduate student, St. Petersburg State University, Saint Petersburg, e-mailshenzhixing8618@gmail.com

Аннотация.  Северный морской путь (далее СМП) считается ключевой артерией Российской Федерации (далее РФ) и Евразии в целом, которая соединяет Азию и Европу. Данный маршрут считается одним из самых коротких и самым сложным для судоходства. СМП вызывает большой интерес для изучения потенциала его развития, так как на арктической арене появился новый игрок: речь идет о Китайской Народной Республики (далее КНР). В данной статье автор поднимает вопрос о будущем СМП в условиях сотрудничества РФ и КНР. В рамках исследования проведен регрессионный анализ движения грузов и судов по СМП; также делаются прогнозы его развития на период до 2025 г. на основе данных цифр автор делает вывод о дальнейшем сотрудничестве между Китаем и Россией, а также дает рассчитывает прогноз дальнейшего движения грузов и судов Китаем по СМП.

Автор приходят к выводу, что перевозки по СМП растут, но медленными темпами, китайское присутствие в настоящее время приобретает значение для данного маршрута, поэтому РФ до 2025 г. будет развивать СМП совместно с КНР, но дальнейшая перспектива неясна с учетом политической обстановки России на международной арене.

Abstract. The Northern Sea Route (hereinafter the NSR) is considered a key artery of the Russian Federation (hereinafter the RF) and Eurasia as a whole, which connects Asia and Europe. This route is considered one of the shortest and most difficult for navigation. The NSR is of great interest for studying the potential of its development, since a new player has appeared in the Arctic arena: we are talking about the People’s Republic of China (hereinafter the PRC). In this article, the author raises the question of the future of the NSR in terms of cooperation between the Russian Federation and China. As part of the study, a regression analysis of the movement of cargo and ships on the NSR was carried out; Forecasts of its development for the period up to 2025 are also made. Based on these figures, the author concludes about further cooperation between China and Russia, and also calculates a forecast for the further movement of cargo and ships by China along the NSR.

The author comes to the conclusion that transportation along the NSR is growing, but at a slow pace, the Chinese presence is currently gaining importance for this route, therefore, the Russian Federation will develop the NSR jointly with the PRC until 2025, but the future prospect is unclear given the political situation of Russia in the international arena.

Ключевые слова: СМП, Китай, Россия, сотрудничество, регрессионный анализ, Арктика, маршрут

Keywords: NSR, China, Russia, cooperation, regression analysis, Arctic, route

ВВЕДЕНИЕ

В современных реалиях наблюдается повышенный интерес многих стран мира к освоению и управлению Арктикой. Стоит отметить, что Китай неарктическая страна, которая проявляет повышенный интерес к данному региону. За небольшой отрезок времени Китай стал важным участником экономических и политических процессов в Арктике. Это связано с тремя основными факторами мировой политической структуры:

• особый интерес к Арктике обусловлен изменениями в структуре глобального и регионального лидерства;
• развития международно-правового режима использования акваторий и территорий в Северном Ледовитом океане;
• в данном регионе формируется международная институциональная структура. Это хорошо видно по активному участию страны в инфраструктурных и логистических проектах, инвестициям в горнодобывающие предприятия российской Арктики.

Современная логистическая система Евразии – это мощная и развитая сеть транспортно-логистических коридоров в Европе; это также широкая сеть транспортных узлов в Азии и слаборазвитая горизонтальная инфраструктура, связывающая эти два элемента евразийской транспортной архитектуры. Важным проектом для развития евразийского инфраструктурного единства с точки зрения протяженности и транспортных возможностей является СМП, имеющий множество отличительных черт; исследование этих особенностей значительно поможет понять возможности его использования.

Особенностью СМП является то, что большая его часть проходит через территорию РФ для других стран это ограничение в использовании данного участка иностранными судами. В то же время Россия ограничена низким уровнем инвестиций в развитие инфраструктуры этого транспортного коридора. СМП – это артерия не только для логистики, он также привлекателен и в плане Арктического шельфа [9], который обладает большими запасами нефти и газа, ценными для всех стран мира.

Российская Федерация является стратегически важным партнером Китая в Арктике [14]. Об этом говорится и в Белой книге по арктической политике, и в выступлениях официальных представителей [12], и в аналитическом отчете [17]. Партнёрство между РФ и Китаем началось с 2001 г., когда был подписан договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между странами [13]. С тех пор отношения между странами перешли от «равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия» к новому статусу «всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия» [6].

Таким образом, партнерство с РФ привлекательно тем, что у России налажены принципы освоения и управления арктическими территориями и СМП. Китай, естественно, как страна, не имеющая опыта на таких территориях и проектах как СМП, наиболее заинтересована в получении этого опыта.

АНАЛИЗ ИНТЕРЕСОВ РОССИИ И КИТАЯ

Как уже писал автор ранее СМП — важный стратегический маршрут для РФ, особенно с учетом ее амбиций в Северном океане [20], охватывает широкий спектр вопросов, что особенно важно, поскольку демонстрирует трудности, связанные с СМП навигации [19] подтверждает это статистическими наблюдениями и дает основание для вывода о неопределенности как основном факторе навигации СМП. Это способствует низким возможностям прогнозирования плотности судоходства на маршруте. Политическое и геополитическое значение маршрута для России продемонстрировано в статье Боброва Ю. [16], где предложены основные рекомендации по законодательным преобразованиям режима судоходства на маршруте. Меры для обеспечения дальнейшего развития СМП, требуют масштабной финансовой поддержки, которая недоступна в текущих условиях [5]. В статье под названием: «Перспективы Северного моря Путь и Северо-Западный проход в двадцать первом веке» автор Вячеслав Хон советует транзитировать больше грузов через маршрут, чтобы обеспечить его финансовую устойчивость. С учетом этого сотрудничество с китайскими структурами по возрождению значения СМП в мировом масштабе является очень важной задачей для России. Автор согласен с этой рекомендацией. Естественно осуществление Россией специальной операции на Украине несет политические последствия, которые также уже сейчас отражаются на маршрутах СМП. Следовательно автор выделяет следящие интересы России в сотрудничестве с Китаем на данном маршруте.

1. Китай – это лидирующая экономика мира, имеющая высокий инвестиционный потенциал, который так необходим России для реализации старых и новых маршрутов;
2. Усложнение путей доставки грузов вынуждают Россию еще больше сближаться в сотрудничестве с Китаем, так как маршрут также проходит через территорию Китая (Рисунок 1).

Если рассматривать интересы Китая, то они также основываются на следующем:

1. Добыча природных ископаемых и получение опыта управления на крайнем севере;
2. Минимизация затрат при транспортировке грузов и расширение новых маршрутов.

Соединенные Штаты Америки (далее США) и страны Европейского Союза (далее ЕС) относятся с опасением к китайско-российскому сотрудничеству [4], так как это сотрудничество может угрожать мирному освоению Арктики.

Если рассматривать официальную документацию по Северному Морскому Пути (далее СМП), то там указывается, что сотрудничество в арктическом судоходстве, направлено на безопасность и остается сбалансированным и в высшей степени прагматичным в соответствии с принципами китайско-российского всестороннего партнерства и стратегического взаимодействия [3]. Тем не менее при взгляде на это двустороннее сотрудничество внутри Арктики [7] динамика может вызвать опасения у западных ученых и политиков по поводу возможного формального союза между двумя государствами [2].

ПРОТИВОРЕЧИЯ В СОТРУДНИЧЕСТВЕ МЕЖДУ КИТАЕМ И РОССИЕЙ

Существует общая двусмысленность двустороннего сотрудничества. С положительной точки зрения – это важное стратегическое значение Тихоокеанской Арктики и Дальнего Востока (далее ДВ) России для обоих стран, тут повышается ценность сотрудничества в плане освоения новых судоходных путей [1]. С отрицательной точки зрения — это дисбаланс в политическом и экономическом развитии, который может осложнить устойчивость партнерства.

Рассмотрим противоречие в политическом развитии, по данным Forbs на Россию наложено самое большое количество санкций в мире во время специальной операции в Украине, что пагубно влияет на политический статус во внешнем мире [10]. Для Китая противоречием становятся дальнейшие взаимоотношения с «недружественными странами» по отношению к России, хоть Китай официально сторону России не принял, тем не менее связи с Россией не разрывает, но в дальнейшем это может сказаться геополитики Китая в мире, так как многие страны Запада настроены скептично на это сотрудничество. Стоит дать пояснение, «Недружественные страны» — государства, которые, по мнению российских властей, совершают в отношении России недружественные действия. Утверждён распоряжением Правительства Российской Федерации [1]. С 5 марта 2022 года в него входят 48 государств [18].

Рассмотрим также противоречия в экономическом развитии. Китай преследует цель — увеличить количество новых судоходных маршрутов и ​​пополнять ресурсы, а также ставит приоритетной задачей партнерские отношения с ключевыми региональными игроками в связи с расширяющейся инициативой «Один пояс, один путь» (далее ОПОП) [8]. Напомним, на 2022 г. в данном проекте ОПОП состоят 134 страны (среди них есть и «недружественные страны», можно предположить, что этот факт может быть приветствием в сотрудничестве). Еще одной преградой может стать инвестиционный потенциал, Китай уже инвестировал более 90 млрд долл. в свой проект [11]. С учетом вышесказанного автор решил исследовать вопрос влияния Китая на грузоперевозки по СМП. Прогноз будет рассчитан с помощью линейной регрессии. Данные, используемые для регрессионного анализа представлены в таблице 1.

Для начало необходимо проиллюстрировать экзогенные (х) и эндогенные (у) переменные:

• Y¹_t— Объём перевозок по СМП с учётом транзитных грузов, млн тонн;
• X¹_t— Объем перевезенных грузов Китаем по СМП, млн тонн.

На основе полученных данных из таблицы 1 составим матрицу парных коэффициентов (Таблица 2).

Автор опирается на методику оценки Чеддока, который описывает степень тесноты связи. От 0,7 до 0,9 – высокая степень корреляции. Как мы видим, значение 0,8 показывает сильную корреляцию. С учетом того, что связь корреляционная достаточно сильная, необходимо рассчитайте коэффициент инфляции дисперсии (далее VIF) для каждой переменной х1 оценить.

Формула VIF:

Построим регрессию по у и х1, где R_square – это R квадрат (Таблица 3).

Соответственно VIF составляет 2,67. Значение VIF от 1 до 5 — это умеренная корреляция, следовательно мультиколлинеарность в нашем примере не является проблемой.

Значение R-квадрат должно быть не меньше 50 %, в нашем случае 62% отвергнуть связь нельзя двух этих величин. Т-критерий Стьюдента нужен для проверки гипотезы о средней и расчета доверительного интервала (Таблица 4).

Суммы квадратов отклонений (SS) составляют 965,84, 578,04 и 1543,89. MS (дисперсия) регрессии составляет 965,84. Так как F для х1 больше критического уровня F-значимость, данные показатели имеют влияние на анализируемый параметр (Объем перевезенных грузов Китаем на объём перевозок по СМП с учётом транзитных грузов) c уровнем значимости 0,05.

Коэффициент 111,98 х1 с вероятность 95% будет лежать в интервале от 83,16 до 140,8. Так как Р-Значение между группами меньше 1, критерий Фишера можно считать значимым. Следовательно, зависимость между объёмом перевозок по СМП с учётом транзитных грузов и объемом перевезенных грузов Китаем существенная.

Линейное уравнение регрессии имеет вид y = 0.0042 x + 0.109

Коэффициентам уравнения линейной регрессии можно придать экономический смысл.

Коэффициент регрессии b = 0.0042 показывает среднее изменение результативного показателя (в единицах измерения у) с повышением или понижением величины фактора х на единицу его измерения. В данном примере с увеличением на 1 единицу y повышается в среднем на 0.0042.

На основе полученных данных составим прогноз дальнейшего сотрудничества двух стран (Рисунок 2).

Как мы видим в ближайшие годы спрос на перевозки грузов по СМП растет, также растет объем перевозок Китаем по СМП, следовательно можно предположить, что сотрудничество будет и дальше крепнуть между странами с учетом прогноза автора.

Изучив проблематику данного маршрута ранее в статье, написанной автором [15], автор предлагает следующее на ближайшие годы для совместного сотрудничества между двумя странами:

• необходимо развивать порты СМП, в частности торговлю, которая осуществляется через эти порты. На сегодняшний день одной из главных проблем СМП является его малое влияние на экономику России и регионов, через которые он проходит.

Для решения этой проблемы необходимо создать специальный налоговый режим для товаров, доставляемых через эти порты: это вызовет интерес российских импортеров к СМП. Эта мера в конечном итоге придаст импульс развитию инфраструктуры портов СМП. Для китайских компаний этот шаг также станет фактором, привлекающим интерес к ввозу товаров в РФ через порты СМП. В то же время есть опасность, что развитие портов будет происходить неравномерно; во избежание этого необходимо использовать поправочный коэффициент для налоговой скидки: чем ближе порт находится к середине СМП (на территории России), тем выше налоговая скидка;

• необходимо усилить работу по развитию нефтедобычи на арктическом шельфе. Этот шаг повлияет на развитие портово-транспортной архитектуры северных регионов, расположенных на территории России, и даст возможность Китаю получать нефть и газ по льготным ценам;
• необходимо снизить себестоимость транспортировки нефти, китайские игроки нефтяного рынка, вероятно, обратятся к возможностям СМП для транспортировки арктической шельфовой нефти. Предлагаемые шаги носят разрозненный характер действий, если говорить о развитии инфраструктуры и привлекательности СМП в целом; а их систематизация необходима на законодательном уровне и должна быть представлена ​​в отдельном документе, регламентирующем развитие северных регионов России.

Из результатов статьи можно сделать следующие выводы:

1. Между Россией и Китаем на данный момент существует сотрудничество в рамках СМП данный факт подтверждает корреляционная связь между объёмом перевозок по СМП с учётом транзитных грузов и объемом перевезенных грузов Китаем.
2. Изучена зависимость Y от X. На этапе спецификации была выбрана парная линейная регрессия. Оценены её параметры методом наименьших квадратов. Возможна экономическая интерпретация параметров модели — увеличение X на 1 ед.изм. приводит к увеличению Y в среднем на 0.0042 ед.изм..;
3. По прогнозам автора до 2025 г. сотрудничество по СМП продлиться между двумя странами, а дальнейшее сотрудничество возможно только когда решатся экономические и политические вопросы России на международной арене;
4. Для России участие Китая в проекте значимо, так как страна нуждается в дополнительных инвестициях по развитию СМП;
5. Долгосрочной основой для сотрудничества стран являются потенциальные выгоды за счет взаимодополняемости ресурсов и капитала;
6. Сдерживающим фактором, который может повлиять на такое сотрудничество, является радикализация позиции «недружественных стран» в отношении двух государств, в том числе и в Арктике.

Список источников

1. Бертельсен и Галлуччи. «Возвращение Китая, Россия после холодной войны и Арктика: изменения на суше и на море», Остронг, Судоходство в арктических водах, с. 75–244;
2. Канцелярия министра обороны. «Годовой отчет Конгрессу. События в области вооруженных сил и безопасности, затрагивающие Китайскую Народную Республику», с. 114;
3. Кремль.ру. «Заседание дискуссионного клуба «Валдай». Владимир Путин выступил на итоговой пленарной сессии XVI заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», с.1;
4. Конгресс США. «Закон о государственной обороне на 2020 финансовый год», с. 1;
5. Куинн, Э. «США ошеломляет публику резкой критикой Китая и России накануне министерской встречи Арктического совета»;
6. Конышев В., Сергунин А. Арктика на перекрестье геополитических интересов. Мировая экономика и международные отношения, 2010, № 9, с. 43–53;
7. Конли и Мелино. «Арктический момент Америки. Соревнование великих держав в Арктике до 2050 г.», с. 25–26;
8. Лантен, «Один из трех путей: роль Северного морского пути в развитии китайско-российских стратегических отношений», с. 3;
9. Серенсен и Клименко. «Зарождающееся китайско-российское сотрудничество в Арктике: возможности и ограничения», с. 37–39;
10. Официальный сайт Forbes [Электронный ресурс] URL: https://www.forbes.ru/society/458287-rossia-stala-mirovym-liderom-po-kolicestvu-vvedennyh-protiv-nee-sankcij (дата обращения 01.07.2022);
11. Официальный сайт РИА новости [Электронный ресурс] URL: https://ria.ru/20190419/1552839636.html (дата обращения 01.07.2022);
12. Полный текст доклада Ху Цзиньтао на 18-м съезде КПК / [Электронный ресурс] URL: http://russian.people.com.cn/31521/8023954.html (дата обращения 01.07.2022);
13. Сухарев Д.В. Стратегическое партнёрство и соразвитие России и Китая на базе экономическо-торговых взаимоотношений. [Электронный ресурс] URL: http://www.rusnauka.com/30_NNM_2012/Politologia/7_119523.doc.htm (дата обращения 01.07.2022);
14. Федерация американских ученых. «Изменения в Арктике: предыстория и вопросы для Конгресса. Отчет. Исследовательская служба Конгресса»;
15. Шэнь Чжисин Глобальное значение северного морского пути и роль Китая в данном транспортном коридоре УДК [Электронный ресурс] URL: http://nauka20-35.ru/Editions (дата обращения 01.07.2022);
16. Bobrova, Julia. 2016. The Northern Sea Route: National Regime in the Changing International Context. № 9, pp. 1-10. Available at [Electronic resource] URL: https://russiancouncil.ru/upload/NorthernSeaRoute-Policybrief9-en.pdf (accessed 01.07.2022);
17. China’s Arctic ambition 2022 Winnipeg Free Press 2022 January 25. Available from [Electronic resource] URL: http://english.gov.cn/archive/white_paper/2022/01/26/content_281476026660336.htm / (accessed 01.07.2022);
18. Government of the Russian Federation. Decree of the Government of the Russian Federation dated March 05, 2022 No. 430-r. Official Internet portal of legal information (March 5, 2022). Retrieved 7 March 2022. Archived from the original on 7 March 2022;
19. Khon, Vyacheslav C.; Mokhov, Igor I.; Semenov, Vladimir A. 2017. Transit navigation through Northern Sea Route from satellite data and CMIP5 simulations. Environ. Res. Lett. 12 024010. DOI: 10.1088/1748-9326/aa5841;
20. 2017. Northern Sea Route Navigation Best Practices and Challenges. Available at [Electronic resource] URL: https://www.ocimf.org/media/73010/Northern-Sea-Route-Navigation-Best-Practices-and-Challenges-1-pdf (accessed 01.07.2022).

References

1. Bertelsen and Gallucci. «The Return of China, Russia after the Cold War and the Arctic: Changes on land and at sea», Ostrog, Shipping in Arctic Waters, pp. 75-244;
2. Office of the Minister of Defense. «Annual report to Congress. Developments in the field of armed forces and security affecting the People’s Republic of China», p. 114;
3. <url> «Meeting of the discussion club «Valdai». Vladimir Putin spoke at the final plenary session of the XVI meeting of the Valdai International Discussion Club, p.1;
4. The US Congress. «The Law on State Defense for fiscal year 2020», p. 1;
5. Quinn, E. «The United States stuns the public with sharp criticism of China and Russia on the eve of the Arctic Council ministerial meeting»;
6. Konyshev V., Sergunin A. The Arctic at the crossroads of geopolitical interests. World Economy and International Relations, 2010, No. 9, pp. 43-53;
7. Conley and Melino. «America’s Arctic moment. Competition of the Great Powers in the Arctic until 2050», pp. 25-26;
8. Lanten, «One of the Three ways: the role of the Northern Sea Route in the development of Sino-Russian strategic relations», p. 3;
9. Sorensen and Klimenko. «Emerging Sino-Russian cooperation in the Arctic: opportunities and limitations», pp. 37-39;
10. Forbes official website [Electronic resource] URL: https://www.forbes.ru/society/458287-rossia-stala-mirovym-liderom-po-kolicestvu-vvedennyh-protiv-nee-sankcij (accessed 01.07.2022);
11. Official website of RIA Novosti [Electronic resource] URL: https://ria.ru/20190419/1552839636.html (accessed 01.07.2022);
12. Full text of Hu Jintao’s report at the 18th CPC Congress / [Electronic resource] URL: http://russian.people.com.cn/31521/8023954.html (accessed 01.07.2022);
13. Sukharev D.V. Strategic partnership and co-development of Russia and China on the basis of economic and trade relations. [Electronic resource] URL: http://www.rusnauka.com/30_NNM_2012/Politologia/7_119523.doc.htm (accessed 01.07.2022);
14. Federation of American Scientists. «Changes in the Arctic: Background and questions for Congress. Report. Congressional Research Service»;
15. Shen Zhixing Global significance of the Northern Sea Route and China’s role in this UDC transport corridor [Electronic resource] URL: http://nauka20-35.ru/Editions (accessed 01.07.2022);
16. Bobrova, Julia. 2016. The Northern Sea Route: National Regime in the Changing International Context. № 9, pp. 1-10. Available at [Electronic resource] URL: https://russiancouncil.ru/upload/NorthernSeaRoute-Policybrief9-en.pdf (accessed 01.07.2022);
17. China’s Arctic ambition 2022 Winnipeg Free Press 2022 January 25. Available from [Electronic resource] URL: http://english.gov.cn/archive/white_paper/2022/01/26/content_281476026660336.htm / (accessed 01.07.2022);
18. Government of the Russian Federation. Decree of the Government of the Russian Federation dated March 05, 2022 No. 430-r. Official Internet portal of legal information (March 5, 2022). Retrieved 7 March 2022. Archived from the original on 7 March 2022;
19. Khon, Vyacheslav C.; Mokhov, Igor I.; Semenov, Vladimir A. 2017. Transit navigation through Northern Sea Route from satellite data and CMIP5 simulations. Environ. Res. Lett. 12 024010. DOI: 10.1088/1748-9326/aa5841;
20. OSIMF. 2017. Northern Sea Route Navigation Best Practices and Challenges. Available at [Electronic resource] URL: https://www.ocimf.org/media/73010/Northern-Sea-Route-Navigation-Best-Practices-and-Challenges-1-pdf (accessed 01.07.2022).

Для цитирования: Шэнь Чжисин. Региональное экономическое сотрудничество в рамках коридора северный морской путь: интересы России и Китая // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-13/

© Шэнь Чжисин, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_462

КООПЕРАЦИЯ МАЛЫХ И КРУПНЫХ ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ КАК ИНСТРУМЕНТ СТИМУЛИРОВАНИЯ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНА

SMALL AND LARGE INDUSTRIAL ENTERPRISES’ COOPERATION AS A TOOL FOR STIMULATING THE INNOVATIVE DEVELOPMENT OF THE REGION

Габунов Вадим Вадимович, аспирант, Дальневосточный институт управления – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Хабаровск, Унитарная некоммерческая организация «Фонд развития инноваций Краснодарского края», E-mail: gabunovv@mail.ru

Gabunov Vadim Vadimovich, postgraduate student, Far Eastern Institute of Management – branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation, Khabarovsk, Unitary Non-profit Organization «Fund for the Development of Innovations of the Krasnodar Territory», E-mail: gabunovv@mail.ru

Аннотация. Социально-экономическое развитие Дальневосточного федерального округа является приоритетной задачей, закрепленной в стратегических документах Правительства Российской Федерации и указах Президента РФ. Драйвером для ускорения развития территорий Дальнего востока России являются отрасли авиастроения и судостроения. Ориентация на инновационный путь развития требует значительных вложений в инициацию и реализацию инновационных проектов, что для предприятий авиастроения и судостроения, является значительным риском способным повлиять на традиционное направление по выпуску морских и воздушных судов. По этой причине возникает потребность в поиске новых моделей экономического роста, за счет использовании потенциала наличия крупных предприятий на территории, а также способности подстраиваться под изменившиеся условия рынка. Такой моделью может стать создание вокруг крупных предприятий пояса малых инновационных компаний.

Abstract. The priority task that enshrined in the strategic documents of the Government of the Russian Federation and decrees of the President of the Russian Federation is a socio-economic development of the Far Eastern Federal District. The aviation and shipbuilding industries are the drivers for accelerating the development of the territories of the Far East of Russia. Orientation towards an innovative development path requires significant investments in the projects’ implementation and enterprises a significant risk for aircraft and shipbuilding and can affect the traditional production of ships and aircraft. For this reason, there is a need of searching for new models of economic growth, including the use of the potential of large enterprises as well as the ability to adapt to changing market conditions. The creation of a belt of small innovative companies around large enterprises can help in problem solving.

Ключевые слова: авиастроение, судостроение, малый бизнес, риски, кооперация, кластер, инновации, Хабаровский край

Key words: aircraft industry, shipbuilding, small business, risks, cooperation, cluster, innovations, Khabarovsk region

Введение

В 2020 году Президентом РФ принят указ «О мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока». В рамках исполнения указа необходимо обеспечить превышение среднероссийских темпов роста показателей экономического развития и прекращение миграционного оттока населения с территории ДФО.

Согласно указу, экономическое развитие должно быть обеспечено за счет поддержки и развития, в том числе предприятий авиастроительной и судостроительной отраслей.

Авиастроение и судостроение считаются высокотехнологическими отраслями, использующие передовые производственные технологии в производстве морских и воздушных судов. В частности, в принятой государственной программы «Развитие авиационной промышленности на 2013–2025 годы» говорится что «авиационная промышленность играет системообразующую роль в экономике Российской Федерации: поскольку авиапром тесно связан с прочими, обеспечивающими его развитие отраслями……способно оказать значительное влияние на темпы перехода страны на инновационные рельсы развития».[1]

На территории Дальневосточного федерального округа, основная концентрация производственных сил авиастроения и судостроения, приходится на территории Хабаровского и Приморского края. Особенную позицию занимает территория Хабаровского края, где сосредоточены предприятия оборонно-промышленного комплекса, функционирующие в обоих отраслях (- авиа и – судостроения).

Промышленный комплекс авиастроения и судостроения Хабаровского края, традиционно являются стратегическими отраслями, не только регионального, но и федерального значения.

Так, по оценкам зарубежных экспертов, самолеты Сухого, выпускаемые на авиационном предприятии в Комсомольске-на-Амуре, входят в пятерку лучших военных самолетов мира [Ефременко, Габунов, 2020. С. 98]. А модель самолёта SukhoiSuperjet 100(SSJ100) считается первым российским проектом, не основанным на модернизации советских самолётов, а от начала и до конца разработанным в рыночной среде и с учётом её требований.[2]

Предприятия авиастроения и судостроения являются предприятиями финишной сборки и входят в состав вертикально-интегрированных корпораций. В частности, в Хабаровском крае представлена финишная сборка разнообразных летательных аппаратов.[3]

В то же время возможности предприятий судостроения и авиастроения выходят за пределы процессинга и включают предоставление сервисных и ремонтных услуг.

Очевидно, что имеющийся технологический и производственный задел позволяют предприятиям края, инициировать и реализовывать инвестиционные проекты, направленные на формирование новых производств, что могло в перспективе создать новые рабочие места и увеличить прирост инновационной продукции, генерируемой промышленным комплексом края.

Учитывая организационную зависимость и статус крупных предприятий края, существует высокая вероятность низкой рентабельности проектов направленных на организацию новых производств, что влечет за собой нецелесообразность инициации подобных проектов.

В результате возникает потребность в поиске моделей реализации инвестиционных проектов, позволяющих снизить экономические и организационные потери. Необходимы целенаправленные действиях по снижению влияния возможных угроз и убытков, связанных с реализацией проектов.

Методы и материалы

Крупные промышленные предприятия, как и любая предпринимательская деятельность, функционируют в условиях рисков, которые могут негативно сказаться на прибыли от предстоящего проекта, объемов финансирования, сроках его реализации.

Достижение конкурентоспособности отечественной продукции может быть обеспечено не только за счет концентрации крупных предприятий ОПК на территории, но и за счет развития науки и технологической базы. И предприятия ОПК являются ключевым фактором в формировании технологической базы для инициирования и внедрения инноваций, тем самым предприятия влияют и на развитие инновационного потенциала региона [Бакулина и др., 2017. С. 38].

В реальных хозяйственных ситуациях, в условиях действия разнообразных факторов риска могут использоваться различные способы снижения финального уровня риска, воздействующие на те или иные стороны деятельности предприятия. Многообразие применяемых в хозяйственной практике промышленных предприятий методов управления риском можно разделить на четыре типа: методы уклонения от риска; методы локализации риска; методы распределения риска; методы компенсации риска [Гужин, Ежкова, 2017. С. 187].

Применительно к крупным предприятиям авиастроительной и судостроительной отрасли, наиболее интересным выглядит метод локализации рисков.

Метод локализации рисков представляет собой создание специальных структур, подразделений, на которых концентрируется большая часть риска. К таким структурам относится, например, создание венчурных предприятий или же специальных подразделений внутри корпорации. Таким образом, риску подвергнется не все предприятие, а только лишь какая-то из его частей, способная противостоять риску, используя потенциал головной компании [Корнеева, Пупенцова, 2020. С.37].

Формирование стратегии локализации рисков применительно к промышленному предприятию позволяет на всех стадиях инвестиционного процесса учитывать риск и будущую доходность привлечения и использования ресурсов предприятия.

Ключевая задача в рамках локализации рисков – обеспечение конкурентоспособности промышленного предприятия за счет создания отдельной предпринимательской единицы, в виде малого инновационного предприятия, который будет реализовывать инвестиционный проект и нести связанные с этим риски.

Эффективность усиления роли в экономике малого и среднего бизнеса на практике продемонстрировали американские и европейские модели развития. Малый бизнес в силу своей мобильности быстрее подстраивается под изменившиеся условия рынка. Осуществляет поиск наиболее эффективных моделей сбыта продукции, поиска новых рыночных ниш. Открытие новых рынков неизбежно ведет к риску и изобретательности в целях снижения издержек, внедрении инновационных решений.

Малый и средний бизнес как институт (совокупность норм и правил, а также заинтересованных сторон), комплексно влияет на развитие территории: создание рабочих мест, удовлетворении локального спроса и потребностей в специализированных видах товаров и услуг, поступления налогов в различные уровни бюджетов, с инновационной деятельностью через поиск новых решений и их последующая продажа, а также взятие на себя субъектами малого и среднего бизнеса предпринимательских рисков при использовании ресурсов региона (трудовых, технологических, финансовых и пр.) [Виленский, 2021. С. 25].

Результаты исследования

Форма локализации риска, при которой создается не просто отдельная структурная единица, входящая в состав крупного предприятия, а именно малое предприятие, является спин-офф проектом.

Под спин-офф предприятием подразумевается организация, созданная на базе уже действующего материнского предприятия с целью реализации какого-либо инновационного проекта, с возможностью использования материальных и нематериальных ресурсов предприятия-инвестора [Сергеева, Третьякова, 2018. С. 48].

Спин-офф компании основываются на базе технологии или разработки, созданной материнской компанией с одной целью – вывести объект научно-исследовательской деятельности на рынок [Порхун, 2011. С.104].

Первые спин-офф компании зародились в Америке, в основном они базировались на мощностях университетов, включающих коллективы научных сотрудников, задача которых было ускорение процесса вывода на рынок научных разработок.

В рамках исследования наиболее наглядно применение механизма создания спин-офф компании можно продемонстрировать на примере выпуска наукоемкой продукции и запуск механизма ее непрерывного обновления.

Примером производства такой продукции является производство твердосплавных инструментов.

Авиационная промышленность предъявляет особые требования к конструкциям, особенно к конструкциям основной части воздушных судов. Производительность, точность, качество поверхности после механической обработки фрезерованием во многом зависит от совершенства конструкции режущего инструмента – фрезы.

В большинстве случаев технология производства твердосплавного инструмента состоит из 3 частей:[4]

1) изготовление твердосплавных заготовок;

2) сборка/пайка;

3) механическая обработка.

На каждом из этапов требуются значительные инвестиционные затраты, связанные с закупкой оборудования и наймем персонала.

Одной из первых компаний, организовавших производство твердосплавных инструментов в рамках Комсомольской агломерации, где сосредоточены основные производственные площадки выпускающие воздушные судна, являлась ГНПП «Технология».

Основными направлениями деятельности компании являлось производство изделий из твердых сплавов, бурового, режущего и специального инструмента; упрочнение быстроизнашивающихся деталей машин твердыми сплавами и наплавочными материалами.[5]

Дальнейший выпуск производства твердосплавных инструментов продолжила многопрофильное предприятие ЗАО «Дальневосточная Технология». В настоящее время информации о деятельности предприятия отсутствует.

Кроме перечисленных предприятий, попытку организации современного производства твердосплавных инструментов и корпусов для фрез планировало осуществить Новосибирская компания «Акор-инструмент». Объем заявленных инвестиций оценивался более 674,7 млн рублей, а количество создаваемых новых рабочих около 80.[6]

Производственная мощность планируемого предприятия должна была обеспечить выпуск около 250 тысяч единиц инструмента в год. Предприятие ориентировалась как на внутренний, так и на международный рынок, в частности Азиатско-Тихоокеанский регион. В настоящее время предприятие «Акор» не функционирует, а информация о практических достигнутых значениях отсутствует.

Продемонстрированные примеры отражают сложность в достижении результатов как экономических, так и социальных в случае, когда за реализацию проекта, имеющего узкий сегмент рынка, берется крупное предприятие.

Одним из рисков, который приводит к закрытию проекта, при организации подобного производства, для крупного предприятия является снижение реализации. Текущий спрос не направленный на производственные мощности оборудования, приводит к скоплению товара на складе, простаивание оборудования и соответственно отрицательный операционный рычаг.

В случае с малыми предприятиями, мы получаем более мобильные структуры, готовые подстраиваться под изменения рынка, прикладывать усилия для развития бизнеса. В ситуации, когда на балансе компании будет находится оборудование, она будет стараться расширять рынки сбыта, с целью сокращения сроков хранения товара на складке и совершать от грузки не только на внутренний рынок, но также и на экспорт.

В результате происходит сокращение операционных расходов, связанных с реализаций не крупногабаритного товара, тогда как для крупного промышленного предприятия будет происходить обратный эффект, мелкосерийное производство будет убыточным.

Проекты, образуемые в форме спин-офф компаний, позволяют достигать наибольший эффект от сотрудничества, связанный с временным интервалом выведения на рынок новых продуктов. Товарооборот и использование ресурсов головной компании, значительно повышают эффективность реализации проекта малыми компаниями, под которые они и создаются [Hessels, 2020. P. 2].

Взгляд крупных компаний в сторону инициации и создания спин-офф проектов, обусловлен в первую очередь нарастающей конкуренцией за рынки и конечных потребителей, в связи с этим поиск новых моделей развития для головных структур является актуальной задачей.

Наиболее популярным направлением созданием малых форм предпринимательства среди крупных компаний в России стало внедрение программ «корпоративного предпринимательства», направление на стимулирование работников компании к разработке проектов и запуску стартапов. Наемный работник, реализуя коммерческий проект, развивает его с помощью ресурсов, менторов, финансовых средств крупной компании в которой он трудится.

Примером реализации внутренних спин-офф проектов можно найти среди таких крупных компаний как АО «Лаборатория Касперского», ПАО «КАМАЗ», «Яндекс», ГК «Росатом».

В АО «Лаборатория Касперского» в рамках развития внутреннего предпринимательства можно привести проект «Polys». Это система дистанционного голосования на базе блокчейн-технологий. Проект образовательной платформы «Kaspersky Cybersecurity Awareness». Эти тренинги по информационной безопасности для сотрудников, которые сейчас приносят выручку в несколько миллионов долларов в год, также начались с идеи одного внутреннего предпринимателя. За неполных четыре года существования проект вырос и относится к общему портфолио защитных продуктов «Лаборатории Касперского».[7]

Интересным выглядит опыт ПАО «КАМАЗ». В рамках поддержки сотрудников компании, стремящихся реализоваться через предпринимательскую деятельность, компания не только выделило ресурсную базу, но и выделило финансирование на реализацию проектов. Среди созданных стартапов при участии «КАМАЗ» можно выделить «Онлайн конфигуратор» (проект по подбору поставщиков спецтехники для лизинговых компаний) и «КамаТара» (маркетплейс по аренде многооборотной тары).[8]

Среди корпораций, реализующих программы диверсификации путем созданий спин-офф проектов, в том числе привлекая внутренние кадровые ресурсы компании, можно выделить ГК «Росатом». Среди стартап проектов, реализуемых корпорацией, выделяются не только цифровые продукты, но производственные проекты.

К таким относится ООО «Роботикс Гирс», специализирующаяся на разработке волновых редукторов из полимерных материалов. Российский рынок волновых редукторов оценивается в 270 млн. руб. в год: не только в робототехнике, но и в медицине, радио-электронном и видеонаблюдении, а также военно-промышленном комплексе. Команда входит в экосистему проектов «Росатома», были привлечены гранты от федеральных институтов развития. Объем заказов за 2021 год — 3 млн. руб. Планируемая выручка в 2022 году – 10 млн рублей. По прогнозам, целевая выручка к 2025 году составит 300 млн. руб.[9]

Приведенные примеры демонстрируют положительные эффекты от реализации программ по созданию спин-офф проектов крупными компаниями. Это не только поиск новых направлений развития бизнеса, укреплений позиций на рынке, но и возможность повысить эффективность бизнес-процессов компании за счет внедрения новых технологий.

Но в тоже время, подобные проекты являются узкопрофильными и способствуют развитию одной корпорации, усилению ее вертикально-интегрированных структур, когда эффект от реализации таких проектов может выходить далеко за пределы крупной компании и позитивно влиять на всю территорию, на которой создаются и концентрируются малые инновационное компании.

Вероятность появления инноваций, то есть переход от единичного успеха реализации проекта, к регулярному воспроизводству знаний и вывод на рынок наукоемкой продукции, возможен в рамках создания множества малых компаний, имеющих технологическую и географическую близость с крупным бизнесом.

Формирование пояса малых технологических компаний вокруг «якорного» предприятия, отражает современный подход к построению эффективной модели хозяйствования в форме кластера.

Реализация кластерной политики «способствует росту конкурентоспособности бизнеса за счет эффективного взаимодействия участников кластера, связанного с их географически близким расположением, расширением доступа к инновациям, технологиям, ноу-хау, специализированным услугам и высококвалифицированным кадрам, снижением транзакционных издержек, а также с реализацией совместных кооперационных проектов». [10]

Формирование вокруг крупных предприятий пояса малых технологических компаний, открывает более широкие возможности для повышения конкурентоспособности участников кластера.  По мимо снижения рисков, кластерная модель развития повышает инвестиционную активность его участников к разработке и реализации инновационных проектов.

Мировой опыт реализации кластерной политики подтверждает, что наибольший синергетический эффект возможен в рамках выстраивания и взаимодействия малого и крупного бизнеса.

Так, крупное автомобилестроительное предприятие США имеют 2-2,5 тыс. субконтракторов. Такие гиганты американского автомобилестроения, как Chrysler, Ford и General Motors, изготавливают самостоятельно чуть больше 1/3 комплектующих, остальная часть продукции изготавливается малыми и средними компаниями. Развитию американской модели промышленной кооперации активно способствовало система государственных заказов, в частности для оборонного сектора [Кочерова, 2016. С. 2].

Интересен опыт Австралии в построении кластерной модели экономики и развитии кооперации малого и крупного бизнеса. Модель кооперации было осуществлено через создание специальной инновационной инфраструктуры – технопарков. Одним из крупных технопарков Австралии является «Информационно-коммуникационный технологический кластер Балларат». Технопарк выделяется тем, что на его площади 29 га размещаются 30 предприятий Австралии и филиалы международных корпораций: «Aviarc Australia», «Cenrte for E-commerce and Communications», «State Revenue Office», «Uniti», «iGlass», «Lateral Plains Pty Ltd». Количество занятых 1400 человек. Технопарк приносит около 350 млн. австр. долл. дохода ежегодно [Исследование и анализ мирового опыта…, 2012. С. 103].

Один из самых успешных и известных кластеров в России – Псковский электротехнический кластер, созданный в 2016г. В рамках кластера был реализован проект по организации производства транспортной тележки и металлоформы. АО «Воронежский опытно-механический завод» специализируется на производстве грузоподъемного оборудования, строительное оборудование и прочее.[11]

Для реализации проекта по производству различных металлоформ и транспортной тележки, было создано малое предприятие ООО «ВОМЗ». С момента реализации проекта выручка компании на 2020 год составила 36,4 млн руб., среднесписочная численность 45 человек.

В Хабаровском крае предпринимаются попытки создания индустриального и инженерного центра в границах города Комсомольска-на-Амуре.

В рамках реализации программы по локализации производств авиационных комплектующих, разработанной «Объединенной авиастроительной корпорацией» совместно с Правительством Хабаровского края были запущены производственные проекты в таких направлениях:

1) АО «Промтех-на-Амуре» осуществлен запуск производства кабельной продукции;

2) ООО «ПАКС-Восток» осуществлен запуск производства элементов бортовых кабельных сетей (далее – БКС) воздушных судов;

3) ООО «СКИФ-М ДВ» запущено производство твердосплавного инструмента.

АО «Промтех-на-Амуре» является дочерним предприятием компании АО «Промтехкомплект». Компания специализируется на производстве бортовых кабельных сетей, и организация механообрабатывающего производства для авиационной промышленности. Основное производство сконцентрировано в Московская область, пос. Путилково. В 2018-2019 гг. предприятием «Промтех-на-Амуре» реализовано продукции на сумму 55,7 млн.руб., численность работающих достигла 33 человек.

ООО «ПАКС-Восток» является дочерним предприятием компании ООО «ПАКС», которая специализируется на решении конструкторских и производственных задач в области промышленного производства бортовых кабельных сетей и приборов авиационной техники. Компания является единственным серийным поставщиком элементов БКС для самолетов семейства «Сухой СуперДжет — 100». Предприятием получена лицензия Минпромторга России, завершены работы по сертификации системы менеджмента качества, закреплено военное представительство Минобороны России. В 2020 году компании удалось реализовать продукции на сумму 24,5 млн руб., численность работающих в компании составила 7 человек.

ООО «СКИФ-М ДВ» является дочерним предприятием компании «СКИФ-М», которое специализируется на производстве твердосплавных инструментов новых поколений для обработки авиационно-космических материалов. Компания имеет собственное конструкторское бюро, специализирующиеся на разработке технических процессов обработки деталей и управляющих программы станков с ЧПУ. Компания «СКИФ-М ДВ» осуществляет изготовление монолитного твердосплавного инструмента для «КнААЗ им. Ю.А. Гагарина». В 2020 году предприятием «СКИФ-М ДВ» реализовало продукции на сумму 159,3 млн. руб., численность работающих составила 14 человек.

Перечисленные проекты, направлены на обеспечение нужд авиастроения. Проекты, связанные с судостроением не представлены на территории края.

Запуск подобных производств, положительным образом сказывается на взаимодействии и кооперации крупных предприятий с сегментами малого бизнеса.

В то же время, подобных усилий недостаточно для ускорения социального и экономического развития территории, благодаря концентрации на ней мощных производственных комплексов, обеспечивающих выпуск продукции, востребованной на внутреннем и внешнем рынках.

Ускорение процессов создания и выведения на рынок новых продуктов может способствовать концентрация малых инновационных предприятий в рамках инфраструктурного объекта: технопарка или бизнес-инкубатора.

В 2018 году в Комсомольске-на-Амуре состоялось открытие краевого бизнес-инкубатора, направленного на создание благоприятных условий для устойчивого функционирования и развития малого и среднего предпринимательства. Общая площадь нежилых помещений бизнес-инкубатора составляет 2 118,5 кв. м, из них производственные площади – 237,2 кв. м. Офисные помещения располагаются на первом, втором и третьем этажах. Первых резидентов бизнес-инкубатор принял в конце 2021 года.

Дополнительным стимулирующим фактором открытия новых производств могут стать территории опережающего социально-экономического развития, предоставляющие для своих резидентов налоговые послабления и иные меры поддержки, ускоряющие запуск производства.

Крупные производственные предприятия, должны стать ключевыми партнерами в развитии инфраструктуры поддержки бизнеса, непосредственно участвовать в определении перспективных направлений реализации инновационных проектов, а также участвовать в отборе резидентов.

Опыт других стран и субъектов Российской Федерации, показывает, что включение более широкого круга участников в инновационный процесс, положительным образом сказывается на «выживаемости» проектов на ранней стадии, а близкое географическое расположение «игроков» рынка ускоряют процессы разработки инновационной продукции.

В ходе разработки инновационного продукта образуются побочные результаты интеллектуальной деятельности, которые могут быть использованы в новом цикле инновационного процесса. При кооперации малых предприятий и крупного бизнеса происходит диверсификация их деятельности, позволяющая обоим участникам увеличить собственный жизненный цикл и повысить рыночное влияние за счет формирования новых сегментов рынка [Невмывако, 2021. С. 178].

С одной стороны, малые и средние фирмы в кластере находятся под постоянным конкурентным давлением, которое побуждает их к совершенствованию производственного процесса и адаптации к изменяющимся потребностям покупателей. С другой стороны, участие в кластере облегчает малым фирмам доступ к новым технологиям [Богачкова и др., 2016. С. 42].

В производственной сфере не до конца использован потенциал малого предпринимательства. Этот потенциал связан с возможностью эффективного и долгосрочного сотрудничества крупных промышленных предприятий и малого бизнеса, основанный на способности малых компаний к более быстрой перенастройке технологического уклада и соответствию текущим запросам рынка [Кунин, 2011. С. 29].

Выводы

Дальневосточный федеральный округ характеризуется дифференциацией территорий в ресурсах, кадрах, отраслевой специализацией и не только. Наличие крупных промышленных предприятий на территории является одним из ключевых факторов, способствующих организации инвестиционных и инновационных процессов, направленных на создание новых производств в регионе.

Реализации инвестиционных проектов для крупных предприятий, является высокорискованными мероприятиями. По этой причине поиск и внедрение механизмом снижения таких рисков является актуальной задачей.

Развитие кооперации малого и крупного бизнеса в промышленном секторе, путем создания спин-офф проектов, может дать мультипликативный эффект для всех участников этого процесса, в том числе дать толчок к развитию территории, повысить ее трудовой и институциональный потенциал.

Формирование на территории кластерных инициатив и выстраивание кооперационных связей крупного и малого бизнеса, может стать важным фактором повышения привлекательности территории для постоянного проживания, что весьма актуально для Дальнего Востока России.

Оказать положительное влияние на создание новых производств и формирования производственных цепочек за счет малых инновационных компаний, могут территории опережающего социально-экономического развития, в границах которых действуют специальные правовые режимы, предлагающие различные преференции, в том числе и налоговые, для резидентов таких территорий.[12]

Смещение государственной политики в сторону поддержки и развития малого и среднего предпринимательства продиктован экономическими реалиями, в которых наибольший вклад в социально-экономическое развитие принадлежит более мобильным хозяйствующим субъектам, быстрее реагирующим на изменения рынка.

Список источников

1. Бакулина А. А. Развитие инновационного потенциала региона силами оборонной промышленности / А. А. Бакулина, П. П. Топчий, А. М. Солонинкина // Управленческие науки. 2017. № 4. С. 36–45.
2. Бутов А. М. Рынок продукции гражданского авиастроения [Электронный ресурс] // Национальный исследовательский институт Высшая школа экономики Институт «Центр развития». 2018. – Режим доступа: https://dcenter.hse.ru/data/2018/11/19/1141804200/Рынок%20продукции%20гражданского%20авиастроения%202018.pdf (дата обращения:12.02.2022).
3. Богачкова Л. Ю. Развитие малого и среднего бизнеса в условиях кластерного строительства: мировой опыт и российская практика / Л. Ю. Богачкова, Н. Ю. Усачева, А. А. Усачев; Федер. гос. авт. образоват. учреждение высш. образования «Волгогр. гос. ун-т». – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2016. – 59 с.
4. Виленский А.В. К вопросу о влиянии малого и среднего предпринимательства на развитие российских регионов: реалии и возможности / А.В. Виленский // Вестник Института экономики Российской академии наук. 2021. № 4. С. 24-38.
5. Гужин А.А. Риск-менеджмент и методы управления рисками / А.А. Гужин, В.Г. Ежкова // Инновации и инвестиции. 2017. № 2. С. 185-189.
6. Ефременко В.Ф. Развитие инновационного территориального кластера авиастроения и судостроения хабаровского края/ В.Ф. Ефременко, В.В Габунов // Власть и управление на Востоке России. 2020. № 3. С. 97-106.
7. Кабалинский Д. Предполётный разговор [Эл. ресурс]. URL: https://expert.ru/expert/2007/21/shans_rossiyskogo_ aviaproma/ (дата обращения:15.02.2022)
8. Корнеева В.М. Современные методы управления рисками на предприятиях / В.М. Корнеева, С.В. Пупенцова // Проблемы социально-экономического развития Сибири. 2020. № 2 (40). С. 33-38.
9. Кочерова В.В. Зарубежный опыт обеспечения взаимодействия малого и крупного бизнеса / В.В. Кочерова //International Scientific Review. 2016.№ 11 (21). С. 58-61.
10. Кунин В. А. Управление рисками промышленного предпринимательства (теория, методология, практика). — СПб.: Изд-во Санкт-Петербургской академии управления и экономики, 2011. — 184 с.
11. Невмывако В.П. Промышленно-технологическая кооперация крупного бизнеса и структур малого и среднего предпринимательства: опыт РФ и зарубежных стран в сфере технологического импортозамещения / В.П. Невмывако // Экономика и социум: современные модели развития. 2021. Т. 11. № 2. С. 169-202.
12. Порхун Е.Ю. Возможность применения моделей «спин-офф» и «спин-аут» при организации инновационных компаний / Е.Ю. Порхун // Креативная экономика. 2011. Том 5. № 5. С. 104.
13. Сергеева И.Г. Использование спин-офф компаний в схеме финансирования инновационной деятельности промышленных предприятий / И.Г. Сергеева, Е.А. Третьякова // Научный журнал НИУ ИТМО. Серия: Экономика и экологический менеджмент. 2018. № 4. С. 46-51.
14. Laurens K Hessels, What can research organizations learn from their spin-off companies? Six case studies in the water sector / Laurens K Hessels, Caro Mooren, Emmy Bergsma [Эл. ресурс]. URL: https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0950422220952258 (дата обращения:24.03.2022)

References

1. Bakulina A. A. et al. (2017). Development of regional innovative potential by the defense industry. Upravlencheskie nauki. No. 4. Pp. 36–45. (In Russ.)
2. Butov A. M. (2018). The civil aviation products’ market. Natsional’nyi issledovatel’skii institut Vysshaya shkola ekonomiki Institut «Tsentr razvitiya». Available at:https://dcenter.hse.ru/data/2018/11/19/1141804200/Рынок%20продукции%20гражданского%20авиастроения%202018.pdf. (In Russ.)
3. Bogachkova L.Yu. et al. (2016) Small and medium-sized businesses’ development in the conditions of cluster construction: world experience and Russian Federation practice. Volgograd. Publ.: . Volgograd State University. 59 p. (In Russ.)
4. Vilenskii A.V. (2021). On the question of the impact of small and medium-sized entrepreneurship on the development of Russian regions: realities and opportunities. Vestnik Instituta ekonomiki Rossiiskoi akademii nauk. 4. Pp. 24–38. (In Russ.)
5. Guzhin A.A., Ezhkova V.G. (2017). Risk management and its methods. Innovatsii i investitsii. No. 2. Pp. 185-189. (In Russ.)
6. Efremenko V.F., Gabunov V.V. (2020). Development of the innovative territorial cluster of aircraft and shipbuilding of the Khabarovsk territory. Vlast’ i upravlenie na Vostoke Rossii. No. 3. Pp. 97-106. (In Russ.)
7. Kabalinskii D. Pre-flight conversation. Ekspert. (In Russ.). Available at: https://expert.ru/expert/2007/21/shans_rossiyskogo_ aviaproma/ (accessed:15.02.2022)
8. Korneeva V.M., Pupentsova S.V. (2020). Modern methods of enterprise risk management. Problemy sotsial’no-ekonomicheskogo razvitiya Sibiri. No. 2 (40). Pp. 33-38. (In Russ.)
9. Kocherova V.V. (2016) Foreign experience in ensuring interaction between small and large businesses. International Scientific Review. No. 11 (21). Pp. 58-61. (In Russ.)
10. Kunin V.A. (2011). Industrial business risk management (theory, methodology, practice). Saint-Petersburg. Publ.: Saint-Petersburg University of Management Technologies and Economics. 184 p. (In Russ.)
11. Nevmyvako V.P. (2021). Industrial and technological cooperation of large businesses and SME-structures: the experience of the Russian Federation and foreign countries in technological import substitution. Ekonomika i sotsium: sovremennye modeli razvitiya. Vol. 11. No. 2. Pp. 169—202. (In Russ.)
12. Porkhun E.Yu. (2011). The possibility of usage of spin-off and spin-out models in organization of innovative companies. Kreativnaya ekonomika. Vol. 5. No. 5. P. 104. (In Russ.)
13. Sergeeva I.G., Tret’yakova E.A. (2018). Usage of spin-off companies in the scheme of financing innovation activities of industrial enterprises. Nauchnyi zhurnal NIU ITMO. Seriya: Ekonomika i ekologicheskii menedzhment. No. 4. S. 46-51. (In Russ.)
14. Laurens K Hessels, What can research organizations learn from their spin-off companies? Six case studies in the water sector / Laurens K Hessels, Caro Mooren, Emmy Bergsma. Available at:https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0950422220952258 (accessed:03.2022)

Для цитирования: Габунов В.В. Кооперация малых и крупных промышленных предприятий как инструмент стимулирования инновационного развития региона // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-12/

© Габунов В.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

[1] Бутов А. М. Рынок продукции гражданского авиастроения // Национальный исследовательский институт Высшая школа экономики Институт «Центр развития». 2018. 83 с. URL: https://dcenter.hse.ru/data/2018/11/19/1141804200/Рынок%20продукции%20гражданского%20авиастроения%202018.pdf (дата обращения:12.02.2022)

[2] Кабалинский Д. Предполётный разговор.URL: https://expert.ru/expert/2007/21/shans_rossiyskogo_ aviaproma/ (дата обращения:15.02.2022)

[3] Официальный сайт Министерства промышленности и торговли Хабаровского края URL: https://minprom.khabkrai.ru/ (дата обращения:25.02.2022)

[4] Официальный сайт АО «СИЗ «ТВИНТОС». URL: https://tvintos.ru/ (дата обращения:01.03.2022)

[5]Информационно-аналитическое издание «Евразия Вести». URL: http://eav.ru/publ1.php?publid=2004-08a24 (дата обращения:04.03.2022)

[6] Официальный портал Правительства Хабаровского края. URL: https://www.khabkrai.ru/Gorod-Prezidentskogo-vnimaniya/Novosti/163065 (дата обращения:05.03.2022)

[7] Интернет издание RB.RU.URL: https://rb.ru/longread/intrapreneurship/ (дата обращения:10.03.2022)

[8]Официальный сайт Фонда развития интернет-инициатив. URL: https://www.iidf.ru/media/articles/accelerator/kamaz-akselerator/ (дата обращения:12.03.2022)

[9] Инновационный хаб госкорпорации «Росатом».URL: https://ih.rosatom.ru/ (дата обращения:12.03.2022)

[10] Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года/ Утверждена распоряжением Правительства РФ от 8 декабря 2011 г. N 2227-р.

[11] Отраслевой портал «Энергетика и промышленность России». URL: https://www.eprussia.ru/epr/364/5392533.htm (дата обращения:16.03.2022)

[12] Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики. URL: https://minvr.gov.ru/activity/territorii-operezhayushchego-razvitiya/ (дата обращения:20.03.2022)

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 332.122

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_461

АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ НАЛОГОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МАГАДАНСКОЙ ОБЛАСТИ ПУТЕМ СОЗДАНИЯ ОСОБОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЗОНЫ

ANALYSIS OF THE RESULTS OF TAX REGULATION OF THE MAGADAN REGION BY CREATING A SPECIAL ECONOMIC ZONE

Егорова Дарья Алексеевна, доцент, к.э.н., Департамент корпоративных финансов и корпоративного управления, Финансовый университет при Правительства Российской Федерации, Россия, Москва

Иванов Александр Юрьевич, Финансовый университет при Правительства Российской Федерации, Россия, Москва  dgin.98@mail.ru

Egorova Daria Alekseevna, Associate Professor, Candidate of Economics, Department of Corporate Finance and Corporate Governance, Financial University under the Government of the Russian Federation, Russia, Moscow

Ivanov Aleksandr Iurevich, Financial University under the Government of the Russian Federation, Russia, Moscow

Аннотация. В данной статье оценивается эффективность введение территориальных налоговых льгот как инструмента стимулирования экономики Магаданской области. В рамках работы будет представлены общие положения по налоговым льготам, основные показатели Магаданской области, а также будет проведен отраслевой анализ динамики выручки и прибыли организаций. В заключении будет представлена оценка результатов налогового регулирования Магаданской области и даны рекомендации по ее улучшению.

Abstract. This article evaluates the effectiveness of the introduction of territorial tax incentives as a tool to stimulate the economy of the Magadan region. As part of the work, general provisions on tax incentives, the main indicators of the Magadan Region will be presented, as well as an industry analysis of the dynamics of revenue and profits of organizations. In conclusion, an assessment of the results of the tax regulation of the Magadan region will be presented and recommendations for its improvement will be given.

Ключевые слова: налоговое регулирование, налоговые льготы, особая экономическая зона, Магаданская область

Key words: tax regulation, tax incentives, special economic zone, Magadan region

Введение

Современная экономическая конъюнктура характеризуется высоким уровнем развития экономической системы, которая включает в себя такие виды экономических субъектов, как: государство, организации и домохозяйства. Причем, стоит обратить внимание, что еще Джон Кейнс обратил внимание на несостоятельность рыночной экономики и выявил необходимость в дополнительном регулировании экономической системы со стороны государства. Государственные и муниципальные органы власти играют значительную роль в формировании страновых результатов за счет использования различных методов монетарной и фискальной политики. Одной из сторон налогово-бюджетной политики государства является налоговое регулирование, которое имеет три основных инструмента влияния на экономику: налоговые ставки, налоговая база и налоговые льготы.

Одним из примеров регулирования экономики за счет предоставления налоговых льгот – это создание особых экономических зон. При их создании государство предоставляет экономическое преимущество ряду компаний по территориальному признаку с целью увеличения темпов экономического роста по одному конкретному региону. На территории Российской Федерации существует несколько крупных особых экономических зон, одна из которых находиться на территории Магаданской области. Данная экономическая зона существует уже продолжительное время начиная с середины 1999 года [2].

При введении территориальных налоговых льгот фискальная функция налогов утрачивается, что не позволяет государственным органам генерировать достаточное количество финансовых ресурсов. Дефицит бюджета снижает способность государства к перераспределению денежных средств, что снижает способность государства регулировать экономику, формируя возможность неблагоприятного и стихийного развития экономии на территории. Данная ситуация формирует необходимость оценки результатов налогового регулирования экономики посредством введения территориальных налоговых льгот, в том числе особых экономических зон.

Материалы и методы

Экономика региона включает в себя большое количество показателей, которые отражаю те или иные аспекты развития конкретной территории. При анализе влияния территориального налогового регулирования целесообразно обозначить его основные направления для понимания какие конкретно метрики необходимо использовать для формулирования конечной оценки.

Регулирование экономики Магаданской области происходило в первую очередь за счет введение налоговых льгот и снижения уровня налоговых ставок. В рамках рассматриваемого преобразования были затронуты следующие налоги: налог на прибыль организаций и налог на добычу полезных ископаемых.

В отношении налога на прибыль были сделаны два основных изменения законодательства. Во-первых, на основании статьи 284 пункта 10 Налогового кодекса Российской Федерации доля налога на прибыль организаций, которая зачислялась в федеральный бюджет в размере 3% от налогооблагаемой прибыль, снижена до 0% [1]. Во-вторых, на основании статьи 284 пункта 1 Налогового кодекса Российской Федерации предоставлена возможность устанавливать пониженную ставку законом Магаданской области относительно доли, зачисляемой в региональный бюджет в размере 17% от прибыли организаций.

Если говорить о налоге на добычу полезных ископаемых, то стоит акцентировать внимание, что на основании стать 342 пункта 2.3 Налогового кодекса Российской Федерации для всех организаций-участниц Особой экономической зоны в Магаданской области, которые добывают полезные ископаемые, за исключением углеводородного сырья и общераспространенных полезных ископаемых, устанавливается понижающий коэффициент для налоговых ставок статьи 342 в размере 0,6 [1].

На основании предоставленных льгот можно предположить, что для оценки эффективности мероприятий необходимо провести динамический анализ по данному региону в разрезе трех разделов: демографический, отраслевой, крупнейшие компании.

В рамках демографического анализа необходимо проверить динамику количества физических лиц в данном регионе, так как одной из самых существенных проблем малоразвитых субъектов является существенных отток трудовых ресурсов, что осложняет ведение хозяйственной деятельности.

В рамках отраслевого анализа необходимо рассмотреть разделение компаний по отраслям, а также развитие каждой из отраслей. С помощью такой оценки можно будет назвать сильные и слабые стороны региона, а также спрогнозировать его дальнейшее развитие. Помимо прочего отраслевой анализ позволяет оценить развитость инфраструктуры региона, что напрямую влияет на привлекательность субъекта для населения страны.

Анализ крупнейших компаний позволяет оценить риски развития, а также сформировать более полное представление о регионе. В случае если большую часть доходов генерирует одна компания, то можно говорить о развитии моногорода, который ведет к монопсонии и существенным ограничениям в развитии. При этом в случае широкой диверсификации доходов можно говорить о повышении темпов роста за счет формирования конкурентного рынка в данном регионе.

Результаты и их обсуждение

Для целей первичной оценки результатов территориального налогового регулирования рассмотрим динамику среднегодовой численности населения в Магаданской области, а также ее изменения в течение периода с 2011 по 2021 год.

На основании данных таблицы можно сделать вывод, что существует ярко выраженная динамика уменьшения численности населения. Причем данная динамика в большей степени присуща жителям городов, а не сельских поселений. В большей степени причиной снижения среднегодовой численности населения является межрегиональная миграция, например, в 2021 году она составила 1000 человек из которых 383 трудоспособных, в 2020 – 944 человек из которых 443 трудоспособных, а в 2019 – 1517 человек из которых 828 трудоспособных [4].

Иными словами, можно сказать, что несмотря на налоговые преференции население Магаданской области не считает данную область привлекательной и предпочитают релокацию в другую. Стоит заметить, что тенденция к переезду есть не только у трудоспособного населения, но также и у нетрудоспособного, детей и стариков. На основании выше сказанного, можно сделать вывод, что налоговые льготы не смогли увеличить привлекательность Магаданской области для населения за последние 20 лет.

Для более полного понимания экономических результатов налогового регулирования Магаданской области необходимо проанализировать динамику инвестиций в основной капитал компаний.

Как видно из таблицы, ежегодная сумма инвестиций в Магаданской области имеет ярко выраженный тренд к росту. На протяжении последний 10 лет объем инвестиций пришел к моде, которая равняется примерно 40 миллиардам рублей в год. В рамках анализа динамики можно заметить суммы ежегодных инвестиций более 40 миллиардов в год, однако стоит заметить, что в следующем году норма инвестиций снижалась до 40 миллиардов рублей в год. Иными словами, за счет налогового регулирования инвестиционная привлекательность Магаданской области существенно возросла.

Если сравнивать абсолютные данные за 2020 год с другими субъектами, то Магаданская область будет занимать 17 место с конца. Иными словами, уровень привлекаемых инвестиций в данный регион все еще низкий и находится на одном уровень с Республикой Мордовией, Новгородской областью и Кабардино-Балкарской Республикой.

Если говорить про отраслевой анализ, то в первую очередь необходимо обратиться к данным агрегированной выручки компаний по отраслям за последние 4 года. За счет чего можно будет сформировать понимание развития экономики субъекта.

На основании приведенных выше данных можно сделать вывод, что регион имеет положительную динамику выручки по ряду отраслей, однако существенную долю в выручки составляют именно компании, специализирующиеся на добыче полезных ископаемых, которые составляют больше половины всей экономики данного субъекта. В 2017 году в городе Магадан в горнодобывающей отрасли были заняты 69,5% от всего населения Магаданской области [7], что показывает существенность данной отрасли в экономике субъекта.

Второе место по доле выручки занимает торговля, рост выручки которой обоснован развитием сферы торговли оборудования для добычи и области оптовой торговли топливом и подобными продуктами. Иными словами, можно говорить, что в отрасли добычи на 2020 год сконцентрировано не менее 70% всего региона.

Если говорить про остальные сферы, то стоит заметить, что для них свойственен сравнительно слабый рост, который также обусловлен развитием добывающей промышленности. Прочие отрасли Магаданской области составляют всего 2% всей экономики региона, однако включают в себя десять отраслей, в том числе: гостиницы и общественное питание — 0,47%, здравоохранение – 0,17%, образование – 0,02%, культура и спорт – 0,01%, финансы и страхование – 0,01%.

Иными словами, несмотря на достаточно быстрый рост добывающей промышленности инфраструктурный отрасли не имеют достаточного роста и развития. Многие отрасли, например образование и здравоохранение пользуется в большей степени поддержкой государства, однако из-за налоговых льгот и дефицита бюджета государство не может реализовать финансовую поддержку данных отраслей. Исходя из того, что налоговые преференции предоставлены по налогу на прибыль организаций и налогу на добычу природных ископаемых, стоит оценить налоговые базы по этим двум налогам с целью определения возможных налоговых доходов бюджета в случае отмены налоговых льгот в Магаданской области.

Налоговая база по налогу на добычу полезных ископаемых формируется на основе данных по обработке месторождений. Для формирования примерного представления о росте налоговой базы за последний период предположим допущение, что объем добычи полезных ископаемых растет пропорционально выручке, это означает, что за последние 2 года рост налоговой баз по налогу на добычу полезных ископаемых составил примерно 25% ежегодно, а за период с 2017 года по 2020 год налоговая база увеличивалась в трехкратном размере. При этом стоит отметить, что налог все еще взымается, но с понижающем коэффициентом, из чего следует, что сниженная ставка по налогу на добычу полезных ископаемых компенсируется ростом налоговой базы по данному налогу.

Если говорить про налоговую базу по налогу на прибыль организаций, то целесообразно обратиться к данным по структуре и динамики прибыли в Магаданской области за последние 4 года.

Общая динамика прибыль в Магаданской области характеризуется существенным ростом, и удваивается на ежегодной основе. При этом структура прибыли региона является ассиметричной, так как примерно 97% прибыли сконцентрировано у пяти крупнейших отраслей экономики.

Наибольшую долю в прибыль Магаданской области занимает прибыль компаний отрасли добычи полезных ископаемых, которая за последние 4 года выросла практически в 23 раза.

Если говорить о динамике прибыли всех прочих сфер, то стоит сказать, что в период с 2017 года по 2020 год сумма прибыли по всем отраслям без учета, сферы добычи полезных ископаемых увеличилась чуть более чем в 2 раза. В прочие отрасли Магаданской области внесены в большей степени те сферы, которые зачастую считаются неприбыльными, такие как: образование, здравоохранение, культура и спорт и коммунальное хозяйство. Так, что при анализе динамики налоговой базы по налогу на прибыль организаций учитывать их не имеет смысла. Однако такие сферы как транспортировка и хранение, строительство и обрабатывающая промышленность имеют возможность формировать налоговую базу по налогу на прибыль. Тем не менее в рамках Магаданской области данные сферы показываются свой низкий уровень развития и необходимость в дополнительном стимулировании.

Для анализа крупнейших компаний региона будет рассмотрено десять крупнейших компаний по выручке, а также проанализирован их вклад в экономику всего региона и отдельной отрасли.

Структура крупнейших компаний на 60% состоит из компаний отрасли добычи полезных ископаемых, остальные 40% разделены между отраслями торговли, энергетики и сельского, лесного и рыбного хозяйства.

В добывающей промышленности шесть крупнейших компаний отрасли формируют более 80% выручки, что говорит о серьезной асимметрии и позволяет предполагать о наличии олигополии. Абсолютное большинство компаний добывающей промышленности сконцентрирована на добыче золота и серебра.

Крупнейшие компании в сфере торговли формируются за счет двух представителей, которые занимают более 77% отрасли торговли, а также почти 15% от общего объема выручки Магаданской области. Данные компании заняты в сферах смежных с добычей полезных ископаемых и предоставляют оптовые закупки топлива и оборудование для добычи. Тем самым можно говорить, что торговая отрасль Магаданской области в первую очередь нацелена на корпоративных потребителей, в то время как частный потребительский сектор торговли развит хуже.

Отрасль электроэнергетики и рыболовства представлены двумя крупными компаниями, которые в сумме составляют 5% от выручки региона. Что позволяет говорить об относительной отраслевой диверсификации данного региона и использовании не только преимущества региона в сфере полезных ископаемых, но и географических особенностей.

Заключение

На основании проведенного анализа можно сформулировать следующие выводы в рамках оценки эффективности функционирования Особой экономической зоны в Магаданской области.

Во-первых, добывающая отрасль существенно выросла как в аспекте выручки, так и прибыли, что позволяет говорить о формировании «локомотива» Магаданской области в первую очередь в сфере золотодобычи.

Во-вторых, развитие золотодобычи помогает развиваться другим отраслям экономики, однако только в рамках поддержки добывающей промышленности, что с одной стороны формирует дополнительные рабочие места, а с другой снижет диверсификацию экономики субъекта по отраслям, так как все побочные отрасли напрямую зависят от успешности основной.

В-третьих, уровень развития логистики, строительства и обрабатывающей промышленности все еще не достиг достаточного уровня, даже несмотря на существенный рост в сфере добывающей промышленности, что формирует необходимость дополнительного государственного регулирования в данных отраслях Магаданской области.

В-четвертых, большая часть прочих отраслей экономики Магаданской области находятся в упадке, что продиктовано двумя основными причинами: снижением влияния бюджетной политики и низкой рентабельностью других сфер.

Снижение влияние бюджетной политики региона напрямую связано с осуществление налогового регулирования путем предоставления налоговых преференций для стимулирования роста экономики.

Низкая рентабельность других сфер обусловлено их общественной направленностью. В рамках классического государственного регулирования данные отрасли поддерживаются за счет государственного бюджета или некоммерческих организаций, однако из-за недостатка свободных финансовых ресурсов на территории региона данные отрасли не получили необходимого финансирования.

В-пятых, повышение объема инвестиций в основные средства до уровня более 40 миллиардов рублей в год, что является прямым следствием повышения инвестиционной привлекательности субъекта в рамках осуществления налогового регулирования путем введения статуса Особой экономической зоны. Однако стоит сказать, что рост ежегодных инвестиций приостановился и можно предполагать, что объем инвестирования основные средства не будет превышать установленный уровень. Рост инвестиций в регионе возможен в случае дополнительного повышения инвестиционной привлекательности при развитии промышленной и социальной инфраструктуры.

В-шестых, наблюдается ежегодное снижение среднесписочной численности населения, который связан с миграцией трудоспособного населения в другие регионы Российской Федерации. В большей степени данное снижение связано с отсутствием развития необходимой социальной инфраструктуры необходимой для комфортной жизни.

В результате проведенной работы можно заключить, что налоговое реформирование путем формирование Особой экономической зоны в Магаданской области оказало благоприятное влияние на формирование отрасли добывающей промышленности. Вместе с этим в краткосрочном периоде снижение ставки по налоговым льготам компенсируется ростом налоговой базы за счет увеличения инвестиционной привлекательности. Однако рост инвестиционной привлекательности уже достиг своего максимального уровня из-за чего возникает возможность увеличить государственные налоговые доходы за счет снятия налоговых льгот. Увеличение суммы поступлений в бюджет позволит повысить влияние государства в данном регионе и перераспределить средства на развитие социальной инфраструктуры, что в свою очередь повысить привлекательность региона и снизит миграцию из него.

Список источников

1. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05.08.2000 N 117-ФЗ (ред. от 14.07.2022) // Консультант Плюс URL: http://www.consultant.ru/
2. Федеральный закон «Об Особой экономической зоне в Магаданской области» от 31.05.1999 N 104-ФЗ // Консультант Плюс URL: http://www.consultant.ru/
3. Инвестиции в основной капитал // Официальный сайт Федеральной службы государствен-ной статистики URL: https://rosstat.gov.ru/investment_nonfinancial (дата обращения: 26.08.2022)
4. Компании Магаданской области // Информационный ресурс СПАРК URL: https://spark-interfax.ru/statistics/region/44000000000 (дата обращения: 26.08.2022)
5. Миграционный прирост населения по полу, возрасту и потокам передвижения Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики URL: https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (дата обращения: 26.08.2022)
6. Численность постоянного населения в среднем за год // Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики URL: https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (дата обращения: 26.08.2022)
7. Чайка, Е. Е. Горнорудная промышленность Магаданской области как фактор социально-экономического развития региона / Е. Е. Чайка, У. В. Мизеровская // Инновационная экономика. – 2019. – № 3(20). – С. 81-96. – EDN ZPDWJM.

References

1. Nalogovy`j kodeks Rossijskoj Federacii (chast` vtoraya) ot 05.08.2000 N 117-FZ (red. ot 14.07.2022) // Konsul`tant Plyus URL: http://www.consultant.ru/
2. Federal`ny`j zakon «Ob Osoboj e`konomicheskoj zone v Magadanskoj oblasti» ot 31.05.1999 N 104-FZ // Konsul`tant Plyus URL: http://www.consultant.ru/
3. Investicii v osnovnoj kapital // Oficial`ny`j sajt Federal`noj sluzhby` gosudarstven-noj statistiki URL: https://rosstat.gov.ru/investment_nonfinancial (data obrashheniya: 26.08.2022)
4. Kompanii Magadanskoj oblasti // Informacionny`j resurs SPARK URL: https://spark-interfax.ru/statistics/region/44000000000 (data obrashheniya: 26.08.2022)
5. Migracionny`j prirost naseleniya po polu, vozrastu i potokam peredvizheniya Oficial`ny`j sajt Federal`noj sluzhby` gosudarstvennoj statistiki URL: https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (data obrashheniya: 26.08.2022)
6. Chislennost` postoyannogo naseleniya v srednem za god // Oficial`ny`j sajt Federal`noj sluzhby` gosudarstvennoj statistiki URL: https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (data obrashheniya: 26.08.2022)
7. Chajka, E. E. Gornorudnaya promy`shlennost` Magadanskoj oblasti kak faktor social`no-e`konomicheskogo razvitiya regiona / E. E. Chajka, U. V. Mizerovskaya // Innovacionnaya e`konomika. – 2019. – № 3(20). – S. 81-96. – EDN ZPDWJM.

Для цитирования: Егорова Д.А., Иванов А.Ю.  Анализ результатов налогового регулирования Магаданской области путем создания особой экономической зоны // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-11/

© Егорова Д.А., Иванов А.Ю.,  2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 332.2.021

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_460

ВЛИЯНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ЗЕМЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ КИТАЯ НА СТРУКТУРУ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

THE IMPACT OF CHANGES IN THE LAND SYSTEM OF CHINA ON THE STRUCTURE OF INDUSTRY

Чэнь Чэнь, аспирант, Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия, 690250745@qq.com

Chen Chen, postgraduate, Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia, 690250745@qq.com

Аннотация. В данной статье рассматриваются и подводятся итоги развития и структурных преобразований в экономике Китая за последние 40 лет. Важными элементами являются изменения в земельной системе Китая. Реформа системы сельских земель в начале 1980-х годов ознаменовала собой начало реформ Китая, способствовавших преобразованию сельских районов и переходу к экономике. Изменения в системе городских земель с конца 1990-х годов способствовали историческому переходу Китая от сельской страны к городско-сельскому обществу. Автор считает, что экономическое чудо Китая сопровождается кардинальными изменениями в его экономической структуре, для которой особенно характерен продолжающийся процесс перехода от традиционной аграрной экономики к стране с высоким промышленным производством, от индустриализации к урбанизации и от плановой экономики к рыночная экономика.

Abstract. This article discusses and summarizes the development and structural transformations in the Chinese economy over the past 40 years. Important elements are changes in China’s land system. The reform of the rural land system in the early 1980s marked the beginning of China’s reforms that contributed to the transformation of rural areas and the transition to an economy. Changes in the urban land system since the late 1990s have contributed to China’s historic transition from a rural country to an urban-rural society. The author believes that China’s economic miracle is accompanied by dramatic changes in its economic structure, which is especially characterized by the ongoing process of transition from a traditional agrarian economy to a country with high industrial production, from industrialization to urbanization, and from a planned economy to a market economy.

Ключевые слова: земельная система, Китай, реформы, структура промышленности, аграрная страна, преобразования

Key words: land system, China, reforms, industrial structure, agricultural country, transformations

Introduction

Over the past 40 years, China’s rapid economic growth has been accompanied by rapid industrialization and urbanization. From 2003 to 2020, 11.6 million hectares of agricultural land were converted into non-agricultural land for rural and urban construction. The change of ownership was achieved both by transformation by the collective and by expropriation by the government [8].

Literature Review

From the beginning of the rural reform until the revision of the Law on Land Management in 1998, the channel for converting agricultural land into land for collective construction was opened. In the early 1980s, as a result of agricultural reforms, large unemployment arose in the country, a large number of workers were released from work, and the government encouraged farmers to use collective land to create urban and rural enterprises (hereinafter TVs). As a result, the number of land plots for rural development has increased rapidly. The area of land used by TVs in China was estimated at 15,700 hectares in 1978 and about 56,300 hectares in 1985. From 1981 to 1985, on average, more than 600 million square meters per year were used for the construction of new farmhouses [15].

Until 1987, when the Law on Land Management was first put into effect, there were three channels for converting rural land into non-agricultural land.

Firstly, as long as the construction corresponded to the settlement construction plan and the approval of the district government was obtained, it was possible to carry out the construction of rural residential buildings, the construction of TVs, urban public facilities, the construction of public welfare facilities and other urban construction [18].

Secondly, if a collective agricultural economic organization needed land to organize joint ventures with enterprises of national or collective ownership, the seizure of land was allowed in accordance with the provisions on state construction requisitions. An agricultural collective economic organization could also, according to the contract, use land use rights as its contribution to a joint cause.

Thirdly, residents registered in non-agricultural households can use the land that is in collective ownership for housing construction with the permission of the district government [11].

Land requisition was the main tool for transferring agricultural land to non-agricultural use. In particular, after the land conversion channel for collective construction was closed, expropriation became the only legal way to transform land. The 1982 Constitution of China supported the principles of the 1954 Constitution, according to which the State can requisition land in the public interest, but it was also the first time the idea was put forward that urban land would belong to the state, while rural land would belong to collectives. This idea established a dual system of land ownership [7]. The Land Management Act, passed in 1987, required that land conversion be based on the public interest. The definition of public interests is broad: the State can requisition land for economic, cultural, national defense and social and public events. Compensation was based on the principle of initial use. The amount of compensation and subsidies for resettlement were increased by no more than 20 times compared to the average annual production volume for three years before the land requisition. The job and the status of «hukou» were given to the peasants from whom the land was taken away [2].

Prior to this reform, China had a system of free and indefinite access to land. The law adopted in 1987 on land management provided for two types of land use: administrative distribution and paid transfer. The institutions that regulated the use of urban land after the transition to state ownership not only ensured the safety of land for rapid industrialization and urbanization, but also were the main source of financing for urban construction [5].

Since 2008, the change in the land system has had a serious impact on China’s economic growth. Agricultural land reform contributed to the growth of agricultural production and freed up a significant part of the population from the villages, providing a micro-basis for economic transformation in China [6].

Analysis of the Influence of Land System on Industrial Structure

Despite the fact that strict control over agricultural land was introduced, more land offers in regions with development opportunities contributed to high economic growth. Local governments used distorted prices for industrial land to attract investment in order to create an infrastructure of industrial parks, which contributed to rapid industrialization and turned China into a world-scale manufacturing factory. The capitalization and financing of land provided a significant portion of the capital for China’s urban development and contributed to rapid urbanization [13].

China’s traditional development model relies on high growth rates and high investment. Since municipal and district authorities are real landowners, land has become the main tool for local authorities to stimulate investment and economic growth. Over the past 40 years, the earth has had two main tasks [17]:

• ensure national food security;
• maintain high growth rates.

To ensure the growth of gross domestic product (GDP), a sufficient supply of land was required for expansion of activities. In the period from 2008 to 2020, the total annual volume of land plots that were in state ownership increased from 286,400 hectares to 690,400 hectares, which is an average annual increase of 10.3%. The value of land increases when economic growth slows down (Fig. 1) [20].

Regional policy in the field of providing land to the population contributes to the economic growth of the country. Prior to the Global Financial Crisis (GFC), coastal regions with high demand for land saw a rapid increase in land prices in areas with rapid economic growth. According to the annual plan, scarce local land quotas for construction were used mainly for the development of metropolitan cities and large development zones. Flexible land prices for construction provided high economic growth [23].

Over the past 40 years, there has been a need to create a stable and effective institution of sweeping, which has become a prerequisite for the emergence of general reform and structural changes. Land reform in rural areas increased the efficiency of land use in the direction of clarifying property rights, but also allowed structural changes to begin in rural areas [24].

Firstly, a system of household responsibility was created and maintained in agriculture, which became the basis of China’s agricultural growth. This system has been generalized since 1984. In 2020, despite the growth of new types of agriculture, family contract lands still accounted for 99.4% of the total cultivated area. The production of food crops in 2020 increased from 407.3 million tons in 1984 to 616.2 million tons. tons., which can be explained by the progress of agricultural technologies, the increase in modern investments and the stability of the family management system [28].

Secondly, the restoration of man’s connection with the earth contributed to structural transformations. In traditional rural China, farmers were tied to the land. During the period of state industrialization, they were excluded from the industrialization process and were collectively owned. After the introduction of the family contract system, peasants were able to participate in the local industrialization of rural areas, and then leave their villages to participate in the industrialization of other areas, becoming the main force that contributed to the structural revolution in China [30].

Institutional reform and structural changes in rural areas have contributed to the transformation of the agricultural development model. The transfer of agricultural land increased in 2020, reaching 36%. The balance of agricultural costs has shifted from labor to machinery. The emphasis in the development of agriculture has shifted from increasing land productivity to increasing labor productivity (Table 1).

After the reforms, China embarked on a new path of industrialization. This included the industrialization of collectively owned land in rural areas from the 1980s to the mid-1990s and the creation of industrial parks since the 1990s. This new model of industrialization has led to China becoming a global factory, and its unique method of supplying industrial land has played a significant role in this.

Unemployment, after agricultural land reforms, contributed to the industrialization of rural areas after the mid-1980s. The strictness of the urban land use system and restrictions on the entry of rural workers meant that the government could only allow peasants to build enterprises on land owned collectively. To do this, it was necessary to allow the withdrawal of lands that are collectively owned to the non-agricultural land market. Prior to the revision of the Land Administration Act of 1998 in rural areas there were two main forms of land use for construction [19]: peasants who built houses on the incomes they received after the reform, and those who built settlement enterprises on land owned collectively. In the period from 1993 to 1998, the area of land not intended for agricultural construction increased from 224,824 hectares to 367,854 hectares, while land for TVs decreased from 13,943 hectares to 8,180 hectares (Table 2). The advantage of peasants in developing enterprises on collective land was that they did not have to pay for land.

Rural enterprises solved the problem of land use by redistributing land within the collective or by paying a minimum rent for the use of land owned by the collective. The rural industrialization of collectively owned land has radically changed the structure of national industrialization. Until 1993, state-owned TVEs enterprises and foreign enterprises accounted for one third of the gross national product each.

After the mid-1990s, industrialization on rural land owned collectively accounted for a significant proportion of the total area of cultivated land, which led to environmental pollution and the fragmentation of industries. The Land Management Act of 1998 introduced institutional regulation of land use and gradually stopped the use of land that was in collective ownership for non-agricultural construction. Industrial parks have gradually replaced industrialization in rural areas as the main route to China’s industrialization [3]. Great success has been achieved in eastern China and in some parts of the central and western regions. The success of industrial parks was promoted by a special scheme of land distribution.

First, the government used the land to encourage investment by providing land at low prices, and sometimes even for free or with negative rents [7].

Secondly, local authorities provided land to companies for the implementation of integrated development or for the transfer of land as collateral to a bank to finance construction. The industrial park reimbursed the cost at the expense of income received by enterprises [10].

Thirdly, the established enterprises in the park were granted full land use rights for 50 years. Enterprises could mortgage, sublet or transfer land into ownership, which stabilized their investment expectations and solved the financial needs for the development of enterprises.

The most important secret of China’s rapid industrialization is the Land. If China relied only on the market distribution of land, the value of industrial land would be significantly higher than that of other land resources with better reserves, and rising land prices would hinder industrialization. In the period from 2000 to 2020, total land prices in the country increased by an average of 8.8% per year, land prices for commercial services increased by 9.6%, and land prices for residential premises increased by 12.4%. However, the average annual increase in prices for industrial land was only 3.5% per year (Table 3).

After 2000, urbanization in China accelerated. From 2000 to 2020, the urbanization rate of the permanent population increased from 36.2% to 57.4%, increasing by 2.9% each year. The capitalization of the land has provided a huge demand for capital for urban construction. The link between local government maximization of land profits and rising housing costs has been a major driving force behind urbanization [15].

The organization of auctions, auctions and listings for commercial land has increased the cost of capitalization of land. Since 2003, the total area of land sold in China is about 4 million hectares, which brings a land income of 32 trillion yuan. The income from the sale of land in 2020 was 89 times higher than in 2003.

Also, the huge demand for housing, which is caused by the commercialization of housing and rapid urbanization during this period, increased the income of local authorities from the sale of land. From 2003 to 2020, the volume of new housing stock in China reached 26 billion square meters. Loans for real estate developers and loans for the purchase of housing increased by 6.8 times from 2003 to 2020, while housing prices increased by 2.9 times. The growing land surcharges have prompted local governments to further increase their income from land sales by bidding, auctioning and putting up for sale commercial land. In 2001, the area of land sold was 7.3% of the total volume of land sold, in 2018 this figure reached 92%.

The growing revenues from the sale of land have provided local governments with financial resources to participate in the construction of urban infrastructure, and also prompted local governments to step up the expansion of cities to obtain even more capital from the land. From 2000 to 2021, the area of urban construction in China increased 1.4 times (Table 4).

Land financing provided more capital for urban development. Especially after 2008, various levels of government have created financial platforms, and land mortgages have increased significantly. From 2014 to 2021, the area and value of the mortgaged land increased from 166,000 hectares and 1.8 trillion yuan to 490,800 hectares and 11.3 trillion yuan [22].

The use of land to stimulate development has contributed to China’s rapid economic growth, but China is becoming increasingly dependent on this rapid growth. High economic growth is part of a cycle of increasing investments attracted by land, increasing taxes and population, expanding urban areas, increasing real estate prices and increasing income from land sales, mortgages and loans. As long as strong growth continues, the cycle can be stable, but when the economy experiences a recession, certain sections of this cycle are negatively affected, which affects the performance of the national economy. Basically, this manifests itself as follows [26]:

• continuous growth in the price of land no longer increases GDP. To cope with the crisis in 2008, China adopted a more lenient fiscal and monetary policy, freeing up land to prevent a possible economic downturn. Unfortunately, GDP growth peaked in 2009 and then experienced a recession. Although the shortage of land supply within the country continued until 2013, the economic growth rate decreased from 10.6% in 2009 to 7.8% in 2013. After 2013, the economic downturn led to a decrease in demand for land and a reduction in the supply of land for construction. The rapid rate of economic growth, which was more than 10%, fell to a more moderate rate of 6-7%, which means that the regime under which economic growth continued to be supported by free land supply has gone forever (Figure 2) [20].

• the effectiveness of attracting investments through land is decreasing, and this method of attracting investments for industrial parks began to change in 2004. This is manifested in a decrease in the amount of industrial land in the eastern part of the country. The main reason for this phenomenon is that, since enterprises in the eastern districts have been transformed by improving the quality and modernization of industry, they no longer rely so much on low land costs and mortgage financing of land to obtain loans. Although industrial parks in central and western China have imitated industrial parks in the east, attracting investment through land and providing excellent infrastructure, the effectiveness of attracting investment for industrial parks in these areas is low. On the contrary, such efforts have led to a high level of public debt [18];
• the structure of the land supply is seriously distorted, which works against structural reforms. In fact, the imbalance in the structure of land resources is the most serious structural problem in China. A high proportion of land for industry and infrastructure, and a low proportion for real estate makes land a tool for the government to attract investment and maximize land revenue. Since 2011, the share of industrial land has decreased from 32.8% to 23.4% in 2020 [20]. At the same time, the share of land under real estate also decreased from 28% to 6.7%, which indicates that local authorities have not changed the system used to protect income from the sale of land by controlling the prices of land under real estate. A more serious problem is that the share of land designated for infrastructure has increased from 38.8% to 55.9% over this period, which corresponds to an increase in infrastructure investment. The growth rate of infrastructure investments reached 28.6% in 2020. At a time when the real economy is in recession and real estate investment is reaching a tipping point, governments can only count on increasing the supply of land for infrastructure and increasing infrastructure investment to support economic growth, but these short-term measures actually delay structural reforms [4];
• the cost of selling land has increased, net income from land has decreased, and the mortgage on land has increased. Rapid urbanization can be successfully completed in China. One of the important tools was the low cost of land. The government’s land purchase costs were low, and most of the proceeds from land sales were used for urban investment. But as land use has transformed in many cities and farmers have realized their rights, the costs of expropriating land have increased significantly. Since 2010, government spending on land sales has increased significantly, exceeding 50% in many areas and even exceeding 60% in others [9]. As a result, the government’s net income from the sale of land is reduced, which in 2020 amounted to only 20%. With net income from land sales declining, the Government continues to increase investment in infrastructure and expand the construction of new neighborhoods in some cities. State construction capital is increasingly relying on land mortgages. Since 2010, the area and value of the mortgaged land have increased from 166,000 hectares and 1.8 trillion yuan, respectively, to 490,800 hectares and 11.3 trillion yuan in 2020. Lower income from the sale of land and an increase in mortgage loans on land mean higher financial debt risks;
• the risk of public debt and the risk of bank financing has increased.

The cost of a mortgage on land in many cities is estimated at high land prices. As soon as the economy experiences a downturn, the demand for land will decrease, and the gap between the actual and estimated value of land will be large.

From 2010 to 2015, the average share of income from the sale of land in the public debt reached 40%. Based on the fact that the value of the land is overstated, local authorities returned the debts after the sale of the land for income [14].

And also, there is an excessive credit burden. Nominal credit leverage in the Midwest of China is high, while the actual credit leverage for most provinces of the Midwest exceeds it by two times. Here, the leverage ratio refers to the level of financing of a mortgage on land in relation to the income of local authorities [16].

Let’s consider China’s economic trends at a new stage of development. The new stage of economic transformation in China will no longer depend so much on land. International experience shows that China’s economic growth will inevitably decline, slowing from a 10 percent peak over the past 30 years. The economic structure will also undergo a number of profound changes. The service sector has surpassed the secondary industry, domestic demand plays a more significant role, and economic growth increasingly depends on the improvement of production forces and innovation. The quality and efficiency have been significantly improved. In this new stage of development, the earth will no longer play a key role as an engine of growth and will instead have negative consequences. Measures to protect economic growth through the free supply of land will no longer be necessary, and increasingly scarce resources will be wasted instead. The importance of improving the quality of economic growth by increasing the efficiency of land distribution is much greater than the importance of promoting economic growth by increasing the supply of land. The question of how the supply and distribution of land will meet the changing needs of economic growth will become a major issue in the relationship between land and the national economy in the future [29].

Industrial transformation and modernization mean that industrial development will no longer depend so much on a system that suppresses the value of land. China has become a global factory mainly because of its low land value supported by an independent land use system, but as relative prices for other factors and system costs increase, it will not be able to maintain this status. In the course of field research, some regions, cities, industries and enterprises stand out for their level of transformation and modernization. After a new round of industrial competition and modernization, new competitive manufacturing cities, industries, enterprises and products will appear in China, which will replace the current production supported by industrial parks and low land value. The most competitive production areas will no longer rely on low land values and land mortgages to solve their financial problems, and those who cannot compete and who rely on low land values will not be able to avoid their fate of phasing out. Thus, the next stage of production development in China will be devoted to how to revitalize the existing land fund and optimize land use for competition, and not to protect the supply of land. Another feature of industrial evolution is the deep integration between the manufacturing sector and the service sector [25]. In 2013, the share of the service sector in the Chinese economy exceeded the share of the manufacturing industry. The share of value added in the primary and secondary sectors in relation to GDP was 46.7% and 44%, respectively. Unlike the manufacturing industry, the service sector does not require a large amount of land. This change in the structure of industry will weaken the role of land in future industrial development. The main policy issues in the future will concern the structure of land use, optimization of construction, redistribution of industrial land, transformation of industrial parks and changes in the supply of land.

The land distribution regime is changing from an emphasis on urbanization to the interaction between urban and rural areas. The path to urbanization in China has so far been through the rapid movement of population, land and capital from rural to urban areas, which has been affected by the large gaps between these two areas. At the next stage of urbanization, it will be necessary to shift the focus on the relationship between urban and rural areas and strengthen their interaction. So far, the interaction between them has been based on population flows from rural to urban areas. The state policy of the cities where the population lives or works is difficult to implement, and the relationship of farmers with their homeland is difficult to break. Farmers will work in areas with the greatest economic opportunities, and urban life will be the first choice for most of China’s population. At the same time, as the interaction between urban and rural areas increases, more and more urban people will come to rural areas to get acquainted with rural life. The interaction of the population and the exchange between urban and rural areas will be strengthened.

Also, according to the author, Chinese villages have become highly differentiated, while many of them are in decline, others are experiencing a period of revival. The growth of some small towns will help connect urban and rural areas. Some cities will succeed thanks to their factor agglomeration, diffusion and innovative energy. Distribution and communication between dynamically developing cities, towns and villages will be improved [30].

While those with capital are exploring investment opportunities in urban areas, as rural development opportunities increase, some will also look for opportunities in agriculture and villages.

Changes in consumption and population flows will increase opportunities as well as demand for land for rural development. Thus, the interaction between urban and rural areas will replace unidirectional urbanization, and the population will move between urban and rural areas.

The evolution of agriculture and the transformation of rural areas will require a revision of the value of rural space. The biggest changes in the next stage of China’s development will be a revolution led by rural areas. As China has joined the ranks of prosperous societies, the national demand for food will shift from quantity to quality, and the importance of agriculture for food production will decrease. The functions and structure of agriculture will undergo significant changes. Instead of simply providing basic foodstuffs, agriculture will specialize in providing high-quality, safe and «green» products. The opportunities to profit from agriculture will be significantly expanded. China will need to rethink the concept of agriculture and recognize its new role. In addition, differentiation and the birth of children lead to a structural revolution. Another feature of the changes in the group of farmers is the differentiation of generations. The main way for farmers of the first generation is to leave their native area and then return, while the second generation leaves and does not return. The latter’s relationship with the land, ideas about agriculture and behavioral features have undergone fundamental changes. In addition, the features of rural industry have changed. With the changing urban demand, many rural industries have been revived and expanded, while technological and commercial innovations have expanded market opportunities for many rural artisans and local delicacies. Thus, many villages have become differentiated [15]. Traditionally, Chinese villages have depended on agriculture, but people’s relationship with the land and the way of agricultural development have changed, villages are becoming highly differentiated. Some villages are being vigorously revived and taking on new functions in the interaction between urban and rural areas, while others are in decline or are falling into decline.

Conclusion

In conclusion, the author of this scientific study would like to note that after 40 years of reforms, China not only created an economic miracle that has no analogues in the history of mankind, but also turned from a rural society into an urban one. Behind this great transformation is the systemic reform of land institutions [19]. Rural land institutions have moved from collective ownership to a system of household responsibility, thereby protecting farmers’ rights to land. This process has led to the long-term sustainable growth of Chinese agriculture, mass migration from rural areas to cities, and unprecedented transformations in agriculture. The conversion of agricultural land to non-agricultural use and the introduction of market mechanisms have turned land into a political tool that promotes rapid economic growth, industrialization and urbanization. However, it must be recognized that the role of the earth and its relationship with the economy will inevitably change as China’s economy enters a new stage of medium–high-speed growth. With economic restructuring, low-cost industrial land will be less efficient. Urbanization is also moving from rapid expansion to endogenous growth, so the returns on land capitalization will decrease and the risks will increase. Therefore, China should abandon its land-dependent growth model by deepening land reforms and adapting to a new model of economic development.

References

1. Gorkin A.P. Geography of post-industrial industry (methodology and research results, 1973-2012). Smolensk: Oikumena, 2012. 348 p.
2. China: Economy of regions / Ed. A.V. Ostrovsky. M.: IBA Publishing House, 2015. 660 p.
3. Kurichev N.K. Territorial organization of the country’s manufacturing industry in the world economic context on the example of the USA: dissertation… Candidate of Geographical Sciences [Place of protection: Moscow State University named after M.V. Lomonosov]. Moscow, 2013. 229 p.
4. Marshall A. Principles of Economic science [in 3 volumes: translated from English]. M.: Progress, 1993. 1073 p. Mashbits Ya.G. Complex country studies. Smolensk: Publishing House of SSU, 1998. 238 p
5. Mereste U.I., Nymmik S.Ya. Modern geography: questions of theory. Moscow: Mysl, 1984. 296 p
6. On the system of real estate rights: The Law of the People’s Republic of China of March 16, 2007. URL: http://www.lawinfochi na.com/display.aspx?id=6642&lib=law(date of request).
7. On the tax on urban real estate: The Law of the People’s Republic of China of August 8, 1951. URL: http://english.7139. com/2609/23/54653.html(date of request).
8. On Land Administration: The Law of the People’s Republic of China of June 25, 1986. URL: http://www.chinadaily. com.cn/bizchina/2006-05/08/content_584128. htm(date of request).
9. On real estate tax: Temporary Rules and Regulations of the People’s Republic of China dated September 25, 1986. URL: http://www.lawinfochina.com/display. aspx?id=12758&lib=law(date of request).
10. On the tax on the use of the lands of cities and urban areas: Temporary Rules and Regulations of the People’s Republic of China dated December 31, 1988. URL: http://faolex.fao.org/docs/pdf/chn148943.pdf(date of request).
11. Fedorchenko A.V. Modern trends in the territorial organization of industrial production. Moscow: Press-solo, 2003. 176 p.
12. Venables A.J. Equilibrium Locations of Vertically Linked Industries // International Economic Review. 1996. Vol. 37, № 2. P. 341–359.
13. Central Committee of the Communist Party of China (CPC Central Committee) (1982), Summary of the National Rural Work Conference, 1 January, Beijing: General Office of the State Council.
14. Central Committee of the Communist Party of China (CPC Central Committee) (1984), Circular of the Central Committee of the Communist Party of China on Rural Work in 1984, 1 January, Beijing: General Office of the State Council.
15. Chenery, H., et al. (1989), Gongyehua Yu Geguo Jingji Zengzhang Bijiao [Industrialization and Growth: A Comparative Study], SDX Joint Publishing Company and Shanghai People’s Publishing House, Shanghai, Chinese edition.
16. Fei, X. and Liu, H. (2007), From the Soil, Shanghai: Shanghai People’s Publishing House.
17. Liu, S. (2008a), China’s dualistic land rights system and land market incompleteness: Review and comment on current policy, law and local innovation, Review of Economic Research (31): 2–12.
18. Liu, S. (2012), Risks and reform of land-based development model, International Economic Review (2): 92–109.
19. Liu, S. (2015), Ten Years’ Outlook for Chinese Economic Growth 2015–2024, Beijing: China CITIC Press.
20. Ministry of Land and Resources (2020), China Land and Resources Bulletin 2020, Beijing: Chinese Agricultural Press.
21. National Bureau of Statistics (NBS) (various years), China Statistical Yearbook, Beijing: China Statistics Press.
22. Perkins, D. (2015), East Asian Development: Foundations and strategies, Beijing: China CITIC Press.
23. Porter M. The Economic Performance of Regions // Regional Studies. 2003. Vol. 37. P. 549–578.
24. Qu, D. (2015), China Agriculture Statistical Report, Beijing: Chinese Agricultural Press.
25. Rural Development Group (1984), Systematic Review of Rural Economic System Reform in China, Chinese Social Sciences Press: Beijing.
26. Wang, L. and Zhou, Y. (2012), On the perfection of rural land property rights system in China, China Legal Science (1): 45–54.
27. World Bank (2003a), East Asia: Recovery and beyond, China Renmin University Press, Beijing, Chinese edition.
28. Zhou, Q. (1995), Reform in China’s countryside: Changes to the relationship between the state and ownership (second part)—A review of the history of economic system change, Management World (4).
29. Yuzhe Wu, Yuxuan Chen, Xiaoying Deng, Eddie C.M.Hui. Development of characteristic towns in China // Habitat International. 2018. Vol. 77. P. 21-31 https://doi.org/10.1016/j.habitatint.2017.12.008(date of request).
30. Jiang D., Huang Zh. Business development of China cadastral management // FIG Working Week. 2012

Для цитирования: Чэнь Чэнь. Влиянии изменений в земельной системе Китая на структуру промышленности // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-10/

© Чэнь Чэнь, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 332.36

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_459

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИ ВЕДЕНИИ ЕГРН В ОТНОШЕНИИ ЛИНЕЙНЫХ ОБЪЕКТОВ

CURRENT PROBLEMS IN THE UGHR FOR LINEAR OBJECTS

Мезенина Ольга Борисовна, д.э.н., заведующая кафедры землеустройства и кадастров, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: mob.61@mail.ru

Кузьмина Маргарита Викторовна, доцент, к.э.н., ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: anna.mihaylova.73@mail.ru

Бандурина Дарья Евгеньевна, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: bandurina_daria@mail.ru

Саткаускас Янина Сергеевна, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: satkauskas-yanina@yandex.ru

Mezenina Olga Borisovna, Doctor of Economics, Head of Land Management and Cadastre Department, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: mob.61@mail.ru

Kuzmina Margarita Viktorovna, Associate Professor, PhD in Economics, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: margo-v66@mail.ru

Bandurina Daria Evgenievna, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: bandurina_daria@mail.ru

Satkauskas Yanina Sergeevna, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: satkauskas-yanina@yandex.ru

Аннотация.  В нашей статье представим опыт двух соседних регионов Свердловской области и Пермского края в проработке одного и того же вопроса — проблема в системе обновления данных Росреестра при формировании земельного участка под линейные объекты.

По техническим причинам обновление данных на сайте Росреестра происходит не мгновенно, а занимает некоторое время. Дело в том, что сначала новые сведения попадают в региональную базу ЕГРН и только потом поступают в федеральную базу Росреестра. Понятно, что ускорить процесс никак нельзя, это не предусмотрено законодательством РФ. Но  попробуем проанализировать некоторые проблемные ситуации влияния работы Росреестра в отношении линейных объектов на результаты кадастровых работ, а также попытаемся внести предложения по их устранению.

Abstract. In our article, we present the experience of two neighboring regions, the Sverdlovsk Region and the Perm Territory, in working through the same issue — problems in the Rosreestr data update system when forming a land plot for linear facilities.

For technical reasons, updating data on the Rosreestr website does not happen immediately, but takes some time. The thing is that new information first enters the regional database of the USRN and only then enters the federal database of Rosreestr. Of course, it is impossible to speed up the process, this is not stipulated in the legislation of the Russian Federation. But let us try to analyze some problematic situations of the impact of Rosreestr’s work regarding linear objects on the results of cadastral works and try to make suggestions for their elimination.

Ключевые слова: линейные объекты; обновления данных Росреестра; выписки ЕГРН с сайта Росреестра

Keywords: linear objects; Rosreestr data updates; extracts of the Unified State Register of Legal Entities from the Rosreestr website

В процессе согласования и оформления земельного участка для размещения линейного объекта выявляется все больше недочетов в системе обновления данных Росреестра.

Рассматриваемые вопросы в данной статье подкреплены практическим опытом выполнения работ по отводу земельных участков в Свердловской области и Пермском крае на период строительства воздушной линии:

• проектируемая линия электропередачи до 35 кВ для электроснабжения заявителей в Свердловской области расположены за границами населенного пункта.
• проектируемая линия электропередачи до 35 кВ для электроснабжения заявителей в Пермском крае расположены в населенном пункте.

Ввиду плотной застройки районов и значительной продолжительности линии электропередач, избежать наложения на земельные участки практически невозможно. На каждом из таких участков, специалист должен выявить собственника, для этого существует процедура заказа выписки из ЕГРН.  Именно на этом этапе специалисты сталкиваются с многочисленными проблемами.

Для справки: выписка об объекте недвижимости представляет собой наиболее полную информацию о характеристиках объектов недвижимости, включающую описание местоположение границ земельных участков, контуров зданий, сооружений, объектов незавершенного строительства. Также, в выписке отражаются сведения, о частях объектов недвижимости и границах таких частей.

Какого характера препятствия мешают пройти этот важный этап:

• сведения, отраженные в выписке из ЕГРН, не всегда содержат актуальную (действительную) информацию на момент выдачи;
• расширенная выписка из ЕГРН доступна не для всех;
• в выписке может отсутствовать информация о собственниках земельного участка, хотя по факту эта информация имеется в наличии;
• границы земельных участков не установлены в соответствии с требованиями земельного законодательства.

Наиболее удобный способ — это заказ выписки через сервис «Запрос посредством доступа к ФГИС ЕГРН», который предоставляется на основании уникального ключа доступа. Но последнее время можно наблюдать многочисленные случаи нарушения сроков предоставления данных.

Сведения, находящиеся в ЕГРН, должны быть предоставлены в срок не более трех рабочих дней со дня получения запроса, при этом юридические лица предпочитают работать с документами не старше одного месяца. Чем новее выписка, тем больше к ней доверия, так как сведения, содержащиеся на момент формирования запроса, в любой момент могут измениться.

15 июня 2022 года пресс-центр Свердловской области опубликовал статью с ответом на вопрос «Почему я не могу получить сведения из ЕГРН?». Разъяснения дает Юрий Белоусов, заместитель директора Кадастровой палаты по УФО. Он подчеркивает основное требование для получения выписки: «Сведения из Единого Росреестра недвижимости ограниченного доступа могут быть предоставлены только кругу лиц, имеющих на это законное право».

Таким образом, гражданину, не имеющему особых прав, но при этом подающему запрос на получение выписки из ЕГРН, в которой содержаться сведения ограниченного доступа, будет отказано в предоставлении подобных сведений.

Тот факт, что вопросы, рассматриваемые авторами статьи актуальны, подкреплены практическим опытом выполнения работ по отводу земельных участков на период строительства воздушной линии.

Рассмотрим типичную проблему, с которой столкнулись специалисты, при оформлении земельного участка в Свердловской области.

Выписка, заказанная с помощью официального сайта Росреестра rosreestr.ru, не содержала информацию о правообладателях.

При работе с категорией земель «Земли сельскохозяйственного назначения» специалист подготавливает проект рекультивации земель (в соответствии Постановлением Правительства РФ от 10.07.2018 N 800 (ред. от 07.03.2019) «О проведении рекультивации и консервации земель» (вместе с «Правилами проведения рекультивации и консервации земель»)» [2].

После утверждения проекта рекультивации, необходимо обратиться в администрацию муниципального образования/городского округа для получения разрешения использования земель или участи земельного участка для размещения линий электропередачи.

В соответствии с постановлением Правительства Свердловской области от 26.08.2021 г. № 543-ПП «Об утверждении Положения о порядке и условиях размещения объектов, виды которых устанавливаются Правительством Российской Федерации, на землях или земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, без предоставления земельных участков и установления сервитутов, публичных сервитутов» [1] и пунктом 5 постановления Правительства РФ от 03.12.2014 г. № 1300 «Об утверждении перечня видов объектов, размещение которых может осуществляться на землях или земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, без предоставления земельных участков и установления сервитутов» [2].

После получения выписки с сайта Росреестра, в администрацию округа было направлено заявление на предоставление разрешения на использование части земельного участка (земли государственная собственность на которые не разграничена), со схемой границ, предполагаемой к использованию земель на

кадастровом плане территории (рис. 1) для размещения объекта.

Однако администрация городского округа отказала в выдаче разрешения, в связи с выявлением правообладателя при заказе расширенной выписки (рис.2).

Ошибки при формировании актуальной базы данных ЕГРН, привели к приостановке проекта, потере времени и финансовым убыткам.

Содержащиеся в базе данных ЕГРН незасвидетельствованные сведения порождают противоречия между данными о самом объекте недвижимости и сведениях о правах, между данными, содержащимися в ЕГРН и предоставленными в заявительном порядке документами.

Проанализировав полученную информацию, можно сделать вывод, что, несмотря на Закон о государственной регистрации недвижимости, который стал началом для объединения информационных ресурсов объектов недвижимости в ЕГРН, а также непрерывных работ органа регистрации прав по повышению качества данных ЕГРН, в процессе эксплуатации, наполнения и корректировок сведений ФГИС ЕГРН выявляется ряд актуальных проблем, требующих определенных нововведений и поправок для урегулирования вопроса.

Для справки: пожизненно наследуемое владение земельным участком, представляет собой ограниченное вещное право физических лиц на землю. Собственником земли, находящейся в пожизненном наследуемом владении гражданина, является государство или муниципалитет. Законодательно ПНВ возникло в позднем советском периоде и было закреплено в Земельном кодексе РСФСР от 21 апреля 1991 года. Это вид права можно определить, как союз между государством и частным землевладельцем, при котором землевладелец может пользоваться участком без заранее установленного срока, а право распоряжаться землей ограниченно лишь правом наследования. В 2001 году, статьей № №136-ФЗ Земельного кодекса РФ, возможность предоставления физическим лицам государственной и муниципальной земли на праве пожизненного наследуемого владения была ликвидирована. При этом по закону землевладельцы сохраняют за собой следующие полномочия: передача наделов в пожизненное наследство, принятие участка наследниками, пользование участком, застройку, оформление в собственность, а также отказ от права ПНВ в пользу государства. На сегодняшний день ПНВ остается одним из распространенных видов имущественных прав физлиц.

При использовании земель, затрагивающих границы ПНВ, единственным решением остается оформление публичного сервитута, что   приводит к необоснованному удорожанию проекта и увеличивает срок оформления документации.

Другой пример появления проблем работы с линейными объектами. Специалисты Пермского края попали в затруднительное положение при оформлении участка.  На заявление по услуге «Выдача разрешения на использование земель и размещения объектов» было получено Решение об отказе в предоставлении услуги. Причина отказа: земли, на использование которых испрашивается решение о размещении объектов, частично расположены в границах земельного участка (границы земельного участка не установлены в соответствии с требованиями земельного законодательства), который предоставлен в постоянное (бессрочное) пользование юридическому лицу.  В свободном доступе на ресурсах публичной кадастровой карте и при заказе кадастрового плана территории, информация о границах данного земельного участка отсутствует. Соответственно, узнать о наличии подобных участков возможно только после обращения в администрацию с заявлением.  При этом нет гарантии в актуальности сведений администрации, т.к. по сведениям ЕГРЮЛ, данное юр. лицо ликвидировано.  Возникает резонный вопрос: с кем оформлять земельные отношения?

Несоответствие в записях выдает ошибочные данные, применение которых приводит к искажению кадастровой информации, что негативно влияет на развитие городского округа.

В настоящее время сроки выполнения услуги на территории Свердловской области в большинстве случаев просрочены. Это связано с продолжительностью работ по оформлению разрешительной документации на использование земельных участков, находящегося в муниципальной собственности.

В нашем исследовании мы представили лишь малую часть проблемных ситуаций, связанных с формированием и оформлением документации на земельные участки в целях использования под ЛЭП, интересно проанализировать и ситуации в других регионах, могут быть и другие проблемы. Анализируя информацию, мы видим сложный алгоритм действий предприятий на их устранение.

Одним из наиболее простых решений перечисленных проблем нам видится в предоставлении свободного доступа юридических лиц к сведениям ЕГРН, необходимых для урегулирования земельных отношений.

Список источников

1. Об утверждении Положения о порядке и условиях размещения объектов, виды которых устанавливаются Правительством Российской Федерации, на землях или земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, без предоставления земельных участков и установления сервитутов, публичных сервитутов от 26.08.2021 г. № 543-ПП. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://publication. pravo.gov.ru/ Document/View/6600202109010001
2. Об утверждении перечня видов объектов, размещение которых может осуществляться на землях или земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, без предоставления земельных участков и установления сервитутов от 03.12.2014 г. № 1300. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://base.garant.ru/70815020/
3. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 N 136-ФЗ (ред. от 16.02.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2022). [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_33773/
4. О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую [Текст]: федеральный закон 21.12.2004 N 172-ФЗ ст.12/ URL: [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru
5. О нормах отвода земель для размещения автомобильных дорог и (или) объектов дорожного сервиса [Текст]: Постановление Правительства РФ от 2 сентября 2009 г. N 717 URL: https://base.garant.ru/12169426/
6. Об утверждении Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг [Текст]: Постановление Правительства РФ от 27.12.2004 N 861 (ред. от 14.03.2022) URL: http://www.consultant.ru
7. Сабирова Д.Р. Перспективы совершенствования правового регулирования использования земельных участков, предназначенных для размещения линейных объектов (воздушных линий электропередач) проблемы региональной и глобальной экологии / Д.Р. Сабирова // Самарская Лука: проблемы региональной и глобальной экологии, 2018. – Т. 27, № 3. – С. 148-151. URL: https://cyberleninka.ru
8. Технологическое присоединение [Текст]: [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://rosseti-ural.ru/client/tp/

References

1. Ob utverzhdenii Polozheniya o poryadke i usloviyax razmeshheniya ob«ektov, vidy` kotory`x ustanavlivayutsya Pravitel`stvom Rossijskoj Federacii, na zemlyax ili zemel`ny`x uchastkax, naxodyashhixsya v gosudarstvennoj ili municipal`noj sobstvennosti, bez predostavleniya zemel`ny`x uchastkov i ustanovleniya servitutov, publichny`x servitutov ot 26.08.2021 g. № 543-PP. [E`lektronny`j resurs] – Rezhim dostupa: http://publication. pravo.gov.ru/ Document/View/6600202109010001
2. Ob utverzhdenii perechnya vidov ob«ektov, razmeshhenie kotory`x mozhet osushhestvlyat`sya na zemlyax ili zemel`ny`x uchastkax, naxodyashhixsya v gosudarstvennoj ili municipal`noj sobstvennosti, bez predostavleniya zemel`ny`x uchastkov i ustanovleniya servitutov ot 03.12.2014 g. № 1300. [E`lektronny`j resurs] – Rezhim dostupa: https://base.garant.ru/70815020/
3. Zemel`ny`j kodeks Rossijskoj Federacii ot 25.10.2001 N 136-FZ (red. ot 16.02.2022) (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.03.2022). [E`lektronny`j resurs] – Rezhim dostupa: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_33773/
4. O perevode zemel` ili zemel`ny`x uchastkov iz odnoj kategorii v druguyu [Tekst]: federal`ny`j zakon 21.12.2004 N 172-FZ st.12/ URL: [E`lektronny`j resurs] – Rezhim dostupa: http://www.consultant.ru
5. O normax otvoda zemel` dlya razmeshheniya avtomobil`ny`x dorog i (ili) ob«ektov dorozhnogo servisa [Tekst]: Postanovlenie Pravitel`stva RF ot 2 sentyabrya 2009 g. N 717 URL: https://base.garant.ru/12169426/
6. Ob utverzhdenii Pravil nediskriminacionnogo dostupa k uslugam po peredache e`lektricheskoj e`nergii i okazaniya e`tix uslug [Tekst]: Postanovlenie Pravitel`stva RF ot 27.12.2004 N 861 (red. ot 14.03.2022) URL: http://www.consultant.ru
7. Sabirova D.R. Perspektivy` sovershenstvovaniya pravovogo regulirovaniya ispol`zovaniya zemel`ny`x uchastkov, prednaznachenny`x dlya razmeshheniya linejny`x ob«ektov (vozdushny`x linij e`lektroperedach) problemy` regional`noj i global`noj e`kologii / D.R. Sabirova // Samarskaya Luka: problemy` regional`noj i global`noj e`kologii, 2018. – T. 27, № 3. – S. 148-151. URL: https://cyberleninka.ru
8. Texnologicheskoe prisoedinenie [Tekst]: [E`lektronny`j resurs] – Rezhim dostupa: https://rosseti-ural.ru/client/tp/

Для цитирования: Мезенина О.Б., Кузьмина М.В., Бандурина Д.Е., Саткаускас Я.С. Актуальные проблемы при ведении ЕГРН в отношении линейных объектов // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-9/

© Мезенина О.Б., Кузьмина М.В., Бандурина Д.Е., Саткаускас Я.С., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 37:004

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_458

ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ, СВЯЗАННАЯ С РАСПРОСТРАНЕНИЕМ ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

TRANSFORMATION OF THE EDUCATIONAL ENVIRONMENT ASSOCIATED WITH THE DISTRIBUTION OF DIGITAL TECHNOLOGIES

Карикова Анастасия Сергеевна, ассистент Департамента менеджмента и инноваций Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, E-mail: askarikova@fa.ru

Karikova Anastasia Sergeevna, assistant of the Department of Management and Innovation of the Financial University under the Government of the Russian Federation, E-mail: askarikova@fa.ru

Аннотация. В статье рассматриваются возможности использования цифровых технологий для сохранения конкурентных преимуществ организациями высшего образования в условиях стремительных изменений на рынке образовательных услуг. Были рассмотрены виды обучения, получившие широкое распространение, в результате распространения цифровых технологий. Несмотря на преимущества нового электронного обучения, у многих возникают вопросы о его эффективности как полной альтернативы традиционным методам. В работе была проанализирована эффективность предложенных форм, а также рассмотрены механизмы устойчивого развития, способствующие успешной цифровой трансформации организаций высшего образования.

Abstract. The article discusses the possibilities of using digital technologies to maintain competitive advantages by higher education organizations in the face of rapid changes in the market of educational services. The types of training that have become widespread as a result of the spread of digital technologies were considered. Despite the benefits of the new e-learning, there are a lot of questions about its effectiveness as a complete alternative to traditional methods. The work analyzed the effectiveness of the proposed forms, as well as considered the mechanisms for sustainable development that contribute to the successful digital transformation of higher education organizations.

Ключевые слова: цифровизация, цифровые технологии, электронное обучение, смешанное обучение, дистанционное обучение, организации высшего образования

Key words: digitalization, digital technologies, e-learning, blended learning, distance learning, higher education organizations

В условиях ускоренной цифровой трансформации, толчком для которой послужила, в том числе, пандемия, рынок образовательных услуг столкнулся с новыми вызовами. Развитие цифровых технологий повлекло за собой снижение стоимости образования, стирание языковых барьеров, увеличение числа дистанционных студентов. В связи с этим университеты вынуждены выходить на рынок массовых открытых онлайн-курсов, формировать цифровые компетенции обучающихся, профессорско-преподавательского состава и административных работников и активно внедрять цифровые технологии в образовательную деятельность.

Цифровые технологии предоставили вузам широкие образовательные возможности, которые стали полезны как обучающимся, так и преподавателям, и поспособствовали росту образования в развивающихся странах посредством дистанционного обучения или участия в курсах повышения квалификации. Это привело к одному из экономических путей обучения, ставшим необходимым в этот период, — экономике знаний. Экономика знаний означает необходимость перехода от потребления знаний к производству информации [1]. Экономика знаний вращается вокруг получения, обмена, использования, создания и производства знаний для улучшения качества жизни в различных областях [2]. Экономика знаний базируется на четырех основных столпах:

1) Инновации зависят от исследований и разработок через эффективную систему, связывающую образовательные учреждения с промышленными учреждениями для постоянного развития.

2) Инфраструктура, построенная на информационных и коммуникационных технологиях, облегчает подготовку, распространение, обмен и адаптацию информации и знаний к местным потребностям [1].

3) Управление, основанное на прочной экономической основе, может обеспечить все правовые и политические рамки, направленные на повышение производительности и роста.

4) Образование является наиболее важным и существенным фактором производительности и экономической конкурентоспособности [3].

Переход к экономике знаний потребует ряда технологических преобразований, которые будут способствовать мониторингу эффективности образовательного контента и индивидуализации обучения студентов [4].

Руководители университетов, представители бизнеса и студенты из разных стран думают, что преобразования в вузах необходимы и неизбежны. Это связано с уменьшением государственной финансовой поддержки, а также с изменением требований со стороны обучающихся и потенциальных работодателей к организации оказания образовательных услуг и их качественному содержанию. Основополагающим элементом в развитии высшего учебного заведения является его гибкость и умение быстро реагировать на внешние вызовы, соответствовать ожиданиям студентов по технологичности и качеству оказываемых образовательных услуг [6]. Рассмотрим виды обучения, ставшие наиболее популярными, в результате распространения цифровых технологий.

Дистанционное обучение. Под дистанционным обучением понимается получение образовательных услуг на расстоянии, в основном, без посещения вуза, с помощью новых компьютерных и коммуникационных технологий. Одним из наиболее эффективных способов дистанционного обучения является создание позитивной электронной образовательной среды. Каждый студент, обучающийся дистанционно, должен чувствовать, что он является важной частью группы и имеет возможность эффективно коммуницировать с преподавателем и другими обучающимися.

Электронное обучение. Под электронным обучением понимается обучение, основанное на использовании электронных средств. Цель эффективного электронного обучения — получить образование, которое выходит за пределы пространства, времени, материальных возможностей и различий в способностях и потребностях людей. Электронное обучение имеет несколько характеристик, таких как масштабируемость, совместная работа, гибкость и адаптация к потребностям учащегося. Системы электронного обучения также могут использоваться для непрерывного обучения, индивидуализации образования, снижения экономических затрат, улучшения качества образовательных услуг и увеличения интерактивного компонента в образовательных программах.

Смешанное обучение. Смешанное обучение предполагает наличие инвариантной составляющей, представляет собой сочетание очного и дистанционного компонента, представленного в разных пропорциях, с использованием различных средств обучения и управления учебной деятельностью [7]. Среда онлайн-обучения, являющаяся частью смешанного обучения, поддерживается системой управления обучением. Средства коммуникации и методы оценки, которые используются при смешанном обучении, являются содержанием системы управления обучением.

Коммуникация может быть синхронной или асинхронной:

Синхронное общение — это любое общение, происходящее в режиме реального времени, не всегда требующее системы управления обучением, например, виртуальные классы, видеоконференции и чаты.

Асинхронная коммуникация — общение без синхронизации по времени, преподаватели и студент обмениваются данными с временными перерывами, например, при помощи электронной почты или групповых обсуждений в LMS.

Смешанное обучение применяют в образовательном процессе по следующим схемам:

А) Чередование: учебное время распределено между индивидуальным электронным обучением и обучением в аудитории вместе с преподавателем, который может также осуществлять дистанционную поддержку при электронном обучении.

Б) Гибкая модель: в этой модели обучение в классе и электронное обучение являются взаимоисключающими при преподавании одного и того же предмета в соответствии с определенным расписанием, но наибольшее внимание уделяется электронному обучению. Во время обучения в аудитории преподаватель оказывает индивидуальную поддержку учащимся только по запросу и посредством таких мероприятий, как обучение в малых группах, групповые проекты или индивидуальные занятия [8].

В) По запросу: учащийся получает образование по одному или нескольким предметам полностью в электронном виде, преподаватель сопровождает его также онлайн. Студент может изучать материал в электронном виде внутри или за пределами учебного заведения.

Г) Полезная виртуальная модель: предполагает освоение большей части учебной программы с помощью электронных ресурсов информационно-образовательной среды; очные встречи с преподавателем носят периодический характер (обязательными являются процедуры очных консультаций, собеседований, экзаменов).

Преимущества смешанного обучения заключаются в следующем:

• Значительно снижены расходы на обучение по сравнению с электронным обучением;
• Смешанное обучение обеспечивает достаточную гибкость для удовлетворения всех индивидуальных потребностей и стилей обучения учащихся всех уровней и возрастов;
• Обогащение человеческих знаний и повышение качества образовательного процесса, а затем качества образовательного продукта и эффективности преподавателей;
• Обогащает опыт учащихся и результаты образования, а также расширяет возможности формального и неформального обучения [9];
• Обеспечивает гибкость с точки зрения реализации на уровне программы и поддерживает текущие институциональные стратегические направления в обучении и преподавании, включая возможности расширения специализации и интернационализации учебных программ.

Несмотря на преимущества нового электронного обучения, у многих возникают вопросы о его эффективности как полной альтернативы традиционным методам. Проанализировать эффективность перечисленных форм можно следующим образом:

Образовательный контент

Многие преподаватели прибегают к педагогическому дизайну для подготовки учебного материала, который позволяет достичь поставленных целей с высокой эффективностью [10]. Этот дизайн обычно основан на изучении образовательных потребностей учащихся, определении целей и соответствующих средств для их достижения, а также инструментов для измерения степени обучения и обратной связи [11]. Среди моделей, используемых в педагогическом дизайне, можно назвать ADDIE (анализ, проектирование, разработка, внедрение, оценка), ASSURE (анализ, учет стандартов, выбор инструментов, разработка, оценка результатов), SAM (модель последовательного приближения) и другие.

Учебные пособия

Выбор учебных пособий является фундаментальной проблемой в традиционном и электронном педагогическом дизайне. Однако в последнем случае проблема более обширна в связи с острой необходимостью использования интерактивного обучения, которое повышает внимание учащихся, непосредственно вовлекая их в качестве участников дискуссии, а не просто слушателей, что значительно повышает фактор мотивации и позволяет достичь лучших результатов [12]. Преподаватель должен приложить значительные усилия, чтобы определить соответствующие интерактивные средства для каждой цели. Процесс вовлечения учащихся и поддержания их внимания с помощью цифровых технологий непрост, но обойтись без них в современных реалиях невозможно. То же самое относится и к процессу оценивания, в частности к итоговому. Несмотря на то, что письменные экзамены являются наиболее распространенным методом оценивания, наблюдается значительный сдвиг в сторону альтернативных методов оценивания. Для того, чтобы избежать мошенничества при электронной сдаче итоговых испытаний, применяют технологии прокторинга (процедура наблюдения и контроля за дистанционным испытанием).

Удовлетворение различных потребностей и стилей обучения

Рассмотрение разнообразия стилей обучения является частью элементов планирования справедливого и эффективного образовательного процесса. Есть четыре основных стиля обучения: визуальный, аудиальный, письмо/чтение и кинестетический. Ответственность преподавателя заключается в том, чтобы разнообразить применяемые методы для удовлетворения различных потребностей. Сосредоточиться на выступлении с его стороны во время лекции может быть уместно для аудитории, но это скучно для визуала и активиста. Цифровые технологии помогают скомбинировать учебные материалы так, чтобы охватить все стили.

Подготовка преподавателя

Одной из самых больших проблем, стоящих перед традиционным преподавателем, является готовность использовать современные технологии в процессе обучения [13]. Среди преподавателей есть те, кто чувствует важность изучения и использования цифровых технологий, так и те, кто не считает, что им это необходимо. Цифровая трансформация стала шоком для этой группы, которая сейчас стоит перед свершившимся фактом, который требует от них использования технологий, выходящих за рамки пользования электронной почтой и загрузки файлов в облачные хранилища. Цифровая трансформация требует подготовки (переподготовки) профессорско-преподавательского состава, включающей в себя формирование способностей оцифровывать учебно-методический материал, разрабатывать интерактивные пособия и осуществлять учебный процесс в онлайн и/или смешанном режиме, включая навыки эффективной коммуникации. Преподаватели, работающие в эпоху цифровой трансформации, должны уметь создавать, обрабатывать, передавать сложную информацию, уметь критически мыслить, уметь принимать решения в условиях многокритериальности, быть гибки к условиям постоянных перемен, к принятию новой информации и знаний, уметь креативно мыслить, уметь решать проблемы цифровой реальности [6].

Доступность технологий

Технологическая готовность является важным элементом успеха идеи электронного обучения. Студент (или преподаватель) может иметь необходимое устройство (компьютер, планшет и др.), но не иметь доступа к стабильному и скоростному интернету. Отсутствие необходимой ИТ-инфраструктуры – одна из проблем с которой организации высшего образования столкнулись во время ускоренной цифровой трансформации спровоцированной пандемией. ИТ-архитектура является критически важной основой для внедрения новых технологий в организации [14] от гибкости ее настраивания, возможности интеграции решений и масштабирования во многом зависит эффективность применения внедряемых технологий.

Рассмотрим механизмы устойчивого развития, способствующие успешной цифровой трансформации организаций высшего образования.

Изменение учебных планов и программ: необходимо работать над принятием новой стратегии создания курсов, основанных на компетенциях, а не на целях, на качестве, а не на количестве, и на плюрализме и разнообразии, а не на односторонности.

Улучшение образовательного предложения в регионах: в соответствии с принципом равных возможностей образовательное предложение должно быть расширено и улучшено, чтобы каждый желающий мог завершить свое обучение.

Забота о человеческих ресурсах: учитывая новаторскую роль человеческих ресурсов в повышении уровня оказываемых образовательных услуг, необходимо уделить особое внимание условиям труда, материальному обеспечению и непрерывному обучению.

Децентрализация на уровне администрации: создание адекватных механизмов управления и укрепление политики делегирования полномочий.

Адекватное финансирование и рационализация расходов: любой проект, направленный на улучшение и развитие, нуждается в достаточном финансировании для достижения желаемого.

Использование зарубежного опыта: изучение зарубежного опыта и успешных практик цифровой трансформации, проведение обязательных социологических и других исследований перед внедрением.

Таким образом, цифровая трансформация образования может уменьшить проблемы, стоящие перед образовательной системой и всеми ее элементами (преподаватели, обучающиеся и др.). Цифровые технологии могут помочь в решении многих учебных задач, облегчить обучение студентов и доступ к образовательному контенту. Все вышеупомянутые эффективные методы обучения являются одними из наиболее важных опробованных решений, и их результаты были отмечены и способствовали достижению желаемых образовательных целей.

Список источников

1. Макаров В.Л. Экономика знаний: уроки для России // РСМ. 2004. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomika-znaniy-uroki-dlya-rossii-rossii (дата обращения: 30.08.2022).
2. Аль-Самарраи, Х., Тенг, Б.К., Альзахрани, А.И. и Алаван, Н., 2018 г. Удовлетворенность непрерывностью электронного обучения в высшем образовании: единая точка зрения преподавателей и студентов. Исследование в области высшего образования, 43 (11), стр. 2003-2019.
3. Сидрал, В. А., Оливейра, Т., Ди Феличе, М. и Апарисио, М., 2018. Детерминанты успеха электронного обучения: эмпирическое исследование. Компьютеры и образование, 122, стр. 273-290.
4. Апарисио, М., Бакао, Ф. и Оливейра, Т., 2016. Теоретические основы электронного обучения, стр. 292-307.
5. Спайс М. Цифровая трансформация в высшем образовании. Блог Navitas Ventures. [Электронный ресурс]. URL: https://medium.com/navitas-ventures/digitaltransformation-in-higher-education-17688f19fd5.
6. Долганова О.И., Мирзоян М.В. Многокритериальная оценка готовности вуза к цифровой трансформации // Креативная экономика. -2019. -№13-4. -с.811-825.
7. Семенова И.Н., Слепухин А.В. Дидактический конструктор для проектирования моделей электронного, дистанционного и смешанного обучения в вузе // Педагогическое образование в России. 2014. №8. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/didakticheskiy-konstruktor-dlya-proektirovaniya-modeley-elektronnogo-distantsionnogo-i-smeshannogo-obucheniya-v-vuze (дата обращения: 26.08.2022).
8. Москаль П., Дзюбан К. и Хартман Дж., 2013 г. Смешанное обучение: опасная идея? Интернет и высшее образование, 18, стр. 15-23.
9. Стейн, Дж. и Грэм, Ч.Р., 2020 г. Основы смешанного обучения: руководство, основанное на стандартах. Рутледж.
10. Гросс, О., Гарабедян, Н., Ричард, К., Читрини, М., Санние, Т. и Ганайр, Р., 2020. Образовательное содержание и проблемы, возникающие при обучении представителей пользователей услуг в качестве коллег-исследователей в смешанном исследовании, стр. 1–11.
11. Мубайед А., Инджадат М., Нассиф А.Б., Лутфийя Х. и Шами А., 2018 г. Электронное обучение: проблемы и исследовательские возможности с использованием машинного обучения и анализа данных. IEEE Access, 6, стр. 39117-39138.
12. Сахин, М., Суле, С. и Сечер, Ю.Э., 2016. Проблемы использования аудиовизуальных средств в качестве разминки при обучении английскому языку. Образовательные исследования и обзоры, 11 (8), стр. 860–866.
13. Паркс, Р. А., Оливер, В. и Карсон, Э., 2016 г. Статус обучения в средних и старших классах: изучение профессионального развития, социальной востребовательности и готовности учителей к смешанной педагогике на юго-востоке США. Журнал исследований в области онлайн-обучения, 2 (2), стр. 79-101.
14. Глобальное исследование цифровых операций в 2018 г. «Цифровые чемпионы». PwC. [Электронный ресурс]. URL: https://www.pwc.ru/ru/iot/digital-champions.pdf

References

1. Makarov V.L. Ekonomika znanij: uroki dlya Rossii // RSM. 2004. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomika-znaniy-uroki-dlya-rossii-rossii (data obrashheniya: 30.08.2022).
2. Al-Samarraie, H., Teng, B.K., Alzahrani, A.I. and Alalwan, N., 2018. E-learning continuance satisfaction in higher education: a unified perspective from instructors and students. Studies in Higher Education, 43(11), pp.2003-2019.
3. Cidral, W.A., Oliveira, T., Di Felice, M. and Aparicio, M., 2018. E-learning success determinants: Brazilian empirical study. Computers & education, 122, pp.273-290.
4. Aparicio, M., Bacao, F. and Oliveira, T., 2016. An e-learning theoretical framework. An e-learning theoretical framework, (1), pp.292-307.
5. Spies M. Digital Transformation in Higher Education. Navitas Ventures Blog. [E`lektronny`j resurs]. URL: https://medium.com/navitas-ventures/digitaltransformation-in-higher-education-17688f19fd5.
6. Dolganova O.I., Mirzoyan M.V. Mnogokriterial`naya ocenka gotovnosti vuza k cifrovoj transformacii // Kreativnaya ekonomika. -2019. -№13-4. -s.811-825.
7. Semenova I.N., Slepuxin A.V. Didakticheskij konstruktor dlya proektirovaniya modelej e`lektronnogo, distancionnogo i smeshannogo obucheniya v vuze // Pedagogicheskoe obrazovanie v Rossii. 2014. №8. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/didakticheskiy-konstruktor-dlya-proektirovaniya-modeley-elektronnogo-distantsionnogo-i-smeshannogo-obucheniya-v-vuze (data obrashheniya: 26.08.2022).
8. Moskal, P., Dziuban, C. and Hartman, J., 2013. Blended learning: A dangerous idea? The Internet and Higher Education, 18, pp.15-23.
9. Stein, J. and Graham, C.R., 2020. Essentials for blended learning: A standardsbased guide. Routledge.
10. Gross, O., Garabedian, N., Richard, C., Citrini, M., Sannié, T. and Gagnayre, R., 2020. Educational content and challenges encountered when training service user representatives as peer researchers in a mixed study on patient experience of hospital safety. Research Involvement and Engagement, 6(1), pp.1-11.
11. Moubayed, A., Injadat, M., Nassif, A.B., Lutfiyya, H. and Shami, A., 2018. E-learning: Challenges and research opportunities using machine learning & Data analytics. IEEE Access, 6, pp.39117-39138.
12. Sahin, M., Sule, S. and Seçer, Y.E., 2016. Challenges of Using Audio-Visual Aids as Warm-Up Activity in Teaching Aviation English. Educational Research and Reviews, 11(8), pp.860-866
13. Parks, R.A., Oliver, W. and Carson, E., 2016. The status of middle and high school instruction: Examining professional development, social desirability, and teacher readiness for blended pedagogy in the southeastern United States. Journal of Online Learning Research, 2(2), pp.79-101.
14. Global`noe issledovanie cifrovy`x operacij v 2018 g. «Cifrovy`e chempiony`». PwC. [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.pwc.ru/ru/iot/digital-champions.pdf

Для цитирования: Карикова А.С. Трансформация образовательной среды, связанная с распространением цифровых технологий // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-8/

© Карикова А.С., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 338.433.4

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_457

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО РЫНКА СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ТЕХНИКИ

PROSPECTS FOR THE DEVELOPMENT OF THE DOMESTIC AGRICULTURAL MACHINERY MARKET

Кухаренко Андрей Андреевич, аспирант кафедры институциональной экономики и инвестиционного менеджмента, ФГБОУ ВО Кубанский ГАУ, г. Краснодар, e-mail: i@akuharenko.ru

Гайдук Владимир Иванович, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой институциональной экономики и инвестиционного менеджмента, ФГБОУ ВО Кубанский ГАУ, г. Краснодар, e-mail: vi_gayduk@mail.ru

Гайдук Наталья Викторовна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры информационных систем, ФГБОУ ВО Кубанский ГАУ, г. Краснодар, e-mail: gayduknv@mail.ru

Kukharenko Andrey Andreyevich, Graduate student the Department Institutional Economics and Investment Management, Kuban State Agrarian University, Krasnodar, e-mail: i@akuharenko.ru

Gaiduk Vladimir Ivanovich, Doctor of Economics, Professor Head of the Department Institutional Economics and Investment Management, Kuban State Agrarian University, Krasnodar, e-mail: vi_gayduk@mail.ru

Gaiduk Natalia Viktorovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Information Systems, Kuban GAU, Krasnodar, E-mail: gayduknv@mail.ru

Аннотация. Авторами в статье рассмотрена статистика производства сельскохозяйственной техники и ее парка в агропромышленном комплексе нашей страны. Установлено, что выпуск данных машин, а также их количество у производителей сельскохозяйственной продукции неуклонно снижается. В результате этого Российская Федерация отстает по уровню обеспеченности основными видами техники по сравнению с другими странами, что повлекло за собой снижение коэффициента обновления техники и увеличение нагрузки на нее. Основной причиной данного отрицательного явления служит недостаточный платежеспособный спрос среди производителей сельскохозяйственной продукции. Существующие государственные меры поддержки сельскохозяйственного машиностроения не смогли переломить негативный тренд по снижению парка сельскохозяйственной техники. В связи с этим авторами статьи сделано предложение о внесении изменений в Налоговый кодекс РФ в части снижения ставки НДС на средства механизации и снижения налога на прибыль для компаний, осуществляющих производство сельскохозяйственной техники.

Abstract. The authors have reviewed the statistics of agricultural machinery production and its fleet in the agroindustrial complex of our country. It has been established that the production of these machines, as well as their quantity at agricultural producers is steadily decreasing. As a result, the Russian Federation lags behind other countries in terms of provision with basic types of machinery, which has resulted in reduction of machinery renewal coefficient and increased load on machinery. The main reason for this negative phenomenon is insufficient solvent demand among agricultural producers. The existing state measures to support the agricultural machine-building industry have failed to reverse the negative trend in the reduction of the agricultural machinery fleet. In this regard, the authors of the article made a proposal to amend the Tax Code of the Russian Federation to reduce the value added tax rate on mechanization equipment and reduce the profit tax for companies engaged in the production of agricultural machinery.

Ключевые слова: сельское хозяйство, государственная поддержка, сельхозмашиностроение, сельхозтехника, тракторы, комбайны, поставка техники, степень износа, парк техники, агропромышленный комплекс

Keywords: agriculture, state support, agricultural machinery, tractors, combines, supply of machinery, degree of wear, fleet of machinery, agro-industrial complex

Объектом исследования является  российский рынок сельскохозяйственной техники.

Предмет исследования – организационно-экономические отношения, которые возникают в процессе развития отечественного рынка сельскохозяйственной техники.

Авторы при проведении исследования использовали следующие научные методы: нормативный, статистический, экспертных оценок, программно-целевой.

Введение

Прошло более 8 лет с момента издания Указа Президента РФ от 6 августа 2014 г. № 560 «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации» (далее по тексту – Указ), которым установлен запрет на ввоз на территорию нашей страны отдельных видов сельскохозяйственной продукции, продовольствия, страной происхождения которых является государство, принявшее решение о введении экономических санкций [1].

Действие данного Указа Президента РФ неоднократно продлевалось, и он имеет юридическую силу по настоящее время.

Реализация данного нормативно-правового акта положительно отразилась на российских производителях сельскохозяйственной продукции, а также улучшила продовольственную безопасность страны в целом. Подробный анализ увеличения уровня самообеспечения нашей страны основными продуктами питания представлен на рисунке 1.

2022 год ознаменовался еще большим санкционным давлением со стороны «недружественных стран», в связи с чем в российском обществе становится вопрос об ответных мерах на введенные запреты западных государств.

Одним из таких мероприятий могло послужить наложение вето на ввоз сельскохозяйственной техники, произведенной в странах, принявших решение о введении новых экономических санкций. Но будет ли данный запрет так же эффективен, как «продовольственное эмбарго», а также способно ли отечественное сельскохозяйственное машиностроение эффективно заменить выпадающее предложение без ущерба для агропромышленного комплекса страны? В этом авторы статьи постарались разобраться.

Основная часть

Наша страна имеет большой и положительный опыт по обеспечению внутреннего спроса аграриев сельскохозяйственной техникой. Вместе с тем, в последние три десятилетия поставка агропромышленному комплексу техники существенно снизилась. Сравнительный анализ производства основных видов средств механизации представлен на рисунке 2.

Многократное снижение количества произведенной техники негативно отразилось на парке средств механизации в сельскохозяйственных предприятиях, Так, если в 2003 году у аграриев насчитывалось 479800 тракторов, то в 2020 году осталось 203 600 штук, снижение составило 58%. Аналогичная ситуация и по зерноуборочным комбайнам: за вышеуказанный период времени их количество уменьшилось с 133000 штук до 53 900 штук, снижение составило 60%. Сравнительный анализ парка основных видов техники в сельскохозяйственных организациях отображен на рисунке 3.

Снижение парка основных видов сельскохозяйственной техники влечет за собой уменьшение коэффициента обновления техники, а также увеличение нагрузки на нее (таблица 1).

Безусловно, количественное снижение сельскохозяйственной техники имеет ряд объективных причин, среди которых рост ее производительности и снижение площади пахотных земель.

Однако нельзя отрицать того факта, что наша страна значительно отстала по уровню обеспеченности основными видами техники по сравнению с другими государствами (рисунок 4).

Таким образом, обеспеченность тракторами в Российской Федерации составляет 3,7 штук на 1000 га пашни, что в 2,5 раза меньше, чем в Белоруссии, в 4,3 раза меньше, чем в Канаде, и в 17,5 раз меньше, чем в Германии. Аналогичная ситуация наблюдается с уборочными комбайнами.

По экспертным оценкам, доля используемых в нашей стране сельскохозяйственных машин с вышедшими нормативными сроками амортизации (старше 10 лет) достигает 70%, что приводит к низкой их производительности и увеличению потерь продукции при ее уборке. По оценке Министерства сельского хозяйства РФ, потери продукции достигают 10 -20 процентов валового сбора [2].

Согласно Информационного письма Министерства сельского хозяйства РФ, в стране имеется дефицит:

• тракторов в размере 106 862 штуки (существующий парк необходимо увеличить на 52 %);
• зерноуборочных комбайнов в размере 46 898 штук (существующий парк необходимо увеличить на 87%);
• кормоуборочных комбайнов в размере 5 765 штук (существующий парк необходимо увеличить на 108 %) [5].

Что касается энергообеспеченности производителей сельскохозяйственной продукции, то средний показатель по стране в 2019 году составлял 149 л.с. на 100 га, что также значительно ниже, чем в других развитых государствах. Так, в странах ЕС и Белоруссии он составляет 500 л.с. на 100 га, а в США – 850 л.с. на 100 га.

Лидерами среди субъектов Российской Федерации по данному показателю является Краснодарский край – 196,9 л.с./100 га, Липецкая область – 188,5 л.с./100 га (таблица 3). Регионами-аутсайдерами по энергообеспеченности аграриев является Оренбургская область – 90,5 л.с./100 га и Чеченская республика – 68,1 л.с./100 га [5].

Понимание вопроса ускоренного обеспечения отечественного агропромышленного комплекса сельскохозяйственной техникой нашло свое отражение в Распоряжении Правительства РФ от 07.07.2017 № 1455-р, которым утверждена Стратегия развития сельскохозяйственного машиностроения России на период до 2030 года (далее по тексту – Стратегия).

В тексте данной Стратегии отмечается факт недостаточного платежеспособного спроса среди производителей сельскохозяйственной продукции, который в 3 раза ниже планируемого объема, в результате чего показатели загрузки производственных мощностей российских предприятий сельскохозяйственного машиностроения составляют 40-70 процентов [2].

Основной причиной сниженного спроса у производителей сельскохозяйственной продукции на технику является существенный рост цен на средства механизации, стоимость которых повышается опережающими темпами по сравнению с сельскохозяйственной продукцией (таблицы 3-4). Так, средняя цена:

• на зерновые и зернобобовые культуры за период времени с 2010 года по 2020 увеличилась с 4 017 рублей за тонну до 11 900 рублей за тонну, рост составил 2,96 раза [4].
• на сеялку за период времени с 2010 года по 2020 увеличилась с 1 045 365 рублей до 4 374 041 рублей, рост составил более чем в 4,3 раза;
• на тракторы за период времени с 2010 года по 2020 увеличилась с 1 645 577 рублей до 6 315 558 рублей, рост составил более чем в 3,83 раза;

Надо отметить, что содержание техники для аграриев является наиболее существенной статьей расхода в денежном выражении из всех переменных затрат.

К примеру, доля затрат на закупку и содержание сельскохозяйственных машин при выращивании озимой пшеницы составляет 20 – 25% от всех переменных расходов. При этом, если в 2014 году на данную статью расходов из расчета выращивания на 1 га озимой пшеницы приходилось 5 700 рублей, то в 2021 году – 10 000 рублей – рост составил 75 % [7].

Существующие меры, принимаемые государством для стимулирования спроса на сельскохозяйственную технику, в виде льготного кредитования, предоставления субсидий, развития института лизинга, не смогли переломить негативный тренд по снижению парка средств механизации у производителей сельскохозяйственной продукции.

При этом доля просубсидированной техники в общем объеме приобретения в 2016 – 2018 годах составляет: тракторы – 11%, зерноуборочные комбайны – 80%, кормоуборочные комбайны – 34% [5].

Одним из решений данной проблемы является снижение ставки на добавленную стоимость на сельскохозяйственную технику и ее детали.

Образцом может служить шаг, реализованный в 2019 году, когда была снижена ставка по налогу на добавленную стоимость на гражданские воздушные суда, авиационные двигатели и запасные части.

Другая проблема, которую предстоит решить отечественным сельскохозяйственным машиностроителям, – это избавление рынка от высокой зависимости импортной техники. Так, доля сельскохозяйственных машин, произведенных за границей, составляет 40%. По отдельным позициям наблюдается зависимость еще выше. К примеру,  по гусеничным тракторам 4 и 5 тяговых классов зависимость составляет 100 %, а процент импортных колесных тракторов с двигателем мощностью до 100 л.с. – 98% [2].

Объем экспорта отечественной сельскохозяйственной техники составляет 131 млн. долларов США в год. В основном российское машиностроение пользуется спросом среди покупателей стран СНГ, в частности Казахстана. Данный показатель является достаточно скромным. Так, соседняя Белоруссия экспортирует сельхозмашин на 515 млн. долларов США в год (что на 3,9 больше, чем наша страна), а страна-лидер в зарубежных продажах средств механизации — Германия получает выручку в размере 10 414 млн. долларов США в год, что в 79 раз больше, чем Российская Федерация. Процентное соотношение объема экспорта сельскохозяйственной техники по основным странам-экспортерам представлено на рисунке 5.

Таким образом, перед российскими производителями сельскохозяйственной техники стоит задача по стимулированию роста инвестиций в проведение опытно-конструкторских работ с целью разработки новых моделей сельскохозяйственных машин.

Помощью в реализации данной задачи является принятие решения о снижении налога на прибыль для российских компаний сельскохозяйственного машиностроения.

Примером данной меры государственной поддержки может служить шаг, принятый в 2022 году по временному снижению налога на прибыль для российских организаций, осуществляющих деятельность в области информационных технологий.

Выводы

1. Наша страна имеет большой и положительный опыт по обеспечению внутреннего спроса аграриев сельскохозяйственной техникой.
2. В последние три десятилетия поставка агропромышленному комплексу техники существенно снизилась.
3. Снижение парка основных видов сельскохозяйственной техники повлекло за собой уменьшение коэффициента обновления техники, а также увеличение нагрузки на нее.
4. Российская Федерация значительно отстала по уровню обеспеченности основными видами техники по сравнению с другими государствами.
5. Установлен факт недостаточного платежеспособного спроса среди отечественных предприятий агропромышленного комплекса на сельскохозяйственную технику.
6. Имеется существенный рост цен на средства механизации, стоимость которых повышается опережающими темпами по сравнению с сельскохозяйственной продукцией.
7. У российских предприятий сельскохозяйственного машиностроения имеются свободные производственные мощности.
8. Доля сельскохозяйственных машин, произведенных за границей, составляет 40%, при этом по отдельным линейкам наблюдается 100% зависимость от импорта.

Предложения

1. Внести изменения в статью 164 Налогового кодекса РФ, предусмотрев сниженную ставку налога на добавленную стоимость на сельскохозяйственную технику и ее детали.

Данный шаг позволит стабилизировать цену на сельскохозяйственные машины, в результате чего на них повысится спрос среди предприятий агропромышленного комплекса.

2. Внести изменения в статью 284 Налогового кодекса РФ, предусмотрев сниженную ставку налога на прибыль для российских компаний сельскохозяйственного машиностроения.

Реализация данных изменений позволит производителям сельскохозяйственной техники направить свободные денежные активы на проведения научно-исследовательских разработок по созданию новых моделей конкурентоспособных сельскохозяйственных машин.

При успешном осуществлении мероприятий по увеличению спроса на сельскохозяйственную технику и по разработке новых моделей конкурентоспособных сельскохозяйственных машин РФ сможет эффективно заменить выпадающие предложение без ущерба для производителей сельскохозяйственной продукции.

Данный факт позволит принять ответные санкции по запрету на ввоз сельскохозяйственной техники, произведенной в «недружественных странах», что еще более укрепит продовольственную безопасность нашей страны.

Список источников

1. Указ Президента РФ от 6 августа 2014 г. № 560 «О применении от-дельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации» // Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/news/46404 (дата обращения 17.08.2022).
2. Распоряжение Правительства РФ от 07.07.2017 № 1455-Р «Об утверждении Стратегии развития сельскохозяйственного машиностроения России до 2030 года. // Режим доступа// http://static.government.ru/media/files/ Ba4B6YDTiuOitleLkDQ05MCbz4WrfZjA.pdf (дата обращения 17.08.2022).
3. Сельское хозяйство в России. 2021: Стат.сб./Росстат – С 29 М., 2021. – 100 с.
4. Информация к пленарной дискуссии VII Российского Агротехнического Форума // Режим доступа: https://atf.rosspetsmash.ru/upload/iblock/b0d/nekrasov-r.v..pdf/ (дата обращения 17.08.2022).
5. Информационное письмо Министерства сельского хозяйства РФ «Об обновлении парка сельскохозяйственной техники» // Режим доступа: https://atf.rosspetsmash.ru/upload/iblock/111/prezentatsiya-nekrasova-r.v.-raf.pdf/ (дата обращения 17.08.2022).
6. Бутов А. М. Рынок сельскохозяйственных машин // Режим доступа: https://dcenter.hse.ru/data/2019/12/23/1525051005/Рынок%20сельскохозяйственных%20машин-2019.pdf/ (дата обращения 17.08.2022).
7. Кухаренко А.А. Анализ объема переменных затрат при выращивании озимой пшеницы /Кухаренко А.А., Кухаренко Л.Е., Гайдук В.И. // Московский экономический журнал. 2022. № 6.// Режим доступа: URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-56/ (дата обращения 17.08.2022).
8. Самодуров И.В. Проблемы и перспективы развития предпринимательской деятельности предприятий АПК /Гайдук В.И., Самодуров И.В., Гайдук Н.В., Козаченко О.В./ Под редакцией В.И. Гайдука / Краснодар, 2000.
9. Вороков С.С. Формирование рыночных отношений в АПК (теория и методология) / Вороков С.С., Гайдук В.И./ Краснодар, 2002.

References

1. Ukaz Prezidenta RF ot 6 avgusta 2014 g. № 560 «O primenenii ot-del`ny`x special`ny`x e`konomicheskix mer v celyax obespecheniya bezopasnosti Rossijskoj Federacii» // Rezhim dostupa: http://kremlin.ru/events/president/news/46404 (data obrashheniya 17.08.2022).
2. Rasporyazhenie Pravitel`stva RF ot 07.07.2017 № 1455-R «Ob utverzhdenii Strategii razvitiya sel`skoxozyajstvennogo mashinostroeniya Rossii do 2030 goda. // Rezhim dostupa// http://static.government.ru/media/files/ Ba4B6YDTiuOitleLkDQ05MCbz4WrfZjA.pdf (data obrashheniya 17.08.2022).
3. Sel`skoe xozyajstvo v Rossii. 2021: Stat.sb./Rosstat – S 29 M., 2021. – 100 s.
4. Informaciya k plenarnoj diskussii VII Rossijskogo Agrotexnicheskogo Foruma // Rezhim dostupa: https://atf.rosspetsmash.ru/upload/iblock/b0d/nekrasov-r.v..pdf/ (data obrashheniya 17.08.2022).
5. Informacionnoe pis`mo Ministerstva sel`skogo xozyajstva RF «Ob obnovlenii parka sel`skoxozyajstvennoj texniki» // Rezhim dostupa: https://atf.rosspetsmash.ru/upload/iblock/111/prezentatsiya-nekrasova-r.v.-raf.pdf/ (data obrashheniya 17.08.2022).
6. Butov A. M. Ry`nok sel`skoxozyajstvenny`x mashin // Rezhim dostupa: https://dcenter.hse.ru/data/2019/12/23/1525051005/Ry`nok%20sel`skoxozyajstvenny`x%20mashin-2019.pdf/ (data obrashheniya 17.08.2022).
7. Kuxarenko A.A. Analiz ob«ema peremenny`x zatrat pri vy`rashhivanii ozimoj pshenicy /Kuxarenko A.A., Kuxarenko L.E., Gajduk V.I. // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2022. № 6.// Rezhim dostupa: URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-56/ (data obrashheniya 17.08.2022).
8. Samodurov I.V. Problemy` i perspektivy` razvitiya predprinimatel`-skoj deyatel`nosti predpriyatij APK /Gajduk V.I., Samodurov I.V., Gajduk N.V., Kozachenko O.V./ Pod redakciej V.I. Gajduka / Krasnodar, 2000.
9. Vorokov S.S. Formirovanie ry`nochny`x otnoshenij v APK (teoriya i metodologiya) /Vorokov S.S., Gajduk V.I./ Krasnodar, 2002.

Для цитирования: Кухаренко А.А., Гайдук В.И., Гайдук Н.В. Перспективы развития отечественного рынка сельскохозяйственной техники // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-7/

© Кухаренко А.А., Гайдук В.И., Гайдук Н.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 332.36

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_456

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ВАРИАНТЫ ИХ УСТРАНЕНИЯ ПРИ ФОРМИРОВАНИИ  ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ ПОД ЛИНЕЙНЫЕ ОБЪЕКТЫ

SOME PROBLEMS AND OPTIONS FOR THEIR ELIMINATION IN THE FORMATION OF LAND FOR LINEAR FACILITIES

Мезенина Ольга Борисовна, д.э.н., заведующая кафедры землеустройства и кадастров, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: mob.61@mail.ru

Михайлова Анна Дмитриевна, доцент, к.э.н., ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: anna.mihaylova.73@mail.ru

Григорьева Анна   Александровна, ФГБОУ ВО Уральский государственный лесотехнический университет, E-mail: anut172015@yandex.ru

Mezenina Olga Borisovna, Doctor of Economics, Head of Land Management and Cadastre Department, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: mob.61@mail.ru

Mikhailova Anna Dmitrievna, Associate Professor, PhD in Economics, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: anna.mihaylova.73@mail.ru

Grigorieva Anna Aleksandrovna, Ural State Forestry Engineering University, E-mail: anut172015@yandex.ru

Аннотация.  В данной статье мы кратко представим результаты исследования проблем, возникающих на 3 этапах  формирования земельных участков под линейные объекты, таких как подготовка проекта межевания территории; постановка на государственный кадастровый учёт; оформление государственной регистрации прав.

Проблемы, возникающие на каждом из этапов формирования участков, могут быть как общими, так и индивидуальными для определенного вида работ, с которыми необходимо разбираться специалисту и коем-то образом их преодолеть. Поэтому проведение анализа практики решения таких проблем на предприятиях и в организациях, а также выработку предложений по их устранению мы считаем актуальным и попытаемся в статье осветить некоторые из них.

Abstract. In this article we will briefly present the results of the study of problems arising at the 3 stages of land plot formation for linear objects, such as preparation of the project of land surveying; state cadastral registration; registration of state registration of rights.

Problems arising at each stage of land plot formation can be both common and individual for a certain type of work, which must be dealt with by specialists and in some way overcome them. Therefore, the analysis of the practice of solving such problems in enterprises and organizations, as well as the development of proposals for their elimination, we consider it relevant and we will try to highlight some of them in the article.

Ключевые слова: процесс формирования земельных участков; линейные объекты; проект межевания территории; постановка на государственный кадастровый учёт; оформление государственной регистрации прав

Keywords: process of formation of land plots; linear objects; project of land surveying; state cadastral registration; registration of state registration of rights

Немного из теории. Процесс формирования земельных участков под линейные объекты состоит из трёх этапов: подготовка проекта межевания территории; постановка на государственный кадастровый учёт; оформление государственной регистрации прав [1,2,3,4,5]. Земельные участки под линейные объекты могут быть образованы только в соответствии с проектом межевания территории.    Проект межевания территории для линейных объектов инфраструктуры может быть подготовлен без утвержденного проекта планировки территории.

Проблемы, возникающие на каждом из этапов формирования участков, могут быть как общими, так и индивидуальными для определенного вида работ.

При подготовке проекта межевания территории зачастую встречается целый ряд недоработок, которые впоследствии сказываются как на постановке на государственный кадастровый учёт, так и на государственную регистрацию прав в отношении земельных участков, предназначенных под линейные объекты [1,2,3,5].

Во время подготовки документации по планировке территории не всегда проводится в полной мере инвентаризация земель территории, в границах которой планируется строительство и (или) реконструкция линейных объектов. Как следствие, проектом межевания территории может быть предусмотрен вид образования земельного участка, в соответствии с которым образовать земельный участок невозможно или же будут требоваться проведение дополнительных работ.

Примерами таких ошибок могут служить следующие ситуации:

1. Проектом межевания территории предусмотрено образование земельного участка путем раздела существующего земельного участка, а фактически участок должен быть образован из земель неразграниченной государственной собственности. Причиной такой ошибки может быть использование устаревших сведений Единого государственного реестра недвижимости или наличие реестровой или технической ошибки в части описания местоположения границ существующего участка в сведениях ЕГРН.
2. Проектом межевания территории предусмотрено образование земельного участка путем раздела исходного участка без проведения процедуры изъятия, а фактически изъятие требуется. Такая ситуация может сложиться, если в сведениях, содержащихся в ЕГРН, нет информации о зарегистрированных правах, например, аренды.
3. В границах образуемого земельного участка может находиться объект капитального или незавершенного строительства, сведения о котором не содержатся в ЕГРН. В случае отсутствия процедуры инвентаризации земель, такой объект не вовремя будет выявлен, как следствия оформление государственной регистрации прав на такой образованный участок будет невозможно.

В проекте межевания территории  [5] часто встречаются ошибки, связанные с отсутствием округления до двух знаков после запятой значений координат характерных точек границ образуемых земельных участков или же неправильное округление площади образуемых участков. В первом случае кадастровому инженеру необходимо будет в межевом плане указать значения координат характерных точек с округлением до двух знаков после запятой, полученные в результате округления геодезическим методом. В ходе рассмотрения органом регистрации прав такого межевого плана могут возникнуть разногласия относительно способа округления (геодезический или математический) значений координат характерных точек границ образуемого участка.  Второй случай также связан с разными способами округления координат. Если в проекте межевания территории будет указано значение площадь образуемого участка, отличное от значения площади, полученного согласно значениям координат характерных точек границ участка, то могут возникнуть сложности при прохождении государственного кадастрового учёта.

Также встречаются случаи, при которых координаты характерных точек границ земельного участка определены с ненадлежащей точностью, в результате чего границы образуемых земельных участков могут пересекать границы исходных и (или) смежных участков или может создаться чересполосица. В таком случае, при проведении государственного кадастрового учёта, необходимо будет производить корректировку координат характерных точек границ образуемых участков, что может привести к приостановлению государственного кадастрового учёта в отношении этого участка, так сведения, содержащиеся в межевом плане, не будут соответствовать сведениям, содержащимся в утвержденном проекте межевания территории.

Помимо этого, в проекте межевания территории могут быть допущены такие ошибки, как опечатки или противоречивые сведения между текстовой и графической частями проекта межевания территории [4]. Такие ошибки могут быть из-за «человеческого фактора», когда при внесении изменений сведений о земельном участке исполнитель забывает внести изменения во все содержащиеся сведения об этом участке.

Рассмотрим также и проблемы, возникающие на этапе постановки на государственный кадастровый учёт и на этапе оформления государственной регистрации прав земельных участков, предназначенных под линейные объекты [1,2,3].

Проведение государственного кадастрового учета образуемого земельного участка во многом зависит от «проработки» и проверки сведений, содержащихся в утвержденном проекте межевания территории, в соответствии с которым образуется участок.

Вышеуказанные проблемы, которые могут возникнуть при подготовке проекта межевании территории, сказываются именно на процессе проведения государственного кадастрового учета, так как сведения об образуемом земельном участке, подлежащие внесению в ЕГРН, должны соответствовать сведениям об этом участке, содержащимся в проекте межевания территории.

Помимо уже названных проблем могут возникнуть трудности, связанные с установлением категории земель и вида разрешенного использования образуемого земельного участка, которые впоследствии скажутся на оформлении государственной регистрации прав [1,5].

Проблема установления категории земель заключается в следующем: сведения о целевом назначении образуемого земельного участка, содержащиеся в проекте межевания территории, имеют информационный характер, а не определяющий. В связи, с чем категория земель образуемого земельного участка либо «наследуется» от исходного земельного участка либо определяется в соответствии с правилами землепользования и застройки территории.

При определении  категории земель в соответствии с правилами землепользования или застройки может возникнуть трудность в определении точного местоположения образуемого земельного участка на схеме, являющейся графической частью правил землепользования и застройки. Графическая часть правил землепользования и застройки отображает достаточно большую территорию с помощью условных знаков, которые должны обеспечивать «читаемость». В связи, с чем возможность точного определения снижается, например, на пограничной территории населенного пункта и земель специального назначения [6].

Также могут возникнуть трудности в установлении целевого назначения образуемого земельного участка во время постановки на государственный кадастровый учет, связанные с недостаточной осведомленностью регистратора об основаниях установления категории земель. Например, регистратор может в причинах приостановки указать, что категория земель образуемого земельного участка не соответствует сведениям, содержащимся в проекте межевания территории [5].

Проблема, связанная с установлением вида разрешенного использования образуемого земельного участка, заключается в следующем:

• в проекте межевания территории могут быть указаны только код и (или) описание вида разрешенного использования образуемого участка без самого наименования этого вида в соответствии с утвержденным классификатором. В межевом же плане нужно указывать наименование вида разрешенного использования образуемого земельного участка. При рассмотрении межевого плана органом регистрации прав может быть принято решение о приостановлении в связи, с несоответствием сведений, содержащихся в межевом плане и проекте межевания территории.
• игнорирование органом регистрации прав положений норматив-но-правовых актов, регламентирующих основания для установления вида разрешенного использования образуемого земельного участка, предназначенного под размещение линейного объекта, вне зависимости от способа его образования.

Оформление государственной регистрации прав является завершающим этапом формирования земельных участков, предназначенных под линейные объекты [2].

Оформлению государственной регистрации прав может помешать следующее:

• не установленная категория земель образованного земельного участка;
• отсутствие или не соответствие сведений о виде разрешенного использования образованного земельного участка, содержащихся в ЕГРН, сведениям, содержащимся в проекте межевания территории, в соответствии с которым был образован земельный участок;
• отсутствие сведений о наличии объектов капитального или незавершенного строительства в границах образуемого земельного участка.

Вышеперечисленные проблемы могут стать причиной невыполнения в установленный срок работ по формированию земельных участков, предназначенных под линейные объекты, а также причиной невозможности реализации проекта в полной мере.

Проанализировав практику многих специалистов, мы представляем варианты предотвращения возникновения проблем, связанных с недостаточностью полноты проведения работ по инвентаризации земель, путем увеличения предоставляемого времени для проведения следующих работ [4,5]:

• осуществление полевого обследования территории, в границе которой планируется образование земельных участков, для сопоставления сведений, содержащихся в ЕГРН, с фактической ситуацией на местности; для выявления технических и реестровых ошибок; для выявления земельных участков и объектов капитального или незавершенного строительства, не состоящих на государственном кадастровом учёте;
• осуществление работ по выявлению существующих прав в отношении земельных участков и объектов капитального или незавершенного строительства, но сведения, о которых не зарегистрированы в ЕГРН;
• осуществление работ по проектированию образуемых земельных участков с большей точностью для исключения случаев чересполосицы или пересечения границ образуемых и (или) существующих участков и других пересечений;
• осуществления более тщательной проверки вносимых в документацию по планировке территории сведений в отношении земельных участков, предназначенных под линейные объекты, на предмет соответствия требованиям действующего законодательства.

Специалисты предлагают в случае совершения ошибок, которые привели к рассматриваемым проблемам, возможны следующие пути решения [6]:

• инициировать внесение изменений в утвержденную документацию по планировке территории;
• осуществление в рамках кадастровых работ корректировки сведений, содержащихся в проекте межевания территории, для проведения государственного кадастрового учёта образуемого земельного участка;
• осуществление дополнительных работ по внесению новых сведений или изменению сведений, уже содержащихся в ЕГРН, в отношении дополнительных характеристик (категория земель, вид разрешенного использования), а также работ по устранению технических или реестровых ошибок, при их наличии;
• осуществление дополнительных работ по инициированию или осуществлению процедуры изъятия земельных участков и (или) объектов капитального или незавершенного строительства, в случае если эта процедура необходима и не предусмотрена документацией по планировке территории.

На основании вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что на настоящий момент требуются улучшения качества выполнения работ по проектированию земельных участков и подготовки документации по планировке территории, улучшения работы межведомственного взаимодействия, а также добавление официальных комментариев к нормативно-правовым актам для достижения их однозначного понимания каким-либо лицом.

Для достижения указанных улучшений считаем возможными и эффективными следующие предложения специалистов [с учетом 6]:

1. Создание комплексного программного обеспечения для подготовки текстовой и графической частей документации по планировке территории. В указанном программном обеспечении должны были бы быть отражены установленные действующим законодательством требования к подготовке документации по планировке территории в отношении определенных объектов. При этом, важно учитывать для каких целей разрабатывается документация по планировке территории. Например, при подготовке графической части проекта межевания территории, предназначенного для размещения линейных объектов, после создания контуров образуемых земельных участков, производился бы автоматический пространственный анализ с заданной точностью на момент выявления чересполосицы или пересечений границ. Так в случае, если участок образуется под линейный объект, то пересечение границ территориальной зоны или наличие участков самых разных размеров не будет считаться ошибкой.

При подготовке текстовой части проекта межевания территории были бы поля, заполнения которых обязательно или по усмотрению исполнителя. Например, обязательно в соответствии с действующим классификатором заполнить или выбрать из выпадающего списка наименования вид разрешенного использования образуемого земельного участка.

2. Введение дополнительной ответственности за отсутствие направления и (или) внесения сведений, подлежащих внесению в ЕГРН в порядке межведомственного взаимодействия [2,3].
3. Добавление официальных комментариев к нормативно-правовым актам, согласно положениям которых устанавливается определенный порядок действии «за исключением случаев, установленных законодательством Российской Федерации». Такие комментарии должны быть представлены виде ссылок на иные нормативно-правовые акты, положениями которых регламентируется «случаи, установленные законодательством Российской Федерации». Например, в Приказе Минэкономразвития России от 08.12.2015 г. № 921 говорится о том, что вид разрешенного использования образуемого земельного участка должен соответствовать виду исходного земельного участка, за исключением случаев, установленных законодательством Российской Федерации; в таких случаях вид разрешенного использования участка может устанавливаться на основании решения об утверждении проекта межевания территории. В качестве комментария можно было бы добавить ссылку на Земельный кодекс Российской Федерации [1], в котором говорится о том, что земельные участки, предназначенные для строительства и (или) реконструкции линейных объектов, могут быть образованы исключительно в соответствии с проектом межевания территории и что действие градостроительных регламентов на такие участки не распространяется. В таком случае была бы показана четкая связь между двумя нормативно – правовыми актами, согласно которым образование земельного участка под линейный объект происходит на основании проекта межевания территории без учёта градостроительных регламентов и вид разрешенного использования участка должен соответствовать сведениям, содержащимся в этом проекте межевания территории.

Проведенное исследование доказывает, что вышеуказанные предложения позволят ускорить проведение работ по формированию земельных участков под линейные объекты, свести к минимуму возможные проблемы, возникающие при таких работах, а также позволят максимально показать особенности формирования таких земельных участков.

Список источников

1. Земельный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон № 136-ФЗ: текст с изменениями на 17.12.2021 г.: [принят Государственной Думой от 28.09.2001 г.: одобрен Советом Федерации 10.10.2001 г.] // СПС «КонсультантПлюс»
2. Федеральный закон «О государственной регистрации недвижимости» № 218-ФЗ: текст с изменениями на 13.07.2015 г.: [принят Государственной Думой от 03.07.2015 г.: одобрен Советом Федерации 08.07.2015 г.] // СПС «КонсультантПлюс»
3. Федеральный закон «О кадастровой деятельности» № 221-ФЗ: текст с изменениями на 28.10.2015 г.: [принят Государственной Думой от 04.07.2007 г.: одобрен Советом Федерации 11.07.2007 г.] // СПС «КонсультантПлюс»
4. Приказ Минэкономразвития России «Об утверждении формы и состава сведений межевого плана, требований к его подготовке» № 921: текст с изменениями на 14.12.2018 г.: [принят Минэкономразвития Росси 08.12.2015 г.] // СПС «КонсультантПлюс»
5. Приказ Минэкономразвития России «Об утверждении требований к подготовке схемы расположения земельного участка или земельных участков на кадастровом плане территории….» № 762: текст с изменениями на 14.12.2018 г.: [принят Минэкономразвития Росси 13.10.2016 г.] //СПС «КонсультантПлюс»
6. Сабирова Д.Р. Перспективы совершенствования правового регулирования использования земельных участков, предназначенных для размещения линейных объектов (воздушных линий электропередач) проблемы региональной и глобальной экологии / Д.Р. Сабирова //Самарская Лука: проблемы региональной и глобальной экологии, 2018. – Т. 27, № 3. – С. 148-151. URL: https://cyberleninka.ru

References

1. Land Code of the Russian Federation: Federal Law No. 136-FZ: text with amendments on 17.12.2021: [Adopted by the State Duma on 28.09.2001: approved by the Federation Council on 10.10.2001] // SPC ConsultantPlus
2. Federal law «On state registration of real estate» № 218-FZ: text with amendments on 13.07.2015: [adopted by the State Duma on 03.07.2015: approved by the Federation Council on 08.07.2015] // SPC «KonsultantPlus»
3. Federal law «About cadastral activity» № 221-FZ: text with changes on 28.10.2015: [adopted by the State Duma on 04.07.2007: approved by the Federation Council on 11.07.2007] // СПС «ConsultantPlus»
4. Order of the Ministry of Economic Development of Russia «On approval of the form and composition of information of the land survey plan, requirements for its preparation» № 921: text with amendments on 14.12.2018: [adopted by the Ministry of Economic Development of Russia 08.12.2015] // SPC «ConsultantPlus»
5. Order of the Ministry of Economic Development of Russia «On approval of requirements for the preparation of a scheme of location of a land plot or land plots on the cadastral plan of territory….». No. 762: text with changes as of 14.12.2018: [adopted by the Ministry of Economic Development of Russia on 13.10.2016] // SPC «ConsultantPlus».
6. Sabirova D.R. Prospects for improving the legal regulation of the use of land plots intended for the placement of linear objects (overhead power lines) problems of regional and global ecology / D.R. Sabirova // Samarskaya Luka: Problems of Regional and Global Ecology, 2018. — Т. 27, № 3. — С. 148-151. URL: https://cyberleninka.ru

Для цитирования: Мезенина О.Б., Михайлова А.Д., Григорьева А.А. Некоторые проблемы и варианты их устранения при формировании  земельных участков под линейные объекты // Московский экономический журнал. 2022. № 8. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-6/

© Мезенина О.Б., Михайлова А.Д., Григорьева А.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 336.221

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_8_455

К ВОПРОСУ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ ТРАНСПОРТНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

ON THE ISSUE OF IMPROVING THE TAXATION OF TRANSPORT ORGANIZATIONS

Коротких Юлия Сергеевна, к.э.н., доцент кафедры тракторов и автомобилей ФГБОУ ВО Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева, доцент Департамента налогов и налогового администрирования ФГОБУ ВО Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, E-mail: skt.at@yandex.ru

Korotkikh Yulia Sergeevna, Cand. Sci. (Econ.), Assoc. Prof. of the Department of Tractors and Automobiles Federal State Budetary Educational Institution of Higher Education «Russian Timiryazev Agrarian University», Assoc. Prof. of the Department of Taxes and Tax Administration of the Faculty of Taxes, Audit and Business Analysis of the Financial University, E-mail: skt.at@yandex.ru

Аннотация. В статье приведены результаты исследований налогообложения транспортных организаций, а также рассмотрены вопросы по взиманию платы за проезд по платным автомобильным дорогам федерального значения грузовых автомобилей разрешенной массой свыше 12 тонн. Развитие рынка транспортных услуг на территории Российской Федерации является одним из главных факторов развития экономики нашей страны. Ведение бизнеса в области грузовых и пассажирский перевозок имеет специфические особенности, а именно транспортный налог является самым дискуссионным налогом среди налогоплательщиков и органов власти, первые утверждают, что транспортные организации облагаются «тройным» налогообложением в виде транспортного налога, системы взимания платы за проезд по автомобильным дорогам общего пользования федерального значения  «Платон» для автомобилей грузоподъемностью свыше 12 тонн, а также взимание платы по автомобильным дорогам общего пользования федерального значения. Автором представлена сущность транспортного налога, как источника пополнения региональных бюджетов для развития автомобильных дорог, рассмотрены особенности взимания платы с транспортных организаций, в ходе которых дана ее оценка на формирование различных видов бюджетов страны, а также предложен вариант реформирования транспортного налога, так как в настоящее время данный вид налога не учитывает многих факторов в частности пробега автомобилей за налоговый период. В связи с тем, что данный налог в настоящее время носит имущественный характер, это в свою очередь сказывается на необъективности его исчисления, так как не оценивается нанесенный вред автомобильным дорогам каждого автомобиля, на основании этого, предложенный автором способ реформирования транспортного налога позволит объективно осуществлять его взимание с каждого владельца.

Abstract. The article presents the results of research on the taxation of transport organizations, as well as the issues of charging tolls on toll roads of federal significance for trucks with a permitted weight of more than 12 tons. The development of the transport services market on the territory of the Russian Federation is one of the main factors in the development of our country’s economy. Doing business in the field of freight and passenger transportation has specific features, namely, the transport tax is the most controversial tax among taxpayers and authorities, the former claim that transport organizations are subject to «triple» taxation in the form of a transport tax, a toll collection system on public roads of federal significance «Platon» for vehicles with a carrying capacity over 12 tons, as well as the collection of fees on public highways of federal significance. The author presents the essence of the transport tax as a source of replenishment of regional budgets for the development of highways, examines the peculiarities of charging fees from transport organizations, during which its assessment is given for the formation of various types of budgets of the country, and also suggests a variant of reforming the transport tax, since currently this type of tax does not take into account many factors, in particular mileage cars for the tax period. Due to the fact that this tax is currently of a property nature, this in turn affects the bias of its calculation, since the damage caused to the highways of each car is not assessed, based on this, the method of reforming the transport tax proposed by the author will allow it to be collected objectively from each owner.

Ключевые слова: транспортный налог, грузовые перевозки, грузовые автомобили, федеральный бюджет, региональный бюджет, транспортная организация, Платон

Keywords: transport tax, freight transportation, trucks, federal budget, regional budget, transport organization, Platon

Введение

Грузовые перевозки являются неотъемлемой частью экономической отрасли нашей страны и способствуют социально-экономическому развитию регионов, повышению качества жизни населения.

Объем грузовых перевозок на коммерческой основе внутри нашей страны ежегодно растет. На рисунке 1 представлены данные о перевозках грузов на коммерческой основе в разрезе субъектов Российской Федерации.

Представленные данные на графике 1 свидетельствуют о значительном росте грузовых перевозок в допандемийный период. Кроме этого, в ЦФО в период пандемии наращивались объемы перевозок. В связи с этим в стране увеличился и парк грузовых автомобилей (Рисунок 2).

Несмотря на высокие темпы роста грузовых перевозок и числа грузовых автомобилей в настоящее время наблюдается высокая конкуренция на рынке грузовых перевозок, что приводит к высокой себестоимости и убыточности автомобильных перевозок. Кроме этого, на убыточность транспортных предприятий влияет ряд основных экономических затрат, которые вызывают множество разногласий среди грузовладельцев и органов власти [1]:

• транспортный налог;
• система взимания платы за проезд по федеральным дорогам «ПЛАТОН» (для грузовиков грузоподъемностью свыше 12 тонн);
• проезд по платным участкам автомобильных дорог.

Результаты и их обсуждение

Транспортный налог является региональным налогом и представляет собой один из основных источников пополнения бюджетов субъектов Российской Федерации. Он регулируется 28 главой Налогового кодекса Российской Федерации, а также законами субъектов Российской Федерации. Значение транспортного налога в налоговой системе страны обусловлено тем, что он является одним из источников финансирования строительства, содержания и ремонта автомобильных дорог общего пользования, а также ремонта дворовых территорий многоквартирных домов и проездов к ним [6].

В таблице 1 представлены данные о налоговой базе и структуре начислений по транспортному налогу по организациям на примере Тульской области.

Представленные данные в таблице 1 также свидетельствуют о росте количества налогоплательщиков транспортного налога среди организаций. Положительная динамика в первую очередь связана с развитием транспортных логистических компаний в последние годы и доступными возможностями приобретения грузовых автомобилей в кредит и лизинг.

Тем не менее, в настоящее время транспортный налог вызывает множество споров как со стороны налогоплательщиков, отмечающих высокие налоговые ставки, так и со и органов власти, неспособных обеспечить высокую собираемость налога [5, 7].

Законом установлены конкретные налоговые ставки по каждому транспортному средству за лошадиную силу, однако стоит заметить тот факт, что владельцы с одинаковыми мощностями автомобилей за год могут наносить вред дорожному полотну в разной степени. К примеру, один владелец автомобиля, с мощностью двигателя 150 л.с. проезжает за год 1000 км, другой владелец, с аналогичной мощностью двигателя – 10 000 км. И один и другой заплатит одинаковую сумму транспортного налога, однако ущерб, нанесенный автомобильным дорогам, будет совершенно различный. С целью совершенствования транспортного налога считаем необходимым рассмотрение вопроса о применении дифференцированных налоговых ставок, учитывая количество пройденных километров транспортным средством за налоговый период [2, 4].

Еще одной из составляющей экономических затрат транспортных предприятий с 2015 года является система взимания платы за проезд по автомобильным дорогам федерального значения транспортными средствами, имеющими разрешённую максимальную массу свыше 12 тонн – «Платон». Система создана в целях обеспечения соблюдения установленного действующим законодательством порядка взимания платы в счет возмещения вреда, причиняемого автомобильным дорогам общего пользования федерального значения.

Так, вначале реализации системы налогоплательщики, на которых зарегистрированы транспортные средства освобождались от уплаты транспортного налога в отношении каждого автомобиля, имеющего разрешенную максимальную массу свыше 12 тонн, зарегистрированного в реестре транспортных средств системы взимания платы («Платон»), если сумма платы за возмещение вреда, уплаченная в налоговом периоде в отношении такого транспортного средства, превышала сумму исчисленного налога за данный налоговый период или равна ей. Введенные правила носили временный характер и начиная с 2019 года, для владельцев таких автомобилей льгота, согласно которой владельцы большегрузов на сумму платы уменьшали транспортный налог, была отменена и была введена норма, в силу которой разрешается учитывать расходы в виде платежей в систему «Платон» при расчете налога на прибыль в полном объеме в составе прочих расходов на основании статьи 264 НК РФ [3].

После отмены вышерассмотренных норм возникало много разногласий, однако, учитывая тот факт, что средства, получаемые от налогоплательщиков за транспортный налог идут в региональный бюджет и расходуются, соответственно, на региональные дороги, а средства, получаемые от платы за систему «Платон» идут в федеральный бюджет на строительство, ремонт, а также развитие придорожной инфраструктуры федеральных дорог не должно вызывать споров о двойном взимании платы за дороги.

Рассмотрим динамику протяженности автомобильных дорог общего пользования федерального значения (Рисунок 3).

Представленные данные на графике 3 свидетельствует об увеличении протяженности автомобильных дорог общего пользования федерального значения в 2021 году на 18,4 % по сравнению с 2016 годом.

По данным Федерального дорожного агентства «РОСАВТОДОР» с 2020 по 2022 годы общий объем отремонтированных дорог за счет средств госсистемы за время работы увеличится до 3,3 тыс. км, количество мостовых сооружений превысит 130. Капремонт с увеличением до четырех полос движения будет выполнен на 44 участках федеральных автодорог общей протяженностью 600 км, проходящих по территориям 23 регионов страны. Ранее за счет дополнительного финансирования от «Платона» были построены и отремонтированы более 2 000 км проблемных дорог в 40 городах и регионах, 700 км федеральных трасс на выбранных грузоперевозчиками участках 10 автодорог и 31 мост в 20 субъектах РФ.

Кроме этого, по решению Правительства РФ до 2025 года порядка 20 тыс. км региональных дорог станут федеральными, что увеличит их протяженность почти на 40% [3].

Таким образом не вызывает сомнений о целесообразности введения системы взимания платы за проезд по федеральным дорогам автомобилей грузоподъемностью свыше 12 тонн.

Кроме системы «Платон» в России существуют платные федеральные дороги. В настоящее время существует ряд платных автомобильных дорог: М-1 «Беларусь», М-3 «Украина», М-4 «Дон», М-11 «Нева», Автомобильная дорога ЦКАД. Во избежание двойной платы за проезд для автомобилей разрешенной массой свыше 12 тонн на законодательном уровне на основании Федерального закона от 08.11.2007 №257-ФЗ (ред. От 15.04.2022 ) ст. 31.1 установлено, что взимание платы в счет возмещения вреда, причиняемого автомобильным дорогам такими транспортными средствами не применяются к платным автомобильным дорогам, платным участкам автомобильных дорог.

Заключение

Таким образом рассмотренные выше затраты транспортных организаций на содержание автомобильных дорог не вызывают сомнений в целесообразности таких сборов. Оценив действующие системы пополнения дорожных фондов необходимо рассмотреть вопрос о реформировании налогообложения транспортного налога, а именно следует, по мнению автора, учитывать такой фактор как пробег автомобиля за налоговый период, что позволит более точно оценивать нанесенный ущерб автомобильным дорогам по каждому конкретному автомобилю.

Список источников

1. Абакарова Р.Ш. Транспортный налог: направления совершенствования // Экономика и предпринимательство. 2022. № 2 (139). С. 108-111.
2. Бакаева А.С., Семенова А.В., Фадеев К.А.К вопросу о целесообразности совершенствования транспортного налога в Российской Федерации // Инновации. Наука. Образование. 2021. № 34. С. 1948-1953.
3. Дорош Л.Ч. Экономическое обоснование применения системы Платон // Ростовский научный вестник. 2021. № 11. С. 109-117.
4. Изиева В.С. Транспортный налог и проблемы администрирования в РФ // Академическая публицистика. 2020. № 4. С. 224-227.
5. Каширина М.В., Салихов Г.М.Актуальные проблемы и пути реформирования транспортного налога в России // Московский экономический журнал. № 5 (1), 2018. С. 378-392.
6. Шумяцкий Р.И.Транспортный налог в России: новые подходы в исчислении // Сибирская финансовая школа. 2021. № 2 (142). С. 80-82.
7. Яловая А.С., Чернов Ю.И.Транспортный налог в российской федерации: основные проблемы и пути их решения // Эпомен. 2022. № 68. С. 356-362.

References

1. Abakarova R.Sh. Transportny`j nalog: napravleniya sovershenstvovaniya // E`konomika i predprinimatel`stvo. № 2 (139). S. 108-111.
2. Bakaeva A.S., Semenova A.V., Fadeev K.A. K voprosu o celesoobraznosti sovershenstvovaniya transportnogo naloga v Rossijskoj Federacii // Innovacii. Nauka. Obrazovanie. 2021. № 34. S. 1948-1953.
3. Dorosh L.Ch. E`konomicheskoe obosnovanie primeneniya sistemy` Platon // Rostovskij nauchny`j vestnik. № 11. S. 109-117.
4. Izieva V.S. Transportny`j nalog i problemy` administrirovaniya v RF // Akademicheskaya publicistika. № 4. S. 224-227.
5. Kashirina M.V., Salixov G.M. Aktual`ny`e problemy` i puti reformirovaniya transportnogo naloga v Rossii // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. № 5 (1), 2018. S. 378-392.
6. Shumyaczkij R.I. Transportny`j nalog v Rossii: novy`e podxody` v ischislenii // Sibirskaya finansovaya shkola. 2021. № 2 (142). S. 80-82.
7. Yalovaya A.S., Chernov Yu.I. Transportny`j nalog v rossijskoj federacii: osnovny`e problemy` i puti ix resheniya // E`pomen. 2022. № 68. S. 356-362.

Для цитирования: Коротких Ю.С. К вопросу совершенствования налогообложения транспортных организаций // Московский экономический журнал. 2022. № 8.  URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2022-5/

© Коротких Ю.С., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 8.