PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 338.12: 354

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_370

A NEW ROUND OF INNOVATIVE INDUSTRIAL DEVELOPMENT IN CHINA

НОВЫЙ ВИТОК ИННОВАЦИОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО РАЗВИТИЯ КИТАЯ

Qi Zhendong, postgraduate, Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia, 463054979@qq.com

Ци Чжэньдун, аспирант, Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия, 463054979@qq.com

Abstract. Geopolitical conflicts and a new round of the COVID-19 pandemic have now increased downward pressure on China’s industrial economy, but this impact is estimated to be temporary. In the long term, China’s industrial system is still expected to remain coherent and resilient. Thanks to stimulative policy measures, the country’s industrial economy is expected to return to normal as soon as possible. Innovation is seen as the main driver of not only China’s industrial sector, but also its socioeconomic development as a whole. This article is devoted to identifying the role of innovation in China’s industrial development, as well as systematizing the key (most promising) applications of innovative development products to achieve economic growth.

Аннотация. Геополитические конфликты и новый виток пандемии COVID-19 в настоящее время усилили сдерживающие тенденции на промышленность Китая, но это явление оценивается как временное. Ожидается, что в долгосрочной перспективе промышленность Китая сохранит последовательность и устойчивость развития. Благодаря мерам стимулирующей политики экономика промышленности вернется к нормальной жизни в кратчайшие сроки. Инновации рассматриваются как основной двигатель не только промышленного сектора Китая, но и всего социально-экономического развития государства в целом. Данное исследование посвящено выявлению роли инноваций в развитии промышленности Китая. Автором систематизированы ключевые (наиболее перспективные) области применения элементов инновационного развития для достижения устойчивого экономического роста.

Key words: industry, innovation, economic growth, research and development, digitalization

Ключевые слова: промышленность, инновации, экономический рост, исследования и разработки, цифровизация

Background

At the beginning of the 21st century China has become not only one of the world leaders in economic growth, but also a country that sets the direction of global scientific and technological development. This rapid growth by historical standards is accompanied by the process of digitalization, which affects various areas of life: from medicine and science to public administration and manufacturing industry. In addition, the implementation of digital technologies is actively supported by the state. It is clear that in the near future the digital economy will prevail over traditional industries, strengthening its role both in the global economy and in the economies of individual countries, including China, which will lead to the need for continued theoretical and applied research in this area [9].

The level of development of information technology and the digital economy is directly related to the country’s innovation capabilities, which continue to improve. In the global innovation ranking, China rose from 29th place in 2015 to 14th position in 2019, and became the world’s largest source country for patent applications [8]. As of 2021, China ranks 13th in this ranking [31].

Since this article deals with the relationship between the digitalization of China’s economy and the development of the industrial sector, it is useful to outline the general significance of the application of the results of digital transformation in this sector.

In the context of the digital transformation of industry and neo-industrial development, it can be noted that the application of digital technologies has contributed to the emergence of smart products and services, the blurring of boundaries between the virtual and real parts of the world, and the opening up of broad innovative possibilities [15].

Industrial companies that use digital technologies and platforms apply their technologies to jointly extend the value of the products produced with its participants, which, in addition to the “owner”, should include, technology providers, customers and competitors. The emergence of competitors is also due to a change in the idea of competition under the influence of the digital transformation of the economy. While earlier competition was seen as the only driving force for development, in the digitalization era it is replaced by the concept of cooperation and collaboration as a factor of sustainable co-development.

The widespread use of digital technologies in the industrial sector makes it easier for consumers to access, buy and use a wide variety of products and services, using digital technologies to connect people, organizations and resources in an interactive ecosystem in which value is created (the ecosystem approach to digital transformation). Speaking of industry and B2B companies, it is important to note that end-to-end digital technologies such as the Industrial Internet of Things (IoT), artificial intelligence and cloud services have become drivers of the digital service model of the industrial segment of the economy, which is closely linked to the platform approach and digital platforms [6].

Thus, the object of the study is the innovative development of the industrial sector of China’s economy. The significance of the study lies in the systematization of statistical data on China’s digital transformation with a focus on the industrial sector, justification of the main factors for the effective implementation of digital technology, as well as highlighting the most promising areas for further innovation based on the evolution of the country’s digital economy.

Literature Review

Speaking of the term “digital economy”, many researchers refer to the work of American computer scientist N. Negroponte (University of Massachusetts), who in 1995 first introduced the term “digital economy” [2]. In his published book “Being Digital” Negroponte presented the main characteristics of the digital economy, but he did not define the digital economy, the book does not contain the phrase Digital Economy, which is easy to see. The author predicted the imminent merging of the world of information technology and the world of entertainment, the priority use of computer technology in education, making it accessible to all. Negroponte rightly argued that, like a force of nature, the digital age cannot be denied or stopped. It has four very powerful qualities that will lead to its final triumph: decentralization, globalization, harmonization, and empowerment [13].

Another interesting work that defines the term “digital economy” is the 1994 book of the same name by D. Tapscott. In this book the author defines the digital economy as an economy based on the use of information computer technologies. D. Tapscott lists ten technological shifts that will accompany the development of the new economy and make the world economy more efficient: the need to introduce multi-user access to the Internet, the integration of various data in the form of audio, video, text into multimedia, the transition to open source software, and the emergence of various aspects of virtual reality and artificial intelligence [4].

Among the definitions of the digital economy given by Russian scientists, G.Kh. Batov’s definition seems the most complete: “The digital economy is a social and economic system characterized by the presence of specific productive forces and production relations, where the reproduction process is based on digital technologies, driven by data, information and other digital tools, where interaction between actors is based on platforms and ecosystems, where production, social and economic processes are carried out on the basis of digital technologies [1].

Speaking of the relationship between the digital transformation of the economy and China’s socio-economic development, it is worth mentioning a detailed review of the authors’ works on this topic, systematized in the article by Liu Yang Chen Xiaodong entitled “The Impact of China’s Digital Economy Development on Industrial Structure Modernization” (2021) [21]. The author notes that at this stage much of the literature on the digital economy and industrial development begins in terms of digital technologies that empower traditional industries and digital industrialization. Digital technologies herald a new era of entrepreneurship and are changing the entrepreneurial process, the nature of entrepreneurship, and the way entrepreneurship works [11].

Yan Ruosen and Qian Xiangyang (2018) analyzed the external competitive environment, own resources and capabilities of three major operators, constructing a PEST-SWOT model for the digital transformation of Chinese operators, and analyzed data monetization methods, strategic business transformation and Organizational Unit Emphasis. Based on the four aspects of plastic and independent research and development, the strategic choice of digital transformation of operators is proposed [14].

Hae Fan and Lu Hongxia (2019) used A-share data from 2012 to 2017 to evaluate the productivity improvement effect of digital transformation of physical enterprises, and found that digital economic policies have a greater impact on the effectiveness of digital transformation of physical enterprises [3].

Researchers such as Hu Wai (2018) [18] and Chen Nan (2019) [12] conducted research on the development level, regional development differences and spatial evolution of China’s electronic information and ICT manufacturing industry.

In studies directly related to the digital economy and industrial structure upgrading, different scholars used different research methods and research points of view. In theoretical analysis, Zhao Xisang (2017) believes that the digital economy stimulates China’s manufacturing transformation and upgrading through four aspects: removing bottlenecks in the innovation chain, improving the quality of the manufacturing chain, optimizing supply chain efficiency, and expanding the service chain space [16].

Zhang Yuche (2018) pointed out that the digital economy driving industrial structure upgrading should take supply-side structural reform as the main direction, adopt digital transformation of manufacturing industry as the starting point and carry out digital, network and intelligent reform of all real economies to manage the industrial structure K medium and high level [21]. In the empirical analysis, Li Xiaojun and Yu Jiaxiu (2020) believe that the digital economy plays a significant positive role in promoting the transformation and upgrading of the industrial structure, and there are obvious regional differences in the driving effect [20].

Shen Yunhong and Heng Hian (2020) empirically analyzed the positive effect of digital economy on optimizing and upgrading the industrial structure of manufacturing industry from three aspects: building digital infrastructure, developing digital industry, digital innovation and scientific research based on panel data of Zhejiang province from 2008 to 2017 [24].

Chen Xiaohui et al. (2020) believe that the digital economy further promotes the modernization of the industrial structure through government intervention [19].

Thus, all the reviewed studies indicate that there is a relationship between the digital development of the economy and the improvement of the performance of China’s industrial sector. Based on the data already available, this article will highlight the new stage of China’s industrial development and the participation of innovation and the results of digital transformation in the evolution of Chinese industry.

Analysis of the current stage of the digital evolution of China’s industry

Before examining the relationship between innovation and the development of Chinese industry, it is necessary to highlight some statistical data. From 2012 to 2021, China’s industrial value added increased by an average of 6.3% annually against the backdrop of a significant strengthening of the country’s manufacturing industry. This growth rate was significantly higher than the global average growth rate of about 2% over this period. China’s industrial value added rose from 20.9 trillion yuan in 2012 to 37.3 trillion yuan in 2021 [33].

On the basis of these data we are able to draw a graph of the change in the volume of industrial value added in China (Figure 1).

At the same time, China’s innovation economy is also growing rapidly [25], as shown in Figure 2.

Despite the COVID-19 pandemic, China’s average industrial production growth rate reached 6.1% in 2020-2021, which played an important role in stabilizing global production and supply chains and contributing to the global economic recovery.    China’s manufacturing value added increased from 16.98 trillion yuan in 2012 to 31.4 trillion yuan in 2021, accounting for approximately 30% of the global total [17].

The growing scale of the industrial economy has been driven by an optimized production structure, with the modernization of traditional industries accelerating and new industries such as service robots and smart wearable equipment showing accelerated development.

Based on the data presented in Figures 1 and 2, we can hypothesize that the increasing volume of industrial development in China is associated with the digitalization of the economic system of the state. This hypothesis can be tested using correlation analysis (data analysis was conducted for the period from 2017 to 2021). The correlation coefficient is 0.997165, indicating a strong direct relationship between the volume of China’s digital economy and the added value of the industrial sector. Let us reflect the correlation field in Figure 3.

Going forward, China will make efforts to strengthen the production chain and holistic industrial system, strengthen weaknesses and build up advantages, and promote high-level development, intelligent upgrading and green transformation of the manufacturing industry.

In 2022, China will intensify efforts to promote innovative development, focusing on scientific and technological innovation and industrial upgrading, according to a new Chinese Government Work Report (2022) [30].

This year, the government will seek to motivate enterprises to engage in research and development to create new growth drivers.

According to the government report, China will work to increase from 75% to 100% the deduction coverage for small and medium-sized science and technology enterprises, provide tax incentives for enterprises that invest in basic research, and improve accelerated equipment depreciation and preferential corporate income tax policies for new and high-tech enterprises [29].

Moreover, in 2022, China will make significant efforts to improve industrial competitiveness, promote stable industry operation, secure the supply of raw materials and basic spare parts, and maintain the stability and security of industrial and supply chains.

Work will also be done to develop specialized and integrated enterprises producing new and unique products.

Additional efforts will be made to promote the development of the digital economy, build digital information infrastructure, make greater use of 5G technology, strengthen the digitalization of industries, accelerate industrial Internet development, build up digital industries such as integrated circuit manufacturing and artificial intelligence, and strengthen technological innovation capabilities and the supply of key software and hardware [10].

The report states that China will launch a group of projects in the following major areas which are shown in Figure 4.

China intends to continue innovative growth and accelerate industrial upgrading amid multiple pressures and uncertainties, as high-quality development remains key to the country’s future, Chinese officials and experts say.

Improving the quality and efficiency of development is key to growth during the “14th Five-Year Plan” (2021-2025). The expansion of innovation and the rapid modernization of industry will help cope with negative impacts and give a new impetus to the economy [5].

The government report calls for more efforts to stimulate innovative growth this year, emphasizing the promotion of scientific and technological innovation and industrial modernization [30].

Technological innovation is seen as the key to boosting overall manufacturing productivity and ensuring sustainable, stable and high-quality economic growth. This approach will help China cope with current economic challenges, such as the triple pressures of shrinking demand, supply chain shocks and weakening expectations. The main beneficiary of this strategy will be the manufacturing sector.

The central government has observed that industry is the “ballast” that stabilizes economic growth. The government is expected to focus on accelerating the development of electronic information, sectors related to carbon control and carbon neutralization, and high-tech manufacturing, including integrated circuits, artificial intelligence, new energy, new energy vehicles and new materials [7].

According to the Government report, China will generally improve the competitiveness of its industry, ensure adequate and timely supplies of raw materials and basic parts, develop specialized and integrated enterprises producing new and unique products, and encourage financial institutions to increase medium- and long-term lending to the manufacturing sector [30].

Such a course of action would help industry and businesses recover from the pandemic. Referring to the report, he notes that the government intends to support the development of new energy vehicles, green and smart home appliances. It will also boost the digital economy in areas such as smart cities and digital farming, which will encourage the development of “new infrastructure” and the application of digital technologies such as big data, artificial intelligence and cloud computing [10].

In order to maintain high business activity in China, the government’s financial policy is built accordingly. At the end of 2021, for example, the tax burden of market participants was reduced by more than 1 trillion yuan through additional tax and fee reductions. The PRC government took measures to postpone payment of taxes and fees for medium-sized, small and micro enterprises in the manufacturing, thermal power and heating industries. Support for the real economy, the most important sectors of the economy, was increased. The total amount of new RMB loans disbursed last year was 19.95 trillion yuan, more than 300 billion yuan higher than in 2020 [28].

In view of the fact that China’s industrial innovation development is regarded as the driver of the country’s social and economic development, a 10-year plan to develop basic research and expand the network of research institutions was outlined to further strengthen China’s science, technology and innovation capacity. Speaking of the state innovation policy, the need to implement the 10-year plan of basic research and the three-year project of reforming the science and technology system was conditioned.

According to data released by the State Statistical Office of the PRC, R&D spending amounted to 2.44% of the country’s GDP at the end of 2021. This was 0.03% higher than in 2020. Thus, China’s total R&D spending last year was about 2.79 trillion yuan (or $441.1 billion) [37]. The dynamics of China’s share of R&D expenditures from 2017 to 2021 is shown in Figure 5.

The digital economy is becoming the new engine of industrial transformation and modernization. And China, it must be admitted, has succeeded significantly in this. Since 2018, the World Economic Forum (WEF) and the international consulting firm McKinsey & Company have jointly launched a project to select “beacons” (lights out factories), which are pioneer enterprises that represent an exemplary example of digital manufacturing and successfully use the global trends of the fourth industrial revolution [31].

In total, the global list included 90 companies representing 22 industries from around the world. It is noteworthy that 31 (34.44%) of them are located in China. They cover many areas, including consumer products, automobiles, household appliances, medical devices, etc., and their work demonstrates the enormous potential of implementing the transition to digital technology [28].

According to experts, the growing number of “beacons” in China will help accelerate the transition from “Chinese manufacturing” to “China smart manufacturing” and the qualitative transformation of the national industry.

The digitalization of industry was highlighted in a China Business Intelligence Network News study titled “Prospective Analysis of Digital Technology Development, Empowering the Multidisciplinary Digital Economy Industry to Reduce Carbon Emissions” (2022). According to the study, the accelerated growth of industrial digitalization, which has become a powerful engine of digital economy development, has also mitigated the negative impact of the pandemic on China’s real economy. The China Business Industry Research Institute predicts that the scale of China’s industrial digitalization will reach 41.52 trillion yuan in 2022 (Figure 6).

Based on the data in Figures 2 and 6, using correlation analysis, we are also able to assess the impact of the development of the digital economy on the digitalization of industry in China. The correlation coefficient is close to 1 and is 0.999701, which reflects the strong interdependence of the studied factors. Figure 7 shows the correlation field.

Digital development in all industries is supported and enshrined at the state level. The Chinese Government Report lists four pillars of the digital economy: promoting technological innovation, streamlining and modernizing industry, combating supply constraints, and qualitative growth [30]. These goals can be achieved by supporting research and technological development, strengthening incentives for corporate innovation, and enhancing competitiveness in areas such as 5G, big data, artificial intelligence, industrial internet and industrial digitalization.

Conclusion

Thus, the theoretical and methodological materials on the formation and development of the digital economy as a new phenomenon have been studied in the course of writing the article. Models to determine the relationship between the digital transformation and the development of China’s industry of the past years were studied, and the main trends were systematized.

Based on the actual data for the period from 2020 to 2022, the most promising areas of industrial digitalization, which China considers as a “lever” of socio-economic development, were identified.

The study hypothesized the relationship between the development of China’s digital economy and the dynamics of industrial value added, as well as the dynamics of changes in the digital transformation of the industrial sector specifically. Using the correlation analysis on the basis of statistical data, both hypotheses were confirmed by the factor correlation coefficients were 0.997165 and 0.999701, respectively.

On the basis of the analysis we can assume that its further deepening with the definition of the regression dependence of several independent variables on the dependent variable (which can be various qualitative indicators of industrial development in China) may allow to make more in-depth conclusions and to identify the cause-effect relations of phenomena.To summarize, it can be said that while in the first three industrial revolutions China was in the role of “catching up,” in the fourth it is on a par with the most developed countries in the world, and even leading in some areas. It should be noted that Chinese “beacons” include both production bases established by large multinational companies in the PRC and domestic Chinese enterprises such as Sany Heavy Industry, the plant of Contemporary Amperex Technology Co.Limited (CATL), the Qingdao Brewery and the factory of e-commerce company Alibaba [28].

China’s draft 2022 economic and social development plan emphasizes the need for “orderly, healthy and sustainable development of the platform economy. Including promoting the construction of state pilot zones for innovative development of the digital economy, and implementing pilot projects for digital transformation. Develop “smart cities” and “digital villages” [37]. It follows that the number of the above-mentioned “beacons” in China will soon further increase its presence in the list of the Eastern Economic Forum and McKinsey & Company.

China’s economic flywheel, including the well-constructed innovation policy and the strategy of scientific, technological and technological renewal of the country, is now so powerful that it can hardly be sharply stopped by the restrictive measures that have emerged as a result of the current political situation [38, 39]. The combination of a strong innovation policy with the expansion of the “field” of application of the results of economic digitalization makes China one of the clear leaders in increasing the production and sale of goods and services, increasing the competitiveness of the national economy [40].

References

1. Batov G.Kh. Methodological Aspects of Digital Economy Formation / G.Kh. Batov // Digital Economy. – 2020. – № 4(12). – Pp. 11-16.
2. Bukhtiyarova T.I. Digital Economy: Features and Development Trends / T.I. Bukhtiyarova // Business and Society: electronic scientific journal. – 2019. – №1 (21). – Pp. 1-12.
3. Fan H., Hongxia L. Assessment of the effect of increasing the efficiency of digital transformation of physical enterprises in terms of digital economy / H. Fan, L. Hongxia // Reform. – 2019. – № 4. – Pp. 137-148.
4. Ishchenko M.V. Digital economy in the theoretical aspect / M.V. Ishchenko // Vestnik SIBIT. – 2020. – №4 (36). – Pp. 20-26.
5. Kashin V.B., Pyatachkova A.S., Smirnova V.A., Litvinov A.A., Potashev N.A. Chinese experts on the new five-year plan of China / V.B. Kashin, A.S. Pyatachkova, V.A. Smirnova [and others]. – 2021. – № К – Pp. 11-13.
6. Kleiner G.B. Industrial ecosystems: a look into the future / G.B. Kleiner // EWR. – 2018. – №2 (56). – Pp. 53-62.
7. Koledenkova, N.N. High-tech production: the basis of modernization of the manufacturing industry of China / N.N. Koledenkova // East Asia: facts and analytics. – 2022. – №1. – Pp. 53-64.
8. Levchenko, T.A. Digital economy in China: the level and factors of development / T.A. Levchenko // Bulletin of Astrakhan State Technical University. Series: Economics. – 2021. – № 3. – Pp. 28-36.
9. Levchenko T. A., Levchenko D. M. Analysis of the Level and Prospects of Digital Economy Development: Russian and Global Trends / T.A. Levchenko, D.M. Levchenko // Bulletin of Astrakhan State Technical University. Series: Economics. – 2020. – № 4. – Pp. 25-36.
10. Moly G.M. Peculiarities of China’s Innovative Development. Experience for Russia / G.M. Moly // International Trade and Trade Policy. – 2021. – № 7(2). – Pp. 109-118.
11. Nambisan S. Digital entrepreneurship: towards the prospects of entrepreneurship in terms of digital technology / S. Nambisan // Theory and practice of entrepreneurship. – 2017. – №. 41(6). – Pp. 1029-1055.
12. Nan Ch., Yuezhou C. Development quality and regional characteristics of China’s ICT manufacturing industry in the digital economy boom: an empirical analysis based on provincial data / Ch. Nan, C. Yuezhou // Graduate School of Chinese Academy of Social Sciences (Report). – 2019. – 5. – 23-39.
13. Negroponte N. Being digital / N. Negroponte – Alfred A. Knopf, Inc., 1995. – P. 237
14. Ruosen Y., Xiangyan Q. Strategic Analysis of Digital Transformation of Chinese Operators in the Era of Digital Economy / J. Ruosen, Q. Xiangyan // Chinese Soft Science. – 2018. – № 4. – Pp. 172-182.
15. Serdyukov R.D. The role and place of digital platforms in the development of industrial enterprises: an ecosystem approach / R.D. Serdyukov // Natural and Humanitarian Research. – 2021. – № 37(5). – Pp. 249-255.
16. Sisan C. Exploring the transformation and modernization of Chinese manufacturing under the influence of digital economy / C. Sisan // Zhunyazhou Academic Journal. – 2017. – № 12. – Pp. 36-41.
17. Syutin C. Economic Development of China and its Impact on Sino-Russian Cooperation in the Post-Pandemic Period / C. Syutin // Power and Management in the East of Russia. – 2021. – №2 (95). – Pp. 8-16.
18. Wei H., Xiaodong C., Zhu C. Differences in regional development and spatial development of the manufacturing industry of electronic information industry in China / X. Wei, Xiaodong C., Zhu C. // Regional Economic Review. – 2018. – № 1. – Рp. 36-47.
19. Xiaohui C., Hongwei C., Yunchao U. How digital economy affects the level of industry structure? / Xiaohui C., Hongwei C., U. Yunchao // Bulletin of the Stock Market. – 2020. – № 7. – Pp.20-29.
20. Xiaojun L., Jiaxiu Yu. Regional differences in the transformation and modernization of the industrial structure under the influence of digital economy / L. Xiaojun, Yu. Jiaxiu // International Economic Cooperation. – 2020. – № 4. – Pp. 81-91.
21. Xiaojun L. The Impact of China’s Digital Economy Development on Industrial Structure Modernization / L. Xiaodong // Studies in Economics and Management. – 2021. – Vol. 42. – № 8. – Pp. 15-29.
22. Yampolskaya D.O., Guo S. Experience of Digital Technology Implementation in PRC / D.O. Yampolskaya, S. Guo // Human Progress. – 2021. – Vol. 7 – № 3. – Pp. 19-35.
23. Yuizhe Ch. Development ideas and main tasks of digital economy leading industrial structure to medium and high level / Ch. Yuizhe // Economic Aspects. – 2018. – № 9. – Pp. 85-91.
24. Yunhong Sh., Heng H. Study on the Impact of Digital Economy Level on Optimization and Modernization of Manufacturing Structure – Based on Zhejiang Provincial Panel Data from 2008 to 2017 / Sh. Yunhong, H. Heng // Research in Technology Management. – 2020. – № 3. – Pp. 147-154.
25. China’s digital economy has quadrupled in a decade [Electronic resource] // IA Red Spring – URL: https://rossaprimavera.ru/news/4b69ab4b (accessed on: 01.07.2022).
26. China’s R&D spending reaches an all-time high [Electronic resource] // SINHUA News – URL: http://russian.news.cn/2019-09/07/c_138373791.htm (accessed on: 01.07.2022).
27. China’s R&D spending reaches an all-time high in 2019 [Electronic resource] // CRLOnline – URL: http://russian.cri.cn/news/homeList/380/20200827/533529.html (accessed on: 01.07.2022).
28. China’s State Committee for Development and Reform: The 14th Five-Year Plan has been successfully launched [Electronic resource] // RG.Ru – URL: https://rg.ru/2022/03/29/goskomitet-knr-po-razvitiiu-i-reformam-polozheno-udachnoe-nachalo-14-j-piatiletke.html (accessed on: 07.2022).
29. China will accelerate innovation-driven development [Electronic resource] // itWeek – URL: https://www.itweek.ru/digitalization/article/detail.php?ID=222929 (accessed on: 07.2022).
30. Full Text: Report on the Work of the Government [Electronic resource] // The State Council. The people’s Republic of China – URL: http://english.www.gov.cn/atts/stream/files/622c9400c6d0cc300eea7894 (accessed on: 07.2022).
31. Global Innovation Index 2021 (Summary. Brief review) [Electronic resource] // World Intellectual Property Organization (WIPO) – URL: https://www.wipo.int/edocs/pubdocs/ru/wipo_pub_gii_2021_exec.pdf (accessed on: 01.07.2022).
32. Global Lighthouse Network: Reimagining Operations for Growth (2021) [Electronic resource] // World Economic Forum (WEF) – URL: https://www3.weforum.org/docs/WEF_GLN_2021_Reimagining_Operations_for_Growth.pdf (accessed on: 07.2022).
33. In 2012-2021 the average annual growth of industrial production in China was 6.3% [Electronic resource] // Metallurgprom – URL: https://metallurgprom.org/news/asia/11710-v-2012-2021-gg-srednegodovoj-rost-promyshlennogo-proizvodstva-v-kitae-sostavil-63.html (accessed on: 07.2022).
34. In 2017, China invested about $280 billion in scientific research [Electronic resource] // TASS Science – URL: https://nauka.tass.ru/nauka/4952886 (accessed on: 01.07.2022).
35. Plan focuses on digital economy development during 14th Five-Year Plan period [Electronic resource] // The State Council. The people’s Republic of China – URL: https://english.www.gov.cn/policies/latestreleases/202201/12/content_WS61de9a35c6d09c94e48a385f.html (accessed on: 07.2022).
36. Prospective Analysis of Digital Technology Development, Empowering the Multidisciplinary Digital Economy Industry to Reduce Carbon Emissions” emissions (2022) [Electronic resource] // China Business Intelligence Network News – URL: https://studlandia.com/files/attachments/im/1019/10198036e576eca.docx (accessed on: 07.2022).
37. R&D spending reaches new high of 2.44% of GDP in 2021 as innovation ability grows [Electronic resource] // Global Times – URL: https://www.globaltimes.cn/page/202201/1247969.shtml (accessed on:07.2022).
38. Murzin A., Yiru Comprehensive socio-ecologo-economic assessment of agricultural efficiency in China // Earth and Environmental Science “Fundamental and Applied Scientific Research in the Development of Agriculture in the Far East, AFE 2021 – Papers” 2021. С. 032063.
39. Zhang X., Murzin Big data for sustainable education development // Russian regions in the focus of change. Collection of reports of the XVI International Conference. Yekaterinburg, 2021. S. 18-20. 0, 2021. С. 18-20.
40. Cheng Sh., Murzin Industrial environmental risk of BRICS country // Russian regions in the focus of change. Collection of reports of the XVI International Conference. Yekaterinburg, 2021. С. 8-10.
41. Taranova I.V., Aydinova A.T., Cherepuhi T.J., Putrenok E.L. Identification and alignment of regional typological differences by the level of development of the banking industry and the intensity of its interaction with the non-financial sector of the economy of territories/ Asian Social Science. 2015. Т. 11. № 7. С. 128-137 DOI:5539/ass.v11n7p128

Для цитирования: Qi Zhendong. A new round of innovative industrial development in China // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-40/

© Qi Zhendong, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 336.22

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_369

НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ НАЛОГОВОЙ СИСТЕМЫ РФ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

DIRECTIONS FOR IMPROVING THE TAX SYSTEM OF THE RUSSIAN FEDERATION IN MODERN CONDITIONS

Мурзин Антон Дмитриевич, ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», ФГБОУ ВО «Донской государственный технический университет», доктор технических наук, кандидат экономических наук, доцент, академик РМА, e-mail: admurzin@sfedu.ru

Ревунов Роман Вадимович, ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», кандидат экономических наук, доцент, e-mail: rrevunov@sfedu.ru

Багута Николай Александрович, старший преподаватель, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»,
E-mail: Baguta2022@mail.ru

Murzin Anton D., FSAHO HE «Southern Federal University», FSBEO HE «Don State Technical University», DSc Eng., PhD Econ., Associate Professor, Academician RMA, e-mail: admurzin@sfedu.ru

Revunov Roman Vadimovich, FSAHO HE «Southern Federal University», PhD in Economics, Associate Professor, e-mail: rrevunov@sfedu.ru

Baguta Nikolay Alexandrovich, Senior Lecturer at, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A. K. Kortunova – branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University», E-mail: Baguta2022@mail.ru

Аннотация. В статье представлены динамика сбора налогов в консолидированный бюджет РФ, динамика выручки организаций РФ, расчётные показатели уровня налоговой нагрузки за период 2017-2021 г. Выявлены факторы налоговой политики, ограничивающие социально-экономическое развитие РФ. Авторами обосновываются первоочередные фискальные мероприятия, направленные на восстановление деловой активности в современных условиях, в частности: снижение ставок налога на добавленную стоимость, являющегося важнейшим оборотным налогом; снижение ставок налога на прибыль организаций; упрощение налогового администрирования (отказ от авансовых платежей, сокращение периодов налоговой отчётности до двух в год и т. п.). Обоснованные в статье организационно-экономические, административные, нормативно-правовые предложения могут быть использованы органами государственной власти РФ для реализации федеральной налоговой политики.

Abstract.The article presents the dynamics of tax collection to the consolidated budget of the Russian Federation, the dynamics of the revenue of organizations in the Russian Federation, the calculated indicators of the level of the tax burden for the period 2017-2021. The factors of tax policy that limit the socio-economic development of the Russian Federation are identified. The authors substantiate the priority fiscal measures aimed at restoring business activity in modern conditions, in particular: reducing the rates of value added tax, which is the most important turnover tax; reduction of corporate income tax rates; simplification of tax administration (waiver of advance payments, reduction of tax reporting periods to two per year, etc.). The organizational, economic, administrative, legal and regulatory proposals substantiated in the article can be used by the state authorities of the Russian Federation to implement the federal tax policy.

Ключевые слова: налоги, фискальная политика, экономический рост, развитие, государство, налоговая система, социально-экономический эффект

Key words: taxes, fiscal policy, economic growth, development, state, tax system, socio-economic effect

Введение

На сегодняшний день одной из приоритетных задач Российской Федерации является восстановление устойчивого экономического роста. Успешное решение данной задачи невозможно без совершенствования государственной фискальной политики, подразумевающей оптимизацию налоговой системы в контексте формирования факторов развития деловой активности и ускорения экономического оборота. В связи со сказанным, не вызывает сомнений актуальность и востребованность научных исследований, направленных на обоснование организационно-экономических, административных, правовых мероприятий налогового стимулирования экономического развития.

Целью исследования является обоснование совершенствования налоговой системы РФ в условиях необходимости противостояния санкционному давлению и возобновлению экономического роста.

Методы

При подготовке исследования нами использовались такие методы научного поиска, как: сравнение, построение динамических рядов, абстрагирование, анализ и синтез, эконометрическая интерпретации эмпирических данных. Применение указанных методов позволило обеспечить надлежащий уровень достоверности, обоснованности результатов и выводов статьи.

Результаты и обсуждение

Проблемы фискальной политики РФ, её взаимосвязи и влияния на микро-, мезо- и макроэкономические процессы рассматривались в трудах отечественных учёных-экономистов. Давлетшин Т. Г. исследует этапы реформирования налоговой системы РФ [1]. Калинская М.В., Дрофа М.А., Заремук А.А. [3], Кутаев Ш.К., Кутаева Р.А. [5], Магомадов А. А. [7] анализируют мировой опыт формирования налоговых систем, использования различного фискального инструментария для достижения целей социально-экономического развития. Анопченко Т. Ю., Лазарева Е. И., Мурзин А. Д., Ревунов Р. В., Рощина Е. В.  и др. интерпретируют влияние факторов налоговой политики на показатели устойчивого развития на региональном уровне [13, 14]. Особенности правового статуса и налогообложения самозанятых граждан представлены в работе Мустафаевой С. Р. [8]. Отраслевые особенности российского налогообложения, cпецифика применения специальных налоговых режимов и налогового администрирования, направления их оптимизации, анализируются в трудах Литвинова О. В. [6], Курбанова С. А., Байсултановой М. Э. Т. [4], Ефимовой К. Ю. [2], Раздерищенко И. Н. [12], Тарановой И. В. [18]. В трудах иностранных учёных [15-20], на обширном эмпирическом материале различных государств мирового сообщества представлены подходы к формированию эффективной налоговой системы, обоснованы направления совершенствования налогового администрирования и расчётно-аналитический аппарат идентификации эффектов, возникающих вследствие применения различных инструментов налоговой политики, а также методические подходы к сравнительному анализу налоговых систем.

Современная налоговая система Российской Федерации представляет собой трёхуровневый конгломерат, включающий в себя местные, региональные, федеральные налоги и сборы, акцизы, специальные налоговые режимы. К числу обязательных платежей относится также государственная пошлина, взимаемая за совершение юридически значимых действий с физических и юридических лиц. Правовой статус налогоплательщика, его права, обязанности, формат исчисления, ставки, сроки и порядок уплаты налогов и сборов регламентированы федеральным законодательством [5]. Субъекты РФ и муниципальные образования имеют полномочия в сфере регулирования соответствующих налогов и сборов (региональных и местных), однако диапазон правового регулирования задан федеральными законодательными актами; юрисдикция федерального налогового законодательства распространяется на всю территорию РФ (за исключением предусмотренных законом случаев), регионы РФ и муниципалитеты не права вводить собственные налоги и сборы.

Рассмотрим основные экономические показатели реализации налоговой политики РФ в среднесрочной ретроспективе. Динамика сбора налогов в консолидированный бюджет РФ за период 2017-2021 годы представлена на рисунке 1 [7, 8].

Анализ информации, представленной на рисунке 1 показывает увеличение сбора налогов в бюджетную систему РФ с 18,2 трлн руб. в 2017 г. до 30,0 трлн в 2021 г. (+11,8 трлн, +66,7 %). Однако необходимо сказать  о некоторых негативных тенденциях, в частности, падения собираемости налогов в период 2019-2020 гг, обусловленное негативными социально-экономическими последствиями пандемии коронавирусной инфекции, приведшими к снижению деловой активности в РФ. Наблюдаемый за период 2020-2021 гг резкий рост налоговых поступлений (с 22,1 трлн руб. до 30,0 трлн руб.) обусловлен ростом цен на основной экспортный товар РФ – углеводородное сырьё, – и, соответственно, увеличением доходов нефтяных и газовых компаний, что привело к положительной динамике поступлений по налогу на добычу полезных ископаемых.

Показатели выручки организаций РФ за период 2017-2021 гг отражены на рисунке 2 [7, 8].

Согласно данных рисунка 2, за период 2017-2019 гг. наблюдалась положительная динамика выручки организаций РФ, увеличившейся с 238,2 трлн руб. до 267,9 трлн руб. (+29,7 трлн руб., +12,5 %), однако затем произошло изменение тренда и за период 2019-2021 гг. выручка российских организаций снизилась до уровня 224,5 трлн руб. (-13,7 трлн руб., -5,8 % за период 2017-2021 гг).

Расчётные значения уровня налоговой нагрузки за период  2017-2021 гг представлены на рисунке 3.

Одним из факторов, обусловливающих снижение деловой активности российских хозяйствующих субъектов, является усиление фискального давления. Согласно расчётных данных, уровень налоговой нагрузки на экономику (рассчитанному как отношение сбора налогов в консолидированный бюджет РФ к выручке) увеличился с 8,7 % в 2017 г. до 13,4 % в 2021 г. (+4,7 %).

Увеличение налоговой нагрузки сопровождалось как увеличением ставок некоторых налогов (в частности, налога на добавленную стоимость (НДС), базовая ставка которого была повышена с 1 января 2019 г. с 18 % до 20 %), так и ростом доначислений, возникающих вследствие осуществления подразделениями Федеральной налоговой службы России контрольных мероприятий. Вместе с тем, динамика роста налоговой нагрузки на граждан и бизнес значительно опережает темп роста валового внутреннего продукта и доходов граждан. По нашему мнению, сохранение подобной тенденции приводит к ухудшению условий для экономической активности в РФ что, в свою очередь, дестабилизирует финансовое состояние хозяйствующих субъектов и провоцирует рост безработицы.

Среди дополнительных факторов, усиливающих негативный социально-экономический эффект, связанный с увеличением налоговой нагрузки на экономику РФ, необходимо отметить особенности российского налогового администрирования, в частности, механизм авансовых платежей по таким видам налогов, как налог на прибыль организаций, налог на добавленную стоимость, транспортный налог, земельный налог и др. Установленная налоговым кодексом [9] обязанность уплачивать авансовые платежи приводит к изъятию государством оборотных средств российских хозяйствующих субъектов. Налицо фактическое пользование государством денежными средствами экономических агентов без выплаты им соответствующей компенсации. При этом, оборотные денежные средства изымаются у организаций до того, как совершаются сделки, т. е. до достижения экономического результата. Подобная практика налогового администрирования провоцирует дополнительные издержки хозяйствующих субъектов, связанные с необходимостью подготовки финансовой отчётности, организацией процесса перманентной уплаты авансовых налоговых платежей, что снижает конкурентоспособность как на микроэкономическом уровне, так и всей экономической системы в целом.

Заключение

В завершение сформулируем следующие основные выводы:

1. Наблюдаемое в настоящее время беспрецедентное санкционное давление на экономику Российской Федерации, сопровождающееся сокращением деловой активности функционирующих на территории РФ представительств и дочерних подразделений иностранных компаний, провоцирует следующие негативные социально-экономические последствия: разрыв транспортно-логистических цепочек, способствующий увеличению транспортной составляющей в структуре себестоимости продаваемых в РФ товаров и услуг; сокращение доходов российский контрагентов иностранных хозяйствующих субъектов, провоцирующее снижение налоговых поступлений в бюджетную систему РФ; рост социальной напряжённости в связи с массовыми сокращениями рабочих мест; развитие инфляционных процессов в связи с увеличением расходов хозяйствующих субъектов и возникающим вследствие этого ростом цен; дополнительной нагрузкой на бюджетную систему в связи с увеличением выплат пособий по безработице.
2. Налоговая система является одним из важнейших инструментов экономической политики, имеющихся в распоряжении государства. Описанные выше негативные социально-экономические процессы активизировались в период последних месяцев, однако результатами исследования подтверждается тот факт, что постепенное усиление фискальной нагрузки на реальный сектор российской экономики является тенденцией последних лет. Пандемия коронавирусной инфекции спровоцировала не имеющие аналогов меры по санитарной защите граждан. В наибольшей мере от ограничительных мероприятий пострадал сектор услуг, предоставляющий услуги непосредственно покупателям (сектор HORECA, пассажирские перевозки и т. п.). В подобных условиях, в целях сохранения рабочих мест и деловой активности хозяйствующих субъектов целесообразно было бы снизить налоговую нагрузку на экономику, однако в период пандемии наблюдалась обратная тенденция. Государственный фискальный механизм сохраняет ориентацию на увеличение налоговых доходов бюджетной системы. Однако в условиях постпандемийного восстановления экономики, с учётом негативного действия иностранных санкций, резко возрастает актуальность изменения приоритетов налоговой политики в сторону сокращения фискального давления на экономику в целях восстановления экономического роста.
3. Среди первоочередных фискальных мероприятий, направленных на восстановление деловой активности, экономического роста необходимо выделить следующие: снижение ставок налога на добавленную стоимость, являющегося важнейшим оборотным налогом; снижение ставок налога на прибыль организаций; упрощение налогового администрирования (отказ от авансовых платежей, сокращение периодов налоговой отчётности до двух в год и т. п.). Практическая реализация указанных первоочередных мероприятий оптимизации фискального механизма РФ позволит сократить издержки хозяйствующих субъектов связанные как с непосредственной уплатой налогов в бюджетную систему, так и косвенным фискальным воздействием (например, необходимостью привлекать дорогостоящие краткосрочные кредиты для пополнения кассовых разрывов, возникающих вследствие уплаты авансовых платежей по налогу на прибыль организаций, налогу на добавленную стоимость). Прогнозируемый социально-экономический эффект, возникающий вследствие реализации предлагаемых мероприятий заключается в усилении конкурентоспособности хозяйствующих субъектов реального сектора экономики, развитии деловой активности, что, в свою очередь способствует стабилизации ситуации на рынке труда и созданию новых рабочих мест.

Возможное кратковременное снижение налоговых доходов бюджетной системы РФ целесообразно компенсировать за счёт имеющихся в распоряжении государства резервов, при этом, в условиях восстановленного экономического роста, налоговые поступления в бюджетную систему возрастают из-за увеличения количества налогоплательщиков и расширения масштаба их экономической деятельности.

Список источников

1. Давлетшин Т. Г. Реформирование системы налогов: от специальных налоговых режимов к общей системе налогообложения / Давлетшин Т. Г. // Финансы и кредит. 2020. Т. 26. № 12 (804). С. 2743-2764.
2. Ефимова К.Ю. Направления совершенствования специальных налоговых режимов деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства / Ефимова К.Ю. // В сборнике: Духовные основы отношений человек – природа. Материалы Всероссийской (Национальной) с международным участием научно-практической конференции. 2020. С. 103-109.
3. Калинская М. В. Налоговая система Российской Федерации в сравнении с налоговыми системами зарубежных стран / Калинская М.В., Дрофа М.А., Заремук А.А. // Вестник Академии знаний. 2021. № 6 (47). С. 414-417.
4. Курбанов С.А. Анализ специальных налоговых режимов для малого бизнеса на современном этапе и перспективы их развития / Курбанов С.А., Байсултанов М.Э.Т. // Экономика и бизнес: теория и практика. 2019. № 11-2 (57). С. 53-57.
5. Кутаев Ш. К. Сравнительный анализ налоговых систем зарубежных стран с налоговой системой России / Кутаев Ш.К., Кутаева Р.А. // Экономика и управление: научно-практический журнал. 2020. № 3 (153). С. 98-102.
6. Литвинов О.В. Методологическое исследование соответствия действующей системы налогообложения уровню развития отрасли АПК / Литвинов О.В. // Вестник экспертного совета. 2019. № 4 (19). С. 85-92.
7. Магомадов А. А. Анализ налоговой системы в зарубежных странах / Магомадов А.А. // Мировая наука. 2019. №12 (33). С. 248-251.
8. Мустафаева С. Р. Налогообложение самозанятых в России: текущее состояние, тенденции и перспективы / Мустафаева С.Р. // В сборнике: Национальные экономические системы в контексте формирования глобального экономического пространства. Сборник научных трудов. Под общей редакцией З.О. Адамановой. Симферополь, 2021. С. 499-502.
9. Налоговый кодекс РФ, часть вторая, 5 августа 2000 года №117-ФЗ
10. Официальный сайт Россата https://rosstat.gov.ru дата обращения 17.06.2022 г.
11. Официальный сайт Федеральной налоговой службы https://www.nalog.gov.ru дата обращения 17.06.2022 г.
12. Раздерищенко И.Н. Оптимизация налоговых режимов как инструмент налоговой политики / Раздерищенко И.Н. / Экономика и бизнес: теория и практика. 2020. № 5-3 (63). С. 174-178.
13. Anopchenko T.Yu. Diversification of regulatory powers in social, environmental, and economic relations as a factor for stimulating regional development / Anopchenko T.Yu., Lazareva E.I., Murzin A.D., Revunov R.V., Roshchina E.V. // В сборнике: The Challenge of Sustainability in Agricultural Systems. Сер. “Lecture Notes in Networks and Systems, Volume 206” Heidelberg, 2021. С. 561-570. DOI: 10.1007/978-3-030-72110-7_62
14. Anopchenko T.Yu. Vectors of increasing the efficiency of the modern economy of the region (based on the materials of the rostov region) / Anopchenko T.Yu., Revunov R.V., Murzina S.M., Gubachev V.A., Dalchenko E.A. // В сборнике: Modern Global Economic System: Evolutional Development vs. Revolutionary Leap. Institute of Scientific Communications Conference. Cham, 2021. С. 2163-2169. DOI: 10.1007/978-3-030-69415-9_237
15. Laframboise, N. and T. Trumbic, 2003, ‘The effects of fiscal policies on the economic development of women in the Middle East and North Africa’, IMF Working Paper 03/244.
16. Nikolay Gueorguiev & Mr. Jiro Honda & Elizabeth Gavin & Eui Soon Chang, 2020. “Raising Tax Revenue: How to Get More from Tax Administrations?,” IMF Working Papers2020/142, International Monetary Fund.
17. Gallagher, M., 2004, Assessing tax systems using a benchmarking methodology. Research Paper of the USAID project: Fiscal Reform in support of Trade Liberalization.
18. Taranova I.V., Aydinova A.T., Cherepuhi T.J., Putrenok E.L. Identification and alignment of regional typological differences by the level of development of the banking industry and the intensity of its interaction with the non-financial sector of the economy of territories/ Asian Social Science. 2015. Т. 11. № 7. С. 128-137.
19. Ms. Dora Benedek & Juan Carlos Benitez & Charles Vellutini, 2022. “Progress of the Personal Income Tax in Emerging and Developing Countries,” IMF Working Papers2022/020, International Monetary Fund.
20. Jensen, Anders. 2022. “Employment Structure and the Rise of the Modern Tax System.”American Economic Review, 112(1):213-34. DOI: 10.1257/aer.20191528

References

1. 1. Davletshin T. G. Reformirovanie sistemy nalogov: ot special’nyh nalogovyh re-zhimov k obshchej sisteme nalogooblozheniya / Davletshin T. G. // Finansy i kredit. 2020. T. 26. № 12 (804). S. 2743-2764.
2. Efimova K.YU. Napravleniya sovershenstvovaniya special’nyh nalogovyh rezhimov deyatel’nosti sub”ektov malogo i srednego predprinimatel’stva / Efimova K.YU. // V sbornike: Duhovnye osnovy otnoshenij chelovek – priroda. Materialy Vserossijskoj (Nacional’noj) s mezhdunarodnym uchastiem nauchno-prakticheskoj konferencii. 2020. S. 103-109.
3. Kalinskaya M. V. Nalogovaya sistema Rossijskoj Federacii v sravnenii s nalogo-vymi sistemami zarubezhnyh stran / Kalinskaya M.V., Drofa M.A., Zaremuk A.A. // Vest-nik Akademii znanij. 2021. № 6 (47). S. 414-417.
4. Kurbanov S.A. Analiz special’nyh nalogovyh rezhimov dlya malogo biznesa na so-vremennom etape i perspektivy ih razvitiya / Kurbanov S.A., Bajsultanov M.E.T. // Eko-nomika i biznes: teoriya i praktika. 2019. № 11-2 (57). S. 53-57.
5. Kutaev SH. K. Sravnitel’nyj analiz nalogovyh sistem zarubezhnyh stran s nalo-govoj sistemoj Rossii / Kutaev SH.K., Kutaeva R.A. // Ekonomika i upravlenie: nauchno-prakticheskij zhurnal. 2020. № 3 (153). S. 98-102.
6. Litvinov O.V. Metodologicheskoe issledovanie sootvetstviya dejstvuyushchej siste-my nalogooblozheniya urovnyu razvitiya otrasli APK / Litvinov O.V. // Vestnik ekspert-nogo soveta. 2019. № 4 (19). S. 85-92.
7. Magomadov A. A. Analiz nalogovoj sistemy v zarubezhnyh stranah / Magomadov A.A. // Mirovaya nauka. 2019. №12 (33). S. 248-251.
8. Mustafaeva S. R. Nalogooblozhenie samozanyatyh v Rossii: tekushchee sostoyanie, tendencii i perspektivy / Mustafaeva S.R. // V sbornike: Nacional’nye ekonomicheskie sistemy v kontekste formirovaniya global’nogo ekonomicheskogo prostranstva. Sbornik nauchnyh trudov. Pod obshchej redakciej Z.O. Adamanovoj. Simferopol’, 2021. S. 499-502.
9. Nalogovyj kodeks RF, chast’ vtoraya, 5 avgusta 2000 goda №117-FZ
10. Oficial’nyj sajt Rossata https://rosstat.gov.ru data obrashcheniya 17.06.2022 g.
11. Oficial’nyj sajt Federal’noj nalogovoj sluzhby https://www.nalog.gov.ru data obrashcheniya 17.06.2022 g.
12. Razderishchenko I.N. Optimizaciya nalogovyh rezhimov kak instrument nalogovoj politiki / Razderishchenko I.N. / Ekonomika i biznes: teoriya i praktika. 2020. № 5-3 (63). S. 174-178.
13. Anopchenko T.Yu. Diversification of regulatory powers in social, environmental, and economic relations as a factor for stimulating regional development / Anopchenko T.Yu., Lazareva E.I., Murzin A.D., Revunov R.V., Roshchina E.V. // В сборнике: The Challenge of Sustainability in Agricultural Systems. Сер. “Lecture Notes in Networks and Systems, Volume 206” Heidelberg, 2021. С. 561-570. DOI: 10.1007/978-3-030-72110-7_62
14. Anopchenko T.Yu. Vectors of increasing the efficiency of the modern economy of the region (based on the materials of the rostov region) / Anopchenko T.Yu., Revunov R.V., Murzina S.M., Gubachev V.A., Dalchenko E.A. // В сборнике: Modern Global Economic System: Evolutional Development vs. Revolutionary Leap. Institute of Scientific Communications Conference. Cham, 2021. С. 2163-2169. DOI: 10.1007/978-3-030-69415-9_237
15. Laframboise, N. and T. Trumbic, 2003, ‘The effects of fiscal policies on the economic development of women in the Middle East and North Africa’, IMF Working Paper 03/244.
16. Nikolay Gueorguiev & Mr. Jiro Honda & Elizabeth Gavin & Eui Soon Chang, 2020. “Raising Tax Revenue: How to Get More from Tax Administrations?,” IMF Working Papers 2020/142, International Monetary Fund.
17. Gallagher, M., 2004, Assessing tax systems using a benchmarking methodology. Research Paper of the USAID project: Fiscal Reform in support of Trade Liberalization.
18. Taranova I.V., Aydinova A.T., Cherepuhi T.J., Putrenok E.L. Identification and alignment of regional typological differences by the level of development of the banking industry and the intensity of its interaction with the non-financial sector of the economy of territories/ Asian Social Science. 2015. Т. 11. № 7. С. 128-137.
19. Ms. Dora Benedek & Juan Carlos Benitez & Charles Vellutini, 2022. “Progress of the Personal Income Tax in Emerging and Developing Countries,” IMF Working Papers2022/020, International Monetary Fund.
20. Jensen, Anders. 2022. “Employment Structure and the Rise of the Modern Tax System.”American Economic Review,112(1):213-34. DOI: 10.1257/aer.20191528

Для цитирования: Мурзин А.Д., Ревунов Р.В., Багута Н.А. Направления совершенствования налоговой системы РФ в современных условиях // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-39/

© Мурзин А.Д., Ревунов Р.В., Багута Н.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 658.3

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_368

THE INFLUENCE OF ENTERPRISE ENERGY CONSERVATION AND EMISSION REDUCTION GOVERNANCE ON EMPLOYEE SATISFACTION

Yu Zhaoyan, postgraduate student 2 years of study, Smolensk State University, Russia, Smolensk, E-mail:  87901882@qq.com

Abstract. Energy conservation and emission reduction are important ways and means to promote China’s economic restructuring and transformation of growth pattern. As a participant of social and economic development, enterprises are important subjects of energy conservation and emission reduction, and employee satisfaction is a key factor affecting the production and operation efficiency of enterprises. Therefore, this paper discusses the impact of energy conservation and emission reduction on employee satisfaction from five dimensions: employee work background, work return, work group, business management and business operation. The research shows that there is a significant correlation between the implementation of enterprise energy conservation and emission reduction policies and the working environment, work return, work group, enterprise management and enterprise operation, which indicates that the implementation of enterprise energy conservation and emission reduction policies can effectively promote the improvement of employee satisfaction. Based on this, this paper proposes that in the process of economic development, through reasonable and effective measures to save energy and reduce emissions to enhance employee job satisfaction, so as to improve their work effectiveness and efficiency and promote their sustainable development.

Keywords: energy conservation emission reduction, Employee satisfaction, Enterprise development

1. Introduction

The report to the 19th National Congress of the Communist Party of China put people first and pointed out that socialism with Chinese characteristics has entered a new era. We will always put the people’s interests above all else, ensure that the fruits of reform and development benefit all the people in a more equitable way, and ensure that their sense of gain, happiness and security are more substantial, secure and sustainable. Enterprises fulfill their social responsibility is the requirement of their sustainable development, and energy conservation and emission reduction is the necessary path for enterprises to undertake their social responsibility. At the same time, protecting the interests of employees is also the requirement of undertaking social responsibility. Scholars have done a lot of research on energy saving and emission reduction and promoting enterprise development. Guangdong Tabai Group (2012) found that energy conservation and emission reduction is a new driving force for enterprise development. Taking the implementation and management methods of energy saving and emission reduction as an example, this paper discusses the management system suitable for the company. By defining and formulating corresponding management responsibilities and working procedures, the company has laid a solid foundation for the development of green environmental protection, and improved the operation efficiency and economic benefits of the company. Fu Yuanping and Wen Lin (2012) took the implementation and management methods in energy conservation and emission reduction of enterprises as an example to discuss the management system suitable for the company. By defining and formulating corresponding management responsibilities and working procedures, the company has laid a solid foundation for the development of green environmental protection, and improved the operation efficiency and economic benefits of the company. Jiang Guogang (2019) proposed that petrochemical enterprises should strengthen main responsibility, attach importance to safety management and promote technological innovation to achieve green industrial upgrading. Wang Minjie et al. (2020) put forward that the internal enthusiasm of energy conservation and emission reduction can be mobilized by mobilizing all aspects. Accelerate breakthroughs in key technologies in clean energy and low carbon, and promote win-win economic and social development and environmental protection; Jiang Zhe (2020) proposed feasible measures for energy saving and emission reduction, aiming to improve the energy saving level of enterprises and help the sustainable development of social and ecological benefits. Tang Tianwei et al. (2020) showed through the empirical analysis of Hefei Economic Circle that only by continuously improving the level of regional economic development, continuously optimizing the industrial structure and attaching importance to technological innovation of energy conservation and emission reduction can regional ecological environmental quality be effectively improved. Cao Yuting et al. (2020) proposed that the improvement of industrial casting technology can reduce the discharge of hazardous wastes to enterprises, improve employee satisfaction and bring enterprise benefits. Scholars have conducted a lot of studies on promoting environmental improvement and enterprise development through energy conservation and emission reduction, and achieved fruitful results. However, there are few studies on improving employee satisfaction through energy conservation and emission reduction. How the implementation of energy conservation and emission reduction will affect the satisfaction of internal employees is an important research direction for enterprises. Because employee satisfaction has a great impact on the operation of an enterprise, improving employee satisfaction will effectively promote the development of the enterprise. This paper studies the influence of energy conservation and emission reduction on employee satisfaction from five dimensions, and puts forward reasonable suggestions for improving employee satisfaction based on energy conservation and emission reduction, so as to provide corresponding theoretical basis for the implementation of energy conservation and emission reduction. Through questionnaires and interviews with employees and management, we can obtain real information from multiple perspectives, provide research data for our research report and provide information sources for subsequent data analysis. It also understands the actual situation of energy saving and emission reduction and employee satisfaction within the company from a micro perspective, and qualitatively shows the relationship between energy saving and emission reduction and employee satisfaction. Through analysis of survey data, using the theory of variable analysis, hypothesis test and correlation analysis of a variety of analysis tools, our survey data for quantitative analysis, scientifically rigorous argued that our previous assumptions, for the implementation of energy conservation and emissions reduction policy or want to implement energy conservation and emissions reduction of enterprises to provide more reference opinions and Suggestions.

2. Data Sources

The analysis data used in this questionnaire are from enterprises in Liaocheng, Shandong province. A total of 225 employees filled in the questionnaire, and 225 questionnaires were sent out, of which 222 were effective. The overall recovery rate of the questionnaire reached 100%, and the effective rate reached 98.7%.

3. Research data analysis

3.1 Theoretical analysis and hypothesis of research variables

The human-oriented management mode of “people-oriented, high satisfaction” is playing an increasingly important role in the management value system of contemporary enterprises. And the survey of employee satisfaction as the basis of enterprise management can best reflect this management thought. According to the Minnesota Long Degree of Satisfaction Scale, we mainly carried out research from five aspects of job background satisfaction, job reward satisfaction, satisfaction with working group, satisfaction with enterprise management, and satisfaction with enterprise operation.

3.2 Descriptive statistical analysis

3.3 Correlation analysis

Based on the actual research data, the paper carries out correlation analysis on the five dimensions of enterprise energy conservation and emission reduction and employee satisfaction through SPSS software.

3.3.1 The company implements energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with their work background

According to the table of correlation analysis results between the company’s implementation of energy saving and emission reduction and employees’ satisfaction with work return (R =0.69, P <0.01), it can be found that the correlation coefficient between these two variables is positive, indicating a positive correlation. Moreover, the P value is less than 0.01, reaching the significance level, indicating that there is a significant correlation between the implementation of energy conservation and emission reduction by the company and employees’ satisfaction with their work background, which also indicates that the implementation of energy conservation and emission reduction by the company will improve employees’ satisfaction with their work background.

3.3.2 The company’s implementation of energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with work returns

According to the table of correlation analysis results between the company’s implementation of energy saving and emission reduction and employees’ satisfaction with work return (r=0.586, P <0.01), it can be found that the correlation coefficient between these two variables is positive, indicating a positive correlation. Moreover, the P value is less than 0.01, reaching the significance level, indicating that there is a significant correlation between the company’s implementation of energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with work return, which also indicates that the enterprise’s implementation of energy conservation and emission reduction can improve employees’ satisfaction with work return.

3.3.3 The company implements energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with the working group

According to the table of correlation analysis results between the company’s implementation of energy saving and emission reduction and employees’ satisfaction with the work group (r=0.534, P <0.01), it can be found that the correlation coefficient between these two variables is positive, indicating a positive correlation. Moreover, the P value is less than 0.01, reaching the significance level, indicating that there is a significant correlation between the company’s implementation of energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with the work group, which also indicates that the company can improve employees’ satisfaction with the work group by implementing energy conservation and emission reduction strategies.

3.3.4 The company’s implementation of energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with enterprise management

According to the table of correlation analysis results between the company’s implementation of energy saving and emission reduction and employees’ satisfaction with work return (R =0.54, P <0.01), it can be found that the correlation coefficient between these two variables is positive, indicating a positive correlation. Moreover, the P value is less than 0.01, reaching the significance level, indicating that there is a significant correlation between the company’s implementation of energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with enterprise management, which also indicates that the enterprise’s implementation of energy conservation and emission reduction will improve employees’ satisfaction with enterprise management.

3.3.5 The company implements energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with enterprise operation

According to the table of correlation analysis results between the company’s implementation of energy saving and emission reduction and employees’ satisfaction with work return (R =0.565, P <0.01), it can be found that the correlation coefficient between these two variables is positive, indicating a positive correlation. Moreover, the P value is less than 0.01, reaching the significance level, indicating that there is a significant correlation between the implementation of energy conservation and emission reduction policies and employees’ satisfaction with enterprise operation, which also indicates that the implementation of energy conservation and emission reduction policies will improve employees’ satisfaction with enterprise operation.

4. Summary

Based on the above relationship between energy conservation and emission reduction in enterprises and the improvement of employee satisfaction, it can be found that there is a significant correlation between energy conservation and emission reduction and employees’ satisfaction with their work background, work reward, work group, enterprise management and enterprise operation. The correlation coefficient between the energy conservation and emission reduction of enterprises and each dimension is positive. In each dimension, the employee satisfaction is very low before the enterprise implements energy conservation and emission reduction. After the enterprise implements energy conservation and emission reduction, the employee satisfaction level of each dimension has been greatly improved. Therefore, there is a significant positive correlation between energy saving and emission reduction and the improvement of employee satisfaction. It also shows that the implementation of energy saving and emission reduction strategies can effectively promote the improvement of employee satisfaction.

The implementation of energy conservation and emission reduction strategies by enterprises will effectively promote the improvement of employee satisfaction, which is a key factor affecting the production and operation efficiency of enterprises. The improvement of employee satisfaction will make employees more active in work, The enhanced sense of belonging to the organization and the prospect and confidence of the future development of the enterprise will affect the performance of the enterprise, improve the production level of the enterprise organization and the operation efficiency, and contribute to the green, sustainable and healthy development of the enterprise.

Reference

1. Tapai Group. Exploring “Green Momentum” for Enterprise Development from Energy Saving and Emission Reduction -Guangdong Tapai Group Co., Ltd[J]. Labor Economics Online.2017(13):76-77
2. Ling WEI. New Trend of green intelligent building development: user-centered intelligent strategy [J]. Urban Architecture.2018(6):47-50.
3. Sun Jingru. Analysis on the importance of employee satisfaction to the development of smes [J]. Industry Forum, 2018(17):258-259
4. Research on the relationship between happiness index and economic development [J]. Urban-rural Construction and Development, 2016(27):237-239.
5. Wu Aili et al. Research on corporate social responsibility from the perspective of happiness [J]. Hunan Social Sciences, 2014(5):146-149
6. Du Hongyan. Discussion on the importance of Domestic cosmetics enterprises to improve customer satisfaction [J]. Brand, 2015(6) : 15-16
7. Zheng Long. Evaluation research and Empirical Analysis of Customer Satisfaction [D]. Wuhan: Wuhan University of Technology.2008
8. DetertJ R , Edmondson A C . Implicit Voice Theories: Taken for-Granted Rules of Self-Censorship at Work[J]. Academy of Management Journal, 2011（54）
9. Morrison E W .Employee Voice Behavior: Integration and Directions for Future Research[J]. The Academy of Management Annals.2011(5)
10. Peng Zhengan, Liu Xin, Yang Dongtao. Organizational justice and job satisfaction: The Moderating role of self-construction [J]. Nanjing Social Sciences.2015(02)
11. Zhao Tianbao. Research on employee Satisfaction Promotion Strategy of Y Mobile Company [D]. Taiyuan: Shanxi University,2019.
12. An empirical study on the impact of corporate culture on employee satisfaction: A case study of P Company [J]. Modern Economic Information.2019(14)
13. Qin Hongdan, Ding Fuxing. The influencing factors and improvement path of employee satisfaction [J]. Modern Enterprise.2019(8).

Для цитирования: Yu Zhaoyan. The influence of enterprise energy conservation and emission reduction governance on employee satisfaction // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-38/

© Yu Zhaoyan, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 316.33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_367

RESEARCH ON THE CULTIVATION OF INNOVATIVE SPIRIT UNDER THE BACKGROUND OF BUILDING AN INNOVATIVE COUNTRY

Li Haiyan, postgraduate student 2 years of study, Smolensk State University, Russia, Smolensk, E-mail: 14981015@qq.com

Abstract. At present, with the increasingly fierce international competition, the development of the country increasingly depends on the power of innovation, which comes from the cultivation of innovative spirit and innovative talents. The 19th meeting of the Communist Party of China stressed accelerating the construction of an innovative country. The purpose of this study is to help understand the current situation of the cultivation of China’s innovative spirit, analyze the problems existing in the process of building an innovative country, and help speed up the implementation process of the innovative country strategy. Based on the construction of an innovative country and based on the innovative practice since the 18th National Congress of the Communist Party of China, this paper analyzes the achievements of China’s current innovative practice and the problems existing in the cultivation of innovative spirit, and puts forward some suggestions on strengthening the cultivation of innovative spirit. Clearly recognizing the era value of innovative spirit and accelerating the cultivation of innovative spirit play an important role in improving the achievements of innovation transformation, cultivating innovative talents, improving innovation performance, constantly upgrading innovation strength and enhancing national competitiveness.

Keywords: country of innovators; Innovative spirit; Culture

1. Introduction

In the new era, innovation has become a key factor in national economic development and scientific and technological competition, which determines the comprehensive national strength of each country. At present, China’s international status is significantly improving, moving from a large developing country to a modern power. Innovation is a powerful driving force to promote high-quality economic development and build a modern economic system. It has an extremely important position and value of the times to pay full attention to cultivating innovative spirit, improving innovation environment, realizing innovative development and building an innovative country quickly.

2. Basic content and time value of innovative spirit

2.1 basic contents of innovative spirit

The word “innovation” originated from Latin, meaning renewal, creation and change; The theoretical concept of innovation was first put forward by American Austrian economist J.A. Schumpeter in economic development theory in 1912 ^[1]. Later, this concept developed to include value creation and practical behavior such as system innovation, business innovation, technological innovation and management innovation.

The research on the innovative spirit can be traced back to the problem-solving technique by the ancient Greek mathematician pappus. Peter Drucker believes that entrepreneurship is essentially a practical spirit based on rich knowledge ^[2]. The spirit of innovation is a comprehensive and inclusive concept with rich connotation. The encyclopedia Dictionary of the scientific outlook on development defines the spirit of innovation as the scientific spirit and psychological characteristics of forming new knowledge, creating new activity methods and constructing new theories on the basis of practice and development. It is man’s unique ability to understand and transform the world. Including innovation consciousness, innovation interest, innovation courage, innovation determination, and related innovative thinking activities. Specifically, it refers to the thinking ability to comprehensively use existing knowledge, information, skills and methods, put forward new methods and new ideas, and the will, confidence, courage and wisdom for invention, creation, reform and innovation ^[3].

For the cultivation of innovative spirit, Lu Fei (2006) believes that to fundamentally change the people’s views on innovation, it is also necessary to form an innovation system ^[4]. In 2011, the Department for business innovation &amp; skills, BIS UK Department of Commerce, innovation and skills proposed in innovation and research strategy for growth: “the government should play its due role and cooperate with business, academia and society to provide the best environment for training the world’s best inventors and the world’s best inventions.”^[5] Huayu (2015) believes that the direct allocation of resources by the government should be reduced and the decision-making power of resource allocation should be handed over to the market. Establish and improve the system and mechanism to encourage innovation, introduce, digest, absorb and re innovate, and improve the market-oriented mechanism of scientific and technological innovation ^[6].

2.2 innovative spirit and value of the times

In the new era of socialism with Chinese characteristics, Xi Jinping proposed to put innovation in the core position of China’s overall development. ^[7] deeply recognized the importance and inevitability of cultivating the spirit of innovation, and paid attention to the cultivation and development of the spirit of innovation.

First of all, cultivating innovative spirit, adhering to independent innovation and collaborative innovation are the inevitable requirements of social and economic development and participating in international competition. Secondly, only by giving full play to and carrying forward the innovative spirit can we stimulate the innovative vitality of culture and form advanced culture and innovative achievements, so as to promote the progress of social science and technology and provide intellectual support for national development; In addition, the spirit of innovation helps to promote the innovative national strategy. Under the guidance of the spirit of innovation, we aim at cutting-edge science and technology, strengthen basic research, strengthen the construction of the national innovation system, deepen the reform of the science and technology system, cultivate a creative talent team, carry forward the spirit of innovation and culture, accelerate the construction of an innovative country, and firmly implement the innovation driven development strategy, It is of great and far-reaching significance. 

3. Analysis on the achievements of innovative practice and the cultivation of innovative spirit in contemporary China

Since the 18th Congress of the Communist Party of China, China’s investment in research and development has increased steadily, providing a good material foundation for innovators. In 2020, China’s annual research and experimental development (R &amp; D) expenditure was 2442.6 billion yuan, an increase of 10.3% over the previous year (Figure 1), and the ratio to GDP was 2.40%, including 150.4 billion yuan for basic research, an increase of 12.6% over the previous year, maintaining a rapid growth. Investment in innovation has increased significantly, and scientific and technological strength has increased significantly. The construction of scientific and technological innovation bases has been accelerated, the comprehensive national science center has been promoted as a whole, breakthroughs have been made in the construction of large-scale scientific research infrastructure, and major scientific and technological achievements have been emerging.

 

3.1.1 the pattern of scientific and technological innovation has changed and the construction of innovation system has been steadily promoted

Innovation globalization and networking have changed the previous innovation models of countries and enterprises. Emerging economies and Asian countries have become new innovation pillars. The new global innovation pattern has brought new development opportunities to China. China has played an important role in changing the global innovation pattern. In 2021, DDT limited released the list of top 500 high tech growth companies in Asia Pacific in 2020. It shows that the top 500 Asia Pacific technology enterprises are distributed in 9 countries and regions in the Asia Pacific region. China ranks 175 in the top 175 companies in the Chinese mainland, while second in Australia and 102 in the top 102 enterprises in Taiwan.

At the same time, the fierce international innovation competition also poses severe challenges to China’s innovation environment and policy. Cultivating innovative spirit and improving the efficiency of innovation system is not only the need of China’s economic transformation and development, but also a strategic choice to deal with the changes of world pattern and international competition.

Domestically, a distinctive pattern of regional scientific and technological innovation has been formed. According to the statistics of research and experimental development (R &amp; D) funds in various regions of China in 2019 (Table 1), eastern coastal provinces such as Guangdong, Jiangsu, Zhejiang and Shandong and super large cities such as Beijing and Shanghai are still leading areas in innovation ability. Western regions such as Chongqing, Shaanxi, Sichuan and Guizhou are catching up rapidly and the pace of innovation is accelerating, The gap between the East and the west is narrowing. On the whole, a number of innovation agglomeration areas have been basically formed.

According to China’s regional scientific and technological innovation evaluation report 2020, the score of the national comprehensive scientific and technological innovation level index in that year was 72.19 points, an increase of 1.48 points over the previous year, and the overall regional scientific and technological innovation ability was improved (Figure 3).

The leading role of science and technology innovation centers has become increasingly prominent. Beijing, Shanghai and Guangdong, as the three innovation centers with the highest innovation level in China, radiate and drive the further improvement of collaborative innovation capacity in Beijing Tianjin Hebei, Yangtze River Delta and Pearl River Delta; As one of the most dynamic, open and innovative regions in China’s economy, the Yangtze River Delta drives the development of the Yangtze River economic belt and forms a regional cluster with high-quality development. With the release of the outline of the development plan for the Great Bay area of Guangdong, Hong Kong and Macao, Guangdong will join hands with Hong Kong and Macao to create an international scientific and technological innovation center with global influence and accelerate the construction of major scientific and technological infrastructure clusters; Jointly build a science and technology innovation corridor between Guangzhou, Shenzhen, Hong Kong and Macao, build multiple major innovation carriers with high standards, and form an innovation axis supporting the international science and technology innovation center. The scientific and technological strength of Anhui, Jiangxi, Henan, Ningxia and Guizhou in the central and western regions has been rapidly improved, and the effectiveness of regional collaborative innovation and development has been further demonstrated.

The regional pattern of China’s innovation and development has undergone profound changes, the multi-level and distinctive regional innovation system has been improved, and a multi-level strategic layout of complementary advantages and high-quality development has been gradually formed, which strongly supports the construction of a national innovation oriented country.

3.1.2 the innovative talent team continues to grow, the talent structure continues to be optimized, and the talent quality continues to improve.

With the implementation of the innovation driven development strategy, the state attaches great importance to the cultivation of scientific and technological innovation talents. Scientific and technological innovation talents have increased significantly and the team strength has been growing According to the Research Report on the Development of Scientific and Technological Human Resources (2018)(Figure 4), by the end of 2018, the total number of scientific and technological human resources in China had reached 101.545 million, and the scale continued to remain the first in the world. According to the data of the National Bureau of statistics, the full-time equivalent of R &amp; D (Research and development) personnel increased from 3.8781 million person years in 2016 to 5.0919 million person years in 2020, an increase of 31.30%.

According to the fourth national survey report on the status of scientific and technological workers issued by China Association for science and technology in 2018, the average age of scientific and technological workers in China is 35.9 years old, which is lower than that in 2008 and 2013 (37.4 years old and 36.8 years old respectively); The proportion of graduate students and above increased from 25.7% in 2008 to 37.8% in 2017 (Figure 5). From 2013 to the survey period, the proportion of graduate students and above in Colleges and universities and scientific research institutes increased by 2.7% and 9.5% respectively, reaching 83.9% and 57.1% (among which the proportion of doctoral degree recipients was 50.2% and 18.1% respectively), and the characteristic of highly educated is particularly obvious. The national scientific and technological talents are gradually becoming younger, more intelligent and richer, which is not only the embodiment of educational level and educational fairness, but also the embodiment of the gradual optimization of the structure of scientific and technological talents and the gradual improvement of talent quality.

3.1.3 the innovation speed is rising and the innovation achievements are remarkable

With the strong support of the national innovation strategy and policies, the innovation speed is rising. In 2018, the number of national high-tech enterprises reached 181000, more than 6500 maker space services and 400000 entrepreneurial teams, driving more than 1.4 million people to participate in the practice of innovation and entrepreneurship. At the same time, the network coverage area and speed are increasing,

With the rapid popularization of intelligent devices, the advent of 5g era, the rapid development of AI technology, and the scene of “unmanned economy” is becoming more and more abundant. Under the guidance of Xi Jinping’s new socialist ideology with Chinese characteristics, China’s innovative scientific and technological achievements have achieved blowout growth. In 2020, the number of patent applications and authorizations increased steadily, while the number of valid patents increased by 25.4% (Table 2).

35 space launches were successfully completed throughout the year. Chang’e-5 was successfully launched and completed lunar surface sampling and return for the first time. The first Mars exploration mission, tianwen-1, was successfully launched. The 500 meter spherical radio telescope (fast) was officially opened for operation. The beidou-3 global satellite navigation system was officially opened. The quantum computing prototype system “Chapter 9” has been successfully developed. The all sea deep manned submersible “striver” completed a 10000 meter deep dive.

On the whole, China has achieved its strategic goal of occupying a place in major scientific and technological fields and directions, laying a solid foundation for expanding the influence of national innovation.

3.2 unfavorable factors affecting the cultivation of innovative spirit

3.2.1 the introduction, training, incentive mechanism and management system of innovative talents are not perfect

The level and quality of national scientific and technological human resources are not high, and there is a shortage of high-tech talents who can grasp the world’s scientific frontier and make major scientific and technological innovation achievements; The regional distribution of innovative human resources training and flow is unbalanced; The mechanism of attracting innovative talents is not perfect, the accuracy and coordination of talent introduction policies are not enough, and there is a situation that it can not be retained; The talent evaluation and use mechanism does not meet the needs of cultivating innovative talents. For example, the current talent evaluation does not pay enough attention to the actual performance and economic and social benefits, and pays too much attention to the number of paper achievements; The deep-seated system and mechanism problems such as scientific research fund management system and budget structure can not fully stimulate the enthusiasm and creativity of scientific researchers.

3.2.2 insufficient intellectual property protection and low transformation rate of innovative scientific and technological achievements

The lack of awareness and ability of intellectual property protection, the difficulty of intellectual property litigation, the high cost of safeguarding rights and the low cost of infringement seriously limit the commercial application and knowledge diffusion of scientific and technological innovation achievements; The insufficient collaborative innovation of knowledge and technology and the imperfect professional service system for the transformation of scientific and technological achievements lead to the low market transformation rate of scientific and technological achievements.

3.2.3 the original innovation ability is insufficient, and the innovation ecology needs to be improved

The innovation capability of key core technology fields in many industries is obviously short, and the original innovation capability needs to be improved; The R &amp; D activities of enterprises are not common, the average intensity of R &amp; D expenditure is relatively low, and the innovation ability of most companies is weak; At present, the investment in science and technology depends too much on government funds, enterprises lack the ability of independent innovation, and the power to expand and strengthen enterprises and realize sustainable development is insufficient. Enterprises have not yet become the main body of national independent innovation.

4. Countermeasures and suggestions for cultivating innovative spirit

4.1 improve the cultivation system of innovative spirit

First of all, improve government functions, play a supporting role in legal norms, policy formulation and public opinion construction, and form a legal environment that pays attention to the construction of innovation capacity and ensures the rights and interests of innovation leaders. In practice, we should further increase investment in basic research, improve the system and mechanism to encourage and support basic research and original innovation, increase the proportion of financial support, respect the laws of scientific research, and build a system and mechanism conducive to innovation and creation.

Secondly, further improve the system and mechanism of scientific and technological innovation, make overall arrangements in the aspects of scientific research management system mechanism, government service mechanism, assessment mechanism, incentive mechanism, industry university research mechanism, scientific and technological innovation driving mechanism, scientific research achievement transformation mechanism and financial support mechanism, accelerate the optimization of scientific and technological resource allocation and solve practical problems in innovation practice, Promote the construction of innovation system. In practice, we should implement the policy of encouraging scientific and technological personnel to innovate and start businesses; Improve the information mechanism of talent flow, further eliminate the institutional obstacles of talent flow, and expand the space for the free development of high-tech talents. Improve the intellectual property protection system and strengthen law enforcement; Promote the reform of scientific research fund management system; Introduce innovation indicators and establish a diversified and multi-dimensional evaluation and management system for innovative talents; Innovation promotes the transformation mechanism of scientific and technological achievements, removes institutional and institutional obstacles restricting the transformation of scientific and technological achievements, and allows enterprises and the market to play a leading role in technological innovation decision-making, R &amp; D investment, scientific research organization implementation, achievement transformation evaluation and other links.

In addition, we should pay attention to the cultivation of innovative talents, closely combine scientific research practice, and establish an independent training system of high-quality talents.

4.2 strengthen the cultivation of social innovation culture and create a good innovation environment 

The key to environmental education and the cultivation of innovative spirit lies in constructing and advocating the value system of innovative culture. Grasp the value pursuit embodied in innovation activities, vigorously carry forward the spirit of the times with reform and innovation as the core in the whole society, enhance national self-confidence and pride, strive to create a social atmosphere of equality, freedom and the courage to climb the world’s scientific and technological peak, and create a good innovation environment for daring to innovate, being able to innovate and being able to innovate, which will help to promote the cultivation of innovation spirit;

Secondly, we should vigorously carry forward the spirit of science and craftsmanship, encourage innovation from the perspective of system design and public opinion guidance, cultivate innovation awareness, form a good atmosphere of respecting knowledge, respecting creation, daring to innovate, daring to question, rational criticism and tolerating failure, pay particular attention to the cultivation of young people’s practical ability and scientific spirit, and form a good atmosphere of respecting science and loving science and technology, Lay a solid ideological foundation for the construction of an innovative country.

In addition, we should improve people’s innovative cultural literacy, publicize and encourage people to study in many aspects, provide places and resources conducive to learning, build public libraries and cultural centers, provide good learning opportunities for people, and then think about and explore scientific issues. At the same time, pay attention to the atmosphere and infrastructure construction of universities and scientific research institutions, so that scholars in universities and scientific research institutions have convenient scientific research conditions to carry out their work.

4.3 stimulate innovation vitality and create a good innovation ecology

To achieve innovation led economic development, we not only need hardware support such as infrastructure, but also need to form a practical carrier, institutional arrangement and environmental guarantee for innovation driven development, so as to create a good innovation ecology with collaborative interaction of various innovation subjects, smooth flow of innovation elements and efficient allocation of innovation resources. First of all, stimulate the endogenous vitality of the main body of enterprises, give full play to the main role of enterprises in innovation practice, the society supports, guides and encourages local enterprises to carry out scientific and technological R &amp; D and innovation in a variety of ways, reduce the innovation risk of local enterprises, establish the concept of improving efficiency and winning long-term development through innovation, and promote the cooperative development and research between local enterprises and multinational enterprises, Accelerate the innovation learning process of local enterprises, establish a technological innovation system with enterprises as the main body, market-oriented and deep integration of industry, University and research, support large and medium-sized enterprises and relevant subjects to integrate innovation, give full play to the role of large and medium-sized enterprises, scientific research institutes, financial institutions, application parties and demand parties, and form their own place, mutual coordination A mutually supportive good innovation ecosystem.

5. Conclusion

Innovation is the soul of a nation’s progress and the inexhaustible driving force for a country’s prosperity. The cultivation of innovative spirit should start from the national system level, improve the cultivation system of innovative spirit, establish a well functioning innovation mechanism system, optimize the cultivation system of innovative talents, create a good innovation atmosphere in the whole society, make social resources flow, and jointly contribute to the cultivation of innovative spirit. Facing the future, to enhance the country’s capacity for independent innovation and accelerate the pace of building an innovative country, we must vigorously carry forward the spirit of the times with reform and innovation as the core, release innovation vitality through reform, actively create a good atmosphere in the whole society to encourage bold innovation, dare to innovate and tolerate innovation, and launch a new engine driven by innovation at full speed, Provide an unprecedented strong driving force for the country’s economic and social development. I hope that my own views can bring some reference to the cultivation of innovative spirit and help to deepen the process of building an innovative country.

References

1. Joseph A. Schumpeter Theory of economic Development[M].BeiJing: Commercial Press,1990.
2. Peter Drucker. Innovation and Entrepreneurship[M].Machinery Industry Press,2018:24-31.
3. Xi Jieren. Encyclopedia Dictionary of scientific outlook on Development [M].Shanghai Lexicographical Publishing House,2007:516.
4. Lufei. Developing innovative culture and cultivating innovative spirit[J]. Anhui Science and technology,2006(9):13-14.
5. BIS. Innovation and Research Strategy for Growth[R]. gov.GOV.UK. N.p., 8 12. 2011. Web. 14 12.2015.
6. Hua Yu. Carry forward the innovative spirit of daring to be the first and tolerating loss[N]. Guangming Daily，2015-06-11(2).
7. Communist Party of China News Network Available at:http://theory.people. com.cn/n1/2016/0918/c49154-28719685.html [accessed: August 5, 2021]
8. China National Bureau of Statistics Available at: http://www.stats.gov.cn/ [accessed: August 7, 2021]
9. Ministry of Science and Technology of the People’s Republic of China Available at：http://www.most.gov.cn/index.html[ accessed: August 7, 2021]
10. Guangming Daily Available at：https://news.gmw.cn/2020-12/01/content_34417122.htm[ accessed: August 7, 2021]
11. China Association for Science and Technology Available at： https://www.cast.org.cn/art/2020/8/18/art_80_131110.html[ accessed: August 7, 2021]
12. Su Yu. innovative thinking in Xi Jinping’s thought on Socialism with Chinese characteristics in the new era[D],Jiangsu University, 2019.
13. Ma keqi. Cultural Innovation Research on socialism with Chinese characteristics in the New Era[D].Northwestern University, 2019.
14. Shi Hua. Research on the innovative spirit and cultivation path of college students in the New Era[D]. Hebei University, 2020.
15. The Chinese government Available at：http://www.gov.cn/zhuanti/cpcnc/19da/mobile/huizhong.htm[accessed: August 9, 2021]

Для цитирования: Li Haiyan. Research on the cultivation of innovative spirit under the background of building an innovative country // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-37/

© Li Haiyan, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 331.1

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_366

ОСНОВНЫЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ И КАДРОВЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ЭКОНОМИКИ РФ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

MAJOR DEMOGRAPHIC TRENDS AND STAFF POTENTIAL OF THE RUSSIAN ECONOMY IN MODERN CONDITIONS

Рогова Татьяна Михайловна, доцент, кандидат экономически наук, ФГБОУ ВО «Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова», E-mail: Rogova.TM@rea.ru

Дубская Оксана Сергеевна, доцент, кандидат экономически наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет», E-mail: odubskaya@sfedu.ru

Ревунов Сергей Вадимович, доцент, кандидат экономических наук, ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт имени А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет», E-mail: sergeirevunov25@gmail.com

Rogova Tatiana Mikhailovna, docent, Candidate of Economic Sciences, FSBEI HE «Plekhanov Russian University of Economics» E-mail: Rogova.TM@rea.ru

Dubskaya Oksana Sergeevna, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University», E-mail: odubskaya@sfedu.ru

Revunov Sergey Vadimovich, Docent, Candidate of Economic Sciences, Southern Federal University, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A.K. Kortunov – branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University», E-mail: sergeirevunov25@gmail.com

Аннотация. В статье представлены структуры населения РФ в соотношениях удельных весов различных категорий трудоспособности граждан, городского населения РФ в соотношениях удельных весов различных категорий трудоспособности граждан за период 2012-2021 гг., рассчитана динамика миграционного притока в РФ. Авторами установлены основные демографические тенденции, влияющие на рынок труда РФ в средне-, и долгосрочной перспективе, а также основные отрасли экономики, испытывающие нехватку персонала. Результаты исследования могут использоваться органами государственной власти и местного самоуправления при планировании социально-экономической политики.

Abstract. The article presents the structures of the population of the Russian Federation in the ratios of the shares of various categories of the working capacity of citizens, the urban population of the Russian Federation in the ratios of the shares of various categories of the working capacity of citizens for the period 2012-2021, the dynamics of the migration inflow in the Russian Federation is calculated. The authors established the main demographic trends affecting the labor market of the Russian Federation in the medium and long term, as well as the main sectors of the economy that are experiencing a shortage of personnel. The results of the study can be used by state authorities and local governments when planning social and economic policy.

Ключевые слова: демография, персонал, кадровый потенциал, экономика, развитие, динамика, тенденции, эффективность

Key words: demography, personnel, personnel potential, economy, development, dynamics, trends, efficiency

Введение

Среди приоритетных задач современного этапа социально-экономического развития Российской Федерации необходимо выделить интенсификацию кадрового потенциала. Указанные обстоятельства аргументируют актуальность, своевременность и практико-прикладную востребованность научных исследований, направленных на эконометрическую интерпретацию взаимосвязи демографических и экономических процессов.

Методы

При подготовке данной статьи нами использовались такие методы научного познания, как синтез, анализ, эконометрические и статистические методы расчёта динамики, выявления основных тенденций позволили обеспечить высокий уровень достоверности итоговых результатов и выводов исследования

Результаты и обсуждение

Проблемы взаимосвязи демографических и социально-экономических процессов, интерпретация влияния демографии на различные аспекты человеческого капитала, показатели трудовых ресурсов и т. д. исследуются российскими учёными.

Проблемы воспроизводства кадрового потенциала в аграрных территориях рассматриваются Гайнутдиновой Е. А., Осиповым А. К., Кондратьевым Д. В. [1]. В статье Тарановой И.В., Оганьяна А.Г., Янченко Е.А. [3] проанализированы аспекты интенсификации экономического развития на региональном уровне за счёт факторов человеческого капитала. Палий Н.С. [4], Томских А. А. [5] изучают вопросы взаимосвязи демографических, миграционных процессов и трудовых ресурсов.

Представим структуру населения РФ за период 2012-2021 в соотношениях удельных весов различных категорий граждан (рисунок 1) [2].

Анализ информации, отражённой на рисунке 1, показывает устойчивое сокращение доли граждан трудоспособного возраста в общей численности населения РФ с 60,9 % в 2012 г. до 56,0 % в 2021 г. (-4,9 %). Удельный вес групп граждан моложе и старше трудоспособного возраста увеличивался за период наблюдения приблизительно в равных пропорциях. Структура городского населения РФ за период 2012-2021 в соотношениях удельных весов различных категорий трудоспособности граждан отражена на рисунке 2 [2].

Анализ структуры городского населения РФ за период 2012-2021 в соотношениях удельных весов различных категорий трудоспособности граждан показывает соответствие для россиян, проживающих в города, общероссийской тенденции постепенного сокращения удельного веса трудоспособных граждан (снижение с 61,7 % до 56,8 % за период наблюдения (-4,9 %)), при этом, доля трудоспособных граждан в городском населении РФ превышает общероссийскую (56,8 % и 56,0% соответственно).

Рассмотрим на рисунке 3 [2] структуру сельского населения РФ за период 2012-2021 в соотношениях удельных весов различных категорий трудоспособности граждан.

Анализ информации, представленной на рисунке 3 показывает, что удельный вес граждан трудоспособного возраста, проживающих в сельской местности РФ, сокращается с 58,4 % в 2012 г. до 53,8 % в 2021 г. (-4,6 %). Также для сельской местности РФ характерен сравнительно меньший (относительно городов) удельный вес трудоспособных граждан, меняющийся в диапазоне от 58,4 % до 53,8 % (аналогичный диапазон для городов составляет от 61,7 % до 56,8 %). Указанное соотношение подтверждает неравномерность распределения кадрового потенциала между урбанизированными и сельскими территориями РФ в пользу городов.

Серьёзное влияние на показатели кадрового потенциала оказывает миграция граждан из других стран. Динамика миграционного притока в РФ за период 2012-2021 гг представлена на рисунке 4 [2].

Как показывают данные, представленные на рисунке 4, за период 2012-2021 гг наблюдается устойчивая тенденция снижения притока трудовых мигрантов в РФ. В частности, ежегодный приток уменьшился с 319,8 тыс. чел. в 2012 г. до 106,5 тыс. чел. в 2021 г. (-213,3 тыс. чел.). Указанная тенденция объясняется действием нескольких факторов, в частности:

• усилением государственного миграционного контроля, что способствовало снижению нелегальной миграции;
• пандемией коронавирусной инфекции, вследствие которой были введены ограничения на передвижения между странами;
• ухудшением состояния российской экономики, выражающимся в росте налогов и падении доходов граждан, что снижает привлекательность российского рынка труда для мигрантов.

Серьезной проблемой в формировании трудовых ресурсов России являются изменения в возрастной пирамиде страны, приводящие к старению населения и, как следствие, к сокращению наличных трудовых ресурсов в среднесрочной перспективе. Негативные последствия этого явления пока сглаживаются миграционным притоком и работающими инвалидами.

Государственная политика в области интенсификации трудовых ресурсов как за счёт роста их численности, так и за счёт увеличения квалификации, должна способствовать успешному решению некоторых задач, касающихся демографической сферы. Выделим основные из них. В частности: укрепление здоровья граждан РФ, реализация мер, направленных на увеличение продолжительности активной жизни, пропаганда ценностей здорового образа жизни, повышение доступности спортивной инфраструктуры; снижение уровня заболеваемости социально значимыми болезнями за счёт реализации мер диагностики на ранней стадии, повышения эффективности лечения в системе обязательного медицинского страхования; улучшение качества жизни граждан РФ, страдающих хроническими заболеваниями; повышение уровня рождаемости за счёт рождения в семьях второго ребенка и последующих детей за счёт реализации мер экономической мотивации.

Осуществлённый российскими учёными-экономистами анализ [6, 7, 8, 9] длительной динамики функционирования рынка труда в РФ говорит о том, что вследствие снижения суммарного предложения трудовых ресурсов, обусловленного сокращением количества трудоспособных граждан, сопровождающимся резким снижением качества подготовки специалистов в системе профессионального образования (обусловленного хроническим недофинансированием образования в РФ), региональными и отраслевыми социально-экономическими диспропорциями, проблема дефицита квалифицированных трудовых ресурсов будет проявляться всё более остро.

На современном этапе недостаток квалифицированного персонала в наибольшей мере проявляется, главным образом, в нехватке на рынке специалистов рабочих профессий. Также, в силу технико-технологической отсталости российской экономики, сохраняющейся в ней высокой доли ручного труда, ощущается недостаток работников для выполнения низковалифицированных видов работ, в основном, в строительных и добывающих отраслях. Максимальный спрос на персонал высокой квалификации демонстрируют хозяйствующие субъекты отраслей промышленности (особенно машиностроения и металлообработки), строительства, транспортно-логистического комплекса. Отмечаемое широкое использование иностранных трудовых мигрантов (в основном из стран Средней Азии) подтверждает вышеуказанные тенденции.

Заключение

В завершение сформулируем следующие основные выводы:

1. Наблюдаемые в настоящее время в Российской Федерации демографические процессы свидетельствуют о том, что в кратко- и среднесрочной перспективе – 3-5 лет, – ситуация на рынке труда будет становиться всё более напряжённой для работодателей, т. к. доля граждан трудоспособного возраста имеет устойчивую тенденцию к постепенному сокращению.
2. Особенно остро негативные демографические тенденции проявляются в сельской местности, где негативные процессы, связанные с ускоренным снижением доли трудоспособных граждан (по сравнению с гражданами, проживающими в городах), усиливаются региональной миграцией – т. е. экономически обусловленным переездом граждан из сельской местности в города.
3. Вышеизложенные тенденции способствуют увеличению ценности трудовых ресурсов для организаций. Дополнительное конкурентное преимущество на рынке получит хозяйствующий субъект, сформировавший эффективную систему поиска и привлечения к работе наиболее квалифицированных кадров, способных реализовывать цели и задачи корпоративного стратегического планирования.

Список источников

1. Гайнутдинова Е.А. Проблемы воспроизводства человеческих ресурсов сельской местности региона / Гайнутдинова Е. А., Осипов А. К., Кондратьев Д. В. // Фундаментальные исследования. 2020. №8. С. 12-16.
2. Официальный сайт Росстата https://rosstat.gov.ru/statistic дата обращения 2 июня 2022 г.
3. Палий Н. С. Трудовая миграция в условиях кризиса / Палий Н.С. // Вести Автомобильно-дорожного института. 2020. №4(35). С. 95-101.
4. Таранова И. В. Интенсификация человеческого капитала как фактор повышения инвестиционной привлекательности региона (на примере Ростовской области) / Таранова И.В., Оганьян А.Г., Янченко Е.А. // Московский экономический журнал. 2021. №10.
5. Томских А. А. Демография и кадры – ключевые проблемы Дальнего Востока и Забайкалья / Томских А.А. // Вестник Забайкальского государственного университета. 2020. Т. 26. №7. С. 140-147.
6. Anopchenko T. Yu. Diversification of regulatory powers in social, environmental, and economic relations as a factor for stimulating regional development / Anopchenko T. Yu., Lazareva E. I., Murzin A. D., Revunov R. V., Roshchina E. V. // V sbornike: The Challenge of Sustainability in Agricultural Systems. Ser. “Lecture Notes in Networks and Systems, Volume 206” Heidelberg, 2021. S. 561-570. DOI: 10.1007/978-3-030-72110-7_62
7. Lazareva E. Administration of interbudgetary relations as a tool for increasing the level of economic welfare of the macroregion (on the example of the South of Russia) / Lazareva E., Revunov R., Gorbaneva O., Murzin A. // V sbornike: Proceedings – 2020 2nd International Conference on Control Systems, Mathematical Modeling, Automation and Energy Efficiency, SUMMA 2020. 2. 2020. S. 156-160. DOI: 10.1109/SUMMA50634.2020.9280730
8. Mitrofanova I. V. National project “demography” as an instrument of human capital development in Russia / Mitrofanova I.V., Yurchenko K.G., Kiseleva N.N., Taranova I.V. // В сборнике: European Proceedings of Social and Behavioural Sciences EpSBS. Krasnoyarsk, Russia, 2021. С. 2866-2875.
9. Revunov S. V. Modern information and communication technologies as a factor of human capital development / Revunov S. V., Rogova T. M., Tutaeva D. R., Murzin A. D., Plokhotnikova G. V. // V sbornike: Modern Global Economic System: Evolutional Development vs. Revolutionary Leap. Institute of Scientific Communications Conference. Cham, 2021. S. 275-283. DOI: 10.1007/978-3-030-69415-9_32

References

1. Gajnutdinova E.A. Problemy vosproizvodstva chelovecheskih resursov selskoj mestnosti regiona / Gajnutdinova E. A., Osipov A. K., Kondratev D. V. // Fundamental’nye issledovaniya. №8. S. 12-16.
2. Oficial’nyj sajt Rosstata https://rosstat.gov.ru/statistic data obrashcheniya 2 iyunya 2022 g.
3. Palij N. S. Trudovaya migraciya v usloviyah krizisa / Palij N.S. // Vesti Av-tomobilno-dorozhnogo instituta. 2020. №4(35). S. 95-101.
4. Taranova I. V. Intensifikaciya chelovecheskogo kapitala kak faktor povysheniya investicionnoj privlekatelnosti regiona (na primere Rostovskoj oblasti) / Taranova I.V., Oganyan A.G., YAnchenko E.A. // Moskovskij ekonomicheskij zhurnal. 2021. №10.
5. Tomskih A. A. Demografiya i kadry – klyuchevye problemy Dal’nego Vostoka i Zabajkal’ya / Tomskih A.A. // Vestnik Zabajkal’skogo gosudarstvennogo universiteta. 2020. T. 26. №7. S. 140-147.
6. Anopchenko T. Yu. Diversification of regulatory powers in social, environmental, and economic relations as a factor for stimulating regional development / Anop-chenko T. Yu., Lazareva E. I., Murzin A. D., Revunov R. V., Roshchina E. V. // V sbornike: The Challenge of Sustainability in Agricultural Systems. Ser. “Lecture Notes in Networks and Systems, Volume 206” Heidelberg, 2021. S. 561-570. DOI: 10.1007/978-3-030-72110-7_62
7. Lazareva E. Administration of interbudgetary relations as a tool for increasing the level of economic welfare of the macroregion (on the example of the South of Rus-sia) / Lazareva E., Revunov R., Gorbaneva O., Murzin A. // V sbornike: Proceed-ings – 2020 2nd International Conference on Control Systems, Mathematical Mod-eling, Automation and Energy Efficiency, SUMMA 2020. 2. 2020. S. 156-160. DOI: 10.1109/SUMMA50634.2020.9280730
8. Mitrofanova I. V. National project “demography” as an instrument of human capi-tal development in Russia / Mitrofanova I.V., Yurchenko K.G., Kiseleva N.N., Taranova I.V. // V sbornike: European Proceedings of Social and Behavioural Sciences EpSBS. Krasnoyarsk, Russia, 2021. S. 2866-2875.
9. Revunov S. V. Modern information and communication technologies as a factor of human capital development / Revunov S. V., Rogova T. M., Tutaeva D. R., Murzin A. D., Plokhotnikova G. V. // V sbornike: Modern Global Economic System: Evolutional Development vs. Revolutionary Leap. Institute of Scientific Communications Conference. Cham, 2021. S. 275-283. DOI: 10.1007/978-3-030-69415-9_32

Для цитирования: Рогова Т.М., Дубская О.С., Ревунов С.В. Основные демографические тенденции и кадровый потенциал экономики РФ в современных условиях // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-36/

© Рогова Т.М., Дубская О.С., Ревунов С.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 330.101.8

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_365

РОЛЬ ТЕХНОЛОГИЙ СЕГОДНЯ

THE ROLE OF TECHNOLOGY TODAY

Волкова Нина Владимировна, ст. преподаватель кафедры «Экономика и менеджмент» ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: volkova0612@yandex.ru

Букатников Андрей Алексеевич, студент направления 38.03.02 «Менеджмент (уровень бакалавриата)» профиль «Управление малым бизнесом» ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: 2019102251@pnu.edu.ru

Volkova Nina Vladimirovna Lecturer, Department of Economics and Management, Pacific State University, Khabarovsk, E-mail: volkova0612@yandex.ru

Bukatnikov Andrey Alekseevich, student of the direction 38.03.02 “Management (bachelor’s degree)” profile “Small business management” FSBEI HE “Pacific State University”, Khabarovsk, E-mail: 2019102251@pnu.edu.ru

Аннотация. В статье рассмотрена эволюция понятия «технология», а также проанализирована роль технологий для организации и экономики в целом.

Abstract. The article considers the evolution of the concept of “technology”, and also analyzes the role of technology for the organization and the economy as a whole.

Ключевые слова технология, конкурентное преимущество, технологические достижения, технологические заимствования

Keywords: technology, competitive advantage, technological advances, technological borrowings

Технология представляет собой относительно новый термин, понятие которого теряется на фоне непрерывного развития смысла этого слова, как самого по себе, так и в отношениях с другими понятиями: политика, общество, природа, религия, культура. В начале 20 века понятие «технология» означало совокупность процессов, средств и идей в дополнение к машинам и инструментам. Впоследствии термин определялся как деятельность или средства, благодаря которым люди манипулируют своей средой обитания и изменяют её.

В Философском словаре под редакцией И. Т. Фролова пишется: «технология представляет собой сложную развивающуюся систему артефактов, производственных операций и процессов, ресурсных источников, подсистем социальных последствий информации, управления, финансирования и взаимодействия с другими технологиями» [1].

Согласно экономическому словарю: «Технология — (от греч, Техно — искусство и Логос — слово, учение) — способ преобразования вещества, энергии, информации в процессе изготовления продукции, обработки и переработки материалов, сборки готовых изделий, контроля качества, управления». Сегодня различают такие виды технологий как:

1. общедоступные технологии;
2. юридически защищённые, то есть патенты на технологию, на использование которых обязательно нужно согласие владельцев авторских прав;
3. ноу-хау технологии, известные тем, кто их использует.

Технология в методологии ООН: это технология в исходном виде, которая охватывает технику и методы производства товаров и услуг, либо воплощенная технология, она в свою очередь охватывает технологическое оборудование, машины, сооружения, продукцию с высокими технико-экономическими свойствами и полноценные производственные системы.

В наше время технологии – это неотъемлемая часть жизни каждого человека и всего общества в целом. Сложно не согласиться с тем, что сейчас все предприятия в той или иной мере используют достижения современного технологического прогресса. Технологии в бизнесе — это совокупность специально разработанных приёмов и определенных методов, включающих в себя технологические решения и использование инноваций, которые способствуют развитию конкретного проекта в дальнейшем. Внедрение современных технологий в бизнес способствует расширению возможностей коммерческих проектов, а также открывает перед ними новые перспективы.

Целью внедрения современных технологий в бизнес является развитие коммерческой деятельности компании, либо отдельной коммерческой структуры, открытие новых сегментов рынка, недоступных при общепринятых, традиционных нормах ведения бизнеса.

Современные бизнес-технологии призваны решить такие задачи, как:

1. поиск инновационных решений, позволяющих обеспечить более понятное и тесное взаимодействие между бизнесом и потребителем;
2. оптимизация доходов;
3. повышение продуктивности сотрудников;
4. поиск новых стратегий;
5. разработка или поиск новых методов и способов, которые позволят повысить уровень маркетинга.

Главной задачей является существенное повышение доходов, развитие проектов на конкретных сегментах рынка, используя нестандартные стратегии и решения.

Также, необходимы новаторские и эффективные решения при развитии всех сфер деятельности людей, от бытовой жизни человека до внедрения технологий в промышленном масштабе, например, таком как – аграрный сектор, либо развитие бизнеса в интернете и оффлайн.

Также немаловажным аспектом является автоматизация технологий, их гибкость и сферы применения. Благодаря автоматизации становится возможным увеличение эффективности труда технических специалистов, такие программы решают задачи любого этапа производства и любой сложности, начиная от технологии производства одной детали, заканчивая проектированием полноценной технологической линии.

Важная роль в развитии технологий отводится усовершенствованию и созданию возобновляемых источников энергии, развитию фармацевтики, медицины и создание различных биотехнологий, а также информационно телекоммуникационным системам и разработкам новых материалов, для использования в хозяйственной деятельности – аграрном секторе, тяжелой и лёгкой промышленности.

В наше время ценится самореализация и самоактуализация каждой личности, в связи с этим для развития современных тенденций образовательных технологий используется гуманизация образовательной деятельности, где в процессе обучения современные технологии предусматривают использование коммуникационных и информационных методов, позволяющих ученикам приобретать основные навыки при работе с информацией:

• сортировка информации;
• осуществление поиска;
• упорядочивание и хранение данных.

Такие задачи выполняются в текстовых редакторах, программах для создания проектов, презентациях и динамических таблицах.

Сегодня у людей есть возможность быстро устранять возникающие проблемы, при использовании автоматизированных инструментов коммуникации и связи, и всё благодаря центрам управления информационными системами, например, средства спутниковой связи. Сейчас их внедряют во многие сферы деятельности людей, что позволяет передавать сигналы в виде аудио и видео о возможных природных катаклизмах и стихийных бедствиях.

Важной особенностью, которой обладают современные компьютерные технологии, является получение максимально большого объёма всей необходимой информации, требующейся в процессе обучения или разработки определённого бизнес-проекта. Развитие компьютерных технологий вызывает большое влияние на рынок труда. Создание таких технологий даёт возможность в разы ускорить работу на любом предприятии и осуществлять коммуникацию между людьми, даже на большом расстоянии друг от друга. Компьютерные технологии также помогают в развитии науки, они облегчают процесс создания научных проектов и вычислений. Например, в современной медицине, компьютерные технологии являются неотъемлемой частью сферы, без наличия этих технологий приходится довольно тяжело или даже невозможно, так как только с их помощью становиться возможно осуществлять диагностику различных заболеваний и назначать эффективное лечение пациентов.

Современные технологии затронули строительный рынок. На сегодняшний день существует масса технологий, которые, несомненно, являются конкурентным преимуществом, а также материалы, которые сильно упрощают работу строительных компаний. Благодаря им строительство зданий и сооружений возводятся в более короткие сроки, при этом с меньшими капиталовложениями и меньшей энергоёмкостью.

Люди очень давно находятся в поисках высокоэффективных, безопасных и экономичных источников энергии, так как самые распространенные ресурсы, такие как уголь и нефть слишком пагубно сказываются на состоянии окружающей среды как при их использовании, так и во время их добычи. То есть применение данных энергоресурсов, с учётом издержек при их добыче не слишком эффективно.

Технологии не обошли стороной и сферу управления персоналом, их использование зависит:

1. от формы собственности организации и вида её деятельности;
2. от внешних факторов, таких как культура, социально-экономическая сфера, политическая сфера;
3. от компетентности и профессиональных навыков сотрудников, работающих в сфере кадрового менеджмента.

Подобные технологии, применяющиеся с учётом поставленной цели, можно разделить на:

• формирование кадровых структур организации;
• обеспечение работоспособности персонала и всей организации;
• управление персоналом, стимулирующего внедрение в компанию инновационные решения.

Технологии управления персоналом в организации могут быть отраслевыми, традиционными, профессиональными и инновационными. Каждый подход зависит от направления вида деятельности и специфики компании.

В наше время технологический прогресс необходим для сфер термоядерной энергетики, фотонике, генной инженерии, робототехнике и нанотехнологиям. Именно поэтому мы можем видеть процесс внедрения гибкой автоматизации производств товаров, усовершенствования транспортных и информационных систем. Большую популярность сейчас приобретают экологически чистые энергоносители и возобновляемые источники энергии. Люди разрабатывают и используют технологии, снижающие энергоёмкость, материалоёмкость производства товаров и синтезируют абсолютно новые материалы нового типа, с изначально заложенными в них определенными свойствами.

На данным момент в мире уже достаточно много компаний, занимающихся освоением и разработкой современных технологий. Виды деятельности этих компаний самые разнообразные, примеры таких компаний – это Lenovo, Mastercard, Google, Apple и другие. Такие компании тщательно анализируют потребности рынка, спрос людей и возможности применения новых технологий, при этом они оценивают такие параметры, как: актуальность, стоимость, эффективность, наличие аналогов и возможность применения.

Таким образом, технологические изменения позволяют снизить себестоимость продукции с сохранением уровня качества, повысить удовлетворенность потребителей, приводят к развитию экономики, что может стать залогом изменения общества в целом.

Список источников

1. Фролов И.Т. – Философский словарь (7-е издание, переработанное и дополненное) – М.: Республика, 2001. — 719 с.;
2. Конкурентные преимущества компании Google [Электронный ресурс]. // URL: https://schetuchet.ru/konkurentnye-preimushhestva-predpriyatij/#__Google (дата обращения 28.03.2022);
3. Конкурентные преимущества Apple [Электронный ресурс]. // URL: https://revolution.allbest.ru/marketing/00477989_0.html (дата обращения 28.03.2022).

References

1. Frolov I.T. – Filosofskij slovar` (7-e izdanie, pererabotannoe i dopolnennoe) – M.: Respublika, 2001. — 719 s.;
2. Konkurentny`e preimushhestva kompanii Google [E`lektronny`j resurs]. // URL: https://schetuchet.ru/konkurentnye-preimushhestva-predpriyatij/#__Google (data obrashheniya 28.03.2022);
3. Konkurentny`e preimushhestva Apple [E`lektronny`j resurs]. // URL: https://revolution.allbest.ru/marketing/00477989_0.html (data obrashheniya 28.03.2022).

Для цитирования: Волкова Н.В., Букатников А.А. Роль технологий сегодня // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-35/

© Волкова Н.В., Букатников А.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 336.76

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_364

СТАТУС ЦИФРОВЫХ ФИНАНСОВЫХ АКТИВОВ В РОССИЙСКИХ ИНФОРМАЦИОННЫХ СИСТЕМАХ  

STATUS OF DIGITAL FINANCIAL ASSETS IN RUSSIAN INFORMATION SYSTEMS

Эльяшев Дмитрий Витальевич, к.э.н., доцент кафедры экономики и бухгалтерского учёта, ФГБОУ ВО Санкт-Петербургский государственный аграрный университет, E-mail: smee@list.ru

Elyashev Dmitry Vitalievich, Candidate of Economics, Associate Professor of the Department of Economics and Accounting, St. Petersburg State Agrarian University, E-mail: smee@list.ru

Аннотация. Введение. В статье приведены результаты исследований статуса цифровых финансовых активов (далее – ЦФА) в российских информационных системах. Актуальность темы определяется тем, что применение ЦФА и цифровых прав является новым явлением в практике хозяйственной жизни и лишь недавно получило отражение в российском законодательстве, а российский рынок ЦФА находится в стадии становления.

Методы проведения исследования. Выводы о юридическом статусе ЦФА, определение соотношения категорий «цифровые права» и «цифровые финансовые активы» были сделаны на базе исследования действующего законодательства. Изучение исследований российских авторов позволило сформулировать проблемные вопросы, связанные с определением статуса ЦФА. Выводы о статусе ЦФА с точки зрения возможностей их практического использования в РФ были сделаны путём сравнения правил операторов информационных систем, в которых осуществляется выпуск цифровых финансовых активов.

Результаты и обсуждение. Установлено, что ЦФА в качестве экономической и правовой категорией являются одним из подвидов цифровых прав, наряду с утилитарными цифровыми правами, а также иными видами цифровых прав. Установлена необходимость дальнейшего совершенствования законодательства о ЦФА и цифровых правах, чёткого определения места ЦФА в системе экономических и правовых категорий.

Выводы. Сделано заключение о том, что имеющий место дуализм в описании ЦФА и цифровых прав, характеризующих их, с одной стороны, по функциональному назначению, а с другой стороны – по способу функционирования, является оправданным, отражая сущность данного инструмента на современном этапе развития экономических отношений. Важным результатом исследования является вывод о том, что из всего многообразия прав, которые, в соответствии с законодательством могут удостоверять ЦФА, российские информационные системы допускают выпуск и обращение только прав, удостоверяющих денежные требования.

Abstract. Introduction. The article presents the results of studies of the status of digital financial assets (hereinafter referred to as DFA) in Russian information systems. The relevance of the topic is determined by the fact that the use of DFA and digital rights is a new phenomenon in the practice of economic life and has only recently been reflected in Russian legislation, and the Russian DFA market is in its infancy.

Research methods. Conclusions about the legal status of the DFA, the definition of the ratio of the categories “digital rights” and “digital financial assets” were made on the basis of a study of the current legislation. The study of studies by Russian authors made it possible to formulate problematic issues related to determining the status of the CFA. Conclusions about the status of DFAs in terms of the possibilities of their practical use in the Russian Federation were made by comparing the rules of information system operators in which digital financial assets are issued.

Results and discussion. It has been established that DFA, as an economic and legal category, is one of the subspecies of digital rights, along with utilitarian digital rights, as well as other types of digital rights. The need for further improvement of legislation on DFA and digital rights, a clear definition of the place of DFA in the system of economic and legal categories has been established.

Conclusions. It is concluded that the existing dualism in the description of DFA and digital rights, characterizing them, on the one hand, in terms of their functional purpose, and on the other hand, in terms of the way they function, is justified, reflecting the essence of this tool at the present stage of development of economic relations. An important result of the study is the conclusion that out of the whole variety of rights that, in accordance with the law, can certify digital financial services, Russian information systems allow the issuance and circulation of only rights certifying monetary claims.

Ключевые слова: цифровые финансовые активы, цифровые права, информационные системы, статус цифровых финансовых активов, права  денежных требований, технология распределённого реестра

Keywords: digital financial assets, digital rights, information systems, status of digital financial assets, rights of monetary claims, distributed ledger technology

Введение. Мировой финансовые рынок, отличительными особенностями которого являются высокая степень информированности участников, огромный объём привлекаемого ликвидного капитала, универсальность, стандартизированность операций и стремление к обеспечению для участников рынка по всему миру возможностей лёгкого доступа по универсальным правилам, а также важность данного рынка в международном кругообороте капитала, благодаря перечисленным выше качествам всегда привлекал последние достижения прогресса как в сфере финансовых технологий, связанных с созданием новых финансовых продуктов и услуг, так и технологий информационных. К последним относятся последние достижения информатизации и диджитализации, развитие информационно-коммуникационных технологий, позволяющие участникам рынка в реальном времени осуществлять сделки по всему миру, а заинтересованным лицам – получать полную, точную, актуальную, своевременную и достоверную информацию о динамике ситуации на данном рынке.

Синтезом обоих вышеназавнных направлений развития финансового рынка стало применение в последние годы всё новых финансовых инструментов, основанных на применении технологий распределённого реестра или «блокчейн». Данная технология связана с внедрением в практику финансового рынка новейших цифровых технологий, позволяющих на качественно новом уровне реализовать его информационную функцию, а также сократить транскационные издержки по операциям за счёт отказа от привычных схем взаимодействия его участников с посредниками и организациями рыночной инфраструктуры.

В настоящий момент на основе данной технологии создан целый ряд различных финансовых инструментов. В практике исследовательской и аналитической деятельности закрепились такие понятия, как «цифровые валюты», «цифровые права» и «цифровые финансовые активы», а также понятия «смарт-контракт», «токен» и др., однако на практике в настоящее время достаточно сложно провести границы между данными определениями. В этой связи актуальной представляется задача определения статуса конкретных объектов, удостоверяемых подобным образом, которые могут быть использованы конкретными субъектами хозяйствования в практике хозяйственной деятельности и рыночного обмена. В настоящем исследовании речь идёт о возможном статусе цифровых финансовых активов (далее – ЦФА), эмитируемых российскими информационными системами, зарегистрированными Банком России в установленном законом порядке.

Методы проведения исследования. Безусловно, на условия применения тех или иных финансовых инструментов оказывает влияние правовой режим, в рамках которого осуществляет свою деятельность его эмитент. Если в отношении традиционных инструментов правовые нормы различных государств в значительной степени универсальны, то для такого относительно нового класса активов, которым являются ЦФА стадия гармонизации правовых режимов на международном уровне возможно только после разработки базовых подходов к определению их сущности, функций, границ применения, режимов отражения в бухгалтерском учёте и особенностей налогообложения на национальном уровне.

При этом в процессе формирования национального законодательства различных стран категория ЦФА вызывает пристальный интерес исследователей в части соответствия их статуса и норм регулирования сложившимся практикам их применения, формирования научных подходов к определению новой экономической и правовой категории, выявлению её места в системе экономических отношений, определению её возможностей, а также в части разработки новых возможностей применения и развития финансовых инструментов, созданных на основе современных цифровых технологий.

Другим фактором, который в значительной степени определяет статус ЦФА является его сущность как системы записей в распределённом реестре данных, требующая строгого формального подхода в рамках той или иной информационной системы. При этом операторами операционных систем выступают конкретные лица, устанавливающие статус ЦФА как с точки зрения их отражения в информационной системе, так и с точки зрения правоотношений с другими хозяйствующими субъектами – в первую очередь пользователями систем, а также органами, уполномоченными осуществлять регулирование и контроль операций, реализуемых в той или иной системе.

С этой точки зрения представляется логичным в рамках настоящего исследования использовать для определения статуса ЦФА нормы российского права, регулирующие правила их обращения, а также правила, опубликованные зарегистрированными в России операторами информационных систем обращения ЦФА.

Результаты и обсуждение. В настоящее время основным нормативным актом, регулирующим правоотношения, связанные с цифровыми правами, в РФ является федеральный закон о ЦФА и цифровой валюте, вступивший в силу с начала 2021 г. [1]. В статье 1 данного закона приводятся определения ЦФА и цифровой валюты.

При этом основополагающее понятие цифрового права в российском законодательстве введено Гражданским кодексом РФ в 2019 г. В соответствии со статьёй 141.1 данного кодекса, цифровыми правами могут считаться обязательственные права, а также иные права, в отношении которых содержание и условия определяются в соответствии с правилами информационной системы. При этом статус данного права в качестве цифрового должен быть закреплён законом, а информационная система должна отвечать установленным данным законом критериям.

Кодексом установлено, что распоряжение цифровыми правами возможно исключительно в рамках системы без необходимости обращения к третьим лицам, что подчёркивает упомянутое выше преимущество инструментов, удостоверяющих цифровые права, которые позволяют в ряде случаев исключить посредников [2].

Закон о ЦФА и цифровой валюте устанавливает, что цифровой валютой является совокупность данных в информационной системе, которая может быть использована в качестве средства платежа или инструмента инвестиций, не являясь при этом денежной или расчётной единицей РФ, иностранного государства или какой-либо международной публичной финансовой организации, и у которой отсутствует лицо, несущее имущественную ответственность перед каждым обладателем цифровой валюты [1]. Любопытно, что данное определение цифровой валюты не характеризует её в качестве объекта цифровых прав.

Напротив, цифровые финансовые активы описаны в законе как категория цифровых прав. Федеральным законом установлено, что для ЦФА, как для цифровых прав вообще, учёт, выпуск и обращение возможны только в рамках функционирования соответствующей информационной системы (организованную как на основе распределённого реестра, так и иную) посредством внесения или изменения в ней определённых записей.

Законом установлены также конкретные виды объектов прав, совокупность которых может рассматриваться в качестве ЦФА. Это права, включающие денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного акционерного общества, а также право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг. При этом закрепление таких прав должно быть предусмотрено в ходе его эмиссии, т. е. принятия решения о выпуске ЦФА, форма и содержание которого регламентируются законом.

Помимо общего понятия цифровых прав, понятий цифровой валюты и ЦФА нормы российского права затрагивают ещё две категории цифровых прав: «цифровые права, включающие одновременно ЦФА и иные цифровые права», а также «утилитарные цифровые права».

Статус цифровых прав, включающих одновременно ЦФА и иные цифровые права также установлен законом о ЦФА и цифровой валюте, в котором указано, что их выпуск возможен в информационных системах, в которых осуществляется выпуск ЦФА и должен осуществляться в соответствии с правилами выпуска последних.

Статус утилитарных цифровых прав установлен федеральным законом о привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ. В соответствии со статьёй 8 данного закона, такие права возникают в результате заключения договора о приобретении цифрового права с использованием инвестиционной платформы. В отличие от ЦФА, утилитарные цифровые права касаются права требования материальных и нематериальных активов (за исключением тех, что подлежат государственной регистрации или нотариальному удостоверению), а также выполнения работ и (или) оказания услуг [3].

Вопрос о статусе цифровых финансовых активов и цифровых прав в последние годы активно поднимается в публикациях российских и зарубежных учёных, ведущих научные изыскания в правовой и экономической сферах. По замечанию А.А. ван дер Мерве [4], в зарубежной практике существует множество исследований, рассматривающих цифровые активы с точки зрения технологии их применения, однако их экономической классификации посвящено достаточно малое число работ.

Н.С. Александрова, трактуя приведённое в законодательстве определение ЦФА, делает справедливый вывод о том, что его формулировка подчёркивает представление о многостороннем характере цифровых прав, понимание которых выходит далеко за рамки понятия о финансовых инструментах. При этом понятие ЦФА связано, прежде всего с рынками денег и эмиссионных ценных бумаг. Также автором отмечается, что законом о ЦФА и цифровых финансовых активах, по сути, закрепляется новая форма вклада в уставный капитал непубличных акционерных обществ. Важно также отметить выводы о наличии проблемных вопросов при определении правового статуса цифровых валют, а также о необходимости формирования представлений о понятии «цифровая среда» в исследовательском и правовом аспекте [5].

Ю.К. Цареградская отмечает, что понятие цифровых финансовых активов является уникальным в российской практике. В зарубежных странах, как правило, применяется термин «цифровые активы» – digital assets, подразумевающий более широкую категорию ценностей [6]. В то же время, представляется очевидным, что определение «цифровых активов» не может в точности соответствовать используемому в России понятию «цифровые права». Ю.К. Цареградская поднимает также интересный вопрос о соотношении понятий финансовых активов и ЦФА и их трактовки либо в качестве независимых экономических и правовых категорий, либо в определении ЦФА как подвида финансовых активов.

В.А. Садков, рассматривая статус цифровых прав с позиций юриспруденции, отмечает, что существующее их определение исходит из понимания цифровых прав как одной из разновидности прав имущественных, которые, в свою очередь, являются объектом гражданского оборота. Он отмечает определённый дуализм, проявляющийся в законе о ЦФА в отношении понимания цифровых активов как, с одной стороны, объектов гражданских прав, а с другой стороны – совокупности способов и технологий фиксации таких прав [7]. На наш взгляд, наличие подобного дуализма не составляет существенной проблемы ни при практическом применении правовых норм, связанных с ЦФА ни при рассмотрении их сущности в рамках научного исследования, отражая и подчёркивая комплексный характер данного понятия в единстве его функциональной природы и технического воплощения в рамках принципиально новых возможностей, предоставляемых возможностями современных технологических платформ.

А.В. Бодяко, С.В. Пономарева и Т.М. Рогуленко задаются вопросом о практике использования ЦФА и цифровых прав в качестве объектов учёта. Авторы справедливо отмечают аналогию ЦФА с финансовыми деривативами, способ выпуска которых является альтернативой по отношению к бездокументарным ценным бумагам. Авторами выдвигается утверждение о неравнозначности понятий «цифровые права» и «токены»; исследуется возможность учёта ЦФА в качестве финансовых вложений, финансовых активов, или производных финансовых инструментов [8].

Далее рассмотрим практическую реализацию выпуска ЦФА, которая может осуществляться в рамках функционирования российских информационных систем в соответствии с правилами их работы.

На момент написания данной статьи в реестр операторов таких информационных систем, утверждённый Банком России (ЦБ РФ) [9] и публикуемый на его сайте, включены три организации, каждая из которых, в соответствии с требованиями закона и нормативными положениями ЦБ РФ разработала и разместила в открытом доступе правила функционирования соответствующей информационной системы. Речь идёт о следующих организациях:

• ООО «Атомайз», включённое в соответствующий реестр 3 февраля 2022 г. и представившая 22 июня 2022 г. уже вторую редакцию правил информационной системы;
• ПАО «Сбербанк», включённое в реестр операторов информационных систем 17 марта 2022 г.;
• ООО «Лайтхаус», также включённое в реестр17 марта 2022 г.

Для того, чтобы определить статус, придаваемый ЦФА в рамках функционирования каждой из рассматриваемых информационных систем, следует рассмотреть, во-первых, то, как та или иная система рассматривает статус конкретных объектов, в отношении которых осуществляется торговля и их соответствие установленному законом статусу ЦФА; во-вторых, перечень конкретных прав, которые могут быть закреплены за данным объектом. Данный перечень может быть как более узким по отношению к установленному законом (поскольку некоторые операторы информационных систем могут установить возможность осуществления только ЦФА определённого вида), так и более широким, в соответствии с положением федерального закона о том, что в рамках функционирования информационных систем возможно обращение как ЦФА, так и цифровых прав, сочетающих ЦФА с иными цифровыми правами. В-третьих, необходимо рассмотреть перечень субъектов, которые могут быть допущены к участию в процессе обращения ЦФА в качестве пользователей информационных систем.

В таблице представлены первые три элемента, характеризующих статус ЦФА, обращающихся в различных российских информационных системах.

Как показывают данные таблицы, действующие в настоящий момент информационные системы по-разному определяют объекты сделок с ЦФА.

Правила системы ООО «Атомайз» в обеих редакциях предполагают, что объектом совершения сделок в системе являются именно ЦФА или цифровые права [10]. Правила системы, оператором которой является ПАО «Сбербанк» используют термин «токен» для обозначения единицы учёта в информационной системе того или иного ЦФА. При этом в соответствии с порядком совершения сделок в данной системе [11], непосредственным объектом сделок выступают всё же ЦФА.  Правила системы ООО «Лайтхаус» устанавливают равенство между понятиями «токен» и ЦФА, определяя первый как совокупность ЦФА, с которыми в системе могут совершаться операции [12]. Понятие «токен», таким образом, можно рассматривать как технический термин, определяющий статус отдельного объекта прав, удостоверяемого ЦФА или цифровыми правами в рамках функционирования информационной системы.

Что касается сущности объектов сделок и операций, осуществляемых в данных системах, то ООО «Атомайз» и ПАО «Сбербанк» подразумевают, что таковые могут осуществляться как с ЦФА, так и с цифровыми правами, сочетающими ЦФА и другие виды цифровых прав. При этом ПАО «Сбербанк» в качестве обобщённого определения для данной совокупности использует термин «ЦФА», а ООО «Атомайз» в новой редакции правил отказался от него в пользу термина «цифровые права», который в данной ситуации является более точным. Информационная система ООО «Лайтхаус» в своих правилах в качестве объектов операций указывает только ЦФА.

Говоря об объектах сделок в информационных системах, в которых осуществляется выпуск ЦФА, необходимо рассмотреть также понятие смарт-контрактов. По правилам системы ООО «Атомайз» каждому цифровому праву обязательно должен соответствовать определённый смарт-контракт, который система определяет как программное средство, автоматически обеспечивающее исполнение обязательств сделкам с цифровыми правами. Правила ПАО «Сбербанк» более подробно раскрывают понятие смарт-контракта не просто как «программное средство», но как «информационную структуру, инициирующую уникальный алгоритм», однако назначение смарт-контракта в целом аналогично рассмотренному ранее. Смарт-контракт правила системы ООО «Лайтхаус» определяют как алгоритм, обеспечивающий внесение в систему данных о токенах, предполагающий исполнение обязательств сторон. 

В правилах систем ПАО «Сбербанк» и ООО «Лайтхаус» отсутствует указание на необходимость соответствия смарт-контракта каждому токену. При этом правила ПАО «Сбербанк» предполагают, что выпуск токенов в информационной системе осуществляется с использованием смарт-контракта, а правила выпуска и погашения токенов в системе ООО «Лайтхаус», напротив, предполагают возможность как использовать смарт-контракт для выпуска токенов, так и отказаться от его использования.

Наиболее интересным представляется результат сравнения указанных правил по конкретным объектам цифровых прав, удостоверяемых объектами совершения сделок в перечисленных информационных системах. Как показано в табл. 2, на момент написания данной статьи каждая из рассматриваемых информационных систем предусматривает возможность осуществления сделок только с ЦФА, удостоверяющими денежные требования. Первоначально правила оператора системы обращения ЦФА ООО «Атомайз» предполагали возможность обращения в системе любых ЦФА за исключением удостоверяющих права участия в капитале непубличного акционерного общества, однако в новой редакции правил оператор отказался от этого положения. Таким образом, можно говорить о существенной разнице между статусом ЦФА, установленным законодательством, и статусом, фактически реализуемым российскими операторами информационных систем, которые в настоящее время исключают возможность проведения любых операций с ЦФА, удостоверяющими любые предусмотренные законом права помимо прав денежных требований.

При этом в правилах информационных систем ООО «Атомайз» и ПАО «Сбербанк» подчёркивается также, что при обращении цифровых прав, сочетающих ЦФА и иные цифровые права, речь также идёт только о ЦФА, удостоверяющих денежные требования. В правилах ПАО «Сбербанк» такое указание отсутствует. В отношении цифровых прав, сочетающих ЦФА и иные цифровые права, ПАО «Сбербанк» вносит уточнение, что иные цифровые права могут быть только утилитарными. В свою очередь, понятие утилитарных цифровых прав правилами информационной системы ПАО «Сбербанк» предусмотрена более узкая трактовка, чем в российском законодательстве. В соответствии с данными правилами утилитарными цифровыми правами признаются только цифровые права, удостоверяющие право «требовать передачи вещей» [11].

По-разному решён операторами различных систем вопрос о субъектах, имеющих право осуществлять сделки с ЦФА. Если правила ООО «Атомайз» предполагают возможность участия в сделках для максимально широкого круга лиц, как российских, так и иностранных (при соблюдении ими определённых требований), то ООО «Лайтхаус» предоставляет такую возможность только российским юридическим лицам.

Выводы. Результаты проведённого исследования позволяют сформулировать ряд выводов, характеризующих статус ЦФА с позиций раскрытия данной категории в российском законодательстве, трудах отечественных исследователей, а также в практике организации их обращения в российских информационных системах.

В настоящее время в российском законодательстве сформированы базовые представления о понятиях «цифровые права» и «цифровые финансовые активы». Можно утверждать, что ЦФА в качестве экономической и правовой категорией являются одним из подвидов цифровых прав, наряду с утилитарными цифровыми правами, а также – потенциально – иными видами цифровых прав, до настоящего времени не имеющими отражения в действующем законодательстве. В качестве цифровых прав ЦФА отличает необходимость функционирования (осуществления выпуска и обращения) в рамках определённой информационной системы, законодательного закрепления в качестве цифрового права, соответствия информационной системы законодательным нормам. Выделение ЦФА в отдельную категорию цифровых прав определяется объектами прав, которые удостоверяет данный вид активов: прав денежных требований, осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, участия в капитале непубличного акционерного общества, или требования передачи эмиссионных ценных бумаг.

В исследованиях российских учёных сформулированы следующие проблемные вопросы, связанные с применением ЦФА:

• необходимость дальнейшего совершенствования законодательства в части определения статуса и функций цифровых прав и ЦФА, условий их использования, формирования комплекса понятий, связанных с условиями их функционирования, в частности, понятия о «цифровой среде»;
• необходимость чёткого определения места ЦФА в системе экономических и правовых категорий для целей повышения эффективности их использования, применения данной категории в практике учёта и контроля;
• необходимость гармонизации понятий о применении ЦФА в российской и зарубежной правоприменительной и экономической практике и определения должной меры подобной гармонизации.

Важным представляется вывод о дуализме в описании ЦФА и цифровых прав, характеризующих их, с одной стороны, по функциональному назначению, а с другой стороны – по способу функционирования.

В результате рассмотрения основных элементов, сочетанием которых определяется статус ЦФА в рамках функционирования официально действующих в России информационных систем, установлено, что различные системы по-разному подходят к определению объекта сделок, совершаемых в системе. В информационной системе ООО «Атомайз» объектом всех сделок выступают цифровые права, а система ПАО «Сбербанк» рассматривает в качестве объектов сделок ЦФА, а в качестве единицы учёта прав использует понятие токена; в свою очередь ООО «Лайтхаус» рассматривает именно токен в качестве объектов сделок. Различны правила систем и по поводу необходимости заключения смарт-контрактов. Важнейшим выводом является то, что из всего многообразия прав, которые, в соответствии с законодательством могут удостоверять ЦФА, российские информационные системы допускают выпуск и обращение только прав, удостоверяющих денежные требования, что, по нашему мнению, в наибольшей степени определяет статус ЦФА. При этом российскими информационными системами востребовано положение закона о возможности обращения цифровых прав, сочетающих ЦФА и иные цифровые права. При определении статуса пользователей системы, различные операторы применяют различные подходы, от допуска к обращению ЦФА максимально широкого круга лиц до ограничения такого круга исключительно российскими организациями.

Список источников

1. Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» – Текст: электронный // Официальный интернет-портал правовой информации. – URL: http://ips.pravo.gov.ru:8080/default.aspx?pn=0001202007310056 (дата обращения: 22.06.2022).
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ – Текст: электронный // Официальный интернет-портал правовой информации. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts=kpLGS9T0Eb9Kh0jz1&cacheid=BD06FFBC0DBA29193C2EA9E53167447E&mode=splus&base=LAW&n=410306&dst=11050#iZYGS9TaYC4jgqiv3 (дата обращения: 22.06.2022).
3. Федеральный закон от 02.08.2019 № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» – Текст: электронный // Официальный интернет-портал правовой информации. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts=kpLGS9T0Eb9Kh0jz1&cacheid=BD06FFBC0DBA29193C2EA9E53167447E&mode=splus&base=LAW&n=358863&dst=5#wSdGS9T2yABluhCC (дата обращения: 22.06.2022).
4. van der Merwe A. A Taxonomy of Cryptocurrencies and Other Digital Assets //Review of Business. – 2021. – Т. 41. – №. 1.
5. Александрова, Н. С. Соотношение понятий “цифровые права”, “цифровая валюта” и “цифровой финансовый актив” / Н. С. Александрова // Вестник Московского университета МВД России. – 2021. – № 6. – С. 28-31.
6. Цареградская, Ю. К. Криптовалюта, цифровые финансовые активы, цифровые права: терминологическое многообразие в процессе формирования правовой действительности / Ю. К. Цареградская // Право и цифровая экономика. – 2021. – № 2(12). – С. 32-38.
7. Садков, В. А. О дуализме понимания категорий “цифровые права” и “цифровые финансовые активы” / В. А. Садков // Власть Закона. – 2020. – № 4(44). – С. 188-196.
8. Бодяко, А. В. Идентификация цифровых прав в качестве объекта учета и контроля / А. В. Бодяко, С. В. Пономарева, Т. М. Рогуленко // Учет. Анализ. Аудит. – 2021. – Т. 8. – № 5. – С. 14-27.
9. Центральный банк Российской Федерации [Сайт]. – [2000-2022]. – URL: http://www.cbr.ru (дата обращения: 22.06.2022).
10. Правила информационной системы ООО Атомайз – Текст: электронный // Центральный банк Российской Федерации [Сайт]. – [2000-2022]. – URL: https://www.cbr.ru/vfs/finm_infrastructure/ois/rules/rules_atomize_03022022.pdf (дата обращения: 17.06.2022).
11. Правила информационной системы ПАО Сбербанк – Текст: электронный // Центральный банк Российской Федерации [Сайт]. – [2000-2022]. – URL: https://www.cbr.ru/vfs/finm_infrastructure/ois/rules/rules_sber_17032022.pdf (дата обращения: 22.06.2022).
12. Правила информационной системы ООО Лайтхаус – Текст: электронный // Центральный банк Российской Федерации [Сайт]. – [2000-2022]. – URL: https://www.cbr.ru/vfs/finm_infrastructure/ois/rules/rules_litehaus_17032022.pdf (дата обращения: 22.06.2022).

References

1. Federal`ny`j zakon ot 31.07.2020 № 259-FZ «O cifrovy`x finansovy`x aktivax, cifrovoj valyute i o vnesenii izmenenij v otdel`ny`e zakonodatel`ny`e akty` Rossijskoj Federacii» – Tekst: e`lektronny`j // Oficial`ny`j internet-portal pravovoj informacii. – URL: http://ips.pravo.gov.ru:8080/default.aspx?pn=0001202007310056 (data obrashheniya: 22.06.2022).
2. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast` pervaya) ot 30.11.1994 № 51-FZ – Tekst: e`lektronny`j // Oficial`ny`j internet-portal pravovoj informacii. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts=kpLGS9T0Eb9Kh0jz1&cacheid=BD06FFBC0DBA29193C2EA9E53167447E&mode=splus&base=LAW&n=410306&dst=11050#iZYGS9TaYC4jgqiv3 (data obrashheniya: 22.06.2022).
3. Federal`ny`j zakon ot 02.08.2019 № 259-FZ «O privlechenii investicij s ispol`zovaniem investicionny`x platform i o vnesenii izmenenij v otdel`ny`e zakonodatel`ny`e akty` Rossijskoj Federacii» – Tekst: e`lektronny`j // Oficial`ny`j internet-portal pravovoj informacii. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts=kpLGS9T0Eb9Kh0jz1&cacheid=BD06FFBC0DBA29193C2EA9E53167447E&mode=splus&base=LAW&n=358863&dst=5#wSdGS9T2yABluhCC (data obrashheniya: 22.06.2022).
4. van der Merwe A. A Taxonomy of Cryptocurrencies and Other Digital Assets //Review of Business. – 2021. – T. 41. – №. 1.
5. Aleksandrova, N. S. Sootnoshenie ponyatij “cifrovy`e prava”, “cifrovaya valyuta” i “cifrovoj finansovy`j aktiv” / N. S. Aleksandrova // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. – 2021. – № 6. – S. 28-31.
6. Czaregradskaya, Yu. K. Kriptovalyuta, cifrovy`e finansovy`e aktivy`, cifrovy`e prava: terminologicheskoe mnogoobrazie v processe formirovaniya pravovoj dejstvitel`nosti / Yu. K. Czaregradskaya // Pravo i cifrovaya e`konomika. – 2021. – № 2(12). – S. 32-38.
7. Sadkov, V. A. O dualizme ponimaniya kategorij “cifrovy`e prava” i “cifrovy`e finansovy`e aktivy`” / V. A. Sadkov // Vlast` Zakona. – 2020. – № 4(44). – S. 188-196.
8. Bodyako, A. V. Identifikaciya cifrovy`x prav v kachestve ob“ekta ucheta i kontrolya / A. V. Bodyako, S. V. Ponomareva, T. M. Rogulenko // Uchet. Analiz. Audit. – 2021. – T. 8. – № 5. – S. 14-27.
9. Central`ny`j bank Rossijskoj Federacii [Sajt]. – [2000-2022]. – URL: http://www.cbr.ru (data obrashheniya: 22.06.2022).
10. Pravila informacionnoj sistemy` OOO Atomajz – Tekst: e`lektronny`j // Central`ny`j bank Rossijskoj Federacii [Sajt]. – [2000-2022]. – URL: https://www.cbr.ru/vfs/finm_infrastructure/ois/rules/rules_atomize_03022022.pdf (data obrashheniya: 17.06.2022).
11. Pravila informacionnoj sistemy` PAO Sberbank – Tekst: e`lektronny`j // Central`ny`j bank Rossijskoj Federacii [Sajt]. – [2000-2022]. – URL: https://www.cbr.ru/vfs/finm_infrastructure/ois/rules/rules_sber_17032022.pdf (data obrashheniya: 22.06.2022).
12. Pravila informacionnoj sistemy` OOO Lajtxaus – Tekst: e`lektronny`j // Central`ny`j bank Rossijskoj Federacii [Sajt]. – [2000-2022]. – URL: https://www.cbr.ru/vfs/finm_infrastructure/ois/rules/rules_litehaus_17032022.pdf (data obrashheniya: 22.06.2022).

Для цитирования: Эльяшев Д.В. Статус цифровых финансовых активов в российских информационных системах // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-34/

© Эльяшев Д.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_363

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ В ЦИФРОВУЮ ЭПОХУ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

ECONOMIC REALITIES IN THE DIGITAL AGE: CONCEPTUAL FEATURES

Мурзагалина Гульназ Миннуловна, кандидат экономических наук, Кафедра экономики и управления, Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, g.m.murzagalina@strbsu.ru

Пижурин Андрей Андреевич, Московский Государственный Строительный Университет, каф. Комплексная безопасность в строительстве

Калимуллина Гульзирак Хамзеевна, кандидат педагогических наук доцент., кафедра социально-культурной деятельности и педагогики, ФГБОУ во Казанский государственный институт культуры, kalimullina.gulzirak@icloud.com

Чернова Татьяна Анатольевна, кандидат исторических наук, ФГБОУ ВО «Южно-Уральский государственный аграрный университет», доцент кафедры Педагогики и социально-экономических дисциплин, chernova1607@yandex.ru

Климова Ольга Владимировна, кандидат педагогических наук, ФГБОУ ВО «Южно-Уральский государственный аграрный университет», доцент кафедры Педагогики и социально-экономических дисциплин, lelya.klimova.83@inbox.ru

Murzagalina Gulnaz Minnulovna, Candidate of Economic Sciences,Department of Economics and Management,Sterlitamak Branch of Bashkir State University, g.m.murzagalina@strbsu.ru

Pyzhurin Andrey Andreevich, Moscow State University of Civil Engineering, kaf. Comprehensive safety in construction

Kalimullina Gulzirak Khamzeevna, Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor, Department of Socio-Cultural Activities and Pedagogy, Kazan State Institute of Culture, kalimullina.gulzirak@icloud.com

Chernova Tatiana Anatolyevna, Candidate of Historical Sciences, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «South Ural State Agrarian University», Associate Professor of the Department of Pedagogy and Socio-Economic Disciplines, chernova1607@yandex.ru

Klimova Olga Vladimirovna, Candidate of Pedagogical Sciences, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «South Ural State Agrarian University», Associate Professor of the Department of Pedagogy and Socio-Economic Disciplines, lelya.klimova.83@inbox.ru

Аннотация. В статье исследуются концептуальные особенности экономических реалий в цифровую эпоху. Автор отмечает, что цифровизация трансформирует экономику во всем мире и меняет способы разработки и продвижения товаров и услуг компаниями. Она стимулирует инновации, повышает эффективность и улучшает экономические перспективы. Однако, при этом, цифровая экономика одновременно порождает ряд проблем. Преимущества анализа больших данных иногда достигаются за счет нарушения конфиденциальности пользователей, в то время как свободный поток данных, информации и технологий вызывает проблемы национальной безопасности. Кроме того, преобладающий процесс автоматизации в цифровой экономике порождает эффект замещения человека, тем самым шокируя рынок труда. Соответственно, важным решением сегодня выступает поиск баланса между  преимуществами и негативными эффектами цифровой экономики.

Abstract. The article examines the conceptual features of economic realities in the digital age. The author notes that digitalization is transforming the economy all over the world and changing the ways companies develop and promote goods and services. It stimulates innovation, increases efficiency and improves economic prospects. However, at the same time, the digital economy simultaneously generates a number of problems. The benefits of big data analysis are sometimes achieved by violating user privacy, while the free flow of data, information and technology causes national security problems. In addition, the prevailing process of automation in the digital economy generates the effect of human substitution, thereby shocking the labor market. Accordingly, an important decision today is to find a balance between the advantages and negative effects of the digital economy.

Ключевые слова: цифровая эпоха, экономика,  концептуальные особенности, цифровизация

Keywords: digital age, economy, conceptual features, digitalization

Цифровизация и цифровые инновации сегодня оказывают весьма значительное влияние на экономическое развитие. Цифровая экономика включает в себя длинный список отличительных черт, которых нет в других типах экономик. Бесплатные товары и услуги, такие как Википедия, почтовые сервисы, такие как Gmail, и цифровые карты, такие как Google Maps, – все это компоненты современной цифровой экономики с огромной экономической ценностью[5]. Однако они не могут вносить вклад в национальные счета, поскольку такие показатели, как ВВП, измеряют только денежную стоимость всех конечных товаров с ценой. Вот почему с экономической точки зрения  можно говорить о том, что цифровая экономика произвела массу очень ценных, но почти бесплатных – или с нулевой предельной стоимостью – услуг, которые не учитываются в стандартных показателях экономической эффективности [2]. 

В цифровой экономике данные и способность создавать стоимость с помощью данных становятся факторами производства [1]. Это может включать алгоритмы или возможность анализировать большие данные для получения ценности в различных контекстах. Хотя эти факторы являются важным классом нематериальных активов, трудно точно измерить стоимость нематериальных активов, кроме определения их существования. Однако все исследования оценки на публичных рынках показывают, что нематериальные активы становятся все более важным компонентом оценки.

В настоящее время существует рыночная оценка нематериальных активов, которая частично представляет собой текущую стоимость этих активов, связанных с данными и цифровыми технологиями, при получении чистого дохода. Однако нет никаких сомнений в том, что это измерение можно улучшить. Кроме того, необходимо отметить, что нематериальные активы выходят далеко за рамки того, что обычно считают интеллектуальной собственностью (ИС). Другими словами, есть много людей, которые знают, как анализировать данные и создавать с их помощью ценность, но без данных у них нет доступа к ключевому компоненту создания ценности. В модели производителя только когда элементы данных сочетаются с рабочей силой, они могут увеличить отдачу от масштаба и впоследствии повысить производительность [3]. Таким образом, человеческий капитал, интеллектуальная собственность и данные гораздо более ценны в сочетании друг с другом, чем по отдельности.

Еще одной отличительной чертой цифровой экономики является повсеместный доступ к информации. Фактор данных является основной справочной переменной при принятии инвестиционных решений на финансовых рынках, играя важную роль в снижении информационного трения. Исследователи указывают, что недавние достижения в области вычислительной техники позволили технологическим компаниям в режиме реального времени собирать детализированные индикаторы фундаментальных показателей для продажи профессионалам в области инвестиций. Введение этих данных повышает информативность цен за счет снижения затрат на получение информации и, следовательно, оказывает два эффекта на инвесторов. 

С одной стороны, у менеджеров меньше возможностей торговать своей частной информацией о будущих доходах, когда цены более точно отражают эти будущие доходы. С другой стороны, данные о фундаментальных показателях фирм могут выявить тенденции к рецессии в текущем бизнесе или возможность добиться роста в будущем, что может повысить эффективность инвестиций, побуждая инвесторов сокращать инвестиции, когда ситуация ухудшается, и увеличивать инвестиции, когда возможности расширяются [4].

Определив, как затраты на сигнализацию и поиск сокращаются за счет аналитики больших данных для управления кредитным риском при кредитовании P2P, исследователи также показывают, как снижается информационная асимметрия в эпоху больших данных. Прорывы в области ИКТ (информационные и коммуникационные технологии), такие как анализ  на основе больших данных, были определены как важная разрушительная движущая сила в кредитной индустрии. В эпоху больших данных произошли значительные изменения в методах сбора, представления и оценки информации. Затраты на поиск кредитной информации резко сократились, а сбор кредитных данных перешел от пассивного поиска информации к активному сбору информации. Стоит отметить, что эти тенденции позволяют финансовым фирмам предоставлять такие услуги, как кредит, ранее недостаточно обслуживаемому населению. Не следует недооценивать важность цифровых технологий для повышения характеристик инклюзивности рынков.

С экономической точки зрения информационные пробелы и асимметрии, существующие почти на всех рынках, частично устраняются, что будет иметь как значительные положительные стороны, так и потенциальные проблемы. Ответственное использование данных может создать и стимулировать рынки, которых раньше не существовало. Например, можно предоставить кредит людям, которые практически анонимны для традиционной банковской системы. Это очень мощно и способствует инклюзивному экономическому росту [4].

С быстрым развитием ИКТ средства и возможности компаний по сбору данных пользователей значительно расширились. Хотя потребители получают выгоду от целевых рекомендаций продуктов, основанных на анализе больших данных, они также несут денежные затраты и отрицательную полезность, вызванные нарушением их личной конфиденциальности. 

Большая часть анализа больших данных связана с высокоскоростными типами данных, такими как поток кликов и данные GPS с мобильных устройств, которые можно использовать для краткосрочных прогнозов с высоким уровнем точности. Однако эти виды данных прямо конфиденциальны, поскольку их злоупотребление может легко привести к проблемам, связанным с конфиденциальностью и безопасностью потребителей. Тем не менее, ряд компаний прибегают к сомнительной практике сбора и обмена данными без надлежащих договоренностей о согласии. 

Потребители выражают растущую обеспокоенность методами сбора данных организациями, особенно использованием технологий отслеживания, таких как файлы cookie и GPS-трекеры. Хотя эти данные предоставляют фирмам обширные знания о вкусах потребителей, чувствительности к ценам и их распределении среди населения посредством анализа данных, большинство потребителей, как правило, не осведомлены о различных аспектах предложений фирм. Эта асимметрия может поставить потребителей в относительно невыгодное положение. Негативные эффекты благосостояния особенно заметны для потребителей, которые являются бедными, необразованные и технически менее информированные. Некоторые аналитики утверждают, что инициативы компаний в области больших данных могут более негативно повлиять на благосостояние потребителей с низким доходом и представителей меньшинств.

Хотя отказ от обмена личными данными может улучшить интересы потребителей в отношении конфиденциальности, эта практика, направленная против общественного мнения, будет неблагоприятной для извлечения экономических выгод из неконкуренции данных и подорвет масштабный экономический эффект агрегации данных, что приведет к краху рынка данных. Следовательно, компромисс между экономической выгодой от данных и личными частными интересами не может быть универсальным. Это требует дальнейшего наблюдения и исследования [5].

Цифровая экономика все еще находится на ранних стадиях, и можно наблюдать появление некоторых проблем по мере развития этой новой формы экономики. Помимо противоречий между индивидуальными правами и коллективными интересами, существует также проблема международного сотрудничества, необходимо учесть потенциальные конфликты между национальной безопасностью и огромными преимуществами свободного потока данных, информации и технологий по всему миру.

Политики сталкиваются с трудным выбором в отношении потоков информации и данных. С одной стороны, правительства хотят поощрять трансграничный поток информации в интересах торговли, образования, технологий и научного прогресса. С другой стороны, государственные чиновники должны ограничивать свободный поток информации для достижения важных политических целей, таких как предотвращение спама, пиратства и взлома, а также защита национальной безопасности, общественной морали, конфиденциальности и ключевой инфраструктуры в экономике и финансовом секторе. система. Кроме того, директивные органы должны найти способы обеспечить, чтобы правила, регулирующие трансграничную информацию, эффективно работали в разных странах и системах, отражая идеал глобального интероперабельного Интернета.

Необходимо также отметить, что общество входит в мир Интернета вещей (IoT), где к Интернету подключены не только серверы и устройства связи, но и все остальное. Это поднимает чрезвычайно важные вопросы безопасности. Конечно, Интернет вещей также принесет ряд преимуществ и повысит эффективность повседневной жизни, но необходимо все же серьезно рассмотреть его последствия для безопасности. Это включает не только национальную безопасность, но и уязвимость к вредоносным атакам, откуда бы они ни исходили [4].

В цифровой экономике также важно адаптировать как структуру экономики, так и рабочую силу, чтобы обеспечить вознаграждение за производительную занятость в экономике, которая все больше строится на цифровых основах. В настоящее время это неполное обсуждение, поскольку эксперты все еще пытаются определить переходы, механизмы и навыки, необходимые для этого. Также продолжается анализ последствий неспособности адаптировать экономику с точки зрения распределения возможностей трудоустройства, доходов и богатства.

Некоторые специалисты выразили обеспокоенность тем, что цифровые технологии, такие как искусственный интеллект и цифровые роботы, приведут к автоматизации и, следовательно, к нехватке рабочих мест. Это важная тема, которая естественным образом приводит к вопросу: насколько хороши системы социального обеспечения – в широком смысле, механизмы поддержки, когда нам приходится совершать эти переходы – для отдельных лиц и семей? Эти системы являются своего рода инвестициями.

Искусственный интеллект и технологии машинного обучения, основанные на анализе данных, постоянно совершенствуют автоматизацию и интеллектуальность производства и принятия решений. Компьютеры и ИИ могут конкурировать с человеческими способностями, выполняя некоторые задачи с более высоким уровнем эффективности и меньшими предельными затратами. Это, безусловно, приведет к тому, что большая часть традиционных занятий будет заменена машинами, что сократит долю труда в национальном доходе. 

 Кроме того, в условиях тенденции цифровизации отрасли в крысиных бегах выживут только те фирмы, которые применяют смелые стратегии и внедряют прорывные инновации. Эта революция цифровизации ускорит процесс «созидательного разрушения» и упразднит некоторые традиционные рабочие места. Хотя цифровая экономика создала значительное количество новых рабочих мест, специалисты утверждают, что перераспределение рабочей силы с существующих рабочих мест на вновь созданные будет медленным процессом. С одной стороны, всегда нужно время, чтобы найти новую работу. С другой стороны, новые рабочие места требуют новых навыков. Когда развитие сектора образования не может должным образом подготовить рабочую силу для новых рабочих мест, несоответствие между трудовыми навыками и новыми технологиями, безусловно, усложнит процесс адаптации и затормозит повышение производительности, вызванное новыми технологиями [5].

Таким образом, можно заключить, что цифровые нематериальные активы могут значительно повысить эффективность производства и рыночную стоимость компаний. Технология анализа больших данных уменьшает информационное трение и повышает точность прогнозов на финансовых рынках, что впоследствии повышает эффективность инвестиций. В государственном секторе положительный внешний эффект данных создает полезную общественную информацию, направляет процесс принятия государственных решений и повышает общественное благосостояние. Кроме того, двусторонние цифровые мегаплатформы могут использовать свои интегрированные пользовательские данные для повышения эффективности согласования спроса и предложения.

Тем не менее, цифровая экономика одновременно порождает ряд проблем. Преимущества анализа больших данных иногда достигаются за счет нарушения конфиденциальности пользователей, в то время как свободный поток данных, информации и технологий вызывает проблемы национальной безопасности. Кроме того, преобладающий процесс автоматизации в цифровой экономике порождает эффект замещения человека, тем самым шокируя рынок труда. Соответственно, важным решением сегодня выступает поиск баланса между  преимуществами и негативными эффектами цифровой экономики.

Список источников

1. Сударушкина И.В., Стефанова Н.А. Цифровая экономика // АНИ: экономика и управление. 2017. №1 (18).
2. Камнева В.В. Цифровая экономика, цифровизация и цифровая трансформация // Скиф. 2020. №2 (42).
3. Юдина Т.Н. Осмысление цифровой экономики // Теоретическая экономика. 2016. №3 (33).
4. Aboal, E. Tacsir Innovation and productivity in services and manufacturing: the role of ICT Ind. Corp. Chang., 27 (2) (2018), pp. 221-241
5. M. Chege, D. Wang Information technology innovation and its impact on job creation by SMEs in developing countries: an analysis of the literature review Tech. Anal. Strat. Manag., 32 (3) (2020), pp. 256-271

References

1. Sudarushkina I.V., Stefanova N.A. Digital economy // ANI: economics and management. 2017. №1 (18).
2. Kamneva V.V. Digital economy, digitalization and digital transformation // Skif. 2020. №2 (42).
3. Yudina T.N. Understanding the digital economy // Theoretical economics. 2016. №3 (33).
4. D. Obo al, E. Taksir Innovation and productivity in Services and Production: the role of ICT Ind. Corp. Chang., 27 (2) (2018), pp. 221-241
5. S.M. Chege, D. Wang Innovations in the field of information technology and their impact on job creation of SMEs in developing countries: an analysis of the Tech literature review. Anal. Strat. Management., 32 (3) (2020), pp. 256-271

Для цитирования: Мурзагалина Г.М., Пижурин А.А., Калимуллина Г.Х., Чернова Т.А., Климова О.В. Экономические реалии в цифровую эпоху: концептуальные особенности // Московский экономический журнал. 2022 № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-33/

©  Мурзагалина Г.М., Пижурин А.А., Калимуллина Г.Х., Чернова Т.А., Климова О.В, 2022 Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 330.101.8

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_362

ПРОБЛЕМЫ МАЛОГО БИЗНЕСА В РОССИИ

PROBLEMS OF SMALL BUSINESS IN RUSSIA

Волкова Нина Владимировна, ст. преподаватель кафедры «Экономика и менеджмент» ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: volkova0612@yandex.ru

Смирнов Никита Сергеевич, студент направления 38.03.02 «Менеджмент (уровень бакалавриата)» профиль «Управление малым бизнесом» ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: 2019103502@pnu.edu.ru

Volkova Nina Vladimirovna Lecturer, Department of Economics and Management, Pacific State University, Khabarovsk, E-mail: volkova0612@yandex.ru

Smirnov Nikita Sergeevich, student of the direction 38.03.02 “Management (bachelor’s degree)” profile “Small business management” FSBEI HE “Pacific State University”, Khabarovsk, E-mail: 2019103502@pnu.edu.ru

Аннотация. В данной статье будут рассмотрены проблемы, с которыми сталкиваются предприниматели, а также предложен инструмент, позволяющий повысить уровень эффективности ведения бизнеса в России.

Abstract. This article will consider the problems faced by entrepreneurs, as well as a tool to improve the efficiency of doing business in Russia.

Ключевые слова малый бизнес, государственная поддержка малого бизнеса, государственные программы поддержки малого бизнеса, экономическая грамотность, юридическая грамотность

Keywords: small business, government support for small business, government programs to support small businesses, economic literacy, legal literacy

В малом бизнесе сегодня очень высока конкуренция, и многие предприятия закрываются в течении первых трех лет. Часто причиной этому служит отсутствие знаний, опыта, слабые аналитические расчеты и слабая освещенность государственных проектов, направленных на помощь малому бизнесу.

Так в 2020 был проведён опрос среди предпринимателей о помощи, предоставляемой государством, результаты оказались неутешительными: только 52% опрошенных обратились за получением субсидией, 40% получили льготы, 14% ожидают, остальные по разным причинам её не получили. 

Анализ опроса показал, что представители малого бизнеса часто не знают о действующих государственных программах, налоговых вычетах, так как нет единой информационной платформы, где можно было бы получить необходимую информацию, а изучение актуальных программ в различных источниках требует большого количества времени и является малоэффективным. Зачастую не понятно куда именно необходимо обращаться, какой пакет документов должен быть предоставлен для получения помощи и льгот.

Это приводит к упущению ряда возможностей, предоставляемых правительствами субъектов Российской Федерации и, как следствие, порождает мифы об отсутствии поддержки.

Для преодоления этих трудностей целесообразно создать Единый общероссийский портал, с помощью которого можно было бы получить информацию о программах поддержки малого бизнеса с полным списком необходимых документов и с возможностью их подачи в электронном виде во всех субъектах Российской Федерации. Это позволило бы снизить уровень затрат сил и времени у предпринимателей и дало бы им чёткое представление о имеющихся возможностях получения поддержки.

На данной платформе были бы представлены актуальные программы в виде текстовых документов с примерами и видео уроки с разъяснениями экспертов, с обязательной поддержкой структур, осуществляющих реализацию программ, и контролем за качеством оказания услуги со стороны ответственных государственных органов. Это позволило бы предпринимателям получать актуальную информацию с возможностью обратной связи, а государственным органам в оперативном порядке давать оценку качеству реализации программ, анализировать специфику поступающих запросов от бизнеса.

Не смотря на прилагаемые государством усилия, малый бизнес в России развивается достаточно медленно, проведенное исследование позволяет сделать вывод о наличии в обществе стереотипов, создающих почву для данной тенденции:  «бизнес – это не для всех, а для особенных», «обычный человек не может создать что-то, что приносит прибыль», «тебя обманут – брось эту затею» и множество других предрассудков. Однако по статистике, 2 из 10 новых предприятий закрываются в первый же год работы (данные Bureau of Labor), а 9 из 10 стартапов терпят неудачу (данные Startup Genome). В случае если у проекта есть венчурная поддержка, то показатели немного лучше: терпят крах всего 7,5 из 10 [1]. Эти две проблемы имеют общие корни, так как многие начинающие предприниматели, не изучают азы экономики, планирования, маркетинга, логистики, тайм-менеджмента, психологии, риторики и не развивают самодисциплину, а начинают вести бизнес по наитию. 

 К частым ошибкам начинающих предпринимателей можно отнести: 

1. вложение при запуске бизнеса огромных финансовых средств;
2. неправильный выбор сферы деятельности;
3. отсутствие чёткого видения чем именно они будут отличаться от конкурентов;
4. незнание своей целевой аудитории;
5. нерациональное использование имеющихся средств (собственных и заёмных);
6. отсутствие четкого плана действий;
7. неумение продвигать и продавать свою продукцию;
8. ожидание мгновенной прибыли;
9. безответственное отношение к делу;
10. неумение отделять личные денежные средства от средств предприятия;
11. желание бросить свое дело при первых трудностях и неудачах;
12. занятие нелюбимым делом;
13. стремление рассчитывать только на собственные силы;
14. отсутствие навыков делегирования полномочий [2].

Системной проблемой реализации мер государственной поддержки является отсутствие заинтересованности получателей бюджетных средств в достижении целей развития малого предпринимательства: рост численности занятых в этой сфере и его доли в ВВП, поскольку получатели бюджетных средств отвечают лишь за достижение показателей, установленных в соглашениях (договорах) о предоставлении бюджетных средств в рамках государственной программы [3].

Большая часть проблем связана с незнанием основ ведения бизнеса, поэтому целесообразно прежде, чем давать доступ к общей базе данных о государственных программах поддержки малого бизнеса, проводить тестирование, призванное определить уровень экономической грамотности субъекта. Тесты должны отличатся по специфики будущей деятельности человека. В случае получения низких результатов, предлагать пройти обучение. Это позволит стимулировать более качественное обучение и тщательную подготовку при создании своего дела или его развитии. В финале обучения следует пройти повторное тестирование, успешное прохождение которого позволит получить доступ к единой базе программ поддержки малого предпринимательства.

Эта функция поможет предпринимателям снизить число ошибок, позволит приобрести и подтвердить необходимую базу знаний и навыков, что приведет к повышению эффективности расходования как личных средств, так и выделяемых государством на поддержку малого бизнеса. Как пример похожей системы можно привести обучение вождению транспортному средству. Ведь будущий водитель не сразу садится за автомобиль, а получает теоретические и практические знания, сдает разнообразные тесты, призванные показать уровень усвоения материала, и только после этого получает разрешение управлять транспортным средством.  В вождении и бизнесе есть очень большие риски: нужно иметь знания и навыки для предотвращения банкротства или аварии.

Понятная логистика портала, повышение экономической грамотности, снижение числа закрывающихся предприятий позволит частично развеять страх перед началом бизнеса, а это в свою очередь приведёт к росту числа желающих начать своё дело.

Также на портале целесообразно разместить объявления о форумах, семинарах, раскрывающих тенденции в различных секторах экономики.

Целесообразно дать возможность размещать потенциальные инвестиционные проекты. Это позволит создать механизм встречи инвесторов и предприятий с интересными идеями, создаст предпосылки для найма будущих перспективных специалистов, поможет реализации интересных проектов.

Также целесообразно ввести курсы по повышению юридической грамотности в вопросах, связанных с бизнесом, а также предоставление бесплатной юридической консультации. В качестве примера можно привести умение правильно заполнять договоры всех видов. Это позволит сформировать привычку изучать документы, которые собирается подписывать физическое или юридическое лицо. Особое внимание стоит уделять договорам, связанным с кредитами и займами. Ведь, как показала практика 2022 года, многие люди не читают условия соглашений. Это в свою очередь приводит к невозможности выполнения своих обязательств перед банком, к банкротству и росту убежденности в собственной неспособности к ведению бизнеса. Что приводит к укреплению мифа об избранности и таланте в сфере бизнеса. Источники роста данной тенденции ни в коем случае нельзя игнорировать, ведь страна теряет потенциальных предпринимателей.     

Так же на портале целесообразно разместить вкладку с поиском места практики для студентов. Данная проблема крайне актуальна, ведь многие студенты не могут найти предприятие для отработки своих профессиональных навыков.  Прохождение практики зачастую происходит совершенно в неинтересных местах, никак не связанных с их будущей деятельностью.  Эта функция сайта могла бы помочь студентам и институтам легче организовывать эффективную практику, а предпринимателям находить увлеченных, «заряженных» сотрудников. Предприятие сможет получить работника на время практики и будущего специалиста в данной области после окончания ВУЗа. Студент же получит необходимый ему профессиональный опыт и сможет определиться с местом будущей работы.

Запуск подобного портала позволит повысить грамотность предпринимателей, что приведёт к снижению процента закрываемых предприятий, а как следствие, позволит повысить эффективность расходования бюджетных средств и поможет облегчить ведение бизнеса в столь рисковом секторе экономики.

Список источников

1. Основные плюсы и минусы малого предпринимательства [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://narobraz.ru/professii/osnovnye-plyusy-i-minusy-malogo-predprinimatelstva.html (дата обращения 09.04.2022);
2. Какие ошибки в бизнесе совершают начинающие предприниматели [электронный ресурс]. – https://finans-bablo.ru/kakie-oshibki-v-biznese-sovershayut-nachinayushhie-predprinimateli.html (дата обращения 09.04.2022);
3. Оценка состояния гарантийной поддержки и микрофинансирования малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации в 2015–2018 годах и первом полугодии 2019 года [электронный ресурс]. – https://ach.gov.ru/upload/medialibrary/46a/46a9f2d742498488fca4d297cf187a11.pdf( дата обращения 09.04.2022).

References

1. Osnovny`e plyusy` i minusy` malogo predprinimatel`stva [E`lektronny`j resurs]. – Rezhim dostupa: https://narobraz.ru/professii/osnovnye-plyusy-i-minusy-malogo-predprinimatelstva.html (data obrashheniya 09.04.2022);
2. Kakie oshibki v biznese sovershayut nachinayushhie predprinimateli [e`lektronny`j resurs]. – https://finans-bablo.ru/kakie-oshibki-v-biznese-sovershayut-nachinayushhie-predprinimateli.html (data obrashheniya 09.04.2022);
3. Ocenka sostoyaniya garantijnoj podderzhki i mikrofinansirovaniya malogo i srednego predprinimatel`stva v Rossijskoj Federacii v 2015–2018 godax i pervom polugodii 2019 goda [e`lektronny`j resurs]. – https://ach.gov.ru/upload/medialibrary/46a/46a9f2d742498488fca4d297cf187a11.pdf( data obrashheniya 09.04.2022).

Для цитирования: Волкова Н.В., Смирнов Н.С. Проблемы малого бизнеса в России // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-32/

© Волкова Н.В., Смирнов Н.С., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 334.72

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_6_361

КЛАСТЕРНЫЙ ПОДХОД В РАЗВИТИИ МАЛОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА ДЕПРЕССИВНОГО РЕГИОНА

CLUSTER APPROACH IN THE DEVELOPMENT OF SMALL BUSINESS IN A DEPRESSED REGION

Бабалян Эмин Борикович, кандидат экономических наук, старший преподаватель кафедры цифровой экономики, ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет», E-mail:e_babalyan@mail.ru

Хатукай Саида Аслановна, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и управления, ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет», E-mail: sa_khatukay@mail.ru

Панеш Каплан Мугдинович, кандидат экономических наук, доцент кафедры организации и экономики предприятий пищевой промышленности, ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет», E-mail: bnk-oil@mail.ru

 Babalyan Emin Borikovich, Candidate of Economic Sciences, Senior Lecturer of the Department of Digital Economics, Adygea State University, E-mail: e_babalyan@mail.ru

Khatukay Saida Aslanovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Economics and Management, Adygea State University, E-mail: sa_khatukay@mail.ru

Panesh Kaplan Mugdinovich, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Organization and Economics of Food Industry Enterprises, Adygea State University, E-mail: bnk-oil@mail.ru

Аннотация. В статье выявлена необходимость научного поиска новых подходов к развитию сектора малого предпринимательства, который в регионально-локализованных экономических системах депрессивного типа, характеризующихся низким уровнем инвестиций в основной капитал, значительной долей населения с доходами ниже прожиточного минимума, превалированием деструктивно-разрушительных процессов, является одним из ключевых институциональных факторов роста конкурентоспособности региона. На примере Республики Адыгея определена роль кластеров как института развития малого предпринимательства и повышения конкурентоспособности депрессивного региона. Обоснована возможность формирования и развития в Республике Адыгея агропромышленного и туристско-рекреационного кластеров, способствующих реализации конкурентного потенциала малого бизнеса. Выявлены факторы, стимулирующие и сдерживающие формирование и развитие системы институциональных кластеров малых предприятий в Республике Адыгея, раскрывающих конкурентный потенциал отраслей специализации экономики депрессивного региона.

Abstract. The article reveals the need for a scientific search for new approaches to the development of the small business sector, which in regionally localized economic systems of a depressive type, characterized by a low level of investment in fixed assets, a significant proportion of the population with incomes below the subsistence minimum, the prevalence of destructive and destructive processes, is one of the key institutional factors for the growth of competitiveness of the region. Using the example of the Republic of Adygea, the role of clusters as an institution for the development of small entrepreneurship and improving the competitiveness of a depressed region is determined. The possibility of formation and development of agro-industrial and tourist-recreational clusters in the Republic of Adygea, contributing to the realization of the competitive potential of small businesses, is substantiated. The factors stimulating and constraining the formation and development of the system of institutional clusters of small enterprises in the Republic of Adygea, revealing the competitive potential of the branches of specialization of the economy of the depressed region, are identified.

Ключевые слова: кластер, кластерный подход, агропромышленный кластер, туристско-рекреационный кластер, малое предпринимательство, депрессивный регион, Республика Адыгея

Keywords: cluster, cluster approach, agro-industrial cluster, tourist and recreational cluster, small business, depressed region, Republic of Adygea

Введение

В современных условиях значимая роль в социально-экономическом развитии депрессивного региона принадлежит малому предпринимательству.  Способность генерировать и продвигать знания и технологии на рынок, быстро превращать их в нужную потребителям продукцию или услугу становится абсолютным преимуществом субъектов малого предпринимательства на региональном уровне. Гибкость и адаптивность к изменяющимся внешним условиям позволяет субъектам малого бизнеса успешно реализовывать начальные этапы инновационного процесса. Это может стать отправной точкой дальнейшего освоения инноваций крупным промышленным бизнесом, обладающим финансовыми и производственными возможностями.

Вместе с тем, малому предпринимательству присущи значительные недостатки и ограничения. В силу небольших размеров, высокой зависимости от изменений внешней среды, малые предприятия подвергаются серьезным рискам, не имеют существенных финансовых, организационных и кадровых ресурсов для своего развития, что ведет к высокому уровню ликвидаций и банкротств.

Сложившаяся ситуация диктует необходимость научного поиска новых подходов к развитию малого предпринимательства во взаимосвязи со стратегией развития территории. Мы считаем, что повышению эффективности поддержки малого предпринимательства, а также ее согласованию со стратегическим видением территории будет способствовать использование кластерного подхода [2].

Стратегия развития кластеров выступает главным фактором организации кластерной диверсификации с позиции взаимодействия научной сферы, бизнес-структур и государства, которое определяет оптимальные направления инновационного развития.

Результаты и обсуждение

Родоначальником кластерного подхода к управлению конкурентоспособностью является М. Портер. Ученый отмечает положительный синергический эффект кластера, который представляет собой «систему взаимосвязанных фирм и организаций, значимость которых как целого превышает простую сумму составных частей» [3].

В настоящее время многими исследователями, в том числе Антипиным И.А., Березовой А. Т. [4], Малковым М.В. [5], Корчагиной И.В, Бувальцевой В.И. [6], обоснованы возможности и потенциал кластеров как института развития малого бизнеса, определены их преимущества, выявлены особенности функционирования.

Систематизируем основные преимущества кластеров как значимого института развития малого бизнеса в регионе (Рисунок 1).

Роль кластерного инструмента в обеспечении развития малого бизнеса и, как следствие, конкурентоспособности региона во многом зависит от того, насколько региональные органы управления могут обеспечивать решение задач, связанных с развитием кластеров, с учетом того, что эти задачи имеют комплексный характер, тесно взаимоувязаны по времени, используемым ресурсам и по некоторым другим важным параметрам. В связи с этим управленческие структуры неизбежно сталкиваются с проблемами согласованного решения долгосрочных, среднесрочных и текущих задач.

Сосредоточение в ограниченном экономическом пространстве кластера деятельности предпринимателей, занимающихся производственным, инновационным бизнесом, комплексным управлением качеством продукции, сервисным обслуживанием и т.п., а также управленческих структур может дать каждому из экономических субъектов заметные преимущества в конкуренции, способствовать рациональной организации производственно-рыночных процессов, обеспечивать перераспределение рисков.

По мнению многих исследователей, в большинстве регионов страны, пусть и в разной степени, сложились определенные благоприятные предпосылки для формирования кластеров, особенно в тех сферах экономики, где имеет место наибольшая концентрация компаний-производителей и поставщиков, а также организаций научно-образовательного типа, и, что наиболее значимо, имеет место объективная заинтересованность в создании кластеров региональных органов власти.

Роль кластеров как института развития малого бизнеса и повышения конкурентоспособности Республики Адыгея как типично-депрессивного региона наиболее рельефно можно проследить на примере агропромышленного и туристско-рекреационного кластеров, предполагаемых к созданию в наиболее приоритетных секторах экономики Республики Адыгея. Кроме того, что в регионе имеются условия и возможности  для формирования и развития данных кластеров, наблюдается положительная динамика роста числах малых предприятий, осуществляющих свою деятельность в указанных секторах экономики (Рисунок 2).

Рассмотрим подробнее роль вышеупомянутых кластеров как формы организации и развития малого бизнеса в регионе.

Агропромышленный кластер. Создание агропромышленного кластера на территории Республики Адыгея обусловлено:

• доминирующей ролью агропромышленного комплекса в экономике республики, доля которого в ВРП по итогам 2020 года составила 15%,  по численности занятого населения — 28%, по собственным бюджетным доходам — 18%;
• наличием на территории Адыгеи основных производственных предпосылок (агроклиматические условия, ресурсы в виде земельных площадей, человеческий капитал, сельхозпроизводители, предприятия переработки, сбытовые структуры и пр.) для развития агропромышленного сектора;
• наличием устойчивого рынка сбыта производимой в исследуемом регионе продовольственной продукции, ее конкурентоспособностью на рынках Юга России;
• необходимостью интеграции агропромышленного комплекса региона в межрегиональные экономические связи в рамках Южного макрорегиона;
• необходимостью привлечения инвестиционных ресурсов для модернизации и технического перевооружения предприятий регионального АПК;
• ростом спроса на экологически чистую продовольственную продукцию на Юге России, обусловленным опережающим развитием туристско-рекреационного комплекса в Южном макрорегионе.

Агропромышленный комплекс Республики Адыгея является одной из наиболее значимых стратегических сфер экономики. В структуре агропромышленного производства по уровню развития набольшие доли заняты зернопродуктовым, масложировым, молочнопродуктовым и птицепродуктовым подкомплексами.

Природно-климатические условия Республики Адыгея благоприятны не только для выращивания множества сельскохозяйственных культур, включающих плодовые, овощные культуры, виноград, но и для выращивания лекарственных трав и эфирно-масличных культур.

Основным направлением растениеводства является выращивание зерновых и бобовых культур, соевых бобов, подсолнечника, картофеля и овощей. В последние годы большое внимание уделялось также закладке многолетних насаждений. Благодаря ежегодной государственной поддержке в виде субсидий на покупку высококачественных селекционных семян для изменения и обновления сортов увеличиваются площади, засеянные элитными семенами, увеличиваются.

С учетом всех вышеуказанных обстоятельств, можно сделать вывод о необходимости интегрировать агропромышленный комплекс Республики Адыгея в межрегиональные экономические связи и обеспечить привлечение инвестиционных ресурсов для модернизации и технического перевооружения предприятий агропромышленного комплекса. Целесообразно создать принципиально новый агропромышленный кластер, структура которого состоит из агропищевовго, мясо-молочного, плодовоовощного и рыбохозяйственного субкластеров.

В рамках кластера необходимо создать условия для брендирования и продвижения продукции регионального АПК на внешние рынки, обеспечить необходимую координацию взаимодействующих субъектов и синхронизировать сбытовую логистику с маркетинговыми затратами предприятий, и выпуск брендированной продукции.

При этом необходимо создание агропромышленного кластера на всей территории Республики Адыгея, в тесной взаимосвязи с агропромышленным кластером Краснодарского края и участниками АПК ЮПР.

Вместе с тем создания кластерных структур в АПК Республики Адыгея имеют ряд ограничений, среди которых следует выделить несовершенство нормативно-правовой базы, отсутствие эффективных организационно-управленческих структур, отсутствие квазиинтеграционных связей между потенциальными резидентами кластера (Рисунок 3) [7].

Формирование агрокластеров во многих регионах характеризуется отсутствием системности, без учета сотрудничества участников, роли форм хозяйствования, уровня развития инфраструктуры переработки и реализации товаров, загрузки мощностей предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности региона. Процесс формирования агрокластеров отстает от планируемых временных ориентиров даже при наличии в целевых программах ориентированности на создание кластеров, даже при реализации аграрной, структурной политики, ориентированных на активизацию кластерных инициатив. Затрудняет процесс кластерообразования в Республике Адыгея также факт отсутствия в Стратегии конкретизации структуры агрокластера, методологических аспектов его создания и последующего развития.

Ключевыми условиями эффективной реализации проекта агрокластера в Республике Адыгея являются:

• участие государства в кластерном проекте;
• учет сложившихся институционально-хозяйственных условий межфирменного, межотраслевого взаимодействия в АПК региона;
• финансово-экономический потенциал участников АПК региона;
• наличие интеграционных межфирменных связей между предприятиями АПК – потенциальными резидентами агрокластера.

Создание кластера предполагается в форме ассоциации (некоммерческого партнёрства), предусматривающей трехсекторное интеграционное взаимодействие административных территориальных структур, малых форм хозяйствования, общественных, научных и некоммерческих организаций.

Диверсификация сырьевой базы предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности Республики Адыгея через кооперацию с малыми формами агробизнеса с применением сети фруктовых, овощных хранилищ является основным направлением развития производства аграрной продукции Республики Адыгея. Малые формы хозяйствования с их значительным удельным весом аграрной продукции выступают стратегическим ориентиром регионального экономического роста в сложившихся рыночных условиях. Данный вид хозяйств решает также и социальную задачу – обеспечивают занятость на сельских территориях, развивают инфраструктуру. Создание аграрных предприятий решает следующие актуальные задачи: обеспечение условий для хранения и продажи выращенной аграрной продукции; использование возможностей плодоовощехранилищ, что способствует наиболее полной, равномерной загрузке производственных мощностей предприятия, росту занятости населения сельских районов.

Туристско-рекреационный кластер. Необходимость создания туристско-рекреационного кластера в Республике Адыгея обусловлена тем, что сфера туризма является одной из приоритетных отраслей экономики региона. Удобное географическое положение и благоприятный климат в совокупности с большим разнообразием туристско-рекреационных ресурсов создают существенные предпосылки для развития различных направлений в отрасли без значительных сезонных колебаний.

Согласно стратегии социально – экономического развития Республики Адыгея до 2030 года, стратегической целью развития туристско-рекреационного комплекса является создание одного из популярнейших центров туризма России, для чего необходимо решить следующие задачи [1]:

• создать высокого качества инфраструктуру;
• создать и развивать конкурентоспособный туристический продукт;
• развивать зоны «Даховская – Каменномостский»;
• развивать туристическое пространство в столице республике;
• сохранить и развивать существующие объекты туристического показа;
• развивать этнографический, историко-культурный, сельский туризм;
• развить направление детского и молодежного туризма;
• повысить уровень транспортной доступности региона;
• обеспечить дальнейшее привлечение инвестиций для развития туристско-рекреационного комплекса.

Развитие туристско-рекреационного кластера будет способствовать развитию малого бизнеса в сфере транспорта, услуг, агропромышленного комплекса и перерабатывающей промышленности. Однако это станет возможно только если удастся обеспечить положительные впечатления от посещения республики.

Формирование конкурентоспособного туристско-рекреационного комплекса Республики Адыгея предусматривает реализацию следующих мероприятий:

• развитие регионального туризма, включая в зону туризма г. Майкоп и активно его совершенствуя через архитектурное выражение культурного наследия и национальных традиций республики;
• продвижение мероприятий этнографической направленности, развитие событийного и сельского туризма повышение уровня молодежного и детского туризма путем создания лагерей и центров различной направленности для реализации творческого и научного потенциала молодого поколения;
• повышение уровня молодежного и детского туризма путем создания лагерей и центров различной направленности для реализации творческого и научного потенциала молодого поколения;
• улучшение институциональной системы развития туристского комплекса республики за счет модернизации инфраструктуры, логистических потоков, а, соответственно, повышения доступности территорий отдыха;
• повышение уровня инвестиционной привлекательности туристского сектора региона.

В Республике Адыгея отмечен рост потребительского спроса на туристские услуги, возросло количество бронирований и продолжительность пребывания туристов, расширилась география туристских прибытий. Так по итогам 2021 года, по оценке, количество туристов и экскурсантов, посетивших регион, составило 470 тыс. чел., что на 2% больше уровня 2020 года, объем оказанных туристских услуг порядка 590 млн. руб. (Рисунок 4).

Однако, несмотря на динамичное развитие туризма в Адыгее, эта отрасль все еще играет весьма ограниченную роль в экономике республики, не соответствующую значительному потенциалу развития туристической деятельности. В частности, удельный вес занятых в этой отрасли составляет менее 2,0 % от общей численности работающего населения.

К числу основных проблем, препятствующих развитию туристско-рекреационного комплекса в регионе, относятся три основных ограничения:

• слабая конкурентоспособность турпродукта;
• правовые и кадровые ограничения, касающиеся инфраструктуры;
• недостаточный инвестиционный поток на развитие при наличии значительного потенциала развития внутреннего и въездного (в т.ч. международного) туризма.

Для комплексного решения указанных проблем считаем целесообразным использование кластерного инструмента, предполагающего создание и продвижение конкурентоспособного туристского кластера Республики Адыгея, который будет способствовать:

• целенаправленному развитию предприятий малого бизнеса в сфере туризма;
• созданию конкурентоспособного комплексного турпродукта;
• созданию структуры с государственным участием для выполнения функций туристического оператора, туристско-информационного и маркетингового центра, а также ряда иных функций по продвижению и развитию туризма;
• PR и продвижение ТРК Республики Адыгея, в том числе разработка информационной системы (интернет-портала);
• определению рекреационной ёмкости территории, созданию системы мониторинга экологической обстановки;
• позиционированию и продвижению Республики Адыгея как одного из ключевых центров культурно-познавательного, спортивного и событийного туризма Юга России; созданию условий для развития событийного туризма (развитие действующих и разработка новых событийных проектов различного уровня, создание качественных площадок, ориентированных на реализацию событийных проектов);
• созданию условий для развития развлекательной инфраструктуры;
• созданию условий для развития термальных комплексов и СПА-отелей.

В настоящее время в Адыгее планируется создание туристско-рекреационного кластера «Зихия», который будет разделен на две части: горную и приграничную с Краснодаром территории.

Общий объем планируемого финансирования инвестпроекта туристско-рекреационного кластера «Зихия» в Республике Адыгея с 2019 по 2025 год составит 20,3 млрд. руб.

Кластер станет связующим между двух перспективных туристических зон: это обозначенная в Стратегии социально-экономического развития Адыгеи зона досуга и отдыха в Тахтамукайском районе республики, возле столицы Краснодарского края, и предгорная и горная части Майкопского района, где планируются к размещению объекты горнолыжной инфрастуктуры, СПА-термальные источники, различные объекты индустрии сервиса и общественного питания.

Создание кластера уже включено в проект федеральной целевой программы «Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации» и предполагает получение субсидий из федерального бюджета в размере 1600 млн. руб. за период с 2019 по 2021 гг. Эти средства пойдут на строительство автомобильной дороги, соединяющей поселок Гузерипль и плато Лаго-Наки. Предполагается, что данная дорога будет способствовать вовлечению новых территорий в туристскую рекреацию.

Также, в 2021 году принято решение построить в Республике Адыгея туристско-горнолыжный кластер Лагонаки. На данный момент инвесторы уже подошли к стадии проектирования, они рассчитывают начать строительство курорта в III квартале 2023 года. В связи с этим важна синхронизация графика реализации проекта с мероприятиями по развитию обеспечивающей транспортной и инженерной инфраструктуры. Плановый объем инвестиций первой очереди проекта оценивают в 19 млрд. рублей. Создание экокурорта придаст импульс развитию туризма в Адыгее. Благодаря реализации проекта будет создано 2 тыс. новых рабочих мест, вклад отрасли в ВРП республики с учетом мультипликативного эффекта может вырасти до 7%.

Ключевые факторы, стимулирующие и сдерживающие формирование и развития кластеров, а также возможности регионального экономического кластера (РЭК) малых предприятий в реализации конкурентного потенциала экономики региона депрессивного типа представлены в таблице 1.

Таким образом, формирование в депрессивном регионе конкурентоспособных кластеров малых предприятий должно осуществляться на основе рационального использования факторов, стимулирующих их развитие. При этом следует учитывать и факторы, сдерживающие развитие и определять пути их преодоления.

Выводы

На основании проведенного исследования можно сделать вывод, что в настоящее время формирование кластеров в Республике Адыгея является одним из приоритетных направлений экономического развития региона, способных реализовать его конкурентный потенциал, обеспечить развитие малого бизнеса и рост его конкурентоспособности за счет взаимодействия между географически близкими факторами, расширения доступа к технологиям, инновациям, специализированным услугам, высококвалифицированным кадрам.

Роль кластеров как института развития экономики депрессивных регионов заключается в том, что кластерный подход является способом широкого решения задач инвестиционно-инновационного развития. Кластерный подход отличается интегрирующим характером, заключающимся в комплексном решении задач региональной стратегии, направленной на рост конкурентоспособности региональной, инвестиционной экономики, ориентированной на формирование конкурентоспособного производственного комплекса в регионе, акцентировании внимания на инновационном развитии региона, усилении взаимосвязи малого, среднего и крупного бизнеса, создании условий для повышения уровня образования в регионе и развитие инфраструктуры.

Список источников

1. Стратегия социально-экономического развития Республики Адыгея до 2030 года (Утверждена постановлением Кабинета Министров Республики Адыгея от 26 декабря 2018 г. №286) [Электронный ресурс] Режим до-ступа: https://docs.cntd.ru/document/550299565
2. Антипин И.А. Кластерный подход в развитии малого и среднего предпринимательства региона / И. А, Антипин // Universum: экономика и юриспруденция. 2017. №2 (35). Электронный ресурс / Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/klasternyy-podhod-v-razvitii-malogo-i-srednego-predprinimatelstva-regiona.
3. Портер, М. Конкуренция / М. Портер. – М. : Вильямс, 2005. – 602 с.
4. Березов А.Т. Региональные основы формирования и развития экономических кластеров малых предприятий: Автореф. дис. … канд. экон. наук. – Владикавказ, 2012. – 27 с.
5. Малков М.В. Создание кластеров малых предприятий как один из способов стимулирования регионального развития // Известия Иркутской государственной экономической академии. – 2007. – №2. – С. 98 – 100.
6. Корчагина И.В., Бувальцева В.И. Концептуальные основы кластерной политики по развитию кластеров малых предприятий в регионе // Экономика и предпринимательство. – 2016. – №10-2. – С. 164–171.
7. Мокрушин А.А. Перспективы развития межрегиональной агропромышленной интеграции в условиях глобализации Южно-российской экономики // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2008. Т. 4. № 12 (33). С. 70-75.
8. Бабалян Э.Б. Инструменты реализации стратегических приоритетов развития малого бизнеса Республики Адыгея // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 5: Экономика. 2017. № 4 (210). С. 29-34.
9. Созиева З.И. Туристический кластер региона: проблемы и пер-спективы создания [Текст] / Л.К. Гуриева, З.И.Созиева // Региональная эко-номика: теория и практика. – 2009. – № 22 (115). – С. 72-80.
10. Синицына, Е. Г. Особенности применения кластерной модели в туристско-рекреационной отрасли / Е. Г. Синицына. — Текст : непосред-ственный // Молодой ученый. — 2010. — № 11 (22). — Т. 1. — С. 123-126.

References

1. Strategiya social`no-e`konomicheskogo razvitiya Respubliki Ady`geya do 2030 goda (Utverzhdena postanovleniem Kabineta Ministrov Respubliki Ady`geya ot 26 dekabrya 2018 g. №286) [E`lektronny`j resurs] Rezhim do-stupa: https://docs.cntd.ru/document/550299565
2. Antipin I.A. Klasterny`j podxod v razvitii malogo i srednego predprinimatel`stva regiona / I. A, Antipin // Universum: e`konomika i yurisprudenciya. 2017. №2 (35). E`lektronny`j resurs / Rezhim dostupa: https://cyberleninka.ru/article/n/klasternyy-podhod-v-razvitii-malogo-i-srednego-predprinimatelstva-regiona.
3. Porter, M. Konkurenciya / M. Porter. – M. : Vil`yams, 2005. – 602 s.
4. Berezov A.T. Regional`ny`e osnovy` formirovaniya i razvitiya e`konomicheskix klasterov maly`x predpriyatij: Avtoref. dis. … kand. e`kon. nauk. – Vladikavkaz, 2012. – 27 s.
5. Malkov M.V. Sozdanie klasterov maly`x predpriyatij kak odin iz sposobov stimulirovaniya regional`nogo razvitiya // Izvestiya Irkutskoj gosudarstvennoj e`konomicheskoj akademii. – 2007. – №2. – S. 98 – 100.
6. Korchagina I.V., Buval`ceva V.I. Konceptual`ny`e osnovy` klasternoj politiki po razvitiyu klasterov maly`x predpriyatij v regione // E`konomika i predprinimatel`stvo. – 2016. – №10-2. – S. 164–171.
7. Mokrushin A.A. Perspektivy` razvitiya mezhregional`noj agropromy`shlennoj integracii v usloviyax globalizacii Yuzhno-rossijskoj e`konomiki // Nacional`ny`e interesy`: prioritety` i bezopasnost`. 2008. T. 4. № 12 (33). S. 70-75.
8. Babalyan E`.B. Instrumenty` realizacii strategicheskix prioritetov razvitiya malogo biznesa Respubliki Ady`geya // Vestnik Ady`gejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 5: E`konomika. 2017. № 4 (210). S. 29-34.
9. Sozieva Z.I. Turisticheskij klaster regiona: problemy` i per-spektivy` sozdaniya [Tekst] / L.K. Gurieva, Z.I.Sozieva // Regional`naya e`ko-nomika: teoriya i praktika. – 2009. – № 22 (115). – S. 72-80.
10. Sinicyna, E. G. Osobennosti primeneniya klasternoj modeli v turistsko-rekreacionnoj otrasli / E. G. Sinicyna. — Tekst : neposred-stvenny`j // Molodoj ucheny`j. — 2010. — № 11 (22). — T. 1. — S. 123-126.

Для цитирования: Бабалян Э.Б., Хатукай С.А., Панеш К.М. Кластерный подход в развитии малого предпринимательства депрессивного региона // Московский экономический журнал. 2022. № 6. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-6-2022-31/

© Бабалян Э.Б., Хатукай С.А., Панеш К.М., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 6.