Научная статья

Original article

УДК 69.003

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10531

ОЦЕНКА ИНТЕНСИВНОСТИ ТРУДА В СТРОИТЕЛЬСТВЕ

ASSESSMENT OF LABOR INTENSITY IN CONSTRUCTION 

Алексеева Ксения Ивановна, канд. экон. наук, доцент Тихоокеанского государственного университета, Россия, г. Хабаровск

Маркова Елена Леонидовна,  канд. пед. наук, доцент Тихоокеанского государственного университета, Россия, г. Хабаровск

Марыгина Лилия Владимировна,  ст. преподаватель Тихоокеанского государственного университета, Россия, г. Хабаровск

Alekseeva Ksenia Ivanovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of Pacific State University, Russia, Khabarovsk

Markova Elena Leonidovna, Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor of Pacific State University, Russia, Khabarovsk

Marygina Lilia Vladimirovna, Senior lecturer at Pacific State University, Russia, Khabarovsk 

Аннотация. В статье обоснована актуальность изучения интенсивности труда. Рассмотрена взаимосвязь основополагающих категорий труда: производительной силы, интенсивности и производительности. Обозначена область применения физиологических и экономических методов измерения интенсивности труда. Рассмотрены  предложения по экономической оценке интенсивности и возможность их применения в условиях строительного производства. Обоснован подход к формированию системы факторов производительности труда как основы построения развернутой системы частных показателей интенсивности и комплексного показателя для однозначной оценки уровня рассматриваемого явления.

Abstract. The article substantiates the relevance of studying the intensity of labor. The interrelation of the fundamental categories of labor: productive power, intensity and productivity is considered. The scope of application of physiological and economic methods of measuring the intensity of labor is indicated. The proposals on the economic assessment of intensity and the possibility of their application in the conditions of construction production are considered. The approach to the formation of a system of labor productivity factors as the basis for constructing a detailed system of particular intensity indicators and a complex indicator for an unambiguous assessment of the level of the phenomenon under consideration is substantiated.

Ключевые слова: труд, производительная сила труда, интенсивность труда, производительность труда, количество труда, рабочее время

Keywords: labor, productive force of labor, labor intensity, labor productivity, amount of labor, working time

Труд является важнейшим фактором производства, приводящим в действие все его материально-вещественные элементы. Результат труда выражается в создании  потребительских стоимостей и всякий раз зависит от количества и качества затраченного труда. Важнейшей характеристикой количества труда служит его интенсивность. Интенсивность , а вместе с ней другие основополагающие категории труда, такие как производительная сила и производительность труда, взаимосвязь между ними и их количественная оценка многие годы являются предметом исследований и дискуссий специалистов различных научных направлений. Существенный вклад в развитие теории и практики интенсивности труда внесли советские ученые. Работы С. Г. Струмилина, В. Н. Белкина, Н.А. Климова, О. К. Платова, В. Д. Патрушева, Г. Н. Черкасова, Ф. Г. Хамидуллина  и др. полностью или частично посвящены данной проблеме. В настоящее время  интерес ученых и практиков к  проблеме также остается достаточно высоким, что объясняется сложностью и нерешенностью многих вопросов в этой области как на общетеоретическом, так и отраслевых уровнях.

Следует отметить, что подавляющее большинство исследователей интенсивности труда придерживается теории К. Маркса о труде, согласно которой количество труда определяется двумя величинами: экстенсивной (рабочим временем) и интенсивной (интенсивностью труда) [1, с. 420].

Сущность категории «рабочее время» и ее количественное измерение достаточно глубоко и полно определены теоретически и практически. Разработаны измерители рабочего времени одного рабочего и совокупности рабочих, научно обоснованы границы нормального (установленного) рабочего времени, дифференцированно отработанное и неотработанное время. Однако труд, как количественное расходование энергии, не может быть полностью определен только продолжительностью рабочего времени, поскольку в этом случае не учитывается его важнейшее свойство – степень напряженности. Увеличение или снижение количества труда может происходить как при изменении рабочего времени, так и при постоянной его величине в результате изменения интенсивности труда. При этом под интенсивностью труда  понимают производительные затраты рабочей силы (затраты труда)  в единицу рабочего времени [1, с . 528].  Рост интенсивности  вызывает увеличение затрат труда в течении одного и того же промежутка времени, конденсацию труда во времени, сжатие в пределах отрезка времени большей массы труда [1, с . 533].

В качестве исходного в определении содержания интенсивности труда мы принимаем положение о труде как сложном явлении, соединяющем в себе две стороны: физиологическую и общественную. В соответствии с двумя сторонами труда, интенсивность также должна рассматриваться в двух взаимообусловленных аспектах: физиологическом и экономическом.

Интенсивность в физиологии рассматривается с позиции затрат энергии человека в единицу рабочего времени и оценивается изменениями состояния организма, происходящими в результате труда. Отличительной особенностью интенсивности в физиологии (и ее недостатком) является отсутствие дифференциации затрат энергии, связанных непосредственно  с получением полезного результата, и поддержанием организма в работоспособном состоянии. Единственным ограничением является то, что затраты должны осуществляться в рабочее время. Физиологические методы многообразны и делятся на прямые и косвенные. Прямые методы основаны на использовании измерителей затрат труда, прямо связанных с характеристикой работы организма человека, например, веса переносимых за смену грузов, длиной пройденного пути и др. Достоинством методов является разработанность нормативной базы.

Косвенные методы основаны на определении сопутствующих труду изменений в скорости развития утомления отдельных систем, возбуждения нервной системы, общего состояния организма, то есть на измерении не самой интенсивности, а ее последствий. В качестве показателей используются, например, такие, как пульс (число ударов в минуту); объем дыхания (л/мин) и др. Прямые и косвенные физиологические методы измерения интенсивности труда достаточно полно описаны в литературе.

Экономические методы предполагают оценку уровня  интенсивности труда с позиции достигнутого результата. Основополагающим здесь является то, что интенсивность как экономическая категория может быть охарактеризована определенным экономическим эффектом. Для данных методов характерна относительная простота и доступность, меньшая по сравнению с физиологическими методами трудоемкость. Это расширяет возможность определения уровня напряженности труда не только отдельных рабочих и небольших групп, но и сравнительно крупных совокупностей рабочих, в частности, на уровне предприятия или групп предприятий. Нужно учитывать и слабые стороны экономических методов. Они в определенной мере являются   приближенными. Это значит, что экономические последствия их применения состоят в косвенном представлении об уровне напряженности труда.

Предложения по экономической оценке интенсивности труда весьма многообразны и основаны на использовании одного показателя или системы частных показателей. Остановимся  на  основных из них, обратив внимание на возможность применения методов в строительстве. Такая необходимость обусловлена тем, что строительное производство осуществляется в условиях, существенно отличающихся от условий в других отраслях народного хозяйства в силу специфики создаваемой в отрасли продукции.

Согласно мнению ряда экономистов, для измерения  интенсивности труда возможно применение показателей рабочего времени. Такого подхода придерживались некоторые советские исследователи [2, с. 387 – 389; 3 с. 42]. В настоящее время подобные предложения также встречаются. В частности, для макроэкономических сравнений уровня интенсивности труда используется методика организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), согласно которой показатель интенсивности характеризуется средним рабочим временем на одного работника и рассчитывается как отношение совокупного отработанного времени к численности занятого населения [4, с. 308 — 326]. Встречаются предложения использовать  показатели рабочего времени в качестве частных  показателей интенсивности и на уровне предприятия. [5, с. 85 – 88]. Давая оценку такому подходу следует учитывать, что рабочее время является самостоятельной, отличной от интенсивности, стороной количества труда. Действительно, потери рабочего времени снижают степень напряженности труда ниже общественно необходимого уровня. Однако, следует признать ограниченность метода: измерять затраты труда только показателями рабочего времени возможно при заданном устойчивом темпе работы, то есть в условиях конвейерного производства. Во всех других случаях при равных значениях показателей использования рабочего времени степень напряженности труда как правило различна.

В экономической литературе для характеристики изменения интенсивности труда допускается возможность сопоставления часовой выработки рабочих в динамике [6, с. 68; 7, с. 128]. Однако возможности применения этого показателя в условиях современного производства весьма ограничены. Это следует из того, что, как правило, неизвестно, в какой мере изменение выработки обусловлено производительной силой труда, растущей по мере развития техники, а в какой – изменением напряженности труда. Следовательно, применение показателя возможно лишь в случае, если организационные и технические условия производства неизменны, что не соответствует современным динамично меняющимся условиям производства, Применение часовой выработки для измерения динамики интенсивности  труда в строительстве затруднено и в связи с рядом специфических особенностей строительного производства. Как известно, выработка в натуральном выражении может быть определена только по однородным строительным работам, выполняемым по сопоставимым объектам строительства. Однако, обеспечение в полной мере принципа сопоставимости и в этих условиях невозможно, поскольку состав работ существенно различается в зависимости от принятой технологии и организации производства, типоразмеров строительной техники и других обстоятельств. Отмеченные особенности в равной мере ограничивают возможность оценки уровня и динамики интенсивности труда рабочих на основе дневной, месячной и годовой выработки. Возвращаясь к вопросу применения часовой выработки для измерения уровня и динамики интенсивности труда, необходимо учитывать и то обстоятельство, что в строительстве не налажен внутрисменный учет рабочего времени. Это искажает действительную величину показателя и практически делает невозможным его применение в указанных целях.

Не нашла поддержки у современных экономистов и возможность оценки уровня интенсивности труда на основе показателей средней заработной платы     [8, с. 69]. Считаем, что в условиях строительного производства, равно как и в других отраслях, средняя зарплата не может применяться для решения этой задачи. Это обусловлено следующими обстоятельствами. Как известно, заработная  плата есть затраты на воспроизводство рабочей силы. Оплата по труду является основным, но не единственным элементом заработной платы. Это вызвано необходимостью полного возмещения затрат рабочей силы, связанных как с ее производительным потреблением, так и с условиями труда и быта. Поэтому распределение части вновь созданной стоимости по принципу полного возмещения затрат рабочей силы имеет целью возместить не только общественно необходимые затраты труда, но и объективно обусловленные на достигнутом уровне развития экономики непроизводительные затраты рабочей силы. Последние компенсируются за счет установления районных коэффициентов к заработной плате, предоставления различных льгот, доплат и надбавок. Особенности производственного процесса в строительстве ( разбросанность объектов, работа на открытом воздухе и др.) обусловливают существенные, по сравнению с другими отраслями, выплаты, связанные с разъездным характером работ, перемещением строительства в малоосвоенные районы, выполнением работ в условиях действующих производств, зимних условиях и др. Определяя возможность оценки уровня интенсивности труда показателем средней зарплаты, необходимо  учитывать также следующее. Уровень средней заработной платы определяет не только интенсивность труда, но и другие производственные факторы,  не имеющие прямого отношения к интенсивности, например, квалификационный состав рабочих, структура выполняемых работ и др.

Рядом авторов предлагается использовать показатель темпа работы, измеряемого количеством изделий, операций или трудовых движений за какой –либо краткий, практически неделимый промежуток времени, например, минуту, либо сопоставлением нормативного времени анализируемых комплексов движений и простейших приемов и фактическим временем анализируемой части операции    [5, с. 85 – 88; 8, с. 72]. В строительстве определение темпа работы по количеству единиц продукции, создаваемому за минуту как практически неделимому промежутку времени невозможно. Это объясняется тем, что продолжительность создания единицы продукции (например 1м3 грунта, 1 м3 кирпича, монтажа единицы конструкции), как правило, не укладывается в минуту. В равной мере замечание относится к определению темпа работы по количеству рабочих операций. Это обусловлено тем, что строительный процесс состоит, как правило, из нескольких довольно различных по содержанию, характеру и продолжительности выполнения операций. В этих условиях за практически неделимый промежуток времени может быть принят час. Тогда, при условии выпуска качественно однородной продукции или повторяющихся во времени рабочих операций, соответствующие показатели,  взятые в динамике рабочего дня, будут характеризовать устойчивость работоспособности на протяжении смены. Вместе с тем использование показателей темпа работы для измерения и анализа интенсивности труда возможно лишь при наличии эталонных показателей. Однако, научная разработка этого вопроса в строительстве недостаточна.

Представляет интерес предложение определять интенсивность труда через количество труда и рабочее время [9, с. 141 – 144]. Для решения проблемы оценки количества труда автором, на основании теории К. Маркса о потребительской стоимости и производительной силе труда, принята вещественно-стоимостная концепция количества труда. Однако, в силу специфики строительной продукции, носящей индивидуальный характер, применение данного подхода на уровне строительной организации затруднительно.

Таким образом, можно сделать следующие заключения.

• Стремление ученых различных  специальностей  более точно экономически оценить уровень интенсивности труда привело в последние десятилетия к появлению многочисленных методов, которые в той или иной мере основаны на рассмотренных выше показателях.
• Среди экономистов отсутствует единая точка зрения относительно состава основных показателей и методов оценки интенсивности труда.
• Предлагаемые показатели отражают лишь отдельные стороны интенсивности труда. Предлагаемые системы показателей  также не учитывают всех основных факторов, влияние которых должно быть учтено при определении ее уровня.
• Показатели разработаны главным образом для оценки интенсивности труда рабочих промышленных предприятиях. Многие из них неприемлемы в условиях строительного производства в силу его специфичности.

Таким образом, с полным основанием можно утверждать, что вопрос измерения уровня интенсивности труда применительно к отрасли не является полностью решенным и требует дальнейшей разработки. Подход к его решению должен быть различным в зависимости от того, изучается труд одного рабочего, незначительной или достаточно большой совокупности рабочих; за час, день или более длительный период времени; рабочих одного предприятия или нескольких предприятий в сравнении.

Учитывая сложность изучаемого явления и невозможность определения его одним каким-либо показателем, нам представляется наиболее обоснованным ориентация прежде всего на применение развернутой системы частных показателей , всесторонне характеризующей отдельные аспекты интенсивности труда, и на их основе построение комплексного показателя, который позволил бы однозначно оценить уровень рассматриваемого явления. Подобной точки зрения придерживаются многие исследователи [5, с. 85 — 88; 10, с.1285 — 1298 и др.].

Многочисленная практика свидетельствует, что для формирования системы показателей целесообразно привлечение факторного подхода. Такой подход позволяет содержательно описать изучаемое явление, учесть все многообразие условий, влияющих на его уровень и на этой основе осуществить всестороннюю количественную оценку явления. Однако анализ экономической литературы показывает, что специалистами не выработано единое мнение о группировке факторов интенсивности труда. Кроме того, авторы, как правило, не разграничивают условия, которые в определяющей мере воздействуют на производительную силу труда или его производительность.

Мы убеждены, что формировать систему факторов интенсивности труда следует только на основе учета ее неразрывной связи с производительной силой и производительностью труда. Такой вывод является результатом изучения разработанной К. Марксом теории двойственной природы труда. Согласно этой теории рост производительности труда может осуществляться только двумя путями, соответственно двум сторонам труда. Во-первых, повышением эффективности полезной формы труда, во-вторых, в результате увеличения затрат труда в единицу времени. Нетрудно заметить, что между этими двумя направлениями повышения производительности существует значительное различие. И это закономерно: если труд выступает как двойственное явление, то и производительность этого труда также должна выступать как двойственное явление. С одной стороны производительность есть производительность полезной формы труда — производительной силы. С другой — она выступает как количество затраченного труда в данной полезной форме в единицу рабочего времени, то есть интенсивности.

Двойственная структура производительности труда определяет двойственность факторов ее повышения, которые подразделяются на две большие группы: обуславливающие повышение производительной силы труда и его интенсивность. Причем данное разграничение имеет не формальный характер. Оно дает возможность установить адрес источника роста производительности : будет он вызван прогрессивными изменениями в полезной форме труда, интенсивностью труда, либо того и другого одновременно. Выявление источников роста создает базу для определения реальных возможностей повышения производительности за счет тех или иных и выбора на этой основе приоритетных направлений ее повышения. Дифференциация факторов производительности труда на факторы производительной силы труда и его интенсивности может служить основой и, собственно, схемой решения поставленной задачи – формирования системы показателей интенсивности труда рабочих и на их основе конструирование агрегированной оценки, которая  позволит однозначно оценить уровень рассматриваемого явления.

Список источников

1. Маркс К., Энгельс Ф. соч., т. 23, М. : Изд. Полит. литер.,1973. — 908 с.
2. Патрушев В. Д. Рабочее время как критерий нормальной интенсивности труда. – В кн.: Руководство по физиологии труда. / Под ред. проф. М. И. Виноградова. М. : Медицина, 1969. – 408 с.
3. Лясников И. А. – в кн.: Экономика труда в промышленности / Под ред. П. Ф. Петроченко. – М.: Экономика, 1970. – 294 с.
4. Киреев В. Е. Производительность, доходность и интенсивность труда Вестник УрФУ. Серия Экономика и управление. 2017. Том 16. №2. С. 308 – 326).
5. Денисова Т.Н. Оценка интенсивности труда на предприятиях строительной промышленности Академический вестник УралНИИпроект РААСН 2/2012, с. 85 — 88)
6. Струмилин С. Г. Проблемы экономики труда. – М. : Наука, 1957. – 471с., с. 68,
7. Строкин И. И. Оценка эффективности использования ресурсов строительства. М., Стройиздат, 1982, с. 128))
8. Черкасов Г. Н. Социально – экономические проблемы интенсивности труда в СССР. М., Мысль, 1966. -228 с;
9. Дерябин В. С. Интенсивность труда // Вестн. Том. гос. ун-та. Экономика. 2010 № 340, с. 141 – 144.)
10. Горелов Н.А., Никитина В.В. Интенсивность и производительность труда в контексте сокращения рабочей недели в России // Экономика труда. – 2019. – Том 6. – № 4. – С. 1285-1298. – doi: 10.18334/et.6.4.41341.

References

1. Marks K., E`ngel`s F. soch., t. 23, M. : Izd. Polit. liter.,1973. — 908 s.
2. Patrushev V. D. Rabochee vremya kak kriterij normal`noj intensivnosti tru-da. – V kn.: Rukovodstvo po fiziologii truda. / Pod red. prof. M. I. Vinogra-dova. M. : Medicina, 1969. – 408 s.
3. Lyasnikov I. A. – v kn.: E`konomika truda v promy`shlennosti / Pod red. P. F. Petrochenko. – M.: E`konomika, 1970. – 294 s.
4. Kireev V. E. Proizvoditel`nost`, doxodnost` i intensivnost` truda Vestnik UrFU. Seriya E`konomika i upravlenie. 2017. Tom 16. №2. S. 308 – 326).
5. Denisova T.N. Ocenka intensivnosti truda na predpriyatiyax stroitel`noj promy`shlennosti Akademicheskij vestnik UralNIIproekt RAASN 2/2012, s. 85 — 88)
6. Strumilin S. G. Problemy` e`konomiki truda. – M. : Nauka, 1957. – 471s., s. 68,
7. Strokin I. I. Ocenka e`ffektivnosti ispol`zovaniya resursov stroitel`stva. M., Strojizdat, 1982, s. 128))
8. Cherkasov G. N. Social`no – e`konomicheskie problemy` intensivnosti truda v SSSR. M., My`sl`, 1966. -228 s;
9. Deryabin V. S. Intensivnost` truda // Vestn. Tom. gos. un-ta. E`konomika. 2010 № 340, s. 141 – 144.)
10. Gorelov N.A., Nikitina V.V. Intensivnost` i proizvoditel`nost` truda v kontekste sokrashheniya rabochej nedeli v Rossii // E`konomika truda. – 2019. – Tom 6. – № 4. – S. 1285-1298. – doi: 10.18334/et.6.4.41341.

Для цитирования: Алексеева К.И., Маркова Е.Л.,  Марыгина Л.В. Оценка интенсивности труда в строительстве // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-18/

© Алексеева К.И., Маркова Е.Л.,  Марыгина Л.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 338.24

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10530

ИСПОЛЬЗОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ПРОЕКТНОГО УПРАВЛЕНИЯ В АГРОПРОМЫШЛЕННОМ КОМПЛЕКСЕ ТЮМЕНСКОГО РЕГИОНА НА БАЗЕ АГРАРНОГО ВУЗА

USE AND IMPLEMENTATION OF PROJECT MANAGEMENT IN THE AGRO-INDUSTRIAL COMPLEX OF THE TYUMEN REGION ON THE BASIS OF AN AGRICULTURAL UNIVERSITY 

Зубарева Юлия Валерьевна, кандидат экономических наук, доцент, заведующая кафедрой экономики, организации и управления АПК, ФГБОУ ВО Государственный аграрный университет Северного Зауралья, E-mail: zubarevayv@gausz.ru

Zubareva Yulia V., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Economics, Organization and Management of Agriculture, FSBEI HE Northern Trans-Ural SAU, E-mail: zubarevayv@gausz.ru

Аннотация. В статье представлены научные исследования развития и становления проектного управления. Рассмотрены этапы и особенности проектного управления в сфере аграрного сектора. Использование проектного подхода в современных условиях и нестабильной финансовой ситуации в мире, создает предпосылки для поиска новых путей управления развитием аграрной отрасли региона. Позволяет обеспечить повышение эффективности деятельности сельскохозяйственного производства, являющегося основой стабильности страны.

Использование и внедрение проектного управления в АПК является определенной точкой роста, как для отдельных организаций, так и для региональной экономики в целом. Применение проектного управления деятельности аграрного ВУЗа позволяют сделать рекомендации о внедрение инновационных механизмов хозяйствования, совершенствование мер и направлений государственной поддержки, освоение новых технологий, повышение квалификации кадров, преодолении спадов производства, увеличении темпов роста и объемов производства основных видов продукции, росте доходности предприятий отрасли, достижении показателей устойчивого развития.

Abstract. The article presents scientific research on the development and formation of project management. The stages and features of project management in the agricultural sector are considered. The use of the project approach in modern conditions and the unstable financial situation in the world creates prerequisites for finding new ways to manage the development of the agricultural sector in the region. It allows to ensure an increase in the efficiency of agricultural production, which is the basis of the country’s stability.

The use and implementation of project management in the agro-industrial complex is a certain point of growth, both for individual organizations and for the regional economy as a whole. The use of project management of the activities of an agricultural university allows us to make recommendations on the introduction of innovative management mechanisms, improvement of measures and directions of state support, the development of new technologies, professional development of personnel, overcoming production downturns, increasing the growth rates and production volumes of the main types of products, increasing the profitability of enterprises in the industry, achieving indicators of sustainable development. 

Ключевые слова: проектное управление, агропромышленный комплекс, стратегические решения, цифровое сельское хозяйство, анализ ситуации, повышение производительности труда, проектный подход, цифровые технологии

Keywords: рroject management, agro-industrial complex, strategic solutions, digital agriculture, situation analysis, labor productivity improvement, project approach, digital technologies

В стационарных условиях управления научными исследования в аграрной сфере, когда время принятия решений не столь критично, как при авариях и катастрофах, при стратегическом планировании особенно важно улучшение взаимопонимания участников принятия командных решений. Это связано, прежде всего, с необходимостью учета очень большого множества факторов, характеризующих ситуацию, число которых может достигать нескольких сотен. Разработке и модернизации механизмов ускорения взаимопонимания участников принятия стратегических решений в выборе направлений развития исследований в настоящее время уделяться все больше внимания. Для ускорения взаимопонимания участников стратегического планирования необходимо декомпозировать проблему на большое множество частей, а затем собрать их в единое целое с получением новейшего качества. Этот подход требует подключения сравнительно новых методов виртуального сотрудничества и ситуационной осведомленности.

Эволюция проектного управления научными исследованиями в аграрном университете имеет свои этапы и особенности. В современных реалиях в органах государственной власти, корпоративном секторе — развивается проектный подход.

По проектному управлению заданы нормативные рамки на основе решений Правительства Российской Федерации [1] и стандартов [2].

Проект — это однократная, нециклическая, уникальная деятельность. Однако в последнее время проектный подход все чаще применяется и к процессам, ориентированным на непрерывную деятельность.

Проект как система деятельности существует ровно столько, сколько времени требуется для получения конечного результата. Стратегия проекта не противоречит концепции организации.

Более того, проект часто становится основной формой деятельности организации или ее части. Проект может рассматриваться как процесс перехода из исходного состояния в конечное — результат при участии ряда ограничений и механизмов. Проект может определяться как некоторая задача с определенными исходными данными и требуемыми результатами (целями), обусловливающими способ ее решения. Проектный подход отличается от процессного (функционального). Главное отличие определяется рисками. Проектный подход, как правило, характеризуется более высокими рисками, поскольку он является оригинальным, еще не апробированным, процессом.

Зарекомендовавшие себя в мировой практике при реализации цифровой трансформации, подходы и методы стали основой выбора проектного подхода к управлению научными исследованиями [4]. С учетом необходимости дальнейшего системного проектирования и развития национальной цифровой платформы, при разработке программы реализуемой в вузе, учтено то, что формирование цифровой среды должно учитывать отраслевые особенности сельского хозяйства. Традиционно переходу на проектное управление предшествуют этапы формирования экспертных знаний в смежных отраслях, интеграция в совместные исследования, создания баз данных и технологических заделов. Конечной целью реализации проекта является переход на более высокий уровень трансферта знаний, интеграция сформированных баз данных в проектах научно-образовательных центров мирового уровня.

Проект «Цифровое сельское хозяйство» реализуемый в ГАУ Северного Зауралья прошел все эти этапы.

На протяжении длительного периода разрозненные исследования проводились учеными разных кафедр Государственного аграрного университета Северного Зауралья, в рамках отдельных направлений прецизионных технологий в отраслях сельского хозяйства [5]. Коммерциализация научных открытий была ограничена слабой материальной базой товаропроизводителей и отсутствием цифровой компетентности специалистов хозяйств [6].

В 2019 году для интеграции в комплекс уже реализуемых аграрным университетом исследований в области цифровых технологий (таблица 1), был утвержден и начал реализовываться проект «Цифровое сельское хозяйство». Рабочая группа проекта — это ядро, формирующее стратегические направления исследования. Определяющим условием, достижения целей настоящего проекта является стратегический и рыночный стиль мышления, адекватность тематике проекта, возможность определения и ранжирования по важности оригинальных целей, полнота и быстрота анализа ситуации [7].

Проект предполагает системную, ускоренную цифровизацию сельскохозяйственного производства и интеграцию с направлениями программ цифровой экономики для повышения производительности труда и эффективности бизнеса сельхозпроизводителей и обеспечения максимально эффективных механизмов государственного управления.

Проект предусматривает, пошаговую трансформацию сельского хозяйства на областном уровне в производственных циклах всех форм хозяйствования, с учетом имеющегося в вузе задела. Обобщив опыт лучших практик при реализации проекта учтено, что цифровая трансформация в сельском хозяйстве должна начинаться с материально-технической системы, которая является базой для технологических систем растениеводства и животноводства, опирающихся на технологии ресурсосбережения.

За период реализации проекта достигнуты ряд целей и задач, выявлены наиболее проблемные места в производстве.

Апробирован алгоритм оценки уровня готовности к цифровизации сельскохозяйственных предприятий и малых форм хозяйствования в цепочки полного производственного цикла и по отдельным элементам. Оценка текущего уровня цифровизации сельского хозяйства, показывает неразвитость системы управления материально-техническими ресурсами, что приводит к высоким издержкам производства. [8]

Для определения направлений масштабирования апробированных цифровых технологий в агропромышленном комплексе позволяющих повысить рентабельность сельхозпроизводства за счет точечной оптимизации затрат и более эффективного распределения средств, проведен анализ основных технологических операций производства по наиболее распространенным отраслям в хозяйствах, с разными уровнями механизации и цифровой трансформации, на предмет уровня потерь. Полученные результаты, состава и структуры потерь, в разрезе этапов цепочки создания добавленной стоимости по видам продукции сельскохозяйственных предприятий в зависимости от уровня использованных производительных сил сильно разнятся. Анализ основных технологических операций производства по наиболее распространенным отраслям в хозяйствах Тюменской области, с разными уровнями механизации и цифровой трансформации, выявил большой разрыв между минимальной и максимальной долей потерь. Предприятия с высоким уровнем развития наибольшие потери имеют при производстве плодоовощной продукции до 57%, и корнеклубневой продукции до 79%. Зерновое производство имеет наибольшие потери на стадии обработки 10% и потребления до 25%. На предприятиях со средним уровнем наиболее проблемной отраслью является молочное скотоводство уровень потерь достигает 53%.[9] Более детальное рассмотрение по отдельным операциям в группе хозяйств с высоким уровнем механизации и цифровой трансформации показал, что этапы механизированы неравномерно, максимально высокий уровень механизации имеют этап производство и распределение. Остальные этапы имеют средний или низкий уровень механизации, что влечет за собой наибольшие потери.

В настоящее время наблюдаем фрагментарное применение цифровых решений в различных сферах АПК. Вместе с тем, полная трансформация, переход к цифровой модели предприятия, предусматривает комплексное, платформенное решение, включающее цифровизацию процессов, производства, бизнес-процессов, маркетинга и т.д. [10]  

Облачные приложения и сервисы для сельского хозяйства позволяют моделировать различные варианты уровней цифровизации. Создание пилотных систем поддержки принятия решений для сельскохозяйственных предприятий должно опираться на модульный принцип построения. Это даст возможность, в последующем, при масштабировании апробированных цифровых технологий хозяйствующими субъектами, реализовать оптимальный вариант цифровой трансформации производства, с учетом уровня развития материально-технических и трудовых ресурсов.

Проводимые исследования по эффективности использования цифровых технологий показали хороший результат (таблица 2)

Алгоритм цифровой трансформации АПК в целом, как отдельных отраслей, так и предприятий основан на структурировании, накоплении агроданных, формировании баз данных для дальнейшего их использования. [6]  

Научно-исследовательские работы вуза последних лет нацелены на формирование баз данных в отрасли животноводства. В 2020 году выполнена НИР «Разработка системы адаптации данных первичного учета, генотипирования и продуктивности животных для формирования единой информационной системы оценки племенной ценности крупного рогатого скота молочного направления с перспективой использования в геномной оценке». [8] В 2021 году реализуется тема «Разработка информационной среды и базы данных первичного учета крупного рогатого скота для использования в геномной оценке сельскохозяйственных животных». [3]

Сформированный научный задел и базы данных, позволили ФГБОУ ВО «Государственный аграрный университет Северного Зауралья», стать участником Западно-Сибирского межрегионального научно-образовательного центра мирового уровня в реализации проекта «Улучшение генетического потенциала крупного рогатого скота молочного и мясного направлений продуктивности, разводимого на предприятиях Тюменской области, ЯНАО, ХМАО-Югры».

Трансформация доминирующих бизнес-моделей аграрной сферы в системы интегрирующие пакетные решения на базе передовых технологий и адаптированных под формат спроса, требует формировать «портфель компетенций» конкурентоспособного работника аграрной сферы. Оценивая перспективный спрос бизнеса на специалиста новых бизнес-моделей в цифровой экономике, появилась острая необходимость сфокусировать внимание на наиболее перспективных направлениях в сельском хозяйстве. [8]

В вузе внедрены новые образовательные программы и стандарты обучения по инновационным технологиям цифрового сельского хозяйства.

Получение цифровых компетенций специалистами, работниками сельскохозяйственных предприятий и малых форм хозяйствования реализуется через систему курсов повышения квалификации.

Проектный подход к трансферту данного научного исследования имеет ряд существенных преимуществ: нормативная определенность (стандарты, нормативное правовое обеспечение), необходимое условия достижения целей настоящего проекта, уникальная эффективность, высокая степень координации действий, технологическая обеспеченность инструментами, рыночный стиль мышления и типизация под другие научные исследования.

Необходимое условие достижения целей проекта, стратегический и рыночный стиль мышления в условиях нарастающей динамики сегментированных рынков продукции АПК, адекватность тематике проекта, возможность определения и ранжирования по важности оригинальных целей, условие для оптимизации стратегических решений, полнота и быстрота анализа ситуации. Превалирующие проблемы проектного управления в аграрном вузе сложность достижения согласия в команде относительно целей и путей действий.

Список источников

1. Об организации проектной деятельности в Правительстве Российской Федерации: постановление Правительства Рос. Федерации от 15.10. 2016 г. № 1050
2. ГОСТ Р54869-2011. Проектный менеджмент. Требования к управлению проектом, 2011. – 14 c.
3. Авилова Т.В., Ознобихина Л.А., Кряхтунов А.В. Анализ современного использования и состояния земель на примере Тюменской области // Московский экономический журнал. 2019. № 10. С. 10.
4. Дорн Г.А., Кирилова О.В. Управление проектами цифровой трансформации сельского хозяйства // Экономика и предпринимательство. 2020. № 2 (115). С. 621-625.
5. Ермакова А.М., Кирилова О.В., Ознобихина Л.А. Оценка земель сельскохозяйственного назначения // Тюмень, 2019.
6. Кирилова О.В. Экспресс оценка уровня цифровых технологий при эксплуатации машинно-тракторного парка // В сборнике: Инновационное развитие агропромышленного комплекса для обеспечения продовольственной безопасности Российской Федерации / Сборник материалов Международной научно-практической конференции. 2020. С. 71-74.
7. Кирилова О.В., Пивоварова И.В. Формирование механизма устойчивого развития малых форм хозяйствования в животноводстве // Фундаментальные исследования. 2016. № 12-4. С. 873-878.
8. Кирилова О.В. Профессиональные знания и компетенции в системе кадрового обеспечения АПК // Агропродовольственная политика России. 2014. № 7 (31). С. 69-72.
9. Кирилова О.В., Чуба А.Ю. Формирование и выбор эффективных подсистем сельского хозяйства с использованием ГИС-технологий // Экономика и предпринимательство. 2019. № 2 (103). С. 1119-1121.
10. Чуба А.Ю., Кирилова О.В. Использование цифровых технологий в бережливом производстве // Экономика и предпринимательство. 2021. № 4 (129). С. 1453-1457.

References

1. On the organization of project activities in the Government of the Russian Federation: decree of the Government of the Russian Federation. Of the Russian Federation No. 1050 dated 15.10. 2016
2. GOST R54869-2011. Project management. Project Management Requirements, 2011. — 14 p.
3. Avilova T. V., Oznobikhina L. A., Kryakhtunov A.V. Analysis of the modern use and condition of land on the example of the Tyumen region // Moscow Economic Journal. 2019. No. 10. p. 10.
4. Dorn G. A., Kirilova O. V. Project management of digital transformation of agriculture // Economics and entrepreneurship. 2020. No. 2 (115). pp. 621-625.
5. Ermakova A.M., Kirilova O. V., Oznobikhina L. A. Evaluation of agricultural land // Tyumen, 2019.
6. Kirilova O. V. Express assessment of the level of digital technologies in the operation of the machine and tractor fleet // In the collection: Innovative development of the agro-industrial complex for ensuring food security of the Russian Federation / Collection of materials of the International scientific and practical conference. 2020. pp. 71-74.
7. Kirilova O. V., Pivovarova I. V. Formation of the mechanism of sustainable development of small forms of management in animal husbandry // Fundamental research. 2016. No. 12-4. pp. 873-878.
8. Kirilova O. V. Professional knowledge and competencies in the system of personnel support of the agro-industrial complex // Agro-food policy of Russia. 2014. No. 7 (31). pp. 69-72.
9. Kirilova O. V., Chuba A. Yu. Formation and selection of effective subsystems of agriculture using GIS technologies // Economics and entrepreneurship. 2019. No. 2 (103). pp. 1119-1121.
10. Chuba A. Yu., Kirilova O. V. The use of digital technologies in lean production // Economics and entrepreneurship. 2021. No. 4 (129). pp. 1453-1457. 

Для цитирования: Зубарева Ю.В. Использования и внедрение проектного управления в агропромышленном комплексе Тюменского региона на базе аграрного вуза // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-17/

© Зубарева Ю.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 332.3

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10529

СОЗДАНИЕ РЕКРЕАЦИОННОЙ ЗОНЫ НА ТЕРРИТОРИИ ТЮМЕНСКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

CREATION OF A RECREATIONAL ZONE ON THE TERRITORY OF THE TYUMEN MUNICIPAL DISTRICT OF THE TYUMEN REGION 

Запевалов Владимир Николаевич, старший преподаватель, Тюменский индустриальный университет, Российская Федерация, г. Тюмень

Zapevalov Vladimir Nikolaevich, Senior Lecturer, Tyumen Industrial University, Russian Federation, Tyumen 

Аннотация. Статья посвящена созданию рекреационной зоны на территории Тюменского муниципального района.

Актуальность темы исследования заключается в том, что создание рекреационной зоны на территории Тюменского района предоставит широкие возможности для отдыха и туризма, а также укрепит экономическое положение не только муниципального образования, но и субъекта Российской Федерации в целом.

Объектом исследования является земельный участок под создание рекреационной зоны на территории Тюменского муниципального района Тюменской области.

Предмет исследования – нормативно-правовые акты различного административно-территориального уровня, регламентирующие создание рекреационных зон, а также организационно-управленческие отношения, возникающие в процессе создания рекреационной зоны.

Цель исследования – изучение порядка создания рекреационной зоны в совокупности с нормативно-правой базой, регламентирующей создание рекреационных зон на территории муниципального района.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1). Провести анализ нормативно-правовой базы государственного регулирования создания рекреационных зон.

2). Охарактеризовать Тюменский муниципальный район.

3). Дать описание процесса создания рекреационной зоны на территории Тюменского муниципального района.

4). Разработать предложения и рекомендации в целях совершенствования процедуры создания рекреационной зоны.

Abstract. The article is devoted to the creation of a recreational zone on the territory of the Tyumen municipal district.

The relevance of the research topic lies in the fact that the creation of a recreation zone on the territory of the Tyumen region will provide ample opportunities for recreation and tourism, as well as strengthen the economic situation not only of the municipality, but also of the subject of the Russian Federation as a whole.

The object of the study is a land plot for the creation of a recreation zone on the territory of the Tyumen municipal district of the Tyumen region.

The subject of the study is regulatory legal acts of various administrative and territorial levels regulating the creation of recreational zones, as well as organizational and managerial relations arising in the process of creating a recreational zone.

The purpose of the study is to study the procedure for creating a recreational zone in conjunction with the legal framework governing the creation of recreational zones on the territory of the municipal district.

To achieve this goal, it is necessary to solve the following tasks:

1). To analyze the regulatory framework of the state regulation of the creation of recreational zones.

2). To characterize the Tyumen municipal district.

3). To describe the process of creating a recreational zone on the territory of the Tyumen municipal district.

4). Develop proposals and recommendations in order to improve the procedure for creating a recreational zone.

Ключевые слова: рекреационная зона, нормативно-правовые акты, порядок создания рекреационной зоны, договор аренды, характеристика муниципального района

Keywords: recreational zone, regulatory legal acts, the procedure for creating a recreational zone, lease agreement, characteristics of the municipal area

1. Введение

Термин «рекреация» происходит от латинского слова «recreatio» — отдых, восстановление сил и французского «recreation» — развлечение, отдых. В настоящее время термин «рекреация» используется для определения видов деятельности людей в свободное время, направленных на поддержание физического и душевного здоровья и повышение культурного уровня. Рекреация рассматривается и как совокупность явлений и отношений, возникающих в процессе использования свободного времени для оздоровительной, познавательной, спортивной и культурно-развлекательной деятельности людей на специализированных территориях, находящихся вне населенного пункта, являющегося местом их постоянного жительства [6].

Рекреационная зона – это зона массового отдыха людей. Ее основное назначение – восстановление физических и моральных сил человека.

Уровни предельной рекреационной нагрузки в Тюменской области указаны в таблице 1.

2. Характеристика Тюменского муниципального района как объекта изучения

Тюменский муниципальный район – административно-территориальное образование в Тюменской области Российской Федерации. Административный центр – город Тюмень.

Тюменский район образован в ноябре 1923 года.

На основании закона Тюменской области  от 5 ноября 2004 г. № 263 «Об установлении границ муниципальных образований Тюменской области и наделении их статусом муниципального района, городского округа и сельского поселения» с 1 января 2006 года образовано двадцать пятое муниципальное образование     – Тюменский муниципальный район.

Территория района разделена на 24 муниципальных образования, в которые входят 77 населенных пунктов. Самые крупные из них: Боровское МО, Винзилинское МО, Богандинское МО.

Границы муниципальных образований представлены на рисунке 1.

Общая площадь Тюменского района по данным на 1 января 2009г. составляет 414436 га.

На территории Тюменского муниципального района расположены различные виды рекреационных зон:

1. Зоны парков, скверов, бульваров, набережных, ботанических садов выделены для обеспечения правовых условий сохранения и использования земельных участков озеленения в целях проведения досуга населением, а также сохранения и формирования озелененных участков на территории муниципального образования.
2. Объекты культурного наследия, которые включают памятники археологии федерального значения: комплекс памятников на южном береге оз. Андреевское; комплекс памятников — Молчановский могильник, Молчановское поселение; комплекс памятников — Мысовские курганы, Мысовское поселение; Айгинское городище.
3. Особо охраняемые природные территории включают в себя региональные заказники: Успенский (5 000 га); Лебяжье (2 770 га); и региональные памятники природы: Припышминские боры (316 га), Ембаево (68 га), Тополя (59 га), Кулаково (28 га), Червишевский (13 га), Успенское (6 га), Каменское (5 га).
4. Санаторно-курортная зона, которая включает в себя санатории, профилактории, пансионаты и базы отдыха, горячие источники.
5. Объекты религиозного туризма.
6. Предприятия детского отдыха, такие как «Звездный», «Витязь» и т.д.

В настоящее время Тюменский район обладает значительным рекреационным потенциалом, а также объективными предпосылками для его развития [8].

3. Порядок создания зон рекреационной деятельности на территории Тюменского района

Зоны туристско-рекреационной деятельности могут создаваться на земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, в том числе предоставленных во владение и (или) в пользование гражданам или юридическим лицам, а также на земельных участках, находящихся в собственности граждан или юридических лиц. Зоны туристско-рекреационной деятельности также могут создаваться на земельных участках, принадлежащих к категории земель особо охраняемых территорий и объектов, земель лесного фонда, земель населенных пунктов или земель сельскохозяйственного назначения [1].

Допускается включение в границы зон туристско-рекреационной деятельности земельных участков, на которых расположены здания, сооружения, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, в том числе предоставленные во владение и (или) в пользование гражданам или юридическим лицам, а также земельных участков, на которых расположены здания, сооружения, находящиеся в собственности граждан или юридических лиц.

Рассмотрим особенности создания рекреационной зоны на землях лесного фонда [2].

Для осуществления рекреационной деятельности в лесах РФ государственными и муниципальными учреждениями необходимо наличие следующих документов:

• свидетельство о регистрации права на постоянное (бессрочное) пользование лесным участком.

Для осуществления рекреационной деятельности в лесах РФ лицами, не являющимися государственными или муниципальными учреждениями необходимо наличие следующих документов:

• договор аренды лесного участка, зарегистрированный в установленном порядке;
• акт приема-передачи лесного участка в аренду;
• проект освоения лесов;
• лесная декларация, принятая государственным органом, предоставившим лесной участок [5].

Лицам, не являющимся государственными или муниципальными учреждениями, лесные участки для осуществления рекреационной деятельности предоставляются в аренду.

Договор аренды лесного участка для осуществления рекреационной деятельности в лесах РФ заключается по результатам лесного аукциона на срок от 10 до 49 лет. Договор аренды лесного участка для осуществления рекреационной деятельности в лесах РФ может быть заключен только в отношении лесного участка, прошедшего государственный кадастровый учет.

Для создания рекреационной зоны на территории Тюменского муниципального района выбраны лесные участки № 16 и № 17 Каменского лесничества, расположенные на границе Тюменской и Свердловской областей. Согласно карте — схеме зон планируемого освоения лесов по видам их использования территории Тюменской области данный участок предназначен для осуществления рекреационной деятельности.

 Предлагается создание уникального комплекса, где основным направлением будет рекреационная составляющая (отдых, лечение), но с элементами культурно-познавательного и спортивно-приключенческого сегментов [4].  

Территорию зеленой лесной площадки предлагается разделить на несколько функциональных зон:

1). Зона размещения туристов S  = 1 га: включает гостиничные и коттеджные комплексы.

Гостиничный комплекс состоит из многоэтажных зданий круглогодичного использования различных ценовых категорий: два гостинично — ресторанных комплекса туристского класса (категории 2-3*) общей вместимостью до 300 чел.; один гостинично — ресторанный комплекс премиум-класса (категория 4-5*) общей вместимостью до 100 чел;

Коттеджный комплекс состоит из 30 зданий коттеджного типа; площадками для костра и мангалами.

2). Культурно — познавательный комплекс S = 55 га включает:

• спортивный комплекс с крытым аквапарком, тренажерными залами, фитнес-центром, площадкой для боулинга, закрытым теннисным кортом, парком для экстремальных видов спорта с мототрассой экстремального вождения, трассой для картинга и квадрациклов и пр.;
• культурно-познавательный комплекс может быть представлен объектами культурно-познавательного и рекреационного назначения: летний театр на 200 мест; тематические парки; торговые пассажи, рестораны и пр.

3). Лесная экологическая зона S = 60 га. Лесная экологическая зона представлена перелесками, расположенными на туристско-рекреационной территории и расположенными вблизи лесными массивами.

На этой территории целесообразно разместить:

• соколиную ферму;
• гостиницу для животных;
• охотничьи домики.

4). Хвойный лес, особый микроклимат, умеренное солнце, несколько источников минеральной воды являются прекрасными ресурсами для развития в рамках комплекса лечебного и оздоровительного направлений отдыха. С этой целью предлагается создание нескольких лечебно-рекреационных объектов: медицинского центра с современной диагностической базой и процедурными кабинетами, современных спа — и косметических центров, центров нетрадиционной медицины, оздоровительного комплекса с закрытыми и открытыми подогреваемыми бассейнами, банями, саунами, массажными кабинетами и пр. S = 85 га.

5) В глубине хвойного леса расположены боровые озёра.

На озерах предполагается создание небольшого рыборазводного карьера.

Территория обладает необходимыми ресурсами, позволяющими организовать дополнительный спектр услуг комплекса в виде охотничьих и рыболовных туров.

Также на территории комплекса будет создана охраняемая автостоянка.

Доставка на туристский комплекс может осуществляться автотранспортом.

Общая протяженность вновь проектируемых автомобильных дорог может составить 7 км. Ширина дорожного полотна 8-10 м. Также должны быть предусмотрены затраты на ремонт существующих дорог.

Предварительные показатели эффективности проекта:

• максимальная пропускная способность комплекса около 1000 человек в день;
• ориентировочный срок окупаемости проекта — не менее 5 лет.

Создание комплекса также будет направлено на сохранение и поддержание природного ландшафта, сохранение хвойных лесов и уникальной природы.

При проведении рекогносцировки местности, было выявлено, что на данном лесном участке проходят вырубки леса, и местность с каждым годом теряет свой рекреационный потенциал [7].

Актуальность проекта с точки зрения экологии в том, что данная территория одна из наиболее перспективных в регионе. Благодаря хвойным лесам территория обладает уникальным микроклиматом, источники минеральной воды являются прекрасными ресурсами для развития лечебного и оздоровительного направлений отдыха.

Создание рекреационной зоны позволит обеспечить рабочими местами несколько десятков человек.

Результатом развития рекреационной зоны станет создание в Тюменской области современной высокоэффективной индустрии туризма и отдыха, способной удовлетворить потребности жителей области, а также туристов других регионов России и туристов из-за рубежа, как взрослых, так и школьников.

4. Заключение

Процедура создания рекреационной зоны на территории Тюменского района заключается во взаимодействии органа местного самоуправления в лице Администрации Тюменского района с заявителем [7].

Процесс создания рекреационной зоны включает в себя:

1) подготовительные административные действия;

2) рассмотрение возможности использования земельного участка Управлением архитектуры;

3) заседание земельно-градостроительной комиссии и принятие решения о возможности или невозможности согласования места размещения объекта;

4) издание постановления о создании зоны рекреационной деятельности;

5) издание постановления о предоставлении земельного участка в аренду;

6) заключение с заявителем договора аренды;

7) заключение с заявителем Соглашения по управлению зоной рекреационной деятельности.

При подаче документов в полном объеме и оформленных надлежащим образом, время от даты принятия заявления до принятия решения о создании зоны рекреационной деятельности составляет – 94 дня.

В результате создания зон рекреационной деятельности выявлены следующие проблемы:

1. Отсутствие четкого алгоритма действий, утвержденного законодательно, при создании зон рекреационной деятельности в Тюменском районе;
2. Малое количество законодательных актов и теоретической базы, регулирующей создание рекреационных зон.

Для решения проблем, возникающих при создании зон рекреационной деятельности, предлагается проведение следующих мероприятий:

1. Разработать и законодательно утвердить порядок действий при создании зоны рекреационного назначения, который значительно сократит сроки рассмотрения документов и расширит возможности для создания зон рекреационной деятельности на территории Тюменского района;
2. Разработка концепции создания зон рекреационной деятельности на территории Тюменского района.

Список источников

1. Боголюбов, С.А. Земельное право: учебник / С.А. Боголюбов. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. — 400 с. – Текст: непосредственный.
2. Быковский, В.К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование / В.К. Быковский — М.: ВолтерсКлувер, 2009. – 224 с. – Текст: непосредственный.
3. Варламов, А.А и др. Государственный кадастр недвижимости / А.А. Варламов, С.А. Гальченко. — М.: Колос, 2012.- 679с. – Текст: непосредственный.
4. Волков, С. Н. Землеустройство: учебное пособие / С. Н. Волков. – Москва: ГУЗ, 2013. – 992 с. – Текст: непосредственный.
5. Воробьев, А. В. И др. Управление земельными ресурсами / А. В. Воробьев, Е. В. Акутнева. – Волгоград: Волгоградский ГАУ, 2015. — 212 с. – Текст: непосредственный.
6. Косолапов, А. Б. География российского внутреннего туризма / А.Б. Косолапов – М.: Кнорус, 2010. – 272 с. – Текст: непосредственный.
7. Кухтин, П.В., Левов А.А., Морозов В.Ю. Управление земельными ресурсами: Учебное пособие. / П.В. Кухтин, А.А. Левов, В.Ю. Морозов Спб.: Питер, 2006.- 450 с. – Текст: непосредственный.
8. Пуряева, А.Ю., Пуряев А.С. Лесное право: учебное пособие / А.Ю. Пуряева, А.С. Пуряев — М.: Деловой двор, 2013 – 406 с. – Текст: непосредственный.
9. Сухова, Е.А. Сборник нормативных актов по земельному праву с комментариями / Е.А. Сухова. – M: Альфа — Пресс, 2015 – 399 с. – Текст: непосредственный.

References

1. Bogolyubov, S.A. Zemel`noe pravo: uchebnik / S.A. Bogolyubov. – M.: TK Velbi, Izd-vo Prospekt, 2004. — 400 s. – Tekst: neposredstvenny`j.
2. By`kovskij, V.K. Ispol`zovanie lesov v Rossijskoj Federacii: pravovoe regulirovanie / V.K. By`kovskij — M.: VoltersKluver, 2009. – 224 s. – Tekst: neposredstvenny`j.
3. Varlamov, A.A i dr. Gosudarstvenny`j kadastr nedvizhimosti / A.A. Varlamov, S.A. Gal`chenko. — M.: Kolos, 2012.- 679s. – Tekst: neposredstvenny`j.
4. Volkov, S. N. Zemleustrojstvo: uchebnoe posobie / S. N. Volkov. – Moskva: GUZ, 2013. – 992 s. – Tekst: neposredstvenny`j.
5. Vorob`ev, A. V. I dr. Upravlenie zemel`ny`mi resursami / A. V. Voro-b`ev, E. V. Akutneva. – Volgograd: Volgogradskij GAU, 2015. — 212 s. – Tekst: neposredstvenny`j.
6. Kosolapov, A. B. Geografiya rossijskogo vnutrennego turizma / A.B. Ko-solapov – M.: Knorus, 2010. – 272 s. – Tekst: neposredstvenny`j.
7. Kuxtin, P.V., Levov A.A., Morozov V.Yu. Upravlenie zemel`ny`mi re-sursami: Uchebnoe posobie. / P.V. Kuxtin, A.A. Levov, V.Yu. Morozov Spb.: Pi-ter, 2006.- 450 s. – Tekst: neposredstvenny`j.
8. Puryaeva, A.Yu., Puryaev A.S. Lesnoe pravo: uchebnoe posobie / A.Yu. Puryaeva, A.S. Puryaev — M.: Delovoj dvor, 2013 – 406 s. – Tekst: neposredstven-ny`j.
9. Suxova, E.A. Sbornik normativny`x aktov po zemel`nomu pravu s kom-mentariyami / E.A. Suxova. – M: Al`fa — Press, 2015 – 399 s. – Tekst: neposred-stvenny`j.

Для цитирования: Запевалов В.Н. Создание рекреационной зоны на территории Тюменского муниципального района Тюменской области // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-16/

© Запевалов В.Н., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК   332.13(571.56+571.65); 316.42:338.1(571.56-37)

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10528

ВОСПРОИЗВОДСТВО РАБОЧЕЙ СИЛЫ В АРКТИЧЕСКОЙ ЗОНЕ РФ: ВЫЗОВЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

LABOR FORCE REPRODUCTION IN THE ARCTIC ZONE OF THE RUSSIAN FEDERATION: CHALLENGES AND PROSPECTS 

Попова Надежда Корниловна, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник, ГБУ «Арктический научно-исследовательский центр Академии наук Республики Саха (Якутия)», г. Якутск, e-mail PopovaNadezhda77@mail.ru 

Popova, Nadezhda Kornilovna, Candidate of Economic Sciences, Leading Researcher, «Arctic Scientific Research Center of the Academy of Sciences of the Republic of Sakha (Yakutia)», Yakutsk, e-mail PopovaNadezhda77@mail.ru/

 Аннотация. Объект исследования — рабочая сила.

Предмет исследования — социально-экономические процессы воспроизводства рабочей силы в арктических условиях.

Цель исследования — аналитический обзор социально-экономических процессов воспроизводства рабочей силы в Арктической зоне РФ.

Задачи исследования заключаются в определении вызовов и перспектив \воспроизводства рабочей силы в Арктической зоне РФ.

Методика исследования состоит в анализе статистических данных за определенный период времени, обосновании социально-экономических процессов воспроизводства рабочей силы в арктических условиях.

Гипотеза исследования – сложность постепенного перехода от экстенсивного к интенсивному пути в воспроизводстве рабочей силы в Арктической зоне РФ выражается в демографических и экономических проблемах. Сложности воспроизводства рабочей силы зависимы от инвестиций и внедрения инноваций. Успешное воспроизводство рабочей силы возможно при взаимодействии инвестиционных и инновационных процессов в Арктической зоне РФ.

Новизна исследования заключается в определении социально-экономических условий для воспроизводства рабочей силы в Арктической зоне РФ.    

Abstract. The object of the study is the labor force.

The subject of the study is the socio-economic processes of labor reproduction in Arctic conditions.

The purpose of the study is an analytical review of the socio-economic processes of labor reproduction in the Arctic zone of the Russian Federation.

The objectives of the study are to determine the challenges and prospects of labor reproduction in the Arctic zone of the Russian Federation.

The research methodology consists in analyzing statistical data for a certain period of time, substantiating the socio-economic processes of labor reproduction in Arctic conditions.

The hypothesis of the study is that the complexity of the gradual transition from an extensive to an intensive way in the reproduction of labor in the Arctic zone of the Russian Federation is expressed in demographic and economic problems. The difficulties of labor reproduction depend on investments and innovations introduction. Successful reproduction of the labor force is possible with the interaction of investment and innovation processes in the Arctic zone of the Russian Federation.

The novelty of the study lies in determining the socio-economic conditions for the reproduction of labor in the Arctic zone of the Russian Federation.

Ключевые слова: рабочая сила, здравоохранение, образование, страхование, специальность, трудовая деятельность, предприятия, инновации, инфраструктура, финансы

Keywords: labor force, healthcare, education, insurance, specialty, labor activity, enterprises, innovations, infrastructure, finance

Введение

За неполные 30 лет Российская Арктика пережила закат и ренессанс социально-экономических проектов и связей. В течении рассматриваемого периода процесс воспроизводства рабочей силы сопровождали демографические и социально-экономические проблемы. Помимо геополитической заинтересованности в развитии арктической территории Российской Федерации немаловажная роль уделяется подготовке кадров, специалистов, способных к трудовой деятельности в Арктической зоне РФ. В этом ключе автором исследуются проблемы и вызовы, характерные для воспроизводства рабочей силы.

Материалы и методы

В данном исследовании представлен анализ статистических показателей за 1991-2019 гг. в Арктической зоне РФ и арктических районах РС(Я). Исследование арктических районов РС(Я) дает возможность определить узловые моменты, присущие крупнейшему региону РФ на Крайнем Севере и Арктике. Выполнен аналитический обзор данных, позволяющий обосновать проблемы воспроизводства рабочей силы. 

Литературный обзор

В научной литературе проблемы воспроизводства рабочей силы представлены с позиции восстановлении и поддержании физических и умственных способностей человека при возобновлении и повышении его профессионально-квалификационного и образовательного уровня [2,-с.42]. Если анализировать с позиции формирования, распределения и использования рабочей силы, то им соответствуют свои проблемы. У первой фазы воспроизводства рабочей силы они связаны со здравоохранением и образованием. По причине уступающего показателя ожидаемой продолжительности жизни большое внимание уделяется здравоохранению. Так, в региональной нормативно-правовой базе представлен Указ Главы Республики Саха (Якутия) от 14 августа 2020 г. № 1377 «О Стратегии социально-экономического развития Арктической зоны Республики Саха (Якутия) на период до 2035 г.», где  признается необходимость дополнительной нагрузки на содержание сверхнормативной сети медицинских организаций и их структурных подразделений (круглосуточные койки, штаты врачей и среднего медицинского персонала) в малочисленных и труднодоступных населенных пунктах. Под этот критерий подпадают арктические районы РС(Я).

Согласно Указу Главы Республики Саха (Якутия) от 26 июля 2021 г. № 1991 «О региональной программе «Модернизация первичного звена здравоохранения Республики Саха (Якутия) на 2021-2025 годы» утверждено «введение особых условий для медицинских организаций в северных и арктических районах, а также в труднодоступных населённых пунктах в целях обеспечения равных конституционных прав граждан на охрану здоровья в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях» [17].

Во второй фазе воспроизводства рабочей силы целесообразно уделить внимание взаимосвязанной производственной структуре арктических регионов РФ. С экономической точки зрения арктический макрорегион определяется монопрофильной ресурсно-сырьевой специализацией. Например, в Архангельской области функционируют крупные промышленные предприятия, расположенные на арктической территории [16,-с.69]. В Мурманской области деятельность промышленных предприятий связана так же с высокотехнологичными отраслями экономики [16, -с.69]. В ЯНАО расположен крупный топливно-промышленный комплекс и инвестируются средства в переработку углеводородов [16, -с.69]. В Красноярском крае горнодобывающая промышленность и ряд сервисный отраслей осуществляют инновационную деятельность в рамках корпоративной политики [16,-с.69]. Для Чукотского а.о. характерно развитие крупной промышленности в горнодобывающей отрасли [16, -с.69].  В Ненецком а. о. функционирует промышленный комплекс по добыче и транспортировке углеводородного сырья. При этом имеются внутренние проблемы с транспортной схемой и с соседними регионами [16,-с.69]. В Республике Коми сохраняется моноотраслевой характер промышленности [16, -с.69].

В арктических районах Республики Саха (Якутия) слабо развита инфраструктура, не способствующая развитию промышленности [16,-с.69]. Однако, данная проблема планомерно решается в процессе реализации социально-экономической программы в Арктической зоне РС(Я). Их структура способствует не только формированию рынка труда, распределению рабочей силы, но и внутренней и внешней миграции специалистов. Добавленная стоимость играет не маловажную роль в развитии их структуры. Доля добавленной стоимости добывающих отраслей и предприятий в этом регионе достигает 60% (для сравнения: в Гренландии, на Крайнем Севере Норвегии, Финляндии, Швеции и в Исландии – не более 15%, в приполярных районах США и Канады – около 30%) [10, — с.61].

К приведению примера скандинавских стран следует относится осторожно, с учетом их компактности, высокой плотности проживающего там населения. Дания, Швеция и Финляндия признаны наиболее инновационными странами мира. [5, -с.66]. Кроме того, «одно из достоинств североевропейских стран – их экономико-географический статус «малых стран» [9]. Их высокие показатели инновационного развития являются примером поступательного эволюционного развития без серьезных политических и экономических потрясений. В свою очередь, несмотря на многие социально-экономические недостатки, для арктических регионов РФ характерно осознанное стремление к интенсивному пути экономического развития с учетом существующих проблем [15]. Вышеперечисленное условие представлено в таблице 1.

В таблице 1 указан индекс «социально-экономические условия инновационной деятельности». С учетом макроэкономического показателя, образовательного потенциала населения и потенциала цифровизации арктические регионы РФ обладают различными возможностями. Далее, в Арктической зоне РФ сохраняется отличие по группам и рангам регионального инновационного индекса (таблица 2).

Вышеперечисленные индексы связаны с инвестициями и значительной добавленной стоимостью. Помимо высокой инвестиционной привлекательности учитывается эффективное воспроизводство рабочей силы не только в отдельных отраслях экономики, но и в рамках слаженной системы в реальном секторе экономики. В ней предусматриваются возможности здравоохранения, образования, социального и пенсионного страхования. Ключевая роль отводится не только финансам и бюджетной политике федерального центра и арктических регионов, но и возможностям воспроизводства рабочей силы.

В Арктической зоне РФ для третьей фазы воспроизводства рабочей силы характерна проблема ограниченной доли занятых в высокотехнологичных отраслях промышленности.

Результаты

Демографические и экономические проблемы проявляются во всех фазах воспроизводства рабочей силы. Первая фаза воспроизводства рабочей силы сталкивается не только с накопившимися проблемами в здравоохранении, но и с бедностью населения в отдаленных районах Арктической зоны РФ.

Фактически бедность рассматривалась с позиции социально-экономического явления постсоветского периода развития страны, как следствие институциональных и экономических преобразований во взаимосвязи с демографическими и географическими факторам [7, -с.54].

В Арктической зоне РФ «…на фоне снижения бедности по доходам, актуальной сегодня остаётся многомерная бедность, группы социальной локализации которой составляют женщины, коренные народы и этнические меньшинства, граждане с ограниченными возможностями здоровья, дети» [7, -с.54]. Указанное распределение социальных групп связано не только с низкими  доходами, но и с комплексом ограничений. Их роль влияет на первую фазу воспроизводства рабочей силы. В этом плане, «благосостояние населения, определяющее уровень качественного воспроизводства человеческого потенциала, способствует социальным, экономическим и экологическим преобразованиям» [7, -с.54]. Несоответствие стоимости рабочей силы с фактическим уровнем потребления подтверждается тезисом, когда «высокая стоимость жизни в арктических районах не позволяет населению поддерживать высокий уровень потребления» [8,-с.117]. Например, в Арктической зоне РС(Я) существующие нормы потребления для воспроизводства рабочей силы не всегда соответствуют условиям жизнедеятельности, необходимых для развития местного населения.

Обсуждение

Воспроизводство рабочей силы охватывает три возрастные группы населения. В Арктической зоне РФ процесс воспроизводства рабочей силы сопровождается демографическими и экономическими проблемами. Основная проблема первой фазы воспроизводства рабочей силы является демографическая, которая заключается в старении населения, в увеличении демографической нагрузки на трудоспособное население. Она определяется как результат сокращения младших возрастных групп и роста доли лиц старше трудоспособного возраста. Более того, последствия произошедшей пандемии Covid-19 окажет отрицательное   влияние на три возрастные группы, особенно на моложе и старше трудоспособного возраста на фоне снижения ожидаемой продолжительности жизни населения.

До пандемии в арктических районах РС(Я) за 1990-2019 гг. численность родившихся уменьшилась с 2675 человек до 983 человек, т.е. в 2,7 раза [3,-с.63]. В РФ за 1990-2019 гг.  доля лиц моложе трудоспособного возраста уменьшилась на 5,6 %, в Арктической зоне РФ — на 2,8 % [14].  На фоне перечисленных показателей, в прогнозе численности населения до 2025 года сохраняется тренд на их снижение в арктических районах РС(Я) за исключением Анабарского района (таблица 3).

Демографические проблемы преобладают на фоне ухудшения окружающей среды и для хрупкой арктической природе актуально «поддержание высокого качества окружающей среды» [5,-с.71].

Согласно демографическим, географическим и климатическим условиям, Арктической зоне РФ отведена роль вторичного центра экономической активности. С развитием нового технологического уклада становятся актуальными иные требования по профессиям, предъявляемым на рынке труда. С ростом не сырьевого сектора экономики, обладающего высокой добавленной стоимостью, наблюдается рост спроса на специальности, связанные с физико-математическими и естественными науками.  Это условие учитывается во многих странах мира, в том числе в арктических. Они реализуемы и в экономических и технологических проектах. В Арктической зоне РФ они осуществляются в рамках диверсификации северных регионов РФ. Тем не менее, в арктических регионах РФ сохраняются прежние экономические проекты с учетом новых условий. 

В исследовании экономических проблем второй фазы воспроизводства рабочей силы целесообразен учет реальных логистических возможностей арктических регионов РФ.

Многие эксперты высказывают мнение, что «серьезным препятствием устойчивому развитию территорий российской Арктики, в том числе арктических районов Республики Саха (Якутия), являются многочисленные социально-экономические проблемы территории. За последние годы наблюдается устойчивая тенденция к сокращению численности постоянного населения за счет миграционного оттока, имеется высокая доля населения с доходами ниже прожиточного минимума…» [6, -с.114].

В Стратегии пространственного развития Российской Федерации подчеркивается «дифференцированный подход к направлениям и мерам государственной поддержки социально-экономического развития территорий с учетом демографической ситуации, особенностей системы расселения, уровня и динамики развития экономики и специфических природных условий» [12].

Рост затрат на энергию и топливо формируют фактическую стоимость по всей производственной цепочке. От затрат на рабочую силу зависит ее воспроизводство. Тенденция к ограничению переменных издержек производства порою противоречит потенциальным возможностям воспроизводства рабочей силы.  С закрытием производства становится реальной угроза потери рабочих мест, снижения уровня и качества жизни населения. Указанная экономическая проблема актуальна для Арктической зоны РФ на протяжении многих лет. В государственных программах важно учитывать последующую модернизацию производства в среднесрочной и долгосрочной перспективе с сохранением кадрового состава. На государственном уровне разрабатываются и внедряются приемлемые условия для инфраструктурных проектов. Так, в РФ для привлечения инвестиций и развития инфраструктурных проектов принято Постановление Правительства РФ от 16 декабря 2020 г. N 2129 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета юридическому лицу на финансовое обеспечение (возмещение) затрат на создание и (или) реконструкцию объектов инфраструктуры, а также на технологическое присоединение энергопринимающих устройств к электрическим сетям и газоиспользующего оборудования к газораспределительным сетям в рамках реализации инвестиционных проектов на территории Арктической зоны Российской Федерации». Оно разработано в рамках подпрограммы «Создание условий для привлечения частных инвестиций и создания новых рабочих мест в Арктической зоне Российской Федерации».

Экономические проблемы, сопровождающие воспроизводство рабочей силы, оказывают влияние в виде стратегии адаптации носителей рабочей силы к изменяющимся условиям. Они способствуют формированию новых требований на рынке труда.  В этом плане, для воспроизводства рабочей силы целесообразно учесть человеческий, инвестиционный и инновационный потенциал. Так, в научном докладе Института экономики РАН высказана идея, что «совокупный потенциал экономического развития может быть измерен посредством агрегирования инновационного, инвестиционного и человеческого потенциалов» [1,-с.14].

Согласно таблице 4, представлены показатели ВРП в расчете на одного занятого, коэффициента обновления основных фондов, доли занятых в высокотехнологичных отраслях промышленности в Арктической зоне РФ.

В арктических регионах РФ наблюдается низкая доля занятых в высокотехнологичных отраслях, что связано с противоречивым процессом в инновационном пути развития всего Российского Севера. Различия в анализируемых показателях объективны и зависимы от социально-экономического положения арктических регионов РФ. Они подтверждают целесообразность исследования проблем, характерных для третьей фазы воспроизводства рабочей силы. В отраслях реального сектора экономики и на предприятиях «высоко ценятся профессиональный опыт и связи, немалую роль играют здоровье, выносливость, коммуникабельность, внешние данные, нередко — возраст, пол, национальность, наличие регистрации. Внутрифирменный стаж работы может повысить преимущества человека в сравнении с коллегами в своей организации, но не всегда — на рынке труда» [4, -с.74].

За 2005-2019 гг. в структуре денежных доходов населения доля оплаты труда повысилась в РФ с 39,6 % до 57,7 % и в Арктической зоне РФ с 60,5 % до 71,4 % [14, — с.262-265]. Существенная доля оплаты труда в Арктической зоне РФ в структуре занятости населения означает доминирование наемного труда. 

Помимо вышеуказанной проблемы сохраняется тенденция уменьшения численности населения в Арктической зоне РФ. В результате усиливается демографический аспект воспроизводства рабочей силы. В свою очередь, он зависим от эффективности государственной политики в Арктике и реализуемых экономических проектов. С ними связано открытие новых рабочих мест, а также социальные пакеты и доходы населения. Имеются объективные сложности в реализации экономических проектов в Арктической зоне РС(Я) из-за ограниченных финансовых возможностей участников. Они не способствуют задержке высококвалифицированных специалистов, что усиливает их миграцию в другие регионы РФ, где важным преимуществом является более благоприятные условия для жизнедеятельности.

Для третьей фазы воспроизводства рабочей силы характерна проблема повышения квалификации. Так, согласно Распоряжению Правительства Республики Саха (Якутия) от 23 июня 2021 г. N 569-р «О Концепции создания (обновления) материально-технической базы образовательных организаций, реализующих программы среднего профессионального образования, в рамках федерального проекта «Молодые профессионалы» (Повышение конкурентоспособности профессионального образования)» национального проекта «Образование» государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» в 2022 — 2024 годах» в арктических районах РС(Я) планируется  развитие совместно с крупными и  средними  предприятиями сети профессиональных образовательных организаций. Предусматривается создание центров опережающей профессиональной подготовки и оснащение мастерских современной техникой в соответствии со стандартами «WorldSkills».

Заключение

Из-за отсутствия условий для воспроизводства рабочей силы происходит миграция населения в трудоспособном возрасте из арктических районов РС(Я) в центр республики или за ее пределы. В Арктической зоне РФ тренд развития нормативов по медицинскому обслуживанию и образованию, оплаты труда и социальных выплат возможен с учетом их условий.

Хотя в Якутии субсидируется северный завоз, но качество жизни местного населения уступает общереспубликанскому, а тем более общероссийскому показателю. Действующие ограничения присутствуют во всех трех фазах воспроизводства рабочей силы. Оптимизация в образовании и здравоохранении тормозит воспроизводство рабочей силы. Имеет место ограниченный доступ к образовательным услугам, который снижает потенциал для конкуренции на рынке труда. Преимущество местных жителей заключается в опыте выживания в условиях Арктики в дали от цивилизации, новых технологий и идей. Однако, сохраняются проблемы адаптации к новым экономическим реалиям.

В свою очередь, отсутствие планомерного развития в производственном секторе, без амортизации и нехватки производственных мощностей не способствует открытию всего потенциала Арктики. Наблюдаются перебои в инфраструктурной схеме в связи с низкой транспортной доступностью. Имеет место дороговизна привозимых строительных материалов и производимых работ. По мнению автора, в Арктической зоне РС(Я), входящей в Арктическую зону РФ, необходимо создание и постепенное преобладание дорог федерального значения.

Благодарность авторам научных статей, представивших научному сообществу и широкому кругу читателей свое видение о воспроизводстве рабочей силы. Их аргументы и выводы были учтены при выполнении научного исследования, изложенного в этой работе.

Список источников

1. Бураков Н.А., Бухвальд Е.М., Кольчугина А.В., Рубинштейн А.Я., Славинская О.А., Слуцкин Л.Н. Региональный индекс экономического развития и ранжирование субъектов Российской Федерации / Под ред. Е.М. Бухвальда и А.Я. Рубинштейна (Препринт) — М., Институт экономики РАН, 2019. – 72 с.
2. Волкова Е. А. Повышение конкурентоспособности предприятия на основе совершенствования качества рабочей силы / Е. А. Волкова, Е. В. Калинникова. – Ульяновск : УлГТУ, 2010. – 229 с.
3. Демографический ежегодник Республики Саха (Якутия): Статистический сборник/Саха (Якутия)стат.-Я., 2020. -265 с.
4. Ермоченко О.Н. Воспроизводство рабочей силы и повышение ее конкурентоспособности на рынке труда //Транспортное дело России. — 2009. -№10. -С.73-74.
5. Инновационный вектор экономического развития северных и арктических территорий России и стран Северной Европы / К.С. Зайков, М.Р. Калинина, Н.А. Кондратов, А.М. Тамицкий // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2017. – Т. 10. – № 3. – С.59-77.
6. Ковшов А.А., Новикова Ю.А., Федоров В.Н., Тихонова Н.А. Социально-экономический портрет и медико-демографическая характеристика арктических территорий Республики Саха (Якутия) //Российская Арктика. -2021. — №13. -С.105-117.
7. Корчак Е.А. Бедность населения как угроза устойчивому развитию Российской Арктики //Арктика и Север. — 2020. -№ 40. -С.47-65.
8. Маркова В.Н., Алексеева К.И., Неустроева А.Б., Потравная Е.В. Анализ и прогноз уровня бедности населения в Арктической зоне Республики Саха (Якутия) //Проблемы прогнозирования. -2021. -№4 (87). -С.110-122.
9. Пилипенко, И.В. Малые страны Западной Европы: особенности развития и место в международном разделении труда [Текст] / И.В. Пилипенко // Известия АН. Серия: Географическая. – 2001. – № 3. – С. 29-41.
10. Пилясов, А.Н. Прогнозное развитие российской Арктики: трансформация пространства, внешние связи, уроки зарубежных стратегий [Текст] / А.Н. Пилясов // Арктика: экология и экономика. – 2011. – № 2. – С. 10-17.
11. Постановление Правительства РФ от 16 декабря 2020 г. N 2129 «Об утверждении Правил предоставления субсидий из федерального бюджета юридическому лицу на финансовое обеспечение (возмещение) затрат на создание и (или) реконструкцию объектов инфраструктуры, а также на технологическое присоединение энергопринимающих устройств к электрическим сетям и газоиспользующего оборудования к газораспределительным сетям в рамках реализации инвестиционных проектов на территории Арктической зоны Российской Федерации» [Электронный ресурс]. URL: https://internet.garant.ru/#/document/75092250/paragraph/1/doclist/216.
12. Распоряжение Правительства РФ от 13 февраля 2019 г. №207-р «Об утверждении Стратегии пространственного развития до 2025 года». [Электронный ресурс]. URL: https://www. http://government.ru/docs/35733/.
13. Распоряжение Правительства Республики Саха (Якутия) от 23 июня 2021 г. N 569-р
    «О Концепции создания (обновления) материально-технической базы образовательных организаций, реализующих программы среднего профессионального образования, в рамках федерального проекта «Молодые профессионалы» (Повышение конкурентоспособности профессионального образования)» национального проекта «Образование» государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» в 2022 — 2024 годах».
14. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2020: Стат. сб. / Росстат. — М., 2020. — 1242 с.
15. Рейтинг инновационного развития субъектов Российской Федерации. Выпуск 7 / В. Л. Абашкин, Г. И. Абдрахманова, С. В. Бредихин и др.; под ред. Л. М. Гохберга; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: НИУ ВШЭ, 2021. – 274 с.
16. Туккель И.Л., Егоров Е.Н., Деттер Г.Ф., Ковров Г.С. Оценка инновационного развития регионов Арктической зоны Российской Федерации //Научно-технические ведомости СПбГПУ. Экономические науки. -Том 10. -№4. -2017. -С.60-71.
17. Указ Главы Республики Саха (Якутия) от 26 июля 2021 г. № 1991 «О региональной программе «Модернизация первичного звена здравоохранения Республики Саха (Якутия) на 2021-2025 годы».
18. Указ Главы Республики Саха (Якутия) от 14 августа 2020 г. № 1377 «О Стратегии социально-экономического развития Арктической зоны Республики Саха (Якутия) на период до 2035 г.».   
19. Экономика современной Арктики: в основе успешности эффективное взаимодействие и управление интегральными рисками : монография / под научной редакцией В. А. Крюкова, Т. П. Скуфьиной, Е. А. Корчак. — Апатиты: ФИЦ КНЦ РАН, 2020. — 245 с.

References

1. Burakov N.A., Buxval`d E.M., Kol`chugina A.V., Rubinshtejn A.Ya., Slavinskaya O.A., Sluczkin L.N. Regional`ny`j indeks e`konomicheskogo razvitiya i ranzhirovanie sub«ektov Rossijskoj Federacii / Pod red. E.M. Buxval`da i A.Ya. Rubinshtejna (Preprint) — M., Institut e`konomiki RAN, 2019. – 72 s.
2. Volkova E. A. Povy`shenie konkurentosposobnosti predpriyatiya na osnove sovershenstvovaniya kachestva rabochej sily` / E. A. Volkova, E. V. Kalinnikova. – Ul`yanovsk : UlGTU, 2010. – 229 s.
3. Demograficheskij ezhegodnik Respubliki Saxa (Yakutiya): Statisticheskij sbornik/Saxa (Yakutiya)stat.-Ya., 2020. -265 s.
4. Ermochenko O.N. Vosproizvodstvo rabochej sily` i povy`shenie ee konkurentosposobnosti na ry`nke truda //Transportnoe delo Rossii. — 2009. -№10. -S.73-74.
5. Innovacionny`j vektor e`konomicheskogo razvitiya severny`x i arkticheskix territorij Rossii i stran Severnoj Evropy` / K.S. Zajkov, M.R. Kalinina, N.A. Kondratov, A.M. Tamiczkij // E`konomicheskie i social`ny`e peremeny`: fakty`, tendencii, prognoz. – 2017. – T. 10. – № 3. – S.59-77.
6. Kovshov A.A., Novikova Yu.A., Fedorov V.N., Tixonova N.A. Social`no-e`konomicheskij portret i mediko-demograficheskaya xarakteristika arkticheskix territorij Respubliki Saxa (Yakutiya) //Rossijskaya Arktika. -2021. — №13. -S.105-117.
7. Korchak E.A. Bednost` naseleniya kak ugroza ustojchivomu razvitiyu Rossijskoj Arktiki //Arktika i Sever. — 2020. -№ 40. -S.47-65.
8. Markova V.N., Alekseeva K.I., Neustroeva A.B., Potravnaya E.V. Analiz i prognoz urovnya bednosti naseleniya v Arkticheskoj zone Respubliki Saxa (Yakutiya) //Problemy` prognozirovaniya. -2021. -№4 (87). -S.110-122.
9. Pilipenko, I.V. Maly`e strany` Zapadnoj Evropy`: osobennosti razvitiya i mesto v mezhdunarodnom razdelenii truda [Tekst] / I.V. Pilipenko // Izvestiya AN. Seriya: Geograficheskaya. – 2001. – № 3. – S. 29-41.
10. Pilyasov, A.N. Prognoznoe razvitie rossijskoj Arktiki: transformaciya prostranstva, vneshnie svyazi, uroki zarubezhny`x strategij [Tekst] / A.N. Pilyasov // Arktika: e`kologiya i e`konomika. – 2011. – № 2. – S. 10-17.
11. Postanovlenie Pravitel`stva RF ot 16 dekabrya 2020 g. N 2129 «Ob utverzhdenii Pravil predostavleniya subsidij iz federal`nogo byudzheta yuridicheskomu liczu na finansovoe obespechenie (vozmeshhenie) zatrat na sozdanie i (ili) rekonstrukciyu ob«ektov infrastruktury`, a takzhe na texnologicheskoe prisoedinenie e`nergoprinimayushhix ustrojstv k e`lektricheskim setyam i gazoispol`zuyushhego oborudovaniya k gazoraspredelitel`ny`m setyam v ramkax realizacii investicionny`x proektov na territorii Arkticheskoj zony` Rossijskoj Federacii» [E`lektronny`j resurs]. URL: https://internet.garant.ru/#/document/75092250/paragraph/1/doclist/216.
12. Rasporyazhenie Pravitel`stva RF ot 13 fevralya 2019 g. №207-r «Ob utverzhdenii Strategii prostranstvennogo razvitiya do 2025 goda». [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www. http://government.ru/docs/35733/.
13. Rasporyazhenie Pravitel`stva Respubliki Saxa (Yakutiya) ot 23 iyunya 2021 g. N 569-r «O Koncepcii sozdaniya (obnovleniya) material`no-texnicheskoj bazy` obrazovatel`ny`x organizacij, realizuyushhix programmy` srednego professional`nogo obrazovaniya, v ramkax federal`nogo proekta «Molody`e professionaly`» (Povy`shenie konkurentosposobnosti professional`nogo obrazovaniya)» nacional`nogo proekta «Obrazovanie» gosudarstvennoj programmy` Rossijskoj Federacii «Razvitie obrazovaniya» v 2022 — 2024 godax».
14. Regiony` Rossii. Social`no-e`konomicheskie pokazateli. 2020: Stat. sb. / Rosstat.  M., 2020.  1242 s.
15. Rejting innovacionnogo razvitiya sub«ektov Rossijskoj Federacii. Vy`pusk 7 / V. L. Abashkin, G. I. Abdraxmanova, S. V. Bredixin i dr.; pod red. L. M. Goxberga; Nacz. issled. un-t «Vy`sshaya shkola e`konomiki». – M.: NIU VShE`, 2021. – 274 s.
16. Tukkel` I.L., Egorov E.N., Detter G.F., Kovrov G.S. Ocenka innovacionnogo razvitiya regionov Arkticheskoj zony` Rossijskoj Federacii //Nauchno-texnicheskie vedomosti SPbGPU. E`konomicheskie nauki. -Tom 10. -№4. -2017. -S.60-71.
17. Ukaz Glavy` Respubliki Saxa (Yakutiya) ot 26 iyulya 2021 g. № 1991 «O regional`noj programme «Modernizaciya pervichnogo zvena zdravooxraneniya Respubliki Saxa (Yakutiya) na 2021-2025 gody`».
18. Ukaz Glavy` Respubliki Saxa (Yakutiya) ot 14 avgusta 2020 g. № 1377 «O Strategii social`no-e`konomicheskogo razvitiya Arkticheskoj zony` Respubliki Saxa (Yakutiya) na period do 2035 g.».
19. E`konomika sovremennoj Arktiki: v osnove uspeshnosti e`ffektivnoe vzaimodejstvie i upravlenie integral`ny`mi riskami : monografiya / pod nauchnoj redakciej V. A. Kryukova, T. P. Skuf`inoj, E. A. Korchak. — Apatity`: FICz KNCz RAN, 2020. — 245 s.

Для цитирования: Попова Н.К. Воспроизводство рабочей силы в Арктической зоне РФ: вызовы и перспективы // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-15/

© Попова Н.К., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 631.6.02

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10527 

МОНИТОРИНГ СОСТОЯНИЯ ЗЕМЕЛЬ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ МИНУСИНСКОЙ ЛЕСОСТЕПИ

MONITORING OF THE STATE OF AGRICULTURAL LAND IN THE MINUSINSK FOREST-STEPPE

Бадмаева Софья Эрдыниевна, доктор биологических наук, зав кафедрой кадастра застроенных территорий и планировки населенных мест ФГБОУ ВО «Красноярский государственный университет», Россия, г. Красноярск, s.bad55@ mail.ru

Лидяева Наталья Евгеньевна, аспирант ФГБОУ ВО «Красноярский государственный университет», Россия, г. Красноярск, lidyaeva2010@mail.ru

Badmaeva Sofia Erdinievna, Doctor of Biological Sciences, Head of the Department of Cadastre of Built-Up Territories and Planning of Populated Areas, FSBEI HE «Krasnoyarsk state agrarian university», Russia, Krasnoyarsk, s.bad55 @ mail.ru

Lidyaeva Natalia Evgenievna, Post-graduate student of the Department of Cadastre of Built-Up Territories and Planning of Populated Areas FSBEI HE «Krasnoyarsk state agrarian university», Russia, Krasnoyarsk, lidyaeva2010@mail.ru 

Аннотация. Представлены результаты исследований по агроэкологическому мониторингу черноземных почв Минусинской лесостепи. Для проведения мониторинговых наблюдений были взяты пробы почв с целинных и пахотных почв по содержанию гумуса, по составу почвенно – поглощающего комплекса, реакции почвенной среды, нитратного азота, обменного калия, подвижного фосфора. Установлено, что на целине и пахотных почвах содержание гумуса в слое 10-20 выше, чем в 0-10 см. В пахотных почвах выявлено сужение соотношения обменных кальция и магния. Наблюдается тенденция к сдвигу реакции среды в щелочную сторону на пашне. Содержание нитратного азота и обменного калия в пахотных почвах низкое, а подвижного фосфора выше. Для повышения урожайности сельскохозяйственных культур с высокими энергетическими показателям и хорошим качеством необходимо оптимизировать пищевой режим почвы.

Основными негативными факторами, влияющими на почвенный покров являются дефляция и эрозия, химическая и физическая деградация. С учетом природно – климатических условий необходимо разработать и внедрять комплекс агротехнических, лесомелиоративных и гидротехнических мероприятий по борьбе с дефляцией и эрозией.

Abstract. The results of research on agroecological monitoring of chernozem soils in the Minusinsk forest-steppe are presented. For monitoring observations, soil samples were taken from virgin and arable soils according to the humus content, the composition of the soil-absorbing complex, the reaction of the soil environment, nitrate nitrogen, exchangeable potassium, mobile phosphorus. It was found that on virgin soil and arable soils, the humus content in the 10-20 layer is higher than in the 0-10 cm layer. In arable soils, a narrowing of the ratio of exchangeable calcium and magnesium was revealed. There is a tendency to shift the reaction of the environment to the alkaline side on arable land. The content of nitrate nitrogen and exchangeable potassium in arable soils is low, and mobile phosphorus is higher. To increase the productivity of agricultural crops with high energy indicators and good quality, it is necessary to optimize the nutritional regime of the soil.

The main negative factors affecting the soil cover are deflation and erosion, chemical and physical degradation. Taking into account the natural and climatic conditions, it is necessary to develop and introduce a complex of agrotechnical, forest reclamation and hydrotechnical measures to combat deflation and erosion.

Ключевые слова: пахотные угодья, деградация почв, лесостепь, структура земель, земли сельскохозяйственного назначения, мониторинг земель, охрана земель

Keywods: arable land, soil degradation, forest steppe, land structure, agricultural land, land monitoring, land protection

При проведении фонового почвенного мониторинга за эталон берется целинная почва, в которой антропогенное влияние исключено, либо минимизировано. В качестве эталона возможно использование природных характеристик почв – такие как способность продуцировать органическое вещество при данных природно – климатических условиях, либо биопродуктивность [1, 2, 3].

В резко континентальных районах Средней Сибири образование гумуса происходит в другой биоклиматической среде, чем в районах с умеренным климатом. Период, благоприятный для работы микроорганизмов, короче, чем в европейских почвах и перенесен на вторую половину лета. Ограниченная продолжительность интенсивной биологической деятельности ослабляет темпы минерализации органического вещества. Образующиеся гуминовые кислоты подвергаются быстрой консервации под влиянием частого летнего иссушения или сильного замерзания почв зимой. Они денатурируются, стареют и переходят в малоподвижное состояние – гумины. Не исключена возможность высокой прочности связи гумусовых веществ с минеральными коллоидами [8, 9].

В таблице 1 представлено содержание гумуса в южных черноземах Минусинской лесостепи на целинных и пахотных почвах.

Содержание гумуса в верхнем 0 – 10 см слое целинной почвы составляет 4,98 %, затем в 10 – 20 см слое почвы содержание гумуса увеличивается почти на 9,1%, затем идет небольшое понижение. В верхнем слое пахотных черноземов содержание гумуса по сравнению с целинными аналогами меньше  на 1,88 %, а в слоях 10 – 20 и 20 – 40 см уменьшается в 1,6 – 2,3 раза соответственно. Установлено, что как и на целине, так и на пашне, гумус в слое 10 – 20 см выше, чем в верхнем слое почвы.

Нами исследован состав почвенно – поглощающего комплекса южных черноземов Минусинской лесостепи. В таблице 2 представлен качественный состав почвенно – поглощающего комплекса южных черноземов в целинных и пахотных почвах.

Исследования почвенного покрова участков с различным характером использования позволили нам всесторонне оценить изменения свойств черноземов в результате длительного хозяйственного использования [4, 5, 6, 7]. В наших исследованиях установлено сужение соотношения обменных кальция и магния, что может служить характеристикой деградации черноземов при антропогенном воздействии. Соотношение кальция к магнию в верхнем 0 – 10 см слое почвы в целинных почвах составляет 6, тогда как в пахотных почвах этот показатель равен 5,1. Далее в нижележащем слое происходит незначительное увеличение соотношения Са²⁺ : Мg²⁺ в пахотных почах по сравнению с целинными – 5,7 и 5,3 соответственно. В слое почвы 20 – 40 см доля кальция на целине выше, чем на пашне: 5,5:4,6.

Доля кальция в верхнем слое целинных почв составляет 83,8% от  суммы катионов почвенно – поглощающего комплекса, на пахотных почвах – 82,9%. В слое почвы 10 – 20 см наблюдается небольшое увеличение доли кальция в пахотных почвах –  85, 4% против 84, 8% от суммы катионов почвенно – поглощающего комплекса, затем в нижележащем слое почвы этот показатель заметно выше на целине 82, 3%, на пашне – 70,9%.

Повышенное содержание обменно – поглощенного натрия отмечено в целинных почвах, по сравнению с пахотными. Так, например, в изучаемых слоях целинной почвы этот показатель варьирует в пределах 1,04 – 1, 27%, то в пахотных почвах от 0,59 до 0, 86%.

Исследования, проведенные по изучению реакции почвенной среды в южных черноземах Минусинской лесостепи показали следующие результаты (табл. 3).

В пахотных почвах наблюдается тенденция к сдвигу реакции среды в щелочную сторону на 0,1 – 0,2 единицы водного рН в среднем показателя реакции почвенной среды, по сравнению с целинными аналогами. В целом реакция среды в изучаемых почвах можно охарактеризовать как слабощелочные.

Нами было исследовано содержание нитратного азота на целинных и пахотных почвах. Количество нитратного азота, которое присутствует в почве в настоящий момент, является результатом противоречивых процессов: наряду с процессом нитрификации, способствующим накоплению нитратов, там же происходит поглощение их растениями и микроорганизмами, вымывание осадками, а также денитрификация. В таблице 4 представлено содержание нитратного азота в изучаемых почвах.

Верхний 0 – 10 см слой в целинных почвах по шкале обеспеченности нитратным азотом характеризуется как низкая, затем наблюдается резкое повышение содержания азота до высокого уровня в слое 10 – 20 см. В нижележащем слое идет снижение содержание этого элемента до градации – низкая. В пахотных почвах содержание нитратного азота, особенно в верхних слоях почвы является очень низким, и лишь в слое 20 – 40 см происходит незначительное увеличение этого элемента питания растений.

Результаты наших исследований по содержанию обменного калия в  южных черноземах Минусинской лесостепи представлены в таблице 5.

Во всех изучаемых слоях целинных черноземов содержание обменного калия по градации обеспеченности характеризуется как средняя. В слое 10 – 20 наблюдается несколько повышенное содержание калия, по сравнению с верхним слоем почвы. Это, возможно связано с высокой подвижностью этого элемента и по видимому происходит вмывание с атмосферными осадками из верхних горизонтов в нижние. В пахотных же черноземах содержание обменного калия является очень низким, ниже 10 мг/кг во всех исследуемых слоях почвы. В слое почвы 10 – 20 см наблюдается такая же тенденция увеличение содержания обменного калия, как и в целинных аналогах.

В образцах почвы, отобранных в целинных и пахотных почвах лесостепной зоны Минусинской котловины, содержание подвижного фосфора выглядело следующим образом. В целинных почвах содержание подвижного фосфора очень низкое и составляет от 18,8 до 37,4 мг/кг почвы (табл.6). В пахотных почвах подвижный фосфор также имеет низкие показатели, но более высокие по сравнению с целинными почвами. С глубиной идет постепенное снижение содержания этого элемента.

Таким образом, изучив содержание гумуса, состав почвенно – поглощающего комплекса, реакцию среды в целинных и пахотных черноземах южных можно сказать следующее. Содержание гумуса в целинных черноземах выше, чем в пахотных почвах. В верхнем слое  пахотных черноземов  содержание гумуса по сравнению с целинными аналогами меньше  на 1,88 %, а в слоях 10 – 20 и 20 – 40 см  уменьшается  в 1,6 – 2,3 раза соответственно. Наши исследования по содержанию и распределению гумуса по профилю почвы южных черноземов Минусинской лесостепи согласуются с исследованиями которые подтверждают о наличии погребенных гумусовых горизонтов.

Доля кальция в верхнем слое целинных почв составляет 83,8% от  суммы катионов почвенно – поглощающего комплекса, на пахотных почвах – 82,9%. Соотношение кальция к магнию в верхнем 0 – 10 см слое почвы в целинных почвах составляет 6, тогда как в пахотных почвах этот показатель равен 5,1.

В пахотных почвах наблюдается тенденция к сдвигу реакции среды в щелочную сторону на  0,1 – 0,2 единицы водного рН в среднем показателя реакции почвенной среды, по сравнению с целинными аналогами.

В верхнем слое целинных почв содержание нитратного азота характеризуется как низкая, затем наблюдается резкое повышение содержания азота до высокого уровня. В пахотных почвах содержание нитратного азота, особенно в верхних слоях почвы является очень низким.

Во всех изучаемых слоях целинных черноземов содержание обменного калия по градации обеспеченности характеризуется как средняя. В пахотных же черноземах содержание обменного калия является очень низким [10].

Обеспеченность почв подвижным фосфором характеризуется как очень низкая и низкая.

Публикация данной статьи и участие в стажировке «Оспаривание результатов определения кадастровой стоимости недвижимого имущества» осуществлено при поддержке Краевого государственного автономного учреждения «Красноярский краевой фонд поддержки научной и научно-технической деятельности».

Список источников

1. Бадмаева, С.Э. Экологическая оценка орошаемых черноземов юга Сред­ней Сибири / С.Э. Бадмаева, К.В. Макушкин // Генезис, география, классификация почв и оценка почвенных ресурсов: мат-лывсерос. науч.-практ. конф. — Архан­гельск, 2010. — С. 228-231.
2. Бадмаева, С.Э. Эколого — мелиоративные исследования в Средней Сибири / С.Э. Бадмаева. — Красноярск, 2004. — 141 с.
3. Badmaeva S.E., Semenova V.V., Badmaeva Y.V Agrophysical properties of black soils depending on types of economic use in the Krasnoyarsk forest-steppe.// IOP Conference Series: Earth and Environmental Science Agritech-2019.-4018 — Scopus – Р 1 – 6.
4. Бадмаева Ю.В. Агромелиоративное состояние черноземов обыкновенных и его изменение под влиянием хозяйственной деятельности// Климат, экология, сельское хозяйство Евразии. Мат. 1Х Межд. научно – практ. конф. Иркутск, 2020 – С.18 – 25.
5. Бадмаева Ю.В. Мониторинг плодородия орошаемых почв лесостепной зоны Красноярского края// Геодезия, землеустройство и кадастры: проблемы и перспективы развития. Сб. материалов П Межд. научно –практ. конф. Омск, 2020. – С.136 – 138.
6. Бадмаева Ю.В., Усачев Р.И. Мониторинг залесенных земель сельскохозяйственного назначения Курагинского района Красноярского края с применением беспилотного летательного аппарата// Современные проблемы землеустройства, кадастров и прирообустройства и повышения безопасности труда в АПК. Сб. трудов Национальной научной конф. по проблемам землеустройства, кадастров и природообустройства. Красноярск, 2020. – С.13 – 15.
7. Бадмаева Ю.В., Усачев Р.И. Мониторинг земель сельскохозяйственного назначения с применением беспилотных аппаратов// Астраханский Вестник экологического образования – 2021. – № 1(61). – С. 93-96.
8. Крупкин П. И. Чернозёмы Красноярского края. — Красноярск: Изд-во КНИИСХ, 2002. — 327 с.
9. Макеева В.И. Оценка устойчивости почв юга России к слитизации/ В.И Макеева // Почвоведение. 2005. — № 2. — С. 232-238.
10. Чупрова, В.В. Оценка плодородия черноземов Красноярского края по гумусному состоянию / В.В. Чупрова // Современное состояние черноземов: мат — лы междунар. науч. конф. — Ростов н/Д., 2013. — С. 359-362.

References

1. Badmaeva, S.E`. E`kologicheskaya ocenka oroshaemy`x chernozemov yuga Sred¬nej Sibiri / S.E`. Badmaeva, K.V. Makushkin // Genezis, geografiya, klassifikaciya pochv i ocenka pochvenny`x resursov: mat-ly`vseros. nauch.-prakt. konf. — Arxan¬gel`sk, 2010. — S. 228-231.
2. Badmaeva, S.E`. E`kologo — meliorativny`e issledovaniya v Srednej Sibiri / S.E`. Badmaeva. — Krasnoyarsk, 2004. — 141 s.
3. Badmaeva S.E., Semenova V.V., Badmaeva Y.V Agrophysical properties of black soils depending on types of economic use in the Krasnoyarsk forest-steppe.// IOP Conference Series: Earth and Environmental Science Agritech-2019.-4018 — Scopus – R 1 – 6.
4. Badmaeva Yu.V. Agromeliorativnoe sostoyanie chernozemov oby`knovenny`x i ego izmenenie pod vliyaniem xozyajstvennoj deyatel`nosti// Klimat, e`kologiya, sel`skoe xozyajstvo Evrazii. Mat. 1X Mezhd. nauchno – prakt. konf. Irkutsk, 2020 – S.18 – 25.
5. Badmaeva Yu.V. Monitoring plodorodiya oroshaemy`x pochv lesostepnoj zony` Krasnoyarskogo kraya// Geodeziya, zemleustrojstvo i kadastry`: problemy` i perspektivy` razvitiya. Sb. materialov P Mezhd. nauchno –prakt. konf. Omsk, 2020. – S.136 – 138.
6. Badmaeva Yu.V., Usachev R.I. Monitoring zalesenny`x zemel` sel`skoxozyajstvennogo naznacheniya Kuraginskogo rajona Krasnoyarskogo kraya s primeneniem bespilotnogo letatel`nogo apparata// Sovremenny`e problemy` zemleustrojstva, kadastrov i priroobustrojstva i povy`sheniya bezopasnosti truda v APK. Sb. trudov Nacional`noj nauchnoj konf. po problemam zemleustrojstva, kadastrov i prirodoobustrojstva. Krasnoyarsk, 2020. – S.13 – 15.
7. Badmaeva Yu.V., Usachev R.I. Monitoring zemel` sel`skoxozyajstvennogo naznacheniya s primeneniem bespilotny`x apparatov// Astraxanskij Vestnik e`kologicheskogo obrazovaniya – 2021. – № 1(61). – S. 93-96.
8. Krupkin P. I. Chernozyomy` Krasnoyarskogo kraya. — Krasnoyarsk: Izd-vo KNIISX, 2002. — 327 s.
9. Makeeva V.I. Ocenka ustojchivosti pochv yuga Rossii k slitizacii/ V.I Makeeva // Pochvovedenie. 2005. — № 2. — S. 232-238.
10. Chuprova, V.V. Ocenka plodorodiya chernozemov Krasnoyarskogo kraya po gumusnomu sostoyaniyu / V.V. Chuprova // Sovremennoe sostoyanie chernozemov: mat — ly` mezhdunar. nauch. konf. — Rostov n/D., 2013. — S. 359-362.

Для цитирования: Бадмаева С.Э., Лидяева Н.Е. Мониторинг состояния земель сельскохозяйственного назначения Минусинской лесостепи // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-14/

© Бадмаева С.Э., Лидяева Н.Е., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 332.43

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10526

УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ СЕЛЬСКИХ ТЕРРИТОРИЙ В СВЕТЕ ПАНДЕМИОГЕННЫХ СОБЫТИЙ

SUSTAINABLE RURAL DEVELOPMENT IN THE LIGHT OF PANDEMIC EVENTS

Горкуша Оксана Анатольевна, кандидат экономических наук, доцент кафедры управление бизнесом и сервисные технологии, ФГБОУ ВО «Московский государственный университет пищевых производств», г. Москва

Gorkusha O.A., liana_1407@mail.ru

Белкина Елена Николаевна, доктор экономических наук, доцент, заведующий кафедрой государственного и муниципального управления ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина», г. Краснодар

Belkina E.N., enbelkina@list.ru

Аннотация. В статье рассмотрены проблемы развития сельских территорий в современных условиях, связанные с пандемией и ее влиянием на все сферы экономической деятельности. Представлены цели устойчивого развития сельских территорий, определяющие комплекс стратегических мероприятий по его воплощению. Приводятся задачи и мероприятия по достижению приоритетных целей устойчивого развития сельских территорий, направленные на рост комплекса социальных, экономических и экологических показателей, что положительно отразится на качестве жизни и благосостоянии сельского населения.

Abstract. The article deals with the problems of rural development in modern conditions related to the pandemic and its impact on all spheres of economic activity.

The article considers the problems of rural development in modern conditions related to the pandemic and its impact on all spheres of economic activity. The article presents the goals of sustainable development of rural areas, which define a set of strategic measures for its implementation. The tasks and measures to achieve the priority goals of sustainable development of rural areas are presented, aimed at increasing the complex of social, economic and environmental indicators, which will have a positive impact on the quality of life and well-being of the rural population.

Ключевые слова: устойчивое развитие сельских территорий, пандемия, постпандемийное развитие

Keywords: sustainable development of rural territories, pandemic, post-pandemic development

Введение

Пандемия COVID-19   изменила саму парадигму научного анализа окружающей действительности, заставив переосмысливать ключевые и казавшиеся еще вчера незыблемыми основы понимания человеческой цивилизации.  В частности, были изменены сами основы понятия «устойчивое развитие», в том числе применительно к сельским территориям. Именно поэтому нам кажется весьма любопытно было бы попытаться на уже имеющихся данных попытаться наметить основные  направления процессов, на которые влияет  пандемия и может быть преобразован постпандемийный миропорядок с учетом тех особенностей, которые  были свойственны сельским территориям.

Результаты и обсуждение

Основным законодательным импульсом для постановки и реализации целей устойчивого развития в нашей стране стала утвержденная Президентом Российской Федерации Концепция перехода страны к устойчивому развитию [1]. Она в полной мере интегрирована во все федеральные и региональные стратегические документы и программы развития, апофеозом которых в настоящее время являются национальные проекты. В частности, 12 из ныне реализуемых охватывают 107 из 160 целей устойчивого развития, определенных ООН на период 2016-2030гг. в своих  программных документах применительно к вопросам устойчивого развития.

На основе баланса социальных, экономических и экологических приоритетов определены цели:

• Повсеместного уничтожения нищеты;
• Обеспечение продовольственной безопасности, улучшение рациона, калорийности, структуры питания и уничтожения голода посредством обеспечения неуклонного совершенствования функционирования сельского хозяйства;
• Поддержание здоровья посредством пропаганды здорового образа жизни и благополучия граждан любых возрастов;
• Обеспечение непрерывности образования индивида, совершенствование его качества, достижение справедливости и равенства в доступе к нему;
• Всеобщая доступность источников надежной, современной и высокоэффективной энергии;
• Обеспечение всеобщей занятости как источника поступательного экономического роста;
• Формирование устойчивой инфраструктуры, реализация индустриального и инновационного векторов развития;
• Всемерное содействие процессам глобализации и всеобщему партнерству [2].

В направлении демографического улучшения, сохранения здоровья и повышения качества жизни граждан нашей страны посредством достижения обеспечения роста эффективности труда и совершенствования предпринимательства, помимо Национальных проектов, направлен  также ряд следующих документов: госпрограмма «Комплексное развитие сельских территорий», Доктрина продовольственной безопасности нашей страны, «Содействие занятости населения», «Развитие образования», «Доступная среда» и некоторые другие. Достижение устойчивого развития следует рассматривать как одну из ключевых целей достижения данных программных стратегий.

Пандемия короновируса COVID-19 и меры, принятые правительствами государств по борьбе с ней, значительным образом отразились на темпах достижения поставленных целей. Причем речь идет не только об очевидном направлении, касающимся здоровья и благополучия граждан (3я цель- Содействие здоровому образу жизни и благополучию граждан любых возрастов), но благодаря системности современного мира, в той или иной степени она имела влияние на большинство из приводимых целей.

Более того, следует отметить, что негативные процессы пандемиогенной природы наблюдаются и в сфере устойчивого развития аграрных территорий, на рассмотрении которых мы и планируем остановиться более подробно.

Безусловно, отсутствие полноценной статистической картины последствий происходящего в существенной мере ограничивает аналитические возможности описания процессов, и это будет в некоторой степени снижать прогностическую ценность делаемых выводов, и определять предварительный характер рассматриваемого научного направления.

Карантинные мероприятия, безусловно, отразились на показателях занятости населения, в том числе и сельского (хотя и в меньшей степени, но об том разговор еще впереди), а, соответственно, и на уровне доходов и благосостояния граждан (1 цель- Повсеместного уничтожения нищеты и 6 цель — Обеспечение всеобщей занятости как источника поступательного экономического роста).

Устойчивое развитие сельских территорий напрямую затрагивается во второй цели (Обеспечение продовольственной безопасности, улучшение рациона, калорийности, структуры питания и уничтожения голода посредством обеспечения неуклонного совершенствования функционирования сельского хозяйства), и влияние пандемии в данном случае хотя и менее очевидное, но также существенное за счет сужения межгосударственного взаимодействия, изменения логистических цепочек межстрановых поставок, таможенных ограничений и т.п. Падение уровня благосостояния населения, рассмотренное в первой цели, заметно отразилось на возможностях улучшения питания всего населения. Чтобы ответить на вопрос «В какой степени данная проблема показала свою актуальность для сельского населения?» необходим глубокий и всесторонний анализ, базирующийся на  статистических данных, которых пока в силу хронологической близости пока не имеется, но уже сегодня можно отметить, что для хозяйств населения, ведущих натуральное хозяйство и нацеленных на собственное потребление, эти возможности либо не изменились, либо  были скорректированы в сторону улучшения, а для личных хозяйств, работающих на реализацию городскому населению, был заметно ограничен.

Карантинные мероприятия и вытекающие из них распространение он-лайн-технологий в сфере образования безусловно способствовало увеличению доступности образования и его непрерывности. Говоря о сельской местности, приходится сделать существенную корректировку. К сожалению, говорить об всеобщем распространении и качественном уровне сетевого покрытия интернет-технологий на части сельских территорий пока не приходится, а, соответственно, и ограничивает возможности реализации 4 цели (Обеспечение непрерывности образования на протяжении всей продолжительности жизни индивида, совершенствование его качества, достижение справедливости и равенства в доступе к нему).

Снижение промышленного производства и последовавшая за ним падение спроса на традиционные углеводороды отчасти способствовали активизации научного и особенно практического дискурса об ускорении поисков нетрадиционных источников энергии, что напрямую связано с реализацией 5 цели — (Всеобщая доступность источников надежной, современной и высокоэффективной энергии). В данном случае, мы можем рассматривать сельские территории и сельское предпринимательство как драйверы именно данного направления энергетики, поскольку речь идет именно о более дешевых и доступных источниках и небольших объемах потребления (солнечная, ветровая, энергии приливов и отливов и др.).

Пандемия, вероятно, оказала сдерживающее влияние и на реализацию 7 цели (Формирование устойчивой инфраструктуры, реализация индустриального и инновационного векторов развития), а также сепаратистские тенденции нашли явное и очевидное негативное отражение в воплощении 8 цели (Всемерное содействие процессам глобализации и всеобщему партнерству).

Прежде чем перейти к более глубокому рассмотрению особенностей влияния пандемиогенных процессов на развитие сельских территорий, следует остановиться на терминологических аспектах рассматриваемого вопроса.

В частности, Д.А. Баландин под сельской территорией понимает самобытную местность с ее природно-климатическими условиями и ресурсами, позволяющими осуществлять производство аграрной продукции для решения экономических, экологических и институциональных задач развития территории на базе функционирующего технологического уклада [3].

Практически аналогичное по смысловому контенту определение дает Д.В. Меняйкин, который предлагает рассматривать сельскую территорию как сложный социально-экономический, культурно-самобытный ареал существования и жизнедеятельности сельского сообщества, обозначенный территорией вне урабанизационных пространств и включающий в себя поселения (аграрные населенные пункты с их специфической социально-производственной инфраструктурой, предприятиями и окруженными природным ландшафтом и соответствующие межселенные территории [4].

В результате обобщения вышеприведённых определений, приводит следующие характеристики сельских территорий [5]:

• низкая плотность и высокая степень рассредоточения населения;
• специфический характер местности (доминирование природно-естественного ландшафта);
• специфические формы и характеристики трудовой занятости (отрасли растениеводства и животноводства, сезонный характер производства, циклический характер труда);
• особые формы социально-бытовых, социально-культурных коммуникативных связей и отношений, собственно и определяющих особый сельский образ жизни.

Что касается определения «устойчивое развитие сельских территорий», то здесь в научной библиографии представлена более разнообразная палитра мнений исследователей.

Если рассматривать в целом устойчивое развитие, то, например, А.Н. Греков данное понятие определяет как «процесс развития сельского сообщества, обеспечивающий экономически обоснованное расширенное воспроизводство» [6].

Применительно к сельским территориям устойчивое развитие — это качественные изменения закономерностей, форм и связей социально-экономической деятельности, способствующей восстановлению (сохранению) сбалансированности, пропорциональности и эффективности сисстемы экономических, социально-бытовых, социально-культурных, демографических процессов функционирования аграрных территорий. Безусловной чертой эффективности динамичных трансформаций функционирования сельских территорий является улучшение качества форм, условий и параметров жизни сельской социально-экономической и социально-территориальной общности [5].

Принятая и реализуемая в нашей стране «Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года» описывает следующие характерологические особенности устойчивого развития, характеризуя их как:

• стабильное социально-экономическое развитие аграрных территорий;
• увеличение объема производства агропромышленной продукции;
• повышение эффективности АПК;
• достижение максимальной занятости сельского населения и рост уровня его жизни;
• рациональное и максимально продуктивное использование сельскохозяйственных земель [7].

Данная проблема является предметом изучения не только отечественных ученых, но и зарубежных исследователей. В частности, среди приоритетных задач устойчивого развития сельских муниципалитетов Канады, следует назвать формирование объектов системы планирования, в т.ч.  ее социальный, экономический и экологический компонент. Среди факторов-ингибиторов данной системы планирования следует привести недостаточное финансирование, недостаток политической воли и отсутствие чётких общинных приоритетов [8].

Среди факторов реализации государственной программы в регионах Российской Федерации выделяют следующие группы факторов:

• социальные (повышение занятости на селе, формирование внутристранового спроса на сельскохозяйственную продукцию);
• экономические (увеличение эффективности сельскохозяйственного производства, а также его диверсификация);
• институциональные (доступность информации о рынке- цены, конкретные и актуальные предложения, конъюнктура рынка, аналитические прогнозы на будущее, степень гармонизации федеральных и региональных законов);
• экологические (свойства среды обитания и сельскохозяйственного производства как части средового существования с доминированием человеческого влияния) [9].

Ключевым вопросом теоретического и практического изучения данной проблемы как в России, так и  в других странах является разработка наиболее эффективных мер по достижению параметров устойчивого развития и достижения подобного состояния.  На рассмотрении данного вопроса стоит остановиться особо.

Так, среди наиболее эффективных инструментов достижения устойчивого развития иностранные исследователи называют государственно-частное партнерство, а также  региональные целевые программы [8].

Рассмотрим взгляд отечественных исследователей и управленцев-практиков на данный вопрос. При представлении свода мероприятий попытаемся актуализировать их в свете пандемийных событий.

Российские специалисты при решении данного вопроса ориентированы преимущественно на совершенствовании экономической базы и социальной инфраструктуры сельских территорий:

• позиционирование поселения как места комфортного проживания, центра историко-культурного, рекреационного, аграрного видов туризма, обеспечение, сокращение миграционного оттока, увеличение качества жизни, принятие мер по  переселению мигрантов в данный регион, создание условий для развития экологического сельскохозяйственного производства;
• увеличение устойчивости экономического развития сельских территорий;
• содействие росту производственной эффективности и конкурентоспособности сельскохозяйственного производства, пополнению местного бюджета, введению в сельскохозяйственный оборот крупноконтурных полей, что в конечном итоге будет содействовать обеспечению продовольственной безопасности страны в целом;
• рост занятости и увеличение доходов населения, в том числе путем введения земель в сельскохозяйственное производство;
• всемерная поддержка на всех  уровнях (федеральном, субъектно-региональном и муниципальном)  развития туризма, особенно его историко-культурного и экологического видов (рекреационных, событийных- event-направлений, аграрных);
•  обеспечение естественного прироста за счет роста рождаемости местного населения и увеличения миграционного притока населения;
• рост заселенности территорий;
• повышение устойчивости производственной и социальной инфраструктуры сельских поселений посредством создания агрогородков, медицинских офисов амбулаторного типа, культурно-развлекательных центров [10];
• развитие социальной и производственной инфраструктуры сельских поселений при рассредоточенном расселении [11];
• принятие программ развития сельскохозяйственной производственной и перерабатывающей сельской кооперации;
• активное вовлечение местного населения в вопросы местного самоуправления, обустройства сельской жизни [12].
• рост качества жизни на селе посредством увеличения доходов населения, создание всеобъемлющих условий развития сельского предпринимательства;
• поощрение малых и средних форм сельскохозяйственного производства с приоритетным ориентиром на натуральную органическую продукцию;
• привлечение и создание условий для размещения своих производственных мощностей крупными агропромышленными предприятиями;
• диверсификация экономической деятельности на селе посредством стимулирования иных несельскохозяйственных отраслей (сервис, кустарное производство, народное творчество, торговля, лесная, рыбная промышленность, переработка сельскохозяйственной продукции, сбор дикоросов и др.)[13];
• превалирование на федеральном уровне программно-целевого метода, системный подход в решении вопросов социального развития села при сохранении традиционного сельского образа жизни [14];
• увеличение индивидуального жилищного строительства, создание экологических деревень, формирование добротной инфраструктуры [15];
• ориентир на целевые показатели, мониторинг развития, местную самоорганизацию [16].

Некоторые авторы при решении данного вопроса предлагают акцентировать внимание на демографических проблемах и увеличении качества жизни сельского населения ( рост доходов сельских тружеников, ликвидация безработицы, создание новых рабочих мест, повышение уровня финансирования объектов  инфраструктуры сельской местности).

Среди важнейших еще неназванных актуальных мероприятий следует назвать цифровизацию [17].

Цифровизация как процесс предполагает внедрение современного программного обеспечения, высоко технологичного оборудования, внедрение в производство современных бизнес-моделей и бизнес-схем, инструментов управления и т.п.  цифровизация позволит заметно упростить и ускорить поиск потенциальных потребителей, будет содействовать повышению качества сельскохозяйственной продукции, увеличит прозрачность экономических операций и возможности для их всестороннего мониторинга, будет содействовать расширению рынков сбыта и доступности дешевой качественной экологически чистой отечественной продукции для конечных потребителей и переработчиков, содействовать конкуренции и др.

Совершенно очевидно, что поставленные задачи естественным образом вступают в противоречие с мелкотоварным сельскохозяйственным производством, а потому являются сложными в реализации. Тем не менее названные трудности не должны сдерживать внедрение процессов цифровизации в сельской местности.

Для ликвидации институциональных барьеров вышеуказанной проблематики в 2019 году был образован Центр компетенций по цифровой трансформации сельского хозяйства, который призван реализовать следующие проекты «Цифровая экономика Российской Федерации» и «Цифровое сельское хозяйство».

При этом эксперты прогнозируют двухкратный рост производительности труда, снижение в 1,5 раза административных затрат, снижение суммарных затрат на 20% [17].

Еще раз подчеркнем, что при широком использовании средств программного регулирования крупного агропромышленного комплекса, мелкотоварное производство частных крестьянских домовладений и фермерских хозяйств остается крайне низким, степень интернетизации сельских районов страны значительно отстает от среднероссийских показателей, что заметно сдерживает реализацию перечисленных производственных и образовательных программ. Тяжелое положение в этой сфере в значительной мере показало во время карантинных мероприятий, когда технологии дистанционного обучения внедрялись крайне сложно именно в сельской местности из-за технически слабой оснащенности инновационными технологиями.

Среди причин такого острого положения эксперты называют следующие:

• преобладание малых хозяйств среди российских производителей сельхозпродукции (более 200 тыс. фермерских хозяйств);
• средства и инструменты цифровизации являются недоступными по цене, сложности установке, дороговизне сервисного обслуживания и слабой информационной и логистической доступности;

Низкий уровень автоматизации и компьютеризации мелкотоварного производства приводит к снижению производительности труда и увеличению себестоимости производимой продукции, и в результате- отстающим уровнем доходов сельских тружеников.

Тем не менее, по мнению экспертов [18], направление цифровизации именно малого сельского предпринимательства имеет наибольшие перспективы и может дать весомую прибавку в экономическом и социальном плане. В данном случае естественным выходом из данной ситуации может стать кооперация, позволяющая решить вопросы доступности закупки соответствующего оборудования и конкуренции крупному сельскохозяйственному производителю.

На селе уже создана соответствующая база — в Российской Федерации функционирует более 5500 сельскохозяйственных потребительских кооперативов.

При этом в стране отсутствуют региональные и муниципальные программы распространения цифровизации сельских территорий, а внедрение соответствующих технологий в лучшем случае ограничивается введением электронного документооборота, а также способов обработки и хранения информации с учетом современных бизнес-моделей (что само по себе не мало, но все еще в современных реалиях выглядит чрезвычайно недостаточным).

Следует отметить также то обстоятельство, что цифровизация может и должна охватывать и несельскохозяйственные отрасли.

Вместе с тем цифровизацию следует рассматривать как одну из профилактических мер карантинного характера.

В период пандемии и первый постпандемийный период рост безработицы, сужение объемов малого бизнеса, рост закредитованности населения не способствуют реализации цели ликвидации нищеты, как одной из цели устойчивого развития.

Пандемия коронавируса COVID-19 может привести к диверсификации экономического производства на сельских территориях, что может в определенной мере нивелировать отрицательные последствия падения производства.

Краткосрочный и последующий долгосрочный отток городского населения, вызванный карантинными мероприятиями, может привести в известной мере к оживлению социальной и экономической жизни на селе.  Низкая стоимость жизни на селе и возможность удаленной работы специалистов многих профилей, проживающих в сельской местности, позволяет рассчитывать на некоторое положительную динамику предпринимательской инициативы и стать основой для постпандемийного экономического подъема в целом в стране. Вместе с тем для реализации последнего пункта необходима качественная интернет-инфраструктура на селе (интернет, интернет-банкинг, доставка товаров и услуг, и др).

На местах следует уделить внимание поощрению новых бизнес-моделей, таких как локализованные закрытые продовольственные цепи (например, продвижение такой инновационной концепции, как слоуфуд —эко-гастрономическое движение, направленное на местное производство экологически чистого продовольствия, — и крафтовое производство — продукты, изготовленные не на крупном производстве, а в небольших частных цехах незначительными партиями по индивидуальным рецептам) [19].

Среди последствий пандемии для развития сельских территорий следует назвать также развитие сельского (аграрного) туризма, расцвет которого определен как ограничениями на выезд в зарубежные страны, так и финансовыми ограничениями туристов.

Среди направлений сельского туризма следует обозначить такие, как:

• собственно классический агротуризм- знакомство с сельскохозяйственным производством;
• историко-краеведческое;
• этнокультурное;
• религиозное;
• рекреационное [20].

Расширение государственной программы поддержки сельской ипотеки способствовало бы укреплению устойчивого развития данных территорий, поскольку способствовало бы приобретению собственного жилья не только местным населением, но и возвращающимся на родину из-за карантина городским. Это предложение является логичным продолжением последних научных исследований сельской экономики [21-23].

Сельским жителям в условиях пандемии необходимо активизация и расширение мер помощи в рамках патерналистской государственной модели (оказание помощи в субсидировании традиционного сельскохозяйственного производства и несельскохозяйственных производств, дотирование и мотивирование сельского туризма, содействие информационной и цифровизационной технологий на селе).

Выводы

Таким образом, пандемиогенные процессы на сельских территориях имеют свои специфически особенности, которые необходимо учитывать и на государственном уровне мониторить и прогнозировать, что позволит в полной мере использовать открывающиеся возможности для роста сельскохозяйственного и несельскохозяйственного производств, а также нивелировать негативные последствия пандемийного периода.

Список источников

1. Указ Президента РФ от 1 апреля 1996 г. N 440 «О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию». Текст Указа опубликован в Собрании законодательства Российской Федерации от 8 апреля 1996 г., N 15, ст. 1572.
2. Юнусов И.А., Юнусов Л.А. Достижение целей устойчивого развития постпандемической экономики РФ // Научные труды Вольного экономического общества России.- 2020.- Т. 223.- № 3.- С. 219-227.
3. Баландин Д.А. Управление устойчивым развитием сельских территорий региона: Автореферат дис. … канд. экон. наук. — Тюмень, 2013. — 25 с.
4. Меняйкин Д.В. Понятие и сущность сельских территорий // Экономика и бизнес: теория и практика. – 2016. – №4. – С. 113-116.
5. Цветцых А.В., Шевцова Н.В. Устойчивое развитие сельских территорий: сбалансированная система показателей // Азимут научных исследований: экономика и управление. — 2020. — Т. 9. -№ 2 (31). — С. 366-370.
6. Греков А.Н. Совершенствование механизма устойчивого развития сельских территорий (на материалах Тамбовской области): Автореф.дис… канд. экон. наук.- Мичуринск, 2014.-21с.
7. Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 г. Распоряжение Правительства РФ от 02.02.2015 №151-р.
8. Хейнегард Г.T., Хальстром Л.К., Вранд Л.П. Динамика внедрения планирования устойчивого развития в сельских районах Канады // Сельское и общинное развитие. — 2019. — № 14(1). — С.54–76.
9. Ирхина Л.Н., Хрестина С.Ф. Устойчивое развитие сельских территорий как реализация государственной политики // Вестник Нижегородской государственной сельскохозяйственной академии. — 2020. — № 2 (26). — С. 58-64.
10. Малышев А.И. Устойчивое развитие социальной инфраструктуры сельских территорий на основе частно-государственного партнерства (на примере Саратовской области): Автореф. дисс…канд.экон.наук.- Саратов, 2015.- 24 с.
11. Об утверждении Государственной программы Псковской области «Содействие экономическому развитию, инвестиционной и внешнеэкономической деятельности на 2014-2020 годы (с изменениями на 9 февраля 2017 года): Постановление N 499 от 28 октября 2013 года. – Текст: электронный // Консорциум КОДЕКС: Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации.–URL:http://docs.cntd.ru/document/ 462704134.
12. Вартанова М.Л., Безвербный В.А. Повышение уровня и качества жизни населения – главная задача устойчивого развития сельских территорий // Экономические решения. — 2019. — Том 9. — № 3 (июль–сентябрь). — С.1925-1938.
13. Новоселов С.Н. Направления решения проблем обеспечения устойчивого сбалансированного развития региона//Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. -2013.- № 4.- С. 168-172.
14. Воронин Б.А., Воронина Я.В., Фатеева Н.Б., Петрова Л.Н. Актуальные проблемы социально-экономического развития сельских территорий (на примере Свердловской области) // Аграрный вестник Урала. — 2017. — № 09 (163). — С.84-89.
15. Чепурных Н.В., Мерзлов А.В. Социально-экономические факторы развития сельских территорий // Научный журнал НИУ ИТМО. Серия Экономика и экологический менеджмент. — 2017. — № 4. — С.92-101.
16. Рабканова М.А. Устойчивое социально-экономическое развитие сельских территорий (на материалах Омской области): Автореф.дисс… канд.экон.наук.- Новосибирск, 2014.- 17 с.
17. Доброхотов К.О. Влияние цифровизации на устойчивое развитие сельских территорий // Наука и общество. — 2020. — № 2 (37). — С. 50-52.
18. Галикеев Р.Н. Стратегическое управление развитием агропромышленного комплекса региона // Вестник БИСТ. — 2019. — № 1 (42). — С. 63–70.
19. Закшевский В.Г., Гаврилова З.В. Возможности и перспективы развития сельских территорий после пандемии // Научные труды Вольного экономического общества России. — 2020. — Т. 223. — № 3. — С. 496-501.
20. Zakshevskii V.G., Merenkova I.N., Novikova I. I., Kusmagambetova E.S. Metodicheskii instrumentarii diagnostiki diversifikatsii sel’skoi ekonomiki // Ekonomika regiona. — 2019. — T. 15, vyp. 2. — S. 520–533.
21. Петренко И.М., Агибалова В.Г. Теоретические аспекты и практика устойчивого развития сельских территорий Краснодарского края // Общество: политика, экономика, право. – 2016. – №6. – С. 47-49.
22. Агибалова В.Г. Анализ государственной поддержки сельских территорий Краснодарского края // KANT. – 2018. – №2. – С. 217-222.
23. Белкина Е.Н., Агибалова В.Г. Инструменты устойчивого социально-экономического развития сельских территорий в постиндустриальной экономике: монография. Ставрополь: 2018, «Фабула». – 160 с.

References

1. Ukaz Prezidenta RF ot 1 aprelya 1996 g. N 440 «O Koncepcii perexoda Rossijskoj Federacii k ustojchivomu razvitiyu». Tekst Ukaza opublikovan v Sobranii zakonodatel`stva Rossijskoj Federacii ot 8 aprelya 1996 g., N 15, st. 1572.
2. Yunusov I.A., Yunusov L.A. Dostizhenie celej ustojchivogo razvitiya postpandemicheskoj e`konomiki RF // Nauchny`e trudy` Vol`nogo e`konomicheskogo obshhestva Rossii.- 2020.- T. 223.- № 3.- S. 219-227.
3. Balandin D.A. Upravlenie ustojchivy`m razvitiem sel`skix territorij regiona: Avtoreferat dis. … kand. e`kon. nauk. — Tyumen`, 2013. — 25 s.
4. Menyajkin D.V. Ponyatie i sushhnost` sel`skix territorij // E`konomika i biznes: teoriya i praktika. – 2016. – №4. – S. 113-116.
5. Czvetcyx A.V., Shevczova N.V. Ustojchivoe razvitie sel`skix territorij: sbalansirovannaya sistema pokazatelej // Azimut nauchny`x issledovanij: e`konomika i upravlenie. — 2020. — T. 9. -№ 2 (31). — S. 366-370.
6. Grekov A.N. Sovershenstvovanie mexanizma ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij (na materialax Tambovskoj oblasti): Avtoref.dis… kand. e`kon. nauk.- Michurinsk, 2014.-21s.
7. Strategiya ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij Rossijskoj Federacii na period do 2030 g. Rasporyazhenie Pravitel`stva RF ot 02.02.2015 №151-r.
8. Xejnegard G.T., Xal`strom L.K., Vrand L.P. Dinamika vnedreniya planirovaniya ustojchivogo razvitiya v sel`skix rajonax Kanady` // Sel`skoe i obshhinnoe razvitie. — 2019. — № 14(1). — S.54–76.
9. Irxina L.N., Xrestina S.F. Ustojchivoe razvitie sel`skix territorij kak realizaciya gosudarstvennoj politiki // Vestnik Nizhegorodskoj gosudarstvennoj sel`skoxozyajstvennoj akademii. — 2020. — № 2 (26). — S. 58-64.
10. Maly`shev A.I. Ustojchivoe razvitie social`noj infrastruktury` sel`skix territorij na osnove chastno-gosudarstvennogo partnerstva (na primere Saratovskoj oblasti): Avtoref. diss…kand.e`kon.nauk.- Saratov, 2015.- 24 s.
11. Ob utverzhdenii Gosudarstvennoj programmy` Pskovskoj oblasti «Sodejstvie e`konomicheskomu razvitiyu, investicionnoj i vneshnee`konomicheskoj deyatel`nosti na 2014-2020 gody` (s izmeneniyami na 9 fevralya 2017 goda): Postanovlenie N 499 ot 28 oktyabrya 2013 goda. – Tekst: e`lektronny`j // Konsorcium KODEKS: E`lektronny`j fond pravovoj i normativno-texnicheskoj dokumentacii.–URL:http://docs.cntd.ru/document/ 462704134.
12. Vartanova M.L., Bezverbny`j V.A. Povy`shenie urovnya i kachestva zhizni naseleniya – glavnaya zadacha ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij // E`konomicheskie resheniya. — 2019. — Tom 9. — № 3 (iyul`–sentyabr`). — S.1925-1938.
13. Novoselov S.N. Napravleniya resheniya problem obespecheniya ustojchivogo sbalansirovannogo razvitiya regiona//Biznes v zakone. E`konomiko-yuridicheskij zhurnal. -2013.- № 4.- S. 168-172.
14. Voronin B.A., Voronina Ya.V., Fateeva N.B., Petrova L.N. Aktual`ny`e problemy` social`no-e`konomicheskogo razvitiya sel`skix territorij (na primere Sverdlovskoj oblasti) // Agrarny`j vestnik Urala. — 2017. — № 09 (163). — S.84-89.
15. Chepurny`x N.V., Merzlov A.V. Social`no-e`konomicheskie faktory` razvitiya sel`skix territorij // Nauchny`j zhurnal NIU ITMO. Seriya E`konomika i e`kologicheskij menedzhment. — 2017. — № 4. — S.92-101.
16. Rabkanova M.A. Ustojchivoe social`no-e`konomicheskoe razvitie sel`skix territorij (na materialax Omskoj oblasti): Avtoref.diss… kand.e`kon.nauk.- Novosibirsk, 2014.- 17 s.
17. Dobroxotov K.O. Vliyanie cifrovizacii na ustojchivoe razvitie sel`skix territorij // Nauka i obshhestvo. — 2020. — № 2 (37). — S. 50-52.
18. Galikeev R.N. Strategicheskoe upravlenie razvitiem agropromy`shlennogo kompleksa regiona // Vestnik BIST. — 2019. — № 1 (42). — S. 63–70.
19. Zakshevskij V.G., Gavrilova Z.V. Vozmozhnosti i perspektivy` razvitiya sel`skix territorij posle pandemii // Nauchny`e trudy` Vol`nogo e`konomicheskogo obshhestva Rossii. — 2020. — T. 223. — № 3. — S. 496-501.
20. Zakshevskii V.G., Merenkova I.N., Novikova I. I., Kusmagambetova E.S. Metodicheskii instrumentarii diagnostiki diversifikatsii sel’skoi ekonomiki // Ekonomika regiona. — 2019. — T. 15, vyp. 2. — S. 520–533.
21. Petrenko I.M., Agibalova V.G. Teoreticheskie aspekty` i praktika ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij Krasnodarskogo kraya // Obshhestvo: politika, e`konomika, pravo. – 2016. – №6. – S. 47-49.
22. Agibalova V.G. Analiz gosudarstvennoj podderzhki sel`skix territorij Krasnodarskogo kraya // KANT. – 2018. – №2. – S. 217-222.
23. Belkina E.N., Agibalova V.G. Instrumenty` ustojchivogo social`no-e`konomicheskogo razvitiya sel`skix territorij v postindustrial`noj e`konomike: monografiya. Stavropol`: 2018, «Fabula». – 160 s.

Для цитирования: Горкуша О.А., Белкина Е.Н. Устойчивое развитие сельских территорий в свете пандемиогенных событий // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-13/

© Горкуша О.А., Белкина Е.Н., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 338.439

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10525

ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ НА ФОНЕ ПАНДЕМИЙНЫХ ПРОЦЕССОВ

FOOD SECURITY AGAINST THE BACKGROUND OF PANDEMIC PROCESSES

Новоселов Сергей Николаевич, д-р с.-х. наук, д-р экон. наук, профессор, профессор кафедры экономических дисциплин ОЧУ ВО «Еврейский университет», г. Москва

Novoselov S.N., nsn-maize@yandex.ru

Белкина Елена Николаевна, доктор экономических наук, доцент, заведующий кафедрой государственного и муниципального управления ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина», г. Краснодар

Belkina E.N., enbelkina@list.ru 

Аннотация. В статье рассмотрены проблемы развития сельского хозяйства и агропромышленного производства, оказывающих влияние на наличие, доступность и стабильное использование продовольствия населением в условиях пандемии. Выявлены потенциальные возможности развития сельскохозяйственной деятельности с применением мер адресной государственной помощи. Выделены ключевые меры поддержки продовольственной безопасности.

Abstract. The article considers the problems of the development of agriculture and agro-industrial production, which affect the availability, accessibility and stable use of food by the population in the conditions of a pandemic. The potential opportunities for the development of agricultural activities with the use of targeted state assistance measures are identified. The key measures to support food security are highlighted.

Ключевые слова: продовольственная безопасность, сельское хозяйство, агропромышленное производство, пандемия, благосостояние населения

Keywords: food security, agriculture, agro-industrial production, pandemic, welfare of the population

Введение

Среди ключевых элементов национальной безопасности выделяется именно продовольственный ее сегмент, при этом пандемия коронавируса covid-19 не только подтвердила, но и актуализировала данный постулат.

На международном уровне под продовольственной безопасностью принято общепризнанным определение Римской конвенции  1996 года, которая  определяет ее как  «все люди всегда имеют физический, социальный и экономический доступ к достаточному количеству безопасного и питательного продовольствия для удовлетворения своих диетических потребностей и пищевых предпочтений для ведения активной и здоровой жизни. Четырьмя основами продовольственной безопасности являются следующие: наличие, доступ, использование и стабильность»[1].

Доктрина продовольственной безопасности России дает следующее ее определение «состояние социально-экономического развития страны, при котором обеспечивается продовольственная независимость России, гарантируется физическая и экономическая доступность для каждого гражданина страны пищевой продукции, соответствующей обязательным требованиям, в объемах не меньше рациональных норм потребления пищевой продукции, необходимой для активного и здорового образа жизни»[2].

Результаты и обсуждение

Главной целью продовольственной безопасности в нашей стране является обеспечение населения необходимой сельскохозяйственной, рыбной продукцией, а также продовольствием и сырьем. Агропромышленный комплекс является ключевым комплексом народного хозяйства (на его долю приходится 7,8% ВВП страны [3]), имеющим важнейшее экономическое и социальное значение, преимущественно определяющим уровень продовольственной безопасности страны.

Сельское население в Российской Федерации составляет 24,9%, 6,5% населения страны занято в агропромышленном производстве, а оплата труда сельского труженика составляет 65,7% от оплаты в других отраслях [3]. Это одна из самых низких уровней оплаты труда в стране, при том, что реализуемые в последние годы федеральные и региональные усилия способствовали положительным тенденциям в развитии агропромышленного комплекса и роста его эффективности.

Устойчиво развивающаяся в стране система продовольственного обеспечения немыслима без роста конкурентоспособной продукции на базе постоянного оперативного мониторинга и конкурентного анализа, а также изучения конъюнктуры сельскохозяйственных рынков.

Оставаясь системообразующей отраслью для экономики села агропромышленное производство сегодня не в состоянии стать локомотивом экономики села.

Вместе с тем сельское хозяйство по своей сущности является многофункциональным производством, среди многочисленных функций которого следует отметить следующие:

• производство продовольствия, сырья для пищевой и перерабатывающей промышленности, энергетического сырья;
• обеспечение продовольственной безопасности страны в целом;
• экологическое воздействие на окружающую среду;
• поддержка жизнеспособности сельского населения;
• воспроизводство крестьянского населения как носителя традиционных культурных, этнических, религиозных, духовных ценностей.

Для реализации имеющегося в отрасли потенциала необходимо оснащение агропромышленного производства современными наукоемкими и высокоразвитыми технологиями, избавление от импортной зависимости в сфере семеноводства и племенного дела, совершенствование логистических сетей и формирования современной инфраструктуры.

Улучшение благосостояния населения, проживающего на сельских территориях, во многом определяет продовольственную безопасность страны, формируя условия для конкурентоспособности продукции сельскохозяйственного производства, воспроизводственную базу для трудовых ресурсов страны, влияя на его качественный состав и количественную структуру.

Вместе с тем развитие и сохранение сельского уклада жизни и экономического производства (то, что сегодня принято называть устойчивым развитием сельских территорий) способствует сохранению социально-экономической устойчивости территории.

И в этих условиях государство призвано решить ряд мероприятий, направленных на:

• удовлетворение ключевых потребностей в продуктах питания для наиболее уязвимых групп населения (дети, инвалиды, пожилые, многодетные, безработные и некоторые другие);
• ликвидация фрагментарности нормативно-правовой базы продовольственного обеспечения;
• снижение импортной зависимости в области продовольственного обеспечения по большинству ключевых стратегически важных продуктов питания;
• совершенствование системы контроля качества и соблюдения пищевых технологий;
• усиление программы социальной защиты населения;
• обеспечение поддержки функционирования внутренних систем снабжения;
• ликвидация несбалансированности в рационе питания сельских жителей;
• проведение адресной инновационной политики в агропромышленном производстве;
• стимулирование возможностей крестьянских фермерских хозяйств по увеличению производства продовольствия [4].

Эксперты отмечают негативное влияние пандемии на уровень продовольственной безопасности после характерного практически для всех стран мира растущего его тренда в допандемийный период.

При этом оценка уровня продовольственной безопасности является сложным в методическом и в целом общетеоретическом уровне, поскольку должна учитывать как экономическую, так и физическую доступность продовольствия для населения в рамках тех или иных экономических районов.

Следует также отметить, что продовольственная безопасность отличается многоуровневостью: 

• глобальная;
• субрегиональная;
• межгосударственная;
• государственная;
• местная;
• групп населения (групповая);
• отдельных домохозяйств.

Вместе с тем Т.В. Ускова считает, что единой системы индикаторов для оценки уровневой продовольственной безопасности не может быть, и предлагает определение каждому ее уровню определенную индикативную систему [5].

К уже существующим и многократно озвученным экспертами угрозам продовольственной безопасности, как то ухудшение климата (недостаточное количество осадков, повышение температуры, наводнения и экстремальные погодные условия), стремительный рост населения нашей планеты, вызванный этим растущий спрос на продовольствие,  процессы урбанизации и сверхурбанизации; рост благосостояния и спроса на высококачественное продовольствие; изменение структуры потребления городских жителей; замедление мирового экономического роста; политические конфликты; увеличения экологического загрязнения, пандемия добавила разрушение традиционно сложившихся и закрепившихся логистических цепочек, карантинных ограничений,  падения доходов населения, пересмотра структуры питания большинства граждан во всем мире и другие негативные тренды.

Сохранение бедности и значительное неравенство доходов населения, рост безработицы существенно ограничивают доступ к продовольствию и препятствуют достижению ключевых целей продовольственной безопасности. Вместе с тем аграрное производство ограничено нехваткой и снижением качества сельскохозяйственных угодий и водных ресурсов, а также недостаточным объемом инвестиций в развитие устойчивого производства продовольствия.

На фоне пандемии мировое сельское хозяйство испытывает значительные трудности из-за ограничительных мероприятий по передвижению и полномасштабном обеспеченности рабочей силой.  Возникшая неопределенность заставила некоторые страны вводить определенные ограничения на вывод продовольственных товаров (например, Казахстан- гречки, Вьетнам- риса) [6].

Все эти события способствовали в большей или меньшей мере повышению цен на продовольственные товары. Последствия роста цен для различных стран были различными: если в богатых странах речь идет об изменении уровня жизни и качества потребляемых продуктов, то в бедных странах- речь идет о реальной массовой эпидемии голода и других масштабных социально-экономических катаклизмах.

В результате мы имеем дело с тем, что пандемия дополнительно обострила медицинские и продовольственные аспекты неравенства различных стран мира. По данным ВОЗ еще в допандемийный период каждый восьмой житель Земли не мог обеспечить себя необходимыми продуктами питания.

На начало 2020 года 135 млн. человек в 55 странах страдали от нехватки или недостаточного качества имеющегося продовольствия: большинство из них проживают в Африке- 73 млн. или 54,0%, на Ближнем Востоке и в Азии- 31,9%, а также в Латинской Америке и Карибском бассейне еще 13,7%. В этих странах у 75 млн. детей отмечается задержка в росте и у 17 млн. – различная степень истощения [7].

При этом жизнь около 100 млн. человек находилась под реальной угрозой из-за голода [6]. Пандемия только усугубила данную ситуацию, по оценкам некоторых экспертов, в несколько раз.

Снижение качества жизни населения, падение его доходов из-за роста безработицы существенным образом отразились на его платёжеспособности, скорректировав пищевые предпочтения и переориентировав потребление на более дешевые, менее ценные в пищевом отношении продукты питания. Это не могло не отразиться на общем уровне здоровья населения, особенно на фоне повсеместного снижения организационных возможностей сферы здравоохранения оказывать полноценную медицинскую помощь ввиду ее перегруженности коронавирусными больными. Неполноценное питание и ослабленный иммунитет негативным образом повлиял не только на работоспособность населения, но и уровень его здоровья, что дало дополнительный импульс активизации изучения проблематике обеспечения продовольственной безопасности стран мира.

На фоне взятых странами Европейского Союза национальных обязательств по управлению рисками и внедрения национальных стратегий борьбы с климатическими изменениями, Российская Федерация в числе некоторых других стран разработала и приняла стратегическую программу адаптации сельского хозяйства к изменению климата[1].

Пандемия меняет тренды мировых сельскохозяйственных и продовольственных рынков, корректируя роли всех их участников [8].

В частности, государственное воздействие должно быть направлено по следующим трендам:

• корректировка стратегических программ развития отрасли сельского хозяйства;
• выставление приоритетности на самообеспеченность продовольственными товарами;
• упрощение и удешевление логистических поставок с соблюдением приоритетов удовлетворения потребительского спроса за счет внутренних ресурсов;
• ужесточение имеющихся и введение новых требования по обеспечению требований безопасности, гарантирующих качество продукции при соблюдении мер безопасности и способствующих росту конкурентоспособности на внутреннем и особенно международном продовольственных рынках;
• стимулирование развития отечественного производителя посредством субсидий, финансирования инноваций, системы протекционистской политики;
• внесение изменений в стандарты упаковки, логистики и маркетинговых стратегий сообразно изменившимся условиям.

Деятельность производителей изменяется в следующих ключевых направлениях:

• сокращение производственных работников;
• автоматизация и компьютеризация сельскохозяйственного производства;
• инвестирование на цели адаптирования сельскохозяйственной продукции и создания новой упаковки под изменившиеся требования потребителей;
• корректировки в позиционировании производимой сельскохозяйственной продукции с поддержкой приоритетности вопросов безопасности производства, переработки, транспортировки;
• широкое внедрение средств и инструментов цифровизации;
• сокращение числа или даже полный отказ от посреднических услуг на протяжении всей технологической цепочки;
• реализация продукции напрямую конечному потребителю.

В потреблении отмечаются следующие изменения:

• доминирование в предпочтениях нового потребительского сегмента comfort food (комфортной домашней еды, привычной с детства за счет снижения спроса на fast-food и еды on-the-go);
• увеличение спроса на растительные продукты питания, в частности растительный белок вследствие увеличения производства животноводческого сырья и настороженностью по поводу их безопасности;
• резкое увеличение числа онлайн-покупок и ассортимента поставщиков продовольственных товаров (проверенных сетей супермаркетов);
• изменение спроса, каналов потребления, потребительского поведения, отношения к расходам.

По данным международной сети компаний PricewaterhouseCoopers [8] в период пандемии отмечены следующие изменения в сторону увеличения объемов реализации:

• нескоропортящиеся продукты питания (+27%) с суммарным ростом онлайн-продаж — 17%;
• замороженные продукты питания (+25%) с общим увеличением онлайн-продаж в 27%;
• товары для дома, чистящие и моющие средства (+12%) с суммарным ростом 26%.

Снижение доходов населения на фоне ценовой нестабильности на сельскохозяйственную продукцию при общей неопределенности ситуации диктует ухудшение структуры питания населения с сокращением (отказом) от фруктов и овощей, мясных и молочных продуктов в пользу зерновых, корне — и клубнеплодов. Подобного рода изменение рациона в недалекой перспективе грозит заболеваниями от несбалансированного питания (заболевания желудочно-кишечного тракта, ожирение, сахарный диабет и др.).

Цены на конечную продукцию агропромышленного комплекса растут, поскольку нарушаются поставки удобрений, горюче-смазочных материалов, электроэнергии, пестицидов, семян, кормов и др. И это общемировая тенденция, а в условиях глобализации и тесно интегрированных, взаимосвязанных и взаимозависимых международных связей имеющая достаточно быстрое распространение по всем странам.

Приведем некоторые цифры в подтверждение глобализации продовольственных и сельскохозяйственных рынков. Подсчитано, что 6,4 млрд. человек (или 80% от общего населения планеты) полностью или частично ежедневно имеют в своем рационе импортные продовольственные товары [7].

Великобритания ввозит продовольствие из 160 стран мира [9], США — импортирует более половины фруктов и почти половину овощей. Продовольственная зависимость Сингапура как страны слабо обеспеченной сельскохозяйственными площадями составляет рекордные 95% [10].

При этом цифры импортной зависимости большинства развитых стран мира в последние десятилетия имеют тенденцию к росту, хотя этот тренд несколько замедлился в последние годы.

На начало пандемии эксперты оценивали состояние мировых продовольственных рынков по сравнению с финансовым кризисом 2008–2009 гг. как более устойчивое, а условия по предотвращению глобального продовольственного кризиса как более благоприятные. На начало 2020 года общие прогнозы производства продукции мирового АПК были позитивными, что базировалось на достаточности запасов продовольственных товаров, низких ценах на основные продовольственные товары, низких затратах на транспорт и сельхозудобрения, и существенно подешевевших ценах на энергоносители.  Тем не менее общая непредсказуемость ситуации, а также уровень продовольственной безопасности отдельных стран (преимущественно развивающихся) заметно усугубили благоприятный прогноз. Дальнейшему развитию кризиса также способствовали сбои в цепочках продовольственных поставок, общее падение доходов населения и другие причины.

Наряду с высокой взаимозависимостью современные национальные продовольственные и сельскохозяйственные рынки отличаются сложностью и высокой концентрацией[11].

При этом в условиях пандемии транснациональные корпорации переориентируют стратегии сокращения затрат на стратегии обеспечения стабильности поставок.

Пандемия также существенно изменила сектор услуг, смежных с производством продовольствия.

Во многих странах карантинные мероприятия выразились в том числе в закрытии предприятий общественного питания, но способствовали экспоненциальному росту онлайн-торговле и доставке продовольствия потребителю непосредственно к месту потребления.

Существенное снижение результатов туристической сферы (по некоторым данным до 70%) [12] влечет за собой снижение объемов импорта продуктов питания, значительное сокращение объемов транспортных перевозок, объемов банковских переводов, увеличение безработицы среди сезонных работников и др. 

Следует отметить, что среди ключевых мер поддержки продовольственной безопасности можно выделить следующие:

• совершенствование разумной протекционистской политики, сочетающейся с существующими импортными поставками;
• развитие инновационных технологий, направленных на интенсификацию агропромышленного производства и его цифровизацию;
• формирование институционального каркаса для создания конкурентных условий и транспарентности в сельском хозяйстве и, в частности, на сельскохозяйственных и продовольственных рынках;
• меры информационной, финансовой, организационной, материально-технической поддержки крестьянских фермерских производителей в направлении увеличения производства их продукции, а также содействия их сбыту, в том числе посредством системы государственного заказа [13-15];
• расширение каналов продаж, применяющих электронные технологии, способствующие производителям в реализации произведенной ими продукции;
• обновление основных средств с учётом требований карантинных мероприятий;
• обеспечение бесперебойных поставок сырья, комплектующих, полуфабрикатов и т.п.;
• диверсификация международных внешнеэкономических связей наряду с сохранением уже имеющихся традиционных поставщиков и потребителей.

В результате мы имеем ситуацию, когда пандемия выявила систему негативных экономических рисков, среди которых наиболее существенными считаются:

• ухудшение внешней конъюнктуры продовольственного и агропромышленного рынков;
• геополитические риски [5].

Выводы

Таким образом, продовольственная безопасность в условиях пандемии нуждается в дополнительных мерах  поддержки со стороны государства.

Список источников

1. Термины и терминология. Продовольственная безопасность. Безопасность питания. Продовольственная безопасность и питание. Продовольственная безопасность и безопасность питания: Комитет по всемирной продовольственной безопасности: Тридцать девятая сессия ООН. Пункт V.a повестки дня Рим, Италия, 15-20 октября 2012 года.- CFS 2012/39/4.- 18с.
2. Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации.- М.: МСХ РФ, 2020.-25с.
3. Пархомов Е.А. Устойчивое развитие сельских территорий — основа обеспечения продовольственной безопасности // Островские чтения. — 2020. — № 1. — С. 251-255.
4. Ломовцева А. В., Пятаева Е. В. Обеспечение продовольственной безопасности Российской Федерации в условиях пандемии // Вестник Прикамского социального института. — 2020. — № 1 (85). — C. 91–95.
5. Ускова Т.В., Селименков Р.Ю., Анищенко А.Н., Чекавинский А.Н. Продовольственная безопасность региона.- Вологда: ИСЭРТ РАН, 2014.- 102 c.
6. Фисенко Е.М. Продовольственная безопасность в условиях пандемии covid – 2019 // Colloquium-journal.- 2020.- № 10-8 (62).- С. 45.
7. Хейфец Б., Чернова В. Влияние распространения пандемии covid-19 на глобальную продовольственную безопасность // Общество и экономика. — 2020. — № 7. — С. 86-98.
8. Аблямитова А.Л. Мировая продовольственная безопасность в условиях пандемии covid-19 // Вопросы устойчивого развития общества. // 2020. — № 10. — С. 209-214.
9. Global Food Systems: An Outlook to 2050. URL: https:/www.iris-france.org/wpcontent/uploads/2019/02/Food-Systems-2019-compressed.pdf
10. Chernova, V., & Noha, V. (2019). A study of the characteristics of food import dependence of the countries // Amazonia Investiga.- 8(24).-S. 484-492.
11. Горкуша О.А. Формирование стратегии экономического развития территориальных образований//Инженерный вестник Дона.- 2010.- № 4 (14).- С. 308-320.
12. OECD (2020). OECD updates G20 summit on outlook for global economy// URL: https://www.oecd.org/newsroom/oecd-updates-g20-summit-on-outlook-for-globaleconomy.htm
13. 13. Петренко И.М., Агибалова В.Г. Теоретические аспекты и практика устойчивого развития сельских территорий Краснодарского края // Общество: политика, экономика, право. – 2016. – №6. – С. 47-49.
14. Агибалова В.Г. Анализ государственной поддержки сельских территорий Краснодарского края // KANT. – 2018. – №2. – С. 217-222.
15. Белкина Е.Н., Агибалова В.Г. Инструменты устойчивого социально-экономического развития сельских территорий в постиндустриальной экономике: монография. Ставрополь: 2018, «Фабула». – 160 с.

References

1. Terminy` i terminologiya. Prodovol`stvennaya bezopasnost`. Bezopasnost` pitaniya. Prodovol`stvennaya bezopasnost` i pitanie. Prodovol`stvennaya bezopasnost` i bezopasnost` pitaniya: Komitet po vsemirnoj prodovol`stvennoj bezopasnosti: Tridczat` devyataya sessiya OON. Punkt V.a povestki dnya Rim, Italiya, 15-20 oktyabrya 2012 goda.- CFS 2012/39/4.- 18s.
2. Doktrina prodovol`stvennoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii.- M.: MSX RF, 2020.-25s.
3. Parxomov E.A. Ustojchivoe razvitie sel`skix territorij — osnova obespecheniya prodovol`stvennoj bezopasnosti // Ostrovskie chteniya. — 2020. — № 1. — S. 251-255.
4. Lomovceva A. V., Pyataeva E. V. Obespechenie prodovol`stvennoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii v usloviyax pandemii // Vestnik Prikamskogo social`nogo instituta. — 2020. — № 1 (85). — C. 91–95.
5. Uskova T.V., Selimenkov R.Yu., Anishhenko A.N., Chekavinskij A.N. Prodovol`stvennaya bezopasnost` regiona.- Vologda: ISE`RT RAN, 2014.- 102 c.
6. Fisenko E.M. Prodovol`stvennaya bezopasnost` v usloviyax pandemii covid – 2019 // Colloquium-journal.- 2020.- № 10-8 (62).- S. 45.
7. Xejfecz B., Chernova V. Vliyanie rasprostraneniya pandemii covid-19 na global`nuyu prodovol`stvennuyu bezopasnost` // Obshhestvo i e`konomika. — 2020. — № 7. — S. 86-98.
8. Ablyamitova A.L. Mirovaya prodovol`stvennaya bezopasnost` v usloviyax pandemii covid-19 // Voprosy` ustojchivogo razvitiya obshhestva. // 2020. — № 10. — S. 209-214.
9. Global Food Systems: An Outlook to 2050. URL: https:/www.iris-france.org/wpcontent/uploads/2019/02/Food-Systems-2019-compressed.pdf
10. Chernova, V., & Noha, V. (2019). A study of the characteristics of food import dependence of the countries // Amazonia Investiga.- 8(24).-S. 484-492.
11. Gorkusha O.A. Formirovanie strategii e`konomicheskogo razvitiya territorial`ny`x obrazovanij//Inzhenerny`j vestnik Dona.- 2010.- № 4 (14).- S. 308-320.
12. OECD (2020). OECD updates G20 summit on outlook for global economy// URL: https://www.oecd.org/newsroom/oecd-updates-g20-summit-on-outlook-for-globaleconomy.htm
13. Petrenko I.M., Agibalova V.G. Teoreticheskie aspekty` i praktika ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij Krasnodarskogo kraya // Obshhestvo: politika, e`konomika, pravo. – 2016. – №6. – S. 47-49.
14. Agibalova V.G. Analiz gosudarstvennoj podderzhki sel`skix territorij Krasnodarskogo kraya // KANT. – 2018. – №2. – S. 217-222.
15. Belkina E.N., Agibalova V.G. Instrumenty` ustojchivogo social`no-e`konomicheskogo razvitiya sel`skix territorij v postindustrial`noj e`konomike: monografiya. Stavropol`: 2018, «Fabula». – 160 s.

 Для цитирования: Новоселов С.Н., Белкина Е.Н. Продовольственная безопасность на фоне пандемийных процессов // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-12/

© Новоселов С.Н., Белкина Е.Н., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

[1] 553 №4

Научная статья

Original article

УДК 631.1

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10524

ЦИФРОВАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА: ИНФРАСТРУКТУРА ДАННЫХ

DIGITAL TRANSFORMATION OF THE AGRO-INDUSTRIAL COMPLEX: DATA INFRASTRUCTURE

Хубулова Вероника Васильевна, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и бухгалтерского учета Пятигорского института (филиала) ФГАОУ ВО «Северо-Кавказский федеральный университет», кандидат экономических наук / Доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Филиала ГБОУ ВО «Ставропольский государственный педагогический институт» в г. Железноводске.

Khubulova V.V., wave71@yandex.ru

Белкина Елена Николаевна, доктор экономических наук, доцент, заведующий кафедрой государственного и муниципального управления ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина», г. Краснодар

Belkina E.N., enbelkina@list.ru

Аннотация. В современных рамках цифровой трансформации агропромышленный комплекс является как важной отраслью для внедрения цифровых технологий, так и поставщиком данных по средствам создания добавленной стоимости, разработке и предоставление новых услуг и товаров с использованием данных для исследований, разработок и финансирования для эффективной реализации сельскохозяйственных процессов.

Возможность использования цифровых технологий в сельском хозяйстве зависит не только от доступа к базовой инфраструктуре подключения (широкополосная связь, телекоммуникационные услуги и т.д.), но качественных и количественных характеристик. В совокупности эта инфраструктура данных обеспечивает серию циклов обратной связи, которые могут информировать заинтересованные стороны на всех уровнях агропродовольственной цепочки создания стоимости для получения знаний для принятия решений, повышения эффективности существующего производства и лучшего управления цепочками создания стоимости. 

Abstract. In the modern framework of digital transformation, the agro-industrial complex is both an important industry for the introduction of digital technologies, and a data provider for the creation of added value, the development and provision of new services and goods using data for research, development and financing for the effective implementation of agricultural processes.

The possibility of using digital technologies in agriculture depends not only on access to the basic connection infrastructure (broadband, telecommunications services, etc.), but also on qualitative and quantitative characteristics. Together, this data infrastructure provides a series of feedback loops that can inform stakeholders at all levels of the agri-food value chain to gain knowledge for decision-making, improve the efficiency of existing production and better manage value chains. 

Ключевые слова: агропромышленный комплекс, сельское хозяйство, цифровая трансформация, инфраструктура данных, искусственный интеллект, большие данные, дроны и т.д.

Keywords: agro-industrial complex, agriculture, digital transformation, data infrastructure, artificial intelligence, big data, drones, etc. 

Агропромышленный комплекс имеет долгую историю внедрения инноваций и новых технологий для повышения производительности, управления рисками и повышения экологической, социальной и экономической устойчивости. В современных реалиях, в эпоху цифровой трансформации в глобальные агропромышленные системы внедряются цифровые решения. Цифровые технологии позволяют управлять сельскохозяйственными системами, результативностью и эффективному использованию ресурсов.

Согласно определению Совета по стратегиям цифрового развития ОЭСР под цифровыми технологиями следует понимать — информационно-коммуникационные технологии (далее – ИКТ), включая Интернет, мобильные технологии и устройства, а также аналитику данных, используемую для улучшения генерации, сбора, обмена, агрегирования, комбинирования, анализа, доступа, возможности поиска и представления цифрового контента, в том числе для разработки сервисов и приложений.

Это определение охватывает существующие информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), многие из которых использовались в сельском хозяйстве с момента их появления — например, спутниковые данные Landsat использовались для создания карт почвенного покрова и земельного покрова, для глобального мониторинга сельскохозяйственного производства и для GPS с 1972 года. Технологии «на месте» и дистанционного зондирования значительно повысили пространственное и временное разрешение физических измерений и позволили проводить автоматизированные измерения многих аспектов сельскохозяйственного производства, которые ранее можно было измерить только ограниченным образом, например в дискретные моменты времени человеком-наблюдателем, проводящим полевой визит. Достижения в области массового сбора, хранения, связи и обработки данных сделали возможным быструю передачу огромных объемов данных, что было невозможно даже десять лет назад, и значительно расширили возможности обработки больших наборов данных и автоматизации аналитических процессов с помощью машинное обучение.

Цифровизация сельского хозяйства и ферм происходит в широком спектре: от низкотехнологичных решений с использованием мобильных устройств и платформ для предоставления услуг по принятию управленческих решений до высокотехнологичных «смарт ферм» с использованием интегрированных систем, включающих полевые датчики и Интернет вещей; аналитика больших данных для принятия решений; и дроны, робототехника и искусственный интеллект (AI) для автоматизации процессов. Основная причина, по которой фермеры используют цифровые технологии, заключается в том, что эти технологии снижают затраты или отвечают новым потребностям изменяющейся экономической среды.

Цифровая трансформация сельского хозяйства потенциально поддерживает:

• повышение продуктивности и устойчивости сельского хозяйства;
• управление рисками, в том числе для адаптации или смягчения последствий изменения климата;
• упрощение доступ к рынкам и управлению бизнесом;
• автоматизация административных процессов.

Цифровые инновации также могут косвенно влиять на устойчивую производительность фермерских хозяйств. Например, анализ больших данных расширяет возможности ученых по созданию растений, устойчивых к засухе или определенным вредителям, уменьшая их потребность в воде или использовании химических веществ, а также повышая устойчивость фермерского производства к таким экзогенным явлениям.

Существуют также внешние факторы, такие как повышенный спрос потребителей на информацию об агропродовольственных продуктах и необходимость внедрения технологий на фермах, чтобы участвовать или оставаться конкурентоспособными во все более оцифрованных глобальных цепочках создания стоимости.

Ниже обособлены примеры внедрения цифровых технологий, способствующие цифровой интеграции в сельском хозяйстве и пищевой промышленности.

Интернет вещей. Технологии позволяют корреляции структурированных и неструктурированных данных, чтобы получить представление о производстве продуктов питания. Такие платформы, как IBM Watson, применяют машинное обучение к данным датчиков или дронов, преобразовывая системы управления в реальные системы.

Внедрение искусственного интеллекта. В настоящее время чат-боты с поддержкой искусственного интеллекта (виртуальные помощники) активно внедряются в сельскохозяйственную отрасль исходя из опыта использования их таких отраслях, как: розничная торговля, туризм, страхование и т.д.

Сельское хозяйство, основанное на данных: Анализируя и сопоставляя информацию о погоде, типах семян, качестве почвы, тенденциях рынка и ценах, фермеры могут принимать эффективные решения.

Использование цифровых данных в сельском хозяйстве впервые было введено в качестве источника роста производительности за счет точного земледелия. Сначала точное сельское хозяйство в основном включало использование систем наведения, мониторинг урожайности, применение переменной скорости, передачу компьютеризированной информации на большие расстояния (телематика) и управление данными. Было разработано множество несвязанных систем для сбора данных о деятельности и результатах на фермах, таких как изменение урожайности и характеристики производственных активов.

Одна из ключевых причин, по которой данные до сих пор не использовались в полной мере, заключается в том, что фермерам часто не хватало инструментов и навыков для полного использования данных и их использования для принятия решений. Невозможность связать данные между системами, каждая из которых сосредоточена на определенной задаче, помешала как понять взаимосвязь между определенными методами управления, так и внутри системы фермы, по крайней мере, в отсутствие дорогостоящего ручного синтеза данных. Одна точка данных не имеет большого смысла без контекста, критериев, тенденций или причинно-следственных связей. Хотя эти данные могут быть индивидуально информативными, полученные выводы могут быть значительно умножены, если объединить данные разных типов и из разных источников.

Несколько технологических инноваций в последнее время значительно расширили возможности по сбору, агрегированию, обработке и анализу сельскохозяйственных данных: технологии массового сбора, хранения, передачи и обработки данных. Эти инновации позволяют оцифровать и датифицировать сельское хозяйство:

Оцифровка: преобразование аналоговых данных и процессов в машиночитаемый формат. Многие виды сельскохозяйственных данных ранее хранились в бумажных системах хранения. Таким образом, оцифровка направлена на преобразование существующих данные в цифровой формат, что позволяет использовать и передавать данные новыми способами.

Обработка данных: это преобразование действий в количественные цифровые данные, позволяющие отслеживать и прогнозировать их в режиме реального времени. Обработка данных использует ранее не записанные процессы и действия и создает данные, которые можно отслеживать, отслеживать, анализировать и оптимизировать.

Обработка данных и оцифровка в совокупности не только быстро расширили объем сельскохозяйственных данных, записанных в цифровом формате, но также расширили охват данными многих аспектов сельскохозяйственного производства и связанных с ними переменных, представляющих интерес, в том числе для государственной политики (например, сброс отходов, питательных веществ с ферм), по которым ранее данные не были доступны.

Эти большие потоки данных и возможность их объединения называются «большими данными» (Big data). Доступ и обработка этих больших объемов, обеспечиваемые за счет увеличения вычислительной мощности, в свою очередь, позволяют выводить взаимосвязи, устанавливать зависимости и выполнять прогнозы результатов и поведения, информируя о принятии решений в режиме реального времени.

В сочетании с прогрессом в области связи и возможностей обработки эти данные постепенно используются для создания знаний и предоставления консультаций о производственных процессах и даже для автоматизации некоторых видов деятельности на ферме. Это позволяет разрабатывать практические решения на уровне фермерских хозяйств (рисунок 2.1): фермеры могут извлечь выгоду из знаний, созданных с течением времени на их собственной ферме, а также другими, либо коллегами, либо научно-исследовательскими институтами (рисунок 1).

Тем не менее, превращение данных в полезную информацию, как правило, требует моделей и алгоритмов, а также знаний о таких факторах, как качество данных и допуск ошибок для каждого источника данных. Они обеспечивают основу для новых форм знаний, новых услуг и инструментов, способных привести к значительным изменениям в сельскохозяйственной практике, а также в цепочках создания добавленной стоимости в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Это сочетание точного земледелия с цифровизацией привело к появлению таких ярлыков, как «сельское хозяйство 4.0» или «интеллектуальное цифровое сельское хозяйство».

Объединению данных также способствуют облачные вычисления, которые позволяют гибко получать доступ к вычислительным ресурсам по требованию с минимальными усилиями по управлению. Облачные вычисления предоставляют возможности для хранения и агрегирования данных в местах, отличных от тех, где они создаются или используются, что поддерживает анализ больших данных.

Отражая динамичный характер многих факторов, имеющих отношение к решениям по управлению земельными ресурсами, существует большой спрос на актуальную информацию. Одним из особенно полезных аспектов новых инструментов анализа данных является то, что они часто разрабатываются таким образом, чтобы быть динамичными и обновляемыми. Эти функции уменьшают необходимость постоянных инвестиций в новое оборудование или программное обеспечение и лучше соответствуют потребностям пользователей. Поэтому инструменты, которые могут обеспечить быстрое обновление информации, лучше соответствуют спросу на информацию и, как таковые, вероятно, будут использоваться чаще как сейчас, так и в будущем.

Способность создавать ценность в продовольственной системе или разрабатывать более эффективную политику с использованием цифровых технологий зависит не только от инфраструктуры подключения (жесткая инфраструктура), но также от нормативно-правовой среды и институциональных механизмов (мягкая инфраструктура), которые в совокупности регулируют доступ к цифровым технологиям и связанным с ними данным и их использование в сельскохозяйственном секторе. Эти два элемента вместе формируют создание эффективных систем цифровизации в сельском хозяйстве, часто называемых «инфраструктурой данных» или «экосистемой данных». В данном контексте под инфраструктурой данных следует понимать систему, позволяющую управлять сбором, доступом и передачей данных, а также хранить и анализировать данные о фермах для получения знаний и рекомендаций (практических решений), и обратной связи с заинтересованными сторонами в сельскохозяйственном секторе, включая фермеров, а также лиц, определяющих политику.

На рисунке 2 представлена инфраструктура данных, которая может быть применена в агропромышленном комплексе, выделяя поток данных на различных этапах и описывая, как данные собираются, объединяются и анализируются. Инфраструктура данных характеризуется как цепочка или цикл потоков данных и информации. На рисунке показаны ключевые потоки, связанные с системами сельскохозяйственного производства; потоки информации для политики изображены на краю диаграммы как один из нескольких различных контуров обратной связи с данными. Одной из особенностей инфраструктуры данных является возможность создания контуров обратной связи, которые работают при полном отсутствии вмешательства человека, посредством межмашинных потоков и автоматизации.

Ключевые категориями инфраструктуры данных агропромышленного комплекса являются сбор данных, анализ данных, хранение данных, управление данными, а также передачи и обмена данными. Категория передачи и обмена данными направлена на облегчения других видов транзакций, таких как передача права собственности или стоимости, связь (между людьми или цифровыми устройствами) и услуги, доставляемые в цифровом виде.

Инициатив по внедрению инфраструктуры данных в сельском хозяйстве, должны включать следующую комбинацию технологических решений:

• увеличение объема доступных открытых данных;
• разработка новых веб-приложений или порталов для просмотра агроэкологических данных или взаимодействия с ними;
• инвестирование в инфраструктуру, которая автоматически генерирует агроэкологические данные (например, новые подключенные метеостанции);
• разработка интерфейсов прикладных программ, обеспечивающих повышенную совместимость и новые способы использования агроэкологических данных;
• публикация данных с использованием облачных документов (например, электронных таблиц Google).

Цифровизация агропромышленного комплекса предполагает модификацию широкого спектра элементов: от низкотехнологичных решений с использованием мобильных устройств и платформ для предоставления услуг до высокотехнологичных «цифровых ферм». Однако, современные тенденции интеграции демонстрируют высокие показатели в динамике внедрения данных в сельское хозяйство. Таким образом, последние достижения в технологиях для улучшения доступа к сельскохозяйственным данным и обмена ими, а также достижения в учреждениях по обмену данными, способствуют созданию добавленной стоимости, разработке и предоставлению новых услуг и товаров с использованием данных для исследований, разработок и финансирования для эффективной реализации сельскохозяйственных процессов.

Список источников

1. Slepakov S.S., Novoselova N.N., Khubulova V.V. Revival and renewal of political economy // В сборнике: The Future of the Global Financial System: Downfall or Harmony. Сер. «Lecture Notes in Networks and Systems» Cham, Switzerland, 2019. С. 443-450.
2. Казаков М.Ю., Митрофанова И.В. Разработка стратегии пространственного развития аграрно-индустриального региона: модернизация подходов // Региональная экономика. Юг России. 2020. Т. 8. № 1. С. 88-100.
3. Курдюмов А.В., Королев А.В. Внедрение цифровых технологий в сельском хозяйстве // Московский экономический журнал. 2020. № 12. С. 37.
4. Текеев М.А.Э., Алиев Д.Р. Стимулирование инвестиционной деятельности в агропромышленном комплексе // Московский экономический журнал. 2020. № 12. С. 38.
5. Хубулова В.В., Новосёлова Н.Н., Карпенко К.В., Ревякин А.С. Перспективы развития предприятий на основе цифровой трансформации: пятая эра проектного управления // Вестник Института дружбы народов Кавказа (Теория экономики и управления народным хозяйством). Экономические науки. 2020. № 4 (56).
6. Петренко И.М., Агибалова В.Г. Теоретические аспекты и практика устойчивого развития сельских территорий Краснодарского края // Общество: политика, экономика, право. – 2016. – №6. – С. 47-49.
7. Агибалова В.Г. Анализ государственной поддержки сельских территорий Краснодарского края // KANT. – 2018. – №2. – С. 217-222.
8. Белкина Е.Н., Агибалова В.Г. Инструменты устойчивого социально-экономического развития сельских территорий в постиндустриальной экономике: монография. Ставрополь: 2018, «Фабула». – 160 с.

References

1. Slepakov S.S., Novoselova N.N., Khubulova V.V. Revival and renewal of political economy // V sbornike: The Future of the Global Financial System: Downfall or Harmony. Ser. «Lecture Notes in Networks and Systems» Cham, Switzerland, 2019. S. 443-450.
2. Kazakov M.Yu., Mitrofanova I.V. Razrabotka strategii prostranstvennogo razvitiya agrarno-industrial`nogo regiona: modernizaciya podxodov // Regional`naya e`konomika. Yug Rossii. 2020. T. 8. № 1. S. 88-100.
3. Kurdyumov A.V., Korolev A.V. Vnedrenie cifrovy`x texnologij v sel`skom xozyajstve // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2020. № 12. S. 37.
4. Tekeev M.A.E`., Aliev D.R. Stimulirovanie investicionnoj deyatel`nosti v agropromy`shlennom komplekse // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2020. № 12. S. 38.
5. Xubulova V.V., Novosyolova N.N., Karpenko K.V., Revyakin A.S. Perspektivy` razvitiya predpriyatij na osnove cifrovoj transformacii: pyataya e`ra proektnogo upravleniya // Vestnik Instituta druzhby` narodov Kavkaza (Teoriya e`konomiki i upravleniya narodny`m xozyajstvom). E`konomicheskie nauki. 2020. № 4 (56).
6. Petrenko I.M., Agibalova V.G. Teoreticheskie aspekty` i praktika ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij Krasnodarskogo kraya // Obshhestvo: politika, e`konomika, pravo. – 2016. – №6. – S. 47-49.
7. Agibalova V.G. Analiz gosudarstvennoj podderzhki sel`skix territorij Krasnodarskogo kraya // KANT. – 2018. – №2. – S. 217-222.
8. Belkina E.N., Agibalova V.G. Instrumenty` ustojchivogo social`no-e`konomicheskogo razvitiya sel`skix territorij v postindustrial`noj e`konomike: monografiya. Stavropol`: 2018, «Fabula». – 160 s.

Для цитирования: Хубулова В.В., Белкина Е.Н. Цифровая трансформация агропромышленного комплекса: инфраструктура данных // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-11/

© Хубулова В.В., Белкина Е.Н., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 338

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10523

ФАКТОРЫ ВЫБОРА КУРСОВ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ВО ВРЕМЯ ПАНДЕМИИ 

FACTORS OF FURTHER EDUCATION COURSE SELECTION DURING A PANDEMIC

Булганина Светлана Викторовна, кандидат технических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Лебедева Татьяна Евгеньевна, кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Цапина Татьяна Николаевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики фирмы, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, г. Нижний Новгород

Егоров Евгений Евгеньевич, кандидат экономических наук, доцент,  зав.кафедрой государственного управления и менеджмента, Нижегородский институт управления – филиал ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», г. Нижний Новгород

Дюдякова Светлана Владимировна, кандидат педагогических наук, доцент, Нижегородский государственный технический университет им. Р.Е. Алексеева, г .Нижний Новгород

Bulganina S.V., bulgsv@mail.ru

Lebedeva T.E., taty-lebed@mail.ru

Tsapina T.N., tsapina@mail.ru

Egorov E.E., eeegorov@mail.ru

Diudiakova S.V., teremok-nn@mail.ru 

Аннотация. В статье описаны результаты исследования потребительских предпочтений при выборе курсов повышения квалификации в условиях ограничений, связанных с covid-19. Исследование было проведено в апреле-мае 2021 года, когда в отдельных регионах, ковидные ограничения были сохранены и достаточное количество людей работали в удаленном формате. Изучению подверглись такие категории как гендерная принадлежность потребителей, цели и направление курсов дополнительного образования, формы проведения, ценовая политика, мотивация, частота занятий.  Учитывая тенденции перевода ряда программ в дистанционный формат, авторы полагают, что обучение в сегменте получения дополнительных знаний сохранятся и будет наращивать свое присутствие как ответ на спрос именно в формате онлайн. Выводы статьи соответствуют проведенному исследованию.

Abstract. The article describes the results of a study of consumer preferences when choosing refresher courses in the context of restrictions associated with covid-19. The study was carried out in April-May 2021, when in some regions, covid restrictions were preserved and a sufficient number of people worked remotely. The study covered such categories as gender identity of consumers, goals and directions of additional education courses, forms of conduct, pricing policy, motivation, and frequency of classes. Taking into account the tendencies of transferring a number of programs to a distance format, the authors believe that training in the segment of obtaining additional knowledge will remain and will increase its presence as a response to demand in the online format. The conclusions of the article are consistent with the research conducted.

Ключевые слова: выбор, исследование потребителей, рынок курсов дополнительного образования, опрос, исследование, covid-19

Keywords: choice, consumer research, market for further education courses, survey, research, covid-19

В современном обществе одним из трендов является саморазвитие. Пандемия и локдаун 2020 года послужили новым драйвером развития этого тренда. У людей появилось время для себя для саморазвития и самообразования. За 2020 год «мир интернета» открыл свыше 5000 новых курсов. И если рынок производства прикладывал все силы для выживания для 2020 году, то рынок образовательных услуг пережил второе рождение, но только в сети Интернет. В сеть Интернет вынуждены были уйти и компании, которые никогда не предлагали дистанционные образовательные курсы. Сетевой рынок образовательных услуг в настоящее время характеризует очень высокий уровень конкуренции [1]. Какие же аспекты при выборе курсов являются ключевыми у потенциальных потребителей?

В апреле-мае 2021 года было проведено маркетинговое исследование среди жителей Нижнего Новгорода средствами google forms. В исследовании приняло участие 27 человек, в возрасте от 25-60 лет. Т.е. именно активный сегмент рынка образовательных услуг в сегменте дополнительного образования. Распределение респондентов по полу представлено на рисунке 1.

Как видно из рисунка 1 – основная часть опрошенных – женщины.

Результаты исследования показали, что 44,4% опрошенных готовы пойти на курсы дополнительного образования сами, 40,7% отдали бы своего ребенка, а 14,8% записали и себя, и ребенка (рисунок 2).

Как видно из полученных результатов, отраженных на рисунке 2 – у 55,5% респондентов есть дети. Посмотрим, детей какого возраста больше среди опрашиваемых (рисунок 3).

Таким образом, младших школьников 55,6%, обучающихся в 5 — 9 классе – 37% и у 3,7% дети ходят в садик (дошкольники).

Исследование выявило основные направления курсов дополнительного образования для взрослых. Таким образом, большую часть взрослых привлекает художественное направление 48,1%, далее следуют иностранные языки 44,4%, спорт – 25,9%, арт-терапия 14,8%, моделирование и анимация 11,1, завершает топ направлений веб-дизайн 7,4%.

Углубляясь в языковые курсы: лидером является английский язык – 55,6%, на второй позиции немецкий язык – 14,8%, французский и японский языки набрали по 7,4%, завершает список испанский язык – 3,7% (рисунок 4).

Исследование установило, что родители записали бы детей на профильные курсы (математика, русский язык) 44,4%. Далее идут иностранные языки 29,6%. По 25,9% набрали: художественное направление и ментальная арифметика, скоротчтение. Детская графика 1,7%. Любопытно, что дошкольную подготовку при том, что половина детей дошкольного возраста не выбрал никто.

При выборе только одного курса дополнительного образования большая часть опирается на желание – 51,9%; чуть меньше на высокое качество услуг и где есть гарантируемый результат – 44,4% (рисунок 5).

Основными мотивами посещения курсов дополнительного образования названы: общее развитие – 40,7, развитие способностей – 37%, провождение времени с пользой – 22,2% (рисунок 6).

Основным источников информации о курсах респонденты считают Интернет, социальные сети – 81,5%. Относительно оптимальной цены за курсы дополнительного образования, то большинство 85,2% готовы оплачивать курсы для ребенка стоимостью 1000 рублей и немного выше, до 2000 рублей в месяц готовы потратить 14,8 респондентов.

Немаловажную роль при выборе курсов играет количество человек в группе, даже с учетом проведения занятий в онлайн (важно сколько человек одновременно находятся в онлайн комнате).

Итак: До 5 или 10 человек – 33,3%; до 15 человек – 11,1% для 22,2% — не имеет значения.

В период 2020 года 70,4% опрошенных посещали различные онлайн курсы дополнительного образования. Из них 63% посещали бесплатные курсы, а 11,1% платные стоимостью до 3000 рублей (рисунок 7).

Опрошенные подчеркивают, что открытие курсов дополнительного образования достаточно актуально в настоящее время, с этим согласилось 100% респондентов.

Таким образом, на основании проведенного исследования можно сделать вывод, что курсы дополнительного образования являются одним из трендов современной жизни и их открытие достаточно актуально.

При этом необходимо учитывать следующее:

Для взрослых актуальны художественное направление и иностранные языки. Среди иностранных языков нужно делать акцент на английских и немецких программах.

Для детей интерес представляют: иностранные языки (английский и немецкий); художественное направление; ментальная арифметика и скоротчтение.

Оптимальным считаются группы в пределах 5-10 человек. Форма обучения не имеет значения, но при прочих условиях и если возможно, то респонденты хотели бы обучаться в очном формате. Наиболее удобным каналом продвижения респонденты назвали сеть Интернет и социальные сети. Также опрошенным было бы интересно программа «бесплатное пробное занятие» (желающие поймут точно, действительно ли они хотят идти на курсы) и наличие программ скидок за рекомендацию программы курсов или акцию для первых клиентов программы (например, скидка на месяц в размере: 10% — первые 10 учеников; 7% — следующие 10 записавшихся; 3% — еще 10 человек.

Список источников

1. Смирнова Ж.В., Кочнова К.А.Обучение сотрудников сервисных предприятий с использованием информационных технологий //Вестник Мининского университета. 2019. Т.7. № 1 (26). С. 5.

References

1. Smirnova Zh.V., Kochnova K.A. Obuchenie sotrudnikov servisnyh predpriyatij s ispol’zovaniem informacionnyh tekhnologij //Vestnik Mininskogo universiteta. 2019. T.7. № 1 (26). S. 5.

Для цитирования: Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Цапина Т.Н., Егоров Е.Е., Дюдякова С.В. Факторы выбора курсов дополнительного образования во время пандемии // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-10/

© Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Цапина Т.Н., Егоров Е.Е., Дюдякова С.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.

Научная статья

Original article

УДК 338

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10522

МАРКЕТИНГОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНОГО РЫНКА КОНДИТЕРСКИХ ИЗДЕЛИЙ 

MARKETING RESEARCH OF THE REGIONAL CONFECTIONERY MARKET

Булганина Светлана Викторовна, кандидат технических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Лебедева Татьяна Евгеньевна, кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Соловьев Николай Николаевич, кандидат экономических наук, доцент, кафедра государственного управления и менеджмента, Нижегородский институт управления – филиал ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», г. Нижний Новгород

Комлева Венера Шамильевна, старший преподаватель, ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) – филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Сухова Ольга Валентиновна, преподаватель, ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) – филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Bulganina S.V., bulgsv@mail.ru

Lebedeva T.E., taty-lebed@mail.ru   

Solov’ev N.N., niksolovyev@gmail.com

Komleva V.Sh., Komlevaiptd@mail.ru

Sukhova O.V., suhova-olga321@mail.ru 

Аннотация. В статье описаны результаты исследования динамичного развития рынка кондитерских изделий. Авторы подвергли детальному анализу сегмент печенья. Рассмотрены факторы выбора печенья нижегородцами. Исследование было проведено в мае-июле 2021 года. Выборка составила 208 респондентов 53,8% женщин и 42,6 мужчин. Изучению подверглись такие категории как гендерная принадлежность потребителей, ценовая политика, мотивация, частота покупок, производители, ассортиментные линейки, отношение к программам по стимулированию сбыта. Учитывая рост потребления печенья в России, авторы полагают, что рост спроса сохранится в ближайшие годы и позволит находить новые решения для данного рынка. Выводы статьи соответствуют проведенному исследованию.

Abstract. The article describes the results of a study of the dynamic development of the confectionery market. The authors analyzed the cookie segment in detail. The factors of the choice of biscuits by the citizens of Nizhny Novgorod are considered. The study was conducted in May-July 2021. The sample consisted of 208 respondents, 53.8% women and 42.6 men. The study covered such categories as gender identity of consumers, pricing policy, motivation, frequency of purchases, manufacturers, product lines, attitude to sales promotion programs. Taking into account the growth in consumption of cookies in Russia, the authors believe that the growth in demand will continue in the coming years and will allow finding new solutions for this market. The conclusions of the article are consistent with the research conducted.

Ключевые слова: выбор, исследование потребителей, рынок кондитерских изделий, рынок печенья, опрос, исследование

Keywords: choice, consumer research, confectionery market, biscuit market, survey, research

В последнее время наблюдается устойчивой рост объемов продажи печенья, рост рынка находится в интервале от 6,9-7,7%. На рынке отмечается тенденция к потреблению продуктов с пониженным содержанием сахара и искусственных добавок.

Обратимся к статистике и аналитике, представленной BusinesStat в 2020 г. (рисунок 1). По данным проведенных исследований с 2015 по 2019 год, динамика роста рынка имела положительные значения, ежегодный рост составил 0,3-4,2% в зависимости от сегмента рынка и вида печенья, который присутствовал на нем, в денежных единицах это составило от 710-760 тысяч рублей [1].

Относительно видов печения, представленных на рынке, то можно говорить о двух категориях продукта: сладкое печение и сухое.

Сравнивая позиции сладкого печенья, выделяют следующие критерии, которые привели к росту объемов на 13,4%: с 610 до 692 тыс рублей – во-первых, рынок насыщен; во-вторых, на рынке присутствует множество новых рецептов, вкусов, брендов. Сегмент сладкого печенья, как не звучит парадоксально принял концепцию здорового питания и сформировал линейку продуктов с пониженным уровнем сахара, а также на основе растительных ингредиентов с нанесением маркировку «Можно употреблять в пост».

Большинство из перечисленного для сладкого печенья выше справедливо и для сухого печенья, однако, изменить и внести что-то новое в один из древнейших рецептов, проблематично. Указанные выше цифры роста рынка печенья напрямую связаны с концепцией, которую он придерживается, а именно поиск новых вкусов [1].

И в этом случае сегмент демонстрирует падение на 31,8%: со 100 до 68 тыс.руб. Возникает вопрос оттока потребителей из данного сегмента, но результаты исследований говорят, о смене предпочтений и оттока потребителей в смежные сегменты (сухарики, гренки, хлебцы и т.д.).

Осторожные прогнозы, сделанные BusinesStat, в 2020-2024 гг суммарные продажи печенья в России будут расти на 0,6-1,3% в год. К концу периода они достигнут 800 тыс рублей, что превысит уровень 2019 г на 5,2%. Как ожидается, тенденции минувшего пятилетия, касающиеся продаж печенья по видам, сохранятся: продажи сладкого печенья продолжат расти, продажи сухого – падать [2].

Основной целью исследования выступило изучение спроса на печенье жителей Нижнего Новгорода и выявление критериев продажи.

Исследование было проведено в мае-июле 2021 года. Выборка составила 208 респондентов 53,8% женщин и 42,6 мужчин, как видим, выборка сбалансирована. Распределение респондентов по возрасту представлено на рисунке 1.

Статус и род занятий опрошенных представлен на рисунках 2 и 2а.

Большее количество анкетируемых (38,5%) сообщили, что покупают печенье изредка, 30,8% заявили, что приобретают его несколько раз в месяц, 23,1% потребителей кладут его в свою корзину несколько раз в неделю и 7,7% покупают печенье каждый день (рисунок 3).

Самым распространенным поводом для покупки печенья среди респондентов стала покупка «к чаю», ее выбрали 57,7% анкетируемых. Тогда как 50% опрошенных руководит внезапно возникшее желание покупки печенья; на праздник его покупают 19,2% респондентов, 11,5% выбирают продукт в качестве подарка.

Обстоятельства покупки отражены на рисунке 4. Целенаправленно иду за ним в магазин – 15,4%, захожу за ним в магазин по пути куда-либо – 23,1%, покупаю, когда прихожу в магазин – 26,9%, покупаю, если случайно обращаю внимание в магазине – 34,6%.

Любимым рецептом печенья у потребителей стало Сахарное печенье -50%, на втором месте — Сдобное печенье (42,3%), третье место занял рецепт Затяжного печенья – 26,3%.

Шоколадное печенье выбирают 53,8% опрошенных, галеты чуть менее популярны – 42,3%, курабье на 3 месте – 34,6% голосов. Имбирное и творожное и овсяное печенья находятся в сердцах 30,8% потребителей. Крекеры любят только 19,2% опрошенных покупателей. 88,5% опрошенных предпочитают печенье с начинкой. При выборе начинки аудитория распределилась следующим образом:

С шоколадной начинкой – 61,5%                        С ореховой начинкой — 15,4%

С заварным кремом – 38,5%                                С маковой начинкой – 15,4%

Со сливочной начинкой – 34,5%                         С начинкой из варенья – 11,5%

С творожной начинкой – 30,8%                          Без начинки – 7,7%

С медовой начинкой – 30,8%

53,8% потребителей готовы заплатить за печенье в неделю – менее 400 руб. более 500 руб. заплатят 30,8% аудитории и 11,5% готовы отдать более 1000 руб. Ценовая политика исследуемого продукта устраивает 69,2% аудитории.

Места совершения покупки отражены на рисунке 5.

Справедливая цена является ключевым критерием для покупки данной группы товара у 69,2% опрошенных, 57,7% обращают внимание на вкусовые качества продукции при покупке, тогда как 30,8% заявили, что их покупкой руководит сформировавшаяся привычка. Привлекательная упаковка и известный бренд не играют практически никакой роли для потребителей.

Большую часть опрошенных вполне устраивает качество приобретаемого товара (57,7%), а 19,2% в восхищении от качества.

Ассортимент исследуемой продукции в местах ее приобретения полностью устраивает 23,1% аудитории. Частично удовлетворены выбором – 46,2% опрошенных. 26,9% респондентов сообщили, что не всегда находят любимые варианты в магазине.

По мнению респондентов, производитель не играет совершенно никакой роли. Этой версии придерживаются 61,5% опрошенных; 23,1% больше склонны покупать продукцию отечественного производителя и 15,4% нравятся зарубежные марки.

Любимыми марками, названы: Nestle – 57,7%, Юбилейное – 53,8%, Oreo – 34,6%, Mars – 30,8%, Яшкино – 30,8%, Milka – 30,8%. Остальные менее популярны.

Самым популярным источником получения информации о новинках является сами магазины. 34,6% потребителей в процессе закупки товаров замечают новые виды продукции. Реклама в точках продажи заметна для 30,8% потребителей. 19,2% замечают рекламу по ТВ (рисунок 6). Реклама новой продукции совершенно не влияет на выбор 46,2% опрошенных. Частичное влияние она оказывает на 34,6% покупателей и 19,2% респондентов сообщают, что реклама основательно меняет их намерения (рисунок 7).

В системе мероприятий по стимулированию сбыта, снижение цен, проведение дегустаций и призы занимают верхние позиции по (23,1%); наличие скидки –19,2%, остальным 11,5% нравятся конкурсы от производителей (рисунок 8).

Таким образом, при выходе на рынок печенья необходимо учитывать, что реклама новой продукции совершенно не влияет на выбор 46,2% опрошенных. Самым популярным источником получения информации о новинках является сами магазины. Лишь 34,6% потребителей в процессе закупки товаров замечают новые виды продукции. Привлекательная упаковка и известный бренд не играют практически никакой роли для потребителей.

Реклама дает свои минимальные плоды, способствуя развитию компании, однако снижение цен и «надежность» оказывают куда больше влияния на потребителя печенья.

Список источников

1. Ибрагимова Н.Р., Мусина Г.А. Оценка российского рынка печенья//NovaInfo.Ru. 2017. Т. 1. № 76. С. 168-172.
2. Смирнова Ж.В., Кочнова К.А.Обучение сотрудников сервисных предприятий с использованием информационных технологий //Вестник Мининского университета. 2019. Т.7. № 1 (26). С. 5.

References

1. Ibragimova N.R., Musina G.A. Ocenka rossijskogo rynka pechen’ya//NovaInfo.Ru. 2017. T. 1. № 76. S. 168-172.
2. Smirnova Zh.V., Kochnova K.A. Obuchenie sotrudnikov servisnyh predpriyatij s ispol’zovaniem informacionnyh tekhnologij //Vestnik Mininskogo universiteta. 2019. T.7. № 1 (26). S. 5.

Для цитирования: Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Соловьев Н.Н., Комлева В.Ш., Сухова О.В. Маркетинговое исследование регионального рынка кондитерских изделий  // Московский экономический журнал. 2021. № 9. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-9-2021-9/

© Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Соловьев Н.Н., Комлева В.Ш., Сухова О.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 9.