Научная статья

Original article

УДК 35.07:330

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10462

ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ К ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ УСЛУГИ

EVOLUTION OF CONCEPTUAL AND THEORETICAL APPROACHES TO THE ECONOMIC CATEGORY OF SERVICES

Дубская Оксана Сергеевна, доцент, кандидат экономически наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет»

Темирканова Алла Васильевна, доцент, кандидат экономически наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет»

Янченко Дмитрий Валерьевич, Доцент, кандидат технических наук, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»

Dubskaya Oksana Sergeevna, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University»

Temirkanova Alla Vasilievna, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University»

Yanchenko Dmitry Valerievich, Docent, Candidate of Technical Sciences, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A. K. Kortunova –

branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University»

Аннотация. В статье рассматривается эволюция концептуально-теоретических подходов к такой экономической категории, как услуга, уточняются факторы, детерминирующие разнообразие и качество производимых услуг. Государство, формирующее нормативно-правовую базу производства услуг является ключевым актором, способным как создать, так и разрушить предпосылки эффективного развития сектора услуг. При создании необходимых институциональных условий, сектор услуг динамично развивается, увеличивая свою долю в валовом внутреннем продукте. В процессе общественно-экономического развития взгляды научного сообщества относительно определения роли услуг в экономике претерпели значительную трансформацию; на современном этапе сектор услуг выделяется как базовый элемент современной экономической структуры.

Abstract. The article examines the evolution of conceptual and theoretical approaches to such an economic category as a service, specifies the factors that determine the diversity and quality of services provided. The state that forms the regulatory framework for the production of services is a key actor capable of both creating and destroying the prerequisites for the effective development of the service sector. With the creation of the necessary institutional conditions, the service sector is developing dynamically, increasing its share in the gross domestic product. In the process of socio-economic development, the views of the scientific community regarding the definition of the role of services in the economy have undergone a significant transformation; at the present stage, the service sector stands out as a basic element of the modern economic structure.

Ключевые слова: экономикс, услуга, факторы развития, социально-экономический эффект, благо, государство

Key words: economics, service, development factors, socio-economic effect, benefit, state

Введение

Среди важнейших дефиниций экомикса мы можем назвать благо, представляющее собой выраженный в материальной или нематериальной форме результат труда, позволяющий удовлетворить какие-либо потребности потребителей. За прошедшее время научные представления о благе, выраженном в материальной форме (товар) и нематериальной (услуга) претерпели значительные изменения. Наблюдается устойчивая тенденция роста доли услуг в структуре валового продукта на микро-, мезо- и макроэкономическом уровнях. В связи с этим, являются актуальными и своевременными научные работы, посвящённые анализу эволюции концептуально-теоретической интерпретации услуги, как экономической категории.

Методы

При написании статьи нами использовались следующие методы научного познания: абстрагирование, сравнение, синтез, анализ. Использование данных методов обеспечило высокий уровень достоверности результатов и выводов исследования.

Результаты и обсуждение

В XIX столетии английский учёный-экономист Джон Милль обосновал понятие «общественного блага» [8], формирующегося за счёт баланса на основе взаимного согласия частных и общественных интересов. Германский учёный Хейнц Ламперт, трактует общественное благо как «предметы, являющиеся достоянием общества, они характеризуются двумя следующими признаками: во-первых, они могут использоваться более чем одним лицом или более чем одной небольшой группой без ущерба для пользователей (в таких случаях говорят об «отсутствии соперничества в потреблении»); во-вторых, никому не может быть отказано в пользовании на основании требования» [4]. Экономист из США Мансур Олсон предлагает следующее определение: «Общественное благо определяется как любой товар или услуга, которые удовлетворяют следующему требованию: если их потребляет любой индивид из группы, то их могут потреблять и все остальные члены группы» [10]. В трактовке Олсона сделан акцент на то, что общественные блага могут быть выделены по отношению к конкретной общности потребителей, обладающих квалификационными признаками. Таким образом, в наиболее широком смысле общественное благо производится каким-либо институтом (корпорацией, государством и т. п.) в масштабах всей страны, и воспользоваться им вправе любой гражданин.

Американский учёный Поль Самуэльсон [14] указал на то, что, по его мнению, общественные блага обладают следующими характеристиками:

• отсутствие конкуренции потребителей – общественное благо может быть предоставлено любому количеству потребителей (или не предоставлено никому) без снижения его качественных характеристик;
• неисключаемость — потребитель общественного блага не может быть ограничен в потреблении блага вне зависимости от оплаты/неоплаты или по каким-либо другим признакам;
• обязательность потребления – потребление общественного блага осуществляется всеми гражданами.

В современном экономиксе услуга рассматривается как одна из форм блага, в том числе – общественного блага. Услугу можно трактовать как какую-либо деятельность человека, вследствие которой возникает полезный эффект, направленный на удовлетворение актуальных потребностей индивидуума.

Как и товар, услуга может иметь стоимость и потребительную ценность, выражаемую в различных формах. При этом, одной из важнейших характеристик услуги, принципиально отличающей её от товара, является невозможность накопления услуг. Также для услуги присуще отсутствие материальной формы. Исходя из сказанного, предоставление (оказание) услуги представляет собой специфическую область человеческой деятельности, ориентированной, прежде всего, на конкретного потребителя, отличающейся, помимо перечисленного выше, нестабильным качеством исполнения в силу как влияния человеческого фактора на качество оказания, так и индивидуальных особенностей восприятия, делающих крайне затруднительной разработку формализованных критериев оценки. Вместе с тем, нельзя не отметить тот факт, что в реальной экономической жизни услуга находится в тесной взаимосвязи с товаром.

В научных трудах меркантилистов(У. Стаффорда, Т. Мана,  Дж. Локка) мы можем найти описания признаков услуг в контексте внешнеторговой деятельности экономических агентов [1, 2]. Именно внешнюю торговлю и банковское дело меркантилисты выделяли в качестве основных источников увеличения богатства и общего уровня багосостояния. В тоже время, меркантилисты не воспринимали услуги в качестве самостоятельного источника дохода, отводя им вспомогательную, обслуживающую роль.

Основоположники классического экономикса А. Смит и Д. Рикардо обосновали услугу как самостоятельную экономическую категорию, впервые дав её политэкономическую интерпретацию.

Согласно позиции А. Смита и Д. Риккардо, имеют место различия между видами труда, результат которых воплощается в виде материальных объектов, и теми, результат которых не выражен в виде вновь созданного товара, изделия, продукта. Результаты такого труда являются услугой. В качестве примера Смит приводит королей, чиновников, офицеров и солдат, священников, докторов, адвокатов, музыкантов и др. [11].

Как писал Смит, труд является производительным исключительно в материальном производстве. Результаты такого труда воплощены в конкретных, вновь созданных, физических объектах, имеющих стоимостной эквивалент. Таким образом, осуществляется приращение богатства общества. Чем более развито материальное производство, тем более богатым и, соответственно, развитым, является общество.

В современных условиях, услуги занимают значимое (и всё более возрастающее) место в составе национального дохода. Постепенный рост доли услуг в экономическом комплексе большинства стран Западной Европы, США, Канаде, Японии, Австралии и т. д. является одним из атрибутов перехода указанных стран к постиндустриальной экономике, и способствует усилению научного интереса к анализу услуг как экономической категории, обладающей собственной спецификой, атрибутивными признаками и находящейся в тесной взаимосвязи с производством материальных благ [9]. На специфику инновационных услуг указывают Ледович Т. С., Таранова И. В. [5]. 

Свой вклад в исследование экономической природы услуги внесли представители неоклассического направления экономической мысли. Идеи Адама Смита о свободной, либеральной рыночной экономики, основанной на частной инициативе, конкуренции, соблюдении установленных правил всеми участниками, в основном разделялись неоклассиками.

Одним из основоположников неоклассической научной школы является британский экономист Альфред Маршалл. По его мнению, критерием производительности является факт достижения/недостижения в результате производственной деятельности конечной цели, а именно – удовлетворения потребности, обусловившей производственную деятельность. В рамках подобного подхода, производительной производственной деятельностью является как труд в его классической интерпретации, но и сопутствующие действия, усиливающие (обеспечивающие) эффективность результатов непосредственно производственного процесса. В своей работе «Принципы экономической науки», Альфред Маршалл пишет: «Почти всякий труд в известном смысле производителен» [7].

Таким образом, согласно концепции неоклассиков, всякий приносящий экономически интерпретируемые результаты труд, является производительным, та как формирует экономическую полезность, востребованную другими экономическими агентами. При этом, вмешательство государства, по мнению представителей неоклассического направления, искажает действие саморегулируемого рыночного механизма, деформирует производственный механизм, способствует дисбалансу в обмене ресурсами и, в силу указанных причин, недопустимо. 

Подобную точку зрения оспорил британский экономист Джон Кейнс, считавший, что посредством инструментов государственного регулирования (в частности, с помощью закупок за счёт денежных средств налогоплательщиков), можно стимулировать частную инвестиционную активность, устранив, тем самым, присущую рыночной экономике цикличность развития. В рамках концепции Кейнса, покупка государством услуг имеет приоритетный характер, так как позволяет достичь синергетического эффекта и не формирует дисбаланс на потребительском рынке за счёт избыточного расширения товарного предложения.

Вместе с тем, в научных трудах Джона Кейнса не отражены эффекты, возникающие при росте государственных расходов, в частности: рост предложения не обеспеченных спросом услуг, падение уровня компетентности поставщиков услуг, увеличение дополнительных издержек хозяйствующих субъектов, что приводит к росту цен и, соответственно, общему уровню инфляции в экономической системе.

Критика идей Джона Кейнса содержится в научных работах представителей неолиберального направления экономической мысли Людвига Мизеса, Фридриха Хайека и др. Указанные учёные возражали Джону Кейнсу, доказывая, что государственное регулирование сопровождается расширением государственного аппарата, постоянно ищущего новые сферы приложения регулятивного воздействия, что приводит к росту нагрузки на экономику, связанной с его содержанием, и другим негативным последствиям: коррупции, неэффективному расходованию денег налогоплательщиков, снижению уровня благосостояния из-за возрастающей налоговой нагрузки.

Вместе с тем, последовательно критикуя избыточное госрегулирование, представители нелиберальной школы соглашались с тем, что рыночный механизм не всегда способен к эффективному саморегулированию, вследствие чего возникают так называемые «провалы рынка», требующие внешнего воздействия (со стороны государства, общества), с тем, чтобы устранить искажения и обеспечить баланс в распределении ресурсов.

В числе причин вмешательства государства неолибералами указывалась необходимость производства общественно важных услуг (оборона, правопорядок), обеспечить которые на современном этапе развития может только государство. Фридрих Хайек подчёркивал: «в некоторых случаях вопрос о правительственной монополии имеет решающее значение не только с точки зрения эффективности услуги, но и в интересах защиты свободного общества. …Нет никакой необходимости, чтобы центральное правительство решало, на кого возлагается оказание той или иной услуги, и крайне нежелательно, чтобы у него был на это мандат» [12].

Рассуждая о развитии капитализма в Европе, источником которого были политические институты, Фридрих Хайек указывал на большое влияние услуг на экономико-политические и общественные процессы. «К современному индустриализму пришли отнюдь не там, где правительства были сильнее, а в городах итальянского Возрождения, Южной Германии, Нидерландов и, наконец, в Англии с ее мягкой системой правления, т.е. там, где правили горожане, а не воины. Плотная сеть обмена услугами, придающая очертания расширенному порядку, основательно разрасталась при защите индивидуализированной собственности, а не при государственном управлении ее использованием» [13].

Полагаем, не будет преувеличением сформулировать промежуточный вывод о том, что учёные неолиберальной экономической школы, критикуя подходы Кейнса к государственному регулированию, не отрицали его как таковое, а призывали найти баланс между способностью либеральной рыночной экономике к саморегуляции и точечному государственному воздействию в тех сферах, где это действительно необходимо, в частности, в сфере предоставления публичных услуг, востребованных обществом.

При этом нельзя не отметить тот факт, что представители упомянутых выше  направлений мировой экономической мысли в своих умозаключениях основывались на теоретико-методологических постулатах классического экономикса, базовыми категориями которого являются такие дефиниции, как: потребительский спрос, цена, издержки, прибыль. За рамками данной парадигмы остаются психологические, культурные, исторические и др. факторы, оказывающие влияние на решения, принимаемые гражданами.

Д. Гэлбрейт в своих научных трудах анализировал оптимальные пропорции масштабов производства товаров и услуг [3]. Согласно воззрениям Д. Белла в постиндустриальной экономике доминирующая роль принадлежит сектору услуг, функционирующему по своим собственным законам, основанным на культурных, исторических, эмоциональных, психологических предпосылках, детерминирующих человеческое поведение. В модели Д. Белла математически формализованные государственнный и рыночных сектора экономики занимают подчинённое место по отношению к сфере услуг. Д. Белл осуществил классификацию сектора услуг с учётом появления новых отраслей экономики [2, 9]. В частности, среди новых элементов учёный выделил такие, как:

• производство и предоставление транспортных и жилищно-коммунальных услуг (третичный сектор по модели Белла);

• производство и предоставление торгово-посреднических, финансовых, консалтинговых, риэлторских, страховых услуги (четвертичный сектор по модели Белла);

• производство и предоставление услуг медицины, образования, рекреации, правовых, научно-исследовательских и услуги управления государством (пятиричный сектор по модели Белла).

Согласно научной концепции Белла, постиндустриальной модели присущи новые признаки (атрибуты), отражающие развитие производительных сил. Среди них выделяются:

• постепенное увеличение доли услуг в общей структуре производства;
• увеличении масштаба производства теоретического знания;
• перманентная разработка новых научно-технических продуктов, направленных на рационализацию путей решения инженерных, экономических и социальных проблем.

По мере увеличения научного внимания к интерпретации, оценке места и роли в современной экономике такой дефиниции, как услуга, стали появляться научные труды, содержащие оригинальные подходы к исследованию указанной категории.

Такие учёные, как Р. Коуз, Д. Норт, О. Уильямсон являются наиболее заметными представителями неоинституционального направления экономической мысли, представляющего собой оригинальную научную школу, предметом изучения которой являются институты – в самом широком понимании. Согласно точки зрения неоинституционалистов, экономическая категория «сделка» (transaction) представляется собой конечный продукт взаимодействия самых разных сил: экономических агентов (сторон сделки), институтов (формирующих предпосылки для совершения сделки [1, 9].

Обе рассматриваемые научные школы – неоклассики и неоинституционалисты, — полагали, что рынок является приоритетным из анализируемых институтов. Неоклассическая теория исходи из того, что рынок является важнейшим институтом, детерминирующим развитие всех других институтов. В связи с этим, влияние нерыночных факторов на экономические процессы не является существенны. В подобной парадигме, производство общественных услуг представляет собой не самостоятельный процесс, обладающий собственной логикой, факторами, предпосылками и т. п., а всего лишь реакцию на провалы рынка и осуществляется на нерыночной базе. Таким образом, согласно неоклассической концепции, производство и предоставление общественно-значимы услуг не предстает собой самостоятельного научного интереса.

Представители неоинституционального направления экономической теории также акцентируются своё внимание в первую очередь на развитии рынка. Однако, по мнению неоинституционалистов, другие институты способны значительно изменить (сбалансировать/дисбалансировать) функционирование рынка, поэтому интерпретациях их влияния представляет собой самостоятельное направление научных исследований.  

Основным фактором, детерминирующим принятие решения, является информация. Одним из условий принятия рационального решения о производстве или получении услуги является наличие достаточной, релевантной, актуальной и достоверной информацией как потребителям, так и государству (органам местного самоуправления), являющимся производителями/поставщиками услуг потребителям.

При этом, иногда экономические агенты проявляют нерациональное поведение, противоречащее как их собственным интересам, так и интересам других экономических агентов, что провоцирует возникновение диспропорций в экономической системе.

В отличие от неоинституциональной теории неоклассическая вообще не рассматривает оппортунистическое поведение, в виду того, что наличие полной и достоверной информации исключает его существование.

Заключение

1. В завершение необходимо сформулировать следующие основные выводы:

Рассмотренное нами изменение научных подходов к оценке экономического смысла понятия услуг, их места в структуре производства блага позволяет сказать о том, что в процессе общественно-экономического развития взгляды научного сообщества относительно определения роли услуг в экономике претерпели значительную трансформацию, главным образом, в направлении выделения сектора услуг как базового элемента современной экономической структуры.

2. Как показывает практика, в странах, обладающих развитой рыночной экономикой, наблюдается устойчивая тенденция роста доли услуг в структуре валового внутреннего продукта. Также постепенно возрастает удельный вес инновационных услуг. По нашему мнению, в кратко- и среднесрочной исторической перспективе указанные тенденции сохранится.

3. Уровень развития человеческого капитала является одним из важнейших факторов, детерминирующих разнообразие и качество производимых услуг. В условиях обострения глобальной и межрегиональной конкуренции, государственные и частные инвестиции в развитие человеческого капитала формируют дополнительное конкурентное преимущество социально-экономических систем на микро-, мезо- и макроэкономическом уровнях.

4. Анализ научного наследия выдающихся представителей мировой экономической мысли позволяет сформулировать вывод о том, что, помимо человеческого капитала, одним из важнейших факторов производства услуг является институциональная среда, в том числе включающая нормативно-правовые рамки. В данном контексте государство, формирующее законодательную и нормативно-правовую базы производства услуг является ключевым актором, способным как создать, так и разрушить предпосылки эффективного развития сектора услуг.

Список источников

1. Баканов С. А. Экономическая история в тематике диссертационных исследований в россии (1991-2019 гг.) / Баканов С. А., Медведев И. А. // Экономическая история. 2021. Т. 17. №1(52). С. 85-94.
2. Грязнов С. А. История экономической мысли и современность / Грязнов С. А. // Modern Science. 2021. №2-2. С. 80-82.
3. Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. Пер.с англ. – М: Прогресс, 1976. – С. 324
4. Ламперт Х. Социальная рыночная экономика. Германский путь / Пер. с нем. Под ред. Г. П. Барковой. — М.: «Дело», 1993. — С. 38.
5. Ледович Т. С. Сущностно-специфические особенности инновационного обеспечения инструментария управленческого анализа в современных рыночных условиях хозяйствования / Ледович Т. С., Таранова И. В. // Разработка механизмов управления инновационным развитием экономики: стратегический аспект. Ледович Т.С., Маликова Р.И., Соколова А.А., Криворотова Н.Ф., Гладилин В.А., Крючкова И.В., Боцюн И.Б., Куликова Г.М., Дузельбаева Г.Б., Абдимомынова А.Ш., Шалболова У.Ж., Казбекова Л.А., Сыроватская В.И., Котова О.В., Плужникова Е.С., Подколзина И.М., Лещева М.Г. Негосударственное некоммерческое образовательное учреждение высшего профессионального образования «Инстиитут дружбы народов Кавказа». Ставрополь, 2015. С. 5-27.
6. Лушников А. М. Правовая и экономическая мысль в ретроспективе: новая грань интеллектуальной истории / Лушников А. М. // Вестник Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. 2021. Т. 15. №2(56). С. 194-201.
7. Маршалл А. Принципы экономической науки. В 3-х томах. — М.: Прогресс, 1993.- Т.2. — С. 124.
8. Милль Дж. С. Основы политической экономии. Т. I. М.: Прогресс, 1980. – С. 43
9. Мильская Е. А. Экономическая теория. История экономических учений / Мильская Е. А. // учебное пособие / Е. А. Мильская; Федеральное агентство по образованию, Санкт-Петербургский гос. политехнический ун-т. Санкт-Петербург, 2006.
10. Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Т. 31. Вып. 3. — С.12.
11. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М., 1962. — С. 244-245
12. Хайек Ф. Право, законодательство и свобода: Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики / пер. с англ. Б. Пинскера и А. Кустарева. М.: ИРИСЭН, 2006. – С. 468-469.
13. Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. — М.: Изд-во «Новости» при участии изд-ва «Catallaxy», 1992. – С. 60.
14. Samuelson P. The pure theory of public expenditure // Journal of Political Economy. 1954. № 56. P. 496-505.

References

1.       Bakanov S. A. E`konomicheskaya istoriya v tematike dissertacionny`x is-sledovanij v rossii (1991-2019 gg.) / Bakanov S. A., Medvedev I. A. // E`kono-micheskaya istoriya. 2021. T. 17. №1(52). S. 85-94.

2.       Gryaznov S. A. Istoriya e`konomicheskoj my`sli i sovremennost` / Gryaznov S. A. // Modern Science. 2021. №2-2. S. 80-82.

3.       Ge`lbrejt Dzh.K. E`konomicheskie teorii i celi obshhestva. Per.s angl. – M: Progress, 1976. – S. 324

4.       Lampert X. Social`naya ry`nochnaya e`konomika. Germanskij put` / Per. s nem. Pod red. G. P. Barkovoj. — M.: «Delo», 1993. — S. 38.

5.       Ledovich T. S. Sushhnostno-specificheskie osobennosti innovacionnogo obespecheniya instrumentariya upravlencheskogo analiza v sovremenny`x ry`nochny`x usloviyax xozyajstvovaniya / Ledovich T. S., Taranova I. V. // Razrabotka me-xanizmov upravleniya innovacionny`m razvitiem e`konomiki: strategicheskij aspekt. Ledovich T.S., Malikova R.I., Sokolova A.A., Krivorotova N.F., Gladi-lin V.A., Kryuchkova I.V., Boczyun I.B., Kulikova G.M., Duzel`baeva G.B., Abdi-momy`nova A.Sh., Shalbolova U.Zh., Kazbekova L.A., Sy`rovatskaya V.I., Kotova O.V., Pluzhnikova E.S., Podkolzina I.M., Leshheva M.G. Negosudarstvennoe ne-kommercheskoe obrazovatel`noe uchrezhdenie vy`sshego professional`nogo obra-zovaniya «Instiitut druzhby` narodov Kavkaza». Stavropol`, 2015. S. 5-27.

6.       Lushnikov A. M. Pravovaya i e`konomicheskaya my`sl` v retrospektive: novaya gran` intellektual`noj istorii / Lushnikov A. M. // Vestnik Yaroslavskogo gosudarstvennogo universiteta im. P. G. Demidova. Seriya Gumanitarny`e nauki. 2021. T. 15. №2(56). S. 194-201.

7.       Marshall A. Principy` e`konomicheskoj nauki. V 3-x tomax. — M.: Progress, 1993.- T.2. — S. 124.

8.       Mill` Dzh. S. Osnovy` politicheskoj e`konomii. T. I. M.: Progress, 1980. – S. 43

9.       Mil`skaya E. A. E`konomicheskaya teoriya. Istoriya e`konomicheskix uchenij / Mil`skaya E. A. // uchebnoe posobie / E. A. Mil`skaya; Federal`noe agentstvo po obrazovaniyu, Sankt-Peterburgskij gos. politexnicheskij un-t. Sankt-Peterburg, 2006.

10.     Olson M. Rassredotochenie vlasti i obshhestvo v perexodny`j period. Le-karstva ot korrupcii, raspada i zamedleniya tempov e`konomicheskogo rosta // E`konomika i matematicheskie metody`. 1995. T. 31. Vy`p. 3. — S.12.

11.     Smit A. Issledovanie o prirode i prichinax bogatstva narodov. – M., 1962. — S. 244-245

12.     Xajek F. Pravo, zakonodatel`stvo i svoboda: Sovremennoe ponimanie liberal`ny`x principov spravedlivosti i politiki / per. s angl. B. Pinskera i A. Kustareva. M.: IRISE`N, 2006. – S. 468-469.

13.     Xajek F. Pagubnaya samonadeyannost`. Oshibki socializma. — M.: Izd-vo «Novosti» pri uchastii izd-va «Catallaxy», 1992. – S. 60.

14.     Samuelson P. The pure theory of public expenditure // Journal of Political Economy. 1954. № 56. P. 496-505.

Для цитирования: Дубская О.С., Темирканова А.В., Янченко Д.В. Эволюция концептуально-теоретических подходов к экономической категории услуги // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-13/

© Дубская О.С., Темирканова А.В., Янченко Д.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 35.07:330

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10461 

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ МЕХАНИЗМА ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ УСЛУГ В РФ

IMPROVING THE ECONOMIC BASIS OF THE MECHANISM FOR THE PROVISION OF STATE (MUNICIPAL) SERVICES IN THE RUSSIAN FEDERATION

Мурзин Антон Дмитриевич, доцент, кандидат экономических наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет»

Дубская Елена Сергеевна, старший преподаватель, ФГАОУ «Южный федеральный университет»

Янченко Дмитрий Валерьевич, доцент, кандидат технических наук, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»

Murzin Anton Dmitrievich, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University»

Dubskaya Elena Sergeevna, Senior Lecturer, FSAEO «South Federal University»

Yanchenko Dmitry Valerievich, Docent, Candidate of Technical Sciences, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A. K. Kortunova – branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University»

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы развития ресурсного обеспечения оказания гражданам Российской Федерации государственных и муниципальных услуг. На основе исследования доходов федерального бюджета за период 2016-2019 гг, динамики сборов государственной пошлины, анализа установленных бюджетным и налоговым законодательством нормативов отчисления сборов государственной пошлины за оказанные государственные (муниципальные) услуги между уровнями бюджетной системы обоснованы предложения, направленные на совершенствование механизма финансирования предоставления гражданам РФ государственных и муниципальных услуг в контексте повышения их качества и доступности. Также авторами обоснованы приоритетные направления развития института государственных (муниципальных) услуг в РФ на современном этапе.

Abstract. The article examines the development of resource provision for the provision of state and municipal services to citizens of the Russian Federation. Based on the study of federal budget revenues for the period 2016-2019, the dynamics of state duty collection, analysis of the standards for deduction of state duty collections for provided state (municipal) services established by budgetary and tax legislation between the levels of the budget system, proposals aimed at improving the financing mechanism have been substantiated. provision of state and municipal services to citizens of the Russian Federation in the context of improving their quality and availability. The authors also substantiated the priority directions of the development of the institute of state (municipal) services in the Russian Federation at the present stage.

Ключевые слова: государство, муниципалитет, государственная услуга, муниципальная услуга, бюджет, развитие, механизм.

Key words: state, municipality, public service, municipal service, budget, development, mechanism.

Введение

В современном обществе источником функционирования государства являются налоги, взимаемые с граждан и юридических лиц, таможенные сборы, доходы, получаемые государством от использования принадлежащего ему имущества (движимого, недвижимого), других активов. Совокупность денежных средств, поступающих по вышеизложенным основным направлениям, формирует доходную часть бюджетной системы РФ. В свою очередь, доходная часть бюджета является источником исполнения государственных обязательств, в том числе касающихся предоставления государственных услуг гражданам и юридическим лицам. В связи с этим, не вызывает сомнений актуальность и своевременность научных исследований, посвящённых поиску путей оптимизации механизма предоставления государственных (муниципальных) услуг за счёт повышения эффективности использования финансовых ресурсов бюджетной системы.

Методы

При написании статьи нами использовались следующие методы научного познания: абстрагирование, сравнение, синтез, анализ, а также современного эконометрического инструментария, изложенного в трудах Тарановой И. [9]. Использование данных методов обеспечило высокий уровень достоверности результатов и выводов исследования.

Результаты и обсуждение

В научных трудах Ламперта Х. [2], Мурзина А. Д., [3], Олсон М. [5], Ревунова Р. В. [8] указывается на тесную взаимосвязь действующих форматов, инструментов, практик государственного налогового регулирования, правил межбюджетных взаимоотношений, стандартов исполнения государственными органами своих полномочий (в т. ч. в части, касающейся предоставления услуг) и показателями социально-экономического развития на микро- мезо- и макроэкономическом уровнях.

В контексте сказанного, рассмотрим состав и структуру доходов федерального бюджета РФ за период 2016-2019 гг., представленных в таблицах 1 и 2 [6, 7].

Анализ информации, представленной в таблицах 1 и 2 позволяет сформулировать следующие основные выводы. За период с 2016-го по 2019-й годы наблюдается увеличение доходной части федерального бюджета, составившее +3763 млрд руб.: с 23600 млрд руб. в 2016 г. до 27363 млрд руб. в 2019 г. При этом, отмечается тенденция сокращения доходов от нефтегазового сектора экономики, снизившихся на 697 млрд руб. за анализируемый период. Их доля в структуре доходов сократилась на 7,6 %. Наблюдается рост собираемости налоговых платежей по всем видам налогов, что  в совокупности дало положительную динамику государственных доходов от реального сектора экономики, составившую +2918 млрд руб.: с 10041 млрд в 2016 г. до 12959 млрд в 2019 г. Отмечается устойчивый рост данной укрупнённой группы в структуре доходов с 42,5 до 47,4 % (+4,8 %) за период наблюдения. Величина таможенных сборов в доходную часть федерального бюджета возрастает с 3148 млрд руб. в 2016 г. до 4206 млрд руб. в 2019 г. (+1058 млрд руб.).

Указанные доходы являются экономической основой производства государственных услуг в Российской Федерации. Аналогичным образом устроено финансовое обеспечение производства муниципальных услуг.

Помимо опосредованной оплаты производства государственных (муниципальных) услуг в виде налогов, действующим российским законодательством предусмотрена прямая оплата, имеющая вид государственной пошлины.

Согласно положений Налогового кодекса РФ [4], государственная пошлина это «сбор, взимаемый с лиц при их обращении в государственные органы, органы местного самоуправления, иные органы и (или) к должностным лицам, которые уполномочены в соответствии с законодательными актами Российской Федерации, законодательными актами субъектов Российской Федерации и нормативными правовыми актами органов местного самоуправления, за совершением в отношении этих лиц юридически значимых действий».

Таким образом, государственная пошлина представляет собой форму прямой оплаты получателя государственной (муниципальной) услуги за производство данной услуги. Поступления денежных средств отражаются среди прочих доходов бюджета соответствующего уровня.

На рисунке 1 отражена динамика сборов государственной пошлины за период 2016-2019 гг.

Как видно из информации, представленной на рисунке 1, граждане РФ стали активнее потреблять государственные (муниципальные) услуги за период наблюдения. Суммарный сбор государственной пошлины увеличился с 478,2 млрд руб. в 2016 г. до 529,8 млрд руб. в 2019 г. (+51,6 млрд руб.). При этом доходы от государственной пошлины распределяются между уровнями бюджетной системы на основании нормативов, установленных Бюджетным кодексом РФ [1]. Действующие нормативы отчисления сборов государственной пошлины за оказанные государственные (муниципальные) услуги между уровнями бюджетной системы РФ представлены в таблице 3.

По нашему мнению, в действующих нормативах распределения доходов от государственной пошлины между местным, региональным и федеральным уровнями бюджетной системы РФ имеется дисбаланс в пользу федерального центра. Это приводит к дополнительной нагрузке на структурные подразделения федерального казначейства, федеральное и региональные министерства финансов. В частности, федеральный минфин собирает платежи в рамках государственной пошлины, затем, в виде целевых субвенций связанных с выполнением делегированных государственных полномочий РФ по оказанию тех или иных госуслуг, направляет денежные средства обратно в регионы, где происходит ещё один этап распределения между муниципальными образованиями.

По сути получается, что одни и те же деньги перемещаются из муниципалитетов в федеральный центр, затем обратно. Это приводит к созданию избыточной нагрузки на работников сферы государственных и муниципальных финансов, на телекоммуникационные каналы связи, замедляет процесс принятия управленческих решений.

С учётом сказанного, по нашему мнению, необходимо пересмотреть нормативы межбюджетного распределения доходов от государственной пошлины в пользу региональных и муниципальных бюджетов, в той части, которая касается государственных услуг, оказываемых через многофункциональные центры предоставления государственных (муниципальных) услуг. Регионы и муниципальные образования РФ несут основное бремя содержания многофункциональных центров, поэтому необходимо обеспечить их соответствующими финансовыми ресурсами, позволяющими эффективно оказывать государственные и муниципальные услуги гражданам и юридическим лицам.

Заключение

В завершение сказанного выше, необходимо отметить, что целесообразность и своевременность рыночно-общественной оптимизации института государственных (муниципальных) услуг не вызывает сомнений в контексте повышения его социально-экономической эффективности. Рыночно-общественная оптимизация указанного института обоснована отказом расширенного государства от избыточных регулятивных функций, передачей некоторых полномочий организованным общественным группа, что позволяет внести в процесс оказания государственных (муниципальных) услуг организационный опыт, прогрессивные практики.

Суть эффекта, получаемого вследствие рыночно-общественной оптимизации института государственных услуг, заключается в минимизации издержек, связанных с их производством (при повышении качества за счёт более эффективных форм обратной связи).

Исследование признаков, типовых характеристик государственных (муниципальных) услуг позволил идентифицировать подходы к механизму их регулирования (посредством влияния на сложившиеся формальные и неформальные институты). С нашей точки зрения, максимально эффективным способом улучшения качественных характеристик системы предоставления государственных (муниципальных) услуг является организация взаимодействия структур общества и государственной власти, и выработки в результате подобного взаимодействия механизма общественно-государственного регулирования института государственных услуг. Подобный подход способствует достижению общественных, государственных и частных интересов, ориентирует институт госуслуг на реальные потребности граждан и фирм, сокращает функциональные издержки, повышая конкурентоспособность экономической системы в целом, ускорению темпа реагирования на внешней и внутренней экономико-политической ситуации и др.

В контексте двойственной природы производимых с помощью государственных (муниципальных) услуг общественных благ, выделим важнейшие направления развития данного института: снижение издержек, возникающих в процессе производства и предоставления государственных услуг; ускорение документооборота между субъектами предоставления госуслуг за счёт использования инновационных технологических решений (в т. ч. цифровых); оптимизация процедур предоставления и расширение применения аутсорсинга при оказании государственных (муниципальных) услуг.

Список источников

1. Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 г. №145-ФЗ
2. Ламперт Х. Социальная рыночная экономика. Германский путь / Пер. с нем. Под ред. Г. П. Барковой. — М.: «Дело», 1993. — С. 38.
3. Мурзин А. Д. Налоговый потенциал как фактор социально-экономической поляризации территорий / Мурзин А. Д. // В сборнике: Проблемы теории и практики управления Сборник трудов Международного научного форума. В 3-х томах. Ответственные редакторы Т. Ю. Анопченко, А. Д. Мурзин, Т. М. Рогова. 2018. С. 171-175.
4. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05 августа 2000 г. № 117-ФЗ
5. Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. Т. 31. Вып. 3. — С.12.
6. Официальный сайт Росстата https://rosstat.gov.ru/accounts дата обращения 29.07.2021 г.
7. Официальный сайт Федеральной налоговой службы https://www.nalog.gov.ru дата обращения 29.07.2021 г.
8. Ревунов Р. В. К вопросу модернизации бюджетной системы России / Ревунов Р. В. // В сборнике: Проблемы экономического развития Юга России. материалы Всероссийской научно-практической конференции. Министерство сельского хозяйства РФ, ФГБОУ ВПО «Новочеркасская государственная мелиоративная академия»; редколлегия: А. П. Москаленко, Н. Б. Сухомлинова, М. А. Стрежкова. 2011. С. 75-79.
9. Таранова И. В. Особенности применения экономико-математических и эконометрических методов в экономических исследованиях / Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2011. №12 (36). С. 59.

References

1. Byudzhetny`j kodeks Rossijskoj Federacii ot 31.07.1998 g. №145-FZ
2. Lampert X. Social`naya ry`nochnaya e`konomika. Germanskij put` / Per. s nem. Pod red. G. P. Barkovoj. — M.: «Delo», 1993. — S. 38.
3. Murzin A. D. Nalogovy`j potencial kak faktor social`no-e`konomicheskoj polyarizacii territorij / Murzin A. D. // V sbornike: Problemy` teorii i praktiki upravleniya Sbornik trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma. V 3-x tomax. Otvetstvenny`e redaktory` T. Yu. Anopchenko, A. D. Murzin, T. M. Rogova. 2018. S. 171-175.
4. Nalogovy`j kodeks Rossijskoj Federacii (chast` vtoraya) ot 05 avgusta 2000 g. № 117-FZ
5. Olson M. Rassredotochenie vlasti i obshhestvo v perexodny`j period. Le-karstva ot korrupcii, raspada i zamedleniya tempov e`konomicheskogo rosta // E`konomika i matematicheskie metody`. 1995. T. 31. Vy`p. 3. — S.12.
6. Oficial`ny`j sajt Rosstata https://rosstat.gov.ru/accounts data obrashheniya 29.07.2021 g.
7. Oficial`ny`j sajt Federal`noj nalogovoj sluzhby` https://www.nalog.gov.ru data obrashheniya 29.07.2021 g.
8. Revunov R. V. K voprosu modernizacii byudzhetnoj sistemy` Rossii / Re-vunov R. V. // V sbornike: Problemy` e`konomicheskogo razvitiya Yuga Rossii. ma-terialy` Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Ministerstvo sel`skogo xozyajstva RF, FGBOU VPO «Novocherkasskaya gosudarstvennaya meli-orativnaya akademiya»; redkollegiya: A. P. Moskalenko, N. B. Suxomlinova, M. A. Strezhkova. 2011. S. 75-79.
9. Taranova I. V. Osobennosti primeneniya e`konomiko-matematicheskix i e`konometricheskix metodov v e`konomicheskix issledovaniyax / Upravlenie e`ko-nomicheskimi sistemami: e`lektronny`j nauchny`j zhurnal. 2011. №12 (36). S. 59.

Для цитирования: Мурзин А.Д., Дубская Е.С., Янченко Д.В. Совершенствование экономической основы механизма предоставления государственных и муниципальных услуг в РФ // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-13/

© Мурзин А.Д., Дубская Е.С., Янченко Д.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 332.146

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10460

НАПРАВЛЕНИЯ ПОВЫШЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ НАЛОГОВОЙ И БЮДЖЕТНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА РЕГИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ

DIRECTIONS FOR INCREASING THE EFFICIENCY OF THE TAX POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION AT THE REGIONAL LEVEL

Янченко Дмитрий Валерьевич, доцент, кандидат технических наук, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»

Рогова Татьяна Михайловна, доцент, кандидат экономически наук, ФГБОУ ВО «Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова»

Боева Ксения Юрьевна, старший преподаватель, ФГАОУ «Южный федеральный университет»,

Yanchenko Dmitry Valerievich, Docent, Candidate of Technical Sciences, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A. K. Kortunova – branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University»

Rogova Tatiana Mikhailovna, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSBEI HE «Plekhanov Russian University of Economics»

Boeva Ksenia Yurievna, Senior Lecturer, FSAEO «South Federal University»

Аннотация. в статье исследована практика налогового администрирования Российской Федерации в современных условиях. На примере Ростовской области рассмотрены состав и структура поступлений налогов и сборов в бюджетную систему РФ, обоснованы предложения, направленные на устранение существующих в настоящее время диспропорций в межбюджетных отношениях РФ (в частности, авторами предлагается увеличение доли муниципальных образований в структуре распределения валовых сборов по некоторым видам налогов до 15 %), что позволит значительно улучшить финансовое обеспечение реализации установленных законодательством РФ полномочий органов местного самоуправления, повысить качество оказываемых муниципальных услуг и, тем самым, снизить социальную напряжённость.

Abstract. The article examines the practice of tax administration in the Russian Federation in modern conditions. On the example of the Rostov region, the composition and structure of tax and levy receipts into the budgetary system of the Russian Federation are considered, proposals are justified aimed at eliminating the currently existing imbalances in interbudgetary relations of the Russian Federation (in particular, the authors propose an increase in the share of municipalities in the structure of distribution of gross taxes by some types of taxes up to 15%), which will significantly improve the financial support for the implementation of the powers of local self-government bodies established by the legislation of the Russian Federation, improve the quality of municipal services provided and, thereby, reduce social tension.

Ключевые слова: налоги, сборы, регион, муниципалитет, бюджетные отношения, Ростовская область

Key words: taxes, fees, region, municipality, budgetary relations, Rostov region

Введение

Документами стратегического планирования Российской Федерации [8, 9] установлены целевые ориентиры социально-экономического развития на макро- и мезоуровнях. Реализация поставленных задач требует стимулирования экономического роста, что закономерно предполагает совершенствование нормативно-правовых, административных, организационно-экономических механизмов государственного регулирования экономики, в том числе – налоговой политики РФ на региональном уровне. Одним из приоритетов государственной политики на современном этапе является повышение качества жизни граждан РФ, подразумевающее реализацию комплекса мер по повышению ресурсной обеспеченности муниципальных образований, в том числе за счёт совершенствования налогового администрирования. Указанные обстоятельства волной мере аргументируют актуальность и своевременность тематики данного исследования.

Методы

При написании статьи нами использовались следующие методы научного познания: синтез, анализ, экономико-математические и эконометрические методы, представленные в трудах И. В. Тарановой [7]. Применение указанных методов обеспечило высокий уровень достоверности итоговых результатов и выводов исследования.

Результаты и обсуждение

Полномочия Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований в части налогового регулирования, взаимодействий между уровнями бюджетной системы установлены Налоговым [4], Бюджетным [1] кодексами РФ, федеральными законами [10], и другими нормативно-правовыми актами. Рассмотрим состав и структуру поступлений налогов и сборов в бюджетную систему РФ по Ростовской области в 2019 г. представленные в таблице 1 [5, 6].

Анализ информации, представленной в таблице 1, позволяет сказать следующее. Валовой сбор налогов и сборов в консолидированный бюджет РФ в 2019 году составил 229,8 млрд руб. Данная сумма была распределена между уровнями бюджетной системы РФ следующим образом: 72,4 млрд руб. (31,5 %) поступило в доходную часть бюджета РФ, 157,4 млрд руб. (48,5 %) – в доходную часть бюджета Ростовской области, 31,4 млрд руб. (20,0 %) – в доходную часть местных бюджетов. Наибольший объём поступлений приходится на такие виды налогов и сборов, как НДФЛ, налог на прибыль организаций, акцизы, НДС. Установленные Бюджетным кодексом РФ пропорции распределения составили:

• НДФЛ: 0 % — в доходную часть федерального бюджета, 70,2 % — в доходную часть бюджета Ростовской области, 29,8 % в доходную часть местных бюджетов.
• налог на прибыль организаций: 11,8 % — в доходную часть федерального бюджета, 88,2 % — в доходную часть бюджета Ростовской области; 0 % — в доходную часть местных бюджетов.
• акцизы: 88,2 % — в доходную часть федерального бюджета; 11,8 % — в доходную часть бюджета Ростовской области; 0 % — в доходную часть местных бюджетов.
• НДС: 100 % — доходную часть федерального бюджета, 0 % — в доходную часть бюджета Ростовской области, 0 % — в доходную часть местных бюджетов.

Как показывают эмпирические данные, доля муниципалитетов в наиболее крупных по объёму сборов налогах невелика и не позволяет обеспечить надлежащую реализацию законных полномочий органов местного самоуправления.

Заключение

В завершение необходимо сформулировать следующие основные выводы:

1. Cсуществующая в настоящее время налоговая система РФ не в полной мере отвечает целям и задачам, установленным документами стратегического планирования. Среди недостатков, присущих российской налоговой системе необходимо выделить чрезмерно высокую фискальную нагрузку, непосредственно связанную с результатами экономической деятельности (налоги и сборы, взимаемые с прибыли и дохода налогоплательщиков). В тоже время, масштаб налогообложения собственности существенно ниже. Подобная практика дестимулирует деловую активность и мотивирует налогоплательщиков к извлечению пассивного дохода из собственности, что приводит к сокращению производственной деятельности и, в конечном итоге, ограничивает экономический рост. Также среди недостатков налоговой системы РФ необходимо отметить высокий уровень обложения косвенными налогами, в частности, налогом на добавленную стоимость, провоцирующим хозяйствующие субъекты к краткосрочным заимствованиям для своевременной уплаты данного налога. Указанная тенденция провоцирует дополнительные издержки на микроэкономическом уровне, связанные с необходимостью обслуживать возникающую кредиторскую задолженность и снижает конкурентоспособность, а также инвестиционную привлекательность хозяйствующих субъектов РФ [2, 3].
2. Налоговым кодексом и другими нормативными и правовыми документами РФ установлены полномочия РФ, субъектов РФ, органов местного самоуправления в части регулирования налоговых ставок, сроков и форматов уплаты федеральных, региональных и местных налогов. В целях совершенствования налогового администрирования, а также более полного учёта региональной специфики РФ, нами предлагается ввести в законодательство инструментарий временного делегирования каких-либо федеральных полномочий, связанных с налоговым администрированием, на региональный и муниципальный уровни.
3. По нашему мнению, установленные Бюджетным кодексом [1] РФ пропорции распределения собранных налогов и сборов между уровнями бюджетной системы РФ нуждаются в корректировке. Основной целью предлагаемых законодательных нововведений является расширение собственной ресурсной базы муниципальных образований, в частности, доходной части местных бюджетов. Как показывает анализ эмпирических данных, основными источниками дохода для муниципальных образований РФ являются три налога – земельный, налог на имущество физических лиц, налог на имущество юридических лиц. Сборы по указанным налоги в полном объёме зачисляются в бюджеты муниципальных образований. Однако удельный вес упомянутых налогов в общем объёме собранных налогов и сборов сравнительно невелик и не может обеспечить покрытие расходов местных бюджетов. Подобная практика межбюджетных взаимоотношений порождает следующие проблемы: недостаток собственных источников дохода побуждает муниципалитеты осуществлять заимствования; распорядители денежных средств вышестоящих уровней бюджетной системы РФ вынуждены участвовать в решении локальных проблем местных сообществ (строительство и содержание школ, больниц, благоустройство территорий и т. п.). Вследствие значительных объёмов переписки между органами местного самоуправления, государственными органами субъектов РФ и РФ решение вопросов местного значения замедляется, возрастает нагрузка на аппарат управления и казначейские органы. В связи со сказанным, считаем целесообразным пересмотреть пропорции распределения налоговых поступлений в пользу муниципальных образований. Представляется необходимым установить долю зачисления в местные бюджеты по таким налогам, как налог на добавленную стоимость, налог на прибыль организации в размере 15 % от валового сбора по перечисленным налогам. Реализация данного предложения позволит значительно улучшить финансовое обеспечение установленных федеральным законодательством полномочий органов местного самоуправления, повысить заинтересованность местных властей в развитии бизнеса на своей территории, снизить социальную напряжённость посредством ускорения решения актуальных проблем местных сообществ.

Список источников

1. Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 г. №145-ФЗ
2. Москаленко А. П. Инвестиционное проектирование: основы теории и практики Москаленко А. П., Москаленко С. А., Ревунов Р. В., Вильдяева Н. И. / Санкт-Петербург, 2018. (1-е, Новое)
3. Мурзин А. Д. Налоговый потенциал как фактор социально-экономической поляризации территорий / Мурзин А. Д. // В сборнике: Проблемы теории и практики управления Сборник трудов Международного научного форума. В 3-х томах. Ответственные редакторы Т. Ю. Анопченко, А. Д. Мурзин, Т. М. Рогова. 2018. С. 171-175
4. Налоговый кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 г., №146-ФЗ
5. Официальный сайт Росстата https://rosstat.gov.ru/accounts дата обращения 27.07.2021 г.
6. Официальный сайт Федеральной налоговой службы https://www.nalog.gov.ru дата обращения 27.07.2021 г.
7. Таранова И. В. Особенности применения экономико-математических и эконометрических методов в экономических исследованиях / Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2011. №12 (36). С. 59.
8. Указ президента России от 7.05.2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»
9. Указ президента России от 16.01.2017 №13 «Об утверждении Основ государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2035 года»
10. Федеральный закон от 06.10.2003 «131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»

References

1. Byudzhetny`j kodeks Rossijskoj Federacii ot 31.07.1998 g. №145-FZ
2. Moskalenko A. P. Investicionnoe proektirovanie: osnovy` teorii i praktiki Moskalenko A. P., Moskalenko S. A., Revunov R. V., Vil`dyaeva N. I. / Sankt-Peterburg, 2018. (1-e, Novoe)
3. Murzin A. D. Nalogovy`j potencial kak faktor social`no-e`konomicheskoj polyarizacii territorij / Murzin A. D. // V sbornike: Problemy` teorii i praktiki upravleniya Sbornik trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma. V 3-x tomax. Otvetstvenny`e redaktory` T. Yu. Anopchenko, A. D. Murzin, T. M. Rogova. 2018. S. 171-175.
4. Nalogovy`j kodeks Rossijskoj Federacii ot 31.07.1998 g., №146-FZ
5. Oficial`ny`j sajt Rosstata https://rosstat.gov.ru/accounts data obrashheniya 27.07.2021 g.
6. Oficial`ny`j sajt Federal`noj nalogovoj sluzhby` https://www.nalog.gov.ru data obrashheniya 27.07.2021 g.
7. Taranova I. V. Osobennosti primeneniya e`konomiko-matematicheskix i e`konometricheskix metodov v e`konomicheskix issledovaniyax / Upravlenie e`ko-nomicheskimi sistemami: e`lektronny`j nauchny`j zhurnal. 2011. №12 (36). S. 59.
8. Ukaz prezidenta Rossii ot 7.05.2018 g. № 204 «O nacional`ny`x celyax i strategicheskix zadachax razvitiya Rossijskoj Federacii na period do 2024 go-da»
9. Ukaz prezidenta Rossii ot 16.01.2017 №13 «Ob utverzhdenii Osnov gosu-darstvennoj politiki regional`nogo razvitiya Rossijskoj Federacii na pe-riod do 2035 goda»
10. Federal`ny`j zakon ot 06.10.2003 «131-FZ «Ob obshhix principax organi-zacii mestnogo samoupravleniya v Rossijskoj Federacii»

Для цитирования: Янченко Д.В., Рогова Т.М., Боева К.Ю. Направления повышения эффективности налоговой и бюджетной политики Российской Федерации на региональном уровне // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-12/

© Янченко Д.В., Рогова Т.М., Боева К.Ю., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

 

Научная статья

Original article

УДК 004:331.101.3

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10459

МОТИВАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ РАЗВИТИЯ УПРАВЛЕНЧЕСКОГО ПЕРСОНАЛА КОМПАНИИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ

MOTIVATIVE ASPECTS OF FORMING THE DEVELOPMENT SYSTEM OF THE COMPANY’S MANAGEMENT PERSONNEL IN THE CONDITIONS OF DIGITALIZATION

Третьяков Олег Владимирович, кандидат экономических наук, заведующий кафедрой «Инновационные технологии добычи нефти и газа» ФГБОУ ВО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет»

Tretyakov Oleg, Candidate of Economic Sciences, Head of the Department of Innovative Technologies for Oil and Gas Production, Perm National Research Polytechnic University

Аннотация. Важнейшим аспектом системы развития персонала компании является ее мотивационная направленность. Эффективная система мотивации и стимулирования труда работников позволяет повысить их производительность и инновационную активность, усиливает конкурентные преимущества самой компании. В статье представлен компаративный анализ теорий мотивации и стимулирования управленческого персонала компаний, которые отличаются междисциплинарностью, включают подходы, содержащиеся в психологии, менеджменте и экономике. Определены и выделены варианты методологических подходов к формированию систем мотивации и стимулирования управленческого персонала компаний в условиях цифровизации экономики.

Abstract. The most important aspect of the company’s personnel development system is its motivational focus. An effective system of motivation and stimulation of employees’ labor allows them to increase their productivity and innovative activity, enhances the competitive advantages of the company itself. The article presents a comparative analysis of theories of motivation and incentives for the management personnel of companies, which are distinguished by interdisciplinarity, including the approaches contained in psychology, management and economics. Variants of methodological approaches to the formation of systems of motivation and incentives for the management personnel of companies in the context of the digitalization of the economy have been identified and highlighted.

Ключевые слова: цифровизация, управление персоналом, развитие персонала, мотивация персонала, теории и  модели мотивации, управление мотивацией

Keywords: digitalization, personnel management, personnel development, personnel motivation, theories and models of motivation, motivation management 

В современных экономических условиях важное значение имеет развитие управленческого персонала, являющегося источником потребности компании в самосовершенствовании и одновременно носителем механизма, посредством которого осуществляется развитие компании. Рыночная экономика нуждается в создании эффективных систем, обеспечивающих высокое качество управленческого персонала, особенность которых заключается в том, что: во-первых, чем больше люди заинтересованы в профессиональной деятельности, тем больше у них формируется жизненного и профессионального опыта, тем меньше времени они затрачивают на качественное решение профессиональных задач, тем больший капитал они представляют для компаний; во-вторых, высокая эффективность деятельности профессионалов в компании достигается созданием рационального управления их возможностями.

Одним из ключевых элементов системы управления персоналом является процесс мотивации, то есть внутренний процесс сознательного и самостоятельного выбора самим человеком модели поведения, определяемой комплексным воздействием внешних и внутренних факторов для удовлетворения своих потребностей [1]. В современных условиях проблема мотивации управленческого персонала в компании является очень актуальной, так как от правильно разработанной системы мотивации напрямую зависит эффективность организационной деятельности. Мотивация побуждает работника к труду и способствует удовлетворению его личных потребностей, что приводит к достижению целей компании, и поэтому является одним из ключевых направлений в системе управления персоналом.

Мотивация персонала — сложный процесс, требующий всестороннего изучения. Изучением данной проблемы с позиции управления персоналом занимались такие отечественные ученые, как:  Большакова И.А., Егоршин А.П., Кибанов А.Я., Мелина Н.Ф., Печеневская А.А., Салихов А.А., Юрова К.И. и др. Современные формы и методы мотивации персонала в своих работах рассматривали: Бурмистров С.В., Волочай А.В. и Самыгин С.И., Дмитриева Т.А., Кошарная Г.Б. и Щанин В.А., Лосева Е.В., Мелина Н.Ф., Миронова Н.А., Никифорова А.А. и Снегирева Т.К., Роздольская И.В. и Ледовская М.Е., Мозговая Ю.А., Солодова Е.П. и Антропова А.Н., Трусов А.В. и др. Большой вклад в исследование проблем мотивации и стимулирования труда внесли зарубежные исследователи: К. Альдерфер, Дж. Адаир, В. Врум, Ф. Герцберг, Дж. Кайро, Г. Латхэм, К. Левин, Э. Локк, Э. Лоулер, Д. МакГрегор, Д. МакКлелланд, А. Маслоу, П. Мартин, Э. Мэйо, У. Оучи, Л. Портер, Ш. Ричи, Ф. Тейлор, Э. Толмен, Дж.Б. Уотсон, X. Хекхаузен и др. Большинство исследований сосредоточено на вопросах материальной мотивации труда, оставляя без внимания нематериальные факторы деятельности управленческого персонала. Определенные вопросы мотивации деятельности управленческого персонала в компаниях в условиях цифровизации экономики требуют дальнейшего рассмотрения и проработки, так как отсутствует комплексный подход к решению данной проблемы.

Цифровая трансформация заставляет бизнес формировать внутренние онлайн-сообщества, перенося в них привычные офлайн-практики и процессы, выстраивать систему digital learning, использовать машинное обучение и искусственный интеллект.

В этих условиях к факторам, оказывающим непосредственное влияние на сферу управления персоналом, относятся  [2, с. 82-83]:

1. Технологии. В основе многих HR-трендов лежат технологические прорывы. Современные технологии позволяют автоматизировать то, что раньше было исключительно человеческой прерогативой и радикально меняют содержание процессов.
2. Аналитика и персонализация. Благодаря аналитике работодатель может сделать каждому сотруднику индивидуальное предложение об условиях работы, помочь ему выстроить уникальную карьерную траекторию и обеспечить теми ресурсами, которые нужны для дальнейшего роста. Все это позволяет выстраивать индивидуальный рабочий опыт каждого сотрудника, что становится конкурентным преимуществом в борьбе за лучших работников.
3. Интеллектуализация и роль системы обучения. Автоматизация и роботизация способствуют устранению профессий рутинного характера, что вызывает рост доли тех рабочих мест, где необходимо постоянное дообучение и переобучение. Ведущие компании постепенно устраняются и из процесса организации обучения, выстраивая систему обучения как платформу для взаимодействия и обмена опытом и оставляя за собой задачу создания благоприятной обучающей среды. Использование в обучении цифровых технологий и форматов интенсифицирует процесс передачи знаний от человека к человеку и позволяет пересматривать образовательный контент.
4. Структурные изменения организаций. Сегодня компании стали активнее переходить от процессной организации работы к проектной. Перераспределение сотрудников между проектными командами, удаленная работа и привлечение фрилансеров приводит к тому, что структуры организации становятся текучими, начинают размываться и исчезать. Бизнес и технологии постоянно эволюционируют, вместе с ними меняются и ожидания сотрудников. В области работы с персоналом применяются новые подходы к управлению организацией. Термины Agile, Scrum, blockchain, цифровая трансформация становятся частью презентаций не только внешних консультантов, но и значимой частью корпоративных стратегий.

Цифровая экономика в настоящее время представляет собой фактор всеобщей конкуренции за человеческий капитал. Главными активами становятся данные, способность формировать новые знания, а также человеческий капитал, выполняющий обработку этих данных и принятие на их основе управленческих решений.

В связи с этим выделяют направления работы с персоналом, позволяющие компаниям занять лидирующее положение на рынке в условиях нарастающей конкуренции за кадры [3] (рис. 1):

1. Создание компании будущего.

Центральную роль в ней должна играть адаптивность, поскольку компании соревнуются в том, чтобы быстрее заменить структурную иерархию сетью команд, имеющих необходимые полномочия.

2. Карьера и обучение.

Во всех лидирующих компаниях службы по работе с персоналом способствуют профессиональному развитию сотрудников и оказывают содействие в построении успешной карьеры. Современные модели обучения отражают принцип сокращения «периода полураспада» профессиональных умений, критичный для компании XXI века.

3. Привлечение талантов.

Компаниям, стремящимся стать ведущими на рынке, необходимо использовать когнитивные инструменты в качестве новых методов поиска специалистов. Вместе с этим необходимо привлекать работников с помощью аналитики, социальных сетей, международного бренда и определения того, кто из них больше всего подходит для компании.

4. Опыт сотрудников.

Корпоративные ценности являются необходимыми условиями формирования положительного опыта сотрудника. Компании рассматривают опыт персонала в целом через возможности карьерного развития каждого из работников, изучая потребности и ожидания сотрудников.

5. Управление эффективностью.

Для повышения эффективности деятельности компаний вводится широкое использование когнитивных технологий. Это позволяет существенно снизить трудозатраты на однообразную офисную работу — обработку стандартных документов, включая справки, заявки, отчеты, платежные документы, декларации, договоры и др.

6. Новое лидерство.

По мере развития цифровых моделей компаний должно меняться и само руководство. Компании заявляют о создании новых моделей руководства, позволяющих управлять бизнесом с использованием цифровых технологий. Это откроет путь новому поколению руководителей, которые чувствуют себя свободно в условиях быстро меняющейся бизнес-среды.

7. Автоматизация HR.

Возможности перехода на работу с персоналом в цифровом формате становятся более реальными и включают различные варианты цифрового взаимодействия и новых платформ, а также большой набор инструментов для становления цифровой компании XXI века, выбора персонала и создания рабочих мест современного типа.

8. HR-аналитика.

Из технической дисциплины, которой в прошлом занимались специалисты по работе с данными, HR-аналитика трансформировалась в бизнес-дисциплину, которая обеспечивает операционную деятельность, вовлечение талантов, а также финансовую эффективность.

9. Культурное многообразие и равные возможности.

Новые приоритеты в виде прозрачности и принципа многообразия в течение всего рабочего процесса позволят преодолеть неосознанные предубеждения в бизнес-сообществе. Несмотря на это, проблемы, относящиеся к культурному многообразию и равенству возможностей, все также вызывают противоречия и не поддаются решению во многих компаниях.

10. Усиление трудовых ресурсов.

Прием на работу не только штатных специалистов, но и сотрудников для работы в режиме удаленного доступа. Возможности как штатных, так и внештатных трудовых ресурсов увеличиваются благодаря применению компьютеров и программного обеспечения. В сумме эти тенденции ведут к изменению формата практически всей работы и переосмыслению подходов к планированию персонала.

Таким образом, для повышения конкурентоспособности компаний в цифровой экономике, необходимо готовить руководителей, способных к гибкости в принятии новых моделей управления компаниями. В управлении персоналом следует уделять внимание культурному многообразию, развитию лидерских качеств и увеличению опыта сотрудников, а также использовать новые методы управления бизнесом и, соответственно, цифровые технологии.

Развитие персонала является одним из важнейших направлений деятельности по управлению персоналом и факторов успешной деятельности компании. Управление развитием персонала должно раскрывать потенциал работников, расширять имеющийся спектр знаний, изменять отношения между людьми и усиливать коммуникации. Развитие персонала как процесс включает в себя совокупность мероприятий, направленных на развитие человеческого потенциала компании, включающих выработку стратегии, прогнозирование и планирование потребности в персонале, управление карьерным ростом, организацию процесса адаптации, а также повышение квалификации и профессионального мастерства персонала, стимулирование творчества  [4, с. 53].

Для закрепления компании на рынке и подтверждения конкурентоспособности руководство должно повсеместно повышать квалификацию своих сотрудников, и более эффективно помогает это сделать система развития персонала. Система развития персонала представляет собой комплекс мероприятий, разработанный специалистами с учетом потребностей компании и потенциала ее сотрудников. Ключевые элементы системы развития персонала компании представлены на рис. 2.

Все элементы объединяются в единую систему, направленную на решение широкого спектра задач. По мере реализации обучающих и оценочных мероприятий сотрудники приобретают навыки самообучения, самомотивации, самоуправления и достижения консенсуса в группе, осознают роль качества, мобильности и гибкости в работе, повышают свою деловую активность и производительность, учатся самостоятельно принимать решения, изучают основы предпринимательского мышления, ориентируются на профессиональный и карьерный рост [4, с. 54].

Построение системы развития персонала компании базируется на взаимодействии определенных принципов: целостность; оперативность; научность; гибкость; плановый характер всех мероприятий; все формы и виды развития персонала взаимосвязаны и не лишены преемственности; ориентация на реальные возможности работодателя, в том числе финансовые  [4. с. 54].

В результате развития персонал пополняет имеющийся у него профессиональный опыт новым содержанием. При этом трудовая деятельность представляется как в качественных, так и в количественных формах (профессиях, специальностях, должностях, рабочих местах). Качественные перемены в развитии персонала находят отражения в изменении статуса человека в компании и выражаются в форме его карьеры. Карьера в широком смысле означает успешное продвижение в служебной, общественной, учебной, научной или производственной деятельности, достижение славы, власти, высокого статуса, материальной удовлетворенности  [4, с. 56].

Карьера составляет содержание развития персонала, одновременно представляет собой цикл профессиональной жизни человека и является результатом логически связанной последовательности этапов развития персонала в условиях компании. Следовательно, карьера выступает как результат развития персонала.

Существующее разделение управленческого труда в организации служит основой классификации ее управленческого персонала, Международная организация труда рассматривает управленческий персонал как часть категории работников, в которую, кроме менеджеров, входят и другие специалисты-профессионалы [5]. Основой для этого считается тесная связь в работе менеджеров и  специалистов. Они зависят друг от друга и совместно обеспечивают запланированное развитие компании. Управленческий персонал является стратегически наиболее значимым ресурсом компании, от него зависит общая результативность, реализация стратегии и текущих целей. Так, ряд исследователей обосновывают целесообразность выделения управленческого развития персонала не как подхода, а как самостоятельного вида (рис. 3), ориентированного на свои цели и методы [6, с. 55].

Под управленческим развитием персонала понимается система взаимосвязанных видов деятельности по содействию профессиональному росту руководителей, позволяющая сформировать соответствующую достижению бизнес-целей управленческую структуру в организации по численности и компетентности [7, с. 64].

В структуре управленческого развития персонала выделяют три основных направления (рис. 4): общее, профессиональное и социальное развитие персонала [6, с. 56].

Все три направления ориентированы на достижение общей цели, но каждое имеет свой предмет развития.

Так, общее развитие направлено на ценности, мотивы и в целом на трудовое поведение. Профессиональное направлено на знания, умения и навыки управленческого персонала для обеспечения необходимого уровня конкурентоспособности. Социальное развитие направлено на формирование эффективной организационной структуры, межличностных и межгрупповых связей, улучшение коммуникаций [6, с. 56]. Достижение целей каждым направлением управленческого развития персонала связано с реализацией конкретных форм (обучение, адаптация, оценка и др.). Набор форм и особенности их реализации на практике отличаются в каждой компании в связи с влиянием реализуемой организационной стратегии.

В современных системах управления персоналом мотивация является мощным побуждающим фактором для достижения основных целей компании и способствует продуктивному труду на благо компании. Современные научные теории предлагают различные подходы к определению понятия «мотивация», которые можно условно разделить на три большие группы.

К первой группе относятся определения, в которых мотивация рассматривается, как совокупность поддерживающих и направляющих индивида факторов, определяющих его поведение в определенной ситуации. Во вторую группу входят определения, в которых под мотивацией подразумевается совокупность мотивов, т.е. материальных или эмоциональных состояний, достижение которых является смыслом жизнедеятельности индивида. Третья группа включает определения, в которых мотивация представляет собой побуждение (потребность), вызывающее активность человека и определяющее ее направленность [8, с. 65-66].

Основываясь на приведенных выше соображениях, предлагается под мотивацией понимать процесс побуждения себя и других к деятельности для достижения личных целей или целей своей группы.

Таким образом, мотивация представляет собой процесс достижения баланса интересов компании и персонала при полном удовлетворении обеих сторон, а также побуждения сотрудников к деятельности на благо компании  и создания условий для отождествления интересов компании и работников. Баланс интересов является основой экономической стабильности любой компании [8, с. 66]. Исходя из этого, можно отметить, что управление процессом достижения баланса интересов компании и персонала и является управлением мотивацией персонала.

Проблемы мотивации персонала давно рассматриваются в научной литературе. Однако попытки приспособить классические теории мотивации к современности во многом не систематизированы, что затрудняет практическое использование технологий и методов мотивации [9]. Мотивация персонала как побуждение сотрудников к эффективной деятельности для достижения собственных и организационных целей [10, с. 217] требует особого внимания в постиндустриальный период. Особенно остро встает проблема развития персонала в условиях взаимозависимости изменений внешней и внутренней среды компании, в основе которой лежит несовпадение потребностей и интересов компании и персонала [11, с. 29].

В постиндустриальный период развития большинство классических теорий мотивации персонала, созданных в середине XX в., не работают или работают не столь эффективно как раньше. Имеются в виду известные зарубежные теории мотивации: содержательные теории (иерархия потребностей А. Маслоу; теория ERG К. Альдерфера, теория приобретенных потребностей Д. Мак-Клелланда, двухфакторная теория Ф. Герцберга) и процессуальные теории мотивации персонала (теория справедливости Дж.С. Адамса, теория ожидания В. Врума, теория усиления мотивации Б. Скиннера, теория постановки целей Э. Локка, комплексная модель мотивации Л. Портера и Э. Лоулера).

Классические теории в большинстве своем не содержат ответы на актуальные вопросы мотивации персонала компаний инновационной направленности, на мотивацию персонала в условиях возникшей интерсубъектности, на мотивацию персонала в условиях новой реальности и кризисных явлений и т.п.

Среди новейших теорий мотивации, имеющих практическое значение в современных организациях, следует назвать теории мотивации Дж. Аткинсона, Дж. Роттера, Ф. Хайдера, Р. Престаса, Дж. Хэкмена и Г. Олдхема, Р. Стюарта, В. Арнольда, В. Зигерта и Л. Ланга, Б. Трейси, М. Чиксентмихайи  (рис. 5).

Среди отечественных теорий, которые опираются на основные принципы классических теорий, учитывают настоящую действительность и российские особенности, следует выделить такие концепции, как [12]:

• концепция параллельного мотивирования Л.С. Выготского. Сущность концепции заключается в том, что мотивирующие факторы действуют параллельно, одномоментно и независимо. В компании система мотивации должна удовлетворять все потребности человека, по пирамиде А. Маслоу, и при этом одновременно:
• модель «мотивационного комплекса трудовой деятельности» А.А. Литвинюка. В данной модели представлены пять основных, взаимосвязанных групп мотивов, действующих на работника: приобретения, удовлетворения, безопасность, подчинение, энергосбережение, которые представляют собой мотивационный комплекс. С помощью этого комплекса можно прогнозировать изменения трудовой деятельности работника, оказывая влияние на определенную группу мотивов:
• типологическая концепция В.И. Герчикова. Теория мотивации персонала В.И. Герчикова является интересной, заслуживающей особого внимания современной теорией, разработанной для исследования мотивации работников в российских условиях. Она многократно отработана на десятках отечественных организаций [13].

Типологическая модель В.И. Герчикова имеет ряд специфических особенностей: модель базируется на мотивационных характеристиках различных психологических типов работников, потребности у которых имеют сравнительную устойчивость в течение жизни, приобретая тем самым управленческий аспект, а не психологический; модель имеет прикладной характер и направления на увеличение производительности труда и решение проблем в компании.

Модель В.И. Герчикова основывается на пересечении двух осей — мотивации и трудового поведения [14, 15]. В модели выделяется мотивация достижения и мотивация избегания. Мотивация достижения заключается в желании работника получить какое-то благо в виде вознаграждения за выполнение работы. Под мотивацией избегания понимается желание работника избегать наказания за невыполнение поставленных для него обязательств или некачественное их выполнение.

Исходя из этих основ, можно выделить пять основных психологических типов мотивации достижения: четыре базовых типа мотивации достижения и один тип мотивации избегания (рис. 6).

С помощью типологической модели В.И. Герчикова может быть проведен анализ мотивации работников, по результатам которого будут выделены мотивационные механизмы, действующие сейчас и развитые достаточно хорошо, или, наоборот, обладающие низкой эффективностью.

Все рассмотренные теории полезны для понимания сущности и управленческих аспектов процесса мотивации и стимулирования труда работников компаний с концептуальной точки зрения, однако следует отметить, что большинство современных менеджеров на практике используют сочетание потребностей, внешних факторов и внутренних факторов в данном процессе, чтобы ориентировать работников на достижение целей компании, помочь им удовлетворить при этом собственные потребности и достичь высокой эффективности и сбалансированности работы компании  [16, с. 441].

Менеджеры обычно принимают во внимание большинство аспектов, на которых фокусируются описанные теории. То есть ожидания, постановка целей, производительность, обратная связь, справедливость, удовлетворение потребностей, приверженность и другие характеристики рассматриваются комплексно в процессе мотивации и стимулирования труда работников современных компаний. На базе рассмотренных теорий разработано множество моделей мотивации и стимулирования труда работников компаний, которые менеджеры могут использовать в данном процессе. Наиболее известные из них следующие [16, с. 441-442]:

1. Модель ожидания лучшего Дж. Маниона предполагает, что менеджер принимает установку о том, что работники оправдывают ожидания от них; фактически данная модель сводится к самомотивации и самостимулированию работников компании при отстранении менеджера от этого процесса, при этом считается, что задачей руководства является постановка перед работниками четких и достижимых целей, то есть формулирование своих ожиданий, и работники сами будут их достигать, чтобы оправдать эти ожидания.
2. Модель вознаграждения желаемого поведения Дж. Маниона: менеджер должен удостовериться в том, что в компании вознаграждается только действительно желательное поведение работников, и использовать много разных видов вознаграждений для достижения желаемых результатов.
3. Модель творческого вознаграждения Т.А. Атчисона предлагает использовать имеющиеся у компании свободные финансовые ресурсы, выделенные для целей мотивации и стимулирования труда, для различных творческих вознаграждений работников, таких как предоставление подарочных сертификатов в торговые центры в знак признания заслуг работников перед компанией; предполагается, что это позволяет сочетать финансовую и нефинансовую мотивацию и стимулирование и добиваться наиболее высоких управленческих результатов.
4. Модель конкретизированного вознаграждения Т.А. Атчисона: вознаграждение выдающихся результатов работников должно производиться таким образом, чтобы повысить производительность, мотивировать и стимулировать их к дальнейшим достижениям. Вознаграждение должно подбираться соответствующим образом совершенным заслугам.
5. Модель индивидуального вознаграждения Т.А. Атчисона, согласно которой вознаграждение за выдающиеся результаты должно подбираться индивидуально каждому отдельному работнику, вместо того, чтобы быть универсальным (одинаковым для всех); предполагается, что это позволяет подчеркнуть важность и индивидуальность работника, выделив его на фоне остальных.
6. Модель сосредоточения на оживлении И.М. Хэллоуелла: когда работники перегружены, это неизбежно приводит к снижению их производительности, поэтому мотивация и стимулирование труда работников компаний должны сводиться к предоставлению им возможности для ведения правильного образа жизни, переосмысления своей деятельности и отдыха (выходных дней и отпусков).
7. Модель решения проблем работников Н. Николсона: предполагается установление тесных и доверительных отношений между менеджером и работником. Чтобы подобрать высокоэффективный индивидуальный подход к мотивации и стимулированию труда каждого работника менеджер должен вникнуть в его проблемы и предложить способы их решения через заслуги перед компанией (к примеру, решение финансовых проблем возможно через рост производительности и получение премий).
8. Модель сильных и слабых сторон работников М. Бакингема: несмотря на то, что работники компетентны для выполнения своих профессиональных обязанностей, у каждого из них есть сильные и слабые стороны; сущность мотивации и стимулирования труда работников компании заключается в выявлении этих сторон и определении способов замещения слабых сторон другими работниками и активизации максимально эффективного использования сильных сторон каждого работника.

Таким образом, необходимо отметить, что все традиционные и современные теории и модели мотивации персонала содержат не только большой эвристический материал, но и большие возможности для практического применения в мотивационном менеджменте современных компаний. Однако руководители большинства компаний по инерции строят универсальные управленческие системы мотивации и стимулирования труда персонала [17, с. 96]. Хотя понятно, что каждой современной компании, которая ориентирует персонал на организационное развитие, требуется индивидуальная и нетрадиционная система мотивации персонала с учетом особенностей конкуренции между имитаторами на рынках. Создавая подобные системы, вопрос о барьере между потребностями компании и потребностями сотрудников будет разрешен. В лучших компаниях мира широко и эффективно используются ключевые идеи классических и современных теорий мотивации. При умелом использовании они дают хороший результат, на который могут рассчитывать и менеджеры современных российских компаний.

Подводя итог, основные выводы из анализа современных теорий и моделей мотивации персонала, таковы  [18, с. 136]:

• создавая системы мотивации персонала, необходимо через профессиональную диагностику дифференцировать персонал компании на группы: персонал, ориентированный на успех, направлять на достижение конкретных результатов, на поиск нетипичных решений, на решение инновационных задач и генерирование креативных идей; персонал не мотивированный на успех — к точному выполнению предписаний, инструкций, сроков. Первым шагом к созданию любой системы мотивации персонала должна быть диагностика исходных данных каждого сотрудника компании. Анализу должны быть подвергнуты их знания и навыки, социально-психологические характеристики, достиженческие мотивации;
• необходимо разрабатывать комплексные мотивационные программы для каждого сотрудника компании в прямой зависимости от результатов оценки его труда и достиженческих мотиваций (оплата в зависимости от результатов труда, участие в доходах, участие в собственности, единовременные бонусы, привязка оплаты труда к знаниям, гибкие рабочие графики, делегирование полномочий, дизайн труда, создание благоприятных условий для работы);
• есть смысл создавать оригинальные системы мотивации персонала и вкладывать в них ресурсы только для тех сотрудников, которые разделяют организационные ценности (корпоративную культуру);
• искусство менеджмента в области мотивации заключается в поддержании у сотрудников состояния потока через четко поставленные задачи, мгновенную обратную связь, правильное соотношение задачи/навыки;
• критерием эффективности работы по мотивации персонала компании является обеспечение взаимной удовлетворенности компании (руководства) и сотрудников.

Современные системы мотивации должны развиваться, чтобы соответствовать новым ценностям и сохранить свой мотивирующий эффект. Исследователи выделяют следующие тренды мотивации персонала в современных экономических условиях (рис. 7) [19].

Для создания современных систем мотивации персонала следует учитывать и новые проблемы, которые появились в HR-менеджменте в мире. Прежде всего, стоит отметить [20, с. 93]:

• мотивацию квалифицированного персонала на работу по проектам, а не в штате компании. Здесь важен фокус на результат, а не на проведенные часы на рабочем месте;
• мотивацию персонала не только на профессиональное, но и на личностное развитие, на развитие в сфере digital.
• мотивацию талантливого, критически важного для компаний персонала, способного генерировать инновационные идеи и превращать их в продукты и услуги.

Перспективы мотивации связаны с интерсубъектностью управления, развитием бренда работодателя и диффузией собственности компаний.

Таким образом, в условиях цифровой трансформации экономики важнейшей основой долгосрочных конкурентных преимуществ бизнеса являются человеческие ресурсы, их профессиональная квалификация, знания, умения, определенные навыки и мотивация к реализации целей и задач компании. Развитие персонала — это система взаимосвязанных действий, направленных на повышение профессиональной и управленческой компетентности персонала для эффективного достижения целей и задач компании. Управленческий персонал является активной частью системы управления компании, движущей силой ее развития и совершенствования. При формировании системы управления мотивацией персонала создаются мотивационные механизмы, обеспечивающие устойчивое стремление работников к повышению результатов своего труда, преобразование их в активных и целеустремленных участников трудового процесса. Большое разнообразие доступного методического инструментария и его гибкость позволяет компаниям как следовать существующим шаблонам, так и разрабатывать собственные системы мотивации и стимулирования труда работников.

Список источников

1. Литвинюк А.А. Мотивация и стимулирование трудовой деятельности. Теория и практика. — М.: Издательство Юрайт, 2019. — 398 с.
2. Гергиев И.Э., Плиева М.О. Управление персоналом компании в условиях цифровизации // Инновационная наука. 2019. № 5. С. 82-84.
3. Красавина Е.В. Особенности управления персоналом в условиях цифровой экономики // Вестник Российского нового университета. Серия «Человек и общество». 2019. Вып. 1. С. 67-70
4. Барыло И.В., Русина В.А. Система развития персонала: основные элементы и принципы построения // Инновационные технологии в машиностроении, образовании и экономике. 2016. № 2. С. 52-57.
5. Мастеров А.Г. Основы инновационного менеджмента. — Волгоград: ВГАФК, 2012. — 164 с.
6. Кудаева М.М. Современный подход к развитию управленческого персонала // Дискуссия. 2012. № 7. С. 54-58.
7. Кудаева М.М. Многоуровневая структура объекта управленческого развития персонала // Идеи и идеалы. 2012. № 3 (13). С. 64-68.
8. Голубев А.И. Управление мотивацией персонала организации // Экономика и бизнес: теория и практика. 2020. № 2-1 (60). С. 65-70.
9. Петрова, Т.П. Методические основы исследования мотивационного профиля компании // Вестник Чувашского университета. 2013. № 1. С. 307-310.
10. Коргова М.А. Кадровый менеджмент. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2007. — 456 с.
11. Коргова М.А. Отбор персонала как технология кадрового менеджмента в современных организациях: монография. — Пятигорск: ПГЛУ, 2011. — 181 с.
12. Управление персоналом / Под ред. Т.Ю. Базарова, Б.Л. Еремина. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ, 2001. — 560 с.
13. Герчиков В.И. Управление персоналом. — М.: ИНФРА-М, 2008. — 282 с.
14. Герчиков В.И. Типологическая концепция трудовой мотивации: ч. 1 // Мотивация и оплата труда. 2005. № 2. С. 53-62.
15. Герчиков В.И. Типологическая концепция трудовой мотивации: ч. 2 // Мотивация и оплата труда. 2005. № 3. С. 2-6.
16. Митрофанова И.В., Корсакова И.В., Калиничева И.Д. Мотивация и стимулирование труда: эволюция концептуально-методологических подходов // Экономика: вчера, сегодня, 2019. Т. 9. № 1-1. С. 436-451.
17. Коргова М.А. История менеджмента / М.А. Коргова, А.М. Салогуб. — изд. 2-е, перераб. и доп. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. — 236 с.
18. Коргова М.А., Колесникова И.В., Висханова Н.Ш. Современные теории мотивации персонала: ответы на актуальные вопросы практики // Социология. 2020. № 5. С. 134-137.
19. Коргова М.А. Современные системы управления персоналом эффективных компаний мира // Актуальные вопросы менеджмента и управления персоналом в современных организациях. Коллективная монография под ред. М.А. Корговой. — М.: Русайнс, 2018. — 292 с.
20. Колесникова И.В., Коргова М.А., Семенова Э.Х. Создание инновационной модели кадрового менеджмента // Медицина. Социология. Философия. Прикладные исследования. 2019. № 6. С. 91-94.

References

1. Litvinyuk A.A. Motivaciya i stimulirovanie trudovoj deyatel`nosti. Teoriya i praktika. — M.: Izdatel`stvo Yurajt, 2019. — 398 s.
2. Gergiev I.E`., Plieva M.O. Upravlenie personalom kompanii v usloviyax cifrovizacii // Innovacionnaya nauka. 2019. № 5. S. 82-84.
3. Krasavina E.V. Osobennosti upravleniya personalom v usloviyax cifrovoj e`konomiki // Vestnik Rossijskogo novogo universiteta. Seriya «Chelovek i obshhestvo». 2019. Vy`p. 1. S. 67-70
4. Bary`lo I.V., Rusina V.A. Sistema razvitiya personala: osnovny`e e`lementy` i principy` postroeniya // Innovacionny`e texnologii v mashinostroenii, obrazovanii i e`konomike. 2016. № 2. S. 52-57.
5. Masterov A.G. Osnovy` innovacionnogo menedzhmenta. — Volgograd: VGAFK, 2012. — 164 s.
6. Kudaeva M.M. Sovremenny`j podxod k razvitiyu upravlencheskogo personala // Diskussiya. 2012. № 7. S. 54-58.
7. Kudaeva M.M. Mnogourovnevaya struktura ob«ekta upravlencheskogo razvitiya personala // Idei i idealy`. 2012. № 3 (13). S. 64-68.
8. Golubev A.I. Upravlenie motivaciej personala organizacii // E`konomika i biznes: teoriya i praktika. 2020. № 2-1 (60). S. 65-70.
9. Petrova, T.P. Metodicheskie osnovy` issledovaniya motivacionnogo profilya kompanii // Vestnik Chuvashskogo universiteta. 2013. № 1. S. 307-310.
10. Korgova M.A. Kadrovy`j menedzhment. — Rostov-na-Donu: Feniks, 2007. — 456 s.
11. Korgova M.A. Otbor personala kak texnologiya kadrovogo menedzhmenta v sovremenny`x organizaciyax: monografiya. — Pyatigorsk: PGLU, 2011. — 181 s.
12. Upravlenie personalom / Pod red. T.Yu. Bazarova, B.L. Eremina. — 2-e izd., pererab. i dop. — M.: YuNITI, 2001. — 560 s.
13. Gerchikov V.I. Upravlenie personalom. — M.: INFRA-M, 2008. — 282 s.
14. Gerchikov V.I. Tipologicheskaya koncepciya trudovoj motivacii: ch. 1 // Motivaciya i oplata truda. 2005. № 2. S. 53-62.
15. Gerchikov V.I. Tipologicheskaya koncepciya trudovoj motivacii: ch. 2 // Motivaciya i oplata truda. 2005. № 3. S. 2-6.
16. Mitrofanova I.V., Korsakova I.V., Kalinicheva I.D. Motivaciya i stimulirovanie truda: e`volyuciya konceptual`no-metodologicheskix podxodov // E`konomika: vchera, segodnya, 2019. T. 9. № 1-1. S. 436-451.
17. Korgova M.A. Istoriya menedzhmenta / M.A. Korgova, A.M. Salogub. — izd. 2-e, pererab. i dop. — Rostov-na-Donu: Feniks, 2010. — 236 s.
18. Korgova M.A., Kolesnikova I.V., Visxanova N.Sh. Sovremenny`e teorii motivacii personala: otvety` na aktual`ny`e voprosy` praktiki // Sociologiya. 2020. № 5. S. 134-137.
19. Korgova M.A. Sovremenny`e sistemy` upravleniya personalom e`ffektivny`x kompanij mira // Aktual`ny`e voprosy` menedzhmenta i upravleniya personalom v sovremenny`x organizaciyax. Kollektivnaya monografiya pod red. M.A. Korgovoj. — M.: Rusajns, 2018. — 292 s.
20. Kolesnikova I.V., Korgova M.A., Semenova E`.X. Sozdanie innovacionnoj modeli kadrovogo menedzhmenta // Medicina. Sociologiya. Filosofiya. Prikladny`e issledovaniya. 2019. № 6. S. 91-94.

Для цитирования: Третьяков О.В. Мотивационные аспекты формирования системы развития управленческого персонала компании в условиях цифровизации // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-11/

© Третьяков О.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 332.334.2

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10458

ПРИМЕНЕНИЕ МЕТОДОЛОГИИ АНАЛИЗА НАИЛУЧШЕГО И НАИБОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ В ХОДЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОГРАММЫ РЕНОВАЦИИ ЖИЛЫХ ТЕРРИТОРИЙ

APPLICATION OF METHODS FOR ANALYZING THE BEST AND MOST EFFICIENT USE OF LAND PLOTS DURING THE IMPLEMENTATION OF THE RESIDENTIAL AREA RENOVATION PROGRAM

Пастухов Виталий Эдуардович, аспирант кафедры городского кадастр, Государственный университет по землеустройству, 142000, Домодедово, улица Курыжова, д.13, кв. 301, тел. 8-999-826-16-46 (моб.), pva-1996@yandex.ru

Pastukhov Vitaliy, Graduate student, Department of Urban Cadastre, State University of Land Use Planning and Organization, 142000, Domodedovo, Kuryzhova st., 13-301

Аннотация. В статье рассматривается возможность применения методологии анализа наилучшего и наиболее эффективного использования земельных участков в ходе реализации программы реновации жилых территорий. Анализируются критерии, влияющие на наилучшее и наиболее эффективное использование проектируемых земельных участков. Выполняется поэтапная оценка каждого проектируемого участка в границах территории проектирования с использованием предлагаемых критериев. В приложении представлены графические материалы, визуализирующие результат применения рассматриваемой методологии на примере территории жилой застройки в городе Тула.

Abstract. The article presents the possibility of applying the methodology for analyzing the best and most efficient use of land plots during the implementation of the renovation of residential areas program. The criteria influencing the best and most efficient use of the projected land plots are analyzed. A step-by-step assessment is carried out for each projected site within the boundaries of the design area using the proposed criteria. The appendix contains graphic materials that visualize the result of applying the methodology on the example of a residential area in the city of Tula.

Ключевые слова: наилучшее и наиболее эффективное использование земельных участков, городское землепользование, реновация территории жилой застройки, программа реновации

Key words: the best and most efficient use of the land plots, city land use, renovation of the living area, renovation program

В рамках программы реновации необходимо сформировать новое реконструируемое городское пространство: связать воедино все сохраняемые объекты, организовать рациональное использование как сохраняемых, так и реорганизуемых земель, организовать целостное восприятие территории, но в то же время разграничить приватное и общественное пространство с целью создания комфортных условий для жизни.

В целях организации наиболее рационального использования земельных ресурсов в условиях реновации территорий жилой застройки предлагается выполнение следующих шагов:

1. Выделение территории реорганизации в составе рассматриваемой территории.
2. Предварительное разделение территории реорганизации на земельные участки.
3. Определение функционального назначения земельных участков в соответствии с анализом наилучшего и наиболее эффективного использования земельных участков, а также потребностей программы реновации.
4. Дополнительная проработка земельных участков с определением предельных параметров строительства на них, формирование проектного решения.

В данной статье предлагается кратко рассмотреть указанные шаги.

Шаг 1. В состав территории реорганизации включаются земли, расположенные под жилой застройкой, предлагаемой к сносу или реконструкции, прилегающая территория, на которой возможно осуществление комплексного благоустройства, неиспользуемые или нерационально используемые земельные участки, территории объектов социальной, инженерной и транспортной инфраструктуры, в отношении которых возможна реконструкция.

Шаг 2. Предварительное разделение территории реорганизации на земельные участки. В данном пункте предлагается предварительное выделение земельных участков для размещения проектируемой застройки. В качестве параметров для предварительного выделения земельных участков предлагается использовать следующие:

• площадь земельного участка преимущественно размером от 0.5 до 1 га, позволяющая разместить на нем объекты капитального строительство со всеми необходимыми объектами инженерной и транспортной инфраструктуры, а также объектами благоустройства;
• правильную форму земельного участка в целях создания наиболее рациональной планировочной структуры;
• пропорциональное соотношение сторон земельного участка.

Шаг 3. Определение функционального назначения земельных участков в соответствии с анализом наилучшего и наиболее эффективного использования земельных участков, а также потребностей программы реновации.

В данном пункте предлагается на основании проведенной оценки рациональности использования земель и с учетом недостатков использования территории, выявленных в ходе оценки, а также потребности в переселении жителей реновируемых домов с применением методов оценочного анализа наилучшего и наиболее эффективного использования земли определить наиболее рациональное использование территорий, отошедших под реновацию.

  Методология анализа наилучшего и наиболее эффективного использования земельного участка следующая:

1)   Выделяются основные типы функциональных назначений объектов, возможных к размещению, на рассматриваемой территории (используются градостроительные регламенты, прописанные в Правилах землепользования и застройки. При необходимости готовятся обоснования и вносятся изменения в Правила землепользования и застройки);

2)   Определяется коэффициент потребности в указанных функциональных назначениях объектов с учетом существующего использования рассматриваемой и прилегающей территории;

3)   Определяется целесообразность размещения объектов с учетом следующих критериев наилучшего и наиболее эффективного использования (К1; ….; Кn) в соответствии с Таблицей 1.

4) Данная операция проделывается в отношении выделяемых земельных участков, каждому из которых присваиваются баллы в размере от 0 до 1 в зависимости от соответствия критерию:

1 балл – полное соответствие критерию;

0,5 балла – частичное соответствие критерию;

0 баллов – несоответствие критерию (устранимое или неустранимое).

В случае наличия неустранимых несоответствий функциональное назначение территории исключается из рассмотрения.

Итоговый балл (К востр. – коэффициент востребованности того или иного функционального назначения на рассматриваемой территории) вычисляется по Формуле 1:

К востр. = (К1+К2+Кn)                                  (1)

5) Формируется итоговая картина, где для каждого участка предлагается несколько вариантов возможного функционального назначения размещаемых объектов;

6) С учетом проектируемого использования территории из нескольких вариантов выбирается наиболее оптимальный, выбранные варианты увязываются между собой. При необходимости дополнительно корректируются границы ранее сформированных участков.

Результатом будет являться разделение территории на земельные участки с определением их наилучшего и наиболее эффективного использования.

Шаг 4.   Определением предельных параметров строительства на сформированных земельных участках, формирование проектного решения.

Выполнение указанных 4-х шагов приводит к итоговому варианту проектного решения (Рисунок 1).

Итоговый вариант проектного решения позволяет определить:

а) проектную численность населения;

б) объёмы жилищного строительства, потребность в объектах социального обеспечения и иной инфраструктуры;

в) технико-экономические показатели проекта, включая оценку рациональности использования территории;

г) предварительную экономическую эффективность проекта.

Таким образом, применение представленной методологии в рамках реализации программы реновации позволит на основе методов анализа наилучшего и наиболее эффективного использования земельных участков выявить и удовлетворить существующие потребности территории, сформировать наиболее сбалансированное проектное решение и, как следствие, обеспечить наиболее рациональное использование территории жилой застройки, вовлекаемой в программу реновации.

Список источников

1. Российская Федерация. Законы. Гражданский кодекс Российской Федерации [Текст]. – М.: Издательство Проспект, 2020. – 630 с.
2. Российская Федерация. Законы. Земельный кодекс Российской Федерации [Текст]. – М.: Эксмо, 2020. – 208 с.
3. Земельный кодекс РСФСР [Текст] от 25.04.1991, № 1103-1// Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР, 1991 — № 22, ст. 768.
4. Российская Федерация. Законы. О землеустройстве [Текст]: федеральный закон от 18.06.2001, № 78// Собрание законодательства Российской Федерации. – 2001. — № 20.
5. Свод правил СП 42.13330.2016. Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89*. Издание официальное. Москва 2016.
6. Федеральный стандарт оценки «Оценка недвижимости ­­(ФСО № 7)». Утверждён приказом Минэкономразвития России от «25» сентября 2014 г. № 611.
7. Веденичев П.Ф. Экономические проблемы использования земельных и водных ресурсов в сельском хозяйстве. – Киев: Наукова думка, 1978. — 199 с.
8. Волков С.Н. Землеустройство. Экономика землеустройства. Т.5. — М.: Колос, 2001. — 456 с.
9. Гендельман М.А. и др. Оценка земли и использование ее результатов / М.А. Гендельман, М.П. Желудов, Э.А. Шойхет и др. — Алма-Ата: Кайнар, 1979. — 124 с.
10. Генеральный план города Тулы [Электронный ресурс].                                      URL: https://www.tula.ru/administration/info/investors/300/ (дата обращения: 13.05.2021). 
11. Правила землепользования и застройки города Тулы [Электронный ресурс]. URL: https://www.tula.ru/administration/info/investors/657/ (дата обращения: 13.05.2021). 
12. Онлайн-сервис Дом.МинЖКХ [Электронный ресурс]. URL: https://dom.mingkh.ru (дата обращения: 13.05.2021). 
13. Портал ИСОГД города Тулы [Электронный ресурс]. URL: http://80.78.194.67:8090/tulamap/index.html (дата обращения: 13.05.2021). 
14. Экологическая карта Тульской области [Электронный ресурс]. URL: http://ecomap71.ru/ (дата обращения: 13.05.2021). 

References

1. Rossijskaya Federaciya. Zakony`. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii [Tekst]. – M.: Izdatel`stvo Prospekt, 2020. – 630 s.
2. Rossijskaya Federaciya. Zakony`. Zemel`ny`j kodeks Rossijskoj Federacii [Tekst]. – M.: E`ksmo, 2020. – 208 s.
3. Zemel`ny`j kodeks RSFSR [Tekst] ot 25.04.1991, № 1103-1// Vedomosti S«ezda narodny`x deputatov RSFSR i Verxovnogo Soveta RSFSR, 1991 — № 22, st. 768.
4. Rossijskaya Federaciya. Zakony`. O zemleustrojstve [Tekst]: federal`ny`j zakon ot 18.06.2001, № 78// Sobranie zakonodatel`stva Rossijskoj Federacii. – 2001. — № 20.
5. Svod pravil SP 42.13330.2016. Gradostroitel`stvo. Planirovka i zastrojka gorodskix i sel`skix poselenij. Aktualizirovannaya redakciya SNiP 2.07.01-89*. Izdanie oficial`noe. Moskva 2016.
6. Federal`ny`j standart ocenki «Ocenka nedvizhimosti ¬¬(FSO № 7)». Utverzhdyon prikazom Mine`konomrazvitiya Rossii ot «25» sentyabrya 2014 g. № 611.
7. Vedenichev P.F. E`konomicheskie problemy` ispol`zovaniya zemel`ny`x i vodny`x resursov v sel`skom xozyajstve. – Kiev: Naukova dumka, 1978. — 199 s.
8. Volkov S.N. Zemleustrojstvo. E`konomika zemleustrojstva. T.5. — M.: Kolos, 2001. — 456 s.
9. Gendel`man M.A. i dr. Ocenka zemli i ispol`zovanie ee rezul`tatov / M.A. Gendel`man, M.P. Zheludov, E`.A. Shojxet i dr. — Alma-Ata: Kajnar, 1979. — 124 s.
10. General`ny`j plan goroda Tuly` [E`lektronny`j resurs].                          URL: https://www.tula.ru/administration/info/investors/300/ (data obrashheniya: 13.05.2021).
11. Pravila zemlepol`zovaniya i zastrojki goroda Tuly` [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.tula.ru/administration/info/investors/657/ (data obrashheniya: 13.05.2021).
12. Onlajn-servis Dom.MinZhKX [E`lektronny`j resurs]. URL: https://dom.mingkh.ru (data obrashheniya: 13.05.2021).
13. Portal ISOGD goroda Tuly` [E`lektronny`j resurs]. URL: http://80.78.194.67:8090/tulamap/index.html (data obrashheniya: 13.05.2021).
14. E`kologicheskaya karta Tul`skoj oblasti [E`lektronny`j resurs]. URL: http://ecomap71.ru/ (data obrashheniya: 13.05.2021). 

Для цитирования: Пастухов В.Э. Применение методологии анализа наилучшего и наиболее эффективного использования земельных участков в ходе реализации программы реновации жилых территорий // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-10/

© Пастухов В.Э., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 330.3 : 378

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10457

ГЕНЕЗИС КЛЮЧЕВЫХ ТРЕБОВАНИЙ К РАЗВИТИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА В УСЛОВИЯХ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ РЕВОЛЮЦИЙ 

GENESIS OF KEY REQUIREMENTS FOR THE DEVELOPMENT OF HUMAN CAPITAL IN THE CONTEXT OF TECHNOLOGICAL REVOLUTIONS

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научного проекта № 19-29-07328

Андрющенко Галина Ивановна, доктор экон. наук, профессор кафедры
безопасности цифровой экономики и управления рисками, Российский государственный университет нефти и газа им. И.М. Губкина, 119991, РФ, г. Москва, Ленинский проспект, дом. 63, E-mail: galina1853@rambler.ru тел. 8 916 446 0048, ORCID ID: 0000-0003-3914-7619

Орехов Виктор Дмитриевич, канд. техн. наук, научный сотрудник, факультет экономики, Университет «Синергия», 125190, РФ, г. Москва, Ленинградский пр-т, д. 80, E-mail: vorehov@yandex.ru тел. 8 903 258 3075, ORCID ID: 0000-0002-5970-207X

Блинникова Алла Викторовна, канд. экон. наук, доцент, доцент кафедры информационных систем, Государственный университет управления  (ГУУ), 109542 РФ, г. Москва, Рязанский пр., д. 99, E-mail: allarest@mail.ru тел. 8(903) 258 3041, ORCID ID: 0000-0003-4561-8894

Andryushchenko Galina Ivanovna, Doctor of Economics Sciences, professor of the department digital economy security and risk management, Russian state University of Oil and Gas THEM. Gubkina, 119991, Russian Federation, Moscow, Leninsky prospect, building. 63, E-mail: galina1853@rambler.ru tel. 8 916 446 0048, ORCID ID: 0000-0003-3914-7619

Orekhov Viktor Dmitrievich, Cand. tech. Sci., Researcher, Faculty of Economics, Synergy University, 125190, Russian Federation, Moscow, Leningradsky Prospect, 80, E-mail: vorehov@yandex.ru tel. 8 903 258 3075, ORCID ID: 0000-0002-5970-207X

Blinnikova Alla Viktorovna, Cand. econom. Sci., Associate Professor, Associate Professor of the Department of Information Systems, State University of Management (SUU), 109542 RF, Moscow, Ryazansky pr., 99, E-mail: allarest@mail.ru tel. 8 (903) 258 3041, ORCID ID: 0000-0003-4561-8894

Аннотация. В работе проведен анализ зависимости требований к развитию человеческого капитала от характеристик очередной технологической революции, а также от изменения факторов социально-экономической среды, включая образование.

Исследование формфакторов технологических революций показало, что, несмотря на лучшие научные и продуктовые характеристики медико-биологического направления, силы, поддерживающие реализацию киберфизической революции, доминируют в настоящее время, что приведет к задержке реализации очередной технологической революции.

Ключевое требование к развитию человеческого капитала, связанное с технологической революцией, ввиду неопределенности ее направления, заключается в необходимости подготовки специалистов по киберфизическому и медико-биологическому профилям, включая интеграцию этих двух профессиональных компетенций.

Ключевые требования к развитию человеческого капитала, связанные с динамикой образовательных факторов, состоят в следующем:  обеспечение роста доли работников с третичным образованием до 75% в течение 10–20 лет; поддержание числа работников НИОКР на уровне 90 человек на млрд междунар. долл. ВВП; регулярная переподготовка взрослых работников на протяжении всей жизни с использованием дистанционных и андрагогических методов обучения; подготовка высококвалифицированных работников к выполнению управленческих функций в соответствии с требованиями Национальной рамки квалификаций РФ; подготовка специалистов к владению универсальными навыками будущего.

Материалы работы могут быть использованы для стратегического планирования развития человеческого капитала, а также в учебных целях.

Abstract. The paper analyzes the dependence of the requirements for the development of human capital on the characteristics of the next technological revolution, as well as on changes in the factors of the socio-economic environment, including education.

The study of the form factors of technological revolutions showed that, despite the best scientific and product characteristics of the biomedical direction, the forces supporting the implementation of the cyber-physical revolution dominate at the present time, which will lead to a delay in the implementation of the next technological revolution.

The key requirement for the development of human capital associated with the technological revolution, in view of the uncertainty of its direction, is the need to train specialists in cyberphysical and biomedical profiles, including the integration of these two professional competencies.

The key requirements for the development of human capital associated with the dynamics of educational factors are as follows: ensuring the growth of the share of workers with tertiary education up to 75% within 10–20 years; maintaining the number of R&D workers at the level of 90 people per billion int. dollars of GDP; regular retraining of adult workers throughout their lives using distance and andragogical teaching methods; training highly qualified employees to perform managerial functions in accordance with the requirements of the National Qualifications Framework of the Russian Federation; training specialists to master the universal skills of the future.

The materials of the work can be used for strategic planning of human capital development, as well as for educational purposes.

Ключевые слова: технологическая революция, человеческий капитал, образование, медико-биологическая революция, ВВП, профессиональные стандарты, навыки будущего

Key words: technological revolution, human capital, education, biomedical revolution, GDP, professional standards, skills of the future

Введение

Современное общественное развитие характеризуется высоким уровнем нестабильности, что накладывает новые требования на развитие человеческого капитала (ЧК). Одним из важнейших факторов, генерирующих нестабильность, является затянувшееся ожидание очередной технологической революции [1], [2] и неопределенность с направлением ее реализации. Существует еще ряд мощных активаторов нестабильности, среди которых наиболее фундаментальным является переход человечества как системы в новое состояние – демографический переход [3]. Он сопровождается депопуляцией развитых стран, взрывным ростом беднейших и активными миграционными процессами. Третий из факторов нестабильности проявляется в быстром росте доли специалистов, получающих третичное образование в крупнейших развивающихся странах [4], что способствует их экономическому росту и тенденции к смене когорты стран, имеющих наибольший экономический вес [5].

Все эти факторы взаимосвязанно формируют генезис требований к развитию человеческого капитала. Новая технологическая революция требует быстрого роста числа специалистов новых профессий. Но если направление революции не определено, то не ясно, специалистов каких квалификаций нужно готовить и в какой пропорции они будут востребованы. Ожидание того, что это будет еще одна кибернетическая (информационная, цифровая) революция, вызывает опасения в том, что ИскИны заменят не только водителей, но и работников простого умственного труда. Опасность автоматизации угрожает всем рутинным профессиям. С другой стороны, лауреат Нобелевской премии James Heckman утверждает, что дополнительное обучение взрослых специалистов экономически невыгодно [6], поскольку для них мало времени на возврат инвестиций. В этих условиях актуальным становится переобучение на протяжении всей жизни и овладение универсальными «навыками будущего», позволяющими специалисту без больших затруднений овладевать новыми профессиями.

Идеолог киберфизической революции Klaus Schwab в своей очередной книге о четвертой промышленной революции [7] ощутимо меняет оценки роли технологий по сравнению с предыдущей книгой [8]. Он пишет: «Одно из наиболее актуальных применений ИИ – это сфера здравоохранения… Для укрепления здоровья всего человечества с помощью точной медицины – которая требует учета индивидуальных особенностей ДНК, иммунной системы, среды и образа жизни каждого человека – понадобятся общесетевое машинное обучение, когнитивные сервисы и глубокие нейросети».

Также он подчеркивает, что важнейшими задачами современного развития является обеспечение справедливого распределения благ, которые принесет промышленная революция, а также контроль за ее негативными последствиями и рисками. Такой дрейф его точки зрения, как интегратора мнения Всемирного экономического форума, говорит о происходящих процессах переосмысления того, к чему может привести промышленная революция. Это накладывает отпечаток и на требования к развитию человеческого капитала. Не случайно поднимается вопрос, о необходимости включить этику как обязательный курс для инженеров и управленческих кадров.

Целью настоящей работы является анализ зависимости ключевых требований к развитию человеческого капитала от факторов очередной технологической революции, а также от изменения других факторов нестабильности внешней социально-экономической среды, включая образование.

1. Влияние направления технологической революции на требования к ЧК

Важным фактором, влияющим на ключевые требования к подготовке человеческого капитала, как отмечалось выше, является направление технологической революции. Однако к настоящему времени это направление четко не обозначено. Наиболее настойчиво было заявлено Клаусом Швабом о том, что четвертая промышленная революция будет киберфизической [8]. Однако это утверждение не выглядит убедительным, тем более что в другой книге он уже подчеркивает важность сферы здравоохранения [7]. Нужно отметить, что традиционно технологические революции нумеровались в соответствии с результатами исследований Н.Д. Кондратьева [9], и последовательность дат начала этих революций округленно до десятков лет имела следующий вид: 1770, 1840, 1890, 1940, 1960, 1980 [10]. Эти революции попарно имеют единую технологическую основу. Две первых – механика и сила пара, две вторых – автоматика и электричество, и третья пара – кибернетические (информационные) технологии. Технологические революции были и ранее, например 1500, 1670 годы – Возрождение и революция зарождения классической науки [11], [12]. Клаус Шваб фактически нумерует пары революций, и очередная из них, начиная с 1770 года, будет уже не седьмой, а четвертой.

Несложно заметить, что физические основы пар технологических революций принципиально отличаются друг от друга: механика, электричество, информация. И даже названия ключевых специальностей у них различны: механики и техники – первая пара, инженеры и электрики – вторая, программисты и системные администраторы – третья. Нужно также отметить, что пары революций объединены единой закономерностью экспоненциального роста характерного показателя. Для первой пары – экспоненциальный рост мощности паровых двигателей [13], для второй – экспоненциальное увеличение мирового производства электроэнергии [10] и для третьей – закон Мура [14].

И логика парного следования революций совершенно не случайна – первая революция из пары обеспечивает внедрение новой технологии, а вторая – ее мощный рост и превращение в реальную силу экономики. В результате экспоненциального роста уровня внедрения технологии многие ее характеристики существенно меняются. Так, с 1960 по 1980 год количество транзисторов на микрочипе выросло примерно в 1000 раз, а к 2015 году еще в миллион раз, причем внедрение персональных компьютеров многократно увеличило число пользователей. По внешним проявлениям это разные технологические эпохи, но основа у них одна – кибернетика (компьютерная техника). Предположение о том, что следующая революция опять будет кибернетического типа, нарушает логику парного следования. Большая часть того, что могла сделать кибернетика, она уже сделала. А от того, что вместо слова «информационная» будет использоваться «цифровая», мало что существенно изменится.

Другая неувязка заключается в том, что не выделено ключевое направление очередной революции и к ней относят и цифровые, и биологические, и физические мегатренды [8], а это принципиально различные сущности, базирующиеся на разных физических принципах. Фактически это свидетельствует о сложности выявления основного мегатренда. Это связано с тем, что на фоне экспоненциального роста предыдущих технологий сложно выявить ростки новой революции.

Для того чтобы прояснить эту неопределенность, рассмотрим систему формфакторов технологической революции. Основным из них является рост знания [12]. Содержание знаний можно исследовать путем анализа публикаций в научных журналах. Второй важный аспект – проблемы, стоящие перед обществом. Тяжесть физического труда дала толчок развитию механики и паровых двигателей. Проблема управления механизмами привела к созданию автоматического управления и электрического привода. Необходимость проведения сложных расчетов дала толчок информационной революции. Поэтому важно понять, какие проблемы наиболее актуальны сейчас. Но решение этих проблем происходит через разработку и внедрение инновационных продуктов. В целом же система формфакторов технологической революции представлена на рис. 1.

Чтобы оценить потенциальные направления технологических революций, рассмотрим, по каким направлениям наиболее активно ведутся исследовательские работы. С этой целью проведем анализ тематики научных работ в мире на основе библиометрической базы SCImago Journal & Country Rank. Всего в базе в 2019 году представлено 33,3 тысячи журналов [15]. На рис. 2 представлено распределение статей по предметным областям, количество которых несколько сжато по сравнению с данными SCImago JR.

Для учета значимости публикаций были использованы значения индексов Хирши журналов, которые характеризуют число ссылок на статьи. При этом для каждой предметной области была определена сумма произведений числа статей в каждом журнале на его индекс Хирши.

Видно, что максимальное число статей относится к блоку дисциплин: медицина, здоровье, фармакология, токсикология, стоматология и сестринское дело – 19,5%, с учетом веса. Вместе с близкими к ним науками (биохимия, генетика, молекулярная биология, иммунология, психология, нейронауки, агрокультура, биология и ветеринария) они занимают с учетом веса 35,4% статей.

Второе место по числу статей с весом, кроме медико-биологического блока, занимает химия и химические технологии – 11,6%, а третье – физика и астрономия (8,9%). Далее следуют технические науки – 8,5%, материаловедение – 7,3% и лишь потом компьютерные науки и искусственный интеллект – 6,6% статей с учетом веса и 8% без его учета. Несколько неожиданно, что направлению «энергетика» посвящено лишь 2,4% статей с учетом веса и 2,7% без веса. В сфере образования и E-learning с учетом веса в 2019 году было опубликовано 1,1% статей.

Разница доли статей с учетом веса и без него связана с тем, что в некоторых дисциплинах большую долю занимают журналы, на которые относительно редко ссылаются в публикациях и которые имеют квартиль Q3 или Q4, или совсем без квартиля. Так, в области компьютерных наук и искусственного интеллекта 72% журналов не имеют квартиля и индекса Хирши, а соответственно, и численность ссылок на эти журналы в среднем в 4 раза меньше, чем на журналы с первым квартилем. Для того чтобы оценить разницу по численности ссылок на статьи в разных дисциплинах, на рис. 3 показано, сколько журналов, относящихся к Q1 и Q2, действует в различных предметных областях.

Видно, что в сфере медицины журналов с высоким уровнем ссылок значительно больше, чем в других областях, и в 4,5 раза больше, чем в сфере компьютерных наук и искусственного интеллекта. В целом же проведенный анализ показывает, что ключевыми научными направлениями являются те, которые нацелены на улучшение здоровья человека и, соответственно, развитие человеческого капитала.

Для проверки востребованности различных инновационых продуктов [1], [8], [16] из киберфизической и медико-биологической областей был проведен опрос с помощью системы интернет-анкетирования (Яндекс-Взгляд). В составе выборки присутствовали граждане России обоих полов в возрасте свыше 25 лет, в количестве 400 человек, полностью заполнившие анкеты. При статистической обработке вначале определялась доля продуктов (Di), которые получили оценки 5, 4, 3 и 2 (здесь 5 – наиболее востребованные продукты, а 2 – те, которые могут вызвать негативный эффект). Затем определялась средняя оценка по формуле

Результаты оценивания инновационных продуктов из киберфизической и медико-биологической областей с использованием формулы (1) приведены в таблице 1.

Видно, что продукты медико-биологической нацеленности лидируют в области высоких оценок, а в области низких оценок разрыв возрастает. Поскольку область оценок достаточно узкая и лежит в диапазоне 2,94 – 4,13 » 1,2, то различие оценок, приведенных в таблице 1, велико – их средние значения отличаются на четверть диапазона оценок.

Мы показали, что в сфере научных исследований и инновационных продуктов медико-биологическое направление более перспективно, чем киберфизическое, в качестве потенциальной технологической революции. Однако это еще не значит, что развитие пойдет именно по доминирующему в этой области пути. Важное значение имеют силы, которые продвигают одно из этих направлений.

Для оценки уровня различных сил (согласно модели Kurt Lewin [17]) из киберфизической и медико-биологической областей был проведен опрос с помощью системы интернет-анкетирования (Яндекс-Взгляд). Каждая сила оценивалась оценкой от 5 (наивысшая) до 3 (наименьшая). В составе выборки было 500 респондентов в возрасте свыше 25 лет.

Результаты опроса приведены в таблице 2. Первые семь сил нацелены на поддержку киберфизической революции, а остальные – на медико-биологическую.

В целом оценки сил за киберфизическую революцию выше, чем за медико-биологическую (4,2 против 3,9). Исследование выгод, которые получают эти силы, дает примерно такое же соотношение – выгоды сил за киберфизическую революцию выше (4,2 против 3,8).

Наиболее велики, по мнению респондентов, следующие силы: ИТ-компании, стремящиеся продолжить получение высоких доходов (4,3), передовые компании, стремящиеся реализовать новейшие достижения в области медицины и генетики (4,3), фармкомпании, нацеленные на получение высоких доходов за счет массовой продажи вакцин. Наибольшие выгоды получают: ИТ-компании, стремящиеся продолжить получение высоких доходов (4,4), элиты, объединенные Всемирным экономическим форумом (4,4), государства, стремящиеся использовать возможность контроля над обществом через социальные сети (4,4), и фармкомпании, нацеленные на получение высоких доходов за счет массовой продажи вакцин (4,3).

Полученные результаты свидетельствуют о том, что, несмотря на лучшие научные и продуктовые характеристики, реализация медико-биологической революции будет испытывать существенные трудности из-за слабости поддерживающих ее сил.

Из проведенных выше исследований следует, что неопределенность относительно направления очередной технологической революции будет продолжаться достаточно длительное время, пока силы, нацеленные на реализацию медико-биологической революции, не станут доминировать. Со времени потенциального начала новой технологической революции (кризис 2008 года) прошло уже 12 лет, а явного проявления симптомов начала технологической революции пока не наблюдается. Поэтому «инкубационный» период революции будет длиться еще не менее 10 лет. Тем не менее, скорее всего, медико-биологическое направление станет доминирующим. Во многом также будет происходить интеграция этих двух направлений, поскольку многие прорывные медико-биологические технологии широко используют кибернетические инструменты. Но в этом случае кибернетическая техника выступает как инструмент, а не как технология преобразования мира.

Ключевое требование к человеческому капиталу, cвязанное с фактором направления технологической революции, можно сформулировать следующим образом: «Подготовка специалистов по двум основным направлениям: киберфизическому (информационному) и медико-биологическому, включая интеграцию этих двух направлений».

2. Влияние научно-образовательных факторов на требования к развитию ЧК

Одним из важнейших факторов, определяющих требования к развитию человеческого капитала, является быстрое повышение уровня образования человечества. На рис. 4 в логарифмической системе координат приведена динамика по времени относительного числа студентов третичного (среднего и высшего профессионального) образования в мире [18] – Y в процентах (по отношению к численности населения – N). Здесь время Х отсчитывается от 1900 года (Х = Т – 1900), что позволяет упростить аналитическое выражение тренда:

На фоне таких быстрых темпов роста (в 2,1 раза за 20 лет) важно понимать, какая максимальная доля жителей страны может получить третичное образование? Согласно образовательной статистике максимальный охват третичным образованием населения в возрасте 25–64 года в 2019 году составлял: Ирландия – 60%, Канада – 59%, Россия – 57%, Израиль – 51%, Южная Корея – 51% [4]. Уровень охвата третичным образованием постоянно растет, и среди молодых людей он, как правило, выше. В 2019 году для лиц в возрасте 25–34 года наибольший охват третичным образованием составил: Ирландия – 70%, Южная Корея – 70%, Канада – 63%, Япония – 62%, Россия – 62%. Причем женщины несколько опережают мужчин по данному показателю, и рекордные цифры составляют: Южная Корея – 76%, Ирландия – 72%, Канада – 71%, Россия – 69%, Япония – 64%. Таким образом, реальную возможность получить высшее образование имеют порядка 75% людей.

В настоящее время считается, что трудоспособный возраст работников составляет около 40 лет (от 25 до 64 лет). Продолжительность обучения студентов третичного образования, в среднем, составляет около 4 лет, хотя со временем эта цифра растет, и в развитых странах продолжительность третичного образования, как правило, выше. Таким образом, продолжительность трудовой деятельности примерно в 10 раз больше, чем время получения третичного образования. Из этого следует, что если доля студентов составляет 7,5% от трудового населения в стационарном режиме в течение порядка 40 лет, то доля работников, имеющих третичное образование, будет стремиться к 75%. При этом нужно учесть, что доля трудоспособного населения составляет 50% от всей численности. Отсюда следует, что для достижения 75% обеспеченности работников высшим образованием достаточно, чтобы в стационарном режиме студенты составляли порядка 3,7% численности населения (динамически этот процент может быть выше).

Для подтверждения оценок потребного количества студентов отметим, что во многих развитых странах их число остается относительно стабильным, и в период 2008–2015 годов колебалось вблизи 3,7±0,7%: Великобритания – 3,7–4,0%, Германия – 3,5–3,6, Франция – 3,5–3,7%, Испания – 3,9–4,3, Италия – 3,1–3,4%, Япония – 3,0–3,1%, Португалия – 3,5–3,8%, Швейцария – 2,9–3,5% [4].

При этом доля работников, имеющих третичное образование, в крупнейших мировых экономиках растет практически линейно. Годовой прирост доли работников с третичным образованием в них, в основном, составляет 0,8±0,2, как видно из таблицы 3.

Таким образом, одним из ключевых требований к развитию человеческого капитала в современных условиях является рост доли работников с третичным образованием до 75% в течение 10–20 лет.

Не все страны следуют этому требованию, и в России в последнее время темпы роста снизились. Это является следствием того, что доля работников, имеющих третичное образование, в России одна из наибольших в мире. Кроме того, высокий уровень образования не приводит к адекватному росту ВВП на душу населения. В чем причина низкой конверсии образовательного уровня в ВВП на душу населения? Было показано, что аналогичные проблемы имеют страны, которые удалены от основного цивилизационного ядра [19], в числе которых: Израиль, Южная Корея, Великобритания, Канада и Индия. Напротив, наилучшие условия для конверсии образования у Италии, Турции и Германии. Оказывает влияние и то, что в течение многих лет и СССР и Россия находились под давлением санкционного типа. В связи с тем, что в настоящее время происходит смещение центра мировой экономической активности в Азию (Китай, Индия), у России есть возможность повышения уровня конверсии образования в ВВП на душу населения. Соответственно, возрастет потребность в росте доли специалистов, имеющих третичное образование.

Важным фактором, влияющим на ключевые требования к ЧК, является также развитие сферы НИОКР. Ключевым показателем, определяющим активность стран в данной сфере, является число научных работников на млрд долл. ВВП по паритету покупательной способности (ППС) – N_S/G. Динамика этого показателя представлена на рис. 5 в зависимости от роста ВВП на душу населения стран (ВВП/Д) в междунар. долл. 2017 года [20]. Там же даны значения этих величин для мира, в целом, с 2000 по 2015 год с шагом в 5 лет (квадраты).

Согласно рис. 5, при росте среднего мирового ВВП на душу населения с 11 до 15,5 тыс. долл. число работников НИОКР на млрд долл. уменьшилось с 97 до 91 человека. Снижение N_S/G произошло, в основном, за счет достаточно быстрого роста ВВП, который опережал рост числа работников НИОКР.

В период 1996–2018 годов в США величина N_S/G колебалась в диапазоне 68–74, что примерно на четверть меньше среднего мирового уровня. В Европейском союзе N_S/G за 22 года выросло примерно в полтора раза – с 61 до 91 и достигло среднего мирового уровня. В Японии N_S/G снизилось примерно со 150 до 130 и приблизилось к среднему мировому уровню.

В большинстве стран БРИК происходило уменьшение N_S/G, в связи с быстрым ростом ВВП/Д. Особенно быстро уменьшалось N_S/G в России – с 295 до 104 и Китае – со 168 до 86. В целом их уровень N_S/G приблизился к среднему мировому уровню. В Бразилии произошел быстрый рост N_S/G от 25 до 56 и сближение со средним мировым уровнем. Из стран БРИК только в Индии отношение N_S/G снизилось с 69 до 39, но за счет троекратного роста ВВП/Д, то есть число работников НИОКР выросло примерно вдвое, и в дальнейшем следует ожидать роста N_S/G. Проведенный анализ динамики числа работников НИОКР показывает, что отношение N_S/G является важным показателем научной активности стран и его динамика характеризуется сближением со средним мировым показателем на уровне 91 работник НИОКР на млрд долл. ВВП по ППС 2017 года.

Соответственно, ключевым требованием для поддержания человеческого капитала страны в области НИОКР в конкурентоспособном состоянии является наличие числа работников НИОКР на уровне – 90 человек на млрд междунар. долл. ВВП 2017 года.

Ряд образовательных требований возникает в связи с динамикой современных социально-экономических условий. Так, в связи с ростом продолжительности жизни людей и снижением продолжительности периодов технологических эпох с примерно 70 лет в период первой промышленной революции до порядка 30 лет в настоящее время, возникает необходимость переобучения работников. В частности, в настоящее время специалисты, получившие образование 30 лет назад, уже недостаточно владеют современными ИТ-приложениями и программами. Поэтому ключевым требованием к развитию человеческого капитала является его переобучение в соответствии с новыми технологическими тенденциями. Фактически речь идет об обучении на протяжении всей жизни. Следует отметить, что специалисты, которые длительное время не проходили основательных программ переобучения, теряют навыки учиться. Даже после перерыва в обучении продолжительностью в 2 года процесс обучения проходит значительно труднее. Поэтому желательно не прерывать обучение на длительный промежуток. Кроме того, организаторы обучения должны предпринимать специальные организационные меры для регулярной переподготовки специалистов с тем, чтобы они не снижали производительность труда.

Как отмечалось выше, по мнению J. Heckman, дополнительное обучение взрослых специалистов экономически недостаточно выгодно [6], поскольку для них мало времени на возврат инвестиций. Однако взрослых людей и учить нужно по-другому, с использованием специальных андрагогических методик, поскольку они уже имеют многие виды знаний и навыков и им нужно только добавить те, которых им не хватает [21]. Это существенно дешевле. Кроме того, взрослые люди уже в значительной мере владеют навыками самообучения, что также ведет к снижению стоимости обучения. Также значительную роль могут играть при обучении взрослых дистанционные методы обучения [22]. В соответствии с этим важным ключевым требованием к развитию человеческого капитала взрослых работников является использование дистанционных и андрагогических методов обучения.

Современные методы образования предполагают использование профессиональных стандартов. Одним из первых примеров формирования таких требований является разработанная в Великобритании организацией Management Charter Initiative трехуровневая система стандартов компетентности менеджеров MCI (Эм-Си-Ай) [12]. В настоящее время в России разработана и используется для формирования профессиональных стандартов Национальная рамка квалификаций РФ – НРК. На ее базе подготовлены «Уровни квалификации в целях разработки проектов профессиональных стандартов» [23]. Широта полномочий и ответственность работников, в соответствии с этими уровнями с четвертого по девятый, представлены в таблице 4 в сравнении с Европейской рамкой квалификации.

Из таблицы 4 видно, что уже на четвертом уровне квалификации функции специалистов связаны управленческими (менеджерскими) обязанностями. Начиная с 7-го уровня это уже стратегические функции. Данный подход к образованию специалистов формирует еще одно ключевое требование к развитию человеческого капитала – подготовка работников к выполнению управленческих функций.

Во введении мы отмечали, что современная эпоха характеризуется высоким уровнем нестабильности. Это делает высоковостребованными навыки, которые наименее подвержены автоматизации и позволяют успешно решать сложные задачи [8]. Эти навыки также называют «навыки будущего». Среди этих навыков К. Шваб отмечает следующие: решение сложных проблем, системное мышление, навыки общения. Агентство стратегических инициатив России выделяет навыки будущего, представленные в таблице 5. Эти навыки подразделяются на навыки мышления и умения, то есть способности осмысленно выполнять действия, требующие теоретических знаний и практических навыков.

Нужно отметить, что в числе навыков, приведенных в таблице 5, отсутствует важнейший навык решения проблем (проблемного мышления). С другой стороны, навык креативного мышления, генерации идей [24], скорее всего, невозможно выработать методом обучения. Это особенность человека, которая либо заложена генетически, либо возникает в раннем детстве. Нужно отметить, что в бизнес-образовании имеются методики овладения большинством из этих навыков. Таким образом, в условиях динамического внешнего окружения одним из ключевых требований к развитию человеческого капитала является владение восемью универсальными навыками будущего.

Подводя итоги выполненного исследования генезиса ключевых требований к развитию человеческого капитала, отметим, что основными порождающими эти требования факторами являются: изменчивость внешнего окружения, неопределенность будущей технологической революции и изменения в сфере образования.

Основными требованиями к развитию человеческого капитала являются:

1. Подготовка специалистов по двум основным направлениям: киберфизическому и медико-биологическому, включая интеграцию этих двух направлений.
2. Рост доли работников с третичным образованием до 75% в течение 10–20 лет.
3. Поддержание числа работников НИОКР на уровне – 90 человек на млрд ВВП в междунар. долл. 2017 года.
4. Регулярная переподготовка взрослых работников на протяжении всей жизни с использованием дистанционных и андрагогических методов обучения.
5. Подготовка высококвалифицированных работников к выполнению управленческих функций в соответствии с требованиями Национальной рамки квалификаций РФ.
6. Подготовка специалистов к владению универсальными навыками будущего: стратегическое, системное, проблемное и критическое мышление, владение умениями коммуникации, кооперации, самоорганизации и саморегуляции.

Отметим, что мы рассмотрели важнейшие, но далеко не все ключевые требования к развитию человеческого капитала. В дальнейшем следует рассмотреть требования, которые возникают вследствие возрастания опасности продуктов технологических революций, роста числа профессий, нестабильности общества, депопуляции и миграции, глобализации, старения населения, роста неравенства, большого количества работников с частичной занятостью и этических проблем.

Выводы

1. Проведены исследования ряда важных формфакторов технологических революций: тематики научных работ, востребованности потенциальных инновационных продуктов и величины сил за различные технологические революции.
2. Показано, что, несмотря на лучшие научные и продуктовые характеристики медико-биологического направления, силы, поддерживающие реализацию киберфизической революции, доминируют в настоящее время, что приведет к задержке реализации очередной технологической революции.
3. Ключевое требование к развитию человеческого капитала в условиях назревающей технологической революции, ввиду неопределенности в настоящее время ее направления, заключается в необходимости подготовки специалистов по двум основным направлениям: киберфизическому и медико-биологическому, включая интеграцию этих двух направлений.
4. Ключевые требования к развитию человеческого капитала, связанные с динамикой образовательных факторов, состоят в следующем:

• обеспечение роста доли работников с третичным образованием до 75% в течение 10–20 лет;
• поддержание числа работников НИОКР на уровне – 90 человек на млрд междунар. долл. ВВП;
• регулярная переподготовка взрослых работников на протяжении всей жизни с использованием дистанционных и андрагогических методов обучения;
• подготовка высококвалифицированных работников к выполнению управленческих функций в соответствии с требованиями Национальной рамки квалификаций РФ;
• подготовка специалистов к владению универсальными навыками будущего.

Список источников

1. Silberglitt R., Anton P. S., et al. Global Technology Revolution-2020, In-Depth Analyses. (2006). RAND Corporation.
2. Tateisi К. The Eternal Venture Spirit: An Executive’s Practical Philosophy. Cambridge, Mass.: Productivity Press, 1989.
3. Капица С.П. Парадоксы роста: Законы глобального развития человечества. – М.: Альпина нон-фикшин, 2012.
4. Education at a Glance 2020: OECD Indicators, OECD Publishing, Paris. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/education/education-at-a-glance-2020_69096873-en
5. Megachange: The World in 2050. Edited by Franklin D., Andrews J. The Economist Newspaper Ltd., 2012.
6. Heckman J. J. (2000) Policies to foster human capital // Research in Economics. 54. P. 3–56.
7. Шваб, Клаус. Технологии четвертой промышленной революции: [перевод с английского] / Клаус Шваб, Николас Дэвис. – Москва: Эксмо, 2018. – 320 с.
8. Schwab, K. The Fourth Industrial Revolution, Crown Business, New York, 2017, 192 p.
9. Kondratieff, Nikolai D. The Long Waves in Economic Life (transl. by W. F. Stolper) // The Review of Economics and Statistics. November 1935 Vol. 17 No. 7 P. 105–115 (Harvard).
10. Причина О.С., Орехов В.Д., Горшенин В.П. Новые закономерности динамики технологических революций и экспоненциальной эволюции. Проблемы экономики и юридической практики. 2017. № 6. С. 43–48. М., Юр-ВАК. URL: https://world-evolution.ru/pdf/12_68_ru.pdf
11. Wallerstein I. The Modern World-System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. University of California Press, 2011. P. 14–
12. Орехов В.Д. Прогнозирование развития человечества с учетом фактора знания: Моногр. – Жуковский: МИМ ЛИНК, 2015. – 210 с. URL: https://world-evolution.ru/monograph/monograph_chapterpdf
13. Nicholas Crafts. Steam as a General Purpose Technology: A Growth Accounting Perspective. The Economic Journal. Vol. 114, No. 495 (Apr., 2004), pp. 338–351.
14. Moore G. Cramming More Components onto Integrated Circuits. Electronics, pp. 114–117, April 19, 1965.
15. Scimago Journal & Country Rank. 2019. URL: https://www.scimagojr.com/journalrank.php?year=2019&area=2400
16. Прогноз научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 года. Министерство образования и науки России, М., ДМ–П8–5. 2013.
17. Lewin, K. (1951) Field Theory in Social Science, Harper & Row.
18. Schofer E., Meyer J. W. The Worldwide Expansion of Higher Education in the Twentieth Century, American Sociological Review. 2006.
19. Orekhov V.D., Prichina O.S., Blinnikova A.V., Panfilova E.A., Shchennikova E.S. Indicative diagnostics of the educational component of human capital based on mathematical modeling. Opción, Año 35, VE, Especial No.20 (2019): 2337-2365. URL: https://world-evolution.ru/pdf/1_2019_106_IndicativeDiagnosticsoftheeducational.pdf
20. Researchers in R&D (per million people) The World Bank. 2018 URL: https://data.worldbank.org/indicator/SP.POP.SCIE.RD.P6?end=2018&start=1996
21. Руководство по эффективному самообучению менеджеров. Хрестоматия. г. Жуковский, издат. Международного института менеджмента ЛИНК. Курс R654 – Эффективный менеджер. – 2013.
22. Щенников С.А., Теслинов А.Г., Вербицкий А. и др. Основы деятельности тьютора в системе дистанционного образования. – М.: Дрофа, 2006.
23. Приказ Минтруда России от 12 апреля 2013 г. № 148н «Об утверждении уровней квалификации в целях разработки проектов профессиональных стандартов».
24. Belbin R.M. Management Teams. Why They Succeed or Fail. 2004. Second edition. London, Elsevier. 238 pp.

References

1. Silberglitt R., Anton P. S., et al. Global Technology Revolution-2020, In-Depth Analyzes. (2006). RAND Corporation.
2. Tateisi K. The Eternal Venture Spirit: An Executive’s Practical Philosophy. Cambridge, Mass .: Productivity Press, 1989.
3. Kapitsa S.P. Growth Paradoxes: The Laws of the Global Development of Humanity. — M .: Alpina non-fikshin, 2012.
4. Education at a Glance 2020: OECD Indicators, OECD Publishing, Paris. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/education/education-at-a-glance-2020_69096873-en
5. Megachange: The World in 2050. Edited by Franklin D., Andrews J. The Economist Newspaper Ltd., 2012.
6. Heckman J. J. (2000) Policies to foster human capital // Research in Economics. Vol. 54. P. 3–56.
7. Schwab, Klaus. Technologies of the fourth industrial revolution: [translated from English] / Klaus Schwab, Nicholas Davis. — Moscow: Eksmo, 2018 .— 320 p.
8. Schwab, K. The Fourth Industrial Revolution, Crown Business, New York, 2017, 192 p.
9. Kondratieff, Nikolai D. The Long Waves in Economic Life (transl. By W. F. Stolper) // The Review of Economics and Statistics. November 1935 Vol. 17 No. 7 P. 105-115 (Harvard).
10. Reason OS, Orekhov V.D., Gorshenin V.P. New patterns of dynamics of technological revolutions and exponential evolution. Problems of economics and legal practice. 2017. No. 6. P. 43–48. M., Yur-VAK. URL: https://world-evolution.ru/pdf/12_68_ru.pdf
11. Wallerstein I. The Modern World-System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. University of California Press, 2011. P. 14–65.
12. V. D. nuts. Forecasting the development of mankind taking into account the factor of knowledge: Monogr. — Zhukovsky: MIM LINK, 2015 .— 210 p. URL: https://world-evolution.ru/monograph/monograph_chapter_4.pdf
13. Nicholas Crafts. Steam as a General Purpose Technology: A Growth Accounting Perspective. The Economic Journal. Vol. 114, No. 495 (Apr., 2004), pp. 338-351.
14. Moore G. Cramming More Components onto Integrated Circuits. Electronics, pp. 114-117, April 19, 1965.
15. Scimago Journal & Country Rank. 2019. URL: https://www.scimagojr.com/journalrank.php?year=2019&area=2400
16. Forecast of scientific and technological development of the Russian Federation for the period up to 2030. Ministry of Education and Science of Russia, M., DM – P8–5. 2013.
17. Lewin, K. (1951) Field Theory in Social Science, Harper & Row.
18. Schofer E., Meyer J. W. The Worldwide Expansion of Higher Education in the Twentieth Century, American Sociological Review. 2006.
19. Orekhov V.D., Prichina O.S., Blinnikova A.V., Panfilova E.A., Shchennikova E.S. Indicative diagnostics of the educational component of human capital based on mathematical modeling. Opción, Año 35, VE, Especial No.20 (2019): 2337-2365. URL: https://world-evolution.ru/pdf/1_2019_106_IndicativeDiagnosticsoftheeducational.pdf
20. Researchers in R&D (per million people) The World Bank. 2018 URL: https://data.worldbank.org/indicator/SP.POP.SCIE.RD.P6?end=2018&start=1996
21. Guidelines for effective self-education of managers. Reader. Zhukovsky, publ. International Institute of Management LINK. R654 Course — Effective Manager. — 2013.
22. Shchennikov SA, Teslinov AG, Verbitsky A. et al. Fundamentals of a tutor’s activity in the system of distance education. — M .: Bustard, 2006.
23. Order of the Ministry of Labor of Russia dated April 12, 2013 No. 148n «On the approval of qualification levels in order to develop draft professional standards.»
24. Belbin R.M. Management Teams. Why They Succeed or Fail. 2004. Second edition. London, Elsevier. 238 pp.

Для цитирования: Андрющенко Г.И., Орехов В.Д., Блинникова А.В. Генезис ключевых требований к развитию человеческого капитала в условиях технологических революций // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-9/

© Андрющенко Г.И., Орехов В.Д., Блинникова А.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 338.2

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10456 

СИСТЕМА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ОТРАСЛИ РАСТЕНИЕВОДСТВА НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ

THE SYSTEM OF STATE SUPPORT FOR THE SCIENTIFIC AND TECHNOLOGICAL DEVELOPMENT OF THE CROP PRODUCTION INDUSTRY OF THE NOVOSIBIRSK REGION

 «Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Новосибирской области в рамках научного проекта № 19-410-540001» 

Шелковников Сергей Александрович, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры финансов и статистики, ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный аграрный университет» (630039, Россия, г. Новосибирск, ул. Добролюбова, 160), ORCID: 0000-0001-6860-8352, shelkovnikov1@rambler.ru

Петухова Марина Сергеевна, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Отраслевого центра прогнозирования и мониторинга научно-технологического развития АПК, ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный аграрный университет» (630039, Россия, г. Новосибирск, ул. Добролюбова, 160), ORCID: 0000-0003-0133-2851, russian_basket11@mail.ru 

Shelkovnikov Sergey Alexandrovich, Doctor of Economic Sciences, professor, professor of the department of finance and statistics, Novosibirsk State Agrarian University (160 Dobrolyubova str., Novosibirsk, 630039, Russia), ORCID: 0000-0001-6860-8352, shelkovnikov1@rambler.ru

Petukhova Marina Sergeevna, Candidate of Economic Sciences, leading researcher of the branch center for forecasting and monitoring of scientific and technological development of the agro-industrial complex, Novosibirsk State Agrarian University (160 Dobrolyubova str., Novosibirsk, 630039, Russia), ORCID: 0000-0003-0133-2851, russian_basket11@mail.ru

Аннотация. В статье проведен анализ существующей в Новосибирской области системы государственной поддержки научно-технологического развития отрасли растениеводства. Выявлено, что поддержка осуществляется из трех основных источников: Министерство науки и инновационной политики Новосибирской области, федерального бюджета и Министерства сельского хозяйства Новосибирской области. Поддержка научно-технологического развития отрасли растениеводства региона выделяется на всех этапах инновационной деятельности: от фундаментальных и прикладных исследований и разработок до внедрения полученного инновационного продукта в сельскохозяйственное производство. Основные проблемы государственной поддержки научно-технологического развития отрасли – это отсутствие единой политики при финансировании, а также недостаток поддержки трансфера агробиотехнологий. Для решения первой проблемы необходимо формирование перечня ключевых технологий и приоритетных для Новосибирской области направлений исследований и разработок на основе проведения научно-технологического форсайта. Вторая проблема требует создания механизма финансирования, где заказчиком НИОКР станут сельскохозяйственные товаропроизводители. Реализация предложенных направлений господдержки позволит сделать расходование средств более целенаправленным и повысит его эффективность. 

Abstract. The article analyzes the existing system of state support for the scientific and technological development of the crop production industry in the Novosibirsk region. It is revealed that the support is provided from three main sources: the Ministry of Science and Innovation Policy of the Novosibirsk Region, the federal budget and the Ministry of Agriculture of the Novosibirsk Region. Support for the scientific and technological development of the crop production industry in the region is allocated at all stages of innovation activity: from fundamental and applied research and development to the introduction of the resulting innovative product into agricultural production. The main problems of state support for the scientific and technological development of the industry are the lack of a unified policy for financing, as well as the lack of support for the transfer of agrobiotechnologies. To solve the first problem, it is necessary to form a list of key technologies and priority areas of research and development for the Novosibirsk region on the basis of a scientific and technological foresight. The second problem requires the creation of a financing mechanism, where agricultural producers will become the customer of R & D. The implementation of the proposed areas of state support will make the spending of funds more targeted and increase its efficiency. 

Ключевые слова: научно-технологическое развитие, государственная поддержка, растениеводство, гранты, субсидии, инновации

Keywords: scientific and technological development, state support, crop production, grants, subsidies, innovations

Введение

В приоритетах государственной политики в сфере реализации государственной программы Новосибирской области «Развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Новосибирской области на 2015 — 2020 годы» в научно-технической и кадровой сферах обозначено формирование инновационного потенциала развития агропромышленного комплекса. В качестве одного из основных направлений государственной аграрной политики Новосибирской области, обозначенных в данной программе, является содействие научному обеспечению и техническому переоснащению сельскохозяйственного производства в целях перехода отраслей сельского хозяйства Новосибирской области на инновационный путь развития [1].

В настоящее время главными факторами развития растениеводства, обусловливающими дальнейший рост производства, являются мероприятия по модернизации производства, переходу на новое поколение техники и машин, освоению интенсивных технологий производства, повышению плодородия почв, развитию семеноводства и более широкому использованию семян перспективных высокоурожайных сортов и гибридов. Полноценно реализовать вышеперечисленные мероприятия невозможно без соответствующей государственной поддержки. 

В Новосибирской области государственная поддержка научно-технологического развития отрасли растениеводства осуществляется как на федеральном, так и региональном уровнях в виде финансирования научных учреждений, предоставления субсидий и грантов. Из федерального бюджета осуществляется финансирование деятельности научных учреждений СФНЦА, СО РАН и создание Академгородка 2.0, федеральных университетов, а также софинансирование создания селекционно-семеноводческих центров.

Однако единой системы государственной поддержки научно-технологического и инновационного развития отрасли растениеводства в регионе нет. Поэтому цель данного исследования заключается в попытке изучения направлений государственной поддержки научно-технологического развития растениеводства с точки зрения системного подхода. Для этого на первом этапе будет проведен анализ существующих инструментов господдержки, а на втором этапе – будет осуществлена попытка объединить их в единую систему.

Результаты исследования и их обсуждение

Государственная поддержка научно-технологического развития отрасли растениеводства в виде предоставления субсидий и грантов осуществляется Правительством Новосибирской области в лице 2-х его министерств: сельского хозяйства, науки и инновационной политики. При этом деятельность Министерства сельского хозяйства, в отличие от Министерства науки и инновационной политики, преимущественно направлено не на создание инновационной продукции, а в большей степени на стимулирование спроса на нее путем компенсации затрат на ее приобретение и применение в производстве сельхозтоваропроизводителями. Помимо этого, поддержку научно-технологического развития отрасли осуществляет федеральное правительство в форме реализации различных нацпроектов и федеральных программ, например, «Наука и университеты».

Схематично систему государственной поддержки научно-технологического развития отрасли растениеводства Новосибирской области можно представить в следующем виде (рис. 1).

Из федерального бюджета осуществляется финансирование деятельности научных учреждений Сибирского отделения Российской академии наук, Сибирского федерального центра агробиотехнологий Российской академии наук, создание Академгородка 2.0, федеральных университетов, а также софинансирование создания селекционно-семеноводческих центров.

Помимо этого, из федерального бюджета на конкурсной основе осуществляется финансирование мультидисциплинарного научно-образовательного центра мирового уровня «Сибирского биотехнологического научно-образовательного центра» (АгроНОЦ), в том числе с агротехнической специализацией, создаваемом при активном участии Правительства Новосибирской области в рамках реализации национального проекта «Наука» утвержденного Указом Президента РФ В.В. Путина от 07.05.2018 года №204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».  

К ключевым задачам АгроНОЦа отнесены – создание системы трансфера агротехнологий в реальный сектор экономики перерабатывающих предприятий и сельхозтоваропроизводителей, совершенствование системы подготовки квалифицированных кадров для агроиндустрии, создание и реализация механизмов управления АгроНОЦа.

Из 11 направлений специализации, поддерживаемых АгроНОЦ, к научно-технологического развития отрасли растениеводства можно отнести следующие:

• технологии ускоренной селекции растений;
• клеточные технологии и генная инженерия (генетика растений);
• биоинформатика;
• автоматизация, роботизация и цифровые технологии в АПК;
• технологии органического сельского хозяйства;
• агроэкологические технологии;
• приборы, машины и механизмы в АПК;
• промышленные биотехнологии [2].

Из определенных 10-ти флагманских технологических проектов Центра в качестве перспективных для научно-технологического развития отрасли растениеводства являются:

• завод по производству органических удобрений для развития органического земледелия и агроэкономики замкнутого типа с целью разработки проекта и строительства пилотного завода по производству органических удобрений из сельскохозяйственных отходов для демонстрации возможностей создания в сибирских климатических условиях сельхозорганизаций в рамках концепции агроэкономики замкнутого цикла с переходом на органическое земледелие, запуск производства оборудования мирового уровня (стоимость проекта: 1 млрд руб., в т.ч. внебюджетных – 55%);
• разработка программно-аппаратных средств, установок, технологий модернизации эксплуатируемой у сельхозпроизводителей сельскохозяйственной техники и методик внедрения в агроландшафтной зоне Новосибирской области технологий дифференцированного внесения жидких и гранулированных удобрений на базе выпускаемой на предприятии системы точного земледелия «Агронавигатор» с целью внедрения в агропромышленный комплекс технологий точного земледелия, связанных с дифференцированным внесением удобрений (стоимость проекта: 50 000 млн руб., из них внебюджет – 50%);
• научно-внедренческий центр современных городских агротехнологий с целью создания на территории Новосибирской области сети экспериментально-испытательных площадок, для проведения исследований по выращиванию новых культур на вертикальных фермах, создания и отработке новых элементов автоматизации, и подготовки новых кадров для отрасли (общая сумма проекта: 62,6 млн руб. (50 млн руб. – собственные средства, 12,6 – бюджетные) [3].

В соответствии с поручением Президента Российской Федерации Владимира Путина от 18.04.2018 г. № Пр-656 для обеспечения достижения показателей национальных проектов «Наука» и «Образование» в Новосибирской области реализуется крупный инвестиционный научно-образовательный, социальный проект «Академгородок 2.0» для развития Новосибирского научного центра как территории с высокой концентрацией исследований и разработок.

В рамках новой структуры предполагается создание ряда структур, в функционал которых входит решение вопросов из области научно-технологического развития отрасли растениеводства (таблица 1).

Реализация такого крупного научного проекта как «Академгородок 2.0» послужит импульсом к развитию современных технологий в области растениеводства, повышению конкурентоспособности отечественных разработок на мировом рынке.

Министерство науки и инновационной политики осуществляет финансирование научно-технологического развития отрасли с помощью следующих инструментов:

• предоставление субсидий по результатам региональных конкурсов проектов фундаментальных научных исследований, проводимых Российским фондом фундаментальных исследований и Правительством Новосибирской области;
• предоставление субсидий из областного бюджета Новосибирской области на возмещение бизнес-инкубаторам и управляющим компаниям технопарков затрат, связанных с предоставлением услуг субъектам инновационной деятельности;
• предоставление грантов Правительства Новосибирской области на проведение прикладных научных исследований и завершение опытно-конструкторских работ;
• предоставление субсидий субъектам инновационной деятельности на подготовку, осуществление трансфера и коммерциализацию технологий, включая выпуск опытной партии продукции, ее сертификацию, модернизацию производства и прочие мероприятия. Субсидия предоставляется субъекту инновационной деятельности на период 1 или 2 года реализации проекта при условии паритетного (50/50 %) софинансирования проекта за счет собственных средств заявителя, а ее размер, в зависимости от номинации, может составлять от 3 млн до 5 млн рублей в год (6 млн и 10 млн рублей на два года);
• государственная программа Новосибирской области «Стимулирование инвестиционной и инновационной активности в Новосибирской области на 2015-2023 годы», утвержденной постановлением Правительства Новосибирской области от 01.04.2015 № 126-п. может быть оказана проектам, реализуемым по следующим перспективным направлениям инвестиционной деятельности:
• модернизация, расширение или создание производств пищевой и перерабатывающей промышленности;
• модернизация, расширение или создание производств в сфере биотехнологий и биофармацевтики [5].

Существующий механизм стимулирования спроса сельхозпроизводителей на инновационную продукцию в виде вышеперечисленных мер государственной поддержки сельхозпроизводства направлен на внедрение ими селекционных достижений, совершенствование систем и технологий в земледелии, модернизацию технического парка сельхозпроизводства, приобретение современной техники и оборудования, оснащение машин цифровыми системами. По этим мерам поддержки в 2020 г. финансирование составило около 1,5 млрд руб.

В таблице 2 представлены существующие инструменты государственной поддержки научно-технологического развития отрасли растениеводства со стороны Министерства сельского хозяйства.

Видим, что поддержка научно-технологического развития отрасли растениеводства региона осуществляется на всех этапах инновационной деятельности: от фундаментальных и прикладных исследований и разработок до внедрения полученного инновационного продукта в сельскохозяйственное производство. Один из основных недостатков данной системы заключается в отсутствии единой политики поддержки, которая бы координировала исследования и разработки по ключевым и приоритетным для региона направлениям. Для решения данной проблемы на регулярной основе необходимо проводить региональный научно-технологический форсайт по отраслям АПК, в результате которого будет сформирован перечень ключевых технологий и приоритетных направлений исследований и разработок в аграрной сфере. Эти технологии в средне- и долгосрочной перспективе окажут наибольшее влияние на рост экономической и экологической эффективности производства продукции растениеводства. Данный перечень должен быть «встроен» в региональную систему поддержки научно-технологического развития отрасли растениеводства. Например, учитываться в конкурсах субсидий субъектам инновационной деятельности, в качестве основного условия их предоставления. Т.е. исследования и разработки получат «заказной» характер, что позволит не только сэкономить финансовые, материальные и другие ресурсы региона, но и сделать их расходование целенаправленным [8, 9].

Помимо этого, одной из проблем научно-технологического развития отрасли растениеводства региона остается трансфер агробиотехнологий, разрабатываемых в научных и образовательных учреждениях, применяемых наиболее успешными хозяйствующими субъектами, что требует разработки его механизма и соответствующих инструментов, в т.ч. государственной поддержки.

На наш взгляд, необходим дуальный подход к научно-технологическому развитию отрасли растениеводства, при котором необходимо сохранить фундаментальную часть проводимых исследований, а прикладную развивать через формирование спроса со стороны хозяйствующих субъектов при финансировании части их затрат на внедрение технологий или ее элементов при тесном взаимодействии с научными и образовательными учреждениями, а также на создание собственной научно-исследовательской, лабораторной базы и создание мини селекционных организаций (фермер-селекционер).

В частности, расширяя опыт Красноярского края, реализующего в рамках Краевого фонда науки – пилотной площадки для новой модели конкурса по привлечение к финансированию научных проектов высокотехнологичных предприятий, в Новосибирской области необходимо активно привлекать к софинансированию в рамках государственной поддержки и государственно-частного партнерства ведущие сельскохозяйственные и перерабатывающие организации к реализации перспективных научных проектов в отрасли растениеводства на их производственной базе, в т.ч. с созданием собственных лабораторий, привлечением научных сотрудников, ретрансляции опыта и последующей продажей научных разработок (технологий, семян и т.д.), обучением специалистов [10].

Таким образом, если раньше ученые вынуждены были искать выгодные способы продать свои наработки, то в рамках проведения новых научных конкурсов по предоставлению грантов бизнес становится заказчиком и соисполнителем научных исследований.

Стоит отметить, что в ряде зарубежных стран на сегодняшний день бизнес финансирует до 80 % научных исследований и разработок. В России на финансирование бизнесом научных исследований нацелены ряд федеральных программ, в том числе и Постановление правительства РФ №218 от 9 апреля 2010 года, и, например, уже завершившаяся федеральная целевая программа «Научные исследования и разработки». Учитывает это и национальный проект «Наука».

Единым региональным оператором в инновационной сфере должно стать государственное автономное учреждение Новосибирской области «Новосибирский областной фонд поддержки науки и инновационной деятельности».

Современными направлениями работы данного фонда, в том числе в области сельскохозяйственных наук являются:

• информационная и консультационная поддержка;
• поддержка в проведении коммуникативных и образовательных мероприятий, направленных на популяризацию научной и инновационной деятельности, повышения компетенций субъектов инновационной деятельности;
• подготовка и представление инновационных проектов на Сибирской Венчурной Ярмарке;
• разработка бизнес-планов инновационных проектов [11].

Нами предлагается ГАУ НСО «Новосибирский областной фонд поддержки науки и инновационной деятельности» в целях поддержки развития АПК на инновационной основе наделить помимо информационно-консультационной функции также и возможностью осуществления финансовой поддержки через механизм грантовой поддержки приоритетных направлений прикладных научных исследований, проводимых с привлечением бизнес-партнеров или вновь созданных организаций. Соединение в одной организации функций создания, финансирования научно-прикладного проекта и его сопровождения позволит значительно повысить его эффективность. При этом государство становится совладельцем получаемых научных продуктов и может ретранслировать успешные практики на базе других организаций.

Соединение финансирования проектов с консультированием и содействием в: бизнес-планировании, правовой защитой результатов интеллектуальной деятельности, сертификации, продвижением на российский и международные рынки; организации взаимодействия команды проекта с инвесторами, технологическими брокерами, потенциальными индустриальными и бизнес партнерами; формировании команды, развитии управленческих и предпринимательских компетенций; представление инновационного проекта на специализированных мероприятиях, в каталогах, электронных информационных ресурсах – все это значительно увеличивает шансы на успешную реализацию проекта и внедрение его результатов в практическую сферу агропроизводства.

Выводы

В заключении данного исследования можно сделать следующие выводы:

1. Государственная поддержка научно-технологического развития отрасли растениеводства Новосибирской области осуществляется на всех этапах инновационной деятельности: от проведения фундаментальных и прикладных исследований и разработок до внедрения инновационной продукции в сельскохозяйственное производство. Причем, если первоначальные этапы создания инновационного продукта финансируются в достаточном объеме и с помощью разнообразных инструментов, то коммерциализация и трансфер технологий – недостаточно.
2. Деятельность Министерства сельского хозяйства Новосибирской области, в отличие от Министерства науки и инновационной политики, преимущественно направлено не на создание инновационной продукции, а на стимулирование спроса путем компенсации затрат на ее приобретение и применение в производстве сельхозтоваропроизводителями. Из федерального бюджета финансируются преимущественно крупные инфраструктурные проекты: «Академгородок 2.0.», Сибирский биотехнологический научно-образовательный центр мирового уровня и др.
3. В регионе отсутствует единая политика поддержки научно-технологического развития отрасли растениеводства, которая требует проведения регулярного научно-технологического форсайта для формирования перечня ключевых технологий сельскохозяйственного производства Новосибирской области и приоритетных направлений исследований и разработок. Это позволит сосредотачивать имеющиеся ресурсы на наиболее важных в средне-и долгосрочной перспективе НИОКР в отрасли.
4. В целях повышения востребованности разработок ученых Новосибирской области необходимо прикладные НИОКР развивать через формирование спроса со стороны хозяйствующих субъектов при финансировании части их затрат на внедрение технологий или ее элементов. Для этого требуется активно привлекать к софинансированию в рамках государственной поддержки и государственно-частного партнерства ведущие сельскохозяйственные и перерабатывающие организации к реализации перспективных научных проектов в отрасли растениеводства на их производственной базе.
5. В качестве перспективного направления государственной поддержки научно-технологического развития отрасли предложено ГАУ НСО «Новосибирский областной фонд поддержки науки и инновационной деятельности» наделить помимо информационно-консультационной функции также и возможностью осуществления финансовой поддержки через механизм грантовой поддержки приоритетных направлений прикладных научных исследований, проводимых с привлечением бизнес-партнеров или вновь созданных организаций. 

Список источников

1. Государственные программы Новосибирской области / Министерство сельского хозяйства Новосибирской области. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mcx.nso.ru/page/751 (дата обращения 23.11.2020).
2. В Новосибирской области создают АгроНОЦ мирового уровня. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://chslovo.com/2020/08/04/v-novosibirskoj-oblasti-sozdayut-agronots-mirovogo-urovnya/ (дата обращения 5.01.2021).
3. Для консолидации усилий в Новосибирске создан научный центр мирового уровня / Новости сибирской науки. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://e-cis.info/news/569/89295/ (дата обращения 5.01.2021).
4. План развития Новосибирского научного центра / Академгородок 2.0. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.sbras.ru/files/files/albom_akademgorodok_2.pdf (дата обращения 7.01.2021).
5. Государственная поддержка / Правительство Новосибирской области. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.nso.ru/page/11356 (дата обращения 23.02.2021).
6. Меры государственной поддержки – 2021 / Агровестник. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://agrovesti.net/lib/advices/mery-gosudarstvennoj-podderzhki-2021.html (дата обращения 23.02.2021).
7. О внесении изменений в постановление Правительства Новосибирской области от 02.02.2015 N 37-п // Постановление Правительства Новосибирской области от 01 сентября 2020 года N 363-п. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://docs.cntd.ru/document/465739031 (дата обращения 14.07.2021).
8. Прогноз научно-технологического развития отрасли растениеводства, включая семеноводство и органическое земледелие России, в период до 2030 года / А.Г. Папцов, А.И. Алтухов, Е.В. Рудой [и др.]; Новосибирский государственный аграрный университет. – Новосибирск, 2019. – 100 с.
9. Петухова М.С. Системный подход к прогнозированию научно-технологического развития зернового производства // Экономика сельского хозяйства. – 2021. – №1. – С.11-16.
10. «Фонды, гранты, исследования»: как финансируются научные проекты в Красноярском крае? / Новости сибирской науки. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.sib-science.info/ru/grants/fondy-granty-issledovaniya-kak-finansiruyutsya-24122020 (дата обращения 15.05.2021).
11. Информационная и консультационная поддержка / Новосибирский областной инновационный фонд. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://fondnid.ru/support/informacionnaya-i-konsultacionnaya-podderzhka-1 (дата обращения 11.07.2021). 

References

1. State programs of the Novosibirsk region / Ministry of Agriculture of the Novosibirsk region. [electronic resource]. Access mode: http://mcx.nso.ru/page/751 (accessed 23.11.2020).
2. In the Novosibirsk region, a world-class AgroNOC is being created. [electronic resource]. Access mode: https://chslovo.com/2020/08/04/v-novosibirskoj-oblasti-sozdayut-agronots-mirovogo-urovnya/ (accessed 5.01.2021).
3. A world-class scientific center has been created in Novosibirsk to consolidate efforts / News of Siberian science. [electronic resource]. Access mode: https://e-cis.info/news/569/89295/ (accessed 5.01.2021).
4. Development plan of the Novosibirsk Scientific Center / Akademgorodok 2.0. [Electronic resource]. Access mode: https://www.sbras.ru/files/files/albom_akademgorodok_2.pdf (accessed 7.01.2021).
5. State support / Government of the Novosibirsk region. [electronic resource]. Access mode: https://www.nso.ru/page/11356 (accessed 23.02.2021).
6. Measures of state support-2021 / Agrovestnik. [electronic resource]. Access mode: https://agrovesti.net/lib/advices/mery-gosudarstvennoj-podderzhki-2021.html (accessed 23.02.2021).
7. On amendments to the Decree of the Government of the Novosibirsk Region of 02.02.2015 N 37-p // Decree of the Government of the Novosibirsk Region of September 01, 2020 N 363-p. [electronic resource]. Access mode: https://docs.cntd.ru/document/465739031 (accessed 14.07.2021).
8. Forecast of scientific and technological development of the crop production industry, including seed production and organic farming in Russia, in the period up to 2030 / A. G. Paptsov, A. I. Altukhov, E. V. Rudoy [et al.]; Novosibirsk State Agrarian University. — Novosibirsk, 2019. — 100 p.
9. Petukhova M. S. A systematic approach to forecasting the scientific and technological development of grain production // The economics of agriculture. — 2021. — No. 1. — p. 11-16.
10. «Funds, grants, research»: how are scientific projects funded in the Krasnoyarsk Territory? / News of Siberian science. [electronic resource]. Access mode: http://www.sib-science.info/ru/grants/fondy-granty-issledovaniya-kak-finansiruyutsya-24122020 (accessed 15.05.2021).
11. Information and consulting support / Novosibirsk Regional Innovation Fund. [electronic resource]. Access mode: https://fondnid.ru/support/informacionnaya-i-konsultacionnaya-podderzhka-1 (accessed 11.07.2021).

Для цитирования: Шелковников С.А., Петухова М.С. Система государственной поддержки научно-технологического развития отрасли растениеводства Новосибирской области // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-8/

© Шелковников С.А., Петухова М.С., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 631.115:631.15 (470.13)

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10455

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И МЕХАНИЗМ УПРАВЛЕНИЯ ИННОВАЦИОННЫМИ ПРОЦЕССАМИ В АГРАРНОМ СЕКТОРЕ СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКИ

METHODOLOGICAL FOUNDATIONS AND MECHANISM OF MANAGEMENT OF INNOVATIVE PROCESSES IN THE AGRICULTURAL SECTOR OF THE MODERN ECONOMY

Статья подготовлена в рамках государственного задания № 0412-2019-0051 по разделу Х 10.1., подразделу 139 Программы ФНИ государственных академий на 2020 год, регистрационный номер ЕГИСУ АААА-А20-120022790009-4

 The article was prepared as part of the state task No. 0412-2019-0051 under section X 10.1., subsection 139 of the Program of the FNI of State Academies for 2020, the registration number of the USISU AAAAA-A20-120022790009-4

Юдин Андрей Алексеевич, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института агробиотехнологий им. А.В. Журавского – обособленное подразделение ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Тарабукина Татьяна Васильевна, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института Агробиотехнологий им.А.В. Журавского – обособленное подразделение ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Облизов Алексей Валерьевич, кандидат экономических наук, научный сотрудник Института агробиотехнологий им.А.В. Журавского – обособленное подразделение ФГБУН ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар

Yudin Andrey Alekseyevich, Candidate of Economic Sciences, Researcher at the A.V. Zhuravsky Institute of Agrobiotechnologies – a separate division of the Federal State Budgetary Institution of the Komi National Research Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Syktyvkar

Tarabukina Tatyana Vasilyevna, Candidate of Economic Sciences, Research Associate of the Institute Agrobiotechnologies named after A. V. Zhuravsky – a separate division of the FGBUN FIT Komi NC UrO RAS, Syktyvkar

Oblizov Alexey Valeryevich, Candidate of Economic Sciences, Researcher Institute Agrobiotechnologies named after A. V. Zhuravsky – a separate division of the Federal State Budgetary Institution of the Komi Scientific Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Syktyvkar 

Аннотация. На сегодняшний день современную экономику считают той сферой деятельности, в которой объединяются в основном хозяйственные субъекты, которые направлены на благоустройство, выраженное в денежном эквиваленте. Все это необходимо для того, чтобы получить максимальный результат, но сделав минимальные затраты, за счет повышения аккумуляции в продукте и индивидууме энергии, что достигается с помощью активации инновационных процессов на базе эффективной инновационной системы. Современное воспроизводство, который обладает инновационным характером, а также учитывая, все его перспективные направления меньше всего связаны с рыночной формой и с реальным производством. История развития управления инновационными процессами характеризуется закономерностями их перехода к новым поколениям моделей. Первая модель поколения – «подталкиваемые технологии», представляет собой управление в первых стадиях инновационного процесса, которые взаимодействуют с научно-исследовательскими проектами. Сам по себе инновационный процесс представлял собой процесс открытий, где происходит трансформация новых знаний в новые продукты, проходя определенные этапы. Модель второго поколения – «подтягиваемый спрос», данное управление состоит из основных стадий, такие как, производство, сбыт и диффузия. Сами инновации стали результатом сигналов рынка, которые могут удовлетворить спрос. Модель третьего поколения – «интерактивная», данная модель направлена на то, чтобы усилить внутренние и внешние связи между собой. Внутренние силы представляют собой различные подразделения фирмы, под внешними понимаются другие компании или клиенты.

Управление инновационными процессами при моделях третьего поколения – «интерактивных» – было ориентировано на усиление как внутренних (между подразделениями фирмы), так и внешних (с другими компаниями и клиентами) связей. Четвертая и пятая модели управления, направлены на то, чтобы обеспечить интеграцию научно-исследовательских проектов, а также создавать инновационные сети.

Abstract. Today, the modern economy is considered to be the sphere of activity in which mainly economic entities are united, which are aimed at landscaping, expressed in monetary terms. All this is necessary in order to. to get the maximum result, but making the minimum costs, by increasing the accumulation of energy in the product and the individual, which is achieved by activating innovative processes based on an effective innovation system. Modern reproduction, which has an innovative character, and taking into account all its promising areas, is least of all connected with the market form and with real production. The history of the development of innovation process management is characterized by the patterns of their transition to new generations of models. The first generation model – «pushed technologies», represents management in the first stages of the innovation process, which interact with research projects. The innovation process itself was a process of discovery, where new knowledge is transformed into new products, passing through certain stages. The second-generation model is «pull-up demand», this management consists of the main stages, such as production, sales and diffusion. The innovations themselves are the result of market signals that can meet the demand. The third-generation model is «interactive», this model is aimed at strengthening internal and external links between each other. Internal forces represent various divisions of the company, external forces are understood as other companies or clients.

The management of innovation processes under the third generation models – «interactive» — was focused on strengthening both internal (between the company’s divisions) and external (with other companies and clients) relations. The fourth and fifth management models are aimed at ensuring the integration of research projects, as well as creating innovative networks.

Ключевые слова: инновационные процессы, аграрный сектор, современная экономика, нематериальные активы, интеграция

Keywords: innovation processes, agricultural sector, modern economy, intangible assets, integration

По К. Фримену, инновационная сеть – ограниченное число явных связей с предпочтительными партнёрами, для того, чтобы в конечном счете уменьшить статистическую и динамическую неуверенность [1].

В качестве задач управления: объединение подразделений предприятий, которые формируются вокруг инновационного процесса, также создание сетевой работы с потребителями, поставщиками, а также другими учреждениями. В рамках моделей инновационного процесса необходимо делать акцент на скрытые знания управления инновационными процессами, которые сконцентрированы на создании механизма, дабы увеличить вид данного знания. Кроме всего прочего управление направлено на нематериальные активы, то есть главные ресурсы предприятия, чтобы в конечном счете создать основные механизмы идентификации. Эволюция управления инновационными процессами представляет собой эволюцию управления взаимодействием всех его элементов [2].

По результатам исследований, теория систем представляет собой любое развитие, при котором на выходе получаем результат взаимодействия и взаимореализаций различных систем и их элементов, что в свою очередь позволит получить целостную систему управления. К. Фрименом и Д. Кларком, была представлена данная инновационная система (1970). Позднее, с середины 1980-х годов данной кконцепцией занимались Р. Нельсон, Б.А. Лундвалл. В основе данной концепции лежало понятие инновационной системы, которые представляет собой процесс и результат интеграции, отличающиеся между собой целями и задачами структур [3].

На сегодняшний день выделяют три основных концепции – национальная инновационная система:

Первая – рассмотрение данной системы, как совокупность институтов, которые направлены на генерирование и диффузию инноваций, то есть в основе концепции лежит коммерциализация, а также практическая отдача от науки. Это можно объяснить тем, что как только появится новый продукт, необходимо будет связывать работу нескольких хозяйствующих субъектов.

Вторая – представляет собой систему, как совокупность сопряженных экономических механизмов, а также видов деятельности, которые помогают обеспечивать данные инновационные процессы. Данная концепция более близка к действительности и ее достаточно легко использовать в практике, так как она четко подчеркивает динамичность взаимодействия между собой инновационные системы, а именно переход к нелинейной модели инновационного цикла.

Третья концепция, представляет собой часть национальной экономической системы. Однако следует отметить, что само создание инновационных структур в целом не даст полную гарантию на то, что будет успех. В этом случае необходимо сформировать благоприятный для этого инновационный климат.

По результатам многочисленных исследований отечественных и зарубежных ученых были сформированы соответствующие функции: благоприятное формирование инновационного климата, обеспечение полного цикла процесса, а также быстрое реагирование на изменения условий экономического развития [4].

В аграрном секторе экономики инновационная система представляет собой совокупность институтов, учреждений и организаций, которые необходимы для того, что создавать и проводить инновационные процессы именно в аграрном секторе, например обновление аграрного производства с использованием современных технологических разработок, для того, чтобы на выходе сформировать конкурентоспособный аграрный сектор [5]. Институциональный блок представляет собой блоки из инфраструктурного, экономического и нормативно-правового обеспечения.

В.Ф. Федоренко, Г.М. Демишкевич, Н.Е. Рыженкова и др. выделяют следующие закономерности функционирования инновационных систем в аграрном секторе экономики:

• партнёрство между заинтересованными сторонами (фермерами и другими сельхозпроизводителями, экспортёрами, поставщиками средств производства для сельского хозяйства и др.);
• возникновение инноваций не только в государственных исследовательских организациях или в исследовательских подразделениях компаний;
• активная роль государства в формировании аграрной инновационной системы;
• повышается роль регионов в развитии инновационных процессов в аграрном секторе экономики, при этом инновационная система рассматривается как один из факторов территориального развития [6].

По мнению исследователей, в России наиболее эффективны механизмы государственной поддержки аграрной науки и инновационной деятельности, реализуемые на уровне агроклиматических зон и субъектов Российской Федерации, поскольку одной из специфических особенностей аграрного сектора экономики Российской Федерации является значительная дифференциация регионов страны по условиям аграрного производства [7].

Государство формирует новое видение технологического развития через открытие новых коммуникационных каналов. Инновационная политика в аграрном секторе экономики представляет собой часть аграрной политики государства, направленную на соединение сравнительных национальных преимуществ аграрного сектора экономики с конкурентными преимуществами на основе инноваций [8].

Управление инновационными процессами отличается многообразием форм: стратегическое и тактическое управление; государственное, региональное и отраслевое; проблемно ориентированное управление. Стратегическое управление инновационными процессами предполагает изменение инновационной системы, характеристик инновационного потенциала на основе разработки и реализации стратегических мер.

К стратегическим задачам управления инновационными процессами относятся:

• определение совокупности комплексных технологий, что означает техноценоз;
• прогнозирование перехода от одного техноценоза к другому и к более прогрессивной техносфере;
• формирование соответствующего целям научно-технологического потенциала как совокупности научно-технических достижений и научно-технических ресурсов в разрезе кадровой, информационной и материально-технической составляющей [9].

Государственное регулирование инновационной деятельности в аграрном секторе экономики может осуществляться как непосредственно в лице отдельных органов власти, выступающих в качестве инициатора научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, инновационных проектов (административные методы), так и с помощью методов косвенного воздействия на экономические интересы хозяйствующего субъекта с помощью экономических рычагов (кредиты, дотации, налоги) [10].

Кроме всего прочего следует указать на тот факт, что механизм привлечения инвестиций недостаточно полно освещён в современной литературе. Под терминологией механизма привлечения инвестиций в агропромышленном комплексе следует понимать объединение различных методов и средств воздействия, которые направлены на инвестирование в агропромышленный комплекс, то есть вложение средств в программы, проект и т.д, а также контроль процесса привлечения инвестиций, схожая система с экономическим механизмом.

Следовательно, механизм привлечения инвестиция в агропромышленный комплекс  может складываться из трёх частей [11].

1. Организационно-экономический механизм, т.е. создание законодательно-правовых и финансово-экономических условий, способствующих вложению инвестиций в аграрную науку, селекционную работу: создание инфраструктуры для экономики АПК страны в целом, отдельных регионов, предприятий, включая ценовое регулирование; проведение эффективной государственной аграрной политики, включающей в себя систему формирования комплексной прямой и косвенной государственной инвестиционной поддержки аграрного сектора; осуществление государственных и региональных программ и проектов развития АПК, а также аграрной науки как основы инновационного развития аграрного сектора.
2. Финансово-кредитный механизм, предусматривающий прямое финансирование аграрного сектора из государственной бюджетной системы (например, финансирование целевых приоритетных проектов по АПК и фундаментальной аграрной науки), из внебюджетных целевых фондов (например, из инвестиционного фонда поддержки АПК, в том числе регионального). Также он предусматривает методы привлечения различных финансовых ресурсов частных инвесторов, кредитных организаций, негосударственных фондов, содействующих развитию АПК посредством представления налоговых и других льгот (инвестиционный налоговый кредит), увеличения нормы амортизационных отчислений сельскохозяйственным производителям для активизации собственных инвестиционных ресурсов; субсидирования предоставляемых им кредитов; использования лизинга при более низкой арендной плате и введения гарантированного страхования для защиты активов предприятия и возмещения возможных убытков.
3. Формирование благоприятной инвестиционной среды в АПК для активизации внутренних инвестиций, привлечения частных инвестиций (в том числе иностранных) и инвестиций населения. При этом привлечение иностранных инвестиций должно носить ограниченный характер и отвечать национальным интересам. Существуют различные подходы к механизмам привлечения инвестиций в АПК, среди которых можно выделить макроэкономический, мезоэкономический и микроэкономический. В первом случае речь идёт о механизме привлечения инвестиций в сельское хозяйство всей страны в целом. Конечно, он затрагивает правовой механизм прямого регулирования сельского хозяйства. Обычно совокупность таких условий отражается в государственной инвестиционной аграрной политике. Во втором случае используется мезоэкономический механизм привлечения инвестиций, т.е. механизм на уровне регионов (областей) [12].

Он должен основываться на макроэкономическом механизме, однако регионы имеют своё инвестиционное законодательство, значительно отличающееся от федерального. Отсюда и различный инвестиционный региональный климат. Как правило, регионы разрабатывают общий механизм привлечения инвестиций, т.е. распространяющийся на все отрасли. При этом региональный механизм привлечения инвестиций должен учитывать возможности экономического потенциала того или иного региона (области) и его сельскохозяйственную специализацию [13].

Микроэкономический подход подразумевает привлечение инвестиций в конкретные сельскохозяйственные предприятия (достаточно крупные сельскохозяйственные организации или малые и средние частные подсобные хозяйства, включая фермерские). Однако привлечение инвестиций может рассматриваться и по другой классификации сельскохозяйственных организаций: крупные и средние, малые, подсобные хозяйства несельскохозяйственные организации, крестьянские (фермерские) хозяйства, индивидуальные предприниматели, личные подсобные и другие индивидуальные хозяйства, некоммерческие объединения граждан [14].

Таким образом, ключевую роль в инновационной системе аграрного сектора экономики играет инновационная инфраструктура – совокупность элементов инновационной системы, обеспечивающих доступ к различным ресурсам и оказывающих услуги участникам инновационной деятельности [15].

Формирование инновационной инфраструктуры в аграрном секторе экономики основано на принципах: государственной поддержки; комплексности (комплексный характер инновационной инфраструктуры должен позволять оказывать услуги на всех этапах производства сельхозпродукции, связанных с внедрением инноваций); учёта специфики субъекта (при формировании инновационной инфраструктуры необходимо учитывать специфические условия хозяйствования: географические, экономические, социальные, демографические); единства взаимодействия (организации инновационной инфраструктуры аграрного сектора экономики должны иметь возможность координировать свои действия); гибкости (инновационная инфраструктура должна соответствовать изменениям внешней среды). При этих условиях автоматически будет задействован и механизм привлечения внутренних инвестиций, прежде всего собственных финансовых ресурсов российских сельскохозяйственных организаций, способствующий благоприятному развитию АПК.

Список источников

1. Блюм, Ю.Д. Анализ данных инновационного развития Республики Коми и сравнительный анализ регионов / Ю.Д. Блюм // Экономика и социум. – 2015. – № 1–2 (14). – С.476–482. 172
2. Бездудный, Ф. Сущность понятия инновации и его классификация / Ф. Бездудный, Г. Смирнова, О. Нечаева // Инновации. – 1998. – № 2–3. – С.98.
3. Березин, В.В. Стратегия обеспечения экономической безопасности бизнеса / В.В. Березин // Вестник Российского Нового Университета. – 2013. – № 2. – С.120–124.
4. Ван, С. Экономические преобразования в Китае: анализ и сопоставление с российским реформационным опытом / С. Ван, Г. Фан // Российский экономический журнал. – 2012. – № 9–10. – С.38–50.
5. Грибов, В.Д. Экономика организации (предприятия) / В.Д. Грибов. – М.: КноРус, 2014.
6. Гумеров, М.В. Продовольственная безопасность страны: к развитию правовых основ и экономических механизмов обеспечения / М.В. Гумеров // Российский экономический журнал. – 2016. – № 11–12. – С.52.
7. Дедеева, С.А. Инвестиции в сельское хозяйство: перспективы развития и риски / С.А. Дедеева // Экономика, управление, финансы: материалы III Международной науч. конф. (г. Пермь, февраль 2014 г.). – Пермь: Меркурий, 2014. – С.4–6
8. Демина, Н.Ф. Инновационная и инвестиционная деятельность в АПК: монография / Н.Ф. Демина, С.А. Булыгина. – Красноярск: Красноярский ГАУ, 2015.
9. Желнина, Е.В. Социальная технология подготовки персонала как фактор инновационной активности промышленного предприятия / Е.В. Желнина. – Тольятти: Технокомплект, 2015.
10. Желнина, Е.В. Синергетическая модель инновационной активности современного промышленного предприятия / Е.В. Желнина // Евразийское научное объединение. – 2015. – Т.2. – № 2–2. – С.239–241. 174
11. Желнина, Е.В. Наука и образование как факторы инновационной активности промышленных предприятий / Е.В. Желнина // Азимут научных исследований: педагогика и психология. – 2015. – № 1. – С.74–78.
12. Квасов, И.А. Моделирование размещения объектов энергетики с учётом инвестиционной привлекательности регионов России и Казахстана / И.А. Квасов. – М.: Научные технологии, 2014. 13. Костюченко, Т.Н. Состояние и проблемы инвестиционной деятельности в сельском хозяйстве / Т.Н. Костюченко, Д.В. Сидорова // ТЕRRА ECONOMICUS. – 2012. – Т.10. – № 3. – Ч.3. – С.68–71.
13. Нечаев, В.И. Проблемы инновационного развития животноводства: монография / В.И. Нечаев, Е.И. Артемова. – Краснодар: Атрии, 2009.
14. Оганезова, Н.А. Инвестиционная привлекательность хозяйствующих субъектов лесного сектора экономики Республики Коми / Н.А. Оганезова, О.И. Конакова, А.В. Калина // Корпоративное управление и инновационное развитие экономики Севера: вестник Научно-исследовательского центра корпоративного права, управления и венчурного инвестирования Сыктывкарского государственного университета. – 2012. – № 4. – C.170–186.

References

1. Blyum, Yu.D. Analiz danny`x innovacionnogo razvitiya Respubliki Komi i sravnitel`ny`j analiz regionov / Yu.D. Blyum // E`konomika i socium. – 2015. – № 1–2 (14). – S.476–482. 172
2. Bezdudny`j, F. Sushhnost` ponyatiya innovacii i ego klassifikaciya / F. Bezdudny`j, G. Smirnova, O. Nechaeva // Innovacii. – 1998. – № 2–3. – S.98.
3. Berezin, V.V. Strategiya obespecheniya e`konomicheskoj bezopasnosti biznesa / V.V. Berezin // Vestnik Rossijskogo Novogo Universiteta. – 2013. – № 2. – S.120–124.
4. Van, S. E`konomicheskie preobrazovaniya v Kitae: analiz i sopostavlenie s rossijskim reformacionny`m opy`tom / S. Van, G. Fan // Rossijskij e`konomicheskij zhurnal. – 2012. – № 9–10. – S.38–50.
5. Gribov, V.D. E`konomika organizacii (predpriyatiya) / V.D. Gribov. – M.: KnoRus, 2014.
6. Gumerov, M.V. Prodovol`stvennaya bezopasnost` strany`: k razvitiyu pravovy`x osnov i e`konomicheskix mexanizmov obespecheniya / M.V. Gumerov // Rossijskij e`konomicheskij zhurnal. – 2016. – № 11–12. – S.52.
7. Dedeeva, S.A. Investicii v sel`skoe xozyajstvo: perspektivy` razvitiya i riski / S.A. Dedeeva // E`konomika, upravlenie, finansy`: materialy` III Mezhdunarodnoj nauch. konf. (g. Perm`, fevral` 2014 g.). – Perm`: Merkurij, 2014. – S.4–6
8. Demina, N.F. Innovacionnaya i investicionnaya deyatel`nost` v APK: monografiya / N.F. Demina, S.A. Buly`gina. – Krasnoyarsk: Krasnoyarskij GAU, 2015.
9. Zhelnina, E.V. Social`naya texnologiya podgotovki personala kak faktor innovacionnoj aktivnosti promy`shlennogo predpriyatiya / E.V. Zhelnina. – Tol`yatti: Texnokomplekt, 2015.
10. Zhelnina, E.V. Sinergeticheskaya model` innovacionnoj aktivnosti sovremennogo promy`shlennogo predpriyatiya / E.V. Zhelnina // Evrazijskoe nauchnoe ob«edinenie. – 2015. – T.2. – № 2–2. – S.239–241. 174
11. Zhelnina, E.V. Nauka i obrazovanie kak faktory` innovacionnoj aktivnosti promy`shlenny`x predpriyatij / E.V. Zhelnina // Azimut nauchny`x issledovanij: pedagogika i psixologiya. – 2015. – № 1. – S.74–78.
12. Kvasov, I.A. Modelirovanie razmeshheniya ob«ektov e`nergetiki s uchyotom investicionnoj privlekatel`nosti regionov Rossii i Kazaxstana / I.A. Kvasov. – M.: Nauchny`e texnologii, 2014. 13. Kostyuchenko, T.N. Sostoyanie i problemy` investicionnoj deyatel`nosti v sel`skom xozyajstve / T.N. Kostyuchenko, D.V. Sidorova // TERRA ECONOMICUS. – 2012. – T.10. – № 3. – Ch.3. – S.68–71.
13. Nechaev, V.I. Problemy` innovacionnogo razvitiya zhivotnovodstva: monografiya / V.I. Nechaev, E.I. Artemova. – Krasnodar: Atrii, 2009.
14. Oganezova, N.A. Investicionnaya privlekatel`nost` xozyajstvuyushhix sub«ektov lesnogo sektora e`konomiki Respubliki Komi / N.A. Oganezova, O.I. Konakova, A.V. Kalina // Korporativnoe upravlenie i innovacionnoe razvitie e`konomiki Severa: vestnik Nauchno-issledovatel`skogo centra korporativnogo prava, upravleniya i venchurnogo investirovaniya Sy`kty`vkarskogo gosudarstvennogo universiteta. – 2012. – № 4. – C.170–186.

Для цитирования: Юдин А.А., Тарабукина Т.В., Облизов А.В. Методологические основы и механизм управления инновационными процессами в аграрном секторе современной экономики // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-7/

© Юдин А.А., Тарабукина Т.В., Облизов А.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

Научная статья

Original article

УДК 332.14, 911.3

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10454

РЕГИОНАЛЬНАЯ ТРАНСПОРТНАЯ СИСТЕМА РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО ПЛАНИРОВАНИЯ (ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ) 

REGIONAL TRANSPORT SYSTEM OF THE REPUBLIC OF DAGESTAN: PROBLEMS AND PROSPECTS OF TERRITORIAL PLANNING (GEOGRAPHICAL ASPECTS)

Крылов Петр Михайлович, кандидат географических наук, доцент, доцент кафедры экономической и социальной географии, заместитель декана по научной работе, Государственное образовательное учреждение высшего образования Московской области «Московский государственный областной университет», г. Мытищи Московской области, Россия, E-mail: pmkrylov@yandex.ru

Krylov Petr Mikhailovich, Candidate of geographical sciences, associate professor, Associate professor, Department of Economic and Social Geography, Moscow State Regional University, Mytishchi, Russia, E-mail: pmkrylov@yandex.ru 

Аннотация. В статье анализируются современные проблемы развития транспортной системы Республики Дагестан с позиций территориального планирования. Анализируется выполнение мероприятий в области развития транспортной инфраструктуры, заложенных в Схеме территориального планирования Республики Дагестан 2013 года. Рассмотрены основные проблемы начертания транспортной сети и происходящих транспортных процессов в республике. Приведены сведения о современной транспортной освоенности территории республики. Проанализированы разработанные региональные нормативы градостроительного проектирования республики с точки зрения транспорта. Дается перечень основных стратегических направлений развития транспортной системы Республики Дагестан, как в целом, так и с учетом его приграничного положения. 

Abstract. The article analyzes the current problems of the development of the transport system of the Republic of Dagestan from the standpoint of territorial planning. The article analyzes the implementation of measures in the field of transport infrastructure development laid down in the Territorial Planning Scheme of the Republic of Dagestan in 2013. The main problems of the outline of the transport network and the ongoing transport processes in the republic are considered. The information about the modern transport development of the territory of the republic is given. The developed regional standards of urban planning design of the republic from the point of view of transport are analyzed. The list of the main strategic directions for the development of the transport system of the Republic of Dagestan, both in general and taking into account its border position, is given.

Ключевые слова: территориальное планирование, Схема территориального планирования Республики Дагестан, региональная транспортная система, транспортная система Республики Дагестан, региональные нормативы градостроительного проектирования

Keywords: territorial planning, Territorial planning scheme of the Republic of Dagestan, regional transport system, transport system of the Republic of Dagestan, regional standards of urban planning design

Введение

Региональное планирование является одной из важнейших составляющих социально-экономического развития. Сегодня говорить о наличии в этой сфере типовых или общепринятых практик не приходится. Органы власти одних государств полагают, что ставку необходимо делать на формирование крупных агломераций, концентрирующих человеческий и  финансово-экономический капитал, других – настаивают на сбалансированном (устойчивом) развитии регионов и выравнивании бюджетной обеспеченности, третьих – обосновывают дифференцированный подход к территориям разных типов. В настоящей работе автор рассматривает основные проблемы и перспективы территориального планирования транспортной инфраструктуры в составе проекта Схемы территориального планирования Республики Дагестан, в работе над которой в 2020-2021 гг. он принимал участие. Рассмотрение указанных проблем является целью настоящей статьи. Предметом изучения являются отдельные отраслевые и территориальные проблемы транспортной системы Дагестана.

Современное состояние и проблемы транспортной системы Республики Дагестан (пространственно-планировочные аспекты)

В территориальном плане транспортная структура республики построена по бицентрическому принципу и отдельными полуизолированными ареалами (локальными транспортными системами) в горных районах. При этом региональным транспортным центром является административный, промышленный и культурный центр, центр региональной системы расселения – город Махачкала. В качестве межрегиональных транспортных центров рассматриваются транспортные узлы, формирующийся на базе городов Дербент, Кизляр, Кизилюрт, Хасавюрт, находящиеся на пересечении важнейших внутрирегиональных и межрегиональных транспортных коммуникаций (включая проектируемые), и предлагаемые к развитию, в том числе в качестве логистических центров с созданием крупных транспортных терминалов. Транспортная система республики Дагестан представлена всеми современными видами транспорта общего пользования, за исключением внутреннего водного транспорта. Наличие морской и сухопутной границы с Грузией и Азербайджаном является один из важнейших условий перспективного развития транспортной системы республики. По мнению ряда сотрудников ДНЦ РАН в разрабатываемой «Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан до 2035 года» недостаточно учтены транспортно-коммуникационные аспекты пространственно-территориального развития Дагестана, в т. ч. не достаточно оценено влияние транспортного комплекса на динамику валового регионального продукта, отсутствует анализ влияния внешнеэкономического сектора на параметры экономического роста приграничного региона. В представленной ниже таблице 1 приведены показатели функционирования транспортного комплекса Республики Дагестан в январе-августе 2020 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 года. Необходимо отметить существенное снижение показателей пассажирской работы транспорта (что связано, в частности, с ухудшением эпидемиологической ситуации на всей территории республики). Тогда как грузооборот и перевозки грузов в существенной степени за рассматриваемый период не сократились.

Характерной чертой организации транспортной системы республики является сильная искривлённость транспортных путей (в первую очередь, автомобильных) дорог в силу влияния природного фактора. Ниже, в таблице 5 приведено сравнение географического (кратчайшего по поверхности геоида) и экономического (с учётом расположения участков автомобильных дорог общего пользования) расстояний между Махачкалой и отдельными населенными пунктами, см. табл. 2. Можно отметить существенное искажение автодорожной сети в горны районах (которое также сочетается с сложными условиями эксплуатации автомобильных дорог в зимний период).

На представленном ниже рисунке 1 дается оценка уровню транспортной обеспеченности муниципальных образований Республики Дагестан. Значительная их часть относится к категории муниципальных образований с низким уровнем транспортной обеспеченности. Помимо природных условий причиной подобной неблагоприятной ситуации следует считать низкий хозяйственный уровень освоения многих районов республики, а также неблагоприятную сложившуюся систему расселения.

Во внутриреспубликанских связях основную роль играет автомобильный транспорт, что связано с большими размерами территории Республики  и сложным рельефом – более 70% территории занято горами.

Структура сети автомобильных дорог неоднородна: более развитая сеть автодорог общего пользования размещается в центральной и восточной и южной части республики, являясь благоприятным фактором  для градостроительной деятельности. Недостаточно развитая сеть дорог в северной и горной части, затрудненные транспортные связи между частью населённых пунктов и районными центрами, что является сдерживающим фактором для развития территории.

Проведенный нами анализ 1,5-2-х часовой транспортной доступности населенных пунктов горной зоны показывает, что эта территория относительно автономна развитых территорий и поэтом требует создания своих межрайонных центров. В работе рассматривается вопрос о создании дополнительных межрайонных подцентров в с. Гуниб, с. Ботлих, с. Леваши. Транспортные обходы городов и районных центров значительно улучшают транспортную и планировочную ситуацию республики. В настоящее время всё ещё формируется сеть автомобильных дорог, соединяющих горные территории республики. В настоящее время прорабатывается возможность  реализации масштабного проекта – строительства в условиях степной местности железной дороги от села Кочубей, через Южно-Сухокумск на Буденновск протяженностью около 80 километров. Территории, прилегающие к вновь формируемому транспортному коридору, а это северная территория республики, приобретает повышенную ценность для градостроительного освоения северных территорий.  В долгосрочной перспективе принципиальное значение для транспортной системы Дагестана будет иметь строительство канала «Азов – Каспий».

Анализ реализации проектов по транспорту, представленных в Схеме территориального планирования республики Дагестан 2013 года

За семь лет, прошедших с момента утверждения последней (действующей на август 2021 г.) Схемы территориального планирования Республики Дагестан[1], многие крупные мероприятия были выполнены полностью или в значительной степени. Для части мероприятий срок их реализации перенесен на более отдаленную перспективу. Во многом это связано с изменением программно-целевых документов федерального значения (включая транспортную Стратегию России), а также предопределено экономические и геополитическими особенностями развития России и, в частности, Республики Дагестан в 2008-2020 гг. В частности, ухудшение взаимоотношений с Грузией послужило основанием для отказа от новых межгосударственных проектов в области транспортной инфраструктуры. Реализация на конец 2020 года важнейших мероприятий Схемы территориального планирования Республики Дагестан (редакции 2013 года) в сфере транспортной инфраструктуры показана в таблице 3.

Транспортная система Республики Дагестан и нормативы градостроительного проектирования

Основные требования социально-экономического характера к документам территориального планирования транспорта в России на региональном уровне содержатся в региональных нормативах градостроительного проектирования (РНГП). В РНГП, как правило, заложены нормы времени предельной транспортной доступности от мест проживания людей (населённых пунктов разной людности) до мест размещения значимых социально-экономических объектов и учреждений сферы обслуживания (интернатов, школ, крупных медицинских центров, станций скорой медицинской помощи и т.п.). Относительно более «бедные» регионы, экономящие свой бюджет, в т. ч. и на объектах транспортной инфраструктуры, вынуждены пересматривать свои РНГП в сторону ухудшения предельно допустимых норм транспортной доступности[1]. В итоге норматив транспортной доступности (как личным, так и общественным транспортом) социально-значимых объектов в них увеличивается, а потребность в данных социально-значимых объектах занижается, в результате чего в ряде случаев этим обосновывается, что их можно даже закрывать. В то же время «богатые» регионы могут устанавливать у себя менее жёсткие нормативы, с более благоприятными для населения проектными показателями доступности социально-значимых объектов.

В последние годы в РФ происходит смена парадигмы в транспортном планировании (переход от планирования преимущественно объемных показателей к планированию социально-ориентированных индикаторов), что отражает смену приоритета производителей транспортных услуг на приоритет потребностей потребителей [2, 3, 4]. Независимо от РНГП существуют отраслевые территориальные программы и схемы размещения и развития того или иного вида деятельности, например, услуг здравоохранения на региональном уровне в некоторых субъектах РФ, учитывающие в т. ч. современную (но не перспективную) транспортную доступность учреждений [5, 6]. Необходимо отметить, что при создании современных градостроительных документов в России используют также материалы проектов комплексного развития транспортной инфраструктуры (ПКРТИ), созданные для регионов соответствующего уровня (субъекта РФ, муниципального района, городского округа и т.д.).

Одной из задач РНГП является учёт специфики территориальной организации региональной транспортной системы. Даже в пределах одного и того же субъекта РФ уровень транспортной обеспеченности территории, как и уровень транспортной доступности социально значимых объектов, может существенно отличаться. С учётом изменения транспортной системы региона РНГП рекомендуется корректировать не реже, чем один раз в пять лет [7].

В РНГП Дагестана (действующих на 01.01.2021 г.) в области транспортной доступности социально значимых объектов, плотности улично-дорожной сети и обеспеченности территорий населенных пунктов парковочными местами есть разделение на горные и прочие территории, а также отличающиеся нормативы для городских и сельских населенных пунктов разной людности[2]. Необходимо отметить, что принятые в 2010 году нормативы содержали перспективные значения уровня автомобилизации населенных пунктов разного типа на 2015 и 2025 гг. По нашим данным, уже в 2015 году реальный уровень автомобилизации населения на 12–15% превышал заложенные на перспективу до 2025 г. значения. В 2020 г. по заказу ОАО «Гипрогор» был выполнен проект РНГП республики Дагестан (в связи с выполнением ОАО «Гипрогор» Схемы территориального республики Дагестан) [9]. Исполнителем работы являлось ООО «ПИИ ВолгаГражданПроект»[3]. Для разработки транспортной составляющей РНГП было использовано районирование территории республики на основе уровня транспортной освоенности территории: выделено три группы районов с высоким, средним и низким уровнем транспортной обеспеченности. По результатам комплексного анализа муниципальные образования Республики Дагестан были разделены на группы по территориально-пространственному положению (ТПП) и внутренней территориально-пространственной организации (ТПО). ТПП рассматривалось как расстояние и время удалённости от центра Махачкалинской агломерации (благоприятное ТПП (до 100 км / 114 мин.); нормальное ТПП (от 101 до 200 км / 114-228 мин.); ограниченное ТПП (свыше 200 км / 228 мин.)). По показателю ТПО республика была поделена на группы муниципальных образований на основании наибольшей удаленности населенного пункта от административного центра муниципального образования: компактная ТПО (до 30 км); нормальная ТПО (от 31 до 60 км); дисперсная ТПО (свыше 60 км). Таким образом, в основе транспортной доступности и транспортной обеспеченности РНГП республики Дагестан предлагается использовать сочетание территориально-пространственного положения и территориально-пространственной организации, то есть своего рода разные варианты транспортно-географического положения территории на мезоуровне. Такой подход разработки РНГП, на наш взгляд, может быть применим к большинству регионов (субъектов) РФ.

Транспортные проекты в Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан[4]

Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан до 2025 года (далее – Стратегия) утверждена Законом Республики Дагестан от 15.07.2011г. №38. Стратегия направлена на определение системы долгосрочных целей, обоснование приоритетных направлений и задач развития экономики и социальной сферы Республики Дагестан на период до 2025 года. Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан на период до 2035 года (далее – Стратегия) является документом стратегического планирования, определяющим приоритеты, цели и задачи органов государственной власти Республики Дагестан в сфере социально-экономического развития. Стратегия направлена на обеспечение устойчивого развития Республики Дагестан на период до 2035 года с учетом положений документов стратегического планирования Российской Федерации. В стратегии выделены следующие приоритетные направления [10]:

1. обеспечение Республики Дагестан транспортно-логистической инфраструктурой, отвечающей уровню экономического развития и потребностям населения;
2. повышение роли Республики Дагестан в международном транспортном коридоре «Север-Юг»;
3. развитие внутрирайонной сети автомобильных дорог с целью, чтобы каждый населенный пункт в Республике имел круглогодичную доступность;
4. развитие сети общественного транспорта, приспособленной к потребностям населения, в том числе при незначительных пассажиропотоках, с использованием автобусов малой вместимости и легковых автомобилей;
5. реконструкция объездной дороги вдоль федеральной автомобильной дороги Р-217 «Кавказ»;
6. строительство новой автодороги к Махачкалинскому порту;
7. спрямление участка автомобильной дороги Махачкала – Буйнакск со строительством тоннеля;
8. оптимизация управления дорожным движением в Махачкалинской агломерации;
9. оптимизация маршрутной сети на базе изучения и прогнозирования внутриагломерационных пассажиропотоков;
10. развитие железнодорожной инфраструктуры для ускоренного пассажирского движения;
11. строительство логистических центров, ориентированных на вывоз из Республики сельскохозяйственной продукции: как в северном направлении для внутрироссийского потребления, так и в южном с ориентацией на Иран и другие государства;
12. строительство логистических центров, ориентированных на транзитные грузопотоки, имея в виду создание добавленной стоимости за счет разнообразных действий с транзитными грузами.

В сфере воздушного транспорта предусматриваетсяреконструкция аэропорта «Махачкала» со строительством новой взлетно-посадочной полосы и железнодорожной линии для доставки горюче-смазочных материалов (ГСМ). Необходимость реализации данного проекта, в первую очередь, продиктовано устойчивым ростом пассажиропотока аэропорта Махачкала. По итогам 2019 года он превысил в 1,5 млн. чел., а в рамках стратегии развития аэропорта заложена цифра в 2 млн. чел. к 2025 году. Текущая пропускная способность аэропортовой инфраструктуры составляет 260 пассажиров/час. Модернизация инфраструктуры и основных фондов аэропорта позволит увеличить этот показатель до 500 пассажиров/час + 80 пассажиров VIP/час, а также обеспечить комфорт и безопасность пассажиров. Помимо расширения пропускной способности международного аэропорта «Махачкала», необходимость модернизации объясняется несколькими факторами: наличие ограничений по допуску ВС, ввиду низкого числа классификационной прочности покрытия (PCN); ограничением пропускной способности при перевозке ГСМ от железной дороги до склада ГСМ на территории аэропорта. В рамках проекта будет построена новая взлетно-посадочная полоса (ВПП), увеличена протяженность рулёжных дорожек и количество мест стоянок воздушных судов, построена новая топливозаправочная инфраструктура, предусматривающая доставку ГСМ по железной дороге непосредственно на территорию аэропорта. В дальнейшем, при росте пассажиропотока, будет возможность использовать железнодорожную инфраструктуру для осуществления пассажирских перевозок. Предполагается создание специализированного автобусного маршрута от Привокзальной площади г. Махачкалы до главного терминала аэропорта «Уйташ» с целью повышения его транспортной доступности.

Предусматриваются значимые мероприятия в сфере автомобильного транспорта и дорожного хозяйства. В частности, рассматриваетсястроительство автомобильной дороги между РФ и Грузией с устройством нового пограничного перехода. Проект предусматривает строительство автодороги II категории в направлении российско-грузинской границы (с использованием существующей автодорожной сети, с доведением отдельных участков до II категории), обустройство пункта пропуска через государственную границу, а также привлечение частных инвестиций в сопутствующую сервисную инфраструктуру (гостиницы, АЗС и пр.). Целесообразна дальнейшая передача автодороги «Махачкала – государственная граница» в федеральную собственность.

В сфере развития железнодорожного транспорта общего пользования предполагаетсяорганизация на базе существующей железнодорожной сети ускоренного пассажирского сообщения в Махачкалинской агломерации. В рамках проекта планируется организация ускоренного пригородно-городского движения на линии Хасавюрт – Махачкала – Дербент с тактовым графиком на центральном участке Шамхал – Новый Хушет. Поскольку планами долгосрочного развития Махачкалы не предусмотрена организация новых внеуличных видов транспорта (метрополитен, скоростной трамвай), единственной возможностью создания внеуличного транспорта является использование для этого пригородно-городского движения на железнодорожной инфраструктуре. В рамках проекта на территории Республики Дагестан планируется два мероприятия: строительство грузового железнодорожного обхода Махачкалы по направлению Шамхал – Новый Хушет ориентировочной протяженностью 27 км; развитие железнодорожного пункта пропуска «Самур», в том числе строительство железнодорожного пункта пропуска «Самур-2».

В области развития морского транспорта предполагаетсясоздание круизных и яхтенных портов в Махачкале и Дербент. В настоящее время круизный туризм на Каспийском море не развит, хотя строится первое специально предназначенное для каспийских круизов судно, а российские туристические компании предлагают выход в Каспийское море на волжских судах. Для того чтобы круизные туристы могли посещать Дагестан, необходимы специализированные круизные терминалы. Наиболее интересным городом Дагестана является Дербент, необходим терминал в Дербенте, ориентированный на однодневные заходы круизных судов разного типа (в том числе однодневные круизы на скоростных морских судах из Баку, где сейчас максимальные размеры въездного туризма во всём Каспийском регионе). Круизный терминал в Махачкале в большей степени может быть ориентирован на посадку-высадку туристов (международный аэропорт, железнодорожный вокзал), а также на автобусные экскурсии круизных туристов в горную часть Дагестана.Создание условий для открытия паромного сообщения на Каспии под российским флагом по маршрутам Махачкала – Иран и Махачкала – Туркменистан. Для России, при выборе из существующих каспийских портов (Астрахань, Оля, Махачкала), наиболее подходящим паромным терминалом представляется Махачкала. Это связано с тем, что в Махачкале сходятся две федеральные автодороги Р-217 «Кавказ» и Р-215, что позволяет прокладывать от Махачкалы удобные автомобильные маршруты по Северному Кавказу, а также в Краснодарский край и Ростовскую обл. В качестве второго паромного маршрута из Махачкалы следует рассматривать маршрут в Туркменистан.

Основные мероприятия в сфере перспективного развития транспортного комплекса Республики Дагестан приведены на рисунке 2.

Развитие транспортной инфраструктуры в связи с приграничным положением Республики Дагестан

На территории республики функционируют пункты пропуска через государственную границу России на российско-азербайджанском участке, в морском порту Махачкалы и в аэропорту Махачкалы «Уйташ» (табл. 4).

На российско-грузинском участке государственной границы пунктов пропуска нет в силу слабой освоенности юго-западных районов Дагестана и отсутствия крупных товарных и пассажирских потоков между соседями. В проектных документах в сфере территориального планирования республики Дагестан 1990-2005 гг. предполагалось рассмотреть возможность строительства автомобильной дороги из России (территория Дагестана) в Грузию [1]. Из-за ухудшения двухсторонних политических отношений после 2008 года все подобные проекты аннулированы. Одним из ограничений использования российско-азербайджанской границы является её двухсторонний характер. За исключением жителей большинства республик бывшего СССР и Ирана пересекать её больше никто не может. Следует также отметить, что до ввода ограничительных мер в 2020 году, связанных с распространением коронавирусной инфекцией, аэропорт «Уйташ» был связан прямыми авиарейсами с небольшим числом иностранных городов (в т. ч. включая сезонные рейсы). К таким городам можно отнести Стамбул, Дубай, Актау, а также города Саудовской Аравии в период выполнения хаджа. К 2025-2030 гг. ожидаются существенные ограничения в пропускной и провозной способности аэропорта «Уйташ» – возникает необходимость строительства новых взлётно-посадочных полос. С 2011 года в силу высокой террористической активности на Северном Кавказе, в том числе и на территории республики Дагестан, движение железнодорожных поездов по территории республики (как грузовых, так и пассажирских) в ночное время в течение всего года запрещено. Это приводит к ограничениям использования транспортной инфраструктуры республики, в т. ч. для приграничного и трансграничного перемещения грузов и пассажиров. Ограничения также негативно влияют на подвоз и вывоз грузов из морских портов республики, в первую очередь это касается Махачкалинского морского торгового порта.

В соответствии с положениями программно-целевых документов России в области развития морского транспорта и морской инфраструктуры предполагается до 2040 года созданием пассажирского терминала в Махачкале (а позже и в других приморских городах и посёлках) [10]. Следует отметить, что по состоянию на май 2021 года регулярного морского пассажирского судоходства нет не только в Дагестане, но также и в соседних регионах России (Калмыкии и Астраханской области), а также в других государствах Каспийского региона. На период до 2040 года на территории республики предполагается активное развитие приморского туристического кластера, что будет невозможным без изменения правового статуса прибрежной морской акватории (на 2021 год существуют значительные ограничения для рыболовства и грузового судоходства в дагестанской части акватории Каспийского моря (включая перемещение транспортных средств в темное время суток)) [11, 12]. В стратегии социально-экономического развития республики Дагестан до 2025 г., в частности, предполагается: строительство логистических центров, ориентированных на вывоз из Республики сельскохозяйственной продукции: как в северном направлении для внутрироссийского потребления, так и в южном с ориентацией на Иран и другие государства; строительство логистических центров, ориентированных на транзитные грузопотоки, имея в виду создание добавленной стоимости за счет разнообразных действий с транзитными грузами [13].

Заключение

В целом, уровень развития транспортно-логистической инфраструктуры республики можно считать удовлетворительным. Пассажирские перевозки в целом обеспечивают потребности населения в пространственной мобильности. Недостаточный уровень развития автомобильных дорог и низкий уровень транспортного обслуживания населения республики характерен для многих горных районов республики. Значимой проблемой республики является низкий уровень развития логистических услуг, а также почти полное отсутствие транспортной инфраструктуры (общего и необщего пользования) для целей рекреации и туризма.

На перспективу основными задачами, решаемыми с помощью инструментов территориального планирования, можно считать улучшение внутренней и внешней связности территории, развитие вспомогательной транспортной инфраструктуры, сокращение экономического расстояние между крупнейшими населенными пунктами региона. Реализация крупных транспортных проектов на территории республики в существенной степени зависит от изменения геополитической ситуации в приграничных государствах.

Развитие транспортной связи республики в связи с её приграничным положением в настоящее время ограничивает приграничные и трансграничные социально-экономические связи. Большой потенциал приграничный связей может быть реализован при появлении пассажирского судоходства на Каспийском море. Приграничное положение может помочь созданию транспортно-логистической инфраструктуры республики, существующей на 2021 год в ограниченном и неконсолидированном виде.

Список источников

1. Схема территориального планирования Республики Дагестан. Москва, Гипрогор, 2013 г. (Постановление Правительства Республики Дагестан от 28 августа 2013 года №413 «Об утверждении Схемы территориального планирования республики Дагестан».)

2. Бугроменко В.Н., Бадалян А.М., Калинчиков М.Ю., Крылов П.М. Белая книга автодорог Краснодарского края. М.: Палитрапринт, 2005, 101 с.

3. Бугроменко В.Н. Современная география транспорта и транспортная доступность // Известия РАН. Серия Географическая. №4. 2010. С. 7-16

4. Крылов П.М. К вопросу о требованиях и нормативах градостроительного проектирования в области транспортной инфраструктуры в России // Социально-экономические проблемы развития и функционирования транспортных систем городов и зон их влияния // Материалы XXIV Международной (XXVII Екатеринбургской, II Минской) научно-практической конференции. Минск, БНТУ, 2018, с. 27-33

5. Крылов П.М. Типологии региональных транспортных систем России. Диссертация на соискание ученой степени к. г. н. М.: ИГ РАН, 2007, 199 с.

6. Леонов С.А., Перхов В.И., Титова И.А., Матвеев Э.Н., Мирсков Ю.А., Бантьева М.Н. Дифференцированные нормативы объемов медицинской помощи по программе государственных гарантий и их эквивалентные единицы, рассчитанные с учетом коэффициентов транспортной доступности и плотности расселения населения // Социальные аспекты здоровья населения. 2011. №4(20). С. 1-18

7. Момот А.В. Проектирование протовопожарных лесных дорог по критерию времени доставки сил и средств пожаротушения // Лесотехнический журнал. 2016. Т. 6. № 1 (21). С. 116-122

8. Приказ Минэкономразвития России от 15.02.2021 N 71 «Об утверждении Методических рекомендаций по подготовке нормативов градостроительного проектирования»

9. Разработка региональных нормативов градостроительного проектирования Республики Дагестан». Заказчик: ОАО «Гипрогор». Волгоград, ООО «ПИИ ВолгаГражданПроект», 2020 г. [Отчёт НИР]

10. Программа комплексного развития транспортной инфраструктуры Республики Дагестан. Обосновывающие материалы. Москва, СтройИнвестПроект, 2020, 470 с.

11. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 19.03.2013 г. №384-р «Об утверждении схемы территориального планирования Российской Федерации в области федерального транспорта (железнодорожного, воздушного, морского, внутреннего водного транспорта) и автомобильных дорог федерального значения» (с изменениями на 17 октября 2019 года).

12. Постановление Правительства Республики Дагестан от 28.08.2013 г. №413 об утверждении Схемы территориального планирования Республики Дагестан.

13. Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан до 2025 года, утвержденная Законом Республики Дагестан от 15.07.2011 г. №38.

References

1. Sxema territorialnogo planirovaniya Respubliki Dagestan. Moskva, Giprogor, 2013 g. (Postanovlenie Pravitelstva Respubliki Dagestan ot 28 avgusta 2013 goda №413 «Ob utverzhdenii Sxemyterritorialnogo planirovaniya respubliki Dagestan».)
2. Bugromenko V.N., Badalyan A.M., Kalinchikov M.Yu., Kry`lov P.M. Belaya kniga avtodorog Krasnodarskogo kraya. M.: Palitraprint, 2005, 101 s.
3. Bugromenko V.N. Sovremennaya geografiya transporta i transportnaya dostupnost` // Izvestiya RAN. Seriya Geograficheskaya. №4. 2010. S. 7-16
4. Krylov P.M. K voprosu o trebovaniyax i normativax gradostroitelnogo proektirovaniya v oblasti transportnoj infrastrukturyv Rossii // Socialno-ekonomicheskie problemy razvitiya i funkcionirovaniya transportnyx sistem gorodov i zon ix vliyaniya // Materialy XXIV Mezhdunarodnoj (XXVII Ekaterinburgskoj, II Minskoj) nauchno-prakticheskoj konferencii. Minsk, BNTU, 2018, s. 27-33
5. Krylov P.M. Tipologii regionalnyx transportnyx sistem Rossii. Dissertaciya na soiskanie uchenoj stepeni k. g. n. M.: IG RAN, 2007, 199 s.
6. Leonov S.A., Perxov V.I., Titova I.A., Matveev E.N., Mirskov Yu.A., Banteva M.N. Differencirovannye normativy ob`emov medicinskoj pomoshhi po programme gosudarstvennyx garantij i ix ekvivalentnye edinicy, rasschitannye s uchetom koefficientov transportnoj dostupnosti i plotnosti rasseleniya naseleniya // Socialnye aspektyzdorovya naseleniya. 2011. №4(20). S. 1-18
7. Momot A.V. Proektirovanie protovopozharnyx lesnyx dorog po kriteriyu vremeni dostavki sil i sredstv pozharotusheniya // Lesotexnicheskij zhurnal. 2016. T. 6. № 1 (21). S. 116-122
8. Prikaz Minekonomrazvitiya Rossii ot 15.02.2021 N 71 «Ob utverzhdenii Metodicheskix rekomendacij po podgotovke normativov gradostroitelnogo proektirovaniya»
9. Razrabotka regionalnyx normativov gradostroitel`nogo proektirovaniya Respubliki Dagestan». Zakazchik: OAO «Giprogor». Volgograd, OOO «PII VolgaGrazhdanProekt», 2020 g. [Otchyot NIR]
10. Programma kompleksnogo razvitiya transportnoj infrastrukturyRespubliki Dagestan. Obosnovyvayushhie materialy`. Moskva, StrojInvestProekt, 2020, 470 s.
11. Rasporyazhenie Pravitelstva Rossijskoj Federacii ot 19.03.2013 g. №384-r «Ob utverzhdenii sxemy territorialnogo planirovaniya Rossijskoj Federacii v oblasti federalnogo transporta (zheleznodorozhnogo, vozdushnogo, morskogo, vnutrennego vodnogo transporta) i avtomobilnyx dorog federal`nogo znacheniya» (s izmeneniyami na 17 oktyabrya 2019 goda).
12. Postanovlenie Pravitelstva Respubliki Dagestan ot 28.08.2013 g. №413 ob utverzhdenii Sxemy territorial`nogo planirovaniya Respubliki Dagestan.
13. Strategiya socialno-ekonomicheskogo razvitiya Respubliki Dagestan do 2025 goda, utverzhdennaya Zakonom Respubliki Dagestan ot 15.07.2011 g. №38.

Для цитирования: Крылов П.М. Региональная транспортная система Республики Дагестан: проблемы и перспективы территориального планирования (географические аспекты) // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-6/

© Крылов П.М., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.

[2] Схема территориального планирования Республики Дагестан. Москва, Гипрогор, 2013 г.

[3] Такой процесс в последние годы характерен, в частности, для ряда регионов Центральной России

[4] Постановление Правительства Республики Дагестан от 22 января 2010 г. № 14

[5] Отчет о ходе выполнения работ. Разработка РНГП Республики Дагестан. Договор подряда № 0103200008420002828/1 от 17.09.2020 г.  на выполнение части научно-исследовательской работы «Разработка схемы территориального планирования Республики Дагестан, региональных нормативов градостроительного проектирования» в составе: «Разработка региональных нормативов градостроительного проектирования Республики Дагестан». Заказчик: ОАО «Гипрогор». Волгоград, ООО «ПИИ ВолгаГражданПроект», 2020 г.

[6] При написании раздела использованы материалы Программы комплексного развития транспортной инфраструктуры Республики Дагестан (2020 г.).

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10453

СОСТОЯНИЕ РЫНКА ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА В РОССИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА С КНР

THE STATE OF THE ARTIFICIAL INTELLIGENCE MARKET IN RUSSIA AND THE PROSPECTS FOR COOPERATION WITH CHINA

Грин Даниил Михайлович, факультет международных экономических отношений, Финансовый Университет при Правительстве РФ, г. Москва, Email: danil-grin@yandex.ru

Grin Daniil Mikhailovich, Faculty of International Economic Relations, Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Email: danil-grin@yandex.ru

Аннотация. Россия — важная часть истории мирового развития искусственного интеллекта. Советская модель не только оставляет ценное технологическое наследие, но и ограничивает быстрое развитие искусственного интеллекта в современной России. Современная российская индустрия искусственного интеллекта сформировала уникальную «слабую рыночную модель», которая в основном проявляется в параллельном развитии трех основных секторов правительства, вооруженных сил и рынка.

Abstract. Russia is an important part of the history of the world development of artificial intelligence. The Soviet model not only leaves a valuable technological legacy, but also limits the rapid development of artificial intelligence in modern Russia. The modern Russian artificial intelligence industry has formed a unique “weak market model”, which is mainly manifested in the parallel development of three main sectors of government, the military and the market.

Ключевые слова: ИИ, Искусственный интеллект, Россия, Китай

Key words: AI, Artificial intelligence, Russia, China

Россия — важная часть истории мирового развития искусственного интеллекта. Советская модель не только оставляет ценное технологическое наследие, но и ограничивает быстрое развитие искусственного интеллекта в современной России. Современная российская индустрия искусственного интеллекта сформировала уникальную «слабую рыночную модель», которая в основном проявляется в параллельном развитии трех основных секторов правительства, вооруженных сил и рынка.

Государственный сектор занимает сильное и доминирующее положение, военный сектор образует замкнутый цикл независимого развития, а рыночный сектор подвержен множественным давлениям.

В следующие 10 лет Россия не внесет фундаментальных изменений в существующую модель развития, но будет способствовать технологическому и промышленному развитию посредством соответствующих корректировок на политическом уровне, что ограничит пространство и скорость ее развития. Китай и Россия по-прежнему имеют большой потенциал для сотрудничества в области гражданских технологий искусственного интеллекта, национальной безопасности и глобального управления.

Как точно оценить текущий статус развития индустрии искусственного интеллекта в России и как точно определить положение России на текущей глобальной карте развития технологий искусственного интеллекта — распространенная проблема, которая беспокоит всех исследователей в области искусственного интеллекта и экспертов по региональным вопросам. Глобальная индустрия искусственного интеллекта, являющаяся наиболее передовой областью технологических инноваций, сформировала относительно стабильную и зрелую систему оценки развития отрасли с учетом специфики страны.

Ежегодно многие профессиональные исследовательские институты публикуют отчеты об оценке индустрии искусственного интеллекта в различных странах. Однако в существующих аналитических отчетах Россия либо отсутствует, либо находится на крайне низком уровне, что сопоставимо со многими развивающимися странами, которые все еще находятся на начальных этапах индустриализации. Хотя эта ситуация в определенной степени отражает текущую проблему России в развитии технологий искусственного интеллекта, нет исследователей, которые хорошо разбираются в какой-либо области российской науки и технологий или знакомы с историей компьютерной индустрии и кибернетики. связанные теории. С советских времен российские ученые оказали важное влияние на развитие теории и практики искусственного интеллекта и сформировали отличительные идеи технологического развития.

Эти особые идеи развития, накопленные в процессе роста, постепенно сформировали особое развитие искусственного интеллекта в России. Модель по-прежнему оказывает важное влияние на строительство и продвижение смежных отраслей в России. Однако, как только историческая модель будет завершена, она неизбежно будет иметь зависимый от траектории эффект на институциональном уровне, что в конечном итоге приведет к тому, что развитие российской индустрии искусственного интеллекта будет явно отличаться от глобальной основной модели развития.

Таким образом, существующая общая система оценки не может полностью отображать общую картину развития индустрии искусственного интеллекта в России, а также существует определенное отклонение в позиционировании российской технологии искусственного интеллекта на глобальной карте. Это отклонение может ввести в заблуждение исследования и суждения по важным вопросам в смежных областях.

Пока что, хотя в России имеется относительно глубокое академическое накопление и даже философское мышление о самой технологии искусственного интеллекта и ее социальном воздействии, исследований по развитию индустрии искусственного интеллекта все еще мало, и большинство из них остается на уровне мгновенного описания или международного сравнения. Нет систематического рассмотрения с точки зрения структуры промышленности в сочетании с характеристиками российской истории, политики, экономики и международных отношений. Конечно, существующие результаты по-прежнему обеспечивают относительно богатый набор знаний для этого исследования. В европейских и американских академических кругах с ростом исследований, связанных с искусственным интеллектом, некоторые исследователи также начали анализировать и объяснять в развитии искусственного интеллекта и связанных с ним областей в советское время и в современной России, хотя в большинстве исследований все еще трудно избавиться от западной точки зрения.

В мировом научном сообществе внимание к теме искусственного интеллекта в России появилось только в конце 2019 года, и связанные с этим исследования все еще редки. Но в целом глубокие исследования и анализ развития российской индустрии искусственного интеллекта все еще остаются пустыми в академическом сообществе.

После 2010 года, когда появились многоуровневые нейронные сети и технологии глубокого обучения, искусственный интеллект открыл новый виток быстрого цикла разработки. В особенности с развитием эпохи Интернета и быстрым развитием информационных технологий, таких как большие данные и облачные вычисления, текущий раунд прогресса технологий искусственного интеллекта начал приближаться к порогу крупномасштабных коммерческих приложений. Из-за огромного потенциала развития технология искусственного интеллекта рассматривается странами всего мира как ведущая технология нового витка промышленной революции, и постепенно началась международная конкуренция ведущих мировых держав вокруг самой технологии и промышленного развития. Перед лицом волны развития технологий искусственного интеллекта и сопутствующего давления со стороны международной конкуренции Россия также уделяет все внимание технологиям искусственного интеллекта и промышленному развитию.

В данном случае российская индустрия искусственного интеллекта, на которую все еще в значительной степени влияет исторический путь развития, была вытеснена на новую глобальную арену искусственного интеллекта. Под совокупным влиянием множества внутренних и внешних факторов Россия сформировала уникальную модель промышленного развития. Из-за большой разницы между этим уникальным бизнес-форматом и международным основным бизнес-форматом, его сложно полностью представить в рамках общей системы оценки. Тем не менее, мы можем предоставить панорамный обзор состояния его развития в соответствии с характеристиками его бизнес-формата и проанализировать основные проблемы, существующие в процессе его развития. Проанализируйте и объедините свою модель развития, чтобы дать разумную оценку позиции российской индустрии искусственного интеллекта в мире.

С морфологической точки зрения, нынешняя российская индустрия искусственного интеллекта в основном состоит из трех параллельных промышленных секторов. Это три сектора: государственный сектор, военный сектор и рыночный сектор. Между тремя промышленными секторами существуют связи, но в значительной степени они также развиваются параллельно в своих соответствующих областях, создавая, таким образом, уникальную форму развития индустрии искусственного интеллекта.

В июле 2017 года правительство России одобрило «План развития цифровой экономики Российской Федерации», в котором развитие цифровой экономики рассматривается как важный фактор восстановления экономики. В этих рамках российское правительство начало организовывать силы для обсуждения развития российского искусственного интеллекта в национальной экономической системе и, наконец, утвердило «Национальную стратегию развития искусственного интеллекта до 2030 года» в октябре 2019 года и Федеральную комиссию по цифровому развитию. Подкомитет по разведке был создан при нем, чтобы конкретно руководить реализацией национальной стратегии развития. Это означает, что развитие и применение технологий искусственного интеллекта формально стало неотъемлемой частью национальной стратегии развития России. Во-вторых, с точки зрения координации реализации стратегии развития искусственного интеллекта, российское правительство в основном использует государственные предприятия, государственные холдинговые компании, государственные компании и другие учреждения, которые имеют тесные отношения с правительством для организации и координации. Это также общий нынешний путь России по содействию развитию высокотехнологичной промышленности. пытается. Во всей сфере информационно-коммуникационных технологий развитием технологии 5G занимаются «Ростелеком» и «Ростех».

Российская государственная группа технологий также отвечает за разработку квантовых датчиков, блокчейна и узкополосного Интернета вещей. Росатом специализируется на квантовых вычислениях и новых материалах, а РЖД отвечает за квантовые коммуникации. Официальным лидером в области развития искусственного интеллекта является крупнейший в России государственный коммерческий банк -Сбербанк — Сбер, также этим учреждением была разработана «Стратегия развития искусственного интеллекта до 2030 года». После обнародования «Стратегии развития искусственного интеллекта до 2030 года» Россия также учредила «Российский альянс искусственного интеллекта», состоящий из крупных отечественных предприятий. В его состав входят Сбер, Газпром, Яндекс, Почта. Ru, МТС и Российского фонда прямых инвестиций, миссия альянса — контролировать реализацию стратегии развития искусственного интеллекта. Эта договоренность также еще раз показывает, что абсолютное доминирование крупных государственных предприятий является ключевой идеей для развития индустрии искусственного интеллекта в России. В-третьих, в продвижении исследований в области искусственного интеллекта государственные фонды занимают абсолютное доминирующее положение. С 2007 по 2017 год Россия поддержала в общей сложности 1386 исследовательских проектов в области искусственного интеллекта, из которых 1229 были некоммерческими проектами в рамках федерального специального плана или финансировались различными фондами, на общую сумму 23 миллиарда рублей (286 миллионов долларов США). Государственная финансовая поддержка поступила в государственные ведомства, такие как транспорт, оборона и безопасность. При нынешней системе управления технологиями большая часть российских инвестиций в НИОКР в области науки и технологий поступает из государственных средств. В области информационных технологий в 2019 году 71,2% средств на НИОКР составляли государственные средства, а 25,8% — средства предприятий. Однако пока неизвестно, сколько из них было инвестировано государственными предприятиями или государственными холдинговыми компаниями. Ожидается, что средства государственных предприятий должны занять большую долю. пропорция. Кроме того, Российский государственный суверенный фонд отвечает за привлечение международных инвестиций.

Российский фонд прямых инвестиций опирался на свои отношения сотрудничества с 15 различными национальными суверенными фондами, чтобы получить 2 миллиарда долларов США в виде инвестиций в искусственный интеллект, надеясь помочь российским компаниям выйти на международный рынок. Нет сомнений в том, что в нынешней структуре российской индустрии искусственного интеллекта государственный сектор является лидером в российских исследованиях и разработках технологий искусственного интеллекта, а также в промышленном развитии, и его сильное влияние превзошло масштабы обычного промышленного планирования, но пытается принять на себя крупные государственные предприятия Роль непосредственно регулирует микроразвитие отрасли. Такое развивающее мышление по-прежнему является инерционным продолжением советской модели развития искусственного интеллекта. На уровне научно-технической системы управления не произошло принципиальных изменений. Мощный государственный сектор в корне определяет облик российской индустрии искусственного интеллекта.

Однако, поскольку участие военных ведомств в исследованиях искусственного интеллекта и контент, связанный с приложениями, тесно связан с военной безопасностью и имеет высокую степень конфиденциальности, исследователям из разных стран трудно иметь полное и точное представление о состоянии его разработки. Во многих случаях можно только толстой линией описать его статус развития через различную общедоступную информацию, которая просто раскрывается. Но закрытие этой информации также отражает еще одну ключевую особенность военного сектора, то есть военный сектор является независимым и замкнутым блоком развития во всей системе искусственного интеллекта.

Это напрямую связано с военно-стратегическими целями федерального центрального правительства, но связано с частными компаниями. Практически отсутствует пересечение с рыночным сектором, а совпадение ресурсов и технический прогресс военного сектора не перекинулись на гражданский рынок. Это также важная структурная особенность развития индустрии искусственного интеллекта в России. Сложные и растущие сегменты рынка. Для большинства стран, когда речь идет об индустрии искусственного интеллекта, объекты, к которым она относится, на самом деле являются компаниями, занимающимися искусственным интеллектом, и научно-исследовательскими учреждениями, участвующими в рыночной деятельности по умолчанию. Однако в России рыночный сектор в настоящее время является самой слабой категорией во всей системе индустрии искусственного интеллекта. В глобальном сравнении российский рынок искусственного интеллекта находится в относительно отсталой позиции с точки зрения размера рынка и статистики развития предприятий. мы и находится на начальном этапе разработки сложных исследований в условиях жесткой конкуренции на международном рынке. Во-первых, внутренний рынок искусственного интеллекта в России относительно невелик. Согласно статистике Российской ассоциации электронных коммуникаций, объем рынка искусственного интеллекта и машинного обучения в 2017 году составил 700 млн рублей. Но ожидается, что к 2023 году объем рынка увеличится до 28 миллиардов рублей (около 500 миллионов долларов США).

Хотя кажется, что темпы роста ожидаются большими, на российский рынок искусственного интеллекта приходится очень малая доля мирового рынка искусственного интеллекта, а слишком маленький внутренний рынок крайне пагубно сказывается на поддержке роста российских стартапов. Фундаментальной причиной недостаточного масштаба отечественного рынка искусственного интеллекта в России является ограниченный потребительский спрос на технологии искусственного интеллекта. 90% российских продюсерских компаний по-прежнему применяют классическую «доцифровую» модель производства. По состоянию на ноябрь 2019 года только около 30% крупных российских компаний уже используют технологии искусственного интеллекта или программное обеспечение со встроенными технологиями искусственного интеллекта. Хотя статистика показывает, что еще 70% компаний планируют внедрить искусственный интеллект и когнитивные технологии в ближайшие 1-2 года, масштабы и масштабы применения технологий не могут быть гарантированы из-за приверженности россиян к сохранению бумаги. «Экономическая и социальная цифровизация» — важный показатель, косвенно влияющий на потенциал развития искусственного интеллекта. Низкая цифровая зрелость России привела к нехватке ресурсов данных, а качество и доступность данных также низки, что, в свою очередь, делает спрос на внутреннем рынке искусственного интеллекта в России неспособным сформировать геометрическую прогрессию роста.

Разработка программного обеспечения для искусственного интеллекта в России имеет свою внутреннюю логику как одно из направлений развития рыночного сегмента. С одной стороны, у рынка программного обеспечения для искусственного интеллекта светлое будущее. В мировом масштабе объем продаж программного обеспечения, содержащего элементы искусственного интеллекта, составил 3 миллиарда долларов США в 2017 году и 8,1 миллиарда долларов США в 2018 году. Ожидается, что в 2025 году этот показатель достигнет 105,8 миллиарда долларов США. Если он сможет занять выгодное положение в этой области, он сможет эффективно способствовать росту компаний, связанных с Россией. С другой стороны, алгоритмы, вычислительная мощность и данные как основные базовые условия современной технологии искусственного интеллекта имеют ключевое влияние на развитие технологии искусственного интеллекта. В настоящее время Россия явно не способна конкурировать с пограничными странами в области технологий искусственного интеллекта с точки зрения вычислительной мощности и данных.

Это также неизбежный выбор для России — проявить свои сравнительные преимущества и вмешаться в международную цепочку индустрии искусственного интеллекта, совершив прорыв в области алгоритмов. Однако, хотя разработка программного обеспечения алгоритмов является сравнительным преимуществом в собственной российской системе искусственного интеллекта, это преимущество неочевидно в глобальном масштабе. Из-за отсутствия в России полноценной системы индустрии искусственного интеллекта, если более разумная институциональная структура не может быть сформирована посредством международного сотрудничества, будет трудно полностью реализовать свой потенциал в этой области. В целом Россия описала свои амбиции и мечты в области искусственного интеллекта в Национальной стратегии развития искусственного интеллекта до 2030 года. Россия стремится ускорить общее развитие технологий и отрасли искусственного интеллекта, а не только для того, чтобы не оказаться в невыгодном положении. будущая конкуренция крупных держав, но также и для предотвращения ее маргинализации в мировой экономике. Но за этими амбициями традиционное мышление по-прежнему доминирует в общем дизайне промышленного развития России. Он всегда избегал глубокой реформы существующей промышленной модели, надеясь продолжить решение проблемы развития за счет полного руководства государства и всестороннего и всестороннего вмешательства в промышленное развитие. Препятствия, встречающиеся на пути к достижению желаемых целей. Преимущество этого метода регулировки заключается в том, что он относительно безопасен и оказывает меньшее влияние на изначально стабильную промышленную систему, но недостаток состоит в том, что он не может принципиально устранить оковы, мешающие развитию отрасли, и может быть отрегулирован только в пределах ограниченное пространство.

Как важные стратегические партнеры Китай и Россия создали эффективные и всесторонние механизмы сотрудничества во многих областях. Что касается текущего промышленного развития двух стран, все еще существует большой потенциал для сотрудничества между Китаем и Россией в области искусственного интеллекта, который требует дальнейшего изучения: во-первых, в области гражданской науки и технологий, Китая и России. Россия может усилить исследования по основам теории искусственного интеллекта. Сотрудничество с обучением персонала и другие аспекты. Есть различия в сравнительных преимуществах Китая и России в области искусственного интеллекта, и у них есть потенциал для создания дополнительных механизмов сотрудничества. На нынешнем макроэкономическом фоне, когда США одновременно оказывают давление на Китай и Россию в области науки и технологий, сотрудничество между двумя странами имеет большое значение для развития технологий искусственного интеллекта друг для друга. Российские ученые хорошо разбираются в фундаментальных теоретических исследованиях и обладают большим талантом в области программного обеспечения для алгоритмов. Китай является одним из важнейших рынков искусственного интеллекта в мире, здесь много конкурентоспособных компаний, занимающихся искусственным интеллектом, и имеется хороший капитал, инфраструктура и накопление данных. Сотрудничество между Китаем и Россией в области технологий и бизнеса способствует раскрытию потенциала России в области алгоритмов, с одной стороны, позволяя ей более активно участвовать в кооперации производственных цепочек и распределять дивиденды развития китайского рынка. С другой стороны, это также помогает. Благодаря открытиям в основных теориях китайских компаний, занимающихся искусственным интеллектом, многие ключевые технические проблемы были решены. В настоящее время между Российской академией наук и Китайской академией наук подписано соглашение о научно-техническом сотрудничестве, и стратегическое сотрудничество между китайскими и российскими компаниями также неуклонно развивается.

Таким образом, традиционная система управления, в которой полностью доминирует государство, подвергается суровым испытаниям. Согласно новой модели развития, построение новой системы управления с участием нескольких сторон будет основным путем к решению проблем управления искусственным интеллектом. В процессе пропаганды открытости и многостороннего участия в этой системе управления правительство как надзорный орган не может исключать частный сектор и сообщество из участия в деятельности по управлению. Однако с точки зрения национальной безопасности правительство является высшим гарантом всех рисков безопасности. Он несет ответственность и обязан следить за тем, чтобы риски, связанные с технологиями искусственного интеллекта, находились под контролем. Следовательно, как разумно определить способ взаимодействия и сотрудничества между государством и другими заинтересованными сторонами в новых технологических условиях — задача, стоящая перед правительствами на новом этапе развития. Китай и Россия имеют много общих черт в построении систем внутреннего управления, и они также накопили богатый опыт в процессе участия в глобальной системе управления. Столкнувшись с проблемами, вызванными развитием технологий искусственного интеллекта, две страны должны укрепить связь и координацию на всех уровнях и изменить положение органов управления, процедур и положений управления, а также разработать соответствующие законы и постановления.

Начиная с двустороннего сотрудничества, выгодное управление будет постепенно улучшаться. Опыт распространяется на многосторонний уровень и способствует построению системы управления, соответствующей характеристикам эпохи искусственного интеллекта. Короче говоря, у Китая и России есть большой потенциал для сотрудничества в области искусственного интеллекта. Китайско-российское сотрудничество может не только стать полезным дополнением к развитию индустрии искусственного интеллекта Китая, но и позволить российской индустрии искусственного интеллекта, которая долгое время находилась в особой модели развития, получить доступ к глобальному мейнстримовому пути развития. Это также будет способствовать общему развитию мировой индустрии искусственного интеллекта и окажет важное положительное влияние.

Список источников

1. Азиз С., Доулинг М. Машинное обучение и искусственный интеллект для управления рисками // Disrupting Finance. — Palgrave Pivot, Cham, 2019. — С. 33-50.
2. Баренкамп М., Ребштадт Дж., Томас О. Применение искусственного интеллекта в классической программной инженерии // Перспективы искусственного интеллекта. — 2020. — Т. 2. — №. 1. — С. 1-15.
3. Бексултанова А. И., Садуева М. А., Назаева М. И. Применение цифровых технологий в агропромышленном комплексе России // Серия конференций IOP: Наука о Земле и окружающей среде. — IOP Publishing, 2021. — Т. 723. — №. 3. — С.205
4. Беланче Д., Касало Л.В. и Флавиан, Ч. Искусственный интеллект в FinTech: понимание того, как клиенты используют робо-консультантов. Промышленный менеджмент и системы данных, 2019, стр.50
5. Брабазон, А., Кампуридис, М., О’Нил, М., 2019. Применение генетического программирования в финансах и экономике: прошлое, настоящее, будущее. Генетическое программирование и развивающиеся машины, стр.1-21.
6. Хагендорф, Т. Этика этики искусственного интеллекта: оценка руководящих принципов. Умы и машины, 30 (1), 2020, стр. 99-120.
7. Хуан М. Х., Руст Р. Т. Помолвлены с роботом? Роль ИИ в сервисе // Журнал сервисных исследований. — 2021. — Т. 24. — №. 1. — С. 30-41.

References

1. Aziz S., Douling M. Mashinnoe obuchenie i iskusstvenny`j intellekt dlya upravleniya riskami // Disrupting Finance. — Palgrave Pivot, Cham, 2019. — S. 33-50.
2. Barenkamp M., Rebshtadt Dzh., Tomas O. Primenenie iskusstvennogo intellekta v klassicheskoj programmnoj inzhenerii // Perspektivy` iskusstvennogo intellekta. — 2020. — T. 2. — №. 1. — S. 1-15.
3. Beksultanova A. I., Sadueva M. A., Nazaeva M. I. Primenenie cifrovy`x texnologij v agropromy`shlennom komplekse Rossii // Seriya konferencij IOP: Nauka o Zemle i okruzhayushhej srede. — IOP Publishing, 2021. — T. 723. — №. 3. — S.205
4. Belanche D., Kasalo L.V. i Flavian, Ch. Iskusstvenny`j intellekt v FinTech: ponimanie togo, kak klienty` ispol`zuyut robo-konsul`tantov. Promy`shlenny`j menedzhment i sistemy` danny`x, 2019, str.50
5. Brabazon, A., Kampuridis, M., O’Nil, M., 2019. Primenenie geneticheskogo programmirovaniya v finansax i e`konomike: proshloe, nastoyashhee, budushhee. Geneticheskoe programmirovanie i razvivayushhiesya mashiny`, str.1-21.
6. Xagendorf, T. E`tika e`tiki iskusstvennogo intellekta: ocenka rukovodyashhix principov. Umy` i mashiny`, 30 (1), 2020, str. 99-120.
7. Xuan M. X., Rust R. T. Pomolvleny` s robotom? Rol` II v servise // Zhurnal servisny`x issledovanij. — 2021. — T. 24. — №. 1. — S. 30-41.

Для цитирования: Грин Д.М. Состояние рынка искусственного интеллекта в России и перспективы сотрудничества с КНР // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-5/

© Грин Д.М., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 8.