Научная статья

Original article

УДК 334.73

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_3

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ЦИФРОВЫХ КООПЕРАТИВНЫХ ПЛАТФОРМ, ОБЪЕДИНЯЮЩИХ МАЛЫХ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ТОВАРОПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 

CONCEPTUAL DIRECTIONS OF DEVELOPMENT OF DIGITAL COOPERATIVE PLATFORMS UNITING SMALL AGRICULTURAL PRODUCERS

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-010-00987 

Кудрявцев Александр Алексеевич, кандидат экономических наук, доцент, доцент, Пензенский государственный технологический университет, г. Пенза

Кармышова Юлия Владимировна,  кандидат экономических наук, доцент, доцент, Пензенский государственный технологический университет, г. Пенза

Kudryavtsev A.A., kudryavcev_a@inbox.ru

Karmyshova Y.V., k-arm@yandex.ru

Аннотация. В статье рассматриваются возможности использования цифровых кооперативных платформ для координации сотрудничества фермерских хозяйств и хозяйств населения между собой, а также с другими субъектами в аграрной сфере. Выявлены факторы, сдерживающие развитие сельскохозяйственных потребительских кооперативов, негативное влияние которых может быть устранено посредством организации кооперативных связей с использованием цифровых платформ. С целью выявления приоритетных функций цифровых кооперативных платформ проведено сравнение неформальных кооперативных связей фермерских и личных подсобных хозяйств. Результаты исследования могут быть использованы как основа для реализации комплекса мер по развитию кооперативных связей малых сельскохозяйственных товаропроизводителей.  

Abstract. The article discusses the possibilities of using digital cooperative platforms to coordinate the cooperation of farms and households among themselves, as well as with other entities in the agricultural sector. The factors hindering the development of agricultural consumer cooperatives have been identified, the negative impact of which can be eliminated through the organization of cooperative relations using digital platforms. In order to identify the priority functions of digital cooperative platforms, a comparison of informal cooperative ties between farms and personal subsidiary farms was carried out. The results of the study can be used as a basis for the implementation of a set of measures for the development of cooperative ties of small agricultural producers.

Ключевые слова: сельскохозяйственная потребительская кооперация, цифровизация, кооперативная платформа, фермерские хозяйства, личные подсобные хозяйства

Keywords: agricultural consumer cooperation, digitalization, cooperative platform, farms, personal subsidiary farms 

Введение. Развитие информационных технологий оказывает существенное влияние на функционирование всех отраслей экономики, в том числе агропродовольственного сектора. Цифровизация способствует повышению эффективности реализации отдельных бизнес-процессов в сельском хозяйстве, приводит к трансформации используемых бизнес-моделей. Указанные тенденции определяют также изменения в развитии кооперативных связей малых сельскохозяйственных товаропроизводителей. Целью создания сельскохозяйственных потребительских кооперативов, объединяющих фермерские и личные подсобные хозяйства, является получение членами кооператива экономических и организационных преимуществ за счет совместного использования производственных ресурсов, увеличения масштаба закупок ресурсов и сбыта продукции. Кооперативы, по сути, являются одной из организационных форм совместного использования ресурсов и деловых связей, совместной реализации хозяйственных процессов. Цифровизация привела к существенным изменениям в сфере экономики совместного использования, способствуя повышению эффективности координации в использовании ресурсов широким кругом лиц. Цифровые платформы совместного использования занимают промежуточное положение между традиционными вариантами совместного использования и отношениями, характерными для рыночной экономики. Совершенствование координации на основе цифровых технологий позволяет вовлекать больше участников, увеличивать масштабы и разнообразие используемых ресурсов. Платформы совместного использования могут способствовать увеличению коэффициента загруженности используемого имущества [1]. Развитие информационно-коммуникационных технологий способствовало снятию территориальных и социальных барьеров для распространения информации. Использование информационно-коммуникационных технологий важно для кооперативов с точки зрения продвижения продукции и взаимодействия с целевой аудиторией [2]. Все большее распространение в мире получают цифровые кооперативные платформы. Цифровые платформы, объединяющие множество заинтересованных сторон, могут способствовать повышению доступа мелких фермеров к качественным семенам и информации о передовых технологиях выращивания сельскохозяйственных культур [3]. Зарубежный опыт показывает, что использование цифровых платформ, например, для аренды тракторов мелкими фермерами может обеспечивать экономические выгоды для участников такой платформы. Для поставщиков услуг выгода заключается в снижении транзакционных издержек, которое происходит в случае, если они владеют несколькими единицами техники, за счет мониторинга использования тракторов и операторов с помощью датчиков GPS. Для фермеров упрощается процесс поиска и использования арендованной сельскохозяйственной техники. Но выгоды для фермеров проявляются только в том случае, если они в полной мере используют возможности цифровой платформы, отказываясь от традиционных каналов взаимодействия через посредничество или телефонные звонки [4]. Развитие цифровых кооперативных платформ формирует и определенные угрозы для фермеров в условиях, когда инициатором и оператором создания кооперативной платформы выступают крупные корпорации. Такие корпорации, обладая огромными финансовыми ресурсами, часто выкупают формирующиеся на рынке стартапы в сфере цифровизации агропродовольственного сектора. Получая доступ к данным о деятельности фермерских хозяйств, именно они зачастую извлекают выгоду от анализа больших данных [5]. Таким образом, можно отметить некоторое противоречие. Кооперативы традиционно рассматриваются как инструмент усиления рыночных позиций малого бизнеса через объединение, а цифровизация в данном случае может выступать как фактор усиления зависимости от технологий, контролируемых крупными участниками рынка. Поэтому важным аспектом является характер субъектов, выступающих инициаторами создания кооперативной цифровой платформы и обеспечивающих управление такой платформой. При этом локальные кооперативные платформы, характеризующиеся относительно небольшими размерами, могут демонстрировать высокую степень устойчивости развития. Такая устойчивость в значительной степени объясняется встроенностью некорпоративных платформ в местные социальные системы, их связью с культурой и традициями населения данной территории [6]. Инициаторы создания платформ для экономики совместного использования могут реализовывать нерыночные стратегии для укрепления доверия пользователей платформы. Нерыночные стратегии основываются на концепции социальной ответственности субъектов хозяйственной деятельности, политическом лоббировании интересов участников платформы. Значимость таких нерыночных стратегий продвижения возрастает в условиях многообразия участников цифровых платформ, имеющих часто противоречивые цели и интересы [7]. Следовательно, при соблюдении определенных подходов, возможности функционирования цифровой кооперативной платформы позволяют реализовать цели и задачи, характерные для традиционных сельскохозяйственных потребительских кооперативов. Развитие цифровых кооперативных платформ с участием фермерских и личных подсобных хозяйств можно рассматривать как альтернативу создания кооперативов. То есть, цифровизация в данном случае не просто способствует повышению эффективности реализации отдельных бизнес-процессов, но может рассматриваться как новая организационная модель кооперативных связей. В связи с этим актуальным является определение концептуальных направлений развития цифровых кооперативных платформ с участием фермерских и личных подсобных хозяйств с учетом особенностей функционирования данных категорий хозяйств в нашей стране.     

Материалы и методы исследования. В рамках исследования на основе научных статей зарубежных ученых были выявлены существенные факторы функционирования кооперативных цифровых платформ в сельском хозяйстве. Проявление и необходимость учета данных факторов в условиях нашей страны рассматривалось на основе анализа данных о деятельности кооперативов, а также на основе результатов опросов фермерских и личных подсобных хозяйств, проведенных авторами в 2020 и 2021 гг.

Для оценки взаимосвязи результативности деятельности кооперативов и структуры их учредителей были проанализированы данные о 52 сельскохозяйственных потребительских кооперативах, функционирующих в различных субъектах РФ. Для анализа отобраны кооперативы, действующие более трех лет, в составе учредителей которых преобладают физические лица. В качестве результативного показателя деятельности использовался показатель совокупной выручки кооператива за три года (2018-2020 гг.). Для характеристики структуры учредителей мы предлагаем использовать коэффициент дифференциации. Необходимость его использования обусловлена следующим обстоятельством. В рамках анализа было выявлено, что в составе учредителей в большом числе случаев присутствуют физические лица с одинаковыми фамилиями, что с высокой степенью вероятности свидетельствует о наличии в составе учредителей близких родственников. С одной стороны в таких условиях повышается доверие между членами и это должно способствовать более эффективной деятельности кооператива. С другой стороны, преобладание в структуре учредителей кооператива членов одной семьи может приводить к конфликту интересов в принятии ключевых управленческих решений, фактической монополизации управления кооперативом одной группой лиц. И это, наоборот, может являться сдерживающим фактором в развитии кооператива. Такая ситуация может свидетельствовать и о формальном характере учредителей. Предлагаемый нами коэффициент дифференциации учредителей рассчитывается как отношение количества разных групп учредителей к общему числу учредителей. При этом учредители с одинаковой фамилией включаются в одну группу, каждый учредитель с неповторяющейся фамилией также считается как отдельная группа. Максимальное значение коэффициента, равное единице, показывает, что в составе учредителей нет лиц с одинаковой фамилией. Данные о выручке от продаж по анализируемой выборке кооперативов получены на основе государственного информационного ресурса бухгалтерской (финансовой) отчетности. Данные об учредителях рассматривались с использованием сервиса проверки контрагентов Федеральной налоговой службы. Изменение численности членов кооператива в процессе его функционирования не требует внесения изменений в учредительные документы и, соответственно, не приводит к изменению в составе учредителей. Поэтому необходимо учитывать тот факт, что в каждый конкретный момент времени численность членов кооператива и численность его учредителей могут не совпадать. Для оценки тенденций изменения численности членов кооператива были проанализированы данные по выборке сельскохозяйственных потребительских кооперативов Пензенской области, в отношении которых известен состав учредителей и состав пайщиков по состоянию на октябрь 2021 г. (по информации Министерства сельского хозяйства Пензенской области).            

Опрос фермерских хозяйств и хозяйств населения проводился в форме полуструктурированного интервью. Фермерские хозяйства опрашивались по телефону, было опрошено 37 глав хозяйств из различных субъектов РФ. Хозяйства населения опрашивались в рамках личной беседы, опрос проводился на продуктовых рынках города Пензы, также было опрошено 37 хозяйств. Одной из задач проводимого опроса было выявление неформальных кооперативных связей, участниками которых являются малые сельскохозяйственные товаропроизводители. Данные направления неформальной кооперации рассматриваются нами как наиболее востребованные функции перспективных цифровых кооперативных платформ. Для анализа полученных данных использовались методы группировки и сравнения.   

Результаты и обсуждение. Анализ состава и численности учредителей кооперативов, действующих в нашей стране, показывает, что кооперативы создаются преимущественно ограниченным кругом лиц. В рассматриваемой выборке, включающей 52 кооператива, только 5 кооперативов имеют более 20 учредителей; в 41 кооперативе (78,8% от исследуемой совокупности) имеется не более 10 учредителей. Отсутствие доверия и эффективного взаимодействия между членами является сдерживающим фактором в развитии кооперативов.  Мы не выявили значимой зависимости между выручкой, полученной кооперативом, и численностью его учредителей. Тем не менее, можно отметить определенную взаимосвязь между результатами деятельности кооперативов и уровнем дифференциации их учредителей (таблица 1).

Кооперативы в таблице 1 были ранжированы по величине трехлетней выручки и разделены на четыре равные группы – по 13 кооперативов в каждой группе. Результаты анализа показывают, что в первой группе (кооперативы с максимальной выручкой) средний коэффициент дифференциации учредителей в значительной степени превышает аналогичный показатель по всей выборке. А в четвертой группе (минимальные по масштабам деятельности кооперативы) коэффициент дифференциации учредителей имеет наименьшее значение. В двух промежуточных группах значение коэффициента не существенно отличается от его среднего значения по всей выборке. Таким образом, достаточно информативным можно считать или очень высокое, или очень низкое значение коэффициента дифференциации учредителей. Можно сделать вывод, что преобладание в составе учредителей кооперативов одной или нескольких групп родственных лиц, несмотря на обусловленную родственными связями возможность более эффективных коммуникаций и доверительных отношений в кооперативе, не способствует увеличению масштабов деятельности кооператива. И низкое значение коэффициента дифференциации учредителей скорее можно считать поводом к более детальной оценке деятельности кооператива на предмет формальности участия его отдельных членов. Изменение в составе членов кооператива не требует внесения изменений в учредительные документы. Поэтому показатели численности учредителей и численности пайщиков кооператива, очевидно, могут различаться. Но анализ, проведенный нами на примере кооперативов Пензенской области, показал, что кооперативы в большинстве случаев остаются достаточно закрытыми структурами. В таблице 2 представлены результаты сравнения численности членов кооператива, срок функционирования которых составляет не менее трех лет, и численности учредителей кооператива.

Почти в 70% кооперативов пайщиками остаются только учредители, которые данный кооператив организовали. И только 9,3% кооперативов характеризуются приростом членов, при этом в один кооператив было принято 7 новых членов, а в другие – не более 3. Можно сделать вывод, что кооперативы изначально создаются как достаточно закрытые структуры, ориентированные на заранее определенный круг лиц. Это подтверждает и анализ наличия у кооперативов интернет-сайтов и страниц в социальных сетях. Из 95 кооперативов только у двух имеется свой сайт и страница в социальной сети, еще у одного кооператива – только страница в социальной сети. Развитие кооператива на базе цифровой платформы можно рассматривать как один из способов повышения информационной открытости, увеличения численности членов кооператива. В рамках опроса хозяйств населения мы выявили следующие основные направления использования данными хозяйствами ресурсов сети Интернет для целей, связанных с хозяйственной деятельностью (рисунок 1).

Все респонденты ответили, что они используют сеть Интернет для целей и задач хозяйственной деятельности. Наиболее востребованными ресурсами являются электронная доска объявлений (используется для реализации продукции и поиска необходимых ресурсов), а также сайт АО «Россельхозбанк» (64,9% респондентов используют заемные средства для финансирования своей деятельности и АО «Россельхозбанк» является наиболее популярным среди хозяйств населения банком, поскольку он в большей степени ориентирован на данную категорию заемщиков). Также хозяйства населения достаточно активно используют информационные ресурсы органов государственной власти, для поиска информации о направлениях государственной поддержки, для поиска нормативно-правовой информации. Для развития цифровой кооперативной платформы должна существовать возможность доступа к ней малых сельскохозяйственных товаропроизводителей: покрытие территорий сетью Интернет, цифровая грамотность пользователей, наличие смартфонов. Опрос хозяйств населения показал, что данные условия в значительной степени выполняются. Следует отметить, что в опросе участвовали хозяйства, расположенные и в удаленных от центра муниципальных районах Пензенской области.

Приоритетные направления кооперации малых сельскохозяйственных товаропроизводителей, и в том числе на базе цифровых платформ, на наш взгляд, можно выявить, рассмотрев уже существующие основные сферы сотрудничества. В таблице 3 сравним данные, характеризующие основные направления неформальной кооперации фермерских и личных подсобных хозяйств, полученные нами в ходе опросов.

Данные таблицы 3 показывают, что хозяйства населения более склонны к сотрудничеству с другими сельскохозяйственными товаропроизводителями. Преобладающим направлением взаимодействия является сфера использования сельскохозяйственной техники, транспортных средств. Причем, если хозяйства населения выступают в основном в роли арендаторов основных средств (15 хозяйств сообщили, что они арендуют активы и только 4 хозяйства – что они предоставляют активы в аренду), то с фермерскими хозяйствами ситуация обратная, преобладают арендодатели (4 хозяйства), и только один респондент ответил, что привлекает в аренду имущество. Важным направление сотрудничества является совместная закупка ресурсов, менее востребованным – совместный сбыт продукции. При этом фермерские хозяйства достаточно редко взаимодействуют в рамках продаж.

Потребность в кооперации малых сельскохозяйственных товаропроизводителей (и, прежде всего, хозяйств населения) объективно существует. Но роль потребительских кооперативов, масштабы их деятельности остаются кране незначительными. В качестве причин неучастия в деятельности кооперативов фермеры и хозяйства населения в рамках опроса указывали отсутствие выгод от кооперации, неуверенность в справедливости решений, принимаемых в рамках кооператива. Нарушения со стороны покупателей или продавцов характерны как для взаимодействия в рамках кооперативов, так и в рамках контрактного фермерства. Со стороны членов кооператива могут возникать продажи продукции на сторону, задержка поставки продукции, несоблюдение требований по качеству. Для сбытового кооператива побочные продажи членов могут в конченом итоге привести к ликвидации кооператива. В закупочном кооперативе члены могут не забрать товар своевременно, без оснований отказаться от товара, не произвести своевременные платежи. Риск нарушений повышается с использованием устных соглашений. Значительным потенциалом для повышения доверия в рамках взаимодействия мелких фермеров на базе цифровых платформ, а также в традиционных кооперативах, в контрактном фермерстве обладает технология блокчейн [8,9]. Важным преимуществом использования цифровых платформ для совместного использования является повышение доверия между участниками. Цифровая платформа позволяет формировать базу отзывов о качестве предоставляемых услуг, о накопленных репутационных данных пользователей различных категорий. Если в рамках неформальных кооперативных связей взаимодействие личных подсобных или фермерских хозяйств строится на личных знакомствах, и такие личные связи выступают определенным фактором доверия, то посредством цифровой платформы возможно распространение практики взаимодействия среди более широкого круга лиц. Личные знакомства как фактор доверия при этом заменяются характеристикой, или рейтингом, пользователя на платформе.  

Выводы. Развитие кооперации фермерских хозяйств и хозяйств населения на базе цифровых платформ может быть эффективным инструментом укрепления сотрудничества в аграрной сфере. Описывая концепцию цифровой кооперативной платформы, целесообразно выделить следующие основные элементы: проблема (или проблемы) которые решает создаваемая система; цель и задачи функционирования системы, пользователи; используемые информационные ресурсы; критерии оценки эффективности функционирования системы; возможные проблемы и риски.

Проблемы. Использование цифровой кооперативной платформы позволяет устранить такие сдерживающие развитие кооперации факторы, как низкий уровень взаимного доверия, информационная закрытость функционирующих кооперативов. Также ключевой проблемой, сдерживающей развитие кооперативов, является несовершенство самой организационно-правовой формы сельскохозяйственного потребительского кооператива. Вступление в кооператив обуславливает возникновение субсидиарной ответственности пайщика по обязательствам кооператива, что часто является решающим аргументом для фермера или личного хозяйства против вступления в кооператив. Организация взаимодействия на основе цифровой кооперативной платформы позволяет избежать подобных проблем. Важный вопрос, который при этом требует решения – это степень формализации отношений в рамках платформы цифрового кооператива. В какой степени нормативно-правовые ограничения, характерные для деятельности сельскохозяйственного потребительского кооператива, будут интегрированы в регламент функционирования платформы. Одним из вариантов организации цифровой кооперативной платформы может быть следующий: сельскохозяйственные товаропроизводители и прочие заинтересованные субъекты (пользователи платформы) объединяются в рамках ассоциации, которая, в свою очередь, является оператором, инициирующим создание и осуществляющим последующее управление цифровой платформой. В последующем новым участникам достаточно присоединиться к платформе для использования ее возможностей.  

Цель и задачи функционирования системы, пользователи. Целью функционирования цифровой кооперативной платформы является координация сельскохозяйственных товаропроизводителей и других заинтересованных субъектов в процессе осуществления их хозяйственной деятельности. По сути, такая платформа должна выполнять задачи, аналогичные тем задачам, которые выполняют снабженческие, обслуживающие и сбытовые потребительские кооперативы. Как мы выявили ранее, для хозяйств населения наиболее востребованными функциями являются поиск и аренда сельскохозяйственной техники, совместная закупка семян, кормов. Фермерские хозяйства, используя возможности платформы, могут, наоборот, предоставлять в аренду временно свободную технику, выполнять определенные работы для других фермерских хозяйств и хозяйств населения, также объединяться для совместной закупки ресурсов. Платформа может использоваться для поиска потенциальных партнеров с последующим оформлением отношений в традиционной форме, либо обеспечивать оформление и сопровождение договорных отношений, возникающих денежных потоков посредством функционала самой платформы. По мере увеличения численности пользователей платформы ее участниками могут становиться и поставщики соответствующих материально-технических ресурсов, сельскохозяйственной техники и оборудования.  Одной из сторон, участвующей в деятельности цифровой платформы, могут быть поставщики знаний для сельскохозяйственных товаропроизводителей: консультационные службы, научные и образовательные учреждения. В качестве одной из возможных ключевых функций платформы можно также выделить аккумулирование информации о предпочтениях пользователей и ее трансформацию в требования к органам власти.

Используемые информационные ресурсы. Цифровая кооперативная платформа может быть интегрирована с базами данных, содержащими нормативно-правовую, справочную, техническую, учебно-методическую информацию, результаты мониторинга рыночной конъюнктуры основных продовольственных рынков и рынков материально-технических ресурсов.

Критерии оценки эффективности функционирования системы. Основным критерием эффективности функционирования цифровой кооперативной платформы для товаропроизводителей и поставщиков ресурсов является увеличение их доли в агропродовольственной цепочке создания стоимости за счет снижения транзакционных издержек, реализации эффекта масштаба в процессе закупок (поставки) ресурсов и сбыта продукции.

Возможные проблемы и риски. Требуется тщательная проработка финансовой модели цифровой кооперативной платформы. На начальном этапе ее создания и функционирования в условиях малой членской базы может не обеспечиваться самоокупаемость, что, возможно потребует поддержки со стороны государства. Существуют риски контроля над деятельностью платформы и возникающими информационными потоками со стороны крупных участников рынка, что может способствовать скрытому или явному лоббированию интересов таких участников и снижению привлекательности платформы для других пользователей. Поэтому следует избегать финансовой и организационной зависимости цифровой кооперативной платформы от крупного капитала как на этапе создания, так при последующем функционировании. 

Список источников

1. Pouri M.J., Hilty L.M. The digital sharing economy: A confluence of technical and social sharing. Environmental Innovation and Societal Transitions 38, (2021), P. 127-139. https://doi.org/10.1016/j.eist.2020.12.003
2. Cristobal-Fransi E., Montegut-Salla Y., Ferrer-Rosell B., Daries N. Rural cooperatives in the digital age: An analysis of the Internet presence and degree of maturity of agri-food cooperatives’ e-commerce. Journal of Rural Studies 74, (2020), P. 55-66. https://doi.org/10.1016/j.jrurstud.2019.11.011
3. Sako D., Traoré M., Doumbia F., Diallo F., Fané M., & Kapran I. (Eds). Kolokani Groundnut Innovation Platform Activities and Achievements Through TL III Project in Mali. Enhancing Smallholder Farmers’ Access to Seed of Improved Legume Varieties Through Multi-stakeholder Platforms. Springer, Singapore, (2021). https://doi.org/10.1007/978-981-15-8014-7_4.
4. Daum T., Villalba R., Anidi O., Mayienga S.M., Gupta S., Birner R. Uber for tractors? Opportunities and challenges of digital tools for tractor hire in India and Nigeria. World Development 144, (2021). https://doi.org/10.1016/j.worlddev.2021.105480
5. Prause L., Hackfort S. & Lindgren M. Digitalization and the third food regime. Agric Hum Values, (2020). https://doi.org/10.1007/s10460-020-10161-2
6. Rose F.M. The unexpected persistence of non-corporate platforms: The role of local and network embeddedness. Digital Geography and Society 2, (2021). https://doi.org/10.1016/j.diggeo.2021.100020.
7. Ko G., Amankwah-Amoah J., Appiah G., Larimo J. Non-market strategies and building digital trust in sharing economy platforms. Journal of International Management, (2021). https://doi.org/10.1016/j.intman.2021.100909
8. Lee N.M., Varshney L.R., Michelson H.C., Goldsmith P., Davis A. Digital trust substitution technologies to support smallholder livelihoods in Sub-Saharan Africa. Global Food Security 32, (2022). https://doi.org/10.1016/j.gfs.2021.100604
9. Hang L., Ullah I., Kim D. A secure fish farm platform based on blockchain for agriculture data integrity. Computers and Electronics in Agriculture 170, (2020). https://doi.org/10.1016/j.compag.2020.105251

Для цитирования: Кудрявцев А.А., Кармышова Ю.В. Концептуальные направления развития цифровых кооперативных платформ, объединяющих малых сельскохозяйственных товаропроизводителей // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-3/

© Кудрявцев А.А., Кармышова Ю.В., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 1.

Научная статья

Original article

УДК 338.28

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10783 

ЭФФЕКТИВНОСТЬ ФИНАНСОВО-ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ АГРАРНОГО БИЗНЕСА В РФ

EFFICIENCY OF FINANCIAL AND ECONOMIC ACTIVITIES AND THE MAIN AREAS OF DEVELOPMENT OF AGRICULTURAL BUSINESS IN THE RUSSIAN FEDERATION 

Бунчиков Олег Николаевич, д.э.н., профессор, заведующий кафедрой экономики, философии и социальных дисциплин  ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, E-mail: bunchikov.oleg@mail.ru

Михненко Татьяна Николаевна, к.э.н., доцент кафедры инновационного менеджмента и предпринимательства, ФГБОУ ВО Ростовский государственный экономический университет (РИНХ), E-mail: mihnenkotn@mail.ru

Высоцкая Татьяна Александровна, к.э.н., доцент, директор ФГБОУ ВО Ростовский государственный экономический университет (РИНХ), филиал в г. Миллерово Ростовской области, E-mail: mfrgeu@mail.ru

Bunchikov Oleg Nikolaevich, Doctor of Economics, Professor, Head of the Department of Economics, Philosophy and Social disciplines FSBEI HE Don Stateagricultural university, E-mail: bunchikov.oleg@mail.ru

Mikhnenko Tatiana Nikolaevna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department innovation management and entrepreneurship, FGBOU VO Rostov State Economic University (RINH), E-mail: mihnenkotn@mail.ru

Vysotskaya Tatyana Aleksandrovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Director of FGBOU VO Rostov State Economic University (RINH), branch in Millerovo, Rostov region, E-mail: mfrgeu@mail.ru 

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы, касающиеся роли и значимости аграрного бизнеса и сельских товаропроизводителей в обеспечении населения страны продуктами питания. Проведена оценка их влияния на развитие сельскохозяйственного производства в целом, а так же изучены вопросы, связанные с эффективностью производственно – экономической деятельности всех категорий сельскохозяйственных товаропроизводителей. Проведен сравнительный анализ эффективности производства продукции сельского хозяйства в сельскохозяйственных организациях, а так же в крестьянских (фермерских) хозяйствах и личных подсобных хозяйствах населения нашей страны. Проведена оценка результативности производства как растениеводческой, так и животноводческой продукции аграрным предпринимательством с 2015 по 2020 годы. Изучена динамика индексов производства как в целом сельскохозяйственной продукции в нашей стране за период с 2015 по 2020 годы, так и по основным отраслям: растениеводству и животноводству. Проведен анализ производства основных сельскохозяйственных культур, возделываемых в России, как в целом по отрасли, так и в разрезе сельскохозяйственных предприятий, К(Ф)Х и ЛПХ за шестилетний период  Также определены основные направления развития аграрного бизнеса в России.

Abstract. The article discusses issues related to the role and importance of agricultural business and rural producers in providing the country’s population with food. An assessment of their impact on the development of agricultural production in general was carried out, as well as issues related to the efficiency of production and economic activity of all categories of agricultural producers were studied. A comparative analysis of the efficiency of agricultural production in agricultural organizations, as well as in peasant (farm) farms and personal subsidiary plots of the population of our country. An assessment of the effectiveness of the production of both crop and livestock products by agricultural entrepreneurship from 2015 to 2020 was carried out. The dynamics of production indices has been studied both for agricultural products in general in our country for the period from 2015 to 2020, and for the main industries: crop production and animal husbandry. The analysis of the production of the main agricultural crops cultivated in Russia, both in the industry as a whole, and in the context of agricultural enterprises, K (F) X and private household plots for a six-year period. The main directions of development of the agricultural business in Russia have also been determined 

Ключевые слова: сельскохозяйственные товаропроизводители,  продовольственный сектор, перерабатывающие предприятия, аграрный бизнес, сельское хозяйство, сельскохозяйственные предприятия, аграрное предпринимательство, рентабельность, прибыль, эффективность деятельности

Key words: agricultural commodity producers, food sector, processing enterprises, agricultural business, agriculture, agricultural enterprises, agricultural entrepreneurship, profitability, profit, operational efficiency

В контексте настоящего исследования важно выделить основные условия и факторы, которые формируют макроэкономический фон и институциональную среду современного развития аграрного бизнеса в РФ.

Их связь с микроуровнем рыночной активности в АПК обусловлена тем, что совершенствование социально-экономических отношений в системе агропроизводства сегодня должно базироваться на обновлении и повышении эффективности форм и отношений хозяйствования[1].

Специфика их конкуренции, сосуществования, взаимодействия и интеграции определяется не только состоянием и имманентным потенциалом рыночного роста отдельно взятой формы хозяйствования, например малого бизнеса. Оно определяется, прежде всего, условиями реализации и поддержки этой формы производства[4,7].

В поисках более действенных форм хозяйствования необходимо решать одновременно две актуальные задачи:

• приведение производственных отношений с их организационно-экономической подсистемой в соответствие с правилами ВТО;
• максимально возможное увеличение объемов производства сельскохозяйственной продукции за счет увеличения числа малых и микропредприятий, производящих данную продукцию[2].

Данные задачи должны решаться как одна двуединая задача. Однако, очевидно, что вторая задача выступает в  качестве императивного условия – ограничения для решения первой. Необходимо эффективно трансформировать формы хозяйствования в АПК, чтобы суметь противостоять вызовам и конкурентному давлению извне при условии развития предпринимательской среды. То есть, развитие малого бизнеса в АПК, обеспечивающего его многоукладность, социальную стабильность и многообразие форм хозяйствования должно рассматриваться в качестве стратегического императива[5,9].

На наш взгляд, реализация этих задач будет более эффективной, если достигаемое при этом многообразие форм хозяйствования будет органичным. Это возможно только при условии интеграции мелкотоварных и крупнотоварных форм агропроизводства, что абсолютно соответствует прогрессивной зарубежной практике стран с развитой экономикой. В рамках данной интеграции крупные хозяйственные структуры не подавляют, а функционально дополняют малые предпринимательские формы производства. особенно в части агроспециализации и инноваций[3].

Комбинация сильных и слабых сторон деятельности аграрного бизнеса на фоне рынка открывает неширокие возможности для их роста, часть которых представлена гибкостью и адаптивностью малого бизнеса, а часть номинальным указанием на государственную поддержку в адекватных объемах, которая де факто таковой не является. На фоне таких ограниченных возможностей угрозы малому бизнесу в предложенной в таблице формулировке, носят фатальный характер.

Все это отражает неустойчивость положения предпринимательской среды аграрного рынка, усиление которой требует более активного и направленного вмешательства со стороны государства.

Агрохолдинги имеют систему рыночно-ориентированных внутренних преимуществ, которые обеспечивают им конкурентное положение на рынке. К ним можно отнести снижение стоимости продукции за счет интеграции всех звеньев производственного цикла и эффекта масштаба, производительность труда, относительно более выгодная специализация, высококвалифицированный труд, значительный финансовый ресурс роста. Факторы ослабления положения крупного агробизнеса крайне незначительны и частично характерны и для мелкотоварного аграрного предпринимательства[6].

Их баланс формирует расширенные возможности для экспансивного роста крупнотоварного агропроизводства, включая расширение производственных структур по всей цепи, повышение цен и рост рентабельности выпуска продукции, определенный социальные бенефиции для населения.

Монопольное развитие агрохолдингов будет вести к дальнейшему сокращению доходов сельского населения и его более глубокой стратификации, усугубляя дальнейшую деградацию сельских территорий, что недопустимо[10].

Мы пришли к выводу, что агрохолдинги имеют больший потенциал развития, используют современные формы интеграции и выстраивают производственные цепи, вытесняя с рынка более мелкие структуры.

Отсюда, рассматривая условия развития аграрного предпринимательства в РФ, следует обосновать необходимость их корректировки в сторону расширения преференций для малого бизнеса в АПК[8].

В сфере агропроизводства невозможно и нельзя рассчитывать на невидимую руку рынка, то есть на стихийное развитие рынка. Во-первых, крупный бизнес имеет большие преимущества. Его развитие будет вести к упразднению мелкотоварного производства, его вытеснению с рынка, маргинализации товарной ниши малого агробизнеса. Во-вторых, с точки зрения социально-экономического аспекта необходимо поддерживать многоукладность сельского хозяйства, что означает развитие и поддержание жизнеспособности различных форм хозяйствования, а не только наиболее эффективных[11].

В связи с этим, государство должно проводить направленную корректировку условий развития малого агробизнеса. Его усиление должно происходить не только за счет предоставления прямых преференций и финансовой помощи малым сельскохозяйственным предприятиям, но и посредством развития интеграции малого и среднего бизнеса в АПК. Эти формы хозяйствования могут быть не только противопоставлены на рынке, но и могут взаимодействовать, кооперироваться, интегрироваться. Развитие этого направления сформирует важную и достаточно конкурентную форму развития малого бизнеса на селе, которая не будет содержать никакого диалектического противоречия и органично дополнит растущие производственно-распределительные цепи агрохолдингов. Вполне возможно, что такая кооперация сделает эти цепи не только вертикально интегрированными, но и объединенными по горизонтали с хозяйственно независимыми мелкотоварными производствами.

Это обеспечит:

• их организационное единство, то есть снимет конкурентное напряжение на рынке;
• обеспечит более стабильное положение мелкотоварного производства на рынке сельскохозяйственной продукции, которое будет встроено в более конкурентные цепи агрохолдингов;
• позволит сохранить хозяйственную самостоятельность малого и среднего агробизнеса.

На наш взгляд, интеграция малого и крупного бизнеса в АПК создаст новую траекторию его развития, для формирования которой для длинной исторической дистанции всегда не хватало условий.

Оценивая условия развития аграрного предпринимательства в РФ, следует указать на ряд эволюционных факторов, которые предопределяют необходимость государственной поддержки отдельных форм хозяйствования в АПК, и, прежде всего, малых.

Путь развития рыночных аграрных отношений в России существенно отличается от европейского или североамериканского. Близость Канады к Америке, которая является для нее основным инвестором, обеспечила интенсивное развитие сельского хозяйства. Соседство России с другими сопредельными государствами никогда не было столько выгодным и дружественным. Географическое положение РФ предопределило более сокращенный период посева и сбора урожая, а также неблагоприятные климатические условия.

Однако, рассматривая аграрное предпринимательство, следует акцентировать внимание не на основную проблему русского хлебопашца, связанную с ограниченностью возможностей прокормить крестьянскую семью.

Возможно, главная причина отставания в доходах и потреблении крестьян России от Западной Европы в том, что занятие земледелием на Руси не давало возможность накопить излишки и создать какой-либо капитал, способствующий развитию аграрного предпринимательства в дальнейшем. Разрыв в урожайности и производительности труда между Западной Европой и Россией увеличивался из года в год. Неэффективность экономико-географического положения, климата и технологий земледелия фактически сузила экономический стимул повышения производительности труда на селе, что прямо противоречит практике развития зарубежного предпринимательства, в котором предприниматели воспринимали землю как источник обогащения, а не только пропитания.  

Таким образом, прорабатывая эмпирически и концептуально условия развития российского предпринимательства на селе, необходимо учитывать тот факт, что скорость его эволюционного развития была крайне мала. Незначительный объем инвестиций в агропроизводство не позволил должным образом капитализировать пашню, которая характеризовалась невысоким урожаем при неразвитом рынке сбыта сельскохозяйственной продукции.

В России вотчинное государство и отсутствие частного права на землю исторически ограничивали развитие аграрного предпринимательства. Сохранение крепостного права ограничивало экономические стимулы роста производительности труда крепостного крестьянина относительно, например свободного европейского фермера. Все это сформировало линию институциональной деформации аграрной отрасли в России, выправление которой сегодня происходит в сложных условиях конъюнктурно сложившегося диспаритета крупнотоварных и мелкотоварных типов аграрных структур.

В настоящее время значительная часть сельского населения РФ также неспособна заниматься аграрным бизнесом и генерировать частнопредпринимательскую инициативу, в том числе потому, что сама отечественная социально-правовая сфера не является благоприятной для развития аграрного бизнеса, и, прежде всего, мелкого.

С учетом этого, можно заключить, что эффективная трансформация сельскохозяйственного производства в аграрное предпринимательство возможна только при условии, что оно само превратиться в хозяйственную систему, рыночная адаптация которой будет возможна только при условии ее экономического и законодательного регулирования со стороны государства. Должна быть сформирована законодательная основа развития аграрного предпринимательства, которая позволит формализовать и закрепить юридические рамки законодательного воздействия на экономику, для которого должен быть выбран правильный вектор и продуманы механизмы реализации.

Тем не менее, эффективность работы предприятий аграрного бизнеса определяется не только внешними условиями, связанными с государственной поддержкой, но и условиями внутренними, которые зависят от качества менеджмента и внутрипроизводственного потенциала.

Как показывает практика, размер аграрного бизнеса не является однозначным детерминантом его эффективности. При этом, его эффективность может быть повышена за счет рациональной организации внутрихозяйственных отношений, производных от организационно-правовой формы агробизнеса. В малом агробизнесе при невысоком уровне оплаты труда, рентабельность может быть выше, чем в крупных организациях, что обеспечивается рядом факторов:

• постоянство коллектива;
• гибкий и более реальный механизм оценки вклада каждого работника в создание продукта;
• паритетное распределение дохода по результатам.

Таким образом, на уровне теоретико-методического анализа рассматриваемых нами вопросов развития малого агробизнеса крайне важно дифференцировать факторы и условия его развития на внутренние и внешние.

Оптимизация внешних условий со стороны государства позволяет малым сельхозпредприятиям максимально мобилизовать и реализовать их потенциал развития во внешней рыночной среде. То есть, в определенной степени, гибкость малого агробизнеса может выступить фактором его конкурентного роста только при условии, что:

• его ресурсная база развития будет увеличена за счет субсидий и облегчения доступа к кредитным инвестиционным деньгам;
• государство сможет на институциональном уровне простимулировать процесс эффективной интеграции малых и крупных сельскохозяйственных предприятий, бенефициаром результатов которой станут не только крупные агрохолдинги, но и предпринимательские структуры в АПК;
• будет разработана концепция развития аграрного предпринимательства, которое должно занять четко очерченное для него место в системе производственных отношений АПК.

В России развитие малых форм хозяйствования должно получить первостепенную важность и получить императивное закрепление в системе приоритетов государственной агроэкономической политики. Этот сдвиг должен быть стратегически вложен в новый вектор трансформации сельского хозяйства в рамках экспортно-ориентированной модели его развития. С нашей точки зрения, необходимо четко обозначить целевой ориентир – какую диверсифицированную модель развития сельского хозяйства при этом Россия должна получить на выходе. Только в этом случае можно будет ликвидировать асимметрию стратегического целеполагания в аграрной политике и финансовые акценты в ее реализации: европейские крестьяне получают щадящие кредиты, поддержка в расчете на 1 га посевной площади от 300 до 1000 евро и более. У нас же – в десятки раз меньше.

Таким образом, эмпирическая оценка реальных условий развития аграрного предпринимательства в России показывает, что основным фактором, осложняющим и сдерживающим его развитие, является государственная поддержка мелкотоварного сельскохозяйственного производства. С одной стороны, малый бизнес в АПК менее эффективен, чем крупные вертикально-интегрированные структуры. С другой, сохранение многоукладности аграрного производства и социальной стабильности на селе требует развития малого бизнеса, что означает его прямую поддержку со стороны государства. Мы неоднократно подчеркивали и должны сделать этот тезис опорным: развитие малого бизнеса на селе является стратегически приоритетным. Инерция развития крупного бизнеса достаточно велика и, в условиях свободной конкуренции, подавляет свободную предпринимательскую инициативу.

Список источников

1. Бунчиков О.Н.. Джуха В.М., Булгаров М.А. Организационно-экономическая эффективность деятельности субъектов производственной инфраструктуры АПК и их вклад в обеспечение продовольственной независимости региона // Московский экономический журнал. – 2020. — №10
2. Бунчиков О.Н., Джуха В.М., Булгаров М.А. Стратегия развития экономической политики государства в области инновационно-ориентированной производственной бизнес-инфраструктуры // Московский экономический журнал. – 2020. — № 10
3. Белкина Е.Н.. Бунчиков О.Н. «Белые пятна» центр — периферийности экономического пространства аграрно-индустриальных регионов: сущность, подходы к исследованию, механизмы регуляции // Kant. – 2020. — № 1 (34)
4. Бунчиков О.Н., Белкина Е.Н. Развитие сельских территорий в условиях импортозамещения: региональный аспект // Московский экономический журнал. – 2020. — № 10
5. Бунчиков O. Н., Гайдук В. И., Гладкий С. В., Паремузова М. Г. Эффективность инвестиций в модернизацию аналитическо-испытательной лаборатории сельскохозяйственной организации // Бунчиков O. Н., Гайдук В. И., Гладкий С. В., Паремузова М. Г.// Журнал Экономика и управление: проблемы, решения 5, том 1 (113) – 2021 МАЙ С.64-7
6. Бунчиков О.Н., Косенко О.Ю. Эффективность реализации политики импортозамещения в региональной экономике /        Бунчиков О.Н., Косенко О.Ю. // «Московский экономический журнал» (QJE.SU)  № 6/2021
7. Бунчиков О.Н. Джуха В.М., Гайдук В.И., Михненко Т.Н., Грицунова С.В. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИННОВАЦИОННОГО МЕНЕДЖМЕНТА В СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ ПРЕДПРИЯТИЕМ / Бунчиков О.Н. Джуха В.М., Гайдук В.И., Михненко Т.Н., Грицунова С.В.// Вестник Донского государственного аграрного университета — № 1 (39.2), 2021. – с. 101-108
8.   Бунчиков О.Н. Джуха В.М., Гайдук В.И., Михненко Т.Н., Грицунова С.В. ПРОБЛЕМЫ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ В ПРЕДДВЕРИИ НОВОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО УКЛАДА / Бунчиков О.Н. Джуха В.М., Гайдук В.И., Михненко Т.Н., Грицунова С.В.// Вестник Донского государственного аграрного университета — № 1 (39.2), 2021. – с. 114-122
9. 9. BUNCHIKOV, Oleg 1, USENKO, Lyudmila 2; USENKO, Anastasia 3; KALASHNIKOV, Alexander 4 & EREDZHEPOVA, Rimma 5 Eco-settlements as development factor for rural territories: experience from Southern Russia / BUNCHIKOV, Oleg 1, USENKO, Lyudmila 2; USENKO, Anastasia 3; KALASHNIKOV, Alexander 4 & EREDZHEPOVA, Rimma 5 // E-SdPTCONICIT — Espacios(ISSN07981015-Venezuela-Scopus). — Year 2019, — Vol. 40 (Number 35) — Page 27.
10. BUNCHIKOV, Oleg N. 1; SHMATKO, Larisa P. 2; YAKOVENKO, Zoya M. 3; 4RIABCHENKO, Anastasia V. 4 & UDOVIK, Elena E. 5 State regulation of territorial development of agroindustrial region of southern Russia / BUNCHIKOV, Oleg N. 1; SHMATKO, Larisa P. 2; YAKOVENKO, Zoya M. 3; 4RIABCHENKO, Anastasia V. 4 & UDOVIK, Elena E. 5 // E-SdPTCONICIT — Espacios(ISSN07981015-Venezuela-Scopus). — Year 2020, — Published 15/01/2020 Vol. 41 (Issue 01) — Page 15.

References

1. Bunchikov O. N. Dzhukha V. M., Bulgarov M. A. Organizational and economic efficiency of the activities of the subjects of the industrial infrastructure of the agro-industrial complex and their contribution to ensuring food independence of the region // Moscow economic journal. — 2020. — No. 10
2. Bunchikov O.N., Dzhukha V.M., Bulgarov M.A. Strategy for the development of economic policy of the state in the field of innovation-oriented industrial business infrastructure // Moscow Economic Journal. — 2020. — No. 103.
3. Belkina E. N. Bunchikov O. N. «White spots» center — the periphery of the economic space of agro-industrial regions: essence, approaches to research, mechanisms of regulation // Kant. — 2020. — No. 1 (34)
4. Bunchikov O. N., Belkina E. N. Development of rural territories in the context of import substitution: a regional aspect // Moscow economic journal. — 2020. — No. 10
5. Bunchikov O. N., Gaiduk V. I., Gladkiy S. V., Paremuzova M. G. Efficiency of investments in the modernization of the analytical and testing laboratory of an agricultural organization // Bunchikov O. N., Gaiduk V. I., Gladkiy S.V., Paremuzova M.G. // Journal of Economics and Management: Problems, Solutions 5, Volume 1 (113) — 2021 MAY P.64-7   
6. Bunchikov ON, Kosenko O.Yu. The effectiveness of the implementation of the policy of import substitution in the regional economy / Bunchikov ON, Kosenko O.Yu. // «Moscow Economic Journal» (QJE.SU) No. 6/2021
7. Bunchikov ON Dzhukha V.M., Gaiduk V.I., Mikhnenko T.N., Gritsunova S.V. THEORETICAL ASPECTS OF INNOVATIVE MANAGEMENT IN THE MODERN ENTERPRISE MANAGEMENT SYSTEM / Bunchikov O.N. Dzhukha V.M., Gaiduk V.I., Mikhnenko T.N., Gritsunova S.V. // Bulletin of the Don State Agrarian University — № 1 (39.2), 2021. — p. 101-108 
8. Bunchikov O.N. Dzhukha V.M., Gaiduk V.I., Mikhnenko T.N., Gritsunova S.V. PROBLEMS OF INNOVATIVE DEVELOPMENT OF THE RUSSIAN ECONOMY ON THE EARLY OF A NEW TECHNOLOGICAL CLASS / Bunchikov O.N. Dzhukha V.M., Gaiduk V.I., Mikhnenko T.N., Gritsunova S.V. // Bulletin of the Don State Agrarian University — № 1 (39.2), 2021. — p. 114-122
9. BUNCHIKOV, Oleg 1, USENKO, Lyudmila 2; USENKO, Anastasia 3; KALASHNIKOV, Alexander 4 & EREDZHEPOVA, Rimma 5 Eco-settlements as development factor for rural territories: experience from Southern Russia / BUNCHIKOV, Oleg 1, USENKO, Lyudmila 2; USENKO, Anastasia 3; KALASHNIKOV, Alexander 4 & EREDZHEPOVA, Rimma 5 // E-SdPTCONICIT — Espacios(ISSN07981015-Venezuela-Scopus). — Year 2019, — Vol. 40 (Number 35) — Page 27.
10. BUNCHIKOV, Oleg N. 1; SHMATKO, Larisa P. 2; YAKOVENKO, Zoya M. 3; 4RIABCHENKO, Anastasia V. 4 & UDOVIK, Elena E. 5 State regulation of territorial development of agroindustrial region of southern Russia / BUNCHIKOV, Oleg N. 1; SHMATKO, Larisa P. 2; YAKOVENKO, Zoya M. 3; 4RIABCHENKO, Anastasia V. 4 & UDOVIK, Elena E. 5 // E-SdPTCONICIT — Espacios(ISSN07981015-Venezuela-Scopus). — Year 2020, — Published 15/01/2020 Vol. 41 (Issue 01) — Page 15.

Для цитирования: Бунчиков О.Н., Михненко Т.Н., Высоцкая Т.А. Эффективность финансово-хозяйственной деятельности и основные направления развития аграрного бизнеса в РФ // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-77/

© Бунчиков О.Н., Михненко Т.Н., Высоцкая Т.А., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 338

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10757

СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКИХ ТЕРРИТОРИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

STATE AND TRENDS OF SOCIO-ECONOMIC DEVELOPMENT OF RURAL AREAS OF THE RUSSIAN FEDERATION

Калафатов Эдем Амитьевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита, Институт экономики и управления ФГАОУ ВО «Крымский федеральный̆ университет имени В.И. Вернадского», г. Симферополь, Российская Федерация, E-mail: kalafatov_edem@mail.ru

Kalafatov Edem Amitievich, PhD in Economics, Associate Professor of the Department of Finance and Credit, Institute of Economics and Management V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Simferopol, Russian Federation E-mail: kalafatov_edem@mail.ru

Аннотация. Современное состояние сельских территорий Российской Федерации, несмотря на масштабные программы и разработанную Стратегию их устойчивого развития до 2030 г., сегодня вызывает множество вопросов в целесообразности и эффективности предпринимаемых федеральным центром действий. Возникает впечатление, что основной вектор данных действий со стороны федеральной власти в отношении российских сельских территорий направлен на их территориальную трансформацию, порой не имеющую на то веских оснований. Сформировавшиеся много лет назад проблемы в области социально-экономического развития сельских поселений до настоящего времени остаются нерешенными, а более того, ежегодно усиливаются, оказывая негативное влияние на перспективы дальнейшего развития сельских территорий России.

Abstract. The current state of rural areas of the Russian Federation, in spite of large-scale programs and the developed Strategy of their sustainable development up to 2030, today raises many questions in the expediency and effectiveness of the actions taken by the federal center. There is an impression that the main vector of these actions on the part of the federal authorities with regard to the Russian rural areas is aimed at their territorial transformation, sometimes without any good reason for this. The problems formed many years ago in the socio-economic development of rural settlements are still unresolved and, moreover, are increasing annually, having a negative impact on the prospects for further development of rural areas of Russia.

Ключевые слова: сельские территории, устойчивое развитие сельских территорий, численность населения сельских поселений, доходы и расходы бюджетов сельских территорий

Key words: rural areas, sustainable development of rural areas, population of rural settlements, revenues and expenditures of rural budgets

ВВЕДЕНИЕ

Сельские территории Российской Федерации на протяжении длительного времени находятся в затяжном кризисном состоянии, и, даже, несмотря на активизацию сельскохозяйственного экспорта, сказать, что система сельского социально-экономического развития сегодня выглядит целостно, нельзя. К огромному сожалению, существующий программный подход, активно применяемый в системе управления сельскими территориями, не может обеспечить рост их благосостояния, так как большинство разрабатываемых мероприятий носят или формальный характер или частично применяется к муниципальным образованиям и без этого имеющим относительно устойчивое социально-экономическое состояние.

Сегодня российская деревня осталась забытой в период «увлечения» рыночными реформами и не получила «своего достойного места» в новой выстраивающейся системе рыночных отношений.

Трансформация сельских территорий в условиях развивающихся рыночных отношений требует пристального внимания со стороны органов местного управления и государства к их социально-экономическому развитию. Сегодня это является очень острой и малоизученной проблемой, так ученые-аграрники и социологи  практически  не отслеживают динамику и специфику развития складывающихся в сельских поселениях факторов жизнеобеспечения.

В настоящее время очень много внимания уделяется дискуссиям, на которых активно ведутся обсуждения в области реформирования инструментария развития сельских территорий Российской Федерации, а так же комплексному наращиванию показателей их развития, способных активизировать социально-экономический рост сельских поселений в региональной системе. Очевидно, что используемый в настоящее время инструментарий воздействия на развитие сельских территорий исчерпал себя и большое количество разработанных стратегий и программ их развития по каким-то причинам не дают ощутимого результата, способного остановить процесс деградации российских сел.

ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ

Исследовать особенности формирования и тенденции развития сельских территорий Российской Федерации в разрезе отдельных ее субъектов, изучить актуальные проблемы в области их социально-экономического развития, причины сокращения численности сельских поселений и последствия их деградации. 

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

История территориального развития России указывает на высокую значимость сельских территорий, как элемента, социально-территориальной структуры общества, в жизни страны. Результатом образования городов стала агропромышленная интеграция между сельскими и городскими территориями, условием успешного развития которой стала необходимость сближения городов и деревень, физического и умственного труда. Впервые данный вопрос в России приобрел особую актуальность в 60-70-х гг. XX века. Однако, не смотря на значимость его скорейшего решения и нарастающую зависимость города от села, а села от города, особых успехов в его решении не было, но все же  была обеспечена социальная равнозначность  жизненных условий в разных типах поселений. В настоящее время ситуация изменилась коренным образом, российские села сегодня «отброшены» в развитии на десятилетия назад несмотря на явную, открытую зависимость населения всей страны от продовольствия, поставляемого сельскохозяйственными организациями различных форм собственности и размеров (продукции сельского хозяйства).

Проблема вымирания российских деревень, ставшая в настоящее время серьезной угрозой в сфере социально-экономической безопасности современной России, пока не находит своего решения не смотря на многочисленные программы поддержки и развития сельских территорий со стороны государства. Данной проблеме посвящено множество исследований отечественных социологов и экономистов, детально анализирующих генезис процесса деградации российских сел и причины формирования социально-демографических и институциональных механизмов, которые в последствие привели к постепенному опустошению сельских территорий нашей страны.

На протяжении более чем тридцати лет мы наблюдаем сложившуюся динамику сокращения сельского населения, вызванную двумя причинами: естественной убылью и ежегодным оттоком сельских жителей. Мало того, некоторые регионы Российской Федерации имеют постоянную динамику роста доли опустевших, обезлюдивших деревень, которая на сегодняшний день уже составляет уже более 20%  (регионы Центральной России и Севера) (рисунок 1).

Данные рисунка 1 свидетельствуют о ежегодном, систематическом сокращении численности сельских населенных пунктов на протяжении анализируемого периода. В среднем, в год «исчезает» от 52 до 280 поселений в год, а за восемь лет их численность снизилась на 2010 ед. (10,7%). Наибольшее сокращение отмечено в Северо-Западном (-22,6%), Сибирском (21,5%) и Центральном (-19,2%) федеральных округах.

Единственным федеральным округом, в котором наблюдался рост числа сельских поселений, стал Южный, что обусловлено его включением в состав Республики Крым (рисунок 2).

В шестидесяти регионах Российской Федерации наблюдалось существенное сокращение числа сельских поселений (таблица 1).

Существенное снижение численности сельских территорий наблюдалось  в 15 регионах Российской Федерации, а особенно значительно их число сократилось, в Калининградской, Астраханской  и  Тверской  областях – с 17 до 4 (76,5%), с 144 до 130 (9,7%) и с 288 до 265 (8,0%) соответственно. Данная негативная тенденция привела к упразднению всех поселений и муниципальных районов в Магаданской области в 2015 году, и созданию на их базе городских округов. На сегодняшний день, данная область является единственной в Российской Федерации, в которой  нет сельских поселений.

В дальнейшем, в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 03.04.2017 № 62-ФЗ, разрешающий регионам присоединение сельских территорий и муниципальных районов к городским округам, тенденция присоединения сохранится, и вероятнее всего ее темпы возрастут. Зарубежный и отечественный опыт в данной сфере, позволяет предположить, что данный процесс, вероятнее всего, окажет негативное воздействие на социально-экономическое положение сельских территорий, так как при этом происходит снижение доступности и подконтрольности сельскому населению органов местного самоуправления, что, безусловно, отрицательно отразится на социально-экономическом развитии таких сельских территорий.

Еще более показательной характеристикой происходящих негативных изменений в российских селах является изменение численности сельского населения. Тенденция стабильного сокращения числа жителей, проживающих на сельских территориях, наблюдается уже на протяжении длительного периода времени (рисунок 3).

Данные рисунка 3 подтверждают существенные изменения в долевом соотношении городского и сельского населения, произошедшие за указанный период. Сегодня мы видим, что доля сельского населения сократилась более чем в 3 раза, по сравнению с базовым периодом. Отрицательный естественный прирост численности сельского населения стал основной причиной сокращения сельского населения в России в 2015-2018 гг. Кроме этого, миграционный отток и административно-территориальные преобразования оказали влияние на снижение данного показателя (таблица 2).

Необходимо отметить, что распределение сельского населения по федеральным округам Российской Федерации происходит неравномерно (рисунок 4).

 Наиболее многочисленно сельское население в Приволжском федеральном округе – 22% от общей численности сельского населения России,  в Центральном 18,7%, Южном 16,4% и Северо-Кавказском 13,2%.

Сокращение численности сельского населения в 2018 г. произошло во всех федеральных округах Российской Федерации, кроме Дальневосточного. Наиболее всего сельское население сократилось в Приволжском, Уральском и Северо-Западном федеральных округов, а менее – в Центральном, Северо-Кавказском и Южном. Такая ситуация свидетельствует о постепенной концентрации сельского населения в наиболее обжитых и благоприятных по экономическим и социальным условиям регионах России.

Существенное изменение численности сельского населения в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах – на 15% и 48,6% соответственно –

вызвано радикальными изменениями в составе федеральных округов. С ноября 2018 г. Республика Бурятия и Забайкальский край вошли в состав Дальневосточного федерального округа. Данные административные преобразования исказили реальную картину изменений численности сельского населения в этих федеральных округах.

Наблюдается неоднородное соотношение компонентов изменения численности сельского населения в Федеральных округах Российской Федерации (таблица 3).

Показатели таблицы 3 свидетельствуют о следующих тенденциях:

• положительный естественный прирост сельского населения наблюдается в единственном федеральном округе Российской Федерации –Северо-Кавказском. Факторами сокращения сельского населения в данном округе выступают миграционный отток и административные преобразования;
• в Центральном и Северо-Западном федеральном округе отмечается достаточно высокая естественная убыль населения, компенсируемая положительным миграционным приростом;
• в Южном федеральном округе убыль сельского населения происходит за счет отрицательного естественного прироста при нулевом миграционном;
• в регионах Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока естественный и миграционный прирост отрицательны, однако главным фактором сокращения сельского населения стал миграционный отток.

Процесс перераспределения населения по сельским территориям, за период 2014-2019 гг., отражен в таблице 4.

Численность большей части населения всех сельских поселений России на 01.01.2020 г. не превышает 2 тыс. жителей. При этом крупных по числу жителей сельских поселений очень ограниченное количество: 30 с численностью населения более 20 тыс. жителей и 278 с численностью населения от 10 тыс. до 20 тыс. жителей. За анализируемый период наиболее существенные изменения произошли в двух группах поселений:

• группа самых мелких сельских поселений с численностью жителей до 500 человек за 2015-2019 гг. увеличилось с 2863 до 2983, а их доля в общем числе сельских поселений – с 15,4 до 17,1%;
• количество поселений от 1 тыс. до 2 тыс. жителей сократилось с 5595 до 5479 (с 30,2 до 28,9% в общей структуре).

Причинами перехода части поселений из второй группы в первую стали естественная убыль и миграционный отток населения. Процесс сокращения сельских поселений объясняется тем, что большинство из них имеет плохо развитую социальную инфраструктуру, высокий уровень безработицы, в результате чего происходит интенсивная миграция местного населения в города или более крупные сельские поселения.

Анализируя данные таблицы 4 можно сделать вывод, что происходит постепенное измельчание сельских поселений. За 2015-2019 гг. численность населения самых мелких, до 500 человек, сельских поселений выросла. При этом в самых крупных сельских поселениях – от 10 тыс. человек – на 1 января 2020 г. проживало 4 482,2 тыс. человек, или 13,9% всего сельского населения России. Незначительно уменьшилось количество сельских поселений численностью от 1 тыс. до 5 тыс. человек. Всего на 1 января 2020 г. в сельских поселениях данной группы проживало 16 153,9 тыс. человек (50,2% сельских жителей), в 2015 г. – 17 818,3 тыс. (52,4% сельских жителей). Это является наглядным свидетельством процесса поляризации системы расселения, характерного как для Российской Федерации в целом, так и большинства регионов страны.

Существенных изменений в размере сельских поселений в большинстве федеральных округов России за 2015-2019 гг. не произошло, за исключением Северо-Западного (прирост на 9,6%) и Центрального федеральных округов (сокращение на 4,2%). В первом случае причина связана с изменениями административно-территориального деления, во втором – с измельчанием сельских поселений в нечерноземных областях.

Градация субъектов Российской Федерации по численности населения в расчете на одно сельское поселение за 2014-2019 гг. не отражает каких-либо существенных изменений. Во всех регионах Российской Федерации динамика численности населения примерно одинакова, что позволяет сделать вывод об идентичности сложившихся тенденций в сельских поселениях страны в сфере их социально-экономического положения.

Протекающие на территории сельских поселений России социально-экономические процессы, как негативные (слабая развитость социальной инфраструктуры, низкий уровень доступности услуг в сфере образования, здравоохранения, бедность большей части сельского населения, миграция сельского населения из села и «вымирание» сельских территорий), так и позитивные, имеют схожий характер, что обусловлено применением в отношении их одинаковой политики управления, не учитывающей их специфики и особенностей географического положения, демографической обстановки, инвестиционной привлекательности, возможностей наращивания собственного доходного потенциала и других. Политика управления, принятая в отношении сельских территорий, идентична политике, заданной на федеральном уровне, что указывает на игнорирование специфики сельских поселений при разработке программ территориального управления и свидетельствует о чрезмерно высокой  централизации управления экономикой и сельскими территориями.

Важно обратить внимание на динамику коэффициента естественного прироста в сельской местности. За период с 2000 по 2019 гг. он имеет отрицательное значение, за исключением одного периода, когда его значение составило ноль (рисунок 5).

Наименьшие показатели естественного прироста сельского населения зафиксированы в Центральном федеральном округе (-7,6‰), а положительный естественный прирост отмечен только в одном федеральном округе – Северо-Кавказском (7,9‰).

Отрицательной тенденцией является возобновление с 2016 г. ускоренного оттока населения из сельской местности (рисунок 6).

Коэффициенты миграционного прироста в федеральных округах Российской Федерации имеет разную динамику изменений. Если смотреть в общем по России, то можно отметить рост миграционного оттока из сельской местности. Исключение составляют Центральный федеральный округ, там наблюдается стабильный ежегодный миграционный приток, и Северо-Западный федеральный округ, показатель миграционного притока сельского населения имеет значительный рост.

Рассмотрев основные показатели, характеризующие общее состояние сельских территорий в Российской Федерации, можно отметить хронологию определенных процессов, протекающих в сельской местности, которая указывает на существенные негативнее изменения, способные в дальнейшем привести к окончательной дестабилизации сельской жизни.

На основе сложившейся социально-экономической ситуации в сельских поселениях федеральных округов Российской Федерации, авторами ежегодного доклада «О состоянии сельских территорий в Российской Федерации в 2018 году» на основе результатов мониторинга предложена типология регионов России по социально-экономическим характеристикам сельских территорий (таблица 5).

Рассматривая бюджеты сельских поселений Российской Федерации за период 2014-2019 гг. можно отметить, что они сводились с дефицитом в диапазоне от 2,2 до 5,3% (таблица 6).

Данные таблицы 6 свидетельствуют о дефиците бюджетов сельских территорий, при этом наблюдается тенденция опережающего, чрезмерного роста их расходной части, что, соответственно, приводит к увеличению дефицита, усугубляя социально-экономическую ситуацию и осложняя решение проблем дальнейшего развития в данной сфере сельских территорий.

По данным рисунка 7 в первую группу с 2015 года стабильно входят три региона: Ульяновская область, республики Дагестан и Чеченская. В 2019 году из данной группы вышли: Калининградская область (перешла в третью группу), республика Ингушетия и Северная Осетия-Алания (перешли во вторую группу). Во вторую группу  так же перешли Республика Алтай (из третьей группы) и Орловская область (из четвертой группы). Вышли из данной группы Чувашская Республика, Краснодарский край и Кировская область (перешли в третью группу), а также Тульская область (перешла в пятую группу). Так же в пятую группу вошли Красноярский край и Тюменская область (перешли из четвертой группы), Чукотский автономный округ (перешел из шестой группы).

Таким образом, бюджетная обеспеченность сельских территорий России в наибольшей степени высока там, где размещены финансово-промышленные центры и в нефтедобывающих регионах, остальные же регионы испытывают крайний недостаток финансовой обеспеченности, что крайне негативно сказывается на финансовой самостоятельности сельских территорий (таблица 7).

Данные таблицы 7 свидетельствуют об уменьшении на 3,6 п.п. в 2019 году, по отношению к 2018 году, доли первой группы сельских территорий, у которых наиболее высока финансовая самостоятельность (удельный вес дотаций в собственных доходах менее 5%). Важно отметить, что при этом происходит снижение на 4,6 п.п. удельного веса наиболее дотационных сельских территорий. Данная ситуация указывает на разновекторность тенденций, прослеживающихся в области финансовой самостоятельности сельских территорий. Однозначно можно сказать лишь об одном – 74,8% сельских территорий Российской Федерации (это подавляющее большинство) имеют низкую финансовую самостоятельность. По данным мировой практики, доля дотаций не должна быть выше 20-25%. Таким образом, большинство сельских территорий России остро нуждаются в финансировании и наделены минимальным набором обеспеченных полномочий.

По данным Министерства финансов России, на долю сельских территорий приходится всего 8% собственных доходов всех местных бюджетов, не смотря на то, что они составляют 81% от общего количества муниципалитетов Российской Федерации, что, соответственно, указывает на явный дисбаланс в распределении доходов между разными уровнями бюджетной системы, требующий оптимизации межбюджетных отношений.

Для сельских территорий огромное значение, как фактор производства, имеют сельскохозяйственные земли, на которых ведется интенсивное сельское хозяйство.  Процесс увеличения доли неиспользуемых сельскохозяйственных угодий в хозяйствах населения является настораживающей тенденцией и требует внимания как местных, так федеральных властей.

Перечень субъектов Российской Федерации, в которых наблюдается увеличение  площади  неиспользуемых  сельскохозяйственных угодий с 2008 по 2018 гг.  хозяйствах граждан, отражен в таблице 8.

Сокращение производства в хозяйствах связанных с ограничением их производственной деятельности, приводит к прямым потерям объемов сельскохозяйственного производства. В том случае, если земельные участки забрасывают по причине миграции сельского населения, в свою очередь связанной с отсутствием мест занятости, по причине отсутствия экономической необходимости или возраста местных жителей, то на это обязательно должны реагировать местные власти.

Анализ развития сельских территорий Российской Федерации наглядно подтверждает комплекс «хронических проблем», которые, не смотря на усилия государства, ежегодно обостряются.

На наш взгляд, одной из основных причин, сложившейся ситуации является произошедшая, в процессе переходного периода России к рыночной модели развития, локализации экономического пространства, затронувшая и сельские территории нашей страны. В данный период происходит «надлом» в системе управления на региональном уровне, то есть попросту региональная политика, направленная на создание единого экономического пространства отсутствовала в России. В силу ряда определенных причин, в период проведения рыночных реформ (1991-1999 гг.) считалось, что в условиях рыночных отношений, региональная политика не имеет столь значимой роли. Из этого следует, что территории, в том числе и сельские, должны самостоятельно решать вопросы и проблемы собственного развития. При этом роль государства заключалась в организационной поддержке развивающихся рыночных инфраструктур и крупного бизнеса, а также очень ограниченной финансовой помощи наиболее депрессивным регионам.

Количественная характеристика нарастающих процессов локализации экономического пространства Российской Федерации проявлялась в росте асимметрии, выражающейся в увеличении разницы в уровне социально-экономического развития российских регионов. В результате чего, на первом этапе, государственная политика не была направлена на мотивацию, особенно отстающих, территорий к развитию, то было вызвано дотационным принципом и слабым финансированием федеральных целевых программ. Каждый год, одним и тем же регионам выделялись федеральные трансферты, тем самым демонстрировалось худшее, по сравнению с другими территориями, положение. При этом, вливания денежных средств в такие регионы только усугубляли ситуацию. Таким образом, каждые попытки региональной политики «выравнивания» обходились государству все дороже и при этом, давали все меньший экономический эффект.

Надежда на «рыночные силы» в России не была оправдана. Опыт других стран, подтверждающий, что в рыночных условиях асимметрия экономического развития территорий только возрастает и выгоду получают только регионы-лидеры, подтвердился и в нашей стране. Б.Л. Лавровский отмечал, что ежегодные темпы регионального расслоения в период последних десятилетий ХХ века, находились в интервале 10-30%. Таким образом, темп распада экономики России на большое количество локальных экономических систем ежегодно увеличивался.

Изменившаяся в положительную сторону в начале 2000-х годов мировая конъюнктура, изменила парадигму регионального развития, введя в обиход такой термин, как «конкурентный федерализм», то есть переход от политики выравнивания к опережающему развитию нескольких ключевых регионов страны. В конечном варианте, приоритеты регионального развития в Российской Федерации на федеральном уровне были определены в Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2005-2008 годы). Ключевой ставкой данной программы была ориентация всех усилий на перспективные, наиболее мощные регионы России, формирование на базе таких регионов нового опорного каркаса страны, так называемых «локомотивов роста». Итогом данной ориентации стало хаотичное развитие регионов, то есть каждый из регионов выбрал свою траекторию развития, что привело к усугублению ситуации  с пространственной асимметрией.

Кульминационным событием в области региональной политики Российской Федерации стало расформирование в сентябре 2014 г. Министерства регионального развития, которое отвечало за пространственное «соединение» экономики российских территорий. Тем самым, можно констатировать факт признания правительством Российской Федерации поддержки курса на «политический союз» локальных экономик.

Сегодня данная ситуация, на наш взгляд, сохраняется, возможно, лишь с небольшими корректировками. Сложившийся в настоящее время характер освоения земель в Российской Федерации, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, подтверждает это. Характеристики пространственных различий (некоторые из них), отражены в таблице 9.

Данные таблицы 9 свидетельствуют о свойственной Сибирским регионам слабой заселенности. На территории Сибирского федерального округа проживает всего 14,7% населения России. При этом Сибирь занимает площадь в 9,8 млн. км², то есть более 56 % территории страны. Так же необходимо отметить характерную для сибирских регионов раздробленность территории и большое количество мелких сельских поселений. Всего 11% сельских поселений имеют численность проживающих свыше 1000 человек, при этом 48% – до 200 человек. Все это приводит к ярко выраженной фрагментарности пространственного развития.

Социально-экономическая политики, направленная на развитие сельских территорий, должна рассматриваться, как сфера совместной ответственности государства, органов местного самоуправления, бизнеса, науки, общества в области обеспечения достойного уровня жизнедеятельности сельских граждан. Однако, как показывает практика, все стратегические планы по развитию сельских территорий в России не достаточно эффективны и результативны, так как современная социально-экономическая ситуация в российских селах характеризуется огромным количеством накопившихся проблем, препятствующих их переходу к устойчивому развитию. Кризисные явления, обострившиеся в селах с началом рыночных и политических реформ, до настоящего времени не преодолены. Ежегодно  ухудшается демографическая ситуация, ускоряются миграционные процессы, при которых происходит активный отток сельских жителей в города или другие регионы России, ухудшается экологическая обстановка, и, соответственно сокращается продолжительность жизни сельских жителей.

Основные проблемы, выявленные в процессе анализа сельских территорий Российской Федерации, не являются чем-то новым или ранее не определенным, они существуют уже длительное время, и, к сожалению, ни одна из них не выбыла из дерева проблем (рисунок 8).

Основываясь на результаты проведенного исследования, хотелось бы отметить, что выход сельских поселений из глубокого кризиса и их переход к стабильному социально-экономическому развитию не может произойти из-за ведомственной разрозненности в управлении их социально-экономическим развитием на федеральном, региональном и местном уровнях и ограниченного отраслевого аграрного взгляда на функционирование экономики сельских территорий. По существу, государство сегодня не имеет ни одной рабочей стратегии и системы действенных алгоритмов восстановления и развития сельских поселений. Все предлагаемые стратегии и программы не могут быть реализованы, так как не предполагают первоочередных мер в области «территориального порядка» сельских территорий. Отношение современного российского государства к развитию сельских территорий можно признать нерациональным, так как, не смотря на все применяемые меры, неустойчивость и антидинамичность в российских селах, до сих пор не преодолена.

ВЫВОД

Сегодня можно услышать много критики в адрес осуществляемых государством мер по поддержке российских сел и по программам, нацеленным на их устойчивое развитие. Однако главной проблемой, на наш взгляд, является нацеленность всех программ на освоение средств, а не на поиск путей развития сельских территорий, выявление и использование малоиспользуемых их потенциалов. Как бы это банально не звучало, но сегодня многие управленцы в области муниципального управления не понимают суть устойчивого развития сельских поселений, и, соответственно, не готовы и не могут эффективно использовать финансовые средства, выделяемые для этого.

Идея укрупнения сельских территорий России, получившая в настоящее время особую актуальность и уже воплощаемая во многих регионах России, должна носить взвешенный характер, то есть важно учитывать, что укрупнение сельских поселений порождает целый ряд проблем, и подходить к нему нужно с большой осторожностью, анализируя возможные последствия в каждом конкретном случае.

В настоящее время существует потребность в грамотной и научно-обоснованной корректировке системы административно-территориального деления субъектов Российской Федерации. Важно учесть, что это должна быть корректировка, осуществляемая с учетом особенностей объединяемых сельских территорий, а не просто объединение ради сокращения объемов финансирования сельских поселений.

Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года должна наметить основные направления и механизмы развития сельских территорий страны с четко обозначенными приоритетными мерами и источниками их финансирования, а не быть очередным формальным документом, состоящим из «благих пожеланий».

Список источников

1. Атаева, А.Г. Административно-территориальная и экономическая трансформация муниципальных образований / А.Г. Атаева // Вопросы управления. – 2019. – № 6 (61). – С. 92–106.
2. Бутко, Г.П. Формирование стратегии устойчивого развития АПК в условиях нестабильной экономики / Г.П. Бутко // Теория и практика мировой науки. – 2018. – № 5. – С. 13–19.
3. Буторин, С.Н. Методологические подходы к управлению устойчивым развитием в сельских районах / С.Н. Буторин // Государственный советник. – 2019. – № 2 (26). – С. 69–76.
4. Информация о результатах проведения мониторинга исполнения местных бюджетов и межбюджетных отношений в субъектах Российской Федерации на региональном и муниципальном уровнях за 2018-2019 гг. // Официальный сайт Министерства финансов Российской Федерации [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.minfin.gov.ru.
5. Калафатов Э.А. Вклад сельского хозяйства в экономику Крыма // Экономика и предпринимательство- №5 (130). – Москва, 2021 – с. 488-490.
6. Калафатов Э.А. Предпосылки развития инвестиционной̆ деятельности в сфере сельского хозяйства Республики Крым // Экономика и предпринимательство- №5 (130). – Москва, 2021 – с. 459-461.  
7. Калафатов Э.А.   Агротуризм как инструмент устойчивого развития сельских территорий – М.: ИИЦ Фабула, 2020. – 150с.
8. Крошилин, С, Муниципальный маркетинг: первоочередные задачи на самом «местном уровне» / С. Крошилин, Е. Медведева // Маркетолог. – 2017. – №5 – С.18-23.
9. Мониторинг о развитии системы местного самоуправления в Российской Федерации // Официальный сайт Министерства юстиции Российской Федерации [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.minjust.ru.
10. Петриков, А. В. Политика сельского развития в России: направления и механизмы. Сельские территории в пространственном развитии страны: потенциал, проблемы, перспективы / А.В. Петрикова. – М.: ВИАПИ имени А. А. Никонова, 2019. – С 3–10.
11. Проблемы устойчивого развития сельских территорий и сельскохозяйственного производства в регионе: монография / Л.В. Воронова, А. И. Голубева, А. М. Суховская [и др.]. – Ярославль: Ярославская ГСХА, 2016. – 208 с.
12. Россия в цифрах. 2020: Краткий статистический сборник / Росстат- M., Р76, 2020. – 550 с.
13. Статистический бюллетень «Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям за 2014-2019 гг.» // Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://gks.ru.
14. Типологизация сельских территорий на основе диверсификации экономики: монография / А.Н. Тарасов, Н.И. Антонова и др. – Ростов н/Д: ФГБНУ ВНИИЭиН, Изд-во «АзовПечать», 2016. – 140 с.

References

1. Ataeva, A.G. Administrativno-territorial`naya i e`konomicheskaya transformaciya municipal`ny`x obrazovanij / A.G. Ataeva // Voprosy` upravleniya. – 2019. – № 6 (61). – S. 92–106.
2. Butko, G.P. Formirovanie strategii ustojchivogo razvitiya APK v usloviyax nestabil`noj e`konomiki / G.P. Butko // Teoriya i praktika mirovoj nauki. – 2018. – № 5. – S. 13–19.
3. Butorin, S.N. Metodologicheskie podxody` k upravleniyu ustojchivy`m razvitiem v sel`skix rajonax / S.N. Butorin // Gosudarstvenny`j sovetnik. – 2019. – № 2 (26). – S. 69–76.
4. Informaciya o rezul`tatax provedeniya monitoringa ispolneniya mestny`x byudzhetov i mezhbyudzhetny`x otnoshenij v sub«ektax Rossijskoj Federacii na regional`nom i municipal`nom urovnyax za 2018-2019 gg. // Oficial`ny`j sajt Ministerstva finansov Rossijskoj Federacii [E`lektronny`j resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.minfin.gov.ru.
5. Kalafatov E`.A. Vklad sel`skogo xozyajstva v e`konomiku Kry`ma // E`konomika i predprinimatel`stvo- №5 (130). – Moskva, 2021 – s. 488-490.
6. Kalafatov E`.A. Predposy`lki razvitiya investicionnoj̆ deyatel`nosti v sfere sel`skogo xozyajstva Respubliki Kry`m // E`konomika i predprinimatel`stvo- №5 (130). – Moskva, 2021 – s. 459-461.  
7. Kalafatov E`.A. Agroturizm kak instrument ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij – M.: IICz Fabula, 2020. – 150s.
8. Kroshilin, S, Municipal`ny`j marketing: pervoocheredny`e zadachi na samom «mestnom urovne» / S. Kroshilin, E. Medvedeva // Marketolog. – 2017. – №5 – S.18-23.
9. Monitoring o razvitii sistemy` mestnogo samoupravleniya v Rossijskoj Federacii // Oficial`ny`j sajt Ministerstva yusticii Rossijskoj Federacii [E`lektronny`j resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.minjust.ru.
10. Petrikov, A. V. Politika sel`skogo razvitiya v Rossii: napravleniya i mexanizmy`. Sel`skie territorii v prostranstvennom razvitii strany`: potencial, problemy`, perspektivy` / A.V. Petrikova. – M.: VIAPI imeni A. A. Nikonova, 2019. – S 3–10.
11. Problemy` ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij i sel`skoxozyajstvennogo proizvodstva v regione: monografiya / L.V. Voronova, A. I. Golubeva, A. M. Suxovskaya [i dr.]. – Yaroslavl`: Yaroslavskaya GSXA, 2016. – 208 s.
12. Rossiya v cifrax. 2020: Kratkij statisticheskij sbornik / Rosstat- M., R76, 2020. – 550 s.
13. Statisticheskij byulleten` «Chislennost` naseleniya Rossijskoj Federacii po municipal`ny`m obrazovaniyam za 2014-2019 gg.» // Oficial`ny`j sajt Federal`noj sluzhby` gosudarstvennoj statistiki [E`lektronny`j resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.gks.ru.
14. Tipologizaciya sel`skix territorij na osnove diversifikacii e`konomiki: monografiya / A.N. Tarasov, N.I. Antonova i dr. – Rostov n/D: FGBNU VNIIE`iN, Izd-vo «AzovPechat`», 2016. – 140 s.

Для цитирования: Калафатов Э.А. Состояние и тенденции социально-экономического развития сельских территорий Российской Федерации // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-51/

© Калафатов Э.А, 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 330.332.14

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10755

РОЛЬ ФЕРМЕРСКИХ ХОЗЯЙСТВ В РАЗВИТИИ СЕЛЬСКИХ ТЕРРИТОРИЙ

THE ROLE OF FARMS IN RURAL DEVELOPMENT

Черданцев Вадим Петрович, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры менеджмента, ФГБОУ ВО «Пермский государственный аграрно-технологический университет имени академика Д.Н. Прянишникова, профессор кафедры экономики и менеджмента ФГБОУ ВО Пермский филиал РАНХиГС, cherdantsev.vadim@yandex.ru

Cherdantsev Vadim Petrovich, Doctor of Economics, Professor, Professor of the Department of Management, Academician D.N. Pryanishnikov Perm State Agrarian-Technological University, a Federal State-Owned Publicly-Funded Institution of Higher Education, Professor of the Department of Economics and Management, Perm Branch of the RANEPA, a Federal State-Owned Publicly-Funded Institution of Higher Education, cherdantsev.vadim@yandex.ru

Аннотация. В период рыночных преобразований фермерские хозяйства, стали неотъемлемой частью народного хозяйства в целом и многоукладной сельской экономики в частности. Они выполняют одну из главных народнохозяйственных функций, заключающихся в производстве сельскохозяйственной продукции, а также решении социальных проблем села и устойчивого развития сельских территорий. Однако фермерские хозяйства испытывают в процессе своей хозяйственной деятельности и ряд характерных проблем, решение которых возможно осуществить благодаря организации эффективной государственной поддержки. При реализации национальных проектов особое внимание уделяется развитию фермерских хозяйств в сельской местности, а также формированию рыночных инструментов. При разработке государственных программ определяются наиболее важные направления в политике сельского развития. В статье рассматриваются меры государственной поддержки фермеров Пермского края. Определены направления деятельности государства в разработке реализации и механизма мер и поддержки.

Abstract.  During the period of market transformations, farms have become an integral part of the national economy in general and the multicultural rural economy in particular. They perform one of the main economic functions, consisting in the production of agricultural products, as well as solving social problems of the village and sustainable development of rural areas. However, farms are experiencing a number of characteristic problems in the course of their economic activities, the solution of which can be implemented through the organization of effective state support. When implementing national projects, special attention is paid to the development of farms in rural areas, as well as the formation of market instruments. When developing state programs, the most important directions in the policy of rural development are determined. The article discusses measures of state support for farmers of the Perm Region. The directions of the state’s activity in the development of the implementation and mechanism of measures and support are determined.

Ключевые слова: меры государственной поддержки, государственная программа, сельское хозяйство, сельские территории, экономика, малый бизнес, фермерские хозяйства, эффективность

Keywords: state support measures, state program, agriculture, rural areas, economy, small business, farms, efficiency

В нашей стране сельские территории являются одним из важнейших ресурсов, значение которого в условиях глобализации стремительно растет. Сегодня фермерские хозяйства обладают значительным потенциалом для развития агропроизводства и комплексного развития села. Одна ферма способна обеспечить десятки рабочих мест для сельских жителей и обеспечить жителей района натуральной и здоровой пищей. Уплачиваемые фермерскими хозяйствами налоги увеличивают налоговые поступления, обеспечивая при этом развития инфраструктуры и финансирование общественных программ [7].

В последние годы, благодаря последовательной государственной поддержке, агропромышленный комплекс показывает устойчивый рост. Доля фермерских хозяйств тоже постепенно растет – в 2011 году вклад фермеров в агропром составлял 8,9%, а в 2020 году уже 14%. По прогнозам Россельхозбанка, доля фермеров в агропромышленном комплексе в ближайшие 4-6 лет увеличится до 18-20%. Из федерального бюджета на развитие предпринимательства в агропроизводстве выделяется ежегодно до 90 миллиардов рублей. Одной из основных целей государственной поддержки фермерства является решение проблемы заброшенных земель, которых в России в настоящее порядка 40 миллионов гектаров [7].

Фермерские хозяйства играют важнейшую роль в процессе развития сельских территорий и росте агропромышленного комплекса Пермского края. Важное значение в повышении производственных показателей фермерских хозяйств и развитии сельских территорий приобретают целевые государственные программы развития КФХ. Государственная поддержка является важным фактором для становления крепкого фермерского хозяйства. Одной из приоритетных мер государственной поддержки на территории региона является грант «Агростартап», направленный на содействие в развитии сельскохозяйственного предприятия начинающим фермерам.  Получить грант могут крестьянские (фермерские) хозяйства, зарегистрированные в текущем году, а также граждане Российской Федерации, которые зарегистрируются в качестве крестьянско-фермерского хозяйства в органах Федеральной налоговой службы, но не более тридцати календарных дней после дня объявления победителя. Цели, на которые может быть направлен грант, представлен в таблице 1.

Грант «Агростартап» предоставляется на основании соглашения, заключаемого между Министерством сельского хозяйства и продовольствия Пермского края и получателями денег в государственной информационной системе по управлению общественными финансами, включенными в «Электронный бюджет». Необходимыми условиями для получения гранта являются:

• основным видом деятельности фермерского хозяйства является производство и (или) переработка сельскохозяйственной продукции;
• крестьянско-фермерское хозяйство зарегистрировано в текущем году;
• согласие оплачивать из своих средств не менее 10% затрат, обозначенных в плане расходов проекта;
• задолженность перед налоговыми органами и внебюджетными фондами не должна превышать 10000 рублей;
• доля направляемых средств гранта должна быть не менее 25% и не более 50% от общего денежного объема гранта;
• заявители не могут получать на те же цели бюджетные средства;
• фермерские хозяйства не должны иметь просроченной денежной задолженности субсидий или бюджетных инвестиций, которые предоставлялись в соответствии с правовыми актами в краевой бюджет;
• заявитель не является получателем денежных средств финансовой поддержки, а также гранта для поддержки начинающих фермеров;
• фермерское хозяйство берет на себя обязательство в течение срока освоения денежных средств гранта создать не менее двух новых рабочих мест, при сумме гранта два миллиона рублей, и не менее одного нового рабочего места, при сумме гранта менее двух миллионов рублей;
• фермерское хозяйство берет на себя обязательство по сохранению вновь созданных рабочих мест на срок не менее пяти лет с даты получения денежных средств гранта;
• осуществлять деятельность не менее пяти лет со дня выдачи денежных средств гранта и достигнуть плановых показателей деятельности до параметров, прописанных в соглашении, заключаемом между получателем гранта и Министерством сельского хозяйства и продовольствия Пермского края;
• реализация, передача в аренду, а также залог и отчуждение имущества, которое приобретено с участием денежных средств гранта, могут допускаться только с согласия Министерства, и при условии поддержания показателей деятельности, предусмотреных проектом создания и развития хозяйства, а также соглашением, заключаемым между хозяйством и Министерством сельского хозяйства и продовольствия Пермского края [3].

Грант «Агростартап» может позволить фермерам   края закупить необходимое оборудование, животных, рыбу, технику и построить необходимые сооружения, для эффективной работы сельскохозяйственного предприятия.

Для более крупных крестьянско-фермерских хозяйств Пермского края реализуется грант «Семейная животноводческая ферма». Максимальный размер гранта составляет 60% затрат, но не более 15,0 миллионов рублей. Получить субсидию могут хозяйства, продолжительность трудовой деятельности которых будет превышать 24 месяца с момента его регистрации. Размер гранта позволяет расширить фермерское хозяйство, докупить необходимое оборудование, привлечь и обучить персонал, наращивать выпускаемую продукцию.

С 2019 года на территории Пермского края поддержку фермерским хозяйствам оказывает ГБУ ПК «Центр компетенций для сельхозкооперации и поддержки фермеров» [6].  В его компетенцию входит проведение обучающих и информационных семинаров, консультирование, создание и ведение реестров, подготовка методических материалов, информирование. Представители Центра компетенций выезжают в муниципалитеты Пермского края на семинары, в ходе которых обсуждают с фермерами проблемы, возникающие в процессе их деятельности, предоставляют информацию для их решения. Востребованными темами являются: меры государственной поддержки, сельскохозяйственная кооперация, декларирование продукции, основы предпринимательской деятельности и другие.

С 2020 года на территории Пермского края создано мобильное приложение «Где Фермер?», направленное на оказание помощи в сбыте фермерской продукции. На интерактивной карте показано место расположения фермерского хозяйства, представлена линейка выпускоемой хозяйством продукции, фотографии, контакты, сайт и социальные сети производителя.  В данном приложении зарегистрировано более 220 фермеров, которые благодаря ему успешно сбывают свою продукцию.

В Пермском крае поддержка фермерства осуществляется на основе программы «Государственная поддержка АПК Пермского края» [4]. На развитие АПК региона и стимулирование инвестиционной деятельности в 2020 году было направлено 24 158,9 млн. рублей, включая средства бюджета края в сумме 2 236,0 млн. рублей и федерального бюджета – 918,0 тыс. рублей.

По  данным Пермьстата объем производства валовой продукции АПК в хозяйствах  составил  46,0  млрд. рублей (на 10 %  выше уровня предыдущего года), из них в растениеводстве — 16,1 млрд. рублей,
в животноводстве – 30,2 млрд. рублей.  По категориям производителей агропродукции в 2020 году позиции распределились следующим образом: произведено населением 31,8%, сельскохозяйственными предприятиями —  62,9 % (- 0,8 п.) и на крестьянско-фермерские хозяйства пришлось 5,3% [5].                     

Государство заинтересовано в развитии фермерских хозяйств во всей стране и на территории Пермского края в том числе. Для того, чтобы фермерство было жизнеспособным, необходимо его эффективное функционирование. Это означает, что фермеры должны иметь возможность получать удобрения, технику и другое оборудование, а также получать доступ к адекватным источникам кредита и легко реализовывать свою продукцию [7].

Современное фермерство – не только прибыльное, но и интересное занятие. Помимо обычных направлений – производства растительной и животной продукции – здесь есть место и высокотехнологичным разработкам, и самым простым начинаниям вроде разведения полезных компостных червей. Отрасль хорошо финансируется государством, привлекает внимание частных инвесторов, и в ближайшем будущем ее ожидает только рост [9]. Опыт стран с развитым сельским хозяйством показывает, что фермерские хозяйства развиваются эффективно только при развитой системе межинституциональных отношений. Кроме того, развитая инфраструктура, уровень социальной обеспеченности, здравоохранения, образования тесно взаимосвязано с развитием аграрного производства в сельской местности.

Список источников

1. Федеральный закон от 08.12.1995 г. № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации» [электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8572/ (дата обращения 25.12.21)
2. Куракин А, Гусаков Т. Сельскохозяйственная кооперация в России и за рубежом / «Агротехника и технологии» — 2018 — № 1 –с. 60.
3. Об утверждении Порядка предоставления субсидий на создание системы поддержки фермеров и развитие сельскохозяйственной кооперации: постановление Правительства Пермского края от 06.05.2021г. № 275-п [электронный ресурс] – Режим доступа: https://agro.permkrai.ru/upload/iblock/203/275_p_06.05.2021.pdf (дата обращения 25.12.21)
4. Об утверждении государственной программы «Государственная поддержка агропромышленного комплекса Пермского края»: Постановление правительства Пермского края от 3 октября 2013 года N 1320-п [электронный ресурс] – Режим доступа: https://mfin.permkrai.ru/upload/pages/2721/dat_1586157460803.pdf (дата обращения 25.12.21)
5. Официальный сайт Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Пермскому краю [электронный ресурс] – Режим доступа: http://permstat.gks.ru/ (дата обращения 25.12.21)
6. Официальный сайт Государственного бюджетного учреждения Пермского края «Центр компетенций в сфере сельскохозяйственной кооперации и поддержки фермеров» [электронный ресурс] – Режим доступа: http://agroperm-ck.ru/about/ob-uchrezhdenii/ (дата обращения 12.09.2021).
7. Очирова, Т. Ч. Проблемы и перспективы развития крестьянских (фермерских) хозяйств // Молодой ученый. — 2021. — № 2 (344). — c. 266-268.
8. Перспективы фермерства в России [электронный ресурс] – Режим доступа: https://zen.yandex.ru/media/csoya/perspektivy-fermerstva-v-rossii-5f0310e2844a485dbaa4e939 (дата обращения 25.12.21)
9. Фермерство в России сегодня: как развивается фермерский бизнес в стране [электронный ресурс] – Режим доступа: https://b-mag.ru/fermerstvo-v-rossii-segodnja-kak-razvivaetsja-fermerskij-biznes-v-strane/  (дата обращения 25.12.21)

References

1. Federal Law No. 193-FZ dated 08.12.1995 «On Agricultural cooperation» [electronic resource] — Access mode: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8572 (accessed 25.12.21)
2. Kurakin A, Gusakov T. Agricultural cooperation in Russia and abroad / «Agrotechnics and technologies» — 2018 — No. 1 -p. 60.
3. On approval of the Procedure for granting subsidies for the creation of a system of support for farmers and the development of agricultural cooperation: Decree of the Government of the Perm Territory dated 06.05.2021 No. 275-p [electronic resource] — Access mode: https://agro.permkrai.ru/upload/iblock/203/275_p_06.05.2021.pdf (accessed 25.12.21)
4. On the approval of the state program «State support of the agro-industrial complex of Perm Krai»: Decree of the Government of Perm Krai dated October 3, 2013 N 1320-p [electronic resource] — Access mode: https://mfin.permkrai.ru/upload/pages/2721/dat_1586157460803.pdf (accessed 25.12.21)
5. Official website of the Territorial Body of the Federal State Statistics Service for the Perm Region [electronic resource] — Access mode: http://permstat.gks.ru / (accessed 25.12.21)
6. Official website of the Perm Krai State Budgetary Institution «Competence Center in the field of agricultural cooperation and support of farmers» [electronic resource] — Access mode: http://agroperm-ck.ru/about/ob-uchrezhdenii / (accessed 12.09.2021).
7. Ochirova, Incl. Problems and prospects of development of peasant (farm) farms // Young scientist. — 2021. — № 2 (344). — c. 266-268.
8. Prospects of farming in Russia [electronic resource] — Access mode: https://zen.yandex.ru/media/csoya/perspektivy-fermerstva-v-rossii-5f0310e2844a485dbaa4e939 (accessed 25.12.21)
9. Farming in Russia today: how the farming business is developing in the country [electronic resource] — Access mode: https://b-mag.ru/fermerstvo-v-rossii-segodnja-kak-razvivaetsja-fermerskij-biznes-v-strane / (accessed 25.12.21)

Для цитирования: Черданцев В.П. Роль фермерских хозяйств в развитии сельских территорий // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-49/

© Черданцев В.П., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 338.242.4

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10754

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ И АУДИТ ЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ БЮДЖЕТНЫХ СРЕДСТВ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ

STATE CONTROL AND AUDIT OVER THE USE OF BUDGETARY FUNDS IN AGRICULTURE

Курдюмов Александр Васильевич, кандидат экономических наук, доцент, директор института государственного, муниципального управления и права, заведующий кафедрой конкурентного права и антимонопольного регулирования, ФГБОУ ВО «Уральский государственный экономический университет» (620144 Россия, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, д. 62), тел. 8(343) 283-12-50, ORCID: http://orcid.org/0000-0002-2523-7595, kurdyumov@usue.ru

Kurdiumov Aleksandr Vasilevich

Аннотация. В статье рассматривается аспекты государственного контроля и аудита за использованием бюджетных средств в аграрном секторе экономики. Раскрыты целевая установка, функции и принципы государственного финансового контроля. Рассмотрена система органов государственного контроля, имеющих полномочия на проведения проверочных действий касательно освоения бюджетного средств территориальных органов Свердловской области: Министерство финансов. Управление Федерального казначейства, Счетная палата. В функционировании системы государственного контроля и аудит за целевым и эффективным использованием бюджетных средств выявлены проблемы: в законодательстве отсутствует четкий понятийный аппарат, в связи с чем предложено определение понятия «государственный аудит»; регламентирующие документы контрольно-счетных органов не унифицированы; отсутствуют рекомендации по проведению финансового контроля в специфичных отраслях, в частности сельском хозяйстве; часть выполняемых работ органами контроля и аудита дублируется, что вызывает острую необходимость в создании общего механизма перераспределения работы по проведению контрольных мероприятий. Проведен анализ инструментов государственного регулирования сельского хозяйства в России. Проанализирована структура бюджетного процесса и ее организация. Обозначены проблемы, ухудшающие соблюдение бюджетной дисциплины и эффективность использования областных и федеральных финансовых ресурсов. В результате проведенного анализа государственного контроля и аудита за целевым и эффективным использованием бюджетных средств в сельскохозяйственных организациях в Свердловской области сформулирован вывод о наличии на территории области разветвленной системы организационных структур государственного контроля и аудита за целевым и эффективным использованием бюджетных средств, которая позволяет выполнять разносторонний финансовый контроль.

Abstract. The article deals with the aspects of state control and audit of the use of budget funds in the agricultural sector of the economy. The target installation, functions and principles of state financial control are disclosed. The system of state control bodies with the authority to conduct verification actions regarding the implementation of the budget funds of the territorial bodies of the Sverdlovsk region: the Ministry of Finance was considered. Office of the Federal Treasury, Accounts Chamber. Problems were identified in the functioning of the state control system and the audit of the targeted and effective use of budget funds: there is no clear conceptual apparatus in the legislation, in connection with which a definition of the concept of «state audit» is proposed; regulatory documents of control and accounting bodies are not unified; There are no recommendations for financial control in specific sectors, in particular agriculture; part of the work performed by the control and audit bodies is duplicated, which causes an urgent need for the creation of a general mechanism for the redistribution of work on control measures. An analysis of the tools of state regulation of agriculture in Russia was carried out. The structure of the budget process and its organization were analyzed. Problems are identified that worsen the observance of budgetary discipline and the effectiveness of the use of regional and federal financial resources. As a result of the analysis of state control and audit of the targeted and effective use of budget funds in agricultural organizations in the Sverdlovsk region, a conclusion was made that there is an extensive system of organizational structures of state control and audit of the targeted and effective use of budget funds in the region, which allows performing versatile financial control.

Ключевые слова: сельское хозяйство, агропромышленный комплекс, государственная поддержка, государственный контроль, бюджетные средства, продовольственная безопасность

Keywords: agriculture, agro-industrial complex, state support, state control, budget, food security

Сельское хозяйство – ключевая отрасль народного хозяйства. Его стратегическая важность заключается в том, что этот сектор экономики является почти единственным источником сырьевого и продовольственного обеспечения населения. Как показывает статистика сельское хозяйство занимает в среднем 5% от мирового ВВП. Российская Федерация по данному показателю находится в тройке стран лидеров. И так как рынок продовольствия определяет состояние экономики и социальную стабильность общества в целом, его развитие контролируется во всех странах.

В свете событий на мировой арене за последние 10 лет развитие АПК в России стало одним из национальных проектов, что обусловлено политикой «импортозамещения». Помимо этого, агропромышленный комплекс играет большую роль в национальной экономике. Основная масса продуктов питания, продовольственных товаров производится отраслью сельского хозяйства. Именно питание – первое условие для жизни человека и населения страны в целом. Реальным, наиболее эффективным источником поддержания ресурсного потенциала сельскохозяйственной отрасли может выступить расширение экономических методов государственное регулирование аграрного сектора. Безусловно бюджетирование отрасли невозможно без внедрения государственного финансового контроля и аудита эффективности, позволяющего всесторонне оценивать результативность управления государственными средствами.

Ученые и практики сходятся во мнении, что отрасль сельского хозяйства имеет свою специфику, которая порождает необходимость государственного вмешательства.

По мнению одной из редакций электронного портала о бизнесе, регулирование сельского хозяйства государством значит стимулирование отрасли с помощью прямых и различных косвенных методов. Прямое вмешательство в производство крайне важно. Господдержка имеет различные формы, льготные программы, выделение средств из бюджетов разных уровней на различных условиях и т.п. Чаще всего средства из бюджета выделяются на целевой основе. То есть, в последующем получатель бюджетных средств должен отчитаться об их использовании, а государство, в лице уполномоченных органов, должно провести контроль или проверку этого использования.

Механизм государственной поддержки очень дорогостоящий, поэтому бесконтрольность в этом процессе неприемлема. Это может привести к значительным потерям и оказать разрушительное действие как на АПК, так и на экономику в целом. Необходимость государственного контроля и аудита за целевым использованием бюджетных средств в сельском хозяйстве, как и в других отраслях, обусловлена эффективностью расходования средств и оптимизация финансовой политики государства [1, 2, 3].

Таким образом, постоянное стимулирование сельского хозяйства и разработка мер для стабилизации и обеспечения развития этой отрасли крайне необходимы. Обеспечение продовольственной безопасности государства возможно только при реформировании, регулировании, поддержке и повышении эффективности сельскохозяйственного производства.

В исследовании использованы методы экономико-статистического и системный подход, а также другие методы научного исследования, обобщения и обработки информации, обусловленные конкретными задачами. В основе исследования лежит методологический принцип усиливающейся роли органов государственного контроля за использованием бюджетных средств в сельском хозяйстве.

Основный вектор развития прописан в Госпрограмме развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, которая включает основные индикаторы и инструменты развития отрасли. Основные цели Госпрограммы коррелируют с показателями Доктрины продовольственной безопасности России. Основные задачи новой Госпрограммы – стимулирование роста производства основных видов сельхозпродукции; повышение эффективности регулирования агропродовольственных рынков, а также повышение уровня рентабельности в отрасли. Для реализации данной программы предусмотрены статьи затрат, направленные на поддержку отрасли.

Для выделения средств в отрасль сначала формируется бюджет и прогнозируются возможные суммы соразмерно общему бюджету. Алгоритм движения средств бюджета представлен на рисунке 1.

Данная последовательность предполагает, что планирование объема средств на поддержку определенных отраслей происходит на втором этапе, после которого в ходе исполнения бюджета выделяются суммы, заложенные на определенные программы. К таким программам относится и программа поддержки сельского хозяйства. Инструментарий государственного регулирования сельского хозяйства формируются из инструментов прямого и непрямого воздействия, представленные на рисунке 2.

Принимая во внимание важность сохранения доступности потребительской корзины для населения формирование цен на сырье и готовую продукцию происходит под контролем государства. Во избежание банкротства сельскохозяйственных организаций существует система поддержки отрасли за счет средств из бюджета. На рисунке 3 выделены основные виды господдержки в рамках программ и проектов.

Финансирование сельского хозяйства в Российской Федерации осуществляется из средств федерального, территориальных бюджетов и внебюджетных источников. Средства федерального бюджета расходуются по следующим направлениям (рисунок 4) [4].

Также, активно применяются не прямые выплаты для поддержки аграрного сектора, в том числе для этих целей создаются консультационные службы, ведется застройка сельских поселений, решаются проблемы сельскохозяйственных объединений.

Распределением средств, выделяемых на сельское хозяйство, отвечает профильное министерство – Министерство сельского хозяйства РФ. Как отмечают специалисты, господдержка, предоставляемая в рамках региональных программ, не должна дублировать меры господдержки, предоставляемой СХТП по другим направлениям Госпрограммы.

Минсельхоз России, осуществляет внутренней контроль использования бюджетных средств. Для этого в министерстве организованы специальные органы, осуществляющие деятельность в рамках своих полномочий: реестр саморегулируемых организаций ревизионных союзов сельскохозяйственных кооперативов; департамент бюджетной политики и государственных закупок контролирует отвечает за бюджетную политику в сельском хозяйстве; подведомственные организации.

Следует констатировать, что организация бюджетного финансирования в сельском хозяйстве находится на достаточно высоком уровне, в этой работе подключены и задействованы дополнительные органы, контролирующие порядок и правильность этого процесса.

Государственный контроль направлен на своевременное выявление отклонений в работе и предотвращение возможных проблем. В ходе проведения контрольных действий можно скорректировать процесс, поддерживать порядок и соблюдение регламентов.

В настоящее наблюдается тенденция расширения полномочий органов, осуществляющих данный контроль, разрабатываются нормативно-правовые акты, регламентирующие их деятельность. Однако, не смотря на эти факторы в законодательстве нет четкого определения терминов государственного финансового контроля и аудита.

Целевая установка государственного контроля выражается через функции: контроль за доходно-расходной частью бюджетных средств, контроль эффективного использования государственной и муниципальной собственности, контроль законности предоставления и использования налоговых льгот и полученных дотаций, противодействие финансовым злоупотреблениям [5, 6].

Принципы осуществления государственного финансового контроля в сельском хозяйстве аналогичны общепринятым. Они сформированы на основе международных правовых документов.

Принцип независимости. Суть этого принципа заключается в организационной, функциональной, материальной и иной независимости проверяющих органов от объектов контроля. Независимость выражается в самостоятельности выбор предмета контрольной деятельности и методики проверки.

Принцип гласности состоит в общем доступе результатов контроля в форме отчетов в вышестоящие органы и их публикации.

Принцип законности выражается осуществлении контрольных действий в строгом соответствии законодательством и иным нормативными актами.

Объективность государственного контроля обеспечивается с помощью того, что результаты проведенных мероприятий выражаются коллективным мнением, а проведение этих мероприятий исключают предвзятость к объектам.

Принцип ответственности сторон. За ненадлежащее выполнение своих полномочий контролеров предусмотрена административная ответственность. Ответственность контролируемых лиц предполагает, ответственность виновников, установленных при выявлении ошибок и злоупотреблений в управлении государственными финансами и иной собственностью.

Сбалансированность означает, что при определении обязанностей субъекта контроля должен, быть определен соответствующий объем прав и возможностей. субъекту нельзя предписывать контрольные функции, не обеспеченные средствами для их выполнения.

Системность предполагает наличие системы органов финансового контроля.

Следование этим принципам обеспечивает качество выполняемой работы органами контроля. Затрагивая тему органов контроля, необходимо пояснить, что контроль, осуществляемый ими, различается, и различие — это указано в Бюджетном Кодексе РФ. Статья 265 разделяет государственный контроль на внутренний и внешний (рисунок 5).

Таким образом, государственный контроль имеет теоретические основы, и как относительно новая деятельность не имеет единых терминов или методов, однако имеет основные принципы осуществления, стандарты, разработанные на основе международных.

Инструментарий, как толкуется во многих словарях, – это совокупность инструментов, применяемых в какой-либо специальности, в нашем случае это совокупность принципов, методик, способов оценки, которые используются в процессе проведения государственного финансового контроля использования бюджетных средств. Для того, чтобы проделываемая работа имела результат, она должна осуществляться по определенным правилам, технологиям. Государственный финансовый контроль не имеет регламентированных методик [7, 8].

Рассмотрим систему органов государственного контроля, имеющие полномочия на проведения проверочных действий касательно освоения бюджетного средств в Свердловской области.

На уровне субъекта федерации главную контрольную функцию в области финансов осуществляет Министерство финансов Свердловской области. Контрольную функцию выполняют отделы контрольно-ревизионной работы управления финансового контроля совместно с отделом финансирования сельского хозяйства и природоохранных мероприятий. В полномочия первых входит контроль за соблюдением бюджетного законодательства области и исполнения бюджетов; внутренний аудит главных распорядителей бюджетных средств, финансовый контроль получателей бюджетных средств, контрольно-ревизионные мероприятия планового и внепланового характера в бюджетных учреждениях в отношении закупок для обеспечения нужд Свердловской области.

В структуре Управления федерального казначейства по Свердловской области непосредственным контролем исполнения расходных обязательств в сфере сельского хозяйства занимается контрольно-ревизионный отдел в сфере развития экономики [9, С. 42].

Особую роль в осуществлении внутреннего контроля организаций, получающих денежные средства из бюджетов, занимает Министерство агропромышленного комплекса и продовольствия Свердловской области. Министерство выступает как главный распорядитель бюджетных средств, поэтому имеет право запрашивать всю необходимую информацию для проведения контрольных мероприятий. На рисунке 6 представлена организационная структура министерства.

Контрольно-ревизионной деятельностью в Министерстве занимается отдел, который непосредственно подчинен министру. В контрольные полномочия отдела входит:

• запрос необходимой информации от руководителей подразделений министерства, исполнительных органов государственной власти Свердловской области, организаций агропромышленного комплекса;
• проверка в управлениях АПК и продовольствия, автономных учреждениях, хозяйствующих субъектах сельского хозяйства области денежных, бухгалтерских и других документов на предмет их наличия и правильности использования денежных средств, ценных бумаг и материальных ценностей;
• а также внесение предложений о взыскании с предприятий АПК средств, израсходованных по нецелевому назначению и доходов от их использования.

Таким образом, организация контроля бюджетного процесса на всех его этапах охватывается различными органами государственной власти. Можно отметить, что некоторые функции, которые выполняют эти органы в пределах своих полномочий во многом схожи друг с другом, что влечет за собой необходимость создания общей информационной базы по планированию и проведению работ. Во избежание задвоений и пробелов в проверках нужно проработать механизм взаимодействия структур, который сможет предусмотреть всесторонний контроль субъектов.

Помимо перечисленных органов контроля со стороны исполнительной власти, на территории Свердловской области осуществляется финансовый аудит, который проводит Счетная палата Свердловской области.

Счетная палата области осуществляет аудиторскую деятельность в рамках анализа и контроля использования средств областного бюджета, выделенных на реализацию программ в отрасли сельского хозяйства.

Анализ регламентов определения эффективности контролирующих и аудирующих органов Свердловской области показал, что конкретные критерии оценки эффективности использования бюджетных средств, подлежащих использованию в контрольной деятельности органов контроля законодательно не установлены [11].

Распределение бюджетных средств на реализацию государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013 – 2020 годы представлено на рисунке 7.

При сравнении плановых показателей, выделенных на реализацию программы средств можно заметить превышении запланированных сумм в истекших периодах. Если общий бюджет программы не будет расширен, то прогноз на будущие периоды однозначен в том, что объемы финансирования будут снижаться в ближайшие с большей степенью, чем предполагалось. Если такой прогноз действительно сбудется, то не стоит ожидать прироста в ВВП по статье сельского хозяйства.

Необходимо отметить, что на текущий момент сельскому хозяйству России оказывается всесторонняя государственная поддержка. Бюджетное финансирование, как один из элементов поддержки, играет ключевую роль. Бюджетный процесс представляет собой целую систему, взаимосвязанную с контролем. Структура этой системы организована таким образом, что выполняется всестороннее наблюдение и с внешней стороны (государственный аудит) и с внутренней (государственный контроль и надзор). Создана нормативно-правовая база, регулирующая эту сферу деятельности, определены механизмы и инструменты реализации процессов, уполномочены государственные органы, департаменты, подразделения, осуществляющие государственный финансовый контроль и аудит.

В результате проведенного анализа государственного контроля и аудита за целевым и эффективным использованием бюджетных средств в сельскохозяйственных организациях в Свердловской области следует констатировать наличие на территории области разветвленной системы организационных структур государственного контроля и аудита за целевым и эффективным использованием бюджетных средств, которая позволяет выполнять разносторонний финансовый контроль.

Однако, функционирование системы государственного контроля и аудит за целевым и эффективным использованием бюджетных средств сравнительно начало работать относительно недавно. В связи с чем, нельзя не отметить ряд проблем в этой области:

• в законодательстве отсутствует четкий понятийный аппарат, в связи с чем предложено определение понятия «государственный аудит»;
• регламентирующие документы контрольно-счетных органов не унифицированы;
• отсутствуют рекомендации по проведению финансового контроля в специфичных отраслях, в частности сельском хозяйстве.
• часть выполняемых работ органами контроля и аудита дублируется, что вызывает острую необходимость в создании общего механизма перераспределения работы по проведению контрольных мероприятий.

Обозначенные проблемы ухудшают в целом соблюдение бюджетной дисциплины и эффективность использования областных и федеральных финансовых ресурсов. В связи с этим требуется предпринять меры по устранению выявленных недостатков.

В свою очередь Счетная палата Свердловской области нуждается в доработке нормативно-правовой базы. По нашему мнению, у органа, который создан только для целей финансового контроля за бюджетным процессом должны быть строго определенные юридические аспекты. На уровне Свердловской области данный вопрос проработан не в полной мере, поэтому проблема нормативно-правового регулирования остается актуальной.

Список источников

1. Прокофьев М.Н., Сибиряев А.С. Оценка проблем государственной финансовой поддержки сельского хозяйства в Российской Федерации // Вестник НГИЭИ. 2017. № 7(74). С. 110-116.
2. Щукина Т.В., Щеколкова Е.И. Влияние государственной поддержки на развитие сельского хозяйства страны и региона // Бизнес. Образование. Право. 2017. № 3(40). С. 89-94.
3. Parushina N.V., Lozovoy M.V., Lytneva N.A., Shaporova O.A., Bobrova E.A. (2020). State support for agribusiness and organization of control over spending / 2nd International Scientific Conference on Agribusiness, Environmental Engineering and Biotechnologies (AGRITECH). Volume 421, no 032021. DOI 10.1088/1755-1315/421/3/032021.
4. Слепнева Т.Н. Господдержка – основной механизм развития сельского хозяйства России // Экономика, труд, управление в сельском хозяйстве. 2016. № 4(29). С. 25-27.
5. Ставрова Т.А. Внутренний контроль и аудит через призму новых задач // Журнал Бюджет. 2020. № 5(209). С. 54-55.
6. Izmodenov A.K., Shaybakova L.F. (2018). The external state financial control formation in the Russian Federation: trends and challenges / 5th International Multidisciplinary Scientific Conference on social sciences and arts SGEM. Albena, Bulgaria, 379-386. DOI 10.5593/sgemsocial2018/1.3/S03.046.
7. Шагивалеева А., Измоденов А.К. Повышение роли Федерального казначейства в обеспечении законности и эффективности использования государственных средств // Актуальные вопросы совершенствования государственного (муниципального) финансового контроля, внутреннего финансового контроля и внутреннего финансового аудита: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Екатеринбург: Уральский государственный экономический университет, 2020. С. 9-13.
8. Лысенко А. А., Шайбакова Л. Ф. Совершенствование деятельности счётной палаты Оренбургской области // Поведенческие теории и практика российской науки : Сборник научных статей по итогам международной научно-практической конференции. – Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный экономический университет, 2021. С. 234-238.
9. Ставрова Т.А., Аввясов Р.Н. Управление рисками: адаптивность органов Федерального казначейства к работе в условиях внешних вызовов // ЭТАП: экономическая теория, анализ, практика. 2020. № 3. С. 38-54. DOI 10.24411/2071-6435-2020-10022.
10. Анисимов, А. Л. Система оценки результативности и эффективности деятельности контрольно-надзорных органов Российской Федерации: миф или реальность? // Актуальные вопросы совершенствования государственного (муниципального) финансового контроля, внутреннего финансового контроля и внутреннего финансового аудита: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Екатеринбург: Уральский государственный экономический университет, 2020. С. 52-56.

References

1. Prokof’ev, M.N. & Sibiryaev, A.S. (2017). Otsenka problem gosudarstvennoi finansovoi podderzhki sel’skogo khozyaistva v Rossiiskoi Federatsii [Assessment of problems of state financial support for agriculture in the Russian Federation]. Vestnik NGIEHI, no 7(74), pp. 110-116.
2. Shchukina, T.V. & Shchekolkova, E.I. (2017). Vliyanie gosudarstvennoi podderzhki na razvitie sel’skogo khozyaistva strany i regiona [Impact of government support on the development of agriculture in the country and region]. Obrazovanie. Pravo, № 3(40), pp. 89-94.
3. Parushina, N.V. & Lozovoy, M. V. & Lytneva, N.A. & Shaporova, O. A. & Bobrova, E.A. (2020). Gospodderzhka APK i organizatsiya kontrolya za raskhodovaniem sredstv [State support for agribusiness and organization of control over spending]. 2nd International Scientific Conference on Agribusiness, Environmental Engineering and Biotechnologies (AGRITECH), Volume 421, no 032021. DOI 10.1088/1755-1315/421/3/032021.
4. Slepneva, T.N. (2016). Gospodderzhka – osnovnoi mekhanizm razvitiya sel’skogo khozyaistva Rossii [State support is the main mechanism for the development of agriculture in Russia]. Ehkonomika, trud, upravlenie v sel’skom khozyaistve, no 4(29), pp. 25-27.
5. Stavrova, T.A. (2020). Vnutrennii kontrol’ i audit cherez prizmu novykh zadach [Internal control and audit through the prism of new tasks]. Zhurnal Byudzhet, no 5(209). pp. 54-55.
6. Izmodenov, A.K. & Shaybakova, L.F. (2018). Formirovanie vneshnego gosudarstvennogo finansovogo kontrolya v Rossiiskoi Federatsii: tendentsii i vyzovy [The external state financial control formation in the Russian Federation: trends and challenges]. 5th International Multidisciplinary Scientific Conference on social sciences and arts SGEM. Albena, Bulgaria, pp. 379-386. DOI 10.5593/sgemsocial2018/1.3/S03.046.
7. Shagivaleeva, A. & Izmodenov, A.K. (2020). Povyshenie roli Federal’nogo kaznacheistva v obespechenii zakonnosti i ehffektivnosti ispol’zovaniya gosudarstvennykh sredstv Enhancing the role of the Federal Treasury in ensuring the legality and efficiency of public funds]. Aktual’nye voprosy sovershenstvovaniya gosudarstvennogo (munitsipal’nogo) finansovogo kontrolya, vnutrennego finansovogo kontrolya i vnutrennego finansovogo audita: Materialy Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii. – Ekaterinburg: Ural’skii gosudarstvennyi ehkonomicheskii universitet, pp. 9-13.
8. Lysenko, A.A. & Shaibakova, L.F. (2021). Sovershenstvovanie deyatel’nosti schetnoi palaty Orenburgskoi oblasti [Improving the activities of the accounting chamber of the Orenburg region]. Povedencheskie teorii i praktika rossiiskoi nauki : Sbornik nauchnykh statei po itogam mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii. – Sankt-Peterburg: Sankt-Peterburgskii gosudarstvennyi ehkonomicheskii universitet, pp. 234-238.
9. Stavrova, T.A. & Avvyasov, R.N. (2020). Upravlenie riskami: adaptivnost’ organov Federal’nogo kaznacheistva k rabote v usloviyakh vneshnikh vyzovov [Risk Management: Adaptability of the Federal Treasury to External Challenges]. EHTAP: ehkonomicheskaya teoriya, analiz, praktika. no 3. pp. 38-54. DOI 10.24411/2071-6435-2020-10022.
10. Anisimov, A.L. (2020). Sistema otsenki rezul’tativnosti i ehffektivnosti deyatel’nosti kontrol’no-nadzornykh organov Rossiiskoi Federatsii: mif ili real’nost’? [Evaluating Effectiveness and Efficiency of the Control (Supervision) Activities].// Aktual’nye voprosy sovershenstvovaniya gosudarstvennogo (munitsipal’nogo) finansovogo kontrolya, vnutrennego finansovogo kontrolya i vnutrennego finansovogo audita: Materialy Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii. – Ekaterinburg: Ural’skii gosudarstvennyi ehkonomicheskii universitet, pp. 52-56.

Для цитирования: Курдюмов А.В. Государственный контроль и аудит за использованием бюджетных средств в сельском хозяйстве // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-48/

© Курдюмов А.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 332.6

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10751

ЭФФЕКТИВНОЕ И РАЦИОНАЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОСНОВНЫХ СРЕДСТВ В ОТРАСЛИ ПТИЦЕВОДСТВА

EFFICIENT AND RATIONAL USE OF FIXED EQUIPMENT IN THE POULTRY INDUSTRY 

Семин А.Н., академик РАН, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой стратегического и производственного менеджмента, Уральский государственный горный университет, г. Екатеринбург

Намятова Л.Е., к.э.н., кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры безопасность жизнедеятельности, Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, г. Екатеринбург 

Semin A.N., Academician of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics, Professor, Head of the Department of Strategic and Industrial Management, Ural State Mining University, Yekaterinburg

Namyatova L.E., Candidate of Economic Sciences, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Life Safety, Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin, Yekaterinburg

Аннотация. Птицепродуктовый подкомплекс (ППП) в условиях высокой конкуренции и насыщения по куриному мясу может развиваться в нескольких направлениях. Одно из них – это развитие производства не только кур-бройлеров, но и других видов птицы. Однако каждый вид не только имеет свои особенности, которые необходимо учитывать. Влияние на производство оказывает спрос на отечественном и мировых рынках, а также характерные особенности разделения труда в этой сфере. Целью исследования является оценка перспектив развития отдельных видов птицы в условиях российского птицепродуктового подкомплекса с учетом существующей и прогнозной конъюнктуры. В работе использованы экономико-статистические методы исследования. Проведенный анализ выявил основные проблемы в развитии производства отдельных видов птицы, их причины, а также предложены пути решения по совершенствованию птицепродуктового подкомплекса. 

Abstract. Poultry subcomplex (PPP) in a highly competitive environment for chicken meat. One of them is the development of the production of not only broiler chickens, but also other types of poultry. However, each species not only has its own characteristics that must be taken into account. Impact on production of demand in domestic and world markets, as well as the characteristics of the division of labor in this area. The aim of the study is to assess the prospects for the development of individual bird species in the conditions of the Russian poultry subcomplex, taking into account the existing and forecast market conditions. The work uses economic and statistical research methods. The analysis revealed the main problems in the development of the production of certain bird species, their reasons, and also suggested ways to improve the poultry subcomplex. 

Ключевые слова: птицепродуктовый подкомплекс, российский рынок птицепродукции, производство сельскохозяйственной птицы, поголовье сельскохозяйственной птицы, производство мяса индейки, поголовье водоплавающей птицы

Keywords: poultry subcomplex, Russian poultry market, poultry production, poultry livestock, turkey meat production, waterfowl livestock 

Птицепродуктовый подкомплекс России ориентируется в основном на производство куриного мяса и яиц, доля же другой птицы в сельхозорганизациях минимальна. Это обусловлено рядом причин – как характеристикой спроса, так и определенными сложностями, например, в содержании и питании водоплавающей птицы. Особняком стоит сектор индейки и перепелов, интерес к которым есть со стороны как производителя, так и потребителя, но он не настолько велик, чтобы полномасштабно развивать это направление. Однако целесообразно на основе анализа существующей ситуации оценить перспективу развития производства мяса и яиц других недостаточно востребованных видов домашней птицы. Оценка мировой конъюнктуры позволит выявить ниши, которые может занять птицепродуктовый подкомплекс в ближайшее десятилетие.

Российский рынок птицепродукции к настоящему времени достиг точки стопроцентного импортозамещения по мясному и яичному направлению. Это результат принятого в начале 2000-ых годов решения о восстановлении собственного птицепродуктового подкомплекса. Действительно, с 2000 г. по 2020 г. поголовье птицы во всех хозяйствующих субъектах увеличилось с 340,7 до 519,8 млн.голов. Но уровень 1990 года  еще не достигнут (рисунок 1).

Из диаграммы видно, что за последние 30 лет поголовье птицы было максимальным в 1990 г. – 659,8 млн.голов. С 1992 г. по 2004 г. шло его сокращение с 568,3 до 341,6 млн.голов – на 40 %.

Это было связано прежде всего с тем, что отрасль не чувствовала поддержки государства, оставшись один на один с более дешевыми американскими окорочками, которые массово поставлялись в то время в Россию. Так, в период с 1994 по 1998 гг. в Российскую Федерацию было ввезено по импорту 1,4-1,7 млн.тонн мяса птицы в убойном весе, что практически в два раза превышало собственное производство. Только постдефолтный 1999 г. сократил этот разрыв до минимума, но уже к 2000-2002 гг. произошел более чем двукратный рост импорта при незначительном приросте собственного производства (0,8 млн.тонн против 2,2 млн.тонн импорта). При этом доля импорта мяса птицы была огромна, например, в 1998 г. составила почти 60 % от внутреннего потребления. На мясо кур приходилось почти 85 %, на индейку около 15 %, а на мясо гуся – 0,2 %.

Однако в 2002 г. было принято решение поддержать отечественных производителей тушек-бройлеров и разработать меры государственного регулирования рынка мяса птицы. Постепенно отрасль начала свое восстановление и с 2005 г. уже показывала устойчивый рост поголовья птицы. К настоящему времени птицепродуктовый подкомплекс полностью обеспечивает внутренний рынок мясом птицы, также преимущественно куриным. Это обусловлено тем, что в сельхозорганизациях доля кур и петухов в поголовье взрослой птицы составляла 93,6-97,9 %. Причина популярности куриного мяса – в его диетическом характере, а также в традиционном характере потребления.

Кроме того, основной производитель мяса птицы – это сельскохозяйственные организации, на их долю приходится  83,2 % (рисунок 2). В то же время, как следует из этой диаграммы, фермеры и ИП имеют только 1,8 % поголовья, а хозяйства населения – 15 %. И по видам птицы в последнем случае наблюдается наибольшее разнообразие.

Из диаграммы на рисунке 2 видно, что основа продовольственной безопасности – это сельскохозяйственные организации птицепродуктового подкомплекса, специализирующиеся на выращивании цыплят-бройлеров. За годы восстановления  спрос птицу среди оптовых продавцов и производителей  показывал увеличение: так, реализация птицы в живом весе в хозяйствах всех категорий возросла с 2,7 млн.т в 2008 г. до 6,3 млн.т в 2020 г., или в 2,3 раза.

Однако Россия не вошла в десятку лидеров по производству мяса птицы в расчете на душу населения, хотя по сравнению с 1980 г. достигла значительного  прогресса.

Так, в 1961 г. в РСФСР показатель составлял 2,5 кг/чел., а в 1980 г. – уже 8,2 кг./чел. Это было связано с тем, что, по данным Совета Министров РСФСР, только с 1966 г. по 1975 г. было введено в эксплуатацию более 40 птицефабрик.

После резкого падения потребительского спроса в 1990-ые годы производство на душу населения в 2000 г. составило 5,3 кг, но после государственной поддержки отрасли к 2018 г. эта цифра достигла уже 34,2 кг. За 18 лет показатель увеличился в 6,5 раз.

Это обусловлено прежде всего тем, что в России в настоящее время платежеспособный потребительский спрос на продукцию из мяса птицы глубокой переработки ограничивает рост потребления. Несмотря на доступность мяса птицы, готовая продукция премиум-класса по-прежнему может быть востребована только в ограниченном кругу потребителей. Кроме того, в массовом сегменте торговли в основном представлено мясо кур, реже – индейки. Перепела занимают яичный сегмент.

Мясо индейки представляет интерес своим диетическим характером из-за легкого усвоения и низкого содержания холестерина в жире. Кроме того, в мясе высокий процент полезных элементов (магния, калия, фосфора), а также белка.

Производство индейки в убойном весе за последние десять лет увеличилось с 56 тыс.т в 2011 г. до 150 тыс.т в 2015 г. и 330 тыс.т в 2020 г. Увеличение произошло почти в шесть раз. Доля индейки в производстве мяса птицы в убойном весе, по нашим расчетам, составила соответственно 1,7 %, 3,3 % и 6,6 %.

Следует отметить, что мировой рынок в среднем за последние пять лет производил 6,1 млн.т индюшатины. По данным Организации по вопросам продовольствия и сельского хозяйства ООН (FAOSTAT) и Федеральной службы государственной статистики, почти 43 % индейки производит США. На долю России приходится практически 4,5 %.

Но, несмотря на это, она входит в ТОП-10 и располагалась в 2019 г. на шестом месте по объемам производства индейки, а в 2020 г. Российская Федерация вышла на четвертое место, незначительно обогнав Францию (рисунок 3). Такая ситуация связана не только со значительным приростом производства мяса индейки в России, но и с тем, что в 2020 г. основные производители сокращали выпуск данной продукции.

Рисунок 3 наглядно показывает, что мировым лидером в производстве индейки является США –2,6-2,7 млн.т. Это неудивительно, так как индейка является частью американской пищевой традиции. Мясо индейки в больших количествах употребляют как на Рождество и в День благоговения, так и в другие дни. По данным исследователей, на США приходится 41-42 % от мирового потребления мяса индейки.

Однако 2020 г. показал сокращение производства в США прежде всего из-за достижения внутренним рынком точки насыщения. Следует отметить, что в Европейском Союзе отмечена тенденция к сокращению потребления мяса индейки, поэтому некоторые страны сокращают производство или темпы его роста. Хотя ориентация на внешние рынки может дать стимул к росту отрасли, как, например, в Польше или Венгрии.

Это видно из рисунка 4, где представлена динамика производства мяса индейки в странах из ТОП-10.

Видно, что максимальный прирост производства мяса индейки показала Россия – 19,4 %. Прирост примерно в 4-5 % дали Великобритания, Венгрия и Италия, около одного процента – Германия и Польша, менее полпроцента – Франция. Незначительное сокращение производства наблюдается в США и Испании. А вот Канада и Бразилия сократили производство индейки в 2020 г. значительно – на 5,6 % и 7,3 % соответственно.

Но если сравнивать рост в 2020 году относительно 2016 года, то картина меняется: по данным AGRIFOOD Strategies, лидирует Польша, которая увеличила производство почти в 2,3 раза. На втором месте Россия – рост примерно в 1,5 раза. Третье место делят Испания и Венгрия, они увеличили производство в 1,2 раза.

Рынки сбыта мяса индейки тоже находятся в стадии трансформации – на Ближнем Востоке идет некоторое изменение спроса в сторону бройлеров, однако перспективными рынками являются страны Юго-Восточной Азии, в частности Китай. Для России наиболее перспективен рынок Китая.

В России потребление мяса индейки пока на невысоком уровне – 2,2 кг/год на человека. Однако производственных мощностей предприятий достаточно, чтобы увеличить этот показатель вдвое. Главное, чтобы внутренний спрос на мясо индейки продолжал рост.

Рынок мяса водоплавающей птицы представлен в России незначительно. Что качается гусей, то это обусловлено особенностями содержания такой птицы: прежде всего необходимостью обеспечения травяными кормами: травой летом и травяной мукой зимой. Засушливые годы снижают рентабельность продукции настолько, что промышленные птицеводческие предприятия отказываются от когда-то прибыльного бизнес-направления.

Среди фермеров нередко наиболее развито яичное направление для реализации яйца крестьянским хозяйствам. Однако плюсы разведения гусей как мясного направления очевидны: их мясо высококалорийное (365 ккал). Кроме того, месячные гусята в четыре раза по весу превышают цыплят, то есть за короткое время можно получить больший объем мяса.

Ключевым производителем мяса гусей, по данным FAOStat, является Китай (более 2 млн.т), а в Европе – Польша и Венгрия, правда с более скромными показателями –22-25 тыс.т.

В таблице представлены данные Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 г. по птице, в том числе водоплавающей и сравнение с аналогичной переписью 2006 г.

Из таблицы видно, что доля гусей в поголовье птицы составляла 2,8 % в 2006 г., а в 2016 г. произошло ее сокращение до 1,7 %. Сокращение поголовья составило 15,6 %, достигнув 9,2 млн. голов. Кстати, поголовье уток несколько выше – 21,7 млн. голов, за 10 лет его изменения не наблюдалось, но доля уток в поголовье всей птицы тоже снизилась с 5,6 6 до 3,9 %. Такое изменение произошло за счет роста доли поголовья кур.

Результаты

В России отрасль птицеводства восстановилась настолько, что обеспечила внутренний рынок мясом, но это более чем в 90 % случаев мясо бройлеров. Мясо индейки незначительно представлено потребителям в торговых сетях, хотя большая его часть идет на промышленную переработку.

В связи со сложившейся ситуацией, в России по бройлерам необходимо развивать нишу эко-продукции и ориентироваться на поставки за рубеж, в частности, Китай, а также другие страны ближнего и дальнего зарубежья.

Но по мясу водоплавающей птицы ситуация неоднозначная. С одной стороны, это перспективное направление птицепродуктового подкомплекса из-за пищевых и ценностных особенностей этого мяса. Но с другой стороны, предприятиям не всегда рентабельно развивать этот сектор. Неудивительно, что согласно сельскохозяйственной переписи 2016 года, на хозяйства населения приходится 87 % поголовья уток и 83,5 % поголовья гусей.

Без государственной программы по развитию сектора водоплавающей птицы значимых результатов будет трудно достичь. Наполнение рынка этим высококалорийным и качественным мясом будет способствовать разнообразию рациона населения. Кроме того, это выгодная экспортная отрасль, так как в мире отмечается рост импорта мяса гуся и утки, и Россия может занять определенную нишу на этом рынке.

Список источников

1. Abd El-Hack, M. E., Alagawany, M., Abdel-Moneim, A. -. E., Mohammed, N. G., Khafaga, A. F., Bin-Jumah, M., . . . Elnesr, S. S. (2020). Cinnamon (cinnamomum zeylanicum) oil as a potential alternative to antibiotics in poultry. Antibiotics, 9(5) doi:10.3390/antibiotics9050210
2. Boley, P. A., Alhamo, M. A., Lossie, G., Yadav, K. K., Vasquez-Lee, M., Saif, L. J., & Kenney, S. P. (2020). Porcine deltacoronavirus infection and transmission in poultry, united states. Emerging Infectious Diseases, 26(2), 255-264. doi:10.3201/eid2602.190346
3. Dróżdż, D., Wystalska, K., Malińska, K., Grosser, A., Grobelak, A., & Kacprzak, M. (2020). Management of poultry manure in poland – current state and future perspectives. Journal of Environmental Management, 264 doi:10.1016/j.jenvman.2020.110327
4. Dyal, J. W., Grant, M. P., Broadwater, K., Bjork, A., Waltenburg, M. A., Gibbins, J. D., . . . Honein, M. A. (2020). COVID-19 among workers in meat and poultry processing facilities — 19 states, april 2020. Morbidity and Mortality Weekly Report, 69(18), 557-561. doi:10.15585/mmwr.mm6918e3
5. Hafez, H. M., & Attia, Y. A. (2020). Challenges to the poultry industry: Current perspectives and strategic future after the COVID-19 outbreak. Frontiers in Veterinary Science, 7 doi:10.3389/fvets.2020.00516
6. Haque, M. A., Wang, Y., Shen, Z., Li, X., Saleemi, M. K., & He, C. (2020). Mycotoxin contamination and control strategy in human, domestic animal and poultry: A review. Microbial Pathogenesis, 142 doi:10.1016/j.micpath.2020.104095
7. Liu, W. -., Zeng, D., She, L., Su, W. -., He, D. -., Wu, G. -., . . . Ying, G. -. (2020). Comparisons of pollution characteristics, emission situations, and mass loads for heavy metals in the manures of different livestock and poultry in china. Science of the Total Environment, 734 doi:10.1016/j.scitotenv.2020.139023
8. Waltenburg, M. A., Victoroff, T., Rose, C. E., Butterfield, M., Jervis, R. H., Fedak, K. M., . . . Zarate-Bermudez, M. (2020). Update: COVID-19 among workers in meat and poultry processing facilities — united states, April–May 2020. Morbidity and Mortality Weekly Report, 69(27), 887-892. doi:10.15585/MMWR.MM6927E2
9. Weersink, A., von Massow, M., & McDougall, B. (2020). Economic thoughts on the potential implications of COVID-19 on the canadian dairy and poultry sectors. Canadian Journal of Agricultural Economics, 68(2), 195-200. doi:10.1111/cjag.12240
10. Zhong, V. W., Van Horn, L., Greenland, P., Carnethon, M. R., Ning, H., Wilkins, J. T., . . . Allen, N. B. (2020). Associations of processed meat, unprocessed red meat, poultry, or fish intake with incident cardiovascular disease and all-cause mortality. JAMA Internal Medicine, 180(4), 503-512. doi:10.1001/jamainternmed.2019.6969
11. О работе птицепрома РСФСР: Постановление Совета Министров РСФСР от 24 марта 1975 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://pravo.gov.ru.
12. Итоги Всероссийской   сельскохозяйственной   переписи 2016  года: В  8  т./ Федеральная  служба  гос.  статистики. – М.:  ИИЦ «Статистика России», 2018. – Т. 1, кн. 1. – 458 с.
13. Производство индейки в России в 2020 году и рейтинг крупнейших производителей [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.moshol14.ru/press-centr/novosti-rynka/indeyka.
14. Производство мяса птицы на душу населения в мире [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.moshol14.ru/press-centr/novosti-rynka/myasa-pticy-mir-na-chel.
15. Маркетинговое исследование: рынок индейки за 2013-2017 год [Электронный ресурс]. – Белгород: Инновационно-консультационный центр агропромышленного комплекса, 2018. – 28 с. – Режим доступа: http://ikc.belapk.ru.
16. Медведева А. Россия стала четвертым крупнейшим производителем мяса индейки в мире [Электронный ресурс] / АГРОXXI. – 02.06.2021. — Режим доступа: https://www.agroxxi.ru.
17. Производство индейки в России в 2020 году и рейтинг крупнейших производителей [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.moshol14.ru/press-centr/novosti-rynka/indeyka.
18. Характеристика рынка мяса птицы в России: эффективность его внешнеторгового регулирования [Электронный ресурс]. – М., 2002. – С. 7, 12 – Режим доступа: http://files.rsdn.org/6614/final-r.pdf.
19. Федеральная служба государственной статистики: https://rosstat.gov.ru.
20. Food and Agriculture Organization Corporate Statistical [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.fao.org. 

References

1. Abd El-Hack, M. E., Alagawany, M., Abdel-Moneim, A. -. E., Mohammed, N. G., Khafaga, A. F., Bin-Jumah, M., . . . Elnesr, S. S. (2020). Cinnamon (cinnamomum zeylanicum) oil as a potential alternative to antibiotics in poultry. Antibiotics, 9(5) doi:10.3390/antibiotics9050210
2. Boley, P. A., Alhamo, M. A., Lossie, G., Yadav, K. K., Vasquez-Lee, M., Saif, L. J., & Kenney, S. P. (2020). Porcine deltacoronavirus infection and transmission in poultry, united states. Emerging Infectious Diseases, 26(2), 255-264. doi:10.3201/eid2602.190346
3. Dróżdż, D., Wystalska, K., Malińska, K., Grosser, A., Grobelak, A., & Kacprzak, M. (2020). Management of poultry manure in poland – current state and future perspectives. Journal of Environmental Management, 264 doi:10.1016/j.jenvman.2020.110327
4. Dyal, J. W., Grant, M. P., Broadwater, K., Bjork, A., Waltenburg, M. A., Gibbins, J. D., . . . Honein, M. A. (2020). COVID-19 among workers in meat and poultry processing facilities — 19 states, april 2020. Morbidity and Mortality Weekly Report, 69(18), 557-561. doi:10.15585/mmwr.mm6918e3
5. Hafez, H. M., & Attia, Y. A. (2020). Challenges to the poultry industry: Current perspectives and strategic future after the COVID-19 outbreak. Frontiers in Veterinary Science, 7 doi:10.3389/fvets.2020.00516
6. Haque, M. A., Wang, Y., Shen, Z., Li, X., Saleemi, M. K., & He, C. (2020). Mycotoxin contamination and control strategy in human, domestic animal and poultry: A review. Microbial Pathogenesis, 142 doi:10.1016/j.micpath.2020.104095
7. Liu, W. -., Zeng, D., She, L., Su, W. -., He, D. -., Wu, G. -., . . . Ying, G. -. (2020). Comparisons of pollution characteristics, emission situations, and mass loads for heavy metals in the manures of different livestock and poultry in china. Science of the Total Environment, 734 doi:10.1016/j.scitotenv.2020.139023
8. Waltenburg, M. A., Victoroff, T., Rose, C. E., Butterfield, M., Jervis, R. H., Fedak, K. M., . . . Zarate-Bermudez, M. (2020). Update: COVID-19 among workers in meat and poultry processing facilities — united states, April–May 2020. Morbidity and Mortality Weekly Report, 69(27), 887-892. doi:10.15585/MMWR.MM6927E2
9. Weersink, A., von Massow, M., & McDougall, B. (2020). Economic thoughts on the potential implications of COVID-19 on the canadian dairy and poultry sectors. Canadian Journal of Agricultural Economics, 68(2), 195-200. doi:10.1111/cjag.12240
10. Zhong, V. W., Van Horn, L., Greenland, P., Carnethon, M. R., Ning, H., Wilkins, J. T., . . . Allen, N. B. (2020). Associations of processed meat, unprocessed red meat, poultry, or fish intake with incident cardiovascular disease and all-cause mortality. JAMA Internal Medicine, 180(4), 503-512. doi:10.1001/jamainternmed.2019.6969
11. O rabote ptitseproma RSFSR: Postanovleniye Soveta Ministrov RSFSR ot 24 marta 1975 g. [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://pravo.gov.ru.
12. Itogi Vserossiyskoy sel’skokhozyaystvennoy perepisi 2016 goda: V 8 t./ Federal’naya sluzhba gos. statistiki. – M.: IITS «Statistika Rossii», 2018. – T. 1, kn. 1. – 458 s.
13. Proizvodstvo indeyki v Rossii v 2020 godu i reyting krupneyshikh proizvoditeley [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: https://www.moshol14.ru/press-centr/novosti-rynka/indeyka.
14. Proizvodstvo myasa ptitsy na dushu naseleniya v mire [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: https://www.moshol14.ru/press-centr/novosti-rynka/myasa-pticy-mir-na-chel.
15. Marketingovoye issledovaniye: rynok indeyki za 2013-2017 god [Elektronnyy resurs]. – Belgorod: Innovatsionno-konsul’tatsionnyy tsentr agropromyshlennogo kompleksa, 2018. – 28 s. – Rezhim dostupa: http://ikc.belapk.ru.
16. Medvedeva A. Rossiya stala chetvertym krupneyshim proizvoditelem myasa indeyki v mire [Elektronnyy resurs] / AGROXXI. – 02.06.2021. — Rezhim dostupa: https://www.agroxxi.ru.
17. Proizvodstvo indeyki v Rossii v 2020 godu i reyting krupneyshikh proizvoditeley [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: https://www.moshol14.ru/press-centr/novosti-rynka/indeyka.
18. Kharakteristika rynka myasa ptitsy v Rossii: effektivnost’ yego vneshnetorgovogo regulirovaniya [Elektronnyy resurs]. – M., 2002. – S. 7, 12 – Rezhim dostupa: http://files.rsdn.org/6614/final-r.pdf.
19. Federal’naya sluzhba gosudarstvennoy statistiki: https://rosstat.gov.ru.
20. Food and Agriculture Organization Corporate Statistical [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.fao.org. 

Для цитирования: Семин А.Н., Намятова Л.Е. Эффективное и рациональное использование основных средств в отрасли птицеводства // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-45/

© Семин А.Н., Намятова Л.Е., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 338.43:636.2

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10750

СОСТОЯНИЕ МОЛОЧНОГО И МЯСНОГО СКОТОВОДСТВА В МИРЕ

THE STATE OF DAIRY AND BEEF CATTLE BREEDING IN THE WORLD

Остапчук Татьяна Владимировна, кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета и налогообложения ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0003-0217-4218, tostapchuk@rgau-msha.ru

Мухаметзянов Рафаил Рувинович, кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики и маркетинга ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-1239-5201, mrafailr@yandex.ru

Джанчарова Гульнара Каримхановна, кандидат экономических наук, заведующий кафедрой политической экономии ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-1098-7430, gdzhancharova@rgau-msha.ru

Платоновский Николай Геннадьевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры управления ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-9189-8340, platonovsky@rgau-msha.ru

Васильева Елена Николаевна, кандидат физико-математических наук, доцент кафедры высшей математики ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0003-0195-8395, elenanvasileva@rgau-msha.ru

Иванцова Наталья Николаевна, кандидат технических наук, доцент кафедры высшей математики ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0001-8478-1067, kozuch75@rgau-msha.ru

Аннакова Зинет Камилжановна, аспирант кафедры организации производства ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет — МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/ 0000-0002-0295-9341, zinet10.89@mail.ru

Ostapchuk Tatiana V., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Accounting and Taxation of the Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0003-0217-4218, tostapchuk@rgau-msha.ru

Mukhametzyanov Rafail R., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of World Economy and Marketing, Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-1239-5201, mrafailr@yandex.ru

Dzhancharova Gulnara K., Candidate of Economic Sciences, Head of the Department of Political Economy, Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-1098-7430, gdzhancharova@rgau-msha.ru

Platonovskiy Nikolay G., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Management, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education “Russian State Agrarian University — Moscow Agricultural Academy named after K.A. Timiryazeva (123434, Russia, Moscow, Timiryazevskaya st., 49), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-9189-8340, platonovsky@rgau-msha.ru

Vasileva Elena N., Candidate of Physical and Mathematical Sciences, Associate Professor of the Department of Higher Mathematics, Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0003-0195-8395, elenanvasileva@rgau-msha.ru

Ivantsova Natalya N., Candidate of Technical Sciences, Associate Professor of the Department of Higher Mathematics, Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), , ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0001-8478-1067, kozuch75@rgau-msha.ru

Annakova Zinet Kamilzhanovna, post-graduate student of the Department Of Production Organization, Russian State Agrarian University — Moscow Agricultural Academy named after K.A. Timiryazeva (123434, Russia, Moscow, Timiryazevskaya st., 49), ORCID: htpp: //orcid.org/ 0000-0002-0295-9341, zinet10.89@mail.ru

Аннотация. Мясо и молоко крупного и мелкого рогатого скота было в рационе питания Homo Sapiens еще в период каменного века. Однако, большую часть этого периода он брал созданное Природой, а не производил сам. Позднее человек стал одомашнивать некоторых животных из этих групп. Считается, что целенаправленным разведением крупного рогатого скота с целью получения мяса и молока человек начал осуществлять в период неолита. Несмотря на то, что за последние десятилетия эта отрасль несколько снизила свои позиции в глобальном продуктовом балансе, она продолжает занимать существенное значение в снабжении населения Земли мясом и молоком, а также выступает как поставщик сырья для последующего производства соответствующих видов продукции. В этой работе мы поставили цель исследовать состояние молочного и мясного скотоводства в мире. Нами были проанализированы произошедшие за 1961-2019 гг. изменения общемирового поголовья крупного рогатого скота, объемов производства коровьего молока и говядины, в том числе в странах, которые в 2019 г. входили в топ-25 по этим показателям. Также мы выявили и охарактеризовали основные тенденции в развитии молочного и мясного скотоводства в мире.

Abstract. Meat and milk of cattle and small cattle were in the diet of Homo Sapiens during the Stone Age. However, for most of this period, he took what was created by Nature, and did not produce himself. Later, man began to domesticate some animals from these groups. It is believed that man began to carry out purposeful breeding of cattle in order to obtain meat and milk during the Neolithic period. Despite the fact that over the past decades, this industry has somewhat reduced its position in the global food balance, it continues to play a significant role in supplying the world’s population with meat and milk, and also acts as a supplier of raw materials for the subsequent production of the corresponding types of products. In this work, we set a goal to investigate the state of dairy and beef cattle breeding in the world. We analyzed the events that occurred in 1961-2019 changes in the global number of cattle, cow’s milk and beef production, including in countries that were in the top 25 in 2019 according to these indicators. We also identified and characterized the main trends in the development of dairy and beef cattle breeding in the world.

Ключевые слова: молочное скотоводство, мясное скотоводство, производство, говядина, молоко, рейтинг стран

Keywords: dairy cattle breeding, beef cattle breeding, production, beef, milk, country rating

Введение. Современная аграрная экономика практически всех стран мира основана на рыночных отношениях. Производители, ориентированные на рынок, осуществляют культивирование растений или выращивание животных с целью получения соответствующих видов продукции и получения выручки, а также прибыли, от ее реализации потребителю. Последний стремиться удовлетворить свои потребности в тех продуктах питания, которые ему интересны, но при минимальных затратах с его стороны [1]. Среди них довольно значимую роль занимает продукция отраслей животноводства, в том числе скотоводства.

Это направление сельского хозяйства, связанное с разведением крупного рогатого скота (КРС), возникло после одомашнивания этих животных еще в период неолита, и с тех пор эта отрасль занимает одно из ведущих мест в животноводстве, особенно в некоторых государствах мира. Значение этого направления сельского хозяйства определяется тем, что оно выступает источником получения ряда видов продукции, отличающихся по своим характеристикам, но тем не менее весьма полезных с потребительской точки зрения [2]. Во-первых, это (без гибели животного) молоко (которое могло создаваться и потребляться как самостоятельный продукт питания или сырье для производства молочной продукции почти в течение всего года), навоз (основа для получения органического удобрения и его использования в растениеводстве со всеми положительными эффектами для этой отрасли) и приплод (для дальнейшего развития этой отрасли). Во-вторых, это мясо, субпродукты и шкуры животных [3].

В зависимости от характера использования крупного рогатого скота принято различать следующие направления скотоводства: молочное, молочно-мясное, мясо-молочное и мясное [4]. Во многом их развитие в конкретных странах и регионах Земли связана с комплексом факторов, начиная от природно-климатических условий, заканчивая историческими традициями. Экономическая эффективность этих отраслей характеризуется системой натуральных и стоимостных показателей, среди первых можно отметить продуктивность сельскохозяйственных животных [5]. Однако, состояние и экономическая эффективность молочного и мясного скотоводства существенно отличается в развитых и развивающихся государствах мира [6].

В настоящее время, несмотря на тенденции отказа некоторой части общества от потребления продукции животного происхождения, молочные и мясные изделия по-прежнему занимают определенную роль и значение в пищевом рационе среднестатистического Homo Sapiens. В то же время, взрослые потребители развитых держав мира часто переедают эти виды продукции, что негативным образом сказывается на их здоровье. Чрезмерное их использование в пищу ведет не только к отложению жиров в организме, но и способствует развитию неизлечимых болезней [7]. Для этой группы населения в целях снижения негативного эффекта диетологи советуют употреблять мясо и некоторые молочные продукты, например, сыры, в меньших объёмах и в сочетании со свежими овощами и зеленью. Многим известен так называемый средиземноморский тип питания, включающий в свой состав рыбу и морепродукты, оливковое масло, свежие фрукты, ягоды и орехи, натуральное виноградное вино, а также мясо и сыры в достаточно умеренных количествах, но в сочетании с овощами и бобовыми [8]. Однако, у большинства жителей развитых стран продовольственный рацион по-прежнему избыточен относительно современных стандартов здорового питания.

Тем не менее, ориентация части населения этих государств на здоровое питание и забота об окружающей среде способствует распространению в них идей вегетарианства, отказу от потребления молочных и мясных продуктов, и увеличение спроса на фрукты, ягоды и орехи тропического и субтропического производства [9]. К тому же, в современной экономике стран Европы и Северной Америки участие среднестатистического гражданина в производственных процессах существенно видоизменилось, став более творческим и интеллектуальным, что значительно менее трудозатратно с точки зрения калорийности рациона для воспроизводства рабочей силы по сравнению с тяжелым физическим трудом [10]. В итоге, во многих из них, в том числе в России, были пересмотрены нормы ежегодного среднедушевого потребления продукции растительного и животного происхождения в сторону уменьшения последних [11]. В то же время были увеличены соответствующие значения по фруктам и овощам [12]. Учитывая значимость последних как в глобальном продовольственном балансе, так и в рамках обеспечения занятости и доходов определенной части населения, особенно в развивающихся государствах мира, в процессах их производства и последующего товародвижения, в том числе в международную торговлю, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) даже объявила 2021 г. Международным годом фруктов и овощей [13]. Однако, это нисколько не снижает значение молочной и мясной продукции в обеспечение потребности населения в белках и жирах животного происхождения, а также обеспечения продовольственной безопасности и независимости стран и их регионов в соответствующих видах продовольствия [14]. Особенно актуальным является развитие рассматриваемых нами направлений скотоводства в развивающихся странах.

Таким образом, с одной стороны, рынки продукции животного происхождения играют определенную позитивную роль в обеспечение продовольственной безопасности конкретных государств и сбалансированности рациона питания их населения по белкам и жирам, с другой стороны, в случае их переедания они негативно воздействуют на человеческий организм [15]. Однако, вышеотмеченное отрицательное влияние на здоровье характерно в основном для развитых государств мира, тогда как во многих развивающихся до сих пор не решена продовольственная проблема. Особенно это касается населения ряда стран Африки и Азии, до сих пор испытывающих острую нехватку животных белков и жиров, которые являются особенно необходимыми в процессе роста человеческого организма [16]. Как отмечают некоторые специалисты, на сегодняшний день практически 2/3 недоедающего населения планеты сосредоточены в Азии, причем более 1/3 в Южной Азии, из которых 190 млн. чел. – в Индии. На Африку приходится примерно 28 % недоедающих жителей Земли, на Латинскую Америку и страны Карибского бассейна – около 5 % [17]. И перспективы решения продовольственной проблемы в этих регионах мира связаны, в том числе, с развитием животноводства.

Таким образом, в настоящее время молочное и мясное скотоводство занимают существенное место как в производственном, так и потребительском плане для экономики существенной части государств. В связи с этим, в этой научной работе основной целью является выявление изменения состояния этих отраслей в мире, в том числе в отдельных странах, являющихся лидерами по поголовью крупного рогатого скота, производству коровьего молока и говядины.

Материалы и методы исследования. В процессе осмысления поставленной нами проблемы использовались общенаучные и специальные методы и приемы экономического исследования, в частности эмпирический, монографический, расчетно-конструктивный, графический.

Для объективного отражения сложившейся ситуации мы изучили точки зрения исследователей, занимающихся данным направлением исследования, представленных в соответствующих научных публикациях. Для достижения поставленной цели были обозначены следующие задачи:

• проанализировать за 1961-2019 гг. изменение общемирового поголовья крупного рогатого скота, а также объемов производства коровьего молока и говядины;
• выявить и охарактеризовать соотношение численности и структуры поголовья КРС в 2019 г. к 1992 г. в странах мира, входивших в последнем году рассматриваемого периода в топ-25 по этим показателям;
• провести аналогичное исследование по государствам мира, являющимися в настоящее время основными производителями коровьего молока и говядины за 1992-2019 гг.;
• охарактеризовать основные тенденции в развитии молочного и мясного скотоводства в мире, в том числе в России.

Основу этой научной работы составили данные статистической базы Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН. В частности, в разделе «Production» базы FAO (The Food and Agriculture Organization) (https://www.fao.org/faostat/en/#data/QCL), данные по поголовью КРС отражены в группе «Live Animals» (живые животные), а по рассматриваемым молоку и мясу структурированы в группе «Livestock primary» (что в переводе означает «первичный скот»), в подгруппах «Meat, cattle» (мясо КРС) и «Milk, whole fresh cow» (коровье молоко свежее цельное). При этом буйволовое мясо и молоко представлены в других подгруппах («Meat, buffalo» и «Milk, whole fresh buffalo»), и мы в рамках этого исследования не затрагивали эти виды продукции, хотя буйвол также относится к крупному рогатому скоту.

Нами были графически отражены и охарактеризованы тенденции, произошедшие за 1961-2019 гг., относительно изменения общемировой численности КРС (рис. 1), общемирового производства коровьего молока (рис. 2) и говядины (рис. 3). Также мы провели более подробный анализ за 1992-2019 гг. в разрезе стран, входивших в 2019 г. в 25 основных государств мира по этим трем показателям. Выбор этого периода был обоснован тем, что некоторые государства, такие как России, Украина, Казахстан, Узбекистан присутствуют среди этих государств, но до 1992 г. они входили в состав СССР и отдельной статистики по ним в рамках базы данных ФАО в период 1961-1991 гг. отсутствует. Также для сопоставимости данных 2019 г. с 1992 г. цифры относительно численности КРС по Судану представляет из себя сумму соответствующих данных по Судану и Южному Судану (стал независимым в 2011 г)., а по Эфиопии: сумму по Эфиопии и Эритреи (стала независимой в 1993 г.).

На основании ранжирования стран по численности КРС, мы выделили 25 крупнейших государств по этому показателю за 2019 г. (таблица 1), сформировав их рейтинг по убыванию соответствующих параметров, как в абсолютном выражении (млн. голов), так и относительном (доля в общемировой структуре). Помимо этого, мы провели сравнение сложившейся в 2019 г. ситуации относительно данных 1992 г., что дало нам основания для характеристики соответствующих тенденций в рамках охваченного нами времени в той или иной стране мира, попавшей в сформированный нами рейтинг. Аналогично мы поступили по производству коровьего молока (таблица 2) и говядины (таблица 3).

Результаты и обсуждение. Прежде чем охарактеризовать ситуацию относительно состояние глобального производства коровьего молока и говядины, отразим изменение общемировой численности КРС за 1961-2019 гг. (рис. 1).

Заметно, что практически в течение всего охваченного нами времени наблюдается увеличение этого показателя, за исключением двух небольших периодов в 1997-2001 гг. и 2009-2010 гг., когда он был меньше, чем в достигнутый уровень перед ними. Тем не менее, если в 1961 г. количество рассматриваемой нами группы крупного рогатого скота в мире составляло 942,153 млн. гол., то в 2019 г. находилось на уровне в 1511,021 млн. гол., что в 1,6 раза больше.

Рассмотрим изменение за 1992-2019 гг. численности и структуры поголовья КРС в странах мира, входивших в 2019 г. в топ-25 по этим показателям (табл. 1).

На первом месте по этому показателю в 2019 г. находилась Бразилия с 214,66 млн. голов крупного рогатого скота, что в 1,39 раз больше относительно 1992 г. (154,229 млн. гол.). В результате этого увеличения это государство сместило прежнего лидера, Индию, на вторую позицию в составленном нами рейтинге. Третье место занимало и продолжает удерживать США, а четвертое Китайская Народная Республика (КНР). Замыкает пятерку лидеров Эфиопия. Отметим, что в течение охваченного нами времени исследования Россия существенно утратила свои позиции по поголовью КРС: с пятого места в 1992 г. (54,677 млн. гол.) она опустилась до 18 места в 2019 г. (18,151 млн. гол.).

Прочие страны мира, которые не вошли в этот рейтинг, в своей совокупности в 2019 г. занимали 24,52%, что на 2,55 % ниже, чем было характерно для 1992 г.

Исследуем изменение общемирового производства коровьего молока за 1961-2019 гг. (рис. 2). Заметно, что в целом наблюдается устойчивый рост этого показателя в течение всего охваченного нами периода времени, за исключением 1991-1998 гг. В эти годы он был меньше, чем в достигнутый уровень перед ними. Во многом это было связано с сокращением надоев молока в государствах, образованных после распада СССР, а именно России и Украины. Тем не менее, если в 1961 г. производство коровьего молока в мире составляло 313,624 млн. т, то в 2019 г. — 715,923 млн. т, что в 2,28 раза больше.

Проанализируем изменение за 1992-2019 гг. объемов и структуры производства коровьего молока в странах мира, входивших в 2019 г. в топ-25 по этим показателям (табл. 2). В первой пятерке лидеров представлены следующие государства: США, Индия, Бразилия, Германия и КНР.

Для всех из них наблюдается прирост в абсолютном выражении, однако в относительном доля США и Германии в глобальном рейтинге несколько снизилась, тогда как Индии и Китая значительно возросла. Что касается нашей страны, то для нее в рамках обозначенного периода характерно существенно сокращение и объемов производства коровьего молока (с 47,015 млн. т до 31,091 млн. т) и доли в общемировой структуре: с 10,24 % в 1992 г. до 4,34 % в 2019 г. Прочие страны мира, которые не вошли в этот рейтинг, в своей совокупности в 2019 г. занимали 19,31%, что на 1,25 % ниже, чем было характерно для 1992 г.

Отразим изменение общемирового производства говядины за 1961-2019 гг. (рис. 3). Как видно, также как и по коровьему молоку, наблюдается устойчивый рост в течение всего охваченного нами времени исследования. Однако, некоторые периоды характеризуются определенной стагнацией (1970-1973 гг. и 2008-2011 гг.) и даже снижением этого показателя (1979-1982 гг. и 1992-995 гг.) относительно тех парамаетров, которые были достигнуты ранее. Тем не менее, если в 1961 г. в мире в целом этого мяса получили в размере 27,683 млн. т, то в 2019 г. оно находилось на уровне в 68,314 млн. т, что в 2,47 раза больше.

Охарактеризуем изменение за 1992-2019 гг. объемов и структуры производства говядины в странах мира, входивших в 2019 г. в топ-25 по этим показателям (табл. 3). Отметим, что в настоящее время глобальный рынок этого мяса по физической емкости находится на третьей позиции после курятины и свинины. Согласно статистики ФАО в 2019 г. объемы производства мяса в мире в целом составили 336,64 млн. т, из которых на говядину приходилось 68,31 млн. т или 20,29 % [18]. Первую пятерку государств, лидирующих по рассматриваемому показателю, представляют США, Бразилия, КНР, Аргентина и Австралия. Для всех из них наблюдается прирост в абсолютном выражении, однако в относительном доля США и Аргентины в этом глобальном рейтинге несколько снизилась, тогда как Бразилии и Китая значительно возросла.

Что касается России, то для нее, также как и по коровьему молоку, в рамках обозначенного периода времени исследования характерно существенное снижение и параметров производства говядины (с 3,632 млн. т до 1,625 млн. т) и доли в соответствующей общемировой структуре: с 6,89 % в 1992 г. до 2,38 % в 2019 г. Прочие страны мира, которые не вошли в этот рейтинг, в своей совокупности в 2019 г. занимали 22,08 %, что на 2,78 % ниже, чем было характерно для 1992 г.

В целом можно отметить, что числе топ-25 составленного нами рейтинга по поголовью КРС присутствуют некоторые развивающиеся государства Африки, однако их нет в аналогичных по производству коровьего молока и говядины. Это свидетельствует о том, что скотоводство в большинстве стран, расположенных на этом материке, осуществляется на архаичной основе.

Некоторые ученые и специалисты международных организаций считают, что одним из направлений решения исследуемой нами проблемы в этом регионе мира может быть ориентация на оседлое ведение животноводства, которое уже получает некоторое распространение в ряде государств континента, и характеризуется более высокими показателями продуктивности. В том числе это возможно в рамках создания в африканских странах интегрированных агропромышленных парков [19]. Другие считают целесообразным развитие сельскохозяйственной кооперации, преимущества которых достаточно хорошо отражены в ряде исследований [20]. Некоторые авторы говорят о том, что объединение в кооперативы является весьма актуальной задачей, особенно для развития мелких и средних хозяйств, которые имеют значительный не задействованный на сегодняшний день потенциал производства откормочного поголовья. Мировой опыт показывает, что развитие сегмента «корова-теленок» в мясном скотоводстве целесообразно осуществлять на базе крестьянских фермерских хозяйств и семейных животноводческих ферм [21].

Отметим, что для некоторых государств производство коровьего молока и говядины необходимо не только с точки зрения обеспечения потребности собственного населения. На мировом рынке они выступают с продуктами их переработки (сухое молоко, сыр, животное масло, мясо и мясные изделия, и т.д.). Это дает определенную часть валютных поступлений в эти страны, что весьма важно с точки зрения как формирования платежного баланса, так и стабильности национальной валюты [22]. В этом отношении они мало отличаются от государств, специализирующихся, например, на выращивании и экспорте плодово-ягодной продукции [23]. Однако, развитые страны мира, для защиты собственных производителей коровьего молока и говядины, а также производимых из них товаров, используют широкий круг нетарифных ограничений, которые существенно ограничивают возможности национальных производителей прочих государств, прежде всего, развивающихся, поставлять свою продукцию на рынки Европы и Северной Америки [24].

Выводы. Проведенное коллективом авторов исследование состояния молочного и мясного скотоводства в мире, в том числе в разрезе основных стран, являющихся лидерами по поголовью крупного рогатого скота, производству коровьего молока и говядины, позволяет нам сделать ряд выводов, которые могут быть использованы для дальнейшего научного обсуждения этой проблемы специалистами, занимающимися аналогичным направлением.

1. Мы выявили, что за 1961-2019 гг. численность общемирового поголовья крупного рогатого скота выросла на 60,4 % (с 942,153 млн. гол. до 1511,021 млн. гол.), а параметры глобального производства коровьего молока и говядины увеличились в 2,283 раза (с 313,624 млн. т до 715,923 млн. т) и 2,468 раза (с 27,683 млн. т до 68,314 млн. т) соответственно. Это свидетельствует о том, что в мире в целом наблюдается интенсивный рост молочного и мясного скотоводства. Однако, на протяжении последних десятилетий значение последней отрасли характеризуется незначительным, но устойчивым снижением доли в глобальном мясном балансе. Некоторые авторы в числе основных факторов, влияющих на это, особенно в развивающихся странах, называют сокращение площадей пастбищ и рост стоимости кормов [25]. Некоторые эксперты также в числе основных причин указывают сравнительно медленную окупаемость относительно других отраслей животноводства и участившиеся случаи эпизоотий среди поголовья КРС [26].
2. В процессе анализа мы выяснили, что за 1992-2019 гг. некоторые страны существенно, входившие в 2019 г. в число двадцати пяти лидеров по рассматриваем нами показателям, существенно усилили свои позиции в соответствующих глобальных рейтингах, а другие, наоборот, даже несмотря на некоторое увеличение абсолютных параметров, сократили свою значение в общемировой структуре. В первой пятерке лидеров по численности поголовья КРС в 2019 г. находились по убыванию Бразилия (13,84 %), Индия (12,57 %), США (5,01 %), Китай (4,62 %) и Эфиопия (4,47 %). По коровьему молоку на первом месте США (13,84 от глобальных объемов производства), Индия (12,57 %), Бразилия (5,01 %), Германия (4,62 %), Китай (4,47 %). По говядине позиция пяти лидирующих государства следующая: США (18,08 %), Бразилия (14,93 %), Китай (8,68 %), Аргентина (4,59 %), Австралия (3,44 %). В целом можно отметить, что числе топ-25 составленного нами рейтинга по поголовью крупного рогатого скота присутствуют некоторые развивающиеся страны Африки, однако их нет в аналогичных по производству коровьего молока и говядины. Это свидетельствует о том, что молочное и мясное скотоводство на этом континенте развивается преимущественно экстенсивным путем, что не позволяет в полной степени решить продовольственную проблему, характерную для большинства государств этого региона Земли.
3. В числе государств, которые входят в составленные нами рейтинги, присутствуют некоторые государства, появившиеся на мировой арене в результате распада СССР. Среди них можно отметить Россию, Украину, Казахстан, Белоруссию и Узбекистан. При этом по численности поголовья крупного рогатого скота в топ-25 входит только наше страна, занимая 18 позицию в 2019 г. (18,151 млн. гол.), тогда как в 1992 г. находилась на пятом месте в мире по этому показателю с 54,677 млн. голов КРС, что составляет 33,2 % от уровня 1992 г. В числе крупнейших производителей молока находятся Россия (6-ая позиция в мире, 66,13 % от уровня 1992 г.), Узбекистан (17-ая позиция в мире, объем производства относительно 1992 г. увеличился в 3,02 раза), Украина (19-ая позиция в мире, 50,98 % от уровня 1992 г.), Белоруссия (23-я позиция в мире, объем производства относительно 1992 г. увеличился в 1,25 раза). По говядине следующая ситуация: Россия на 7-ом месте (44,75 % от уровня 1992 г.), Узбекистан на 14-ом месте (объем производства относительно 1992 г. увеличился в 2,9 раза), Казахстан на 24-ом месте (84,07 % от уровня 1992 г.) [27].

Таким образом, для некоторых государств, расположенных на постсоветском пространстве, в том числе для нашей страны, характерно сокращение соответствующих показателей развития молочного и мясного скотоводства как в абсолютном (в млн. голов или млн. т), так и относительном (доли в глобальном рейтинге) выражении [28]. Однако, ситуация в конце XX века-начале XXI века в этих отраслях в России была еще хуже, что серьезно угрожало продовольственной безопасности и независимости нашей страны [29]. Более того, Российская Федерация стала выступать одним из крупнейших импортеров говядины и молочной продукции на соответствующих мировых рынках, что только усугубило ситуацию в национальном молочном и мясном скотоводстве [30]. При этом, как показывает практика последнего десятилетия, Россия превратилась в одного из крупнейших экспортеров зерна [31]. Некоторые эксперты говорят о том, что увеличение объемов поставок злаковых культур за границу стал возможен прежде всего из-за сокращения в стране поголовья сельскохозяйственных животных, в первую очередь КРС, что привело к падению спроса на концентрированные корма со стороны отечественного молочного и мясного скотоводства [32].

Одно дело, когда речь идет о закупках тех видов продукции, которые не могут производиться на территории нашей страны в силу биологических особенностей конкретных растений или животных, а также природно-климатических условий, например, тропических или субтропических фруктов, российский рынок которых полностью формируется за счет их импорта [33, 34]. Другое дело, когда мы говорим о молочном и мясном скотоводстве, которые всегда были традиционными отраслями для России и многих ее регионов [35]. В период Советского Союза развитию этих направлений сельского хозяйства уделялось повышенное внимание, однако в первые два десятилетия существования Российской Федерации они испытывали тяжелейший кризис [36].

В условиях складывающихся геополитических реалий окончательное понимание со стороны российских правящих элит об объективной необходимости обеспечения продовольственной безопасности и независимости в продукции молочного и мясного скотоводства за счет собственного производства наступило в связи с событиями 2014 г. [37]. После этого в полной степени были запущены программы импортозамещения, в том числе в молочном и мясном скотоводстве [38], и производство коровьего молока и говядины, а также производимых на их основе продуктов питания, стало постепенно увеличиваться. Этому, в том числе, способствовали введенные контрсанции относительно зарубежных поставок в Россию большинства видов сельскохозяйственного сырья и продовольствия из США и Европейского Союза [39].

В целях усиления позиций нашей страны в рассмотренных нами глобальных рейтингах и обеспечения продовольственной независимости и безопасности в соответствующих видах продукции, необходимо продолжать стимулировать развитие молочного и мясного скотоводства, так как это может стать определенным драйвером для других отраслей сельского хозяйства (например, зерновой и масложировой), и агропромышленного комплекса в целом [40]. Однако, для того, чтобы рассматриваемые нами направления животноводства были эффективны в современных экономических реалиях, крайне важно обеспечить их развитие преимущественно на инновационной основе с использованием наиболее перспективных технологий [41].

Список источников

1. Котеев, С.В. Рыночные отношения в АПК и плодоовощном подкомплексе. Учебное пособие. – М: Издательство РИАМА, 2002. – 110 с.
2. Коваленко, Н.Я. Экономика сельского хозяйства: учебник для среднего профессионального образования / Н.Я. Коваленко [и др.] под ред. Н.Я. Коваленко. – М.: Издательство Юрайт, 2019 г. – 406 с.
3. Коваленко, Н.Я. Экономика сельского хозяйства: учебник для академического бакалавриата/ под ред. Н.Я. Коваленко. – М.: Издательство Юрайт, 2019 г. – 406 с.
4. Коваленко, Н.Я. Экономика сельского хозяйства: учебник для вузов / под ред. Н.Я. Коваленко. – М.: Издательство Юрайт, 2021 г. – 406 с.
5. Будаева, М.Ц. Экономика АПК: практикум. – М.: Издательство РГАУ-МСХА имени К. А. Тимирязева, 2012. – 140 с.
6. Агирбов, Ю.И. Экономика АПК: учебное пособие. – М.: Издательство РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, 2009. – 179 с.
7. Гатаулин, А.М. Сельскохозяйственные рынки: учебник / А.М. Гатаулин, Ю.И. Агирбов, В.М. Баутин и др.; под общ. ред. А. М. Гатаулина. – М.: Издательство РГАУ – МСХА им. К. А. Тимирязева, 2013. – 628 с.
8. Леснов, А.П. Сельскохозяйственные рынки ЕС и России: теоретические и практические аспекты (на примере плодоовощной продукции). Монография. – М: МГУП, 2005. – 243 с.
9. Джанчарова, Г.К. Страны Латинской Америки и Россия в международной торговле основными тропическими фруктами // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 10. – С. 48–59.
10. Бритик, Э.В. Мировое производство и международная торговля плодово-ягодной продукцией // Научное обозрение: теория и практика. – 2020. – Т. 10. – Вып. 8. – С. 1445–1462.
11. Романюк, М.А. Современное состояние и проблемы развития сельскохозяйственного производства и агропродовольственного рынка России // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2018. – № 6. – С. 18–23.
12. Мухаметзянов, Р.Р., Динамика валовых сборов орехов в мире и в основных странах-производителях / Р.Р. Мухаметзянов, Н.Г. Платоновский, Н.В. Арзамасцева, Н.Н. Иванцова, Е.Н. Васильева //Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 12. – С.63–73.
13. Джанчарова, Г.К. Ресурсы и использование плодово-ягодной продукции в основных странах ЕАЭС // Экономика сельского хозяйства России. – 2021. – № 3. – С. 98–105.
14. Зарецкая, А.С. Современные угрозы и факторы развития системы продовольственного обеспечения региона // Вестник Института экономики и управления Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. – 2013. – № 3. – С. 48–52.
15. Агирбов, Ю.И. Рынки сельскохозяйственной продукции. Учебное пособие. – М.: Издательство РГАУ–МСХА имени К.А. Тимирязева, 2005. – 345 с.
16. Гаврилова, Н.Г. Цифровизация сельского хозяйства: перспективное направление решения продовольственной проблемы африканских стран / Н.Г. Гаврилова, Р.Р Мухаметзянов // International Agricultural Journal. – 2021. – Т. 64. – № 5. – С. 197–216.
17. Корольков, А.Ф. Аграрная политика: учебное пособие / А.Ф. Корольков, В.В. Приемко. – М.: Издательство РГАУ-МСХА имени К.А. Тимирязева, 2017. – 127 с.
18. Гаврилова, Н.Г. Производство мяса КРС и проблемы передвижного скотоводства в Африке / Н.Г. Гаврилова, Р.Р. Мухаметзянов // Международный сельскохозяйственный журнал. – 2021. – № 6 (384). – С. 100–104.
19. Гаврилова, Н.Г. Интегрированный агропромышленный парк как перспективная модель развития сельского хозяйства Африки / Н.Г. Гаврилова, Р.Р. Мухаметзянов // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 9. – С. 45–55.
20. Агирбов, Ю.И. Кооперация и интеграция в АПК / Ю.И. Агирбов, Р.Р. Мухаметзянов. – М.: Издательство РГАУ–МСХА имени К.А. Тимирязева, 2004. – 154 с.
21. Худякова, Е.В. Развитие сельскохозяйственной потребительской кооперации в мясном подкомплексе: проблемы, тенденции, инструменты и механизмы поддержки / Е.В. Худякова, Ю.Р. Стратонович // Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора экономики. – 2019. – № 3. – С. 73–80.
22. Гончаров, В.Д. Валютная выручка от экспорта продовольствия / В.Д. Гончаров, С.В. Котеев // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2016. – № 12. – С. 59–65.
23. Хежев, А.М. Валютная выручка стран мира от международной торговли плодово-ягодной продукцией // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 8. – С. 45–56.
24. Frolova, E.Yu. [et al] Contradictions to regulatory measures and their impact on global and national agricultural markets // В сборнике: Advances in Economics, Business and Management Research (AEBMR). Proceedings of International Scientific and Practical Conference «Russia 2020 – a new reality: economy and society». – 2021. – С. 276–280.
25. Мухаметзянов, Р.Р. Сельскохозяйственные рынки: методические истоки учения и современная практика анализа: монография / Р.Р. Мухаметзянов [и др.]. – М: Издательство РГАУ-МСХА имени К.А. Тимирязева. 2012. – 360 с.
26. Бирюкова, Т.В. Тенденции развития мирового рынка мяса и его структура // Международный сельскохозяйственный журнал. – 2011. – № 2. – С. 45–46.
27. Dzhancharova, G.K. [et al] Trends in the development of livestock industry in Russia and Kazakhstan // Indo American Journal of Pharmaceutical Sciences. – 2019. – Т. 6. – № 8. – С. 15171–15175.
28. Ибрагимов, А.Г. Эффективность молочного производства в России / А.Г. Ибрагимов, В.Г. Борулько, М.Г. Лещева // Экономика и предпринимательство. 2020. – № 8 (121). – С. 255–258.
29. Malina, A.B. Russian food security on the market of milk and dairy products / A.B. Malina, E.P. Afanaseva, M.V. Kagirova, M.R. Gafarov // Lecture Notes in Networks and Systems. – 2021. – Т. 139. – С. 547–553.
30. Боцула, Л.И. Становление и развитие продовольственного рынка / Л.И. Боцула, О.Н. Мухаметзянова, М.Е. Герасимов, С.В. Котеев. – М.: Российская инженерная академия менеджмента и агробизнеса, 2002. – 87 с.
31. Мухаметзянов, Р.Р. Динамика производства и экспорта зерна в России и странах ближнего зарубежья / Р.Р. Мухаметзянов, М.Н. Бесшапошный, Г.К. Джанчарова, Н.Г. Платоновский, Н.В. Воронцова. // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 5. – С. 47–58.
32. Рунов, Б.Ф. Аграрная политика Российской Федерации: Учебное пособие / Б.Ф. Рунов, А.Ф. Корольков, В.В. Приёмко. – М.: Издательство РГАУ-МСХА имени К.И. Тимирязева, 2014. – 301 с.
33. Мухаметзянов, Р.Р. Россия в международной торговле основными тропическими фруктами/ Р.Р. Мухаметзянов, Г.К. Джанчарова, Н.Г. Платоновский // Экономика сельского хозяйства России. – 2021. – № 12.
34. Агирбов, Ю.И. Россия в международной торговле плодами цитрусовых культур // Экономика сельского хозяйства России. – 2020. – № 7. – С. 103–110.
35. Гончаров, В.Д. Размещение и специализация животноводства в России / В.Д. Гончаров, С.В. Котеев // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2013. – № 8. – С. 30–34.
36. Гончаров, В.Д. Мясомолочный подкомплекс России: проблемы и перспективы / В.Д. Гончаров, С.В. Котеев – М.: Энциклопедия российских деревень, 2014. – 175 с.
37. Boldyreva, I.A. The agricultural production and food industry development trends in the context of food security of Russia / I.A. Boldyreva, O.G.Andryushchenko, A.Yu. Nikitaeva, Z.V. Udalova, Ja.Rudash // Journal of Environmental Management and Tourism. 2017. – Т. 8. – № 4 (20). – С. 642–647.
38. Mukhametzyanov, R.R. The objective need and trend of ensuring the food security in Russia in conditions of import substitution / R. Mukhametzyanov, M. Romanyuk, T. Ostapchuk, N. Ivantsova // В сборнике: BIO Web of Conferences. Agriculture and Food Security: Technology, Innovation, Markets, Human Resources. – Kazan, 2021.
39. Корольков, А.Ф. Сельскохозяйственная торговля ЕС с Россией в условиях действия эмбарго // Экономика сельского хозяйства России – 2019 – № 3. – С. 81–86.
40. Мусостова, Д.Ш. Состояние и перспективы развития АПК России в современных условиях / Д.Ш. Мусостова, Н.В. Арзамасцева, Г.К. Джанчарова // Финансовый бизнес. – 2020. – № 7 (210). – С. 220–222.
41. Ибиев, Г.З. Резервы увеличения производства молока и повышения его эффективности на инновационной основе / Экономика сельского хозяйства России. – 2020. – № 3. – С. 55–59.

References

1. Koteev, S.V. Rynochnye otnosheniya v APK i plodoovoshchnom podkomplekse. Uchebnoe posobie. [Market relations in the agro-industrial complex and the fruit and vegetable subcomplex. study guide], Moscow, FSEI «REAMA», 2002, 110 p.
2. Kovalenko, N.Ya. and others. Ehkonomika sel’skogo khozyaistva: uchebnik dlya srednego professional’nogo obrazovaniya [Agricultural economics: textbook for secondary vocational education] edited N.Ya. Kovalenko. Moscow, Urait, 2019, 406 p.
3. Kovalenko, N.Ya. and others. Ekonomika sel’skogo hozyajstva: uchebnik dlya akademicheskogo bakalavriata [Agricultural economics: textbook for academic bachelor’s degree] edited N.Ya. Kovalenko. Moscow, Urait, 2019, 406 p.
4. Kovalenko,Ya. and others. Ehkonomika sel’skogo khozyaistva: uchebnik dlya vuzov [Agricultural Economics: a textbook for universities] edited N.Ya. Kovalenko. Moscow, Urait, 2021, 406 p.
5. Budaeva, M.Ts. Ehkonomika APK: praktikum [Agriculture economics: a practical course]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2012, 140 p.
6. Agirbov, Yu.I. Ekonomika APK: uchebnoe posobie [Economics of the agro-industrial complex: study guide]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2009, 179 p.
7. Gataulin, A.M.. and others. Sel’skokhozyaistvennye rynki: uchebnik [Agricultural markets: textbook] edited A.M. Gataulin,. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2013, 628
8. Lesnov, A.P. Sel’skokhozyaistvennye rynki ES i Rossii: teoreticheskie i prakticheskie aspekty (na primere plodoovoshchnoi produktsii). Monografiya [Agricultural markets of the EU and Russia: theoretical and practical aspects (on the example of fruits and vegetables). Monograph]. Moscow, State University of Environmental Engineering, 2005, 243 p.
9. Dzhancharova, G.K. (2021). Strany Latinskoi Ameriki i Rossiya v mezhdunarodnoi torgovle osnovnymi tropicheskimi fruktami [Latin American countries and Russia in the international trade of the main tropical fruits]. Economy of agricultural and processing enterprises, 10, pp. 48–59. DOI: 10.31442/0235-2494-2021-0-10-48-59.
10. Britik, E.V. (2020). Mirovoe proizvodstvo i mezhdunarodnaya torgovlya plodovo-yagodnoi produktsiei [Fruit and berries world production and international trade]. Scientific review: theory and practice, vol. 10, no. 8, pp. 1445–1462. DOI: 10.35679/2226-0226-2020-10-8-1445-1464.
11. Romanyuk, M.A. (2018). Sovremennoe sostoyanie i problemy razvitiya sel’skokhozyaistvennogo proizvodstva i agroprodovol’stvennogo rynka Rossii [Current state and problems of development of agricultural production and agro-food market of Russia]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 6, pp. 18–23.
12. Mukhametzyanov, R.R. and others (2021). Dinamika valovykh sborov orekhov v mire i v osnovnykh stranakh-proizvoditelyakh [Dynamics of gross harvest of nuts in the world and in the main producing countries]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 12, pp. 63–73. DOI 10.31442/0235-2494-2021-0-12-63-73
13. Dzhancharova, G.K. (2021). Resursy i ispol’zovanie plodovo-yagodnoi produktsii v osnovnykh stranakh EAEHS [Resources and use of fruit and berry products in the main countries of the EAEU]. Economics of agriculture of Russia, no. 3, pp. 98–105. DOI: 10.32651/213-98
14. Zaretskaya, A.S. (2013). Sovremennye ugrozy i faktory razvitiya sistemy prodovol’stvennogo obespecheniya regiona [Modern threats and factors to the development of regional provisions supply]. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta im. Yaroslava Mudrogo, no. 3, pp. 48-52.
15. Agirbov, Yu.I. Rynki sel’skokhozyaistvennoi produktsii. Uchebnoe posobie [Agricultural products markets: study guide]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2005, 345 p.
16. Gavrilova, N.G., & Mukhametzyanov, R.R. (2021) Tsifrovizatsiya sel’skogo khozyaistva: perspektivnoe napravlenie resheniya prodovol’stvennoi problemy afrikanskikh stran [Digitalization of agriculture: a prospect direction for solving the food problem of african countries]. International Agricultural Journal, vol. 64, no. 5, pp. 197–216. DOI: 10.24412/2588-0209-2021-10367
17. Korolkov, A.F., & Priemko, V.V. Agrarnaya politika: uchebnoe posobie [Agrarian policy: study guide]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2017, 127 p.
18. Gavrilova, N.G., & Mukhametzyanov, R.R. (2021) Proizvodstvo myasa KRS i problemy peredvizhnogo skotovodstva v Afrike [Challenges of cattle breeding and mobile herding in Africa]. International Agricultural Journal, no. 6 (384), pp. 100–104. DOI: 10.24412/2587-6740-2021-6-100-104
19. Gavrilova, N.G., & Mukhametzyanov, R.R. (2021) Integrirovannyi agropromyshlennyi park kak perspektivnaya model’ razvitiya sel’skogo khozyaistva Afriki [Integrated agro-industrial park as a promising model for the development of agriculture in Africa]. Economy of agricultural and processing enterprises, 2021, no. 9, pp. 45-55. DOI: 10.31442/0235-2494-2021-0-9-45-55
20. Agirbov, Yu.I., & Mukhametzyanov, R.R. Kooperatsiya i integratsiya v APK [Cooperation and integration in the agro-industrial complex]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2004, 154 p.
21. Khudyakova, E.V., & Stratonovich, Yu.R. (2019). Razvitie sel’skokhozyaistvennoi potrebitel’skoi kooperatsii v myasnom podkomplekse: problemy, tendentsii, instrumenty i mekhanizmy podderzhki [Development of agricultural consumer cooperation in the meat sub-complex: problems, trends, tools and support mechanisms]. Fundamental & applied researches of coop sector of economics, no. 3, pp. 73-80.
22. Goncharov, V.D., & Koteev, S.V. (2016). Valyutnaya vyruchka ot ehksporta prodovol’stviya [Foreign exchange earnings from export of food]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 12, pp. 59–65.
23. Khezhev, A.M. (2021) Valyutnaya vyruchka stran mira ot mezhdunarodnoi torgovli plodovo-yagodnoi produktsiei [Foreign exchange earnings of the countries of the world from international trade in fruit and berry products]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 8, pp. 45–56. DOI: 10.31442/0235-2494-2021-0-8-45-56
24. Frolova, E.Yu. and others. (2021). Contradictions to regulatory measures and their impact on global and national agricultural markets. Proceedings of International Scientific and Practical Conference «Russia 2020 – a new reality: economy and society», In Advances in Economics, Business and Management Research (AEBMR). Atlantis Press, pp. 276-280. DOI: 10.2991/aebmr.k.210222.054
25. Mukhametzyanov, R.R. and others. Sel’skokhozyaistvennye rynki: metodicheskie istoki ucheniya i sovremennaya praktika analiza: monografiya [Agricultural markets: methodological origins of teaching and modern practice of analysis: monograph*]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2012, 360 p.
26. Biryukova, T.V. (2011). Tendentsii razvitiya mirovogo rynka myasa i ego struktura [Tendencies of development of the world meat market and its structure]. International Agricultural Journal, no. 2, pp. 45-46.
27. Dzhancharova, G.K. and others. (2019). Trends in the development of livestock industry in Russia and Kazakhstan. Indo American Journal of Pharmaceutical Sciences. Vol. 6, no. 8, pp. 15171–15175.
28. Ibragimov, A.G., Borulko, V.G., & Leshcheva, M.G. (2020). Ehffektivnost’ molochnogo proizvodstva v Rossii [The effectiveness of dairy production in Russia]. Journal of Economy and entrepreneurship, no. 8 (121), pp. 225–258.
29. Malina, A.B. and others. (2021) Russian food security on the market of milk and dairy products. Lecture Notes in Networks and Systems. Vol. 139, pp. 547–553. DOI: 10.1007/978-3-030-53277-2_65
30. Botsula, L.I. and others. Stanovlenie i razvitie prodovol’stvennogo rynka. [Formation and development of the food market], Moscow, FSEI «REAMA», 2002, 87 p.
31. Mukhametzyanov, R.R. and others. (2021) Dinamika proizvodstva i ehksporta zerna v Rossii i stranakh blizhnego zarubezh’ya [Dynamics of grain production and export in Russia and neighboring countries]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 5, pp. 47–58. DOI: 10.31442/0235-2494-2021-0-5-47-58
32. Runov, B.F. Korolkov A.F., & Priemko V.V. Agrarnaya politika Rossiiskoi Federatsii: uchebnoe posobie. [Agrarian Policy of the Russian Federation: study guide]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2014, 301 p.
33. Mukhametzyanov, R.R. (2021). Rossiya v mezhdunarodnoi torgovle osnovnymi tropicheskimi fruktami [Russia in the international trade of the main tropical fruits]. Economics of agriculture of Russia, no. 12
34. Agirbov, Yu.I. (2020). Rossiya v mezhdunarodnoi torgovle plodami tsitrusovykh kul’tur [Russia is in the international trade in citrus fruits]. Economics of agriculture of Russia, no. 7, pp. 103-110. DOI: 10.32651/207-193
35. Goncharov, V.D., & Koteev, S.V. (2013). Razmeshchenie i spetsializatsiya zhivotnovodstva v Rossii [Location and specialization of animal husbandry in Russia]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 8, pp. 30–34.
36. Goncharov, V.D., & Koteev, S.V. Myasomolochnyi podkompleks Rossii: problemy i perspektivy [Meat and dairy subcomplex of Russia: problems and prospects]. Moscow, Encyclopedia of Russian villages, 2014, 175 p.
37. Boldyreva, I.A. and others. (2017). The agricultural production and food industry development trends in the context of food security of Russia. Journal of Environmental Management and Tourism. Vol. 8, no. 4 (20), pp. 642–647. DOI: 10.14505/jemt.v8.3(19).15
38. Mukhametzyanov, R.R. and others. (2021). The objective need and trend of ensuring the food security in Russia in conditions of import substitution. Proceedings of the: BIO Web of Conferences. Agriculture and Food Security: Technology, Innovation, Markets, Human Resources, Kazan. DOI: https://doi.org/10.1051/bioconf/20213700079
39. Korolkov, A.F. (2019). Sel’skokhozyaistvennaya torgovlya ES s Rossiei v usloviyakh deistviya ehmbargo [Agricultural Trade of the EU with Russia in the conditions of embargo]. Economics of agriculture of Russia, no. 3, pp. 81–86. DOI: 10.32651/193-81
40. Musostova, D.Sh., Arzamasceva, N.V., & Dzhancharova, G.K. (2020). Sostoyanie i perspektivy razvitiya APK Rossii v sovremennykh usloviyakh [State and prospects for development of AIC of Russia in current conditions]. Financial business, no. 7 (210), pp. 220–222.
41. Ibiev, G.Z. (2020). Rezervy uvelicheniya proizvodstva moloka i povysheniya ego ehffektivnosti na innovatsionnoi osnove [Reserves to increase milk production and increase its efficiency on innovative basis]. Economics of agriculture of Russia, no. 3, pp. 55–59. DOI: 10.32651/203-55

Для цитирования: Остапчук Т.В., Мухаметзянов Р.Р., Джанчарова Г.К., Платоновский Н.Г., Васильева Е.Н., Иванцова Н.Н., Аннакова З.К. Состояние молочного и мясного скотоводства в мире // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-44/

© Остапчук Т.В., Мухаметзянов Р.Р., Джанчарова Г.К., Платоновский Н.Г., Васильева Е.Н., Иванцова Н.Н., Аннакова З.К. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 339.13.01:635.21

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10740

УПРАВЛЕНИЕ РИСКАМИ В ПРОЦЕССЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ РЫНКА КАРТОФЕЛЯ 

RISK MANAGEMENT IN THE OPERATION OF THE POTATO MARKET 

Терновых Константин Семенович, доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, зав. кафедрой организации производства и предпринимательской деятельности в АПК ФГБОУ ВО «Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I» г. Воронеж, e-mail: organiz@agroeco.vsau.ru

Попов Дмитрий Юрьевич, аспирант кафедры организации производства и предпринимательской деятельности в АПК ФГБОУ ВО «Воронежский государственный аграрный университет имени им. Петра I», г. Воронеж, e-mail popovdmitryvsau@gmail.com

Ternovykh Konstantin S., Doctor of Economic Sciences, Professor, Meritorious Scientist of the Russian Federation, Head of the Dept. of Farm Production Management and Entrepreneurial Business in Agro-Industrial Complex, Voronezh State Agrarian University named after Emperor Peter the Great, Voronezh, e-mail: organiz@agroeco.vsau.ru.

Popov Dmitry Y., postgraduate student of Farm Production Management and Entrepreneurial Business in Agro-Industrial Complex, Voronezh State Agrarian University named after Emperor Peter the Great, Voronezh, e-mail: popovdmitryvsau@gmail.com

Аннотация. В статье дан анализ определению рынка сельскохозяйственной продукции, которое указано в федеральном законе «О развитии сельского хозяйства». Учитывая этапы общественного воспроизводства, была разработана модель функционирования рынка картофеля, в которой были выявлены стадии процесса функционирования рынка картофеля, определены участники каждой стадии и их функции, представлено движение картофеля по видам и стадиям. На основе анализа разработанной модели функционирования рынка картофеля были выявлены риски, характерные для каждой стадии движения картофеля на рынке, а также для каждого риска дано описание его влияния на процесс функционирования рынка картофеля. В качестве мер по управлению рисками были определены и проанализированы основные мероприятия по минимизации рисков и снижения их влияния на функционирование рынка картофеля. Отмечается, что в зависимости от вида приобретаемого картофеля риски могут нести различные субъекты рынка картофеля, а также определена роль государства по минимизации влияния различного рода рисков. Предложено создание централизованной системы регулирования рынка картофеля, которая позволит эффективнее управлять рисками на всех стадиях его функционирования.

Abstract. We have analyzed the definition of the market for agricultural products, which is specified in the federal law «On the development of agriculture». In our opinion, this definition does not fully disclose the meaning of the market, therefore we proposed our own definition of the potato market. Taking into account the stages of social reproduction, we have developed a model for the functioning of the potato market. In this model, the stages of the process of functioning of the potato market were identified, the participants of each stage and their functions were identified, the movement of potatoes by types and stages was presented. Based on the analysis of the developed model of functioning of the potato market, the risks characteristic of each stage of the movement of potatoes on the market were identified in the article. For each risk, a description was given of its impact on the functioning of the potato market. As steps for risk management, the main measures were identified and analyzed to minimize risks and reduce their impact on the functioning of the potato market. It was noted that, depending on the type of purchased potato, risks can be borne by various subjects of the potato market, and the role of the state in minimizing the influence of various kinds of risks was determined. The creation of the centralized system of regulation of the potato market were proposed, which will allow for more effective risk management at all stages of the functioning of the potato market.

Ключевые слова: картофелеводство, рынок картофеля, управление рисками, модель функционирования рынка, субъекты рыночных отношений, мероприятия по минимизации рисков, централизованная система регулирования рынка

Keywords: potato growing, potato market, risk management, model of the functioning of the market, subjects of market relations, measures to minimize risks, centralized market regulation system

В статье 4 федерального закона «О развитии сельского хозяйства» рынок сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия определяется как «сфера обращения сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия» [1]. По нашему мнению, данное определение не полностью раскрывает значение рынка, ведь рынок – это, прежде всего, система экономических отношений. Следует также учесть, что при определении рынка необходимо учитывать все стадии процесса общественного воспроизводства, а не только сферу обращения. Мы считаем, что рынок картофеля представляет собой систему экономических отношений, которая основывается на взаимном согласии, эквивалентности, конкуренции и охватывает все стадии процесса воспроизводства картофеля, выявляя и устанавливая общественно-необходимые затраты труда на производство, распределение, обмен и потребление [5].

Поскольку для существования рынка определенной продукции необходимо наличие самого продукта, отсутствие производства данного вида продукции ставит под сомнение факт существование рынка при условии отсутствия импорта и иных способов получения продукции. Также как отсутствие производства влияет на существование рынка, так и отсутствие потребления произведенной продукции приведет к прекращению производства данной продукции, заставляя производителей искать возможности для производства иных видов продукции, которые пользуются спросом среди потребителей. С одной стороны, признание потребителем затрат на производство определенного вида продукции позволит осуществить обмен данной продукции на материальные блага, имеющиеся в распоряжении потребителя. С другой стороны, признание производителем затрат, которые необходимо понести на производство определенной продукции, пользующейся спросом у потребителей, будет стимулировать к началу осуществления предпринимательской деятельности.

На основании данных предположений мы составили модель функционирования рынка картофеля, разделив при этом стадии процесса по этапам общественного воспроизводства (Рисунок).

Мы определили стадии функционирования рынка картофеля по четырем этапам процесса общественного производства. Среди данных этапов можно выделить непосредственно производство картофеля, его распределение между оптовыми сетями, посредниками и переработчиками, дальнейший обмен картофеля с конечным потребителем и потребление картофеля или продуктов его переработки.

Первой и, пожалуй, основной стадией функционирования рынка картофеля является стадия производства картофеля, которая осуществляется на этапе производства. В данной стадии участвуют картофелепроизводители различных организационно-правовых форм. В России это могут быть сельскохозяйственные организации, крестьянские (фермерские) хозяйства и личные подсобные хозяйства.

До начала производства субъекту предпринимательской деятельности необходимо определиться с тем, какой картофель и для каких целей он планирует выращивать. По причине того, что имеется возможность использовать клубни картофеля как готовое блюдо после приготовления, в качестве сырья для частичной или глубокой переработок, селекционеры уже достаточно давно проводят работу по созданию сортов картофеля с заранее определенными характеристиками. На основе общепринятой классификации сорта картофеля по назначению подразделяются на столовые, технические, кормовые и универсальные. Они различаются в основном по урожайности, содержанию крахмала в клубнях и размеру клубней. Таким образом, ещё при принятии решения о начале производства картофеля у производителя возникают определенные риски. Неправильный выбор сорта может привести к отсутствию спроса на произведенную продукцию, вследствие чего производитель будет нести убытки, связанные с невозможностью продажи продукции. По этой причине производители чаще всего выбирают столовые и универсальные сорта картофеля, поскольку их можно реализовать как в сыром виде, так и передать на переработку. Влияние риска отсутствия спроса также может быть снижено благодаря предварительному заключению договоров с покупателями или переработчиками. При этом производитель обеспечивает себе финансовую поддержку в качестве аванса по договору, гарантированный сбыт по фиксированной цене, приемлемой для каждой стороны, а покупатель гарантирует себе обеспеченность сырьем, либо товарами для перепродажи. Однако, такая практика ведения предпринимательской деятельности пока не получила свое распространение на отечественном рынке картофеля.

После принятии решения о производстве картофеля, производитель закупает необходимые сельскохозяйственные ресурсы для его производства, такие как специализированная техника, семенной материал, удобрения, средства защиты растений, включая пестициды, гербициды и фунгициды, нефтепродукты и прочие материалы. Осуществляя данные затраты, производитель планирует не только вернуть вложенные в производство средства, но и получить дополнительную прибыль. Таким образом, риск снижения цены реализации картофеля вследствие отсутствия спроса на него является для производителя существенным и требует от него принятия грамотных и своевременных управленческих решений по его минимизации.

На этапе распределения находятся стадии оптовых продаж, частичной и глубокой переработок. Мы не выделили в данный этап стадию розничных продаж, поскольку производители крайне редко продают продукцию конечным потребителям, а объемы таких сделок на рынке несущественны. В основном производители реализуют продукцию крупным оптовым посредникам, через оптовые рынки, которыми могут выступать в том числе различные интернет-площадки, а также предприятиям частичной и глубокой переработок.

Под частичной переработкой мы понимаем различные доработки картофеля без значительных изменений его структуры и свойств. К таким доработкам относятся мойка, фасовка, чистка, нарезка, упаковка, заморозка и прочие. Это позволяет сохранить свойства сырого картофеля, но при этом существенно сократить время на приготовление еды. Однако в России спрос среди населения на подобные товары пока еще слабо выражен, поскольку цены на них выше, чем на сырой картофель. Замороженный и нарезанный картофель чаще всего приобретается предприятиями общественного питания.

Под глубокой переработкой картофеля на сегодня понимают существенное изменение структуры и свойств картофеля с получением иной готовой продукции. К такой продукции относятся картофельные ломтики, соломка, чипсы, мука, крахмал, пюре быстрого приготовления и даже спирт. В подобного рода переработке сырой картофель выступает лишь сырьем для производства конечного готового продукта.

На каждой стадии этапа распределения существуют определенные риски, характерные для каждой из них. В частности, для стадии оптовых продаж характерен риск отсутствия достаточных площадей для хранения картофеля или неправильное его хранение, вследствие чего портится его качество. Таким образом, предприятия оптовой торговли могут понести убытки, связанные с порчей картофеля и его потерями. Для минимизации влияния данного риска предприятиям оптовой торговли необходимо обеспечить правильное хранение картофеля, путем создания или аренды специализированных складских помещений. Также следует закупать объемы продукции, не превышающие емкость складских помещений. Ещё одним из вариантов минимизации данного риска могут выступать предварительно заключенные договоры с покупателями на продажу продукции.

Для стадии частичной переработки характерен риск невозможности соблюдения условий правильной упаковки готовой продукции, вследствие чего снижаются сроки её хранения. Вакуумная упаковка позволяет увеличить сроки хранения продукции более чем в 3 раза. Однако необходимо соблюдать правильные условия упаковки, добиться необходимого давления вакуума и следить за герметичностью упаковки. Для минимизации влияния данного риска, по нашему мнению, предприятиям частичной переработки необходимо закупать оборудование у лицензированных поставщиков, проверять сертификаты качества на оборудование и проводить тесты оборудования.

Для стадии глубокой переработки характерен риск закупки некачественного картофеля для переработки, что может привести к снижению качества готовой продукции. Для минимизации влияния данного риска сотрудникам отдела закупки на предприятиях глубокой переработки необходимо закупать картофель с сертификатами качества на продукцию, лично выезжать на предприятия для проверки качества картофеля. Минимизировать влияние данного риска возможно с помощью предварительно заключенных договоров с производителями. В рамках договора предприятие глубокой переработки может обеспечить производителя качественным семенным материалом для получения качественного картофеля. Кроме того, в договоре можно прописать условия, гарантирующие переработчику определенный уровень качества картофеля и штрафные санкции для производителя при поставке некачественной продукции.

В основном после стадии оптовых продаж, частичной и глубокой переработок картофель в сыром или замороженном видах, а также продукты из картофеля попадают на стадию розничных продаж. В стадии розничных продаж участвуют различные розничные поставщики, такие как супермаркеты, магазины у дома, мелкие посредники и прочие. Также к данной стадии мы отнесли различные предприятия общественного питания, такие как рестораны, столовые, сети быстрого питания и другие. Основной задачей стадии розничных продаж является передача картофеля в сыром или замороженном видах, а также продуктов из картофеля конечному потребителю.

Для стадии розничных продаж характерен риск возможности снижения покупательной способности населения, что отразится на снижении доходов от реализации. По нашему мнению, предприятия розничной торговли и общественного питания не могут собственными силами минимизировать влияние данного риска. Обязанность по минимизации влияния данного риска лежит на государстве. Следует отметить, что картофель включен в перечень отдельных видов социально значимых продовольственных товаров первой необходимости, в отношении которых могут устанавливаться предельно допустимые розничные цены [2]. Таким образом, государство пытается минимизировать влияние данного риска, устанавливая предельно допустимые розничные цены.

Завершающей стадией функционирования рынка картофеля является потребление картофеля конечными потребителями. Конечные потребители приобретают сырой или замороженный картофель, а также продукты из картофеля в розничных магазинах для дальнейшего потребления, а также приобретают готовые блюда с картофелем в организациях общественного питания. Для данной стадии характерен риск приобретения некачественной продукции, что неблагоприятно повлияет на здоровье конечного потребителя. Следует отметить, что в зависимости от вида приобретаемого картофеля описанный выше риск могут нести различные субъекты рынка картофеля. В частности, конечный потребитель несет выявленный риск только в случае приобретения сырого картофеля. При приобретении замороженного картофеля и продуктов из картофеля риск может быть перенесен на производителей данной продукции, поскольку конечный потребитель может обратиться с претензией о приобретении некачественной продукции. После этого предприятиям, которые произвели некачественную продукцию, необходимо будет возместить конечному потребителю причиненный ущерб. Организации общественного питания также несут вышеуказанный риск вместо конечного потребителя, поскольку им придется возместить ущерб при получении претензии от конечного потребителя на качество приобретенной продукции.

Для минимизации влияния риска со стороны конечного потребителя необходимо тщательно выбирать картофель при покупке по внешнему виду, в том числе желательно приобретение мытого картофеля, поскольку на нем возможно легко определить следы поражений болезнями и вредителями. Также следует приобретать картофель в небольших объемах и менять точку приобретения при обнаружении некачественного картофеля.

Для минимизации влияния риска со стороны переработчиков и организаций общественного питания следует ввести в организационную структуру службу управления качеством, которая будет контролировать качество готового продукта, следить за условиями и сроками хранения и разрешать претензии по качеству продукции со стороны потребителей. В небольших организациях вместо введения отдела можно ввести должность менеджера по качеству, либо добавить обязанности менеджера по качеству в одну из существующих должностей.

На наш взгляд, создание централизованной системы регулирования рынка картофеля позволит эффективнее управлять рисками на всех стадиях функционирования рынка картофеля [5].

Мы полагаем, что централизованная система регулирования рынка может быть реализована через открытие специализированного центра по поддержке сельхозпроизводителей.

Примером подобного рода центра может служить Служба Экстеншн на базе аграрных университетов США, оказывающая образовательные, социально-воспитательные, консультационные и внедренческие услуги сельскохозяйственным производителям и переработчикам.

Создание Экстеншн центра позволит забрать на себя часть институциональных затрат сельхозпроизводителя, обеспечивая его при этом доступом к передовым научно-исследовательским разработкам ведущих аграрных вузов страны, возможностью взаимодействия с высококвалифицированным персоналом вузов и партнеров центра, помощью в привлечении государственных субсидий, дотаций, частных инвестиций, а также поддержкой при создании и реализации инвестиционных проектов.

В данном случае каждый из партнеров Экстеншн центра, в том числе государственные органы, смогут получить выгоду от взаимодействия с центром, поскольку в процессе роста и развития системы Экстеншн в России будет формироваться определенная база связей между инвесторами, государством, производителями, перерабатывающими предприятиями, экспортерами и конечными потребителями, что позволит в дальнейшем грамотно распределять имеющиеся ресурсы для достижения необходимых результатов.

Список источников

1. О развитии сельского хозяйства: федеральный закон от 29 декабря 2006 г. №264-ФЗ [Электронный ресурс]. – Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс» (дата обращения: 06.12.2021).
2. Об утверждении Правил установления предельно допустимых розничных цен на отдельные виды социально значимых продовольственных товаров первой необходимости, перечня отдельных видов социально значимых продовольственных товаров первой необходимости, в отношении которых могут устанавливаться предельно допустимые розничные цены, и перечня отдельных видов социально значимых продовольственных товаров, за приобретение определенного количества которых хозяйствующему субъекту, осуществляющему торговую деятельность, не допускается выплата вознаграждения: постановление Правительства РФ от 15 июля 2010 г. N 530 [Электронный ресурс]. – Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс» (дата обращения: 07.12.2021).
3. Васькин В.Ф. Рынок картофеля в России: современное состояние и перспективы / В.Ф. Васькин, В.П. Грищенкова // Актуальные вопросы экономики и агробизнеса: сборник статей IX Международной научно-практической конференции (Россия, Брянск, 01-02 марта 2018 г.). – Брянск: Брянский государственный аграрный университет, 2018. – С. 93-98.
4. Ожерельева М.В. Специфические особенности функционирования рынка картофеля / М.В. Ожерельева, Н.А. Войтова, Л.И. Бишутина, Е.М. Милютина // Вестник ФГОУ ВПО Брянская ГСХА. – 2016. – №1 – С. 68-73.
5. Попов Д.Ю. Особенности развития регионального рынка картофеля / Д.Ю. Попов, К.С. Терновых // Теория и практика инновационных технологий в АПК: материалы национальной научно-практической конференции (10 марта — 23 апреля 2020 г.). – Ч. I. – Воронеж : ФГБОУ ВО Воронежский ГАУ, 2020. – C. 323-327.
6. Попов Д.Ю. Оценка уровня самообеспечения картофелем / Д.Ю. Попов, И.С. Мещалкина // Современное состояние и организационно-экономические проблемы развития АПК: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 65-летию кафедры экономики АПК экономического факультета Воронежского государственного аграрного университета имени императора Петра I (Россия, Воронеж, 15–17 ноября 2018 г.). – Воронеж: ФГБОУ ВО Воронежский ГАУ, 2018. – С. 93-98.
7. Прогноз Долгосрочного социально-экономического развития Российской федерации на период до 2030 года [Электронный ресурс] / Институт «Центр развития» НИУ ВШЭ. – URL: https://dcenter.hse.ru/data/2016/03/30/ 1126653929/NEPpdf (дата обращения: 24.11.2021).
8. Проект Стратегии социально-экономического развития Воронежской области на период до 2035 года, разработанный в соответствии с распоряжением Правительства Воронежской области от 15 февраля 2016 г. №58-р – Воронеж, — 205 с.
9. Силаева Л.П. Развитие регионального рынка семенного картофеля / Л.П. Силаева, С.А. Копейкина // Нива Поволжья. 2012. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razvitie-regionalnogo-rynka-semennogo-kartofelya (дата обращения: 03.12.2021).
10. Тарасова Е.Е. Социально-экономическая сущность рынка, механизм его функционирования и развития / Е.Е. Тарасова // Финансы и кредит. – 2004. – №9. – С. 22-28.

References

1. O razvitii sel`skogo xozyajstva: federal`ny`j zakon ot 29 dekabrya 2006 g. №264-FZ [E`lektronny`j resurs]. – Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy` «Kon-sul`tant Plyus» (data obrashheniya: 06.12.2021).
2. Ob utverzhdenii Pravil ustanovleniya predel`no dopustimy`x roznich-ny`x cen na otdel`ny`e vidy` social`no znachimy`x prodovol`stvenny`x tovarov pervoj neobxodimosti, perechnya otdel`ny`x vidov social`no znachimy`x prodo-vol`stvenny`x tovarov pervoj neobxodimosti, v otnoshenii kotory`x mogut ustanavlivat`sya predel`no dopustimy`e roznichny`e ceny`, i perechnya otdel`ny`x vidov social`no znachimy`x prodovol`stvenny`x tovarov, za priobretenie opre-delennogo kolichestva kotory`x xozyajstvuyushhemu sub«ektu, osushhestvlyayushhemu torgovuyu deyatel`nost`, ne dopuskaetsya vy`plata voznagrazhdeniya: postanovlenie Pravitel`stva RF ot 15 iyulya 2010 g. N 530 [E`lektronny`j resurs]. – Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy` «Konsul`tant Plyus» (data obrashheniya: 07.12.2021).
3. Vas`kin V.F. Ry`nok kartofelya v Rossii: sovremennoe sostoyanie i per-spektivy` / V.F. Vas`kin, V.P. Grishhenkova // Aktual`ny`e voprosy` e`konomiki i agrobiznesa: sbornik statej IX Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konfe-rencii (Rossiya, Bryansk, 01-02 marta 2018 g.). – Bryansk: Bryanskij gosudarstven-ny`j agrarny`j universitet, 2018. – S. 93-98.
4. Ozherel`eva M.V. Specificheskie osobennosti funkcionirovaniya ry`nka kartofelya / M.V. Ozherel`eva, N.A. Vojtova, L.I. Bishutina, E.M. Milyutina // Vestnik FGOU VPO Bryanskaya GSXA. – 2016. – №1 – S. 68-73.
5. Popov D.Yu. Osobennosti razvitiya regional`nogo ry`nka kartofelya / D.Yu. Popov, K.S. Ternovy`x // Teoriya i praktika innovacionny`x texnologij v APK: materialy` nacional`noj nauchno-prakticheskoj konferencii (10 marta — 23 aprelya 2020 g.). – Ch. I. – Voronezh : FGBOU VO Voronezhskij GAU, 2020. – C. 323-327.
6. Popov D.Yu. Ocenka urovnya samoobespecheniya kartofelem / D.Yu. Popov, I.S. Meshhalkina // Sovremennoe sostoyanie i organizacionno-e`konomicheskie problemy` razvitiya APK: materialy` mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyashhennoj 65-letiyu kafedry` e`konomiki APK e`konomicheskogo fakul`teta Voronezhskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta imeni im-peratora Petra I (Rossiya, Voronezh, 15–17 noyabrya 2018 g.). – Voronezh: FGBOU VO Voronezhskij GAU, 2018. – S. 93-98.
7. Prognoz Dolgosrochnogo social`no-e`konomicheskogo razvitiya Rossij-skoj federacii na period do 2030 goda [E`lektronny`j resurs] / Institut «Centr razvitiya» NIU VShE`. – URL: https://dcenter.hse.ru/data/2016/03/30/ 1126653929/NEPpdf (data obrashheniya: 24.11.2021).
8. Proekt Strategii social`no-e`konomicheskogo razvitiya Voronezhskoj oblasti na period do 2035 goda, razrabotanny`j v sootvetstvii s rasporyazheniem Pravitel`stva Voronezhskoj oblasti ot 15 fevralya 2016 g. №58-r – Voronezh, — 205 s.
9. Silaeva L.P. Razvitie regional`nogo ry`nka semennogo kartofelya / L.P. Silaeva, S.A. Kopejkina // Niva Povolzh`ya. 2012. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razvitie-regionalnogo-rynka-semennogo-kartofelya (data obrashheniya: 03.12.2021).
10. Tarasova E.E. Social`no-e`konomicheskaya sushhnost` ry`nka, mexanizm ego funkcionirovaniya i razvitiya / E.E. Tarasova // Finansy` i kredit. – 2004. – №9. – S. 22-28.

Для цитирования: Терновых К.С., Попов Д.Ю. Управление рисками в процессе функционирования рынка картофеля  // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-34/

© Терновых К.С., Попов Д.Ю., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 332.1

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10738

ДИАГНОСТИКА РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКИХ ТЕРРИТОРИЙ ЦФО

DIAGNOSTICS OF THE DEVELOPMENT OF RURAL AREAS OF THE CFD

Агибалов Александр Владимирович, кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой финансов и кредита, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I», Воронеж, Россия

Agibalov Alexander Vladimirovich, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Finance and Credit, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Voronezh State Agrarian University named after Emperor Peter the Great , Voronezh, Russia

Терновых Константин Семенович, доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, зав. кафедрой организации производства и предпринимательской деятельности в АПК, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I», Воронеж, Россия

Ternovykh Konstantin Semenovich, Doctor of Economics, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Head. Department of Production Management and Entrepreneurship in Agroindustrial Complex, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Voronezh State Agrarian University named after Emperor Peter the Great «, Voronezh, Russia 

Аннотация. В статье произведена диагностика развития сельских территорий, входящих в состав ЦФО регионов. Авторы исходят из понимания сельской территории как части экосистемы региона, что позволяет установить взаимообусловленность специфических факторов роста показателей социально-экономического развития. Для ЦФО характерно наличие крупной столичной агломерации как потребителя продукции сельского хозяйства, что усиливает дифференциацию уровня развития территорий внутри группы и вместе с тем влияет на формирование средних показателей. В процессе исследования авторами применялись экономическое наблюдение, экономическая индукция, построение экономических гипотез, исторический анализ экономических явлений, статистико-экономические и абстрактно-логические, а также другие методы экономических исследований.   В результате изучения данных о структуре и численности населения, величине доходов, ВРП, размере, структуре и качестве земельных угодий установлено, что ЦФО неоднороден как по своей структуре, а именно доли в нем аграрной экономики, так и по динамике развития. В составе ЦФО можно выделить укрупненный кластер столичной агломерации г. Москва и Мостовская область, Центральный регион и Центрально-Черноземный регион. Воронежская область является особенной как для ЦЧР, так и ЦФО, выделяющейся как по потенциалу АПК, так и транспортно-логистическим качествам. Поэтому модель развития сельских территорий региона обладает собственной спецификой, обусловленной кластерной спецификацией и потенциалом областей его образующих.

Abstract. The article provides diagnostics of the development of rural areas that are part of the Central Federal District of regions. The authors proceed from the understanding of the rural area as part of the ecosystem of the region, which makes it possible to establish the interdependence of specific growth factors in the indicators of socio-economic development. The Central Federal District is characterized by the presence of a large metropolitan agglomeration as a consumer of agricultural products, which enhances the differentiation of the level of development of territories within the group and, at the same time, affects the formation of average indicators. In the process of research, the authors used economic observation, economic induction, construction of economic hypotheses, historical analysis of economic phenomena, statistical and economic and abstract logical, as well as other methods of economic research. As a result of studying data on the structure and size of the population, the amount of income, GRP, the size, structure and quality of land, it was found that the CFD is heterogeneous both in its structure, namely, the share of the agricultural economy in it, and in the dynamics of development. Within the Central Federal District, an enlarged cluster of the metropolitan agglomeration can be distinguished: Moscow and Mostovskaya Oblast, the Central Region and the Central Black Earth Region. The Voronezh region is special for both the Central Black Earth Region and the Central Federal District, which stands out both in terms of the potential of the agro-industrial complex and transport and logistics qualities. Therefore, the model for the development of rural areas of the region has its own specificity, due to the cluster specification and the potential of its constituent regions.

Ключевые слова: диагностика, сельские территории, ЦФО, ЦЧР, ЦР, социально-экономической развитие

Key words: diagnostics, rural areas, CFD, CFR, CR, socio-economic development 

Введение. В настоящее время проблемы формирования качественной и комфортной среды для проживания и труда в сельской местности являются национально значимыми. Россия – аграрная страна, объективной частью которой являются сельские территории с населением, проживающим на них. К городским территориям относится менее 11% населенных пунктов в России, а чуть более 89% – села. При этом на 01.01.2019 г. численность городского и сельского населения составляла 109,5 млн чел. и 37,3 млн чел. соответственно.

Главной ценностью сельских территорий является человеческий капитал, сохранение и приумножение которого является приоритетной задачей социально-экономического развития сельских территорий [1]. Развитие сельских территорий зависит от многих факторов, но главным из них, результирующим усилия местной администрации, региональных и федеральных органов власти является численность населения, проживающая на той или иной территории. При росте глобализации, сельским жителям все труднее сохранять самобытные национальные традиции, но вместе с тем уклад их жизни специфичен, что ведет к особенной структуре требований к качеству жизни. При этом в последние годы прослеживается общая динамика сокращения возможностей муниципальных образований в самостоятельном финансировании расходов, необходимых для организации нормальных условий жизнедеятельности на селе. Низкая концентрация населения на сельских территориях приводит к снижению эффекта бюджетных механизмов, формируя повышенную нагрузку на самообеспечение.

Методология проведения исследования. Согласно «Прогнозу долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года» [2], разработанному Минэкономразвития России, центральный федеральный округ обладает значительными ресурсами человеческого капитала: в настоящее время на долю округа приходится 26,9% населения, 27,5% численности занятых в экономике страны. На данный регион приходится более 35% от объема валового национального продукта России, он превосходит многие из округов по научно-техническому потенциалу, развитости производственной и социальной инфраструктуры [3].

Прогнозом социально-экономического развития предполагается диверсификация экономического роста ЦФО путем формирования новых центров роста. Но при этом общая тенденция разрастания столичной агломерации и ее инновационного потенциала при отстающем развитии периферийных территорий будет сохраняться. Вместе с тем такое положение позволяет рассматривать все регионы ЦФО с точки зрения значительной величины сформированного потенциала.

Для ЦФО стратегически важными задачами являются не только  развитие столичной агломерации, транспортно-логистической инфраструктуры и повышение ее пропускной способности, сохранение лидирующих позиций в наукоемких и инновационных отраслях, а также сопряженной инфраструктуры, но и создание туристической инфраструктуры, поддержка развития и модернизации «на территориях роста» агропродовольственного комплекса при смягчении проблем депрессивных и депопулирующих сельских территорий [2].

Госпрограмма развития сельских территорий рассчитана до 2025 г. Объем ее финансирования в 2020–2025 гг. составит около 2,3 трлн руб., в том числе из федерального бюджета будет выделен 1 трлн руб. Так, основной целью госпрограммы развития сельских территорий является сохранение доли сельского населения в общей численности населения России на уровне не менее 25,3%, достижение соотношения среднемесячных располагаемых ресурсов сельского и городского домохозяйств до 80%, повышение доли общей площади благоустроенных жилых помещений в сельских населенных пунктах до 50%.

Ход исследования. Центр страны исконно является аграрным, а население, проживающее на его территориях, сельским, имеет в своем составе 17 областей и федеральный округ г. Москва, на ЦФО приходится 3,7% территории РФ, производится около 35% ВНП.

На территории ЦФО проживает более 26% населения РФ, его плотность 60,5 чел./км² свидетельствует о том, что это одна из самых густонаселенных территорий. Доля городского населения в среднем по укрупненному региону превышает 80%, при этом крупнейшими городами округа являются Москва (более 12 млн человек), Воронеж (город — милионник), Ярославль, Рязань и Липецк, каждый из трех имеет население, превышающее полмиллиона жителей. Демографическая ситуация в ЦФО  отражает общие проблемы на территории страны: отрицательный естественный прирост населения, его старение. В то же время округ характеризуется положительным миграционным сальдо, сформированным за счет межрегиональной миграции и притока населения из стран СНГ в г. Москву и Московскую область, а также в Белгородскую, Воронежскую, Рязанскую и Ярославскую области. Таким образом, по численности населения ЦФО существенно отличается от других округов страны.

Как известно, общемировыми тенденциями являются сокращение доли численности сельского населения и увеличение городских агломераций. Так, на сегодня не имеет сельских территорий Сингапур, малочисленна доля сельского населения в Бельгии (2%), Японии (8,4%). Притом, тенденция сокращения доли сельского населения является устойчивой и высоко динамичной – за период 2010 — 2018 гг. сокращение в среднем по разным странам составило 1-2 процентных пункта. В России доля сельского населения приблизилась к критическим 25%, а в ЦФО она составляет 17,7% (рис. 1).

Семь регионов ЦФО имеют значение данного показателя ниже 25%, в то время как для остальных 10 – более 25% жителей относятся к сельским. Наибольший удельный вес сельского населения наблюдается в Тамбовской, Липецкой, Курской, Орловской, Белгородской и Воронежской областях.

В процессе исследования установлено, что уровень доходов населения является одним из значимых факторов удовлетворенности условиями жизни и склонности к миграции. Доходы, существенно меньшие, чем в соседних регионах, являются причиной переезда людей в другие области, а в отраслях при отсутствии альтернативных от сельского хозяйства сфер занятости обуславливают переселение в  города.

С экономической точки зрения центральный федеральный округ неоднороден. Так, в нем выделяют Центральный (состоящий из Брянской, Владимирской, Ивановской, Калужской, Костромской, Московской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Тульской, Ярославской  областей и города Москвы) и Центрально-Черноземный регион (включающий: Белгородскую, Воронежскую, Курскую, Липецкую и Тамбовскую области). Поэтому целесообразно выделение г. Москвы и Московской области в самостоятельный кластер.

Проведенный анализ показывает, что самые высокие доходы в г. Москве и Московской области. В остальных регионах доходы на душу населения не превышают средний уровень по ЦФО и РФ и колеблются в пределах 25-33 тыс. руб. (табл. 1). В 2019 г. самое низкое значение исследуемый показатель имел в Костромской области — 25,3 тыс. руб.

 

Уровень доходов в Центральном и Центрально-Черноземном регионах в целом однородный, но в первом относительно высокие доходы населения наблюдались в Калужской области – 31394 руб., а во втором – в Тамбовской области — 28154 руб.

Динамика доходов населения в 2015-2019 гг. в целом положительная: рост среднедушевых доходов на душу населения не всегда превышает уровень инфляции, что свидетельствует об отставании роста реального уровня оплаты труда от его номинальной величины. Так, в среднем по стране доходы населения выросли на 16,5%, а по ЦФО за тот же период темп прироста составил 20,8% (рис. 2). Самый высокий темп роста, если исключить г. Москву и Московскую область, наблюдался в Брянской области и достиг 121,2%, притом доходы населения увеличивались ежегодно.

Следует отметить, что практически во всех регионах ЦФО в 2019 г. динамика роста доходов населения была наиболее высокой. Однако за анализируемый период имело место снижение доходов: в 2016 г. — во Владимирской, Смоленской и Воронежской областях, в 2018 г. — в Ивановской, Костромской и Ярославской областях. Несмотря на то, что темп снижения не превысил двух процентов, а в отдельных случаях не достиг и 0,5%, такое явление негативно отражается на уровне жизни населения регионов и сельских территорий в частности.

Среди территорий высокими доходами отличаются Липецкая, Белгородская и Воронежская области. Примечательно, что высоким для сельских территорий ЦФО можно считать средний доход, немного превышающий 32 тыс. руб. Поскольку внутри регионов дифференциация доходов городских и сельских территорий существенна, то закономерным будет считать средний уровень дохода сельского населения на порядок ниже. Кроме того, доходы проживающих на сельских территорий зависят от удаленности от городских территорий, транспортной инфраструктуры, ее доступности и иных факторов.

Одним из факторов формирования доходов населения сельских территорий является объем валового регионального продукта. Значительная часть ВРП ЦФО, более 70%, относится на сферу услуг, что обусловлено столичной агломерацией – г. Москва и Московская область. Большое сосредоточение людей приводит к диспропорциям в обеспечении их услугами и продуктами питания: крупные города региона испытывают высокую потребность в продуктах питания, что требует повышения транспортной доступности. В то же время при высокой стоимости жилья в г. Москва и Московской области цены на многие продукты и товары здесь оказываются гораздо ниже, чем в регионах.

Проведенная оценка динамики роста ВРП ЦФО и РФ показывает, что динамика роста показателей ЦФО оказывается несколько ниже, чем по РФ: если ВРП ЦФО вырос на 41,0% в 2014-2018 гг., то по РФ – 43,6% (рис. 3).

Исследуя структуру ВРП ЦФО по укрупненным регионам, авторами установлено, что региональный продукт, производимый в Центральном и Центрально-Черноземном регионе меньше, чем в г. Москве и Московской области, но имеет положительную динамику. Если ЦФО вкладывает в суммарный ВРП по РФ 34,6%, то Воронежская область — всего 1,1% из них, Белгородская область – 1,0%, Тульская область – 0,75%. При исключении г. Москвы и Московской области показатели окажутся несколько выше, но в целом рейтинговый порядок участия регионов не поменяется.

Воронежская (13%), Белгородская(12%), Тульская (9%), Ярославская (8%) и Липецкая (8%) области вносят наибольший вклад в формирование ВРП без учета г. Москвы и Московской области (рис. 4). Валовой региональный продукт, производимый на территории Владимирской (6%), Калужской (6%), Тверской (6%), Курской (6%), Рязанской (5%) Тамбовской (5%), Брянской (4%), Смоленской (4%), Орловской (3%), Ивановской (3%) и Костромской (3%) областей, существенно ниже.

Проведенный анализ устойчивости структуры ВРП показывает, что каждая область характеризуется собственной специализацией и имеет свою нишу в системе межрегиональных и межотраслевых отношений в Центральном федеральном округе, кластеры. Общим же направлением деятельности во всех из перечисленных регионов является сельское хозяйство, притом, что развитие АПК в ЦФО ассиметрично.

Так, например, по оценке Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ) [5], в ЦФО высокие позиции в рейтинге оценки эффективности занимают Воронежская и Московская области. В этих регионах наряду с ростом инвестиций наблюдается увеличение экспорта сельскохозяйственной продукции, развивается агрострахование и др. Лидерство Московской области в данном сегменте может быть обусловлено логистикой и регистрацией многих компаний на территории региона.

Одним из факторов формирования и развития сельских территорий является наличие качественных сельскохозяйственных угодий. Согласно данным, приведенным в таблице 2 и Докладе о состоянии и использовании земель сельскохозяйственного назначения Российской Федерации [6], в
2019 г. на ЦФО приходится 33263,3 тыс. га сельскохозяйственных угодий, что составляет всего 14,8% от общего их наличия в РФ.

На Воронежскую область приходится наибольшая площадь сельхозугодий — 4075,2 тыс. га, или 12,3 % от общей их площади в ЦФО, из которых 2915,6 тыс. га занимает пашня. На втором месте по площади сельхозугодий находится Тамбовская область – 2783,3 тыс. га (8,4%) и 2037,9 тыс. га пашни соответственно. При этом доля пахотных земель в регионах ЦФО различна: в среднем по РФ – 30,1%, по ЦФО – 63,3%, самая высокая в Курской области – 82,1%, низкая 30,4% – в Костромской области; в Воронежской области – 69,5%.

В целом же доля сельскохозяйственных угодий в площади земель превышает 50%, наиболее низкое значение удельного веса имеют в Костромской и Калужской областях. В Воронежской, Белгородской, Тульской, Тверской, Тамбовской, Липецкой, Курской, Орловской, Рязанской областях более 90% площадей сельскохозяйственных земель относятся на сельскохозяйственные угодья, что в совокупности с более лучшими климатическими условиями свидетельствует о концентрации в них сельскохозяйственного потенциала.

Сельскохозяйственный потенциал регионов находит отражение в экономике через структуру добавленной стоимости. Средний уровень участия сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства и  рыбоводства по РФ составляет 5%, а по ЦФО – 3,2% (рис. 5). Данный показатель рассчитывается в текущих ценах, поэтому демпинговый механизм формирования цен на продукцию отрасли снижает ее эффективность. Стоит учитывать, что расходы на продукты питания составляют наибольшую долю — около 30% в структуре расходов домохозяйств.

Наибольшее значение сельское хозяйство с примыкающими отраслями имеет в экономике Тамбовской области – 22,7%, наименьшее – в г. Москве и Московской области – 0,1% и 1,6% соответственно.Высокий уровень показателя имеет Белгородская (19,3%), Орловская (18,7%), Брянская (18,4%), Курская (17,3%), Воронежская (14,4%) и Липецкая (12,2%) области. Для остальных регионов ЦФО этот показатель значительно ниже 10%.

Результаты и обсуждение. Центральный федеральный округ обладает выгодным экономико-географическим положением, что обусловлено пересечением водных и сухопутных путей и развитой транспортной инфраструктурой. От г. Москва отходят 11 железных дорог и 15 автомагистралей, на территории округа функционируют 11 международных аэропортов.  При этом в логистическом плане Воронежская область также сосредотачивает в себе доступность воздушного, транспортного, водного и железнодорожного сообщений.

Сравнивая регионы ЦФО по показателям развития, можно заметить, что Воронежская область имеет достаточно высокий уровень социально-экономического развития. Так, регион лидирует по численности населения 2324,2 тыс. чел, среднегодовой численности занятых — 1106,4 тыс. чел., объему инвестиций в основной капитал — 298024 млн руб., а также по величине основных фондов в экономике – 4042,5 млрд руб., валовому региональному продукту — 943,6 млрд руб. (табл. 3). Высокие позиции имеет область и по показателям дохода на душу населения — 32022 тыс. руб. и номинальной начисленной заработной платы на душу населения — 33690 тыс. руб. Указанные характеристики в целом приближены к средним показателям по РФ, однако несколько ниже аналогичных показателей, сформированных по ЦФО с учетом столичной агломерации.

Следует отметить, что включение в ЦФО г. Москвы и Московской области приводит к снижению однородности территорий укрупненного региона ЦФО: и Воронежская, и Липецкая, и Белгородская, и Тамбовская, и другие области являются преимущественно сельскими территориями, с развитым аграрным сектором экономики. Однако, несмотря на все принимаемые меры, развитие самих сельских территорий в ЦФО характеризуется не однозначностью, на что указывают, в том числе и рейтинговые показатели.

Оценив суммарный рейтинг территорий по показателям: площади территории, численности населения на 1 января 2020 г., поступлению налогов, сборов и иных обязательных платежей в бюджетную систему РФ на душу населения, валовому региональному продукту на душу населения, инвестициям в основной капитал на душу населения, основным фондам в экономике, объему отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами по видам экономической деятельности, продукции сельского хозяйства, вводу в действие жилых домов на 1000 чел населения, авторы пришли к выводу, что лидером также является Воронежская область, поскольку обладает меньшим суммарным рейтингом, формирование которого обусловлено суммированием большего числа лучших позиций – 340 (табл. 4). Ближайшими в оценке являются Белгородская – 341 балл и Липецкая области – 436 баллов.

Применение рейтинговой оценки отражает высокую дифференциацию сельских территорий, сформировавшихся внутри регионов ЦФО. Внутри областей городские и сельские территории характеризуются также высокой дифференциацией.

В структуре ВРП ЦЧР 2019 г. Воронежская область является флагманом, в ней производится 30% стоимости продукции. На втором месте – Белгородская область, притом, что в 2005 г. было обратное соотношение в конкуренции областей (рис.6).

Согласно «Региональной дорожной карте», основой развития Воронежской, Белгородской, Липецкой, Курской областей выступают сельское хозяйство и сельские территории. При этом основной его целью ставится полицентричное развитие территорий, направленное на урегулирование и сглаживание неоднородности функционирования регионов. В то же время по производству сельскохозяйственной продукции лидером в ЦФО является Белгородская область, которая находится на третьем месте, в то время как Воронежская область – на пятом. В целом же ЦФО входит в тройку лидеров по производству продукции сельского хозяйства, а в суммовом выражении – является флагманом, при этом интересна многопрофильность сельского хозяйства Воронежской области, что обеспечивает не только высокую диверсификацию этого сектора экономки, но и высокий уровень самообеспеченности продукцией АПК при экспорте ее за пределы области. При этом отметим, что рост ВРП Воронежской области за 2015-2018 гг. составил всего 31,5%. Возможно это указывает на достижение предельного уровня роста эффективности производства данного субъекта или неполное использование инвестиций в инновационных преобразованиях в экономике [7].

Выводы. Несмотря на то, что каждая область имеет собственную кластерную специализацию, в том числе и в сельском хозяйстве, вклад областей в продовольственную безопасность и продовольственное обеспечение не равнозначен. Вместе с тем, диагностика сельских территорий позволяет прийти к пониманию модели пространственно-регионального развития их потенциала. В целом имеют место значительные диспропорции в экономике ЦФО, ЦЧР и ЦР, связанные с неравномерным формированием в нем столичных и городских агломераций и сельских территорий.

Список источников

1. Терновых К.С. Теоретические аспекты формирования государственных стратегий развития / К.С. Терновых, Е.В. Авдеев // Вестник Мичуринского государственного аграрного университета. – 2021. – № 1 (64). – С. 166–174.
2. Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года» (разработан Минэкономразвития России) // Консультант Плюс. — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_144190/. – (дата обращения 8.10.2021).
3. Закупнев С.Л. Социально-экономическое состояние и тенденции функционирования сельских территорий / С.Л. Закупнев, В.А. Лубков, С.В. Воробьев //ФЭС: Финансы. Экономика. – 2019. Т.16. – № 12. – С. 53–56.
4. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2020: стат. сб. / Росстат. – М., 2020. – 1242 с.
5. Рейтинг эффективности функционирования АПК в регионах РФ в I квартале 2020 г. // Росконгресс: roscongress.org. — Режим доступа: https://roscongress.org/materials/reyting-effektivnosti-funktsionirovaniya-apk-v-regionakh-rf-v-i-kvartale-2020-g/ – (дата обращения 8.10.2021).
6. Доклад о состоянии и использовании земель сельскохозяйственного назначения Российской Федерации в 2018 году. – М.: ФГБНУ «Росинформагротех», 2020. – 340 с
7. Агибалов А.В. Методология обеспечения развития сельских территорий в современных условиях / А.В. Агибалов, Л.А. Запорожцева, Ю.В. Ткачева, Л. Радованович // ФЭС: Финансы. Экономика. – 2019. – Т.16. № 12. – С. 5–11.

References

1. Ternovy`x K.S. Teoreticheskie aspekty` formirovaniya gosudarstvenny`x strategij razvitiya / K.S. Ternovy`x, E.V. Avdeev // Vestnik Michurinskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta. – 2021. – № 1 (64). – S. 166–174.
2. Prognoz dolgosrochnogo social`no-e`konomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na period do 2030 goda» (razrabotan Mine`konomrazvitiya Rossii) // Konsul`tant Plyus. — Rezhim dostupa: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_144190/. – (data obrashheniya 8.10.2021).
3. Zakupnev S.L. Social`no-e`konomicheskoe sostoyanie i tendencii funkcionirovaniya sel`skix territorij / S.L. Zakupnev, V.A. Lubkov, S.V. Vorob`ev //FE`S: Finansy`. E`konomika. – 2019. T.16. – № 12. – S. 53–56.
4. Regiony` Rossii. Social`no-e`konomicheskie pokazateli. 2020: stat. sb. / Rosstat. – M., 2020. – 1242 s.
5. Rejting e`ffektivnosti funkcionirovaniya APK v regionax RF v I kvartale 2020 g. // Roskongress: roscongress.org. — Rezhim dostupa: https://roscongress.org/materials/reyting-effektivnosti-funktsionirovaniya-apk-v-regionakh-rf-v-i-kvartale-2020-g/ – (data obrashheniya 8.10.2021).
6. Doklad o sostoyanii i ispol`zovanii zemel` sel`skoxozyajstvennogo naznacheniya Rossijskoj Federacii v 2018 godu. – M.: FGBNU «Rosinformagrotex», 2020. – 340 s
7. Agibalov A.V. Metodologiya obespecheniya razvitiya sel`skix territorij v sovremenny`x usloviyax / A.V. Agibalov, L.A. Zaporozhceva, Yu.V. Tkacheva, L. Radovanovich // FE`S: Finansy`. E`konomika. – 2019. – T.16. № 12. – S. 5–11.

Для цитирования: Агибалов А.В., Терновых К.С. Диагностика развития сельских территорий ЦФО // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-32/

© Агибалов А.В., Терновых К.С., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.

Научная статья

Original article

УДК 338.4+330.3

doi: 10.24412/2413-046Х-2021-10726

ПРОИЗВОДСТВО МОЛОКА В РОССИИ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ COVID-19

MILK PRODUCTION IN RUSSIA DURING COVID-19 PANDEMIC

Корольков А.Ф., к.э.н., заведующий кафедрой мировой экономики и маркетинга РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, г. Москва, Россия

 Пенькова Н.В., аспирант кафедры мировой экономики и маркетинга РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, г. Москва, Россия

Korolkov Andrey F., Ph. D. in Economics, assistant professor, Head of Department of World Economy and Marketing of Institute of Economics and Management of Agribusiness, Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy, Russia

Penkova Natalia V., Ph.D. student in Economics, Department of World Economy and Marketing of Institute of Economics and Management of Agribusiness, Russian State Agrarian University — Moscow Timiryazev Agricultural Academy, Russia

Аннотация. В статье приведены результаты исследования состояния отрасли молочного животноводства в России в период пандемии. Для количественного анализа развития отрасли молочного животноводства использовались данные Федеральной службы государственной статистики (Росстат). Целью исследования является анализ современного состояния отрасли молочного животноводства в России с выделением регионов-лидеров: производства сырого молока, динамики поголовья, надоев, товарности.

Abstract. The article presents the results of research of the dairy farming industry state in Russia in the context of a pandemic. For a quantitative analysis of the dairy industry development, data from the Federal State Statistics Service (FSSS) were used. The aim of the research is to analyze the current state of the dairy industry in Russia, detecting the leading regions: raw milk production, livestock herd dynamics, milk yield, marketability.

Ключевые слова: Россия, молочное животноводство, производство молока, молочная продуктивность, поголовье коров, товарность молока, пандемия

Keywords: Russia, dairy farming, raw milk production, milk yield, cow herd, raw milk marketability, pandemic

Введение. Производство молока в России имеет очень важное значение для обеспечения продовольственной безопасности страны в ситуации усложнения условий хозяйственной деятельности в связи с развитием пандемии COVID-19. Весной 2020 года стало ясно, что пандемия в той или иной степени скажется на всех отраслях экономики. Сельское хозяйство в целом, молочное производство и молочный рынок не стали исключением. В силу общей неопределенности, ожидания участников соответствующих цепочек поставок были далеки от оптимистичных — казалось, что весь 2020 год может стать провальным. По данным Росстат, реальные располагаемые денежные доходы населения во II квартале показали снижение на 8,3% [5]. Такой спад являлся максимальным за последние, как минимум, двадцать лет. В последний раз более значительное сокращение доходов фиксировалось в 1999 году (-12,3%). В такой ситуации определение состояния и тенденций развития национального производства продовольствия вообще, и молока и молочной продукции в частности, представляет существенный интерес для оценки развития ситуации в ближайшем будущем.

Материалы и методы. Исследование базируется на российских статистических источниках, посвященных производству и сбыту продукции молочного животноводства. Период 2019-2020 гг. для целей анализа условно принят за период пандемии COVID-19, данные за 2021 год в анализ вошли частично. В работе использованы монографический, исторический и статистические методы.

Результаты и обсуждение. По итогам 2020 года в России по официальным данным во всех категориях хозяйств было произведено 32,2 млн. тонн молока, что на 2,7% больше, чем в 2019 году [6]. Последний раз рассматриваемый показатель находился на таком уровне в 2009 году (32,3 млн. тонн) (рис. 1).

В структуре производства наблюдается активное расширение доли сельскохозяйственных организаций – объем произведенного молока здесь составил 17,9 млн. тонн, увеличившись по сравнению с прошлым годом на 5,3%. Сектор крестьянско-фермерских хозяйств также тяготеет к наращиванию объемов производства, хоть его доля в общем результате крайне мала и составляет 8,7% на 2020 год. Крестьянско-фермерскими хозяйствами в 2020 году было произведено 2,8 млн. тонн, что на 5,2% больше, чем в 2019 году. Имеющиеся статистические данные по производству в хозяйствах населения, так же, как и в случае с численностью поголовья, сложно назвать прозрачными, а получить более достоверные данные не представляется возможным. Исходя из имеющихся данных, можно сделать вывод о том, что в секторе наблюдается долгосрочная тенденция на снижение производства. В 2020 году сектором было произведено 11,5 млн. тонн, это ниже прошлогоднего показателя 200 тыс. тонн (1,6%).

Среди макрорегионов страны лидером производства молока в 2020 году с большим отрывом стало Поволжье. В Поволжском федеральном округе было произведено 9,97 млн. тонн или 31% от общего объема произведенного в стране молока. Вместе с Поволжьем в тройке лидеров также находятся Центральный регион и Сибирь, доли в производстве которых в 2020 году составили 19,4% и 13,9% соответственно. Во всех макрорегионах страны наблюдался прирост производства, за исключением Дальнего Востока, где производство сократилось на 0,2% к 2019 году. Наибольше успеха в сравнении с прошлым годом добились в хозяйствах Северо-Запада (+4,4% к предыдущему уровню) и Центра (+3,6% к предыдущему уровню) (табл. 1).

На долю 20 регионов-лидеров приходится 59,4% произведенного в России молока. В первую шестерку входят регионы, перешагнувшие за рубеж производства в 1 млн. тонн, это: республики Татарстан и Башкортостан, Краснодарский и Алтайский края, Ростовская и Воронежская области, республика Дагестан. Республика Татарстан идет в рейтинге с сильным отрывом. Объем производства в регионе за год вырос на 2,1%, составив 1,9 млн. тонн молока. Из топ-20 регионов Краснодарский край, находящийся в тройке лидеров добился максимального прироста производства в минувшем году, составившего 5,8%. Среди регионов, занимающих более низкие позиции по уровню производства, в его увеличении более всех преуспели Сахалинская область и республика Северная Осетия-Алания (табл. 2).

Анализ производства молока в сельскохозяйственных организациях показывает, что этот сектор активно развивается и расширяет свои доли в численности поголовья и производства. По итогам 2020 года, сельскохозяйственными предприятиями произведено 17849 тыс. тонн молока, что 915 тыс. т (5%) больше, чем годом ранее.

В секторе СХО сезонность является менее выраженной и снижается более быстрыми темпами, что наглядно представлено на рисунке 2. Так, за последние пять лет разрыв между экстремальными точками в январе и июне сократился на 53% – до 131,1 тыс. тонн. Коэффициент сезонности в СХО в 2020 году был равен 1,09, что ниже показателя 2016 на 0,15 пункта, а в 2021 году еще ниже – 1,05 (рис. 2).

Крупнейшими среди макрорегионов РФ производителями сырого молока в секторе СХО являются Приволжский и Центральный федеральные округа. На их долю приходится 31,5% и 27,9% соответственно. Необходимо отметить, что Центральный макрорегион небольшими шагами расширяет свою долю в общем объеме производства. Так в 2018 году она составила 27,1%, в 2019 – 27,8%, в 2020 – 27,9%. По итогам 2020 года все макрорегионы, кроме Северо-Кавказского ФО нарастили объем производство. Наибольший прирост показали Приволжский (+5,7%), Центральный (+5,6%) и Дальневосточный (+5%) федеральные округа (табл. 3).

Среди региональных лидеров на фоне общей картины выделяются республика Татарстан и Краснодарский край. В 2020 году производство сырого молока в этих регионах превысило 1 млн. тонн. На первые топ-5 регионов из списка приходится более четверти производства страны. На топ-20 – практически 70%. Среди регионов-лидеров наибольших успехов в развитии и увеличении объемов производства добились Рязанская область (+14%), Краснодарский край (+9,4%), Воронежская и Калужская области (+8,3% каждая). Из хозяйств, производящих более 200 тыс. тонн в год, но не вошедших в топ-20, хороших показателей так же добились Пензенская область (23,2% с производством 207,3 тыс. тонн), Курская область (+15,3% с производством 214,4 тс. Тонн), Липецкая область (+7,9% с производством 226,9 тыс. тонн). Положительным моментом является тот факт, что практически все регионы, производящие более 100 тыс. тонн продукции показали положительные результаты в увеличении производства. Исключением стали лишь 2 региона – Орловская (-1,3% с производством 110,1 тыс. тонн) и Тверская (-0,5% с производством 144,5 тыс. тонн) области. По данным за 2020 год лишь 16 регионов из 85 показали снижение достигнутых в 2019 году результатов, все остальные преуспели.

Статистические данные о продуктивности в молочном направлении животноводства демонстрируют возрастающий тренд [3]. Начиная с 1997 года, показатель надоев во всех категориях хозяйств демонстрирует  положительную динамику. Исключением стал только 2013 год, когда надой во всех категориях хозяйств сократился на 0,13%, что было следствием засухи 2012 года. Таким образом, средний шаг (за 1997-2020 гг.) в приростах составил 3,43%. Наиболее активный рост продуктивности наблюдается в секторе СХО, так же начавшийся в 1997 году. В данном секторе среднегодовой прирост в период с 1997 по 2020 гг. составил 5,38%. В секторе КФХ продуктивность растет, в среднем, на 2,87% ежегодно. В хозяйствах населения наблюдается самый низкий уровень роста надоев – порядка 1,55% ежегодно, причем сокращения показателя были зафиксированы в 2010, 2012, 2015, 2016 и 2018 годах (рис. 3).

По оценке, надой на 1 корову в СХО в 2020 году составил порядка 6872 кг, что на 582 кг или 9,25% выше, чем годом ранее. А если сравнивать данное значение с 1990-ми годами, то надои в сельскохозяйственных организациях страны выросли в 3,3 раза (рис. 4). Основным драйвером роста продуктивности является появление современных молочных хозяйств, использующих современное доильное оборудование, закупающих высокопродуктивный скот, а также улучшение кормовой базы и рост квалификации кадров. Однако до показателей стран-лидеров по продуктивности коров пока далеко — в США, например, средняя продуктивность коров составляет более 10,5 тонн молока в год.

Фиксируемый в России рост продуктивности коров на протяжении последних десяти лет покрывал сокращение поголовья [2], о чем говорит стабильный объем валового производства молока. По итогам года, среди макрорегионов страны, ЮФО достиг максимального уровня продуктивности – 8428 кг на корову.

Стоит отметить, что в этом регионе в последнее время идет активная племенная работа. Еще одним макрорегионом с высоким уровнем продуктивности является СЗФО. Здесь надой н одну корову составил 7935 кг. Этот макрорегион отличается высоким уровне технического оснащения отрасли. Центральный и Уральский федеральные округа следуют за ними с показателями в 7393 кг и 7271 кг соответственно. В данных регионах сосредоточено большое количество современных молочных хозяйств.

В последние годы в стране происходит формирование зон интенсивного производства молока. Наиболее ярко выражены они в регионах Северо-Западного и Центрального федеральных округов, в том числе благодаря близкому расположению к таким центрам промышленной переработки молока, как Москва и Санкт-Петербург. Сюда так же можно отнести Краснодарский край, где продуктивность коров в секторе СХО стремится к 9 тоннам в год.

Ленинградская область продолжает оставаться лидером по надоям на 1 корову молочного стада — указанный показатель в 2020 году составил 9080 кг, далее идет Москва с показателем в 8894 кг и уже упомянутый Краснодарский край с показателем в 8807 кг. Вместе с этими регионами в пятерке лидеров оказались Пензенская (8579 кг) и Калининградская (8510) области.

Среди двадцати лидеров наибольший прирост продуктивности был зафиксирован в Пензенской области (+13%), Краснодарском крае (+9,4%), в Москве (+8,1%) и Ярославской области (+8,1%). Среди аутсайдеров по итогам года оказались республика Тыва (1457 кг), Забайкальский край (1750 кг) и республика Дагестан (2017 кг). При этом, в этих регионах в 2020 году был зафиксирован рост продуктивности. Также стоит отметить, что лишь в 5 регионах страны были отмечены отрицательные сдвиги. Среди них – Чукотский АО (-55% при надое 2666 кг), республика Северная Осетия-Алания (-19,7% при надое 4682 кг), республика Бурятия (-6% при надое 3804 кг), Псковская область (-5,5% при надое 6295 кг) и республика Алтай (-5,3% при надое 3808 кг).

При рассмотрении показателя в разрезе макрорегионов необходимо выделить ЮФО в качестве лидера, здесь показатель надоя на 1 корову молочного стада вырос на 9,4% по сравнению с прошлым годом и составил 8428 кг. Результата в более, чем 7 тонн добились в СЗФО (7935 кг), ЦФО (7393 кг) и УФО (7271 кг). Во всех макрорегионах по результатам года был достигнут положительный результат по отношению к 2019 году.

При этом необходимо отметить, что товарность молока в России имеет свои особенности. По итогам 2020 года доля СХО в общем объеме отгрузок для промышленной переработки оценивается в 78,2%. Этот показатель является индикатором рынка. При «здоровой» экономической ситуации в отрасли доля СХО в общем объеме отгрузки сырого молока должна расти.

Доля объемов отгрузок сектора ЛПХ имеет тенденцию к плавному сокращению [4]. Это явление объясняется низким уровнем товарности в секторе ввиду того, что основная часть производимой продукции переходит в личное потребление хозяйств. По данным Росстата производство молока в секторе ЛПХ в 2020 году составило 11,6 млн. тонн молока, ИКАР [1] оценивает объем поступлений в переработку от данного сектора в 2,8 млн. тонн. Таким образом, товарность молока в ЛПХ составляет лишь 24%.

Динамика отгрузок молока в промышленную переработку показывает ежегодный рост, таким образом, в 2020 был достигнут максимум за рассматриваемый промежуток – 22 млн. тонн (по оценке ИКАР) (рис. 5). После «провала» показателя в 2013, уже 7 лет подряд в динамике значений показателя наблюдаются ежегодные положительные результаты и в 2020, по предварительной оценке, будет достигнут наибольший прирост – в 5,3% за последние 7 лет. Товарность производимого в коммерческом секторе (СХО и КФХ) молока составит 94,3%.

Сектор СХО накопленным итогом за 2020 год передал в промышленную переработку 17159 тыс. тонн молока. Таким образом, СХО в 2020 отгрузил на 6,5% больше сырья, чем в 2019 году.

Основные объемы поставок в промышленную переработку направляют сельскохозяйственные предприятия Приволжского, Центрального и Сибирского ФО.  На их долю в 2020 году пришлось 30,9%, 28,4% и 13,2% соответственно. Четвертое место по объемам поставок сырого молока занимает СЗФО с долей 9,8%. При этом основные мощности по переработке сырого молока сосредоточены в ЦФО, а также в ПФО и СФО. Соответственно, многие предприятия ЦФО вынуждены закупать сырье в регионах-производителях.

По итогам 2019 года объемы отгруженного сырого молока СХО выросли во всех федеральных округах, кроме Уральского, где сокращение составило 0,7%. При этом наибольшие темпы прироста наблюдаются в ЮФО (+8,9%), ДФО (+7,5%) и ПФО (+7,1%).

Лидерами по объемам передаваемого в переработку молока, как и по валовому производству молока, являются республика Татарстан (+6,5% к предыдущему году с объемом отгрузок в 1163 тыс. тонн молока)) и Краснодарский край (+9,6% с объемом отгрузок в 1028 тыс. т). На долю только этих двух регионов приходится 12,8% всех отгрузок сектора СХО. На долю первой десятки приходится 43%.

По темпам роста отгрузок молока по итогам года среди регионов-лидеров выделяются Рязанская область (+15,8%), Воронежская область (+10,4%), Краснодарский край (+9,6%), Калужская область (+8,8%), Пермский край (+7,3%).

Заключение. Анализ производства продукции молочного животноводства в России показал, что перспективы развития производства молока в стране достаточно оптимистичны. Закрытие границ в период пандемии и временная самоизоляция в некотором смысле помогли избежать сильного негативного эффекта. Вместо поездок за границу население тратило деньги внутри страны на продукты питания больше, чем обычно, тем самым поддерживая уровень потребления, в том числе и готовой молочной продукции. Основными факторами, которые в ближайшей перспективе будут оказывать влияние на развитие молочного животноводства России, являются уровень себестоимости, который напрямую зависит от цен на энергоносители, удобрения, фуражное зерно и другие компоненты комбикормов; уровень потребительского спроса, опирающийся на изменение доходов населения; уровень государственной поддержки отрасли; курс национальной валюты и другие факторы.

В соответствии с этими факторами, в ближайшие годы ожидается относительно стабильный уровень валового производства молока, при котором падающее производство в личных подсобных хозяйствах населения будет продолжать покрываться за счет прироста производства в сельскохозяйственных организациях и крестьянско-фермерских хозяйствах. Количество отгружаемого в промышленную переработку сырья будет увеличиваться за счет роста объемов производства молока и увеличения средних надоев в секторе сельскохозяйственных организаций. По нашим прогнозам, к 2026 году предложение молока-сырья может достигнуть 24,9 млн тонн. Отметим, что в России активно занимаются развитием племенной базы, что будет неизбежно приводить к росту продуктивности молочного стада. Таким образом, к 2025 году средний показатель надоев среди всех категорий хозяйств может преодолеть барьер в 5200-5400 кг в год.

Одним из возможных негативных последствий пандемии COVID-19 видится снижение располагаемых доходов населения. Это способно в очередной раз изменить структуру потребление россиян, увеличив долю дешевых продуктов с заменителем молочных жиров. Это в свою очередь может снизить спрос на молоко-сырье, негативно отразившись на молочной отрасли в целом. 

Список источников

1. Данные Института конъюнктуры аграрного рынка [сайт]. URL: http://ikar.ru (дата обращения 10.10.2021)
2. Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Поголовье сельскохозяйственных животных в Российской Федерации. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/C7i4d9ko/met_sx_jiv.html (дата обращения 06.10.2021)
3. Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Продуктивность скота и птицы. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/qqywP7jT/jiv_prod_643.xls (дата обращения 06.10.2021)
4. Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Реализация основных продуктов животноводства в хозяйствах всех категорий. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/wu47F5mq/R%D0%B5%D0%B0l_jiv.xls (дата обращения 08.10.2021)
5. Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Социально-экономическое положение России. [сайт]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/50801 (дата обращения 10.10.2021)
6. Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Структура производства основных продуктов животноводства по категориям хозяйств. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/SCw3kYqM/jiv5.xls (дата обращения 06.10.2021)

References

1. Data of the Institute for Agricultural Market Studies [website]. URL: http://ikar.ru (date of request: 10.10.2021)
2. Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Livestock herd in the Russian Federation. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/C7i4d9ko/met_sx_jiv.html (date of request: 06.10.2021)
3. Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Livestock and poultry productivity. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/qqywP7jT/jiv_prod_643.xls (date of request: 06.10.2021)      
4. Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Sale of basic livestock products in farms of all categories. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/wu47F5mq/R%D0%B5%D0%B0l_jiv.xls (date of request: 08.10.2021)
5. Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Socio-economic situation in Russia. [website]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/50801 (date of request: 10.10.2021)
6. Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Production structure of basic livestock products by farm category. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/SCw3kYqM/jiv5.xls (date of request: 06.10.2021)

Для цитирования: Корольков А.Ф., Пенькова Н.В. Производство молока в России в период пандемии Covid-19 // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-20/

© Корольков А.Ф., Пенькова Н.В., 2021. Московский экономический журнал, 2021, № 12.