УДК 336.74

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10613 

АНАЛИЗ ПОТЕНЦИАЛА ПРИМЕНЕНИЯ ЦИФРОВЫХ ВАЛЮТ В РАЗЛИЧНЫХ СФЕРАХ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 

ANALYSIS OF THE CRYPTOCURRENCY ADOPTION POTENTIAL IN VARIOUS AREAS OF ECONOMIC ACTIVITY

Яковлев Данил Константинович, аспирант, Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова, г. Москва 

Yakovlev D.K., graduate student, Plekhanov Russian University of Economics, Moscow, yakovlev.dk@mail.ru 

Аннотация. Развитие цифровой экономики способствует распространению использования электронных денег, и в частности, криптовалют. В статье рассматриваются основные сферы применения криптовалют, а также оценивается размер рынка относительно каждой сферы использования. Уделено внимание одному из основополагающих вопросов цифровых валют: считать их средством платежа или средством сохранения стоимости. Отмечено, что проникновение криптовалют в традиционную экономику по-прежнему остается незначительным и составляет менее 1% от объема целевого рынка. Потенциал применения криптовалют в основном связан с нелегальной деятельностью, как уклонение от уплаты налогов или организация азартных игр.

Summary. The digital economy flourishes and makes significant positive impact on the adoption of electronic money as well as cryptocurrencies. The article describes major areas of cryptocurrency application in the economy and introduces the estimate of the market size related to each area. The attention is paid to one of the cornerstone questions: are cryptocurrencies a store of value or medium of exchange. Authors note that cryptocurrency adoption is still negligible and stands at less than 1% of the total addressable market size. The potential of cryptocurrency adoption is now linked to fraudulent activity such as tax evasion of online gambling.

Ключевые слова: криптоэкономика, биткоин, криптовалюта, рынок криптовалют, потенциал криптовалют.

Keywords: cryptoeconomy, bitcoin, cryptocurrency, cryptocurrency market, cryptocurrency potential. 

Блокчейн предоставляет разнообразный набор возможностей для пользователей цифровых валют. Фундаментальная стоимость криптовалюты может быть определена как совокупная сумма оценки ценности сети блокчейн каждым отдельным пользователем. Краткосрочные цены криптовалют определяются спросом и предложением и могут не отражать фундаментальную стоимость. Однако и сама цена может быть неточным сигналом о фундаментальной стоимости криптовалюты в долгосрочном периоде.

Для оценки цены Bitcoin через 5 лет, 10 лет и даже на более длинных временных горизонтах в литературе используется зачастую используется уравнение Фишера. Например, на основе этого метода Kraken и Economist оценивают цену Bitcoin в $1,91 миллиона к 2022 году [1], Satis оценивает $96 000 к 2023 году [2], Vision & $65 000 к 2028 году [3]. Основная причина разницы в прогнозах заключается в том, что оценка будущего спроса на Bitcoin и другие монеты основана на предположениях.

Согласно уравнению Фишера, стоимость каждой криптовалюты должна быть напрямую соотнесена с долларовым объемом экономики, которую она обеспечивает. К примеру, криптовалюта, имеющая объем торгов в 1000 долларов в год и 10 монет в обращении, будет иметь справедливую стоимость 100 долларов, если каждая монета будет использована в транзакции один раз в течение года. Стоимость каждой единицы криптовалют обратно пропорциональна ее предложению, т.е. количеству монет в обращении и ее скорости (количеству раз, за которое каждая монета покупается или продается в течение года).

Рост стоимости каждой монеты или криптовалютной «экономики» определяется тем, насколько широко цифровые валюты используются в жизни. Вероятность повсеместного обращения криптовалют в будущем – это то, что движет спекуляциями на рынке сегодня. В данной статье оценивается размер экономики цифровых валют для каждой из основных сфер использования. На основании этой оценки делается вывод о потенциале развития криптовалют.

Цифровые валюты достаточно уже в достаточной степени распространены и могут использоваться с целью совершения денежных переводов, уклонения от уплаты налогов, вывода средств на оффшорные счета, хранения стоимости, проведения онлайн-транзакций и микроплатежей, спекулятивного трейдинга, участия в азартных и онлайн- играх, а также в качестве резервной валюты [4]. В данной статье мы оценим соотношение криптовалютной и традиционной экономики в вышеупомянутых сферах.

Средство обмена и единица учета. Средством обмена является любой посреднический инструмент или система, используемая для облегчения продажи, покупки или обмена товарами между двумя участниками сделки. Для того чтобы система функционировала в качестве средства обмена, она должна представлять собой стандарт стоимости. Использование средства обмена позволяет повысить эффективность экономики и стимулирует рост общей торговой активности.

Совокупная стоимость всех единиц учета и средств обмена (валюты, драгоценные металлы, прочие эквиваленты наличности) в настоящее время оценивается примерно в 126,8 триллиона долларов США [5]. Можно утверждать, что все криптовалюты технически являются средством обмена. Если мы рассмотрим совокупную стоимость всех криптовалют, то это даст нам текущее проникновение на традиционный рынок рынок в 0,27%.

Технология блокчейн позволяет снизить затраты переключения между валютами. Многие мобильные приложения и платежные системы позволяют использовать криптовалюты и даже зарабатывать процентный доход от хранения валют в кошельке.

Оффшорные счета. По оценкам Tax Justice Network, правительства теряют 189 миллиардов долларов в год из-за того, что 21-32 триллионов долларов на оффшорных счетах частных лиц не облагается налогом [6]. Международный валютный фонд оценивает размеры уклонения от уплаты налогов примерно в 12 триллионов долларов в год во всем мире [7]. В отчете Satis сделан вывод о том, что предполагаемый размер рынка криптовалют может достигнуть 3,6 триллиона долларов к 2028 г. Согласно отчету, основным применением цифровых валют являются хранение активов в оффшорах. По их оценкам, в течение следующего десятилетия криптовалюты могут составить примерно 91% от всех средств на оффшорных счетах. Satis делает предположение, что рынок оффшорных депозитов будет расти из-за усиления контроля над движением капитала, ростом национального долга, непопулярной фискальной политики и обесценивания национальных валют.

Несмотря на то, что в отчете Satis используются синонимы «оффшорных счетов» и «уклонения от уплаты налогов», оффшорные счета могут также использоваться в неюридических целях, таких как открытие бизнеса за рубежом и получение дохода. Кроме того, многие транснациональные компании имеют резервы за рубежом на случай банковского кризиса в своей национальной валюте. Стремясь защитить свои активы от финансовых потрясений, институциональные инвесторы прибегают к хранению части своих портфелей в криптовалюте. По некоторым оценкам, оффшорные налоговые юрисдицкии составляют 10% мирового ВВП [8].

Резервная валюта. Резервными валютами являются иностранные валюты, которыми владеют центральные банки. Когда страна приобретает валюту другой страны, она не запускает её в обращение. Вместо этого, страна размещает валюту на счетах в центральном банке. Резервы приобретаются в процессе международной торговли, когда страна-покупатель продает товары в обмен на валюту.

Резервные валюты, таким образом, способствуют международной торговле, помогая странам и корпорациям проводить операции с использованием одной и той же валюты, что гораздо проще, чем дополнительно производить обмен валют. За период с 1995 по 2011 год объем валют, находящихся в резервах стран, увеличился с примерно 1,4 триллионов долларов до 10,2 триллионов долларов.

Резервные валюты, как правило, выпускаются странами с крупной развитой рыночной экономикой. Валютой, наиболее часто используемой в качестве валютного резерва, является доллар США, который, по данным Международного валютного фонда (МВФ), на конец 2012 г. составлял почти 62% от размещенных резервов. Другие валюты, находящиеся в резерве, включают евро, японскую йену, швейцарский франк и фунт стерлингов. Доллар, несмотря на то, что он по-прежнему является самой распространенной резервной валютой, столкнулся с возросшей конкуренцией со стороны евро. Доля евро в размещенных резервах на финансовых рынках выросла с чуть менее 18% в 1999 году до 24% в конце 2011 года.

В настоящее время объём валютных резервов всех стран мира составляет около 11,7 триллионов [9], и ни один центральный банк официально не разрешил держать в своих резервах ни одну из существующих криптовалют.

Средство сохранения стоимости. Как правило, люди хранят свое богатство в наличных, акциях и облигациях, а также в недвижимости. Совокупный размер активов под управлением оценивается примерно 75 триллионов долларов [10].

Когда речь заходит о хранении активов, то сторонники криптовалют сразу же вспоминают Биткоин, который также называют цифровым золотом из-за своих схожих характеристик – ограниченное предложение и низкая или отрицательная корреляция со стоимостью традиционных активов. Можно заметить, что 11 миллионов биткоинов (из 18,4 миллионов существующих) не перемещались владельцами цифровых кошельков уже почти год [11]. Количество неиспользуемых биткоинов определяет «размер рынка» цифровых средств хранения стоимости. Эта сумма составляет около $119 млрд, или 0,16% от стоимости всех традиционных сберегательных активов.

Некоторые критики криптовалют утверждают, что цифровые активы не используются в качестве средства сохранения стоимости, а наоборот – исключительно для спекулятивной торговли. Хорошим показателем, используются ли криптовалюта для сохранения стоимости или для краткосрочных спекуляций, является «возраст» каждой монеты. Возраст определяется на основании первой совершенной транзакции в блокчейне. Средний возраст 20% всех существующих биткойн составляет более 5 лет [12]. Большая часть биткоинов хранится на кошельках более 6 месяцев (не участвуя в сделках), что свидетельствует о том, что владельцы криптовалют более склонны к долгосрочному инвестированию, а не к внутридневной торговле. Факторы, способствующие использованию и распространению криптовалют в качестве средства сохранения стоимости, включают в себя ограниченное предложение, прозрачность, глобальную доступность и крайне высокую сложность подделки.

Одним из факторов, способствующих росту популярности криптовалют, является тот факт, что большинство цифровых валют имеют строго ограниченное предложение, что приводит к их дефициту. Валюты, контролируемые государством, часто подвержены произвольной инфляции, особенно в странах с развивающейся экономикой (Folkinshteyn & Lennon 2016).

Онлайн-платежи. Согласно отчету о рынке цифровых платежей, подготовленному Mordor Intelligence, и данным статистического агентства Statista, объем онлайн-торговли составляет от 4,4 до 3,4 триллионов долларов США в год [13]. По оценкам исследовательской фирмы Chainalysis, ежедневно в криптовалюте совершается покупок на сумму около 6 миллионов долларов США [14]. Это означает, что платежи в криптовалюте не занимают долю даже в 1% от рынка электронной коммерции. Однако, согласно тому же отчету Chainalysis, в период с января по июль 2019 г. объем цифровых валют, отправленных 16 провайдерам криптовалютных онлайн-платежей, таким как BitPay, вырос на 65%. Это объясняется тем, что при оплате цифровыми валютами отсутствует возможность отзыва платежа, который является основным способом онлайн-мошенничества.

Хотя криптовалюты изначально были разработаны как цифровая наличность, онлайн-транзакции с криптовалютами на самом деле не набирают оборотов. В недавней рецензируемой журнальной статье Николь Йонкер обнаружила, что прием криптографической валюты в интернет-магазинах составляет всего 2% от общего числа интернет-магазинов [15]. Это в основном объясняется тем, что большинство криптовалют являются дефляционными, поэтому инвесторы не хотят их тратить. Большинство магазинов также конвертируют криптовалюты в традиционные валюты, чтобы избежать проблем с волатильностью цен. Тем не менее, онлайн-транзакции могут завоевать популярность у «стейблкоинов» (цифровых аналогов национальных валют), поскольку они не являются дефляционными, а также защищены от колебаний стоимости, так как полностью копируют динамику национальной валюты.

Помимо использования в физических и интернет-магазинах, криптовалюты используются в Интернете для покупки нелегальные товаров и услуг. По данным Chainalysis, объем торговли на черном рынке оценивается в 700 млн. долл. в 2017 году и 600 млн. долл. в 2018 году [16, 17].

Денежные переводы. В 2018 году мигранты в различных частях земного шара отправили на родину свыше 613 млрд. долл. Однако использование традиционных банковских услуг означает высокие комиссии и медленное проведение платежей. На Филиппинах, которые являются одним из ведущих рынков денежных переводов, уже существуют решения, использующие технологию блокчейн, которые позволяют физическим лицам совершать дешевые и быстрые денежные переводы.

Многие денежные переводы осуществляются также через банкоматы Bitcoin, в которых включены функции денежных переводов. Эта функция позволяет физическому лицу положить британские фунты в банкомат в Лондоне и получить код. С помощью кода, получатель средств в банкомате может снять деньги. Сама конвертация и моментальный перевод средств производится при помощи Биткоина. В настоящее время эта функция работает для более чем 100 стран и 35 различных валют.

Статистические данные по количеству банкоматов Bitcoin во всем мире свидетельствуют о стабильном ежегодном росте. По данным Coinatmradar, в январе 2016 года их было всего 501, но к январю 2017 года их число выросло до 965. В январе 2018 года их число увеличилось более чем в два раза и составило 2 073, а к январю 2019 года почти удвоилось и составило 4 112. Тем не менее, средняя плата за перевод средств через банкомат Bitcoin составляет 10%. Размер рынка биткоин-банкоматов оценивался в 2019 году в 31 млн долларов США. Несмотря на незначительный размер рынка криптовалютных банкоматов, использование цифровых валют для совершения денежных переводов может быть намного более широким. Однако из-за того, что в сети блокчейн отсутствуют государственные границы, классифицировать ту или иную транзакцию как денежный перевод не представляется возможным.

Уклонение от уплаты налогов. Первоначально идеология создания криптовалюты была либертарианской, и это отношение до сих пор преобладает в отрасли цифровых валют. Некоторые пользователи криптовалюты не в полной мере сообщают о своих доходах, а некоторые намеренно используют криптовалюту для уклонения от налогов.

В каждой стране уровень уклонения от уплаты налогов отличается и меняется во времени. Он зависит от таких переменных, как налоговые ставки, размер государственного долга, история национализации отраслей промышленности, менталитет и т.д. Криптовалюты предлагают новый способ сокрытия доходов, и зачастую они используются именно таким образом.

Несмотря на строгие требования к идентификации клиентов и источника происхождения средств на крупнейших биржевых площадках для торговли криптовалютой, деньги все равно могут быть «отмыты» и спрятаны с помощью особенностей майнинга (процесса эмиссии криптовалют).

Есть свидетельства того, что крипто-майнинговые компании в Азии осуществляют свою деятельность, чтобы вывезти капитал из Китая и Индии, не уведомляя об этом налоговые органы. Другой способ избежать налогов – купить монеты за наличные деньги; однако война с наличными (отказ от выпуска крупных денежных купюр) и инфляция снизили возможность проведения операций с большим количеством наличных денег.

По оценкам, представленным Университетом Организации Объединенных Наций, совокупный размер уклонения от уплаты налогов составляет 600 миллиардов долларов [18]. Уклонение от уплаты налогов со стороны корпораций и лиц с высоким уровнем дохода скорее будет нацелено на использование криптовалют с низкой волатильностию (стейблкоинов), чем наличных денег.

Таким образом, можно соотнести размер криптовалютного рынка уклонения от налогов со стоимостью существующих стейблкоинов – Tether, USD Coin, TrueUSD. Данные криптовалюты имеют имеют общую рыночную капитализацию в 18 миллиардов долларов. Даже если все они используются исключительно для этой цели, это все равно дает нам проникновение всего в 3%.

Азартные и онлайн-игры. Наряду с электронной торговлей сфера азартных игр являются важным рынком для криптовалют. За несколько лет, криптовалюта Ethereum стала платформой для более чем 400 децентрализованных азартных приложений, от казино до геймифицированных опционов.

Несмотря на то, что индустрия онлайн-игр находится на подъеме ее основные вопросы, связанные с прозрачностью деятельности, еще не нашли решения. Использование криптовалют позволяет восстановить доверие клиентов за счёт публичности и математической «честности» используемых алгоритмов для генерации случайных чисел.

Согласно отчету [19], объем криптовалютной игорной отрасль приближается к 2,5 миллиардам долларов в год. По сравнению с оценочной стоимостью 59 млрд долл. США для отрасли в целом [20], это делает ее одним из самых распространенных рынков криптовалют с долей в 4,2 %.

В таблице 1 отражены все полученные оценки размеров рынка криптовалюты и доля от существующих традиционных отраслей.

Заключение. Как можно отметить, криптовалюты все еще находятся в самом начале своей «кривой внедрения». Полученная оценка распространения подразумевает, что цифровые валюты занимают менее 1% от общего размера возможных рынков. Если криптовалюты будут распространяться для долгосрочного хранения, для онлайн-покупок или трейдинга, цена крипто-активов будет расти. Тем не менее, данные показывают, что потенциал развития криптовалютного рынка реализовывается лишь в ограниченных и связанных с нелегальной деятельностью сферах экономической деятельности – на рынке азартных игр и для уклонения от уплаты налогов.

Литература

1. Cherniauskas R., Gorski B., Murchland D. Kraken Investment Proposal //The Economist – 2016. URL: https://www.economist.com/sites/default/files/fia__the_navigators__kraken_investment_case_analysis__full_submission.pdf
2. Dowlat S. Cryptoasset Market Coverage Initiation: Valuation August 30, 2018. //Satis Group. – 2018. URL: https://research.bloomberg.com/pub/res/d37g1Q1hEhBkiRCu_ruMdMsbc0A
3. Bolla L., Schüpbach C. The Blockchain Story. What’s it all worth? //Vision&. – 2018. URL: https://www.visionand.ch/wp-content/uploads/2018/06/vision_Valuation.pdf
4. Burniske C., White A. Bitcoin: Ringing The Bell For A New Asset Class. //Ark Invest. – 2017. URL: https://research.ark-invest.com/hubfs/1_Download_Files_ARKInvest/White_Papers/Bitcoin-Ringing-The-Bell-For-A-New-Asset-Class.pdf
5. Desjardins J. All of the World’s Money and Markets in One Visualization. //Visual Capitalist. – 2017. URL: http://money.visualcapitalist.com/worlds-money-markets-one-visualization-2017/
6. Estimates of tax avoidance and evasion. //Tax Justice Network. – 2020. URL: https://www.taxjustice.net/topics/more/estimates-of-tax-avoidance-and-evasion/
7. Damgaard J., Elkjaer T., Johannesen T. Piercing the Veil. //Finance and Development. – 2018. URL: https://www.imf.org/external/pubs/ft/fandd/2018/06/inside-the-world-of-global-tax-havens-andoffshore-banking/damgaard.htm
8. Rapoza K. Tax Haven Cash Rising, Now Equal To At Least 10% Or World GDP. //Forbes. – 2017. URL: https://www.forbes.com/sites/kenrapoza/2017/09/15/tax-haven-cash-rising-now-equal-to-atleast-10-of-world-gdp/#2678190870d6/
9. Currency composition of official foreign exchange reserves. //IMF. – 2020. URL: http://data.imf.org/?sk=E6A5F467-C14B-4AA8-9F6D-5A09EC4E62A4
10. Williams S., How Does Bitcoin’s Market Cap Stack Up Next to Gold, the S&P 500, and U.S. Dollar?. //The Motley Fool. – 2017. URL: https://www.fool.com/investing/2017/08/17/how-does-bitcoins-marketcap-stack-up-next-to-gold.aspx
11. Redman J. Close to 11 Million BTC Haven’t Moved in Over a Year. //Bitcoin.com. – 2020. URL: https://news.bitcoin.com/close-to-11-million-btc-havent-moved-in-over-a-year/
12. Bitcoin UTXO Age Distribution. //Hodlwave – 2020. URL: https://hodlwave.com/
13. Digital Payments Market – Growth, Trends and Forecasts (2020–2025). //Mordor Intelligence. – 2020. URL: https://www.mordorintelligence.com/industry-reports/digital-payments-market
14. Kharif O. From Online Gambling to Pot, Crypto Commerce Takes Off This Year. //Bloomberg. – 2019. URL https://www.bloomberg.com/news/articles/2019-11-06/crypto-commerce-jumps-65-as-tether-suse-takes-off-this-year
15. Jonker N. What drives the adoption of crypto-payments by online retailers? //Electronic Commerce, Research and Applications. – 2019. – №35. URL: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S1567422319300250
16. Wirdum A. Following the Waves Of Shutdowns, Remaining Darknet Markets Fill The Void (Again). //Bitcoin Magazine. – 2019. URL: https://bitcoinmagazine.com/articles/following-wave-of-shutdownsremaining-darknet-markets-fill-the-void-again
17. Chainalysis Team. Crypto Crime Series: Decoding Darknet Markets. //Insights. – 2019. URL: https://blog.chainalysis.com/reports/decoding-darknet-markets
18. McCarthy N. The Global Cost of Tax Avoidance. //Statista. – 2017. URL: https://www.statista.com/chart/8668/the-global-cost-of-tax-avoidance/
19. The Crypto Betting Industry [Research Report]. //The Crypto Community. URL: https://thecrypto.community/wp-content/uploads/2019/10/The-Crypto-Betting-Industry-TheCrypto.Community-3.pdf
20. Global Gambling Industry: State of Play in 2018. //Casino.org. – 2018. URL: https://www.casino.org/gambling-statistics/

УДК 332.37

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10612

Методика анализа финансовой деятельности предприятия

Methodology for analyzing the financial activities of an enterprise

Смирнова Жанна Венедиктовна, кандидат педагогических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Чайкина Жанна Владимировна, кандидат педагогических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Smirnova Zh.V., z.v.smirnova@mininuniver.ru

Chaikina Zh.V., jannachaykina@mail.ru

Аннотация. В статье рассматриваются теоретические понятия методов анализа финансовой деятельности предприятия. Дано понятие методики анализа как системы правил и требований, гарантирующих эффективное применение метода финансового анализа. Перечислены основные методы финансового анализа. Рассмотрены основные показатели, характеризующие материальную сторону производственного процесса предприятия. 

Summary. The article discusses the theoretical concepts of methods for analyzing the financial activities of an enterprise. The concept of the analysis methodology is given as a system of rules and requirements that guarantee effective application of the financial analysis method. The main methods of financial analysis are listed. The main indicators characterizing the material side of the production process of the enterprise are considered.

Ключевые слова: финансовая деятельность, предприятие, экономическая эффективность.

Keywords: financial activity, enterprise, economic efficiency. 

На сегодняшний день важной чертой производственного предприятия можно считать его экономическую целостность — единство трудового коллектива в совокупности с материальными, техническими и финансовыми ресурсами, а также экономических результатов работы.

Ранее в России при административно-командной экономике особое место в деятельности предприятия уделялось удовлетворению общественных потребностей. В настоящее время рыночная экономика поменяла ориентиры, теперь цель производственного предприятия — получение максимально возможной прибыли. Прибыль, которая создаётся в процессе оборачиваемости капитала, стимулирует производственное предприятие. Получение наибольшей величины прибыли является основополагающей целью деятельности предприятия. Для максимизации прибыли на предприятии проводится финансовый анализ, который выявляет слабые стороны деятельности и помогает принимать решения по определённым управленческим вопросам [1].

Актуальность проведения финансового анализа остро стоит перед предприятиями, так как любое производство направлено на ритмичную и эффективную деятельность, при этом сохранять стабильное денежное обеспечение и порядок во всех сферах производства. Грамотно отрегулированная финансово-хозяйственная деятельность — важнейшая составляющая успешной деятельности предприятия. Процесс проведения финансового анализа имеет влияние на все стороны деятельности предприятия. Каждый этап в процессе производства вносит свой вклад в формирование бухгалтерского баланса, а именно в информационную систему строго документального, непрерывного, абсолютно точного наблюдения за финансово-хозяйственным состоянием предприятия.

Методика анализа финансовой отчетности состоит из блоков

1) анализ финансового положения и деловой активности организации;

2) анализ финансовых результатов деятельности организации;

3) анализ перспектив развития организации.

Таким образом, финансовый анализ выступает как инструмент для выявления проблем управления финансово-хозяйственной деятельностью для выбора направления инвестирования капитала и прогнозирования отдельных финансовых показателей.

Методом экономического анализа является диалектический способ познания, путь исследования своего предмета, т.е. хозяйственных и финансовых процессов и явлений в их взаимосвязи и взаимозависимости. Методика анализа – это система правил и требований, гарантирующих эффективное применение метода. В совокупности метод и методика представляют собой методологическую основу финансового анализа [2].

Анализируя финансовую отчетность, можно использовать различные методы, но к наиболее часто используемым методам финансового анализа относят:

1) метод сравнения;

2) метод экспертных оценок;

3) метод обобщающих величин;

4) вертикальный анализ;

5) горизонтальный анализ;

6) факторный анализ;

7) метод финансовых коэффициентов.

Анализ хозяйственной деятельности предприятия включает в себя финансовый,  в рамках которого анализируются основные показатели, характеризующие материальную сторону производственного процесса [3]. 

На первых этапах хозяйственного анализа рассчитываются следующие показатели:

Фондоотдача = Выручка от продаж / Основные средства;

Коэффициент, показывающий рациональность использования основных средств, а именно, сколько выручки получает предприятие с единицы стоимости основных средств. Рост данного показателя говорит о повышении оптимизации использования основных средств, что является положительным эффектом.

Фондоёмкость =  Основные средства/Выручка от продаж = 1/Фондоотдача;

Коэффициент, обратный фондоотдаче; показывает, какая стоимость основных средств приходится на 1 рубль готовой продукции. Необходимо стремиться к уменьшению значения данного показателя.

Фондовооружённость = Основные средства/Численность производственных работников;

Показатель, описывающий какая стоимость основных средств приходится на одного работника.

Важным показателем для предприятия является рентабельность. Данное значение описывает зависимость прибыли к основным и оборотным фондам или к первоначальной стоимости товаров. Каждое предприятие заинтересовано в повышении значения рентабельности, это условие выполняется за счёт снижения размеров издержек, увеличение объёмов производства, что, в свою очередь, требует внедрения новейших технологий в производственный процесс, оптимального использования трудовой силы и фондов предприятия  [4].

Общая рентабельность (продаж) = Прибыль до налогообложения/Выручка от реализации *100%;

Показывает, долю прибыли в каждом заработанном рубле.

Рентабельность оборотных активов = Чистая прибыль/ Средняя стоимость оборотных активов*100%;

Показывает размер прибыли на рубль, вложенный в оборотные активы.

Рентабельность активов предприятия (ROA)= Чистая прибыль/Сумма активов*100%;

Показывает размер прибыли на единицу стоимости капитала. Рекомендуется повышать значение данного показателя.

Рентабельность собственного капитала(ROE)= Чистая прибыль/Средняя стоимость собственного капитала*100%;

Показывает размер чистой прибыли с рубля, авансированного в капитал предприятия.

Итог функционирования предприятия напрямую зависит от обоснованной и успешной хозяйственной деятельности. Чтобы узнать, какую же пользу приносит тот или иной процесс на предприятии, экономисты используют понятие экономический эффект — это абсолютный показатель, выражающийся в стоимостном выражении, показывает эффект от изменения технологического или управленческого процесса. При этом показатель эффективности хозяйственной деятельности предприятия является относительным значением, сопоставляет результат деятельности с издержками или ресурсной базой, которые использовались в процессе производства. Этим объясняется тот факт, что предприятия стремятся максимально сокращать свои издержки, получая наиболее высокую эффективность.

Таким образом, с точки зрения формирования существует валовая прибыль, прибыль от продаж, прибыль до налогообложения, чистая прибыль. Каждая из этих видов характеризует результат на определенном этапе формирования прибыли. 

Анализ финансового положения дел предприятия заключается в глубоком, научно обоснованном исследовании финансовых взаимоотношений  и движений всевозможных ресурсов в едином производственно-торговом цикле.

Финансовый анализ — это более широкое понятие, так как он включает наряду с анализом финансового состояния еще и анализ формирования и распределения прибыли, себестоимости продукции, реализации и другие вопросы. Возможность предприятия вовремя расплачиваться по обязательствам свидетельствует о его хорошем финансовом положении.

Данный анализ является неотъемлемым составляющим информационной базы и выступает основой для решения управленческих вопросов.

Проанализировав финансовое положение, предприятие получает ценную информацию, которая является основой для решений по оптимизации процесса управления.

В современных условиях рынка финансовое составляющее предприятия выражается в итогах его функционирования, именно эти итоги в большей степени интересуют не только рабочий персонал предприятия, но и его партнеров по экономической деятельности, государственные, финансовые и налоговые органы.

Главная цель анализа заключается в своевременности установления затруднительных мест для предприятия, а так же максимально успешное устранение недостатков, поиск всевозможных путей совершенствования финансового фона организации и его платёжеспособность. В рамках финансового анализа решаются такие задачи, как:

• на первом этапе оценивается соответствие плана по притоку финансового обеспечения реальности, а так же целесообразность их применения;
• далее составляются прогнозы финансовой деятельности предприятия, например, рассчитывается экономическая рентабельность, обеспеченность собственным капиталом и заёмными средствами, составляются всевозможные варианты использования ресурсов;
• завершается анализ созданием плана мероприятий, которые положительно повлияют на деятельность предприятия в целом, улучшая недостатки, выявленные на первых этапах анализа.

Проанализировав тенденцию изменения основных строк баланса, можно заметить, что рост стоимости нераспределённой прибыли, фондов, резервов показывают, что предприятие продуктивно функционирует, т.к. данная часть собственного капитала является итогом хозяйственной деятельности [5].

Платёжеспособность — возможность предприятия в установленные сроки погашать денежные обязательства, определяющиеся законом или договором, за счёт имеющихся в его распоряжении денежных ресурсов. Финансовый анализ включает в себя анализ коэффициентов платёжеспособности.

Показатели деловой активности —  группа коэффициентов, показывающая интенсивность использования активов или обязательств. 

Коэффициент оборачиваемости = Выручка / Средняя сумма активов в периоде;

Коэффициент оборачиваемости активов отражает степень оборачиваемости всех активов, находящихся в распоряжении организации.

Фондоотдача = Выручка / Среднегодовая стоимость основных средств;

Характеризует уровень эффективности использования основных производственных фондов предприятия, отрасли.

Таким образом, применяемая методика помогает анализировать финансовое состояние предприятия в соответствии с поставленными целями инвестирования и прогнозирования.

Список литературы

1. Бердникова, Т.Б. Анализ и диагностика финансово-хозяйственной деятельности предприятия: Учебное пособие / Т.Б. Бердникова. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 215 c.
2. Kuznetsov V.P., Garina E.P., Romanovskaya E.V., Kuznetsova S.N., Andryashina N.S. Organizational design and rationalization of production systems of a machine-building enterprise (by the example of the contract assembly workshop) // Espacios. 2018. Т. 39. № 1. С. 25.
3. Мерлушкина Ю.Н., Романовская Е.В. Проблемы инвестиционной политики России // В сборнике: Экономическое развитие России: тенденции, перспективы сборник статей по материалам III Международной студенческой научно-практической конференции. Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина. 2017. С. 101-107.
4. Garina E.P., Kuznetsova S.N., Garin A.P., Romanovskaya E.V., Andryashina N.S., Suchodoeva L.F. Increasing productivity of complex product of mechanic engineering using modern quality management methods // Academy of Strategic Management Journal. 2017. Т. 16. № 4.
5. Kuznetsov V.P., Garina E.P., Romanovskaya E.V., Kuznetsova S.N., Andryashina N.S. Organizational design and rationalization of production systems of a machine-building enterprise (by the example of the contract assembly workshop) // Espacios. 2018. Т. 39. № 1. С. 25.

УДК 3.316.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10611 

АГРАРНАЯ СОЦИОЛОГИЯ В РОССИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

AGRICULTURAL SOCIOLOGY IN RUSSIA: HISTORY AND MODERNITY 

Чупина Ирина Павловна, доктор экономических наук, профессор, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург

Журавлева Людмила Анатольевна, кандидат философских наук, доцент, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург

Симачкова Наталья Николаевна, кандидат исторических наук, доцент, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург

Зарубина Елена Васильевна, кандидат философских наук, доцент, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург

Фатеева Наталья Борисовна, старший преподаватель, Уральский государственный аграрный университет, г. Екатеринбург

Chupina Irina, doctor of Economics, Professor, Ural state agrarian University, Yekaterinburg

Zhuravleva Lyudmila Anatolyevna, Candidate of Philosophy, Associate Professor, Ural State Agrarian University, Yekaterinburg

Simachkova Natalia, candidate of historical Sciences, associate Professor, Ural state agrarian University, Yekaterinburg

Zarubina Elena, candidate of philosophy, associate Professor, Ural state agrarian University, Yekaterinburg

Fateeva Natalia, senior lecturer, Ural state agrarian University, Yekaterinburg

Аннотация. В статье рассматривается   становление, развитие и современное состояние аграрной социологии в нашей стране.  Авторы анализируют предмет аграрной социологии, разводят понятия «социология села» и «аграрная социология». Кратко представлены наиболее значимые идеи в области аграрной социологии таких отечественных ученых, как  К. Д. Кавелин, В. Берви-Флеровский, А. В. Чаянов, Т. Шанин, Ю. В. Арутюнян, Т. И. Заславская и др. Особое внимание уделено трендовым направлениям современной аграрной социологии в России, которые находятся в русле мировых тенденций развития этой науки. Выделены и проанализированы наработки в области социологии питания, экологической культуры и культуры потребления, а также исследований фермерства как особой социальной группы

Summary. The article discusses the formation, development and current state of agricultural sociology in our country. The authors analyze the subject of agricultural sociology, separate the concepts of «rural sociology» and»agricultural sociology». The most significant ideas in the field of agricultural sociology of such domestic scientists as K. D. Kavelin, V. Bervi-Flerovsky, A.V. Chayanov, T. Shanin, Yu. V. Harutyunyan, T. I. Zaslavskaya and others are briefly presented. Special attention is paid to the trends of modern agricultural sociology in Russia, which are in line with the world trends in the development of this science. The research results in the field of nutrition sociology, ecological culture and consumer culture, as well as research on farming as a special social group are highlighted and analyzed

Ключевые слова: аграрная социология, социология села, предмет аграрной социологии, развитие аграрной социологии, тренды аграрной социологии, экологическая культура, социология питания, фермерство как социальная группа, социологические исследования.

Keywords: agricultural sociology, rural sociology, subject of agricultural sociology, development of agricultural sociology, trends in agricultural sociology, ecological culture, nutrition sociology, farming as a social group, sociological research. 

Аграрную социологию обычно рассматривают как отрасль социологии или специальную социологическую теорию.  Предмет аграрной социологии — изучение основных субъектов сельскохозяйственного производства, проблемы и тенденции развития сельского хозяйства, сельских территорий, а также социально-культурные особенности аграрных сообществ. Отметим, что аграрное производство имеет свою серьезную специфику, оно является многомерным, поэтому многомерной и междисцплинарной является и аграрная социология. Современная аграрная социология и в нашей стране, и за рубежом складывается из совокупности социологических теорий и отраслей научного знания: социологии села, социологии питания, социологии семьи, социологии образования, крестьяноведения, аграрной и цифровой экономики, культурологии, истории, социальной экологии, растениеводства, животноводства и целого ряда других направлений социально-гуманитарных и аграрных наук.  

Изучение истории и теоретических аспектов аграрной социологии, а также практические наработки авторов позволяют сформулировать предмет аграрной социологии. Предмет аграрной социологии представляет собой ряд взаимосвязанных сторон аграрного производства и сельского образа жизни:

• аграрная политика государства и вопросы продовольственной безопасности страны, которые сейчас относятся к числу ключевых;
• субъекты аграрного производства — крестьянство (фермерство) как особая социальная общность;
• особенности аграрного производства и его культура;
• социальные отношения в аграрном секторе;
• структурные и стратификационные процессы, протекающие в сельских территориях;
• экологическая безопасность аграрного производства и продуктов питания; экология человека;
• сельские логистика и маркетинг;
• питание населения как социокультурный феномен;
• история становления и развития аграрной социологии в нашей стране и за рубежом.

Как и любая наука, аграрная социология имеет свою историю. Зарождение аграрной социологии начинается со второй половины XIX века, что было детерминировано социально-экономическими и научными предпосылками: потребностью управления сельскими поселениями и накоплением данных, полученных статистическими исследованиями бюджетов домохозяйств во многих европейских странах. В нашей стране в конце XIX века базой для становления данной специальной социологической теории выступила сложившаяся система земской статистики и практика проведения подворовых переписей, фиксирующих имущественный, образовательный и возрастной состав сельского населения.

Одним из основателей российской аграрной социологии был известный философ и общественный деятель К. Д. Кавелин. Проводя  огромную работу по подготовке отмены крепостного права в России, К. Д Кавелин первым провел законченный социологический анализ сельских общин как важнейшего в нашей стране социального института [1, с. 27]. 

Другим основателем российской аграрной социологии был В. Берви-Флеровский, который больше известен как экономист. Перу В. Берви-Флеровского принадлежит первый в нашей стране социологический анализ труда крестьян, который ученый провел в работе «Положение рабочего класса в России».

В России со второй половины ХIХ века по 1917 год сложились два основных похода к исследованию проблем сельского хозяйства – марксистский и народнический (крестьяноведческий). Эти подходы, по сути, были методологическими парадигмами отечественной аграрной социологии.

Первый подход возглавил В.И. Ленин, который опираясь на труды К. Маркса и К. Каутского, делал акцент преимущественно на классовых противоречиях аграрных отношений. В работе «Развитие капитализма в России», опубликованной в конце марта 1899 года, В.И. Ленин, на основе данных земской статистики, проанализировал причины расслоения крестьянства, тенденции становления российского рынка сельскохозяйственной продукции. Особое внимание было уделено социально-экономическим закономерностям превращения натурального крестьянского хозяйства в капиталистическое. Сельская беднота рассматривалась В.И. Лениным как база для вовлечения в революционное движение.

Лидером второго подхода считают А. В. Чаянова. Александр Васильевич Чаянов н создал системную и пока еще недооцененную социально-философскую модель развития крестьянства в нашей стране [2, с. 79].  Ученый изучал целостность и специфику крестьянского мира, основанного на принципах «моральной экономики». Отличительные черты крестьянского образа жизни — близость к природе и вековой народной культуре. 

В рамках статьи ограничимся только перечислением идей А. В. Чаянова, значимых для отечественной аграрной социологии. Первая идея о том, что в России семейно-трудовое крестьянское (фермерское) хозяйство является основной экономической и социокультурной формой развития сельского хозяйства. А. В. Чаянов многократно подчеркивал, что экономическое поведение российских крестьян определяется  интуитивным равновесием выгод и издержек своего труда: «степень самоэксплуатации крестьянского труда устанавливается некоторым соотношением между мерой удовлетворения потребностей и мерой тягости труда» [3, с. 58].

Вторая важнейшая идея А. В. Чаянова – это  идея дифференциальных оптимумов семейно-трудовых крестьянских хозяйств.  Дифференциальный оптимум  кратко можно определить как естественное стремление крестьян к снижению себестоимости производимой аграрной продукции [4, с. 136]. Именно потребность крестьян в снижении себестоимости сельскохозяйственной продукции ведет их к созданию производственных и потребительских кооперативов. 

Экономическая необходимость кооперации семейно-трудовых крестьянских хозяйств была третьей важнейшей идеей А. В. Чаянова в области аграрной экономики и социологии. Кооперация необходима для крестьянских хозяйств как воздух, поскольку только  совместно крестьяне могут решать постоянно возникающие проблемы в аграрном производстве, его условиях, сельском маркетинге и логистике.     

Социологическое исследование крестьянских (фермерских) хозяйств было продолжено Теодором Шаниным, который опираясь на идеи А.В. Чаянова создал «крестьяноведение» как отрасль общественной науки.  Предметом крестьяноведения, по Т. Шанину, является крестьянин, его семья и его хозяйство, а также его «мир» — село и взаимодействующая с этим миром природа [5, с. 128].

Обратимся к краткому анализу отечественной аграрной социологии после 2017 года. 

В 20-е годы прошлого века проводились многочисленные исследования о путях социально-экономического развития деревни. Приведем в качестве примера почтовой опрос на тему «Кого считать кулаком?», проведенный в 1924 году газетой «Беднота» [6, с. 56].

Во второй половине 30-х гг., как известно, конкретные исследования в области аграрной социологии были свернуты, они возобновились лишь в конце 50-х—начале 60-х гг. В центре внимания исследований в области аграрной социологии в то время находились вопросы выявления специфики колхозной собственности, экономического положения колхозников, принципы оплаты труда и стимулирования работников сельского хозяйства.

Новым рубежом исследования проблем сельского хозяйства в 60—80-е гг. прошлого века стало изучение проблем миграции сельского населения в города, обеспеченности населения жильем, уровень и образ жизни колхозников, возможности удовлетворения их потребительских и социальных запросов. В этот время возник запрос на анализ «человеческого фактора производства», и в первую очередь исследователи обращали внимание на социальную структуру сельского населения и роль личных подсобных хозяйств в структуре доходов колхозников.

В нашей стране сложилась практика социально-территориального подхода к изучению поселенческих общностей – города и деревни (села).  В связи с этим, параллельно сформировались две специальные социологические теории, изучающие закономерности становления, функционирования и специфики в образе жизни двух основных социально-пространственных форм существования общества – социология города и социология села.  В рамках этих специальных социологических теорий не только исследовались различия и специфика двух поселенческих структур, но и шел поиск моделей сближения города и села по основным социальным показателям: развитию инфраструктуры, образу жизни, условиям труда и быта, возможностей для самореализации и материальному благосостоянию.

Так, проведя исследование на базе беспрецедентно огромной статистической информации, дополненной данными социологических опросов, Ю. В. Арутюнян сделал  вывод о том, что общепринятое представление о социальной структуре советского социалистического общества, включающей рабочий класс, колхозное крестьянство и интеллигенцию, недостаточно. Он сделал вывод о важно перехода от классового подхода к страфикационному: «Может быть принят меньший интервал, когда элементом структуры становится социально-профессиональная группа. Социально-профессиональные группы в рамках государственного сектора и в рамках колхозно-кооперативного сектора находятся в равном отношении к средствам производства… Таким образом они теряют признак классовой характеристики… Они могут рассматриваться как внутриобщественные слои. При таком взгляде на структуру общество представляет собой многослойную систему» [7, с. 14—15].

Исследователем Б. И. Староверовым был проведен анализ региональных различий социальной структуры сельского населения страны, внесший значительный вклад в разработку теории, методологии и методов социологического изучения социальной структуры и стратификации в нашей стране в советский этап ее развития.

Заметным звеном в развитии отечественной аграрной социологии, на наш взгляд, стало создание Новосибирской социологической школы под руководством Т. И. Заславской. Т. И. Заславская м ее ученики изучали процессы миграции жителей сел в города, ее причин, особенностей и тенденций. В рамках этой школы конце 70-х гг. было проведено методологически важное «многокомпонентное» социологическое исследование  образа жизни сельского населения. В проведенном исследовании образ жизни сельского населения структурировался  по семи видам деятельности [8,  c. 37]. К сожалению, опыт таких исследований не вышел на общенациональный уровень и не стал предметом панельных исследований.

Исследованием проблем сельскохозяйственного труда занимались Л. В. Никифоров, Т. Е. Кузнецова, И. Т. Левыкин, В. А. Калмык, Р. К. Иванова, З. И. Калугина, В. Д. Смирнов и др. Наиболее глубокие исследования здесь касались характера отношений собственности в колхозах и совхозах, а также путей сближения условий труда в сельском хозяйстве (включая и личные подсобные хозяйства) с условиями в городах (Л.Никифоров). Чрезвычайно полезными были и бюджетные обследования труда, выявлявшие значительные перегрузки работников сельскохозяйственной сферы (З. Калугина).

Во второй половине 80-х гг. прошлого века произошла тематическая переориентация социологических исследований села. Р. Рывкина, Л. Косалс, С. Павленко и другие социологи сделали акцент на новые, актуальные проблемы сельского хозяйства: перспективы перестройки системы управления производством — возможности его демократизации, потенциал выборности руководителей предприятий, работа Советов трудовых коллективов, новая роль профсоюзов и проч.; готовность работников сельского хозяйства к перестройке, к работе в условиях «полного хозрасчета»; возможности переориентации работников в сфере труда, формирования «чувства хозяина».

Развитие агросоциологии в 90-е г. было связано с зарождением новых направлений исследований. Плодотворным оказался проект кросс-культурного исследования России и США «Качество жизни сельского населения России и США», под руководством Теодора Шанина, основанный на методике «включенного наблюдения» за повседневной жизнью отобранных сел. Данные исследования позволили получить реальную картину «ломки» всего сельского быта, вызванной кризисным состоянием экономики перестроечного периода.

Шанин дал определение крестьян «как мелких сельскохозяйственных производителей, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работают — прямо или косвенно — на удовлетворение своих собственных потребительских нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической власти» [5, с. 111]. По мнению ученого, более развернутый анализ общности крестьян связан со следующими взаимосвязанными между собой параметрами («четыре грани» по выражению Т. Шанина): семейное хозяйство, хозяйствование на земле, деревенская культура и низшее положение в системах социального господства. Данные критерии можно использовать и для оценки динамических изменений крестьянской общности, в первую очередь для понимания процессов «окрестьянивания» и «раскрестьянивания»

Семейное хозяйство рассматривается ученым как основная «единица крестьянской собственности, производства, потребления, биологического воспроизводства, самоопределения, престижа, социализации и благосостояния» [5, с.115].  Семейное хозяйство выступает институтом социализации личности, формируя семейно-ролевое поведение и жизненный уклад крестьянских семей как производственных организмов, обеспечивая их существование. Земля и семейный труд выступают факторами производства и основой образа жизни данной общности, определяя его цикличность, зависимость от природных условий и экологичность.

Жизнедеятельность сельской общности создает особый тип культуры и социального контроля, формирующий ментальность данной группы с ярко выраженными консервативными и конформистскими установками, нормами наследования земли и соседскими отношениями взаимопомощи и взаимоподдержки.

Четвертой характеристикой крестьянства Шанин считает политическую подчиненность и экономическую эксплуатацию (через налоги, ренту, проценты, заниженные цены и др.) данной социальной группы со стороны властей.

«Правопреемниками» крестьян ученый считает современных семейных фермеров, попадающих по всем параметрам к определению крестьянства. Т. Шанин выделил пять основных преобразований в современном мире, затрагивающих крестьянство как социальную общность [5, с.128]:

1. «Фермеризация» – семейное хозяйство продолжает действовать как производственная единица, но при этом сельскохозяйственный труд технологизируется и капитализируется (через вхождение в кредитно-денежные и посреднические отношения с крупным капиталом), что повышает риски разорения и создает механизмы самозащиты группы (прежде всего через кооперацию).
2. Социально-экономическая дифференциация крестьянства – разорение одних и обогащение других сельскохозяйственных производителей через превращение в предпринимателей, использующих наемный труд.
3. Пауперизация сельского населения – «аграрная инволюция», вызванная процессами истощения земель и экологическим кризисом.
4. Коллективизация (огосударствление) – прямое руководство сельским хозяйством государственными структурами в контексте создание крупных производственных единиц.
5. Окрестьянивание и переокрестьянивание – процессы, возникающие в результате проведения эффективной государственной политики, стимулирующей сельскохозяйственное производство.

Данные тенденции показывают, что, несмотря на специфику и ментальные отличия, крестьянство не является замкнутой закрытой группой, а интегрировано в исторические и политические процессы, происходящие на национальном и глобальном уровнях.

Таким образом, краткий экскурс в историю отечественной аграрной социологии показывает, что с конца XIX века до 1922 года аграрная социология в России переживала период формирования и расцвета. С 1922 по 1956 год аграрная социология как часть социологии развивалась дискретно, преимущественно на уровне фиксации и разработки отдельных проблем, например, аграрной политики государства и ее влияния на миграционные процессы на селе, социально-экономического развития сельских территорий или крестьянства как особой социальной общности. Комплексное социологическое изучение крестьянства как особой социальной группы и крестьянских (фермерских) хозяйств предпринятое А. В. Чаяновым, было продолжено лишь в 90-е годы прошлого века Т. Шаниным, но оно не получило последовательного системного развития в русле аграрной социологии как межпредметной научной области.

Причины перерывов в развитии отечественной аграрной социологии хорошо известны, они были идеологическими и социально-экономическими. Крестьянство с начала 20 годов XX века стало рассматриваться не как основной революционный класс, а лишь как попутчик пролетариата в строительстве социализма и коммунизма. Коллективизация подорвала существование самой многочисленной социальной группы в России на протяжении веков – крестьянства (семейного фермерства). Социологические исследования крестьянства стали никому не нужны, более того, они были признаны идеологически ошибочными. Поэтому традиции и преемственность в развитии аграрной социологии были прерваны, а сами социологи, причастные к исследованию процессов на селе, либо изгнаны из страны на печально известном «философском пароходе» (П. Сорокин), либо расстреляны (А. В. Чаянов).    

После 1956 года аграрная социология в СССР начала постепенно возрождаться, в основном, как точечные прикладные исследования некоторых аспектов жизни села. За этими исследованиями закрепился термин «социология села», который используется до сих пор. Такие точечные исследования не могли перерасти в нечто большее до 90-х годов прошлого века, так как отсутствовала социально-экономическая база таких исследований – семейное фермерство как большая социальная общность. Крестьянские (фермерские) хозяйства стали возрождаться в России после распада СССР в начале 90-х годов XX и таким «естественно-историческим» (К. Маркс) путем в нашей стране постепенно сформировалась объективная социально-экономическая база перехода от социологии села к аграрной социологии.

Сегодня аграрная социология в нашей стране только формируется и набирает силу. Кратко остановимся на трендовых исследовательских направлениях современной аграрной социологии в России:  

1. Экологическая культура и культура потребления различных социальных групп современного российского общества. Такие исследования стали проводиться с начала XXI века. Формирование экологической культуры как определенного уровня развитости экологического сознания и экологического поведения достаточно хорошо изучено в зарубежной и отечественной социологии. Но влияние экологического сознания на поведение различных групп потребителей на их выбор продуктов питания – тема новая для нашей аграрной социологии. Исследования в этом направлении только начинаются [9, с. 245].
2. Социология питания. В современном понимании социология питания занимается исследованием комплекса социальных проблем и общественных отношений в процессе производства, распределения, обмена и потребления продуктов питания и факторов, влияющих на их качество. Социология питания является специальной социологической теорией, опирающейся на теорию, методологию, принципы исследования, проблематику аграрной социологии, выступая ее составной частью.

«Foodstudies» или исследования в области продуктов питания стали традиционными для европейских и американских социологов, тогда как в отечественной науке в этом направлении делаются первые шаги, а социология питания как составная часть аграрной социологии находится еще на стадии становления и институциализации.

Исследования по этому трендовому направлению современной аграрной социологии в нашей стране только начинаются.  Отметим, что это формирующееся направление аграрной социологии наиболее открыто для междисциплинарных влияний. В этой связи интересным является исследование по организации продовольственного рынка сельскохозяйственной органической продукции в Уральском регионе, проведенное О. А. Рущицкой [10, с. 567].

Несмотря на то, что исследование О. А. Рущицкой проведено по экономике, оно содержит аспекты, связанные с социологией питания, например, выявление динамики и основных тенденций в развитии продовольственного рынка сельскохозяйственной органической продукции в Свердловской области. О. А. Рущицкая провела социологическое исследование потребительских предпочтений (ожиданий) на внутреннем продовольственном рынке сельскохозяйственной органической продукции, а также разработала развернутый социально-экономического и психологический портрет потребителей органических продуктов питания [11, с. 56].

3. Социологические исследования фермерства как особой социальной группы.

Вопросы фермерства пока что исследуются в отечественной аграрной социологии в контексте других проблем аграрного производства и сельского населения [12]. Отдельные аспекты фермерства как социальной группы рассматриваются в современной социологии села: работы А. Г. Антипьева, И. В. Бестужева-Лады, Г. Г. Дилигенского, Т. И. Заславской, А. Г. Здравомыслова, Л. Н. Когана, Н. И. Лапина, О. Л. Лейбовича, В. Н. Стегния, А. К. Уледова, З. И. Файнбурга, А. А. Хагурова и других. Вопросами миграции сельского населения занималась Новосибирская школа социологов, под руководством Т. И. Заславской. В этом направлении также работали В. И. Переведенцев, Л.  Л. Рыбаковский, Г. Ф. Морозова и др.

Перспективной является проблематика образа жизни фермеров. Сбором эмпирического материала занимались В.  Д. Патрушев, В. А. Артемов, О. В. Новохацская  и другие.

Изучением материального благосостояния, уровня жизни сельского населения занимаются Т. Ю. Богомолова, З. И. Калугина, Т. Е. Кузнецова, Т. В. Морозова В. И. Староверов, В. С. Тапилина,  Н. Г. Туркина и другие.

Научный интерес в контексте исследования социального самочувствия и социального настроения крестьян представляют работы, выполненные Т. И. Заславской, Ю. А. Левадой, Г. В. Осиповым, В. А. Ядовым, А. Г. Антипьевым, Г. Г. Дилигенским, А. Г. Здравомысловым, Л. Н. Коганом, Н. И. Лапиным, О. Л. Лейбовичем, В. Н. Стегнием, И. В. Бестужевым-Ладой, А. К. Уледовым, З. И. Файнбургом и другими.

Вместе с тем, в современной аграрной социологии недостаточно внимания уделяется комплексному изучению фермерства как особой социальной группы, связанной с качественным развитием сельских территорий и переходом на новые экологические стандарты землепользования. Недостаточно исследованы условия эффективного формирования и динамика развития данной группы, культура, мотивы, ценности и проблемы фермерского труда и быта, потенциал и факторы развития данной социальной группы общества. Поэтому исследование фермерства как социальной группы сегодня требует междисциплинарного анализа со стороны социологов, экономистов, философов и юристов [].

Таким образом, трендовые направления современной аграрной социологии в нашей стране в настоящее время формируются и ждут исследований совместными усилиями социологов, экономистов, юристов, философов и представителей сельскохозяйственных наук.

Литература

1. Антонов В. Б. Генезис аграрной социологии в России // Известия Саратовского университета. 2009. Т. 9. Серия «Социология. Политология». Вып. 2. С. 26-28.
2. Журавлева Л. А., Зарубина Е. В., Симачкова Н. Н. Социально-философская модель развития сельского хозяйства А. В. Чаянова // Манускрипт. 2018. № 5 (91). С. 78-81.
3. Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. М.: Экономика, 1989. 492 с.
4. Журавлева Л. А., Зарубина Е. В. А. В. Чаянов о путях развития сельского хозяйства в России // Аграрное образование и наука. 2018. № 5. С. 3.
5. Современное крестьяноведение и аграрная история России в ХХ веке / под ред. В. В. Бабашкина. М.: Политическая энциклопедия, 2015. 743 с.
6. Соскина А. Н. Социальные исследования села в работе партийных органов в 20-е гг. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1983.
7. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. М.: Мысль, 1971.
8. Рывкина Р.В. Образ жизни сельского населения. Новосибирск: Наука, 1979.
9. Журавлева Л. А., Зарубина Е. В., Кружкова Т. И., Фатеева Н. Б. Экологическое поведение как стиль жизни // Образование и право. 2019. № 4. С. 244-249.
10. Рущицкая О. А., Воронин Б. А., Кундиус В. А. Производство и рынок органической сельскохозяйственной продукции // Экономика и предпринимательство. 2018. № 9 (98). С. 567-570.
11. Астратова Г. В., Климук В. В., Рущицкая О. А. Маркетинговые исследования на рынке органических продовольственных товаров. Особенности использования графического анализа. Екатеринбург, 2016.
12. Zhuravleva L.A., Zarubina E.V., Simachkova N.N., Fateeva N.B. FAMILY FARMING IN YOUTH ASSESSMENTS  В сборнике: Digital agriculture – development strategy Proceedings of the International Scientific and Practical Conference (ISPC 2019). Сер. «Advances in Intelligent Systems Research» 2019. С. 410-413.
13. Журавлева Л. А., Зарубина Е. В., Кружкова Т. И., Симачкова Н. Н. Крестьянские фермерские хозяйства в оценках молодежи: опыт социологического исследования // Образование и право. 2019. № 4. С. 244-249.

References

1. Antonov V. B. Genesis of agrarian sociology in Russia // Izvestiya of Saratov University. 2009. Vol. 9. Series » Sociology. Political Science», Vol. 2. Pp. 26-28.
2. Zhuravleva L. A., Zarubina E. V., Simachkova N. N. Socio-philosophical model of agricultural development A.V. Chayanov / / Manuscript. 2018. no. 5 (91). Pp. 78-81.
3. Chayanov A.V. Peasant economy. Moscow: Ekonomika, 1989. 492 p.
4. Zhuravleva L. A., Zarubina E. V. A.V. Chayanov about ways of development of agriculture in Russia / / Agrarian education and science. 2018. no. 5. P. 3.
5. Modern peasant studies and agrarian history of Russia in the twentieth century / ed. V. V. Babashkin. M.: Political encyclopedia, 2015. 743 p.
6. Soskina A. N. Social research of the village in the work of party bodies in the 20s. Novosibirsk: Nauka. Siberian branch, 1983.
7. Harutyunyan Yu. V. Social structure of the rural population of the USSR. Moscow: Mysl, 1971. 8. Ryvkina R. V. Lifestyle of the rural population. Novosibirsk: Nauka, 1979.
8. Zhuravleva L. A., Zarubina E. V., kruzhkova T. I., Fateeva N. B. Ecological behavior as a lifestyle / / Education and law. 2019. no. 4. Pp. 244-249.
9. Ruschitskaya O. A., Voronin B. A., Kundius V. A. Production and market of organic agricultural products // Economics and entrepreneurship. 2018. No. 9 (98). Pp. 567-570.
10. Astratova G. V., Klimuk V. V., Ruschitskaya O. A. Marketing research on the market of organic food products. Features of using graphical analysis. Yekaterinburg, 2016.
11. Zhuravleva L. A., Zarubina E. V., Simachkova N. N., Fateeva N. B. FAMILY FARMING IN YOUTH ASSESSMENTS in the collection: Digital agriculture-development strategy Proceedings of the International Scientific and Practical Conference (ISPC 2019). Ser. «Advances in Intelligent Systems Research» 2019. Pp. 410-413.
12. Zhuravleva L. A., Zarubina E. V., kruzhkova T. I., Simachkova N. N. Peasant farms in the assessment of youth: experience of sociological research / / Education and law. 2019. no. 4. Pp. 244-249.

УДК: 336.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10610

МЕТОДЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТИМУЛИРОВАНИЯ КОРПОРАТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СРЕДИ КОМПАНИЙ

METHODS OF STATE INCENTIVES FOR CORPORATE SOCIAL RESPONSIBILITY AMONG COMPANIES

Калинин Константин Игоревич, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (Москва, Россия)

Kalinin Konstantin Igorevich

Аннотация. Полная интеграция социальных, экономических и экологических проблем не включена в общую повестку корпоративной социальной ответственности (КСО) бизнеса, а даже если она присутствует, все еще возникает вопрос о неэффективности в достижении общественных целей, поскольку она не направлена на соответствующие компании и происходит в неподходящих формах. Обычно КСО понимается как добровольная практика, и мало внимания уделяется взаимодействию государственного регулирования и КСО. Менеджеры, которым поручено выбрать этический или социально ответственный путь, часто сталкиваются с проблемами без четкого решения, так как государство неверно может применять подходы к стимулированию КСО в компаниях. В данной статье мы предлагаем перейти к точке зрения, которая поддерживает важность роли общественного сектора в формировании КСО. В рамках данной статьи проводится систематизация и анализ различных государственных политик в области КСО, принятых правительствами, для продвижения ответственных и устойчивых методов ведения бизнеса. В ходе исследования было выяснено, что, хотя сами правительства фигурируют в системах управления КСО, их роль в основном пассивна и ограничивается требованиями вести отчетность по КСО. Одним из факторов, объясняющих фактическое игнорируемое разнообразие отношений между КСО и правительством, является недостаточное внимание, уделяемое роли правительства в предыдущих исследованиях КСО. Таким образом, подчеркивается важность использования различных инструментов стимулирования КСО среди компаний государством, а не только рекомендательных принципов ведения социально-ответственного бизнеса на добровольной основе.

Summary. Full integration of social, economic and environmental issues is not included in the overall corporate social responsibility (CSR) agenda of business, and even if it is present, there is still a question of inefficiency in achieving public goals, since it is not aimed at the relevant companies and occurs in inappropriate forms. CSR is usually understood as a voluntary practice, and little attention is paid to the interaction of government regulation and CSR. Managers who are charged with choosing an ethical or socially responsible path often face problems without a clear solution, as the state may incorrectly apply approaches to stimulating CSR in companies. In this article, we propose to move to a point of view that supports the importance of the role of the public sector in the formation of CSR. This article provides a systematization and analysis of various state CSR policies adopted by governments to promote responsible and sustainable business practices. The study found that, although governments themselves appear in CSR management systems, their role is mostly passive and limited by the requirements for CSR reporting. One of the factors that explains the de facto ignored diversity of relations between CSR and government is the lack of attention paid to the role of government in previous CSR studies. Thus, the importance of using various tools to encourage CSR among companies by the state, and not only the recommendation principles of conducting socially responsible business on a voluntary basis, is emphasized.

Ключевые слова: корпоративная социальная ответственность, государственное регулирование, мотивация компаний, экономический рост, конвенции и декларации.

Keywords: corporate social responsibility, state regulation, motivation of companies, economic growth, conventions and declarations.

Введение 

Современный периметр корпоративной социальной ответственности (КСО) сложен и многогранен. В настоящее время существует множество частных инициатив, часто со своим собственным кодексом или набором стандартов и принципов, которые содержат рекомендации по социальным и экологическим вопросам. Их фокус и использование могут сильно варьироваться (Steurer, 2012).

Традиционно, КСО понимается как строго добровольная бизнес-практика, и относительно мало внимания уделяется взаимодействию государственного регулирования и КСО. В данной статье мы предлагаем перейти к точке зрения, которая поддерживает важность роли общественного сектора в формировании КСО. Мы понимаем, что КСО не осуществляется в регуляционном вакууме, поэтому данная работа акцентирует внимание на взаимодействиях между различными типами государственной политики в области КСО и применением ее в различных странах.

Цель исследования состоит в том, чтобы разработать аналитическую основу, которая позволит понять подходы и перспективы правительств при разработке и реализации государственной политики по продвижению КСО.

С точки зрения решения социальных проблем, мнения неоднозначны, полагаться ли на добровольные или принудительные подходы к регулированию КСО (Adhikari, 2014). Добровольный характер КСО часто интерпретируется бизнесом как означающий, что деятельность по КСО является факультативной и поэтому может определяться исключительно внутри компании. С точки зрения бизнеса, попытки регулировать КСО были бы контрпродуктивными, потому что это подавило бы креативность и инновации среди предприятий, которые способствуют успешному развитию КСО, и может привести к противоречивым приоритетам для предприятий, работающих в различных географических областях. Те, кто находится в менее поляризованном положении, предполагают, что КСО не нужно жестко регулировать, но государство должно обеспечивать благоприятную среду для ее реализации (Adhikari, 2014). С другой стороны, в настоящее время многие потребители, работодатели и компании оказывают давление на обязательный подход к КСО. Например, активные сторонники данного принципа, Великобритания, Франция, Бельгия, Германия разработали законодательство, призывающее все крупные компании представлять социальные отчеты на ежегодной основе.

Таким образом, корпоративная социальная ответственность включает элементы, связанные как с правовыми обязательствами, так и с добровольными действиями. Можно сказать, что обязательная сторона КСО должна быть приведена к наименьшему общему знаменателю с добровольной КСО, потому что если бы существовало положение об обязательном КСО, то компании могли бы выполнять то, что требуется по закону, но не больше. В данной статье мы покажем основные подходы, которые государства могут применять в регулировании КСО наряду с добровольными действиями компаний, чтобы стимулировать бизнес быть вовлеченными в решение общественных проблем.

Обязательный и добровольный подходы к КСО 

Принятие КСО на добровольной основе

Часть государств считают, что КСО должна основываться строго на решениях самого бизнеса, чтобы компании могли сами адаптировать свое поведение с учетом своей специфики (Adhikari, 2014).

Например, в Великобритании среди компаний растет понимание концепции КСО с каждым днем. Сотрудничество различных компаний в проектах по этическим исследованиям и число семинаров и конференций на эту тему растут. В марте 1992 года был выпущен документ «Code of Conduct and Guides of Professional Management Practices», в котором содержатся принципы по корпоративной социальной ответственности.

Концепция КСО в США зародилась примерно в конце 19-го века, когда корпоративные дома в США взяли на себя инициативу вернуть обществу небольшую часть прибыли, которую они получили. Компании США в целом основывают бизнес, учитывающий социальную стабильность, и публикуют корпоративную социальную отчетность. Точно так же с начала 90-х годов все большее число компаний США, занимающихся экологически чувствительными операциями, добровольно публикуют всеобъемлющие корпоративные экологические отчеты.

В Дании Министром социальных дел была запущена кампания «Our Common Concern Campaign» с целью включения КСО в повестку дня предприятий Дании. Кампания имеет различные инициативные центры, включая Копенгагенский центр и разработку «социального индекса».

У Франции есть несколько важных инициатив по продвижению КСО в корпоративных обществах. В 2000 году был создан Французский учебный центр по КСО. Это сеть, предназначенная для изучения и продвижения корпоративной социальной ответственности и социально ответственных инвестиций во Франции и за рубежом.

Есть несколько знаковых инициатив для КСО в Германии. Существует сеть представителей правительства, частного сектора, профсоюзов и неправительственных организаций для улучшения реализации трудовых норм в развивающихся странах посредством добровольных кодексов поведения.

Обязательный подход КСО

Сторонники данного подхода считают, что бизнес в первую очередь связан с прибылью, и поэтому не следует доверять разработку решений важных социальных проблем самим компаниям. По мнению тех, кто придерживается этого мнения, участие бизнеса в усилиях по КСО может стать просто ветвью связей с общественностью вместо эффективного решения социальных проблем. В результате они считают, что правительства должны перейти к регулированию КСО.

В США Overseas Private Investment Corporation, которая обеспечивает долгосрочное финансирование и / или страхование политических рисков для американских компаний, инвестирующих в более чем 150 развивающихся рынков и развивающихся стран, требует, чтобы все компании-бенефициары соответствовали определенным критериям КСО. Эти требования охватывают вопросы, которые включают воздействие на развитие принимающей страны, защиту окружающей среды, международные трудовые права и права человека. Закон Sarbanes-Oxley 2002 года внедрил кодексы поведения в компании, согласно которым они обязаны сообщать о соблюдении требований КСО.

В 1999 году парламент Великобритании утвердил «Положение о раскрытии информации о пенсиях», требуя от всех попечителей профессиональных пенсионных фондов Великобритании раскрывать информацию о том, в какой степени учитываются социальные, экологические или этические соображения при отборе, удержании и реализации инвестиций. Закон «Companies Act» 2006 года налагает обязанности на директоров компаний соответствовать концепции КСО.

В 2001 году Совет министров Бельгии принял положение, требующее, чтобы пенсионные фонды определяли, применяют ли они этические, экологические и социальные критерии эффективности при принятии решения о том, в какие компании инвестировать средства, и, если да, то какими могут быть эти критерии. Эта инициатива также внедрена в Германии, Дании, Нидерландах.

В мае 2001 года Франция стала первой страной, которая потребовала от всех публично зарегистрированных на бирже компаний сообщать о социальных и экологических последствиях своей деятельности в годовом отчете или так называемой тройной итоговой отчетности. Парламент Франции принял «Закон о новых экономических положениях», требующий обязательного раскрытия социальных и экологических вопросов в годовых отчетах и отчетах компаний.

В Австралии законопроект о корпоративном поведении 2000 года устанавливает кодексы поведения, которые должны соблюдаться транснациональными компаниями, в том числе экологические стандарты, стандарты охраны труда и техники безопасности, стандарты занятости, стандарты прав человека, обязанность соблюдать налоговое законодательство, обязанность соблюдать стандарты в области охраны здоровья и безопасности потребителей, а также защиту потребителей и стандарты торговой практики.

Обязательные и добровольные подходы не являются ситуацией «или-или». В мире есть обязательные законы и правила, а также добровольные кодексы и стандарты. Они сосуществуют, но выполняют разные роли. Обязательные подходы направлены на установление минимальных стандартов, а добровольные кодексы — на повышение планки. (Steurer, 2012).

Государственное регулирование КСО в различных странах        

В настоящее время КСО стала важным вопросом в повестках дня правительств. Это изменило способность правительств действовать и влиять на социальные и экологические проблемы через отношения с компаниями, а также повлияло на структуру, в которой разрабатывается государственная политика по КСО: правительства включают стратегии с участием многих заинтересованных сторон (Albareda, 2007).

Maignan и Ralston (2002) исследовали, как американские и европейские компании сообщают о КСО на своих веб-сайтах. Они изучили веб-сайты 400 фирм в США, Франции, Нидерландах и Великобритании. Они оценили степень, в которой предприятия пытаются передать социально ответственный образ, а также характер мотивации, процессов и проблем. Исследование показало, что веб-сайты компаний в США демонстрируют принципы КСО в большей степени, чем их французские и голландские коллеги. Исследования Maignan и Ralston (2002) показывают, что включение КСО на веб-сайты не связано с какой-либо конкретной отраслью. Кроме того, каждая страна выступает за разные мотивирующие принципы КСО. Американские фирмы представили социальное участие как отражение их основных ценностей. Европейские фирмы внедрили КСО в ответ на пристальное внимание заинтересованных сторон и давление.

КСО стала явной и конкретной в Великобритании благодаря Кодексу Фрижинса, опубликованному в 2008 году и вступившему в силу в 2009 году (Forte, 2013). КСО поощряет долгосрочные бизнес-планы, интернационализацию внешних издержек, корпоративную ответственность, участие заинтересованных сторон и прозрачность в отношении окружающей среды, социальной сферы и управления.

Польские компании также должны внедрять концепции КСО. Они начинают с отказа от коррупции и неэтичного поведения в деловых кругах. Польские фирмы расширяют масштабы своих методов управления, начиная с кодексов поведения. Они также начинают реализовать стратегии КСО в соответствии с глобальными стандартами КСО. Фирмы должны предоставлять надежные, систематические отчеты, детализирующие их социальные эффекты, включая разделы КСО на своих веб-сайтах и ​​предоставляя документы по КСО, соответствующие международным стандартам отчетности.

Основным направлением стимулирования КСО в Норвегии является внедрение отчетности в деятельность компаний. Однако следует отметить, что, хотя это и требуется, не все компании выполняют свои обязательства по представлению отчетности. Помимо негативной репутации или отсутствия интереса со стороны инвесторов, в настоящее время нет явных последствий при отказе от предоставления отчетности. Хотя нефинансовая отчетность является обязательной для норвежских компаний с 1996 года, многие по-прежнему не сообщают о нефинансовых результатах. За невыполнение отчетности не существует нормативного наказания, и поэтому многим компаниям не хватает мотивации. (Knudson, 2013).

В 2009 году правительство Канады запустило свою первую стратегию корпоративной социальной ответственности, где изложена приверженность Канады к поощрению КСО. Широкий спектр усилий правительства, направленных на то, чтобы помочь канадским компаниям повысить их осведомленность и интегрировать рекомендации по КСО в свою практику, можно сгруппировать в следующие виды деятельности: усиление поддержки инициатив по КСО в дипломатической сети представительств Канады за рубежом, создание сетей и местных партнерских отношений; увеличение поддержки и дополнительной подготовки; в качестве штрафа для компаний, которые не воплощают передовой опыт КСО и отказываются участвовать в процессах по работе с советниками КСО, поддержка правительства Канады на иностранных рынках будет прекращена; включение эталонных руководств по КСО, выпущенных с 2009 года, а именно Руководящих принципов Организации Объединенных Наций по вопросам бизнеса и прав человека и Руководства ОЭСР. Правительство страны создает возможности для канадских компаний участвовать в построении отношений посредством конференций, семинаров и других мероприятий с участием компаний, представителей правительств принимающих стран и гражданского общества.

Американские же компании в целом сами могут определять и интерпретировать взгляд на ответственность бизнеса перед обществом. Группа по корпоративной социальной ответственности в Бюро по экономическим и деловым вопросам возглавляет взаимодействие с предприятиями США в продвижении ответственной и этичной деловой
практики. Миссия состоит в том, чтобы:

1. Содействовать целостному подходу к КСО по обеспечению экономической безопасности и содействию устойчивому развитию в стране и за рубежом
2. Предоставлять руководство и поддержку американским компаниям, занимающимся социально ответственной и дальновидной корпоративной деятельностью, которая дополняет внешнюю политику США
3. Развитие синергии при работе с транснациональными компаниями, гражданским обществом, рабочими группами, защитниками окружающей среды

В ОАЭ в последние годы были предприняты инициативы по ответственному инвестированию и сосредоточению на инвестировании в жизнь сообщества и сохранении окружающей среды. ОАЭ входят в число стран региона, наиболее заинтересованных в социальном обеспечении, посредством предоставления различных государственных услуг, направленных на поддержание высокого уровня социальной и экономической стабильности. Это включает в себя предоставление и развитие инфраструктуры и муниципальных услуг, образования и здравоохранения.

В России, как и во многих других развивающихся странах и странах с переходной экономикой, повестка дня в области регулирования КСО обширна и сложна. Во многом это связано с незрелостью основных рынков — меньшее количество рынков означает больше внешних факторов, требующих нерыночного подхода. Информационная асимметрия также очень высока, учитывая быстрые изменения в экономике и обществе, отсутствие данных и репутации, а также низкую прозрачность в частном и государственном секторах.

Гипертрофированная роль правительства в российской КСО является еще одним вопросом, вызывающим серьезную обеспокоенность. Слабое российское гражданское общество играет лишь остаточную роль в формировании КСО российских фирм и оставляет правительство в качестве главного «клиента КСО» в стране. Это противоречит основополагающим принципам КСО как альтернативы обычному экономическому регулированию, в то время как правительства взаимодействуют с предприятиями с помощью традиционных финансовых и регуляторных инструментов (Polishchuk, 2009).

16 декабря 2008 года правительство Дании официально одобрило закон «О внесении изменений в Закон о финансовой отчетности Дании». Закон обязывает компании определенного размера раскрывать информацию о своей практике КСО в годовом отчете или раскрывать, что у них нет политики КСО. Недавно правительство Дании добавило в закон положения, побуждающие компании учитывать политику в области прав человека и их влияние на климат.

В 2014 году Индия стала первой страной в мире, принявшей обязательное законодательство о взносах в КСО. Индийский закон о компаниях 2013 года содержит пункт, который обязывает компании формулировать политику КСО. Он призывает компании разработать стратегию КСО и тратить не менее 2% средней чистой прибыли за последние 3 года на инициативы КСО. Закон о компаниях 2006 года требует от директоров учитывать общественные и экологические проблемы при рассмотрении вопросов о содействии успехов своей компании и раскрывать информацию, которая должна быть включена в ежегодные отчеты.

Классификация типов инструментов стимулирования КСО

1. Политика одобрения КСО

Инструменты политики одобрения повышают осведомленность о КСО и продвигают передовой опыт. Они включают предоставление политической поддержки КСО и связанных с ней инициатив (Fox et al, 2002). Среди примеров политики одобрения можно выделить общие информационные кампании и веб-сайты, политическую риторику, схемы награждения и маркировки.

Политика одобрения, направленная на повышение осведомленности, распространена в Европе. Различные немецкие министерства создают сайты, связанные с КСО и устойчивым развитием, а правительственные ведомства Великобритании занимаются распространением лучших практик. Политики по созданию национальных схем вознаграждения, которые вознаграждают компании за хорошие социальные и / или экологические программы КСО, существуют в Великобритании, Ирландии, Дании, Германии, Австрии, Греции, Португалии, Испании, Болгарии, Венгрии, Словакии и Словении (Riess, 2006; Brown, 2013).

2. Политика содействия КСО

Содействующая роль требует от правительств более активной роли, чем в политике одобрения КСО, поскольку она включает в себя предоставление или непосредственное стимулирование компаний к разработке КСО (Fox, 2002). Политики содействия КСО можно найти по всей Европе, но они не так сильно распространены в странах Средиземноморья. Эта политика в основном включает субсидии и налоговые льготы, внедрение чистых технологий и наем работников из неблагополучных семей.

Несколько примеров налоговых льгот, связанных с социальной и экологической деятельностью, можно найти в Европе, например, в Швеции, Италии, Болгарии, Польше и Великобритании, где схемы выплаты заработной платы побуждают сотрудников делать пожертвования на благотворительные цели, санкционируя вычет из их валовой заработной платы до налогообложения (Welzel, 2007). В бывших коммунистических странах, таких как Болгария, Венгрия и Румыния, государства предоставляют налоговые льготы для компаний, в которых ранее трудились безработные. Схемы налоговых льгот для стимулирования этических или зеленых инвестиций существуют в Нидерландах и Бельгии. Правительственная политика корпоративной социальной ответственности в Германии, Нидерландах, Бельгии, Испании и Португалии имеет схемы субсидирования для поддержки КСО, включая схемы экологического и социального субсидирования.

3. Политика партнерства КСО

Партнерская роль государства в сфере КСО предполагает сотрудничество с компаниями или бизнес-ассоциациями. Подобно политике, направленной на содействие КСО, партнерство требует более высокого уровня правительственной вовлеченности, чем одобрение. Партнерские подходы помогают распространять знания о КСО и проблемах устойчивости и часто играют ключевую роль в разработке руководящих принципов, стандартов или кодексов. Свидетельства партнерской политики можно найти по всей Европе, например, в Австрии, Германии, Италии и Швеции (Riess and Welzel, 2006). Более интенсивные партнерские соглашения существуют в Великобритании и Дании, где правительства профинансировали инициативы по этической торговле для альянсов компаний, профсоюзов и НПО, приверженных улучшению условий труда в глобальных цепочках поставок.

4. Политика мандатов КСО

Политики, которые предписывают определенное поведение, включают в себя указание некоторого минимального стандарта для эффективности бизнеса, встроенного в нормативную базу (Fox, 2002). Мандаты включают в себя нормативные акты и указы. Многие правительства внедрили законодательство о нефинансовой отчетности. Закон о новом экономическом регулировании 2001 года и дополнительный указ в 2002 году детализируют положения о представлении отчетности для зарегистрированных на бирже компаний во Франции, чтобы побудить компании создавать инструменты для измерения их социальных и экологических последствий. Регулирование также существует во Франции в отношении отчетности высшего руководства о финансовых рисках.

Датское требование к нефинансовой отчетности относится только к крупным компаниям (Brown, 2013). Рекомендации Венгрии о социальной ответственности 2010 года, сделанные Экономическим и Социальным Советом, также включают предложение сделать отчетность об устойчивом развитии обязательной для компаний, в которых венгерское правительство имеет контрольный пакет акций, и аналогичные рекомендации были сделаны Польской рабочей группой по КСО в 2011 году. Несколько правительств, включая Францию, Бельгию и Великобританию, также установили законодательные требования к отчетности для государственных пенсионных фондов.

С точки зрения инструментов регулирования, можно выделить следующие:

1. Правовые: правовые и конституционные акты, законы об отчетности по КСО, законы, регулирующие инвестиции
2. Экономические: субсидии, гранты, налоговые льготы, награды за раскрытие информации по КСО
3. Информационные: исследовательские и образовательные активности, развитие информационных ресурсов, методические рекомендации и стандарты, брошюры и сайты
4. Сотрудничество: партнерские проекты, соглашения, форумы

Таким образом, важно понимать подходы КСО и интеграцию моделей КСО, на которых бизнес и правительство выстраивают систему социальных обязательств перед общественностью.

Заключение

Таким образом, одним из факторов, объясняющих фактическое игнорируемое разнообразие отношений между КСО и правительством, является недостаточное внимание, уделяемое роли правительства в предыдущих исследованиях КСО. Хотя сами правительства фигурируют в системах управления, их роль в основном пассивна и ограничивается требованиями вести отчетность по КСО. Это связано с тем, что правительства рассматриваются не как ключевые игроки в организационном поле КСО, а как арены, где разыгрываются интересы. Поэтому менеджеры, которым поручено выбрать этический или социально ответственный путь, часто сталкиваются с проблемами без четкого решения, так как государство неверно может применять подходы к стимулированию КСО в компаниях.

Хотя подходы к КСО должны определяться внутри каждой компании, правительство должно сыграть важную роль, помогая сформировать у них понимание того, что от них обычно ожидают.

Растет число инструментов, например, в области управления окружающей средой, таких как оценка жизненного цикла, более чистое производство, экоэффективность, однако во многих странах компаниям, даже сторонникам КСО, не хватает понимания таких подходов, и они не применяют их из-за отсутствия стимулов, которые в первую очередь должны формироваться государственными органами.

Реализация КСО ограничена рядом факторов. Одним из них является нехватка ресурсной базы у некоторых компаний, которая может быть перераспределена для реализации практики КСО. Для таких компаний механизм субсидий со стороны правительства может быть полезным. Другой подразумевает отсутствие поддержки, которую получают компании, когда они уже включены в КСО. Это особенно актуально для компаний разных размеров. Небольшие компании получают меньше внимания, и, следовательно, одобрение со стороны государства может стать стимулом для социальной ответственности, потому что одной из важных особенностей в КСО является возможность рассказать об этом. Если социальная активность компании незаметна для внешней аудитории, КСО не является источником формирования положительного имиджа бренда. Для крупных предприятий, которые получают более широкое освещение в СМИ, этот инструмент может быть менее ценным, и они скорее будут заинтересованы в снижении налогов в государственном секторе. Другая проблема заключается в небольшом количестве партнерских отношений между некоторыми компаниями. Поскольку они реже участвуют в крупных проектах, правительство должно учитывать это и привлекать эти компании к участию в ГЧП, повышая их социальную ответственность.

Описанные выше барьеры и невозможность участия в КСО лишают общество ряда потенциальных выгод. Следовательно, поиск возможностей для бизнеса участвовать в реализации различных идей, полезных для общества, имеет большое значение.

Таким образом, важно определить влияние действий, предпринимаемых правительствами в рамках реализации ими конкретных действий по продвижению КСО с использованием социальных, экономических и регуляторных инструментов. В дальнейших исследованиях в рамках КСО важно так же исследовать мотивы фирм для ежедневной ее интеграции, продвигаемые правительством, и должны ли эти мотивы касаться различных аспектов и характеристик компаний. Таким образом, при корректном использовании инструментов со стороны государства фирмы смогут иметь равный доступ к преимуществам КСО с различными стимулирующими основами для участия в ней.

Список литературы

1. Aaronson, S. (2003). CSR in the global village: The British role model and the American laggard. Business and Society Review, Vol. 108, pp. 309–338. https://doi.org/10.1111/1467-8594.00167
2. Adhikari, A. (2014). Corporate Social Responsibility: voluntary or mandatory? NJA Law Journal, 8, pp. 185-203. Available at: https://www.coursehero.com/file/52565921/RS103-Arjun-Adhikaripdf/#:~:text=Arjun%20Adhikari%20%EF%83%84%20Corporate%20social,mandatory%20or%20a%20voluntary%20phenomenon. (accessed 24.05.2020)
3. Albareda, L., Lozano, J., Ysa, T. (2007) Public policies on corporate social responsibility: the role of governments in Europe. Journal of Business Ethics, 74, pp. 391–407. https://doi.org/10.1007/s10551-007-9514-1
4. Berthoin-Antal, A., Sobzack, A. (2007). Corporate social responsibility in France: a mix of national traditions and international influences. Business and Society, 46, pp. 9–32. https://doi.org/10.1177/0007650306293391
5. Brown, D., Knudsen, JS. (2013). The role of domestic institutions and market pressures as drivers of corporate social responsibility (CSR): An examination of company CSR initiatives in Denmark  and  the  Political  Studies.  Available at: http://ssrn.com/abstract=2154856 (accessed 24.05.2020)
6. Forte, A. (2013). Corporate social responsibility in The United States and Europe: how important is it? The future of corporate social responsibility. International Business & Economics Research Journal, 12, pp. 815–824. https://doi.org/ 10.19030/iber.v12i7.7970
7. Fox, T., Ward, ,  Howard, B. (2002). Public sector roles in strengthening  corporate social responsibility. Washington DC: World Bank. Available at: http://documents.worldbank.org/curated/en/284431468340215496/Public-sector-roles-in-strengthening-corporate-social-responsibility-a-baseline-study (accessed 24.05.2020)
8. Gond, J., Kang, N., Moon, J. (2011). The government of self-regulation: on the comparative dynamics of corporate social responsibility. Journal Economy and Society, Vol. 40, pp. 640-671. https://doi.org/10.1080/03085147.2011.607364
9. Knudsen, J., Moon, J., Slager, R. (2015). Government policies for corporate social responsibility in Europe: A comparative analysis of institutionalisation. Policy & Politics, 43, pp. 81-99. https://doi.org/ 10.1332/030557312X656016
10. Knudson, H. (2013). CSR in Norway. European Union European Regional Development Fund Joint Thematic Study. Available at: https://www.interregeurope.eu/fileadmin/user_upload/tx_tevprojects/library/file_1523529564.pdf (accessed 24.05.2020)
11. Maignan, I., Ferrell,O.C., Hult, G.T. (1999). Corporate citizenship: cultural antecedents and business benefits. Journal of the Academy of Marketing Science, Vol. 27, pp. 455-469. https://doi.org/10.1177/0092070399274005
12. Moon, J. (2004). Government as a driver of corporate social responsibility. International Centre for Corporate Social Responsibility Research Paper Series, 20. Nottingham University Business School. Available at: http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.198.8346&rep=rep1&type=pdf (accessed 24.05.2020)
13. Morsing, M. (2005). Denmark: inclusive labour market strategies. Corporate social responsibility across Europe, pp. 23–36. Available at: https://link.springer.com/chapter/10.1007%2F3-540-26960-6_3 (accessed 24.05.2020)
14. Polishchuk, L. (2009). Corporate social responsibility vs. government regulation: institutional analysis with an application to Russia. Available at: https://www.semanticscholar.org/paper/Corporate-Social-Responsibility-vs.-Government-with-Polishchuk/a553360deb09197a46b897d6d2b6b3105d531c9e#references
15. Riess, B., Welzel, C. (2006). Government as partner? CSR policy in Europe. Bertelsmann Stiftung. Available at: bertelsmann-stiftung.de/cps/rde/xbcr/SID- 58917186-B87CCE34/bst/Government_as_partner_Study_mit_Bild.pdf (accessed 24.05.2020)
16. Steurer, R., Margula, S., Martinuzzi, A. (2012). Public policies on CSR in Europe: themes, instruments, and regional differences. Corporate Social Responsibility and Environmental Management, Vol. 19, pp. 206-227. https://doi.org/ 1002/csr.264
17. Steurer, R., Margula,S., Berger, G. (2008). Public policies on CSR in EU member states: overview of government initiatives and selected cases on awareness raising for CSR, sustainable public procurement and socially responsible investment. ESDN Quarterly Reports. Available at: https://www.sd-network.eu/?k=quarterly%20reports&report_id=9 (accessed 24.05.2020)
18. Vogel, D. (2005). The market for virtue: the potential and limits of corporate social responsibility. Washington, D.C.: Brookings Institution Press. Available at: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/03085147.2011.607364?scroll=top&needAccess=true (accessed 24.05.2020)
19. Vogel, D. (2010). The private regulation of global corporate conduct: achievements and limitations. Business and Society, Vol. 49, pp. 68–87. https://doi.org/ 1177/0007650309343407
20. Welzel, C., Peters, A., Höcker, U., Scholz, V. (2007). The CSR navigator public policies in Africa, the Americas, Asia and Europe. Bertelsmann Stiftung and GTZ.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10609

УПРАВЛЕНИЕ ЦЕПЯМИ ПОСТАВОК

SUPPLY CHAIN MANAGEMENT 

Ильясов Марат Умалатович, Московский государственный университет, Россия, г. Москва

Черников Александр Васильевич, доцент, кандидат экономических наук, Московский государственный университет, Россия, г. Москва

Ilyasov Marat Umalatovich, Moscow state University, Russia, Moscow

Chernikov Alexander Vasilievich, associate Professor, candidate of economic Sciences, Moscow state University, Moscow, Russia 

Аннотация. В данной статье рассмотрены основные аспекты управления цепями поставок. Изучено определение и сущность концепции «Индустрия 4.0». Выделены важные точки зрения исследователей о новой экономике. Описаны основные характеристики неоиндустриализации. Также в работе приведено определение управления цепями поставок, его необходимости и последующего развития. Помимо этого, дано описание логистической и маркетинговой составляющей в условиях неоиндустриализации. Рассмотрены характерные черты, основные элементы и показатели логистики, которые необходимо развивать в условиях концепции «Индустрия 4.0». Выделены тенденции в управления цепями поставок при переходе к Индустрии 4.0. Кроме того, описано состояние отечественной логистической составляющей на предприятиях и их готовность к развитию.

Summary. This article discusses the main aspects of supply chain management. The definition and essence of the «industry 4.0» concept is studied. Important points of view of researchers about the new economy are highlighted. Describes the main characteristics of neo-industrialization. The paper also provides a definition of supply chain management, its necessity and subsequent development. In addition, the description of the logistics and marketing component in the conditions of neoindustrialization is given. The characteristic features, main elements and indicators of logistics that need to be developed in the context of the «industry 4.0» concept are considered. Trends in supply chain management during the transition to Industry 4.0 are highlighted.in Addition, the state of the domestic logistics component at enterprises and their readiness for development are described.

Ключевые слова: цепи поставок, логистика, Индустрия 4.0, неоиндустриализация, интернет-технологии.

Keywords: supply chains, logistics, industry 4.0, neoindustrialization, Internet technologies.

Для выбора определенной стратегии развития цепей поставок и отдельных организаций, необходимо точным образом представлять какие преобразования может внести грядущая неидустриальная эпоха в их производственную и логистическую составляющую. Уже установленные и хорошо зарекомендовавшие себя механизмы могут в значительной степени совершенствоваться под воздействием различных изменений индустриального характера. «Индустрия 4.0» представляет собой так называемую четвертую революцию. С данным понятием связаны и некоторые другие определения, такие как «промышленный интернет вещей» и «цифровое предприятие», но их значение является более узким, нежели концепция «Индустрия 4.0». Стоит отметить, что другая концепция под названием «Индустрия 3.0» была ориентирована непосредственно на автоматизацию отдельных машин и процессов, в то время как «Индустрия 4.0» предусматривает сквозную цифровизацию всех физических активов и их внедрение в цифровую экосистему вместе с коллегами, которые также принимают участие в цепочке формирования стоимости.

Достижение качественного и полноценного эффекта от реализации концепции «Индустрия 4.0» является возможным только в том случае, если все процессы получения, обмена и анализа данных становятся полностью налаженными. Кроме того, важно указать, что само понятие «Индустрия 4.0» начало встречаться все чаще и в самых различных контекстах.

Логистика считается достаточно чувствительной областью ко всем изменениям окружающего пространства. Прежде всего, каждая из основных функций логистики, а именно производство, снабжение и сбыт чутким образом реагирует на любые изменения научно-технического прогресса. Быстро и верно уловить основные направления развития логистики — главная задача, от выполнения которой зависит не только успех управления цепями поставок, но и общее развитие систем логистики. Переход к масштабному применению электронных устройств, а также внедрение в бизнес-процессы вычислительных и контрольных систем в совокупности с системами хранения и передачи информации затронули все сферы деятельности, в том числе и логистику.

Президент США в своем «Экономическом докладе» за 2001 г. связал образ новой экономики только с цифровой сферой и Интернетом, сказав о том, что радикальные изменения американской экономики за последние восемь лет дали основание полагать, что в настоящее время люди являются свидетелями формирования новой экономики, которая состоит из организаций и областей, особо связанных с революцией в цифровой технологии и с развитием Интернет-технологий [5]. В «Википедии» подчеркивается нематериальный характер новой экономики, где упоминается, что экономическая инфраструктура, определяющаяся непосредственно преобладанием различных неосязаемых активов, иначе говоря, услуг и технологий, а также значительным понижением роли осязаемых активов. Тем самым, это своеобразная экономика знаний, новых технологий и процессов, которые обеспечивают лидерство и конкурентоспособность. Постепенным образом новой экономике начали приписывать более элегантные характерные черты, которые стали подчеркивать её уникальную и информационную сущность.

Профессор Авдокушин, в свою очередь, в одной из своих работ писал, что новая экономика представляет собой так называемую экономику знаний и интеллектуальных услуг. По его мнению, экономика знаний является такого рода экономикой, где интеллектуальный её компонент значительным образом перевешивает традиционно установившиеся материальные факторы [4]. С тех пор начали возникать новые многоуровневые систематизированные понятия, которые предлагали определять новую экономику во всех смыслах, а также стали выдвигать не менее четырех подходов к пониманию данного феномена и множество критериев. Один из таких критериев — дематериализация создаваемого продукта. Его сущность обусловлена тем, что в новой экономике происходит существенное снижение доли и значимости материальной составляющей любого продукта, но вместе с этим растет ценность вложенного в него интеллекта.

Стоит отметить, что человечество прошло через несколько индустриальных революций: революцию, которая была связана с силой воды и пара (Индустрия 1.0), с силой электричества (Индустрия 2.0), с силой ЭВМ (Индустрия 3.0). В текущий момент человечество стоит на пороге масштабных изменений, связанных непосредственно с вступлением в новую эпоху Индустрии 4.0, связанную с силой Интернета вещей.

Объективный ход развития событий в мировой индустриальной сфере после 2009 г., появление и закрепление в лексиконе бизнеса множества новых определений, которые бесспорным образом указывают на главенствующую роль производственных процессов — третья или четвертая промышленная революция, Индустрия 4.0, интеллектуальное производство, — всё это заставляет признать очевидный факт, заключающийся в том, что концепция так называемой неоиндустриализации наиболее точно показывает сущность всех преобразований, к которым приступили современные передовые общества. Тем самым, новая экономика получает «новое» содержание.

На сегодняшний день в экономической литературе существуют неупорядоченные представления относительно значений таких определений как «новая индустриализация», «неоиндустриализация». Значительный вклад в определение и понимание таких процессов внес профессор С.С. Губанов, который отождествляет данные термины следующим образом. Под новой индустриализацией понимается исторически закономерный процесс развития сил производства, который разворачивается после завершения в основном первой фазы — электрификации [3]. Иначе говоря, такой процесс является второй фазой индустриализации, а именно: автоматизацией и компьютеризацией производственного аппарата. Конечный результат индустриализации заключается в достижении технотронного уровня развития производительных сил, который базируется непосредственно на так называемой технотронной триаде: совокупный работник — ЭВМ — автоматизированные средства производства.

Подъем сил производства на новый уровень гарантирует то, что наука превратится в полноценную производительную силу общества. Таким образом, вся совокупность уникальных особенностей второй фазы индустриализации складывается в ее наукоемком характере, который имеет особую связь с полным замещением трудоемких рабочих мест на так называемые машиноемкие и трудосберегающие. Стоит отметить, что в самом определении неоиндустриализации выделяются некоторые качественные характеристики данного процесса: полномасштабная электронизация и автоматизация процессов производства, становление интеллектуального труда как главенствующего, а тавже последующее вытеснение и замена работников машинами. Важно также отметить, что все элементы интеллектуального и уникального характера, которыми должна обладать новая индустриализация, полноценным образом имеют связь с сектором материального производства без каких-либо направлений в сторону постиндустриальной среды. Кроме того, следует отметить, что данную тему профессор Губанов начал разрабатывать ещё за длительное время до того момента, когда в других развитых странах приступили к действительной разработке основ такого процесса.

Основная сущность новой промышленной революции, или говоря иначе, неоиндустриализации, заключается непосредственно в том, что она привела к тотальной реализации электронных устройств не только в процессы финансового управления компаниями (что случилось в результате предыдущего этапа), но и в производство и смежные с ним процессы дизайна, разработки, дистрибуции и обслуживания готовой продукции. В итоге электроника получила возможности самоорганизации и выполнения таких контрольно-управляющих функций, которые раннее выполнялись только людьми. Так, техника впервые в истории начала освобождать человека от выполнения рутинных управленческих операций по всему циклу производства. Можно сказать, что неоиндустриализация представляет собой такой процесс, когда техника управляет техникой.

Значительная составляющая работы в анализе жизненного цикла (LCA) базируется на физических и биологических науках, а также на системной инженерии, тогда как в области управления цепочками поставок (SCM) основная часть работы основывается на исследования операций и экономики. Обе точки зрения не противоречат друг другу, однако совершенно по-разному освещают одни и те же вопросы.

Между тем, предприятия и регулирующие органы проявляют все больший интерес к концепциям и методам IE, в особенности к таким как LCA и углеродная печать. Для надлежащего взвешивания экологических, экономических и социальных последствий продуктов, учреждениям следует понимать их сразу при рассмотрении новых правил.

Системы управления цепями поставок (Supply Chain Management, SCM) предназначены непосредственно для автоматизации и управления всеми этапами снабжения предприятия, а также для контроля всего товародвижения на предприятии. Данные системы позволяют полноценным образом удовлетворить спрос на продукцию предприятия и существенно снизить расходы на логистику и закупки. SCM охватывает полный цикл закупки сырья, производства и распространения продукции. Специалисты выделяют несколько различных отраслей, на которых сосредоточено управление цепями поставок. К данным отраслям относятся следующие: производство, поставки, месторасположение, запасы, транспортировка и информация.

Управление цепями поставок представляет собой особый процесс планирования, исполнения и контроля с точки зрения снижения расходов на сырье, материалы, производство, информацию и т.д. от начала зарождения заявки до точки потребления (в том числе импорт, экспорт, внутренние и внешние перемещения) [7]. Суть такого управления заключается в рассмотрении логистических операций в течение всего цикла изготовления продукции.

Управление цепями поставок считается масштабным и развивающимся процессом. Влияние на окружающую среду, имеющее место на протяжении всей цепи поставок, является существенным и достаточно распространенным. Стоит отметить, что управление цепями поставок — это особенно сложная задача для глобальных компаний при слабых или неопределенных правилах, а также при отсутствии единообразия.

Иначе говоря, управление цепями поставок является отдельной стратегией бизнеса, которая обеспечивает качественное управление различного рода потоками (материальными, финансовыми и информационными) для непосредственного обеспечения из синхронизации в распределенных организационных структурах компании.

Среди различных индикаторов логистической активности страны можно выделить один, который в полной мере раскрывает ее сильные и слабые стороны, — это международный рейтинг индексов эффективности логистики (Logistics Performance Index — LPI). Индустрия 4.0 по своей сути является базой для пересмотра управления цепями поставок от предприятия до конечного потребителя, что, бесспорно, будет воздействовать на рейтинги LPI стран, активным образом продвигающих такую философию. Расчет этого показателя осуществляется на базе бенчмаркинга по нескольким различным параметрам, основными из которых являются следующие: сервис таможни, инфраструктура логистики, качество международных перевозок, логистические компетенции, возможность отслеживания груза, а также своевременность доставки продукции. Показатели отображают сравнительные баллы от 1 до 5 для всех стран, которые вошли в рейтинг. Такие показатели необходимы для оценки как эффективности логистики в целом, так и для сравнения по другим параметрам. Кроме того, в значение оцениваемых параметров вложены и другие характеристики, к которым относятся следующие:

• таможенный сервис — качественное таможенное оформление (к примеру, скорость, простота, предсказуемость формальностей и др.) от органов пограничного контроля и таможни;
• логистическая инфраструктура — наличие и качество транспортной и другой необходимой инфраструктуры (к примеру, порты, железные и автомобильные дороги, информационные технологии и т.д.);
• эффективность международных перевозок — простота организации по конкурентоспособным стоимостям грузов в международных перевозках;
• компетенции логистики — компетентность специалистов, которые предоставляют услуги по логистике (транспортные операторы, таможенные брокеры и др.);
• возможность отслеживания грузов — наличие на территории страны всех технических и иных возможностей отслеживать грузы по пути их следования;
• своевременность доставки грузов — возможность своевременно доставлять грузы в пункт назначения в пределах запланированных сроков поставки [6].

Сложившиеся в условиях неоиндустриализации тенденции в управлении цепями поставок можно классифицировать по нескольким направлениям, которые затрагивают инфраструктуру, технологии, коммуникации, информацию и компетенции всех участников системы логистики. Каждое из данных направлений определяется различными характерными особенностями, которые могут быть рассмотрены в качестве ориентиров для создания логистической стратегии в условиях новой производственной парадигмы как системы в целом, так и отдельных фирм и процессов логистики.

Принципы систематизации вышеуказанных направлений логично будет свести к ускорению времени доставки; приспособлению к постоянно изменяющемуся спросу, интеграции дизайна и производства; интеграции производителей и потребителей. Их воздействие в условиях заметно снижающейся динамики мировой торговли, замедлении темпов роста ВВП некоторых стран, усилении геополитических рисков будет значительно возрастать, что потребует впоследствии более пристального внимания к совершенствованию таких элементов как:

• Поиск и формирование достаточно низко расходных вариантов между сырьевыми ресурсами и центрами производства;
• Обеспечение безопасности в каналах между поставщиками и клиентами продукции;
• Формирование современных транспортных средств и интеллектуальных транспортных систем;
• Поиск и создание новых возможных способов доставки;
• Разработка других вариантов идентификации товарно-материальных ценностей на основе силы Интернета вещей;
• Создание концепции по концентрации главных видов ресурсов;
• Совершенствование компетенций у сотрудников в области логистики.

Стоит отметить, что главные изменения в Индустрии 4.0 с наибольшей вероятностью будут иметь связь с усилением роли потребителя в процессе производства и выборе сервиса логистики, поэтому очевидным будет наращивание объёмов применения так называемых аддитивных технологий (3D-принтинга). Первые изделия, которые были созданы на основе компьютерных 3D-моделей, возникли несколько десятков лет назад, и связаны с именами Чарльза Халла и Скотта Кампа.

Неоиндустриализация выводит такое направление на новый виток своего совершенствования. Несомненно, в данных условиях будет усиливаться роль развития робототехники и повсеместного применения роботов, в том числе в цепи поставок. Вследствие применения роботов будут осуществляться значительные перемены в конфигурации линий производства, а также начнет сокращаться время переналадки оборудования. Кроме того, могут быть пересмотрены подходы к производственной логистике в целом, но, прежде всего, к роли сотрудников.

Помимо этого, ещё одной особенностью Индустрии 4.0 является передача данных с применением технологий. На сегодняшний день информационные потоки, которые сопровождают любую продукцию на всем пути следования в логистической цепи, уже применяют определенные методы автоматической идентификации. Разработанные специалистами Центра электроники и гибких дисплеев (Flexible Electronics and Display Center – FEDC) Университета штата Аризона сгибаемые микросхемы на гибких подложках с применением картриджей на основе графена, могут стать новым шагом в развитии такого направления логистики.

Применение технологий печатной гибкой электроники при снижении себестоимости изготовления так называемых «умных микросхем» может заменить уже существующие способы идентификации товарно-материальных ценностей в цепи поставок посредством возможности переноса больших объёмов информации и понижения ограничений для её считывания. Перенос производства ближе к сырьевым ресурсам в условиях применения аддитивных технологий будет требовать развития дистанционного управления и внесения определенных изменений в управлении цепями поставок, поэтому применение таких технологий может быть достаточно веским фактором. Важно указать, что при таких условиях важность идентификации товарно-материальных ценностей в цепи поставок будет выходить на одно из первых мест.

По версии The Boston Consulting Group Индустрия 4.0 предполагает изменения в девяти различных технологических областях, каждая из которых в дальнейшем может значительным образом воздействовать на управление цепями поставок, и в результате повлиять на маркетинговую и логистическую составляющие данной цепи (табл. 1).

Правила логистики являются необходимым грузом, имеющим нужное качество в требуемом числе, который должен быть доставлен в конкретное время, в необходимое место с минимальными расходами определенному потребителю. На сегодняшний день «правила логистики» дополнены восьмым правилом – по персонифицированным каналам.

Такие изменения не в последнюю очередь будут затрагивать концепцию SCM. Это будет осуществляться не только в отдельных звеньях цепи поставок, но и в глобальных сетях. Воздействие Индустрии 4.0 на управление цепями поставок по версии Materialhandling&Logistics затронет четыре основных составляющих: формирование интеллектуальных производств, возможность расширенного анализа больших объемов данных и фокусировка на знаниях и умениях сотрудника на всех этапах цепи поставок. Важно указать, что изменения затронут по большей части объёмы и структуру перевозок и хранения. В меньшей части будут затронуты подходы к созданию системы закупок и запасов [2]. Усиление роли управления взаимоотношений с поставщиками (Supplier Relationship Managemen, SRM) должно получить в условиях неоиндустриализации особое значение. По мере приближения основного производства к сырьевым ресурсам и сокращения участников цепи поставок наличие объективной информации и контакты с поставщиками будут иметь наиболее важное значение. Стоит отметить, что расширение возможностей SRM в цепи поставок должно произойти в результате широкого применения технологий, которые имеют связь с Интернетом вещей.

Концепция вычислительной сети физических объектов, которые оснащены встроенными технологиями для взаимодействия друг с другом или с окружающим пространством, имеет название Интернета вещей (Internet of Things, IoT). Данная концепция уже вносит значительные изменения как в процессы маркетинга, так и в область логистики. В IoT полная автоматизация процессов логистики осуществляется вследствие взаимодействия объектов с самыми разными видами идентификаторов, к которым относятся уникальные (Unique Identifier) и виртуальные (Virtual Identifier). Те или иные объекты формируют постоянные или же временные сети, что происходит непосредственно при их взаимодействии и изменении их определенных свойств, а также при приспособлении данных объектов к окружающему пространству. Основой Интернета вещей является вычислительная сеть физических объектов, которая предусматривает возможность обмена информацией. Данный обмен осуществляется не только между всеми составляющими системы производства, но и между этой системой с окружающим пространством.

Разумеется, говорить о повсеместном применении и о принятии такой концепции пока рано. Согласно исследованиям, в рамках которых был проведен опрос среди руководителей фирм и предприятий о готовности применения Интернета вещей, только 7% участников опроса разработали целостную стратегию с необходимыми инвестиционными средствами. 73% опрошенных руководителей указали, что их предприятия не имеют определенных планов по применению концепции Интернета вещей. Среди факторов, которые значительным образом тормозят реализацию Интернета вещей, можно выделить следующие: недостаточно развитая инфраструктура, отсутствие должного уровня компетенции сотрудников и ограниченные предпосылки, крайне необходимые для поддержки повсеместного введения новых технологий. По данным других исследований, 40% руководителей предприятий считают, что Интернет вещей является фундаментальным технологическим направлением, которое готово к вложению инвестиционных средств в его реализацию и развитие. Тем не менее, 3% опрошенных руководителей не видят дальнейших перспектив для развития данной концепции. Несмотря на это, не признавать уже начавшегося воздействия на производство и распространение таких технологий нельзя. Чем раньше будут обозначены возможные изменения, тем успешнее будет управление маркетинговыми и логистическими составляющими.

К основным компонентам достижения IoT подходов, которые позволяют повышать ценность системы для потребителей, относятся тесные коммуникации, отсрочка производства до получения заказа, гибкость и модульный принцип построения производства. Так, тесные коммуникации требуют быстрой обработки потоков информации и большой точности, чему могут способствовать именно такие информационные технологии Индустрии 4.0. Отсрочка представляет собой процесс, при котором производство по заказам потребителей начинается как можно позднее, откладывая основное производство для времени получения определенного заказа с использованием 3D-технологии.

Гибкость, в свою очередь, заменяет традиционную последовательность стабильного технологического процесса, где производство имеет зависимости от заказов и отражается в системах поощрения, времени подготовки, трудовых моделей и программ инвестиций. Модульный принцип построения производства диктуется необходимостью в большей мере разработки продукции, которая соответствует индивидуальным потребностям клиента, открывая новые подходы в дизайне и радикальным образом меняя процесс производства при применении аддитивных технологий. На основе вышеизложенной информации уже сейчас можно прогнозировать то, что наметившиеся ориентиры сближения маркетинговой и логистической составляющей будут иметь связь:

• с формированием абсолютно не вредных и низко расходных путей между сырьевыми ресурсами, центрами производства и непосредственно клиентами;
• с созданием концепции по распределении ресурсов;
• с поиском и совершенствованием новых возможных способов доставки;
• с формированием других видов идентификации и маркировки на основе так называемых «умных микросхем» [1].

Все это потребует полного пересмотра структуры рынков B2B и B2C, что неминуемым образом отразится не только на маркетинговой, но и на логистической составляющей. С абсолютной уверенностью можно заключить, что тенденции в управлении цепями поставок и переход к Индустрии 4.0 затронут многие сферы: коммуникации, инфраструктуру, технологии, информационную составляющую и подход к компетенциям.

Неоиндустриальные условия ведения бизнеса все больше начинают учитывать как возможность удовлетворения особых требований потребителя, так и возможность виртуального моделирования различных сценариев применения того или иного продукта. Способность приспособления под разный потребительский спрос на постоянно изменяющиеся продукты физическим образом сблизит группы, которые сотрудничают в вопросах дизайна, маркетинга и производства. Это потребует конвергенции подразделений маркетинга, логистики и производства на базе горизонтальной интеграции. Сокращение участников цепи поставок в результате приближения производства к сырьевым ресурсам в значительной мере снизит время поставки конечному потребителю. Это осуществится за счет модульного принципа построения производства, последующего совершенствования концепции так называемых «промышленных кластеров» и формирования интеллектуальных заводов. Управление значительными объёмами информации в совокупности оцифровкой интернет-вещей позволят обеспечить процедуру прослеживаемости на протяжении всей цепи логистики, что повысит доверие клиентов к приобретаемой продукции. Несмотря на высокие финансовые вложения, которых потребует реализация аддитивных технологий, роботизации и применения встраиваемых меток, осуществится понижение себестоимости. Ожидаемое понижение издержек вне производства должно произойти вследствие изменений при взаимодействии с поставщиками посредством создания безопасных и низко расходных путей между сырьевыми источниками и производством, а также за счет применения новых транспортных средств в связке с интеллектуальными транспортными системами. Описанные изменения в условиях неоиндустриализации потребуют и значительных изменений компетенции у сотрудников, которые не в последнюю очередь будут затрагивать маркетинговую и логистическую составляющие. Фокусировка на знаниях сотрудников в каждом этапе цепи поставок, принятие инженерным составом решений с учетом философии неоиндустриализации, создание логистических компетенций у персонала — это только минимум, которого будут требовать новые условия в Индустрии 4.0. В перспективе возможное замещение сотрудников машинами заставит все страны пересмотреть свои представления о роли людей в социальном процессе.

Как было сказано выше, создавшиеся в условиях неоиндустриализации тенденции можно распределить на несколько направлений, которые затрагивают инфраструктуру, технологии, коммуникации, информацию и компетенции участников логистической системы. Основные факторы перехода к Индустрии 4.0 и направления в развитии УЦП представлены ниже (табл. 2).

Выделение однородных групп для систематизации более логично проводить на базе вышеуказанных направлений в управлении цепями поставок, которые наметились в условиях неоиндустриализации. Такая систематизация считается предварительной и требует дополнений во внесении компонентов, а, возможно, и полного пересмотра указанных групп при учете изменений в технологиях и характерных особенностей работы в условиях определенных экономик, на основе эмпирических данных.

Тем самым, уже сейчас можно спрогнозировать некоторые моменты, которые затрагивают взаимодействие маркетинговой и логистической составляющей при условиях перехода к Индустрии 4.0. К данным моментам относятся следующие:

• Значительное сокращение участников цепи поставок и изменение структуры рынков В2В и В2С.
• Изменение отношения к сетям, а также к взаимодействию различных структурных подразделений как коллег по циклу производства.
• Виртуальное моделирование тех или иных вариантов применения продукта и его непосредственного доведения до клиента.
• Пересмотр полного осознания процесса производства посредством открытости данных по всем этапам формирования, самого производства и испытания продукции на основе обмена данных между устройствами и встроенными датчиками в реальном времени на каждой ступени производства.

Несомненно, такие положения являются только предварительными и могут изменяться по мере совершенствования новой индустриальной революции. Значительным является тот факт, что обозначенные ориентиры могут служить как основой для предварительного изменения подходов к внутрифирменному управлению предприятием, так и в формировании новых отраслевых моделей.

В установившейся ситуации российские компании в значительной мере проигрывают своим коллегам из зарубежных стран. И именно в неоиндустриальных условиях это будет лишь усиливаться. Одним из вариантов преодоления таких проблем во всем мире считается реализация требований определенных групп стандартов, которые обеспечивают цивилизованное ведение бизнеса. К примеру, самого известного в мире стандарта ИСО 9001, который выдвигает необходимость обеспечения отслеживания в цепи поставок.

Усиление логистики в области закупочной деятельности за последнее десятилетие действия стандарта ISO 9001:2015 позволило его пользователям убедиться в важности данного положения для всех компаний и предприятий. Следствием этого стало отражение в стандарте перехода от различных отдельных функций логистики к внешнему обеспечению компании. Тем самым, по результатам опросов пользователей данного стандарта и по заключению специалистов существенным образом упрочить свои конкурентные достоинства и расширить потребительскую удовлетворенность компании могут, но это возможно исключительно при включении всех внешних обеспечений в виде логистической составляющей СМК.

Логистика является довольно-таки чувствительной областью ко всем изменениям окружающего пространства и исключительно верно выбранные направления развития для каждого участника цепи поставок считается залогом их успешного взаимодействия, качественной реализации товаротранспортных технологий и поиска новых ориентиров по логистической деятельности. Стоит отметить, что главным ориентиром являются международные стандарты на системы менеджмента, а самый известный стандарт — это ISO 9001. Стандарты ИСО являются только оптимальным вариантом достижения поставленной стратегии компании и от, верно, выбранного вектора совершенствования для достижения стратегии зависит успех компании [8].

Однако часть отечественных компаний, которые имеют сертификацию по такой группе стандартов, до сих пор относительно мала. Кроме того, в последние годы мир получил чисто российское новшество, когда компании при использовании недоработок в международной системе сертификации, получают сертификаты ИСО-9001, буквально не имея действующей системы менеджмента качества.

Несомненно, все это не способствует ни повышению авторитета российских компаний, ни завоеванию стабильных позиций на международных рынках. В данной ситуации уход государства от проблем надзора, контроля и сертификации влечет за собой серьезные разрушительные последствия. В том случае, если на качестве жизни российского потребителя это сказывается уже сейчас, то на отечественном бизнесе, в том числе и на возможности осуществить задуманные планы при проникновении на зарубежные рынки, результат проявится несколько позже. Это обусловит не только значительные финансовые потери, но и ухудшит репутацию компаний и государства в целом.

Таким образом, в заключении стоит сказать, что индустрия 4.0, или промышленный Интернет, являясь глобальным внедрением интернет-технологий в процесс производства, составляют центральное, но не единственное технологическое содержание неоиндустриализации. По нашему мнению, двумя другими технологическими прорывами межотраслевого характера являются 3D-технологии, или иначе говоря, аддитивное производство, а также новый этап применения роботов на производстве. Данные элементы неоиндустриализации в ближайшее время обещают радикальным образом преобразовать технологии обрабатывающей промышленности, привести к настоящим революционным сдвигам не только в индустриальной, но и в социальной базе человечества.

Список литературы

1. Лисовский А.Л. Оптимизация бизнес-процессов для перехода к устойчивому развитию в условиях четвертой промышленной революции / А.Л. Лисовский. — Стратегические решения и риск-менеджмент. — 2018. — С. 14-17
2. Налбандян Г.Г., Ховалова Т.В. (2018). Концепция Интернета энергии в России: драйверы и перспективы // Стратегические решения и риск-менеджмент. — № 3. — 2018. — С. 60–65
3. Попов А.И. Неоиндустриализация российской экономики как условие устойчивого развития / А.И. Попов. — Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. — 2014. — С. 44-46
4. Сафиуллин А.Р. Основные направления политики неоиндустриализации в современной экономике / А.Р. Сафиуллин. — Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Экономические науки. — 2017. — С. 41
5. Тарасов И.В. Индустрия 4.0: Понятие, концепции, тенденции развития / И.В. Тарасов. — Стратегии бизнеса. — № 6 (50). — 2018. — С. 58-60
6. Трачук А.В. Бизнес-модели для гиперсвязанного мира // Управленческие науки современной России: В 2 т. — СПб.: Реальная экономика. — Т. 1, ч. 1. — 2014. — С. 20–26
7. Хаммер М., Чампи Д. Реинжиниринг корпорации: манифест революции в бизнесе. М.: МИФ. — 2018. — 288 с.
8. Хасанов А.Р. Влияние предиктивной аналитики на деятельность компаний // Стратегические решения и риск-менеджмент. — № 3. — 2018. — С. 108–113

УДК 338.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10608

Развитие принципа корпоративной социальной ответственности 

Development of the principle of corporate social responsibility 

Кузнецов Антон Олегович, аспирант, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации ФГОБУВО, департамент корпоративных финансов и корпоративного управления г. Москва 

Kuznetsov Anton Olegovich, PhD student, Financial University under the Government of the Russian Federation, Department of corporate Finance and corporate governance, Moscow 

Аннотация. Данная статья раскрывает важную и актуальную на сегодняшний день проблему развития принципа корпоративной социальной ответственности (далее, КСО) и проблемы социально-экологического характера. В условиях глобальных экологических проблем, неоднозначной экономической обстановки в стране и проблемами среднего, крупного бизнеса возникают проблемы, связанные с отсутствием должного внимания бизнеса к социальным-экономическим и социально-экологическим проблемам государства. Анализируются проблемы развития КСО в России и предлагаются рекомендации по их разрешению.

Summary. This article reveals an important and urgent problem of the development if the principle of corporate social responsibility (hereinafter, CSR) and problems of a socio-ecological nature. In the context of global environmental problems, the ambiguous economic situation in the country and the problems of medium and large business, problems arise associated with the lack of due attention of business to the socio-economic and socio-ecological problems of the state. The problems of CSR development in Russia are analyzed and recommendations for their destruction are offered. 

Ключевые слова: корпоративный бизнес, корпоративная социальная ответственность, развитие бизнеса и государства.

Keywords: corporate business, corporate social responsibility, business and government development.

Взаимодействие бизнеса и государства с каждым годом обрастает новыми проблемами, несмотря на нормативно-правовые новшества, цифровое развитие и общую международную конъюнктуру.

Современный бизнес требует мобильности, прорывных решений в вопросах интеграции правовых основ в совместную деятельность с государством. В большей степени – это касается среднего и крупного бизнеса, который часто задействован в масштабных разноотраслевых инфраструктурных проектах.

Крупный бизнес несет в себе особую роль-роль устойчивого развития. Эта роль является ключевой в контексте международного стратегического ориентира для мирового сообщества. В силу того, что нынешний корпоративный сектор затрагивает окружающий мир своим технологическим несовершенством, речь об устойчивом развитии не может идти. Устойчивое развитие предполагает собой совершенство существующих технологий, разработок для будущих поколений без нанесения пагубного влияния на поколение нынешнее.

Социальная ответственность бизнеса, не только крупного, несет в себе чрезвычайно важную роль в устройстве устойчивого мира. На мой взгляд целесообразно вводить новые нормативы для компаний среднего и крупного бизнеса, а именно дополнительный налог, последующий адресно на реализацию социальных проектов, которым недостаточно субсидий, выделяемых на том или ином уровне. Необходимо подготовить нормативно-правовую базу для того, чтобы средний и крупный бизнес в обязательном порядке отчислял средства в созданный специализированный фонд по поддержке социальных проектов. При этом нужно понимать, что если государство берет с частного сектора дополнительный налог, значит государство должно взять на себя ответственность за ответную помощь бизнесу, которая может выражаться: в льготном кредитовании текущей деятельности компании, в привилегиях при выполнении государственных заказов, в возможности бизнесу превышать допустимое присутствие бизнеса на рынке с точки зрения антимонопольного законодательства.

Малый бизнес не способен заботиться должным образом о социальном назначении, только если бизнес изначально ни имеет направленности социального бизнеса. Акцент на среднем и крупном бизнесе считаю правильным в силу того, что компании, имеющие многомиллиардную выручку, не  просто так достигли таких результатов. С точки зрения этики забота об окружающей среде, об обществе должна быть заложена изначально при достижении определенного финансового благосостояния компании. Многие компании обязаны окружающей среде, социальной активности населения и в целом той или иной аудитории, на которую рассчитан продукт или услуга.

КСО должно рассматриваться Правительством  как вклад частного сектора в устойчивое развитие России, с акцентом на то, как бизнес учитывает социально-экономическое факторы и воздействие на окружающую среду без убытков для своей деятельности.

За границей правительства разных стран  рассматривают КСО как добровольную деятельность, которую бизнес предпринимает в симбиозе интересов гражданского общества и личных профессиональных интересов. При этом законом не предусматривается обязательное участие в социальной деятельности.

Однако Россия сложена по-другому. Открытому частному бизнесу в России 30 лет. В сравнении с зарубежными странами, менталитет Российского бизнеса в стадии зарождения. На мой взгляд частный сектор пока не готов идти в развитии принципа КСО уверенными шагами, так как в сознании руководителей компаний среднего и крупного бизнеса нет понимания для чего они должны участвовать в социальной деятельности, заботиться об окружающей среде. Более того, считаю, что Российское предпринимательство не готово вести такую деятельность добровольно, в том числе, и из-за трудностей, особенностей ведения бизнеса в России.

Тем не менее, для исправления ситуации необходимо продвигать инициативы бизнеса, которые приводят к мультипликативному эффекту в социально-экономических и экологических областях. Необходимо проводить тесную работу в партнерстве с частным сектором, общественными организациями, потребителями. Важным шагом в формировании у бизнеса верного отношения к КСО-это создание поощряющей политики, формирующей ответственный подход бизнеса к своей деятельности, что, в свою очередь, со временем перейдет в добровольные действия в контексте социальной ответственности.

На сегодняшний день для целостного развития принципа КСО в России существует необходимость в:

• повышении степени интереса гражданского общества и выделение важности социально-экологической ответственности;
• способствованию ответственности и прозрачности бизнеса, путем полного раскрытия отчетности и ведению «белой» бухгалтерии; 
• повышении осведомленности и создании эко среды вокруг принципа КСО;
• продвижении политики и институциональной среды, которая бы вознаграждала бы социальные и экологические проекты бизнеса;
• включении КСО на законодательном уровне в обязательную практику ведения бизнеса для субъектов среднего и крупного бизнеса;
• формировании политики государственных «зеленых» закупок у компаний, которые с большей ответственностью подходят к социально-экологическим вопросам;
• создании регулятивных норм, инструкций и предложений для среднего и крупного бизнеса в решении социально-экологических проблем.

Мировой опыт с точки зрения развития принципа КСО может являться примером того, как бизнес ответственно соблюдает социальные нормы, однако не корректно идти на поводу у других государств, так как внутренняя социально-экономическая ситуация в России сильно отличается и неоднозначна. Как уже было сказано, в первую очередь, правительство должно применить обязательный регламентирующий характер соблюдения принципа КСО и поощряющий набор инструментов. Инициативы в области КСО должны быть встроены в структуру работы правительства и ведомств.

Это важно в силу того, что имея общие национальные цели, как социально-экономическая и социально-экологическая безопасность, бизнес будет  вовлечен в решение не вымышленных, а утвержденных на государственном уровне социально значимых вопросов

Проблемы в решении и пропаганде вопроса КСО можно сравнить с взрослым человеком, чья проблема идёт из детства. Вопрос смены поколений в данном вопросе играет важную роль. Поколения идут вместе с новыми трендами, тренды развиваются с технологиями, технологии ведут к перепроизводству и часто удешевлению процессов, в силу международных факторов, влияющих на Россию. Неразвитость технологий и отсутствие четкого понимания у бизнеса  необходимости заботы об окружающем мире, влекут за собой ряд проблем, связанных с необходимостью внедрения новых альтернативных, зеленых технологий, реализации чрезвычайно важных социально-экологических проектов. Вопрос не в модности понятия КСО, а в фундаментальности проблемы. Невозможно сразу создать работающую систему и оперативно адаптировать мировой опыт КСО в России, но возможно воспитывать в сознании общества, бизнеса острую необходимость в социальной ответственности. На мой взгляд, здесь затрагивается и общеобразовательный фактор, фактор дисциплины. И для того, чтобы  Россия социально-экономически развивалась, социальная ответственность  должна стать национальным приоритетом.

Список литературы

1. Корпоративная социальная ответственность и устойчивое развитие России: Монография. М.: ФГОБУ ВПО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации», 2010.-164
2. Корпоративная социальная ответственность [Текст]: учебник/под ред. И.Ю. Беляевой, М.А. Эскиндарова. – Москва: КНОРУС, 2016. – 320 с.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10606

УПРАВЛЕНИЕ УДАЛЕННЫМИ КОМАНДАМИ

REMOTE TEAM MANAGEMENT

Иконников Сергей Владимирович, Северо-Восточный федеральный университет, ikonnikov09@mail.ru

Ikonnikov Sergey Vladimirovich, North-Eastern Federal University

Аннотация. В настоящее время в условиях масштабного перехода на дистанционные формы работы и управления все чаще встречается работа целых команд, которые работают удаленно. Под командой управления понимаются люди, которые участвуют в работе по управлению проектами. Многие предприятия и компании открывают различные направления с привлечением удаленных работников.  В данной статье исследована сущность удаленной команды, исследуются особенности управления удаленными командами, раскрывается актуальность управления удаленными командами. 

Summary. Currently, in the conditions of distant operating the work of entire teams that work remotely is increasingly common. A management team refers to people who are involved in project management work. Many enterprises and companies open various directions with the involvement of remote workers. This article explores the essence of a remote team, examines the features of managing remote teams, and reveals the relevance of managing remote teams.

Ключевые слова: команда, удаленная команда, персонал, управление персоналом, пандемия.

Key words: team, remote team, personnel, personnel management, pandemic.

Удаленная команда представляет собой группу профессионалов из разных часовых поясов, с разными навыками и различной культурой, работающих вместе над единым проектом. Члены команды работают из разных рабочих мест, живут в разных городах и находятся в разных временных зонах. Когда происходит управление  удаленными сотрудниками, необходимо знать о возникающих сложностях, с которыми сталкиваются подчиненные, а именно управление проектами, управление группой задач и своевременное выполнение заданий. Цель статьи – исследовать особенности управления удаленными командами.

В мире уже есть целые компании, которые на 100% работают удаленно. Тем не менее, многие компании проходят через все трудности, чтобы повторить их успех в качестве удаленно работающих компаний [3].

Работа на дому становится более распространенным явлением, перечислим самые часто встречающиеся проблемы, связанные с удаленным управлением командой на рисунке 1.

Далее рассмотрим проблемы, с которыми сталкивается руководитель в управлении удаленной командой (Рисунок 2).

Доступность необходимых инструментов для удаленной работы. Чтобы работа удаленных групп сотрудников была более продуктивна, компаниям необходимо использовать правильные инструменты. Адаптированных под русскоязычный рынок не так много, но если мы говорим об интернациональных командах, то вам будут полезны приложения с англоязычным меню. Здесь уже есть широкий выбор инструментов, как Basecamp, ProofHub, Asana, GoToMeeting и другие [1].

Сотрудничество в проектах. Сотрудничество часто было важной частью бизнеса, а также второй проблемой удаленных команд. Отсутствие координации приводит к отсутствию управления проектами, что в результате отражается на качестве работы. Руководителям таких команд очень трудно держать всех на одной волне.

Культурные различия. Одна из самых больших проблем в управлении сотрудниками из разных стран, так как люди по-разному относятся к карьере и имеют разные семейные традиции. Поэтому многим менеджерам не хватает знаний в управлении командами с разными культурными различиями. Люди из разных культур имеют разную трудовую этику, и вы удивитесь, насколько по-разному они подходят к своему рабочему дню.

Очевидно, что технологический прогресс делает работу с удаленными командами намного проще, чем это было еще 5 лет назад, но даже сейчас такая работа считается сложной, с точки зрения контроля [2].

Рассмотрим методы по управлению работы с удаленными сотрудниками.

1. Установка границы с удаленными работниками. Удаленным командам часто нужны какие-то границы, чтобы отделить работу и личную жизнь. Поскольку члены команды работают из разных часовых поясов, любые уведомления, сообщения чата или электронные письма могут нарушить чей-то сон или нарушить личное время их семьи. Необходимо обсуждать график работы с каждым членом команды. Это поможет в построении позитивных отношений с сотрудниками и даст им понять, что нет ничего сложного в соблюдении оговоренного графика.
2. Учет культурного различия. При управлении удаленными командами руководители сталкиваются с культурными препятствиями. Проблема с мультикультурными командами связана с недопониманием и конфликтами, которые разделяют команды на части. Способ справиться с данной проблемой – это выяснить, насколько разные люди из разных областей открыты к получению обратной связи. Необходимо распространить образ мышления, что коллеги – это люди с разными культурными традициями.
3. Четкое определение правила. У каждого бизнеса есть ожидания, поэтому обсуждение правил с сотрудниками позволит более эффективно добиваться поставленных целей. Необходимо установить следующие ожидания:

• часы работы;
• доступность;
• способы общения;
• присутствие на командных встречах;
• ключевые проекты и сроки;
• своевременное реагирование на ваши запросы и электронные письма.

4. Совершенствование навыков общения в интернете. Многие удаленные рабочие группы при работе над проектами сталкиваются с проблемами в общении. В онлайн-коммуникациях довольно нелегко донести до сотрудников главную мысль. Начав разговор необходимо быть быстрым и лаконичным, чтобы члены команды не перегружались информацией.
5. Инвестирование в правильное программное обеспечение для удаленного управления проектами [5].

Необходимо эффективно управлять удаленной командой, когда имеется правильное программное обеспечение, которое позволяет планировать задачи, проекты и даже количество людей. Это поможет:

• общаться с удаленной командой;
• следить за развитием проекта;
• отслеживать производительность;
• управлять расписаниями;
• делиться информацией в режиме реального времени;
• взаимодействовать в разных часовых поясах и т.д.

Отметим, что управление удаленными командами является отличным вариантом в создании нового продукта или проекта, который лежит в основе действующей компании. Управление удаленными командами представляет собой новый тип отношений членов проекта и руководителей. Далеко не все сотрудники могут похвастаться отличной самоорганизацией. А если команда состоит по большей части из людей творческих, то это еще добавляет некой сумятицы в процесс управления. Достижение бизнес-целей требует системы и четких правил, которые едины и имеют одинаковую силу для всех участников команды.

Пандемия коронавируса формирует новую реальность, в рамках которой подавляющее большинство операций будет перенесено в онлайн. Уже сейчас пользователи вынуждены заказывать еду, одежду и предметы быта через интернет. И, чем дольше продлятся карантинные мероприятия, тем прочнее подобные модели поведения укоренятся в повседневной жизни [4].

Рынок труда также мутировал – удаленная работа не только тренд, но и необходимость. Компаниям по всему миру пришлось переформатировать свою деятельность и в этот процесс вложены существенные силы и средства.

Современный глобальный рынок и сложившаяся ситуация в мире с эпидемией Коронавируса привели к тому, что многие работники перешли на удаленную работу. Эта тенденция сохранится и после окончания пандемии. Для менеджмента сейчас необходимо перестроиться и пересмотреть свои навыки управления коллективом.

Имея правильные советы и рекомендации по эффективному управлению удаленными сотрудниками, есть возможность и дальше сохранять продуктивность всего коллектива.

Список литературы

1. Дацко Е. Удалённая работа: раскладываем по полочкам [Электронный ресурс] / Е. Дацко. — Режим доступа: http://niklenburg.com/udalyonnaya-rabota-raskladyvaem-po-polochkam
2. Клименко Роман Удаленная работа на компьютере. Как работать из дома комфортно и эффективно (+ CD-ROM); — , 2008. — 272 c.
3. Лелюк, А. Перспективы развития рынка удаленной работы в России [Электронный ресурс] / А. Лелюк. — Режим доступа: https://www.bitrix24.ru/blogs/notice/rossiya-sekonomit-bolee-1-trln-rubley-ot-perekhoda-na-distantsionnuyu-.php,свободный.
4. Максимова Е.В., Рябцев А.Г., Сазонова О.А. Влияние коронавируса на экономику России // Инновации и инвестиции, №4. -2020. – С. 283-286.
5. Слепов, А. В. Дистанционный труд. Как перевести офисных сотрудников на удаленную работу [Текст] / А. В. Слепов // Трудовые споры. 2013. — № 6.
6. Умный контроль сотрудников. Зачем и как правильно это делать? [Электронный ресурс] // HR по-русски. – 2018 – URL: http://hr-elear-ning.ru/umnyy-kontrol-raboty-sotrudnikov-sistema-kontrolya-raboty-personala/ (дата обращения: 31.08.2020).

УДК 65.011.56 или 007.3

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10605

ЦИФРОВИЗАЦИЯ И ОБЛАЧНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ: ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР ИЛИ КОНКУРЕНТНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО ДЛЯ МАЛОГО БИЗНЕСА

THE DIGITALIZATION AND THE CLOUD TECHNOLOGY: A WASTE OF MONEY OR COMPETITIVE ADVANTAGE FOR SMALL BUSINESSES

Фомин Александр Анатольевич, к.э.н., профессор кафедры экономической теории и менеджмента, Государственный университет по землеустройству,

Фомина Мария Александровна, ФГБОУ ВО «Государственный университет по землеустройству» 

Fomin Alexander, Ph. D., Professor of the Department of economic theory and management of the State University of land use planning, agrodar@mail.ru

Fomina Maria, State university of land use planning, Moscow, Russia,  mariafommary@gmail.com 

Аннотация. В информационный век компаниям в различных сферах, особенно в IT, приходиться моментально приспосабливаться к стремительным изменениям рынка. Становиться сложнее формировать устойчивые конкурентные преимущества, которые можно было оперативно внедрять в процесс работы сотрудников без дополнительных трат на обслуживание или обучение. Какие же возможные сервисы существуют уже на данный момент, и насколько издержки использования различных ПО и облачных технологий способствуют наращиванию конкурентных преимуществ и позволяют занять свою нишу бизнес-единицам? Ответ на данный вопрос позволит выработать ряд рекомендаций по модификации операционной и финансовой деятельности для предприятий малого и среднего бизнеса.

Summary. In the information age, companies in various fields, especially in IT, have to instantly adapt to rapid market changes. It is becoming more difficult to create sustainable competitive advantages that could be quickly implemented in the work process of employees without additional expenses for maintenance or training. What possible services already exist at the moment, and how much do the costs of using various software and cloud technologies contribute to building up competitive advantages and allow business units to occupy their niche?

The answer to this question will allow us to develop a number of recommendations on the modification of operational and financial activities for small and medium-sized enterprises.

Ключевые слова: цифровизация, облачные технологии, конкурентные преимущества.

Keywords: digitalization, cloud technology, competitive advantages.

Многие компании в связи с пандемией и возникшим кризисом смогли приспособиться к жестким ограничениям и условиям по всему миру. Остаться на рынке и не обанкротиться позволила, конечно, повсеместная цифровизация, IT-решения стали еще более ценным ресурсом. Сложившееся ситуация позволила фирмам выйти из консервативного застоя в области внедряемых и используемых сервисов и физической привязки бизнеса (офлайн деятельность). IT-компании, у которых до кризиса услуги предоставлялись благодаря онлайн-решениям (доставка, онлайн-шопинг и др.), удержали свой статус на рынке, а порой даже не справлялись с увеличенным трафиком заказов.

Чтобы компании и впредь были готовы к новым потрясениям, разберем ряд технологий устойчивости и экономии, которые в современном мире стоит внедрять повсеместно, чтобы эффективность компании и ее IT-отдела набирала свои мощности.

Переход в облако

Одна из самых распространенных и известных способов минимизации издержек – это переход к облачной инфраструктуре. Однако для каждой из отраслей существуют множество препятствий при переходе к данному сервису:

• Реорганизация процессов и методик работы;
• Зависимость от провайдера сервисов;
• Более сложный контроль данных;
• Более сложные решения по целостности данных и информационной безопасности;
• Рост уровня сложности проектирования комплексных систем;
• Сложность интеграции данных;
• Реорганизация модели отказоустойчивости и резервирования данных;
• Слабо контролируемые обновления;
• Рост зависимости от стабильности доступа.

Более того, многие компании осуществляют переход к облаку скорее для ускорения процесса выхода на рынок, а не для сокращения расходов. Внедрение облака хранения не замедляют свою тенденцию среди организаций малого и среднего бизнеса, что позволяет конкурировать с лидерами рынка.

Также, переход в облако минимизирует временные затраты на управление несовместимыми приложениями, которые, по данным отчета Techaisle составляют для владельцев компаний малого и среднего бизнеса в среднем почти целую рабочую неделю.

В 2022 г. согласно данным Gartner примерно 60% компаний будут пользоваться услугами облачных сервисов, если сравнивать с 2018 г., то количество таких организаций вырастет в два раза. Поэтому в 2020 г. ожидается всемирная тенденция роста частных облачных провайдеров на 17%. Ожидаемые расходы организаций по переходу к облачному хранению оцениваются в $ 266,4 млрд.

Однако многие прогнозы на 2020 год были пересмотрены после кризисного периода, катализатором которого была пандемия коронавируса. К примеру, ожидается сокращение IT-технологий до 50% согласно Forrester research. Но стоит отметить, что несмотря на прогнозы снижение спроса будут не во всех сегментах IT— увеличатся расходы на облачные технологии, специализированное программное обеспечение, коммуникационное оборудование и телекоммуникационные услуги, что позволит организациям осуществить безболезненный переход на дистанционный режим работы и обучения. Так как за время введения жесткого режима карантина многие компании пересмотрели свои взгляды на вид работы – все больше привлекают или переводят сотрудников на дистанционную.

На данный момент усовершенствование и поддержка IT-системы без существенных затрат стало доступно благодаря облачным сервисам. Именно ради оптимизации расходов, по данным Opsramp, Skyhighnetworks и Directive, переезжают в облако в 47% случаев.

Такая статистика связана с неравномерной загрузкой серверов, платформ, приложений и т.д. многих онлайн-компаний. Самый простой пример – это интернет-магазины во время больших распродаж, как «черная пятница» или «кибер-понедельник». В такие периоды требуется больше вычислительных мощностей, но иметь постоянные расходы на пользование такой инфраструктуру постоянно — дорого и нерационально. 

В облачном сервисе задачи по рациональному использованию виртуальных мощностей решаются с помощью автоматического масштабирования. Ритейл компании получают их у провайдера, и будут изменяться в зависимости от количества пользователей, совершающих покупки. Это позволяет регулировать расходы организаций, так как оплата будет совершена только за использованные серверные мощности.

Компаниям не приходится приобретать, обслуживать и обновлять собственные компьютерные системы, они могут оплачивать только необходимые вычислительные ресурсы по мере их использования.

При использовании комплексного облачного сервиса, в которое, помимо бизнес-приложений, входят средства обеспечения безопасности, задачи защиты данных самой организации и пользователей (клиентов) можно делегировать на интеллектуальные средства безопасности и заниматься основной деятельностью без опасений.

Автоматизация разработки софта в облачных сервисах

Спрос на облачные платформы растет, так как это позволяет автоматизировать операции тестирования кода, сборки приложений из компонентов, доставки обновлений до пользователей, что очень важно для компаний, работающих по разным моделям: IaaS, PaaS и SaaS.

IaaS (Infrastructure as a Service) — вычислительная инфраструктура (серверы, хранилища данных, сети, операционные системы), которая предоставляется клиентам для разворачивания и запуска собственных программных решений.

При использовании такой модели вы получаете полные административные права внутри арендованных виртуальных серверов. Однако все настройки операционных систем этих серверов придется выполнять самостоятельно.

PaaS (Platform as a Service) — это готовые инструменты, развернутые в облаке. Например, к ним относят системы управления базами данных, среды машинного обучения и аналитики больших данных. Эти вычисления и данные облачных провайдеров необходимо настраивать под требования компании, но нет необходимости в выстраивании с нуля. Большое преимущество — организации не нужно следить за настройками, обновлениями и безопасностью, операционная поддержка ложится на самих провайдеров. Более того, около 50% решений, которые предлагают сегодня облачные провайдеры, доступны только в облаке — больше нигде их нельзя получить.

SaaS (software as a Service) — это модель предоставления лицензии на программное обеспечение по подписке, облачное решение, т.е. находящееся на серверах в интернете. К таким приложениям, работающим по данной модели относятся: «Битрикс24», Skype для бизнеса и др.

Важные задачи при разработке SaaS – это своевременная модификация и обновление новых функций, так как это основное конкурентное преимущество на данном рынке. А также при этом необходимо мгновенно исправлять ошибки и не допустить падения сервиса, так как много недовольных пользователей – это мгновенная огласка в СМИ, что подрывает доверие к компании.

При различных облачных моделях использования программного обеспечения позволяет, один раз подписавшись на услугу, как угодно менять не только количество рабочих мест, но и объем используемой функциональности. Автоматические обновления и исправления устанавливаются сами, участия внутренних IT-специалистов не нужно. Такая же ситуация с серверными приложениями — за них, включая администрирование, обновление и безопасность, отвечает провайдер.

Кто сегодня пользуется облачными решениями

Аналитики компании Intuit предложили разделить все компании малого и среднего бизнеса, использующие облачные технологии, на четыре категории:

• «Plug-in players»: игроки, которые подключаются к сервисным платформам или продуктам, предоставляемым другими компаниями, и создающие на их основе свой нишевой бизнес.
• «Portfolioists»: в основном это фрилансеры (самозанятые), которые задействуют облачные службы для работы и общения с коллегами.
• «Hive»: сообщества профессионалов, которые используют облачные сервисы для формирования гибких продуктивных команд, выполняющих определенные задачи.
• «Head-to-headers»: малые компании, которые благодаря облачным технологиям могут в своих сегментах почти на равных конкурировать с крупными игроками.

Лидерам рынка стоит особенно внимательно присмотреться к последней категории — такие компании сегодня работают буквально на всех рынках и во всех сферах, и они, без преувеличения, очень конкурентноспособны и в геометрической прогрессии нарабатывают мощности.

Заключение

Согласно совместному исследованию Microsoft и SuperJob, 78% руководителей, 53% сотрудников и 71% менеджеров по работе с персоналом считают, что технологии мобильной и совместной работы нужны для улучшения бизнес-показателей, а исследование The Economist показывает, что сотрудники компаний, активно внедряющих мобильные технологии, стали трудиться на 16% продуктивнее, что эквивалентно 6,4 часа работы в 40-часовую рабочую неделю.

Также сильным показателем является, что подавляющее большинство компаний в финансовом секторе, здравоохранении и розничной торговли, постепенно переходят к модели «Сloud only» (использование только облачных сервисов).

Все эти тенденции отражают текущий этап диджитализации бизнеса в мире и в России. В 2020 году все новые рутинные операции в инфраструктуре можно задействовать через провайдеров инфраструктурных и платформенных облачных сервисов, а экспертизу получить от компаний, предоставляющих консалтинг, интеграцию, IT-аутсорсинг, аутстаффинг.

Передача рутины или высокоэкспертных задач на аутсорс помогает компаниям фокусироваться на собственном бизнесе, а дополнительные сервисные подразделения и капитал наращивать только тогда, когда это оправдано.

В такой гибридной экосистеме способность работать с IT-системой, которая основывается на внешних сервисах, создавать и поддерживать рабочие процессы и видеть направления будущего развития поможет бизнесу адаптироваться и быть готовыми к любым кризисам.

Литература

1. Фомин А.А., Шаповалов Д.А, Лепехин П.П. Создание общедоступных информационных систем управления земельными ресурсами в сельском хозяйстве // Московский экономический журнал, 2019, № 1. С. 45
2. Фомин А.А. Проект «Цифровое сельское хозяйство»-драйвер инновационного развития АПК // АПК: Экономика, управление. 2019. № 11. С. 72-76.
3. Летунов И. Кризис и 5 векторов развития ИТ-систем, чтобы снизить расходы бизнеса / Летунов И. – Текст: электронный // Журнал Mail.Ru Cloud Solutions: Интернет-портал. – URL: https://mcs.mail.ru/blog/5-vektorov-razvitiya-it-sistem-chtoby-snizit-raskhody (Дата обращения 15.07.2020).
4. Фомин А.А., Михайлина Е.И. Анализ основных рынков продовольствия в условиях распространения короновируса COVID-2019 и перспективы выхода из кризиса. Московский экономический журнал. 2020. № 5. С. 37.

    

УДК 331

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10604

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА УДАЛЁННОЙ РАБОТЫ В РОССИИ 

PROSPECTS FOR THE DEVELOPMENT OF THE INSTITUTE OF REMOTE WORK IN RUSSIA

Притчин Максим Семенович, аспирант, Уральский Государственный Университет Путей Сообщения, Екатеринбург

Горин Сергей Александрович, аспирант, Уральский Государственный Университет Путей Сообщения, Екатеринбург 

Pritchin M.S., +79089295617@yandex.ru

Gorin S.A., 1@citymanage.ru

Аннотация. В статье при исследовании перспектив развития института удаленной работы в России предложен пакет концептуальных моделей: общей, базово-уровневой и модификацонной, который в дальнейшем позволит создать прикладную систему знаний, основная цель которой предоставление нужной информации нужным людям и в нужное время. Данное моделирование является базисом для дальнейшего моделирования, создания и развития принципиально новых подходов к организации удаленной работы. Выводы, которой позволят эффективно управлять трудовыми ресурсами предприятия.

Summary. In article prospects of development of Institute of remote work in Russia offered a set of conceptual models: General, basic-level and modificational, which will further allow you to create an application system knowledge the main objective of providing right information to the right people at the right time. This modeling is the basis for further modeling, creation and development of fundamentally new approaches to the organization of remote work. Conclusions that will allow you to effectively manage the company’s workforce.

Ключевые слова: трудовые ресурсы, удаленная работа, дистанционная работа, концептуальное моделирование, система знаний, бизнес процессы.

Keywords: labor resources, remote work, remote work, conceptual modeling, knowledge system, business processes.

Пандемия COVID-19 коснулась всего Земного шара. И как это обычно бывает, вместе с тотальным кризисом отдельных областей человеческой деятельности и технологиями организации процессов, на первый план вышли очевидные, но совсем неожиданные виды организации процессов.

Одним из таких процессов является удаленная или, как еще называют дистанционная работа. Технологии в 21-м веке развиваются стремительными темпами и технологическая база для организации эффективной работы в удаленном режиме уже давно подготовлена. Однако «старый» уклад жизни с ежедневными походами в офис, платежами за аренду офисного пространства, часами в транспорте, менялся очень медленно. Даже технологические корпорации, крупные банки в основном предпочитали использовать офис как рабочую площадку. В период после пандемии переход к более эффективным и низкозатратным видам организации деятельности стал вопросом выживания, а значит получил мощный толчок к развитию.

Обзор литературы, научных публикаций показал, что проблемы, связанные с удаленной работой рассматривали Н.Н. Кострюкова , А.В. Слепов ,  И. Шендрик и др.

Цель данной статьи с помощью концептуальной модели определить:

1. Понятие удаленной работы и ее виды;
2. Определить преимущества и недостатки удаленной работы;
3. Рассмотреть перспективы развития удалённой работы в России.

Для грамотной оценки эффективности и «жизнеспособности» удаленной работы необходимо разрабатывать и реализовывать процедуры активного обмена знаниями и систематическое управление бизнес-процессами. Знания – это совокупность структурированного и систематизированного опыта, технологий, контекстуальной информации. Чтобы ими оперативно пользоваться необходимо создание структурированной системы управления знаниями, весь процесс которой начинается с концептуального моделирования, что и положено в основу данной статьи. В статье предложен пакет концептуальных моделей: общей, базово-уровневой и модификацонной, который в дальнейшем позволит создать прикладную систему знаний, основная цель которой предоставление нужной информации нужным людям и в нужное время, что приведет к повышению конкурентоспособности и увеличению прибыли предприятия в пост-карантинный период.

1. Общая концептуальная модель удаленной работы.

Для того, чтобы понять, что же такое удаленная работа и фриланс обратимся к определениям отечественных авторов.

И. Шендрик считает, что удаленная работа – это форма трудовых отношений, характеризующаяся выполнением работником своих обязанностей вне офиса.

А.В. Слепов пишет, что удаленная работа – это выполнение определенной трудовым договором трудовой функции, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети «Интернет».

Учитывая, что данные определения давались задолго до пандемии короновируса стоит дополнить их актуальными параметрами понятия.

Удаленная работа- это выполнение определенной трудовой функции в полном объеме вне места нахождения работодателя, вне стационарного рабочего места с использованием информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети «Интернет».

2. Базово-уровневая концептуальная модель оценки организации удаленной работы.

Организация процесса удаленной работы и удаленного рабочего места имеет ряд особенностей:

1. Организация рабочего места сотрудника в большинстве случаев- задача сотрудника.
2. Основной вопрос организации удаленной работы- контроль сотрудников.
3. Для эффективной организации рабочего процесса предприятие должно подготовить ресурсы для возможности полноценного выполнения своих должностных обязанностей, а именно настроить и внедрить платформы и сервисы для удаленной работы, ввести регламенты, обучить сотрудников.

Удаленная работы имеет, как положительные стороны, так и риски.

В таблице 1 представлены основные преимущества и риски удаленной работы.

Как видно из приведенной выше таблицы, все недостатки удаленной работы – временное явление. Организовать грамотную работу с удаленными сотрудниками, скоординировать перемещение информации между удаленными сотрудниками и офисом, налаживание быстрой работы по кадровым вопросам – дело временное. Если посмотреть на достоинства удаленной работы для компании, то безусловная экономия на аренде помещений изнашивании оборудования будет большим преимуществом. Удаленный сотрудник более мотивирован к работе, чем офисный сотрудник, так как у него нет нужды «высиживать» на рабочем месте до конца рабочего дня, «растягивая» время своей работы.

3. Модификационная концептуальная модель оценки перспектив удаленной работы в Российской Федерации

В связи с растущим спросом и интересом в организациях к переводу сотрудников в дистанционный режим работы, сервис «Битрикс24» совместно с агентством J’son & Partners Consulting исследовали состояние и перспективы развития рынка удаленной работы в России. Целью исследования было определить возможный экономический эффект от перехода офисных сотрудников на дистанционный режим работы. Результаты исследования показывают как значительную финансовую эффективность такого подхода к организации труда, так и качество работы, и продуктивность сотрудников. Несмотря на авторитетность исследователей, настораживает факт, что результаты могут быть ангажированы компанией «Битрикс 24», т.к. это один из лидеров рынка CRM систем. Влияние внедрения удаленных рабочих мест на экономические показатели предприятия будет темой следующего исследования авторов данной статьи, в рамках написания работы: «Разработка инновационного подхода к сбалансированному распределению трудовых ресурсов предприятия с целью обеспечения его конкурентоспособности и устойчивого развития».

По данным статистики в 2019 году только 1% трудоспособного населения Российской Федерации трудилось в дистанционном режиме. Однако после карантина ситуация резко изменилась, по данным исследований сейчас доля сотрудников на удаленной работе достигает 6%. А в некоторых крупных компаниях например Yota доля таких сотрудников 70%. Лидеры рынка активно ведут разработки систем для удаленной работы, что также сказывается на статистических показателях.

Кроме того, развитие технологий и систем для удаленной работы в настоящее время завоевывает все большую долю рынка труда в моногордах, проблему трудовой занятости, в которых не удалось решить до сих пор. Сотрудники имеют возможность жить в небольшом, комфортном или родном городе при этом получая максимально возможную для уровня своих компетенций заработную плату.

Кроме того не достаточно доказанным, но очевидным преимуществом и зоной роста количества удаленных рабочих мест является экономия компаний на организацию труда офисных сотрудников, что создает импульс к экспериментам и инвестированию в развитие технологий в данной сфере.

С достаточной степенью вероятности можно предположить, что доля удаленных рабочих мест и их география будут расширяться, как в Российской Федерации, так и за ее пределами.

Литература

1. Кострюкова Н.Н. Перспективы развития нетипичных видов занятости в научной сфере // Науковедение. 2011. № 1.
2. Малышев А.А. Эволюция практики удаленной работы в России и за рубежом // Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий. 2018. №3. С. 33-39.
3. Ольховский В.В. Современные тенденции развития занятости на российском рынке труда // Интернет-журнал «НАУКОВЕДЕНИЕ». 2017. Том 9, №6
4. Плюсы и минусы удалённой работы: опрос соискателей (Электронный ресурс). UR L : https://nn.hh.ru/article/24036 (дата обращения: 18.03.2020).
5. Слепов А. В. Дистанционный труд. Как перевести офисных сотрудников на удаленную работу // Трудовые споры. 2013. № 6.
6. Стребков Д. О., Шевчук А. В., Спирина М. О. Развитие русскоязычного рынка удаленной работы, 2009–2014 гг. (по результатам Переписи фрилансеров) (отв. ред. сер. В. В. Радаев.
7. Шендрик И. Удаленная работа – мечта или наказание? // Кадровая служба и управление персоналом предприятия. 2011. № 10

Literature

1. Kostryukova N. N. Prospects for the development of atypical types of employment in the scientific sphere. 2011. No. 1.
2. Malyshev A. A. Evolution of remote work practice in Russia and abroad // Bulletin of the Siberian Institute of business and information technologies. 2018. no. 3. Pp. 33-39.
3. Olkhovsky V. V. Modern trends in employment development in the Russian labor market // Online magazine «NAUKOVEDENIE». 2017. Volume 9, No. 6
4. Pros and cons of remote work: survey of applicants (Electronic resource). UR L : https://nn.hh.ru/article/24036 (accessed 18.03.2020).
5. Slepov A.V. Remote labor. How to transfer office employees to remote work // Labour dispute. 2013. No. 6.
6. Strebkov D. O., Shevchuk A.V., Spirina M. O. Development of the Russian-language remote work market, 2009-2014 (based on the results Of the census of freelancers) (ed. ser. V. V. Radaev.
7. Shendrik I. Remote work-a dream or a punishment? // HR Department and personnel management of the enterprise. 2011. № 10

УДК 330.3

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10603

ИССЛЕДОВАНИЕ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА  ИНВЕСТИЦИОННУЮ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ В РЕГИОНЕ

RESEARCH OF FACTORS AFFECTING THE INVESTMENT ATTRACTIVENESS OF LAND PLOTS IN THE REGION

Мезенина Ольга Борисовна, доктор экономических наук, доцент, заведующая кафедрой Землеустройство и кадастры, Уральский государственный лесотехнический университет, г. Екатеринбург

Mezenina Olga B., mob.61@mail.ru

Аннотация. В данной статье мы представили анализ некоторых факторов, влияющих на стоимость земельных участков Свердловской области.  Обозначили, что инвестирование в земельные участки включает в себя все преимущества вложений в недвижимость и указали на их состав. Также указали на факт, что кадастровая стоимость земельных участков в области не редко превышает их рыночную стоимость, отметили последствия этого факта на инвестиционную привлекательность земель области. Представили предложения и варианты мероприятий для усиления инвестиционной привлекательности территории региона.

Summary. In this article, we presented an analysis of some of the factors affecting the value of land plots in the Sverdlovsk region.  They indicated that investing in land plots includes all the advantages of investing in real estate and indicated their composition.  They also pointed out the fact that the cadastral value of land plots in the region often exceeds their market value, noted the consequences of this fact on the investment attractiveness of the region’s lands.  We presented proposals and options for measures to enhance the investment attractiveness of the region.

Ключевые слова: инвестирование в земельные участки; влияние окружения,

наличия лесного массива, наличия водоема на стоимость участков; влияние кадастровой и рыночной стоимостей земельных участков на инвестиционную привлекательность региона.

Key words: investing in land plots;  the influence of the environment, the presence of a forest, the presence of a reservoir for the cost of sites;  the influence of the cadastral and market values ​​of land plots on the investment attractiveness of the region.

Инвестировать в землю выгодно всегда, земля обладает неограниченным сроком годности, что гарантирует ей оставаться инвестиционно-привлекательным ресурсом, позволяющим сохранить капитал инвестора. Приобретение земельных участков многими экспертами признается одним из наиболее эффективных способов инвестирования: вложения в недвижимость характеризуются относительной доступностью, высокой доходностью и возможностью получения стабильного дохода.

Инвестирование в земельные участки включает в себя все преимущества вложений в недвижимость, обладая при этом рядом дополнительных положительных характеристик:

• возможность вложения относительно небольших сумм: земельные участки продаются по ценам, отличающимся от цен на другие объекты недвижимости (дома, сооружения) в меньшую сторону, что позволяет осуществлять вложения сравнительно небольших сумм, приобретая при этом перспективные площадки;
• возможность капитализации: стоимость приобретенного участка может быть существенно увеличена в результате его облагораживания, например, путем возведения инфраструктурных элементов, строительства на нем зданий и сооружений;
• выбор формы использования земельного участка: в интересах ускорения процесса продажи или получения дополнительного дохода способ использования (предложения) земельного участка может измениться под воздействием изменившихся условий, например, участок может быть поделен на части и реализован на рынке нескольким покупателям, земля может использоваться инвестором как место для строительства собственного жилья (создания собственного предприятия) и т.п.;
• возможность получения регулярного дохода: земельный участок может быть сдан в аренду, что позволит владельцу, сохранив землю в собственности, обеспечить себя дополнительными финансами [с испол.1].

Учитывая условия колебания национальной валюты и угрозы проявления кризисных явлений в экономике России, спрос на земельные участки со стороны девелоперов может трансформироваться. Главная их задача — добиться максимального увеличения стоимости проекта, с одной стороны, риски увеличения сроков окупаемости вложений могут снизить интерес к приобретению земли, с другой стороны, некоторое замедление роста цен, вызванное колебаниями общей величины спроса, напротив, способно стимулировать к покупке земельных участков. Кроме того, темпы роста цен земли значительно опережают темпы инфляции.

Снижение цен на землю вне зависимости от ее категории мало вероятно. Инвестировать в землю выгодно всегда, земля обладает неограниченным сроком годности, что гарантирует ей оставаться инвестиционно-привлекательным ресурсом, позволяющим сохранить капитал инвестора.

Далее представим анализ стоимости земельных участков в Свердловской области за последние годы, в зависимости от следующих выбранных нами факторов (результаты которого  представлены в таблицах 1,2,3) [2,3,4,5]:

• влияние окружения;
• влияние наличия лесного массива;
• влияние наличия водоема.

Как видно из приведенной выше таблицы с точки зрения жилого окружения, в большей степени на стоимость  земли влияет его нахождение в городе (95865 руб.).

Из приведенной выше таблицы следует, что наличие лесной зоны увеличивает стоимость участка в среднем на 27 %.

Наличие водоема если и влияет на стоимость земли, то очень не- значительно. По приведенным выше данным можно сделать вывод, что в среднем земельные участки, расположенные у воды, стоят на 6-7 % дороже земель, которые находятся на удалении от водоема.

Результаты данного исследования показывают, что на стоимость земельных участков в Свердловской области влияет не только наличие лесного массива или водоема, а также политическая ситуация в стране и желание людей жить ближе к природе, но и возможность жить со всеми удобствами и развитой инфраструктурой.

В  ходе исследования земельного рынка Свердловской области, нами был замечен тот факт, что кадастровая стоимость земельных участков не редко превышает их рыночную стоимость.

В среднем уровень завышения кадастровой стоимости земельных участков за последние пять лет на территории Свердловской области равен 50,8 процентам, что говорит о наличии недостатков в процессе проведения государственной кадастровой оценки. Тем самым возникает ситуация, когда регулирование земельного рынка за счет установления грамотной кадастровой стоимости не является эффективной, так как наблюдается значительное завышение кадастровой стоимости, что снижает эффективность ведения экономической деятельности на территории Свердловской области. При этом, данная ситуация происходит и при аренде земельного участка, находящегося в муниципальной собственности, так как завышенная кадастровая стоимость завышает величину арендной платы [3,4].

Также, завышение кадастровой стоимости ведет к дополнительным расходам бюджета: снижение реальных доходов в следствие снижения налоговых поступлений из-за оспаривания кадастровой стоимости, а также дополнительные расходы на проведение процедур оспаривания кадастровой стоимости.

Стоит отметить, что дополнительно к негативным последствиям завышенной кадастровой стоимости относится установление максимальных налоговых ставок земельного налога для юридических лиц. Автором было выявлено, что юридические лица с целью снижения налогового бремени проводят оспаривание кадастровой стоимости с целью ее снижения. Муниципальные же органы власти с целью обеспечения налоговых поступлений на прежнем уровне применяют повышенные налоговые ставки, тем самым либо завышая, либо оставляя налоговое бремя юридических лиц на прежнем уровне, что снижает их экономическую активность.

Проанализировав Стратегию развития Свердловской области до 2030 года по направлениям, связанным с развитием земельного рынка региона, можно сделать следующие выводы [3,4]:

• повышение инвестиционной привлекательности Свердловской области приведет к привлечению новых инвесторов на земельный рынок для строительства объектов.
• развитие жилищной и жилищно-коммунальной сферы приведет к высокой потребности у застройщиков Свердловской области земельных участков, т.к. для населения будут созданы более доступные условия для приобретения собственного жилья.
• развитие агропромышленного комплекса Свердловской области приведет к большей потребности земель сельскохозяйственного назначения и последует развитие сельских территорий Свердловской области.

Напомним, что Свердловская область в 2019г в рейтинге доступности земельных участков занимала шестое место в России, уступая Челябинской области, Пермскому краю, Красноярскому краю, Ярославской и Кемеровской областям.

В заключении исследования хотелось бы отметить, что областные экономисты предлагают с целью совершенствования функционирования земельного рынка Свердловской области и усиления его инвестиционной привлекательности провести ряд мероприятий, с чем согласны и авторы статьи [3,4,5]:

1) обеспечение условий для повышения эффективности гражданского оборота земельных участков, снижения административных барьеров и налогообложения недвижимости: планомерное взаимодействие органов местного самоуправления Свердловской области с Управлением Росреестра последовательное взаимодействие органов местного самоуправления, Министерства по управлению государственным имуществом Свердловской области, кадастровых инженеров в соответствии  с градостроительным и земельным законодательством (в том числе формирование земельных участков, на которых расположены многоквартирные жилые дома, муниципальные учреждения, скверы, парки, городские леса);

2) создание условий для организации рационального использования земельных участков, включающих в себя учет общественных потребностей, требования устойчивого развития территорий;

3) обеспечение реализации принципа платности землепользования обеспечить проведение экономических расчетов для формирования экономически обоснованных размеров земельных платежей;

4) работа по вопросу о неравномерном распределении предложений о продаже земельных участков в Свердловской области.

Литература

1. Кийкова Е.М. Анализ и сегментация земельного рынка [Текст] / Е.М. Кийкова // Вызов времени и ведущие мировые научные центры. – 2018. – 86-89.
2. Щербинин С.П., Кочнев Д.С. Изменение стоимости земельных участков под влиянием внешних экономических факторов в Свердловской области [Текст] / Гуманитарные научные исследования. — 2018. — № 5 
3. О стратегии социально-экономического развития Свердловской области на 2016-2030 годы [Электронный ресурс]: Закон Свердловской области от 21.12.2015 г. №151 – ОЗ – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». – Режим доступа: http://www.consultant.ru
4. Основные показатели социально-экономического положения
   муниципальных образований Свердловской области  [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://sverdl.gks.ru/
5. Доклад о состоянии и использовании земель Свердловской области в 2019 году [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://rosreestr.ru/