DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10364

Кадровая безопасность как важнейшее направление обеспечения безопасности Камчатского края

Personnel security as the most important direction of ensuring the security of the Kamchatka Territory

Кудряшова Мария Геннадьевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики и сервиса КамГУ им. В. Беринга, социально-экономический факультет,  683032 Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, 4, Тел. 8(4152)42-00-28 E-mail: kudryashmg@yandex.ru

Мищенко Наталья Геннадьевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики и сервиса КамГУ им. В. Беринга, социально-экономический факультет, 683032 Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, 4, Тел. 8(4152)42-00-28 E-mail: ng_michenko68@mail.ru

Никитина Ирина Юрьевна, кандидат социологических наук, старший преподаватель кафедры экономики и сервиса КамГУ им. В. Беринга, социально-экономический факультет, 683032 Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, 4, Тел. 8(4152)42-00-28 E-mail: lapirina@yandex.ru

Сапаркина Альбина Владимировна, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и сервиса КамГУ им. В. Беринга, социально-экономический факультет, 683032 Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, 4, Тел. 8(4152)42-00-28 E-mail:

Сибирцева Елизавета Игоревна, кандидат филологических наук, доцент кафедры экономики и сервиса КамГУ им. В. Беринга, социально-экономический факультет, 683032 Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, 4, Тел. 8(4152)42-00-28 E-mail:elisa@rambler.ru

Этингоф Елена Владимировна, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и сервиса КамГУ им. В. Беринга, социально-экономический факультет, 683032 Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, 4, Тел. 8(4152)42-00-28 E-mail:130851@mail.ru

Kudriashova Mariia Gennadevna

Mishchenko Natalia Gennadevna

Nikitina Irina IUrevna

Saparkina Albina Vladimirovna

Sibirtseva Elizaveta Igorevna

Etingof Elena Vladimirovna

Аннотация. Цель исследования – анализ проблем в области кадровой безопасности Камчатского края. В статье дано авторское определение понятия «кадровая безопасность региона», проводится анализ кадрового потенциала региона, состояния сферы образования, здравоохранения, туристической отрасли, рынка труда. Выделены основные тенденции демографического и социально-экономического развития региона.

Применяемые методы исследования – анализ, синтез, индукция, дедукция, сравнение, обобщение, абстрагирование, системный анализ, классификация, формализация, сводка и группировка данных.

В результате исследования определены угрозы кадровой безопасности Камчатского края и пути решения рассматриваемых в статье проблем социально-экономического развития Камчатского края применительно к обеспечению кадровой безопасности региона.

Summary. The purpose of the study is to analyze the problems in the field of personnel security of the Kamchatka Territory. The article gives the author’s definition of the concept of «personnel security of the region», analyzes the personnel potential of the region, the state of the education, health, tourism industry, labor market. The main trends of demographic and socio-economic development of the region are highlighted.

The applied research methods are analysis, synthesis, induction, deduction, comparison, generalization, abstraction, system analysis, classification, formalization, summary and grouping of data.

As a result of the study, the threats to the personnel security of the Kamchatka Territory and the ways to solve the problems of socio-economic development of the Kamchatka Territory considered in the article in relation to ensuring the personnel security of the region are identified.

Ключевые слова: регион; кадровая безопасность региона; угрозы кадровой безопасности региона; население; территория; миграция; качество здоровья населения; Камчатский край.

Keywords: region; personnel security of the region; threats to personnel security of the region; population; territory; migration; quality of public health; Kamchatka Territory. 

Введение

В начале XXI в. резко обострилась проблема удовлетворения кадровых потребностей экономики северных, арктических и дальневосточных регионов РФ, в частности, Камчатского края. Для анализа кадровой безопасности региона необходимо рассмотреть содержание ряда понятий [1].

Национальная безопасность – это состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации, достойные качество и уровень их жизни, суверенитет, независимость, государственная и территориальная целостность, устойчивое социально-экономическое развитие Российской Федерации.

Обеспечение национальной безопасности — реализация органами государственной власти и органами местного самоуправления во взаимодействии с институтами гражданского общества политических, военных, организационных, социально-экономических, информационных, правовых и иных мер, направленных на противодействие угрозам национальной безопасности и удовлетворение национальных интересов;

Система обеспечения национальной безопасности — совокупность осуществляющих реализацию государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности органов государственной власти и органов местного самоуправления и находящихся в их распоряжении инструментов.

Экономическая безопасность — состояние защищенности национальной экономики от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются экономический суверенитет страны, единство ее экономического пространства, условия для реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации [2].

В контексте рассматриваемой нами темы к основным вызовам и угрозам экономической безопасности относятся: усиление международной конкуренции за кадры высшей квалификации; недостаточность трудовых ресурсов; неравномерность пространственного развития Российской Федерации, усиление дифференциации регионов и муниципальных образований по уровню и темпам социально-экономического развития.

В этом же документе отмечено: «Обеспечение экономической безопасности обеспечивается в том числе за счёт «…преодоления оттока … квалифицированных специалистов…», отсюда актуальным является определение такого понятия как кадровая безопасность [2].

Кадровая безопасность региона является составляющей экономической безопасности, т.к. обеспечивает снижение числа рисков и угроз, связанных с состоянием человеческих ресурсов, интеллектуальным потенциалом и трудовыми отношениями, складывающимися в субъекте РФ.

Под кадровой безопасностью региона мы понимаем состояние рынка труда региона, при котором минимизируются угрозы в области кадрового обеспечения экономики региона, необходимого для его устойчивого социально-экономического развития. Кадровое обеспечение является одним из самых значимых факторов, влияющих на стабильность и успешность социально-экономического развития любого региона.

Под регионом в указанном выше определении мы понимаем политико-административную единицу, субъект РФ.

Обеспечение кадровой безопасности региона – совокупность реализуемых субъектами обеспечения кадровой безопасности региона мер и используемых средств, а также создаваемых условий, направленных на минимизацию угроз в кадровой сфере.

Субъекты обеспечения кадровой безопасности региона – это органы государственного и муниципального управления, организации и предприятия, заинтересованные в развитии конкретного региона.

Система обеспечения безопасности региона – совокупность субъектов обеспечения кадровой безопасности региона, средства и способы реализации их деятельности. В первую очередь это органы государственной власти и местного самоуправления, т.к. в Стратегии социально-экономического развития Камчатского края до 2030 г. они определены в качестве ключевого звена, обеспечивающего социально-экономическое развитие, создающего условия для повышения конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности Камчатского края.

Угроза кадровой безопасности региона – совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно-важным интересам субъектов социально-трудовых отношений и препятствующих развитию человеческих ресурсов.

Говоря об угрозах кадровой безопасности Камчатского края, необходимо выделить ряд проблем, определяющих характер этих региональных угроз:

• проблема отсутствия на рынке труда Камчатского края специалистов необходимой квалификации [5, с. 6];
• проблема несоответствия интересов бизнеса, государства и образовательных учреждений [9];
• проблема слабой заинтересованности руководства предприятий и организаций в проведении практик и приглашении молодых специалистов на работу;
• проблема трудоустройства выпускников по профилю подготовки;
• проблема оттока молодежи из региона;
• проблема старения экономически активной части населения;
• проблема, связанная с особенностями отраслевой структуры регионального социально-экономического комплекса.

Угрозы кадровой безопасности Камчатского края.

1. Продолжающееся сокращение численности населения, в первую очередь, за счёт миграционного оттока.
2. Снижение уровня жизни населения региона.
3. Приток неквалифицированных кадров, в том числе рост доли неквалифицированной иностранной рабочей силы.
4. Сохранение теневых социально-трудовых отношений.
5. Повышение уровня социальной напряженности и др.

Далее рассмотрим проблемы обеспечения кадровой безопасности Камчатского края на основе анализа миграционной ситуации в регионе, состояния рынка труда, сфер образования, здравоохранения и туризма.

Миграционная ситуация в Камчатском крае

На протяжении длительного времени в Камчатском крае формируется следующая ситуация: с одной стороны, в трудоспособный возраст начинает входить новое поколение, которое появилось в 90-е годы прошлого столетия, когда наблюдалась очень низкая рождаемость; с другой стороны, происходит быстрое сокращение трудоспособного населения и ухудшение его качественных характеристик, что обусловлено старением экономически активного населения. При этом часть трудоспособного населения переходит в категорию «старше трудоспособного возраста», и возрастает миграционный отток населения с Камчатского края, что отрицательно отражается на региональном рынке труда.

За период 1992-2019  гг. доля трудоспособного населения Камчатского края сократилась с 273000 чел. до 191001 чел. — на 81999 чел. или 30,03%.

Формирующаяся ситуация будет все более усугубляться и ощутимо влиять на социально-экономическое развитие Камчатского края, так как в настоящее время в крае происходит реализация крупных инвестиционных проектов в рамках ТОР (территория опережающего развития). По прогнозной оценке, данной в «Стратегии социально-экономического развития Камчатского края до 2025 г.», планируется создать около 17000 новых рабочих мест в стратегически важных отраслях для развития региона. Отметим, что уже возникла потребность в специалистах тех специальностей и профессий, которые не готовят учебные заведения Камчатского края, поэтому нужно вводить в образовательных учреждениях региона новые направления и специальности, востребованные на рынке труда. В ситуации прогрессирующего дефицита кадров происходит изменение профессионально-квалификационной структуры трудовых ресурсов, и иммиграция позволяет частично решить вопросы о привлечении дополнительной квалифицированной рабочей силы в регион.

Существует целый ряд ключевых моментов, от которых зависит обеспечение приезжими кадрами: обеспеченность жильем; размер заработной платы; достойные условия труда; развитая инфраструктура региона, комфортная для проживания.

В настоящее время Камчатский край не располагает в достаточной мере благоприятными возможностями для закрепления вновь прибывающего населения, следствием этого является невысокая эффективность миграции, которая характеризуется ежегодной миграционной убылью, за исключением 2017 года (см. таблицу 1) [12,13,14]. Безусловно, большинство регионов за пределами Крайнего Севера являются привлекательными для мигрантов, покидающих Камчатский край.

Правительство Камчатского края ежегодно определяет потребность в привлечении иностранной рабочей силы, в том числе по наиболее важным профессионально-квалификационным группам. Одной из составляющей миграционных процессов в регионе является международная миграция, на ее долю в 2019 году пришлось более четверти (27,1%) всего миграционного потока.

Впервые за последние 14 лет в 2019 году сальдо международной миграции изменилось, и показатель стал отрицательным. Преобладание иммигрантов над эмигрантами составило 704 человека. Уезжает трудоспособное население, т.е. те люди, которые не смогли выполнить требования миграционного законодательства, и не нашли работу в Камчатском крае. Тем не менее, по показателю «общая численность иностранных граждан, осуществляющих трудовую деятельность» имеется прирост 19,29% с 2015 года по 2019 год (см. таблицу 2).

Та часть мигрантов, которая смогла закрепиться в регионе, привозит членов своих семей, что и объясняет рост числа доли мигрантов в возрасте моложе и старше трудоспособного возраста. Увеличение количества иностранных трудовых мигрантов не дает возможности заполнить имеющиеся трудовые ниши, так как уровень их квалификации не отвечает предъявляемым требованиям работодателей [16]. В соответствии с классификацией ООН население территории считается старым, если удельный вес лиц в возрасте 65 лет и старше составляет 7% и более. Для Камчатского края этот показатель составлял 7,78% на 01.01.2011, в течение последних 10 лет тенденция старения населения продолжается и этот показатель на 01.01.2020 г. уже достиг 11,9%. При этом наблюдается устойчивая динамика сокращения с 2011 по 2020 гг. общего количества молодых людей в возрасте 20-29 лет на 36,35%.

Развитие образования в Камчатском крае

Проанализируем ситуацию в сфере профессионального образования, ведь именно здесь находится кузница подготовки качественного кадрового потенциала региона.

Количество организаций, осуществляющих образовательную деятельность по программам подготовки квалифицированных рабочих, служащих и специалистов среднего звена достаточно стабильно, и их количество постепенно увеличивается на 6,66%, в течение последних 9 лет.  С 2011 г. по 2019 г.  доля выпуска квалифицированных рабочих, служащих от численности обучающихся студентов сократилась на 18,66% (с 45,46% в 2011 году до 26,8% в 2019 году). При этом общий выпуск квалифицированных рабочих, служащих за последние девять лет сократился в 3,21 раза.

У специалистов среднего звена не столь ярко выражена динамика: доля выпуска специалистов среднего звена от численности обучающихся студентов сократилась на 3,6% (с 26,03% в 2011 году до 22,43% в 2019 году). А общее количество выпущенных специалистов среднего звена увеличилось на 19,16%. Одной из наиболее важных причин выявленных тенденций является изменение отраслевой структуры региона.

 Одновременно с этим количество ВУЗов сократилось почти вдвое, что обусловлено реформой высшего образования и борьбой с «ВУЗами-однодневками». В настоящее время необходимо отметить стабильное снижение финансирования сферы образования в Камчатском крае, так расходы консолидированного бюджета и бюджетов государственных внебюджетных фондов на образование в процентах к ВРП с 2013 по 2018 гг. сократились на 1,5%.

Также в качестве негативного фактора можно отметить ситуацию с ценообразованием в области оказания платных образовательных услуг. В письме Министерства образования и науки РФ от 06.02.2019 N МН-94/СК «Об установлении стоимости платных образовательных услуг» указывается: «что размер платы в расчете на единицу оказания платных услуг не может быть ниже величины нормативных затрат на оказание аналогичной государственной услуги в отношении контингента, принимаемого на обучение на соответствующий учебный год, определенных в том числе с учетом формы обучения, а также коэффициентов выравнивания, применяемых Министерством…в отношении федеральных государственных учреждений и финансовом обеспечении выполнения государственного задания, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 26 июня 2015 года N 640… Вместе с тем Организации в соответствии с частью 5 статьи 54 Закона об образовании и пунктом 9 Порядка определения платы вправе снизить стоимость платных услуг по договору об оказании платных услуг с учетом покрытия недостающей стоимости платных услуг за счет собственных средств». И проблема ВУЗов в Камчатском крае состоит в том, что на сегодняшний день отсутствуют необходимые собственные средства в нужном объеме, которые бы позволили это требование выполнять.

Рассмотрим еще один фактор: качественный состав абитуриентов, поступающих в ВУЗы Камчатского края. 

По данным Краевого министерства образования и молодёжной политики уезжают учиться на материк около 60-65 % выпускников школ Камчатского края [6]. Как правило, это абитуриенты с достаточно высокими баллами по ЕГЭ, которые ищут возможность получить достойное образование, у них есть финансовая возможность платить за съемную квартиру и проживание в другом регионе. Главная цель заключается в том, чтобы зарекомендовать себя на новом месте, получить специальность и закрепиться на постоянное место жительства в регионе обучения.

В то же время в Камчатском крае остаются абитуриенты с более низкими баллами по ЕГЭ, которым тяжелее выдержать конкурс в столичных ВУЗах, и таких выпускников школ на Камчатке около 30-35%. Эти выпускники поступают в классические ВУЗы, качество образования в которых проверено и временем, и не одним поколением населения Камчатки. Отметим, что численность обучающихся, получивших аттестат о среднем (полном) общем образовании с 2010/2011 учебного года по 2019/2020 учебный год сократилась на 21,69% (с 2061 человека в 2010/2011 г. до 1614 человек в 2019/2020 г.).  Таким образом, можно отследить, как стремительно сокращается контингент абитуриентов, остающихся обучаться в ВУЗах Камчатского края.

Произошло переформатирование структуры студенческой среды и в частных ВУЗах Камчатского края за последние десять лет. Если в 2011/2012 учебном году обучалось на очной форме 1,46% от общего числа студентов, а на заочной форме – 98,54%, то   в 2019/2020 учебном году имеем следующее соотношение по очной, очно-заочной и заочной формам обучения: 27,84%, 15,48%, 56,68% студентов соответственно.  Одной из причин, повлиявших на формирование такой динамики, является изменение законодательной базы. Например, с 2021 года вступили в силу новые федеральные государственные стандарты высшего образования, в соответствии с которыми обучение по ряду программам бакалавриата в заочной форме возможно только при получении второго или последующего высшего образования – это укрупненные группы направлений «Экономика и управление», в том числе по таким направлениям, как «Экономика», «Менеджмент», «Государственное и муниципальное управление». Отменяется заочная форма обучения по направлению «Психология». По направлению «Юриспруденция» ограничение на первое высшее образование в заочной форме обучения действует уже с 2017 г.

Также набирает популярность обучение на различных курсах в режиме онлайн. При наличии первого профессионального образования, оконченные курсы повышения квалификации или профессиональной переподготовки позволяют сменить профиль трудовой деятельности, не затрачивая на обучение долгие годы.

Количество ВУЗов в Камчатском крае за последние десять лет сократилось практически вдвое, и профессорско-преподавательский состав уменьшился в 3 раза. Новая политика в сфере высшего образования – подушевое финансирование, увеличение нормативного количества студентов, приходящихся на одного преподавателя, привело к резкому увеличению аудиторной нагрузки и быстрому «профессиональному перегоранию» преподавателей, вследствие чего педагоги ищут себе применение в новых профессиональных направлениях. Количество преподавателей в государственных образовательных учреждениях, имеющих ученую степень доктора наук, сократилось на 64%, а кандидатов наук – на 48,31%. Также наблюдается тенденция снижения количества преподавателей, имеющих ученое звание профессора и доцента, которая составила 50% и 52% соответственно.

Состояние рынка труда в Камчатском крае

Для активного развития территории необходим кадровый потенциал, который бы был востребован в организациях и предприятиях региона. Для определения баланса трудовых ресурсов необходим качественный мониторинг и прогноз потребности в кадрах, который обусловлен динамикой развития предприятий (см. таблицу 3).

Можно отметить, что в Камчатском крае идет сокращение количества предприятий и организаций, в том числе и по градообразующим отраслям региона, что приводит к изменению потребности в работниках, в том числе рабочих и служащих.  Рассмотрим, как изменилось количество предприятий по градообразующим отраслям.

На протяжении последнего десятилетия наблюдается следующая динамика: с 2011 по 2016 гг. общее количество предприятий и организаций увеличилось на 3,83%, и затем началось постепенное сокращение предприятий и организаций с 11628 в 2016 году до 10166 в 2020 году на 12,57%, но более иллюстративным показателем является количество предприятий, относящихся к «рыболовству и рыбоводству», которые исторически давали основную работу населению Камчатского края. С 2011 по 2018 гг. произошло их общее снижение на 26,75% (проводить сравнение статистических данных за 2019-2020 гг. некорректно, так как в новой редакции ОКВЭД2 по сравнению с его старой версией ОКВЭД-2007 во многих разделах произошли существенные изменения их содержательного наполнения для более точного классифицирования отдельных видов деятельности. В связи с этим в разделах ОКВЭД2 была произведена перегруппировка, в результате чего строки «Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство» и «Рыболовство, рыбоводство» были объединены в одну «Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство, и рыболовство, рыбоводство»).

На сокращение количества предприятий в этой отрасли повлияли такие факторы как сильный износ основных фондов, высокий уровень затрат на добычу и производство рыбной продукции, низкие показатели производительности труда, высокие удельные затраты на ГСМ — в 3-6 раз выше, чем у ведущих конкурентов, низкая рентабельность и доходность инвестиций, низкая степень переработки рыбы-сырца, колебания добычи рыбы и доходов от продаж по годам. Все вышеперечисленные факторы, в сочетании с демографическим спадом и сокращением притока молодежи в 3-5 раз приведут к росту дефицита квалифицированных и высококвалифицированных кадров рыбопромышленного комплекса [3].

Обрабатывающих производств (в том числе «переработка и консервирование рыбо- и морепродуктов») в Камчатском крае стало меньше на 38,69%, что обусловлено низкой конкурентоспособностью производимой продукции, и вызвана эта тенденция высокой стоимостью используемых ресурсов и особенностями ценообразования в регионах Крайнего Севера.

Более оптимистичная ситуация наблюдается в строительной отрасли, где прирост за последние 10 лет составил 7,84%. Однако традиционно в этих отраслях большинство рабочих – приезжие эмигранты, которые оказывают отрицательное влияние на трудоустройство населения, постоянно проживающего в данном регионе. 

На 32,01% увеличилось количество предприятий, работающих в области добычи полезных ископаемых с 2011 по 2018 год, и затем произошло некоторое сокращение на 14,29% в 2020 году. В последнее время в регионе активно ведётся добыча полезных ископаемых. Здесь добывают золото, серебро, платина, чёрные и цветные металлы, горючий газ, бурый и каменный уголь.  Данная отрасль осуществляет деятельность вахтовым методом работы, поэтому большинство рабочих – приезжие из других регионов.

Динамично в регионе развивается и туристская отрасль. И косвенно это подтверждается общим ростом количества гостиниц и предприятий общественного питания на 23,33% за последние 10 лет.

Предпринимаемые меры на рынке труда оказывают существенное влияние на ситуацию с занятостью населения. В течение последних 10 лет уровень безработных граждан сократился на 3,2%. В структуре заявленной потребности в работниках, доля рабочих профессий составила на 2020 г. – 53,1% (2019 г. – 52,1%, 2018 г. – 56,8%), а доля должностей служащих – 46,9% (2019 г. –  47,9%, 2018 г. – 43,2%) [6].

В разрезе видов экономической деятельности количество заявленных вакансий в государственном управлении и обеспечении военной безопасности за 2020 год увеличилось на 4,9% от всех заявленных вакансий, в строительстве увеличение вакансий составило 6%,в сельском, лесном хозяйстве, рыболовстве и рыбоводстве повышение составило 3,1%, на транспорте – 0,4%, в торговле – 2,6% (см. таблицу 4). Вместе с тем, произошло снижение количества вакансий в образовании – 3,7%, здравоохранении – 2,5%, в обрабатывающих производствах – 1,9%.

Среди вакансий, которые не заполняются в течение года и более (47,7%) – это вакансии, требующие высшего образования по специальностям, подготовка по которым не осуществляется в Камчатском крае. Например, это врачи различной специализации, инженерно-технические кадры, специалисты сельского хозяйства. И второй фактор, определяющий столь длительный период существования вакансии – низкий уровень заработной платы от 25 тыс. руб. до 45 тыс. руб. (для сравнения средний размер заработной платы в Камчатском крае в течение 2020 года составил от 75 тыс. руб.  до 100 тыс. руб.).

Агентство по занятости населения и миграционной политике Камчатского края отмечает, что в отчетном периоде 2020 года сформировался устойчивый спрос на рабочих строительных специальностей, таких как бетонщик, монтажник, плотник, штукатур-маляр, каменщик, машинист экскаватора, электрогазосварщик; в рыбной отрасли – обработчик рыбы, матрос, электрик судовой, моторист (машинист) и многие другие специальности по отраслям.

И значительную часть вакансий служащих занимают должности инженеров, бухгалтеров, экономистов, менеджеров, технологов, мастеров по обработке рыбы, капитаны, механики, электрики участка, электромеханики судовые и другие.

Также рынок труда испытывает потребность в преподавателях, педагогах дополнительного образования, воспитателях, психологах, врачах.

В настоящее время на решение работодателя о приеме на работу сотрудников негативное влияние оказывают такие факторы как:

• низкая квалификация безработных граждан, состоящих на учете в органах службы занятости. По состоянию на 31.12.2020 года потребность в руководителях и специалистах высшего уровня квалификации в 2,0 раза превысила предложение, при этом только 21,6% граждан, зарегистрированных в качестве безработных, имеют высшее образование;
• отсутствие среди безработных граждан специалистов, востребованных работодателем в данный момент времени.

В условиях структурного несоответствия спроса и предложения рынка труда, а также недостаточного количества квалифицированных специалистов, необходимых для Камчатского края, работодатели используют такое мероприятие как помощь по содействию безработным гражданам и членам их семей в переселении в другую местность для трудоустройства по направлению органов службы занятости.

Подводя итоги, отметим, что наиболее важной задачей в настоящее время является достижение баланса спроса и предложения трудовых ресурсов и устранение профессионально-квалификационных диспропорций на рынке труда Камчатского края.  

Развитие здравоохранения в Камчатском крае

Кадровая безопасность региона определяется численностью населения и качеством его здоровья. Эти параметры обусловливаются уровнем развития системы здравоохранения, основными критериями оценки которой являются показатели здоровья и обеспеченности населения медицинской помощью. В качестве базы сравнения рассматриваются среднероссийские показатели, Москва, как наиболее развитый российский регион, и Магаданская область, территория с похожими условиями проживания.

Продолжительность жизни при рождении в регионах Дальнего Востока ниже среднероссийских показателей и существенно ниже московской продолжительности жизни. Даже отъезд жителей удаленных территорий в европейскую часть России при достижении пенсионного возраста незначительно снижает смертность в дальневосточных регионах.

Одним из главных индикаторов развития системы здравоохранения является уровень младенческой смертности.

За анализируемое десятилетие в России наблюдается устойчивое снижение этого показателя. До недавнего времени восточные регионы демонстрировали существенно более высокие показатели младенческой смертности по сравнению с общероссийскими показателями. Распоряжение Правительства РФ от 14.04.2016 N 669-р «Об утверждении плана мероприятий по реализации в 2016 — 2020 годах Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года» установило одной из задач государственной демографической политики – снижение младенческой смертности до 5,8‰ к 2020 году. И Камчатка с Магаданом успешно докладывали о достижении целевых показателей в 2017-2018 года. Однако вызывает некоторое сомнение достоверность заявленных результатов. По оценке ВОЗ – одномоментное изменение демографических показателей более чем на 7% представляется подозрительным. Резкое снижение коэффициента младенческой смертности на 30-40% и такой же стремительный рост показателя (выше среднероссийского уровня) в 2019 году заставляет задуматься о наличии некоторых неточностей в медицинской статистике.

И если посмотреть на показатель перинатальной смертности по анализируемым субъектам Федерации, картина выглядит удручающе. Значительное превышение данного коэффициента в Камчатском крае и Магаданской области свидетельствуют о низком уровне здоровья населения и развитии медицинской помощи.

Показатели заболеваемости по основным классам болезней в анализируемых субъектах несколько ниже среднероссийского уровня. Однако, оценивая общий уровень здоровья, необходимо учитывать возрастную структуру населения.

Жители старших возрастных групп стараются уехать из дальневосточных регионов. Так, на начало 2019 года на Камчатке доля населения старше пенсионного возраста составляла 21%, а в Москве такая же группа – 28%, в Магаданской области – 22%. И даже при более низкой численности пенсионеров с высокой вероятностью развития какого-нибудь заболевания общий уровень заболеваемости на Дальнем Востоке превышает заболеваемость в социально развитой Москве, что свидетельствует о значительно более худшем состоянии здоровья населения в анализируемых регионах.

Показатели обеспечения населения медицинской помощью также свидетельствуют о недостаточном уровне развития системы здравоохранения в Камчатском крае и Магаданской области.

В анализируемых регионах Дальнего Востока наблюдается хроническая нехватка врачей, при условии, что для территорий с низкой плотностью населения нормативы численности необходимого медицинского персонала увеличены. Болезнь проще вылечить на начальном этапе. Однако ранняя диагностика заболеваемости в дальневосточных регионах находится на невысоком уровне, что приводит к необходимости функционирования большего количества медицинских стационаров.

Развитие туризма в Камчатском крае

Специального определения кадровой безопасности в сфере туризма нет. Суммируя представленное в литературе и интернет-источниках, можно сказать, что наиболее часто под кадровой безопасностью в сфере туризма понимается состояние защищенности от внешней угрозы персоналу предприятий сферы туризма и гостеприимства и от внутренней угро­зы, исходящей от персонала: его непрофессионализма, невоспитанности, неблагонадежности, невнимательности, нечестности и не­чистоплотности, нелояльности или враждебной настроенности и т. п.

Рассмотрим проблемы, которые существуют в обеспечении кадрами сферы туризма Камчатского края и как это влияет на кадровую безопасность региона.

Правительством Камчатского края в настоящее время делается ставка на развитие Камчатки как территории экологического туризма. Создаются различные туристские кластеры для привлечения инвесторов, чтобы в дальнейшем туризм стал одной из отраслей, приносящий доход полуострову.

В Стратегии развития туризма в Камчатском крае [4] организованный туризм рассматривается как фактор устойчивого развития экономики Камчатского края. Природный туризм и экотуризм признаются как особо обогащающие и ценные формы туризма в силу того, что они проявляют уважение к природному наследию и местному населению.

В интервью ведущим информагентствам губернатор Камчатского края заявил [10]:

«Туризм — это приоритетная отрасль для развития региона. Это одна из трех сфер, на которую мы будем делать стратегическую ставку по развитию Камчатского края: туризм, рыбохозяйственный комплекс и логистика». <…>

«Нам предстоит создать базовую инфраструктуру, запустить уже запланированные проекты, которые дальше потянут за собой всю экосистему туризма. Я ориентируюсь на создание к 2025 году 10 тысяч рабочих мест в сфере туризма и считаю это вполне реалистичными планами. А это значит, что по количеству рабочих мест туризм будет сопоставим с нашей базовой отраслью экономики — рыбохозяйственным сектором».

По словам губернатора, на Камчатке предполагается создание инфраструктуры для туризма: строительство средств размещения, аэропорта, изменение логистики пассажиропотока. Кроме того, в перспективе развитие новых видов туризма, например, гастрономического, всевозможных видов активного отдыха фрирайда, круглогодичной рыбалки.

Бывший министр туризма Камчатского края Наталия Максименко, представляя обновленную программу развития туризма на Камчатке, заявила, что нужна сильная команда управленцев в этом деле, и отметила важность кадровой оставляющей [11].

По прогнозу Министерства труда и развития кадрового потенциала Камчатского края с 2020 до 2026 гг. в сфере в потребности в кадрах туризма и гостеприимства составит:

1. Специалисты с высшим образованием: 389 человек
2. Специалисты со средним образованием: 311 человек
3. Сотрудники с курсами: 385 человек [21].

На данный момент в Камчатском крае есть следующие образовательные учреждения, которые занимаются подготовкой кадров в сфере туризма и гостеприимства:

1. Колледж технологии и сервиса. Реализуют программу, готовящую специалистов гостеприимства со средне-специальным образованием
   «43.02.14. – Гостиничное дело», а также программу «43.02.11 – Гостиничный сервис» с присвоением квалификации менеджер гостиничного сервиса.
2. Камчатский филиал Российского университета кооперации. Предлагают программы бакалавриата «43.03.02 – Туризм, профиль «Экотуризм» и «43.03.01 – Сервис, профиль «Анимационный сервис», но на данный момент подготовка по этим профилям не осуществляется, студентов нет.
3. Камчатский государственный университет имени Витуса Беринга. Программа бакалавриата «43.03.01 – Сервис, профиль «Социально-культурный сервис», на данный момент обучается около 40 человек студентов.

В сфере дополнительного образования – курсы повышения квалификации и переподготовки (чтобы получить диплом о переподготовке, необходимо базовое высшее образование – специалитет или бакалавриат, курсы переподготовки обязательно должны включать программу не менее 250 часов) осуществляют:

• КамГУ имени Витуса Беринга (гид-переводчик, экскурсовод)
• Камчатский филиал РАНХиГС (гид-переводчик, гид-экскурсовод, инструктор-проводник).

Также курсы проводят Клуб туристов им. Глеба Травина и Камчатский центр детского и юношеского туризма.

Таким образом, в случае успешной реализации масштабных проектов, запланированных Правительством Камчатского края, при создании большого количества рабочих мест мы неминуемо столкнёмся с «кадровым голодом».

На первый взгляд кажется, что подобную нехватку кадров можно будет восполнить из числа мигрантов. Вероятно, с какими-то специальностями так и произойдёт. Однако сфера экологического, этнографического, активного, экстремального туризма достаточно специфична. И качественное оказание услуг во многом возможно только при условии высококвалифицированных специалистов своего направления.

Туристы приезжают на Камчатку ради восхождений на вулканы, сплавов по рекам, рыбалки в дикой природе, охоты, посещения заповедных мест; очень популярны маршруты на сапах в океане, морские прогулки, путешествия на каяках. Безусловно, все эти путешествия предполагают знания и специальную подготовку гидов-проводников, инструкторов.

Чтобы путешествие для туриста было запоминающимся, оно должно быть не только интересным, но и безопасным. Природа Камчатского края уникальна, но таит много опасностей, сотрудники, не имеющие специальной подготовки, не знающие местность, к сожалению, могут быть стать причиной получения туристами травм, угрожающих здоровью и жизни. Экологический туризм предполагает погружение в природу, бережное и ответственное отношение к ней, сохранение в первозданном виде. Несоблюдение правил экологичного отношения к природе становится угрозой региону, которому в результате массовые туристы, привезенные несведущими специалистами, принесут не процветание, а экологическое бедствие. Мировой опыт организации туризма свидетельствует о том, что для успешной работы в этом направлении нужно опираться на местные кадры, тех людей, которые знают землю, знают регион.

На сайте Ассоциации туроператоров Камчатского края [19] еще с 2019 года размещено обращение к властям в связи с нелегальным бизнесом китайских «туроператоров». В связи с отсутствием регламентирующих документов о том, кто имеет право вести турбизнес на территории региона, туристов на Камчатке обслуживает «китайский» бизнес. В результате таких действий регион не получает прибыли от туризма, более того часто такие туроператоры не соблюдают правила бережного отношение к нашей земле, а оказываемые услуги не отличаются качеством.

Недавно в крае прошел ХI съезда предпринимателей Камчатского края. Как результат работы съезда была принята резолюция [20], направленная Губернатору Камчатского края  Солодову В.В., Председателю Законодательного Собрания Камчатского края Раенко В.Ф. В резолюции есть обращение к Министерству образования Камчатского края:

«4.1. Рассмотреть возможность создания региональной площадки — Центра компетенций в области туризма для подготовки кадров и повышения квалификации линейного персонала, индивидуальных предпринимателей, самозанятых и незанятого населения, и создании на ней рубрики «Карьера в туризме», для размещения актуальной информации по обучению, трудоустройству, повышению квалификации, потребности в кадрах в индустрии гостеприимства».

Хотелось бы, чтобы Министерство образования привлекло к работе такого Центра и специалистов вузовской науки.

Для обеспечения кадровой безопасности и подготовки кадров в сфере туризма и гостеприимства готовить специалистов нужно именно в своем регионе, чтобы они доподлинно знали его природные, исторические культурные особенности. Развитие этнографического, этнокультурного, гастрономического камчатского туризма возможно только при опоре на коренное местное население.

Заключение

На основе материала, изложенного в данной статье, становится понятно, что без обеспечения кадровой безопасности Камчатского края, как приграничного региона, находящего в АТР, достигнуть стратегические национальные приоритеты не представляется возможным. Вопросы обеспечения кадровой безопасности Камчатского требуют дальнейшего изучения в связи со сложной демографической ситуацией и проблемами в развитии социальной сферы.

Список литературы

1. Указ Президента РФ от 31.12.2015 N 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191669/cb0c5bc1eaf4bd94d8e78f233af494e8e9dcde2b/ (дата обращения: 14.04.2020 г.).
2. Указ Президента РФ от 13.05.2017 N 208 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_216629/ (дата обращения: 14.04.2020 г.).
3. Распоряжение Правительство Камчатского края от 16 февраля 2011 года №72-РП «Об утверждении Стратегии развития рыбопромышленного комплекса Камчатского края до 2025 года» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/446224059 (дата обращения: 27.09.2020 г.).
4. Стратегия развития туризма в Камчатском крае до 2025 года [Электронный ресурс] Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/446224058 (дата обращения 02.2021).
5. Отчёт о предоставлении государственных услуг в области содействия занятости населения в Камчатском крае в 2019 г. – П.-К., 2020. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://agzanyat.kamgov.ru/otcety-o-deatelnosti(дата обращения: 27.02.2021 г.).
6. Отчет о предоставлении государственных услуг в области содействия занятости населения в Камчатском крае в 2020 году. Агентство по занятости населения и миграционной политике Камчатского края. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://agzanyat.kamgov.ru/otcety-o-deatelnosti(дата обращения: 27.02.2021 г.).
7. Выпускники на чемоданах. Почему школьники уезжают с Камчатки?// Аргументы и Факты. — № 30. «АиФ-Камчатка» 25/07/2018). [Электронный ресурс]. Режим доступа:https://kamchatka.aif.ru/edu/vypuskniki_na_chemodanah_pochemu_shkolniki_uezzhayut_s_kamchatki (дата обращения: 27.09.2020 г.).
8. Демография // [Электронный ресурс]. Режим доступа:https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (дата обращения: 11.01.2021).
9. Из выступления Каюмова В.В., министра транспорта и дорожного строительства // Материалы к заседанию Координационного совета по кадровому обеспечению отраслей экономики и социальной сферы в Камчатском крае. 26.09.2019 г.
10. Интервью губернатора Камчатского края Солодова В.В. о перспективах развития Камчатки [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.interfax-russia.ru/far-east/exclusives/glava-kamchatskogo-kraya-vladimir-solodov-perspektivy-razvitiya-kamchatki-v-turizme-rybohozyaystvennom-komplekse-i-transportnoy-logistike (дата обращения: 02.2021).
11. Интервью Министра туризма Камчатского края Максименко Н.Л. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://kamchatka.aif.ru/bisness/na_kamchatke_za_pyat_let_hotyat_uvelichit_vremya_prebyvaniya_zdes_turistov (дата обращения:  02.2021).
12. Камчатский статистический ежегодник 2017 // Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://kamstat.gks.ru/ofstatistics (дата обращения: 21.09.2020).
13. Камчатский статистический ежегодник 2018 // Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://kamstat.gks.ru/ofstatistics(дата обращения: 21.09.2020).
14. Камчатский статистический ежегодник 2019 // Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://kamstat.gks.ru/ofstatistics (дата обращения: 18.10.2020).
15. Камчатский статистический ежегодник 2020 // Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://kamstat.gks.ru/ofstatistics (дата обращения: 18.10.2020).
16. Камчатстат рассказал о миграционной ситуации в регионе [Электронный ресурс] Режим доступа: https://city-pages.info/news/novosti-kamchatki/kamchatstat-rasskazal-o-migratsionnoy-situatsii-v-regione/) (дата обращения: 05.10.2020).
17. Кузнецова Н.В., Носырева И.Г. Виды и структура угроз кадровой безопасности региона // Известия Иркутской государственной экономической академии. — 2013. — № 2. — С. 48–52.
18. Основные демографические характеристики населения Камчатского края [Электронный ресурс] Режим доступа:https://kamstat.gks.ru/storage/mediabank/5Grro7zQ/Основные%20показатели%20деятельности%20лечебно-профилактических.pdf (дата обращения 01.2021).
19. Официальный сайт Ассоциации туроператоров Камчатского края [Электронный ресурс] Режим доступа: http://atikru/ (дата обращения: 08.02.2021).
20. Официальный сайт Правительства Камчатского края [Электронный ресурс] Режим доступа: https://kamgov.ru/news/rezolucia-po-itogam-xi-sezda-predprinimatelej-kamcatki-stanet-orientirom-dla-sovmestnoj-raboty-biznesa-i-vlasti-na-blizajsij-god-3818(дата обращения: 08.02.2021).
21. Прогноз потребности рынка труда Камчатского края в специалистах различных направлений до 2026 года [Электронный ресурс] Режим доступа: https://agzanyat.kamgov.ru/strategiceskoe-planirovanie/prognoz-potrebnosti-rynka-truda-kamcatskogo-kraa-v-kadrah(дата обращения: 08.02.2021).

УДК 33 

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10363

МЕТОД ОЦЕНКИ ПРОИЗВОДСТВЕННОГО ПОТЕНЦИАЛА КАК СТАДИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА ДЛЯ РАСКРЫТИЯ ПЕРСПЕКТИВЫ ПРЕДПРИЯТИЙ

A METHOD FOR ASSESSING PRODUCTION POTENTIAL AS A STAGE OF ECONOMIC POTENTIAL FOR DISCLOSING THE PROSPECTS OF A COMPANY

Маслов Николай Сергеевич, аспирант, Российский университет транспорта МИИТ, E-mail: Psychik6@gmail.com

Maslov Nikolay Sergeevich, postgraduate student, Russian University of Transport MIIT, E-mail: Psychik6@gmail.com

Аннотация. Экономический потенциал – один из наиболее важных участков, необходимый для полноценного функционирования предприятия. Состоящий из нескольких систем, он представляет собой объединённую методику для определения результатов экономической деятельности и принятия управленческих решений. При этом, на данный момент отсутствует единая трактовка или методика его определения. В данной статье будет рассмотрена не только общая позиция экономического потенциала, но и его система – производственный потенциал, а также, будет предпринята попытка определения методики оценки производственного потенциала, основанной на балльной системе оценки. 

Summary.  Economic potential is one of the most important areas required for the full functioning of a company. Consisting of several systems, it is a combined methodology for determining the results of economic activity and making management decisions. At the same time, at the moment there is no single interpretation or methodology for its determination. This article will consider not only the general position of economic potential, but also its system — production potential, and also, an attempt will be made to determine the methodology for assessing production potential, based on the scoring system.

Ключевые слова: экономический потенциал, производственный потенциал, метод оценки, элементы экономического потенциала, экономическая эффективность предприятия, результаты деятельности, балльная оценка.

Keywords: еconomic potential, production potential, assessment method, elements of economic potential, economic efficiency of an enterprise, performance results, score.

Экономический потенциал – тема достаточно многогранная. Введение его в научный лексикон можно объяснить желанием объединить и объяснить присутствие различных ресурсов в единую цепь взаимосвязанных показателей, служащих для экономического, стратегического, организационного развития.

 Отсутствие твёрдых критериев к его определению, а также вольное описание его структуры приводит к появлению большого количества различных точек зрения, мнений и теорий о его сущности и главных признаках.

Так, в статье «Экономический потенциал: сущность, структура, методы оценки», авторы приходят к мнению, что экономический потенциал, вне зависимости от объекта его исследования (Страна, государство, предприятие), это прежде всего способ, благодаря которому можно определить максимально возможный объём произведённых благ и услуг, которые можно получить при максимально выгодном использование ресурсов[1].

Авторы статьи «Теория и методология оценки экономического потенциала предприятий» относят экономический потенциал к категории экономических ресурсов, которые используются для экономически эффективных результатов деятельности, однако, к общему подходу в определение они добавляют, что при учёте экономического потенциала также следует и учитывать сам процесс формирования ресурсов, способных генерировать положительный результат[2].

В тоже время, Е.В Мельник и М.Б. Герасимова объединяют понятие экономического потенциала и ресурсного подхода и представляют его в виде ресурсного потенциала. «Ресурсный потенциал – совокупность ресурсов организации, обеспечивающих непрерывность и эффективность её деятельности» [3].

Согласно бухгалтерской интерпретации, экономический потенциал представляет собой активы и способы образования активов и их способность в конце экономической деятельности приносить финансовый результат.

Все мнения сходятся в том, что экономический потенциал это есть совокупность отдельных элементов (Ресурсов, возможностей, способностей), связанных вместе для достижения желаемых результатов.

Приводя потенциал к общей идее, его можно выразить схематическим образом (Рис.1).

Данная схема отражает общую концепцию потенциала как совокупности элементов и ресурсов. Однако, на наш взгляд, данный вид представления не совсем корректно показывает суть экономического потенциала.

На данном примере показано, что все совокупные части системы устроены по отдельности, объединяясь только в конце, подводя анализ к завершению. Но таким способом не будет раскрываться необходимая суть для полноты данных. Так, например, ресурсный и финансовый потенциал следует объединить под одним звеном производственного потенциала, тем самым давая возможность отразить разрозненные в начале показатели как часть одной системы, укрепляя позицию производства как основы анализы.

Производственный потенциал можно рассмотреть с двух точек:

• Максимальный объём продукции, который можно произвести с помощью всех имеющихся ресурсов. Во многом, данное определение перекликается с определением самого экономического потенциала, однако последний представляет более широко определение.
• Имеющиеся возможности и факторы предприятия, обеспечивающие его возможными ресурсами.

Данные определения противоречат друг другу. Если в первом говорится про производство с помощью ресурсов, то во втором – про ресурсы для производства. Поэтому сложно ответить однозначно, что же из себя представляет производственный потенциал – само производство или ресурсы. Для ответа на этот вопрос и необходимо рассмотреть его не с позиции отдельных элементов, а с позиции нескольких совместных величин, где ресурсный потенциал отвечает за эффективное использование доступных на предприятие средств, а финансовый отвечает за поставку и воспроизведение тех самых ресурсов. Тогда, производственный потенциал будет представляет собой финансово-технические возможности для ресурсного обеспечения предприятия и достижения максимального объёма продукции.

К схожему выводу приходит Гиёсов У.Б. – «под производственным потенциалом, следует понимать технико–технологических, ресурсных и производственных возможностей для создания материальных благ» [4.

«Производственный потенциал является особым подходом к управлению, объединяющий отдельные проекты в единую системы по трём направлениям: системе управления, операционной и организационной системе» [5].

Трудовой потенциал тоже может быть включён как часть производственного, однако рассматривая его как отдельную единицу, он используется в более широкой позиции, продолжая представленные производством данные и подводя выявленные итоги к следующей «ступени» наших расчётов. Так, «фондовооружённость» может быть точкой перехода от производительности к труду, представляя оба варианта потенциала, а показатель «среднегодовая выработка управленческого работника» является точкой объединения как трудового, так и организационного потенциала.

Обобщая всё вышесказанное, данную вариацию экономического потенциала можно представить, как упорядоченную систему восходящих факторов, в котором один элемент подводит к другому, раскрывая исследуемые данные в той мере, в которой они нужны при проведение анализа. Так, производственный этап будет первой «ступенью» в проведение определения потенциала как инструмента для выявления перспектив развития предприятия. Взяв за основу представленный выше график, трактовку потенциала как восходящей системы можно представить в виде схемы (Рис.2).

Повторяя вышеописанное, в основание нашей «пирамиды» стоят два фактора: финансовый и ресурсный потенциал. Мы не стали относить их непосредственно в саму структуру экономического потенциала, так как они, по своей сути, больше являются основополагающим элементом, которые образуют производственный этап построения анализа.

На данный момент существует несколько способов оценки производственного потенциала, однако, как и в случае с самим определением, нет единого способа оценка. Поэтому, в данной статье будет предложен способ для оценки производственного потенциала на основание оценки его показателей. Для удобства анализа, разделим его на несколько этапов.

1 этап: Составление и разделение основных показателей по разделам использования.

Данные показатели являются ключевыми для нашего анализа. На их основе будут произведены необходимые расчёты, которые покажут первостепенное состояние организации.

2 этап: На втором этапе будет произведена экономическая оценка производственного потенциала организации. Рассмотрим мы его на примере ООО «СтальГор». Метод оценки построен на расчётах основных показателей и выставление оценки исходя из результатов.

Метод балльной оценки позволяет эффективно собрать анализируемые данные в одну группу для дальнейшего подведения итогов. Сами баллы были подобраны и сгруппированы на основе выборочного анализа деятельности производственных фирм и представляют собой объективный метод оценки, опираясь как на конкурентные данные, так и на данные собственного производства.

На 3 этапе будет рассматриваться и выставляться общая оценка производственного потенциала исходя из анализа на 2 этапе.

Выставление оценки можно сделать в нескольких видах. Так, для подведения итогов их можно разделить на финансовый и ресурсный потенциал или представить в развёрнутом виде, как показано в табл.2. Для упрощения и удобства статьи, сейчас расчёт будет произведён согласно объединению 1 таблицы. Подведение итогов будет происходить путём выставления одной из 3 оценок, где: 3 – предприятие находится в отличном положение и решения должны быть направлены на поддержание устоявшегося порядка, 2 – предприятие находится в относительно хорошем положение, однако, есть ряд проблем, которые необходимо устранить, 1 – предприятие находится в плохом положение, необходимо срочно принять меры по улучшению ситуации.

Как можно видеть из анализа, в 2018 и 2019 году предприятие находилось в стабильно хорошем состояние. Несмотря на некоторые проблемы и относительно небольшие показатели, она стабильно развивалась и укрепляла свои позиции, как с точки зрения производственных фондов, так и с позиции используемых ресурсов. Однако, в 2020 наступила обратная ситуация, когда производство пошло на спад во всех категориях.

Основная идея данного метода в его простоте. Беря за основу несколько основных показателей (Могу быть взяты и другие показатели) и собрав данные в таблицу, мы выявили основные моменты производственного потенциала, указывая как сильные, так и слабые стороны. Балльная система и выставление оценок помогает сгруппировать разные показатели под одной системой без необходимости отслеживания и анализа отдельных позиций, как показано в таблице 2. С помощью представленного метода можно в быстрые сроки провести анализ производственных мощностей предприятия с целью принятия дальнейших управленческих решений.

Литература

1 — Экономический потенциал: сущность, структура, методы оценки / М.А. Столярова, В.А. Шептухина // Инновационная экономика, перспективы развития и совершенствования. – 2017 — № 2 (20) – С. 162- 165.

2 — Теория и методология оценки экономического потенциала предприятий / Г.Г. Надворная, С.В. Климчук, М.С. Оборин, Т.Е. Гварлиани // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2016. – № 6. – С. 70-90.

3 – М.В. Мельник, Герасимова Е.Б. // Анализ финансово-хозяйственной жизни организации. М.:Форум: Инфра М, 2013.  – 192с.

4 — Гиёсов У. Б. Понятие производственного потенциала и основные виды ресурсов, применяемых в производстве // Бюллетень науки и практики. 2020. Т. 6. №3. С. 279-288.

5 — Тушавин В. А. Производственная система как интегрированная система медеджмента качества: роль информационных технологий // Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. 2014. №12. С. 54-59.

УДК 338.439

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10362 

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ 

ENSURING RUSSIA’S FOOD SECURITY IN THE NEW ECONOMIC REALITY

Фатеева Светлана Викторовна, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры экономики и менеджмента, Институт сферы обслуживания и предпринимательства (филиал) ДГТУ, г. Шахты Ростовской области

Сафонова Светлана Геннадиевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики, философии и социальных дисциплин, ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, п. Персиановский,  Ростовская область, Россия

Шейхова Марина Сергеевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики, философии и социальных дисциплин, ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, п. Персиановский,  Ростовская область, Россия

Fateeva S.V., fateeva96@gmail.com

Safonova S.G., svet_lana2808@rambler.ru

Sheykhova M.S., Sholuhmarina@rambler.ru 

Аннотация. Проблема продовольственной безопасности считается одной из глобальных проблем нашего времени. Продовольственная безопасность состоит в выполнении задачи социально-экономического характера, сосредоточенной на обеспечение и гарантирование доступности для всего населения продуктов питания в необходимом объеме и качестве. В данной статье мы рассмотрим некоторые проблемы в процессах сельскохозяйственного производства и возможные пути их разрешения. В статье исследуются факторы воздействия пандемии коронавирусной инфекции COVID-19 на макро-и микроэкономическую среду России, а также на состояние продовольственной и экономической безопасности страны.

Summary. The problem of food security is considered one of the global problems of our time. Food security is a task of a socio-economic nature, focused on ensuring and guaranteeing the availability of the necessary amount and quality of food for the entire population. In this article, we will look at some problems in the processes of agricultural production and possible ways to solve them. The article examines the factors of the impact of the COVID-19 coronavirus pandemic on the macro-and micro-economic environment of Russia, as well as on the state of food and economic security of the country.

Ключевые слова: продовольственная  безопaсность, риск, сравнительная динамика производства, фактические и прогнозные значения, продовольственная доктрина, объемы производства.

Keywords: food security, risk, comparative dynamics of production, actual and forecast values, food doctrine, production volumes.

На протяжении всего этого года наша страна  находиться  в новой реальности, в реальности коронавирусной пандемии. Из-за введенных ограничений во многих странах мира были нарушены экономические связи, что привело к застою в экономике, как в развитых странах, так и развивающихся. Эти изменения коснулись каждого, начиная от крупных корпораций, заканчивая простыми гражданами. Основными факторами выступили конфликты, экстремальные погодные явления и экономические неурядицы. Пандемия COVID-19 может привести к еще большему росту этих показателей. Так, к примеру, в кризис продовольственных цен в 2007 – 2008 гг. значительный рост мировых цен на продовольствие за два года привел к увеличению числа недоедающих в мире на 14%.

Теперь, стоит задуматься над тем,  как России стоит решить проблему с вызовами в области продовольствия, которые стали появляться в связи со сложившейся обстановкой. Так же следует упомянуть, что установленные с 2014 года санкции в отношении нашей страны и ответные контрсанкции, распределенные нашим Правительством на Европейский Союз, США и ряд других стран, подстегнули, особенно, развитие внутреннего производства в агропромышленном секторе.

К настоящему моменту это выступает в качестве существенного преимущества РФ на фоне борьбы с коронавирусной инфекцией. Динамичное расширение сельского хозяйства за последние несколько лет предоставило возможность установить иные критерии в сфере продовольственной независимости нашего государства.

Во второй половине января  2020 года в России  была установлена другая, не похожая на предыдущую «Доктрина продовольственной безопасности». В соответствии с ней, продовольственная независимость теперь устанавливается как уровень самообеспечения в процентах, вычисляемый  как отношение объема отечественного производства сельскохозяйственной продукции, сырья и пищевых продуктов к объему их внутреннего использования и имеющие пороговые значения в отношении положений, показанных ниже на рисунке 1.

Вопрос о том, сумеет ли Россия гарантировать свое народонаселение продовольствием, волновал некоторые умы еще в марте-апреле 2020 года. 

Когда появилась информация о первых инфицированных в Российской федерации, граждане, опасаясь дефицита в условиях предстоящего возможного карантина, стали «сметать» с полок магазинов продовольственные товары, чему несказанно были рады ритейлеры, ведь на складах данный продукции, к примеру, как гречка, были очень большие запасы. Через определенное время ажиотаж сошёл на нет. Но, аналогичная ситуация наблюдалась и во множества прочих государствах мира. В будущем в СМИ стала появляться различного рода информация о том, что страну ждет голод уже в осенний период текущего года, так как посевная в стране под угрозой по причине вводимых ограничений в субъектах и нехватки средств у аграриев на горюче-смазочные материалы, семена, запасные части для сельскохозяйственной техники и прочие затраты. Встал вопрос об урожае 2020 года, «масло в огонь» прилил еще и Росгидромет, известивший о грядущей в 2020 году серьезной засухе на Русской равнине из-за того, что за зиму здесь выпало менее 10% от среднегодовой нормы осадков.

В условиях  COVID-19 в стране Правительство пошло на запрет экспорта ряда продуктов, а в области экспорта зерна 31 мартом 2020 года стала введена нетарифная квота на зерновые культуры. Так, в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации до конца первой половины 2020 года за рубеж можно было экспортировать лишь 7 млн. тонн зерна. Однако, это ограничение не касалось стран ЕАЭС.

В соответствии оперативной информации органов АПК субъектов Российской Федерации, по состоянию на 19 июня 2020 года в целом по стране яровой сев проведен на площади 50,37 млн. га, что представляет 97,3% к прогнозной площади и отвечает значению показателя на эту же дату годом раньше.

Яровые зерновые культуры в целом по стране посеяны на площади 29,1 млн. га или 99,9% к прогнозной площади. Аграрии перевыполнили прогнозные объемы посевов по таким очень важным зерновым культурам, как яровая пшеница, ячмень, кукуруза на зерно. Также на 2% выше площадей, чем делали прогноз в Министерстве сельского хозяйства, было засеяно подсолнечником.

К слову сказать, по итогам января – мая 2020 года объем изготовления растительных масел в стране, главным сырьем для которого представляет собой подсолнечник, вырос в  сравнении прошлым  на 20,5% и превысил 4,5 млн. тонн. При данном темпы роста изготовления по итогам 5 месяцев 2020 года были даже выше, чем в первом квартале, еще до введения ограничительных мер в стране. (рисунок 2).

Данные о посевных кампаниях картофеля и овощей в Российской федерации в 2020 году также выглядят хорошо, но пока не дотягивают до прогнозных значений сева. (рисунок 3).

По состоянию на 2020 год картофель в сельскохозяйственных организациях и в крестьянских фермерских хозяйствах был посеян на площади 280,4 тыс. га, что немного ниже, чем на ту же дату годом раньше. Посевная площадь под овощи составила 173,6 тыс. га – на 2,4% выше чем на 19 июня 2019 года.Министерство сельского хозяйства РФ в середине июня 2020 года рапортовало, что, невзирая на непростые погодные условия, которые складываются в ряде субъектов, а также распространение коронавируса, весенние полевые работы в целом прошли штатно, а в определённых регионах уже приступили к уборке урожая. Кроме того, Ведомство повысило прогноз урожая зерна в Российской федерации до 122,5 млн. тонн, что даже выше, чем в 2019 году. Исходя из всего выше сказанного, можно с уверенностью говорить о том, что ни о каком дефиците зерна, картофеля и овощей в Россию в 2020 году речи не идет и всю представленную раньше информацию в СМИ в противном случае как надуманной назвать недопустимо.

Выделим мясной сектор. В соответствии этим Минсельхоза в январе – апреле 2020 года производство скота и птицы на убой (в живом весе) в хозяйствах всевозможных видов увеличилось в сопоставлении с похожим периодом годом раньше на 3,4% до 4,7 млн. тонн. По сведениям Федеральной службы государственной статистики объем выпуска мяса и субпродуктов в Российской федерации в январе – мае 2020 года составил 3,5 млн. тонн – на 6,5% выше, чем годом раньше. В производственном процессе мясопродуктов в анализируемом периоде также отмечался подъём. Так, выпуск полуфабрикатов мясных, мясосодержащих, охлажденных, замороженных повысился на 8,8%, колбасных изделий, в том числе продукта колбасные для детского питания – на 2,2%, консервов мясных (мясосодержащих), в том числе консервы для детского питания – на 27,9%.

Надои молока во всевозможных категориях хозяйств в январе – апреле 2020 года по этим Минсельхоза также увеличились на 4,3% в сопоставлении с похожим периодом 2019 года до отметки 9,5 млн. тонн. Промышленное производство молока (кроме сырого) по итогам января – мая 2020 года присовокупило 2,5% к уровню января – мая 2019 года. Среди молокопродуктов стоит отметить увеличение объемов выпуска сыра — на 10,4%, сливочного масла – на 15,1%, молока и сухих сублимированных сливок – на 21,7%.

 «Соляных» и «сахарных» бунтов в нашей стране также не предвидится. По данным Федеральной службы государственной статистики валовый сбор сахарной свеклы в 2019 году составил 54,35 млн. тонн, что выше показателя 2018 года на 29,2%. По сведениям Союза сахаропроизводителей Российской федерации по состоянию на 16 марта 2020 года завершилась переработка сахарной свеклы. В Российской Федерации в сезоне 2019/2020 гг. было переработано 50,5 млн. тонн сахарной свеклы, что на 12 млн. тонн выше прошлого сезона. Выработано 7,6 млн. тонн свекловичного сахара, что превзошло объем 2018/2019 гг. на 1,7 млн. тонн. Рекордные объемы изготовления сахара привели к обвалу цен на эту продукцию в Российской федерации, в результате чего в начале 2020 года свою работа нескольким сахарным заводам даже пришлось приостановить. По состоянию на 19 июня 2020 года в Российской федерации посевные площади под сахарную свеклу составили 932,2 тыс. га, что на 98,7% отвечает значению показателя прогнозной площади сева и на 18,6% ниже, чем на аналогичную дату годом раньше. Значительное уменьшение посевных площадей в данном случае сопряжено не с коронавирусной инфекцией, а с целью стабилизации цен на рынке сахара. Объемы изготовления пищевой соли в Российской федерации в январе – мае 2020 года составили 374,9 тыс. тонн – это также на 6,6% выше, чем за аналогичный промежуток годом раньше.

Не менее важной позицией в продовольственной доктрине представляет собой «рыба и рыбопродукты». Стоит сказать немедленно, что и в этом сфере по итогам первой половины 2020 года в Российской федерации образуется положительная динамика. По оперативным этим Федерального агентства по рыболовству и ФГБУ «ЦСМС», на  июнь 2020 года итоговый объем добычи (вылова) водных биоресурсов всеми пользователями составил вблизи 2,33 млн. тонн, что на 7%, выше показателя 2019 года. Объем изготовления переработанной и консервированной рыбы, ракообразных и моллюсков в январе – мае 2020 года повысился в сопоставлении с похожим периодом годом раньше на 8%. (рисунок 4).

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что понятие продовольственной безопасности России в современных условиях следует рассматривать как состояние отечественного рынка сельскохозяйственной и рыбной продукции, продовольственных резервов, при котором всем гражданам гарантируется круглогодичный доступ к продуктам питания в количестве и качестве, достаточных для здорового физического и социального развития.

Литература

1. Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации: указ Президента РФ от 21.01.2020 № 20. Доступ через справочно-правовую систему «КонсультантПлюс»
2. Продовольственная безопасность, самообеспеченность России по кри-териям товаров из продовольственной потребительской корзины на бли-жайшие годы: информ. изд. / Росинформагротех. М.: Росинформагротех, 2019. 256 с.
3. Формирование инновационной модели развития предприятий АПК : теоретические основы, приоритеты и инструменты реализации : монография / О. Н. Бунчиков, С. Г. Сафонова, М. А. Холодова, М. С. Шейхова ; Донской ГАУ ; ФГБНУ Федеральный Ростовский аграрный центр (ФРАНЦ). – Перси-ановский : Донской ГАУ, 2020. – 188с.
4. Холодова, М.А. Об обновленных формах государственной поддержки сельского хозяйства региона / М.А. Холодова, С.Г. Сафонова, М.С. Шейхова // Региональные проблемы преобразования экономики. 2019. № 11 (109). С. 42-50.
5. Шейхова, М.С. Продовольственная безопасность России: угрозы и возможности в условиях постпандемической реальности / М. С. Шейхова, С. Г. Сафонова, Н. М. Кувичкин // Московский экономический журнал. 2020. № 10. С. 26.

УДК 332.812

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10361

ОБОСНОВАНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СИСТЕМЫ ИНДИКАТОРОВ ОЦЕНКИ КАЧЕСТВА ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ С УЧЕТОМ ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫМИ ОБЪЕКТАМИ ПРИ КОМПЛЕКСНОМ РАЗВИТИИ ТЕРРИТОРИИ НА ПРИМЕРЕ Г. СЕВАСТОПОЛЬ

JUSTIFICATION OF THE NEED FOR IMPROVING THE SYSTEM OF INDICATORS FOR ASSESSING THE QUALITY OF THE URBAN ENVIRONMENT, TAKING INTO ACCOUNT THE PROVISION OF THE POPULATION WITH GENERAL EDUCATIONAL FACILITIES IN THE COMPREHENSIVE DEVELOPMENT OF THE TERRITORY, THE CASE OF SEVASTOPOL

Саенко Ирина Александровна, доктор экономических наук, профессор кафедры Проектирования зданий и экспертизы недвижимости, Инженерно-строительный институт, ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет», Красноярск

Дмитриева Наталья Олеговна, старший преподаватель кафедры Проектирования зданий и экспертизы недвижимости, Инженерно-строительный институт, ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет», Красноярск

Короткова Светлана Андреевна, Инженерно-строительный институт, ФГАОУ ВО «Сибирский федеральный университет», Красноярск

Saenko I.A., saenko-irina@yandex.ru

Dmitrieva N.O., natali_shi@mail.ru

Korotkova S.A., svetlanna4443@gmail.com

Аннотация. В статье рассмотрен индекс качества городской среды города Севастополь и его динамика за три года и обозначены основные параметры по формированию комфортной городской среды г. Севастополь на основании Стандарта комплексного развития территорий с обоснованием строительства новых школ. Дана оценка численности постоянного населения Гагаринского района города Севастополя и проведено сравнение его застройки на соответствие типам городской среды. Обозначены базовые элементы территорий жилой и многофункциональной застройки и индикаторы социально-досуговой инфраструктуры и прилегающих пространств. Предложен комплекс мер по повышению индекса качества городской среды с учетом положений Стандарта и доказана необходимость включения в методику оценки индекса качества городской среды индикатора обеспеченности общеобразовательными школами.

Summary. This paper considers the urban environment quality index of the city of Sevastopol and its dynamics over three years, and outlines the key parameters for the formation of a comfortable urban environment in Sevastopol on the basis of the Standard for the integrated development of territories with substantiation of the construction of new schools. We give an estimate of the resident population of the Gagarinsky district of the city of Sevastopol and analyze its development in terms of compliance with the types of the urban environment. The paper also indicates basic elements of residential and multifunctional buildings and indicators of social and leisure infrastructure and adjacent spaces. Our team proposes a set of measures to improve the urban environment quality index taking into account the provisions of the Standard, and proves the necessity to include the indicator of secondary schools provision in the methodology for assessing the quality index of the urban environment.

Ключевые слова: индикатор, индекс качества городской среды, стандарт комплексного развития территорий, целевые модели городской среды.

Keywords: indicator, urban environment quality index, standard of integrated development of territories, target models of urban environment.

В последние годы в Российской Федерации взят курс на повышение комфортности среды проживания и с 2019 г. утверждена Методика расчета показателя «Индекс качества городской среды» [1] как инструмент, позволяющий не только давать оценку состояния городской среды, но и как способ определения проблем развития городов. Для эффективного развития жилой среды городов разработан Стандарт комплексного развития территорий (далее Стандарт) [3], который на настоящий момент носит рекомендательный характер. В то же время в стране отмечается потребность в строительстве общеобразовательных учреждений, что особенно актуально для республики Крым. Цель данного исследования заключалась в изучении и сопоставлении положений Методики и Стандарта применительно к процессу комплексного развития территорий и обеспеченности населения общеобразовательными услугами, проведенного на примере г. Севастополь.

Методологической основой исследования является комплекс общенаучных методов таких как сравнение, комплексный подход и системный анализ, а также табличные и графические приемы визуализации данных.

Создание комфортной городской среды, которая способствует высокому качеству жизни населения, является неотъемлемой частью градостроительной и жилищной политики, но многие города сталкиваются с такими проблемами как:

• неблагоприятная экологическая обстановка;
• хаотичная застройка;
• недоступность ряда услуг социального характера для населения;
• недостаточный уровень безопасности и комфортности общественных зон.

Согласно Методике и порядку определения индекса качества городской среды г. Севастополю в 2020 году присвоено 179 баллов из 360, что характеризуется как неблагоприятная городская среда [2]. Тем не менее наблюдается положительная динамика данного показателя, так как в 2018 году он составлял 169 баллов, а в 2019 году – 172 балла. Рост показателя в 10 баллов незначительный, но он показывает, что постепенно проводится работа по улучшению качества городской среды. По результатам оценки в 2020 году наименее развитыми оказались следующие виды пространства: озелененные пространства и общественно-деловая инфраструктура и прилегающие пространства, по 27 и 21 баллу из 60 соответственно. Наиболее высокую оценку набрало жилье и прилегающие пространства (37 баллов из 60) (рисунок 1).

Для дальнейшего развития качества городской среды, необходима реализация мероприятий по комплексной застройке территорий.

Для высокого качества жизни населения и комфортной городской среды важным является сочетание всех необходимых параметров, а именно:

• наличие комфортного и доступного жилья;
• доступность объектов торговли и услуг;
• доступность объектов образования;
• комфортные условия для физического благополучия граждан;
• гибкость и адаптивность городского пространства.

Достижение всех вышеперечисленных параметров объединяет в себе Стандарт комплексного развития территорий, область применения которого – это территории жилой и многофункциональной застройки. Согласно Стандарту, рассматривают три целевых модели городской среды: малоэтажная, среднеэтажная и центральная.

Помимо представленных выше целевых моделей, Стандартом также рассматриваются типы городской среды, т.е. территории сложившейся застройки с определенным набором функционально-планировочных и объемно-пространственных характеристик отличающиеся от целевых моделей Стандарта. Выделяется пять основных типов среды, которые встречаются в городах России (рисунок 2).

Гагаринский район г. Севастополя отличается разнообразием типов городской среды (рисунок 3). На территории района встречаются практически все типы городской среды, но особенно выраженными являются индивидуальная жилая среда, среднеэтажная и многоэтажная микрорайонная городская среда, что, в свою очередь, говорит о том, что на отдельных территориях района могут быть реализованы все целевые модели Стандарта.

По данным Федеральной службы государственной статистики по Республике Крым и г. Севастополю [6], Гагаринский муниципальный округ является самым населенным муниципальным образованием г. Севастополя с численностью населения на начало 2021 года 180 612 человек. И этот показатель постепенно растет, что отражено в таблице 1.

Так как территория Гагаринского района отличается значительным разнообразием по сложившимся типам городской среды, то выделим и рассмотрим только микрорайон Летчики, расположенный в западной части города на территории Гагаринского района. В микрорайоне преобладают многоэтажные многоквартирные дома советского и постсоветского периодов, а также активно ведется новое строительство многоэтажных домов. Микрорайон можно отнести к многоэтажной микрорайонной городской среде, что в значительной мере совпадает с параметрами среднеэтажной и центральной моделей Стандарта.

Чтобы оценить комплексность инфраструктуры микрорайона, рассмотрим некоторые из показателей многоэтажной микрорайонной городской среды и сравним их с рекомендуемыми параметрами целевых моделей. Результаты сравнения представлены в таблице 2.

Показатель по развитию объектов общественно-деловой инфраструктуры отвечает рекомендуемому. В среднем, доля помещений общественно-делового назначения составляет 25-35 % от общей площади зданий.

Рост плотности населения приводит к увеличению этажности жилой застройки. В районе расположено много жилых зданий этажностью от 9 этажей, при этом, Стандартом предполагается этажность рядовой застройки для центральной модели — не более 9 этажей.

Так как укрупненные размеры кварталов, высокая этажность и высокая плотность населения микрорайона несопоставима с параметрами среднеэтажной и центральной модели, необходимо постепенное развитие территории с увеличением функционального разнообразия предложенного для модели.

Изучив ключевые показатели микрорайона Летчики, можно сделать вывод о необходимости поэтапного преобразования его территорий в соответствии со среднеэтажной или центральной моделью Стандарта с целью дальнейшего повышения индекса качества городской среды и с применением следующих мер:

1. Разукрупнение кварталом, за счет формирования внутриквартальных проездов в улицы;
2. Заполнение разрывов в уличном фронте за счет создания объектов общественно-делового назначения и развитие застройки вдоль вновь образованных улиц;
3. Создание четкого разграничения открытых пространств;
4. Приспособление помещений первых этажей под размещение объектов общественно-делового назначения.

Одним из важных составляющих базовых элементов территорий жилой и многофункциональной застройки целевых моделей Стандарта (рисунок 4), а также в соответствии с принципами комплексного развития г. Севастополя, являются объекты образования.

В рамках Федеральной целевой программы «Социально-экономическое развитие Республики Крым и г. Севастополя до 2025 года» запланирована реализация строительства 113 объектов образования [4], из них 27 в г. Севастополе, в том числе 11 объектов общего образования. Из них 2 школы в настоящий момент строятся в Гагаринском муниципальном округе (рисунок 5), что объясняется наиболее высокой плотностью населения в данном районе города.

Для повышения комфортности и эффективности использования территории, на которой расположены школы, а также прилегающей территории, в соответствии со Стандартом рационально придерживаться следующих мер:

1. Размещение части функциональных зон за пределами участка школы на территории прилегающих парков или скверов (при условии его нахождения в зоне пешеходной доступности);
2. Возможность использования школьных площадок для проведения досуга жителями близлежащей жилой застройки;
3. Совместное использование хозяйственных площадок школой и жителями прилегающих жилых домов;
4. Проектирование эксплуатируемой кровли школы для проведения занятий на открытом воздухе.

Соблюдение данных мер позволяет оптимизировать городскую среду, сделает использование земельных ресурсов более рациональным, а также предотвратит разрывы в застройке, что в свою очередь сделает городское пространство более комфортным для проживания и досуга.

В соответствии с индексом качества городской среды уровень развития социально-досуговой инфраструктуры в г. Севастополе 33 балла из 60. При детальном рассмотрении индикаторов (рисунок 6), определяющих количество баллов по данному пространству, было выявлено отсутствие отдельного индикатора, характеризующего наличие, разнообразие и обеспеченность такими объектами образования как школы.

Проведенное исследование показало, что строительство новых школ в жилых микрорайонах г. Севастополь является актуальным, что в соответствии с принципами Стандарта является одним из основных элементов развития городских территорий. Однако это напрямую не повлияет на изменение индекса качества городской среды, что свидетельствует о необходимости совершенствования методики в части учета в расчетах такого индикатора как обеспеченность населения общеобразовательными объектами.

Список литературы

1. Распоряжение Правительства РФ от 23.03.2019 N 510-р (ред. от 30.12.2020) «Об утверждении Методики формирования индекса качества городской среды» // Справочная правовая система «Консультант Плюс» [Электронный ресурс]. URL:  http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_320891/  (дата обращения: 15.06.2021).
2. Индекс качества городской среды г. Севастополя // Индекс качества городской среды [Электронный ресурс]. URL: https://xn—-dtbcccdtsypabxk.xn--p1ai/#/cities/3925 (дата обращения: 15.06.2021).
3. Книга 1. Свод принципов комплексного развития городских территорий // Министерство строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ [Электронный ресурс]. URL: https://minstroyrf.gov.ru/docs/18283/ (дата обращения: 15.06.2021).
4. Федеральная целевая программа «Социально-экономическое развитие Республики Крым и г. Севастополя до 2025 года» // Федеральные целевые программы России [Электронный ресурс]. URL: https://fcp.economy.gov.ru/cgi-bin/cis/fcp.cgi/Fcp/ViewFcp/View/2021?fcp_code=4520000000 (дата обращения: 15.06.2021).
5. Карта Гагаринского муниципального округа г. Севастополя // Яндекс. Карты. [Электронный ресурс]. URL: https://yandex.ru/maps/959/sevastopol/geo/gagarinskiy_munitsipalny_okrug/1449330206/?ll=33.498709%2C44.564947&pt=33.464167%2C44.565212&source=entity_search&z=12.62 (дата обращения: 15.06.2021).
6. Управление Федеральной службы государственной статистики по Республике Крым г. Севастополю [Электронный ресурс]. URL: https://crimea.gks.ru/folder/27485 (дата обращения: 15.06.2021).

УДК 338.3

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10360 

Искусственный интеллект как фокус развития цифровой экономики: теоретические и практические аспекты

Artificial intelligence as the focus of the digital economy: theoretical and practical aspects

Федотова Анастасия Вячеславовна, кандидат экономических наук, доцент, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет) «МАИ», г. Москва

Fedotova Anastasia V., fedotova_mai@mail.ru

Аннотация. Статья посвящена исследованию развития технологий искусственного интеллекта и представления его фундаментальной основой концепции цифровой экономики, реализующей в рамках концепции «Индустрия 4.0». Целью проводимого в статье исследования является анализ областей эффективного применения методов и инструментов искусственного интеллекта, а также оценка потенциала внедрения искусственного интеллекта в бизнес-сферу. Рассмотрены теоретические и практические аспекты применения технологий искусственного интеллекта в различных секторах экономики. Определено, что высокая цена внедрения технологий и налаживания этапов ее функционирования является значимым барьером для использования искусственного интеллекта. Данные полученные в ходе показали, что организации, которые инвестировали в идентификацию, агрегирование, стандартизацию и маркировку данных, будут иметь хорошие возможности для объединения искусственного интеллекта с аналитикой, IoT и другими технологиями. Установлено, что для успешного объединения и организации работы команд могут быть использованы методы DevOps, которые помещают команды разработки и операционные группы в цикл обратной связи для постоянного сотрудничества и интерактивных изменений новых продуктов. Определены критерии оценки уровня зрелости отраслей искусственного интеллекта. 

Summary. The article is devoted to the study of the development of artificial intelligence technologies and its presentation as the fundamental basis of the concept of the digital economy, which is implemented within the framework of the concept of «Industry 4.0». The purpose of the research carried out in the article is to analyze the areas of effective application of artificial intelligence methods and tools, as well as to assess the potential for introducing artificial intelligence into the business sphere. The theoretical and practical aspects of the application of artificial intelligence technologies in various sectors of the economy are considered. It has been determined that the high cost of introducing technologies and establishing the stages of its functioning is a significant barrier to the use of artificial intelligence. The data obtained during the course showed that organizations that have invested in identifying, aggregating, standardizing and labeling data will be well placed to combine artificial intelligence with analytics, IoT and other technologies. It has been found that DevOps techniques can be used to successfully integrate and organize teams, placing development teams and operations teams in a feedback loop for ongoing collaboration and interactive changes to new products. Criteria for assessing the level of maturity of the branches of artificial intelligence have been determined. 

Ключевые слова: искусственный интеллект, цифровая модель экономики, тренды рынка, методы DevOps, отраслевое применение искусственного интеллекта, трансформация бизнес-процессов, цифровой маркетинг.

Key words: artificial intelligence, digital economy model, market trends, DevOps methods, industry applications of artificial intelligence, business process transformation, digital marketing.

Введение

В связи с происходящими в современных реалиях цифровыми трансформациями, возникновение и применение новых технологий имеет тенденцию к увеличению. Во все сферы деловой и общественной жизни проникают умные системы, которые могут эффективно действовать в динамично меняющемся мире. Цифровая экономика представляет собой основу всей системы госуправления, экономики, новых моделей бизнеса, основа четвертой промышленной революции. Технология искусственного интеллекта (ИИ) исследуется на протяжении более полувека. В ходе развития данной области науки интерес к столь перспективному направлению ИТ-области варьировался в зависимости от научных достижений и развития прикладных областей применения ИИ. За последние 10 лет произошло много немаловажных достижений в совершенствовании составляющих данной технологии, а также рынок ИТ определил новые возможные варианты использования ИИ. У субъектов хозяйственной деятельности возникает необходимость в использовании этого инструмента для поддержания конкурентоспособности и развития своих подсистем, что побуждает государства включаться в технологическую гонку с целью стимулирования экономики, укрепления своих геополитических позиций, повышения жизненного уровня населения [1]. Такого мнения придерживаются лидеры государств, а также главы крупнейших корпораций. Целью данного исследования является анализ областей эффективного применения методов и инструментов ИИ, а также оценка потенциала внедрения ИИ в бизнес-сферу.

Обзор литературы

В настоящее время ИИ общий термин, который объединяет в себе множество более конкретных понятий, таких, как компьютерное зрение, нейросети, машинное обучение. Это так называемый «ИИ в узком понимании», определение которого дается через описание вариантов применения технологии, которые включают в себя использование больших массивов данных для анализа, моделирования и прогнозирования событий. ИИ в широком понимании (сильный ИИ) это «сверхмашина», которая способна самостоятельно развиваться и принимать решения, не ориентируясь при этом на предварительно предоставленные ей для обработки модели и наборы правил. Термин искусственный интеллект как калька с английского не удовлетворяет экспертов: многие из них говорят о неточном переводе, который искажает суть технологии. Взамен предлагается целый набор терминов: более широкие роботизированный интеллект, нечеловеческий интеллект; или более фокусированные на инструменте нейросеть, (глубокое) машинное обучение. В любом случае, акцент смещается с человека и аналога человеческого интеллекта. Эксперты объясняют термин через инструменты, которые работают автономно и не всегда по образу и подобию человека. Можно даже говорить, что именно иные формы, отличные от человеческого мышления, и приведут к успеху ИИ [2].

В рамках проводимого в статье исследования понятие искусственного интеллекта определяется в самом широком его смысле как совокупность технологий обработки различных типов данных и информации, в частности способных интерпретировать такие данные, извлекать знания и использовать для достижения определенных целей. Машинное обучение, в свою очередь, определяется как класс методов искусственного интеллекта, которые характеризуются выполнением компьютерными системами специфических задач посредством соотнесения их с ранее выполненными задачами сходного типа без использования, установленных в явном виде инструкций. ИИ уже сегодня создает дополнительные источники для роста стоимости бизнеса. Лидеры в сфере ИИ увеличивают свои инвестиции и разрабатывают широкомасштабные стратегии для внедрения. Оценка объема рынка ИИ в Российской Федерации сильно колеблется в зависимости от методики исследований. Рассмотрим более подробно критерии оценки уровня зрелости отраслей искусственного интеллекта (табл.1) [3].

Согласно результатам исследования «Актуальные тенденции рынка искусственного интеллекта и машинного обучения» по итогам 2017 года сегмент ИИ в России ограничивался объемом 700 млн. рублей. Ожидается, что к 2021 году рынок искусственного интеллекта увеличится до 28 млрд. руб. По прогнозам авторов исследования стимулировать его рост будут финансовая сфера, розничная торговля и промышленность. По результатам исследования «Цифровая экономика: глобальные тренды и практика российского бизнеса», проведенного НИУ ВШЭ, на первые позиции с точки зрения наибольшего влияния на бизнес вышли цифровые технологии: интернет вещей и автоматизация производства (60 %), цифровое проектирование и моделирование (58 %), технологии виртуализации, удаленный доступ, удаленный офис и т. п. (57 %), мобильные технологии и кросс-канальные коммуникации (55 %). Анализируя данные, полученные американскими и британскими финансовыми аналитиками, можно сделать очевидные выводы о том, что стремительное развитие робототехники с использованием технологий искусственного интеллекта приведет к очередному скачку производительности. По оценкам экспертов, этот показатель вырастет на 30% в целом по миру, сопровождаясь снижением расходов на рабочую силу в пределах 20-33%. Естественно, в первую очередь так называемые «подрывные инновации» коснутся наиболее развитых стран, что приведет к технологической перезагрузке сразу нескольких важнейших отраслей [4].

Материалы и методы исследования

В рамках исследования были использованы методы количественного и качественного экспертных интервью. Кроме того был проведен анализ вторичных данных. Эксперты исследования российские и международные руководители, и ведущие специалисты в области искусственного интеллекта, вовлеченные в реализацию связанных с ним проектов в различных сегментах (промышленное производство, розничная торговля и др.).

В последнее время произошел впечатляющий рывок в области развития и особенно применения искусственного интеллекта, основанного на использовании нейронных сетей. Получены грандиозные результаты при решении таких задач как распознавание речи, изображений и лиц. Данные технологии основаны на достаточно грубом копировании работы человеческого мозга и не всегда дают ожидаемые результаты. Задача науки понять, как работает ИИ. Технологии часто начинают работать раньше нашего понимания всех подробностей их работы. Без такого понимания неизбежно возникают разного рода инциденты. Основная проблема в теории ИИ – понять, почему работают нейронные сети, несмотря на то, что, с точки зрения классической математики, задача построения нейронных сетей некорректна, т.к. количество наблюдений (обучающих примеров) на несколько порядков меньше числа определяемых параметров, но, тем не менее, на практике сеть работает. Теоретического понимания, почему сеть работает у нас пока нет. Хотя это не должно нас останавливать от того, чтобы эти технологии массово внедрять. Основная задача ученых – как можно скорее узнать, как технологии ИИ работают. Для поднятия ИИ на новый уровень развития и получения предсказуемых и надежных результатов необходимо построить новую или существенно доработать существующую теорию ИИ [5].

Анализируя потенциал искусственного интеллекта, исследователи начали искать новые области его применения, прежде всего – в увязке с совершенствованием бизнес-процессов. Применение ИИ в этой области позволяет сделать бизнес-процессы гибкими и адаптивными, отказаться от традиционных конвейеров и перейти к идее интеграции продвинутых ИИ-систем и людей. Такой подход позволяет радикально изменить взаимодействие машины и человека, формировать интегрированные команды из роботов и людей. Такие команды способны по ходу выполнения производственных операций быстро обрабатывать большие массивы данных, усваивать новую информацию и подстраиваться под непрерывно изменяющиеся условия. Такие возможности ИИ позволяют компаниям по-новому произвести реинжиниринг своих бизнес-процессов, существенно повысить их производительность и снизить издержки. Таким образом, одно из основных направлений развития и внедрения ИИ в промышленности – реинжиниринг бизнес-процессов. Другим направлением развития и внедрения ИИ является дополнение и расширение человеческих возможностей, когда машины выполняют то, что лучше всего они умеют (выполнение повторяющихся, монотонных задач с обработкой колоссального объема данных), а люди выполняют то, что лучше всего умеют они (работа с неоднозначной информацией, умозаключение в сложных случаях, принятие решений в условиях с высоким уровнем неопределенности, творчество и др.). Это направление принято назвать третьей волной бизнес-трансформации [6].

Статистические данные свидетельствуют о том, что в период 2016-2019 гг. доходы мирового рынка искусственного интеллекта увеличились на 350%, с 3221,8 до 11283,76 млн. долл. США (рис.1). К 2025 г. доходы должны возрасти до 89847,26 млн. долл. США

Влияние искусственного интеллекта на мировой ВВП обусловливается повышением производительности труда, персонализацией, сокращением издержек времени, а также улучшением качества продукции, работ и услуг. Ожидается, что рост производительности труда в мире будет составлять 55% от совокупного влияния искусственного интеллекта на мировой ВВП в период 2017-2030 гг. Рассмотрим применение ИИ в различных секторах экономики [7].

Маркетинг и реклама. Внедрение ИИ в сфере маркетинга и рекламы влияет на повышение рентабельности бизнеса, существенное улучшение таргетингов, рост клиентоориентированности. При этом данные выгоды от ИИ могут быть использованы компаниями из любой сферы — банковской, металлургической, транспортной. Рост проникновения технологии Больших Данных на рекламный рынок требует как от рекламодателей, так и от агентств, применения технологий ИИ для эффективной аналитики пользовательских данных с целью получения точных знаний об аудитории и клиентских предпочтениях. При этом ИИ позволяет не только получать полную информацию о пользователях, но и предсказывать их поведение в будущем. ИИ в рекламе используется для таргетинга. Это характерно не только для банков, а для всего digital-маркетинга. Банки располагают информацией о транзакциях, и это даёт преимущество [8].

Ритейл. Искусственный интеллект в розничной торговле находит всё более широкое применение: это не только улучшение коммуникации с покупателями, но и оптимизация ценообразования, работа с товарными запасами, принятие решений о времени и формате акций и распродаж. По мнению экспертов, сегодня любая крупная компания в ритейле использует ИИ. Это связано с объемами данных, которые можно анализировать в режиме реального времени. Кроме того, выгода заметна сразу — за счет использования инструментов автоматизирования процессов. Выделяются два основных инструмента: автоматические (умные) кассы и рекомендательные сервисы. Магазины обеспечивают заказ продукции по данным анализа покупательской активности. Потребителям же предлагаются скидки на товары по данным их покупательской корзины, формируются акции и специальные предложения.

Банкинг. Данный сектор экономики всеми экспертами отмечается как наиболее перспективный для развития ИИ. Объяснением этому может служить тот факт, что банки обладают большим количеством данных, которые можно анализировать. Применение ИИ в банковской сфере можно разделить на два типа: решение внутренних задач банка как организации и клиентский сервис. Для повышения эффективности и упрощения внутренних процессов используются инструменты автоматизации принятия решений и инструменты, увеличивающие количество принимаемых решений (напр., различные варианты скоринга). Также часто используются роботы, автоматизирующие внутренние процессы. Они помогают повысить эффективность базовых рутинных процедур. Машинный интеллект применим для скоринга, для быстрого принятия решений, оценки риска при выдаче кредита, при анализе платежеспособности заемщика. Скоринг используется также для работы с клиентами — это и многочисленные инструменты, позволяющие выявлять кредитоспособных граждан, и формирование индивидуальных предложений по вкладам и тарифам. Еще один инструмент — технология распознавания лиц, которую можно использовать для идентификации клиентов. Потенциал данной технологии также позволяет повысить безопасность.

Телекоммуникации. Телекоммуникационные компании, как и банки, обладают обширной базой данных о своих абонентах. Поэтому одним из первых направлений применения ИИ в телекоммуникациях стал маркетинг, в частности, решения для удержания клиентов и повышения их лояльности. Сегодня телекоммуникационные компании используют чат-боты для ответов на вопросы клиентов, предиктивную аналитику для формирования сетки тарифов и вычисления вероятности использования абонентами тех или иных сервисов. С помощью машинного обучения и основанного на нем поведенческого анализа компании вычисляют мошеннические звонки. ИИ позволяет прогнозировать загрузку сетевых ресурсов и оптимизировать их распределение в соответствии с прогнозами.

Промышленность. Сектор тяжелой промышленности обладает большим потенциалом в сфере внедрения ИИ, в первую очередь, за счет быстрого прототипирования или динамического распределения ресурсов — модификации оборудования. Для производственных компаний самым главным преимуществом ИИ является снижение числа ошибок в работе, связанных с человеческим фактором, сокращение количества выполняемых вручную рабочих процессов, прогнозная аналитика. Совместное исследование компании «Цифра» и Российского союза промышленников и предпринимателей отражает тенденцию повышения спроса на технологии ИИ со стороны промышленников. Согласно исследованию, ИИ в промышленности используется, для увеличения срока службы промышленного оборудования и повышения эффективности его технического обслуживания составляет 44 %. В российской промышленности технологии ИИ применяются в производстве (металлургия, химия, нефтехимия, нефтепереработка и нефтедобыча) — 22 %, в электроэнергетике — 11 %. Оставшиеся 23 % — научные работы университетов, исследующих применение методов ИИ в новых сферах для промышленного сектора. Опрошенные эксперты настоящего исследования также оптимистичны в прогнозах эффективности внедрения ИИ в промышленности и отмечают как преимущество большие базы данных для работы, которые стимулируют развитие ИИ. Данные используются для обучения систем ИИ, для прогнозирования, для разработки рекомендательных систем, которые в дальнейшем используются с целью оптимизации производственных, так и административных процессов. Искусственный интеллект помогает работать с большим количеством факторов, анализировать влияние каждого и делать выводы.

Самыми распространенными элементами ИИ в промышленности являются автоматизированные инструменты и когнитивные помощники. Также часто используются цифровые двойники — системы, которые на базе машинного обучения помогают оптимизировать организационные процессы. Эти технологии постепенно заменяют рабочих, которые выполняют типичные задачи, что, в свою очередь, приводит к сокращению издержек.

Результаты различных исследований, проведенных в России и зарубежных странах, показывают ряд общих проблем, с которыми сталкиваются организации, внедряющие технологии ИИ. Большинство специалистов разделяют мнение, в соответствии с которым речь идет о принципиально новом явлении, которое становится вызовом не только для группы профессионалов, но для всего социума. По данным аналитических компаний SAS и Deloitte основными трудностями развития ИИ являются [9]:

• изменение перечня профессий и востребованных человеческих навыков;
• нормативно-правовые риски;
• этические вопросы.

Международные исследования обращают внимание на несколько блоков барьеров внедрения и использования ИИ. Организации-пионеры выделяют среди основных барьеров для внедрения технологий ИИ:

• нехватку поддержки со стороны руководства;
• неясное экономическое обоснование.

Последний вызов наиболее часто называли и российский эксперты в ходе глубинных интервью. Высокая цена внедрения технологий и налаживания этапов ее функционирования является значимым барьером для использования ИИ. Экономическую выгоду не всегда удается продемонстрировать в краткосрочной перспективе, что может являться причиной закрытия отдельных проектов. Стоит также отметить, что ИИ имеет более перспективное развитие при взаимодействии с другими набирающими популярность в 2019 году технологиями. Успешная интеграция ИИ с другими технологиями начинается с данных. Организации, которые инвестировали в идентификацию, агрегирование, стандартизацию и маркировку данных, будут иметь хорошие возможности для объединения ИИ с аналитикой, IoT и другими технологиями. Для успешного объединения и организации работы команд могут быть использованы методы DevOps, которые помещают команды разработки и операционные группы в цикл обратной связи для постоянного сотрудничества и интерактивных изменений новых продуктов. При этом необходимо создание новых ролей для сотрудников в качестве переводчиков и связей между различными группами. Модели также нуждаются в регулярном тестировании, обновлении и замене [10].

Использование DevOps обеспечивает стабильное, быстрое и надежное развертывание ПО, в том числе и благодаря непрерывности тестирования, что позволяет избежать задержек и проблем с качеством, свойственных для классической модели проектной разработки. Культура DevOps может развиваться в компаниях либо эволюционно, когда сотрудники понимают, что появляются процессы, которые можно автоматизировать, либо с целью реализации новых бизнес-целей. Но когда компании нужно поставить на рельсы новые процессы, всегда требуются специалисты, способные внедрить и развить нужные инструменты. Переходя на DevOps, бизнес получает несколько преимуществ. Среди них:

• быстрый выход на рынок (например, сокращение времени цикла и более высокие темпы развертывания);
• повышение качества (например, повышение доступности, меньше сбоев и т.д.);
• увеличение организационной эффективности (например, больше времени тратится на деятельность связанную с увеличением ценности продукта по сравнению с потерями, увеличение количества функционала, переданного заказчику).

Результаты

Сегодня в России, как и во всем мире, интерес к искусственному интеллекту огромный: ведущие страны мира разрабатывают стратегии развития ИИ, технология обсуждается на всех возможных уровнях  от научных конференций до социальных сетей. В то же время общепринятого понимания и единого определения того, что такое искусственный интеллект, в настоящий момент не существует. Как следствие, отношение к технологии со стороны общества и индустрии пока неоднозначное: остаются вопросы относительно безопасности использования технологии, ее влияние на социальное благополучие и права человека (в частности, право на приватность). Бизнес и государственные структуры в России уже сегодня пришли к пониманию тех выгод, которые несет в себе внедрение технологии искусственного интеллекта, однако большинство представителей бизнеса пока не до конца осознают, как именно надо применять технологию, чтобы добиться необходимых им результатов. Ситуация постепенно меняется с началом обсуждения этой темы на самых высоких государственных уровнях, а также с появлением различных успешных кейсов использования искусственного интеллекта.

Лидеры развития технологии США, Китай, Япония. Участники настоящего исследования причисляют Россию к числу стран с высоким потенциалом внедрения искусственного интеллекта. Основные типы применения технологии искусственного интеллекта в России, выявленные в ходе исследования, в целом совпадают с общемировыми тенденциями. В российских компаниях это:

• агенты (автоматизированные службы поддержки банков, медицинских и телекоммуникационных учреждений, чат-боты клиентских сервисов);
• алгоритмы, оптимизирующие процесс принятия решений используются во всех сферах: от промышленности (рекомендательные системы для принятия технологических решений, повышение безопасности производства) до розничной торговли (логистические задачи, изучение поведения покупателей) и банков (формирование индивидуальных предложений, улучшение таргетингов);
• автоматизация производственных процессов в компаниях широкого профиля, «умные» устройства (системы распознавания образов). 

Выводы/результаты

Лидерами по внедрению и использованию искусственного интеллекта на российском рынке, по мнению экспертов, являются промышленные предприятия, банки, телекоммуникационные компании и ритейл. Промышленные предприятия активно внедряют инструменты автоматизации внутренних и производственных процессов. Рекомендательные сервисы используются на всех этапах производственного процесса, как для мониторинга текущих процессов, так и для прогнозирования будущих событий. Банковская сфера использует различные инструменты скоринга, автоматизируя рутинные функции, оптимизируя и ускоряя процессы принятия решений. Банки используют накопленные знания о своих клиентах и на их основе разрабатывают рекомендательные сервисы. В целях идентификации и обеспечения безопасности используются технологии распознавания образов (биометрия, распознавание лиц). Телекоммуникационные компании используют чат-боты для ответов на вопросы клиентов, предиктивную аналитику для формирования сетки тарифов и вычисления вероятности использования абонентами тех или иных сервисов. С помощью машинного обучения и основанного на нем поведенческого анализа компании вычисляют мошеннические звонки. ИИ позволяет прогнозировать загрузку сетевых ресурсов и оптимизировать их распределение в соответствии с прогнозами. 

Список использованной литературы

1. Дадашев З.Ф., Устинова Н.Г. Влияние искусственного интеллекта на экономику // Эпоха науки. — — №18. — С.53-57. doi:10.24411/2409-3203-2019-00042
2. Соколова И.С., Гальдин А.А. Практическое применение искусственного интеллекта в условиях цифровой экономики // Модели, системы, сети в экономике, технике, природе и обществе. — — №2 (26). — С. 71-79.
3. Указ Президента Российской Федерации «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017‑2030 годы» // Режим доступа: http://pravo.gov.ru / proxy / ips / ?docbody=&firstDoc=1&lastDoc=1&nd=102431687 (дата обращения: 09.02.2020)
4. Мустафина А.Ф. Технология искусственного интеллекта в контексте бизнес-среды // Стратегии бизнеса. — — №7 (63). — С. 8-14.
5. Ефимова С.А. Развитие искусственного интеллекта // Цифровая наука. — — №6. — С. 49-58
6. Крюкова А.А., Михаленко Ю.А. Инструменты цифровой экономики // КНЖ. — — №3 (20). — С. 108-111.
7. Петров А.А. Возможности и направления развития цифровой экономики в России и блокирующие факторы ее развития // Актуальные проблемы российского права. — — №3 (100). — С. 45-66.
8. Трофимов В.В. Искусственный интеллект в цифровой экономике // Известия СПбГЭУ. — — №4 (118). — С. 105-109.
9. Щурина С.В., Данилов А.С. Искусственный интеллект как технологическая инновация для ускорения развития экономики // Экономика. Налоги. Право. — — №3. — С. 125-133.
10. Ilin I.V., Izotov A.V., Shirokova S.V., Rostova O.V., Levina A.I. Method of decision making support for IT market analysis // Proceedings of 2017 20th IEEE International Conference on Soft Computing and Measurements, SCM 2017 20. — -P. 812-814.

УДК 330.35

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10359 

ИССЛЕДОВАНИЕ ВЛИЯНИЯ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ НА ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В ГАНЕ

THE EFFECT OF FOREIGN INVESTMENTS ON ECONOMIC GROWTH IN GHANA: AN EMPIRICAL STUDY

Донкор Теттех Даниил, Институт промышленного менеджмента, экономики и торговли Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого

Козлов Александр Владимирович, д.э.н., профессор Института промышленного менеджмента, экономики и торговли Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого

Donkor Tetteh Daniel, Institute of Industrial Management, Economics and Trade, Peter the Great St. Petersburg polytechnic university,

Kozlov Aleksandr Vladimirovich, DSc(Ec), professor of Institute of Industrial Management, Economics and Trade, Peter the Great St. Petersburg polytechnic university 

Аннотация. Актуальность исследования определяется насущной необходимостью определения путей, факторов и инструментов повышения жизненного уровня в странах Африки, условием которого является устойчивый экономический рост. Целью исследования является оценка влияния иностранных инвестиций на экономический рост в Гане, стране, расположенной на западе Африканского континента. Методология исследования базируется на применении аппарата эконометрики, тестирования коинтеграции по Йохансену, а также использовании расширенного метода Дики-Фуллера. Результаты исследования показали, что иностранные инвестиции стимулируют экономический рост в долгосрочной перспективе, но в краткосрочной перспективе они способствуют минимальному или незначительному росту. В исследовании даны рекомендации правительству принять стратегии, которые привлекут на основе слияний и создания совместных предприятий больше местных инвесторов для экономического роста в стране. Также необходима обратная связь для быстрого стимулирования секторального роста и либерализация политики выхода на рынок, формирование прозрачных и стабильных условий для местных и иностранных инвесторов. Выделены задачи инфраструктурного развития, в частности, формирование рынка квалифицированной рабочей силы и создание системы налоговых льгот для инвесторов. Авторы сформулировали ограничения выполненного исследования. 

Summary. The importance of this paper is defined by utmost need to identify ways, factors and tools providing higher living standards for the whole population of African countries which can be based on sustainable economic development. The goal of the study is to critically assess the impact of a such important factor as foreign investment on economic growth in Ghana located in West African sub-region. The study employed Johansen cointegration, Augmented Dicky-Fuller, and the Auto Regressive Distribution lag econometrics technique to produce robust findings. Results from the study showed that foreign investment drives economic growth in the long but in the short run it fosters minimal or insignificant growth. The study recommends that the government should adopt strategies that will attract more local investors to boost the country’s productivity, mergers and joint ventures. Backward and forward linkages to rapidly drive sectoral growth and also liberalized market entry policies to offer open and reliable conditions for local and foreign investors. The tasks of infrastructural development are highlighted, in particular, the formation of a qualified labor market and the formation of a system of tax incentives for investors. The authors formulated the limitations of the study.

Ключевые слова: иностранные инвестиции, экономический рост, эконометрические методы, Западная Африка, Гана.

Key words: foreign investment, economic growth, econometrics, West African sub-region, Ghana.

Introduction

Foreign Investment (FI) is one of the most relevant aspects of the recent wave of globalization as it has become an important tool in achieving sustained growth and it’s regarded as the major driver of nations’ economic development [1]. It is seen as a situation where a company finds a lasting interest in investing in another company in a different country. The study [2] identifies it as a critical factor that propels economic growth. The paper [3] also defined it as a situation where a foreign investor investment gains some level of influence in the management of an entity outside the investor’s home country.

Studies on foreign Investment however have been mostly centered on the effects and growth in developed countries rather than in developing countries, and a few on the West African sub-region [4, 5]. The studies show that developed countries have an absorptive capacity to benefit from the spills FI brings. The authors of [6] presenting analysis on the effects of FI between (1984-2010) conclude that FI brings about some level of growth in developed economies. Similar studies in France, Australia, and other developed countries also outputted positive impact of FI [7]. The study [8] using single-country research, in contrast, concludes that FI has no significant positive effect on economic growth. Studies in developing countries also show mixed results, for instance the study [9] focused on mergers and acquisitions in developing countries resulted that FI does not bring about any increase in an economy capital stock. Krugman&Obstfeld, on the contrary, stated that FI brings into developing countries the control of resources [10].

Ghana’s position in the past on FI and its effects on growth was controversial. FI was seen as a tool for neocolonialism and western capitalist exploitation [11]. In recent years, however, there have been significant inflows of FI in Ghana. Between the years 2006 and 2016, the country was ranked among the high receiving economies of the inflows of FI in Africa. Studies in Ghana have also shown the positive spills of FI in the country. [12] a study using time series analysis approach on these variables; inflation, gross fixed capital formation, trade openness, and government spending for the period 1983-2012, concluded that there is a positive effect of the introduction of FI in Ghana.

Ghana however has seen some level of FI inflows but its net percentage to gross domestic product (GDP) is still low. The total inflows of FI Globally summed up to $1,5 trillion in 2019. From these developing countries recorded 72% amounting to $616 billion. Africa recorded a total FI of $38 billion in 2019. In Ghana, the FI stock was USD 38,5 million. The mining and oil sector, service, and agricultural sectors are areas that facilitate major inflows of FI in the country [13].

Although the country is recognized among high receiving economies of FI inflows in Africa its developmental impact on growth is not felt by the people. A major problem exists in the country; unskilled workforce, low productivity, high inflation, lengthy bureaucratic process, low technology, insufficient facilities and weakness in infrastructures, insufficient tools, and equipment, weak financial systems, and poverty are still high. This, therefore, defined the goal of the study to assess the impact of FI inflows on economic growth in the country.

Literature review

Lack of capital in developing nations has compelled policymakers to seek for foreign investors to invest in their country to achieve rapid growth. Data from developed countries states that these benefits associated with the inflows of foreign investment come with some underlying conditions.

Many past studies revealed that foreign investment impacts economic growth, but this growth is determined by the elasticity of the demand and supply linkages of foreign investors and local firms. It is therefore crucial for policymakers to attract more foreign firms/investors toward local companies that are capable of ensuring increased spillovers and linkage to achieve growth. Also, there should be flexibility in the demand/supply trade between foreign firms/investors and local companies.

Rodriguez-Clare  [14] addressed foreign investment in developing countries in a seminar paper. He stated that the positive spillover of foreign firms to host countries depends on the ability to generate backward linkage compared to domestic firms. He further explained the backward linkage of foreign and domestic firms as the ratio of employment generation in industries to employed labor directly by the firm. This theory is based on two assumptions, 1. If the linkage gained by foreign firms is bigger than domestic companies, it will result in the introduction of new technology, increased wages, and productivity gains by domestic firms. Countries with good infrastructures and big manufacturing companies will generate positive spillovers concerning their linkage with foreign firms. 2. If there is a stronger linkage, the productivity of domestic firms will be improved via a forward linkage such as the introduction of technological inputs. Markusen and Venables [15] argue that the entry of international firms in receiving countries can have two separate effects: The competition effect and the Linkage effect. Foreign firms investing in developing countries’ markets can bring about tougher competition which will heavily impact the performance and patronization of domestic products. However, the competition will also bring about price reduction whilst ensuring quality. Concerning the linkage effect, the inflows of foreign investors to the local firm will ensure an increase in demand for local produce. That is the effect will ensure that intermediate goods producers are capable of generating an esteemed situation that could be beneficial to domestic final-goods producers.

S Wajid (2017) [16] using time series data based on cointegration for the period 1990-2015 showed robust correlation among the variables in the run. The findings further showed that in the long run FI is a significant factor for growth but not in the short run.

Lin and Saggi (2007) [17] show that there has been increased interaction and linkage of domestic suppliers due to the increasing number of foreign investors/firms. To the linkage effect, foreign investments come with increased opportunities for developing countries, some include, creating market accessibility, staff development, and training, transfer of technology, the commencement of new projects and processes, productivity gains, adopting new managerial skills and know-how in the domestic market and establishing a network of contacts internationally. Njangang et al. (2018) [18] using a three-panel data study; Low-income countries, lower-middle-income and upper middle income for the period 1980- 2016 concluded that country’s with weak institutions deters growth. This is a result of political instability, corruption, and high taxes. These factors make it difficult for investors to predict the returns on their investment.

Furthermore, for a country to fully grasp the positive shocks associated with foreign investment, its level of development has to be on the rise. It is therefore necessary for developing countries to adopt a system that will open if financial markets to new entrepreneurs, new technologies, and new managerial skills. Entrepreneurs have a major influence in domestic and export markets. Also, mergers and acquisitions bring about a well-functioning stock market. This further increases the sources of funds available to business owners and also creates a market for foreign and domestic investors. 

Makki & Somwaru (2004) [19] using SUR technique in it survey analysis of 66 developing countries within the periods (1971-1980, 1981-1990, and 1991-2000) concludes that there is a positive effect on the growth of foreign investment per se and a positive effect of the relationship between trade openness and foreign investment. Hansen & Rand (2006) [20] postulate that foreign investment has a positive effect on GDP. In their examination of foreign investment and gross domestic product (GDP) in a sample of 31 developing countries for the period 1970-2000 using heterogeneous estimators of panel data, they discovered a cointegration between foreign investment and GDP. The analyses showed evidence of foreign investment impact on GDP but not in the case of GDP impact on foreign investment in the long run. It was also discovered that foreign investment has a higher ratio of gross capital formation effect on GDP. They concluded that Foreign investment has an impact on GDP through education, knowledge transfers, and adoption of new technologies. 

Conversely, Lyroudi et al. (2004) [21] studies revealed that there is no significant positive spill-over effect on growth for developing countries.

In summary, most of the empirical analysis of foreign investment on growth has shown that transition economies must attain a certain level of growth, both economic and technological before it can generate the positive effects spillover effects foreign investment brings. However, advanced technologies will also require the absorptive capacity of the receiving country, its adequacy of human capital, market access, domestic investment, and high savings rate. This was evident in many past and recent researches such as Akin & Appiah, Li, Frowne, Donkor  [22,23]. Thus, the literature overview confirmed the topicality of the study on impact of FI on economic growth on one hand and the lack of studies focused on West African sub-region’s developing countries in total and Ghana, in particular.

Data, Model, and Methodology

Data & Model

The variables employed in the study include Foreign investment, financial development, industrialization, and growth. Growth is the dependent variable whilst foreign investment is the independent variable, and the others are control variables. The study used a secondary source of data collected from the world bank database [24]. The period covers 1990 – 2017.

To determine the effects of foreign investment on economic growth. To evaluate the factors that contribute to economic development, the analysis uses an econometric model based on the following:

GR_t=α_t+β₁FI+ β₂FD_t+ β₃IND_t+εt

Where GR is economic growth measured in Current USD, FI is foreign investment, FD is Financial Development, and IND (Industrialization)), with _t as the time and α represents the intercept.

Methodology

The study was carried out to critically assess the impact of foreign investment in Ghana. To achieve this the study employed the following techniques. First, the study used a unit root test to check the stationarity of the variables. This is very important as it helps in determining the correct data trend. The ADF by H. M. Pesaran (2007) [25] establishes the unit root test uses cross-sectional dependency by expanding the ADF regression with cross-sectional averages in level and fist difference. Testing the variables in Level and first difference helps to know their integration sequence.

The outcome of stationarity among the variables spun the continuous study, to test for long-run cointegration between the dependent and independent variables. In testing the long run, the study employed the Johansen Cointegration test. Johansen’s cointegration test by Johansen (1988) [26] is used to determine the validity of cointegration links using maximum likelihood estimates.

The ARDL techniques followed up from the Johansen tests because there was the existence of a long or long-run relationship between the dependent and independent variable (foreign investment and growth). ARDL is an ordinary least square (OLS) technique that is suitable for both short- and long-term nonstationary variables and also, time series with mixed order of integration. ARDL technique can be used for small sample size and data, and it is also able to combine variables at both levels and first difference. Duasa (2007) [27] asserts that ARDL can accommodate different variables which have different lags but not so with the standard cointegration test.

Results and discussion

This chapter presents the results and discussions of the findings of the methodology. It examines the relationship amongst all the variables (growth, foreign investment, financial development, and industrialization). It uses descriptive & correlation statistics to give comparative analysis to the study, unit root to determine the stationarity of the variables, cointegration to establish if there is a linear long-run relationship among the variables and finally testing for the causality of the long-run and short-run links amongst all the variables.

Descriptive and correlation statistics enable comparative analysis of the study. In using descriptive analysis, the mean, standard deviation, minimum and maximum figures of the dependent and independent variables depict varying results (Table 1). Summary of the results showed that foreign investment has a mean value of 1.2309 and a standard deviation value of 1.4309 whilst Growth has a mean value of 2.1510 and a standard deviation figure of 1.9610. Minimum and Maximum values showed a high-level increase in growth, 5.0009 and 6.2010 respectively. Concerning foreign investment, they outputted 1.4807 and 3.4909. Financial development however recorded decreasing values, a standard deviation, and a mean value of 0.0817 and 0.6437. Industrialization also showed an increasing mean value of 24.3560 and a decreased standard deviation value of 4.8736. Minimum and Maximum values depicted increasing values, 16.77728 and 34.8510 respectively.

Furthermore, the outcome of correlation statistics shows that all the independent variables thus Foreign investment, financial development, and industrialization all exhibit a positive relationship with growth. The correlation between foreign investment and growth is 0.957%, financial development and growth is 0.6314%, and industrialization and growth is 0.5576%.

To determine the impact of the foreign investment in Ghana, the status of stationarity of all variables (GR, FI, FD, IND) has to be examined. This is done to ensure the effects of spillovers and also to determine that variables are stationary. Using Augmented Dickey-Fuller (ADF) [25] to test for the Unit root, the following outcomes were shown. All the variables when tested were not level at stationary but they were stationary at first difference.  Foreign investment and industrialization became stationary after first differencing at a 5% significance level. Economic Growth and financial development became stationary after first differencing at a 1% significance level.

A cointegration test is carried out to establish if there is a linear long-run relationship among the variables. Johansen (1988) [26] therefore states that cointegration enables us to specify a process of adjustment among the variables of interest and also in disequilibrium markets. It is therefore evident from Table 3 that trace statistics show the presence of cointegration among the variables. A null hypothesis, trace statistics show a greater value of 115.4485, to a 5% critic value of 47.85613. At most one long relationship also showed a greater value of 47.23241 to a 5% critic value of 29.79707. Results from the tables give evidence to support that there exists a long-run relationship between foreign investment and economic growth.

The importance of the inflows of foreign investment on economic growth has led to the measurement of these results by examining its effects in the long run and short run. The resulted calculation is shown in table 4. The impact of Foreign investment on economic growth, in the long run, increases growth in receiving economies. Statistical results show that a percentage increase in foreign investment will increase economic growth by 8.6010% and significance level at 10%. The inflows of FI into Ghana will improve and trigger the human and physical capital through the development of their abilities. Gross domestic product is likely to increase as production will rise through the enhancing of labor output and the introduction of new technologies in production. Foreign investment also brings about growth through industrialization. Through this FI creates employment opportunities for the populace hence increasing the standard of living. A. S Wajid (2017) [19] in his study using time series data from 1990 to 2015 base on unit root test showed stationarity. He discovered robust proof for the correlation between foreign investment and growth in the long run. He further stated Foreign investment brings about an improvement in the labor force as it finetunes the skills of personnel and also gives them proper training regarding modern technology. In the short run, however, foreign investment impact on growth is minimal. Statistical evidence is shown in table 4 as an increase in financial development in the short run led to a minimal increase in the economic growth of -1.1808%. Njangang et al. (2018) [19] using a three-panel data study; Low-income countries, lower-middle-income and upper middle income for the period 1980- 2016 concluded that in the short-run the effects of foreign investment on growth are insignificant. The minimal impact of foreign investment on economic growth is a result of political instability, corruption, and high taxes. These factors make it difficult for investors to predict the returns on their investment.

Also, there is a minimal impact of Financial Development on economic growth in the long run unlike in the short run. The results show that the impact of financial development on economic growth, in the long run, will lead to a negative 0.0011% decline in growth but in the short run, it will output positive growth of 0.8952%. Transitioning countries like Ghana will enjoy economic growth when financial systems are improved. Financial development in the short run will influence the economy’s savings rate, propel mobilization of resources, investment, and imports and exports. In the short run, financial development will cause an increase in sectoral growth as active or good financial systems are more correlated with economic growth. In line with this, Gerschenkron [28] stated that the impact financial development will have on growth will depend on the backwardness of the receiving country. He further stated that due to this transitioning country needs a more active financial system. In the long run, however, financial development’s impact on growth is minimal. Demetriades and Hussein [29] in their study on causality analysis discovered minimal proof on the causality indicating positive spills financial development to economic growth in the long run. This was supported by Menyah et al. [30] whose study showed no causality associated with financial development on growth. 

Moreover, the effects of industrialization on economic growth in both short-run and long-run. Statistical evidence showed that an increase in industrialization in both the short run will increase economic growth by 0.2031% and a significance level at 1%. and in the long run 0.632%. An increase in industrialization fosters economic growth as it brings about an increased employment opportunity, propels new technology and innovation, and increases the productivity output of the country, improves the per-capital income, and also brings poverty to a minimal level.

Overall, the results suggest a strong positive impact on FI flows in the long run and this is supported by many authors.

Conclusions, policy implications, and recommendation

The study was carried out to critically assess the impact of foreign investment. Careful discussion and analyses were carried out on the effects of foreign investment on economic growth in Ghana over the period 1990 – 2017. The study used the Johanson cointegration, Augmented Dicky-Fuller (ADF), and the ARDL (Auto Regressive Distribution lag) econometrics technique to produce robust findings.

Results from the study show that foreign investment drives significant economic growth in the long run but in the short run it fosters insignificant growth. Political turmoil and other social vices make the environment unconducive for foreign investors. Moreover, results from the study showed robust proof of the relationship between foreign investment and growth in the long run. Foreign investment brings about an improvement in the labor force thus, finetune the skills of personnel’s and also give them proper training regarding modern technology. Foreign investment also enhances growth through industrialization, and this creates employment streams and also increasing the standard of living.

However, the study covers one country only and it is based on analysis of foreign investment without distinguishing the direct foreign investments which is the most important factor for economic growth.

It was evident from the study that corruption and political instability deters foreign firms to invest. Again, foreign investment triggers an improvement in human and physical capital through the introduction of new knowledge and skills. Also, FI creates employment opportunities for the populace hence improving the standard of living in the country. The study however recommends that given the decrease of foreign investment on economic growth in the short run, the government should adopt strategies that will boost the output of local producers and also attract more local investors. For instance, mergers or joint ventures between foreign and local firms. Furthermore, strategies should be put in place by the government to strengthen the forward and backward linkages of foreign investment into the country. Backward and forward linkages will result in increasing the productivity gains by firms, upgrading domestic institutions, enhance labor outputs, improve the standard of living. Lastly, there should be a liberalized policy on market entry to offer open and reliable conditions for local and foreign investors, For example, access to affordable labor, and a reduction in taxes. 

Список литературы

1. Баджо-Рубио, О., Диас-Мора, С. и Диас-Ролдан, С. Иностранные инвестиции и региональный рост: анализ на примере Испании. Региональные исследования. 2010. 44 (3): 373-82. doi:10.1080/00343400802508844.
2. Кой, А. Г. и Комикан, Х. Ф., Прямые иностранные инвестиции и экономический рост: подход к временным рядам, Журнал глобальной экономики, 2014. Том. 6 № 1, стр. 7-9.
3. Соломон Э. Прямые иностранные инвестиции, факторы принимающей страны и экономический рост. Ensayos Revista de Economía. 2011. Том 30, № 1, стр. 4-7.
4. Лукас Р. Э. Младший О механике экономического развития. Журнал денежно — кредитной экономики 1988. 22 (1): 3-42. doi:10.1016/0304-3932(88)90168-7.
5. Гуринча, П.-О., Жанна, О. Потоки капитала в развивающиеся страны: загадка распределения. Обзор экономических исследований. 2013. 80 (4): 1484-515. doi:10.1093/restud/rdt004.
6. Гарсия-Сантана, М., Мораль-Бенито, Э., Пихоан-Мас, Дж. и Рамос, Р. Растет, как Испания: 1995-2007. Рабочий документ 1609. Мадрид: 2016. Банк Испании. [Электронный ресурс] URL: https://www.cemfi.es/~pijoan/ Work_in_Progress_files/missallocation_Spain_v34.pdf.
7. Бломстрем М., Липси Р. Э. и Зеян М. Чем объясняется рост развивающихся стран. Рабочий документ 4132. Кембридж, Массачусетс: Национальное бюро экономических исследований,Кембридж, Массачусетс, 1994. [Электронный ресурс] URL: http://www.nber.org/papers/w4132.
8. Хорхе Бермехо Карбонелл, Ричард А. Вернер. Способствуют Ли Прямые Иностранные Инвестиции Экономическому Росту? Новый эмпирический подход, примененный к Испании, Экономическая география. 2018. 94:4, 425-456, DOI: 10.1080/00130095.2017.1393312
9. Агосин М. (2000). Майер (). Иностранные инвестиции в Развивающиеся страны–Это толпа внутренних инвестиций. Документ, представленный на Конференции Организации Объединенных Наций (ООН) по торговле и развитию (ЮНКТАД). 2000. [Электронный ресурс] URL: http://www. unctad. org/ru/docs/dp_146. ru. pdf.
10. Кругман П., Обстфельд М. Международная экономическая теория и политика (8-е изд.). США: Пирсон Аддисон Уэсли. 2009
11. Циката Г. К., Асанте Ю. и Гьяси Е. М. Детерминанты прямых иностранных инвестиций в Гане, Институт зарубежного развития. 2000.
12. Нкетсия, Исаак, Квайдуу Матфей. Влияние прямых иностранных инвестиций на экономический рост в Гане. 2017. 2. 227-232. 10.11648/j.jbed.20170204.14
13. ЮНКТАД. Отчет о мировых инвестициях за 2020 год. Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций.
14. Родригес-Клэр, А. Транснациональные корпорации, связи и экономическое развитие. Американское экономическое обозрение. 1996. Том 86, № 4. 852-873.
15. Маркузен, Дж. Р., & Венейблс, А. Дж. (). Прямые иностранные инвестиции как катализатор промышленного развития. Европейский экономический обзор. 1999. 43(2), 335-356.
16. А. С. Ваджид, «Вклад ПИИ в экономический рост», Международный журнал экономики, торговли и управления. 2017. том № 2, 284-311.
17. Лин П., Саджи К. Многонациональные фирмы, эксклюзивность и обратные связи. Журнал международной экономики, 2007. 71(1), 206-220.
18. Ньянганг, Анри, Нембо Ндеффо, Люк, Нубисси Домгия, Эдмонд, Фосто Койеу, Долгосрочные и краткосрочные последствия прямых иностранных инвестиций, иностранной помощи и денежных переводов для экономического роста в африканских странах. Дата выхода: 2018.
19. Макки С. С., Сомвару А. Влияние прямых иностранных инвестиций и торговли на экономический рост: данные из развивающихся стран. Американский журнал сельскохозяйственной экономики, 2004. 86(3), 795-801.
20. Хансен Х., & Рэнд Дж. О причинно-следственных связях между ПИИ и ростом в развивающихся странах. Мировая экономика, 2006. 29(1), 21-41.

References

1. Bajo-Rubio, O., Díaz-Mora, C., and Díaz-Roldán, C. Foreign investment and regional growth: An analysis of the Spanish case. Regional Studies. 2010. 44 (3): 373–82. doi:10.1080/00343400802508844.
2. Coy, A.G. and Comican, H.F, Foreign direct investment and economic growth: a time series approach, Global Economy Journal, 2014. Vol. 6 No. 1, pp. 7-9.
3. Solomon, E. Foreign direct investment, host country factors and economic growth. Ensayos Revista de Economía. 2011. Vol. 30 No. 1, pp. 4-7.
4. Lucas, R. E. Jr. On the mechanics of economic development. Journal of Monetary Economics 1988. 22 (1): 3–42. doi:10.1016/0304-3932(88)90168-7.
5. Gourinchas, P.-O., Jeanne, O. Capital flows to developing countries: The allocation puzzle. Review of Economic Studies. 2013. 80 (4): 1484–515. doi:10.1093/restud/rdt004.
6. Garcia-Santana, M., Moral-Benito, E., Pijoan-Mas, J., and Ramos, R.. Growing like Spain: 1995–2007. Working Paper 1609. Madrid: 2016. Banco de Espagna. [Electronic resource] URL: https://www.cemfi.es/~pijoan/ Work_in_Progress_files/missallocation_Spain_v34.pdf.
7. Blomström, M., Lipsey, R. E., and Zejan, M.. What explains the growth of developing countries. Working Paper 4132. Cambridge, MA: National Bureau of Economic Research,Cambridge, MA. 1994. [Electronic resource] URL: http://www.nber.org/papers/w4132.
8. Jorge Bermejo Carbonell, Richard A. Werner. Does Foreign Direct Investment Generate Economic Growth? A New Empirical Approach Applied to Spain, Economic Geography. 2018. 94:4, 425-456, DOI: 10.1080/00130095.2017.1393312
9. Agosin, M. (2000). Mayer (). Foreign Investment in Developing Countries–Does it Crowd in Domestic Investment. Paper presented at the United Nations (UN) Conference on Trade and Development (UNCTAD). 2000. [Electronic resource] URL: http://www. unctad. org/en/docs/dp_146. en. pdf.
10. Krugman, P., & Obstfeld, M. International economics theory & policy (8th ed.). USA: Pearson Addison Wesley. 2009
11. Tsikata, G.K., Asante, Y. and Gyasi, E.M. Determinants of Foreign Direct Investment in Ghana, Overseas Development Institute. 2000.
12. Nketsiah, Isaac, Quaidoo Matthew. The Effect of Foreign Direct Investment on Economic Growth in Ghana. 2017. 2. 227-232. 10.11648/j.jbed.20170204.14
13. UNCTAD. World Investment Report 2020. New York: United Nations.
14. Rodriguez-Clare, A. Multinationals, linkages, and economic development. The American Economic Review. 1996. Vol. 86, No. 4. 852-873.
15. Markusen, J. R., & Venables, A. J. (). Foreign direct investment as a catalyst for industrial development. European Economic Review. 1999. 43(2), 335-356.
16. A. S. Wajid, «Contribution of FDI in Economic Growth,» International Journal of Economics, Commerce and Management. 2017. vol. no. 2, 284-311.
17. Lin, P., Saggi, K. Multinational firms, exclusivity, and backward linkages. Journal of International Economics, 2007. 71(1), 206-220.
18. Njangang, Henri, Nembot Ndeffo, Luc, Noubissi Domguia, Edmond, Fosto Koyeu, The long-run and short-run effects of foreign direct investment, foreign aid and remittances on economic growth in African countries. Prevost: 2018.
19. Makki, S. S., Somwaru, A. Impact of foreign direct investment and trade on economic growth: Evidence from developing countries. American Journal of Agricultural Economics, 2004. 86(3), 795-801.
20. Hansen, H., & Rand, J. On the causal links between FDI and growth in developing countries. World Economy, 2006. 29(1), 21-41.

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10358

Анализ виртуального и реального маркетинга территорий

Analysis of virtual and real marketing of territories

Куликова Елена Сергеевна, кандидат экономических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Уральский государственный экономический университет, г. Екатеринбург 

Kulikova Elena Sergeevna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of State and Municipal Administration, Ural State University of Economics, Yekaterinburg 

Аннотация. В статье проанализированы в сравнении возможности традиционного и виртуального территориального маркетинга. Определены причины активного развития и внедрения в последние годы интернет-коммуникаций в процесс продвижения регионов. Представлен обзор тенденций развития виртуальных маркетинговых коммуникаций в ходе комплексного улучшения территорий.

Summary. The article analyzes in comparison the possibilities of traditional and virtual territorial marketing. The reasons for the active development and implementation of Internet communications in the process of promoting regions in recent years have been determined. An overview of trends in the development of virtual marketing communications in the course of complex improvement of territories is presented.

Ключевые слова: маркетинговые коммуникации, интернет-маркетинг территории, виртуальный маркетинг региона.

Keywords: marketing communications, internet marketing of the territory, virtual marketing of the region.

Введение

В настоящее время традиционные информационно-коммуникационные средства не могут обеспечить требуемый уровень гибкости управления территориальным образованием государства. Это обусловлено следующими причинами:

• замедлением темпов развития мировой экономики;
• активизацией конкурентной борьбы за ограниченные инвестиционные ресурсы;
• виртуализацией современного коммуникационного пространства вследствие перехода сферы потребления в онлайн;
• ростом потребительского спроса, основанного на возможностях таргетивного и интерактивного маркетинга, использующего для привлечения и удержания клиентов цифровые технологии;

пандемией коронавируса, ставшей катализатором изменения способов взаимодействия бизнеса и потребителей, форм реализации хозяйственной деятельности.

Вследствие перечисленных факторов повысились требования к уровню методической и технологической базы маркетинга территории, удовлетворить которые можно посредством оптимизации продвижения регионов с помощью цифровых технологий [2, с. 183]. 

Виртуальный маркетинг территорий

Виртуальный маркетинг, то есть систему сведений о территории, распространяемых на основе информационных технологий, отличает от традиционного маркетинга территории целый ряд черт.

В рамках виртуальной деятельности по совершенствованию имиджа территории возможно качественное изучение внешней среды: совокупности сил и субъектов хозяйствования, функционирующих в границах и вне границ региона; рыночной активности, цен, объемов продаж; объемов приобретаемых в пределах рыночного сегмента товаров и услуг; физических лиц, приобретающих для собственных нужд товары и услуги; соперничества коммерческих структур за ограниченные рынки; групп покупателей с тождественными характеристиками.

С помощью цифровых технологий возможно обеспечение высокого уровня организации маркетинговых процессов внутреннего характера: системы методов и принципов деятельности, обеспечивающей преемственность и целенаправленность мер по формированию ассортимента продукции и управлению им; образования цен на продукты и услуги; создания и совершенствования сбытовой сети; рекламы, связей с общественностью, стимулирование продаж.

Повышению эффективности реализации потенциала региона способствуют специфические виды виртуального маркетинга: продажа продукции, обмен информацией посредством электронных средств коммуникации; осуществление финансовых транзакций при помощи компьютерных сетей; взаимодействие с базами данных потенциальных или текущих потребителей; применение в качестве маркетингового инструментария информационных методик и моделей [3, с. 22]. 

Результаты и обсуждения

Виртуальные способы совершенствования финансово-экономического и социального состояния региона дают возможность действовать без привязки к конкретному локальному рынку определенной территории, минимизировать время, затрачиваемое на поиск компаньонов по бизнесу, реализацию договоров, разработку новых видов продукции.

С помощью цифровой маркетинговой информационной системы сведения распространяются более полно и равномерно, вследствие чего минимизируются информационные транзакционные издержки. Сокращаются и иные издержки, например, накладные расходы на командировки, потери, вызванные несостоявшимися, неправомерными, недобросовестными сделками. Снижаются связанные с неопределенностью риски.

Оптимальный выбор структуры ассортимента товаров снижает затраты, возникшие вследствие преобразования материальных затрат в конечную продукцию, а также затраты на сбыт, сокращает время разработки новых товаров, внедрения их на рынок, способствует обоснованному образованию цен на продукцию, уменьшению количества посредников.

Структура управления максимально сжимается по вертикали, ряд функций сокращается и объединяется. Это ведет к солидаризации ответственности, рационализации всей системы управления.

Огромные возможности для реализации виртуального маркетинга территории предоставляет грамотно организованная информационная система, сохраняющая традиционную структуру, но имеющая совершенно иной характер функционирования, связанный с применением инновационных технологий, открывающих более широкие перспективы в процессе улучшения имиджа и повышения престижа территории [4, с. 360].

Ключевыми блоками виртуальной информационной системы территориального маркетинга являются базы данных, моделей и методик, средств обработки сведений.

По сравнению с бумажными носителями информации, электронные базы содержат гораздо больший объем данных, поскольку поиск партнеров по бизнесу осуществляется путем обращения к серверам присутствия в Сети. Если необходимо предоставить небольшой объем об однородных или общеизвестных товарах, достаточно обратиться к рекламному серверу, состоящему из нескольких Web-страниц. Подробную информацию о регионе можно получить на информирующем сервере. С его помощью исследуют внешнюю среду территории – состояние, перспективы развития рынка, характер изменений спроса и предложений, статистику, экономические прогнозы, данные аналитических и социологических исследований, опросов общественного мнения.

С помощью баз данных можно получить реквизиты региона, необходимые для контрактных отношений, формирования списков рассылок, найти партнеров по бизнесу, изучить сведения о базовой продукции, поставляемой и потребляемой регионом, проанализировать сегментацию рынка, конкуренцию, позиционирование товаров.

С учетом специфики отраслей промышленности, устанавливаются специальные программы, позволяющие эффективно работать с финансовыми, экономическими, статистическими, демографическими, ресурсными данными о территории, исследовать ее товарный рынок – темпы роста объемов продаж, сведения для сегментации, положение бренда на рынке в сравнении с основными конкурентами.

В связи с тем, что большие объемы постоянно обновляющейся информации очень трудно обрабатывать, территория может самостоятельно формировать базы данных, опираясь на демографические, географические, экономические, социальные, поведенческие характеристики потребителей, а также стимулировать их активность рекламой товаров на основе выявленных потребностей [1, с. 68].

Вывод

Подводя итог сказанному можно сделать вывод о том, что виртуальный территориальный маркетинг является более эффективной формой продвижения территории по сравнению с традиционным способом, что обусловлено следующими факторами:

• легким доступом к мировым информационным ресурсам;
• широким охватом аудитории потенциальных потребителей товаров и услуг;
• надежной и быстрой обратной связью;
• возможностью всесторонней и качественной оценки маркетинговой политики;
• открытостью и доступностью руководства территории для населения.

Список литературы

1. Богданова, С. В. Особенности интернет-маркетинга в России / С. В. Богданова // Социально-экономическое развитие региона: состояние, проблемы, перспективы: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции, Ставрополь, 31 января 2019 года. – Ставрополь: Издательство «АГРУС», 2019. – С. 65-69.
2. Гончаров, В. Н. Использование интернет-технологий в маркетинге / В. Н. Гончаров, Е. В. Курипченко // Менеджер. – 2020. – № 3(93). – С. 181-187.
3. Горохов, М. М. Интернет-маркетинг: стратегия и виды / М. М. Горохов, Д. Е. Докучаев, А. Д. Трефилова // Социально-экономическое управление: теория и практика. – 2019. – № 1(36). – С. 21-24.
4. Гюмюшлю, А. И. Методы продвижения с использованием Интернет-маркетинга / А. И. Гюмюшлю, Ж. Санду // Практический маркетинг: Материалы IV международной студенческой научно-практической конференции, Москва, 24 апреля 2019 года / Ответственный редактор И.Л. Сурат. – Москва: Негосударственное образовательное частное учреждение высшего образования «Московский экономический институт», 2019. – С. 356-363.
5. Назаров А.Д. Инструменты интернет-маркетинга в период цифровизации экономики // Наука и бизнес: пути развития. 2018. № 10 (88). С. 100-102.
6. Назаров А.Д. Эволюция моделей цифрового маркетинга: Data Science // В сборнике: BI-технологии и корпоративные информационные системы в оптимизации бизнес-процессов. Материалы VII Международной научно-практической конференции. Отв. за выпуск Д.М. Назаров, С.В. Бегичева, Е.В. Зубкова. 2020. С. 57-59.
7. Рущицкая О.А., Рущицкая О.Е., Кружкова Т.И., Назаров А.Д. Маркетинг территорий: реалии цифровой экономики // В сборнике: Экономика и управление: современные проблемы. Материалы Всероссийской национальной научно-практической конференции «Тенденции развития гуманитарного и социально-экономического образования в высшей школе». 2018. С. 109-111.

УДК 338.4

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10357

ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ ОТРАСЛИ ИКТ В РОССИИ С ПРИМЕНЕНИЕМ ИНДЕКСА IDI 

AN ASSESSMENT OF THE STATE OF RUSSIA’S ICT INDUSTRY BASED ON THE IDI INDEX

Гаврилов Анатолий Васильевич, ФГБОУ ВО РГАУ- Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева (127550, Россия, г. Москва, ул. Тимирязевская, 49), tolyagav@ya.ru

Gavrilov A.V., Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian state agrarian University — MTAA named after K. A. Timiryazev», (127550, Moscow, Russia, Timiryasevskaya str., 49), tolyagav@ya.ru

Харитонова Анна Евгеньевна, кандидат экономических наук, доцент ФГБОУ ВО РГАУ- Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева (127550, Россия, г. Москва, ул. Тимирязевская, 49), kharitonova.a.e@rgau-msha.ru

Kharitonova A.E., Сandidate of economic sciences, Senior Lecturer, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian state agrarian University — MTAA named after K. A. Timiryazev», (127550, Moscow, Russia, Timiryasevskaya str., 49), kharitonova.a.e@rgau-msha.ru 

Аннотация. В статье сделана попытка анализа уровня развития информационно-коммуникационных технологий в Российской Федерации на современном этапе с использованием Индекса развития информационно-коммуникационных технологий (The ICT Development Index – IDI), разработанным специалистами Международного союза электросвязи, МСЭ (International Telecommunication Union – ITU). Он дает оценку уровня развития информационно-коммуникационных технологий в отдельных странах и позволяет сравнить ситуации в разных государствах. Состав индекса изменялся, и в статье приводится попытка показать эти изменения: рассматриваются его составляющие до 2017 г. и предложенные элементы в 2018 г., которые по ряду причин так и не стали использоваться.

В статье рассматривается положение России в рейтинге стран, оцениваемых по IDI, в 2007 и 2017 г., где РФ шагнула с 50-го на 45-е место. Скачок в рейтинге был вызван быстрым распространением услуг мобильной и интернет-связи, расширением спектра предоставляемых услуг (телевизионное вещание, мобильные платежи, облачные сервисы, фиксированный широкополосный доступ в интернет, фиксированная телефонная связь, тестирование сетей 5G). Основываясь на оценке специалистов МСЭ, можно сказать, что российский рынок ИКТ динамично развивается, разрабатываются и предлагаются инновационные услуги и технологии в области ИКТ, увеличивается количество абонентов сотовой и интернет-связи.

Дальнейший рост сектора ИКТ видится в модернизации его инфраструктуры, повышении и распространении компьютерной грамотности населения, обеспечении его заинтересованности в спросе на услуги отрасли и увеличении предпринимательской активности.

Для анализа положения отрасли ИКТ в РФ были использованы статистические данные отчетов МСЭ и UNCTAD за период с 2002 по 2020 гг.

Summary. The paper offers an analysis of the level of development of information and communication technologies (ICT) in the Russian Federation at the present stage using the ICT Development Index (IDI), which has been developed by specialists of the International Telecommunication Union (ITU). IDI assesses the level of development of ICT in individual countries and makes it possible to compare situations in different countries. The composition of the index has changed, and the paper will evaluate these changes: the present authors consider its components up to 2017 and also the elements proposed in 2018, which for a number of reasons have never been put in use.

The paper examines the position of Russia in the ranking of countries based on the 2007 and 2017 IDI; over the period, the Russian Federation ascended from the 50th to the 45th place. The increase in the ranking was caused by the rapid spread of mobile and Internet services and by the expansion of the range of provided services (television broadcasting, mobile payments, cloud services, fixed broadband Internet access, fixed telephony, 5G network tests). Based on the assessment by ITU specialists, it can be said that the Russian ICT market is growing dynamically, innovative services and technologies in the field of ICT are being developed and provided, and the number of mobile and Internet subscribers is increasing.

The pre-requisites for the further growth of the ICT sector may include the modernization of infrastructure, raising computer literacy of the population, ensuring its demand for the industry’s products, and increasing entrepreneurial activity.

In the framework of the present analysis of the state of the ICT industry in Russia, statistical data from ITU and UNCTAD reports for the period of 2002-2020 were used.

Ключевые слова: Российская Федерация, информационно-коммуникационные технологии, сектор ИКТ, Международный союз электросвязи, Индекс развития информационно-коммуникационных технологий.

Key Words: Russian Federation, information and communication technologies, ICT sector, International Telecommunication Union, ICT Development Index.

В условиях быстро изменяющегося мира стремительно изменяется и отрасль информационно-коммуникационных технологий – ИКТ. Крайне важно, чтобы решения, которые могут иметь огромные политические, социальные и финансовые последствия, принимались на основе тщательного анализа статистических данных, характеризующих этот сектор экономики. От уровня развития ИКТ будет зависеть и скорость, и качество дальнейшего технологического прогресса [1]. Оценим уровень развития информационно-коммуникационных технологий в Российской Федерации.

В 1965 г. был создан Международный союз электросвязи, МСЭ (International Telecommunication Union – ITU). Эта организация призвана содействовать международному сотрудничеству в области связи и ведет статистику, дающую возможность охарактеризовать состояние развития информационных технологий в отдельных странах и в мире в целом.

МСЭ учреждена Организацией Объединенных Наций по ИКТ. Членами МСЭ являются 193 страны, а также порядка 900 компаний, университетов и международных и региональных организаций, более 20 тыс. специалистов. Эта организация – самая обширная сеть экспертов и руководителей из разных областей в глобальной системе ИКТ. Список членов МСЭ изменяется в соответствии с основными тенденциями в отрасли. За последние несколько лет к МСЭ присоединились важные представители таких секторов, как автомобилестроение, финансы, здравоохранение, промышленность и жилищно-коммунальные услуги.

По статистическим данным МСЭ, в 2018 г. 3,9 млрд. человек использовали Интернет, в 2020 г. численность пользователей составила уже 4,5 млрд. Динамику роста количества домохозяйств, использующих Глобальную сеть, можно рассмотреть в разрезе развивающихся и развитых стран (рис. 1).

С 2002 по 2020 гг. число домохозяйств, подключенных к интернету, в среднем по миру выросло в 5 раз; в развитых странах – в 2,6 раза; в развивающихся – более, чем в 14 раз. Эксперты прогнозируют, что к 2030 г. пользователями интернета станут 80% домохозяйств мира, т. е. им будет охвачено около 6 млрд человек [2, 3].

В то время как чуть более половины населения мира пользуется Интернетом, среди молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет этот показатель в среднем по миру достигает почти 70% (рис. 2).

В 2008 г. МСЭ разработал Индекс развития информационно-коммуникационных технологий (The ICT Development Index – IDI), который с 2009 до 2017 г. ежегодно становился достоянием гласности. Это динамический составной показатель, предназначенный для оценки и сравнения состояния развития ИКТ внутри стран и между ними. IDI впервые был опубликован в 2009 г., и с тех пор публиковался ежегодно до 2017 г. [4].

IDI основан на трехэтапной концептуальной структуре, призванной широко представить поток того, как ИКТ способствуют экономическому и социальному воздействию. На первом этапе инфраструктура ИКТ должна быть в наличии, и она должна быть широко доступной, она оценивается с помощью следующих показателей:

а) Инфраструктура ИКТ и показатели доступа

1. Обеспеченность фиксированной телефонной связью (в расчете на 100 жителей);
2. Численность абонентов мобильной сотовой связи (в расчете на 100 жителей);
3. Пропускная способность интернета (бит / с) (в расчете на 1 пользователя Интернета);
4. Обеспеченность домохозяйств компьютерами (в %);
5. Обеспеченность домохозяйств доступом в Интернет (в %).

Во-вторых, инфраструктуру необходимо использовать с усилением эффектов за счет способности (или навыков) эффективного использования и оцениваются следующим образом:

б) показатели использования ИКТ

1. Использование Интернета населением (в % от общего числа населения);
2. Обеспеченность населения фиксированными широкополосными подписками (в расчете на 100 жителей);
3. Наличие активных мобильных широкополосных подписок (в расчете на 100 жителей).

Эти два этапа, в свою очередь, определяют результаты (третий этап):

1. c) Индикаторы навыков использования ИКТ
2. Продолжительность среднего срока обучения (количество завершенных лет);
3. Коэффициент охвата населения образованием (% населения, получившего среднее и высшее образование);
4. Коэффициент зачисления в высшие учебные заведения (% населения, зачисленного в ВУЗы).

Таким образом, IDI был сгруппирован в три субиндекса, которые измеряют доступ к ИКТ, использование ИКТ и навыки в области ИКТ (табл. 1).

Разработка IDI следовала стандартному процессу, включающему выбор показателей, вменение отсутствующих данных, многомерный анализ, взвешивание и агрегирование, а также анализ чувствительности.

IDI использовался для определения уровня развития информационно-коммуникационных технологий в отдельных странах и сравнения ситуации в одних странах с другими. Также он помогал отслеживать прогресс или регресс в области ИКТ в развитых и развивающихся странах и оценивать показатель различия между странами мира с точки зрения уровня развития их ИКТ [5]. Это позволяло делать предположения о показателях дальнейшего развития. В последний раз оценка по 11 индикаторам IDI проводилась в 2017 г.

В 2007 г. Российская Федерация занимала 50 место среди стран, оцениваемых по IDI – после Уругвая (49 место) и перед Украиной (51 место) (рис. 3).

В течение 10 последующих лет, в аналогичной оценке в 2017 г., Россия улучшила свое положение на несколько пунктов и стала занимать 45-е место между Португалией и Словакией.

Такой скачок в рейтинге и соответственно в развитии ИКТ в России был обеспечен быстрым распространением услуг мобильной связи. Процесс вовлечения населения в потребление услуг мобильной связи начался в первой половине 1990‑х гг. Первые сети CDMA-2000 появились в 2002 г., Evolution-Data Optimized – в 2005 г., а 3G/UMTS – в 2007 г. Услуги LTE на коммерческой основе начали предоставляться в 2011 г. В 2012 г. была введена в эксплуатацию первая сеть UMTS‑900.

В настоящее время в РФ есть четыре крупных оператора электросвязи (МегаФон, ВымпелКом, МТС и Tele2), их совокупная доля на рынке мобильных услуг составляет 99%. Чтобы поддерживать конкуренцию и дать своим абонентам больше свободы выбора, с 2014 г. операторы ввели переносимость номеров подвижной связи. До конца 2018 г. было перенесено более 4,7 млн. телефонных номеров.

В 2014 г. две крупные компании заявили о своем партнерстве в области создания сетей LTE (стандарта высокоскоростной, беспроводной передачи данных, используемого для мобильных телефонов и других аппаратов/терминалов, работающих с данными). Уже к началу 2018 г. почти треть станций мобильной связи стали предлагать услуги LTE.

Операторы постоянно совершенствуют свои услуги, и кроме мобильной сотовой и широкополосной связи, они стали предлагать и телевизионное вещание, и мобильные платежи, и облачные сервисы, и фиксированный широкополосный доступ в интернет, а также услуги фиксированной телефонной связи. В 2016 г. совместными усилиями мобильных операторов МегаФон, МТС и Tele2 по Wi‑Fi стали предоставляться голосовые услуги с помощью с помощью технологии LTE.

В 2017 г. российская государственная комиссия по радиочастотам стала разрабатывать решения, касающиеся распределения полос частот для создания зон тестирования сетей 5G. В целях содействия развитию этих сетей российская компания МТС и известная шведская компания Ericsson, крупнейший поставщик коммуникационных технологий и сопутствующих им услуг, заключили соглашение о сотрудничестве.

На рост рейтинга России также повлияло развитие услуг фиксированной широкополосной связи. Ее рынок образовался в 2002 г., и он насчитывал тогда всего несколько тысяч абонентов. Бурное развитие этих услуг началось в 2006 г., и считается, что и в сегодняшних реалиях происходит их стабильный рост. Лидером рынка услуг фиксированной широкополосной связи является «Ростелеком», который обслуживает около 35% пользователей этой услуги.

С самого начала расчета индекса IDI признавалась необходимость постоянного совершенствования методов измерения и его обновления состава в ответ на технологические разработки [6]. Поскольку широкополосная и современная беспроводная связь становится все более важной для стран для полной реализации преимуществ ИКТ, в 2016 г. специалистами МСЭ была выявлена необходимость пересмотра первоначальный набор показателей. Результаты были обсуждены в 2017 г., и был принят пересмотренный набор показателей, который стал использоваться с 2018 г.

В результате изменений были исключены показатели обеспеченности населения фиксированной телефонной связью, численности абонентов мобильной сотовой связи и обеспеченности населения фиксированными широкополосными подписками (в расчете на 100 жителей). По ряду причин рейтинг IDI на 2018 год, основанный на пересмотренном наборе представленных индикаторов, не мог быть выпущен и рассчитан. В основном, данные, собранные по новым требованиям МСЭ для расчета индекса, передавались странами-участниками в неполном виде [7]. Страны-участники признали сложность новой методологии и ее дороговизну, и его совершенствование продолжается и в 2021 г.

Последний отчет, касающийся Российской Федерации, специалисты МСЭ выпустили в 2018 г. по данным 2017 г. (табл. 3).

Российский рынок ИКТ, по оценкам специалистов МСЭ, динамично развивается, операторы связи не останавливаются на достигнутом, разрабатывают и предлагают инновационные услуги и технологии. Также несмотря на то, что Россия имеет обширную территорию, подлежащую мобильному покрытию, услуги мобильной и Интернет-связи все же доступны большинству населения: по оценке на начало 2020 г., из 145,9 млн человек 118 млн, т.е. 81%, пользуются Интернетом.

Чтобы добиться стабильного повышения темпов роста в секторе ИКТ, следует модернизировать его инфраструктуру, обеспечить рост спроса на услуги отрасли, способствовать увеличению предпринимательской активности, уделить особое внимание повышению и распространению компьютерной грамотности населения.

Список литературы

1. Berisha-Shaqiri, A. Information Technology and the Digital Economy [Электронный ресурс] / A. Berisha-Shaqiri, M. Berisha-Namani //  Mediterranean Journal of Social Sciences. – 2015. –V. 6, N 6.
2. What is an Internet User? // Internet User Forecast by Country. – Computer Industry Almanac, 2008. – P. 12–14. https://search-ebscohost-com.uoro.idm.oclc.org/login.aspx?direct=true&db=bth&AN=31601486&site=ehost-live
3. McKeown, N. What should the Internet be in 20 years? / N. McKeown // Network World. – 2007. – №24(12). – P. 14.
4. Jeffrey J. The ICT Development Index and the digital divide: How are they related? / echnological Forecasting and Social Change. – 2012. – vol. 79, I. 3. – Pp. 587-594.
5. Sheth, A. Computing for Human Experience: Semantics-Empowered Sensors, Services, and Social Computing on the Ubiquitous Web / Sheth // IEEE Internet Computing. – 2010. – vol. 14, no. 1.
6. Dobrota M.,  Jeremic V., Markovic A. A new perspective on the ICT Development Index / Information Development. – 2012. – vol. 28, I. 4. – Pp. 271-280.
7. Ziemba P., Becker J. Article Analysis of the Digital Divide Using Fuzzy Forecasting / Symmetry. Symmetry– 2019. –  vol.11, 2 – P. 166.

УДК 352.07

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10356 

НАПРАВЛЕНИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОРГАНОВ ВЛАСТИ И МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ С НАСЕЛЕНИЕМ

Нагоев Алим Бесланович, доктор экономических наук, доцент, профессор кафедры менеджмента и маркетинга, Российский государственный социальный университет, г. Москва

Налчаджи Татьяна Александровна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры менеджмента и маркетинга, Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Бисчекова Фатима Руслановна, кандидат экономических наук, доцент кафедры менеджмента и маркетинга, Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х.М. Бербекова, г. Нальчик 

Хандохова Залина Арсеновна, кандидат экономических наук, доцент кафедры менеджмента и маркетинга, Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Nagoev A.B., A_Nagoev@mail.ru

Nalchazhi T.A., Naltan@rambler.ru

Bischekova F.R., Bischa07@mail.ru

Handohova Z.A., Handohova82@mail.ru

Аннотация. Статья посвящена результатам исследования процессов взаимодействия органов местного самоуправления (далее МСУ) с населением региона. Выявлены основные причины обращения в органы власти и самоуправления, дана оценка отношения населения к работе органов местного самоуправления, предложны направления совершенствования работы с обращениями граждан. Дана оценка эффективности взаимодействия населения с органами власти. По результатам проведенного мониторинга разработаны направления совершенствования взаимодействия органов местного самоуправления  с жителями.

Summary. The article is devoted to the results of the study of the processes of interaction between local governments and the population of the region. The main reasons for appealing to the authorities and local authorities have been revealed, the attitude of the population to the work of local governments has been assessed, and the directions for improving the work with the appeals of citizens are offered. The effectiveness of the interaction between the population and the authorities is assessed. As a result of the monitoring, ways to improve the interaction of local governments bodies with residents have been developed. Local government, appeal of citizens, improvement of work with appeals of citizens. 

Ключевые слова: органы местного самоуправления, обращение граждан, совершенствование работы с обращениями граждан.

Key words: local  government, appeal of citizens, improvement of work with citizens’ appeals.

Введение. В условиях развития деятельности органов местного самоуправления (МСУ) в Российской Федерации актуальной проблемой  становится организация взаимодействия органов МСУ с населением.[1] Целью подобного взаимодействия является стимулирование участия граждан в процессах самоорганизации для самостоятельного решения социальных проблем по месту их возникновения. Кроме того, усиление взаимодействия с населением направлено на информирование граждан о преобразованиях, о социальных программах, проектах, реализуемых на уровне муниципальных районов. В настоящее время в России наблюдается снижение контактов между людьми, проявляющееся в неспособности взаимодействия населения с органами МСУ и активными группами [3,6].

Важной задачей в этих условиях должно стать активизация участия   населения в социальных  процессах  за счет роста  социального взаимодействия между жителями муниципальных районов  и органами МСУ как наиболее близкому    уровню власти.

В современной   отечественной науке исследования  проблем  МСУ не предлагают  обоснованных  решений для   организации  процессов  взаимодействия органов МСУ  с местным населением, что делает направление исследования актуальным.

1.Задачи повышения эффективности взаимодействия органов власти с населением. Административная реформа имеет целью создание системы  государственного управления различными  социальными процессами и явлениями, как в  целом по стране, так и на  региональном уровне. Важная  роль в реализации этих процессов  принадлежит МСУ, как одной из форм волеизъявления жителей региона.

 Инструментом   реформирования взаимодействия населения и власти  становится  муниципальная гражданская служба, функции которой можно рассматривать как   представительство власти  на региональном  уровне[4].

В  настоящее время  функции по взаимодействию с общественностью  муниципальной службы  реализуются недостаточно эффективно. Как правило, местное население    недостаточно активно участвует   в решении   имеющихся проблем    муниципальных  образований, а также   не владеет информацией, характеризующей    деятельность   органов МСУ [5]

 Решить проблемы вовлечения населения в работу органов МСУ необходимо, развивая деятельность     служб по связям с общественностью, которым должна принадлежать ведущая роль.

Как показывает практика,  организация процессов взаимодействия   населения и власти носит      формальный характер,   проявляется  в формах и методах,  которые  не   доступны  для населения. Вместе с тем, в последние годы   происходят  изменения в  процессах  осуществления   взаимодействия жителей  и  органами муниципальной власти,  особенно это проявляется в возникновении новых способах  коммуникации, в том числе  использование Интернета.  

  Современная реальность    предполагает  повышение роли  общественных институтов  и  местного населения  в   решении   местных  проблем. Однако, недостаточно, чтобы проблемы местных сообществ решались только органами МСУ [2]

2. Состояние взаимоотношений органов власти с населением. В процессе проведенного исследования проведен мониторинг  обращений населения  в органы МСУ  на примере Эльбрусского муниципального района КБР.

Проведенный анализ обращений  граждан, организаций и общественных объединений за   2020 г. показывает, что в администрацию Эльбрусского муниципального района поступило 747 обращений граждан, организаций и общественных объединений (далее — обращений граждан). Тенденция к увеличению числа повторных  обращений в значительной степени  объясняется ростом  количества  идентичных обращений, направленных заявителем одновременно в несколько инстанций.

За  прошедший год  202 граждан воспользовались возможностью направления электронных  обращений, что составляет  27%  от общего числа обращений, направленных  в администрацию  Эльбрусского муниципального района. Структура обращений жителей   представлена  в табл. 1.

В качестве одной из целей  проводимого мониторинга  определено  изучение отношения населения Эльбрусского муниципального района к работе местной администрации.

В ходе проведения мониторинга нами  выявлен  индекс оценки деятельности органов местного самоуправления, который   составил 42,6%  в среднем по муниципальному району. Данное значение формируется  на основе позитивных ответов респондентов в вопросах   оценки качества предоставления услуг в муниципальном образовании и эффективности работы органов местного самоуправления.

При исследовании  показателей  оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления складывались   ответы   по следующим параметрам:

1.Оценка  населением эффективности    работы главы                 муниципального образования:«высокая» — 6,3%, «средняя» — 55,3%;

2.Оценка населением  эффективности работы администрации муниципального образования:  «высокая» — 6,2%, «средняя» — 53,9%.

Индекс удовлетворенности деятельностью органов исполнительной власти Эльбрусского муниципального района  населением составил 27,3%.

3. Направления совершенствования работы с обращениями граждан. Расширение качества и системности работы с обращениями граждан должно стать одним из стратегических приоритетов развития Эльбрусского муниципального района.

Для совершенствования работы с обращениями граждан в Эльбрусском муниципальном районе  разработаны следующие проектные предложения (рис. 1):

Исследования показали, что существуют определенные проблемы в работе с обращениями граждан, что связано с тем, что обращения принимаются в основном  в  традиционной (бумажной) форме – лично или по почте. По-нашему мнению, расширение электронного способа подачи обращений, возможность отслеживать состояние обращения позволит повысить эффективность работы с обращениями граждан.

4.Заключение. Проведённое исследование позволило сделать ряд выводов:

В последние годы  происходит  изменение  структуры  и содержания МСУ, меняется его роль  в управлении социально-экономическими процессами, что модернизирует  характер  взаимодействия населения и органов   власти. В результате  этих преобразований муниципальная служба становится  независимым   элементом в  структуре  социального управления с   характерными чертами управленческой деятельности на   уровне региона.

Участие  населения в решении вопросов местного значения  становится  основополагающим   принципом  работы  органов МСУ. Население имеет возможность  осуществлять муниципальное управление  посредством  выборов,  референдумов  и пр.    форм  взаимодействия , определенных законодательством.

Важным условием развития  МСУ  и его гарантией является правовое обеспечение. Основным  документом  правового  обеспечения процессов  взаимодействия органов МСУ  с жителями и общественными объединениями, является Конституция РФ.

В настоящее время  активно развиваются новые способы    коммуникаций, в том числе электронные,  в рамках реализации программы «Электронная Россия»   как на региональном, так и на  муниципальном уровне.

Для выявления характера взаимодействия органом местного населения проведен анализ обращений граждан, поступивших в Администрацию Эльбрусского муниципального района.  Проведенный анализ показал, за исследуемый период было принято заявлений от 278 человек. В ходе приемов, заявителям, в большинстве случаев, даны  мотивированные разъяснения по решению вопросов или сообщено о сроках их решения,  вопросы,  требующие дополнительного изучения,  направлены на дополнительную проработку с поручениями по решению вопросов.

Из 2401 обращений граждан, поступивших в 2020 г.   в, рассмотрены и даны  ответы   на 865 обращений  или    36%.  461 обращение находится на рассмотрении или    19,2% . Всего удовлетворено 1075 обращений  граждан или 44,7%.

По результатам проведенного исследования можно сделать вывод о том, что в целом на территории Эльбрусского муниципального района  население доверяет руководству района. Жители в целом положительно относятся к органам местного самоуправления. Основные проблемами в регионе респондентами  названы  инфраструктура, жилищно-коммунальное хозяйство, медицина и занятость.

Обращения граждан являются одним из источников информации о социально-экономическом положении различных групп населения или их месте проживания, об их настроениях и потребностях. Своевременное и качественное разрешение проблем, содержащихся в обращениях, в значительной мере способствует удовлетворению нужд и запросов граждан, снятию напряженности в обществе, повышению авторитета органов власти и управления, укреплению их связи с населением.

Литература

1. Борщевский Г. А. Институт государственной службы в политической системе российского общества: монография / Г. А. Борщевский. – М.: Издательство Юрайт, 2021. – 293 с.
2. Дзакоев З. Л. Опыт проектного управления в муниципальном образовании / З. Л. Дзакоев, Н. Р. Хачатурян // Матрица научного познания. – 2020. – № 3. – С. 15-21.
3. Лапин А. Е., Борисов Н. И. Обращения граждан как инструмент повышения эффективности взаимодействия населения и власти // Вестник Удмуртского университета. 2013. № 1.
4. Лихачева, Е.А. Перспективы организации работы с обращениями граждан в органах местного самоуправления / Е.А. Лихачева, И.Н. Михайлюк // Политическое управление: научный информационно-образовательный электронный журнал [Сетевое электронное издание, ISSN 2221-7703]. 2013. № 03 (06). С.59-63.
5. Останков Д.Б. Проблемы взаимодействия органов государственной власти и местного самоуправления в Российской федерации // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-2.
6. Чазова И. Ю. Оценка эффективности системы государственного управления / И. Ю. Чазова // Евразийский союз ученых. – 2020. – № 1-4(70). – С. 53-59.

УДК 338

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10355 

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЗА СЧЕТ РЫНКА МОЛОЧНОЙ ПРОДУКЦИИ 

ENSURING FOOD SECURITY THROUGH THE DAIRY MARKET

Галанина Елена Германовна, кандидат экономических наук, доцент, Самарский государственный университет путей сообщения, Нижегородский филиал, г. Нижний Новгород

Яшкова Наталья Вячеславовна, кандидат экономических наук, доцент, Самарский государственный университет путей сообщения, Нижегородский филиал, г. Нижний Новгород

Егоров Евгений Евгеньевич, кандидат экономических наук, доцент, Заведующий кафедрой инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Булганина Светлана Викторовна, кандидат технических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Ильичева Елена Константиновна, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород 

 Galanina E.G., galanina.64@mail.ru

 Yashkova N.V., nv-jaschkova@yandex.ru

Egorov E.E., eeegorov@mail.ru

Bulganina S.V., bulgsv@mail.ru

Ilyicheva E.K., lenailichova2308@gmail.com 

Аннотация. В статье описаны результаты маркетингового исследования рынка молочной продукции с целью обеспечения продовольственной безопасности нижегородского региона.  Проводится исследования факторов выбора молочной продукции потребителями. Акцентировано внимание на покупку глазированных сырков. Рассмотрен потрет потребителя молочной продукции. Авторами раскрываются ключевые факторы формирования спроса на глазированные сырки,  отмечена регулярность потребления продукции и предпочтения нижегородцев по ценовому диапазону покупки, выявлены предпочтения по вкусу и начинке.  Проведена оценка важности критериев выбора молочной  продукции  покупателями. Сделаны выводы о перспективах развития рынка молочной продукции. 

Summary. The article describes the results of a marketing research of the dairy market in order to ensure food security in the Nizhny Novgorod region. The research of factors of choice of dairy products by consumers is carried out Attention is focused on the purchase of glazed curds. A portrait of a consumer of dairy products is considered. The authors reveal the key factors in the formation of demand for glazed curd cakes, note the regularity of product consumption and the preferences of Nizhny Novgorod residents by the price range of purchase, and reveal preferences for taste and filling. The assessment of the importance of the criteria for choosing dairy products by buyers. Conclusions are made about the prospects for the development of the dairy market. 

Ключевые слова: критерии выбора молочной продукции, продовольственная безопасность, опрос, маркетинговое исследование, спрос, глазированные сырки.

Keywords: selection criteria for dairy products, food safety, survey, marketing research, demand, glazed curds. 

1. Введение.

Продовольственная безопасность,  являясь составной частью экономической безопасности страны, может рассматриваться в следующих направлениях – социальной, как обеспечение потребности населения  в продовольствии в соответствии с установленными нормативами по качественному и количественному составу, в частности может изучаться спрос на молочную продукцию и ее виды, проводится оценка доступности в необходимых объемах молочной продукции для региональных потребителей и анализироваться сырьевой фактор обеспеченности молочной перерабатывающей промышленности на предприятиях страны [2, 4].

Большое влияние на формирование стратегии обеспечения продовольственной безопасности региона является  изучение спроса и критерии выбора покупателями нижегородского региона молочной продукции, в частности глазированных творожных сырках. Данный сегмент рынка активно развивается в последнее время, однако не стал альтернативной заменой творога или других кисломолочных продуктов и десертов [1, 3].

В настоящее время ассортимент глазированных сырков довольно широкий на региональном рынке, представлен различными производителями, отличатся разным вкусом (ванильные, шоколадные, фруктовые с наполнителями в виде джемов, сгущенного молока, печенья и шоколадной крошки покрытые глазурью из шоколада в составе которого от 15% до 70% какао масла),  при этом данный сегмент рынка постоянно развивается и предлагаются потребителями новинки продукции по составу и проценту жирности, используемым наполнителям в разном ценовом диапазоне.

2. Материалы и методы исследования.

С целью изучения изучаться спрос на молочную продукцию в нижегородском регионе и анализа критериев выбора глазированных сырков  в апреле 2021 года было проведено маркетинговое исследование.

Гипотеза исследования: Основными критериями выбора глазированных сырков являются вкус, состав продукции и цена.

Метод – опрос Google-forms, который состоял из ряда вопросов о критериях выбора молочной продукции потребителями. Выборка 32 респондента, жители Нижнего Новгорода. На основе ответов были получены следующие результаты,  диаграммы и графики. Анализируя демографический состав опрошенных, выявлено, что меньше приняло участие в исследовании мужчин – 21,9%, а больше женщин – 78,1%, которые  чаше покупают молочную продукцию. Возраст респондентов 16-20 лет – 87,5%, 12,5 % – 21-30 лет, опрошена преимущественно молодежь (рисунок 1, 2).

3. Результаты исследования.

В  ходе опроса выявлено,  что большинство людей  (87,5%) положительно относятся к молочным продуктам, 9,4% –  нейтрально,  а 3,1% — отрицательно. Определяя какие молочные продукты чаще покупают нижегородцы, 59,4% респондентов ответили, что – молоко, 21,9% при покупке молочного продукта предпочтение отдают кефиру, глазированы сырки выбрали – 31,3% респондентов, 40,6% людей  чаще покупают творог, а 46,9% покупателей отдают свое предпочтение йогурту (рисунок 3).

При ответе на  вопрос: «Любите ли Вы глазированные сырки?», 87,5% респондентов дали положительный ответ, а 12,5% – отрицательный (рисунок 4). Частота покупки глазированных сырков следующая (рисунок 5): 53,1% приобретают продукцию раз в месяц, 25%  – раз в две недели, 18,8% – раз в неделю, 3,1% респондентов – каждый день.

В опросе было предложено респондентам оценить от 1 до 5 важность каждого из критериев при выборе молочной продукции (по цене, марке, вкусу, наполнителю, акциям стимулирования сбыта при покупке). Анализирую критерии выбора глазированных сырков можно отметить следующее: в большей степени покупатели ориентируются на вкус (4,81 балл из 5), далее ценой (3,68 баллов из 5), важность торговой марки и состава наполнителя оценено по 3,43 баллов  и 3,40 баллов из 5 соответственно, в меньшей степени на покупку влияют акции стимулирования сбыта (3,34 баллов из 5), что видно из рисунка 6.

Определяя по какой цене нижегородцы хотят приобретать глазированные сырки, половина респондентов (46,9%) ответили, что приемлемой стоимостью является диапазон от 20 до 40 рублей; 21,9% –  рассматривают свой выбор от 16 до 20 рублей;  а15,6% хотят покупать продукцию от 10 до 15 рублей; лишь 9,4% респондентов отдают свое предпочтение сыркам дороже 41 рубля (рисунок 7).

4. Обсуждение и выводы. Отмечено, что 59,4% респондентов предпочитают сырки с начинкой, а 40,6% любят глазированные сырки без начинки (рисунок 8).

Анализируя выбор начинок глазированных сырков определено, что больше половины потребителей (53,1%) предпочитают сырки с вареной сгущенкой , 50% респондентов отметили, что предпочитают в качестве наполнителя кокосовую стружку, а 34,4% –  печенье, 21,9% –  любят с клубничной и  18,8% –  с черничной начинкой (рисунок 9).

Нужно отметить, что лояльность к торговым маркам глазированных сырков средняя,  78,1% — важно приобрести продукцию определенного бренда, но по приемлемой цене, а 12,5% указали, что важна только цена. Чаще всего нижегородцы смотрят на акции (указали 81,3%) и далее выбирают какой из марок отдать предпочтение, лишь 12,5% людей не покупают молочную продукцию по акции, а руководствуются вкусом, наполнителем и другими параметрами выбора, а 6,3% приобретают глазированные сырки только при наличии скидок.

Гипотеза: Основными критериями выбора глазированных сырков являются вкус, состав продукции и цена в данном исследовании, подтверждена.

Проведенное маркетинговое исследование показало, что потребители глазированных сырков приобретают продукцию разных вкусов, марок по доступной цене хорошего качества. Рассматриваемая молочная продукция нравится молодежи, так и покупателем старшего возраста. Для обеспечения продовольственной безопасности нижегородского региона необходимо расширять ассортимент и повышать качество молочной продукции предприятиями молочной перерабатывающей промышленности для обеспечения спроса среди населения регионов России разных возрастных групп. 

Литература

1. Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Мявлина Н.Ж., Яшкова Н.В. Исследование факторов спроса потребителей на рынке кисломолочной продукции  // Московский экономический журнал. 2020. № 1. С. 39.
2. Бывшева А.Ф., Яшкова Н.В. Зонирование производства молочной продукции и продовольственная безопасность региона  // В сборнике: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ: МЕХАНИЗМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ. Сборник статей по материалам международной научно-практической конференции. Саратов, 2020. С. 29-31.
3. Яшкова Н.В., Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Лисенкова Е.В., Зубренкова О.А. Тенденции формирования регионального рынка молока нижегородской области  // Московский экономический журнал. 2020.  9№ 3. С. 5.
4. Яшкова Н.В., Булганина С.В., Лебедева Т.Е., Федорова Т.Е., Сидорова Н.П. Развитие регионального рынка молочных продуктов  // Московский экономический журнал. 2020. № 3. С. 57.

Referents

1. Bulganina S.V., Lebedeva T.E., Myavlina N.Zh., Yashkova N.V. Research of consumer demand factors on the market of fermented milk products // Moscow economic journal. 2020.No. 1.P. 39.
2. Byvsheva A.F., Yashkova N.V. Zoning of dairy production and food security of the region // In the collection: ECONOMIC SECURITY AND STATE REGULATION: SUPPORT MECHANISMS. Collection of articles based on the materials of the international scientific and practical conference. Saratov, 2020.S. 29-31.
3. Yashkova N.V., Bulganina S.V., Lebedeva T.E., Lisenkova E.V., Zubrenkova O.A. Trends in the formation of the regional milk market in the Nizhny Novgorod region // Moscow economic journal. 2020.9 # 3.P. 5.
4. Yashkova N.V., Bulganina S.V., Lebedeva T.E., Fedorova T.E., Sidorova N.P. Development of the regional market for dairy products // Moscow economic journal. 2020.No. 3.P. 57.