УДК 338.12.017

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14026

ТЕХНОЛОГИЯ
ОБОСНОВАНИЯ ИННОВАЦИОННЫХ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ НА ОСНОВЕ МНОГОКРИТЕРИАЛЬНОГО
ПОДХОДА

TECHNOLOGY SUBSTANTIATION OF INNOVATIVE MANAGEMENT DECISIONS BASED ON A MULTI-CRITERIA APPROACH

Газеев Мансур Хамитович, доктор
экономических наук, профессор, профессор кафедры «Менеджмент в отраслях ТЭК», Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень

Осиновская Ирина Владимировна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры «Менеджмент в отраслях
ТЭК», Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень

Мамаева Айна Абдул – Хакимовна, студентка 4 курса, Тюменский индустриальный университет, г.
Тюмень

Gazeev M.H., gazeevmh@tyuiu.ru

Osinovskaya I.V., osinovskaya79@mail.ru

Mamaeva A. А., mamaeva_nmt@mail.ru
  

Аннотация: В статье дается общее представление о
целесообразности применения многокритериального подхода при  разработке и принятии управленческих решений в
области инноваций. Особое внимание уделяется методике принятия управленческих
решений с использованием многокритериального подхода. Фрагментарно показано
возможное структурирование и взаимосвязь объектов управления в системе
планирования разработки и эксплуатации месторождения. Прототипирование принципов,
заложенных в структурирование, позволит максимально эффективно использовать
многокритериальный подход при решении задач управления сложными хозяйствующими
субъектами. Представлен фрагмент апробационного алгоритма разработки
управленческих решений по повышению эффективности инновационной деятельности
нефтегазового предприятия. Так же в работе делается акцент и на использование
комбинаторного подхода при обосновании альтернативных вариантов решений.
Обозначена универсальность предлагаемой методики и возможность широкого ее использования.

Summary:The article gives a General idea of
the feasibility of a multi-criteria approach in the development and
decision-making in the field of innovation. Particular attention is paid to the
method of management decision-making using a multi-criteria approach. The
possible structuring and interrelation of control objects in the field
development and operation planning system is shown fragmentally. Prototyping of
the principles inherent in the structuring, will allow the most effective use
of multi-criteria approach in solving the problems of management of complex
economic entities. The fragment of approbation algorithm of development of
administrative decisions on increase of efficiency of innovative activity of
the oil and gas enterprise is presented. The work also focuses on the use of a
combinatorial approach in the justification of alternative solutions. The
universality of the proposed method and the possibility of its wide use are
indicated.

Ключевые слова: инновационные управленческие
решения, многокритериальный подход, оптимизация, целевые программы.

Keywords: innovative
management solutions, multi-criteria approach, optimization, target program.

Одним
из важнейших элементов, обеспечивающих эффективность и конкурентоспособность
компаний, являются инновации. Особое внимание отводится уровню инновационного развития  именно в нефтегазовом секторе, который можно
считать центральным звеном прогресса национальной экономики.

В
последнее время российские недропользователи направляют свои научные
исследования на создание высокотехнологичного оборудования, внедрение новейших
технологий, а также на оптимизацию процессов производства. Помимо инноваций,
актуальным становятся вопросы оптимизации, включающие оптимизацию различных
процессов и областей деятельности [3,5]. Это объяснимо тем, что альтернативные
варианты производства являются более выгодными, за счет возможности экономить
денежные и материальные ресурсы, уменьшать производственные отходы, сокращать
влияние на окружающую среду и т.д. [3].

Оптимизация
— трудоемкий процесс, поэтому требует хорошо подготовленной вычислительной
базы, а также доскональной проработки всех пунктов плана. Не только для
оптимизации производства, но и для создания инновационных программ и вследствие
выбора управленческого решения, необходимо учитывать множественность факторов,
отличающихся друг от друга различными параметрами. Оптимизация как процесс
выбора наилучшего варианта предполагает определение и установление минимального
или максимального значения критерия для отбора. Наилучший вариант выполнения
поставленных задач в соответствии с выбранными критериями и учетом меняющихся
ограничений и есть оптимальный. Ограничения же представляют собой условия, при
которых осуществляется такой выбор [5,6].

В
условиях, когда при планировании действий и выборе наиболее рационального
решения необходимо учитывать несколько критериев, целесообразнее применять
метод многокритериальной оптимизации. Определение
числа критериев для оценки вариантов (альтернатив) управленческих решений —
трудная задача. В качестве критериев могут быть различные параметры. Простые
управленческие решения обычно сравниваются по одному критерию и называются
однокритериальными, а сложные — по нескольким и называются соответственно
многокритериальными [4]. Поэтому при выборе данного метода могут возникнуть
проблемы, связанные с выбором принципа оптимальности, нормализацией вектора
критериев, так как частные критерии имеют различные единицы измерения, поэтому
их необходимо нормализовать, а также с учетом приоритета критериев.

Структурирование
сложных хозяйствующих структур, например, к которым можно отнести крупные
нефтяные компании должно основываться на определенных принципах. Выделение
крупных подсистем должно основываться на специфике производственного цикла
(выделении операционных бизнес-сегментов), реализуемого компанией, а также
крупных сферах деятельности. В силу того, что нефтяные компании осуществляют
свою деятельность от геологоразведки до переработки и сбыта, то могут быть
выделены такие подсистемы, как геологоразведка, добыча, переработка, сбыт,
отдельно эксплуатация месторождения и другие.

Укрупненными
подсистемами, отражающими крупные направления деятельности, могут быть:
научно-техническая, экологическая подсистемы, развитие материально – сырьевой
базы, наращивание производственного потенциала и т.д.

В
зависимости от того какие ставятся цели, формируются варианты различных
альтернатив, которые можно объединить в единую схему, как например, на рис. 1.

Желательно,
чтобы выделенные подсистемы были не избыточны, а также не слишком малы, что
усложнит процесс принятия решений на основе многокритериального подхода в
первом случае, а во-втором, поставит под сомнение целесообразность его
использования.

Объединяя
и комбинируя различные альтернативные варианты, как по вертикальным, так и по
горизонтальным связям, можно получить оптимальный совокупный результат (P) по всем управленческим решениям:

Применение
данного метода позволяет решать ряд важных задач:

1.
Сопоставление различных вариантов, например, разработки месторождения, или
открытия нового объекта, с учетом всевозможных факторов влияния.

2.
Формирование модели принятия эффективного решения.

3.
Поиск плана действий, который позволит добиться цели и получить наиболее
оптимальный результат.

Решение
данных задач особенно важно, когда необходимо принимать инновационные
управленческие решения. Ведь из всех управленческих решений самыми сложными
считаются инновационные, так как принимаются они в условиях невозможности
использования традиционных методов [2]. Для положительного результата требуется
большое внимание ко всем составляющим и внедрение новой методики, что
обусловливает использование многокритериального подхода.

Данный
метод можно применять не только для принятия решений относительно нефтегазовых
месторождений, как это показано в примере, но и для любой сферы деятельности, в
которой можно разрабатывать программно-целевые планы.

Примерные
схемы могут быть представлены в более крупных, или наоборот менее значительных
масштабах, что будет зависеть от уровня решаемых задач. В процессе анализа схем
можно построить дерево целей, решений, определить план мероприятий и программ
по их достижению. Данные действия способствуют созданию важных решений, которые
в последствие помогают реализовать поставленные задачи.

В качестве примера, на рис.3 представлена схема принятия инновационных управленческих решений с использованием данного подхода.

Целевые
программы составляются посредством выбора наиболее оптимального результата
представленных альтернативных вариантов. Такой подход называется комбинаторный
[5]. На примере работы менеджера, можно представить данный подход как
объединение в рамках одного решения нескольких известных менеджеру готовых
решений частных задач. Данный подход позволяет сформировать новое решение,
отражающее специфику управляемого объекта и процесса его преобразования.

Таким
образом, данный метод дает возможность комбинировать различные варианты
альтернатив, которые ориентированы чаще всего на основную деятельность
организации, и достижение ее целей, а также позволяет получить информационную
основу для расчета комплексного показателя.

Результатом
может считаться список мероприятий, направленных на повышение эффективности
деятельности, либо, напротив, снижение уровня риска и т.д. В итоге весь набор
действий способствует разработке и принятию управленческих решений, не зависимо
от области, в которой принимается решение. Поэтому, учитывая, что данная
методология (метод многокритериальной оптимизации) применим в различных сферах
деятельности, ее также целесообразно использовать для принятия инновационных
управленческих решений.

Литература

1. Богданович С.М. О программе модернизации и
   инновационного развития НК «Роснефть». М.: ОАО «Роснефть», 2009.
2. Инновации в нефтегазовом секторе [Электронный ресурс].
   URL:
   http://www.pwc.ru/ru/energy-utilities- mining/publications/assets/innovation_survey2014.pdf
   (дата обращения:17.12.2015)
3. Нефтяная промышленность России — сценарии
   сбалансированного развития. Проект//Коллектив авторов. М.: ИАЦ Энергия, 2010.
   160 c.
4. Никольский А.А. Технология принятия управленческого
   решения/ А.А. Никольский. — М.: №5, 2013. — 234 с.
5. Хоменюк В.В. Элементы теории многокритериальной
   оптимизации. М.: Наука, 1983, с 8-25.
6. Штойер Р, Многокритериальная оптимизация: теория,
   вычисления, приложения. М.:Наука, 1982, с 14-29, 146-258

References

1. Bogdanovich S. M. on the program of modernization and innovative development of Rosneft. M.: OAO «Rosneft», 2009.
2. Innovations in the oil and gas sector [Electronic resource]. URL: http://www.pwc.ru/ru/energy-utilities — mining/publications/aspects/innovation_survey 2014.pdf (date accessed:17.12.2015)
3. Khomenyuk V. V. elements of the theory of multi-criteria optimization. M.: Science, 1983, from 8-25.
4. Nikol’skii, the technology of managerial decision-making. — Moscow: №5, 2013. — 234 p.
5. Russian oil industry-balanced development scenarios. Project/Team of authors. Moscow: IATS Energiya, 2010. 160 c.
6. Steyer R, Multicriteria optimization: theory, computation, applications. M.:Nauka, 1982, 14-29, 146-258

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14025

ПРОБЛЕМЫ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ И НАЛОГОВОГО АДМИНИСТРИРОВАНИЯ НЕФТЯНЫХ КОМПАНИЙ (НА ПРИМЕРЕ ПАО «НЕФТЯНАЯ КОМПАНИЯ «РОСНЕФТЬ»)

PROBLEMS
OF TAXATION AND TAX ADMINISTRATION OF OIL COMPANIES (ON THE EXAMPLE OF «ROSNEFT
OIL COMPANY »)

Каширина
Марина Валентиновна, доцент Департамента
налоговой политики и таможенно-тарифного регулирования, Финансовый университет
при Правительстве РФ, г. Москва

Большаков
Владислав Владимирович, студент 3 курса
факультета «Налоги и налогообложение», Финансовый университет при Правительстве
РФ, г. Москва

Kashirina M.V., askvm@yandex.ru

Bolshakov V.V., vladislavv.bolshakov@gmail.com

Аннотация: Изучена
роль нефтегазовых доходов в формировании доходной части бюджета, ее изменение
за последний год. Приведён обзор состояния нефтегазовой отрасли. Рассмотрены
последние изменения в области налогообложения организаций по добыче и переработке
углеводородного сырья. Выявлены тенденции развития отрасли.
Рассмотрены актуальные вопросы налогового администрирования.

Summary: The role of oil and gas revenues in the formation of the budget revenues and its changes for the previous year have been studied. The state of the oil and gas industry is reviewed. The latest changes in the field of taxation of organizations for the extraction and processing of hydrocarbons are considered. Tendencies of development of branch are revealed. The topical issues of tax administration are considered.

Ключевые слова:
налоговая нагрузка, налог на добычу полезных ископаемых, нефтедобыча, нефтепереработка,
налог на дополнительный доход, налоговый маневр, налоговое администрирование

Keywords: tax burden,
mineral extraction tax, oil production, oil refining, the tax on the additional
income, tax maneuver, tax administration

В
октябре 2018 года прошёл II Международный форум по энергоэффективности и развитию энергетики «Российская энергетическая неделя»,
где выступил Президент РФ В. В. Путин, который отметил, что нефтегазовая
отрасль играет значимую роль в укреплении национальной экономики и формировании
индустриальных центров нашей страны. Глава государства сделал акцент на
необходимости выполнения стратегических задач, касающихся внедрения инновационных
технологий в нефтегазовой промышленности, а также диверсификации рынков сбыта.
Также в ходе своего выступления В. В. Путин подчеркнул важность усиления
партнерства в нефтяной отрасли, заявив, что спрос на углеводороды будет расти –
в основном благодаря потребителям из Азии. Владимир Путин добавил, что в
настоящее время данная отрасль активно развивается, благодаря реализации
масштабных проектов по внедрению современных технологий [12].

Нефть,
газ и продукты их переработки являются лидерами в товарной структуре
международной торговли на протяжении многих лет, существенно опережая другие
статьи экспортно-импортных операций. Именно нефть и природный газ играют
главную роль в мировом коммерческом энергобалансе [5].

Актуальность
проблем, связанных с налогообложением нефтегазовой сферы обусловлена
зависимостью доходов страны от деятельности предприятий, добывающих
углеводороды.

Система
налогообложения нефтяной отрасли формировалась поэтапно. В 2002 году в
налоговую систему введен налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Этот налог
стал общим для всех месторождений одного вида ресурса [3].

Доходы
федерального бюджета в 2018 году также, как и в 2017 году, состоят более чем на
треть из нефтегазовых поступлений — 35,9% доходов в 2018 году, и 39,4% — в 2017.
При этом, налог на добычу полезных ископаемых составил 67,5% от общей суммы
нефтегазовых доходов бюджета на 2018 год; вывозные таможенные пошлины на нефть
сырую — 16,5%; газ природный, а также товары, выработанные из нефти – 16% [21].

В
структуре налоговой нагрузки по видам экономической деятельности в Российской
Федерации, по данным Федеральной налоговой службы за 2017 год, безопасная налоговая
нагрузка по добыче полезных ископаемых составила 36,7%, по добыче
топливно-энергетических полезных ископаемых — 45,4%. Напомним, налоговая
нагрузка определяется как отношение налогов (в т.ч. НДФЛ) и сборов по данным
официальной статистической отчетности ФНС России к обороту организаций по
данным Росстата, умноженное на 100%. [11]

Согласно
данным Министерства энергетики по отрасли, на 01.01.2018, деятельность по
добыче нефти и газового конденсата (нефтяного сырья) осуществляли 288
организаций, имеющих лицензии на право пользования недрами:

• 104 организации,
  входящие в структуру 11 вертикально интегрированных компаний (далее – ВИНК) –
  85,7% суммарно от национальной нефтедобычи;
• 181 независимые
  нефтедобывающие компании (не входящие в структуру ВИНК);
• 3 компании на
  условиях соглашения о разделе продукции (далее – операторы СРП).

На 01.01.2018 деятельность по добыче природного и попутного нефтяного газа на территории Российской Федерации осуществляли 254 добывающих предприятия:

• 85 организации,
  входящие в состав ВИНК;
• 15 дочерних компаний
  в составе Газпром;
• 7 структурных
  подразделений НОВАТЭК;
• 144 независимых
  нефтегазодобывающих компании;
• 3 предприятия –
  операторы СРП [15].

Таким образом, можно отметить определяющее значение ВИНК в формировании доходной части бюджета. Вертикально-интегрированные нефтяные компании – это крупные энергетические компании, включающие в свой состав дочерние нефтеперерабатывающие предприятия и оказывающие непосредственное влияние на них. В данных структурах дочерние организации с точки зрения их центра управления и ресурсной базы являются практически независимыми организациями, в которых сконцентрирована текущая деятельность ВИНК. Материнская компания при этом определяет общую стратегию деятельности.

Само по себе явление вертикальной интеграции позволяет на финансово-экономической основе объединить технологические процессы от разведки месторождений до реализации переработанного сырья потребителю. Особенности развития российских ВИНК – отказ от конкурентной борьбы между небольшими компаниями за конечного потребителя для объединения усилий, ресурсов и компетенций для получения синергетического эффекта от данного союза. Структура вертикально-интегрированных нефтяных компаний – эффективна, так как позволяет с большими возможностями и потенциалом взаимодействия с государством сохранять контроль над ресурсами внутри страны и защищать их от зарубежной экспансии.

К современным ВИНК относятся: ПАО НК «Роснефть»; ПАО «Газпром»; ОАО НГК «Славнефть»; ПАО «ЛУКОЙЛ»; ПАО «Сургутнефтегаз»; ПАО «Татнефть»; ПАО НК «РуссНефть»; ПАО «НОВАТЭК»; ПАО «Газпром нефть» и другие. Стоит отметить, что некоторые ВИНК и холдинги были поглощены и взяты под контроль крупнейшими из них для повышения общего уровня технической оснащенности, особенно в части нефтеперерабатывающих заводов, а также для расширения границ влияния, территорий добычи и производственных мощностей. Например, ПАО НК «Роснефть» поглотила, взяла под контроль следующие компании: ОАО «Северная нефть» — для укрепления позиций в Тимано-Печоре; Англо-Сибирская нефтяная компания, имеющая лицензию на разработку Ванкорского месторождения в Восточной Сибири; холдинг «САНОРС» (ЗАО «Новокуйбышевская нефтехимическая компания») – усиление вектора нефтехимического развития и повышение добавленной стоимости производства; ПАО «Оренбургнефть» вошло в состав ПАО НК «Роснефть» с 2013 года; контрольный пакет акций ПАО АНК «Башнефть», которое стало их дочерней компанией — синергетический эффект через оптимизацию взаимных поставок нефти, совместное использование инфраструктуры добывающих активов и так далее [13].

Одной из целей создания ВИНК является создание условий для максимального сокращения вывоза сырой нефти с соответствующим увеличением экспорта нефтепродуктов. Современные реалии свидетельствуют, что она так и не была достигнута.

Сегодня, в условиях санкционного режима, Российская Федерация получила возможность развития экономики в данном направлении. Фактор политики импортозамещения и поддержки отечественного производителя – важнейший стимул к достижению ранее поставленных целей, развитию взаимодействия между ВИНК и экономическими субъектами внутри страны. Политика импорта нефтепродуктов для производства внутри страны – не является эффективной, в связи с недостаточным техническим развитием и отсутствием производственных мощностей, обеспечивающих спрос на данный вид товара. Именно поэтому необходимо обратить внимание на перерабатывающие компании внутри страны. Нефтеперерабатывающие заводы (далее – НПЗ) в составе ВИНК обладают большим потенциалом, который возможно раскрыть с помощью налогового стимулирования.

Стимулирование инвестиций на повышение эффективности деятельности НПЗ – одна из важнейших экономических задач, стоящих перед государственными структурами. Список крупнейших НПЗ России не изменялся уже несколько лет, при этом стоит отметить, что половина из них была создана в первые два десятилетия после Великой Отечественной Войны. Общая мощность их переработки составляет около 284 млн. тонн в год, кроме того, действуют 80 мини-НПЗ общей мощностью переработки около 11 млн. тонн в год. Одной из важнейших характеристик работы НПЗ является глубина переработки. Чтобы стимулировать приток инвестиций на обновление НПЗ, увеличение глубины переработки, качества конечного продукта и повышение технической оснащенности, постановлением Правительства РФ от 28 октября 2010 года № 864 были внесены изменения в требования для подключения к магистральным нефтепроводам новых НПЗ, установив необходимую глубину переработки – не менее 70% [22]. С октября 2011 года были заключены четырехсторонние соглашения по модернизации НПЗ между нефтяными компаниями, Федеральной антимонопольной службой России, Ростехнадзором и Росстандартом, предусматривающие реконструкцию и строительство 126 установок вторичной переработки сырья для перехода на производство более качественных видов нефтепродуктов и обеспечения достаточного производства моторного топлива и его предложения на внутренний рынок. Сроки по данным соглашениям несколько раз переносились по просьбам нефтяных компаний. По данным Министерства энергетики, большинство компаний завершают выполнение плана модернизации по соглашениям, но «Роснефть» сдвинула завершение программы модернизации НПЗ с 2020 на 2027 год [15]. Одной из причин стали изменения в налоговом законодательстве, которые вступили в силу с 01.01.2019 года.

Корректировка системы налогообложения и поступлений платежей в бюджет происходит в сфере нефтяной промышленности при реализации налогового маневра и заключается в нескольких блоках:

1. 2019 – 2024:
   поэтапное снижение и отказ от акцизов на экспорт нефти и ГСМ, то есть к 2024
   году ставка акциза составит 0, кроме отдельных видов нефтепродуктов;
2. 2019 – 2024: пропорциональное
   повышение ставок НДПИ без изменения действующих льгот и преференций;
3. введение обратного
   акциза на топливо для предприятий, производящих и реализующих ГСМ на внутреннем
   рынке;
4. планируется
   задействовать дополнительные меры поддержки реализации ГСМ в пределах страны и
   снижения темпов роста цен на них.

Таким образом, можно выделить следующие цели трансформации воздействия на данную отрасль:

1. снижение доли
   акцизного сбора в нефтегазовых доходах – позволит снизить зависимость от
   мировых цен на нефть, повысить точность прогнозирования бюджетных показателей;
2. стимулирование
   переработки нефти на внутреннем рынке посредством повышения цен;
3. качественное
   обновление технического оснащения НПЗ через введение обратного акциза;
4. увеличение выгод от
   экспорта нефти и нефтепродуктов, благодаря механизмам логистического
   коэффициента, плавающего и обратного акцизов, которые позволяют рассматривать условия
   деятельности экономических субъектов более индивидуально.

Необходимо учитывать особенности использования некоторых инструментов налогового маневра, позволяющих избежать резких повышений цен на нефтепродукты и сокращения реализации на внутреннем рынке.

Так, введение плавающего акциза подразумевает регулирование налоговой нагрузки на НПЗ — в период низких цен на нефть она будет повышаться, в период высоких – снижаться.

Механизм обратного акциза позволяет повысить привлекательность модернизации НПЗ и самого процесса переработки и реализации внутри страны. Возврат предоставляется в следующих случаях:

• в зависимости от
  объемов, направляемых на переработку, и увеличивается, если НПЗ не выпускает
  темных нефтепродуктов;
• компаниям,
  модернизирующим свои НПЗ;
• по НПЗ, находящимся
  далеко от границы и получающих меньший доход от экспорта (логистический
  коэффициент).

По замыслу, повышение цен на внутреннем рынке должно обеспечить покрытие себестоимости переработки нефтепродуктов, обеспечить выгоду перед экспортом сырой нефти. Изменение цен на моторное топливо при этом быстро вызывает социальный отклик. Это позволяет предположить, что Правительство может принудить нефтяные компании удерживать определенный уровень цен на продукцию. Подобная мера снижает рентабельность переработки и давит на финансовые показатели.

Среди ВИНК наиболее уязвимыми к данным изменениям считаются ПАО «ЛУКОЙЛ» и ПАО «Газпром нефть», обладающие наибольшей долей внутренней переработки в выручке и поставляющие свыше 60% нефтепродуктов на внутренний рынок. В рамках большого налогового маневра 2019 – 2024 гг, риск неконтролируемого роста цен может компенсироваться высоким показателей выхода светлых нефтепродуктов на соответствующих НПЗ в России (более 65%).

ПАО «НК «Роснефть» является крупнейшей публичной нефтяной
корпорацией мира, а также стратегическим предприятием России [4].

ПАО НК «Роснефть» — один из крупнейших налогоплательщиков Российской Федерации и также находится в зоне риска данного налогового маневра. Основной причиной является логистическое отставание и низкий выход светлых нефтепродуктов по НПЗ, так как они были унаследованы еще в ходе приватизации 1990-х. ПАО АНК «Башнефть» — дочерняя компания ПАО НК «Роснефть» и является исключением, так как имеет одни из самых передовых НПЗ в России. В 2016 году контрольный пакет акций ПАО АНК «Башнефть» был приобретен именно с целью синергии через использование инфраструктуры и для повышения общей капитализации.

Доля переработки Нефтеперерабатывающего комплекса ПАО АНК «Башнефть» в консолидированной группе ПАО НК «Роснефть» составляет около 50%, при глубине переработки 81,9%. Тем не менее, изменения в текущей конфигурации налогового маневра могут повлиять на рентабельность переработки и финансовые показатели.

НК
«Роснефть» занимает первые места среди крупнейших компаний Российской
Федерации. Согласно отчетности, опубликованной на официальном ресурсе, выручка
от реализации и доход от ассоциированных и совместных предприятий за 2017 год
составила 6 014 млрд. руб. Налоги, кроме налога на прибыль организаций – 1 919
млрд. руб., экспортная пошлина — 658 млрд. руб. Таким образом, эффективная
налоговая нагрузка за 2017 год в НК «Роснефть» составила 42,8% (2016 — 39,1%).
За первое полугодие 2018 года эффективная налоговая нагрузка к выручке
составила 47,6% (в 2017 году за аналогичный период — 44,3%) [13].

На
платежи по налогу на добычу полезных ископаемых (далее — НДПИ) и экспортным
пошлинам за 2017 год приходилось 35,7% от суммы выручки за год (2016 — 33,4%) [13].

Ставка
по НДПИ на нефть рассчитывается на основе мировых цен на нефть «Юралс» в
долларах США за баррель нефти и среднего за месяц значения курса доллара США к
рублю. В 2017 году базовая налоговая ставка НДПИ по сравнению с 2016 годом —
выросла на 7,23% и составила 919 руб/тонну. В 2018 году базовая ставка по НДПИ
была сохранена.

Расчет
налога в 2017-2018 годах производился по следующей формуле:

НДПИ
= Количество т * (Налоговая ставка * К_Ц – Д_м)

К_Ц
— коэффициент динамики мировых цен на нефть (средняя цена нефти марки «Юралс»
за баррель в долларах США за вычетом 15 умноженная на частное от деления
среднего курса рубля к доллару США по данным Центрального Банка Российской
Федерации на соответствующий месяц на 261),

Д_м – норматив, отражающий особенности добычи продукта. При этом:

Д_м = К_НДПИ * К_Ц * (1 – К_В * К_З * К_Д * К_ДВ * К_КАН) — К_{К ,}

где учитываются:

• уровень выработки
  недр, используемых при добыче (К_В);
• запасы участка
  разработки недр (К_З);
• сложность ресурсодобычи
  (К_Д);
• степень
  выработанности залежи (К_ДВ);
• область добычи
  нефтепродукта (К_КАН).

К_К
— дополнительный показатель, увеличивающий ставку, введенный на срок с
01.01.2017 по 31.12.2020 года (2017 — 357 руб., 2018 — 357 руб., 2019-2021 —
428 руб.).

В
июле 2018 года в рамках завершающего этапа налогового маневра был принят ряд
законопроектов и внесены соответствующие изменения в НК РФ. С 2019 года Д_М
рассчитывается по следующей формуле:

Д_М = К_НДПИ x К_Ц x (1
— К_В x К_З x К_Д x К_ДВ x К_КАН) — К_К — К_АБДТ — К_МАН x С_В

В данной формуле стали учитываться коэффициенты
К_АБДТ, К_МАН и С_В, алгоритм
расчёта которых устанавливается статьей 342.5 НК РФ. По своей сути,
добавленные коэффициенты выступают аналогами вывозной пошлины [8].

ПАО
«Роснефть» осуществляет много проектов в Арктике. Данная территория
недостаточно эксплуатируется, но располагает обширными запасами углеводородов
сложных по добыче, поэтому имеет ряд налоговых льгот. Данный регион является
инвестиционно-привлекательным, и как результат, 44 шельфовых проектов ПАО
«Роснефть» находится на этапе геологоразведочных работ и 11 лицензий уже выдано
на добычу нефти и газа, при этом на 6 участках уже ведется добыча.

В
2018 и 2019 годах НК «Роснефть» использует следующие льготы по НДПИ:

1. Нулевая ставка;
2. Уменьшение ставки
   НДПИ на показатель, характеризующий особенности добычи нефти (Д_М);
3. Налоговый вычет;
4. Особый налоговый
   режим для шельфовых проектов в РФ;
5. Специальный налоговый
   режим, не предусматривающий уплату НДПИ.

При
этом с 01.01.2018 по 31.12.2027 года устанавливается вычет по НДПИ при добыче
нефти на участках недр, расположенных полностью в границах Нижневартовского
района ХМАО — Югры, начальные извлекаемые запасы нефти каждого из которых — 450
млн тонн и более на 01.01.2016 год, относимые к Самотлорскому месторождению.
Вычет по указанным участкам в совокупности — 2917 млн руб. за налоговый период
(календарный месяц).

В
2018 году выпадающий доход бюджета по данному налоговому вычету НК «Роснефть»
составляет 35 млрд. руб., согласно годовой отчета.

Изменения
в налоговом законодательстве коснулись формулы расчета НДПИ как для нефти, так
и для газового конденсата. Появились два новых коэффициента: К_ман и
К_свн, которые являются аналогом вывозной пошлины. Первый из данных
коэффициентов представляет собою эквивалент вывозной таможенной пошлины на
нефть в 2018 г., скорректированный на среднее значение курса доллара США к
рублю и коэффициент из таблицы, который возрастает с 0,167 для 2019 года до 1 к
2024 году. Второй коэффициент является корректировщиком первого и представляет
собой применение льготной формулы таможенной пошлины при добыче нефти с
вязкостью в пластовых условиях не менее 10000 мПа^ас.

Рассматривая
годовой отчет компании НК «Роснефть», можно произвести приблизительный расчет
значения льгот в финансовом эквиваленте.

За
2017 год средняя ставка НДПИ на нефть составила 8,13 тыс. руб. на тонну, что
выше на 40,8% средней ставки за 2016 год. При этом фактические расходы по НДПИ
на тонну нефти составили — 7,06 тыс. руб. (2016 — 5,06 тыс.руб) за счет применения
льгот. Средняя ставка НДПИ на природный газ — 521 руб. за тыс.куб.м.

Добыча
жидких углеводородов за 2017 год достигла 225,5 млн т.

Выпадающий
доход бюджета за счет применяемых льгот по добыче нефти за 2017 год
приблизительно равен разнице между объемом добычи за период умноженной на
среднюю ставку НДПИ на нефть по компании и объемом добычи умноженной на
фактические расходы по НДПИ на тонну нефти. В результате  изменений налогового законодательства в
вопросе НДПИ, данные суммы будут больше корректироваться, согласно
индивидуальным условиям работы компании (наличие передовых НПЗ, сложность
добычи, удаленность от рынков сбыта и прочие), что положительно скажется в
росте финансовых потоков, направляемых на долгосрочные инвестиции с высокой
отдачей в долгосрочном периоде.

Изменения
налогового законодательства в 2019 года следующие:

• 19.07.2018 года был
  принят Федеральный закон №199-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую
  Налогового Кодекса Российской Федерации», где установлено, что с 01.01.2019
  года взимается налог на дополнительный доход с добычи углеводородного сырья
  (далее — НДД). Таким образом, возникает новый рычаг для управления
  нефтегазовыми доходами бюджета. Понижается удельный вес вывозных пошлин,
  повышается уровень точности прогнозных данных для расчетов бюджета. Ставка НДД
  составляет 50% с дохода от добычи нефти (разницы между расчетной выручкой и
  затратами(убытками)). При этом НДПИ сохраняется, но рассчитывается по
  пониженной ставке. Соответственно, учитываются условия добычи и снижается
  нагрузка на более затратную глубокую разработку скважин.

НДД применяется
в отношении четырех групп месторождений. К ним относятся:

1. новые месторождения в
   Восточной Сибири с выработанностью не более 5% на 01.01.2017:
2. в границах Республики
   Саха (Якутия), Иркутской области, Красноярского края, Ненецкого автономного
   округа;
3. севернее 65 градуса
   северной широты полностью или частично в границах Ямало-Ненецкого автономного
   округа;
4. в пределах
   российского сектора дна Каспийского моря;
5. Месторождения, для
   которых предусматривается льгота по экспортной пошлине. То есть, если данные
   запасы месторождений были указаны в Примечании 8 к единой Товарной номенклатуре
   внешнеэкономической деятельности ЕАЭС на 01.01.2018 г: например,
   Юрубчено-Тохомское нефтегазоконденсатное месторождение, Талаканское
   нефтегазоконденсатное месторождение (Восточный блок), Куюмбинское
   нефтегазоконденсатное месторождение и т.д.;

3. Действующие
месторождения в Западной Сибири с выработанностью от 10% до 80% и объемами
добычи не более 15 млн т/год (например, месторождения Ханты-Мансийского
автономного округа, Тюменской области, республики Коми и др.).

4.
Новые месторождения с выработанностью менее 5% с совокупными запасами менее 10
млн т. В эту категорию включены месторождения Ханты-Мансийского автономного
округа, Тюменской области, и др. При этом совокупные начальные извлекаемые
запасы нефти, стоящие на государственном балансе по состоянию на 1 января 2017
г, не должны превышать 50 млн. т.

 Для месторождений, по которым уплачивается
НДД, ставка НДПИ равна 1 рубль за 1 тонну нефти. При этом указанная налоговая
ставка умножается на коэффициент, характеризующий уровень налогообложения
нефти, добываемой на участках недр, в отношении которой исчисляется налог на
дополнительный доход от добычи углеводородного сырья (Кндд).

Кндд в свою очередь рассчитывается как средняя цена нефти марки «Юралс» за баррель в долларах США за вычетом 15 умноженная на 7,3, на 0,5 , на коэффициент периода времени с даты начала промышленной добычи нефти на участке недр, на средний курс рубля к доллару США по данным Центрального Банка Российской Федерации на соответствующий месяц минус ставка вывозной таможенной пошлины на нефть в долларах США за тонну нефти умноженную на средний курс рубля к доллару США по данным Центрального Банка Российской Федерации на соответствующий месяц: (Ц-15) * 7,3 * 0,5 * К * Р — ЭП * Р.

• 19.07.2018 года был
  принят Федеральный закон №201-ФЗ «О внесении изменений в статьи 3.1 и 35 Закона
  Российской Федерации «О таможенном тарифе», на основании которого изменены
  условия экспортных пошлин для плательщиков НДД 1 и 2 группы (новые
  месторождения в Восточной Сибири). При экспорте нефти с данных участков теперь
  применяется освобождение от уплаты вывозных таможенных пошлин на срок до
  истечения 7 лет промышленной добычи, после чего будут применяться стандартные
  ставки.

Введение НДД является мерой по повышению интереса
компаний по добыче и переработке углеводородного сырья к разработке
труднодоступных месторождений и развитию отрасли в целом. Общий эффект для
бюджета ожидается положительным, так как крупнейшие компании получают
дополнительный стимул к модернизации НПЗ, глубокой разработке имеющихся месторождений,
снижению потерь при добыче, повышению товарооборота внутри страны. Использование
системы льгот позволяет им снизить налоговую базу при выполнении определенных
условий. При этом, учитывая индивидуальные особенности месторождения и его
разработки, ожидается, что налогообложение будет более справедливым: с
прибыльных месторождений налог станет выше, чем с тех, где запасы уже
исчерпаны.

25 октября 2018 года прошел XI Евразийский экономический форум в Вероне, где выступил
главный исполнительный директор ПАО «НК «Роснефть» И. Сечин с докладом, в
котором отметил влияние санкций на нефтегазовую отрасль на мировом уровне. Так,
например, средний спрос на нефть, составляющий около 100 млн баррелей в сутки,
не может сохранять стабильный уровень, что повышает риски энергетической
отрасли.

На
встрече с Владимиром Путиным в Кремле 1 апреля 2019 года И. Сечин доложил о
перспективах развития нефтегазовой отрасли и, в частности, ПАО «НК «Роснефть».
Также в рамках доклада были освещены ключевые результаты работы компании.
«Роснефть» стала единственной отечественной компанией, попавшей в топ-десять
мировых лидеров нефтегазовой отрасли. Несмотря на сложную экономическую
ситуацию компания обеспечила в 2018 году рекордные поступления в бюджет нашей
страны, которые составили 4 трлн рублей, что сделало «Роснефть»
налогоплательщиком номер один в России [12].

Следует
отметить, что, руководствуясь своей корпоративной политикой, «Роснефть»
придерживается единых принципов взаимодействия с государственными органами
власти. Взаимоотношения с налоговыми органами основываются на принципах
добросовестности и открытости информации. При этом компания активно
взаимодействует с Правительством РФ по вопросам совершенствования механизма
налогообложения компаний нефтегазовой отрасли [13].

«Роснефть»
является одним из первых российских налогоплательщиков, кто применил концепцию
расширенного взаимодействия налогового органа и налогоплательщика – налоговый
мониторинг.

В
современных реалиях традиционная система налогового контроля оказалась
малоэффективной. Переход на более высокий уровень позволила осуществить система
налогового мониторинга, базирующаяся на открытом диалоге между компанией и
налоговым органом, а также на проведении превентивных мероприятий.

Наиболее
значимыми преимуществами данной системы для участников являются:

• Предупреждение
  налоговых рисков и устранение неопределенных налоговых позиций;
• Сокращение количества
  традиционных налоговых проверок;
• Возможность получения
  у налоговых органов мотивированных мнений;
• Сокращение
  максимального срока налоговой проверки.

Российская система
налогового мониторинга реализована с учётом требований ОЭСР и стандартов
риск-ориентированного управления компанией ISO 31000. В отличие от зарубежных аналогов, в отечественной системе акцент
сделан на взаимодействие с налогоплательщиком в режиме реального времени [7].

Основой
налогового мониторинга является риск-ориентированный подход. Проверка компаний
планируется на основе результатов анализа системы внутреннего контроля. Чем
надежнее данная система у налогоплательщика, тем меньше проверок в отношении
него будет проведено.

С
начала 2016 года на систему налогового мониторинга перешли 26 организаций –
крупнейших налогоплательщиков, среди них компании нефтегазовой отрасли:
участники групп «Роснефть», «Газпромнефть», «Лукойл», «Новатэк», которые
составляют 54% от всех компаний, находящихся на налоговом мониторинге.

До
2019 года налоговый мониторинг
проводился в отношении пяти компаний входящих в группу «Роснефть»: ПАО
«Оренбургнефть», ООО «РН-Уватнефтегаз», АО «ВЧНГ», ПАО «Варьеганнефтегаз», АО
«Корпорация Югранефть». Все пять организаций являются добывающими.  Тем не менее в 2018 году Межрегиональной
инспекцией ФНС России по крупнейшим налогоплательщиками № 2 было принято
решение о проведение налогового мониторинга в отношении перерабатывающей
организации – ПАО «Саратовский НПЗ» начиная с 2019 года [14].

В настоящее время 5 организаций Группы Роснефть
предоставляют доступ к информации, используя ПО «Контур-Архив». В качестве следующего этапа развития взаимодействия,
который позволит уменьшить нагрузку как на сотрудников компании, так и
налоговых органов, следует рассматривать внедрение участниками группы Роснефть
информационной системы управления «Налоговый мониторинг. Витрина данных»,
которая позволяет автоматизировать процессы [13].

Данная
информационная система уже имеет успешный опыт практической реализации.
Напомним, что с 1 января 2018 года проект «Витрина данных» начал применяться
ПАО «Аэрофлот» для осуществления налогового мониторинга. Цифровая платформа
создавалась и внедрялась с учётом рекомендаций ФНС России. Система обеспечивает
доступ сотрудников налоговых органов к детальным
расшифровкам налоговой и бухгалтерской отчётности организации, вплоть до
первичного документа, кроме этого, становится возможным отслеживать качество
налоговых деклараций и получать сведения о результатах контрольных процедур.

В результате применения этой технологии ПАО Аэрофлот
удалось уменьшить издержки и сократить сроки подготовки налоговой отчётности.
Также, по итогам 2018 года, бумажный документооборот между компанией и ФНС
России снизился в 4 раза, а количество запросов налоговой инспекции уменьшилось
на 33% [14].

В дальнейшей перспективе цифровая платформа будет
интегрирована в сервис Личный кабинет налогоплательщика. Затем применение технологии
искусственного интеллекта позволит усовершенствовать риск-ориентированный
подход, реализовав систему прогнозного моделирования налоговых обязательств.

В рамках программы развития информационных технологий ФНС
России разрабатывает первое поколение стандартного файла налогового аудита по
налогу прибыль организаций — SAF-T.
Данная система даёт возможность автоматизировать процессы обработки налоговой
отчётности. В результате чего произойдёт значительное сокращение сроков
проверки, это приведёт к возможности анализа всех рисковых операций
налогоплательщика. Развитие информационного взаимодействия является одним из
ключевых направлений деятельности налоговых органов и компаний [1].

В настоящее время налоговая политика
регионов оказывает значительное воздействие на компании нефтегазовой отрасли
нашей страны. Льготы по налогу на прибыль и налогу на имущество,
предоставляемые регионами, в которых осуществляется добыча или переработка
углеводородов, стимулируют разработку труднодоступных и высокозатратных
месторождений. Помимо этого, преференции для нефтегазовых компаний дают
возможность регионам привлечь дополнительный объём инвестиций.

С 1 января 2019 года вступил в силу Закон Ямало-Ненецкого автономного округа,
устанавливающий инвестиционный вычет по налогу на прибыль для компаний, которые
осуществляют добычу высоковязкой нефти из нефтегазовых залежей, в которых под
нефтью располагаются подошвенные воды [14].

Инвестиционный вычет
установлен в размере 90% расходов текущего периода на капиталовложения в основные
средства. Размер ставки
налога на прибыль в бюджет субъекта для определения предельно допустимой
величины инвестиционного налогового вычета составит 10%. Данная преференция
является альтернативой амортизации, позволяющая стимулировать обновление фондов
основных средств.

В Ямало-Ненецком автономном округе
«Роснефть» представлена организацией «Ямалнефтепродукт». Компания занимается
нефтепродуктообеспечением и работает на рынке с 1994 года [13].

В целях улучшения инвестиционного
климата и обеспечения стабильного социально-экономического развития региона в
Томской области был введен закон о снижении ставки налога на имущество
нефтегазодобывающих компаний, созданное или приобретённое после 1 января 2019
до 0,2% [10].

Данная преференция будет действовать
до 2024 года. Закон устанавливает ряд ограничений: данной льготой могут
воспользоваться компании добывающие на территории области более 4 млн тонн
нефти в год и инвестирующие в регион не меньше 5 млрд рублей в год. Одной из
целей введения данного норматива является поддержание стабильного уровня добычи
нефти. Что касается повышения инвестиционной привлекательности региона, то
рассчитывается, что объём дополнительных инвестиций в 2019 году составит 5-6
млрд рублей.

Таким образом, на
сегодняшний день ключевым источником формирования доходов бюджета нашей страны
является нефтяной комплекс. В таких условиях главной задачей Правительства РФ в
нефтяной отрасли является проведение государственной политики, стимулирующей
экономический рост. Для этого необходимо совершенствовать механизмы
налогообложения компаний данного сектора, а также повышать эффективность
налогового администрирования.

Введение с 1 января
2019 года налога на дополнительный доход в нефтяной отрасли может устранить ряд
существующих недостатков в существующей системе. Тем не менее данный налог
необходимо существенно дорабатывать. На данном этапе НДД может быть эффективно
применен только к новым месторождениям. Также, с точки зрения налогового
администрирования, новый налог является более сложным в сравнении с НДПИ, это
может привести к реализации новых мошеннических схем.

В настоящее время
механизм налогового стимулирования нефтяного комплекса является недостаточно
эффективным. Многие налоговые льготы по НДПИ являются индивидуальными. Также
существующая система льгот связана с высокими коррупционными рисками, что
обусловлено сложностью администрирования параметров, на которых они основаны, в
частности, проницаемость, вязкость, выработанность месторождений [6].

Для решения
поставленной проблемы государству необходимо создать единую систему учёта и
мониторинга затрат в нефтяной отрасли. Получив точные сведения об объёме
издержек, государство сможет создать для нефтяных компаний наиболее эффективную
систему льгот.

Вопрос
совершенствования механизмов налогового стимулирования разработки и освоения
новых нефтяных месторождений также является крайне важным для развития
экономики страны. Проблема заключается в том, что разработка месторождений
требует значительных капитальных затрат и применение дорогостоящих технологий. В
частности, арктические проекты требую особых условий. В настоящее время
компании могут получить только налоговый вычет по конкретному месторождению.
Для стимулирования освоения новых территорий следует увеличить вычет в 1,5-3,5
раза в зависимости от региона, но с обязательством инвестировать полученные
средства в разработку новых месторождений.

Для совершенствования налогового
администрирования нефтяного комплекса необходимо продолжать развивать систему
налогового мониторинга, так как её применение позволяет снизить налоговые риски
компании, автоматизировать процессы взаимодействия между налогоплательщиком и
налоговым органом. Ключевыми направлениями развития данной системы является
стандартизация требований к предоставлению сведений налогового учёта и
отчётности, а также внедрение стандартного файла налогового аудита, который
позволяет автоматизировать процесс проверки [2].

Подводя итог
вышесказанному, можно сделать вывод, что необходимо обеспечить комплексный
подход к совершенствованию механизмов государственного регулирования нефтяного
комплекса, где формирование эффективной налоговой политики является одним из ключевых
драйверов, стимулирующих приток инвестиций в данную отрасль.

Список используемой литературы и интернет-источников

1. Грунина Д. К. Информационные цифровые технологии в
деятельности налоговых органов // Налоги и финансы, №1, 2018.

2. Ефремова Т. А. Повышение качества и результативности
налогового администрирования вопросы теории и практики // Монография. 2017

3. Каширина М.В., Сычева О.О. Практические вопросы
налогообложения добычи нефти на месторождениях ПАО «Лукойл», Экономика и
управление: проблемы и решения, М. 2017 г, № 4, т.3, стр. 73-83.

4. Каширина М.В., Сергеева С.А. Тенденции экономического
развития и налогообложения при добыче нефти, Научно-практический журнал
«Московский экономический журнал», №2, 2017 г.

5. Каширина М.В., Абдурашидова З.А. Анализ деятельности
нефтяной компании и особенности налогообложения на примере ПАО АНК Башнефть,
Экономика и предпринимательство, № 12, ч.3, 2017 г.

6. Овчар О.В. Пути совершенствования налогового
администрирования крупнейших налогоплательщиков нефтегазового сектора //
Финансы и кредит, №13, 2017.

7. Плеханова Д. А., Матягина Т. В. Налоговый мониторинг —
инновационная функция налогового контроля // Вестник науки и образования. 2019.
№3.

Нормативно-правовые акты

8. «Налоговый кодекс Российской Федерации
(часть вторая)» от 05.08.2000 N 117-ФЗ (ред. от
25.12.2018).

9. Федеральный закон №199-ФЗ «О внесении изменений в
части первую и вторую Налогового Кодекса Российской Федерации».

10. Закон Томской области от 27 ноября 2003 года № 148-ОЗ
«О налоге на имущество организаций».

Интернет-источники

11. «Главбух» — Журнал для бухгалтеров №1: Налоговая
нагрузка по видам экономической деятельности в 2018 году — https://www.glavbukh.ru/art/23732-nalogovaya-nagruzka-v-2018godu

12. Официальный сайт Президента РФ — http://www.kremlin.ru

13. Официальный сайт ПАО НК «Роснефть» — https://www.rosneft.ru/

14. Официальный сайт ФНС России — https://www.nalog.ru

15. Официальный сайт Министерства энергетики Российской
Федерации.

List of used literature and Internet sources

1.
Grunina D. K. Information digital technologies in the activities of tax
authorities // Taxes and Finance. 2018. No. 1.

2.
Efremova T. A. Improving the quality and effectiveness of tax administration
theory and practice // Monograph. Two thousand seventeen

3.
Kashirina M. V., Sycheva O. O. Practical issues of oil production taxation at
PJSC LUKOIL fields, Economics and management: problems and solutions, Moscow,
2017, No. 4, vol. 3, pp. 73-83.

4.
Kashirina M. V., Sergeeva S. A. Trends of economic development and taxation in
oil production, Scientific and practical journal «Moscow economic
journal», №2, 2017

5.
Kashirina M. V., abdurashidova Z. A. Analysis of oil company activity and
peculiarities of taxation on the example of PJSC ANK Bashneft, Economics and
entrepreneurship, № 12, part 3, 2017.

6.
Ovchar O. V. Ways to improve tax administration of the largest taxpayers of the
oil and gas sector. Finance and credit. 2017. No. 13

7.
Plekhanov D. A., Matahina T. V. Tax monitoring — an innovative function of tax
control // journal of science and education. 2019. No. 3.

Normative-legal acts

8.
«The tax code of the Russian Federation (part two)» of 05.08.2000 N
117-FZ (edition of 25.12.2018)

9.
Federal law No. 199-FZ «On amendments to parts one and two of the Tax Code
of the Russian Federation»

10.
Law of the Tomsk region of November 27, 2003 № 148-OZ «ON property tax
organizations»

Internet source

11.
«GlavBukh» Magazine for accountants No. 1: Tax burden by types of
economic activity in 2018 https://www.glavbukh.ru/art/23732-nalogovaya-nagruzka-v-2018godu

12.
The official website of the press service of the President of the Russian
Federation — http://www.kremlin.ru

13.
Official website of PJSC «Rosneft» — https://www.rosneft.ru/

14.
Official site FNS Russia — https://www.nalog.ru

15.
Official website of the Ministry of energy of the Russian Federation.

УДК 65.012.12

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14024

СИТУАЦИОННОЕ УПРАВЛЕНИЕ СБАЛАНСИРОВАННЫМ
РАЗВИТИЕМ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕМ СТРОИТЕЛЬНОЙ ОТРАСЛИ В РЕГИОНЕ

SITUATIONAL MANAGEMENT BALANCED DEVELOPMENT AND FUNCTIONING OF THE CONSTRUCTION INDUSTRY IN THE REGION

Айгумов
Тимур Гаджиевич, кандидат
экономических наук, доцент, заведующий кафедрой, Дагестанский государственный
технический университет, г. Махачкала

Мелехин Владимир Борисович, доктор технических наук, профессор, Дагестанский государственный технический университет,
г. Махачкала

Эмирова Гури Абдурагимовна, кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой, Дагестанский государственный
технический университет, г. Махачкала

Aygumov T.G., 915533@mail.ru

Melehin V.B., pashka1602@rambler.ru

Emirova G.A., dgtu05@mail.ru

Аннотация: Рассмотрены основные проблемы, связанные со сбалансированным функционированием
и развитием строительной отрасли в отдельном регионе. Предложен один из эффективных
подходов формирования строительных подкомплексов в регионе на базе технологических
цепочек производства различных видов строительной продукции. Разработаны методики
ситуационного управления сбалансированным развитием строительной отрасли в регионе
и взаимодействием ее первичных звеньев в процессе совместной деятельности. Сформирована
оригинальная методика реализации метода экспертных оценок для прогнозирования спроса
на различные виды строительной продукции в регионе.

Summary: The main problems related to the balanced
functioning and development of the construction industry in a particular region
are considered. One of the effective approaches of formation of construction
subcomplexes in the region on the basis of technological chains of production
of various types of construction products is offered. The methods of
situational management of balanced development of the construction industry in
the region and the interaction of its primary units in the process of joint
activities. The original method of implementation of the method of expert
assessments for forecasting the demand for various types of construction
products in the region is formed.

Ключевые слова: строительная отрасль, региональная инвестиционная строительная
среда, строительный подкомплекс, ситуационное управление, сбалансированное развитие.

Keywords:
construction industry, regional investment construction environment,
construction subcomplex, situational management, balanced development.

Введение. Одной из актуальных проблем современной
экономической науки является разработка эффективных методов управления сбалансированным
(пропорциональным) развитием и взаимодействием между собой различных видов первичных
звеньев строительной отрасли в регионе, образующих его строительную индустрию. Например,
при сбалансированном состоянии региональной строительной отрасли возможности производителей
и поставщиков должны удовлетворять потребности строительных организаций во всех
необходимых им видах строительных материалов, что практически в различных регионах
страны в настоящее время не выполняется. Так потребности строительных организаций
Республики Дагестан в кирпиче и железобетонных конструкциях в 1,5 раза превышают
возможности региональных производителей данных строительных материалов.

Кроме
того, необходимость сбалансированного развития строительной отрасли в регионах обусловлена
еще и тем, что в период ее перехода к рыночным отношениям фактически произошел распад
отечественного строительного комплекса [1–3]. В результате образовалось большое
количество автономно функционирующих, в основном относительно не крупных, предприятий
и организаций строительной индустрии с различной формой собственности, взаимодействующих
между собой на договорной основе часто не позволяющей обеспечить их эффективную
совместную деятельность в силу следующих основных обстоятельств:

• возникших
  диспропорций между потенциальными возможностями различных видов предприятий и организаций
  строительной индустрии. Например, а Республике Дагестан количество строительных
  организаций и поставщиков начало быстро расти, а число проектных организаций и производителей
  различного вида строительных материалов сократилось;
• имеющихся
  у различных первичных звеньев, взаимодействующих между собой, противоречивых интересов;
• высокого
  уровня нестабильности условий инвестиционной строительной среды.

К одному из подходов решения
отмеченных выше проблем следует отнести создание на ассоциативной основе в региональной
строительной отрасли различных объединений [4]. Однако на практике собственники
отдельных предприятий и организаций строительной отрасли часто не идут на создание
таких объединений по причине того, что в этом случае приходится часть своих полномочий
делегировать центру управления их совместным функционированием. Кроме того, создание
таких объединений не позволяет обеспечить сбалансированное развитие строительной
отрасли в регионах в целом.

В этой связи возникает необходимость
в поиске новых форм взаимодействия различных по виду деятельности предприятий и
организаций строительной отрасли и эффективных методов управления их совместным
функционированием, позволяющих обеспечить сбалансированное (пропорциональное) развитие
региональной строительной отрасли в целом.

В работе предлагается один
из подходов решения основных проблем связанных со сбалансированным развитием региональной
строительной отрасли на основе:

• разработки
  методов ситуационного управления эффективным развитием строительной отрасли и взаимодействием
  входящих в ее состав первичных звеньев. Такое управление позволяет учитывать в процессе
  принятия решений все основные факторы нестабильной инвестиционной строительной среды
  как негативно, так и позитивно влияющие на эффективность работы различных по функциональному
  назначению и возможностям ее первичных звеньев;
• построения
  ассоциативных строительных подкомплексов на базе технологических цепочек производства
  различных видов строительной продукции пользующейся в регионе устойчивым спросом,
  включающих все необходимые для их реализации предприятия и организации строительной
  индустрии без передачи каких-либо полномочий центру управления.

Следует отметить, что учитывая
непреходящую роль строительной отрасли в развитии экономики регионов [5], средства
на ее сбалансированное развитие и формируемых в ней подкомплексов могут выделяться
целенаправленно в виде долгосрочных кредитов на приемлемых условиях из регионального
бюджета, независимо от форм собственности входящих в их структуру субъектов.

Ситуационное управление сбалансированным развитием строительной
отрасли в регионе. Учитывая,
что добиться эффективного функционирования строительной отрасли в регионах невозможно
без сбалансированного пропорционального развития всех видов ее первичных звеньев,
возникает необходимость в оценке диспропорций в их суммарном производственном потенциале.
Для эффективного решения данной проблемы, в первую очередь, необходимо:

• выполнить
  ситуационный анализ состояния строительной отрасли и рынка строительной продукции,
  позволяющий учитывать влияние большого количества факторов инвестиционной строительной
  среды на состояние различных предприятий и организаций строительной отрасли и их
  объединений;
• организовать
  ситуационное управление сбалансированным развитием предприятий и организаций строительной
  отрасли и их взаимодействием в процессе совместной деятельности.

На первом этапе решения данных задач целесообразно разработать
модель региональной строительной отрасли (МРСО) и рынка строительной продукции,
определяющую связь между следующими основными показателями их состояния и перспектив
развития:

• соотношения
  между различными возрастными группами населения региона и тенденциями их изменения,
  как правило, приводящими к изменению требований потребителей к различному виду строительной
  продукции;
• требований
  потребителей к строительной продукции на различных сегментах рынка, а также объемы
  спроса на ее различные виды с учетом различных возрастных групп населения региона
  и тенденций их изменения;
• мощности
  производственного потенциала различного вида первичных звеньев строительной отрасли,
  а также суммарные потенциальные возможности различных видов деятельности в строительной
  сфере региона;
• фактических
  и необходимых интегральных потенциальных возможностей различного вида первичных
  звеньев строительной отрасли, обеспечивающих удовлетворение регионального спроса
  на различные виды строительной продукции. Другими словами, требуется определить
  имеющиеся и необходимые интегральные потенциальные возможности различного вида первичных
  звеньев строительной отрасли для их сбалансированного функционирования и развития
  с учетом спроса на различные виды строительной продукции и тенденций его развития;
• профессионального
  уровня трудового потенциала предприятий и организаций, занимающихся различными видами
  деятельности в строительной сфере, т.е. показатели характеризующие уровень квалификации
  работающего на них технического, производственного и управленческого персонала;
• объемов
  спроса на различные виды строительной продукции и тенденций его развития;
• инвестиционной
  привлекательности как отдельных первичных звеньев и сфер деятельности в строительстве,
  так и всей строительной отрасли в целом;
• имеющихся
  в регионе инвестиционных средств на развитие строительной отрасли и источники пополнения
  данных средств.

Кроме того такая модель в
виде ее отдельных самостоятельных частей должна включать сбалансированные по различным
видам деятельности технологические цепочки (инвесторы – заказчики – застройщики
– проектировщики – подрядчики – поставщики — потребители), обеспечивающие эффективное
производство и сбыт различных видов строительной продукции, например продукции жилищного
строительства, производимой хозяйственным способом. Такие цепочки позволяют сформировать
на ассоциативной основе строительные подкомплексы, необходимые для их эффективной
реализации. Назовем входящие в такие цепочки, как правило, крупные строительные
организации, базовыми.

После построения модели МРСО для оценки возможностей сбалансирования строительной отрасли в регионе формируется модель необходимых пропорций (МНП), определяющая цель создания и развития в нем различных предприятий и организаций строительной отрасли. Другими словами, МНП определяет необходимые пропорции между потенциальными возможностями различных сфер деятельности в строительстве с учетом существующего в регионе спроса и тенденций его развития на различные виды строительной продукции. Указанная модель включает N связанных между собой множеств основных характеристикдля каждого вида деятельности и вектор пропорций данных характеристик, которые должны соблюдаться для сбалансированного функционирования и развития первичных звеньев строительной отрасли в регионе. На основе разработанных моделей МРСО и МНП, с учетом основных факторов инвестиционной строительной среды региона влияющих на пропорциональное развитие предприятий и организаций строительной отрасли, формируется множество возможных S = {s_i}, i=1,2,…,m эталонных ситуаций. Каждая такая ситуация соответствует различным недопустимым диспропорциям в потенциальных возможностях различного вида первичных звеньев строительной отрасли. Затем ситуациям

на основе опроса экспертов и исходя из имеющегося опыта у руководителей строительной отрасли региона, в соответствие ставятся множества наиболее вероятных причин и сопричин Р_i влекущих за собой соответствующее разбалансирование потенциальных возможностей различного вида предприятий и организаций региональной строительной отрасли. После этого формируется множество полных эталонных возможных проблемных ситуаций

Каждой такой ситуации в соответствие ставятся организационно–технические и организационно–экономические мероприятия В_i, позволяющие осуществить эффективное распределение имеющихся у региона средств между различными видами предприятий и организаций строительной отрасли для сбалансированного (пропорционального) их функционирования и развития с учетом тенденций изменения спроса на различные виды строительной продукции.

В результате
ситуационное управление сбалансированным развитием суммарных потенциальных возможностей
различных первичных звеньев строительной отрасли может быть организовано на основе
следующей методики, представленной в общем виде.

1. Начало.

2. Выполнить
мониторинг инвестиционной строительной среды региона позволяющий определить основные
показатели, отражающие фактическое состояние его строительной отрасли в целом и
ее отдельных первичных звеньев. Оценить состояние строительной отрасли с точки зрения
ее возможностей производить необходимые объемы различного вида готовой строительной
продукции, равные объемам спроса на эту продукцию на различных сегментах рынка строительной
продукции и услуг с учетом тенденций его развития.

2. Оценить на основе полученной
таким образом информации необходимые (перечисленные выше) для принятия решений показатели.
Выполнить с привлечением экспертов первичную обработку, обобщить и структурировать
полученные данные в виде моделей МРСО, МНП, а также множества возможных эталонных
проблемных ситуаций SP.

3. На основе данных, полученных
от высококвалифицированных специалистов, разработать модель ситуационного управления
(МСУ) сбалансированным развитием строительной отрасли региона, состоящую из множества
решающих правил следующего вида:

где запись в фигурных скобках
означает, что при возникновении в строительной отрасли полной ситуации SP_i, для ее пропорционального развития следует
провести организационно-технические и экономические мероприятия B_i. Например, распределить имеющиеся средства
на развитие между предприятиями и организациями, занимающимися различными видами
деятельности в строительной сфере в соответствии с имеющимися диспропорциями в их
потенциальных возможностях.

4. Оценить фактические диспропорции между потенциальными возможностями первичных звеньев строительной отрасли, занимающихся различными видами деятельности в строительстве. Сформировать на этой основе полную фактическую ситуацию

отражающую уровень разбалансированности текущего состояния региональной строительной отрасли в целом.

5. Выполнить сравнение полученной полной ситуации

с эталонными проблемными ситуациями

Выбрать такую эталонную проблемную ситуацию

которая максимальным образом совпадает по значениям оценок показателей разбалансированности строительной отрасли с фактической ситуацией

7. По установленной эталонной проблемной ситуации

выбрать правило вывода

и принять за основу соответствующие ему управленческие мероприятия B_i.

8. Сформировать план проведения
управленческих мероприятий B_i с учетом требующихся для их проведения ресурсов. Реализовать управленческие
мероприятия B_i согласно сформированному плану.

9. Провести анализ результатов
полученных после проведения управленческих мероприятий B_i. Если результаты являются удовлетворительными,
т.е. цель развития достигнута, то перейти к п. 12; в противном случае, перейти к
п. 10.

10. Проверить условие «у региона
имеются дополнительные средства для дальнейшего балансирования структуры первичных
звеньев строительной отрасли»: если условие выполняется, то перейти к п. 5; в противном
случае, перейти к п.11.

11. Провести мероприятия связанные
с привлечением дополнительных средств для дальнейшего сбалансированного развития
строительной отрасли в регионе. Если дополнительные средства найдены, то перейти
к п.5. В противном случае, перейти к п.12.

12. Конец.

Следует отметить, что если
регион является, например, депрессивным и у него отсутствуют возможности для привлечения
и выделения инвестиций, необходимых для сбалансированного развития строительной
отрасли в целом, то такое развитие целесообразно начинать с расшивки узких мест.
Другими словами, в первую очередь, необходимо выделить средства для такого вида
первичных звеньев строительной отрасли, который максимальным образом отстает в своем
развитии. Например, это могут быть проектные организации и т.д.

Ситуационное управление взаимодействием
первичных звеньев строительной отрасли в процессе совместной деятельности. Основу строительной отрасли в регионе,
как правило, составляют крупные строительные организации. Именно от эффективности
их производственной деятельности и зависит ее эффективное функционирование и развитие
в целом. В этой связи, в современных условиях нестабильной инвестиционной строительной
среды наиболее приемлемым видом управления взаимодействием между собой первичных
звеньев строительной отрасли является комплексное управление деятельностью базовой
строительной организации совместно с деятельностью других предприятий образующих
на ее основе строительный подкомплекс. Иными словами, такое комплексное управление,
в первую очередь, должно обеспечивать эффективную совместную деятельность базовых
строительных организаций с другими различными первичными звеньями, непосредственно
участвующими в реализации сформированных технологических цепочек строительного производства.
В этом случае организация ситуационного управления технологическими цепочками или
строительными подкомплексами может быть реализована на основе следующей методики.

1. Начало.

2. Определить
границы области деятельности базовой строительной организации в инвестиционной строительной
среде, которая по признаку функциональных служб ее организационной системы управления
разбивается на составляющие, поддающиеся эффективной наблюдаемости и управляемости
[6]. Обычно это сама строительная организация и все непосредственно взаимодействующие
с ней субъекты инвестиционной строительной среды, включая потребителей строительной
продукции. При этом в совокупности все субъекты, попавшие в область выделенных границ,
образуют комплексный объект управления, базовой составляющей которого является взаимодействующая
с ними на ассоциативной основе строительная организация.

3. Сформулировать
основные цели управления базовой строительной организацией сформированной технологической
цепочки и определить правила ее взаимодействия с каждым ее субъектом, входящим в
структуру комплексного объекта управления.

4. Определить
и обосновать основные критерии (критериальные показатели) управляемости и наблюдаемости
комплексного объекта управления. Уточнить на основе сформулированных критериев границы
его сферы деятельности и правила организационного поведения в инвестиционной строительной
среде [7].

5. Разработать
систему показателей, позволяющую сформировать модель состояния комплексного объекта
управления и влияющих на его деятельность макро показателей инвестиционной строительной
среды.

6. Провести сбор необходимой
для принятия решений информации об инвестиционной строительной среде региона и образующих
ее субъектов, с которыми непосредственно взаимодействует базовая строительная организация.
На основе полученных таким образом данных сформировать полную ситуацию, отражающую
текущее состояние комплексного объекта управления и характер влияния на него различных
макро показателей инвестиционной строительной среды.

7. Структурировать все ситуации
входящие в структуру полной ситуации в форме векторных показателей, определяющих
фактические и желаемые состояния всех субъектов комплексного объекта управления,
с учетом факторов характеризующих взаимодействие базовой строительной организации
с остальными участниками строительного подкомплекса.

8. Уточнить
проблемы и цели управления на основе определения отклонений между фактическими и
желаемыми состояниями всех субъектов комплексного объекта управления, состояния
которых описаны с помощью характеризующих их ситуаций.

9. Построить проблемные ситуации
для всех субъектов комплексного объекта управления, представляющие собой векторы
отклонений между их фактическими и желаемыми состояниями.

10. Сформировать на временной
основе проблемно-целевые группы управления для разрешения каждой проблемной ситуации.
В состав таких групп, как правило, входят специалисты соответствующего профиля всех
субъектов комплексного объекта управления, а также могут входить и представители
заказчика. Это позволяет обеспечить тесное взаимодействие всех субъектов строительного
подкомплекса в процессе решения локальных и комплексных проблем, а также разрешать
конфликтные ситуации, возникающие между ними при возникновении противоположных интересов.

При этом в качестве комплексных
проблем рассматривается упорядоченный вектор сформированных для каждого субъекта
комплексного объекта управления проблемных ситуаций, который строится с учетом пересечения
входящих в них показателей и отношений, характеризующих их взаимодействие и влияние
друг на друга.

11. Выявить на ситуационной
основе управленческие мероприятия позволяющие устранить наблюдаемую комплексную
проблемную ситуацию.

Для решения данной подзадачи,
предварительно, для каждого класса однотипных комплексных проблем строится обобщенное
их описание в виде эталонной проблемной ситуации. Каждой эталонной проблемной ситуации
на основе экспертных данных в соответствие ставятся организационно-экономические
и организационно- технические мероприятия позволяющие устранить все различия между
текущими и целевыми (желаемыми) ситуациями на всех субъектах комплексного объекта
управления.

12. Осуществить
реализацию выбранных организационно-экономических и организационно-технических мероприятий.

13. Оценить
достижение цели управления на основе полученных результатов путем сравнения ситуаций
определяющих фактическое и желаемое состояние всех субъектов комплексного объекта
управления. В случае недостаточной эффективности полученных результатов, т.е. при
наличии недопустимых отклонений хотя бы по одному из показателей в текущих и целевых
ситуациях, характеризующих состояния субъектов комплексного объекта управления,
перейти к п. 3. В противном случае, перейти к п. 14.

14. Конец.

Следует отметить, что в качестве
основных принципов наблюдаемости инвестиционной строительной среды и состояний субъектов
комплексного объекта управления в ситуационной системе управления используются следующие
системные свойства:

• избирательность
  используемой для принятия решений информации, определяемая на основе соответствия
  ее содержания основной цели функционирования, которую необходимо достичь комплексному
  объекту управления;
• минимальная
  достаточность объемов информации с точки зрения принятия эффективных управленческих
  решений;
• достоверность
  и адекватность информации, отражающей условия функционирования комплексного объекта
  управления и его инвестиционной строительной среды, которой достаточно для принятия
  эффективных управленческих решений (определяется путем сравнения одной и той же
  информации, поступающей в ситуационную систему управления от различных источников).

В качестве же основного принципа
управляемости целесообразно принять выбор такого числа используемых в модели комплексного
объекта управления эффективно регулируемых показателей, при котором ситуационная
модель управления позволяет принимать адекватные фактическим условиям инвестиционной
строительной среды управленческие решения. Другими словами, выбор такого числа поддающихся
регулированию показателей состояния комплексного объекта управления, целенаправленное
изменение которых позволяет устранить все возникающие на нем комплексные проблемные
ситуации.

Методика реализации метода экспертных оценок для прогнозирования
спроса на различные виды строительной продукции. Разработанная выше методика ситуационного
управления сбалансированным развитием строительной отрасли показывает, что существенную
роль в данном процессе играет принятие решений, опирающееся на адекватные прогнозы
изменения спроса в регионе на различные виды строительной продукции.

Важную роль в эффективности
сбалансированного развития региональной строительной отрасли играет также прогнозирование
спроса на различные виды строительной продукции жилищного и гражданского назначения
с учетом его сезонных колебаний. Для проведения такого прогноза могут быть использованы
следующие основные методы: экспертных оценок, научной экстраполяции и методы экономико-математического
моделирования [8]. Результаты проведенного таким образом прогноза позволяют регулировать
стоимость строительной продукции с учетом требований основной массы потребителей,
их покупательской способности, себестоимости строительной продукции и их сезонных
колебаний.

Учитывая высокий уровень недоброкачественной
неопределенности [9] свойственный современным региональным рынкам строительной продукции,
к одному из наиболее эффективных методов прогнозирования следует отнести использование
метода экспертных оценок. Это обусловлено тем, что в условиях, когда неопределенные
факторы, входящие в задачу, представляют собой случайные величины, вероятностные
характеристики которых априори не известны и не могут быть найдены путем планирования
эксперимента, а для получения сведений необходимых для принятия решений обрабатываются
экспертные данные. В таких условиях для адекватного описания состояния региональной
строительной отрасли, ее первичных звеньев и рынка строительной продукции, кроме
жестких или количественно определяемых показателей, для повышения достоверности
строящихся прогнозов, возникает необходимость в использовании мягких [10] или словесно
выражающихся показателей. В этой связи предлагается следующая методика реализации
метода экспертных оценок для прогнозирования различных процессов, протекающих на
региональном рынке строительной продукции.

1. Начало.

2. Проверить
условие «прогнозируемый процесс определяется мягким показателем»: если условие выполняется,
то перейти к п. 4; в противном случае, перейти к п. 3.

3. Выполнить
прогноз классическим методом экспертных оценок [8], перейти к п. 9.

4. Сформировать
шкалу допустимых прогнозных значений анализируемого показателя [а₁-а_n] или количественных оценок, которые может
принимать показатель состояния прогнозируемого процесса в будущем. Разбить данную
шкалу на пять непересекающихся интервалов, определяющих прогнозируемый показатель
с помощью словесных (нечетко) заданных значений [11]. Например, для прогнозируемого
роста (падения) сезонного спроса на заданный вид строительной продукции данный показатель
может принимать следующие нечеткие словесные оценки:

• «очень
  малый рост (падение) спроса с граничными значениями [а1-а₂];
• «малый
  рост (падение) спроса – [а₂-а₃]»;
• «средний
  рост (падение) спроса – [а₃-а₄]»;
• «высокий
  рост (падение) спроса – [а₅-а₆]»;
• «очень
  высокий рост (падения) спроса – [а₅-а₆]».

Следует
отметить, что для повышения достоверности получаемых прогнозных оценок количество
таких интервалов может быть увеличено.

5. Использовать полученное
таким образом множество нечетко заданных значений прогнозируемого показателя для
анализа и оценки предпочтения экспертами одного из его интервально заданных значений.

6. Предоставить экспертам для анализа полученную шкалу значений прогнозируемого показателя для присвоения каждой его нечетко заданной оценке степени правдоподобности

того, что он примет соответствующее им нечеткое значение в будущем, где

7. Определить суммарное значение
степеней правдоподобности для каждой интервальной оценки прогнозируемого показателя.

8. Выбирать в качестве прогнозного
нечеткое значение показателя, набравшего максимальную суммарную оценку степени правдоподобности.

9. Вычислить по выбранному
интервальному значению показателя его усредненную количественную оценку П* согласно
следующему выражению:

где а_min, a_max – соответственно нижняя и верхняя границы
интервала численных значений нечетко полученной экспертами оценки.

10. Конец.

Следует
отметить, что предложенная методика получения и обработки экспертных данных позволяет
значительным образом сократить область поиска экспертами значений необходимых для
построения прогнозных оценок анализируемых показателей в условиях с высоким уровнем
неопределенности. В свою очередь, это позволяет избежать случая, когда эксперты
не могут прийти к компромиссному решению в силу отсутствия необходимой для этого
достоверной информации о закономерностях развития анализируемого процесса.

Заключение. Резюмируя вышеизложенное, следует отметить.

1. Разработанные
методики ситуационного управления сбалансированным развитием строительной отрасли
в регионе и взаимодействием ее первичных звеньев в процессе совместного деятельности
позволяют учитывать все основные факторы влияния инвестиционной строительной среды
и таким образом повысить адекватность принимаемых управленческих решений в нестабильных
условиях функционирования.

2. Предложенная
методика организации и реализации метода экспертных оценок для прогнозирования тенденций
развития спроса на различные виды строительной продукции в регионе позволяет оперировать
не только жесткими показателями, выраженными количественным образом, но и словесными
значениями (термами) мягких показателей характеризующих состояние исследуемого процесса,
что позволяет повысить достоверность строящихся прогнозов.

3. Сформированные методики
решения поставленных задач и принципы избирательности используемой для принятия
решений информации приводятся в общем виде, что позволяет их применять без принципиальных
изменений для управления сбалансированным функционированием и развитием различных
отраслей региональной экономики в нестабильных условиях современного рынка.

Литература

1. Серов В.Н. Инвестиционно
— строительная сфера России: источники и направления повышения эффективности //
Экономика строительства. 2001. № 1. С. 15-21.

2. Каменецкий М.И., Донцова
Л.В. Строительный комплекс: состояние, проблемы, основные тенденции долгосрочного
развития // Экономика строительства. 2008. №3. С.2-19.

3. Каменецкий М.И. Инвестиционно
— строительная деятельность в современной России: состояние и тенденции // Проблемы
прогнозирования. 2016. №4. С.46-57.

4. Азаев
М.Г., Мелехин В.Б., Эрцалов М.Э. Формирование виртуальной системы управления ассоциацией
малых строительных предприятий // Экономика строительства. 2006. №5. С. 43-52.

5. Каменецкий
М.И. Строительный комплекс как фактор перспективного развития национальной экономики
// Проблемы прогнозирования. 2013. № 3. С.76 – 91.

6. Мелехин В.Б., Гамзатов
А.Я. Наблюдаемость и управляемость строительного предприятия в нестабильной экономической
среде // Перспективы модернизации современной науки: сб. научных работ IX Международной
научной конференции Евразийского Научного Объединения (Москва, сентябрь 2015 г.).
М.: ЕНО, 2015. С. 41-42.

7. Гибсон Дж., Иванцевич Д., Донелли
Дж. Х.-мл.
Организации: поведение, структура, процессы.
— М.: ИНФРА-М, 2000. 662 с.

8. Звягин Л.С.
Применение методов математического и системного анализа в прогнозировании тенденций
современной экономики // Вопросы экономики и управления. 2017. №1. С. 10-17с.

9. Вентцель
Е.С. Исследование операций: задачи, принципы, методология. — М.: Наука, 1980. 208
с.

10. Санталайнен
Т., Воутилайнен Э., Поренне П., Ниссинен Й. Х. Управление по результатам. — М.:
Прогресс, 1993. 320 с.

11. Абдурахманов Д.Б., Дуллуева Р.М., Мелехин
В.Б. Методика интегральной оценки инвестиционных рисков строительного предприятия
с нечеткой логикой обработки экспертных данных // Экономика строительства. 2014.
№4. С.34-39.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14023

Управление производственными рисками российских промышленных организаций: традиции и современные требования

Management
of production risks of Russian industrial organizations: traditions and modern
requirements

Савин
Алексей Викторович, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры «Управление организацией
в машиностроении»

ФГБОУ ВО «Государственный университет управления»

Aleksey Savin, candidate of Science,
associate Professor, State University of Management, Russia, Moscow

Аннотация: в статье
рассмотрена проблема узурпирования управления производственными рисками
руководителями подразделений, непосредственно изготавливающих продукцию. На
основе экспертного метода описаны негативные эффекты дефицита внимания
топ-менеджмента к вопросам управления производственными рисками. Сделан вывод о
необходимости использования современных информационно-коммуникационных
технологий в управлении производственными рисками для обеспечения
«прозрачности» промышленной деятельности.

Summary: The article deals with the problem of usurping by heads of departments that directly manufacture products and manage production risks. On the basis of the expert method, the negative effects of the lack of attention of top management to the issues of production risk management are described. It is concluded that it is necessary to use modern information and communication technologies in the management of production risks to ensure the «transparency» of industrial activity.

Ключевые слова:
производственные риски, производственные подразделения, заработная плата
рабочих, числовое программное управление, интеллектуальный анализ данных.

Keywords: production risks, production units, workers’ wages,
numerical program management, data mining.

Принятая
в Российской Федерации практика управления производственными рисками промышленных
организаций базируется на делегировании высшим руководством компаний данного спектра
вопросов руководителям самостоятельных подразделений, осуществляющих
непосредственные производственные функции. В результате процедуры выявления
производственных рисков, их оценки и воздействия на них выходят из-под контроля
топ-менеджмента организаций, а информация об уязвимостях производственной
системы, возникающих инцидентах и возможных стратегических рисках не поступает
лицам, которым она необходима для принятия эффективных решений. Общеизвестными
становятся только фатальные фактические события в силу создаваемого ими
резонанса и тяжких последствий. Размер ущерба от реализовавшихся рисков может
быть катастрофическим и привести к нарушению непрерывности деятельности
промышленной организации. Восстановление режима штатного функционирования
возможно повлечет большие финансовые и временные затраты, а также может
возникнуть риск репутационного ущерба и перспективы применения уголовного
преследования виновных должностных лиц. Предприятия-гиганты также находятся в
ситуации гипотетического возникновения рисковых ситуаций в виде аварий промышленного
оборудования со значительным ущербом [2, 3].

Стимулирование
инновационной деятельности работников на местах, которое может приобретать вид
рационализаторского движения, должно быть дополнено механизмом экспертной
оценки предложений с высокой степенью надежности. Технологическое новаторство следует
ориентировать не только на рост эффективности бизнеса, но и на сохранение
стабильности функционирования и развития хозяйствующих субъектов. Сейчас, когда
зарубежные компании из развитых стран борются за приращение эффективности на
доли процентных пунктов, в России у промышленных предприятий существуют значительные
резервы, которые возможно задействовать. В тоже время любые изменения таят в
себе риски и не всегда очевидные, поэтому взвешенная оценка преобразований
нуждается и в количественном анализе тоже.

 В исследовании [5] приведены данные, что по мнению менеджмента российских промышленных организаций первую пятерку наиболее значительных операционных рисков замыкают собой риски охраны труда (несчастные случаи на производстве и профессиональные заболевания), а также технико-производственные аварии и инциденты (рисунок 1). Это только вершина айсберга из производственных рисков, которую можно видеть, не применяя специального инструментария. Изъяны функционирования производства, такие как простои рабочих, пролеживание материалов, деталей и узлов, простои оборудования, а также сверхнормативный уровень брака тщательно скрываются руководителями производственных подразделений, чтобы вышестоящее начальство не усомнилось в их компетенции и не увидело бы необходимость в их замене на более квалифицированных менеджеров-производственников.

Еще
одна причина желания сосредоточить контроль за рисками в своих руках – это
сохранение резервов для возможных маневров при возникновении сбоев нормального
функционирования промышленной организации. Авральные работы, штурмовщина – эти
пережитки советского прошлого никуда не ушли. По-прежнему они сопровождают
повседневную действительность уже российских промышленных компаний. Из-за ярко
выраженной сезонности в деятельности подавляющего количества отраслей народного
хозяйства предприятия постоянно сталкиваются с ситуацией колебания спроса на
готовую продукцию со значительной амплитудой. Каждое из таких предприятий
должно время от времени принимать решения: работать на склад или сокращать
объемы производства, или вовсе приостанавливать свою деятельность.

Кроме
того, при производстве выокотехнологичной продукции, когда количество
поставщиков измеряется сотнями, из-за сбоев в поставках компании вынуждены
содержать значительные запасы, замораживая свой оборотный капитал. Риск
превращения годных материальных ресурсов в неликвиды возрастает с увеличением
времени их нахождения на складе.

Менеджеры-производственники
концентрируют в своих руках как все упущения, так и все выгоды от реализации
производственной функции предприятием.  Готовая
продукция принята отделом технического контроля и сдана на склад, значит, свою
часть работ производственники выполнили. Дальнейшая судьба произведенных
товарно-материальных ценностей работников производственного контура не
интересует. Производственники ставят барьеры на пути информационных потоков и
создают условия, когда работники других подразделений не имеют возможности
влиять на их трудовые усилия.

Существует
множество причин сохранения такой ситуации. Во-первых, это боязнь вмешательства
топ-менеджмента в ход производственных процессов на уровне отдельных цехов,
производственных участков и рабочих мест (ячеек). У производственников есть
мощный инструмент шантажа – это угроза невыполнения производственного плана.
Пока фактические объемы производства соответствуют плановым значениям и все
равно какой ценой это достигается, вмешательства извне не последует. Во-вторых,
низкий уровень загрузки производственных мощностей дает большой простор для
маневра, резервы весьма значительны и компенсируют все огрехи управленцев.
В-третьих, порочной является практика котлового учета затрат, когда реальную
себестоимость отдельно взятого изделия посчитать очень затруднительно, а,
следовательно, нельзя проанализировать обоснованность понесенных расходов. И
наконец, до сих пор на российских промышленных предприятиях большой
популярностью пользуется сдельная форма оплаты труда, от которой все развитые в
промышленном отношении страны ушли еще в 80-е годы [1].

Повременная
система оплаты труда основных рабочих требует совершенно других подходов к
организации их трудовой деятельности. Менеджер должен так спланировать
производственный процесс, чтобы наиболее эффективно использовать имеющиеся в
его ведении ресурсы и в первую очередь именно человеческие.

За
последние несколько лет ведущие российские компании провели масштабное
обновление основных производственных фондов, прежде всего станочного парка.
Сделано это было при значительной поддержке государства. Миф о крайне изношенном
оборудовании на российских предприятия ушел в прошлое. Новая техника
потребовала других человеческих ресурсов. Вместо рабочих, которые при помощи
своих навыков производили продукцию, потребовались инженеры-электронщики,
которые программируют оборудование и операторы, которые следят за ходом
автоматизированного процесса. Такая ситуация, с одной стороны, исключила многие
виды рисков, но, с другой стороны, на замену им появились новые, прежде всего
связанные с киберуязвимостью производственной системы. Диверсии при помощи
взлома информационных систем и внесения корректив в их работу способны
остановить работу предприятия.

Несмотря
на произошедшие изменения менеджеры-производственники мыслят по-старому. Управление
затратами на финансирование риска руководителями производства выполняется на
основе собственного практического опыта и интуиции. При выборе инструментария воздействия
на риски производственники сталкиваются с системой жестких ограничений, главным
из которых является план производства продукции. Так как зарплату работникам
производственных подразделений начисляют на основе количества сданной на склад
готовой продукции и изменения производственных запасов, то большинство
создаваемых руководителями-производственниками механизмов воздействия на риски,
так или иначе, увязаны с денежным вознаграждением подчиненных за труд. Приобретя
контроль над доходами вверенных сотрудников, менеджеры абсолютизируют свои
властные полномочия и по факту получают автономию внутри системы управления
компании, что дает им возможность ставить препятствия практически любому решению
вышестоящего начальства, проводя свою собственную ассортиментную, коммерческую,
кадровую, научно-техническую и другие политики. Если удастся выполнить
требование обеспечения прозрачности «черного ящика» производственного контура, то
появляется возможность выявления и ликвидации рассогласований в оперировании
всеми видами ресурсов, которые используются при изготовлении продукции.

Опасение
отечественных менеджеров-производственников, что их огрехи в организации
производства будут обнаружены, стимулируют их сопротивление попыткам построения
информационных систем для учета работы производственного оборудования, на что
указывается в статье [4]. Современные достижения в развитии
информационно-коммуникационных технологий дает возможность получать потоки
информации с оборудования, как изначально оснащенного блоком числового
программного управления (ЧПУ), так и не имеющим его, в режиме реального
времени. Само утверждение, что ЧПУ знает об оборудовании все, владеющая умами некоторых
специалистов, работающих в сфере автоматизации производства, не вполне отражает
действительность. В частности, в ряде случаев требуется ручное внесение в
систему информации о причине останова оборудования, например, причиной простоя
может быть дефицит заготовок и ЧПУ этого само по себе не распознает. Также
адекватные данные о целостности технического устройства приносит исключительно
анализ в виде вибродиагностики оборудования. А всю полную картину хода
производственного процесса обеспечивают дополнительные датчики, установленные
на станках. Аккумулируемые данные информация о функционировании формируют
«озеро данных», которые можно исследовать при помощи технологий их интеллектуального
анализа. Тотальная информатизация дает возможность увидеть, насколько успешно
производственники справляются выполняют задачу управления своими рисками.

Список литературы

1. Гурова,
   Т. Сдельная оплата удобна менеджменту // Эксперт. – 2018. – № 6 (1062).  – С. 22-25.
2. Журавин, С.Г., Бердников,
   А.С., Слющенкова, А.С. Особенности систем управления производственными рисками
   в черной металлургии // Фундаментальные и прикладные исследования экономических
   проблем и перспектив развития современных организаций. Сборник научных трудов международной
   научно-практической конференции. Под ред. С.Г. Журавлева, В.Н. Немцева. – 2016. – С. 262-268.
3. Иванова,
   Д.В. Управление производственным риском на ОАО «ММК» // Приложение математики в
   экономических и технических исследованиях. – 2007. –  № 1.  – С. 84-92.
4. Колерова,
   В. Цифровое раздвоение заводов еще впереди // Эксперт. – 2018. – № 44 (1095).  – С. 24-26.
5. Практики
   управления рисками в России: сильные стороны и области для развития //
   Аудиторско-консалтинговая компания KPMG URL:
   https://home.kpmg.com/ru/ru/home/insights/2015/11/risk-management-practice-in-russia-report.html
   (дата обращения: 29.03.2019).

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14022

Состояние российско-армянских торговых отношений и перспективы их развития в рамках Евразийского экономического союза

CONDITION OF THE RUSSIAN-ARMENIAN TRADE RELATIONS AND
THE PROSPECT OF THEIR DEVELOPMENT WITHIN THE EURASIAN ECONOMIC UNION

Надежда Анатольевна Чапкина, доцент, канд. экон.. наук, доцент кафедры экономики, кафедра экономики, факультет менеджмента, экономики и финансов, ФГБОУ ВО «Северо-Восточный государственный университет», 685000, РФ, г. Магадан, ул. Портовая, д. 13, E-mail: nadinmag1@rambler.ru

Микаель Вараздатович Микаелян, док. экон. наук, профессор кафедры экономики и международных экономических отношений Ереванского государственного университета, 0025, Армения, республика Армения, г. Ереван, ул. Алека Манукяна, 1, E-mail: mvmiqayelyan@inbox.ru

Nadezhda Anatolyevna Chapkina, associate professor, edging. экон. sciences, associate professor of economy, department of economy, faculty of management, economy and finance, FGBOOU WAUGH Northeastern State University, 685000, Russian Federation, Magadan, Portovaya St., 13

Mikael’ Varazdatovich Mikaelyan,Doctor of Economics
0025, Armeniya, respublika Armeniya, g. Erevan, ul. Aleka Manukyana, 1

Аннотация: Объектом исследования является внешнеторговый оборот между Республикой
Армения и Российской Федерацией. Предметом исследования является механизм
оптимизации внешнеторгового товарооборота между странами в рамках современных
торговых отношений. Авторами подробно проанализировано состояние
российско-армянских торговых отношений до и после соединения Армении к новым
интеграционным процессам за период 2011-2017 гг. Отдельное внимание уделено
вопросам сокращения экспорта товаров и услуг из Армении в Россию в результате
принятия Указа президента РФ № 560 от 06.08.2014 г. Методология исследования
включает применение методов системного и статистического анализа. Также
авторами использованы эмпирические методы, в частности, сравнение. Основным
выводом проведенного исследования является то, что анализ современного
положения российско-армянских торговых отношений имеет ряд положительных и
отрицательных моментов. Прежде всего это касается изменений в
нормативно-правовых актах как со стороны Правительства Российской Федерации,
так и со стороны Правительства Республики Армения. В целом это позволило
сформулировать предложение о целесообразности внесения изменения в Решение №
157 Евразийской экономической комиссии в части норм ввоза на территорию Армении
физическими лицами, не являющимися индивидуальными предпринимателями.

Summary: Object
of a research is the foreign trade turnover between the Republic of Armenia and
the Russian Federation. An object of research is the mechanism of optimization
of the foreign trade commodity turnover between the countries within modern
trade relations. Authors in detail analysed a condition of the Russian-Armenian
trade relations before connection of Armenia to new integration processes
during 2011-2017. Special attention is paid to issues of reduction of export of
goods and services from Armenia to Russia as a result of adoption of the Decree
of Russian President No. 560 of 06.08.2014. The methodology of a research
includes application of methods of the system and statistical analysis. Also
authors used empirical methods, in particular, comparison. The main conclusion
of the conducted research is that the analysis of modern provision of the
Russian-Armenian trade relations has a row positive and bad points. First of
all it concerns changes in normative legal acts both from the Government of the
Russian Federation, and from the Government of the Republic of Armenia. In
general it allowed to formulate the offer on expediency of modification of
Decision No. 157 of the Eurasian economic commission regarding norms of import
to the territory of Armenia by the natural persons who are not individual
entrepreneurs.

Ключевые слова: внешнеторговый оборот, Евразийский экономический союз,
среднегодовой курс рубля, санкции, Единые требования, Евразийская экономическая
комиссия, интеграционные процессы, экспорт товаров, товарные рынки, импорт
товаров.

Keywords: foreign
trade turnover, Eurasian Economic Union, average annual ruble rate, sanctions,
Uniform requirements, The Eurasian Economic Commission, integration processes,
export of goods, commodity markets, import of goods

Введение

В настоящее время основным направлением сотрудничества
таможенных служб государств–членов Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС)
является совершенствование договорно-правовой базы в сфере таможенного
регулирования.

Отметим, что с 01.01.2018 г. вступил в силу Таможенный
кодекс ЕАЭС. Таможенные службы 5 стран осуществляют тесное взаимодействие в
рамках заседаний Консультативного комитета по таможенному регулированию при Евразийской
экономической комиссии (далее – ЕЭК), а также в работе по согласованию проектов
решений ЕЭК [7].

Напомним, что 4 апреля 2018 г. в г. Бишкеке
(Кыргызская Республика) под председательством руководителя Федеральной таможенной
службы В. Булавина состоялось 26-е заседание Объединенной коллегии таможенных
служб государств–членов Таможенного союза, в работе которого приняли участие
руководители таможенных служб государств–членов ЕАЭС, член Коллегии ЕЭК
(Министр) по таможенному сотрудничеству М.А. Кадыркулов, где состоялся
обмен мнениями и приняты решения по ряду вопросов, направленных на упрощение
таможенных процедур и совершенствование практики применения таможенного
законодательства [12]. В частности, более детально обсуждался вопрос по
совершенствованию единой транзитной системы, которая позволит «обеспечить
ускорение и прозрачность совершения таможенных операций, будет способствовать
сокращению издержек участников ВЭД при транзите товаров с одновременным
сохранением надлежащего уровня контроля за перемещением товаров на пространстве
ЕАЭС» [12].

Также на заседании обсуждались подходы информационного
взаимодействия таможенных органов государств–членов ЕАЭС при контроле за
перевозками товаров в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита.
В целом это будет способствовать совершенствованию контроля за доставкой
иностранных товаров в таможенный орган назначения и сокращение временных
издержек бизнеса.

В целях повышения эффективности контроля таможенной
стоимости товаров и недопущения потерь бюджета ЕАЭС было принято совместное
решение по изучению правоприменительной практики определения таможенной
стоимости ввозимых носителей информации.

15 июня 2018 г. в г. Астане (Республика Казахстан) под
председательством руководителя Федеральной таможенной службы В. Булавина
состоялось 67-е заседание Совета руководителей таможенных служб государств–участников
Содружества Независимых Государств (далее – Совет), а также 27-е заседание Объединенной
коллегии таможенных служб государств–членов Таможенного союза (далее –
Объединенная коллегия). В работе Совета также приняли участие представители
Исполнительного комитета СНГ и ЕЭК [6].

Отметим, что Советом было утверждено Положение о минимальных
требованиях для приграничных таможенных постов, расположенных в автомобильных
пунктах пропуска, что позволит обеспечить интенсивное прохождение через пункты
пропуска грузовых и пассажирских потоков, эффективность проведения таможенного
и иных видов государственного контроля. Также были одобрены следующие
документы:

1. проект Соглашения о
   взаимодействии государств–участников СНГ в сфере защиты прав на объекты
   интеллектуальной собственности, направленный на сокращение международного
   распространения контрафактных товаров, которое наносит ущерб экономикам
   государств–участников СНГ;
2. проект протокола о внесении
   изменений в Соглашение о порядке таможенного оформления и таможенного контроля
   товаров, перемещаемых между государствами–участниками Соглашения о создании
   зоны свободной торговли от 08.10.1999 г.;
3. проект протокола о внесении
   изменений в Соглашение о порядке транзита через территории государств–участников
   СНГ от 04.06.1999 г.

Вышеуказанные документы направлены в Исполнительный комитет СНГ для рассмотрения
Советом глав правительств СНГ в установленном порядке.

В рамках работы по совершенствованию единой транзитной системы был
рассмотрен вопрос по организации пилотного проекта мониторинга транзитных
перевозок, которые осуществляются через территорию государств–членов ЕАЭС
автомобильным и железнодорожным транспортом, с применением навигационных пломб.

В качестве участников пилотного проекта на начальном этапе могут выступить
таможенные службы таких стран как Россия, Казахстан и Киргизия, в то время как Республика
Беларусь присоединится на более позднем этапе после создания национального
оператора системы отслеживания и сопряжения систем отслеживания транзитных
перевозок государств–членов ЕАЭС. Республика Армения свое участие в пилотном
проекте пока не планирует.

Также было принято решение о продлении срока действия эксперимента по
совершению таможенных операций, которые связанных с применением таможенной
процедуры таможенного транзита, на принципах электронного документооборота.
Эксперимент будет продолжен до момента вступления в силу в рамках ЕАЭС общего
процесса по таможенному транзиту, позволяющего осуществлять обмен электронными
документами между таможенными органами [6].

На заседании были рассмотрены вопросы, связанные с информационным обменом,
утверждено Положение о применении технических условий информационного обмена,
которое будет применяться до принятия ЕЭК технологических документов,
необходимых для организации на регулярной основе обмена информацией между таможенными
органами государств–членов ЕАЭС.

В целях повышения достоверности и качества результатов проводимых
лабораторных испытаний утвержден Порядок [6], определяющий организацию и
проведение межлабораторных сравнительных испытаний лабораториями таможенных
служб государств–членов ЕАЭС.

Для выработки общих подходов и оптимизации таможенных операций было принято
решение изучить правоприменительную практику таможенных органов государств–членов
ЕАЭС по применению таможенной процедуры таможенного транзита в отношении
товаров ЕАЭС, пересылаемых в почтовых отправлениях с одной части таможенной
территории ЕАЭС на другую часть, через территории третьих государств, а также
по применению отдельных статей Таможенного кодекса ЕАЭС.

Стимулирование экспорта является один из приоритетов развития экономики Республики Армения. Оно особенно стало важно при интеграционном процессе на пространстве СНГ. Создание на территории Белоруссии, Казахстана и России таможенного союза[1], подписание Договора «О зоне свободной торговли СНГ» (октябрь 2011 г.) и создание ЕАЭС (29 мая 2014 г.)[2] привели новые экономические ситуации, которые от этих стран требуют изучение, анализ и переосмысление новых интеграционных процессов и противостоять вызовам интеграции.

Как показывают данные таблицы 1, с 2011 по 2014 гг. общий экспорт товаров из Армении неуклонно возрастал (в 2014 г. по отношению 2011 г. он вырос на 11,4 %), однако по отдельным странам и группам стран в 2014 г. наблюдалось снижение объемов экспорта товаров и услуг по сравнению с 2013 г., несмотря на то, что в целом на тот же период экспорт товаров из Армении увеличился на 2,7 %. Так, например, экспорт из Армении в страны СНГ снизился на 8,7 %, в страны ЕС – 11,5 %, РФ – на 7,7 %. Экспорт в другие страны увеличился на 22,5 %. В результате по сравнению с 2011 г. по отдельным странам и группам стран резко изменилась структура экспорта товаров из Армении. На 16,7 % снизилась доля экспорта в страны ЕС, на 4 % увеличился экспорт в страны СНГ, на 12,8 % – в другие страны, на 3,6 % – в Российскую Федерацию.  В 2014 г. по сравнению с 2013 г. наблюдалось резкое снижение экспорта из Армении в страны СНГ (в т. ч. – в РФ) и ЕС. Основная причина спада экспорта 2014 г. по сравнению с 2013 г. в страны СНГ и в т. ч. РФ, является экономические санкции западных стран против России (львиная доля экспорта СНГ приходилось на РФ)[3]. Из-за санкций ухудшилась экономическая ситуация в России, что привело к ослаблению российской денежной единицы. Одновременно, ослабление российского рубля, при прочих равных условиях, позволило российским товаропроизводителям продолжить экспорт и несколько смягчить воздействие отрицательных последствий санкций.

Указом президента РФ от 06.08.2014 г. № 560 [13] поручено
правительству, помимо определения перечня продукции, подподающей под импортные
ограничения, «принять меры по обеспечению сбалансированности товарных рынков и
недопущению ускоренного роста цен на сельскохозяйственную и продовольственную продукцию»,
ограничивать контроль за состоянием товарных рынков, и разработать и реализовать
«комплекс мероприятий, направленных на увеличение предложения российских
товаров». Во исполнение этого указа было принято Постановление
Правительства РФ от 07.08.2014 г. № 778 «О мерах по реализации Указа Президента Российской
Федерации от 6 августа 2014 г. № 560» «О применении отдельных специальных экономических мер в
целях обеспечения безопасности Российской Федерации». По существу, этим Постановлением
введены импортные ограничения.

Ухудшение экономической ситуации России, резкое ослабление российского рубля и вышеназванное Постановление Правительства РФ, в 2014 г. привели к существенному сокращению экспорта товаров и услуг из Армении в Россию (7,7 %).                

Антироссийские экономические санкции отразились и на импорте товаров и услуг в Армению, что представлено в таблице 2 [2], [3].

Так, с 2011 по 2014 гг. импорт товаров и услуг в Армению
изменялся незначительно.  Общий объем
импорта увеличился на 6,2 %. Изменения динамики импорта товаров и услуг в
Армению по странам и группам стран в разные годы произошли неравномерно. Так, с
2011 по 2013 гг. импорт из стран СНГ (в т. ч. из РФ) и ЕС увеличился
существенно (соответственно на 22,1 (29,5) и 34,5 %), а из других стран
сократился на 14,1 %. Такая динамика импорта отразилась на структуре импорта по
странам и группам стран.  Так, с 2011 по 2013
гг. доля импорта из стран СНГ увеличилась на 3,4 % (из РФ – на 3,7 %), из стран
ЕС на 6,5 %, а из других стран снизилась на 10 %.  В течение 2014 г. по сравнению с 2013 г.
импорт из стран СНГ сократился на 11,8 %, что привело к уменьшению их доли в
общем объеме импорта из всех стран на 3,1 %. В том же году импорт из России и
стран ЕС сократился соответственно на 13,2 и 15,7 %, что привело к падению их
долей в общем объеме импорта из всех стран соответственно на 2,8 и 4,9 %.
Одновременно, импорт товаров и услуг из других стран в 2014 г. по сравнению с 2013
г. увеличился на 19,1 %, что привело к увеличению их доли в общем объеме
импорта из всех стран на 8,1 %.

По данным Центрального банка республики Армения в 2014 г.
по сравнению с 2013 г. существенно сократились трансфертные частные поступления
в Армению. В частности, общие трансферты за это время сократились на 7,8 % (в
2014 г. – 2 123 млн. долл. США против 2 302 млн. долл. США 2013 г.). Львиная
доля трансфертов приходится на РФ (в 2013 г. 1 727 млн. долл. США, а в 2014 г.
– 1 554 млн. долл. США). За счет трансфертов в основном покрываются
отрицательное сальдо внешнеторгового оборота. Следовательно, из-за сокращения
трансфертных поступлений существенно сократился совокупный спрос.

С января 2015 г. Армения официально вошла в состав
Евразийского экономического союза (ЕАЭС)[4]. Первые
оценки на этой интеграции были пессимистичные. Так, по мнению директора Центра
исследований международной торговли РАН Х и ГС к.э.н. А. Клобелья, данная
интеграция в основном имеет политическое значение [1, с. 87]. Во всяком случае,
в 2015 г. по сравнению с 2014 г., если общий экспорт из Армении сократился на
2,1 %, то в страны СНГ – на 27 %, РФ – на 26,8 %, и наоборот, в страны ЕС
увеличился на 0,8 %, а в другие страны – на 8,8 % [4], [5].

Начиная с 2016 г. наблюдалось резкое увеличение объема
экспорта из Армении. Так, например, общий объем экспорта в 2016 г. по сравнению
с 2015 г. увеличился на 20,5 %, а в 2017 г. по сравнению с 2016 г. увеличился на 25,2 %. Экспорт в Страны СНГ за тот же период времены увеличился
соответсвенно на 54,7 и 40,3 %, в РФ – на 65,7 и 44,6 %, в страны ЕС – на 8,6 и 32,2 %, а в другие страны – на 15,5 и 114,4 %.

В результате таких изменений изменилась и структура
экспорта по отдельным стран и группам стран. Так, доля экспорта в страны СНГс
18 % (2015 г.) достиг 25,8 % (2017 г.),  РФ – соответственно с 15,2 до 24,1 %, в страны ЕС – с
29,8 сократилась до 29,2 %,  в другие страны
– с 52,4 до 46 %.

В таблице 4 представлены данные по импорту за 2015-2017 гг. [4], [5].

По данным таблицы 4 отметим, что за период с 2015 по 2017
гг. общий объем импорта увеличился на 28,5 %. Изменения динамики импорта
товаров и услуг в Армению по странам и группам стран в разные годы произошли
неравномерно. С 2015 по 2017 гг. импорт из стран СНГ (в т. ч. из РФ) и ЕС
увеличился существенно (соответственно на 29,0 (34,2) и 20,4 %), а из других
стран на 32,4 %, что отразилось на структуре импорта по странам и группам
стран.  Так, с 2015 по 2017 гг. доля
импорта из стран СНГ увеличилась на 0,1 % (из РФ – на 0,8 %), из стран ЕС снизилась
на 1,6 %, а из других стран увеличилась на 1,5 %. 

В 2014 г. среднегодовой курс одного рубля в драмах по
сравнению с 2013 г. снизился на 14,8 %, а экспорт товаром и услуг из Армении –
на 7,7 % (см. рис. 1).

В 2015 г. среднегодовой курс
российского рубля в драмах снизился на 28,1 %, а экспорт – на 26,8 %. В 2016 г.
среднегодовой курс российского рубля в драмах снизился на 8,9 %, а экспорт
увеличился на 65,7 %, в 2017 г. среднегодовой курс российского рубля в драмах
увеличился на 15,2 %, а экспорт – на 44,6 %. Начиная с 2016 г. наблюдается
положительные результаты этой интеграции на экономику Республику Армения.  Кроме резкого увеличения экспорта в страны
СНГ, и в первую очередь в РФ, одновременно, увеличился ВВП республики Армения.
В 2017 г. он увеличился на 7,5 % против 0,2 % 2016 г.

Антироссийские экономические
санкции отразились и на импорте товаров и услуг в Армению из России. Так,
например, в 2015 г. по сравнению с 2014 г. импорт из России сократился на 19,3 %,
а в 2017 г. по сравнению с 2014 г. увеличился лишь на 8,2 %. Но, в целом, за
этот промежуток времени общий импорт в Армению сократился на 5,5 %.

Как показал анализ,
интеграционная политика от СНГ к ЕАЭС положительно отразилась на российско-армянских
торговых отношениях. На наш взгляд, объемы экспорта в Россию и общий
внешторговый оборот могли быть гораздо больше, если бы Центральный банк Армении
в отношении обменного курса российского рубля, особенно, с 2015 г., вел
стимулирующую политику.

Однако для граждан Республики
Армения вступление в ЕАЭС наряду с огромными положительными эффектами, привело
и к отрицательным последствиям. Дело в том, что с момента вступления в силу Договора от 10.10.2014
г. «О присоединении к Договору об Евразийском экономическом
союзе, подписанном 29 мая 2014 года», т. е. с 02.01.2015
г., в международных аэропортах Республики Армения, а также в других
государствах-членах ЕАЭС, ведется таможенный контроль за воздушным пассажирским и грузовым
движением, который осуществляется непосредственно между Респубикой Армения и
государствами-членами ЕАЭС. 

Напомним, что в соответствии с п. 3 ст. 59 Договора о ЕАЭС от
29.05.2014 г. и п. 55 приложения № 1 к Регламенту работы ЕЭК,
утвержденному Решением Высшего Евразийского экономического совета от 23.12.2014 г.
№ 98, Совет ЕЭК решил [9]:

1. утвердить
   прилагаемые Единые карантинные фитосанитарные требования, предъявляемые к
   подкарантинной продукции и подкарантинным объектам на таможенной границе и на
   таможенной территории Евразийского экономического союза (далее – Единые
   требования);
2. Решение
   вступает в силу с даты вступления в силу решения Совета ЕЭК «О внесении
   изменений в единую Товарную номенклатуру внешнеэкономической деятельности
   Евразийского экономического союза и Единый таможенный тариф Евразийского экономического
   союза», но не ранее 01.07.2017 г., за исключением п. 20 Единых
   требований, который вступил в силу с 01.01.2018 г.

Отметим, что с 01.07.2017 г. вступили в силу следующие нормативно-правовые документов в области карантина
растений ЕАЭС [8]:

1. «Об
   утверждении Единых карантинных фитосанитарных требований, предъявляемых к
   подкарантинной продукции и подкарантинным объектам на таможенной границе и на
   таможенной территории евразийского экономического союза» утверждено
   решением Совета Евразийской экономической комиссии от 30 ноября
   2016 г. № 157;
2. «Об
   утверждении единого перечня карантинных объектов Евразийского экономического
   союза» утверждено решением
   Совета Евразийской экономической комиссии от 30 ноября 2016 г
   № 158;
3. «Об
   утверждении Единых правил и норм обеспечения карантина растений на таможенной
   территории Евразийского экономического союза » утверждено решением Совета Евразийской
   экономической комиссии от 30 ноября 2016 г № 159

В соответствии с требованиями Решения Правительства Республики Армения № 865-Н от 30.07.2015 г., ввоз на территорию Республики Армения «съедобных
фруктов и орехов, цитрусовых и дынь» физическими лицами, не являющимися индивидуальными предпринимателями, объемом до 50 кг каждого из
этих видов, не является «коммерческим количеством товара».

Постановлением
Правительства Республики Армения от 30.07.2015 № 865-Н [10]:

1) определены нормы
ввоза на территорию Армении с территорий государств–членов ЕАЭС физическими
лицами, не являющимися индивидуальными предпринимателями, товаров, не
подлежащих обложению косвенными налогами (акцизами и НДС). При этом указанные
нормы безналогового ввоза охватывают всю номенклатуру товаров по ТН ВЭД ЕАЭС;

2) установлено, что
ввозимые в Армению с территорий других государств ЕАЭС физическими лицами, не
являющимися индивидуальными предпринимателями, товары сверх установленных норм
безналогового ввоза признаются «очевидно коммерческим количеством товара»,
подлежащим обложению косвенными налогами в части превышения норм безналогового
ввоза.

Но в соответствии с Решением № 157 Евразийской экономической
комиссии, вступившим в силу с 01.07.2017 г., ввоз в Республику Армения (ЕИФ) подкарантинной продукции высокого фитосанитарного риска
общим весом не более 5 кг, за исключением случаев, предусмотренных п. 10
Требований [11], а также цветов в количестве не более 3-х букетов, перемещаемых
через таможенную границу Евразийского
экономического союза в ручной клади, сопровождаемом и несопровождаемом багаже
пассажиров судов, самолетов, пассажирских вагонов, автотранспортных средств,
членов экипажей судов, самолетов, поездных бригад и водителей автотранспортных
средств, разрешается без сопровождения фитосанитарным сертификатом.

На практике же это приводит к аннулированию
Решения Правительства Республики
Армения № 865 от 30.07.2015 г., что приводит к недовольствию у
граждан. Данную проблему можно решить, если в Решении № 157 Евразийской экономической комиссии предусмотреть исключение для соседних стран, например,
для Армении, ввоз физическими лицами из Грузии и Ирана вместо 5 кг предположим
до 30 кг.

Список литературы

1. Кнобель
   А. Евразийский экономический союз: перспективы развития и возможные препятствия
   // Вопросы экономики. – 2015. – № 3. – С. 87-108.
2. Внешний
   сектор. Экспорт и импорт товаров. Внешняя торговля Республики Армения за
   2011-2012 гг. [Электронный ресурс]. – URL: http://www.armstat.am/file/article/sv_12_12r_411.pdf
3. Внешний сектор. Экспорт и импорт
   товаров. Внешняя торговля Республики Армения за 2013-2014 гг. [Электронный
   ресурс]. – URL: http://www.armstat.am/file/article/sv_12_14r_411.pdf
4. Внешний сектор. Экспорт и импорт
   товаров. Внешняя торговля Республики Армения за 2014-2015 гг. [Электронный
   ресурс]. – URL: http://www.armstat.am/file/article/sv_12_15r_411.pdf
5. Внешний
   сектор. Экспорт и импорт товаров. Внешняя торговля Республики Армения за
   2016-2017 гг. [Электронный ресурс]. – URL: http://www.armstat.am/file/article/sv_12_17r_411.pdf
6. Международное
   таможенное сотрудничество [Электронный ресурс]. – URL: http://www.customs.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=26646:15-2018-67-27-&catid=62:2011-01-24-16-54-55&Itemid=2094&Itemid=1926
7. Международное таможенное
   сотрудничество. Евразийский экономический союз [Электронный ресурс]. – URL: http://www.customs.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=22287&Itemid=2637
8. О
   вступлении в силу с 1 июля 2017 года единых документов в области карантина
   растений ЕАЭС [Электронный ресурс]. – URL: http://www.rshn-khv-eao.ru/novosti/2-bez-kategorii/1082-o-vstuplenii-v-silu-s-1-iyulya-2017-goda-edinyh-dokumentov-v-oblasti-karantina-rasteniy-eaes
9. Об
   утверждении Единых карантинных фитосанитарных требований, предъявляемых к
   подкарантинной продукции и подкарантинным объектам на таможенной границе и на
   таможенной территории Евразийского экономического союза [Электронный ресурс]. –
   URL: http://www.tks.ru/news/law/2017/03/07/0003
10. Постановление
    Правительства Республики Армения от 30.07.2015 № 865-Н «Об определении формы
    уведомления для исполнения обязанности по уплате косвенных налоговых платежей и
    предъявлению налоговых деклараций при импорте очевидно коммерческого количества
    товаров физическими лицами, не являющимися индивидуальными предпринимателями,
    согласно порядку, установленному Законом Республики Армения, и о признании
    утратившим силу постановления Правительства Республики Армения от 20 марта 2003
    г.» [Электронный ресурс]. – URL: www.arlis.am.
11. Решение
    Совета Евразийской экономической комиссии от 30.11.2016 № 157 «Единые
    карантинные фитосанитарные требования к подкарантинной продукции на таможенной
    границе и таможенной территории ЕАЭС» [Электронный ресурс]. – https://www.alta.ru/tamdoc/16sr0157/
12. Таможенные
    службы ЕАЭС обсудили вопросы упрощения таможенных процедур [Электронный
    ресурс]. – URL: http://www.customs.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=26443:2018-04-09-14-35-38&catid=62:2011-01-24-16-54-55&Itemid=2094&Itemid=1926
13. Указ
    президента РФ от 06.08.2014 г. № 560 «О применении отдельных специальных
    экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации»
    [Электронный ресурс]. – URL: http://base.garant.ru/70711352/

---

[1] 6 октября
2007 г. в Душанбе между Россией, Казахстаном и Белоруссией был подписан
договор о создании единой таможенной территории и формировании таможенного
союза, а 28 ноября 2009 г. те же государства в Минске подписали документ о
возникновении на территории своих стран с 1 января 2010 г. единого таможенного
пространства.

[2] Армения
официально присоединилась к Евразийскому экономическому союзу с 02.01.2015 г.

[3] К ухудшению
экономической ситуации России способствовало также резкое падение цен на мировом
рынке нефти.

[4] Членами этой
интеграции являются Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия (официально
присоединилась с 25 мая 2015 г.) и Россия.

УДК 629.7:001.892

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14021

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ,
ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ОСОБЕННОСТИ ВЫПОЛНЕНИЯ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ И
ОПЫТНО-КОНСТРУКТОРСКИХ РАБОТ В РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ

DISTINCTIVE FEATURES OF ROCKET AND SPACE ACTIVITY, DEFINING
FEATURES OF PERFORMANCE OF RESEARCH AND DEVELOPMENT WORKS IN ROCKET AND SPACE
INDUSTRY

Сергей Евгеньевич Цыбулевский,начальник Департамента корпоративного управления, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Ильнур Марсович Муракаев,кандидат экономических наук, заместитель директора по корпоративному управлению и ревизионной работе, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Андрей Георгиевич Ханкевич,кандидат экономических наук, начальник отдела, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Tsybulevsky S.E.,Head of the Department of corporate governance, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail: tsybulevsky@mail.ru

Murakayev I.M.,Сandidate of economic sciences, Deputy director for corporate governance and audit, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail: nurchih@mail.ru

Hankewich A.G.,Сandidate of economic sciences, Head of department, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail:KhankevichAG@agat-roscosmos.ru

Аннотация: Ракетно-космическая отрасль как
составная часть российского высокотехнологического комплекса характеризуется
общими, свойственными многим высокотехнологичным предприятиям, структурными
элементами, кооперационными связями, обеспечивающими достижение поставленных
целей, в том числе в рамках проводимых научно-исследовательских и
опытно-конструкторских работ. В то же время инновационная деятельность в
ракетно-космической отрасли характеризуется исторически сложившимися и
опробованными практикой принципами построения и функционирования  организаций ракетно-космической промышленности,
а также в отрасли присутствуют иные особенности функционирования научно-производственных
комплексов, характерные исключительно для ракетно-космической промышленности,
что отличает отрасль от ряда других высокотехнологичных научно-производственных
комплексов.

Анализ и изучение опыта деятельности
высокотехнологичных научно- производственных комплексов, как на примере
отечественных предприятий, так и исследование зарубежного опыта, позволили
выделить специфику и сформулировать отличительные черты, определяющие
особенности выполнения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ
в ракетно-космической отрасли. Выявленные специфика и особенности
предопределяют необходимость их учета в рамках реформирования системы
управления исследованиями и разработками в ракетно-космической отрасли с
дальнейшим их анализом и изучением в целях повышения эффективности
государственных закупок научно-исследовательских и опытно-конструкторских
работ.

Summary: The rocket and space industry as an integral part of
the Russian high-tech complex is characterized by common, inherent in many
high-tech enterprises, structural elements, cooperative ties that ensure the
achievement of goals, including in the framework of research and development
work. At the same time, innovative activity in the rocket and space industry is
characterized by historically established and proven principles of construction
and functioning of organizations of the rocket and space industry, as well as
in the industry there are other features of the functioning of scientific and production
complexes, characteristic exclusively for the rocket and space industry, which
distinguishes the industry from a number of other high-tech scientific and
production complexes.

The
analysis and study of the experience of high — tech research and production
complexes, both on the example of domestic enterprises and the study of foreign
experience, allowed to identify the specifics and formulate distinctive
features that determine the features of research and development work in the
rocket and space industry. The revealed specifics and features determine the
need for their consideration in the framework of reforming the research and
development management system in the rocket and space industry with their
further analysis and study in order to improve the efficiency of public
procurement of research and development works.

Ключевые слова: ракетно-космическая промышленность, научно-
исследовательские, опытно-конструкторские работы, космическая отрасль,
результаты научно-технической деятельности, специфика и особенности
ракетно-космической отрасли.

Keywords: aerospace industry, scientific —
research, experimental-design work, space industry, scientific and
technological activities.

Традиционно сложилось так, что
деятельность по освоению космического пространства — космическая деятельность
[1], а также результаты, создаваемые в процессе осуществления указанной
деятельности — результаты космической деятельности[1], носят
закрытый характер и большинство существующих, разрабатываемых и планируемых к
созданию ракетно-космических технологий, материалов, образцов космической
техники являются недоступными для большинства отечественных высокотехнологичных
предприятий, работающих в смежных отраслях промышленности. Подавляющая часть
создающихся в организациях ракетно-космической промышленности технологических решений,
уникальных с точки зрения технического замысла и практической реализации,
являются узко специализированными и неадаптированными к возможностям массового
применения в отечественных секторах промышленности. Специалистам, незнакомым со
спецификой ракетно-космической деятельности, практически невозможно разобраться
в разнообразии существующих комплексных ракетно-космических технологиях, что в
свою очередь является существенным сдерживающим фактором в рамках
межотраслевого трансфера технологий, на чем, считается, должно базироваться инновационное
развитие организаций других отечественных отраслей и секторов промышленности.

Ракетно-космическая отрасль как
совокупность организаций и центров компетенций исторически молодая в сравнении
с традиционно сложившимися и функционирующими отраслями промышленности России.
В тоже время отрасль достаточно зрелая по сравнению с вновь появляющимися и
нарождающимися высокотехнологичными секторами экономики с инновационными
векторами развития, создающими высокотехнологичную продукцию с высокой добавленной
стоимостью, формируемой, в первую очередь, за счет результатов
интеллектуального труда и относящейся к пятому (шестому) уровню технологического
уклада [2].

Специфика деятельности
ракетно-космической промышленности в части решаемых задач в области обеспечения
обороны и безопасности государства, с одной стороны обусловила высокий уровень
закрытости ракетно-космической отрасли, следствием чего невозможно оперативно
решать вопросы трансфера создаваемых интеллектуальных продуктов и
технологических решений в гражданские сектора экономики, с другой стороны наличие
таких продуктов и решений может рассматриваться как вызов для создания
гражданских аналогов для удовлетворения потребностей не только организаций
ракетно-космической промышленности, но и для широкого круга потенциальных
потребителей, как внутри, так и за пределами России.

Годами сложившаяся в космической
отрасли на уровне предприятий, организаций, центров управления и компетенций
управленческая культура работы с результатами научно-технической деятельности
формировалась в традициях Минобороны России, как культура «военизированной
отрасли» со строгой вертикалью власти и подчинения, включая искусственную
локализацию информации о созданных (имеющихся) научно-технических заделах, что так
же не способствовало созданию условий для развития как внутриотраслевой, так и
межотраслевой конкурентной среды.

Современный этап развития
ракетно-космической промышленности характеризуется перманентной чередой
реформирований и реорганизаций, что в свою очередь не позволяет сформировать
транспорентную отраслевую политику (концептуальные подходы) в сфере
научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и культуру работы с
создаваемыми активами (материального и нематериального характера) [3],
являющимися результатами научно-технической деятельности, создаваемыми
творческим трудом научных коллективов работников космической отрасли.

Ранее созданные и успешно
функционировавшие в организационно-штатных структурах ракетно-космической
промышленности соотвествующие подразделения в полном объеме обеспечивали
процессы создания ракетно-космической техники патентно-правовой информацией о
существующем как внутри страны, так и за рубежом уровне научно-технологического
развития в космической сфере деятельности. Сотрудники патентно-лицензионных и
информационных отделов имели высокую профессиональную квалификацию, а
поставляемая разработчикам ракетно-космической техники информация позволяла в полной
мере определять новизну, изобретательский уровень, потенциальную
востребованность создаваемых технических и технологических решений. На текущем,
очередном этапе переформатирования ракетно-космической промышленности,
происходит сокращение патентно-лицензионных и информационных отделов, а
накопленный годами практический опыт работ в сфере интеллектуальной
собственности остаётся невостребованным и со временем утрачивается.

Учитывая значительный объем
наработанного, но неформализованного научно-технического задела,
сформировавшегося с момента создания ракетно-космической отрасли, на повестке
дня остро встаёт вопрос реального обладания результатами научно-технической
деятельности, созданными ранее в ходе работ по государственным контрактам, как
в период деятельности современной России, так и в период деятельности СССР,
правообладателем которого де-юре является Российская Федерация.

Внутриотраслевая полемика по данному
вопросу среди специалистов в сфере интеллектуальных прав не утихает и сегодня.
Содержание дискуссии сводится к тому, что Российская Федерация в лице
Госкорпорации «Роскосмос» является правообладателем указанных результатов
научно-технической деятельности «де-факто». В свою очередь, представители
предприятий и организаций ракетно-космической промышленности также считают что
имеют определенные права на результаты научно-технической деятельности
«советского периода» по праву исполнителя как «элемент собственности в составе свого
имущественного комплекса предприятия». Распределение прав на результаты
научно-технической деятельности по государственным контрактам (включая
созданную интеллектуальную собственность) до 2016 г. регламентировались особыми
условиями государственных контрактов Федерального космического агентства на
создание научно-технической продукции (приказ Роскосмоса от 9 декабря 2010 г. №
199) [4], в которых допускалось совместное правообладание интеллектуальной
собственностью, созданной в ходе выполнения научно-исследовательских и
опытно-конструкторских работ по государственным контрактам. Данное
обстоятельство позволяло предприятиям и организациям правомерно использовать
результаты научно-технической деятельности в ходе реализации длительных
научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, выплачивать
вознаграждения авторам, формировать собственный интеллектуальный капитал.

С 2016 года, в соответствии с
указаниями Госкорпорации «Роскосмос», закрепленными в типовых условиях
государственных контрактов, права на результаты научно-технической деятельности
закрепляются исключительно за Российской Федерацией в лице Госкорпорации
«Роскосмос», что, как показывает анализ патентной и изобретательской
активности, не лучшим образом сказывается на мотивации научных коллективов
ракетно-космической промышленности в части формализации и раскрытия информации
о создаваемых интеллектуальных объектах.

Качественному изменению сложившейся
ситуации должно было способствовать создание Госкорпорации «Роскосмос» [5], являющейся
правопреемником Министерства общего машиностроения СССР, Российского космического
агентства [6], Российского авиационно-космического агентства [7] и Федерального
космического агентства [8] и объединяющей в рамках одной структуры все ключевые
функции, необходимые для создания, практического внедрения и последующего
использования, созданной в рамках научно-исследовательских работ
научно-технической продукции ракетно-космической назначения, в частности:

• распоряжение бюджетными средствами (получатель и главный распорядитель бюджетных средств, главный администратор доходов бюджета);
• выполнение функций государственного заказчика (космических программ, государственный заказчик-координатор, президентских программ, Федеральной космической программы России, межгосударственных и федеральных целевых программ, государственного оборонного заказа, федеральной адресной инвестиционной программы, программ Союзного государства и программ международного сотрудничества в области космической деятельности);
• исполнитель космических программ (ответственный исполнитель госпрограммы вооружения);
• субъект, наделённый полномочиями принимать от лица государства выполнение космических программ;
• субъект, лицензирующий космическую деятельность;
• субъект, наделённый полномочиями от имени Российской Федерации, распоряжаться правами на результаты НИОКР, включая интеллектальную собственность;
• исполнитель государственных функций и государственных услуг в сфере космической деятельности.

Сложившаяся практика реализации задач
в области обеспечения развития космической деятельности и выполнения заданий по
обеспечению национальной обороноспособности и безопасности государства
способствовала формированию финансовой зависимости ракетно-космической
промышленности от поступления бюджетного финансирования на проведение
научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, отодвинув на задний
план вопросы экономической эффективности выделяемых государством инвестиционных
ресурсов, а также рационального использования имеющихся научно-технических
заделов, как ресурсной базы дальнейшего развития космической отрасли.

Возможность продуктивного решения проблемы
избавления ракетно-космической промышленности от критической зависимости от
государственных бюджетных инвестиций, выделяемых на проведение
научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, связана с решением
следующих вопросов:

распредление и учёт прав Российской
Федерации на результаты научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ
по категориям создаваемых результатов (объекты права собственности,
интеллектуальных прав, документация) с обеспечением балланса интересов всех участников
отношений по цепочке: автор/ры служебных результатов интеллектальной деятельности,
со-исполнитель, головной исполнитель госконтракта, Российская Федерация;

необходимость осуществления контроля
эффективности использования созданных результатов научно-технической
деятельности по категориям создаваемых результатов (объекты права
собственности, интеллектуальных прав, документация);

необходимость проведения и соблюдения
процедуры, связанной с обеспечением режима ограниченного использования
результатов научно- исследовательских и опытно-конструкторских работ в случае
наличия потенциальной возможности к коммерциализации полученного результата,
либо его использования в гражданских секторах отечественной экономики;

обеспечение соблюдения прав
Российской Федерации в лице Госкорпорации «Роскосмос» на результаты
научно-технической деятельности, создаваемые в ходе работ по государственным
контрактам, по всей глубине сложившейся кооперации по выполнению темы НИОКР – головной
исполнитель и со-исполнители составных частей НИОКР, что, в текущем периоде, не
происходит.

Однако перечисленные затруднения
являются не единственными на пути поиска путей решения накопившихся за
десятилетия в ракетно- космической отрасли проблемных вопросов [9]. Зачастую
предлагаемые для решения имеющихся проблем алгоритмы корпоративного
переформатирования ракетно-космической промышленности в целях оптимизации и
повышения эффективности производственной деятельности не учитывают другие
аспекты, составляющие специфику реализуемых в ракетно-космической отрасли
научно-исследовательских
и опытно-конструкторских работ и влияющие на эффективность деятельности в
области исследований и разработок:

• сокращение длительности технологического цикла научно-технических разработок ракетно-космической техники, технологий, материалов, который существенно превышает обычный операционный цикл хозяйственной деятельности в 12 месяцев, в ходе которых зачастую меняется концепция и подходы, а созданый на начальных этапах научно-технический задел утрачивается;
• ресурсоёмкость (финансовые средства, материалы, научно-технический задел, компетенции и др.) процессов создания образцов ракетно-космической техники. Значительность материальных, трудовых, временных и интеллектуальных ресурсов, задействованных в разработке, выпуске и использовании конечной продукции предприятий космической отрасли предопределяет необходимость комплексного подхода к существующему научно-техническому заделу;
• мультидисциплинарность процессов создания образцов ракетно-космической техники, поиск и включение в контур исполнителей государственных заказов новых научных коллективов, в том числе субъектов малого и среднего предпринимательства;
• нацеленность результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на длительную перспективу, а не на удовлетворение текущих потребностей экономики России. Длительность цикла возврата вложений государства в образцы ракетно-космической техники и технологий;
• «мало-серийность» выпуска конечной продукции предприятиями ракетно-космической промышленности (зачастую единичность конечной продукции). Результаты исследований и разработок часто воплощаются в единичном опытно-промышленном образце, практическое использование которого осуществляется одноразово в режиме удаленного доступа посредством автоматизации при отсутствии возможности утилизировать образец на Земле;
• согласование национальных и международных стандартов и регламентов при проведении международного сотрудничества в области исследования и использования космического пространства и создания образцов космической техники в рамках международного сотрудничества в ходе проводимых научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Формирование согласованных нормативно-правовых конструкций, что зачастую имеет существенные значение для дальнейшего использования результатов и объектов интеллектуальной собственности всеми участниками без ущемления прав сторон.

Вышеобозначенная специфика
существенным образом влияет на формирование, идентификацию, распределение прав
на результаты научно-технической деятельности, создаваемые (получаемые) при
выполнении в ракетно-космической отрасли научно-исследовательских и
опытно-конструкторских работ. И, не в последнюю очередь, основополагающим
фактором качественно меняющим традиционно сложившиеся внутри
хозяйственно-экономического периметра Госкорпорации «Роскосмос» связи должна
стать ревизия кооперационных межхозяйственных взаимоотношений, в целях
выстраивания оптимальных подходов, обеспечивающих в первую очередь
конкурентоспособность ракетно-космической техники и услуг.

Поводя итог сказанному можно говорить
о том, что на сегодняшний день существуют следующие отличительные черты,
определяющие особенности выполнения научно-исследовательских и
опытноконструкторских работ в ракетно-космической отрасли:

• высокий уровень закрытости ракетно-космической отрасли и невозможность оперативного решения вопросов трансфера востребованных интеллектуальных продуктов и технологических решений в гражданские секторы экономики;
• перманентная череда реформирований и реорганизаций, не позволяющая сформировать транспорентную отраслевую политику (концептуальные подходы) в сфере научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и культуру работы с создаваемыми активами (материального и нематериального характера);
• отсутствие сложившейся правовой практики решения вопросов, касающихся использования наработанного, но неформализованного научно- технического задела, сформировавшегося с момента создания ракетно- космической отрасли, как в период деятельности современной России, так и в период деятельности СССР, как её предшественника;
• финансовая зависимость ракетно-космической промышленности от поступления бюджетного финансирования на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, которая в обозримом будующем будет существовать.

Список литературы

1. Закон РФ от 20.08Л993 № 5663-1 (ред. от
   07.03.2018) «О космической деятельности» // «Российская газета», № 186,
   06.10.1993.
2. Муракаев И.М., Цыбулевский С.Е. «Перспективы развития
   высокотехнологичных отраслей отечественной промышленности с учетом технологического
   уклада российской экономики на примере ракетно- космической промышленности» //
   Научно-прикладной журнал «Микроэкономика» Выпуск № 2, 2017, с.29-32.
3. Муракаев И.М., Цыбулевский С.Е. «К вопросу повышения
   эффективности результатов научно-исследовательских, опытноконструкторских и
   технологических работ в производственной деятельности предприятий оборонной
   промышленности путём их конгломерации» // Научно-практический журнал
   «Современная наука: Актуальные проблемы теории и практики». Серия экономика и
   право № 10 2017 г. (октябрь) с.44-48.
4. Приказ Роскосмоса от 9 декабря 2010 г. № 199 «Об
   утверждении нормативных методических документов об организации договорной
   работы по созданию научно- технической продукции, государственным заказчиком
   (заказчиками) которой является Федеральное космическое агентство» // документ
   не был опубликован.
5. Федеральный закон от 13.07.2015 № 215-ФЗ (ред. от
   23.04.2018) «О Государственной корпорации по космической деятельности
   «Роскосмос» // «Собрание законодательства РФ», 20.07.2015, № 29 (часть I), ст.
   4341.
6. Постановление Правительства РФ от 25.03.1993 № 250 «Об
   утверждении Положения о Российском космическом агентстве» // «Собрание актов
   Президента и Правительства РФ», 05.04.1993, № 14, ст. 1181.
7. Постановление Правительства РФ от 25.10.1999 № 1186 «Об
   утверждении Положения о Российском авиационно-космическом агентстве» //
   «Собрание законодательства РФ», 01.11.1999, №44, ст. 5316.
8. Постановление Правительства РФ от 26.06.2004 № 314 (ред.
   от 27.12.2014) «Об утверждении Положения о Федеральном космическом агентстве»
   // «Российская газета», № 137-д, 30.06.2004, «Собрание законодательства РФ»,
   05.07.2004, № 27, ст. 2777.
9. Цыбулевский С.Е., Кузнецова Е.А. «Базисный анализ эффектов
   корпоратизации в ракетно-космической промышленности с учетом опыта построения
   корпоративных структур на примере космических держав- основателей» //
   «Экономика и предпринимательство» № 12 (ч.1) (89-1) 2017 г. (Vol.ll Nom.12-1).
10. Konovalov V.B., Tikhonov A.I., Fursov V.A., Sogacheva O.V., Pyanova N.V. Marketing planning in industrial enterprises in the context
    of import substitution strategy // International Journal of Applied Business and Economic
    Research.
    2017. Т.
    15. № 12. С. 171-182.
11. Kulikova N.N., Smolentsev V.M., Tikhonov A.I., Kireev V.S., Dikareva V.A.  Planning of technological development
    of new products and its impact on the economic performance of the enterprise // International Journal of Economics and Financial Issues.

УДК 629.7:338.45

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14020

ДЕКОМПОЗИЦИЯ ПРОЦЕССА ИНВЕСТИЦИОННОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ С УЧЁТОМ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ТИПИЗАЦИИ, ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ
ОБОСОБЛЕННОСТИ И ПРОМЫШЛЕННО-ГРУППОВОЙ КЛАСТЕРНОСТИ ПРЕДПРИЯТИЙ

THE DECOMPOSITION
PROCESS INVESTMENT ACCOUNTING PRODUCTION TYPING, TERRITORIAL ISOLATION AND
INDUSTRIAL GROUP CLUSTERNODE ENTERPRISES

Сергей Евгеньевич Цыбулевский,начальник Департамента корпоративного управления, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Ильнур Марсович Муракаев,кандидат экономических наук, заместитель директора по корпоративному управлению и ревизионной работе, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Анатолий Вячеславович Ряпухин,старший преподаватель кафедры 402, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет)», Москва; старший научный сотрудник Департамента корпоративного управления, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Tsybulevsky S.E.,Head of the Department of corporate governance, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail: tsybulevsky@mail.ru

Murakayev I.M.,Сandidate of economic sciences, Deputy director for corporate governance and audit, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail: nurchih@mail.ru

Ryapukhin A.V., Senior lecturer of the department 402, Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow, e-mail: ryapukhin_av@mai.ru;Senior researcher, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow

Аннотация: Исследование вопросов интеграционного строительства ракетно-космической промышленности показал, что, начиная с 2004 года в космической отрасли было создано более 10 интегрированных структур, в основе которых лежал принцип вертикальной интеграции, при том, что критерии включения в интегрированную структуру были размыты и базировались в основном на политических решениях, подкреплённых экономическими расчётами. При этом формирование холдингов не учитывало производственную типизацию и территориальную обособленность предприятий, входящих в интегрированную структуру, а их строительство происходило без учёта промышленно-групповой кластеризации. В настоящее время перед российской промышленностью и космической отраслью в частности стоят новые вызовы, продиктованные глобализацией экономики в условиях жёсткой санкционной политики, в связи с чем остро встаёт необходимость переформатирования сложившейся корпоративной архитектуры через принципы экономических взаимоотношений без изменения прав собственника.

Summary: A study of the integration of the rocket and space
industry showed that, since 2004, the space industry has created more than 10
integrated structures based on the principle of vertical integration, while the
criteria for inclusion in the integrated structure were blurred and based
mainly on political decisions supported by economic calculations. The
formation of holding companies did not account for production typing, and
territorial autonomy of the enterprises included in the integrated structure,
and their construction took place without regard for industrial-group
clustering. At present, the Russian industry and the space
industry in particular are facing new challenges dictated by the globalization
of the economy in the context of a strict sanctions policy, and therefore there
is an urgent need to reformat the existing corporate architecture on the principles
of economic relations without changing the rights of the owner.

Ключевые слова: декомпозиция, корпоративная архитектура,
ракетно-космическая промышленность, промышленно-групповые кластеры.

Keywords: decomposition, enterprise architecture, aerospace industry, industry-group
clusters.

Анализ развития высокотехнологичных предприятий
зарубежных стран, входящих в десятку индустриально развитых экономик мира,
показывает примеры взаимовыгодного экономического сотрудничества между
хозяйствующими субъектами, основанного на принципах локализации и кластеризации
участников создаваемых производственно-экономических объединений с целью
концентрации необходимой и достаточной ресурсной базы, и основных фондов,
оптимально выстроенных логистических коммуникациях, создающих инновационную
инфраструктуру объединяющейся промышленной группы, направленную на обеспечение
конкурентоспособных преимуществ, в том числе путём мультипликации
синергетических эффектов, возникающих от данного сотрудничества.

Общемировые тенденции, связанные с глобализацией
мировой экономики, обусловили развитие тренда на создание промышленных
кластеров и в Российской Федерации. В настоящее время по данными Министерства
промышленности и торговли Российской Федерации на территории России
функционирует 25 промышленных кластеров [1], число участников которых
составляет 665 хозяйствующих субъектов.

Конкурентные преимущества промышленных кластеров
характеризуются способностью к многоотраслевой интеграции различных по уровню
технологического развития хозяйствующих субъектов, способных обеспечить
эффективное взаимодействие на различных уровнях и сферах промышленного
передела, что в свою очередь способствует повышению производительности труда и
снижению себестоимости выпускаемой продукции.

Ретроспективный анализ происходивших в российской
экономике процессов реформирования показывает, что начало 2000-х годов
характеризовалось этапом формирования вертикально интегрированных структур во
многих секторах российской экономики, основным инициатором данного процесса выступало
государство, пытаясь таким образом консолидировать имеющиеся активы в виде
государственных предприятий и пакетов акций акционерных обществ с
государственным участием в компании холдингового типа, сохранив таким образом
высокотехнологичные сектора отечественной экономики, типизировав их по
определённым направлениям деятельности.

Данные процессы были обусловлены
необходимостью промышленно-групповой кластеризацией отраслей общего
машиностроения, включающих ряд наукоёмких и высокотехнологичных подотраслей
(ракетно-космическая промышленность, авиационная промышленность, судостроение,
электронная промышленность и др.), без функционирования которых, а также их продукции в
современных условиях не может обойтись любая экономика и от развития которых во
многом зависит обороноспособность и национальная безопасность государства.

Продолжающийся научно-технический прогресс
и переход высокоразвитых экономик мира на новый технологический уклад являются
безусловным вызовом отечественным отраслям промышленности, в первую очередь обрабатывающим [2], и необходимостью к выработке
более совершенных технологий производства, расширению и унификации номенклатуры
выпускаемой продукции.

Очевидно, что решение поставленных
вопросов невозможно без научно-обоснованных подходов в вопросах формирования новой архитектуры, учитывающей
не только типы отраслей промышленности и решения
вопросов государственной поддержки территориально-обособленных
промышленно-групповых кластеров высокотехнологичных предприятий.

Однако, как показало время, учитывая фактор
территориального расположения многих дочерних компаний созданных вертикально
интегрированных структур холдингового типа, эффективность их внутрихолдинговой
основной хозяйственной деятельности и эффективность внутренней кооперации остаётся
на недостаточно высоком уровне. Возможным вариантом решения вопроса повышения
эффективности их деятельности является участие в территориально-обособленных
промышленно-групповых кластерах высокотехнологичных предприятий, являющихся по
сути неким промежуточным вариантом между жёсткой административно-управленческой
привязкой к головной компании и партнёрским отношениям в формате совместной
деятельности с хозяйствующими субъектами, обеспечивающими должный уровень научно-технических
компетенций.

Преимущества промышленно-групповой кластеризации в
рамках определённых территорий способствовали бы развитию экономик регионов
Российской Федерации и мультитипизации предприятий обрабатывающей
промышленности по таким направлениям высокотехнологичного производства как
авиационная, космическая, нефтегазохимическая, радиоэлектронная и другие
направления отечественной промышленности.

Вместе с тем, создание территориально-обособленных
промышленно-групповых кластеров высокотехнологичных предприятий требует
выработки определенных методологических подходов в вопросах их формирования и
дальнейшего функционирования, поскольку одной из решаемых задач является
генерация новых научных знаний и дальнейшая их коммерциализация в интересах
участников мультипромышленно-группового кластера.

Интеграция хозяйствующих субъектов в рамках
территориально-обособленных мультипромышленно-групповых кластеров является
одним из этапов эволюционирующей в рамках возникающего экономического
пространства формы экономического сотрудничества, направленной на достижение
более качественных конкурентных синергетических эффектов, переходящих в новое
качество.

Как говорилось ранее, на сегодняшний день в России
тенденции по созданию территориально-обособленных мультипромышленно-групповых
кластеров высокотехнологичных предприятий имеют широкое применение в
практической жизни, но при этом необходимо чётко понимать, что данная форма
экономического взаимодействия нуждается в более детальной законодательной
проработке вопроса. Особое внимание решению данного вопроса уделяется
Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации [2].

Связи хозяйствующих субъектов в данном случае являются
аддитивной формой стратегического и экономического партнёрства и не являются
постоянными, а зависят скорее от экономических мотивов и наработанных
компетенций по основным направлениям деятельности, либо реализуемого проекта.
Кром того, следует обратить внимание на структурирование взаимоотношений между
хозяйствующими субъектами — участниками территориально-обособленных
мультипромышленно-групповых кластеров высокотехнологичных предприятий,
поскольку только при экономически целесообразных отношениях соподчинения
вырабатывается общая логика достигаемого синергетического эффекта.

Создаваемые взаимовыгодные, экономически благоприятные
условия в рамках территориально-обособленных мультипромышленно-групповых
кластеров высокотехнологичных предприятий способствуют в том числе и общей
ресурсной консолидации ее участников, направленной на достижение общей цели
проекта с качественными конкурентными преимуществами и как следствие
существенными финансовыми выгодами.

В качестве примера предлагается
рассмотреть и проанализировать ситуацию, складывающуюся в ракетно-космической
промышленности. На сегодняшний день основной костяк ракетно-космической
промышленности составляют порядка сотни хозяйствующих субъектов, находящихся
преимущественно в форме акционерных обществ, обеспечивающих реализацию
программно-плановых мероприятий в интересах Государственной корпорации по
космической деятельности «Роскосмос» и входящих в составы вертикально
интегрированных структур.

Как следует из опубликованного Годового отчёта Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» [3] (протокол от 26.06.2017 № 12-НС), утверждённого Наблюдательным советом Корпорации, в 2016 году выполнение мероприятий Государственной программы выглядело следующим образом (см. таблицу 1).

Таким образом, процент невыполнения
запланированных в рамках программно-плановых документов мероприятий составляет
20,3%, что по общепринятой мировой практике среди основных участников
международного космического рынка является весьма существенным.

Предварительный анализ даёт основания
полагать, что возможно одним из неблагоприятных факторов данного положения дел
является отсутствие в стратегии развития
ракетно-космической промышленности положений по декомпозиции процесса
инвестиционной деятельности, учитывающего производственную типизацию,
территориальную обособленность и промышленно-групповую кластерность предприятий
космической отрасли.

В данном случае имеется ввиду то, что
консолидация активов в ракетно-космической промышленности путём формирования
вертикально интегрированных структур осуществлялась не всегда с учётом
производственной специализации хозяйствующих субъектов, анализа той роли,
которую они выполняют в процессе научно-технической деятельности и места в цепи
производственной кооперации, занимаемого данными субъектами в процессе
производственного передела при создании ракетно-космической техники.

Складывающаяся практика показывает, что
большинство головных компаний интегрированных структур ракетно-космической
промышленности, как собственно говоря и их дочерних компаний, имеют
значительное число соисполнителей, выполняющих работы в интересах космической
отрасли, чего изначально хотели избежать головные компании при обосновании
проектов нормативных документов о создании вертикально интегрированных структур
с определённым числом кооперационных связей, фактически обеспечивающих полную
замкнутость производственно-технологических циклов.

Невозможность «разомкнуть» данные
кооперационные связи с внешними соисполнителями привели к тому, что ряд
предприятий ракетно-космической отрасли фактически выстроил необходимые связи
путём взаимовыгодного сотрудничества, основанного на принципах промышленной
кластерности (локализации производственной деятельности в рамках одной
территории, либо региона), концентрации
необходимой и достаточной ресурсной базы, и основных фондов, оптимально
выстроенных логистических коммуникациях, создающих инновационную инфраструктуру
объединяющейся промышленной группы, направленную на обеспечение
конкурентоспособных преимуществ, в том числе путём суммирования синергетических
эффектов, возникающих от данного сотрудничества.

В качестве примера, по данным отраслевого обзора,
выполненного в 2017 году Ассоциацией кластеров и технопарков России
«Промышленные кластеры России — 2016 г.» [4], можно привести участие
предприятий ракетно-космической промышленности в таких кластерах как: Кластер
инновационных технологий ЗАТО г. Железногорск; Инновационный территориальный
кластер ракетного двигателестроения «Технополис «Новый Звёздный»; Ассоциация
«Кластеров авиационно-космических технологий и полимерных композиционных
материалов и конструкций в Калужской области»; Аэрокосмический кластер
Самарской области. 

Таким образом, можно утверждать, что на сегодняшний
день архитектура экономических взаимоотношений как между вертикально
интегрированными структурами, так и между предприятиями, входящими в
организационную структуру ракетно-космической промышленности, проходит в
определённом смысле трансформацию, когда головная компания и её дочерние
предприятия начинают выстраивать наиболее оптимальные взаимосвязи с внешними
хозяйствующими субъектами, образуя промышленно-групповые кластеры, как правило
расположенные на одной территории или в одном регионе, что продиктовано в том
числе и действующей системой налогообложения, формирующей доходы
соответствующих региональных бюджетов.

В данной ситуации государственному
заказчику при осуществлении инвестиционной деятельности [5] необходимо иметь
чёткое представление о сложившихся экономических взаимосвязях, поскольку
инвестирование бюджетных средств в инфраструктуру компаний с государственным
участием может в итоге оказаться более дорогостоящим, чем незначительная
финансовая поддержка хозяйствующих субъектов из числа промышленно-группового
кластера, необходимая для незначительной доработки, либо перенастройки тех или
иных технологических процессов.

В качестве критериального уровня оценки
основных производственно-технологических параметров, планируемого у
хозяйствующего субъекта инвестиционного процесса, представляется целесообразным
выбрать следующие.

1. Наличие
   необходимых квалифицированных трудовых ресурсов (основные производственные
   рабочие, инженерно-технические работники, конструктора, технологи) и их резерва в регионе расположения предприятия.

Коэффициент трудообеспеченности

где Ф_н – фактическое наличие работников, а П_н – потребность в них по нормативам.

Коэффициент использования рабочего времени в течение смены

где t_фсм – фактически отработанное время в течение смены, а t_нсм – норматив рабочего время в течение смены.

Коэффициент использования рабочего времени
в течение года

где t_фг – фактически отработанное время в течение года, а t_нг – норматив годового рабочего времени.

Общий коэффициент использования рабочего
времени

2. Наличие основных производственных фондов (производственные площади) и возможность их оперативного пополнения.

Коэффициент интенсивности обновления

где В – стоимость выбывших ОПФ в течение года по всем направлениям выбытия, а П – стоимость ОПФ, поступивших в течение года

Коэффициент замены

где Л – стоимость ликвидированных ОПФ, а П – стоимость поступивших новых производственных фондов.

3. Наличие основного производственного оборудования с возможностями резерва его использования

Коэффициент экстенсивности использования основного производственного оборудования

где Ф_вр – фактически отработанное время, а Ф_рвр – фонд рабочего времени (календарный, режимный, плановый).

4. Наличие технологической готовности и отработанных технологий и видов работ.

5. Наличие необходимых энергетических мощностей и их резервов.

6. Наличие устойчивых логистических цепочек.

7. Наличие научно-технических заделов в области НИОКТР.

8. Наличие опыта работы с новыми материалами.

9. Наличие возможности соблюдения экологических и санитарно-эпидемиологических требований законодательства.

10. Наличие возможности задействования механизма аутсорсинга и оперативного привлечения соисполнителей.

11. Наличие устойчивого финансового экономического положения и отсутствие признаков банкротства.

12. Наличие понимания (государственной программы и государственного заказа) о возможности полной окупаемости инвестиций и должного уровня рентабельности всего проекта, а также стабильной загрузки основных фондов после завершения проекта или обеспечения источников для их поддержания и содержания.

В целях создания методического аппарата
оценки целесообразности направления государственных инвестиций в какое-либо
предприятие, способное их эффективно трансформировать в высококачественную
конкурентоспособную продукцию, экспертным путем из числа основных
производственно-технологических параметров был определен перечень показателей,
оказывающих наиболее существенное влияние на результаты деятельности данного
предприятия.

В число данных показателей вошли
следующие:

13. Наличие необходимых квалифицированных трудовых ресурсов (основные производственные рабочие, инженерно-технические работники, конструктора, технологи) (P₁).

14. Наличие основных производственных фондов (производственные площади) (P₂)

15. Наличие основного производственного оборудования с возможностями резерва его использования (P₃).

16. Наличие технологической готовности и отработанных технологий и видов работ (P₄).

17. Наличие необходимых энергетических мощностей и их резервов (P₅).

18. Наличие устойчивых логистических цепочек (P₆).

19. Наличие научно-технических заделов в области НИОК и ТР (P₇).

20. Наличие опыта работы с новыми материалами (P₈).

21. Наличие возможности соблюдения экологических и санитарно-эпидемиологических требований законодательства (P₉).

22. Наличие устойчивого финансового экономического положения и отсутствие признаков банкротства (P₁₀).

С учетом применения приведенных
показателей формула расчёта интегрального показателя эффективности
государственных инвестиций будет выглядеть следующим образом:

где I — интегральный показатель эффективности
государственных инвестиций,

P_i — i-й показатель,

N_i — вес i-го показателя.

Выявленные показатели являются
преимущественно качественными, в связи с чем в целях возможности выполнения
расчетов необходимо сформировать количественную шкалу их оценки.

Вес каждого показателя примем за 10%.

Каждый показатель экспертным путем будем
оценивать по шкале от 0 до 4.

Минимальное значение интегрального показателя получится равным 1, а максимальное 5. Представленная шкала требует дополнительной калибровки на основе практических данных, проведения широкомасштабных экспертных оценок, что позволит точнее определить вес каждого показателя, и их приоритетность, а также внести некоторые корректировки в уровни показателей.

Предварительные расчёты показывают, что эффективность
инвестиционных процессов в промышленно-групповых кластерах во многом зависит от
гармонично сложившегося уровня пропорциональности развития дочерних компаний
вертикально интегрированных структур и тех объективных преимуществ их
функционирования, которые обуславливали их создание как единых
научно-производственных комплексов.

Поэтому исследование вопросов и принципов формирования территориально-обособленных промышленно-групповых кластеров высокотехнологичных предприятий по сути является объективной необходимостью, направленной на решение вопросов научно-методического обеспечения процессов формирования новых форм экономического взаимодействия и устранения внутренних противоречий между фактически сложившейся корпоративной архитектурой типов отраслевого взаимодействия и перспективными формами экономических взаимоотношений хозяйствующих субъектов, базирующихся на использовании механизма декомпозиции предлагаемых к внедрению производственно-технологических процессов, требующих перестройки и привлечения инвестиций для выпуска высокотехнологичной продукции,  на отдельных технологических цепочках или производственных циклах (переделах), и анализе максимальной экономической эффективности вложения инвестиционных средств не целиком в головное предприятие, ответственное за выпуск готового изделия, а в хозяйственные субъекты, привлекаемые к выполнению отдельных производственных процессов, в зависимости от максимальной готовности их производств при минимальных инвестиционных потребностях (см. рисунок 1).

При этом необходимое решение многофакторной задачи
выбора таких хозяйствующих субъектов проводится на основе сравнительного
анализа их основных производственно-технологических параметров, указанных выше,
с присвоением индикаторам соответствующих весовых коэффициентов и их чёткой
градации в зависимости от вида, срока, экологичности, технологичности,
энергоёмкости, трудоёмкости и т.д. планируемого к выпуску изделия, а также его
серийности [6].

Выбор приоритетного для реализации инвестиционного
проекта кластера необходимо осуществлять с учётом гистограммы, характеризующей
научно-производственную деятельность и финансово-экономическое положение
кластера, а также с учётом специфики, налагаемой конкретным регионом.
Предпочтительным вариантом является гистограмма, в которой площади секторов в
наибольшей степени соответствуют эталонному значению гистограммы,
сформированной для конкретного инновационного проекта.

Аналогично должен быть проведён подбор предприятия или
группы предприятий для участия в инновационном проекте целиком или по отдельным
элементам гистограммы инвестиционного проекта. При этом должна учитываться
специфика уникальных компетенций, закладываемых в инвестиционный проект, а
также возможность частичного дублирования производственных процессов иными
предприятиями кластера.

Литература

1. http://minpromtorg.gov.ru
2. «Концепция развития гражданского
   законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте
   РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от
   07.10.2009) // «Вестник ВАС РФ», № 11, ноябрь, 2009.
3. Муракаев И.М., Цыбулевский С.Е. «Перспективы
   развития высокотехнологичных отраслей отечественной промышленности с учетом
   технологического уклада российской экономики на примере»
   // Научно-прикладной журнал «Микроэкономика» Выпуск № 2, 2017, с.29-32.
4. https://www.roscosmos.ru
5. http://akitrf.ru
6. Напреенко В.Г., Муракаев И.М., Костенев Д.Л.,
   Цыбулевский С.Е. «Оценка инвестиционных проектов в
   высокотехнологичных отраслях производства» // Монография. Издательство ООО
   «МАКС Пресс» 2017 г.
7. Ковков Д.В, Муракаев И.М., Костенев Д.Л., Цыбулевский
   С.Е. «Вопросы
   инновационного развития ракетно-космической отрасли» //
   Монография. Издательство ООО «МАКС Пресс» 2017 г.
8. Konovalov V.B., Tikhonov A.I., Fursov V.A., Sogacheva O.V., Pyanova N.V. Marketing planning in industrial enterprises in the context
   of import substitution strategy // International Journal of Applied Business and Economic
   Research.
   2017. Т.
   15. № 12. С. 171-182.
9. Kulikova N.N., Smolentsev V.M., Tikhonov A.I., Kireev V.S., Dikareva V.A.  Planning of technological development
   of new products and its impact on the economic performance of the enterprise // International Journal of Economics and Financial Issues.

УДК 629.7:338.45:316.42

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14019

ОЦЕНКА
ОБЩЕСТВЕННЫХ БЛАГ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЭФФЕКТОВ, СОЗДАВАЕМЫХ В ПРОЦЕССЕ
ГОСУДАРСТВЕННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ В ДОЛГОСРОЧНЫЕ НАУКОЕМКИЕ ПРОЕКТЫ, НА ПРИМЕРЕ
РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

EVALUATION OF PUBLIC GOODS AND
SOCIAL-ECONOMIC EFFECTS THAT ARE CREATED IN THE PROCESS OF GOVERMENT INVESTMENT
IN LONG-TERM HIGH-TECH PROJECTS ON THE EXAMPLE OF THE ROCKET-SPACE INDUSTRY OF
RUSSIAN FEDERATION

Рушан Нажипович Зарипов, начальник отдела оптимизации механизмов управления РКП и прогнозирования рисков ее деятельности, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Ильнур Марсович Муракаев,кандидат экономических наук, заместитель директора по корпоративному управлению и ревизионной работе, ФГУП «Организация «Агат», Москва

Zaripov R.N.,Head of department of optimization of mechanisms of management of rocket and space industry and forecasting of risks of her activity, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail: rushan@yandex.ru

Murakayev I.M., Сandidate of economic sciences, Deputy director for corporate governance and audit, Federal state unitary enterprise «Agat» Organization, Moscow, e-mail: nurchih@mail.ru

Аннотация: В
рамках настоящей статьи рассматривается вопрос оценки государственных
инвестиций в формирование общественных благ посредством реализации сложных
наукоемких проектов, эффект от которых способствует социально-экономическому
развитию страны, но не всегда может быть экономически оценен обывателем по
причине их долгосрочности или отсутствия явной индивидуальной полезности. В
последние годы данной проблеме уделяется значительное внимание в силу
необходимости создания инструментария, позволяющего осуществлять оценку
эффективности государственных вложений в связи с усилением роли государства во
всем мире в качестве инвестора. До настоящего времени подобные методики
ориентированы на проведение качественных оценок с применением экспертных
мнений, что не позволяет получать объективные достоверные результаты. И именно
созданию механизмов количественной оценки необходимо уделять основное внимание.

Summary: The article
deals with the evaluation of public investment in the formation of public
investment in the formation of public goods through the implementation of
complex science-intensive projects, the effect of which contributes to the
social-economic development of the country, but can not always be economically
assessed by the layman because of their long-term or lack of obvious individual
usefulness. In recent years, considerable attention has been paid to this
problem because of the need to create tools to assess the effectiveness of
public investment due to the increasing role of the state in the world as an
investor. To date, such methods are focused on the implementation of
qualitative assessments with the use of expert opinions, which does not allow
to obtain objective reliable results. And it is the establishment of
quantitative assessment mechanisms that needs to be focused.

Ключевые слова: общественные блага, социально-экономический эффект, эффективность государственных инвестиций, общественная эффективность, ракетно-космическая промышленность.

Keywords: public goods, social-economic effect, efficiency of public investments, public efficiency, rocket and space industry.

В последние десятилетия в
мире усиливается роль государства в экономике. В первую очередь это касается
капиталистических стран, где ранее принципы частной собственности и рыночной
экономики провозглашались в качестве основ перспективного развития стран и
роста благосостояния населения. Фактически же стало понятно, что частный
капитал не готов инвестировать необходимые средства в социальные и финансово нерентабельные
проекты. В результате государственные институты были вынуждены усилить свою
роль в качестве инвестора в так называемые общественные блага, не
предполагающие получения сиюминутного эффекта, но необходимые в стратегическом
плане в целях усиления фундамента социально-экономического развития стран в
целом и ориентированные на рост благосостояния неограниченного круга граждан.
По этой причине стала набирать популярность теория формирования и стоимости
общественных благ, в рамках которой остро проявилась задача оценки
эффективности вложения финансовых ресурсов в такие направления как создание
инфраструктуры и услуг в области медицины, образования, капитального
строительства, правопорядка и, особенно, науки. Проблема финансирования научной
сферы особенно актуальна в силу того, что эффект от инвестиций в нее зачастую
может быть получен в очень отдаленной перспективе, а может быть не получен
вообще. Во всем мире наукоемкие отрасли развиваются при непосредственном участии
либо масштабной поддержке государственных структур. Во многом это связано с
невозможностью выявить конкретных потенциальных пользователей создаваемого
продукта или услуги в условиях осознания их необходимости в целях
социально-экономического развития государства и повышения уровня его
конкурентоспособности в мире.

Основной проблемой
государственного финансирования таких проектов или целых направлений является
невозможность прямой оценки экономического количественного эффекта по принципу
«вложили-получили». Вследствие такой сложности зачастую к органам
государственной власти возникают вопросы относительно целесообразности вложения
в данные проекты значительных финансовых ресурсов. Особенно это связано с
такими стратегически значимыми направлениями как обороноспособность,
космонавтика, экология и т.д.

Проблема особенно
актуальна с учетом того обстоятельства, что именно население является основным
источником финансовых ресурсов для государственных инвестиционных проектов.

В течение последних
нескольких лет было опубликовано значительное количество научных и
научно-прикладных работ, связанных с попыткой оценки эффективности
государственных инвестиций в создание общественных благ, однако они либо
ориентированы на некие социально-коммерческие проекты (например, прокладывание
нефтепровода, строительство автодороги), где возможно примерно оценить
эффективность прямым счетом, либо относятся к качественно оценочным,
предполагающим применение экспертных или балльных методик, что также не
позволяет рассчитать количественный экономический эффект, либо смешивают
понятия «эффективность» и «результативность», вследствие чего оценка
выполняется по принципу «выполнено/не выполнено», не предполагая каких-либо
расчетов вообще.

Проведенный анализ работ,
а также оценка запросов общества на основе новостного фона выявили острую
необходимость в разработке именно количественных методик оценки, позволяющих
ответить на конкретный вопрос «Какой доход (снижение расходов) получит общество
от вложений одной денежной единицы в такой проект?» В рамках настоящей статьи
мы попытаемся сформулировать основные идеи и подходы по формированию таких
методик на примере государственного финансирования гражданского сегмента
ракетно-космической промышленности.

Ракетно-космическая
промышленность России является одним из ведущих направлений экономики,
ориентированной на формирование фундаментальных и прикладных знаний, а также
создание высокотехнологичной продукции и услуг, предлагаемых конечным
потребителям или применяемых в создании иного продукта в качестве составного
элемента. Перечень таких знаний и продукции крайне широк: от новых материалов и
знаний в области физических и метафизических явлений до продукции в области
медицины, связи, дистанционного зондирования Земли, сельского хозяйства и т.д. При
этом, весь перечень результатов деятельности можно разделить на продукцию
коммерческого характера, создаваемую в рамках контрактов с конкретными частными
заказчиками, и создаваемую в интересах государства в целом, где заказчиком
выступают органы государственной власти, а финансирование осуществляется из
федерального бюджета. В связи с тем, что вторая составляющая по размерам
значительно превышает первую, у обывателя возникают вопросы к эффективности
государственных инвестиций в космические разработки, поскольку основная часть
населения страны не ощущает на уровне своей жизнедеятельности и благосостояния
прямого эффекта их результатов. Например, какой эффект может получить
среднестатистический житель страны от запуска ракеты-носителя с несколькими
научными спутниками?

Однако кажущееся отсутствие
явного ответа на этот вопрос не смущает многие страны, стремящиеся в последние
годы присоединиться к «космической гонке», вследствие чего объем финансирования
космических разработок в мире ежегодно растет высокими темпами. Это связано, в
том числе, с динамикой мирового рынка космических услуг, который растет в
среднем на 5% в год, а 1 доллар США, вложенный в производство спутников,
приносит 16-30 долларов США прибыли [6]. Т.е. очевидно, что связано это не
только с амбициями и желанием приобщиться к данному направлению, отдавая дань
моде, но и с более фундаментальными предпосылками, в том числе, финансового
характера, которые, однако, также не могут быть реализованы без соответствующих
научно-исследовательских работ.

Основной причиной такого
развития ситуации вокруг космических исследований является значительная
интенсификация наукоемкой деятельности в мире в целом, позволяя создавать
гораздо большую добавленную стоимость по сравнению с типовой промышленной
потребительской продукцией, где конкуренция перешла в фазу соревнования роботов
и борьбу за издержки. А, поскольку космическая отрасль является одной из
наиболее передовых и наукоемких, именно на нее обратили внимание в разных
странах как на возможный локомотив создания инновационно-ориентированной
экономики. Но, как это обычно бывает на этапе формирования новой инвестиционной
идеи, захватывающей умы многих лиц, желающих быстро обогатиться, в настоящее
время финансирование космических разработок в некоторой степени напоминает
формирование «мыльного пузыря» по аналогии с финансовыми рынками, поскольку до
сих пор не существует подходов или методик оценки фундаментальности тех или
иных проектов, в результате чего частные инвесторы в первую очередь захватывают
проекты, в которых уже на начальном этапе просматривается коммерческая выгода
(спутниковое телевидение и интернет, отдельные проекты дзз), и в меньшей
степени участвуют в проектах с высокой долей неопределенности, которые могут
дать результат в отдаленной перспективе, вследствие чего финансируются
преимущественно государством.

В рамках попытки решения данного
вопроса мы предлагаем рассмотреть два альтернативных пути осуществления оценки
экономической эффективности подобных проектов создания общественных благ.

Первый подход связан с
методикой прямого счета. Например, существует проект по строительству лунной
станции, одобренный техническим экспертным сообществом. Расходы по данному
проекту рассчитываются путем суммирования затрат на разработку, создание,
испытания и транспортировку станции к Луне, однако прямые доходы от
эксплуатации станции отсутствуют. И с точки зрения экономиста и обывателя
строительство станции бессмысленно. Однако корректнее оценивать потенциальные
доходы путем расчета косвенного эффекта, оказываемого на экономику страны,
осуществляющей данный проект, т.е. оценкой созданных высокотехнологичных
рабочих мест, формирования зарплатного фонда, потребления сырья и материалов,
производимых за периметром отрасли, но на территории страны, налоговых
отчислений и т.д., т.е. путем оценки сформированного дополнительного денежного
оборота, созданной добавленной стоимости и научно-технического потенциала.

Однако еще сложнее
обстоят дела при оценке эффективности научно-прикладного проекта, например,
реализации программы дистанционного зондирования Земли, когда помимо «расходов»
на создание и запуск системы, формируются косвенные блага, связанные, например,
с исследованиями для сельского хозяйства, лесного хозяйства или
недропользования, когда конечный результат получают отрасли, никак не связанные
с космической деятельностью. Но этот эффект может быть колоссальным и
связанным, например, с сохранением урожая вследствие применения превентивных
мер борьбы с засухой, или своевременным выявлением незаконных рубок или лесных
пожаров, поскольку с 1 га лесного массива получается в среднем 130-140 куб.
метров древесины, что в денежном выражении в зависимости от породы может исчисляться
миллионами рублей убытка для государства.   Однако,
поскольку данные результаты используют органы государственной власти,
невозможно оценить стоимость их получения рыночными методами в силу отсутствия
конкурентного спроса на услуги.

Таким образом, для
проведения оценки социально-экономических эффектов целесообразно разделить
проект на три составляющие:

1. Оценка полезного
эффекта от использования контрактных денежных средств соисполнителями и
подрядчиками, не относящимися к ракетно-космической промышленности
(производство материалов, электронных деталей и т.д.), поскольку поступающие к
ним в рамках проекта государственные финансовые ресурсы позволяют формировать
ФОТ, формируя платежеспособный спрос в экономике в целом, выплачивать налоги,
поддерживать производство и т.д.)

2. Оценка полезного
эффекта от использования контрактных денежных средств исполнителями,
функционирующими в рамках РКП, где помимо указанных в п.1 факторов фигурирует
создание результатов научно-технической деятельности, которые могут применяться
как в других отраслевых проектах, так и за их пределами, и имиджевый эффект.

3. Оценка полезного
эффекта от использования результатов, полученных при выполнении контракта и
внедрении продукции в гражданский оборот (эффект может быть как прямой, так и
косвенный, например, связанный с оценкой миграции рыб в мировом океане).

Что касается расходов
государства на финансирование космических проектов, то на первый взгляд может
показаться, что это прямые убытки. Однако необходимо учитывать, во-первых, что
основная цель функционирования любого государства—повышение уровня
благосостояния его граждан, для чего оно наделено перераспределительной
функцией, во-вторых, ракетно-космическая промышленность, являющаяся
существенным экономическим субъектом хозяйственных отношений, наравне с другими
отраслями формирует степень устойчивости фундамента, на котором функционирует и
развивается государство, и перекосы этого фундамента, например, в область
добывающей промышленности или сельского хозяйства неминуемо спровоцируют
формирование разрушительных процессов, которые проявятся в ближайшей или
долгосрочной перспективе. Таким образом, корректнее к убыткам относить только
ту часть государственных расходов, которая связана с импортом сырья,
полуфабрикатов или технологий для производства космической техники. Оставшаяся
часть является фактически оборотным капиталом, формирующим доход. И именно на
этом принципе основан наш второй подход к оценке эффективности финансирования
космических разработок.

Предположим, что экономическая
система государства является самостоятельной структурой, в рамках которой
осуществляется товарный и денежный оборот, создаются новые продукты, услуги,
необходимые для поддержания жизнедеятельности и развития в целях сохранения
конкурентоспособности. Кроме того, данная структура осуществляет определенное
взаимодействие с внешним окружением в целях предоставления и получения
финансовых ресурсов и товаров, которые невозможно или нецелесообразно
производить внутри себя. В таком случае устойчивое состояние и развитие
структуры определяется набором факторов (производственным и кадровым
потенциалом, структурой экономики, торговым и платежным балансом и т.д.) и
характеризуется рядом показателей, демонстрирующих результативность применения
указанных факторов (ВВП на душу населения, уровень образования, инновационного
потенциала, качества жизни, коррупции и т.д.). В зависимости от набора и веса
факторов экономическая система генерирует разный результат и динамику
показателей. Таким образом, существует возможность путем создания
математической модели рассчитать оптимальную структуру и веса факторов в целях
получения оптимальной модельной структуры экономики. В результате удастся
выявить оптимальные показатели наукоемкой составляющей экономики и, в том числе,
долю и структуру промышленности, связанной с космическими разработками.

Таким образом, в рамках
настоящей статьи предложена идея двухкомпонентной системы количественной оценки
эффективности государственного финансирования космической деятельности как
компоненты создаваемых общественных благ, в которой первая компонента
определяет финансовый эффект создания благ прямым счетом путем суммирования
поступающих из отрасли в экономическую среду денежных средств через зарплатные,
налоговые механизмы, а также размещаемые предприятиями отрасли заказы, и
эффект, определяемый как результат внедрения продукции и наработок отрасли во
внешней среде. Вторая компонента определяет оптимальную долю научно-технической
деятельности, связанной с космическими технологиями, в общем социально-экономическом
балансе страны, позволяя оценивать перекосы в части финансирования отрасли и
получения эффектов от ее деятельности. Однако для создания объективной картины
в сформированную модель необходимо ввести третий компонент, связанный с оценкой
эффективности функционирования самой ракетно-космической промышленности, т.е.
оценкой производительности труда, кадрового и научного потенциала, уровня
модернизации оборудования, поскольку без учета данных факторов двухкомпонентная
модель будет нестабильна в связи с высоким риском ее субъективности,
обусловленной неясными возможностями отрасли эффективно осваивать поступающие
государственные инвестиции и создавать конкурентоспособный продукт.

Литература

1. Муракаев И.М., Зарипов Р.Н. Внутренняя
   конкуренция как фактор развития ракетно-космической промышленности Российской
   Федерации // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. №5,
   2017.
2. Мельников Р.М. Зарубежные подходы к оценке
   эффективности государственных инвестиций в реализацию научно-инновационных
   программ и возможности их использования в российских условиях. // Экономический
   анализ: теория и практика. №5, 2016.
3. Ахременко А.С. Эффективность государственных
   инвестиций в публичный капитал: от модели к оценке. // Полис. Политические
   исследования. №6, 2014.
4. Сериков П.Ю., Корнеева С.В., Петрова Ю.А. Оценка
   инвестиционных проектов с точки зрения общественной эффективности с учетом мультипликативных
   эффектов. // Наука и технологии трубопроводного транспорта нефти и
   нефтепродуктов. №3, 2014.
5. Paul A.
   Samuelson. The pure theory of public expenditure. // Review of Economics and
   Statistics. №4, 1954.
6. https://rg.ru/2015/09/22/kosmos.html
7. Konovalov V.B., Tikhonov A.I., Fursov V.A., Sogacheva
   O.V., Pyanova N.V. Marketing planning in
   industrial enterprises in the context of import substitution strategy // International
   Journal of Applied Business and Economic Research. 2017. Т.
   15. № 12. С. 171-182.
8. Kulikova N.N., Smolentsev V.M., Tikhonov A.I., Kireev
   V.S., Dikareva V.A.  Planning
   of technological development of new products and its impact on the economic performance
   of the enterprise // International Journal of
   Economics and Financial Issues.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14018

Мировой рынок мёда: современное состояние и особенности

World honey market: current state and features

Смоленцева
Елена Викторовна, старший
преподаватель кафедры экономики и менеджмента, Федеральное государственное
бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Вятская
государственная сельскохозяйственная академия», РФ, г. Киров

Smolentceva Elena,senior lecturer of the Department of Economics and
management, Federal state budgetary educational institution of higher education
«Vyatka state agricultural Academy», Russian Federation, Kirov

Аннотация: Рынок
меда входит в систему мировых продовольственных рынков и отличается рядом
специфических особенностей. В статье рассматривается современное состояние
мирового рынка меда в разрезе таких показателей, как производство мёда в
региональном, страновом аспекте, его импорт и экспорт. Рассмотрена динамика
производства, экспорта и импорта мёда за последние десять лет по регионам мира
и странам. Выделены основные тенденции, характеризующие данный рынок.

Summary: Honey market is part of the world food markets and has
a number of specific features. The article deals with the current state of the
world honey market in the context of indicators such as honey production in the
regional, country aspect, its import and export. The dynamics of production,
export and import of honey over the past ten years in the regions of the world
and countries. The main trends characterizing this market are highlighted.

Ключевые слова: рынок, мёд, производство, экспорт, импорт, регион, страна

Keywords:
market, honey,
production, export, import, region, country

Несмотря на то, что в мировой структуре
продовольственных рынков рынок меда занимает небольшую долю, в силу своей
специфичности, он является одним из наиболее «жестких» рынков. Для него
характерны межстрановые конфликты и в ряде случаев – торговые войны. Наиболее
ярким примером является ситуация между США и Китаем – с 2001 по 2008 год, в
результате введения антидемпингового тарифа на китайский мёд, поставки
китайского мёда в США вначале уменьшились на 40%, а затем резко увеличились с 8
тыс. тонн до 32 тыс. тонн. Такое же количество китайского меда ввозилось под
маркой третьих стран с целью уклонения от уплаты антидемпингового тарифа.
Примерный ущерб американской казне от этих операций оценивается в 200 млн.
долларов США.

В настоящее время можно выделить три основные рынка
меда – азиатский, европейский и американский. Лидером в области производства и
экспорта мёда является Азиатско-Тихоокеанский регион (таблица 1).

За анализируемый период времени все регионы мира, за
исключением Океании характеризуются ростом объемов производства мёда. Особенно
значительный рост наблюдается по Азии 48,6%, что обусловлено масштабным
увеличением производства меда в Китае. Также наблюдается рост удельного веса
Азии в мировом производстве меда – с 42,3% в 2007 году до 49,1% в 2017 году.
Такой рост обусловил сокращение доли остальных регионов – наиболее значительно
уменьшился удельный вес стран Южной и Центральной Америки – на 2,5 п.п и Европы
– на 2,3 п.п.

Для более корректной оценки роли отдельных стран
в производстве мёда целесообразно рассмотреть динамику его производства в
разрезе основных стран-производителей. Продовольственная и сельскохозяйственная
организация ООН – ФАО (FAO) представляет ежегодно
обновляющуюся информацию по объемам производства, экспорта и импорта меда
(таблица 2).

За последние 10 лет – с 2007 по 2017 год объемы
производства мёда в мире увеличились на 28,0%, или на 407 тыс. т. Китай
нарастил производство мёда на 54, 3%, то есть более чем в полтора раза. Страны
ЕС увеличили объем производства меда на 17,9% или на 135 тыс. т. Также
увеличили объемы производства меда такие страны как Турция – на 54,0%, Россия –
на 22,2%, Индия – 27,4%, Эфиопия – 42,9%, Бразилия – 20,0%, Иран – 133,3%,
Канада – 25,8%, Уругвай – на 25,0%, ЦАР – 14,3%.

На 6,2% сократилось производство меда в Аргентине, на
9% в Танзании, на 11,6% в Анголе.

Объемы производства мёда предопределяют возможности
регионов и стран мира в отношении его экспорта. Но, особенностью рынка меда
является то, что страны-экспортеры мёда одновременно являются и его импортерами
[1]. Рассмотрим экспорт мёда в разрезе регионов мира (таблица 3).

В 2007 году
наибольшую долю в структуре экспорта меда занимали страны Южной и Центральной
Америки – 36,1%. До сих пор существенное влияние в экспорте меда сохраняют
такие страны этого региона как Аргентина, Бразилия и Мексика. Но доля Южной и
Центральной Америки сократилась за последние десять лет на 12,6 п.п.
Значительно увеличился удельный вес таких регионов как Азия – на 7,7 п.п и
Европа – на 6,4 п.п. Вместе эти регионы обеспечивают почти 70% мирового
экспорта меда.

Стоимостные
показатели экспорта мёда учитывают не только количество экспортируемого мёда,
но и его качество, так как немаловажную роль в стоимости играет цена, которая
напрямую зависит от качественных показателей такой уникальной продукции,
которой является мёд. Структура мирового экспорта мёда, определенная по
стоимости представлена в таблице 4.

Доля
перечисленных 15 стран в мировом экспорте меда составила 77,3%. Страны, доля
которых в мировом экспорте меда в 2016 году по сравнению с 2012 годом
значительно увеличилась: Украина (247,9%), Новая Зеландия (98,9%), Бразилия
(75,8%), Испания (36,5%), Бельгия (3,1%) и Вьетнам (30,6%). Страны, экспорт
меда которых в указанный период значительно снизился: Канада (-26,4%),
Аргентина (-21,4%) и Мексика (-7,3%). 

Сенсацией
мирового рынка меда в 2016 году стало появление в списке ведущих экспортеров
этого продукта Сьерра-Леоне — одной из беднейших африканских стран, до этого
ничем не выделявшейся ни в области развития пчеловодства, ни в области
производства и экспорта меда.

Динамика экспорта мёда по странам мира в натуральном
выражении дает возможность оценить основные тенденции в экспорте за последние
10 лет (таблица 5).

В структуре
экспорта, как и импорта, наибольшую долю занимают Китай и страны ЕС. При этом
можно выделить страны, экспортирующие мед в значительных объемах – это
Аргентина, Украина, Мексика, Индия, Бразилия и Канада (таблица 6).

Наибольший
объем экспорта в натуральном выражении, как уже отмечалось, в Китае – 129,3
тыс. тонн в 2017 году. Самый маленький объем экспорта среди рассматриваемых
стран – у Новой Зеландии – 11,1 тыс. тонн. При этом, стоимость экспорта у этих
стран практически одинакова – 270,7 и 269,2 млн. долл. Это объясняется тем, что
Новая Зеландия поставляет на мировой рынок уникальный сорт меда – манука, цена
которого более чем в десять раз превышает среднюю цену китайского меда.
Новозеландский мед манука имеет особые антибактериальные и антисептические
свойства. Полученный из нектара лекарственного растения этот продукт по степени
иммунной активности и уровню концентрации биологически активных веществ
считается самым эффективным природным антибиотиком. Вероятно, поэтому его
употребляют в первую очередь как природное лекарственное средство и уже потом
как десерт.

Производство
меда в Новой Зеландии строго контролирует государство. А потому совершенно
невозможна подкормка пчел сиропами и сахарозой с целью увеличения медового
урожая. Мед, производимый в Новой Зеландии, строго сертифицируется и является
абсолютно натуральным продуктом очень высокого качества с уникальными
свойствами [4].

Значительный
по стоимости объем экспорта отмечается в таких странах как Аргентина – 183,1
млн. долл., Германия – 145,6 млн. долл., Украина – 133,9 млн. долл. и Бразилия
– 121,3 млн. долл. [7].

Также можно
выделить различия в средних ценах экспорта меда – они колеблются от 1773
долл./т во Вьетнаме до 24252 долл./т в Новой Зеландии. При этом средние цены
экспорта меда составляют 4000-4500 долл./т.

Особенностью
рынка мёда является то, что многие страны-экспортеры одновременно являются и
импортерами этого продукта (таблица 7).

Наблюдается
существенный рост импорта меда в Океании – более чем в 6 раз. Это связано с
растущим импортом меда в Австралии. Но при этом доля Океании в общем объеме
импорта невелика – 0,4 – 1,6%. В структуре импорта наибольший удельный вес
приходится на Европу – свыше 50 %, при этом за последние десять лет он
практически не изменился. Второе место по удельному весу импорта занимает
Северная Америка – 27,2% в 2016 году. Это связано со значительным импортом меда
в США. Импорт меда в странах Южной и Центральной Америки незначителен и в
мировой структуре занимает 0,2%. Значительно уменьшилась доля стран Африки,
импортирующих мед – с 13,2% в 2007 году до 1,7% в 2016 году.

Самыми
крупными импортерами мёда являются страны ЕС, США, Китай, Австралия и Канада.
Динамика импорта показывает, что с 2006 года Китай увеличил свой импорт практически
в три раза, при том, что и производство внутри страны выросло на 54%.
Значительные объемы импорта в странах ЕС объясняются тем, что внутри ЕС имеются
существенные различия по объемам производства меда (таблица 8).

Минимальные
объемы импорта меда наблюдаются в странах-производителях меда, которые не
только обеспечивают собственные потребности, но и экспортируют этот продукт.
Это такие страны как Аргентина, Турция, Украина, Мексика, Россия [3].

Уникальность
мирового рынка мёда обусловливается уникальностью мёда как продукта питания [2].
Для рынка мёда характерно достаточно жесткое регулирование, которое
обеспечивается с помощью наднациональных структур, представленных международными
и региональными объединениями. К ним можно отнести Международную организацию
экспортеров меда (IHEO) и Европейскую федерацию импортеров и фасовщиков меда
(FEEDM). В Европейскую федерацию входят 15 национальных ассоциаций стран ЕС. К
функциям федерации, в частности, относится контроль импорта меда из 45 стран
мира, не входящих в ЕС, в том числе и России.

В IHEO
входят16 стран, на которые приходится 85% поставок меда на мировой рынок. Это —
Австралия, Аргентина, Болгария, Бразилия, Венгрия, Вьетнам, Индия, Канада,
Китай, Куба, Мексика, Новая Зеландия, Сальвадор, Турция, Уругвай и Чили [6].

Таким
образом, можно сделать вывод, что современное состояние мирового рынка мёда
тесно связано с его спецификой. Наблюдается тенденция увеличения объемов
производства мёда и смещение этого производства из Европы в
Азиатско-Тихоокеанский регион. К основным проблемам развития рынка мёда можно
отнести высокую гибель пчелосемей, связанную с загрязнением окружающей среды и
изменению ландшафтов в зонах пчеловодства, значительную долю
фальсифицированного мёда, «старение» профессии пчеловода и существенные барьеры
на мировом рынке этого продукта.

Список литературы

1. Головня К.Л. Мед на мировом рынке [Текст]/ К.Л. Головня // Пчеловодство. — 2012. — № 3. — с. 9.
2. Данильчук, Ю.В. Мировой рынок меда [Текст]/ Ю.В. Данильчук// Инновационные технологии производства и хранения материальных ценностей для государственных нужд. – 2015. — №3. – с. 97 -107.
3. Колебания экспорта/импорта меда на мировом рынке пчеловодства [Электронный ресурс]: — Режим доступа: https://www.apiworld.ru/1529315552.html
4. Новозеландский мед манука – природный антибиотик [Электронный ресурс]: — Режим доступа: https://behoneybee.ru/med/vidy/med-manuka.html
5. Основные продукты животноводства [Электронный ресурс]: — Режим доступа: http://www.fao.org/faostat/ru/#data/QL
6. Россия на мировом рынке мёда [Электронный ресурс]: — Режим доступа: https://www.apiworld.ru/1413539459.html
7. Рост мировых цен на мед [Электронный ресурс]: — Режим доступа: http://pcelovodstvodoskaobavlenij.ylejbees.com/index.php/mirovoj-medovyj-rynok/363-rost-mirovykh-tsen-na-med

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-14017

Рынок мёда в странах Европейского Союза

Honey market in the European Union

Смоленцева
Елена Викторовна, старший
преподаватель кафедры экономики и менеджмента, Федеральное государственное
бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Вятская государственная
сельскохозяйственная академия», РФ, г. Киров

Smolentceva Elena,senior lecturer of the Department of Economics and
management, Federal state budgetary educational institution of higher education
«Vyatka state agricultural Academy», Russian Federation, Kirov

Аннотация: В
статье рассматривается рынок мёда в странах Европейского Союза. Характеризуется
роль стран ЕС на мировом рынке мёда, их доля в объемах производства, экспорта и
импорта. Проанализирована динамика объемов производства мёда в разрезе стран
ЕС, а также динамика импорта и экспорта. Определен баланс импорта-экспорта
среди 15 основных производителей мёда в Европейском Союзе. Рассмотрены основные
проблемы рынка мёда в Евросоюзе. Выделены основные направления поддержки
пчеловодов в Европейском Союзе.

Summary: The article deals with the honey market
in the European Union. The role of EU countries in the world honey market,
their share in production, exports and imports is characterized. The dynamics
of honey production in the context of the EU countries, as well as the dynamics
of imports and exports are analyzed. The balance of import-export among the 15
main honey producers in the European Union was determined. The main problems of
the honey market in the European Union are considered. The main directions of
support of beekeepers in the European Union are allocated.

Ключевые слова: рынок,
мёд, производство, экспорт, импорт, Европейский Союз, фальсификация, поддержка

Keywords:
market, honey,
production, export, import, European Union, falsification, support

На мировом
рынке мёда в последнее время принято выделять три основные региона, играющие
определяющую роль в формировании и функционировании этого рынка, – это
Азиатско-Тихоокеанский регион, Европа и Америка. В 2017 году в мировом производстве
мёда на долю Европы приходилось 20,8%, в том числе на страны ЕС 12,3%. За
последние 10 лет – с 2007 по 2017 гг., несмотря на увеличение объемов
производства мёда с 195,2 до 229,6 тыс. тонн, или на 17,6%, доля стран
Европейского союза уменьшилась на 1,1 п.п. Такое снижение обусловлено
увеличением объемов производства в мире в целом на 28,0% за рассматриваемый
период. Но тем не менее роль стран Европейского Союза в развитии мирового рынка
мёда существенна, поскольку именно на них приходится 50,9% импорта и 24,4%
экспорта мёда.

Непосредственно
внутри ЕС страны занимают разные рейтинговые позиции с точки зрения
экспорта-импорта мёда, что обусловлено различными природно-климатическими
условиями, историческими особенностями формирования структуры отрасли
животноводства, традициями пчеловодства, размерами территорий и численностью
населения.

Объемы
производства мёда в странах Европейского Союза рассмотрим в динамике за период
2004-2017 гг. (таблица 1).

Наибольшее
количество производства мёда в странах ЕС приходится на Испанию – 29,4 тыс. т
или 12,8%. Но в динамике с 2004 года наблюдается снижение объемов производства
меда на 14,0%. На втором месте по объемам производства находится Румыния – 24,6
тыс. т. Также свыше 20 тыс. т ежегодно производят Венгрия и Германия. Ряд стран
производят настолько малое количество мёда, что в статистических данных
отражаются нулевыми значениями – Нидерланды, Мальта. Кроме того, северное
положение некоторых стран ограничивает возможность производства меда, и как
следствие вызывает потребность в его импорте (таблица 2).

В целом
импорт меда в странах ЕС с 2004 года увеличился на 59,5%. Отмечается
возрастающая динамика импорта практически по всем странам ЕС за исключением
Германии – снижение на 5,7% и Венгрии – на 15,8%. Наибольший рост импорта меда
наблюдается в таких странах как Болгария, Хорватия, Кипр, Франция, Польша,
Румыния, Бельгия и Мальта.

Основными
импортерами меда в странах ЕС являются Германия – 83,9 тыс. т или 25,9%,
Великобритания – 40,0 тыс. т или 12,3%, Франция – 35,6 тыс. т или 11,0%. Такие
различия в показателях динамики импорта и удельного веса импорта по разным
странам связаны с различиями в численности населения стран ЕС.

Но, в силу
того, что мёд является одним из наиболее фальсифицируемых продуктов на мировом
рынке – многие европейские страны-импортеры мёда закупают в азиатских странах
дешевый мёд для дальнейшей его перепродажи под маркой мёда, производимого в ЕС.
Это позволяет получать значительную прибыль, так как разница в цене может
составлять 200-300%. Таким образом, ряд стран импортеров мёда Европейского
Союза одновременно являются и крупными экспортерами [3]. Еще одной причиной
того, что страны, импортирующие мёд, могут его и экспортировать является
потребность в сортах мёда, не производимых на территории ЕС.

Динамика
экспорта мёда в странах ЕС представлена в таблице 3.

Наблюдается
рост экспорта меда в целом в ЕС на 89,7%. Увеличивают экспорт меда в динамике с
2004 года такие страны как Австрия, Болгария, Хорватия, Франция, Германия,
Греция, Венгрия, Италия, Литва, Польша, Португалия, Испания и Бельгия.
Наибольший рост экспорта можно отметить в Литве – в 53 раза, Польше – в 15 раз,
Португалии – 13,8 раза, Бельгии – в 6,1 раза, Италии – в 2,9 раза.

По данным
2016 года в общей структуре экспорта меда в странах ЕС наибольшая доля
приходится на Испанию – 17,2%, Германию – 15,0% и Бельгию – 13,1%. Кипр,
Эстония, Финляндия, Латвия, Люксембург и Мальта мед не экспортируют в силу
малых объемов производства.

Соотношение
импорта-экспорта дает возможность рассмотреть баланс рынка меда в пределах
конкретной страны (таблица 4).

В 2010 году максимальное положительное сальдо
торгового баланса меда отмечается в Испании, которая являлась одним из основных
его экспортеров. А максимальное отрицательное сальдо было в Германии. Эта же
тенденция сохранилась и в 2017 году – Германия импортировала меда практически в
два раза больше, чем экспортировала. Также значительное превалирование импорта
над экспортом наблюдается в Великобритании, Франции, Италии и Нидерландах. А
вот в лидеры по положительному балансу вышла Венгрия – практически при полном
отсутствии импорта она экспортировала 89,7 тыс. тонн мёда. Также высокие
показатели положительного баланса можно отметить у Болгарии – экспорт в 9,8
раза превышает импорт, и в Румынии – в 5 раз.

28 стран ЕС
в 2017 году импортировали меда на 934 млн долл. Из этой суммы импорт из стран
Азии составил 23%, Латинской Америки — 16%, Океании — 13%, Северной Америки —
8% и Африки — 0,4%. Остальные 40% — импорт из стран — партнеров по ЕС [3].

При этом
необходимо отметить, что рынок мёда в мире в настоящее время в значительной
степени зависит от влияния стран Европейского Союза, касающегося ужесточения
требований к качеству поступаемого на рынок стран ЕС мёда. По данным Службы
быстрого реагирования на поставки некачественных продовольствия и кормов
(RASFF) в ЕС количество импортных пчелопродуктов, загрязненных антибиотиками за
2002-2010 гг. снизилось в 3 раза. Из 303 задержанных партий меда и других
пчелопродуктов 78 поступили из Китая, по 21 — из Болгарии и Аргентины; 20 — из
Турции; 18 — из Украины; 17 — из Вьетнама; и по 10 — из Кипра, Словакии,
Испании и Индии. Среди выявленных в импортном мёде остатков 40 антибиотиков
лидировали хлорамфеникол, стрептомицин и сульфатиазол [2].

Но, как уже
отмечалось, в странах ЕС наблюдается заметный рост импорта мёда. Частично такой
рост объясним экономическим кризисом и изменением структуры потребления мёда в
Европе. Ослабление евро и высокие цены на мёд влияют на повышение спроса
потребителей в отношении более дешевых сортов мёда. Поэтому, несмотря на
ужесточение контроля за качеством мёда, на прилавках европейских супермаркетов
появилось большое количество более дешевого китайского мёда.

В рамках
борьбы с фальсификацией меда в 2016 году, по инициативе Европарламента, в 28
странах ЕС, а также в Норвегии и Швейцарии были собраны 2264 образца меда. В
ходе тестов в 14% этих образцов были выявлены сахара, которые не должны
присутствовать в натуральном меде. Еще 20% образцов «вызывали подозрение на их
фальсификацию сиропами» [6].

Помимо
борьбы с некачественным мёдом, в Европейском Союзе уделяется большое внимание
программам по развитию пчеловодства. В 2014-2016 гг. пчеловоды ЕС получили 33,1
млн. евро для реализации программ, направленных на техническую помощь
пчеловодам, организацию борьбы с вароатозом, рационализацию кочевого
пчеловодства, анализ мёда, увеличение количества пчелосемей и прикладные
исследования [7].

Резюмируя
вышесказанное, можно выделить основные тенденции развития медового рынка стран
Европейского Союза – среди стран ЕС основными производителями мёда являются
Испания, Румыния, Венгрия и Германия. В то же время на Германию приходится
25,9% от всего объема импортируемого в ЕС мёда. Также значительная доля – 12,3%
импорта приходится на Великобританию.

Экспортируют
мёд в основном Испания, Германия и Бельгия. Причем, экспорт мёда в Бельгии
увеличился более чем в 6 раз, но при этом пчеловодство в Бельгии носит
исключительно любительский характер. В этой стране насчитывается всего10 тыс.
пчеловодов, из которых 5 тыс. проживают во Фландрии и 5 тыс. — в Валлонии [1].
Поэтому выявляется проблема фальсификации мёда путем закупки более дешевого
мёда из Китая или Украины и продажи этого меда под маркой стран ЕС.

Но при этом
Евросоюз принимает меры по недопущению на свой рынок фальсификата и развитию
пчеловодства на территории стран, входящих в ЕС. Поддержка национальных
программ стран Евросоюза призвана содействовать повышению эффективности
деятельности пасечников, улучшению состояния здоровья пчёл, а также реализации
продукции.

Для
реализации национальных программ предусмотрен бюджет 33 млн евро в год. Больше
всех тратят на развитие пчеловодства Испания (16%), Франция (11%) и Румыния
(11%).

Дополнительные
мероприятия в рамках поддержки апикультуры были разработаны в ходе реформы
Единой сельскохозяйственной политики 2013 года. Они включают меры контроля и
мониторинга, в том числе касающиеся состояния здоровья пчел, состояния рынка, а
также качества меда [4].

Список литературы

1. Мир пчеловодства. Бельгия [Электронный ресурс]: — Режим доступа: https://www.apiworld.ru/strany-i-kontinenty/belgiya/
2. Данильчук, Ю.В. Мировой рынок меда [Текст]/ Ю.В. Данильчук// Инновационные технологии производства и хранения материальных ценностей для государственных нужд. – 2015. — №3. – с. 97 -107.
3. Колебания экспорта/импорта меда на мировом рынке пчеловодства [Электронный ресурс]: — Режим доступа: https://www.apiworld.ru/1529315552.html
4. Комментарий. Как обстоя дела с пчеловодством в ЕС. [Электронный ресурс]: — Режим доступа: http://kvedomosti.ru/news/kommentarij-kak-obstoya-dela-s-pchelovodstvom-v-es.html
5. Основные продукты животноводства [Электронный ресурс]: — Режим доступа: http://www.fao.org/faostat/ru/#data/QL
6. Фальсифицированный мед на мировом рынке и на рынке ЕС [Электронный ресурс]: — Режим доступа: http://apiary.su/problemmy-pchelovodstva/falsifitsirovannyj-med-na-mirovom-rynke-i-na-rynke-es/
7. Финансирование ЕС в 2014-2016 г программ по пчеловодству [Электронный ресурс]: — Режим доступа: http://ylejbees.com/index.php/pchelovodstvo-v-mire/1331-finansirovanie-es-v-2014-2016-g-programm-po-pchelovodstvu