УДК 316.75
Куликов Сергей Павлович
Кандидат социологических наук, и.о. заведующего кафедрой «Государственное
управление и социальные технологии” Московского авиационного института (национального исследовательского университета), г. Москва
Борзов Олег Александрович
Аспирант Московского государственного лингвистического университета
Kulikov Sergey P.
Candidate of Sociological Sciences, Acting Head of Department
«State management and social technologies» Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow
Borzov Oleg A.
Graduate Student Moscow State Linguistic University, Moscow
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ КОМПОНЕНТЫ “СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ” В ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ЧЛЕНОВ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО СТУДЕНЧЕСКОГО СУБСОЦИУМА
CONCEPTUAL INTERPRETATION OF COMPONENT “SOCIAL RESPONSIBILITY” IN THE BEHAVIORAL MODELS OF MEMBERS OF MODERN RUSSIAN STUDENT SUBSOCIETY
Аннотация. Констатировано, что при управлении социальными группами и субсоциумами необходима идентификация их поведенческой модели. Показано, что непременной компонентой этой модели является идентификации целевой ориентированности и запретительности локализованного субсоциума. Раскрывается системотехническая интерпретация собственного ви́дения социальной ответственности этого субсоциума через его цели и запрещения. В качестве демонстрационного применения разработки приводится обоснование утверждения о том, что, несмотря на достаточно высокую заинтересованность в активном участии в жизни общества, рассмотренный субсоциум проявляет низкий уровень активности в аспекте общественно-политической деятельности.
Ключевые слова: социальная ответственность, молодежь, социальная политика, поведенческая модель.
Abstract. It was stated that the management concerning of social groups and subsocieties absolutly necessary identification of their behavioral patterns. It is shown that an essential component of this model is the identification of a purpose oriented and prohibit localized subsociety. Reveals system interpretation of his own vision of social responsibility that subsociety through his purposes and prohibitions. As a demonstration of application development provides a rationale for the assertion that, despite the relatively high interest in active participation in the life of society, considered subsociety demonstrate a low level of activity in the aspect of socio-political activities.
Keywords: social responsibility, youth, social policy, behavioral model.
Введение. Управление в социальных системах должно строиться на базе высоких, интеллектуальных управленческих технологий. Непременным их свойством должно быть то, что соответствующие социальные объекты должны достаточно адекватно моделироваться посредством моделей, что позволяет реализовывать основные функции управления (см., например, [1]). В виде предмоделей или финишных модельных идентификаций в этом случае достаточно часто применяются так называемые поведенческие (или их иногда называют беспереводно бихейвористскими) модели (см., например, [2]). Эти модели могут иметь характер сценарных, математических, системотехнических, натурных и иных идентификаций. Соответственно требуется произвести содержательное декомпозирование этих моделей – в том числе категориальное декомпозирование. Критически важным и репрезентативным примером субсоциума является студенчество, для которого можно установить типологическое многообразие (например, по виду обучения, региону обучения, профилю обучения и т.д.). Однако в некоторых аспектах можно и должно выявить типизированные идентификации, в некотором смысле абстрагируясь от локализации студенческого субсоциума. Общеизвестно, что наиболее распространённым и корректным способом моделирования таких объектов, в том числе – перманентных социумов типа студенческих сообществ является привнесение так называемых поведенческих моделей. Однако достаточно часто эти модели строятся недостаточно корректно, в том числе в концептуальном аспекте, а также привносятся ошибки в собственно саму процессорную идентификацию.
Поэтому проблема выделения социальной ответственности и её строгая управленческая интерпретация видятся нуждающимися в глубоком изучении. Она достаточно важна в связи с тем, что студенчество образует наиболее важную компоненту человеческого потенциала постиндустриального общества.
Результаты. Ныне формы участия студенческой молодежи в социальной жизни могут быть весьма различными, начиная от проявления пассивности и конформизма и заканчивая жестким протестом – условно называемым бунтарством. Понятно, что для результативности позитивного управления на различных уровнях необходимо представление о том, как выглядят целевые и запретительные воззрения студенческого сообщества, в том числе на реализацию гражданской активности, включая вовлечённость в политические процессы. Нельзя однозначно утверждать, что это участие должно быть созвучно политике декларируемой государством, т.к., к сожалению, эта политика не на всех этапах развития общества отвечает требованиям гуманизма и толерантности. Важно отметить, что молодежь может являться той компонентой социума, которая обеспечит корректное функционирование механизма политического управления, активно участвуя в формировании просоциальной государственной политики. Однако это возможно лишь при условии продуктивного (компетентного и активного) участия студенческой молодежи в политике, осознания целей и запрещений в части своих действий и получении должного отклика со стороны властных структур, позволяющего социальной базе постиндустриального общества обеспечить надлежащее состояние всего социума в целом. Нам представляется, что такое положение вещей вызывает к жизни еще одно важное понятие – ответственности молодого человека за политические реалии. Соответственно следует оценивать и формировать так называемую социальную ответственность студенческого субсоциума. Несомненно, что социальная ответственность в этой сфере будет иметь определённую неидентичность, разброс, в том числе – и сущностную, осознаваемую и проявляемую – как по содержанию, так и по форме. Однако некие модальности, пусть даже полимодальности, и осреднённости, несомненно, можно выделить, ибо управлять всем неопределённостным многообразием невозможно в принципе.
Понятие “ответственности” используется в различных науках и рассматривается с разных точек зрения, являясь краеугольным камнем в выявлении связи в триаде “личность – государство – общество”. Философские построения представления ответственность как определяющую категорию морали и этики, в политологии же чаще всего обращают внимание на ответственность политического лидера перед его сторонниками, в исторической науке — ответственность за судьбы мера, в искусствоведении — как ответственность художника перед эстетическими идеалами, в правоведении — как ответственность за нарушение законодательных норм, в психологии как ограничитель потребностей человека, в педагогике как ответственность родителей и общества за воспитание и развитие ребенка, как ориентир в воспитании, как мера допустимого в общении поведения и т.д. Можно отметить, что понятие ответственности в той или иной степени присутствует во всех областях знания, определяя рамки возможного и допустимого. Однако по поводу социальной ответственности у ученых сегодня нет общих позиций.
Так, в частности, Деревянченко А.А. (см. [3]) отмечает в проблеме ответственности: “Существует мнение о том, что не следует искусственно возводить барьеры, очерчивая границы для различных наук, исследующих какое-либо предметное поле. Крайне важно постичь проблему, имеющую важное, актуальное теоретическое и практическое значение комплексно, без «растаскивания» объекта исследования по научным цехам”. Учитывая это утверждение, попытаемся выработать интерпретацию понимание социальной ответственности, наиболее применимое к студенчеству и делая упор на политический акцент. Будем исходить из того, что ответственность — это глобальная категория, означающая ориентированность, обязанность и готовность субъекта отвечать за совершенные (или несовершенные) действия, поступки и их последствия, в том числе предполагаемые.
Ответственность может быть принята на себя добровольно или налагаться извне. Например, правительство должно нести ответственность за нарушения прав человека, а человек за нарушение прав других людей или нарушение своих обязанностей перед государством. В зависимости от характера применяемых санкций различают ответственность материальную, юридическую, моральную, социальную, политическую и т.д. Таким образом, это понятие можно расценивать как универсальный измеритель соответствия поведения человека общественным ожиданиям, возможности уложиться в границы допустимого поведения и в формировании таких границ как для отдельного субъекта, так и социумов различного иерархического уровня. Эти границы соотносятся сразу с двумя видами интересов — удобством субъекта и удобством его социального окружения. Важно понимать, что хотя формирование границ допустимого в поведении является и ограничением и самоограничением, это не стратегия аскетизма и лишений на благо общества, а путь разумной личности, понимающей, что собственное удобство и комфорт могут быть достигнуты только в случае принятия личности обществом, а последнее напрямую зависит от возможности индивида сделать себя полезным этому обществу. Более того, и это особенно важно для нашего рассмотрения, стать достойным гражданином невозможно в одиночку. Структура современной жизни такова, что в любой сфере, начиная от научной школы и заканчивая политической активностью, решает дело не единичное участие, а слаженная, коллективная работа. Безусловно, никто не отрицает необходимость воспитания субъективной нравственной ответственности, но, рассматривая гражданское общество в целом, важно понимать, что такого примитивностного понимания ответственности недостаточно. Более важным на современном этапе видится понятие социальной ответственности. Ныне это понятие рассматривается, прежде всего, менеджментом и экономическими науками, но мы считаем возможным применить его и к политической сфере.
Рассматривая социальную ответственность как методологическое понятие, характеризующее специфику проявления социальных отношений в обществе, Сперанский В.И. (см. [4]) выделяет в ней два уровня отношений: “В одном случае ответственность рассматривается ретроактивно, как система социальной подотчетности и как санкция за действие, идущее вразрез с интересами общности. Во втором, как взаимосвязь между людьми, коллективами, общностями, основанные на сознательном отношении к деятельности, совершаемой в соответствии с потребностями общества и отдельной личности”. В некотором смысле развивая эти идеи, Каргалова М.В. (см. [5]) замечает, что социальная ответственность — это ответственность перед обществом на том участке, который занимает тот или иной социальный субъект [3].
Итак, социальная ответственность в своего рода классическом социологическом представлении — это составная часть более общего понятия “ответственность” как общесоциологической и философской категории, выражающей общественные отношения (экономические, политические, социальные, правовые, экологические, нравственные и др.) в обществе по поводу регламентации деятельности. Социальная ответственность, в отличие от других видов ответственности, не обязательно предусматривает вертикальную иерархическую структуру, связанную с исполнением определенных обязанностей. Она учитывает и горизонтальные связи, комплексирующие элементы общественной жизни неформальными связями.
В узком смысле понятие социальной ответственности относится к сфере непосредственных условий жизнедеятельности людей, удовлетворения их разнообразных социальных потребностей. В данном смысле понятие социальной ответственности подразумевает обязанность тех или иных общественных сил и институтов способствовать решению экономических, социальных, образовательных, здравоохранительных, культурных и прочих проблем населения, обеспечивая основы функционирования современного общества. Именно социальная ответственность выступает фундаментом социального государства и общества всеобщего благосостояния как систем, признающих свою ответственность за удовлетворение основных потребностей граждан и предпринимающих для этого соответствующие практические усилия (см., в частности, [3, 6]). Различные регуляции поведения позволяют говорить о том, что ответственность субъекта может строиться на различных началах на высоком уровне долга (нравственном контроле) или на внешних формах контроля, подразумевающих подотчетность и наказуемость (моральный и законодательный контроль). Наиболее распространенными видами ответственности, являющимися регуляторами поведения, являются: юридическая и нравственная. И та, и другая являются формами личной ответственности субъекта. В [7] утверждается, что “однако личная ответственность, хотя формально и является формой отчетности перед обществом, на самом деле, по крайней мере, в современном ее понимании, оставляет человека наедине с самим собой. Принимая или не принимая меру личной ответственности, человек рассматривается как часть общества. Однако общество — это сложнейшее образование, которое нельзя представить простым суммированием его членов. В данном случае — это синтетическое образование большее, чем могло бы получиться при суммировании частей”, т.е. выделяется синергетический аспект компонент ответственности.
Рассмотрим строгую управленческую интерпретацию ответственности, выходя за рамки узкого понимания как обязательственных запрещений и ограничений (см., например, [8]). Социальную ответственность рассмотрим применительно к некоему абстрактному члену современного российского студенчества.
Выделим две составляющие:
— поведенческие цели;
— поведенческие запрещения, причём они могут касаться и целей, и активностей (действий или бездействий) субъекта.
Поведенческие цели отражают, как выглядит ви́́дение ориентированности поведения субъекта (в нашем случае – студента) в части невязок состояния объектов его управления от неких идеальных состояний. Поведенческие цели субъекта могут быть связаны с ним самим и с другими субъектами, а также объектами. Так, например, студент может иметь в качестве цели приближение к определенному уровню престижности позиционирования его социального статуса в обществе или исходить из того, что комфортным для него является определенный уровень его гражданских свобод.
Поведенческие запрещения соотносятся:
— с недопустимостями в части достижения поведенческих целей субъекта-студента;
— с недопустимостями в части действий или бездействий субъекта-студента.
Так, например, студент может наложить запрещения на степень игнорирования его законных интересов при организации и осуществления учебного процесса, на формы его принудительного вовлечения в политическую жизнь или изъятия из неё, может ограничить себя в формах протеста в части соблюдения канонов обучения в высшей школе и т.д.
Для проводимого рассмотрения важным представляется применение понятия “социальная ответственность” в политическом аспекте, т.е. рассмотрение этой категории не только как возможности и способности отдавать кому-либо отчет в своих действиях и признавать свое авторство в их последствиях, а еще и ответственность за социальную группу, референтным членом, которой себя ощущает субъект. Мерой ответственности становится, таким образом, мера осознания субъектом своей причастности к семье, группе единомышленников или к обществу в целом. Уточнение понятия “социальная ответственность” применительно к участию студенчества в политическом аспекте позволяет сделать предположение о том, что участие этой группы членов социума, локализованных в субсоциум, будет активнее и станет реализовываться в должных просоциальных формах, если молодые люди будут осознавать ответственность перед обществом и чувствовать свою с ним взаимосвязь. В свою очередь, почувствовать такую взаимосвязь и свою ответственность перед обществом молодым людям помогает участие в молодежных объединениях и организациях.
Необходимо отметить, что законодатель предопределяет членство только для общественной организации; общественное движение, общественный фонд, общественное учреждение и орган общественной самодеятельности работают без фиксированного членства. Но что значимо: орган общественной самодеятельности может функционировать не только по месту жительства, но и по месту труда и учебы. Это позволяет общественной инициативе студенчесства реализовываться через данные структурные организации. Органы общественной самодеятельности достаточно активно развиваются в молодежной среде. Они зачастую и не регистрируются, время их жизнедеятельности определяется самими их участниками. Для выявления актуального состояния заявленной проблемы был проанализирован социологический материал, в рамках социологического исследования современной молодежи, сделанного по заказу Правительства города Москвы в 2016г. и раскрывающего отношение студенческой молодежи к общественной жизни в настоящее время. Для выявления степени социальной активности и ответственности студентов высших учебных заведениях, было проведено социологическое исследование в семи ВУЗах Москвы. В исследовании принимали участие 10000 студентов, обучающихся на первом и втором курсах в возрасте от 17 до 19 лет. Возраст респондентов был выбран не случайно, так как именно студенты первого и второго курсов наиболее вероятно могут стать субъектами влияния и развития политической культуры. Респондентам предлагалось заполнить информационно-интерактивную и содержательную часть анкеты. Информационно-интерактивная часть предполагала ответы на следующие вопросы: фамилия имя отчество, пол, семейное положение, год рождения, ВУЗ и факультет на котором учится респондент, контактный телефон, E-mail, округ места жительства. Содержательная часть анкеты состояла из 20 вопросов с заданными вариантами ответов и четырёх вопросов со свободной формулировкой ответа.
В том числе, в соответствии с принципом обоснованной теории А. Страусса и Дж. Корбина [9], работа по анализу опросных листов позволила выявить следующие тенденции. В социальной активности преобладает обсуждение общественных явлений в студенческой среде, которое подкрепляется нежеланием оставлять общественную жизнь без изменений. Отмечается яркая тенденция активности по отношению к социальным акциям, подкрепляемая представлением о возможности изменить ситуацию в стране путем общественных действий. 19% респондентов хотят участвовать в общественных мероприятиях и социальных акциях. При этом 48% опрошенных настроены участвовать в общественных мероприятиях и социальных акциях и, таким образом, являются резервом для проведения агитационной работы. В общем можно заключить, что 67% опрошенных студентов имеют достаточно высокий уровень социальной активности.
На вопрос о возможности изменения ситуации в стране путем социальных акций 12% опрошенных респондентов высказались за такую возможность. 34% опрошенных не уверены, но скорее склоняются к мнению. 3% опрошенных студентов желают оставить в общественной жизни все как есть, но 35% с ними категорически не согласны и готовы к действиям для осуществления необходимых изменений. Этот результат обнадеживает, говоря о том, что значительная часть молодежи готова к участию в политической и общественной жизни страны. Однако здесь требуется серьезная организационная работа. Был выявлен интерес студентов к общественным явлениям и процессам. Так, 37% опрошенных обсуждают общественные явления в коллективе сокурсников, а 42% респондентов склонны поддержать обсуждение общественных явлений, если кто-то заводит об этом речь, т.е. являются пассивно интересующимися. В студенческой среде была отмечена наименьшая информированность о следующих организациях: молодежное движение “ДА”, “Молодежное Яблоко” и “Союз коммунистической молодежи”. Отмечается информированность молодежной среды относительно таких организаций, как “Наши” и “Молодая гвардия”. На вопрос, нравится ли заниматься общественной работой, 21% опрошенных ответили положительно. Отмечается резерв в 46% респондентов, которые при создании соответствующих условий, готовы были бы заниматься общественной работой. В деловой активности студентов наибольшую выраженность имеют готовность совмещать учебу в институте с работой и желание работать по специальности после окончания института. Политическая информированность и активность отмечена у 16% опрошенных, а 43% респондентов имеют тенденцию к участию в общественных мероприятиях и социальных акциях и являются резервом для проведения агитационной работы.
В целом на основании проведенного опроса видится допустимым утверждать следующее:
— культурно-досуговая среда московской студенческой молодежи в большей степени является пассивной, не ориентированной на социальную активность;
— меньше всего молодые москвичи читают, а больше всего смотрят ТВ и посещают Интернет;
— молодые москвичи более склонны к пассивным, не ориентированным на развитие, совершенствование или на общественную активность видам досуга;
— студенты в большей степени ориентируются на развлекательные виды информации, не требующие рефлексии, в меньшей степени связанные с социальной активностью и саморазвитием;
— больше половины опрошенных студентов с некоторым оптимизмом и позитивностью оценивают свою жизнь, жизненные перспективы и состояние общества. Однако социальное самочувствие недостаточно высоко для того, чтобы говорить об отсутствии социально-психологического кризиса в среде московской молодежи;
— молодежь недостаточно оптимистично оценивает свои возможности на рынке труда, что связано, во многом, с возрастными ограничениями (сложности совмещения учебы и работы, недостаток опыта и т.д.);
— студенты в большей степени склонны к пассивному отношению к жизни, в меньшей степени ориентируясь на личностное развитие и социально-общественные ценности и цели;
— с одной стороны, молодежь заинтересована в социальной активности, с другой стороны, молодежь отличается достаточно пассивным поведением и не участвует в общественной деятельности;
— больше половины московской молодежи считают, что необходимо привлекать молодежь к социальной активности;
— практически каждый второй молодой москвич позитивно рассматривает для себя участие в той или иной сфере общественной жизни, при этом наибольшим потенциалом пользуется молодежное трудоустройство, а наименьшим — молодежная политика;
— больше половины московской молодежи придерживаются ценности личности и свободы, по сравнению с целями государства и равенством;
— молодежь отличается не достаточно высоким уровнем знания того, каким образом осуществляется молодежная политика в Москве, в чем проявляется молодежная политика. Также наблюдается невысокий уровень доверия эффективности молодежной политики. Исходя из оценки собственной жизни, молодежь оценивает молодежную политику на среднем уровне.
Можно обобщить, что, несмотря на достаточно высокую заинтересованность в активном участии в жизни общества, студенческая молодежь крайне мало занимается общественно-политической деятельностью [10]. Студенческая молодежь отличается, в целом, невысокой политической “сознательностью”, т.е. недостаточно заинтересована в получении информации, участии в политической деятельности, при этом наблюдается недостаток или даже отсутствие организаций, партий, удовлетворяющих интересы и потребности молодежи.
Исходя из изложенного, имеются основания сформулировать следующее:
— в обеспечение приемлемо результативного управления социумными обособлениями в обязательном порядке следует идентифицировать поведенческие модели субсоциумов, которые являются разновидностью моделей объектов управления при социальном управлении. Это в полной мере распространяется и на современный российский студенческий субсоциум;
— известные интерпретации социальной ответственности достаточно многообразны, но она всегда соотносится с интересами и действиями членов социума, а также привносят её как непременную компоненту поведенческой модели;
— наряду с социологической глоссарной интерпретацией социальной ответственности целесообразно ввести системотехническую интерпретацию, подразумевающую выделение поведенческих целей и поведенческих запрещений, затрагивающих и поведенческие цели, и поведенческие действия;
— выполненное демонстрационное апробирование разработанного подхода позволило выявить его научную корректность и прикладную продуктивность.
Список литературы
- Дмитриев О.Н. Системный анализ в управлении // 5-ое издание – М.: Доброе слово, 2005 – 197 с.
- Истратов И.А. Агентно-ориентированная модель поведения человека в социально-экономической среде // Дисс. канд. экон. наук по спец. 08.00.13 – М.: ЦЭМИ, 2009 – 151с.
- Деревянченко А.А. Социальная ответственность в системе корпоративного управления // Монография – М.: Перспектива, 2005 – 240с.
- Сперанский В.И. Социальная ответственность личности: сущность и особенности формирования. – М.: МГУ, 1987 – 152с.
- Каргалова М.В. Социальная ответственность – основа современной политики // Социальная ответственность в современном обществе. Материалы круглого стола – М., 2002 -134с.
- Новиков С.В. Национальная экономика как крупномасштабная организационная социально-экономическая система (КОСЭС) // Вестник университета (Государственный университет управления) — 2014. № 6. С. 125-132.
- Крившенко Л.П. и др. Теория и практика психолого-педагогического сопровождения одаренных учащихся — М.: ООО Диона, 2010 –110 c.
- Дмитриев О.Н. Основы общей теории современной российской коммерческой организации – М.: Гном и Д , 2003 – 195с.
- Strauss A., Corbin J. Grounded Theory Methodology: An Overview // Handbook of Qualitative Research / eds. N.K. Denzin,Y.S. Lincoln. 1st ed. Thousand Oaks, 1994. P. 273–284.
- Volkov Y.G., Kulikov S.P., Krotov D.V., Salogub A.M., Gnatyuk M.A. Role of creative social practices in the development of united activities in russian society. International Journal of Environmental and Science Education. 2016. Т. 11. № 16. С. 9398-9409.
- Куликов С.П. Патриотическое воспитание молодежи как основное направление молодежной политики. Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Педагогика. 2015. № 2. С. 140-145.
- Николаев А.В., Тихонов А.И., Новиков С.В. Оценка эффективности профессиональной деятельности государственных гражданских служащих. Российский технологический журнал. 2014. № 4 (5). С. 284-295.
- А.И Тихонов, С.В. Новиков. Институциональные аспекты государственной кадровой политики в России. Менеджмент и бизнес-администрирование. 2017. № 2. С. 25-32.
