УДК 504.064

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10035

СИСТЕМА   НОРМИРОВАНИЯ     НЕГАТИВНОГО   ВОЗДЕЙСТВИЯ   НА    ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ:  НОВЫЕ   ПОДХОДЫ К   ФОРМИРОВАНИЮ  И   ВОЗНИКАЮЩИЕ ПРОБЛЕМЫ

ENVIRONMENTAL NORMALIZING SYSTEM: NEW APPROACHES TO FORMATION AND ARISING PROBLEMS

Татаренко Валерий Иванович, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой, Сибирский государственный университет геосистем и технологий, г. Новосибирск

Петрова Наталья
Владимировна, кандидат технических наук, доцент, Сибирский государственный
университет геосистем и технологий, г. Новосибирск

Усикова Оксана Владимировна, кандидат экономических наук, старший преподаватель, Сибирский государственный университет геосистем и технологий, г. Новосибирск

Лоницкая Дарья Николаевна,
Сибирский государственный университет геосистем и технологий, г.
Новосибирск

Tatarenko V.I., v.i.tatarenko@ssga.ru

Petrova N.V., natalyavpetrova@mail.ru

Usikova O.V., o.v.usikova@yandex.ru

Lonitskaya D.N., lonitskaya_dasha16@mail.ru

Аннотация: В
2014 году с принятием Федерального закона от 21.07.2014 № 219-ФЗ начался
процесс активного реформирования природоохранного законодательства,  положения 
которого поэтапно вводятся до сих пор. В этой связи в статье проанализированы
основные изменения государственного регулирования в области охраны окружающей
среды м обозначены проблемы, оставшиеся неразрешенными после изменений в
правовом механизме нормирования. Результатом исследования выступает
совокупность положений, обобщающих недостатки внесенных изменений, требующих
скорейшего правового  урегулирования. Следовательно,
основной задачей на ближайшую перспективу 
является поиск приемлемых решений с учетом изменений законодательства,
исключающих моральные и материальные риски для предприятий.

Summary: The process of active reform of environmental legislation began in 2014,
with the adoption of the Federal Law of July 21, 2014, No. 219-FZ (№ 219-ФЗ), and it is being phased in
so far. The article analyzes the main changes in state regulation in the field
of environmental protection and outlines the problems that remained still
unresolved after changes in the legal regulation mechanism. The result of the
study is a set of provisions summarizing the shortcomings of the amendments
that require an early legal settlement. Therefore, the main task in the near
future is to find acceptable solutions, taking into account legislative changes
that exclude moral and material risks for enterprises.

Ключевые
слова: категорирование объектов, правовое регулирование, нормирование
НВОС,  нормативы качества окружающей
среды, экологические нормативы.

Keywords: categorization of facilities, legal regulation,
negative impact on the environment, environmental quality standards,
environmental standards, allowable discharge standard.

Введение

С 1 января 2019 года вступили в силу положения Закона № 219-ФЗ,
ознаменовавшие начало внедрения новой системы регулирования негативного
воздействия на окружающую среду (НВОС) [1]. Основные новации в регулировании
НВОС:

•  категорирование объектов, оказывающих
  негативное воздействие на окружающую среду и дифференцированный подход к
  нормированию воздействия НВОС в зависимости от категории объекта;
•  изменение системы платы за НВОС, основанное на
  категорировании объектов и введение повышающих и понижающих коэффициентов;
•  введение КЭР и декларации об объемах
  воздействия на окружающую среду (Декларация), а также разработки программы
  повышения экологической эффективности и плана природоохранных мероприятий для
  их получения;
•  создание справочников наилучших доступных
  технологий (НДТ) и разработка предприятиями технологических нормативов на их
  основе;
•  установление налоговых льгот и мер
  государственной поддержки при внедрении НДТ;
•  введение зачета затрат на мероприятия, включаемых
  в программы повышения экологической эффективности и планы природоохранных
  мероприятий, в счет платежей за НВОС.

 Анализ
состояния проблемы

Для современного
состояния правового регулирования нормирования воздействия на окружающую среду
характерен переход от прежней системы нормирования к новой системе, сочетающей
в себе элементы, как старого, так и нового подходов.

Экологическое законодательство Российской Федерации постоянно
модернизируется, иногда эти изменения не представляют полноценных условий для
внедрения нововведений.

Изменения, внесенные в Федеральный
закон «Об охране окружающей среды» (далее Закон № 7-ФЗ), вступившие в силу с 1
января этого года, вводят новую систему нормирования негативного воздействия на
окружающую среду и оформления разрешительной природоохранной документации [2].

В настоящее время для
толкования и анализа доступны только положения федерального законодательства, а
необходимые подзаконные нормативно-правовые акты (НПА)  для реализации норм законов до сих пор либо
не утверждены, либо не вступили в силу. Сложившаяся ситуация породила множество
проблем, некоторые из которых рассмотрены в данной статье.

Одним из основных НПА,
содержащих новые подходы нормирования в области экологической  безопасности,   является  Федеральный закон № 219-ФЗ от 21.07.2014 г.
Данный закон внес изменения в ряд нормативно-правовых актов, в частности в
закон «Об охране окружающей среды». Документ включает принципиально новые
аспекты в области экологической безопасности, формирование и внедрение которых
началось с 2014 года [1].

Началом изменений можно
считать 2014 год, когда впервые был введен термин «негативное воздействие на
окружающую среду» (далее НВОС) и связанное с этим категорирование объектов НВОС
[1]. В зависимости от уровня
НВОС все объекты разделены на 4 категории. Критерии отнесения к одной из
четырех категорий утверждены постановлением Правительства РФ от 28.09.2015 г. №
1029, которая присваивается объекту при постановке на государственный учет в
Государственный реестр объектов НВОС [3]. 

Ведущее
место в системе нормативов качества окружающей среды занимает нормирование
выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух, регулируемое Законом № 7-ФЗ
и Федеральным законом «Об охране атмосферного воздуха» (далее – закон № 96-ФЗ),
а также подзаконными НПА, конкретизирующими порядок нормирования [2,4].

До
03.07 2016 г. статья 16 Закона «Об охране окружающей среды» в качестве одного
из видов НВОС включала выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух
от  передвижных источников, который в
новой редакции статьи отсутствует.

И
если на сегодняшний день с нормированием выбросов загрязняющих веществ (далее –
ЗВ) от стационарных источников ситуация более менее ясна, то в отношении
нормирования выбросов от передвижных источников остаются вопросы.

Статьей
12 Закона № 96-ФЗ установлено два вида нормативов регулирующих выбросы ЗВ в атмосферный
воздух:

•  технические нормативы выбросов, которые
  устанавливаются для отдельных видов стационарных источников выбросов ЗВ и для
  передвижных средств и установок всех видов;
• предельно
  допустимые выбросы (ПДВ), которые устанавливаются только для конкретных
  стационарных источников выбросов [4].

Для реализации механизма установления ПДВ
разработаны и утверждены такие подзаконные НПА, как постановления Правительства
от 02.03.2000 г.    № 182 и 183,
распоряжение Правительства от 08.07.2015 г. № 1316-р, приказы Минприроды РФ от
06.06.2017 г. № 273 и от 29.09.2015 г.   №
414 [5,6,7,8].

А в области технических нормативов на
сегодняшний день в нормативно-правовой базе существует лишь один НПА – это
постановление Правительства РФ от 06.02.2002 г. № 83. Данный документ
устанавливает требования осуществления контроля выполнения технических нормативов,
хотя сам механизм разработки технических нормативов выбросов (ТНВ) до сих пор
не установлен ни одним федеральным органом исполнительной власти.  В связи с отсутствием  нормативных документов по установлению
технических нормативов выбросов ЗВ в атмосферный воздух, ТНВ для отдельных
видов стационарных источников и для транспортных средств пытаются включить в
механизм предельно допустимых выбросов. Например, специалисты ФГУП «НИИ
Атмосфера», считают, что, так как автомобильный транспорт относится к наиболее
опасным источникам загрязнения, его выбросы должны нормироваться и,
следовательно, необходимо устанавливать ПДВ на участках автотранспортной
инфраструктуры производственных площадок и приравнивать их к неорганизованным
источникам выбросов [9]. При
этом ни в законе № 7-ФЗ, ни в законе № 96-ФЗ нет термина «неорганизованные
источники выбросов», а существует статья 22 в законе «Об охране атмосферного
воздуха», в которой говорится об инвентаризации стационарных источников и
выбросов ЗВ в атмосферу. Вышеуказанная статья, а также разъяснительные письма
Росприроднадзора от 10.05.2017 г. № РН-03-01-27/9626 и от 22.08.2017 №
ОД-03-01-32/18476 являются подтверждением того, что производственная
территория, на которой осуществляется только стоянка и движение автотранспорта,
не относится к стационарным источникам выбросов. Отсутствие четких понятий в
НПА приводит к расхождению в требованиях и злоупотреблениям контролирующих
органов при проверке результатов инвентаризации источников загрязнения
атмосферного воздуха и природоохранной документации предприятий.

Правовое регулирование установления
нормативов допустимых выбросов (сбросов) загрязняющих веществ в атмосферный
воздух (водные объекты) осуществлялось и предполагается в дальнейшем не только нормативно-правовыми
актами, но и методическими документами, которые 
конкретизируют и дополнительно устанавливают требования, не
предусмотренные нормами законодательства. То есть сформировалась иерархическая
триада регулирования: федеральный закон – подзаконный НПА – методический
документ, в которой определяющее значение зачастую имеют технические нормы,
установленные методическими документами (методиками, инструкциями и т.п.). Так,
например, в статье 12 закона № 96-ФЗ предусмотрено установление предельно
допустимых выбросов для стационарных источников (совокупности стационарных
источников) «расчетным путем на основе нормативов качества атмосферного воздуха
с учетом фонового уровня загрязнения» [4]. В указанной статье закона используются понятия, такие
как «расчетный путь», «нормативы качества атмосферного воздуха», которые не
определены в самом законе.  То есть
расчетный путь предполагает наличие какой-то формулы и  ее показателей, выраженных в единицах
измерения массы, концентрации ЗВ и т.п., для установления ПДВ,  которые отсутствуют в законе и которые
необходимо включить для детализации порядка расчета ПДВ, что позволит исключить
его произвольное занижение.

Термин «норматив качества атмосферного
воздуха», используемый в ст. 12 закона № 96-ФЗ также не имеет легального
определения, так как в ст. 1 этого закона определены два самостоятельных вида
нормативов качества атмосферного воздуха – гигиенический и экологический [4].  На практике при расчете ПДВ применяются
санитарно-гигиенические нормативы, направленные на охрану здоровья человека (ГН
2.1.6.3492-17, СанПиН 2.1.6.1032-01 и многие др.), а экологические нормативы
качества атмосферного воздуха, обеспечивающие охрану компонентов природной
среды, до сих пор не установлены [10,11].

Также законом не дано определение понятию
«фоновый уровень загрязнения», т.е. не установлены параметры (пространственные,
временные и др.) атмосферного воздуха и соотношение с экологическими или
гигиеническими нормативами качества.

Аналогичная ситуация сложилась в области
государственного регулирования сбросов сточных вод, так например, п. 11 ст. 22
закона №7-ФЗ требует учета фонового состояния водного объекта при установлении
нормативов допустимого сброса (НДС) для объектов централизованных систем
водоотведения  применительно к
загрязняющим веществам, не относящимся к технологически нормируемым веществам [2].

Используемые в механизме нормирования
понятия «фоновое загрязнение» и «фоновое состояние»  нуждаются в правовой конкретизации.

На сегодняшний день на территории страны
действует ряд федеральных законов и подзаконных актов, содержащих перечни ЗВ,
подлежащих нормированию в различных целях:

•  для охраны здоровья человека
  (санитарно-гигиеническое нормирование);
•  для охраны окружающей среды (экологическое
  нормирование);
•  для охраны водных биологических ресурсов
  (рыбохозяйственное нормирование).

Нормативы допустимых сбросов  (НДС) с 1 января этого года должны
определяться для стационарных источников, в отношении ЗВ, которые включены в перечень
загрязняющих веществ введенный распоряжением Правительства РФ  от 08.07.2015 № 1316-р (далее Перечень) на
основе нормативов качества окружающей среды с учетом фонового состояния [12]. СанПиН 2.1.5.980
устанавливает 2  категории
водопользования. К 1 категории относятся водные объекты, воды которых используются
в качестве источников питьевого и хозяйственно-бытового водопользования, а
также для водоснабжения предприятий пищевой промышленности. Ко 2 категории
отнесены водные объекты  рекреационного
водопользования [13].
Обратимся к Методике разработки НДС веществ и микроорганизмов в водные объекты
для водопользователей (далее Методика), на основании которой при осуществлении
сброса сточных вод  в водные объекты 1 и
2 категории водопользования используются гигиенические нормативы химических
веществ и микроорганизмов, а для водных объектов рыбохозяйственного значения –
нормативы качества воды водных объектов рыбохозяйственного значения [14]. До настоящего времени
для повсеместного применения нормативы качества окружающей среды не
разработаны, вместо них применяются санитарно-гигиенические и рыбохозяйственные
нормативы, которые не всегда способны обеспечить охрану экосистем.

В связи со вступлением в  действие  с  01.01.19  новой  редакции
ст. 22 Закона № 7-ФЗ нормативы допустимых сбросов рассчитываются только для
веществ I
и II
классов опасности, приведенных в Перечне, в котором класс опасности не
указывается [2,12].
В настоящее время действуют два документа, в которых установлены классы
опасности веществ – ГН 2.1.5.1315-03 и Приказ Минсельхоза России от 13.12.2016
г. № 552 [15,16].   Анализ
этих документов, а также 2 раздела Перечня выявил следующие несоответствия:  

•  для 29 веществ, представленных в таблице 1,
  установлены разные классы опасности, причем для 21 вещества можно использовать
  наиболее жесткие нормы и установить I и II классы опасности;
•  для 19 веществ класс опасности вовсе не
  установлен ни в одном подзаконном акте, при том, что сброс этих веществ в водные
  объекты запрещен;

Для иных загрязняющих вещества, к которым отнесены взвешенные вещества, БПК₅, БПК_полн, ХПК и сухой остаток и которые включены в Перечень, не может быть установлен класс опасности [17].

Еще одной проблемой, требующей  законодательного урегулирования, является
регулирование сброса сточных вод на
поверхность земли (рельеф местности), что приводит к загрязнению земель,
почв, подземных водоносных горизонтов, нарушению прав собственности
сопредельных земельных, лесных участков и иных природных объектов. Такие сбросы
осуществляются предприятиями по  причине
отсутствия  технической возможности
сбрасывать сточные воды в водные объекты или в централизованные системы
водоотведения, что нередко становится предметом разбирательств в суде.  Данная проблема на федеральном уровне законодательно
не урегулирована. Нормативно-правовые акты не содержат прямого запрета на такой
вид сбросов, хотя в письме Росприроды России от 18.11.2014 года говорилось, что
сброс стоков на водосборную площадь (рельеф местности) является нарушением
требований действующего законодательства. Также в НПА не дано определение
терминам «водосборная площадь» и «рельеф местности». Сложившаяся правовая
неопределенность затрудняет установление факта сброса сточных вод на рельеф
местности. Поэтому в одних регионах природопользователей за данный вид сброса
привлекают к административной ответственности по ст. 8.6 КоАП РФ, в других –
органы Росприродназдора закрывают глаза на аналогичную ситуацию [18].

Изменения, внесенные в закон «Об охране
окружающей среды» вводят не только новую систему нормирования, но и новые
требования оформления разрешительной документации.

Во-первых, рассмотрим
судьбу «классических» разрешений на выбросы и сбросы в 2019 году. В законе №
7-ФЗ (в редакции от 03.07. 2016 года) выбросы и сбросы химических,
радиоактивных веществ и микроорганизмов в окружающую среду допускались в
соответствии с п. 4 статьи 23 на основании разрешений. С 01.01.2019 г. действует
новая редакция этой статьи, в которой указанная норма упразднена, другими
словами, исключено требование о необходимости наличия, либо получения
вышеуказанных разрешений [2].

Во-вторых, с 1 января 2019 г. пакет
экологической документации на предприятии формируется в зависимости от
категории объекта НВОС. Теперь для объектов 
IV
категории  разрешительная документация не
разрабатывается и плата за негативное воздействие на окружающую среду не
вносится.

Объекты III категории
обязаны проводить производственный экологический контроль (ПЭК) и с этого года составлять
отчет об организации и результатах ПЭК, а разрабатывать НДВ и НДС и
осуществлять плату за НВОС, необходимо только в том случае, если в выбросах или
сбросах есть радиоактивные или высокотоксичные вещества, или вещества,
обладающих канцерогенными, мутагенными свойствами (1 или 2 класса опасности) [2,12].  

Лица, эксплуатирующие объекты II категории, помимо приведенных
документов для  III категории, должны разрабатывать
Декларацию, включающую разработку проектов НДВ и НДС и нормативов образования
отходов и лимитов на их размещение (НООЛР),  а также план мероприятий по охране окружающей
среды.

Для объектов I категории обязательна разработка
комплексного экологического разрешения (КЭР).

Классификация объектов по категориям
конкретизировала, какие документы в области экологической безопасности должны
быть на объектах определенной категории, но столь серьезное нововведение
породило проблемы, связанные с разработкой таких документов, поэтому каждый из
них требует индивидуального изучения и анализа.

До введения классификации объектов
экономики по категориям разработка документации осуществлялась при наличии
источника загрязнения и в зависимости от отнесения предприятия к малому,
среднему или крупному предпринимательству. По этой причине предприятия,
относящиеся к малому и среднему предпринимательству (МСП), могли не
разрабатывать проекты НДВ, НДС, НООЛР, программу ПЭК и т.п., а с января 2019
года при  присвоении предприятию I, II или
III
категории у лиц, эксплуатирующих эти объекты, возникает необходимость в
разработке  разрешительных документов. Проблема возникает у предприятий МСП,
осуществляющих деятельность на объектах, относящихся к области применения НДТ,
так как эти предприятия с 01.01.2019 г. могут осуществлять свою деятельность
только при наличии  КЭР. А процедура
получения этого документа на установленную законом дату не была утверждена, да
и срок согласования нормативов, даже без учета сроков разработки самих
документов, составляет несколько месяцев. То есть выполнение данного требования
законодательства предприятиями МСП фактически невозможно, а вот отсутствие КЭР
образует состав административной ответственности, предусмотренной уже с 01.01.2019
г. в ст. 8.47         КоАП РФ, которая предполагает наложение
административного штрафа на должностных лиц в размере от четырех
до десяти тысяч рублей; на юридических лиц — от пятидесяти
до ста тысяч рублей ) [18].

Еще
одним нововведением является разработка технологических нормативов, которые разрабатываются
на основе  параметров, не превышающих
технологические показатели наилучших доступных технологий (НДТ). Показатели НДТ
регулируются и устанавливаются нормативными документами в области охраны
окружающей среды в срок не позднее 6 месяцев после введения
информационно-технических справочников по НДТ. Статья 23 Федерального закона  «Об охране окружающей среды» устанавливает то,
что отнесенные к I категории объекты  должны разрабатывать технологические
нормативы, которые в последующем указываются в комплексном экологическом
разрешении [2].

Основной проблемой,
связанной с правовым регулированием технологического нормирования, является
задержка принятия ряда подзаконных нормативных правовых актов, а именно таких
документов как приказ Минприроды России о порядке разработки технологических
нормативов. В данном случае складывается ситуация, когда предприятия обязаны
разрабатывать технологические нормативы, но возникает проблема, которая
заключается в отсутствии единой методики и порядка их разработки.

Для объектов I категории,
обязанных оформлять комплексное экологическое разрешение (КЭР), нормы приказа Минприроды
России от 28.02.2018 № 74 находятся в противоречии со статьей 31 «Комплексное
экологическое разрешение» Закона № 7-ФЗ, вступающей в силу с 1 января 2019 года
[19,2]. Пункт 3 этой статьи
говорит, что заявка на получение КЭР должна содержать проект программы ПЭК, а
пункт 10 той же статьи требует, чтобы само КЭР содержало согласованную
программу ПЭК.

Лица, эксплуатирующие
объекты I категории,  также обязаны
получить комплексное экологическое разрешение, являющееся единым разрешительным
документом, который заменит собой ранее предусмотренные отдельные разрешения на
выбросы и сбросы загрязняющих веществ и на размещение отходов. Получение
комплексного экологического разрешения осуществляется путем предоставления
заявки в органы Росприроднадзора, подкрепленной необходимой документацией,  к которой относятся расчеты технологических
нормативов, расчеты нормативов допустимых сбросов и выбросов веществ при
наличии I
и II
классов опасности в выбросах и сбросах, обоснование нормативов образования
отходов и лимитов на их размещение. При невозможности соблюдения приведенных
показателей на получение КЭР прилагается дополнительная документация, например,
проект программы повышения экологической эффективности, планируемые временно
разрешенные выбросы (ВРВ), временно разрешенные сбросы (ВРС) с указанием объема
или массы выбросов.

Законом определено
содержание КЭР, сроки подачи и рассмотрения заявки на его получение. Более
детально процедуры выдачи, переоформления и отзыва КЭР должны быть установлены  в
соответствующем постановлении Правительства Российской Федерации. В октябре
2018 года Приказом Министерством природных ресурсов и экологии Российской
Федерации       № 510 были утверждены
форма заявки на получение КЭР и форма самого разрешения. КЭР выдается при
наличии положительного заключения государственной экологической экспертизы [20].

В апреле 2018 года был
утвержден перечень объектов НВОС I
категории, вклад которых в суммарные выбросы и сбросы загрязняющих веществ в
Российской Федерации России не менее чем 60 % [21]. Лица, эксплуатирующие приведенные в перечне объекты,
обязаны подать заявку на получение КЭР до 2022 года. Стоит отметить, что при
осуществлении хозяйственной деятельности и (или) иной деятельности на объектах,
относящихся к области применения наилучших доступных технологий, но при
этом  не включенных в Перечень,
собственники обязаны получить комплексное экологическое разрешение до 1 января
2025 года  [1].

Изменения, внесенные в
нормативные документы природоохранного законодательства, ужесточили требования
к организации производственного экологического контроля за соблюдением
нормативов выбросов и сбросов загрязняющих веществ.

В программу
производственного экологического контроля предприятия, отнесенные к I категории должны внести программу
создания системы автоматического контроля или
сведения о наличии системы автоматического контроля. Статьей 67 Федерального
закона «Об охране окружающей среды» предусмотрено оснащение стационарных
источников на объектах I категории 
автоматическими средствами измерения и учета объема или массы выбросов и
сбросов загрязняющих веществ. Перечень стационарных источников, которые
подлежат оснащению автоматическими средствами измерения и учета,
устанавливается Распоряжением
Правительства РФ № 428-р.

В соответствии со статьей
67 Федерального закона № 7-ФЗ с 2019 года в процессе организации и проведения
производственного экологического контроля, предприятия, осуществляющие
хозяйственную деятельность на объектах I, II и 
III
категорий, помимо разработки ПЭК, должны ежегодно представлять отчет о его
результатах в территориальный орган Росприроднадзора.  Форма такого  отчета была утверждена Приказом Минприроды
России от 14.06.2018 № 261.

В приказе Минприроды
России от 11.10.18 № 74 описан порядок предоставления отчета ПЭК как отдельного
документа, не входящего в комплексное экологическое разрешение.

Изменение законодательства
в области экологической безопасности затронуло и осуществление платы за
негативное воздействие на окружающую среду. В новой редакции Федерального
закона № 7-ФЗ было сокращено количество видов платежей за НВОС, оставлены
лишь следующие виды:

•  плата за выбросы загрязняющих веществ в
  атмосферный воздух стационарными источниками;
•  плата за сбросы загрязняющих веществ в водные
  объекты;
•  плата за хранение, захоронение отходов
  производства и потребления.

Снижение
видов негативного воздействия на окружающую среду не приводит к улучшению
экологической обстановки страны, а лишь способствует ослаблению внимания лиц,
эксплуатирующих объекты негативного воздействия, к экологической безопасности.

Нововведения
в природоохранном законодательстве затронули вопросы, связанные с применением
методик расчета выбросов. До  01.01.2009
г. инструкции (методики)  по определению
состава и количества загрязняющих веществ, выбрасываемых в атмосферный воздух
(далее – Методики) утверждались федеральными органами исполнительной власти
(Госкомэкологией России, Ростехнадзором, Минприрды России, Минтранса России),
имеющими на тот момент соответствующие полномочия.   Всего было утверждено 15 методик расчета
выбросов от стационарных источников. С 2009 года методики вышеперечисленными
органами исполнительной власти не утверждались. 
В настоящее время на основании постановления Правительства РФ от
16.05.2016 г. № 422 (далее – постановление № 422) разработка и применение
методики расчета выбросов допускается только после ее включения в перечень,
который ведет Минприроды России [22]. А в соответствии с приказом Минприроды России от
31.07.2018 № 341 (далее – приказ № 341) методики расчета выбросов включаются в
этот перечень на основании представленных Росприроднадзором и Ростехнадзором
сведений. Росприроднадзор никогда не обладал полномочиями по утверждению
методик расчета выбросов, поэтому неясно, что он может представить в Минприроды
России. После ликвидации Госкомэкологии России, не был определен правопреемник,
и соответственно методики, утвержденные Госкомэкологией России некому
представить в Минприроды России. До вступления в силу приказа № 341 вся страна
пользовалась методиками, разработанными АО «НИИ Атмосфера» (144 методики).
Теперь их применение допустимо, только после включения в перечень Минприроды
России. Но поскольку 129 методик из 144, утверждены руководителями тех
организаций, для которых они разрабатывались, их так же некому представить в
Минприроды. Таким образом, никакие методики в перечень включены не будут. А на
разработку методики и ее оформление в Минприроды России уйдет несколько
месяцев. Фактически это отказ от расчетных методов для инвентаризации выбросов [9].

В
НПА, устанавливающие нормативные требования к разработке санитарно-защитных зон
(СЗЗ) также внесены существенные изменения. В марте 20018 года  постановлением Правительства РФ № 222 были
утверждены Правила установления санитарно-защитных зон (СЗЗ) и использования
земельных участков, расположенных в границах СЗЗ (далее Правила), которые пришли
на смену СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03. Одно из кардинальных изменений,
заключается в установлении требования по разработке проекта СЗЗ  и установлению защитной зоны в течение одного
года для всех существующих и действующих
объектов, на территории которых фиксируется химическое, физическое или
биологическое воздействие, превышающее установленные нормативные значения [23]. Правилами установлены
не совсем понятные критерии необходимости установления СЗЗ, вызывающие
множество вопросов. Возможно, после выхода ведомственных актов, предусмотренных
постановлением,  природопользователи
получат более ясную картину. Но пока эти документы не утверждены, что делает
невозможным выполнение данного требования в установленные законодательством
сроки.

Модернизация
законодательства в области природопользования способствует возникновению новых
подходов в области нормирования воздействия на окружающую среду, этот процесс
направлен на предотвращение  возникающих
проблем. Однако возникают случаи, когда между новыми законодательными актами и
уже существующими возникают противоречия.

Результаты
и обсуждение

Настоящее состояние
правового регулирования нормирования воздействия на окружающую среду можно
охарактеризовать как переходный этап — от прежней системы нормирования,
подвергавшейся серьезной и обоснованной критике, к новой системе, сочетающей в
себе элементы, как старого, так и нового подходов.

Правовой механизм
технологического нормирования пока нельзя признать полностью сформированным,
поскольку еще не принят ряд подзаконных нормативных правовых актов, в частности
постановление Правительства Российской Федерации о порядке утверждения
нормативных документов в области охраны окружающей среды и приказ Минприроды
России о порядке разработки технологических нормативов.

Изменения, внесенные в
2014, 2015, 2017 гг. в законодательство об охране окружающей среды, в том числе
вступившие в силу с 1 января 2019 г., хотя и несколько усовершенствовали, но не
сделали прозрачным и понятным правовой механизм установления нормативов
воздействия на окружающую среду (выбросов, сбросов загрязняющих веществ,
образования отходов). Как следует из смысла норм законодательства, переход на
использование НДТ является хотя и предпочтительным, но не обязательным в
правовом смысле слова.

Не все субъекты
хозяйственной деятельности, в том числе отнесенные к объектам I категории,
перейдут на технологическое нормирование с использованием показателей,
установленных для НДТ, с 2019 г. Многие на данном этапе продолжат использовать
традиционный механизм нормирования установление в индивидуальном порядке
нормативов выбросов и сбросов загрязняющих веществ (допустимых или временно
разрешенных), а также нормативов образования отходов и лимитов на их
размещение. В связи с этим представляется необходимым внесение в
законодательство ряда изменений в части совершенствования правового механизма
установления НДВ загрязняющих веществ в атмосферный воздух, НДС в водные
объекты.

Установление НДВ и НДС не
может регулироваться исключительно правовыми нормами. Методические документы
должны трансформировать правовой механизм, определенный нормами законов, в
плоскость технического регулирования. Для того чтобы механизм нормирования
выбросов и сбросов стал более понятным и прозрачным, необходима достаточная степень
правовой детализации, а также идентичность понятий, используемых в законах и
методических документах.

При расчете ПДВ
применяются санитарно-гигиенические нормативы, направленные на охрану здоровья
человека. Для обеспечения охраны компонентов природной среды требуется
разработка экологических нормативов качества атмосферного воздуха.

Целесообразно установить
ситуационную приоритетность применения Перечня загрязняющих веществ
(утвержденного Распоряжением Правительства РФ от 08.07.2015 № 1316-р), и ранее
установленных и действующих после 01.01.2019 
перечней ЗВ,  в отношении которых
применяются меры государственного регулирования при установлении нормативов
выбросов (сбросов) ЗВ для конкретных природопользователей, а также
законодательно установить их соотношение с вышеуказанным Перечнем.

Необходимо ввести в
законодательство об охране окружающей среды понятие «сброс сточных вод на
рельеф местности» и установить соответствующие экологические требования к
условиям его осуществления, включая допустимые нормативы и иные параметры
сбросов, строительство локальных очистных сооружений для очистки сточных вод,
прудов-накопителей, установление в случае необходимости сервитутов для
отведения сточных вод и др.

Заключение

Таким образом, введение
новых норм в природоохранное законодательство позволяет совершенствовать
существующую ситуацию в области нормирования негативного воздействия на
окружающую среду, однако в связи с выявленными проблемами реализация требований
в установленные законом сроки невозможна. В этой связи считаем целесообразным
введение переходного периода сроком 1,5 – 2 года для подготовки всех
необходимых подзаконных актов.

Литература

1. О внесении изменений в Федеральный закон «Об
   охране окружающей среды» и отдельные законодательные акты Российской Федерации
   [Электронный ресурс]: федер. закон РФ от 21.07.2014 № 219-ФЗ – Доступ из
   справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Об охране окружающей среды [Электронный
   ресурс]: федер. закон РФ от 10.01.2002 № 7-ФЗ. – Доступ из справ.-правовой
   системы «КонсультантПлюс».
3. Об утверждении критериев отнесения объектов,
   оказывающих негативное воздействие на окружающую среду, объектам I, II III и IV категорий [Электронный ресурс]: Постановление
   Правительства РФ от 28.09.2015 № 1029. – Доступ из справ.-правовой системы
   «КонсультантПлюс».
4. Об охране атмосферного воздуха [Электронный
   ресурс]: федер. закон от 04.05.1999 № 96-ФЗ – Доступ из справ.-правовой системы
   «КонсультантПлюс».
5. О порядке установления и пересмотра
   экологических и гигиенических нормативов качества атмосферного воздуха,
   предельно допустимых уровней физических воздействий на атмосферный воздух и
   государственной регистрации вредных (загрязняющих) веществ и потенциально
   опасных веществ [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от
   02.03.2000 № 182. – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6. О нормативах выбросов вредных (загрязняющих)
   веществ в атмосферный воздух и вредных физических воздействий на него
   [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от 02.03.2000 № 183. –
   Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Об
   утверждении методов расчетов рассеивания выбросов вредных (загрязняющих)
   веществ в атмосферном воздухе [Электронный ресурс]: приказ Минприроды России от
   06.06.2017  № 273. – Доступ из
   справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8. Об
   утверждении Административного регламента Федеральной службы по надзору в сфере
   природопользования по предоставлению государственной услуги по установлению
   предельно допустимых выбросов и временно согласованных выбросов» [Электронный
   ресурс]: приказ Минприроды России от 29.09.2015 
   № 414. – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
9. Зеленецкий С.В. О нормировании выбросов от
   передвижных источников // Экология производства. – 2018. — № 7. – С. 11 – 14.
10. ГН
    2.1.6.3492 -17 Предельно допустимые концентрации (ПДК) загрязняющих веществ в
    атмосферном воздухе городских и сельских поселений. Гигиенические нормативы
    [Электронный ресурс] – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. СанПиН 2.1.6.1032-01.2.1.6. Атмосферный воздух и воздух закрытых
    помещений, санитарная охрана воздуха. Гигиенические требования к
    обеспечению  качества атмосферного
    воздуха неселенных мест. Санитарно-эпидемиологические правила и нормативы.
    [Электронный ресурс] – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
12. Об
    утверждении перечня загрязняющих веществ, в отношении которых применяются меры
    государственного регулирования в области охраны окружающей среды [Электронный ресурс]: распоряжение Правительства РФ от 08.07.2015
    № 1316-р. – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
13. СанПиН
    2.1.5.980-00.2.1.5. Водоотведение населенных мест, санитарная охрана водных
    объектов. Гигиенические требования к охране поверхностных вод. Санитарные
    правила и нормы. [Электронный ресурс] – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
14. Об
    утверждении Методики разработки нормативов допустимых сбросов веществ и
    микроорганизмов в водные объекты для водопользователей [Электронный ресурс]:
    Приказ Минприроды России от 17.12.2007 № 333 – Доступ из справ.-правовой
    системы «КонсультантПлюс».
15. ГН
    2.1.5.1315-03 Предельно допустимые концентрации (ПДК) химических веществ в воде
    водных объектов хозяйственно-питьевого и культурно-бытового водопользования [Электронный ресурс] – Доступ из
    справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
16. Об
    утверждении нормативов качества воды водных объектов рыбохозяйственного
    значения, в том числе нормативов предельно допустимых концентраций вредных
    веществ в водах водных объектов рыбохозяйственного значения [Электронный
    ресурс]: Приказ Минсельхоза России от 13.12.2016  № 552 – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
17. Сорокин
    Н.Д. Нормирование сбросов в новом году 
    // Экология производства. – 2018. — № 12. – С. 90 – 97.
18. Кодекс
    Российской Федерации об административных правонарушениях [Электронный ресурс]:
    федер. закон от 30.12.2001 № 195-ФЗ – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
19. Об утверждении требований к содержанию
    программы производственного экологического контроля, порядка и сроков
    представления отчета об организации и о результатах осуществления
    производственного экологического контроля [Электронный ресурс]: приказ
    Минприроды России от 28.02.2018 № 74. – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
20. Об утверждении формы заявки на получение комплексного экологического
    разрешения и формы комплексного экологического разрешения [Электронный ресурс]:
    Приказ Минприроды России от 11.10.2018 № 510 – Доступ из справ.-правовой
    системы «КонсультантПлюс».
21. Об
    утверждении перечня объектов, оказывающих негативное воздействие на окружающую
    среду, относящихся к I категории, вклад которых в суммарные выбросы, сбросы загрязняющих
    веществ в Российской Федерации составляет не менее 60 процентов [Электронный
    ресурс]: Приказ Минприроды России от 18.04.2018 № 154 – Доступ из
    справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
22. Об
    утверждении Правил разработки и утверждения методик расчета выбросов вредных
    (загрязняющих) веществ в атмосферный воздух стационарными источниками
    [Электронный ресурс]: постановление Правительства РФ от 16.05.2016 № 422. –
    Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
23. Об
    утверждении Правил установления санитарно-защитных зон и использования
    земельных участков, расположенных в границах санитарно-защитных зон [Электронный
    ресурс]: постановление Правительства РФ от 03.03.2018 № 222. – Доступ из
    справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

УДК 911.3:33

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10034

ЗАВИСИМОСТЬ
ЭКСПОРТА СИБИРСКИХ РЕГИОНОВ ОТ МОРЕХОЗЯЙСТВЕННОГО КОМПЛЕКСА

DEPENDENCE OF SIBERIAN REGIONS’ EXPORTS ON THE MARINE COMPLEX

Работа выполнена при поддержке гранта РНФ «Евразийские векторы морехозяйственной активности России: региональные экономические проекции» (проект № 19-18-00005)

И.А. Дец, кандидат географических наук, старший научный сотрудник, Институт географии СО РАН, Иркутск

I.A. Dets, candidate of geographical sciences, senior researcher at the Institute of Geography SB RAS, Irkutsk

Аннотация: В
ходе работы рассматриваются материалы по направлению поставок на внешние рынки
основных природных ресурсов Сибири: нефти, газа и угля. Определено, что для
большей части сибирских регионов поставки в западном направлении имеют
важнейшее значение, однако инвестиции в транспортную инфраструктуру могут
привести к постепенной переориентации экспорта, к примеру, Кемеровской области
на преимущественно восточное направление. Решающее значение для будущего изменение
географии сибирских экспортных поставок будут иметь темпы глобального
потепления и изменения режима функционирования Северного морского пути, что уже
сейчас иллюстрируется успешным опытом реализации проекта «Ямал-СПГ».

Summary: In the course of the work, materials are considered in the direction of deliveries
to foreign markets of the main natural resources of Siberia: oil, gas and coal.
It is determined that for most of the Siberian regions, deliveries to the west
are of the utmost importance, however, investments in transport infrastructure
can lead to a gradual reorientation of exports, for example, of the Kemerovo
Region to a predominantly eastern direction. The pace of global warming and
changes in the mode of operation of the Northern sea route will be crucial for
the future change in the geography of Siberian exports, which is already
illustrated by the successful experience of the “Yamal LNG” project.

Ключевые слова: газопровод
«Сила Сибири», нефтепровод «ВСТО», северный морской путь, экспорт нефтегазовых
ресурсов.

Keywods: “Power of Siberia” gas pipeline, ESPO oil pipeline, Northern sea route,
export of oil and gas resources.

Введение

Экспорт природных
ресурсов остаётся основой российской экономики, фактически определяя роль
страны в международном распределении труда. Бо́льшая часть российских природных
ресурсов сосредоточена в Сибири, которая вместе с постепенным исчерпанием
запасов в Европейской части России стала главной кладовой и источником основной
части экспортных поступлений [1]. В первую пятёрку
экспортных товаров входят нефть, газ, уголь (вместе формирующие около 2/3
экспортных доходов), металлы и продукция химической промышленности [2]. Нефть и газ из
России традиционно поставлялись покупателям в рамках многолетних контрактов
преимущественно по трубопроводам, однако в последние годы морской транспорт стал
играть заметно бо́льшую роль в поставках нефти и газа. В поставках российской
нефти фактором усиления роли морского транспорта стали в том числе ввод в
эксплуатацию нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО) и Балтийской
трубопроводной системы (перенаправившей часть нефтяного экспорта из
нефтепровода «Дружба» в порты Ленинградской области). Одновременно увеличение
доли продаж сжиженного природного газа (СПГ) в мире потребовало от федерального
правительства активного содействия развитию аналогичных технологий в России,
что привело к появлению двух дополнительных экспортёров газа (кроме ранее
действовавшего монопольно «Газпрома»): «Sakhalin Energy» и «Ямал СПГ».
Функционирование данных проектов в настоящее время проходит вполне успешно: за
2018 г. физический экспорт СПГ вырос на 50,4% и достиг 36,7 млрд кубометров (и
составил уже 14% от общего экспорта газа, при росте трубопроводных поставок
«Газпрома» только на 3,7% до 220,6 млрд кубометров) [3]. Правительство
планирует и дальше наращивать транспортировку грузов по Северному морскому
пути, для чего в настоящее время ведётся строительство новых атомных ледоколов,
а также обсуждается возможность перенаправления экспорта нефти Ванкорского
кластера с нефтепровода «ВСТО» на морские поставки, что потребует строительства
нефтеналивных терминалов на Таймыре [4]. Глобальное
потепление в перспективе может привести и к круглогодичной возможности
прохождения маршрута Севморпути без ледокольной поддержки, что может привести к
резкому росту прохождения иностранных судов по данному маршруту. Данное
обстоятельство потребует от российского правительства дальнейшей концентрации
усилий на развитии побережья Арктики [5].

При этом продолжаются и
инвестиции в развитие трубопроводной системы: строительство газопровода «Сила
Сибири» (сооружение которого обойдётся в сумму не менее ₽1,1 трлн [6]) ещё не окончено,
однако правительство продолжает рассматривать возможность прокладки второго
газопровода в КНР по западному маршруту, теперь и с транзитом через Монголию [7].

Кроме трубопроводного
транспорта инвестиции в развитие получает и железнодорожный: оплачиваемое
государством расширение Транссиба и БАМа, ориентированное на усиление их
экспортной и транзитной ролей, сопровождается расширением мощностей
дальневосточных российских портов.

Такое одновременное
движение по развитию транспортной инфраструктуры сразу в нескольких
направлениях не позволяет с уверенностью прогнозировать изменение роли видов
транспорта для сибирского экспорта или общую смену направления поставок в
ближайшие годы, однако некоторые изменения в таком распределении могут быть
зафиксированы уже сейчас.

Экспериментальная база

В ходе исследования
анализировались данные по экспорту регионов за 2018 г. Российского экспортного
центра, обобщающего статистику государственных ведомств [8]. Данные,
представляемые государственным институтом поддержки несырьевого экспорта, как и
ранее предоставлявшаяся государственная статистика, представляют заявляемую экспортёрами
информацию без поправок на место действительного производства товара в России,
в результате чего формальным лидером российского экспорта (включая сырьевой)
продолжает числиться город Москва. Практически не представляется возможным
вычленение реального размера экспорта регионов из представляемых официально данных,
однако достаточно близкое к действительному ранжирование остальных регионов-экспортёров
позволяет оперировать относительными данными достаточно обоснованно. 

Ход исследования

В рамках исследования
первоочередной задачей стало определение приоритетных направлений экспорта для
регионов Сибири (включающей в данном случае Тюменскую область, Бурятию,
Забайкальский край и Якутию), для чего страны экспорта товаров были
распределены на два условных направления: западное и восточное. Для отнесения
страны к «западному» направлению экспорта требовалось не более западное
положение её территории относительно регионов Сибири (в случае применения
данного критерия для половины сибирских регионов такой страной мог бы быть,
например, Казахстан), а приоритетность выбора российских морских портов
Атлантического или Арктического бассейна при экспорте товаров в данную страну.
Таким образом к западному направлению кроме стран Европы были также отнесены
Турция, Израиль, ОАЭ, Марокко, Египет, Бразилия и другие страны Америки, а к
восточному направлению — страны Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии, Австралия
и страны Океании. Данное распределение может в значительной степени
скорректироваться в будущем, в первую очередь, в случае наращивания экспорта
через северные порты в условиях улучшения проходимости Северного морского пути,
который в настоящее время всё ещё закрыт льдами в своей восточной части бо́льшую
часть года.

На восточном направлении
главным импортёром российской продукции в настоящее время является Китай, куда
поставка товаров из многих сибирских регионов осуществляется преимущественно
сухопутным транспортом (при всё возрастающей роли трубопроводного транспорта, о
чём говорилось выше). Тем не менее основные центры экономической активности
южного Китая импортируют грузы морским транспортом, потенциал использования
которого ещё не исчерпан и для экспорта сибирских регионов. Безусловно
важнейшую роль морской транспорт имеет для экспорта во все остальные страны Восточной
и Юго-Восточной Азии (в отличие от западного направления, где Россия имеет
сухопутные границы с целым рядом стран).

Таким образом,
распределение регионов по преобладающему направлению экспорта и последующий
анализ их основных экспортных товаров позволил выявить возможности и
ограничения для внешней торговли сибирских регионов, обусловленные уровнем
развития морехозяйственным комплекса и общими характеристиками транспортной
системы России.

Результаты и обсуждение

Статистика международной
торговли России показывает, что экспортные потоки в целом достаточно сильно
сконцентрированы: на 8 стран приходится больше половины стоимости
внешнеторговых поставок. На первом месте с показателем 12,46% — КНР, при том,
что данные по Тайваню (1%) и Гонконгу (0,22%) учитываются отдельно. Второй
страной по стоимости годового экспорта для России являются Нидерланды, куда
отправляется 9,66% поставок, а замыкает тройку ФРГ с 7,60%. Ближайший союзник
России — Белоруссия — занимает четвёртое место, занимая долю в 4,88% российского
экспорта, на пятом месте по рассматриваемому показателю расположилась Турция —
4,74%. Ещё одна из азиатских стран — Республика Корея — с показателем в 3,96%
заняла шестое место, а Польша лишь ненамного обошла Италию (3,69% и 3,65%
соответственно). Следующие за указанными странами государства играли заметно
меньшую роль для российского экспорта и имели показатель в среднем около 1%
(37,09% на 36 стран), что означает, что в сумме на 44 страны пришлось 87,85%
российского экспорта.

Необходимо отметить, что
часть российских внешних поставок в дальнейшем ещё подлежит перераспределению
через такие государства, как Нидерланды, имеющие крупнейшие мировые
транспортные узлы на своей территории. Не могут оцениваться однозначно и объёмы
экспорта в такие страны, как Швейцария, поставки алюминия в которую возросли на
$1 млрд за 2018 г. (при одновременном сопоставимом сокращении экспорта этого
металла в США) — эксперты, анализирующие «зеркальную» статистику (т.е.
статистику стран-импортёров), предполагают, что через формальную продажу
металла связанным компаниям в Европе российский алюминиевый монополист «РУСАЛ»
обходил американские санкции [9].

Только немногие регионы
по официальным данным опережают Москву (имеющую формально 43,85% от всего
российского экспорта) на отдельных экспортных направлениях. Из регионов Сибири
Якутия значительно превосходит другие по поставкам в Бельгию, Израиль и ОАЭ
(экспорт алмазов); Кемеровская область в лидерах по поставкам на Тайвань, в
Монголию и Индонезию; Иркутская область — в Швейцарию (вместе с Красноярским
краем), Монголию и Индонезию; Ханты-Мансийский автономный округ — на Филиппины.
Такой короткий перечень регионов, чей экспорт превышает московский, не должен
вводить в заблуждение — как уже упоминалось выше, для большинства компаний,
имеющих отвечающие за внешнюю торговлю подразделения в столице, оформление
экспорта оказывается целесообразным там же. Тогда как в некоторых случаях
экспортёрам по разным причинам выгоднее оформлять внешнеторговые операции в
регионах, так, например, компания «Алроса», добывающая алмазы, частично
принадлежит Якутии и регистрирует там свою операционную деятельность.

Тем не менее анализ относительных долей стран-импортёров позволяет распределить регионы Сибири по принципу приоритетности для них западного направления в торговле (рисунок 1).

В целом для России доля
западного экспорта приближается к 60%, однако для некоторых регионов Сибири
данный показатель оказался ещё выше: Якутия (65,52%), Ханты-Мансийский АО
(71,81%), Ямало-Ненецкий АО (77,67%) и Тюменская область (88,56%) вошли в
группу регионов, для которых данное направление является приоритетным. Для
Тюменской области и автономных округов данное положение долгие годы было
обусловлено наличием мощной трубопроводной связки Западной Сибири со странами
Европы. В настоящее время данное направление получает усиление с развитием
экспортных газовых мощностей (вторая очередь «Северного потока» в Германию и
«Южный поток» в Турцию), однако одновременно дополняется созданием более
«гибкой» инфраструктуры морского экспорта (нефтеналивные терминалы в Балтийском
море, установки по сжижению природного газа в Арктическом бассейне).
Зависимость Якутии от поставок в рассматриваемом направлении специфична:
высокая стоимость экспортируемых алмазов и некоторых других природных ресурсов
(как золото) позволяет в большинстве случаев использовать дорогой авиационный
транспорт, однако развитие нефте- и газодобычи в последние годы увеличивает абсолютные
и стоимостные объёмы поставок в азиатском направлении, что может в перспективе
сделать западное направление значительно менее важным для региона.

Только для ещё одного
региона Сибири западное направление экспорта превышает половину и составляет
61,27%. Для Красноярского края высокую важность продолжает сохранять экспорт
цветных металлов, осуществляемый частично через бассейн Карского моря.
Маловероятно, что продукция предприятий южной части региона в ближайшем будущем
также будет экспортироваться данным путём, однако вероятное перенаправления
нефтяного экспорта Ванкорского и сопутствующих месторождений сможет значительно
увеличить ассортимент морского экспорта, представленный пока металлами с
норильских предприятий.

Для многих оставшихся
регионов экспорт в западном направлении является незначительным и не превышает
15%, что сопровождается и невысокой общей зарегистрированной стоимостью
экспорта данных регионов (не превышает $1 млрд). Среди всех регионов данной
группы выделяется Томская область, треть валового регионального продукта
которой создаётся в нефтегазовой сфере (при сокращающемся уровне добычи в
течении ряда лет в регионе в 2018 г. было добыто 9,8 млн т нефти в год), однако
официальная статистика формально не фиксирует экспорта нефти и газа из региона.

Три региона из группы,
для которой экспорт в западном направлении является значительным (но не
превышает 30% от общей стоимости), находятся в ней по разным причинам. Для
Новосибирской области и Алтайского края важную роль во внешнеторговых операциях
играет среднеазиатское направление, которое во многом уравновешивает экспортные
векторы регионов (доля «восточного» направления у них также не превышает
половины). У Иркутской области ситуация иная — более 70% экспорта региона
отправляется восточным маршрутом (при 58% доле КНР), который с начала экспорта
нефти по «ВСТО» приобрёл ещё более важное для региона значение. Ориентация
Иркутской области на восточное направление только усилится вместе с началом
поставок природного газа в Китай по «Силе Сибири», что может поставить регион в
абсолютную экспортную зависимость от одной страны. Некоторое ослабление такой
зависимости в перспективе может дать только увеличение экспорта угля —
региональная компания «Востсибуголь» является одной из лидирующий в Сибири
(добыча в 2018 г. — 15,5 млн т, увеличение на 15%) и осуществляет поставки на
экспорт в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. При этом важную роль для
компании играют и поставки через морской порт Находки, откуда уголь
отправляется в том числе и к китайским покупателям (при основном пути поставок напрямую
по железной дороге).

В последней группе
регионов — три субъекта РФ, для которых западное направление является важным,
но не превышает половины (при этом превосходя экспорт в восточном направлении).
Однако если Омская область с высокой вероятностью продолжит оставаться в таком
балансирующем положении (при сильных внешнеторговых связях со странами Средней
Азии), то Хакасия и Кемеровская область всё большую часть своего экспорта
направляют в восточном направлении. Реконструкция БАМа и Транссиба, во много
обоснованная именно необходимостью увеличения их провозной мощности для
наращивания угольного экспорта, а также расширение погрузочных мощностей в
портах Дальнего Востока позволят снять инфраструктурные ограничения и
дополнительно увеличить поставки в страны АТР. Уже в 2018 г. экспорт
Кемеровской области составил $1,3 млрд в Японию, $1,9 млрд в Республику Корею и
$2,2 млрд на Тайвань при возрастающих поставках в Малайзию, Вьетнам и
Индонезию, однако добывающие мощности региона могут обеспечивать и большие
поставки.

Выводы

Экспорт регионов Сибири,
традиционно представленный природными ресурсами, в последние годы изменяет свою
географию. Главным фактором таких изменений пока является трубопроводный
транспорт, соединяющий Сибирь и покупателей ресурсов на востоке и на западе. В
то же время построенные нефтепроводы были дополнены нефтеналивными терминалами
как в Приморском крае, так и в Ленинградской области, что позволило варьировать
рынки продаж. В том же направлении поддержки разных направлений экспорта работает
и расширение мощностей Транссиба и БАМа, исчерпанная провозная мощность которых
пока ограничивает возможность угольного экспорта через порты Тихого океана.

Однако процесс
наращивания «экспортной свободы» происходит не повсеместно: газопроводы «Южный
поток», «Северный поток-2» и «Сила Сибири», чьё строительство требует
значительных финансовых и дипломатических усилий, снова привяжут поставку
сибирских ресурсов к конкретным покупателям и транзитным странам. В ситуации
активного развития альтернативной энергетики в Европе и Китае, а также сложных
политических взаимоотношений с многими странами Европы (что продолжает
негативно влиять на строительство и эксплуатацию «Северного потока»),
являющихся одними из крупнейших покупателей энергоресурсов из России,
инвестиции в масштабные инфраструктурные объекты могут оказаться
неоправданными.

В тоже время самые значительные перемены экспортным поставкам Сибири обещает глобальное потепление. Уже сейчас, с реализацией на Ямале первого проекта по морскому экспорту сжиженного природного газа, северный маршрут становится важным звеном российского энергетического экспорта, а с прогнозируемым в среднесрочной перспективе практически свободным использованием Северного морского пути для судоходства, может потребоваться форсированное развитие транспортных путей, связывающих места добычи природных ресурсов и морские порты Арктики.

Литература

1.      Дец И.А. Несырьевая экономика Сибири:
отрасли и локализация // Сборник трудов конференции «Современные тенденции
пространственного развития и приоритеты общественной географии» Барнаул, 12-19
сентября 2018 г. Барнаул: Алтайский государственный университет, 2018. С. 154–159.

2.      OEC —
Russia (RUS) Exports, Imports, and Trade Partners [Электронный ресурс]. URL:
https://oec.world/en/profile/country/rus/ (дата обращения: 16.09.2019).

3.      Нефтегазовый экспорт в 2018 году принес России более $260 млрд
[Электронный ресурс] // Национальная Ассоциация нефтегазового сервиса. 2019.
URL:
https://nangs.org/news/economics/neftegazovyy-eksport-v-2018-godu-prines-rossii-bolee-260-mlrd
(дата обращения: 23.08.2019).

4.      Тема недели: СМП загрузят углеводороды | Oilcapital
[Электронный ресурс]. URL:
https://oilcapital.ru/article/general/09-03-2019/tema-nedeli-smp-zagruzyat-uglevodorody
(дата обращения: 16.09.2019).

5.      Навигация по Севморпути станет круглогодичной к 2035 году |
Новости | ОТР [Электронный ресурс] // ОТР — Общественное Телевидение России.
URL:
https://otr-online.ru/news/navigaciya-po-sevmorputi-stanet-kruglogodichnoy-k-2035-godu-126231.html
(дата обращения: 16.09.2019).

6.      Стоимость строительства газопровода «Сила Сибири» превысила 1
трлн руб. [Электронный ресурс] // РБК. URL:
https://www.rbc.ru/business/27/04/2018/5ae344799a794785d0b58ea9 (дата
обращения: 16.09.2019).

7.      Ведомости. «Газпром» изучит вариант поставки газа в Китай через
Монголию [Электронный ресурс]. 2019. URL:
https://www.vedomosti.ru/business/articles/2019/09/09/810874-gazprom-postavki-gaza
(дата обращения: 16.09.2019).

8.      Экспорт регионов [Электронный ресурс]. URL:
https://www.exportcenter.ru/international_markets/regions_export/ (дата
обращения: 16.09.2019).

9.      Козловский С. Швейцария стала крупнейшим покупателем алюминия
из России. Как так вышло? // BBC News Русская служба. 2019. https://www.bbc.com/russian/news-47061099 (дата обращения:
23.08.2019).

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10033

Технология внедрения комплексной системы экономического планирования и управления хозяйствующего субъекта

Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-010-00886 «Комплексное экономико-правовое исследование повышения конкурентоспособности агропромышленного комплекса Российской Федерации в условиях развития и интеграции информационно-цифровых систем»

Виноградова
Екатерина Юрьевна, д.э.н., доцент, профессор кафедры
информационных технологий и статистики, e-mail: katerina@usue.ru

Галимова
Анна Игоревна, аспирант кафедры информационных технологий
и статистики, e-mail: anna.baibuz8@gmail.com

Андреева
Светлана Леонидовна, ст. преподаватель кафедры
бизнес-информатики, e-mail: svetlana@usue.ru

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Уральский государственный экономический университет», г. Екатеринбург

Vinogradova Ekaterina Yurievna,
Doctor of Sc., professor
IT and statistics dept., e-mail: katerina@usue.ru

Galimova Anna Igorevna, assistant IT and statistics dept., e-mail: anna.baibuz8@gmail.com

Andreeva Svetlana Leonidovna, assistant business informatics dept., e-mail: svetlana@usue.ru

Ural State University of Economics, Ekaterinburg

Аннотация:
В статье
описываются основные технологии создания информационной системы для решения
задач комплексного экономического управления хозяйствующим субъектом. Также в
рамках статьи проведена систематизация современных научных представлений об
информационных технологиях в контексте выделения предметного поля их
применения.

Summary: In article describes main metodological principles of
designing of information system for realization of support of decision-making
by a management of managing subjects. Also in the article describers ordering
of modern scientific representations about intellectual information
technologies in a context of allocation of a subject field of their application.

Ключевые
слова: интеллектуальные информационные технологии, информационные
системы, управление предприятиями.

Keywords: intellectual information technologies, information
systems, management of the enterprises.

На современных предприятиях очень часто возникают
проблемы, связанные с отсутствием качественной информации необходимой для
планирования, что мешает проведению адекватного анализа рынка. Для решения таких
проблем необходимо внедрение информационной системы, базирующейся на грамотно
построенной эконометрической модели.

При построении эконометрической модели для
анализа влияния факторов на успешность внедрения корпоративной информационной
системы выявлена следующая зависимость: Успешность внедрения системы =
-0,32+0,95*Доля проектов, по которым не превышен бюджет – 0,07* Доля проектов,
по которым произошло превышение фактического срока над плановым сроком проекта
– 0,14* Доля внедрения решений «коробочного» типа (заранее настроенной
информационной системы с уже разработанной унифицированной документацией). Величина влияния неучтенных в модели факторов на успешность
внедрения системы = -0,32.

Данная регрессионная модель была проверена на
соответствие условиям Гаусса-Маркова, являющимися предпосылками МНК. Это
свидетельствует о том, что выводы, составленные на основании соответствующих t-
и F-статистик, являются надежными.

В содержательном виде задача управления производством
состоит в соединении между собой следующих блоков.

1. Информация о потребности в изделиях
   независимого спроса. Критерии отнесения к данному типу были определены в рамках
   концепции планирования материальных ресурсов MRP, спрос на такие изделия не зависит
   от плана производства других изделий. [1] К ним относятся готовая продукция,
   находящаяся в розничных торговых запасах, реализуемые полуфабрикаты и
   комплектующие, запасные части.

Идентификация уровня потребности в изделиях может производиться
путем изучения имеющихся в наличии заказов или прогноза продаж. Возможно
комбинирование этих способов.

Стратегия позиционирования продуктов предприятия,
включающая степень их диверсификации и глубину номенклатуры, определяют форму
представления потребности в изделиях. Существует 2 вида стратегии
позиционирования продукта: «на склад» и «на заказ». [2]

Для более удобного визуального восприятия используется
графическое представление спецификации. При применении в рамках информационных
систем целесообразно формировать списковые структуры.

Технологию внедрения комплексной системы
экономического планирования и управления на предприятии можно разделить на
несколько этапов:

1. Предварительный анализ;
2. Проектирование создания и эксплуатации
   корпоративной информационной системы;
3. Разработка комплексной системы;
4. Детализация проекта внедрения и
   эксплуатации КСЭПиУ;
5. Эксплуатация и контроль полученной
   системы.

Далее необходимо остановиться на каждом из
предложенных этапов.

1-й этап — предварительный анализ длится 20 рабочих
дней, в рамках которого необходимо решение следующих задач:

1.1. Идентификация проблемы. Нередко встречается ситуация, когда заказчики не могут определить, какими характеристиками должна обладать информационная система, и надеются на компетентность компаний-интеграторов. Это касается функциональных возможностей информационной системы, затрат на ее разработку, внедрение и эксплуатацию, а также инструментов оценки эффективности ее работы.

На этапе идентификации проблемы необходимо
проанализировать ряд ключевых вопросов:

• определение стратегических целей и задач
  предприятия. Перед определением целей и задач, ожидаемых признаков и
  характерных особенностей системы необходимо идентифицировать цели и задачи
  самого предприятия.
• определение проблем, которые необходимо
  решить путем автоматизации бизнес-процессов;

Требуется оценить не только имеющиеся средства, цели и
задачи на настоящий момент времени, но также учесть возможные их изменения на
несколько периодов вперед.

1.2. Формирование целей разрабатываемой системы. В зависимости от результатов этапа предварительного анализа возможен выбор одной из следующих целей:

• аккумулирование, анализ и распространение качественной и подробной информации в форме, удобной для пользователей.  При этом предварительно заданы ресурсы на разработку, внедрение и эксплуатацию системы;
• аккумулирование, анализ и распространение требуемой информации, позволяющей проводить планирование и управление с заданной точностью.

1.3. Формирование основных задач КСЭПиУ, к которым относятся:

1. определение перечня собираемых данных;
2. формирование форм предоставления данных, например, базы данных, отчеты.
3. по каждому виду данных определить:

• предполагаемые качественные и количественные характеристики объема данных;
• ожидаемую периодичность обновления;
• способы анализа данных;
• формы и периодичность предоставления данных пользователям.

1.4. Идентификация критериев оценки эффективности внедрения. В рамках  данной задачи происходит анализ качественных и количественных характеристик аккумулируемых данных, соответствие требованиям пользователей.

1.5. Проведение анализа возможных затрат. Следует определить объем минимальных, максимальных и ожидаемых затрат, которые руководство готово понести для создания и внедрения информационной системы. К ним относятся:

• количество времени на разработку комплексной системы;
• программные и технические средства;
• персонал, необходимый для разработки, внедрения и эксплуатации системы;
• технические и программные средства, а также линия связи;
• финансовые затраты.

Проводится сравнение ожидаемых и
требуемых затрат по каждому виду на этапах разработки и эксплуатации системы. В
случае, если происходит превышение требуемых затрат над ожидаемыми, необходимо
согласование с руководством предприятия.

1.6. Формирование возможных рисков и допущений. До непосредственной разработки системы проводится мониторинг возможных в процессе создания и эксплуатации системы рисков, использованных при предварительной оценке допущений.

Типовое допущение для данной
информационной системы – своевременное выделение ресурсов на ее создание в
объеме, определенном на предварительном этапе.

Проведение предварительного анализа
производится при непосредственном участии руководства, поэтому по итогу этапа
нет необходимости предоставления нескольких вариантов информационной системы с различными
функциональными возможностями и задачами.

2-й этап — планирование
информационной системы. Продолжительность этапа составляет 12 рабочих дней,
производится решение следующих задач:

2.1 Описание набора,
продолжительности и последовательности работ. Создание детального плана по
созданию информационной системы на предприятии.

2.2 Диагностирование необходимых
ресурсов. Определяются потребности каждого вида ресурсов, их источники и сроки
предоставления.

2.3 Оптимизация плана, описание
критических путей. В ходе анализа проекта нужно оценить, насколько
установленные длительности задач реалистичны. В случае если отсутствует
возможность уложиться в поставленный срок, производится корректировка
длительности с последующим анализом измененного плана.

3-й этап — разработка корпоративной
информационной системы.  Длительность
этапа составляет 210 рабочих дней и декомпозируется на следующие подэтапы:

Проведение маркетинговых исследований. Производится классификация используемых данных согласно выбранной системе, формулируются функции и требования пользователей. Целесообразность проведения маркетингового исследования заключается в возможности оценки проведения анализа имеющейся и требуемой информации, а также сложности ее сбора (определение необходимых затрат). Сбор имеющейся информации + сбор требуемой информации + оценка сложности сбора информации должны превышать оценку важности каждого из этих сегментов информации.

Оценки имеющейся и требуемой
информации, сложности и важности ее сбора сводятся в таблицы, где для каждого
вида информации и места ее происхождения приведена одна из оценок. Все оценки
проводятся в процентах: «100%» — наивысшее значение, «0%» — самое низкое. Задав
планируемые расходы на развертывание системы сбора информации и требования по
качественным (полнота, достоверность, актуальность, релевантность) и
количественным характеристикам (объем и частота обновления данных) по каждому
сегменту собираемой информации, можно определить сегменты, которые необходимо
собирать самостоятельно.

Зависимость качества информации от
времени ее обновления отражена на следующих графиках.

3.2 Создание проекта системы.
Задаются необходимые характеристики данных, минимальные, максимальные и
ожидаемые показатели основных характеристик данных. По итогу анализируются
преимущества и недостатки полученного проекта с разработкой путей преодоления
возможных рисков. Создается детализированная схема сбора, анализа данных и
доведения их до пользователей.

3.3 Создание программного
обеспечения. Подэтап включает в себя непосредственную реализацию программного
обеспечения системы с соблюдением основных функциональных требований доступа к
информации, средств защиты и форм ее предоставления, разработку интерфейса.

3.4 Определение состава основных
информационных потоков и методов управления качеством информации.

В рамках оптимизации качества каждого
из видов данных при планировании можно изменять:

• качественные характеристики, к которым относятся актуальность, достоверность и своевременность данных;
• количественные характеристики, в том числе период обновления информации, количество записей для каждого вида данных;
• удобство работы с информацией при помощи изменения программного обеспечения, в т.ч. интерфейса;
• структурирование данных, что определяет, будут ли виды данных связаны между собой, тесноту этой связи.

4-ый этап — детализация плана
внедрения и эксплуатации  информационной
системы. Длительность этапа составляет 25 рабочих дней, в течение которого
происходит решение следующих задач:

4.1 Проверка системы на соответствие
целям и задачам. Производится сверка проектной реализации системы с техническим
заданием, уточнение системы в случае несоответствия.

4.2 Анализ целесообразности
использования разработанных показателей эффективности в рамках системы,
устранение несоответствия в случае выявления.

4.3 Корректировка плана внедрения и
эксплуатации каждого модуля системы руководителями отделов.

4.4 Уточнение ожидаемых затрат и
необходимых ресурсов. Производится повторная оценка потребности в ресурсах для
внедрения и эксплуатации системы, сравнение с предыдущим показателем.

4.5 Создание детализированного плана
мероприятий по формированию и внедрению информационной системы с учетом
уточненных требований.

4.6 Оптимизация и корректировка
разработанного плана.

4.7 Проведение работ по внедрению
разработанной системы на предприятии. Утверждение подробного плана внедрения
системы с указанием основных этапов и подэтапов, определение ответственных лиц.

5-ый этап — тестирование
информационной системы. Этап длится 60 рабочих дней, состоит из следующих
подэтапов:

5.1 Первичный сбор данных и ввод их в
систему. Подэтап включает в себя пробное заполнение всех справочников,
составление возможных отчетов.

5.2 Проверка функции обновления
данных, обработка и анализ информации. Производится проверка автоматической
корректировки информации с учетом влияния внешних и внутренних факторов,
корректности вычислений и соответствие математической логике.

5.3 Получение и анализ промежуточных
результатов правильности работы системы.

5.4 Составление плана устранения
недоработок в работе информационной системы в случае их выявления.

5.5 Доработка информационной системы.
Изменение вычислительных механизмов, модулей или интерфейса согласно плану
устранения недоработок.

В рамках создания КСЭПиУ в целях
упорядочивания бизнес-процессов в первую очередь необходимо провести изучение
существующих по внедряемой области бизнес-процессов с последующим формированием
перечня обследованных рабочих мест. Далее по данным рабочим местам определяется
набор необходимых функций для выполнения задач. На следующем этапе производится
детализация подразделений до отделов с обязательным указанием состава каждого
отдела и выделением организационных руководителей, описание структуры
подразделений.

Благодаря выполнению вышеизложенных
предложений предприятие получает возможность эффективно использовать ресурсы,
улучшить свое финансовое положение и место на рынке.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аникин Д.В. Причины и этапы перехода от
   ERP к корпоративным информационным системам// Вестник МГСУ – 2013 — №10 – с.
   282.
2. Горбунов В.А. Управление бизнес-процессами
   в проектах по внедрению ERP-систем// Новое слово в науке и практике: гипотезы и
   апробация результатов исследований. – 2016. – № 24-2. – с. 79.
3. Батьковский М.А., Балычев С.Ю.
   Организационно-экономический механизм инновационного планирования на основе
   управления стоимостью предприятия// Новая наука: теоретический и практический
   взгляд – 2016 – №6-1 (87) – c.33.
4. Сергеева А.И., Царева М.И. Современные
   тенденции развития ERP-систем в России // Экономическая среда. № 1(15) 2016. –
   С. 65.
5. Карпова Е.Н., Кяряклиев С.В. Механизм
   реализации системы финансового планирования и контроля на предприятии// Символ
   науки. – 2016 — №5-1(17) – с.127.
6. Бельских В.Б. Значение ключевых
   показателей в управлении фирмой// Экономический анализ: теория и практика –
   2012 — № 1 – c.15.
7. Швырева О.В. Направления совершенствования
   внутрифирменного бюджетирования в условиях высокой экономической
   неопределенности// В сборнике: Современные подходы к трансформации концепций
   государственного регулирования и управления в социально-экономических системах:
   сборник научных трудов 5-й Международной научно-практической конференции/ отв.
   ред. Горохов А.А. – Курск: Университетская книга–2016 – с. 290.
8. Булгакова И.Н. Функциональный подход к
   развитию механизмов экономики и управления предприятиями // Научное обозрение.
   Экономические науки. – 2014. – № 1. – с. 58.
9. Беляев В.К. Экономическая оценка
   управленческих решений / В.К. Беляев. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2013. – 72с.
10. Butsyk
    S.V., Kolbin R.V., Ruzakov A.A. The problem of the construction of an automated
    control system in a Russian higher-education instruction// Scientific and
    technical information processing – 2016 – V.43 №3 – p. 196.
11. Виноградова Е.Ю., Галимова А.И. Принципы
    формирования корпоративной информационной системы для внедрения на российских
    предприятиях // Известия Уральского государственного экономического
    университета. 2017. №2 (70). с. 118.
12. Брусакова И.А., Фомин В.И., Косухина М.А.,
    Панин С.Н. Исследование тенденций развития информационного менеджмента в
    современных условиях. Спб: Изд-во Негосударственное образовательное учреждение
    высшего профессионального образования Санкт-Петербургский университет
    управления и экономики, 2014. с. 103.
13. Vinogradova E.Yu. Experience of design of
    information system for complex operation of enterprise //Высокие технологии,
    фундаментальные и прикладные исследования, образование Сборник трудов четвертой
    международной научно-практической конференции «Исследование, разработка и
    применение высоких технологий в промышленности». под редакцией: А. П.
    Кудинова, Г. Г. Матвиенко. Санкт-Петербург, 2007. С. 25-26.
14. Виноградова Е.Ю. Интеллектуальные
    информационные технологии — теория и методология построения информационных
    систем // М-во образования и науки Российской Федерации, Уральский гос.
    экономический ун-т (УрГЭУ). Екатеринбург, 2011.
15. Виноградова Е.Ю. Технология использования
    нейромоделей для решения задач управления производством // Высокие технологии,
    фундаментальные и прикладные исследования, промышленность В сборнике трудов
    Шестой международной научно-практической конференции «Исследование,
    разработка и применение высоких технологий в промышленности» рассмотрены
    научно-технологические, экономико-финансовые, юридические, политологические,
    социальные и международные аспекты вопросов развития высоких технологий,
    фундаментальных и прикладных исследований, образования в области создания и
    развития информационных и телекоммуникационных технологий. Санкт-Петербургский
    государственный политехнический университет. 2008. С. 55-56.
16. Виноградова Е.Ю., Шориков А.Ф. Применение
    нейросетей для задач поддержки принятия управленческих решений //Высокие
    технологии, фундаментальные и прикладные исследования, промышленность В
    сборнике трудов Шестой международной научно-практической конференции
    «Исследование, разработка и применение высоких технологий в
    промышленности» рассмотрены научно-технологические, экономико-финансовые,
    юридические, политологические, социальные и международные аспекты вопросов
    развития высоких технологий, фундаментальных и прикладных исследований,
    образования в области создания и развития информационных и телекоммуникационных
    технологий. Санкт-Петербургский государственный политехнический университет.
    2008. С. 13-14.
17. Бэстенс Д.Э., Ван Ден Берг В.М., Вуд Д.
    Нейронные сети и финансовые рынки. Принятие решений в торговых операциях. ТВП
    Научное издательство, М.
18. Хайкин С. Нейронные сети. Полный курс, М.
    Вильямс, 2006
19. Методы нейроинформатики. Сборник научных
    трудов под редакцией доктора физико-математических наук А.Н. Горбаня
    Красноярск, КГТУ, 1998.
20. Ежов А.А., Шумовский С.А. Нейрокомпьютинг
    и его применения в экономике и бизнесе. М. Финансы и статистика, 2004
21. Горбань А.Н., Дунин-Барковский В.Л.,
    Кирдин А.Н. и др. Нейроинформатика. Новосибирск: Наука. Сибирское предприятие
    РАН, 1998. — 296с.
22. Царегородцев В.Г. Взгляд на архитектуру и
    требования к нейроимитатору для решения современных индустриальных задач.
    Материалы XI Всероссийского семинара «Нейроинформатика и ее приложения»,
    Красноярск, 2003. -215с. — С.171-175.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10032

Плодородие земель  и развитие органического сельского хозяйства  регионов   России  в контексте этического  предпринимательства

Land fertility and organic agriculture development in  Russian regions at  the context of ethical entrepreneurship

Волков Андрей Валентинович,  кандидат экономических наук, доцент,

Левин Юрий Анатольевич,  доктор экономических наук, доцент,

Московский государственный институт международных отношений (университет), кафедра регионального управления и национальной политики

Andrey Volkov, Candidate of Science (Economics), Associate Professor

Yuri Levin,  Doctor of Science (Economics), Professor

MGIMO-University under the MFA of Russia, Department of Regional Governance and National Policy  

Аннотация:В статье рассматривается ряд актуальных вопросов об организации аграрного бизнеса в соответствии с законами и требованиями этического предпринимательства. Обосновывается значимость соблюдения этики экономических отношений агробизнеса  с потребителями,  партнерами и государством, основанных на соблюдении законов и этических норм. Показано, что глобализация экономики,   включение России в мировые хозяйственные взаимосвязи усиливают  для российского агробизнеса  требования выполнения и учета в своей деятельности международных этических норм. Приводятся статистические данные о мировом обороте органической продукции и описывается динамика ее продаж в странах Европы. Анализируется агарная политика основных групп стран, образующих  противоположные полюсы в отношении к плодородию земель и  развитию органического сельского хозяйства. Приводятся агротехнические приёмы и комплекс эффективных технологий обработки земли, характерных для   органического земледелия. Аргументированно положение о том, что бизнес в сфере органического сельского хозяйства требует повышения уровня этических норм организации предпринимательской деятельности на аграрном рынке. Утверждается, что сужение  функций государства в условиях рынка не противоречит концепции активной позиции государства в организации производства органической продукции и формировании новых стратегий функционирования органического сельского хозяйства  и должно предусматривать перевод инициативы государства на системный уровень создания условий для развития органического сельского хозяйства  при  соблюдении баланса распределения сил уровней власти.

Summary: The article  presents topical issues on the organization of agricultural business in accordance with the laws and requirements of ethical entrepreneurship. The importance of compliance with the ethics of agribusiness economic relations  with consumers, partners and the government, based on compliance with laws and ethical standards. It is shown that the globalization of the economy, the inclusion of Russia in the world economic relations strengthen the requirements for Russian agribusiness to comply with and accept international ethical standards in its activities. The statistical data on the world turnover of organic products and describes the dynamics of its sales in Europe. The article analyzes the agricultural policy of the main groups of countries that form two opposite poles in relation to land fertility and the development of organic agriculture. Agrotechnical methods and a complex of effective technologies of processing of the earth distinguishing organic agriculture are given. It is argued that business in the field of organic agriculture requires an increase in the level of ethical standards of business organization in the agricultural market. It is suggested that the narrowing of the government functions in the market does not contradict the concept of the active government position in the organization of organic production.  It means the formation of new strategies for the functioning of organic agriculture should provide the transfer of the government initiative to the systemic level of creating conditions for the development of organic agriculture in compliance with the balance of power distribution levels.

Ключевые слова: органическая продукция, аграрный бизнес,  этика, этическое предпринимательство, органическое сельское хозяйство, плодородие земель, предпринимательский мотив, прибыль.

Key words: organic products, agricultural business, ethics, ethical entrepreneurship, organic agriculture, land fertility, entrepreneurial motive, profit.

Введение.
В современных условиях соблюдение принципа этики экономических отношений
является атрибутом развития предпринимательства независимо от отраслевой
принадлежности. Промышленность, торговля, лесное и сельское хозяйство,
строительство и сфера услуг – все эти отрасли подчинены законам этического
предпринимательства, выступающих инструментом
анализа и решения проблем, которые возникают в деятельности предпринимателей,
необходимой для  обеспечения  создания валовой добавленной стоимости по всей
цепочке ее формирования.   

Этическое
предпринимательство, представляя собой совокупность моральных норм и принципов как своеобразного
 механизма взаимодействия контрагентов,
является одним из факторов роста спроса и тем самым повышает отдачу на
инвестированный в бизнес капитал. 

Сельское хозяйство
исторически всегда представляло конкурентный вид предпринимательства.  Поэтому весьма актуальным вопросом на сегодня
является изучение возможностей расширения аграрного бизнеса, характеризующегося
стремительно нарастающими оборотами внешней торговли основных видов
сельскохозяйственной продукции на мировом рынке за счет роста  его органического сегмента при одновременном
повышении плодородия земель и
реализации   этической стратегии  инновационного развития аграрного бизнеса.

Исследование. Основой функционирования  любого бизнеса является  рынок как сложная экономическая система, институциональная основа которого —    правила и законы, дающие возможность развивать успешные бизнес-проекты. Безусловно, данная система регулируется и этикой рынка. Аграрный рынок – это не просто биржевая площадка и базис для купли-продажи продовольственных товаров. Для агробизнеса и конкретных предпринимателей очень важны их репутация и авторитет, без которых невозможно добиться успеха на конкурентном рынке.   Целый мир агробизнеса функционирует со своими правилами и, конечно, высокими этическими нормами.  Важность соблюдения в современных условиях этики бизнеса порождена новым пониманием стратегической конкурентоспособности как отрасли в целом,  так и отдельного производителя,   поскольку наряду с аспектами экономической и управленческой эффективности все более значимой становится способность  бизнеса выстроить с обществом (потребителями, партнерами) и государством цивилизованные, основанные на соблюдении законов и этических норм отношения. Глобализация экономики,   включение России в мировые хозяйственные взаимосвязи усиливают  для российского агробизнеса  требования выполнения и учета в своей деятельности международных этических норм, поскольку    
благородство, надежность и порядочность свойственны агробизнесу во всех развитых  и успешно развивающихся странах мира. Все эти страны объединяет гордость за свой труд и свою  сельскохозяйственную продукцию, предлагаемую обществу.

Для потребителей во всем мире  актуален вопрос о том, где приобретать продукты питания достойные по качеству и безопасные для здоровья. Ответ на этот вопрос  может быть дан исключительно в формате развития земледелия, получившего название  Органического Сельского Хозяйства (далее – ОСХ). В вышеназванном земледелии основной упор делается на применении индивидуального подхода обработки почв, сохранении природы и снижении загрязнения земли. Виноделы Франции и Италии, швейцарские сыровары, немецкие пивовары и российские производители меда – вот основной, но не полный перечень всех зарекомендовавших себя на рынке органической продукции государств с высоким уровнем аграрного потенциала.

Сегодня ОСХ – мировой тренд. В настоящее время мировой рынок органической продукции оценивается на сумму более 95 млрд. долл. Количество стран, применяющих практику ОСХ, составляет более 200, а общее количество земель превышает 60 млн. га. Лидерами по производству органической продукции признаны Европа и Северная Америка. Основная продукция в данных странах представлена зерновыми культурами, плодоовощной и молочной продукцией.

ОСХ может быть рассмотрено как сельскохозяйственный подход, цель которого состоит в том, чтобы создать интегрированные, гуманные, экологически и экономически жизнеспособные сельскохозяйственные системы производства. Термин «органический» подразумевает понятие формы как организма, в котором все компоненты – минералы почвы, органические вещества, микроорганизмы, насекомые, растения, животные и люди взаимодействуют, чтобы создать согласованное, самоуправляющее и устойчивое единое целое. При этом важно понять, что дефиниция «органический» должна применяться для определения не только готового сельскохозяйственного продукта, но и для организации его выпуска, в частности, широко распространена категория «органическое земледелие».

Органическое земледелие
отличается  совокупностью трех агротехнических
приёмов. Это  естественная и рациональная
защита растений от болезней и вредителей; повышение плодородия почвы; планирование
севооборота и обновления ассортимента сортов.

Органическое
земледелие предусматривает применение комплекса эффективных технологий
обработки земли: выбор оптимальных методов снижения вредоносного действия
окружающей среды на биологическое состояние почвы, системный мониторинг ее
состояния и структуры, выявление патогенов, сорняков и вредителей, внесение
удобрений в строгом соответствии с биологическими параметрами развития
производства сельскохозяйственных культур.

К настоящему времени в  мире  насчитывается около 2,8 млн. сельскохозяйственных товаропроизводителей, занятых в ОСХ.  Их деятельность предполагает, что органической продукцией может считаться только та часть, которую произвели по международным стандартам и требованиям; имеется  сертификат на нее, полученный от независимых специализированных органов и обеспечивается процесс контроля  при производстве, уборке, транспортировке и хранении данной продукции.   

Исследование  статистики стран, применяющих органическое земледелие и организующих сельскохозяйственное производство на принципах, свойственных ему, позволяет распределить  десять стран мира по критерию обеспеченности земельных ресурсов, предназначенных для производства органической сельскохозяйственной продукции ( рис.1).

Лидером в десятке стран
мира явилась Австралия, в которой отмечен статистический максимум площадей с
земельными ресурсами под органическое сельское хозяйство – 22,69 млн га. При
этом Австралия опередила еще двух лидеров по анализируемому показателю –
Аргентину и США с оборотом земель для целей ОСХ: 3,07 млн га и 2,03 млн га
соответственно.

Мнения ряда авторов по вопросу плодородия земель сводятся к следующим аспектам. Можно выделить две основные группы стран: развитые и страны третьего мира, которые образуют как бы два противоположных полюса в отношении к плодородию земель и  становлению ОСХ. Если в развитых странах  рост оборота земель для целей ОСХ идёт по пути ускорения, снижения издержек, использования передовых технологий, то большинство стран  третьего мира всё сильнее отстают от них, хотя и признают, что органическое сельское хозяйство существенно  сокращает воздействие внешних негативных воздействий на  плодородие почв [3].  Для развитых стран характерно преимущественное использование  сельскохозяйственных технологий с возрастающей отдачей, а для стран третьего мира характерно преобладание сельского хозяйства с  убывающими факторами производства. Поэтому именно в этих странах действуют механизмы, описывавшиеся «мрачной наукой» Роберта Мальтуса и Давида Рикардо, когда производимый продукт растёт меньшими темпами, чем население страны. С другой стороны, существуют  сельскохозяйственные технологии с повышением отдачи от их применения, но в  большинстве стран третьего мира они слабо развиты и не приносят выгоды обществу в целом. Так, при усиливающейся деградации почвенного покрова пахотных земель органические удобрения в комплексе с другими средствами систем земледелия, обладающими биомелиоративными свойствами (многолетние травы, сидераты, фитомелиоранты), интенсивно активизируя почвенную микрофлору, могут быстро восстанавливать и оптимизировать основу плодородия – органическое вещество почвы [2]. При этом увеличивается активность большинства ферментов окислительно-восстановительного ряда, тем самым нивелируется неблагоприятная пропорция между процессами минерализации органического вещества и его гумификацией.         

В развитых странах  объем проданной органической продукции ежегодно быстро возрастает ( рис.2). 

Франция в 2016 году показала высокую результативность
экспорта органической продукции, обеспечив общий объем проданной продукции в
размере 6736 млн евро [3]. Этот показатель опередил аналог в Германии на 158
млн евро, или на 2,4%.  Во Франции
наблюдается закономерная стабильность роста общего объема площадей и
органических фермерских хозяйств и пока ничего не препятствует для дальнейшего
развития. Экспорт органического товара достиг небывалой ранее отметки и не
кажется таким субтильным, по сравнению с предыдущими годами. Государство, в
свою очередь, культивирует данный сектор, ориентируясь на долгосрочную
стратегию развития экологического хозяйства страны.

Статистические данные свидетельствуют о том, что среди государств, реализующих стратегию предпринимательства в сфере сбыта органической продукции лидирует Франция по такому важному критерию, как доля сертифицированной продукции.  Во Франции доля ОСХ с в среднем за последние 3 года составила 15% против Австрии, где наблюдалась аналогичная характеристика со значением 10%. Меньший удельный вес сертифицированной органической продукции соответствует странам Европы (3,6%) и Германии (4%).

Увеличение доли органической продукции на рынке (рис. 3)  зависит от множества факторов, одним из ведущих среди которых, на наш взгляд, является наличие сертификата на товар ОСХ. При отсутствии сертифицированной продукции продажа органической продукции осуществляется в массовом порядке и не гарантирует высоких оборотов, а, следовательно, достаточной для развития агробизнеса прибыли.

Российские регионы по
оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) — Food and Agriculture Organization of the
United Nations (FAO),-  обладают недооцененным потенциалом в части
урожайности, при использовании современных агротехнических и агрохимических
мероприятий урожайность культур можно увеличить в 1,5 –2 раза. Можно с
уверенностью предположить, что валовый урожай в России имеет потенциал роста до
200 млн. тонн в год. С учетом низких затрат и поддержки государства в России
существует возможность выпуска органической продукции, обладающей высоким
уровнем глобальной конкуренцией. Вполне очевидно, что основой качественного и
сбалансированного ведения земледелия во всех регионах  России в современных условиях является
применение органических удобрений как источника энергетического потенциала
материальных ресурсов для микроорганизмов. Однако лишь интегрированный подход к
повышению плодородия почвы, связанный с оптимизацией структуры земельных
угодий, улучшением севооборота, рационализацией агромелиоративных мероприятий,
позволит системно улучшить функционирование органического сельского хозяйства в
Российской Федерации.

Реалии таковы, что в России органическое сельское хозяйство развито очень слабо: его доля составляет не более 0,2 % от мирового рынка.  Вместе с тем аграрный потенциал позволяет российским товаропроизводителям внедрять политику органического сельского хозяйства, т.к. в арсенале сырьевых ресурсов нашей страны имеется более 20 млн. земель, которые не получали агрохимикатов за последние годы, а, следовательно,  в идеале подходят для органической продукции.

В сравнении с интенсификацией производства экономия от внедрения органического сельского хозяйства в российских предпринимательских структурах определяется трехкратным сокращением потребления электроэнергии на 1 гектар земли, подвергаемой обработке, а также – уменьшением экологического риска на 15-20%.

По мнению экспертов[3], в условиях перехода на путь производства и экспорта органической продукции существует возможность сокращения себестоимости за счет получения экономии от использования химических средств защиты в растениеводстве и более качественных ресурсов минеральных удобрений. Так, например, в случае замены минеральных удобрений себестоимость зерновых культур может быть минимизирована в среднем на 2000-3000 руб./га. Если произвести замену химических средств защиты растений на биологические препараты, следовательно, возможна экономия на издержках в среднем до 2500 руб./га. Таким образом можно отметить, что внедрение органического сельского хозяйства и повышения качества плодородия являются  успешными нововведениями с  соответствующими основными эффектами от внедрения инноваций. 

Как известно из теории инноваций, скорость  распространения инновации возрастает с ростом ее прибыльности. Поэтому одним из факторов масштаба распространения инноваций служит предпринимательский мотив получения прибыли, что вполне объяснимо с позиций теории Й. Шумпетера о предпринимательстве [5].  Согласно взглядам Й. Шумпетера, функциональная роль инновационного предпринимателя в экономике приносит ему, помимо предпринимательской прибыли, дополнительные доходы, относящиеся к так называемым сверхдоходам, получившим в современной науке название «инновационной ренты». Товаропроизводители органической продукции, реализуя ее, увеличивают свою рыночную долю, повышают плодородие почвы, а также  —  свою конкурентоспособность [7]. Однако, давая оценку предпринимательскому фактору, следует признать, что прибыль производителей  нельзя считать основным фактором, влияющим на масштаб внедрения органического сельского хозяйства и повышения качества плодородия.  Без сомнения немаловажным, но не столь заметным,  фактором внедрения  органической продукции на рынках является «…потребность в, выступающая в виде соблюдения этики предпринимательства, обусловленного экономической ситуацией, степенью удовлетворения потребностей,  требованиями потребителя и др.» [7]. Этика предпринимательства в контексте применения рациональных технологий земледелия и выпуска органической продукции заключается в организации сельскохозяйственного производства на условиях справедливости распределения ресурсного потенциала в агробизнесе, недопустимости сокращения объема удобрений на единицу земельных ресурсов для поддержания оптимального уровня состояния и структуры почвы. Кроме того, важно соблюдать уровень качества и учитывать биологические особенности зерновых культур, используемых в органическом сельском хозяйстве.

На этику деловых отношений в органическом сельском хозяйстве не в малой степени положительно воздействует принятая структура органического хозяйства. Существует типовая классификация хозяйствующих субъектов в зависимости от типа органического производства (рис. 4).

Органические хозяйства
первого (экстенсивного) типа состоят преимущественно из: пассивно-органических
предприятий и организаций природно-органического типа. Второй тип структур –
рекреационно-органические, полу-органические и агро-органические предприятия.

С учетом представленной схемы классификации хозяйств, представляется целесообразным агро-органические предприятия в России включить в отдельный реестр хозяйств, ответственных за выпуск сертифицированной органической продукции, львиная доля которых будет поставляться на экспорт.       

При этом важно распределить между указанными структурами полномочия и ответственность за реализацию мер государственной поддержки ОСХ, а органам исполнительной власти организовать практику защиты национальных товаропроизводителей органической продукции на основе лучшего зарубежного опыта. 

Необходимо учитывать, что выращивание органической продукции возможно только для предпринимателей с высокими этическими нормами. В противном случае  в условиях сложности преодоления барьеров на пути организации этического предпринимательства возникает опасность нарушения  принципов «честной» игры на аграрном рынке и, как следствие этого,  принятия альтернативных  решений.  Так наиболее частыми принимаемыми недобросовестными производителями решениями, направленными исключительно на  увеличение отдачи на инвестированные средства выступают:

• замена качественного сырья для выпуска продукции низкосортными видами ресурсов;
• использование меньшего объема удобрений (или более низкого уровня качества), необходимого для системного улучшения плодородия земель;
• применение технологий, не способствующих укреплению почвы, а направленных на интенсивность сбора урожая.

Именно поэтому приходится констатировать, что не все аграрные бизнесмены придерживаются этических норм и фактор прибыли становится определяющим. Такие лозунги как  «прибыль любой ценой» или «деньги не пахнут» довольно популярны у небольшой части агробизнеса. Необходимо отметить, что некоторые современные технологии, созданные  исключительно для получения высоких урожаев, относятся к категории истощающих. Они  могут привести к таким  негативным последствиям,  как эрозия почв, загрязнение водоемов и даже опустыниванию. Поэтому применение истощающих технологий осуждается во всем мире, а  с  этической точки зрения  категорически недопустимо. Несоблюдение  научно обоснованных технологий воздействия, не применение  почво-сберегающих технологий, нарушение севооборота при внесении в  почву недостаточного количества  минеральных удобрений приводят к деградации сельскохозяйственных земель и истощению почвы, что  является  очень опасной тенденцией, которая может привести к тому, что несмотря на явные преимущества практики внедрения органического сельского хозяйства и повышения качества плодородия, во многих  российских регионах  в силу их территориальных, природно-климатических и экономических различий возникнут серьезные проблемы в организации предпринимательства, создающего условия для ОСХ. 

Рынок ОСХ находится на первоначальной стадии своего развития, но с учетом наличия пригодных земель и хорошей логистики с большинством европейских стран, дает базу для  реализации оптимистичного сценария. Для российских предпринимателей, особенно малого и среднего бизнеса, это шанс выйти на высокую рентабельность производства. Цены на органическую продукцию выше стандарта 100 – 150%, что потенциально стимулирует российских предпринимателей к вхождению в сегмент ОСХ. Эксперты оценивают возможный рост производства органической сельскохозяйственной продукции до 50 млрд. долл.

В этой связи важнейшей проблемой, заявляемой авторами, является перевод  производства ОСХ на системный уровень, создание условий для развития ОСХ, что предполагает прежде всего повышение роли как административных , так и неадминистративных методов регулирования. Здесь следует отметить принятие Федерального Закона от 03.08.2018 № 280-ФЗ[5]  и Указ Президента России от 7 мая 2018 № 204[4],  которые прямо поддерживают производство сельхозпродукции, придавая стимул выпуску продукции ОСХ, обладающей высоким уровнем конкурентоспособности. Логика нового закона, вступление в силу которого предусмотрено 1 января 2020 года, такова, что для промышленности России необходимо сфокусировать внимание на том, чтобы потенциальные инвесторы ориентировались на тех производителей ОСХ, который включены в специальный реестр.  Перечень (реестр) товаропроизводителей органической продукции в течение 2019 года должен быть апробирован, пройти процедуру тестовых испытаний, а затем (в 2020 году) – может применяться в обычном режиме и использоваться как инструмент контроля и мониторинга за выпуском органической продукции.

Обсуждение и заключение. Можно предположить, что у российского агробизнеса и конкретных предпринимателей   сферы АПК  в различных регионах существуют реальные шансы обеспечения роста на рынке отечественного ОСХ и завоевания лидирующих позиций в производстве органики на мировом рынке уже в ближайшие годы. При этом стоит отметить, что воспроизводство плодородия земель и органическое земледелие возможны только с соблюдением этических норм. Этот бизнес для тех, кто дорожит своей репутацией. Уместен старый принцип «Прибыль превыше всего! Но превыше прибыли – честь!».

В этой связи отметим, что честь и честный бизнес при организации производства органической продукции и формирования новых стратегий функционирования органического сельского хозяйства является неадминистративным инструментом развития современного аграрного рынка.

Сужение  при этом функций государства не противоречит
концепции активной позиции государства, которая 
необходима при организации производства органической
продукции и формировании новых стратегий функционирования органического
сельского хозяйства [6]. Однако безусловно важным при ее
осуществлении  представляется соблюдение
баланса распределения сил федерального и регионального уровней власти  и перевод инициативы государства на системный
уровень создания условий для развития ОСХ, что предполагает в первую очередь
повышение роли неадминистративных методов регулирования, одновременно не умаляя
значимости  внедрения
мер по выработке национальных стандартов в области контроля, регулирования,
сертификации органической продукции.  Разработка
государственной  политики защиты
российских производителей сельскохозяйственной органической продукции является
стимулом для проведения правовых и экономических изменений в 2020 году при
вступлении в силу законотворческих инициатив, направленных на регламентацию
механизмов этического предпринимательства, субъекты которого будут нести
повышенную корпоративную социальную ответственность, как за природоохранную
деятельность, так и за интегральный эффект в сфере повышения плодородия земель
и стимулирования роста органической продукции.

Литература

1. Акимова Ю.А. Органическое сельское хозяйство в ЕС для обеспечения приоритетов единой аграрной политики / Ю.А. Акимова, Е.Г.  Коваленко // Современные проблемы науки и образования № 2-3. – 2015. – С. 138.
2. Зинковский В.Н. Теория и технологии комплексного управления плодородием осушаемых почв с использованием эффективных приёмов и средств биологической мелиорации: монография. / В.Н. Зинковский, Т.С.  Зинковская  //Тверь: Тверской гос. университет – 2018. – 268 с.
3. Искандерпур Б.М. Органическое сельское хозяйство как стратегия для развития мелких фермерских хозяйств в Иране / Б.М Искандерпур. // Вектор науки ТГУ. Серия «Экономика и управление» № 2 (5). – 2011. – С. 20-24.
4. Куропятник О.В. Органическое сельское хозяйство во Франции / О.В. Куропятник, А.Ю. Новиков // Вестник Московского государственного областного университета. серия: естественные науки № 1. – 2010. – С. 108-112.
5. Левин Ю.А. Оценка предпринимательского мотива получения прибыли как одного из факторов распространения инноваций
   /  Ю.А. Левин, А.О. Павлов, В.М. Конотопов // Инновации и инвестиции. -2014. —№ 10. -С. 21-22.
6. Харитонов С.А. Природная среда и органическое сельское хозяйство /С.А. Харитонов // Аграрная наука. — № 1. – 2011. – С. 2-5.
7. Joseph A. Shumpeter. The analysis of economic change. / In Richard V. Clemence, editor, Essays on Entrepreneurs, Innovations, Business Cycles and the Evolution of Capitalism //Transactions Publishers, New Brunswick, 2000. Originally published in Review of Economic Statistics, 1935. Pages 134–149

References

1. Akimova Yu.A., 2015.  Organicheskoe sel’skoe hozyaistvo v ES dlya obespecheniya prioritetov edinoi agrarnoi politiki [Organic agriculture in the EU to ensure the priorities of the unified agricultural policy] / Yu.A. Akimova, E.G.  Kovalenko // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya [Modern problems of science and education], No. 2-3. -S. 138.
2. Zinkovskii V.N., 2018.  Teoriya i tehnologii kompleksnogo upravleniya plodorodiem osushaemyh pochv s ispol’zovaniem effektivnyh priemov i sredstv biologicheskoi melioracii: monografiya [Theory and technology of integrated management of fertile drained soil with the use of effective methods and means of biological reclamation: monograph] / V.N. Zinkovsky, T. S. Zinkovskaya  //Tver’: Tverskoi gos. universitet [Tver state University], — 268 s.
3. Iskanderpur B.M., 2011.  Organicheskoe sel’skoe hozyaistvo kak strategiya dlya razvitiya melkih fermerskih hozyaistv v Irane [Organic agriculture as a strategy for the development of small farms in Iran] / B.M. Iskanderpur. // Vektor nauki TGU. Seriya «Ekonomika i upravlenie» [Vector of science TSU. Series «Economics and management ],  No.  2 (5). — S. 20-24.
4. Kuropyatnik O.V., 2010.   Organicheskoe sel’skoe hozyaistvo vo Francii [Organic agriculture in France] / O. V. Kuropyatnik, A. Yu. Novikov  // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: estestvennye nauki [Bulletin of the Moscow state regional university. Series: natural sciences], — S. 108-112.
5. Levin Yu.A., 2014. Ocenka predprinimatel’skogo motiva polucheniya pribyli kak odnogo iz faktorov rasprostraneniya innovacii
6. [Evaluation of entrepreneurial profit motive as one of the factors of innovation spread]  Yu.A. Levin, A.O. Pavlov, V.M. Konotopov // Innovacii i investicii. [Innovations and investments], No. 10. -S. 21-22.
7. Kharitonov S.A., 2011. Prirodnaya sreda i organicheskoe sel’skoe hozyaistvo [Natural environment and organic agriculture] / S. A. Kharitonov // Agrarnaya nauka [Agricultural science ],  No. 1. — S. 2-5.
8. Joseph A. Shumpeter, 1935. The analysis of economic change. /In Richard V. Clemence, editor, Essays on Entrepreneurs, Innovations, Business Cycles and the Evolution of Capitalism. //Transactions Publishers, New Brunswick, 2000.Originally published in Review of Economic Statistics, May 1935. Pages 134–149.

---

[3] Акулин А.В. Переход на органическое сельское хозяйство и сбыт.

[4] Федеральный закон «Об органической продукции и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 03.08.2018 N 280-ФЗ // СПС КонсультантПлюс
(вступает в силу с 1 января 2020 года)

[5] Указ Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» // СПС Гарант

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10053

Финансовая политика образовательных организаций как фактор обеспечения экономической безопасности России

Financial policies of educational institutions as a factor of providing Russia’s economic security

Ломакин
Андрей Леонидович, д.э.н., профессор, заведующий кафедрой
экономической безопасности ИПиНБ, Российская академия народного хозяйства и
государственной службы при Президенте РФ, an.l.lomakin@gmail.com

Кумелашвили
Нина Зурабовна, старший преподаватель кафедры
юриспруденции, АНО ВО «Московский Международный Университет», twins_1990@mail.ru

 Lomakln Andrei Leonidovich, Doctor of
Economics, Professor and Chair, Department of Economic Security, Institute of
Law and National Security, RANEPA

Kumelashvili NIna Zurabovna, Senior Lecturer, Department of Legal Studies, Moscow
International University

Аннотация:
Данная
работа посвящена изучению структуры доходов и расходов образовательных
организаций в контексте обеспечения экономической безопасности России. Сделаны
выводы о трудностях оптимизации расходов в связи с доминированием оплаты труда
в структуре затрат на обеспечение образовательного процесса. Подробно
рассмотрены источники формирования доходов образовательных организаций и
особенности их использования в условиях высокой конкуренции на рынке
образовательных услуг.

Summary: The article looks at the structure of educational institutions’ incomes
and expenditores in the context of national economic security. Optimizing
expenditures will prove difficult since emoluments account for the larger part
of tuition expenses. The authors examine the sources of educational
institutions’ income and how it is used at the highly competitive market of
educational services.

Ключевые
слова: нормативные затраты, учебный процесс, образовательная
деятельность, бюджетное финансирование.

Keywords: standard costs, educational process, educational
activity, budget financing.

В современном мире высоких технологий университеты
превратились в ключевые организации, стимулирующие экономический рост любой
страны. Наличие научных школ, системы создания и внедрения высоких технологий
позволяет развивать национальную экономику и превращать страну в ведущего
игрока на политической и экономической картах мира.  Российская система науки и образования призвана
стать локомотивом экономического развития отечественной экономики в XXI веке. Однако, любое высшее учебное
заведение (вуз) в своей деятельности опирается на стандартные экономические
категории – «доходы» и «затраты». От умения руководства образовательной
организации управлять потоками денежных средств, зависит возможность выживания
и развития вуза в современных условиях.

Рассмотрим в таблице 1 структуру затрат на обучение в сфере высшего образования, сформированную согласно приказу Министерства образования и науки РФ от 17 июля 2017 г. N ВП-46/18вн.

Приведенные данные показывают, что общие
затраты на оплату труда (как профессорско-преподавательского состава, так и
работников не участвующих в образовательном процессе), составляют большую часть
затрат на обучение – более 70%. Данный факт свидетельствует о том, что
возможности вузов по развитию собственной инфраструктуры весьма ограничены, так
как большая часть их доходов от основной деятельности идет на оплату труда. Такое
положение дел ставит под угрозу выполнение Указа Президента РФ от 7 мая 2012
года №598 «О мерах по реализации государственной социальной политики»,
подразумевающего увеличение заработной платы преподавателей образовательных
учреждений высшего профессионального образования и научных сотрудников до 200%
от размера средней заработной платы конкретного региона. В контексте
действующей структуры затрат весьма затруднительно получить контрольные цифры без
значительного повышения стоимости обучения.

Вопрос формирования стоимости обучения
остается на повестке дня с начала 2000-х годов, когда доля студентов,
обучающихся по договорам предоставления коммерческих услуг стала стремительно
расти. В наше время плата за оказание образовательной услуги приобрела двоякий
смысл. С одной стороны – это основной источник дохода вуза, и на данный момент
ситуация остается неизменной. С другой стороны – это индикатор востребованности
программ вуза и, соответственно, ориентир для абитуриентов. Предвидев такую
ситуацию, разработчики закона 273-ФЗ еще в 2012 году внесли в текст статьи 54
пункт 5, который дает вузу право компенсировать часть затрат на обучение
студента и снижать стоимость обучения. Рассмотрим основные виды доходов вуза,
которые могут выступить источниками компенсации затрат:

1. Средства,
   полученные от приносящей доход деятельности.
2. Добровольные
   пожертвования и целевые взносы физических и (или) юридических лиц.

 Такой
подход позволяет вузам выигрывать в конкурентной борьбе, благодаря управлению
одним из главных факторов выбора абитуриентом конкретного вуза – стоимости
обучения. В этом случае необходимо задаться вопросом – какие затраты может
компенсировать вуз с целью снижения стоимости обучения? Материал таблицы 1
показывает, что в стоимости обучения доля оплаты труда
профессорско-преподавательского состава составляет 54,1%, оплата труда
работников, не участвующих в образовательном процессе – 16%, единственная
статья, не относящаяся к оплате труда, но сопоставимая с ними по значимости –
затраты на содержание объектов недвижимого имущества – 13%. Как было отмечено
ранее, оплата труда в общем объеме занимает более 70%, а вместе с затратами на
содержание недвижимости – более 83%.

Таким образом, экономически оправданный
потенциал сокращения стоимости обучения составляет 17%. Данная величина
является достаточно хорошим показателем, позволяющим формировать дополнительное
конкурентное преимущество и сокращать стоимость обучения для наиболее
отличившихся абитуриентов – победителей олимпиад, отличников школьного курса,
авторов специальных работ или проектов. В существующей структуре затрат большее
снижение не представляется целесообразным и создает угрозу экономической
безопасности вуза.  Преподаватель вуза
является основой образовательного процесса, т.е. основой экономической
деятельности образовательной организации. Благодаря его труду, работе со
студентами высшее учебное заведение может осуществлять основную деятельность. В
том случае, если вуз начинает субсидировать из собственных средств зарплату
профессорско-преподавательского состава, он решает себя экономического смысла существования,
признавая, что его деятельность глубоко неэффективна. Подобную логику оценки
можно применить и к субсидированию оплаты труда персонала, не участвующего в
образовательном процессе. К данной категории относятся сотрудники вуза,
поддерживающие его работу, позволяющие осуществлять образовательный процесс. В
случае возникновения вопроса о необходимости субсидирования деятельности
подобных сотрудников, следует задуматься об общей эффективности
административно-хозяйственной деятельности. Имеет смысл вкладывать средства в
новую технику, программное обеспечение, которые приведут к повышению
эффективности работы данной категории сотрудников.

   Показатель
затрат на поддержание объектов недвижимого имущества представляет собой тему
для отдельного обсуждения. Представленное в таблице 1 значение показателя
говорит о том, что по своей важности он лишь немногим уступает расходам на
оплату труда работникам, не участвующим в образовательном процессе. В
абсолютном выражении – это чрезвычайно большая сумма. Согласно приказу №134 от
17 апреля 2009 года Министерства экономического развития РФ к данной категории
затрат относят[1]:

1. Обеспечение
   безопасности зданий.
2. Обеспечение
   эксплуатационной надежности зданий и сооружений.
3. Поддержание
   качественного состояния зданий и сооружений.
4. Продление
   нормативных сроков эксплуатации зданий и сооружений.

В приказе отмечается, что подобные
мероприятия должны носить планово-регламентационный характер. Как видно из
приведенного материала, поддержание объектов недвижимого имущества представляет
собой ремонт объектов и сохранение их эксплуатационных показателей на безопасном
уровне. Заметим, что в данные категории не входит повышение эксплуатационных
показателей, например, дооснащение учебных аудиторий специальным оборудованием
для проведения занятий. Нормативные 13% затрат – это текущий и плановый ремонт
зданий. В указанном приказе перечислены основные нормативные показатели затрат
на содержание недвижимого имущества, к которым относят:

1. Холодное
   и горячее водоснабжение.
2. Потребление
   тепловой и электрической энергии.
3. Эксплуатация
   систем охранной сигнализации.
4. Обеспечение
   пожарной безопасности.
5. Проведение
   текущего ремонта.
6. Аренда
   недвижимого имущества в соответствии с договором аренды.
7. Содержание
   прилегающий территорий и др.  

Данный перечень подтверждает сформулированное
ранее утверждение о том, что 13% стоимости обучения фактически тратятся на
текущий ремонт и поддержание зданий в рабочем состоянии. Обратим внимание на
тот факт, что в перечень так же включена аренда недвижимого имущества. В случае
строительства или приобретения недвижимого имущества, вуз должен делать это за
собственные средства, которые могут быть получены из различных источников, а не
только путем взимания платы за обучения. В случае, если занятия проводятся в
арендованном имуществе, тогда сумма арендной платы может быть компенсирована
путем включения ее в стоимость обучения. Фактически, в этом случае студент
оплачивает аренду помещения, в котором проходит образовательный процесс.

Данный казус отрицательно влияет на экономическую
безопасность вуза, подталкивая образовательную организацию к переходу на
систему долгосрочной аренды основных фондов, при этом отказываясь от
приобретения собственных активов. Лишь рыночный механизм, путем жесткой
конкурентной борьбы на образовательном рынке не позволяет в полной мере
реализовать данный подход, так как требует ограничивать стоимость обучения, а
значит, сокращать расходы, к которым, безусловно, относятся и арендные платежи.
Механизм рыночной конкуренции стимулирует вузы приобретать недвижимое имущество
с целью контроля за уровнем затрат на предоставление образовательных услуг, что
в итоге положительно сказывается на уровне экономической безопасности
организации.

Рассмотренный приказ Министерства
образования и науки устанавливает границы возможной оптимизации стоимости
обучения с целью сохранения экономически целесообразной деятельности вуза.
Данный приказ призван устранить недобросовестную конкуренцию, а также высшие
учебные заведения, оказывающие некачественные образовательные услуги,
работающие по принципу «финансовой пирамиды». В образовательной деятельности
данный принцип реализуется в том случае, когда себестоимость оказания
образовательной услуги выше стоимости обучения, а недостающая сумма денежных
средств компенсируется увеличением набора студентов или навязыванием платных
дополнительных услуг обучающимся. Данный принцип создает угрозу экономической
безопасности России в национальном масштабе, поскольку способствует развитию
нечестной конкуренции и поддержанию работы образовательных организаций не
являющихся таковыми. Фактически, деятельность таких вузов-«финансовых пирамид»,
должна быть объектом изучения правоохранительных органов на предмет применения
к ним положений статьи 159 УК РФ «Мошенничество».   

  Проведенный
анализ структуры расходов вуза показал, что, к сожалению, она является не
оптимальной с явным перекосом в сторону оплаты труда. Рассмотрим более подробно
структуру доходов вуза на предмет соответствия ее обеспечению экономической
безопасности образовательной организации.  С точки зрения видов деятельности, можно
выделить три источника доходов вуза:

1. Образовательная
   деятельность.
2. Научные
   исследования и коммерциализация разработок.
3. Прочая
   деятельность.

Грибов П.Г. и Кумелашвили М.З. отмечают,
что сегодня в большинстве российских вузов основным источником дохода является
образовательная деятельность [2]. При этом, можно говорить о доминировании
коммерческих образовательных услуг, однако, ведущие вузы страны получают
значительное бюджетное финансирования. В целом, можно выделить следующие
источники получения средств вузом:

1. Бюджеты
   всех уровней.
2. Внебюджетные
   фонды.
3. Средства
   населения.
4. Средства
   коммерческих организаций.
5. Средства
   некоммерческих организаций.

Доминирующим источников финансирования вузов
в России сегодня выступают средства населения, поступающие путем реализации
коммерческих образовательных услуг, что нехарактерно для ведущих университетов
мира [4]. Однако, для ведущих вузов России, как было отмечено ранее, особую
актуальность приобретает бюджетное финансирование. Однако, в масштабе
национальной системы высшего образования, действие механизма государственного
финансирования носит очаговый характер. В 2017 году ректор Орловского
государственного аграрного университета Татьяна Гуляева в одном из интервью
отмечала[2], что на обучения студента
по специальности «Ветеринария и зоотехния» из бюджета выделяется 77,7 тыс. руб.
в год. Данных средств недостаточно для подготовки квалифицированного
специалиста, так как обучение по данной специальности требует сложной и
дорогостоящей материально-технической базы.

В текущей экономической ситуации, основными
получателями бюджетных средств являются крупные федеральные и национальные исследовательские
университеты. Такая ситуация в распределении бюджетных средств и формировании
доходов вузов является результатом реализации государственной политики в сфере
высшего образования. Программа создания национальных исследовательских и
федеральных университетов, старт которой был дан Указом Президента РФ от 7
октября 2008 года №1448[3], направленная на создание
в России конкурентоспособных центров науки и образования, привела к
значительному перераспределению бюджетных средств. Программа достигла своей
цели и сегодня в России сформированы крупные исследовательские центры,
претендующие на включение в рейтинги ведущих мировых университетов. Однако,
обратной стороной этого проекта стало формирование пласта государственных
вузов, которые вынуждены бороться за свое существование, привлекая студентов на
договорной основе фактически на любых условиях. Это приводит к формированию таких
цен на платные образовательные услуги, которые не могут обеспечить подготовку
высококлассного специалиста по выбранной специальности, но позволяют вузам
выживать в текущих экономических условиях. К сожалению, необходимо отметить
наличие спроса на подобное «образование», со стороны абитуриентов, которым
нужно получить диплом, при этом не задавая вопросов о квалификации и качестве
собственной подготовки в процессе обучения.

Это способствует подрыву экономической
безопасности России, так как формирует пласт работников, не отвечающих
требованиям рынка труда и не способных работать в сложных, современных отраслях
экономики. Подобные выпускники могут представлять весьма сложный контингент с
социальной точки зрения, так как их возможности найти достойно оплачиваемую
работу резко сокращаются после получения подобного диплома. Экономика России
получает специалистов с высшим образованием, кардинально отличающихся по уровню
подготовки и способностям к самореализации. Уже в начале своей карьеры подобные
выпускники имеют неравные возможности по сравнению с выпускниками вузов,
являющихся центрами российского высшего образования.  Согласно исследованию Пекер И.Ю. [3], объем
подушевого финансирования вузов в 2016 году составил 226,8 млрд. руб., при этом
доходы государственных вузов от оказания платных образовательных услуг составили
124,5 млрд. руб. Значительная доля средств населения пришлась на вузы, не
способные обеспечить подготовку высококлассных специалистов. Это явление
создает угрозу национальной экономической безопасности, так как свидетельствует
о том, что каждый год колоссальный объем средств инвестируется в деятельность, не
способную генерировать положительный экономический эффект в будущем.

С точки зрения краткосрочного периода,
такие инвестиции со стороны населения способствуют выравниванию структуры
доходов вузов и дают возможность продолжать существовать образовательным
организациям, которые не имеют значительной научной школы и потенциала
экономического развития. Это решает проблемы занятости в регионах и,
теоретически, выравнивает стартовые позиции выпускников. Однако, в долгосрочным
периоде такая политика приведет к значительным социальным и экономическим
проблемам, которые будут выражаться в углублении дифференциации доходов
населения, а также необходимости масштабной переподготовки кадров, оплаченной
из бюджетных средств и помощи в поиске работы для людей, которые не могут найти
свое место в меняющейся экономике. 

Кроме оказания образовательных услуг
важным источником доходов вуза являются так называемые «иные услуги», к которым
относится классическая коммерческая деятельность.  Для большинства образовательных организаций
подобная деятельность означает сдачу помещений в аренду. Кроме того, происходит
коммерциализация деятельности структурных подразделений. Например, одним из
источников дохода становится типография, которая может оказывать профильные
коммерческие услуги сторонним организациям. Семенова А.А. и Грибов П.Г. приходят
к выводу, что одним из коммерциализируемых направлений деятельности является
консалтинг, позволяющий использовать весь научный потенциал вуза [5]. Данную
сферу деятельности сегодня активно развивают вузы, имеющие
высококвалифицированных специалистов среди профессорско-преподавательского
состава, а также привлекая к работе талантливых студентов [1]. Примером организации
подобной работы может быть создание таких подразделений, как «Бесплатная
юридическая клиника» РАНХиГС[4], «Центр юридического
сопровождения и консалтинга» ВШЭ[5], «Евразийская стратегия» —
консалтинговое агентство МГИМО[6].   Организация подобной деятельности способствует
не только формированию дополнительного источника доходов вуза, но и позволяет
увеличивать доходы подразделения (факультета, института), в составе которого
работает консалтинговый центр. Его деятельность способствует актуализации
научных материалов вуза, повышению их практической ценности, что в итоге
приводит к повышению конкурентоспособности вуза, росту его узнаваемости среди
населения и профессиональных сообществ. 

Более трудоемким процессом является
организация консалтинговой деятельности в негуманитарных сферах. Ярким примером
организации консалтинговой (в широком понимании) деятельности в подобных сферах
является создание Национальной Антидопинговой Лаборатории (НАДЛ) при МГУ им.
М.В. Ломоносова[7].
В начале 2019 года Росаккредитация подтвердила соответствие НАДЛ МГУ критериям
аккредитации испытательных лабораторий и требованиям к ним, что позволило
создать в России новый центр в сфере медицины и клинических испытаний. Данный
пример взаимодействия государства и вуза показывает, что создание подобных
центров может иметь как коммерческую, так и научную перспективу. Сложно
представить объем практической работы, предстоящий сотрудникам данного центра.
Необходимо отметить, что НАДЛ будет является прекрасной базой для проверки
методик и технологий выявления различных химических веществ в крови, что
позволит продвинуть российские научные исследования в данной сфере на новые
рубежи.

Подобная система организации деятельности
вузов требует новых подходов в сфере организационно-экономического обеспечения
деятельности структурных подразделений. Жесткая система управления, при которой
подразделение вуза является лишь исполнителем и полностью зависит от общей
вузовской организации, должна становится более гибкой и адаптивной, что
означает передачу части средств вуза на уровень подразделений (факультетов,
институтов), с целью наделения их ограниченной самостоятельностью. Однако,
данный процесс должен быть гармоничен и при делегировании определенной
финансовой самостоятельности, подразумевать передачу большей ответственности на
уровень подразделений. Каждый факультет, институт в составе вуза должен
осознавать меру ответственности за собственное существование. Гармоничное
развитие вуза, повышение его уровня экономической безопасности должно носить не
директивный характер, подразумевающий выработку решений руководством вуза и их
прямолинейное исполнение подразделениями, а развитие инициативы подразделений,
с целью более качественного использования их компетенций.

При организации финансовой политики вуза,
рыночный подход должен восприниматься как 
объективная необходимость и элемент, обеспечивающий
конкурентоспособность организации. В современных условиях, успешному вузу
необходимо проводить политику дифференциации доходов. Понимание руководством
образовательных организаций необходимости повышения качества управления
доходами и затратами, является залогом сохранения высокого уровня экономической
безопасности России.

Литература

1. Белый Е.М., Романов Д.И. (2013)
   Консалтинговая деятельность регионального университета // Пенза.: Современные
   проблемы науки и образования, №6, С. 447.
2. Грибов П.Г., Кумелашвили М.З. (2018)
   Предпринимательский университет как основа формирования национального
   интеллектуального капитала // М.: Экономика образования, №2, С. 17-28.
3. Пекер И.Ю. (2018) Рынок высшего
   образования в России: привлекательность и тенденции развития // Новосибирск:
   Международный журнал гуманитарных и естественных наук, №8, С. 160-165.
4. Рюкер-Шеффер П., Фишер Б., Кьероз С. (2018).
   Не только образование: роль исследовательских университетов в инновационных
   экосистемах // Форсайт. №2 С. 50-61.
5. Семенова А.А., Грибов П.Г. (2012) Анализ
   современной структуры консалтинговых услуг // М.: Инновации и инвестиции, №2, С.
   244-247. 

---

[1] https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/12067302/

[2] https://rg.ru/2017/02/20/po-kakomu-principu-vuzy-poluchaiut-dengi-iz-biudzheta.html

[3]
https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/6292869/

[4]
http://ilns.ranepa.ru/studentam-i-slushatelyam/besplatnaya-yuridicheskaya-konsultatsiya.php

[5]
https://igz.hse.ru/consult

[6]
https://mgimo.ru/about/structure/ucheb-nauch/consulting/

[7] http://dopingtest.ru/

УДК  332.14

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10031

Установление границ населенных пунктов как эффективная
территориальная политика и основа для устойчивого развития территорий

Establishing the boundaries of settlements as an
effective territorial policy and the basis for sustainable development of
territories

Севостьянов Анатолий Васильевич, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры городского кадастра, Государственный университет по землеустройству, г.  Москва

Горбунова Александра Алексеевна, соискатель кафедры городского кадастра, Государственный университет по землеустройству, г. Москва,

Sevostiyanov A.V., sevav39@mail.ru

Gorbunova A.A., alyatretya@mail.ru

Аннотация:
В
статье рассматривается вопрос установления и описания границ населенных
пунктов. Правильно установленная граница населённого пункта оказывает влияние
на эффективность использования земель не только в границах населённого пункта,
но и приграничных земель, например, сельскохозяйственного назначения или
лесных. Вопрос определения принадлежности приграничных земель к той или иной
категории земель, являются одной из важнейших проблем, препятствующих
разработке документов территориального планирования. В статье предлагается методическая последовательность разработки
проекта установления границ населенных пунктов в составе документов
территориального планирования.

Summary: The article considers the issue of establishing and
describing the boundaries of settlements. A correctly established border of a
settlement affects the efficiency of land use not only within the boundaries of
a settlement, but also of land areas, for example, agricultural or forest. The
issue of determining whether a borderland belongs to a particular land category
is one of the most important problems that impede the development of
territorial planning documents. The article proposes a methodological sequence
for developing a project for establishing the boundaries of settlements as part
of territorial planning documents.

Ключевые
слова: установление границ, приграничный земельный участок,
земельный налог, территориальное планирование, генеральный план, правила
землепользования и застройки

Keywords: establishment of boundaries, land area, land tax, territorial planning, master plan, land use and development regulations

Качественный учёт земель требует точного установления границ
населённых пунктов. Установление таких границ осуществляется в документах
территориального планирования: схемах территориального планирования
муниципальных районов и генеральных планах поселений и городских округов.
Однако, во многих случаях, в связи с тем, что часто границы земельных участков,
поставленных на кадастровый учёт ранее, не совпадают с границами населённого
пункта, установленными в документе территориального планирования или проекте
планировки территории, необходимо проведение дополнительных землеустроительных
работ.

Отсутствие сведений о границах населенных пунктов
создаёт неудобства органам местного самоуправления в решении вопросов
предоставления земельных участков, физическим и юридическим лицам в оформлении
прав собственности, инвесторам в размещении объектов капитального
строительства. Это приводит к серьёзному недобору в местный бюджет земельного
налога и арендной платы и, как следствие, к отставанию в устойчивом развитии
как городских, так и сельских поселений. С этой точки зрения необходимость
ускорения землеустроительных работ по установлению границ населённых пунктов
становится очевидной.  Поэтому целью
исследования является предложение о методической последовательности разработки
и утверждения проекта установления границ населенных пунктов.

О необходимости регулирования процесса определения
и установления границ населенных пунктов, начиная с утверждения документа
территориального планирования, заканчивая внесением сведений о них в Едином
государственном реестре недвижимости (далее – ЕГРН), говорят следующие цифры.
По состоянию на февраль 2018 г. в Российской Федерации утверждено 93 %-та генеральных
планов, а внесено в ЕГРН всего лишь 18 %-ов [1]. В Московской области на 12
марта 2018 г. утверждено                92
%-та генеральных планов, а внесено в ЕГРН всего лишь 9 %-ов [2;3].

По состоянию на 1 января 2019 года на всей
территории Российской Федерации в ЕГРН внесены сведения о 35 269 границах
населенных пунктов (23 % от общего их количества — 155 757) [4].

Практика межевания объектов землеустройства и постановки на кадастровый учёт земельных участков, примыкающих к границам населённых пунктов, показывает серьёзные отставания в учёте таких участков из-за неустановленных границ населённых пунктов. Такие участки предлагаем называть «приграничными». Приграничный земельный участок – одна или несколько границ которого совпадают с границами административно-территориального образования (в данном случае населённого пункта). Правильно установленная граница населённого пункта, расположенного на землях конкретного поселения, оказывает влияние на эффективность использования земель землепользователями не только в границах населённого пункта, но и приграничных земель, например, сельскохозяйственного назначения или лесных. Покажем это на примере границы д. Новогрязново городского округа Мытищи Московской области (Рисунок 1).

На рисунке 1 видно наложение границ земель
населенного пункта и земель лесного фонда. На рисунке синим цветом обозначены
существующие границы населенного пункта, а красным — границы населенного пункта
с учетом земель, имеющих «двойное» назначение: в соответствии с данными
государственного лесного реестра – это земли лесного фонда, а в соответствии с
данными ЕГРН – земли населённых пунктов, поскольку по процедуре,
предусмотренной законодательством, подлежат возможному включению в границы
населенного пункта.

Это наложение сохранилось и на карте градостроительного зонирования в составе Правил землепользования и застройки городского округа Мытищи в части д. Новогрязново (Рисунок 2, салатовая штриховка).

ФГБУ «Рослесинфорг» провел графическое
совмещение материалов лесоустройства на границы городского округа Мытищи и
выявил случившиеся наложения категорий земель друг на друга, что привело к
спорам между хозяйствующими субъектами [5].

 Чтобы
отразить такие ситуации в правила землепользования и застройки городского
округа Мытищи введены соответствующие условные обозначения – территории
двойного учета [6]. В соответствии с пояснительной запиской на карте
градостроительного зонирования отображены территории двойного учета и
предписано, что до его устранения в порядке, установленном законодательством,
на указанных территориях градостроительные регламенты не устанавливаются.

Как видим из представленных рисунков 1 и 2,
наложения касаются «приграничных земельных участков» и приводят к спорным
ситуациям. Такие спорные ситуации были бы исключены, если бы границы населенных
пунктов были должным образом установлены и закреплены на местности.

Из этого следует, что несоответствие границ
придаёт приграничным земельным участкам особый статус и освобождает их от
регламентов. А из принципа, «что не запрещено, то разрешено» вытекают
негативные последствия, в первую очередь, нарушается принцип правового режима
земель населенных пунктов, например, появляется самовольная застройка. Чёткое
установление границ населенных пунктов способствует устранению указанных
несоответствий и позволяет соблюдать правовой режим земельных участков.

В дальнейшем при проведении работ по
установлению границ населенных пунктов, смежных с лесными массивами, необходимо
четкое закрепление границ и согласование их месторасположения с
соответствующими органами власти.

Противоречия, возникающие при определении категории земель конкретных земельных участков, в том числе при установлении границ населённых пунктов, являются одной из важнейших проблем, препятствующих разработке документов территориального планирования [7]. Согласно ЕГРН одни и те же земли могут числиться и в лесном фонде Российской Федерации, и в землях городов (что доказывает рассмотренный выше генеральный план городского округа Мытищи Московской области).

В свою очередь, наличие утверждённых документов
территориального планирования не гарантирует установления и описания границ
населенных пунктов в полном объёме. Генеральный план утвержден, границы
определены в составе генплана, но ни в ЕГРН, ни тем более на местности, их нет.
Этому причина – отсутствие методики по описанию и закреплению любых
административно-территориальных границ, а также законодательной нормы,
определяющей обязательность и сроки внесения сведений о границах населённых
пунктов в ЕГРН и установление их на местности после утверждения.

Чтобы восполнить пробел, связанный с отсутствием методики, предлагается следующая методическая последовательность разработки проекта установления границ населенных пунктов в составе документов территориального планирования (Рисунок 3):

Согласно Градостроительному Кодексу РФ обязательным условием разработки проекта генерального плана, являются публичные слушания по разрабатываемому проекту [8]. Например, проведение публичных слушаний по проекту генерального плана в Московской области включает в себя работу Главархитектуры Московской области, его территориальных управлений (подразделений), органов местного самоуправления (ОМС), проектных институтов и иных органов через ФГИС ТП и выглядит примерно так (рисунок 4):

Так как вопросы изменения категорий земель,
путём включения/исключения их из границ населенных пунктов является очень
острым и важным, предлагается разрабатывать проект границ населенных пунктов
(отдельный том в составе проекта генерального плана). В этом случае
землеустройство необходимо рассматривать как экономический и организационный
механизм управления земельными ресурсами, который необходимо применять при
разработке документов территориального планирования. Проект границ будет
включать в себя обоснованные землеустроительные мероприятия по распределению
земель и установлению границ населенных пунктов и рассматриваться на публичных
слушаниях по генеральному плану, что существенно сократит последующие споры о
«приграничных» земельных участках.

Список литературы

1. C начала 2018 года количество сведений о
   границах населенных пунктов в ЕГРН увеличилось на 8% [Электронный ресурс] /
   Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии. — Режим
   доступа: https://rosreestr.ru/site/press/news/s-nachala-2018-goda-kolichestvo-svedeniy-o-granitsakh-naselennykh-punktov-v-egrn-uvelichilos-na-8/.
2. Кадастровая палата продолжает внесение в
   ЕГРН сведений о границах объектов землеустройства [Электронный ресурс]. — Режим
   доступа: https://odin.ru/news/?id=48872.
3. В Подмосковье утвердили 92% генеральных
   планов муниципалитетов [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://krasnogorskriamo.ru/article/134589/v-podmoskove-utverdili-92-generalnyh-planov-munitsipalitetov.xl.
4. По состоянию на 1 января 2019 года в ЕГРН
   содержатся сведения о 23 % границ населенных пунктов [Электронный ресурс] /
   Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии. – Режим
   доступа: https://rosreestr.ru/site/press/news/po-sostoyaniyu-na-1-yanvarya-2019-goda-v-egrn-soderzhatsya-svedeniya-o-23-granits-naselennykh-punkto/.
5. Генеральный план
   городского округа Мытищи Московской области [Электронный ресурс] /официальный
   сайт органов местного самоуправления. Городской округ Мытищи. – Режим
   доступа:  http://www.mytyshi.ru/events/master-plan-and-land-use-and-development-rules.php
6. Правила
   землепользования и застройки городского округа Мытищи Московской области
   [Электронный ресурс] /официальный сайт органов местного самоуправления.
   Городской округ Мытищи. – Режим доступа: http://www.mytyshi.ru/events/master-plan-and-land-use-and-development-rules.php
7. https://cyberleninka.ru/article/n/territorialnoe-planirovanie-o-probleme-protivorechiy-mezhdu-ranee-utverzhdennymi-i-pozdnee-utverzhdaemymi-dokumentami.
8. Российская Федерация. Законы.
   Градостроительный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: федер.
   закон от 29.12.2004 г., №190-ФЗ // Справочно-правовая система «Консультант
   Плюс».

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10030

ФИНАНСОВЫЕ РЕСУРСЫ ПРЕДПРИЯТИЯ

FINANCIAL
RESOURCES OF THE ENTERPRISE

Зайцева Ирина Анатольевна, доцент,
кафедра экономики транспорта, Петербургский государственный университет путей
сообщения Императора Александра I

Zaytseva
Irina Anatolyevna, Associate
Professor, Department Economics of Transport, Emperor Alexander I St.
Petersburg State Transport University

Молдован Артем Анатольевич, доцент,
кафедра экономики транспорта, Петербургский государственный университет путей
сообщения Императора Александра I

Moldovan
Artem Anatolevich, Associate
Professor, Department Economics of Transport, Emperor Alexander I St.
Petersburg State Transport University

Аннотация: Финансовые ресурсы являются материальным воплощением
финансовых отношений, лежащих в основе организации и реализации финансовой
политики предприятия. В целях определения основных видов финансовых ресурсов
предприятия в статье анализируются существующие подходы к пониманию сущности и
содержания данной категории. Авторы выделяют внешние и внутренние источники
поступления финансовых ресурсов, которые далее дифференцируют на собственные,
привлеченные и заемные.

Summary: Financial resources are the material embodiment of financial relations
underlying the organization and implementation of the financial policy of the
enterprise. In order to determine the main types of financial resources of an
enterprise, the article analyzes existing approaches to understanding the
nature and content of this category. The authors identify external and internal
sources of financial resources, which are further differentiated into own,
attracted and borrowed.

Ключевые
слова: финансовые ресурсы
предприятия, внешние и внутренние источники, собственные, заемные и
привлеченные средства, денежные средства, прибыль, амортизационные отчисления.

Keywords: financial resources of the enterprise, internal and external sources of
own, borrowed and borrowed funds, cash, profit, and depreciation.

Состояние
отечественной финансово-экономической системы под воздействием современного
общемирового кризиса, определяет объективную необходимость реорганизации существующих
систем и функционирующих механизмов управления финансовыми ресурсами
предприятия. В значительной мере увеличивается важность обеспечения финансовой
устойчивости предприятия как базового фактора их формирования на рынке и
дальнейшего перспективного развития.

Практика
свидетельствует, что успешные российские предприятия ориентированы, прежде
всего, на адаптацию к сложным рыночным условиям хозяйствования, выявление и
оптимальное приложение своих конкурентных преимуществ на различных типах рынка,
увеличение своей рыночной стоимости. Важно подчеркнуть, что большинство
хозяйствующих субъектов находятся в кризисном состоянии. Это объясняется
несколькими причинами, в том числе:

• дефицит финансовых ресурсов;
• низкий уровень финансового менеджмента;
• отсутствие проработанных финансовых
  стратегий и др.

В
этой связи целесообразно провести дополнительное исследование, направленное на
углубление теоретических представлений о такой категории, как финансовые
ресурсы предприятия, их разновидностям, аккумулированию и преумножению.

При
изучении содержательного наполнения категории «финансовые ресурсы
предприятия» следует отметить, что существует множество альтернативных
подходов к их пониманию. Так, Б.А. Райзберг понимает под финансовыми ресурсами
совокупность различных видов денежных средств и финансовых активов, которыми
обладает субъект хозяйствования [7, c.600].  При этом они выступают как конечный результат
взаимодействия всех поступлений и затрат, а также распределения этих средств.

В.Г.
Золотогоров подразумевает под финансовыми ресурсами доходы, накопления и
поступления в денежной форме, находящиеся в распоряжении хозяйствующего,
основное предназначение которых заключается в выполнении имеющихся финансовых
обязательств, осуществлении затрат, связанных с расширенным воспроизводством,
финансово-экономическом стимулировании и удовлетворении нужд трудящихся [2,C.121].

Л.Н.
Павлова дает достаточно ограниченное определение финансовым ресурсам, относя к
ним исключительно собственные источники финансирования воспроизводственных
процессов, остающиеся в распоряжении предприятия после выполнения всех текущих
обязательств. Подобное толкование не вполне корректно. Это обусловлено тем, что
хозяйствующий субъект не является замкнутой системой. Он взаимодействует с
внешней средой и на него оказывает непосредственное воздействие целый ряд
факторов. Как видно, данная трактовка не охватывает заемные и привлеченные
средства, которые в условиях финансово-экономического кризиса играют важную
роль в обеспечении устойчивого функционирования предприятия.

По
мнению И.А. Бланка, финансовые ресурсы представляют собой совокупность
собственных и заемных денежных средств, а также их эквивалентов, поступающих в
форме денежных фондов целевого характера, предназначение которых сводится к
обеспечению его хозяйственной деятельности в будущих периодах [1,C.78].

Н.В.
Колчина определяет их, как совокупность собственных денежных доходов и внешних поступлений,
которые необходимы для полноценного и своевременного выполнения финансовых
обязательств предприятия, финансирования текущих затрат и затрат, связанных с
расширением производства.

Особый
интерес вызывает мнение Е.П. Коптевой, которая предлагает рассматривать
финансовые ресурсы предприятия как форму стоимости, которая его обслуживает и
по поводу которой складываются финансовые отношения между участниками
воспроизводственного процесса [4,C.44].

Таким
образом, анализ существующих точек зрения различных авторов на предметное
содержание категории «финансовые ресурсы предприятия», позволил систематизировать
их основные виды.

Как правило, большинство авторов выделяют
следующие виды финансовых ресурсов предприятия по источникам формирования:

• внутренние;
• внешние.

Первую группу традиционно составляют
внутренние источники, формируемые за счёт собственных средств. При этом их
целесообразно разделить на доходы (прибыль, получаемая от реализации продукции
и оказания услуг, прибыль, поступающая от финансовых операций, целевые доходы и
т.д.) и поступления (амортизационные отчисления, взносы учредителей, устойчивые
пассивы, мобилизация внутренних ресурсов, страховые возмещения и т.д.).

Следует отметить, что прибыль, которая
остается в распоряжении предприятия может быть направлена на:

• потребление;
• реинвестирование в устойчивое развитие
  организации;
• инвестирование в принципиально иные
  проекты, не связанные с функциональной деятельностью хозяйствующего субъекта и
  др.

Амортизационные отчисления — это денежное
выражение стоимости износа основных производственных фондов и нематериальных
активов. Примечательно, что для них свойственна двойственная природа. Это
обусловлено тем, что они включены в состав затрат, направляемых на производство
продукции, после чего они вместе с выручкой от реализации поступают на
расчетный счет и становятся внутренним источником финансирования как воспроизводственного
процесса.

Внешние источники целесообразно
дифференцировать на заемные (кредиты, ссуды, займы, лизинг и т.д.) и
привлеченные (бюджетные ассигнования, средства, полученные от вышестоящих
организаций, отечественные и иностранные инвестиции, кредиторская задолженность
и т.д.).

Вместе с тем, следует отметить, что
вариативность разновидностей финансовых ресурсов на конкретном предприятии
зависит от его региона функционирования, отраслевой специфики,
организационно-правовой формы хозяйствования, количестве работников и других
факторов [8, C.
106].

Таким образом, финансовые ресурсы
предприятия играют особую роль в его устойчивом развитии. В научной литературе
представлены внутренние источники финансовых ресурсов предприятия, которые
целесообразно дифференцировать на доходы и поступления, и внешние, которым
относятся заемные и привлеченные. При этом оптимальная структура финансовых
ресурсов оказывает прямое влияние на устойчивость хозяйствующего субъекта и его
стабильное развитие.

Список использованной литературы

1. Бланк И. Финансовый менеджмент. М.: Ника-Центр.
   2004, 245 c.
2. Золотогоров В.Г. Экономика:
   энциклопедический словарь. Минск: Книжный дом, 2004, 346 c.
3. Финансы организаций (предприятий): учебник
   для студентов вузов / Под ред. Н.В.Колчиной. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.:
   ЮНИТИ-ДАНА, 2009, 402 c.
4. Молдован А.А. Совершенствование источников
   финансовых ресурсов предприятия // Успехи 
   современной науки. 2016 Т..2 №9 С.43-44
5. Международный бизнес: учебник
   / Под ред. В.А. Черненко. — Санкт-Петербург, 2012, 421c.
6. Федосов В.А., Молдован А.А.
   Проблема суверенных долгов  в мировой
   экономике //  Финансы и кредит 2013
   №28  С.32-38
7. Скороход А.Ю. Индивидуальные долгосрочные
   счета как способ привлечения долгосрочного капитала на финансовый рынок
   России  // Молодой ученый.2015.
   №12(92)  С.499-502
8. Трушевская А.А., Кретова Н.Н. Современный
   системный подход к формированию управленческой отчетности предприятия //
   Проблемы современной экономики 2016 №2 С.102-113

УДК 004; 338.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10029

Угрозы и возможности развития рынка информационных технологий России в
санкционный период

Threats
and opportunities for the development of the Russian information technology
market during the sanctions period

Гайдук Наталья Викторовна, канд. экон. наук, доцент, ФГБОУ ВО «Кубанский
государственный аграрный университет им. И. Т. Трубилина»

Вороков Адам Схатбиевич, кандидат сельскохозяйственных наук,
ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет им. И. Т. Трубилина»

Gayduk Natalia Viktorovna, Cand. Econ. Sci., Associate Professor, Kuban
State Agrarian University named after I. T. Trubilinа

Vorokov Adam Skhatbiyevich, Сandidate of agricultural Sciences,
Kuban State Agrarian University named after I. T. Trubilinа

Аннотация: Общемировой тренд
– цифровизация экономики – становится все более актуальным в России, особую роль приобретает развитие информационных технологий,
которое значительно затруднено в условиях санкций, налагаемых на экономику нашей
страны. В статье рассмотрено развитие рынка информационных технологий России
в санкционный период. Изучены угрозы рынку и возможности развития отечественной ИТ-продукции. Представлены данные по
развитию крупнейших ИТ-компании
России, а также прогнозы экспертов и основные индикаторы развития
отрасли информационных технологий в соответствии с тенденцией к цифровизации
экономики и проектом Стратегии развития отрасли ИТ.

Summary: The global trend — the digitalization of the
economy — is becoming more and more relevant in Russia, the development of
information technology, which is significantly hampered by sanctions imposed on
our country’s economy, is becoming more and more important. The article
considers the development of the Russian information technology market during
the sanctions period. Threats to the market and opportunities for the
development of domestic IT products have been studied. Data on the development
of Russia’s largest IT companies are presented, as well as forecasts of experts
and key indicators of the development of the IT industry in line with the trend
towards digitization of the economy and the PROJECT of the IT Industry
Development Strategy.

Ключевые слова: рынок
информационных технологий,  цифровизация  экономики,
санкции, ИТ-продукция, ИТ-компании, импортозамещение, стратегия, индикаторы развития.

Keywords: market for information technology,
digitalization of the economy, sanctions, IT products, IT companies, import
substitution, strategy, development indicators.

В XXI веке развитие рынка
информационных технологий является необходимым условием для обеспечения
экономического развития, информационного суверенитета и технологического
прогресса стран мира. Одновременно с укреплением национальных рынков ИТ каждая
развитая страна стремится к активному участию в международной кооперации и
системе разделения труда. Однако различные геополитические вызовы могут
существенно повлиять на данный процесс как в положительную, так и отрицательную
сторону.

Новым трендом мирового экономического и социального
развития сегодня является цифровизация,
пришедшая на смену информатизации и компьютеризации. Цифровизация основывается
на цифровом представлении информации, ведущем в масштабах экономической и
социальной жизни всего мира и каждой отдельной страны к повышению эффективности
экономики и улучшению качества жизни [10]. 

В России в 2017 г. была принята
Государственная программа развития цифровой экономики, предлагающая развитие
инфраструктуры хранения и обработки данных, при которой все процессы и
транзакции основываются на современных цифровых технологиях. Согласно отчету
McKinsey «Цифровая Россия: новая реальность», объем цифровой экономики в нашей
стране за последние годы вырос на 59 %, что составляет 24% от общего прироста
ВВП. И в ближайшие годы,  по прогнозам
экспертов, цифровая трансформация затронет практически все ключевые отрасли, в
том числе ИТ-индустрию, телекоммуникационный сектор, финансовый сектор, ритейл
и товары широкого потребления, производство, образование, здравоохранение,
медиаиндустрию. В этой связи особую роль приобретает развитие информационных
технологий, которое значительно затруднено в условиях санкций, налагаемых на
экономику России.

Начиная
с 2014 года Российская Федерация вступила в так называемый санкционный период,
и влияние политики на стабильность и развитие рынка информационных технологий
стало очевидным. Кризис в отношениях с западными странами содержит в себе
большое количество угроз российскому рынку ИТ, однако не стоит забывать о
возможностях развития национального рынка, которые открылись перед Россией в
связи со сложившейся геополитической ситуацией.

Санкции
в отношении России и отдельных российских организаций выявили серьезную
уязвимость и зависимость всех отраслей российской экономики от иностранных
производителей. И если товары народного потребления относительно легко можно
заместить, то с информационными технологиями ситуация сложнее – замещать, как
правило, нечем. 

Введение санкций США и ЕС сделало очевидным
зависимость Российской Федерации от иностранного программного и аппаратного
обеспечения.

 Первая волна
санкций повлекла для России заморозку многих совместных проектов с иностранными
компаниями, например, с Red Hat – одним
из основных разработчиков операционных систем для крупных серверов «Linux», а
также прекращение сотрудничества платежных систем «Visa» и «Master Card» с
некоторыми российскими банками. Последнее явилось угрозой отключения России от международной
система обмена финансовой информацией системы SWIFT, а так же указало на
необходимость создания мощной национальной платежной системы [1].

Затем прекратилось сотрудничество со стороны таких
гигантов как «Microsoft», «HP», «Symantec» и «Oracle» с рядом банков и компаний,
попавших под санкции. 

В общем виде
ограничения, накладываемые санкциями, можно назвать не полномасштабными,
направленными на все российские компании, а выборочными,  направленными против отдельных компаний.

На данный момент ситуация на российском рынке
информационных технологий довольно неоднозначная, т.к. непонятно как в
дальнейшем будут развиваться отношения с Западом. Однако негативное влияние
санкций заметно уже сейчас. Среди угроз российскому рынку информационных
технологий можно выделить следующие:

1. Отток иностранных
   инвесторов. Охлаждение отношений между Россией и США и ЕС вызывает беспокойство
   инвесторов за надежность вкладов в проекты на территории Российской Федерации,
   т.к существует вероятность попадания этих проектов в санкционный список. Так же
   в связи со сложившейся геополитической ситуацией непонятны и непредсказуемы для
   инвесторов ответные действия России. Особенно заметен отток иностранных
   инвестиций из рынка облачных технологий [2].
2. Недостаток
   собственных инвестиций в информационные технологии. Отток иностранных
   инвестиций обострил проблему недостаточности расходов на ИТ. В России в 2015
   году расходы на информационные технологии составили примерно 34 миллиарда
   долларов, что в разы меньше, чем расходы ведущих стран мира: США – свыше 650
   млрд. долларов, Китай – 185 млрд. долларов, Япония – 146 млрд. долларов.
3. Неэффективность
   больших государственных проектов. Политика импортозамещения обозначила
   необходимость создания собственного программного и аппаратного обеспечения. За
   разработку продуктов и услуг рынка информационных технологий взялись не только
   частные компании, но и государственные. И как показала практика, большие
   государственные проекты оказались наименее эффективными и результативными.
   Этому есть ряд причин: низкий уровень финансирования, коррумпированность госаппарата,
   долгосрочность выполнения проектов и т.д.
4. Угроза малому и
   среднему бизнесу. К данной категории риска можно отнести как малые и средние
   компании-разработчики продуктов и услуг рынка информационных технологий, так и
   компании-потребители. Компании-разработчики из-за ограниченности бюджета не
   смогут создать сильный конкурентоспособный продукт, а компании–потребители по
   той же самой причине не смогут полностью сменить программное и аппаратное
   обеспечение  с импортного на
   отечественное [3].
5. Отсутствие
   равноценных аналогов некоторой ИТ-продукции. Далеко не все иностранные продукты
   и услуги имеют равноценные аналоги в России. Поэтому некоторым предприятиям
   нецелесообразно переходить на отечественную продукцию, не отвечающую их
   требованиям. А в случае введения полномасштабных санкций и возникновения
   необходимости замены иностранных товаров и услуг на российские, возможно снижение
   эффективности бизнес-процессов предприятий из-за несоответствия требований
   предприятий к функционалу и производительности продуктов отечественного рынка
   информационных технологий.
6. Рост цен на
   импортную ИТ-продукцию. Значительный рост цен, связанный в первую очередь с увеличением
   курса доллара, в разы увеличил расходы российских компаний, пользующихся
   иностранной ИТ-продукцией.
7. Необходимость
   переквалификации кадров. Большое количество квалифицированных российских
   специалистов, занимавшихся разработкой и сопровождением иностранного
   программного обеспечения могут остаться без рабочих мест и будут вынуждены
   переквалифицироваться, что в свою очередь грозит им снижением заработной платы
   и необходимостью сертификации в новой сфере деятельности.

Наряду с угрозами, нависшими над российским рынком
информационных технологий, появилась масса возможностей развития отечественной ИТ-продукции:

1. Увеличение спроса на отечественную продукцию. Резкий
   рост цена на иностранное программное и аппаратное обеспечение вынудил некоторые
   российские компании переходить на отечественные продукты и услуги рынка
   информационных технологий. Таким образом, некоторые российские
   фирмы-разработчики получили возможность увеличить сбыт своей продукции за счет
   компании, ранее пользовавшихся иностранным софтом. Ярким примером тому могут
   послужить продукты фирм «1С» и «SAP». Эти
   компании конкурируют на российском рынке информационных технологий уже давно,
   т.к. являются крупнейшими разработчиками систем автоматизации деятельности
   предприятий. Однако увеличение курса евро стало причиной подорожания продукта
   немецкой фирмы, и теперь все больше и больше компаний выбирают продукт
   российской формы «1С».
2. Разработка полнофункциональных аналогов иностранной
   продукции. Введение санкций и увеличение курса евро и доллара стали причиной
   подорожания иностранной продукции рынка информационных технологий. Новые цены
   стали неприемлемыми для некоторых российских потребителей из-за чего возникла
   необходимость разработки отечественных полнофункциональных аналогов иностранной
   продукции. Таким образом, перед российскими фирмами-разработчиками открылись
   новые возможности для создания востребованной продукции рынка ИТ.
3. Сотрудничество в
   рамках БРИКС и ЕАЭС. Российский  рынок
   информационных технологий получит новые возможности роста и развития благодаря
   сотрудничеству в рамках БРИКС и ЕАЭС. Поставщики ИТ-услуг получат доступ к
   широкому рынку сбыта и смогут  тем самым
   компенсировать, а возможно и увеличить, объемы продаж потерянные из-за введенных санкций. Новые контракты,
   заключенные на рынке информационных технологий в рамках сотрудничества с
   вышеупомянутыми геополитическими союзами, помогут развиваться российскому рынку
   с еще большими темпами.
4. Переориентация пользователей в сторону российских центров
   хранения данных.

Как видно из всего
вышесказанного, санкционный период характеризуется не только угрозами,
нависшими над российским рынком информационных технологий, но и открывшимися
возможностями роста и развития. Поэтому однозначно ответить «хорошо» или
«плохо» будет развиваться рынок ИТ в ближайшее время невозможно.

Очевидно, что необходимо активно развивать политику
импортозамещения. В этой связи значительно возрастает
роль ИТ-компаний и фирм – разработчиков программного обеспечения, которые
демонстрируют активное развитие и рост показателей деятельности.

Аналитический центр TAdviser ежегодно выпускает новый ранкинг 100 крупнейших компаний, работающих на российском ИТ-рынке. В таблице 1 представлена динамика развития Топ-10 крупнейших компаний с 2014 по 2018 годы.

По итогам 2018 г., суммарная выручка
100 крупнейших ИТ-компаний в России, вошедших в ранкинг TAdviser100, составила
1,477 трлн. руб., что на 9% выше показателя предыдущего ранкинга [8].

63% выручки 100
крупнейших российских ИТ-компаний получили благодаря оказанию ИТ-услуг. Доля
этого сегмента в последние годы стремительно растет – увеличилась на 20% по
сравнению с 2017 г. Доля разработки ПО с 2017 г. сократилась почти вдвое – с
30% до 14%. Это связано с тем, что заказная разработка ПО в последние годы
стала практически неотделима от оказания ИТ-услуг, а сегмент коробочных
программных продуктов развивается слабо [9].

По прогнозам аналитиков, что в
ближайшие годы российский рынок ИТ-услуг ждут значительные изменения. Поэтому
каждому его участнику важно быть внимательным к трендам. Сегодня рынок
ИТ-сервисов России динамично развивается, несмотря на то что, по данным
Gartner, составляет всего 0,5% мирового рынка. Многие эксперты отмечают его
стабильный рост и перспективы, которые откроются перед компаниями и
потребителями. В 2017 г. объем ИТ-рынка России составил 21,8 млрд. долл.,
в 2018 г. – 22,6 млрд. долл., на 2019 г. прогнозируется продолжение роста.

Этот прогноз подтверждается данными
компании PAC (Pierre Audoin Consultants), согласно исследованию «Russia
– IT Market 2016-2022: Market Figures – Software & IT Services» (от 17.07.2018 г.). По данным Gartner, сегмент ИТ-услуг –
 второй по величине среди других
сегментов ИТ-рынка России. В своем исследовании IDC также отмечает рост
показателей рынка ИТ-услуг России: с 5,1 млрд. долл. в 2017 г. до 5,4 млрд.
долл. – в 2018 г [6]. Объем сегмента ИТ-услуг в абсолютном значении вырос, но
при этом PAC указывает на снижение темпов роста в целом. Из исследования мы
видим следующие цифры (таблица 2).

В конце 2018 г. Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций представило проект обновленной стратегии развития отрасли информационных технологий, охватывающей период 2019–2025 гг. с перспективой до 2036 г. В документе подчеркивается: речь идет об актуализации стратегии 2014–2020 гг. В новом документе больше внимания уделяется вопросам импортозамещения программных продуктов для ОПК, госструктур и стратегически значимых предприятий. Авторы проекта резюмируют: «Отрасль ИТ России имеет потенциал глобальной конкурентоспособности и должна стать одной из важнейших точек роста российской экономики до 2036 г.».

Новая стратегия учитывает «особый
сценарий» развития ИТ в России, когда долговременное обострение
международной обстановки вынуждает ограничивать доступ к импортным
продуктам. Так, госкомпаниям предписано к 2021 г. перейти
на российский софт.

Кроме перехода к постиндустриальному
технологическому укладу, авторы Стратегии ставят задачей обеспечить цифровой
суверенитет России в условиях враждебных действий противника:

Характеризуя современное состояние
дел, в проекте Стратегии развития отрасли ИТ записано, что в отрасли
информационных технологий работают около 350 тыс. человек, что составляет 0,5%
занятых в России. Ее удельный вес в ВВП за период 2010–2017 гг.
демонстрировал устойчивую положительную динамику, увеличившись с 0,58% в
2010 г. до 0,88% в 2017 г. Однако этот показатель в 2–3 раза ниже,
чем в таких странах, как Финляндия, Швеция, Великобритания, Германия, Франция,
Япония.

В 2017 году рост рынка ИТ (в
постоянных ценах) составил 12%. Самые высокие темпы роста демонстрируют
организации, осуществляющие деятельность по обработке данных, хостингу и
разработке ПО. В структуре продукции отрасли около 45% занимают услуги по
разработке и тестированию ПО, 25% – услуги по обработке данных и хостингу.

Отметим, что главными сдерживающими развитие ИТ‑сектора факторами являются: 1) обострившийся в последние годы дефицит кадров; 2) недостаточный уровень подготовки специалистов; 3) недостаточно высокая популярность профессий отрасли информационных технологий, т.е. факторы связанные с человеческим потенциалом. Также в документе представлены основные индикаторы развития отрасли информационных технологий по факту 2017 г. и на перспективу до 2025 г. (таблица 3) [7].

Прогнозируется увеличение удельного
веса отрасли информационных технологий в ВВП с 2017 года по 2020 год на 20 %, а
с 2017 по 2025 –  на 65 %. Объем
экспорта компьютерных и информационных услуг за тот же период возрастет на 54 %
и 135 % соответственно. Кроме того, ожидается значительный рост производительность труда в ИТ-отрасли
и увеличение удельного веса численности занятых в ИТ-отрасли в численности
занятых по экономике.

Таким образом, российский рынок
информационных технологий продолжает активно развиваться и в условиях санкций. И
хотя до сих пор не стартовали проекты, предусмотренные программой «Цифровая
экономика»,  многие заказчики уже начали
тестировать решения на базе прорывных технологий. Появились интересные решения,
созданные российскими разработчиками на базе открытого программного
обеспечения. Растет спрос на ИТ-услуги, которые помогут бизнесу быстрее адаптироваться
к изменениям и повысить его конкурентоспособность.

Литература

1. Мюллер А.Ю.  Влияние санкций на рынок информационныхтехнологий в России: Международный научно-исследовательский журнал. – 2014. –  №12– 2 (31). – С. 30
2. История возникновения и развитие фирмы «1С» — крупнейшего ИТ-разработчика России / Гайдук Н.В., Гайдук М.В., Дударь К.С. // Colloquium-journal. 2019. № 15-8 (39). С. 53-57.
3. Минаков В. Ф., Лобанов О. С., Артемьев А. В. Кластеры потребителей телекоммуникационных сервисов // Международный научно-исследовательский журнал = Research Journal of International Studies. – 2014. – № 6-1 (25). – С. 60-61.
4. NANOTECHNOLOGY MARKET RESEARCH: DEVELOPMENT AND PROSPECTS / Golubev S.S., Sekerin V.D., Gorokhova A.E., Gayduk N.V. // Espacios. 2018. Т. 39. № 36.
5. Транснациональные корпорации в мировой экономике / Гайдук М.В., Гайдук В.И., Гайдук Н.В. // В сборнике: Научное обеспечение агропромышленного комплекса. Сборник статей по материалам 74-й научно-практической конференции студентов по итогам НИР за 2018 год. Ответственный за выпуск А.Г. Кощаев. 2019. С. 731-734.
6. Российский рынок ИТ-услуг: итоги года, прогноз на будущее [Электронный ресурс] Код доступа: https://www.osp.ru/partners/13054737/.
7. Стратегия развития отрасли информационных технологий в России [Электронный ресурс] Код доступа: http://www.tadviser.ru/index.php/
8. Ранкинг TAdviser100: Крупнейшие ИТ-компании в России 2019 [Электронный ресурс] Код доступа: http://www.tadviser.ru/index.php/.
9. Рынок ИТ: итоги 2018 [Электронный ресурс] Код доступа: http://www.cnews.ru/reviews/rynok_it_itogi_2018.
10. КиберЛенинка: [Электронный ресурс] Код доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/tsifrovizatsiya-i-ee-vliyanie-na-rossiyskuyu-ekonomiku-i-obschestvo-preimuschestva-vyzovy-ugrozy-i-riski.

УДК 330.3

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10028

Сфера
образования как источник формирования человеческого капитала: динамика
государственного финансирования в России

Education as a source of human capital formation: the
dynamics of public funding in Russia

Качагина
О.В., Рожкова Е.А., Федеральное государственное бюджетное образовательное
учреждение высшего образования «Ульяновский государственный университет»

Kachagina O.V., Rozhkova E.A.

Аннотация:
В статье авторы обосновывают значимость инвестирования в образование как важную
составляющую человеческого капитала страны. В этой связи авторами проводится
анализ динамики различных источников финансирования сферы образования в России.
Исследуется состояние основных фондов и уровень технического оснащения учебных
заведений, динамика количества бюджетных мест в учебных заведениях среднего
профессионального и высшего образования. Особо выделяется проблема снижения
финансовой доступности высшего образования для населения. Авторы считают, что
рост доступности образовательных услуг через несколько лет принесет значительный
экономический эффект.

Summary: In the
article, the authors justify the importance of investing in education as an
important component of the country’s human capital. In this regard, the authors
analyze the dynamics of various sources of funding for education in Russia. The
state of the basic funds and the level of technical equipment of educational
institutions, the dynamics of the number of budget places in secondary
vocational and higher education institutions are investigated. The problem of
reducing the financial accessibility of higher education for the population is
highlighted. The authors believe that the increase in the availability of educational
services in a few years will bring a significant economic effect.

Ключевые слова:
Человеческий капитал, образование, финансирование образования, государственные
расходы.

Key words:
Human capital, education, funding of education, public expenditures.

Череда
мировых и государственных экономических кризисов, несколько волн инфляции,
замедление экономического роста за последние десятилетия – все эти факторы,
несомненно, могли негативно отразиться на состоянии социальной сферы страны, в
том числе —  на государственном финансировании
различных составляющих человеческого капитала страны.

Человеческий
капитал представляет собой определенный запас знаний, способностей и навыков,
сформированный и накопленный человеком в результате инвестиций, используемый в
одной из сфер общественного воспроизводства и содействующий росту
производительности труда [2].

Согласно
известным исследованиям американских экономистов К. Макконелла и С. Брю [4],
повысить уровень человеческого капитала можно при помощи инвестирования в его
основные компоненты – образование, здравоохранение и мобильность работника.

В
эпоху экономики знаний и высокой конкуренции особую актуальность приобрела
задача поиска таких источников формирования человеческого капитала, благодаря
которым человек развивал бы свои уникальные компетенции и навыки, то есть
возросла роль капитала образования как важнейшей составляющей человеческого
капитала страны.

Процесс
получения образования предполагает приобретение и накопление человеком
необходимых ему знаний, умений и навыков, что повышает его ценность как
сотрудника. На макроуровне это означает повышение конкурентоспособности
отдельных предприятий и производимых ими товаров и оказываемых услуг, что, в
свою очередь, благоприятно сказывается на состоянии экономики государства.

В
данной статье проведем анализ статистических данных о государственном финансировании
сферы образования в России за последние несколько лет в целях выявления
тенденций изменения данных затрат в сторону роста или сокращения их объемов.
Методы исследования – наблюдение и сравнение, статистический анализ, а также
графическая и табличная интерпретация информации.

Прежде всего, необходимо выяснить, какой источник финансирования затрат в сфере образования является основным.

С
2010 года расходы на образование сократились, особенно со стороны внебюджетных
источников – падение составило 24% (рис.1). Со стороны государства тенденция
проявилась лишь в конце рассматриваемого периода, сокращение составило 2%.
Однако важно учитывать инфляцию, изменение курсов и рост индекса
потребительских цен.

Так,
в 2016 году доля государственных расходов на образование составляла 87,4%,
шестью годами ранее почти на 4 процента меньше – 83,8% (рис.1). Общие же
затраты на финансирование сферы просвещения резко выросли к 2014 году на 55,7%,
затем еще на 0,9% за два года.

Таким образом, в сфере образования основным источником финансирования является государство. В целом объем финансирования в период с 2010 по 2016 годы не сократился, в текущих же ценах – значительно возрос. Однако для более полного анализа ситуации стоит рассмотреть, как в целом изменились государственные затраты на содержание всех сфер жизни населения и какую долю в них стали составлять расходы на сферу просвещения.

Согласно данным Государственной службы статистики (рис.2), в период с 2006 по 2016 год доля расходов на сферу образования сократилась на 0,3 процентных пункта и стала составлять 3,6% внутреннего валового продукта. При этом важно заметить, что объем средств, выделяемых из внебюджетных источников, сократился еще значительнее: практически в полтора раза.

Анализируя
данные Росстата (таблица 1), можно заметить, что при общем росте
государственных расходов на 17,3% за три года, расходы на образование
увеличились лишь на 7,4%. При этом их доля в общих расходах сократилась на 1% в
период с 2014 по 2016 года.

При
этом, если говорить о расходах на образование в других странах, то Россия
занимает 107 место из 173-х возможных, уступая по рассматриваемому параметру
Уругваю (90-е), Эфиопии (85-е) и Кубе (2-е место) [7].

Очевидно,
что сфера образования является недоинвестированной. При этом доля средств,
выделяемых из государственного бюджета, сокращается, несмотря на незначительный
рост в номинальном объеме.

Мы
считаем важным выяснить, каким образом сокращение объемов финансовых вложений
сказывается на состоянии сферы просвещения.

Прежде
всего, рассмотрим состояние технического оснащения сферы. Эта часть включает в
себя такие показатели, как: количество зданий детских садов, школ и
университетов, их своевременное обновление, доступность для населения, наличие
компьютеров в классах и т.д.

Согласно данным отчета «Образование в цифрах 2018» [5], величина основных фондов в сфере образование значительно возросла.

Рост
величины основных фондов с 2010 по 2016 годы составил 59% (1592 млрд рублей), с
2015 по 2016 год – 6,7% (268 млрд руб). Однако тенденция выглядит менее
позитивно, если рассмотреть, какую долю фонды сферы образования составляют в
объеме основных фондов всей экономики: она сократилась с 3,1% в 2005 году
(максимальное значение параметра в рассматриваемом периоде) до 2,3% в 2016
году. Следовательно, высокие темпы роста касаются лишь номинального объема
выделяемых средств, что вызвано высокой инфляцией.

Тем не менее, работы по улучшению состояния образовательных учреждений активно ведутся (рис.4). Так, количество зданий дошкольных организаций, требующих капитального ремонта, сократилось на 37,5%, находящихся в аварийном состоянии – на 60% (рис.4).

Говоря
о следующих ступенях образования, отметим, что ситуация не так однозначна.

Так, общее количество организаций, осуществляющих образовательную деятельность, в период с 2000 по 2018 годы сократилось на 40% (рис.5). Причем изменения произошли во многом за счет учреждений, располагающихся в сельской местности – их количество уменьшилось на 47%. Во многом это может быть связано с тенденцией переезда молодых людей, в особенности, студентов, из небольших поселений в крупные города. Интересно, что, несмотря на номинальное сокращение численности сельских образовательных учреждений, их доля в общем количестве всё равно составляет большую часть (66% в 2000 г., 57% в 2017 г.).

При
этом численность высших учебных заведений могла сократиться в связи с реформой
образования, включающей в себя регулярную аттестацию вузов и ужесточение
требований к их деятельности.

Говоря
о материально-технической базе, наиболее важным моментом сегодня мы считаем
наличие компьютеров, позволяющих ученикам и студентам обучаться по современным
методикам с использованием интерактивных материалов. Здесь мы можем
констатировать положительную динамику оснащенности.

Так,
согласно ежегодному отчету Росстата [6; 185], число персональных компьютеров в
общеобразовательных организациях выросло более, чем в два раза – с 1169
тыс.штук в 2010 году до 2571 тыс.штук в 2017 г. В пересчете на одну тысячу
обучающихся, это 69 компьютеров в 2010 г. и 139 в 2017 г. Из них используются в
учебных целях и имеют доступ в интернет 101 шт. (на начало 2017 года).

Помимо
состояния основных фондов и уровня технического оснащения учебных заведений,
еще одним показателем, на котором сказывается изменение объема выделяемых на
сферу образования средств, является количество бюджетных мест в учебных
заведениях среднего профессионального и высшего образования.

Так,
в сфере высшего образования численность студентов, обучающихся за счет
бюджетных ассигнований, сократилось на 33% в период за 2000-2017 гг. и стало
составлять 48% от общего количества студентов, тогда как в 2000 году доля
студентов-бюджетников составляла 52% [6; 199].

Важно
отметить, что в последние десятилетия установилась практика сокращения финансовой
доступности высшего образования путем уменьшения количества бюджетных мест в вузах
(особенно – по гуманитарным направлениям) и переложения затрат на обучение
молодого поколения на семейные бюджеты. Такая тенденция видоизменяет структуру
предложения образовательных услуг и может привести к превращению образования в
рыночную услугу, что требует изменений подходов к контролю качества образования
[1].

Таким
образом, несмотря на увеличение общего объема государственных инвестиций в
сферу образования, их доля в общем объеме государственных расходов сократилась.
При этом количество учебных заведений, так же как и численность студентов,
обучающихся при финансировании государства, сокращается.

Подводя
итог, отметим следующее. С одной стороны, состояние основных фондов и уровень
технического оснащения учебных заведений демонстрируют положительную динамику.
Однако территориальная и финансовая доступность образовательных услуг высшего
образования в последние годы сокращается, и эту ситуацию считаем необходимым
менять, в том числе – за счет роста бюджетных мест в региональных вузах по
некоторым направлениям.

Доступное
обучение, техническая оснащенность учебных заведений, активная финансовая
поддержка со стороны федерального бюджета позволят максимально качественно
подготовить будущих специалистов, что через несколько лет принесет многократный
экономический эффект на вложенные средства, поскольку капитал образования —
весьма значимая компонента человеческого капитала страны.

Литература

1. Глотова
   И.И., Саркисова Р.А. Проблемы финансирования образования в Российской Федерации
   / Экономические науки – 2013 г. – № 17.
2. Дятлов
   С.А. Основы теории человеческого капитала / С.А. Дятлов. — СПб: СПбУЭФ, 1994.
3. Индикаторы
   образования: 2018: статистический сборник / Н.В. Бондаренко, Л.М. Гохберг,
   Н.В.Ковалева и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: НИУ ВШЭ,
   2018. – 400 с.
4. Макконелл
   К.Р. Экономикс: принципы, проблемы и политика / К.Р. Макконелл, С.Л. Брю. — М.:
   Республика, 1992. Т.2. – 171 с.
5. Образование
   в цифрах: 2018: краткий статистический сборник / Л.М. Гохберг, Г. Г. Ковалева,
   Н. В. Ковалева и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.:
   НИУ ВШЭ, 2018. – 80 с. 
6. Российский
   статистический ежегодник. 2018: Статистический сборник /Росстат. – Р76 М., 2018
   – 694 с.
7. Список
   стран по расходам на образование / Merkator – Портал о географии [Электронный
   ресурс]. Источник доступа – http://merkator.org.ua/ru/spravochnik/spisok-stran-po-raskhodam-na-obrazovanie/ (дата посещения: 18.09.2019).

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10027

ИНТЕГРАЦИЯ В РАМКАХ ОТРАСЛЕВЫХ ИННОВАЦИОННЫХ КЛАСТЕРОВ НА БАЗЕ СЭЗ «ГРОДНОИНВЕСТ»

INTEGRATION WITHIN INDUSTRY
INNOVATION CLUSTERS BASED ON FEZ » GRODNOINVEST»

Шулейко
Денис Чеславович, начальник отдела ВЭД ГУ, аспирант «Администрация
свободной экономической зоны «Гродноинвест», г. Гродно, Республика Беларусь, УО
«Полесский государственный университет», г. Пинск, Брестская область,
Республика Беларусь

Научный
руководитель — Совик Людмила Егоровна,
доктор экономических наук, доцент, УО «Полесский государственный университет»,
г. Пинск, Брестская область, Республика Беларусь

Denis Cheslavovich Shuleyko, head of FEA Department,
postgraduate student » administration of free economic zone «Grodnoinvest»,
Grodno, Republic of Belarus, EE «Polessky state University», Pinsk,
Brest region, Republic of Belarus

Supervisor- L.E. Sovik,
doctor of Economics, associate Professor, UE «Polessky state
University», Pinsk, Brest region, Republic of Belarus

Аннотация. В работе проведен анализ эффективности деятельности свободной экономической зоны «Гродноинвест», оценен уровень кооперации между резидентами СЭЗ в разрезе отраслей промышленности. Приведены итоги анкетирования резидентов СЭЗ на тему заинтересованности участия в кластерных объединениях. Сформулированы основные тезисы итогов анкетирования, определена предпочтительная степень интеграции предприятий-резидентов СЭЗ в каждой из отраслей.

Annotation: The paper analyzes the effectiveness of the free economic zone «Grodnoinvest», assesses the level of cooperation between FEZ residents in the context of industries. The results of the survey of FEZ residents on the topic of interest in participating in cluster associations are presented. The main theses of the survey results are formulated, the preferred degree of integration of FEZ resident enterprises in each of the industries is determined.

Ключевые слова: инвестиции, инновации, свободная экономическая зона, кластер.

Key words: investments, innovations, free economic zone, cluster.

Республика
Беларусь вошла в индустриально-инновационную фазу развития экономики. Большие ожидания по улучшению инвестиционного
климата и развитию инноваций были связаны со свободными экономическими зонами
(далее — СЭЗ). Однако в последние годы эти ожидания остались неоправданными.
Причиной стали факторы снижения инновационной активности, сокращение объемов
ПИИ, рост доли убыточных предприятий, отрицательный финансовый результат
деятельности резидентов СЭЗ.

В
мировой практике намечен тренд на объединение специальных экономических зон как
ведущих производственных площадок регионов с инновационными кластерами. Такими
примерами могут быть технологические кластеры в Чжунгуаньцунь и Шэньчжэне,
кластеры электроники и биотехнологий в Пудун, кластер оптоэлектроники в Ухань,
Камский инновационный территориально-производственный кластер Республики
Татарстан, Калужский фармацевтический кластер и др. [3].

Кластеры
и СЭЗ функционируют в строго специализированных направлениях, имеют поддержку
на государственном уровне и в то же время обладают существенной автономией в
принятии решений и формировании региональной политики по привлечению инвестиций
[7].

Опыт
различных стран, в том числе близких по менталитету европейских стран, может
быть полезным для выстраивания эффективной государственной политики в сфере
кластеризации [2].

В условиях современного развития экономики, воздействие государства на инвестиционный процесс приобретает особое значение. Приоритетная роль в улучшении инвестиционной ситуации принадлежит свободным экономическим зонам, индустриальному парку «Великий камень». Об этом свидетельствует информация об удельном весе СЭЗ республики в экспорте товаров областей за 2018 год, отраженная на рисунке 1.

Свободная экономическая
зона «Гродноинвест» является одним из ключевых элементов экономики Гродненской
области. Территория СЭЗ «Гродноинвест» общей площадью 4 195,04 га состоит из 12
участков, 26 секторов и включает в себя земли городов Гродно, Лида, Мосты,
Новогрудок, Слоним, Щучин, Сморгонь, а также земли Гродненского, Лидского,
Мостовского, Слонимского, Новогрудского, Щучинского, Сморгонского и
Свислочского районов.

В границах СЭЗ
расположены резиденты СЭЗ «Гродноинвест» (74) на площади 788,06 га (или 19%
территории СЭЗ), иные субъекты хозяйствования (498) на площади 1 738,65 га (или
41% территории СЭЗ), а также объекты общего пользования (например, дороги),
населенные пункты.

На 1 мая 2019 года в СЭЗ
зарегистрированы 74 предприятия-резиденты в различных отраслях промышленности,
логистике с инвестициями из 41 страны мира. Продукция резидентов СЭЗ
«Гродноинвест» реализуется в 83 странах мира, численность сотрудников
составляет свыше 18 тысяч человек. Общий объем привлеченных инвестиций, а также
объем производства промышленной продукции превысил 1,3 млрд долларов США.

По удельному весу
экспорта товаров в показателе соответствующих областей СЭЗ «Гродноинвест»
занимает второе место среди других СЭЗ республики (37,7%), по прямым
иностранным инвестициям на чистой основе – первое место (63,2%).

По накопленным
иностранным инвестициям СЭЗ «Гродноинвест» занимает первое место в республике.
На одного работающего приходится 38 тысяч долларов иностранных инвестиций. 40%
всех иностранных инвестиций, вложенных в основной капитал резидентами всех СЭЗ
республики, приходится на СЭЗ «Гродноинвест». Доля иностранных источников в СЭЗ
«Гродноинвест» в 2018 году достигла 62%.

В 2018 году достигнут наибольший прирост влияния СЭЗ на региональные показатели: 1/4 всего объема промышленной продукции Гродненской области производится резидентами СЭЗ «Гродноинвест», более 1/3 – экспортируется. В г. Гродно СЭЗ «Гродноинвест» занимает 9% территории. При этом резидентами СЭЗ производится 20% продукции города.

За
период с момента создания СЭЗ «Гродноинвест» в 2002 году территория СЭЗ
неоднократно увеличивалась, что позволяло добиваться постоянного роста
привлечения инвестиций, объемов производства и экспортных поставок.

Более
наглядно динамика привлечения инвестиций в СЭЗ «Гродноинвест» в основной
капитал, а также привлечения прямых иностранных инвестиций на чистой основе за
период с 2002 по 2018 годы отражена на рисунке 4.

В 2009 году администрация
СЭЗ «Гродноинвест» выступила инициатором предложения по расширению территории
за пределами областного центра и соответствующего района. Таким образом, в 2009
году появились участки в Лиде, в 2012 году – в Щучине, Мостах, Слониме,
Новогрудке, в 2015 году – в Сморгони, в 2018 году – в Свислочи.

Данные инициативы
администрации СЭЗ «Гродноинвест» в различные периоды позволили повысить
инвестиционную привлекательность Гродненской области и активизировать
инвестиционную деятельность в регионах.

В 2016 году
администрацией СЭЗ «Гродноинвест» приняты меры по активизации логистической
деятельности, как одной из составляющих инвестиционной привлекательности
Гродненской области, за счет создания площадок в районе Брузги на границе с
Республикой Польша. С 2016 года в качестве резидентов СЭЗ «Гродноинвест»
зарегистрированы 7 логистических компаний с заявленным объемом инвестиций более
57 млн долл. США.

Исключением стал период с 2014 по 2015 года, когда экономика Беларуси подверглась серьезным шокам, начался этап падения, плавно перешедший в этап стагнации в последующие годы. В этот период серьезно снизились показатели и СЭЗ «Гродноинвест» как одного из ключевых элементов экономики Гродненской области.

Как
видно из рисунка 4, рост показателей СЭЗ обусловлен расширением территории и
включением новых районов, привлекательных для отечественных и зарубежных
инвесторов.

Пример
функционирования СЭЗ «Гродноинвест» в г. Гродно за данный период показывает угрозу
дальнейшего развития СЭЗ «Гродноинвест», а значит и всей экономики Гродненской
области.

Доля
города Гродно в привлеченных инвестиций в СЭЗ «Гродноинвест» имеет четкую
тенденцию к снижению. Причиной этому является завершение к 2015 году
инвестиционных циклов основных проектов резидентов СЭЗ «Гродноинвест» в г.
Гродно (Группа компаний «ЗОВ», СООО «Конте Спа», ООО «Биоком», СООО «КВИНФУД»),
а также отсутствие реальной возможности расширения СЭЗ в границах областного
центра.

Дальнейшее
развитие ограничено имеющимися территориями СЭЗ «Гродноинвест» в г. Гродно. Территория
СЭЗ «Гродноинвест» в г. Гродно состоит из 3 участков и имеет общую площадь 1
269,9 га. На 174 га или 13,7% от всей территории СЭЗ в Гродно зарегистрировано
39 предприятий-резидентов. 721 га или 56,8% территории занимают 283 иные
предприятия города. Под инфраструктурой занято 139,7 га или 11% территории СЭЗ.
Площадь свободных от застройки земель, но с обременениями (земли с/х и целевого
назначения, в санитарно-защитной зоне, в труднодоступных местах или находящиеся
под ЛЭП, общественной застройки), составляет 153,9 га или 12,1%. Таким образом
инвестору можно предлагать 82,95 га или 6,5% территории СЭЗ в г. Гродно.

Отличительной
особенностью СЭЗ «Гродноинвест» от других СЭЗ республики является тот факт, что
основная территория СЭЗ «Гродноинвест» находится за пределами областного
центра. Для сравнения, территория СЭЗ «Брест» на 95% расположена в г. Бресте,
территория СЭЗ «Могилев» — на 61%. В Гродно – 30%.

Исходя
из объемов инвестиций, вложенных в основной капитал резидентами СЭЗ
«Гродноинвест» г. Гродно, на освоение 1 га земельных участков направлено в
среднем 2,5 млн долларов США. Таким образом, инвестиционная емкость свободных
земель, возможных для использования по назначению, составляет 200 млн долларов
США (25 млн долл. США в год).

Таким образом в ближайшее время будет полностью исчерпан
экстенсивный вариант развития СЭЗ и в Гродно и в Гродненской области. Для
сохранения положительной динамики роста экономики Гродненской области
необходимо разрабатывать варианты интенсивного роста СЭЗ. Для этого есть как
минимум один незадействованный в настоящее время механизм – специальный
правовой режим СЭЗ, который распространяется не только на экспортную
деятельность, но и на поставки между резидентами, стимулируя тем самым
расширение кооперационных связей.

Для реализации инвестиционных проектов резидентам СЭЗ
предоставляются налоговые и таможенные льготы и преференции в рамках
специального правового режима. Компании, зарегистрированные в СЭЗ
«Гродноинвест», имеют возможность не уплачивать налог на прибыль, земельный
налог, налог на недвижимость в случае реализации продукции на экспорт либо
другим резидентам СЭЗ.

За последние 10 лет общая выручка резидентов СЭЗ
«Гродноинвест» от реализации товаров, продукции, работ, услуг выросла с 112,8
млн рублей до 2 702 млн рублей, или в 24 раза. Выросла и выручка, на
которую распространяются особенности 
налогообложения в СЭЗ за счет поставок другим резидентам. В 2009 году
она составляла 0,5 млн рублей, в 2018 году – 57,5 млн рублей или в 115 раз
больше. Тем не менее, доля данного вида выручки, характеризующей степень
развития кооперационных связей между резидентами, выросла всего на 1,6
процентных пункта с 0,5% до 2,1%. Следует отметить, что рост обеспечен лишь в
период с 2009 по 2012 годы, в то время как за последние пять лет, с 2014 по
2018 годы данный показатель снизился вдвое, с 4,3% до 2,1%.

Нагляно изменение доли выручки от реализации продукции, работ, услуг между резидентами в общем объеме выручки резидентов СЭЗ «Гродноинвест» за последние 10 лет отображено на рисунке 5.

Таким образом отмечается существенное снижение кооперационных
связей между резидентами за последние 5 лет. Основной вклад в данном показатели
за а протяжении всего рассматриваемого периода вносит сфера деревообработки и
производства мебели.

С 2011 года первые поставки появились между резидентами сферы
машиностроения и металлообработки, однако в 2018 году доля данного сектора в
общем объеме выручки от реализации за поставки между резидентами составляет
3,1%, в то время как деревообработка и мебель формируют 70,4%.

С 2012 года поставки другим резидентам осуществляют
предприятия легкой, химической, пищевой, сельскохозяйственной отраслей. Однако
в 2018 году резиденты СЭЗ «Гродноинвест» из сектора сельского хозяйства и
пищевой промышленности перестали поставлять продукцию другим резидентам,
несмотря на устойчивый рост в 2016-2017 гг.

На легкую и химическую отрасли в 2018 году пришлось 21,1% и
4,6% соответственно.  

Динамика выручки от реализации продукции, работ, услуг между резидентами в разрезе отраслей за рассматриваемый период с 2009 по 2018 годы отражена на рисунке 6.

Следует отметить положительную динамику роста в секторе легкой
промышленности в абсолютных показателях. За период с 2012 года выручка в данном
секторе выросла с 5,97 до 12,13 млн рублей. В то же время доля выручки от
реализации продукции другим резидентам в общем объеме выручки по данной отрасли
сократилась с 3,9% в 2012 году до 3,4% в 2018 году. Тем не менее темпы снижения
доли по данному сектору заметно ниже, чем в целом по СЭЗ «Гродноинвест».

Для повышения кооперационных связей между резидентами СЭЗ,
повышения и конкурентоспособности и развития инновационной деятельности, предлагается
развивать идею кластеризации ключевых отраслевых сегментов СЭЗ «Гродноинвест» с
учетом исторически сложившихся отраслей экономики Гродненской области.

С целью определения заинтересованности в участии в
инновационных и отраслевых кластеров на базе СЭЗ «Гродноинвест» проведено
анкетирование резидентов СЭЗ. В нем приняло участие руководство (на уровне не
ниже заместителя директора) 27 компаний с численностью 12 тысяч сотрудников и
объемов производства более 400 млн долл. США в различных отраслях
промышленности.

На основе анализа ответов сформулированы тезисы:

1. Подавляющее большинство (96%) респондентов осведомлены о понятии «кластер», но только 15% из них знают, как это использовать на практике, и готовы выступить с предложениями. Это компании в сфере деревообработки, химии, машиностроения.
2. 70% опрошенных заинтересованы в участии в кластере, однако только 11% готовы выступить в качестве инициатора. Остальные не знают с чего начать либо не могут взять на себя роль инициатора. Готовы к конкретным действиям представители деревообработки, химии, машиностроения, легкой промышленности.
3. При создании кластера каждый второй из участников-резидентов имеет возможность подключить от одной до четырех новых компаний. Наиболее возможным данный вариант прослеживается в химии, машиностроении, легкой промышленности, деревообработке.
4. Основным фактором, препятствующим участию респондента в кластере, является отсутствие проектов для совместной деятельности (70% опрошенных). Особенно остро этот вопрос стоит для участников из химической отрасли, агропромышленности, производства строительных материалов и машиностроения. В меньшей степени это относится к сфере деревообработки и легкой промышленности.
5. Большинство резидентов готовы участвовать в кластере в случае выступления администрации СЭЗ «Гродноинвест» в качестве инициатора проекта (74%), помощи в поиске потенциальных партнеров для реализации совместны проектов (56%), а также наличия готовой инфраструктуры (60%).
6. К основным преимуществам кластера респонденты отнесли:

• проведение совместных мероприятий;
• координация действий на общих рынках;
• доступ к деловому опыту и информации участников кластера;
• формирование и продвижение общих интересов в отношении с госорганами и другими участниками рынка;
• повышение конкурентоспособности за счет контактного производства и внутренней специализации;
• реализацию совместных инвестиционных проектов (в т.ч. за счет доступа к ресурсам).

При этом для резидентов СЭЗ:

• в сфере деревообработки и производства мебели ключевым является координация действий на рынке, реализация совместных проектов;
• химического производства – решение проблем недостаточности ресурсов (кадровых, финансовых, сырьевых) и взаимодействие с учреждениями образования и научными институтами;
• машиностроения – контрактное производство и внутренняя специализация;
• легкой промышленности – экономия ресурсов за счет совместных мероприятий, решение проблем недостатка ресурсов (кадровых, финансовых, сырьевых), доступ к деловому опыту и информации;
• сельского хозяйства и продовольствия — контрактное производство и внутренняя специализация, координация действий на рынке, формирование коллективных интересов в отношении с государственными организациями и другими участниками рынка, экономия ресурсов за счет совместных мероприятий.

В таблице 1 приведены данные по отдельному исследованию ответов резидентов СЭЗ «Гродноинвест», целью которого было выявить, до какой степени интеграции готовы пойти резиденты при участии в кластере. Все варианты ответов были сгруппированы в 6 степеней, характеризующим уровень потенциальной интеграции в рамках отраслевых кластеров.

Для выявления наиболее привлекательной для резидентов СЭЗ «Гродноинвест» степени интеграции в рамках отраслевых кластеров на данный момент, были проведены соответствующие расчеты на основании данных, собранных в рамках анкетирования в конце 2018 года. Соответствующие итоги в целом по СЭЗ «Гродноинвест» без привязки к конкретным отраслям отражены на рисунке 7.

Таким образом на рисунке можно отметить преобладающий интерес
резидентов СЭЗ «Гродноинвест» к третьей стадии кооперации в рамках кластеров.
Коэффициент вовлеченности составил 0,55, что значительно выше по сравнению с
другими стадиями. Данный уровень кластерного взаимодействия предусматривает
совместную деятельность по исследованию рынков сбыта, проведению маркетинговых
исследований, согласованные действия при осуществлении внешнеэкономической
деятельности, коолективное использование консалтинговых, инжиниринговых,
юридических услуг. Резиденты СЭЗ «Гродноинвест» видят в такой кооперации
преимущества по экономии ресурсов за счет совместных действий, координации
действий на общем рынке, согласованной работы с конкурентами.

Далее с незначительным отличием следуют все оставшиеся стадии
за исключением последней, шестой, предусматривающей реализацию совместных
инновационных проектов, НИОКР. Данная степень кооперации имеет коэффициент
вовлеченности всего 0,29 или почти в два раза мешьне, чем лидирующая треться
степень. Первая, вторая и четвертые степени имееют коэффициент в диапазоне от
0,4 до 0,43 пунктов.

Таким образом, резиденты СЭЗ «Гродноинвест» не имеют слишком
большого разрыва между различными вариантами кооперации. В то же время подавляющее
большинство рассматривает свое участие в кластере без вовлеченности в
реализации совместных инвестиционных или инновационных продуктов, а лишь на
уровне проведения совместных маркетинговых исследований, коллективного участия
в деловых мероприятиях, обмена опытом и взаимодействия с государственными
органами управления.

В разрезе отраслей отмечается различие по степени кооперации
между резидентами СЭЗ «Гродноинвест», а также наблюдаются расхождения по общей
заинтересованности представителей различных отраслей в кластерному
сотрудничеству.

К примеру, потенциальные участники химического и сельскохозяйственного кластеров имеют в среднем более высокие показатели, чем по другим отраслевым направлениям. Однако здесь необходимо сделать поправку на количество участников опроса. В указанных кластерах приняли участие по три представителя, в то время как в сфере деревообработки и производства мебели – 8 представителей, в машиностроении – 9, в легкой промышленности – 5. Тем не менее можно выделить низкую вовлеченность представителей отрасли машиностроения, где коээфициенты по всем степеням кооперации не превышают уровня 0,36, когда средний показатель по СЭЗ «Гродноинвест» составляет 0,41. Более подробная информация отражена на рисунке 8.

В секторе машиностроения отмечается в целом сбалансированное
распределение интереса к кооперации различной степени интеграции, коэффициенты
вариируются от 0,25 (шестая степень) до 0,36 (третья степень). При этом следует
обратить внимание на один из самых высоких показателей по шестой степени
интеграции, предполагающей реализацию инновационных проектов, НИОКР. В
подтверждение этому приводится следующая информация.

В 2018 году из 13 компаний в секторе машиностроения и
металлообработки инновационную продукцию отгружали 6 резидентов или 46% от  общего числа. Резиденты именно этого сектора
формируют большую часть отгрузок инновационной продукции СЭЗ «Гродноинвест»,
удерживаясь в коридоре 71-76% от всего объема. В 2018 году доля машиностроения
и металлообработки составила 72%, в то время как в 2014 году – 74%.

При росте объемов производства увеличивается и объем
отгруженной продукции, однако в относительных величинах изменения отсутствуют.
За анализируемый период с 2014 по 2018 годы доля инновационной продукции
осталась на прежнем уровне – 26%.

Таким образом сектор машиностроения и металлообработки имеет
ключевое значение для развития инновационной деятельности в рамках СЭЗ
«Гродноинвест», так как на протяжении рассматриваемого периода сохраняет свою
ведущую позицию в отгрузке инновационной продукции с долей в пределе 71-76%, а
выводы по результатам анализа итогов анкетирования показывает
заинтересованность компаний в дальнейшем сотрудничестве по направлению развития
инновационной деятельности, повышения степени интеграции с научным и деловым
обществом.

В то же время имеется ряд негативных факторов. С 2014 по 2018
годы в СЗЭ «Гродноинвест» список инновационных компаний в секторе
машиностроения и металлообработки не изменился. В 2018 году 5 из 13 резидентов
СЭЗ «Гродноинвест» сектора машиностроения и металлообработки поставляли
продукцию другим резидентам на сумму 1,8 млн рублей или 0,8% от общей выручки
этих компаний. Это худший показатель за последние пять лет. К примеру, в 2015
году он составлял 2,5%, однако впоследствии сокращался до 1,4%, 1,2% и 0,8%
соответственно.

Наименьший коэффициент интеграции шестой степени показали
резиденты СЭЗ «Гродноинвест» в легкой промышленности и сельском хозяйстве (0 и
0,17 соответственно при среднем показателе по СЭЗ — 0,29). Компании данных
секторов ориентированы на сотрудничество в рамках первых трех степеней интеграции,
где коэффициенты варьируются в диапазоне от 0,45 до 0,6 по легкой промышленнсти
(против 0 — 0,32 по степеням 4-6) и от 0,5 до 0,6 по селькому хозяйству (против
0,17 – 0,4).

Больше всего компании сектора легкой промышленности
заинтересованы в сотрудничеству в рамках второй степени, предполагающей
совместное продвижение интересов и взаимодействие с государственными органами и
иными организациями (0,6 при среднем коэффициенте по отрасли 0,36). Резиденты
СЭЗ «Гродноинвест» сектора сельского хозяйства ключевым определили вторую и
третью степень интеграции (0,58 и 0,6 при среднем 0,43).

Резиденты СЭЗ «Гродноинвест» в сфере деревообработки и
производства мебели больше всего заинтересованы в сотрудничестве третьей и
четвертой степени интеграции. Данный вывод подтверждается тем фактом, что
именно эти компании формируют основную часть выручки за поставки продукции
между резидентами, начиная с 2012 года.

К основным преимуществам работы в кластере резиденты данной
отрасли отнесли в том  числе приобритение
дополнительных конкурентных позиций за счет осуществления внутренней
специализации, контрактного производства, участия в международных деловых
платформах и объединениях.

Таким образом, на основании итогов анализа анкетирования резидентов СЭЗ «Гродноинвест», можно сформировать следующую таблицу приоритетов интеграции компаний в рамках отраслевых кластеров.

Наблюдение показывает, что в кризисные годы резиденты СЭЗ
«Гродноинвест» смогли наладить кооперационные связи с другими резидентами,
однако в периоде восстановления вектор вновь развернулся в сторону поставок
третьим компаниям.

На основании проведенного анализа можно сделать следующий
вывод:

1. СЭЗ
   «Гродноинвест» в ближайшие годы может столкнуться с отсутствием возможности развития
   экстенсивным путем. Имеется необходимость разработки вариантов повышения
   кооперации резидентов СЭЗ для интенсивного развития.
2. Резиденты
   СЭЗ «Гродноинвест» не используют все возможности специального правового режима
   СЭЗ «Гродноинвест», особенно в части поставок между резидентами.
3. Отмечается
   устойчивый тренд на снижение доли поставок между резидентами СЭЗ
   «Гродноинвест».
4. В
   целом по СЭЗ «Гродноинвест» можно сделать вывод о заинтересованности резидентов
   в развитии кооперационных связей, при этом акцент ставится на сотрудничестве в
   сфере реализации внешнеэкономической деятельности, проведении совместных
   маркетинговых исследований, координации действий на единых рынках.
5. В
   рамках СЭЗ «Гродноинвест» каждая из отдельных отраслей имеет свою спецификацию
   по степени интеграции в рамках специализированных кластеров.

Список литературы

1. Национальный статистический комитет
   Республики Беларусь : официальный сайт [Электронный ресурс]. – 2019. – Режим
   доступа : http://www.belstat.gov.by/. – Дата доступа : 10.07.2019.
2. Шулейко, Д. Ч. Опыт развития кластерных
   инициатив в странах Европейского союза/ Д. Ч. Шулейко // Устойчивое развитие
   экономики: состояние, проблемы, перспективы: сборник трудов XII международной
   научно–практической конференции, УО ˮПолесский государственный университет“, г.
   Пинск, 27 апреля 2018 г. / Министерство образования Республики Беларусь [и
   др.]; редкол.: К.К. Шебеко [и др.]. – Пинск : ПолесГУ, 2018. – 268 с — С.
   159-161.
3. Шулейко, Д.Ч. О трансформации механизмов
   управления свободными экономическими зонами / Д.Ч. Шулейко // Экономика и
   банки. – 2017. — №1. – С. 64-70.
4. О свободных экономических зонах : Закон
   Республики Беларусь, 07.12.1998 г., №213-З // Эталон – Беларусь [Электронный
   ресурс] / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2019.
5. Свободная экономическая зона
   «Гродноинвест» : официальный сайт [Электронный ресурс]. – 2019. – Режим доступа
   : http://grodnoinvest.by/. – Дата доступа : 10.06.2019.
6. Совик,
   Л.Е. Теоретические вопросы разработки концепции управления национальным
   инновационным пространством / Л.Е. Совик // Экономика и банки. – 2015. – № 1. –
   С. 65–71.
7. Шулейко, Д. Ч. О формировании
   производственно-инновационных кластеров на базе СЭЗ «Гродноинвест» / Д. Ч.
   Шулейко // Экономический рост Республики Беларусь: глобализация, инновационность,
   устойчивость : материалы XI Междунар. науч.-практ. конф., Минск, 17 мая 2018 г.
   / [редкол.: В. Н. Шимов (отв. ред.) и др.] ; М-во образования Респ. Беларусь,
   УО «Белорусский гос. экон. ун-т». — Минск : БГЭУ, 2018. — С. 543-544.
8. Костенко
   О.В. Кластерный подход в экономике: от саморазвития к регулированию / О.В.
   Костенко // Таврический научный обозреватель. – 2016. – №4(9). – С. 1–5.
9. Орлова
   Г.А., Марков А.К., Хвальневич А.В. Создание и развитие инновационных кластеров
   в мировой экономике / Г.А. Орлова, А.К. Марков, А.В. Хвальневич // Российский
   внешнеэкономический вестник. – 2015. – №10. – С. 3–11.
10. Ketels С., Protsiv S. European Cluster
    Panorama 2016 / C. Ketels, S. Protsiv // Center for Strategy and
    Competitiveness Stockholm School of Economics. – 2016.
11. Об
    утверждении Концепции формирования и развития инновационно–промышленных
    кластеров в РеспубликеБеларусь: Республики Беларусь и мероприятий по ее
    реализации, 16 января 2014г. № 27// Консультант Плюс: Беларусь [Электронный
    ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Национальный центр правовой информации Республики
    Беларусь. – Минск, 2019. – Дата доступа: 13.06.2019.
12. Базуева
    Е.В., Оборина Е.Д., Ковалева Т.Ю. Обоснование предпосылок формирования и
    развития высокоэффективных кластеров в региональной экономике: обзор отечественного
    и зарубежного опыта / Е.В.