ПРОБЛЕМА ЗАПРЕТА ВВОЗА ИМПОРТНЫХ ЛЕКАРСТВ В РФ

THE PROBLEM OF THE PROHIBITION OF IMPORTATION OF IMPORTED DRUGS IN RUSSIA

Гаджимагомедова Ш.С., старший преподаватель гуманитарных дисциплин

Абдулкадиев М.Г., Адухов М.Г.

Дагестанский государственный медицинский университет

Gadzhimagomedova S.S., Abdulkadiev M.G., Adukhov M.G.

Аннотация: Тема импорта медикаментов являются одной из самых обсуждаемых тем в экспертных кругах. Задачей государственного регулирования оборота лекарственных средств является повышение доступности лекарственных средств для населения и лечебно-профилактических учреждений.

В
данной статье дается анализ Законопроекта № 441399–7 под не лишенным рифмы и
ритма названием «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные
действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств».
Рассматриваются его положительные и отрицательные стороны.

В
процессе анализа выявлено, что доступность лекарственных средств является
элементом права каждого человека на наивысший достижимый уровень здоровья.

Summary: The import of medicines is one of the most discussed topics in expert
circles. The task of state regulation of the circulation of medicines is to
increase the availability of medicines for the population and medical
institutions.

In this article the analysis of the Bill No. 441399-7
under not deprived of rhyme and rhythm the name «about measures of
influence (counteraction) on unfriendly actions of the United States of America
and (or) other foreign States»is given. Its positive and negative sides
are considered.

The analysis revealed that the availability of
medicines is an element of the right of everyone to the highest attainable
standard of health.

Ключевые
слова: импорт, лекарственные средства, доступность
лекарственных средств, законопроект, меры воздействия, санкции.

Keywords: import, medicines, availability of medicines, bill, measures of influence,
sanctions.

В
Государственной Думе РФ зарегистрирован Законопроект № 441399–7 под не лишенным
рифмы и ритма названием «О мерах воздействия (противодействия) на
недружественные действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных
государств». Текст законопроекта о запрете американских лекарств более чем
серьезный. Ведь он, пожалуй, впервые и весьма широко распространяет подобные
меры на лекарственную сферу[2].

Попробуем
вчитаться в законопроект и спрогнозировать, к чему он может привести, если
вступит в силу в предложенной или аналогичной редакции. Нам помогут эксперты —
директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов и
президент Общероссийской общественной организации «Лига защитников пациентов»
Александр Саверский.

Не
будем углубляться в рассказ о международных событиях, из‑за которых появился
проект закона № 441399–7 о запрете импортных лекарств. Во-первых, их широко
освещают по телевидению и в интернете. Во-вторых, эти события к здравоохранению
отношения не имеют. Второй момент важно подчеркнуть, поскольку предлагаемые
контрсанкции не похожи на симметричный или зеркальный ответ.

Иначе
говоря, в отношении российских препаратов, пациентов или лекарственного рынка
санкции никто не вводил — во всяком случае, напрямую.

Перейдем
непосредственно к законопроекту, точнее, к тем его положениям, которые могут
оказать влияние на состояние российской лекарственной отрасли. В этом смысле
наиболее важным представляется пункт 15 статьи 2, в которой перечисляются те
самые «меры воздействия», они же — санкции России о запрете на ввоз импортных
лекарств в 2018 году.

Итак,
пункт 15 законопроекта определяет, что Правительство РФ может ввести такую
меру, как запрет или ограничение ввоза на территорию РФ лекарств, произведенных
в США и (или) других иностранных государствах.

Выделенное
курсивом означает государства, присоединившиеся к действиям США по введению
экономических санкций в отношении российских юридических и физических лиц,
отраслей российской экономики или поддержавшие такие действия. Если с
формулировкой «присоединившиеся» всё более-менее понятно, то, что
подразумевается под «поддержкой», — неясно, нигде в законопроекте это не
уточняется даже косвенно. Разумеется, эта формулировка распространяется как на
страны, которые уже поддержали санкционную политику США (или присоединились к
ней), так и на государства, которые сделают это в будущем.

На
это обстоятельство следует обратить особое внимание. В первые дни после
появления новости о проекте закона о запрете на импорт комментаторы стали
подсчитывать количество лекарств из США на российском лекарственном рынке,
вычислять их долю, приводить в качестве примера названия брендов и
фармкомпаний.

Некоторые
из них комментируют тему под таким углом, как будто введение лекарственных
контрсанкций — дело уже решенное, а также прогнозируют, производители каких
стран смогут заменить американский импорт.

Но
ведь в пункте 15 говорится о запрете ввоза в Россию импортных лекарств, а не
только о США. Кто может знать наверняка в нашем непредсказуемом мире, какая
страна и как себя поведет через полгода, год или два. Поэтому теоретически
предпосылки для введения контрсанкций могут появиться в отношении лекарственных
препаратов очень многих западных стран, в частности, почти всех европейских. То
есть запрет может затронуть значительную долю от общего числа зарубежных
лекарств, включая многие жизненно важные препараты.

Правда,
необходимо уточнить, что законопроект определяет, так сказать, общие рамки
санкций, а конкретные детали, включая список лекарств иностранного
производства, на которые распространяется запрет или ограничение, оставляет на
усмотрение Правительства РФ. Кроме того, в пункте 15 имеется оговорка, которую
стоит привести дословно: «Указанные запрет или ограничение не распространяются
на лекарственные средства и лекарственные препараты, аналоги которых не
производятся в Российской Федерации и (или) иностранных государствах».

Председатель
Государственной Думы Вячеслав Володин, комментируя в интервью телеканалу
«Россия 24» эту тему, упомянул о 1019 лекарственных наименованиях американского
производства, которые зарегистрированы и могут поставляться в РФ, и отметил,
что 90 из них не имеют аналогов. В отношении этих 90 препаратов законопроектом
уже предусмотрена норма, которая не предполагает введение каких‑либо ограничений.

Что
касается остальных американских лекарств в списке, то, как подчеркнул Вячеслав
Володин, если и будет вводиться запрет на поставки, Правительство будет
принимать это решение исходя из того, имеется ли у этого препарата американского
производства российский аналог и существует ли возможность получать аналогичный
препарат из других, не подпадающих под ограничительные меры Законопроекта №
441399–7 государств. В этом случае идет речь о «дружественных» иностранных
государствах — тех, кто не поддержал санкционную политику США.

Однако
эксперты рынка не склонны поддаваться панике. Так, директор по развитию
аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов отмечает наличие нормы о
том, что запрет или ограничение на ввоз может касаться только тех американских
лекарств, которые уже имеют аналоги, обращающиеся в нашей стране. Он считает,
что на сегодняшний день в законопроекте не содержится предложений, которые
привели бы к ухудшению системы лекарственного обеспечения.

Комментируя
тему запрета импорта лекарств в Россию, Николай Беспалов обращает внимание на
то, что речь идет как о собственно прямых поставках из США в Россию, так и о
поставках препаратов из отдельных европейских стран, в которых у американских
корпораций существуют дочерние предприятия.

Статистика
от Николая Беспалова выглядит следующим образом: «Всего в 2017 году в РФ
ввозилось порядка 220 американских лекарственных наименований, из них 130
наименований уже имеют аналоги и, соответственно, могут попасть в санкционный
перечень. Суммарный объем поставок таких препаратов, которые могут быть
заменены, составляет весьма внушительную сумму — около 45 млрд руб. (в ценах
производителей), это порядка 7 % от общего объема импорта лекарственных
препаратов».

Так
что речь идет о весьма значительной части лекарственной номенклатуры, если к
тому же учесть, что за отсутствием или присутствием многих наименований на
рынке стоят зависящие от этого человеческие судьбы.

Николай
Беспалов напоминает, что в списке лекарств из США, которые рискуют оказаться
под запретом, находится как «весьма банальная» продукция — например, спреи для
снятия симптомов насморка, ферментные препараты или препараты для лечения
эректильной дисфункции — так и «довольно серьезные» группы препаратов, скажем,
для лечения онкологических заболеваний, эпилепсии и т. д. Санкции могут
затронуть бизнес таких крупных производителей, как Pfizer, Abbott, Johnson
& Johnson, MSD, Unipharm и др. — всего они могут коснуться 17 различных
компаний.

Николай
Беспалов добавляет, что подавляющее большинство из 130 наименований относится к
препаратам химической природы. С его точки зрения, они могут быть относительно
легко заменены на аналоги без опасений потери терапевтического эффекта. Тем
более, напоминает он, что при желании можно будет выбрать не только из
продукции отечественных компаний, но и из числа иностранных лекарств в России
(не подпадающих под запрет на ввоз), как об этом говорилось выше.

Но
Николай Беспалов оговаривает, что даже из этих 130 лекарственных препаратов не
все имеют замену на уровне формы выпуска и не все обладают полной
биоэквивалентностью. «Так что хотелось бы, — отмечает эксперт, — чтобы
ограничительный перечень был составлен регуляторами с учетом мнения
профессионального сообщества». Если это соблюсти, полагает Николай Беспалов,
никаких рисков для системы здравоохранения в целом и для отдельных пациентов
ответные санкционные меры не несут, замечая все‑таки, что при этом можно говорить «о
некоторых неудобствах для потребителя, но не более того».

В
том‑то и вопрос, будет ли это
соблюдено и идет ли речь всего лишь о неудобстве потребителя. Поэтому в данном
случае важно мнение не только отраслевых экспертов, но и представителей, если
так можно выразиться, «пациентского сообщества».

Многие
люди критически зависят от конкретного лекарственного препарата, поскольку
аналог им не помогает вообще либо плохо помогает, а также вызывает неприемлемые
побочные эффекты и т. д. Александр Саверский, президент «Лиги защитников
пациентов», в интервью Общественному телевидению России (ОТР) привел пример
судебного разбирательства в связи с лечением ребенка не конкретным необходимым
ему препаратом, а более дешевым аналогом, вызывавшим у него аллергическую
реакцию.

Разумеется,
это не единичный случай. И подтверждение тому — наличие в нашем законодательстве
специальной нормы о том, что по жизненным показаниям или в случаях
индивидуальной непереносимости лекарственные препараты по решению врачебной
комиссии могут выписывать больным по торговому наименованию, а не по МНН.

Но
ведь в рассматриваемом нами законе о запрете ввоза импортных и американских
лекарств ничего не говорится о жизненных показаниях и индивидуальной
непереносимости, да их и невозможно учесть при введении подобных санкций. Не
будет же импорт «запретных» препаратов «иногда разрешаться» по решению
врачебных комиссий. Не может быть у врачебной комиссии каждого лечебного
учреждения, как у Штирлица, «окна на границе», то есть на таможне. И как быть с
этой проблемой — исчерпывающего и обнадеживающего ответа пока нет.

Невольно
возникает вопрос, не может ли эта ситуация привести к нарушению
конституционного права граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья
41 Конституции РФ). Все‑таки,
как заметил Александр Саверский в том же интервью, одно дело —
санкции/контрсанкции в таких областях, как, например, предприятия фастфуда, и
другое дело — принятие подобных мер в сфере, где речь идет о жизни и здоровье
детей, пожилых людей, инвалидов и т. д. В связи с этим Александр Саверский
выразил надежду, что в ходе анонсированных консультаций наших законодателей с
экспертами и деловыми кругами по поводу предлагаемого законопроекта лекарства
из перечня предлагаемых контрмер «просто выпадут».

На
сегодняшний день известно, что по меньшей мере до мая законопроект
Государственной Думой принят не будет. Но вообще вероятность его принятия
вместе с «15‑м
лекарственным пунктом» высока. По этому поводу хотелось бы сказать пару слов.

Во-первых,
аналог — это еще не замена. В терапевтическом смысле аналогом может считаться
только тот препарат из линейки, который лечит не менее эффективно и безопасно,
чем исходный препарат. Лишить больного «исходника» и предложить ему менее
эффективную и безопасную замену — значит оставить его без надлежащей
медицинской помощи.

Второе.
Рамки запрета на закупку лекарств иностранного производства сформулированы в
законопроекте так, что они могут коснуться не только американских поставок, но
и препаратов других стран, причем из числа наиболее развитых с точки зрения
качества фармацевтической продукции.

Третье.
Хотелось бы привести напоминание Александра Саверского о том, что в нашем
законодательстве уже действует известная протекционная мера «третий лишний»,
дающая существенные преимущества фармкомпаниям РФ и стран ЕАЭС. То есть мы уже
имеем в сфере лекарственного обращения серьезную ограничительную меру,
принятую, если так можно выразиться, в «период санкций и контрсанкций». На этом
фоне, по мнению Александра Саверского, введение дополнительного запрета на ввоз
лекарств из Америки выглядит излишним.

Четвертое.
Не приходилось слышать, чтобы кто‑либо
в здравом уме отказывался от самого эффективного препарата по причине того, что
он произведен в «не той» стране. Как‑то
мы давно привыкли к тому, что у лекарств паспорт не требуют и гражданство не
проверяют. Это всё равно, что в случае временного ухудшения отношений с
Германией выгнать из дома немецкую овчарку. Немецкая овчарка — не гражданка
Германии, а лекарственная упаковка из США — не гражданка этого государства.

Всякое
случается между государствами и сторонами — несогласия, противостояния, войны.
Но даже в последнем случае по госпиталям и прочим медицинским объектам не
стреляют. Есть вещи, которые нельзя включать в обойму обмена ударами ни при
каких обстоятельствах: это больные, дети, старики, инвалиды, поликлиники и
больницы, лекарства, медицинская техника. Остается надеяться, что понимание
этого придет раньше, чем законопроект будет принят.

Запрет
на обращение на нашем рынке препаратов из санкционных стран, в случае
наличия  российских аналогов,
теоретически ничего не изменит в процедурах государственных закупок —
протекционизм, а по сути санкции по отношению к зарубежным препаратам в сфере
государственных закупок  действуют уже
несколько лет, отмечает директор Института экономики здравоохранения.

То
есть, для льготных категорий граждан теоретически ничего не должно измениться.
Но при этом  население и/или
лечебно-профилактическое учреждение хотя бы имели возможность купить
необходимый зарубежный препарат на коммерческом рынке или сделать
индивидуальную госзакупку — разные препараты 
были зарегистрированы и могли поставляться в аптеки. Вопрос компенсации
затрат пациентов или разовой закупки ЛПУ конкретного импортного препарата при
наличии российских аналогов — это отдельная проблема, и решается она в каждом
случае по-разному.

Если
же мы запрещаем обращение, то есть аннулируем регистрацию препаратов
санкционных стран — мы просто лишаем людей выбора необходимой именно им
терапии, говорит Лариса Попович. Причем не просто в связи с субъективным
предпочтением оригинальных импортных препаратов отечественным, как говорят
апологеты.

На
самом деле качество российских препаратов 
может быть совсем не хуже зарубежных, а иногда и лучше, хотя можно
услышать иные мнения. Но просто аналоговая замена должна происходить очень
аккуратно, и у врача должна быть возможность максимального выбора.

Сокращение
ассортиментного разнообразия такой выбор делает крайне сложным. А это может
снизить эффективность терапии. Не нужно преувеличивать масштаб проблемы
генерической замены, но и преуменьшать его тоже не следует.

Однако
главные опасения в связи с законопроектом находятся, на наш взгляд, совсем в
другой плоскости, замечает она. Конечно, напрямую никто не предлагает запретить
те лекарства, которые не производятся в России или странах СНГ.

К
сожалению, чрезмерная ажитация вызвана именно этими опасениями, и именно на их
необоснованности будут настаивать апологеты законопроекта. Но здесь проблема в
том, что доля рынка таких лекарств в России у фармпроизводителей из санкционных
стран совсем невелика (около 1-2% их портфеля, а в ряде случаев и меньше), и
если они лишаются рынка в коммерческом секторе из-за запрета регистрации их
оригинальных и аналоговых препаратов, то они совершенно спокойно, без ущерба
для бизнеса, просто перестанут поставлять жизнеспасающие лекарства, которые мы
не производим. Бизнес — и ничего личного.

И
вот в этом случае  как раз и может
возникнуть  социальная катастрофа в
соответствии с описанными страшилками, подчеркивает эксперт. Кроме того, именно
санкционные страны являются основными драйверами инновационных препаратов.

Недружественные
шаги по отношению к ним приведут к отказу от выведения на наш рынок новых и
потенциально более эффективных препаратов. Это будет означать стагнацию нашего
рынка на многие годы вперед — нам просто нечего будет развивать как аналоговые
препараты из-за недоступности оригинальных молекул.

 Собственные же разработки оригинальных
препаратов (которые, несомненно, есть и будут в России) не смогут покрыть весь
спектр потребностей нашего населения. Это не удается ни одной стране в мире —
фармацевтика является глобальной сферой и появление нового лекарства является
достижением всего человечества.

Отгораживать себя от возможной панацеи на многие годы вперед из-за политических интересов — это совершенно странная тактика. Медицина  должна находиться вне политики. В противном случае и экономика не получит возможности развития.

Список литературы

1. Постановление
Правительства РФ от 29.09.2010 N 771 (ред. от 28.12.2016) «О порядке ввоза
лекарственных средств для медицинского применения на территорию Российской Федерации»
(вместе с «Правилами ввоза лекарственных средств для медицинского

2. Федеральный закон «О мерах воздействия (противодействия) на
недружественные действия Соединенных Штатов Америки и иных иностранных
государств» от 04.06.2018 N 127-ФЗ (последняя редакция)

3. Денисова М. Н. Стратегия развития
российского фармацевтиче-ского рынка в условиях Единого экономического
пространства: Автореферат … д-ра фарм. наук. – М.: ММА им. И. М. Сеченова,
2018. – 48 с.

4. Ишмухаметодов
А. Российский фармрынок: 10 лет истории и прогноз развития // Ремедиум. –
Август. – 2019. – С. 18-21.

5. Овчаров Е.
Г. Мировая фармацевтическая промышленность: со-временное состояние и тенденции
развития в условиях глобализации: Авто-реферат… канд. экон. наук. – М.: РУДН,
2019. – 24 с.

List of references

1. Order of the Government of the Russian Federation
of 29.09.2010 No. 771 (edition of 28.12.2016) «About the order of import
of medicines for medical application on the territory of the Russian Federation
«(together with » rules of import of medicines for medical

2. The Federal law «about measures of influence
(counteraction) on unfriendly actions of the United States of America and other
foreign States» of 04.06.2018 N 127-FZ (the last edition)

3. Denisova M. N. Strategy of development of the
Russian pharmaceutical market in the conditions of the Common economic space:
abstract … Dr. Pharm. sciences’. – M.: MMA them. I. M. Sechenova, 2018. — 48
p.

4. Ishmukhametodov A. Russian pharmaceutical market:
10 years of history and forecast of development / / remedy. – August. – 2019. —
Pp. 18-21.

5. Ovcharov E. G. World pharmaceutical industry:
current state and development trends in the context of globalization:
Auto-abstract … Cand. Econ. sciences’. —
Moscow: RUDN, 2019.  24 p.

УДК 339.564.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10043

Глобальный рынок углеводородов в 21 веке: основные тренды и
риски

Global hydrocarbon exports in the 21 century: general trends and risks

Гаврилова Нина Германовна, младший научный сотрудник, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки – Институт Африки Российской академии наук, Центр изучения проблем переходной экономики

Gavrilova N.G., Junior Research Fellow, Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences, Centre for Transition Economy Studies, ninagavrilova1976@gmail.com

Аннотация:
За последние несколько лет в структуре мирового экспорта произошло значительное
увеличение доли углеводородов. На рост показателя оказало влияние и изменение
мировых цен на них, и увеличение объемов их добычи. В статье приводится экономическая характеристика экспорта крупнейших
мировых экспортеров углеводородов, определяется их доля в общем экспорте
стран. Автором определено, что значительное увеличение
объемов экспорта нефтепродуктов в США, Австралии, Индии и их уменьшение в Норвегии,
Иране, Кувейте, Нигерии и Великобритании вызвали изменение региональной структуры
мирового экспорта нефтепродуктов.

Summary:Over the past
few years, the share of mineral fuels in the structure of world exports has
demonstrated a significant increase. This growth was brought about both by
changes in world prices for hydrocarbons and an increase in their production
volumes. The article presents the economic characteristics of exports by the
world’s largest hydrocarbon exporters and determines the share of oil and
petroleum products in the total exports of these countries. The author identifies
the impact of a significant increase in the volume of exports of petroleum
products by the USA, Australia and India and a corresponding decrease by
Norway, Iran, Kuwait, Nigeria and the United Kingdom on the regional structure
of global exports of hydrocarbons.

Ключевые
слова: мировой экспорт, минеральное топливо, углеводороды,
нефтепродукты, экспортеры.

Key words: world export, mineral fuels, hydrocarbons, petroleum
products, oil exporters.

According to basic models of trade by
Adam Smith, David Ricardo, Eli Heckscher and Bertil Ohlin (the Heckscher-Ohlin model), a country should specialize in industries in
which it possess a comparative advantage: it would be optimal for a country endowed
with an abundance of natural resources to specialize in their extraction and
processing. However, if the country’s export is based on the sale of just one product
or a small number of them, the country may encounter the paradox of the
so-called “immiserizing growth”. In 1977, The
Economist newspaper coined the term “Dutch disease” to describe the contemporary
situation in export sphere of the economy of the Netherlands. Since 1959,
natural resources had been actively developed by this country, and there had
been a sharp increase in the volume of exports of the Netherlands due to the
soaring production of natural gas. The newspaper’s analysts calculated some economic
indicators of the country and determined that, on the one hand, the local
currency had strengthened for a short time due to the influx of foreign capital
but, on the other hand, the unemployment rate had increased (from 1.1% in 1970
to 5.1% in 1977). The situation also affected the development of non-extractive
sectors of the economy, which lost their competitiveness in foreign markets due
to the investors’ positive bias toward the extractive sector. According to the
analysis by The Economist, “97
developing countries with a high ratio of natural resource exports to GDP had
low growth rates in the 1970s and 1980s. When the natural resources are
depleted, little will remain to maintain the economy… If the countries rich
in raw materials do not channel their fortunes to diversify their economies or
lower the real exchange rate, the Dutch disease can become fatal” [1].

In 2017, after a fall in 2015 and 2016, the value of world exports of goods increased by 11%, mainly due to an increase in the exports of fuel and mining products by 28%. The share of the latter in world exports increased from 13% in 2016 to 15% in 2017. If we consider the exports of mineral fuel in the longer term, from 2001 to 2018, its share in total world exports grew by 3% (Fig. 1). Figure 1 highlights product categories that occupy the most significant places in world exports.

World hydrocarbon exports demonstrated the most
significant growth among all product categories except for Electrical and electronic equipment, which occupied the leading position
in the world exports. The average price of oil in 2016 amounted to $40.7 per
barrel, but by 2018 it rose to $69.5 per barrel, which was still lower than the
figure for 2012, when the oil price peaked at $109.5 dollars per barrel [3].
Fluctuations in oil prices affected global exports in general and hydrocarbon
exports in particular (Fig. 2).

Fluctuations in oil prices during 2018, when the lowest price was observed in February ($59.2 per barrel) and the highest in October ($76.41 per barrel), were influenced by several positive and negative factors. The positive ones included the continued growth of engineering industry, which triggered faster growth in China and the USA, the restoration of economic growth in Russia, etc. The negative ones were the slowdown in economic growth in India, the fall in oil demand in Japan due to the reactivation of several nuclear reactors restored after the nuclear accident at Fukushima, and reduction of energy consumption in the European Union due to high energy prices [4].

Between 2000 and 2017, world hydrocarbon exports underwent significant changes in the context of regions (Fig. 3). The volume of exports of the African countries decreased over the reviewed period by almost 4%, the European countries – by 5%, the countries of South and Central America – by 2%; however, hydrocarbon exporters in Asia, Australia and North America increased their share in world exports by 7.3%, 2.8% and 0.9%, respectively.

In 2017, Middle Eastern exports amounted to $961
billion, of which more than a half came from fuel and mining products. African
exports as a whole grew 18% mainly due to increased supplies of oil and
minerals to the global market; since 2012, African exports grew for the first
time. Africa’s oil exporters combined accounted for 35.0% of all African
exports in 2017, compared with 31.9% in 2016 [3]. Table 1 summarizes the world’s
largest hydrocarbon exporters from 2001 to 2018.

It is worth noting that over the reviewed period, each of the countries listed in the table significantly increased its hydrocarbon exports in dollar terms. However, the structure of world exports of hydrocarbons underwent significant changes during the period. In 2001-2018, Russia’s position strengthened, and it became the leader in terms of the value of hydrocarbons sold in the world market. The United States, Australia and India significantly increased exports of petroleum products. Norway, Iran, Kuwait, Nigeria and the United Kingdom, on the contrary, weakened their positions in the world ranking of the largest exporters of oil and petroleum products.

To determine the dependence of countries’ total exports on hydrocarbon exports, the author identified 80 countries, which exported mineral fuels, on the basis of data provided by UNCTAD. Figure 4 shows countries where hydrocarbon exports constitute more than 40% of total exports.

In 30 countries of the world, the share
of hydrocarbon exports exceeds 40%. The highest dependence is observed in
countries where share of hydrocarbons in total exports is greater than 90%:
South Sudan (99.3%), Iraq (96.6%), Algeria (96.1%), Nigeria (96.0%), Angola
(94.9%), Turkmenistan (90.8%), Azerbaijan (90.6%) and Kuwait (90.2%). South
Sudan, which emerged as a result of the division of Sudan into two countries in
2011, presents an extreme case of nearly absolute dependence on hydrocarbon
exports [7].

Concentration of exports in several
commodities may drastically increase economic and political risks. Economic
risks, first of all, include volatility and instability in obtaining foreign
exchange earnings, which has severe macroeconomic implications in the form of
reduced economic growth, higher unemployment, inflation, capital outflows,
insufficient foreign investment, etc. Political risks include lower quality of
governance at the national and regional levels, escalation of tensions between
the center and the periphery, etc. Export diversification should be aimed at
mitigating these risks.

Bibliography

1. What Dutch disease is, and why it’s bad. The
Economist. Nov 5th 2014.Электронный ресурс. URL:
https://www.economist.com/the-economist-explains/2014/11/05/what-dutch-disease-is-and-why-its-bad.

2. The International Trade Centre 2018. Electronic
resource. https://www.trademap.org/Country_SelProduct_TS.aspx?nvpm

3. World Trade Statistic Review 2018. World Trade
Organization. Electronic resource. URL: https://www.wto.org/english/res_e/statis_e/wts2018_e/wts2018_e.pdf

4. Enerdata. Independent research and consulting firm
specialising in the analysis and modelling of the global energy
markets. Global Energy Trends 2019 Edition. Electronic resource. URL:
https://www.enerdata.net/ system/files/publications/global-energy-trends-2019-edition-enerdata.pdf

5. World Trade Organization 2018. International trade
statistics. Electronic resource. URL: https://data.wto.org/.

6. Morozenskaya E.V. Ways Toward the Sustainable
Development of Africa // Asia and Africa Today.
2017, Vol. 4 (717), pp. 43-46 [in Russian].

7. Kostelyanets S.V. Sudan after the Split of the
Country: Seeking to Resolve the Crisis // Asia and Africa Today. 2014, Vol. 10 (687),
pp. 31-35 [in Russian].

УДК
33.012

ББК 65.497.7

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10042

ОБЩАЯ
ХАРАКТЕРИСТИКА ПОПУЛЯЦИИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Бейлина Анна Феликсовна, Воронежский государственный педагогический
университет, кафедра философии, экономики и социально-гуманитарных дисциплин, г.
Воронеж, Россия

Аннотация:
Функционирование экономической системы во многом зависит от состояния как
отдельной организации, так отрасли в целом. Анализ параметров их активности,
поведения возможно с помощью теории популяционной экологии. В данной статье
представлена общая характеристика популяции образовательных организаций:
признаки, формируемые в процессе адаптации (приспособления); динамика изменений
числа организаций. Существующий искусственный механизм отбора в сфере
образования в России привел к трансформации структуры популяции: увеличению
доли частных при сокращении доли государственных организаций.

Summary: The Functioning of the economic system largely depends on the state of both the individual organization and the industry as a whole. The analysis of parameters of their activity, behavior is possible with the help of the theory of population ecology. This article presents the General characteristics of the population of educational institutions: signs formed in the process of adaptation (adaptation); dynamics of changes in the number of organizations. The existing artificial selection mechanism in the field of education in Russia has led to the transformation of the population structure: an increase in the share of private with a reduction in the share of public organizations.

Ключевые слова: популяция организаций, популяция образовательных организаций, искусственный отбор организации.

Key words: population of organizations, population of
educational organizations, artificial selection of organizations.

Развитие организационных
теорий происходит под воздействием различных наук: экономики, психологии,
социологии, биологии и др. Ч. Элтон подчеркивал, что «когда мы решаем
экологические задачи, нас интересует, чем животные заняты в силу того, что они
являются целостными и живыми животными, а не мёртвыми и не набором их частей.
Далее, нам следует изучить условия, в которых они это делают, и, самое важное,
ограничивающие факторы, которые не позволяют им делать что-то другое. Ответив
на эти вопросы, мы сможем выяснить причины распределения и численности животных
в природе»[ [11, 15].

Применив базовые
положения популяционной экологии относительно организаций также можно объяснить
причины их распределения в различных рыночных условиях,
а также сложившиеся ограничения, которые налагают факторы внешнего воздействия
на организационную структуру. Использование данного подхода предполагает
определение исходной единицы анализа с позиции:

• отдельной организации, которая
  сталкивается с окружением;
• популяции организаций — совокупность
  сходных организаций.

Популяционный эколог за
единицу анализа берет особей одного вида. Задача организационного «эколога»
определить, что понимать под видом. «Вид представляет собой важнейшую
таксономическую категорию не только для систематики, но и для всей биологии
вообще… К сожалению, вид, как, впрочем, и все другие таксономические категории,
с трудом поддаётся сколько-нибудь точному логическому определению» [6,
49].

Обще приятно понимать, что биологический вид – это некоторая
совокупность отдельных особей, для которых характерны:

• схожие признаки:
  морфо-физиологические, генетические, репродуктивные, географические,
  экологические;
• способность свободно
  скрещиваться и давать плодовитое потомство;
• приспособленность к сходным
  условиям существования;
• обитание в одной и той же экологической нише.

В организационной теории
под особью необходимо понимать организацию, – как самостоятельно
функционирующую единицу. Ричард Дафт выделяет следующие черты организации:

• «определенная
  социальная целостность;
• направленность
  на достижение некоторой цели;
• построение
  координированной системы управления для осуществления деятельности;
• взаимодействие
  с внешним окружением» [1, 16].

Тогда совокупность
организаций как «особей» будет обладать такими признаками как:

• наличие
  целей и задач, ориентированных на выживание;
• координированная
  система управления;
• социальная
  целостность: структурированность;
• адаптивность.

Если соотнести признаки биологического вида и совокупностей организаций как «особей» то можно отметить сходство большинства из них (см.табл.1).

Генетический признак
можно интерпретировать, как способность организации создавать, сохранять и
преобразовывать коммерческую информацию. Накопленная информация используется
организацией для:

• углубления
  своей деятельности (специализации);
• формирования
  необходимых ей производственных связей с другими (кооперации).

Сегодня передача
информации контролируется (охраняется) организацией. В случае ее потери
организация лишается возможности сохранить устойчивое положение в популяции.
Многие современные исследователи в области организационного менеджмента
отмечают, что современная организация должна не конкурировать, а кооперировать.
В определенной мере эта идея объясняется теорией популяций (свободное
скрещивание повышает жизнеспособность вида и способствует сохранению
относительного равновесия).

Географический признак
описывается посредством определения сегмента рынка, на котором функционирует
организации или куда планирует выйти в дальнейшем.

Морфофизиологический
признак характеризует сложившуюся организационную структуру и систему
координации, стиль управления.

Экологический признак
представляет способность организации в условиях нестабильной внешней среды:

• адаптироваться (изменять свои
  характеристики);
• выживать (набор действий, мер, с помощью
  которых организация приспосабливается).

Способность
адаптироваться к новым условиям — ключевой признак организации, функционирующей
в условиях конкурентного рынка. Однако организационные преобразования
происходят медленнее, чем изменения внешнего окружения. Это объясняется
действием инерционных сил — совокупностью факторов и условий, мешающих
организации приспосабливаться к переменам.

Можно определить
внутренние условия (ограничения):

• невозвратные
  издержки или «утопленные затраты» (так например, оборудование образовательной
  организации вряд ли может быть использовано в производственной сфере в полной
  мере);
• несовершенство
  системы внутренних коммуникаций (особенно в больших организациях). Руководитель
  не может обладать всей полнотой информации о 
  реальной ситуации в организации в данный момент времени;
• нарушение
  баланса власти как результат перераспределения ресурсов. Руководитель
  подразделения (как и его подчиненные) будет стремиться сохранить свое
  структурное подразделение (место работы, ресурс влияния), до последнего
  откладывая момент необходимых изменений (преобразований).
• создание
  внутренних нормативов — правил игры, с помощью которых осуществляется
  функционирование организации. Так коллективный договор закрепляет модель
  взаимодействия (между работодателем и наемным работником) удобную в первую
  очередь организации, а не внешнему окружению.

К внешним факторам
(ограничения) отнесем:

• барьеры
  входа-выхода, зачастую диктуемые государством (правила лицензирования,
  банкротства и т. д.);
• несовершенство
  системы внешних коммуникаций. В условиях подвижности внешней среды возникает
  проблема получения информации у источника ее носителя, доступ к которому
  невозможен в кратчайшие сроки;
• выигрыш
  всех участников рынка. Оптимальная модель поведения конкретной организации
  приносит максимальный эффект конкретно для нее, мало вероятно что в такой же
  степени выигрывают другие участники.

Обозначив указанные
признаки, дадим следующее определение организации как «вида». Это совокупность
организаций, способных быстро адаптироваться с целью выживания в границах
определенного сегмента рынка, посредством координированной системы управления и
реализации функционального и процессного взаимодействия.

Дж. Фримен и М. Ханнон предлагают рассматривать в качестве базовой единицы не организацию как таковую, а некоторую «организационную форму — шаблон для организационного действия, для преобразования сигналов и ресурсов на входе в сигналы и ресурсы на выходе» [8, 48]. Они представили следующий перечень признаков организационного шаблона (см. табл. 2):

В данном исследовании
исходной единицей анализа будем рассматривать организацию как «особь».
Последняя в большей степени отражает ее изменчивость, что представляет интерес
в условиях подвижной внешней среды.

Экологи дают следующие
определения понятия популяция:

«Популяция –
элементарная группировка организмов определённого вида, обладающая всеми
необходимыми условиями для поддержания своей численности необозримо длительное
время в постоянно изменяющихся условиях среды» [10, 31].

«Популяция – любая
группа организмов одного вида (или иная группа, внутри которой особи могут
обмениваться генетической информацией), занимающая определённое пространство и
функционирующая как часть биотического сообщества» [5, 53].

«Популяция – это
группировка особей одного вида, населяющих определённую территорию и
характеризующихся общностью морфобиологического типа, специфичностью генофонда
и системой устойчивых функциональных взаимосвязей» [9, 35].

Анализ приведённых
трактовок позволяет выделить схожие параметры присущие популяции:

• выполнение определенных функций или другими словами – осуществление свое деятельности;
• наличие устойчивых функциональных связей (конкуренция или сотрудничество);
• существование сообществ организаций в определенных границах рынка.

Дафт Р. в своих работах отмечает, что «сами
организации также могут образовывать некую целостность на следующем уровне
анализа теории систем – уровне межорганизационных объединений или
сообществ» [1, 36].

Другим словами популяция
организаций – это совокупность организаций, имеющих схожую систему целей и
стратегий взаимодействия, сложившихся между ними в определенном рыночным
сегменте.

Тогда популяция
образовательных организаций – это совокупность организаций, преследующих цели и
стратегии взаимодействия направленные на удовлетворение потребностей
потребителей в сфере образования.

Организация, как
социальная система, существует ограниченный период времени на рынке, популяция
же при наличии необходимости в ней для общества будет существовать сколь угодно
долго. Несомненно, что  функционирование
популяции образовательных организаций создают условия для развития и
совершенствования общества.

Под воздействием внешних
факторов в организационных популяциях могут появляться свойства, отличающие
«особей» друг от друга. Проявление новых свойств возможно в изменении самой
структуры, систем управления, стратегий выживания. То есть, популяциям, как и
отдельным организмам, присуще свойство изменчивости. В одной организационной
популяции невозможно найти две абсолютно одинаковые (но не схожие) организации
.

Способность изменять свои
свойства создает внутреннее разнообразие организационных форм. Это формирует их
устойчивость к неопределенности внешней среды и дает возможность осваивать
новые рынки и расширять границы своего функционирования.

Главной причиной развития адаптации биологического вида выступает естественный отбор. В этом случае причиной гибкости организации будет рыночный механизм, создающий посредством конкуренции условия для ликвидации «нежизнеспособных» организаций, оставляя тех из них, которые обладают «нужными» характеристиками (см. табл.3).

Популяции организаций в
рамках определенной экономические системы, в большинстве случаев, регулируются
и рынком и государством. Государство осуществляет отбор организаций по тем
признакам, которым считает необходимыми, т.е. осуществляет искусственный отбор.
Известно, что подобный инструмент применяется к организациям, работающим в
сферах, представляющих наибольший интерес и значение для функционирования
государства (например, производство общественных благ).

Поведение популяции во
многом зависит от той совокупности организаций, которые ее наполняют. Все они
изоморфны относительно друг друга, т.е. структурно схожи. Если посмотреть
организационное устройство популяций образовательных организаций (уровня общего
образования), то можно отметить общие черты в: структуре управления, составе
персонала, МТБ и т.д. Все это объясняется влиянием внешнего фактора
(государства), который диктует условия осуществления данной деятельности
посредством соответствующих законов и стандартов. Подобная однотипность
отражает принцип изоморфизма, когда элементы системы обладают схожим (но не
одинаковым) строением, формой. В случае с популяцией образовательных
организаций, навязанная сверху «одинаковость» позволяет контролировать
происходящие процессы и придавать им то направление развития, которое
необходимо на данный момент экономической системе в целом (с точки зрения
государства).

Ограничения в форме
нормативных актов и законов определяют параметры конечного результата и границы
деятельности популяции организаций. Однако механизм достижения планируемых
результатов во многом будет зависеть от личных свойств руководителя, его умения
донести до подчиненных понимания необходимости выполнения определенного
задания. Успешные результаты управления образовательной организацией чаще всего
дублируются  другими. Однако нет
гарантии, что подобный положительный эффект будет получен на новом объекте
управления, т.к. приходится преодолевать силу структурной инерции.

Инерционность
государственных организаций носит затяжной характер. Желаемые структурные
преобразования происходят медленно. Государство в итоге получает с
запаздыванием планируемый результат, а организации приобретает новые
характеристики, связанные с изменением ее структуры и форм работы.

Адаптация к новым
условиям частной коммерческой организации 
происходит посредством конкуренции. Те организации, которые не
соответствуют признакам большинства успешных в популяции, будут банкротиться
(отбраковываться). В случае адаптации государственных организаций таким
инструментом будут выступать некое «адаптивное обучение» (обязательное
выполнение определенных процедур, действий по определенной методике)
регламентируемое сверху. Те из них, которые не способны успешно освоить
предложенный инструмент, будут подвержены ликвидации (прекращение
деятельности). Таким образом, результатом адаптации будет изоморфизм большего
количества организаций в популяции.

Рассмотрим,
какие изменения (и под воздействием каких факторов) произошли в популяции
образовательных организаций в России в 21 веке
(см. табл. 4).

Анализ данных
представленных в таблице дает возможность сделать вывод о стабильном сокращении
числа образовательных организаций, в рассматриваемый период. С 2005 г. по
2012г. наблюдается резкое снижение количества образовательных организаций
(минимум приходится на 2010 г.). Такое стремительное сокращение школ во многом
объясняется давлением внешней среды со стороны государства. В период с 2005 по
2010гг. был реализован приоритетный национальный проект «Образование», основная
цель которого — модернизация существующей системы образования, повышение
эффективности каждой организации в целом и в отдельности. Государство четко
обозначило свой интерес к данной сфере и сформулировало те черты, которыми
должны были обладать образовательные организации: профессиональный кадровый
состав, современное оборудование и т. д. Основной механизм формирования —
конкуренция посредством конкурсов, грантов и т. д. Одновременно в это
период активно внедрялся принцип подушевого финансирования — он выступил
катализатором усиления конкуренции. Произошло естественное сокращение популяции
образовательных организаций. На рынке выжили те из них, которые в период
модернизации в большей степени соответствовали требованиям, предъявляемым
внешней средой и были более привлекательные для потребителей. Национальный
проект привел к выживанию сильных организаций (и их последующему укреплению) и
ликвидации нежизнеспособных. Принятый ФЗ «Об
образовании в Российской Федерации» от 29.12.2012 №273 четко определил границы, в которых
организации могут осуществлять образовательную деятельность вне зависимости от
форм собственности.  Начиная с 2013 года,  фиксируется ежегодное
снижение темпов сокращения организаций, т.е. наблюдается тенденция к
приближению числа образовательных организаций (на уровне общего образования) в
популяции к некому равновесному состоянию. Однако оставшееся количество школ не
в полной мере удовлетворяет запросы общества. Эта проблема решается
государством путем строительства новых объектов. Таким образом, происходит
поэтапное замещение несовершенных образовательных организаций, теми которые отвечают
требованиям внешнего окружения.

Преобразования в сфере образования в постсоветский период значительно изменили структуру популяции образовательных организаций по формам собственности (см. табл.5).

Анализ структуры
популяции по формам собственности позволяет сделать выводы о том, что неуклонно
происходит увеличение доли частных образовательных организаций (за период с
2000-2016 гг. в два раза). Можно предположить, что с одной стороны происходит в
определенной степени нарушение принципа изоморфизма (несмотря на общие
требования и регламенты к осуществлению образовательной деятельности школ) в
популяции. С другой стороны, частные образовательные организации
характеризуются более гибкими структурами управления (что обусловлено
самостоятельностью в выборе способов и форм использования имеющимися ресурсов)
и они создают условия к появлению новых организационных характеристик. В
определенных случаях их ресурсная база более привлекательна для потребителя. В
некоторой степени, государственные школы теряют рынок сбыта и вместе с ним
финансовые потоки. Подобная конкуренция стимулирует:

• государственные школы к более
  качественному производству образовательных услуг;
• частные школы к снижению стоимости
  образовательных услуг, с целью расширения рынка сбыта.

Таким образом, популяция
образовательных организаций – это совокупность организаций, преследующих цели и
стратегии взаимодействия направленные на удовлетворение потребностей
потребителей в сфере образования. Участники популяции имеют изоморфные признаки
— схожие: структуры управления, материально-техническую базу и т.д.
Регулирование числа организаций и форм их поведения во многом определяется
государством. В России непрерывная модернизация образования привела к изменению
структуры популяции (наблюдается рост частных организаций и сокращение
государственных) и формированию определенной зависимости не только от
государственного, но и рыночного механизма.

ЛИТЕРАТУРА

1. Дафт Р. Теория и практика
   организации для психологов и экономистов. Управлять организацией правильно.
   Как? / Р.Дафт. – СПб:Прайм-ЕВРОЗНАК, 2009. – 384с. С. 16
2. Индикаторы образования: 2007.
   Статистический сборник / Л.М. Гохберг, И.Ю.Забатурина, Н.В.Ковалева и др.;
   Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М. : ГУ–ВШЭ, 2007. – 176 с.
3. Индикаторы образования: 2013 :
   статистический сборник / Л.М. Гохберг, И.Ю.Забатурина, Н.В.Ковалева и др.;
   Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М. : НИУ ВШЭ, 2013. – 280 с.
4. Индикаторы образования: 2018 :
   статистический сборник / Н.В. Бондаренко, Л.М. Гохберг, Н.В.Ковалева и др.;
   Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М. : НИУ ВШЭ, 2018. – 400 с.
   –
5. Одум Е. Экология / Одум Еуджен; Пер. с англ. и предисловие проф.
   В.
   В. Алпатова. —
   М.: Просвещение, 1968. — 168 с.
6. Тахтаджян А. Л. Растения в системе организмов //
   Жизнь растений. В 6-ти т. Т. 1. Введение. Бактерии и актиномицеты / Под ред. Н.А.
   Красильникова
   и А.А.
   Уранова.
   — М.: Просвещение, 1974. —
   С. 49—57.
7. ФЗ «Об
   образовании в Российской Федерации» от 29.12.2012 №273
8. Хэннон М., Фримен Дж.
   Популяционная экология организаций / М.Хэннон, Дж.Фримен // Экономическая
   социология – 2013. — №2. С.42-72. 48
9. Шилов, И. А. Экология : учебник для академического
   бакалавриата / И. А. Шилов. — 7-е изд. — Москва : Издательство Юрайт, 2019. —
   539 с.
10. Щварц С.С. Экологические
    закономерности эволюции / С.С. Шварц – М : Наука – 153с.
11. Элтон Ч. Экология нашествий животных и растений / Чарлз Элтон / Пер. с англ. Ю.
    И. Лашкевича; Под ред. и с предисл. проф. Н.
    П. Наумова.
    — М.: Издательство
    иностранной литературы,
    1960. — 232 с.

УДК 332 (075.8)

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10041

ПРОГНОЗ
И СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ РЫНКА ЖИЛЬЯ В ГОРОДЕ ТЮМЕНИ

FORECAST
AND SCENARIOS OF HOUSING MARKET DEVELOPMENT IN TYUMEN

Ермакова Анна Михайловна, доцент кафедры
геодезии и кадастровой деятельности, канд.экон.наук, Тюменский индустриальный
университет, г. Тюмень

Ermakova A.M., ermakovaa82@mail.ru

Аннотация: Стратегия
развития города Тюмени предполагает формирование видения будущего развития
экономики города на основании максимального использования всех конкурентных
преимуществ с учетом приоритетов долгосрочного развития Тюменской области и
Российской Федерации.
Используя методику Стерника Г.М., в статье были предложены три варианта
развития ситуации на рынке жилья в городе Тюмени (оптимистический, умеренный и
пессимистический). В соответствии с градостроительным кодексом Российской Федерации
разработка плана территориального развития направлена на определение назначения
территорий, исходя из совокупности социальных, экономических, экологических и
иных факторов в целях обеспечения устойчивого развития региона, развития
инженерной, транспортной и социальной инфраструктур, обеспечения учета
интересов граждан и объединений.

Summary: Development strategy of the city of
Tyumen involves developing a vision for the future development of the city’s
economy is based on the maximum use of all competitive advantages, based on the
priorities of the long-term development of the Tyumen region and the Russian
Federation. Using the method of G. M. Sternik, the article proposed three
options for the development of the situation in the housing market in the city
of Tyumen (optimistic, moderate and pessimistic). In accordance with the town
planning code of the Russian Federation elaboration of territorial development
plan is intended to define the territory assignment based on the combination of
social, economic, environmental and other factors to ensure sustainable
development of the region, the development of engineering, transport and social
infrastructure, to ensure that the interests of citizens and associations.

Ключевые слова: рынок недвижимости, прогнозирование
рынка, эластичность цен по доходам, типология рынков, варианты прогноза,
сценарий.

Keywords:
real estate market, market forecasting, price elasticity, income, typology of
markets, the forecast, scenario.

По оценкам специалистов насчитывается
свыше ста методов прогнозирования, в связи с чем возникает проблема выбора
методов, которые давали бы наиболее адекватные прогнозы [4]. При разработке
прогноза в условиях неопределенной экономической и (или) политической ситуации
целесообразно использовать сценарный прогноз [5]. В начале применения метода
выделяются этапы прогнозируемого процесса, определяются два-три возможных
сценария развития на первом этапе и их результаты (исходы), затем один – три
сценария для каждого исхода на втором этапе и т.д. на каждом этапе для каждого
сценария даются экспертные оценки вероятности его реализации, близкие сценарии
объединяются, маловероятные варианты отбрасываются. Далее, для каждого сценария
развития экономической ситуации определяются тенденции изменения параметров
рынка недвижимости. Затем рассчитываются средневзвешенные параметры с учетом
вероятности каждого сценария и наиболее вероятный прогноз.

За основу метода прогнозирования взята авторская программа Геннадия Моисеевича Стерника «Методология общего анализа и прогнозирования рынка недвижимости» [6]. По данной методики, сценарии развития рынка жилья разрабатываются исходя из следующих этапов:

Опираясь на методику Г.М. Стерника, были
разработаны три варианта развития ситуации на рынке жилья в городе Тюмени (оптимистический,
умеренный и пессимистический).

Можно увидеть варианты ценовых динамик на вторичном и первичном рынках жилья г. Тюмени, построенные на основе результатов и фундаментального анализа цены за квадратный метр жилья на период 2016-2018 гг. в зависимости от реализуемого сценария (таблицы 1-4 и рисунки 2-4).

В
таблицах 1 и 2 представлены данные показывают, что наиболее сильный рост цен на
жилье в г. Тюмени в горизонте прогнозирования предполагается по
оптимистическому сценарию, согласно которому за три года цены вырастут на
27-35%. По пессимистическому сценарию цены будут колебаться примерно на одном
уровне и за весь период вырастут только на 5-10%.

Что касается объемов ввода жилья, то в
Тюмени данный показатель остается достаточно высоким.

Исходя из статистики объемов ввода жилья в Тюмени за предыдущие годы, разрешений на строительство многоквартирных жилых домов, полученных застройщиками Тюмени, перспективных для строительства площадок, можно спрогнозировать объем ввода жилья на 2016-2018 гг. по сценариям. (таблица 3)

В таблице 3 прогнозируется падение объемов
строительства жилья. Это объясняется тем, что
предложение на рынке жилья города Тюмени превышает спрос.

Для оптимистического
сценария прогноза ввода жилья использовались показатели, обозначенные
Правительством Тюменской области [1,2,3] .

В пессимистическом
сценарии предусмотрены низкие объемы ввода. Он предполагает «болезненное»
развитие рынка недвижимости. Спрос на рынке, а, следовательно, и темпы
строительства вновь сократятся, застройщики в условиях низкого спроса вынуждены
будут снизить цены либо удерживать их на одном уровне. 

Тюмень – это дотационный развивающийся город [7,8]. Поэтому при выборе наиболее оптимального сценария развития рынка жилья в городе Тюмени, мы можем опираться на проект прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на 2016-2018 гг. [1,3]. Таким образом, согласно оптимистическому сценарию развития экономики Российской Федерации цены на жилье будут варьироваться в диапазоне от 64700 до 70000 рублей за квадратный метр, что касается умеренного сценария, тот тут цены распределяться в диапазоне от 55200 до 64700 рублей за квадратный метр, пессимистический же сценарий несет в себе цены за квадратный метр в диапазоне от 52100 до 55200 рублей (таблица 4) [9,10].  

Составленные прогнозные
цены предложения на рынке жилья города Тюмени за квадратный метр, удовлетворяют
диапазону цен умеренного сценария социально-экономического развития РФ,
очевидно, что рынок жилья в городе Тюмени будет развиваться согласно умеренному
сценарию (рисунок 4).[1,2,3]

Преимуществом используемой мной модели прогнозирования является ее точность, которая достигается на текущем этапе развития, а также оперативный мониторинг показателей, который позволяет при необходимости своевременно откорректировать прогноз.

Таким образом, недостатками
модели является то, что показатели прогнозируются на основе выявленных
закономерностей, но они не связаны конкретной математической функцией.

Можно отметить, что
использование сценарного метода позволяет просчитать несколько вариантов
прогноза, что дает возможность каждому участнику рынка оценить последствия
наступления того или иного сценария.

Литература

1. Постановление Правительства Российской Федерации 17.12.2010 № 1050 «О федеральной целевой программе «Жилище» на 2015-2020 годы.
2. Закон Тюменской области от 05.07.2000 N 197 «О регулировании жилищных отношений в Тюменской области».
3. Государственная программа Тюменской области «Развитие жилищного строительства» до 2020 года.
4. Авилова Т.В., Широкова А.А., Кустышева И.Н. Особенности оформления автомобильных дорог в муниципальную собственность на основании генерального плана на примере города Тюмени // Московский экономический журнал. 2019. №1. С. 13.
5. Кирилова О.В., Зубарева Ю.В., Чуба А.Ю. Влияние системы управления материально-техническими и трудовыми ресурсами на уровень цифровой трансформации сельского хозяйства // Экономика и предпринимательство. 2019, №2 (103). С. 421-424.
6. Методология прогнозирования российского рынка недвижимости / Стерник Г.С., Стерник Г.М. – М: Механизация строительства, 2013
7. Пелымская О.В., Черных Е.Г., Кряхтунов А.В. Территориальное планирование муниципального образования // Учебное пособие Издательство: Тюменский индустриальный университет (Тюмень). Тюмень, 2017.
8. Кравченко Е.Г. Алгоритм разработки стратегии развития малоэтажного жилищного строительства (на примере Тюменской области)/Е.Г. Кравченко, А.В. Воронин//Управление экономическими системами: электронный научный журнал. -2012. -№3. -с. 9. 
9. Кравченко, Е. Г. Проблемы паковочных мест в жилых микрорайонах города Тюмени /Е. Г. Кравченко, О. В. Пелымская//Актуальные проблемы строительства, экологии и энергосбережения в условиях Западной Сибири: сборник материалов международной научно-практической конференции. -Тюмень, 2014. -С. 147-151
10. Избранные проблемы и перспективные вопросы землеустройства, кадастров и развития территорий -2017: Коллективная монография/Под общ. ред. А.П. Сизова. -М.: РУСАЙНС, 2018. -262 с.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10040

АНАЛИЗ СОВРЕМЕННОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ И СОСТОЯНИЯ ЗЕМЕЛЬ НА ПРИМЕРЕ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

ANALYSIS OF THE MODERN USE AND CONDITION OF LANDS IN THE RUSSIAN FEDERATION ON THE EXAMPLE OF THE TYUMEN REGION

Авилова
Татьяна Владимировна,
доктор
экономических наук, профессор кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский индустриальный университет,
г. Тюмень

Ознобихина Людмила Александровна, кандидат сельскохозяйственных
наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский индустриальный
университет, г. Тюмень

Кряхтунов Александр Викторович, кандидат экономических наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень

Avilova T.V., avilova777@yandex.ru

Oznobihina L.A., oznobihinala@tyuiu.ru

 Krjahtunov A.V., krjahtunovav@tyuiu.ru

Аннотация:
В статье проведен
анализ использования земельных ресурсов Тюменской области.  Отражена динамика площади земельного фонда
Тюменской области за период 2002–2018 гг.  Описаны основные факторы, негативно
влияющие на плодородие  земель.
Сформулированы выводы по современному состоянию и использованию
земель Тюменской области.

Summary: The article
analyzes the use of land resources of the Tyumen region. The dynamics of the land
fund of the Tyumen region for the period 2008–2018 is reflected. The main
factors that negatively affect the fertility of the land are described. The
conclusions on the current state and use of the lands of the Tyumen region are
formulated.

Ключевые слова: использование,
анализ состояния земель, мелиорируемые земли, рациональное использование, эффективность
использования земель.    Keywords: use, analysis of land
conditions, reclaimed land,  rational use, land use efficiency.

Площадь территории Тюменской области (без учета автономных округов) составляет 160 122 км², при этом более 60% занято землями лесного фонда, в то время как земли населенных пунктов занимают только 1,32%.

За последние годы в земельном фонде региона произошли значительные структурные изменения [6]. В процессе перераспределения площади земель населенных пунктов, земель лесного фонда, земель водного фонда и земель запаса увеличились за счет земель сельскохозяйственных предприятий (таблица 1).

В 2017 году площадь земель сельскохозяйственного назначения увеличилась
на 11,8 тыс. га за счет земель запаса в Омутинском и Нижнетавдинском районах.
Из земель сельскохозяйственного назначения переведено в земли промышленности и иного
специального назначения 0,2 тыс. га, из них под автомобильные дороги в
Ярковском, Омутинском и Викуловском районах (всего 145 га); для трубопроводного
транспорта в Нижнетавдинском районе (11 га); для размещения придорожного
сервиса в Ярковском районе (1,5 га); для производственной деятельности в
Уватском районе (1,6 га); для осуществления ритуальной деятельности в
Упоровском и Омутинском районах(16 га); для размещения полигонов ТБО в
Бердюжском, Исетском и Тобольском районах (всего 24,9 га) [5].

Сельскохозяйственные угодья на землях всех категорий занимали 3381,1 тыс. га, или 21,1% земельного фонда области. На долю пашни приходилось 1355,1 тыс. га, или 40,1% от площади сельхозугодий.

По данным Департамента агропромышленного комплекса Тюменской области,
сельскохозяйственные культуры были посеяны на площади 1067,8 тыс. га.
Наибольшей площадь была в Ишимском, Голышмановском и Упоровском районах,
наименьшей — в Уватском, Тобольском, Вагайском.

На пашни с низким содержанием гумуса приходилось 273,3 тыс. га (25,4%). Доля
пашни с низким содержанием гумуса наиболее значительна в Уватском (96%),
Нижнетавдинском (66%), Вагайском (64%), Ярковском (62%), Сорокинском и
Тобольском (по 56%) районах.

Кислую реакцию имели 667,4 тыс.га (62,1%) пахотных угодий. Максимальна
их доля в Уватском (98%), Викуловском (86%), Аромашевском и Заводоуковском (по
82%), Нижнетавдинском (79%), Упоровском и Юргинском (по 75%) районах. С 2002
года идет постепенное увеличение кислотности почвы, что может способствовать
переходу тяжелых металлов в подвижные формы и их накоплению в
сельскохозяйственной продукции. Пять последних лет кислотность почвы остается
постоянной — 5.5.

Основным фактором, негативно влияющим на плодородие, является
переувлажнение, обусловленное климатическими (положительный баланс влаги) и
геоморфолого-геологическими особенностями местности (равнинность, близкое
залегание водоупорных пород и др.). По данным Управления Росреестра по
Тюменской области, наибольшие доли переувлажненных земель в составе земельных
угодий зафиксированы в Вагайском (83%), Нижнетавдинском (58%), Тобольском (54%),
Бердюжском (47%), Абатском (43%), Ишимском (33%), Омутинском (32%) и Упоровском
(30%) районах.

Снижение плодородия происходит и на землях, подверженных эрозионным
процессам. Высокая степень потенциальной опасности водной эрозии отмечена вдоль
рек Ишима, Тобола (юго-восточнее г. Ялуторовска), Исети, Туры, по правобережью
р. Иртыша, где в результате смыва почв активизировались струйная эрозия и, как
следствие, оврагообразование. Вдоль Ишима, например, интенсивность эрозионных
процессов достигла 30 м /га в год. Такая же степень интенсивности эрозионных
процессов наблюдалась на правобережье Иртыша, несколько меньше — вдоль Тобола,
Исети и Туры. В целом, согласно информации Управления Росреестра по Тюменской
области, негативные процессы распространены на площади 386,1 тыс. га, в т. ч.,
тыс. га: — химическое загрязнение -347,2; — эрозия – 26,4; — подтопление – 12,5.
Для восстановления утрачиваемого плодородия необходимо проведение почвозащитных
мероприятий, а также внесение минеральных и органических удобрений.

Согласно природно-географическим условиям, территория Тюменской области разделена на 3 природные зоны: южно-таежная,  подтаежная и лесостепная (рисунок 3).

К южно-таежной зоне относятся территории Вагайского, Тобольского и
Уватского районов, где почвенный покров образуют подзолистые,
подзолисто-глеевые и болотные почвы. По всему профилю они имеют кислую реакцию
с максимумом кислотности в подзолистом горизонте, что позволяет рассматривать
их как низко продуктивные почвы. Основным фактором, негативно влияющим на
плодородие, является переувлажнение, обусловленное климатическими
(положительный баланс влаги) и геоморфолого-геологическими особенностями
местности (равнинная поверхность и близкое к ней залегание водоупорных пород).
Из-за равнинного характера местности, вода сходит медленно, зачастую
значительные территории заболачиваются, что затрудняет вовлечение их в
сельскохозяйственный оборот. Так, переувлажненные земли занимают на территории
Тобольского района 53,7%, на территории Вагайского района – 82,5 % [7].

Подтаежная зона включает в себя Аромашевский, Викуловский,
Нижнетавдинский, Сорокинский, Юргинский и Ярковский районы. Здесь от 15% (в
Аромашевском районе) до 57,8% территории (в Нижнетавдинском) занято переувлажненными
почвами, в основном, серыми лесными и светло-серыми лесными, которым
свойственна распыленность структуры и легкая заплываемость пашни после дождя.
Наибольший процент земель, подверженных водной и ветровой эрозии, отмечается в
Нижнетавдинском районе – 29,6% [6,8].

На пониженных элементах рельефа пойм и низких надпойменных террасах, где повышенное поверхностное и грунтовое увлажнение приводит к заболачиванию земель, формируются луговые и лугово-болотные почвы. Они распространены в Аромашевском (15,8 % от общей площади), Нижнетавдинском (10,2%), Викуловском (7,5 %), Юргинском (3,3%) и Ярковском (8,8 %) районах. На пониженных элементах рельефа пойм и низких надпойменных террасах, где повышенное поверхностное и грунтовое увлажнение приводит к заболачиванию земель, формируются луговые и лугово-болотные почвы. Они распространены в Аромашевском (15,8 % от общей площади), Нижнетавдинском (10,2%), Викуловском (7,5 %), Юргинском (3,3%) и Ярковском (8,8 %) районах. Благоприятные водно-физические свойства этих почв и высокое потенциальное плодородие определяют их преимущественное использование под сенокосы и пастбища.

Большую часть территории области занимает лесостепная зона, где в
почвенном покрове преобладают почвы гидроморфного и засоленного рядов. Они
представлены лугово-черноземными и болотными почвами в комплексе с солонцами и
солончаками. Зональными автоморфными почвами лесостепи являются черноземы и
серые лесные. Ввиду особенностей дренирования и условий обводнения они имеют
гораздо меньшее распространение, чем другие. Переувлажненные почвы наиболее
характерны для Абатского (43,2% от общей площади), Бердюжского (47 %), Ишимского
(33,3 %), Омутинского (32,3%) и  Упоровского (29,6 %) районов.

Для Тюменского пахотного поля характерна мелкоконтурность,
разбросанность отдельно обрабатываемых массивов по территории. Средний размер
обособленного контура не превышает 40 га. Если в лесостепной зоне имеются крупные
пахотные массивы, то в северной части области пашня напоминает лоскутное
одеяло. Средний размер контура здесь не превышает 15-20 га, контуры имеют самую
причудливую, крайне неудобную для обработки конфигурацию. 60,7 % обследованной
пашни области имеют кислую реакцию. Площади земель с повышенной кислотностью
систематически увеличиваются. Материалы последних агрохимических обследований
почв показали, что около 41,2 % обследуемых земель бедны фосфором и требуют
внесения значительных доз фосфорных удобрений [4].

Процессы дефляции, смыва и размыва почв – явление физическое и обычно
подразделяется на два этапа:

• первый – отделение почвенных частиц;
• второй – транспортировка или снос частиц.

В связи с этим интенсивность эрозионных процессов зависит не только от
устройства поверхности, массы воды по ней стекающей, ветрового режима, но и от
физико-химических и водно-физических свойств.

В условиях Сибири интенсивность эрозионных процессов в значительной мере
определяется также процессами промерзания и размерзания почв, ухудшая их
водно-физические свойства и увеличивая коэффициент стока. Наибольшее промерзание
отмечается в открытых и малооблесенных массивах, на открытых ветроударных
склонах.

Господствующим направлением ветров в области является юго-западное. В
Заводоуковском, Исетском, Упоровском и Ялуторовском районах среднегодовая
скорость ветра превышает 5м/сек., а в остальных районах – 3-5м/сек. Однако, в
отдельные дни порывы ветра достигают до 28 м/сек.

Климат, рельеф и почвы служат причиной проявления эрозионных процессов,
в то время как растительный покров во всех случаях уменьшает возможность
развития эрозии или полностью ее предотвращает.

В борьбе с эрозией почв необходимо применять комплекс организационно-хозяйственных,
агротехнических, лесомелиоративных и гидротехнических мероприятий. Основная
задача комплекса – приостановить эрозию и восстановить плодородие эродированных
почв, а на участках, где эрозия еще не наблюдается, предупредить ее возникновение,
то есть устранить причины, которые смогут ее вызвать. Комплекс
противоэрозионных мероприятий для борьбы с водной эрозией должен проводиться на
водосборных бассейнах, что позволит полнее задержать сток и приостановить или
предупредить процессы эрозии. Борьба с ветровой эрозией должна осуществляться в
пределах территорий, подверженных этому явлению.

При проведении противоэрозионных мероприятий необходимо учитывать
природные (зональные) особенности территории и экономические условия хозяйств.
Целесообразность проведения того или иного мероприятия решается на основе
всестороннего учета климатических условий, характера рельефа, почв и
растительного покрова, а также экономики сельскохозяйственного производства.

Противоэрозионные меры борьбы должны быть экономически выгодными, то
есть давать максимальный эффект при минимальных затратах труда и средств. Все
элементы комплекса должны быть взаимно согласованы.

Основные мероприятия по предотвращению водной эрозии направлены на
защиту земель с помощью растительного покрова, который отличается от других факторов
эрозии большой динамичностью степени своего воздействия на уменьшение
эрозионных процессов.

Для предотвращения переноса песков ветром и защиты близлежащих
сельскохозяйственных угодий, рек и каналов проводят сплошное облесение песков,
водоподводящих лощин и клонов оврагов. Радикальным способом ликвидации
последствий плоскостной эрозии почв является планировка сильно эродированных
участков заравниванием промоин и мелких ложбин, террасирование склонов.

В комплексе противоэрозионных мероприятий от водной эрозии значительное
место отводят гидротехническим (мелиоративным) сооружениям, которые
предусматривают как завершающие противоэрозионный комплекс и проектируют там,
где применяют мелиоративные, агротехнические, организационно-хозяйственные меры
по обеспечению защиты почв от эрозии. Гидротехнические противоэрозионные
сооружения разрабатываются в границах водосборных бассейнов с учетом
геологических и гидрологических условий, рельефа и степени (развития эрозионных
процессов, ценности защищаемых угодий, наличия местных строительных материалов
и других факторов.

По состоянию на 01.01.2018 площадь осушаемых земель составила 88,6 тыс.
га, орошаемых – 3,6 тыс. га. Около 20,1 % всех осушаемых земель выведено из
оборота. В течение последних лет за ними никто не следил, гидросооружения не
ремонтировались, осушители не чистились. Это привело к зарастанию каналов и
осушителей кустарником и мелколесьем, сток излишних вод прекратился, осушаемые
участки заболотились. На сегодняшний день требуется улучшение технического
уровня мелиоративных систем, в том числе их капитальный ремонт и комплексная
реконструкция [9].

Необходимо отметить, что техническое состояние оставшихся мелиоративных
систем с каждым годом становится все более неудовлетворительным, что
обуславливает объективное выбытие мелиоративных угодий из фонда осушаемых и
орошаемых земель.

Для проведения ремонтно-восстановительных и эксплуатационных работ на
мелиоративных системах требуется ежегодное вложение финансовых средств, выделение
которых из областного и федерального бюджетов в настоящее время недостаточно.

Имеющиеся оросительные системы используются в основном для выращивания
овощей. Срок их эксплуатации свыше 20 лет: трубопроводы, дождевальные машины,
насосно-силовое оборудование изношены.

В 2006 году в рамках реализации федеральной целевой программы
«Сохранение и восстановление плодородия почв земель и агроландшафтов как
национального достояния России на 2006-2010 годы» были выполнены работы по
реконструкции каналов протяженностью 14,9 км., построено 11 трубчатых переездов,
проведена корчевка кустарника и мелколесья на площади 3 га. В настоящее время работы
по восстановлению мелиоративных систем в Тюменской области не ведутся [10].

Восстановление и дальнейшее развитие мелиорации будет способствовать не
только увеличению валового производства продукции, но и обеспечит надежность и
безопасность работы гидротехнических сооружений, а также предотвратит
возможность возникновения чрезвычайных ситуаций в зоне влияния указанных
сооружений.

Выполнение комплекса противоэрозионных и мелиоративных мероприятий
позволит повысить продуктивность сельскохозяйственных угодий, расширить посевы
сельскохозяйственных культур и обеспечить устойчивость производства
сельскохозяйственной продукции независимо от климатических изменений и
природных аномалий.

Таким образом, состояние земельного фонда Тюменской области можно
назвать благоприятным, несмотря на наличие проблем с ветровой и водной эрозией
и снижение плодородия. На территории области ведутся мероприятия по снижению
негативного воздействия указанных проблем.

Литература

1. Конституция Российской Федерации (принята
   всенародным    голосованием 12.12.1993)
   (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от
   30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014
   N 11-ФКЗ)
2. Градостроительный кодекс Российской Федерации от
   29.12.2004 N 190-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с
   01.09.2018).
3. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 N
   136-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2018).
4. Официальный
   портал Росреестра Публичная кадастровая карта [Электронный ресурс]
   http://pkk5.rosreestr.ru/
5. Официальный портал органов власти Тюменской области
   [Электронный ресурс] https://admtyumen.ru.
6. Официальный портал Администрации города Тюмени
   [Электронный ресурс] http://www.tyumen-city.ru.
7. Сетевое издание: Официальные документы города Тюмени
   [Электронный ресурс] http://tyumendoc.ru.
8. А.М.
   Ермакова, Ю.В. Зубарева. Стратегическое развитие сельских территорий юга
   Тюменской области/Тюмень 2017 с. 86
9. Избранные проблемы и
   перспективные вопросы землеустройства, кадастров и развития территорий -2017:
   Коллективная монография/Под общ. ред. А.П. Сизова. -М.: РУСАЙНС, 2018. -262 с.
10. Bogdanova, O.V., Chernykh, E.G., Kryakhtunov, A.V. Zonas naturales
    especialmente protegidas como objeto de actividad inversora//Revista ESPACIOS. -2018. -Vol. 39 (Number
    16). -P. 36. . -Режим доступа: http://www.revistaespacios.com/a18v39n16/a18v39n16p36.pdf

УДК 332.33

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10039

РАЗВИТИЕ
ТРАНСПОРТНОГО КАРКАСА НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА ЗАВОДОУКОВСКА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

THE DEVELOPMENT OF THE TRANSPORT FRAMEWORK ON THE EXAMPLE OF THE CITY
ZAVODOUKOVSK TYUMEN REGION

Ознобихина
Людмила Александровна, кандидат
сельскохозяйственных наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень

Кряхтунов
Александр Викторович, кандидат
экономических наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень

Oznobihina
L.A., oznobihinala@tyuiu.ru

Krjahtunov
A.V., krjahtunovav@tyuiu.ru

Аннотация: Формирования гармоничной системы района
является развитие транспортных направлений. На основе деления территорий по приоритетным
направлениям определяются зоны территориального развития, а соответственно и
точки роста, отвечающие важнейшим направлениям развития муниципального района:
строительного комплекса, агропромышленного комплекса, лесопромышленного
комплекса, туристического комплекса и других сфер экономической деятельности.

Транспортная инфраструктура обязана гарантировать надежность и безопасность
внутригородских, пригородных и внешних транспортных связей в условиях
прогнозируемого роста населения и объемов грузовых перевозок.

Задачи полноценного функционирования транспортного каркаса требуют развития
единой транспортной системы города, обеспечивающей согласованность, комплементарность
индивидуального и общественного транспорта, городских, пригородных и внешних
транспортных систем.

Summary: The formation of a harmonious
system of the district is the development of transport directions. Based on the
division of the territory of priority areas are defined areas of territorial
development, and therefore the growth point that meets the most important
directions of development of municipal district: building complex, agriculture,
timber industry, tourism sector and other economic activities.

Transport
infrastructure must guarantee the reliability and security of intra-urban,
suburban and external transport links in the face of projected population
growth and freight traffic.

The objectives of
the full functioning of the transport framework require the development of a
unified transport system of the city, ensuring consistency, complementarity of
individual and public transport, urban, suburban and external transport
systems.

Ключевые слова: транспортный каркас, территориальное развитие, транспортная
инфраструктура, развитие транспортной сети, схемы
территориального планирования.

Keyword: transport
framework, territorial development, transport infrastructure, transport network
development, territorial planning schemes.

Состояние автомобильных
дорог в настоящее время является важным фактором жизни и развития населенных
пунктов. Эффективность работы транспортных средств, уровень затрат их
владельцев на эксплуатацию и ремонт автомобилей, степень воздействия
транспортных средств на окружающую среду и безопасность людей непосредственно
зависят от качества дорожной сети. Повышается актуальность задачи соединения
сельских населенных пунктов подъездами с твердым покрытием, обеспечения
дорогами новых районов массовой жилой застройки, приведения в нормативное
состояние улично-дорожной сети населенных пунктов. Совершенствование
улично-дорожной сети не успевает за ростом спроса на услуги дорог, что не в
полной мере способствует реализации возможности влияния дорожно-транспортного
комплекса на ускорение социально-экономического развития населенных пунктов.

Одним из элементов
системы территориального планирования Российской Федерации является
транспортный каркас территории. Сеть магистральных улиц и дорог образует
транспортно-планировочный каркас поселения. Исследование транспортного каркаса
территории, наряду с другими событиями, необходимо для многостороннего и стратегического
развития видения территории [2]. Создание транспортного каркаса Тюменской области
включает имеющуюся транспортную сеть (железнодорожную, автомобильную, водную и
воздушную), создающиеся и планируемые к строительству транспортные объекты с
учетом сроков их ввода в эксплуатацию. Анализ реализован с учетом транспортной
стратегии России, федеральной целевой программы «Модернизация транспортной
системы России», транспортных проектов Инвестиционного фонда Российской
Федерации и так же региональных целевых программ. [1]

Основой формирования региональной
«Тюменской транспортно -логистической зоны» является ее привязанность к местам
пересечения важнейших транспортных коридоров, идущих с Запада на Восток (из
Европейской части России в Сибирь и на Дальний Восток) и с Севера на Юг
(связывающих северные автономные округа — крупнейшие районы добычи нефти и газа
– с остальными регионами РФ и обеспечивающими выход на страны Центральной
Азии).

Для ускорения реализации
инвестиционных проектов по добыче песка Верхне-Каменского и Тумашовского
месторождений, увеличения объёмов разработки лесных ресурсов планируется
реконструкция железнодорожной ветки Заводоуковск – Новый Тап. Стоит отметить,
что транспортный каркас является одним из слоев генерального плана, и включает
в себя существующую ситуацию и проектные предложения. Генеральный план
рассматривает основные проблемы по развитию транспортной инфраструктуры и
мероприятия по их разрешению.

Транспортная инфраструктура должна
обеспечить комфортную доступность территорий города, безопасность и надежность
внутригородских, пригородных и внешних транспортных связей в условиях
прогнозируемого роста подвижности населения и объемов пассажирских и грузовых
перевозок, жестких экологических требований. [4] Эти задачи требуют развития
единой транспортной системы города, обеспечивающей взаимодействие,
взаимодополняемость индивидуального и общественного транспорта, городских,
пригородных и внешних транспортных систем.

Рост транспортного
потока и формирование опорного транспортного каркаса требуют адекватного
расширения сервисного обслуживания. Успешно реализованным является проект
развития на участке между Тюменью и Ишимом (Ялуторовск, Заводоуковск, Ишим)
узлов сервисного обслуживания транзитных потоков грузового автомобильного
автотранспорта. Одним из ключевых элементов является модернизация,
усовершенствование дорог, выводящие опорную сеть сельских населенных пунктов по
дорогам с твердым покрытием на сеть федеральных и региональных дорог. Осуществлена
реконструкция существующей сети автомобильных дорог в границах перспективных и
сохраняемых на расчетный срок населенных пунктах, так же учтена модернизация
покрытия основных транспортных магистралей. Предусмотрено строительство новых
автомобильных дорог в районах новой жилой застройки.

Формирование внешних транспортных
связей имеет основополагающее значение в определении планировочной структуры и
в развитии внутригородских дорог и транспорта. в настоящее время на территории
Заводоуковского района имеется развитая сеть автомобильных дорог. Дороги
подходят со всех направлений и обеспечивают связи города с областными центрами,
смежными районами Тюменской области и населенными пунктами района. [3]

Внешние автомобильные транспортные
связи осуществляются по:

1) автомобильной дороге федерального
значения Тюмень — Омск, с твердым покрытием, проходящей вдоль северной границы
г. Заводоуковска с запада на восток. Автодорога II технической категории,
ширина земляного полотна 12 м.

2) автомобильным дорогам областного
значения:

• Заводоуковск — Новолыбаево — Ингальское, подходит к
  Заводоуковску с юго-запада и имеет выход на автодорогу «Заводоуковск – Упорово»,
  по которой и осуществляется подъезд к городу;
• Заводоуковск — Упорово, автодорога III технической
  категории, подходит к городу с юго-запада. По трассе дороги в Заводоуковске
  построен мост через р. Ук;
• Заводоуковск — Дронова — Красная, подходит к городу с
  юго-востока;
• Заводоуковск — Пономарева, подходит к городу с запада;
• Заводоуковск — Щучье, подходит с севера и пересекается
  с федеральной автомобильной дорогой на границе города;
• объезд г. Заводоуковска, проходит вдоль южной границы
  г. Заводоуковска и построена по нормативам автодороги III технической категории.
  [2,6]

По трассе дороги в пределах города
построены два путепровода через:

• Транссибирскую железнодорожную магистраль. Уровень городского проезда — верхний;
• Железнодорожную линию на Новый Тап. Уровень городского проезда — верхний. Остальные дороги общего пользования территориального значения обеспечивают связь города с сельскохозяйственными территориями и населенными пунктами района.

Территория города
подразделяется на районы, вышеперечисленные магистральные дороги составляют
каркас улично-дорожной сети, организуя непрерывное движение в системе внешних и
внутренних транспортных связей, и служат главной опорой магистральным улицам
районного значения.

Улицы местного значения
наиболее ярко отражают квартальную планировочную структуру районов города,
имеют выходы на основные магистрали и играют определяющую роль в геометризации
кварталов. Такая система позволяет формировать потоки, обеспечивать потребности
населения в транспортных услугах, в части грузо- и пассажироперевозок,
обеспечивает надежное функционирование транспортной сети.

Главной улицей города
Заводоуковска является улица Первомайская, представляющая собой пешеходный
бульвар. Городской центр расположен в непосредственной близости от
привокзальной площади, в районе многоэтажной застройки, включает в себя
городской парк и административную площадь. По ул. Первомайской расположены
основные административные здания, ее культурный облик дополняют зеленые
древесно-кустарниковые насаждения и городской фонтан перед зданием
администрации. [1,5,7]

Затруднения в организации транспортного движения в городе возникли в 2015 году из-за быстрого роста населения города и соответственно увеличения количества автомобилей. Это обстоятельство оказывало влияние на работу транспортной сети в городе на основных магистралях. Наиболее неблагоприятно это сказывается на транспортной сети южного района города, где транспортные потоки с юго-восточного направления осуществляются через городской центр, создавая тем самым неблагоприятную экологическую и социальную среду. В связи с этим для нормального развития и функционирования транспортной сети города было осуществлено строительство в первую очередь путепровода в восточной горловине ст. Заводоуковск в районе улиц Школьная и пер.2-й Речной. Реализовано строительство продолжения пер. 2-й Речной для осуществления связи с ул. Школьной и организации кратчайшего маршрута в направлении следования к Залинейному району, и строительство моста через р. Ук.

Данное решение в 2018 году позволило
разгрузить от потока машин основные улицы города, объединило центр города с
микрорайоном, а также выезд из центра города на объездную дорогу [7,8].

Строительство путепровода уменьшило
напряжение транспортных потоков и значительно (более 30%) повлияло на снижение
грузовой составляющей на центральных магистралях. Так же уменьшило пробеги
транспорта и загрузку транспортных узлов. Все изменения были внесены
в Генеральный план и Правила землепользования и застройки города Заводоуковска
предлагаемые пробивки улицы Советская и продолжения пер. 2-й Речной для
осуществления связи с ул. Школьной, а так же в муниципальную программу по
развитию транспортного каркаса г. Заводоуковска, с учетом планирования
бюджетных денежных средств.

Решения
в части размещения объектов регионального значения, изменения
административно-территориального устройства оказывают непосредственное влияние
на градостроительную документацию нижележащих уровней. Таким образом, решения
схемы территориального планирования являются основополагающими для развития и
эффективного функционирования экономики района.

Литература

1. http://www.tyumen-city.ru/vlast/administration/departaments/departament-\dorojnoi-infrastrukturi-i-transporta/realizacii-municipalynoi-programmi-razvitie-dorojno-transportnoi-seti-goroda-tumeni-na-20122020-godi/
2. Ермакова А.М.,
   Зубарева Ю.В. Стратегическое развитие сельских территорий юга Тюменской области.
   – монография, Тюмень, 2017
3. Зубарева Ю.В.,
   Гуденкова О.И., Мышлякова М.М., Служба
   социального развития: главные цели, задачи и направления деятельности Евразийский
   юридический журнал. 2019.№1 (128). с. 379-380
4. Кирилова О.В., Зубарева Ю.В., Чуба А.Ю. Влияние системы
   управления материально-техническими и трудовыми ресурсами на уровень цифровой
   трансформации сельского хозяйства. Экономика и предпринимательство. 2019. №2 (103). С. 421-424.
5. Избранные проблемы и перспективные вопросы землеустройства, кадастров и
   развития территорий -2017: Коллективная монография/Под общ. ред. А.П. Сизова.
   -М.: РУСАЙНС, 2018. -262 с.
6. Пелымская, О. В., Кравченко, Е. Г., Кряхтунов, А. В. Особенности
   оформления линейных объектов -кабельных линий электропередачи на примере города
   Тюмени//Современные
   проблемы науки и образования,
   2014, № 4.
7. Кравченко, Е. Г.
   Проблемы паковочных мест в жилых микрорайонах города Тюмени /Е. Г. Кравченко, О. В. Пелымская//Актуальные
   проблемы строительства, экологии и энергосбережения в условиях Западной Сибири:
   сборник материалов международной научно-практической конференции. -Тюмень,
   2014. -С. 147-151
8. Bogdanova, O.V., Chernykh, E.G., Kryakhtunov, A.V. Zonas
   naturales especialmente protegidas como objeto de actividad inversora//Revista
   ESPACIOS. -2018. -Vol. 39 (Number 16). -P. 36. . -Режим доступа: http://www.revistaespacios.com/a18v39n16/a18v39n16p36.pdf

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10038

Возможность точного управления в социальных системах

Самосудов М.В., д.э.н.,
руководитель экспертно-методического отдела группы компаний «Деликатный
переезд»

Аннотация:
Статья посвящена вопросам управления
в социальных системах, в частности вопросам точного управления. Показано, что
на основе комплексной математической модели социальной системы можно определить
необходимый и достаточный вектор управления, позволяющий обеспечить управление
движением социальной системы по заданной траектории. Определены подходы к
формализации траектории движения (развития) социальной системы, в частности,
определена форма фиксации траектории развития социальной системы и определён
набор фазовых переменных (параметров) социальной системы и среды, в которой она
функционирует, позволяющий однозначно описывать и фиксировать состояние
системы, состояние среды, развитие системы и ситуации; условия управляемости
объектов управления в социальных системах. Определены подходы к расчёту
управленческого воздействия для задачи управления поведением участника
корпоративных отношений.

Ключевые
слова: управление; точное
управление; комплексная модель социальной системы; математическая модель
социальной системы; траектория развития социальной системы; фазовая переменная
социальной системы.

Предварительные положения

В статье приведена информация, которая опирается на
информацию, опубликованную автором в других источниках – всё, необходимое для
понимания всех аспектов, процессов, рассматриваемых в статье, нет возможности
обосновать и даже привести в одной статье.

Вместе с тем, как показывает опыт реализации представленной
концепции, необходимо определённое понимание значений терминов, закономерностей.
Наиболее существенные аспекты здесь указаны, но требуется использовать
материалы, приведённые в списке литературы.

Введение

Современные достижения приложения строгой (точной) теории
управления довольно широко используются в технической сфере и порой поражают
воображение – беспилотные автомобили, летательные аппараты, др. Здесь не
возникает попытки назвать управлением действия, которые не приведут к
«попаданию в цель» ‒ специалисты скажут, что объект был неуправляемым. В
социальной же сфере мы часто путаем влияние и управление, не различаем их –
считаем, что управляем компанией или подразделением, постоянно не достигая
намеченных результатов, оправдывая себя «турбулентностью среды», наличием
«человеческого фактора» и т. п. удобными речевыми штампами. Безусловно, не
всем и не всегда можно управлять в строгом смысле, но тогда и не нужно называть
это управлением – влияние на объект, не более. По крайней мере, мы не будем в
этом случае заблуждаться.

Тем не менее, возникает вопрос – может ли точное управление
быть реализовано для управления социальной системой?

В своё время мы задумались о возможности точного управления
в компании – слишком много ошибок в деятельности, затрат ресурсов мы выявляли в
процессе анализа деятельности дочерних компаний, отдельных подразделений и
руководителей. К тому же, от точности управления непосредственно зависят риск
деятельности, функциональная устойчивость (надёжность) компании[1].

Проведённая работа, теоретические результаты которой
обобщены в докладе [5], показала возможность организации точного управления в
социальных системах.

Рассмотрим процесс управления, который осуществляется в
беспилотном транспортном средстве (для примера будем говорить об автомобиле).
Это, конечно, весьма упрощённое представление, но для целей настоящей статьи
вполне подходит.

Итак, пользователь задаёт маршрут – посредством указания
конечной точки маршрута (цель) или более подробное описание – промежуточные точки
маршрута (траектории движения), граничные условия и др. Компьютер, используя
карту, информацию о загруженности дорог (пробках) и др. информацию о среде,
детализирует этот маршрут, формирует траекторию движения. Начинается движение. В
процессе движения компьютер, во-первых, с учётом получаемой информации о
текущем состоянии среды, а также с учётом выявляемых возмущающих воздействий,
достраивает, ещё более детализирует конкретную (текущую) траекторию движения –
для обеспечения возможности движения, а также, во-вторых, выявляет отклонения
от заданного маршрута и, в-третьих, рассчитывает необходимое воздействие на
транспортное средство, позволяющее скорректировать движение.

Корректировка движения осуществляется за счёт изменения
параметров, которые определяют состояние системы. Исполнительные механизмы
изменяют положение рулевых устройств, впрыск топлива и т. п. Изменение
состояния системы приводит к изменению её поведения во взаимодействии со средой
– транспортное средство изменяет направление, скорость движения и т. п.

То есть, для управления, компьютер должен иметь возможность
рассчитать необходимые изменения системы – на сколько нужно повернуть колёса,
чтобы транспортное средство необходимым образом изменило направление движения;
изменить количество топлива, поступающего в двигатель или с определённым
усилием сжать тормозные колодки, чтобы надлежащим образом изменилась скорость
движения.

Быстродействие компьютеров сегодня позволяет проводить
необходимые расчёты для обеспечения движения транспортных средств, что
позволяет, в свою очередь, создавать реальные беспилотные транспортные
средства.

Необходимые для управления расчёты обеспечиваются наличием моделей,
адекватно отражающих поведение системы в среде, все существенные
причинно-следственные связи. Построенные на основе этих моделей алгоритмы
обеспечивают возможность расчёта управленческого воздействия – определяются
необходимые изменения значений параметров системы, обеспечивающие получение
заданного результата.

Точное управление в социальных системах

Используя модели, представленные в упомянутом выше докладе [5],
похожий на приведённый выше алгоритм можно реализовать и в социальных системах –
компьютер может рассчитывать необходимые управленческие воздействия,
обеспечивающие движение системы. Ручной расчёт, безусловно, тоже возможен, но,
по нашему мнению, всё же следует двигаться в сторону автоматизации этой
деятельности – ручной расчёт достаточно трудоёмкий и требует существенно
большей квалификации специалистов. Причём, вопрос даже не в объёме знаний –
изучить необходимую теоретическую базу можно за относительно небольшое время (в
пределах года). Но необходимо обладать определённым навыком мышления и
осмысления ситуации, что требует существенно большего времени для
формирования.

Отметим также, что для точного управления в социальных
системах следует использовать строгую[2]
теорию управления, адаптированную для социальных систем. Дело в том, что в «классической»
строгой теории управления, используемой в технических системах, не учитываются
или, по крайней мере, недостаточно учитываются особенности социальных систем. В
частности, не учитывается активность социальной системы, субъектов управления и
среды, в которой функционирует система; необходимость взаимодействия с другими
участниками; ограниченность видов объектов, доступных для управления – объекты,
для которых могут быть выполнены условия управляемости.

Кратко рассмотрим основные положения концепции точного
управления. Но для начала определимся с терминами и базовыми теоретическими
предпосылками.

Движение – изменение состояния системы в фазовом
пространстве (пространстве состояний системы). Движение – не только физическое
перемещение. Траектория – линия в фазовом пространстве, каждая точка
которой соответствует состоянию системы в определённый момент времени.

Воздействие – передача объекту или отъём от объекта энергии,
вещества, информации. Влияние – воздействие, приводящее к существенному
для решаемой задачи изменению состояния объекта. Управление – воздействие
субъекта на объект управления, обеспечивающее сохранение объектом заданной
траектории движения в динамической среде при наличии возмущающих воздействий. Точное
управление – управление, обеспечивающее отклонение от заданного целевого
состояния системы не более некоторой величины, допустимой по условиям задачи.

Принципиально важно различать управление и влияние. Влияние
– более широкий термин. Управление – влияние, но обеспечивающее именно такое
изменение состояния объекта, которое необходимо для сохранения необходимой
траектории движения. То есть, это влияние, но точно такое, которое необходимо
для нужного изменения объекта, чтобы его движение в фазовом пространстве
соответствовало заданной траектории развития системы.

Во многих случаях руководители не имеют возможности
управлять объектами в строгом смысле, но могут влиять на них. Это, безусловно,
следует учитывать при проектировании корпоративной функциональной системы, в
том числе, её системы управления.

Целевое состояние – состояние корпоративной системы (компании),
обеспечивающее достижение целей ключевых участников корпоративных отношений
компании (прибыль, доля рынка и т.п.). Следует различать цель и целевое
состояние. Безусловно, они могут и совпадать. Но часто ключевые участники
формулируют цели в виде показателей взаимодействия компания со средой – интенсивность
входящего денежного потока, прибыль за период и т. п. Важно отметить, что
это именно показатели взаимодействия компании со средой, которые зависят, как
от состояния компании, так и от состояния среды. Для того, чтобы эти показатели
были достигнуты, компания должна иметь определённое состояние. Состояние
определяет свойства системы в определённой среде. Так, например, для
коммерческой организации мы можем рассматривать свойство быть привлекательной
для достаточного числа клиентов, что определяет возможность получения входящего
денежного потока, свойство быть устойчивой в определённых пределах изменения
состояния среды.

В свою очередь, состояние
системы описывается набором фазовых переменных (параметров) –
переменных величин, связанных известной зависимостью с состоянием системы.
Набор параметров, в свою очередь, определяется теоретической базой, описывающей
закономерности функционирования системы, её эволюции.

Оптимальное
управление – управление,
которое не только обеспечивает попадание в цель, но и обеспечивает минимальное
отклонение от заданной траектории на всей её протяженности.

Примечание:

По нашему мнению, следует различать оптимальное управление и
оптимальную траекторию движения. За минимизацию затрат ресурсов по ходу
движения к заданной цели отвечает траектория движения. Для физического
транспортного средства выбор пути может определить наличие или отсутствие
сложных участков, требующих бо́льших затрат энергии (топлива); для социальной
системы выбор пути может определить необходимость бо́льших финансовых затрат,
связанных с преодолением, например, эффекта от отсутствия определённых
социальных ресурсов.

Вместе с тем движение по заданной траектории может быть более или
менее оптимальным. Если управление приводит к существенным отклонениям от
заданной траектории, то возникает необходимость затрат ресурсов для возврата к
заданной траектории, что, безусловно, приводит к неоптимальности этого
движения.

То есть, если в
результате управления отклонение от заданного результата не превышает
допустимую величину, управление будем считать точным. Если величина отклонения
фактического результата от заданного более допустимой – неточным. Если
отклонение не более допустимого в любой момент времени – оптимальное
управление.

Для целей организации точного управления следует ввести
термины «комплексный объект управления» и «объект непосредственного
управленческого воздействия».

Комплексный объект управления – объект, управление движением
которого осуществляется за счёт управления объектами, состояние которых
непосредственно влияет на состояние комплексного объекта. Объект
непосредственного управленческого воздействия – объект, посредством управления
которым осуществляется управление движением комплексного объекта.

В рассмотренном нами «автомобильном» примере комплексный
объект управления – автомобиль, а объекты непосредственного управленческого
воздействия – положение колёс относительно продольной оси автомобиля,
интенсивность поступающего в двигатель потока топлива, сила сжатия тормозных
колодок и т. п. Если по каким-либо причинам не будет обеспечена управляемость
этих объектов, то управления комплексным объектом не будет.

Представляется очевидным, что для надлежащего управления
комплексным объектом необходимо обеспечить управление всеми существенными
объектами непосредственного управленческого воздействия. Они и являются
объектами управления для системы управления.

Управляемость – характеристика объекта в системе
управления, показывающая, что субъект управления имеет возможность осуществлять
управленческие воздействия, обеспечивающие сохранение объектом заданной
траектории движения в динамической среде при наличии возмущающих воздействий.

Для социальных систем можно определить следующие условия,
необходимые для того, чтобы объект мог быть управляем:

1. Наличие субъекта управления.
2. Наличие в системе информации, позволяющей
   вычислить состояние объекта и сравнить его с эталонным состоянием для
   вычисления отклонения (условие наблюдаемости объекта).
3. Наличие у субъекта возможности, на основе
   имеющейся информации, вычислить состояние объекта и сравнить его с эталонным
   состоянием для вычисления отклонения за время, не превышающее максимально
   допустимое по условиям задачи с учётом необходимости расчёта, проектирования и
   осуществления управленческого воздействия (условие идентифицируемости объекта).
4. Наличие у субъекта возможности осуществить
   управленческое воздействие на объект.

Второе и третье условие, в общем-то, соответствуют строгой
«классической» теории управления, которая определяет, что если хотя бы одно из
этих условий не соблюдается, то объект не будет управляемым.

Первое и четвёртое – особенность социальных систем. Так,
субъект управления может устать, заболеть, просто уйти. То есть, вполне может
оказаться так, что субъект управления будет отсутствовать в нужный момент и
управлять будет некому. К тому же, в социальной системе субъект управления
может не иметь или потерять возможность осуществлять управленческое воздействие
– начиная от отсутствия законодательных возможностей приказать (например,
акционер не может, в общем-то приказывать генеральному директору, поэтому даже
при наличии у него необходимой информации, рассчитав необходимые изменения в
компании, он может не иметь возможности осуществить управленческое
воздействие), заканчивая потерей доверия, контакта с участниками деятельности.
В технических системах, конечно, с этими вопросами попроще будет.

Расчёт – процедура в процессе принятия решений, обеспечивающая
учёт всех
существенных для получения заданного результата факторов. В общем случае расчёт
требует наличия адекватной методологической базы, определяющей все влияющие
факторы, характер причинно-следственных связей. Вычисление – одна из форм
расчёта, предполагающая арифметические или алгебраические операции над данными,
обеспечивающие учёт влияния каждого фактора на результат.

Система управления (рис. 1) в социальной системе[3], также, как и в технической, состоит из субъекта управления (СУ), объекта управления (ОУ), управляющего воздействия, каналов обратных связей по результату и/или возмущающему воздействию (если используется метод управления с обратными связями), а также подсистемы определения целевых ориентиров (G).

Это, в общем-то, известная схема, которая довольно часто
приводится в литературе. Но при формировании систем управления социальных
систем нужно учитывать, что объектов управления множество. Это все объекты, поведение
которых определяет поведение системы в целом, результат её взаимодействия со
средой (результат функционирования). Соответственно, для обеспечения управления
системы в целом, необходимо обеспечить управление и управляемость объектов
непосредственного управленческого воздействия.

Соответственно, фактическое число систем управления должно
быть не менее числа объектов управления (рис. 2). И неработоспособность
хотя бы одной системы, осуществляющей управление существенным объектом, может
привести к неустойчивости корпоративной системы в целом.

Этот аспект часто не осознаётся руководителями и, соответственно, не учитывается при организации своей работы. Так, например, часто руководители не могут перечислить объекты, которыми управляют они непосредственно, а также объекты, которыми управляют их подчинённые, не могут определить, все ли объекты охвачены процессом управления. Соответственно, в этом случае, как минимум, могут быть проблемы с организацией работы по управлению корпоративной системой, увеличение уровня риска деятельности вследствие недостаточной управляемости и др.

Как показано в докладе [5] и материалах к нему,
социально-экономическое пространство и существующая в нём корпоративная система
описываются конечным набором параметров, имеющих одинаковую структуру (см.
ниже).

Параметр системы – переменная величина, связанная известной
зависимостью с состоянием системы. Состояние – обобщённая характеристика
системы, показывающая её свойства в определённой среде. Применительно к компании,
нас интересуют следующие свойства: свойство создавать входящий денежный поток,
свойство быть устойчивой, привлекательной для потенциальных УКО.

Для описания состояния корпоративной
системы и среды используются следующие параметры:

1. Параметры участников корпоративных отношений – индивидуальные и связанные с рассматриваемой ситуацией:

1.1. Число участников, образующих множество и подмножества УКО с определёнными характеристиками.

1.2. Параметры участников, определяющие вектор поведения[4] УКО:

1.2.1. Потребности в ресурсах (вследствие наличия у УКО определённых проблем, которые, в свою очередь, определяются условиями жизнедеятельности, зависящими от состояния среды и требующими наличия от человека определённых ресурсов).

1.2.2. Информация, получаемая УКО по различным каналам передачи информации, а также транслируемый институциональной средой вектор поведения.

1.3. Вектор поведения УКО в базисе известных этому УКО действий, а также в базисе, интересующем нас с точки зрения взаимодействия[5].

1.4 Имеющиеся у участников ресурсы.

2. Параметры ресурсной базы – количество ресурсов каждого вида, распределение, пространственно-временная, социальная и функциональная локализация ресурсов.

3. Параметры институциональной среды:

3.1. Институты, их количество, параметры институтов – мощность института, дисперсия, вероятность возникновения условий, соответствующих институту.

3.2. Транслируемый институциональной средой вектор поведения, сила влияния институтов.

4. Параметры активности.

4.1. Используемые участниками каналы передачи информации, их характеристики, воздействие, оказываемое каналами на исходящую от УКО информацию (шумы, искажения, вносимые каналом передачи в исходное сообщение).

4.2. Направление активности участников (множество УКО, получающих информацию – Q_пол., которое определяется используемыми каналами передачи информации).

4.3. Количество активных УКО, содержание и направление формируемых ими информационных и ресурсных потоков.

4.4. Параметры информационных потоков: передаваемые сообщения, их сигнальная структура, частота передачи сообщений (сигналов), позиционируемые активными УКО выгоды, транслируемый вектор поведения (В_тр.(О)).

Сочетание значений параметров, приведённых выше, позволяет
описать любую ситуацию, динамику ситуации и корпоративной системы.

Динамика социально-экономического пространства и
функционирующей в нём корпоративной системы, описывается процессами
распределения ресурсов, ресурсными и информационными потоками.

Структура параметров, в общем-то, одинаковая вследствие
единой природы компании и среды – тоже, в общем-то, социальной системы.
Более-менее некоторые различия возникают при описании активности, хотя и здесь
различия минимальны и, в общем-то, условны. Компания не имеет чётко
определённых и, тем более, жёстких границ со средой, разделение внутренней и
внешней среды весьма условно – для развития системы имеют значение
информационное воздействие и ресурсные потоки, а в современном мире не
представляется возможным жёстко отделить компанию от среды. К тому же
социальные условия определяют возможность участнику быть одновременно
сотрудником, клиентом и конкурентом компании, что, безусловно, вносит специфику
в процесс взаимодействия.

Результатом функционирования компании, как правило,
рассматривается входящий денежный поток. Но, в общем случае, результат
функционирования может быть и иной – в зависимости от того, какую функцию
позиционирует субъект, организующий корпоративную систему, в качестве целевой
функции.

Корпоративная система – суть часть социального пространства,
область согласованной активности, или, по-другому, согласованного распределения
ресурсов, вследствие чего возникает определённая концентрация ресурсов и,
соответственно, возможность функционирования.

Для организации управления нужен расчёт траектории движения
системы – она служит эталоном для оценки отклонений и принятия управленческих решений.
В общем случае расчёт траектории развития корпоративной системы выглядит
следующим образом.

Имеется набор целевых ориентиров, полученный в результате
изучения ожиданий ключевых УКО – собственников, ключевых сотрудников, внешних[6]
ключевых УКО, др. Это ожидания, которые часто выражаются в виде желаемого
входящего денежного потока, параметров этого денежного потока; описания свойств
и проявлений состояния компании в будущем («будет привлекательной для таких-то
УКО», «будет способной к …», др.). То есть, это любые пожелания, любые ожидания
ключевых участников.

Но для задачи управления необходимы целевые ориентиры в виде
изменения параметров состояния системы – насколько должно измениться количество
определённых людей в компании, как должна измениться квалификация специалистов,
какие должны появиться правила взаимодействия, как должны измениться параметры
этих социальных институтов, как должна измениться ресурсная база, активность
участников и т. п. Поэтому набор целевых ориентиров преобразуется в
целевое состояние компании – такое состояние, которое обеспечит ожидаемый
результат взаимодействия компании со средой. Для этого определяются значения
параметров системы, которые обеспечат нужное состояние системы.

Для построения (расчёта) траектории развития компании
необходимо иметь:

• Набор целевых ориентиров. Как правило, это
  ожидаемые результаты деятельности компании.
• Прогнозируемое состояние среды функционирования
  компании, динамику изменения состояния среды в течение прогнозируемого
  периода.
• Начальное состояние компании и среды.

Далее мы должны определить, каким должно быть значение
параметров корпоративной системы, чтобы в среде, обладающей прогнозируемым
состоянием, получить желаемые результаты функционирования – определить целевое
состояние компании в параметрической форме.

Затем мы, учитывая закономерности корпоративной динамики,
можем определить, как должны меняться значения параметров компании, чтобы в
итоге мы получили необходимое целевое состояние.

Поскольку, в общем случае, одномоментно мы изменить все
параметры системы не можем, то это занимает некоторое время. Строго говоря,
именно доступной нам скоростью изменения параметров системы определяется
минимальный срок достижения целевого состояния.

Траекторию следует рассчитывать таким образом, чтобы
состояние компании в любой момент времени не попадало в области недопустимых и
нецелесообразных состояний, а также можно оптимизировать те или иные
результирующие значения – время или затраты финансовых ресурсов, например.

Недопустимое состояние системы – состояние,
характеризующееся коэффициентом функциональной (системной) устойчивости менее
допустимого минимального значения. Нецелесообразное состояние – коэффициентом
функциональной устойчивости более допустимого максимального[7]
значения.

Изобразить траекторию развития компании графически на
плоскости с приемлемой для прикладных задач точностью не представляется
возможным – число измерений фазового пространства социальной системы
существенно более трёх. Вместе с тем траекторию можно формализовать в виде
таблицы – в строках определяются параметры, в столбцах значения параметров в
определённые моменты времени (табл. 1).

Движением системы по определённой траектории необходимо
управлять. Как показано в уже упомянутых работах, социальная система – строго
динамическая активная система, действующая в строго динамической активной
среде. Это означает, что, во-первых, в любой момент времени существует хотя бы
один параметр, скорость изменения которого не равна нулю, причём, направление
изменения (знак скорости) изменения параметра – величина случайная. Это
определяет принципиальную необходимость управления в социальной системе.

Управленческое воздействие – это воздействие, которое
оказывает субъект управления для изменения состояния объекта управления и, как
следствие, результатов его взаимодействия со средой.

Объектом управления будем считать объект, для которого могут
быть выполнены условия управляемости. Если условия управляемости не могут быть
выполнены, то объект может быть объектом влияния, но не будет объектом
управления.

Используя модели [5], можно показать, что одному субъекту
управления доступны для управления в социальной системе следующие виды
объектов:

• поведение УКО, на которых он может
  воздействовать непосредственно;
• процессы, полностью подконтрольные субъекту;
• потоки информации и ресурсов, полностью
  подконтрольные субъекту.

Такие объекты, как риск, входящий денежный поток, компания
или подразделение, персонал и т.п., которые часто упоминаются в литературе в
словосочетаниях «управление …тем-то…», в общем случае, не могут быть объектами
управления для отдельного субъекта, не удовлетворяют условию управляемости.
Нельзя управлять и действиями человека – они полностью зависят от желания
человека совершить действие. Но можно определённым образом информировать
человека, чтобы сформировать у него необходимые субъективные оценки стимулов и
ограничений, связанных с совершением определённых действий, а также
субъективной оценки вероятности получения/потери ресурсов. Таким образом можно
управлять поведением УКО – вероятностью совершения определённых обусловленных
действий. Можно добиться вероятности совершения действия весьма близкой к 1, но
равной 1, строго говоря, – не получится.

Кроме того, возможно управление отдельными процессами, а
также информационными и материальными потоками, которые в достаточной мере
зависят от субъекта управления, чтобы обеспечить выполнение условий
управляемости объекта.

Но, тем не менее, наиболее значимым или основным объектом
управления в социальной системе, всё же, является поведение участников
корпоративных отношений. Модели, приведённые в [1, 5], позволяют увидеть, что,
воздействуя на человека, меняя его поведение, мы можем изменять параметры
системы.

Основным инструментом воздействия является информирование.

Но, тем не менее, нам доступен ещё один способ воздействия –
изменение институциональной среды. В
общем случае, учитывая институциональную динамику, это могут быть только
формальные институты – документы. Поскольку социальный институт – информация,
то мы можем влиять на эту информацию, меняя документы. Изменять
институциональную среду за счёт введения неформальных институтов, строго
говоря, можно весьма относительно. Конечно, совершая определённые действия,
субъект управления влияет на институциональную среду, но такое влияние, скорее
всего, будет незначительным и говорить о быстром изменении институциональной
среды в этом случае не приходится. Но, тем не менее, в некоторых условиях это
тоже может быть одним из вариантов управления. Кроме того, как мы уже отмечали,
существуют ещё и процессы, которыми может управлять человек (которые ему
полностью подконтрольны). В основном,
это процессы, в которых не участвуют другие люди, но в некоторых случаях
управляемым можно признать процесс, в котором участвуют другие люди, но условия
его осуществления, тем не менее, обеспечивают достаточную управляемость.
Соответственно, управляющим воздействием будет совершение субъектом управления
действий, необходимых для управления процессом.

Учитывая вышесказанное и информацию, изложенную в [1, 2, 5], можно утверждать, что вектор

является необходимым и достаточным для управления функциональной социальной системой

действующей в социально-экономическом пространстве

То есть, формируя вектор U(t), субъект управления обеспечит соответствующее изменение параметров системы Ω и, как следствие, результат её взаимодействия со средой – входящий ресурсный поток, часть которого – входящий денежный поток. Безусловно, при формировании вектора U(t) нужно учитывать и состояние среды Θ(t) – его значение должно быть таким, чтобы состояние системы Ω изменилось таким образом, чтобы адаптироваться к изменяющейся среде, компенсировать возмущающие воздействия и обеспечить прохождение системы по заданной траектории.

Кратко рассмотрим упрощённый алгоритм расчёта
управленческого воздействия для задачи управления поведением УКО. Более
подробно – в [2].

Любое управленческое воздействие формализуется посредством
определения УКО, на которых осуществляется воздействие, и транслируемого вектора
поведения.

Для обоснования управленческого
воздействия нужно показать предпосылки его осуществления, эффект от воздействия
– изменение вектора поведения УКО, расчёт эффекта, включающий определение
опорных социальных институтов, параметрическое описание воздействия, описание
механизма воздействия, а также принимаемые для основы в рассуждениях допущения
и предположения.

В общем случае алгоритм
расчёта выглядит следующим образом:

• Определяется УКО, поведение которого или которых
  предполагается изменить управленческим воздействием.
• Определяется необходимое изменение поведения.
• Оценивается институциональная среда и воздействие,
  которое она оказывает на поведение УКО.
• Определяется информация, которую должен получить
  человек, чтобы у него сформировались соответствующие субъективные оценки
  стимулов и ограничений, вероятности наступления последствий,
  обеспечивающие необходимое изменение поведения УКО.

Для этого,
безусловно, нужно учесть сигнальную структуру сообщений, которые передаются по
выбранным каналам передачи, а также шумы и искажения, возникающие в каналах передачи.

Основное условие для того, чтобы можно было рассчитывать
управленческое воздействие – понимание закономерностей корпоративного
взаимодействия и закономерностей функционирования корпоративной системы,
готовности субъекта в параметрической форме описать поведение человека, институциональную
среду и её воздействие на поведение человека, информацию и воздействие, которая
она оказывает на поведение человека.

В общем-то, это не столько сложно, сколько непривычно для
неподготовленного человека. Хотя, следует признать, что в большинстве случаев
освоение этих подходов требует усилий и проходит непросто.

Заключение

Для реализации концепции точного управления, безусловно,
нужна соответствующая квалификация специалистов.

Опыт реализации этой концепции в группе компаний «Деликатный
переезд» позволяет определить следующие проблемы:

• Специалисты, имеющие стандартную менеджерскую
  подготовку, как правило, не обладают необходимой квалификацией, которая
  позволяет принимать расчётные решения. Кроме того, людям не хватает именно
  соответствующего мышления, которое, впрочем, формируется, если человек
  обладает необходимым знанием. Вместе с тем опыт проведения обучения
  специалистов по разработанной в компании программе показывает, что только
  лишь изучения теоретических материалов, всё же, недостаточно – нужно ещё
  определённое воспитание специалиста, формирование определённого поведения.
  Именно поэтому в квалификационные требования к специалистам необходимо
  включать не только знания и навыки, но и определённое поведение
  (вероятность совершения определённых обусловленных действий).
• Во многих случаях не фиксируется необходимая для
  расчёта управленческих воздействий информация. Требуется другое
  планирование и наличие плановой информации; другой учёт – учёт всех видов
  ресурсов, а не только материальных, учёт активности участников
  корпоративных отношений, учёт параметров институциональной среды.

В общем-то,
методологические проблемы такой деятельности, по крайней мере, в основном,
решены – сформирован набор строгих теорий, формирующих адекватную модель
корпоративной системы (см. [3, 4, 5]).
Но вместе с тем следует признать, что сформировать в компании необходимые
процедуры учёта, фиксации необходимых данных довольно сложно – сказывается
сопротивление людей новому, социальная инерция.

Мы пришли к
выводу, что необходимо специализированное программное обеспечение – его наличие
решает многие проблемы внедрения точных методов управления. Хотя, следует
признать, что готовых решений нет, а самостоятельная реализация – дело
небыстрое. Тем не менее, нами проработана концепция программы для решения
подобной задачи (см. [4]), она апробирована в модельном режиме и сегодня начата
разработка прототипа.

Источники

1. Самосудов М.В. Развитие теории корпоративного взаимодействия на основе решения проблемы устойчивости компании: Дис. … док. экон. наук : 08.00.05. : Москва, 2011. 440 с.
2. Самосудов М. В. К вопросу о расчёте управленческого воздействия // Управление, № 4(14), 2016. – стр. 52‑61.
3. Усачёв А. А., Самосудов М. В. Организация экспертно-методической работы как способ решения проблем в системе корпоративного управления (взаимодействия) дочерними и зависимыми организациями. // Управление, № 4(14), 2016. – стр. 62‑69.
4. Самосудов М. В. Концепция программы нового поколения для автоматизации деятельности. // Шаг в будущее: искусственный интеллект и цифровая экономика. Революция в управлении: новая цифровая экономика или новый мир машин [Текст] : материалы II Международного научного форума. Вып. 5 / Государственный университет управления. – М.: Издательский дом ГУУ, 2018. – стр. 40‑50 (URL: https://guu.ru/wp-content/uploads/forum_bl_v55.pdf).
5. Самосудов М. В. Концепция модели социальной системы, функционирующей в активной среде, для целей цифровизации управления. [Электронный ресурс] // Доклад на семинаре «Развитие теории и методологии управления в социальных системах» 23.05.2019 г., URL: http://iom.guu.ru/?p=4930 (Посещение 25.08.2019 г.).

---

[1] Под функциональной
(системной) устойчивостью компании мы понимаем характеристику корпоративной
системы, показывающую её способность сохранять возможность функционирования при
изменении условий. Устойчивость непосредственно связана с надёжностью
корпоративной системы и, соответственно, определяет уровень риска деятельности.

Коэффициент функциональной устойчивости, при
соблюдении методики его вычисления, является комплексным показателем,
позволяющим оценивать состояние предприятия. Подробнее – см. [1].

[2] Мы вводим атрибут
«строгая» в название теории управления, чтобы как-то выделить именно
определённый подход к описанию процесса управления, основанный на строгих
закономерностях. Отчасти вследствие наличия множества публикаций в области
менеджмента, в названии которых присутствует словосочетание «теория
управления», в которых нет теории в строгом понимании. В лучшем случае –
добротные дескриптивные теоретические материалы, описывающие, «как бывает…».

[3] Система управления,
безусловно, является подсистемой социальной функциональной системы.

[4] Вектор поведения –
величина, с помощью которой учитывается поведение в моделях. Это матрица,
размерностью 1×n, каждый элемент которой
определяет вероятность совер­ше­ния n-го действия. Подробнее, в том числе, про расчёт вектора
поведения – см. [1, 2].

[5] Например, в базисе
обусловленных действий, соответствующем алгоритму надёжного принятия решения о
взаимодействии или алгоритму надёжного функционирования компании.

[6] Здесь атрибут «внешний»
употреблён условно – строго говоря, чётко определить, кто из участников
«внешний» или «внутренний» можно лишь условно и применительно к конкретной
задаче. В общем случае нет внешних или внутренних участников, есть участники
корпоративных отношений, обладающие различными возможностями влияния на процесс
распределения ресурсов и различной активностью.

[7] Коэффициент функциональной (системной) устойчивости и эффективность предприятия связаны обратной зависимостью. Поэтому, при увеличении устойчивости более некоторого значения компания может быть неинтересной для акционеров – она просто не будет обеспечивать получение ожидаемых дивидендов. Соответственно, такое состояние может быть признано нецелесообразным.

УДК 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10037

ПРОБЛЕМЫ
И РАЗВИТИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ ИННОВАЦИОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО КЛАСТЕРА

PROBLEMS AND DEVELOPMENT OF INFRASTRUCTURE OF INNOVATIVE-INDUSTRIAL CLUSTER

Загородников Константин Андреевич, аспирант, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет) «МАИ», г. Москва

Куликов Сергей Павлович, кандидат социологических наук, доцент, проректор по молодежной политике МАИ заведующий кафедрой государственного и муниципального управления, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет «МАИ»), г. Москва

Zagorodnikov
K.A., zagorodnikovka@mgupp.ru

Kulikov
S.P., kafedra515-mai@yandex.ru

Аннотация: В
статье определено значение объектов инфраструктуры инновационно-промышленных
кластеров, дана оценка текущего состояния элементов инфраструктурной среды и их
особенности. Указаны направления динамичного развития инфраструктуры
инновационно-промышленных кластеров Российской Федерации в настоящее время.

Summary: The article defines the value of infrastructure of innovation and
industrial clusters, assesses the current state of the elements of the
infrastructure environment and their features. Directions of dynamic
development of infrastructure of innovative and industrial clusters of the
Russian Federation are specified now.

Ключевые слова: инфраструктура,
стратегия, инновационно-промышленный кластер, инновации, промышленность,
эффективность, технологии.

Keywords: infrastructure,
strategy, innovation and industrial cluster, innovation, industry, efficiency,
technology.

Под инфраструктурой  инновационно-промышленного кластера понимается
совокупность не входящих в такой кластер самостоятельных хозяйствующих
субъектов, выполняющих функции обеспечения условий, необходимых для нормальной
работы предприятий, составляющих кластер. Такие хозяйствующие субъекты, по
отношению к кластеру являющиеся одним из элементов внешней среды, одновременно
выступают в роли своего рода институционального поля, создающего предпосылки
для появления самой возможности процесса кластеризации и дальнейшего развития
кластерных структур; во многом определяют потенциал такого развития.

Значение объектов инфраструктуры
инновационно-промышленных кластеров не ограничивается только тривиальными
функциями обучения персонала, занятого в кластерных структурах; снабжения
предприятий кластера различными видами необходимых для осуществления
производственных процессов и коммуникации этих предприятий с окружающим
социально-экономическим пространством ресурсов; транспортно-логистического и
банковского сопровождения их финансово-хозяйственной деятельности [1]. Под
термином «кластерная инфраструктура» в широком толковании могут пониматься
объекты, обеспечивающие практически любые, необходимые или желательные для
функционирования и развития кластеров, условия [2; 3].

Низкий уровень инфраструктурной обеспеченности национальной сети инновационно-промышленных кластеров является одной из наиболее важных проблем, препятствующих ее динамичному развитию, в связи с чем, считаем целесообразным рассмотреть каждый из компонентов инфраструктурной среды, отразив при этом их значимые в данном контексте особенности (таблица 1) .

С учетом изложенного,
представляется необходимым выделить следующие первостепенные направления
развития инфраструктуры инновационно-промышленных кластеров в Российской Федерации
в настоящее время:

• в отношении элементов инфраструктуры, играющих
  роли научного обеспечения:
  развитие фундаментальной науки на общенациональном уровне; систематическая
  организация и проведение международных научных симпозиумов и научно-практических
  конференций, охватывающие темы, наименее развитые в отечественной научной
  среде; открытие федеральных научных центров и научно-исследовательских
  институтов, работающих в направлениях, связанных с инновационными
  технологическими процессами, новыми материалами, нейросетевым программированием
  и др.; перераспределение акцентов, имеющих место в национальном менталитете, в
  сторону увеличения престижности научно-исследовательской работы; разработка
  системы государственных грантов и премий, имеющей своей целью рост
  привлекательности научных специальностей среди молодых специалистов; увеличение
  государственного финансирования наиболее отсталых направлений
  научно-исследовательской работы [4].
• в отношении элементов инфраструктуры, играющих
  роли образовательного обеспечения: совершенствование законодательства в данной области; повышение уровня
  объективности процедур контроля над качеством образования; развитие
  образовательных направлений по специальностям, востребованным в
  инновационно-промышленной сфере; повышение качества отечественного
  средне-специального и высшего профессионального образования до мировых
  стандартов [5; 6].
• в отношении элементов инфраструктуры, играющих
  роли финансово-инвестиционного обеспечения: в виду крайне неудовлетворительного состояния данного вида
  инфраструктуры национальной сети инновационно-промышленных кластеров, а также
  того, что основной объем финансирования формирования таких кластеров и их
  дальнейшей деятельности осуществляется за счет средств федерального бюджета
  представляется необходимым создание для этих целей внебюджетного
  инвестиционного фонда, источниками пополнения которого наряду с поступлениями
  из казны будут сторонние инвесторы. При решении данного вопроса требуется
  приложить усилия к формированию адекватного и эффективного механизма
  привлечения частного капитала в указанный фонд, что без изменения бытующих в
  обществе потенциальных инвесторов негативных мнений о
  промышленно-инвестиционных кластерах в России, на наш взгляд, практически
  невозможно. Предлагается законодательное закрепление различных льгот (в том
  числе — и налогового характера) для юридических лиц – участников инвестиционных
  кластерных проектов.
• в отношении элементов банковской
  инфраструктуры инновационно-промышленных кластеров: необходимо предусмотреть и сформировать
  буферные механизмы, способные снизить негативное воздействие возможных
  кризисных явлений в банковской сфере на рассматриваемые в настоящей работе
  кластерные структуры; с учетом значительной социальной ответственности, роли
  промышленно-инновационных кластеров в национальной экономике и доли
  государственного участия в кластерных проектах предлагается создание системы
  нормативно-правовых актов, предписывающих создание участникам соответствующих
  кластеров льготных условий банковского обслуживания и банковского кредитования,
  а также — формирование определенных программ государственного субсидирования
  части кредитных обязательств предприятий, входящих в состав
  инновационно-технологических комплексов.
• в отношении технологической инфраструктуры
  инновационно-промышленных кластеров: восстановление и развитие объектов технологических инфраструктурных
  сетей на общенациональном уровне; акцентированное внимание на территории с
  низким, относительно общероссийского, уровнем развития технологической
  инфраструктуры; государственные программы формирования региональных кластеров,
  состоящих из хозяйствующих субъектов, предлагающих относящиеся к области
  технологической инфраструктуры инновационно-промышленных конгломератов товары и
  услуги; поддержка таких кластеров [7].
• инфраструктура поддержки предпринимательства: в качестве важнейшего условия успешной реализации
  кластерных проектов, как уже отмечалось в предыдущих главах настоящего
  исследования, выступает наличие грамотной и сбалансированной стратегии
  поддержки предпринимательства, как такового. Формирование и реализация такой
  стратегии, безусловно, должны осуществляться с учетом ключевых точек роста,
  имеющихся в каждой конкретной территории в частности и на федеральном уровне в
  целом. Инновационно-промышленные конгломераты, интегрируя в себе новейшие
  научные исследования, конструкторские разработки, а также высокотехнологические
  производства, формируют среду, способствующую перевооружению и инновационной
  переориентации промышленности, создают иную, чем прежде, карту инвестиционных
  приоритетов, что способно существенно изменить наблюдаемую в том или ином
  регионе кластерной активности картину приоритетных направлений поддержки
  развития предпринимательских структур. Данное обстоятельство должно в полной
  мере учитываться при формировании инфраструктурной среды поддержки
  предпринимательства для инновационно-промышленных кластеров [8].
• некоммерческие и (или) общественные
  организации: с учетом значимости роли, исполняемой
  некоммерческими и общественными организациями в формировании культурной,
  имущественно-технологической и институциональной подсистем
  инновационно-промышленных кластеров, а также того, насколько эффективное
  выполнение ими указанных функций обусловлено состоянием прочих составных
  элементов кластерной инфраструктуры, отдельно говорить об их развитии в
  настоящее время представляется нецелесообразным. Предполагающий обособленную
  значимость данного элемента инфраструктуры этап развития отечественной системы
  инновационно-промышленных кластеров может быть достигнут лишь при условии
  достижения необходимого уровня развития остальных компонентов инфраструктуры.
• в отношении логистических элементов
  инфраструктуры инновационно-промышленных кластеров каких-либо особых мер, на наш взгляд,
  принимать не требуется, поскольку развитие и эффективность функционирования
  указанного раздела инфраструктурной среды инновационно-промышленных кластеров в
  настоящее время представляются не только достаточными, но и имеющими
  значительный потенциал к расширению объема заказов, размещаемых участниками
  соответствующих конгломератов, на данном рынке.

Следует отметить, что
основная доля проблем, описанных ранее, в общем-то, является не уникальной и
имеет в мировой практике достаточное для использования в процедурах принятия
соответствующих решений число примеров. Это же в полной мере касается предпринятых
и предпринимаемых в других странах попыток их решения. Таким образом,
зарубежный опыт, накопленный в данной области, должен стать объектом самого
пристального внимания соответствующих государственных структур РФ, а его анализ
и оценка применительно к существующей в отечественной практике
инновационно-промышленного развития национальной экономики и обеспечения ее
устойчивого развития проблематики способна существенно повысить эффективность
принимаемых в этой области решений, которые, между тем, должны приниматься с
учетом особенностей существующей в России общественно-политической и
экономической ситуации.

Несовершенство,
противоречивость и высокая степень изменчивости отдельных участков правового
поля, так или иначе затрагивающих деятельность инновационно-промышленных
кластеров, по праву считается наиболее важной проблемой, как в деятельности
самой системы таких кластеров, так и в процессах ее обеспечения необходимыми
элементами инфраструктуры.

Законодательство, наряду
с некоторыми общесистемными закономерностями и отношениями, действующими в силу
естественной обусловленности одних категорий другими, выступает в качестве
важнейшего компонента аксиоматической основы любых процессов, протекающих на
территории государства, а значит, во многом определяет не только характер и
направление таких процессов, но и сам факт их наличия или отсутствия. Таким
образом, система законодательных актов в значительной мере формирует внутреннюю
и внешнюю среду объектов, составляющих кластерную инфраструктуру.

Подводя итог изложенному,
представляется необходимым еще раз подчеркнуть решающее значение
инфраструктурного окружения инновационно-промышленных кластеров в обеспечении
их нормального функционирования и развития.

Литература

1. Абашкин В.Л., Бояров А.Д., Куценко Е.С.
   Кластерная политика в России: от теории к практике // Форсайт. 2012. Т. 6. № 3. С. 16-27.
2. Пилипенко И.В. Проведение кластерной политики
   в России // Приложение 6 к Ежегодному экономическому докладу 2018 года
   Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» «Стратегия 2020: от
   экономики «директив» к экономике «стимулов». 2018. C. 34.
3. Смородинская Н.В. Территориальные
   инновационные кластеры: мировые ориентиры и российские реалии // Сборник
   Материалов XIV апрельской международной научной конференции. М.: НИУ-ВШЭ, 2017.
   С. 389-399
4. Абашкин В.Л., Куценко Е.С., Рудник П.Б. Методические
   материалы по разработке и реализации программ развития инновационных
   территориальных кластеров и региональной кластерной политике // М.: НИУ ВШЭ.
   2016. – C.
   209.
5. Fromhold-Eisebith M., Eisebith G. 5.         How
   to institutionalize innovative clusters? Comparing explicit top-down and
   implicit bottom-up approaches // Research Policy. 2016. №34. C. 1250-1268.
6. Жихаревич Б.С. Инновационные стратегии и
   инновации в стратегиях // Национальные интересы: приоритеты и безопасность.
   2018. №1(24), C.34-39.
7. Гохберг Л. Национальная инновационная система
   России в условиях новой экономики // Вопросы экономики. 2015 г.-№ 3-С. 26-43.
8. Бляхман Л.С. От экстенсивного экономического
   роста к инновационному развитию: проблемы, перспективы, роль государственных
   корпораций // Евразийский Международный научно-аналитический журнал «Проблемы
   современной экономики». 2016. 1(75), С.54.

ЭКОНОМИКА В СТРОИТЕЛЬНОЙ СФЕРЕ

ECONOMY IN THE CONSTRUCTION SECTOR

Баринов Сергей Владимирович, КТН, доцент кафедры Комплексная безопасность в
строительстве, Национальный исследовательский 
Московский государственный строительный университет

S.V. Barinov,
National Research Moscow State University of Civil
Engineering

Аннотация: В данной статье будет рассмотрена тенденция развития
строительной отрасли экономики России, а также будут выявлены факторы, влияющие
на неё развитие.

 Summary: In this
article the tendency of development of construction branch of economy of Russia
will be considered, and also the factors influencing it development will be
revealed. The problems hindering this development will also be provided.

Ключевые слова: строительство, экономика, показатели, тенденция, факторы, динамика,
стратегия.

Keywords:
construction, economy, indicators, trend, factors, dynamics, strategy.

Актуальность темы. На
сегодняшний день перспектива развития строи-тельной отрасли экономики является основным
направлением стратегии развития многих регионов России. Важно отметить, что
Россия уступает мировым показателям в развитии строительной отрасли. Существует
ряд факторов влияющих на экономическое развитие строительной отрасли, такие
как: экономические, природно-экономические, политические и социально-культурные
[1].

Необходимо отметить, что
поднимая уровень развития экономики строительной отрасли, следует учитывать
уровень развития национальной экономики, платёжеспособность населения, политическую
и экономическую стабильность в стране, уровень спроса на строительную продукцию
и нали-чие числа профессиональных человеческих ресурсов в инвестиционно- строительной
области.

Росту строительства
препятствует несколько факторов, такие как:

• проблемы в законодательстве в области строительства, нехватка кадров и финансовых возможностей обеспечивать означенное развитие;
• низкую инновационную активность компаний и резкое падение спроса на строительную продукцию, начиная с 2014 года по 2015 год.

Однако нельзя не отметить
улучшение по состоянию на 2017 -2019 годы 
[1].

На основании
вышесказанного, необходимо рассмотреть реализацию «Стратегии инновационного
развития строительной отрасли Российской Фе-дерации на период до 2030 года»,
тем более что намеченные в данном документе перспективы развития строительной
отрасли — реальны:

• «реализация мероприятий, предусмотренных Стратегией, должна предоставить возможность увеличить производительность труда в строите-льной отрасли до уровня развитых стран». Стратегия должна осуществляться в три этапа:
• 2019 — 2020 гг. (подготовительные мероприятия);
• 2020 — 2025 гг. (стабильное развитие недвижимости и ипотечного кредитования, достижение баланса между спросом и предложением на рынке недвижимости, а также рост объёмов строительных работ);
• 2025 — 2030 гг. (формирование эффективного и конкурентоспособно-го сектора строительной отрасли, основанного на самофинансировании и самоокупаемости).

Необходимо учитывать, что
в соответствии с предоставленным пла-ном, за период предоставленного промежутка
времени должно произойти увеличение доли строительного сектора в общем объёме
ВВП до 8%, что в два раза выше существующего положения на сегодняшний день.

Что касается тенденций
экономического развития строительной отрасли в развитых странах, то здесь можно
озвучить ряд важных направле-ний. Например: «экологичность, что в строительной
отрасли для России  «новое» и  только набирает свои обороты, связано это в
первую очередь с экономическим отставанием, глобализацией строительства [2].

Самое популярное
направление, на которое направлены все силы строительной отрасли, — это, прежде
всего, комплексная застройка, предста-вляющая собой комплекс жилых домов
(эконом-, комфорт, элит-классов), парковочные территории, торговые и офисные
помещения, а также детские площадки. Необходимость в данной застройке вызвана рядом
причин таких как:

• повышение комфорта для проживания;
• стремление к безопасной организации;
• грамотное планирование объектов;
• освоение новых районов;
• снижение производственных издержек строительных предприятий;
• улучшение внешнего вида строительных территорий».

Государство, конечно же,
заинтересовано в  «комплексном» строитель-стве,
где  госорганы уже обозначили программы,
поддерживающие комплек-сные застройки, а именно развитие ипотечного
финансирования и подгото-вку кадров по данному направлению.

Несмотря на перспективное
развитие строительной отрасли, сущес-твует ряд проблем:

• недостаточность оборудованных участков;
• длительный период по строительству, предполагающий разделение на несколько очередей;
• несовпадение по срокам ввода;
• необходимость капитальных вложений ввиду масштабности строите-льных проектов.

Однако, хотелось бы
отметить, что многие предприятия активным образом осваивают новую тенденцию
комплексной застройки, что в дальней-шем должно дать свои плоды.

Для проведения аналитической
работы по выявлению проблем в строи-тельной отрасли экономики России был рассмотрен
 период (2002 — 2018 г). В качестве основных
показателей были выбраны:

• число строительных организаций;
• объём выполненных работ по виду экономической деятельности «Строительство»;
• инвестиции в основной капитал организаций.

Так, тенденция показателей
за период, начиная с 2000 по 2018 годы — положительная, наблюдается рост числа
строительных организаций с 129 340 в 2000 году — до 292 073 организаций в 2018
году. Это  на 125,84 %, ежегодный прирост
при этом за данный период составляет в среднем на 4,63 % в год. Если
рассматривать показатели, начиная с 2015 года, то средний ежегодный прирост снижается
и составляет — 3,7 % в год. Кроме этого, необходимо отметить, что рост частных
строительных организаций вырос на (152,66 %). Рост объема работ, выполненных по
виду экономической деятельности «Строительство» за исследуемый период 2000–2018
гг., произошел на 7 278 млрд.руб., в том числе основной прирост достигнут за
счет частных организаций, рост на 5 757 млрд.руб. или в 18,9 раз.

В среднем, ежегодный объем работ, выполненный по виду «Строите-льство» вырос  на 16,42 %, однако за  последние годы темпы роста также снижаются, где показатель пророста составил — 3,93 %. Динамика цепных темпов роста объема работ, выполненных по виду экономической деяте-льности «Строительство» представлена на рисунке 1 [3].

Если рассматривать
динамику за последние четыре года, то можно отметить, что темпы роста объема
работ снижаются, начиная с 2015 года. Кроме этого, в 2009 году наблюдалось даже
снижение объема работ на 11,7 % в сравнении с уровнем 2008 года, что связано с
кризисом 2008 г.

Предоставленные данные
показывают, что объем строительных работ зависит от суммы инвестиций,
направленных на модернизацию основных фондов строительных компаний. Так, в 2008
году было зафиксировано падение объемов строительных работ, данное сокращение происходило
на протяжении 5 лет, начиная с 2008 по 2012 гг., и только после 2012 года можно
сказать, что строительная отрасль вышла из кризиса, с 2012 года также происходит
очередной подъем инвестиционной активности в строи-тельной отрасли.

В Москве же строительная
отрасль оказалась лидером по динамике поступлений налога на прибыль. В первом
квартале 2019 года в бюджет было перечислено на 33,8 млрд. рублей больше, чем
за аналогичный период прошлого года. Это свидетельствует о продолжении устойчивого
развития экономики Москвы. Всего за первые три месяца 2019 года организации
перечислили в столичный бюджет 247,5 млрд. рублей, что на 15,8% больше
аналогичного периода 2018 года. Так, столичными властями отмечено, что в 2019
году в столице было построено 6,7 млн. кв. м недвижимости, из них — 2,8 млн
«квадратов» жилья.

На основании
вышеизложенного можно сделать вывод, что строите-льная отрасль влияет на
экономику страны по множеству факторов, начиная от профессиональных кадров и
заканчивая  внешней политики страны. В дан-ный
момент строительная составляющая в экономике России находится на стадии замедленного
роста. Государству, необходимо осуществлять страте-гию, способствующую её
развитию, ведь это не только расположено в интересах государства, но также и в
интересах застройщиков, инвесторов и самое главное жителей России.

СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бизнес-портал
«Континент Сибирь Online». [Электронный ресурс]. Режим
доступа –URL–:https://ksonline.ru/345243/pochemu-obemy-stroitelstva-v-krasnoyarskom-krae-upali/(дата
обращения 26.05.2019).

2. Олатало О.А. Макарцова
Т.Н. Цвиренко С.В. Тенденции экономического развития строительной отрасли:
мировой опыт и Российские инновации./Экономические науки. – 2017.№4(25). –
c.231-234. [Электронный ресурс]. Режим
доступа – URL–:https://cyberleninka.ru/article/v/tendentsii-ekonomicheskogo-razvitiya-stroitelnoy-otrasli-mirovoy-opyt-i-rossiyskie-innovatsii(дата
обращения 12.05.2019).

3. Романченко О. В. Строительная отрасль в России: современное состояние и перспективы развития // В сборнике: Проблемы конфигурации глобальной экономики XXI века: идея социально-экономического прогресса и возможные интерпретации Сборник научных статей. Под редакцией С. А. Толкачева. Краснодар, 2018. С. 191–198.

LIST OF REFERENCES

1. Business portal «Continent Siberia Online». [Electronic
resource.] Access mode –URL:https://ksonline.EN/345243/pochemu-obemy-stroitelstva-v-krasnoyarskom-edge-upali/(accessed
26.05.2019).

2. Alatalo Makarova T. O. A. N. Tsvirenko S. V. economic Trends in the
construction industry: world experience and Russian innovations./Economics. –
2017.No. 4(25). – c.231-234. [Electronic resource.] Access mode –
URL–:https://cyberleninka.ru/article/v/tendentsii-ekonomicheskogo-razvitiya-stroitelnoy-otrasli-mirovoy-opyt-i-rossiyskie-innovatsii(date
of access 12.05.2019).

3. Romanchenko O. V. Construction industry in Russia: current state and
prospects of development / / in the collection: problems of configuration of
the global economy of the XXI century: the idea of socio-economic progress and
possible interpretations Collection of scientific articles. Edited By S. A. Tolkachev. Krasnodar,
2018. S. 191-198.

УДК 330.34+658

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10036

Развитие
малого и среднего бизнеса в регионах Российской Федерации

The development of small and medium-sized businesses in the regions of
the Russian Federation

Руднева Лариса
Николаевна, доктор экономических наук, профессор, руководитель
образовательной программы «Экономика и организация производства на предприятиях
нефтегазовой отрасли», Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень,

Руденок Ольга Владимировна, кандидат экономических
наук, доцент, Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень

Rudneva L.N., rudnevaln@tyuiu.ru

Rudenok O.V., rudenook@mail.ru

Аннотация:
В статье рассматриваются вопросы оценки развития малого и среднего бизнеса, как одного из
факторов социально-экономического развития страны.
Представлен методический подход к оценке развития малого и среднего бизнеса.
Определены показатели, позволяющие оценить как уровень, так и экономическую эффективность
развития малого и среднего бизнеса в
количественном и качественном плане. Проведена оценка развития малого и среднего
бизнеса в федеральных округах Российской Федерации за 2011-2016 гг. Дана оценка
соответствия масштабов распространения, уровня развития и экономической эффективности
малого и среднего бизнеса в отдельных федеральных округах Российской Федерации.
Сделаны соответствующие выводы.

Summary: The article deals
with the evaluation of small and medium-sized businesses as one of the factors
of socio-economic development of the country. A methodical approach to the
assessment of small and medium-sized businesses is presented. The indicators
allowing to estimate both level, and economic efficiency of development of
small and medium business in the quantitative and qualitative plan are defined.
The assessment of development of small and medium business in Federal districts
of the Russian Federation for 2011-2016 is carried out. The assessment of
conformity of scales of distribution, level of development and economic
efficiency of small and medium business in separate Federal districts of the
Russian Federation is given. The corresponding
conclusions are drawn.

Ключевые слова: занятые в экономике, инвестиции в
основной капитал, малый и средний бизнес, микробизнес, оборот предприятий,
предпринимательство, регион, сектор малого и среднего бизнеса.

Keywords: employed in the economy, investment,
small and medium-sized businesses, micro-business, enterprise turnover,
entrepreneurship, region, small and medium-sized business sector.

Изучение развития малого и среднего бизнеса является одним из инструментов обеспечения высокого уровня его адаптивности к динамичным условиям развития экономики страны, улучшения социального климата, разрешения проблем политического характера. В последнее время в научной литературе все более активно обсуждаются вопросы развития малого и среднего бизнеса и его влияния на экономическое развитие страны, а поиск наиболее эффективных методических подходов оценки его развития и эффективности деятельности становится приоритетным направлением исследований. Для достижения этих целей предлагается методический подход к оценке развития малого и среднего бизнеса, включающий четыре этапа (рисунок 1).

Изучение
существующих методических подходов к оценке развития малого и среднего бизнеса
позволило выявить, что в зависимости от целей и задач исследования
специалистами используются различные показатели, в совокупности в той или иной
степени отражающие состояние и уровень развития малого и среднего бизнеса. Недостатком
большинства представленных методик является использование для оценки в качестве
критериальных переменных в большей степени количественных показателей,
позволяющих оценить экстенсивность развития малого и среднего бизнеса, т.е. его
развитие за счет увеличения объемов используемых ресурсов. На наш взгляд,
наряду с количественными показателями для оценки развития малого и среднего
бизнеса целесообразно использовать качественные, позволяющие оценить уровень и
динамику его развития за счет повышения эффективности использования имеющихся
ресурсов, т.е. интенсивность развития.

Исходя
из вышеизложенного, предлагается использовать систему показателей,
сгруппированных по направленности оценки в пять блоков, позволяющих оценить
интенсивность и экстенсивность развития малого и среднего бизнеса. Выделены следующие блоки показателей:

блок 1 «Масштабы распространения малого и среднего бизнеса»:
показатели, характеризующие степень распространения
малого и среднего бизнеса в регионе: число субъектов малого
и среднего бизнеса на тысячу человек населения в трудоспособном
возрасте; доля индивидуальных предпринимателей в общей численности занятых в
экономике; доля
субъектов малого и среднего бизнеса в общем числе хозяйствующих субъектов;

блок
2 «Социальная значимости малого и среднего бизнеса»: показатели, характеризующие
уровень занятости и доходов занятых в данном секторе экономики региона: средняя
численность занятых на одном предприятии малого и среднего бизнеса; доля
занятых на предприятиях малого и среднего бизнеса в общей численности занятых в
экономике; средний размер номинальной начисленной заработной платы одного работника
предприятий малого и среднего бизнеса; доля среднемесячной номинальной начисленной
заработной платы работников предприятий малого и среднего бизнеса в среднемесячной
начисленной заработной плате по региону (стране);

блок
3 «Экономическое развитие малого и среднего бизнеса»: показатели, отражающие объемы
производства, экономическую эффективность деятельности субъектов хозяйствования
в данном секторе экономики региона: средний объем оборота в расчете на одно
предприятие малого и среднего бизнеса; оборот предприятий
малого и среднего бизнеса в расчете на душу населения; доля оборота предприятий
малого и среднего бизнеса в общем обороте предприятий; производительность труда
занятых на предприятиях малого и среднего бизнеса;
соотношение номинальной начисленной заработной платы занятых
в малом и среднем бизнесе и их производительности труда; фондоотдача на
предприятиях малого и среднего бизнеса; рентабельность деятельности;

блок
4 «Инвестиционное развитие малого и среднего бизнеса»: показатели,
характеризующие доступность финансовой среды для малого и среднего
бизнеса региона: доля
инвестиций в основной капитал предприятий малого и среднего
бизнеса в
основном капитале всех хозяйствующих субъектов; средний объем инвестиций в
основной капитал в расчете на одно предприятие малого и среднего бизнеса; отдача инвестиций в
основной капитал;

блок
5 «Бюджетная значимость малого и среднего
бизнеса»: показатели, характеризующие
уровень поддержки малого и среднего бизнеса органами государственной власти: средний объем налоговых поступлений в бюджет в расчете на одно
предприятие малого и среднего бизнеса; доля
налоговых поступлений в бюджет предприятий малого
и среднего бизнеса в общем объеме налоговых поступлений; бюджетная
эффективность малого и среднего бизнеса.

Приведенные показатели позволяют
оценить состояние и развитие малого и среднего бизнеса, но в силу их
разнонаправленности не позволяют сделать однозначный вывод об общем уровне и
эффективности развития малого и среднего бизнеса, что указывает на
необходимость использования обобщающего показателя.

Расчет сводного интегрального индекса развития малого и среднего бизнеса производится по средней геометрической на основании формулы (1):

где I_k1, I_k2, …,
I_kn
рассчитываются как отношение соответствующих показателей состояния и развития
малого и среднего бизнеса в отчетном периоде к показателям предыдущего периода.

Интегральные индексы по блокам показателей оценки состояния малого и среднего бизнеса рассчитываются как среднее геометрическое из индивидуальных индексов по показателям, входящим в тот или иной блок показателей оценки. Так, для блока «Масштабы распространения малого и среднего бизнеса» расчет интегрального индекса масштабов распространения малого и среднего бизнеса будет производится по формуле (2):

где I_РМСБ — интегральный
индекс масштабов распространения
МСБ;

i_{Ч/1000 чел.} — индивидуальный
индекс числа субъектов малого и среднего бизнеса на тысячу человек населения в
трудоспособном возрасте;

i_Ч/З — индивидуальный
индекс доли индивидуальных предпринимателей в общей численности занятых в
экономике;

i_Ч/ХС — индивидуальный
индекс доли субъектов МСБ в общем числе
хозяйствующих субъектов.

Сводный интегральный индекс развития малого и среднего бизнеса, определяемый как среднее геометрическое из вышеуказанных интегральных индексов, рассчитывается по формуле (3):

где I_МСБ — сводный
интегральный индекс развития МСБ:

I_РМСБ — интегральный
индекс масштабов распространения
МСБ;

I_СЗ — интегральный
индекс социальной значимости МСБ;

I_ЭР — интегральный
индекс экономического развития МСБ;

I_ИР — интегральный
индекс инвестиционного развития МСБ;

I_БЗ — интегральный
индекс бюджетной значимости МСБ.

Расчет сводного интегрального индекса позволяет оценить
уровень развития малого и среднего бизнеса в динамики, т.е. определить
тенденции его развития.

Для оценки эффективности развития малого и среднего
бизнеса автором предлагается использовать традиционный подход, основанный на
соотношении результатов и затрат на их достижение. Экономический результат развития малого и среднего бизнеса
целесообразно выразить через такой показатель как валовая
добавленная стоимость, созданная субъектами малого и среднего бизнеса. В
качестве затрат на достижение результата выступают расходы государственного
бюджета, направленные на поддержку и развитие малого и среднего бизнеса. В
связи с этим предлагается показатель экономической эффективности развития
малого и среднего бизнеса, отражающий цель его развития — увеличение валовой добавленной стоимости, созданной субъектами малого
и среднего бизнеса.

Заключительным этапом оценки развития малого и среднего
бизнеса является оценка соответствия
уровня развития малого и среднего бизнеса эффективности его развития. Для этих
целей предлагается использовать матрицы сравнения «Соотношение уровня
развития МСБ и масштабов его распространения», «Соотношение экономической эффективности
МСБ и масштабов его распространения», «Соотношение уровня развития и экономической
эффективности МСБ».

Представленный к рассмотрению методический подход
позволяет анализировать информацию об уровне развития малого и среднего бизнеса, эффективности ее развития и соответствии масштабам его распространения,
а также является базой для формирования программ
повышения уровня развития малого и среднего предпринимательства.
Отличительной особенностью данного подхода является то, что его можно применять
для оценки развития малого и среднего бизнеса не только на уровне региона, но
также в разрезе отдельных видов экономической деятельности.

Оценка развития малого
и среднего бизнеса в Российской Федерации проводилась в разрезе федеральных округов в
период с 2011 г. по 2016 г.

Основу сектора малого и среднего бизнеса в Российской Федерации в 2011 г. по количеству хозяйствующих субъектов составляли индивидуальные предприниматели и микропредприятия — 55,01% и 35,49% всех зарегистрированных субъектов малого и среднего бизнеса на конец 2011 г. соответственно (рисунок 2).

За анализируемый период произошло перераспределение субъектов
малого и среднего бизнеса в сторону увеличения доли микропредприятий и снижения
доли индивидуальных предпринимателей. Также сократилась доля малых предприятий из числа юридических лиц. Доля
средних предприятий из числа юридических лиц практически не изменилась и на
конец 2016 г. составила 0,25% от общего количества зарегистрированных субъектов
малого и среднего бизнеса в Российской Федерации. Такие изменения в структуре малого и среднего бизнеса
обусловлены в том числе изменением предельных величин критериев отнесения
хозяйствующих субъектов к малому и среднему бизнесу [3; 4].

По состоянию на конец 2016 г. в Российской
Федерации было зарегистрировано 2783,9 тысяч субъектов МСБ из
числа юридических лиц, что на 763,2 тыс. ед. больше, чем по состоянию на конец
2011 г. Количество малых предприятий в расчете на 100 тыс. жителей за 2011-2016
гг. увеличилось на 34,53% и составило 1901,5 ед.  Во всех федеральных округах отмечается рост количества
субъектов МСБ, как в абсолютных значениях, так и в пересчете на 100 тыс.
жителей. Наибольший рост отмечен в Центральном, Южном и Дальневосточном ФО. Наименьший
прирост отмечен в Северо-Кавказском ФО. В структуре зарегистрированных
субъектов малого и среднего бизнеса из числа юридических лиц лидируют Центральный
и Приволжский федеральные округа — на территории данных округов
зарегистрировано более 51% всех субъектов МСБ. По степени концентрации в
расчете на 100 тыс. человек населения в 2016 г. лидируют Северо-Западный,
Центральный и Уральский федеральные округа.

Изучение
динамики числа индивидуальных предпринимателей, являющихся значимой
составляющей малого и среднего бизнеса в РФ, показало, что по состоянию на конец 2016 г. в РФ
было зарегистрировано 2557 тыс. индивидуальных предпринимателей, что
на 3,49% больше уровня 2011 г. Численность индивидуальных предпринимателей
в расчете на 100 тыс. чел. населения за 2011-2016 гг. увеличилась и составила 1743,32
человека на конец 2016 г. В большинстве федеральных округов отмечается рост
числа зарегистрированных индивидуальных предпринимателей. Наибольший рост
отмечен в Уральском, Дальневосточном и Центральном федеральных округах. В
Северо-Кавказском и Сибирском федеральных округах отмечено сокращение числа индивидуальных
предпринимателей. По степени концентрации индивидуальных
предпринимателей в 2016 г. лидируют Южный и Дальневосточный федеральные округа.

Оценка
состояния и развития малого и среднего бизнеса в федеральных округах Российской
Федерации проводилась по предложенной системе показателей, позволяющих оценить
интенсивность и экстенсивность развития данного сектора экономики страны. Основой для оценки послужили данные Федеральной службы
государственной статистики.

За 2011-2016 гг. наблюдается положительная
динамика большинства показателей, характеризующих развитие малого и среднего
бизнеса в России. Это свидетельствует о стабильном поступательном его развитии
в РФ в данном временном промежутке. В период с 2011 по 2016 гг. наблюдается
увеличение масштабов распространения малого и среднего бизнеса в
Российской Федерации. Число субъектов МСБ на тысячу населения в
трудоспособном возрасте в целом по РФ возросло на 44,23% и составило 33,47
ед./1000 чел., доля
субъектов МСБ
в общем числе хозяйствующих субъектов увеличилась с 41,52%
в 2011 г. до 58,43 % на конец 2016 г.
Наибольший прирост числа субъектов МСБ на тысячу населения в
трудоспособном возрасте отмечается в Центральном и Дальневосточном федеральных
округах — на 79,74 % и
58,51% соответственно. Наибольшее увеличение доли субъектов МСБ
из числа юридических лиц
в общем числе хозяйствующих субъектов отмечается в Центральном и Уральском
округах — на 89,60 % и 55,69% соответственно (рисунок 3). Основными факторами
данных изменений являются превышение темпов роста числа субъектов малого и
среднего бизнеса над темпами роста численности населения в
трудоспособном возрасте и числа предприятий и организаций.

Не смотря на увеличение масштабов распространения малого и среднего бизнеса из числа юридических лиц, в большинстве федеральных округов отмечается сокращение доли индивидуальных предпринимателей в общей численности занятых в экономике вследствие опережения темпов роста численности занятых в экономике над темпами роста числа зарегистрированных индивидуальных предпринимателей.

В целом по стране снижение доли индивидуальных
предпринимателей в общей численности занятых в экономике  в 2016 г. относительно уровня 2011 г.
составило 2,85 %. Исключением являются Приволжский, Уральский и
Дальневосточный ФО — в этих регионах наблюдается увеличение  доли индивидуальных предпринимателей в
общей численности занятых в экономике — на 1,50 %, 11,27 % и 10,37%
соответственно — вследствие опережения темпов роста числа
зарегистрированных индивидуальных предпринимателей над темпами роста
численности занятых в экономике.

Прирост среднего оборота предприятий МСБ как в расчете на один субъект МСБ, так и в расчете на душу населения и среднего объема налоговых отчислений в бюджет в расчете на одно предприятие МСБ в 2016 г. относительно уровня 2011 г. является признаком роста доходности хозяйствующих субъектов МСБ в данный период. Наибольший прирост среднего объема оборота в расчете на одно предприятие МСБ  отмечается в Северо-Кавказском и Северо-Западном  ФО — на 53,40 % и 41,24 % соответственно. В Центральном ФО отмечается снижение среднего оборота в расчете на одно предприятие МСБ относительно уровня 2011 г. на 0,95 %. Лидерами по темпам роста оборота предприятий МСБ в расчете на душу населения являются Северо-Западный и Дальневосточный ФО — оборот предприятий МСБ  в расчете на душу населения в данных округах увеличился относительно 2011 г. на 98,03 % и 96,42 % соответственно. Рост показателя бюджетной эффективности МСБ, характеризующего долю налоговых платежей в бюджет субъектов МСБ в сумме государственного финансирования субъектов МСБ, свидетельствует о повышении эффективности использования средств, направленных на поддержку МСБ органами государственной власти во всех федеральных округах (рисунок 4).

Рост доли инвестиций в основной капитал субъектов МСБ в основном капитале всех хозяйствующих субъектов (на 29,64%) и среднего объема инвестиций в основной капитал в расчете на одно предприятие МСБ (на 24,83%) в 2016 г. относительно уровня 2011 г. свидетельствует о повышении доступности финансовой среды для субъектов малого и среднего бизнеса. В 2016 г. отмечается снижение отдачи инвестиций в основной капитал в среднем по России на 2,68%, что свидетельствует о снижении эффективности использования привлекаемых субъектами малого и среднего бизнеса инвестиционных ресурсов. Исключением являются Северо-Западный, Южный, Уральский и Сибирский федеральные округа (рисунок 5).

В
этих субъектах Федерации отмечается снижение доли инвестиций в основной капитал субъектов
МСБ в
основном капитале всех хозяйствующих субъектов  и среднего объема
инвестиций в основной капитал в расчете на одно предприятие при увеличении
отдачи инвестиций в основной капитал. Это свидетельствует о снижении
зависимости субъектов МСБ от инвестиционных средств, в том числе за счет
привлечения собственных финансовых ресурсов, вследствие роста доходности
хозяйствующих субъектов МСБ, и повышении эффективности  использования привлекаемых инвестиционных
ресурсов в данных округах.

В
период 2011-2016 гг. произошло увеличение доли номинальной начисленной
заработной платы работников предприятий МСБ в начисленной заработной плате по
региону в среднем по стране на 0,73% (кроме Северо-Западного ФО) и снижение доли
занятых на предприятиях МСБ в общей численности занятых в экономике (кроме
Дальневосточного ФО, где отмечается рост доли занятых на предприятиях МСБ на
8,7%) в среднем по стране на 11,12%, а также средней
численности занятых на одном предприятии МСБ (в среднем по стране на 31,25%). Это свидетельствует о снижении социальной
значимости малого и среднего бизнеса в России и зависимости роста номинальной начисленной
заработной платы работников предприятий МСБ от численности работников МСБ. Снижение средней
численности занятых на одном предприятии МСБ при значительном увеличении производительности труда
занятых на предприятиях (в среднем по стране на 76,7%) свидетельствует о повышении эффективности
использования персонала на предприятиях МСБ за счет опережения темпов роста
оборота субъектов МСБ над темпами роста численности работников (рисунок 6). Об этом
свидетельствует также показатель соотношения  производительности труда и заработной платы,
темпы роста которого выше темпов роста производительности труда.

Таким образом, за период с 2011 г. по 2016 г. наблюдается: увеличение масштабов распространения малого и среднего бизнеса за счет роста количества субъектов МСБ из числа юридических лиц; повышение уровня экономического и инвестиционного развития, а также бюджетной эффективности субъектов малого и среднего бизнеса; снижение социальной значимости вследствие снижения численности занятых на предприятиях малого и среднего бизнеса.

Оценка уровня развития малого и среднего бизнеса в
Российской Федерации
позволила выявить, что в анализируемом периоде с 2011 по 2016 гг., не смотря на
общее повышение уровня развития малого и среднего бизнеса Российской
Федерации на
10,3 %, наблюдается
общая тенденция к замедлению темпов роста уровня развития малого и среднего
бизнеса в стране (таблица 1).

По итогам 2016 г. относительно 2015 г. значение сводного интегрального индекса развития малого и среднего бизнеса РФ снизилось на 0,052 д.ед. относительно предыдущего периода и составило 1,113 д.ед. Таким образом, наблюдается замедление темпов развития малого и среднего бизнеса в данном временном периоде. Негативное влияние на значение сводного интегрального индекса развития малого и среднего бизнеса в 2016 г. оказало замедление темпов роста социальной значимости, экономического и инвестиционного развития при ускорении темпов роста масштабов распространения и бюджетной значимости малого и среднего бизнеса.

Изучение динамики интегральных индексов
развития малого и среднего бизнеса в федеральных округах позволило
выявить, что изучаемый период в целом характеризуется положительной тенденцией
уровня развития малого и среднего бизнеса во всех субъектах России (таблица
2). Однако, вследствие ухудшения макроэкономической ситуации в стране в 2014 г.
наблюдается снижение уровня развития малого и среднего бизнеса практически во
всех федеральных округах — исключение составили Южный и Сибирский ФО.

Основным фактором повышения уровня развития малого и среднего бизнеса во всех федеральных округах страны является повышение уровня бюджетной значимости субъектов МСБ. Также среди факторов роста уровня развития малого и среднего бизнеса следует выделить:  увеличение масштабов распространения  малого и среднего бизнеса на территории Центрального и Уральского федеральных округов; повышение уровня экономического развития малого и среднего бизнеса в Северо-Западном, Южном, Северо-Кавказском, Приволжском и Сибирском федеральных округах; повышение уровня инвестиционного развития малого и среднего бизнеса в Дальневосточном ФО.

Негативное влияние на уровень развития малого и
среднего бизнеса оказало снижение социальной значимости МСБ (Центральный и
Северо-Западный ФО), уменьшение масштабов распространения малого и среднего
бизнеса (Северо-Кавказский ФО), снижение уровня инвестиционного развития
(Уральский ФО).

Лидером по уровню развития малого и среднего бизнеса среди федеральных округов является Северо-Западный ФО. На втором месте по уровню развития Дальневосточный ФО. Среди аутсайдеров по уровню развития малого и среднего бизнеса следует выделить Южный и Сибирский федеральные округа со значением сводного интегрального индекса развития МСБ 1,087 и 1,079 д.ед. соответственно. Результаты оценки экономической эффективности малого и среднего бизнеса (таблица 3), свидетельствуют об общем повышение эффективности развития сектора малого и среднего бизнеса в Российской Федерации.

Экономическая эффективность малого
и среднего бизнеса в среднем по России составила от 0,997 руб. валовой добавленной стоимости, созданной субъектами МСБ,
на 1 руб. затрат, вложенных в их развитие, в 2011 г. до  1,037 руб./руб. по итогам 2016 г.

По экономической эффективности малого
и среднего бизнеса в разрезе федеральных округов в 2016 г. лидером по экономической
эффективности малого и среднего бизнеса является Северо-Западный
ФО с уровнем
эффективности 1,085 руб./руб. На втором месте Дальневосточный
ФО с уровнем экономической эффективности малого и среднего бизнеса — 1,048
руб./руб. К числу отстающих субъектов по уровню экономической эффективности малого и среднего бизнеса
следует отнести Северо-Кавказский ФО со значением показателя
экономической эффективности ниже единицы. Основным фактором повышения экономической
эффективности малого и среднего бизнеса в целом по стране является
превышение темпов роста  ВРП, созданного субъектами МСБ, над ростом затрат,
направленных на развитие малого и среднего бизнеса.

Изучение тенденций изменения экономической
эффективности малого и среднего бизнеса за 2011-2016 гг. позволило
выявить, что практически во всех федеральных округах наблюдается рост
показателя экономической эффективности малого
и среднего бизнеса. Исключением является Северо-Кавказский ФО, в котором
отмечается постепенное снижение уровня экономической эффективности малого
и среднего бизнеса в среднем на 0,3 % в год. Среди федеральных округов
следует выделить Северо-Западный и Южный ФО, в которых среднегодовые темпы
прироста экономической эффективности малого и среднего бизнеса выше, чем
в других округах, и составляют 1,66 % и 1,03 % в год соответственно. В
остальных округах среднегодовой темп прироста экономической эффективности
развития малого и среднего бизнеса находится в пределах от 0,6
% до 0,8 % в год.

В заключение исследования для
сопоставления уровня развития и экономической эффективности малого и среднего
бизнеса были построены матрицы сравнения «Соотношение уровня и
эффективности развития малого и среднего бизнеса», «Соотношение уровня
развития и масштабов распространения малого и среднего бизнеса» и «Соотношение
эффективности и масштабов распространения малого и среднего бизнеса» (рисунки 7-9).

По результатам матричного анализа
выявлено, что в 2016 г. к регионам со средними масштабами распространения
малого и среднего бизнеса относятся Северо-Кавказский, Центральный и
Северо-Западный федеральные округа. Остальные федеральные округа относятся
к регионам с крупными масштабами распространения малого и среднего бизнеса.

По соотношению уровня
развития и экономической эффективности малого и среднего бизнеса выявлено,
что:

• Центральный и Дальневосточный ФО относятся к регионам с относительно высоким уровнем развития и средней экономической эффективностью малого и среднего бизнеса;

• Северо-Кавказский ФО относится к регионам с высоким уровнем развития и низкой экономической эффективностью субъектов малого и среднего бизнеса;
• Северо-Западный федеральный округ относится к регионам со средним уровнем развития и высокой экономической эффективностью малого и среднего бизнеса;
• Приволжский, Уральский, Сибирский и Южный федеральные округа относятся к регионам с относительно низким уровнем развития и средней экономической эффективностью малого и среднего бизнеса.

Таким образом, большая часть
федеральных округов Российской Федерации в 2016 г. характеризуются крупными
масштабами распространения малого и среднего бизнеса с относительно низким
уровнем развития и средней экономической эффективностью малого и среднего
бизнеса. На фоне этого выделяется Северо-Кавказский ФО, являющийся регионом с
относительно высоким уровнем развития и средней экономической эффективностью при
относительно крупных масштабах распространения малого и среднего бизнеса. В
целом малый и средний бизнес в Российской Федерации характеризуется
относительно небольшими масштабами распространения, средним (невысоким) уровнем
развития и средней экономической эффективностью.

Проведенная
в настоящем исследовании оценка уровня и экономической эффективности развития
малого и среднего бизнеса показала низкую устойчивость данного сектора
экономики в период общемировой финансовой нестабильности и не достаточно
высокую результативность существующих программ государственной поддержки, что
отражено общим снижением уровня и эффективности развития субъектов малого и
среднего бизнеса.

Эффективное
государственное регулирование и поддержка субъектов малого и среднего является одним из ключевых
государственных приоритетов на современном этапе развития экономики. Развитие новых механизмов регулирования и поддержи
малого и среднего бизнеса, а также совершенствование существующих, будет
способствовать не только росту числа субъектов малого предпринимательства, но и
увеличению эффективности их функционирования.

Развитие экономики любого государства невозможно без
формирования малого и среднего  бизнеса,
поскольку последнее является базисной основой для подъема и развития экономики
России в целом. Для этого, необходимо создать благоприятные условия, в том
числе оказание поддержки со стороны государства.

Литература

1. Вершинина А.П. К вопросу об оценке развития малого бизнеса в Алтайском крае // Вестник Алтайской академии экономики и права.  2014. №2(34). С. 35–39.
2. Владимирова С. В., Лоскутова М. В. Программно-целевой подход к созданию системы государственной поддержки малого предпринимательства в регионе // Социально-экономические явления и процессы. 2016. № 1. С. 15-18.
3. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам развития малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» [Текст]: Федер. закон от 29.06.2015 N 156-ФЗ (ред. от 29.12.2015) // КонсультантПлюс. — 2015. 
4. Постановление Правительства РФ № 702 от 13.07.2016 «О предельных значениях выручки от реализации товаров (работ, услуг) для каждой категории субъектов малого и среднего предпринимательства».
5. Руденок О.В. Оценка развития малого и среднего бизнеса в федеральных округах Российской Федерации // Современные тренды развития стран и регионов – 2017: материалы международной научно-практической конференции.  Тюмень: ТИУ.  2018.  С. 459-462.
6. Руденок О.В. Развитие малого и среднего бизнеса Тюменской области / О.В. Руденок, Р.А. Ахнин // Современные тренды российской экономики: вызовы времени – 2017: материалы международной научно-практической конференции. Тюмень: ТИУ. 2017. С.82-85.
7. Статистический сборник «Малое и среднее предпринимательство в России». 2016. Росстат. —  M., 2016. – 96 с.
8. Филиппов Д.В. Методика оценки уровня развития предпринимательства в регионе. // Государственное управление. Электронный вестник. № 36. 2013 г. С. 252-262.
9. Центральная база данных [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://cbsd.gks.ru/.