Научная статья

Original article

УДК 338

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_2_106

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РЕСУРСНОЙ БАЗЫ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА РОССИИ

CURRENT STATE OF THE RESOURCE BASE OF AGRO-INDUSTRIAL COMPLEX OF RUSSIA

Калафатов Эдем Амитьевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита, Институт экономики и управления ФГАОУ ВО «Крымский федеральный̆ университет имени В.И. Вернадского», г. Симферополь, Российская Федерация, E-mail: kalafatov_edem@mail.ru

Kalafatov Edem Amitievich, PhD in Economics, Associate Professor of the Department of Finance and Credit, Institute of Economics and Management V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Simferopol, Russian Federation E-mail: kalafatov_edem@mail.ru 

Аннотация. Успешное развитие агропромышленного комплекса России, достижение целевых показателей производственной деятельности, обеспечение продовольственной безопасности страны и выполнения новых задач в импортозамещении требуют повышения эффективности использования ресурсной базы, в которой труд и физический капитал являются главными факторами сельскохозяйственного производства (как в прочем и любого другого). В статье проводится системный анализ реального состояния физического капитала сельского хозяйства России, а также выявляются его недостатки имеющие как естественное, так и социально-политическое происхождение.

Abstract. The successful development of Russia’s agro-industrial complex, the achievement of production targets, ensuring food security of the country and the implementation of new tasks in import substitution require improving the efficiency of the resource base, in which labor and physical capital are the main factors of agricultural production (as well as any other). The article provides a system analysis of the real state of the physical capital of agriculture in Russia, and also reveals its shortcomings having both natural and socio-political origin.

Ключевые слова: сельское хозяйство России, ресурсная база АПК России, агропромышленный комплекс, физический капитал, труд, природные ресурсы, материально-технические активы

Key words: agriculture of Russia, resource base of the agroindustrial complex of Russia, agroindustrial complex, physical capital, labor, natural resources, material and technical assets

ВВЕДЕНИЕ

Рост численности населения планеты к 2050 году до 9  млрд. человек, безусловно, приведет к увеличению потребности продовольствия, в частности продукции сельскохозяйственного назначения. По предварительным данным, ежегодное производство продукции растениеводства в мире (в частности, зерновых культур) должно увеличиться на 1 млрд. тонн зерновых, а продукции животноводства – на 200 млн. тонн. Одной из главных задач достижения указанных показателей является не просто увеличение производства, а обеспечение сельскохозяйственных производителей соответствующими ресурсами.

Высокие экспортные задачи проекта «Экспорт продукции АПК» и необходимость развития импортозамещения ставят перед агропромышленным комплексом России цели повышения валового сбора урожая, увеличения посевных площадей и ускорение ввода в оборот неиспользуемых земель.

В настоящее время наблюдается гиперповышенный интерес к прогнозированию сельского хозяйства как в мире. При этом данный интерес проявлен ко многим вопросам: мировой потребности в продовольствии, обеспеченности ресурсами, системы распределения продовольствия, производственные возможности и др.

Сегодня мы часто слышим о необходимости развития потенциала агропромышленного комплекса России, что обусловлено требованиями вступившей в силу в начале 2020 г. новой Доктрины продовольственной безопасности РФ до 2030 г. Однако будучи «ослепленными» ожидаемыми результатами достигнутых целей и выполненных задач, многие явно переоценивают возможности и потенциал некоторых отраслей экономики, к числу которых, в частности, относится сельское хозяйство России. Если оценивать сырьевую базу сельскохозяйственной отрасли реально, не все так радужно и оптимистично. Состояние физического капитала не соответствует имеющимся представлениям и не оценивается в полном объеме, что приводит к искажению показателей и, соответственно, некорректному прогнозированию и оцениванию потенциала развития отрасли. Например, оценивая долевое соотношение земельных ресурсов и положение России по данным показателям среди других стран, мы имеем общую картину, которая не может в полной мере охарактеризовать эффективность сельскохозяйственного производства. Например, оценивая внушительность обеспеченности нашей страны сельскохозяйственными землями среди других стран – 9% мировой пашни и более 50% всех черноземов – мы не оцениваем такие показатели, как степень земельной обеспеченности России на душу населения и потенциал биологической продуктивности сельскохозяйственных угодий. По указанным показателям Россия входит в тройку лидеров, устойчиво занимая третье место среди стран-лидеров мирового аграрного рынка: Канады, КНР, США, Бразилии, Австралии, Аргентины, Франции, Испании, Японии, Великобритании. Однако восторгаясь данными результатами, мы игнорируем тот факт, что она существенно отстает от Канады и Австралии, ненамного опережая Аргентину, Бразилию и США. Показатель биологической продуктивности сельского хозяйства России намного ниже, чем в указанных странах. Так, по сводному показателю обеспеченности на человека пашней на первом месте находится Австралия, на втором – Аргентина, на третьем – США, Россия в данном рейтинге занимает седьмое место. По показателю «эталонное плодородие сельскохозяйственных угодий» (энергетический коэффициент) Россия занимает десятое место. Если не будут приняты кардинальные меры в области трансформации отечественного агропромышленного комплекса и не будут выработаны единые, корректные подходы к оценке текущего состояния ресурсной базы отрасли в страновом аспекте и потенциала, то ситуация в будущем может измениться не в лучшую для России сторону. Сегодня очень важно реально оценивать место России среди ее конкурентов, так как это позволит выработать рациональную политику развития сельскохозяйственного производства. Важно не просто оценивать и сравнивать показатели биологической продуктивности и землеобеспеченности со странами-лидерами, необходимо сравнение большего числа конкурентов из двадцати четырех ведущих стран мирового аграрного рынка. Такие сравнения омрачают перспективы России, как великой аграрной державы, ставя под сомнение выполнение амбициозных планов импортозамещения и роста конкурентоспособности на мировом аграрном рынке. Пока Россия находится в числе стран (не в первых рядах рейтинга), земли которых имеют пониженную биологическую продуктивность, а также  по обеспеченности на душу населения сельскохозяйственными угодьями и пашнями. По последнему показателю наша страна уступает ведущим экспортерам сельскохозяйственной продукции, к числу которых относятся Австралия, Аргентина, Бразилия, США, Канада. Причиной этого, в первую очередь, является недоступность сельскохозяйственных земель для обработки. Кроме этого, низкая биологическая продуктивность отечественного сельскохозяйственного производства связана с суровым климатом, рисковыми условиями теплообеспеченности вегетационного периода в растениеводстве, а также вынужденной из-за холодов длительностью стойлового содержания животных. Внутренний потенциал АПК России должен рассчитываться на основе реальной ситуации, сформировавшейся в данной отрасли, с учетом исторических, природно-климатических и ресурсных факторов.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В настоящее время в сельскохозяйственном производстве любой страны принято выделять четыре вида основных ресурсов: трудовые, материальные, финансовые и природные. Именно данные ресурсы составляют ресурсную базу агропромышленного комплекса.

Ресурсная база любой отрасли сформирована основными компонентами, которые необходимы для производства конкретного продукта или услуги. В число компонентов ресурсной базы агропромышленного комплекса входят земельные запасы, водные ресурсы, рабочая сила, удобрения, техническая оснащенность и энергоемкость. Актуальным вопросам развития ресурсной базы сельскохозяйственной отрасли является ресурсосбережение и качественная оценка имеющихся ресурсных возможностей каждого региона страны с учетом сложившихся природно-климатических условий.

Одним из главных показателей природно-климатических условий, имеющих весомую роль в эффективности сельскохозяйственной деятельности, является среднемесячные температуры. Большинство регионов России сегодня имеют неблагоприятные условия для ведения сельского хозяйства. Для результативности и наглядности этого проведем сравнение данных условий с условиями стран-лидеров аграрного рынка – Канады, США, стран ЕС, Скандинавии и Японии.

Среднемесячные температуры европейской части России отличаются от показателей более северных и восточных регионов страны. В Московской области среднемесячные температуры с октября по апрель варьируют от -2 до -18° С. В течение семи месяцев сохраняется положительная температура, однако температура от +11 до +20°С держится всего четыре месяца. Такие природно-климатические условия позволяют культивировать только рисковое растениеводство. Удаляясь к северу и востоку, данные показатели ухудшаются, к югу напротив – они более благоприятны для сельскохозяйственного производства, однако пашни южных районов наиболее подвержены засухе. Стойловое содержание скота в регионах России, в которых сконцентрированы 70% пашни и 80% сельскохозяйственных угодий, в среднем составляет семь месяцев. В данный период в животноводческой отрасли объем работ очень сильно возрастает, ведется строительство помещений для защиты животных от холодов, заготавливаются корма для их стойлового содержания, все это требует существенных материальных затрат. При этом происходит удорожание ухода за животными.

Среднемесячные температуры в Канаде, в частности в провинции Квебек, существенно отличаются от температуры в России. Длительность морозного периода короче там на месяц чем в Московской области России, то есть составляет четыре месяца, при этом зима в данной местности теплее от -4 до -11° С, лето тоже отличается более высокими температурами. Разность температур на севере и на юге Канады не так значительна, как в России, так как север Канады подогревается теплым атлантическим течением Гольфстрим. Рассматривая сезонные температуры в США, в частности в Нью-Йорке, можно отметить наличие минусовых температур только в течение двух месяцев, соответственно десять месяцев температуру до +23° С. Это весьма благоприятные условия для сельскохозяйственного производства, как с точки зрения климатических условий, так и в части финансовых затрат. Например, практически весь скот содержится на огороженных пастбищах или в слегка прикрытых вольерах, что не требует возведения помещений и их оборудования для укрытия животных от морозов. Не смотря на сходство климата и качество сельскохозяйственных земель в США и Западной Европе, естественная продуктивность пашни первых в среднем выше на 30%, чем у вторых. Если же сравнивать с Россией, то США и Западная Европа по географической широте расположены южнее Кубани, а непосредственно Нью-Йорк – ориентировочно на широте Сочи. Осадки в виде снега в Нью-Йорке и в Вашингтоне, как в Сочи или Батуми, выпадают крайне редко. Такие природно-климатические условия позволяют достичь более высоких показателей естественной продуктивности сельскохозяйственных угодий, так в США данный показатель превышает российский в 3-4 раза, соответственно это позволяет сократить энергетические затраты на сельскохозяйственное производство практически в 7 раз [13].

Атлантико-Европейская климатическая область, превалирующая в климате Европы, атлантический морской и европейский континентальный воздух, создают благоприятные условиях для развития эффективного сельского хозяйства. Влияние Атлантико-Европейской климатической области в Европе намного сильнее, чем в европейской части России, поэтому там практически не никогда не бывает устойчивых морозо-суховейных очагов континентального климата, характеризуемых длительными похолоданиями или жарой и засухой. Ответвление теплого Гольфстрим течения «подогревает» Скандинавию, которая при этом ограждена горами от проникновения холодного воздуха Ледовитого океана. Средняя зимняя температура в Осло и  Стокгольме всего     -3° С, то есть зима очень мягкая, при этом летняя температура схожа с температурой в Верхневолжье.

Сравнивая среднегодовые показатели температуры в европейской части России (без учета приполярных областей) с другими странами, можно отметить их значительную разницу: в России  — 5,5° С, в Финляндии -1,5° С, в Японии, в частности в Токио, данный показатель имеет положительное значение, так как на большей территории данного государства зим не бывает, температура от +3°С до +26° С.

Если провести еще более детальное сопоставление природно-климатических показателей России и других стран, являющихся лидерами аграрного рынка, то будут выявлены еще более неблагоприятные для нашей страны распределения природно-климатических условий и, соответственно, показателей. В растениеводческой области ключевые температуры для продолжительности вегетационного периода, составляющего основу биологической продуктивности биогеосреды страны, составляют +5, +10 и +15° С, так как именно при этих температурах фиксируются условия данного периода. Вегетационный период большинства сельскохозяйственных культур проходит при среднесуточных температурах свыше +10° С. Если рассматривать достаточно обширную территорию приполярного пояса России, то там вегетационный период длится всего несколько недель, при этом большинство сельскохозяйственных угодий расположены в зонах, где температуры +5, +10 и +15° С держатся 100-130 дней в году [13].

Ссылаясь на представленные сравнительные данные, можно сделать вывод, что урожайность сельскохозяйственных культур, выращиваемых в России, даже при равных других природно-климатических и технических условиях, все равно в среднем в 1,5-2,5 раза ниже, чем в странах Европейского союза и США. Если сравнивать показатели России со странами, имеющими еще более благоприятные природно-климатические условия, у которых значительно выше показатели  биологической продуктивности, то результат будет еще более впечатляющим. Теплообеспеченность вегетации, разбег различий показателя в разные месяцы года, в таких странах существенно меньше, чем в России. Таким образом, сельскохозяйственное производство в нашей стране ведется в относительно неблагоприятных условиях по сравнению с зарубежными странами. Природно-климатические условия во многих регионах России таковы, что на проведение сельскохозяйственных работ аграрникам порой отводится несколько дней, а порой и часов. Ярким примером

является средняя полоса России, где для сева и уборки урожая благоприятные погодные условия сохраняются порядка 10 дней, а на юге страны, они, как правило, длятся 15-20 дней. Если не уложиться в указанные сроки, то ранние или поздние заморозки могут нанести серьезный ущерб сельскохозяйственным культурам.

Многие территории России подвержены засухам (вероятность составляет 20%), кроме этого высока вероятность (75%) дождливой осени и заморозков в вегетационный период (15-20%). Такие погодные условия являются неблагоприятными, и, соответственно, более трудо- и ресурсозатратными для сельскохозяйственных производителей. Оптимальное соотношение работников в растениеводстве и животноводстве в США, учитывая указанные природные условия, находится в диапазоне 1,3-1,4 к 1,0, при этом в России данная пропорция имеет вид 1,0 к 1,85-1,90 [13].

Огромную роль в повышении конкурентоспособности агропромышленного комплекса любой страны играют финансовые ресурсы, которые циркулируют на всех фазах производственного процесса. Их величина указывает, насколько в политике государства учитывается императив замедленного в сельскохозяйственной отрасли, по сравнению с другими отраслями, оборота капитала. Природные факторы большинства территорий России оказывают негативное влияние на оборот капитала, замедляя его.

Важно отметить, что индустриальное сельское хозяйство любой страны крайне редко является самодостаточной отраслью, что объясняет ее дотационную зависимость от государства (рисунок 1).

По данным за период 1995-2016 гг. по размеру государственной поддержки сельского хозяйства лидируют Китай, ЕС и США. Россия располагается на 8 месте между Турцией и Бразилией (рисунок 2).

Любопытно, что субсидирование в Китае с 1995 по 2016 г. выросло почти в 17 раз. В Индонезии с 1995 по 2015 г. тот же 17-​кратный рост. В процентном отношении поддержки к ВВП Россия на 12 месте между Японией и Норвегией.

В тройке лидеров по этому показателю Индонезия, Турция и Филиппины.

Наивысший уровень поддержки наблюдается в Норвегии, Исландии и Швейцарии – доля суммарных поступлений составляет свыше 50% валовых доходов фермерских хозяйств. Южная Корея и Япония также практически наполовину субсидируют своих производителей. На Украине, в Казахстане и Вьетнаме показатель принимает отрицательные значения. Очевидно, в этих государствах государство больше забирает у фермеров, чем напрямую дотирует их.

Объемы дотирование сельскохозяйственной отрасли России существенно отличаются от объемов господдержки стран-лидеров мирового аграрного рынка. Например, в Канаде на 1 га пашни дотаций от государства выделяется в 23 раза больше чем в России, в США в 61 раз, в Норвегии в 78, а в Японии практически в 2390 раз. В Швеции, с гораздо меньшим объемом пашни, чем в России, в 2016 г. было выделено на развитие агропромышленного комплекса 64 млрд. долларов, при этом финансирование в нашей составило всего 3,5 млрд. руб., а в Китае и Евросоюзе – 147 и 108 млрд. руб. соответственно (при сопоставимых с Россией площадях) [2].

В 2020 г. субсидии сельскому хозяйству в мире достигли рекордных $2 млрд. в день. Большая часть из них пошла напрямую производителям сельскохозяйственной продукции – $536 млрд. Субсидии для сельского хозяйства в крупных и развитых экономиках мира очень болезненны для развивающихся стран, так как глобальные субсидии непропорционально ставят  в невыгодное положение мелких сельскохозяйственных производителей таких стран. Правительство развивающихся стран не могут предоставить такую же финансовую поддержку агропромышленному комплексу, что делает его неспособными конкурировать с сельскохозяйственными производителями более богатых стран, в которых осуществляется финансирование в более крупных размерах.

США традиционно критикуются за свои сельскохозяйственные субсидии, так как американские фермеры получают огромную финансовую поддержку. Однако если измерять субсидии как процент от общих доходов фермерских хозяйств, то Южная Корея, Япония, Китай, Индонезия и Европейский союз обеспечивают поддержку производителям, превышающую среднемировой показатель в 12%, а США, Россия, Канада и Мексика исторически оказывали поддержку на уровне или даже ниже среднемирового значения.

В 2019 г. в число десяти стран-лидеров по общему объему субсидий в сельское хозяйство вошли следующие страны (рисунок 3, 4).

Норвегия является лидером рейтинга субсидий в сельское хозяйство  –3,03 млрд. долл. в абсолютных показателях или 57,6% в относительных. Исландия находится на втором месте –223,2 млн. долл. и 54,6% соответственно.

На фоне данных масштабов финансирования, государственная поддержка сельскохозяйственных производителей в России значительно меньше, хотя должно быть наоборот, так как размер агропромышленного комплекса в разы превышает по масштабам других стран. Кроме этого, как мы уже говорили ранее, природно-климатические условия для ведения производственной деятельности в России (на большей части ее территорий) гораздо более суровые, чем у других стран.

Государственная поддержка АПК России должна быть более существенной, так как сельскохозяйственному производству приходится функционировать и развиваться в худших природно-климатических условиях, чем страны-лидеры мирового аграрного рынка. В последние годы, когда Россия взяла курс на импортозамещение, цифровую трансформацию агропромышленного комплекса и увеличение производства сельскохозяйственной продукции, объемы финансовой государственной помощи значительно увеличились, однако, не смотря на это, в отечественном агропромышленном комплексе сохраняется множество проблем. Например, 65 млн. га черноземов в России подвержены ветровой и водной эрозии, порядка 100 млн. га сельскохозяйственных земель страны охвачены опустыниванием, около 38 млн. га земель засоляются и окисляются, а объемы агротехнических работ постоянно снижаются.

Аграрная политика разных стран имеет отличительные особенности в части ее экономических целей. Цели аграрной политики Канады ориентированы на прибыль от экспорта сельскохозяйственной продукции. В США, кроме цели получения прибыли от экспорта, важной является цель удержания других стран в продовольственной зависимости, тем самым заставляя поддерживать их внешнеторговую политику Америки. Стремление обеспечить свою продовольственную безопасность у Норвегии выражается во вложении доходов от продажи нефти в национальное сельское хозяйство. Япония действует по аналогии с Норвегией, однако задача, стоящая перед правительством страны гораздо сложнее – по причине малых площадей земли пригодных для ведения сельского хозяйства, на них используются капиталоемкие технологии с очень тщательным соблюдением императив экологичности. В данном направлении Россия применяет собственный «оригинальный» подход, реализуя политику АПК направленную на глобальную трансформацию сельскохозяйственного производства. При этом организаторы такой масштабной аграрной реформы еще менее рационально, чем их предшественники, используют не только природные ресурсы, но и доставшиеся им материально-технические средства производства. Необходимость расширенного возобновления природных ресурсов в рамках данной реформы не предусмотрена и полностью игнорируется ее организаторами. В данном случае, действия реформаторов не учитывают положения Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации [3], в п.4 которой  указаны климатические и агроэкологические угрозы, обусловленные «неблагоприятными климатическими изменениями и аномальными природными явлениями стихийного характера; увеличением доли деградированных земель; снижением плодородия земель сельскохозяйственного назначения вследствие их нерационального использования в сельском хозяйстве; последствиями природных и техногенных чрезвычайных ситуаций». Предпоследняя группа угроз непосредственно связана с состоянием и использованием для сельскохозяйственного производства земельных ресурсов. Размер общей площади, пригодной для ведения сельского хозяйства, ее качественное состояние и правовой режим использования определяют не только специализацию сельскохозяйственного производства и эффективность, но во многих случаях и целесообразность его организации, ведения и развития [3].

Ранее мы уже говорили о специфике природно-климатических условий России для ведения сельскохозяйственного производства и использования имеющихся земельных ресурсов. Однако кроме проблем природно-климатического характера, присутствуют и проблемы институционального характера, к числу которых в первую очередь относят неиспользование больших территорий продуктивных земельных ресурсов из-за неясного статуса сельскохозяйственных угодий, которые были приватизированы еще вначале 1990-х гг. [1, 14, 10, 12].

На рисунке 5 представлены данные по площади неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения, сельскохозяйственных угодий и пашни в России.

По состоянию на 1 января 2020 г. площадь неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения в России 11,8% общей площади земель сельскохозяйственного назначения в стране (рисунок 6).

Для формирования представления об интенсивности процесса освоения неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения в России, на рисунке 7 представлены данные площадей неиспользуемых земель за период 2017-2019 гг.

Данные рисунка 7 указывают на незначительные за три анализируемых года изменения площадей неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения, сельскохозяйственных угодий и пашни, что свидетельствует о недостаточной активности работ по вовлечению в оборот ранее выбывших из производства сельскохозяйственных угодий.

Неиспользование по назначению земель, пригодных для ведения сельского хозяйства, для России сегодня является очень глобальной и требующей незамедлительного принятия соответствующих решений в ее урегулировании проблемой, так как примерно по пятой части переданных более чем 25 лет назад в частные руки угодий отсутствует определенность в вопросе по принадлежности этих земель конкретному лицу или хозяйствующему субъекту. При этом надо учитывать, что такие земли являются уникальными и, соответственно, требуют их учета и использования [15, 16, 17].

Вариант решения первой проблемы тоже давно известен, только требуют немалого финансирования – гидромелиорация земель. В мировой практике он применяется уже очень давно и весьма успешно. Продуктивность орошаемых земель в три-четыре раза выше, чем богарных, а производительность – в два-три раза. Кроме этого, наличие орошаемых земельных участков положительно влияет на устойчивость сельскохозяйственной отрасли к неблагоприятным климатическим изменениям [9, 11, 17].

Каждый год аграрии России сталкиваются с проблемой гибели части урожая из-за аномальных погодных условий, в частности из-за засухи.   Сложившаяся в постсоветский период тенденция уменьшения площади орошаемых и осушаемых земель была преодолена с момента начала реализации целевой программы «Развитие мелиорации земель сельскохозяйственного назначения России на 2014-2020 годы».

Основная площадь орошаемых и осушаемых в настоящее время земель сельскохозяйственного назначения была освоена в период 1970-х-1980-х гг.

Данные о динамике площади земель, мелиорированных в России за период 2010-2019 гг. представлены на рисунке 8.

За анализируемый период площадь орошаемых земель в России увеличилась на 375 тыс. га (8,2%), а осушаемых изменилась незначительно, сократившись на 113,5 тыс. га, или 1,7%. Однако динамика данных показателей не создает информативной картины, для этого важно оценить качественное состояние мелиорируемых земель. Как правило, динамика их характеристик является результатом или финансирования мелиоративного освоения новых земель сельскохозяйственного назначения или списания  земель, выбывших из состава мелиоративного фонда.

Изменение качественного состояния земель выражается или в их ухудшении (со временем качество земель ухудшается естественным путем) или в улучшении за счет  соблюдения технологий их эксплуатации. По качественному состоянию все мелиорируемые земли делят на три группы: хорошее, удовлетворительное и неудовлетворительное.

По данным Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, за 2010-2019 гг. качественное состояние мелиорируемых земель в России ухудшилось. В 2019 г. орошаемые земли в хорошем состоянии составляли 46,3% общей площади орошаемых земель, в удовлетворительном – 28,9%, в неудовлетворительном – 24,8%.

Представленные данные указывают не только на сохраняющуюся динамику отставание России в мелиорации сельскохозяйственных земель от таких стран, как Китай, США, Индия и Германия, где мелиоративный фонд составляет порядка 40% общей площади сельскохозяйственных земель, но и ухудшение его состояния. Большие территории сельскохозяйственных земель, учтенные как мелиоративный фонд, вообще не используются в сельскохозяйственном производстве. Объемы мелиоративных работ в России имеют негативную динамику с 2017 г., что, соответственно, не позволяет достичь в ближайшей перспективе необходимого уровня мелиоративной обустроенности.

Из сказанного можно сделать вывод, что недостаток финансовых ресурсов в сельскохозяйственной отрасли России, негативно отражается на эффективности производственных процессов в данной отрасли. Если до начала реформ в агропромышленном комплексе России государственные инвестиции, направленные на расширенное воспроизводство сельского хозяйства страны, составляли 21-22%, то начиная с 2010 г. их доля стала менее 1 % бюджетных расходов. Безусловно, говорить о возможном развитии сельскохозяйственной отрасли при такой финансовой господдержке не приходится. Рассчитывать на самофинансирование агробизнесу нашей страны однозначно не имеет смысла, так как его потенциал у большинства организаций данной отрасли с каждым годом слабеет по причине низких цен на сельскохозяйственную продукцию, которые не способны обеспечить потребности расширенного воспроизводства. Ярким примером являются цены на зерно, за которое российские аграрии получают всего 50-80 % от среднемировой цены. По другим видам сельскохозяйственной продукции ситуация аналогичная. При этом мы ежегодно наблюдаем рост цен на сельскохозяйственную технику и услуги, оказываемые организациям сельскохозяйственной отрасли. Снижение доходов и рост цен на средства материально-технического обеспечения вынуждают аграриев приобретать последние в кредит под очень высокий, по сравнению с западными странами (там ставки для агробизнеса составляют 4-7%), процент. Это все объясняет наличие у большинства российских сельскохозяйственных производителей старой техники, машин и оборудования. Среднегодовая рентабельность активов сельского хозяйства России варьирует от 0 до 4,8 %, а продаж продукции от 2,6 до 10 %.

Вещая об ускорении цифровой трансформации АПК России, мы забываем «окунуться» в реалистичный мир происходящего в сельском хозяйстве страны. Имея серьезные проблемы в части ресурсной базы отрасли, реформаторы пытаются на основе деградируемой отрасли создать отрасль передовых технологий на основе инновационных процессов. Как же этого можно добиться, если аграрии России на 1000 га посевов имеют всего 3 трактора?

В восьмидесятые годы парк сельскохозяйственных машин и техники практически достиг оптимального насыщения. Однако в период реформ он ежегодно стал сокращаться темпами до 8%. В развитых зарубежных странах парк, достигнув к 1980-м годам XX века насыщения, в дальнейшем, вплоть до настоящего времени, он стабилен. В 2019 г. в Аргентине на 1000 га посевов имелось 8 тракторов, в Канаде – 16, в Германии 64.

В ближайшее время в России изменения в части материально-технического обеспечения сельскохозяйственных организаций (не берем во внимание крупные организации и агрохолдинги)  произойдут с малой долей вероятности, не смотря на планы закупок сельскохозяйственной техники для российских аграриев, зафиксированные в государственных программах развития АПК России. Проблемы с горюче-смазочными материалами носят не менее острый характер.

Ситуация с доступностью минеральных удобрений для организаций сельскохозяйственной отрасли России вообще плачевна. Сегодня показатель их производства с трудом превысил уровень советских времен – в советский период было произведено 160 млн. т., а в настоящее время  производится чуть выше 22 млн. т.

Однако столь «масштабные» достижения омрачаются тем, что если в советский период 85 % производимых минеральных удобрений распределялись между отечественным земледельцами, то сегодня практически 90 % произведенного объема экспортируется за рубеж, а достается российским аграрникам, причем по более высокой цене. Например, в 2014 г. минеральные удобрения для отечественных сельскохозяйственных производителей подорожали от 10 до 35 %, что отразилось на возможности аграриев их приобретать. Такая ситуация привела к тому, что в 2016 г. было внесено под посевы всего около 2 млн. тонн минеральных удобрений, что позволило обеспечить возобновление всего лишь 46 % вынесенного урожаем плодородия возделываемой пашни.

Улучшению качества сельскохозяйственных земель, с целью повышения их биологической продуктивности, в зарубежных странах уделяется много внимания, особенно в последние годы. Например, бесплодные пески в Израиле были преобразованы с помощью туков и орошения в продуктивные сельскохозяйственные угодия с  урожайностью зерновых в 80-90 ц. с одного гектара. Десятки миллионов гектаров джунглей и болот были высушены и освоены Индией, Бразилией и Вьетнамом. Горные плато, засоренные камнями, были расчищены в Китае, в результате чего миллионы гектаров земли были введены в сельскохозяйственный оборот.

В России ситуация с освоением и улучшением качества сельскохозяйственных угодий обстоит совершенно иным образом. Несмотря на ограниченность биоклиматического потенциала земель сельскохозяйственного назначения, мероприятия по его умножению в нашей стране минимизированы, что подтверждается динамикой существенного снижения показателей ввода в эксплуатацию орошаемых и осушаемых земель.

Трудовые ресурсы являются главным и на сегодняшний день полностью незаменимым ресурсом для сельскохозяйственного производства. В России ситуация с обеспеченностью сельскохозяйственного производства квалифицированными кадрами находится критична, так как большая часть работников вообще не имеет специального образования. Кроме этого, настораживающей является тенденция существенного сокращения численности работников сельскохозяйственных организаций за период 1990-2019 гг. – более чем в пять раз. Главные причины такого кардинального снижения численности кадров очевидны – низкий уровень заработной платы и условий труда, его престижности, а также усиление миграционных процессов из-за безработицы.

Сегодня мы наблюдаем противоречивые тенденции: что-то растет, порой очень активно, а что-то, наоборот, деградирует. Это касается сельского хозяйства. В настоящее время недооценивается степень деградации отечественного животноводства, которое испытывает катастрофическую нехватку квалифицированных кадров. И хоть в России сейчас реализуется национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости», он фактически не занимается вопросами села. Прежде всего, потому, что основным критерием для участия в программе повышения производительности труда является выручка в 400 млн. руб., характерная для крупных хозяйств. Плюс, проект не курируется Министерством сельского хозяйства Российской Федерации, из чего можно сделать вывод, что в приоритете у него –  промышленность.

Сегодня аграрии России испытывают острую нехватку трудовых ресурсов, часто сталкиваясь с ситуацией полного отсутствия работников. Решить данную проблему самостоятельно им не удастся, так как это ее масштаб глобален.

ВЫВОД

Представленный анализ реального состояния ресурсной базы агропромышленного комплекса России позволяет сделать вывод, что сельское хозяйство нашей страны обременено множеством недостатков, которые оказывают разное влияние на производственный процесс данной отрасли. Одни проблемы (связанные с климатом) не подвластны человеку, но могут корректироваться посредством определенных мероприятий, другие возникли из-за действия «ущербны» рыночных реформ и требуют коренных изменений в социально-экономической аграрной политики государства. В совокупности все существующие проблемы указывают на необходимость отказаться реформаторам от чрезмерной в последние годы переоценки аграрного потенциала России и более грамотно использовать в развитии АПК России его современные научно-технические и социально-гуманитарные резервы.

Список источников

1. Актуальные проблемы развития земельного законодательства и смежных отраслей: коллективная монография / С. А. Липски, С. А. Боголюбов, Ю. Г. Жариков [и др.]; под ред. С. А. Липски – М.: ИП КИМ Л.А. – 2018. – 186 с.
2. База данных ОЭСР. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www. oecd.org (дата обращения: 15.01.2022).
3. Вартанова М. Л. Продовольственная безопасность страны и пути выхода из мирового продовольственного кризиса / М. Л. Вартанова. – Москва: Библио-Глобус, 2016. – 220 с.
4. Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2019 году / Росреестр. – М.: 2020. – 206 с.
5. Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации утверждена Указом Президента РФ 30 января 2010 г. № 120 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2010. – № 5. – Ст. 502.
6. Калафатов Э.А. Вклад сельского хозяйства в экономику Крыма // Экономика и предпринимательство- №5 (130). – Москва, 2021 – с. 488-490.
7. Калафатов Э.А. Предпосылки развития инвестиционной̆ деятельности в сфере сельского хозяйства Республики Крым // Экономика и предпринимательство- №5 (130). – Москва, 2021 – с. 459-461.  
8. Калафатов Э.А.   Агротуризм как инструмент устойчивого развития сельских территорий – М.: ИИЦ Фабула, 2020. – 150с.
9. Липски С. А. Трансформация системы государственного управления земельным фондом в постсоветской России (теория, методология, практика) / С. А. Липски. – М.: ГУЗ. 2017. – 316 с.
10. Основные направления использования земель сельскохозяйственного назначения в Российской Федерации на перспективу / Под ред. Волкова С. Н. – М.: ГУЗ, 2018. – 3441 с.
11. Отчет о реализации I этапа (2014-2016 годы) федеральной целевой программы «Развитие мелиорации земель сельскохозяйственного назначения России на 2014-2020 годы». – М.: Росинформагротех, 2017. – 88 с.
12. Полунин Г. А. Инновационная модель мониторинга оптимальной отдачи сельскохозяйственных угодий / Г. А. Полунин // Прикладные экономические исследования. Специальный выпуск: «Инновации в АПК: стимулы и барьеры». – 2017. – С. 5-10.
13. Староверов В. И. Естественные и материальные ресурсы агропромышленного комплекса России / В. И. Староверов, И. В. Староверова // Продовольственная политика и безопасность. – 2018. – Том 5. – №  3. – С.  133-145.
14. Lipski S.А. Joint Shared Ownership of Land as a Condition and Factor of the Agricultural Sector in Post-Soviet Russia // Studies on Russian Economic Development. – 2019. – Vol. 26. – № 1. – Pp. 74-78.
15. Lipski S.А. Private Ownership for Agricultural Lands: Advantages and Disadvantages (Experience of Two Decades) // Studies on Russian Economic Development. – 2015. – Vol. 26. – № 1. – Pp. 63-66.
16. Lerman Z., Shagaida N. Land Policies and Agricultural Land Markets in Russia // Land Use Policy. – 2007. – № 24(1). – Pр. 14-23.
17. Kireycheva L.V. Evaluation of Efficiency of Land Reclamation in Russia // Journal of Agriculture and Environ ment. – 2018. – № 3(7). – Р. 1.

References

1. Aktual`ny`e problemy` razvitiya zemel`nogo zakonodatel`stva i smezhny`x otraslej: kollektivnaya monografiya /
   S. A. Lipski, S. A. Bogolyubov, Yu. G. Zharikov [i dr.]; pod red. S. A. Lipski – M.: IP KIM L.A. – 2018. – 186 s.
2. Baza danny`x OE`SR. [E`lektronny`j resurs]. – Rezhim dostupa: www. oecd.org (data obrashheniya: 15.01.2022).
3. Vartanova M. L. Prodovol`stvennaya bezopasnost` strany` i puti vy`xoda iz mirovogo prodovol`stvennogo krizisa / M. L. Vartanova. – Moskva: Biblio-Globus, 2016. – 220 s.
4. Gosudarstvenny`j (nacional`ny`j) doklad o sostoyanii i ispol`zovanii zemel` v Rossijskoj Federacii v 2019 godu / Rosreestr. – M.: 2020. – 206 s.
5. Doktrina prodovol`stvennoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii utverzhdena Ukazom Prezidenta RF 30 yanvarya 2010 g. № 120 // Sobranie zakonodatel`stva Rossijskoj Federacii. – 2010. – № 5. – St. 502.
6. Kalafatov E`.A. Vklad sel`skogo xozyajstva v e`konomiku Kry`ma // E`konomika i predprinimatel`stvo- №5 (130). – Moskva, 2021 – s. 488-490.
7. Kalafatov E`.A. Predposy`lki razvitiya investicionnoj̆ deyatel`nosti v sfere sel`skogo xozyajstva Respubliki Kry`m // E`konomika i predprinimatel`stvo- №5 (130). – Moskva, 2021 – s. 459-461.  
8. Kalafatov E`.A.   Agroturizm kak instrument ustojchivogo razvitiya sel`skix territorij – M.: IICz Fabula, 2020. – 150s.
9. Lipski S. A. Transformaciya sistemy` gosudarstvennogo upravleniya zemel`ny`m fondom v postsovetskoj Rossii (teoriya, metodologiya, praktika) / S. A. Lipski. – M.: GUZ. 2017. – 316 s.
10. Osnovny`e napravleniya ispol`zovaniya zemel` sel`skoxozyajstvennogo naznacheniya v Rossijskoj Federacii na perspektivu / Pod red. Volkova S. N. – M.: GUZ, 2018. – 3441 s.
11. Otchet o realizacii I e`tapa (2014-2016 gody`) federal`noj celevoj programmy` «Razvitie melioracii zemel` sel`skoxozyajstvennogo naznacheniya Rossii na 2014-2020 gody`». – M.: Rosinformagrotex, 2017. – 88 s.
12. Polunin G. A. Innovacionnaya model` monitoringa optimal`noj otdachi sel`skoxozyajstvenny`x ugodij / G. A. Polunin // Prikladny`e e`konomicheskie issledovaniya. Special`ny`j vy`pusk: «Innovacii v APK: stimuly` i bar`ery`». – 2017. – S. 5-10.
13. Staroverov V. I. Estestvenny`e i material`ny`e resursy` agropromy`shlennogo kompleksa Rossii / V. I. Staroverov, I. V. Staroverova // Prodovol`stvennaya politika i bezopasnost`. – 2018. – Tom 5. – №  3. – S.  133-145.
14. Lipski S.A. Joint Shared Ownership of Land as a Condition and Factor of the Agricultural Sector in Post-Soviet Russia // Studies on Russian Economic Development. – 2019. – Vol. 26. – № 1. – Pp. 74-78.
15. Lipski S.A. Private Ownership for Agricultural Lands: Advantages and Disadvantages (Experience of Two Decades) // Studies on Russian Economic Development. – 2015. – Vol. 26. – № 1. – Pp. 63-66.
16. Lerman Z., Shagaida N. Land Policies and Agricultural Land Markets in Russia // Land Use Policy. – 2007. – № 24(1). – Pr. 14-23.
17. Kireycheva L.V. Evaluation of Efficiency of Land Reclamation in Russia // Journal of Agriculture and Environ ment. – 2018. – № 3(7). – R. 1.

Для цитирования: Калафатов Э.А. Современное состояние ресурсной базы агропромышленного комплекса России // Московский экономический журнал. 2022. № 2. URL: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-2-2022-40/

© Калафатов Э.А, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 2.