Московский экономический журнал 5/2020

image_pdfimage_print

УДК 330

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10335

РИСКИ СОВРЕМЕННОГО АГРАРНО-ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА РОССИИ И ПРЕДЕЛЫ ВМЕШАТЕЛЬСТВА В УПРАВЛЕНИИ ИМИ

RISKS OF MODERN AGRICULTURAL-INDUSTRIAL COMPLEX OF RUSSIA AND LIMITS OF INTERFERENCE IN THEIR MANAGEMENT

Волостнов Николай Степанович, доктор экономических наук, профессор, ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Лазутина Антонина Леонардовна, кандидат экономических наук, доцент, ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Шамин Евгений Анатольевич, кандидат экономических наук, доцент, ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­–  филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

 Статуев Алексей Анатольевич, кандидат педагогических наук, доцент, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского (филиал ), г. Арзамас

Жаринов Владимир Васильевич, кандидат экономических наук, доцент, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород

Volostnov N.S., volostnov_nikolay@mail.ru

Lazutina А.L., lal74@bk.ru

Shamin E.A., evg.shamin4@gmail.com

Statuyev A.A., astatuev@yandex.ru

Zharinov V.V.,  Yarinovvv@yandex.ru

Аннотация. Риски, свойственные аграрно-промышленному комплексу национальной экономики России, очевидно, являются ядром  (после военных) совокупности рисков, сопровождающих общество / государство. Заключая в себе их различную природу, этиологию, нося  общий, особенный и единичный / объектовый характер, будучи связанными с различными субъектами, они проявляются в конкретно-исторических условиях, в определенном пространственно-временном континууме.

Их идентификация, измерение, оценка являются одной из важнейших предпосылок эффективного управления ими, причем, в известных пределах.

Summary. The risks inherent in the agricultural and industrial complex of Russia ‘s national economy are obviously the core (after the military) of the set of risks accompanying society/state. By enclosing their different nature, etiology, wearing a general, special and single/object character, being associated with different subjects, they manifest themselves in specific-historical conditions, in a certain space-time continuum.

Their identification, measurement, evaluation are one of the most important prerequisites for their effective management, and within the known limits.

Ключевые слова: национальная экономика; аграрно-промышленный комплекс; риски; идентификация; субъекты; уровни; пределы; управление; эффективность.

Keywords: national economy; agrarian and industrial complex; risks; identification; subjects; levels; limits; management; efficiency.

Одной из очевидных важнейших предпосылок продуктивного / эффективного управления рисками является  их идентификационная «привязка»  не только к конкретному объекту, но и прежде всего к конкретному субъекту в конкретно-исторических условиях, в пространственно-временном континууме управления ими. В противном случае без этого объективно и субъективно невозможно создать действенный механизм управления ими. [1] Только в такой привязке в ситуации риска, в их взаимосвязи и взаимозависимости, можно своевременно / полно сформировать адекватные ресурсы (материальные, трудовые, финансовые) в их качественной / количественной определенности, в их полной / потенциальной готовности, позволяющих системно, комплексно использовать их для воздействия, при учете фактора времени, на те или иные риски как общего, так и особенного, и единичного / объектового контента, имеющих ту или иную локализацию.

Учитывая это важнейшее методологическое положение, вряд ли можно признать безупречными, хотя и являющимися не редко достаточно содержательными рассуждения исследователей на этот счет в данной области, которые инкриминируют аграрно-промышленному комплексу национальной экономики экологические и внешнеэкономические риски, причем, формализованные в нарушение набора, развертывания данных рисков, «завязанных» на самые различные, причем, также несубординированные субъекты – от государства до коммерческой организации.

Исходя из вышеуказанного посыла, в этом контенте и попытаемся рассмотреть риски, которые присущи в настоящее время аграрно-промышленному комплексу национальной экономики России в современных условиях, – а именно – в условиях глобализации и использовании цифровых технологий. [3]

Для этого сначала предложим характеристику вышеуказанного комплекса.

Если использовать модель «черного ящика», вход в него и выход из него, то он включает в себя: собственно сельское хозяйство, состоящее из растениеводства и животноводства; науку и научное обслуживание (в частности, связанных с генетикой животных, растений, птиц, рыб, микроорганизмов; селекцией; семеноводством; лесохимией; экономикой и организацией сельского хозяйства / аграрно-промышленным комплексом); подготовку кадров (биологов, генетиков, агрономов, ветеринаров, зоотехников, пчеловодов, ландшафтных дизайнеров, мелиораторов, механизаторов, строителей); отрасли производственной и социальной инфраструктуры (транспорт; связь; логистику; сельскохозяйственное машиностроение; тракторостроение; комбайностроение; торговлю; общественное питание; потребительскую кооперацию; агро-туризм); институты государственного регулирования и рыночного саморегулирования комплекса как внутри государства, так и  за рубежом. [8]

Следует отметить, если бросить ретроспективный взгляд на становление аграрно-промышленного комплекса России, то в России по мнению историков, экономистов, как интегративная целостность, он сложился лишь к середине XX века в СССР, правоприемницей которого и в этом смысле является современная Россия.

В настоящее время на основе расширения и углубления общественного разделения и кооперации труда, становления VI технологического уклада как внтури  национальной экономики, так и в мировой экономики в целом на агропромышленный комплекс страны в конечном счете работает более 80 % отраслей / подотраслей / производств. [3] И это понятно, поскольку, во-первых, растет численность населения в мире, которое элементарно,  как минимум, надо накормить, напоить. Во-вторых, по мере развертывания научно-технического, технологического, социального прогресса, если учесть закон неуклонного возрастания человеческих потребностей (В.И. Ленин), причем, в условиях открытости подавляющего большинства национальных экономик, работающих на рыночных принципах, что также актуализирует необходимость дальнейшего развития аграрно-промышленного комплекса различных стран в глобальном измерении, – при их эффективном государственном регулировании и рыночном саморегулировании, в-третьих, агро-промышленное воспроизводство в национальных экономиках начинает в известной мере преодолевать национальные границы и в этом смысле приобретает определенную интегративную целостность, состоящую из тех или иных интегративных цепочек (например, это касается семеноводства, овощеводства), что порождает, несомненно, в свою очередь, цепочку синергетических эффектов. [5]

Что касается, как уже выше отмечалось, современной содержательной классификации рисков, характерных / типичных для агропромышленного комплекса, то некоторыми исследователями в их состав включаются  следующие виды рисков: [2]

  • «агро-экологичесике риски», детерминируемые неблагоприятными климатическими изменениями, обусловленные последствиями природных чрезвычайных ситуаций;
  • «технологические риски», связанные с известным отставанием развития отечественных технологий от технологий развитых стран, с различиями  стандартизации сельскохозяйственных благ, с требованиями к их безопасности;
  • «макроэкономические риски», обусловленные относительно низкой инвестиционной привлекательностью для иностранного капитала, определенной зависимостью ряда отраслей национальной экономики от состояния мировой конъюнктуры на различных рынках;
  • «внешнеторговые риски», вызванные динамикой рыночной конъюнктуры, состоянием и уровнем государственной поддержки в различных странах;
  • «социальные риски», генерируемые различиями  в доступности сельскохозяйственных благ, поставляемых покупателям / потребителям [1/ Пешина Э.В., Садыков Р.Р. «О классификации рисков в аграрно-промышленном комплексе // Экономика Региона. – 2012. – № 2. С. 244»] .

При всей внешней привлекательности вышеприведенной классификации рисков в аграрно-промышленном в комплексе национальной экономики России, при всей ее определенной истинности, следует отметить, что она не разделяет их – четко / однозначно, во-первых, на объективные (в частности, обусловленные стихийными бедствиями – засухами, заморозками, наводнениями) и субъективные (порождаемые, например, отсутствием / ошибочностью тех или иных видов политики – денежно-кредитной, налогово-бюджетной, институциональной, социальной, кадровой, внешнеэкономической, иных) или же отсутствием синтеза адекватного государственного и рыночного саморегулирования в данной сфере деятельности национальной экономики; во-вторых, на внешние (генерируемые, скажем, недобросовестной международной конкуренцией  со стороны развитых стран, монополистическим поведением ряда агрохолдингов, поставляющих на российский рынок эксклюзивные экономические блага, бананы, кофе, какао, чай)  и внутренние (детерминируемые, в частности, как объективными особенностями развития сельского хозяйства России в неблагоприятных природно-климатических условиях, так и субъективными факторами, – волюнтаризмом государственных / политических деятелей – создание совнархозов Н.С. Хрущевым, его кукурузная эпопея, авторитаризмом собственников / топ-менеджеров российских сельскохозяйственных организаций различного типа). [7]

На наш взгляд, если следовать логике, – конечно, небезупречной – можно и нужно идентифицировать следующие виды рисков в аграрно-промышленном комплексе современной национальной экономике России:

  • естественно-природные (экстремальное потепление / похоладание; проливные дожди; пожары);
  • биологические (эпизоотии; нашествие саранчи);
  • экологические (истощение почв);
  • политические (санкции / контрсанкции);
  • экономические (производственные; сбытовые; коммерческие; инвестиционные; инновационные; страховые; торговые; валютные; кадровые);
  • социальные (социальное неравенство; миграция / эмиграция населения; обезлюдивание села; исчезновение с карты России заброшенных сел, деревень, хуторов);
  • идеологические (морально-нравственные; конфессиональные; либеральные / антилиберальные);
  • информационные (дезинформация, скажем, об объемах собранного зерна, сахарной свеклы, о ценах / тарифах, качестве, стандартах);
  • техногенные (аварии на транспорте);
  • криминальные (умышленные поджоги продукции сельского хозяйства; кражи; мошенничество);
  • виктимологические (victima – лат. – жертва, – как связанные, так и не связанные с виной индивида (несчастные случаи на производстве; пищевые отравления в общественном питании).

Конечно, вышеприведенная классификация далека от совершенства, ее, как минимум, можно дополнить, в частности, следующими видами рисков: системными / внесистемными; реальными и виртуальными; уровневыми; обратимыми / необратимыми по последствиям; периодическими / апериодическими. [4]

Следует отметить, что некоторые риски могут носить автономный / изолированный характер, другие могут взаимодействовать, взаимопересекаться, третьи могут выступить триггером запускаемой ими цепи рисков, четвертые способны порождать отрицательный синергетический эффект. [6]

В заключение, не вдаваясь в детали, подчеркнем, что в общем плане при управлении рисками аграрно-промышленного комплекса следует учитывать и объективные, и субъективные ограничения, причем, в конкретных исторических условиях, в пространственно-временном континууме в управлении ими.

В этой связи к таким ограничениям / пределам предлагаем в общем плане отнести: [1]

  • гносеологические (человечество в целом, общество / государство, иные субъекты на каждом историческом этапе обладают определенной  совокупностью знаний о рисках); 
  • аксиологические (ценностные) – в силу разделенности людей на классы, страты, конфессии, статусы, роли;
  • праксиологические (порождаемые противоречиями между целями и средствами; абсолютной и относительной ограниченностью ресурсов и  связанными с ними потребностями).

Данные ограничения, в свою очередь, определяют и потенциальные и реальные возможности / пределы вмешательства различных субъектов в сфере аграрно-промышленнного комплекса в управление теми или иными рисками.

Литература

  1. Волостнов Н.С., Лазутина А.Л. Экономическое прогнозирование в контенте синергетики. Вестник Волжской государственной академии водного транспорта. 2013. № 37. С. 23-25.
  2. Коммонс Дж. Институциональная экономика // Тerra economicus, том 10, №3, 2012, – С.69-76 (англ. Institutional Economics, 1931).
  3. Лазутина А.Л., Саечников В.С., Трошин А.С., Хохлов А.А. Новая экономическая реальность и парадигма эффективности. Фундаментальные исследования. 2016. № 12-5. С. 1116-1120.
  4. Милгром И.И., Робертс Дж. Экономика, организация и менеджмент. / Пер. с англ. — М.: Экономическая школа, 2014. — 1000с.
  5. Уильямсон О.И. Экономически институты капитализма. СПБ.: Лениздат, 1996.
  6. Williamson O.E. The Theory of the Firm as Governance Structure: From Choice to Contract// Journal of Economic Perspectives, 2002 16 (3): 171–195.
  7. Williamson O. 2008 Outsourcing: Transactioncost economics and supply chain management. Journal of Supply Chain Management 44 (2): 5–16.
  8. Эрроу К. Неполное знание и экономический анализ // Истоки. Вып. 4. — М.: ГУ — ВШЭ, 2000. С. 10 — 27.

Referents

1.      Volostnov N.S., Lazutina A.L. Ekonomicheskoe prognozirovanie v kontente sinergetiki. Vestnik Volzhskoj gosudarstvennoj akademii vodnogo transporta. 2013. № 37. pp. 23-25.

2.      Kommons Dzh. Institucional’naya ekonomika // Terra economicus, tom 10, №3, 2012, – pp.69-76 (angl. Institutional Economics, 1931).

3.      Lazutina A.L., Saechnikov V.S., Troshin A.S., Hohlov A.A. Novaya ekonomicheskaya real’nost’ i paradigma effektivnosti. Fundamental’nye issledovaniya. 2016. № 12-5. pp. 1116-1120.

4.      Milgrom I.I., Roberts Dzh. Ekonomika, organizaciya i menedzhment. / Per. s angl. — M.: Ekonomicheskaya shkola, 2014. – 1000p.

5.      Uil’yamson O.I. Ekonomicheski instituty kapitalizma. SPB.: Lenizdat, 1996.

6.      Williamson O.E. The Theory of the Firm as Governance Structure: From Choice to Contract// Journal of Economic Perspectives, 2002 16 (3): 171–195.

7.      Williamson O. 2008 Outsourcing: Transactioncost economics and supply chain management. Journal of Supply Chain Management 44 (2): 5–16.

8.      Errou K. Nepolnoe znanie i ekonomicheskij analiz // Istoki. Vyp. 4. — M.: GU — VSHE, 2000. pp. 10 — 27.