Московский экономический журнал №1/2016

УДК 327(560)

Аннотация.   В статье рассматривается особая роль Российской Федерации в решение нагорно-карабахского конфликта.

Abstract. The article considers the special role of the Russian Federation in the Nagorno-Karabakh conflict.

 Ключевые слова: Проблемы Нагорного Карабаха, Россия , Армения, Азербайджан, конфликт.

Keywords: The problem of Nagorno-Karabakh, Russia , Armenia, Azerbaijan, the conflict.

Согласно Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Указом президента в 2008 году, «Россия продолжает активно содействовать мирному разрешению конфликтов на пространстве СНГ на основе международного права, уважения достигнутых ранее договоренностей и поиска согласия между вовлеченными в них сторонами, ответственно реализуя свою посредническую миссию в переговорном процессе и миротворчестве».[1] Кавказ, как регион, входящий в СНГ, «является одним из приоритетных направлений российской внешней политики».[2] Реализуя основные задачи своей внешней политики на Кавказе, Россия идет по пути создания в регионе условий, «при которых северный маршрут транспортировки каспийской нефти станет фактически единственным и предотвратить дальнейшее влияние НАТО, в первую очередь США и Турции, на Грузию и Азербайджан».[3]

Распад СССР ознаменовался общим ослаблением позиций России «на постсоветском пространстве, которое в свою очередь породило три важнейших направления международной политики, реализуемых в Закавказье».[4] Это связано прежде всего с «политикой соперничества России с тюркоязычными странами и ее присутствие в регионе, политикой западных держав по сдерживанию России и политикой интеграции Закавказского региона в структуру международных, экономических и политических отношений».[5]

Реализация этих направлений, по сути, превратила Закавказский регион в средство политики региональных государств и мировых держав, которые преследуют собственные интересы в регионе.

В силу очевидных обстоятельств, сопутствовавших распаду СССР в 1991 году, Россия была вынужденная «оставить большую часть региона и акваторий Черного и Каспийского морей».[6] В соответствии с этим, наша страна столкнулась «с феноменом экспансии соседних государств в Закавказье и интеграции тюркоязычных стран».[7] Данный процесс открыто одобрялся со стороны западных стран, пропагандирующих демократию, и «стремящихся сдержать восстановление влияние России на страны региона».[8]

«Изменившаяся геополитическая ситуация в Закавказье, заставила Россию сформировать рычаги сохранения своего присутствия в регионе для реализации национальных интересов. Важная дилемма, стоящая перед Россией, связана с нефтяными ресурсами Закавказья и, соответственно, вопросами транспортировки и экспорта. Яркое свидетельство тому – активная политика России в выборе маршрутов строительства нефтепроводов и определения правовых норм использования Каспийского моря прибрежными государствами. И, наконец, серьезное участие России в событиях, происходящих в Закавказье, также связано с региональными конфликтами и ролью России в урегулировании этих конфликтов».[9]

Однако на данный момент у России нет достаточного финансового ресурса, который имел бы возможность способствовать предотвращению «растущей прозападной ориентации этих республик».[10] Заинтересованность в разработке энергоресурсов региона стала ключевой причиной присутствия Турции и ряда стран Запада и их участия в экономических трансформациях, происходящих на Кавказе.

Невозможно подвергнуть сомнению утверждение о том, что полномасштабная посредническая деятельность России в отношении урегулирования карабахского конфликта значительно осложнена определенными факторами. К ним можно пречислить и то, что «Россия и западные страны имеют разные, взаимоисключающие интересы на Кавказе».[11] Однако, именно Российская Федерация по праву считается наиболее влиятельной, авторитетной и заинтересованной стороной среди государств, заявивших о собственной заинтересованности в посредничестве между сторонами.

Безусловно, Россия имеет значимый потенциал для оказания существенного воздействия на ход событий на Кавказе, в частности, на урегулирование карабахского конфликта. Такое влияние Россия имеет благодаря тому, что она «является не только лишь посредником» в вопросах регулирования карабахского конфликта. На сегодняшний день Россия является одним из сопредседателей Минской конференции ОБСЕ. Это институт, который получил «основной мандат на урегулирование данного конфликта»[12].  Позже в период 1993-1994 гг. проявились изменения российской внешней политики, направленной на урегулирование конфликтов. «Одним из важных инструментов российской политики посредничества в конфликтной зоне Нагорного Карабаха, стала операция по поддержанию мира. Уже 20 марта 1992 г. в Киеве одиннадцать государств СНГ, в том числе, Азербайджан и Украина с оговорками, подписали Соглашение о группе наблюдателей и коллективных силах по поддержанию мира».[13]

В процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта, в 1993 году, Российская Федерация первой «пришла к выводу, что для урегулирования конфликта недостаточно только наблюдателей — нужна миротворческая операция с применением сил разъединения воюющих сторон, а также способствование переговорному процессу».[14] Именно на стимулировании к конструктивному диалогу сделан основной акцент посреднической роли России.[15] Однако, свои интересы в регионе также учитываются российской стороной. Они реализуются за счет претензий на роль единоличного посредника.

Настоящим прорывом стала встреча между руководителями парламентов Армении[16], Азербайджана[17] и заинтересованной стороны Нагорного Карабаха[18] в Бишкеке 5 мая 1994г. при посредничестве Межпарламентской Ассамблеи СНГ, и России в частности. На нем был принят Бишкекский протокол[19] – призыв к сторонам конфликта подписать соглашение о прекращении боевых действий. Спустя неделю вступил в силу один из самых важных документов, относящийся к Карабахскому конфликту – соглашение о прекращении огня. Оно было разработано российским посредником В. Казимировым в Баку и согласовано оттуда с Ереваном и Степанакертом. Оно было подписано министрами обороны сторон конфликта и вступило в силу 12 мая 1994г.

Важно отметить, что в конце 20 века в ООН и СБСЕ обострились тенденции «применения принудительно-силового компонента»[20] в механизмах разрешения конфликтов. В этой сфере политика России в регулировании конфликтов развивалась параллельно и в соответствии с политикой, проводимой странами Запада. Однако, инициатива России в посредничестве карабахского конфликта в течение долгого времени не находила должного отклика у стран СБСЕ и членов Минской Группы. Суть главной претензии этих стран заключалась в том, чтобы не допустить единоличного влияния России и «обеспечить многосторонние переговоры для урегулирования конфликта под эгидой СБСЕ»[21]. Причиной этому можно считать то, что именно конфликт Нагорного Карабаха был «первым опытом миротворчества этой организации»[22].

Такая ситуация со временем обострила отношения России с СБСЕ. Россия начала оспаривать права СБСЕ на урегулирование конфликтов в Кавказском регионе. Возникшее напряжение между Россией и СБСЕ на этой почве привело к созданию института сопредседательства с равными правами и к структурно-правовой трансформации самого СБСЕ на декабрьском саммите в Будапеште в 1994 году, когда было принято решение о преобразовании СБСЕ в «Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), с приданием ей легитимных миротворческих функций».[23]

В этот же момент Россия начинает более активные действия в области посредничества. Так, были проведены переговоры министров иностранных дел и министров обороны противоборствующих сторон конфликта. На данном этапе внешнеполитический вектор посреднической миссии России был направлен полное недопущение дальнейших вооруженных столкновений. А также особенно важным было  обоюдное достижение соглашения о прекращении военных действий, с целью создания условий, способствующих политическим переговорам по вопросу урегулирования конфликта. В 1996 году было достигнуто сближение мнений Запада и России по вопросам урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе. Позже, в декабре 1996 года участникам конфликта был рекомендован ряд предложений, оглашенный на  Лиссабонском саммите ОБСЕ.[24] «Эти принципы фактически предрешали статус Нагорного Карабаха до завершения минского процесса и поэтому не были приняты Арменией. Они были отражены в отдельном заявлении председателя ОБСЕ как основа для урегулирования конфликта. В заявлении одновременно указывалось, что эти принципы поддерживаются всеми членами ОБСЕ за исключением Армении».[25]

После саммита ОБСЕ в декабре 1996 года в Лиссабоне, где резко обострилась ситуация по вопросу принципов урегулирования Карабахского конфликта, сопредседательство в рамках Минской группы приобрело характер тройного сопредседательства – с участием России, Франции и США[26].

На протяжении 1997-1998 гг. российскими представителями регулярно применялись методы челночной дипломатии. Осуществлялись поездки в Баку, Степанакерт и Ереван.  Все предложения, выносимые на обсуждение российской стороной, безусловно, учитывали и основывались на принципах регулирования, предложенных на Лиссабонском саммите. Однако, должного эффекта, на тот период, это не возымело.  «Лиссабонское заявление председателя ОБСЕ и дальнейшая деятельность сопредседателей Минской Группы в этом направлении загнали переговорный процесс в тупик и привели, в конечном счете, к политическому кризису в Ереване и отставке президента Армении». [27]

Далее «перед посредниками стояла задача найти новые подходы в разработке плана урегулирования, который будет приемлем для азербайджанской и армянской общин Нагорного Карабаха».[28] Какой-либо национальной концепции посредничества и регулирования конфликта у российской стороны на тот момент выработано не было. Предпринимались отдельные попытки «совместить разрозненные, а порой противоречивые подходы с общей позицией сопредседателей».[29] Стала очевидна проблема, назревшая внутри самой российской политики посредничества. Отмечалось, что становится проблематично «добиться эффективной посреднической роли в мирном процессе. При этом отсутствие достойной альтернативы вялотекущему минскому процессу ОБСЕ делает невозможным разряжение атмосферы взаимного недоверия между конфликтующими сторонами».[30]

Закавказье сегодня представляет собой «геополитическое единство, которое считается одной из наиболее конфликтогенных зон в мире. Достаточно отметить, что на этой сравнительной малой в географическом плане территории существуют пять национальных армий, три национальных государства, две самопровозглашенные республики и ряд неразрешенных этнических конфликтов».[31]

Среди них наиболее ожесточенным, кровопролитным, крупномасштабным по военным действиям оказался Карабахский конфликт. «Современное развитие Карабахского конфликта можно представить в следующей последовательности:

1. Обострение всей совокупности противоречий между сторонами;
2. Попытка при помощи вооруженной силы разрешить эти противоречия;
3. Переход от войны к миру без политического урегулирования конфликта;
4. Политическое урегулирование взаимоотношений конфликтующих сторон».[32]

На двух последних этапах приоритетную роль имели и имеют переговоры, как самое на сегодняшний день цивилизованное и эффективное средство для урегулирования конфликтов, противоречий, спорных вопросов, налаживания взаимоотношений и сотрудничества между различными политическими субъектами. Переговоры признаны основным средством разрешения Карабахского конфликта на данном этапе урегулирования.

Эта договоренность сохраняется и по сей день, во многом благодаря Российской посреднической миссии и политической воле конфликтующих сторон.

Итак, развитие переговорного процесса урегулирования Карабахского конфликта непосредственно показывает, что позиции и интересы тех субъектов, которые выступают посредниками в мирном урегулировании Карабахского конфликта, вступают между собой в сложное взаимодействие. Это наряду с сотрудничеством, часто приобретает черты столкновения и соперничества, что, разумеется, соответствующим образом отражается и на динамике политического урегулирования Карабахского конфликта.

Участие международных субъектов в миротворческом процессе часто шло вразрез с интересами России, так как те умаляли ее доминирующую посредническую роль как крупнейшего центра силы в регионе. «Только при активной посреднической деятельности России в результате различных переговоров на разных уровнях между конфликтующими сторонами был достигнут ряд договоренностей: «Железноводское коммюнике» от 23 сентября 1991 года; «Московский протокол», принятый в феврале 1994 года; «Бишкекский протокол» от 9 мая 1994 года, и «Договоренность о прекращении огня» от 12 мая 1994 года».[33]

Обращаясь к ситуации сегодняшнего дня, мы можем говорить о сохранности политики посредничества Российской Федерации в конфликте. Так, трехсторонние рабочие встречи министров иностранных дел России, Азербайджана и Армении, в рамках которых происходит обсуждение ключевых вопросов принципов нагорно-карабахского регулирования носят постоянный характер. Традиционно при посредничестве России удается сблизить позиции конфликтующих сторон. В дальнейшем, по итогам таких встреч экспертные группы составляют проекты документов, регулирующих отдельные стороны отношений двух стран, выносящиеся на обсуждение.[34]

Регулярный характер носят также и трехсторонние встречи на высшем уровне. Последняя встреча такого рода состоялась 23 января 2012 года в г. Сочи. По итогам данной встречи было опубликовано совместное заявление.[35]

Мы считаем предельно важным обратить внимание на ту информацию, которая представлена в интервью посла по особым поручениям МИД России И.В.Попова 20 марта 2012 года. Относительно роли России в урегулировании конфликта было отмечено следующее. «Наша страна традиционно активно участвует в мирном процессе. В последние годы руководство России использует свои отношения с Баку и Ереваном для того, чтобы в русле согласованных сопредседателями подходов постараться поискать развязки и в формате президентов России, Армении и Азербайджана. Важным этапом на этом пути стало принятие в 2008 году Московской декларации. Это первый и пока единственный документ по нагорно-карабахскому урегулированию, под которым стоят подписи президентов Азербайджана и Армении. В нем четко сформулировано намерение сторон обеспечить установление в регионе обстановки стабильности и безопасности путем политического урегулирования нагорно-карабахского конфликта на основе принципов и норм международного права».[36] И это полная заслуга российской посреднической миссии.

«В 2008-2012 гг. Д.А.Медведев провел более десяти встреч с коллегами. Помимо политического урегулирования обсуждались вопросы и принимались решения, связанные со снижением напряженности во взаимоотношениях между сторонами, в том числе на линии соприкосновения. Среди договоренностей, достигнутых за последние полтора года, — обмен пленными и телами погибших военнослужащих, проведение расследований вооруженных инцидентов в зоне конфликта, организация гуманитарных контактов».[37]

Вместе с тем, отмечается, что «главной темой российского посредничества сейчас остается помощь сторонам в работе над Основными принципами урегулирования, осуществляемая в тесной координации с другими странами – сопредседателями. В перерывах между встречами президентов работают министры иностранных дел. Их встречи носят регулярный характер. Сторонам предлагаются варианты. Коллективно ведется поиск возможных компромиссов.»[38]

В данном соглашении упоминается «высокая оценка посреднической деятельности Российской Федерации». Тот факт, что именно страны конфликта позитивно оценивают посредническую деятельность России, по нашему мнению, говорит о многом.

Как уже отмечалось ранее, Россия имеет высокую степень личной заинтересованности в решении конфликта. Отличительной особенностью интереса России в мирном регулировании можно считать следующее. Национальный интерес нашей страны состоит именно в том, чтобы конфликт не просто завершился, не носил статус «замороженного», а был окончен. Так, конфликтные ситуации на границах территории страны имеют возможность подрыва спокойствия и в самой стране. Мы, как страна-правопреемник СССР, как региональный лидер, имеем желание выстроить одинаково продуктивные отношений, как с Арменией, так и с Азербайджаном. Не столько выгоден для России вопрос энергоресурсов Закавказья, как выгоден и стратегически интересен спокойный политический фон в регионе. Только при таких условиях мы сами сможем более успешно развивать свою страну. На наш взгляд, политическое руководство России открыто демонстрирует важность такого прекращения конфликта, при котором не будет возможности его эскалации и использовании «слабых сторон противника» в будущем.

Посредническая деятельность для Российской Федерации продолжает оставаться одним из важнейших механизмов внешнеполитической деятельности России в зонах конфликтов. «Стремление играть роль главного арбитра, следовать логике переговорного процесса без предварительной жесткой фиксации подходов к решению основополагающих проблем конфликта и готовность к активному диалогу и сотрудничеству с вовлеченными акторами, оказание сбалансированного и адресного воздействия на все противоборствующие стороны – все это представляет комплекс тех общих принципов, на которых основывается российская антиконфликтная политика в ближнем зарубежье».[39]

Список литературы 

[1] Концепция внешней политики Российской Федерации 2008 г

[2] Там же.

[3]Гаспарян А. Динамика Карабахского Конфликта и роль Российской Федерации в его урегулировании. № 5(6) 1999 г. Центральная Азия и Кавказ <http://www.ca-c.org/journal/cac-06-1999/contcac_6_99.shtml>

[4]Кюрегян С.П. Этнополитические конфликты на Южном Кавказе: российская (постсоветская) практика их политического урегулирования. Автореферат диссертации кандидата политических наук. М,: 2005

[5] Кулагин В.М. Политико-правовой режим современных международных отношений/ Современные международные отношения // Под ред. А.В. Торкунова. – М.: РОССПЭН, 2009

[6]Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты на постсоветском пространстве.  М.: Аспект Пресс, 1999

[7] Там же.

[8] Там же.

[9] Там же.

[10]Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты на постсоветском пространстве.  М.: Аспект Пресс, 1999

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Казимиров В. Россия и «Минская Группа» СБСЕ/ Сегодня. 14 октября 1994

[14]

[15] Выступление Министра иностранных дел С.В. Лаврова на пресс-конференции в 2011г

[16] Представитель — спикер Б. Араркцян

[17] Представитель — вице-спикер А. Джалилов

[18] Представитель — спикер К. Бабурян

[19] Азербайджанский представитель в Бишкеке не подписал этот протокол – подпись азербайджанской стороны была поставлена в Баку 8 мая (подписал спикер парламента Р. Гулиев).

[20] Казимиров В. Россия и «Минская Группа» СБСЕ/ Сегодня. 14 октября 1994

[21] Там же.

[22] Там же.

[23]Галстян Х.С. Россия в Закавказье: посредническая роль в урегулировании Карабахского конфликта // Десять лет внешней политики России. – М., 2003. С. 287.

[24] Ochs M. The Current situation in Nagorno-Karabakh.In CSCE Digest, dec.1998.р.35

[25]Аббасов А., Хачатрян А. Карабахский конфликт: Варианты решения: идеи и реальность. М.: Международные отношения, 2004

[26] Там же.

[27] Кочарян Ш. Азербайджан признал Нагорно-Карабахскую Республику/ Карабах 88 17.02.2007

[28] Там же.

[29] Арсен Гаспарян. Динамика Карабахского Конфликта и роль Российской Федерации в его урегулировании. № 5(6) 1999 г. Центральная Азия и Кавказ <http://www.ca-c.org/journal/cac-06-1999/contcac_6_99.shtml>

[30] В. Казимиров. Карабахский конфликт: решение задачи сущетсвует. Независимая газета. 2002. 27 мая <www.ng.ru/courier/2002-05-27/11_karabah.html>

[31] Там же.

[32]Галстян Х.С. Россия в Закавказье: посредническая роль в урегулировании Карабахского конфликта // Десять лет внешней политики России. – М., 2003. С. 285-286.

[33] Там же. С. 288.

[34] Сообщение Министерства иностранных дел Российской федерации для СМИ. О рабочей встрече Министра иностранных дел России С.В.Лаврова, Министра иностранных дел Азербайджана Э.М.Мамедъярова и Министра иностранных дел Армении Э.А.Налбандяна 12 июня 2011 года, <http://www.mid.ru/bdomp/ns-rkonfl.nsf/90be9cb5e6f07180432569e00049b5fb/c32577ca00173e57c32578ad0021d719!OpenDocument>

[35] Совместное заявление Президентов Азербайджанской Республики, Республики Армения и Российской Федерации по нагорно-карабахскому урегулированию от 23 января 2012 года <http://news.kremlin.ru/ref_notes/1135>

[36] Интервью посла по особым поручениям МИД России И.В.Попова РИА «Новости» по вопросам нагорно-карабахского урегулирования. 20 марта 2012 года <http://www.mid.ru/bdomp/ns-rkonfl.nsf/90be9cb5e6f07180432569e00049b5fb/c32577ca00173e57442579c7002e9d63!OpenDocument>

[37] Там же.

[38]Там же.

[39] Кочарян Ш. Азербайджан признал Нагорно-Карабахскую Республику/ Карабах 88 17.02.2007