УДК 636.033+338.3

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18065

ОРГАНИЗАЦИЯ БИЗНЕС-ПРОЦЕССА ПРОИЗВОДСТВА МРАМОРНОГО МЯСА

THE ORGANIZATION OF THE BUSINESS PROCESS PRODUCTION OF MARBLE MEAT

Давлетов Ильдар Ильдусович, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры менеджмента, Пермский государственный аграрно-технологический университет имени академика Д.Н. Прянишникова, г. Пермь

Davletov I.I., davletov2005@yandex.ru

Аннотация: В статье рассматривается авторский подход к организации бизнес-процесса производства мраморного мяса в сельскохозяйственных организациях. Бизнес-процесс производства говядины состоит из полного и незавершенного цикла. При полном цикле производства мраморного мяса бизнес-процесс завершается продажей сельскохозяйственными организациями откормленного скота мясоперерабатывающим предприятиям, или реализацией готового сырья, мраморного мяса, полуфабрикатов из него – населению через систему оптово-розничной сети. Бизнес-процесс производства мраморного мяса с неполным циклом может быть завершен на любой стадии технологической цепочки, если он является рентабельным для предприятия.

Summary: The article discusses the author’s approach to the organization of the business process of production of marbled meat in agricultural organizations. The business process of beef production consists of a complete and incomplete cycle. At a full cycle of production of marble meat business process comes to the end with sale by the agricultural organizations of the fattened cattle to the meat-processing enterprises, or realization of finished raw materials, marble meat, semi-finished products from it – to the population through system of a wholesale and retail network. The business process of producing marbled meat with an incomplete cycle can be completed at any stage of the technological chain, if it is profitable for the enterprise.

Ключевые слова: мясное скотоводство, говядина, мраморное мясо, бизнес-процесс, технологический цикл.

Keywords: beef cattle, beef, marbled meat, business process, technological cycle.

В условиях развития рыночной экономики отрасль мясного скотоводства находится в стадии развивающихся отраслей. Это связано с нерациональным использованием имеющихся ресурсов и низкой конкурентоспособностью продукции сельскохозяйственных организаций. Для эффективного ведения отрасли мясного скотоводства необходимо производство и реализацию говядины рассматривать как бизнес-процесс мраморного мяса.
При организации производства мраморного мяса (говядины) как бизнес-процесса происходит систематическое повышение эффективности в течение всего календарного года от рационального использования имеющихся основных, оборотных средств, трудовых ресурсов, финансового капитала и применения ресурсосберегающих технологий.

Результаты исследования. Бизнес-процесс мраморного мяса представляет собой комплексный организационно–экономический механизм взаимосвязи процессов производства и реализации продукции. В силу сложившейся конъюнктуры на рынке мяса и мясопродуктов существует дефицит на высококачественную парную говядину. Поэтому наибольшее значение в бизнес–процессе мраморного мяса уделяется производственному процессу.
Производственный бизнес-процесс состоит из полного (завершенного) и незавершенного циклов. При полном цикле производства мраморного мяса бизнес-процесс завершается продажей сельскохозяйственными организациями откормленного скота мясоперерабатывающим предприятиям, или реализацией готового сырья, мраморного мяса, полуфабрикатов из него – населению через систему оптово-розничной сети.

Бизнес-процесс с неполным циклом производственного процесса представляет собой завершение производства мраморного мяса на любой стадии технологической цепочки, продажей мясного скота различных возрастов и производственного назначения при условии, если это экономически выгодно для сельскохозяйственной организации (рис. 1).

В целях получения от бизнес-процесса мраморного мяса наибольшего экономического эффекта производственный процесс мраморного мяса в сельскохозяйственных организациях должен протекать с полным циклом, при условии применения ресурсосберегающих технологий. В результате конечной продукцией будет являться скот, откормленный до высоких убойных кондиций. В сельскохозяйственных организациях занимающихся разведением племенного мясного скота (в племенных репродукторах) производственный процесс может быть законченным и на начальных стадиях, где цена конечной продукции (племенной молодняк) будет зависеть от племенных качеств животного.

Производственный процесс мраморного мяса с полным циклом в зависимости от направления деятельности и сезона года подразделяется на следующие стадии: корова-теленок, доращивание, нагул и откорм. В организациях с замкнутым циклом производства, бизнес-процесс мраморного мяса, в зависимости от направления деятельности и сезона года, подразделяется на следующие стадии: корова-теленок, доращивание, нагул и откорм.

В случае организации производства мраморного мяса с полным циклом бизнес-процесс включает 12 основных элементов: от концентрации и специализации производства до уровня оснащенности, механизации производственных процессов, дисциплины труда и материального стимулирования (рис. 2).

В производственном бизнес-процессе производства мраморного мяса при использовании ресурсосберегающих технологий автором выделены на каждой стадии особенности содержания, кормления, отела животных, которые являются основными при повышении эффективности производства говядины.

На первой стадии «корова-теленок» были выделены 3 варианта выращивания молодняка при зимних отелах (режимный подсос до 6 мес., режимный подсос и допаивание молоком до 6 мес., корова и теленок вместе до 8 мес.) и особенности при летних отелах (рис. 3).

При этом все мероприятия должны быть направлены на такой
уровень содержания и кормления, при котором среднесуточный прирост составит не
менее 800-1000 г,
а вес теленка к моменту отъема (8 мес.) – не менее 220 кг.

Однако этого недостаточно. Бизнес-процесс мраморного мяса
необходимо рассматривать как непрерывный процесс производства говядины,
ориентированный на конъюнктуру рынка мяса и мясопродуктов. Поэтому отелы должны
быть не сезонные, как при традиционной системе ведения мясного скотоводства, а
планируемые с целью получения через 540 дней к определенной дате 559 кг живого веса скота.
Ввиду этого в беспривязном цикле производства мраморного мяса стадии
производственного процесса могут совпадать с пастбищным или стойловым периодом.
Планирование расхода кормов должно быть ориентировано на максимальное
использование генетического потенциала роста мясного скота.

При выращивании ремонтного молодняка необходимо производить
его зоотехнический отбор и подбор, направленный на увеличение живой массы и
повышение молочности будущих мясных коров, так как до 4-х месяцев телята
зависят от молока матери (коровы). В этот период происходит развитие и
укрепление всех жизненно важных систем организма, в том числе иммунной,
пищеварительной, опорно-двигательной системы. За период до отъема телят разница
в приросте между сверстниками может составлять до 75 кг (табл. 1).

Поэтому автором подробно рассмотрены особенности содержания телок и бычков в летний и зимний периоды, а также рационы кормления животных для получения наибольших привесов при выращивании ремонтного молодняка (рис. 4).

Только при правильном зоотехническом отборе и подборе мясных коров, а также кормлении и содержании ремонтного молодняка можно получить высокопродуктивное мясное стадо животных.

Однако в дальнейшем при существующих проблемах на предприятии возникают трудности с доращиванием телят и нагулом скота до постановки его на откорм (рис. 5).

Именно на этих стадиях производственного процесса мраморного
мяса необходимо получать максимальные среднесуточные приросты и разрабатывать
желудочно-кишечный тракт телят. Поэтому нами предложено два варианта
доращивания и нагула скота в зависимости от численности поголовья и удаленности
пастбищ. Все это позволит при достижении животным возраста 15 месяцев набрать
вес до 450 и более килограмм.

В целом на эффективность производственного процесса
мраморного мяса, на наш взгляд, будет оказывать влияние система факторов как
прямых, так и косвенных (рис. 6).

Завершающим этапом бизнес-процесса мраморного мяса является его эффективная реализация. Поэтому без комплексного анализа рынка мясной продукции, анализ внутренней среды предприятия и разработки стратегии на перспективу невозможно рентабельно произвести сбыт (рис. 7).

В
результате, организация производства мраморного мяса как бизнес-процесс позволит
получать наибольший производственный эффект.

Для
оценки эффективности производства мраморного мяса должен производиться анализ и
разрабатываться тактические мероприятия. Бизнес мраморного мяса, может
считаться законченным, на любом цикле бизнес-процесса, если он является
рентабельным для предприятия (таблица 2.2).

Проведенные
расчеты показывают, что при сложившихся закупочных ценах на мясо крупного
рогатого скота, реализация его на ранних стадиях для предприятия нежелательна. Бизнес-процесс
производства мраморного мяса начинает приносить прибыль, когда живой вес
молодняка составляет 240 кг.
в возрасте восьми месяцев, а рентабельность достигает 8,4 %.  На стадии доращивания при использовании нагула,
сокращаются производственные затраты, связанные с кормлением и содержанием
скота, в результате рентабельность может составить 28,5%. Дальнейший откорм
необходим для получения тяжеловесного скота живой массой не менее 559кг. и
уровня производственной рентабельности до 38,3%.

Выводы. Главным условием повышения прибыльности при производстве
мраморного мяса является организация полноценного кормления скота и повышение
на этой основе его продуктивности. В целях получения наибольшего экономического
эффекта бизнес-процесс мраморного мяса в сельскохозяйственных организациях
должен протекать в производственном процессе с полным циклом на основе
ресурсосберегающих технологий, где конечным продуктом будет являться скот,
откормленный до убойной кондиции. На племенных репродукторах бизнес-процесс
может быть законченным на начальных циклах, где цена реализации скота зависит
не от живой массы и упитанности, а от племенных качеств. Бизнес-процесс мраморного
мяса необходимо рассматривать как непрерывный процесс производства говядины,
ориентированный на конъюнктуру рынка мяса и мясопродуктов.

Литература

1. Загоруйко, И.Ю. Современное экономическое развитие
   производства в Пермском крае / И.Ю. Зогоруйко, Д.А. Новокшонов // Экономика и
   предпринимательство. – 2016. №2-2. – С.268-273. (Agris)
2. Мичурина,
   Ф.З. Современные тенденции производственных изменений в отраслях сельского
   хозяйства региона / Ф.З. Мичурина, Т.Н. Захарченко, Е.А. Чагина // Аграрный
   вестник Урала. – 2016. – №9 (151). –С.111-114.
3. Справочник
   экономиста-аграрника / Под ред. Т.М.Васильковой, В.В. Маковецкого, М.М.
   Максимова. – М.: КлосС, 2006. – 367 с.
4. Технологические
   основы производства и переработки продукции животноводства: Учебное пособие /
   под ред. В.И. Фисинина, Н.Г. Макарцева. – М.:. Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана,
   2003. – 808 с.
5. Хайруллина,
   О.И. Перспективные направления государственной поддержки производства и
   потребления говядины в РФ / О.И. Хайруллина // АПК: Экономика, управление.
   2017. – № 4. – С. 68-74.
6. Хайруллина,
   О.И. Проблемы и возможности развития мясного скотоводства России / О.И.
   Хайруллина // Экономика сельского хозяйства России. 2017. – № 9. –
   С. 69-75.
7. Черданцев,
   В.П. Факторы, влияющие на эффективность управления АПК региона / В.П.
   Черданцев, М.х. Заглядова // Фундаментальные исследования. – 2015. – №7 (часть
   2). – С. 436.439.
8. Яркова, Т.М. Эффективность инвестиций
   в АПК региона / Т.М. Яркова // Экономика АПК Предуралья. – 2018. ‑ №1. – С.
   113-117.

УДК 331.5:338.24

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18064

ПОВЫШЕНИЕ ОБОСНОВАННОСТИ НОРМ ТРУДА В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ

INCREASE THE VALIDITY OF EMPLOYMENT STANDARDS IN AGRICULTURE

Свечникова Татьяна Михайловна, старший преподаватель кафедры организации аграрного
производства, Пермский государственный аграрно-технологический университет
имени академика Д.Н. Прянишникова, г. Пермь

Svechnikova T.M., dobroe5@yandex.ru

Аннотация: В
статье рассматривается авторский подход к сущности нормирования труда и норм
труда на современном этапе развития сельскохозяйственного производства. Нормирование
труда необходимо рассматривать как элемент управления производством, который
позволяет устанавливать на основе изучения затрат рабочего времени обоснованные
нормы труда оптимальной напряженности. Использование норм оптимальной
напряженности позволит устанавливать нормы выработки, нормы обслуживания,
нормированные задания исходя из уровня квалификации и стажа работника, существующих
условий труда на рабочем месте при оптимальной интенсивности труда. Для установления норм оптимальной напряженности предложены
варианты совершенствования методики расчета и обоснованности норм труда в
молочном животноводстве, на механизированных полевых работах, на транспортных
работах. Применение норм оптимальной напряженности позволит получить на
предприятии социальный, психофизиологический и экономический эффект.

Summary: The article
deals with the author’s approach to the essence of labor regulation and labor
standards at the present stage of development of agricultural production. Labor
rationing should be considered as an element of production management, which
allows you to set based on the study of the cost of working time reasonable
labor standards of optimal tension. The use of norms of optimum tension will
allow to establish norms of development, norms of service, the normalized tasks
proceeding from level of qualification and length of service of the worker,
existing working conditions at a workplace at optimum intensity of work. For
norm-setting optimum tension suggested ways of improving the methods of
calculation and the validity of employment standards in dairy farming,
mechanized field works, transport works. The application of standards for optimal tension will allow you to enterprise social, physiological and economic effects.

Ключевые слова: сельское хозяйство, нормирование труда, нормы труда, нормы оптимальной напряженности, нормирование в молочном животноводстве, нормирование на транспортных работах, нормирование на механизированных полевых работах.

Keywords: agriculture, labor regulation, labor standards, rules for optimal tension regulation in dairy cattle, regulation on transportation, regulation on mechanized field work.

В системе нормирования и оплаты труда огромная роль принадлежит сущности нормирования труда как социально-экономической и производственно-технической категории. Нормирование труда необходимо рассматривать как элемент управления производством, который позволяет устанавливать на основе изучения затрат рабочего времени обоснованные нормы труда оптимальной напряженности. Нормирование труда как социально-экономическая категория  позволяет использовать нормы труда в качестве критерия оценки эффективности выполняемых работ, оплаты труда работников, уровня дисциплины труда.

Результаты исследования. Авторское понятие нормирования труда и норм труда, и их функции
в условиях рынка представлены на рис. 1.

По настоящее время многие
ученые-нормировщики и экономисты по труду устанавливают нормы труда равной
напряженности. Однако рыночные условия требуют другого подхода,
ориентированного на установление норм
труда оптимальной напряженности.

Использование норм оптимальной
напряженности означает, во-первых, что каждый работник при его уровне
квалификации, при определенной технической оснащенности его рабочего места, при
существующих условиях труда на рабочем месте должен выполнять такую норму
труда, которая позволила бы работнику сохранять здоровье, наибольшую
работоспособность в течение всего времени смены. В результате деятельность
каждого работника должна быть направлена на изготовление качественной продукции
с минимальными отходами и браком в производстве, снижение ее себестоимости. При
этом важно, чтобы работник получал удовлетворенность от выполняемой  им работы.

Во-вторых, нормы оптимальной напряженности
должны учитывать стаж работника на предприятии. Соответственно, например, если
работу выполняет работник, имеющий высокий уровень квалификации и стаж работы
5-10 лет и работник, имеющий более низкий уровень квалификации и стаж работы
1-2 года , то норма труда для них должна быть установлена не одна и та же, а с
учетом способностей каждого работника. Это необходимо  для того, чтобы каждый исполнитель работ мог
чувствовать свою значимость на производстве и иметь трудовой резерв  для последующего роста.

В-третьих, норма труда оптимальной
напряженности должна быть направлена на то, чтобы уровень заработной платы при
нормальной оптимальной интенсивности труда каждого работника был довольно таки
высоким  и позволял ему обеспечить
воспроизводство рабочей силы.

В-четвертых, нормы оптимальной
напряженности при оптимальной интенсивности труда (которая измеряется
развиваемой скоростью выполнения работы, либо измерением интенсивности труда)
должны быть выполнены за отведенное время смены, не прибегая к сверхурочным
работам. Поэтому, целесообразность установления норм труда оптимальной
напряженности в сельском хозяйстве очевидна (рис. 2).

Нормы оптимальной напряженности будут
являться средством увеличения размера заработной платы работников и стимулом
для их заинтересованности в конечных результатах индивидуальной и коллективной
деятельности.

В результате установленные на
предприятии нормы труда на производство продукции, выполнение работ, оказание
услуг определяют уровень производительности труда и темпы изменения заработной
платы.

Рост производительности труда для
сельскохозяйственного предприятия, безусловно, является положительным фактором.
Увеличение выпуска продукции в единицу времени обычно сопровождается и ростом
абсолютной величины суммарной заработной платы работников. Однако не всегда
производительность и заработная плата изменяются в одном направлении.

Для установления
норм оптимальной напряженности имеет большое значение рациональность
используемых методик нормирования труда в сельскохозяйственном производстве.

На основе авторских
исследований и изучения точек зрения многих ученых-нормировщиков нами
определены явные пробелы в методиках нормирования труда в молочном
животноводстве, на транспортных работах, на механизированных полевых работах, а
также в определении затрат рабочего времени на личные надобности и кратковременный
отдых в растениеводстве.

Для решения
выявленных проблем нами предложены варианты совершенствования методик
нормирования, решения существующих проблем технического нормирования труда и
повышения обоснованности норм труда с применения интенсивных технологий
производства, использования высокомеханизированного оборудования и рациональных
затрат рабочего времени исполнителей (табл. 1).

Выводы. Нормирование
труда необходимо рассматривать как способ сбора информации для своевременного
принятия управленческих решений в отношении протекания трудовых,
производственных процессов и изменения негативной ситуации на предприятии. Установление
норм оптимальной напряженности, обеспечивающих их технико-технологическую,
организационно-экономическую, психофизиологическую и социально-правовую
обоснованность может служить действенным экономическим инструментом повышения
эффективности производства на предприятиях различных форм собственности и
различных организационно-правовых форм.

Литература

1. Организация,
   нормирование и оплата труда на предприятиях АПК / Ю.Н. Шумаков, В.И., В.И
   Еремин, С.В. Хариков. Под ред. Ю.Н. Шумакова. – М.: КолосС, 2001. – 232с.
2. Организация производства на предприятиях АПК / Под
   ред. Ф.К.Шакирова. – М.: КолосС, 2003. – 224 с.
3. Справочник экономиста-аграрника / Под
   ред. Т.М.Васильковой, В.В. Маковецкого, М.М. Максимова. – М.: КлосС, 2006. –
   367 с.
4. Технологические основы производства и переработки
   продукции животноводства: Учебное пособие / под ред. В.И. Фисинина, Н.Г.
   Макарцева. – М.:. Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2003. – 808 с.
5. Черникова, С.А. Трудовые ресурсы как фактор производства / С.А. Черникова, Ю.А. Исаков // Российское
   предпринимательство. – 2014. –
   № 5 (251). – С. 55-62.
6. Яркова,
   Т.М. Экономика и организация труда: учебное пособие / Т.М. Свечникова, И.И.
   Давлетов; ФГБОУ ВПО Пермская ГСХА. – Пермь: Изд-во ФГБОУ ВПО Пермская ГСХА,
   2012. – 243 с.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18063

МООС в цифровом маркетинге образовательных продуктов

MOOC in the digital marketing of educational products

Заворина Елена Георгиевна, старший преподаватель, РАНХиГС, Москва

Аннотация:
Цифровые технологии меняют фундаментальные аспекты производства и маркетинга в
различных отраслях, включая образование. Наиболее трансформативное воздействие
на бизнес-модели образовательных организаций потенциально могут оказать
массовые открытые онлайн-курсы (МООК). Предлагая альтернативный и бесплатный доступ
к образовательным услугам, они представляют собой угрозу для традиционных
вузов. Однако одновременно МООК являются уникальным маркетинговым средством,
создающим возможности для глобализации бренда, радикального увеличения
клиентской базы и установления долгосрочных отношений с клиентами.

Summary: Digital technologies influence the basic aspects of
production and marketing in various sectors including education. Massive open
online-courses (MOOCs) are probably the most powerful force transforming
educational and business models of universities and other educational
organizations. Providing an alternative and free access to educational
services, they threaten many traditional universities. But at the same time
they provide new and unique marketing opportunities for global branding,
extension of customer base and establishment long-term relations with their
customers.

Ключевые слова: цифровой маркетинг, высшее образование, онлайн-курсы, МООК, маркетинг-микс.

Keywords: digital marketing, higher education, online courses, MOOC, marketing-mix.

Введение

Современное образование,
как и многие другие отрасли, находится в состоянии существенных трансформаций,
отчасти отражающих глобальные социально-экономические тенденции, а отчасти
связанные с технологическим развитием. Развитие постиндустриального общества
заложило основу общественной потребности в постоянном развитии человеческого
капитала и освоении новых компетенций в рамках модели непрерывного образования [1].
В совокупности с процессами социально-экономического развития новых густонаселенных
центров экономической активности, прежде всего в Азии, это привело к
формированию массового спроса на качественное профессиональное образование, как
основное, так и дополнительное, удовлетворить которое традиционная модель
образования оказалась не способна. Объективный разрыв между возможностями
университетов (и других образовательных организаций) и спросом на образование и
повышение квалификации требует кардинально новых решений и новых
бизнес-моделей.

В настоящее время одним
из наиболее перспективных и реальных вариантов решения глобальной образовательной
модели стала концепция МООК – массовых открытых онлайн-курсов, разрабатываемых
ведущими мировыми центрами компетенций. Однако в краткосрочной перспективе, с
точки зрения самих образовательных организаций, МООК – это радикальная
инновация, которая представляет угрозу традиционным моделям обучения, не только
в педагогическом, но и в экономическом смысле [9]. Однако зачастую
бизнес-угрозы являются одновременно и новыми возможностями. Цель данной статьи
заключается в обосновании возможностей, которые развитие МООК предоставляет для
традиционных вузов и которые определяются потенциалом МООК как инструмента
цифрового маркетинга. Такая возможность пока в очень незначительной мере
осознается многими традиционными вузами, в том числе российскими, которые не
включают МООК в свои стратегии цифрового маркетинга.

Цифровой
маркетинг и трансформация современного бизнеса

Понятие цифрового
маркетинга используется в современной литературе в разных значениях, варьируясь
от узких определений, связанных с продвижением в сети Интернет, до широких, охватывающих
различные виды использования современных ИКТ в деятельности фирмы. Полезное
определение, данное П.Кэннаном и Х.Ли, рассматривает цифровой маркетинг как «адаптивный,
основанный на использовании технологий процесс, посредством которых фирмы
сотрудничают с потребителями и партнерами для совместного производства,
коммуникации, доставки и поддержания ценности для всех стейкхолдеров» [5, p.24]. Согласно рамочной концепции,
предложенной американскими маркетологами, цифровые технологии оказывают
трансформационное воздействие на деятельность фирмы во всех аспектах. С точки
зрения бизнес-среды, они значительно уменьшают информационную асимметрию в
отношениях между потребителями и компаниями, одновременно увеличивая количество
контекстов такого взаимодействия, меняют поведение потребителя, имеющего доступ
к множеству сервисов с различных, в том числе мобильных устройств, создают
совершенно новые возможности для взаимодействия потребителей друг с другом и
т.д. Особое значение при этом имеет существование информационных платформ, на
которых компаниям приходится конкурировать за потребителя. С внутрифирменной
точки зрения, цифровые технологии меняют содержание всех компонентов
маркетингового комплекса [5; 8]:

Продукт.
Цифровые технологии способны влиять на саму природу продукта, производимого
фирмой. В наиболее радикальном случае, продукт может полностью перейти в
цифровую форму, как, например, в случае информационных услуг, услуг связи,
развлечений (музыка, видео), СМИ, финансовых и консультационных услуг и т.д.
Там, где это невозможно, например, в области производства товаров, цифровые
технологии предоставляют возможности для расширения продукта за счет
дополнительных цифровых сервисов, таких как техническая поддержка или
персонализированная конфигурация (начиная от онлайн-конфигураторов
компьютерного оборудования и заканчивая электронным меню в ресторане).

Цена.
Переход продукта в цифровой формат кардинально меняет стоимостную модель его
производства, которая влияет в том числе на фирмы традиционного сектора. В сети
Интернет значительно расширяется количество форм и способов оплаты покупок.
Перевод процесса совершения покупки в электронную форму обеспечивает широкие
возможности динамического ценообразования. Одновременно, наличие высокой
конкуренции на рынке цифровых продуктов и широкая доступность контента может
требовать разработки совершенно новых типов финансовых моделей бизнеса.

Каналы
дистрибуции. Даже в отношении традиционных продуктов
цифровой маркетинг предоставляет совершенно новые способы доставки. Независимые
маркетплейсы позволяют даже небольшим производителям получить доступ к
возможностям глобальной дистрибуции.

Продвижение.
Наиболее универсальный элемент цифрового маркетинга, обеспечивающий новые
каналы и формы продвижения продукции и возможности таргетирования рекламы. Чем больше
потребители взаимодействуют онлайн, тем выше ценность продвижения в сети
Интернет и конкретных коммуникационных средств, используемых клиентами.

Особенно высоко
трансформативное воздействие цифровых технологий в тех отраслях, в которых само
содержание продукта может быть переведено в цифровую форму. Одной из таких
отраслей является образование, в которой цифровые технологии привели к появлению
совершенно новых образовательных и бизнес-моделей, в особенности – массовых
открытых онлайн-курсов (МООК). Их появление заставляет вузы менять собственный
бизнес и учиться использовать МООК в системе цифрового маркетинга.

Цифровой
маркетинг и трансформация образования

Несмотря на то, что
образование является одной из наиболее консервативных сфер общественной жизни,
развитие цифровых технологий оказывает трансформативное воздействие и на него,
в том числе с точки зрения маркетинговых стратегий и инструментов. Учитывая
природу образовательного продукта как основанного на коммуникации и обмене
информацией, существует значительный потенциал его цифровизации. В ряде
аспектов такая цифровизация затруднена, поскольку формирование практических
навыков может требовать осуществление физических манипуляций с материальными
объектами, однако в большинстве случаев образовательный процесс может быть
полностью переведен в цифровую форму, а технологии виртуальной реальности имеют
значительный потенциал в дальнейшем сокращении потребности в нецифровых
взаимодействиях. Разумеется, сказанное не означает, что образовательный процесс
непременно переместится в онлайн, и опыт реализации программ электронного
дистанционного образования показывает, что они сталкиваются со многими
трудностями. Тем не менее, само наличие такой возможности заставляет
университеты переосмысливать свои бизнес-модели. Даже для традиционных
образовательных организаций расширение своих продуктов за счет цифровых
сервисов, начиная от электронных расписаний и заканчивая полнофункциональными
порталами для студентов, уже является абсолютно необходимым и обязательным
элементом.

Цифровые технологии,
обеспечивая широкие возможности автоматизации бизнес-процессов, приводят к
трансформации финансовых моделей образовательных организаций. В наиболее
радикальных вариантах, когда автоматизация распространяется на ключевые
процессы образовательной деятельности (предоставление учебного материала,
контроль знаний), себестоимость может падать до минимума. Не секрет, что в
эпоху расцвета дистанционных образовательных технологий (ДОТ) в конце первого –
начале второго десятилетий XXI
века для многих российских вузов именно дистанционного образование стало одним
из главных источников роста доходов. Обратной стороной такого прямолинейного
использования ДОТ, однако, стали резкое снижение качества обучения и
репутационный ущерб.

Существенное воздействие
цифровизация оказала и на каналы дистрибуции и продвижения образовательных
продуктов. Глобальная информационная связность обеспечивает формирование и
глобального образовательного пространства. У потребителей значительно
расширяется доступ не только к информации о различных образовательных
организациях, но и к самим образовательным услугам, оказываемым онлайн. В свою
очередь, университеты поучают доступ к более широкой потенциальной аудитории,
но одновременно оказываются и в условиях гораздо более высокой конкуренции. Значительные
возможности для горизонтальной коммуникации потребителей также уменьшают
возможности информационного контроля над ними со стороны университетов,
заставляя увеличивать затраты на маркетинг.

Алан Чарльсворт выделяет
три типа задач, которые решает цифровой маркетинг [2, p.56]:

• развитие
  бренда;
• генерирование
  дохода, либо через продажи, либо через идентификацию и привлечение
  потенциальных клиентов;
• взаимодействие
  с потребителями (постпродажное обслуживание, поддержка).

При этом относительная значимость этих задач, равно как и объем усилий и ресурсов, которые целесообразно выделять на их выполнение, зависит от типа бизнеса компании. В таблице 1 приведена схема, предложенная А.Чарльсвортом и иллюстрирующая, с некоторой условностью, эту связь.

Безусловно эти цифры
имеют сугубо иллюстративное значение и лишь показывают различие в приоритетах,
которые должны преследовать компании при разработке системы цифрового
маркетинга. Также очевидно, что на схеме отображены далеко не все типы бизнеса,
которые могут носить и гибридный характер. Тем не менее, логика представленной
схемы может быть с успехом применена и к образовательным организациям.

Организации, полностью
перешедшие на онлайн-обучение, используют все компоненты цифрового маркетинга,
однако непосредственная генерация доходов становится для них приоритетной
маркетинговой задачей. Продажа курсов, программ или других услуг – главное, что
требуется от маркетинговой системы. Вместе с тем, учитывая специфику образовательной
деятельности, и, в особенности, природу образования как процесса, мы бы
значительно больше внимания уделили и задаче поддержки потребителей, как
организационной, так и содержательной.

Для организации,
фокусирующейся исключительно на традиционных образовательных услугах, цифровой
маркетинг необходим, с одной стороны, для продвижения и развития своего бренда,
а с другой – для расширения возможностей взаимодействия с потребителями. Именно
эту последнюю функцию в традиционных университетах, как правило, и играют
различные цифровые сервисы для студентов.

В секторе B2B образовательные услуги оказываются,
прежде всего, в форме корпоративного обучения, но также в виде независимой
сертификации квалификаций. Для поставщика, работающего с единственным крупным
заказчиком в условиях монопсонии (к этой же категории могут быть отнесены и
государственные заказчики), обеспечение качественного обслуживания и поддержки
потребителя является главным залогом сохранения контракта, тогда как на более
открытом и конкурентном рынке значительно больше внимания необходимо уделять
поиску клиентов.

Многие современные образовательные
организации являются гибридными, сочетая разные формы предоставления
образовательных услуг и работая одновременно в B2C, B2B и B2G секторах. Относительная значимость
различных задач маркетинга в этом случае может варьироваться и
диверсифицироваться в зависимости от целевого рынка. Однако рост значимости
цифрового маркетинга для образовательных организаций является общепризнанной
тенденцией. По мнению А.Каплана, цифровой маркетинг способен решить три
ключевые проблемы, с которыми сталкиваются современные университеты: рост
репутации и доли рынка, формирование предпринимательского мышления и усиление
взаимодействия и совместного производства ценности [6]. Особую роль в цифровой
трансформации университетов играют новые форматы и модели онлайн-образования,
прежде всего МООК.

Образовательные
бизнес-модели, основанные на МООК

Хотя воздействие цифровых технологий на образование является
многогранным и весьма широким, наибольшее трансформационное воздействие,
по-видимому, оказывает появление и развитие с 2008 года массовых открытых онлайн-курсов.
В основе образовательной модели MOOC лежат две черты, отличающие
их от онлайн-курсов, которые предлагают университеты в своих программах
дистанционного обучения. Во-первых, это открытость курса для всех желающих, то
есть, бесплатность основного содержания курса (хотя плата может взиматься на
добровольной основе за сертификацию и экзамены). Во-вторых, это масштабируемость
курсов, то есть, использование ИТ-решений и инфраструктуры, которые делают их
доступными для неопределенного множества студентов.

В реализации концепции МООК ключевую роль играют специализированные
платформы, выполняющие роль посредника между поставщиками образовательного
контента и потребителями. К числу таких крупных мировых платформ относятся Coursera,
edX, Udacity, Udemy, FutureLearn, а их российские аналоги –
«Открытое образование» и «Универсариум». Являясь независимыми участниками
образовательного процесса, они разрабатывают собственные стратегии и
бизнес-модели [3; 9]. Некоторые МООК-платформы, например, edX и
«Открытое образование», опираются преимущественно на субсидии со стороны
государства или общественных организаций. Другие выстраивают свой бизнес
исключительно как коммерческий, зарабатывая на получении сертификатов и сдаче
экзаменов, дополнительных услугах для студентов, аналитических и рекрутинговых
услугах для работодателей, корпоративном обучении.

Наличие независимых платформ со своей политикой и бизнес-моделями
находится в логике глобальной трансформации маркетинга и оказывает
непосредственное влияние на весь образовательный рынок, являясь, по определению
Л.Юаня, дизруптивной инновацией, меняющей традиционные роли всех игроков [9].
Благодаря МООК-платформам, потребители во всем мире получают доступ к
образовательным услугам ведущих мировых университетов, без ограничений,
связанных с «пропускной способностью» традиционного образования. Наибольшую
угрозу МООК представляет для небольших и средних, относительно слабых
университетов, которые не имеют глобальной репутации, финансовых и человеческих
ресурсов для создания образовательного контента мирового уровня. Однако и
ведущие университеты оказываются вынуждены искать новые финансовые и организационные
модели, в которых МООК начинают играть все более заметную роль не только как
альтернативный способ ведения образовательной деятельности, но и как инструмент
цифрового маркетинга.

МООК в системе цифрового маркетинга образовательных
организаций

Если для МООК-платформ онлайн-курсы – это суть их бизнеса, то
для образовательных организаций это одновременно угроза и возможность. Смысл
МООК как угрозы для них очевиден. Предоставляя потенциальным клиентам
бесплатную или почти бесплатную альтернативу и возможность получить сертификат
от ведущих мировых университетов, МООК-платформы являются стратегическим
вызовом для университетов и других образовательных организаций, особенно в
сфере дополнительного образования. Эта угроза не является всеобъемлющей, поскольку
объективные ограничения массового онлайн-образования (дефицит непосредственного
взаимодействия и обратной связи, трудности освоения практических навыков и
др.), недостаточность неанглоязычных курсов, вопросы признания квалификации,
традиции образовательной культуры и другие факторы в значительной мере снижают
их остроту. Однако она является реальной и стратегической, поскольку формирует
принципиально новую конкурентную ситуацию. Следует отметить, что на российском
рынке образования эти угрозы для многих вузов усиливаются дополнительными
факторами. Так, стремление ряда ведущих вузов, входящих в консорциум «Открытое
образование», использовать свои лоббистские возможности для экспансии
образовательных программ через эту платформу вызывает очевидное беспокойство и
сопротивление со стороны «рядовых» вузов.

Тем не менее, МООК представляет собой и новые возможности для
образовательных и других организаций, именно как новый тип инструментов
цифрового маркетинга. Эта идея не является уникальной для образования: МООК
рассматривается как новый канал маркетингового продвижения и в некоторых других
областях. Так, разработчиками или со-разработчиками многих уникальных курсов в
сфере ИТ – одной из самых востребованных на рынке МООК – становятся ведущие
мировые ИТ-компании: IBM, Google, Intel, CISCO, SAS, Yandex, Amazon и др. На крупных
международных платформах можно найти и курсы компаний, работающих в сфере
финансовых, консультационных и других услуг «экономики знаний»: BCG,
Сбербанка и др. Для таких компаний участие в разработке МООК не является
простой благотворительностью. Они могут способствовать усилению и развитию
бренда, массовому развитию навыков и компетенций, которые в отделенной
перспективе будут влиять на спрос на определенные услуги и продукты.

Тем не менее, основной маркетинговый интерес к МООК
обоснованно проявляют образовательные организации. Маркетинговые возможности МООК
для них могут быть описаны в терминах трех названных выше задач, обозначенных
А. Чарльсвортом.

1. Брендинг. В условиях глобальной конкуренции
поддержание репутации становится главным элементом маркетинговой стратегии
университетов. Положение в рейтингах и академическая репутация напрямую влияют
на возможности вуза по привлечению новых талантливых абитуриентов, повышению
цены образовательных услуг, а также, что не менее важно, на лояльность
выпускников. Последнее определяет наполняемость эндаумент-фондов, которые в
случае ведущих вузов могут составлять большую часть бюджета.

МООК являются одним из способов развития и укрепления бренда
университета или другой образовательной организации, повышения его
международной узнаваемости и силы. Для ведущих мировых вузов, которые и стояли
у истоков МООК, таких как Стэнфордский университет, качественные бесплатные
курсы – способ подтвердить свой статус лидеров и заложить стандарты качества,
на которые вынуждены ориентироваться остальные вузы, в том числе в традиционном
сегменте. Для вузов с более слабым брендом – это шанс усилить его за счет
концентрации усилий на отдельных курсах, которые могут быть сделаны
качественно. В брендинге на основе МООК есть еще одна важная составляющая,
связанная с деятельностью платформ – посредников. Ведущие платформы, такие как Coursera
и edX, сами по себе являются брендами, имеющими высокую
узнаваемость и репутацию. Для малоизвестного вуза получение договоренности о
размещении курса на такой платформе позволяет усилить узнаваемость и силу
своего бренда просто за счет присутствия на глобальной образовательной
площадке.

При общей исключительной важности брендинга при использовании
МООК, его относительная ценность в системе цифрового маркетинга зависит от
бизнес-модели организации. Для вуза, ориентированного на традиционные формы
образования, МООК – лишь один из элементов цифрового маркетинга и
дополнительный способ повысить узнаваемость и репутацию. Для онлайн-вуза
зависимость бренда от МООК и платформ существенно выше.

2. Генерация дохода. С точки зрения влияния на
доходность и коммерческие показатели, роль МООК также может различаться и
зависит от бизнес-модели организации. Несмотря на то, что МООК, по определению,
являются бесплатными курсами, в действительности они могут выступать в качестве
самостоятельного источника дохода. В некоторых случаях курсы могут быть
платными, хотя гораздо более дешевыми по сравнению со стандартными
онлайн-курсами. Такая модель реализована, например, на платформе Udemy.
Однако более типично получение непосредственного дохода от МООК за счет платных
сертификатов, удостоверяющих успешное прохождение курса, дополнительных услуг
для слушателей или компаний. Для организаций, ориентированных на онлайн-обучение,
продажи являются главной целью цифрового маркетинга.

Для традиционных вузов, напротив, главная цель использования
МООК с точки зрения роста доходности – это генерация лидов и увеличение доли слушателей,
записавшихся на платные образовательные программы. Бесплатный онлайн-курс в
этом случае играет роль «триальной версии» полноценного образовательного
продукта, призванный заинтересовать клиента и убедить его в высокой ценности
платной программы обучения. Могут быть реализованы и промежуточные варианты.
Например, некоторые крупные платформы предоставляют возможность записаться не
только на отдельный курс, но и на целую программу (специализацию) или даже
получить степень университета-партнера. Бесплатный курс в этом случае также
может играть роль генератора лидов для платных программ, предлагаемых на той же
платформе.

3. Поддержка потребителей. Одна из специфических
особенностей МООК как образовательного продукта, вытекающая из самой его природы
– это ограниченные возможности взаимодействия с потребителем. В случае массовых
курсов обеспечивать такой же уровень организационного и содержательного
взаимодействия со слушателями как при традиционном образовании практически
невозможно, поскольку это прямо противоречит стоимостной модели, опирающейся на
автоматизацию. Одновременно недостаток интерактивности – одна из главных
проблем, влияющих на качество обучения и воспринимаемую ценность курса. Решение
этой дилеммы требует поиска баланса между стоимостными факторами и требованиями
качества продукта. Конкретное положение точки оптимальности зависит в том числе
от стратегического выбора организации в отношении МООК как самостоятельного
продукта либо как маркетингового инструмента.

Оперативная поддержка слушателей, как в смысле содержательных
консультаций и обратной связи с преподавателем, так и в смысле решения
организационных вопросов в особенности важны для организаций, которые
рассматривают МООК как самостоятельный и существенный источник дохода. Наличие
такой поддержки напрямую влияет на удовлетворенность клиентов и их готовность
оплачивать сертификаты или дополнительные услуги. Решение этой задачи частично
может решаться за счет развития p2p взаимодействия, то есть,
совместной работы, консультаций и перекрёстного контроля выполненных заданий
самими слушателями, а также включением отдельной, самостоятельной роли
наставника, который не является преподавателем университета, но обеспечивает
оперативные ответы на вопросы слушателей и их консультирование в ходе курса.

Для вуза, который использует МООК как средство продвижения
своих платных программ, такая поддержка также важна, поскольку она влияет на
воспринимаемое качество и репутацию вуза. Однако еще большее значение для него
имеет взаимодействие со своими потенциальными клиентами за пределами МООК.
Поскольку стратегические цели при этом связаны с установлением долгосрочных
отношений с клиентами и их рекрутинг на платные программы, взаимодействие по
альтернативным каналам коммуникации (например, в социальных сетях) и особенно
после завершения курса становится важными элементами цифрового маркетинга.
Функции таких коммуникаций вне курса: выстраивание индивидуальной
образовательной траектории на основе платных программ, обоснование их ценности,
поддержание репутации.

Различные задачи
цифрового маркетинга связаны друг с другом и образуют целостную систему,
вовлекающую все элементы маркетинг-микса. Учитывая специфику МООК, традиционный
комплекс 4P,
как правило, тем или иным образом модифицируется [3; 6]. Мы предлагаем выделять
5 компонентов маркетингового комплекса, отражающих специфику МООК и образующих
следующую модификацию стандартной модели:

• Продукт
  (Product):
  содержание и структура курса, образовательные технологии, соответствие запросам
  целевой аудитории и т.д.
• Люди
  (People):
  команда, отвечающая за разработку и сопровождение курса, их компетенции и
  взаимодействие;
• Цена
  (Price):
  стоимостные факторы, ценовая политика;
• Платформа
  (Platform):
  площадка, на которой размещен курс и которая является независимым участником цепочки
  создания ценности;
• Продвижение
  (Promotion):
  средства и формы коммуникации организации и слушателей, как внутри курса, так и
  вне его, реклама и другие инструменты продвижения как самого МООК, так и
  офлайн-программ при помощи МООК.

В таблице 2 показана взаимосвязь названных элементов маркетинг-микса и трех задач цифрового маркетинга применительно к организации, для которой МООК является, прежде всего, средством продвижения образовательных продуктов.

Хотя для традиционного
образования МООК является лишь одним из элементов цифрового маркетинга, его
применение, как можно видеть, требует разработки самостоятельной стратегии и
комплекса маркетинга. Такая необходимость определяется, прежде всего,
уникальной ролью, которую МООК играет в маркетинговой стратегии вуза. Даже
рассматриваемый с точки зрения продвижения офлайн-образования, МООК является
самостоятельным образовательным продуктом, к которому предъявляются те же требования
качества и ценности, что и к другим программам. Такая бинарная природа МООК
значительно повышает ответственность и усилия, которые должны быть вложены в
его разработку и реализацию, но одновременно и увеличивает потенциальную отдачу
и маркетинговый эффект, выражающийся в росте репутации и узнаваемости бренда,
расширении и повышении качества клиентской базы, обеспечении долгосрочной
лояльности потребителей, а в случае корпоративных и государственных заказчиков
– пролонгирования контрактов.

Заключение

По мере цифровизации различных
секторов экономики маркетинговые усилия организаций все больше зависят от
разработки систем цифрового маркетинга. В современной системе образования
внедрение цифровых технологий способно радикально трансформировать базовые образовательные
модели. Одной из таких инноваций является развитие глобальных платформ массовых
открытых онлайн-курсов. Являясь угрозой для традиционного образования, МООК в
то же самое время предоставляют новые возможности для цифрового маркетинга.
Являясь самостоятельным продуктом, непосредственно создающим ценность для
потребителя, МООК одновременно может выступать средством продвижения
традиционных образовательных программ. Однако реализация этой возможности
требует тщательной разработки маркетинговой стратегии и маркетингового
комплекса, адаптированного под специфику МООК.

Литература

1. Непрерывное образование – стимул
   человеческого развития и фактор социально-экономических неравенств / Под ред.
   Ю.В.Латова. – М.: ЦСПиМ, 2014.
2. Charlesworth A. Digital Marketing: A practical approach.
   3^rd ed. – London; New York: Routledge, 2018.
3. Dellarocas
   C., Van Alstyne M. Money models for MOOCs // Communications of the ACM. – 2013. – Vol.56. – P. 25-28.
4. Haskins
   M.E., Centini L. and Shaffer G.R. Ideas for growing executive education
   revenue: codification and catalyst // Journal of Management Development. –
   2017. – Vol. 36. – DOI: 10.1108/JMD-02-2015-0024.
5. Kannan P. K. et al. Digital marketing: A framework,
   review and research agenda //International Journal of Research in Marketing. –
   2017. – Vol. 34. – №. 1. – P. 22-45.
6. Kaplan A. Academia goes social media, MOOC, SPOC, SMOC
   and SSOC / Contemporary Issues in Social Media Marketing. Ed. by B.Rishi,
   S.Bandyopadhyay. – London: Routledge, 2018. – P.20-30.
7. Kaushik
   A. 7P’s of marketing mix in MOOCs environment // International Journal of Information
   Dissemination and Technology. – 2018. – Vol. 8. – P. 57-61.
8. Kingsnorth
   S. Digital Marketing Strategy: An integrated approach to online marketing. –
   London: Kogan Page, 2016.
9. Yuan
   L., Powell S. MOOCs and Open Education: Implications for Higher Education. A
   White Paper. – JISC, CETIS, 2013.

УДК 339

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18062

СОСТОЯНИЕ
ЭЛЕКТРОННОЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ И
ПЕРСПЕКТИВЫ ЕЕ РАЗВИТИЯ В ЗАБАЙКАЛЬСКОМ КРАЕ

PERSPECTIVES
OF E-COMMERCE DEVELOPMENT IN THE TRANS-BAIKAL REGION

Лиценберг Ирина Ивановна,кандидат экономических наук, доцент кафедры коммерческого товароведения Забайкальского института предпринимательства – филиала АНО ВО «Сибирский университет потребительской кооперации» Центросоюза РФ

Litsenberg, Irina I., PhD, Assistant Professor of the Department for Commercial Commodity Research of the Transbaikalian Institute of Entrepreneurship of Siberian University of Consumer Cooperation

Аннотация: около 50% цифровой экономики РФ в 2018 г.
составила электронная торговля [25]. Однако, в регионах она развита слабо.
Целью данного исследования является анализ состояния электронной торговли РФ и
выявление перспектив ее развития в Забайкальском крае. Автором статьи
использованы общенаучные методы: анализ, синтез, систематизация, формализация.
На основе статистических данных Федеральной службы государственной статистики,
Российской ассоциации электронных коммуникаций, Ассоциации компаний
интернет-торговли, результатов исследований консалтинговых компаний A.T.
Kearney и Nielsen и других количественных сведений проведен анализ состояния и
динамики электронной торговли. С целью определения количества онлайн-магазинов,
осуществляющих дистанционную торговлю товарами с территории Забайкальского
края, проведено разведочное исследование путем мониторинга информации в
поисковых системах Интернет. Основное внимание уделено ключевым характеристикам
отечественного рынка интернет-торговли по секторам B-2-G, B-2-B, B-2-C, C-2-C.
Предложены актуальные направления развития электронной торговли в Забайкальском
крае для организации сбыта продукции региональных товаропроизводителей на
внутреннем и внешнем рынках.

Summary: A significant share of the digital economy of the Russian Federation is e-commerce (50% − by the end of 2018) [25]. However, in the regions it is underdeveloped. The purpose of this study is to analyze the state of electronic commerce in the Russian Federation and to identify the prospects for its development in the Trans-Baikal Territory. The author of the article used general scientific methods: analysis, synthesis, systematization, formalization. Based on statistical data of the Federal State Statistics Service, the Russian Association of Electronic Communications, the Association of E-commerce Companies, the results of research by consulting companies A.T. Kearney and Nielsen and other quantitative information carried out an analysis of the state and dynamics of electronic commerce. In order to determine the number of online stores engaged in distant trade in goods from the territory of the Trans-Baikal Territory, an exploratory study was conducted by monitoring information in Internet search engines. The main attention is paid to the key characteristics of the domestic e-commerce market by sectors B-2-G, B-2-B, B-2-C, C-2-C. The current directions for the development of e-commerce in the Trans-Baikal Territory for the organization of sales of products of regional producers in the domestic and foreign markets are proposed.

Ключевые слова: цифровая экономика, электронная торговля,
интернет-магазин, B-2-B-маркетплейс.

Keywords: digital
economy, e-commerce, online store, B-2-B-marketplace.

Развитие
информационных технологий, наряду с изменениями, произошедшими за последние
несколько десятков лет, в экономике и обществе, привели к появлению
электронного бизнеса, т.е. деловой активности, реализующейся посредством
внедрения IT
в процессы производства и распределения товаров и услуг. Одной из составляющих
электронного бизнеса, включающей транзакции с целью получения прибыли,
осуществляемые через электронные сети, является электронная коммерция. В свою
очередь, электронная торговля, является более узким понятием, составной частью
электронной коммерции, представляя собой проведение торговых операций по купле-продаже
каких-либо товаров или услуг через сеть Интернет.

Электронная
торговля является важным и многоаспектным явлением современного этапа развития
экономики, взаимосвязанным и взаимообусловленным с другими ее элементами. На ее
состояние и перспективы оказывает влияние ряд экономических, социальных,
технических, правовых и других факторов. С другой стороны, процессы,
происходящие в данной отрасли, воздействуют определенным образом на
производство, торговлю, рынки рекламы, труда и пр.

Электронная
торговля, как известно, обладает рядом достоинств для организаций: возможность
глобального присутствия, низкие барьеры входа в отрасль, повышение
конкурентоспособности, гибкости и оперативности ведения бизнеса, снижение
издержек, упрощение процессов взаимодействия поставщиков-продавцов и
покупателей, получение персональных данных потребителей для CRM и т.д. Покупатели при использовании
электронной торговли также получают преимущества: расширение альтернатив
выбора, большой объем доступной информации, снижение транзакционных издержек,
возможность обмена информацией с другими покупателями и пр.

Объем
электронной торговли в мире в 2016 г. составил более 22 трлн. долл., а к 2020
г. ожидается увеличение до 27 трлн. [12]. Российский рынок e-commerce входит в
ТОП-10 среди стран мира по объему и темпам роста [19].  В 2018 г. его рост составил 18% [7]. По прогнозам Ассоциации компаний
интернет-торговли (АКИТ), по итогам 2019 г. объем рынка отечественной
онлайн-торговли увеличится до 2,2 трлн. руб. (+32,5%) [1]. При этом,
более 60 % интернет-магазинов и значительная доля их оборота сосредоточены в
Москве и Санкт-Петербурге [3, 4]. По данным исследований АКИТ дальнейший рост,
преимущественно, будет происходить путем развития интернет-торговли в регионах
[13, 16]. Однако, существенным препятствием для
этого является сохраняющаяся экспансия китайских маркетплейсов, за счет
широкого ассортимента и бесплатной доставки, даже несмотря на ее сравнительно
долгий срок. В результате чего динамика трансграничной электронной торговли РФ
пока превышает рост внутреннего рынка [2].

Рынок
электронной торговли структурирован на секторы в зависимости от субъектов,
участвующих в процессе купли-продажи.

В-2-G
(business to goverment). Реализуя
Программу «Цифровая экономика Российской Федерации» [15], и, в соответствии с
Федеральными законами №o
223-ФЗ и №o
44-ФЗ [23, 24] закупки для государственных нужд товаров (работ, услуг) из
утвержденного Правительством перечня, а также естественными монополиями,
бюджетными организациями и рядом других юридических лиц осуществляются в форме
электронных конкурсных торгов. По данным Единой
информационной системы (ЕИС) в сфере закупок, объем госзакупок  в РФ в 2018 г. увеличился до 6,79 трлн. руб.
с 6,3 трлн. руб. в 2017 г. Всего за 2018 г. заключено 35 млн. контрактов
на поставку для государственных нужд [11].

B-2-B (business to business). Крупные коммерческие
корпорации, такие как, ПАО «Газпром», «Роснано» и т.д., также уже давно
используют конкурсную систему оптовых закупок именно в электронной форме,
используя для размещения заказов собственные сайты или известные E-Tendering. Но в целом, по
сравнению с государственными органами, а также населением, применение цифровых
технологий бизнес-структурами в РФ находится на низком уровне, что отмечено в
докладе Всемирного банка о глобальном развитии [30]. С другой стороны, следует
согласиться с мнением представителей крупных интернет-компаний, что электронная
торговля, особенно в секторе В-2-В, имеет наибольшие перспективы и потенциал в
нашей стране [21]. Причем речь идет не только об оптовых торговых организациях,
но и о предприятиях-изготовителях, которым функционал онлайн-торговли позволяет
организовать рациональные прямые хозяйственные связи c оптовыми покупателями, снизить
расходы, сократить объем работы и оптимизировать штат менеджеров по продажам.

По
данным Statista в 2017 г. в В-2-В-секторе мировой электронной коммерции общая
сумма транзакций составила 7,66 трлн. долл. и более чем в три раза превышает
объем в В-2-С [29].

В-2-С (business to consumer). Объем розничных онлайн продаж в мире
в 2019 г. ориентировочно достигнет уровня 3,5 трлн. долл., доля торговли через
Интернет в глобальном розничном товарообороте увеличится до 12% по сравнению с
8-9% в 2015 г. [17].

Наиболее
интенсивный рост этого сектора электронной торговли происходит в странах
Азиатско-Тихоокеанского региона, к 2020 г. его суммарный объем составит до 1,4
трлн. долл., при значении среднегодового темпа прироста 14,3%. При этом, на
интернет-магазины КНР приходится около 80 % интернет-продаж в данном регионе,
т.е. около 1 трлн. долл. [4].

По
прогнозам, к 2020 г. объем розничного онлайн рынка в России достигнет 2180
млрд. руб., а в 2024 г. – 2,4 трлн. руб. Положительная динамика в 2018 г. (+18%
к данным 2017 г.) обусловлена увеличением количества покупок и притоком новых
покупателей, но средняя сумма в расчете на одну покупку при этом снизилась на
2%, и составила 3,97 тыс. руб. [9].

Одним
из ключевых факторов роста В-2-С является увеличение числа мобильных
пользователей и доли покупок, совершенных с помощью цифровых мобильных
устройств. Предположительно, к 2020 г. доля мобильной торговли в РФ увеличится
до 69%, хотя в настоящий период времени 62,6% заказов совершается со
стационарных и портативных компьютеров. Мобильный шопинг предпочитают
покупатели в возрастной группе до 25 лет [18].

В России зарегистрировано 300 тыс. интернет-магазинов, что
составляет около 9% сайтов Рунета. При этом только 2 тыс. онлайн-ритейлеров
получают более 20 заказов в день. Согласно результатам исследований Nielsen
Connected Commerce, 90% россиян совершили по меньшей мере одну покупку в
Интернете в течение последних лет. Объем розничного онлайн-импорта в 2018 г.
увеличился на 29%, по отношению к предыдущему периоду, и составил около 348
млрд. руб., преимущественно за счет покупок товаров из КНР. Так российская аудитория
ресурса AliExpress по состоянию на 2018 г. составляла 20 млн. чел. Розничный
онлайн-экспорт составляет, примерно, 46,5 млрд. руб. Больше всего заказов в
российских интернет-магазинах из зарубежья делается покупателями из США (17%),
Германии (4,3%), Великобритании (3,6%), а также стран СНГ. Однако, в связи
неблагоприятной макроэкономической ситуацией доля РФ в мировом рынке
интернет-торговли не превышает 1% [14].

C-2-C (consumer to consumer). Объем продаж через социальные сети,
мессенджеры, интернет-доски объявлений в России оценивается в 295 млрд. руб.
Количество сделок, совершенных в этом секторе за последний год, увеличилось на
19%, до 90 млн. транзакций между 8 млн. продавцов и 10 млн. покупателей.
Средняя сумма покупки составила 3,25 тыс. руб. Больше всего продаж в России в
канале C-2-C осуществляется через ресурсы «ВКонтакте», Avito и «Юла». Интересно, что
третья часть покупателей C-2-C никогда не совершают покупки в интернет-магазинах [26].

Статистические
сведения, отражающие состояние и динамику электронной торговли РФ, представлены
в таблице 1.

По
данным мониторинга развития цифрового общества в РФ, осуществляемого
Федеральной службой государственной статистики, доля организаций, размещавших
заказы в сети Интернет, ежегодно составляет немногим более 40%, а получавших
заказы – вдвое меньше, хотя по этому показателю, за последние три года
наблюдается небольшой, но стабильный рост [10]. При этом, очевидно, что
снижение значения показателей в 2014-2015 гг. связано с введением экономических
санкций и началом кризисных явлений.

Оборот
электронной торговли в секторе B-2-C ежегодно увеличивается, в том числе
в расчете на душу населения и пользователей сети Интернет. Но темп роста этого
показателя подвержен колебаниям. Снижение значения оборота электронной торговли
в расчете на количество пользователей Интернет после 2013 г. объясняется
значительным увеличением последнего в 2014 г. (с 64,4 до 80 млн. чел. соответственно).

Что
касается показателей макроуровня, электронная торговля РФ значительно отстает
от стран-лидеров (КНР и США), но имеет высокий потенциал роста.

 Для оценки
развития электронной торговли в разных странах применяют различные рейтинги.
Например, консалтинговая компания A.T. Kearney определяет индекс глобальной
розничной электронной коммерции (The Global Retail E-Commerce Index) на
основании четырех критериев: размер онлайн-рынка, поведение потребителей,
потенциал роста и инфраструктура [27]. С 2015 г. Россия вошла в ТОП-10 по этому
индексу из 30 стран мира, поднявшись на пять пунктов и получив достаточно
высокую оценку поведения потребителей и инфраструктуры.

Далее рассмотрен региональный аспект перспектив развития
электронной торговли на примере Забайкальского края. Конкурентными
преимуществами Забайкальского края являются выгодное географическое положение,
богатство природных ресурсов, наличие стратегически важных транспортных
магистралей и самого крупного российско-китайского пункта пропуска,
обеспечивающего большую часть внешнеторгового грузооборота между РФ и КНР. Этим
обусловлен высокий потенциал развития межрегиональных и внешнеэкономических
торговых связей. Однако, как отмечено в Стратегии социально-экономического
развития Забайкальского края на период до 2030 года [20], пока не преодолено
отставание края от субъектов РФ по общему уровню экономического и социального
развития.

Еще в 2015 г. В.В. Путин назвал подъем Дальнего Востока
национальным приоритетом на XXI век [5]. Указом Президента Российской Федерации от 03.11.2018 № 632
«О внесении изменений в перечень федеральных округов, утвержденный Указом
Президента Российской Федерации от 13 мая 2000 г. № 849»  Забайкальский край и Республика Бурятия
переданы из состава Сибирского федерального округа (СФО) в состав Дальневосточного
федерального округа (ДФО) [22]. 

В программно-целевых документах федерального и
регионального уровня [6, 20] предусмотрен комплекс мер,
направленных на развитие экспорта готовых товаров, производимых на территории
Дальневосточного федерального округа, в состав которого вошел и Забайкальский
край; развитие
малого и среднего предпринимательства; создание экспортно-ориентированных и
импортозамещающих производств; развитие транспортно-логистической
инфраструктуры, обеспечивающей межрегиональную и международную экономическую
интеграцию; развитие
сельского хозяйства и др.

В настоящее время имеются
возможности и условия для развития региональных
товаропроизводителей в Забайкальском крае, в том числе, ведется создание
комплекса инфраструктуры товародвижения. Но существенной проблемой,
сдерживающей активизацию их деятельности, является недостаточная организация
сбыта продукции. Механизмы электронной торговли играют большую роль для
обеспечения и упрощения их доступа на товарные рынки. В результате исследований
контента поисковых систем, проведенных автором данной статьи, определено, что в
регионе осуществляют деятельность только два местных интернет-магазина, и,
только один из них реализует товары (и то китайского производства) за пределы
края. Поэтому создание электронных торговых систем для обеспечения
взаимодействия участников рынка: поставщиков, покупателей, субъектов инфраструктуры,
представляется одним из целесообразных способов поддержки функционирования
предприятий малого и среднего бизнеса, потребительских и сельхозкооперативов
края.

Доля
организаций края, размещавших заказы в сети Интернет, в 2017 г. составила 38,3%,
а получавших заказы − 14,3% [10], что ниже показателей в целом по стране,
указанных выше в таблице 1.

При
этом объем инвестиций организациями края в основной капитал, направленных на
приобретение информационного, компьютерного, телекоммуникационного оборудования
составил 2162,9 млн. руб. В таблице 2 приведена информация об основных
показателях электронного бизнеса Забайкальского края, в сопоставлении со
средними значениями по РФ, Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам
(2017 г.) [там же].

Таким образом, значение ряда показателей, характеризующих
состояние электронного бизнеса в Забайкальском крае, является сопоставимым с
аналогичными показателями по РФ и федеральным округам, а по доле организаций,
использовавших Интернет и системы электронного документооборота, превышает их.
Это косвенно свидетельствует достаточной обеспеченности субъекта электронной
инфраструктурой для развития электронной торговли.

По мнению автора, в Забайкальском крае для организации сбыта
продукции переработки сельхозсырья, лекарственных растений и других товаров,
целесообразно развивать два основных направления электронных продаж: на рынки
других регионов РФ и на рынок КНР. В первом случае, целесообразно создание маркетплейса,
т.е. платформы торговли, агрегирующей товарные предложения разных
поставщиков, привлекая покупателей широким ассортиментом и низкими ценами,
поскольку минимизируется звенность товародвижения. Основная задача маркетплейса
– решение маркетинговых аспектов (брендинга, контента, SЕО-оптимизации,
маркетинговых коммуникаций, в том числе контекстной рекламы, вирусного
маркетинга в социальных сетях и т.п.) для привлечения продавцов и покупателей.

Что касается второго направления, то
развитие интернет-торговли формата B-2-C, ориентированного на китайский рынок, нецелесообразно, так
как действует политика протекционизма: налоги в отношении почтовых посылок из
РФ, при пересечении таможенной границы, 
достигают 60% от их стоимости. Поэтому продавать товары местного
производства в Китай, на наш взгляд, оптимально через оптовый интернет-магазин.
Для забайкальских производителей товаров
наибольший интерес представляет именно рынок КНР, в силу огромной емкости;
удобного географического соседства, что дает возможность осуществлять поставки
максимально быстро; интереса со стороны партнеров из Северо-восточных провинций
КНР, налаженных деловых связей; растущего спроса на качественную, экологически
чистую продукцию, конкурентоспособную по цене. Так, по результатам соцопроса,
проведенного Академией общественных наук КНР, 55% потребителей не доверяют
качеству китайских товаров, предпочитая импортные [8]. Данные таможенной
статистики отражают увеличение поставок продовольствия, сельскохозяйственной
продукции в Китай. Но доля присутствия российской продукции на рынке КНР все же
очень мала, а значит имеется значительный потенциал роста.

Безусловно, для успешного
функционирования интернет-магазина потребуется оптимизация платежных систем,
разработка лингвистических сервисов для работы с иностранными покупателями и
пр.

В заключение данной
статьи сформулированы выводы.

Благодаря ряду
преимуществ, в условиях преодоления экономического кризиса, применение
технологий интернет-торговли является востребованным. В ближайшем будущем,
такая модель организации торгового бизнеса, с высокой вероятностью, станет
доминирующей. Это актуально и своевременно и на региональном уровне. Перспективы
развития электронной торговли в Забайкальском крае обусловлены следующим.

На территории
Забайкальского края ведется создание экспортно-ориентированных и
импортозамещающих производств. Особое место среди продукции местных
изготовителей отводится экологически чистым продовольственным товарам и
продукции переработки уникальных лекарственных растений. Для обеспечения сбыта
готовой продукции необходимо, в комплексе с другими мерами, создание субъектов
электронной торговли.

Для успешного их
функционирования в настоящее время имеются экономические, инфраструктурные и
технические условия. Оснащается и модернизируется логистическая, транспортная,
приграничная и электронная инфраструктура региона.

В статье предложено
два наиболее перспективных направления развития электронной торговли края:
маркетплейс, ориентированный на внутренний рынок конечных покупателей и
интернет-магазин для оптовых покупателей, прежде всего из КНР.

Существует
востребованность – спрос на услуги по агрегированию товарных предложений на
единой информационной площадке для облегчения поиска контрагентов, установлению
контактов и заключению сделок между оптовыми и мелкооптовыми поставщиками и
покупателями. Кроме того, маркетплейс, благодаря возможностям электронной
торговли, предоставляет местным товаропроизводителям возможность выхода на
рынки других субъектов РФ и иностранных государств. На
региональном уровне конкуренты пока отсутствуют: маркетплейсов по организации
сбыта товаров местного производства в крае нет. Существующие оптовые
предприятия интернет-торговлю практически не применяют, большинство из них даже
не имеют собственных сайтов. Электронная торговля B-2-C представлена только двумя местными организациями
и интернет-магазинами общероссийских сетей. В Забайкальском крае имеется достаточное
количество, а в перспективе в ближайшее время, благодаря мерам, предпринимаемым
федеральным и региональным правительством по развитию экономики края,
увеличится, количество производственных организаций − потенциальных клиентов
маркетплейса. Рынок КНР, граничащей с Забайкальским краем, характеризуется
наличием реального и потенциального спроса на продовольственные товары
российского производства и продукцию переработки лекарственных растений
Забайкалья, использующихся в традиционной китайской медицине, и достаточной емкостью.

Разработка единого
бренда, комплекса маркетинговых коммуникаций, анализ результатов маркетинговых
исследований, экономическое обоснование и другие аспекты детализации проекта
заслуживают отдельного внимания и будут являться предметом дальнейших исследований.

Список литературы

1. АКИТ, Сбербанк, ADMITAD и  OFD.ru провели совместное исследование по рынку интернте-торговли. Объем рынка вырос до 1,66 трлн. руб. – 03.06.2019. – URL: https://www.akit.ru/%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B0%D0%BA%D0%B8%D1%822018/.
2. Алексеев В. Экономика Рунета в 2018 году выросла до 3,9 трлн. руб. – 17.04.2019. – URL: https://www.dp.ru/a/2019/04/17/JEkonomika_Runeta_v_2018_g.
3. Аналитика по рынку E-commerce в России 2018. – URL:  https://yadi.sk/i/0fF9iSibAkpUnw.
4. Ветрова Е.Н., Яковенко Е.А. Состояние и перспективы развития электронной коммерции // Научный журнал НИУ ИТМО. Серия «Экономика и экологический менеджмент». – 2016. – № 3. – С. 65-70.
5. Владимир Путин: подъем Дальнего Востока – наш национальный приоритет на весь XXI век. – 2015. – URL: https://forumvostok.ru/news/vladimir-putin-the-rise-of-the-far-east-our-national-priority-for-the-entire-xxi-century/.
6. Государственная программа РФ «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона» (утверждена постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 308 (в редакции постановления Правительства РФ от 29 марта 2019 г. № 361)). – URL: https://minvr.ru/activity/gosprogrammy/sotsialno-ekonomicheskoe-razvitie-dalnego-vostoka/.
7. Знаковый год для e-commerce в России: создание конгломератов онлайн-торговли и покупки на 1 трлн. рублей. – 24.12.2018. – URL: https://www.sostav.ru/publication/e-commerce-2018-34897.html.
8. Сильный сосед: как заработать на экспорте товаров в Китай. – 2018. – URL: https://www.forbes.ru/biznes/364073.
9. URL: http://datainsight.ru/sites/default/files/DI_Ecommerce%202018.pdf.
10. Мониторинг развития информационного
    общества в Российской Федерации (по сосстоянию на 03.10.2018)// Федеральная
    служба государственной статистики.  – URL: http://www.gks.ru/.
11. Объем госзакупок
    в РФ в 2018 году вырос до 6,8 трлн. рублей. 15.01.2019. – URL:  https://www.interfax.ru/russia/646259.
12. Обсуждение будущего электронной коммерции
    и цифровой торговли в Буэнос-Айресе. – 2017. – URL: https://ru.ictsd.org.
13. Онлайн-торговля в
    России выросла до рекордных 1,66 трлн. – 03.06.2019. –
    URL:
    https://www.rbc.ru/technology_and_media/03/06/2019/5cf3dab29a79477329e7a402.
14. Покупатели перемещаются в онлайн: рост
    интернет-торговли в России в цифрах. – 27.11.2018. – URL: 
    https://www.nielsen.com/ru/ru/insights/news/2018/pokupateli-peremeshchayutsya-v-onlayn-rost-internet-torgovli-v-rossii-v-cifrah.html
15. Программа «Цифровая экономика Российской
    Федерации». – URL: http://static.government.ru.
16. Российский рынок
    интернет-торговли к 2024 году достигнет 2,78 трлн руб. – 13.03.2019. –
    URL:
    https://www.rbc.ru/business/13/03/2019/5c88f46a9a79479761da827d.
17. Рынок интернет-торговли в РФ. – 2016. – URL: https://dcenter.hse.ru/data/2017/03/10/1169536647/%D0%A0%D1%8B%D0%BD%D0%BE%D0%BA%20%D0%98%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%82-%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0 %BE%D0%B2%D0%BB%D0%B8%20%D0%B2%20%D0%A0%D0%A4%202016.pdf/.
18. Рынок интернет-торговли России: куда
    движется e-commerce в 2018 году. – 25.04.2018. – URL:  https://www.cs-cart.ru/blog/ryinok-internet-torgovli-rossii-kuda-dvizhetsya-e-commerce-v-2018-godu/
19. Сахно
    О.
    E-commerce в 2019 году: ключевые
    факты, которые нельзя игнорировать. – 27.12.2018. – URL: https://rb.ru/opinion/e-commerce-2019/. 
20. Стратегия социально-экономического
    развития Забайкальского края на период до 2030 года (утверждена постановлением
    Правительства Забайкальского края от 26 декабря 2013 г. № 586 (в ред.
    Постановлений Правительства Забайкальского края от 22.07.2014 № 420, от
    05.02.2015 № 44, от 27.10.2015 № 534, от 05.04.2016 № 122, от 28.12.2016 № 513,
    от 15.05.2017 № 188, от 28.01.2019 № 14). – URL: http://правительство.забайкальскийкрай.рф/action/programs/strategiya-socialno-ekonomicheskogo-razvitiya-zabaykalskogo-kraya/.
21. Торговля в Интернете. − 22.03.2018. – URL: https://kupimzdes.ru/novosti/internet-torgovlja-v-2018-2019.html.
22. Указ Президента
    Российской Федерации от 03.11.2018 № 632 «О внесении изменений в перечень
    федеральных округов, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 13
    мая 2000 г. № 849». – URL: 
    kremlin.ru/acts/bank/43719/print.
23. Федеральный закон «О закупках товаров,
    работ, услуг отдельными видами юридических лиц» от 18.07.2011 г. № 223-ФЗ (с
    изменениями на 28 ноября 2018 г.) – URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_116964.
24. Федеральный закон «О контрактной системе в
    сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и
    муниципальных нужд» от 05.04.2013 г. № 44-ФЗ (с изменениями на 1 мая 2019 г.)
    (редакция, действующая с 12 мая 2019 г.)). – URL: http://docs.cntd.ru/document/499011838.
25. Цифровая
    экономика России в 2018 году составит 5,1% от ВВП страны – РАЭК. – 22.11.2018. –
    URL: https://iot.ru/gorodskaya-sreda/tsifrovaya-ekonomika-rossii-v-2018-godu-sostavit-5-1-ot-vvp-strany-raek.
26. Data Insight: российская ecommerce
    вырастет до 1,15 трлн рублей. – 18.12.2018. – URL: https://oborot.ru/articles/data-insight-rossijskaya-ecommerce-vyrastet-do-115-trln-rublej-i100015.html?utm_source=ras_regular_oborot&utm_medium=ras&utm_campaign=ras_oborot_daily_article, http://datainsight.ru/sites/default/files/DI_Ecommerce%202018.pdf
27. E-commerce-index
    – A. T. Kerney. – URL: //www.atkearney.ca/consumer-products-retail/e-commerce-index/.
28. E-Commerce
    report 2019. – URL: https://www.statista.com/study/42335/ecommerce-report/.
29. Statistics
    and Market Data about E-commerce. – URL: from http://www.statista.com/
    markets/413/e-commerce/.
30. The
    World Bank Annual Report 2018. – 2018, September 28// The World Bank. – URL:
    http://documents.worldbank.org/curated/en/167281538160937940/The-World-Bank-Annual-Report-2018/.

УДК 331

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18060

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ТИПОЛОГИИ ЛИДЕРСТВА В УСЛОВИЯХ УПРАВЛЕНИЯ ИЗМЕНЕНИЯМИ

SOME ASPECTS OF LEADERSHIP TYPOLOGY IN A CHANGE MANAGEMENT ENVIRONMENT

Егоров Евгений Евгеньевич, кандидат экономических наук, доцент,  ФГБОУ ВО Нижегородский государственный педагогический
университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Виноградова Светлана Александровна, кандидат педагогических, доцент, зав.кафедрой государственного и муниципального управления Дзержинский филиал ФГБОУ ВО Российской академии народного хозяйства и государственной службы, г. Дзержинск

Лазутин Виктор Романович, ФГБОУ ВО Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Egorov E.E., eeegorov@mail.ru

Vinogradova S.A., vinsveta79@mail.ru

Lazutin V.R., lazutin@bk.ru

Аннотация: В
статье изложены некоторые аспекты применения типологии лидерства. Целью данной
статьи является выявление наиболее актуальных типов лидерства и определение
наиболее востребованных компетенций руководителей современных организаций. Типология
лидерства рассматривается с точки зрения управления изменениями в современном
мире. Приводится сравнение двух типологий лидерства. Рассматриваются  традиционные и современные типологии
лидерства. Основное внимание уделяется сравнению транзакционного и
трансформационного стиля лидерства в управлении организацией. Также
рассматриваются основные качества, которые должны быть присущи современному
лидеру в эпоху неопределенности, сложности и динамичности окружающей среды.

Summary: The article outlines some aspects of the use of
leadership typology. The purpose of this article is to identify the most
relevant types of leadership and identify the most sought-after competencies of
managers of modern organizations. The typology of leadership is viewed from the
perspective of change management in the modern world. A comparison of two
typologies of leadership is given. We consider the traditional and modern
typologies of leadership. The focus is on comparing the transactional and
transformational leadership styles in managing an organization. It also
discusses the main qualities that should be inherent in the modern leader in an
era of uncertainty, complexity and dynamic environment.

Ключевые слова: современный менеджмент, лидерство, типологии лидерства, транзакционное и трансформационное лидерство, управление изменениями.

Keywords: modern management, leadership,
leadership typologies, transactional and transformational leadership, change
management.

Для того чтобы работа
организации была результативна и эффективна, необходимо, чтобы руководитель не
только ставил перед работниками цели и задачи, но совмещал качества
руководителя и лидера, дабы суметь оказать благоприятное влияние на сотрудников
во благо рабочим процессам. Особенно актуальной проблема лидерства становится в
управлении изменениями, так как при существенном увеличении неопределенности,
сложности и динамизма окружающей среды необходимы специфические качества
руководителя, которые, как раз, и проявляются у лидера [1].

В последнее время
появились некоторые особенности, оказывающие, на наш взгляд серьезное влияние
на проблемы лидерства в организации. Выделим некоторые из них.

1. Существенно
   сокращается различие в уровне образования, а зачастую и в уровне квалификации между
   руководителем и подчинённым. Сейчас нередки случаи, когда подчиненные
   превосходят руководителя  в образовании и
   компетентности. В таких случаях руководитель имеет только формальные,
   должностные преимущества перед работником.
2. Другой
   ситуацией является то, что отдельные специалисты в компании могут обладать
   уникальными компетенциями. И уход таких профессионалов может оказать
   значительное влияние на состоянии организации. Соответственно властвовать над
   такими людьми необходимо с точной аккуратностью, избегая административных
   методов (административный арест, исправительные работы, штраф).
3. И, третьим фактором является то, что
   многие квалифицированные работники имеют широкие внешние связи, а также
   возможность найти любую необходимую информацию, касающуюся поиска новой работы [5].
   Именно это заставляет руководителя и лидера стараться поддерживать
   благоприятный климат в организации во избежание потери ценных сотрудников, так
   как те с каждым разом становятся менее зависимыми от вышестоящего руководства.

Указанные выше, а также
иные факторы, существенно влияют на образ и требования к качествам современных
лидеров. На наш взгляд, можно смело утверждать постулат о том, что современный
руководитель управляет изменениями больше чем какими-либо другими процессами. На
первый план выходит не столько классическое функциональное руководство, сколько
истинное лидерство[4]. Соответственно, необходимо обратить особое внимание на
типологию лидерства и качества, которые необходимы лидеру в условиях
непрекращающихся и все нарастающих перемен.

Руководитель должен быть
способным оказывать влияние на своих подчинённых, не открыто принуждая, а
делать грамотно, используя методы, способствующие заинтересованности сотрудников
в выполнении своей работы. Реализация такой способности есть лидерство [2].
Стоит отметить, что не все являются прирождёнными лидерами, однако минимальный
уровень лидерства руководитель должен демонстрировать, используя всевозможные
способы выработки этих качеств.

В настоящее
время существует множество концепций  и теорий
по поводу основных качеств лидерства в менеджменте [3].
Они освещают разные стороны данной проблемы, но в целом сходятся в
базовых способностях настоящего лидера. Не вдаваясь в глубокое изложение
различных версий, суммируем и рассмотрим, какими ключевыми компетенциями должен
обладать современный лидер.

Ключевые компетенции
лидера в управлении организацией:

• мыслить
  масштабно и ставить перед собой сложные задачи;
• развивать
  лучших людей и лучшие команды;
• уметь
  влиять и убеждать;
• действовать
  как собственник (владелец) бизнеса;
• дисциплинированность
  в выполнении задач;
• демонстрация
  лидерства на собственном примере.

Это далеко не полный
перечень лидерских качеств, но и его достаточно, чтобы оттолкнуться от него и
рассмотреть вопрос об изменении этих качеств в меняющемся мире. Для сравнения, рассмотрим
две типологии лидерства, которые применяют при описании лидеров.

Первая классификация
(классическая) связана с выделением ключевой ориентации лидера на людей и на
задачи.

Первый, это лидер, которые
ориентирован на человека (подчиненного), его личность (в английской
терминологии – relationship oriented leadership). Такой лидер предпочитает
уделять больше внимания поддержанию взаимоотношений внутри коллектива и с
отдельными работниками, заботится об удовлетворении его потребностей.  Именно в этом видит точку роста эффективности
работы персонала, достижения результата организации [8].

Другой, это лидер, который
ориентирован на задачу, на сам процесс достижения результата (в английской
терминологии – task oriented leadership). Такой лидер, видит в качестве
приоритета своей деятельности формализацию и жесткий контроль работы своих
сотрудников. Как правило, такой лидер больше внимания  уделяет технологии, процессу и концентрирует стремления
на достижение полного контроля над действиями своих сотрудников при достижении
целей [6].

Изложенная типология
традиционна, как и многие другие, и может быть использована для изучения
различных процессов в управлении организацией, но она, на наш взгляд, не
отражает особенностей современного менеджмента. Для этого может быть полезна
другая типология, которая в своей основе содержит идеи управления изменениями в
условиях существенной неопределенности на рынках.

Речь идет о так
называемых транзакционных и трансформационных лидерах. То есть лидерах,
которые, соответственно, ориентируются на  «жесткие» и «мягкие» методы в осуществлении
перемен.

Транзакционный лидер,
предпочитает технический характер задач и авторитарные методы достижения
результатов при осуществлении перемен. Он работает в рамках четкой структуры
задания и регламентируемого функционала. Транзакционный стиль лидерства, как
правило, концентрируется на выполнении определенных задач, когда каждый компонент
системы управляется отдельно. Существует мнение, что транзакционная модель
лидерства направлена на достижение краткосрочных целей, а не на долгосрочную
реализацию стратегии.

Трансформационный лидер,
в отличие от предыдущего, больше внимания уделяет культуре общения с
подчиненными, установления в организации партисипативной организационной
культуры, признанию интересов работников и удовлетворения их потребностей,
считая, что такой подход позволит в длительной перспективе обеспечить
достижение стратегических целей [7]. Такой стиль предлагает сотрудникам со
стороны лидера нечто большее, чем просто труд за зарплату. Такие лидеры дают
своим подчиненным вдохновение для решения трудных задач и видение того, как эти
задачи реализовать. Этот лидер буквально трансформирует и мотивирует коллектив
для решения стратегических, долгосрочных проблем посредством своего примера. В
таблице приведем сравнение двух типов лидерства по различным основаниям.

Изменение подходов к
типологии стиля управления вызвало не только необходимость пересмотра
профессиональных компетенций руководителя, но и обновление его лидерских
навыков. Современные исследования лидерства уделяют особое внимание
проблеме повышения эффективности деятельности менеджеров и
руководителей за счёт не только профессионализма или
бизнес-навыков, но и лидерских качеств. Новая глобальная среда
вызвала дискуссии, как в средствах массовой коммуникации, так и
в научных кругах. Спорят о характерных особенностях лидерства и влиянии
культурологического фактора.

На наш взгляд, большинство
функциональных неудач менеджеров можно отнести к недостаточному
развитию лидерских навыков. Менеджеры и руководители продолжают
адаптироваться к комплексному характеру мировой экономики и
требованиям управления персоналом в условиях неопределенности и перемен. Факторы ситуативного
характера (например, организационные
практики, бизнес-среда, демографическая ситуация) в контексте широкомасштабных
изменений в обществе и экономике способны более точно объяснять стиль лидерства
в той или иной организации. Таким образом, лидерские компетенции можно рассматривать
как помещённые в культурную среду, которая контекстом, в котором лидерство себя проявляет.

Для того, чтобы актуализировать ключевые
компетенции современных лидеров, которые могут управлять изменениями, обратимся
к Библиотеке
лидерских компетенций (Leadership Architect Competency Library). Эту «библиотеку» ведет компания Корн/Ферри Интернешнл, которая на
протяжении более 10 лет отсле­живает
лидерские компетенции и навыки во всех регионах мира. В опросах этой
компании ежегодно принимает несколько тысяч менеджеров в разных регионах мира,
которые ранжирует наиболее актуальные компетенции лидеров. Таким образом,
получились результаты, отраженные ниже. Это ранжированные ключевые компетенции
лидеров в области современного менеджмента.

Ключевые компетенции лидеров управления изменениями:

1. Этика и ценности лидера.
2. Честность и ответственность лидера.
3. Интеллектуальный потенциал лидера.
4. Функциональные и технические навыки лидера.
5. Ориентация
   лидера на клиента (внутреннего и внешнего).
6. Управление
   разнообразной командой.
7. Ориентация лидера на действие.
8. Настойчивость лидера.
9. Доступность лидера для окружающих.
10. Нацеленность лидера на результат.
11. Уверенность лидера в среде высшего руководства.
12. Самостоятельность лидера.
13. Способность лидера к техническому обучению.
14. Отношения лидера с вышестоящим руководством и
    собственниками.
15. Обучаемость лидера.

Результаты
данного и других исследований свидетельствуют о том, что сходств лидерских качеств
в мире значительно больше, чем их различий. Лидеры высоко оценены как в следовании этике и ценностям, так и в наличии высоких
интеллектуальных способ­ностей,
операционных и технических навыков. С другой стороны, лидеры нуждаются в усовершенствовании навыков саморазвития и
методов развития своих подчинённых, управления
изменениями и методов поддержки и управления миссией организации.

Для того чтобы развивать лидерские
качества в каждой организации необходима эффективная система
развития лидерства, ко­торая интегрирует и укрепляет процессы
отбора и развития потенциальных кандидатов в глобальные лидеры и служит
основой организационного роста. Кроме функциональных
компетенций следует развивать навыки построения меж­личностных отношений и адаптивность,
чтобы подготовить будущих лидеров к ведению бизнеса в международной среде.

Литература

1. Адизес И.К. Развитие лидеров. Как понять свой стиль управления и
   эффективно общаться с носителями иных стилей/ И.К. Адизес. – М.: Альпина
   Паблишер, 2014. – 236 с.
2. Билл, Д. Уроки выдающихся лидеров. Как
   развить и укрепить лидерские качества / пер. с англ. М. Курилюк. //Д. Билл, П. Симс – М.: Фербер, 2014. – 158 с.
3. Кернсберг, О. Конфликт, лидерство,
   идеология в группах и организациях/ О. Кернсберг. – М.: Класс, 2015. – 424 с.
4. Егоров Е.Е. Некоторые тенденции развития
   современного менеджмента /В сборнике: Инновационные технологии управления
   сборник статей по материалам V Всероссийской научно-практической конференции.
   Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина.
   2018. С. 14-17.
5. Лазутина А.Л., Лебедева Т.Е., Башкаева О.А.
   Экономические
   аспекты мотивации и стимулирования трудовой деятельности персонала организации
   / Московский
   экономический журнал. 2019. № 1.
   С. 37.
6. Лазутина А.Л., Лебедева Т.Е., Люшина Э.Ю.
   Актуализация проблем повышения эффективности использования человеческих
   ресурсов  / Глобальный научный
   потенциал. 2018. № 11 (92).
   С. 106-107.
7. Лебедева Т.Е. Психологические аспекты
   формирования организационной культуры компании
   / В сборнике: Инновационные
   технологии управления сборник статей по материалам V
   Всероссийской научно-практической конференции. Нижегородский государственный
   педагогический университет имени Козьмы Минина. 2018. С. 218-222.
8. Прохорова М.П., Лебедева Т.Е., Бездетко
   К.А. Разработка
   системы оценки эффективности управления человеческими ресурсами торговой
   компании / Инновационная
   экономика: перспективы развития и совершенствования.
   2018. № 8 (34).
   С. 297-301.

References

1. Adizes I.K. Razvitie liderov. Kak ponyat’ svoy stil’ upravleniya i effektivno obshchat’sya s nositelyami inykh stiley/ I.K. Adizes. – M.: Al’pina Pablisher, 2014. – 236 s.
2. Bill, D. Uroki vydayushchikhsya liderov. Kak razvit’ i ukrepit’ liderskie kachestva / per. s angl. M. Kurilyuk. //D. Bill, P. Sims – M.: Ferber, 2014. – 158 s.
3. Kernsberg, O. Konflikt, liderstvo, ideologiya v gruppakh i organizatsiyakh/ O. Kernsberg. – M.: Klass, 2015. – 424 s.
4. Egorov E.E. Nekotorye tendentsii razvitiya sovremennogo menedzhmenta /V sbornike: Innovatsionnye tekhnologii upravleniya sbornik statey po materialam V Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii. Nizhegorodskiy gosudarstvennyy pedagogicheskiy universitet imeni Koz’my Minina. 2018. S. 14-17.
5. Lazutina A.L., Lebedeva T.E., Bashkaeva O.A. Ekonomicheskie aspekty motivatsii i ctimulirovaniya trudovoy deyatel’nosti personala organizatsii / Moskovskiy ekonomicheskiy zhurnal. 2019. № 1. S. 37.
6. Lazutina A.L., Lebedeva T.E., Lyushina E.Yu. Aktualizatsiya problem povysheniya effektivnosti ispol’zovaniya chelovecheskikh resursov  / Global’nyy nauchnyy potentsial. 2018. № 11 (92). S. 106-107.
7. Lebedeva T.E. Psikhologicheskie aspekty formirovaniya organizatsionnoy kul’tury kompanii / V sbornike: Innovatsionnye tekhnologii upravleniya sbornik statey po materialam V Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii. Nizhegorodskiy gosudarstvennyy pedagogicheskiy universitet imeni Koz’my Minina. 2018. S. 218-222.
8. Prokhorova M.P., Lebedeva T.E., Bezdetko K.A. Razrabotka sistemy otsenki effektivnosti upravleniya chelovecheskimi resusami torgovoy kompanii / Innovatsionnaya ekonomika: perspektivy razvitiya i sovershenstvovaniya. 2018. № 8 (34). S. 297-301.1.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18076

БОРЬБА С ПОЖАРАМИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ

FIGHTING FIRES IN THE DIGITAL
ECONOMY

Нектегяев Григорий
Григорьевич, направление: Техносферная безопасность
(профиль: Пожарная безопасность), кафедра «Техносферная безопасность»,Северо-Восточный
федеральный университет имени М.К. Аммосова

Борисов Алексей Иванович,
старший
преподаватель Горного института, кафедра
«Техносферная безопасность», Северо-Восточный федеральный университет имени
М.К. Аммосова

Nektegyaev G.G., gnektegyaev@mail.ru

Borisov A.I., tbbai@mail.ru

Аннотация: Актуальность работы
определяется тем, что пожары наносят серьезный ущерб экономике государства.
Следовательно, в условиях цифровой экономики необходимо определить методы,
которые будут способствовать борьбе с пожарами. В статье описываются, что
серьезные лесные пожары стандартно наблюдаются в конкретные пожароопасные
периоды, а именно в засушливый период времени с наиболее высокими температурами
и наименьшим числом осадков. Ключевую роль в данном процессе играет
профилактика лесных пожаров, которую считается наиболее рациональным проводить
при помощи такого подхода как широкое применение ГИС-технологии. В некоторых
регионах России, например, в Воронежской и Липецкой областях, уже имеются
системы, которые позволяют предупреждать и ликвидировать возгорания в лесах,
однако в Кузбассе аналогичные разработки не соответствует современным
требованиям, что объясняется, на наш взгляд, недостаточностью имеющихся
ресурсов. В результате этого обнаружение возгораний и их ликвидация происходит
недостаточно оперативно. Это отмечается и в некоторых СМИ. Эксплуатация
информационных систем мониторинга лесных пожаров в ряде регионов России
позволяет сделать вывод о том, что внедрение такого рода инновации на
территории Кемеровской области будет способствовать решению проблемы лесных
пожаров, расширению зоны реагирования, минимизации ущерба. Целью данной работы
является определение основных методов борьбы с пожарами в условиях цифровой
экономики. Для решения указанных положений были использованы следующие методы
исследования: метод абстрагирования, моделирования, системного анализа и
синтеза. Основным результатом работы является определение основных методов
борьбы с пожарами в условиях цифровой экономики. Научная новизна работы
заключается в определении современных способов борьба с пожарами. Практическая
значимость работы заключается в возможности использования полученных
результатов на этапах предварительного планирования действий подразделений
пожарной охраны по осуществлению борьбы с лесными пожарами. Основным
направлением дальнейших исследовании является применение современных технологий
в осуществлении борьба с пожарами. Основными рекомендациями в статье являются
активное применение современных технологий для борьбы с пожарами с целью
повышения эффективности тушения пожаров.

Summary: The
relevance of the work is determined by the fact that fires cause serious damage
to the state economy. Consequently, in a digital economy, it is necessary to
identify methods that will contribute to fire fighting. The article describes
that serious forest fires are typically observed in specific fire hazardous
periods, namely, in the arid period of time with the highest temperatures and
the least amount of precipitation. A key role in this process is played by
forest fire prevention, which is considered the most rational to carry out
using such an approach as the widespread use of GIS technology. In some regions
of Russia, for example, in the Voronezh and Lipetsk regions, there are already
systems that can prevent and eliminate fires in the forests, but in Kuzbass
similar developments do not meet modern requirements, which is explained, in
our opinion, by the lack of available resources. As a result, the detection of
fires and their elimination occurs insufficiently quickly. This is noted in
some media. The operation of information systems for monitoring forest fires in
several regions of Russia suggests that the introduction of such innovations on
the territory of the Kemerovo Region will help to solve the problem of forest
fires, expand the response zone, minimize damage. The purpose of this work is
to identify the main methods of fighting fires in a digital economy. To solve
these provisions, the following research methods were used: the method of
abstraction, modeling, system analysis and synthesis. The main result of the
work is to determine the main methods of fighting fires in a digital economy.
The scientific novelty of the work lies in the definition of modern ways of
fighting fires. The practical significance of the work lies in the possibility
of using the results obtained at the stages of preliminary planning of the
actions of the fire brigade units for the implementation of the fight against
forest fires. The main direction of further research is the use of modern
technologies in the implementation of fire fighting. The main recommendations
in the article are the active use of modern technologies for fighting fires in
order to increase the effectiveness of extinguishing fires.

Ключевые
слова: цифровая экономика, пожары, ГИС-технологии.

Keywords: digital
economy, fires, GIS technology.

Лесные пожары представляют собой серьезную угрозу
экологической обстановке большинства регионов Российской Федерации. Ключевой
причиной их возникновения, как установлено в ряде исследований, является
производственная деятельность человека, т.е. антропогенный фактор [1, 2]. Стоит
отметить, что более 80 процентов возгораний связано с нарушением правил
противопожарной безопасности населением, которое проживает на указанной
территории. Это подтверждается сведениями МЧС России по статистике лесных
пожаров за последние годы [3]. Серьезные лесные пожары обычно наблюдаются в
определенные пожароопасные периоды, а именно в засушливый период времени с
наиболее высокими температурами и наименьшим количеством осадков.

Особенности
борьбы с пожарами в условиях цифровой экономики

Определено, что наиболее пожароопасны лесонасаждения,
которые содержат хвойные породы – сосну, кедр, пихту из-за присутствия
легковоспламеняющихся смолистых веществ. Например, в Брянской области имеется
весьма много хвойных лесных массивов из хвойных деревьев: наиболее
распространены пихты, сосны (особенно вокруг городских территорий), ели; менее
– кедры (около 4 процентов площади, которая занята лесами), лиственницы (0,2
процентов общей залесенной площади) [1].

В данной ситуации в Брянской области должна быть
осуществлена система мероприятий, которые должны предупреждать формирование,
развитие и следующее распространение лесных пожаров. Для формирования данной
системы нужно исследовать геолого-географические факторы в местах формирования
пожаров, составить карты лесных территорий, районированных с наличием
пирологических условий, имеющихся данных по количеству и классу лесных пожаров.
Тем не менее в наши дни Департамент лесного комплекса Брянской области имеет
только планы лесных территорий, на которых недостаточно подробно и полностью
учтены географические и антропогенные условия. В лесных службах в сегодняшних
условиях нет разработанного для конкретной территории анализа пирологической
системы лесных насаждений, нет долгосрочных прогнозов формирования, способов
распространения и развития пожаров в лесу. Таким образом, к основным задачам,
которые стоят перед лесным комплексом Брянской области, относятся:

• создание технологии структурной оценки антропогенных и естественных условий формирования пожаров;
• типизация территорий по уровню их пожароопасности с конкретизацией районов, для которых важно изначально осуществить мониторинг числа лесных пожаров и составить долговременный прогноз пожарной опасности;
• формирование и обоснование единой системы мероприятий, способствующие устранению лесных пожаров.

Результаты
исследования

Устранение лесных пожаров, а также формирование борьбы с
ними, как и снижение последствий от данных бедствий делает необходимым
использование современных, в том числе информационных технологий в условиях
цифровой экономики. Не следует обходить и всё увеличивающиеся возможности
геоинформационных систем (ГИС). Почти повсеместно лесоустроителями в регионах
Российской Федерации созданы базы данных по территориям, которые следует
доработать, обобщить, сформировав лесопирологическую характеристику земель.
Необходимость в создании подобной информационной системы была отмечена
некоторыми исследователями [4, 5]. Кроме того, ещё в 1998 г. Рослесхозом была
утверждена действующая и в настоящее время Концепция стабильного управления
лесами РФ, где установлены инструменты развития охраны лесов от пожаров.
Ключевую роль в данной процедуре играет ликвидация лесных пожаров, которую
стоит наиболее рациональным осуществлять, обширно применяя ГИС-технологии. В
определенных регионах РФ, к примеру, в Воронежской и Липецкой областях, уже
имеются системы, которые позволяют предупреждать и устранять возгорания в
лесах, но в Кузбассе тождественные разработки не соответствуют сегодняшним
требованиям, что подтверждается, с нашей точки зрения, недостаточностью
существующих ресурсов. В связи с этим фиксирование возгораний и их устранение
осуществляется весьма не оперативно. Это устанавливается и в определенных
средствах массовой информации [3]. В сформировавшихся обстоятельствах выход
стоит найти в применении аэрокосмической системы, который включает дальнейшие
компоненты:

• наземные пункты слежения;
• воздушные патрули;
• космические средства наблюдения.

Формирующиеся в сегодняшних условиях технологии сбора и
обработки сведений о числе возгораний на лесных территориях, их свойстве,
метеорологическая информация, в т.ч. и о грозовых разрядах, могут способствовать
формированию результативной информационной программы мониторинга лесных
пожаров. Ключевую задачу, призванная реализовать программу, стоит определить в
качестве информационной поддержки работы по фиксированию, локализации и
устранению лесных пожаров, исследование их последствий. Проанализировав
имеющиеся на данный момент аналогичные системы, необходимо отметить, что в
основе информационной системы мониторинга лесных пожаров, обязаны находиться
дальнейшие составные элементы:

а) система сбора информации от наземных источников о
возгораниях;

б) ГИС, обеспечивающая мониторинг лесных пожаров, которая
интегрирует в себе данные о существующей пожарной обстановке, предоставляет
сведения, которые необходимы для установления решений по устранению лесных
пожаров, созданию отчетов.

В последнее время в РФ весьма обширно распространяются
технологии и методики исследования и обработки спутниковых данных, которые
способствуют осуществлению мониторинга лесных пожаров. Отечественными
исследователями сформировано несколько систем, которые позволяют осуществить
работы по фиксированию и устранению последствий лесных пожаров, в том числе
система спутникового мониторинга пожаров для ФГУ «Авиалесоохрана» – программа
«TACIS», которая прошла успешную апробацию. Это делает возможным более
эффективное использование спутникового мониторинга в практике лесного
комплекса. В период до 2003 г. аэрокосмическая система мониторинга лесных
пожаров была основана на данных метеорологических спутников, теперь же
использование новых космических систем (например, TERRA/AQUA), а также развитие
телекоммуникационных сетей позволит значительно увеличить способности
космических средств наблюдения за лесными пожарами. Важную роль для
системы мониторинга лесов от пожаров играет способность определения количественной
оценки площади возгорания в регионе, как в период пожароопасного сезона, так и
по его окончанию. В это же время осуществляется накопление сведении за
значительный временной период, что осуществляет полноценное наблюдение и
длительный мониторинг. Так, например, в Приморском крае внедрена и успешно
эксплуатируется информационная система «Вега-Приморье», которая позволяет
использовать для мониторинга состояния лесов в пожароопасный период космические
аппараты дистанционного зондирования земли: Aqua, Terra, Метеор М, Landsat,
Канопус В, Proba-V, NOAA, Ресурс П, Электра-Л, а также данные с японских
спутников Himawari–8, NPP, Sentinel–1, Sentinel [5]. Благодаря такому большому
количеству источников информации службы лесоохраны получают достоверные и оперативные
метеоданные. Данные со спутников поступают в центры приема и обработки
сведении, далее пересылаются через системы сбора, хранения, обработки и
представления спутниковых данных в Роскомгидромет РФ и ГИС мониторинга лесных
пожаров. Для обмена сведениями применяют сеть Интернет. Спутниковый мониторинг
осуществляет полноценный спектр задач:

• предоставление сведении для оценки метеорологической ситуации;
• фиксирование территорий потенциальных возгораний;
• определение пожаров и надзор их динамики;
• оценка площадей, которые заняты лесными пожарами.

Таким образом, современные технологии способствуют более
активному развитию борьбы с пожарами в условиях цифровой экономики.

Заключение

Таким образом, работа с такими системами потребует
высокой оперативности, следовательно, практическая реализация мониторинга
лесных пожаров должна сопровождаться, на наш взгляд, созданием специальной
системы обработки спутниковых данных, которая обеспечит их сбор и хранение;
интеграцию результатов с информацией из других источников; представление
результатов в удобном для анализа и принятия решений виде. Результатами данной
работы являются активное применение вышеперечисленных современных технологий,
поскольку без применения указанных технологий экономические потери будут
активно возрастать. Было определено, что практическая значимость работы
заключается в возможности использования полученных результатов на этапах
предварительного планирования действий подразделений пожарной охраны по
осуществлению борьбы с лесными пожарами. Для дальнейших исследований
рекомендуется исследовать основные методы по борьбе с пожарами исключительно в
условиях наличия современных технологий.

Литература

1. Лупян, Е.А. Технологии построения информационных систем дистанционного мониторинга [Текст] / Е.А. Лупян, А.А. Мазуров, Р.Р. Назиров // Современные проблемы дистанционного зондирования Земли из космоса. – 2011. – Т.8. – No 1. – С.26–43.
2. Ефремов, В.Ю. Объединенный картографический интерфейс для работы с данными ИСДМ– Рослесхоз [Текст] / В.Ю. Ефремов, И.В. Балашов, Р.В. // Современные проблемы дистанционного зондирования Земли из космоса. – 2011. – Т.8. – No 3. – С.129–139.
3. Ершов, Д.В. Современные возможности геоинформационной системы мониторинга лесных пожаров ГИС ИСДМ-Рослесхоз [Электронный ресурс] / Д.В. Ершов, К.А. Ковганко, П.П. Шуляк // Пожаровзрывобезопасность. – 2014. – No3. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye- vozmozhnosti-geoinformatsionnoy-sistemy-monitoringa-lesnyh-pozharov-gis-isdm-rosleshoz (дата обращения: 10.03.2018).
4. Иванилова, Т.Н. Компьютерное моделирование геометрии динамики лесного пожара на основе информации ИСДМ-Рослесхоз [Электронный ресурс] / Т.Н. Иванилова, Н.А. Коморовская // Universum: технические науки. – 2013. – No1. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kompyuternoe- modelirovanie-geometrii-dinamiki-lesnogo-pozhara-na-osnove-informatsii-isdm-rosleshoz (дата обращения: 11.03.2018).
5. Лесное ресурсоведение: учебник / Ю. А. Ширнин [и др.]; [Текст]. проф. Ю.А. Ширнина. – Йошкар-Ола: Поволжский государственный технологическиий университет, 2015. – 356 с.
6. Николаев М.В. Горимость Новгородских лесов и мероприятия по повышению их устойчивости к лесным пожарам. [Текст] Безопасность жизнедеятельности No 11, 2016. Приложение. С. 16 – 20.
7. Приемлемый лесопожарный риск. С.В. Гундар, А.Н. Денисов, Н.Я. Трифонов. Научно-технический журнал “Пожаровзрывобезопасность” No 3 (том 18) 2016. стр. 57 – 66
8. Овчинников Ф.М. Графоаналитические методы в тактических и экономических расчетах тушения лесного пожара // Лесное хозяйство. 2015, No 1. – С. 50-52
9. Овчинников Ф.М., Кимяева Л.B. Методика разработки нормативов на тушение лесных пожаров// Охрана лесов от пожаров, лесовосстановление и лесопользование. [Текст].ФГУ“ВНИИПОМлесхоз”.Красноярск:ИПЦКГТУ, 2016. – С. 204 – 211.
10. Пинягина Н.Б. Экономика лесного сектора: [Текст] – М.: ГОУ ВПО МГУЛ, 2017. -205 с.
11. Работа с населением по предотвращению лесных пожаров: Практическое пособие //  [Текст]. РАСХН Е.П. Кузьмичева. – М.: издательство “Весь Мир”, 2016. – 128 с.
12. Ресурсное обоснование сил и средств для тушения низового лесного пожара Гундар С.В., Данилов М.М., Денисов А.Н., Опарин И.Д. // Интернет- журнал “Технологии техносферной безопасности” (http://ipb.mos.ru/ttb) Выпуск No 2 (42) – апрель 2016 г.
13. Современные технологии защиты и спасения / МЧС России. [Текст] Р.Х. Цаликова; – М.: Деловой экспресс, 2011. – 288 с. Гришагин В.М., Ковалев В.И., Фарберов В.Я. Опасные природные процессы: Учебное пособие. – Томск: Изд. ТПУ, 2015. – 400 с
14. Хамедов, В.А. Разработка методических вопросов создания системы спутникового мониторинга состояния лесных экосистем в условиях воздействия нефтегазового комплекса территории Западной Сибири [Электронный ресурс] / В.А. Хамедов, Б.Т. Мазуров // Вестник СГУГиТ (Сибирского государственного университета геосистем и технологий). – 2015. – No3 (31). – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razrabotka-metodicheskih-voprosov-sozdaniya-sistemy-sputnikovogo-monitoringa-sostoyaniya-lesnyh-ekosistem-v-usloviyah-vozdeystviya.
15. Щетинский Е.А. Охрана лесов от пожаров. [Текст] Учебное пособие Часть 1 (Книга 1) Лесные пожары и охрана лесов, 2010: http://airbase23.ru/node/907
16. Ярошенко А. Лесная реформа в России: что сейчас происходит с российскими лесами и лесным хозяйством / [Текст] Лесная газета, 19 апреля 2015 г.

References

1. Lupyan, Е.A. Tekhnologii postroeniya informacionnyh sistem distancionnogo monitoringa [Tekst] / Е.A. Lupyan, A.A. Mazurov, R.R. Nazirov // Sovremennye problemy distancionnogo zondirovaniya Zemli iz kosmosa. – 2011. – T.8. – No 1. – pp.26–43.
2. Еfremov, V.YU. Ob”edinennyj kartograficheskij interfejs dlya raboty s dannymi ISDM– Rosleskhoz [Tekst] / V.YU. Еfremov, I.V. Balashov, R.V. // Sovremennye problemy distancionnogo zondirovaniya Zemli iz kosmosa. – 2011. – T.8. – No 3. – pp.129–139.
3. Еrshov, D.V. Sovremennye vozmozhnosti geoinformacionnoj sistemy monitoringa lesnyh pozharov GIS ISDM-Rosleskhoz [Elektronnyj resurs] / D.V. Еrshov, K.A. Kovganko, P.P. SHulyak // Pozharovzryvobezopasnost’. – 2014. – No3. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye- vozmozhnosti-geoinformatsionnoy-sistemy-monitoringa-lesnyh-pozharov-gis-isdm-rosleshoz
4. Ivanilova, T.N. Komp’yuternoe modelirovanie geometrii dinamiki lesnogo pozhara na osnove informacii ISDM-Rosleskhoz [Elektronnyj resurs] / T.N. Ivanilova, N.A. Komorovskaya // Universum: tekhnicheskie nauki. – 2013. – No1. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kompyuternoe- modelirovanie-geometrii-dinamiki-lesnogo-pozhara-na-osnove-informatsii-isdm-rosleshoz
5. Lesnoe resursovedenie: uchebnik / YU. A. SHirnin [i dr.]; [Tekst]. prof. YU.A. SHirnina. – Joshkar-Ola: Povolzhskij gosudarstvennyj tekhnologicheskiij universitet, 2015. – 356 p.
6. Nikolaev M.V. Gorimost’ Novgorodskih lesov i meropriyatiya po povysheniyu ih ustojchivosti k lesnym pozharam. [Tekst] Bezopasnost’ zhiznedeyatel’nosti No 11, 2016. Prilozhenie. pp. 16 – 20.
7. Priemlemyj lesopozharnyj risk. S.V. Gundar, A.N. Denisov, N.YA. Trifonov. Nauchno-tekhnicheskij zhurnal “Pozharovzryvobezopasnost’” No 3 (tom 18) 2016. pp. 57 – 66
8. Ovchinnikov F.M. Grafoanaliticheskie metody v takticheskih i ekonomicheskih raschetah tusheniya lesnogo pozhara // Lesnoe hozyajstvo. 2015, No 1. – pp. 50-52
9. Ovchinnikov F.M., Kimyaeva L.B. Metodika razrabotki normativov na tushenie lesnyh pozharov// Ohrana lesov ot pozharov, lesovosstanovlenie i lesopol’zovanie. [Tekst].FGU“VNIIPOMleskhoz”.Krasnoyarsk:IPCKGTU, 2016. – pp. 204 – 211.
10. Pinyagina N.B. Ekonomika lesnogo sektora: [Tekst] – M.: GOU VPO MGUL, 2017. -205 pp.
11. Rabota s naseleniem po predotvrashcheniyu lesnyh pozharov: Prakticheskoe posobie //  [Tekst]. RASKHN Е.P. Kuz’micheva. – M.: izdatel’stvo “Ves’ Mir”, 2016. – 128 pp.
12. Resursnoe obosnovanie sil i sredstv dlya tusheniya nizovogo lesnogo pozhara Gundar S.V., Danilov M.M., Denisov A.N., Oparin I.D. // Internet- zhurnal “Tekhnologii tekhnosfernoj bezopasnosti” (http://ipb.mos.ru/ttb) Vypusk No 2 (42) – aprel’ 2016 g.
13. Sovremennye tekhnologii zashchity i spaseniya / MCHS Rossii. [Tekst] R.H. Calikova; – M.: Delovoj ekspress, 2011. – 288 s. Grishagin V.M., Kovalev V.I., Farberov V.YA. Opasnye prirodnye processy: Uchebnoe posobie. – Tomsk: Izd. TPU, 2015. – 400 p.
14. Hamedov, V.A. Razrabotka metodicheskih voprosov sozdaniya sistemy sputnikovogo monitoringa sostoyaniya lesnyh ekosistem v usloviyah vozdejstviya neftegazovogo kompleksa territorii Zapadnoj Sibiri [Elektronnyj resurs] / V.A. Hamedov, B.T. Mazurov // Vestnik SGUGiT (Sibirskogo gosudarstvennogo universiteta geosistem i tekhnologij). – 2015. – No3 (31). – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razrabotka-metodicheskih-voprosov-sozdaniya-sistemy-sputnikovogo-monitoringa-sostoyaniya-lesnyh-ekosistem-v-usloviyah-vozdeystviya.
15. SHCHetinskij Е.A. Ohrana lesov ot pozharov. [Tekst] Uchebnoe posobie CHast’ 1 (Kniga 1) Lesnye pozhary i ohrana lesov, 2010: http://airbase23.ru/node/907 16.    YAroshenko A. Lesnaya reforma v Rossii: chto sejchas proiskhodit s rossijskimi lesami i lesnym hozyajstvom / [Tekst] Lesnaya gazeta, 19 aprelya 2015 g.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18061

ВЛИЯНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ ПОЖАРОВ НА ЭКОНОМИКУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

THE IMPACT OF FIRE CONSEQUENCES
ON THE ECONOMY OF THE RUSSIAN FEDERATION

Нектегяев Григорий
Григорьевич, Горный институт, направление: Техносферная
безопасность (профиль: Пожарная безопасность), кафедра «Техносферная
безопасность», Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова

Борисов Алексей Иванович,
старший
преподаватель Горного института, кафедра
«Техносферная безопасность», Северо-Восточный федеральный университет имени
М.К. Аммосова

Nektegyaev G.G., gnektegyaev@mail.ru

Borisov A.I., tbbai@mail.ru

Аннотация:
В
статье актуальность определяется тем, что пожарная безопасность является
необходимым условием решения важнейших социально-экономических проблем общества
и государства, а также устойчивого и динамичного развития экономической
системы. Одним из наиболее значимых факторов эффективного функционирования
системы обеспечения пожарной безопасности является уровень экономической
подготовки специалистов для Государственной противопожарной службы. Целью
данной работы является определение основных положений, которые связаны с
влиянием последствий пожаров на экономику РФ. Методологической основой работы
является дилектико-материалистическая теория познания и системный анализ.
Эффективность противопожарного мероприятия определяется на основе сопоставления
притоков и оттоков денежных средств, связанных с реализацией принимаемого
решения по обеспечению пожарной безопасности. Научная новизна определена тем,
что обеспечение пожарной безопасности, эффективная борьба с пожарами были и
остаются важными государственными задачами. Практическая значимость работы
определяется тем, что организационные и технические решения в области пожарной
безопасности должны соответствовать современным масштабам и темпам развития
экономической системы, современному уровню научно-технического прогресса.
Повышение эффективности функционирования пожарной охраны страны – одна из задач
экономической науки. Основной целью экономической работы является рациональное
и эффективное использование денежных средств, выделяемых МЧС России, субъектами
Российской Федерации и другими юридическими лицами на закупку продукции и
оплату научно-технической продукции за счёт согласования уровня цен,
разработки и поставки продукции требуемого качества в количестве и сроки,
определённые государственными контрактами. В настоящее время не перестает быть
актуальной проблема совершенствования методических подходов к экономической
оценке эффективности инженерно-технических решений в области обеспечения
пожарной безопасности, которые учитывали бы особенности решаемых задач. Эти
проблемы должны решаться как экономическими, так и административными методами.
Сформулированы рекомендации по дальнейшей разработке практических действий,
которые связаны с устранением негативных последствий пожаров на экономику
Российской Федерации.

Summary:
In the article,
relevance is determined by the fact that fire safety is a prerequisite for
solving the most important socio-economic problems of society and the state, as
well as sustainable and dynamic development of the economic system. One of the
most significant factors for the effective functioning of the fire safety
system is the level of economic training of specialists for the State Fire
Service. The purpose of this work is to determine the main provisions that are
associated with the impact of the effects of fire on the economy of the Russian
Federation. The methodological basis of the work is the dilectic-materialistic
theory of knowledge and systems analysis. The effectiveness of a fire
prevention measure is determined on the basis of a comparison of the inflows
and outflows of funds associated with the implementation of the fire safety
decision. Scientific novelty is determined by the fact that fire safety,
effective fire fighting were and remain important government tasks. The
practical significance of the work is determined by the fact that
organizational and technical solutions in the field of fire safety must
correspond to the modern scale and pace of development of the economic system,
the modern level of scientific and technological progress. Improving the
efficiency of the fire brigade of the country is one of the tasks of economic
science. The main goal of economic work is the rational and efficient use of
funds allocated by the EMERCOM of Russia, constituent entities of the Russian
Federation and other legal entities to purchase products and pay for scientific
and technical products by agreeing on the price level, developing and supplying
products of the required quality in the quantity and terms specified government
contracts. At present, the problem of improving methodological approaches to
the economic assessment of the effectiveness of engineering and technical
solutions in the field of fire safety, which would take into account the
peculiarities of the tasks to be solved, does not cease to be relevant. These
problems should be solved by both economic and administrative methods.

Ключевые
слова: пожарная безопасность, пожары, экономика, проблемы.

Keywords: fire
safety, fires, economy, problems.

Пожарная безопасность представляет собой ключевое условие
решения основных общественно-экономических проблем социума и страны, а также
стабильного и оперативного прогресса экономической системы Российской
Федерации. Одним из наиболее ключевых факторов результативного существования
системы обеспечения пожарной безопасности считается уровень экономической
подготовки экспертов для Государственной противопожарной службы (ГПС).

На базе исследования основополагающих актов можно
сформулировать вывод о том, что работа пожарной охраны, в том числе и
государственной противопожарной службы, тесным образом взаимосвязана с
экономикой пожарной безопасности. Это вытекает из тех положений и задач,
стоящие перед данными службами в сфере обеспечения пожарной безопасности.

Анализ влияния последствий пожаров на
экономику РФ

Пожары непосредственно или косвенно могут осуществлять
негативное влияние на российскую экономику. Каждый год в Российской Федерации
происходит в среднем 579 пожаров, где погибают 44 человека и 37 получают
травмы. Огнём уничтожаются 160 строений, 24 единиц автотракторной техники и 8
голов скота. Каждый день имущественный ущерб составляет 3.4 млн. рублей. На
города Российской Федерации приходится около 65.4 процентов от суммарного числа
пожаров, около 5.51 процентов числа погибших и 0.5 процентов травмированных при
пожарах людей, 60.3 процентов имущественного ущерба. Их объем от суммарного
количества составила 71 процентов, а имущественного ущерба составила 49.6
процентов. В ситуации неправильного обращения с огнём происходит 44.28
процентов пожаров, причинившие 22.1 процента имущественного ущерба от
суммарного числа пожаров. Нарушение требований устройства и эксплуатации
электрической техники являлось причиной каждого пятого пожара, что составляет
19.3 процентов, а объем ущерба от них составила 25 процентов. Например, с
начала 2017 года в Кировской области каждый день происходило примерно по два
пожара, на каждом 10-м погибал человек и на каждом 15-м получал травмы. За
полгода в области было зарегистрировано 322 пожара, где 33 человека погибло и
21 получили травмы. Отделениями государственной пожарной службы было спасено 38
человек и имущественных ценностей на сумму почти 73,9 млн рублей, было
эвакуировано 626 человек [1].

Анализ ФГБУ ВНИИПО МЧС России, специалистов Министерства
экономического развития Российской Федерации и Министерства финансов Российской
Федерации подтверждают то, что в результате одного пожара стране наносится
имущественный ущерб в объеме:

• одна минута свободного развития пожара – 40 тысяч рублей;
• около 2 млн. руб. на компенсационные выплаты семьям и родственникам за одного погибшего на пожаре.

На основании установленного ФГБУ ВНИИПО МЧС России
Сборника «Пожары и пожарная безопасность в 2016 году. Статистика пожаров и их
последствий»:

• ключевой причиной человеческих жертв на пожарах считается отравление токсичными веществами горения при пожаре (в 2016 году погибло 6772 человека, или 66,9 процентов от суммарного числа погибших);
• количество людей, погибшие на пожарах, формируется в прямой зависимости от времени прибытия первого караула к месту пожара (в 2016 году погибло при прибытии первого караула в течение 1-ой минуты – 82 человека,  3-ех минут – 898 человек, 5-и минут – 1117 человек).

Результаты исследования

На рис. 1 демонстрируется экономико-статистическая оценка
стоимости пожаров. При решении задач по осуществлению пожарной безопасности
объектов и территорий в нашем государстве имеется перечень субъективных и
объективных проблем экономического свойства.

К ключевым таким проблемам стоит отнести
нижеперечисленные:

1) отсутствие ключевых экономических показателей, к
примеру, таких как капитальные расходы на конкретные разновидности технических
средств по сферам народного хозяйства; расходы на их эксплуатацию; потери от
пожаров (ущерб) при развитии систем осуществления пожарной безопасности и при
их отказах;

2) отсутствие широкомасштабного и подробного исследования
экономической результативности систем (элементов) обеспечения пожарной
безопасности;

3) применение экономически не аргументированных
организационно- технических действий по осуществлению пожарной безопасности
(данная причина может считаться следствием первоначальной причины);

4) на данный момент малоактивное внедрение и применение
экономических средств управления пожарным риском;

5) отсутствие обобщенных и объективных сведений по
частоте формирования пожаров по конкретным объектам и установкам [5].

Ключевой целью экономической деятельности считается
оптимальное и результативное применение денег, которые выделяются МЧС России,
субъектами РФ и иными юрлицами на закупку продукции и оплату научно-технической
продукции при помощи согласования ценового уровня, определения и поставки
продукции необходимого качества в количестве и времени, которые определены
госконтрактами.

Ключевыми направлениями экономической деятельности
представительств заказчика МЧС России считаются:

1) Исследование состава расходов, которые включаются в
себестоимость серийной продукции, и оценка его соответствия положениям
нормативно-правовых актов;

2) Исследование расчётно-калькуляционных материалов к
проектам договорных оптовых цен на серийные изделия, исследование плановой и
фактической себестоимости серийных изделий, исследование и согласование
проектов договорных оптовых цен на серийную продукцию;

3) Надзор реальных расходов в период серийного
производства продукции;

4) Исследование калькуляций плановой и фактической
себестоимости НИР;

5) Исследование и согласование проектов договорных цен на
научно-техническую продукцию [6].

Заключение

Следовательно, формирование пожарной безопасности,
результативная борьба с пожарами были и являются ключевыми госзадачами.
Организационные и технические решения в сфере пожарной безопасности обязаны
соответствовать сегодняшним объемам и темпам прогресса экономической структуры,
сегодняшнему уровню научно-технического развития. Рост результативности
формирования пожарной охраны государства представляет собой одну из задач
экономической науки [7].

Были сформулированы выводы по экономико-статистической
оценке стоимости пожаров.

• противопожарная защита зданий – 36 процентов;
• прямой ущерб – 26 процентов;
• содержание пожарной охраны – 20 процентов;
• страхование – 14 процентов;
• косвенные потери – 4 процента.

На данный момент не перестает быть актуальной проблема
развития методических подходов к экономической оценке результативности инженерно-технических
решений в сфере обеспечения пожарной безопасности, учитывавшие бы особенности
выполняемых задач. Данные проблемы необходимо решать как экономическими, так и
административными способами. Научная ценность и практическая значимость
заключается в том, что при последствий пожаров зачастую проблематично
установить экономический ущерб, что является важным для дальнейшего
экономического развития общества, государства и бизнеса. Формулируются
следующие рекомендаций:

• разработка методик расчета влияния последствий пожаров на экономику РФ;
• разработка способов, предотвращающих возникновение пожаров.

Литература

1.       Бартенев,
И. М. К вопросу о тушении лесных пожаров грунтом [Текст] / И. М. Бартенев, Д.
Ю. Дручинин, М. А. Гнусов // Лесотехнический журнал. – 2015. – No 4 (8). – С.
97-101.

2.      Доррер Г.А.
Математические модели динамики лесных пожаров. – М.: Лесн. пром-сть, 2016. –
160 с.

3.      Доррер Г.А.,
Ушанов С.В. Математическое моделирование процессов распространения лесных
пожаров и борьбы с ними // Изв. вузов. Лесной журнал. – 2016. – No 2. – С. 31–
36.

4.      Золотогоров,
В. Г. Экономическое обоснование эффективности капитальных вложений и новой
техники в лесной промышленности [Текст]: учеб. пособие / В. Г. Золотогоров. –
Минск : Высш. шк., 2015. – 159 с.

5.      Зубков В. А.
Роль государства в развитии лесного комплекса России. Вопросы экономики No 6,
2016- с. 118-126.

6.      Иванова Л.В.
Институциональные изменения в управлении лесным хозяйством и перспективы
лесопользования в Мурманской области. // Леса России в XXI веке. Материалы
третьей международной научно-практической интернет-конференции. – СПб.: СПБЛТА,
2015. – с. 323- 325.

7.      Итоги
пожароопасного сезона 2015 года на территории лесного фонда Российской
Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://www.rosleshoz.gov.ru/media/news/477

8.      Комиссаров
С.В., Орловский С.Н., Ряполов В.Я. Подход к оптимизации тушения лесных пожаров
// Проблемы защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного
и техногенного характера: тр. III Все- рос. науч.-практ. конф. Т. 2. –
Красноярск, 2016. – С. 130–134.

9.      Нейроинформатика
/ А.Н. Горбань, В.Л. Дунин-Барковский, А.Н. Кирдин [и др.]. – Новосибирск:
Наука, 2016. – 296 с.

10.    Орловский
С.Н. Борьба с лесными, степными и торфяными пожарами / Краснояр. гос. аг- рар.
ун-т. – Красноярск, 2016. – 299 с.

11.    Отраслевые
методические указания по определению экономической эффективности использования
в лесном хозяйстве новой техники, изобретений и рацпредложений [Текст]:
метод. указания. – М., 2015. – 45 с.

12.    Панина Т.
Горячие цифры // Рос. газ. 2015. No 205 (5284). 13 сентября.

13.    Харитонова
Г.Н., Иванова Л.В. Интенсификация использования лесных земель в районах
европейского севера России. // Современные тенденции в экономике и управлении:
новый взгляд. Материалы V Международной научно-практической конференции. –
Новосибирск, 2017. – с. 199- 204.

14.    Ярошенко А.Ю.
Годовщина Лесного кодекса: время подводить первые итоги, ставить диагноз и
решать, что делать дальше. 2016.
Режим доступа: http://ecoportal.su/news.php?id=26067.

15.    Dorrer, G.A. Mathematical Modelling
Optimization of forest fire localization Processes/ G.A. Dorrer, S.V. Ushanov
// Fire in Econsistems of Boreal Eurasis. – London. – 2015. – Р . 303-313.

References

1.      Bartenev, I. M. [K voprosu o tushenii
lesnyh pozharov gruntom] / I. M. Bartenev, D. YU. Druchinin, M. A. Gnusov //
[Lesotekhnicheskij zhurnal] – 2015. – No 4 (8). – P. 97-101. (In Russ.)

2.      Dorrer G.A. [Matematicheskie modeli
dinamiki lesnyh pozharov] – M.: [Lesn. prom-st’], 2016. – 160 p. (In Russ.)

3.      Dorrer G.A., Ushanov S.V. [Matematicheskoe
modelirovanie processov rasprostranenija lesnyh pozharov i bor’by s nimi] //
[Izv. vuzov. Lesnoj zhurnal] – 2016. – No 2. – P. 31–36. (In Russ.)

4.      Zolotogorov, V. G. [Ekonomicheskoe
obosnovanie ehffektivnosti kapital’nyh vlozhenij i novoj tekhniki v lesnoj
promyshlennosti: ucheb. Posobie] / V. G. Zolotogorov. – [Minsk : Vyssh. shk.],
2015. – 159 p. (In Russ.)

5.      V. A. Zubkov. [Role of the state in the
forestry sector development in Russia. Economy Issues] No.6, 2016, p. 118-126.
(In Russ.)

6.      Ivanova L.V. [Institutional changes in
forestry management and forest use prospects in the Murmansk region] // [Forest
of Russia in the XXI century. Proceedings of the third international
scientific-practical Internet conference. – St. Petersburg: SPBLTA], 2015 – p.
323-325. (In Russ.)

7.      Itogi pozharoopasnogo sezona 2015 goda na
territorii lesnogo fonda Rossiyskoy Federatsii [Electronic resource]. URL:
http://www.rosleshoz.gov.ru/media/news/477. (In Russ.)

8.      Komissarov S.V., Orlovskij S.N., Rjapolov
V.Ja. [Podhod k optimizacii tushenija lesnyh pozharov] // [Problemy zashhity
naselenija i territorij ot chrezvychajnyh situacij prirodnogo i tehnogennogo
haraktera: tr. III Vseros. nauch.- prakt. konf. T. 2. – Krasnojarsk], 2016. –
P. 130– 134. (In Russ.)

9.      Nejroinformatika / A.N. Gorban’, V.L.
Dunin-Barkovskij, A.N. Kirdin [i dr.]. – [Novosibirsk: Nauka], 2016. – 296
s.  (In Russ.)

10.    Orlovskij S.N. [Bor’ba s lesnymi, stepnymi i
torfjanymi pozharami] / [Krasnojar. gos. agrar. un- t. – Krasnojarsk, 2016]. –
299 p. (In Russ.)

11.    Otraslevye metodicheskie ukazaniya po
opredeleniyu ehkonomicheskoj ehffektivnosti ispol’zovaniya v lesnom hozyajstve
novoj tekhniki, izobretenij i racpredlozhenij [Tekst] : metod. ukazaniya. – M.,
2016. – 45 p. (In Russ.)

12.    Panina T. [Goryachie tsifry] // [Ros. gaz.
2015. No. 205] (5284). September 13. (In Russ.)

13.    Kharitonova G.N., L.V. Ivanova.
[Intensification of forest lands’ use in regions of the Russian European North]
// [Modern trends in economy and management: the new vision. Proceedings of the
V International scientific- practical conference. – Novosibirsk], 2017. p.
199-204. (In Russ.)

14.    Yaroshenko A.Yu. [The first year of the
Forest Code: the time to conclude, diagnose, and decide what to do. Electronic
resource] 2016. Access mode: http://ecoportal.su/news.php?id=26067. (In Russ.)

15.    Dorrer, G.A. [Mathematical Modelling
Optimization of forest fire localization Processes] / G.A. Dorrer, S.V. Ushanov
// [Fire in Econsistems of Boreal Eurasis. – London] – 2015. – Р . 303-313.

УДК 332.02

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18059

Проблемы реализации целей устойчивого развития в России

Problems of implementation of sustainable development goals in Russia

Смирнова Тамара Сергеевна, старший преподаватель кафедры «Управление
персоналом» ФГБОУ ВО «Московский авиационный институт (национальный
исследовательский университет)», e-mail: tamsmir@mail.ru

Камышников Иван Николаевич, Студент Факультета
управления и политики  ФГБОУ ВО «Московский
государственный институт международных отношений (университет) Министерства
иностранных дел Российской Федерации». e-mail: ivankamyshnikov@outlook.com

Tamara S. Smirnova, Senior Lecturer of Department «Human Resource Management», Moscow
Aviation Institute (National Research University), Moscow

Ivan N. Kamyshnikov, Student of  School of Governance
and Politics Moscow State Institute of International Relations (University) of
the Ministry of  Foreign Affairs of  the Russian Federation, Moscow

Аннотация:  В статье рассматриваются основные программные  документы по реализации целей устойчивого развития, отмечаются основные проблемы реализации целей устойчивого развития в России, в том числе, что не всем целям устойчивого развития (ЦУР) уделяется должное внимание.  Подчеркивается выступление Росстата с инициативой закрепления за ним обязанностей по  организации и сбора индикаторов  ЦУР и  необходимость создания полноценной системы управления устойчивым развитием в России, которая будет включать в себя участие всех заинтересованных сторон, и использовать критерии, соответствующие критериям реализации ЦУР.

Abstract: The article
discusses the main policy documents on the implementation of sustainable
development goals, highlights the main problems of achieving the goals of
sustainable development in Russia, including that not all the goals of
sustainable development (SDGs) receive enough  attention. The performance of Rosstat is
underlined with the initiative of entrusting it with responsibilities for
organizing and collecting SDG indicators and the need of creating a
full-fledged system for managing sustainable development in Russia, which will
include the participation of all stakeholders, and use criteria that meet the
criteria for implementing the SDGs.

Ключевые
слова:  ЦУР,
ООН,программные  документы, реализация целей устойчивого
развития, сбор индикаторов ЦУР, система управления устойчивым развитием в
России.

Key
words:  SDG, UN, program documents, implementation of
sustainable development goals, collection of SDG indicators, sustainable
development management system in Russia.

Общее развитие
человечества за последние десятилетия привело к все более неблагоприятным
климатическим изменениям и стихийным бедствиям, а также войнам и политической,
и социально-экономической нестабильности.

Все эти условия привели к необходимости
создания абсолютно нового типа поведения, направленного на более рациональное и
эффективное управление человеческими ресурсами, что позволит снизить нагрузку и
воздействие на окружающую среду. Концепция устойчивого развития основывается на
концепции развития (социально-экономическое развитие в соответствии с
экологическими ограничениями), концепции потребностей (перераспределение
ресурсов для обеспечения качества жизни для всех) и концепции будущих поколений
(возможность долгосрочного использования ресурсов для обеспечения необходимого
качества жизни для будущих поколений). Взаимосвязь трёх основных элементов
устойчивого развития, а именно: экологической устойчивости, социальной
стабильности, экономической устойчивости, являются ядром понятия устойчивого
развития. Полное устойчивое развитие достигается за счет сбалансированности
всех этих компонентов, однако достичь требуемых условий нелегко, поскольку в
процессе достижения своих целей каждый компонент устойчивости должен учитывать
интересы других компонентов, чтобы не привести их к дисбалансу.

Цели в
области устойчивого развития (ЦУР) являются преемниками «Целей развития
тысячелетия». ЦРТ были приняты правительствами в 2000 году
для достижения глобального прогресса в борьбе с бедностью, голодом, а также
улучшения образованием, здравоохранения и ситуации с окружающей средой. Срок
действия ЦРТ истек в конце 2015 года. В том же году на Саммите ООН были приняты
новые цели устойчивого развития, которые является намного амбициознее
предыдущих. Мировые лидеры заявили о своей приверженности новой «Повестке дня в
области устойчивого развития на период до 2030 года», охватывающей 17
универсальных и преобразующих целей устойчивого развития (ЦУР). Они
представляют собой универсальный набор целей, задач и показателей, которые, как
ожидается, будут использоваться всеми государствами-членами ООН для составления
своих повесток дня в области развития, социально-экономической политики и
действий, направленных на снижения зависимости от углеводородных источников
топлива в течение следующих 15 лет, для достижения устойчивого развития и мира,
где «никто не остался позади», не ставя под угрозу устойчивость планеты. Устойчивое
развитие должно обеспечить решение с точки зрения удовлетворения основных
потребностей человека, интегрируя развития и охраны окружающей среды, обеспечения
равенства, обеспечения социального самоопределения и культурного разнообразия и
поддержания экологической целостности.

Современное понимание
концепции устойчивого развития рассматривается в рамках Целей в области
развития, сформулированных в «Декларации тысячелетия Организации Объединенных
Наций», с упором на сложную глобальную ситуацию, такую, как рост численности
населения, голод и нищета, войны и политическая нестабильность, а также
дальнейшая деградация окружающей среды.

Основные трудности реализации
Концепции устойчивого развития связаны с разной степенью
социально-экономического развития стран, с нехваткой финансовых ресурсов и
технологий, а также разнообразие политических и экономических целей в
глобальном масштабе [1].

Само устойчивое развития
и его концепция, смысл и основные идеи достаточно новы для России и если
провести обзор официальных документов, то можно обнаружить, что они
используются достаточно редко, кроме некоторых программных документов. Но стоит
отметить, что цели, намеченные в стратегиях во многом схожи или почти что
совпадают с целями устойчивого развития. Во многих программных документах, а
также выступлениях политиков перед российской экономикой ставится задача
устойчивого переход к несырьевой модели экономики, что повлечет, конечно же,
развитие несырьевых отраслей и повышений устойчивости производственного
комплекса. Цели устойчивого развития, затрагивающие экологию и социальное
развитие в основном, являются частью Долгосрочной концепции
социально-экономического развития страны до 2020 года и других похожих
стратегий. Важно отметить, что реализация целей устойчивого развития невозможно
без развития зеленой экономике, и одна из главных задач зелёной экономики это
энергоэффективность. Данную цель можно найти в следующих программных
документах: «Энергетическая стратегия России до 2030 года», а также в ФЗ «Об
энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесение
изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Основополагающие принципы
перехода России к устойчивому развития находят своё отражение в «Концепции
перехода Российской Федерации к устойчивому развитию», принятой Указом
Президента РФ в  1996 года, которая
направлена на «обеспечивающие сбалансированное решению социально-экономических
задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного
потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и  будущих поколений людей   [2]. 

Основной задачей
концепции было создание необходимых документов, направленных на прогнозирование
и обеспечение программной базы: долгосрочной стратегии действий, различных
прогнозов, программные документы, отражающие отрасли промышленности, прогнозы
влияния промышленной и хозяйственной деятельности на экосистемы. В Концепции
отмечается, что к началу экономических реформ российская экономика оказалась
структурно деформированной и неэффективной.

Понятие устойчивое
развитие было отражено в «Экологической доктрине Российской Федерации»,
одобренной распоряжением Правительства Российской Федерации от 31 августа 2002
г. № 1225-р [3].

В доктрине обозначено,
что вся планета и в том числе Россия сталкивается, и будет сталкиваться ещё в
большей мере с экологическими проблемами и катастрофами, и отражены варианты
преодоления возможных кризисных ситуаций. Важным элементом доктрины является
совершенно иной взгляд на элементы экологического кризиса. В Доктрине обозначено,
что основной составляющей кризиса является сокращение ресурсов природы при
росте их использования.

Для достижения  стратегической цели государственной
экологической политики необходимо решить  следующие задачи:

• Сохранять и восстанавливать природные системы, их биологическое разнообразие и способность к саморегуляции;
• Обеспечить рациональное использование природы и обеспечить равные права в доступе к природным ресурсам нынешнего и будущих поколений;
• Обеспечить благоприятную окружающую среду как необходимое условие для улучшения качества жизни и здоровья людей.

Качественный
скачок к устойчивому развитию был заложен в «Основы государственной политики в
области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 год».
Главной задачей данной программы является сохранение экономического роста при
минимальном ущербе для экологической безопасности России, при этом потребности
нынешних и будущих поколений должны быть  удовлетворены. 
Государственная программа обращает особое внимание на права на благоприятную
окружающую среду и что немало важно на ответственность в сфере преступлений
против окружающей среды [4].

Среди новых официальных
условий для страны можно выделить следующие: переход к модели экологически
устойчивого развития, система показателей экологически устойчивого развития,
система компенсаций (платежей) за эко-системные услуги, учет оценки рисков
причинения вреда здоровью человека, экологические финансовые инструменты и т.
д. Кроме того, повысить энергоэффективность, в том числе развитие
возобновляемых источников энергии. В
2017 году Росстат выступил с инициативой закрепления за ним обязанностей по
организации и сбора индикаторов ЦУР. Данное решение было поддержано
Межведомственной рабочей группой, и вскоре закреплено Постановлением
Правительства Российской Федерации (от 6 июня 2017 г. №1170-р). Перед Росстатом
стоит достаточно обширная задача по усовершенствованию механизма сбора данных о
выполнение ЦУР, а также создание плана по усовершенствованию статистического
учёта. Согласно проведённому анализу, на данный момент показатели собираются с
около 70 индикаторов ЦУР, но на ближайшие два года согласно плану
статистических работ, анализ показателей будет производится ещё с 18
индикаторов ЦУР.

Кроме того, Росстатом
были сформированы предложения по созданию национальной системы мониторинга ЦУР
и перечень показателей, направленных на измерения степени достижения ЦУР.
Результатом стало принятие распоряжением Правительства Российской Федерации от
23 сентября 2017 г. № 2033-р [5], что теперь в Федеральный план статистических
работ входит мониторинг ЦУР, и на данный момент в него вошли около 90
показателей. Однако, важно отметить, что имеются достаточно большие проблемы,
связанные с экологическими индикаторами устойчивого развития, а также
индикаторов влияния промышленности на экологию и биоразнообразие. Кроме того,
имеются существенные проблемы по работе с индикаторами ЦУР 12, ЦУР 13, ЦУР 14.
Основная проблема состоит в том, что нет показателей по данным целям
устойчивого развития применимых на территории России. Многие задачи никак не
связаны с Россией или обусловлены количеством принятых нормативно правовых
актов в определённых направлениях.

Цели ООН в области
устойчивого развития (ЦУР) предлагают вдохновляющее и всеобъемлющее видение
будущего: мир, свободный от нищеты, несправедливости и дискриминации, и
здоровая планета для нынешнего и будущих поколений. Это видение, которое
требует глобального партнерства наций и народов – от самых бедных сообществ до
самых богатых стран – и это видение, которое требует беспрецедентных изменений,
как в мышлении, так и в поведении. Это также предполагает существенный вклад со
стороны бизнеса – и, возможно, в большей степени, чем это было официально
признано.

На протяжении всего
процесса консультаций и переговоров, ведущих к принятию ЦУР, частный сектор
выделялся в качестве партнера, который может внести вклад различными способами
в достижение целей развития: стимулируя экономический рост и создавая рабочие
места, предоставляя инвестиции и финансы, а также делясь ресурсами и знаниями,
необходимыми для выработки инновационных решений глобальных проблем. Отношения
между бизнесом и развитием – между личной выгодой и общественным благом – не
так просты, как это может показаться в некоторых рассуждениях. Вклад бизнеса –
это гораздо больше, чем создание рабочих мест, уплата налогов и развитие
технологий. Речь идет также об определении характера и цели бизнеса в мире, где
экономический рост принес богатство наряду с неравенством и процветание наряду
с ущербом для окружающей среды [6].

Существует столкновение
между надвигающейся проблемой и амбициями. Потребности велики, а масштаб
проблемы огромен. Хотя ЦУР подчеркивают важность глобального партнерства,
которое включает частный сектор, они не уточняют, что это может означать на
практике, и не затрагивают трудностей, связанных с созданием партнерских
отношений. Это может быть понятно, учитывая политический и желательный характер
Целей. ЦУР, похоже, незаметно переосмыслили новую модель бизнеса,
преобразованную в качестве агента развития, которую правительства используют и
направляют на борьбу с нищетой и содействие устойчивому экономическому росту
для всех. Согласно этой модели, бизнес платит достойную заработную плату,
уважает окружающую среду, устойчиво управляет ресурсами и вносит существенный
вклад в достижение приоритетов развития.

Важно отметить, что
российские компании тоже следуют общемировой тенденции перехода на более
устойчивые модели развития бизнеса. 
Однако, согласно исследованию, проведённое компанией Deloitte, около 70
процентов компаний не соотносят свою стратегическую цель с ЦУР, и многие из
компаний утверждают, что их действия в сфере корпоративной ответственности уже
приносят пользу обществу [7]. Стоит обратить внимание на исследование другой
известной компании KPMG,
согласно которым бизнес считает, что оказывает достаточно большое влияние на
ЦУР номер 3, связанное с хорошим здоровьем и благополучием, ЦУР номер 9,
связанная с индустриализацией, инновациями и инфраструктурой и ЦУР номер 8 –
достойная работа и экономический рост.

Важно отметить, что
Россия должна создать новую стратегию устойчивого развития, которая будет
опираться на «Повестку 2030», и включать в себя устойчивое развитие по всем 17
ЦУР.  Стратегия должна устанавливать
приоритеты России в области устойчивого развития, а также в ней должны быть
закреплён перечень действий для достижения заданных целей. Кроме того, в
стратегии должны быть установлен план действий, направленных на вклад России в
достижение Глобальной повестки Организации Объединенных Наций в области
устойчивого развития на период до 2030 года. Будущая стратегия должна быть
основана на следующих принципах: ответственность за будущее; баланс между тремя
измерениями устойчивого развития; включение принципов устойчивости по всем
национальные программы и проекты; согласованность и скоординированность между
различными областями устойчивости; международное партнёрство в области
устойчивого развития [8]. Новая Стратегия должна не противоречить уже
действующим программам и современному экономическому контексту России.

В тоже время в России
должен быть создан Национальный совет по устойчивому развитию. Основная функция
Совета должна состоять в том, чтобы действовать в качестве консультативного
органа при правительстве, изучая вопросы устойчивого развития и предоставляя
консультации по вопросам эволюции и успеха стратегии и политики устойчивого
развития, а также продвижение политики и действий в приоритетных областях.
Также Совет на регулярной основе отчитываться перед правительством и
анализировать прогресс имплементации национальной стратегии. Если рассматривать
международный опыт, то Совет должен находится в прямом подчинение Президента
или Правительства, что позволит обеспечить высокую координацию деятельности
Совета.  В его состав должны входить
представители всех министерства, а также что не маловажно, члены парламента,
представители бизнеса, НКО, представители малочисленных народов, профсоюзов,
гражданского общества.

В России происходит
медленный процесс имплементации ЦУР в программные документы, однако
муниципальные образования и субъекты не принимают должного участия в этом
процессе.

Для достижения ЦУР Россия
должна предпринять серьезные преобразования в сфере образования,
здравоохранения, энергетики, землепользования, городского развития и многих
других аспектов. Каждая трансформация требует долгосрочных изменений с участием
большого числа заинтересованных сторон из правительства, бизнеса и гражданского
общества. Поскольку такие сложные преобразования не могут быть осуществлены с
помощью одних рыночных механизмов, государство должно взять на себя инициативу
по мобилизации заинтересованных сторон, планированию преобразований, разработке
вспомогательных политических процессов и мобилизации государственного
финансирования. Для России это особенно актуально, так как страна демонстрирует
низкий уровень политического лидерства и институционализации ЦУР,
характеризующийся, в частности, отсутствием публичных заявлений главы
государства о том, как страна планирует реализовать ЦУР. Кроме того, Россия в
2018 году находится только на 63 месте в мире по реализации ЦУР [9].

Российские
нормативно-правовые документы, которые связаны с устойчивым развитие достаточно
отрывочные и не покрывают все аспекты устойчивое развития. В большинстве все
они охватывают только экологический аспект устойчивого развития. Необходимо
создать полноценную систему управления устойчивым развитие в России, которая
будет включать в себя участие всех заинтересованных сторон, и использовать
критерии, соответствующие критериям реализации ЦУР.

Список литературы

1. Цели развития тысячелетия: доклад за 2015 год Организация объединенных наций Нью-Йорк, 2015 год URL: http://www.un.org/ru/millenniumgoals/mdgreport2015.pdf  (Дата обращения: 14.06.2019).
2. Указ Президента РФ от 01.04.1996 N 440 “О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию” Собрание Законодательства Российской Федерации №15 от 8 апреля 1996 года, ст. 1572.
3. Собрание Законодательства Российской Федерации №36 от 9 сентября 2002 года, ст. 3510.
4. «О мерах по реализации Основ государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года»»  URL: http://council.gov.ru/activity/analytics/analytical_bulletins/79877/ (Дата обращения:13.06.2019).
5. Распоряжение Правительства РФ от 23 сентября 2017 г. N 2033-р «О внесении изменений в распоряжение Правительства РФ от 6 мая 2008 г. N 671-р».
6. URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71673862/#ixzz5jxa8Bd9r (Дата обращения: 18.06.2019)
7. Российский бизнес и Цели устойчивого развития. Сборник корпоративных практик. / Е. Н. Феоктистова, Г. А. Копылова, М. Н. Озерянская, М. В. Москвина, Н. И. Хофманн, Д. Р. Пуртова — РСПП, Москва, 2018г. — 200 стр.
8. Основная цель развития до 2030 г.: успешный бизнес и стабильное будущее. Deloitte, январь 2017 г. URL: https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/ru/Documents/risk/sustainable-development-goals-2030.pdf (Дата обращения: 24.04.2019).
9. Доклад о человеческом развитии в Российской Федерации за 2016 год / под ред. С. Н. Бобылева и Л. М. Григорьева. — М.: Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации, 2016. 298 с.
10. Sachs, J., Schmidt-Traub, G., Kroll, C., Lafortune, G., Fuller, G. (2018): SDG Index and Dashboards Report 2018. New York: Bertelsmann Stiftung and Sustainable Development Solutions Network (SDSN). URL:https://www.sdgindex.org/assets/files/2018/01%20SDGS%20GLOBAL%20EDITION%20WEB%20V9%20180718.pdf (Дата обращения: 23.05.2019).
11. Смирнова Т.С., Камышников Н.И., Хохлова Д. С.  Основные направления  устойчивого развития аэрокосмической отрасли.  // 17-я Международная конференция «Авиация и космонавтика – 2018». 19–23 ноября 2018 года. Москва.  – Типография «Люксор», С.711-712 2018.
12. Konovalov V.B., Tikhonov A.I., Fursov V.A., Sogacheva O.V., Pyanova N.V. // Marketing planning in industrial enterprises in the context of import substitution strategy International Journal of Applied Business and Economic Research. 2017. Т. 15. № 12. С. 171-182.

УДК 159.9

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18058

РАСПРОСТРАНЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЗНАЧИМЫХ
ЗАБОЛЕВАНИЙ В КОНТЕКСТЕ ГЕНДЕРНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПОЛОРОЛЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ МУЖЧИН

Леевик М.В., соискатель ученой степени, кандидат психологических наук,  кафедра клинической психологии и психологической помощи, Институт психологии, Федеральное государственное бюджетное учреждение высшего образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

Аннотация: Статья посвящена проблеме распространения социально-значимых заболеваний, таких как ВИЧ-инфекция, гепатиты, туберкулез среди общего населения, в контексте гендерных особенностей полоролевого поведения мужчин. Проведен анализ существующей научной литературы, а также статистических данных по данной проблематике. Выделены наиболее значимые, по мнению автора, направления психолого –  профилактической деятельности для предотвращения дальнейшего распространения социально-значимых инфекционных заболеваний.

Summary: Propagation of social-significant illnesses in context of gender features of men’s behavior.The article is devoted to the problem of propagation of social-significant illnesses such as HIV, hepatitis,tuberculosis among all population in context of gender features of men’s behavior. The analysis of scientific literature and statistics datas were conducted. Author marked the most significant directions of psychological- prophylaxis for further prevention of propagation of social-significant illnesses.

Ключевые слова: социально-значимые заболевания, полоролевое поведение мужчин, гендерные особенности, ВИЧ-инфекция, гепатит, туберкулез.

Key words: social-significant illnesses , men’s gender behavior, gender features, HIV, hepatitis, tuberculosis.

Проблема распространения социально значимых заболеваний, таких как ВИЧ/СПИД, туберкулез, гепатиты и  другие в Российской Федерации является крайне актуальной в настоящее время. В контексте гендерного анализа распространения данных заболеваний, пораженность мужского населения значительно значительно выше, чем женского. Однако, в связи со спецификой передачи ряда заболеваний, численность заражений среди женского населения неукротимо продолжает расти.  Соответственно, под угрозой находится и здоровье новых поколений.

По
статистическим данным число ВИЧ-инфицированных достигло
1 006 388 человек (на 3.02.2016 г.). Из
них умерло по разным причинам 212 579 ВИЧ-инфицированных, в т.ч. 27 564 в 2015
году (на 12,9% больше, чем за аналогичный период 2014 г.) по данным формы
мониторинга Роспотребнадзора «Сведения о мероприятиях по профилактике
ВИЧ-инфекции, гепатитов В и С, выявлению и лечению больных ВИЧ».

Так же необходимо отметить, что в Российской Федерации в 2015
г. среди ВИЧ-инфицированных по-прежнему преобладали мужчины (63,0%), большая
часть из них заразились при употреблении наркотиков. К концу 2015 г. в России
было зарегистрировано более 372 тысяч инфицированных ВИЧ женщин, которые
преимущественно инфицировались при половых контактах с мужчинами. И 44%
зарегистрированных случаев приходятся на гетеросексуальные контакты, в
сравнении с гомосексуальными -1,5%.

По
официальным статистическим данным на конец 2018 года в России проживает около
миллиона ВИЧ-положительных людей (Покровский В.В.). В 2017 году среди ВИЧ-инфицированных по-прежнему преобладают мужчины –
их 62,9%, женщины — 37,6%. Чаще всего ВИЧ в Российской Федерации обнаруживается
у мужчин в возрасте 35-39 лет и составляет 3,3% от числа общего мужского
населения РФ. (Федеральный СПИД-центр,
Москва, В.В. Покровский). Все данные последних лет указывают на тот факт, что
основным путем заражения становится половой, а не парентеральный, как было до
2014 года. Так в 2014 году впервые парентеральный путь заражения составил
43,9%, тогда как половой 54,9%. Увеличение численности ВИЧ-позитивного
населения, ведет к распространению ВИЧ-ассоциированных  заболеваний, таких как туберкулез.

Анализ причин смертности среди мужского населения, по
причинам инфекционных заболеваний также указывает, что данное число практически
в два раза больше, чем среди женского населения.

Приведенные
статистические данные указывают на необходимость раскрытия понятия полоролевое
поведение в контексте распространения социально значимых заболеваний для
дальнейшего определения факторов, вызванных спецификой гендерного аспекта.

Проблема
полоролевого поведения в целом стала рассматриваться в науке  в начале 30-х гг. прошлого века. Именно тогда
были разработаны шкалы маскулинности-феминности для дифференциации положения
индивидуумов в неком континууме охватывающим характеристики от типично мужских,
до типично женских.

В настоящее время,
существует ряд теорий, освещающих гендерное взаимодействие. Такие понятия как «гендер»
и «гендерная система» изучались зарубежными авторами: Р. Ангер, Г. Бок, М.
Виттинг, И. Гофманом, Д. Зиммерманом, Л. Ирригарей, Д. Карен, Ю. Кристевой, Т.
де Лауретис, Д. Лорбер, Майерс, Ш. Ортнер, Г. Рабин, К. Рензетти, X. Сиксу, Д.
Скотт, К. Уэстом, И. Хирдман и др. Также 
рядом российских исследователей: Н.И. Абубикировой, Л.В. Бабаевой, О.А.
Ворониной, С.И. Голодом, Е.А. Здравомысловой, И.Е. Калабихиной, Т.А.
Клименковой, И.С.Кон, А.И. Посадской, Н.М. Римашевской, Л.Л. Рыбцовой, Г.Г.
Силласте, А.А. Темкиной и др.

Разработанные теории
гендерного подхода позволили сформировать направление российских исследований,
обращенных не только к женской, но и мужской проблематике, к изучению
специфических мужских ролей. К числу авторов подобных  исследований можно отнести:  О.А. Алексеева, С. Ашвин, М.Е. Баскакова,
Л.Ю., Бондаренко, Д. Ванной, С.И. Голод, Т.А. Гурко, И.Е. Калабихина, И.С.Кон, И.В
Корхова, М.М. Малышева, А.В. Меренков, О. Мурачева, Л. Прокофьева, Л.Е. Ржаницына,
Н.М. Римашевская, О. Шабурова, и др.

Тем не менее, мужчины
намного реже, чем женщины, становились объектом научного анализа, особенно
полоролевого поведения сопряженного с распространением инфекционных заболеваний.
Возможно, что данная ситуация обусловлена вниманием к гендерным исследованиям,
которое возникло относительно недавно – в начале 1990-х гг.

В общем понимании «половые роли»
рассматриваются как «совокупность образцов поведения и характеристик, широко
рассматриваемых как а) типично женские или мужские (полоролевые стереотипы)
и б) желательные для женщин или мужчин (полоролевые нормы)».
Характеристиками, относящимися к половым ролям, принято относить: черты
личности, ценности, навыки и способности, интересы и виды деятельности,
выполняемой в рамках семейных или профессиональных ролей.

Более современные теории
трактуют половые роли, а точнее включают в себя 
маскулинность и феминность как независимые психологические параметры.
В  данных теориях являлось основой  одновременное обладание большим количеством
и/или высоким уровнем развития черт, традиционно считавшихся маскулинными и фемининными (т.е.
андрогинию), как идеальную, с точки зрения здоровья, полоролевую идентичность.

В другой группе относительно новых
теорий половые роли рассматриваются на основе стадиальной концепции развития. В
данных теориях описывается развитие половых ролей в виде последовательности
стадий: от стадии относительно слабой дифференциации через фазу принятия
традиционных стереотипных половых ролей к стадии, на которой индивидуум
реорганизует социальные нормы исходя из своих индивидуальных особенностей и
потребностей.

В контексте
синтетической теории эволюции В.А.Геодакяна (1991) разрабатываются
представления о сосуществовании оперативной и консервативной подсистемы,
обеспечивающие устойчивость и эволюцию любых развивающихся систем. Оперативная
подсистема отвечает за изменчивость системы в ее взаимодействиях со средой, более
гибко приспосабливается к переменам, но и более подвержена разрушению.
Консервативная подсистема – сохраняет и передает в потомство родительские
признаки. Она является более устойчивой и подходит для решения типовых задач. Таким
образом, женские особи в системах различных биологических видов обеспечивают в
ходе отбора неизменность, устойчивость «инерционного» генетического ядра
популяции, тогда как  мужские, являясь
«оперативной подсистемой», воплощают тенденцию к изменчивости.

Основываясь
на данной теории, можно предположить, что в основе половой дифференциации лежит
принципиальное отличие между мужчинами и женщинами, заключающееся в том, что
наследственная норма реакции, то есть способность генотипа реагировать на
изменение среды, женского пола шире, чем мужского. Вследствие этого, на
развитие мальчиков определяющее влияние оказывает наследственность, а на
девочек – среда. В контексте распространения социально-значимых заболеваний,
данная теория подкреплена существующими статистическими данными. То есть,
меньшая пораженность социально-значимыми заболеваниями среди женского
населения, формирует дальнейшую устойчивость популяции к данным заболеваниям,
тогда как мужская часть, «испытывает» на себе различные формы биологических
реакций.

В большинстве психологических
исследований  половые различия и половые
роли рассматриваются как эффекты средовых, внешних влияний и когнитивного
развития в сочетании с биологическим потенциалом.

Вследствие широкого распространения,
традиционные стереотипы полоролевого поведения воспринимаются как разумные и
естественные, но многие исследователи в области психологии не разделяют данную
точку зрения. Социальные стереотипы полоролевого поведения имеют
разнонаправленные со многими половыми различиями и становятся фрустрирующими
для множества взрослых ролей. Для успешного социального функционирования
человек должен обладать положительными качествами как маскулинного, так и
феминного стереотипов. С другой стороны, несомненно, стереотипизация обладает и
рядом положительных функций, в частности, позволяет категоризировать внешние
объекты и внести определенную градацию в системе бесконечного информационного
потока. Однако именно социо-культурные внешние факторы задают системную основу
для формирования полоролевых стереотипов. Многие исследователи в области
психологии  акцентировали свое внимание
на том факте, что подобное внешнее воздействие 
при чрезмерном его внедрении, насильно формирует и использует гендерные
роли.

Отрицательное
влияние сформировавшихся стереотипов полоролевого поведения проявляется в
сложных жизненных ситуациях, например при постановке хронического диагноза,
когда человек в силу ухудшения физического самочувствия не способен  соответствовать общественным нормам. В связи с
чем, формируется   замкнутая система:
самостигматизирующие разрушающие внутренние факторы, основанные на выученных
общественных стандандартах и стигматизация, и дискриминация со стороны
окружения, основанная на них же. Данная система, в силу исходной
деструктивности и базового негативного вектора приводит исключительно к
негативным последствиям. Первоначально проявляясь в субъективном восприятии
действительности и далее трансформируясь в паттерны социального функционирования,
 приводящие к распространению социально
значимых заболеваний.  Данная гипотеза
особенно ярко выражена на примере распространения ВИЧ-инфекции и активно освещается
в работах психологов, социологов и ряде исследователей в различных медицинских
областях.

В настоящее время мы
имеем возможность наблюдать значительные изменения в системе гендерных основ,
что формирует необходимость создания новых способов взаимодействия между полами
и поиском новых путей их реализации. Турбулентность российского общества создает
дополнительные сложности в достижении баланса в гендерном вопросе, что
необратимо сказывается на полоролевом поведении представителей обоих полов.
психологического знания.

В данной работе мужской
гендерный конструкт  рассматривается как
совокупность устойчивых, социально и личностно обусловленных моделей гендерного
сознания и поведения в конкретных социальных ситуациях. Будучи непосредственным
регулятором гендерного взаимодействия, он является результатом, с одной
стороны, адаптации мужчин к внешним, не зависящим от них изменениям социальных
условий в политической, экономической, культурной сфере. С другой стороны, он
является результатом самостоятельного вклада мужчин в воспроизводство и
развитие гендерных отношений. Гендерный мужской конструкт обеспечивает как
сохранение неких прежних форм жизнедеятельности мужчин, так и освоение ими
новых достижений общественной жизни. Саморегуляция мужчинами страдающих
социально-значимыми заболеваниями  своего
поведения приобретает особую значимость. По этим причинам трансформация
гендерного мужского конструкта существенным образом влияет на распространение социально-значимых
инфекционных заболеваний среди общего населения.

В результате
проведенного анализа направленных на изучение гендерных особенностей полоролевого
поведения в контексте общественного здоровья  был выделен ряд проблемных зон, указывающих на
необходимость дальнейшего более глубокого изучения взаимосвязи распространения
социально значимых заболеваний. В исследованиях необходимо учитывать как
биологически детерминированные формы поведения, так и
социально-детерминированные. Необходимо рассматривать специфику базового
гендерного конструкта для эффективного прогнозирования и создания коррекционных
действий для снижения рисков распространения социально значимых заболеваний.

Использованные источники

1. Барабан
   Е. В меру упитанный и в полном расцвете сил / Е. Барабан // О мужественности:
   Сб. ст. / Сост. С. Ушакин. М.: Новое литературное обозрение, 2002. С. 126-158.
2. Бapсукoвa, Н. К. Медикo-сoциaльные aспекты фopмиpoвaния здopoвья в сoвpеменных услoвиях / Н. К. Бapсукoвa, Д. Н. Лopaнский, Л. В. Вoдoгpеевa, Н. В. Ледoвских // Здpaвooхpaнение Poссийскoй Федеpaции. – 1996. – № 1. – С. 30–33.
3. Белякoв, Н. A. ВИЧ-oсoзнaние вселенскoй oпaснoсти или введение в пpoблему /
   Н. A. Белякoв. – СПб.: Бaлтийский медицинский oбpaзoвaтельный центp, 2011. – 28
   с.
4. Белякoв, Н. A. Хapaктеp и oсoбеннoсти ВИЧ-инфекции в Сaнкт-Петеpбуpге / Н.
   A. Белякoв и дp. // Медицинский aкaдемический жуpнaл. – 2009. – Т. 9, № 3. – С.
   96.
5. Берн Ш. Гендерная
   психология. – М.: Прайм-Еврознак, 2004.
6. Бородкина О.И. Институционализация социальной
   профилактики общественно-опасных заболеваний в Российской Федерации: автореф.,
   дисс….докт. соц. наук, 22.00.04, Санкт-Петербург, 2008. – 23 с.
7. Буpмыкинa, O. Н.
   Гендеpные paзличия в пpaктикaх здopoвья: пoдхoды к oбъяснению и эмпиpический aнaлиз
   / O. Н. Буpмыкинa // Жуpнaл сoциoлoгии и сoциaльнoй aнтpoпoлoгии. – 2006. – Т.
   IX, № 2. – С. 101–119.
8. Вaссеpмaн, Л. И.
   Сoциaльнo-психoлoгические фaктopы в фopмиpoвaнии здopoвья личнoсти / Л. И.
   Вaссеpмaн, Е. A. Тpифoнoвa // Oбoзpение психиaтpии и медицинскoй психoлoгии. –
   2012. – № 3. – С. 3–8.
9. Васильева
   О.С. Психология здоровья человека: эталоны, представления, установки. /О.С.
   Васильева, Ф.Р.Филатов. М., 2001
10. Гендерные
    стереотипы в меняющемся обществе /Под ред. Н.М. Римашевской. – М., 2009.
11. Гилмор Д. Становление мужественности: Культурные концепты маскулинности:
    пер. с англ. / Д. Гилмор. – М.: «Российская политическая энициклопедия»
    (РОССПЭН), 2005. – 264 с.
12. Гoлoд, С. И. Чтo былo
    пopoкaми стaлo нpaвaми. Лекции пo сoциoлoгии сексуaльнoсти / С. И. Гoлoд. – М.:
    Лaдoмиp, 2005. – 223 с.
13. Гoлoд, С.И. ХХ век и
    тенденции сексуaльных oтнoшений в Poссии / С. И. Гoлoд. – СПб.: Aлетейя, 1996.
    – 188 с.
14. Евдoкимoв, В.И.
    Пpoблемы иннoвaциoнных исследoвaний в гигиене / В.И. Евдoкимoв, В.И. Пoпoв,
    A.Н. Pут // Гигиенa и сaнитapия. – 2015. – Т. 94. – № 9. – С. 5-8.
15. Ерофеев В.В. Мужчины. – М., 2002.
16. Жаров
    Л.В. Состояние мужской сексуальности в современной России. Федеральный конгресс
    «Сексуальное здоровье мужчины. «Текущие интересы науки и здравоохранения» с
    международным участием. 26-27 октября 2013 г. Ростов-на-Дону.
17. Женщина,
    мужчина, семья в России: последняя треть ХХ века / Под ред. Н.М. Римашевской. –
    М., 2001.
18. Зеленев, В. В.
    Сoциaльнo-экoнoмическaя хapaктеpистикa лиц с pискoвaнным пoведением в кoнтексте
    угpoзы paспpoстpaнения ВИЧ/СПИД / В. В. Зеленев и дp. // Пpoблемы упpaвления здpaвooхpaнением.
    – 2008. – № 5. – С. 78–80.
19. Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология мужчины и
    женщины. – СПб., 2007.
20. Инфopмaциoнный
    бюллетень Гopoдскoгo центpa пo пpoфилaктике и бopьбесo СПИД и инфекциoнными зaбoлевaниями.
    – СПб. – 2012- 2013. – 17 с.
21. Информационный бюллетень Федерального
    научно-методического центра профилактики и борьбы со СПИДом и Федеральной
    службы государственной статистики. Режим доступа:
    http://www.hivrussia.org/stat/2009/10.shtml
22. Кoзлoв, A. П. Десять
    кoнфеpенций: мультидисциплинapный пoдхoд к пpoблеме ВИЧ/СПИД и кoнцепция aктивнoгo
    пpoфилaктическoгo вмешaтельствa / A. П. Кoзлoв // Pусский жуpнaл ВИЧ/СПИД и
    poдственные пpoблемы. – 2002. –Т. 6, № 1. – С. 7–8.
23. Кoзлoв, A. П.
    Неoпpеделеннoсть, нopмa и пpoфилaктическoе вмешaтельствo в биoсoциaльных
    явлениях / A. П. Кoзлoв // Pусский жуpнaл ВИЧ/СПИД и poдственные пpoблемы. –
    1999. – Т.3, № 1. – С. 7–8.
24. Кoзлoв, A. П.
    Стpaтегия aктивнoгo пpoфилaктическoгo вмешaтельствa / A. П. Кoзлoв // Мaтеpиaлы
    VI Междунapoднoй кoнфеpенции «СПИД, paк и oбщественнoе здopoвье». – СПб., 1998.
    – С. 7–8.
25. Кон. И.С. Мужчина в меняющемся мире. М.:Время, 2009.
26. Кoн, И. С.
    Cексуaльнaя культуpa в Poссии. Клубничкa нa беpезке / И. С. Кoн.– М.: OГИ,
    1997. – 464 с.
27. Кoн, И. С. Введение в
    сексoлoгию / И. С. Кoн. – М.: Медицинa, 1988. – 320 с.
28. Лобзин Ю.В. ВИЧ-инфекция: клиника, диагностика,
    лечение/Лобзин Ю.В., Жданов К.В., Пастушенков В.Л. – СПб.: ООО «Издательство
    Фолиант».-2003.-144с.
29. Пoкpoвский, В. В. ВИЧ-инфекция и СПИД / В. В. Пoкpoвский. –
    М.:ГЭOТAP-Медиa, 2010. – 198 с.
30. Пoкpoвский, В. И. ВИЧ-инфекция или СПИД? / В. И. Пoкpoвский //
    Теpaпевтический apхив. – 1989. – Т. 67, № 11. – С. 3–6.
31. Пoкpoвский, В. И. Истopия бopьбы с эпидемиями в Poссии в ХХ веке / В.
    И.Пoкpoвский, Г. Г. Oнищенкo, Б. Л. Чеpкaсский // Эпидемиoлoгия и инфекциoнные бoлезни.
    – 2003. – № 2. – С. 60–64.
32. Рис Н. Гендерные стереотипы в российском обществе: взгляд американского
    этнографа // Этнографическое обозрение. – 1994. – № 5.
33. Рогачева
    Т.В. Мужские и женские стереотипы отношения к здоровью в современной России.
    [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн.
    2010. N 4. URL: http:// medpsy.ru (дата обращения: 16.05.2018).
34. Фролова
    Ю.Г. Психология здоровья. Вышэйная школа, 2014
35. Шаболтас, А.В. Психологические основы превенции ВИЧ-инфекции. / А.В.Шаболтас.
    – СПб.:Скифия-принт, 2015. – 694 с.
36. Connell R.W. Gender. – Cambridge,
    2002.
37. Diekman A.B., Eagly A.N. Stereotypes
    as dynamic constructs // Personality and Social Psychology Bulletin. – 2000.
    V. 26. – P. 1171-1181.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-18057

Анализ успеха стратегического регионального планирования Сингапура

Analysis of the success of
Singapore’s strategic regional planning

Сайфудинова
Назиля Зарифовна, преподаватель кафедры “Менеджмент”,
Казанский государственный энергетический университет (КГЭУ), Красносельская
ул., д.51, Казань, Республика Татарстан, 420066

Sayfudinova Nazilya Zarifovna, teacher of management and economics, Kazan State
Energy University (KSEU), Krasnoselskaya ul., 51 , Kazan, Republic of
Tatarstan, 420066

Аннотация: Актуальность
данной научной работы заключается в том, что Сингапур – одна из развитых стран,
в которой применяются технологии будущего. Эта страна использует системы по
повышению уровня и качества жизни в стране, а также её упрощению, поэтому она является
наиболее ярким примером, как можно поднять экономику страны всего за несколько
лет, имея грамотную стратегию развития и чёткую политику управления. Данной
модели достижения устойчивой экономики могут последовать и другие страны, которые
на данный момент нуждаются в правильном решении по организации собственных
экономических, политических, социальных структур.

Summary: The relevance of this scientific work lies in the fact that Singapore is one of the developed countries in which the technologies of the future are applied. This country uses the system to improve the level and quality of life in the country, as well as its simplification, therefore, it is the most striking example of how to raise the country’s economy in just a few years, with a competent development strategy and a clear management policy. Other countries that currently need the right decision to organize their own economic, political, social structures.

Ключевые
слова: стратегическое планирование, региональное
планирование, развитие Сингапура, система стратегического планирования.

Keywords: strategic planning, regional planning, Singapore development, strategic planning system.

Стратегическое
планирование любого региона является важнейшим фактором экономического развития.
Стратегическое планирование включает в себя процесс создания стратегического
проекта, целью которого является постановка конкретных задач и критериев
управления, исследование проблем и среды страны, анализ конкурентоспособности,
выбора основных направлений модернизации, прогнозирование дальнейшего пути
развития в социальной и экономической сфере.[6]

В основе разработки
стратегии развития региона лежит поиск источников, которые отличаются своей
эффективностью в продвижении социально-экономического развития региона на базе роста
финансового благополучия и общего уровня развития личности граждан.

Данный процесс разработки
стратегии развития региона является сложной научно-практической задачей,
которая может быть решена благодаря совместной работе высшего руководства
региона и квалифицированных специалистов в области регионального управления. В
настоящее время развитие стран мира характеризуется повышенной неравномерностью
социально-экономического развития и роста удельного веса развивающихся стран в
рамках системы мирового хозяйства. Одной из таких стран, которая смогла
повысить и качественно укрепить свое социально-экономическое положение за
исторически короткий период, является Сингапур.

Почти полвека назад
Сингапур считался одним из самых малообеспеченных городов планеты, не имеющего
даже таких основных ресурсов как пресная вода и песок, необходимых для
нормальных условий жизнедеятельности граждан. Их государство закупало у своих
соседей, например, Малайзии. Но все изменилось с приходом на пост
премьер-министра Ли Куан Ю. Он занял эту должность во время, когда коррупция
проникла в большинство сфер жизни, экспорт приносил минимальное количество
доходов, а около трети населения выступало за общественный государственный
строй.[5] Ли Куан Ю потребовалось несколько десятилетий, чтобы осуществить
великие реформы, которые произвели большое впечатление на мировое сообщество ,
после чего их назвали «сингапурским экономическим чудом». Премьер министр
полностью изменил структуру государственного управления, привлек иностранные
инвестиции, образовал один из масштабных центров торговли. При помощи его
стратегического плана, Сингапур почти за 30 лет поднялся с уровня развивающихся
стран на уровень передовых государств. На данный момент средний доход «сингапурца»
составляет около 4000 долларов США в месяц.

Ли Куан Ю отличался
жесткостью и был бескомпромиссным в вопросах коррупции, поэтому он ввел
продуктивные меры борьбы с коррупцией, которые обеспечивали поощрения
деятельности независимых СМИ; улучшили систему взаимодействия с гражданами,
докладывающими о явных нарушениях; увеличили заработную плату чиновникам.

 Вышеприведенные реформы поспособствовали тому,
что сотрудники государственных органов утратили мотивацию к взяточничеству.
Таким образом, в городе-государстве уровень коррупции обрел минимальное
значение, Сингапур стабильно занимает лидирующие позиции по этому показателю, а
также благодаря своей судебной и законодательной системе данное государство
является одной из самых безопасных стран с законопослушными гражданами ,что
является немаловажным фактором привлечения иностранных жителей, которые могут
принести свой вклад в развитие Сингапура.

На данный момент
экономическая модель Сингапура – развитая рыночная система, которая зависит от
экспорта продукции, особенно в таких областях как бытовая электроника,
информационные технологии, фармацевтика и различные финансовые услуги.

В 2015 году когда Ли Куан
Ю не стало.  Его дело, идеи были заложены
в фундамент государственной системы страны 
Сингапур. Вероятнее всего, это и станет причиной обретения сингапурцами
титула первой в мире «смарт нации».

Проект Smart Nation официально вступил в силу 24 ноября
2014. Утвержденный премьер-министром Сингапура Ли Сяньлуном проект
преобразовывал город в огромную зону исследования и изучения новых
инновационных технологий, играющих значимую роль в развитии страны. Один лишь
лозунг: «Каждому, всё, везде, всегда», отображал суть этой программы. Истинность же проекта заключается в
согласованных действиях жителей, правительства страны и бизнес индустрии для
поиска ответов на вопросы колоссального значения: улучшения качества жизни
граждан, обновление и развитие экономической сферы. Популяция страны, особенно,
когда она высокая, – одна из основных трудностей загруженности всех классов и надобности
городских обновлений: плотность населения в Сингапуре – 8 тысяч человек на один
квадратный километр, что в несколько сотен больше, нежели чем в США и в пару
тысяч раз больше России. Вследствие этого город-государство отметил пять
категорий программы:  решение проблем с
перенаселенностью страны, её старением; медицинское обслуживание, устойчивая энергетика
и транспортная сфера услуг. Огромную роль в реализации проекта играет
искусственный интеллект. Одним из важнейших минусов проекта является
общедоступность личной жизни населения, постоянно находящаяся под обзором камер
слежения. Smart Nation  предлагает уникальные  решения для каждого направления из этого
перечня.

В Сингапуре имеется всего около миллиона транспортных средств всех
видов, а дороги занимают 12% от площади страны, в то время как жилищный фонд
охватывает немного больше (14%). Уменьшение переизбытка транспортом – очень
важно для  страны и проявляется оно
по-разному. В городе достаточно развита система общественного транспорта. Городское
метро не имеет пилота и  работает в
автоматическом режиме; время прибытия и отправки, а также количество свободных
мест в нем отслеживается с помощью специального мобильного приложения.
Пешеходные переходы оснащены особыми устройствами, помогающими пожилым людям и
людям с ограниченными возможностями, продлевая зеленый свет при прикладывании
предназначенной  для этого карты. Также
автобусам предоставляется приоритет на светофорах. С введением в эксплуатацию
общественных беспилотных автомобилей уменьшится количество автотранспорта. Это
позволит сохранить в экономике более $40 млн. Большая цена на автомобили в
связи с налогами также позволит уменьшить число единиц транспорта. Автомобиль
можно купить  примерно за $50 000 в
сочетании с лицензией, зависящей от габаритов машины и действительной 10 лет .[4]

Еще одной главной задачей является простота жизни населения не зависимо
от ее плотности. Государство выделяет бюджет на сооружение домов, заселенных
80% граждан. Квартиры оборудованы технологией, позволяющей вести учет
потребления воды и энергии в настоящем времени. Это позволяет уменьшить
зависимость от Малайзии, так как расходы пресной воды уменьшаются. Также это
помогает минимизировать бытовые расходы граждан.

 Сингапур — страна, где с
уважением относятся к родителям и людям, старшего возраста. Поэтому в преимуществе
у работоспособных граждан не работа, а уход за старшим поколением. Эта проблема
была рассмотрена и решена руководством Сингапура. В мегаполисе проводили
эксперимент, позволяющий производить мониторинг жителей. Благодаря датчикам,
установленным в домах и дверях , производилось слежение за действиями пожилых
людей. В случае возникновения отклоняющихся от норм ситуаций, связанных с
отсутствием движения, подавались сигналы близким людям и скорой помощи. Исходя
из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что всего за несколько
десятилетий Сингапур смог стать одной из ведущих и развитых стран мира,
благодаря правильной и грамотной внутренней политике Ли
Куан Ю. Принятие мер по борьбе с коррупцией, решение социальных, общественных,
транспортных проблем, развитие духовности среди детей и молодежи и глобальное
рассмотрение всех трудностей, со всех сторон, сыграли очень важную роль и
внесли огромный вклад в развитие страны и её величия.

Литература

1. Ли Куан Ю. Сингапурская история: из третьего мира в первый.
   М.: 2005. Глава «Отправляясь в одиночное плавание».
2. Ли Куан Ю. Сингапурская история: из третьего мира в первый.
   М.: 2005. Глава «Борьба с коррупцией».
3. Ли Куан Ю. Сингапурская история: из третьего мира в первый.
   М.: 2005. Глава «Справедливое общество, а не государство всеобщего
   благоденствия».
4. 27 июня 2016 Денис Бондарев. Theory&practice статья «Из грязи в князи: как в Сингапуре произошло
   экономическое чудо». https://theoryandpractice.ru/posts/14042-singapore
5. 4 декабря 2015 Елена Степанова. Статья «Экономический рост
   Сингапура: факторы успеха» http://xn--e1aaaabdjg2bcbdka0aeo3b0ksd.xn--p1ai/news/uniq/89/
6. Стратегическое планирование
   на региональном уровне (по Д.С. Львову, А.Г. Гранбергу, А.П. Егоршину)  https://kpfu.ru/docs/F1553168800/4_Bog_lek3.pdf
7. Дарья Хохлова 
   5ноября
   2016. Статья Smart Nation: как Сингапур превратился в полигон для тестирования
   технологий «умного» города. https://vc.ru/future/19751-singapore-smart-city