PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 334.7:332.82:338:49

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_319

РОЛЬ ГОСУДАРСТВА И ЧАСТНОГО СЕКТОРА В РЕАЛИЗАЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА СТРОИТЕЛЬНОЙ СФЕРЫ

THE ROLE OF THE STATE AND THE PRIVATE SECTOR IN REALIZATION OF THE ECONOMIC POTENTIAL OF THE CONSTRUCTION SECTOR

Аблязов Тимур Хасанович, к.э.н., доцент, доцент кафедры экономики строительства и ЖКХ, Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет, E-mail: 3234969@mail.ru

Ширшиков Сергей Павлович, к.э.н., доцент, доцент кафедры экономики строительства и ЖКХ, Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет, E-mail: shirshikov.spb@gmail.com

Александрова Елена Борисовна, к.э.н., доцент, доцент кафедры экономики строительства и ЖКХ, Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет, E-mail: elenale@yandex.ru

Ablyazov Timur Khasanovich, PhD in Economics, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Construction Economics and Housing and Communal Services, St. Petersburg State University of Architecture and Civil Engineering, E-mail: 3234969@mail.ru

Shirshikov Sergey Pavlovich, PhD in Economics, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Construction Economics and Housing and Communal Services, St. Petersburg State University of Architecture and Civil Engineering, E-mail: shirshikov.spb@gmail.com

Aleksandrova Elena Borisovna, PhD in Economics, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Construction Economics and Housing and Communal Services, St. Petersburg State University of Architecture and Civil Engineering, E-mail: elenale@yandex.ru

Аннотация. Достижение показателей социально-экономического развития России в значительной степени связано с интенсификацией жилищного и инфраструктурного строительства. Высокий темп роста выполненных строительных работ при одновременном доминировании в структуре ввода зданий в эксплуатации жилых объектов обуславливает потребность в развитии потенциала строительной сферы, так как несмотря на положительную динамику основных показателей развития строительства России в настоящее время наблюдается недозагрузка производственных мощностей строительных организаций. Недостаточность информации о потенциальном спросе на готовую строительную продукцию затрудняет процесс стратегического планирования, что присуще как проектам, реализуемым на основе частных источников финансирования, так и в рамках исполнения государственного заказа. В России имеется нормативно-правовая база для реализации проектов с государственным участием, характеризующаяся высокой степенью проработанности. Однако по государственному заказу чаще всего реализуются инфраструктурные проекты, а объекты жилищного строительства, как правило, реализуются только на основе частных источников финансирования. Жилищное строительство регулируется рыночными механизмами, в рамках которых отсутствует методология оценки проекта с учетом долгосрочных показателей развития страны. В статье на основе анализа структуры объемов работ, выполняемых в строительной сфере, обоснована актуальность разработки методологических подходов к развитию потенциала строительной сферы с точки зрения совершенствования механизма рыночного взаимодействия участников строительства. В результате была обоснована актуальность применения динамической модели межотраслевого баланса для планирования спроса на готовую строительную продукцию, что, как следствие, будет способствовать более эффективному развитию строительной сферы и достижению целевых показателей социально-экономического развития страны.

Abstract. Achieving indicators of Russia’s socio-economic development is largely associated with the intensification of housing and infrastructure construction. The high growth rate of completed construction work, while simultaneously dominating residential facilities in the structure of putting buildings into operation, necessitates the development of the potential of the construction industry, since despite the positive dynamics of the main indicators of the development of construction in Russia, there is currently an underutilization of the production capacities of construction organizations. The lack of information about the potential demand for finished construction products complicates the process of strategic planning, which is inherent both in projects implemented on the basis of private sources of financing and in the framework of the execution of a state order. In Russia, there is a regulatory and legal framework for the implementation of projects with state participation, which is characterized by a high degree of elaboration. However, infrastructure projects are most often implemented under the state order, and housing construction projects, as a rule, are implemented only on the basis of private sources of financing. Housing construction is regulated by market mechanisms, within which there is no methodology for assessing the project, taking into account the long-term indicators of the country’s development. In the article, based on the analysis of the structure of the scope of work performed in the construction industry, the relevance of developing methodological approaches to developing the potential of the construction industry from the point of view of improving the mechanism of market interaction of construction participants is substantiated. As a result, the relevance of using a dynamic model of input-output balance for planning demand for finished construction products was substantiated, which, as a result, will contribute to a more efficient development of the construction industry and the achievement of target indicators of the country’s socio-economic development.

Ключевые слова: строительные организации, строительная сфера, государственный заказ, жилищное строительство, производственная мощность, ГЧП

Keywords: construction organizations, construction industry, government order, housing construction, production capacity, PPP

Строительство является одной из ключевых сфер экономики, от развития которой в значительной степени зависит уровень и качество жизни населения. На долю строительной сферы приходится 7% ВВП России, в строительных организациях занято более 6 тыс. человек [1], в рамках деятельности которых реализуются проекты нового строительства, капитального ремонта, реконструкции и модернизации.

В настоящее время строительная сфера России характеризуется высоким темпом роста объема выполненных работ: относительно 2010 г. объемы работ увеличились на 213% (табл. 1). Отметим, что 93% выполненных в 2020 г. работ пришлось на частные организации, что обуславливает актуальность разработки методологических подходов к развитию потенциала строительной сферы с точки зрения совершенствования механизма рыночного взаимодействия участников строительства.

Доминирование в структуре выполненных в строительстве работ частных организаций неразрывно связано с оценкой вероятности достижения стратегических целей развития строительной сферы. Так, в соответствии со стратегией развития строительной отрасли и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации до 2030 года с прогнозом на период до 2035 года к 2030 г. планируется улучшение жилищных условий не менее 5 млн семей, а также обеспечение ежегодного объема жилья в стадии строительства в размере 140 млн кв. м. [3]. Именно жилищное строительство является основным направлением деятельности организаций строительной сферы России (табл. 2). На долю зданий жилого назначения в среднем приходится 76% от общего объема строительства.

Стоит отметить, что вопросы методологии оценки рыночного механизма взаимодействия участников инвестиционно-строительных проектов в настоящее время изучены в недостаточной степени, что приводит к низкой эффективности достижения стратегических целей развития строительной сферы. Напротив, реализация проектов с использованием государственных инвестиций, вне рыночного механизма, характеризуется наличием методологических основ определения стоимости работ и взаимодействия всех участников проекта.

Реализация строительных проектов в рамках выполнения государственного заказа регулируется федеральным законом «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от 05.04.2013 N 44-ФЗ [4] и федеральным законом «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» от 18.07.2011 N 223-ФЗ [5]. По итогам 2021 г. было заключено почти 380 тыс. государственных контрактов в строительстве на сумму 12,2 трлн руб., что превышает показатели всех предыдущих годов (в среднем 5-7 трлн руб. в год) [6].

Ключевой особенностью инвестиционно-строительных проектов, выполняемых по государственному заказу, является наличие регламентированных процедур на всех этапах реализации – от выбора подрядчика до сдачи государственному заказчику выполненного объема работ по итогу исполнения контракта. Государственный заказ в строительстве применяется как для отдельных этапов инвестиционно-строительного проекта (проектирование, строительство, эксплуатация), так и в рамках контрактов «под ключ», охватывающих все вышеперечисленные этапы [7].

Как правило, в рамках исполнения государственного заказа реализуются проекты, значимые для социально-экономического развития отдельных регионов и страны в целом. Примерами проектов, реализуемых за счет государственного финансирования, являются реконструкция автомобильной дороги А-181 «Скандинавия», строительство многоуровневых транспортных развязок через Казанское и Горьковское направления Московской железной дороги, строительство морского перегрузочного комплекса сжиженного природного газа в Камчатском крае, строительство Дворца водных видов спорта в Екатеринбурге, строительство федерального детского реабилитационного центра на 300 коек в Евпатории. Данные проекты относятся к инфраструктурному строительству, непосредственно влияющему на качество среды жизни человека.

Альтернативой государственному заказу является государственно-частное партнерство (ГЧП), которое также имеет нормативно-правовую базу, в частности, федеральный закон «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 13.07.2015 N 224-ФЗ [8]. При реализации инвестиционного (обычно инфраструктурного) проекта по схеме ГЧП проект финансируется средствами частного инвестора для последующего получения дохода от его эксплуатации. Преимуществом реализации проекта в рамках ГЧП является гарантия востребованности готового объекта, так как заказчиком выступает государство, что позволяет с достаточной степенью точности планировать деятельность организации в долгосрочном периоде (10-20 лет). На основе механизма ГЧП наиболее часто реализуются инвестиционно-строительные проекты в области транспортной инфраструктуры [9].

Таким образом, в настоящее время в России имеется нормативно-правовая база для реализации проектов с государственным участием, характеризующаяся высокой степенью проработанности. Именно в рамках госзаказов на строительство предлагается первоочередное внедрение BIM-технологий, что стало возможным за счет точности планирования процесса реализации данных проектов с точки зрения стоимости, сроков и качества работ [10]. Также за счет цифровизации процесс бюджетного финансирования характеризуется высокой степенью прозрачности и открытости в целях обеспечения роста эффективности бюджетного контроля и ответственности участников бюджетного процесса [11]. Кроме того, в связи с ростом цен на строительные материалы в кризисный период 2020-2021 гг. был предложен механизм увеличения цены государственного контракта в пределах 30% стоимости проекта [12].

Однако по государственному заказу чаще всего реализуются инфраструктурные проекты (рис. 1), занимающие около 50% в структуре строительных работ России.

Объекты жилищного строительства, как правило, реализуются только на основе частных источников финансирования. Переход с 01.07.2019 г. на проектное финансирование в строительстве, с одной стороны, способствует защите прав дольщиков, но с другой стороны, ведет к монополизации рынка за счет усложнения доступа к финансовым ресурсам для реализации проекта [14].  В рамках проектного финансирования расходы организации на реализацию проекта контролируются уполномоченным банком, а средства покупателей находятся на эскроу-счетах, доступ к которым застройщик получает после сдачи объекта в эксплуатацию, что обуславливает необходимость детальной проработки финансовой модели проекта при согласовании суммы и этапов предоставления банковского финансирования [15]. По состоянию на 01.04.2022 г. в РФ заключено 5331 договоров проектного финансирования на общую сумму 7923974,8 млн руб., что в 6,8 раз больше, чем на 01.01.2020 г. (788 договор на 921818,0 млн руб.) [16].

Одной из основных проблем в строительной сфере России является недозагрузка производственных мощностей организаций – в среднем 60% [17], что в совокупности с потребностью конкурировать за наиболее выгодные условия проектного финансирования ведет к невозможности долгосрочного стратегического планирования деятельности строительных организаций. Отмечается, что даже в сфере инфраструктурного строительства, характеризующейся высокой долей государственного участия, строительным организациям не удается планировать загрузку мощностей более, чем на 1-2 года [13].

На наш взгляд, достижение целевых показателей социально-экономического развития России неразрывно связано с развитием потенциала строительной сферы, а именно возведением качественного жилья, отвечающего современным стандартам, и обеспечением населения всей необходимой инфраструктурой. В настоящее время жилищное строительство регулируется рыночными механизмами, что усложняет процесс стратегического планирования деятельности строительных организаций за счет неопределенности спроса на производимую продукцию и выполняемые работы. Напротив, в рамках строительства инфраструктуры во исполнение государственного заказа спрос на строящиеся объекты достоверно прогнозируется, что ведет к увеличению горизонта планирования и повышению загрузки производственных мощностей.

Считаем, что потенциал строительной сферы России необходимо развивать комплексно, поэтому наряду с совершенствованием нормативно-правовой базы реализации проектов по государственному заказу требуется разработка методологических подходов к регулированию механизма рыночного взаимодействия участников строительства. Одним из перспективных направлений повышения прогнозируемости спроса на продукцию является построение динамической модели межотраслевого баланса, что позволит организациям строительной сферы достоверно оценивать потенциальный спрос и увеличивать загрузку своих мощностей с учетом полученных значений. 

Список источников 

1. Россия в цифрах. 2020: Крат. стат. сб. /Росстат- M., 2020 – 550 с.
2. Россия в цифрах 2021. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/210/document/12993(дата обращения: 05.04.2022).
3. Стратегия развития строительной отрасли и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации до 2030 года с прогнозом на период до 2035 года. URL: https://www.minstroyrf.gov.ru/upload/iblock/672/V-Strategiya-na-sayt-i-GASU.pdf (дата обращения: 05.04.2022).
4. Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от 05.04.2013 N 44-ФЗ. URL: http://www.consultant.ru/document/Cons_doc_LAW_144624/ (дата обращения: 10.04.2022).
5. Федеральный закон «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» от 18.07.2011 N 223-ФЗ. URL: http://www.consultant.ru/document/Cons_doc_LAW_116964/ (дата обращения: 07.04.2022).
6. В России объем контрактов по госзаказу в строительстве в 2021 году достиг 12,2 трлн рублей. URL: https://tass.ru/nedvizhimost/14299197 (дата обращения: 15.04.2022).
7. Ермаков В. А. Специфика закупок в сфере строительства. URL: http://zakupru/Upload/files/%D0%A1%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE.pdf (дата обращения: 06.03.2022).
8. Федеральный закон «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 13.07.2015 N 224-ФЗ. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_182660/ (дата обращения: 06.03.2022).
9. Аблязов Т. Х., Марусин А. В. Государственно-частное партнерство как механизм развития транспортной инфраструктуры в условиях формирования цифровой экономики // Экономические отношения. 2019. Т. 9. № 2. С. 1271-1280.
10. Бушухин И. С 1 января все госзаказы в строительстве переходят на BIM. Что это значит. URL: https://realty.rbc.ru/news/61a5f94a9a7947ee877ca1b1(дата обращения: 06.03.2022).
11. Аблязов Т. Х., Петров И. С. Направления совершенствования механизма открытости и прозрачности государственной и муниципальной бюджетной политики в условиях цифровой экономики // Modern Economy Success. 2020. №4. С. 12-17.
12. Постановление Правительства РФ от 9 августа 2021 г. N 1315 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации». URL: https://base.garant.ru/402110814/ (дата обращения: 20.04.2022).
13. Аналитический обзор инвестиции в инфраструктуру. Строительство. 2021. URL. https://infraoneresearch.ru/materials/db461c3c2d08b78050673d25e5e58eb8.pdf (дата обращения: 01.03.2022).
14. Асаул В.В. Переход к проектному финансированию в строительстве и защита прав потребителей // Национальная концепция качества: государственная и общественная защита прав потребителей. Сборник тезисов докладов международной научно-практической конференции. Под редакцией Е.А. Горбашко. 2019. С. 247-251.
15. Грушина О. В., Шеломенцева Н. Н. Проектное финансирование и методика оценки его воздействия на участников процесса жилищного строительства // Жилищные стратегии. 2020. №3. С. 287-310.
16. Банк России. Финансирование долевого строительства. URL: https://cbr.ru/statistics/bank_sector/equity_const_financing/ (дата обращения: 27.04.2022).
17. Строительство в России. 2020: Стат. сб. / Росстат. – M., 2020. – 113 c.

References

1. Rossiya v cifrah. 2020: Krat. stat. sb. /Rosstat- M., 2020 – 550 s.
2. Rossiya v cifrah 2021. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/210/document/12993(data obrashcheniya: 05.04.2022).
3. Strategiya razvitiya stroitel’noj otrasli i zhilishchno-kommunal’nogo hozyajstva Rossijskoj Federacii do 2030 goda s prognozom na period do 2035 goda. URL: https://www.minstroyrf.gov.ru/upload/iblock/672/V-Strategiya-na-sayt-i-GASU.pdf (data obrashcheniya: 05.04.2022).
4. Federal’nyj zakon «O kontraktnoj sisteme v sfere zakupok tovarov, rabot, uslug dlya obespecheniya gosudarstvennyh i municipal’nyh nuzhd» ot 05.04.2013 N 44-FZ. URL: http://www.consultant.ru/document/Cons_doc_LAW_144624/ (data obrashcheniya: 10.04.2022).
5. Federal’nyj zakon «O zakupkah tovarov, rabot, uslug otdel’nymi vidami yuridicheskih lic» ot 18.07.2011 N 223-FZ. URL: http://www.consultant.ru/document/Cons_doc_LAW_116964/ (data obrashcheniya: 07.04.2022).
6. V Rossii ob”em kontraktov po goszakazu v stroitel’stve v 2021 godu dostig 12,2 trln rublej. URL: https://tass.ru/nedvizhimost/14299197 (data obrashcheniya: 15.04.2022).
7. Ermakov V. A. Specifika zakupok v sfere stroitel’stva. URL: http://zakup74.ru/Upload/files/%D0%A1%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE.pdf (data obrashcheniya: 06.03.2022).
8. Federal’nyj zakon «O gosudarstvenno-chastnom partnerstve, municipal’no-chastnom partnerstve v Rossijskoj Federacii i vnesenii izmenenij v otdel’nye zakonodatel’nye akty Rossijskoj Federacii» ot 13.07.2015 N 224-FZ. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_182660/ (data obrashcheniya: 06.03.2022).
9. Ablyazov T. H., Marusin A. V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo kak mekhanizm razvitiya transportnoj infrastruktury v usloviyah formirovaniya cifrovoj ekonomiki // Ekonomicheskie otnosheniya. 2019. T. 9. № 2. S. 1271-1280.
10. Bushuhin I. S 1 yanvarya vse goszakazy v stroitel’stve perekhodyat na BIM. CHto eto znachit. URL: https://realty.rbc.ru/news/61a5f94a9a7947ee877ca1b1(data obrashcheniya: 06.03.2022).
11. Ablyazov T. H., Petrov I. S. Napravleniya sovershenstvovaniya mekhanizma otkrytosti i prozrachnosti gosudarstvennoj i municipal’noj byudzhetnoj politiki v usloviyah cifrovoj ekonomiki // Modern Economy Success. 2020. №4. S. 12-17.
12. Postanovlenie Pravitel’stva RF ot 9 avgusta 2021 g. N 1315 «O vnesenii izmenenij v nekotorye akty Pravitel’stva Rossijskoj Federacii». URL: https://base.garant.ru/402110814/ (data obrashcheniya: 20.04.2022).
13. InfraOne. Analiticheskij obzor investicii v infrastrukturu. Stroitel’stvo. 2021. URL. https://infraoneresearch.ru/materials/db461c3c2d08b78050673d25e5e58eb8.pdf (data obrashcheniya: 01.03.2022).
14. Asaul V.V. Perekhod k proektnomu finansirovaniyu v stroitel’stve i zashchita prav potrebitelej // Nacional’naya koncepciya kachestva: gosudarstvennaya i obshchestvennaya zashchita prav potrebitelej. Sbornik tezisov dokladov mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Pod redakciej E.A. Gorbashko. 2019. S. 247-251.
15. Grushina O. V., SHelomenceva N. N. Proektnoe finansirovanie i metodika ocenki ego vozdejstviya na uchastnikov processa zhilishchnogo stroitel’stva // ZHilishchnye strategii. 2020. №3. S. 287-310.
16. Bank Rossii. Finansirovanie dolevogo stroitel’stva. URL: https://cbr.ru/statistics/bank_sector/equity_const_financing/ (data obrashcheniya: 27.04.2022).
17. Stroitel’stvo v Rossii. 2020: Stat. sb. / Rosstat. – M., 2020. – 113 c.

Для цитирования: Аблязов Т.Х., Ширшиков С.П., Александрова Е.Б. Роль государства и частного сектора в реализации экономического потенциала строительной сферы// Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-55/

© Аблязов Т.Х., Ширшиков С.П., Александрова Е.Б.  2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 349.415

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_318

ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ОХРАНЕ ЗЕМЕЛЬ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ

OFFERS FOR THE PROTECTION OF AGRICULTURAL LAND

Новиков Алексей Витальевич, к.э.н., доцент кафедры городского кадастра, ФГБОУ ВО Государственный университет по землеустройству, E-mail: 9080485@live.ru

Хабарова Ирина Андреевна, к.т.н., доцент кафедры городского кадастра, ФГБОУ ВО Государственный университет по землеустройству, E-mail: irakhabarova@yandex.ru

Novikov Alexey V., candidate of economic sciences, associate professor of the Department of urban cadastre, State University of Land Management, E-mail: 9080485@live.ru

Khabarova Irina A., candidate of technical sciences, associate professor of the Department of urban cadastre, State University of Land Management, E-mail: irakhabarova@yandex.ru

Аннотация. В статье рассмотрены и проанализированы актуальные проблемы современного земельного законодательства в области охраны земель сельскохозяйственного назначения. Отмечается, что необходимость охраны земель закреплена в Конституции РФ, ЗК РФ, земельном законодательстве и правовых актах субъектов РФ, однако в ЗК РФ не определены конкретные меры экономического стимулирования в части охраны и использования земель. При этом использование земель должно осуществляться способами, обеспечивающими сохранение экологических систем, способности земли быть естественным основным средством производства в том числе и в сельском хозяйстве. Также авторами даны соответствующие предложения по охране земель данной категории. При этом отмечается, что вопрос правового регулирования таких земель является актуальным в связи с тем, что в современных условиях именно рациональное использование земель данной категории играет первостепенную роль в вопросе обеспечения продовольственной безопасности России. Более того, от рационального использования земли зависит количество, качество получаемой продукции и итоговые результаты работы хозяйствующих субъектов. Также авторами рассмотрен и проанализирован ряд нормативно-правовых документов, направленных на соблюдение требований в области охраны окружающей среды и в т.ч. земель сельскохозяйственного назначения. Также отмечается, что существующая система административных штрафов требует доработки, более того законодательно должны быть закреплены конкретные меры экономического стимулирования в части охраны и использования земель. В связи с этим необходимо более детально разработать научно-методическое обеспечение оценки состояния и использования земель сельскохозяйственного назначения с учетом действующего законодательства.

Abstract. In the article, the authors considered and analyzed the actual problems of modern land legislation in the field of protection of agricultural land. The authors note that the need to protect land is enshrined in the Constitution of the Russian Federation, the Land Code of the Russian Federation, land legislation and legal acts of the constituent entities of the Russian Federation, however, the Land Code of the Russian Federation does not define specific measures of economic incentives in terms of the protection and use of land. At the same time, it was noted that the use of land should be carried out in ways that ensure the preservation of ecological systems, the ability of land to be a natural main means of production, including in agriculture. The authors also made relevant proposals for the protection of lands of this category. At the same time, it is noted that the issue of legal regulation of such lands is relevant due to the fact that in modern conditions it is the rational use of lands of this category that plays a paramount role in ensuring the food security of Russia. Moreover, the quantity and quality of the products obtained and the final results of the work of economic entities depend on the rational use of land. Also, the authors reviewed and analyzed a number of legal documents aimed at compliance with the requirements in the field of environmental protection, incl. agricultural lands. It is also noted that the existing system of administrative fines needs to be improved, moreover, specific measures of economic incentives regarding the protection and use of land should be legally fixed. In this regard, it is necessary to develop in more detail scientific and methodological support for assessing the condition and use of agricultural land, taking into account the current legislation.

Ключевые слова: земельное право, земли сельскохозяйственного назначения, земельные ресурсы, охрана земель, экономическое стимулирование, административные правонарушения, использование земель

Keywords: land law, agricultural land, land resources, land protection, economic incentives, administrative offenses, land use

В настоящее время в сельском хозяйстве земельные ресурсы (далее – ЗР) рассматриваются в качестве основного средства производства, т.к. они являются основой производственной деятельности и важнейшим условием существования человечества. Причем от рационального использования земли (далее – РИЗ) зависит количество и качество получаемой продукции, а также итоговые финансовые результаты работы хозяйствующих субъектов. Также необходимо отметить, на сегодняшний день значимой проблемой при проведении мониторинга земель с.-х. назначения является несвоевременное выявление неиспользуемых или нерационально используемых земель, в том числе из-за неэффективного применения данных дистанционного зондирования Земли.

Более того, разработкой предложений по охране земель сельскохозяйственного назначения (далее – с.-х. назначения) занимался ряд отечественных и зарубежных исследователей. Среди них Мазиков В.М., Лабутина И.А., Кузьмичев Ф.П., Горшкова И.И., Богатырева Н.А., Сизов А.П., Рухович Д.И., Клюшин П.В., Vermote E.F., Justice C.O., Kaufman Y. J., Huete A. R. и др. 

Рассматривая и проводя комплексный анализ современных условий ведения сельскохозяйственных работ, следует отметить, что РИЗ с.-х. назначения занимает основную роль в вопросе, направленном на обеспечение решения продовольственной безопасности России. При этом в данное время актуальным остается именно вопрос правового регулирования земель данной категории. Более того целесообразно и усиление ряда экономических методов, связанных с имущественными интересами участников земельных отношений (далее – ЗО). [1-3]

Все вышеперечисленное необходимо, чтобы землепользователи имели достаточно ясное понимание, какого поведения им необходимо придерживаться и это должно создавать заинтересованность в следовании действующему закону.

Далее необходимо отметить то, что необходимость охраны земель (далее – ОЗ) была закреплена в Конституции Российской Федерации (далее – РФ), Земельном Кодексе РФ (далее – ЗК РФ), земельном законодательстве и др. Например, в ст. 12 ЗК РФ отмечено, что земля в РФ охраняется как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. Также отметим, что на 1 января 2019 г. площадь земельного фонда РФ в соответствии с официальными данными Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии составила 1 712,5 млн. га, из них земли с.-х. назначения занимали 382,5 млн га (22,3%), а в 2021 г. земли с.-х. назначения составили 380, 8 млн. га (22, 2%). Также отметим, что в последние годы на территории РФ наблюдается тенденция по сокращению полезных площадей земель из-за их неиспользования, нерационального использования или неэффективного использования подобных земель. Более того, поскольку меняется площадь пахотных угодий, можно отметить, что в мире приблизительно 33% площадей подвержены деградации как в сильной, так и средней степени. В связи с этим каждый год в результате эрозии в глобальном масштабе теряется порядка 75 млрд. т почв.

При этом целесообразно добавить, что ОЗ осуществляется на основе комплексного подхода к угодьям как к сложным природным образованиям с учетом их региональных и зональных особенностей.  При этом цели ОЗ подразделяются на превентивные (в свою очередь они  направлены на предотвращение таких процессов, как деградация, нарушение земель); восстановительные, которые обеспечивают улучшение и восстановление земель, подвергшихся вышеперечисленным негативным процессам); побудительные, цель которых направлена на  стимулирование использования земель способами, которые направлены на обеспечение сохранения экологических систем и др. Также не следует забывать о том, что ОЗ состоит из системы правовых, экономических и иных мероприятий, направленных на РИЗ и защиту от вредных воздействий и др. Здесь же необходимо отметить, что одним из основных моментов  является предотвращение их необоснованных изъятий из сельскохозяйственного оборота. Также сделаем акцент на принципе целевого характера использования земель, реализуемом в нормах права с помощью определения правового режима той или иной категории земель благодаря закреплению обязанности всех субъектов использовать земельные участки в соответствии с основным целевым назначением не зависимо от их правового статуса. [4, 5]

Также отметим, что ЗК РФ устанавливает прямой запрет на внедрение новых технологий, осуществление программ мелиорации земель и иное в случае их несоответствий предусмотренным законодательством экологическим, санитарно-гигиеническим и иным требованиям. В п. 4 ст. 13 ЗК РФ закреплена норма, которая не относится к сельскохозяйственным организациям, но имеет прямое отношение к ИЗР, особенно земель с.-х. назначения. Так, при осуществлении связанных с нарушением почвенного слоя строительных работ и работ, которые связаны с пользованием недрами, плодородный слой почвы снимается и используется для улучшения малопродуктивных земель.

Федеральный закон РФ от 10.01.2002 г, № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» также в ст. 42 устанавливает, что при проведении эксплуатации объектов с.-х. назначения должен быть соблюден ряд требований требования в области охраны окружающей среды, также должны быть проведены мероприятия по ОЗ, почв и др. от негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности (рис.1).

В п. 8 ст. 13 3К РФ отмечается возможное экономическое стимулирование охраны и ИЗР землепользователями, арендаторами и др.  (в части сохранения плодородия почв и защите земель от тех или иных негативных процессов) в порядке, установленном бюджетным законодательством и законодательством о налогах и сборах.

При этом экономическое стимулирование достигается методами как позитивной, так и негативной мотивации, которые могут быть определены как меры заинтересованности и меры ответственности [1, 6].

Более того отметим, что существующая и применяемая система административных штрафов требует существенной доработки, поскольку:

• необходима существенная доработка всего перечня нарушений для последующего возможного привлечения виновных лиц к административной ответственности;
• сегодня многочисленные нормативные акты, по сути, только описывают различные виды нарушений и степень ответственности, необходима конкретизация;
• размер возможных штрафов на сегодняшний день, зачастую, не направлен на выполнение тех или иных стимулирующей функции (например, величина штрафа не зависит от причиненной вины нарушителя и никак не связана с размерами его дохода);
• и др.

Целесообразно добавить, что в ЗК РФ не указываются конкретные меры экономического стимулирования (в части охраны и ИЗР). Тем самым, по сути, наблюдается отказ от содержаний раздел IX охрана земель ст. 105 и 106 ЗК РСФСР 1991 г., которые закрепляли основные меры экономического стимулирования.

В заключении необходимо отметить, что один из основных принципов современного российского земельного права – принцип целевого характера ИЗР.

При этом отметим, что на сегодняшний день недостаточно разработаны методы позитивной мотивации, при этом больший акцент уделяется мерам экономической ответственности, в рамках которых происходит установление штрафных санкции за ИЗР не по назначению, которое приводит к снижению почвенного плодородия, нарушению земельного законодательства и др.

Также необходимо дополнение системы показателей эффективности ИЗР с.-х. назначения с учетом форм хозяйствования, путем включения ряда специализированных показателей для малых форм хозяйствования (рис. 2). Применение новых показателей позволит более объективно оценить эффективность ИЗР. Также необходима систематизация факторов, которые непосредственно оказывают влияние на эффективность ИЗР с.-х. назначения. Так, сегодня выделяется две основные группы факторов: внутренние и внешние. Группа внешних факторов дополняется факторами, которые характеризуют информационное обеспечение регулирования земельных отношений и РИЗ и др., а группа внутренних факторов – инвестиционную привлекательность организации, что позволит проводить комплексную оценку эффективности ИЗР с.-х. назначения. На основе исследования тенденций развития сельскохозяйственных организаций устанавливается, что наибольшую степень влияния на эффективное ИЗР с.-х. назначения оказывают размер хозяйства, величина заработной платы и др. (рис. 3).

Таким образом отметим, что в ряде субъектов все еще остро стоит проблема РИЗ. Однако, выше-обозначенная проблема (как и оценка и анализ экологических рисков для улучшения эколого-экономической ситуации) не может быть эффективно решена без разработки соответствующей научной стратегии, направленной на непрерывное внедрение современных инновационных разработок, направленных на оценку состояния и ИЗР. Также отметим, что разработка рационального и эффективного использования ЗР направлена на обеспечение основы земельного налогообложения, уменьшение количества земельных споров, развитие земельного рынка, обеспечение поддержки природоохранной деятельности, получение необходимых статистических данных и др.

Также необходимо отметить, что в РФ наблюдается расширение использования цифровых пространственных данных в Программах устойчивого развития территорий, в т.ч. сельскохозяйственных. При этом объем геопространственных данных также быстро растет; причем геоданные и цифровая картография на их основе являются частью управленческой деятельности, которая позволяет соответствующим органам своевременно представить необходимые данные по регионам с привязкой к местоположению. Более того, относительно недавно на портале проектов нормативных правовых актов разместили проект Постановления Правительства РФ «Об утверждении государственной программы РФ «Национальная система пространственных данных». Предполагалось, что госпрограмма заработает с начала 2022 года и будет действовать до 2030 года.  Документ предполагает цифровизацию всех пространственных данных в РФ: о земле и недвижимости, геопространственных данных, сведений о правах и о кадастровой оценке. Однако в госпрограмме указывается на разрозненность информации о земле и объектах недвижимости, несогласованность форматов и недостаточное количество механизмов интеграции данных.

Таким образом отметим, что разрабатываемые положения должны быть направлены на совершенствование экономической оценки, повышение эффективности ИЗР с.-х. назначения с учетом норм земельного права.

Список источников

1. Ионова З.З. Правовая охрана земель // Молодой ученый. 2016. № 6. С. 17-18.
2. Спиренков В.А. Земельный надзор – эффективность в современных условиях // Вестник Росреестра. 2013. № 4. С. 42 – 46.
3. Богатырева Н.А. К вопросу о рациональном использовании земель сельскохозяйственного назначения: теоретические и правовые аспекты // Вопросы российского и международного права. 2017. Том 7. № 4 А. С. 168-181.
4. Боголюбов С.А. Аграрное, земельное и другие комплексно-правовые образования в системе права / С. А. Боголюбов, В. П. Мозолин // Аграрное и земельное право. 2014. № 2 (110). С. 4-16.
5. Попова О.В. История правового регулирования земельных отношений в России / О. В. Попова // Аграрное и земельное право. 2014. № 3 (111). С. 14-19.
6. Францифоров Ю.В. Экологические преступления: уголовно-правовой и процессуальный аспекты // Legal Concept. 2017. Vol.16. No.2. 17-26.

References

1. Ionova Z.Z. Legal protection of land // Young scientist. 2016. No. 6. Pp. 17-18 [in Russian].
2. Spirenkov V.A. Land supervision – efficiency in modern conditions // Bulletin of Rosreestr. 2013. No. 4. Pp. 42 – 46 [in Russian].
3. Bogatyreva N.A. To the question of the rational use of agricultural land: theoretical and legal aspects // Issues of Russian and international law. 2017. Volume 7. No. 4 A. Pp. 168-181 [in Russian].
4. Bogolyubov S.A. Agrarian, land and other complex legal formations in the system of law / S. A. Bogolyubov, V. P. Mozolin // Agrarian and land law. 2014. No. 2 (110). Pp. 4-16 [in Russian].
5. Popova O.V. History of legal regulation of land relations in Russia / O. V. Popova // Agrarian and land law. 2014. No. 3 (111). Pp. 14-19 [in Russian].
6. Franciforov Yu.V. Environmental crimes: criminal-legal and procedural aspects // Legal Concept. 2017. Vol.16. No.2. Pp.17-26 [in Russian].

Для цитирования: Новиков А.В., Хабарова И.А. Предложения по охране земель сельскохозяйственного назначения // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-54/

© Новиков А.В., Хабарова И.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК  336.02

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_317

ВЛИЯНИЕ КРИЗИСА 2022 ГОДА НА РОССИЙСКИЙ ФИНАНСОВЫЙ СЕКТОР

IMPACT OF THE 2022 CRISIS ON THE RUSSIAN FINANCIAL SECTOR

Званский А.А., направление «Международные Финансы и Банки (с частичной реализацией на английском языке)» Финансовый Университет при Правительстве Российской Федерации, Россия, г. Москва, zaytsevivan@yandex.ru

Зайцев И.С., направление «Международные Финансы и Банки (с частичной реализацией на английском языке)» Финансовый Университет при Правительстве Российской Федерации, zaytsevivan@yandex.ru

Ярыгина И.З., д.э.н., профессор, Финансовый Университет при Правительстве Российской Федерации, Россия, г. Москва zaytsevivan@yandex.ru

Zvansky A.A., direction “International Finance and Banks (with partial implementation in English)”, Financial University under the Government of the Russian Federation, Russia, Moscow, zaytsevivan@yandex.ru

Zaitsev I.S., direction “International Finance and Banks (with partial implementation in English)” Financial University under the Government of the Russian Federation, zaytsevivan@yandex.ru

Yarygina I.Z., Doctor of Economics, Professor, Financial University under the Government of the Russian Federation, Russia, Moscow zaytsevivan@yandex.ru

Аннотация. Статья посвящена влиянию специфики геополитической нестабильности на финансовый сектор Российской Федерации.  Стабилизировавшись после потрясений пандемийного кризиса, российский финансовый сектор достаточно скоро столкнулся с новыми, достаточно серьезными испытаниями. Так, в первом квартале 2022 года финансовому сектору пришлось пережить обвал фондовых рынков, утечку вкладчиков, а также повышение стоимости фондирования. На текущий период времени происходящие изменения на международной арене протекают вследствие введенных санкций со стороны западных стран и США.

Abstract. The article is devoted to the impact of the specifics of geopolitical instability on the financial sector of the Russian Federation. Having stabilized after the shocks of the pandemic crisis, the Russian financial sector soon faced new, rather serious tests. Thus, in the first quarter of 2022, the financial sector had to endure a collapse in the stock markets, a drain on depositors, as well as an increase in the cost of funding. For the current period of time, the ongoing changes in the international arena are due to the sanctions imposed by Western countries and the United States.

Ключевые слова: финансовый сектор, центральные банки, антикризисные программы, кредитный портфель, рынок ценных бумаг

Key words: financial sector, central banks, anti-crisis programs, loan portfolio, securities market

В течение первых месяцев 2022 года финансовый сектор характеризовался достаточно высоким уровнем популярности со стороны международных инвесторов. Так, соответствующие отраслевые индексы значительно опередили индексы широкого рынка во многих развитых странах.

Однако далее оптимистическое состояние было сменено паникой, поскольку повышение уровня инфляции в мире (изменившее ожидания значительного ужесточения монетарной политики со стороны основного пула центральных банков), а также специальная военная операция на Украине и жесткие локдауны в Китае вызвали серьезное ухудшение экономических прогнозов.

Финансовая система Российской Федерации рассматривалась в качестве важнейшей цели санкционного давления западных стран вследствие возникновения украинского конфликта.

Практически сразу против крупнейших российских банков (включая лидеров в виде ВТБ и Сбербанка) были введены крупные блокирующие санкции, а несколько кредиторов были отключены от системы SWIFT.

Также важно отметить, что была заморожена существенная часть золотовалютных резервов Банка России. В итоге финансовый сектор испытал сильнейший шок, который выразился в стремительном падении фондового рынка, удешевлении курса рубля, а также значительном оттоке вкладов из банковской системы.

Для того, чтобы осуществить стабилизацию ситуации, Центральным банком РФ была повышена ключевая ставка до 20% годовых, что повысило уровень привлекательности размещения средств на депозитных счетах. Также был введен целый спектр послаблений в отношении банков относительно расчета нормативов, что дало возможность сектору частично высвободить капитал.

Необходимо отметить, что рубль существенно укрепился вследствие временного введения ограничений, связанных со снятием валюты со счетов в банках, а также обязательной продажей 80% валютной выручки экспортерами.

Кроме этого, Банком России на постоянной основе осуществлялось предоставление банкам необходимых объемов ликвидности через аукционы «тонкой настройки».

В свою очередь, правительством был принят целый спектр программ антикризисной направленности, связанных со льготным кредитованием малого и среднего предпринимательства, а также были анонсированы иные меры поддержки реального экономического сектора и занятости.

Подобные решения уже достаточно позитивно отразились на финансовом секторе Российской Федерации. В частности, в первых числах апреля банковский сектор стал характеризоваться структурным профицитом ликвидности относительно операций с ЦБ, а рубль смог отыграть свое падение к основным валютам.

На фоне таких изменений Банком России стали постепенно ослабляться валютные ограничения, а также стала смягчаться монетарная политика. Как итог, в апреле регулятором в два этапа была понижена ключевая ставка в сумме на 6 п. п. до 14%, а 17 мая ключевая ставка составила 11%.

Корпоративный кредитный портфель банков Российской Федерации в марте был снижен на 0,3% (м/м) (см. рисунок 1), что обосновывалось наличием роста ставок, а также осторожным подходом банков к процедурам осуществления выбора заемщиков в рамках роста вероятности возникновения рисков и неопределенности относительно финансовой устойчивости компаний.

Анализируя показатели, представленные на рисунке 2, можно отметить, что динамика розничного кредитования в марте 2022 года характеризовалась положительным значением несмотря на то, что темпы прироста портфеля по данному сегменту являлись наиболее слабыми еще с апреля 2020 года.

Такое оживление обеспечивалось ипотечным кредитованием. Тем временем портфель потребительских кредитов был сжат практически на 2%, что основывалось на резком падении уровня спроса по кредитам вследствие роста ставок, а также ужесточении банками процедур и регламентов выдач.

В 2022 году российский фондовый рынок имел достаточно затруднительное положение. Так, после начала спецоперации на Украине, 24 февраля индекс МосБиржи был обрушен на 33% (до 2060 пунктов).

Из-за лавинообразного наплыва западных санкций и истерики, связанной с распродажей ценных бумаг 28 февраля, Центральным банком РФ на три недели была заморожена деятельность фондового рынка для остановки утечки инвесторов с предотвращением банкротств, вызванных паникой.

Почти месяц назад, 24 марта, биржевые торги возобновились. Далее ситуация начала исправляться и уже к 1 мая индекс составил 2 407,59 пунктов (см. рисунок 3).

Важно также отметить, что на фоне событий на Украине и общемирового кризиса в финансовом секторе была заметно усилена M&A-активность (активность слияний и поглощений), что в основном вызвано продажей зарубежными банками собственных российских активов.

Подводя итоги, можно сделать вывод, что составление прогнозов относительно среднесрочного и долгосрочного развития финансового сектора в условиях продолжающейся спецоперации и нарастающего геополитического и санкционного давления на Россию является невозможным и некорректным, однако, на наш взгляд, негативные проявления уже существенно отражены в котировках ценных бумаг, и они в целом будут двигаться примерно на уровне широкого рынка.

При этом не исключено, что в рамках проявления очевидных признаков разрешения украинского конфликта финансовым сектором РФ будет продемонстрировано опережающее восстановление.

Список источников

1. Анькина А. А. Анализ финансовой системы России // Молодой ученый. — 2019. — № 10 (114). — С. 603-607
2. Закирова Д.Ф. Оценка влияния экономических санкций на банковскую систему Российской Федерации // Russian Journal of Economics and Law. – 2020. – №6. – С. 12-17
3. Лапина Н. В. Как неблагоприятная внешнеэкономическая ситуация 2014–2015гг. отразилась на различных секторах экономики России? // Проблемы современной экономики : материалы V Междунар. науч. конф. (г. Самара, август 2021 г.). — Самара : ООО “Издательство АСГАРД”, 2021. — С. 17-18
4. Сапунжи А.Х. Финансовые санкции западных стран как рычаг давления на российскую Федерацию и политика системообразующих банков в условиях санкций // Инновации и инвестиции. – 2021. – №2. – С. 45-49
5. Соболь М. С. Анализ состояния финансового и банковского сектора Российской Федерации 2010–2020 гг. // Экономическая наука и практика: материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Чита, апрель 2021 г.). — Чита : Издательство Молодой ученый, 2021. — С. 32-37
6. Чистяков М.С. Антироссийские санкции как инструмент внешнеполитического давления в контексте необходимости проведения реиндустриализации и импортозамещения // Проблемы и перспективы экономики и управления: материалы V Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, декабрь 2019 г.). — Санкт-Петербург: Свое издательство, 2019. — С. 11-16
7. Официальный сайт Investing.com URL: https://ru.investing.com/indices/mcx (дата обращения: 25.05.2022)
8. Официальный сайт Центрального банка РФ URL: https://www.cbr.ru/ (дата обращения: 25.05.2022)

Sources used:

1. Ankina A. A. Analysis of the financial system of Russia // Young scientist. — 2019. — № 10 (114). — Pp. 603-607
2. Zakirova D.F. Assessment of the impact of economic sanctions on the banking system of the Russian Federation // Russian Journal of Economics and Law. – 2020. – No. 6. – pp. 12-17
3. Lapina N. V. How did the unfavorable foreign economic situation of 2014-2015 affect various sectors of the Russian economy? // Problems of Modern Economy : Materials of the V International Scientific Conference (Samara, August 2021). — Samara : ASGARD Publishing House LLC, 2021. — pp. 17-18
4. Sapunzhi A.H. Financial sanctions of Western countries as a lever of pressure on the Russian Federation and the policy of systemically important banks in the conditions of sanctions // Innovations and investments. – 2021. – No. 2. – pp. 45-49
5. Sobol M. S. Analysis of the state of the financial and banking sector of the Russian Federation 2010-2020. // Economic science and practice: materials of the IV International Scientific Conference (Chita, April 2021). — Chita : Publishing House Young Scientist, 2021. — pp. 32-37
6. Chistyakov M.S. Anti-Russian sanctions as an instrument of foreign policy pressure in the context of the need for reindustrialization and import substitution // Problems and prospects of economics and management: materials of the V International Scientific Conference (St. Petersburg, December 2019). — St. Petersburg: Its publishing house, 2019. — pp. 11-16
7. Official website Investing.com URL: https://ru.investing.com/indices/mcx (accessed: 05/25/2022)
8. Official website of the Central Bank of the Russian Federation URL: https://www.cbr.ru / (accessed: 05/25/2022)

Для цитирования:  Званский А.А., Зайцев И.С., Ярыгина И.З. Влияние кризиса 2022 года на российский финансовый сектор // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-53/

© Званский А.А., Зайцев И.С., Ярыгина И.З. 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 339.137.21

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_316

СУВЕРЕНИТЕТ, САМООРГАНИЗАЦИЯ И ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ: КИБЕРНЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОД

SOVEREIGNTY, SELF-ORGANIZATION AND MONETARY CIRCULATION:  CYBERNETIC APPROACH

Титов Петр Михайлович, кандидат экономических наук, председатель Правления Автономной некоммерческой организации «Национальный институт развития циклической экономики», г. Москва, Российская Федерация, pmtitov@gmail.com

Берг Дмитрий Борисович, доктор физико-математических наук, профессор кафедры аналитики больших данных и видеоанализа, Институт радиоэлектроники и информационных технологий, ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н.Ельцина», г. Екатеринбург, Российская Федерация, bergd@mail.ru

Папуловская Наталья Владимировна, кандидат педагогических наук, доцент, Институт радиоэлектроники и информационных технологий, ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н.Ельцина», г. Екатеринбург, Российская Федерация, n.v.papulovskaia@urfu.ru

Цыган Дарья Дмитриевна, кафедра анализа систем и принятия решений, Институт экономики и управления, ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н.Ельцина», г. Екатеринбург, Российская Федерация, tsygan.darya@yandex.ru

Titov Petr Mikhailovich, Candidate of Economic Sciences, Chairman of the Board of the Autonomous Non-Commercial Organization “National Institute for the Development of the Circular Economy”, Moscow, Russian Federation, pmtitov@gmail.com

Berg Dmitrii Borisovich, Doctor of Physical and Mathematical Sciences, Professor of the Department of Big Data Analytics and Video Analysis, Institute of Radio Electronics and Information Technologies, Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, Yekaterinburg, Russian Federation, bergd@mail.ru

Papulovskaya Nataliya Vladimirovna, Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor, Institute of Radio Electronics and Information Technologies, Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, Yekaterinburg, Russian Federation, n.v.papulovskaia@urfu.ru

Tsygan Daria Dmitrievna, Department of Systems Analysis and Decision Making, Institute of Economics and Management, Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, Yekaterinburg, Russian Federation, tsygan.darya@yandex.ru

Аннотация. Работа посвящена проблеме разработки концепции управления устойчивым развитием суверенной социально-экономической системы. Показано, что содержание термина «суверенитет» в условиях глобализации существенно изменилось и требует своего уточнения. На основании кибернетического подхода к управлению социально-экономическая система рассматривается как совокупность двух неразрывно связанных подсистем – аллопоэтической (ориентированной на взаимодействие с внешней средой) и аутопоэтической (замкнутой на себя). Им соответствуют две различные теории самоорганизации – по И. Пригожину и по Э. Бауэру соответственно, и различные контуры денежного обращения. Аллопоэтические системы являются объектами управления кибернетики первого порядка (внешнего наблюдателя), а аутопоэтические – кибернетики второго порядка. (внутреннего наблюдателя). Первая из них фокусируется на управлении потоками ресурсов (материальных, энергетических, информационных, финансовых, человеческих) между системой и окружающей средой (обеспечиваются разомкнутыми контурами связей внутри системы), а вторая – на их циркуляции в замкнутых внутри системы контурах, что и обеспечивает суверенитет (автономность) системы. В работе предлагается провести синтез двух концепций управления на основе системного подхода к математическому моделированию.

Abstract. The article is devoted to the problem of developing the concept of managing the sustainable sovereign development of the socio-economic system. It is shown that the content of the term “sovereignty” in the context of globalization has changed significantly and needs to be clarified. On the basis of the cybernetic approach to management, the socio-economic system is considered as a set of two inextricably linked subsystems – allopoetic (oriented towards interaction with the external environment) and autopoetic (closed on itself). They correspond to two different theories of self-organization – according to Prigogine and according to Bauer, respectively, and various contours of monetary circulation. Allopoetic systems are objects of control of first-order cybernetics (an external observer), while autopoietic systems are objects of second-order cybernetics (internal observer). The first of them focuses on managing the flow of resources (material, energy, information, financial, human) between the system and the environment (provided by open loops of connections within the system), and the second focuses on their circulation in loops closed within the system, which ensures the sovereignty of the system. The paper proposes to synthesize two management concepts based on a systematic approach to mathematical modeling.

Ключевые слова: суверенитет, денежное обращение, самоорганизация, кибернетика, системный подход, управление

Keywords: sovereignty, money circulation, self-organization, cybernetics, systems approach, management

Введение

В феврале 2022 начались тектонические сдвиги в мировой политике и мировой экономике. Разрыв устоявшихся международных и внутристрановых логистических цепочек, новые торговые и финансовые ограничения усиливаются внешним информационным воздействием и обостряют накопившиеся внутренние противоречия по всему миру. Проблему суверенности стран (приоритета национальной системы управления над международной) во всех аспектах их жизнедеятельности стали поднимать на самом высоком уровне. Начавшаяся глобальная трансформация однополярного мира в многополярный, консолидация стран вокруг новых центров силы ставит перед исследователями задачи совершенного нового уровня. Перестройка международных и внутристрановых логистических цепочек, реальное импортозамещение, повышение эффективности производства и качества образования на всех уровнях, создание новых рабочих мест (в первую очередь – для цифровой экономики), обучение новым специальностям и технологиям (в т.ч. – сквозным и закрывающим) – все это и многое другое сейчас необходимо делать одновременно и быстро, учитывая национальные приоритеты. Главным приоритетом является усиление суверенитета страны. Началась трансформация целеполагания: человек из средства развития экономики (“человеческого капитала”) становится его целью. Требуется актуализация существующих и создание новых концепций управления.

Одним из продуктивных источников таких концепций может стать кибернетика, основы которой впервые были сформулированы Норбертом Винером в 1948 году в известной книге «Кибернетика: или Управление и коммуникация в животном и машине» [1]. С выходом этой книги саморегулируемые механизмы в объектах различной природы получили общее системное название и стали предметом научных исследований. 

Целью настоящей работы является постановка задачи разработки кибернетического подхода к управлению суверенной социально-экономической системой.

Суверенитет в современных условиях

Под государственным суверенитетом принято понимать независимость государства во внешних делах и верховенство государственной власти во внутренних делах [2]. Данное понятие закрепляет правовое равенство независимых государств и лежит в основе современного международного права. Помимо государственного, выделяют национальный и народный суверенитеты, суверенитет личности и другие [3, 4]. В настоящее время существует достаточное количество различных теорий суверенитета – в частности эмпирические (включают конституционную теорию и теорию политической власти, которые принимают суверенитет как нечто данное), нормативные (ставят задачу поиска государственного органа – проводника суверенитета) и смешанные. Кроме того, выделяют теории внутригосударственного, государственного и межгосударственного суверенитета [5].

Термин «суверенитет» впервые был использован в XVI веке для обозначения неограниченной и естественной власти монарха в государстве.  Вследствие изменения производственных сил и производственных отношений его смысл постепенно менялся.  Раньше, когда основными факторами производства выступали материальные ценности, привязанные к территории, разделение труда предполагало усиление национального государства и территориальной независимости. В условиях, когда ключевым фактором являются знания прикладного характера, а его носителем – свободный мобильный человек, происходит усиление влияния на экономику и политику наднациональных образований. ТНК в борьбе не за территорию как таковую, а за территорию хозяйствования могут навязывать свою политику национальным государствам. В связи с этим сохранение территориальных границ не является гарантом суверенитета государства, что усложняет определение понятия. Начавшаяся трансформация однополярного мира в многополярный ведет к тому, что суверенитет должен учитывать и территориальную целостность, и свободу расположения знаний как основного ресурса, и другие не менее важные аспекты.

Подобное разнообразие подходов и теорий суверенитета, причем соответствующих различным этапам развития (жизненного цикла) производственных сил и производственных отношений, требуют соответствующего обобщения, поскольку ни одна из них, к сожалению, не обладает достаточной полнотой.

С кибернетической (системной) точки зрения государство можно представить в виде модели «черного ящика», которая включает саму систему, входные и выходные потоки, внешнюю среду и преобразует ресурсы пяти типов: материальные, информационные, энергетические, финансовые, трудовые [6]. Очевидно, что актуальное значение термина “суверенитет” должно отражать все эти 5 аспектов. 

Любая система, согласно теории систем, обладает следующими основными свойствами: целостность, автономность, коммуникативность, внутренняя неоднородность, структурированность, функциональность, управляемость, изменчивость, эмерджентность [7]. Поведение системы  (изменение внутренних состояний и состояний ее выходов) является следствием как внешних управляющих воздействий, так и действия сил внутри системы. Очевидно, что полностью управляемая извне система не обладает никаким суверенитетом. 

Два типа самоорганизации

Внешние воздействия и внутренние силы участвуют в самоорганизации системы «в целом», и их участие разнонаправленно. В чем оно состоит и какое место определено для внешней среды и внутренних процессов в самоорганизации системы?  Для ответа на эти вопросы рассмотрим два естественнонаучных подхода к самоорганизации: «по Бауэру» [8] и «по Пригожину» [9].

Описывая в свое время индустриальную экономику, К.Маркс абсолютизировал человеко-час, как единственную меру эконометрики, проигнорировав научное знание (всеобщий труд), на что обращал особое внимание Й Шумпетер [10]. Несмотря на этот шаг в сторону фрагментации, К.Маркс пытался остаться на целостной позиции, определяя диалектическое развитие социально-экономической системы как результат единства и борьбы противоположностей – производительных сил и производственных отношений. Однако основоположник институционализма нобелевский лауреат Д.Норт пошел еще дальше в фрагментации экономической науки, назвав производительные силы «техникой», а производственные отношения «институтами» [11]. Д.Норт утверждал, что наличие у развивающихся стран технологического суверенитета является вызовом для мира на Планете. Поэтому до принятия 31.12.2014 N 488-ФЗ «О промышленной политике в РФ» российское законодательство основывалось только на самоорганизации «по Пригожину» – на заимствовании институтов и технологий.

Экономисты институционального направления при обосновании теоретических моделей самоорганизации «рыночных сил» используют подход И. Пригожина, рассматривая институты как среду обитания, где находится будто бы единственный источник энергии. Такой подход предполагает, что рыночная самоорганизация формируется и управляется путем использования базовых институтов – федеральных законов. Теория А.И. Пригожина говорит о принудительном типе самоорганизации системы. Так, не сама система в результате активности извлекает необходимые для собственного развития энергетические ресурсы внутри себя, а среда как источник энергии определяет и подает эту энергию системе извне. Такое обоснование кажется интуитивно понятным – стимулом для работы любой экономической системы (согласно доминирующим в настоящее время представлениям в экономической науке) является разница в ценах между ее входом и выходом (между стоимостью поступающих ресурсов и продаваемой продукции). Чем больше эта разница, тем больше у такой системы “желание” работать.  Именно на самоорганизации «по И. Пригожину» построена концепция приоритета т.н. иностранных (внешних) инвестиций.

Э.Бауэр исходит из того, что развитие живой системы определяется в первую очередь ее собственной активностью, а уже затем средой и генетикой. Согласно принципу устойчивого неравновесия Э.С. Бауэра, живые системы в своем развитии тратят поступающую энергию не на исполнение своей основной функции, а на работу против равновесия. При этом химическая энергия пищи направляется на построение, возобновление, сохранение неравновесной структуры, а не превращается сразу в работу. Работа, обусловленная основной функцией структуры, выполняется за счет выпрямления структурной деформации. Т.е. организм (в нашем случае экономическая организация) занимается только созданием неравновесности, а каждая данная функция выполняется за счет стремления к равновесию. Такая самоорганизация является теоретическим базисом проведения активной промышленной (инновационной, модернизационной и др.) политики государства, т.е. здесь имеет место внутренняя самоорганизация «по Бауэру». Отметим, что самоорганизация «по Бауэру» присутствует и в концепции формирования золотовалютных резервов ЦБ РФ: по сути, это тоже накопление энергетического потенциала. Однако, в природе живые организмы с подобной внешней системой аккумулирования энергии до сих пор не наблюдались.

Управленческая функция денег и многоконтурное денежное обращение

Деньги (национальная валюта) по умолчанию являются одним из атрибутов суверенитета. Рассмотрим этот вопрос подробнее. Понятие «деньги» определяется через характеристики их основных функций: средство обращения, средство накопления покупательной способности и средство измерения стоимости (масштаб цен). К. Маркс в «Капитале» выделял еще две: средство платежа и мировые деньги. Рассмотренные функции присущи всем деньгам независимо от их названия и формы – американские доллары, японские иены и т.п.

В суверенной экономической системе выделяется управленческая функция института денег, состоящая в организации взаимосвязей [12]. Эта синтетическая функция национальной валюты выступает как связь по отношению к другим функциям денег. Так, внутри национальной экономики, которая выступает как целое, деньги, представленные национальной финансовой системой, объединяют социальную и рыночно-хозяйственную сферы, которые выступают в роли частей экономики. 

Доминирование национальной денежной единицы в национальном денежном обороте определяет автономность, т.е. суверенитет социально-экономической системы. Важно отметить, что относительная автономность не ведет к закрытости экономики, а напротив, сохраняет целостность и способность к саморазвитию. В свою очередь, использование чужой валюты в расчетах внутри государства ведет к отсутствию разграничения между понятиями: «национальная экономика как целое» и «национальная экономика как часть другой экономики – центра эмиссии валюты заимствования». Таким примером являются экономики, развивающиеся по «модели МВФ».

Переход к многополярному миру, где глобальные субъекты сотрудничества и конкуренции суверенны, должен быть подкреплен достаточным количеством национальных конвертируемых валют – носителей суверенитета. Тогда термин «суверенитет» выступает как синтез открытой и закрытой экономик и конкретизация абстрактного понятия  «автономность».

Целесообразно рассмотреть многоконтурное денежное обращение как проявление такого синтеза. При этом подходе различные деньги направлены на различные функции и сферы жизни.

Одним из примеров является денежная система, введенная И.В. Сталиным. Тогда в стране существовало два контура денежного обращения: наличный – для обеспечения рыночных операций, и безналичный – для обеспечения функционирования строительства, промышленности, сельского хозяйства независимо от рыночного спроса и предложения. Контуры были отделены друг от друга, а деньги не конвертировались между собой. Так, безналичные деньги, для которых функция накопления не существовала из-за невозможности использования таких денег на рынке, выпускались в необходимом объеме и направлялись на развитие государства. Введение двухконтурного денежного обращения сыграло значительную роль в послевоенном восстановлении СССР [13].

Другим проявлением многоконтурности денежных систем является существование комплементарных (дополнительных к национальным) валют. Они могут использоваться в отдельной местности, регионе или отрасли для стимулирования экономики, достижения определенных социальных, экологических или политических целей. Комплементарные валюты, применимые в определенной области – отдельном контуре, предполагают эффективное использование в рамках выделенных целей и минимизацию накопления [14]. В мире существует десятки тысяч систем комплементарных валют, которые фактически являются вторым, действующим локально, контуром денежной системы.

Появление комплементарных валют является закономерным результатом самоорганизации населения и имеет под собой естественную основу – территориально и/или технологически замкнутые цепочки экономического обмена (т.е. логистические цепочки). С экономической точки зрения стимулом для вхождения хозяйственного субъекта в контур обращения комплементарной валюты (при этом он остается и в контуре обращения национальной валюты) является не только выход на новый рынок сбыта, но и возможность получения дополнительных расчетных средств (для оборота и инвестиций). А для самого контура (сообщества субъектов, использующих комплементарную валюту) стимулом к самоорганизации (расширению) является не только повышение устойчивости к действию неблагоприятных факторов (внешней) экономической конъюнктуры, но и снятие с себя долговой нагрузки. В работе [15] показано, что в масштабе муниципалитета с 10 тыс. жителей годовой эффект от работы такого контура может составить 20 млн. руб.

Экономическая кибернетика: синтез подходов

В управлении эколого-социо-экономическими и организационно-техническими системами традиционно используют кибернетику первого порядка (кибернетику Н.Винера [1]), в которой управляемая система представлена моделью «черного ящика», а состояния ее входа и выхода связаны некоторой передаточной функцией. Внешнего по отношению к системе наблюдателя интересует преобразование входных потоков ресурсов в выходные потоки результатов. Внутренняя структура системы интересует его исключительно в целях оптимизации и повышения эффективности такого преобразования. Такой подход хорошо соответствовал тренду глобализации, в котором каждая система (муниципалитет, регион, страна) должны были стать элементами глобальной экономики, нацеленными на максимизацию прибыли как разницу между «входом» и «выходом». Каждый такой элемент становится частью системы управления более высокого уровня, что означает отсутствие самоорганизации по Э.Бауэру (за счет внутренней энергии).

Напротив, необходимые атрибуты суверенитета – самовоспроизводство и саморазвитие систем, их автономия и др. – обеспечиваются замкнутыми циркулирующими внутри системы потоками ресурсов и результатов, при этом целевой показатель прибыли (как разницы между «входом» и «выходом» системы) отходит как минимум на второй план. Управление такими системами возможно на базе кибернетики второго порядка (кибернетики «внутреннего наблюдателя», поскольку только ему доступно наблюдение замкнутых внутри системы потоков) [16], однако инструменты и методы такого управления не получили должного развития, поскольку шли вразрез с противоположным трендом глобализации: локализации (заимствованию) внешней энергии и блокированию внутреннего потенциала.

Кибернетика второго порядка получила мощный стимул в своем развитии с появлением теории аутопоэза (самовоспроизводства) У. Матураны и Ф. Варелы, согласно которой выделяют системы 3 типов: аллопоэтические, аутопоэтические и гетеропоэтические [17]. Аллопоэтические системы – это неустойчивые системы, функционирование которых задается извне, такие системы соответствуют кибернетике первого порядка. Аутопоэтические системы автономны и способны поддерживать свое развитие за счет внутренних факторов, что соответствует кибернетике второго порядка. Гетеропоэтические системы сочетают свойства алло- и аутопоэтических систем.

Функционирование любой экономической системы направлено на производство продукции как для внешней среды (системное свойство коммуникативности или открытости – обмен с окружающей средой), так и для внутренней (системные свойства целостности и эмерджентности). Следовательно, отнесение экономических систем только к аллопоэтическим или аутопоэтическим невозможно. Ни одна система (муниципалитет, регион, страна) не может быть либо полностью открытой, либо полностью закрытой, поэтому для своего управления требует разумного сочетания подходов кибернетики как первого, так и второго порядка, Баланс между этими подходами должен определяться в первую очередь комплексом целевых показателей устойчивого развития верхнего уровня, которые необходимо детализировать для управления преобразованием потоков каждого вида ресурсов в каждой конкретно выбранной автономной системе. 

Результаты и выводы

Проведенный выше сравнительный анализ известных подходов к описанию социально-экономических систем позволяет предположить, что декомпозиция системы на две тесно взаимодействующие, но качественно отличные составляющие – аутопоэическую и аллопоэтическую – с последующим их синтезом в целостную (суверенную) гетеропоэтическую систему является перспективным с точки зрения разработки новой концепции управления (см. Таблицу). В настоящее время используемые для описания этих подсистем модели и теории являются несовместными, поэтому необходимость разработки такой концепции ставит задачу синтеза указанных теорий и моделей.

Согласно системному подходу к математическому моделированию [18], для этого необходимо пройти следующие обязательные этапы:

1. Описание проблематики и выделение системы, порождающей проблему, из окружающей среды.
2. Разработка пакета концептуальных моделей (общей, базово-уровневой, модификационных) суверенной (гетеропоэтической) системы, отвечающих на пять основных вопросов: основные выполняемые системой функции, пути реализации основных функций, структура системы, направленность ее функционирования и его цель/результат.
3. Разработка кортежных моделей системы (включает модели морфологии/структуры, поведения/функционирования, управления и развития/жизненного цикла) с указанием всех необходимых параметров всех значимых элементов системы и связей между ними.
4. Разработка математической модели системы на основании результатов, полученных по пп. 1-3.
5. Верификация математической модели и ее доработка при необходимости.
6. Сбор данных (наблюдение) о моделируемом объекте согласно структуре параметров модели и уточнение значений параметров модели.
7. Исследование модели и получение новых знаний об объекте управления

Список источников

1. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. М.: Советское радио, 1968. 2-е изд. 328 с.
2. Российский энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова.  М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», 2000. кн.2. С. 1517. 
3. Ушаков Н.А. Суверенитет и его воплощение во внутригосударственном и международном праве // Московский журнал международного права. 1994.  № 2.  С. 3-4.
4. Политология: Энциклопедический словарь / Под общ. ред. Ю. И. Аверьянова. М.,: Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. С. 369.
5. Мусихин Г.И. Классификация теорий суверенитета как попытка преодоления «концептуального эгоизма» // Общественные науки и современность. 2010. № 1. С. 64-78. 
6. Тарасенко Ф.П. Прикладной системный анализ. М.: Кнорус. 2020. 322 с.
7. Горлушкина Н.Н. Системный анализ и моделирование информационных процессов и систем. – СПб: Университет ИТМО, 2016. 120 с.
8. Бауэр Э.С. Теоретическая биология. М. — Л.: Изд. ВИЭМ, 1935. 206 с.
9. Пригожин И. Введение в термодинамику необратимых процессов. Москва-Ижевск: НИЦ “РХД”,  2001. 160 c. 
10. Шумпетер Й. Капитализм. социализм и демократия //Антология  экономической мысли. – М.: Эксмо. 2007. 864 с.
11. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. M.: Начала. 1997. 180 с.
12. Сухарев О.С., Титов П.М. Институты, деньги и целостный подход к денежной политике // Бизнес и банки №8 (694), 2004. C. 2-3
13. Рябухин С.Н., Минченков М.А., Водянова В.В., Заплетин, М.П. Двухконтурная валютно-финансовая система как инструмент развития национальной экономики Российской Федерации и обеспечения ее суверенитета // Научные труды Вольного экономического общества России. 2020. Т. 225. № 5. С. 182-200. 
14. Лиетар А. Бернар. Будущее денег: новый путь к богатству, полноценному труду и более мудрому миру. – М.: КРПА Олимп, АСТ, Астрель, 2007. 493 с.
15. Попков В.В., Берг Д.Б., Ульянова Е.А., Селезнева Н.А. Моделирование как инструмент формирования товарной и финансовой сети в региональной экономике // Экономика региона. 2015, № 2. С. 236-246
16. Новиков Д.А. Кибернетика: Навигатор. История кибернетики, современное состояние, перспективы развития. – М.: ЛЕНАНД, 2016. 160 с. (Серия «Умное управление»)
17. Varela F., Maturana H., Uribe R. The organization of living systems, its characterization and model // Biosystems. № 5. 1974. pp. 187-196.
18. Гольдштейн С.Л., Ткаченко Т.Я. Введение в системологию и системотехнику. – Екатеринбург: ИРРО, 1994. – 198 с.

References

1. Viner N. Kibernetika ili upravlenie i svyaz` v zhivotnom i mashine. : Sovetskoe radio, 1968. 2-e izd. 328 s.
2. Rossijskij e`nciklopedicheskij slovar` / Pod red. A. M. Proxorova.  M.: Nauchnoe izd-vo «Bol`shaya Rossijskaya e`nciklopediya», 2000. kn.2. 1517. 
3. Ushakov N.A. Suverenitet i ego voploshhenie vo vnutrigosudarstvennom i mezhdunarodnom prave // Moskovskij zhurnal mezhdunarodnogo prava. 1994.  № 2.  S. 3-4.
4. Politologiya: E`nciklopedicheskij slovar` / Pod obshh. red. Yu. I. Aver`yanova. M.,: Izd-vo Mosk. kommerch. un-ta, 1993. 369.
5. Musixin G.I. Klassifikaciya teorij suvereniteta kak popy`tka preodoleniya «konceptual`nogo e`goizma» // Obshhestvenny`e nauki i sovremennost`. 2010. № 1. S. 64-78. 
6. Tarasenko F.P. Prikladnoj sistemny`j analiz. : Knorus. 2020. 322 s.
7. Gorlushkina N.N. Sistemny`j analiz i modelirovanie informacionny`x processov i sistem. – SPb: Universitet ITMO, 2016. 120 s.
8. Baue`r E`.S. Teoreticheskaya biologiya. M. — L.: Izd. VIE`M, 1935. 206 s.
9. Prigozhin I. Vvedenie v termodinamiku neobratimy`x processov. Moskva-Izhevsk: NICz “RXD”,  2001. 160 c. 
10. Shumpeter J. Kapitalizm. socializm i demokratiya //Antologiya  e`konomicheskoj my`sli. – M.: E`ksmo. 864 s.
11. Nort D. Instituty`, institucional`ny`e izmeneniya i funkcionirovanie e`konomiki. : Nachala. 1997. 180 s.
12. Suxarev O.S., Titov P.M. Instituty`, den`gi i celostny`j podxod k denezhnoj politike // Biznes i banki №8 (694), 2004. 2-3
13. Ryabuxin S.N., Minchenkov M.A., Vodyanova V.V., Zapletin, M.P. Dvuxkonturnaya valyutno-finansovaya sistema kak instrument razvitiya nacional`noj e`konomiki Rossijskoj Federacii i obespecheniya ee suvereniteta // Nauchny`e trudy` Vol`nogo e`konomicheskogo obshhestva Rossii. 2020. T. 225. № 5. S. 182-200. 
14. Lietar A. Bernar. Budushhee deneg: novy`j put` k bogatstvu, polnocennomu trudu i bolee mudromu miru. – M.: KRPA Olimp, AST, Astrel`, 2007. 493 s.
15. Popkov V.V., Berg D.B., Ul`yanova E.A., Selezneva N.A. Modelirovanie kak instrument formirovaniya tovarnoj i finansovoj seti v regional`noj e`konomike // E`konomika regiona. 2015, № 2. S. 236-246
16. Novikov D.A. Kibernetika: Navigator. Istoriya kibernetiki, sovremennoe sostoyanie, perspektivy` razvitiya. – M.: LENAND, 2016. 160 s. (Seriya «Umnoe upravlenie»)
17. Varela F., Maturana H., Uribe R. The organization of living systems, its characterization and model // Biosystems. № 5. 1974. pp. 187-196.
18. Gol`dshtejn S.L., Tkachenko T.Ya. Vvedenie v sistemologiyu i sistemotexniku. – Ekaterinburg: IRRO, 1994. – 198 s.

Для цитирования: Титов П.М., Берг Д.Б., Папуловская Н.В., Цыган Д.Д. Суверенитет, самоорганизация и денежное обращение: киберенетический подход // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-52/

© Титов П.М., Берг Д.Б., Папуловская Н.В., Цыган Д.Д., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 338.4

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_315

ЯДЕРНАЯ ЭНЕРГЕТИКА КАК АЛЬТЕРНАТИВА ВОЗОБНОВЛЯЕМЫМ ИСТОЧНИКАМ ЭНЕРГИИ В УСЛОВИЯХ ДЕКАРБОНИЗАЦИИ

NUCLEAR POWER AS AN ALTERNATIVE TO RENEWABLE ENERGY IN THE CONDITIONS OF DECARBONIZATION

Сербулова Екатерина Андреевна, магистрант, Санкт-Петербургский государственный экономический университет

Serbulova Ekaterina Andreevna, master student, St. Petersburg State University of Economics, serbulova.k@yandex.ru

Аннотация. В работе рассмотрены проблемы декарбонизации экономики в контексте выбора источников энергии. Автором дана оценка перспектив использования ядерной энергетики как альтернативы возобновляемым источникам энергии, показаны основные преимущества атомных источников энергии. Отмечается, что ядерная энергетика действительно является полной альтернативой углеводородным энергоносителям, но отношение к данной энергетике не является однозначным. Также в настоящей статье описаны все достоинства и недостатки ядерной энергетики, одним из ключевых достоинств ядерной энергетики видится отсутствие парниковых газов, что является на современном этапе развития объективной необходимостью. Не менее значимым достоинством видится то, что атомные электростанции работают с высокими коэффициентами использования мощности и не зависят от условий окружающей среды и погоды. Особое внимание автором акцентировано на том, что ядерная энергетика выбрасывает в окружающую среду наименьшее количество радиации по сравнению с иными источниками. На фоне того, что сегодня уже существуют все необходимые предпосылки для увеличения доли атомной энергии в мировом энергетическом балансе, на территории нашей страны данная отрасль также должна получить развитие.

Abstract. The paper considers the problems of decarbonization of the economy in the context of the choice of energy sources. The author assesses the prospects for the use of nuclear energy as an alternative to renewable energy sources, shows the main advantages of nuclear energy sources. It is noted that nuclear energy is indeed a complete alternative to hydrocarbon energy carriers, but the attitude towards this energy is not unambiguous. This article also describes all the advantages and disadvantages of nuclear energy, one of the key advantages of nuclear energy is the absence of greenhouse gases, which is an objective necessity at the present stage of development. An equally significant advantage is that nuclear power plants operate with high power utilization factors and do not depend on environmental conditions and weather. The author pays special attention to the fact that nuclear power releases the smallest amount of radiation into the environment compared to other sources. Against the background of the fact that today there are already all the necessary prerequisites for increasing the share of nuclear energy in the global energy balance, this industry should also be developed on the territory of our country.

Ключевые слова: ядерная энергетика, возобновляемые источники энергии, экологическая эффективность, перспективы развития, устойчивое развитие, декарбонизация

Keywords: nuclear power, renewable energy sources, environmental efficiency, development prospects, sustainable development, decarbonization

Проблема реализации стратегии устойчивого развития в условиях сформировавшихся на глобальном уровне ресурсных ограничений требует достаточно обоснованного выбора пути развития мировой энергетики в условиях энергоперехода, представляющего собой изменение структуры мирового и регионального энергопотребления, замену тех или иных носителей энергии на более эффективные и «чистые».  Динамика значения выбросов парниковых газов, являющихся результатом добычи и переработки угля, нефти и природного газа представлен на рис.1. Анализ прогнозов спроса на первичные энергоисточники показывает, что он вырастет на 8% в 2030 году по сравнению с 2018, соответственно ожидается снижение потребления угля, рост потребления газа, потребление нефти и атомной генерации также вырастет.

В то же время, в настоящее время мы находимся на так называемой «темной стороне луны», когда какие-либо прогнозы, ввиду влияния на объем и темпы потребления углеводородных носителей энергии всего, чего угодно, только не экономики, абсолютно бессмысленны. Тем не менее, прогноз IHS показывает, что активное использование газа (наиболее чистого из углеводородных носителей) в экономике будет способствовать общему снижению парниковых газов.

При этом, как правило, подразумевается, что из потребления будут исключены такие углеводородные носители, как нефть, уголь, природный газ, а их место займут альтернативные источники энергии, такие как ветро- и солнечная генерация, энергия приливов, энергия термогенерации и ряд других Так, например, планами Европейского Союза предусмотрен отказ от использования угля, нефти и газа, хотя замещение двух последних весьма проблематично. Практически, отношение к ядерной энергетике как альтернативы углеводородным энергоносителям и альтернативным источникам энергии, носит двойственный характер. Многие защитники окружающей среды выступают против ядерной энергетики, ссылаясь на ее опасность и сложность утилизации радиоактивных отходов. Для них, ядерная энергетика сегодня – это нечто ведущее к техногенной катастрофе. Естественно, тут же вспоминаются Чернобыль и Фукусима, проблема полигонов ядерных отходов, затопление контейнеров с ядерными отходами в мировом океане. Однако, ядерная энергетика может и должна стать важной частью нашего спасения от более жаркого и разрушительного мира, при том, что декарбонизация за счет альтернативных источников энергии и обеспечения ими всех потребностей планеты, просто нереальна.

Как и все источники энергии, ядерная энергия имеет свои преимущества и недостатки. Каковы преимущества ядерной энергии? Поскольку она производит энергию путем деления ядерного топлива, а не химического сжигания, она вырабатывает электроэнергию базовой мощности без выбросов углерода – вредного элемента глобального потепления. Переход с угля на природный газ -это сравнительно небольшой шаг к декарбонизации, поскольку при сжигании природного газа образуется примерно вдвое меньше углекислого газа, чем при сжигании угля. Но переход с угля на атомную энергию – это радикальная декарбонизация, поскольку атомные электростанции выбрасывают парниковые газы только из-за случайного использования ископаемого топлива при их строительстве, добыче, переработке топлива, обслуживании и выводе из эксплуатации – примерно столько же, сколько солнечная энергия, которая составляет около 4-5% от выработки электростанции на природном газе.

Научная новизна исследования заключается в использовании комплексного многофакторного метода оценки конкурентоспособности атомной энергетики с целью разработки рекомендаций по улучшению конкурентных позиций России на мировом энергетическом рынке.

Анализ ряда источников показывает, что атомные электростанции работают с гораздо более высокими коэффициентами использования мощности, чем возобновляемые источники энергии или ископаемое топливо. Коэффициент использования мощности – это показатель отношение времени, в течение которого электростанция фактически производит энергию, к общему времени функционирования электростанции. В данном случае мы говорим о том, что коэффициент использования мощности не всегда имеет высокое значение для альтернативных источников энергии. Отсутствие ветра, не позволяет эффективно использовать ветрогенераторы, солнечные панели не вырабатывают энергию в сумрачную погоду, засушливый период значительно снижает выработку электроэнергии на ряде гидростанций.  

Цепная же реакция в ядерном реакции регулируется человеком, практически не завися от капризов внешней срелы. Ядерная энергия выбрасывает в окружающую среду меньше радиации, чем любой другой основной источник энергии. Это утверждение покажется парадоксальным, поскольку не так широко известно, что неядерные источники энергии также выбрасывают радиацию в окружающую среду. Наибольший выброс характерен для угля, который содержит значительное количество радиоактивных элементов урана и тория. Сжигание угля газифицирует его органический материал, концентрируя минеральные компоненты в оставшихся отходах, называемых летучей золой. Во всем мире сжигается так много угля и производится так много летучей золы, что уголь фактически является основным источником радиоактивных выбросов в окружающую среду.

За почти 70 лет развития мировая атомная промышленность прошла путь от экспериментального способа производства электроэнергии до крупного сектора мирового энергетического рынка. Развитие мировой атомной промышленности происходило неравномерно, и на темпы роста в значительной степени влияют техногенные факторы, такие как аварии на атомных электростанциях. Но в целом, при нынешних темпах роста энергопотребления и технологических усовершенствований в атомной энергетике, ожидается устойчивый рост отрасли. Развитие мировой атомной энергетики тесно связано с общим энергетическим балансом и уровнем потребления энергии. На рис.2 приведена структура энергоносителей в 2020 году.

Существуют предпосылки для увеличения доли атомной в мировом энергетическом балансе, учитывая рост потребления энергии в различных регионах, высокие цены на энергоносители и технологическое развитие. Однако существуют и факторы, препятствующие развитию отрасли, в том числе высокая стоимость атомной энергии, особенно при низких ценах на нефть и природный газ, и негативное общественное мнение в ряде стран. Средне- и долгосрочные тенденции в мировой атомной энергетике включают переориентацию центров развития атомной энергетики с развитых на развивающиеся страны, внедрение новых технологических решений, а также стремление отдельных стран и регионов обеспечить свою энергетическую безопасность за счет развития атомной энергетики.

На сегодняшний день около 50 стран можно считать игроками на мировом рынке ядерной энергии. Однако лишь ограниченное число стран может претендовать на лидирующие позиции на мировом рынке ядерной энергии.

Существуют серьезные технологические, финансовые, социально-экономические, экологические и внешнеполитические препятствия для увеличения этого числа. Успешное международное сотрудничество в области ядерной энергетики минимизирует ядерные риски, укрепляет межгосударственное сотрудничество и закладывает основу для будущего роста мировой атомной энергетики. В последние годы международное сотрудничество было обусловлено главным образом необходимостью консолидации против технологических и социальных опасностей. Для атомной энергетики характерны активные слияния и поглощения, создание вертикально интегрированных холдингов и транснациональных корпораций. Эти тенденции определяют необходимость получения новых преимуществ и совершенствования методов конкурентной борьбы.

Основными конкурентными преимуществами российской атомной отрасли на мировых рынках являются инновационные разработки, существующие и проверенные технологии, комплексная система энергоменеджмента и безопасности, подход к разработке коммерческого предложения, использование положительного опыта работы с атомной энергетикой и способность предложить различные варианты финансирования проектов, включая возможность межгосударственного кредитования или долевого участия. Следует отметить, однако, что мировой рынок ядерной энергии гораздо больше зависит от внешнеполитических отношений, чем товарные рынки или рынки капитала. Поэтому при оценке конкурентной позиции России необходимо учитывать внешнеполитическую обстановку и политические препятствия, которые на некоторых региональных рынках оказывают влияние на конкурентоспособность России.

Уровень конкурентоспособности крупного сектора экономики, особенно если это высокотехнологичный сектор, требует постоянной поддержки в виде разработки и внедрения инновационных решений по всей цепочке производственной деятельности. Другими словами, если технологические, правовые, организационные и другие ключевые факторы промышленного развития стагнируют, то инерционные стимулы для поддержания глобальной конкурентоспособности будут действовать в течение нескольких лет. По истечении этого периода конкурентные преимущества неизбежно будут нивелированы, а позиции на мировом рынке утрачены.

Для обеспечения глобальной конкурентоспособности российской атомной промышленности необходимо использовать результаты реформы отрасли. В частности, создание устойчивой структуры с горизонтальными и вертикальными связями, которая помогает решать проблемы, стоящие перед атомной отраслью. Области, в которых необходимы дальнейшие реформы, включают совершенствование системы государственно-частного партнерства в атомной отрасли, которая органично привлекает частные инвестиции.

Заключение

Российская атомная промышленность – это высокотехнологичная, инновационная и важная для экономики страны отрасль. В настоящее время она играет важную роль в развитии экономики. В российской энергетике. При этом в развитии атомной энергетики появляются новые направления, в частности, значительно расширить деятельность в районах Крайнего Севера и Арктики, которые изолированы от крупных населенных пунктов на несколько месяцев позволят плавучие атомные станции. В перспективе ПАЭС смогут решать и другую, острую для многих стран проблему– обеспечение жителей опреснённой питьевой водой. Соответственно ПАЭС  «Академик Ломоносов» может использоваться для опреснения морской воды. Мощностей станции достаточно, чтобы выдавать до 240 тыс. куб. м пресной воды в сутки. Учитывая, что объём мирового рынка опреснения морской воды превышает $15 млрд, а от дефицита питьевой воды уже сейчас страдает до 40% населения планеты, эта функция ПАЭС имеет собственные, и весьма обширные, перспективы на мировом рынке.

 В среднесрочной перспективе может стать одним из основных факторов экономического роста, и экспорта российской электроэнергии при снижении поставок на европейский рынок угля, нефти и газа. Поддержку атомной отрасли в этот трудный период должны оказать меры по включению атомной энергетики в комплекс экономического сотрудничества на самом высоком уровне и созданию комплексной системы продвижения ядерных  технологий на внешние рынки.

Список источников

1. Отчет о состоянии мировой атомной отрасли за 2021 год. URL: https://www.worldnuclearreport.org/World-Nuclear-Industry-Status-Report-2021-773.html
2. Энергия NextGen: солнечная энергия изменит энергетический баланс Европы. URL: https://www.goldmansachs.com/insights/pages/nextgen-power.html
3. Перспективы энергетики. URL: https://corporate.exxonmobil.com/Energy-and-innovation/outlook-for-energy
4. Робби Эндрю. Цифры из Глобального углеродного бюджета на 2019 г. URL: https://folk.uio.no/roberan/GCBshtml
5. Ископаемое топливо не сдает позиции в мировой энергетике. URL: https://nangs.org/news/markets/iskopaemoe-toplivo-ne-sdaet-pozitsii-v-mirovoy-energetike

References

1. Naoto Kan The World Nuclear Industry Status Report 2021. URL: https://www.worldnuclearreport.org/World-Nuclear-Industry-Status-Report-2021-773.html
2. Power Shift 2019: Nextgen Power Solar: Plummeting costs and the rise of the incumbents»,Goldman Sachs inc. URL: https://www.goldmansachs.com/insights/pages/nextgen-power.html
3. 2019 OUTLOOK FOR ENERGY: A PERSPECTIVE TO 2040. Exxon Mobil URL: https://corporate.exxonmobil.com/Energy-and-innovation/outlook-for-energy
4. Robbie Andrew. Figures from the Global Carbon Budget 2019. URL: https://folk.uio.no/roberan/GCB2019.shtml
5. Fossil fuels are not losing ground in the global energy industry. URL: https://nangs.org/news/markets/iskopaemoe-fuel-ne-sdaet-pozitsii-v-mirovoy-energetike

Для цитирования: Сербулова Е.А Ядерная энергетика как альтернатива возобновляемым источникам энергии в условиях декарбонизации // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/rekreacia-i-turizm/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-51/

© Сербулова Е.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

[1] Ископаемое топливо не сдает позиции в мировой энергетике. https://nangs.org/news/markets/iskopaemoe-toplivo-ne-sdaet-pozitsii-v-mirovoy-energetike

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 338

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_314

ВЫБОР БРЕНДА ПОТРЕБИТЕЛЯМИ: ОЦЕНКА ФАКТОРОВ ВЛИЯНИЯ

CONSUMERS’ BRAND CHOICE: ASSESSMENT OF INFLUENCE FACTORS

Махиянова Алина Владимировна, д.соц.н., профессор кафедры менеджмента, ФГБОУ ВО Казанский государственный энергетический университет, E-mail: socavm@rambler.ru

Паранина Анна Алексеевна, ФГБОУ ВО Казанский государственный энергетический университет, E-mail: annaparanina@gmail.com

Валиева Эльмира Рамилевна, ФГБОУ ВО Казанский государственный энергетический университет, E-mail: elmiravalieva07@gmail.com

Валиева Эльвира Рамилевна, ФГБОУ ВО Казанский государственный энергетический университет, E-mail: elvira19102002@gmail.com

Аннотация.  В статье рассматриваются вопросы факторов, которые влияют на выбор бренда и служат провоцирующим фактором ухода к другому производителю. Проводится анализ роли рекламы бренда и тех аспектов, которые необходимо отражать в ней производителю. Посредством изучения желания потребителя  строится рейтинг мероприятий, с которыми должно сочетаться брендирование, демонстрируется необходимость укрепления взаимосвязи бренда и социальных сетей. Показана приверженность бренду в зависимости от изменения цены и в результате появления негативных о нем отзывов.

Abstract. The article discusses the issues of factors that influence the choice of a brand and serve as a provoking factor of leaving for another manufacturer. The analysis of the role of brand advertising and those aspects that need to be reflected in it by the manufacturer is carried out. By studying the consumer’s desire, a rating of events with which branding should be combined is built, the need to strengthen the relationship between the brand and social networks is demonstrated. The commitment to the brand is shown depending on the price change and the appearance of negative reviews about it.

Ключевые слова: брендинг, бренд, потребитель, торговая марка, интернет-магазин.

Keywords: branding, brand, consumer, trademark, online store.

Что же такое бренд? С одной стороны, бренд – это знак, который помогает идентифицировать определенный товар с определенным производителем. С другой стороны, бренд – придуманный образ и набор ассоциаций о компании, которые «живут» в головах потребителей [1]. Первый вариант определения отражает представления XX в., второй акцентирует внимание на взглядах, характерных для современности. 

Ученые, которые одними из первых рассматривали вопросы влияния брендов, не ставили акцент на самом термине, но критикуя общество массового потребления заложили основные механизмы работы брендов [2]. Например, Ж Бодрийяр считал, что предметом потребления становятся только символьные, а не реальные вещи. Приобретая товар, потребитель покупает маркер определенного статуса и образа жизни [3]. Е.С. Валеевич и А.Н. Ильина считают, что товары обладают своеобразными кодами, а общество потребления считывает эти коды и с их помощью дифференцирует по престижности [4]. Это позволяет отождествить себя с определенной статусной группой людей. Как пишет С.А. Ильиных, человек зачастую выбирает товары, свидетельствующие о его статусе в социуме [5, 6]. Шевченко Д.А. считает, что бренд содержит в себе определенные знаки, символы, слова и фразы, которые помогают потребителям идентифицировать товар, услугу и компанию, которая их производит [7, 8].
Процесс формирования и внедрения бренда на рынок называется брендингом [9].

С целью наиболее четкого представления о термине брендинг и его влияния на потребительские предпочтения был проведен социологический опрос. Использовалась целевая выборка объемом в 200 респондентов. Мы исходили из того, что сегодня наблюдается большое изобилие брендов, специализирующихся на производстве различных товаров или услуг, начиная от питания и заканчивая, например, автомобилями. Брендинг представляется как средство создания у товара знаковой стоимости, символической составляющей, благодаря которой ценность товара, с точки зрения потребителя, возрастает [10].

По итогам проведения опроса выяснилось, что большое значение при выборе товара определенного бренда имеет его качество (98%). На втором месте по важности находится внешний вид товара (64,5%). Дальше по критерию значимости разместились бонусная программа и ассортимент продукции (40%), а также наличие сервисного центра обслуживания (34,5%). Менее важным, согласно опросу, респонденты назвали наличие интересной рекламы (7,5%).

Большинство респондентов указали на то, что им не важен факт того, разрекламирован товар или нет (77,5%). Скорее всего, это связано с тем, что разрекламированность повышает узнаваемость данного продукта и делает потенциальных потребителей более лояльными к торговой марке.

Один из важных вопросов заключается в определении факторов, которые влияют на переход потребителей от одного бренда к другому. Для лидирующего большинства главным критерием такого решения является снижение качества (81,5%). За ним следует вариант по повышению цены (69,5%). Последние три позиции заняли желание попробовать новый продукт, наличие интересных предложений от нового бренда и советы друзей и близкого окружения (51,5; 49 и 43% соответственно).

Также нами рассматривался вопрос о том, как бренды должны взаимодействовать с участниками программы лояльности. Более половины потребителей, которые участвуют в программах лояльности желают, чтобы их удивляли спецпредложениями и подарками без повода (57,5%).  Следующую позицию примерно в одинаковых соотношениях занимают удобный процесс покупки (54%), информация о новинках и акциях (50%) и рекомендации товаров и услуг на основе интереса клиента (47,5%). Примерно каждый третий опрошенный проголосовал за взаимодействие с клиентами в социальных сетях (29%).

Перед респондентами был поставлен вопрос о том, будут ли они рекомендовать любимый ими бренд близкому окружению. Большинство опрошенных ответили утвердительно (92%). Только каждый десятый участник опроса выбрал вариант «нет» (8%).

При проведении опроса выяснилось, что в рекламе бренда наиболее важными параметрами для потребителей являются демонстрирование преимуществ перед другими марками (67,5%). Каждый второй респондент высоко оценил разнообразие представленной продукции, а также наличие инновационных и интересных предложений (51,5 и 49,5 %). Каждый третий отметил наличие системы скидок, а каждый пятый  участник опроса –  интересный сюжет самой рекламы (37,5% и 20,5%).

 В ходе исследования был проведен анализ целей, с которыми   потребители подписываются на бренды в социальных сетях. Одна треть делает это для того, чтобы быть информированными о новых предложениях (28%), четверть опрошенных вовсе не подписываются на бренды в социальных сетях (26%), одна пятая часть респондентов использует социальные сети с целью получения скидок и просмотра отзывов (19,5 и 19%).

Перед респондентами был поставлен вопрос о том, важно ли им, чтобы у бренда был интернет-магазин. Большинство опрошенных дали положительный ответ, тогда как одна пятая часть – отрицательный (77,5 к 22,5 %). Поддержали наличие собственного магазина у бренда 68% от общего числа опрошенных.

Важным показателем любви к бренду является выбор в его пользу даже в случае повышения цены. Согласно полученным результатам две трети участников опроса считают, что они будут покупать любимый бренд даже при повышении цены на 20% (72,5%).  Одна четвертая часть опрошенных в данном случае перейдет к другому бренду (27,5%). В то же время, если цена на любимый бренд вырастет на 50%, то большинство участников анкетирования не стали бы покупать (88%). Только каждый десятый респондент, несмотря на повышение цены вдвое, остался бы верен бренду (12%).

Перед респондентами был поставлен вопрос о том, будут ли они покупать продукцию брендинга, если столкнутся с негативным мнением о нем. Если вариант «скорее да, чем нет» выбрали 46%, то вариант «скорее нет, чем да» вдвое меньше опрошенных (21%). Из общего числа респондентов 15,5% купили бы продукцию бренда, тогда как 3,5 % отказались от покупки вследствие негативных отзывов. Затруднились с ответом 14 % участников опроса.

Большинство участников опроса считают, что социальные сети и наличие собственного сайта больше всего влияют на распространение бренда и его популярность у потребителя (89,5 и 56,5%). Также высоко оценивается телевидение (43,5%). На наружную рекламу обращает внимание каждый третий опрошенный (32,5%). Наименьший результат показали радио, а также газеты/журналы (6 и 5,5%).

 Таким образом, качество товара или услуги имеет для потребителя наибольшее значение при выборе бренда, а его снижение служит провоцирующим фактором ухода к другому производителю. Такие критерии как  внешний вид товара, бонусная программа и ассортимент продукции, наличие сервисного центра обслуживания тоже значимы, но не занимают лидирующей позиции.

Несмотря на то, что большую роль в брендировании играет реклама, большинство респондентов указали на то, что им не важно, разрекламирован товар или нет. Но здесь стоит отметить, что реклама достаточно часто оказывает не прямое, а косвенное воздействие на сознание потребителя,  способствуя узнаваемости и повышению лояльности к бренду. Итоги исследования также показали, что в рекламе бренда акцент необходимо ставить на демонстрировании преимуществ перед другими марками.

Полученные результаты свидетельствуют, что брендирование должно сочетаться с наличием  спецпредложения и подарков, своевременным предоставлением информации о новинках и акциях и удобным процессом покупки. В настоящее время происходит укрепление взаимосвязи бренда и социальных сетей за счет желания потребителя  быть информированными о новых предложениях, с целью получения скидок и просмотра отзывов. При этом происходит тенденция перехода торговли в он-лайн сферу, т.к. подавляющее большинство респондентов высказало пожелания об обязательном наличии у их любимого  бренда интернет-магазина или собственного сайта.

Помимо качества ценовая политика бренда играет существенную роль в его выборе. В случае повышения цены на 20% две трети участников опроса сохранят преданность бренду, тогда как рост на 50% оставит выбор в его пользу только у каждого десятого респондента. В свою очередь, появление негативных отзывов может спровоцировать уход от бренда у каждого второго покупателя.

Список источников

1. Словарь торгового маркетинга. URL: https://aroundgroup.ru/slovar/ (дата обращения: 11.04.2022).
2. Экономическая теория. Концептуальные основы и практика: Научное издание. / Под ред. В.Ф. Максимовой. – М.: Юнити, 2015. – 751 c.
3. Кабышева Э. В. Брендинг в концепции общества потребления и общества просьюмеров / Э.В. Кабышева // Вестник Томского государственного университета Культурология и искусствоведение. 2020. № 37. C. 5-13.
4. Кузьмина Л.П. Современные подходы принятия маркетинговых решений в рекламной деятельности / Л.П. Кузьмина, С.С. Гузенко // Управление и экономика народного хозяйства России. Сборник статей V Международной научно-практической конференции. Пенза, 2021. С. 98-102.
5. Ильиных С.А. Ключевые понятия общества потребления: исследование с позиции социологии / С.А. Ильиных // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. Т. XIV, № 5 (58). C. 29-40.
6. Хузиева Э.Ф. Цены и тарифы на товары и услуги: оценка населением произошедших изменений / Э.Ф. Хузиева // Управление устойчивым развитием. 2019. № 4 (23). С. 84-89.
7. Гаврикова М. А. Социальные сети как инструмент продвижения бренда / М.А. Гаврикова // Достижения науки и образования. 2020. Т. 72. № 18. C. 40-43.
8. Ехлакова Е.А. Имидж организации как фактор повышения ее конкурентоспособности / Е.А. Ехлакова, А.С. Телегова //
   Управление экономикой, системами, процессами. Сборник статей IV Международной научно-практической конференции. 2020. С. 180-182.
9. Шульц Д. Е., Шульц Х. Ф. Брендология. Правда и вымыслы о брендинге. М., 2006. 256 с.
10. Шакирова Д.М. Роль социальных сетей в современном маркетинге / Д.М. Шакирова, Д.Р. Гайнутдинова // Управление экономикой, системами, процессами. Сборник статей V Международной научно-практической конференции. Пенза, 2021. С. 50-53.

References

1. Dictionary of trade marketing. URL: https://aroundgroup.ru/slovar / (accessed: 11.04.2022).
2. Economic theory. Conceptual foundations and practice: A scientific publication. / Edited by V.F. Maksimova. – M.: Unity, 2015. – 751 p.
3. Kabysheva E. V. Branding in the concept of consumer society and prosumer society / E.V. Kabysheva // Bulletin of Tomsk State University of Cultural Studies and Art History. 2020. № 37. C. 5-13.
4. Kuzmina L.P. Modern approaches to making marketing decisions in advertising activities / L.P. Kuzmina, S.S. Guzenko // Management and economics of the national economy of Russia. Collection of articles of the V International Scientific and Practical Conference. Penza, 2021. pp. 98-102.
5. Ilyinykh S.A. Key concepts of consumer society: research from the standpoint of sociology / S.A. Ilyinykh // Journal of Sociology and Social Anthropology. 2011. Vol. XIV, No. 5 (58). pp. 29-40.
6. Khuzieva E.F. Prices and tariffs for goods and services: assessment by the population of the changes that have occurred / E.F. Khuzieva // Management of sustainable development. 2019. No. 4 (23). pp. 84-89.
7. Gavrikova M. A. Social networks as a brand promotion tool / M.A. Gavrikova // Achievements of science and education. 2020. Vol. 72. No. 18. C. 40-43.
8. Yekhlakova E.A. The image of an organization as a factor of increasing its competitiveness / E.A. Yekhlakova, A.S. Telegova // Management of economy, systems, processes. Collection of articles of the IV International Scientific and Practical Conference. 2020. pp. 180-182.
9. Schultz D. E., Schultz H. F. Brandology. Truth and fiction about branding. M., 2006. 256 p.
10. Shakirova D.M. The role of social networks in modern marketing / D.M. Shakirova, D.R. Gainutdinova // Management of economics, systems, processes. Collection of articles of the V International Scientific and Practical Conference. Penza, 2021. pp. 50-53.

Для цитирования: Махиянова А.В., Паранина А.А., Валиева Э.Р., Валиева Э.Р. Выбор бренда потребителями: оценка факторов влияния // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-50/

© Махиянова А.В., Паранина А.А., Валиева Э.Р., Валиева Э.Р. 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 349.41

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_313

ПУБЛИЧНЫЙ ИНТЕРЕС ГОСУДАРСТВА ПРИ ИЗЪЯТИИ НЕИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИЛИ ИСПОЛЬЗУЕМЫХ С НАРУШЕНИЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ

PUBLIC INTEREST OF THE STATE IN THE SEIZURE OF UNUSED OR USED AGRICULTURAL LAND PLOTS IN VIOLATION OF THE LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION

Папаскири Тимур Валикович, доктор экономических наук, профессор кафедры землеустройства, врио ректора, Государственный университет по землеустройству, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3780-9060, t_papaskiri@mail.ru

Позднякова Елена Александровна, кандидат юридических наук, доцент, Государственный университет по землеустройству, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3028-349X,  elenaap7306@mail.ru 

Ананичева Екатерина Павловна, кандидат экономических наук, доцент кафедры землеустройства, Государственный университет по землеустройству,  tep_07@mail.ru

Пивень Елена Анатольевна, кандидат медицинских наук, доцент, Российский университет дружбы народов, stanislavpiven@mail.ru

Papaskiri T.V., Pozdnyakova E.A., Ananicheva E.P., Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education “State University of Land Management”, Moscow, Russia

Piven E.A., People’s Friendship University of Russia (RUDN), Moscow, Russia

Аннотация. Целью настоящей статьи является проведение комплексного исследования эффективности реализации публичного интереса государства при изъятии неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земельных участков сельскохозяйственного назначения за период с 2016 года по настоящее время. Предметом исследования являются правоотношения складывающиеся в процессе изъятия указанных земельных участков и их последующего перераспределения от неэффективных к более эффективным собственникам. Материалами исследования послужили акты земельного, гражданского законодательства России, статистические данные и научная литература. При выполнении исследования были использованы как общенаучные, так и частнонаучные методы научного познания. Результатом исследования стали выводы о причинах низкой эффективности соотношения публичного и частного интересов при изъятии неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земельных участков сельскохозяйственного назначения и предложены пути их решения.

Abstract. The purpose of this article is to conduct a comprehensive study of the effectiveness of the implementation of the public interest of the state in the seizure of unused or used in violation of the legislation of agricultural land for the period from 2016 to the present. The subject of the study is the legal relations that develop in the process of withdrawal of these land plots and their subsequent redistribution from inefficient to more efficient owners. The research materials were acts of land and civil legislation of Russia, statistical data and scientific literature.

In carrying out the research, both general scientific and private scientific methods of scientific cognition were used. The study resulted in conclusions about the reasons for the low efficiency of the ratio of public and private interests in the seizure of unused or used in violation of the legislation of agricultural land plots and suggested ways to solve them.

Ключевые слова: государство, оборот, земли сельскохозяйственного назначения, изъятие, неиспользование, использование с нарушением законодательства, перераспределение

Keywords: state, turnover, agricultural land, withdrawal, non-use, use in violation of legislation, redistribution

Введение

Проблема неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земель сельскохозяйственного назначения является одной из самых насущных. Это подтверждается и тем, что она известна не только России, но и многим другим странам, в том числе и с развитым сельским хозяйством.

Государство, реализуя свою публичную функцию, предпринимает определенные усилия для ее решения не только в контексте решения продовольственной безопасности страны, но и в контексте сохранения земли как основного богатства страны. Одним из решений указанной проблемы по мнению законодателя должно быть принудительное изъятие таких земельных участков у тех, кто их не использует длительное время или использует с нарушением законодательства и их передача тем, кто может и хочет их использовать. По разным оценкам в России оказались заброшенными от 40 до 100 млн.га сельскохозяйственных угодий [1, c.34]. В Счетной Палате РФ считают что 65 млн.га земель в России используются не по назначению[1, c.37].

 Еще с 02.02.2015г. была принята Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года, в которой указано, что Россия располагает большим земельным потенциалом для ведения сельского хозяйства, однако уже в течение более 20 лет площадь земельного фонда неуклонно сокращается [2].   

В этом же году в ежегодном Послании Федеральному собранию РФ Президент РФ особое внимание уделил необходимости введения «в оборот миллионов гектар пашни, которые сейчас простаивают, находятся в руках крупных землевладельцев, причем заниматься сельским хозяйством многие из них не спешат», а потому нужно «изымать у недобросовестных владельцев сельхозземли, которые используются не по назначению и продавать их на аукционе тем, кто может и хочет возделывать землю» [3].

Как видно из текста Послания речь идет о земельных участках, которые находятся в собственности, на праве постоянного (бессрочного) пользования, праве пожизненного наследуемого владения, праве безвозмездного пользования, праве аренды.  Об этом же говорится и в п.1 ст.6 ФЗ №101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» [4]. Таким образом, речь идет не о бесхозных земельных участках и не о вновь образуемых, поэтому в послании в качестве субъектов указаны «крупные землевладельцы».

С этого момента началась работа как по усовершенствованию действующего законодательства, в частности был принят ФЗ №354-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования порядка изъятия земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения при их неиспользовании по целевому назначению или использовании с нарушением законодательства Российской Федерации» [5], так и появились доктринальные разработки по данной теме.

Разнообразие в терминологии «оборот»

Для ясности понимания, нам представляется целесообразным определиться с применяемым термином «оборот». В указанном выше, послании Президента РФ 2015 года речь шла о «вовлечении в оборот земель», однако конкретизация о каком обороте идет речь – отсутствовала. Необходимо отметить, что российское законодательство не имеет единого понимания оборота. В связи с чем в литературе встречаются такие словосочетания как «гражданский оборот», «имущественный оборот», «коммерческий оборот», «международный оборот», «обычаи делового оборота» и др. [6, c.90].

Относительно исследуемой темы, можно встретить исследования одних авторов, которые посвящены вовлечению в оборот сельскохозяйственных земель [7, c.33-47]. Другие же исследования используют такое понятие как «вовлечение в хозяйственный оборот» [8, c.5-10; 9, с.18-21; 10]. Третьи применяют «экономический оборот» [11].

Нас же применительно к исследуемой теме интересует «оборот», а точнее «гражданский оборот», поскольку мы соглашается с высказыванием Ю.В.Виниченко о том, что эти два термина употребляются в Гражданском кодексе РФ примерное равным образом [6, c.93].

Подробно останавливаться на доказывание тезиса о том, что «гражданский оборот» и «экономический»-это разные понятия, мы не будем, поскольку это выходит за рамки темы. В тоже время отметим, что исследования, посвященные данной теме с подробной аргументацией, имеются [12, c.27-28; 6, с.90-97; 13, с.62-65]. Мы же просто отметим, что разделяем данную точку зрения о разнице указанных понятий.

В отношении же термина «хозяйственный оборот», точки зрения разнятся.

Гражданский оборот мы будем исследовать исходя из п.1 ст.129 Гражданского кодекса РФ «Оборотоспособность объектов гражданских прав», согласно которого объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация) либо иным способом, если они не ограничены в обороте. Исходя из данной нормы, оборот представляет собой переход прав на объекты.

В нашем случае, переход прав осуществляется по инициативе государства, т.е. мы имеет дело с «принудительным переходом прав». Такой переход (принудительный) можно встретить и при исследовании вопросов об изъятии земель для государственных и муниципальных нужд, национализации, конфискации и др.

Однако изъятие земельных участков сельскохозяйственного назначения в связи с их неиспользованием или использованием с нарушением законодательства является самостоятельным основанием для принудительного прекращения права собственности и отличается от схожих по нескольким критериям: а) целью их изъятия является перераспределение, т.е. предоставление его другому лицу, желающему использовать такой участок по его прямому назначению; б) несмотря на то, что такое изъятие является возмездным (в виде выплаты его стоимости),  предоставление равноценного участка взамен изымаемого – не предусматривается.

Механизм принудительного изъятия неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земельных участков сельскохозяйственного назначения

Земли сельскохозяйственного назначения являются самыми ценными, потому и внимание государства к ним повышенное. Безусловно, государство заинтересовано чтобы такие земли использовались рационально и в соответствии с назначением.

Для достижения вышеуказанных интересов, государство, реализуя публичную функцию по сохранению земель сельскохозяйственного назначения, предпринимает попытки стимулирования использования земельных участков сельскохозяйственного назначения по их назначению через экономические механизмы.

Среди таких механизмов законодатель закрепил пониженную ставку земельного налога (не более 0,3% кадастровой стоимости) [14], если такой участок используется для сельскохозяйственного производства. Анализируя данный механизм, С.В.Крашенинников, указывал, что он активно применяется, по всей России, что позволило подвигнуть собственников, не используемых земель к принятию оптимального решения [15]. Однако, позднее автор признает, что данная мера в полном объеме не способна решить обозначенную проблему и говорит о том, что задача по введению в оборот земель сельскохозяйственного назначения кроется именно в создании условий для увеличения объемов производства сельскохозяйственной продукции, повышения занятости населения в сельской местности, ускорению развития территорий и увеличению налогооблагаемой базы [16, c.106].

Также предусматривается предоставление сельскохозяйственным производителям бюджетных средств в виде субсидирования в соответствии со ст.13 ФЗ №264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства» [17].

Однако несмотря на все предпринимаемые меры, складывающаяся практическая ситуация демонстрирует, что их явно недостаточно и они даже в совокупности не могут решить имеющуюся проблему. В связи с этим приобретает актуальность процедура принудительного изъятия неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земельных участков сельскохозяйственного назначения и передачи их более эффективным лицам.

Выявление неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земельных участков сельскохозяйственного назначения является функцией земельного надзора. Такое выявление является основанием для привлечения виновного лица к административной ответственности. Этот момент очень важен, поскольку для процедуры изъятия такого земельного участка, принципиальным является факт не устранения нарушения, выявленного органами земельного надзора. Работа данного органа сегодня признается неэффективной в силу ряда причин.

Так, О.А.Самончик объясняет это нехваткой профессиональных кадров, низкой оплатой труда инспекторов, слабой оснащенностью служб техническими средствами и неоднократно проводимыми реорганизациями органов управления использования и охраны земель [18, c.98-99].

Действительно, до недавнего времени действовало Положение о государственном земельном надзоре, утвержденное постановлением Правительства РФ от 02.01.2015г. №1 [19]. Сегодня следует руководствоваться Постановлением Правительства РФ от 30.06.2021 №1081 «О федеральном государственном земельном контроле (надзоре)» [20]. Земельный надзор осуществляется на основе управления рисками причинения вреда (ущерба) охраняемым законом ценностям. С этой целью все участки относятся к той или иной категории риска (риск-ориентированный подход).

Если ранее (в соответствии с Положением о государственном земельном надзоре 2015г.) земли сельскохозяйственного назначения были отнесены к категории низкого риска, на которых проверки вообще не проводились, то теперь они отнесены к категории умеренного риска, где предусматривается периодичность проверок не чаще чем один раз в пять лет. На наш взгляд, исправление ситуации с установлением сроков проверки является разумным шагом с целью усовершенствования земельного надзора.  Ведь именного органы земельного надзора должны установить правонарушение и правомерность привлечения к ответственности. В нашем случае, необходимо четко формулировать признаки неиспользования земельного участка по назначению или использования с нарушением законодательства.

Резюмируя, отметим, что выявление таких участков осуществляется органами земельного надзора, который при обнаружении правонарушения, привлекает виновное лицо к административной ответственности. Если правонарушение не устранено виновником, то органы земельного надзора направляют материалы в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации, одновременно с уведомлением Росреестра о невозможности проведения государственной регистрации перехода, прекращения, ограничения, обременения прав на такой участок до окончания рассмотрения дела судом о его изъятии.

После вступления решения суда в законную силу, орган государственной власти субъекта РФ организует проведение торгов и в случае необходимости организует проведение кадастровых работ и установления вида разрешенного использования.

Публичная функция здесь проявляется и в заботе о состоянии плодородия, выставленных на торги изымаемых земельных участков. В частности, речь идет о проведении культуртехнической мелиорации, затраты на которую вычитаются из цены такого участка. Проведение таких работ означает не только реализацию функции восстановления плодородия земель, но и приостановку деградации почв, поскольку такие работы проводятся до реализации с торгов такого земельного участка, не отдавая эту процедуру на откуп новому собственнику.

Если торги признаны состоявшимися, то далее реализуется процедура переоформления прав. При таком положение дел, вопрос о переходе прав от одного лица к другому вероятно следует считать решенным.

Однако, важное значение, на наш взгляд, играет заинтересованность лиц участвующих в этом процессе, поскольку ее отсутствие может привести не только к тому, что поставленная цель по вовлечению в оборот таких земель не будет достигнута, но и могут иметь место отрицательные результаты такой деятельности.

Так, В.В.Устюкова и Г.Л.Землякова, отмечают, что представляется сомнительным дополнение ст.6  ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» [4] положением о том, что гражданин или юридическое лицо, которые приобрели на торгах земельный участок после его изъятия в связи с неиспользованием по целевому назначению или использованием с нарушением законодательства и не приступили к использованию такого участка по целевому назначению в течении года с момента возникновения права собственности на него, несут ответственность  в виде штрафа в процентах от кадастровой стоимости земельного участка [21, c.122].

По мнению указанных исследователей, наличие такой нормы не будет способствовать возврату неиспользуемых земель в сельскохозяйственное производство, а приведет к обратному эффекту – желающих приобрести такие земельные участки будет немного [21, c.122]. Об отсутствии спроса на такие земельные участки указывают и другие исследователи [22, c.192]. Мы разделяем данную точку зрения. Вышеизложенная ситуация показывает отрицательные результаты в связи с перекосом интересов в сторону публичного интереса и результатом является отсутствие желающих приобретать такие земельные участки. Для наличия спроса государство должно использовать не только метод «власти и подчинения», но и создавать условия, при которых заинтересованные лица будут иметь желание заниматься сельским хозяйством.

В этой части ст.6 ФЗ №101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» [4] закрепляет норму о том, что если такой участок не продан, то организовывают повторные торги. Однако если они также не принесли успеха, то такой земельный участок может быть приобретен в муниципальную собственность. Если муниципалитет не воспользовался своим правом (это его право, а не обязанность), то орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации обязан его приобрести в государственную собственность.

Е.Л.Минина, признавая проблему отсутствия спроса на указанные земельные участки в связи с их экономической нецелесообразностью (например, отсутствие подъездных путей, инженерных коммуникаций), полагает, что должна быть передача таких земельных участков в фонд перераспределения поскольку такой участок не выводится из земель сельскохозяйственного назначения и не переводится в другую категорию. Однако для этого потребуется его приобретение в публичную собственность, на что у субъектов Федерации и муниципальных образований зачастую недостаточно средств, кроме того, необходимо осуществлять содержание земельного участка в состоянии, пригодном для дальнейшего использования [23, c.234].  Это обстоятельство подтверждает тот факт, что публичная функция по перераспределению земель сельскохозяйственного назначения в данной случае остается нереализованной.

Учитывая сегодняшнюю нестабильную экономическую ситуацию в стране, вряд ли стоит рассчитывать на то, что в соответствующих бюджетах буду предусматриваться определенные суммы для выкупа таких земельных участков. Следовательно, данный вопрос пока не имеет какой- либо перспективы на разрешение.

По нашему мнению, нет острой необходимости в срочном изменении законодательства для формирования бюджетных средств, предназначенных для выкупа таких участков, поскольку сосредоточение большого массива земель в государственной форме собственности это не гарантия его эффективного использования. Например, в Германии 95% земель сосредоточены в частном секторе, при этом это одна из развитых стран.

На наш взгляд, заслуживает внимания позиция некоторых стран с развитым сельским хозяйством. Например, в Норвегии процедура, которой следует власть в отношении собственников и арендаторов, и их неиспользуемых или деградированных земель представлена следующими шагами:

• разработка распоряжения для собственника или арендатора о мерах, которые он должен предпринять, чтобы земля могла обрабатываться с полезным эффектом в данных, сложившихся условиях;
• владелец может быть принужден к передаче своей земли в аренду на срок, не превышающий 10 лет;
• если состояние земли фактически непригодно для прибыльной сельскохозяйственной деятельности, Министерство может выпустить распоряжение о том, чтобы на такой земле были посажены лесные насаждения или проведены работы по сохранению ландшафта;
• если распоряжения не выполнены, то Министерство сельского хозяйства имеет право принять решение о полной или частичной экспроприации имущества для передачи его более эффективному собственнику или арендатору [24, c.100].

В Италии государственный контроль за оборот земель сельскохозяйственного назначения сводится к возможности принудительной сдачи в аренду или продажи участка другим пользователям, если фермер самостоятельно не обеспечивает ведение хозяйства необходимым образом, что обеспечивает эффективное использование земель сельскохозяйственного назначения [1, c.127].

В российском законодательстве для решения проблемы с неиспользуемыми или используемыми с нарушением законодательства земельными участками сельскохозяйственного назначения правовые основы для принудительной передачи в аренду не разработаны, хотя могли бы оказать несомненную помощь в период отсутствия денежных средств для их выкупа муниципалитетами или субъектами Российской Федерации [25, c.89-92].

Если все же процедура выкупа в муниципальную либо государственную собственность таких участков состоялась, они поступают в фонд перераспределения земель сельскохозяйственного назначения.

Фонд перераспределения земель сельскохозяйственного назначения был создан для того, чтобы государство располагало наделами, которые могут быть переданы в пользование населению или юридическим лицам для сельскохозяйственного производства, осуществления крестьянскими (фермерскими) хозяйствами их деятельности.

Объектный состав фонда перераспределения земель составляют не только принудительно изъятые неиспользуемые или используемые с нарушением законодательства земельные участки. Ученые в отношении объектного состава фонда перераспределения, отмечают, что на сегодняшний день он пополняется в результате добровольного отказа от земельного участка, отсутствия наследников у умершего собственника, изъятия земельного участка по основаниям, связанным с нарушением земельного законодательства, за счет земель сельскохозяйственных организаций-банкротов и невостребованных земельных долей [26, c.13].

В литературе высказывается точка зрения, что правовой статус этого фонда земель до сих пор остается практически неурегулированным, хотя его назначение как резерва сельскохозяйственных земель очень важно [23, c.233], а поскольку статус не ясен, остаются также вопросы относительно его полномочий по управлению недвижимым имуществом, находящимся в федеральной собственности.

Нам представляется выяснение данного вопроса крайне важным, поскольку неоднократно в научной литературе высказывалась точка зрения о низкой эффективности управления имуществом, находящимся в государственной или муниципальной собственности и вовлечение такого имущества в оборот [27, c.20].

Е.А.Титкова и А.Ю.Лубенникова, под термином «перераспределение земельных участков» подразумевают действия по формированию других образований из первоначально имевшихся наделов. Процесс заключается в распределении исходных площадей, при котором их существование прекращается. Созданные новые наделы могут отличаться размерами от старых [22, c.190-191].

Мы не может согласиться с точкой зрения указанных авторов, поскольку считаем, что оно является зауженным исходя из следующего. Изъятые земельные участки и переданные в фонд перераспределения земель, находятся там на праве собственности (поскольку это могло быть приобретено муниципалитетом или субъектом РФ, то речь идет о муниципальной либо федеральной собственности). Исходя из чего следует определить основные направления управления такой собственностью, что напрямую связано с его правовым статусом. Право собственности подразумевает право владения, пользования и распоряжения. Это означает, что формирование новых участков лишь часть возможностей института права собственности.

По нашему мнению, участки, находящиеся в фонде, могут предоставляться желающим лицам, указанным в законе, без процедуры их формирования. Право предоставления может предусматривать как переход права собственности (купля-продажа), так и другие вещные права, среди которых пользующийся спросом институт аренды.  Для повышения эффективности использования земель фонда перераспределения в литературе предлагается стимулировать арендаторов на повышение уровня плодородия этих земель, посредством увеличения срока аренды с 3 до 8 лет и предоставления льгот на выкуп такого участка после окончания 8 лет аренды [28. c.1066-1072].

Однако ранее указанный вопрос об отсутствии желающих на приобретение такого участка остается. Если на этот участок не было спроса на торгах, то почему он должен появиться после того, как перешел в муниципальную или государственную собственность. В тоже время муниципалитет или субъект Российской Федерации, не участвуя в сельскохозяйственном производстве, тем не менее должны все время поддерживать такой участок в пригодном для сельского хозяйства состоянии.

Заключение

Россия имеется достаточно большой потенциал, предоставленный ей природой, но в число стран с развитым сельским хозяйством она не входит. Признавая сложность и комплексность исследуемой проблемы, следует констатировать, что ее решение во многом зависит от грамотной и эффективной реализации государством своей публичной функции в целях сохранения земель сельскохозяйственного назначения как одной из наиболее ценных категорий.

Сегодня, сельское хозяйство – самая быстрорастущая отрасль экономики России (это мнение многих ведущих экспертов…) во многом благодаря глубокой модернизации отрасли на основе внедрения новых технологий, цифровизации и т.д. Это подчеркнули в своих последних выступлениях по вопросам развития экономики России В.В.Путин, премьер М.И.Мишустин, вице-премьер В.В. Абрамченко.

«Высвечивание» проблемы вовлечения в оборот неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения говорит о высоком потенциале дальнейшего развития сельского хозяйства в этом направлении, а перспективы решения задачи по вовлечению земель в с.х. оборот связаны в первую очередь с вопросами инвентаризации земель с.х. назначения, ведением обследований, указанных земель, вовлечением их в с.х. оборот через проекты землеустройства с введением «длинных» севооборотов для сохранения почвенного плодородия и воспроизводства гумуса что должно привести к   росту производства продукции и как следствие росту инфраструктуры АПК, увеличению занятости и т.д.

Резюмируя вышеизложенное, подчеркнем, что государству еще много усилий необходимо приложить в целях усовершенствования работы по вовлечению в оборот земель сельскохозяйственного назначения. На данный момент эффективность такой работы невысока по целому ряду причин:

• несовершенство существующего сегодня земельного надзора, не позволяет сформировать объективную картину по состоянию земель сельскохозяйственного назначения. В тоже время отсутствие таких данных может отрицательно сказаться на состоянии плодородия таких земель;
• противоречия в механизме изъятия таких земель, выражающиеся в том, что государство планирует выкуп земельных участков, на которые не нашлось желающих приобрести их на торгах, в то время как заведомо известна информация об отсутствии заложенных денежных средств в соответствующих бюджетах, что является серьезной причиной органов власти скрывать реальные данные по неиспользуемым или используемым земельным участкам сельскохозяйственного назначения;
• закрепление ответственности для нового собственника, который приобрел такой участок и не начал его использование в течении года с момента приобретения, в то время как для обычного правообладателя она предусматривается если участок не использовался в течении трех и более лет, ставит участников рынка в неравное положение, тем самым порождая нежелание эффективных участников приобретать такие участки;
• созданная система стимулирования, основанная на экономических показателях, является явно недостаточной для решения имеющейся проблемы.

Решением указанных проблем должно стать усовершенствование существующих сегодня правовых и организационных механизмов.

За пределами исследования остался еще ряд вопросов, которые также являются элементами публичного интереса. К   числу таких вопросов относится защита прав собственников и иных правообладателей при изъятии у них земельных участков сельскохозяйственного назначения по основанию их неиспользования или использования с нарушением законодательства, создание государством условий для усовершенствования российского кооперативного законодательства, включая сельскохозяйственные кооперативы и ряд других.

И в заключении, хотелось бы подчеркнуть, что государство должно усилить публичный интерес за соблюдением обязательных условий и качества выпускаемой сельскохозяйственной продукции.

Список источников

1. Организационно-экономические механизмы вовлечения в оборот, использования и охраны сельскохозяйственных земель. Монография. М., ГУЗ, -2020г., -с.34.
2. Распоряжение Правительства РФ от 02.02.2015 N 151-р (ред. от 13.01.2017) «Об утверждении Стратегии устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года» // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_174933/ (дата обращения 22.04.2022).
3. Российская газета. 2015г., 4 декабря.
4. Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 101-ФЗ “Об обороте земель сельскохозяйственного назначения” с изм. внесен. ФЗ от 02.07.2021г. №299-ФЗ.
5. ФЗ от 03.07.2016г. №354-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования порядка изъятия земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения при их неиспользовании по целевому назначению или использовании с нарушением законодательства Российской Федерации» с изм. внесен. ФЗ от 11.06.2021г. №170-ФЗ.
6. Виниченко Ю.В. Понятие «Оборот» в частном праве России и Украины // Ученые записки Таврического национального университета им.В.И.Вернадского. Серия «Юридические науки». Том 26 (65). -2013г., -№2-2. -с.90.
7. Качанова Л.С., Бондаренко А.М. Организационно-экономический механизм вовлечения в оборот неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения // Московский экономический журнал. -2020г., -№ -с. 33-47. DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10682.
8. Волков С.Н., Липски С.А. Меры по вовлечению неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения в хозяйственный оборот и обеспечению их эффективного использования // Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. -2017г., -32(145), -с.5-10;
9. Левитанус Б.А. Проблемы вовлечения в хозяйственный оборот неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения // COLLOQUIUM – JORNAL. -2019. -№20-5(44). -с.18-21.
10. Правовые аспекты вовлечения в хозяйственный оборот неиспользуемых и невостребованных земель сельскохозяйственного назначения. Монография. М., ГУЗ, -2020г., -296с.
11. Черкашина Е.В., Сорокина О.А., Фомкин И.В., Федоринов А.В., Петрова Л.Е. Выявление неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения и их вовлечение в экономический оборот на основе плановой инвентаризации земель // Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. -2020г., – №11(190). -с.22-27.
12. Криволапова Л.В. Гражданский оборот имущественных прав: теория и практика. Монография. Оренбург, Издательский центр ОГАУ, -2010г. – с.27-28.
13. Головизин А. Экономический и гражданский оборот: вопросы детерминизма // Право и экономика. -2014г., -№8, -с.62-65.
14. п.1 ст.394 Налогового кодекса Российской Федерации.
15. Крашенинников С.В. Введение в оборот земель сельскохозяйственного назначения как часть государственной политики // Управление земельными и иными природными ресурсами: проблемы правового регулирования и судебной практики: сборник статей участников Международной научно-практической конференции, 11-13 октября 2019г. \ Марийский государственный университет; отв.ред. З.Ф.Сафин, З.К.Кондратенко, Е.В.Лунева – Йошкар-Ола: МарГУ, 2019. -206с.
16. Крашенинников С.В. Проблемы выявления и введения в оборот неиспользуемых сельскохозяйственных земель // Аграрное и земельное право. 2020. №5(185). C.106.
17. Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. N 264-ФЗ “О развитии сельского хозяйства” // Собрание законодательства Российской Федерации от 1 января 2007 г. N 1 (часть I) ст. 27.
18. Самончик О.А. Правовое обеспечение рационального использования земель как компонента устойчивого развития сельских территорий // Вестник университета имени О.Е.Кутафина (МГЮА). -2019г., -№1, -с.98-99. DOI: 10.17803/2311-5998.2029.53.1.092-101.
19. Постановление Правительства РФ от 2 января 2015 г. N 1 “Об утверждении Положения о государственном земельном надзоре” // Собрание законодательства Российской Федерации от 12 января 2015 г. N 2 ст. 514. Утратило силу.
20. Постановление Правительства РФ от 30 июня 2021 г. N 1081 “О федеральном государственном земельном контроле (надзоре)” // Собрание законодательства Российской Федерации от 12 июля 2021 г. N 28 (часть I) ст. 5511.
21. Устюкова В.В., Землякова Г.Л. Охрана земель как основного компонента окружающей среды и сохранение их ресурсного потенциала // Образование и право. -2018г., №9, -с.122.
22. Титкова Е.А., Лубенникова А.Ю. Проблемы перераспределения сельскохозяйственных земель // Вестник строительства и архитектуры. Сборник научных трудов. Орел, ООО ПФ «Картуш», -2017г., -с.190-192.
23. Минина Е.Л. Глава 3. Особенности правового механизма рационального использования отдельных природных ресурсов. ⸹ Правовое обеспечение рационального использования земель. // Правовой механизм обеспечения рационального использования природных ресурсов. Монография. Отв.ред. Е.А.Галиновская. М., Инфра-М, -2019г., -с.234.
24. Мурашева А.А., Фомин А.А., Столяров В.М., Ломакин Г.В. Некоторые особенности управления сельскохозяйственными землями в Норвегии // Международный журнал прикладных наук и технологий «Integral». -2019г., -№2(2), -с.100.// file:///C:/Users/HP/Downloads/nekotorye-osobennosti-upravleniya-selskohozyai-stvennymi-zemlyami-v-norvegii%20(1).pdf (дата обращения 10.10.2021).
25. Позднякова Е.А. О возможностях законодательного закрепления института «принудительной аренды» для неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства земельных участков сельскохозяйственного назначения // Черные дыры в Российском законодательстве. -2021г., -№3, -с.89-92.
26. Радчевский Н.М., Юрченко К.А., Пощенко Д.А. Использование земель фонда перераспределения в Краснодарском крае // Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. -2020г., -№1, -с.13.
27. Мазаев Д.В. Публичная форма собственности как инструмент конституционно-правового регулирования экономики // Право. Журнал Высшей школы экономики. -2017г., -№ -с.20. DOI:10.17323/2072-8166.2017.2.19.33.
28. Юрченко К.А. Земельные доли в аграрной экономике России // Экономика и предпринимательство. -2017г., №8-2(85-2). -с.1066-1072.

References

1. Organizational and economic mechanisms of involvement in the turnover, use and protection of agricultural land. Monograph. M., GUZ, -2020, -p.34.
2. Decree of the Government of the Russian Federation of 02.02.2015 N 151-r (ed. of 13.01.2017) “On approval of the Strategy for Sustainable Development of rural areas of the Russian Federation for the period up to 2030” // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_174933 / (accessed 22.04.2022).
3. Rossiyskaya Gazeta. 2015, December 4.
4. Federal Law No. 101-FZ of July 24, 2002 “On the Turnover of agricultural land” with amendments. entered. Federal Law of 02.07.2021 No. 299-FZ.
5. FZ of 03.07.2016 No. 354-FZ “On Amendments to Certain Legislative Acts of the Russian Federation regarding the Improvement of the Procedure for the Withdrawal of land plots from agricultural lands when they are not used for their intended purpose or used in violation of the Legislation of the Russian Federation” with amendments. entered. Federal Law No. 170-FZ dated 11.06.2021.
6. Vinichenko Yu.V. The concept of “Turnover” in private law of Russia and Ukraine // Scientific notes of V.I.Vernadsky Tauride National University. The series “Legal Sciences”. Volume 26 (65). -2013, -№2-2. -p.90.
7. Kachanova L.S., Bondarenko A.M. Organizational and economic mechanism of involvement in the turnover of unused agricultural land // Moscow Economic Journal. -2020, -No. 10. – pp. 33-47. DOI 10.24411/2413-046X-2020-10682.
8. Volkov S.N., Lipsky S.A. Measures to involve unused agricultural lands in economic turnover and ensure their effective use // Land management, cadastre and monitoring of lands. -2017, -32(145), -p.5-10.
9. Levitanus B.A. Problems of involving unused agricultural lands in economic turnover // COLLOQUIUM – JORNAL. -2019. -№20-5(44). – pp.18-21.
10. Legal aspects of involving unused and unclaimed agricultural lands in economic turnover. Monograph. M., GUZ, -2020, -296s.
11. Cherkashina E.V., Sorokina O.A., Fomkin I.V., Fedorinov A.V., Petrova L.E. Identification of unused agricultural lands and their involvement in economic turnover on the basis of planned land inventory // Land management, cadastre and monitoring of lands. -2020., – №11(190). – pp.22-27.
12. Krivolapova L.V. Civil turnover of property rights: theory and practice. Monograph. Orenburg, Publishing Center of OGAU, -2010. – p.27-28.
13. Golovizin A. Economic and civil turnover: issues of determinism // Law and Economics. -2014, -No. 8, -pp.62-65.
14. Item 1 of Article 394 of the Tax Code of the Russian Federation.
15. Krasheninnikov S.V. Introduction of agricultural lands into circulation as part of state policy // Management of land and other natural resources: problems of legal regulation and judicial practice: collection of articles by participants of the International Scientific and Practical Conference, October 11-13, 2019. \ Mari State University; ed. by Z.F.Safin, Z.K.Kondratenko, E.V.Luneva – Yoshkar-Ola: MarGU, 2019. -206s.
16. Krasheninnikov S.V. Problems of identification and introduction of unused agricultural lands into circulation // Agrarian and land law. 2020. No.5(185). C.106.
17. Federal Law No. 264-FZ of December 29, 2006 “On the development of agriculture” // Collection of Legislation of the Russian Federation No. 1 (Part I) of Article 27 of January 1, 2007.
18. Samonchik O.A. Legal support for the rational use of land as component of sustainable development of rural territories // Bulletin of the O.E.Kutafin University (MSLA). -2019, -No.1, -pp.98-99. DOI: 10.17803/2311-5998.2029.53.1.092-101.
19. Resolution of the Government of the Russian Federation of January 2, 2015 No. 1 “On approval of the Regulations on State Land Supervision” // The Assembly of Legislation of the Russian Federation of January 12, 2015 No. 2, Article 514. Has become invalid.
20. Decree of the Government of the Russian Federation of June 30, 2021 No. 1081 “On Federal State land control (supervision)” // The Assembly of Legislation of the Russian Federation of July 12, 2021 No. 28 (Part I) of Article 5511.
21. Ustyukova V.V., Zemlyakova G.L. Protection of lands as the main component of the environment and preservation of their resource potential // Education and law. -2018g., No.9, -p.122.
22. Titkova E.A., Lubennikova A.Yu. Problems of redistribution of agricultural lands // Bulletin of Construction and Architecture. Collection of scientific papers. Eagle, LLC PF “Cartouche”, -2017, -pp.190-192.
23. Minina E.L. Chapter 3. Features of the legal mechanism for the rational use of individual natural resources. ⸹1. Legal support for the rational use of land. // Legal mechanism for ensuring the rational use of natural resources. Monograph. Ed. by E.A.Galinovskaya. M., Infra-M, -2019, -p.234.
24. Murasheva A.A., Fomin A.A., Stolyarov V.M., Lomakin G.V. Some features of agricultural land management in Norway // International Journal of Applied Sciences and Technologies “Integral”. -2019., -№2(2), – p.100.// file:///C:/Users/HP/Downloads/nekotorye-osobennosti-upravleniya-selskohozyai-stvennymi-zemlyami-v-norvegii%20(1).pdf (accessed 10.10.2021).
25. Pozdnyakova E.A. On the possibilities of legislative consolidation of the institution of “compulsory lease” for unused or used in violation of the legislation of agricultural land plots // Black holes in Russian legislation. -2021, -No.3, -pp.89-92.
26. Radchevsky N.M., Yurchenko K.A., Poschenko D.A. Land use of the redistribution fund in the Krasnodar Territory // Land management, cadastre and monitoring of lands. -2020, -No. 1, -p.13.
27. Mazaev D.V. Public form of ownership as an instrument of constitutional and legal regulation of the economy // Right. Journal of the Higher School of Economics. -2017, -No.3. -p.20. DOI:10.17323/2072-8166.2017.2.19.33.
28. Yurchenko K.A. Land shares in the agrarian economy of Russia // Economics and entrepreneurship. -2017, No. 8-2(85-2). -pp.1066-1072.

Для цитирования: Папаскири Т.В., Позднякова Е.А., Ананичева Е.П., Пивень Е.А. Публичный интерес государства при изъятии неиспользуемых или используемых с нарушением законодательства Российской Федерации земельных участков сельскохозяйственного назначения // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/nauki-o-zemle/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-49/

© Папаскири Т.В., Позднякова Е.А., Ананичева Е.П., Пивень Е.А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 334

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_312

DEVELOPMENT OF INTERNET CORPORATE SOCIAL RESPONSIBILITY UNDER THE BACKGROUND OF COVID-19 PANDEMICE: NEW MANAGERIAL LANDMARK

Yang Yang，Ph. D. Candidates of the Department of Management, Southern Federal University,E-mail: 393567991@ qq.com

Abstract.    During the ongoing COVID-19 epidemic, Chinese enterprises have combined their economic and legal responsibilities with their social responsibilities, not only by actively participating in social welfare activities, but also by making donations and setting up special funds for the epidemic. There are large differences in the scale of Chinese enterprises; large Internet enterprises are financially sound and have high efficiency in resource allocation, so they can better fulfill their CSR, while small and medium-sized Internet enterprises lack scientific management capabilities and have little awareness of CSR, so they can only fulfill their social responsibility appropriately according to their own capacity.

The article briefly discusses the scale of different types of Internet enterprises in China, comparatively analyzes the performance and differences between large Internet enterprises and small and medium-sized enterprises in fulfilling social responsibility in the COVID-19, summarizes the new highlights of social responsibility of different types of Internet enterprises, and in response to different situations, the state should adopt flexible management strategies in various modes to guide Internet enterprises to actively fulfill social responsibility within their capacity, innovate and transform their production and marketing methods, participate in social welfare activities, and improve their core competitiveness.

Keywords: COVID-19 ;Internet enterprises;Internet corporate social responsibility;  New managerial landmark

1. Introduction

After the epidemic outbreak, with the exception of large-scale Internet enterprises such as medicine, online education, and online office software, enterprises in other industries have experienced significant business shrinkage and stagnation due to shutdowns and reductions in consumer orders, making it difficult for enterprises to resume work and resume production. The epidemic has a negative impact on most enterprises. Enterprises of different sizes are in different situations and have different capabilities in fulfilling social responsibilities. However, large-scale Internet enterprises use the advantages of platforms and rich information resources to scientifically deploy human, financial, and material resources to assist the affected areas and help the society solve practical problems. Small and medium-sized enterprises are faced with suspension of work and production, decreased sales, and tight funds. The most important task for small and medium-sized enterprises is to enhance their awareness of opportunities and crisis management, try to avoid layoffs, and learn to innovate in a crisis. The epidemic is a double-edged sword for the development of Internet enterprises. Fulfilling corporate social responsibility is an effective way for enterprises to enhance their corporate image, increase market share, increase corporate value, win the trust of consumers, and achieve sustainable development.

2. Materials and Methods

This paper adopts case study method, comparative study method, qualitative and quantitative analysis method, and analyzes the ways and contents of different types of Internet enterprises to fulfill their social responsibilities. Due to the different nature, scale and capabilities of each enterprise, Internet enterprises should undertake social responsibilities within their capabilities.

2.1 Case study method

According to the ranking list of Chinese Internet enterprises by market capitalization, Alibaba Group and Tencent, which have larger market capitalization, are selected as representatives of large Internet enterprises, and unlisted small Internet enterprises are selected as representatives of small Internet enterprises. Through a detailed review of the content of Alibaba Group and Tencent’s social responsibility practices, the social responsibility performance of Alibaba Group’s Tmall and Tencent, among others, is visually described. The innovative aspects of social responsibility of Alibaba Group and Tencent are proposed in the hope that they can serve as a reference for the social responsibility of other Internet enterprises.

2.2 Comparative Research Methodology

Since the types of Internet enterprises in China vary greatly, and the nature, scale and capacity of each Internet company also vary, this paper mainly compares and analyzes the responsibility fulfillment modes and contents of large Internet enterprises and small Internet enterprises.

3. Result

3.1 Performance of different types of Internet enterprises during COVID-19

According to the report on the business income of 41 SMEs in Hubei in the first quarter of 2020 published by Hubei Province. the average business income of enterprises in the first quarter of 2020 was RMB312814771.78 , a decrease of RMB131668972.44 . (Table 1)The higher turnover growth is medical enterprises and Internet enterprises, and the largest decrease in turnover is small and medium-sized enterprises.

At the early stage of the epidemic, highlight the platform and resource advantages of large Internet enterprises, use big data and information technology to promote epidemic prevention and control knowledge and raise awareness of epidemic prevention and control, and jointly release real-time dynamic data with government departments [2], such as the number of new confirmed cases, cumulative confirmed cases, cured cases, and suspected cases every day, especially suspected cases, which require identifying the corresponding suspected persons and summarizing and analyzing them within a short period of time and isolate them as soon as possible[3]. Suspected personnel to avoid more people’s infection. Due to their own limited capacity, small enterprises stop working and production, the capital chain is broken, production and operation difficulties. Small and medium-sized enterprises actively respond to the national call, do not retreat, do not lay off employees, enjoy the national tax subsidies and stable employment support for small and medium-sized enterprises, and promptly pay attention to the interests and health of employees so that they can live normally during the epidemic.

In the middle of the epidemic, large Internet enterprises took advantage of their resources and platforms to release online office and online education applications to address the challenges of working and learning in epidemic prevention and control. For example, KDDI opened an “AI+Office” platform to provide remote office services for enterprises and individuals[4].Large Internet enterprises use their strong resource allocation capabilities and advantages to deploy medical supply distribution and basic household goods for residents The professional medical consulting services of Internet medical platform enterprises have relieved the pressure on hospital outpatient clinics and reduced the risk of cross-infection in the population in the most efficient and convenient way[5]. Internet enterprises have driven the first large-scale application of artificial intelligence algorithms in the research and application of viral infectious diseases, greatly improving the efficiency of vaccine research and the speed of application rollout. As the overall growth of small and medium-sized enterprises struggles due to broken funding chains, individual medium-sized enterprises that are financially stable make small donations and contributions, and some smaller enterprises have to make layoffs to save costs and keep only managers[6].

Epidemic prevention cannot be slackened, and as the epidemic becomes routine, blockades and controls are lifted across China and people’s lives return to normal. The responsibilities of Internet enterprises range from initially guiding the right direction of epidemic prevention and enhancing awareness of epidemic prevention, to using their unique advantages to solve social problems, to promoting economic recovery, publicizing the daily nature of epidemic prevention and fostering good hygiene habits .During the epidemic, Internet enterprises actively assume social responsibility in epidemic prevention and control, and should not engage in focusing only on current interests, but should consider long-term development and potential economic benefits. As shown that Compared with 2019, China’s representative Internet company Alibaba Group’s business revenue will grow better in 2021.

According to Alibaba’s 2021 social responsibility report, we learned that large Internet enterprises summarize their experience in epidemic prevention and control, establish major epidemic crisis plans, and create five strategies of prevention, response, innovation, recovery, and development to help them reduce corporate losses in the event of a major epidemic crisis, solve actual social problems, actively assume social responsibility, and improve their corporate reputation and ability to promote economic recovery[8]. SMEs reflect on their own shortcomings, rely on digital technology, accelerate corporate innovation, improve internal management, broaden corporate financing channels, and actively resume work and production. The figure below shows the social responsibility fulfillment patterns of different types of Internet enterprises(Figure2).The author summarizes the following models based on the performance of different types of Internet companies in the epidemic.

3.2 New highlights of Internet corporate social responsibility in the context of the COVID-19

3.2.1 Attaching importance to the interests of employees

On January 7, 2021, the 2020 (10th) Annual Conference of China Internet Industry, hosted by the Internet Society of China, was held in Beijing. This year’s annual conference focused on the social responsibility of Internet enterprises, and the “Platform Enterprises’ Initiative to Care for Workers”, signed by 14 leading Internet enterprises, was released at the conference. Retail e-commerce platform enterprises should comply with the relevant provisions of the labor law, sign labor contracts with employees, and should also create a good working environment, provide education and training opportunities, adopt a reasonable salary assessment mechanism, protect the physical health and personal dignity of employees, create space for the promotion and development of employees, enhance the sense of belonging of employees, and cultivate, retain and attract talents for the enterprise.

Affected by the global spread of the epidemic, some enterprises, especially private, small and micro enterprises operating difficulties, even to the point of unsustainability. Government departments not only introduced preferential tax policies to support the development of enterprises, enterprises to pay pension, unemployment, work-related injuries three social insurance premiums clearly “exempt, reduce, slow” and other policies, but also to guide enterprises to adopt a “people-oriented” corporate management system, for example, to adjust salaries, rotation, and attract talent.[9]For example, to adjust the salary, rotational rest, shorten working hours, home standby, etc., to try to stabilize the position, no layoffs or less layoffs.

3.2. 2 Protect the interests of consumers

Leading Internet enterprises launched online medical, smart sports, online education and other services to meet the needs of consumers living and learning in isolation at home, including housekeeping services, laundry and shoe washing, deep cleaning, car maintenance and other services can also be purchased and booked online, allowing consumers to intuitively feel the sense of responsibility of Internet enterprises in the epidemic and trust the quality of products from Internet enterprises.[10]

As a medium-sized Internet company, Luan Runfeng, chairman of Beijing Jinhe Network Co., Ltd., said that consumers’ first need is safety and health, and COVID-19 has made this need even more urgent. Taking advantage of its advantages, the company’s team has launched dozens of anti-epidemic software. For example, only 8 days after receiving the call on January 2, 2020, the epidemic prevention platform “Sunshine Pharmacy Platform”, which focuses on the sales and management of antipyretic drugs in pharmacies, was officially launched, and the operation is simple and convenient.

3.2.3 Taking responsibility for innovation

During the COVID-19, Internet enterprises relied on their own product technologies to make many contributions to technology innovation, resumption of work and medical health. The CT imaging AI and full genetic analysis AI developed by Ali Dharma Institute are online and used in more than 620 medical institutions worldwide. Technological innovation has become an intrinsic driving force on Tencent’s development path. Tencent spent RMB 38.972 billion on R&D in 2020, up 28.25% year-on-year; the company’s R&D staff ratio was 68%, up 16 percentage points year-on-year.[11]

Innovation responsibility in the epidemic is mainly by the leading Internet enterprises to solve social problems based on innovation rate responsibility model, innovation responsibility is mainly manifested in the following 3 aspects: 1. online medical platform, many Internet enterprises in conjunction with government agencies quickly launched good doctor online, Tencent medical dictionary, Dr. Ding Xiang and other Internet medical services platform for the COVID-19 online consultation. 2. online office and learning. Internet enterprises provided nailing, enterprise WeChat, online courses of Tencent conference telecommuting software, cloud classroom and other Internet tools to secure learning and working needs. 3. artificial intelligence to help vaccine research and development, Internet enterprises for the first time promoted artificial intelligence algorithms and computing power on a large scale for research and application of viral infectious diseases.

Previously, only large enterprises in China paid more attention to innovation, but were in a lonely situation for a long time, because SMEs, both upstream and downstream in their industrial chain, were rarely involved. Through this epidemic, SMEs realized the importance of innovation and that the only way to achieve sustainable business development is through technological innovation.[12] For example, Henan Ruyuan Education Technology Co., Ltd. CSR management model innovation, find the company’s development direction in the needs of society, free online synchronous classroom courses for primary and secondary school students, the curriculum includes epidemic prevention education, moral education, thematic education and film education and other educational resources, through this free course the company was recognized by the education department.

3.2.4 Active participation in social welfare

On January 1, 2022, Alibaba, through the Alipay Public Welfare Foundation, donated 10 million yuan to the Red Cross Society of Xi’an, which will be used in accordance with the unified allocation of local anti-epidemic needs, focusing on securing anti-epidemic medical and livelihood materials, volunteer recruitment support, etc. Tencent has announced an initial donation of 20 million yuan through the Tencent Public Welfare Charity Foundation to help fight the epidemic in Xi’an with the Shanxi Provincial Charity Association. Tencent said the donation comes from the 1.5 billion yuan War Epidemic Fund set up by the Tencent Public Welfare Charity Foundation early last year to fight the COVID-19. NetEase Public Welfare Foundation decided to donate 10 million yuan, mainly for the protection of local citizens, students, anti-epidemic workers need to meat and vegetables, heating equipment and other basic materials procurement.[13]

Due to their own limited capacity, small businesses organize their employees to be community volunteers, assisting community staff to carry out volunteer services such as code verification information, prevention and control publicity and material delivery. For example, Zendo’s first live broadcast with goods breaks the traditional rural sales model, using the Internet platform to adjust the rural industry chain, ensure product quality and deliver products to consumers in a timely manner.

4. Conclusion and strategies

To sum up, different types of enterprises bear different social responsibilities within their capacity. The social responsibility of Internet enterprises under the influence of the COVID-19 presents new characteristics of concern for employees’ interests, consumers’ interests, product responsibility, social welfare and technological innovation.

In response to the social responsibility situation of different types of Internet enterprises, the state should adopt a flexible management strategy with multiple models, give financial subsidies to enterprises that undertake social responsibility, and adopt a tax relief management approach to guide the flow of market resources to positive enterprises. Large Internet enterprises establish big data platforms, share resources with netizens, improve social responsibility information disclosure and create more employment opportunities. Small and medium-sized enterprises take the initiative to get out of the predicament, dataize social responsibility management and scientificize decision-making, innovate or transform their development models in the process of fulfilling their responsibilities, and achieve their sustainable development goals.

References

1. Shu Xian Zhang.Research on the current situation and countermeasures of social responsibility fulfillment of Internet enterprises.Economist2020，(8), p. 277-279.
2. Wuhan City Federation of Industry and Commerce, Wuhan University, China New Private Economy Research Center Group, Luo Zhi, Sheng Hanzhi, Li Xuchao, Song Min, Liu Zhenxiu.COVID-19 backdrop Report on the business situation of enterprises in the context of the COVID-19–a study mainly in Wuhan City, Hubei Province . Research on the United Front, 2020(02), p. 176-183.
3. Rao Feng, Tang Qing, Wang Hanpeng, Ma Jie. The impact of theCOVID-19 on employment in Sichuan Provinceanalysis and countermeasures . Economic Research Reference, 2020 (08), p. 56-59.
4. Ehie I C. Examining the corporate social responsibility orientation in developing countries: an empirical investigation of the Carroll’s corporate social responsibility pyramid. International Journal of Business Governance and Ethics, 2016, 11(1), p. 1-20.
5. Zhao Wenzhe and Feng Jun. Research on new employment patterns in the context of the COVID-19 epidemic.management trend 2019（16）, p. 267-274.
6. A Study of New Employment Patterns in the Context of the COVID-19—The “Shared Staff” Model as an Example [J]. Industrial Economics Review, 2020 (06), p. 27-31.
7. Ou Lingli. Study on the Impact of COVID-19 on Small and Medium-sized Enterprises in Hubei Province and Countermeasures. Journal of Hubei College of Economics (Humanities and Social Sciences Edition), 2020.17 (10).
8. Yi KaiGang.SunXuJing Enterprise Opening Based on the Perspective of Strategic Social Responsibility Innovation in Sichuan. Technological progress and countermeasures,2014(1), p. 78-80.
9. Suxue .Corporate sustainability and institutional shareholders: The pressure of social responsible pension funds on environmental firm practices.Business Management Consulting.2016.（05）,p. 456-478.
10. Mercedes Alda .Corporate sustainability and institutional shareholders: The pressure of social responsible pension funds on environmental firm practices.business strategy and the Environment /Volume28，Issue/p.2017(06), p. 1060-1071.
11. Sitikantha.zhihong Wang.Financial Crisis and Corporate Social Responsible Mutual Fund Flows.International Journal of financial studies 5January.2018 p. 19-32.
12. Zhao Wen zhe , Feng Jun. Research on new employment patterns in the context of the COVID-19.A Study of New Employment Patterns in the Context of the COVID-19–The “Shared Staff” Model as an Example . Industrial Economics Review, 2020 (06)，p. 342-353.
13. KPMG. The KPMG Survey of Corporate Responsibility Reporting2020［ R/ OL］.［2020 – 04 – 23］.https： / / assets. kpmg / content / dam / kpmg / be / pdf / 2020 /kpmg- survey-of-corporate-responsibility-reporting-2020.pdf.

Для цитирования: Yang Yang. Development of internet corporate social responsibility under the background of Covid-19 pandemice: new managerial landmark // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-48/

© Yang Yang, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 339.3;338.2;004.9(45)

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_311

INTERNET BUSINESS FOR CHINA’S RURAL ECONOMIC DEVELOPMENT IN THE CONTEXT OF DIGITAL TRANSFOERMATION: OPPORTUNITIES AND CHALLENGES

Yang Yang，Ph. D. Candidates of the Department of Management, Southern Federal University,E-mail: 393567991@ qq.com

Abstract. The COVID-19 accelerates the digital transformation and development of China’s economy, and the scale of Internet business continues to expand, promoting the deep integration of the digital economy and the real economy, especially with a huge impact on the rural economy. Internet business has reconfigured the factor input structure for rural economic development and continuously promoted the formation of new competitive advantages in rural areas. However, hindering factors such as geographical location restrictions, backward consumption concepts of farmers, unsound logistics and distribution system in rural areas, and lack of technical talents in e-commerce in rural areas become challenges for the Internet to promote rural economic development. The article mainly analyzes the opportunities and challenges faced in the development of rural Internet business. Targeted solution suggestions are proposed for these development dilemmas in order to promote the high-quality development of rural Internet business.

Keywords：Internet Business, China’s Rural Economic, Development, Opportunities, Challenges

1.Introduction

Ministry of Commerce statistics show that China’s rural Internet business retail sales reached $1.79 trillion in 2021, compared to $1.37 trillion in 2019. In two years, the retail sales of rural Internet business increased by 420 billion yuan, which is a very rapid growth rate. Rural Internet business ushers in a new period of development.

Internet business as a new way of value creation and business model, using the Internet as a medium to conduct transactions with customers, It can reduce buyers and transaction costs.“e-commerce” and “Internet business” are similar concepts in that both of them mean the business that actively utilizes the Internet as a business medium.[1] Internet business has become the main way to optimize the rural industrial pattern, promote the transformation and upgrading of traditional agriculture, expand rural employment, increase farmers’ income and solve rural development problems.

2.Materials and Methods

This paper uses literature research method Internet business and rural economic issues for theoretical analysis and quantitative analysis of data related to rural Internet penetration and 7th censuses of rural population loss.

2.1 Literature research method

By analyzing the literature on the connotation of Internet business and rural economy, reading the current situation of Internet business and rural economy development in various literature and making relevant summary exposition, analyzing the dynamics and shortcomings of existing research, and providing theoretical support for this study.

2.2 Case Analysis Method

This paper selects the rural Internet business case of Internet enterprises as the research object of this paper, and through a detailed combing of the Internet business of Internet enterprises and the actual situation of rural Internet business, it intuitively illustrates the actual situation of rural Internet business and rural economic development, summarizes the impact of Internet business on rural industrial structure and regional factors, and also puts forward the opportunities and challenges of Internet business on rural economic development.

3. Result

3.1 The impact of Internet business on rural regional economy

3.1.1 Internet business promotes the gathering of special product industries

Local governments should establish more construction of Internet business parks, encourage the agglomeration of Internet business , promote the integration of local agricultural products with the Internet, tap local advantageous agricultural products, and create brands of agricultural products. [2]

For example, the people’s government of Yongshun County has formed a competitive aggregation by establishing a strawberry e-commerce park, improving local digital infrastructure, running not preferential policies, giving financial support to entrepreneurs, arranging postal subsidies, training e-commerce talents and a series of other measures to facilitate the cooperation and information exchange of strawberry enterprises in the region. So far, the county has built 1 provincial-level e-commerce demonstration village, 3 e-commerce professional towns, 15 e-commerce professional villages, creating 9 e-commerce clusters and driving employment of 15,600 people.

Anqing City, Anhui Province, Yixiu District, invested 122.7 million yuan in soybean products production base gathered 36 households soybean products processing production, this production base introduced the most advanced domestic automated production line of soybean products, completely solve the traditional manual work, to achieve the quantification of soybean products production, through the Internet platform sales to all over the country.

3.1.2 Internet business promotes the flow of factors in rural areas

Internet business has become a new engine of agricultural and rural development, which drives the flow of technology, capital and materials to rural areas with the flow of information, promoting the optimization of resource allocation and the improvement of total factor productivity in rural areas. Direct broadcasting of electricity accelerates the sinking of agriculture, and new technologies, new business models and new employment groups continue to emerge in the field of agriculture.

Performance costumes is the traditional industry of Dinglou Village, Daji Town, Cao County. at the end of 2010, some villagers tried to sell on Taobao, then a large number of orders came one after another, and the products expanded from photography clothing to performance clothing, children’s performance clothing, etc. In just a few years, Dinglou village villagers believe that the Internet business is the best opportunity to start a business, more and more young people return to the road to start a business. At present, more than 280 of the 300 families in Dinglou Village have Taobao online stores, accounting for more than 95% of the village. In 2017, the village Taobao performance clothing sales exceeded 300 million yuan. So far, Cao County has 9 Taobao towns, 74 Taobao villages, 3,650 Internet business, 50,000 active online stores, driving 200,000 people to work, attracting 50,000 people to return home to start their own businesses, driving 50,000 people out of poverty, driving 12 upgraded poor villages out of poverty as a whole. And, in 2021, Dinglou village was selected by Alibaba as China Taobao demonstration village, the village’s infrastructure, villagers’ living standards have improved greatly.

3.1.3 Internet business adjusts the industrial structure of rural characteristics

Under the influence of Internet technology, the express service industry, transportation service industry, and small agricultural enterprises continue to emerge. The after-sales service industry mediated by the Internet has also emerged with the development of Internet business, which has a great impact on traditional regional characteristic industries. From transaction methods to transportation process to after-sales service, e-commerce has promoted the comprehensive development of rural regional characteristic industries. [3]

3.1.4 Internet business adjusts the industrial structure of rural characteristics

The rapid development and popularization of Internet business has promoted the structural reconstruction of the production, transportation, sales, management, and after-sales of characteristic industries in rural areas, and promoted farmers’ entrepreneurship and employment. (Fag.1)For example, relying on the development of Internet business, Mei County, Xi’an City, Shanxi Province has formed a well-known brand demonstration area in Shanxi Province, creating a group company economy with kiwifruit industry as the main agricultural product, an agricultural product Internet business demonstration park economy, and a park agricultural product storage, transaction and processing economy. It has developed from farmers’ own planting and sales to an industrialized kiwifruit logistics distribution center, realizing the transformation of the kiwifruit industry and expanding the development of kiwifruit juice, wine and other fresh fruit deep-processing industries. Taobao, Tmall, Jingdong and other online sales platforms have official Stores have promoted the formation of the kiwifruit e-commerce industry chain in Meixian County . [4]At the same time, it will drive the employment of personnel who are not directly involved in Internet business sales in industries such as planting, logistics, packaging, express delivery, etc., to form a characteristic agricultural product industry chain, increase farmers’ income, and promote local rural economic growth.[5]

3.2 Opportunity

3.2.1 Promote rural Internet business to help revitalize the countryside

With the full implementation of the “rural revitalization strategy” in rural China, it promotes the transfer of capital factors to rural areas, explores the advantageous products of rural areas, promotes the coordinated development of rural and urban areas in China, and accelerates the realization of common prosperity.[6]In particular, the application and popularization of Internet technology in rural areas, the deep integration of Internet and traditional agriculture promote the transformation of agricultural products industrialization and discover new economic growth points for traditional agriculture.[7] Internet business in the context of digital economy is an important means to promote the integrated development of rural primary, secondary and tertiary industries, realize agricultural modernization and promote farmers’ income, and is an important way to get rid of poverty and get rich in rural areas.

3.2.2 Big data accelerates the digital transformation of rural areas

Modern society has moved into the era of digital economy, with emerging technologies represented by artificial intelligence, big data, cloud computing, etc. promoting the digital transformation of all walks of life in society and bringing new opportunities for agricultural and rural development. Digital technology is rapidly integrating with modern agriculture to form a big data agriculture industry, digital transformation and upgrading for traditional agriculture and solving the actual sales problems of agricultural and rural development. Digital technology has changed the way of supplying public services and provided low-cost sales channels for rural areas. [8]

3.2.3 Rapid development of Internet finance

Internet finance refers to a new financial business model in which traditional financial institutions and Internet enterprises use Internet technology and information and communication technology to realize fund financing, payment, investment and information intermediary services.[9]The traditional payment method is commercial settlement through face-to-face transactions or through bank transfers. Mobile payment makes online transactions of Internet business more convenient. Farmers use Internet technology and mobile payment function to form industrial chains of various rural production factors, transform traditional farmers into new-age Internet users, and promote the development of new types of growers, farmers and farms.

3.2.4 Rural Internet penetration rate and the number of Internet users are increasing

With the development of Internet information technology, the number of rural Internet users and Internet penetration rate have gradually increased, which has created conditions for the development of rural e-commerce.[10]According to the 49th Statistical Report on the Development Status of the Internet in China released by the Internet Information Center, as of February 2022, rural Internet users in China accounted for 27.9% (see figure 2).

3.3.Challenges

3.3.1 Rural electric business quality and after-sales service system still needs to be improved

Rural electric business generally has small and scattered production sites, low standardization of agricultural products, regional brand influence is weak, deep processing development lags behind the obvious problems, product form mostly primary agricultural products, and farmers weak quality control ability, no formation of agricultural standards, the quality of agricultural products is not guaranteed. In addition, many young people returning to their hometown for rural Internet business understanding is not deep enough, in the actual operation process due to product quality, after-sales service and a series of problems brought about by the current development of rural Internet business has gradually become a prominent problem, due to poor service awareness of farmers, insufficient knowledge, after-sales service is difficult to ensure, so that once the product problems, can not be dealt with in a timely manner, it will affect the reputation.

3.3.2 Backward digital infrastructure in rural areas

Due to the vast and sparse rural areas in western China, the inconvenient transportation causes weak infrastructure, especially the rural digital infrastructure is not perfect. During the epidemic, the process of finding the Internet for Internet access classes was arduous, and many rural children climbed mountains to find signals and went to village committees to rub WIFI. [12] In addition, the overall level of agricultural mechanization needs to be improved and there is a lack of effective irrigation facilities;[13] Finally, certain rural agricultural products logistics facilities are relatively backward. Although some rural Internet business has had certain conditions, but has not begun to use to work, many farmers will not use the Internet platform, rural areas lack of Internet business talent this problem is most common.

3.3.3 Rural Population Loss and Lack of Internet Talent

According to the data of National Bureau of Statistics, as of May 11, 2021, the main data of the seventh national census was released, the population living in the countryside was 509.79 million, accounting for 36.11%.[14]

From Figure. 2, we can see that the number of rural population is declining and a large number of rural people are moving to the cities, and most of those who stay in the countryside are old people and people with low knowledge level. Most of the college graduates are willing to stay in the cities and work hard rather than return to the rural areas. [15]It can be seen that the loss of rural population and the lack of technical talents in Internet business are the difficulties in developing Internet business in rural areas.(Figure.3)

3.3.4 Rural Internet business supervision is difficult

The quality of agricultural products is also one of the important issues in the development of rural Internet business, rural areas is a gap in food safety supervision, operators are mostly left behind, rudimentary equipment, management chaos, poor hygiene conditions, mostly in the form of family workshops, small factories, some small workshops are mobile vendors, no fixed location, no corresponding health permits.[17] In addition, the rural area is wide, fewer supervisors, insufficient funds, even the township government departments do not even have testing equipment, supervisors only by intuitive detection, no instrumentation of food content and food additives, seriously affecting the issue of food safety of agricultural products.

4. Conclusion and strategies

Digital transformation has become a strategic direction for rural development, Internet penetration and popularity in rural areas are steadily increasing, and Internet business re-optimizes rural economic factors and promotes rural economic transformation and upgrading. While seizing the development opportunities, the rural economy also needs to timely solve the problems in the transformation and upgrading of the rural economy.

Therefore, the government should accelerate the construction of rural infrastructure and improve the rural logistics system to ensure that agricultural products are delivered to consumers quickly. In addition, relevant government staff should strengthen the quality supervision of rural Internet business, adopt a reward and punishment incentive system, guide the rural Internet business industry to operate in compliance, guarantee the quality of agricultural products, and encourage farmers to create brands. Furthermore, relevant government departments should encourage college students to return to their hometowns to start their own businesses, increase subsidies for the introduction of talents, address the concerns and needs of children’s education and medical coverage, and retain professionals in the Internet business.Finally, the local government should organize rural Internet business and Internet business training to improve local farmers’ e-commerce and financial knowledge, effectively touching their interest and enriching their Internet knowledge.

Reference

1. Andi Faisal Bahari, Jafar Basalamah*, Muhammad Ashoer, and Muh. Haerdiansyah Syahnur.Internet business ：how perception of benefits ,Risk ,and Ease in decision making .journal manajeman bisnis202112(2)177-186
2. Li Su Nuan, Yin Chunying. The development path of rural e-commerce. Guangdong Sericulture,2020, 54(7) , р. 105～106
3. Develop e-commerce to boost rural revitalization [ EB/OL ] [2021-08-30]. htps://www.chinanews.com.cn/
4. Hu Yibo,Wang Tieshan,Niu Wenbo. Study on the development status of rural e-commerce in China in the era of digital economy. Wealth Today (China Intellectual Property),2020(9), р.22-23.
5. Wang Yu. Research on the Development Opportunities and Challenges of Jiangsu Rural E-commerce under Supply-side Reform. Public Investment Guide, 2019, (24), р.50-51.
6. Guo Zhengya.Analysis of the sustainable development ecosystem of rural e-commerce from the perspective of industrial chain.Business Economics Research,2017,31(24), р.73-75.
7. Yao Yuehua. Investigation and thinking on financial support for the development of rural e-commerce—Taking Taojiang County, Hunan Province as an example. Wuhan Finance, 2017,23(10), р.144-145.
8. Wang Junwen. The development trend and path selection of rural e-commerce in my country: Taking Gannan city of Jiangxi as an example . Qiu Suo, 2016, 14(10), р. 85-89
9. JAEMIN HAN，DOOHEUM HAN.A framework for analyzing customer value of internet business.Jjournal of information technology theory and application，2011（03），p:27-37.
10. Fu Zhongxian, Yi Jiangying, Wang Eixiang, Cheng Zibiao. Research on the development of e-commerce logistics in the old revolutionary areas of Sichuan and Shaanxi in the context of rural revitalization—Tongchuan District, Dazhou City, Sichuan Province as an example . Journal of Hunan Provincial Socialist College, 2020(4) р.361-376
11. Wang Xiaodong. Promoting the development of “Internet + social services” with five innovative initiatives [EB/OL]. (2020-01-0) [2020-08-30].http://www.xinhuanet.com/info/2020-01/07/c_138684381.htm.
12. Liang Shih-Fu, Peng Xiong-Qian. The current situation of rural e-commerce development and countermeasures . China Logistics and Purchasing, 2020, 19, р.45-46
13. Hu Yibo,Wang Tieshan,Niu Wenbo. Study on the development status of rural e-commerce in China in the era of digital economy. Wealth Today (China Intellectual Property),2020(9), р.22-23.
14. National Bureau of Statistics [ EB/OL ] [2021-08-30]. http://www.stats.gov.cn/
15. Liu Yuzhi, Duan Shengxian. The differentiated development of rural e-commerce logistics based on rural revitalization.Logistics Science and Technology,2019,42(10), р.53-56
16. National health commission of the Peopl’s Republic of China http://www.nhc.gov.cn/
17. Tan Baokui, Yu Yu, Wang Yanan, Zhang Qin. Opportunities and challenges for rural e-commerce development in Hubei Province under the background of “Internet +” . Value Engineering, 2019, 38(16), р. 55-58.

Для цитирования: Yang Yang. Internet business for Сhina’s rural economic development in the context of digital transfoermation: opportunities and challenges // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-47/

© Yang Yang, 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.

PDF-файл статьи

Научная статья

Original article

УДК 33

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_5_310

ИННОВАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН

INNOVATIVE TECHNOLOGIES IN STUDYING ECONOMIC DISCIPLINES

Семенова Лидия Михайловна, д.п.н., профессор кафедры “Коммуникационные технологии и связи с общественностью”, Санкт-Петербургский государственный экономический университет, E-mail: Lidia_sem@mail.ru

Эмирбекова Амира, аспирантка кафедры финансов, Санкт-Петербургский государственный экономический университет

Semenova Lidiya Mikhailovna, Professor of Pedagogy, Saint-Petersburg State University of Economics, E-mail: Lidia_sem@mail.ru

Emirbekova Amira, postgraduate student of the Department of Finance, Saint-Petersburg State University of Economics

Аннотация. В данной статье обосновывается необходимость использования инновационных технологий обучения при изучении дисциплин экономического цикла. Охарактеризованы инновационные технологии обучения, которые могут быть использованы при изучении дисциплин экономического цикла. Наиболее востребованными и в то же время позволяющими каждому преподавателю вносить новизну в учебный процесс являются технологии активного и интерактивного обучения. Активные технологии обучения соответствуют следующей схеме обучения: «преподаватель – студенты». Так, данные технологии указывают активное взаимодействие преподавателя с обучающимися. Интерактивные технологии соответствуют схеме: «преподаватель-студент-студент». Отличие интерактивных технологий обучения заключается в том, что учащиеся взаимодействуют не только с преподавателем, но и друг с другом. С каждым годом появляется множество форм организации учебного процесса с использованием активных и интерактивных технологий обучения. Технология проблемного обучения также считается инновацией в системе образования. Особенность данной технологии заключается в том, что преподаватель прежде, чем начать изучение темы, ставит определенную проблему и подводит учащихся к выдвижению гипотез. Активно развивается такая инновационная технология, как проектная деятельность. Особую значимость данная технология имеет при изучении дисциплин экономического цикла, так как зачастую в экономической сфере возникают проблемы, решение которых невозможно без детального изучение методологических и концептуальных основ. Игровые технологии также по праву могут считаться инновационными, так как моделирование современных квазипрофессиональных ситуаций не утрачивает своей значимости. Ежегодно модернизируются и создаются новые формы организации учебного процесса, основанные на информационно-коммуникационных технологиях. К таковым относятся: электронные учебники, пособия, программные обеспечения и т.д. В условиях пандемии усилился интерес к использованию дистанционных технологий. Дистанционные технологии также совершенствуются с каждым годом. В настоящее время к дистанционным технологиям относят: онлайн-курсы, организация обучения с помощью систем «Яндекс-диск», «Google-Диск» и др.

Abstract. This article substantiates the need to use innovative learning technologies in the study of disciplines of the economic cycle. Innovative learning technologies that can be used in the study of disciplines of the economic cycle are characterized. The most popular and at the same time allowing each teacher to introduce novelty into the educational process are technologies of active and interactive learning. Active learning technologies correspond to the following learning scheme: “teacher – students”. Thus, these technologies indicate the active interaction of the teacher with the students. Interactive technologies correspond to the scheme: “teacher-student-student”. The difference between interactive learning technologies is that students interact not only with the teacher, but also with each other. Every year there are many forms of organizing the educational process using active and interactive learning technologies. Problem-based learning technology is also considered an innovation in the education system. The peculiarity of this technology lies in the fact that the teacher, before starting to study the topic, poses a certain problem and leads students to put forward hypotheses. Such innovative technology as project activity is actively developing. This technology is of particular importance in the study of the disciplines of the economic cycle, since problems often arise in the economic sphere, the solution of which is impossible without a detailed study of the methodological and conceptual foundations. Gaming technologies can also rightfully be considered innovative, since the modeling of modern quasi-professional situations does not lose its significance. Every year, new forms of organization of the educational process based on information and communication technologies are modernized and created. These include: electronic textbooks, manuals, software, etc. In the context of the pandemic, interest in the use of remote technologies has increased. Remote technologies are also improving every year. Currently, distance technologies include: online courses, organization of training using the Yandex-Disk, Google-Disk systems, etc.

Ключевые слова: инновация, инновационные технологии, высшая школа, экономические дисциплины, современные технологии, учебный процесс

Keywords: innovation, innovative technologies, higher education, economic disciplines, modern technologies, educational process

В настоящее время выпускники профессиональных учреждений должны быть не просто компетентными в своей сфере деятельности, но и обладать метапредметными умениями: уметь работать в команде, добывать информацию, аналитически мыслить и т.д. Для этого необходимо использовать соответствующие технологии обучения. На данные умения указывает и ФГОС ВПО. В документе особое внимание уделяется развитию общепрофессиональных умений. Вследствие чего появляется необходимость пересмотра и модернизации технологий деятельности преподавателя высшей школы. Результативность подготовки специалистов экономических направлений зависит от умения преподавателя высшей школы отбирать и применять разнообразные технологии организации учебного процесса. Наряду с традиционными формами обучения (лекции, семинары, лабораторные занятия, семинарские занятия и т.д.), привнести элементы новизны и работать над формированием профессиональных компетенций учащихся помогут инновационные технологии организации учебного процесса. В современной научно-методической литературе накоплено множество инновационных технологий организации учебного процесса, на практике они используются недостаточно. В связи с чем появляется необходимость в изучении и систематизации информации по исследуемой проблеме.

Последние несколько лет большой популярностью среди инновационных технологий обучения пользуются активные технологии обучения. С каждым годом появляются новые формы организации обучения, основанные на использовании активных технологий.

Схематично активные технологии обучения можно изобразить в виде следующей схемы: «преподаватель – студенты». Активные технологии обучения предполагают активное взаимодействие преподавателя со студентами. Иными словами, студенты являются субъектами обучения и учувствуют как в процессе взаимодействия на занятии, так и над созданием сценария занятия [11].

В учебном процессе преподаватель имеет возможность выбрать либо один активный метод обучения, либо конструировать занятие, используя комбинацию методов. Но стоит помнить, что результативность их применения зависит от целесообразности и систематичности используемых методов. Активные технологии обучения направлены, главным образом, не на изложение преподавателем информации, а на самостоятельный поиск и овладение новыми знаниями в процессе активной познавательной деятельности.

Не менее популярны в практике высшей школы интерактивные технологии обучения. Схему интерактивных технологий обучения можно изобразить следующим образом: «преподаватель-студент-студент». Отличие интерактивных форм обучения заключается в том, что теперь взаимодействуют не только преподаватель со студентами, но и студенты между собой. При таком обучении преподаватель выполняет роль координатора, помощника и создает условия для инициативы учащихся [4].

Технология проблемного обучения предполагает проведение определенного исследования. Прежде, чем приступить к изучению темы, преподаватель подводит учащихся к постановке проблемы и выдвижению гипотез. Лишь после этого начинается работа, направленная на проверку гипотез и решение поставленной проблемы [11]. Технология проблемного обучения может быть реализована как с помощью групповой работы, так и посредством индивидуальной работы. К технологиям проблемного обучения относятся: групповое решение проблемных задач, метод «мозгового штурма», ситуационный метод (анализ конкретных ситуаций), групповая дискуссия, метод эвристических вопросов.

Технологий проектной деятельности при изучении дисциплин экономического цикла позволяет организовать работы над детальным изучением методологических и концептуальных основ различных экономических проблем; найти рациональные и эффективные пути решения проблем. Главными элементами технологии проектной деятельности выступают: наличие проблемы, требующей интегрированного знания и исследовательского поиска; наличие практической, познавательной и теоретической значимости; определение степени самостоятельности; структурирование содержания; использования исследовательских методов (проблема, задачи, гипотеза, методы исследования, план исследования, анализ, выводы) [9].

Особый интерес вызывают игровые технологии. В системе высшего образования наиболее популярна технология деловой игры [12]. Деловая игра предполагает выполнение квазипрофессиональной деятельности, сочетающую в себе учебные и профессиональные действия. Например, в рамках изучения экономических дисциплин могут быть использованы следующие деловые игры: «Отбор механизмов прогрессивного развития производства», «Открытие нового завода», «Работники ресурсного центра» и т.д.

Деловая игра также содержит проблему. Первым ее этапом является постановка проблемы и формулирование основных целей и задач. На втором этапе студенты готовятся к игре (озвучиваются правила игры, проводится инструктаж). На третьем этапе изучается проблема, распределяются роли между участниками группы. Четвертый этап предполагает проведение игры. Моделируются профессиональные действия учащихся по решению проблемы. На пятом этапе происходит обсуждение и оценка результатов деятельности. Шестой этап – заключительная дискуссия. Определяется эффективность методических процесс и подводятся итоги.

В связи с активными информационными и технологическими процессами современного мира, актуальны информационно-компьютерная технология обучения. Методика использования информационно-компьютерной технологии обучения предполагает: наличие и использование информационного обеспечения в учебном заведении; использование электронных учебников, компьютерных программ, ресурсов сети Интернет; организацию проектной деятельности с использованием ИКТ-технологий; внедрение компьютерной системы мониторинга [1, 10].

В условиях пандемии усилился интерес к дистанционным технологиям обучения. Большинство исследователей отмечают: «для организации дистанционного обучения студентов необходимо предварительно научить их самостоятельно пользоваться электронными изданиями, Интернетом, электронной почтой и т.д.» [8]. Так, прежде, чем организовывать дистанционное обучение, необходимо ознакомить студентов с инструкцией по работе на определенной платформе. В настоящее время к дистанционным технологиям обучения относят следующие системы: Яндекс-диск, Google-Диск, ZOOM, Moodle, Skype и др.

Таким образом, занятия, организованные с использованием инновационных технологий, соответствуют требованиям современности, имеют элемент новизны и отличаются особой доверительной атмосферой между субъектами образовательного процесса. Все инновационные технологии обучения объединяет то, что преподаватель в образовательном процессе уже не транслятор знания, а координатор образовательной деятельности учащихся, в ходе которой вторые самостоятельно осваивают новые знания. Инновационные технологии обучения позволяют создать максимальные условия для превращения студентов в активных субъектов образования.

Список источников

1. Dzobeiova V., Yablochnikov S., Semenova L. 2019. Practical application analysis of information and communication technologies in the socio-economic sphere. In Proceedings of Communicative strategies of the information society (CSIS’19). ACM, Saint-Petersburg, Russia. ACM, New York, NY, USA, 6 pages. https://doi.org/10.1145/3373722.3373779 РР 80-85.
2. Serkova K. Application of innovative technologies in the teaching of reading to military students // Modern School of Russia. Modernization Issues. 2021. № 4-2 (36). С. 144-145.
3. Альсулейман М.И., Яковлева С.И. Активные методы обучения в высшей школе // Вестник Тверского государственного университета. Серия: География и геоэкология. 2019. № 4 (28). С. 73-83.
4. Амет-Уста З.Р., Лотус Е.С. Нетрадиционные формы организации учебного процесса в высшей школе // Форум молодых ученых. 2019. № 6 (34). С. 117-121.
5. Батракова С.И., Носкова К.В. Применение нетрадиционных форм занятий в современной образовательной среде // Наука и образование: новое время. 2019. № 1 (30). С. 426-431.
6. Ваганова О.И., Абрамова Н.С., Кутепова Л.И. Современные технологии обучения экономическим дисциплинам в вузе // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2020. Т. 9. №1 (30). С. 100-103.
7. Говейко С.Н. Инновационные формы и технологии обучения при изучении экономических дисциплин // Вопросы науки и образования. 2017. №3. С. 65-71.
8. Горбатенко Д.Н. Проблемы стартового периода перехода к дистанционному обучению в условиях пандемии COVID-19 // Скиф. Вопросы студенческой науки. №10(50). 2020. С. 396-398.
9. Егорычева Е.В., Тюрина С.Ю., Сидоров А.А., Орлова Е.В. Инновационные образовательные технологии в техническом вузе // Современные наукоемкие технологии. 2021. № 6-2. С. 312-316.
10. Крепс Т.В. Применение современных образовательных технологий при преподавании экономических дисциплин // Научный вестник Южного института менеджмента. 2018. №4. С. 124-131.
11. Скрипник И.Л. Проблемное обучение – как разновидность активных форм занятий // Экономика и менеджмент в XXI веке: информационные технологии, биотехнологии, физкультура и спорт. Сборник научных статей по итогам работы IV международного круглого стола. Москва, 2020. С. 256-257.
12. Шувалова О.В., Наумова Н.А. Инновационные образовательные технологии в процессе преподавания экономических дисциплин // Азимут научных исследований: педагогика и психология. 2020. Т. 9. №1 (30). С. 199-203.

References

1. Dzobeiova V., Yablochnikov S., Semenova L. 2019. Practical application analysis of information and communication technologies in the socio-economic sphere. In Proceedings of Communicative strategies of the information society (CSIS’19). ACM, Saint–Petersburg, Russia. ACM, New York, NY, USA, 6 pages. https://doi.org/10.1145/3373722.3373779 РР 80-85.
2. Al`sulejman M.I., Yakovleva S.I. Aktivny`e metody` obucheniya v vy`sshej shkole // Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Geografiya i geoe`kologiya. 2019. № 4 (28). S. 73-83.
3. Amet-Usta Z.R., Lotus E.S. Netradicionny`e formy` organizacii uchebnogo processa v vy`sshej shkole // Forum molody`x ucheny`x. 2019. № 6 (34). S. 117-121.
4. Batrakova S.I., Noskova K.V. Primenenie netradicionny`x form zanyatij v sovremennoj obrazovatel`noj srede // Nauka i obrazovanie: novoe vremya. 2019. № 1 (30). S. 426-431.
5. Egory`cheva E.V., Tyurina S.Yu., Sidorov A.A., Orlova E.V. Innovacionny`e obrazovatel`ny`e texnologii v texnicheskom vuze // Sovremenny`e naukoemkie texnologii. 2021. № 6-2. S. 312-316.
6. Gorbatenko D.N. Problemy` startovogo perioda perexoda k distancionnomu obucheniyu v usloviyax pandemii COVID-19 // Skif. Voprosy` studencheskoj nauki. №10(50). 2020. S. 396-398.
7. Govejko S.N. Innovacionny`e formy` i texnologii obucheniya pri izuchenii e`konomicheskix disciplin // Voprosy` nauki i obrazovaniya. 2017. №3. S. 65-71.
8. Kreps T.V. Primenenie sovremenny`x obrazovatel`ny`x texnologij pri prepodavanii e`konomicheskix disciplin // Nauchny`j vestnik Yuzhnogo instituta menedzhmenta. 2018. №4. S. 124-131.
9. Serkova K. Application of innovative technologies in the teaching of reading to military students // Modern School of Russia. Modernization Issues. 2021. № 4-2 (36). С. 144-145.
10. Shuvalova O.V., Naumova N.A. Innovacionny`e obrazovatel`ny`e texnologii v processe prepodavaniya e`konomicheskix disciplin // Azimut nauchny`x issledovanij: pedagogika i psixologiya. 2020. T. 9. №1 (30). S. 199-203.
11. Skripnik I.L. Problemnoe obuchenie – kak raznovidnost` aktivny`x form zanyatij // E`konomika i menedzhment v XXI veke: informacionny`e texnologii, biotexnologii, fizkul`tura i sport. Sbornik nauchny`x statej po itogam raboty` IV mezhdunarodnogo kruglogo stola. Moskva, 2020. S. 256-257.
12. Vaganova O.I., Abramova N.S., Kutepova L.I. Sovremenny`e texnologii obucheniya e`konomicheskim disciplinam v vuze // Azimut nauchny`x issledovanij: e`konomika i upravlenie. 2020. T. 9. №1 (30). S. 100-103.

Для цитирования: Семенова Л.М., Эмирбекова А. Инновационные технологии при изучении экономических дисциплин // Московский экономический журнал. 2022. № 5. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-5-2022-46/

© Семенова Л.М., Эмирбекова А., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 5.