АНАЛИЗ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ ТУРИЗМА
ANALYSIS AND PROSPECTS FOR THE DEVELOPMENT OF TOURISM COOPERATION BETWEEN CHINA AND RUSSIA
Чжан Синьхао, студент 4 курса Финансово-экономического института ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова», E-mail: sinkhao00@mail.ru
Ноева Елена Евгеньевна, старший преподаватель кафедры Экономики и финансов Финансово-экономического института ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова», E-mail: noevga@mail.ru, г. Якутск
Zhang Xinhao, 4th year student of the Financial and Economic Institute of the “North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosova “, E-mail: sinkhao00@mail.ru
Noeva Elena Evgenyevna, Senior Lecturer of the Department of Economics and Finance of the Financial and Economic Institute of the “North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov”, E-mail: noevga@mail.ru
Аннотация. В последние годы сотрудничество в области туризма между Россией и Китаем превратилось в сферу обоюдных интересов, которой обе страны стараются уделять пристальное внимание. Число китайских туристов, посещающих Россию, быстро растет, чему активно способствуют организационные и инфраструктурные изменения, внедрение мобильных платежных систем, расширение взаимодействия на всех уровнях. Однако, въездной туристский поток в РФ из Китая все еще намного менее интенсивен, чем число выездов российских туристов в КНР, хотя в последние годы он постоянно усиливался. Как страна с огромной территорией, богатой природными и культурными ресурсами, Россия обладает большим потенциалом для открытия китайского туристического рынка.
В данной работе представлен анализ туристских потоков между Китаем и Россией до начала пандемии COVID-19 и их изменение под ее влиянием. Установлено, что для КНР характерны быстрые темпы развития именно выездного туризма, при этом Китай является мировым лидером по объему расходов на потребление туристских услуг, что должно представлять для РФ особый интерес и способствовать укреплению российско-китайского сотрудничества в сфере туризма. Россия представляет собой относительно новое, при этом очень перспективное и востребованное направление для туристов из КНР, хотя, следует отметить, что китайский рынок недостаточно инвестирует в развитие российского направления, потенциал российского рынка еще не реализован. Следует обратить внимание на решение данного вопроса, как только ограничения, вызванные пандемией, будут сняты и связи возобновятся.
Abstract. In recent years, cooperation in the field of tourism between Russia and China has turned into a sphere of mutual interests, to which both countries are trying to pay close attention. The number of Chinese tourists visiting Russia is growing rapidly, which is being actively promoted by organizational and infrastructural changes, the introduction of mobile payment systems, and increased interaction at all levels. However, the incoming tourist flow to the Russian Federation from China is still much less intense than the number of Russian tourists’ trips to China, although in recent years it has steadily increased. As a country with a vast territory that is rich in natural and cultural resources, Russia has great potential for opening up the Chinese tourism market.
This paper presents an analysis of tourist flows between China and Russia before the onset of the COVID-19 pandemic and their change under its influence. It has been established that the China is characterized by fast growth of outbound tourism, while China is the world leader in terms of expenditures on the consumption of tourist services, which should be of particular interest to the Russian Federation and contribute to strengthening Russian-Chinese cooperation in the field of tourism. Russia is a relatively new, at the same time very promising and popular destination for tourists from China, although it should be noted that the Chinese market does not invest enough in the development of the Russian direction, the potential of the Russian market has not yet been realized. Attention should be paid to resolving this issue as soon as the restrictions caused by the pandemic are lifted and communications resume.
Ключевые слова: Китай, Россия, сотрудничество в сфере туризма, туристские потоки, въездной и выездной туризм, пандемия COVID-19
Согласно данным Всемирной туристской организации (UNWTO), с началом XXI века количество выезжающих из России туристов увеличилось на 35% по сравнению с предыдущим столетием. В 2019 году число российских туристов, посетивших Китай, достигло 2,33 миллиона человек. Китай стал основным пунктом назначения для выездных поездок российских жителей, а Россия, в свою очередь, стала четвертой страной по количеству посещений, совершаемых в результате китайских выездных поездок.
По мере углубления туристического сотрудничества между двумя странами сотни туристических компаний или организаций в Москве и Санкт-Петербурге получили квалификацию для безвизового въезда в Китай. Наиболее посещаемым туристами из РФ китайским регионом является провинция Хэйлунцзян, расположенная в северо-восточной части страны, на границе с Россией. Исследования, проведенные в России, показывают, что многие жители Дальнего Востока любят путешествовать в Китай, а зима и лето – это золотые сезоны для поездок. На долю российских жителей, которые приезжают в Китай зимой, приходится 70% общего количества трансграничных туристов, посещают они, прежде всего, провинцию Хэйлунцзян, после чего примерно 40% туристов отправляются далее, в прибрежные курортные города. Ведущим туристическим направлением для россиян в течение долгой зимы является остров Хайнань, расположенный в тропической зоне [1].
Российских туристов привлекают в Китае не только исторические достопримечательности, как, например, Великая китайская стена, но и возможности здравоохранения, и традиционная культура. Среди направлений, интересующих путешествующих в Китай российских туристов, можно выделить три основные группы [2]:
Путешествие в Далянь, Хайнань и другие прибрежные города;
Китайский Удалянчи и другие рекреационные районы (российских туристов привлекают здесь горячие источники и в целом оздоровительный туризм);
Маршруты в Харбин и другие северные города с целью посещения Великой Китайской стены, исторических достопримечательностей и т.д.
Статистические данные подтверждают, что общее количество российских туристов, въезжающих в Китай (как и вообще туристов) в период с 2014 по 2019 год, постепенно увеличивалось (рис. 1) и достигло максимума в 2019 году (2,33 миллиона человек). Однако, следует отметить, что в целом доля российских туристов в общей статистике въездного туризма в Китай относительно невелика (от 5,5% до 7,32%), тогда как общее количество посещений к 2019 году достигало 31,8 млн. человек в год. Согласно рейтингу UNWTO, в 2019 году Китай занимал четвертое место в десятке наиболее привлекательных туристических направлений в мире.
Несмотря на рост доли российских туристов в общем количестве иностранных посещений, а также тот факт, что Россия – густонаселенная страна, граничащая с Китаем, число туристов, въезжающих из РФ, меньше, чем, например, доля Южной Кореи или Японии. В 2019 году число туристов из Южной Кореи и Японии в Китай составило 4,2 млн. и 2,7 млн. человек соответственно Общая численность населения Южной Кореи и Японии составляет 51,7 миллион чел. и 126,4 миллиона человек, а население России составляет около 146,2 миллиона человек. Это означает, что у Китая имеется большой потенциал для открытия российского рынка.
Китай является одной из ведущих стран в мире также по статистике выездного туризма [4]. В 2019 году в России побывало более 1,88 миллиона китайских туристов (наиболее востребованными городами для посещений стали Москва и Санкт-Петербург, их выбрали 750 тыс. человек). Если учесть, что в 2014 году количество въездов в Россию туристов из КНР не превышало 1 млн. человек, то очевидно, что Россия становится одним из привлекательных направлений для китайских туристов (рис. 2). В то же время Китай является одной из стран с наибольшим количеством туристов, отправляющихся в РФ, что создает предпосылки для дальнейшего расширения сотрудничества в данной сфере.
По данным Всемирной туристской организации [5], в 2019 году китайские выездные туристы потратили за пределами своей страны 254,6 миллиарда долларов, таким образом, КНР стал страной с наибольшим объемом потребления данного вида услуг (табл. 1). На втором месте со значительным отрывом находятся США (152,3 млрд. долл.). Расходы на выездной туризм России к концу рассматриваемого периода составляли намного меньше – около 38 миллиардов долларов, при этом имели отрицательную динамику. Тем не менее, согласно официальному рейтингу, РФ занимает 6-ое место в мире по данному показателю.
В 2018 году годовая выручка России, предоставляющей услуги международных перевозок китайским туристам, составила около 36 млрд. рублей. Китайские туристы ежегодно тратят на проживание в гостиницах 7 миллиардов рублей. Подсчитано, что каждый китайский турист посещает в среднем четыре музея, что приносит российским музеям не менее 2,5 млрд рублей дохода в год.
В 2019 году туристы из КНР потратили в России более 70 миллиардов рублей. В среднем в расчете на одного китайского туриста было потрачено 33 тыс. рублей. Эта цифра включает не только общее потребление в России, но и плату за проживание. Кроме того, к 2019 году китайские туристы, посещающие Россию, «помолодели»: если раньше большинство туристов были старше 60 лет, то сейчас средний возраст составляет менее 60 лет [6].
Китайские туристы очень интересуются российской культурой и историей. Поэтому, в первую очередь, они выбирают крупные города – исторические и культурные центры с большим количеством достопримечательностей. Однако, поскольку Россия – это огромная территория, и ее культурные особенности, климатические условия и природные ландшафты весьма разнообразны, по мере развития российского туристического рынка, расширения доступности маршрутов и совершенствования инфраструктуры, все больше российских регионов обретают популярность [7].
В связи с постоянным притоком туристов из Китая Россия продолжает расширять ассортимент туристических продуктов. На основе традиций, культуры и истории планируется создавать различные проекты, включая спорт, зимний туризм, туры за Полярный круг, промышленный туризм и другие сферы. Все это будет пользоваться спросом у китайских туристов [8].
В Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах России в аэропорты и общественные места были добавлены инструкции и рекомендации на китайском языке, постепенно стали внедряться мобильные платежные инструменты, такие как alipay и WeChat, которыми пользуются граждане Китая, что значительно расширило возможности для путешествий по России китайских туристов [9]. В то же время китайские города Санья и Бэйдайхэ стали популярными туристическими направлениями, удобными для российских туристов.
В 2000 г. было подписано «Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о безвизовых групповых туристических поездках», что в немалой степени способствовало развитию двустороннего туризма. В 2020 году, после обновления соглашения, срок возможного пребывания будет увеличен с 15 дней до 21 дня, а минимальное количество участников туристической группы сократится с 5 до 3 человек, что пойдет на пользу семейным и групповым поездкам [9].
Из-за пандемии COVID-19, индустрия туризма в большинстве стран мира сильно пострадала в 2020 году. По данным российского Федерального агентства по туризму [10], число въездных туристов в России в 2020 году составляло только 6,35 миллиона чел., в то время как годом ранее превышало 24 миллиона, таким образом, общий въездной туристский поток сократился на три четверти (табл. 2). В то же время число туристов из Китая составило всего 80 тысяч человек или 1% от общего числа туристов.
В настоящее время авиаперевозки между Китаем и Россией еще не восстановлены, зарезервирован только рейс из Москвы в Шанхай. Это связано с тем, что уровень вакцинации в Китае и России недостаточен, и добиться полной иммунизации пока невозможно. Тем не менее, в следующем году планируется возобновить полеты между Китаем и РФ, и туризм между двумя странами продолжит развиваться.
В заключение следует отметить, что Китай и Россия обладают во многом взаимодополняющими туристско-рекреационными ресурсами, что, безусловно, создает предпосылки и объективные преимущества для международного туристского обмена. Это имеет большое значение для укрепления партнерства и дальнейшего расширения сотрудничества между Китаем и Россией в данной сфере деятельности.
Список источников
Фань Инбин, Сунь Лина, Ван Жун Анализ удовлетворенности китайско-российским приграничным туризмом. / Журнал колледжа Хэйхэ, 2019. – №10(10). – С. 114-117.
Шэн Хайянь Краткий анализ текущей ситуации китайско-российского сотрудничества в области туризма. / Современное общение. – 2018. – Выпуск 22. – С.106-117.
China National Knowledge Infrastructure (CNKI) URL: https://en.cnki.com.cn (дата обращения11.2021).
Мировой Атлас Данных. Мировая и региональная статистика, национальные данные, карты и рейтинги. URL: https://knoema.ru (дата обращения 30.11.2021).
World Tourism Organization (UNWTO). URL: https://www.unwto.org (дата обращения11.2021).
Го Лицзе Анализ факторов, влияющих на развитие международного туризма в Китае и России. / Вестник надзора за качеством Гуанси. – 2019. – №8. – С. 120-131.
Ци Вэйчао Выездной туризм из Китая / Инновации и инвестиции. – 2017. – № 6. – С. 87-90.
Сюй Пин Исследование и анализ спроса на туристическом рынке в условиях пандемии. / Современный туризм. – 2021. – Выпуск 19 (21). – С. 61-63.
Чэнь Цюцзе Развитие взаимодействия между КНР и РФ в сфере туризма. / Экономика и политика. – 2019. – №1 (13). – С. 44-48.
Федеральное агентство по туризму. Официальный сайт. URL: https://tourism.gov.ru (дата обращения 21.11.2021).
References
Fan Yingbing, Sun Ling, Wang Rong Analysis of Satisfaction with Sino-Russian Cross-Border Tourism. / Heihe College Journal, 2019. – # 10 (10). – S. 114-117.
Sheng Haiyan Brief analysis of the current situation of Sino-Russian cooperation in the field of tourism. / Modern communication. – 2018. – Issue 22. – P.106-117.
China National Knowledge Infrastructure (CNKI) URL: https://en.cnki.com.cn (date of treatment 11/28/2021).
World Data Atlas. World and regional statistics, national data, maps and rankings. URL: https://knoema.ru (date of treatment 11/30/2021).
World Tourism Organization (UNWTO). URL: https://www.unwto.org (date of treatment 11/24/2021).
Guo Lijie Analysis of factors influencing the development of international tourism in China and Russia. / Guangxi Quality Supervision Bulletin. – 2019. – No. 8. – S. 120-131.
Qi Weichao Outbound tourism from China / Innovation and investment. – 2017. – No. 6. – P. 87-90.
Xu Ping Research and analysis of demand in the tourism market in a pandemic. / Modern tourism. – 2021. – Issue 19 (21). – S. 61-63.
Chen Qiujie Development of interaction between the PRC and the Russian Federation in the field of tourism. / Economics and politics. – 2019. – No. 1 (13). – S. 44-48.
Federal Agency for Tourism. Official site. URL: https://tourism.gov.ru (date of treatment 11/21/2021).
Для цитирования: Чжан С., Ноева Е.Е. Анализ и перспективы развития российско-китайского сотрудничества в сфере туризма // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL:
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ КНР
TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF REGIONAL FEATURES OF SOCIO-ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE PEOPLE’S REPUBLIC OF CHINA
Го Юнчао, аспирантка 2 года обучения, ФГБОУ ВО «Смоленский государственный университет», E-mail: guc19881224@163.com
Guo Yongchao, 2-year postgraduate student, Smolensk State University, E-mail: guc19881224@163.com
Аннотация. В данной статье рассматривается тенденции развития региональных особенностей социально-экономического развития КНР, рассмотрена динамика ключевых индикаторов экономики Китая, дана характеристика традиционной и новой модели глобализации Китая.
Abstract. This article examines the trends in the development of regional features of the socio-economic development of the People’s Republic of China, examines the dynamics of key indicators of the Chinese economy, characterizes the traditional and new models of China’s globalization.
Ключевыеслова: региональные особенности, Китай, тенденции развития, социально-экономическое развитие, ВВП Китая, региональная экономика
Четыре десятилетия реформ превратили Китай из беднейшей страны во вторую экономику мира, на долю которой приходится одна треть глобального роста. Более 800 миллионов человек смогли преодолеть бедность, а страна достигла высокого уровня социально-экономического развития [4]. Качество человеческих ресурсов Китая значительно улучшилось в последние годы. В последние десятилетия прогресса в реализации новой модели глобализации создаст более благоприятный международный климат для экономики «Поднебесной», которая будет неуклонно развиваться в новом экономическом цикле.
Цель исследования, изложенного в настоящей статье, состояла в изучении тенденций, особенностей, перспектив развития экономики Китая и, соответственно, влияния последних тенденций на систему мирового хозяйства. Состоянию и развитию китайской экономической системы посвящены работы российских и зарубежных исследователей. В области исследований факторов экономического роста следует отметить труды современных отечественных и китайских ученых: О.Т. Богохюлова, В.Т. Иванова, В.И. Кушлина, В.Л. Макарова, А.Н. Фоломьева, Линь Ифу, Ван Мэнкуй, Цяо Юаньчжэн, Пэн Лихун, Сунь Аньцинь, Ци Цзяньго, Ху Аньган. Область внешнеэкономических связей отражена в трудах Л.В. Новоселова, А.И. Салицкого, М.А. Потапова. Вопросы международного инвести- ционного сотрудничества Китая рассмотрены в работах В.В. Карлусова, С.Г. Лузянина, Э.П. Пивоваровой, В.Я. Портякова, М.Л. Титаренко и др[1,2,3].
Стремительное развитие Китая в последние десятилетия сделало страну одним из главных факторов функционирования мировой экономики, в частности, в сферах тор- говли и инвестиций. С 1978 по 2016 год среднегодовой рост Китая составил 9,7%, что больше, чем в любой другой стране за аналогичный период. Со времени начала глобального финансового кризиса 2008 г. экономический рост Китая неуклонно снижался. Хотя меры стимулирования временно повысили рост до двузначных цифр в 2010 г. Темпы роста экономики Китая неуклонно снижа- лись почти шесть лет, усиливая озабоченность перспективами китайской экономики как внутри страны, так и за рубежом. Однако в IV квартале 2016 г. ВВП Китая показал небольшой рост. Эта тенденция продолжилась и в 2017 г., что привело к увеличению ежегодных темпов роста до 6,9%, это значительно превышает официальную цель правительства, которая заключалась в достижении примерно 6,5%. Международные эксперты осторожно заявляют о восстановлении экономики Китая. В январе 2018 г. Международный валютный фонд (МВФ) пересмотрел свой прогноз роста в Китае. Наряду с позитивными показателями ведущих экономических индикаторов это говорит о том, что восстановление экономики Китая вступило в фазу консолидации, при этом ожидается пересмотр иностранными компаниями своего скептицизма и «выжидательной позиции» в отношении инвестиций в Китай [10]. С середины 2017 г. улучшения по ряду экономических показателей вызвали дис- куссию о том, входит ли экономика Китая в новый экономический цикл. В целом экономическая ситуация Китая остается стабильной. Основные ключевые годовые индикаторы экономики Китая представлены в таблице 1.
Основываясь на анализе роста ВВП и индекса потребительских цен, экономисты определили шесть циклов (циклов роста) с начала проведения политики «реформ и открытости»: 1978– 1981 гг., 1982–1986 гг., 1987–1990 гг., 1991–1999 гг., 2000–2009 гг. и 2010 г. – по настоящее время. Последний экономический цикл характеризовался устойчивым замедлением темпов роста, положительные показатели экономических индикаторов за 2017 г. свидетельствуют о том, что экономический спад в Китае может быть пройден, и существуют предпосылки для следующего, седьмого цикла роста [5]. Китай находится на новом историческом этапе. После десятилетий высокоскоростного подъема в настоящее время власти сосредоточены на высококачественном росте экономики. В зависимости от того, будет ли произведен этот сдвиг, определится путь развития Китая на десятилетия вперед. В КНР наблюдается ежегодный рост номинального ВВП. За последние пять лет этот показатель увеличился на 24,7%. В следующем пятилетнем периоде, по прогнозам экспертов, эта тенденция усилится. Согласно данным таблицы, наблюдается обратная динамика темпов роста реального ВВП, которая также сохранится в будущем. Безработица в Китае стабильно находится на уровне 5%. Эта тенденция сохранится и в ближайшей перспективе. Индекс же потребительских цен, напротив, в 2013–2017 гг. сокращался, а в перспективе будет расти. Основные экономические показатели изменяются однонаправленно с каждым годом, причем острые кризисные ситуации в Китае не наблюдаются и не ожидаются. Китайские исследователи выдвигают тезис о выходе КНР на новый улучшенный экономический уровень развития, который будет отличаться углубленной диверсификацией производства и усовершенствованным технологическим уровнем. При этом сектор услуг и высокотехнологичный сектор промышленности станут основными факторами роста в рамках нового экономического цикла Китая[9].
Наиболее существенный вклад в ВВП Китая вносит третичный сектор (сектор услуг), который формирует более половины общего показа- теля. Так, если в 1995 г. сектор услуг составлял около 30% ВВП, то уже в 2001 г. достиг 50% общего показателя. В 2008 г. третичный сектор занимал 42,7%, вторичный сек- тор – 48,8%, а первичный сектор – 8,8% ВВП. В 2016 г. наблюдалось увеличение доли сектора услуг, который составлял почти 60%, ВВП. Третичный сектор (сектор услуг) в настоящее время стал передовым стимулом экономики Китая, причем его вклад в рост ВВП превысил 50% впервые с начала реформ в 2015 г., а в 2016 г. уже достиг 58%. Начиная с 2012 г. темпы роста добавленной стоимости высокотехнологичного сектора опережают темпы роста производственного сектора (таблица 2).
Начиная с 2012 г. темпы роста добавленной стоимости высокотехнологичного сектора опережают темпы роста производственного сектора. Прямые иностранные инвестиции Китая стали заметно расти с начала 1990-х гг. в рамках официальной китайской политики «открытости», а с принятием в 2006 г. стратегии «выхода за рубеж» потоки китайских прямых иностранных инвестиций начали стремительно нарастать. В настоящее время все большее значение для крупнейшей экономики мира – экономики Китая – приобретает экспорт инвестиций за рубеж. Китай постепенно становится не только крупнейшим мировым производителем, но и крупнейшим экспортером капитала, тем самым расширяя свое присутствие во всех сферах внешне- экономической деятельности.В 2016 г. ПИИ Китая достигли 196,1 млрд долл. США, впервые сделав его чистым экспортером капитала. Превзойдя Японию, Китай стал вторым по величине иностран- ным инвестором в мире после США. Устойчивый рост инвестиций наблюдается с 2006 г., когда китайским правительством была разработана стратегия «выхода» за рубеж. Однако в 2017 г. поток прямых иностранных инвестиций сократился на 36,5%, а именно, до 124,6 млрд долл. США[8]. Снижение ПИИ стало результатом политики, проводимой по сокращению прямых иностранных инвестиций в ответ на значительный отток капитала в течение 2015– 2016 гг. В конце 2016 г. правительство Китая взяло под свой контроль зарубежные инвестиции и сделки по слиянию и поглощению в некоторых отраслях. После финансового кризиса 2008 г. китайские компании и частные лица начали инвестировать в активы, которые могли бы обеспечить более высокую прибыль, чем на внутреннем рынке, что привело к росту зарубежных инвестиций в сфере недвижимости, а также в спортивном и развлекательном секторах. В ответ на эту тенденцию китайское правительство начало ужесточать надзор за исходящими прямыми инвестициями в зарубежную недвижимость, спортивные и развлекательные активы с конца 2016 г.
В результате, по данным официальной статистики, за первые семь месяцев 2021 г. зарубежные инвестиции Китая в недвижимость снизились на 81,2% и составили 2% от общего объема нефинансовых ПИИ, зарубежные инвестиции в спортивные и развле кательные активы упали на 79,1%. Китайским компаниям было предложено укрепить свое инвестиционное сотруд- ничество с зарубежными высокотехнологичными и передовыми производственными компаниями и расширить инвестиции в сферы услуг, связанные с торговлей и логистикой. Власти поощряют ПИИ в таких областях, как передовые технологии производства и высокотехнологичные исследования, а также инвестиции, способствующие между- народному сотрудничеству в области сельского хозяйства и поддерживающие реализацию инициативы «Один пояс, один путь» [7].
Китайские компании начинают делать более рациональные оценки своих зарубежных инвестиций, важной задачей становится приобретение качественных международных активов. Эти изменения оказали значительное влияние на основные сектора, в которые китайские компании осуществляют ПИИ. В течение значительного времени добывающие отрасли были крупнейшими чистыми получателями китайских прямых инвестиций, поскольку компании в основном были сосредоточены на приобретении энергетических и минеральных ресурсов для поддержки отечественного производства, однако эта тенденция в последние годы изменилась. Инвестиции в разработку месторождений полезных ископаемых начали снижаться в 2020 г. и растут в таких секторах, как производство, научные исследования, технические услуги, геологоразведка, передача информации, компьютерные услуги и программное обеспечение, лизинго- вые и бизнес-услуг[5].
Таким образом, по мере того, как экономика Китая вступает в новый цикл роста и формируется новая модель глобализации, исходящие и входящие инвестиционные потоки коренным образом преобразуются, поскольку дальнейшее развитие и трансформация экономики КНР будут требовать качественных инвестиций. Китай, несмотря на сложные проблемы внутри страны и нарастание глобальной неопределенности, сумел удержать устойчивый экономический рост и продолжить проведение крупномасштабных экономических преобразований. Экономика Китая показывает положительные изменения в сфере структурных реформ и способность удерживать риски под своим контролем, что помогает стране оставаться одной из быстроразвивающихся экономик мира.
Список источников
Абрамкина М.С. Политические риски китайского проекта «Один пояс, один путь» // Экономические отношения. – 2018. – № 3. –С.23-45.
Гао Ф. Тенденции и основные проблемы развития человеческих ресурсов в Китайской Народной Республике на современном этапе развития общества и эко- номики // Креативная экономика. – 2015. – № 12. – c. 1657-1672.
Панкратова А.Е. Китайский фактор в Юго-Восточной Азии: влияние на международные экономические отношения в начале ХХI века // Экономические отношения. – 2018. – № 2. – c. 207-216.
Essence, Place and Role of Creative Economy in Innovation Development Paradigm / M. V. Savina, P. V. Solodukha, I. A. Stepanov [et al.] // Review of European Studies. – 2015. – Vol. 7. – No 6. – P. 77-85.
Черновалов, А. В. Нравственный институционализм: основы новой экономической программы исследований в 21 веке / А. В. Черновалов, П. В. Солодуха, П. В. Черновалов // Экономические системы. – 2016. – № 4. – С. 4-9. Галазова С.С. Проблемы модернизации первичного звена национальной экономики/Terra Economicus. 2012. Т. 10. № 4-3. С. 10-12.
11. Фомин, А. А. Изменение стратегии образования в условиях пандемии / А. А. Фомин // Digital. – 2021. – Т. 2. – № 1. – С. 10.
Финансовый и управленческий учет и анализ. Финансовый анализ организации / Л. В. Донцова, Ю. А. Цыпкин, С. А. Шарипов [и др.]. – Москва: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Государственный университет по землеустройству, 2020. – 80 с. – (Управление проектами устойчивого пространственного развития).
Gao F. Tendencii i osnovny`e problemy` razvitiya chelovecheskix resursov v Kitajskoj Narodnoj Respublike na sovremennom e`tape razvitiya obshhestva i e`ko- nomiki // Kreativnaya e`konomika. – 2015. – № 12. – c. 1657-1672.
Pankratova A.E. Kitajskij faktor v Yugo-Vostochnoj Azii: vliyanie na mezhdunarodny`e e`konomicheskie otnosheniya v nachale XXI veka // E`konomicheskie otnosheniya. – 2018. – № 2. – c. 207-216.
Temirkanova, A.V., Anopchenko, T.Y., Murzin, A.D., Taranova, I.V., Leshcheva, M.G.Assessment of Ecologo-economic health population risk International Journal of Applied Business and Economic Researchthis link is disabled, 2017, 15(23), str. 55–70.
Reznichenko, D.S., Tishchenko, E.S., Taranova, I.V., …Nikonorova, A.V., Shaybakova, E.R.Sources of formation and directions of the use of financial resources in the region/International Journal of Applied Business and Economic Researchthis link is disabled, 2017, 15(23), str. 203–219.
Essence, Place and Role of Creative Economy in Innovation Development Paradigm / M. V. Savina, P. V. Solodukha, I. A. Stepanov [et al.] // Review of European Studies. – 2015. – Vol. 7. – No 6. – P. 77-85.
Chernovalov, A. V. Nravstvenny`j institucionalizm: osnovy` novoj e`konomicheskoj programmy` issledovanij v 21 veke / A. V. Chernovalov, P. V. Soloduxa, P. V. Chernovalov // E`konomicheskie sistemy`. – 2016. – № 4. – S. 4-9. Galazova S.S. Problemy` modernizacii pervichnogo zvena nacional`noj e`konomiki/Terra Economicus. 2012. T. 10. № 4-3. S. 10-12.
Galazova S.S., Tavbulatova Z.K. Klasterizaciya ry`nka kapitalov v mexanizme uskorennogo razvitiya sovremennoj resursnoj e`konomiki/Vestnik Severo-Osetinskogo gosudarstvennogo universiteta imeni K. L. Xetagurova. 2012. № 4. S. 251-253.
Fomin, A. A. Izmenenie strategii obrazovaniya v usloviyax pandemii / A. A. Fomin // Digital. – 2021. – T. 2. – № 1. – S. 10.
Finansovy`j i upravlencheskij uchet i analiz. Finansovy`j analiz organizacii / L. V. Donczova, Yu. A. Cypkin, S. A. Sharipov [i dr.]. – Moskva: Federal`noe gosudarstvennoe byudzhetnoe obrazovatel`noe uchrezhdenie vy`sshego professional`nogo obrazovaniya Gosudarstvenny`j universitet po zemleustrojstvu, 2020. – 80 s. – (Upravlenie proektami ustojchivogo prostranstvennogo razvitiya).
РОССИЯ И ДРУГИЕ СТРАНЫ МИРА В МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ ЦИТРУСОВЫМИ ФРУКТАМИ
RUSSIA AND OTHER COUNTRIES IN THE INTERNATIONAL CITRUS FRUIT TRADE
Джанчарова Гульнара Каримхановна, кандидат экономических наук, заведующий кафедрой политической экономии ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-1098-7430, gdzhancharova@rgau-msha.ru
Мухаметзянов Рафаил Рувинович, кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики и маркетинга ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-1239-5201, mrafailr@yandex.ru
Платоновский Николай Геннадьевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры управления ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-9189-8340, platonovsky@rgau-msha.ru
Арзамасцева Наталия Вениаминовна, кандидат экономических наук, доцент кафедры политической экономии ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-3775-0505, narzamasceva@rgau-msha.ru
Иванцова Наталья Николаевна, кандидат технических наук, доцент кафедры высшей математики ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0001-8478-1067, kozuch75@rgau-msha.ru
Васильева Елена Николаевна, кандидат физико-математических наук, доцент кафедры высшей математики ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0003-0195-8395, elenanvasileva@rgau-msha.ru
Федорчук Мак-Эачен Ана Исабель, аспирант кафедры мировой экономики и маркетинга ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени К.А. Тимирязева (123434, Россия, Москва, ул. Тимирязевская, д. 49), ORCID: htpp://orcid.org/0000-0002-6292-2161, anafedorchuk@gmail.com
Dzhancharova Gulnara K., Candidate of Economic Sciences, Head of the Department of Political Economy, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-1098-7430, gdzhancharova@rgau-msha.ru
Mukhametzyanov Rafail R., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of World Economy and Marketing, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-1239-5201, mrafailr@yandex.ru
Platonovskiy Nikolay G., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Management, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education “Russian State Agrarian University – Moscow Agricultural Academy named after K.A. Timiryazeva (123434, Russia, Moscow, Timiryazevskaya st., 49), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-9189-8340, platonovsky@rgau-msha.ru
Arzamastseva Natalia V., Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Political Economy, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-3775-0505, narzamasceva@rgau-msha.ru
Ivantsova Natalya N., Candidate of Technical Sciences, Associate Professor of the Department of Higher Mathematics, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), , ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0001-8478-1067, kozuch75@rgau-msha.ru
Vasileva Elena N., Candidate of Physical and Mathematical Sciences, Associate Professor of the Department of Higher Mathematics, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy (49 Timiryazevskaya st., Moscow, 123434 Russia), , ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0003-0195-8395, elenanvasileva@rgau-msha.ru
Fedorchuk Mac-Eachen Ana Isabel, postgraduate student of the Department of World Economy and Marketing, Russian State Agrarian University – Moscow Agricultural Academy named after K.A. Timiryazeva (123434, Russia, Moscow, Timiryazevskaya st., 49), ORCID: htpp: //orcid.org/0000-0002-6292-2161, anafedorchuk@gmail.com
Аннотация. Выращиванием и экспортом цитрусовых в другие страны занимаются сельскохозяйственные производители государств, находящихся в тропиках и субтропиках. Территория России расположена в более суровых климатических условиях, поэтому она на мировом рынке выступает преимущественно как их импортер. В связи с этим, в рамках этой научной работы была поставлена цель изучить современное состояние внешней торговли нашей страны плодами цитрусовых культур, а также позиции в этом процессе тех государств, которые поставляют в Россию данные фрукты. В процессе исследования авторами было выявлено, что в физическом выражении основными поставщиками цитрусовых в нашу страну в 2020 г. выступали Турция (44,36 % от совокупных объемов ввоза этой группы плодово-ягодной продукции), Египет (16,12 %), Марокко (10,17 %), ЮАР (10,01 %), Пакистан (5,73 %). При этом в последнее время через увеличились и реэкспортные поставки этих фруктов из России в рядом расположенные государства. Основными импортерами цитрусовых, поступающих из нашей страны в 2020 г., были Украина (58,70 %), Казахстан (14,20 %), Беларусь (10,61 %), Монголия (5,40 %), Киргизия (2,88 %).
Annotation. The cultivation and export of citrus fruits to other countries are engaged in agricultural producers of states located in the tropics and subtropics. The territory of Russia is located in more severe climatic conditions, so it acts mainly as an importer on the world market. In this regard, within the framework of this scientific work, the goal was set to study the current state of our country’s foreign trade in citrus fruits, as well as the positions in this process of those states that supply these fruits to Russia. In the course of the study, the authors revealed that in physical terms, the main suppliers of citrus fruits to our country in 2020 were Turkey (44.36% of the total import volumes of this group of fruit and berry products), Egypt (16.12%), Morocco (10.17%), South Africa (10.01%), Pakistan (5.73%). At the same time, re-export deliveries of these fruits from Russia to nearby states have also increased recently. The main importers of citrus fruits coming from our country in 2020 were Ukraine (58.70%), Kazakhstan (14.20%), Belarus (10.61%), Mongolia (5.40%), Kyrgyzstan (2.88%).
Ключевые слова: международная торговля, цитрусовые, апельсины, мандарины, грейпфруты, лимон и лаймы, Россия, импорт, экспорт, рейтинг стран
Keywords: international trade, citrus fruits, oranges, tangerines, grapefruits, lemon and limes, Russia, import, export, country rating
Введение. В современной экономике выращивание, товародвижение и потребление фруктов, ягод, орехов, овощей, бахчевых, а также полученных из них видов продукции, является весьма важным для национального хозяйства большинства государств мира, как развитых, так и развивающихся [1]. Признавая значимость этих процессов в жизни человеческого общества, а также в целях их популяризации, в 2020 г. официальные представители Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) объявили, что 2021 г. будет Международным годом фруктов и овощей [2]. На наш взгляд, заявленная нами проблема исследования серьезно актуализируется в связи с этим событием.
Производство конкретных видов свежей плодово-ягодной продукции осуществляется в садоводстве, в котором выделяются ряд направлений (подотраслей): плодоводство, виноградарство, ягодоводство, ореховодство [3]. В зависимости от природно-климатических условий в странах мира осуществляется культивирование разных фруктов, ягод и орехов. Их поставляют на внутренние рынки государств-продуцентов и в международную торговлю как в сыром (в том числе в замороженном или засушенном) виде, так и в виде товаров с более глубокой степенью переработки [4]. Производством плодово-ягодной продукции занимаются разные категории хозяйства, начиная от мелкотоварных, основная цель которых удовлетворение собственных потребностей, заканчивая средне- и крупнотоварными, которые ориентированы на поставки выращенных фруктов и ягод на рынок, как внутренний, так и международный [5].
В последнее время Российская Федерация (РФ) является активным участником мирового рынка плодово-ягодной продукции, как свежей, так и переработанной. При этом она, среди прочих стран, занимает передовые позиции по импорту многих ее видов [6]. Однако, так было не всегда, и в прошлом, имеется ввиду период существования Советского Союза, когда это государство включало в свой состав республики, имеющих более благоприятные природно-климатические условия для выращивания овощей и бахчевых, фруктов, ягод и орехов, существовала целенаправленная и вполне обоснованная политика по увеличению обеспеченности в этих видах продукции растительного происхождения за счет собственного производства [7]. Благодаря этому, СССР в свое время был довольно крупным субъектом относительно глобального производства рассматриваемых видов продукции. В среднем за 1961-1991 гг. его доля в общемировых объемах по фруктам и ягодам составляла 5,33 % [8]. Однако, после распада Советского союза, наша страна стала постепенно встраиваться в международную торговлю товарами исследуемой нами продовольственной группы, и, прежде всего, как ее импортер, что негативно отразилось на развитии отечественного плодово-ягодной подкомплекса [9].
В отличие от России, в ряде государств мира, характеризующихся более благоприятным по сравнению с нашей страной климатом, культивируется широкий спектр тропических и субтропических растений, от которых получают насыщенные полезными веществами плоды [10]. В этих странах в промышленных масштабах выращиваются фрукты, ягоды и орехи как для обеспечения потребности собственного населения, так и их поставок в другие государства мира. Целесообразность экспорта зависит от многих факторов, в том числе от складывающейся экономической эффективности их производства, которая характеризуется системой натуральных и стоимостных показателей [11]. На нее влияют себестоимость единицы полученной продукции, тарифы на ее транспортировку, цены на рынках импортирующих стран, вкусы и платежеспособный спрос со стороны жителей этих государств и другие [12].
В последние десятилетия увеличились объемы валовых сборов и поставок в международную торговлю фруктов, ягод, орехов и продуктов их переработки из развивающихся стран мира, особенно таких регионов, как Латинская Америка и Юго-Восточная Азия. К тому же, большая часть этих государств находится в южном полушарии планеты, что позволяет снизить традиционную сезонность поступления свежей плодово-ягодной продукции на национальные рынки держав, расположенных к северу от экватора, тем более в условиях умеренного климатического пояса [13]. Увеличение спроса на товары рассматриваемой нами продовольственной группы со стороны населения, и, прежде всего, развитых стран, спровоцировало развитие концентрации и специализации производства продукции садоводства в ряде развивающихся государств, которые постепенно превратились в крупнейших экспортеров фруктов, ягод, орехов и продуктов их переработки. Развитие технологий как перевозок больших объемов грузов, в том числе плодово-ягодной продукции, так и обеспечения сохранности на всех этапах ее товародвижения, также способствовали усилению этих процессов [14].
Объемы производства (и, следовательно, предложения) плодово-ягодной продукции на мировом рынке в сильной степени зависят от природно-климатических условий конкретного года, а также от различных форс-мажорных обстоятельств [15]. В свою очередь, спрос на них, помимо экономических и социальных факторов, находится под воздействием политических. Последние могут провоцировать введение различных нетарифных ограничений в международной торговле [16]. В этой ситуации изначально справедливые объективные основы выгодности для всех участников экспортно-импортных операций в специализации и концентрации производства фруктов, ягод и орехов в тех государствах, которые обладают наилучшими для их выращивания условиями, пересматриваются с учетом геополитической составляющей [17]. В частности, наша страна была вынуждена ответить на санкции западных государств в связи с ситуацией в Крыму и на Украине, и запретить ввоз сельскохозяйственной продукции, в том числе многих видов товаров рассматриваемой нами продовольственной группы, из подавляющего большинства европейских стран [18].
Большое значение в глобальном производстве и в международной торговле свежей плодово-ягодной продукцией принадлежит цитрусовым, прежде всего апельсину и подгруппе мандаринов, к которым относятся ряд похожих гибридов, таких как тангерины, сатсума, клементины, вилкинги и т.д. [19]. Помимо этого, существенные объемы приходятся на лимоны и грейпфруты. Наша страна в настоящее время является одним из основных глобальных предъявителей спроса на плоды цитрусовых культур. В связи с этим, в этой научной работе основной целью является выявление позиций России, а также и других стран мира, выступающих основными экспортерами и импортерами цитрусовых, в международной торговле этими фруктами.
Материалы и методы исследования. В процессе осмысления поставленной нами проблемы использовались общенаучные и специальные методы и приемы экономического исследования, в частности эмпирический, монографический, расчетно-конструктивный, графический. Для объективного отражения сложившейся ситуации мы изучили точки зрения исследователей, занимающихся данным направлением исследования, представленных в соответствующих научных публикациях. Для достижения поставленной цели были обозначены следующие задачи:
выявить государства, являющиеся основными субъектами спроса и предложения цитрусовых на соответствующем мировом рынке;
рассмотреть физические и стоимостные параметры ввоза в РФ и вывоза из РФ обозначенной нами группы плодово-ягодной продукции в 2014-2020 гг.;
проанализировать более подробно за 2020 г. направления, объемы и структуру российского импорта и экспорта цитрусовых;
Основу этой научной работы составили данные официальной таможенной статистики РФ и электронного ресурса http://customsonline.ru, информация в которых по конкретным группам и подгруппам разнообразных видов продукции структурирована согласно Гармонизированной системе описания и кодирования товаров. В соответствие с ней, а также базы данных по международной торговле ООН (United Nations International Trade Statistics Database) плоды цитрусовых культур, которую мы обозначили в качестве объектов исследования, отражены в группе 0805 «Цитрусовые плоды, свежие или сушеные». Их официальное наименование, а также предлагаемое нами упрощенное понятие для более удобного текстового представления информации, представлено в таблице 1.
На основании данных из обозначенных выше источников, мы для визуальной наглядности графически отразили изменение за 2014-2020 гг. физических и стоимостных импорта цитрусовых в РФ (рис. 1) и их экспорта (рис. 2). Мы рассчитали и представили на рис. 3 варьирование в течение охваченного нами периода исследования средней импортной и экспортной цены 1 кг цитрусовых во внешней торговле ими, а на рис. 4 в процентном выражении отразили изменение отношения объема экспорта рассматриваемой группы фруктов из России к объему их импорта в нашу страну за 2014-2020 гг. Затем, используя информацию из того же источника, нами за 2020 г. более подробно были проанализированы направления, объемы и структура импорта в РФ (табл. 2) и экспорта из РФ (табл. 3) цитрусовых. При этом, соответствующие значение в тексте и таблицах в долларах означают доллары США.
Результаты и обсуждение. На момент написания этой статьи, согласно ресурсу TrendEconomy (https://trendeconomy.ru), в 2020 г. объем общемирового экспорта цитрусовых (согласно отчетности 109 государств) превысил 16,1 млрд. долл., тогда как в 2019 г. этот показатель составил 13,9 млрд. долл. (по данным 112 стран). За 2020 г. пока не было представлено информации о параметрах поставок в международную торговлю товаров исследуемой продовольственной группы со стороны таких участников анализируемого нами мирового рынка, как Тунис (доля этого государства в 2019 г. составила 0,074 % от глобального экспорта цитрусовых), Гондурас (0,014 %), Лаос (0,007 %), Ямайка (0,005 %), Палестина (0,005 %), Гана (0,002 %). В принципе, значение этих стран в рассматриваемом показателе незначительна, поэтому можно отразить имеющиеся данные с достаточно высокой степенью вероятности незначительного изменения позиции государств, являющихся основными поставщиками товаров исследуемой продовольственной группы в международную торговлю, в связи с определенной корректировкой в будущем. Основными экспортерами товаров этой группы в 2020 г. выступили следующие государства: Испания – 25,92 % от соответствующего общемирового показателя (стоимостью 4,191 млрд. долл.), ЮАР – 10,59 % (1,712 млрд. долл.), Китай – 9,75 % (1,578 млрд. долл.), Нидерланды – 6,16 % (0,997 млн. долл.), Турция – 5,82 % (0,941 млрд. долл.), США – 5,76 % (0,932 млрд. долл.), Египет – 4,96 % (0,802 млрд. долл.), Мексика – 3,43 % (0,555 млрд. долл.), Марокко – 3,25 % (0,526 млрд. долл.), Чили – 2,61 % (0,423 млрд. долл.). При этом, для некоторых из держав, являющихся продуцентами цитрусовых, их поставки в 2020 г. составляли довольно значительную часть в совокупном экспорте этих государств. В частности, это следующие страны:
Египет – 2,99 % (802 млн. долл. из 26 млрд. долл.);
ЮАР – 2,01 % (1,71 млрд. долл. из 85 млрд. долл.);
Марокко – 1,89 % (526 млн. долл. из 27 млрд. долл.);
Испания – 1,34 % (4,19 млрд. долл. из 312 млрд. долл.);
Уругвай – 0,96 % (65 млн. долл. из 6,85 млрд. долл.);
Пакистан – 0,92 % (205 млн. долл. из 22 млрд. долл.);
Грузия – 0,81 % (27 млн. долл. из 3,34 млрд. долл.);
Греция – 0,79 % (275 млн. долл. из 35 млрд. долл.);
Перу – 0,72 % (279 млн. долл. из 38 млрд. долл.);
Чили – 0,56 % (423 млн. долл. из 73 млрд. долл.).
Согласно отчетности государств, являющихся основными поставщиками цитрусовых в международную торговлю, крупнейшими торговыми потоками экспорта товаров этой группы в 2020 г. были:
из Испании в Германию – 7,56 % от соответствующего общемирового показателя (стоимостью в 1,22 млрд. долл.);
из Испании во Францию – 5,72 % (924 млн. долл.);
из Китая во Вьетнам – 3,38 % (547 млн. долл.);
из Мексики в США – 3,22 % (518 млн. долл.);
из Турции в Россию – 2,58 % (418 млн. долл.);
из ЮАР в Нидерланды – 2,24 %, (363 млн. долл.);
из Испании в Великобританию – 2,22 % (360 млн. долл.);
из Чили в США – 2,11 % (342 млн. долл.);
из Нидерландов в Германию – 1,77 % (287 млн. долл.);
из Испании в Италию (1,69 %, 274 млн. долл.).
Что касается стоимостного параметра глобального импорта цитрусовых, то он в 2020 г. превысил 16,4 млрд. долл. (согласно отчетности 122 стран), тогда как в 2019 г. этот показатель составил 14,1 млрд. долл. (по данным 130 государств). За 2020 г. пока не было представлено информации о параметрах ввоза в соответствующую страну товаров исследуемой продовольственной группы со стороны таких участников анализируемого нами мирового рынка, как Палестина (ее доля в 2019 г. составила 0,08 % от объемов глобального импорта цитрусовых), Кабо-Верде (0,024 %), Кот-д`Ивуар (0,022 %), Руанда (0,02 %), Йемен (0,019 %), Монголия (0,017 %), Фиджи (0,012 %), Лаос (0,01 %), Антигуа и Барбуда (0,008 %), Афганистан (0,006 %), Гондурас (0,005 %), Самоа (0,003 %), Гана (0,002 %).
В 2020 г. основными субъектами спроса на рассматриваемые нами виды плодово-ягодной продукции в их международной торговле выступили следующие государства: Германия – 9,54 % от соответствующего общемирового показателя по импорту (стоимостью 1,567 млрд. долл.), США – 9,45 % (1,552 млрд. долл.), Франция – 8,26 % (1,356 млрд. долл.), Россия – 7,61 % (1,250 млрд. долл.), Нидерланды – 7,1 % (1,167 млрд. долл.), Великобритания – 5,46 % (0,897 млрд. долл.), Канада – 3,72 % (0,611 млрд. долл.), Польша – 3,15 % (0,518 млрд. долл.), Китай – 2,99 % (0,492 млрд. долл.), Италия – 2,92 % (0,48 млрд. долл.),
Согласно отчетности государств, являющихся основными субъектами спроса на глобальном рынке цитрусовых, крупнейшими торговыми потоками импорта товаров этой группы в 2020 г. были:
в Германию из Испании – 7,07 %, (1,16 млрд. долл.);
во Францию из Испании – 5,33 % (876 млн. долл.);
в США из Мексики – 3,38 % (555 млн. долл.);
в Россию из Турции – 3,08 % (506 млн. долл.);
в США из Чили (2,98 %, 490 млн. долл.);
в Нидерланды из ЮАР (2,45 %, 403 млн. долл.);
в Великобританию из Испании (2,02 %, 333 млн. долл.);
в Италию из Испании (1,54 %, 253 млн. долл.);
в Польшу из Испании (1,47 %, 241 млн. долл.);
в Южную Корею из США (1,34 %, 221 млн. долл.).
Учитывая, что наша страна входит в число крупнейших импортеров цитрусовых, в начале нашего исследования охарактеризуем изменение в 2014-2020 гг. их физического и стоимостного ввоза в РФ (рис. 1). Отметим, что за 2011-2019 гг. среднегодовые поставки в Россию мандаринов равнялись 804,7 тыс. т, а апельсинов 476,4 тыс. т [20].
Проанализируем изменение физического и стоимостного экспорта цитрусовых из РФ в 2014-2020 гг. (рис. 2).
Заметно, что здесь наблюдается ярко выраженная тенденция увеличения объемов поставок этих видов свежей плодово-ягодной продукции из нашей страны. Если в начале рассматриваемого периода они находились на уровне в 5,89 тыс. т (на сумму в 5,22 млн. долл.), то в его конце они равнялись 21,98 тыс. т (11,94 млн. долл.). Естественно, что осуществлялся реэкспорт поставленных в Россию цитрусовых.
Отразим варьирование за 2014-2020 гг. рассчитанной нами средней импортной и экспортной цены 1 кг цитрусовых во внешней торговле ими в РФ (рис. 3). Заметно, что оба этих показателя сократились, при этом по второму из них наблюдается более сильное снижение. Если в 2014 г. средняя импортная цена равнялась 0,9 долл. за 1 кг, а экспортная – 0,89 долл. за 1 кг, то в 2020 г. 0,75 долл. за 1 кг и 0,54 долл. за 1 кг соответственно.
Рассмотрим изменение отношения объема экспорта к объему импорта во внешней торговле цитрусовыми в РФ в 2014-2020 гг. (рис. 4). Видно, что эти показатели как в физической, так и стоимостной форме возросли. Если по первому они увеличились с 0,36 % до 1,32 %, то по второму с 0,35 % до 0,96 %.
В целях раскрытия заявленной нами темы исследования, охарактеризуем параметры физического и стоимостного ввоза в Россию рассматриваемой группы плодово-ягодной продукции в 2020 г. (табл. 2). Согласно натуральным объемам импорта цитрусовых в РФ в первую пятерку государств-экспортеров входили Турция, Египет, Марокко, ЮАР и Пакистан. В совокупности на них приходилось 86,39 % поставок продукции этой подгруппы в нашу страну. С точки зрения стоимостных параметров, основными государствами, из которых в 2020 г. осуществлялись поставки в Россию этой группы фруктов, были следующие: Турция – 40,58 % (506,172 млн. долл.), Египет – 14,61 % (182,263 млн. долл.), ЮАР – 13,42 % (167,445 млн. долл.), Марокко – 10,67 % (13,095 млн. долл.), Аргентина – 6,90 % (86,124 млн. долл.), Пакистан – 5,42 % (67,650 млн. долл.), КНР – 1,53 % (19,137 млн. долл.), Грузия – 2,3 % (28 млн. долл.), Израиль – 1,23 % (15,4 млн. долл.), Перу – 1,15 % (14,3 млн. долл.).
Учитывая список представленных стран, мы видим в нем как соседей России, так и государства, расположенные на других материках, в том числе из Южного полушария. Среди них присутствуют и страны Латинской Америки, в частности Аргентинка и Перу. Этот регион в больших объемах поставляет на мировой не только субтропические фрукты, к которым относятся цитрусовые, но и тропические, в том числе в Россию [21]. Естественно, что производство и последующий экспорт этих видов продукции приносит конкретному государству, помимо занятости и доходов населения, определенную часть валютной выручки, что является важным с точки зрения формирования платежного баланса страны и устойчивости национальной валюты [22].
В некоторых исследованиях отмечено, и мы полностью с этим солидарны, что для отечественного рынка плодово-ягодной продукции характерно ярко выраженное сезонное изменение цен [223]. Это справедливо и в отношении плодов цитрусовых культур. Например, в России минимальные цены на мандарины складываются в зимний период, а летом они находятся на максимуме. В то же время розничные цены на апельсины на самом низком уровне обычно находятся весной и в начале лета.
Проанализируем параметры физического и стоимостного вывоза из РФ рассматриваемой группы плодово-ягодной продукции в 2020 г. (табл. 3).
Согласно натуральным объемам экспорта цитрусовых из нашей страны в первую пятерку государств-импортеров входили Украина, Казахстан, Беларусь, Монголия, Киргизия. В совокупности на них пришлось 91,79 % поставок продукции этой подгруппы из России. С точки зрения стоимостных параметров, основными государствами, в которые в 2020 г. осуществлялись поставки из РФ этой группы фруктов, были следующие: Украина – 40,55 % (на сумму 4,841 млн. долл.), Казахстан – 21,99 % (2,626 млн. долл.), Беларусь – 17,65 % (2,107 млн. долл.), Монголия – 7,16 % (855 тыс. долл.), Киргизия – 5,01 % (598 тыс. долл.), Узбекистан – 3,07 % (367 тыс. долл.), Таджикистан – 2,30 % (274 тыс. долл.), Туркменистан – 0,85 % (101 тыс. долл.), Армения – 0,57 % (68 тыс. долл.), Афганистан – 0,36 % (43 тыс. долл.).
Основным предъявителем спроса на плодово-ягодную продукцию, в том числе на цитрусовые, как в России, так и в соседних государствах, вступают жители городов и мегаполисов [24]. Значительная часть сельского населения нашей страны обеспечивает себя фруктами и ягодами за счет производства этих видов продукции на приусадебном участке, а также сборов их дикорастущих аналогов [25]. Мы также согласны с авторами, которые считают, что необходимо усиливать импортозамещение по тем видам плодово-ягодной продукции, которые являются традиционными для нашей страны [26]. Их валовые сборы необходимо нарастить хотя бы до достижения уровня в 60 % собственных ресурсов в соответствующем балансе по этой продовольственной группе [27]. Однако, это не относится к тропическим и субтропическим культурам, так как в промышленном масштабе они могут культивироваться в более южных, по сравнению с Россией, государствах.
Выводы. Проведенное коллективом авторов исследование внешней торговли Российской Федерацией плодами цитрусовых культур, в том числе в контексте стран, являющихся основными экспортерами этих фруктов в нашу державу и другие государства мира, позволяет нам сделать ряд выводов, которые могут быть использованы для дальнейшего научного обсуждения этой проблемы специалистами, занимающимися аналогичным направлением.
В настоящее время наша страна является активным участником глобального рынка плодово-ягодной продукции, выступая на нем преимущественно как субъект спроса на фрукты, ягоды и орехи, в том числе плодов цитрусовых культур [28]. Последние в промышленных масштабах культивируются в условиях тропического и субтропического климата. В первой десятке стран, лидирующих по валовым сборам цитрусовых, находятся (в порядке убывания) КНР, Бразилия, Индия, Мексика, США, Испания, Египет, Турция, Нигерия и Иран [29]. При этом, в настоящее время основными поставщиками этих видов плодово-ягодной продукции (в стоимостном выражении) в международную торговлю являются следующие производящие плоды цитрусовых культур державы: Испания, ЮАР, КНР, Турция, США, Египет, Мексика, Марокко, Чили, Австралия. То есть, не все из главных стран-продуцентов этих фруктов (в частности, Бразилия, Индия, Нигерия и т.д.) являются и их основными экспортерами, так как их выращивание в большей степени обеспечивает решение внутренней продовольственной проблемы.
В 2020 г. в нашу страну поступали цитрусовые из следующих государств: Турция – 739,932 тыс. т, Египет – 268,952 тыс. т, Марокко – 169,591 тыс. т, ЮАР – 166,928 тыс. т, Пакистан – 95,639 тыс. т, Аргентина – 81,043 тыс. т, Абхазия – 49,279 тыс. т, Китай – 23,440 тыс. т, Грузия – 21,318 тыс. т, Перу – 13,464 тыс. т. То есть среди них присутствуют как страны ближнего, так и дальнего зарубежья, в том числе африканские и южноамериканские государства. Небольшая часть плодов цитрусовых культур посредством реэкспорта поступает в рядом расположенные страны. В то же время, несмотря на то, что Россия на мировом рынке плодов цитрусовых культур выступает как субъект спроса на них, в последнее время увеличилось ее значение и как их поставщика (посредством реэкспорта) в рядом расположенные государства. В частности, как показывает наше исследование, в 2020 г. в пятерке государств-основных импортеров этой группы фруктов из РФ находились Украина – 12,903 тыс. т, Казахстан – 3,122 тыс. т, Беларусь – 2,332 тыс. т, Монголия – 1,188 тыс. т, Киргизия – 0,632 тыс. т. Эти же страны являются предъявителями спроса на некоторые тропические фрукты, которые также транспортируются в эти державы через территорию России [30].
Российская Федерация, учитывая численность и доходы ее населения, обладает крупнейшим рынком сбыта продовольствия среди стран СНГ. За первые двадцать лет своего существования (1991-2010 гг.) она превратилась в одну из значимых в мире стран-импортеров фруктов, ягод и орехов [31]. В первой половине второго десятилетия XXI века эта тенденция продолжалась, однако события в Крыму и на Украине вызвали введение санкций в отношении нашей страны и ответных контрсанкций. В связи с этим в России запустили программу импортозамещения в агропродовольственном секторе, в том числе в отраслях садоводства [32]. Тем не менее, учитывая, что в экономическом плане нет смысла выращивать тропические и субтропические растения на территории нашей страны, Россия остается и будет в дальнейшем выступать на мировом рынке как субъект спроса на плоды цитрусовых культур [33]. Тем не менее, в связи в связи с осложнениями геополитической обстановки была осуществлена определенная дифференциация поставок соответствующих видов плодово-ягодной продукции, в связи с чем они в долларовом выражении даже стали дешевле.
Список источников
Коваленко, Н.Я. Экономика сельского хозяйства: учебник для вузов / под ред. Н.Я. Коваленко. – М.: Издательство Юрайт, 2021 г. – 406 с.
Бутуханова Д.Г. Ресурсы и использование фруктов и ягод в России / Наука без границ. – 2021. – № 4 (56). – С.93–100.
Агирбов, Ю.И. Экономика производства плодов, ягод и винограда. Лекция для студентов агрон. специальностей. – М: Издательство МСХА имени К.А. Тимирязева, 2004. – 50 с.
Леснов, А.П. Сельскохозяйственные рынки ЕС и России: теоретические и практические аспекты (на примере плодоовощной продукции). Монография. – М: МГУП, 2005. – 243 с.
Котеев, С.В. Рыночные отношения в АПК и плодоовощном подкомплексе. Учебное пособие. – М: Издательство РИАМА, 2002. – 110 с.
Удалова, З.В. Динамика развития современного плодоовощного рынка России // Вестник российской таможенной академии. – 2015. – № 3. – С. 36–45.
Мухаметзянов, Р.Р. Рынок и товародвижение плодоовощной продукции в России и за рубежом: монография – М.: Издательство РГАУ-МСХА имени К.А. Тимирязева, 2012. – 336 с.
Бритик, Э.В. Россия в мировом производстве и рынке картофеля и плодоовощной продукции //Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2020. – № 9. – С.74–83.
Волощенко, С.С. Современное состояния и основные направления развития регионального плодоовощного комплекса России // Международный сельскохозяйственный журнал. – 1998. – № 1. – С. 52–55.
Зубков, А.В. Рынок фруктов и ягод в России: состояние и перспективы развития / А.В. Зубков, М.В. Тиссен // Аграрный вестник Верхневолжья. – 2016. – № 2 (14). – С. 73–78.
Будаева, М.Ц. Экономика АПК: практикум. – М.: Издательство РГАУ – МСХА имени К. А. Тимирязева, 2012. – 140 с.
Агирбов, Ю.И. Рынок картофеля и плодоовощной продукции. Учебное пособие. – М.: Издательство МСХА. – 2001. – 82 с.
Mukhametzyanov, R.R. [et al] Development trends of the Russian fruit and berry market // В сборнике: Advances in Economics, Business and Management Research (AEBMR). Proceedings of International Scientific and Practical Conference «Russia 2020 – a new reality: economy and society». – 2021. – С. 287–292.
Удалова, З.В. Мировое производство и рынок плодоовощной продукции //Вестник российской таможенной академии. – 2015. – № 1. – С.27–36.
Агирбов, Ю.И. Классификация и определяющие факторы рынка плодово-ягодной продукции // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2012. – № 5. – С. 68–71.
Frolova, E.Yu. [et al] Contradictions to regulatory measures and their impact on global and national agricultural markets // В сборнике: Advances in Economics, Business and Management Research (AEBMR). Proceedings of International Scientific and Practical Conference «Russia 2020 – a new reality: economy and society». – 2021. – С. 276–280.
Бритик, Э.В. Мировое производство и международная торговля плодово-ягодной продукцией // Научное обозрение: теория и практика. – 2020. – Т. 10. – Вып. 8. – С. 1445–1462.
Корольков, А.Ф. Сельскохозяйственная торговля ЕС с Россией в условиях действия эмбарго // Экономика сельского хозяйства России – 2019 – № 3. – С. 81–86.
Агирбов, Ю.И. Состояние мирового рынка плодово-ягодной продукции // Международный сельскохозяйственный журнал. – 2012. – № 1. – С. 40–42.
Корольков, А.Ф. Внешняя торговля плодово-ягодной продукции в России. // Инновационные направления интеграции науки, образования и производства. Сборник тезисов докладов участников II Международной научно-практической конференции. Под общей редакцией Е.П. Масюткина. – Керчь, 2021. – С. 500–506.
Джанчарова, Г.К. Страны Латинской Америки и Россия в международной торговле основными тропическими фруктами // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 10. – С. 48–59.
Хежев, А.М. Валютная выручка стран мира от международной торговли плодово-ягодной продукцией // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2021. – № 8. – С. 45–56.
Агирбов, Ю.И. Сезонное ценообразование на отдельные виды плодово-ягодной продукции // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2012. – № 6. – С.55–59.
Джанчарова, Г.К. Производство и потребление плодово-ягодной продукции в странах СНГ в условиях глобализации и региональной интеграции // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2020. – № 12. – С. 63–71.
Агирбов, Ю.И. Современные тенденции и экономические проблемы развития садоводства в России // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2017. – № 12. – С. 14–20.
Коваленко, Н.Я. Пути решения проблемы обеспечения московского региона плодово-ягодной продукцией отечественного производства / Н.Я. Коваленко, Г.З. Ибиев //Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2018. – № 11. – С.36–38.
Агирбов, Ю.И. Россия в международной торговле плодами цитрусовых культур // Экономика сельского хозяйства России. – 2020. – № 7. – С. 103–110.
Мухаметзянов, Р.Р. Развитие плодово-ягодного рынка России // Известия Тимирязевской сельскохозяйственной академии. – 2012. – № 1. – С. 17–25.
Корольков, А.Ф. Валовые сборы цитрусовых в мире и в основных странах – продуцентах // Экономика, труд, управление в сельском хозяйстве. – 2021. – № 5 (74). – С. 133–143.
Мухаметзянов, Р.Р. Россия в международной торговле основными тропическими фруктами/ Р.Р. Мухаметзянов, Г.К. Джанчарова, Н.Г. Платоновский // Экономика сельского хозяйства России. – 2021. – № 12.
Джанчарова, Г.К. Ресурсы и использование плодово-ягодной продукции в основных странах ЕАЭС // Экономика сельского хозяйства России. – 2021. – № 3. – С. 98–105.
Агирбов, Ю.И. Тенденции импорта плодово-ягодной продукции в мире и в Российскую Федерацию // Экономика сельского хозяйства России. – 2020. – № 3. – С. 97–104.
Сторожев, Д.В. Современное состояние и тенденции экспорта и импорта плодоовощной продукции в мире // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2019. – № 6. –С.56–63.
References
Kovalenko N.Ya. and others. Ehkonomika sel’skogo khozyaistva: uchebnik dlya vuzov [Agricultural Economics: a textbook for universities] edited N.Ya. Kovalenko. Moscow, Urait, 2021, 406 p.
Butukhanova, D. G. (2021). Resursy i ispol’zovanie fruktov i yagod v Rossii [Resources and use of fruits and berries in Russia]. Science without borders, no. 4 (56)., pp. 93–100.
Agirbov Yu.I. Ehkonomika proizvodstva plodov, yagod i vinograda. Lektsiya dlya studentov agronomicheskikh spetsial’nostei [Economics of the production of fruits, berries and grapes. Lecture for students of agronomic specialties], Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2004, 50 p.
Lesnov, A.P. Sel’skokhozyaistvennye rynki ES i Rossii: teoreticheskie i prakticheskie aspekty (na primere plodoovoshchnoi produktsii). Monografiya [Agricultural markets of the EU and Russia: theoretical and practical aspects (on the example of fruits and vegetables). Monograph]. Moscow, State University of Environmental Engineering, 2005, 243 p.
Koteev, S.V. Rynochnye otnosheniya v APK i plodoovoshchnom podkomplekse. Uchebnoe posobie. [Market relations in the agro-industrial complex and the fruit and vegetable subcomplex. study guide], Moscow, FSEI «REAMA», 2002, 110 p.
Udalova, Z.V. (2015). Dinamika razvitiya sovremennogo plodoovoshchnogo rynka Rossii [Development dynamics of modern fruit and vegetable market in Russia]. The Russian customs academy messenger, no. 3, pp. 36–45.
Mukhametzyanov, R.R. Rynok i tovarodvizhenie plodoovoshchnoi produktsii v Rossii i za rubezhom: monografiya [The market and distribution of fruits and vegetables in Russia and abroad: monograph], Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2012, 336 p.
Britik, E.V. (2020). Rossiya v mirovom proizvodstve i rynke kartofelya i plodoovoshchnoi produktsii [Russia in the world production and market of potatoes and fruit and vegetable products]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 9, pp. 74–83. DOI: 10.31442/0235-2494-2020-0-9-74-83
Voloshchenko, S.S. (1998). Sovremennoe sostoyaniya i osnovnye napravleniya razvitiya regional’nogo plodoovoshchnogo podkompleksa Rossii [Current state and main directions of development of the regional fruit and vegetable complex in Russia]. International agricultural journal, no. 1, pp. 52–55.
Zubkov, AV., Tissen, M.V. (2016). Rynok fruktov i yagod v Rossii: sostoyanie i perspektivy razvitiya [Market of fruit and berries in Russia: state and prospects]. Agrarian Journal of Upper Volga region, no. 2(14), pp. 73–78.
Budaeva, M. Ts. Ehkonomika APK: praktikum [Agriculture economics: a practical course]. Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2012, 140 p.
Agirbov Yu.I. Rynok kartofelya i plodoovoshchnoi produktsii. Uchebnoe posobie [Potato and fruit and vegetable products market. study guide], Moscow, RSAU-MAA named after K.A. Timiryazev, 2001, 82 p.
Mukhametzyanov, R.R. and others. (2021). Development trends of the Russian fruit and berry market, Proceedings of International Scientific and Practical Conference «Russia 2020 – a new reality: economy and society», In Advances in Economics, Business and Management Research (AEBMR). Atlantis Press, pp.287–292. DOI: 10.2991/aebmr.k.210222.056
Udalova, Z.V. (2015). Mirovoe proizvodstvo i rynok plodoovoshchnoi produktsii [World production and fruit and vegetable market]. The Russian customs academy messenger, no. 1, pp. 27–36.
Аgirbov, Yu.I. (2012). Klassifikatsiya i opredelyayushchie faktory rynka plodovo-yagodnoi produktsii [Classification and determinants of fruit and berry market]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 5, pp. 68–71.
Frolova, E.Yu. and others. (2021). Contradictions to regulatory measures and their impact on global and national agricultural markets. Proceedings of International Scientific and Practical Conference «Russia 2020 – a new reality: economy and society», In Advances in Economics, Business and Management Research (AEBMR). Atlantis Press, pp. 276-280. DOI: 10.2991/aebmr.k.210222.054
Britik, E.V. (2020). Mirovoe proizvodstvo i mezhdunarodnaya torgovlya plodovo-yagodnoi produktsiei [Fruit and berries world production and international trade]. Scientific review: theory and practice, vol. 10, no 8, pp. 1445–1462. DOI: 10.35679/2226-0226-2020-10-8-1445-1464
Korolkov, A.F. (2019). Sel’skokhozyaistvennaya torgovlya ES s Rossiei v usloviyakh deistviya ehmbargo [Agricultural Trade of the EU with Russia in the conditions of embargo]. Economics of agriculture of Russia, no. 3, pp. 81–86. DOI: 10.32651/193-81
Agirbov, Yu.I. (2012). Sostoyanie mirovogo rynka plodovo-yagodnoi produktsii [Condition of the global market of fruit output]. International agricultural journal, no. 1, pp. 40–42.
Korolkov, A.F.. Vneshnyaya torgovlya plodovo-yagodnoi produktsii v Rossii. [Foreign trade of fruit and berry products in Russia.]. Collection of abstracts of the participants of the II International Scientific and Practical Conference., In Innovative Directions for the Integration of Science, Education and Production. Kerch, 2021, pp. 500–506.
Dzhancharova, G.K. (2021). Strany Latinskoi Ameriki i Rossiya v mezhdunarodnoi torgovle osnovnymi tropicheskimi fruktami [Latin American countries and Russia in the international trade of the main tropical fruits]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 10, pp. 48–59. DOI: 10.31442/0235-2494-2021-0-10-48-59
Khezhev, A.M. (2021) Valyutnaya vyruchka stran mira ot mezhdunarodnoi torgovli plodovo-yagodnoi produktsiei [Foreign exchange earnings of the countries of the world from international trade in fruit and berry products]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 8, pp. 45–56. DOI: 10.31442/0235-2494-2021-0-8-45-56
Agirbov, Yu.I. (2012). Sezonnoe tsenoobrazovanie na otdel’nye vidy plodovo-yagodnoi produktsii [Seasonal pricing for some categories of fruit produce]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 6, pp. 55–59.
Dzhancharova, G.K. (2020). Proizvodstvo i potreblenie plodovo-yagodnoi produktsii v stranakh SNG v usloviyakh globalizatsii i regional’noi integratsii [Production and consumption of fruit and berry products in the CIS countries in the context of globalization and regional integration]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 12, pp. 63–71. DOI: 10.31442/0235-2494-2020-0-12-63-71
Agirbov, Yu.I. (2017). Sovremennye tendentsii i ehkonomicheskie problemy razvitiya sadovodstva v Rossii [Modern tendencies and economic problems of horticulture development in Russia]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 12, pp. 14–20.
Kovalenko, N.Ya., & Ibiev, G.Z. (2018). Puti resheniya problemy obespecheniya moskovskogo regiona plodovo-yagodnoi produktsiei otechestvennogo proizvodstva [Ways to solve the problem of providing the moscow region with fruit and berry products of domestic production]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 11, pp. 36–38.
Agirbov, Yu.I. (2020). Rossiya v mezhdunarodnoi torgovle plodami tsitrusovykh kul’tur [Russia is in the international trade in citrus fruits]. Economics of agriculture of Russia, no. 7, pp. 103-110. DOI: 10.32651/207-193
Mukhametzyanov, R.R. (2012). Razvitie plodovo-yagodnogo rynka Rossii [Development of the fruit and berry market in Russia]. Izvestiya of Timiryazev agricultural academy, no. 1, pp. 17–25.
Korolkov, A.F. (2021). Valovye sbory tsitrusovykh v mire i v osnovnykh stranakh – produtsentakh [Gross harvest of citrus worldwide and in the main countries-producers]. Economy, labor, management in agriculture, no. 5 (74), pp. 133–143. DOI: 10.33938/215-133
Мukhametzyanov, R.R. (2021). Rossiya v mezhdunarodnoi torgovle osnovnymi tropicheskimi fruktami [Russia in the international trade of the main tropical fruits]. Economics of agriculture of Russia, no. 12
Dzhancharova, G.K. (2021). Resursy i ispol’zovanie plodovo-yagodnoi produktsii v osnovnykh stranakh EAEHS [Resources and use of fruit and berry products in the main countries of the EAEU]. Economics of agriculture of Russia, no. 3, pp. 98–105. DOI: 10.32651/213-98
Agirbov, Yu.I. (2020). Tendentsii importa plodovo- yagodnoi produktsii v mire i v Rossiiskuyu Federatsiyu [Trends of import of fruit and berry products in the world and to the Russian Federation]. Economics of agriculture of Russia, no. 3, pp. 97–104. DOI: 10.32651/203-97
Storozhev, D.V. (2019). Sovremennoe sostoyanie i tendentsii ehksporta i importa plodoovoshchnoi produktsii v mire [Current state and trends of export and import of fruits and vegetables in the world]. Economy of agricultural and processing enterprises, no. 6, pp.56–63. DOI: 10.31442/0235-2494-2019-0-6-56-63
Для цитирования: Джанчарова Г.К., Мухаметзянов Р.Р., Платоновский Н.Г., Арзамасцева Н.В., Иванцова Н.Н., Васильева Е.Н., Федорчук Мак-Эачен А.И. Россия и другие страны мира в международной торговле цитрусовыми фруктами // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-21/
ПРОИЗВОДСТВО МОЛОКА В РОССИИ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ COVID-19
MILK PRODUCTION IN RUSSIA DURING COVID-19 PANDEMIC
Корольков А.Ф., к.э.н., заведующий кафедрой мировой экономики и маркетинга РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, г. Москва, Россия
Пенькова Н.В., аспирант кафедры мировой экономики и маркетинга РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, г. Москва, Россия
Korolkov Andrey F., Ph. D. in Economics, assistant professor, Head of Department of World Economy and Marketing of Institute of Economics and Management of Agribusiness, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy, Russia
Penkova Natalia V., Ph.D. student in Economics, Department of World Economy and Marketing of Institute of Economics and Management of Agribusiness, Russian State Agrarian University – Moscow Timiryazev Agricultural Academy, Russia
Аннотация. В статье приведены результаты исследования состояния отрасли молочного животноводства в России в период пандемии. Для количественного анализа развития отрасли молочного животноводства использовались данные Федеральной службы государственной статистики (Росстат). Целью исследования является анализ современного состояния отрасли молочного животноводства в России с выделением регионов-лидеров: производства сырого молока, динамики поголовья, надоев, товарности.
Abstract. The article presents the results of research of the dairy farming industry state in Russia in the context of a pandemic. For a quantitative analysis of the dairy industry development, data from the Federal State Statistics Service (FSSS) were used. The aim of the research is to analyze the current state of the dairy industry in Russia, detecting the leading regions: raw milk production, livestock herd dynamics, milk yield, marketability.
Keywords: Russia, dairy farming, raw milk production, milk yield, cow herd, raw milk marketability, pandemic
Введение. Производство молока в России имеет очень важное значение для обеспечения продовольственной безопасности страны в ситуации усложнения условий хозяйственной деятельности в связи с развитием пандемии COVID-19. Весной 2020 года стало ясно, что пандемия в той или иной степени скажется на всех отраслях экономики. Сельское хозяйство в целом, молочное производство и молочный рынок не стали исключением. В силу общей неопределенности, ожидания участников соответствующих цепочек поставок были далеки от оптимистичных – казалось, что весь 2020 год может стать провальным. По данным Росстат, реальные располагаемые денежные доходы населения во II квартале показали снижение на 8,3% [5]. Такой спад являлся максимальным за последние, как минимум, двадцать лет. В последний раз более значительное сокращение доходов фиксировалось в 1999 году (-12,3%). В такой ситуации определение состояния и тенденций развития национального производства продовольствия вообще, и молока и молочной продукции в частности, представляет существенный интерес для оценки развития ситуации в ближайшем будущем.
Материалы и методы. Исследование базируется на российских статистических источниках, посвященных производству и сбыту продукции молочного животноводства. Период 2019-2020 гг. для целей анализа условно принят за период пандемии COVID-19, данные за 2021 год в анализ вошли частично. В работе использованы монографический, исторический и статистические методы.
Результаты и обсуждение. По итогам 2020 года в России по официальным данным во всех категориях хозяйств было произведено 32,2 млн. тонн молока, что на 2,7% больше, чем в 2019 году [6]. Последний раз рассматриваемый показатель находился на таком уровне в 2009 году (32,3 млн. тонн) (рис. 1).
В структуре производства наблюдается активное расширение доли сельскохозяйственных организаций – объем произведенного молока здесь составил 17,9 млн. тонн, увеличившись по сравнению с прошлым годом на 5,3%. Сектор крестьянско-фермерских хозяйств также тяготеет к наращиванию объемов производства, хоть его доля в общем результате крайне мала и составляет 8,7% на 2020 год. Крестьянско-фермерскими хозяйствами в 2020 году было произведено 2,8 млн. тонн, что на 5,2% больше, чем в 2019 году. Имеющиеся статистические данные по производству в хозяйствах населения, так же, как и в случае с численностью поголовья, сложно назвать прозрачными, а получить более достоверные данные не представляется возможным. Исходя из имеющихся данных, можно сделать вывод о том, что в секторе наблюдается долгосрочная тенденция на снижение производства. В 2020 году сектором было произведено 11,5 млн. тонн, это ниже прошлогоднего показателя 200 тыс. тонн (1,6%).
Среди макрорегионов страны лидером производства молока в 2020 году с большим отрывом стало Поволжье. В Поволжском федеральном округе было произведено 9,97 млн. тонн или 31% от общего объема произведенного в стране молока. Вместе с Поволжьем в тройке лидеров также находятся Центральный регион и Сибирь, доли в производстве которых в 2020 году составили 19,4% и 13,9% соответственно. Во всех макрорегионах страны наблюдался прирост производства, за исключением Дальнего Востока, где производство сократилось на 0,2% к 2019 году. Наибольше успеха в сравнении с прошлым годом добились в хозяйствах Северо-Запада (+4,4% к предыдущему уровню) и Центра (+3,6% к предыдущему уровню) (табл. 1).
На долю 20 регионов-лидеров приходится 59,4% произведенного в России молока. В первую шестерку входят регионы, перешагнувшие за рубеж производства в 1 млн. тонн, это: республики Татарстан и Башкортостан, Краснодарский и Алтайский края, Ростовская и Воронежская области, республика Дагестан. Республика Татарстан идет в рейтинге с сильным отрывом. Объем производства в регионе за год вырос на 2,1%, составив 1,9 млн. тонн молока. Из топ-20 регионов Краснодарский край, находящийся в тройке лидеров добился максимального прироста производства в минувшем году, составившего 5,8%. Среди регионов, занимающих более низкие позиции по уровню производства, в его увеличении более всех преуспели Сахалинская область и республика Северная Осетия-Алания (табл. 2).
Анализ производства молока в сельскохозяйственных организациях показывает, что этот сектор активно развивается и расширяет свои доли в численности поголовья и производства. По итогам 2020 года, сельскохозяйственными предприятиями произведено 17849 тыс. тонн молока, что 915 тыс. т (5%) больше, чем годом ранее.
В секторе СХО сезонность является менее выраженной и снижается более быстрыми темпами, что наглядно представлено на рисунке 2. Так, за последние пять лет разрыв между экстремальными точками в январе и июне сократился на 53% – до 131,1 тыс. тонн. Коэффициент сезонности в СХО в 2020 году был равен 1,09, что ниже показателя 2016 на 0,15 пункта, а в 2021 году еще ниже – 1,05 (рис. 2).
Крупнейшими среди макрорегионов РФ производителями сырого молока в секторе СХО являются Приволжский и Центральный федеральные округа. На их долю приходится 31,5% и 27,9% соответственно. Необходимо отметить, что Центральный макрорегион небольшими шагами расширяет свою долю в общем объеме производства. Так в 2018 году она составила 27,1%, в 2019 – 27,8%, в 2020 – 27,9%. По итогам 2020 года все макрорегионы, кроме Северо-Кавказского ФО нарастили объем производство. Наибольший прирост показали Приволжский (+5,7%), Центральный (+5,6%) и Дальневосточный (+5%) федеральные округа (табл. 3).
Среди региональных лидеров на фоне общей картины выделяются республика Татарстан и Краснодарский край. В 2020 году производство сырого молока в этих регионах превысило 1 млн. тонн. На первые топ-5 регионов из списка приходится более четверти производства страны. На топ-20 – практически 70%. Среди регионов-лидеров наибольших успехов в развитии и увеличении объемов производства добились Рязанская область (+14%), Краснодарский край (+9,4%), Воронежская и Калужская области (+8,3% каждая). Из хозяйств, производящих более 200 тыс. тонн в год, но не вошедших в топ-20, хороших показателей так же добились Пензенская область (23,2% с производством 207,3 тыс. тонн), Курская область (+15,3% с производством 214,4 тс. Тонн), Липецкая область (+7,9% с производством 226,9 тыс. тонн). Положительным моментом является тот факт, что практически все регионы, производящие более 100 тыс. тонн продукции показали положительные результаты в увеличении производства. Исключением стали лишь 2 региона – Орловская (-1,3% с производством 110,1 тыс. тонн) и Тверская (-0,5% с производством 144,5 тыс. тонн) области. По данным за 2020 год лишь 16 регионов из 85 показали снижение достигнутых в 2019 году результатов, все остальные преуспели.
Статистические данные о продуктивности в молочном направлении животноводства демонстрируют возрастающий тренд [3]. Начиная с 1997 года, показатель надоев во всех категориях хозяйств демонстрирует положительную динамику. Исключением стал только 2013 год, когда надой во всех категориях хозяйств сократился на 0,13%, что было следствием засухи 2012 года. Таким образом, средний шаг (за 1997-2020 гг.) в приростах составил 3,43%. Наиболее активный рост продуктивности наблюдается в секторе СХО, так же начавшийся в 1997 году. В данном секторе среднегодовой прирост в период с 1997 по 2020 гг. составил 5,38%. В секторе КФХ продуктивность растет, в среднем, на 2,87% ежегодно. В хозяйствах населения наблюдается самый низкий уровень роста надоев – порядка 1,55% ежегодно, причем сокращения показателя были зафиксированы в 2010, 2012, 2015, 2016 и 2018 годах (рис. 3).
По оценке, надой на 1 корову в СХО в 2020 году составил порядка 6872 кг, что на 582 кг или 9,25% выше, чем годом ранее. А если сравнивать данное значение с 1990-ми годами, то надои в сельскохозяйственных организациях страны выросли в 3,3 раза (рис. 4). Основным драйвером роста продуктивности является появление современных молочных хозяйств, использующих современное доильное оборудование, закупающих высокопродуктивный скот, а также улучшение кормовой базы и рост квалификации кадров. Однако до показателей стран-лидеров по продуктивности коров пока далеко – в США, например, средняя продуктивность коров составляет более 10,5 тонн молока в год.
Фиксируемый в России рост продуктивности коров на протяжении последних десяти лет покрывал сокращение поголовья [2], о чем говорит стабильный объем валового производства молока. По итогам года, среди макрорегионов страны, ЮФО достиг максимального уровня продуктивности – 8428 кг на корову.
Стоит отметить, что в этом регионе в последнее время идет активная племенная работа. Еще одним макрорегионом с высоким уровнем продуктивности является СЗФО. Здесь надой н одну корову составил 7935 кг. Этот макрорегион отличается высоким уровне технического оснащения отрасли. Центральный и Уральский федеральные округа следуют за ними с показателями в 7393 кг и 7271 кг соответственно. В данных регионах сосредоточено большое количество современных молочных хозяйств.
В последние годы в стране происходит формирование зон интенсивного производства молока. Наиболее ярко выражены они в регионах Северо-Западного и Центрального федеральных округов, в том числе благодаря близкому расположению к таким центрам промышленной переработки молока, как Москва и Санкт-Петербург. Сюда так же можно отнести Краснодарский край, где продуктивность коров в секторе СХО стремится к 9 тоннам в год.
Ленинградская область продолжает оставаться лидером по надоям на 1 корову молочного стада – указанный показатель в 2020 году составил 9080 кг, далее идет Москва с показателем в 8894 кг и уже упомянутый Краснодарский край с показателем в 8807 кг. Вместе с этими регионами в пятерке лидеров оказались Пензенская (8579 кг) и Калининградская (8510) области.
Среди двадцати лидеров наибольший прирост продуктивности был зафиксирован в Пензенской области (+13%), Краснодарском крае (+9,4%), в Москве (+8,1%) и Ярославской области (+8,1%). Среди аутсайдеров по итогам года оказались республика Тыва (1457 кг), Забайкальский край (1750 кг) и республика Дагестан (2017 кг). При этом, в этих регионах в 2020 году был зафиксирован рост продуктивности. Также стоит отметить, что лишь в 5 регионах страны были отмечены отрицательные сдвиги. Среди них – Чукотский АО (-55% при надое 2666 кг), республика Северная Осетия-Алания (-19,7% при надое 4682 кг), республика Бурятия (-6% при надое 3804 кг), Псковская область (-5,5% при надое 6295 кг) и республика Алтай (-5,3% при надое 3808 кг).
При рассмотрении показателя в разрезе макрорегионов необходимо выделить ЮФО в качестве лидера, здесь показатель надоя на 1 корову молочного стада вырос на 9,4% по сравнению с прошлым годом и составил 8428 кг. Результата в более, чем 7 тонн добились в СЗФО (7935 кг), ЦФО (7393 кг) и УФО (7271 кг). Во всех макрорегионах по результатам года был достигнут положительный результат по отношению к 2019 году.
При этом необходимо отметить, что товарность молока в России имеет свои особенности. По итогам 2020 года доля СХО в общем объеме отгрузок для промышленной переработки оценивается в 78,2%. Этот показатель является индикатором рынка. При «здоровой» экономической ситуации в отрасли доля СХО в общем объеме отгрузки сырого молока должна расти.
Доля объемов отгрузок сектора ЛПХ имеет тенденцию к плавному сокращению [4]. Это явление объясняется низким уровнем товарности в секторе ввиду того, что основная часть производимой продукции переходит в личное потребление хозяйств. По данным Росстата производство молока в секторе ЛПХ в 2020 году составило 11,6 млн. тонн молока, ИКАР [1] оценивает объем поступлений в переработку от данного сектора в 2,8 млн. тонн. Таким образом, товарность молока в ЛПХ составляет лишь 24%.
Динамика отгрузок молока в промышленную переработку показывает ежегодный рост, таким образом, в 2020 был достигнут максимум за рассматриваемый промежуток – 22 млн. тонн (по оценке ИКАР) (рис. 5). После «провала» показателя в 2013, уже 7 лет подряд в динамике значений показателя наблюдаются ежегодные положительные результаты и в 2020, по предварительной оценке, будет достигнут наибольший прирост – в 5,3% за последние 7 лет. Товарность производимого в коммерческом секторе (СХО и КФХ) молока составит 94,3%.
Сектор СХО накопленным итогом за 2020 год передал в промышленную переработку 17159 тыс. тонн молока. Таким образом, СХО в 2020 отгрузил на 6,5% больше сырья, чем в 2019 году.
Основные объемы поставок в промышленную переработку направляют сельскохозяйственные предприятия Приволжского, Центрального и Сибирского ФО. На их долю в 2020 году пришлось 30,9%, 28,4% и 13,2% соответственно. Четвертое место по объемам поставок сырого молока занимает СЗФО с долей 9,8%. При этом основные мощности по переработке сырого молока сосредоточены в ЦФО, а также в ПФО и СФО. Соответственно, многие предприятия ЦФО вынуждены закупать сырье в регионах-производителях.
По итогам 2019 года объемы отгруженного сырого молока СХО выросли во всех федеральных округах, кроме Уральского, где сокращение составило 0,7%. При этом наибольшие темпы прироста наблюдаются в ЮФО (+8,9%), ДФО (+7,5%) и ПФО (+7,1%).
Лидерами по объемам передаваемого в переработку молока, как и по валовому производству молока, являются республика Татарстан (+6,5% к предыдущему году с объемом отгрузок в 1163 тыс. тонн молока)) и Краснодарский край (+9,6% с объемом отгрузок в 1028 тыс. т). На долю только этих двух регионов приходится 12,8% всех отгрузок сектора СХО. На долю первой десятки приходится 43%.
По темпам роста отгрузок молока по итогам года среди регионов-лидеров выделяются Рязанская область (+15,8%), Воронежская область (+10,4%), Краснодарский край (+9,6%), Калужская область (+8,8%), Пермский край (+7,3%).
Заключение. Анализ производства продукции молочного животноводства в России показал, что перспективы развития производства молока в стране достаточно оптимистичны. Закрытие границ в период пандемии и временная самоизоляция в некотором смысле помогли избежать сильного негативного эффекта. Вместо поездок за границу население тратило деньги внутри страны на продукты питания больше, чем обычно, тем самым поддерживая уровень потребления, в том числе и готовой молочной продукции. Основными факторами, которые в ближайшей перспективе будут оказывать влияние на развитие молочного животноводства России, являются уровень себестоимости, который напрямую зависит от цен на энергоносители, удобрения, фуражное зерно и другие компоненты комбикормов; уровень потребительского спроса, опирающийся на изменение доходов населения; уровень государственной поддержки отрасли; курс национальной валюты и другие факторы.
В соответствии с этими факторами, в ближайшие годы ожидается относительно стабильный уровень валового производства молока, при котором падающее производство в личных подсобных хозяйствах населения будет продолжать покрываться за счет прироста производства в сельскохозяйственных организациях и крестьянско-фермерских хозяйствах. Количество отгружаемого в промышленную переработку сырья будет увеличиваться за счет роста объемов производства молока и увеличения средних надоев в секторе сельскохозяйственных организаций. По нашим прогнозам, к 2026 году предложение молока-сырья может достигнуть 24,9 млн тонн. Отметим, что в России активно занимаются развитием племенной базы, что будет неизбежно приводить к росту продуктивности молочного стада. Таким образом, к 2025 году средний показатель надоев среди всех категорий хозяйств может преодолеть барьер в 5200-5400 кг в год.
Одним из возможных негативных последствий пандемии COVID-19 видится снижение располагаемых доходов населения. Это способно в очередной раз изменить структуру потребление россиян, увеличив долю дешевых продуктов с заменителем молочных жиров. Это в свою очередь может снизить спрос на молоко-сырье, негативно отразившись на молочной отрасли в целом.
Список источников
Данные Института конъюнктуры аграрного рынка [сайт]. URL: http://ikar.ru (дата обращения 10.10.2021)
Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Поголовье сельскохозяйственных животных в Российской Федерации. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/C7i4d9ko/met_sx_jiv.html (дата обращения 06.10.2021)
Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Продуктивность скота и птицы. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/qqywP7jT/jiv_prod_643.xls (дата обращения 06.10.2021)
Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Реализация основных продуктов животноводства в хозяйствах всех категорий. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/wu47F5mq/R%D0%B5%D0%B0l_jiv.xls (дата обращения 08.10.2021)
Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Социально-экономическое положение России. [сайт]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/50801 (дата обращения 10.10.2021)
Официальная статистика Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. Структура производства основных продуктов животноводства по категориям хозяйств. [документ]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/SCw3kYqM/jiv5.xls (дата обращения 06.10.2021)
References
Data of the Institute for Agricultural Market Studies [website]. URL: http://ikar.ru (date of request: 10.10.2021)
Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Livestock herd in the Russian Federation. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/C7i4d9ko/met_sx_jiv.html (date of request: 06.10.2021)
Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Livestock and poultry productivity. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/qqywP7jT/jiv_prod_643.xls (date of request: 06.10.2021)
Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Sale of basic livestock products in farms of all categories. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/wu47F5mq/R%D0%B5%D0%B0l_jiv.xls (date of request: 08.10.2021)
Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Socio-economic situation in Russia. [website]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/50801 (date of request: 10.10.2021)
Official website of Federal State Statistics Service of the Russian Federation. Production structure of basic livestock products by farm category. [document]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/SCw3kYqM/jiv5.xls (date of request: 06.10.2021)
ИССЛЕДОВАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ СОЗДАНИЯ ИЗДЕЛИЯ «ЛАБОРАТОРНЫЙ КОМПЛЕКС ДЛЯ ОТБОРА И ГАЗОХРОМАТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ПРОБ ВОЗДУХА»
STUDY ON THE ECONOMIC ASPECTS OF THE CREATION OF THE PRODUCT “LABORATORY COMPLEX FOR THE SAMPLING AND GAS CHROMATOGRAPHIC ANALYSIS OF AIR SAMPLES”
Зуева Татьяна Игоревна, кандидат экономических наук, доцент, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет), E-mail: t-zueva@list.ru
Чулин Илья Николаевич, заместитель начальника конструкторского отдела управления Главного механика №5 АО «ММП имени В.В. Чернышева», E-mail: inchulin@yandex.ru
Zueva Tatiana Igorevna, Doctor of Economics, Associate Professor, Moscow Aviation Institute, E-mail: t-zueva@list.ru
Chulin Ilia Nikolaevich, Deputy Head of the Design Department of the Department of Chief Mechanic No.5 of JSC “MMP named after V.V. Chernyshev”, E-mail: inchulin@yandex.ru
Аннотация. Ежегодно в мире появляются самолеты, оснащенные новыми авиационными двигателями. Проверка новых серийно выпускаемых газотурбинных двигателей на соответствие нормам летной годности является, и будет являться крайне востребованной в перспективе. Таким образом, проектирование и производство средств для определения концентраций вредных веществ в воздухе, отбираемом для системы кондиционирования воздуха самолета, на этапе стендовых испытаний двигателя на предприятии, а также контроля в межсервисных интервалах является важнейшей задачей проектировщиков и производителей в современной экономике, а задача технико-экономического обоснования создания нового лабораторного комплекса для этих целей является актуальной. Особенность проекта в том, что он учитывает применение современных электронных средств автоматизации, предполагает формирование современного облика нового изделия, улучшение его качественных характеристик и позволяет повысить удобство его эксплуатации. Предлагаемое исследование раскрывает основные экономические аспекты создания изделия, с использованием аналитических и финансово-экономических методов подтверждает эффективность рассматриваемого проекта, а также позволяет проанализировать последствия реализации проекта для предприятия и возможные риски. Результаты исследования и проектирования будут направлены на совершенствование средств контроля кондиционирования воздуха в авиационной технике, а также на повышение технической оснащенности авиадвигательных предприятий и будут способствовать решению задачи развития предприятия в современных условиях.
Abstract. Aircraft equipped with new aircraft engines are produced every year. The testing of new massively produced gas turbine engines for compliance with airworthiness standards is and will be highly demanded in the future. The control on the concertation and composition of hazardous substances in the air used for conditioning is especially required during both the block tests on the enterprises and service intervals. Thus, the design and producing of devices for such analyses is a the most important task for constructors and manufacturers in the modern economy, while the task of a feasibility study for the creation of a new laboratory complexes for these purposes remains urgent. The approach, used in present project takes into account the use of modern electronic means of automation, assumes the formation of a modern appearance of a new product and improvement of its quality characteristics, as well as allows increasing of the convenience of its operation. The present study reveals the main economic aspects of product creation, using analytical, financial and economic methods, confirms the effectiveness of the considered project, and also allows analyzing of the consequences and possible risks of the project realization for the enterprise. The results of present study will be used for improving of the air conditioning control equipment in aviation, as well as of the technical equipment of aircraft engine enterprises, and will contribute to solving of the problem of enterprise development in modern conditions.
Ключевые слова: газотурбинные двигатели, соответствие нормам летной годности, контроль кондиционирования воздуха, создание нового изделия, финансово-экономическое обоснование
Keywords: gas-turbine engines, compliance with airworthiness standards, air conditioning control, creation of a new product, financial feasibility
В наше время авиационная промышленность заняла прочное место в современном мире. Защита своей страны, пассажирские перевозки, транспортные перевозки грузов, коммерческие частные перевозки, выполнение специальных функций – все это на сегодняшний день обеспечивает авиационная промышленность. Страны, обладающие научным и производственным потенциалом для проектирования и производства современной авиационной техники, занимают прочные экономические и политические позиции в современном мире, что позволяет отстаивать свои национальные интересы в любой точке нашей планеты.
Развитие авиации идет параллельно с развитием других отраслей, в том числе, двигателестроением. Широкое распространение в авиации получило оснащение самолётов авиационными турбореактивными двигателями. Современный авиационный турбореактивный двигатель обеспечивает стабильный, надёжный полёт в различных погодных условиях в различных климатических зонах, на различных высотах и скоростях, а также экономию дорогостоящего авиационного топлива. Современный авиационный двигатель также обеспечивает необходимые для нормального и комфортного полёта пассажиров и членов экипажа параметры атмосферы за счёт наддува, вентиляции и обогрева пассажирского салона самолёта и кабины пилота, воздухом, отбираемым из компрессора турбореактивного двигателя. Качество такого воздуха должно строго контролироваться, т.к. оно непосредственно влияет на здоровье и жизнь пассажиров и членов экипажа, должно обеспечивать комфорт и безопасность пребывания в салоне самолета.
В современных авиационных турбореактивных двигателях применяются подшипниковые опоры, обеспечивающие вращение вентилятора и газогенератора. Смазка опор осуществляется маслом, подающимся в них под определенным давлением маслонасосом. В процессе эксплуатации, уплотнения, предохраняющие от утечки масла из опор и попадания его в другие узлы двигателя, могут изнашиваться и разрушаться. При попадании масла в газовый тракт двигателя, под действием высокой температуры и давления, происходит термоокислительная реакция, разлагающая масло на различные газообразные и жидкие химические соединения. Таким образом, токсичные вещества, пары и компоненты разложения маслопродуктов могут попасть в воздух, отбираемый из компрессора для системы кондиционирования воздуха (СКВ) самолёта. Предельно допустимые концентрации (ПДК) вредных веществ в воздухе, отбираемом для СКВ, жёстко регламентируются государственными и ведомственными стандартами: ГОСТ 12.1.005 [1], АП-23 [2], АП-25 [3], АП-29 [4], др.
Используемые на данный момент средства отбора и анализа проб воздуха из ГТД (СОАП) на авиадвигателестроительных предприятиях РФ спроектированы и изготовлены в середине 90-х годов двадцатого века [5]. Проектирование велось на основании методических указаний МУ 1.1.258-99 (МУ) [6], разработанных совместно специалистами АО «ММП имени В.В. Чернышева» и ГНЦ РФ АО «ЛИИ имени М.М. Громова». В настоящее время на территории РФ МУ является единственным документом, оформленным и утверждённым в установленном порядке, который регламентирует процедуры отбора и анализа проб воздуха из ГТД. Документ аттестован Российским Центром испытаний и сертификации РОСТЕСТ как методика выполнения измерений (МВИ) под номером №62-99. Данные МУ согласованы и подписаны уполномоченными представителями ведущих авиадвигателестроительных предприятий РФ и обязательны для выполнения.
Образцы СОАП первого поколения выполняют требования МУ и позволяют осуществлять отбор и анализ проб воздуха из любых современных ГТД, но их коммерческое использование, а именно продажа и использование у покупателя практически невозможно, вследствие устаревших средств измерения и частичного отсутствия конструкторской документации (КД). При использовании СОАП первого поколения необходим технический персонал высокого класса, который обладает специфическими знаниями в области химического анализа проб воздуха, а также имеет большой опыт работы на данном оборудовании. Процесс эксплуатации СОАП первого поколения является трудоемким и требует четкого выполнения последовательности действий. Некоторые процессы при этом не автоматизированы, и запоминание последовательности действий также ведет к повышенным требованиям к подготовке обслуживающего персонала. Перечисленные выше особенности СОАП первого поколения накладывают существенные ограничения по коммерческому продвижению данного продукта.
Решение вышеуказанных проблем позволит предприятию – создателю нового изделия стать эксклюзивным обладателем современной СОАП, даст возможность в любое время при наличии спроса изготавливать и эксплуатировать изделие, а также позволит получать дополнительную прибыль от продажи прав на изготовление и эксплуатацию данного лабораторного комплекса на сторонних предприятиях. Упрощенная схема последовательности основных этапов создания лабораторного комплекса представлена на рисунке 1.
Новое изделие должно отвечать следующим основным требованиям:
наличие полного комплекта конструкторской документации;
применение современных средств измерения;
полное соответствие процесса измерений МУ 1.1.258-99.
Новый лабораторный комплекс предназначен для отбора и газохроматографического анализа проб воздуха, отбираемого из компрессора ГТД и поступающего в кабину пилота летательного аппарата для наддува, вентиляции и обогрева. Отбор проб воздуха проводится на испытательном стенде ГТД, а газохроматографический анализ производится в лаборатории.
Основными отличительными чертами нового Комплекса для отбора проб воздуха от Установки для отбора проб воздуха являются:
введение дополнительного пятого бака в блок пробоотборников, что позволило сократить время отбора проб воздуха на 20%, а значит и расход топлива;
введение цифровых датчиков разряжения по одному в каждый из пяти баков, что позволило измерять давление разряжения напрямую с погрешностью до 0,1%, без пересчета показаний вольтметров с погрешностью 6% в единицы давления;
замена электромагнитных клапанов на более легкие, что привело к снижению массы блока пробоотборников на 10 кг.
Сравнительные характеристики существующего и нового лабораторного комплекса и его составных частей приведены в таблице 1.
Рынок потребителей разрабатываемого изделия ограничен отечественными двигателестроительными предприятиями и зарубежными предприятиями, осуществляющими совместную с РФ деятельность по выпуску и обслуживанию авиационных двигателей. Потенциальные покупатели нового изделия на внутреннем рынке представлены в таблице 2. Расходы на проектирование и изготовление опытного образца нового изделия осуществлялись за счет собственных средств (внутренних источников) предприятия. При заказе данного изделия другими предприятиями планируется финансирование изготовления осуществлять частично за счет внутренних источников и из привлеченных средств, т.е. предоплаты заказчика.
Продажа изделия за рубеж возможна потенциальным покупателям, которые осуществляют производство и сервисное обслуживание отечественных авиадвигателей, среди которых являются Индия и Китай.
Расчет денежных потоков рассматриваемого проекта создания нового лабораторного комплекса представлен в таблице 3. Расчетные значения показателей эффективности рассматриваемого проекта приведены в таблице 4.
Рассматриваемый проект создания нового лабораторного комплекса рассчитан на восемь лет, при этом при расчетах обнуляется при счете лет первый год – год учета затрат на НИОКР, а результаты и текущие затраты учитываются в период производства и продаж со второго по восьмой год проекта. Выручка при формировании денежных потоков формируется от продажи изделия с учетом удовлетворения спроса как внутри страны, так и с учетом поставок за рубеж.
В расчетах годовой индекс роста цен на ПКИ и материалы принят равным 5%. Годовая индексация заработной платы в связи с инфляцией принята равной 5%. Ставка дисконтирования принята равной 13%, а с учетом риска – 26%.
В процессе расчетов учтена взаимосвязь показателей экономической эффективности NPV, IRR, PI. NPV = 41 751 496 руб. (NPV>0), NPVриск = 22 023 009 руб. (NPV>0), IRR = 63,3% (IRR>E), IRRриск = 50% (IRR>E), PI = 1,5 (PI>1), PIриск = 1,21 (PI>1) и PP = 3 года, РРриск = 4 года. В целом, полученные показатели подтверждают эффективность проекта.
С целью выявления иных результатов реализации проекта и более глубокого анализа рисков был проведен SWOT-анализ предприятия «с проектом». На рисунке 2 показаны сильные и слабые стороны, а также приведены возможности и угрозы, с которыми может столкнуться предприятие-разработчик. Выводы по проведенному SWOT-анализу основаны на методах: быстрого просмотра [7] и матричном методе [8].
Метод быстрого просмотра при исследовании результатов SWOT – анализа позволяет сконцентрироваться на главных задачах, а именно: извлечение прибыли от продажи нового изделия, а также утверждение прав на его изготовление и использование в связи с отсутствием конкурентов. За счёт того, что предприятие-разработчик входит в Объединённую двигателестроительную корпорацию (ОДК), предлагается воспользоваться возможностью продвижения продукта на других предприятиях, входящих в ОДК. Также можно внести предложение об утверждении использования нового изделия на предприятиях ОДК как единственного стандартного средства измерения. В связи с этим, у других предприятий ОДК не останется выбора, кроме как приобрести новое изделие у предприятия-разработчика.
В ходе использования матричного метода анализа результатов предлагается разбить имеющуюся информацию по группам:
S-O – линия силы, в направлении которой будут рассмотрены сильные стороны нового изделия и возможности по улучшению и продвижению продукта;
W-O – линия улучшения, в направлении которой будет показано, как использовать имеющиеся возможности, чтобы свести влияние слабых сторон к минимуму;
S-T – линия защиты, в направлении которой будет предложено, как использовать имеющиеся сильные стороны для нивелирования угроз;
W-T – линия предупреждения, в направлении которой будут предложены мероприятия, необходимые для предупреждения будущих рисков.
Линия силы S-O демонстрирует сильные стороны (достоинства) нового изделия, а также возможности по его улучшению и продвижению на рынке. Линия улучшения W-O демонстрирует, как превратить минусы в плюсы, а слабые стороны в сильные стороны за счет возможностей. Линия защиты S-T демонстрирует, как за счет сильных сторон свести к минимуму влияние угроз на план реализации нового изделия. Линия предупреждения W-T демонстрирует, как свести к минимуму влияние угроз на план реализации нового изделия за счет имеющихся возможностей. Результаты применения матричного метода SWOT – анализа предприятия после реализации проекта представлены в таблице 5.
Проведенный SWOT – анализ позволил проанализировать среду предприятия после начала реализации проекта с целью выявления рисков, разработки мероприятий по управлению ими и определения дальнейшей стратегии развития предприятия.
Таким образом, реализация проекта позволила получить следующие изменения. За счет применения дополнительной емкости в «Блок пробоотборников» произошло сокращение времени процесса отбора проб воздуха из двигателя при стендовых испытаниях, что привело к небольшой экономии авиационного топлива (керосина). За счет применения современных средств измерения и современной элементной базы повысилось качество и удобство использования всего лабораторного комплекса. За счет применения автоматизации в установке для прокачки поверочной газовой смеси снизились требования к квалификации обслуживающего персонала при работе на данной установке, а также сократилось время выполнения технологического процесса прокачки, и уменьшилась вероятность появления ошибок из-за отсутствия необходимости регулировки давления подающихся к установке газов. За счет появления полного комплекта конструкторской документации появилась возможность изготовления, эксплуатации и продажи лабораторного комплекса на предприятии. За счет получения патентов на лабораторный комплекс, предприятие – разработчик и изготовитель стало единственным предприятием обладателем интеллектуальной собственности на данное изделие в Российской Федерации. Обозначенные изменения привели к экономии текущих затрат на предприятии при проведении работ по анализу проб воздуха, а реализация проекта предположительно позволит получить предприятию дополнительную прибыль, что будет способствовать решению задачи технико-экономического развития.
Список источников
ГОСТ 12.1.005-88. Система стандартов безопасности труда (ССБТ). Общие санитарно-гигиенические требования к воздуху рабочей зоны. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://base.garant.ru/2321317/ (дата обращения 30.07.2021).
АП-23. Нормы летной годности гражданских легких самолетов. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://standartgost.ru/g/pkey-14293795759 (дата обращения 28.07.2021).
Нормы летной годности самолетов транспортной категории. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru (дата обращения 28.07.2021).
АП-29. Нормы летной годности винтокрылых аппаратов транспортной категории. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 28.07.2021).
Пайкин А., др. Новые средства контроля состава атмосферы воздушных судов. А. Пайкин, А. Белов, Б. Файнерман // Журнал «Двигатель». – 2003. – №3 – С. 14-17.
МУ 1.1.258-99 – «Двигатели газотурбинные авиационные. Порядок отбора и газохроматографического анализа проб воздуха из компрессора двигателя при стендовых испытаниях». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.1bm.ru/techdocs/ (дата обращения 28.07.2021).
Токарев В. Стратегическая экспресс-диагностика. Книга 4. – SWOT-анализ. // Издатель – Издательские решения, 2016. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://libcat.ru (дата обращения 03.08.2021)
Токарев В. Стратегия фирмы. SWOT-анализ. Практикум №8. // Издатель – Издательские решения, 2017. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://libsov.ru (дата обращения 03.08.2021)
Король С.И. Внешняя окружающая среда организации как фактор роста ее эффективности /С.И. Король. – М.: Норма, 2010.- 234 с.
Методические рекомендации по оценке эффективности инвестиционных проектов (вторая редакция). Официальное издание. – М.: Министерство экономики РФ, 2000. – 59с.
Грачева М.В. Риск-анализ инвестиционного проекта. – М.: Юнити, 2001.
Pajkin A., dr. Novy`e sredstva kontrolya sostava atmosfery` vozdushny`x sudov. A. Pajkin, A. Belov, B. Fajnerman // Zhurnal «Dvigatel`». – 2003. – №3 – S. 14-17.
MU 1.1.258-99 – «Dvigateli gazoturbinny`e aviacionny`e. Poryadok otbora i gazoxromatograficheskogo analiza prob vozduxa iz kompressora dvigatelya pri stendovy`x ispy`taniyax». [E`lektronny`j resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.1bm.ru/techdocs/ (data obrashheniya 28.07.2021).
ВЛИЯНИЕ ГЕНДЕРНЫХ СТЕРЕОТИПОВ НА ФОРМИРОВАНИЕ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ РОССИЙСКОГО РЫНКА ТРУДА
THE INFLUENCE OF GENDER STEREOTYPES ON THE FORMATION AND EFFECTIVENESS OF THE RUSSIAN LABOR MARKET
Федоров Владимир Христофорович, доктор сельскохозяйственных наук, профессор, ректор ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, п. Персиановский, Ростовская область, Россия
Шейхова Марина Сергеевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики, философии и социальных дисциплин, ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, п. Персиановский, Ростовская область, Россия
Сафонова Светлана Геннадиевна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики, философии и социальных дисциплин, ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, п. Персиановский, Ростовская область, Россия
Кувичкин Николай Михайлович, кандидат сельскохозяйственных наук, доцент кафедры экономики, философии и социальных дисциплин, ФГБОУ ВО Донской государственный аграрный университет, п. Персиановский, Ростовская область, Россия
Fedorov V.Kh., 9286109975@mail.ru
Sheykhova M.S., Sholuhmarina@rambler.ru
Safonova S.G.Svet_lana2808@mail.ru.
Kuvichkin N.M., Nikolay1384@bk.ru
Аннотация. Гендерные стереотипы – актуальная проблема современного общества. Они оказывают влияние на разделение женщин и мужчин по разным сферам трудовой деятельности. В статье рассматривается проблема гендерных стереотипов и их влияние на профессиональную деятельность женщин. Отдельное место в работе занимает тема формирования гендерных стереотипов и их негативное воздействие на процессы приема на работу и карьерный рост женщин. Также авторами была проанализирована актуальная статистика разделения по полу и роду занятий в Российской Федерации Особое внимание уделено вопросам вертикальной и горизонтальной сегрегации.
Abstract. Gender stereotypes are an actual problem of modern society. They have an impact on the separation of women and men in different areas of work. The article deals with the problem of gender stereotypes and their impact on women’s professional activities. A separate place in the work is occupied by the topic of the formation of gender stereotypes and their negative impact on the recruitment processes and career growth of women. The authors also analyzed the current statistics of separation by gender and occupation in the Russian Federation, special attention is paid to the issues of vertical and horizontal segregation.
Гендерные стереотипы – психологические черты, которые считаются более характерными для одного пола по сравнению с другим. Эти стереотипы тесно связаны с идеологиями половых ролей, и они часто используются для объяснения различий в идеологиях этих ролей в разных культурах. Гендерные роли – социальная и поведенческая норма, которая считается подходящей для мужчины или женщины в социальной среде или в межличностных отношениях. Мужские роли обычно ассоциируются с силой, агрессией и доминированием, а женские роли – с пассивностью, заботой и подчинением. Гендерная социализация начинается с рождения и происходит через четыре основных фактора социализации: семья, образование, группы сверстников и средства массовой информации.
В рамках социализации в различных половозрастных группах у человека могут сформироваться определенные стереотипные понятия о поведении человека, его чертах характера и предназначении, связанных с полом. Гендерный стереотип вреден, когда он ограничивает возможность женщин и мужчин развивать свои личные способности, продолжать свою профессиональную карьеру и делать выбор в отношении своей жизни.
Гендерные стереотипы отчасти обязаны своим происхождением гендерному разделению труда, в соответствии с которым средства производства и распределения контролируются мужчинами в рамках патриархальной социальной, экономической и культурной структуры. Когда гендерные стереотипы привязываются к профессиональной деятельности, это искажает авторитет, который люди приписывают мужчине или женщине, которые работают на какой-либо должности [1].
Некоторые стереотипы носят описательный характер и основаны на знании типичных способностей мужчин и женщин. Эти знания могут быть прямыми, основанными на опыте, или косвенными и передаваться доверенными третьими сторонами. Таким образом, в наших обществах, в которых разделение труда носит гендерный характер, мужчины обычно кажутся обладающими более высокими лидерскими качествами, чем женщины, а также более высокой целеустремленностью в работе.
Напротив, предполагается, что женщины обладают большими общими качествами, связанными с заботливым поведением. Другие стереотипы носят предписывающий характер, то есть основаны на культурных представлениях о том, что мужчины и женщины должны или не должны делать. Они часто оправдываются ссылкой на общинные ценности.
Таким образом, работающие матери, которые ведут себя в профессиональной деятельности настойчиво, могут быть восприняты как лишенные женственности и подвергнуты различным санкциям. Исследователи неоднократно показывали, как патриархальный характер организационной жизни укрепляет идею об отдельных сферах для женщин и мужчин и способствует восприятию того, что быть «идеальным работником» несовместимо с моделью «хорошей матери» [2].
Эти стереотипы способствуют формированию предписывающих взглядов или убеждений относительно надлежащей роли мужчин и женщин в обществе. Принято считать, что женщины будут в большей степени ориентированы на семью и менее привержены оплачиваемой работе и, следовательно, менее продуктивны, чем работающие мужчины с такой же квалификацией. Также ожидается, что у них будет более высокий уровень прогулов, что, по мнению работодателей, в конечном итоге влияет на их продуктивность на работе.
Таким образом, гендерные стереотипы могут влиять на процессы найма в различные группы профессий. В соответствии с этим концентрация женщин и мужчин в разных профессиях или секторах экономической деятельности различается [8].
Рассмотрим статистику распределения занятых по полу и сфере деятельности в Российской федерации за 2019 год (см. рис.).
На рисунке мы видим распределение специалистов в разных областях в соответствии со сферой деятельности. Исходя из представленных данных можно сделать вывод, что количество женщин-специалистов преобладает в традиционных «женских» отраслях, то есть в образовании, гуманитарных областях, культуре. Также на гистограмме можно увидеть отдельно количество занимаемых мужчинами и женщинами руководящих должностей [5].
Выделяют две составляющие профессиональной сегрегации – вертикальную и горизонтальную. Чрезмерная представленность мужчин в более высокооплачиваемых профессиях или секторах относится к гендерной горизонтальной сегрегации. Она характеризуется как недостаточная (избыточная) представленность определенной группы в профессиях или секторах, не упорядоченных по какому-либо критерию. Вертикальная сегрегация обозначает ситуацию, при которой возможности карьерного роста для определенного пола в компании или секторе ограничены.
Гендерная предвзятость при приеме на работу, то есть сознательное или неосознанное предпочтение работодателями кандидатов-мужчин, широко распространена и может возникать по разным причинам. Согласно экономической теории, дискриминация может быть объяснена неполной информацией работодателей о характеристиках человеческого капитала соискателей, которые имеют отношение к работе и которые также трудно стандартизировать в резюме. Таким образом, при отборе кандидатов на вакансию работодатели не только учитывают наблюдаемые и стандартизируемые квалификации, указанные в биографических данных кандидатов, но также полагаются на стереотипы о типичном уровне и разбросе других квалификаций, которые трудно стандартизировать. Такая практика приводит к формам статистической дискриминации, основанной на рациональных оценках производительности и риска в отношении потенциальных сотрудников [4].
Многие гендерные барьеры и предубеждения уменьшились с годами, но они продолжают создавать проблемы в продвижении женщин по карьерной лестнице [6]. Влияние гендерных стереотипов на женщин очевидно независимо от уровня положения женщин в организации. Однако это более заметно, когда речь идет об управленческих или руководящих должностях. Более того, мнение женщин, которые обычно составляют меньшинство в совете директоров, считают менее ценным относительно конструктивности и компетентности мужского мнения, потому что принято считать, что решения женщин-лидеров руководствуются эмоциями и, следовательно, работодатели меньше заинтересованы в найме женщин на руководящие должности.
Так же анализ основных трудов по менеджменту говорит нам, что эмоции, проявляемые успешными менеджерами, совпадают с эмоциями, которые считаются характерными для мужчин, а не для женщин. Эти утверждения показывают стереотипный взгляд на женщин как на управленцев, занимающих высокие должности. В связи с этим фактом часто можно наблюдать ситуацию, при которой квалифицированные женщины, желающие продвинуться в иерархии своей организации, останавливается на более низком уровне из-за дискриминации, основанной на предрассудках. Такая ситуация является ярким примером проявления вертикальной профессиональной сегрегации, так же оно получило название “стеклянный потолок” – своеобразный барьер, который не дает женщинам подняться на верхние ступени корпоративной лестницы, независимо от их квалификации или достижений [7].
Многие женщины сталкиваются с данной проблемой, они испытывают на себе воздействие негативной корпоративной политики, отсутствие возможностей для продвижения и в большинстве своем невозможность справиться с неудачей при попытках профессионального роста, это нередко отражается на том, что успешные женщины вынуждены закончить свою карьеру в связи с беременностью и материнством.
Итак, гендерные стереотипы негативно влияют на уровень профессиональной сегрегации. В связи с этим множество женщин вынужденно сталкиваются с трудностями при найме на работу и продвижении по карьерной лестнице, что в целом является личностной дискриминацией. Такое положение в обществе также влияет непосредственно на экономический рост и социальное благополучие в целом.
Список источников
Шейхова, М. С. Гендерное измерение социально-экономической ситуации в Ростовской / М. С. Шейхова // Вестник Донского государственного аграрного университета. 2020. № 1-2 (35). С. 64-71.
Руденко А.М., Шейхова М.С., Пономаренко К.К. Гендерное неравенство трудовых отношений / Руденко А.М., Шейхова М.С., Пономаренко К.К // Теоретические и прикладные вопросы экономики, управления и образования. Сборник статей II Международной научно-практической конференции. В 2-х томах. Пенза, 2021. С. 141-148.
Государственное регулирование рынка труда региона в условиях вызовов постпандемической экономики / Федоров В.Х., Шейхова М.С., Сафонова С.Г., Кувичкин Н.М. // Московский экономический журнал. 2021. № 1. С. 13.
Котоманова О.В. Гендерная дискриминация в сфере труда. / Котоманова О.В. // Вестник БГУ. Вып.5. Серия. Психология и социальная работа. – Улан-Удэ, 2010. – С. 274-281.
Россия в цифрах. 2020: Краткий статистический сборник / Росстат- М., 2020 – С. 94-98.
Шейхова М.С., Магомедбегова П.И Гендерная проблема безработицы. / Шейхова М.С., Магомедбегова П.И // Теория и практика современной науки. 2021. № 7 (73). С. 135-138.
Key development strategies for small regional agribusinesses / Kholodova M.A., Safonova S.G., Sheykhova M.S. // Lecture Notes in Networks and Systems. 2021. Т. 206. С. 41-48.
Федоров, В.Х. Основные подходы к управлению устойчивым развитием сельских территорий Дона / В. Х. Федоров, С. Г. Сафонова, М. С. Шейхова, Н. М. Кувичкин // Московский экономический журнал. 2020. № 8. С. 30.
References
1. Shejxova, M. S. Gendernoe izmerenie social`no-e`konomicheskoj situacii v Rostovskoj / M. S. Shejxova // Vestnik Donskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta. 2020. № 1-2 (35). S. 64-71. 2. Rudenko A.M., Shejxova M.S., Ponomarenko K.K. Gendernoe neravenstvo trudovy`x otnoshenij / Rudenko A.M., Shejxova M.S., Ponomarenko K.K // Teoreticheskie i prikladny`e voprosy` e`konomiki, upravleniya i obrazovaniya. Sbornik statej II Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. V 2-x tomax. Penza, 2021. S. 141-148. 3. Gosudarstvennoe regulirovanie ry`nka truda regiona v usloviyax vy`zovov postpandemicheskoj e`konomiki / Fedorov V.X., Shejxova M.S., Safonova S.G., Kuvichkin N.M. // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2021. № 1. S. 13. 4. Kotomanova O.V. Gendernaya diskriminaciya v sfere truda. / Kotomanova O.V. // Vestnik BGU. Vy`p.5. Seriya. Psixologiya i social`naya rabota. – Ulan-Ude`, 2010. – S. 274-281. 5. Rossiya v cifrax. 2020: Kratkij statisticheskij sbornik / Rosstat- M., 2020 – S. 94-98. 6. Shejxova M.S., Magomedbegova P.I Gendernaya problema bezraboticy. / Shejxova M.S., Magomedbegova P.I // Teoriya i praktika sovremennoj nauki. 2021. № 7 (73). S. 135-138. 7. Key development strategies for small regional agribusinesses / Kholodova M.A., Safonova S.G., Sheykhova M.S. // Lecture Notes in Networks and Systems. 2021. T. 206. S. 41-48. 8. Fedorov, V.X. Osnovny`e podxody` k upravleniyu ustojchivy`m razvitiem sel`skix territorij Dona / V. X. Fedorov, S. G. Safonova, M. S. Shejxova, N. M. Kuvichkin // Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2020. № 8. S. 30.
ЗЕМЛЕУСТРОИТЕЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ОСОБО ОХРАНЯЕМОГО ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ
LAND MANAGEMENT ENSURING THE USE OF SPECIALLY PROTECTED LAND
Брыжко Виктор Геннадьевич, д.э.н., профессор, заведующий кафедрой землеустройства, ФГБОУ ВО Пермский государственный аграрно-технологический университет имени академика Д.Н. Прянишникова, г. Пермь, E-mail: bryzhko@bk.ru
Брыжко Илья Викторович, к.э.н., доцент кафедры картографии и геоинформатики, ФГАОУ ВО Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь, E-mail: zemproekt@yandex.ru
Bryzhko Viktor Gennadievich, Doctor of Economics, Professor, Head of the Department of Land Management, Perm State Agrarian and Technological University named after academician D.N. Pryanishnikov, Perm, E-mail: bryzhko@bk.ru
Bryzhko Ilya Viktorovich, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Cartography and Geoinformatics, Perm State University, Perm, E-mail: zemproekt@yandex.ru
Аннотация. В статье обоснованы предложения авторов по землеустроительному обеспечению развития особо охраняемого землепользования Пермского края. Определены региональные особенности землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования: некоммерческий характер землепользования, труднодоступность и удаленность объектов землеустройства, отсутствие целевого финансирования, специфика процесса землеустроительного проектирования и перенесения проектов в натуру, трудности практической реализации проектов. Установлены стадийность и содержание землеустройства особо охраняемого землепользования с иллюстрацией на конкретном объекте – региональном ботаническом памятнике природы «Бардымская вишневая гора».
Abstract. The article substantiates the proposals of the authors on land management support for the development of specially protected land use in the Perm Territory. The regional features of land management support for specially protected land use have been determined: non-commercial nature of land use, inaccessibility and remoteness of land management facilities, lack of targeted funding, specifics of the process of land management design and transferring projects to nature, difficulties in the practical implementation of projects. The stages and content of land management of specially protected land use have been established with an illustration at a specific object – the regional botanical natural monument “Bardymskaya vishnevaya gora”.
Ключевые слова: особо охраняемое землепользование, землеустройство, содержание землеустроительного процесса, землеустроительное проектирование
Keywords: specially protected land use, land management, content of the land management process, land management design
В структуре земельного баланса отдельное место занимает особо охраняемое землепользование, необходимость выделения которого в отдельную категорию определяется законодательно на государственном уровне [1].
Формирование особо охраняемого землепользования должно соответствовать нормативным требованиям обеспечения благоприятной экологической среды и сохранения природных ресурсов [2].
Охраняемое землепользование может быть реализовано в различных формах, выделяемых в зависимости от назначения территорий и объектов, их роли в природоохранной системе и конкретных природоохранных функций [3]. Уровни осуществления управленческих действий здесь соответствуют уровням общей системы земельно-ресурсного управления (федеральный, региональный, местный).
Особо охраняемое землепользование в регионах страны довольно стабильно. Так, в Пермском крае площадь земель особо охраняемых территорий и объектов не изменялась около десяти лет, и составляет почти 0,3 млн.га (1,8% от общей площади земель региона). В структуре угодий охраняемого землепользования наибольший удельный вес занимают участки под лесами – 78%, горы и скалы – 13%, под водой и болотами – 4%, сельскохозяйственные угодья – 5%. Почти все особо охраняемые земли находятся в государственной и муниципальной собственности. Удельный вес этого вида собственности составляет в регионе 99,9% общей площади охраняемого землепользования. Более 98,5% площади особо охраняемых территорий занято двумя заповедниками: «Вишерским» (241,2 тыс.га) и «Басеги» (38,1 тыс.га). Региональный заказник «Предуралье» занимает площадь 2,3 тыс. га; местные курорты, дома отдыха и детские лагеря расположены на территории площадью 1,9 тыс. га [4].
Для организации рационального использования особо охраняемых земель требуется эффективное землеустроительное обеспечение и развитие системы управления земельными ресурсами. Последнее актуально для всех регионов страны, особенно для территорий аграрной и многофункциональной специализации [5].
Пермский край – многофункциональный в хозяйственном отношении регион со значительным потенциалом развития агрокомплекса. Здесь отмечается значительная динамика межотраслевого перераспределения земельного имущества, что требует выделения в земельно-имущественной сфере определенных приоритетов [6]. В частности, требуется усиление природоохранной составляющей хозяйственной и организационно-территориальной деятельности [7].
Землеустроительное обеспечение особо охраняемого землепользования в Прикамье имеет определенные особенности, обусловленные региональными природными условиями, исторической практикой, функциональным назначением земель, сущностью охраняемого природопользования.
Особо охраняемое землепользование в большинстве случаев носит выраженный некоммерческий характер. Как правило, хозяйственная деятельность на охраняемых территориях существенно ограничена или вовсе запрещена. Заработать на особо охраняемом землепользовании проблематично. Это определяет слабый интерес со стороны бизнеса и предпринимательского сообщества к проблемам обеспечения условий особой охраны на ценных землях, сохранения уникальных ландшафтных комплексов, редких видов растительности и представителей животного мира. Данная особенность затрудняет экономическое и финансовое обоснование инвестиционного землеустроительного проектирования на особо охраняемых земельных массивах.
Большое количество особо охраняемых природных комплексов в регионе характеризуется значительной удаленностью от крупных населенных пунктов и административных центров, труднодоступностью. Это обусловлено самой сутью особо охраняемого землепользования. Оно должно быть надежно защищено от любого активного антропогенного воздействия, последствий хозяйственной деятельности людей. Такой характер местоположения охраняемых земель определяет дополнительные затраты на проведение осмотров территории, осуществление надзорных действий, выполнение мониторинговых исследований. В частности, в подобных условиях снижается эффективность контрольных функций в сфере использования земли (из-за большой и удаленной территории, нехватки людей и транспорта, отсутствия средств, недостатка инструментов и оборудования) [8].
В современных условиях финансирование землеустроительного обеспечения развития землепользования осуществляется по остаточному принципу. В течение многих лет проявляется устойчивая тенденция ослабления внимания государства к проблемам землепользования и, ставшее традиционным, отсутствие финансовых ресурсов на мероприятия по организации рационального использования земельно-имущественных комплексов различного функционального назначения [9]. Эта проблема ставит под сомнение возможность сохранения института землеустроительной деятельности в стране.
Для эффективного землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования требуется система производства соответствующих проектных документов. Практика землеустроительного проектирования здесь также имеет свои особенности.
Сегодня такой практики нет, а прежний опыт проектных разработок из-за его давности утерян. Поэтому сформированный опыт в этой сфере сегодня отсутствует.
Уникальный характер отдельных особо охраняемых объектов и земель определяет индивидуальный характер землеустроительного проектирования для отдельных видов особо охраняемого землепользования и уникальность разрабатываемой землеустроительной проектной документации.
В процессе выполнения подготовительных работ в нашем случае отмечается высокий удельный вес сложных натурных обследований и изысканий, и их комплексный характер (необходимы данные о рельефе, почвах, растительности, гидрографии, площади, конфигурации и т.д.). Кроме того, детального обследования требуют объекты антропогенного влияния (источники, характер негативного влияния, степень антропогенного воздействия).
Для землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования характерна высокая стоимость обследовательских и проектно-изыскательских работ из-за их уникальности, сложности, комплексного характера и труднодоступности особо охраняемых объектов проектирования.
Характерной особенностью здесь является сложность перенесения в натуру проектных элементов, которые должны совмещаться одновременно с границами угодий, растительности, почвами, элементами рельефа, объектами гидрографии, границами ландшафтных комплексов. Надо сказать, что учет основных ландшафтообразующих природных компонентов и процессов необходим при землеустроительном проектировании территорий с условиями особой охраны [10].
В силу специфики особо охраняемого землепользования на практике встречаются сложности осуществления его приоритета, а также проблемы обеспечения режима особой охраны для отдельных природных объектов и комплексов.
Таким образом, к основным особенностям землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования можно отнести: некоммерческий характер охраняемого землепользования; труднодоступность и удалённость объектов землеустройства; отсутствие финансирования организационно-территориальной деятельности; специфика производственного процесса землеустроительного проектирования и реализации проектных положений; трудности в осуществлении на практике приоритета особо охраняемого землепользования и обеспечения режима особой охраны для отдельных объектов и территорий.
Перечисленные специфические характеристики требуется учитывать в процессе землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования. Содержание землеустройства в данном случае должно быть представлено двумя стадиями:
схема землеустройства регионального уровня (большинство особо охраняемых объектов относятся к уровню субъекта – регионального значения);
проект землеустройства, в котором решаются вопросы размещения и организации основных территориальных элементов, соответствующих функциональному назначению особо охраняемых земель (охранные зоны, зоны с разным режимом ограничений в хозяйственной деятельности; зоны стоянок и парковок транспорта; зоны экскурсий, познавательного туризма, рекреации; зоны научных исследований; зоны разрешенного сбора дикоросов).
Проиллюстрируем наши предложения на конкретном примере – региональном ботаническом памятнике природы «Бардымская вишневая гора».
В Пермском крае насчитывается 389 особо охраняемых объектов. При этом подавляющее большинство из них представлено объектами регионального значения. Таких объектов в регионе 283, что составляет 73% особо охраняемых объектов, расположенных на территории края [11].
Бардымская вишневая гора площадью 1,2 га расположена в 5 км восточнее с.Барда – административного центра одноименного муниципального района. Уникальность объекта определяется произрастанием вишни степной в нетипичных для данной территории условиях. Сорок лет назад этот объект был включен в перечень ботанических памятников природы региона и в этом статусе просуществовал до 2008 г. В 2008 году Бардымская вишневая гора исчезла из реестра особо охраняемых объектов на территории региона [12].
Между тем характер уникальности объекта и его ценность не изменились. Он продолжает по своей сути оставаться памятником природы, требующим особой охраны. Уникальностью обладают нетипичная растительность, рельеф, редкие почвы, другие ландшафтные характеристики этого ценного памятника природы [13].
Для восстановления утраченного статуса ботанического памятника природы необходима законодательная инициатива на региональном уровне. Включение Бардымской вишневой горы в реестр особо охраняемых объектов будет иметь не только экологические, но и социальные последствия. Природные комплексы, используемые для рекреации, туризма и спорта, играют важную роль в создании благоприятных условий жизни местного населения, что требует соответствующих регулирующих воздействий со стороны органов законодательной и исполнительной власти [14].
Процесс землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования Пермского края должен найти свое отражение на предпроектном уровне в схеме землеустройства региона. Здесь необходим раздел, отражающий состояние и перспективы особо охраняемого землепользования региона, предусматривающий включение в реестр памятников природы с восстановленным статусом (в том числе Бардымской вишневой горы), с указанием площадей объектов, режима их перспективного использования. Прогнозные разработки должны учитывать особенности и специфику особо охраняемого землепользования [15].
Далее разрабатывается проект землеустройства на конкретное особо охраняемое землепользование.
Применительно к нашему случаю необходимо: запроектировать охранную зону; выделить зону научных исследований (она совпадает с вершиной горы Дранзитау и составляет 1,2 га); организовать пешеходные тропы в экскурсионных, познавательных, рекреационных целях (рельеф местности позволяет создать тропы разного уровня сложности от 500 м до 1500 м на прилегающих к вершине лесных угодьях местного лесничества; организовать подход к объекту (объект находится недалеко от крупного населенного пункта и можно ограничиться организацией пеших подходов); организовать места отдыха и питания туристов, посещающих особо охраняемый объект (для этого можно использовать территорию, прилегающую к подножию горы, площадью, установленной в соответствии с нормативами в зависимости от количества и наполняемости планируемых посещений).
Необходимо экономическое обоснование землеустроительного обеспечения особо охраняемого землепользования. В качестве показателей оценки землеустройства и инвестиций можно использовать: стоимость изысканий и проектирования элементов организации территории; затраты на перенесение проектных элементов на местность и закрепление их в натуре; стоимость подготовки экскурсоводов и затраты на оплату их труда; затраты на организацию мест сбора мусора и его утилизацию; затраты на рекламу; затраты на организованный сбор дикоросов (вишни); стоимость оказываемых экскурсионных услуг; планируемые доходы; сроки окупаемости затрат.
Для качественных научных исследований рекомендуется кураторство над особо охраняемым землепользованием со стороны университетского научного сообщества г.Перми. То же касается и других особо охраняемых объектов на территории края.
Реализация предложений авторов направлена на совершенствование особо охраняемого землепользования региона, сохранение уникальных природных ландшафтов, улучшение условий жизни прикамского населения, развитие практики землеустройства и землеустроительного проектирования
Список источников
Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 №136-ФЗ (ред. от 16.12.2021).
Федеральный закон «Об охране окружающей среды» от 10.01.2002 №7-ФЗ (ред. от 02.07.2021).
Федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях» от 14.03.1995 №33-ФЗ (с изм. и доп., вступ. в силу с01.09.2021).
Региональный доклад о состоянии и использовании земель в Пермском крае в 2019 году. – Пермь: Управление Росреестра по Пермскому краю, 2020.
Волков С.Н., Хлыстун В.Н. Актуализация системы управления земельными ресурсами агропромышленного комплекса//Международный сельскохозяйственный журнал. – 2018. – №6. – С.5-7.
Брыжко В.Г. Межотраслевое перераспределение земель (вопросы теории, методики и практики): монография. – Пермь: Изд. Перм. техн. ун-та, 2002. – 146 с.
Косинский В.В. Больше внимания охране природных ресурсов//Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. – 2017. – №1. – С.1.
Брыжко В.Г., Брыжко О.Г. Основы государственного земельного контроля. – Пермь: Пермская ГСХА, 2008. – 88с.
Спектор М.Д. Земельная реформа – этап диалектики земельных отношений// Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. – 2014. – №5. – С.47-53.
Чупахин В.М. Основы ландшафтоведения. – М.: Агропромиздат, 1987. – 168с.
Атлас особо охраняемых природных территорий Пермского края/ под ред. С.А. Бузмакова. – Пермь: Астер, 2017. – 512с.
Сайт информационно-аналитической системы «Особо охраняемые природные территории России» [электронный ресурс] – режим доступа: http://oopt. aari.ru/oopt/Бардымская-вишневая-гора (дата обращения 02.11.2021).
Самофалова И.А. Ценные почвенные объекты памятника природы «Вишневая гора» (Пермский край)//Географический вестник. – 2019. – №2 (49). – С. 101-114.
Брыжко И.В. Регулирование экономической политики в сфере развития сельской инфраструктуры социального назначения//Экономика и предпринимательство. – 2018. – №9 (98).- С. 71-74.
The Land Code of the Russian Federation of 10/25/2001 No. 136-FZ (as revised on 12/16/2021).
Federal Law “On Environmental Protection” dated 10.01.2002 No. 7-FZ (as amended on 02.07.2021).
Federal Law “On Specially Protected Natural Areas” dated 03.14.1995 No. 33-FZ (as amended and supplemented, entered into force on 09.01.2021).
Regional report on the state and use of land in the Perm Territory in 2019. – Perm: Department of Rosreestr in the Perm Territory, 2020.
Volkov S.N., Khlystun V.N. Updating the management system of land resources of the agro-industrial complex // International agricultural journal. – 2018. – No. 6. – P. 5-7.
Bryzhko V.G. Interbranch land redistribution (questions of theory, methodology and practice): monograph. – Perm: Ed. Perm. tech. University, 2002 .- 146 p.
Kosinskiy V.V. More attention to the protection of natural resources // Land management, cadastre and monitoring of lands. – 2017. – No. 1. – P.1.
Bryzhko V.G., Bryzhko O.G. Fundamentals of state land control. – Perm: Perm State Agricultural Academy, 2008. – 88 p.
Spector M.D. Land reform – the stage of the dialectic of land relations // Land management, cadastre and monitoring of lands. – 2014. – No. 5. – P.47-53.
Chupakhin V.M. Fundamentals of Landscape Science. – M .: Agropromizdat, 1987 .- 168 p.
Atlas of specially protected natural territories of the Perm region / ed. S.A. Buzmakov. – Perm: Aster, 2017 .- 512 p.
Site of the information and analytical system “Specially Protected Natural Territories of Russia” [electronic resource] – access mode: http: // oopt. aari.ru/oopt/Bardymskaya- cherry-mount (date of treatment 11/02/2021).
Samofalova I.A. Valuable Soil Objects of the Vishnevaya Gora Natural Monument (Perm Territory) // Geographic Bulletin. – 2019. – No. 2 (49). – P. 101-114.
Bryzhko I.V. Regulation of economic policy in the development of rural infrastructure for social purposes // Economy and Entrepreneurship. – 2018. – No. 9 (98). – P. 71-74.
Pshenichnikov A.A., Bryzhko V.G. Specificity of forecasting the use of land resources // Fundamental research. – 2015. – No. 11-4. – P. 768-770.
ОРГАНИЗАЦИОННО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ РАЗВИТИЯ ЗЕМЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
ORGANIZATIONAL AND ECONOMIC MECHANISM OF LAND RELATIONS DEVELOPMENT
Томилин Кирилл Валерьевич, старший преподаватель кафедры теории и технологий управления ФГБОУ ВО Кузбасский государственный технический университете имени Т.Ф. Горбачева, E-mail: tkv.gmu@kuzstu.ru
Бондарева Галина Сергеевна, доктор экономических наук, доцент, профессор кафедры менеджмента и агробизнеса; ФГБОУ ВО Кузбасская государственная сельскохозяйственная академия, E-mail: galina0205@mail.ru
Бондарев Николай Сергеевич, доктор экономических наук, доцент, профессор кафедры экономической безопасности, ФГБОУ ВО Кемеровский государственный университет, Е-mail: 05bns09@mail.ru
Tomilin Kirill V., Senior Lecturer of the Department of Theory and Management Technologies of the Kuzbass State Technical University named after T.F. Gorbachev, E-mail: tkv.gmu@kuzstu.ru
Bondareva Galina S., Doctor of Economics, Associate Professor, Professor of the Department of Management and Agribusiness; Kuzbass State Agricultural Academy, Е-mail: galina0205@mail.ru
Bondarev Nikolay S., Doctor of Economics, Associate Professor, Professor of the Department of Economic Security, Kemerovo State University, Е-mail: 05bns09@mail.ru
Аннотация. Совершенствование организационно-экономического механизма осуществляется является необходимым условием развития земельных отношений, связанных с вовлечением в хозяйственный оборот неиспользуемых земель. Целью организационно-экономического механизма является развитие земельных отношений в сельском хозяйстве, обеспечивая сохранение и развитие земельного потенциала. Для этого предложено создание регионального геоаналитического центра в виде структурного подразделения Министерства сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Кемеровской области-Кузбасса. Рассмотрены цели, задачи, функции регионального геоаналитического центра. Совершенствование механизма произведено на основе стратегических ориентиров Кемеровской области-Кузбасса с учетом интересов сельскохозяйственных предприятий. Механизм основан на формировании организационно-координационных, экономических, и контрольных составляющих и направлен на улучшение условий ведения сельского хозяйства в регионе, а также создание стимулов устойчивого развития сельских территорий. Реализация предлагаемых программных мероприятий приведет к введению в хозяйственный оборот 1730 га неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения. При реализации предложенных мероприятий к 2030 году все неиспользуемые земли в Беловском районе будут задействованы в хозяйственной деятельности.
Abstract. The improvement of the organizational and economic mechanism is carried out as a necessary condition for the development of land relations associated with the involvement of unused land in the economic turnover. The purpose of the organizational and economic mechanism is the development of land relations in agriculture, ensuring the preservation and development of land potential. For this, it was proposed to create a regional geoanalytical center in the form of a structural subdivision of the Ministry of Agriculture and Processing Industry of the Kemerovo Region-Kuzbass. The goals, objectives, functions of the regional geoanalytical center are considered. The mechanism was improved on the basis of the strategic guidelines of the Kemerovo region-Kuzbass, taking into account the interests of agricultural enterprises. The mechanism is based on the formation of organizational, coordination, economic, and control components and is aimed at improving the conditions for farming in the region, as well as creating incentives for sustainable development of rural areas. The implementation of the proposed program measures will lead to the introduction into economic circulation of 1,730 hectares of unused agricultural land. When implementing the proposed measures by 2030, all unused land in the Belovsky District will be involved in economic activities.
Ключевые слова: земельные отношения, земельный потенциал, рациональное использование земель, сельское хозяйство, регион, сельские территории, сельскохозяйственная организация, организационно-экономический механизм
Keywords: land relations, land potential, rational use of land, agriculture, region, rural areas, agricultural organization, organizational and economic mechanism
Введение
Согласно Указу Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года №683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» одним из национальных приоритетов является «повышение качества жизни российских граждан», что обеспечивается продовольственной безопасностью. Последняя, в свою очередь, обеспечивается за счет:
повышения плодородия почв, предотвращения истощения и сокращения площадей сельскохозяйственных земель и пахотных угодий;
повышения эффективности государственной поддержки сельскохозяйственных товаропроизводителей и расширения их доступа на рынки сбыта продукции.
В Стратегии также указано, что органы государственной власти и органы местного самоуправления во взаимодействии с институтами гражданского общества принимают меры, направленные на минимизацию ущерба, причиняемого окружающей среде при разведке и добыче полезных ископаемых, и рекультивацию нарушенных земель [16].
Несмотря на то, что среди Национальных проектов в России нет проекта, связанного с сохранением и развитием земельного потенциала, существует Стратегия устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2030 года. Одной из целей Стратегии является повышение эффективности сельского хозяйства и вклада сельских территорий в социально-экономическое развитие страны, а под самим понятием устойчивого развития сельских территорий понимается в том числе рациональное использование земель.
Как показывают исследования, применение положений Земельного Кодекса и Федеральных законов №101-ФЗ от 24 июля 2002 г. «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» и №172-ФЗ от 21 декабря 2004 г. «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую», а также ряда других не в полной мере способствовало решению вопросов, связанных с повышением эффективности использования земельного фонда государства, в частности, его земельного потенциала.
Методология проведения исследования
Механизм развития земельных отношений основывается на имеющихся в настоящее время стратегических и тактических ориентирах государства, выраженных в нормативно-правовых актах.
Применение методик для восстановления и использования брошенных и нарушенных промышленностью земель должно быть обеспечено благодаря совершенствованию институтов, задействованных в земельных отношениях [1, 7, 10].
В Кемеровской области действует Стратегия развития сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности Кемеровской областина период до 2035 года, утвержденная Распоряжением Коллегии Администрации Кемеровской области от 07.03.2019 г. [14]. В Стратегии определены такие важные направления развития как:
вовлечение в оборот неиспользуемых земель сельскохозяйственного назначения, привлечение к данному процессу эффективно работающих собственников, инвесторов;
создание регионального геоаналитического центра для инвентаризации и мониторинга земель сельскохозяйственного назначения, выявления неиспользуемых земель, контроля мероприятий по вводу их в оборот и дальнейшего целевого использования, мониторинга плодородия сельскохозяйственных земель и состояния посевов на основе анализа космических снимков и съемок беспилотных летальных аппаратов;
доведение удельного веса посевных площадей засеваемых элитными семенами сельскохозяйственных культур до 7 – 8 процентов;
расширение государственной поддержки важнейших направлений развития растениеводства;
стимулирование внедрения на сельхозпредприятиях элементов точного земледелия: систем спутниковой навигации, параллельного вождения, картирования урожайности, дифференцированного внесения удобрений, точечной обработки средствами защиты растений;
совершенствование структуры посевных площадей;
внедрение научнообоснованной системы земледелия и освоения севооборотов.
В качестве целевых индикаторов указано доведение посевных площадей к 2025-2035 гг. до следующих среднегодовых значений: зерновые и зернобобовые культуры – 620 тыс. га (против 603,7 в 2017 г.); до 47,2тыс.га (против 45,7 в 2017 г.). Кроме того, предусмотрено доведение валового сбора зерновых и зернобобовых культур с 1088,8 тыс. тонн (2017 г.) до 1235 тыс. тонн ежегодно и картофеля с 696 тыс. тонн (2017 г.) до 725 тыс. тонн ежегодно. Все эти параметры методологически определяют ход исследования.
Ход исследования
В настоящее время реализуются не только меры государственной региональной поддержки, но и меры муниципальной поддержки. Так действует постановление администрации Беловского муниципального района от 27 октября 2017 г. № 301 «Об утверждении муниципальной программы «Поддержка и развитие сельского хозяйства в Беловском муниципальном районе» на 2018-2023 годы». Последняя включает 4 подпрограммы:
Подпрограмма 1 «Мероприятие в области сельскохозяйственного производства»;
Подпрограмма 2 «Экология и природные ресурсы»;
Подпрограмма 3 «Устойчивое развитие сельских территорий»;
Подпрограмма 4 «Комплексное развитие сельских территорий».
Особое внимание следует акцентировать именно на 1 подпрограмме, т.к. именно она содержит цель, сопряженную с целью исследования – ввод в оборот неиспользуемых земель; а также задачу – увеличение производства продукции растениеводства (зерно, картофель, овощи).
Однако среди задач подпрограммы 1 отсутствует задача экстенсивного развития землепользования. Целесообразно включить в муниципальную программу Беловского района указанную выше задачу, а к целевым индикаторам подпрограммы 1 следует добавить «долю используемых земельных участков от общего числа». Обеспечивать достижение индикативного показателя предлагается за счет ввода сельскохозяйственных земель в оборот согласно методикам оценки потенциала земель сельскохозяйственного назначения, о которых мы писали ранее [6, 15].
Кроме указанного «пробела», в части восстановления брошенных земель и возвращения их в сельскохозяйственный оборот, следует также выделить:
Контрольно-ревизионные мероприятия, связанные с анализом использования земельных участков и признания их брошенными, не являются предметом интереса собственников: собственнику или незачем засеивать те поля, в отдаче от которых у него нет необходимости, или нечем (в этом случае его проблемы – это нехватка инструментов/ ресурсов для обработки).
Неуверенность сельскохозяйственных производителей, формируемая «диктатом цен» переработчиков сельскохозяйственной продукции, заставляет первых отказываться от дополнительных финансовых вложений в подготовку и обработку заброшенных участков.
Региональный геоаналитический центр не создан, решение задач по системному выявлению неиспользуемых земель и контролю ввода их в оборот фактически никто не осуществляет.
Создание регионального геоналитического центра возможно на основе введения новых должностей в местных администрациях – должностей, функциональное наполнение которых будет сведено к анализу и вынесению аргументированных рекомендаций по использованию сельскохозяйственными организациями брошенных земельных участков в тех или иных целях. Подобный подход имеет системные ограничения: отсутствие возможности финансовой стимуляции исполнения рекомендаций; ограниченность суждений об оптимизации землепользования контекстом конкретного муниципального образования [9, 11].
Поэтому предлагается создать региональный геоаналитический центр в виде структурного подразделения Министерства сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Кузбасса и подчинить его Первому заместителю министра. Цель, функция и задачи регионального геоаналитического центра изображены на рисунке 1 и имеют место в рамках организационно-экономического механизма.
Создание регионального геоаналитического центра необходимо проводить с обязательным включением в повестку дня руководство сельхозорганизаций и преподнесением им выгод от участия в деятельности центра. Так, совместное проведение анализа наличия брошенных участков в границах конкретного сельскохозяйственного предприятия позволит специалисту центра составить по методике прогноз использования участка, а руководству сельхозорганизации принять лучшее управленческое решение.
Для сельскохозяйственных организаций выгоды их взаимодействия с региональным геоаналитическим центром заключаются в формировании базы для принятия экономически взвешенных решений о дальнейшем использовании земельного участка, а также в обеспечении/ сопровождении процедуры перевода земельного участка из одной категории в другую (из земель сельскохозяйственного назначения в земли лесного фонда).
В регионе сформирован комплексный подход в целях развития сельского хозяйства, основанный на программных мероприятиях, однако, не позволяющий в полной мере обеспечить решение проблемы брошенных земель и устойчивого развития сельскохозяйственной отрасли.
Это предопределяет наличие потребности формирования организационно-экономического механизма развития земельных отношений.
Целью организационно-экономического механизма является развитие земельных отношений в сельском хозяйстве Кемеровской области, обеспечиваемое сохранением и развитием земельного потенциала в регионе.
ввод брошенных земель в сельскохозяйственный оборот;
повышение урожайности в масштабах предприятия, района, области;
повышение эффективности сельскохозяйственной деятельности;
препятствование деградации земель [4, 5, 8].
Предложенный организационно-экономический механизм встраивается в схему элементов механизма государственного регулирования земельных отношений в сельском хозяйстве Кемеровской области-Кузбасса (рисунок 2).
Реализация организационно-координационной части механизма развития земельных отношений предполагает следующее:
Специалисты геоаналитического центра совместно с представителями сельхозтоваропроизводителей анализируют брошенные земли согласно методике и формируют план-предложение ввода брошенных земельных участков в сельскохозяйственное производство.
Ответственные лица Министерства сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Кемеровской области-Кузбасса совместно со специалистами геоаналитического центра и представителями сельхозтоваропроизводителей определяют экономический эффект от восстановления и использования земельных участков.
Ответственные лица Министерства сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Кемеровской области-Кузбасса рассчитывают размер субсидий. Их получение сельхозтоваропроизводителями распределяется на два этапа: до и после возвращения в оборот.
Ответственные лица Министерства сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Кемеровской области-Кузбасса совместно со специалистами геоаналитического центра и представителями сельхозтоваропроизводителей разрабатывают программы мероприятий расширенного (экстенсивного) воспроизводства сельскохозяйственной продукции на брошенных и нарушенных землях, с учетом индикативных показателей региональной Стратегии и программных ориентиров муниципального образования.
Программа мероприятий расширенного (экстенсивного) воспроизводства сельскохозяйственной продукции на брошенных и нарушенных землях корректируется научно-образовательными организациями (опытными сельскохозяйственными производителями, финансистами и учеными, владеющими знаниями и соответствующими компетенциями о современных технологиях сельскохозяйственного производства), производятся правки программы относительно возможностей предприятий, покупательной способности населения, потенциального изменения микро- и макросреды региона.
Скорректированная программа мероприятий расширенного (экстенсивного) воспроизводства сельскохозяйственной продукции на брошенных и нарушенных землях утверждается уполномоченным лицом Министерства и подлежит включению в Стратегию развития сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности Кемеровской области на период до 2035 года.
Экономическая часть механизма включает:
Формируется система государственной поддержки введения в сельскохозяйственный оборот брошенных и нарушенных земель, общий вид которой представлен на рисунке 3.
Господдержка реализуется в рамках двуступенчатой подсистемы стимулов.
Первая ступень – это предиктивноестимулирование. Отчасти стимулом к использованию брошенных земель являются проведенные анализ и расчеты окупаемости вложений. Кроме того, первая ступень предполагает, что сельскохозяйственные производители получают беспроцентную ссуду на ввод брошенных земель в оборот. В качестве механизма обеспечения данной ступени предполагается заключение двустороннего соглашения между Министерством сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Кемеровской области и Россельхозбанком, согласно которому процент за пользование заемным капиталом уплачивает Кемеровская область, а тело долга погашается сельхозтоваропроизводителем с отсрочкой платежа. Финансовые средства должны быть потрачены целевым образом на оплату услуг по подготовке земельного участка к сельскохозяйственному производству, ремонт или приобретение подвижного состава и сельскохозяйственной техники, закупку элитных сортов семян, приобретение удобрений. Главным условием использования беспроцентной ссуды является обязательство по введению определенной площади брошенных (нарушенных) земель в оборот. Невыполнение обязательств по вводу земель в оборот ведет к возврату денежных средств, уплаченных Кемеровской областью.
В целях поддержки и укрепления внутригосударственной системы сотрудничества реального сектора экономики и научной сферы, предлагается в рамках первой ступени ввести стимул удвоения суммы, направляемой сельскохозяйственной организацией на научные и практико-ориентированные исследования в НИИ и научно-образовательные учреждения региона (макрорегиона, т.е. Сибирского федерального округа). Реализовать это предлагается посредством механизма субвенций. Это поможет составлению более точных прогнозов, улучшит экономические показатели, даст дополнительный источник ревизии действий сельскохозяйственных производителей и создаст дополнительные источники финансирования научной сферы. Это позволит экспертно сформировать программу мероприятий расширенного (экстенсивного) воспроизводства сельскохозяйственной продукции на брошенных и нарушенных землях.
Вторая ступень предполагает стимулирование по факту сельскохозяйственного использования брошенных (нарушенных) земель. Данный вид стимулирования наиболее предпочтительно следует осуществлять в режиме плавающей шкалысубсидирования. Т.е. чем больше процентов от общей площади брошенных земель сельскохозяйственной организации вводится ею в оборот, тем больше финансовое обеспечение по субсидии в расчете на 1 га она получит. Это приведет к тому, что интерес в занижении показателей, сокрытии брошенных земель сменится интересом ввода их в оборот.
Кроме того, у сельхозтоваропроизводителя возникает другой интерес – содействовать переводу земель, заросших лесами, в земли лесного фонда, ведь утрата части нерентабельных к сельхозпроизводству площадей повысит долю оставшихся – пригодных к восстановлению земель [3, 12, 13]. А так как большая доля брошенных земель, вводимых в оборот сельскохозяйственной организацией, означает больший размер полученных организацией субсидий в расчете на 1 га, что выгодно для всех заинтересованных сторон [2]. Работа в контрольном блоке, таким образом, организационно-экономического механизма существенно упрощается.
Контрольная часть механизма состоит из следующих элементов:
Контроль предоставления сельхозтоваропроизводителями достоверных сведений о площадях брошенных (нарушенных) земель. Такой контроль исключает возможность выдачи используемых земель в качестве брошенных в целях получения дополнительной выгоды от субсидирования. Предполагает использование спутников снимков, полевых наблюдений, а в иных случаях – использование дронов.
Контроль соблюдения требований возвращения брошенных (нарушенных) земель в оборот, а именно надзор за целевым использованием средств субсидий и субвенций.
Контроль в области финансирования научных и практико-ориентированных исследований в НИИ, который позволит предупредить коррупционные проявления и растрату бюджетных средств.
Контроль процедуры подготовки невосстановимых брошенных (нарушенных) земель в земли лесного фонда.
Выводы
Расширение производства сельскохозяйственной продукции экстенсивным путем, благодаря введению в оборот брошенных и нарушенных земель – обязательный элемент и условие устойчивого развития сельских территорий, что не представляется возможным при утрате земельного потенциала.
Таким образом, каждый из блоков организационно-экономического механизма направлен на развитие земельных отношений в сельском хозяйстве и содержит логику, которой сопутствуют соседние блоки. Каждый блок организационно-экономического механизма направлен на решение конкретной задачи. Так, организационно-координационный блок позволяет решить вопрос практического применения методики и выявления взаимных для региона и собственников сельхозпредприятий выгод от использования тех или иных земельных участков; экономический блок позволяет обеспечить реальное выполнение планов и программ первого блока благодаря стимулирующим мерам; контрольный блок позволяет предупредить проблему нецелевого использования финансово-экономических стимулов, а также обеспечить выполнимость плановых мероприятий по сохранению и развитию земельного потенциала Кемеровской области в целях развития сельского хозяйства.
Список источников
Arkhipova, L., Gorokhova I. (2021) Regional Features of Agricultural Development in Russia / The Challenge of Sustainability in Agricultural Systems, pp.55-63 https://doi.org/10.1007/978-3-030-73097-0_8
Coral, C., Bokelmann, W., Bonatti, M., Carcamo, R., & Sieber, S. (2021). Understanding institutional change mechanisms for land use: Lessons from Ecuador’s history. Land Use Policy, 108, 105530. https://doi.org/10.1016/j.landusepol.2021.105530
Hooke, R. L., Martín Duque, J. F., & Pedraza Gilsanz, J. D. (2012). Land transformation by humans: a review. GSA today, 22(12), 4-10. https://doi.org/10.1130/GSAT151A.1
Morimoto, A. (2021). City and Transportation Planning: An Integrated Approach (1st ed.). Routledge. https://doi.org/10.1201/9781003119913
Бондарев Н.С., Томилин К.В. Конкурентоспособность в глобальном мире: экономика, наука, технологии. 2017. № 12 (59). С. 786-788.
Волков С.Н. Земельные отношения как базовый фактор устойчивого развития сельского хозяйства (начало) // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. 2007. № 4. С. 5-7.
Заворотин Е.Ф. Трансформация земельных отношений в сельском хозяйстве: научная монография. Саратов, 2021. 137 с.
Заворотин Е.Ф., Гордополова А.А., Тюрина Н.С. Институциональные модели развития системы земельных отношений в сельском хозяйстве // АПК: Экономика, управление. 2021. № 3. С. 36-46.
Закшевский В.Г., Пашута А.О., Котелевская Н.К. Развитие земельных отношений и их роль в повышении эффективности аграрного производства ЦЧР // ФЭС: Финансы. Экономика. 2018. Т. 15. № 8. С. 5-11.
Махотлова М.Ш., Озрокова Л.Б. Земельные отношения в современной России и их регулирование // Аграрное и земельное право. 2021. № 3 (195). С. 89-94.
Мельников Н.Н. Проблемы изъятия земельных участков и расположенных на них объектов для комплексного развития территорий // Хозяйство и право. 2021. № 7 (534). С. 31-39.
Первушина А.В., Грачева М.А., Цекоева Ф.К. Государственный земельный надзор как механизм управления земельными ресурсами в муниципальном образовании //International Journal of Professional Science. № 5. С. 67-70.
Распоряжение администрации Кемеровской области от «7» марта 2019г. № 143-р «Об утверждении Стратегии развития сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности Кемеровской области на период до 2035 года»
Томилин К.В., Методика определения потенциального использования нарушенных земель для сельского хозяйства и алгоритм её применения / К.В. Томилин // Вестник аграрной науки. Орёл: Изд-во Орловского государственного аграрного университета им. Н.В. Парахина, 2021. №. 4 (91). С. 184-190.
Указ Президента РФ от 12.05.2009 №537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года»
References
Arkhipova, L., Gorokhova I. (2021) Regional Features of Agricultural Development in Russia / The Challenge of Sustainability in Agricultural Systems, pp.55-63 https://doi.org/10.1007/978-3-030-73097-0_8
Clawson, M. (Ed.). (1977). Research in Forest Economics and Forest Policy (1st ed.). Routledge. https://doi.org/10.4324/9781315668949
Coral, C., Bokelmann, W., Bonatti, M., Carcamo, R., & Sieber, S. (2021). Understanding institutional change mechanisms for land use: Lessons from Ecuador’s history. Land Use Policy, 108, 105530. https://doi.org/10.1016/j.landusepol.2021.105530
Hooke, R. L., Martín Duque, J. F., & Pedraza Gilsanz, J. D. (2012). Land transformation by humans: a review. GSA today, 22(12), 4-10. https://doi.org/10.1130/GSAT151A.1
Morimoto, A. (2021). City and Transportation Planning: An Integrated Approach (1st ed.). Routledge. https://doi.org/10.1201/9781003119913
Bondarev N.S., Tomilin K.V. Konkurentosposobnost’ v global’nom mire: ekonomika, nauka, tekhnologii. 2017. № 12 (59). S. 786-788.
Volkov S.N. Zemel’nye otnosheniya kak bazovyj faktor ustojchivogo razvitiya sel’skogo hozyajstva (nachalo) // Ekonomika sel’skohozyajstvennyh i pererabatyvayushchih predpriyatij. 2007. № 4. S. 5-7.
Zavorotin E.F. Transformaciya zemel’nyh otnoshenij v sel’skom hozyajstve: nauchnaya monografiya. Saratov, 2021. 137 s.
Zavorotin E.F., Gordopolova A.A., Tyurina N.S. Institucional’nye modeli razvitiya sistemy zemel’nyh otnoshenij v sel’skom hozyajstve //APK: Ekonomika, upravlenie. 2021. № 3. S. 36-46.
Zakshevskij V.G., Pashuta A.O., Kotelevskaya N.K. Razvitie zemel’nyh otnoshenij i ih rol’ v povyshenii effektivnosti agrarnogo proizvodstva CCHR // FES: Finansy. Ekonomika. T. 15. № 8. S. 5-11.
Mahotlova M.SH., Ozrokova L.B. Zemel’nye otnosheniya v sovremennoj Rossii i ih regulirovanie // Agrarnoe i zemel’noe pravo. 2021. № 3 (195). S. 89-94.
Mel’nikov N.N. Problemy iz”yatiya zemel’nyh uchastkov i raspolozhennyh na nih ob”ektov dlya kompleksnogo razvitiya territorij //Hozyajstvo i pravo. 2021. № 7 (534). S. 31-39.
Pervushina A.V., Gracheva M.A., Cekoeva F.K. Gosudarstvennyj zemel’nyj nadzor kak mekhanizm upravleniya zemel’nymi resursami v municipal’nom obrazovanii //International Journal of Professional Science. 2021. № 5. S. 67-70.
Rasporyazhenie administracii Kemerovskoj oblasti ot «7» marta 2019 g. № 143-r «Ob utverzhdenii Strategii razvitiya sel’skogo hozyajstva, pishchevoj i pererabatyvayushchej promyshlennosti Kemerovskoj oblasti na period do 2035 goda»
ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ОРГАНИЗАЦИИ СФЕРЫ РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ И СОДЕРЖАНИЮ МЕСТ ЗАХОРОНЕНИЯ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ОПЫТА НЕГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКТОРА И РЫНОЧНЫХ МЕХАНИЗМОВ ПРИ СОЗДАНИИ НОВЫХ ОБЪЕКТОВ ПОХОРОННОГО НАЗНАЧЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ МУНИЦИПАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ГОРОД МАГАДАН»
PROPOSALS FOR IMPROVING THE ORGANIZATION OF THE SPHERE OF RITUAL SERVICES AND THE MAINTENANCE OF FUNERAL SERVICES USING THE EXPERIENCE OF THE NON-GOVERNMENTAL SECTOR AND MARKET MECHANISMS WHEN CREATING NEW FUNERAL FUNCTIONS IN THE TERRITORY OF MUNICIPAL EDUCATION “MAGADAN CITY”
Карташова Наталья Александровна, старший преподаватель кафедры экономики, Институт цифровых технологий и экономики, ФГБОУ ВО «Северо-восточный государственный университет», E-mail: nakartashova@mail.ru
Kartashova Natalya Alexandrovna – Senior Lecturer, Department of Economy, Institute of Digital Technology and economy FSBEI of HE ” North-Eastern State University “, E-mail: nakartashova@mail.ru
Аннотация. Автором статьи сформулированы предложения по совершенствованию организации ритуальных услуг и содержанию мест захоронения на территории муниципального образования «Город Магадан» с использованием опыта негосударственного сектора и рыночных механизмов в сфере похоронного дела и ритуального сервиса. Обосновано применение механизмов государственно-частного партнерства при создании новых объектов похоронного назначения в муниципальном образовании «Город Магадан» и проведена оценка эффективности инвестиций в проект.
Abstract. The author of the article formulates proposals for improving the organization of funeral services and the maintenance of burial places on the territory of the municipal formation “City of Magadan” using the experience of the non-state sector and market mechanisms in the field of funeral business and ritual service. The application of the mechanisms of public-private partnership in the creation of new funeral facilities in the municipality “City of Magadan” has been substantiated and the effectiveness of investments in the project has been assessed.
Keywords: funeral business, the sphere of funeral services, funeral facilities, public-private partnership, investment efficiency
Организация похоронного дела является одной из наиболее социально значимых отраслей в сфере услуг, и, не смотря на то, что ритуально-похоронные услуги относятся к числу обычных бытовых, фактически – это уникальный тип социально-бытовых услуг, предоставляя которые государство реализует одно из своих социальных обязательств [1, 2, 4, 9].
При этом организация похоронного дела на территории муниципального образования «Город Магадан» связана с решением ряда проблем. В первую очередь, это нехватка земли под предоставление новых мест захоронения на существующих городских кладбищах. В среднем, ежегодно на городских кладбищах происходит 961 захоронение. На одно новое отводится участок размером 7,5 кв. м. Таким образом, необходимая ежегодная потребность свободной земли для захоронений составляет 7 200 м2 (0,72 га). Общая площадь, доступная для новых захоронений, составляет порядка 3,6 га. Исходя из этих данных становится понятно, что существующих резервов земли хватит примерно на 4-5 лет. То есть территории действующих кладбищ практически полностью использованы для создания новых мест захоронения [8].
В настоящее время расширение границ имеющихся кладбищ на территории муниципального образования «Город Магадан» невозможно в связи с отсутствием территорий земельных участков с аналогичным видом разрешенного использования – земель под кладбища и крематории, или же ввиду большой вероятности затопляемости территории кладбища при паводках и ливнях, что является недопустимым при образовании новых резервов земли.
Необходимо учитывать и тот факт, что кладбища могут размещаться только в двух категориях земель: земли с особыми условиями использования территорий или земли особо охраняемых территорий, а также соответствовать требованиям санитарных и градостроительных норм и правил. На сегодняшний день не выполнены требования по разработке проектов санитарно-защитных зон городских кладбищ на территории муниципального образования «Город «Магадан»» [7].
Также можно отметить снижением объемов финансирования деятельности специализированной службы г. Магадана МБУ «Ритуал» на содержание существующих и создание новых объектов похоронного назначения, а также на реализацию муниципальной программы «Организация похоронного дела в муниципальном образовании «Город Магадан» на 2018-2022 годы [8].
Также актуальной проблемой в сфере похоронного дела остается отсутствие современной системы сервиса на основе похоронных объектов комплексного обслуживания с использованием новых технологий, отсутствие частных и коммерческих кладбищ и мест захоронения. малая доля предприятий похоронного сервиса, имеющих негосударственную (немуниципальную) форму собственности, а также невысокое качество, оперативность и доступность обслуживания в сфере ритуальных услуг.
Одним из возможных направлении решения сложившейся ситуации на территории муниципального образования «Город Магадан» автор статьи видит в применении нового способа захоронения – кремации, который представляет собой более чистый способ погребения с экологической точки зрения, позволяет в 10 раз рациональнее использовать городские земли, а также сокращает затраты населения на погребение до 50 %, и является современным направлением в экологии и экономике похорон [11].
В процессе работы автором была проведена укрупненная экономическая оценка проекта по строительству крематория и колумбария на территории Марчеканского кладбища города Магадана [14]. В таблице 1 приведены инвестиционные затраты по проекту создания новых объектов похоронного назначения.
Также были определены текущие расходы, связанные с эксплуатацией кремационной печи в МБУ г. Магадана «Ритуал» [13] и содержание колумбария на территории Марчеканского кладбища г. Магадана (табл. 2).
Для того, чтобы оценить эффективность и срок окупаемости инвестиций в проект создания крематория и колумбария на территории муниципального образования «Город Магадан» были соотнесены ожидаемые расходы с ожидаемыми доходами по проекту.
Предполагается, что объем оказываемых услуг составит порядка 325 кремаций в течение года. Расчет производился исходя из того, что в 2020 году на территории Магадана скончалось 1621 человек [15]. По предварительным опросам общественного мнения, проведенным в г. Магадане в 2018 году, услугами крематория готово воспользоваться порядка 20 % населения.
Доходы крематория будут складываться от доходов за кремированные в сумме 25 тыс. руб., и доходов от обслуживания колумбария в сумме 3,5 тыс. руб. в год. Итого доходы составят 9 262, 5 тыс. руб. в год. В таблице 3 смоделированы денежные потоки по инвестиционному проекту с учетом временной стоимости денег. При расчете ставки дисконтирования для проекта строительства крематория, который отличается низким уровнем риска, принят уровень премии за риск 3%, уровень инфляции – 4%, цена капитала – 6%, итого ставка дисконтирования – 13%.
Также были рассчитаны показатели экономической эффективности инвестиций в этот проект в соответствии с требованиями «Методических рекомендаций по оценке эффективности инвестиционных проектов» № ВК-477 от 21.06.99 г. [5]. Итоговые показатели эффективности инвестиционного проекта приведены в таблице 4.
Проведенные расчеты позволяют сделать вывод, что принятие решения об инвестировании средств в строительство крематория и колумбария является рентабельным проектом, вложенные в него средства окупятся через 7,5 лет, после чего будет приносить экономический эффект. Однако надо отметить, что уровень доходности инвестиций в проект довольно низкий – 1,66, а рентабельность деятельности не будет выше 8,31 %. Таким образом, этот проект не является исключительно инвестиционно- привлекательным с коммерческой точки зрения, поэтому для его реализации имеет смысл рассмотреть объединение интересов бизнеса и государства, например, в рамках государственно-частного партнерства.
Автором статьи был предложен механизм финансирования проекта по строительству крематория и колумбария на территории муниципального образования «Город Магадан» с использование механизмов государственно-частного партнерства [10].
В рамках такого соглашения обязанности инвестора и исполнителя концессионного соглашения входят строительство крематория и колумбария. Прибыль предприятия будет формироваться за счет оплаты населением похоронных и ритуальных услуг. Государственный партнер может возместить некоторые расходы по созданию, реконструкции или эксплуатации совместно создаваемого объекта из бюджета, внебюджетных средств, заемных средств и предоставления государственных или муниципальных гарантий. Эта возможность особенно актуальна в условиях экономической нестабильности, когда концессионер может столкнуться с трудностями при поиске заемных средств в форме облигаций или кредитов займов с приемлемой процентной ставкой.
В проектах по предоставлению похоронных услуг конечным потребителей общественных благ являются жители региона. При этом население может облачить только часть стоимости создания и эксплуатации похоронных объектов в виде платежей за ритуальные услуги, оставшаяся часть может быть компенсирована публичным участником концессионного соглашения или за счет средств бюджета в виде гарантированного перечня ритуальных услуг.
На рисунке 1 приведен механизм финансирования проекта строительству крематория и колумбария на территории муниципального образования «Город Магадан» на основе концессионного соглашения, регламентированного Федеральным законом «О концессионных соглашениях» [3].
В основу формирования обобщенной оценки эффективности предложений по совершенствованию сферы похоронного дела и ритуальных услуг были положены «Правила проведения проверки инвестиционных проектов на предмет эффективности использования средств бюджета муниципального образования «Город Магадан», направляемых на капитальные вложения» утвержденные Постановление мэрии города Магадана от 27.02.2014 № 642 [6]. Методика базируется на применении бально-весового метода с использованием экспертных оценок на основе качественных и количественных критериев.
В частности, были выделены следующее качественные показатели, отражающие достигаемые эффекты для развития регионального рынка ритуальных услуг:
повышение качества предоставляемых ритуальных услуг;
улучшение санитарного состояния территорий кладбищ;
повышение качества содержания мест погребения;
оперативность и доступность обслуживания в сфере похоронного дела.
Также были предложены следующие количественные критерии:
повышение эффективность расходования бюджетных средств;
привлечение частных инвестиций в похоронную отрасль;
укрепление материально-технической базы предприятий похоронной отрасли;
эффективное использование земельных участков муниципального образования.
В качестве экспертов для оценки разработанных предложений были привлечены: специалист Департамента жилищно-коммунального хозяйства и коммунальной инфраструктуры мэрии города Магадана, директор Муниципального бюджетного учреждения города Магадана «Ритуал», специализированной организации, оказывающей ритуальные услуги на территории муниципального образования «Город Магадан», а также начальник ОГКУЗ «Магаданское областное бюро медико-социальной экспертизы».
Данные экспертных оценок соответствия проекта качественным и количественным критериям приведены в таблицах 6 и 7.
Средневзвешенный балл является произведением среднего балла и весового коэффициента по каждому критерию.
Интегральная оценка (Эинт) определена как средневзвешенная сумма оценок эффективности на основе качественных и количественных критериев по следующей формуле (1):
где Ч1– оценка эффективности на основе качественных критериев;
Ч2– оценка эффективности на основе количественных критериев;
0,6 и 0,4 – весовые коэффициенты качественных и количественных критериев.
Интегральная оценка эффективности на основе совокупности качественных и количественных критериев составила 34,2 % на текущий момент и рост до 84,84 % после реализации предложений по строительству крематория и колумбария на территории Марчеканского кладбища города Магадана (табл. 7).
Помимо перечисленных эффектов, максимально широкое использование опыта негосударственного сектора и рыночных механизмов в организации похоронного дела и ритуального сервиса на территории муниципального образования «Город Магадан» также будет способствовать обеспечению инвестиционной привлекательности похоронной отрасли, выводу из тени финансовых отраслевых потоков, связанных с функционированием рынка ритуальных услуг, стимулированию роста налоговых отчислений в бюджет, созданию новых рабочих мест. Таким образом можно говорить о том, что внедрение предложений, сделанных автором, позволит создать условия для повышения качества предоставляемых ритуальных услуг, росту удовлетворенности жителей муниципального образования, что позволяет судить об эффективности предложений.
Список источников
Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: федер. закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
О погребении и похоронном деле: федер. закон от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ: // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
О концессионных соглашениях: федер. закон от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ (ред. от 30.12.2015) // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
О гарантиях прав граждан на предоставление услуг по погребению умерших: указ Президента РФ от 29 июня 1996 г № 1001 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
Методические рекомендации по оценке эффективности инвестиционных проектов: приказ Гос. Комитет Российской Федерации по строительству, архитектурной и жилищной политике от 21 июня 1999 г. № БК 477 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: // www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
Правила проверки инвестиционных проектов на эффективность использования средств бюджета муниципального образования «Город Магадан», выделяемых на капитальные вложения: положение. Мэрия Магадана от 27 февраля 2014 г. № 642 [Электронный ресурс]. // Режим доступа: www.consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021)
СанПиН 2.1.2882-11 Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения: постан. Главного государственного санитарного врача РФ от 28 июня 2011 г. № 84 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
Об утверждении муниципальной программы «Организация похоронного дела на территории муниципального образования «Город Магадан» на 2018-2022 годы: постан. Мэрии г. Магадана от 19 октября 2017 г. № 3350 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
Положение об организации ритуальных услуг и содержании мест захоронения на территории муниципального образования «Город Магадан»: реш. Магаданской городской Думы от 27 декабря 2017 года № 101-Д (в ред. Решений Магаданской городской Думы от 07.09.2020 № 56-Д) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. consultant.ru. (дата обращения 18.12.2021).
Проблемы развития похоронного дела в России и перспективы государственно-частного партнерства в отрасли / Князев К. /// [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.mosritual.ru. (дата обращения 8.12.2021).
Что такое кремация?: сайт // Портал «Похоронный дом Некрополь». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://funeral-nsk.ru.
Мэрия г. Магадана : сайт // [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://old.magadangorod.ru. (дата обращения 10.12.2021).
Муниципальное бюджетное учреждения г. Магадана «Ритуал»: сайт // [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ritualmag.ru. (дата обращения 10.12.2021). (дата обращения 10.12.2021).
Строительство крематориев и продажа кремационных печей : сайт // Компания «Феникс». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://krematorium.ru. (дата обращения 10.12.2021).
Статистический ежегодник «Магаданская область 2020» : сайт / Управление Федеральной службы государственной статистики по Хабаровскому краю, Магаданской области, Еврейский автономной области и Чукотскому автономному округу. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://habstat.gks.ru. (дата обращения 18.12.2021).
References
On the general principles of organizing local self-government in the Russian Federation: Feder. Law of October 6, 2003 No. 131-FZ // Reference and legal system “ConsultantPlus” [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
On burial and funeral business: Feder. Law of January 12, 1996 No. 8-FZ: // Reference and legal system “ConsultantPlus” [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
About concession agreements: Feder. Law of July 21, 2005 No. 115-FZ (as amended on 12/30/2015) // Reference and legal system “ConsultantPlus” [Electronic resource]. – Access mode: http://consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
On guarantees of the rights of citizens to provide services for the burial of the dead: decree of the President of the Russian Federation of June 29, 1996 No. 1001 // Reference and legal system “ConsultantPlus” [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
Methodological recommendations for assessing the effectiveness of investment projects: order of the State. Committee of the Russian Federation for Construction, Architectural and Housing Policy of June 21, 1999 No. BK 477 // Reference and legal system “ConsultantPlus” [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
Rules for the inspection of investment projects for the effectiveness of the use of funds from the budget of the municipal formation “City of Magadan”, allocated for capital investments: regulation. Mayor’s Office of Magadan dated February 27, 2014 No. 642 [Electronic resource]. // Access mode: www.consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021)
Regulations on the organization of funeral services and the maintenance of burial places on the territory of the municipal formation “City of Magadan”: dec. Magadan City Duma No. 101-D dated December 27, 2017 (as amended by Decisions of the Magadan City Duma No. 56-D dated 09.07.2020) [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
On the approval of the municipal program “Organization of funeral affairs on the territory of the municipal formation” City of Magadan “for 2018-2022: postan. Mayor’s Office of Magadan from October 19, 2017 No. 3350 // Reference and legal system “ConsultantPlus” [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
9) Regulations on the organization of funeral services and the maintenance of burial places on the territory of the municipal formation “City of Magadan”: dec. Magadan City Duma No. 101-D dated December 27, 2017 (as amended by Decisions of the Magadan City Duma No. 56-D dated 09.07.2020) [Electronic resource]. – Access mode: http: // www. consultant.ru. (date of treatment 12/18/2021).
Problems of the development of the funeral business in Russia and the prospects for public-private partnership in the industry / Knyazev K. /// [Electronic resource]. – Access mode: http://www.mosritual.ru. (date of circulation 12/08/2021).
What is cremation ?: site // Portal “Necropolis Funeral Home”. [Electronic resource]. – Access mode: https://funeral-nsk.ru.
City Hall of Magadan: website // [Electronic resource]. – Access mode: https://old.magadangorod.ru. (date of circulation 10.12.2021).
Municipal budgetary institution of the city of Magadan “Ritual”: website // [Electronic resource]. – Access mode: http://ritualmag.ru. (date of circulation 10.12.2021). (date of circulation 10.12.2021).
Construction of crematoria and sale of cremation ovens: website // Phoenix Company. [Electronic resource]. – Access mode: https://krematorium.ru.
Statistical Yearbook “Magadan Region 2020”: website / Office of the Federal State Statistics Service for the Khabarovsk Territory, Magadan Region, the Jewish Autonomous Region and the Chukotka Autonomous District. [Electronic resource]. – Access mode: https://habstat.gks.ru. (date of treatment 12/18/2021).
Для цитирования: Карташова Н.А. Предложения по совершенствования организации сферы ритуальных услуг и содержанию мест захоронения с использованием опыта негосударственного сектора и рыночных механизмов при создании новых объектов похоронного назначения на территории муниципального образования «Город Магадан» // Московский экономический журнал. 2021. № 12. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-12-2021-15/
ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МОЛОЧНОГО СКОТОВОДСТВА В РОССИИ
DOMESTIC TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF DAIRY CATTLE BREEDING IN RUSSIA
Китаёва Оксана Владимировна, ФГБОУ ВО Белгородский государственный аграрный университет имени В.Я. Горина, E-mail: oksanauzhik@mail.ru
Ужик Владимир Федорович, ФГБОУ ВО Белгородский государственный аграрный университет имени В.Я. Горина, E-mail: uzhik16@rambler.ru
Kitayova Oksana Vladimirovna
Belgorod State Agrarian University named after V.Ya. Gorina, Belgorod, Russia
Uzhik Vladimir Fedorovich
Belgorod State Agrarian University named after V.Ya. Gorina, Belgorod, Russia
Аннотация. В статье приведен анализ производства молока в Российской Федерации за период с 2007 по 2020 года, получено уравнение регрессии вида: y = 0,0083x3 – 0,1389x2 + 0,3425x + 31,961, с достоверностью R² = 0,9393 описывающего данную динамику. Представлена структура производства молока в РФ в 2020 г. в хозяйствах всех категорий. На основании анализа производства молока в России, начиная с 2007 года, рассмотрена динамика производства в разрезе категорий хозяйств. Установлена негативная тенденция снижение общего поголовья крупного рогатого скота и коров в частности. При этом получена математическая зависимость вида: y = 71,797x2 – 3442,3x + 58771, с достоверностью R² = 0,9668 описывающей динамику поголовья в РФ с 1990 по 2020 годы. При этом анализ молочной продуктивности коров в целом по Российской Федерации за этот же период позволяет сделать вывод о постоянном росте данного показателя начиная с 1996 года. Так, в 2020 г. молочная продуктивность в среднем значении по стране составила 4839 кг, что на 77,2 % больше, чем в 1990 г. и в 2,3 раза больше, чем в 1996 г. Проведена оценка молочной продуктивности по федеральным округам России в 2020 году и составлен их рейтинг в разрезе категорий хозяйств. Рассмотрен баланс соотношения молока и молокопродуктов в 2020 году. На основании проведенного анализа определен ряд задач, решение которых позволит повысить эффективность функционирования молочного скотоводства.
Abstract. The article presents an analysis of milk production in the Russian Federation for the period from 2007 to 2020, a regression equation of the form is obtained: y = 0.0083×3 – 0,1389×2 + 0.3425 x + 31.961, with confidence R2 = 0.9393 describing this dynamics. The structure of milk production in the Russian Federation in 2020 in farms of all categories is presented. Based on the analysis of milk production in Russia, since 2007, the dynamics of production in the context of categories of farms is considered. A negative trend has been established to reduce the total number of cattle and cows in particular. At the same time, a mathematical dependence of the form was obtained: y = 71,797×2 – 3442.3x + 58771, with a confidence of R2 = 0.9668 describing the dynamics of livestock in the Russian Federation from 1990 to 2020. At the same time, an analysis of the dairy productivity of cows in the Russian Federation as a whole for the same period allows us to conclude that this indicator has been constantly growing since 1996. Thus, in 2020, the average milk productivity in the country was 4839 kg, which is 77.2% more than in 1990 and 2.3 times more than in 1996. An assessment of milk productivity in the federal districts of Russia in 2020 was carried out and their rating was compiled by categories of farms. The balance of the ratio of milk and dairy products in 2020 is considered. Based on the analysis, a number of tasks have been identified, the solution of which will improve the efficiency of dairy cattle breeding.
Ключевые слова: молочное скотоводство, тенденции, молочная продуктивность, поголовье, производство, Российская Федерация, Белгородская область
Молочное скотоводство является одной из важнейших отраслей агропромышленного комплекса Российской Федерации, поскольку является источником молока – продукта, обеспечивающего продовольственную безопасность государства.
Анализ динамики производства молока в России свидетельствует о том, что начиная с 2016 года в отрасли отмечается интенсивный рост. Если в период 2007-2016 гг. производство молока сократилось на 2,2 млн т, или 6,9 % , то за последние 4 года объем производства был восстановлен до уровня не менее 2008 года и к 2020 г. составил 32,2 млн т (рис.1). В целом, динамика производства молока в Российской Федерации может быть описана полиноминальной зависимостью вида: y = 0,0083x3 – 0,1389x2 + 0,3425x + 31,961 (R² = 0,9393).
Следовательно, можно утверждать, что кризис в отрасли был успешно преодолен. Данному факту во много поспособствовало широкое внедрение в молочном скотоводстве передовых научно-технологических разработок и прогрессивных решений, которые в условиях сокращения поголовья коров обеспечили увеличение валового производства молока.
Среди федеральных округов максимальный вклад в национальное производство молока имеет Приволжский федеральный округ, где в 2020 г. был произведен 31,0 % всего молока в стране (рис. 2).
Для сравнения, в Центральном федеральном округе, втором по значимости, было произведено 19,4 %. Минимальное производство молока отмечается в Дальневосточном федеральном округе – 3,0 %. В абсолютном значении, в Приволжском федеральном округе валовое производство молока составило 9988 тыс. т. молока, что на 5,1 % меньше, чем в 2007 г., что позволяет утверждать, что в округе уровень производства молока не вернулся на докризисный. В Центральном федеральном округе в 2020 г. товаропроизводителями всех категорий было произведено 6254 тыс. т. молока, что практически полностью соответствует уровню производства 2007 г. и свидетельствует о эффективности реализуемой в макрорегионе государственной политики, направленной на поддержку и развитие молочного скотоводства.
Анализ производствам молока в стране в разрезе категорий хозяйств свидетельствует, что начиная с 2012-2013 гг. преобладающую роль в отрасли начинают играть сельскохозяйственные организации (рис. 3).
За последние 14 лет, производство молока товаропроизводителей данной категории выросло на 3,7 млн. т или на 26,01 %. Не столь интенсивную, однако устойчивую позитивную тенденцию имеет рост производства молока в крестьянских (фермерских) хозяйствах. К 2020 году в данной категории было произведено 2,8 млн. т, что на 1,5 млн т или в 2,1 раза больше, чем в 2007 г. В хозяйствах населения отмечается обратная тенденция – в период 2007-2020 гг. объем производства молока сократился на 5,0 млн т или на 30,3 %. Данная тенденция во многом объясняется планомерным переходом отрасли к промышленным технологиям производства молока, широкому внедрению средств механизации и автоматизации трудоемких технологических процессов.
Факторами первого порядка, определяющими валовое производство молока, являются прежде всего поголовье коров и их молочная продуктивность. Проведенный анализ динамики поголовья крупного рогатого скота и коров в стране свидетельствует о том, что в целом в отрасли отмечается негативная тенденция снижения. В частности, в поголовье крупного рогатого скота в стране в период 1990-2020 гг. сократилось с 57043 тыс. гол. в 1990 г. до 18027,2 тыс. гол. в 2020 г., при этом сокращение составило более чем в 3,1 раза (рис. 4). Динамика изменения поголовья может быть описана математической зависимостью вида: y = 71,797x2 – 3442,3x + 58771. Поголовье коров за тот же период сократилось в 2,6 раза и составило в 2020 году 7898,3 тыс. голов.
Данная тенденция во много объясняется планомерной работой по совершенствованию породного состава продуктивного стада и заменой животных, имеющих низкую молочную продуктивность, высокопродуктивным родительским стадом. Представленные на рисунке 5 данные, подтверждают факт интенсивной работы сельскохозяйственных товаропроизводителей с продуктивным стадом. Наиболее наглядно это проявляется применительно к сельскохозяйственным организациям, где широкое применение нашли инновационные технологии в селекции и генетике, что позволило сократить поголовье животных без снижения валовых объемов производства молока.
В частности, поголовье крупного рогатого скота в стране в 1990-2020 гг. в сельскохозяйственных организациях сократилось в 5,8 раза, и составило в 2020 г. 8123,8 тыс. гол. Тенденция снижения поголовья коров может быть с высокой статистической достоверностью описана полиноминальной зависимостью вида: y = 74,598x2 – 3480,6x + 47554. За этот же период, поголовье коров сократилось в данной категории хозяйств в 4,6 раза и к 2020 г. составило 3270,8 тыс. гол.
Несколько отличная тенденция с поголовьем крупного рогатого скота и коров сложилась в хозяйствах населения. Не смотря на то, что в данной категории товаропроизводителей также отмечается снижение поголовья крупного рогатого скота и коров, однако темпы снижения не столь существенные. В частности, в 1990-2020 гг. поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах населения сократилось на 28,2 % с 9866 тыс. гол. в 1990 г. до 7080,3 тыс. гол. в 2020 г. (рис. 6).
Кроме того, следует отметить, что максимальное поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах населения было зафиксировано в 1993 г. – 12026,8 тыс. гол. За тот же период поголовье коров сократилось на 2006,5 тыс. гол или 38,3 %. Таким образом, к 2020 году в хозяйствах населения страны насчитывалось 3228,3 тыс. гол коров. Сравнение выявленной тенденции с тенденцией, представленной на рисунке 4, позволяет утверждать, что сельскохозяйственные организации активнее используют передовые методы селекции и генетики в сравнении с другими категориями производителей молока.
Главной характеристикой молочного скотоводства как отрасли народного хозяйства является необходимость использования биологических объектов в сложной производственной системе «человек-машина-животное». При этом эффективность функционирования данной системы определяется, прежде всего, биологической продуктивностью животных.
Анализ динамики молочной продуктивности коров в целом по Российской Федерации в 1990-2020 позволяет сделать заключение об устойчивом росте анализируемого показателя с 1996 г. (рис. 7). В 2020 г. молочная продуктивность в среднем по стране составила 4839 кг, что на 77,2 % больше, чем в 1990 г. и в 2,3 раза больше, чем в 1996 г. Математически с высокой статистической достоверностью данную зависимость можно описать полиноминальным уравнением вида y = 2,1284x2 + 20,377x + 2213,7.
При этом следует отметить, что молочная продуктивность животных определяется большим числом организационно-экономических и организационно-технологических факторов. В частности, наибольшая средняя молочная продуктивность коров отмечается в Северо-Западном федеральном округе, где в среднем по макрорегиону в среднем на 1 голову было получено 7189 кг молока в год (рис. 8). Данный факт может быть с высокой вероятностью связан с инновационными подходами к организации технологического процесса в отрасли, обеспечивающими наиболее комфортные условия животным, и тем самым – максимальную продуктивность. В свою очередь, невысокая молочная продуктивность коров в Дальневосточном федеральном округе –2378 кг – связана с неблагоприятными природно-климатическим условиями и невозможностью организовать эффективную систему хозяйствования в отрасли.
Если рассматривать федеральные округа в разрезе категорий производителей, то максимальная молочная продуктивность была достигнута в сельхозпредприятиях Южного федерального округа – 8383 кг (рис. 9).
На 503 кг в расчете на 1 голову в 2020 г было получено в Центральном федеральном округе, где молочная продуктивность коров составила 7880 кг. Минимальная молочная продуктивность коров отмечена в Северо-Кавказском федеральном округе, что свидетельствует о невысоком уровне внедрения инновационных решений в отрасли макрорегиона.
По молочной продуктивности коров в хозяйствах населения лидирующую позицию занимает Центральный федеральный округ, где имеется значительный потенциал развития отечественных аборигенных пород коров. В данном регионе молочная продуктивность составила в 2020 г. 5142 кг. (рис. 10). При этом минимальная молочная продуктивность коров в хозяйствах населения в тот же период зарегистрирована в Дальневосточном федеральном округе – 2246 кг.
Вместе с тем, следует понимать, что несмотря на преодоление негативной тенденции сокращения производства молока в стране, ситуация, обеспечивающая продовольственную безопасность страны по молоку и молокопродуктам еще не достигнута. Данные представленные на рисунке 11 свидетельствуют, что по состоянию на 2020 г. только личное потребление молока превышает совокупное его производство в стране на 3045,9 тыс. т. При этом импорт молок аи молочной продукции превышает экспорт более чем в 9,9 раза, что свидетельствует о отрицательном сальдо внешнеторгового баланса по молоку и молокопродуктам.
Вместе с тем, на основании выявленных тенденций можно сделать вывод о том, что негативная тенденция сокращения производства молока преодолена, однако, перед отраслью стоит целый ряд задач, решение которых позволит повысить эффективность функционирования молочного скотоводства:
создание условий для повышения молочной продуктивности коров;
совершенствование системы кормопроизводства для нужд молочного скотоводства;
совершенствование системы отечественной селекции и генетики, обеспечивающей отрасль высокопродуктивным ремонтным молодняком, адаптированным к условиям промышленного производства;
автоматизация и цифровизация отрасли, позволяющая снизить вероятность антропогенного воздействия на систему «человек-машина-животное».
Список источников
Касторнов Н.П. Направления государственного регулирования молочного скотоводства / Н.П. Касторнов, Е.В. Архипов // Вестник мичуринского государственного аграрного университета. – 2021. – № 2 (65). – С. 142-146.
Китаёв Ю.А. Современное состояние молочного скотоводства в России / Ю.А. Китаёв //Техника и технологии в животноводстве. – 2020. – № 4 (40). – С. 101-104.
Китаёв Ю.А. Тенденции развития молочного скотоводства в России / Ю.А. Китаёв // Вестник Воронежского государственного аграрного университета. – 2020. – т. 13. – № 3 (66). – С. 182-187.
Морозов Н.М. Аспекты управления биомашсистемами в животноводстве / Н.М. Морозов, Р.А. Мамедов, В.И. Черноиванов, Ю.А. Цой // Техника и технология в животноводстве. – 2021. – № 2 (42). – С. 11-17.
Морозов Н.М. Инновационная техника и технологии в животноводстве / Н.М. Морозов // Экономика сельского хозяйства России. – 2020. – № 2. – С. 2-8
Надоено молока на 1 корову. Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://fedstat.ru/indicator/ 31223 (дата обращения 10.12.2021).
Поголовье скота и птицы в хозяйствах всех категорий. Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://fedstat.ru/indicator/31325 (дата обращения 10.12.2021).
Производство молока в хозяйствах всех категорий. Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://fedstat.ru/indicator/40694 (дата обращения 10.12.2021).
Ресурсы и использование молока и молокопродуктов // Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/bal_5.xls (дата обращения 10.12.2021).
Чинаров В.И. Экономические аспекты формирования племенной базы молочного скотоводства России / В.И. Чинаров // Молочная промышленность. – 2020. – № 7. – С. 58-60.
Чинаров В.И. Экономические основы породного районирования в молочном скотоводстве / В.И. Чинаров // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2019. – № 12. – С. 13-19.
References
Kastornov N.P. Directions of state regulation of dairy cattle breeding / N.P. Kastornov, E.V. Arkhipov // Bulletin of Michurin State Agrarian University. – 2021. – No. 2 (65). – Pp. 142-146.
Kitaev Yu.A. The current state of dairy cattle breeding in Russia / Yu.A. Kitaev // Equipment and technologies in animal husbandry. – 2020. – No. 4 (40). – Pp. 101-104.
Kitaev Yu.A. Trends in the development of dairy cattle breeding in Russia / Yu.A. Kitaev // Bulletin of the Voronezh State Agrarian University. – 2020. – v. 13. – No. 3 (66). – Pp. 182-187.
Morozov N.M. Aspects of management of biomash systems in animal husbandry / N.M. Morozov, R.A. Mamedov, V.I. Chernoivanov, Yu.A. Tsoi // Equipment and technology in animal husbandry. – 2021. – No. 2 (42). – Pp. 11-17.
Morozov N.M. Innovative equipment and technologies in animal husbandry / N.M. Morozov // Russian Agricultural Economics. – 2020. – No. 2. – Pp. 2-8
Milk per cow. Unified interdepartmental information and statistical system (EMISS) [Electronic resource]. – Access mode: URL: https://fedstat.ru/indicator/ 31223 (date of treatment 12/10/2021).
Livestock and poultry in farms of all categories. Unified interdepartmental information and statistical system (EMISS) [Electronic resource]. – Access mode: URL: https://fedstat.ru/indicator/31325 (date of treatment 12/10/2021).
Milk production in farms of all categories. Unified interdepartmental information and statistical system (EMISS) [Electronic resource]. – Access mode: URL: https://fedstat.ru/indicator/40694 (date of treatment 12/10/2021).
Resources and use of milk and dairy products // Official site of the Federal State Statistics Service [Electronic resource]. – Access mode: URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/bal_5.xls (date of access 10.12.2021).
Chinarov V.I. Economic aspects of the formation of the breeding base of dairy cattle breeding in Russia / V.I. Chinarov // Dairy Industry. – 2020. – No. 7. – Pp. 58-60.
Chinarov V.I. Economic bases of pedigree zoning in dairy cattle breeding / V.I. Chinarov // Economy of agricultural and processing enterprises. – 2019. – No. 12. – Pp. 13-19.
