Московский экономический журнал 11/2019

image_pdfimage_print

УДК 33.01

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10112

ТОЛКОВАНИЕ НАУЧНЫХ КОНЦЕПЦИЙ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ

THE INTERPRETATION OF SCIENTIFIC CONCEPTS OF SUSTAINABLE DEVELOPMENT OF SOCIO-ECONOMIC SYSTEMS

Бунаков Олег Александрович, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры сервиса и туризма, Казанский федеральный университет; Поволжская академия физической культуры, спорта и туризма, г.Казань, oleg-bunakov@mail.ru

Найда Анна Михайловна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры сервиса и туризма, Университет управления «ТИСБИ»; Поволжская академия физической культуры, спорта и туризма , г.Казань, anajda1979@gmail.com

Эйдельман Борис Мойшевич, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры сервиса и туризма, Казанский федеральный университет, Университет управления «ТИСБИ», г.Казань, igor-eidelman@mail.ru

Bunakov O.A., candidate of agricultural sciences, associate professor of tourism and service department, Kazan Federal University; Volga Region State Academy of Physical Culture, Kazan, oleg-bunakov@mail.ru

Nayda A.M., candidate of economic sciences, associate professor of tourism and service department, The University of Management «TISBI»; Volga Region State Academy of Physical Culture, Kazan, anajda1979@gmail.com

Eidelman B.M., candidate of agricultural sciences, associate professor of tourism and service department, Kazan Federal University, The University of Management «TISBI», Kazan, igor-eidelman@mail.ru

Аннотация: Данная статья посвящена изучению теоретических аспектов понятия «устойчивое развитие» и его толкованию разными авторами. Вопросы устойчивого развития социально-экономических систем рассматриваются в физическом, социальном и экономическом контексте. Авторы, задавая критические вопросы, пытаются определить степень изменения понимания и глубины термина и приходят к выводу, что в современном понимании устойчивое развитие – это вопрос справедливого использования ресурсов не только ради благосостояния и качества жизни будущих поколений, но и для собственного настоящего.

Summary: This article deals with the theoretical aspects of sustainable development and its interpretation by different authors. Sustainable development of socio-economic systems is considered in the physical, social and economic context. The authors, asking critical questions, try to determine the degree of change in the understanding and depth of the term and conclude that in modern understanding sustainable development is a question of equitable use of resources not only for the welfare and quality of life of future generations, but also for the present.

Ключевые слова: устойчивое развитие, теория устойчивого развития социально-экономических систем.

Keywords: sustainable development, theory of sustainable development of socio-economic systems.

Цель исследования

XX век ознаменовался бурным развитием абсолютно всех сфер деятельности человека. Главная задача, которая стояла перед правительствами большинства стран, заключалась в организации массового производства для удовлетворения нужд и потребностей постоянно растущего населения. Две крупнейшие Мировые войны также способствовали ускорению научно-технического прогресса и производства. Однако, уже во второй половине столетия ученые многих стран стали отмечать, что многие используемые ресурсы либо медленно восстанавливаются, либо вообще являются не восполняемыми. Стало понятно, что в относительно скором времени человечество может столкнуться с проблемой нехватки природных ресурсов даже для удовлетворения самых простых потребностей. Начались масштабные исследования состояния лесов, рек, морей, ледников и пр., которые выявили необходимость срочного пересмотра подходов к природопользованию. Все эти факторы обусловили появление и активное развитие концепций устойчивого развития социально-экономических систем.

Результаты исследований

Термин «устойчивый» берет свое начало от латинского слова «sustenere», что означает «поддерживать». В современном понимании происхождение слова связано с немецким лесничеством восемнадцатого и девятнадцатого века. Основой для использования немцами данного термина стала относительно долгосрочная перспектива при управлении лесами. Впервые выражение «устойчивое развитие» упоминалось во «Всемирной стратегии охраны природы» (ВСОП) в 1980 году; затем в книге «Построение устойчивого общества» Брауна Р. Лестера, основателя Института Всемирного наблюдения (1981 год), после в работе «Гайя: Атлас по управлению планетой», написанной Норманом Майерсом (1984 год) и впоследствии в докладе «Наше общее будущее» [1].

Однако, как использование данного термина, так и его значение претерпели постепенное развитие. Можно выделить три способа использования, которые отражают развитие данного термина:

1.      Устойчивость используется как чисто физическая концепция для отдельной единицы ресурса. В этом случае идея довольно проста: термин применяется в отношении леса как возобновляемого вида ресурса. Использование леса устойчиво в том случае, если количество вывозимого леса меньше, чем количество заново выращиваемого. В таком случае, ресурс используется без истощения физического запаса.

2.      Устойчивость используется как чисто физическая концепция для группы ресурсов или экосистемы. Идея в данном случае аналогична, однако, в связи со сложностью и взаимосвязанностью различных частей экосистемы сразу же возникает трудность в определении эффекта от эксплуатации ресурсов. Вырубка девственных лесов, к примеру, повлияет и изменит видовое разнообразие растений и животных. Так лесозаготовительные работы могут быть устойчивы, если рассматривать лес как отдельный ресурс, однако если рассматривать его как часть экосистемы, мы не всегда можем сказать то же самое. Исходя из этих соображений, могут возникнуть серьезные последствия в зависимости от того, рассматриваем ли мы лес как отдельный ресурс или как отдельную экосистему. И тут уже возникает вопрос: что же на самом деле устойчиво? Первозданная экосистема? Или так мы можем сказать только относительно ресурса или ресурсов, которые мы каждый день используем?

Данный метод использования термина может быть отнесен к возобновляемым видам ресурсов (циклически-обращающимся ресурсам), однако его гораздо сложнее применить к не возобновляемым источникам (иссякаемым ресурсам). Стабильная эксплуатация невосполнимых ресурсов приведет либо к снижению их запасов, либо к их истощению со временем. Так, например, устойчивое использование нефти в значении «возобновляемости» в этом контексте бессмысленно. Постоянное использование не возобновляемых видов ресурсов явно невосполнимо со временем.

3.      В последнем случае понятие слова охватывает более широкий социальный контекст. В данном понимании устойчивость представляет собой социально-физически-экономическое понятие, связанное с уровнем социального и индивидуального благосостояния, которое нуждается в постоянной поддержке и развитии.

Определение устойчивого развития в докладе Брундтланд «Наше общее будущее» однозначно попадает под третью категорию. Доклад Брундтланд – это явная попытка сформировать основу глобальной этики, в которой понимание устойчивого развития является основополагающим. Главная идея состоит в том, что будет сложно переломить негативные тренды без создания ориентации на новые взгляды и принципы.

В докладе «Наше общее будущее» приводится следующее определение: «устойчивое развитие – это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности».

Можно рассмотреть понятие устойчивого развития  с двух точек зрения: с одной стороны существуют определенные нужды (иногда жизненно важные), которые должны быть удовлетворены, но с другой стороны возможности восполнения природных ресурсов должны накладывать определенные ограничения на потребление [2].

Следует отметить некоторые аспекты определения устойчивого развития. Во-первых, в основу значения заложена не окружающая среда, а человечество и его потребности. «Наше общее будущее» начинается с людей. Комиссия ставит во главу угла именно это допущение и отрицает предположение о том, что необходимо концентрироваться на обсуждении только проблем окружающей среды. В предисловии Гру Харлем Брунтланд предоставляет объяснение приверженности такой точке зрения. Она отмечает, что невозможно рассмотреть вопросы охраны окружающей среды без привязки к влиянию человека, даже полностью оградив ее от людей [3, 4].

Вероятно, точка зрения, указанная в докладе Брундтланд, должна быть рассмотрена с учетом высказанной против доклада «Всемирная стратегия охраны природы» (1980 год) критики. В докладе ВСОП впервые предпринимались попытки использования концепции устойчивого развития. ВСОП была подготовлена Международным союзом охраны природы (МСОП) и опубликована в 1980 году при поддержке Всемирного фонда дикой природы и Программы ООН по окружающей среде.

В докладе ВСОП, развитие и сохранение окружающей среды рассматриваются как две стороны одной медали. В основу устойчивого развития были заложены три экологические цели:

1) поддержание важных экологических процессов и системы жизнеобеспечения;

2) сохранение биогенетического разнообразия;

3) обеспечение устойчивого использования видов и экосистем.

Посыл заключается в том, что экологические принципы и окружающая среда в целом должны устанавливать лимиты человеческим действиям. Данный посыл носит детерминистический характер: природа сама установит границы, не смотря на действия людей.

Однако, доклад Брундтланд не обладает тем же уровнем детерминизма. Так, согласно второй концепции, потенциал природы для использования ее человеком во многом зависит от технологий и организации общества. В этом понимании потенциал природы не статичен, хотя в докладе подчеркивается, что и существуют предельные ограничения. Необходимо создать условия, при которых вода, почва, атмосфера и биоразнообразие не оказались под угрозой [5].

В докладе Брундтланд такое минимальное требование характеризуется как «физическая устойчивость». Путь развития, который соответствует минимальным требованиям, является устойчивым и теоретически может быть успешным даже в жестких социальных и политических условиях». На практике некоторые авторы оспаривают данное мнение, утверждая, что концепция устойчивого развития должна пониматься только в понимании физической устойчивости. В этом смысле устойчивое развитие превращается в чисто техническую концепцию, которая подскажет, является ли развитие устойчивым во времени или нет. Необходимо ли следовать этому или нет – это более широкий нормативный вопрос, который понятие устойчивого развития, определенного таким образом, не может учитывать.

Однако, отчет Брундтланд опровергает такую точку зрения. Согласно докладу, если при разработке политических норм не будет сделан акцент на определение доступа к ресурсам, то вопрос устойчивости окажется под угрозой. При ограниченности ресурсов распределение их среди небольшого числа людей окажется более долгосрочным, нежели распределение в равных долях между всеми людьми.

Можно сделать вывод, что невозможно рассматривать концепцию устойчивого развития без привязки к вопросу о социальной справедливости.  Если следовать основополагающим предостережениям доклада Брундтланд, данные вопросы должны быть рассмотрены во взаимосвязи друг с другом. Поэтому, цель развития включает в себя и социальную справедливость: то есть удовлетворение современных запросов без угрозы способности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности. Частично это то самое, что должно поддерживаться и развиваться. Более того, в докладе Брундтланд утверждается, что социальное равенство между поколениями «должно быть логически продолжено в виде распространения справедливости внутри каждого поколения». Таким образом, социальная справедливость как неотъемлемая цель устойчивого развития имеет два разных измерения: во времени и пространстве.

С этой точки зрения устойчивое развитие должно выражаться в распределении ресурсов параллельно по нескольким параметрам: глобально внутри одного поколения и между ними, и аналогично на национальном уровне. Среди всех этих параметров, в дискурсе устойчивого развития именно справедливости среди одного поколения – в частности социальной справедливости среди нашего собственного поколения на глобальном уровне – уделено меньше всего внимания.

Конечно, мы все еще можем задаваться вопросом, есть ли логическая связь, как утверждается в докладе, между справедливостью среди поколений и социальной справедливостью среди нашего собственного поколения. Другие основания для данного утверждения отсутствуют, но вероятно все это можно объяснить следующим: если принципы справедливости обязывают нас считаться с будущими поколениями, то было бы нелогичным и непоследовательным, если бы они нас не обязывали одинаково считаться друг с другом. Поэтому возникает фундаментальный вопрос, каковы же нормативно-концептуальные границы данной идеи.

Норвежский экономист Карл Эрик Шульц предостерегал от попыток понимания под идеей устойчивого развития слишком многого, рассматривая ее не более как призыв к общему благосостоянию. Мы предпочитаем посмотреть на вопрос с другой стороны: к чему же приведет, если упустить из определения некоторые элементы, перечисленные в докладе Брундтланд? Продемонстрируем это несколькими примерами.

На конференции в Бергене, на тему «Устойчивое развитие, наука и политика», был представлен доклад, в котором устойчивое развитие определяется как некая степень развития, обеспечивающая потомкам то качество жизни, каким обладает современное поколение. Так, согласно данному определению, именно качество жизни, зависящее от материального составляющего, уровня отдыха, состояния окружающей среды, является мерой, определяющей средний уровень благополучия поколения [6].

Данное определение отличается от того, что дано в докладе Брундтланд, по нескольким параметрам. Прежде всего, оно не подразумевает справедливости среди представителей современного поколения. Однако оно предполагает «справедливое отношение к членам современного поколения» и связано не с сутью социальной справедливости, а объясняется всего лишь тем, что «бедность является причиной нерационального использования ресурсов». Таким образом, смысл такой же, как и тот в докладе ВСОП, что получил осуждение: проблема не в самой бедности, а в том, что бедность оказывает отрицательное воздействие на окружающую среду. Нищие люди подрывают возможность устойчивого развития для будущих поколений.

Некоторые исследователи утверждают, что устойчивое развитие (как и в докладе Брундтланд) представляет собой, прежде всего, концепцию справедливости, только она должна рассматриваться как коллективная концепция справедливости и должна быть привязана исключительно к взаимоотношениям между поколениями:

Устойчивость, в том смысле, в котором мы его понимаем, – это коллективная концепция справедливости. И мы должны обратить свое внимание не на отношения между представителями одного поколения, а на отношения между поколениями в целом.

Причина заключается в следующем: вероятно, будет полезнее сохранить концепцию устойчивости до конфликта поколений, поскольку в этом случае ее смысл станет понятнее. Из нашего рассмотрения доклада Брундтланд, становится ясно, что у данного определения отсутствует более ясное значение, но без сомнений, другой смысл здесь и не может подразумеваться.

Ограничение понимания теории основано на предположении об отделимости понятия справедливости среди одного поколения, от понятия справедливости между поколениями. Авторы, несомненно, правы, утверждая, что такое разграничение помогает анализировать важные условия концепции устойчивости в отношении распределения ресурсов между поколениями.

Но если в таком случае с самого начала устойчивое развитие ограничивается лишь проблемой распределения между поколениями, то тогда других тем для анализа больше не остается. Другими словами, ограничение создает рамки, как для самой концепции, так и для осуществления анализа. Но в то же время, есть существенное различие между ограничением процесса анализа (вопроса распределения ресурсов между поколениями) и ограничением самой концепции устойчивого развития (касательно вопроса распределения ресурсов между поколениями). Вполне понятно, когда данное ограничение используется как условие для облегчения процесса анализа, но крайне проблематично, когда оно используется как преграда для объяснения и понимания базовой идеи.

Спрашивается, почему же так? Главный вопрос – что же возникает в результате сужения понимания идеи? Такое понимание концепции приводит к тому, что многие авторы просто называют это парадоксом, поскольку некоторые наши действия могут способствовать устойчивости, но в то же время противоречить справедливости. Вышесказанное легче понять, если посмотреть на определение, предложенное Амундсеном: «Развитие является устойчивым, если это возможно, и, если в результате развития условия жизни поколений не ухудшаются».

Согласно данному пониманию устойчивое развитие может успешно сосуществовать параллельно с бедностью, голодом и жалкими условиями жизни большого числа жителей на планете. И приоритетные цели доклада Брундтланд, такие как, решение проблем нужды беднейших слоев населения, в данном случае больше не являются приоритетными целями развития. Главнейшей задачей, связанной с «Третьим миром», является не улучшение условий жизни бедных, решение проблем голода, а лишь получение уверенности в том, что бедные слои населения не вредят окружающей среде, от которой мы так зависим. И тогда авторы предоставляют следующее объяснение, что проблемы справедливости среди одного поколения все же возможно значительнее, чем проблемы справедливости между поколениями, что представляет рассмотренное выше разграничение понятий в неоднозначном свете.

Выводы

Можно сделать вывод, что механизм распределения издержек и прибыли среди нашего поколения, безусловно, окажет влияние на условия жизни следующего и дальнейших поколений. Из этого вытекает, что существует «логическая» связь между справедливостью среди одного поколения и между поколениями. Более того, определение, которое не подразумевает под собой справедливость среди нашего собственного поколения, не сможет ответить на фундаментальные нормативные вопросы: Чьё это общее будущее? Чьи дети будут иметь возможность использовать сбереженные блага? В связи с этим, идея разграничения не позволяет теории устойчивого развития являться концепцией нашего общего будущего, превращая ее в концепцию нашего собственного будущего.

Литература

  1. Галданова Д.Д. Устойчивое развитие экономических систем: потенциал, сущность, факторы: дис.канд. экон. наук: 08.00.05 – СПб, 2003. – 184 с
  2. Бунаков О.А. Проблема позиционирования и устойчивого развития в туризме // Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2011. №28. С. 57-63. Режим доступа: http://www.uecs.ru/index.php
  3. Клименко П. А. Регулирование регионального развития по критериям устойчивости: дис. канд. экон. наук: 08.00.05 –Курск, 2005. – 200 с.
  4. Бунаков О.А. Анализ сдерживающих факторов развития туризма в России // Туризм как фактор модернизации экономики и развития регионов. Материалы I Всероссийской научно-практической конференции с международным участием / Под общ. ред. А.Н. Полухиной. – 2015. – С. 45-49.
  5. Киселёва Н.Н. Устойчивое развитие социально-экономической системы региона: дис. доктора  экон. наук: 08.00.05 –Ростов на Дону, 2008. – 351 с.
  6. Майн Е.Р. Комплексное социально-экономическое развитие региона. Концептуальные подходы и современное методическое обеспечение (на материалах Ярославской обл.): дис. доктора экон. наук: 08.00.05/ Экономика и управление народным хозяйством / Е.Р. Майн, Москва, 2001.

References

  1. Galdanova D.D. Sustainable development of economic systems: potential, essence, factors: dis.cand. econ. sciences: 08.00.05 – SPb, 2003. – 184 p.
  2. Bunakov O.A. The problem of positioning and sustainable development in tourism [Electronic resource] // Management of Economic Systems: Electronic Scientific Journal. – 2011. – № 4 (28). – № State. Reg. Articles 0421100034/0115. – Access mode to the journal: http://uecs.mcnip.ru
  3. Klimenko P.A. Regulation of regional development according to sustainability criteria: dis. cand. econ. sciences: 08.00.05 – Kursk, 2005. – 200 p.
  4. Bunakov O.A. The analysis of constraints of tourism development in Russia//Tourism as a factor of economic modernization and regional development. Materials of the I All-Russian Scientific and Practical Conference with International Participation/Under Society. A.N. Polukhina. – 2015. – P.45-49.
  5. Kiseleva N.N. Sustainable development of the socio-economic system of the region: dis. Dr. econ. Sciences: 08.00.05 – Rostov on Don, 2008. 351 p.
  6. Main E.R. Integrated socio-economic development of the region. Conceptual approaches and modern methodological support (on the materials of the Yaroslav region): dis. Dr. econ. sciences: 08.00.05/Economics and National Management/E.R. Main, Moscow, 2001.