УДК 334.021.1

Ажлуни А.М.

доктор экономических наук, профессор, г. Орел, Россия

Солодовник А.И.

кандидат экономических наук, доцент, г. Орел, Россия

ФГБОУ ВО «Орловский государственный аграрный университет имени Н.В. Парахина»

Azhluni A.M.

Doctor of Economics, Orel city, Russia

Solodovnik A.I.

PhD., Associate Professor, Orel city, Russia

Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education «Orel State Agrarian University named after N.V. Parakhin»

adnan_azh@mail.ru

ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОЕ ПАРТНЕРСТВО: СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ РОССИИ

PUBLIC PRIVATE PARTNERSHIP: PRESENT-DAY STATE AND PROSPECTS FOR DEVELOPMENT IN MODERN ECONOMY OF RUSSIA

Аннотация. Статья посвящена исследованию состояния и перспектив развития государственно-частного партнерства как всемирного явления. В статье рассматриваются главные содержательные характеристики современного государственного управления. В статье обосновывается необходимость формирования институциональной среды государственно-частное партнерства. Сделан вывод, что формирование соответствующей институциональной среды создает условия для развития различных форм и моделей государственно-частного партнерства.

Abstract: The article is devoted to a current state of Public-Private Partnerships and to prospects of its development as a worldwide phenomenon. This paper draws attention to major comprehensive characteristics of modern state public administration. In the article necessity of formation and development of institutional environment for public-private partnership development. The conclusion is drawn that formation of institutional environment creates the conditions for development of various forms and models of public private partnership.

Ключевые слова: государственно-частное партнерство, институциональная среда, институт развития.

Keywords: Public-Private Partnerships, institutional environment, Institution of Development.

Исследование взаимодействия государства и предпринимательского сектора как основных субъектов экономики получило широкое распространение. Однако недостаточно изучены вопросы формирования институциональной среды, механизмов функционирования такого взаимодействия, условия и возможности применения инструментов новой системы государственного менеджмента. Применение институционального подхода к рассмотрению проблемы формирования долгосрочной стратегии экономического развития представляется обоснованным, потому что институциональные механизмы позволяют системно проанализировать систему экономических отношений, структуру взаимосвязанных правил и механизмов регулирования, координации и контроля с целью перехода российской экономики на несырьевую конкурентоспособную модель развития.

Международная практика показывает, что государственно-частное партнерство (ГЧП) является одним из эффективных способов модернизации российской экономики путем взаимодействия правительства и бизнеса для решения общественно значимых социально-политических и социально-экономических задач.

Теория государственно-частного партнерства получила теоретическое осмысление, законодательное оформление и широкое распространение в странах Европы и США. В России, несмотря на традиционное активное участие государства в экономике, только в 2015 году был принят закон о государственно-частном партнерстве и муниципально-частном партнерстве [1].

Расхождение с понимании понятия государственно-частного партнерства (Public-PrivatePartnership, PPP) в законодательстве и научной литературе повышают необходимость рассмотрения с теоретической точки зрения и предложений использования в практике.

Организация Объединенных Наций обращает внимание в своем определении на партнерство между государством и бизнесом для реализации общественно-значимых проектов. Всемирный банк при описании ГЧП уделяет внимание четкой спецификации аспектов взаимодействия. Европейская комиссия определяет ГЧП как инструмент для развития. Агентство Standard&Poor’s выделяет взаимовыгодность кооперации государственного и частного секторов при этом разделяет между участниками кооперации финансовые и политические риски и выгоды. Консалтинговые компании PriceWaterhouseCoopers и Deloitte отмечают контрактацию при заключении соглашения между правительством и предпринимателями.

Закон РФ о ГЧП приравнивает государственно-частное и муниципально-частное партнерство, ограничивает возможности широкого применения только объединением ресурсов и распределением рисков в целях улучшения доступности товаров, работ, услуг и повышения их качества [1].

Нами предлагается использовать определение ГЧП, которое дает д.э.н., профессор национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Варнавский В.Г., специалист в области исследования государственно-частного партнерства.

Под государственно-частным партнерством понимается – долго- и среднесрочный стратегический, институциональный и организационный альянс между государством и бизнесом в целях реализации общественно значимых проектов в широком спектре сфер деятельности: от базовых отраслей промышленности и научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ до оказания общественных услуг [2].

Государственно-частное партнерство имеет институциональную природу, поскольку имеет следующие основные признаки: правовая определенность отношений, государство как институт, институциональные принципы механизма среды, специфичность актива как предмета сделки, контрактация, неопределенность среды, в которой происходит заключение сделки, общественный характер взаимоотношений, социально-экономические факторы влияния, развитие сетевых взаимодействий.

Следовательно, под институциональной средой государственно частного партнерства понимаем условия существования и сетевое взаимодействие государства и частного сектора, а также институты и институциональную инфраструктуру – комплекс государственных, частных и смешанных организационно-управленческих структур, которые обеспечивают эффективное функционирование государственно-частных партнерств (рисунок 1).

Рисунок 1. Институциональная среда государственно-частного партнерства.

Институциональная среда и модель управления государственно-частным партнерством в России не сформирована полностью [6]. Существует ряд проблем и рисков, которые не позволяют широко применять механизм ГЧП [3]. Институциональный аспект связан не только с определением формальных правил и норм, рамок, условий, а также координацией взаимодействия между институтами, но и действием неформальных институтов. Правовой аспект связан с нормативно-правовым обеспечением, его согласованность между разными отраслями права, эффективностью судебной системы. Политический аспект выражается в неопределенности среды и существенном влиянии геополитических внешних факторов. К макроэкономическому аспекту относится неразвитость рынков, темпы экономического роста, темпы инфляции, несогласованность между разными видами политики, а также между разными министерствами и уровнями власти. Экономический аспект объединяет коммерческую составляющую (использование объекта после ввода в эксплуатацию), управленческую составляющую (стоимость управления проекта) и финансовую составляющую (денежные потоки и прибыль). Технический аспект связан со строительством, эксплуатацией, а также инфраструктурными сетями.

Тем не менее, основа институциональной среды ГЧП заложена в виде перспективных форм и инструментов (законодательная база, Инвестиционный фонд РФ, единая информационная система ГЧП в РФ, банк развития на базе Внешэкономбанка, государственные корпорации, центр развития ГЧП, особые экономические зоны, платформа поддержки инфраструктурных проектов, российская венчурная компания, технопарки, промышленные площадки, концессии, общественные организации – Деловая Россия, Российский союз промышленников и предпринимателей, ОПОРА России, отраслевые союзы и бизнес-ассоциации.

Дальнейшему активному развитию государственно-частного партнерства будут способствовать адаптация структуры проектов к местным условиям, совершенствование регионального законодательства, повышение уровня доверия между партнерами ГЧП, модернизация инфраструктурных сетей, широкое использование налоговых и неналоговых льгот, развитие механизмов поддержки, в частности консультационных услуг.

Изучение статистических данных привело к следующим выводам. В странах ЕС сокращается количество проектов ГЧП с 80 в 2013 году до 49 в 2015, при сохранении стоимости на уровне 16-18 млрд. евро. В РФ наблюдается обратная тенденция – с 86 в 2013 году до 873 на начало 2017 года на федеральном, региональном и муниципальном уровне, при увеличении стоимости с 200 млрд. руб. в 2014 году до 1364 млрд. руб. на начало 2017 года [4, 5]. В первую тройку регионов по уровню развития ГЧП в 2014-2015 гг. входили Санкт-Петербург, республика Татарстан, Москва, в 2015-2016 – это Москва, Санкт-Петербург, Самарская область, в 2016-2017 – это Москва, Московская область, Самарская область [4, 5].

Среди крупнейших реализованных крупнейших проектов ГЧП в России: западный скоростной диаметр в Санкт-Петербурге, обход г. Одинцова в Московской области, трасса «Москва-Санкт-Петебург», центральная кольцевая автодорога в Московской области, мосты в Волгограде, Удмуртии, Якутии, путепровод в Рязани, кольцевая автодорога во Владивостоке.

Из чего следует, что действующими и перспективными направлениями ГЧП в России выступают производственная, транспортная и коммунальная инфраструктура (строительство и эксплуатация дорог, мостов, электросетей, трубопроводов, обслуживание жилищной инфраструктуры), социальная инфраструктура (здравоохранение, культура, социальные услуги, публичные службы), инновационная инфраструктура (наука и научные исследования, образование и переподготовка кадров, информационно-консультационная поддержка предпринимателей.

Таким образом, государственно-частное партнерство является перспективным направлением развития российской экономики, представляет собой эффективный механизм развития и повышения конкурентоспособности национальной экономики на основе привлечения инвестиций для модернизации производственных мощностей, для освоения новейших технологий, в том числе и в управлении. Однако формирование институциональной среды на разных уровнях управления осуществляется сложно и противоречиво, нечетко определены основные принципы государственно-частного партнерства как для государства, так и для частного бизнеса. Государство, как правило, инициирует и поддерживает проекты государственно-частного партнерства, имеющие инфраструктурный характер.

Для преодоления негативных факторов, препятствующих развитию ГЧП, необходимы усилия и действия на всех уровнях государственного управления, в частности в рамках государственной концепции (стратегии) развития государственно-частного партнерства в РФ до 2020 года: развитие кластерной политики в регионах, модели взаимодействия «государства-бизнеса-науки», определение конкретных программ с детализированными мероприятиями.

Список использованной литературы:

1. Федеральный закон от 13 июля 2015 г. N 224-ФЗ “О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации”./ [Электронный документ] http://base.garant.ru/71129190/1/#friends#ixzz4dvzFXOu0 (Дата обращения ).
2. Варнавский Государственно-частное партнерство в России: проблемы становления./ [Электронный документ] http://www.strana-oz.ru/2004/6/gosudarstvenno-chastnoe-partnerstvo-v-rossii-problemy-stanovleniya (Дата обращения ).
3. Ловчикова Е.И., Грудкина Т.И., Артемова Н.В. Формирование системы эффективного стратегического управления региональным АПК. / Экономика и предпринимательство. 2015. №6-1(59-1). С.317-320.
4. Развитие ГЧП в субъектах РФ. Рейтинг регионов ГЧП. / [Электронный документ] http://pppcenter.ru/analitika/reiting.html (Дата обращения )
5. Рейтинг регионов ГЧП. Уровень развития ГЧП в субъектах РФ. / [Электронный документ] http://www.pppi.ru/regions?year=2016 (Дата обращения )
6. Шестаков Р.Б. К вопросу об управлении социально-экономическими системами: теоретические основы и эволюция понятия // Регион: системы, экономика, управление. 2015. № 2 (29). С.58-64.

УДК 330.322

Брежнева Оксана Венеровна,

старший преподаватель кафедры экономической теории и анализа

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак

Алтынбаева Людмила Евгеньевна,

кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории и анализа

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак

Вахрушева Наталья Александровна,

кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории и анализа

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак

Brezhneva O.V. Dvereki_str@mail.ru

Altynbayeva L. E. altluda@mail.ru

Vakhrusheva N.A. natali.vahrusheva@mail.ru

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ  УПРАВЛЕНИЯ МАТЕРИАЛЬНЫМИ АКТИВАМИ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОДСИСТЕМ  РЕГИОНА

ACTUAL PROBLEMS OF MANAGEMENT OF MATERIAL ASSETS SOCIO – ECONOMIC SUBSYSTEMS OF THE REGION

Аннотация

Настоящая статья посвящена исследованию эффективности использования материальных активов региональных социально – экономических подсистем  на примере Республики Башкортостан.

Результаты анализа отражают динамику материальных активов на региональном и государственном уровнях. Выделятся основные тенденции и их  влияние  на активы региона в целом.

Результаты анализа могут быть использованы для разработки эффективного механизма оценки  рационального использования  региональных активов, что  позволит уменьшить производственные затраты, обеспечит рост производительности труда, доходность регионального хозяйственного комплекса в целом и устойчивое развитие региона.

Summary

This article is devoted to investigation of efficiency of use of material assets regional socio – economic subsystems on the example of Republic of Bashkortostan.

The results of the analysis reflect the dynamics of tangible assets at the regional and state levels. Highlights the key trends and their impact on the assets of the region as a whole.

The results of the analysis can be used for the development of an effective evaluation mechanism for the rational use of regional assets that will reduce operating costs, ensure labour productivity growth, profitability of the regional economic complex in General and sustainable development of the region.

Ключевые слова: активы региона, материальные активы, социально – экономические подсистемы, доходность, степень износа ОПФ.

Keywords: the assets of the region, physical assets, socio – economic subsystem, the yield, the degree of wear of Basic production assets/

Регион – это отдельно хозяйствующая единица, которая при помощи эффективной экономической политики осуществляет свою деятельность, при этом приоритетным является рациональность использования имеющихся ресурсов, а так же экономическая состоятельность. Для определения конкурентоспособности, экономического потенциала региона и факторов его развития необходимо оценить стоимость  региональных активов. 

Региональные активы – это многочисленные ресурсные возможности и инновации, с помощью которых в процессе воспроизводства формируются финансовые показатели, в том числе доходность. Для этого необходимо оценить стоимостную оценку активов региона, как материальных, так и нематериальных [1]. С точки зрения социально – экономических  аспектов, можно отметить важность региональных активов, которые влияют на качество и повышение уровня жизни людей [2].

Таким образом, региональные активы, используемые в экономической деятельности региона и влияющие на показатели воспроизводства, прибыли, рентабельности и потребности региональных субъектов можно классифицировать на материальные, нематериальные и финансовые активы. С точки зрения прав собственности активы региона можно систематизировать как федеральные,  региональные, муниципальные и находящиеся в частной собственности. Активы представляют собой денежную форму выражения собственности или богатства, которые подразделяются на  финансовые, нематериальные и материальные, которые в свою очередь делятся на капитальные и  денежно – финансовые [3]. В разрезе системы национальных счетов, систему активов можно представить по формам функционирования в виде финансовых и нефинансовых систем.

Рисунок 1. Состав активов региона по формам функционирования.

Нематериальные активы не имеют вещественной формы ( патенты, лицензии, торговые марки и знаки и т.п.). Финансовые активы  – это денежные средства, дебиторская задолженность, финансовые вложения и инвестиции. Таким образом, материальные активы социально – экономических подсистем – это часть нефинансовых активов.   

Материальные активы – это активы, используемые для воспроизводства и финансирования, к ним можно отнести здания, сооружения, оборудование, и активы невоспроизводственные, то есть те, которые непосредственно не производят, но дают эту возможность, к примеру, земля.  Все имущество, находящееся на балансе экономики региона является материальными активами. Природные ресурсы, как часть материальных активов, определяют его экономическую стабильность и являются фундаментной основой региональной конкурентной устойчивости. Аналитические исследования материальных активов в государственном масштабе свидетельствуют об увеличении степени износа основных производственных фондов, по данным Росстата на начало 2016г. (диаграмма 1) [4].

Диаграмма 1. Степень износа основных производственных фондов России на 01.01.2016г.

Наибольшие значения степени износа основных фондов в РФ приходятся на отрасль здравоохранения, так по состоянию на  01 января 2016г.   амортизация составила  49,9 %. В строительной отрасли  уровень износа 45,1%,  что составляет 103 % по сравнению с 2012г. 

Аналогичная ситуация в транспортной отрасли и сфере предприятий связи , в которых наблюдается негативная динамика степени износа, так показатель амортизации увеличился  на 10% по состоянию на  начало 2016г. В сельхозпредприятиях относительный прирост степени износа составил  минус 6,5%.  В сфере образования наблюдалось небольшое снижение степени изношенности   в 2014г. и 2015г., соответственно на 9,5% и 7,4% в сравнении с 2012г. Похожая тенденция в гостиничной сфере и ресторанном бизнесе. По состоянию на январь 2016г. наблюдается уменьшение изношенности основных фондов на 9,2%.

В целом по России на начало 2016г. степень износа материальных активов в части основных производственных фондов составила 48,7%, по сравнению с 2012г.  наблюдается динамика увеличения на 5,9%. Перечисленные тенденции можно подтвердить аналитическими расчетами коэффициента обновления основных фондов. Наибольшее значение удельного веса введенных новых фондов приходится на здравоохранение, значение коэффициента находится на уровне приблизительно 6% за 2012-2013г.г, хотя за последние два года его значение снизилось (диаграмма 2). В целом по России в динамике на начало 2016г. показатель составил 3,9%, что составляет 82% показателя 2012г. По всем отраслям наблюдается снижение показателей, так, к примеру, по сельскохозяйственной отрасли снижение на 7%. Согласно данным Росстата средний возраст машин и оборудования коммерческих предприятий  по России составляет 11,2 лет на начало 2016г. [5]. Основные отрасли, лидирующие в списке – это обрабатывающая промышленность, оптовая и розничная торговля и предприятия производства и распределения электроэнергии. Значения показателей соответствуют соответственно 12,1 лет, 14,1 лет и 14,3 лет. Для предприятий сельхозотрасли, строительства, здравоохранения, образовательной сферы эти значения ниже средних по РФ, соответственно 9,4 лет, 7,8 лет, 7,0 лет и 9,7 лет.

Диаграмма 2. Обновление основных производственных фондов России на 01.01.2016г.

На региональном уровне необходимо отметить, что по Республике Башкортостан на начало 2016г. степень износа основных производственных фондов в среднем составляет 52%, что на 1,3 % выше показателей 2012г. [5].  Лидирующее место в рейтинге отраслей занимает  транспортная сфера и предприятия связи, а  так же обрабатывающая промышленность, по данным Башстата изношено соответственно 69,7% и  58,2% фондов (диаграмма2). В строительной отрасли и предприятиях здравоохранения значения этих показателей составили 58,2% и 48,6% соответственно.  В сельскохозяйственной и гостиничной отраслях на 01 января 2016г. показатели изношенности ниже и составляют 39,8% и   соответственно 34,5%.

Диаграмма 3. Степень обновления основных производственных фондов Республики Башкортостан на начало 2016г.

Согласно диаграмме 3, можно наблюдать тенденцию по увеличению коэффициента обновления основных фондов по Республике Башкортостан на 2016г. Увеличение коэффициента обновления в сфере гостиничного бизнеса и ресторанов Республики равно  соответственно значениям  9,6 и 38,4. В 2014г. наблюдался рост удельный вес новых основных фондов в строительной  и сфере здравоохранения.

Диаграмма 4. Средний возраст основных производственных фондов коммерческих предприятий на начало 2016г.

По данным Башстата средний возраст фондов в Республике составляет 16,65 лет, по зданиям его значения составляет 20 лет, по сооружениям 24,2 лет, машины  и транспорт – 12,4 лет и 10 лет соответственно. Можно выделить возраст фондов по отраслям Республики. В сельском хозяйстве в среднем здания используются уже 14 лет, сооружения – 10,1 лет. Самые высокие показатели по возрастной категории фондов приходятся на сферу образования – 37 лет., В транспортной сфере высокие значения по сооружениям их в среднем используют 38 лет.  В сельскохозяйственной сфере высокие значения по машинам и транспорту – 11,9 лет и 9,9 лет соответственно. Рассматривая фонды предприятия, как часть материальных ресурсов, необходимо отметить, что рациональность их использования является многоплановой задачей, решение которой начинается  на микроуровне и заканчивается масштабами государства. Комплекс мероприятий по эффективному их использованию имеет существенное значение и влияние на экономические рычаги. На повышение фондоотдачи материальных активов влияет качественные нематериальные активы, в части трудовых ресурсов региона.

Региональные материальные  активы – это активы, имеющие денежную оценку, для производства товаров, предоставления услуг [6].  Рациональное использование материальных активов региона отражается на положительной динамике эффективности производства и воспроизводства, при этом повышается доходная часть бюджета, улучшаются  условия развития социально – экономических подсистем, создание добавленной стоимости. Такая тенденция сказывается на нематериальных активах, которые в свою очередь отражают имидж региона конкурентоспособность региональной экономики.   Эффективный механизм оценки и рациональности использования  региональных активов позволяет уменьшить производственные затраты, обеспечивает рост производительности труда, доходность регионального хозяйственного комплекса в целом и устойчивое развитие региона.

ЛИТЕРАТУРА

1. Татаркин А.И. Конкурентное позиционирование регионов и территорий в пространственном развитии России / Вестник Оренбургского государственного университета. 2013. № 8 (157). С. 148-158.
2. Габидинова Г.С. Понятие и структура активов территории // Региональная экономика: теория и практика. 2012. №14. С. 35-43. 
3. Брежнева О.В. Механизм оценки материальных активов региональных подсистем / Материалы І Межд. научно-практ. Конференции. Луганск: ЛГУ им. В. Даля, 2016. 658 с.
4. Система показателей Росстата для статистической оценки уровня экономики. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main /rosstat/ru/statistics /economydevelopment (дата обращения  04.2017г.)
5. Система показателей Башстата http://bashstat.gks.ru/ (дата обращения 04.04.2017г.)
6. Солодухина О.И., Пархомчук М.А. Разработка методики оценки эффективности формирования и использования человеческого капитала // Экономические науки. 2016. № 136. С. 30-33.

УДК 658.7

Шаталова Мария Юрьевна

Студентка кафедры «Управление персоналом» Инженерно-экономического института Московского авиационного института (национального исследовательского университета), г. Москва

Лазников Николай Михайлович

Кандидат технических наук, доцент

Доцент кафедры «Экономика инноваций и управления проектами» Инженерно-экономического института Московского авиационного института (национального исследовательского университета), г. Москва

Тихонов Алексей Иванович

Кандидат технических наук, доцент

Заведующий кафедрой «Управление персоналом» Инженерно-экономического института Московского авиационного института (национального исследовательского университета), г. Москва
Shatalova Maria Y.

Student of department «Human resource management» Engineering and Economics Institute Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow

Laznikov Nikolai M.

Candidate of Technical Sciences, Associate Professor

Associate Professor of department «Economics of Innovation and Project Management» Engineering and Economics Institute Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow

Tikhonov Alexey I.

Candidate of Technical Sciences, Associate Professor

Head of department «Human resource management» Engineering and Economics Institute Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow

КЛЮЧЕВЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ ЭФФЕКТИВНОСТИ КАК ИННОВАЦИОННЫЙ ИНСТРУМЕНТ РАЗВИТИЯ ЛОГИСТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА

KEY PERFORMANCE INDICATORS AS AN INNOVATIVE  LOGISTICS DEVELOPMENT TOOL

Аннотация. Рассматриваются различные виды логистического процесса, определение логистической системы, применение ключевых показателей эффективности, их основные компоненты, составлены графики структуры логистических издержек, выделены основные проблемы в использовании ключевых показателей эффективности.

Abstract.  Different types of logistic process, the definition of the logistics system, the application of key performance indicators, their main components, schedules of logistical costs, highlight the main problems in the use of key performance indicators.

Ключевые слова: управление проектами, ключевые показатели эффективности, логистический процесс, логистическая система, инновации.

Keywords: project management, key performance indicators, logistics process, logistics system, innovations.

Для многих предприятий одной из ключевых задач является повышение эффективности деятельности организации. Правильно налаженная логистика организации способствует совершенствованию бизнес-процессов на предприятии. Логистика довольно часто является ключевым звеном при решении производственных и финансовых задач. Создаются специальные отделы, занимающиеся сбором, анализом информации, планированием деятельности компании и организацией как можно более эффективных мероприятий по повышению эффективности логистики.

Логистический процесс (логистика) – наиболее эффективная организация людских, информационных и материальных потоков на основе их организационно-аналитической оптимизации. В зависимости от специфики деятельности организация выбирает различные логистические системы. Логистическая система – это общая совокупность действий, обеспечивающая эффективность логистического процесса и выполнение основных задач логистики. На практике управления логистикой включает в себя несколько составляющих: складские постройки, запасы материальных ресурсов, их транспортировка, комплектация и упаковка, информация или связь. Логистика подразделяется на различные виды,  которые представлены в таблице 1.

Таблица 1. Виды логистики

Наличие информации о колебании спроса снижает проблему запаса, при этом знание изменения спроса оказывает огромное влияние на деятельность организации. Поэтому инновационность логистики должна заключаться в переориентации запасов на информацию посредством оптимизации логистических цепей [7,11].

За время развития логистики в промышленно развитых странах сформировалась система инновационных показателей, оценивающих эффективность и результативность, к которым обычно относятся: общие логистические издержки; качество логистического сервиса; продолжительность логистических циклов; производительность (результативность); возврат на инвестиции в логистическую инфраструктуру. Эти показатели называются ключевыми показателями эффективности логистики, т.к. они направлены на измерение эффективного использования ресурсов в рамках компании или организации, на оценку логистического управления, а главное являются основой для отчетности в организации, планирования и контроля [1-3].

В таблице 2 представлены ключевые показатели эффективности, их значение и основные компоненты.

Таблица 2. Ключевые показатели эффективности

По данным американских консультантов, показанным  на Рис. 1, суммарные логистические издержки в промышленности США на складирование, перевозку, управления заказами, управление распределением, а также управление запасами составляют 48,76 долл. [10].

Рис. 1 Структура логистических затрат  на 100 фунтов веса (45 кг) продукции в долл.

На Рис. 2 представлена структура затрат, выраженных в долях, что составляет в сумме 9 процентов от продаж.

Рис. 2 Структура логистических затрат (в процентах от продаж)

Анализ логистических издержек западными и российскими компаниями обычно проводится в процентном отношении к стандартным, объемным или ресурсным показателям, например: логистические издержки в отношении объема продаж; отдельные составляющие логистических затрат в отношении общих издержек; логистические издержки фирмы в отношении стандартов или среднего уровня в данной отрасли и проч. [9].

Существует огромное количество логистических инновационных показателей эффективности. При использовании показателей для оценки эффективности логистической деятельности возникает проблема несогласованности разных показателей, которые могут давать разнонаправленные результаты. Например, увеличение степени автоматизации склада увеличивает производительность труда, но уменьшает производительность капитала; Таким образом, необходимо выбирать показатели в зависимости от целей и задач, которые поставила перед собой организация или компания.

Для того чтобы реально отображать ситуацию в организации по логистическим затратам, показатель должен: быть связанным с целями цепи поставок; фокусироваться на существенных факторах; быть реально измеряемым; быть объективным; быть связанным с текущими, а не прошлыми результатами; быть сравнимым с другими организациями и другими временными срезами; быть понятным всем заинтересованным лицам; затруднять манипулирование в целях получения искаженных данных.

Список литературы

1. Зуева Т.И., Горелов Б.А. Формирование системы показателей и условий реализуемости проектов создания авиатехники гражданского назначения в современных экономических условиях // Управление экономическими системами: электронный научный журнал . 2015. №1(73).  С. 22.
2. Короленко В.В., Лазников Н.М. Необходимость логистического и интегративного подходов к обеспечению эксплуатации авиационной техники военного назначения // Вооружение и экономика. 2013. №4(25).  С. 94-101.
3. Тихонов А.И., Лазников Н.М., Зуева Т.И. Применение показателя стоимости жизненного цикла инновационного изделия на авиапромышленном предприятии // Труды МАИ. 2013. №70.  С. 24.
4. Короленко В.В., Лазников Н.М. Решение задачи распределения материальных ресурсов между заказчиками при их поставке организациям, эксплуатирующим авиационную технику // Логистические системы в глобальной экономике . 2013. №3-1.  С. 126-132.
5. Короленко В.В., Лазников Н.М., Методика рационального распределения заказов на материальные ресурсы при планировании поставок в системе интегрированной логистической поддержки эксплуатации авиационной техники военного назначения // Вооружение и экономика. 2014. №2 (27).  С. 85-96.
6. Короленко В.В., Лазников Н.М. Состояние вопроса по созданию систем интегрированной логистической поддержки жизненного цикла авиационной техники военного назначения // Логистические системы в глобальной экономике. 2015. №5.  С. 236-239.
7. Силантьева Е.А., Тихонов А.И. Ключевые аспекты инновационного развития предприятий оборонно-промышленного комплекса // Вестник московского авиационного института . 2016. Т.23. №2.  С. 195-199.
8. Тихонов А.И., Муждабаева Н.В. Совершенствование логистической поддержки производства продукции в машиностроении // Экономика и управление в машиностроении . 2013 . №1.  С. 44-48.
9. Просвирина Н.В., Зеленцова Л.С., Тихонов А.И. Управление предприятием авиационной промышленности с использованием концепции бережливого производства // Московский экономический журнал . 2016. №2.  С. 6.
10. Сергеев В.И. Ключевые показатели эффективности логистики // Финансовый директор. 2011. №5-6.  С. 36-40.
11. Евтодиева Т.Е. Характерные особенности организационных форм логистики в условиях неоэкономики. Самара: Самарский государственный экономический университет. 2011. 168 с.

УДК 336.7

Вахрушева Наталья Александровна,

кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории и анализа

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак

Алтынбаева Людмила Евгеньевна,

кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории и анализа

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак

Брежнева Оксана Венеровна,

старший преподаватель кафедры экономической теории и анализа

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак

Vakhrusheva N.A. natali.vahrusheva@mail.ru

Altynbayeva L. E. altluda@mail.ru

Brezhneva O.V. Dvereki_str@mail.ru

КРИПТОВАЛЮТА И ТЕХНОЛОГИЯ БЛОКЧЕЙН В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ

CRYPTOCURRENCY AND BLOCKCHAIN TECHNOLOGY IN THE RUSSIAN ECONOMY

Аннотация

В статье исследованы особенности технологии блокчейн и использование криптовалют в российской экономике.

Выявлены преимущества и недостатки использования криптовалют.

Проведена оценка возможности развития технологии блокчейн и использования криптовалют в российской экономике.

Summary

The article examines the features of the blockchain technology and cryptocurrency in the Russian economy. Advantages and disadvantages of using cryptocurrencies. The assessment of the possibility of development of blockchain technology and the use of cryptocurrencies in the Russian economy.

Ключевые слова: криптовалюта, биткоин, блокчейн, майнинг, виртуальные деньги.

Keywords: cryptocurrency, bitcoin, blockchain, bitcoin mining virtual money.

В последнее время особое внимание российских экономистов приковано к перспективам использования в России технологии блокчейн и возможности обращения криптовалюты как самостоятельной электронной денежной единицы. Более того, технология блокчейн и криптовалюты находятся в фокусе внимания Центрального Банка РФ, министерства финансов РФ и Правительства РФ, что подчеркивает актуальность исследования.

Блокчейн представляет собой цепочку блоков, своего рода распределительную базу данных, устройства хранения которой не имеют общего сервера. База данных является хранилищем упорядоченных записей, которые называются блоками.

На основе технологии блокчейн осуществляются операции с криптовалютами. Первое использование технологии блокчейн было отмечено в 2009 году в целях хранения информации о проведенных транзациях с криптовалютой биткоин.

По своей сути криптовалюта является виртуальными деньгами, не имеющими физического выражения. Единицей виртуальных денег является «coin» (в переводе с английского означает «монета»). Возможность подделки криптовалюты отсутствует, поскольку в ней зашифрованы данные, которые невозможно дублировать [2].

Криптовалюта имеет определенные отличия от электронных денег. Для проведения безналичного расчета посредством электронных денег необходимо произвсти пополнение счета, с которого будет произведена операция. Криптовалюта же не требует внесения денежных средств на счет, а эмитируется в сети.

Криптовалюты не регулируются ни государством, ни каким-либо другим органом и являются самостоятельными электронными деньгами и могут быть добыты в сети любым человеком. Добыча электронных денег называется «майнингом».

Майнинг представляет собой процесс создания новых криптомонет по определенному алгоритму [2].

Криптовалюты основаны на алгоритме всем известного Bitcoin, и новые криптомонеты выдаются тому, кто найдет новый блок – уникальный набор данных, для подтверждения достоверности платежных транзакций. Скорость нахождения и количество криптомонет вознаграждения различны в каждой валюте, в системе Bitcoin текущее вознаграждение – 25 биткоин за один новый блок. Программное обеспечение для майнинга загружается с официальных сайтов криптовалют.

Для выявления возможности использовать криптовалюты в российской экономике следует определить ее преимущества и недостатки.

Среди преимуществ криптовалют следует отметить:

– открытость кода, т.е. любой человек может добыть виртуальные деньги, несмортя на сложность процесса;

– анонимность, т.е. о владельце криптовалютного кошелька не будет известно други пользователям, хотя известен номер бумажника и некоторые данные по сумме на счету;

– децентрализация, т.е криптовалюта независимая денежная единица неподконтрольной ни одному органу;

– ограниченность, т.е. эмитириуется в ограниченном объеме, что исключает инфляцию;

– надежность, т.е. копировать, взломать или подделать криптовалюту невозможно.

Среди недостатков криптовалют следует отметить:

– отсутствие гарантий по сбережениям пользователей, т.е. в случае кражи невозможно будет доказать что-либо или вернуть деньги, поскольку отсутствуют регулирующие мекханизмы;

– волантильность, т.е. криптовалюта непредсказуема;

– риск запрета со стороны государственных структур;

– опасность потери специального пароля доступа к кошельку;

– рост сложности формирования блоков обуславливает потерю актуальности майнинга виртуальной валюты.

Существует множество виртуальных денег, однако немногие из них стали популярными.

Создателем первой криптовалюты Биткоин стал один человек, а возможно группа лиц под именем Сатоши Накамото. Изначально стоимость Биткоина была незначительной, т.к. число майнеров было незначительным и проявлялась слабая активность добычи криптовалюты. А в 2010 году произошел прорыв и популярность криптовалюты повысилась. Стало возможным обменять Биткоины на обычные деньги на одной из биржевых площадках.

Благодаря анонимности, децентрализации и безопасности криптовалюты существенно возрос интерес к Bitcoin, увеличился курс виртуальных денег. Так, в 2013 году курс достиг 1100 долларов, а затем резко снизился до 200 долларов. В последнии годы наблюдается рост курса, который стал выше 2000 долларов, который по прогнозам будет иметь тенденцию роста. Капитализация криптовалюты превышает три миллиарда долларов.

На данный момент есть возможность обмена Bitcoin в обменных пунктах, специализированные терминалы т прочими путями.

Bitcoin можно оплачивать товары и услуги, осуществлять переводы и совершать другие операции.

При этом, кроме Bitcoin существуют и такие виртуальные деньги как Лайткоин, Пиркоин, Неймкоин, однако они построены  на базе существуюших биткоинов, поэтому другим криптовалютам будет тяжело достичь их уровня.

Bitcoin является электронной платежной системой, использующей в качестве платежной единицы одноименную валюту. Электронная платежная система Bitcoin децентрализована и не имеет администратора, а данные о всех транзакциях храняться на разных компьютерах подключенных к платежной системе, а не на едином сервере. децентрализованность платежной системы позволяет обеспечить безопасность системы.

Географию популярности криптовалют можно оценить по количеству действующих бирж в различных уголках мира. Оценить пространственное местоположение совершения транзакций возможно посредством данных о стране регистрации домена пользователя. Лидером по количеству бирж, торгующих криптовалютами, является США, где действует 58 бирж,  имеющих в обороте криптовалюты. Второе место принадлежит Китаю с 15 биржами. Третье место занимают Нидерланды с 6 биржами, затем Германия – 5 бирж и Великобритания – 4 биржи. При этом, если оценивать объемы торгов, то лидерство принадлежит Китаю с объемом торгов в 235022 ВТС, что в 9 раз больше чем в США (26735 ВТС). В России зарегистрировано 2 биржи с использованием криптовалют – Bitchanger и Go-Trade.

Популярность криптовалют в России в настоящее время пока очень низкая.

В настоящее время технология блокчейн и криптовалюты активно обсуждаются как в России, так и во многих странах. Экономисты высказывают самые разные мнения, одни встают на сторону использования крипотовалют, другие выступают против ее использования и предлагают законодательно ограничить возможность ее использования. В России пока действует ограничивающая валютная политика, вводя ограничения по мере получения информации об использовании криптовалют.

Кореченков Ю.В. и Целищев П.Б. считают, что «при  должной  нормативной проработке, криптовалюты могли бы стать экономически эффективным инструментом и оказать благотворное влияние на развитие российской экономики в условиях мирового господства геоолигархии и мегакапитала» [3].

В 2015 году глава Банка России заявила, что ЦБ РФ внимательно наблюдает за рынком Bitcoin и в случае необходимости может начать его регулировать. В 2016 году министерство финансов России заявило о готовности приравнять криптовалюту к иностранной валюте и в том же году в Москве открыт первый Bitcoin-обменник. Однако после появления информации о хакерской атеке в отношении операций с криптовалютами на гонконгской бирже, министерство финансов РФ отозвали решение в отношении криптовалют. При этом планируется внедрение технологии блокчейн в российскую экономику. Также Минфин РФ планирует внести законопроект в отношении криптовалют для рассмотрения и утверждения в Государственной Думе РФ [4].

В России пока правовой статус крипотвалют под большим вопросом, т.к. действует уголовный запрет на использование в российской экономике денежных суррогатов.

Существуют определенные недостатки, ограничивающее распространение криптовалют, препятствующие их распространению и в России:

– может способствовать развитию теневой экономики;

– наличие возможность сокрытия части своих доходов, может позволить развивать систему уклонения от налогов;

– наличие высокой зависимости от освещения в средствах массовой информации;

– отсутствует возможность заморозки счетов;

– требуются ресурсы для адаптации [4].

На данный момент сложно давать какие-либо прогнозы по дальнейшему распространению криптовалюты в российской экономике, поскольку существуют высокие риски развития преступности за счет анонимности платежей. Тем не менее, криптовалюты и технология блокчейн имеют определенные положительные черты, поэтому экономисты, Правительство и регуляторы продолжают дискуссировать на эту тему.

Экономическая эффективности применения криптовалют в России возможна при последовательном решении следующих ключевых вопросов:

1) при определении возможности создания и внедрения криптовалюты в российскую экономику необходимо чётко определить цели её функционирования;

2) определить факторы, влияющие на создание и внедрение криптовалют среди которых можно отметить следующие шесть: институциональная поддержка со стороны государства; заинтересованность среди физических лиц в использовании криптовалюты; заинтересованность юридических лиц в использовании новой формы электронных цифровых денег; развитие посреднических платежных сервисов; развитие терминальной сети; наличие доступной информации по данной технологии;

3) ввести шкалу для оценки выявленных факторов;

4) оценить полезность выявленных факторов;

5) проанализировать текущую ситуацию;

6) разработать различные сценарии внедрения и использования криптовалют [2].

Также эффективному внедрению в российскую экономику использования криптовалют могут способствовать следующие моменты:

– ввод налогов на проведение операций с использованием криптовалют;

– приравнять законодательно криптовалюты к особой форме денег, имуществу или долговым распискам;

– ввод налогов для юридических лиц при оплате за товары и услуги криптовалютой;

– выдавать разрешение на использование криптовалютного кошелька;

– создавать и развивать платежные сервисы с использованием криптовалют;

– устанавливать банкоматы и открывать пункты обмена по операциям с криптовалютами;

– снять ограничение доступа к информации по криптовалютам;

– ввести учебные курсы по денежному обращению с использованием криптовалюты в высших учебных заведениях.

Таким образом, несмотря на все сложности, связанные с использованием криптовалют на российском рынке, развитие технологии блокчейн и рынка криптовалют несомненно приведет к улучшению жизни россиян и совершенствованию российской экономики и не только в России, а во всем мире.

Литература

1. Арефьева А. С., Гогохия Г. Г. Перспективы внедрения технологии блокчейн // Молодой ученый. 2017. №15.  С. 326-330.
2. Дурдыева Д.А., Трапизонян А.А. Состояние криптовалютного рынка и перспективы развития Биткоин //Международный научный журнал «Инновационная наука». 2017. № 01-1. С.43-47.
3. Коречков Ю.В., Целищев П.Б. Экономическая эффективность использования криптовалюты в российской экономике // Интернет-журнал «Науковедение». 2016. Том 8. № 6. URL статьи: http://naukovedenie.ru /PDF/14EVN616.pdf.
4. Любшина Д.С., Золотарюк А.В. Криптовалюта как инновационный инструмент мировой торговли // Interactive science. 2016. № 10. С.145-146.
5. Молчанов М.В. Криптовалюта: понятие и проблемы // Science Time. – 2014. – №10 (10) – С.300-303.
6. Пряников М.М., Чугунов А.В. Блокчейн как коммуникационная основа формирования цифровой экономики: преимущества и проблемы // Iinternational journal of open information technologie. 2017. №6. С.49-55.
7. 7. Саакян А. Г.  Криптовалюта  как  первичный  инструмент  в  формировании  валютного  регулирования государства // Научный вестник ЮИМ. – 2015. – №4. – С.17-20.

УДК 336.71

РОЛЬ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ В РАЗВИТИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ

THE ROLE OF THE DIGITAL ECONOMY IN THE REGIONAL BANKING SYSTEM DEVELOPMENT

Ажлуни А.М.

доктор экономических наук, профессор, г. Орел, Россия

Петрова А.Н.

кандидат экономических наук, г. Орел, Россия

Azhluni A.M.

Doctor of Economics, Orel city, Russia

Petrova A.N.

PhD., Orel city, Russia

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы формирования, перспектив и последствий развития цифровой экономики для региональной банковской системы. Практическая роль современной региональной банковской системы определяется тем, что она управляет в регионах страны системой платежей и расчетов. Наряду с другими финансовыми посредниками она осуществляет инвестиции и инновации не только в финансовой сфере, но и также направляет их в производство и инфраструктуру.

Ключевые слова: цифровая экономика, региональная банковская система, стратегия развития, инновационное развитие

Abstracts. This article discusses the questions of formation, prospects and implications of the digital economy for the regional banking system development. The practical role of modern regional banking systems is defined by the fact that it operates payment and settlement system in the regions of the country. Along with other financial intermediaries it is investing and innovating not only in the financial sector, but also into production and infrastructure.

Keywords: digital economy, regional banking system, strategy of development, innovative development.

Информационно-коммуникационные технологии, в том числе информационно-цифровые, на современном этапе развития экономической системы стали оказывать влияние не только на экономику и общество, а на политику, институциональную структуру и формирование национальной стратегии. Включение цифровой экономики в выступлениях Президента РФ В.В. Путина с посланием Федеральному собранию, на полях Петербургского экономического форума привело к утверждению программы «Цифровая экономика» [3], а также экономико-политической программы «Стратегия роста» [7]. Расширение сфер применения информационно-цифровых технологий невозможно игнорировать и нужны междисциплинарные научные исследования перспектив и последствий этих процессов на безопасность страны и ее субъектов, развитие законодательства, общества, политики, экономики, культуры и других сфер экономической системы.

Происходящие изменения (технологии блокчейн, криптовалюты, использование больших данных и майнинг) приведут к очень серьезным последствиям прежде всего в финансовой сфере. Многое зависит от того, как будет проработан законодательно понятийно-категориальный аппарат, вопросы безопасности и регулирования.

Информационно-цифровые технологии развиваются в разных направлениях и важным является создание благоприятной институциональной и экономической среды для экономического прогресса и роста региональной экономики. Банк с самой крупной филиальной сетью в России – Сбербанк выделяет в своей стратегии развития именно формирование конкурентной цифровой организации [5]. В частности, Г. Греф отмечает, что созданная новая цифровая платформа повлияет на процесс принятия решений и скорость работы, таким образом позволит расширить сферы деятельности, адаптация на изменения позволит быстрее реализовывать на финансовых рынках новые продукты. Так, например, дочерняя компания Сбербанка «Сбербанк Факторинг» совместно с торговой сетью «М.Видео» уже более полугода используют технологию блокчейн для сверки документов при факторинге [5]. «Альфа-банк» и авиакомпания S7 объявили об автоматизированной продаже билетов на базе Ethereum [1]. Внешэкономбанк также работает с платформой Ethereum с другими субъектами финансового рынка [1].

Региональная банковская система сохраняет свой пространственный аспект в новых условиях [4], что не может не привести к изменению структуры и принципов организации и управления (рисунок 1).

Рисунок 1. Предложенная структура региональной банковской системы.

Становиться понятным, что структура вопроса о перспективах является междисциплинарной и предполагает исследование научно-методологических, практико-технологических, экономико-правовых аспектов. Это наглядно отражено в программе «Цифровая экономика», в которой определены приоритетные направления: нормативное регулирование, образование и кадры, формирование исследовательских компетенций и технических заделов, IT-инфраструктура и кибербезопасность [3]. Достижение общих перспектив для экономики и общества (надежность, скорость, неизменность, окончательность, эффективность) включает конкретные действия и этапы реализации (устранение барьеров для развития информационно-цифровой среды, изменение законодательства, развитие технологий использования больших данных и блокчейн, повышение надежность по идентификации и цифровых гарантий).

Исследование роли и влияния информационно-цифровой экономики на развитие региональной банковской системы нового порядка обуславливает использование терминологии институционального подхода как фактора устойчивого экономического развития [6]. Помимо институционального устройства, в реализации модели цифровой трансформации, должны учитываться адаптивные возможности, которые позволяют реагировать на неизбежные изменения [2]. Таким образом цифровая экономика и информационные технологии позволят государству лучше справляться со своими функциями, особенно борьба с коррупцией. А региональным банкам, где возрастает онлайн взаимодействие среди клиентов, посредством персонализированного взаимодействия позволят снижать операционные расходы, быстрее предлагать конкурентоспособные по набору услуг конечные продукты финансово-платежной инфраструктуры в области электронной коммерции для малого и среднего бизнеса как внутри страны, так и для роста экспорта.

Происходящая трансформация экономической среды под воздействие информационно-цифровых технологий изменяет экономическую деятельность субъектов, начинают меняться структуры вертикального администрирования и увеличиваются горизонтальные связи, что в целом предоставляет возможности для региональных банковских структур и будет способствовать экономическому росту.

Литература

1. Блокчейн в России: что уже сделано и что будет? // Вести экономика. [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://www.vestifinance.ru/articles/89092 (Дата обращения: 09.08.2017).
2. Куприяновский В.П., Добрынин А.П., Синягов С.А., Намиот Д.Е. Целостная модель трансформации в цифровой экономике – как стать цифровыми лидерами // International Journal of Open Information Technologies. 2017. №1. [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://cyberleninka.ru/article/n/tselostnaya-model-transformatsii-v-tsifrovoy-ekonomike-kak-stat-tsifrovymi-liderami (Дата обращения: 09.08.2017).
3. Медведев утвердил программу «Цифровая экономика». // Вести экономика. [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://www.vestifinance.ru/articles/89011 (Дата обращения: 09.08.2017).
4. Петрова А.Н., Ажлуни А.М. Развитие региональной банковской системы в современных условиях рынка. Монография. – Орел: АПЛИТ, 2015. – С. 90.
5. Сбербанк станет мощной цифровой компанией. // Вести экономика. [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://www.vestifinance.ru/articles/89303 (Дата обращения: 09.08.2017).
6. Солодовник А.И. Институциональная среда при формировании конкурентоспособной экономики. // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2017. – Т.31. – С. 1506-1510. [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://e-koncept.ru/2017/970316.htm. (Дата обращения: 09.08.2017).
7. Столыпинский институт представил «Стратегию роста». // Вести экономика. [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://www.vestifinance.ru/articles/79180 (Дата обращения: 09.08.2017).

УДК 37.013.42

Лобанова Мария Владимировна,

соискатель степени кандидата педагогических наук,

учитель английского языка,

МКОУ «Троицкая СОШ № 62», Талицкий р-он, Свердловская обл.

Lobanova M.V. alkina-masha@mail.ru

ОСНОВНЫЕ КАЧЕСТВА ДЕТСКОГО ЦЕНТРА РАЗВИТИЯ КАК СОЦИАЛЬНОГО ИНСТИТУТА

THE MAIN QUALITIES OF THE CHILDREN’S DEVELOPMENT CENTER AS A SOCIAL INSTITUTION

В обществе формируется определенная система социальных институтов, которая удовлетворяет его потребности на том или ином этапе развития. Со временем социальные институты видоизменяются, совершенствуются, заменяются новыми в зависимости от новых потребностей и социального заказа. В настоящее время мир кардинально изменился, он совсем не тот, что был несколько десятилетий назад. Экономическая ситуация изменила образ жизни среднестатистической российской семьи, сейчас оба родителя работают для обеспечения семьи всем необходимом, поэтому времени на воспитание детей остается все меньше. Вместе с тем, прогресс не стоит на месте, технологии совершенствуются, знания углубляются, количество информации растет, поэтому многие родители просто не знают, когда и чему нужно учить детей. Период радикальных преобразований во всех сферах жизни общества дал толчок для

появления нового социального института – детского центра развития. Детский центр развития – это частная организация, реализующая программы дополнительного образования и воспитания детей от 1 года. Как и любой социальный институт, детский центр развития призван удовлетворить потребность общества в гармоничном и всестороннем воспитании и развитии детей, в максимальном раскрытии детского потенциала.

S u m m a r y

A certain system of social institutions is formed in the society, it satisfies social needs any stage of development. Over time, social institutions are modified, improved, replaced by new ones depending on new social needs or social order. Now the world has changed dramatically. The economic situation changed the way of Russian family lifestyle. Now both parents work to provide the family with all necessary things, so the more they work the less time they have to raise children. At the same time, progress does not stand still, technologies are improved, knowledge becomes deeper, the amount of information grows, so many parents simply do not know what to be taught to children and when. The period of radical transformations in all spheres of society gave impetus to the emergence of a new social institution – the children’s development center. The Children’s Development Center is a private organization that implements additional education for children from 1 year old. Like any social institution, a children’s development center has appeared to satisfy the society’s need of harmonious and comprehensive development of children and maximizing disclosure of children’s potential.

Ключевые слова: социальный институт, детский центр развития, дополнительное образование, раннее развитие.

Keywords: social institution, children’s development center, additional education, early development.

В настоящее время политическая, экономическая, социальная и духовная сферы жизни российского общества качественно изменяются. Роль различных социальных институтов, как важных средств совершенствования всей системы общественных отношений, интенсивно повышается.

Детские центры развития, как социальный институт, стали играть важную роль в формировании и развитии личности ребенка. Детский центр развития обладает возможностью заполнить пробел между двумя, разнящимися на данный момент, ступенями российской образовательной системы – дошкольное образование и школьное. К сожалению, в небольших городах детские центры развития встречаются редко, а с сельской местности, зачастую, отсутствуют вообще. Это обосновано тем, что в сравнении с другими социальными институтами (библиотеками, клубами, театрами и т.д.) деятельность детских центров развития узконаправлена и не бесплатна. Однако, несмотря на кризисное экономическое положение в стране, количество детских центров развития растет, а их значимость повышается.

Требования современного общества к деятельности и функциям социальных институтов постоянно растут и усложняются. Поэтому целесообразно рассмотреть основные отличительные черты и процесс становления социальных институтов.

Первым в истории, кто обозначил проблему институционализации общественной жизни, был социолог Г. Спенсер [1]. Он ввел в социологию понятия «функция», «система», «институт». Что касается институтов, он доказал, что в процессе эволюционирования общества увеличивается количество социальных институтов, цель деятельности которых направлена на обеспечение нормального функционирования и стабильности всего социального организма. Кроме того,  Спенсер выделил три основных типа институтов, применимых к человеческому обществу: 1) производительные (семья и брак); 2) распределительные (экономические); 3) регулирующие (религия, политические организации).

Позже политологи Т. Веблен, Ж. Ренар и др. основали относительно самостоятельное направление – институционализм. В расках данного направления они рассматривали социальный институт как группу людей с общей идеей, выполняющую определенную функцию.

В конце ХХ века Р. Кенинг предложил определение социального института как системы норм поведения человека, а П. Хортон, Т. Парсонс и др. как систему социальных ролей, поведения и отношений.

Таким образом, к настоящему времени Ю. П. Андреев, Ю. М. Коржевская и Н. Б. Костин выделили два подхода к определению понятия «социальный институт» [2].

С одной стороны, социальный институт следует рассматривать как совокупность разнопорядковых и разноуровневых компонентов (предметов деятельности, субъектов деятельности и т.д.) в широком смысле. Данный подход характеризуется отождествлением процесса с его результатом.

С другой стороны, социальный институт – это группа людей, социальное образование, форма социальности и т.д. Данных подход характеризуется выделением основного компонента, носителя определенных функций, который помогает определить роль данного явления в жизни общества.

Оба подхода предполагают анализ внешних проявлений социального института, без анализа его сущности, содержания и функций.

Марксистско-ленинская методология описывает причину возникновения и развития социальных институтов как результат целенаправленной деятельности людей, то есть потребности формируют интересы и целевые установки для появления новых социальных институтов. Таким образом, социальный институт – это результат реализации определенной цели, которая удовлетворит какую-либо потребность людей.

Ю. П. Андреев, Ю. М. Коржевская и Н. Б. Костин считают, что определение социального института как результата человеческой деятельности и общественных отношений имеет важное значение. По их мнению, такой подход предполагает анализ внутренней структуры и специфики содержания социального института. Его целесообразность обоснована тем, что успешность функционирования любого социального института зависит от того, настолько объект деятельности удовлетворяет потребности общества на определенном этапе общественно-исторического развития, необходимы ли изменения или замена существующих социальных институтов новыми.

«Как форма предметности социальный институт (начиная с семьи и кончая государством или межгосударственным объединением) представляет собой определенным образом организованную группу людей, вернее, имеет в качестве своего «субстрата» конкретных людей как субъектов деятельности и общественных отношений, являясь же средством осуществления деятельности и общественных отношений, социальный институт характеризуется совокупностью выполняемых им функций (или какой-то одной функцией), обеспечивающей совместную, ассоциированную деятельность людей.» (7, стр. 14)

В «Социологическом словаре» дано такое определение: «социальный институт – совокупность различных форм организации и регулирования общественных отношений, специальные учреждения, системы норм, социальных ролей, обеспечивающие реализацию функций, необходимых для существования и развития социальных общностей или общества в целом».

Обобщая все вышесказанное, можно сделать вывод, что социальный институт это и определенная сфера деятельности и группа людей, выполняющая одну или несколько общественно важных функции в рамках установленных прав и обязанностей, норм и правил.

Выделяют три черты, которые отличают социальный институт от других, близких по содержанию понятий [2]:

1. Статус человека. Люди являются носителями совокупности врожденных и преобретенных статусов, которые выражают исходную позицию (этническая принадлежность, статус родства и т.д.).
2. Социальная роль человека. Люди выполняют роль или совокупность ролей для реализации целей какого-либо социального института.
3. Социальные нормы. Субъективные компоненты, которые отражают потребности в организации деятельности и отношений для повышения эффективности их функционирования и самовоспроизводства. Социальные нормы устанавливаются институтами для поддержания целенаправленной и согласованной деятельности внутри института, они определяют ролевое поведение и являются средством его изменения, так как их соблюдение регулируется совестью. Определенный набор социальных норм отражает функции определенного института, специфику осуществления определенной деятельности или социальных отношений и прописывается в законах, уставах, правилах, унструкциях и т.д.

Обозначив основные компоненты социального интитута, можно сделать вывод, что социальный институт – это результат разделения труда, субъект какого-либо вида деятельности и общественных отношений, представленный группой людей с определенными социальными статусами, ролями и нормами, определяющими их взаимосвязь.

Социальные институты начали формироваться на ранних этапах развития общества. Со временем общество менялось, появлялись новые жизненно важные требования, соответственно одни институты совершенствовались, другие заменялись новыми. Недавно появившиеся детские центры развития можно считать новым социальным институтом.

Рассмотрим основные предпосылки появления детских центров развития. Несколько десятидетий назад, во времена наших бабушек и дедушек, никто и подумать не мог, что детям для полноценного и всестороннего развития понадобится посещать какие-либо дополнительные занятия. Образ жизни был таков, что семье достаточно было одного работающего человека, её обеспечивал отец, а мать занималась воспитанием детей. Основным методом воспитания и развития ребенка считалось удовлетворенние его естественных потребностей и желаний, достаточно было просто давать ребенку больше свободы и самостоятельности, приобщать его к домашнему труду, а остальные знания, умения и навыки ребенок приобретал в общеобразовательных учреждениях. К настоящему времени образ жизни российского общества кардинально изменился, оба родителя работают для обеспечения семьи необходимыми благами. В стране появился пласт семей с хороших и стабильным, но требующим постоянного контроля доходом. Естественно, что в такой ситуации не у всех получается совмещать работу, выполнение бытовых дел и воспитание детей должным образом. Кроме того, технологии постоянно совершенствуются, количество информации растет в геометрической прогресии, и многие родители просто не обладают достаточными знаниями для всестроннего развития своего ребенка. На помощь им приходят всевозможные детские центры.

В научной литературе определение понятия «детский центр развития» пока не представлено, поэтому сформулируем собственное.

Детский центр развития – это частная (коммерческая, реже некоммерческая) организация, реализующая узконаправленные программы дополнительного образования и воспитания детей в возрасте от 1 года. Персонал и образовательная среда центров призваны помочь малышам быстрее адаптироваться в мире, обеспечивая их необходимыми знаниями, умениями и навыками.

Первый центр появился сравнительно недавно – после 1971 года – когда один из основателей корпорации Sony Масару Ибука открыл в Японии школу «Обучение талантов». В России первые детские центры развития появились примерно десятилетие назад. На данный момент можно выделить для основных типа российских центров детского развития: узконаправленные (психологическое развитие, музыкальное развитие, раннее развитие, физическое развитие и т.д.) и всесторонне развивающие.

Выделим основные компоненты, которые характеризуют содержание понятия «детский центр развития»:

1. Работа по авторским программам. В отличие, например, от детских садов, работающих в рамках федерального государственного образовательного стандарта, детские центры развития разрабатывают собственные направления подготовки и авторские программы с использованием зарубежных методик, которые отвечают запросам клиентов в определенном населенном пункте.
2. Работа с детьми в возрасте от 1 года до 10 лет. В зависимости от направленности центра возраст клиентов варьируется.
3. Работа в малых группах или индивидуально. Одно из преимущест любого центра развития в сравнении с муниципальными образовательными учреждениями и клубами это работа в группах 4 – 6 человек, которая позволяет реализовать личностно-ориентированный подход в обучении. Соответственно, такая работа дает лучший результат.

Таким образом, выделив основные компоненты детского центра развития, можно определить его как частное учреждение дополнительного образования для детей с 1 года, направленное на гармоничное развитие личности ребенка.

За короткое время своего существования детские центры развития стали стабильным социальным институтом. Они обладают определенной самостоятельностью, что позволяет им динамично приспосабливаться к изменяющимся требованиям общества, выполнять новые функции, отвечая запросам населения. Общественная потребность в развитии потенциала подрастающего поколения, желание родителей обеспечить своим детям стабильное и успешное будущее и самореализацию является движущей силой, которая создает модель детского центра развития и приводят ее в действие. Кроме того, деятельность детских центров развития способствует многогранному раскрытию потенциала и подлиному расцвету личности.

Деятельность всех социальных институтов направлена на формирование и развитие личности. Детский центр развития выполняет здесь особую роль. Авторские программы раннего развития, реализуемые в центрах, берут за основу выдающиеся по своим результатам методики Масару Ибука, Марии Монтессори, Глена Домана и др. Они способны максимально развить все познавательные процессы, сформировать фундамент для дальнейшего обучения и познаниями мира и стать мошным толчком к успешному будущему в целом. Главной целью деятельности детского центра развития является формирование всесторонне развитой целостной личности, способной к поиску новых знаний, самоанализу и самореализации. Вместе с тем, детские центры развития не подменяют другие социальные институты, а дополняют их на правах партнерства.

Выше мы отметили, что социальные институты отличаются друг от друга набором внутренних элементов, при этот выделили три наиболее важных компонента отличия (наличие статуса человека, социальной роли и социальных норм). Детскому центру развития как социальному институту присущи все три компонента. Его деятельность направлена на удовлетворение потребностей общества в воспитании подрастающего поколения, она зависит от окружающего мира а отношении своих потребителей. Детскому центру развития необходимо учитывать постоянно меняющиеся факторы внешней среды, чтобы своевременно корректировать направления работы для предоставления высококачественных услуг.

Таким образом, детский центр развития как социальный институт возник на современном этапе развития общества и является одним из необходимых элементов его структуры. В детских центрах развития работа с ребенком и семьей осуществляется на основе образовательно-воспитательных программ, разработанных в соответсвии с приоритетами определенного учреждения, новейших образовательных технологий и инновационных подходов, экспериментального режима работы. Такие учреждения дают возможность ученикам принимать участие в российских и международных проектах, что также способствует их постоянному совершенствованию.

Детский центр развития в современном мире – явление многозначное. Его можно отнести как к институту детства, так как вся его деятельность связана непосредственно с удовлетворением потребностей подрастающего поколения, так и к образовательному институту, так как целью деятельности является научить определенным знаниям, умениям и навыкам, воспитать пытливый ум, развить жажду знаний и тем самым благотворно повлиять на формирование личности в целом. С первых лет жизни ребенка, когда маленький человек только начинает знакомство с окружающим миром, когда начинается его социализация в коллективе, детские центры развития целенаправленно помогают ребенку в изучении себя и своих возможностей, внешнего мира и его проявлений, формируют потребность в познании нового, развивают умения работать с дидактическим материалом.

В центры детского развития дети приходят со взрослыми (родителями, бабушками, дедушками), которые осознают их важное значение в жизни ребенка. В некоторых центрах организуются совместные развивающие занятия типа «мама+малыш», появляются новые направления, связанные с консультированием семей психологами, логопедами, дефектологами. Ребенок, прежде всего, нуждается в родителях, их советах, помощи в решении появляющихся на его пути проблем и поиске ответов на интересующие вопросы. Детские центры развития, откликаясь на запросы клиентов, организовывают индивидуальные или групповые встречи со специалистами, консультации, совместные занятия, открывают новые направления обучения. 

Итак, в современном обществе сложилась разветвленная система социальных институтов, которые появляются по мере появления новых жизненно важных потребностей общества. Социальные институты – это группа людей, организованная для взаимосвязанной целенаправленной деятельности по удовлетворению какой-либо общественной потребности. Одним их социальных институтов является детский центр развития, который способен моделировать систему обучения детей, начиная с раннего детства, формируя и развивая наиболее социально значимые черты.

Литература

1. Спенсер Г. Опыты научные, политические, филосовские / Пер. с англ. под ред. Н.А.Рубакина. – Минск: Современный литератор, 1998.-1408с.
2.  Андреев Ю.П. Социальные институты: Содержание, функции, структура/ Андреев Ю.П., Коржевская Ю.М., Костина Н.Б.-Свердловск:Изд.Урал, ун-та, 1989.-84с.
3. Созонов В.П. Воспитание на основе потребностей человека// Педагогика.-1993.-№2.-С.28-32.
4.  Гликман И.З. Воспитание и образование// Педагогика.-1999.-№2.-С.110-115.
5. Боровиков Л.И. Педагогика доп. Образования: Учеб метод. Пособие для руководителей детских творческих объединений. Новороссийск. 2004.
6. В.П. Голованов. Методика и технология работы педагога дополнительного образования. Москва, 2004.

УДК 374.1

Лобанова Мария Владимировна,

соискатель степени кандидата педагогических наук,

учитель английского языка,

МКОУ «Троицкая СОШ № 62», Талицкий р-он, Свердловская обл.

Lobanova M.V. alkina-masha@mail.ru

ФУНКЦИИ ДЕТСКОГО ЦЕНТРА РАЗВИТИЯ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ СОДЕРЖАНИЕ ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

FUNCTIONS OF THE CHILDREN’S DEVELOPMENT CENTER THT DETERMINE THE CONTENT OF ITS WORK

В обществе формируется определенная система социальных институтов, которая удовлетворяет его потребности на том или ином этапе развития. Со временем социальные институты видоизменяются, совершенствуются, заменяются новыми в зависимости от новых потребностей и социального заказа. В настоящее время появился новый социальный институт – детский центр развития, который не только отвечает общественной потребности в раннем гармоничном и всестроннем развития детского потенциала, но и служит связующим звеном между разнящимися на данный момент дошкольной и школьной ступенями образования. Функции детских центров развития достаточно разноообразны, они включают в себя большинство функций внешкольных учреждений, предшествующих их появлению (дома пионеров, детские парки, детские лагеря и др.), но реализуют их на новом современном уровне. Основной целью деятельности любого детского центра развития, вне зависимости от его направленности, явлеется прививание навыка систематического обучения, жажды получения новых знаний и углубления уже имеющихся.

S u m m a r y

A certain system of social institutions is formed in the society, it meets sosiety needs at any stage of development. Over time, social institutions are modified, improved, replaced by new ones, depending on new needs and social order. Now a new social institution has appeared – the children’s development center, it meets the social need of early harmonious and all-round development of children’s potential, and serves as a link between the preschool and school stages of education. The functions of children’s development centers are quite diverse, they include most of the functions of out-of-school institutions that precede their appearance (home of pioneers, children’s parks, children’s camps, etc.), but they are implemented at a new modern level. The main idea of any children’s development center, regardless of its orientation, is the inculcation of the habit of systematic training, the need for acquiring new knowledge and deepening the existing ones.

Ключевые слова: детский центр развития, социальный институт, функция социального института, дополнительное образование, социально-педагогическая функция.

Keywords: children’s development center, social institution, function of a social institution, additional education, socio-pedagogical function.

В настоящее время политическая, экономическая, социальная и духовная сферы жизни российского общества качественно изменяются. Роль различных социальных институтов, как важных средств совершенствования всей системы общественных отношений, интенсивно повышается.

Детские центры развития, как социальный институт, стали играть важную роль в формировании и развитии личности ребенка. Детский центр развития обладает возможностью заполнить пробел между двумя, разнящимися на данный момент, ступенями российской образовательной системы – дошкольное образование и начальное общее. К сожалению, в небольших городах детские центры развития встречаются редко, а с сельской местности, зачастую, отсутствуют вообще. Это обосновано тем, что в сравнении с другими социальными институтами (библиотеками, клубами, театрами и т.д.) деятельность детских центров развития имеет узкую направленность и не бесплатна. Однако, несмотря на кризисное экономическое положение в стране, количество детских центров развития растет, а их значимость повышается.

Для определения сущности детских центров развития как социального института нужно выделить некоторые характеристики, которые отличают детские центры развития от других социальных институтов. Деятельности детских центров развития можно раскрыть через описание их функций. Есть социальные функции, которые являются общими для всех детских центров развития, независимо от направлений деятельности, контингента клиентов, местонахождения центра, но есть также функции, которые отличают один центр от другого.

Социальные институты создаются для удовлетворения определенных социальных потребностей населения. Но в процессе развития социальный институт начинает влиять на общество и на содержание своих внутренних функций. Поэтому для анализа современных социальных функций детских центров развития обратимся к истории системы дополнительного образования в России, проследим как менялись ее функции.

Первые учреждения внешкольного дополнительного образования были основаны педагогом-экспериментатором С. Т. Шацким в Москве в начале ХХ века. По сути это был детский сад, клуб и начальная школа для малообеспеченной и малокультурной части населения, созданный для удовлетворения социальных и культурных потребностей детей [1].

Основная функция первых учреждений дополнительного образования – компенсирующая. Занятия в этих учреждениях компенсировали отсутствие у детей школьного образования и дополнительно способствовали их коммуникативной деятельности за счет организации досуга.

К середине ХХ века в России формируется сеть дворцов и домов пионеров, которые выполняли функции многопрофильных центров развития детского творчества, организации детского досуга и развития межшкольных связей.

В это же время активно появлялись детские парки, которые организовывали досуг детей и служили местом проведения праздников и других культурно-массовых и спортивных мероприятий. Важной частью системы внешкольных учреждений стали пионерские лагеря, которые выполняли воспитательно-оздоровительную функцию. Кроме того, в пионерских лагерях занимались общественно-политическим воспитание детей: за время пребывания в лагере детей знакомили с историей и актуальными событиями в стране и за рубежом, произведениями писателей, художников и композиторов по всему миру [2].

Помимо учреждений, которые создавались в рамках системы образования, стали появляться культурно-просветительские учреждения, такие как детские библиотеки и театры. Основной функцией таких учреждений было преобщение детей к ценностям культуры.

Таким образом, к 90м годам ХХ века была сформирована система дополнительного образования, которая обладала большим социально-педагогическим потенциалом, поскольку обладала возможностью воспитать одаренных в той или иной сфере детей. Она полностью удовлетворяла потребность общества за счет реализации четырех социально-педагогических функций. Рассмотрим эти функции с точки зрения ожидаемых результатов деятельности:

1. Профессиональное и гражданское самоопределение детей. Жизненная позиция детей вырабатывалась в многообразных практических делах: участие в трудовых объединениях, проведение мероприятий и концертов для населения, участие в исследовательской деятельности и природоохнранных мероприятиях.
2. Дополнительное образование. Школьники имели возможность получить научное, спортивное либо эстетическое образование на более высоком уровне в сравнении со школой.
3. Развитие коммуникативных контактов. Воспитанники внешкольных учреждений организовывали совместный досуг, зарождалась дружба длиною в жизнь.
4. Формирование духовного образа жизни. Посещение дополнительных занятий и секций оказывало влияние на структуру свободного времени ребенка, влияло на круг общения, на содержание проблем личности, на всю систему духовных ценностей [3].

В целом, сложившаяся система дополнительного образования была достаточно эффективной и приводила детей к хорошим результатам. Однако, система имела свои недостатки: все учреждения дополнительного образования взаимодельствовали с детьми старше 3-4 лет, исключая возможность раннего развития; вся система образования характеризовалась как тотальная, унитарная, идеологизированная. В то время, когда весь мир уже два десятилетия доказывал важность целенаправленного развития личности до 3х лет, а инновационные методики раннего развития знаменитых педагогов были запрещены в нашей стране, российская система дополнительного образования, со всеми ее преимуществами и продуманностью, не способна была удовлетворить потребности мирового общества.

В 90-е годы в стране начали происходить изменения во всех структурах и на всех уровнях, которые привели к глубокому социально-экономическому кризису. Что касается системы образования, началась смена ценностных ориентиров, образование стало вариативным и демократичным [4]. С принятием Закона «Об образовании» 1992 году образование стало носить гуманистический характер, был провозглашен приоритет общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободого развития личности.  Образование должно быть направлено на воспитание гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к окружающей природе, Родине, семье (статья 2). В то же время резко сократилось финансирование внешкольных учреждений. Нехватка средств постепенно приводила к сокращению масштабов инновационной деятельности, изменению функций и прекращению существования многих учреждений дополнительного образования [5].

Итак, в структуре учреждений дополнительного образования стали появляться детские центры развития, которые не только удовлетворяют возникшую общественную потребность, но и служат связующим звеном между разнящимися системами дошкольного и школьного образования.

Рассмотрим основные функции детских центров развития, определяющие содержание их деятельности.

Первая функция – экономическая. Во все времена основной целью образования было формирование полноценной всесторонне развитой личности, мобильной, способной осваивать научные и технические новшества, эффективно использовать их в профессиональной деятельности на благо государству. Деятельность детских центров развития направлена на формирование фундамента для успешного дальнейшего обучения, максимальное раскрытие человеческого потенциала и раннего осознание человеком самого себя, свои потребностей и возможностей для осознанного дальнейшего профессионального самоопределения, что может уменьшить уровень безработицы и повысить производительность труда и создание новых технологий в стране.

Вторая функция – культурная. Образование индивида не возможно без воспитания с использование ранее накопленной культуры: знаний, умений и навыков, традиций, социально-культурного опыта. Содержание деятельности детских центров развития всегда включает в себя воспитательные цели: развитие гуманистических, толерантных взглядов, терпимости, привитие навыков общения, поведения  и этических норм. Кроме того, обучающие программы по большей мере направлены на развитие критического и креативного мышления, что развивает творческий потенциал обучающихся и влияет на способность быстро мыслить, анализировать события, находить решения, формировать собственный взгляд на вещи, свое отношение к различным ситуациям в будущей взрослой жизни.

Третья функция детских центров развития – социально-педагогическая. В детских центрах развития занимаются воспитанием духовно сильной личности, способной приспособиться к постоянно меняющимся условиям жизни в обществе, в будущем быть конкурентоспособным и востребованным на рынке труда, приносящим пользу себе и обществу.

Рассмотрим социально-педагогические функции детских центров развития с точки зрения ожидаемых результатов:

1. Социализация личности. Персонал детских центров развития помогает ребенку с осознанием себя, своего мета в обществе и возможных социальных ролей, начиная с возраста 1 года. Кроме того, знакомит ребенка с окружающей средой, социальными нормами, ценностями и принципами.
2. Дополнительное образование и подготовка к продолжению образования. В детских центрах развития создаются условия для максимального раскрытия потенциала воспитанников, их талантов, творческих способностей, получения более глубоких знаний, умений и навыков в какой-либо сфере образования, что создает уверенный фундамент для дальнейшего обучения.
3. Индивидуализация личности. Детские центры развития существуют для удовлетворения индивидуальных потребностей обучающихся, программы корректируются в зависимости индивидуальных способностей и интересов, есть возможность индивидуального обучения в целом.
4. Формирование духовного образа жизни. Посещение занятий в детских центрах развития влияют на структуру свободного времени ребенка, предполагают самостоятельные занятия дома, изменение подхода к выбору телепередач, игр, книг и т.п. Соответственно, влияют на формирование духовных ценностей ребенка.

В настоящее время деятельность детских центров развития направлена на выработку у воспитанников потребности самостоятельно получать знания, расширять и углублять уже имеющиеся. В детских центрах развития прививаются навыки систематического и последовательного обучения.

Любому детскому центру развития независимо от типа и вида свойственны вышеперечисленные социально-педагогические функции, но в каждом они имеют свою специфику и дополняются другими (профессиональное самоопределение, организация досуга и т.д.).

Литература

1. Боровиков Л.И. Педагогика доп. Образования: Учеб метод. Пособие для руководителей детских творческих объединений. Новороссийск. 2004.
2. Буйлова Л.Н., Кочнева С.В. Организация методической службы. Москва 2002.
3. В.П. Голованов. Методика и технология работы педагога дополнительного образования. Москва, 2004.
4. Волохов А.В. Будем работать вместе/ Программы деятельности детских и подростковых организаций. – М., 1996.
5. Дополнительное образование детей: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / Под редакцией О.Е Лебедева – Москва. 2000.
6. Андреев Ю.П. Социальные институты: Содержание, функции, структура/ Андреев Ю.П., Коржевская Ю.М., Костина Н.Б.-Свердловск:Изд.Урал, ун-та, 1989.-84с.
7. Созонов В.П. Воспитание на основе потребностей человека// Педагогика.-1993.-№2.-С.28-32.
8. Гликман И.З. Воспитание и образование// Педагогика.-1999.-№2.-С.110-115.

Шарапова Наталья Владимировна,

кандидат экономических наук, доцент,

Шарапова Валентина Михайловна,

 доктор экономических наук, профессор,

 Борисов Иван Александрович,  

старший преподаватель,

ФГБОУ  ВО  «Уральский государственный экономический университет» (ФГБОУ ВО УРГЭУ), г. Екатеринбург

Sharapova Natalia Vladimirovna, FGBOU VO URGEU

Sharapova Valentina Mikhailovna, FGBOU VO URGEU

Borisov Ivan Aleksandrovich, FGBOU VO URGEU

КОЛЛЕКТИВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО В МОДЕЛЯХ ДОЛГОСРОЧНЫХ КОНТРАКТОВ

COLLECTIVE PRODUCTION IN MODELS OF LONG-TERM CONTRACTS

Аннотация

В статье рассматриваются модели коллективного производства в условиях асимметрии информации и наличия конфликта интересов между агентами. Формулируются допущения и выводы моделей, приводятся свойства оптимального контракта. Проводится сравнение оптимального контракта с ситуацией отсутствия конфликта интересов, делаются выводы о возможностях снижения ущерба от оппортунистического поведения. В заключении дается оценка сильных и слабых сторон данного подхода к моделированию контрактных отношений.

Annotation

The article considers models of collective production in the context of information asymmetry and the presence of a conflict of interests between agents. The assumptions and conclusions of the models are formulated, the properties of the optimal contract are given. The optimal contract is compared with the situation of absence of a conflict of  interests, conclusions are made about the possibilities of reducing the damage from opportunistic behavior. In conclusion, an assessment is made of the strengths and weaknesses of this approach to modeling contractual relationships.

Ключевые слова: коллективное производство, асимметричная информация, конфликт интересов.

Keywords: collective production, information asymmetry, conflict of interests.

На основе анализа моделей, моделирующие контракт как долгосрочное взаимодействие мы приходим к выводу, что наиболее значимыми  факторами, характерными для данного типа моделей являются анализ коллективного производства и долгосрочных последствий оппортунизма в коллективе, анализ построения карьеры и анализ динамики оптимального контракта и влияния эффекта дохода на жизненный цикл вознаграждения.

Одной из первых наиболее удачных работ, специально посвященных анализу долгосрочного контракта, является работа Фуденберга – Холмстрема – Милгрома (1990) [4].

Введем основные допущения модели.

Пусть срок действия контракта составляет два периода.  

В своей работе Фундберг – Холмстрем – Милгром доказывают утверждение, согласно которому при выполнении всех допущений модели любой оптимальный долгосрочный контракт может быть заменен последовательностью оптимальных краткосрочных контрактов. То есть фактически две стратегии являются равносильными и у сторон контракта исчезает необходимость заключать долгосрочные соглашения. Единственная проблема, которая ими решается это формирование рациональных ожиданий, устанавливающих взаимосвязь текущего и будущего контракта [4].

Возникает вопрос, какими окажутся последствия нарушения допущений модели с точки зрения соотношения оптимального долгосрочного контракта и последовательности оптимальных краткосрочных.

Традиционно в литературе рассматриваются следующие три случая нарушения допущений.

Во-первых, в случае, если потребление является ненаблюдаемым для принципала  это приводит к асимметрии информации относительно предпочтений агента в момент времени t = 2, что порождает проблему ухудшающего отбора. Возникновение данной дополнительной проблемы приводит к тому, что  в общем случае долгосрочный контракт оказывается неравносилен последовательности краткосрочных контрактов.

Во-вторых, если у агента отсутствует возможность заимствований и сбережений , как было показано в работе Роджерсона (1985) у принципала появляется дополнительная задача, состоящая в распределении потребления агента между периодами, то есть фактически принципал начинает выполнять роль банка. В этом случае в оптимуме функция вознаграждения второго периода будет засесть от выпуска первого периода [5]. А значит единственным способом гарантии выполнения условий контракта принципалом становится долгосрочный контракт, так как он позволяет в явном виде учесть зависимость вознаграждения второго периода от выпуска первого, то есть он оказывается более предпочтительной стратегией, чем последовательность краткосрочных контрактов.

Перейдем к анализу моделей, рассматривающих коллективное производство как частный случай долгосрочного взаимодействия. В рамках данных моделей предполагается, что усилия и выпуск каждого агента является ненаблюдаемым, следовательно, возникает риск возникновения «безбилетника», то есть агента отклоняющегося от предписываемых контрактом усилий, но при этом претендующим на долю в коллективном производстве. При этом существенной особенностью данного типа моделей является, то, что принципал в них играет пассивную роль, фактически лишь обеспечивая выполнение контракта, заключаемого между агентами.

Наиболее просто модель коллективного производства может быть рассмотрена в простой двухпериодной ситуации, как это сделано в работе  Б. Холмстрема 1982 г. [6].

Введем допущения модели.

В отличие от простой двухпериодной модели в многопериодном контексте значение имеет не только уровень усилий, прикладываемых агентами, но и их распределение во времени, причем это распределение существенным образом влияет на форму оптимального контракта. В тоже время, длительный характер взаимодействия между агентами играет роль дополнительного стимула, что снижает необходимость в присутствии принципала.

На основании анализа моделей коллективного производства можно сделать вывод, что данный тип моделей достаточно хорошо раскрывает проблему взаимодействия между агентами. Так одними из наиболее интересных являются выводы, касающиеся влияния распределения усилий агентов во времени на форму оптимального контракта, а также влияния продолжительности контракта на стимулы к приложению усилий. В то же время, существенным недостатком таких моделей является пассивная роль принципала, что не типично для многих типов контрактов.

Список использованных источников

1. Кузьминов Я. И. Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты / Я. И. Кузьминов, К. А. Бендукидзе, М. М. Юдкевич. – М.; Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006, 442 с.
2. Кузьминов Я. И. Институциональная экономика / Я. И. Кузьминов, М. М. Юдкевич; М.: ГУ-ВШЭ, 2002.
3. Armen A. Alchian, Harold Demsetz. Production, Information Costs, and Economic Organization // The American Economic Review, Vol. 62, No. 5 (Dec., 1972), pp. 777-795.
4. Drew Fudenberg, Bengt Holmstrom, Paul Milgrom. Short Term Contracts and Long Term Agency Relationships// 1990, Journal of Economic Theory, 51 (1): 1-31.
5. William P. Rogerson Repeated Moral Hazard // Econometrica, Vol. 53, No. 1 (Jan., 1985), pp. 69-76.
6. Bengt Holmstrom Moral Hazard in Teams // The Bell Journal of Economics, Vol. 13, No. 2 (Autumn, 1982), pp. 324-340.

УДК 338.22

UDC 338.22

Стратегия поддержания экономической активности в условиях циклических интерференций и системных ограничений

Strategy of economic activity maintaining in terms of cyclic interference and system limitations

Ажлуни А.М.

д.э.н., профессор, г. Орел, Россия

Шестаков Р.Б.

к.э.н., доцент, г.Орел, Россия

Azhluni А.М.

Doctor of economics, Orel city, Russia

Shestakov R.В.

PhD., Associate Professor, Orel city, Russia

Аннотация. В статье рассматриваться циклические закономерности в динамике основных показателей экономической активности, а также их возможные взаимосвязи. В рамках циклического взаимодействия и современных ограничений для социально-экономической системы России предложены основные постулаты стратегии поддержания экономической активности.

Abstracts. In the article, cyclical patterns in dynamics of the major economic activity indicators and their possible relationship were considered. Under cyclic interaction and modern limitations for the Russian socio-economy system it was offered the main tenets of a maintaining economic activity strategy.

Ключевые слова: экономический цикл, циклическая интерференция, стратегия, экономическая активность, инвестиции в основной капитал, производительность труда

Keywords: economic cycle, cyclic interference, strategy, economic activity, capital investment, productivity

Российская экономика долгое время функционирует в условиях внутренних и внешних системных ограничений, которые отражаться в особенностях развития циклов экономической активности. По словам В.А. Мау, актуальность «повестки экономического кризиса» практически весь переходный период остается неизменной в научных кругах, в системе госуправления и в реальной хозяйственной ситуации [2, c.15]. Так, согласно докладу ФСГС РФ «Социально экономической положение России за 2016» [4] индекс его физического объема относительно 2015 г. составил 99,8%, причем индекс-дефлятор ВВП за 2016 г. по отношению к ценам 2015 г. составил 103,6%.  Расходы на конечное потребление сократились с 70,8 до 69.7% в ВВП, а валовое накопление с 24% до 22,3%.

В кризисной фазе  развития вмененной задачей всегда стоит поддержка активности экономических субъектов, однако для российской действительности можно отметить следующие особенности антициклического реагирования: слабая связь тактических и стратегический решений, взаимодействие стабилизационной и структурной политик в рамках единой системы политики развития (роста), а также противоречивый характер самих «стабилизационных мер», некоторые из которых скорее снижают активность экономических субъектов, чем повышают ее (например постоянный рост налогов и неналоговых платежей, сохранение высокой ставки рефинансирования) [1].

Динамические изменения в российской экономике показаны нами на рисунках 1-3. Для анализа, в качестве показательных индикаторов экономической активности и структурных изменений мы выбрали долю инвестиции в основной капитал в ВВП, индекс производительности труда и индекс выпуска товаров и услуг. Доля инвестиций в основной капитал, которую можно назвать показателем, показывая сопротивление тренда в районе 2012 года (заметим, что это до введения международных санкций) после предкризисной флуктуации 2008 года на самом график. Данная реакция стала совокупностью факторов ухудшения структурно-институциональной базы и внешних отрицательных факторов деловой активности.

Источник данных: Федеральная служба государственной статистики [1]

Рисунок 1. – Доля инвестиций в основной капитал в % ВВП

Динамика показателя представлена без заметной волатильности. Изменения в период с 2003 по 2016 составили около 1,1 раза в сторону увеличения, среднее по ряду сопоставимо с медианой (19,55 и 19,58 соответственно), а стандартное отклонение 1,25 (то есть вариация около 6 %).

Проведя анализ функции тренда на экстремумы (на графике показаны стрелками) с помощью инструментов Excel, можно предположить фазу спада после 2016 года с вероятностью около 80%, что естественно повлияет на индекс производительности труда и индекс выпуска товаров и услуг.

Рассмотрим экстремумы и промежуточные состояния релевантных трендов на графиках вышеуказанных данных.  Так, графики индексов выпуска и производительности труда имеют также схожую волновую форму, прежде всего, связанную с натуральным отражением реального производства.

Рисунок 2. – Индексы производительности труда в экономике
Российской Федерации

Динамика показателя представлена еще с меньше волатильностью, однако с более амплитудными выбросами. Изменения в период с 2003 по 2015 составили около 1,06 раза в сторону снижения, среднее по ряду сопоставимо с медианой (103,5 и 103,7 соответственно), а стандартное отклонение – 3,5 (то есть вариация около 3 %).

Видно, что начало пика индекса производительности ретроспективно сдвинуто по отношению к динамике выпуска, падение индекса началось еще до развертывания кризисных процессов. Так как индекс производительности можно назвать показателем структурного состояния и динамики трансформации, это по сути триггер быстрого падения совокупного производства и достижения дна в 2009 году. Вершины на самом графике при нестабильном тренде пришлись на 2007 год как для индекса выпуска, так и производительности труда (рисунки 2-3).

Данные по индексу выпуска обладают большей волатильностью, что подтверждает более низкая аппроксимация тренда. Это связано с общей неустойчивостью структурно-институциональной среды, которая настоящее время усилена внешнеэкономическими проблемами отечественной экономики.

Рисунок 3. – Индекс выпуска товаров и услуг по базовым видам экономической деятельности (в постоянных ценах, 2008 г.)

Абстрагируя анализ графиков, можно заметить, что сглаженные до приемлемого приближения динамические ряды показывают среднесрочные циклы с полупериодами 2,5-4 года, поэтому, прежде всего необходимо совершенствовать инструменты в рамках краткосрочной и среднесрочной экономической политики, как с точки зрения стабилизации так и существенных системных трансформации. Управление экономической активностью в кризисных условиях должно базироваться не только на антициклическом регулировании (чаще всего предполагающего маневрирование внутри коротких и средних циклов). С учетом расширенного анализа «длинных волн» и особенностей формирующихся технологических укладов, необходима четкая целенаправленную стратегия структурных изменений [5].

Среди ученых неоднозначная позиция по поиску баланса между стабилизационные и трансформационной политикой. Так, например, приводятся следующие конкретные приоритеты экономической политики на среднесрочную перспективу [2, c. 399-407]:

1. Сохранение консервативной бюджетно-налоговой политики с целью устойчивости бюджета, снижения бюджетной нагрузки и его зависимости от внешней конъюнктуры. Здесь необходима рационализация и повышение эффективности бюджетных расходов. Это подразумевает бюджетный маневр для поддержки ключевых сфер роста – человеческий капитал и транспортная инфраструктура. Реформирование бюджетного федерализма в сторону повышения самостоятельности регионов в вопросах собираемости налогов и эффективного использования бюджетов.
2. Инфляционное «таргетирование» для достижения 4% к 2018 году с целью усиления предсказуемости конъюнктуры и появления дешевых денег. Необходима специальная программа для укрепления международных позиций рубля. Использование девальвации национальной валюты для расширения импортозамещения совместно с улучшением инвестиционного климата и ориентацией на экспорт
3. Институциональные и идеологические изменения для стимулирования конкуренции, такие как например недопустимости злоупотребления антимонопольными органами своими полномочиями, особенно касаемо малого и среднего бизнеса, индивидуальных предпринимателей
4. Развитие человеческого капитала и повышение эффективности институтов социального государства: непрерывный характер услуг формирования человеческого капитала и индивидуализация его развития, глобализация, появление новых технологий и др.

В плане институциональных и идеологические изменения для стимулирования конкуренции, развития человеческого капитала мы полностью поддерживаем вышеприведенные тезисы. Однако, по нашему мнению, бюджетно-налоговая и монетарная политики при современной конъюнктуре, когда кризис это не временное прохождением фазы, а общесистемный хронический «синдром», должны в первую очередь уходить от консервации в сторону смягчения.  Снижение налоговых и других поступлений при смягчении налоговой бремени возможно перекрыть усилением бюджетной дисциплины и контроля (в подтверждении наших слов может служить доклад Председателя Счетной палаты РФ, где указана сумма бюджетных нарушений за 2016 год около 1 трлн. руб.) [6]. Таргетирование инфляции должно смениться таргетированием экономического роста, что прежде всего требует понимание релевантности ее природы и применяемых антиинфляционных мер.

Таким образов, сформируем следующее заключение:

1. В показателях экономической активности и системных изменений наблюдается долгосрочный «застой» (практически горизонтальная динамика) и достаточно выраженные среднесрочные циклы.
2. Среднесрочная стратегия поддержания экономической активности должна рассматривается не как дискретный набор краткосрочных инструментов, а синергетическая общность мер стабилизации и структурных (на долгосрочную перспективу) преобразований.
3. Концептуальная основа конъюнктурной «консервации», не смотря на меньшую предсказуемость, должна смениться на безусловное поддержание активности хозяйствующих субъектов.

Список литературы

1. Ажлуни А.М., Шестаков Р.Б. Деловая активность как базовый детерминант модернизации социально-экономической системы и механизма импортозамещения: монография. Орел: АПЛИТ. 2015. 156 с.
2. Мау В.А. Кризисы и уроки. Экономика России в эпоху турбулентности. М.: Изд-во Института Гайдара, 2016. 488 с.
3. Официальная статистика. Эффективность экономики России. ФСГС РФ. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/accounts/
4. Официальная статистика. Каталог публикации. ФСГС РФ. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1140086922125
5. Шестаков Р.Б. Управление экономической активностью институтов предпринимательства на границе технологических укладов // Интеграл. 2014. № 5-6. С. 70-71
6. Счетная палата Российской Федерации [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://audit.gov.ru/

УДК 65.01+334.726

Митин Денис Викторович

старший преподаватель,

Орловский государственный институт культуры, г.Орёл

Mitin Denis Viktorovich

senior lecturer,

Orel State Institute of culture, Orel

mdv_2210@mail.ru

УПРАВЛЕНИЕ РЕАЛИЗАЦИЕЙ ЭФФЕКТИВНОЙ СИСТЕМЫ КРОССКУЛЬТУРНОГО МАРКЕТИНГА В УСЛОВИЯХ СЕКТОРАЛЬНЫХ САНКЦИЙ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ

MANAGEMENT OF THE IMPLEMENTATION OF THE EFFECTIVE SYSTEM OF CROSS-CULTURAL MARKETING IN THE CONDITIONS OF SECTORAL SANCTIONS OF THE RUSSIAN ECONOMY

Аннотация

В статье рассматриваются возможности применения механизмов кросскультурного маркетинга в современных условиях секторальных санкций США и ЕС против российской экономики и ответного эмбарго РФ. Автор рассматривает реализацию эффективной системы кросскультурного маркетинга как фактор конкурентоспособности производства товаров и услуг хозяйствующих субъектов и экономики в целом. Представлена авторская схема взаимосвязи конкурентоспособности, кросскультурного маркетинга и бизнеса.

Summary

The article examines the possibility of using mechanisms of cross-cultural marketing in modern conditions of the sectoral sanctions US and EU against the Russian economy and Russian retaliatory embargo. The author examines the implementation of an effective system of cross-cultural marketing as a factor of competitiveness of production of goods and services of economic entities and economy as a whole. The author’s scheme of interrelation of competitiveness, cross-cultural marketing and business is presented.

Ключевые слова: кросскультурный менеджмент, кросскультурный маркетинг, кросскультурный капитал, международный бизнес, международный кросскультурный маркетинг бизнеса, эффективная система кросскультурного маркетинга, секторальные санкции, эмбарго, импортозамещение.

Keywords: cross-cultural management, cross-cultural marketing, cross-cultural capital, international business, international cross-cultural marketing of business, effective system of cross-cultural marketing, sectoral sanctions, embargo, import substitution.

Введение

В последней декаде июля текущего года Конгресс США принял законопроект, который беспрецедентным образом ужесточает санкции против России. Ограничение доступа на мировые рынки капитала для российских компаний и достаточно высокий уровень чистого оттока капитала частного сектора, связанный с погашением внешнего долга, оказывают негативное влияние на восстановление инвестиционной активности в экономике. В связи с этим в настоящее время всё большую актуальность приобретает кросскультурный фактор, оказывающий существенное влияние на механизмы управления маркетинговой деятельностью, направления и формы организации маркетинга и их адаптацию к изменяющимся рыночным условиям в экономике России и на глобальных рынках.

Основная часть. Кросскультурный маркетинг как фактор облегчения секторальных санкций российской экономики

  Вводимые санкции касаются целых секторов экономики, ещё больше оказывая угнетающее воздействие на ряд отраслей отечественной промышленности и финансовую систему. В связи с этим руководители и менеджеры российских компаний, ведущих внешнеэкономическую деятельность и решающих проблемы импортозамещения, постоянно сталкиваются с трудностями в области деловой и кросскультуры и понимают важность информации о ценностях национальных традиций клиентов, потребителей, конкурентов, поставщиков, партнёров и потенциальных сотрудников, являющихся носителями иных культур, которые необходимо учитывать в ходе принятия управленческих решений и оценки последствий этих решений для развития международного бизнеса.

Вместе с тем, реакция ЕС на ужесточение санкций США против РФ является крайне обеспокоенной. При этом больше всего Европу беспокоит, что под удар могут попасть европейские компании, участвующие в совместных с РФ проектах. В связи с этим глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что ЕС будет требовать от США гарантий того, что санкции не отразятся на интересах европейского бизнеса в России. По данным социологического опроса, опубликованным авторитетным немецким изданием Spiegel, 83% немецких граждан считают решение США ввести новые санкции против России ошибкой, а 77% граждан считают реальной целью санкций лишь укрепление американской экономики. В связи с этим в настоящее время в рамках ЕС имеет место двойственная оценка сложившейся ситуации. С одной стороны, ЕС не устраивает официальная позиция и сложившаяся система ценностей в РФ на уровне государства. С другой стороны, Европа не хочет терять контакты с российским бизнесом и вполне поддерживает систему ценностей частного сектора российской экономики.

В связи со сложившейся ситуацией в российской экономике формируется необходимость разработки эффективной системы управления бизнесом на основе кросскультурного маркетинга в условиях кросскультуры для российских компаний, которая должна быть направлена на обеспечение эффективного взаимодействия профессиональных структур и бизнеса, где необходимо ограничить роль «видимой руки» государства и повысить уровень доверия к «невидимой руке» рынка, способной расставить всё на свои места. Таким образом, эффективная система кросскультурного маркетинга может способствовать сближению систем ценностей государства и частного сектора экономики, что может стать дополнительным фактором смягчения существующих санкций.

В настоящее время роль кросскультурного маркетинга в развитии российского бизнеса трудно переоценить. Так, в условиях секторальных санкций США и ЕС против российской экономики и эмбарго России против этих стран в условиях глобализации наблюдается резкий рост желания российских компаний увеличивать международные экономические связи, растёт количество компаний, работающих в многонациональной среде.[1] В связи с этим возникают новые способы коммуникации, новые модели организации рабочих процессов, новые требования к формированию корпоративных отношений в условиях санкций, а также организационной культуры предприятия, где кросскультурный маркетинг должен быть направлен на решение проблем кризиса деловых отношений и системы деловой активности, возникающих в процессе управления субкультурами и соединения разных субкультур на основе открытости и взаимного доверия, где кросскультура выступает как инструмент общения, взаимодействия представителей различных культур, сотрудничества и коммуникации на их стыке и столкновении.[2]

Кросскультурный маркетинг может выступать как методический инструментарий для лиц, принимающих управленческие решения на макро-, мезо- и микроуровнях и определять целесообразность принятых управленческих решений с точки зрения различных культур.

Следовательно, роль кросскультурного маркетинга в российском социуме стремительно повышается, как и количество кросскультурных взаимодействий в деловой и личной жизни россиян.[3] Мы предлагаем рассматривать кросскультурный маркетинг как маркетинг на стыке национальных, деловых, корпоративных культур, на двух уровнях: макроуровне и микроуровне. При этом реализация его эффективной системы в рамках предприятий должна быть направлена на управление деловыми отношениями на стыке национальных, региональных, локально-территориальных, профессиональных, организационных культур.[4]

Вместе с тем, мы считаем, что важнейшей составляющей системы кросскультурного маркетинга выступает кросскультурный капитал, который сегодня в зарубежных странах составляет 0,7% от общего капитала предприятий.[5] Менеджеры предприятий различных отраслей экономики должны выполнять процессы управления созданием и развитием кросскультурного капитала компании на основе современных принципов маркетинга, что позволяет не только обучаться и развиваться самому руководителю и всему персоналу компании, но и использовать потенциал культуры с выгодой, поскольку, как показывает зарубежный опыт международных маркетологов, культура – это уникальный ресурс бизнеса. Создание кросскультурного капитала способствует интенсивному развитию маркетинга на внешнем рынке и помогает избежать рисков потери прибыли и репутации компании.[6]

При этом эффективная система кросскультурного маркетинга содержит ряд аспектов, способных в современных условиях санкций стать действенным инструментом их смягчения. К ним относятся:

• создание толерантного воздействия и коммуникаций, условий плодотворного труда и успешного бизнеса на пересечении разных деловых культур;
• регулирование международных конфликтов в бизнес-среде;
• развитие кросскультурной компетенции чиновников, собственников бизнеса, менеджеров и персонала.

Важнейшим аспектом реализации эффективной системы кросскультурного маркетинга в современных российских условиях является его тесная взаимосвязь с конкурентоспособностью. При этом следует различать конкурентоспособность производства, конкурентоспособность товаров и услуг, конкурентоспособность хозяйствующих субъектов и конкурентоспособность экономики в целом.

Учитывая всё вышесказанное, нами была составлена схема взаимосвязи конкурентоспособности, кросскультурного маркетинга и бизнеса, представленная на рисунке 1.

Рисунок 1 – Авторская схема взаимосвязи конкурентоспособности, кросскультурного маркетинга и бизнеса

Заключение

На основе вышеизложенного мы предлагаем использовать кросскультурный маркетинг как важнейший методический инструментарий повышения конкурентоспособности хозяйственной деятельности (товаров, производства, услуг и экономики в целом), который должен включать в себя 4 подсистемы: линейная подсистема кросскультурного маркетинга; функциональная подсистема кросскультурного маркетинга; подсистема обеспечения управления кросскультурным маркетингом; социально-экономическая подсистема кросскультурного маркетинга. Совокупность данных подсистем, в свою очередь, реализует 3 аспекта кросскультурного маркетинга: институциональный, функциональный и инструментальный. Реализация эффективной системы кросскультурного маркетинга в современных условиях даёт возможность понять деловые культуры других стран, осознать, что необходимо учесть для совместного сближения и сотрудничества. Это в свою очередь, может стать фактором смягчения последствий от секторальных санкций и определённой предпосылкой для их отмены, а также превратиться в дополнительный инструмент развития экономики и обеспечения экономического роста.

Литература

1. Ажлуни А.М., Шестаков Р.Б. Деловая активность как базовый детерминант модернизации социально-экономической системы и механизма импортозамещения. Монография. – Орёл: АПЛИТ, 2015. – 156с.
2. Ажлуни А.М., Митин Д.В. Кросскультурный маркетинг как фактор развития промышленного бизнеса в условиях секторальных санкций // Регион: системы, экономика, управление. – 2016. – №1(32). – С.150-153.
3. Митин Д.В. Кросскультурный хайтек-маркетинг как фактор развития инновационной деятельности промышленных предприятий в современных условиях // ФЭС: Финансы. Экономика. Стратегия. – №6. – 2016. – С.24-26.
4. Фомин А.А. Оценка влияния вступления России в ВТО на состояние аграрного комплекса // Хлебопродукты – №6. – с.4-7
5. Ажлуни А.М., Митин Д.В. Повышение эффективности деятельности предприятий на основе эффективной системы кросскультурного менеджмента и маркетинга. Монография. – Орел: Аплит, 2016. – 154с.
6. Митин Д.В. Кросскультурное управление как фактор развития бизнеса в современных условиях // Регион: системы, экономика, управление. – 2015. – №3(30). – С.154-157.
7. Митин Д.В. Место кросскультурного управления в современной системе менеджмента организации // Отечественная наука в эпоху изменений: постулаты прошлого и теории нового времени. – №7(12). – 2015. – С.112-113.