РАЗВИТИЕ И ЭФФЕКТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА В РОССИИ
DEVELOPMENT AND EFFECTIVE OPERATION OF PUBLIC-PRIVATE PARTNERSHIP IN RUSSIA
Черданцев Вадим Петрович, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры менеджмента, ФГБОУ ВО «Пермский государственный аграрно-технологический университет имени академика Д.Н. Прянишникова (614990, Россия, Пермский край, г. Пермь, ул. Петропавловская, д. 23), профессор кафедры экономики и менеджмента ФГБОУ ВО Пермский филиал РАНХиГС (614990, г. Пермь, бульвар Гагарина, 10),cherdantsev.vadim@yandex.ru
Cherdantsev Vadim Petrovich, Doctor of Economics, Professor, Professor of the Department of Management, Academician D.N. Pryanishnikov Perm State Agrarian-Technological University, a Federal State-Owned Publicly-Funded Institution of Higher Education (614990, Russia, Perm Krai, Perm, Petropavlovskaya St., 23), Professor of the Department of Economics and Management, Perm Branch of the RANEPA, a Federal State-Owned Publicly-Funded Institution of Higher Education (614990, Perm, Gagarina Boulevard, 10), cherdantsev.vadim@yandex.ru
Аннотация. Формирование в нашей стране новых экономических отношений приводит к необходимости плотного взаимодействия между структурами государства и частного бизнеса. Большая роль при этом может быть отведена современной эффективной структуре – государственно-частное партнерство. Взаимодействие бизнеса и государства, после объединения ресурсов в развитых странах начинают наиболее эффективно решать значимые социально-экономические вопросы. Сам процесс развития данного механизма позволяет, привлечь частные инвестиционные ресурсы для повышения качества произведенных товаров работ и услуг, и при этом повысить конкурентоспособность бизнеса. В статье представлены актуальные вопросы по функционированию современных структур, основе которых лежит государственно-частное партнерство.
Abstract. The formation of new economic relations in our country leads to the need for close interaction between the structures of the state and private business. A large role in this case can be assigned to a modern effective structure – public-private partnership. Interaction between business and the state, after pooling resources in developed countries, they begin to solve significant socio-economic issues most effectively. The very process of developing this mechanism allows attracting private investment resources to improve the quality of goods, works and services produced, and at the same time increase the competitiveness of the business. The article presents topical issues on the functioning of modern structures based on public-private partnership.
В сложный для государства период может возрасти роль государственно-частного партнерства, когда в условиях ограниченности ресурсов и бюджетных ассигнований нужно участие бизнеса в решении важнейших задач. Главными исполнителями национальных проектов являются регионы. Социальный и экономический кризис, а также коррекция курса развития государства приводят субъекты к изменению приоритетов на последующие периоды.
Часто органы власти приходят к необходимости партнерства с частным бизнесом на принципах и основе государственно-частного партнерства [1].
В 2021 году концессионных конкурсов было объявлено на 32% больше, чем в предыдущем году и общий объем инвестиций может составить порядка 451 млрд руб. Рост общего объема вложенных средств, привлекаемых в данные проекты, может привести к увеличению инвестиций, которые приходятся на один проект. Если в 2020 году общий объем инвестиций по контрактам составил – 363,8 млрд руб., включая частные – 211,4 млрд руб., то в 2021 году он составлял – 414,9 млрд руб., включая частные – 344,0 млрд руб. [8]
Можно видеть сегодня значительный интерес частных инвесторов к вопросу строительства и реконструкции социальных объектов, включая образование, здравоохранение, спорта и физическую культуру, переоборудование и модернизацию систем водоснабжения и теплового обеспечения. Но может ли этот интерес перерасти в реальные проекты, будет зависеть от правильных управленческих решений местных органов власти.
В настоящий период, в связи с продлением ограничительных мер и ухудшением экономической ситуации, значительно замедляется, а порой даже приостанавливается, реализация новых проектов, и это может негативно сказаться на общем состоянии финансового рынка ГЧП. Представители органов власти, инвесторы и финансовые организации ожидают изменений на финансовом рынке и возможного снижения объема свободных средств, для всех отраслей экономики. [5]
Следовательно, данная ситуация может оказать большое влияние на инфраструктурный рынок. Возможен пересмотр национальных проектов и планов модернизации или расширения инфраструктуры, включая перенос на более поздние периоды реализации проектов.
С другой позиции, общемировая практика при уменьшении финансовых и экономических последствий при распространении COVID-19 может заключаться в модернизации инфраструктуры, для обеспечения мультипликативного эффекта в экономике государства. С учетом масштаба угроз, стране экономически целесообразно стимулировать вложения частных инвесторов для поддержания стабильности в развитии экономики.
Активное продвижение пандемии COVID-19 и вводимые правительственные ограничения могут приостановить многие инфраструктурные проекты. В результате, часть запланированных объектов может быть введена в более поздние сроки, чем указаны в соглашениях. Кроме того, участники проектов могут столкнуться со значительным удорожанием сырья, оборудования и материалов. Причина кроется в большой доле импорта и финансовых проблемах участников проектов. Еще один фактор, повлиявший на реализацию проектов, является ускорение инфляции и ослабление рубля в период пандемии. И как результат этого более 380 проектных инициативных разработок оказались под угрозой. Это временный перенос, или “заморозка” проектов, т. е. полный отказ от их реализации.
В течение последних лет, ежегодно, в стране заключается порядка 500 концессионных соглашений, их общий объем составляет 281 млрд, рублей. Данный объем приходится, в основном на муниципальный уровень – 95%, на федеральный уровень – 41% (рисунок 1).
Развитие рынка концессий в нашей стране началось с принятия Федерального закона от 21.06.05 года № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях». [2]
Транспортные концессионные соглашения были заключены в 2009 году на федеральном уровне по первому участку платной автодороги «Москва – Санкт-Петербург» М – 11 (запланированные инвестиции в размере 60 млрд, рублей) и для платного обхода города Одинцово (26 млрд, рублей). Эти магистрали были построены и введены в эксплуатацию в 2013году.
Далее последовали новые поправки в нормативно – правовые акты в сфере жилищно – коммунального хозяйства, которые запретили передачу в аренду коммунальных объектов с высоким уровнем износа. В связи с этим концессия явилась единственным механизмом при законной передаче объектов в управление частнику.
В 2014 году стартовали крупные транспортные концессионные договоры по строительству автомобильного Северного обвода Кутузовского проспекта (44 млрд, рублей), а также 8-го этапа скоростной автомагистрали «Москва — Санкт-Петербург» (78 млрд, рублей), которая была введена в эксплуатацию осенью 2019 года. [4]
В последующем году ухудшились финансовая и экономическая ситуации в стране и последовало снижение инвестиционной активности, включая сферу ГЧП. Чуть позже вступили в силу поправки в концессионное законодательство, установился порядок взаимодействия в частной инициативе. Это послужило предпосылкой увеличения числа заключенных контрактов.
Крупными по объему инвестиций соглашениями стали концессии при сооружении пускового комплекса Центральной кольцевой автодороги (82 млрд, рублей), на строительство автомобильного обвода города Хабаровска (65 млрд, рублей) и на реконструкцию систем теплоснабжения и водоснабжения города Волгограда (31 млрд, рублей).
В 2017 году, так же, были заключены договоры в отношении пускового комплекса №5 Центральной кольцевой дороги (89 млрд, рублей), автомобильного моста на реке Обь в г. Новосибирске (38 млрд, рублей) и автомобильного «Восточного выезда» из г. Уфы (35 млрд, рублей).
В 2018 году заключена крупная транспортная концессия – это аэропорт Шереметьево (60 млрд, рублей), а также железнодорожный Северный ход (131 млрд, рублей) и дорога Элегест — Кызыл — Курагино (128 млрд, рублей). Следует обратить внимание, что по последним еще не достигнуто соглашение, фактические инвестиции пока не осуществляются. [4]
Порядка 33,5% концессионных соглашений сегодня находятся на начальной стадии проектирования для строительства объекта по концессионному соглашению (рисунок 2).
Часть (42%) концессионных соглашений, как правило, заключаются на срок до 20 лет, хотя на практике встречаются договоры, срок выполнения которых 3 года (4%). Поэтому, средний срок по концессионным соглашениям составляет порядка – 12 лет. В концессионных соглашениях в транспорте – 20 лет, в социальной сфере – 21 год, в коммунальной сфере – 12 лет (рисунок 3).
Большинство концессионных соглашений (порядка 71%) имеют общий объем обязательств по инвестициям до 11 млн. рублей, это обусловлено заключением значительного количества соглашений в сфере жилищно – коммунального хозяйства. При этом только в 5% концессионных соглашений по объему инвестиций более 1 млрд. рублей: 94 соглашения с объемом инвестиций до 10 млрд. рублей и 33 договора с объемом инвестиций более десяти млрд, рублей (рисунок 4).
Вложения в инвестиционные проекты, которые реализуются на основании соглашений, на 71% покрываются за счет внебюджетных средств (рисунок 5).
В ряде случаев отбор потенциальных инвесторов для заключения соглашений (63%) происходит в рамках публичной инициативы. А в рамках частной инициативы заключается 31% от всех соглашений, на них приходится 41% от объема инвестиций (рисунок 6).
Следует отметить, что процедура публичной инициативы конкурентна, поскольку концессионные соглашения, где 35% приходиться на объем инвестиций, заключаются с победителем конкурса (уже состоявшегося).
При проведении процедуры частной инициативы, в 53% случаев она трансформируется в процесс конкурсной процедуры, поскольку в ней присутствуют конкурентные элементы, как сбор заявок о готовности участия в конкурсе. При поступлении заявок от потенциальных инвесторов заинтересованная сторона, согласно Закона о концессионных соглашениях, должна провести конкурс для заключения соглашений, в котором могут участвовать все заявившиеся инвесторы.
Большинство соглашений заключаются в коммунальной сфере, хотя наиболее крупными в общем объеме инвестиций становятся транспортные соглашения. Этих соглашений всего 4% от всего количества, но они включают более 71% общих инвестиций, а большее количество соглашений и вложения приходится на инфраструктуру автодорог.
Инвестиции по соглашениям в ЖКХ на 91% финансируются из внебюджетных источников, а инвестиции по соглашениям из других сфер (промышленной, военной, сельскохозяйственной) — до 100%. Это значительно превышает аналогичные показатели по социальной сфере и транспорту. [9]
Почти все российские регионы заключили в 2021 году хотя бы по одному концессионному соглашению на муниципальном или региональном уровне. В половине регионов было заключено до 20 концессионных соглашений, у 11 регионов (13%) – более.
Стоит отметить, что соглашения в части деятельности государственно-частных партнерств в практике нашей страны являются немногочисленными, и все трудности, существующие в процессе реализации механизма партнерства и в реализации программ и национальных проектов, при переходе экономики на инновационный тип развития актуальна. Усиление взаимодействия бизнеса и государства в инновационной сфере остается важнейшим и необходимым условием для формирования экономической политики государства. Важно повышение инновационной активности для развития социальной инфраструктуры, где роль государственно-частных партнерств должна стать наиболее существенной в случае поддержки государства, которая будет направлена на дальнейшее стимулирование инвестиционных вложений в проекты от частного сектора в производственную инфраструктуру, включая прямое финансирование важнейших проектов. [10]
Список источников
О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации Федеральный закон от 13.07.2015 № 224-ФЗ [электронный ресурс] – Режим доступа: https://normativ.kontur.ru/document?moduleId=1&documentId=316288 (дата обращения 30. 01. 22 г.).
Инвестиции в инфраструктуру и ГЧП 2020. Аналитический обзор. – М.: АНО “Национальный Центр ГЧП”, 2020. – 40 c.
Информационно-аналитический обзор «О развитии государственно-частного партнерства в Российской Федерации»: Министерство Экономического развития Российской Федерации. Февраль 2020 г. 15 с.
Основные тренды и статистика рынка ГЧП по итогам 2021 года. Аналитический обзор [Электронный ресурс] – Режим доступа: pdf (rosinfra.ru) (дата обращения 30.01.22г.)
Обзор НАКДИ «Концессии в России – 2019//Основные итоги и тренды», 2020. 164 с.
ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА: ВОЗМОЖНОСТЬ РЕШЕНИЯ И ЕГО ВАРИАНТЫ
THE GLOBAL FOOD PROBLEM: THE POSSIBILITY OF A SOLUTION AND ITS CHOICES
Овчинников О.Г., Институт США и Канады РАН (ИСКРАН), Российская Федерация, 121069 Москва, Хлебный пер.2/3, ORCID: 0000-0002-8957-5665, e-mail: olego-2005@yandex.ru
Ovchinnikov Oleg G., Institute for the U.S. and Canadian Studies, Russian Academy of Sciences (ISKRAN), 2/3 Khlebny per., Moscow 121069, Russian Federation, ORCID: 0000-0002-8957-5665, e-mail: olego-2005@yandex.ru
Аннотация. Настоящая работа – вторая часть исследования, состоящего из двух статей, посвященного анализу причин и состава глобальной продовольственной проблемы, а также перспективам ее решения. В настоящей статье проводится краткий анализ концептуальных основ реформирования мировой продовольственной системы – как пути решения Проблемы, предложенных на этапе подготовки к Продовольственному саммиту, состоявшемуся в сентябре 2021 г. Также рассмотрены конкретные рекомендации по решению глобальной продовольственной проблемы, выработанные как международными группами экспертов, так и в ходе национальных диалогов (на примере России). После оценки возможности и эффективности практической реализации высказанных предложений, приводится альтернативный вариант решения указанной проблемы.
Abstract. This work is the second part of a study consisting of two articles devoted to the analysis of the causes and composition of the global food problem, as well as the prospects for its solution. This article provides a brief analysis of the conceptual foundations of reforming the world food system as a way to solve the Problem proposed at the stage of preparation for the Food Summit held in September 2021. Specific recommendations on solving the global food problem, developed both by international expert groups and during national dialogues (on the example of Russia), were also considered. After evaluating the feasibility and effectiveness of the practical implementation of the proposals made, an alternative solution to this problem is provided.
Ключевые слова: глобальная продовольственная проблема; проблема голода и недоедания в мире; устойчивое развитие, цели устойчивого развития, Повестка-2030, Продовольственный саммит – 2021, национальный диалог по вопросам Повестки-2030
Keywords: global food problem; the problem of hunger and malnutrition in the world; sustainable development, sustainable development goals, Agenda-2030, Food Summit 2021, national dialogue on the Agenda-2030
Введение
23 сентября 2021 г. состоялось одно из крупнейших мероприятий современности, посвященных перспективам продовольственного обеспечения населения Земли – «Продовольственный Саммит-2021», (2021 Food Summit, далее – Саммит) организованный Продовольственной и сельскохозяйственной организацией (ФАО) ООН. Основной вопрос, стоявший на повестке дня этого мероприятия, перефразируя его, в целом был достаточно прост: можно ли накормить растущее население планеты полноценной пищей в достаточном количестве и не навредить при этом земной экосистеме.
Настоящая статья является второй из двух статей, посвященных анализу глобальной продовольственной проблемы (далее – Проблемы). [1] Результатом исследования, проведенного в первой статье, было определение основных факторов Проблемы. В настоящей работе проводится анализ вариантов ее решения, в том числе, предложенных в преддверии Саммита. Материал статьи состоит их двух разделов и изложен в следующей логической последовательности.
Задачей первого раздела является анализ предложений, выработанных на предварительном этапе подготовки к Саммиту, как международными группами экспертов, так и в рамках национального диалога по вопросам Повестки-2030 в России. Рассмотрены основные итоги Саммита на момент его проведения, а также проведена оценка значимости его результатов в деле решения Проблемы.
Второй раздел, на основе выводов анализа первого раздела, содержит альтернативные предложения по решению Проблемы с оценкой различных сценариев их реализации на практике.
1. Предложения по реформированию продовольственных систем
О планах проведения в 2021 г. международного форума для обсуждения Проблемы и возможных вариантов ее решения было объявлено Генеральным секретарем ООН А.Гутерришем 16 октября 2019 г. Тогда же был запущен механизм международных и национальных диалогов для выработки к Саммиту предложений по совершенствованию продовольственных систем в целях решения Проблемы. Национальные диалоги были проведены в 148 странах, было предложено свыше 2 тысяч различных идей для достижения целей Повестки-2030. [2]
Прежде, чем рассмотреть основные предложения, определим три используемые в них основные понятия, а именно: «продовольственная система», «устойчивое развитие» и «цели устойчивого развития».
Согласно предложенному ФАО определению термин «продовольственная система» (ПС) включает в себя как всех участников продовольственной цепочки и сопряженных с производством и распределением продуктов питания процессов, – от непосредственно потребителей, работников супермаркетов до фермеров, так и задействованные в этих процессах технологии и мощности. Эксперты Всемирного банка оценили стоимость глобальной продовольственной системы примерно в 8 трлн долл. США (по состоянию на 2017 г.), что составляло примерно одну десятую всей мировой экономики. [3]
Важнейшим в рассуждениях о возможностях решения Проблемы является понятие «устойчивое развитие» (Sustainable Development, УР). Впервые оно было введено в широкий научный и общественный оборот в 1987 г. после доклада «Наше общее будущее» (Our Common Future), представленного Международной комиссией по окружающей среде и развитию в ООН. Предлагаемое в нём определение звучало так: «Устойчивое развитие – такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности». [4]
Понятие «цели устойчивого развития» было введено в оборот исходя из того понимания, что общественная жизнь человечества проходит в целом ряде направлений и на различных уровнях. Именно поэтому развитие цивилизации в рамках концепции УР должно осуществляться одновременно в различных направлениях, каждое из которых направлено на достижение определенной цели. Такие цели получили название «цели устойчивого развития» (ЦУР).
По плану организаторов Саммита работа по подготовке предложений по совершенствованию продовольственных систем в целях решения Проблемы велась в двух основных «группах» экспертов, в том числе: (1) международного научно-экспертного сообщества; (2) в рамках национальных диалогов – с целью формулировки позиции отдельных государств о путях решения Проблемы.
Ниже проведен анализ основных положений, выработанных международным научным сообществом, и подготовленных в рамках национального диалога экспертов в России. Основная задача, поставленная в ходе этого анализа – выявить основные механизмы, предложенные экспертами, посредством которых планируется решать Проблему, а также оценить их осуществимость.
Цели устойчивого развития и решение Проблемы
Растущее благосостояние населения планеты, ставшее, несмотря на все проблемы, очевидной реальностью уже к концу XX века, не должно стать причиной кризиса, или, что еще хуже, коллапса среды обитания человека. Именно такое понимание проблемы развития современной цивилизации послужило основной причиной появления еще в 60-х – 70-х годах прошлого века концепции ее «устойчивого развития». С этого времени, идеи УР, и основанные на них предложения, постепенно воплощались в рекомендации международных организаций и были конкретизированы в 2015 году в свод из 17 ЦУР, принятых всеми странами – членами ООН. В их число вошли следующие цели: (1) ликвидация нищеты (no poverty); (2) ликвидация голода (no hunger); (3) хорошее здоровье и благополучие (good health and well-being); (4) качественное образование (quality education); (5) гендерное равенство (gender equality); (6) чистая вода и санитария (clean water and sanitation); (7) недорогостоящая и чистая энергия (affordable and clean energy); (8) достойная работа и экономический рост (decent work and economic growth); (9) индустриализация, инновации и инфраструктура (industry, innovation and infrastructure); (10) уменьшение неравенства (reduced inequalities)); (11) устойчивые города и населенные пункты (sustainable cities and communities); (12) ответственное потребление и производство (responsible consumption and production); (13) борьба с изменением климата (climate action); (14) сохранение морских экосистем (life below water); (15) сохранение экосистем суши (life on land); (16) мир, правосудие и эффективные институты (peace, justice and strong institutions); (17) партнерство в интересах устойчивого развития (partnership for the goals). [5]
Таким образом, ЦУР представляют собой декларации-рекомендации для всех стран по реализации стратегий развития, направленных на стимулирование экономического роста, рост благосостояния населения, достижения социального равенства, улучшения здравоохранения и образования, при одновременном сохранении экологического баланса и недопущении деградации природных ресурсов. Их достижение предполагает, согласно принятой декларации, решение конкретных 169 задач. [6] В соответствии с ними были поставлены определенные количественные и качественные ориентиры, которые должны быть достигнуты по каждой из ЦУР к 2030 году. Такая дорожная карта получила условное название «Повесткаа-2030».
Непосредственное отношение к проблеме продовольственного обеспечения населения имеет ЦУР-2 («Ликвидация голода»), которая предполагает «…ликвидацию голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства». [7] Достижение этой цели в той или иной степени связано с достижением прочих ЦУР. Более того, эти связи имеют разную силу и направленность. Некоторые из них действуют с ЦУР-2 в одном направлении и совместное решение их задач может иметь эффект синергии. В частности, к числу таких ЦУР, прежде всего, можно отнести ЦУР-1 («Ликвидация нищеты») и ЦУР-3 («Хорошее здоровье и благополучие»). Очевидно, что комплекс мер по достижению ЦУР-1-3 в значительной степени должен осуществляться совместно. По мнению разработчиков этого подхода, мероприятия в социально-экономической области являются ключевыми факторами достижения ЦУР-2.
Ряд других ЦУР, в решении стоящих перед ними задач, являются «антагонистами» ЦУР-2. В частности, аграрное производство, являясь важнейшим пользователем природных ресурсов (земельных и водных) оказывает существенное негативное воздействие на их состояние. Тем самым, достижение ЦУР-2 вступает в «противоречие» с необходимостью достижения, например, ЦУР-6 («Чистая вода и санитария»), ЦУР-13 («Борьба с изменением климата») и ЦУР-15 («Сохранение экосистем суши»). Менее выраженной является взаимосвязь ЦУР-2 с прочими ЦУР. В целом описанную систему взаимосвязей можно представить в виде схемы (рисунок).
На схеме все ЦУР сгруппированы по степени и характеру взаимодействия с ЦУР-2. Даже поверхностный анализ представленной на схеме информации позволяет сделать вывод о том, что достижение цели искоренения голода и недоедания (обеспечения всего населения достаточным объемом продовольствия) происходит во взаимосвязи с действиями по решению широкого круга задач прочих ЦУР. Как следствие решение задач ЦУР-2 входит в непростую систему взаимодействий с разнонаправленными задачами достижения всеобщей цели УР.
Достижение ЦУР-2 предполагает решение нескольких задач. В Повестке-2030 в части продовольственной проблемы были конкретизированы пять основных задач (individual indicators), в том числе:
Покончить с голодом, обеспечив доступ всех людей, в частности, с низкими доходами, находящихся в уязвимом положении (например, детей), к регулярному, безопасному, полноценному и достаточному питанию
Покончить с различными формами недоедания, включая достижение к 2025 году целевых показателей для ряда групп населения – детей в возрасте до 5 лет, девочек-подростков, беременных женщин и кормящих матерей, а также пожилых людей
Удвоить производительность сельхозпроизводства и доходы мелких производителей продовольствия, в частности женщин, местных (indigenous) производителей, семейных фермеров, и т.п., в том числе за счет обеспечения равного доступа производственным и прочим ресурсам – земле, финансам, знаниям, маркетингу, и т.д.
Обеспечить переход сельхозпроизводства на такие методы ведения, которые, при возросшей производительности, в то же время, поддерживают экосистемы, улучшают качество земель, обеспечивают устойчивость к экстремальным погодным условиям и другим стихийным бедствиям.
Поддержать генетическое разнообразие семян культурных растений, домашних животных и родственных с ними диких видов, в том числе с помощью разумно управляемых и диверсифицированных банков семян и растений на национальном, региональном и международном уровнях, а также содействовать равноправному доступу к использованию генетических ресурсов и связанных с ними знаний. [8]
Решение этих задач предусматривает определенные действия, которые в общем виде предполагают мероприятия в трех основных направлениях, в том числе:
рост инвестиций, в том числе за счет расширения международного сотрудничества, в сельскую инфраструктуру, сельскохозяйственные научные исследования и систему распространения знаний, разработку технологий и банков генов растений и животных с целью укрепления сельскохозяйственного производственного потенциала в развивающихся, и, особенно, в наименее развитых, странах;
содействие устранению торговых ограничений на мировых рынках продовольствия, в том числе путем ликвидации всех форм экспортных субсидий и прочих мер, ограничивающих торговлю, в соответствии с решениями Дохийского раунда ВТО;
принятие мер для обеспечения надлежащего функционирования аграрных рынков, своевременному доступу к рыночной информации, в том числе о продовольственных запасах, в целях ограничению чрезмерной волатильности цен на продовольствие.
В дальнейшем, в результате работы экспертных групп, эти направления были детализированы и совершенствованы. Подробный анализ всех предложений выходит за рамки настоящей работы. В настоящей статье мы ограничимся перечислением некоторых из них в обобщенном виде.
Прежде всего следует отметить, что практически все эксперты сходятся в том мнении, что для достижения поставленных в Повестке-2030 целей, мировая продовольственная система нуждается в глубоких изменениях. [9] При этом последние должны включать крупномасштабные меры как со стороны спроса, так и предложения продовольствия. [10]
В частности, предлагается 40 различных практик, структурированных в следующем порядке: (1) управление земельными ресурсами (land management), в том числе в сельском и лесном хозяйстве, прочими экосистемами, собственно почвами и в части снижения выбросов углекислого газа; (2) управление сферами производства, распределения и потребления продовольствия (value chain management); (3) управление рисками (risk management), в том числе соотношение сельских и городских территорий, наличия местного семенного фонда, в случае стихийных бедствий и т.д. [11]
«Пять стратегий для «Великой продовольственной трансформации» (“Five strategies for a Great Food Transformation”) предполагают трансформирование мировой продовольственной системы в пяти направлениях: (1) Поиск компромисса между международными и национальными подходами по переходу к здоровому питанию (диетам); (2) Переориентация приоритетов АПК с производства большого количества продуктов питания на производство «здоровой продукции»; (3) Устойчивое развитие сельского хозяйства – интенсификация производства с обеспечением высокого качества продукции; (4) Эффективное скоординированное управление земельными и морскими ресурсами; (5) Сокращение потерь продовольствия и сельскохозяйственного сырья. [12]
«Десять критических переходов» (“Ten critical transitions”) – направлений реформирования мировой ПС включают в себя: формирование здоровых диет; эффективного и устойчивого сельского хозяйства, включая его цифровизацию; механизмов защиты и восстановления природных ресурсов, включая морские; диверсификации источников получения пищевого белка; сокращения потерь продовольствия; оптимизацию поставок продовольствия в города; механизмов повышения уровня жизни в сельской местности; улучшение гендерного равенства при принятии решений. [13]
Предложение «Действий по трансформации продовольственных систем» (Actions to transforms food systems), способных обеспечить противодействие глобальным климатическим изменениям, включают в себя одиннадцать «мероприятий» в четырех направлениях. [14] В их числе следующие:
Совершенствование развития аграрного сектора и сельской местности: (1) запрет на вовлечение в сельскохозяйственный оборот земель с высоким риском деградации; (2) поддержка производственных практик с низкими выбросами CO2 и влиянию на изменение климата; (3) возрождение сельских районов – сельское развитие.
Управление риском в сельском хозяйстве: (4) раннее предупреждение о стихийных бедствиях и «сеть безопасности»; (5) помощь фермерам в определении лучших практик.
Оптимизация в сфере распределения и потребления: (6) переход к здоровым и устойчивым диетам; (7) сокращение потерь продовольствия.
Действия в области политики, финансирования, поддержки общественных движений и инновации: (8) реализация необходимых для преобразований политических и институциональных изменений; (9) обеспечение стабильного финансирования планируемых мероприятий; (10) стимулирование изменений в социальной сфере к принятию решений, соответствующих принципам УР; (11) преобразование инновационных систем.
Рекомендации «Глобальной группы экспертов по агропродовольственным системам» по приоритетным направлениям политики для преобразования продовольственных систем включают в себя следующие направления: [15]
Производство продовольствия: сбалансировать аграрные субсидии и расходы на НИОКР, а также содействовать производству широкого ассортимента продуктов, богатых питательными веществами.
Сфера поставок продукции: совершенствование отношений кооперации; сокращение потерь продукции; поддержка роста числа рабочих мест во всей ПС; поддержка технологических и финансовых инноваций в цепочках поставок продовольствия.
Доступность продовольствия: совершенствование механизмов страхования рисков в производстве; сокращение затрат производства за счет технологий и инноваций; регулирование налогов и субсидий на основные продукты питания; содействие росту доходов населения.
Поведение потребителей: обновление рекомендаций по питанию, обучение потребителей в области диетологии; совершенствование маркетинга и рекламы; оптимизация потребительского выбора с помощью налогов и субсидий; совершенствование взаимодействия государства и частного сектора.
Анализ содержания предложений, разработанных в период подготовки к Саммиту, позволяет выделить несколько основных, общих практически для всех их, направлений предлагаемых действий. Рассмотрим их структуру, содержание и проведем анализ выполнимости. Сделаем это по отдельным частям ПС – сферам производства, распределения и потребления. В отдельную группу выделим «политические» мероприятия – входящие преимущественно в «компетенцию» государства.
Сфера производства. Практически все рекомендации содержат предложения по действиям в части роста эффективности сельхозпроизводства, в том числе его интенсификации, что представляется достаточно естественным. Типичной является также рекомендация по сокращению потерь сельскохозяйственного сырья на этапе его производства и переработки. Одновременно в сфере производства должны внедряться и совершенствоваться природоохранные технологии, что является частью концепции УР. В числе последних не только традиционные (например, почвозащитные), но также и те, которые призваны содействовать уменьшению выбросов СО2, и, соответственно, снижению влиянию современного сельского хозяйства на изменение климата.
Сфера распределения. Назначение мероприятий в данном направлении включает оптимизацию цепочки поставок продовольствия от его производителей потребителям. Особое внимание с учетом нарастания процессов урбанизации уделяется совершенствованию соответствующей инфраструктуры – дорог, холодильников, прочего, необходимого для бесперебойного перемещения продуктов питания (особенно скоропортящихся продуктов) из сельских районов в городские.
Сфера потребления. Одним из основных направлений действий в данной сфере – сокращение потерь продовольствия. Действительно, по некоторым оценкам, наряду с тем, что более 800 млн чел в мире в 2020 г. голодало, ежегодно, в основном в развитых странах, теряется огромное количество продовольствия. Так, например, по некоторым оценкам, в США более трети всех имеющихся продуктов питания остается несъеденным из-за потерь или отходов. [16] Меры в данном направлении достаточно типичны, и предусматривают, например, следующее: совершенствование систем прогнозирования спроса и предложения на продовольствие; организация информационных кампаний в рамках программ общественного питания в школах и других учреждениях; разработка и внедрение стимулов для уменьшения порций и сокращения пищевых отходов (например, субсидий на инновации, направленные на переработку, взимание дополнительной платы с организаций на утилизацию пищевых отходов); стимулирование частных компаний внедрять внутреннюю политику по сокращению потерь и отходов продуктов питания. [17]
Вторым направлением, не имеющим прямого отношения к росту предложения продовольствия, но способным, в случае реализации существенно изменить его структуру, является постепенный переход населения на «устойчивую здоровую диету» – «здоровую диету», производство которой соответствует принципам УР. [18] В частности, предлагается постепенная трансформация диеты с продуктов животного происхождения на растительные – с целью сокращения выбросов СО2, существенным источником которого является животноводство. Приоритет в этом направлении отдается мероприятиям просветительского характера, а также экономического (налоги, субсидии) регулирования.
Сельское развитие. Несколько особняком стоят, предлагаемые в ряде работ, меры по совершенствованию социально-экономической инфраструктуры в сельской местности – сельскому развитию. Их реализация в целом сводится к повышению уровня жизни в сельских районах.
Политические аспекты преобразований ПС. Значительный блок предложений касается политических, институциональных реформ, реализация которых должна обеспечить необходимые преобразования ПС. Часть из них направлена на решение: (1) «частных вопросов», включая обеспечение вышеперечисленных,- в отдельных частях ПС, – преобразований, (2) «общих вопросов» – обеспечения реформы ПС в целом. Рассмотрим их отдельно.
(1) «Частные вопросы». Реализация мер по преобразованию функционирования различных частей ПС требует от государства (в широком смысле этого слова) реализации целого ряда мер в части установления аграрных субсидий с целью стимулирования определенной продуктовой структуры производства, а также внедрения в целом поддержки производителей («сети безопасности», safety net); стимулирования расходов на НИОКР и реформирование инновационных систем, регулирования цен на основные продукты питания и т.п.
(2) «Общие вопросы», призванные обеспечить возможность преобразование ПС в целом, являются важнейшей частью Повестки-2030. По существу, без их реализации к.п.д. всех остальных мер будет недостаточным для решения Проблемы. В их число входят следующие важнейшие меры: поиск компромисса между наднациональными и национальными подходами в решении Проблемы, а также между интересами общества в целом и частных компаний; координация реализации, включая финансирование, запланированных мероприятий по реформированию ПС на международном уровне.
Все рассмотренные выше меры, сгруппированные по основным направлениям, по-разному воздействуют на основные компоненты Проблемы – доступность продовольствия и экологическую составляющую (таблица 1).
Проведем оценку того, насколько и в какой мере предложенные меры в состоянии решить Проблему.
Во-первых, по данным таблицы 1 нетрудно заметить, что в целом оценка эффективности мер в предложенных направлениях на решение Проблемы не столь однозначна. По всей видимости, их суммарный эффект будет положительным, однако насколько – оценить не представляется возможным, т.к. многое зависит от степени реализации отдельных мер. Последнее в значительной мере будет определяться тем, насколько удастся реализовать «политический блок» запланированных мероприятий, особенно в части «общих вопросов».
Во-вторых, итоговый положительный результат от реализации отдельных мер может быть поставлен под сомнение. В качестве примера можно привести поставленную цель перехода населения на «здоровые диеты». Большая часть конкретных мер в этом направлении предусматривает различные меры убеждения, образования, рекламы, и т.п. Однако, как показывает опыт США, где работа в этом направлении проводится в течение более 40 лет, эффективность данных механизмов невысока. То же касается такого направления, как борьба с потерями продовольствия – в сфере его конечного потребления. Низкая стоимость продуктов питания (в США затраты на продукты питания составляют около 10-12% расходов среднего гражданина) в большинстве случаев обуславливает «небрежное» отношение к ним. Исправить ситуацию в текущих реалиях кардинальным образом может только существенное повышение цен на продовольствие, что, однако, противоречит целям государственной социальной политики, и, следовательно, социальной стабильности.
В-третьих, часть мер и даже в целом направлений вступает в конфликт с реализацией других. Типичным примером этого являются, например, направления 1 и 6 перечня в таблице 1. Как было показано в первой статье на примере аграрного сектора США, достижение высокого уровня эффективности сельхозпроизводства связано с использованием значительного количества средств с/х химии (минеральных удобрений и пестицидов), гормональных препаратов, ГМО, антибиотиков и т.п. Говорить о том, что произведенное таким образом продовольствие полностью соответствует требованиям здорового питания, вероятно, не представляется возможным. В этом контексте при условии всемерной интенсификации сельхозпроизводства соответствие произведенной продукции требованию «здоровая диета» в традиционном понимании представляется принципиально недостижимым.
Еще одним примером «противоречий» в предлагаемых мерах является рост числа рабочих мест в ПС, содержащийся в ряде работ экспертов, подготовленных к Саммиту. По всей видимости, реализация этой меры, в противовес тенденции механизации/автоматизации и замены ручного труда, с учетом всеобъемлющей тенденции роста доходов населения, отрицательным образом отразится на конечной стоимости продовольствия, тем самым снизив его доступность.
В-четвертых, несмотря на то, что необходимость гораздо более сильной, чем имеющаяся сейчас, координации действий различных государств в достижении цели реформирования существующей ПС более чем очевидна, этому вопросу уделяется ы целом не так много внимания. В то же время, он является, на наш взгляд, одним из важнейших, что также утверждают авторы отдельных исследований: «Можно утверждать, что политические и институциональные действия являются ключевыми для достижения всех других действий». [19] Однако те механизмы, которые предлагаются в этом направлении авторами большинства предложений, недостаточны для достижения значительного прогресса в достижении целей Повестки-2030.
При детальном анализе выдвинутых предложений, список таких «несоответствий» можно продолжить.
Результаты национального диалога к Саммиту в России
В России, как и других странах, в период, предшествующий Саммиту, был проведен «национальный диалог» – обсуждение вопросов, выносимых на Саммит с целью формулирования по ним общенациональной позиции. Этот процесс представлял собой сбор соответствующих мнений от специалистов в данной сфере, представляющих российское научно-экспертное сообщество, а также обсуждение вопросов Саммита на различных мероприятиях – круглых столах, конференциях и т.п.
Ниже проанализирован ряд материалов, которые в состоянии выявить общую картину видения проблемы, а также путей ее решения, которые были представлены российской стороной на Саммите. Это, во-первых, отчет об итогах национального диалога, во-вторых, материалы, подготовленные группой экспертов в рамках соответствующего доклада Высшей школы экономики, в-третьих, выступление представителя России на Саммите.
Прежде всего следует отметить, что задачи, определенные международным сообществом в Повестке-2030, в целом встретили официальную поддержку российских властей. Отмечается, что «…на национальном и международном уровнях нами предпринимаются усилия по достижению Цели устойчивого развития №2 ((ЦУР-2: ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания при содействии устойчивому развитию сельского хозяйства) как неотъемлемого элемента комплекса целей и задач, заложенных в Повестке-2030». [20]
Среди конкретных мер – вклада России в решение задач ЦУР-2 на национальном уровне отмечаются следующие основные:
принятие в 2020 г. новой Доктрины продовольственной безопасности страны;
неоспоримые достижения в части роста производства основных видов сельхозпродукции;
формирование национальной системы управления качеством пищевой продукции, концептуальной основной которой является Стратегия повышения качества пищевой продукции в Российской Федерации до 2030 г.;
законодательное закрепление понятия «здоровое питание» и его принципов, а также особенностей организации качественного, безопасного и здорового питания детей, лиц пожилого возраста, пациентов медицинских учреждений и др.;
подготовка и принятие ряда нормативных документов, а также реализация ряда учебных программ по вопросам здорового питания;
переход к высокопродуктивному и экологически чистому агро- и аквахозяйству, хранению и эффективной переработке сельскохозяйственной продукции, а также создание безопасных и качественных продуктов питания в соответствии с ФНТПСХ на 2017-25 гг.
формирование рынка экологически чистой продовольственной продукции, включая создания российских защищенных брендов этой продукции;
всестороннее развитие инфраструктуры села – в рамках Госпрограммы развития сельских территорий;
меры по преодолению чрезмерной волатильности цен на продовольствие. [21]
Вклад России и приоритеты ее политики в целях достижения Повестки-2030 в международном масштабе включают следующее:
возрастание роли России в качестве экспортера сельскохозяйственной продукции на мировом рынке;
активное участие страны в международных программах гуманитарного продовольственного реагирования;
поддержка развития сельского хозяйства в развивающихся странах;
активное международное сотрудничество в части содействия развивающимся странам в поддержании почвенного плодородия – важнейшего условия роста эффективности сельхозпроизводства;
деятельность по обеспечению качества и безопасности пищевых продуктов, в частности по решению проблемы устойчивости к противомикробным препаратам. [22]
Кроме того, было высказано видение российской стороной основных путей решения проблемы потерь сельскохозяйственного сырья и продуктов питания. В их числе проведение: соответствующих образовательных программ для населения; оптимизации на международном уровне стандартов годности пищевой продукции; совершенствование регламентов безопасности пищевой продукции в системе стандартов Комиссии «Кодекс Алиментариус» с учетом проблемы снижения продовольственных потерь и пищевых отходов. [23]
Среди прочих оценок видения российской стороной деятельности в рамках Повестки-2030 можно отметить следующее: поддержку международного сотрудничества в области «цифровизации» сельского хозяйства, инноваций; ветеринарии и фитосанитарии, а также системы информационного обеспечения рынков сельскохозяйственной продукции; поддержка практики частно-государственного партнерства; создание «зеленых коридоров», свободных от торговых войн и санкций, в первую очередь в отношении поставок продовольствия и медикаментов.
Наряду с поддержкой значительной части инициатив, был высказан ряд замечаний относительно путей решения Проблемы, высказанной в работах международных групп экспертов. В этой связи можно отметить:
Несогласие с концепцией «устойчивых диет» («sustainable diets»). В частности, предлагается различать понятия «диета», которая должна формироваться на основе принципа здорового питания, и «устойчивость», которую, «…включая вопросы экологии, следует рассматривать в контексте производства продуктов питания». [24]
Несогласие с предложением о замене в составе здорового рациона питания продуктов животного происхождения на растительные. Отмечается, что это может быть весьма проблематично как в странах с холодным климатом, так и с точки зрения культурных и религиозных традиций.
В заключении выражается пожелание к организаторам Саммита к «…к сбалансированному отражению в его итоговых документах, только согласованных и пользующихся всеобщей поддержкой профильных подходов и предложений». [25]
Совместная позиция большой группы российских научных экспертов по повестке дня Саммита была представлена в страновом докладе к Саммиту на тему «Ключевые направления развития аграрной науки в России в контексте мировых тенденций и вызовов», подготовленном под руководством Института аграрных исследований НИУ «Высшей Школы Экономики» в апреле 2021 г. [26]
Векторы дальнейшего научно-технического развития российских продовольственных систем включают в себя, по мнению авторов, следующее основные пять:
Укрепление собственной фундаментальной основы роста продуктивности.
Внедрение цифровых технологий и кросс-платформенных решений в сельском хозяйстве.
Поддержка закрытых систем земледелия (включая “городское земледелие”), которые не зависят от внешних климатических и биологических факторов.
Развитие сектора переработки сельскохозяйственных отходов.
Для достижения этих целей в докладе обозначены одиннадцать приоритетных, в контексте национального преломления глобальных тенденций и вызовов, направлений развития аграрной науки в России, в том числе: (1) биотехнологии; (2) точное сельское хозяйство; (3) селекция и генетика в растениеводстве и животноводстве; (4) технологии пищевой промышленности; (5) аквакультура; (6) методы сокращения пищевых отходов и потерь; (7) закрытые системы земледелия; (8) глубокая переработка сельскохозяйственного и рыбного сырья; (9) устойчивое развитие сельскохозяйственного производства и сельских территорий; (10).ветеринарный и фитосанитарный контроль; (11) технологии лесозаготовительной промышленности.
С кратким обобщающим докладом о результатах национального диалога, сформулированных предложениях и замечаниях, Россию на Саммите представлял министр иностранных дел С.В.Лавров. [27] Следует отметить несколько основным моментов, затронутых в нем:
высказана озабоченность России проблемой голода в мире, которая была усугублена пандемией КОВИД-19;
выражена надежда, что Саммит позволит определить ключевые области преобразования ПС для построения мира без голода без нанесения дополнительного ущерба окружающей среде и биоразнообразию;
констатирована роль России, как одного из ведущих производителей продовольствия, в повышение уровня глобальной продовольственной безопасности;
обозначена высокая роль России в проектах гуманитарного реагирования, в частности программ школьного питания – как одной из самых эффективных форм помощи;
высказана целесообразность сохранения механизма национальных диалогов для продолжения работы после Саммита;
отмечена необходимость принятия решений по координации последующей деятельности – с целью недопущения рекомендаций Саммита остаться «только на бумаге».
Анализ предложений, выдвинутых в ходе национального диалога подготовки к Саммиту в России, позволяет сделать несколько выводов, в том числе:
Констатация мер, предпринимаемых на национальном уровне и декларируемых в качестве вклада в решение ЦУР-2 есть по существу парафраз декларации целей и уже достигнутых результатов из различных программных документов Правительства РФ. В то же время, многие из этих деклараций не вполне соответствуют реальности. Например, качество продовольствия в стране, с учетом увеличения доли в ассортименте эрзац-продуктов, объема различных добавок в продовольствие с целью его удешевления, и т.п., в целом снижается. Непрерывное падение доходов населения, а с ними и потребление основной части населения России, наряду со снижением численности граждан страны, имеющие место с 2015 года, делает дискуссионным вопрос о достижении продовольственной безопасности. Меры, декларируемые как средство преодоления волатильности цен, на самом деле в конечном итоге приводят ко значительному их росту. Всестороннее развитие села в рамках соответствующей Госпрограммы в реальности – лишь «латание дыр» в деградировавшей до предела инфраструктуре многих сельских регионов.
Некоторые меры, заявленные как вклад России в достижение целей Повестки-2030 в международном масштабе, также вызывают противоречивые оценки. Так, декларируемый рост экспорта сельхозпродукции основан преимущественно на росте вывоза из страны зерна, что, в свою очередь, в значительной мере обусловлено диспропорциями в отечественном сельском хозяйстве и снижении потребления продовольствия населением. Таким же образом вызывает непонимание декларация о помощи развивающимся странам развитию их сельского хозяйства – при том, что в самой России огромные площади сельхозземель до сих пор не используются и зарастают бурьяном и лесом. Примерно то же можно сказать и об активном участии страны в международных программах гуманитарного продовольственного реагирования – с учетом того, что значительная часть собственного населения находится на грани нищеты, а доля расходов на питание его большой части достигает половины и более бюджета домохозяйств.
В предложениях, содержащихся в докладе группы экспертов, о развитии отечественного аграрного сектора по совершенствованию российской ПС, в принципе нет ничего принципиально нового – парафраз уже имеющихся предложений по совершенствованию отдельных технологических и отраслевых аспектов. В то же время. нет оценок уникальности российской ПС – того, что позволило бы ей занять достойное, наилучшее, имеющимся возможностям, место в мировой ПС – в мире, который вскоре встанет перед лицом необходимости накормить людей в условиях надвигающейся экологической катастрофы.
Можно полностью согласиться с заявлениями российской стороны о необходимости продолжения работы, начатой Саммитом-2021, как в рамках национальных диалогов, так и, особенно, в направлении координации предпринимаемых различными государствами и международными организациями усилий по решению различных сторон Проблемы.
Наконец, фактически отсутствует официальная декларация об отношении России к тому, насколько в целом является критичной создавшаяся в продовольственном обеспечении населения планеты ситуация, важности принятия мер по разрешению Проблемы – всему тому, что, собственно и послужило причиной созыва Саммита. Проблема голода, озабоченность которой содержится в официальных документах российской стороны, является хотя и важным, но всего лишь одним из проявлений Проблемы.
Саммит-2021 и его результаты
Продовольственный Саммит-2021 состоялся в Нью-Йорке 23 сентября 2021 г. Ему предшествовала конференция, проведенная 26-28 июля 2021 в Риме, в которой приняло участие около 500 делегатов из более, чем 130 стран, а также около 22 тысяч участников, участвовавших в ней дистанционно. Прежде, чем кратко проанализировать резулятивную часть Саммита, еще раз отметим те цели, которые преследовала вся работа, проведенная в его рамках – как на подготовительном этапе, так и, собственно, во время форума. По замыслу организаторов Саммита, его проведение предусматривало достижение следующих результатов: [28]
Предпринять существенные меры и достичь ощутимого прогресса в реализации Программы в области устойчивого развития на период до 2030 года (Повестка-2030). В частности, должны быть идентифицированы сбои в ПС, которые способствовали проблемам голода, недоедания и ожирения; экологические проблемы обезлесения, выбросов парниковых газов, утраты биоразнообразия и исчезновения видов; проблемы недостатка средств к существованию в местных сельских сообществах, особенно среди женщин и молодежи; а также фундаментальные проблемы нарушения прав, связанных с продовольственной системой – прежде всего, права человека на достаточное питание. Должны быть предложены меры по устранению этих недостатков и ускорению трансформации продовольственных систем – в части научно-обоснованных инноваций в механизмах снижения стоимости продовольствия; производственных технологиях, здоровья животных, производства нового белка; использовании цифровых технологий и т.д.
Предполагалось, что на Саммите будут определены решения и лидеры, а также обнародован призыв к действиям на всех уровнях продовольственной системы, включая международные организации, национальные правительства, представителей частного сектора и граждан.
Повысить осведомленность и активизировать общественное обсуждение того, как реформирование мировой и национальных продовольственных систем может помочь в достижении ЦУР путем проведения реформ, полезных, как для людей, так и планеты в целом.
Разработать принципы, которыми будут руководствоваться национальные правительства и другие заинтересованные стороны, стремящиеся поддержать ЦУР в ходе работы по совершенствованию своих продовольственных систем.
Создать механизмы последующей деятельности участников Саммита, заинтересованных в продолжении работы, начатой в его рамках. Эти механизмы должны создать в целом систему по обмену опытом, уроками и новыми знаниями, а также последующему совершенствованию достигнутых на Саммите результатов.
Насколько удалось достичь указанных целей и какие планы в части продолжения работы, начатой на Саммите? Проведем анализ содержания доклада Генерального секретаря ООН А.Гутерриша, с которым он выступил перед участниками Саммита 23 сентября 2021 г. [29] Следует отметить несколько основных моментов, затронутых в нем.
Во-первых, подчеркнута чрезвычайная важность работы, начатой Саммитом. В частности, было отмечено усиление проблемы голода и недоедания (у около трех миллиардов человек), которая усугубляясь бедностью и высоким уровнем неравенства, ведет к целому ряду производных проблем, включая конфликты и экономическую нестабильность. Одновременно возросла актуальности проблемы неправильного питания, которая способствует целому ряду негативных последствий в области здравоохранения, образования и экономики. Являясь крупнейшим потребителем природных ресурсов (всех продуктивных сельхозземель и до 70% использованной пресной воды), продовольственная система ответственна за одну треть выбросов парниковых газов, и до 80% потерь биоразнообразия. Вопрос о том, можно ли накормить растущее население Земли, одновременно сохраняя экологию планеты к настоящему времени приобрел чрезвычайную актуальность.
Во-вторых, выражено согласие с тем, что единого решения Проблемы не существует. Однако, в то же время, национальные ПС должны адаптироваться для достижения ЦУР. При этом отмечается, что уже многие национальные правительства «…обязуются ускорить и углубить преобразующую силу продовольственных систем в соответствии с Повесткой- 2030». [30]
В-третьих, выражена надежда на то, что, «…став лучом надежды на фоне пандемии», Саммит побудит все заинтересованные стороны, особенно национальные правительства, «…действовать безотлагательно, масштабно и солидарно друг с другом, чтобы выполнить обещание о достижении ЦУР». При этом подчеркивается, что ЦУР представляют исчерпывающую систему целей, и все, что сейчас необходимо – «действовать смело и незамедлительно … для достижения уже поставленных задач». [31]
В-четвертых, сформулирована система «ключевых мер» по достижению ЦУР в продовольственной сфере, в том числе:
поддержка на уровне отдельных государств механизмов, выработанных в рамках национальных диалогов в предшествующий Саммиту период, и реализующие национальные стратегии совершенствования ПС до 2030 г.;
такие действия должны осуществляться национальными правительствами с учетом местных условий в пяти направлениях (областях действий), отражающих основные цели Повестки-2030, в том числе:
обеспечение достаточным продовольствием всего населения;
совершенствование природоохранных механизмов;
обеспечение равных возможностей сельских сообществ;
повышение устойчивости ПС к различным факторам чрезвычайного характера;
ускорение разработки средств для реализации намеченных преобразований.
В-пятых, определен дальнейший порядок действий по итогам Саммита. На национальном уровне предполагается деятельность координаторов-резидентов, а также страновых групп ООН, которые будут поддерживать правительства отдельных государств в разработке и реализации стратегий совершенствования ПС. На международном уровне предполагается деятельность координационного центра (КЦ), в который войдут представители международных агентств (ФАО, МФСР, ВПП) и их партнеров (неправительственные организации, представители гражданского общества и бизнеса). Предполагается, что КЦ будет выполнять следующие ключевые функции:
обеспечение взаимодействия с ключевыми межправительственными форумами и организациями по реализации инициатив в рамках вопросов Повестки-2030;
координация и предоставление технической и политической поддержки различным организациям в разработке и внедрении национальных стратегий развития ПС;
обеспечение взаимодействия национальных организаций и экспертных групп с группой международных экспертов Комитета по всемирной продовольственной безопасности (КВПБ), который руководит разработкой глобальной политики в сфере ПС.
Предполагается, что КВПБ станет важной межправительственной платформой для всех заинтересованных сторон в обсуждении и реализации вопросов Повестки-2030.
В-шестых, планируется периодическое (раз в два года) подведение итогов прогресса на пути достижения целей Повестки-2030 на глобальных форумах, проводимых под эгидой Генерального секретаря ООН.
Есть ли решение проблемы?
Подведем итог вышеприведенному анализу на предмет того, есть ли предложения, практическая реализация которых, может реально обеспечить решение Проблемы.
Прежде всего следует отметить, что роль работы, проведенной в период подготовки Саммита, и непосредственно в ходе него, в части создания организационных механизмов, призванных начать поиск решений Проблемы несомненна и значительна. Действительно, созданные институты обсуждения, координации, технического, политического и финансового содействия предполагаемым реформам национальных ПС, позволяют рассчитывать на успех запланированных мероприятий.
Кроме того, следует отметить беспрецедентный масштаб и высокую значимость обсуждения различных аспектов Проблемы в ходе национальных диалогов, ставивший целью выработку стратегий совершенствования национальных продовольственных систем в рамках Повестки-2030.
В то же время, если говорить о конкретных путях решения Проблемы, то следует отметить, что они пока еще просматриваются весьма неясно.
Так, например, существует мнение, что потенциал роста производства аграрной продукции далеко не исчерпан. Кроме того, приводятся доводы в пользу того, что использование механизмов оптимизации распределения и потребления, а также снижения потерь продовольствия представляет дополнительный резерв пополнения его баланса. Как это было показано выше, надежды на то, что перечисленное позволит решить Проблему, по большей части не оправданы. Тем более, что для реального задействования всех этих механизмов придется создавать новые, не существующие в настоящее время, механизмы наднационального и местного контроля. Тех, которые и станут, скорее всего, одним из основных «камней преткновения» в практической реализации намеченных мер.
Также большая часть мер, предложенных в рамках предшествующей Саммиту работы международных групп экспертов, как это было показано выше, разнонаправлены – с одной стороны они создают условия для решения Проблемы, с другой – противодействуют им. Таким образом, их суммарная эффективность не столь однозначна, как это может казаться на первый взгляд.
Значительной проблемой на пути решения Проблемы, как это видно из анализа предложений, выработанных в рамке национального диалога в России, станет акцент усилий национальных государств прежде всего на решение внутренних проблем продовольственного обеспечения, а также получения определенной выгоды от международного сотрудничества прежде всего для себя. Это вполне естественно, однако зачастую не согласуется с решением Проблемы в глобальном масштабе.
Также до сих пор непонятно, и в предложениях, выработанных на подготовительном этапе Саммита это не отражено, как быть с целым рядом факторов, усугубляющих Проблему. К их числу можно отнести, прежде всего, хотя несколько замедлившийся, однако пока неконтролируемый рост народонаселения планеты; а также опережающий рост населения ряда бедных стран, не обеспеченных достаточным количеством природных ресурсов необходимых для адекватного обеспечения собственного населения продовольствием. К числу подобных вопросов можно отнести также продолжающийся, нередко в ущерб сельскому развитию, процесс урбанизации; напряженную политическую обстановку, переходящую в локальные вооруженные конфликты, в целом ряде регионов мира, и т.п. Успешное решение Проблемы без купирования действия указанных и прочих подобных факторов представляется маловероятным.
И, конечно же, серьезнейшим препятствием на пути решения Проблемы станет несоответствие объективной необходимости передачи решения многих вопросов, особенно в части управления природными ресурсами аграрного назначения, на наднациональный уровень с вполне объяснимым желанием национальных государств сохранить полный суверенитет.
Например, в одном из докладов международной группы экспертов содержатся такие предложения/требования к разработчикам политики в национальных государствах:
Признание приоритета глобальных целей (ЦУР и соглашения об изменении климата).
Своевременное устранение «перекосов» в политике для предотвращения развития ПС в неправильном направлении.
Смещение акцента при оценке эффективности ПС с показателей производительности на показатели устойчивости.
Крупные компании – производители продовольствия должны работать в тесном сотрудничестве с государством для обеспечения устойчивого и здорового питания.
Уделять первоочередное внимание повышению устойчивости продовольственных систем – для смягчения последствий в периоды стресса.
Повысить роль общественных организаций, в частности в обеспечении подотчетности политиков, играющих значительную роль в совершенствовании национальных ПС.
Следует «извлечь выгоду» из предстоящих глобальных форумов для согласования новых обязательств по повышению устойчивости национальных продовольственных систем, и т.д. [32]
Данный перечень – неполный, однако даже его анализ показывает, насколько трудным будет реализация целей Повестки-2030 на национальном уровне.
Подводя итог можно констатировать, что первый и важный шаг сделан: проблема актуализирована, ее чрезвычайная важность официально озвучена и принята большинством национальных государств, механизм выработки решений и механизмов запущен. Следующий этап состоит в скорейшей выработке эффективного и взаимоприемлемого решения Проблемы. Это, впрочем, судя по новизне стоящих задач и необходимости принятия нестандартных и нетривиальных решений, будет процессом весьма непростым.
2. Решение Проблемы: условия и основные направления
Проведенный выше анализ показал, что имеющиеся предложения по реформированию продовольственных систем по большому счету являются полумерами, способными лишь на время сгладить остроту Проблемы, но неспособными решить ее кардинальным образом. Последнее требует совершенно новых и нетривиальных подходов. Ниже предлагается вариант решения Проблемы, который, по нашему мнению, в случае его реализации способен достаточно эффективно сделать это.
Система задач и варианты решения Проблемы
Анализ, проведенный в первой статье, позволил выделить несколько действий, которые могут содействовать кардинальному решению Проблемы. Их список, а также краткое описание содержания приведено в таблице 2.
Ключевым в рассмотренном перечне являются действия по управлению численностью населения планеты. В зависимости от вариантов решения этой задачи, можно выделить несколько сценариев развития событий. Рассмотрим основные из них, в том числе:
Отсутствие каких-либо действий по стабилизации численности населения.
Стабилизация численности населения на современном уровне.
Сокращение численности населения.
Проанализируем возможные варианты развития событий и действия в рамках каждого из перечисленных сценариев.
Сценарий №1. Очевидно, что оставление неизменной сложившейся к настоящему времени ситуации с динамикой роста народонаселения означает сохранение действия многочисленных негативных факторов, часть из которых была описана в первой части настоящей работы. Основными среди них являются деградация используемых в сельхозпроизводстве земельных и водных ресурсов и уничтожение природных ресурсов, имеющих мировое значение, ухудшение экологии и качества основной части продовольствия.
Противостоять им можно с помощью нескольких действий, перечисленных в таблице 2. Мероприятия в части действий №2-5 позволят уменьшить разрушающее давление хозяйственной деятельности на экосистемы. Мероприятия действия 6 позволят несколько нарастить объем выпуска сельскохозяйственного сырья без вовлечения новых земельных и водных ресурсов. Мероприятия действия №7, – непростые по реализации, однако их внедрение на практике позволит также в определенной степени «увеличить» объем предложения аграрной продукции на рынке. Очевидно, однако, что все это – полумеры, которые позволят лишь отсрочить экологический коллапс.
Основной мерой решения Проблемы в условиях сценария №1 считаем действие №9 – разработку технологий промышленного производства искусственного продовольствия, и начало его массового выпуска. [33] Ему должно сопутствовать действие №8 – работа по классификации всего продовольствия на типы. Предполагается, что их должно быть, как минимум, три, в том числе:
искусственное продовольствие (ИП);
традиционное (с использованием интенсивных технологий) производства;
экологически чистое (органическое).
Цена и доступность этих видов продовольствия должна быть различна: искусственное – самое дешевое, традиционное – в среднем ценовом диапазоне, экологически чистое – дорогое. Соответственно предназначаться они должны преимущественно для различных по доходу групп населения.
Начало производства искусственного продовольствия предоставит большие возможности в уменьшении остроты Проблемы. Во-первых, полностью искоренит голод на планете. По некоторым оценкам (см. первую часть работы), к 2030 г. существенные трудности в доступе к продовольствию в достаточном количестве и должного качества будут, по разным оценкам, испытывать более 4 млрд чел. Во-вторых, естественным образом, – за счет снижения спроса на «традиционный» тип продуктов питания, – будет временно снижено давление (потребность в хозяйственном освоении) на природные ресурсы, особенно имеющие всемирное значение.
Одним из весомых положительных последствий использования искусственного продовольствия, которое следует особенно отметить, станет сокращение потерь продовольствия – питательных веществ, составляющих его основу. По некоторым оценкам, в 2019 г. потери продовольствия в мире составили в целом около 931 млн тонн; по отдельным питательным веществам оценки потерь составляют около 25% произведенных в продовольствии калорий и белков, примерно 10-15% жиров и 18-41% витаминов и минералов, в том числе 23–33% витамина А, фолиевой кислоты, кальция, железа и цинка. [34] Использование компактных 3-D принтеров – генераторов пищи позволит изготавливать ее из отдельных базовых ингредиентов (включая также витамины и минералы, различные вкусовые добавки) в необходимых для непосредственного, без длительного хранения продуктов, употребления количествах, тем самым сведя к минимуму потери продовольствия на этапе его потребления.
Следует добавить, что в перспективе развитие технологии производства ИП может достичь такого уровня, при котором искусственные продукты питания смогут подразделяться на различные подтипы, самые совершенные из которых по качеству и питательным свойствам не будут уступать натуральным, а, возможно, даже превосходить их. При этом совершенствование генераторов пищи/готовых блюд (3-D принтеров) из отдельных исходных компонентов (белков, углеводов, жиров) с использованием специй, прочих вкусовых добавок и в различных комбинациях, может сделать использование ИП продовольствия весьма популярным даже среди обеспеченной части населения.
Другим важным фактором решения Проблемы станет темп роста общего уровня благосостояния населения планеты, а с ним и рост спроса на «традиционное» и «экологически чистое» продовольствие. Если такой рост будет опережающим по сравнению с темпами освоения ИП, это в целом будет означать обострение Проблемы и ее последствий.
Сценарий №2. Данный сценарий, – со стабилизацией численности населения планеты на современном уровне, при реализации мер, предусмотренных в сценарии №1, – безусловно, является приоритетным, и может уже в обозримой перспективе в значительной мере решить Проблему. В этом случае очевидно, что реализация действий №2-7 позволит даже при общем росте благосостояния населения планеты стабилизировать ситуацию с негативными тенденциями в части экологии. По мере развития технологий искусственного продовольствия ситуация еще более улучшится.
Сценарий №3. Предусмотренное в рамках этого сценария снижение численности населения является реальным, о чем наглядно свидетельствует опыт Китая по регулированию размера семьи, а также опыт большинства стран Западной Европы, где численность населения в ближайшее десятилетие должна уменьшиться без принятия каких-либо особых регулирующих мер.
Внедрение мер, описанных в предыдущих сценариях, в рамках сценария №3 позволило бы не только стабилизировать ситуацию с продовольственным обеспечением, решив Проблему в целом, но и начать высвобождение части природных ресурсов, используемых в настоящее время в хозяйственных целях, возвращая их в первозданное состояние. Тем самым станет возможным восстановление значительной части природных экосистем Земли, что, безусловно, самым положительным образом скажется и на качестве жизни последующих поколений людей.
Анализ мер, которые планируется предпринять в направлениях действий, перечисленных в таблице 2 и составляющих основу всех сценариев, показывает, что все они требуют одного главного условия – сосредоточения принятия решений по основным вопросам продовольственного обеспечения населения планеты на международном – наднациональном уровне. Соответственно, суверенные права отдельных государств в этой части должны быть ограничены, что, безусловно, на стадии практической реализации этих мер вызовет наибольшее число «вопросов». Очевидно, впрочем, то процесс «интернационализации» жизни народов в масштабах всей планеты на современном уровне развития цивилизации является объективной необходимостью ее выживания, и, рано или поздно, произойдет. Вероятно, лидерам национальных государств целесообразно потратить усилия не на сопротивление этим процессам, а на выработку взаимоприемлемых решений и механизмов дальнейшего устройства мира.
Представляется, что в части продовольственного обеспечения населения планеты вопросы должны решаться на новых принципах, среди которых, на наш взгляд, должны быть следующие основные:
Осознания и юридического закрепления всеми государствами понимания того, что на данном этапе развития цивилизации, решение вопросов ее дальнейшего развития, в частности продовольственного обеспечения, требует принципиально новых, чем прежде, подходов.
Ряд сфер жизнедеятельности человека должен быть выведен из юрисдикции национальных государств и переведен на международный/наднациональный уровень. Это, прежде всего, сфера производства и распределения продовольствия, а также эксплуатации природных ресурсов в целях сельхозпроизводства.
Разработаны принципы «справедливого распределения потребностей» и возможностей в части производства продовольствия, регламентирование в рамках нее прав и обязанностей всех государств, закрепление этого законодательно.
Создание международных органов управления сферой производства и распределения продовольствия, наделенной исключительными правами по контролю за соответствующими процессами в рамках вышеупомянутой модели.
Для реализации одного из важнейших условий решения Проблемы, – начала производства ИП, – на международном уровне также должны быть приняты соответствующие меры, в том числе:
Составление и юридическое закрепление всеми ведущими странами мира протокола о намерениях в части реализации совместных усилий по созданию ИП.
Написание дорожной карты разработки технологий производства и внедрения доступного широким массам населения ИП.
Создание консорциума с участием международных и национальных государственных организаций, а также представителей бизнеса с целью разработки коммерческих технологий производства ИП. Финансирование проекта должно быть преимущественно общественным – его результаты после окончания работ должны стать достоянием всех его участников безвозмездно.
Место России в новой мировой продовольственной системе
Россия находится в уникальном, по сравнению с большинством остальных стран мира, положении. Так, имея менее двух процентов населения мира, она является обладательницей почти 9% всей мировой пашни. Кроме того, большая часть мировых запасов пресной воды, а также разведанных и потенциальных энергоресурсов, находится на ее территории. Эта данность позволила бы ей оставаться вне тех проблем с обеспечением продовольствием, которые уже испытывает значительная часть населения планеты, и которые уже в ближайшем будущем, учитывая текущие тенденции, обострятся, если бы не несколько обстоятельств.
Во-первых, нерациональное использование собственных сельскохозяйственных земель. Так, по некоторым оценкам более 30 млн га бывших пахотных земель до сих пор пустуют и зарастают бурьяном и лесом. Трудно предположить, что в условиях нарастания дефицита земель для сельхозпроизводства, более того, уничтожения с целью пополнения пашни важных для экологии планеты тропических лесов, этот факт останется незамеченным для мировой общественности. Сдача же в аренду такой земли (как, например, это сделано сейчас в отношении Узбекистана в Сибири и Китая на Дальнем Востоке) однозначно может быть воспринята как внешнее проявление слабого уровня государственного управления – неспособность организовать собственное аграрное производство.
Во-вторых, с учетом текущих тенденций очевидно, что продовольствие уже в ближайшее время станет дефицитным ресурсом. Это, в случае отсутствия решения Проблемы, вызовет усиление миграции населения бедных стран в развитые, рост международной напряженности и числа локальных военных конфликтов. В текущих условиях такой сценарий чреват непредсказуемым развитием событий, и может привести к коллапсу современной цивилизации вообще.
В-третьих, современные процессы глобализации мировой экономической и политической жизни делают практически невозможной «самоизоляцию» значимых в экономическом отношении государств, к которым несомненно относится Россия.
Наконец, являясь активным участником мирового рынка, и, получая от него существенные дивиденды «самоизоляция» может привести к существенным экономическим потерям.
С учетом сказанного, «замкнуться» в пределах собственной территории на современном этапе развития цивилизации ни одному экономически значимому государству не представляется возможным. Необходимость не просто координации, но сосредоточения управления на наднациональном уровне в целом ряде сфер жизнедеятельности мирового сообщества, становится жизненной необходимостью, которую рано или поздно придется принять всем государствам.
В контексте рассматриваемых предложений по решению Проблемы следует рассмотреть, каким может быть место России в будущей продовольственной системе мира. Оно, безусловно, должно быть основано на преимуществах, которыми обладает Россия в сравнении с другими странами. Среди них можно выделить четыре несомненных, в том числе наличие:
Одних из крупнейших в мире площадей сельскохозяйственных земель.
Значительных пространств земель, могущими быть без предварительной подготовки использованы для производства экологически чистого (органического) продовольствия.
Огромных территорий, где расположены природные ресурсы, имеющие мировое значение в экосистеме Земли.
Значительного потенциала роста производства электроэнергии, преимущественно из возобновляемых источников.
Учитывая указанное обстоятельство, представляется очевидным сформировать следующий перечень «возможностей» России в грядущей продовольственной системе мира:
Освоение и дальнейшее использование залежей пахотных земель, простаивающих все постсоветское время, для производства конкурентной на мировом рынке органической продукции. Аграрный экспорт в перспективе должен быть сосредоточен преимущественно на вывозе этой продукции. Отметим, к примеру, что аграрный сектор США, ведущего мирового производителя сельхозпродукции, может удовлетворить свои текущие потребности в «органике» лишь в малой части – на сумму около 7 из 50 млрд долл. общего объема ежегодных продаж (по состоянию на 2017 г.). [35]
Учитывая, что поддержка, тем более восстановление, деградировавшей до предела во многих регионах страны (особенно за Уралом) инфраструктуры сельских территорий в обозримой перспективе не предвидится, проработать вопрос о переводе большей части пространств сельских территорий, расположенных в местах богатых природными достопримечательностями в разряд заповедных, желательно под международным патронажем (для получения соответствующего статуса и, возможно, финансирования).
Срочно начать собственные разработки технологий ИП. Ключевым в их производстве станет наличие дешевой, и, желательно, возобновляемой (зеленой, чистой) энергетики. Их источником могут стать гидроэнергетика Сибири, во многом невостребованная в России вследствие разрушения промышленного потенциала этой части страны в постсоветское время. Также для этой цели целесообразно еще раз проработать проект мега-приливной электростанции – Пенжинской ПЭС. Отказ от ее строительства в прошлом был в значительной мере обусловлен большими расходами на транспортировку электроэнергии из этого отдаленного района страны в места ее основного потребления. В то же время, с учетом расположения производства основных компонентов ИП, а также продуктов синтеза отдельных химических элементов, прямо на месте производства электроэнергии, этот проект может стать весьма рентабельным. С учетом этого, Россия может в перспективе стать одним их ведущих экспортеров на мировой рынок основных/базовых компонентов ИП.
Реализуя эти проекты, Россия имеет возможность предупредить многие события, развитие которых представляется неизбежным, и, тем самым, занять достойное место в грядущей новой системе мира.
Вместо заключения: выдержит ли Боливар двоих?
Очевидно, что высказанные автором предложения о путях решения Проблемы вызовут неоднозначную реакцию и поднимут целый ряд дискуссионных вопросов. Их обсуждение – предмет отдельного исследования и выходит за рамки настоящей статьи. Однако, как бы предваряя дискуссию, выскажем последнее, на наш взгляд, важное суждение.
Очевидно, что в настоящее время человеческая цивилизация подошла к важному рубежу, когда ей предстоит сделать выбор дальнейшего пути своего развития. Осознание этого факта, несмотря на всю его, на наш взгляд, однозначность, неочевидно не только для большинства простых людей, но даже многих экспертов – вследствие свойственной человеку инерционности в восприятии принципиально новых реалий окружающей его действительности, которые появились и стремительно эволюционировали за последние полвека.
Основной из этих реалий является то, что наша родная планета Земля, вследствие усилившейся и безудержной эксплуатации ее природных ресурсов по причине стремительно растущих, как численности, так и благосостояния населения, уже не в состоянии обеспечить их должное восстановление. Оставить все, как есть, означает неизбежный коллапс – экологический, и, как следствие – цивилизации в привычном нам виде, причем уже в обозримой перспективе. Второй путь, – осознав особенность ситуации и неизбежность перемен, – встать на путь кардинальных реформ. В чем-то они будут болезненны, отчасти – весьма, но следует помнить, что любая хирургическая операция приносит благо через боль. И это – аксиома.
Высказанное автором мнение о путях решения Проблемы, безусловно, можно и необходимо оспаривать. Слишком много неизвестных в алгоритме ее решения переменных. И потому только в дискуссии может быть найден единственно правильный выход. Следует учесть, однако, что развитие ситуации показывает: времени на дискуссии осталось не так уж и много. Более того, если совсем недавно, например, еще были возможны варианты развития национальных продовольственных систем с учетом индивидуальных особенностей тех или иных народов (например, коренных), то по мере отсрочки с поиском решения проблемы, число таких вариантов стремительно уменьшается. В целом же, несомненно, что промедление с поиском решения Проблемы еще более усугубит ее, и может привести современную земную цивилизацию к «точке невозврата».
Добавим в заключении, что в статье затронут хотя и важнейший, но лишь один из череды тех вопросов, требующих срочного ответа, с которыми в настоящее время столкнулось человечество – проблема продовольственного обеспечения. На самом деле, она – лишь часть более глобальной проблемы, – необходимости смены общественно-экономической формации. Капитализм как строй, в основе которого – рост потребления материальных благ, исчерпал себя. Причина проста – природный потенциал Земли близок к той критической отметке, за которой просматривается контуры мирового экологического коллапса. Дальнейшее развитие мировой экономики в рамках рыночной парадигмы и соблюдение принципа устойчивого развития – стали несовместимы. Перефразируя слова героя известного рассказа О`Генри, «Боливар не выдерживает двоих», и современной цивилизации предстоит принять непростое решение о своём дальнейшем пути развития. Но это уже другая тема.
Список источников
Коротких А.А. Органическое сельское хозяйство США. – Электронный журнал «Россия и Америка в ХХI веке», №4, 2020. URL: https://rusus.jes.su/s207054760013404-1-1/
Навстречу Саммиту ООН по продовольственным системам: российские приоритеты, достижения и задачи. – Дипакадемия МИД России, с.3. URL: https://www.dipacademy.ru/documents/2686/Навстречу-Саммиту-ООН-по-продовольственным-системам.Российские-приоритеты-и-задачи.pdf
Овчинников О.Г. Глобальная продовольственная проблема: современное состояние и перспективы. – International Agricultural Journal, №6, 2021. URL: https://iacj.eu/index.php/iacj/article/view/473
Transforming Our World: the 2030 Agenda for Sustainable Development. – United Nations, 2015, pp.18-19. – URL: https://sustainabledevelopment.un.org/content/documents/21252030%20Agenda%20for%20Sustainable%20Development%20web.pdf
H.Valin, T.Hertel, B.L.Bodirsky, T.Hasegawa, E.Stehfest. Achieving Zero Hunger by 2030 A Review of Quantitative Assessments of Synergies and Tradeoffs amongst the UN Sustainable Development Goals. – A paper from the Scientific Group of the UN Food Systems Summit 26 May 2021, p.25. URL: https://sc-fss2021.org/wp-content/uploads/2021/06/SDG2_Synergies_and_tradeoffs.pdf
For people, our planet, and prosperity. – Global Panel on Agriculture Food Systems for Nutrition. Future Food Systems, September 2020, p.20. URL: https://foresight.glopan.org/download/1420/
Steiner A, Aguilar G, Bomba K, Bonilla JP, Campbell A, Echeverria R, Gandhi R, Hedegaard C, Holdorf D, Ishii N, Quinn K, Ruter B, Sunga I, Sukhdev P, Verghese S, Voegele J, Winters P, Campbell B, Dinesh D, Huyer S, Jarvis A, Loboguerrero Rodriguez AM, Millan A, Thornton P, Wollenberg L, Zebiak S. Actions to transform food systems under climate change. – Wageningen, The Netherlands: CGIAR Research Program on Climate Change, Agriculture and Food Security, 2020. URL: https://cgspace.cgiar.org/bitstream/handle/10568/108489/Actions%20to%20Transform%20Food%20Systems%20Under%20Climate%20Change.pdf
Growing Better: Ten Critical Transformations to Transform Food and Land Use. – Food and Land Use Coalition, 2019, р.1. URL: https://www.foodandlandusecoalition.org/wp-content/uploads/2019/09/FOLU-GrowingBetter-GlobalReport.pdf
Food waste index report 2021. – UN Environment Programme, 2021. URL: https://wedocs.unep.org/bitstream/handle/20.500.11822/35280/FoodWaste.pdf
References
Alla A. Korotkih. The U.S. Organic Agriculture. – Electronic Journal «Russia & Americain XXI Century », #4, 2020. URL: https://rusus.jes.su/s207054760013404-1-1/
Towards the UN Summit on Food Systems: Russian priorities, achievements and challenges. – DipAcademy Russian Ministry of Foreign Affairs, 2021
Oleg G. Ovchinnikov. Global food problem: current state and prospects. – International Agricultural Journal, №6, 2021
Transforming Our World: the 2030 Agenda for Sustainable Development. – United Nations, 2015
H.Valin, T.Hertel, B.L.Bodirsky, T.Hasegawa, E.Stehfest. Achieving Zero Hunger by 2030 A Review of Quantitative Assessments of Synergies and Tradeoffs amongst the UN Sustainable Development Goals. – A paper from the Scientific Group of the UN Food Systems Summit 26 May 2021
For people, our planet, and prosperity. – Global Panel on Agriculture Food Systems for Nutrition. Future Food Systems, September 2020
Steiner A, Aguilar G, Bomba K, Bonilla JP, Campbell A, Echeverria R, Gandhi R, Hedegaard C, Holdorf D, Ishii N, Quinn K, Ruter B, Sunga I, Sukhdev P, Verghese S, Voegele J, Winters P, Campbell B, Dinesh D, Huyer S, Jarvis A, Loboguerrero Rodriguez AM, Millan A, Thornton P, Wollenberg L, Zebiak S. Actions to transform food systems under climate change. – Wageningen, The Netherlands: CGIAR Research Program on Climate Change, Agriculture and Food Security, 2020
Growing Better: Ten Critical Transformations to Transform Food and Land Use. – Food and Land Use Coalition, 2019
Food waste index report 2021. – UN Environment Programme, 2021
Первая часть исследования см.: Овчинников О.Г. Глобальная продовольственная проблема: современное состояние и перспективы. – International Agricultural Journal, №6, 2021. URL: https://iacj.eu/index.php/iacj/article/view/473
«Повестка-2030» – сокращенное название Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, – дорожной карты развития мира, принятой в 2015 году, состоящей из 17 целей устойчивого развития, в которой сформулирован 15-летний план по их достижению
Данилов-Данильян В.И. Эволюция представлений об устойчивом развитии. Государственное управление Российской Федерации: вызовы и перспективы // Материалы 14-й Международной конференции Государственное управление в XXI веке: [Сборник] / Коллектив авторов. – М.: «КДУ» «Университетская книга», 2017, с.744
См., в частности, H.Valin, T.Hertel, B.L.Bodirsky, T.Hasegawa, E.Stehfest. Achieving Zero Hunger by 2030 A Review of Quantitative Assessments of Synergies and Tradeoffs amongst the UN Sustainable Development Goals. – A paper from the Scientific Group of the UN Food Systems Summit 26 May 2021, p.25. URL: https://sc-fss2021.org/wp-content/uploads/2021/06/SDG2_Synergies_and_tradeoffs.pdf, Accessed December 3, 2021
См., в частности, Smith, P., Haberl, H., Popp, A., Erb, K.-h., Lauk, C., Harper, R., Tubiello, F.N., de Siqueira Pinto, A., Jafari, M., Sohi, S., Masera, O., Böttcher, H., Berndes, G., Bustamante, M., Ahammad, H., Clark, H., Dong, H., Elsiddig, E.A., Mbow, C., Ravindranath, N.H., Rice, C.W., Robledo Abad, C., Romanovskaya, A., Sperling, F., Herrero, M., House, J.I., Rose, S. How much land-based greenhouse gas mitigation can be achieved without compromising food security and environmental goals? – Global Change Biology, Vol.19, №8, 2013, pp.2285-2302
Smith, P., Calvin, K., Nkem, J., Campbell, D., Cherubini, F., Grassi, G., Korotkov, V., Hoang, A.L., Lwasa, S., McElwee, P., Nkonya, E., Saigusa, N., Soussana, J.-F., Taboada, M.A., Manning, F.C., Nampanzira, D., Arias-Navarro, C., Vizzarri, M., House, J., Roe, S., Cowie, A., Rounsevell, M., Arneth, A. Which practices co-deliver food security, climate change mitigation and adaptation, and combat land degradation and desertification? – Global Change Biology, 2019, Vol.26, pp.1532-1575. URL: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/gcb.14878, Accessed December 10, 2021
Willett, W., Rockström, J., Loken, B., Springmann, M., Lang, T., Vermeulen, S., Garnett, T., Tilman, D., DeClerck, F., Wood, A., Jonell, M., Clark, M., Gordon, L.J., Fanzo, J., Hawkes, C., Zurayk, R., Rivera, J.A., Vries, W.D., Sibanda, L.M., Afshin, A., Chaudhary, A., Herrero, M., Agustina, R., Branca, F., Lartey, A., Fan, S., Crona, B., Fox, E., Bignet, V., Troell, M., Lindahl, T., Singh, S., Cornell, S.E., Reddy, K.S., Narain, S., Nishtar, S., Murray, C.J.L. Food in the Anthropocene: the Eat-Lancet Commission on healthy diets from sustainable food systems. – The Lancet, Vol. 393, 2019, pp.447-492. URL: https://www.thelancet.com/journals/lancet/article/PIIS0140-6736(18)31788-4/fulltext, Accessed December 1, 2021
Steiner A, Aguilar G, Bomba K, Bonilla JP, Campbell A, Echeverria R, Gandhi R, Hedegaard C, Holdorf D, Ishii N, Quinn K, Ruter B, Sunga I, Sukhdev P, Verghese S, Voegele J, Winters P, Campbell B, Dinesh D, Huyer S, Jarvis A, Loboguerrero Rodriguez AM, Millan A, Thornton P, Wollenberg L, Zebiak S. Actions to transform food systems under climate change. – Wageningen, The Netherlands: CGIAR Research Program on Climate Change, Agriculture and Food Security (CCAFS, 2020. URL: https://cgspace.cgiar.org/bitstream/handle/10568/108489/Actions%20to%20Transform%20Food%20Systems%20Under%20Climate%20Change.pdf, Accessed December 10, 2021
For people, our planet, and prosperity. – Global Panel on Agriculture Food Systems for Nutrition. Future Food Systems, September 2020, p.20. URL: https://foresight.glopan.org/download/1420/, Accessed December 10, 2021
Приводится пример компании ИКЕА, инициировавшей в 2016 г. внутреннюю программы для своих сотрудников под названием «Еда драгоценна» (Food is Precious), предполагающих систему стимулов по сокращению потерь продуктов питания как в самих магазинах компании, так и в домашних хозяйствах ее сотрудников. Источник: Steiner A, et.al. Actions to transform food systems under climate change.
В соответствии с одним и определений «устойчивые здоровые диеты» – модели питания, которые способствуют укреплению здоровья и благополучия людей во всех аспектах; имеют низкий уровень воздействия на окружающую среду; являются доступными, недорогими, безопасными; соответствуют местным культурным традициям (источник: For people, our planet, and prosperity, p.15
Steiner A, et.al. Actions to transform food systems under climate change.
Key Areas of the Agricultural Science Development in Russia in the Context of Global Trends and Challenges. – by a Group of Russian Scientific Experts under the Supervision of the Institute of Agricultural Research of the Higher School of Economics Food Systems Summit Brief Prepared by Research Partners of the Scientific Group for the Food Systems Summit. April 2021. URL: https://knowledge4policy.ec.europa.eu/sites/default/files/FSS_Brief_Food_Systems_Russia.pdf, Accessed December 10, 2021
Предполагается, что искусственное продовольствие должно производиться преимущественно из минерального – неорганического сырья, разлагаемого на основные составляющие углеводы, белки и жиры химические элементы, – водород (H), углерод (C), кислород (O) и азот (N), либо из этих элементов, добываемых непосредственно. Затем из этих элементов синтезируются аминокислоты, сахариды, глицерин и карбоновые кислоты, из которых производятся различные белки, углеводы и жиры соответственно. Затем, в 3-D принтерах производится изготовление конкретных видов продовольственного сырья или конечных продуктов питания. Отдельные работы в данном направлении уже были проведены. См., например, В России запустили производство белка из метана – РИА новости, 20.10.2020 г. – URL: https://ria.ru/20201020/bioprotein-1580604089.html (дата обращения: 12.11.2021); Нефть синтез белка. – Справочник химика. URL: https://www.chem21.info/info/709145/ (дата обращения: 12.11.2021); Протеины синтезировали из углекислого газа и электричества. – Хабр, 20.07.2017 г. URL: https://habr.com/ru/post/373653/ (дата обращения: 12.11.2021); Мясо из черного золота. Какие продукты в нашем рационе сделаны из нефти – АИФ, 11.04.2019. URL: https://aif.ru/food/products/myaso_iz_chernogo_zolota_kakie_produkty_v_nashem_racione_sdelany_iz_nefti (дата обращения: 12.11.2021); Гаприн – белок ферментации метана. URL: https://proteintek.org/tekhnologii/gaprin—belok-iz-metana/ (дата обращения: 12.11.2021)
Коротких А.А. Органическое сельское хозяйство США. – Электронный журнал «Россия и Америка в ХХI веке», №4, 2020. URL: https://rusus.jes.su/s207054760013404-1-1/ (дата обращения 05.12.2021)
Московский экономический журнал 1/2022
|
Научная статья
Original article
УДК 711.4(571.122)
doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_40
ПРОСТРАНСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ГОРОДСКОЙ ТЕРРИТОРИИ В РЕГИОНАЛЬНОМ АСПЕКТЕ
SPATIAL DEVELOPMENT OF THE URBAN AREA IN THE REGIONAL ASPECT
Ермакова Анна Михайловна, кандидат экономических наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности института сервиса и отраслевого управления Тюменского индустриального университета (ТИУ), 625000, Россия, г.Тюмень, ул. Володарского, д.38. E-mail: ermakovaam@tyuiu.ru
Ermakova Anna Mikhailovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Geodesy and Cadastral Activity of the Institute of Service and Industry Management of Tyumen Industrial University (TIU),625000, Russia, Tyumen, ul.Volodarsky, 38. . E-mail: ermakovaam@tyuiu.ru
Аннотация. В статье описывается пространственное развитие городской территории за счет проведения оценки индекса качества городской среды. Индекс служит инструментом, который позволяет не только оценить качество городской среды, но и выработать на основе полученных результатов рекомендации по ее улучшению. Благодаря проведенному исследованию и намеченным мероприятиям, повысится значение сразу трех индикаторов пространства, тем самым, город будет удовлетворять условиям благоприятного проживания населения.
Abstract. The article describes the spatial development of the urban area by assessing the quality index of the urban environment. The index serves as a tool that allows not only to assess the quality of the urban environment, but also to develop recommendations for its improvement based on the results obtained. Thanks to the study and planned activities, the value of three indicators of space will increase at once, thus, the city will satisfy the conditions for favorable living conditions for the population.
Ключевые слова: пространственное развитие, городская территория, индекс качества городской среды, регион
В мире существуют более 200 различных индексов и рейтингов городов. Они касаются 13 различных сфер деятельности: транспорта, экологии, качества жизни, городской экономики, уровня цен и других. Однако ни один из рейтингов не посвящен целиком и полностью городской среде [1].
Основная цель – сделать города более комфортными для жителей, повысить индекс качества городской среды.
Актуальность темы связана с тем, что индекс качества городской среды – это что-то модернизированное, это первый индекс, который оценивает не только статистические показатели, но и реальную морфологию города, то есть, то, как город пространственно расположен на территории. Кроме того, индекс служит инструментом, который позволяет не только оценить качество городской среды, но и выработать на основе полученных результатов рекомендации по ее улучшению.
Особенную актуальность данная тема представляет для крупных городов (с численностью населения свыше 250 тыс. человек). Всего в Российской Федерации насчитывается около 75 крупных городов, в которых проживает около 53 млн. человек. Именно такие города на сегодняшний день являются центрами социально-экономического развития, имеют наиболее высокую инвестиционную привлекательность, которая в свою очередь предъявляет повышенные требования к качеству городской среды.
Индекс формируется на основе оценки шести типов городских пространств с которыми горожане взаимодействуют чаще всего. Каждый тип городского пространства оценивается на основании шести критериев. На пересечении каждого типа пространства и критерия появляется соответствующий индикатор [2].
Алгоритмы их расчета представлены в Методике формирования индекса качества городской среды, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 23 марта 2019 г. № 510-р, с учетом изменений, утвержденных распоряжением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2020 г. № 3673-р.
По результатам набранных значений по 36 индикаторам формируется совокупный индекс города, измеряемый по шкале от 0 до 360. Соответственно, неблагоприятной городской средой будут считаться города с индексом в диапазоне от 0 до 180 баллов. Благоприятная городская среда – нахождение индекса в диапазоне от 181 до 360 баллов. Такой подход призван сделать расчёт индекса максимально полным, достоверным и эффективным.
При расчете индекса качества городской среды впервые, в 2018 году, Нефтеюганск набрал 137 баллов. Сейчас же, город ежегодно показывает положительную динамику роста баллов. В 2019 году – 169. В 2020 году – 171 балл.
Для того, чтобы показатели индекса качества городской среды достигли оптимальных значений необходимо повысить значение пространства «Озелененные пространства» на 10 баллов. Было принято решение повысить значение индекса посредством влияния на городское пространство «Озелененные пространства» путем разработки проекта благоустройства городского парка в городе Нефтеюганске [3].
Говоря об озелененных пространствах нельзя не отметить тот факт, что зеленые насажденияиграют важнейшую роль в формировании комфортной и благоприятной городской среды. В городских ландшафтах они выполняют важнейшие функции, связанные с выделением кислорода и фитонцидов, ионизацией воздуха, осаждением пыли, поглощением шума и формированием своеобразного микроклимата [4].
В муниципальном образовании г. Нефтеюганск в области городского пространства «Озелененные пространства» существуют такие проблемы как:
неудовлетворительное состояние зелёных насаждений;
низкая привлекательность озеленённых территорий;
однообразие услуг на озеленённых территориях [5].
В решениях генерального плана предусмотрены мероприятия по благоустройству и озеленению территорий с использованием природного каркаса территории [6].
Площадь озелененных территорий общего пользования – парков, садов, скверов, бульваров, размещаемых на территории городских и сельских поселений, следует принимать по таблице 1.
Озелененные территории общего пользования должны быть благоустроены и оборудованы малыми архитектурными формами: фонтанами и бассейнами, лестницами, пандусами, подпорными стенками, беседками, светильниками и др.[7].
Нефтеюганск относится к числу больших городов, в связи с этим, площадь озелененных территорий общего пользования будет приниматься исходя из расчета 10 м кв./чел. Проектными решениями города запланировано создание городского парка в северо-восточной части города в районе бывшего аэропорта (рисунок 3).
Параметры разрешенного использования земельных участков и объектов капитального строительства в территориальной зоне Р.2. (Зона отдыха (рекреации)) установлены правилами землепользования и застройки (ПЗЗ).
Основные технико-экономические показатели парка отражены в таблице 2.
В настоящее время на территории расположены действующие красные линии ул.Ленина, а также ранее утвержденные красные линии.Ширина в устанавливаемых красных линиях существующих улиц.
Магистральные улицы и дороги:
Магистральные улицы районного значения:
ул.Ленина (переменная) – 44,8-66,5 м.
На территории парка предусматривается строительство стадиона со спортивными площадками, устройство аттракционов, площадок для отдыха, игр и пикников в тёплое время года, катка, снежных городков и лыжероллерной трассы в районе лыжной базы с прокатом инвентаря в зимнее время [8]. Кроме того, формирование системы прогулочных дорожек, устройство беседок, ландшафтного парка позволит сделать городской парк излюбленным местом отдыха горожан [9].
Для построения непрерывной системы пешеходного движения в парках не рекомендуется пересечение их улицами и дорогами. В проекте планировки территории формируется непрерывная система пешеходных коммуникаций, включающая пешеходное пространство территории сквера и тротуары вдоль проезжей части уличной сети [10].
2. Магистральные улицы районного значения регулируемого движения:
ул.Ленина – 3,0 м.
Территории общего пользования (в границах проектирования):
Ширина пешеходных тротуаров на территории сквера составляет от 1,5 до 4 м.
Парковки для автотранспорта посетителей и сотрудников парка следует размещать в непосредственной близости от входов в парк. Проектом предусмотрена организация открытой автостоянки на территории в границах проектирования [11,12].
Организовано размещение машино-мест для хранения индивидуального автотранспорта:
В границах проектирования:
открытые наземные стоянки общей вместимостью – 122 м/мест.
Санитарные разрывы от сооружений для хранения легкового транспорта представлены в таблице 3.
На территории площадью 11,5 га в границах проектирования расположен хозяйственный корпус, относящийся к лыжной базе. Новые объекты капитального строительства в границах проектирования не предусматриваются.
Предусматривается комплексное благоустройство и озеленение территории [13]. В благоустройство территории входят:
обустройство элементов улично-дорожной сети и пешеходной инфраструктуры;
озеленение;
адаптация среды и застройки для маломобильных групп населения;
сохранение естественных зеленых насаждений;
устройство парковочных мест [14].
Нефтеюганск расположен в пределах одной природной зоны – тайги. При выборе растений должны учитываться их декоративность, долговечность, устойчивость к воздействующим негативным факторам (загазованность, пыль, загрязнение почв, засоление, микроклимат и др.), а также к природным особенностям территорий (низкие или высокие температуры, засушливость и др.). При применении интродукционных видов растений в составе озеленения парка учитываются их биологические особенности, отсутствие агрессивности к местной флоре [15,16].
На территории парка планируется провести озеленение площадью 8,05 га. По периметру парка следует создать защитную полосу озеленения для защиты от сильных ветров, пыльных бурь, суховеев. Ветрозащитное озеленение формируется в виде закрытого ландшафта. Ветрозащитное озеленение будет включать в себя такие виды деревьев как: осина, береза, сосна.
По внутреннему периметру парка рекомендуется произвести групповую посадку кустарников таких как: ива, сирень, калина.
На территории парка также планируется высадка цветников. В процессе озеленения необходимо использовать многолетние растения так как они устойчивы к зимним холодам и весенне-осенним заморозкам и неприхотливы в уходе, как: астильба, астра, лилейник, пион.
Таким образом, следуя предложенному плану мероприятия, повысится значение сразу трех индикаторов пространства «Озелененные пространства» за счет качественного озеленения, использования видов растений, приспособленных к суровому климату, преобладания многолетних видов растений и их видового разнообразия. Показатель может достичь оптимального результата, тем самым, город будет удовлетворять условиям благоприятного проживания населения.
Список источников
Бударова, В. А. Перспективы развития транспортной инфраструктуры территории Тюменской области / В. А. Бударова, Н. В. Черезова, Н. Г. Мартынова // Московский экономический журнал. – 2019. – № 1. – С. 12. – DOI 10.24411/2413-046X-2019-11012.
Менщикова, А. О. Мероприятия по борьбе с оврагообразованием / А. О. Менщикова, Н. В. Черезова // Современные проблемы земельно-кадастровой деятельности : материалы всероссийской научно-практической конференции, Тюмень, 19 апреля 2018 года. – Тюмень: Тюменский индустриальный университет, 2018. – С. 73-76.
Ознобихина, Л. А. Экологические проблемы, возникающие в результате деятельности городских систем / Л. А. Ознобихина, С. А. Родионова // Международная научно-практическая конференция «Уральская горная школа – регионам»: материалы Международной научно-практической конференции, Екатеринбург, 24–25 мая 2021 года. – Екатеринбург: Уральский государственный горный университет, 2021. – С. 178-180.
Ознобихина, Л. А. Тенденции и перспективы развития туристических услуг на примере городского округа / Л. А. Ознобихина // Московский экономический журнал. – 2021. – № 3. – DOI 10.24411/2413-046X-2021-10176.
Ознобихина, Л. А. Порядок и особенности отвода земельных участков для реконструкции газопровода высокого давления / Л. А. Ознобихина // Московский экономический журнал. – 2020. – № 3. – С. 4. – DOI 10.24411/2413-046X-2020-10148.
Ознобихина, Л. А. Особенности предоставления земельных участков для строительства объектов капитального строительства на межселенных территориях / Л. А. Ознобихина // InternationalAgriculturalJournal. – 2021. – Т. 64. – № 1. – С. 23. – DOI 10.24411/2588-0209-2021-10292.
Ознобихина, Л. А. Внедрение инвестиционного проекта – как тактики формирования развития территории / Л. А. Ознобихина // Московский экономический журнал. – 2021. – № 3. – DOI 10.24411/2413-046X-2021-10179.
Ознобихина, Л. А. Тенденции и перспективы развития туристических услуг на примере городского округа / Л. А. Ознобихина // Московский экономический журнал. – 2021. – № 3. – DOI 10.24411/2413-046X-2021-10176.
Oznobihina, L. The basis for placing a roadside service object in a municipal area / L. Oznobihina // E3S Web of Conferences : 22, Voronezh, 08–10 декабря 2020 года. – Voronezh, 2021. – DOI 10.1051/e3sconf/202124410014
Пирунова, Е. В. Инвестиционная привлекательность Оренбургской области / Е. В. Пирунова, Л. А. Ознобихина // Современные проблемы земельно-имущественных отношений, урбанизации территории и формирования комфортной городской среды : Сборник статей Международной научно-практической конференции. В 2-х томах, Тюмень, 08–09 октября 2020 года. – Тюмень: Тюменский индустриальный университет, 2021. – С. 316-323.
Сироткина, К. А. Проблемы использования мелиорированных территорий на примере городского округа город Тюмень / К. А. Сироткина // Проблемы геологии и освоения недр : Труды XXV Международного симпозиума имени академика М.А. Усова студентов и молодых ученых, посвященного 120-летию горно-геологического образования в Сибири, 125-летию со дня основания Томского политехнического университета, Томск, 05–09 апреля 2021 года. – Томск: Национальный исследовательский Томский политехнический университет, 2021. – С. 326-328.
Черезова, Н. В. Обоснование охранных зон производственных предприятий на примере свинокомплекса “племенное” в Г. Заводоуковск Тюменской области / Н. В. Черезова, А. А. Широкова // Международный сельскохозяйственный журнал. – 2018. – № 3. – С. 51-54.
Черезова, Н. В. Влияние карьерных разработок на территорию и рекультивация земель на примере песчаного карьера (Пуровский район, ЯНАО) / Н. В. Черезова, К. А. Редькина // Современные проблемы землепользования и кадастров : Материалы 2-й международной межвузовской научно-практической конференции, Москва, 15 декабря 2017 года. – Москва: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Государственный университет по землеустройству, 2018. – С. 326-331.
Cherezova, N. Implementation of the “dacha” law on agricultural lands and lands of populated areas / N. Cherezova, I. Guzeva, A. Shirokova // E3S Web of Conferences : 2018 International Science Conference on Business Technologies for Sustainable Urban Development, SPbWOSCE 2018, St. Petersburg, 10–12 декабря 2018 года. – St. Petersburg: EDP Sciences, 2019. – P. 02118. – DOI 10.1051/e3sconf/201911002118.
Черезова, Н. В. Проблемы становления земельных отношений при реализации “дачного” закона на землях сельскохозяйственного назначения и землях населенных пунктов / Н. В. Черезова, И. В. Гузева// Международный сельскохозяйственный журнал. – 2019. – № 4. – С. 28-32. – DOI 10.24411/2587-6740-2019-14060.
Cherezova, N. Rationale for necessity of production enterprises entering in zones of residential development, borders of settled points, by example of “plemennoe” swine complex in Zavodoukovsk city of Tyumen region / N. Cherezova, A. Shirokova // IOP Conference Series: Materials Science and Engineering, Chelyabinsk, 26–28 сентября 2018 года. – Chelyabinsk: Institute of Physics Publishing, 2018. – P. 012078. – DOI 10.1088/1757-899X/451/1/012078.
References
Budarova, V. A. Prospects for the development of transport infrastructure in the Tyumen region / V. A. Budarova, N. V. Cherezova, N. G. Martynova // Moscow Economic Journal. – 2019. – No. 1. – P. 12. – DOI 10.24411/2413-046X-2019-11012.
Menshchikova, A. O. Measures to combat ravine formation / A. O. Menshchikova, N. V. Cherezova // Modern problems of land cadastral activity: materials of the All-Russian scientific and practical conference, Tyumen, April 19, 2018. – Tyumen: Tyumen Industrial University, 2018. – P. 73-76.
Oznobikhina, L. A. Environmental problems resulting from the activities of urban systems / L. A. Oznobikhina, S. A. Rodionova // International Scientific and Practical Conference “Ural Mining School for the Regions”: materials of the International Scientific and Practical Conference, Yekaterinburg , May 24–25, 2021. – Yekaterinburg: Ural State Mining University, 2021. – P. 178-180.
Oznobikhina, L. A. Trends and prospects for the development of tourist services on the example of an urban district / L. A. Oznobikhina // Moscow Economic Journal. – 2021. – No. 3. – DOI 10.24411/2413-046X-2021-10176.
Oznobikhina, L.A. The procedure and features of land allocation for the reconstruction of a high-pressure gas pipeline / L.A. Oznobikhina // Moscow Economic Journal. – 2020. – No. 3. – P. 4. – DOI 10.24411/2413-046X-2020-10148.
Oznobikhina, L.A. Features of granting land plots for the construction of capital construction facilities in inter-settlement territories / L.A. Oznobikhina // International Agricultural Journal. – 2021. – V. 64. – No. 1. – P. 23. – DOI 10.24411/2588-0209-2021-10292.
Oznobikhina, L. A. Implementation of an investment project as a tactic for shaping the development of a territory / L. A. Oznobikhina // Moscow Economic Journal. – 2021. – No. 3. – DOI 10.24411/2413-046X-2021-10179.
Oznobikhina, L. A. Trends and prospects for the development of tourist services on the example of an urban district / L. A. Oznobikhina // Moscow Economic Journal. – 2021. – No. 3. – DOI 10.24411/2413-046X-2021-10176.
Oznobihina, L. The basis for placing a roadside service object in a municipal area / L. Oznobihina // E3S Web of Conferences : 22, Voronezh, December 08–10, 2020. – Voronezh, 2021. – DOI 10.1051/e3sconf/202124410014
Pirunova, E. V. Investment attractiveness of the Orenburg region / E. V. Pirunova, L. A. Oznobikhina // Modern problems of land and property relations, urbanization of the territory and the formation of a comfortable urban environment: Collection of articles of the International Scientific and Practical Conference. In 2 volumes, Tyumen, October 08–09, 2020. – Tyumen: Tyumen Industrial University, 2021. – P. 316-323.
Sirotkina, K. A. Problems of the use of reclaimed territories on the example of the urban district of the city of Tyumen / K. A. Sirotkina // Problems of geology and subsoil development: Proceedings of the XXV International Symposium named after Academician M.A. Usov of students and young scientists, dedicated to the 120th anniversary of mining and geological education in Siberia, the 125th anniversary of the founding of Tomsk Polytechnic University, Tomsk, April 05–09, 2021. – Tomsk: National Research Tomsk Polytechnic University, 2021. – P. 326-328.
Cherezova, N.V. Justification of protective zones of industrial enterprises on the example of the “pedigree” pig farm in Zavodoukovsk, Tyumen Region / N.V. Cherezova, A.A. Shirokova // International Agricultural Journal. – 2018. – No. 3. – S. 51-54.
Cherezova, N. V. Influence of quarrying on the territory and land reclamation on the example of a sand pit (Purovsky district, YaNAO) / N. V. Cherezova, K. A. Redkina // Modern problems of land use and cadastres: Materials of the 2nd international interuniversity scientific and practical conference, Moscow, December 15, 2017. – Moscow: Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education State University for Land Management, 2018. – P. 326-331.
Cherezova, N. Implementation of the “dacha” law on agricultural lands and lands of populated areas / N. Cherezova, I. Guzeva, A. Shirokova // E3S Web of Conferences : 2018 International Science Conference on Business Technologies for Sustainable Urban Development, SPbWOSCE 2018, St. Petersburg, December 10–12, 2018. – St. Petersburg: EDP Sciences, 2019. – P. 02118. – DOI 10.1051/e3sconf/201911002118.
Cherezova, N. V. Problems of formation of land relations in the implementation of the “country” law on agricultural lands and lands of settlements / N. V. Cherezova, I. V. Guzeva// International Agricultural Journal. – 2019. – No. 4. – S. 28-32. – DOI 10.24411/2587-6740-2019-14060.
Cherezova, N. Rationale for necessity of production enterprises entering in zones of residential development, borders of settled points, by example of “ple-mennoe” swine complex in Zavodoukovsk city of Tyumen region / N. Cherezova, A. Shirokova // IOP Conference Series: Materials Science and Engineering, Chelyabinsk, September 26–28, 2018. – Chelyabinsk: Institute of Physics Publishing, 2018. – P. 012078. – DOI 10.1088/1757-899X/451/1/012078.
Яровова Татьяна Викторовна, к.п.н., доцент, заместитель научного руководителя МИЭП, доцент кафедры управления инновациями Одинцовского филиала Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России (г. Одинцово), E-mail: t.yarovova@odin.mgimo.ru
Борисов Стефан Владимирович, магистрант МИЭП МГИМО (у) МИД России, МГИМО(у) МИД России (Одинцовский филиал), г. Одинцово, E-mail: stefan777borisov@gmail.com
Yarovova Tatiana Viktorovna, PhD of Pedagogy, Deputy Scientific Director of International Institute of Energy Policy and Innovation Management, Associate Professor of the Department of Innovation Management of the Odintsovo Branch of the Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of Russia (Odintsovo), e-mail: t.yarovova@odin.mgimo.ru
Stefan Vladimirovich Borisov, Master’s student of MIEP MGIMO University, e-mail: stefan777borisov@gmail.com
Аннотация. В научной статье рассматривается понятие финансовой безопасности предприятия. Раскрываются понятия безопасности, финансовой безопасности, а также связь этих определений с предназначением организации. В статье раскрываются критерии, по которым можно определить состояние финансовой безопасности компании, понятие и виды расчетов, расчетные отношения в условиях цифровизации экономики.
Abstract. The scientific article discusses the concept of financial security of an enterprise. The concepts of security, financial security, as well as the relationship of these definitions with the purpose of the organization are revealed. The article reveals the criteria by which it is possible to determine the state of the company’s financial security, the concept and types of calculations, settlement relations in the context of the digitalization of the economy.
Ключевые слова: цифровая экономика, финансовая безопасность, трансформация экономики, экономическая безопасность, система обеспечения финансовой безопасности, технологии, риски
Цифровая трансформация экономики является одним из основных трендов последних десятилетий. Растут продажи цифровых гаджетов, появляются «умные» ассистенты и беспилотные автомобили, расширяется интернет-торговля, сокращается участие людей в технологических процессах, получают распространение цифровые двойники нецифровых сущностей, проникает в повседневную жизнь людей интернет вещей и т.д.
Все более цифровыми становятся продукты (товары), процессы, стратегии и бизнес-модели компаний. Формируются цифровая инфраструктура отраслей экономики и цифровой сегмент экономики. В среде специалистов активно обсуждаются пути перехода к цифровой экономике. В то же время среди них отсутствует консенсус в отношении содержания цифровой экономики и ее цифровой трансформации, примерами чему служат множественное толкование термина «цифровая экономика» [1] и недостаточно строгий подход к установлению понятия «цифровая трансформация».
Как следствие, отсутствует консенсус у ученых и практиков в отношении стратегии цифровой трансформации экономики и ее отраслей. В частности, речь идет о развитии инфраструктуры платежной отрасли, которая является частью финансовой инфраструктуры экономики России. С одной стороны, отрасль быстро наращивает инфраструктуру и является одним из технологических лидеров финансового рынка, а с другой стороны, ее инфраструктура развивается достаточно хаотично, часто дублируя сервисы и отказываясь от перспективных направлений.
На этом фоне особую актуальность приобретают исследования процесса цифровой трансформации экономики и его результатов: формирования цифрового сегмента экономики, цифровой инфраструктуры отраслей экономики и т.д. Такие исследований вносят вклад в более полное понимание особенностей цифровой трансформации и, как следствие, позволяют делать более точные прогнозы относительно перспектив развития экономики и ее отраслей. Для дальнейшего рассмотрения процесса трансформации инфраструктуры платежной отрасли в условиях перехода к цифровой экономике необходимо уточнить сущность некоторых терминов.
Термин «цифровая трансформация» обозначает процесс изменения некого объекта (объекта трансформации) с помощью технологий цифровой трансформации. Это понятие рассматривается как преемник терминов «автоматизация» и «информатизация», которые долгие годы применялись в процессах разработки и внедрения цифровых технологий. Термины «платежная отрасль» и «платежная индустрия» считаются эквивалентными и обозначают сектор экономики, ответственный за предоставление экономическим субъектам платежных услуг. При этом термин «платежные услуги» трактуется расширенно и применяется не только к услугам по осуществлению платежей, но и к обеспечивающим платежи услугам (инфраструктурным, информационным, рекомендательным и др.).
Термин «инфраструктура» обозначает комплекс взаимосвязанных обслуживающих структур или объектов, составляющих и обеспечивающих основу функционирования некоторой системы. Термин «инфраструктура платежной отрасли» обозначает комплекс обслуживающих структур и объектов, обеспечивающих функционирование всех систем, входящих в платежную отрасль и используемых для предоставления платежных услуг экономическим субъектам. Стоит отметить, что в ходе перехода к цифровой экономике в первую очередь изменяются программно-аппаратные комплексы, технологические процессы и механизмы, которые обеспечивают обработку платежной информации.
Понятие цифровой экономики. Структурный анализ цифровой трансформации экономики и ее отраслей показывает, что термин «цифровая экономика» можно рассматривать: а) как сегмент экономики; б) как стадию развития экономики. В последнем случае термин относиться к экономике, в которой доминирует цифровой сегмент. Выделены следующие особенности цифровой экономики как цифрового сегмента.
Во-первых, основными структурными элементами цифрового сегмента являются: • цифровая экономическая деятельность (цифровые производство, распределение и потребление); • цифровые экономические отношения (цифровые связи, коммуникации и иные отношения); • цифровые экономические субъекты; • цифровые экономические объекты (цифровые ресурсы и продукты); цифровые экономические процессы; • цифровые экономические механизмы (цифровые данные, правила и технологии).
Во-вторых, основным ресурсом и продуктом цифрового сегмента экономики является цифровая информация. Все связи и коммуникации в рамках цифрового сегмента осуществляются путем обмена информацией.
В-третьих, производство, распределение и потребление материальных продуктов в цифровом сегменте экономики осуществляются путем информационного управления технологическим оборудованием без привлечения труда людей посредством получения и обработки информации с датчиков технологического оборудования и направления управляющей информации в их исполнительные устройства. Раскроем содержание перечисленных терминов. Цифровая экономическая деятельность — это совокупность действий цифровых экономических субъектов в цифровом экономическом пространстве при развертывании цифровых экономических процессов. В ходе цифровой экономической деятельности создаются цифровые продукты в виде цифровой информации. Материальные продукты создаются посредством информационного управления технологическим оборудованием, для чего датчики и исполнительные устройства технологического оборудования подключаются к цифровому экономическому пространству.
Цифровые экономические отношения — это цифровые связи, коммуникации и иные отношения между цифровыми субъектами цифрового сегмента экономики при осуществлении ими цифровой экономической деятельности. Цифровые коммуникации (связи, иные отношения) — это обмен цифровой информацией в соответствии с общими (специальными) цифровыми правилами. К иным отношениям относятся, например, отношения иерархии. Цифровые экономические субъекты — это цифровые устройства, способные в той или иной степени замещать экономические нецифровые субъекты (людей и организаций) в цифровой экономической деятельности и экономических отношениях. К ним, в частности, относятся цифровые двойники нецифровых субъектов.
В цифровой экономике функционируют в основном «умные» (интеллектуальные) цифровые субъекты, способные обучаться, делать прогнозы и принимать решения. Это главное отличие цифрового сегмента экономики от предцифрового сектора. Цифровые экономические объекты — это цифровая информация и цифровые двойники нецифровых объектов экономики. Цифровая информация используется как цифровой ресурс (поступает на вход цифровых процессов) и цифровой продукт (является выходом цифровых процессов). Цифровые двойники имитируют поведение нецифровых объектов, предоставляя возможность управлять их поведением с помощью обмена информацией. В цифровом сегменте экономики в основном используются «умные» цифровые двойники, способные адаптироваться к требованиям цифровых субъектов.
Цифровые экономические процессы – это процессы, в рамках которых цифровые экономические субъекты преобразуют цифровые ресурсы в цифровые продукты с помощью цифровых экономических механизмов. Цифровые экономические процессы функционируют без использования труда человека, что позволяет существенно повышать эффективность процессов (снижать стоимость и риски, увеличивать производительность и т.д.). Цифровые экономические механизмы — это цифровые данные, правила и технологии (включая оборудование), которые используются цифровыми экономическими субъектами для развертывания цифровых экономических процессов [3].
Управление цифровыми механизмами реализуется с помощью цифровых инструментов. Цифровые двойники это цифровые программы или цифровые программно-аппаратные устройства, которые замещают нецифровые объекты (нецифровые процессы, нецифровые субъекты и др.) экономики в цифровом сегменте. Цифровой двойник имитирует поведение нецифрового объекта и позволяет управлять поведением объекта. Он включает цифровую модель и цифровой профиль нецифрового объекта, программу, которая имитирует поведение объекта на основании цифровой модели и цифрового профиля; управляет жизненными циклами модели и профиля; обеспечивает обмен информацией с объектом (получает информацию с датчиков объекта и направляет информацию на исполнительные устройства объекта)[5].
Цифровое пространство это сетевая информационно-коммуникационная среда, в рамках которой функционируют структурные элементы цифровой экономики и ее отраслей. Оно служит инструментом разделения цифровой экономики на сектора/сегменты/кластеры — аналоги территориальных, корпоративных, отраслевых и других секторов/сегментов/кластеров нецифровой экономики. Примерами цифровых пространств могут быть цифровые пространства видов деятельности (производственные, логистические, финансовые и др.); цифровые пространства организационных структур (компаний, групп компаний, государственных органов и др.) и т.д. [7].
Концепция перехода к цифровой экономике. Структурный анализ процесса перехода к цифровой экономике позволил разработать авторскую концепцию перехода к цифровой экономике.
В рамках первой классификации используется сегментирование экономики на нецифровую, предцифровую, цифровую и постцифровую экономику. В рамках второй классификации применяется сегментирование экономики исходя из хронологической последовательности цифровой трансформации на нецифровую, объектно-цифровую, процессно-цифровую, субъектно-цифровую и метацифровую.
При этом соответствие стадий двух классификаций можно обосновать следующим образом. Цифровая трансформация объектов и процессов экономики ведется на протяжении многих десятилетий в рамках автоматизации деятельности нецифровых субъектов, а результаты цифровой трансформации появятся в отдаленном будущем. Поэтому объектно-цифровую и процессно-цифровую стадии логично поставить в соответствие предцифровой стадии, метацифровую стадию — постцифровой стадии. Что касается субъектно-цифровой стадии, то она поставлена в соответствие цифровой стадии, так как именно на этой стадии: • инициировано понятие цифровой экономики; • качественно изменились подходы к цифровой трансформации за счет применения методов машинного обучения; • появились «умные» цифровые двойники нецифровых экономических субъектов. Уходящая вверх стрела на схеме стадий развития экономики символизирует повышение размеров и качества экономики по мере перехода от нецифровой экономики к цифровой, а затем к постцифровой экономике.
В частности, предполагаются увеличение валового внутреннего продукта, повышение благосостояния населения, рост качества жизни населения и другие положительные сдвиги в развитии. Для этого есть серьезные основания, так как цифровая трансформация в большинстве случаев ведет к повышению производительности экономиче ской деятельности, снижению трансакционных издержек и рисков, повышению качества товаров и услуг и др. В то же время нерешенными остаются проблемы занятости людей и безопасности процессов, разворачиваемых цифровыми субъектами.
Структурная модель цифрового сегмента платежной отрасли. Платежной отрасли как одному из секторов экономики можно поставить в соответствие такой же набор структурных элементов, какой ранее был выделен внутри экономики. В частности, в него войдут платежная деятельность, платежные отношения, платежные субъекты и объекты, а также платежные процессы и механизмы. При этом, так же как в случае экономики в целом, в рамках платежной отрасли можно выделить нецифровой, предцифровой, цифровой и постцифровой сегменты платежной отрасли, причем каждый такой сегмент будет объединять структурные элементы платежной отрасли, находящиеся на соответствующей стадии развития по уровню цифровой трансформации. Это позволяет построить структурную модель цифрового сегмента платежной отрасли, которая представлена на рис.
По аналогии с цифровым сегментом экономики цифрой сегмент платежной отрасли включает цифровую платежную деятельность, цифровые платежные отношения, цифровых платежных субъектов, цифровые платежные объекты, а также цифровые платежные процессы и механизмы. В рамках модели выделены три основных вида цифровых платежных объектов: цифровые деньги, цифровые платежные инструменты и цифровая платежная информация. Появление в этом перечне цифровых денег является следствием глубокой цифровой трансформации объектов категории денег до уровня, когда материальная составляющая объектов (материальные знаки информации, встроенные в материальные носители информации) станет неразличимой для всех форм денег (депозитных, электронных, криптовалютных и других), а все различия перейдут на уровень субъектов, процессов, механизмов и инструментов. Как показывает практика, в значительной степени такие различия будут определяться особенностями в правовом регулировании оборота тех или иных видов денег.
В целях упрощения в рамках модели не обозначены границы нецифрового сегмента платежной отрасли, а также не отражены постцифровой сегмент платежной отрасли, структурные элементы предцифрового сегмента платежной отрасли и некоторые упомянутые ранее структурные элементы платежной отрасли (цифровая платежная деятельность). Цифровые экономические объекты явным образом не обозначены, но представлены цифровыми деньгами, цифровыми платежными инструментами и цифровыми платежными продуктами. Используемые в модели «цифровые» термины имеют значение, близкое к значению соответствующих терминов цифрового сегмента экономики (с учетом специфики платежной отрасли), которые приведены выше.
Концепция трансформации инфраструктуры платежной отрасли, разработанная в виде шести постулатов, которые вытекают из концепции цифровой трансформации и структурного анализа трансформации платежной отрасли в условиях перехода к цифровой экономике. При этом каждый постулат акцентирует внимание на той или иной особенности трансформации инфраструктуры платежной отрасли.
Рост сложности. Трансформация инфраструктуры идет по пути усложнения базовых инфраструктурных элементов — цифровых денег, цифровых платежных инструментов, цифровых платежных процессов и механизмов, а также цифровых платежных субъектов и отношений (включая связи и коммуникации) между ними. В частности, усложняются технологии структуризации, формализации, цифровизации и интеграции объектов цифровой трансформации, в том числе за счет наделения объектов интеллектуальным функционалом.
финансовая безопасность оборота денег способствует переходу на широкое использование распределенных систем оборота, включая распределенные процессы, распределенные механизмы, распределенные базы данных и т.д. Кроме того, дешевое копирование цифровых субъектов должно способствовать появлению распределенных цифровых платежных субъектов (прежде всего финансовых посредников и поставщиков платежных услуг), что позволит распределять платежную нагрузку и увеличивать финансовую безопасность систем оборота.
Список источников
Айдарханов М. Основы экономической теории. Учебник. М.: Фолиант. 2017. 432 с.
Бойко Мария Азы экономики. Учебник. М.: Книга по Требованию. 2015. 472 с.
Борисов Е. Ф., Петров А. А., Березкина Т. Е. Экономика. Учебник для бакалавров. М.: Проспект. 2020. 272 с.
Васильев В. П., Холоденко Ю. А. Экономика. Учебник и практикум. М.: Юрайт. 2020. 298 с.
Глухов В., Балашова Е. Экономика и менеджмент в инфокоммуникациях. СПб.: Питер. 2012. 272 с.
Горелов Н. А., Кораблева О. Н. Развитие информационного общества: цифровая экономика. Учебное пособие для вузов. М.: Юрайт. 2019. 242 с.
Гринберг Р. С., Рубинштейн А. Я., Нуреев Р. М. Экономика общественного сектора (новая теория). Учебник. М.: Инфра-М, РИОР. 2016. 440 с.
Дерен В. И., Дерен А. В. Экономика и международный бизнес. Учебник и практикум для магистратуры. М.: Юрайт. 2019. 298 с.
Елисеев В. С., Веленто И. И. Теория экономического права. Теория отраслей права, обеспечивающих экономические отношения. Учебное пособие. М.: Проспект. 2020. 416 с.
Звонова Е. А ., Кузнецов А. В ., Пищик В. Я ., Сильвестров С.Н. Особенности и перспективы построения двухконтурной валютно-финансовой системы на национальном и региональном уровне. Мир новой экономики. 2020;(1):26–33. DOI: 10.26794/2220–6469–2020–14–1–26–33
References
Aydarkhanov M. Foundations of economic theory. Textbook. M .: Folio. 2017.432 p.
Boyko Maria Basics of economics. Textbook. M .: Book on demand. 2015.472 p.
Borisov E. F., Petrov A. A., Berezkina T. E. Economy. Textbook for bachelors. M .: Prospect. 2020.272 p.
Vasiliev VP, Kholodenko Yu. A. Economy. Textbook and workshop. M .: Yurayt. 2020.298 p.
Glukhov V., Balashova E. Economics and management in info communications. SPb .: Peter. 2012.272 p.
Gorelov N. A., Korableva O. N. Development of the information society: digital economy. Textbook for universities. M .: Yurayt. 2019.242 p.
Grinberg RS, Rubinstein A. Ya., Nureyev RM Economy of the public sector (new theory). Textbook. M .: Infra-M, RIOR. 2016.440 p.
Deren V. I., Deren A. V. Economy, and international business. Textbook and workshop for the magistracy. M .: Yurayt. 2019.298 p.
Eliseev VS, Velento II Theory of economic law. The theory of branches of providesding economic relations. Tutorial. M .: Prospect. 2020.416 p.
Zvonova E. A., Kuznetsov A. V., Pishchik V. Ya., Silvestrov S. N. Features and prospects of building a two-circuit monetary and financial system at the national and regional levels. The world of the new economy. 2020; (1): 26–33. DOI: 10.26794 / 2220–6469–2020–14–1–26–33
ОСОБЕННОСТИ ЦИФРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ МАЛЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА РОССИИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
FEATURES OF DIGITAL TRANSFORMATION OF SMALL ENTERPRISES OF THE AGRICULTURAL COMPLEX OF RUSSIA IN MODERN CONDITIONS
Павличенко Анастасия Альбертовна, к.э.н., доцент, доцент кафедры менеджмента, маркетинга и права, ФГБОУ ВО Дальневосточный государственный аграрный университет, г. Благовещенск, Россия, E-mail: pavlichenko.2012@mail.ru
Цветкова Людмила Алексеевна, к.э.н., доцент, доцент кафедры менеджмента, маркетинга и права, ФГБОУ ВО Дальневосточный государственный аграрный университет, Благовещенск, Россия, E-mail: tsvetkova_la@inbox.ru
Горюнова Лариса Александровна, к.э.н., доцент, доцент кафедры «Информационные системы», ФГБОУ ВО Камчатский государственный технический университет, Петропавловск-Камчатский, Россия, E-mail: larisa_dgu@inbox.ru
Pavlichenko Anastasia Albertovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Management, Marketing and Law, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Far Eastern State Agrarian University», Blagoveshchensk, Russia, E-mail: pavlichenko.2012@mail.ru
Tsvetkova Lyudmila Alekseevna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Management, Marketing and Law, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Far Eastern State Agrarian University», Blagoveshchensk, Russia, E-mail: tsvetkova_la@inbox.ru
Goryunova Larisa Aleksandrovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Information Systems, Kamchatka State Technical University, Petropavlovsk-Kamchatsky, Russia, E-mail: larisa_dgu@inbox.ru
Аннотация. В научной статье проанализированы особенности цифровизации и трансформации малых предприятий агропромышленного комплекса Российской Федерации в период пандемии Covid-19 и развития цифровой экономики. Проанализированы особенности и тенденции развития агропромышленного производства. Перечислены актуальные проблемы экономической безопасности аграрных предприятий. Рассмотрено влияние цифровизации на организацию деятельности малых предприятий. Проанализированы примеры того, как цифровизация положительно воздействует на перспективы развития малых предприятий агропромышленного комплекса России. В заключении статьи, установлено, что соблюдение современных тенденций цифровой трансформации позволяет малым предприятиям АПК повышать эффективность производственной деятельности, увеличивать качество аналитической и управленческой системы организации, а также проводить оптимизацию финансовых расходов.
Abstract. This scientific article analyzes the features of digitalization and transformation of small enterprises in the agro-industrial complex of the Russian economy during the Covid-19 pandemic and the development of the digital economy. The features and trends in the development of agro-industrial production of agricultural products are analyzed. The topical problems of economic security of agricultural enterprises are listed. The impact of digitalization on the organization of the agrarian business of small enterprises is considered. The examples are analyzed of how digitalization has a positive effect on the prospects for the development of small enterprises in the agro-industrial complex of Russia. In the conclusion of the article, the author found that compliance with modern trends in digital transformation allows small enterprises of the agro-industrial complex to increase the efficiency of production activities, increase the quality of the analytical and management system of the organization, and also optimize financial costs.
Key words: digital transformation; digitalization; digital economy; small businesses; agro-industrial complex; agricultural enterprises; digital technologies
Агропромышленный комплекс, несмотря на простоту сельскохозяйственной продукции, является трудоемкой отраслью хозяйственной деятельности, включающей специфические особенности и проблемы, воздействие которых влияет на экономическую эффективность предпринимательства. Соответственно, необходим поиск инструментов управленческой деятельности, которые позволят получить более высокий финансовый результат производства для малых предприятий.
Важнейшей задачей любой экономической системы является обеспечение устойчивого, сбалансированного развития. Решение этой задачи связано в том числе с созданием благоприятного климата и оказанием всемерного содействия развитию предпринимательства [5].
Таким направлением совершенствования аграрного бизнеса является проведение цифровой трансформации.
На современном этапе развития человеческой деятельности цифровизация стала реальным компонентом всех процессов общественной жизни [8].
Актуальность научного исследования на данную проблематику обусловлена несколькими факторами:
во-первых, тем, что современный этап развития агропромышленного сектора экономики России переживает процессы цифровой трансформации в связи с принятием государственной программы «Цифровая экономика»;
во-вторых, тем, что кризис пандемии Covid-19 повлиял на мотивы и стимулы малых предприятий более быстрыми темпами проводить процессы цифровой трансформации организации своей деятельности.
Поэтому, цель статьи – исследование особенностей цифровизации и трансформации малых предприятий агропромышленного комплекса Российской Федерации в период пандемии Covid-19 и развития цифровой экономики.
В первую очередь, стоит отметить следующие специфические особенности организации малого бизнеса в агропромышленном комплексе России [9]:
В сравнении с другими отраслями национальной экономики малые аграрные предприятия наиболее часто следуют стратегии диверсификации бизнеса.
Отсутствует какая-либо возможность следования стратегии развития одного продукта.
Низкий уровень развития механизмов кооперации с предприятиями среднего и крупного бизнеса.
Дисбаланс профессионального развития человеческого капитала (зачастую квалифицированными выступают рабочие кадры, тогда, как управленческие кадры имеют низкий уровень специализации аграрного менеджмента).
Низкий уровень развития системы поддержки и инфраструктуры субъектов малого бизнеса в аграрном производстве.
Дефицит профессиональных, информационных и консалтинговых услуг для малых предприятий агропромышленного комплекса России.
Трудности привлечения услуг и продуктов аутсорсинга.
Агропромышленный комплекс имеет высокую практическую роль при формировании национальной экономической системы. Динамика объемов производства в данном секторе с каждым годом увеличивается (рисунок 1).
Так, в период с 2011 по 2020 гг. объемы производства сельскохозяйственной продукции увеличились с 3,10 трлн рублей до 6,11 трлн рублей. При этом, объем производства сельскохозяйственной продукции увеличивается с каждым годом. Наиболее максимальный рост производства сельскохозяйственной продукции аграрными предприятиями произошел в период с 2014 по 2015 гг. (с 4,03 трлн рублей до 4,79 трлн рублей) и с 2015 по 2016 гг. (с 4,79 трлн рублей до 5,11 трлн рублей) [1].
Несмотря на кризис пандемии Covid-19 в 2020 году АПК России вновь продемонстрировал рост объема производства сельскохозяйственной продукции с 5,80 трлн рублей до 6,11 трлн рублей. Увеличение производства наблюдалось в отраслях [1]:
растениеводство с 1,99 трлн рублей до 3,28 трлн рублей;
животноводство с 2,04 трлн рублей до 2,83 трлн рублей.
Несмотря на тенденцию увеличения объема производства продукции аграрными предприятиями, можно выделить следующие актуальные проблемы обеспечения их экономической безопасности, которые должны учитываться при формировании системы управления [10]:
упадок российского сектора машиностроения сельскохозяйственной техники;
зависимость агропродовольственного рынка от цен на энергоносители;
переход крупных землевладений под контроль иностранных инвесторов.
Причинами формирования данных проблем в агропромышленном секторе экономики Российской Федерации, в первую очередь, выступает слабая развитость национальной инновационной системы, которая способна была бы разработать достаточный объем инноваций и технологий, позволяющих совершенствовать процессы развития агропродовольственного рынка.
На сегодняшний день, необходимо применение цифровых технологий. Тем самым, будут простимулированы условия для повышения эффективности организации материально-технического обеспечения агропромышленного производства. Цифровая трансформация будет иметь большую степень влияния, что приведет к высокому уровню автоматизации процессов и системы управления сельскохозяйственным бизнесом.
Среди основных направлений цифровой трансформации малых предприятий агропромышленного бизнеса является разработка и внедрение различных инноваций, способствующих совершенствованию операционной, производственной и управленческой деятельности организаций [7].
При развитии цифровой трансформации малых предприятий агропромышленного комплекса важное значение имеет инновационная активность, при которой формируются и применяются различные инновации, среди которых интеллектуальные системы и цифровые технологии.
Задачей руководителей малых предприятий агропромышленного комплекса при формировании инновационных процессов по внедрению интеллектуально-информационных систем и цифровых технологий выступает развитие интеллектуальной собственности, что в дальнейшем предполагает выполнение следующих действий [3]:
разработка и создание инноваций и интеллектуальных технологий;
процесс внедрения инноваций и интеллектуальных технологий, обновление основных средств и систем управления;
повышение мотивации инновационной активности сотрудников организации.
Применение цифровых технологий при интеллектуализации бизнес-процессов малых предприятий агропромышленного комплекса России, в первую очередь, позволяет обеспечить снижение расходов на проведение основных операций и процессов. Также упрощается механизм системы стратегического планирования и управления организацией.
Кроме того, такое направление развития, как интеллектуализация системы управления процессами формирует информационно-аналитическую базу, благодаря которой менеджмент малого сельскохозяйственного предприятия обладает необходимыми инструментами предупреждения наступления возможных рисков.
Наиболее актуальной технологией в цифровизации малых предприятий агропромышленного комплекса России является использование искусственного интеллекта. Применение этой технологии возможно, к примеру, организациями в рамках совершенствования своей торговой и логистической деятельности. Благодаря использованию технологий искусственного интеллекта формируются основы для долгосрочного успеха [6]. При этом, в случае игнорирования, операционные процессы логистики могут в среднесрочной перспективе устареть, что сделает данную организацию аграрного бизнеса неконкурентоспособной на внутреннем рынке сельскохозяйственной продукции и внешних рынках зарубежных стран.
Согласно результатам опроса Harvard Business Review [11], в котором приняли участие 250 руководителей компаний, которые внедрили искусственный интеллект, 51% отметили улучшение качества продукта и производительности, 36% высоко оценили оптимизацию внутренних бизнес-процессов, и 36% отметили, что после делегирования рутинной работы машинам рабочие проявили больший творческий потенциал. Этот опрос показывает, что грамотное внедрение технологий искусственного интеллекта может вывести организацию аграрного бизнеса на новый уровень.
Также актуальным является применение такой цифровой технологии как Big Data. Главными преимуществами данного инструмента при применении в стратегическом менеджменте малых предприятий агропромышленного комплекса России выступают [2]:
увеличение скорости проведения анализа;
повышение эффективности и результативности бизнес-деятельности;
обнаружение закономерностей, которых ранее управляющие не замечали;
возможность формировать честные метрики контроля.
При цифровой трансформации аграрного бизнеса происходит оптимизация и внешнеэкономической деятельности. Российские предприятия агропромышленного комплекса приобретают новые конкурентные преимущества при экспорте своей сельскохозяйственной продукции на зарубежные рынки. Например, одним из продуктов цифровой трансформации внешнеэкономической деятельности в агропромышленном производстве является применение технологии электронного таможенного декларирования груза и сельскохозяйственных товаров.
Преимуществами электронного таможенного декларирования для организации аграрного бизнеса являются [4]:
повышение эффективности сбора таможенных платежей;
сокращение времени на таможенную процедуру;
повышение прозрачности таможенного оформления груза;
получение достоверной информации для снижения рисков таможенного контроля.
Список источников
Продукция сельского хозяйства // Росстат. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/business/sx/tab-sel1.htm (дата обращения: 29.11.2021).
Вертиль Н.Н., Рамазанова В.Р. Основы управления цифровизацией аграрного предприятия // Донецкие чтения 2021: образование, наука, инновации, культура и вызовы современности. 2021. С. 99-101.
Волкова Е.В. Цифровая экономика и особенности ее применения в АПК // Научные труды Белорусского государственного экономического университета. Минск, 2020. С. 117-122.
Ворона А.А. Повышение качества предоставления таможенных услуг в центрах электронного декларирования // Петербургский экономический журнал. 2019. №2. С.154-164.
Горлов А.В. Развитие малого и среднего предпринимательства на муниципальном уровне // Агропромышленный комплекс: проблемы и перспективы развития: тезисы докл. всероссийской научно-практической конференции. Благовещенск, 2020. С.170.
Калашников К.А. Цифровая модернизация АПК в условиях инновационной экономики // Наука и общество. 2020. № 2 (37). С. 69-72.
Матвеев В.В., Тарасов В.А. Государственное регулирование и поддержка цифровой экономики в России // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. 2019. №4 (38). С.185-193.
Михайлов А.А., Горюнова Л.А., Цветкова Л.А. Ключевые вопросы правового обеспечения цифровой экономики и электронного бизнеса // Экономика и предпринимательство. 2020. №7 (120). С.101-105.
Пасечник Л.Г. Специфические особенности организации бизнеса в АПК // Инновационная наука. 2016. №5-1 (17). С.155-157.
Попова О.В., Долгова С.А. Тенденции развития агропромышленного комплекса России в контексте импортозамещения // Среднерусский вестник общественных наук. 2016. №2. С.136-145.
Ransbotham S., Khodabandeh S., Fehling R., LaFountain B., Kiron D. Winning With AI // MIT Sloan Management Review and Boston Consulting Group. 2019.
ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ МЕР ПО СНИЖЕНИЮ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ДОХОДОВ В РФ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ: ОТРАСЛЕВОЙ АСПЕКТ
ESTIMATION OF THE EFFECTIVENESS OF MEASURES TO REDUCE DIFFERENTIATION OF INCOME IN THE RUSSIAN FEDERATION AT THE PRESENT STAGE: INDUSTRIAL ASPECT
Ноева Елена Евгеньевна, старший преподаватель кафедры Экономики и финансов Финансово-экономического института ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова», E-mail: noevga@mail.ru
Noeva Elena Evgenyevna, Senior Lecturer of the Department of Economics and Finance of the Financial and Economic Institute of the “North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov”, E-mail: noevga@mail.ru
Аннотация. Обеспечение населения работой с приемлемым уровнем заработной платы и снижение неравенства в уровне доходов является необходимым условием с точки зрения формирования возможностей для совершенствования человеческого капитала и устойчивого социально-экономического развития. В данной работе представлен анализ изменения уровня заработной платы, как основного источника в структуре доходов населения РФ, в зависимости от видов экономической деятельности за период с 2014 г. по 2020 г. включительно. За рассматриваемый период в России во всех отраслях экономики отмечено повышение уровня заработной платы – основного источника доходов населения, особенно это очевидно в тех сферах, которые стали объектом государственного регулирования, что является свидетельством его эффективности. Тем не менее, несмотря на принимаемые меры по увеличению доходов и сокращению их неравенства, разрыв между наиболее высокими и низкими уровнями оплаты труда увеличивается, а отрасли с уровнем зарплат ниже среднего остаются таковыми.
Отраслевая специализация и территориальное разделение труда, безусловно, рациональны, кроме того, добавленная стоимость, формируемая в той или иной отрасли, всегда будет различаться. Но, с другой стороны, следует обратить внимание именно на усиление дифференциации между этими уровнями. Решение данной проблемы требует более глубокого анализа факторов, определяющих сложившуюся динамику, и разработки новых инструментов и методов, призванных ее изменить. На данном этапе предполагается в дополнение к реализуемым мерам частично переориентировать формирование структуры доходов населения с заработной платы на предпринимательскую деятельность.
Abstract. Providing the population with work with a decent level of wages and reducing income inequality is a prerequisite in terms of creating opportunities for improving human capital and sustainable socio-economic development. This paper presents an analysis of changes in the level of wages, as the main source in the structure of incomes of the population of the Russian Federation, depending on the types of economic activity for the period from 2014 to 2020 inclusive. During the period under review, in all sectors of the economy in Russia, an increase in the level of wages, the main source of income for the population, was noted, this is especially obvious in those areas that have become the object of state regulation, which is evidence of its effectiveness. Nevertheless, despite measures taken to increase incomes and reduce income inequality, the gap between the highest and the lowest wage levels is widening, and industries with below average wages remain so.
Sectoral specialization and territorial division of labor are certainly rational, in addition, the added value formed in a particular industry will always differ. But, on the other hand, attention should be paid precisely to the strengthening of differentiation between these levels. Solving this problem requires a deeper analysis of the factors that determine the current dynamics, and the development of new tools and methods designed to change it. At this stage, in addition to the measures being implemented, it is planned to partially reorient the formation of the structure of the population’s income from wages to entrepreneurial activity.
Ключевые слова: структура доходов населения, заработная плата, виды экономической деятельности, дифференциация, уровень жизни, устойчивое развитие
Key words: population income structure, wages, types of economic activities, differentiation, standard of living, sustainable development
Основным источником доходов для большей части населения Российской Федерации является заработная плата, и от ее размера и динамики во многом зависит благосостояние общества. В результате анализа выполненного в 2010 г. расчета отраслевого индекса воспроизводства человеческого потенциала в РФ оказалось, что так называемый «развивающий» бюджет имели только работники таких сфер, как финансы и недропользование. Оплата труда работников транспорта, обрабатывающей промышленности, строительства, обеспечивала только простое воспроизводство человеческого потенциала. В то же время заработок работников сельского хозяйства постоянно оказывался ниже минимального потребительского бюджета, не создавая возможностей занятым в данной сфере для восстановления своего потенциала и оставляя их на грани выживания.
Регулирование заработной платы и занятости является важной составляющей комплекса мер государственной политики, реализация которых призвана способствовать преодолению бедности, созданию условий для социально-экономического развития и совершенствования человеческого капитала. Следует рассмотреть данный вопрос более пристально, чтобы оценить на данном этапе результативность мероприятий, ориентированных на решение данной проблемы.
Определенные Организацией Объединенных Наций так называемые «Цели устойчивого развития на период 2016-2030 гг. для человечества и всех стран» в числе прочих включают обеспечение населения достойной работой с нормальным уровнем дохода и уменьшение неравенства в доходах [1]. Достижение устойчивого развития подразумевает снижение неравенства в уровне жизни, как между странами, так и внутри отдельно взятой страны.
Уровень и дифференциация доходов населения в России сегодня зависят более всего от уровня заработной платы. Согласно данным официальной статистики за 2020 год, оплата труда наемных работников в РФ составляет около 67% в структуре денежных доходов, на социальные выплаты приходится 18,9%, при этом доходы от предпринимательской деятельности составляют 6%, а доходы от собственности только 5,1% [2]. Таким образом, именно доходы от трудовой деятельности определяют уровень благосостояния, качество потребления, являются источником инвестиций в образование и развитие, а также влияют на демографическую ситуацию в стране. Например, Ю.В. Бекренев в своей работе [3] приводит данные, определяющие зависимость прироста населения России от среднего размера заработной платы и уровня прожиточного минимума за 30-летний период до 2017 гг., таким образом, подтверждая прямую взаимосвязь между демографическими процессами и уровнем доходов населения
В таблице 1 представлены некоторые расчеты, позволяющие проанализировать изменения соотношений размеров заработной платы в РФ в зависимости от вида экономической деятельности (расположены по убыванию) за исследуемый период с 2014 г. по 2020 г., а также сопоставить их со средней зарплатой по России. Данные за 2019 год вынесены отдельно, чтобы определить их изменение в 2020 году и установить, повлияли ли ограничения, связанные с пандемией COVID-19, на уровень зарплат в разных сферах деятельности.
В первую очередь следует отметить, что размер заработной платы вырос за период с 2014 по 2020 годы для всех рассматриваемых видов экономической деятельности, хоть и в разной степени. Наиболее существенный прирост отмечен в области профессиональной и научно-технической деятельности, а также информации и связи (147 и 155% соответственно, в абсолютных значениях на 47,7 и на 52,1 тысяч рублей – это наибольшее увеличение средней заработной платы в денежном выражении).
В сфере недропользования прирост составил более 108%, рост заработной платы почти на 50 тыс. руб. в денежном выражении. В сельском хозяйстве увеличение произошло почти в два раза (на 98%), однако, по факту это повысило зарплату всего на 17,2 тыс. рублей – ниже среднего увеличения в среднем по экономике. В сфере деятельности, касающейся операций с недвижимым имуществом, отмечен минимальный прирост в размере заработной платы – всего 16,4% или 5,3 тысячи рублей за период с 2014 года. Если смотреть по всем видам деятельности, то прирост крайне неравномерен, причем как в процентном соотношении, так и в денежном. Следует отметить увеличение оплаты труда в сфере здравоохранения и социальных услуг почти на 83%. При чем, в 2019 году, до начала пандемии, прирост уже составлял около 60%, что явилось результатом ранее принятых целенаправленных мер.
На сегодняшний день самые высокие зарплаты в стране, согласно данным официальной статистики, получают работники, занятые в сфере финансов и страхования – 112,7 тысячи рублей в месяц, что почти в 2,2 раза выше среднего уровня зарплат по РФ. Причем еще в 2019 г. средняя зарплата в этом виде экономической деятельности составляла 103 тыс. рублей – максимальный рост за год, несмотря на пандемию. Средняя зарплата в сфере недропользования достигла к 2020 году почти 95 тыс. руб., в профессиях, связанных с деятельностью в области информации и связи – 85,7 тыс. руб., с профессиональной и научно-технической деятельностью – более 80 тыс. руб.
Невысокие зарплаты остаются характерным признаком сельскохозяйственной деятельности – 34,8 тыс. руб. в месяц, несмотря на высокие темпы прироста за исследуемый период. Самый низкий уровень заработной платы характерен для деятельности гостиниц и сферы общественного питания. Как свидетельствует зарубежный опыт, эта сфера вовлекает множество людей и привлекательна тем, что в основном не требует высокой квалификации и специального образования, однако, на доходах это отражается соответственно. В частности в РФ они на 46% ниже среднего по стране (причем еще в 2019 г. эта разница была меньше – 41%) и составляют в 2020 году в среднем 27,6 тыс. руб., что существенно ниже медианного уровня (32,4 тыс. руб. в 2020 году). При этом 2019 г. медианной была зарплата 30,5 руб., а доход наемных работников данной сферы составлял 28,2 тыс. руб., разрыв увеличился. Но этот вид деятельности, согласно статистике, единственный, где номинальная заработная плата за последний год сократилась, а не выросла. Очевидно, что данная сфера в наибольшей степени пострадала вследствие ограничений, введенных из-за пандемии COVID-19, если они будут сняты, положение изменится в лучшую сторону.
По данным Росстата средний доход российских граждан в 2020 г. достиг 35,7 тыс. рублей, а прожиточный минимум для трудоспособного населения в среднем по стране был установлен на уровне 12 235 рублей. Согласно данным, представленным в таблице 1, средняя заработная плата во всех рассмотренных сферах деятельности, значительно превышает этот показатель, то есть, в принципе, работающий человек (без учета иждивенцев) находиться за порогом бедности не должен.
Итак, с одной стороны, как свидетельствуют данные официальной статистики, безусловно, в тех отраслях, на которых было сосредоточено внимание, и где реализовались меры государственного регулирования и поддержки, уже достигнуты положительные результаты. Тем не менее, общая картина показывает, что, если говорить в целом о дифференциации доходов, в частности, в виде заработной платы, то вместо сокращения неравенства происходит его усиление (рис. 1).
Итак, в 2014 году различие в соотношениях уровней оплаты труда в зависимости от вида деятельности было менее существенным, чем на современном этапе. В последние годы разрыв между самыми высокими и самыми низкими зарплатами, характерными для тех или иных отраслей, усиливается. В высокодоходных отраслях заработная плата работников может превышать среднероссийский уровень более, чем в два раза. В то же время в сфере образования средняя заработная плата на 23% ниже среднероссийского уровня, в сельском хозяйстве на треть ниже, а в сфере общественного питания почти в два раза ниже. Несомненно, под контролем государства, удалось исправить ситуацию по некоторым приоритетным видам деятельности (здравоохранение, культура, наука, технологии), но традиционно отстающие отрасли не просто таковыми и остались: тенденция к увеличению разницы со среднероссийским уровнем зарплат для них сохраняется, если не в процентном выражении, то в денежном.
Увеличение доходов в ряде отраслей до весьма достойного уровня, достигнутое за прошедшие годы, хоть и значимый шаг в нужном направлении, но все же этого не достаточно, чтобы создать основу для устойчивого социально-экономического развития. Конечно, профессиональные предпочтения в таких условиях в большей степени станут формироваться под влиянием макроэкономических процессов, определяющих изменение балансов на отраслевых рынках труда, а не только являться результатом социально-демографических структурных изменений или внутренних ориентиров реальных социальных слоев населения [5]. Однако, ограниченные потребности наиболее привлекательных с точки зрения уровня заработной платы отраслей в человеческих ресурсах не смогут обеспечить нужный уровень дохода всем желающим. К тому же, как, например, считает О.Н. Лескина, «определение нормального уровня заработной платы подразумевает необходимость учитывать не только средства, необходимые для поддержания жизнедеятельности работника и членов его семьи, но и дополнительные расходы на развитие его предпринимательского, профессионального и интеллектуального потенциала, поддержание здоровья и отдых» [6].
Согласно результатам исследования, представленным в работе В.С. Жаромского и его соавторов, степень дифференциации денежных доходов населения зависит в немалой степени от отраслевой структуры того или иного региона, определяющей, в свою очередь, уровень заработной платы, а также оказывающей влияние на уровень жизни населения данной территории в целом [7]. Правда, следует заметить, что в среднем более высокие зарплаты в регионах с высокодоходными отраслями все равно нивелируются разницей в уровне цен [8], что приводит к еще большей дифференциации в уровне жизни с теми, кто в этих же регионах занят в низкооплачиваемых сферах деятельности. В качестве примера успешного решения задачи выравнивания доходов, как в отраслевом разрезе, так и в территориальном, можно было бы привести опыт Китая. В стране на протяжении нескольких лет не просто повышали зарплаты для работников сельского хозяйства, но и целенаправленно следили за тем, чтобы темпы роста доходов сельского населения в самых бедных районах были выше темпов роста среднедушевого уровня доходов сельского населения в целом. [9]. Однако, подобная практика как было показано выше (табл. 1), уже давно применяется и в России (рост зарплат в сельском хозяйстве почти в два раза – темпы выше, чем в любой другой отрасли, превышен уровень медианного значения и положительная разница увеличивается).
Согласно прогнозу социально-экономического развития РФ, составленному в 2021 г. на период до 2024 года [10], одним из ключевых направлений экономической политики, призванных способствовать достижению устойчивого экономического роста, является «обеспечение эффективной занятости и рост доходов населения (в первую очередь, оплаты труда и предпринимательских доходов за счет развития малого и среднего предпринимательства, индивидуального предпринимательства и самозанятости)». Для достижения этой цели признано необходимым сделать рынок труда более гибким, создавая систему подготовки и переподготовки кадров с учетом современных требований к профессиональным компетенциям, обеспечить более эффективное регулирование миграционных процессов, усилить меры, направленные на стимулирование повышения уровня участия в рабочей силе экономически неактивного населения, его легализации в качестве самозанятых. Подразумевается, что при этом «опережающими темпами в структуре доходов населения будут расти доходы от собственности и предпринимательской деятельности» [10], которые, как было сказано ранее, составляют пока только 5,1% и 6% соответственно в структуре доходов населения РФ. В результате реализации предполагаемых мер, ожидается расширение потребительского спроса в 2022-2024 гг., «основанное на устойчивом росте реальных располагаемых доходов населения (в среднем на 2,5% в год в рамках базового варианта прогноза)» [10]. Очевидно, что бизнес-сообщество призвано стать партнером государства, принимая на себя часть обязанностей по улучшению жизни населения.
Исследование и оценка плановых и прогнозных документов, затрагивающих проблему сокращения региональной дифференциации доходов, позволяют сделать вывод, что эффективность и результативность принимаемых решений во многом определяются комплексностью предлагаемых мероприятий, а также учетом обоснованности ресурсного обеспечения реализации поставленных целей и задач, как в краткосрочном, так и в долгосрочном периоде [11]. Государственное регулирование как часть государственного управления постоянно совершенствуется, нуждается в новых инструментах и методах, адекватных изменениям внешней и внутренней среды [12]. Повышение гибкости экономической системы, возможностей ее быстрой адаптации к динамично меняющимся условиям в сочетании с мерами государственной поддержки в развитии тех или иных сфер деятельности позволит выровнять дисбаланс, создавая условия для саморазвития и самообеспечения.
Список источников
Доклад о Целях в области устойчивого развития, 2020 год. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2020_Russian.pdf (дата обращения: 16.12.2021).
Российский статистический ежегодник. 2020: Стат.сб./Росстат. – Р76 М., 2020 – 700 с.
Бекренев Ю.В., Бекренева А.Ю. Заработная плата, доходы и проблемы бедности в России: социально-экономические аспекты // Теоретическая экономика №4 (46), – 2018. – С. 117.
Федеральная служба государственной статистики. Официальная статистика. URL: http://www.gks.ru (дата обращения: 18.12.2021).
Иванова Е.И., Владыкина М.И. Социально-профессиональная компонента образа российского среднего класса. // Среднерусский вестник общественных наук. – 2017. – №2. – Т.12. – С.29-37.
Лескина О.Н. Сокращение численности бедного населения в условиях модернизации экономики России. // NOVAINFO.RU. – 2015. – №30. – Том 1. – С.106-111.
Жаромский В.С., Мигранова Л.А., Токсанбаева М.С. Социально-экономическое неравенство в России: динамика и методы оценки. // Народонаселение. – 2018. – Том 21. – №4. – С. 79-95.
Малкина М.Ю. Оценка факторов внутрирегиональной дифференциации доходов населения РФ. / Пространственная экономика. – 2015. – №3. – С. 97-119.
Бони Л.Д. Китай: модель адресной борьбы с бедностью. // Экономика КНР в годы 13-й пятилетки (2016-2020). Сборник статей. – Москва, 2020. – С.59.
Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов. URL: https://www.economy.gov.ru/material/file/d7f5f5dea44bda4c30d42aac04cc1fca/prognoz_socialno_ekonom_razvitiya_rf_2022-2024.pdf (дата обращения: 20.12.2021) .
Гончарова К.С. Интегративный механизм сокращения региональной дифференциации доходов населения. / Московский экономический журнал. – 2020 г. – №2. – С.24.
Ощепков А.М. Государственное регулирование экономики [Электронный ресурс]: учебное пособие / А. М. Ощепков; Пермский государственный национальный исследовательский университет. – Электронные данные. – Пермь, 2021. – 130 с.
References
Report on the Sustainable Development Goals 2020. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2020_Russian.pdf (date accessed: 16.12.2021).
Russian statistical yearbook. 2020: Statistical collection / Rosstat. – R76 M., 2020 – 700 p.
Bekrenev Yu.V., Bekreneva A.Yu. Wages, incomes and poverty problems in Russia: socio-economic aspects // Theoretical Economics No. 4 (46), – 2018. – P. 117.
Federal State Statistics Service. Official statistics. URL: http://www.gks.ru (date of access: 18.12.2021).
Ivanova E.I., Vladykina M.I. Socio-professional component of the image of the Russian middle class. // Central Russian Bulletin of Social Sciences. – 2017. – No. 2. – T.12. – pp. 29-37.
Leskina ON Reducing the number of the poor in the context of the modernization of the Russian economy. // NOVAINFO.RU. – 2015. – No. 30. – Volume 1. – P.106-111.
Zharomsky V.S., Migranova L.A., Toksanbaeva M.S. Socio-economic inequality in Russia: dynamics and assessment methods. // Population. – 2018. – Volume 21. – No. 4. – S. 79-95.
Malkina M.Yu. Assessment of factors of intraregional differentiation of incomes of the population of the Russian Federation. / Spatial economics. – 2015. – No. 3. – S. 97-119.
Boney L. D. China: A Targeted Poverty Reduction Model. // Economy of the PRC during the 13th five-year plan (2016-2020). Digest of articles. – Moscow, 2020. – p. 59.
Forecast of the socio-economic development of the Russian Federation for 2022 and for the planning period of 2023 and 2024. URL: https://www.economy.gov.ru/material/file/d7f5f5dea44bda4c30d42aac04cc1fca/prognoz_socialno_ekonom_razvitiya_rf_2022-2024.pdf (date accessed: 20.12.2021).
Goncharova K.S. An integrative mechanism for reducing regional differentiation of the population’s income. / Moscow economic journal. – 2020 – No. 2. – P.24.
Oshchepkov A.M. State regulation of the economy [Electronic resource]: textbook / A.M. Oshchepkov; Perm State National Research University. – Electronic data. – Perm, 2021. – 130 p.
СТРАТЕГИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
STRATEGIC MANAGEMENT OF THE ECONOMIC SECURITY OF THE STATE IN THE CONDITIONS OF GLOBALIZATION
Искаджян Симон Оганнесович, к.э.н., доцент, Ереванский филиал РЭУ имени Г.В. Плеханова, E-mail: simon_iskajyan@yahoo.com
Iskajyan Simon Hovhannesovich, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor, Yerevan Branch of Plekhanov Russian University of Economics, E-mail: simon_iskajyan@yahoo.com
Аннотация. В статье рассматривается актуальная проблема управления экономической безопасности государства. Различные факторы глобального значения напрямую или косвенно влияют на экономику всех государств, следовательно необходимо учитывать их в целях повышения уровня экономической безопасности. Стратегия управления экономической безопасности государства должна быть достаточно гибкой и долгосрочной, что позволит сглаживать воздействие глобальных изменений и следовать поставленным стратегическим целям. Вместе с этим предлагается внедрить цифровые технологии для постоянного контроля воздействия глобальных факторов на экономику страны.
Abstract. The article deals with the actual problem of managing the economic security of the state. Various factors of global importance directly or indirectly affect the economy of all states, therefore, they must be taken into account in order to increase the level of economic security. The strategy for managing the economic security of the state should be sufficiently flexible and long-term, which will make it possible to smooth out the impact of global changes and follow the set strategic goals. At the same time, it is proposed to introduce digital technologies to constantly monitor the impact of global factors on the country’s economy.
Ключевые слова: экономическая безопасность, глобализация, экономическое развитие, факторы экономической безопасности, экономика, глобальная экономика
Keywords: economic security, globalization, economic development, factors of economic security, economy, global economy
В современной рыночной экономике государства стремятся разработать стратегическую экономическую политику учитывая разные изменения в глобальной экономике. Национальная экономика, как показывает мировой опыт, не может развиваться вне зависимости от мировой экономики. Следовательно экономическая политика должна учитывать разные тенденции и процессы развития мировых рынков для получения конкурентных преимущества. С другой стороны, интеграция национальной экономики предполагает определенную зависимость от глобальных факторов, которые могут быть эконмические и внеэкономические. Исходя из этого, стратегия управления экономической безопасности государства обязательно должна учитывать направления развития мировой экономики и изменения факторов глобального значения [1].
Для повышения экономической безопасности страны в современных условиях недостаточно эффективное управление внутренними ресурсами и потенциалом экономики. Необходимо учитываться также изменения на мировых рынках, которые напрямую или косвенно могут влиять на экономическую безопасность. Для оценки влияния факторов глобального значение нужно также оценить приоритеты и направления эконмической интеграции страны и уровень эконмической зависимости от разных государств и экономических союзов. [6]
Глобальные факторы могут иметь сильное влияние на экономику, следовательно необходимо вести постоянный анализа и контроль глобальных факторов на автоматизированной, постоянной основе с учетом интересов национальной экономики. Факторы, влияющие на экономическую безопасность страны, как правило, являются динамичными и коррелированными. Таким образом для получения комплексной информации об уровне экономической безопасности страны необходимо анализировать «большие данные» о глобальных факторах мировой экономики.[3]
Глобальные факторы, влияющие на экономическую безопасность страны могут иметь рыночную и внерыночную сущность. Эти факторы целесообразно рассматривать в следующих основных направлениях [4,5]:
Направление экономической интеграции страны;
Этап экономического развития мировой экономике;
Развития в основных международных рынках сырья, золота и валюты;
Экономическая ситуация в взаимозависимых государствах;
Геополитическая обстановка;
Непредсказуемые факторы.
Направления экономической интеграции страны предполагает ее развитие в интеграции с другими странами или в контексте экономических союзов. В данном случае необходимо оценить, насколько интегрирована экономика страны исходя из стратегический целей экономической политики. Данный компонент оценивается с помощью экспертной оценки.
Этап (период) экономического развития в мировой экономике необходимо определить по длинным волнам цикличного развития экономики Кондратьева [4,5].
Развития в основных международных рынках сырья, золота и валюты. Данный фактор является системной и рассчитается исходя из средневзвешенных изменений на международных рыках нефти марки Brent, чистого золота, валюты США.
Экономическая ситуация в взаимозависимых государствах. В данном случае необходимо оценить степень зависимости экономики от экономик других государств и если существует такая зависимость, то целесообразно вести наблюдения за темпами развития ВВП данной странны.
Геополитическая обстановка. Данный фактор подразумевает изменения геополитических приоритетах, глобальные интересы и их соответствие фациальным интересам страны. Степень влияния геополитической обстановки на экономическую безопасность оценивается экспертным методам.
Неожиданные факторы. Эти факторы непредсказуемые, они подразумевают неожиданные изменения в глобальном масштабе, которые напрямую или косвенно могут влиять на развитие экономики. Возможное воздействие неожиданных факторов оценивается экспертным методом и зависит от политики отдельных государств.
Представленные факторы глобального значения, в отличая от внутригосударственных факторов экономической безопасности, могут быть не взаимозависимы, изменения одного фактора может иметь местное значение, следовательно целесообразно рассматривать их в комплексе, но иметь ввиду, что изменение в определенных факторах может привести к некоторым цепным изменениям в других факторах. [3]
В целях оценки экономической безопасности страны можно применить методы анализа больших данных и прогнозирования в MySQL и Python. Разработанная программа на базе Python позволяет оценить влияние глобальных факторов на уровень экономической безопасности по 100 бальной системе.[3]
Графическое отображение влияние глобальных факторов на экономическою безопасность продемонстрировано на рисунке 1.
Полностью контролируемое воздействие. Если показатель ниже 40, то влияние глобальных факторов на экономическая безопасность страны находится на полностью контролируемом уровне, следовательно государство может воспользоваться сложившейся ситуацией и получить конкурентные преимущества на международных рынках.
Умеренно контролируемое воздействие. Если показатель от 30 до 60, то влияние глобальных факторов на экономическая безопасность страны находится на полностью предсказуемом уровне. В данной ситуации необходимо корректировать внешнеэкономическую политику исходя из изменений в глобальной экономике.
Неконтролируемое воздействие. Если показатель от 70 до 90, то влияние глобальных факторов слишком сильная и их влияние на экономическую безопасность страны находится на неконтролируемом, хаотичном уровне. В данной ситуации необходимо менять вектор развития международной экономической политики и разработать стратегию смягчения зависимости от международных факторов.
Прямая зависимость национальной экономики от глобальных факторов. Если показатель 90 и выше, то экономическая безопасность страны утеряна, экономика страны полностью зависит от глобальных факторов. В данной ситуации необходимы стратегические изменения в национальной экономике, а в некоторых случаях изменение государственного строя.
Разработанный алгоритм позволяет на автоматизированной основе оценить влияние всех факторов глобального значения на уровень экономической безопасности и выделить те факторы, которые имеют сильное воздействие, после чего корректировать экономическую политику для повышения экономической безопасности страны и ее конкурентоспособности. Если в разработанной программе показатель влияния глобальных факторов поднимается выше значения 50%, то необходимо определить конкретный компонент воздействия и направлять дополнительные усилия для балансирования его воздействия в национальной экономике.
Выводы
Стратегические управления экономической безопасности государства может быть эффективной если учитываются влияние различных факторов глобального значения. В этом контексте необходимо рассматривать комплексное влияние глобальных факторов на национальную экономику. Разработанная методика оценки влияния глобальных факторов на национальную экономику позволяет получать информацию относительно влияние разных факторов глобальное значния и корректировать экономическую политику исходя из внешнеэкономических целей развития экономики страны.
Список источников
Арбатов, А.А. Экономическая безопасность России: Общий курс: учебник / В.К. Сенчагов, А.А. Арбатов, А.А. Ведев; Под ред. В.К. Сенчагова. – М.: БИНОМ. ЛЗ, 2018. – 815 c.
Попов, М.В. Экономическая безопасность/ М.В. Попов, М.А. Каткова, Н.В. Манохина, Л Мамаева. – М.: Инфра-М, 2018. – 576 c
Искаджян С.О., Минасян А.Г., Манукян Р.А., Мартиросова Т.В. Вопросы экономической безопасности интеграционных процессов в ЕАЭС, Московский экономический журнал. 2021. № 7
Искаджян С.О., Минасян А.Г., Манукян Р.А. Экономическая безопасность региона в условиях глобализации, Московский экономический журнал. 2020. № 4. С. 16.
Kiseleva I.A., Nevrov I.I., Pikalov A.V., Iskajyan S.O., Tramova A.M. Economic safety of the regions:technology, trends, and risks, International Journal of Recent Technology and Engineering. 2019. Т. 8. № 3. С. 5572-5579.
Irv Leveson Economic Security, iUniverse, 2011, 148 p.
Iskadzhyan S.O., Minasyan A.G., Manukyan R.A. E`konomicheskaya bezopasnost` regiona v usloviyax globalizacii, Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. 2020. № 4. S. 16.
Kiseleva I.A., Nevrov I.I., Pikalov A.V., Iskajyan S.O., Tramova A.M. Economic safety of the regions:technology, trends, and risks, International Journal of Recent Technology and Engineering. 2019. T. 8. № 3. S. 5572-5579.
Irv Leveson Economic Security, iUniverse, 2011, 148 p.
ПРОБЛЕМА ВНЕШНЕГО ДОЛГА США: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПУТИ РЕШЕНИЯ
US EXTERNAL DEBT PROBLEM: CURRENT STATE AND SOLUTIONS
Острецова Анна Владимировна, к.э.н., доцент кафедры экономики и внешнеэкономической деятельности, Экономический факультет, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина»
Тутукова Фатима Аслановна, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина»
Ostretsova Anna Vladimirovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Economics and Foreign Economic Activity, Faculty of Economics, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education “Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin “
Tutukova Fatima Aslanovna, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education “Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin”
Аннотация. В статье содержится анализ динамики, тенденций и особенностей современной структуры внешнего долга США, основанный на изучении статистических данных международных финансовых организаций, представлены характерные черты экономики США, изучена динамика социально-экономических показателей США. Проведя анализ современного положения экономики США, автор выделил основные причины роста внешнего долга США. Большинство индикаторов воздействия долга на экономику США показывают крайне плохую ситуацию в экономике. Автор делает вывод о том, что США в настоящее время находятся в зоне высокой степени внешнедолгового риска и формулирует пути решения проблемы внешней задолженности США.
Abstract.The article contains an analysis of the dynamics, trends and features of the modern structure of the US external debt, based on the study of statistical data from international financial organizations, presents the characteristic features of the US economy, studies the dynamics of the socio-economic indicators of the United States. After analyzing the current state of the US economy, the author identified the main reasons for the growth of the US external debt. Most indicators of the impact of debt on the US economy show an extremely bad economic situation. The author concludes that the United States is currently in a high degree of external debt risk and formulates ways to solve the problem of the US external debt.
Ключевые слова: внешний долг США, ВВП, индикаторы, непогашенный долг, отношение долга к ВВП, макроэкономические показатели
Keywords: US external debt, GDP, indicators, outstanding debt, debt to GDP ratio, macroeconomic indicators
Актуальность данного исследования обусловлена тем, что Соединенные Штаты Америки занимают лидирующие позиции во всей мировой экономике, обладая не только внушительными экономическими показателями и огромным промышленным потенциалом, но и колоссальным внешним долгом, они определяют траекторию движения всех экономик мира, включая Россию.
Объектом исследования выступает внешний долг США.
Предмет исследования – перспективы урегулирования внешнего долга США.
Целью исследования является изучение современного состояния и выявление основных перспектив снижения внешнего долга США.
Поставленная цель предопределяет решение задач, которые заключаются в изучении состояния и особенностей экономики США на современном этапе развития, оценке динамики роста внешнего долга США и выявлении основных перспектив его снижения.
В качестве методологической базы использовались общенаучные принципы познания экономических явлений – метод исторического и логического познания, метод экономико-статистического анализа и анализа экономической информации, метод сравнения.
В условиях современных экономических отношений практически у всех стран существует проблема дефицита государственного бюджета. Как правило это связано с растущими расходами денежных средств страны. Не всегда дефицит бюджета свидетельствует об катастрофическом положении страны, напротив может говорить о скором росте ВВП государства. Например, нередко страны вкладывают огромные средства в какие-либо проекты, которые в дальнейшей перспективе способны привести к росту ВВП и, стало быть, к росту государственного бюджета. Но когда речь не идет о выгодных вложениях, государства вынуждены прибегать к внешним источникам заимствования, которые как раз ведут к образованию государственного долга.
Государственный долг – это денежное обязательство государства по возврату полученных взаймы денежных средств на условиях добровольности, срочности, возмездности и возвратности в целях финансирования дефицита бюджета и стимулирования национальной экономики, а также обязательство отвечать перед кредиторами за исполнение финансовых обязательств третьими лицами [2].
Активность государства в сфере заимствований служит показателем состояния государственных финансов. Чем выше доля долга в валовом внутреннем продукте, тем глубже кризис финансов. Государство не может бесконтрольно осуществлять государственные заимствования. Их объем ограничивается определенными пределами [5].
Соединенные Штаты Америки, бесспорно, являются самой развитой экономической единицей в мире. Именно экономика США определяет основные тенденции развития всей мировой экономики.
Экономика США является уникальной по своей характеристике и на сегодняшний день США является главным стабилизатором и катализатором мировой экономики. Рассмотрим характерные черты экономики США (рисунок 1).
В США тратиться 40% мировых затрат на НИОКР и доля США составляет не меньше 20% в общем объеме экспорта наукоемкой продукции. Большая часть американского валового внутреннего продукта создаётся в отраслях сферы услуг – 78%, таких как образование, наука, здравоохранение, финансы, транспорт и связь, торговля, различные профессиональные и личные услуги, услуги государственных учреждений. 22% валового внутреннего продукта приходится на сферу материального производства [6]. Куда входят: сельское хозяйство, лесное хозяйство, рыбная промышленность, добывающая и обрабатывающая промышленность, строительство (рисунок 2).
Сфера услуг является основополагающей отраслью американской экономики, что характеризует ее как постиндустриальную экономику, следовательно, можно сказать, что США успешно прошли путь индустриализации экономики и сформировали надежную и мощную постиндустриальную экономику. Лишь несколько стран имеют большую долю сферы услуг, чем США, но стоит отметить, что преобладание сферы услуг в других странах свидетельствует о специфики их экономик. Сфера услуг в США представлена целым рядом направлений: включает образовательные и медицинские услуги, социальное обслуживание, гостиничный бизнес, индустрию рекламы, менеджмент, агентства по связям с общественностью, а также многочисленные предприятия бытовых услуг, предоставляемых корпорациям или отдельным гражданам: прачечные, химчистки, автосервис и т.п. (рисунок 3).
Промышленность США, обеспечивает общество и государство качественными товарами, ресурсами и оборудованием, являясь лидером во многих отраслях производства. Так же можно констатировать, что промышленность США является одной из передовых в мире, так раз в 4 года здесь обновляется 20% выпускаемой продукции обрабатывающего производства [4]. Высокие темпы развития показывают научно-технические отрасли и связанные с военной индустрией. Доля промышленности в ВВП страны – 21%. Современная промышленность США находится на высоком уровне развития и занимает господствующее положение на мировом рынке, благодаря таким факторам как: высокий уровень качественных показателей продукции, производимой в стране; высокий уровень всех производственных мощностей, задействованных в производственном процессе; высокий уровень капиталовложений в производственный процесс; высокий уровень технологического обеспечения производственных мощностей и т.д.
Далее обратимся к основным макроэкономическим показателям США.
За период с 2018 года по 2020 год экономика США показывает разнонаправленную тенденцию развития, о чем говорят основные макроэкономические показатели страны. Объем ВВП в 2020 году составил 20937 трлн. долл., что на 326 трлн. долл. больше чем в 2018 году. Снижение ВВП на душу населения в 2020 году составило 400 долл. Объём ВНП повысился и в 2020 году составил 21624 трлн. долл., что на 2017 трлн. долл. больше чем в 2018 году. Уровень ВНП также показал тенденцию к росту и в 2020 году составил 65880 долл. Численность населения за 3 года повысилась и в 2020 году составила 332,3 млн. чел. Уровень занятости возрос и в 2020 году составил 70%, что больше показателя 2018 года на 4%, чего нельзя сказать об обратной его величине – уровне безработицы, она снизилась на 23,6%. Расходы на НИОКР снизились на 10,7% по сравнению с 2018 годом. Говоря об показателях внешней торговли США, стоит отметить, что экспорт в США возрос и в 2020 году составил 1 644,3 млрд. долл., импорт снизился на 7,9 %. Сальдо торгового баланса отрицательное, что говорит об преобладании импорта над экспортом.
Можно сказать, несмотря на все проблемы, экономика США остается одной из самых эффективных и перспективных экономик мира, об этом свидетельствует удельный вес ВВП США среди крупнейших стран мира [1].
Анализируя данные таблицы, можно сказать, что США, несомненно, являются одними из лидеров мирового хозяйства, уступаю только, Китаю, экономика США является одной из самых мощных и передовых экономик мира.
США являются наиболее значимым игроком в мировой торговле. В настоящее время США имеют конкурентоспособную экономику, являясь лидером в экспорте и импорте товаров, занимая 1 место по импорту товаров, 2 место по экспорту и находясь на 3 месте в рейтинге конкурентоспособности. США, оставаясь второй по экспорту товаров и услуг страной в мире, имеют отрицательного сальдо торгового баланса, что достигается за счет огромных масштабов импорта (первое место в мире). Причем, США постоянно испытывают дефицит торгового баланса, в основном из-за зависимости от иностранного сырья для удовлетворения своих потребностей в энергии, однако и высокий внутренний спрос на потребительские товары, произведенные за рубежом, является важной причиной отрицательного торгового баланса. Сальдо внешней торговли традиционно является отрицательным. Проведя анализ современного положения экономики США, можно выделить основные причины роста внешнего долга США:
высокий дефицит бюджета государства;
высокая ставка обслуживания долга;
рост валютного курса = рост суммы долга в долларах;
неэффективность рынка заимствования.
Большая часть американского долга является наследием войн, экономических спадов и неразумной финансовой политики. США впервые завязли в долгах в 1790 году, когда только что созданное государство взяло на себя долги Революционных войн, накопленных Континентальным Конгрессом. В конце 1790 года весь общественный долг страны составлял около 75 млн. долл. Однако в середине 1830-х годов, долг уменьшился почти до нуля [7].
Новое скачкообразное увеличение государственного долга США было вызвано Первой Мировой войной и огромными военными расходами: долг увеличился до 27 млрд. долл. В последующее десятилетие федеральный бюджет США был профицитным, что дало возможность значительно уменьшить размеры долга. С 1920 до 1930 годы задолженность США была сокращена на 38.2% до 16.2 млрд. долл. А в последующие несколько лет долг составлял не более 5% ВВП страны (таблица 3).
Долг США за последние 100 лет увеличился многократно. Начиная с 1910 года по 1940 год долг США рос незначительными темпами. Переломным моментом в истории долга США можно считать Вторую Мировую войну и расходами на нее по понятным причинам. После войны долг США стал равняться 256 млрд. долл., что превысило довоенный период более чем в 5 раз. В дальнейшем долговые обязательства США продолжали повышаться в 2000 году превысили 5 трлн. долл., что превышает послевоенный период чуть более чем в 22 раза. После кризисного периода в 2000-х годах долг превысил 13 трлн. долл. На сегодняшний день ежегодный рост долговых обязательств США составляет в среднем 2 трлн. долл.
Согласно данным, опубликованным Министерством финансов Соединенных Штатов Америки, лидером среди держателей государственного долга стала Япония. На втором месте идет лидер предыдущих лет – Китай.
Анализирую данную таблицу, можно сказать, что основными странами-кредиторами США являются Япония и Китай. Первой Америка должна 1256,8 млрд долларов, второй –1061,5 млрд долларов без учета долгов перед Гонконгом и Макао. Это в сумме составляет около 40% всего госдолга США. Ежегодно внешний долг США перед Китаем повышается примерно на 20-25%.
Для оценки влияния долговых обязательств на экономику экономистами были разработаны специальные индикаторы воздействия долга на экономику страны. Одними из основополагающих индикаторов являются: отношение долга к ВВП, а также долг на душу населения, которые в полной мере отражают всю картину влияния долга на экономику. Из этого вытекает и следующий индикатор – отношение суммы расходов на обслуживание к ВВП, который отражает расходы государства на обслуживание долга [7].
Эти индикаторы отражают реальную ситуацию, которая складывается в стране под влиянием внешней задолженности. Рассмотрим данные индикаторы на следующем рисунке.
Колоссальные внешнеторговые дефициты США не приводили к соразмерному росту их чистого внешнего долга, поскольку в значительной степени покрывались за счет положительного сальдо США в их внешних доходах от капитала, величина которого недооценивается в существующей статистике, не учитывающей неявные доходы от капитала.
Положительное сальдо внешних доходов США от капитала (несмотря на то, что страна является чистым должником по отношению к «остальному миру») объясняется тем, что зарубежные активы США имеют в среднем более высокую доходность по сравнению с активами иностранцев в американской экономике [1].
Анализирую данную таблицу, можно сказать, что непогашенный долг значительно возрос и в 2020 составил 27406 трлн. долл., что на 12% больше чем было в 2017 году. Долг на душу населения вырос на 17,1%. Отношение долга к ВВП практически незначительно изменилось и осталось на уровне 108%. Сумма на обслуживание долга с каждым годом растет и в 2020 году составит 573 млрд. долл., что на 10% больше чем в 2018 году.
По прогнозам экономистов, в дальнейшем долг США будет неуклонно возрастать. Так как в Америке существует закон, в соответствии с которым займы страны ограничиваются так называемым потолком госдолга. После достижения этого потолка власти США будут решать проблему традиционным способом – повышением потолка госдолга.
Большинство индикаторов показывают крайне плохую ситуацию в экономике США, однако беспрецедентные меры господдержки толкают индексы на новые исторические рекорды, даже в условиях наступившей рецессии. Согласно сентябрьскому прогнозу Федрезерва, американский ВВП снизится на 3,7% в 2021 году, вырастет на 4% в 2022 году и на 3% в 2023 году. В июне ФРС ожидала падение ВВП на 6,5% в 2021 году и рост соответственно на 5% и 3,5% в следующие два года [3].
Исходя из опыта многих ведущих стран и особенностей экономического развития США можно выделить возможные пути решения проблемы внешней задолженности.
1) Сокращение расходов – данный вариант позволит снизить уровень задолженности, но саму проблему это не решит. Плюс ко всему в 2020 году значительно возросли расходы на здравоохранение и социальное обеспечение в связи с распространением COVID – 19.
2) Повышение налогов и сборов – аналогично 1 варианту преодолеть проблему полностью не получится.
3) Дефолт – крайняя мера для экономики США, которая чисто теоретически может спасти экономику США от внушительного долгового бремени, но его последствия могут быть катастрофическими для экономики и в частности для населения Америки.
4) Ориентация на бизнес и торговлю – весьма перспективный вариант, который в долгосрочной перспективе может преодолеть проблему долга США. В качестве примера стоить привести Саудовскую Аравию, которая в 2003 году сумела снизить задолженность с 80% до 10,2% от ВВП чуть меньше чем за 10 лет.
На основании изложенного, мы можем сделать вывод о том, что на современном этапе правительство США проводит взвешенную политику в области формирования государственного долга, однако для снижения внешних долгов необходимо, чтобы объем новых внешних заимствований был не выше величины текущих выплат по основному внешнему долгу.
США оказывает существенное влияние на формирование текущих мировых экономических тенденций и глобальную финансовую структуру. Поэтому обострения проблемы внешнего долга может стать одним из триггеров для глубокого финансово-экономического кризиса не только в США или группе связанных стран, но в глобальном масштабе.
Список источников
Выдрина К.А., Котенко А.А. Проблема внешнего долга стран в мировой экономике / К.А. Выдрина, А.А. Котенко // Вестник молодежной науки. – 2021. № 3 (30).
Дементьев Н.П. Внешние заимствования США: анализ и оценки / Дементьев Н.П. // ЭКО. – 2012. № 7 (457). – С. 168-181.
Министерством финансов Соединенных Штатов Америки [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.treasury.gov/Pages/default.aspx/
Перспективы развития мировой экономики. Международный валютный фонд [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.imf.org/external/error.htm?URL=https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2021
Стожаров К.А., Акулова П.Е. Урегулирование проблемы внешнего долга в современной зарубежной и российской практике / К.А. Стожаров, П.Е. Акулова // Вестник современных исследований. – 2017. № 11-1 (14). – С. 116-121.
Экономика США 2020-2021 в цифрах [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://take-profit.org/statistics/countries/united-states/
Balyuk I. External debt problem and global financial architecture / I. Balyuk // Review of Business and Economics Studies. – 2018. Т. 6. № 4. – С. 18-29.
References
Vy`drina K.A., Kotenko A.A. Problema vneshnego dolga stran v mirovoj e`konomike / K.A. Vy`drina, A.A. Kotenko // Vestnik molodezhnoj nauki. – 2021. № 3 (30).
Balyuk I. External debt problem and global financial architecture / I. Balyuk // Review of Business and Economics Studies. – 2018. T. 6. № 4. – S. 18-29.
ФИНАНСОВАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНОЙ ПОЛИТИКИ ПРИ ОБРАЩЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЦИФРОВОЙ ВАЛЮТЫ
THE STABILITY OF THE FINANCIAL SYSTEM AND THE MONETARY POLICY EFFICIENCY IN DIGITAL CURRENCY ECONOMY
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-010-01014 «Денежно-кредитная политика в условиях обращения национальной цифровой валюты»
Леонов Михаил Витальевич, к.э.н, доцент, ФГБОУ ВО Ижевский государственный технический университет им. М.Т. Калашникова, E-mail: leonov@istu.ru
Земцова Надежда Владиславна, к.э.н, доцент, ФГБОУ ВО Ижевский государственный технический университет им. М.Т. Калашникова, E-mail: fik@istu.ru
Глухова Мария Николаевна, преподаватель, ФГБОУ ВО Ижевский государственный технический университет им. М.Т. Калашникова, E-mail: fik@istu.ru
Leonov Mikhail Vitalyevich, Candidate of Economics, Dozent, Kalashnikov Izhevsk State Technical University, E-mail: leonov@istu.ru
Zemtsova Nadezhda Vladislavna, Candidate of Economics, Dozent, Kalashnikov Izhevsk State Technical University, E-mail: fik@istu.ru
Glukhova Maria Nikolaevna, Lecturer, Kalashnikov Izhevsk State Technical University, E-mail: fik@istu.ru
Аннотация. В статье рассматриваются практические аспекты совершенствования денежно-кредитного регулирования экономики в условиях обращения национальной цифровой валюты. Авторами приводится подробный анализ реализуемой в Российской Федерации политики таргетирования инфляции, систематизируются основные каналы трансмиссии. В статье показано, что комплексное влияние национальной цифровой валюты проявляется через изменение денежной базы, усиление структурного дефицита ликвидности, снижение роли банковского посредничества, предотвращение цифровой долларизации и повышение возможностей бюджетно-налоговой политики. В условиях обращения цифровой валюты возрастает значимость процентного канала трансмиссии, в связи с чем авторами предлагается формирование дополнительных инструментов управления ликвидностью в банковской системе. Для повышения эффективности курсового канала авторы обосновывают необходимость построения системы расчетов в цифровой валюте с иностранными кредитными организациями, введение особых условий для нерезидентов при ведении счета и проведении расчетных операций. Авторы проводят сопоставительный анализ введения в обращение цифрового рубля и дальнейшее совершенствование системы быстрых платежей Банка России, указывая на альтернативные возможности повышения эффективности денежно-кредитной политики и устойчивости финансовой системы.
Abstract.The paper deals with the practical aspects of monetary regulation under the circulation of central bank digital currency. The authors provide a detailed analysis of the inflation targeting policy implemented in the Russian Federation and systematize the main transmission channels. The article shows that the composite effect of the central bank digital currency is realized through changes in the monetary base, strengthening of the structural liquidity deficit, reduction of the banking intermediation, prevention of digital dollarization and improvement of fiscal policy capabilities. Under the conditions of digital currency circulation, the importance of the interest rate channel of transmission increases, therefore authors propose the necessity of additional liquidity management tools in the banking system. To increase the efficiency of the exchange rate channel, the authors justify the need to construct a system of settlements in digital currency with foreign credit institutions, the introduction of special conditions for non-residents when maintaining accounts and conducting settlement transactions. The authors conduct a comparative analysis of the introduction of the digital ruble and further improvement of the Bank of Russia’s instant payment system, pointing out alternative ways of improving the payment system.
Keywords: central bank digital currency, monetary policy, monetary transmission, interest channel, structural liquidity deficit, instant payment system
Введение
По мере цифровизации экономики центральные банки многих стран мира рассматривают возможность выпуска национальной цифровой валюты. Важно упомянуть пионерскую работу М. Беха и Р. Гарратта, которые представили таксономию цифровых валют и систематизировали их основные характеристики [1]. Академические и прикладные круги обсуждают различные аспекты цифрового денежного обращения – от организационно-технических моментов до политического влияния. В зависимости от дизайна национальной цифровой валюты, определяемого широтой использования в расчетах или начисления процентов, ее применение может оказать влияние как на банковское посредничество, так и на эффективность денежно-кредитной политики в целом. Национальная цифровая валюта может быть реализована через открытие счета в Центральном банке и его дальнейшее использование для проведения расчетно-платежных операций. Принципиально иным способом реализации является применение технологий криптографического шифрования, предполагающие минимальный контроли Центрального банка за организацией платежной системы.
Формирование спроса на национальную цифровую валюту будет определяться исходя из ее практических свойств. Наиболее вероятной является частичное замещение цифровой валютой наличных и остатков на счетах клиентов в кредитных организациях. В частности, можно выделить такие потенциальные факторы как удобство использования, сопутствующие транзакционные издержки, обеспечение безопасности, удобство конвертации в другие формы. Важно отметить, что выгоды от использования национальной цифровой валюты могут быть получены при совершении крупных сделок или сделок, требующих регистрации факта платежа.
Особенностью национальной цифровой валюты является возможность потенциального начисления процентов по остаткам на счетах, а также прямое зачисление трансфертов в рамках бюджетно-налоговой политики. Соответственно, цифровая валюта может обладать новой функцией – средство сохранения стоимости. Таким образом Центральный банк может напрямую влиять на сберегательное поведение населения. Однако начисление процентов будет приводить к сокращению сеньоража.
На успешность внедрения национальной цифровой валюты оказывает влияние складывающийся уровень процентных ставок в экономике. Если ставки находятся на низком уровне, то экономические агенты будут демонстрировать большую склонность к использованию новой формы платежа. По мере роста процентных ставок размещение денежных средств на счетах в кредитных организациях становится более выгодным, что сокращает спрос на наличные и, возможно, национальную цифровую валюту.
М. Брюннермайер и Д. Ниппельт в рамках анализа модели общего равновесия приходят к выводу, что национальная цифровая валюта не будет оказывать значительного влияния на динамику экономического развития [2], тогда как Дж. Баррдеар и М. Кумхоф прогнозируют существенное увеличение совокупного выпуска [3]. В. Пианг и П. Ванг обосновывают значительное снижение банковского кредитования и усиление роли государства в экономических процессах [4]. Исследование Банка международных расчетов указывает, что переток депозитов населения в национальную цифровую валюту может привести к потере коммерческими банками относительно дешевой и стабильной базы фондирования [5]. Дж. Мининг и др. приходят к выводу, что выгоды от цифрового денежного обращения будут перевешены отрицательными последствиями банковской дезинтермедиации [6]. Многие исследователи считают, что в экономике с цифровым Большинство разработанных теоретических моделей экономики с национальной цифровой валютой предполагают высокий уровень абстракции или нереалистичные предпосылки. Например, предполагается полная открытость экономики с возможностью привлечения коммерческими банками финансирования с иностранных рынков капитала.
На наш взгляд, при обсуждении последствий введения национальной цифровой валюты важно выделять единовременный эффект, связанный с введением в обращение национальной цифровой валюты и долгосрочные изменения в экономических отношениях, связанные с существованием цифрового денежного обращения. В результате выпуска национальной цифровой валюты Центральный банк расширяет свои обязательства, частично замещая расчетные функции коммерческих банков. Последние, в свою очередь, становятся более зависимыми от финансирования со стороны Центрального банка. В последнем случае особую актуальность представляет изучение влияния национальной цифровой валюты на возможности Центрального банка при проведении денежно-кредитной политики и устойчивость финансовой системы страны в целом.
Особенности реализации денежно-кредитной политики в РФ
В соответствии с Основным законом Российской Федерации устойчивость национальной валюты является основной функцией Банка России. В практической плоскости устойчивость подразумевает обеспечение покупательной способности российского рубля, которая выражается в ценовой стабильности. Влияние ценовой стабильности на экономику может быть условно отражено следующими причинно-следственными связями. Во-первых, стабильный уровень цен повышает горизонт планирования домохозяйств и организаций, что отражается на росте долгосрочных инвестиций и сбережений. Во-вторых, предсказуемость цен снижает рисковую премию по кредитам коммерческих банков и долговым ценным бумагам, создавая условия для привлечения внешнего финансирования организациями и развитию рынка ценных бумаг в целом. В-третьих, устойчивость национальной валюты приводит к ее более активному использованию во внешнеторговых операциях, расширяя возможности проведения денежно-кредитной политики.
С 2015 года Банк России в рамках денежно-кредитной политики устанавливает целевой уровень инфляции – таргет [7]. В качестве количественной характеристики инфляции используется годовой темп прироста потребительских цен, рассчитываемый Федеральной службой государственной статистики. Установленный таргет вблизи 4% отражает структурные и институциональные особенности развития российской экономики. В рамках современной макроэкономической теории, преимущество таргетирования над иными стратегиями реализации денежно-кредитной политики заключаются в формировании устойчивых инфляционных ожиданий [8].
В настоящее время можно выделить следующие ключевые принципы денежно-кредитной политики Банка России использование ключевой ставки и публичных коммуникаций как основных инструментов, принятие решений на базе макроэкономических прогнозов. Выбор ключевой ставки определяется анализом общеэкономических тенденций и отдельных факторов возможного отклонения инфляции в прогнозируемом периоде и направлен на ее возвращение к целевому уровню. Ключевая ставка влияет на общий уровень процентных ставок в экономике, определяющих, в свою очередь, динамику совокупного спроса и равновесный уровень цен. При этом важно учитывать существование лагов денежно-кредитной политики и повышенной чувствительности населения к краткосрочным проинфляционным факторам, которые могут быть значительно сокращены за счет «вербальных интервенций», подразумевающим раскрытие и обоснование принимаемых решений Банком России. Это создает условия для более оперативной корректировки своих инфляционных ожиданий экономическими агентами, а, следовательно, способствует приближению инфляции к целевому уровню.
Операционная процедура денежно-кредитной политики предполагает установление краткосрочных ставок денежного уровня (в частности, процентную ставку однодневных межбанковских кредитов и депозитов) около ключевой ставки. Достижение данной операционной цели реализуется с помощью стандартных инструментов Банка России, включающих аукционы и операции постоянного действия по управлению ликвидностью. В случае профицита ликвидности Банк России проводит депозитные аукционы и размещает купонные облигации, тогда как при дефиците организует кредитование постоянного действия и осуществляет операции РЕПО. Отдельное влияние на динамику краткосрочных ставок оказывают операции Министерства финансов РФ в части реализации социальной политики и Федерального казначейства в части размещения временно свободных бюджетных средств на счетах коммерческих банков.
Трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики
Под трансмиссионным механизмом денежно-кредитной политики понимается процесс воздействия денежно-кредитной политики на совокупный спрос и уровень цен в экономке. На уровень реакции экономики существенное влияние оказывают характеристики развития экономики и финансовой системы страны. Банк России условно приводит следующие этапы реализации трансмиссионного механизма. В начале принятие решения по ключевой ставке сразу же отражается на краткосрочных ставках денежного рынка. Затем изменение ключевой ставки и заявляемые прогнозы о ее динамике способствуют изменению ставок по всей кривой доходности, которые определяют конечные ставки по срочным депозитам и кредитам. В последствии изменение совокупного спроса приводит к замедлению или ускорению инфляции. В рамках монетарной теории для описания последнего этапа принято выделять каналы трансмиссионного механизма, характеризующие отдельные процессы воздействия изменения рыночных ставок на экономику.
Процентный канал описывает влияние изменения процентных ставок на принятие решений о потреблении, сбережении, инвестировании. В частности, рост процентных ставок приводит к повышению привлекательности сбережений и сокращению текущего потребления. В свою очередь, снижение ставок стимулирует совокупный спрос за счет текущего потребления и доступного кредитования.
Особое место в развивающейся экономике традиционно отводится курсовому (валютному) каналу. Процентные ставки определяют инвестиционную привлекательность национального рынка капитала. При росте процентных ставок наблюдается приток международного капитала, что вызывает укрепление курса национальной валюты и наоборот. Таким образом, в условиях открытой экономики валютный курс оказывает влияние на издержки производителей и конкурентоспособность в целом. В отличие от других механизмов трансмиссии денежно-кредитной политики, курсовой канал имеет четко выраженную асимметрию – ослабление национальной валюты имеет большее действие чем ее укрепление.
Канал ожиданий характеризует влияние денежно-кредитной политики на текущее поведение и планы экономических агентов [9]. Изменение ключевой ставки и комментарии Банка России позволяют сформировать долгосрочную стратегию с учетом инфляционных ожиданий.
Трансмиссионный механизм действует не в какой-то изолированной среде, а зависит от развития финансовых рынков, фазы экономического цикла, исторически сформированных базовых моделей поведения экономических агентов, особенностей денежного обращения. Например, ограничения в открытости экономики в рамках двухсторонних санкций приводит к снижению значимости курсового канала. Перевод части сбережений населения из вкладов населения в ценные бумаги ослабляет влияние процентного канала. Информационная открытость Банка России в части оценок перспектив национальной экономики и прогнозов темпов инфляции усиливают роль канала ожиданий при реализации денежно-кредитной политики.
Финансовая устойчивость является базовым условием для эффективности проводимой денежно-кредитной политики. Несмотря на то, что динамика процентных ставок оказывает значимое влияние на условия деятельности финансовых институтов, в первую очередь, кредитных организаций, Банк России использует отдельный набор инструментов для обеспечения финансовой устойчивости. В рамках макропруденционального регулирования Банк России проводит мероприятия, направленные на снижение системных рисков, тогда как микропруденциальное регулирование сконцентрировано на надзоре и контроле за деятельностью отдельных организаций. Такое регулирование само по себе приводит к изменениям рыночной конъюнктуры и процентных ставок в экономике (например, требования к нормативам обязательного резервирования и ликвидности, достаточности капитала кредитных организаций). Между тем, Банк России не нацелен на координацию денежно-кредитной политики и политики по обеспечению финансовой устойчивости.
Функционирование трансмиссионного механизма в условиях цифрового денежного обращения
Обращение национальной цифровой валюты имеет комплексное влияние на трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики. Условно можно выделить следующие направления влияния цифрового денежного обращения:
Изменение денежной базы. Так как цифровая валюта существенно сокращает период нахождения денежных средств в расчетах, то при прочих равных для совершения неизменного объема операций понадобиться меньший объем денежных средств. Как показывают модельные исследования, спрос на национальную цифровую валюту будет обеспечен замещением наличных и остатков на счетах в коммерческих банках. В зависимости от темпов адаптации экономических агентов к новому платежному средству и снятию ограничений на использование цифровой валюты (ограничения по операциям, пользователям и объемам) можно ожидать сокращения остатков на счетах клиентов коммерческих банков. Соответственно, при отсутствии дополнительных мероприятий по поддержанию ликвидности в банковской системе можно будет говорить о сокращении денежного предложения.
Усиление структурного дефицита ликвидности. Так как экономические агенты будут замещать национальной цифровой валютой свои остатки на счетах, то коммерческие банки лишаются важного источника управления ликвидностью. Сглаживание спроса на наличные по причине использования в повседневных расчетах цифровой валюты может привести к сокращению избыточных вложений высоколиквидные активы. В тоже время, у банков возрастет потребность в использовании заемных средств Банка России для управления ликвидностью, что будет выражаться в росте ставок на рынке межбанковского кредитования.
Сокращение роли банковского посредничества. Несмотря на отсутствие завершенной схемы внедрения в обращение цифровой валюты, коммерческие банки будут являться стороной в наибольшей степени испытавшей ее влияние на собственную деятельность. В условиях цифровизации банковской деятельности, распространение цифровой валюты может существенно сократить издержки перехода клиентов, а также снизить значимость традиционных видов деятельности в формировании финансового результата (расчетно-кассовое и комплексное обслуживание). За счет оттока остатков со счетов клиентов кредитные организации столкнутся с повышением стоимости фондирования из-за необходимости привлечения ресурсов по рыночным ставкам. Сокращение кредитования может усилить роль организованных рынков капитала и создания новых форм привлечения заемных средств. При этом коммерческие банки будут вынуждены поддерживать дорогостоящую инфраструктуру для совершения операций с наличными денежными средствами, что также может снизить рентабельность бизнеса.
Предотвращение цифровой долларизации денежного обращения. Активное использование населением дистанционных форм оплаты породило спрос на электронные формы расчетов (банковские карты, онлайн-банкинг, мобильные приложения, коммерческие токены) [10]. Так как частные платежные системы взымают высокую комиссию за проведение расчетов с продавцов, то последние заинтересованы введении более экономичных форм оплаты. Это порождает создание частных криптовалют, обеспечивающих безопасность расчетов и низкие издержки. Многие крупные технологические компании в рамках создания своих экосистем пытаются замкнуть все расчеты с клиентом на собственных платформах. В долгосрочной перспективе это приведет не только к дезинтеграции национальной платежной системы, но и потерей государством контроля за денежным обращением, ограничением доступности и конкуренции на рынке платежей. Немаловажной проблемой может стать и использование населением цифровой валюты государств с развитой экономикой. Граждане могут использовать иностранную валюту не только для целей сбережения, но и в частных расчетах, так как транзакционные издержки значительно сокращаются. Введение собственной цифровой валюты снизит привлекательность частных проектов по созданию цифровых средств расчетов, а положительный эффект отдачи от масштаба может способствовать повышению спроса на национальную цифровую валюту.
Формирование единых операционных инструментов денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политик. В рамках обращения национальной цифровой валютой государство получает доступ к персональным счетам граждан. Соответственно, существенно может быть ускорено перечисление социальных и иных материальных выплат, индивидуализирован подход к установлению размера этих выплат, введен и проконтролирован целевой характер использования денежных средств. Таким образом, государство получает уникальную возможность по управлению совокупным спросом в экономике и повышению эффективности традиционных инструментов стабилизационной политики.
Одним из ключевых дискуссионных вопросов при проектировании цифрового денежного обращения является обеспечение финансовой доступности населения. Использование национальной цифровой валюты требует не только минимальной цифровой грамотности, наличия устройств с доступом к сети интернет, но также и открытия банковского счета, операции по которому будут отслеживаемыми.
В настоящее время к организации цифрового денежного обращения наиболее близким является функционирование Системы быстрых платежей. С одной стороны, платежи происходят в режиме реального времени с использованием расчетной инфраструктуры Центрального банка. Во-вторых, так как в России действует система обязательного страхования вкладов, то остатки на счетах в коммерческих банках до 1,4 миллионов рублей по гарантии возвратности могут рассматриваться как обязательства Банка России. Несмотря на то, что в настоящее время наиболее востребованной услугой являются переводы между физическими лицами, функционал системы позволяет распространить ее и на более широкий спектр расчетно-платежных сервисов, в том числе между юридическими лицами.
Однако, можно выделить следующие отличия Системы быстрых платежей от проектируемой системы обращения национальной цифровой валюты. Несмотря на то, что коммерческие банки используют один и тот же канал обмена информацией, клиентам предоставляются различные по удобству сервисы. Пользователь должен знать не только уникальный идентификатор, для которого сейчас используется мобильный номер сотовой связи, но также и непосредственно обслуживающий банк. Система быстрых платежей также предполагает взимание комиссии за совершение переводов сверх установленного льготного лимита (в настоящее время составляет 100 тысяч рублей).
Если конечной целью государства при введении в обращение национальной цифровой валюты является повышение эффективности платежной системы, то представляется целесообразным дальнейшее развитие системы быстрых платежей. Это позволит снизить стоимость расчетов для коммерческих банков и конечных участников расчетов. Имеющаяся инфраструктура предоставляет возможность проведения централизованного клиринга, благодаря чему можно исключить из процесса коммерческие платежные системы. Так как система быстрых платежей характеризуется возрастающей отдачей от масштаба, то можно ожидать значительное снижение стоимости услуг. При данной модели организации цифрового денежного обращения коммерческие банки остаются ключевым участником: они занимаются идентификацией клиентов, открывают и ведут банковские счета, оказывают информационно-консультационное обслуживание. Центральный банк не будет сталкиваться с необходимостью разработки систем мотивации коммерческих банков и не будет нести дополнительных расходов на компенсацию их издержек, поскольку они будут сами заинтересованы в привлечении и удержании клиентов.
В целях максимального удовлетворения Системой быстрых платежей функционала цифрового денежного обращения предлагается реализовать следующие организационно-экономические мероприятия. Во-первых, целесообразно использование единой платформы Системы быстрых платежей в формате сайта или мобильного приложения. Это позволит обеспечить единый стандарт уровня сервиса и минимальный объем предоставляемого функционала вне зависимости от обслуживающего банка. Такое решение позволит также решить проблему повышения финансовой мобильности, связанной с переходом физических лиц на обслуживание в другие коммерческие банки. При этом доступ к платформе клиенты могут получать или через единый портал государственных услуг, или через ресурсы своего коммерческого банка. Во-вторых, нерезиденты должны получить право удаленного открытия счетов на платформе, включая выбор обслуживающей кредитной организацией. В-третьих, Система быстрых платежей должна предоставлять услуги юридическим лицам с минимальной комиссией, а расчеты между физическими лицами должны быть бесплатными в пределах установленного лимита. Это позволит обеспечить необходимым финансированием для поддержания работоспособности и технологического совершенствования платформы. В-четвертых, на законодательном уровне должна быть предусмотрена обязанность всех поставщиков и продавцов, работающих в любых форматах, предоставлять возможность совершения платежей через Систему быстрых платежей. В-пятых, представляется необходимым разработка дальнейших мероприятий по интеграции Системы быстрых платежей в международные проекты по совершенствованию транснациональных платежей.
Заключение
В случае стратегического выбора в пользу формирования параллельной системы цифрового денежного обращения с использованием национальной цифровой валюты, государству требуется создать масштабную инфраструктуру. Кроме того, возникает проблема в обеспечении ее устойчивого автономного финансирования, а также обеспечения стимулов и мотивации вовлеченного персонала.
В практической плоскости выпуск в обращение национальной цифровой валюты подразумевает приобретение Центральным банком государственных или частных долговых обязательств у частных инвесторов. Рост спроса может привести к увеличению процентных ставок в экономике. Начисление процентов по остаткам на счетах в цифровой валюте может повысить ликвидность в экономике, стимулирует большую эффективность распределения ресурсов. При этом можно ожидать сокращения сеньоража и в целом доходов Центрального банка.
Другим дискуссионным вопросом при введении в обращение национальной цифровой валюты является банковская дезинтермедиация, которая может как способствовать, так и препятствовать повышению эффективности экономики. В случае аккумулирования кредитными организациями избыточного капитала и высокой рыночной власти, при внедрении цифрового денежного обращения можно ожидать более эффективного распределения финансовых ресурсов и снижения их стоимости. Снижение предложения относительно дешевых ликвидных ресурсов может привести к росту стоимости фондирования коммерческих банков и сокращению их доходов и объемов кредитования. В этом случае уход с рынка коммерческих банков может спровоцировать усиление рисков для домохозяйств, создавая предпосылки для социальных потрясений.
Важно понимать, что введение в обращение национальной цифровой валюты совпадает с наблюдаемыми процессами цифровизации банковской деятельности. Это способствует трансформации банковской деятельности, а также появлению на рынке новых участников – платежных организаций. При этом сами коммерческие банки начинают специализироваться на отдельных направлениях деятельности в части управления рисками или ликвидностью.
Потенциальным решением проблем управления ликвидностью коммерческих банков может стать введение новых инструментов в рамках проводимой денежно-кредитной политики. Стоимость привлекаемых на рыночных условиях краткосрочных средств будет выше по сравнению со стоимостью остатков на счетах клиентов. Во-первых, Центральный банк может разработать механизм размещения в коммерческих банках денежных средств в объеме, эквивалентном остаткам в цифровой валюте его клиентов. Это позволит смягчить последствия структурного дефицита ликвидности банковской системы, при этом сохранить управляемость краткосрочными ставками на рынке. В целом, коммерческие банки станут более зависимыми в своих действиях от финансирования со стороны Центрального банка, соответственно, можно ожидать повышения эффективности процентного канала трансмиссии денежно-кредитной политики.
При введении в обращение национальной цифровой валюты важно учитывать сопутствующие риски. Если при традиционной организации денежного обращения Центральный банк является независимой стороной, которая может вмешаться для урегулирования или стабилизации ситуации, то в случае цифрового денежного обращения он является непосредственным участником расчетов. Набеги вкладчиков также могут иметь больший урон по причине значительного снижения издержек клиентов кредитной организации по выходу из банка с использованием национальной цифровой валюты. При выходе из строя инфраструктуры платформы цифровой валюты (техническая неисправность, проблемы со связью, преднамеренная атака), может возникнуть повышенный спрос на наличные, что, в свою, очередь, лишь усилит волатильность на финансовых рынках.
Список источников
Bech M. L., Garratt R. Central bank cryptocurrencies //BIS Quarterly Review September. 2017. URL: https://www.bis.org/publ/qtrpdf/r_qt1709f.htm
Brunnermeier M. K., Niepelt D. On the equivalence of private and public money //Journal of Monetary Economics. 2019. Т. 106. С. 27-41.
Barrdear J., Kumhof M. The macroeconomics of central bank digital currencies //Journal of Economic Dynamics and Control. 2021. С. 104148.
Bian W., Ji Y., Wang P. The crowding-out effect of central bank digital currencies: A simple and generalizable payment portfolio model //Finance Research Letters. 2021. С. 102010. URL: https://doi.org/10.1016/j.frl.2021.102010
Bank for International Settlements. Central bank digital currencies //BIS Committee on Payments and Market Infrastructures. 2018. URL: https://www.bis.org/cpmi/publ/d174.htm
Meaning J., Dyson B., Barker J., Clayton E. Broadening Narrow Money: Monetary Policy with a Central Bank Digital Currency //International Journal of Central Banking. 2021 Т. 17, № 2, С. 1-42.
Годовой отчет Банка России //Банк России. URL: https://www.cbr.ru/Collection/Collection/File/32268/ar_2020.pdf
Ardakani O. M., Kishor N. K., Song S. Re-evaluating the effectiveness of inflation targeting //Journal of Economic Dynamics and Control. 2018. Т. 90. С. 76-97.
Husted L., Rogers J., Sun B. Monetary policy uncertainty //Journal of Monetary Economics. 2020. Т. 115. С. 20-36.
Kristensen L. B. K., Solvoll M. Digital payments for a digital generation //Nordic Journal of Media Studies. 2019. Т. 1. №. 1. С. 125-136.
References
Bech M. L., Garratt R. Central bank cryptocurrencies //BIS Quarterly Review September. 2017. URL: https://www.bis.org/publ/qtrpdf/r_qt1709f.htm
Brunnermeier M. K., Niepelt D. On the equivalence of private and public money //Journal of Monetary Economics. 2019. Т. 106. С. 27-41.
Barrdear J., Kumhof M. The macroeconomics of central bank digital currencies //Journal of Economic Dynamics and Control. 2021. С. 104148.
Bian W., Ji Y., Wang P. The crowding-out effect of central bank digital currencies: A simple and generalizable payment portfolio model //Finance Research Letters. 2021. С. 102010. URL: https://doi.org/10.1016/j.frl.2021.102010
Bank for International Settlements. Central bank digital currencies //BIS Committee on Payments and Market Infrastructures. 2018. URL: https://www.bis.org/cpmi/publ/d174.htm
Meaning J., Dyson B., Barker J., Clayton E. Broadening Narrow Money: Monetary Policy with a Central Bank Digital Currency //International Journal of Central Banking. 2021 Т. 17, № 2, С. 1-42.
Ardakani O. M., Kishor N. K., Song S. Re-evaluating the effectiveness of inflation targeting //Journal of Economic Dynamics and Control. 2018. Т. 90. С. 76-97.
Husted L., Rogers J., Sun B. Monetary policy uncertainty //Journal of Monetary Economics. 2020. Т. 115. С. 20-36.
Kristensen L. B. K., Solvoll M. Digital payments for a digital generation //Nordic Journal of Media Studies. 2019. Т. 1. №. 1. С. 125-136.
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ КНР
TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF REGIONAL FEATURES OF SOCIO-ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE PEOPLE’S REPUBLIC OF CHINA
Го Юнчао, аспирантка 2 года обучения, ФГБОУ ВО «Смоленский государственный университет», E-mail: guc19881224@163.com
Guo Yongchao, 2-year postgraduate student, Smolensk State University, E-mail: guc19881224@163.com
Аннотация. В данной статье рассматривается тенденции развития региональных особенностей социально-экономического развития КНР, рассмотрена динамика ключевых индикаторов экономики Китая, дана характеристика традиционной и новой модели глобализации Китая.
Abstract. This article examines the trends in the development of regional features of the socio-economic development of the People’s Republic of China, examines the dynamics of key indicators of the Chinese economy, characterizes the traditional and new models of China’s globalization.
Ключевыеслова: региональные особенности, Китай, тенденции развития, социально-экономическое развитие, ВВП Китая, региональная экономика
Четыре десятилетия реформ превратили Китай из беднейшей страны во вторую экономику мира, на долю которой приходится одна треть глобального роста. Более 800 миллионов человек смогли преодолеть бедность, а страна достигла высокого уровня социально-экономического развития [4]. Качество человеческих ресурсов Китая значительно улучшилось в последние годы. В последние десятилетия прогресса в реализации новой модели глобализации создаст более благоприятный международный климат для экономики «Поднебесной», которая будет неуклонно развиваться в новом экономическом цикле.
Цель исследования, изложенного в настоящей статье, состояла в изучении тенденций, особенностей, перспектив развития экономики Китая и, соответственно, влияния последних тенденций на систему мирового хозяйства. Состоянию и развитию китайской экономической системы посвящены работы российских и зарубежных исследователей. В области исследований факторов экономического роста следует отметить труды современных отечественных и китайских ученых: О.Т. Богохюлова, В.Т. Иванова, В.И. Кушлина, В.Л. Макарова, А.Н. Фоломьева, Линь Ифу, Ван Мэнкуй, Цяо Юаньчжэн, Пэн Лихун, Сунь Аньцинь, Ци Цзяньго, Ху Аньган. Область внешнеэкономических связей отражена в трудах Л.В. Новоселова, А.И. Салицкого, М.А. Потапова. Вопросы международного инвести- ционного сотрудничества Китая рассмотрены в работах В.В. Карлусова, С.Г. Лузянина, Э.П. Пивоваровой, В.Я. Портякова, М.Л. Титаренко и др[1,2,3].
Стремительное развитие Китая в последние десятилетия сделало страну одним из главных факторов функционирования мировой экономики, в частности, в сферах тор- говли и инвестиций. С 1978 по 2016 год среднегодовой рост Китая составил 9,7%, что больше, чем в любой другой стране за аналогичный период. Со времени начала глобального финансового кризиса 2008 г. экономический рост Китая неуклонно снижался. Хотя меры стимулирования временно повысили рост до двузначных цифр в 2010 г. Темпы роста экономики Китая неуклонно снижа- лись почти шесть лет, усиливая озабоченность перспективами китайской экономики как внутри страны, так и за рубежом. Однако в IV квартале 2016 г. ВВП Китая показал небольшой рост. Эта тенденция продолжилась и в 2017 г., что привело к увеличению ежегодных темпов роста до 6,9%, это значительно превышает официальную цель правительства, которая заключалась в достижении примерно 6,5%. Международные эксперты осторожно заявляют о восстановлении экономики Китая. В январе 2018 г. Международный валютный фонд (МВФ) пересмотрел свой прогноз роста в Китае. Наряду с позитивными показателями ведущих экономических индикаторов это говорит о том, что восстановление экономики Китая вступило в фазу консолидации, при этом ожидается пересмотр иностранными компаниями своего скептицизма и «выжидательной позиции» в отношении инвестиций в Китай [10]. С середины 2017 г. улучшения по ряду экономических показателей вызвали дис- куссию о том, входит ли экономика Китая в новый экономический цикл. В целом экономическая ситуация Китая остается стабильной. Основные ключевые годовые индикаторы экономики Китая представлены в таблице 1.
Основываясь на анализе роста ВВП и индекса потребительских цен, экономисты определили шесть циклов (циклов роста) с начала проведения политики «реформ и открытости»: 1978– 1981 гг., 1982–1986 гг., 1987–1990 гг., 1991–1999 гг., 2000–2009 гг. и 2010 г. – по настоящее время. Последний экономический цикл характеризовался устойчивым замедлением темпов роста, положительные показатели экономических индикаторов за 2017 г. свидетельствуют о том, что экономический спад в Китае может быть пройден, и существуют предпосылки для следующего, седьмого цикла роста [5]. Китай находится на новом историческом этапе. После десятилетий высокоскоростного подъема в настоящее время власти сосредоточены на высококачественном росте экономики. В зависимости от того, будет ли произведен этот сдвиг, определится путь развития Китая на десятилетия вперед. В КНР наблюдается ежегодный рост номинального ВВП. За последние пять лет этот показатель увеличился на 24,7%. В следующем пятилетнем периоде, по прогнозам экспертов, эта тенденция усилится. Согласно данным таблицы, наблюдается обратная динамика темпов роста реального ВВП, которая также сохранится в будущем. Безработица в Китае стабильно находится на уровне 5%. Эта тенденция сохранится и в ближайшей перспективе. Индекс же потребительских цен, напротив, в 2013–2017 гг. сокращался, а в перспективе будет расти. Основные экономические показатели изменяются однонаправленно с каждым годом, причем острые кризисные ситуации в Китае не наблюдаются и не ожидаются. Китайские исследователи выдвигают тезис о выходе КНР на новый улучшенный экономический уровень развития, который будет отличаться углубленной диверсификацией производства и усовершенствованным технологическим уровнем. При этом сектор услуг и высокотехнологичный сектор промышленности станут основными факторами роста в рамках нового экономического цикла Китая[9].
Наиболее существенный вклад в ВВП Китая вносит третичный сектор (сектор услуг), который формирует более половины общего показа- теля. Так, если в 1995 г. сектор услуг составлял около 30% ВВП, то уже в 2001 г. достиг 50% общего показателя. В 2008 г. третичный сектор занимал 42,7%, вторичный сек- тор – 48,8%, а первичный сектор – 8,8% ВВП. В 2016 г. наблюдалось увеличение доли сектора услуг, который составлял почти 60%, ВВП. Третичный сектор (сектор услуг) в настоящее время стал передовым стимулом экономики Китая, причем его вклад в рост ВВП превысил 50% впервые с начала реформ в 2015 г., а в 2016 г. уже достиг 58%. Начиная с 2012 г. темпы роста добавленной стоимости высокотехнологичного сектора опережают темпы роста производственного сектора (таблица 2).
Начиная с 2012 г. темпы роста добавленной стоимости высокотехнологичного сектора опережают темпы роста производственного сектора. Прямые иностранные инвестиции Китая стали заметно расти с начала 1990-х гг. в рамках официальной китайской политики «открытости», а с принятием в 2006 г. стратегии «выхода за рубеж» потоки китайских прямых иностранных инвестиций начали стремительно нарастать. В настоящее время все большее значение для крупнейшей экономики мира – экономики Китая – приобретает экспорт инвестиций за рубеж. Китай постепенно становится не только крупнейшим мировым производителем, но и крупнейшим экспортером капитала, тем самым расширяя свое присутствие во всех сферах внешне- экономической деятельности.В 2016 г. ПИИ Китая достигли 196,1 млрд долл. США, впервые сделав его чистым экспортером капитала. Превзойдя Японию, Китай стал вторым по величине иностран- ным инвестором в мире после США. Устойчивый рост инвестиций наблюдается с 2006 г., когда китайским правительством была разработана стратегия «выхода» за рубеж. Однако в 2017 г. поток прямых иностранных инвестиций сократился на 36,5%, а именно, до 124,6 млрд долл. США[8]. Снижение ПИИ стало результатом политики, проводимой по сокращению прямых иностранных инвестиций в ответ на значительный отток капитала в течение 2015– 2016 гг. В конце 2016 г. правительство Китая взяло под свой контроль зарубежные инвестиции и сделки по слиянию и поглощению в некоторых отраслях. После финансового кризиса 2008 г. китайские компании и частные лица начали инвестировать в активы, которые могли бы обеспечить более высокую прибыль, чем на внутреннем рынке, что привело к росту зарубежных инвестиций в сфере недвижимости, а также в спортивном и развлекательном секторах. В ответ на эту тенденцию китайское правительство начало ужесточать надзор за исходящими прямыми инвестициями в зарубежную недвижимость, спортивные и развлекательные активы с конца 2016 г.
В результате, по данным официальной статистики, за первые семь месяцев 2021 г. зарубежные инвестиции Китая в недвижимость снизились на 81,2% и составили 2% от общего объема нефинансовых ПИИ, зарубежные инвестиции в спортивные и развле кательные активы упали на 79,1%. Китайским компаниям было предложено укрепить свое инвестиционное сотруд- ничество с зарубежными высокотехнологичными и передовыми производственными компаниями и расширить инвестиции в сферы услуг, связанные с торговлей и логистикой. Власти поощряют ПИИ в таких областях, как передовые технологии производства и высокотехнологичные исследования, а также инвестиции, способствующие между- народному сотрудничеству в области сельского хозяйства и поддерживающие реализацию инициативы «Один пояс, один путь» [7].
Китайские компании начинают делать более рациональные оценки своих зарубежных инвестиций, важной задачей становится приобретение качественных международных активов. Эти изменения оказали значительное влияние на основные сектора, в которые китайские компании осуществляют ПИИ. В течение значительного времени добывающие отрасли были крупнейшими чистыми получателями китайских прямых инвестиций, поскольку компании в основном были сосредоточены на приобретении энергетических и минеральных ресурсов для поддержки отечественного производства, однако эта тенденция в последние годы изменилась. Инвестиции в разработку месторождений полезных ископаемых начали снижаться в 2020 г. и растут в таких секторах, как производство, научные исследования, технические услуги, геологоразведка, передача информации, компьютерные услуги и программное обеспечение, лизинго- вые и бизнес-услуг[5].
Таким образом, по мере того, как экономика Китая вступает в новый цикл роста и формируется новая модель глобализации, исходящие и входящие инвестиционные потоки коренным образом преобразуются, поскольку дальнейшее развитие и трансформация экономики КНР будут требовать качественных инвестиций. Китай, несмотря на сложные проблемы внутри страны и нарастание глобальной неопределенности, сумел удержать устойчивый экономический рост и продолжить проведение крупномасштабных экономических преобразований. Экономика Китая показывает положительные изменения в сфере структурных реформ и способность удерживать риски под своим контролем, что помогает стране оставаться одной из быстроразвивающихся экономик мира.
Список источников
Абрамкина М.С. Политические риски китайского проекта «Один пояс, один путь» // Экономические отношения. – 2018. – № 3. –С.23-45.
Гао Ф. Тенденции и основные проблемы развития человеческих ресурсов в Китайской Народной Республике на современном этапе развития общества и эко- номики // Креативная экономика. – 2015. – № 12. – c. 1657-1672.
Панкратова А.Е. Китайский фактор в Юго-Восточной Азии: влияние на международные экономические отношения в начале ХХI века // Экономические отношения. – 2018. – № 2. – c. 207-216.
Essence, Place and Role of Creative Economy in Innovation Development Paradigm / M. V. Savina, P. V. Solodukha, I. A. Stepanov [et al.] // Review of European Studies. – 2015. – Vol. 7. – No 6. – P. 77-85.
Черновалов, А. В. Нравственный институционализм: основы новой экономической программы исследований в 21 веке / А. В. Черновалов, П. В. Солодуха, П. В. Черновалов // Экономические системы. – 2016. – № 4. – С. 4-9. Галазова С.С. Проблемы модернизации первичного звена национальной экономики/Terra Economicus. 2012. Т. 10. № 4-3. С. 10-12.
11. Фомин, А. А. Изменение стратегии образования в условиях пандемии / А. А. Фомин // Digital. – 2021. – Т. 2. – № 1. – С. 10.
Финансовый и управленческий учет и анализ. Финансовый анализ организации / Л. В. Донцова, Ю. А. Цыпкин, С. А. Шарипов [и др.]. – Москва: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Государственный университет по землеустройству, 2020. – 80 с. – (Управление проектами устойчивого пространственного развития).
Gao F. Tendencii i osnovny`e problemy` razvitiya chelovecheskix resursov v Kitajskoj Narodnoj Respublike na sovremennom e`tape razvitiya obshhestva i e`ko- nomiki // Kreativnaya e`konomika. – 2015. – № 12. – c. 1657-1672.
Pankratova A.E. Kitajskij faktor v Yugo-Vostochnoj Azii: vliyanie na mezhdunarodny`e e`konomicheskie otnosheniya v nachale XXI veka // E`konomicheskie otnosheniya. – 2018. – № 2. – c. 207-216.
Temirkanova, A.V., Anopchenko, T.Y., Murzin, A.D., Taranova, I.V., Leshcheva, M.G.Assessment of Ecologo-economic health population risk International Journal of Applied Business and Economic Researchthis link is disabled, 2017, 15(23), str. 55–70.
Reznichenko, D.S., Tishchenko, E.S., Taranova, I.V., …Nikonorova, A.V., Shaybakova, E.R.Sources of formation and directions of the use of financial resources in the region/International Journal of Applied Business and Economic Researchthis link is disabled, 2017, 15(23), str. 203–219.
Essence, Place and Role of Creative Economy in Innovation Development Paradigm / M. V. Savina, P. V. Solodukha, I. A. Stepanov [et al.] // Review of European Studies. – 2015. – Vol. 7. – No 6. – P. 77-85.
Chernovalov, A. V. Nravstvenny`j institucionalizm: osnovy` novoj e`konomicheskoj programmy` issledovanij v 21 veke / A. V. Chernovalov, P. V. Soloduxa, P. V. Chernovalov // E`konomicheskie sistemy`. – 2016. – № 4. – S. 4-9. Galazova S.S. Problemy` modernizacii pervichnogo zvena nacional`noj e`konomiki/Terra Economicus. 2012. T. 10. № 4-3. S. 10-12.
Galazova S.S., Tavbulatova Z.K. Klasterizaciya ry`nka kapitalov v mexanizme uskorennogo razvitiya sovremennoj resursnoj e`konomiki/Vestnik Severo-Osetinskogo gosudarstvennogo universiteta imeni K. L. Xetagurova. 2012. № 4. S. 251-253.
Fomin, A. A. Izmenenie strategii obrazovaniya v usloviyax pandemii / A. A. Fomin // Digital. – 2021. – T. 2. – № 1. – S. 10.
Finansovy`j i upravlencheskij uchet i analiz. Finansovy`j analiz organizacii / L. V. Donczova, Yu. A. Cypkin, S. A. Sharipov [i dr.]. – Moskva: Federal`noe gosudarstvennoe byudzhetnoe obrazovatel`noe uchrezhdenie vy`sshego professional`nogo obrazovaniya Gosudarstvenny`j universitet po zemleustrojstvu, 2020. – 80 s. – (Upravlenie proektami ustojchivogo prostranstvennogo razvitiya).
