Московский экономический журнал 5/2021

УДК 69.003

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10315

МАТЕМАТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ РАСЧЁТА ТРУДОЗАТРАТ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ НА ОСНОВЕ BIM-ТЕХНОЛОГИЙ

MATHEMATICAL MODELING OF EMPLOYMENT CALCULATION IN
CONSTRUCTION BASED ON BIM-TECHNOLOGIES

Гаевская Злата Анатольевна, доцент, кандидат архитектуры, ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный политехнический университет Петра Великого»

Gaevskaya Zlata Anatolievna, Associate Professor, PhD in Architecture, FSAEO HE «Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University»

Луговец Кристина Владимировна, ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный политехнический университет Петра Великого»

Lugovets Christina Vladimirovna, FSAEO HE «Peter the Great St.Petersburg Polytechnic University»

Аннотация. В статье обоснована методика расчёта трудозатрат на разработку компонентов BIM-модели, представлена алгоритмизированная схема BIM-моделирования, расчётные коэффициенты BIM-модели, а также индексы дифференциация уровня стоимости. Обоснованная нами расчётно-аналитическая модель выявления стоимостного эквивалента трудозатрат может быть использована органами государственной власти при подготовке нормативов, правил, типовых (примерных) смет для строительной отрасли РФ. Прогнозируемый экономический эффект вследствие использования предлагаемой расчётно-аналитической модели, заключается в детализации издержек хозяйствующих субъектов строительной отрасли, повышения точности и скорости расчётов, снижении накладных расходов, сокращении сроков окупаемости инвестиционных проектов в строительстве, что способствует укреплению конкурентоспособности хозяйствующих субъектов на микро- и мезоэкономическом уровнях.

Summary. The article substantiates the methodology for calculating labor costs for the development of BIM-model components, presents an algorithmized BIM-modeling scheme, calculation coefficients of the BIM-model, as well as indices for the differentiation of the cost level. The calculation and analytical model we have substantiated for identifying the cost equivalent of labor costs can be used by public authorities in the preparation of standards, rules, standard (approximate) estimates for the construction industry of the Russian Federation. The projected economic effect due to the use of the proposed calculation and analytical model consists in detailing the costs of business entities in the construction industry, increasing the accuracy and speed of calculations, reducing overhead costs, reducing the payback period of investment projects in construction, which contributes to strengthening the competitiveness of business entities at the micro- and mesoeconomic levels.

Ключевые слова: BIM-технологии, информационная модель, компонент, математическая модель, методика определения стоимости, трудозатраты, строительство.

Key words: BIM technologies, information model, component, mathematical model, cost determination method, labor costs, construction.

Введение

На современном этапе в строительной отрасли наблюдается тенденция повышения скорости выполнения всех видов работы с сохранением надлежащего качества. Подобная тенденция характерна, в том числе, и для проектных работ, интенсифицируемых посредством внедрения в практику цифровых технологий, основанных на применении автоматизированных проектных систем, элементов искусственного интеллекта, цифровых расчётных инструментов. В контексте сказанного, актуальными и своевременными являются исследования, направленные на уточнение механизма расчёта трудозатрат, что позволяет конкретизировать их стоимостной эквивалент.

Методы

При подготовке статьи нами использовались такие методы научного познания, как синтез, анализ, а также инновационные эконометрические инструменты [7]. Применение указанных методов и расчётно-аналитических инструментов позволило обеспечить высокий уровень достоверности результатов данного исследования.

Результаты и обсуждение

Современное проектирование в строительстве, за счёт технического прогресса, способствует популяризации использования BIM-технологий при разработке объекта, вплоть до завершения полного жизненного цикла здания (сооружения). BIM (англ. Building Information Model или Modeling) — информационная модель (или моделирование) зданий и сооружений, под которыми в широком смысле понимают любые объекты инфраструктуры, например, инженерные сети (водные, газовые, электрические, канализационные, коммуникационные), дороги, железные дороги, мосты, порты и тоннели и т. д. [1, 2, 6].

BIM-модель, или трёхмерная модель состоит из отдельных элементов (компонентов), в каждом из которых содержатся необходимые для заданной информационной модели атрибуты.

Актуальность BIM-технологий в России возрастает с каждым годом. Так в Москве и Московской области органы государственной строительной экспертизы начали отказываться от «бумажной» (pdf) или 2D документации в пользу информационных моделей. Сборники и нормативные документы по производству работ и разработке проектной и рабочей документации по средствам информационного моделирования актуализируются, с каждым разом пополнялись более точными коэффициентами, формулами и методами расчёта стоимости проекта в целом. Особенностью информационной модели является то, что она полностью состоит из следующих цифровых элементов: семейств аннотации – 2D семейства, системные семейства с конкретными типоразмерами, загружаемые (пользовательские) и т. д. Утверждённые на государственном уровне сборники и регламенты не предусматривают разработку данных информационных моделей настолько детально, чтобы описать подсчет трудозатрат на создание этих компонентов, из которых в последствии собирается модель по конкретному проекту.

В настоящее время на рынке функционирует множество хозяйствующих субъектов, оказывающих услуги по созданию семейств для bim-моделей. Каждый из них формирует собственную ценовую политику, вследствие чего диапазон стоимости услуг (по сопоставимым видам работ) оказывается очень широким. С учётом сказанного, представляется необходимым уточнение методики расчёта стоимостного эквивалента трудозатрат для создания компонентов информационной модели (на основе существующих нормативных документов включающих в себя укрупнённые показатели).

Существует множество разновидностей экономических и математических методов и моделей расчёта базовой стоимости строительных работ. Однако в используемом расчётно-аналитическом инструментарии [5] не конкретизируется процесс разработки и моделирования компонентов информационной модели (BIM-модели).

Компоненты BIM-модели делятся на 3 основных вида: загружаемые, системные и контекстные. Нами разработана и предложена математическая модель для расчёта трудозатрат на создание загружаемых семейств. Загружаемые семейства, в свою очередь, могут подразделяться на Smart или не Smart компоненты. Подобная дифференциация детерминирована сложностью имеющихся параметров и вариативности настройки проекта в рамках типоразмера, а также особенностями редактирования BIM-модели.

Для реализации более корректной и точной модели расчета стоимости работ по созданию модели, за аналог была взята схема процесса построения математической модели. Алгоритмизированная схема применяемого в строительстве BIM-моделирования представлена на рисунке 1.

На схеме визуализированы три основные цели моделлера, которые решаются на протяжении всего процесса разработки, вплоть до окончания работ, а именно:

Уровень детализации. Определяется рядом коэффициентов из таблиц 1-7, по техническому заданию (ТЗ) заказчика.
Виды моделей или их реализация. На данном этапе разработчик решает каким образом будет построена логика работы семейства и заложенных внутрь неё параметров, для реализации корректной работы, по ТЗ от заказчика.
Задачи моделирования, данный этап касается самого процесса разработки в ходе которого решается несколько задач поэтапно: формулировка задачи (утверждение деталей ТЗ для разработки); математическая постановка задачи (решение каким образом и за счёт чего будет достигнут результат), разработка этапов решения математической модели (преобразование концептуальной модели в алгоритм, для решения конкретной задачи для данного компонента); идентификация параметров – поиск и определение набора и значений параметров, в том числе и расчетных, для реализации прописанных в ТЗ функций; проверка адекватности математической модели – тестирование итогового результата, утверждение с заказчиком.

Этап определения типа семейства (Smart или не Smart) подразумевает выявление идентификационных параметров (таблица 1). Smart cемейство представляет собой параметрическое семейство с возможностью настройки управляемой геометрии и формирования корректных материалов.

Не Smart семейство является не параметрическим семейством с неуправляемой либо импортированной геометрией без возможности настройки материалов и расчётных параметров, подразумевающих изменение геометрии.

За основу предлагаемой нами методики определения сметной стоимости разработки был взят базисно-индексным метод, предполагающий использование единичных расценок, в том числе их отдельных составляющих, разработанных в базисном уровне цен, соответствующих индексов изменения сметной стоимости.

Стоимость выполнения работ рассчитывается на основе базовых цен. Базовые цены рассчитываются на основе нормируемых трудозатрат, по формуле:

Ц_б= В_ср.дн*Т_общ* Ч_общ* К_кв(уч) (1),

где

Ц_б – базовая цена работы (тыс.руб.);

В_ср.дн – базовая среднедневная единичная выработка одного непосредственного исполнителя (тыс.руб.);

Т_общ – общая продолжительность выполнения работы по календарному плану (дни);
Ч_общ – общая численность непосредственных исполнителей (чел.);

К_кв(уч)– коэффициент, учитывающий степень участия исполнителей различной квалификации в разработке (коэффициент квалификации-участия).

Методика была адаптирована под задачу «разработка семейства». Для данного вида работ(услуг) в расчеты изначально закладывается один исполнитель, и предполагается выполнение в рамках указанного заказчиком(работодателем) срока, отсюда следует:

Ц_б= С_сб* К_а*n(2),

где

Ц_б – базовая цена работы;

С_сб – стоимость разработки;

К_а – коэффициент подобия, при разработки аналогичных семейств (типоразмеров) принимаем К_а= 0,2, в случае разработки n-го кол-во разных (не подобных) семейств, принимаем К_а= 1 ;

n – кол-во семейств.

Стоимость разработки определяется для каждого вида/типа семейства индивидуально, в случае заказа n-го количества семейств с разными показателями, для каждого компонента расчет стоимости производится отдельно, после чего показатели суммируются. В таком случае «n» формуле не фигурирует, а базовая цена рассчитывается следующим образом:

Ц_б= (С_сб1+ С_сб2+ С_сб3+…+ С_сбn)* К_а(3)

Стоимость разработки одного компонента разрабатывается по формуле:

С_сб= Т_п * С_ч*К_i(4)

, где

К_i – коэффициент интеллектуальности семейства;

Т_п – время затраченное на разработку в часах;

С_ч – стоимость часа работы исполнителя.

Коэффициент интеллектуальности семейства рассчитывается по 2-м формулам, одна из которых описывает методологию расчета для Smart-семейств (5) и не Smart (6):

К_i = K_и * К_иф+К_р* К_рф+К_г* I_L+К_o+К_м(5)

К_i = K_и * К_иф+К_р* К_рф+К_г* I_L+К_o (6)

, где

К_и – коэффициент, учитывающий объем и сложность заложенных в тело семейства идентификационных параметров;

К_иф– добавочный коэффициент к К_и, учитывается при необходимости разработки идентификационных параметров (применяется в тех случаях, когда данные параметры не описаны в ТЗ, но предполагаются функционалом заказываемого семейства). Принимать равным 1,15;

К_р – коэффициент, учитывающий объём и сложность заложенных в тело семейства расчетных параметров;

К_рф– добавочный коэффициент к К_и, учитывается при необходимости разработки расчетных параметров (применяется в тех случаях, когда данные параметры не описаны в ТЗ, но предполагаются функционалом заказываемого семейства). Принимать равным 1,2;

К_г – коэффициент, учитывающий объем и сложность моделирования управляемой геометрии. Для не Smart семейств принимать данный коэффициент равным 1;

I_L – индекс уровня стоимости разработки геометрии семейства в зависимости от уровня LOD;

К_о– коэффициент, учитывающий уровень настройки отображения графики семейства на видах;

К_м– коэффициент, учитывающий наличие и детальность настройки материалов.

При отсутствии необходимости настройки материалов, принимать коэффициент равным 0. В таблице 2 отражены расчётные коэффициенты BIM-модели.

Для примера произведем расчёт стоимости разработки семейства со следующим ТЗ:

Требуется разработать семейства светильников в количестве 5 шт. Все семейства одинакового функционала, отличаются габаритами и цветом (материалами). Требуется 2 расчётных параметра и 2 идентификационного; детализация LOD 200; срок 2 дня.

В данной задаче мы рассматриваем один компонент с несколькими (5 шт.) типоразмерами, для этого нам потребуется расчет по формуле 2.

Ц_б= (С_сб1+ С_сб2+ С_сб3+ С_сб4+ С_сб5)* К_а, где К_а=0,2

С_сб= Т_п * С_ч*К_i, где С_ч и Т_п – определяется разработчиком индивидуально, в зависимости от его опыта, например, у начинающего разработчика, для данного семейства потребуется около 4-х часов, при часовой ставке 150 руб./час, у опытного – 1-1,5 часов, при ставке 400 руб./час, рассмотрим оба варианта:

Начинающий разработчик с трудозатрами на даннуй задачу – 4 часов со ставкой 150 руб./час.

По таблице 1 наше семейство является Smart, имеет расчётные параметры и настраиваемые материалы( разный цвет типоразмеров), далее по формуле 5:

К_i = K_и * К_иф+К_р* К_рф+К_г* I_L+К_o+К_м

По таблицам 2-3 подбираем требуемые коэффициенты и получаем:

К_i = 0,2 * 1+0,3* 1+0,1* 1,05+0+0,1=0,7,

С_сб= 4 * 150*0,7= 420 рублей,

Ц_б=(420*5)*0,2=420рублей.

Итого, стоимость разработки данного семейства начинающим моделлером составит 420 руб.

Опытный разработчик с трудозатратами на даннуй задачу – 1,5 часов со ставкой 400 руб./час.

По таблице 1 наше семейство является Smart, имеет расчетный параметры и настраиваемые материалы(разный цвет типоразмеров), далее по формуле 5:

К_i = K_и * К_иф+К_р* К_рф+К_г* I_L+К_o+К_м

По таблицам 2-3 подбираем требуемые коэффициенты и получаем:

К_i = 0,2 * 1+0,3* 1+0,1* 1,05+0+0,1=0,7,

С_сб= 1,5 * 400*0,7= 420 рублей,

Ц_б=(420*5)*0,2= 420 рублей.

Оба исхода приводят к одинаковой стоимости за разработку семейства, что доказывает корректность работы данной модели.

Заключение

Обоснованная и апробированная нами расчётно-аналитическая модель BIM-модель, основанная на базисно-индексном методе, является применимой для решения задач, связанных с информационным моделированием в строительной отрасли РФ. В настоящее время органы государственного регулирования разрабатывают методики, направленные на расчёт стоимости работ с помощью инструментов BIM и правила формирования информационных моделей. Обоснованная нами расчётно-аналитическая модель выявления стоимостного эквивалента трудозатрат может быть использована органами государственной власти при подготовке нормативов, правил, типовых (примерных) смет для строительной отрасли РФ. Прогнозируемый экономический эффект вследствие использования вышеизложенной расчётно-аналитической модели, заключается в детализации издержек хозяйствующих субъектов строительной отрасли, повышения точности и скорости расчётов, снижении накладных расходов за счёт использования фактора цифровизации [4], сокращении сроков окупаемости инвестиционных проектов в строительстве, что способствует укреплению конкурентоспособности хозяйствующих субъектов на микро- и мезоэкономическом уровнях [3].

Список использованных источников

Баклушина И. В. Особенности использования технологии информационного моделирования (BIM-технологии) на примере программного обеспечения REVIT / Баклушина И. В., Усова А. В., Бойкова А. В. // Тенденции развития науки и образования. 2020. №62-5. С. 80-83.
Карастоянов П. Д. Анализ перехода на технологии информационного моделирования зданий и сооружений (BIM-технологии) / Карастоянов П. Д., Ткаченко К. Ю., Селиванова О. С., Бочарова А. А., Грачёва А.С., Васильев М. Д., Хаширов З. А. // Экономика и предпринимательство. 2018. №9 (98). С. 202-207.
Москаленко А. П. Инвестиционное проектирование: основы теории и практики / Москаленко А. П., Москаленко С. А., Ревунов Р. В., Вильдяева Н. И. // Санкт-Петербург, 2018. (1-е, Новое)
Подколзина И. М. Цифровая трансформация экономики России / Подколзина И. М., Жерелина О. Н. // Проблемы экономики и юридической практики. 2019. Т. 15. №2. С. 25-30.
Сборник 9.1 “Методика расчета стоимости проектных, научных, нормативно-методических, и других видов работ (услуг) на основании нормируемых трудозатрат. МРР-9.1.02-18”
Султанова А.Д. Особенности технологии информационного моделирования зданий (BIM-технологии) / Султанова А. Д. // Modern Science. 2019. №3. С. 389-391.
Таранова И. В. Особенности применения экономико-математических и эконометрических методов в экономических исследованиях / Таранова И. В. // Управление экономическими системами: электронный научный журнал.2011.№12 (36).

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10314

К.Н. ЛЕОНТЬЕВ: КОРПОРАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА «ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ РЕАКЦИИ»

K.N. LEONTIEV: THE CORPORATE ECONOMY OF THE ” CORRECTIVE REACTION»

Грановский Виктор Владимирович, philosophus@rambler.ru, кандидат философских наук, доцент кафедры «517 Философия», «Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет»

Granovsky Victor Vladimirivich, philosophus@rambler.ru, Canditate of Philosophical Sciences, Associate Professor of the Department «517 Philosophy», «Moscow Aviation Institute (National Research University)»

Квон Даниил Андреевич, docentkvon@yandex.ru, кандидат политических наук, заведующий кафедрой «517 Философия», «Московский авиационный институт (Национальный исследовательский университет)

Kvon Daniil Andreevich, docentkvon@yandex.ru, Candidate of Political science, Head of Department «517 Philosophy», «Moscow Aviation Institute (National Research University)»

Аннотация. Статья подвергает критическому анализу общественно-исторический и экономический идеал, получивший обоснование в консервативной публицистике русского мыслителя Константина Николаевича Леонтьева (1831 – 1891). Рассматривается специфика религиозно-государственного строя, который философ называл «византистским» и считал наиболее приемлемым для России. Внимание заостряется на деспотическом, охранительно-сословном и крепостническом аспектах его консервативной доктрины. Главным контрастом взглядам Леонтьева служат ретроспекции его идей, проводимые представителями национального философского либерализма. Популярность концептов Леонтьева объясняется сложным культурным контекстом, обусловившим современное состояние России, прежде всего, слабой трансформацией и непреодолённостью советской идеологии. Исследуются истоки и перспективы его антизападнической (антиевропейской) концепции, увенчивающейся неожиданно для автора социологическим пессимизмом.

Summary. The article subjects to a critical analysis the socio-historical and economic ideal, which was substantiated in the conservative journalism of the Russian thinker Konstantin Nikolaevich Leontiev (1831 – 1891). The specificity of the religious-state system, which the philosopher called “Byzantist” and considered the most acceptable for Russia, is considered. The focus is on the despotic, class-protecting and serf-like aspects of his conservative doctrine. The main contrast to Leontiev’s views are retrospectives of his ideas conducted by representatives of national philosophical liberalism. The popularity of Leontyev’s concepts is explained by the complex cultural context that determined the current state of Russia, first of all, the weak transformation and insurmountability of the Soviet ideology. The sources and prospects of his anti-Western (anti-European) concept, which unexpectedly for the author is crowned with sociological pessimism, are investigated.

Ключевые слова: византизм, этатизм, консерватизм, либерализм, социализм, рабство, реакция, революция, сословное общество, корпоративная экономика, крепостничество.

Keywords: byzantism, statism, conservatism, liberalism, socialism, slavery, reaction, revolution, estate society, corporate economy, serfdom.

Суть проблемы. Историософские императивы и концепты Константина Николаевича Леонтьева (1831 – 1891) вновь становятся актуальными для российской идейно-политической обстановки и потому заслуживают детального разбора и пристальной оценки. Русское мышление складывалось таким образом, что в центре его почти сразу поместилась тема смысла истории, основные трактовки которой выросли вокруг путей самой России и её предначертанной европейской (или же, напротив, анти-европейской) судьбы. Освободившись от пресса коммунистической идеологии и получив возможность широкого обращения к мыслительному наследию дореволюционной России, русское сознание едва ли не в первую очередь повернулось именно к Леонтьеву. Леонтьевские интонации оказались и до сих пор остаются созвучны нелёгкой российской современности, а способ рецепции леонтьевской мысли по сей день обусловлен в большей степени интересом к его личности, нежели критическим разбором его построений. Подобного разбора требует, прежде всего, леонтьевская философия истории, которая, будучи представлена в виде авторской идеологической аксиоматики, стремится избегать рациональной критики как таковая.

По этому поводу возникли первые дискуссии о леонтьевском наследии в обобщающей историко-философской литературе. Например, Василий Зеньковский в своём знаменитом труде сразу указал на необходимость переакцентировки главных идей Леонтьева, выделяя на первый план вовсе не историософскую его концепцию (которую он, тем не менее, охарактеризовал как «суровую и угрюмую» [3, с. 507]), а религиозно-эстетическую. Этот полюс оценок не помешал увидеть в Леонтьеве сильного политического мыслителя одному из идейных лидеров кадетской партии Петру Струве. Струве разглядел в Леонтьеве отвлечённого этатиста, подчёркивавшего внеморальную силу как метафизическую основу государства. Правда, выведение этой метафизики в практическую плоскость, с точки зрения Струве, следовало бы понимать как «ошибку короткого замыкания» [5, с. 183], искажающую прекрасный леонтьевский конструкт. Но как раз то, что Струве считал концептуальной вульгаризацией, сам Леонтьев проповедовал как ближайшую необходимость практической политики, требуя скорейшего привлечения этатистского инструментария для спасения России. Князь Сергей Трубецкой, философ академической выучки и видный историк мысли, обобщил мыслительство своего старшего современника так: «Учение Леонтьева нелегко изложить, так как он сам нигде не излагал его в связной форме и, не обладая способностью систематического построения, писал лишь газетные и журнальные статьи. Самое “учение”, к тому же весьма односложное и сбивчивое, вряд ли могло вместиться в другие рамки… Журналист с идеей, Леонтьев из года в год повторялся, пытаясь воздействовать на общественное мнение, как капля воды, падающая на камень неизменно в одном направлении» [4, с. 135].

Одной из наиболее живых картин леонтьевской историософии является его полемика о национализме с философом Петром Астафьевым. Леонтьев желал видеть над собою и оппонентом в качестве третейского, и именно теоретического, судьи далеко не единомышленного ему Владимира Соловьёва. Соловьёв не счёл нужным обнародовать данную полемику (как хотел Леонтьев) и уклонился от её разбора.

Полемика открывается соображениями Леонтьева о смысле российского национализма. Суть его проступает среди сигнальных для философа тем европеизма и панславизма. Культурная эмансипация славянских единоплеменников, по Леонтьеву, – самый верный способ ограждения России. Слишком тесное общение с южными и западными славянами стало бы неизбежным фактором российской европеизации, то есть, по Леонтьеву, подлинного заката России вослед закату Европы.

Национализм Леонтьева – программа российского само-отграничения от иных культур (прежде всего, от европейской и прочих, подверженных её влиянию). Это вовсе не культурный национализм, но национализм государственно-имперский. «Культурническая» позиция Леонтьева включает в себя то соображение, что гнёт («иго») сам по себе часто полезен для самобытности угнетаемого племени: под жёстким прессом чужой государственности она якобы только укрепляется. Леонтьев приводит в пример греков, сохранивших своё православие, а с ним и неповторимость национальной особенности под турецким владычеством (по Леонтьеву, выходит, что и – благодаря этому владычеству), – то же самое можно, по его убеждению, сказать про славян в Австрии (хотя не про всех, а лишь про тех, кто опять же не поддался соблазну европеизации). Последующая ссылка Леонтьева на польский пример выглядела особенно злободневно: «Мицкевича считают лучшим поэтом Польши, а он развился под русской властью» [7, с. 601].

Весьма замечательно и сопоставление двух идеалов у Леонтьева – позитивного и негативного, то есть либерального и «византистского». Либерализм для Леонтьева – это не в узком смысле конституционный, а вообще правовой строй, стирающий границы между сословиями. Русский, он же «византистский», идеал для Леонтьева – это православие, самодержавие, крепостничество, самобытная народная культура. Причём некими элементами сословного строя, по Леонтьеву, всё-таки можно при случае поступиться, но того же совершенно нельзя сказать о крепостничестве. Перед нами не что иное, как консервативная утопия, руководство к знаменитому «подмораживанию» страны в уже сильно отказывающем реакционном холодильнике.

Другой, чуть более брутальный, способ описания того же идеала у Леонтьева звучит так: соединение китайской государственности с индийской религиозностью плюс усвоение европейского социализма (или, по Леонтьеву, нового рабства), что обещает дать и новое расслоение, а стало быть, возродить сословное общество по старофеодальному образцу [7, с. 465–466]. Это – корпоративистская доктрина: призыв Леонтьева – «не надо развинчивать корпорацию», нельзя уступать место свободно-подвижным ассоциациям [7, с. 468]. С переносом на российские реалии это звучит, опять-таки, как откровенная апология крепостнически-дворянского строя и, соответственно, старорежимной корпоративной экономики: не нужно освобождать крестьян, а нужно вновь прикреплять к ним дворян.

Особую энергию облику этой «исправительной реакции» [7, с. 367] придаёт заявленное Леонтьевым требование вовремя подогреть чувство национальной опасности; оно им выдвинуто в качестве наилучшего способа сохранения национальной самобытности; рядом же высказывается упование на победоносную войну как наиболее удачный инструмент обустройства национальной будущности. Не менее замечательна ремарка Леонтьева в 3-м письме Соловьёву, где он вводит очередную аксиому – на этот раз о внерациональном, мистическом характере не только самодержавия (что ещё можно отыскать в церковно-православной традиции), но и всё того же сословного строя.

Леонтьев усматривает прямую логическую связь между революцией и прочими проявлениями третируемого им европеизма. Это – чувство возвышающейся над суверенитетами мировой гражданственности. Своим не лишённым мыслительной страсти ниспровержением космополитизма калужский барин-философ напоминает (неожиданно!) авторов «Манифеста коммунистической партии»: не стиль, но тип их негодования предметно почти одинаков. Разве только отцы-основатели марксизма, бичуя мировой капитализм, то есть тот же космополитизм, упоминают о его прогрессивно-революционной роли, отыграв которую, он откроет дорогу новому, «благородному» типу космополитизма – пролетарскому интернационализму. Леонтьев же спасение от космополитизма находит в интенсифицированном национализме – ситуация, рассматриваемая в том же «Манифесте…» как предупреждение пролетариям не дать подкупить себя аристократической обиде на капитал, расточающей на него язвительно-остроумную критику.

Внешним образом эта антицивилизационная близость консервативных и революционных идей, помноженная сегодня на увлекающую индивидуальность Леонтьева, взаправду поражает: «Воистину жизнь и умозрение способны иногда на кульбиты, перекрывающие даже воображение Достоевского: без пяти минут православный монах, духовное чадо Амвросия Оптинского, идейный эстет и романтик звал недавно ставшего монархистом террориста и ренегата народовольчества <Льва Тихомирова> учредить конспиративный кружок по изучению положительных возможностей социалистической деспотии!» [6, с. 334–335].

Но и в части фундаментального посыла сходство между реакционным идеалом Леонтьева и формами тоталитарных социумов, предвозвещённых коммунистической теорией, может быть прослежено. Коммунизм, как убедил себя Леонтьев, должен оказаться неудачным проектом равенства, дающим при реализации новое неравенство, то есть усиленное расслоение, ещё более рельефный, чем ранее, корпоративно-рабовладельческий – непременно сословный – строй. Коммунизм рисовался ему на «старорежимный» манер; и он был готов приветствовать в нём не то, за что и сегодня благодарны наследию советской власти насельники бывшего (причём даже сталинского) СССР – скажем, не за увеличение (хотя бы эфемерное) доли жизненного комфорта, не за всесоюзную систему образования-здравоохранения и не за размывание классовых перегородок. Коммунистическое общество (а в особенности – позднекоммунистическое) русский философ третировал бы, вероятно, с такою же страстью и пристрастностью, как и ненавистный ему либеральный эгалитаризм XIX века. То есть он критиковал бы его за гуманитарные элементы, которые оно вначале подавляло (вовсе, конечно, не из-за близких Леонтьеву реакционных соображений), а потом, под сопротивлением жизни, даже пропустило в неё как таковые, стараясь соответствовать своим же социал-демократическим декларациям.

Между тем главная точка совпадения аутентичного марксизма (всех опиравшихся на него массово-тоталитарных «формаций») и реакционно-романтического консерватизма наиболее адекватно должна быть описана как «теоретический антигуманизм» (определение неомарксиста Л. Альтюсера [8, с. 17]).

На это ещё в 1932 г., наблюдая европейскую жизнь, в том числе настроения русской эмигрантской молодёжи, увлекшейся Леонтьевым, обратил внимание виднейший поэт Зарубежья Георгий Иванов:

«Совпадение политических теорий Леонтьева с “практикой” современности прямо поразительно. Не знаешь иногда, кто это говорит – Леонтьев, или гитлеровский оратор, или русский младоросс… в ровных, блестящих логических периодах архиконсерватора, которого за чрезмерную правизну не хотел печатать Катков, слышится – отдалённо – Ленин» [5, с. 194].

«Настоящее – Рим, Москва, гитлеровский Берлин. Хозяева жизни – Сталин, Муссолини, Гитлер. Объединяет этих хозяев, при некотором разнообразии форм, в которых ведут они своё “хозяйство”, – совершенно одинаковое мироощущение: презрение к человеку. И вот такое же точно презрение к человеку – страстное, органическое, неодолимое, “чисто современное” презрение – было в крови у родившегося в 1831 году и умершего в 1891 году калужского помещика и консула в Адрианополе» [5, с. 191].

В наши дни ту же самую линию идеологической трансформации подробно описал в специальном исследовании о «сознательном патриотизме» политолог Александр Ципко: «И Николай Данилевский, и Константин Леонтьев были притягательны для коммунистов начала 1990-х годов, и прежде всего для… идеологов, своей антибуржуазностью, своим антизападничеством. Как в своё время в начале 80-х годов XIX века, в конце жизни для Карла Маркса оказалась притягательной антибуржуазность славянофильского народничества, так… в условиях кризиса марксистской идеологии оказались соблазнительными идеи реакционного, крепостнического славянофильства. Интересно, что Карла Маркса в своё время не смущало то обстоятельство, что за русским революционным народничеством стояла вера в исключительность и особенность русского, общинного по своей природе человека» [11, с. 149].

Своим геополитическим разворотом проповедь Леонтьева смежается с модными сегодня в России евразийскими концептами. В возражениях Астафьеву будущность российского государства была начертана Леонтьевым в форме пунктуально-отточенной программы «славяно-азиатской» империи. За этими рассуждениями стоит вырастающая до подлинной идеократии убеждённость в необходимости глобальной конкуренции между российским империализмом и европейским либерализмом. Это почти то же самое, что идея «борьбы систем», апробированная впоследствии в качестве тарана советской идеологизированной политики. Как доминирование России на географической карте может быть определено православным (точнее всё же «византистским») мотивом, у Леонтьева ясно не показано; но, без сомнения, из идеи обязательной борьбы с Западом на любом фронте оно без труда может быть выведено в довольно разнообразных контекстах.

В 5-м письме Соловьёву Леонтьев высказывает своё не менее характерное сомнение в нужности исторической рефлексии для национального бытия. Чтобы, по Леонтьеву, быть активным историческим субъектом, нации (он приводит в пример французов) совсем необязательно знать и продумывать глубину собственной истории. Сегодня у нас такого рода соображения чаще всего выдвигаются против той масштабной ревизии, которая была инициирована в «перестройку» по отношению к «советскому прошлому» и привела в итоге к его нравственно-исторической девальвации, что, безусловно, шокировало многих после длительного идеологического прокаливания.

В конце концов, Церковь в качестве социального института, согласно установке Леонтьева, с трудом полагается чем-то другим, кроме огосударствлённой авторитарной силы. Широкая палитра внутрицерковных мнений (в том числе право открытой критики церковного «нестроения» или неофициально-индивидуальной точки зрения на церковные перспективы) берётся Леонтьевым под подозрение как всё тот же либерализм. Так что в этатическом развороте христианство Леонтьева с ещё бóльшим основанием, нежели в отвлечённо-этическом, оформляется, как отмечал уже С. Л. Франк, в «религию дрожащих тварей» [10, с. 419].

Здесь показательно признание леонтьевского корреспондента и философского собеседника В. В. Розанова, усомнившегося в христианской направленности мысли своего почти что единомышленника: «Леонтьева лично я не видал, был лишь в заочной с ним переписке, и попеременно и ненавидел и любил его, ненавидел за “жестоковыйность” его суждений, любил – за верность им, за героизм характера, за правильность многих его взглядов. Но оканчиваю я разочарованием в нём. …Как натуралист-историк – он прав, и, чтобы побороть его, остаётся одно: указать на церковь И<исуса> Христа и сказать: “Безумец, монах, да ты забыл о ней, в своих тревогах о человечестве – ты язычник”» [9, с. 363].

Завершительным аккордом писем Леонтьева к Соловьёву, как эмоциональное противоречие к самой сути изложенной доктрины, является глубокая личная неуверенность её создателя в прочности нарисованного идеала. Оказывается, Россия – настолько несамобытное и несамостоятельное культурное образование (и здесь ей неспасителен даже византизм), что остаётся лишь развести руками. Леонтьев составляет горький перечень: «Вера у нас греческая издавна; государственность со времени Петра немецкая (см. жалобы славянофилов); общественность французская; наука до сих пор общеевропейского духа. Своего остаётся у нас почти только один национальный темперамент, чисто психический строй…» [7, с. 626] – читай, «загадочная русская душа», которая, однако, нисколько не проявила себя в качестве творческой исторической силы. В конце концов, мы, по Леонтьеву, имея заёмную веру (византийскую) и заёмное право (всё-таки общеевропейское), создали большое государство, однако не создали никакой государственности. Убеждённый антизападник и российский империалист оканчивает чуть ли не манифестированным национальным декадансом.

Весьма ёмко обобщил леонтьевский «византизм» Сергей Трубецкой: это – «совокупность принудительных начал в общественной жизни, возведённых в принцип охранительной политики» [4, с. 135]. Специфический колорит леонтьевских упований его главным адресатом Владимиром Соловьёвым был очерчен откровенно неприязненно: «…проповедуемый Леонтьевым идеал сложной принудительной организации общества не имеет ни вечного достоинства, ни минутной приятности» [4, с. 25]. Забвение Леонтьева в начале XX века казалось даже свершением справедливого приговора, произнесённого над ним его же собственными воззрениями, – как отмечал Николай Бердяев: «Политическое изуверство погубило Леонтьева, его никто не хочет знать» [2, с. 37]. Другая реплика Бердяева о Леонтьеве предупредительно и прямо проецируется в сегодня: «…темы его могут и для нас оказаться роковыми» [1, с. 350].

Пути решения и рекомендации. Конечно, с публицистическим блеском настаивать на «византистском» идеале можно предостаточно – и всё же за этими настояниями теряется многомерный культурно-исторический ландшафт нашей страны. Вряд ли сам Леонтьев не понимал столь явной очевидности, на что после его кончины указывал его критик: «Россия, принявшая в себя столько восточных элементов, есть тем не менее государство европейское… не случайной прихотью Петра… приняла она западную культуру. Эта культура нужна для внешней военной и экономической силы России, как сознал это Пётр Великий… И она нужна для внутренней силы России, она в известном смысле так же составляет её raison d’être, как и восточное начало “византизма”… Отрекаясь от Запада в пользу византизма, России пришлось бы отречься и от славянства, и от себя самой» [4, с. 153].

Итак, вот от каких истоков питается и какими перспективами чреват историософский идеал Константина Леонтьева, согласно обзору его полемики с Петром Астафьевым: пассеизм как ведущее настроение, антиевропеизм как базовый принцип, реакционизм как общественное начало; мобилизация по военно-служилому типу как главный модус национального бытия, политическая резиньяция как движущий мотив общекультурного развития; апология сословно-крепостнического строя, мистический этатизм, экклезиология государственно-нетолерантной религии. Всё наполнение этого идеала – по преимуществу идеологемы, которые не исследуют принципы национального бытия, но самочинно (хотя и, бесспорно, ярко) стремятся выразить эти начала и представиться ими. Продуктивная полемика с Леонтьевым может развиваться поэтому лишь посредством релятивизации его установок, которые сам он заявлял как абсолютно-незыблемые.

Литература

Бердяев Н. А. Sub specie aeternitatis. Опыты философские, социальные и литературные (1900 – 1906 гг.) / Сост. и коммент. В. В. Сапова. М.: Канон+, 2002.
Бердяев Н. А. Духовный кризис интеллигенции / Сост. и коммент. В. В. Сапова. М.: Канон+, 1998. .
Зеньковский В. В. История русской философии. В 2-х томах. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. Т. 1.
К. Н. Леонтьев: pro et contra. Книга 1. СПб.: РХГИ, 1995.
К. Н. Леонтьев: pro et contra. Книга 2. СПб.: РХГИ, 1995.
Кублановский Ю. М. На обратном пути: стихи и статьи. М.: Русскiй мiръ; Московские учебники, 2006.
Леонтьев К. Н. Храм и Церковь. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
Паскаль П. Русский дневник: Во французской военной миссии (1916 – 1918) / Пер. с фр. В. А. Бабинцева. Екатеринбург: Гонзо, 2014.
Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.) / Под ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика; Алгоритм, 2006.
Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996.
Ципко А. С. Ценности и борьба сознательного патриотизма. М.: Издательство ЛКИ, 2009.

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10313

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ МИРОВЫХ ФИНАНСОВЫХ ИНВЕСТИЦИЙ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ COVID-19

PROSPECTS FOR GLOBAL FINANCIAL INVESTMENT IN THE CONTEXT OF THE COVID-19 PANDEMIC

Новосельцева Анна Петровна, к.геогр.н., доцент кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин ГБОУ ВО «Ставропольский государственный педагогический институт», г.Ставрополь

Novoseltseva Anna Petrovna, Candidate of Geographical Sciences, Associate Professor of the Department of Philosophy and Social and Humanitarian Disciplines, Stavropol State Pedagogical Institute, Stavropol

Михайличенко Николай Анатольевич, к.э.н., доцент кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин ГБОУ ВО «Ставропольский государственный педагогический институт», г. Ставрополь

Mikhaylichenko Nikolay A., Ph. D. in Economics, Associate Professor of the Department of Philosophy and Social and Humanitarian Disciplines, Stavropol State Pedagogical Institute, Stavropol

Эренценова Марина Алексеевна, к.э.н., доцент кафедры дополнительного образованияГБОУ ВО «Ставропольский государственный педагогический институт», г.Ставрополя

Erentsenova Marina A., Ph. D. in Economics, Associate Professor of the Department of Additional Education, Stavropol State Pedagogical Institute, Stavropol

Аннотация. В данной статье исследуются проблемы анализа глобальных потоков прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в этом году, более подробно рассмотрен приток и отток прямых иностранных инвестиций в мире, получило отражение ускорее роста прямых иносранных инвестиций за счет пандемии в отдельных отраслях экономики.

Summary. This article examines the problems of analyzing global flows of foreign direct investment (FDI) this year, examines in more detail the inflow and outflow of foreign direct investment in the world, reflects the faster growth of direct and foreign investment due to the pandemic in certain sectors of the economy.

Ключевые слова: инвестиции, прямые иностранные инвестиции, пандемия COVID-19, мировой финансовый кризис, приток и отток капитала.

Keywords: investment, foreign direct investment, COVID-19 pandemic, global financial crisis, capital inflows and outflows.

Глобальные потоки прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в этом году подвергнутся большому давлению в результате пандемии COVID-19. Ожидается, что эти жизненно важные ресурсы резко сократятся с 1,5 трлн. долл. в 2019 году, опустившись значительно ниже минимального уровня, на котором они оказались в период мирового финансового кризиса, что сведет на нет и без того вялый рост международных инвестиций последнего десятилетия. Особенно сильно пострадает приток в развивающиеся страны, поскольку, в частности, в наибольшей степени будут затронуты инвестиции в экспорториентированные и сырьевые производства (рисунок 1).

Последствия этого могут ощущаться намного дольше непосредственного влияния на инвестиционные потоки. Так, кризис может стать катализатором процесса структурной трансформации международного производства в этом десятилетии и открыть возможность повышения устойчивости, но это будет зависеть от того, удастся ли реализовать потенциал новой промышленной революции и преодолеть усиливающийся экономический национализм. Решающее значение будет иметь сотрудничество; устойчивое развитие зависит от глобального политического климата, по-прежнему способствующего международным инвестициям. «Доклад о мировых инвестициях», который выходит уже тридцатый год, помогает разработчикам политики, отслеживая глобальные и региональные тенденции ПИИ и фиксируя изменения в национальной и международной инвестиционной политике[5]. В этом году доклад, естественно, подводит итоги кризиса COVID-19. В него также включена новая глава, добавленная по просьбе Генеральной Ассамблеи ООН, об инвестировании в Цели устойчивого развития. Этот анализ показывает, что в четырех из десяти ключевых областей ЦУР приток международных инвестиций частного сектора существенно не увеличился после принятия целей в 2015 году. Поскольку до согласованного крайнего срока, 2030 года, осталось менее десяти лет, крайне важно оценить последствия ожидаемых изменений в инвестиционном ландшафте в ближайшие годы.

Таким образом, «Доклад о мировых инвестициях» этого года весьма информативен для директивных органов и будет крайне полезен для международного сообщества развития. Я рекомендую его информацию и анализ широкой мировой аудитории.

Мировая экономика переживает серьезный кризис, вызванный пандемией COVID-19. Его непосредственное влияние на ПИИ будет драматичным. В более долгосрочной перспективе стремление к повышению устойчивости производственных цепочек и автономии производственной базы может иметь долгосрочные последствия.

Но COVID-19 – не единственный фактор, коренным образом меняющий картину ПИИ. Новая промышленная революция, сдвиг политики в сторону большего экономического национализма и тенденции устойчивости будут иметь далеко идущие последствия для конфигурации международного производства в течение десятилетия до 2030 года. Общая тенденция международного производства направлена на сокращение цепочек создания стоимости, усиление концентрации добавленной стоимости и снижение международных инвестиций в физические производственные активы. Это создаст огромные вызовы для развивающихся стран. В течение десятилетий их стратегии развития и индустриализации зависели от привлечения ПИИ, расширения участия и удержания добавленной стоимости в ГЦС, а также постепенной технологической модернизации в рамках международных производственных систем. Ожидаемая трансформация международного производства также открывает некоторые возможности для развития, такие как содействие инвестициям, направленным на повышение устойчивости к потрясениям, создание региональных цепочек создания стоимости и выход на новые рынки с помощью цифровых платформ. Но использование этих возможностей потребует изменения стратегий развития[6].

Экспорториентированные инвестиции, направленные на задействование факторов производства, ресурсов и дешевой рабочей силы, сохранят важное значение. Но резерв таких инвестиций сжимается, и подняться на первые ступени лестницы развития, возможно, будет гораздо труднее. Необходима определенная перебалансировка в сторону роста на основе внутреннего и регионального спроса и поощрения инвестиций в инфраструктуру и внутренние услуги.

Кризис COVID-19 вызовет резкое сокращение ПИИ. Прогнозируется, что снижение глобального притока ПИИ составит в 2020 году до 40 % по сравнению -40% из-за с уровнем 2019 года в 1,54 трлн долларов. Это COVID приведет к тому, что впервые с 2005 года ПИИ составят меньше 1 трлн долларов. Прогнозируется, ПИИ упали до что в 2021 году ПИИ сократятся еще на 5−10 % и начнут восстанавливаться в 2022 году. Отскок в <1 трлн долл.

2022 году при возвращении ПИИ к долгосрочной тенденции за период до пандемии возможен, но только на верхней границе ожиданий. Перспективы выглядят крайне неопределенно.

Они зависят от продолжительности эпидемиологического кризиса и результативности политических мер по уменьшению экономических последствий пандемии. Неопределенность усиливают геополитические и финансовые риски и продолжающиеся торговые трения. Пандемия стала для ПИИ шоком в сфере предложения, спроса и политики. Введение карантина замедляет начатые инвестиционные проекты. Перспектива глубокой рецессии приведет к переоценке МНП новых проектов. Политические меры, принятые правительствами во время кризиса, включают новые инвестиционные ограничения. Начиная с 2022 года инвестиционные потоки будут постепенно восстанавливаться благодаря реорганизации ГЦС для обеспечения устойчивости, пополнению основного капитала и оживлению мировой экономики. Предварительные данные о прибыли МНП служат сигналом предупреждения. В 5000 крупнейших МНП во всем мире, на которые приходится бóльшая часть мировых ПИИ, ожидаемая прибыль за год была пересмотрена в сторону понижения в среднем на 40 %, а в некоторых отраслях она оказалась в отрицательной 30 % зоне[1].

Снижение прибыли помешает реинвестированию -50 доходов, на которые в среднем приходится более 50 % ПИИ. В новые проекты. Ранние показатели подтверждают скорость наступления последствий. Объем как инвестиционных 1-й квартал проектов «с нуля», так и международных слияний 2020 года и поглощений (СИП) сократился более чем на 50 % в первые месяцы 2020 года по сравнению с годом ранее. В сфере глобального проектного финансирования, служащего важным источником инвестиций в инфраструктурные проекты, сумма новых сделок сократилась более чем на 40 %. Воздействие, хотя оно велико везде, варьируется в зависимости от региона. Ожидается, что наибольшее сокращение ПИИ произойдет в развивающихся странах, поскольку те в большей степени зависят от инвестиций в отрасли, связанные с глобальными цепочками создания стоимости и добывающей промышленностью, пережившими большой удар, а также поскольку они не могут принять такие же меры поддержки экономики, как развитые страны.

Среди развитых стран приток ПИИ в Европу, как ожидается, упадет на 30–45 %, что значительно больше падения притока в Северную Америку и другие развитые страны (где оно составит в среднем 20–35 %), поскольку уже к началу кризиса регион находился в относительно более уязвимом состоянии. В 2019 году приток в развитые страны в целом увеличился на 5 % до 800 млрд долларов[7].
В 2020 году прогнозируется падение притока ПИИ в Африку на 25−40 %. Негативную тенденцию усугубят низкие цены на сырье. В 2019 году объем ПИИ в Африку уже сократился на 10 % до 45 млрд долларов.
Приток в развивающуюся Азию будет серьезно затронут из-за его уязвимости для сбоев в цепочках поставок, удельного веса в регионе ПИИ, завязанных на ГЦС, и глобальных факторов, требующих диверсификации географии производства. Прогнозируемое сокращение ПИИ составит 30–45 %. В 2019 году объем ПИИ в регионе сократился на 5 % до 474 млрд. долл., несмотря на его увеличение в Юго-Восточной Азии, Китае и Индии.
Ожидается, что в 2020 году ПИИ в Латинской Америке и Карибском бассейне сократятся вдвое. Инвестиционные перспективы безрадостны, поскольку в некоторых странах пандемия усугубляет политическую турбулентность и структурные слабости. Отраслевая структура ПИИ в регионе — еще одна причина их уязвимости. В 2019 году ПИИ в Латинской Америке и Карибском бассейне выросли на 10 % до 164 млрд. долларов.
Приток ПИИ в страны с переходной экономикой, как ожидается, упадет на 30–45 %. Это сокращение в значительной степени сведет на нет подъем ПИИ в регионе в 2019 году (рост на 59 % до 55 млрд долл.) после нескольких лет низкого притока[6].
Перспективы ПИИ в странах со структурно слабой и уязвимой экономикой крайне негативны. Многие наименее развитые страны (НРС) зависят от ПИИ в добывающих отраслях, многие малые островные развивающиеся государства зависят от инвестиций в туризм, а Доклад о мировых инвестициях, 2020 год Международное производство после пандемии и выхода к морю развивающиеся страны в непропорционально большой степени страдают от нарушений цепочек поставок. В 2019 году приток ПИИ в НРС сократился на 6 % до 21 млрд долл., что составляет всего 1,4 % глобальных ПИИ. Несмотря на резкое сокращение мировых потоков ПИИ в период кризиса, международная производственная система будет и далее во многом определять экономический рост и развитие. Глобальный приток ПИИ останется положительным и продолжит расти накопленный объем ПИИ, который на конец 2019 года составил 36 трлн. долларов[4].

Несмотря на резкое сокращение мировых потоков ПИИ в период кризиса, международная производственная система будет и далее во многом определять экономический рост и развитие. Глобальный приток ПИИ останется положительным и продолжит расти накопленный объем ПИИ, который на конец 2019 года составил 36 трлн долларов. Инвестиционная политика — важная составляющая мер реагирования на пандемию. Несколько многосторонних групп, в том числе Г20, выступили с заявлениями в поддержку международных инвестиций. Более 70 стран приняли меры по уменьшению негативного воздействия на ПИИ или ограждению отечественных производителей от поглощения иностранными компаниями[2].Меры поддержки включают упрощение процедур инвестиций с помощью Интернета, связанные с пандемией услуги агентств по поощрению инвестиций (АПИ) и новые меры стимулирования инвестиций в здравоохранение. Несколько стран ужесточили механизмы контроля за иностранными инвестициями для защиты медицинской промышленности и других стратегических отраслей. Другие меры включают установление объема обязательного производства, запрет на экспорт медицинского оборудования и снижение импортных пошлин на медицинские изделия. Кризис также замедлил ход переговоров о заключении международных инвестиционных соглашений (МИС). Пандемия может иметь долгосрочные последствия для инвестиционной политики. С одной стороны, она может усилить сдвиг в сторону более ограничительной политики допуска иностранных инвестиций в стратегические отрасли. С другой стороны, она может вызвать усиление конкуренции за инвестиции, когда страны будут стремиться преодолеть кризис[1]. На международном уровне пандемия усилит необходимость реформы МИС, поскольку меры реагирования правительств на эпидемиологический кризис и его экономические последствия могут создавать трения, связанные с выполнением обязательств по МИС. Уже в 2019 году, продолжая тенденцию последних лет, несколько стран – почти в каждом случае развитых – ввели более строгий контроль за инвестициями в стратегических отраслях по соображениям национальной безопасности. По меньшей мере 11 крупных международных сделок СИП были прекращены или заблокированы по регулятивным или политическим причинам (рисунок 2).

Привлечение ПИИ остается важной целью политики. В общей сложности в 2019 году 54 страны приняли не менее 107 мер, затрагивающих иностранные инвестиции; три четверти из них были направлены на либерализацию, стимулирование и упрощение, причем наибольшую активность здесь проявляли развивающиеся страны и развивающиеся рынки Азии. Шаги по либерализации были предприняты в горнодобывающей, энергетической, финансовой, транспортной и телекоммуникационной отраслях. Несколько стран упростили административные процедуры для инвесторов или расширили режимы стимулирования инвестиций. Число дел об урегулировании споров между инвестором и государством (УСИГ), связанных с инвестиционными договорами, превысило 1000. Большинство из 55 ставших известными дел об УСИГ, начатых в 2019 году, были возбуждены в соответствии с МИС, подписанными в 1990-х годах или ранее. Арбитражные органы по УСИГ приняли не менее 71 решения по существу дела.

Таким образом, в решениях, устанавливающих ответственность государства, присужденные суммы варьировались от нескольких миллионов до 8 млрд. долларов. Договоры, заключенные в 2019 году, показывают прогресс в реформировании режима МИС. Почти все новые МИС содержат положения, соответствующие пакету мер по реформе международного инвестиционного режима, предложенному ЮНКТАД, причем чаще всего те связаны с такой областью реформ, как сохранение регулятивного пространства государств.

Литература

Артеменков, М.Н. Российская делегация на пятом международном пенитенциарном конгрессе (1895 г.) // В сборнике: Европа, Россия, Азия: сотрудничество, противоречия, конфликты. материалы II Международной научно-практической конференции. Министерство образования и науки Российской Федерации; Рязанский государственный университет имени С. А. Есенина. 2017. С. 162-165.
Васильев С.В., Ершова Е.Ю. Мегатренды экономики, влияющие на потребительское поведение // International Journal of Advanced Studies. 2018. Т. 8. № 3-2. С. 7-11.
Сыроватская В.И., Лукьянчикова О.Ю. Основные направления совершенствования офсетной деятельности в системе военно-технического сотрудничества России //Современные проблемы развития национальной экономики. Сборник статей VIII Международной научно-практической конференции: материалы и доклады. 2015. С. 164-169.
Сыроватская В.И. Экономико-математическое моделирование как метод научного познания в сборнике: новые направления в решении проблем апк на основе современных ресурсосберегающих, инновационных технологий. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 65-летию победы в великой отечественной войне. 2010. С. 260-263.
Таранова И.В.Особенности применения экономико-математических и эконометрических методов в экономических исследованиях/ Управление экономическими системами: электронный научный журнал.2011.№12(36).С.59.
Ледович Т.С.,Таранова И.В. Глава I. Сущностно-специфические особенности информационного обеспечения инструментария управленческого анализа в современных рыночных условиях хозяйствования// разработка механизмов управления инновационным развитием экономики: стратегический аспект. Ледович Т.С., Маликова Р.И., Соколова А.А., Криворотова Н.Ф., Гладилин В.А., Крючкова И.В., Боцюн И.Б., Куликова Г.М., Дузельбаева Г.Б., Абдимомынова А.Ш., Шалболова У.Ж., Казбекова Л.А., Сыроватская В.И., Котова О.В., Плужникова Е.С., Подколзина И.М., Лещева М.Г.Негосудавственное некоммерческое образовательное учреждение высшего профессионального образования «Институт дружбы народов Кавказа». Ставрополь, 2015. с. 5-27.
Reznichenko D.S., Tishchenko E.S., Taranova I.V., Charaeva M.V., Nikonorova A.V., Shaybakova E.R. Sources of formation and directions of the use of financial resources in the region // International Journal of Applied Business and Economic Research. 2017. Т. 15. № 23. С. 203-219.

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10312

РУССКИЙ ВЗГЛЯД НА СЛАВЯНОФИЛЬСТВО: ИДЕЙНЫЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ

RUSSIAN VIEW ON SLAVOPHILISM: IDEOLOGICAL AND ECONOMIC ORIENTATIONS

Квон Даниил Андреевич, docentkvon@yandex.ru, кандидат политических наук, аведующий кафедрой «517 Философия», «Московский авиационный институт (Национальный исследовательский университет)

Kvon Daniil Andreevich, docentkvon@yandex.ru, Candidate of Political science, Head of Department «517 Philosophy», «Moscow Aviation Institute (National Research University)»

Аннотация. Статья представляет собой реконструкцию нескольких способов осмысления русского славянофильства, предложенных виднейшими отечественными философами 1-й половины XX века. Эти взгляды интересны прежде всего тем, что позволяют обнаружить в славянофильстве неожиданные акценты, которые не стремились выделить в нём его основатели. С точки зрения современного познания основ российской реальности – исторической, культурной, политической, включая и важнейшую экономическую составляющую, – данная ретроспекция приобретает очевидную актуальность. Авторы сборника «Вехи», Ф. А. Степун и Г. В. Флоровский писали о таких аспектах славянофильского консерватизма, которые могут быть осмыслены как идейный коррелят традиционной экономики. Вместе с тем как исследователи русской мысли они проявили своеобразные тендеции в истолковании славянофильской доктрины, теоретическое приложение которых сегодня представляется продуктивным и для духовного, и для экономического обновления нашего Отечества.

Summary. The article is a reconstruction of several ways of understanding Russian Slavophilism, proposed by the most prominent Russian philosophers of the first half of the XX century. These views are interesting primarily because they allow one to discover unexpected accents in Slavophilism, which its founders did not seek to highlight in it. From the point of view of modern knowledge of the foundations of Russian reality – historical, cultural, political, including and the most important economic component – such a retrospection becomes evidently relevant. The authors of the collection “Vekhi”, F. A. Stepun and G. V. Florovsky wrote about aspects of Slavophil conservatism that can be understood as an ideological correlate of traditional economics. At the same time, as researchers of Russian thought, they showed peculiar tendencies in the interpretation of the Slavophilic doctrine, the theoretical application of which today seems to be productive both for the spiritual and economic renewal of our Fatherland.

Ключевые слова: славянофильство, западничество, евразийство, экономический фундамент, экономическая моносубъектность, политэкономическое подтверждение, марксизм, национализм, патриотизм, соборность, христианство.

Keywords: Slavophilism, Westernism, Eurasianism, economic foundation, economic mono-personality, political economic confirmation, Marxism, nationalism, patriotism, collegiality, Christianity.

Суть обсуждаемой проблемы. Предреволюционная и пореволюционная русская мысль осуществила рецепцию славянофильских идей, отказавшись от их элементарного повторения. Так, в знаменитом сборнике «Вехи» (1909) адресация к идеям славянофилов выполняется неоднократно, а основные положения славянофильской идеологии либо упоминаются его авторами с достаточной симпатией, либо без прямых ссылок обозначаются как неотъемлемые положения общественного идеала. Уже с первых страниц славянофилы вместе с их наиболее яркими оппонентами из западнического лагеря провозглашаются творцами в высшей степени значимых национальных идей, потенциальными создателями оригинальной отечественной метафизики, которыми, однако, пренебрегла русская интеллигенция, увлечённая своим революционным пафосом и сумбурной общественной деятельностью. Саму же интеллигенцию критики из «Вех» считают ущербной по части идейного творчества; и как подлинный философский грех изобличают то, что она может лишь заимствовать западные идеи не самого высокого качества, которые к тому же, в практическом отношении, плохо ложатся на русскую почву. Наиболее острые критические замечания произносятся в этом смысле такими авторами сборника, как М. О. Гершензон [2, с. 126], А. С. Изгоев [2, с. 144–147], Б. А. Кистяковский [2, с. 183, 188–191, 193–194 ] и С. Н. Булгаков [2, с. 38, 51–52, 90–93, 96].

И позднее критика интеллигенции русскими религиозными философами обязательно касалась темы западничества и славянофильства. Так, размышляя об истоках революции 1917 г., Ф. А. Степун предложил определить большевизм как «последнее слово» западнической интеллигенции [10, с. 511]. На знамени этой интеллигенции было написано: свобода и Запад; но её начинания, вопреки её чаяниям, привели к свободоненавистнической деспотии большевиков и к столь сильному дистанцированию советской России от Запада, что в ленинско-сталинские десятилетия нашу страну можно было принять, с существенными оговорками, скорее за Московию XVII века или за «раскрепощённую теократию Ивана IV», чем за европеизированную демократическую державу [10, с. 522]. Те же социологические описания коммунистического режима, которые параллельно возникли на самом Западе, сделали публицистически-расхожим тезис о том, что в коммунизме воплотились наиболее характерные черты русской власти: примат государства над церковью, подавление идейного инакомыслия, политическая и экономическая моносубъектность, имперский экспансионизм.

Степун предлагает сравнить те движущие силы, которые славянофилы и западники считали главными инструментами освобождения страны от крепостного права. С точки зрения славянофилов, крестьянству предстояло быть освобождённым царской властью. Западники были уверены, что крестьян освободит социальная революция. Формально прогнозы славянофилов подтвердились в первую очередь. Однако, анализируя характер этого освобождения, западники пришли к выводу, что оно состоялось не в интересах крестьянства, а в интересах помещиков. Дальнейшая пропаганда революционной интеллигенции шла по линии классовых противоречий, которые не исчезли и после крестьянской реформы. Средства же борьбы с этими противоречиями предлагались разные: от гуманитарно осмысленного «хождения в народ» до террористической практики.

Последующая коллизия 1917-го года выразилась в том, что большевики, апеллируя к марксизму и утверждая, что октябрьская революция произошла строго по его прописям, лишь внешним образом выступали как революционные западники. Но реального западного, в данном случае марксистского, содержания в их действиях, по мнению Степуна, было немного. Достаточно указать хотя бы на прогнозы Маркса и Энгельса о месторазвитии и главных импульсах мировой революции: пролетариат, свергший свою буржуазию в отдельной стране, фактически развязывает гражданскую войну в ней, а затем на «всемирной арене»; процесс неизбежно перетекает в мировую революцию, обещающую отмену классов как таковых (бесклассовое коммунистическое общество); начаться эта революция должна в наиболее развитых странах Западной Европы [6, с. 334, 419–459].

Отсюда видно, во-первых, что Россия в качестве опорного пункта мировой революции либо вовсе не принималась во внимание патриархами коммунистической теории, либо, если судить по их переписке с российскими социал-демократами, рассматривалась таковою лишь в контексте социологических надежд, ещё только требующих достаточного политэкономического подтверждения [7, с. 250–251, 400–421]. Во-вторых, когда, взяв власть, Ленин и большевики заявили, что вслед за революцией в России начнутся революции и в других странах мира, это их заверение, вопреки теории Маркса, не было удостоверено в интернациональном масштабе. Уже Г. В. Плеханов, возражая В. И. Ленину на «Апрельские тезисы», обнаружил их непоследовательность, прежде всего, с точки зрения марксистской теории развития производительных сил [9, с. 176] (за что подвергся со стороны лидера большевицкой партии резко-уничтожительному публицистическому разносу, самой мягкой репликой в котором был приклеенный Плеханову ярлык «лжемарксиста» [5, с. 22, 90, 112, 118, 138, 146, 163, 164, 180, 216, 217, 220, 245]). Степун же, обобщая взгляд Плеханова на большевиков, использует такую формулу для обозначения взятия ими власти: «необоснованная политическая импровизация без прочного экономического фундамента» [10, с. 505].

В итоге к позаимствованным и превратно освоенным западническим элементам в российском революционном процессе моментально присоединились далеко не славянофильские, а лишь условно говоря «почвеннические» – то есть национальные по происхождению, но антинациональные по содержанию бунтарские инстинкты. Это произошло прежде всего потому, что, как указывал в «Вехах» ещё Семён Франк, после революции 1905–1907 гг. русское народничество поглотило русский марксизм – временно восторжествовало над ним как основное интеллигентское умонастроение [2, с. 271]. Вместе с тем реально противостоять марксизму, упрощённому Лениным и положенному им в основу политической борьбы при апелляции к эмоциям народной массы, в 1917 г. русская интеллигенция оказалась не в состоянии, поскольку не сумела предвидеть возможности настоящего воплощения своих радикальных установок, в то время как для защиты своих же умеренных установок не собрала сколько-нибудь серьёзных общественных сил.

Тот же С. Л. Франк в 1918 г. диагностировал ситуацию: «…если бывшие вдохновители революции обвиняют теперь народ в том, что он… смешал чистый идеал социализма, как далёкой светлой мечты человеческой справедливости, с идеей немедленного личного грабежа, то беспристрастный наблюдатель, …отнюдь не склонный считать народ безгрешным, признает, что вина народа не так уж велика и по человечеству вполне понятна. Народная страсть в своей прямолинейности, в своём чутье к действенно-волевой основе идей лишь сняла с интеллигентских лозунгов тонкий слой призрачного умствования и нравственно-беспочвенных тактических дистинкций» [3, с. 255].

Н. А. Бердяев позднее проиллюстрировал умозрение своего «веховского» соавтора показательным примером: «Лавров и Михайловский – типичные идеологи, домашние философы радикальной интеллигенции… Они думали, что верные, просвещённые мнения находятся у интеллигенции, а не у народа… Михайловский выразил это в следующей фразе: “Если бы революционный народ вторгся в мою комнату и пожелал разбить бюст Белинского и уничтожить мою библиотеку, то я боролся бы с ним до последней капли крови”. Тут он как бы предвидит ситуацию, в которую будет поставлена радикальная, стремившаяся к революции интеллигенция… Разбить же бюст Белинского захочет революционный народ именно потому, что он проникается некоторыми идеями этого самого Белинского» [1, с. 79–80].

Цитата Бердяева хорошо показывает, насколько гибельной для традиционной культуры является русская (как интеллигентская, так и широконародная) склонность к радикальному утопизму. Не случайно ещё прежде эмиграции Бердяев, в преемственном к сборнику «Вехи» собрании статей «Из глубины» (1918), предложил идейно-литературную экспликацию русской революции как революции антинациональной, творимой национальным образом [3, с. 55].

А уже из эмиграции, в 1934 г., этот трагический национальный казус в отточенной формуле выразил Иван Ильин: «И вот, весь ход русской революции определяется тем, что русский беспочвенно-безвольный интеллигент повести и воспитать народа не успел и не сумел – и был сброшен неинтеллигентным, но волевым революционером» [4, с. 405].

В более ранней статье Ф. А. Степуна «Немецкий романтизм и русское славянофильство» (1910) [10, с. 31–60] философское дело славянофилов рассматривается как перенятие эстафеты от той модели всеединства, которая была предложена немецкими романтиками. То, что это преемство считалось в России реально возможным, объяснялось в раннем славянофильстве убеждением, что идеи романтиков по существу совпадают со святоотеческими умозрениями православного Востока. Во вдохновляющей атмосфере этого сближения возникала идея национальной религиозно-культурной миссии: Россия, как православная страна, должна осуществить великий синтез идей Запада и Востока. Ранняя славянофильская идеология, иными словами, есть одна из первых попыток русского универсализма. Но вскоре миссионистская аксиома славянофилов приобретает иной колорит: выдвигается идея, что истинное христианство принадлежит только России, что Россия на самом деле владеет тем духовным багажом, которого нет на Западе, следовательно, и синтез русских православных элементов с западными теряет привлекательность, а затем провозглашается и вовсе не нужным. Поздняя славянофильская идеология начинает исходить из того, что России следует не получать наставления с Запада, но стать учительницей Запада; при этом на Западе она встречает только нерадивых учеников. Прежний универсализм обращается в более либо менее заострённое антизападничество, которому сопутствует реакционное оползание «в родные болота», переход от Петра Великого к Ивану Грозному [10, с. 43–44].

Более всего для Степуна в его этюде о славянофильстве важно то, что славянофилы скептически относились к возникновению автономных сфер культуры на Западе: науки, искусства, религии, права; они видели в этой дифференциации раздробление целостного духа. Сами славянофилы предложили идею целостной личности как залог преодоления выделяемых из неё автономных сфер. В такой концепции личность оказывается трансцендентна той реальности, которую она могла бы производить. То есть внутренней целостности личность может достичь, но в сфере культуры она никак не сможет её реализовать, а если сможет – вновь раздробит свою целостность и проявит себя лишь частично. Это и есть то, что Степун, повторяя общее название сборника своих ранних статей, назвал антиномией жизни и творчества [10, с. 60]. Концепция славянофилов не вполне устраивает Степуна по той причине, что он считает потенцирование личностных сил предприятием, никак не связанным с их воплощением. Собирание личности абсолютно противоположно её самораскрытию, а стало быть, и неизбежному раздроблению в процессе культурного созидания.

Этот вывод Степуна историко-философски интересен тем, что предлагает видеть в славянофильстве, прежде всего, философию личности, а в славянофилах – зачинателей персоналистического миросозерцания. Вне всякого сомнения, христианские корни славянофильства, как и его западного образца и антипода – романтизма, допускают это персоналистическое истолкование. Что же до культурной продуктивности, отрицающий её вывод русского философа кажется в значительной степени провокационным. Ведь если принять творческую личность за динамическую реальность, спонтанным и таинственно-чудесным образом раскрывающую в творчестве свою невыразимую целостность, то сама творимая личностью культура будет представлять собою совокупность положительных моментов этого личностного всеединства. Вспоминая Шеллинга, которому симпатизировали славянофилы, можно сказать, что культурный идеал не может быть иным, нежели соборным: он реализуется лишь всем человеческим родом, а это акцентирует внимание на традиции (без преемственности идеал невозможен) и на трансляции всего созданного в одном моменте совокупного духовного творчества последующим творцам [12, с. 452].

Г. В. Флоровский в докладе «Вечное и преходящее в учении русских славянофилов» (София, 1921) осуществляет историческую реконструкцию двух основных фаз славянофильства – раннего и позднего. В широком смысле славянофильство предстаёт как «националистическая идеология» и становится почти штампом, обозначающим русское «патриотическое старообрядчество» [11, с. 31]: от «третьеримства» до «квасного патриотизма». Флоровский определяет расхождение западников со славянофилами афористичной оппозицией «социального католицизма» и «откровения личности» [11, с. 35 –36]. Западничество понимает личность, прежде всего, как функцию социального механизма; это воззрение сосредоточено на правильности социальной организации; раннее славянофильство утверждает, что жизнь личности шире социальной системы, что полнота её индивидуальности раскрывается не столько государственным, сколько эстетически-религиозным путём: на лоне русской природы («сельский коммунизм») или же в православном монастыре.

При опоре на теорию культурно-исторических типов, строго отграниченных друг от друга, впервые изложенную в книге «Россия и Европа» (1871) Н. Я. Данилевским, в позднем славянофильстве доминирует идея принципиального отмежевания России от Запада. Национальная тема становится важной не в аспекте национального самопознания, а в деле обоснования культурного противостояния одного типа другому. Главный упор делается на собственную традицию и народность. Развитием этого способа культурно-исторического мышления Флоровский считает возникшее в эмиграции евразийство, более всего настаивавшее на разнородности мировых культур, даже на взаимной антагонистичности некоторых из них (особенно западной и славяно-русской).

Пути решения и рекомендации. Свой исторический экскурс Флоровский оканчивает противопоставлением двух типов национализма, «предначертанных» двумя фазами славянофильства, – это национализм этический и национализм антропологический. Первый, сконцентрированный на абсолютных ценностях, в том числе на ценности человеческой личности, Флоровский ставит выше второго, отдающего приоритет ценностям традиции. В XX в., после событий русской революции, для выверения национальных перспектив России Флоровский считает правильным опираться не на историческое славянофильство в чистом виде, а на его дифференцированную критику, произведённую, прежде всего, Владимиром Соловьёвым, ниспровергавшим эпигонствующее славянофильство при сохранении позитивного багажа раннего славянофильства, а также Ф. М. Достоевским, полагавшим главной чертой русского характера – основанное на идее христианского братства стремление ко всемирному примирению.

Свою статью, помимо историко-философской составляющей, затрагивающую также и проблему патриотизма, Флоровский оканчивает цитатой из ницшевского «Заратустры», в которой страна детей предпочитается стране отцов [8, с. 108, 183–184], – настаивая тем самым на творческом, а не на чисто консервативном характере истинного патриотизма. Национальный патриотизм, по убеждению Флоровского, хорош вовсе не тем, что в нём сохраняется нечто традиционное – он духовно оправдан, когда в нём присутствует вечное. Поэтому для Флоровского, как для христианского мыслителя, христианское выше национального, и только в той мере, в которой второе соизмеримо с первым и воплощает его, оно поистине ценно.

Литература

Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016.
Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции / Вступ. ст. А. А. Тесли. М.: РИПОЛ классик, 2017.
Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Издательство Московского университета, 2016.
Ильин И. А. Собрание сочинений: Справедливость или равенство? (Публицистика 1918–1947 годов). М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2006.
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1969. Т. 31.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Госполитиздат, 1961. Т. 4.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М.: Госполитиздат, 1961. Т. 19.
Ницше Ф. Так говорил Заратустра; К генеалогии морали; Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм: Сборник. 2-е изд. Минск: ООО «Попурри», 2001.
Октябрьский переворот: Революция 1917 года глазами её руководителей. Воспоминания русских политиков и комментарий западного историка / Сост. Д. С. Анин. М.: Современник, 1991.
Степун Ф. А. Избранные труды / Сост., вступ. ст. и коммент. К. А. Соловьёва. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010.
Флоровский Г. В. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998.
Шеллинг Ф. В. Й. Сочинения в 2 т.: Т. 1. Система трансцендентального идеализма / Сост., ред., авт. вступ. ст. А. В. Гулыга. М.: Мысль, 1987.

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10311

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПРОЦЕССАХ УПРАВЛЕНИЯ ЭКСПОРТНЫМИ ОПЕРАЦИЯМИ ПОСТАВОК СЖИЖЕННОГО ПРИРОДНОГО ГАЗА

MODERN TRENDS IN EXPORT MANAGEMENT PROCESSES OF LIQUEFIED NATURAL GAS SUPPLIES

Поляков Георгий Юрьевич, Международный институт энергетической политики и дипломатии, МГИМО МИД России, georgiypolyak@gmail.com

Polyakov Georgiy Y., the field of jurisprudence of the International Institute of Energy Policy and Diplomacy, of MGIMO-Russian Ministry, georgiypolyak@gmail.com

Аннотация. В данной статье рассматривается ряд актуальных управленческих тенденций в сфере, связанной с экспортом сжиженного природного газа, осуществляемым глобальными российскими энергетическими компаниями. Автор выделяет такие тенденции, как усложнение экспортных проектов, связанное с процессами вертикальной интеграции компаний, постоянное улучшение маркетинговых стратегий и другие.

Summary. This article examines a number of current management trends in the field of export of liquefied natural gas, which is carried out by global Russian energy companies. The author describes such trends as the complication of export projects associated with the processes of vertical integration of companies, continuous improvement of marketing strategies, and others.

Ключевые слова: сжиженный природный газ, экспорт, маркетинговые стратегии, конкуренция.

Keywords: liquefied natural gas, export, marketing strategies, competition.

Несмотря на глобальную для многих западных и европейских тенденцию перехода от невозобновляемых источников энергии к альтернативным методам ее получения, таким, как использование, например, ресурсов солнца и ветра, их потребность в природном газе остается очень высокой. Объясняется это сразу несколькими факторами: ценовым, ведь традиционные источники энергии дешевле своих альтернативных аналогов; территориальным, ведь не у всех стран есть возможность занимать большие площади под расположение на них ветрогенераторов или солнечных батарей, большой энергоэффективностью традиционных источников энергии, а также рядом иных, менее существенных причин.

Актуальны вышеперечисленные факторы и для стран Азиатско-Тихоокеанского региона, где газ в качестве источника энергии необходим по причине развития их промышленного комплекса и роста темпов индустриализации [1, с. – 88].

Таким образом, российский природный газ – это востребованный на мировом энергетическом рынке товар, а преимущество его сжиженной формы перед трубопроводным заключается в возможностях его транспортировки даже в наиболее отдаленные уголки планеты без необходимости постройки сложной логической трубопроводной структуры.

Доказательством тому служат показатели поставок сжиженного природного газа (далее СПГ) в Китай, которые в 2020 году возросли ровно в два раза по сравнению с 2019 годом[1]. В Европе российский СПГ также востребован и в 2021 году Россия впервые обогнала Соединенные Штаты Америки по объемам его поставок на территорию континента[2].

С ростом спроса на СПГ растут и показатели ликвидности товара, а это прямая предпосылка к увеличению конкуренции, что позволяет сделать вывод – России, как стране с большим энергетически потенциалом, необходимо иметь преимущества в конкурентной борьбе.

Согласно данным 2019 года, экспортом СУГ уже занимались 18 стран, среди которых основными соперниками России за лидерство являлись США, Австралия и Малайзия. Стабильный спрос на данный ресурс наблюдался больше чем у 40-ка стран[3].

Таким образом, процессу управления экспортными операциями СПГ необходимо внедрение и развитие ряда новых управленческих тенденций, что и происходит сейчас в среде глобальных российских энергетических компаний, таких, как ПАО «Газпром» и ПАО «Новатэк». Рассмотрим некоторые наиболее эффективные тенденции.

Одной из наиболее трудоемких и обширных, но не теряющих своей актуальности управленческих тенденций, является постоянное улучшение маркетинговых стратегий компании в соответствии с меняющимися требованиями рынков и условиями окружающей среды. Это касается и сферы экспортной продажи СПГ. Так, например, ПАО «Газпром» с 2019 года применяет стратегию диверсификации по отношению к перечню экспортируемых в страны Азиатско-Тихоокеанткого региона ресурсов. Таким образом компания хочет добиться расширения своего присутствия на одном из самых перспективных по мнению экспертов рынков СПГ [2, с. – 91].

Для компании «Новатэк», выигрышными в 2020-2021 годах стали несколько маркетинговых стратегий, которые работали во взаимодействии друг с другом, что позволило привлечь дополнительные инвестиции в новый проект «Арктик СПГ-2» и запустить четвёртую очередь проекта «Ямал СПГ» на полную мощность[4]. В частности, компания наращивает удельный вес спотовых сделок, тем самым активно стараясь укрепиться на нишевых рынках некоторых стран-импортеров Азиатско-Тихоокеанского региона. В то же время «Новатэк» вводит дополнительные договорные лояльные условия для своих закупщиков СПГ, что позволяет говорить о диверсификации предложения.

Среди относительно новых маркетинговых стратегий, применяемых российскими компаниями на рынке СПГ, можно также выделить и увеличение типа поставок, осуществляемых с судна, так называемых «delivered ex ships» или DEX, что также способствует захвату дополнительных рынков сбыта СПГ. Такой тип доставки также позволяет наладить сезонные поставки газа в страны, где потребность в нем не высока и не является постоянной. Для этих целей ПАО «Новатэк» в 2020 году расширила свой флот судов-газовозов на шесть единиц[5].

Следующей современной маркетинговой тенденцией, существующей в сфере управления продажами СПГ за границей, являются все более усложняющиеся экспортные проекты. Данная тенденция оправдана как с конкурентной точки зрения, ведь стран-экспортеров сжиженного природного газа действительно много, так и с точки зрения процессов вертикальной интеграции всей цепочки производства СПГ, характерных для Российских компаний.

ПАО «Газпром», например, называл ориентированность компании на вертикальную интеграцию одним из ключевых преимуществ, позволяющих быстро реагировать на любые изменения сырьевого рынка абсолютно на любом структурном уровне [3, с. – 88].

Того же мнения придерживаются в и ПАО «Новатэк», где также стремиться не только к сохранению достигнутого уровня вертикальной интеграции, но и его повышению, вводя в эксплуатацию новые производственные мощности в рамках проектов «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ-2» [3, с. – 93].

Еще одна активно реализуемая в последнее время тенденция направлена на снижение затрат в секторах добычи, обработки, хранения и транспортировки СПГ за границу.

Если буквально 10-15 лет назад энергетические компании при разработке проектов, связанных с экспортом СПГ, готовы были инвестировать в них существенные суммы и добиваться тем самым и совершенствования технологий, и появления на рынке действительно уникальных предложений. Однако сегодня главным критерием таких проектов становится их положительная рентабельность. В сложившихся конкурентных условиях ни «Газпром», ни «Новатэк» уже не могут позволить себе рисковать, инвестируя в затратные, не стандартизированные инициативы.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что СПГ давно стал одним из важных составляющих российского экспорта энергетических ресурсов. Это значит, что эффективное управление процессами, связными с экспортной деятельностью российских газовых компаний, приобретает ключевое значение, а использование современных управленческих тенденций способствует наибольшей реализации их экспортного потенциала.

Список литературы

Потапов, М. А. Возрождение Азии: горизонты модернизации / М. А. Потапов, А. И. Салицкий, А. В. Шахматов ; Ин-т энергетики и финансов. – Москва : ТЕИС, 2017. – 208 с.
Шумовский, С. (ведущий специалист ЗАО «ЭСПАР-Аналитик»). Каким будет газовоз будущего? / Сергей Шумовский // Нефть России. – 2019. – N 9. – С. 90-93.
Вербицкий, С. В. Сжиженный природный газ: производство, транспортировка, регазификация : аналитической обзор / С. В. Вербицкий, И. Г. Чеснокова. – Санкт-Петербург : Крыловский государственный научный центр, 2019. – 200 с.

[1] Россия в 2020 году удвоила поставки сжиженного газа в Китай [Электронный ресурс] // Сайт информационного агентства ТАСС. – https://tass.ru/ekonomika/10506075 (дата обращения: 30.05.2021).

[2] Россия впервые обогнала США по объемам поставок СПГ в Европу [Электронный ресурс] // Сайт информационного агентства ТАСС. – https://tass.ru/ekonomika/10813365 (дата обращения: 30.05.2021).

[3] Мировой рынок сжиженного газа: проснувшийся гигант [Электронный ресурс] // Сайт информационного портала DW.com – https://www.dw.com/ru (дата обращения: 30.05.2021).

[4] Yamal LNG’s fourth train reaches full capacity [Электронный ресурс] // официальный сайт американской биржи NASDAQ – https://www.nasdaq.com (дата обращения: 30.05.2021).

[5] Пресс-релиз «Завершено формирование флота ледового класса для «Арктик СПГ 2» [Электронный ресурс] // Официальный сайт компании ПАО «Новатэк» – https://www.novatek.ru/common/upload/doc/ALNG2_DSME_Rus.pdf (дата обращения: 30.05.2021).

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10310

Анализ финансовой устойчивости предприятия электроэнергетики на примере ПАО «ТНС энерго Марий Эл»

Analysis of the financial stability of an electric power company by example PJSC «TNS energo Mari El»

Шестиперова Елена Юрьевна, аспирант кафедры информационных систем в экономике, Поволжский государственный технологический университет, Россия, г. Йошкар-Ола

Shestiperova Elena Yurievna, Postgraduate Student, Department of Information Systems in Economics, Volga State University of Technology, Russia, Yoshkar-Ola

Аннотация. В статье представлен анализ финансовой устойчивости предприятия электроэнергетики. Финансовая устойчивость – это важнейший показатель, отражающий степень финансовой независимости компании, а также платежеспособность. Проблемы финансовой устойчивости относятся к числу наиболее важных не только финансовых, но и общеэкономических проблем.

Недостаточная финансовая устойчивость может привести к отсутствию у предприятия средств для развития производства, их неплатежеспособности и даже к банкротству, а избыточная устойчивость будет препятствовать развитию, отягощая затраты предприятия излишними запасами и резервами. Рассчитаны показатели финансовой устойчивости, характеризующие степень зависимости предприятия от заемных средств и определяют степень риска для кредиторов. При проведении анализа финансовой устойчивости предприятий используем две модели: классическая пятифакторная модель Э. Альтмана и прогнозная модель платежеспособности Спрингейта. Финансовые показатели рассчитаны на основе бухгалтерской отчетности за 2017-2019гг.

Summary. The article presents an analysis of the financial stability of the electric power industry enterprise. Financial stability is the most important indicator that reflects the degree of financial independence of the company, as well as solvency. The problems of financial stability are among the most important not only financial, but also general economic problems. Insufficient financial stability can lead to the lack of funds for the enterprise to develop production, their insolvency and even to bankruptcy, and excessive stability will hinder development, burdening the costs of the enterprise with excessive stocks and reserves. The indicators of financial stability that characterize the degree of dependence of the enterprise on borrowed funds and determine the degree of risk for creditors are calculated. When analyzing the financial stability of enterprises, we use two models: the classical five-factor model of E. Altman and the predictive model of solvency of Springate. The financial indicators are calculated on the basis of the accounting statements for 2017-2019.

Ключевые слова: финансовая устойчивость, показатели финансовой устойчивости, предприятие электроэнергетики, модель оценки финансовой устойчивости.

Keywords: financial stability, financial stability indicators, electric power companies, financial stability assessment model.

Финансовая устойчивость предприятия считается важным показателем стабильности. Об устойчивости говорят, когда уровень доходов предприятия превышает уровень расходов. Если предприятие свободно распоряжается денежными средствами, может эффективно их использовать, ее можно считать финансово устойчивым.

Анализ финансовой устойчивости предприятия проводят как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе. При анализе показателей финансовой устойчивости организации учитывают абсолютные и относительные показатели. К абсолютным показателям относится состояние всех финансовых запасов и источники, которые их покрывают. Относительные показатели считаются основой для аналитического исследования. К ним относится аналитика расходов компании, состояния бюджета, баланса.

Показатели финансовой устойчивости характеризуют степень зависимости предприятия от заемных средств и определяют степень риска для кредиторов. Данные показатели представлены ниже.

Ключевые финансовые показатели

Финансовая устойчивость

1.1. Коэффициент автономии (финансовой независимости) характеризует отношение собственного капитала к общей сумме капитала (активов) организации. Коэффициент показывает, насколько организация независима от кредиторов.

1.2. Коэффициент обеспеченности собственными оборотными средствами показывает достаточность у организации собственных средств для финансирования текущей деятельности.

1.3. Коэффициент покрытия инвестиций – это финансовый коэффициент, показывающий, какая часть активов организации финансируется за счет устойчивых источников: собственных средств и долгосрочных пассивов.

Платежеспособность

2.1. Коэффициент текущей ликвидности является мерой платежеспособности организации, способности погашать текущие (до года) обязательства организации

2.2. Коэффициент быстрой ликвидности характеризует способность организации погасить свои краткосрочные обязательства за счет продажи ликвидных активов.

2.3. Коэффициент абсолютной ликвидности показывает отношение самых ликвидных активов организации – денежных средство и краткосрочных финансовых вложений – к краткосрочным обязательствам.

Эффективность деятельности

3.1. Рентабельность продаж – показатель финансовой результативности деятельности организации, показывающий какую часть выручки организации составляет прибыль.

3.2. Норма чистой прибыли – показатель чистой прибыли (убытка) организации на рубль выручки.

3.3. Рентабельность активов – финансовый коэффициент, характеризующий отдачу от использования всех активов организации.

Нормативное значение и формулы расчетов показателей приведены в таблице № 1.

При проведении анализа финансовой устойчивости предприятий используем две модели:

Классическая пятифакторная модель Э. Альтмана.

Альтман для построения своей модели использовал 66 американских компаний в период с 1946-1965. 33 компании обанкротились в этот период, а 33 остались финансово устойчивыми. Помимо этого из 22-х финансовых коэффициентов он выделил всего 5, по его мнению, наиболее полно отражающих деятельность предприятия. После этого он использовал инструментарий множественного дискриминантного анализа для определения весовых значений у коэффициентов в интегральной модели. В итоге он получил статистическую классификационную модель для определения класса предприятия.

Формула универсальной модели для публичных компаний, состоящая из 5-ти коэффициентов имеет следующий вид:

Z = 1,2 × Х1 + 1,4 × Х2 + 3,3 × Х3 + 0,6 × Х4 + Х5 , (1)

Коэффициенты модели Альтмана представлены в таблице №2.

Нераспределенная прибыл в формуле = Чистая прибыль. Операционная прибыль в формуле = Прибыль до налогообложения = EBIT. Рыночная стоимость акций = рыночная стоимость акционерного капитала компании = Рыночная капитализация = MVE.

Таким образом, оценить финансовую устойчивость компании можно при помощи границ допустимых значений: если Z > 2,9, то это считается зоной финансовой устойчивости (так называемой «зеленой»); если Z находится в пределах 1,8-2,9 – это зона неопределенности; если значение
Z < 1,8 – компанию ожидают финансовые трудности, которые могут привести к банкротству.

Прогнозная модель платежеспособности Спрингейта

Гордоном Л. В. Спрингейтом (Gordon LV Springate) в 1978 года, на основании модели Альтмана и пошагового дискриминантного анализа была разработана модель прогнозирования вероятности банкротства предприятия.

В процессе разработки модели из 19 финансовых коэффициентов, считавшимися лучшими, Спрингейтом было отобрано четыре коэффициента, на основании которых была построена модель Спрингейта. Оценка вероятности банкротства по модели Спрингейта производится по формуле:

Z = 1,03 × Х1 + 3,07 × Х2 + 0,66 × ХЗ + 0,4 × Х4 (2)

Значение критической отметки для данной модели считается 0,862. Таким образом, если Z будет меньше указанного значения, то организации будет дана самая пессимистичная оценка, указывающая на потенциальное банкротство.

Коэффициенты модели Спрингейта представлены в таблице №3.

Значение критической отметки для данной модели считается 0,862. Таким образом, если Z было бы меньше указанного значения, то организации будет дана самая пессимистичная оценка, указывающая на потенциальное банкротство.

Следует отметить, что по модели Спрингейта ПАО «ТНС энерго Марий Эл» финансово устойчиво за все исследуемые периоды.

Список литературы

Баканов М.И., Шеремет А.Д. Теория анализа хозяйственной деятельности. – М.: Финансы и статистика, 2010. – с.243
Кравченко Л.И. Анализ финансового состояния предприятия. – Минск: «Экаунт», 2009. – с.144
Мельникова Л. А., Денисенко И. С. Анализ финансовой устойчивости организации / Л. А. Мельникова, И. С. Денисенко // Современный бухучет. – 2014. – № 1. – С. 3 – 7.
Незамайкин В.Н., Юрзинова И.Л. Оценка финансового состояния корпорации // Вестник Финансового университета. – 2011. №1. С. 22-28.
Федорова Е. А., Довженко С. Е. Разработка методики оценки финансовой устойчивости организаций отрасли обрабатывающей промышленности / Е. А. Федорова, С. Е Довженко // Финансы и кредит. – 2015. – № 25. – С. 2–10.
Фомин В. П. Формирование и анализ показателей финансового состояния организации / В. П. Фомин, Ю. А. Татаровский // Международный бухгалтерский учет. – 2014. – № 6. – С. 30–38.
Щурина С. В., Михайлова М. В. Финансовая устойчивость компании: проблемы и решения / С. В. Щурина, М. В. Михайлова // Финансы и кредит. – 2016. – № 42. – С. 43–60.
Официальный сайт ПАО «ТНС энерго Марий Эл» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://mari-el.tns-e.ru/

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10309

АНАЛИЗ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ РИСКОВ В ПРОЦЕССЕ РЕАЛИЗАЦИИ ОБЪЕКТОВ ФЕДЕРАЛЬНО-ЦЕЛЕВЫХ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРОГРАММ

ANALYSIS OF MANAGEMENT RISKS IN THE PROCESS IMPLEMENTATION OF OBJECTS OF FEDERAL-TARGETED AND STATE PROGRAMS

Гафиатуллин Валерий Анатольевич, кандидат экономических наук, доцент кафедры С-17, илиал «Стрела» г. Жуковский, ФГБОУ ВО «Московский авиационный институт (Национальный исследовательский университет)»

Gafiatullin Valery Anatolyevich, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department C-17, Strela branch, Zhukovsky, Moscow Aviation Institute (National Research University)»

Аннотация. В представленной статье проведен анализ основных управленческих рисков, возникающих в процессе реализации объектов капитального строительства, финансируемых из средств федерального бюджета. Описан процесс освоения бюджетных инвестиций в рамках реализации Федерально-целевых и Государственных программ. Предложен инструмент минимизации рисков.

Summary. The article presents an analysis of the main management risks that arise in the process of implementing capital construction projects financed from the federal budget. The process of mastering budget investments in the framework of the implementation of Federal target and State programs is described. A risk minimization tool is proposed.

Ключевые слова: Федерально-целевые программы, Государственные программы, бюджетные инвестиции, управленческие риски, пусковой комплекс, технико-экономические показатели проекта.

Keywords: Federal target programs, State programs, budget investments, management risks, start-up complex, technical and economic indicators of the project.

В условиях отсутствия существенного экономического роста бюджетные инвестиции, осуществляемые в рамках Федерально-целевых (ФЦП) и Государственных программ (ГП), являются важнейшим, а порой единственным источником стратегического развития социальной, научной и промышленной сфер экономики страны.

Повышение эффективности расходования капитальных вложений и инвестиций – одна из важнейших задач, определяющих предпосылки развития экономики страны. В этой связи возникает необходимость создания условий, направленных на снижение управленческих рисков, имеющих место в процессе реализации объектов капитального строительства, а также оптимизацию всех этапов ввода объектов.

Системное использование программно-целевых методов государственного регулирования берет начало в 30-х годах XX века в индустриально развитых странах Европы. К середине 60-х годов данный метод достаточно широко использовался для целенаправленного формирования бюджетной политики значительного числа развитых стран и рассматривался как элемент непрерывного планирования. Министерством обороны США была разработана система «Планирование-программирование-бюджетирование». Существенный опыт разработки и реализации госпрограмм (на базе наработок ученых дореволюционной России) был накоплен в СССР. Наиболее значимый пример – комплексная программа электрификации Российской Федерации (ГОЭЛРО 1920г.). В 70-80-х годах проводилась разработка Комплексной программы научно-технического прогресса, параметры которой в качестве базовых закладывались при составлении пятилетних планов развития. Значительное количество государственных программ экономического развития СССР, ввиду существовавшей системы управления народным хозяйством и ряда объективных причин, реализованы не были.

В настоящее время ФЦП и ГП являются инструментом определения и реализации приоритетных направлений финансирования при формировании федерального бюджета. При этом, ресурсные ограничения выступают главным критерием при отборе проблем для программной проработки. Это, в свою очередь, часто приводит к приоритетности обеспечения решения текущих проблем над стратегическими.

Подготовка проекта концепции целевой программы, а также проекта целевой программы, разработка которого осуществляется по решению Правительства РФ, финансируется в установленном порядке государственным заказчиком. Утвержденные целевые программы реализуются за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов РФ, местных бюджетов, а также привлекаемых средств внебюджетных источников.

Инвестиционные проекты, финансирование которых планируется осуществлять полностью или частично за счет средств федерального бюджета, подлежат проверке на предмет достоверности определения их сметной стоимости и эффективности использования, направляемых на капитальные вложения средств федерального бюджета в случаях и в порядке, которые установлены нормативными правовыми актами Правительства РФ. Проверка осуществляется уполномоченными организациями (ФАУ «Главгосэкспертиза») в штат которых входят высококвалифицированные эксперты, в качестве основного инструмента использующие метод экспертных оценок.

Одним из важнейших критериев указанной оценки является отношение сметной стоимости инвестиционного проекта к значениям количественных показателей (показателя) результатов реализации инвестиционного проекта, что в значительной степени отражает экономическую эффективность проекта в сравнении с другими проектами. Проверка по данному критерию осуществляется путем сравнения стоимости инвестиционного проекта с соответствующей сметной нормой, определяющей потребность в финансовых ресурсах, необходимых для создания единицы мощности строительной продукции (укрупненный норматив цены строительства), включенной в установленном порядке в федеральный реестр сметных нормативов, а в случае ее отсутствия – путем сравнения с аналогичными проектами.

Объемы и сроки финансирования объектов капитального строительства в рамках ГП и ФЦП определяются на основании утвержденного установленным порядком Титульного списка переходящего объекта капитального строительства на соответствующий календарный год и на период до ввода объекта, планируемого к финансированию полностью или частично за счет средств федерального бюджета (ФАИП).

Плановые сроки реализации объектов капитального строительства, финансируемых из средств федерального бюджета, как правило, находятся в прямой зависимости от объемов ежегодно-выделяемых бюджетных инвестиций, определяемых государственным заказчиком (министерствами и ведомствами). Таким образом, продолжительность реализации проектов ФЦП и ГП от начала реализации проекта (разработка ПСД и получение положительного заключения государственной экспертизы) до ввода объекта в эксплуатацию, может достигать 10-15 лет. В указанный временной промежуток возникает значительное количество управленческих рисков, оказывающих существенное влияние, как на фактические сроки ввода объекта, так и на достижение проектных показателей эффективности.

Под управленческими рисками при реализации проектов, предлагается понимать наличие факторов, имеющих существенное влияние на возникновение проблемных ситуаций, оказывающих воздействие на степень достижения цели в рамках поставленной задачи.

Организация ввода объектов капитального строительства является комплексной управленческой задачей высокой степени сложности.

В качестве примера рассмотрим процесс освоения бюджетных инвестиций, выделяемых акционерному обществу в обмен на акции предприятия, являющемуся дочерней зависимой организацией (ДЗО) публичного акционерного общества «Объединенная авиастроительная корпорация» (ПАО «ОАК»). Укрупненная процедура приведена в таблице №1.

В процессе освоения бюджетных инвестиций возникает ряд критически значимых управленческих рисков.

В соответствии с постановлением Правительства РФ № 590 от 12.08.2008 разработка ПСД на объект капитального строительства должна выполняться за счет собственных средств предприятия. В связи с этим руководство предприятия стремится минимизировать затраты на осуществление проектно-изыскательских работ (ПИР), в следствие чего возникает риск выбора в качестве исполнителя-проектанта организации с недостаточным опытом проведения ПИР. Проведение конкурса или аукциона в электронной форме, в соответствии с № 223-ФЗ от 18.07.2011 «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» в полной мере не обеспечивает возможности выбора в качестве исполнителя, организации, имеющей необходимый и достаточный уровень профессиональной компетенции. Это, в свою очередь, может привести к снижению качества разрабатываемой ПСД, что влечет за собой временные потери при прохождении государственной экспертизы проекта, а в последствии, негативно отражается на достижении плановых технико-экономических показателей (ТЭП) и реализации проекта в полном объеме.

Существенные риски возникают вследствие длительного временного промежутка от начала ПИР до ввода объекта капитального строительства в эксплуатацию (10-15 лет). Оборудование, являющееся высокотехнологичным в период разработки ПСД, на момент фактического выделения бюджетных средств для его закупки, может морально устареть, а производственная технология, в целях которой должно приобретаться оборудование, может быть на этот момент уже не актуальной. Кроме того, цели и задачи проекта за период его реализации, по объективным причинам, могут существенно скорректироваться.

В случае закупки высокотехнологично оборудования импортного производства для решения задач по опережающему развитию производственной базы, в связи с введением санкций против Российской Федерации и волатильностью рубля по отношению к курсам иностранных валют, существует опасность срыва поставок оборудования, что является предпосылкой к несвоевременному вводу объекта и не достижению плановых ТЭП. Особенно актуальна данная проблема для объектов ФЦП и ГП в высокотехнологичных отраслях и комплексах (инновационное развитие и модернизация экономики, обеспечение национальной безопасности).

Временной промежуток реализации объектов характеризуется значительным влиянием инфляционной составляющей и изменением ценовых характеристик по ряду позиций, напрямую определяющих стоимость ввода объекта в ценах текущих лет. Динамика изменения ценовых характеристик ряда определяющих позиций приведена в таблице №2.

Индексы цен и дефляторы, применяемые к сметной стоимости работ и оборудования в текущих ценах по отношению к базисным ценам 2000-2001 годов, не в полной мере учитывают реальные изменения стоимости материалов, оборудования и СМР.

В соответствии с письмом Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ от 16.03.2020 №9333-ИФ/09 при реализации объектов ФЦП и ГП, начальная максимальная цена контракта (НМЦК), на проведение закупочных процедур определяется с использованием ПСД, разработанной на основании применяемой на дату формирования НМЦК сметно-нормативной базы. Для перерасчёта стоимости работ в уровень цен на дату определения НМЦК, используются индексы изменения сметной стоимости строительства, действующие на дату определения НМЦК.

В случае, если ПСД разработана на основании сметно-нормативной базы не применяемой на дату формирования НМЦК, то пересчет сметной стоимости работ в уровень цен на дату определения НМЦК осуществляется с использованием официальной статистической информации об индексах цен на продукцию (затраты, услуги) инвестиционного назначения по видам экономической деятельности (строительство), публикуемой Федеральной службой государственной статистики для соответствующего периода.

При этом существует значительный промежуток времени, от момента фактического выделения бюджетных средств по годам, до их расходования на проведении СМР и закупку оборудования. За этот период происходит изменение реальной стоимости работ и оборудования по отношению к дате выделения бюджетных инвестиций. Это, в свою очередь, нарастающим итогом ведет к возникновению существенной разницы между утвержденной достоверной сметной стоимостью объекта по заключению государственной экспертизы, и стоимостью работ и оборудования с применением коэффициентов-дефляторов на дату фактически произведенных затрат и дату ввода объекта. При этом, разница должна быть компенсирована из собственных средств предприятия – получателя бюджетных инвестиций. Как правило, данное несоответствие проявляется на стадии ввода объекта в эксплуатацию, а затраты по данной статье в инвестиционном бюджете предприятий не предусматриваются.

При реализации объектов ФЦП и ГП, государственным заказчиком-координатором могут вноситься корректировки по срокам и объемам финансирования объектов, связанные с изменением приоритетов и ресурсными ограничениями. Санация (секвестр) бюджетного финансирования объекта, как правило, ведет к изменению ТЭП объекта капитального строительства.

Таким образом, по существующим нормам и правилам для ввода объекта в эксплуатацию будет необходимо проведение повторной проверки достоверности определения сметной стоимости строительства, что в свою очередь влечет необходимость корректировки ПСД (перепроектирование), как следствие возникают значительные дополнительные затраты собственных средств предприятий, реализующих объекты.

В качестве инструмента снижения и минимизации вышеописанных рисков может быть рассмотрен ввод объекта капитального строительства в объёме фактически предоставленных бюджетных инвестиций объекта, а в случае отсутствия изменений ТЭП – пусковыми комплексами без повторного прохождения государственной экспертизы.

Под пусковым комплексом предлагается понимать определенную проектной документацией часть объекта, предназначенную для обслуживания части объекта основного назначения, которая может самостоятельно эксплуатироваться и обеспечивать в числе прочего выпуск продукции, производство работ, оказание услуг.

В действующем Градостроительном кодексе Российской Федерации от 29.12.2004 №190-ФЗ (ред. от 30.04.2021) понятие «пусковой комплекс» отсутствует.

В соответствии с Постановлением о составе разделов проектной документации и требованиях к их содержанию, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 16.02.2008 №87, выделение пусковых комплексов в составе проектной и рабочей документации для строительства не предусмотрено.

В этой связи возникает вопрос о необходимости внесения, установленным порядком, изменений в Градостроительный кодекс РФ, с четким определением понятия «Пусковой комплекс» и возможностей ввода объектов (частей объектов) капитального строительства по фактически выделенным бюджетным инвестициям.

Список литературы

Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004
№190-ФЗ (ред. от 30.04.2021)
Федеральный закон от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц»
Постановление Правительства РФ от 26.06.1995 N 594 (ред. от 11.02.2021, с изм. от 24.05.2021) “О реализации Федерального закона “О поставках продукции для федеральных государственных нужд” (вместе с “Порядком разработки и реализации федеральных целевых программ и межгосударственных целевых программ, в осуществлении которых участвует Российская Федерация”
Постановление Правительства Российской Федерации от 16.02.2008 г. № 87 «О составе разделов проектной документации и требованиях к их содержанию»
Положение о заказчике при строительстве объектов для государственных нужд на территории Российской Федерации
МДС 12-9.2001
Постановление Правительства РФ от 12.08.2008 N 590 (ред. от 17.08.2019, с изм. от 02.04.2020) “О порядке проведения проверки инвестиционных проектов на предмет эффективности использования средств федерального бюджета, направляемых на капитальные вложения”
Письмо Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ от 16.03.2020 N 9333-ИФ/09

Московский экономический журнал 5/2021

УДК 330.342.3/4

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10308

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЦИФРОВИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ

METHODOLOGICAL FOUNDATIONS FOR DIGITALIZATION OF SOCIO-ECONOMIC SYSTEMS

Лятифов Чингиз Немат оглы, аспирант, Уральский государственный университет путей сообщения, г. Eкатеринбург

Панов Симеон Вадимович, аспирант, Уральский государственный университет путей сообщения, г. Екатеринбург

Векин Максим Николаевич, аспирант, Уральский государственный университет путей сообщения, г. Екатеринбург

Петров Максим Андреевич, аспирант, Уральский государственный университет путей сообщения, г. Екатеринбург

Lyatifov C.N., lyatifov95@mail.ru

Panov S.V., simeon-panov@yandex.ru

Vekin M.N., max.vekin@gmail.com

Petrov M.A., Mapetrov96@yandex.ru

Аннотация. В статье описаны основы цифровизации социально-экономических систем, связанные со стратегией развития информационного общества в Российской Федерации.

В статье рассмотрены нормативно-правовые акты, регулирующие государственную политику в рамках национальной и федеральной программ по развитию и внедрению цифровых технологий. Особое внимание уделяется такому ключевому аспекту развития цифровой экономики, как подготовка высококвалифицированных кадров.

В статье проводится исследование базовой модели компетенций, устанавливающей единую структуру ключевых и профессиональных компетенций на основе общей теории деятельности.

Summary. The article describes the digital transformation framework of economic and social systems associated with the development strategy of the information society in the Russian Federation.

The article studies laws and regulations governing state policy within the scope of national and federal programs for the development and implementation of digital technologies. Special attention is given to one of the key aspects of the development of the digital economy, as the training of highly qualified personnel.

The article studies the basic model of competencies, which establishes a unified structure of key and professional competencies based on the general theory of activity.

Ключевые слова: цифровая экономика, стратегия, развитие, компетенция, подготовка кадров, цифровизация, цифровые технологии, федеральная программа.

Keywords: digital economy, strategy, development, competence, personnel training, digitalization, digital technology, federal program.

В настоящее время трудно представить свою жизнь без цифровых технологий. Цифровые технологии играют важную роль в повседневной жизни, поскольку мы ежедневно используем смартфоны, компьютеры и другие гаджеты. Распространение цифровых технологий определяет траектории развития экономики и общества. Слово цифровые (digital англ.) происходит от латинского слова digitus, означающего «палец», ведь именно на пальцах на протяжении многих лет люди производили расчеты. Так что же значит «цифровая экономика»?

Говоря об определении, однозначно можно заявить, что четкого и общепринятого определения цифровой экономики в мировой практике нет. Впервые указанное словосочетание в своей монографии употребил Николас Негропонте [1]. Автор предложил выражение «переход от обработки атомов к обработке битов», указывая не только на происходящую на наших глазах смену технологических платформ, но и на революционное изменение принципов осмысленной и продуктивной человеческой деятельности. Чуть позже, в 1995 г. канадский специалист Дональд Тапскотт предложил новый термин, призванный охарактеризовать тенденции, происходящие в мировой экономике, – «цифровая экономика» – digital economy. Д. Тапскотт описывает изменение уклада жизни людей под влиянием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и делает акцент на возможностях сетевого взаимодействия людей из разных географических локаций, сфер деятельности и т.п. Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин на Петербургском международном экономическом форуме в 2017 году заявил, что «цифровая экономика – это не отдельная отрасль, по сути, это основа, которая позволяет создавать качественно новые модели бизнеса, торговли, логистики, производства, изменяет формат образования, здравоохранения, госуправления, коммуникаций между людьми, а следовательно, задает новую парадигму развития государства, экономики и всего общества” [2]. В 2019-м году для ХX Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) подготовил доклад «Что такое цифровая экономика? Тренды, компетенции, измерение», где предлагается более простое и универсальное определение, применимое для существующей государственной политики в рамках «Стратегии развития информационного общества Российской Федерации на 2017-2030 годы». НИУ ВШЭ считает, что «Цифровая экономика – это деятельность по созданию, распространению и использованию цифровых технологий сбора, хранения, обработки, поиска передачи и представления данных в электронном виде и связанных с ними продуктов и услуг [3].

В целях обеспечения условий для формирования в Российской Федерации общества знаний Указом Президента РФ В.В. Путина утверждена Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 – 2030 годы, определяющая цели, задачи и меры по реализации внутренней и внешней политики Российской Федерации в сфере применения информационных и коммуникационных технологий, направленные на развитие информационного общества, формирование национальной цифровой экономики, обеспечение национальных интересов и реализацию стратегических национальных приоритетов [4]. Основные цели Программы «Цифровая экономика», разработанной Экспертным советом при Правительстве РФ по цифровой экономике (ЭС-013-01-17) 23.01.2017 г. следующие:

рост включенности граждан и хозяйствующих субъектов в работу в цифровом пространстве;
создание инфраструктуры, обеспечивающей взаимодействие субъектов в цифровом пространстве;
образование устойчивых цифровых экосистем для хозяйствующих субъектов;
снижение издержек хозяйствующих субъектов и граждан при взаимодействии с государством и между собой;
повышение конкурентоспособности экономики, хозяйствующих субъектов и граждан за счет цифровых преобразований во всех сферах жизнедеятельности общества [5].

Ключевая роль цифровых технологий в инновационном развитии государства обусловлена тем, что весь мир переживает информационную революцию, а крупные капиталы перетекают из материальных активов в нематериальные [6]. В странах – лидерах в сфере цифровых технологий государство выступает драйвером цифровизации и формирует «цифровой облик» современной экономики. Именно государство, принимая во внимание значимость внедрения информационных технологий, разрабатывает ряд стратегических программ нацеленных на ускоренное внедрение цифровых технологий в экономике и социальной сфере. Особое внимание при этом уделяется вопросу подготовки кадров для цифровой экономики. В рамках реализации Национального проекта «Цифровая экономика» Правительством Российской Федерации сформирована федеральная программа «Кадры для цифровой экономики», призванная обеспечить рынок труда специалистами в сферах IT, информационной безопасности и цифровых технологий. Помимо подготовки кадров действенными инструментами для реализации указанной федеральной программы являются создание онлайн-сервисов для образовательных организаций и обеспечение доступности для населения образовательных программ, необходимых для приобретения цифровых компетенций.

Важное место в данной программе занимает система образования и ее совершенствование, которое обеспечит подготовку квалифицированных кадров для цифровой экономики, а граждане получат новые возможности и мотивацию для освоения цифровых компетенций. В рамках совершенствования системы образования 200 тысяч россиян получат возможность владеть цифровыми компетенциями по специальным программам дополнительного образования на условиях полной или частичной компенсации затрат, 50 тысяч госслужащих пройдут обучение компетенциям в сфере цифровой трансформации государственного и муниципального управления, до 120 тыс. человек в год будет увеличен прием на бюджетные места в вузах на программы в сфере информационных технологий и 80 тысяч преподавателей высшего и среднего профессионального образования пройдут повышение квалификации по новым программам для ИТ-специальностей и различных предметных отраслей [7]. Приказами Минцифры №27 от 25.01.2021 г. и №49 от 01.02.2021 г. определены способы перечисления из федерального бюджета субсидий на проведение повышения квалификации преподавателей высшего и среднего профессионального образования по новым программам для ИТ-специальностей и различных предметных отраслей и обучения по дополнительным профессиональным программам [8, 9].

В рамках федеральной программы разработаны концепция базовой модели компетенций цифровой экономики, перечень ключевых компетенций и механизм их актуализации, направленных на обеспечение достижения отдельных результатов федерального проекта «Кадры для цифровой экономики» национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Компетенция – это совокупность имеющихся свойств личности или заданные требования к ее качественным характеристикам, предъявляемым в определенной ситуации. Тогда как компетентность – это совокупность уровня подготовки, широты профессионального мировоззрения, личностных характеристик, которые находятся в тесной взаимосвязи и дополняют друг друга и при предъявлении на конкретном рабочем месте определенных требований позволяют работнику адекватно реагировать на них. Компетентность характеризует способность работника к труду. Категории компетентности и компетенции позволяют судить о качестве рабочей силы [11]. Базовая модель компетенций (БМК) – нормативный документ, устанавливающий систему единых требований к формированию, непрерывному и преемственному наращиванию компетенций цифровой экономики в течение всей жизни человека. Система единых требования включает в себя:

требования к условиям непрерывного обновления базовых компетенций;
требования к перечню и содержанию ключевых компетенций цифровой экономики;
требования к структуре и описанию ключевых и профессиональных компетенций;
требования к условиям согласования базовых и профессиональных компетенций.

Данная модель устанавливает единую структуру ключевых и профессиональных компетенций на основе общей теории деятельности и включает в себя перечень ключевых компетенций, таких как мотивы, цели, действия, саморазвитие, предмет и отдаленные результаты, которые объединены в группы (Таблица 1).

Ключевые компетенции необходимо формировать, последовательно и преемственно наращивать в течение всей жизни человека в данных условиях развития цифровой экономики. Каждая организации создает свою модель компетенций, основной задачей которой является использование принципов построения и разворачивания базовой модели компетенций для проектирования и реализации технологических, коммуникационных и методических протоколов обмена данными между существующими и создающимися моделями компетенций. Обязательным является формирование всех ключевых компетенций на первых трех уровнях в системе общего и общего дополнительного образования:

начальное общее и дополнительное общее образование – первый уровень;
основное общее образование и дополнительное общее – второй уровень;
среднее (полное) общее и дополнительное общее образование – третий уровень.

Таким образом, обеспечивается преемственность и последовательность развития ключевых компетенций и возможность их согласования по уровням квалификации с профессиональными компетенциями [12].

Подводя итоги, важно отметить, что в рамках цифровизации государственная кадровая политики должна формировать культуру «участия» в общественных и социально-экономических процессах граждан, которые непосредственно вовлекаются в выработку и принятие требований и решений, в том числе с помощью использования информационных технологий, что в свою очередь способствует повышению качества трудовой жизни, которое основывается на создании условий, обеспечивающих оптимальное использование трудового потенциала человека.

Литература

Negroponte, N. (1995). Being Digital. Knopf. (Paperback edition, 1996, Vintage Books, ISBN 0- 679-76290-6).
Российская газета. https://rg.ru/2017/06/04/reg-szfo/vladimir-putin-vnedrit-cifrovye-tehnologii-vo-vse-sfery-zhizni.html. 2017 г.
Абдрахманова, Г. И., Вишневский, К. О., Гохберг, Л. М. и др. Доклад к XX Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 9–12 апр. 2019 г. / Г. И. Абдрахманова, К. О. Вишневский, Л. М. Гохберг и др.; науч. ред. Л. М. Гохберг; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. – 82 с.
Указ Президента РФ от 09.05.2017 N 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 – 2030 годы».
Бабкин, А. В., Буркальцева, Д. Д., Костень Д. Г., Воробьев, Ю. Н. Формирование цифровой экономики в России: сущность, особенности, техническая нормализация, проблемы развития // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Экономические науки. 2017. Т. 10, № 3. С. 9—25. DOI: 10.18721/JE.10301.
Санникова, Т. Д. К вопросу о перспективах цифровизации экономики сельских территорий / Т. Д. Санникова // Экономика и управление: проблемы, решения. 2018. № 5. Т. 2. С. 130–136 (ВАК).
Паспорт федерального проекта «Кадры для цифровой экономики» национальной программы «Цифровая экономика Российский Федерации» от 04.06.2019 года.
Приказ Минцифры России № 27 «Об определении способа перечисления средств субсидии из федерального бюджета автономной некоммерческой организации высшего образования «Университет Иннополис» на проведение повышения квалификации преподавателей высшего и среднего профессионального образования по новым программам для ИТ-специальностей и различных предметных отраслей и обеспечение достижения отдельных результатов федерального проекта «Кадры для цифровой экономики» с применением казначейского обеспечения обязательств».
Приказ Минцифры России № 49 «Об определении способа перечисления из федерального бюджета субсидии автономной некоммерческой организации «Университет Национальной технологической инициативы 2035» на проведение обучения по дополнительным профессиональным программам с использованием мер государственной поддержки для получения новых востребованных на рынке труда цифровых компетенций и обеспечение достижения отдельных результатов федерального проекта «Кадры для цифровой экономики» с применением казначейского обеспечения обязательств» от 01.02.2021 года.
Рачек, С. В., Чернышова, Л. И. Качественные характеристики работника и их влияние на уровень его компетентности / С. В. Рачек, Л. И. Чернышова // Проблемы современной экономики. 2010. № 3 (35). С. 82-85.
Рачек, С. В. Кушнарева, Л. В. Развитие концепции качества трудовой жизни / С. В. Рачек, Л. В. Кушнарева //Управленец. 2012. №1-2(29-30). С. 74-78.
Кондаков, А. М. Разработка базовой модели компетенций цифровой экономики, Сайт министерства труда и социальной защиты Российской Федерации. https://profstandart.rosmintrud.ru/

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10307

Развитие транспортной инфраструктуры Сингапура

Singapore’s transport infrastructure development

Сайфудинова Назиля Зарифовна, старший преподаватель, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Петрова Диана Александровна, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Поляков Вадим Николаевич, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Зиангиров Айдар Фаилевич, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Нургалиев Искандер Зульфатович, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Sayfutdinova Nailya Zarifovna, Senior Lecturer, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Petrova Diana Alexandrovna, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Polyakov Vadim Nikolaevich, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Aidar Failevich Ziangirov, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Nurgaliyev Iskander Zulfatovich, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Аннотация. В статье анализируется опыт успешного развития транспортной системы Сингапура. В стране исполнительный орган уделяет особое внимание двум основополагающим аспектам: транспорт будущего должен оказывать минимальное воздействие на окружающую среду и быть достаточно удобным для передвижения. На данный момент в Сингапуре создана система общественного транспорта и успешно реализована политика, ограничивающая возможность приобретения и использования личного автомобиля. Причиной этого служит невозможность строительства новых дорог и нехватка территориальных ресурсов.

Summary. The article analyzes the experience of successful development of the transport system of Singapore. In the country, the executive body pays special attention to two fundamental aspects: the transport of the future should have a minimal impact on the environment and be sufficiently convenient for movement. At the moment, Singapore has established a public transport system and successfully implemented a policy that restricts the possibility of purchasing and using a personal car. The reason for this is the inability to build new roads and the lack of territorial resources.

Ключевые слова: система общественного транспорта, ресурсы, ограничение использования личного транспорта, инфраструктура, Сингапур.

Keywords: public transport system, resources, restriction of the use of personal transport, infrastructure, Singapore.

На сегодняшний день эффективно функционирующая инфраструктура – одна из главных факторов развития страны, представляющая собой элемент их жизнеобеспечения и определяющая в конечном результате качество жизни населения.

Важнейшей составляющей инфраструктуры выступает автотранспорт, вследствие этого ключевым направлением увеличения производительности социального изготовления является формирование транспортной инфраструктуры, содействующей развитию страны при помощи предоставления высококачественных транспортных предложений с целью обеспечения связности экономического пространства[1].

Правительство Сингапура уделяет особое внимание двум принципиальным аспектам: транспорт будущего должен оказывать минимальное воздействие на окружающую среду и быть достаточно удобным для передвижения.

Сингапур в решении транспортной проблемы, как и в других вопросах обеспечения нормальной жизнедеятельности, оказался на высоте. Также к «стандартным» для города стальной проезжей части, автобусам, маршрутным и стандартным такси и метрополитенам здесь работают такие экзотические виды автотранспорта, как канатная дорога и велорикши. Вся транспортная система распланирована на высоком уровне, поэтому в этой стране непросто попасть в пробку.

Сингапур на данный момент один из первых мегаполисов в мире, где начали ужесточать контроль на приобретение транспортных средств и четко регулировать их стоимость. Так, успешно реализована политическая деятельность, нацеленная на ограничение применения собственных машин, что связано с недостатком территориальных ресурсов и отсутствием возможности строительства новых дорог[2].

Актуальность исследования организационно-экономических факторов развития транспортной инфраструктуры страны обусловлена практической необходимостью увеличения объемов и повышения качества конкурентоспособных транспортных услуг.

Для более полной характеристики инфраструктуры транспорта рассмотрим некоторые из них:

По мнению Альметова З.В. транспортная инфраструктура – это такая подсистема хозяйства, которая создает и реализует общие условия для функционирования производства и жизни населения, в равной степени необходимые для деятельности всех сфер общественного производства.

Максимов А.Б. считает, что транспортная инфраструктура – это совокупность всех видов транспорта и транспортных структур, деятельность которых направлена на создание благоприятных условий функционирования всех отраслей экономики, т.е. совокупность материально-технических систем транспорта, предназначенных для обеспечения экономической и неэкономической деятельности человека.

Таким образом, можно сделать вывод, что транспортная инфраструктура – совокупность объектов материального мира (инженерных сооружений), обслуживающих работу транспорта. Совокупность инженерных сооружений, обеспечивающих движение транспорта.

В данной работе будет рассмотрено пользование как личным транспортом, так и общественным.

Для динамично развивающейся в экономическом плане страны площадь Сингапура, составляющая 719 квадратных километров, безусловно, небольшая. Вследствие этого дороги, в первую очередь автомобильные, плотной сетью покрывают буквально всю территорию страны. И все же пространства для автомобилей не так много, поэтому руководство государства сделало ставку на общественный транспорт Сингапура, которое использует большая часть населения.

Растущий уровень жизни позволяет гражданам приобретать личные автомобили, и доля населения, пользующегося услугами общественного транспорта, понижается, однако в стране существует ограниченная квота на приобретение транспортного средства. До того как получить возможность передвигаться на собственной машине по Сингапуру, граждане обязаны поучаствовать в коммерческом состязании за специальное свидетельство. Конкурс проводится один раз в месяц, и каждый победитель получает право водить личный автомобиль в течение 10 лет, по истечении которых свидетельство можно продлить.

Опасаясь того, что неконтролируемый рост числа транспортных средств приведет к пробкам на дорогах, правительство Сингапура ввело ряд мер по регулированию владения и пользования автомобилями.

К ним относятся Свидетельство о праве, система транспортных квот, дорожные налоги и электронные дорожные сборы, штрафы, а также обязательная регистрация машины в Управлении наземного транспорта.

Рассмотрим более детально ряд мер по регулированию владения автомобилем.

Сертификат о праве. Данный документ призван сдерживать количество личного транспорта на дорогах государства. Ежегодный рост числа автомобилей не должен превышать 3%. Сертификат о праве является одним из самых неоднозначных документов государственной политики, когда-либо реализованных правительством Сингапура, поскольку считается запретной мерой.

Любой желающий приобрести автомобиль обязан на конкурентной основе в первую очередь получить право на покупку автомобиля, т.е. приобрести Сертификат, который каждый месяц выдаётся определённое количество.

Транспортный налог и регистрационные сборы. Все автомашины, импортируемые в Сингапур, подлежат обязательному таможенному обложению в размере 31% от адвалорной стоимости.

Существует также регистрационный взнос — $ 1000 для частных автомобилей и $ 5.000 для транспортных средств компаний. Кроме того, при первичной регистрации автомобиля (будь то новый или подержанный) взимается дополнительный регистрационный сбор – 140% рыночной стоимости. Все это делает цены на автомобили здесь искусственно завышенными по сравнению с США или Европой.

Электронная плата за пользование дорогами. Электронная плата является ещё одной мерой борьбы с пробками. На некоторых дорогах, особенно в центральной части города, введена система платного проезда, а в час пик с 8.30 до 9:00 утра взимается повышенная плата. Абсолютно все частные автомобили и мотоциклы, эксплуатируемые в Сингапуре, оснащены техническими средствами автоматической электронной оплаты.
Дорожный налог. За 3 месяца до истечения срока действия дорожного налога владелец автомобиля получает уведомление. Дорожные налоги взимаются раз в полгода или ежегодно. Оплатить дорожный налог можно лишь при наличии справки о техосмотре. Техосмотру подлежат все автомобили: автомобили в возрасте от 3 до 10 лет проходят техосмотр раз в 2 года, старше 10 лет — ежегодно.
Штрафы. В Сингапуре также существует система начисления баллов в подразделениях, где за многочисленные экскурсии, помимо денежного штрафа, можно получать специальные штрафные баллы. Если превысить их количество, можно потерять свои права. За соблюдением правил парковки, помимо инспекторов, также следят 150 видеокамер, рассредоточенных по всему городу[3].

Таким образом, сингапурские власти регулируют движение в городе. Дополнительные расходы на покупку автомобиля, парковку и входные билеты в определенных районах города и, прежде всего, квота на количество водительских прав гарантируют, что Сингапур продолжает систематически расти.

Стоит отметить, что в этой стране существует несколько видов общественного транспорта. Поэтому для удобства пассажиров, пользующихся разными видами транспорта, в Сингапуре было решено построить транспортные узлы. Эти «пересечения» различных видов транспорта значительно облегчили жизнь горожан и сократили время, которое они проводят в дороге.

Рассмотрим подробнее общественные транспорты Сингапура и их характеристики.

Автобусы. Многие страны Юго-Восточной Азии, особенно Сингапур, настолько современны, что граждане стран СНГ в восторге от них. Поэтому в Сингапуре автобусы используют только новейшие разработки, они удобные и чистые, в каждом установлен кондиционер, что, несомненно, является огромным плюсом, учитывая, что у страны довольно влажный климат. В автобусе также есть просторная камера хранения багажа. Билеты на автобус можно приобрести в кассе аэропорта или непосредственно в самом автобусе. Маршруты автобусов в стране проложены таким образом, что они останавливаются рядом практически со всеми крупными отелями. Если турист не знает, как добраться до нужного места, то для этого случая в аэропорту есть специальная стойка с информацией, где он сможет получить ответы на свои вопросы. В других же местах всегда можно получить помощь от жителей страны, которые очень дружелюбны к туристам.
Метрополитен. Это самый молодой вид общественного транспорта. Он появился в 80-х годах прошлого века и с тех пор основной в государстве. Схема Сингапурского метро довольно проста – имеются четыре линии, одна из которых ведет от аэропорта. Большинство линий обозначены сторонами света: восток – запад (EW), север – восток (NE), север – юг (NS). Центральная линия обозначена буквами СС. Промежуток движения между поездами составляет 3-8 минут.

Все станции метро чистые, светлые, красиво оформлены в стиле техно. Пути и пассажиры разделены стеклянной стеной, двери в ней открываются только тогда, когда прибывает поезд. В каждой станции метро установлен лифт. Режим работы метро в Сингапуре с 5.30 до 00.30.

В Сингапуре чтобы купить билет на поездку в метро, достаточно ввести в машину названия станций отправления и прибытия, после чего машина сама рассчитает тариф и непременно выдаст билет и сдачу.

Водный транспорт. Прежде всего, здесь много лодок и катеров, которые предназначены для развлечения туристов – о них мы подробнее поговорим в разделе, посвященном туристическому транспорту. Помимо небольших лодок, здесь имеется и настоящий морской транспорт. Порт Сингапура занимает первое место в мире по абсолютному тоннажу принимаемых судов. В этом порту можно увидеть практически все типы существующих грузовых, рыболовных и пассажирских судов. Но по объему товарооборота порт Сингапура занял второе место после Шанхайского чемпионата.
Транспорт, предназначенный для туристов. В Сингапуре есть два типа туристических автобусов. Первый – это двухэтажный автобус с открытом верхом без крыши. Они путешествуют по трем различным маршрутам, в которых можно исследовать все основные достопримечательности города.

Второй тип автобусов можно отнести к водному транспорту. Все потому, что это автобус-амфибия, который своей формой напоминает корпус утки. Он нарисован как утка, и поэтому называется DUCKtours. Сначала вас прокатят по набережным Сингапура, а затем на том же автобусе вы проплывете по реке и заливу около часа.

Главные воздушные ворота Сингапура – аэропорт Чанги. Почти четыре тысячи пятьсот еженедельных рейсов связывают этот аэропорт со 116 городами 59 стран мира. Аэропорт имеет четыре терминала и, помимо большого количества пассажиров, принимает, отправляет и обслуживает порядка двух миллионов тонн грузов. По этому показателю Чанги – самый загруженный аэропорт в мире. Кроме того, есть еще один аэропорт – Селетар. Это первый гражданский аэропорт Сингапура. В настоящее время он обслуживает большинство бюджетных рейсов и структурно входит в финансовую группу аэропорта Чанги.

Авиационный транспорт. Главными воздушными воротами Сингапура является аэропорт Чанги. Почти четыре с половиной тысячи рейсов в неделю соединяют этот аэропорт со 116 городами, расположенными в 59 странах мира. Аэропорт имеет четыре терминала и, помимо большого количества пассажиров, принимает, отправляет и обслуживает около двух миллионов тонн грузов. По этому показателю Чанги является самым загруженным аэропортом в мире. Кроме этого аэропорта, есть еще один-Селетар. Это первый гражданский аэропорт Сингапура. В настоящее время он обслуживает большинство рейсов недорогих авиакомпаний и структурно является частью финансовой группы аэропорта Чанги.
Сингапурская канатная дорога. По канатной дороге можно увидеть порт, небоскребы, залив и жилые районы города. Канатная дорога работает с восьми часов утра до десяти часов вечера.
Монорельсовая дорога. Этот вид транспорта также соединяет острова Сингапур и Сентоза. Во время поездки вы можете насладиться прекрасным видом на залив. Поезда ходят с интервалом в три минуты с семи утра до двенадцати вечера. Само путешествие занимает всего восемь минут[6].

В результате в Сингапуре в настоящее время нет полностью интегрированной системы городского пассажирского транспорта. Для горожан, находящихся в ежедневных командировках, большое значение имеет скорость доставки на рабочие места, поэтому должны быть установлены стандарты перевозки людей на работу. Доля общественного транспорта сокращается, так как скорость такого движения не может конкурировать с индивидуальным транспортом.

Заявлена цель городского пассажирского транспорта – обеспечить потребности населения города в транспорте. На практике все перевозчики являются коммерческими, и для них важнее гарантировать загрузку и выручку парка подвижного состава. Однако в результате движение всех типов транспорта синхронизируется и осуществляется оперативная замена одного типа транспорта другим, а также существует общая основа для транспортной операции. Транспорт работает как единый механизм, если он разных типов, возникающий в результате конкуренции за доходы.

В городе-государстве с ограниченной территорией, ограниченной дорожной сетью и парковочными местами был достигнут значительный прогресс в развитии транспортной системы. Чтобы свести к минимуму негативное воздействие транспорта на окружающую среду, Сингапур работает над сокращением выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, одновременно укрепляя стандарты выбросов и максимально используя переработанные отходы для дорожного строительства.

Правительство города стремится удовлетворить все потребности и пожелания населения. Безусловно, приоритет будет отдаваться общественному транспорту, ориентированному на человека, что позволит жителям Сингапура наслаждаться высококачественной городской средой сейчас и в будущем[6].

Таким образом, транспорт имеет большое значение для экономического и культурного сотрудничества Сингапура с другими странами, способствуя развитию системы экономического управления и решению социально-экономических проблем. Обеспечение территории развитой транспортной системой является одним из факторов, привлекающих население и производство, является важным преимуществом размещения производительных сил. Всё это создает предпосылки для дальнейшего развития и совершенствования транспортной системы в целом и общественного транспорта в частности.

Система пассажирского транспорта – один из факторов экономической эффективности города и его устойчивого развития. Комфортность и экономическая эффективность путешествия определяют выбор горожанами мест работы, проживания и отдыха. Нерациональные транспортные решения снижают экономическую эффективность города и, как следствие, страны.

Список литературы

Ли Куан Ю. Сингапурская история. Из «третьего мира» – в первый. – М.: МГИМО (У) МИД России, 2005. – 419 с.
Данные сайта Обзора Экономического Обзора Сингапура.
Министерство торговли и промышленности Сингапура. Экономический обзор Сингапура – 2016. – стр. 2, 38
Департамент статистики Сингапура. Сингапур в цифрах – 2017 – стр. 1
Сайт развития экономики Сингапура
Cвободная энциклопедия «википедия» – экономика Сингапура
Заварухин А.В. Внешняя торговля стран юго-восточной Азии как отражение интеграционных процессов в азиатско-тихоокеанском регионе./ А.В. Заварухин. выпуск № 18 / 2012

Московский экономический журнал 5/2021

DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10306

ВЛИЯНИЕ ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ ПОДРОСТКОВ ИЗ СЕМЕЙ С РАЗНЫМИ СТИЛЯМИ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТРУДОУСТРОЙСТВА В БУДУЩЕМ

THE IMPACT OF THE RESILIENCE OF ADOLESCENTS FROM FAMILIES WITH DIFFERENT STYLES OF FAMILY RELATIONS ON THE EFFECTIVENESS OF EMPLOYMENT IN THE FUTURE

Разживина Карина Дмитриевна, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Разживина Кристина Дмитриевна, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Мачан Дарья Вадимовна, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Камалова Диана Маратовна, Казанский государственный энергетический университет, г. Казань

Sayfudinova Nazilya Zarifovna, Senior Lecturer, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Razzhivina Karina Dmitrievna, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Razzhivina Kristina Dmitrievna, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Machan Darya Vadimovna, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Kamalova Diana Maratovna, Kazan State Power Engineering University, Kazan

Аннотация. Статья раскрывает содержание понятия «жизнестойкость» и его ключевые характеристики. Основное внимание в работе автор акцентирует на влиянии стилей семейных отношений на формирование жизнестойкости подростка.

Summary. The article reveals the content of the concept of “resilience” and its key characteristics. The author focuses on the influence of family relations styles on the formation of a teenager’s resilience.

Ключевые слова: жизнестойкость, стиль воспитания, семейные отношения, гиперопека.

Key words: resilience, parenting style, family relations, overprotection.

Жизнестойкость характеризует меру способности человека противостоять стрессовой ситуации, сохраняя при этом внутренний баланс и не снижая успешности деятельности. Люди, у которых есть данная черта, не будут иметь никаких проблем с трудоустройством, так как успешные компании предпочитают работников с внутренним стержнем и с высокой стрессоустойчивостью. Как правило, такие работники имеют больше потенциала, чем люди, которые «сломаны внутри».

Актуальность темы исследования определяется кризисом института семьи, который порождает негативные тенденции, влияющие на формирование подростков.

Напряженность современной жизни, нестабильность настоящего и неуверенность в завтрашнем дне негативно влияют на состояние физического и психического здоровья подростков, о чем свидетельствует большое количество исследований. Деструктивное действие стрессовых факторов, неспособность преодолевать препятствия, низкая сопротивляемость могут приводить к неадекватным реакциям, к формированию деструктивных установок. Есть сведения о влиянии детско-родительских отношений на изменение содержания адаптации подростков к новым условиям, однако специальных исследований в этой области не проводилось, что делает необходимым исследование проблемы.

По мнению Д.А. Леонтьева жизнестойкость- интегративная характеристика личности, отвечающая за успехи в преодолении различных жизненных трудностей. Л.А. Александрова считает, что это способность личности трансформировать неблагоприятные обстоятельства своего развития. Е.И. Рассказова и Р.И. Стецишина придерживаются мнения, что это личностно-психологический ресурс, лежащий в основе мотивационной ориентации.

Жизнестойкость – это комплексное личное качество, которое позволяет успешно переносить стрессовые ситуации, сохраняя при этом оптимальную производительность и поддерживая внутренний баланс. Это происходит благодаря ориентации на будущее и скрытой в нем деятельности, которая привносит в жизнь человека новые впечатления и возможности, стимулируя его к дальнейшему личностному развитию [6].

Основными составляющими жизнестойкости являются вера человека в готовность справиться с ситуацией и открытость ко всему новому. Жизнестойкость включает три компонента, а именно: вовлеченность, которая отвечает за то, чтобы человек получал удовольствие от выполняемой деятельности; контроль, позволяющий сохранять активную жизненную позицию и самостоятельно выбирать свой жизненный путь; риск, который подталкивает их к обоснованному риску и помогает использовать накопленный опыт.

Рассмотрим подробнее «инструментарий» жизнестойкости:
1) собственная внутренняя уверенность в том, что человек способен справиться с любой трудностью и в самой сложной ситуации готов приложить все усилия для победы;

2) возможность и готовность полагаться на собственные силы. Речь идет не о гипертрофированной независимости и желании отделить себя от всех остальных [3, с.24];

3) умение не поддаваться сомнениям и страху неудачи, а, напротив, способность воспринимать неизбежные жизненные трудности как вызовы, которые мобилизуют ресурсы;

4) здоровая оценка происходящего. Умение наполнять события позитивным смыслом, воспринимать жизнь не как серию неприятностей, а как серию уроков, каждый из которых обогащает и делает еще сильнее.

Сложнее всего приобрести эти способности людям, которые в детстве пережили серьезный травматический опыт, в том числе чрезмерную опеку. Гиперопека и гипоопека – это два совершенно разных стиля-противоположности, которые наносят непоправимый вред психическому здоровью маленького ребенка и продолжают доставлять проблемы во взрослой жизни. Пытаясь развить в своем ребенке самостоятельность, взрослые часто допускают очень распространенные ошибки противоположного характера: чрезмерная опека над ребенком (гиперзабота) и полное исключение помощи ребенку, его поддержки (гипоопека). В случае чрезмерной опеки ребенок может стать инфантильным, во втором случае – беспомощным, упрямым.

Детские истерики в торговых центрах, магазинах и других общественных местах, мамы и папы, которые каждый день сопровождают 11–12-летних в школу, бабушки, которые заворачивают ребенка в одежду и запрещают ему бегать даже на детской площадке – все эти ситуации давно стали настолько привычными, что большинство людей считает их абсолютно нормальными.

В то же время все больше и больше психотерапевтов и детских психологов утверждают, что сейчас более половины родителей так или иначе калечат психику детей чрезмерной опекой, и считают, что у мам и пап есть привычка без надобности заботиться о своих детях. И сами мамы понимают, что часто слишком сильно переживают за ребенка и тем самым подавляют его развитие, но не знают, как перестать заботиться о ребенке и «перерезать пуповину».

Наиболее динамичными периодами формирования жизнестойкости являются ранние периоды онтогенеза, а именно детство и юность, и решающим фактором в его развитии являются детско-родительские отношения.

Жизнестойкость тесно связана с общей самоэффективностью, психологическим благополучием, успешной адаптацией и созиданием жизни и положительно коррелирует со стратегиями выживания, направленными на активное решение проблем.

Подростковый возраст – один из основных периодов становления личности человека, проявления различных интересов, это также период развития эмоциональной сферы. Сложившиеся социально-экономические условия также предопределили изменения в сознании современных подростков. Для них характерны социальная «беспомощность», отсутствие устоявшейся системы ценностей, ухудшение физического и психического здоровья [7, с.48].

Для старшеклассников характерна эмоциональная реакция на различные стрессовые ситуации. Это возраст, когда появляются новые ценности, благодаря которым начинают укрепляться стойкие черты личности подростка. Для развития жизнестойкости подросток должен владеть различными психологическими средствами:

развитые социальные навыки;
совместная деятельность со значимым взрослым;
ощущение «оторванности» от общества, «это отход от внешнего функционирования, эгоцентризм – необходимая фаза развития личности». Осознание собственной изоляции помогает подростку сохранить целостность и независимость.

Существует множество точек зрения относительно факторов, влияющих на формирование жизнестойкости и параметров, по которым она может быть измерена. Однако важнее всего оказываются условия, в которых ребенок растет и учится (методы воспитания и обучения, отношение к ребенку как «субъекту-объекту», особенности опыта, полученного ребенком в различных деятельности и др.) влияют на формирование его жизнестойкости и в дальнейшем – жизненную нестабильность.

Основная неблагоприятная роль гиперопеки – это передача детям повседневной тревоги, психологическое заражение возрастной тревогой. Это выражается зависимостью, несамостоятельностью, инфантилизмом, неуверенностью в себе, избеганием риска, противоречивыми тенденциями в формировании личности, отсутствием саморазвитых коммуникативных навыков.

Родители должны знать, нет ли в их отношении к детям излишней заботы и беспокойства. Честное осознание скрытых мотивов своего поведения обычно способствует нормализации отношения к детям и всей семейной атмосфере.

Из-за чрезмерной опеки ребенок морально подавлен. Он привыкает к мысли, что не может принять правильное решение в принципе даже в самой простой ситуации. В результате вырастают инфантильные, неуверенные в себе неудачники. И если мама надеется, что такой ребенок поддержит ее в старости, то она ошибается. Как только она станет старой и слабой, этот ребенок, впервые в своей жизни почувствовав свое превосходство, скорее всего, обрушится на нее за все ее жизненные неудачи.

Другой возможный сценарий – уход ребенка из семьи. Как только появится возможность выйти из-под опеки, ребенок сразу ею воспользуется. Способы такого ухода разнообразны. Это может быть преждевременный брак, или побег из дома, или сознательное поступление в университет в другом городе, или просто переезд в другой город. В этом случае ребенок всегда старается полностью прервать общение с родителями. И, опять же, родители этого ребенка могут даже не мечтать о какой-либо поддержке в старости.

Если существовала авторитарная модель чрезмерной опеки (доминанта), когда ребенку не давали право выбора, то весьма вероятно, что в будущем он найдет супругу (супругу) тирана, которая будет воплощать эту модель поведения во взрослой жизни. Люди, которых в детстве слишком защищали, растут незащищенными, избегая всех рисков.

Из-за того, что родители не позволяют детям действовать самостоятельно, осознавая свои потребности до того, как у них появится желание что-то делать сами, у них нет желания расти, совершенствоваться, преодолевать преграды в зрелом возрасте. Они не умеют прилагать усилия, чтобы чего-то достичь, а потому, не прилагая усилий, ничего не добиваются в жизни. Или они чего-то добиваются, но без всяких усилий – нечестным путем – воровством, ложью, играми, манипуляциями и т. д. [4]

Такие люди, оставаясь инфантильными, не умеют просчитывать риски и последствия своих действий.

В любом случае детям, выросшим под чрезмерной опекой, очень сложно строить свою жизнь, им сложно создать семью, сделать карьеру. Таким детям приходится всю жизнь жить и бороться с комплексом неполных ценностей и собственной никчемности, вбитыми в их подсознание «любящими» матерями.

Жизнестойкость подростка становится показателем психологического здоровья и находит свое отражение в растущей автономии, готовности и способности контролировать события собственной жизни и вовлеченности в различные виды деятельности.

Родительский сценарий или образ жизни отражается на субъективном благополучии ребенка, особенно в подростковом возрасте. Неуверенность, желание избежать неудач, а не стремление выстроить стратегию достижения, защиты, а не стратегию совладания с жизненными трудностями, становятся устойчивым поведением в чрезвычайных ситуациях. Формирование стойких акцентуаций характера также является следствием обращения к защитным способам поведения.

Таким образом, к подростковому возрасту, который усиливает неблагоприятные физические и личностные тенденции в развитии, наблюдается устойчивая тенденция к формированию психологического нездоровья как неспособности эффективно действовать в социальном мире.

Социальная «беспомощность» может быть сформирована при определенном типе взаимоотношений между родителями и детьми. Доминирующий родитель подавляет познавательный интерес у ребенка, одновременно сильно повышена моральная ответственность ребенка перед взрослыми за попытки реализовать себя в окружающем мире. Современные дети и подростки помимо школы имеют большое количество различных дополнительных занятий, так как родители желают дать им лучшее образование. Однако дети приобрели при этом страх ошибки, на них возлагается большая ответственность. Зачастую состояние беспомощности ребенка полностью устраивает родителей. Такие дети очень послушны, зависимы, безынициативны. На некоторое время такое поведение способно снизить тревожность родителей, а подростки привыкают, что все вопросы решаются за них.

Таким образом, на основе вышесказанного можно сделать вывод, что подростки, которые нестабильны и имеют неуверенность в завтрашнем дне менее эффективно устраиваются в жизни, чем те подростки, которые обладают жизнестойкостью, так как благодаря жизнестойкости они способны решать свои проблемы и эффективно устраиваться в семье.

Список литературы

Александрова Л.А. К концепции жизнестойкости в психологии // Сибирская психология сегодня: Сб. научн. трудов. Вып. 2 / Под ред. М.М. Горбатовой, А.В. Серого, М.С. Ясницкого. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2014. С. 82-90.
Анцыферова, Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование и психологическая защита / Л. И. Анцыферова // Психологический журнал. — 2014. — Т. 15, № 1. — С. 3–18.
Богомаз С. А. Жизнестойкость человека как личностный ресурс совладания со стрессами и достижения высокого уровня здоровья / С. А. Богомаз // Материалы научно-практических конгрессов 4 Всероссийского форума «Здоровье нации – основа процветания России». – 2014 – Т. 2. – С. 24 – 27
Гиперопека родителей: в чём опасность [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://tema-play.ru/razvitie/vospitanie/ giperopeka-roditeley-v-chem-opasnosty (Дата обращения: 26.03.2021)
Евтушенко Е.А. Жизнестойкость личности как психологический феномен // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии: сб. ст. по матер. LX междунар. науч.-практ. конф. № 1(58). – Новосибирск: СибАК, 2016.
Золотухина И.Н. Проблема изучения жизнеспособности подростков // Научное сообщество студентов: междисциплинарные исследования: сб. ст. по мат. II междунар. студ. науч.-практ. конф. № 3. [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL: sibac.info/sites/default/files/conf/file/stud_3_2.pdf (дата обращения: 06.04.2021)
Куликов, Л. В. Стресс и стрессоустойчивость личности / Л. В. Куликов // Теоретические и прикладные вопросы психологии : сб. ст. Вып. 1. Ч. 1. — СПб., 2015.
Щербатых, Ю. В. Психология стресса и методы коррекции / Ю. В. Щербатых. — СПб., 2016.