DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10343

Организационно-экономический механизм интеграции в
молочно-продуктовом кластере

Organizational and economic mechanism of integration in a dairy cluster

Статья подготовлена в рамках государственного задания № 0412-2019-0051 по разделу Х 10.1., подразделу 139 Программы ФНИ государственных академий на 2020 год, регистрационный номер ЕГИСУ АААА-А20-120022790009-4

The article was prepared in the framework of the state task No. 0412-2019-0051 under section X 10.1., subsection 139 of the FNI Program of state academies for 2020, registration number of the USISU AAAA-A20-120022790009-4

Тарабукина Татьяна
Васильевна, научный сотрудник, Институт
агробиотехнологий им. А.В. Журавского – обособленное подразделение Федерального
государственного бюджетного учреждения науки Федеральный исследовательский
центр «Коми научный центр Уральского отделения Российской академии наук»,
Россия, Республика Коми, город Сыктывкар

Tarabukina Tatyana, research associate, Zhuravsky Institute of
agrobiotechnologies – a separate division of the Federal state budgetary
institution of science Federal research center “Komi scientific center of
the Ural branch of the Russian Academy of Sciences”, Russia, Komi
Republic, Syktyvkar

Аннотация. Особую значимость в
стабильном развитии агропромышленного производства приобретают вопросы
активизации интеграционных процессов, которые объединяют личные, коллективные и
общественные интересы, формирующие позитивные факторы и преимущества для
результативного хозяйствования отраслей агропромышленного комплекса.

Развитие
агропромышленной интеграции представляет собой объективный экономический
процесс, связанный, с одной стороны, с общественным разделением труда и его специализацией,
а с другой – с необходимостью взаимодействия специализированных отраслей и
видов аграрного и промышленного производства, стремлением экономических
субъектов создать трансакционную систему, обеспечивающую максимальную экономию
затрат и величину прибыли.

Цель
данного исследования, представить организационно-экономический механизм интеграции в молочно-продуктовом кластере.

Создание и
функционирование молочно-продуктового кластера позволит: увеличить прибыль сельхозтоваропроизводителей
на7039 тыс. руб., а ООО “Корткеросский молочный завод” почти в 30 раз;
увеличить рентабельность сельскохозяйственных организаций на 3,6%; стимулировать
хозяйства на увеличение надоев на одну корову и повышение производства молока;
производить и реализовывать молоко не только для обеспечения собственного
рационального потребления, но и для нужд соседних городов и районов республики,
расширить географию сбыта молочной продукции.

Summary. Issues of activation of integration processes that combine personal,
collective and public interests, which form positive factors and advantages for
effective management of agro-industrial sectors, are of Particular importance
in the stable development of agro-industrial production.

The development of agro-industrial integration is an
objective economic process associated, on the one hand, with the social
division of labor and its specialization, and on the other – with the need for
interaction of specialized industries and types of agricultural and industrial
production, the desire of economic entities to create a transaction system that
provides maximum cost savings and profit.

The purpose of this study is to present the
organizational and economic mechanism of integration in a dairy cluster.

The creation and functioning of the dairy cluster will
allow: to increase the profit of agricultural producers by 739 thousand rubles,
and LLC “Kortkerossky dairy plant” by almost 30 times; to increase
the profitability of agricultural organizations by 3.6%; to stimulate farms to
increase the yield per cow and increase milk production; to produce and sell
milk not only to ensure their own rational consumption, but also for the needs
of neighboring cities and districts of the Republic, to expand the geography of
sales of dairy products.

Ключевые слова: интеграция,
агропромышленный комплекс, кластер, молочная продукция, экономическая
эффективность.

Keywords: integration, agro-industrial complex, cluster, dairy products,
economic efficiency.

В настоящее время
интеграция является наиболее распространенным и эффективным способом достижения
максимальной прибыльности среди производителей сельхозпродукции. Несмотря на
отличительные особенности интегрированных структур (различные по формам
хозяйствования, способам управления и другим признакам), всех их объединяет
одна проблема: поиск экономического механизма, необходимого для взаимовыгодного
сотрудничества участников интеграционного процесса, в котором слабым звеном на
данный момент является сбыт производимой продукции [1-3].

Экономический эффект достигается
за счет увеличения масштабов, углубления специализации предприятий, повышения
качества и конкурентоспособности продукции, снижения издержек.

Продовольственное
обеспечение населения является сегодня приоритетной задачей и важно для
экономического состояния в развитии страны. Качественная молочная продукция и
доступная ее цена зависят от взаимодействия производителя с перерабатывающими
организациями [4].

Развитие
агропромышленной интеграции представляет собой объективный экономический
процесс, связанный, с одной стороны, с общественным разделением труда и его специализацией,
а с другой – с необходимостью взаимодействия специализированных отраслей и
видов аграрного и промышленного производства, стремлением экономических
субъектов создать трансакционную систему, обеспечивающую максимальную экономию
затрат и величину прибыли [5-7].

Цель данного исследования, представить организационно-экономический механизм интеграции в молочно-продуктовом кластере. Проанализировав состояние и развитие сельскохозяйственного производства Республики Коми, были сделаны выводы о том, что для решения проблем сельскохозяйственного производства северного региона необходимо создать кластерную структуру, которая позволит обеспечить конкурентное преимущество и устойчивость развития молочно-продуктового подкомплекса (рисунок 1).

В
разработанной модели молочного кластера ключевыми звеньями внутренней среды
являются ООО «Корткеросский молочный завод» и производители сырья – 7 сельскохозяйственных организаций района: ООО
“Небдинский”, СПК “Сторожевк-1”, СПК “Исток”, СПК
“Вишерский”, ООО “Нившера”, СПК “Северная Нива”,
СПК “ВажКурья”.

За
период исследования (2014-2018 г.г.) авторами отмечен наибольший удой в ООО
“Небдинский”, наименьший в ООО “Важкурья”. Наименьший
расход кормовых единиц на литр молока наблюдали в СПК «Сторожевск», наибольший
в СПК «Исток». Содержание жира в молоке в данных организациях составляет
4,04-4,20%.

В целом деятельность
всех рассматриваемых предприятий на протяжении всего анализируемого периода
является убыточной и нерентабельной. Чистая прибыль достигается лишь за счет
прочих доходов.

Основным переработчиком
молока, функционирующим в Корткеросском районе, является ООО
“Корткеросский молочный завод”, который целесообразно рассматривать в
качестве предприятия-переработчика в интегрированном формировании. Основным
видом деятельности молочного завода является производство молочной продукции. Мощность
оборудования составляет 15 тонн в сутки, а фактически загружается не более 8
тонн, т.е. загрузка составляет около 50%.

Проведем анализ основных
финансовых показателей деятельности ООО “Корткеросский молочный
завод”. В целом деятельность предприятия является прибыльной, но все-таки
за рассматриваемый период времени рентабельность снизилась (почти в 6 раз) и в
2018 году составила 0,6%.

Около 40% молочной
продукции завод реализует в учреждения здравоохранения г. Сыктывкара, что
говорит о востребованности продукции.

Разработанная модель
кластера включает в себя следующие секторы: снабженческий,
транспортно-логистический, сервисный, маркетинго-сбытовой, что позволяет
выстроить эффективную цепочку «производство – переработка – сбыт молока и
молочной продукции».

В настоящее время для создания организационных
структур, которые способствуют поиску информации, заключению сделок между
производителями сельхозпродукции и непосредственно перерабатывающими
предприятиями, важную роль играют электронные торговые площадки, служащие
инструментом закупки товаров и услуг для компаний. Электронная
торгово-закупочная площадка в рамках кластера поможет решить проблему сбыта
молока и молочной продукции.

В связи с
вышеизложенным в проекте структуры кластера впервые предложено предусмотреть
размещение электронной торгово-закупочной площадки (ЭТЗП), которая будет
являться ключевым элементом молочно-продуктового кластера и позволит объединить
в одном информационном и торговом пространстве производителей, переработчиков и
потребителей молока и молочной продукции северного региона. Для создания и
функционирования электронной торгово-закупочной площадки необходимы затраты в
размере 2970 тыс. рублей в год.

В качестве
экономического механизма интеграции в молочном кластере автором предлагается
использовать механизм трансфертных цен, предложенный А.С. Плещинским [8],
который позволит организациям-производителям реализовывать молоко по более
высоким ценам, а предприятию-переработчику оплачивать часть продукции не в
момент сделки, а через некоторый период времени. Данный механизм предлагается
свести к тому, что организации будут рассчитываться между собой за поставляемую
продукцию по ценам ниже рыночных, устанавливаемым взаимными соглашениями.
Возмещение разницы за поставку по внутригрупповым ценам будет происходить после
того, как переработчик реализует конечную продукцию. Данный способ обеспечивает
простоту вычислений и прозрачность схем.

Автором смоделировано
взаимодействие участников агропромышленной интеграции по новой схеме,
основанной на трансфертных ценах, включающей в себя производителей
сельскохозяйственной продукции и переработчика.

Искомая модель строится
на следующих положениях. Поставщик поставляет продукцию в объеме Х. Часть
продукции Х-R
оплачивается по рыночным ценам сразу после поставки. Возмещение разницы за
поставку R
по внутренним ценам происходит после того, как потребитель реализует конечную
продукцию. Поставщик фактически получает выручку за свою продукцию в два этапа.
На первом потребитель оплачивает часть стоимости продукции поставщика по
рыночным ценам, а часть не оплачивает, что эквивалентно использованию
трансфертных цен ниже рыночных. После окончательной реализации своей продукции
и получения выручки потребитель возвращает поставщику разницу фактической
стоимости по рыночным и трансфертным ценам (трансферт) с определенным процентом
от этой суммы, которую автор называет “ставкой по внутригрупповым сделкам
(ставкой трансферта)” [9-10]. Конкретный уровень такой ставки выступает в
качестве инструмента согласования экономических интересов участников.

За полученный в начале периода t так называемый кредит величины R потребитель из своей выручки за реализованную им в периоде t конечную продукцию перечисляет поставщику в конце этого периода возмещение в размере (1+y)R , где R – трансферт, а y – ставка процента по внутригрупповым сделкам (в долях единицы), которая называется ставкой трансферта. В этом случае выручка поставщика от реализации в начале периода t уменьшается на величину R, а в конце периода t увеличивается на (1+y)R. Итак, в конце периода t-1 выручка поставщика увеличивается на (1+y)R(t-1), где R(t-1) – величина трансферта за предоставленный в начале периода t-1 кредит, и уменьшается на величину кредита R, предоставляемого поставщиком для производственной деятельности потребителя в периоде t. Соответственно расходы потребителя за полученные продукты в начале периода t уменьшаются на величину R, равную снижению его затрат на приобретение исходных продуктов, а выручка от реализации в конце периода 1 уменьшается на (1+y)R.

В условиях трансфертных цен при фиксированных технологических состояниях прибыль безубыточного поставщика определяется следующим образом:

а прибыль безубыточного потребителя:

Таким образом, авторами
смоделировано взаимодействие участников агропромышленной интеграции по новой
схеме, основанной на трансфертных ценах, включающей в себя производителей
сельскохозяйственной продукции и переработчика.

Для расчета за основу
был взят сценарий, при котором весь объем молока будет реализован в ООО
“Корткеросский молочный завод”, следовательно, было сделано
допущение, что мощности будут загружены на 100% (в два раза больше, чем было
фактически в расчетном периоде) и каждого вида продукции будет производиться в
два раза больше.

Объемы молока,
реализованного хозяйствами-производителями, примерно соответствуют необходимому
объему переработки (около 6000 т в год).

Для того, чтобы
рассчитать сумму трансферта R для разных вариантов, необходимо ввести
коэффициент неоплачиваемой продукции (qk): R=qk´Q.
Далее представим значения исходных переменных для расчета чистой прибыли
объединения сельскохозяйственных предприятий (таблица 1).

Следует отметить, что следствием выбытия значительной части оборотных средств на длительный срок может стать недостаточное финансирование операционной деятельности и последующее снижение общих результатов деятельности. Чтобы избежать подобного эффекта, вводится ограничение на максимальный размер трансферта. Бочаровым [5] данное значение предлагается использовать 0,4 от общих объемов поставок.

Далее представим значения исходных переменных для расчета чистой прибыли ООО «Корткеросский молочный завод» (таблица 2).

Далее необходимо определить величину трансферта R, от которой будет зависеть обоснование ставки трансферта y. Так как на величину R налагается ограничение 0<R<Q´0,4, связанное с невысокими финансовыми возможностями сельхозпроизводителей (поставщиков молока), предлагается из диапазона 0<R<Q´0,4 выбрать произвольно три варианта: q1=0,2, q2=0,3, q3=0,4.

Таким образом, в результате вычислений получаем следующие данные, представленные в таблицах 3-4.

Затем определим прирост прибыли (Df) в случае применения трансфертных цен по формуле:

где f – величина
прибыли участников в случае применения трансфертных цен;

p – прибыль (убыток) от
продаж в случае совершения сделок по среднерыночным ценам.

Кроме того, необходимо вычислить оптимальное значение ставки трансферта для каждого участника, путем решения следующего уравнения, которое было представлено ранее:

то есть:

В таблицах 5-7 приведены приросты чистой прибыли сельхозпроизводителей и ООО “Корткеросский молочный завод” при R=20%, R=30%, R=40% соответственно.

Для определения прироста чистой прибыли оптимального как для сельхозтоваропроизводителей, так и для молочного завода, были построены графики прироста чистой прибыли, выведены уравнения для обоих участников, решена система уравнений в результате которой и получена данная величина.

Динамики прироста чистой прибыли участников интеграции в зависимости от ставки трансферта, уравнения данных графиков отображены на следующих рисунках 2-4.

Таким образом, после всех расчетов при каждом варианте трансферта, можно сделать вывод о том, что максимальный прирост прибыли (7039 тыс. руб.) достигается при третьем варианте, при котором величина трансферта равна 40% от суммы поставки, а оптимальная ставка трансферта y=0,1334 (таблица 8).

Представим в таблице 9 прирост чистой прибыли участников интеграции.

Расчеты показали, что и
сельхозтоваропроизводители и ООО “Корткеросский молочный завод”
получат дополнительную прибыль в результате использования трансфертных цен.
Дополнительную прибыль между сельскохозяйственными
предприятиями-производителями предлагается распределять пропорционально объему
реализованного молока.

В результате
использования так называемых трансфертных цен прибыль, хотя и увеличивается, но
все же не покрывает убытки сельскохозяйственных организаций. Поэтому можно
сделать вывод о том, даже при использовании рассмотренного метода
взаимоотношений между производителями и переработчиком сельхозпродукции
необходима поддержка государства, причем существенная [12-15]. Кроме того,
соблюдая договорные отношения, поставщики молока теряют возможность реализации
продукции на рынке, соблюдая договорные условия. И это обстоятельство лишает их
права на поиск более эффективных контрактов поставок молока третьим лицам на
свободном рынке, а, следовательно, и на повышение выручки.

В то же время, прибыль ООО “Корткеросского молочного завода” увеличится почти в 30 раз и составит 7290 тыс. рублей. На наш взгляд, дополнительную прибыль необходимо использовать в первую очередь на модернизацию основных фондов, с большей мощностью, для возможности большего переработки молока. В результате, предлагаемая система взаиморасчетов с учетом использования трансфертных цен будет стимулировать хозяйства на увеличение производства молока, а молокозавод – на сокращение потерь, мобилизацию усилий на максимальный выход конечной продукции. Таким образом, в результате расчетов был сделан вывод о том, что максимальный прирост прибыли достигается при варианте, в котором величина трансферта равна 40% от суммы поставки (объем продукции, который оплачивается сразу, в момент сделки), а оптимальная ставка трансферта равна 0,1334%. И сельхозтоваропроизводители и ООО “Корткеросский молочный завод” получат дополнительную прибыль (7039 тыс. рублей) в результате использования трансфертных цен. Дополнительную прибыль между сельскохозяйственными предприятиями-производителями предлагается распределять пропорционально объему реализованного молока. Показатели деятельности сельскохозяйственных организаций с учетом функционирования молочно-продуктового кластера Корткеросского района Республики Коми представлены в таблице 10.

Таким образом, создание
и функционирование молочно-продуктового кластера позволит:

1. Увеличить прибыль сельхозтоваропроизводителей
на 7039 тыс. руб., а ООО “Корткеросский молочный завод” почти в 30
раз, что позволит использовать ее на модернизацию основных фондов с большей
мощностью для переработки молока в больших объемах.

2. Увеличить
рентабельность сельскохозяйственных организаций на 3,6%.

3. Стимулировать
хозяйства на увеличение надоев на одну корову и повышение производства молока,
а молокозавод – на сокращение потерь, мобилизацию усилий на максимальный выход
конечной продукции.

4. Производить и
реализовывать молоко не только для обеспечения собственного рационального
потребления, но и для нужд соседних городов и районов республики, расширить
географию сбыта молочной продукции.

Список литературы

1. Постановление Правительства Республики Коми от 31.10.2019 № 525 «Государственная программа Республики Коми «Развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, развитие рыбохозяйственного комплекса»» // ИПБ «Гарант».
2. Аварский Н.Д. Кооперация как форма развития системы товародвижения на мировом рынке молока и молочной продукции / Н.Д. Аварский, Х.Н. Гасанова, А.О. Гаджиева // Экономика сельского хозяйства России. − 2014. − № 9. − С. 74–80.
3. Аварский Н.Д. Рынок молока и молочной продукции России: тенденции и перспективы / Н.Д. Аварский, Т.П. Розанова // Вестник Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. − 2013. − № 2(56). − С. 45–54.
4. Агропромышленный комплекс Республики Коми: статистический сборник / Комистат; – Сыктывкар, 2018. – 77 с.
5. Агропромышленный комплекс Республики Коми: статистический сборник / Комистат; – Сыктывкар, 2019. – 75 с.
6. Анциферова О.Ю., Труба А.С., Стрельникова А.Г. Стратегические направления устойчивого развития сельских территорий // Агропродовольственная политика России. 2017. №2(62). С. 68-70.
7. Байбакова Т.В. Агропромышленная интеграция в молочно-продуктовомподкомплексе Кировской области: состояние, перспективы развития: монография / Т.В. Байбакова. – Киров, Издательство: Вятский государственный университет, 2017. – 157 с.
8. Балашенко В.А. Вертикальная интеграция как главный фактор повышения конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности в региональном АПК России / В.А. Балашенко, С.В. Машков, А.А. Пенкин // Островские чтения. – 2018. – №1. – С. 227.
9. Биджиева А.С. Особенности сельскохозяйственной кооперации и интеграции в современном развитии АПК / А.С. Биджаева // Учет и статистика. – 2019. – №1(53). – С. 114-120.
10. Медянская О.А. Продовольственная безопасность России: технологический аспект / О.А. Медянская, Е.Н. Поличкина // Теория и практика общественного развития. – 2016. – № 5. – С. 51–53.
11. Сельское хозяйство в Республике Коми. 2019: стат.сб. / Комистат – Сыктывкар, 2019. – 98 с.
12. Тарабукина Т.В., Воронкова О.Ю. Развитие агропромышленного комплекса северного региона: основные тенденции и современное состояние // Экономический обзор. – 2020. – № 1-2 (3). – С. 3-14.
13. Чупрякова А.Г. Формирование интеграционного взаимодействия предприятий АПК в рамках регионального агропромышленного кластера // Фундаментальные исследования. – 2018. – № 9. – С. 105-109.
14. Юдин А.А., Тарабукина Т.В. Концепция формирования интеграционных процессов в АПК Республики Коми (на примере создания агротехнопарков) // Московский экономический журнал. – 2020. – № 3. – электронный адрес: https://qje.su/selskohozyajstvennye-nauki/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-3-2020-10/
15. Юдин А.А., Тарабукина Т.В., Коковкина С.В., Облизов А.В. Стратегический путь развития инновационных и интеграционных связей в региональном АПК (на примере Республики Коми) // Международный сельскохозяйственный журнал. – 2020. – № 1. – С. 1227-1231

УДК 636.084.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10292

Эффективность
выращивания молодняка крупного рогатого скота с использованием в их рационе
местных нетрадиционных кормовых добавок в Якутии

The effectiveness of growing
young cattle using local non-traditional feed additives in their ration in
Yakutia

Черноградская
Наталия Матвеевна, кандидат сельскохозяйственных наук,
доцент, заведующий кафедрой общей зоотехнии, ФГБОУ ВО «Арктический
государственный агротехнологический университет» (677007 Россия, Республика
Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Сергеляхское ш. 3 км, д. 3), grig_mf@mail.ru

Григорьева
Александра Ивановна, старший преподаватель кафедры высшей
математики, ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К.
Аммосова» (677013 Россия, Республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул.
Кулаковского, д. 48), shadrina_ai@mail.ru

Григорьев
Михаил Федосеевич, кандидат сельскохозяйственных наук,
доцент кафедры общей зоотехнии, ФГБОУ ВО «Арктический государственный
агротехнологический университет» (677007 Россия, Республика Саха (Якутия), г.
Якутск, ул. Сергеляхское ш. 3 км, д. 3), grig_mf@mail.ru

Степанова
Светлана Иннокентьевна, кандидат химических наук, доцент химического
отделения, ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К.
Аммосова» (677013 Россия, Республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул.
Кулаковского, д. 48), grig_mf@mail.ru

Иванов
Александр Илариевич, кандидат сельскохозяйственных наук,
доцент Агротехнологического факультета, ФГБОУ ВО «Арктический государственный
агротехнологический университет» (677007 Россия, Республика Саха (Якутия), г.
Якутск, ул. Сергеляхское ш. 3 км, д. 3), grig_mf@mail.ru

Chernogradskaya Natalia M., candidate of agricultural sciences, associate
professor, head of the Department of General Zootechnics, Arctic State
Agrotechnological University (3 Sergelyakhskoe st., Yakutsk, 677007 Russia), grig_mf@mail.ru

Grigoreva Aleksandra I., Senior Lecturer of Department of Higher Mathematics,
North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosova (48 Kulakovskogo
st., Yakutsk, 677013 Russia), shadrina_ai@mail.ru

Grigorev Mikhail F., candidate of agricultural sciences, associate
professor of the Department of General Zootechnics, Arctic State
Agrotechnological University (3 Sergelyakhskoe st., Yakutsk, 677007 Russia), grig_mf@mail.ru

Stepanova Svetlana I., candidate of chemical sciences, associate professor of
the chemical department, North-Eastern Federal University named after M.K.
Ammosova (48 Kulakovskogo st., Yakutsk, 677013 Russia), grig_mf@mail.ru

Ivanov Alexander I., candidate of agricultural sciences, associate
professor of the Faculty of Agrotechnology faculty, Arctic State
Agrotechnological University (3 Sergelyakhskoe st., Yakutsk, 677007 Russia), grig_mf@mail.ru

Аннотация.
В статье представлены результаты исследования по определению влияния
скармливания местных нетрадиционных кормовых добавок на эффективность
выращивания молодняка крупного рогатого скота в условиях Якутии.
Научно-производственный опыт был организован в условиях ООО Багарах МО г.
Якутска. Для проведения опыта были сформированы две группы подопытного
ремонтного молодняка крупного рогатого скота холмогорской породы. Группы
формировались по принципу аналогов. Контрольная группа ремонтных телок
потребляла основной хозяйственный рацион. Опытная группа животных дополнительно
к основному хозяйственному рациону потребляла местные нетрадиционные кормовые
добавки. В качестве кормовых добавок использовали цеолит хонгурин месторождения
Хонгуруу, Кемпендяйскую соль Сунтарского района, сапропель местного озера.
Постановку на опыт провели по общепринятым в зоотехнии методам исследований.
Исследования показали, что скармливание местных нетрадиционных кормовых добавок
ремонтным телкам повлияло на их рост и развитие. Так контрольная группа
животных уступила опытной группе в 6-ти месячном возрасте на 3,48%, в 9-ти
месячном возрасте на 5,66%, в 12-ти месячном возрасте на 6,67%. Изучение
среднесуточных приростов показало превосходство опытной группы молодняка над
контрольной группой животных. Так в 3-6 месячном периоде на 5,94%, в 6-9
месячном периоде на 11,74% и 9-12 месячном периоде на 10,34% соответственно.
Экономические эффективность выращивания ремонтных телок составил по группе 34,3
тыс. рублей или на голову 686 рублей, при уровне рентабельности 1,4%. Таким
образом, использование местных нетрадиционных кормовых добавок показало
эффективность при выращивании ремонтного молодняка холмогорской породы в
условиях Якутии.

Summary. The article presents the results of a study to determine the effect of
feeding local non-traditional feed additives on the efficiency of growing young
cattle in the conditions of Yakutia. Scientific and production experience was
organized in the conditions of LLC Bagarakh. For the experiment, two groups of
repair young cattle of the Kholmogorsk breed were formed. Groups were formed on
the methods of analogues. The control group of repair heifers consumed the main
ration. An experimental group of animals, in addition to the basic diet,
consumed local non-traditional feed additives. Khongurin zeolite from the
Khonguruu deposit, Kempendyaysky salt of the Suntarsky district, sapropel of
the local lake were used as feed additives. Experiments was carried out
according to research methods generally accepted in zootechnics. Studies have
shown that feeding local non-traditional feed additives to animal affected
their growth and development. The control group of animals was inferior to the
experimental group in live weight at 6 months of age by 3.48%, at 9 months of
age by 5.66%, and at 12 months of age by 6.67%. The study of daily average
growths showed the superiority of the experimental group of cattle over the
control group of animals. So in the 3-6 month period by 5.94%, in the 6-9 month
period by 11.74% and the 9-12 month period by 10.34%, respectively. The
economic efficiency of growing cattle in the group amounted to 34.3 thousand
rubles or 686 rubles per animal, with a profitability level of 1.4%. Thus, the
use of local non-traditional feed additives has shown effectiveness in the
cultivation of young cattle Kholmogorsk breed in the conditions of Yakutia.

Ключевые
слова: животноводство, кормление, эффективность,
продуктивность, кормовые добавки.

Keywords: animal husbandry, feeding, efficiency, productivity, feed additives.

Введение.
В Якутии основное стадо крупного рогатого скота составляет симментальский и
симментализированный скот – 76,4%, холмогорская порода ­- 21,2%, якутский скот
– 0,9%, калмыцкая порода 0,7%, красная степная порода – 0,6%, красная пестрая
порода – 0,2% [11].

Суровый климат
Севера, условия содержания и скудного кормления крупного рогатого скота прямо
отражается на продуктивности животных. Так, годовой удой с одной фуражной
коровы в 2015 г. составил – 2156 кг, в 2016 г. составил от 2195 кг, в 2017 году
годовой удой от 1 фуражной коровы составил 2235 кг. Средний удой с одной
фуражной коровы в разрезе хозяйств за 2018 год составил 2297 кг молока, что
больше на 62 кг, чем за предыдущий год. Высокопродуктивные животные при
проведении бессистемного скрещивания, не соблюдения должной технологии
содержания и кормления в значительной степени теряют качественный состав, и
утрачивают генетический потенциал, это негативно отражается на их продуктивности
[12, 13].

Молодняк крупного
рогатого скота в условиях Якутии при полноценном кормлении во все периоды
выращивания могут лучше реализовывать генетический потенциал. Так как рост и
развитие, здоровье животных в большей степени зависит от кормления [2, 9].

Молочный скот холмогорской
породы при полноценном кормлении показал себя намного лучшее по всем
показателям, (молочной продуктивности, стрессоустойчивости, физиологических
показателей, росту и развитии) не хуже стандарта 1 класса данной породы. Эта
порода имеет дальнейшую перспективу увеличения поголовья в целях увеличения молока
в республике [8, 10].

Исключительно
важная роль в сохранении и совершенствовании специализированного скотоводства в
республики это укрепление кормовой базы хозяйств центральных улусов:
Мегино-Кангаласского, Таттинского, Чурапчинского, Амгинского, Усть-Алданского,
Намского, Хангаласского, Горного улуса; Западно Вилюйской зоны: Кобяйский,
Верхневилюйский; Южной горно-таежной зоны: Олекминский район; Арктические зоны:
Среднеколымский, Верхоянский районы. Для Арктической зоны можно развести
местный симментализированный скот из передовых хозяйств республики, который при
полноценном кормлении от одной фуражной коровы можно получить более 2500 кг
молока в год. Для этого необходимо построить малые механизированные
скотопомещения до 100 голов и малые перерабатывающие пищекомбинаты только в
густонаселенных районах с производительностью в суки от 2 до 5 т молока в
зимний период, и в летний период до 10 тонн. Также имеет практическую
значимость создание и восстановление кормоцехов по производству полнорационных
кормосмесей. Обновление материально-технической базы животноводства. В
хозяйствах механизировать весь процесс работы: доения, кормления, поения,
раздачи кормов, уборки навоза и прочее [7, 14].

В условиях
хронического недостатка микроэлементов в кормах растительного происхождения
актуальным является способы улучшения минерального питания животных [1].

Известно, что
природные цеолиты, сапропели и минеральные соли способствуют компенсации
дефицита макро- и микроэлементов в кормах, улучшая экономические показатели
животноводства [5].

Первые испытания
цеолита в качестве кормовой  добавок
проведены в 1965 г в Японии. Цеолит включили в состав комбикормов для птиц.
Исследованиями установлено, что включение 3,5-10% цеолитов в комбикорм
способствовало снижению потребления кормов, а также повышению интенсивности
роста и увеличению сохранности птиц [3].

На территории
Якутии имеется крупное месторождение цеолитов – Хонгуруу. Цеолит хонгурин обладает
сорбционными и ионообменными свойствами. Скармливание хонгурина, сапропеля и
минеральных солей показали эффективность в откорме бычков герефордской породы,
кормлении лошадей, кур-несушек, откормочных гусей [2, 4, 5].

В настоящее время
имеется недостаточно информации по эффективности использования местных нетрадиционных
кормовых добавок в кормлении ремонтных телок холмогорской породы в условиях
Якутии.

Цель:
изучить эффективность скармливания местных нетрадиционных кормовых добавок
ремонтным телкам холмогорской породы в условиях Якутии.

Задачи:

• изучить рост и развитие ремонтных телок холмогорской породы при скармливании им нетрадиционных кормовых добавок;
• определить экономическую эффективность скармливании нетрадиционных кормовых добавок телкам холмогорской породы.

Методы или методология проведения исследования. Эксперименты проводились на базе ООО Багарах МО г. Якутска. Производственный опыт проведен на ремонтных телках холмогорской породы в ООО «Багарах» в возрасте с 6-и до 12-и месячного возраста. Для проведения опыта сформированы 2 группы ремонтных телок по 50 голов по принципу аналогов. Опыт проведен по схеме представленной в таблице 1.

Животные весной находились в скотопомещении, содержание групповое,
беспривязное. В летнее время подопытные животные находились на пастбище,
дополнительно молодняк из опытной группы с комбикормом получал нетрадиционные
кормовые добавки по схеме опыта. Условия содержания, режим пастьбы во всех
группах было одинаковым.

Результаты и обсуждение

В целях определения
эффективности местных нетрадиционных кормовых добавок в кормлении крупного
рогатого скота были организованы серии научно-хозяйственных и производственных
опытов [4, 5, 6].

В настоящей работе
представлены данные по производственной апробации местных нетрадиционных
кормовых добавок: цеолита хонгурин, сапропеля и Кемпендяйской соли.

Фактическое обеспечение кормами в хозяйстве составляет 96,3%. Потребление кормов и питательных веществ ремонтных телок холмогорской породы с 6-12 месячного возраста в период производственного опыта представлен в таблице 2.

В период производственного опыта всего было израсходовано на голову ремонтной телки холмогорской породы 1054,8 ЭКЕ или 73,5 г переваримого протеина на 1 ЭКЕ. По условиям производственного опыта было сформировано 2 группы ремонтного молодняка холмогорской породы и разделены на контрольную и опытную группы по 50 голов в каждой. Контрольная группа животных в течение опыта потребляла основной рацион, ремонтные телки опытной группы получали дополнительно к основному рациону: хонгурин из расчета 0,7 г на один кг живой массы, 10 г Кемпендяйской соли и 200 г сапропеля местного озера в сутки на одну голову. Результаты данных производственного опыта представлены в таблице 3 и 4.

При выращивании ремонтных телок холмогорской породы в ООО «Багарах» с 3 до 12 месяцев живая масса ремонтных телок холмогорской породы с 71,2 и 72,5 кг увеличивается в конце до 214,3 и 228,6 кг. Прирост ремонтных телок опытной группы 6,6% выше, чем в контрольной группе.

Суточный прирост
контрольной группы ремонтных телок холмогорской породы колеблется 492,22 до
516,66 г, а прирост опытной группы достигает 550-570 г в сутки на одну голову.

Эффективный поиск и использование резервов отрасли скотоводства имеют большое экономическое значение. Использование местных нетрадиционных корм в кормлении ремонтных телок холмогорской породы повлияло на экономическую эффективность выращивания животных (таблица 5).

Выводы.  Результаты применения местных нетрадиционных
кормовых добавок в кормлении ремонтных телок холмогорской породы с 6-12 месячного
возраста при их выращивании позволяет получить дополнительной выручки 686 руб.
на 1 голову.

Область
применения результатов. Скотоводство.

Литература

1. Григорьев М.Ф. Использование цеолита
   Хонгуринского месторождения в животноводстве Якутии / М.Ф. Григорьев, А.И.
   Григорьева, Н.М. Черноградская, В.В. Панкратов // Дальневосточный аграрный вестник.
   – 2017. – № 4 (44).
   – С. 108-116.
2. Григорьев М.Ф. Разработка способов
   повышения эффективности процесса акклиматизации и мясной продуктивности
   молодняка крупного рогатого скота в Якутии: монография / М.Ф. Григорьев, А.И.
   Григорьева. – Якутск: Издательский дом СВФУ им. М.К. Аммосова, 2019. – 120 с.
3. Макаренко Л.Я. Эффективность использования
   цеолита пегасского месторождения в кормлении крупного рогатого скота:
   диссертация на соискание ученой степени доктора сельскохозяйственных наук /
   Кемерово, 2003. – 289 с.
4. Панкратов В.В. Местные нетрадиционные
   кормовые добавки в рационе мясного скота в условиях Якутии / В.В. Панкратов,
   Н.М. Черноградская, М.Ф. Григорьев, А.И. Григорьева, С.И. Степанова // Роль
   науки и образования в развитии сельского хозяйства Якутии: сборник научных
   трудов. Якутск, 2017. – С. 87-94.
5. Панкратов В.В. Научное обоснование
   использования местных нетрадиционных кормовых добавок в животноводстве Якутии /
   В.В. Панкратов, Н.М. Черноградская, С.И. Степанова, А.И. Григорьева, М.Ф.
   Григорьев // Ветеринария, зоотехния и биотехнология. – 2019. – № 1. – С.
   94-101.
6. Панкратов В.В. Нетрадиционные кормовые
   добавки в животноводстве и птицеводстве Якутии / В.В. Панкратов, Н.М.
   Черноградская, М.Ф. Григорьев, А.И. Григорьева // Аграрная наука: вызовы и
   перспективы : материалы региональной научно-практической конференции (Якутск,
   30 ноября 2018 г.), 2018. – С. 57-59.
7. Панкратов В.В. Перспективы и возможности
   совершенствования специализированного скотоводства Якутии / В.В. Панкратов,
   Н.М. Черноградская, М.Ф. Григорьев // Перспективы социально-экономического
   развития села РС(Я): сборник статей по материалам Республиканской
   научно-практической конференции. ФГБОУ ВО Якутская государственная
   сельскохозяйственная академия, Агротехнологический факультет. 2015. – С.
   188-192.
8. Панкратов В.В. Повышение полноценности
   кормления молочных коров в условиях Якутии: монография. – Якутск: изд-во
   Северо-Восточного федерального университета, 2010. – 136 с.
9. Пермяков Н.С. Мясная продуктивность
   крупного рогатого скота и пути ее повышения в условиях Республики Саха (Якутия).
   – Новосибирск, 1995. – 200 с.
10. Попова А.В. Племенной скот Якутии //
    Комплексные вопросы аграрной науки для АПК Республики: сборник материалов
    внутривузовской научно-практической конференции. 2019. С. 166-169.
11. Слепцов И.И. Обоснование разработки и
    внедрения адаптивных технологий содержания специализированного мясного скота в
    условиях Якутии / И.И. Слепцов // Вестник Новосибирского государственного
    аграрного университета. – 2019. – № 4 (53). – С. 92-102.
12. Сысолятина В.В., Тихонов И.В. Анализ
    продуктивности коров в племенных хозяйствах республики Саха (Якутия) // научное
    обеспечение устойчивого функционирования и развития АПК Якутии: сборник научных
    трудов. Якутск, 2019. С. 170-173.
13. Федеральная служба государственной
    статистики по Республике Саха (Якутия) [Электронный ресурс]. –
    https://sakha.gks.ru/
14. Черноградская, Н.М. Рекомендации кормление
    молочного скота и выращивание ремонтных телок в условиях Якутии: методические
    рекомендации. – Якутск: ФГБОУ ВПО Якутская ГСХА, 2012. – 43 с.

References

1.      Grigorev M.F. Ispol’zovaniye tseolita Khongurinskogo mestorozhdeniya v zhivotnovodstve Yakutii / M.F. Grigorev, A.I. Grigoreva, N.M. Chernogradskaya, V.V. Pankratov // Dal’nevostochnyy agrarnyy vestnik. – 2017. – № 4 (44). – pp. 108-116.

2.      Grigorev M.F. Razrabotka sposobov povysheniya effektivnosti protsessa akklimatizatsii i myasnoy produktivnosti molodnyaka krupnogo rogatogo skota v Yakutii: monografiya / M.F. Grigorev, A.I. Grigoreva. – Yakutsk: Izdatel’skiy dom SVFU im. M.K. Ammosova, 2019. – 120 p.

3.      Makarenko L.Y. Effektivnost’ ispol’zovaniya tseolita pegasskogo mestorozhdeniya v kormlenii krupnogo rogatogo skota: dissertatsiya na soiskaniye uchenoy stepeni doktora sel’skokhozyaystvennykh nauk / Kemerovo, 2003. – 289 p.

4.      Pankratov V.V. Mestnyye netraditsionnyye kormovyye dobavki v ratsione myasnogo skota v usloviyakh Yakutii / V.V. Pankratov, N.M. Chernogradskaya, M.F. Grigorev, A.I. Grigoreva, S.I. Stepanova // Rol’ nauki i obrazovaniya v razvitii sel’skogo khozyaystva Yakutii: sbornik nauchnykh trudov. Yakutsk, 2017. – pp. 87-94.

5.      Pankratov V.V. Nauchnoye obosnovaniye ispol’zovaniya mestnykh netraditsionnykh kormovykh dobavok v zhivotnovodstve Yakutii / V.V. Pankratov, N.M. Chernogradskaya, S.I. Stepanova, A.I. Grigoreva, M.F. Grigorev // Veterinariya, zootekhniya i biotekhnologiya. – 2019. – № 1. – pp. 94-101.

6.      Pankratov V.V. Netraditsionnyye kormovyye dobavki v zhivotnovodstve i ptitsevodstve Yakutii / V.V. Pankratov, N.M. Chernogradskaya, M.F. Grigorev, A.I. Grigoreva // Agrarnaya nauka: vyzovy i perspektivy : materialy regional’noy nauchno-prakticheskoy konferentsii (Yakutsk, 30 noyabrya 2018 g.), 2018. – pp. 57-59.

7.      Pankratov V.V. Perspektivy i vozmozhnosti sovershenstvovaniya spetsializirovannogo skotovodstva Yakutii / V.V. Pankratov, N.M. Chernogradskaya, M.F. Grigorev // Perspektivy sotsial’no-ekonomicheskogo razvitiya sela RS(YA): sbornik statey po materialam Respublikanskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii. FGBOU VO Yakutskaya gosudarstvennaya sel’skokhozyaystvennaya akademiya, Agrotekhnologicheskiy fakul’tet. 2015. – pp. 188-192.

8.      Pankratov V.V. Povysheniye polnotsennosti kormleniya molochnykh korov v usloviyakh Yakutii: monografiya. – Yakutsk: izd-vo Severo-Vostochnogo federal’nogo universiteta, 2010. – 136 p.

9.      Permyakov N.S. Myasnaya produktivnost’ krupnogo rogatogo skota i puti yeye povysheniya v usloviyakh Respubliki Sakha (Yakutiya). – Novosibirsk, 1995. – 200 p.

10.    Popova A.V. Plemennoy skot Yakutii // Kompleksnyye voprosy agrarnoy nauki dlya APK Respubliki: sbornik materialov vnutrivuzovskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii. 2019. pp. 166-169.

11.    Sleptsov I.I. Obosnovaniye razrabotki i vnedreniya adaptivnykh tekhnologiy soderzhaniya spetsializirovannogo myasnogo skota v usloviyakh Yakutii / I.I. Sleptsov // Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta. – 2019. – № 4 (53). – pp. 92-102.

12.    Sysolyatina V.V., Tikhonov I.V. Analiz produktivnosti korov v plemennykh khozyaystvakh respubliki Sakha (Yakutiya) // nauchnoye obespecheniye ustoychivogo funktsionirovaniya i razvitiya APK Yakutii: sbornik nauchnykh trudov. Yakutsk, 2019. pp. 170-173.

13.    Federal’naya sluzhba gosudarstvennoy
statistiki po Respublike Sakha (Yakutiya) [Elektronnyy resurs]. –
https://sakha.gks.ru/

14.    Chernogradskaya, N.M. Rekomendatsii
kormleniye molochnogo skota i vyrashchivaniye remontnykh telok v usloviyakh
Yakutii: metodicheskiye rekomendatsii. – Yakutsk: FGBOU VPO Yakutskaya GSKHA,
2012. – 43 p.

УДК 691.335

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10144

ИССЛЕДОВАНИЕ ВЛИЯНИЯ
ДУНИТОВЫХ МИНЕРАЛЬНЫХ ДОБАВОК НА СВОЙСТВА СМЕШАННЫХ ЦЕМЕНТОВ

А.А.Васильева, ИФТПС СО РАН им. В.П. Ларионова, Республика Саха (Якутия), город Якутск, Россия

 С.Г.Москвитин, ИФТПС СО РАН им. В.П. Ларионова, Республика Саха (Якутия), город Якутск, Россия

Л.В.Москвитина, ИФТПС СО РАН им. В.П. Ларионова, Республика Саха (Якутия), город Якутск, Россия

Н.И. Гермогенова, ФГАОУ ВО СВФУ им. М.К. Аммосова, Республика Саха
(Якутия), город Якутск, Россия

Аннотация: В статье рассматривается возможность использования дунитовых пород массива Инагли для получения смешанного цемента. Представлены химический и минералогический составы дунитовой породы массива Инангли (Южная Якутия). По химическому и минералогическому составу данная дунитовая порода относится к магнезиально-силикатным породам. Представлены результаты исследования дунитовой породы в качестве добавки к портландцементы. Установлено, что дунит не обладает гидравлической активностью и может использовать в качестве добавки-наполнителя к портландцементу в количестве до 40%. Выявлено, что при совместном помоле портландцемента и дунитового песка при удельной поверхности 5500см2/г возможно получать цемент, удовлетворяющий требованиям ГОСТ 31108-2016 для типов  ЦEМ II и ЦЕМ V класс по прочности 32,5, 42,5 нормального твердения.

Summary: This article considers a
possibility of using dunite rocks of the Inagli massif for obtaining mixed  cement. Chemical and mineralogical
compositions of the dunite rocks of the Inagli Massif (South Yakutia) are
presented. According to the chemical and mineralogical composition, this dunite
rock is related to magnesian-silicate rocks. Results of a study of the dunite
rock as an additive to Portland cements are presented. It is established that
the dunite does not possess hydraulic activity and can be used as a filler
additive to the Portland cement in an amount up to 40%. It is discovered that when
the Portland cement and dunite sand are ground together with a specific surface
of 5500 cm2/g, it is possible to obtain the cement that satisfies requirements
of GOST 31108-2016 for types of CEM II and CEM V of a strength class of 32.5,
42.5 of normal hardening.

Ключевые слова: дунитовые минеральные добавки, смешанные цементы, дунитовая порода.

Key words: dunite mineral additives, mixed cements, dunite rock.

Введение

Разработка смешанных
цементов с использованием различных минеральных добавок является одной из
актуальных задач строительного материаловедения, так как при этом уменьшается
расход портландцементного клинкера Производство портландцемента требует большой
расход электроэнергии и сопровождается выделением СО₂, который
является потенциально токсичным газом, избыток которого представляет опасность
для  здоровье человека.  Таким образом, использование смешанных
цементов уменьшает стоимость строительных материалов, но и решает экологическую
безопасность окружающей среды.

Целью настоящей работы
является исследование возможности применения дунитовой породы месторождения
«Инагли» в качестве минеральной добавки к портландцементу.

Инаглинский
щелочно-ультраосновной массив находится в северной краевой части Алданского
щита, в верховьях р. Инагли – правого притока р. Алдана, в 30 км к западу от г.
Алдана. Для массива характерно кольцевое строение и серии концентрических
разломов, окаймляющих его центральную ультраосновную-щелочную часть.

Массив залегает среди
гравелитов и песчаников верхнего протерозоя, доломитов и доломитизированных
известняков юдомской свиты нижнего кембрия и прорывает кристаллические породы
фундамента Алданского щита.

В плане массив имеет
форму, близкую к изометричной. Площадь около 20 км² . Обнажается в
котловине эродированной верхней частью руч. Инагли. Центральная часть массива
площадью 16 км² сложена форстеритовыми дунитами, отороченными узкой
(5-25 м) прерывистой каймой пироксен-оливиновых пород, по составу отвечающих
перидотитам и слюдосодержащими пироксенитам. Инаглинский массив является
платформенной интрузией центрального типа, образовавшего в два разновозрастных
этапа тектогенеза – дунитовый шток центральной части в протерозое, а сиениты,
шонкиниты, щелочные пегматиты и связанные с ними метасоматиты в
верхнеюрское-нижнемеловое время.

Дуниты представляют собой средне-или мелкозернистые породы темно-серого цвета со стальным оттенком. Для неизмененных дунитов характерна панидиоморфнозернистая структура, в серпентинизированных разностях – петельчатая. Рентгенограмма и термограмма пробы представлена на рис. 1 и 2.

Анализ результатов
обработки данных рентгенограмм дунита и месторождения Инагли показывает, что
основными породобразующими минералами являются оливин (Mg,Fe)₂SiO4,
форстерит Mg₂SiO4, хризолит (Mg,Fe)₂SiO4, железистый
минерал – вюститFeO. Содержание в породе минералов группы серпентинита
клинохризотила Mg₃Si₂O₅(OH)₄
(3MgO·2SiO₂·2H₂O) и лизардита Mg₃Si₂O₅(OH)₄
говорит о значительном изменении, серпентинизации дунитовой породы. Данные
термограммы подтверждают результаты рентгенофазового анализа содержание
минералов серпентиновой группы. Так, на термограмме наблюдаются эндотермические
эффекты, соответствующие при 81,4 °С удалению свободной воды; при температурах
134,1, 177,2 и 360,3 °С происходит ступенчатая дегидратация клинохризотила и
лизардита; при температуре 684,4 °С с перегибом примерно в 630 °С происходит
удаление конституционной, химически связанной воды. Экзотермический эффект с
максимумов в 822,6 °С соответствует кристаллизации новой фазы – форстерита из
дегидратированныхсерпентиновых минералов.

В таблице 1 приведен химический состав дунитов, из которой видно, что дунит является магнезиально-силикатной магматической породой в химическом составе которого преобладают окись кремния (от 37,9 до 40,5%), оксид магния (42,0-48,8%) и оксиды железа ( Fe²⁺ -2,26-6,5% и Fe³⁺-2,35-3,16%).

Обр.48-
свежий дунит (СКВ.4, глуб. 100 м.);91-к – дунит, слабо серпентинизированный
(СКВ.1, глуб.48 м); 217 – дунит, сильно серпентинизированный с хромдиопсидом; средний
состав по Дэли.

Материалы и методики

Для проведения экспериментов использованы следующие исходные материалы: – портландцемент ПЦ 400-Д0, выпускаемый АО ПО «Якутцемент» РС(Я), минералогический и физико-механический состав приведен в таблицах  2 и 3;

Результаты исследования и обсуждение

В
работе приведена оценка эффективности исследуемого способа приготовления
портландцемента с минеральной добавкой (20%Д₃) и смешанного цемента
с минеральной добавкой (40%Д₃), изготовленных двумя способами:
механическим перемешиванием портландцемента ПЦ 400-Д0 с растертым в порошок
дунитом Д₃; совместный помол портландцемента ПЦ 400-Д0 и дунитового
песка в шаровой мельнице «Активатор 2S».

Удельная поверхность исходного цемента и смешанных цементахпри совместном помоле выше, чем при механическом перемешивании, а средний диаметр частиц при совместном помоле значительно меньше, чем при механическом перемешивании (таблица 4).

Для определения прочности на сжатие изготовлены образцы из цементного теста с В/Ц=0,4 размером 2 х 2х 2 см, которые твердели в камере нормально-влажного хранения в течении 3, 7, 14 и 28 суток.

Плотность смешанного
цемента независимо от способа перемешивания с течением времени незначительно
падает, видимо, это связано с тем, что в цементе не происходит
структурообразование системы и, как следствие, не образуются гидроксид магния и
кремнегель. Гидроксид магния должен выпасть в
осадок, заполняя пустоты в поровом пространстве цементного камня, тем самым
уплотняя его структуру. А кремнегель, поглощая значительную часть жидкости
затворения, должен способствовать ускорению выделения гидроксидов кальция,
которые являются центрами кристаллизации гидратных новообразований. Результаты
испытаний прочности испытуемых образцов показало, что все цементы с минеральной
добавкой независимо от способа перемешивания показали прочность ниже прочности
исходного портландцемента(табл.6).

Для выяснения причин полученных результатов по прочности было решено исследовать структуру цементных камней. Пробы были отобраны после испытания образцов в 7-суточном возрасте. Снимки, полученные с помощью СЭМ «JEOL 3700», представлены на рисунке 3. Сравнение снимков цементных камней при 500 кратном увеличении (а, г, к) показывает, что у цементов с минеральными добавками наблюдается значительное трещинообразование в цементном камне, чем у исходного цемента. При этом раскрытие трещин тем больше, чем больше содержание добавки. Это согласуется с данными по прочности. На снимках 5000 и 10000 – кратного увеличения можно увидеть зерна минеральной добавки и наблюдать за контактной зоной между добавкой и цементным камнем. Обнаруженные в контактной зоне трещины, вероятно, появились при испытании образцов и указывают на слабую прочность контактной зоны.

Инертное поведение добавки дунита, вероятно, связано с тем, что образцы дунита не были достаточно активированы при дроблении и истирании.  Известно, что в результате механоактивации происходит нарушение кристаллической решетки в его поверхностном слое породы (слагающих минералов), в результате которого происходит интенсивное структурообразование [5-6].

Наиболее высокую
прочность из них показал вяжущее 80%ПЦ + 20%ДП, изготовленное совместным
помолом, равную 41,7 МПа. Прочность полученных разными способами смешанных
цементов по мере увеличения времени твердения нарастает. По-видимому, повышение
прочности смешанного цемента с минеральной добавкой обусловлено высокой удельной
поверхностью введенного портландцемента (ДО). 
Это свидетельствует, что дунитовая порода, введенная в портландцемент
различными способами является инертным и выполняет роль наполнителя. Но в тоже
время, предварительные испытания показали, что совместный помол портландцемента
с дунитом более эффективно, чем введение тонкомолотой минеральной добавки в
цемент (рис. 4).

Предварительными
экспериментами по изучению возможности применения дунитовых пород месторождения
«Инагли» в качестве минеральной добавки к портландцементу на данной стадии
исследования установлено, что при совместном помоле цемента и дунитового песка
получены более высокие прочности цементов 80%ПЦ + 20% ДП и 60%ПЦ + 40% ДП
(соответственно 41,7 и 35,1 МПа), чем при механическом смешивании цемента и
минеральной добавки в тех же пропорциях дунитовой добавки (23,4 и 20,9 МПа).

Заключение.
В ходе выполнения работы изучено влияние способа смешивания портландцемента с
минеральной добавкой-дунита для получения смешанного цемента. На основании
вышеуказанного, необходимы дальнейшие комплексные исследования по выбору способа
подготовки минеральной добавки и оптимизации состава смешанных цементов с целью
получения марки цемента ПЦ 400 Д30 и ПЦ 400 Д40 с определением всех нормируемых
показателей цемента, в том числе показателя равномерности изменения объема.

Список литературы

1. ГлаголевА.А.,
КорчагинА.М., Харченков А.Г. Инаглинский щелочно-ультраосновной массив
(Щелочно-ультраосновные массивы Арбарастах и Инагли). Наука М: 1974. – 176 с.

2. Худякова
Л.И., Войлошников О.В., Котова И.И. и др. Отходы горнодобывающих предприятий
как сырье для получения строительных материалов.- Вестник ДВО РАН.-2010.-№1.-
С. 81-84.

3. БердовГ.И.,
ИльинаЛ.В. и др.  Влияние вида и
количества минеральных добавокна прочность цементного камня//Международный
журнал прикладных и фундаментальных исследований.- 2010.-№9.-  С.87-91.

4. Мальквори
Дж., Пуццолановый портландцемент // Четвертый Международный конгресс по химии
цемента. М.:Стройиздат.1964-№12.-С.576-585.

5.
Худякова Л.И., Константинова К.К. НарихановаБ.Л.. Вяжущие материалы на основе
дунита.- Строительные материалы, 2000 -№8.-С.26-40.

6. Коновалов В.М., Бандурин А.А., Гончаров А.А., Гелич В.А. Получениевысококачественного цемента класса СЕМ III// Наукоемкие технологии и инновации (ХХI научные чтения): сб. докладов. Ч 1. – Белгород, 2014. – С. 136-139.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10098

Перспективы развития птицепродуктового подкомплекса

Prospects for the development of poultry sub-complex

Кондратенко
Илья Сергеевич, старший преподаватель кафедры логистики и коммерции
Уральского государственного экономического университета

Kondratenko
Ilya Sergeevich

Аннотация: Цель научной статьи рассмотреть и предложить перспективы развития птицепродуктового подкомплекса. Птицепродуктовый подкомплекс (ППП) – один из ключевых подсистем агропромышленного комплекса как России, так и ее регионов. За 2000-ые годы был пройден большой путь в развитии отечественного ППП, но последние два года наметилась отрицательная динамика, выразившаяся в низком уровне закупочных цен при росте себестоимости, проблемах с кормовой базой, замедлением или низким уровнем спроса на птицепродукцию. Однако у российских производителей есть резервы для роста и расширения сбыта.

Summary: The purpose of the scientific article is to consider
and propose prospects for the development of the poultry product sub-complex.
The poultry sub-complex (PPP) is one of the key subsystems of the agro-industrial
complex of both Russia and its regions. Over the 2000s, a long way has been
passed in the development of domestic PPP, but the last two years there has
been a negative trend, manifested in a low level of purchase prices with rising
costs, problems with the feed supply, slowdown or low demand for poultry
products. However, Russian manufacturers have reserves for growth and expansion
of sales.

Ключевые слова: Птицепродуктовый
подкомплекс, статистика птицепродуктового подкомплекса, интеграция в
птицепродуктовом подкомплексе, развитие птицепродуктового подкомплекса.

Keywords: Poultry product subcomplex, statistics of the poultry
product subcomplex, integration in the poultry product subcomplex, development
of the poultry product subcomplex.

Птицепродуктовый
подкомплекс – один из ключевых подсистем агропромышленного комплекса как России,
так и ее регионов. Это обусловлено тем, что востребованность мяса птицы
постоянно растет, и это не только общероссийская и региональная, но и мировая тенденция.
По данным академика В.И. Фисинина, эксперты запланировали рост производства
мяса в мире в течение 40 лет на 28-59 % по разным его видам, а конкретно по
мясу птицы – в 2,2 раза [2, c.4].

Такие
прогнозы построены на основе существующих тенденций: мировое производство мяса
птицы увеличилось с 18,6 млн. тонн (это 17 % от всего производства мяса) в 1975
г. до 118,1 млн. тонн (37 % от всего объема произведенного мяса) в 2017 г. [4]

Диаграмма
на рисунке 1 демонстрирует изменение поголовья птицы в России в 1975-2018 гг.
(до 1991 г. – данные по РСФСР, после 1992 г. – по РФ). Диаграмма показывает,
что с 1975 по 1990 гг. шел рост поголовья птицы, увеличившись за 15 лет в 1,5
раза. Но последующие 10 лет – в 1990-ые и начало 2000-ых гг.  произошло резкое сокращение поголовья птицы на
отечественных птицеводческих предприятиях. Минимум пришелся на 2000 г., когда
поголовье по сравнению с 1990-ым годом сократилось вдвое – до 341 млн. голов.

Начало его роста было непростым, потому что вернуть на рынок для отечественных производителей оказалось труднее, чем открыть его для иностранных. Но в итоге необходимость собственного производства мяса птицы была осознана на высшем уровне, и птицепродуктовому подкомплексу стало уделяться достаточно внимания. Улучшение ситуации отражено на графике: с 2005 г. по 2018 г. поголовье птицы увеличилось на 54 %, хотя уровня 1985-1990 гг. еще не достигло.

Это направление животноводства очень перспективно, потому что птица быстро воспроизводится, а вложения окупаются, особенно на стадии ненасыщенного рынка. Развитие птицепродуктового подкомплекса важно из-за питательных свойств мяса птицы, в частности, высокого содержания белка – основы нормального функционирования человеческого организма. Кроме того, оно незаменимо в диетическом и детском питании. Диаграмма на рисунке 1 показывает, что в XXI веке пик пришелся на 2017 г., однако 2018 г. выдался сложным для птицеводческих предприятий: поголовье сократилось на 1,5 % – до 542 млн. голов, произошло закрытие крупных птицефабрик. Специалисты называют несколько причин волны банкротств: очаги птичьего гриппа, значительные рост затрат на корма и проблемы с собственной кормовой базой, устаревшее оборудование, нехватка средств на внедрение инновационных методов выращивания птицы, обработки, хранения сырья. Свою роль играют и проблемы с качеством продукции, ее биобезопасностью, а также снижением отпускных цен при росте себестоимости. Последнее отражено на диаграмме (рисунок 3).

Низкие отпускные цены на мясо птицы в России в 2015-2017 годах привели к проблемам 2017-2018 гг., когда сократилось поголовье скота и стали закрываться птицефабрики. Но несмотря на существующие трудности, сравнение потребление мяса птицы в мире (диаграмма на рисунке 3) показывает, что характерные для России объемы не могут являться пределом, резервы роста у отечественного рынка птицепродуктов есть – и они значительны.

На
первом месте стоит Израиль с 57 кг на душу населения, что в два раза выше, чем
в России. Страны с потреблением более 40 кг – это Австралия, Саудовская Аравия,
США. Они опережают нашу страну в 1,5-1,7 раза.

Птицепродуктовый подкомплекс в составе мясного направления животноводства Уральского Федерального округа развивается также неравномерно, но доля его значительна, однако меняется в зависимости от региона (рисунок 4). Из диаграммы на рисунке 4 видно, что в структуре проихзводства скота и птицы на первом месте стоит Челябинская область. Это обусловлено рядом причин: климатическими условиями, национальным составом области, спросом на местном потребительском рынке.

Свердловская
область занимает второе место по производству скота и птицы на убой, и здесь
несомненым лидером является птицепродуктовое направление. Доля Курганской
области всего 6,4 %. На наш взгляд, это неоправданно мало, так как область
имеет потенциал для развитие отрасли.

По
яичному направлению в УрФо три лидера – Челябинская, Тюменская, Свердловская
области. Курганская область также должна развивать производство яиц.

Обратимся
к производству основных видов продукции животноводства в хозяйствах всех
категорий Свердловской области в 2017 году. В таблице 1 представлена структура
и динамика объемов произведенного скота и птицы на убой в живом весе.

Из таблицы 1 видно, что производство скота и птицы росло недостаточно высокими темпами, однако происходило это не только за счет свиней и коров, но и за счет собственно поголовья птицы. В Екатеринбурге ситуация лучше, чем по области, но это в основном связано с ее специализацией – яичным направлением и реализацией суточных цыплят.

При
этом на долю екатеринбургского сектора приходится только 1,43-1,64 %, причем с
2014 г. по 2016 г. было его снижение, и только в 2018 г. отмечен рост доли.

Анализ
статистических данных и мнений птицеводов-практиков позволяет сделать ряд
основополагающих выводов. Так, решение основных проблем
птицепродуктового подкомплекса, связанных с формированием отечественной
кормовой и племенной базы, доступностью кредитов, организационными моментами, в
частности процессами интеграции, ускоренным внедрением отечественных
инновационных разработок, развитие нового направления – экологического
птицеводства поможет ППП выйти на новый уровень развития.

Но необходимо учитывать и
тот факт, что наличие значительной внутриотраслевой и межрегиональной
конкуренции способно оказать влияние на конкурентоспособность птицепродуктового
подкомплекса России в целом и ее регионов в частности. А это в свою очередь
приведет к снижению уровня продовольственной безопасности страны. Чтобы
избежать такого сценария, достаточно обратиться к мировому опыту, который
показывает, что перспективной является  интеграция
предприятий агропромышленного комплекса, связанных с производством, обработкой,
реализацией птицы. Это позволит сократить издержки на единицу продукции,
повысить качество, выработать единый подход к выходу на зарубежные рынки,
повысить долю высокорентабельной продукции глубокой переработки.

Список
использованных источников

1. Бобылева Г.А., Гущин В.В. Итоги работы птицеводческой отрасли за 2018 год и задачи на будущее // Птица и птицепродукты. – 2019. – № 1. – С. 7-9.
2. Фисинин В.И. Мировое производство: навстречу будущему // Ценовик. – 2017. – №  7. – С. 4-6.
3. Цены в России. 2018: Стат. сб./Росстат – M., 2018. – 142 c.
4. Обзор рынка мяса птицы государств-членов Евразийского экономического союза за 2012 – 2016 гг. [Электронный ресурс]. – М.: Департамент агропромышленной политики Евразийской экономической комиссии, 2017. – Режим доступа: http://www.eurasiancommission.org/ru.
5. Статистика / Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.gks.ru.

УДК 330.3

Поконов Александр Андреевич,  исследователь Сибирского государственного университета науки и технологий имени академика М.Ф. Решетнева.

Pokonov Aleksandr Andreevich, researcher, Siberian State University of Science and Technology named after Academician M.F. Reshetnev.

 

ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ЛЕСОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА В ОБЛАСТИ ВЫРАЩИВАНИЯ ПОСАДОЧНОГО МАТЕРИАЛА, ЛЕСОВОССТАНОВЛЕНИЯ И ЛЕСОЗАГОТОВОК

PRIORITY DIRECTIONS OF TECHNOLOGICAL DEVELOPMENT OF THE FOREST INDUSTRIAL COMPLEX OF RUSSIA IN THE FIELD OF GROWING OF PLANTING MATERIAL, FORESTS AND FORESTRY

Аннотация:

В статье рассматриваются приоритетные направления технологического развития отечественного лесопромышленного комплекса (ЛПК) в области выращивания посадочного материала, лесовосстановления и лесозаготовок. Рассмотрены достоинства и недостатки использования технологий генетической модификации семян деревьев.

Summary:

In the article priority directions of technological development of the domestic enterprises of the timber industry complex (LPK) in the field of cultivation of a landing material, reforestation and logging are considered. The advantages and disadvantages of using genetic modification technologies for tree seeds are considered.

Ключевые слова:

Технологическое развитие, лесопромышленный комплекс (ЛПК), лесные плантации.

Keywords: Technological development, timber industry, forest plantations.

 

В период бурного промышленного освоения лесных ресурсов Российской Федерации для отечественного лесопромышленного комплекса наиболее актуальным становится вопрос разработки и применения новых технологий в области лесовозаготовок и лесовосстановления. Использование новых технологий лесовосстановления должно способствовать решению сложившихся на сегодняшний день экологических проблем, вызываемых деятельностью лесозаготовительных предприятий. В настоящее время решению экологических проблем, вызванных вырубкой лесов, уделяется значительное внимание со стороны отечественных ученых [1,2 и др.]. Применение новых технологий в области лесовосстановления и лесозаготок также должно привести к увеличению экономической эффективности использования лесных ресурсов Российской Федерации.

Приоритетные направления технологического развития отечественного ЛПК в области выращивания посадочного материала и лесовосстановления.

В настоящее время все мировые лидеры ЛПК используют и активно внедряют в лесное хозяйство технологии клонального микроразмножения растений для производства высококачественного посадочного материала с заданными свойствами. Данные технологии лежат в основе плантационного типа лесовыращивания. По данным ФАО ООН, лесные плантации, занимая лишь 5% лесопокрытой площади мира обеспечивают более 50% мировой потребности в древесине [3]. В настоящее время в рамках крупных  предприятий функционируют питомники саженцев, организация которых в значительной степени сокращает период проведения селекционных работ, а также позволяет выращивать древесину с заданными свойствами. За последние 10 лет в мире было проведено около 3000 экспериментальных исследований по внедрению различных биотехнологий в лесное хозяйство в 35 странах мира. Около 70 % таких опытов приходится на США, Канаду, Францию [4].

Все большую популярность в мировом лесном хозяйстве получают технологии генетической модификации семян деревьев, а также их генетической трансформации для создания новых форм древесных растений с заданными признаками. В настоящее время генномодифицированные деревья выращиваются преимущественно в США, странах Южной Америки и Китая. Использование технологий генетической модификации семян деревьев позволяет:

–  выращивать древесину с заданными физическими и механическим свойствами (например, снижать долю лигнина в составе древесины, увеличивая долю целлюлозы);

– в значительной мере сократить производственный цикл ведения лесного хозяйства;

– увеличить устойчивость лесонасаждений к гербицидам, грибковым болезням древесины и др. [4];

С коммерческой точки зрения использование трансгенных деревьев в рамках промышленных плантаций имеет существенные преимущества перед традиционной формой ведения лесного хозяйства, так как позволяют получить древесину одного сорта с заданными свойствами. Вместе с тем,  использование ГМО – деревьев вместе со всеми преимуществами их произрастания имеют значительные, еще не изученные человеком, отрицательные последствия. В частности, использование ГМО – деревьев вызывает неизбежный генетический обмен между трансгенными и дикорастущими деревьями и приводит к нарушению сложившейся лесной экосистемы.

Именно поэтому наиболее приоритетным направлением технологического развития в области лесовосстановления признается развитие технологий лесовыращивания «закрытой корневой системы». Данная технология возобновления лесных ресурсов более чем на 90 % используется в Финляндии, Швеции, Канаде и Норвегии.  Вместе с тем, в Российской Федерации до сих пор развиты неэффективные технологии выращивания деревьев в открытом грунте, использование которых приводит к значительным потерям лесных ресурсов [4].

Таким образом, приоритетным направлением технологического развития предприятий отечественного ЛПК в области лесовосстановления является увеличение числа лесных питомников для выращивания посадочного материала по технологии «закрытой корневой системы», а также развитие иных применяемых технологий лесовосстановления, в том числе разработка новых технологий биологической и химической защиты лесов от вредителей и болезней.

Приоритетные направления технологического развития отечественных лесозаготовительных предприятий.

В настоящее время в мировой практике выделяется две основных технологии лесосечных работ: сортиментная заготовка и хлыстовая заготовка древесины. Несмотря на высокую эффективность и производительность сортиментной заготовки, применение данной технологии лесозаготовок имеет существенные недостатки в некоторых регионах Российской Федерации.

Применение определенных технологий лесозаготовки и, соответственно, лесозаготовительных машин и оборудования в значительной степени зависит от природно – производственных условий региона лесозаготовки. Так, при выборе технологии лесозаготовки учитываются таксационные показатели древостоев, климатические и грунто – почвенные условия их произрастания, рельеф местности заготовки, несущие способности грунтов, размеры лесосек, наличие лесовозных дорог и расстояние до них. Вместе с тем, при выборе технологии лесозаготовки значительное влияние оказывают виды производств – потребителей продукции лесозаготовки (предприятия ЦБП, биотехнологические производства и др.) [5,6 и др.].

В странах Европы, лесное хозяйство которых является наиболее технологичным (Финляндия, Швеция и др.), преимущественно используется и получает дальнейшее развитие сортиментная заготовка древесины, так как в их лесах сформированы древостои одного размера. Применение данной технологии также целесообразно в регионах, в которых применяются технологии плантационного выращивания лесов, также приводящих к формированию древостоев с одинаковыми таксационными данными.

Вместе с тем, подавляющая часть лесного фонда Российской Федерации представлена перестойными лесами, в которых не производились необходимые рубки ухода. Около 30 % лесного фонда Российской Федерации представлены крупными лиственными деревьями, заготовка которых с применением системы машин «харвестер – форвадер» не представляется возможным.  Около 20% лесного фонда России представлено тонкомерными деревьями и лишь 50% средними и крупными деловыми деревьями [5]. Таким образом, наиболее перспективные технологии лесозаготовок должны определяться для каждого конкретного региона России и, как следствие, выбираться приоритетные направления технологического развития в области лесозаготовки.

Так, например, для Красноярского края, большая часть лесного фонда которого является экономически недоступной, приоритетными направлениями технологического развития в области ведения лесного хозяйства и лесозаготовок является:

– разработка технологии освоения перестойных лесов;

– разработка комплексных технологий освоения удаленных и труднодоступных лесных массивов северных территорий Красноярского края и др.

Литература

1. Мясников Сергей Владимирович Лесная и экологическая политика в России. Проблемы и перспективы // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). 2013. №2 (27). С. 221-226
2. Баришполец Виталий Анатольевич Анализ глобальных экологических проблем // РЭНСИТ. 2011. №1, том 3. С. 79-96.
3. Аким, Э. Л. Био – рефайнинг дресвесины [Электронный ресурс] / Э.Л. Аким. Режим доступа:http://iet.jrc.ec.europa.eu/remea/sites/remea/files/files/documents/events/akim.pdf
4. Обзор инновационных технологий выращивания дерева. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cleandex.ru/articles/2016/02/05/tree-cultivation-technology.
5. Суханов В. С. Судьба развития глубокой переработки древесины в руках лесозаготовителей // Вестник МГУЛ – Лесной вестник. – 2012. – №8. С. 51–55.
6. Хлыстовая заготовка. [Электронный ресурс]. // Первый лесопромышленный портал Режим доступа: http://www.wood.ru/ru/lzhlyst.html

УДК 338.43.02

Сарайкин Валерий Александрович

доктор экономических наук,

руководитель отдела,

«Федеральный научный центр аграрной экономики и социального развития сельских территорий – Всероссийский научно-исследовательский институт экономики сельского хозяйства» филиал «Всероссийский институт аграрных проблем и информатики имени А.А. Никонова, г. Москва, Россия, г. Москва

Saraykin V.A.  svalera@viapi.ru

ОБ ИЗМЕНЕНИИ РОЛИ МАЛЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ И МАЛЫХ ФОРМ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ В СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОМ ПРОИЗВОДСТВЕ

CHANGE OF THE ROLE OF SMALL ENTERPRISES AND SMALL FORMS OF ECONOMIC ACTIVITY IN AGRICULTURAL PRODUCTION

Аннотация

На материалах всероссийских сельскохозяйственных переписей 2006 и 2016 годов показана возрастающая роль малых предприятий и малых форм хозяйствования в сельскохозяйственном производстве. Сравнение показателей посевных площадей и поголовья животных и птицы в группах хозяйств, относящихся к крупным и средним с одной стороны и к субъектам малого предпринимательства и малым формам хозяйствования с другой показало как изменилось соотношение основных показателей  за десятилетний период между переписями.

S u m m a r y

The materials of the all-Russian agricultural censuses of 2006 and 2016 show the increasing role of small enterprises and small forms of economic activity in agricultural production. Comparison of the indicators of acreage and livestock of animals and poultry in groups of farms belonging to large and medium-sized ones on the one hand and to small business entities and small forms of management on the other shows how the ratio of the basic indicators over the ten-year period between the censuses has changed.

Ключевые слова: Всероссийская сельскохозяйственная перепись,  СХО, субъекты малого предпринимательства и малые формы хозяйствования.

Keywords: All-Russian agricultural census, Agricultural organizations, small business entities and small forms of economic activity

Введение. То, что сельскохозяйственное производство является в основном сферой деятельности малого бизнеса, доказано не только теорией, но и всей мировой практикой. Тем не менее проведенный анализ данных ВСХП-2006 показал, что в РФ доля малого бизнеса составляла 39,2% всей стандартизированной выручки.[1] Происходившие в течение десяти лет изменения в аграрной  политики (господдержке, субсидиях, инвестициях и т.д.) привели к заметному росту объемов производства. Так, производство валовой продукции сельского хозяйства в 2016 году выросло до  5505,7 млрд. руб, а индекс роста физического объема в сравнении с 2006 годов на 141,9%. В сельскохозяйственных организациях (СХО) за этот же период производство валовой продукции выросло с 704,5 млрд. руб  до 2890,4 млрд. руб, или в 4,1 раза, увеличив долю этой категории  с 44,9 до 52,5%.

Казалось, успехи развития крупных форм хозяйствования в сельском хозяйстве последнего десятилетия противоречат мировой практике и экономической теории, с ее выводами о доминировании малого бизнеса в сельском хозяйстве, внося в нее свои коррективы. И все же очередная сельскохозяйственная перепись внесла определенную ясность в незыблемый рост производства в крупных предприятиях.

Цель данной работы проанализировать изменения роли малых предприятий и малых форм хозяйствования в аграрной структуре за прошедшие десять лет.

Источники информации – предварительные итоги ВСХП-2016 г. и итоги ВСХП-2006 г.

Основным методом было сравнение результатов сгруппированных данных хозяйств различных категорий. В обеих сельскохозяйственных переписях категория СХО представлена несколькими подгруппами. Согласно методологии ВСХП-2006 группу СХО представляли: а) крупные и средние организации б) малые сельскохозяйственные предприятия и в) подсобные хозяйства несельскохозяйственных организаций. По методологии ВСХП-2016 группу СХО представляли: а) сельскохозяйственные организации, не относящиеся к субъектам малого предпринимательства, б) малые предприятия и в) подсобные хозяйства несельскохозяйственных организаций. Отличительная разница в представлении СХО касается только первых двух подгрупп хозяйств, возникшая из-за изменения критерия отнесения предприятий к малым. В 2006 году он определялся Федеральным законом №88-ФЗ от 14.06.95 (ред. от 02.02.2006) «О государственной поддержке малого предпринимательства в РФ» согласно которому  к малым предприятиям относились хозяйства  с численностью не более 60 человек. В 2016 году критерий устанавливался согласно Федеральному закону №209-ФЗ от 24.07. 2007 (ред. 06.12.2012) и Постановлением Правительства РФ №265 от 04.04 2016 года, согласно которому к малым относились хозяйства с численностью до 100 чел и доходом менее 800 млн. руб. В таком случае если исключить из группы СХО подгруппу подсобных сельскохозяйственных предприятий (из-за сложности ее идентификации отнесения к определенному по размерам типу), то СХО будет представлена малыми предприятиями и всеми остальными относящимися к крупным и средним.  Соединив вместе показатели малых предприятий и хозяйств относящихся к малым формам (КФХ, ИП, ЛПХ и некоммерческих объединений (НКО)), получим группу, где большая часть хозяйств будет представлена малым бизнесом.

Результаты. Сравнение данных позволило показать расширение роли малых предприятий и малых форм хозяйствования  в сельскохозяйственном производстве.

По анализируемым категориям хозяйств из публикаций ВСХП-2006 и ВСХП-2016 были выбраны отдельные показатели – численность хозяйств, численность занятых, общая земельная площадь, площадь сельскохозяйственных угодий, посевная площадь под культурами, поголовье скота и птицы по видам, позволяющие провести сравнение их деятельности.  Исходные данные приведены в таблицах 1 и 2.

Основные характеристики групп хозяйств по материалам ВСХП-2006г[2]

Основные характеристики групп хозяйств по материалам ВСХП-2016г[3]

Сравнительный анализ данных обеих таблиц позволяет увидеть произошедшие изменения в группах категорий хозяйств за десятилетний период. Первое, это кратное снижение количества крупных и средних СХО. При этом важно отметить, что  сокращение численности крупных и средних СХО более чем на 20 тыс. единиц не привело к такому же росту численности малых предприятий, их количество возросло менее чем на 4 тыс. единиц. Следовательно, большая часть крупных и средних СХО была просто ликвидирована. Снижение числа хозяйств привело к заметному сокращению количества занятых в СХО работников и земельной площади. Второе, за увеличением численности малых предприятий, не последовало резкого роста земельной площади в группе, в целом она выросла на 4,6 млн. га, т.е. на каждое вошедшее в группу предприятие пришлось около 700 га земельной площади.  Третье, это сокращение численности КФХ и ИП в 1,6 раза и  вместе с этим рост общей земельной площади у них в 1,5 раза. Из всего изложенного, можно сделать вывод, что в течении всего анализируемого периода проходил сложный процесс оптимизации в использовании ресурсов всеми категориями хозяйств.

Сравнение аналогичных данных по ЛПХ и НКО также показывает, что за десять лет объем располагаемых ресурсов и их хозяйственная деятельность сократились.

Кроме отчетных данных сельскохозяйственных переписей в обеих таблицах приведена графа 7 где суммированы показатели деятельности малых предприятий относящихся к группе СХО и всех представленных категорий малых форм хозяйствования. Значения показателей граф 2 и 7 обеих таблиц были вынесены в отдельную таблицу 3 для проведения сравнений. Кроме  абсолютных значений в ней представлены два вида отношений: внутригрупповое и межгрупповое. В первом случае будут проанализированы изменения, за произошедшие десять лет в одномасштабных хозяйствах, а во втором,  между этими группами хозяйств.

Сравнение показателей приведенных в таблице позволяет дать оценку характерным изменениям в направлении использования имеющихся у них ресурсов для производства сельхозпродукции. Так, внутри группы хозяйств, не относящихся к субъектам малого предпринимательства, произошло заметное сокращение всей посевной  площади более чем на 40%, при этом сократились посевные площади под пшеницей на 34% и зернобобовыми культурами  на 27,3%, под подсолнечником на 25,8%, кормовыми культурами на 55,8%, картофелем на 34,1%, овощными и бахчевыми на 47,2%. Кроме этого сократилось поголовье животных – КРС на 46,8% в т.ч. коров на 45,8%, овец и коз почти на 70%, пчелосемей почти в пять раз. При этом выросли посевные площади под кукурузой на зерно в 2,2 раза, соей в 2 раза. Выросло поголовье свиней почти в 2.4 раза, птицы в 1,7 раза. Напротив, в группе хозяйств, относящихся к малому предпринимательству и малым формам хозяйствования, кратно выросли площади почти под всеми видами культур за исключение картофеля, овощных и бахчевых культур. На 41,1% выросло поголовье овец и коз, и на 5,1% поголовье КРС. Более чем на 40 % сократилось поголовье свиней, и на 7% поголовье птицы.

Для того чтобы оценить, что произошло в использовании ресурсов  между крупными и средними СХО и субъектами малого предпринимательства  и МФХ, рассмотрим изменение соотношений в площади под культурами и поголовьем животных.

В 2006 году почти по всем приведенным в таблице показателям СХО, не относящиеся к субъектам малого предпринимательства, превосходили группу малых предприятий с включенными в нее МФХ. Исключение было только по площади под картофелем, овощами и бахчевыми культурами, многолетними насаждениями, а также по поголовью КРС и соответственно коров, свиней, овец и коз, пчелосемей. По предварительным данным ВСХП-2016 в соотношении между крупными и средними СХО и малым предпринимательством, включая  МФХ, произошло кардинальное изменение.

Сравнение изменений в группах хозяйств субъектов ВСХП-2006 и ВСХП-2016

Преобладание первых осталось только в площади посевов сахарной свеклы и поголовья птицы. К этому добавилось изменившееся соотношение в поголовье свиней. Важно отметить, что изменение в сокращении в СХО, не относящимся к субъектам малого предпринимательства,  шли во всех направлениях, включая площади под сахарной свеклой, за исключением поголовья свиней и птицы. Иначе говоря, крупные и средние СХО сокращали свою деятельность почти во всех отраслях, за исключением тех где эффект масштаба по тем или иным причинам был оправдан.

Таким образом, можно с большой уверенностью говорить, что роль малого предпринимательства и малых форм хозяйствования в сельскохозяйственном производстве заметно возросла почти во всех отраслях. В тоже время роль крупного и среднего бизнеса стала преобладать в отраслях птицеводства и свиноводства.

Выводы.

1. Произошедшее изменения в площади посевов и поголовье скота и птицы еще раз подтвердили теоретические выводы о значимости малого предпринимательства в сельскохозяйственном производстве.
2. Необходим механизм для более полной реализации имеющегося внутреннего потенциала малых форм хозяйствования в развитии сельскохозяйственного производства.

Литература.

1. Сарайкин В.А. Малый бизнес и его роль в сельском хозяйстве России / М.:ВИАПИ имени А.А. Никонова: ЭРД, 2012 – 204 с.
2. Т1: Основные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 года по Российской Федерации. – 430с.: диагр., карты
3. Т1: Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года по Российской Федерации – 290 с
4. Сарайкин В.А. Разработать методику анализа крупного и малого бизнеса в АПК/ Узун В.Я., Сарайкин В.А., Гатаулина Е.А., Шишкина Е.А. /Отчет НИР/НИОКР ВИАПИ им. А.А. Никонова, – 2006

 

КООПЕРАЦИЯ В МОЛОЧНОМ ПОДКОМПЛЕКСЕ РЕГИОНА

Котеев Санджи Васильевич

Ученый секретарь

COOPERATION IN THE DAIRY SUBCOMPLEX OF THE REGION

Koteev Sandzhi Vasilievich

Scientific Secretary

ФГБНУ «Федеральный научный центр  Всероссийский научно-исследовательский институт экономики сельского хозяйства – филиал Всероссийский институт аграрных проблем и информатики имени А.А. Никонова», к.э.н, доцент

107078, г. Москва Б. Харитоньевский пер. 21 стр 1

Тел.: +8(495)6283069 / E-mail: viapi@mail.ru

Ключевые слова: особенности молочной кооперации, молочное скотоводство, производство молока и молочных продуктов, реализация молока и молокопродуктов

Аннотация

Сельскохозяйственная кооперация является перспективным направлением развития аграрной экономики. Для регионального АПК важнейшую роль играет кооперация в молочном подкомплексе. Актуальность статьи обусловлена необходимостью исследования ее специфики и проблем с целью повышения эффективности производства и переработки молока. На основе системного анализа и монографического метода раскрыты специфические организационные, экономические, производственные особенности молочного подкомплекса АПК. В результате выявлены и проанализированы проблемы, препятствующие успешному развитию молочного подкомплекса.

KEYWORDS:

features of dairy cooperation, dairy cattle breeding, production of milk and dairy products, sales of milk and dairy products

ANNOTATION:

Agricultural cooperation is a promising direction in the development of the agrarian economy. For the regional agro-industrial complex, an important role is played by cooperation in the dairy subcomplex. The relevance of the article is due to the need to study its specifics and problems with a view to improving the efficiency of production and processing of milk. On the basis of system analysis and monographic method, specific organizational, economic, production features of the dairy subcomplex of the agroindustrial complex are revealed. As a result, problems that prevent the successful development of the dairy subcomplex have been identified and analyzed.

На сегодняшний день в  условиях глобализации экономики, членства России в ВТО и обострения проблем в аграрном секторе народного хозяйства страны развитие сельскохозяйственной кооперации в молочном подкомплексе АПК приобретает особую актуальность и значимость. Так, изменение внешнеполитической ситуации и ограничительные санкции России на ввоз отдельных видов продовольствия, в том числе молока и молокопродуктов, из стран ЕС, США и др. вызвали необходимость решения задачи импортозамещения преимущественно за счет внутренних источников. Уровень собственного производства молока сегодня составляет около 80%, что ниже целевых 90%, установленных Доктриной продовольственной безопасности России. По отдельным видам молочной продукции (сыр, масло, сухое молоко) самообеспеченность значительно ниже пороговых значений.

Между тем, молочный подкомплекс АПК испытывает целый ряд сложнейших проблем: разбалансированность системы взаимоотношений между субъектами молочного подкомплекса, в том числе между производителями и переработчиками молока; недостаточная разработанность механизмов под-держки малых форм хозяйствования, что ведет к сокращению валового производства молока. Согласно данным Росстата за 2000-2013 гг. объем производства молока в России сократился на 5,3% и продолжает падать. Наблюдается отставание потребления молока от рациональных норм. Так, потребление молока на душу населения в стране в 2013 году составило 71% от научно обоснованной нормы (по данным Союзмолоко).

Причиной подобной динамики является изменение потребительских предпочтений в результате снижения покупательной способности денежных доходов населения (сохранение номинального уровня заработной платы при повышении цен и уровня инфляции) и повышением цен на молочную продукцию.

В разрезе субъектов РФ норма потребления выполнялась в 2015 году лишь в 2 регионах: Республике Татарстан (362 кг) и Алтайском крае (331 кг), которые являются одними из крупнейших субъектов по объемам производства сырого молока.

Снижение покупательной способности денежных доходов населения началось еще в 2014 году, когда на среднемесячный денежный доход население страны могло позволить себе не 631 л питьевого молока (как в 2013 году), а только 570 л, а сливочного масла – на 12% меньше, чем в 2013 году (82 кг вместо 94 кг). В 2015 году ситуация усугубилась: на среднемесячный за- работок среднестатистический россиянин мог купить уже только 561 л молока (-2% к 2014 году) или 78 кг сливочного масла (-5% к 2014 году). В 2016 году снижение реальных располагаемых доходов населения (доходы за вычетом обязательных платежей, скорректированные на индекс потребительских цен) и их покупательной способности продолжилось и достигло пика (с начала года) в апреле, когда реальные располагаемые денежные доходы населения снизились на 7,1% в сравнении с апрелем 2015 года. С начала года (за январь – апрель) снижение составило 4,7%. В 2015 году отмечается изменение структуры потребительского спроса на молочную про- дукцию. В условиях сохраняющегося повышения цен и сложной экономической ситуации в стране потребители все чаще стали делать выбор в пользу традиционных и наиболее дешевых молочных продуктов, отказывая себе в потреблении дорогостоящих сыров и сливочного масла, несмотря на прирост их производства. По данным ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения), в декабре 2015 года 34% россиян заявили, что уже больше полугода по- купают менее дорогостоящие товары, чем ранее. Для сравнения: в январе 2015 года таких было 22%.

В сложившейся ситуации, как показывает мировой и отечественный опыт, сельскохозяйственная потребительская кооперация способна успешно решить существующие проблемы. Кооперативы содействуют объединению и защите экономических интересов товаропроизводителей в условиях монополизма перерабатывающих предприятий. Это особенно актуально для развития молочного подкомплекса в регионах, где основным элементом производственной сферы являются малые формы хозяйствования: личные подсобные и крестьянские (фермерские) хозяйства, производственная деятельность которых характеризуется слабой материально-технической базой и высокими трудозатратами. Доля субъектов малых форм хозяйствования в региональном валовом производстве молока в 2013 году составила 82,5%. При этом доля личных подсобных хозяйств в потребкооперации составила лишь 7% от общего их числа. Поэтому существует необходимость в разработке новых подходов к становлению и развитию кооперации как основного инструмента более глубокой интеграции малых форм хозяйствования в аграрный сектор региональной экономики.

Экономический анализ молочного подкомплекса в регионах за последние пять лет позволил установить зависимость объемов регионального производства молока от волатильности его производства в хозяйствах населения, имеющих крайне высокий удельный вес в структуре производства молока – 89,2%, что делает их ключевым звеном всей системы молочного подкомплекса.

Сложности хозяйств населения в сбыте молока, нехватка материально-технических ресурсов, низкая товарность молока и неэффективность взаимо-отношений между производителями и переработчиками молока ведут к сокращению валового производства молока практически во всех регионах и, как следствие, недозагрузке перерабатывающих предприятий молочной промышленности.

Таким образом, в большинстве неспециализирующихся на производстве молока регионах актуальны проблемы, связанные с нехваткой собственной готовой молочной продукции и зависимостью от ее ввоза.

Нами установлено, что развитие молочного подкомплекса АПК страны в большей степени ограничивается состоянием производства молока в крестьянских (фермерских) и личных подсобных хозяйствах, слабостью их материально-технической и финансовой базы, что обуславливает необходимость их кооперирования (табл.1).

Таблица 1 – Основные ограничения, препятствующие развитию молочного подкомплекса АПК

В перспективе развитие хозяйствующих субъектов молочного подкомплекса должно осуществляться в направлении повышения количества и качества молока-сырья, изменения подхода к ценообразованию на молоко, развития материально-технической базы субъектов молочного подкомплекса, совершенствования производственно-экономических взаимоотношений с поставщиками сырья, что может быть обеспечено за счет развития сельскохозяйственной потребительской кооперации.

Для для наиболее полного использования возможностей потребительской кооперации в молочном подкомплексе необходимо переосмыслить взаимодействие таких ее организационных форм, как первичные, районные молочные потребительские кооперативы, региональный и районные потребительские кооперативные союзы. В настоящее время определяющим условием формирования сельскохозяйственных потребительских кооперативов является их соответствие как самой природе потребкооперации, так и современным условиям ведения хозяйственной деятельности субъектами малых форм хозяйствования, исключение прямого вмешательства в работу кооперативов местного уровня со стороны вышестоящих союзов. Все организационно-хозяйственные вопросы должны решаться непосредственно членами кооператива и выборными органами управления. Во взаимодействии между потребительскими кооперативами и их союзами различных уровней необходим переход от связей соподчинения к партнерским отношениям, которые были бы обусловлены экономической целесообразностью интеграционных связей.

В результате была разработана модель взаимодействия организационных форм молочной потребительской кооперации и элементов ее государственной поддержки, учитывающая вышеназванные условия. Данная модель представлена в виде трехуровневой системы, включающей местные, районные и региональные кооперативные объединения в соответствии с экономическими условиями хозяйствования региона и спецификой его молочного подкомплекса.

Местный уровень (уровень хозяйств) включает в себя первичные молочные кооперативы, организованные малыми формами хозяйствования жителей села, района, города. В сельских населенных пунктах целесообразно создавать кооперативы по обслуживанию хозяйств, производящих молоко и моло-когонные корма. Однопрофильная специализация позволит сельскохозяйственным товаропроизводителям наиболее оптимально использовать транспортные средства, повысить качество сырья за счет кооперативного контроля, обеспечить предприятия молочной промышленности крупными партиями молока-сырья, открывать пункты его первичной переработки. Основными элементами господдержки на данном уровне является выплата субъектам малых форм хозяйствования субсидий на реализованное молоко и приобретение высококлассного семени быков-производителей молочных пород.

Переработка молока должна происходить на районном уровне, по возможности с привлечением имеющихся молокоперерабатывающих и обслу-живающих предприятий. Таким образом, из молока, прошедшего первичную обработку на местном уровне, формируются более крупные партии районными и межрайонными потребительскими кооперативами (так называемыми кооперативами второго уровня), располагающими необходимым специализированным транспортом и холодильниками. В результате собранное молоко идет на кооперативную переработку.

Районный потребительский кооперативный союз должен представлять правовые и социально-экономические интересы своих членов в государствен-ных органах, органах местного самоуправления, иметь связи с предприятиями торговли и общественного питания. Также он может осуществлять функции планирования и координирования деятельности участников; оказание им раз-личных информационных, консультационных, юридических, бухгалтерских, аудиторских и иных услуг, включая разработку бизнес-планов и инвестицион-ных проектов; привлечение инвесторов и др. Районный потребительский коо-перативный союз формирует инфраструктуру потребкооперации района (транспортировка, склады, консалтинг и др.). К мерам государственной под-держки данного уровня предлагается отнести укрепление и создание матери-ально-технической базы – перерабатывающих мощностей, специализирован-ного транспорта, холодильного и другого необходимого оборудования за счет возмещения части стоимости их приобретения. Кроме того, на районном уров-не важна поддержка в получении кооперативами госзаказов на молоко и мо-лочную продукцию.

Региональный кооперативный союз осуществляет общую координацию деятельности субъектов потребительской кооперации, взаимодействие с региональными органами государственной и муниципальной власти, оказывает услуги по страхованию, кредитованию, агросервису. Государственная поддержка должна осуществляться не только в виде льгот и гарантий в вышеперечисленных видах деятельности, но и в виде организационного содействия в сбыте продукции через торговые сети и предприятия общественного питания.

Модель взаимодействия организационных форм потребкооперации и основных элементов ее государственной поддержки позволит создать в молочном подкомплексе региона управляемую систему устойчивых, ориентированных на сбыт, экономически эффективных и инвестиционно привлекательных кооперативных организаций.

УДК 631.15:633/635

Любовь Винничек, доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой организации и информатизации производства, ФГБОУ ВО Пензенский ГАУ

Lyubov Vinnichek, doctor of economic sciences, professor, head of sub-department of organization and informatization of production, Penza State Agricultural University

Андрей Дергунов, аспирант кафедры организации и информатизации производства, ФГБОУ ВО Пензенский ГАУ

Andrey Dergunov, graduate student of sub-department of organization and informatization of production, Penza State Agricultural University

Елена Погорелова, ассистент кафедры организации и информатизации производства, ФГБОУ ВО Пензенский ГАУ

Elena Pogorelova, assistant of sub-department of organization and informatization of production, Penza State Agricultural University

Формирование масложирового кластера в масложировом подкомплексе региона

FORMATION OF oil and fat cluster IN THE oil and fat subcomplex OF THE REGION

Аннотация: В статье дано определение понятию кластер, рассмотрена кластерная политика как одно из ключевых направлений развития кластеров, выявлены цель и задачи кластерной политики, предложено формирование масложирового кластера как составной части стратегии развития масложирового подкомплекса. Изложена совокупность факторов, определяющих развитие масложирового кластера, которые разделены на уровни развития, подробно рассмотрен каждый из уровней. Составлена структура масложирового кластера в регионе, определен основной род деятельности составных частей масложирового кластера, а также раскрыто их взаимодействие между собой.

Annotation: The article defines the concept of a cluster, considers cluster policy as one of the key directions in the development of clusters, identifies the purpose and objectives of cluster policy, suggests the formation of an oil and fat cluster as an integral part of the strategy for the development of an oil and fat subcomplex. The set of factors determining the development of the oil and fat cluster, which are divided into levels of development, is described in detail, each level is considered in detail. The structure of the oil and fat cluster in the region has been compiled, the basic activity of the components of the oil and fat cluster has been determined, and their interaction has been revealed.

Ключевые слова: масложировой кластер, масложировой подкомплекс, кластерная политика, стратегия развития, структура масложирового кластера, центр кластерного развития.

Keywords: oil and fat cluster, oil and fat subcomplex, cluster policy, development strategy, structure of oil and fat cluster, Center for Cluster Development.

Развитие масложирового подкомплекса предполагает согласование экономических интересов производителей маслосемян и перерабатывающих организаций. Сельскохозяйственные товаропроизводители заинтересованы в максимальном увеличении объема производства маслосемян и их продажи по наиболее высоким ценам, так как от него зависит уровень оплаты и оценка вложенного труда, а организации переработки маслосемян наряду с увеличением прибыли – в обеспечении сырьем по наиболее низким ценам, что во многом определяет качественный результат деятельности организации. Для согласования интересов субъектов масложирового подкомплекса предлагается сформировать в нем кластер.

По мнению А.В. Бабкина, А.А. Мошкова, А.О. Новикова «Кластер представляет собой размещенную на некоторой территории группу взаимосвязанных компаний (поставщиков оборудования, комплектующих и специализированных услуг), инфраструктуры, научно-исследовательских институтов, вузов и других организаций, взаимодополняющих друг друга и усиливающих конкурентные преимущества отдельных компаний и кластера в целом» [3].

При этом при создании кластера необходимо придерживаться кластерной политики, которая задает направление развития кластера.

«Кластерная политика – это система государственных и общественных мер и механизмов поддержки кластеров и кластерных инициатив, обеспечивающих повышение конкурентоспособности регионов, предприятий, входящих в кластер, развитие институтов, стимулирующих формирование кластеров и обеспечивающих внедрение инноваций» [8]. При этом в методических рекомендациях по реализации кластерной политики в субъектах РФ Министерством экономического развития РФ [1] определяется цель реализации кластерной политики, которая заключается в достижении высоких темпов роста и диверсификации экономики с помощью повышения конкурентоспособности предприятий, поставщиков оборудования, комплектующих, специализированных производственных и сервисных услуг, научно-исследовательских и образовательных организаций, образующих территориально-производственные кластеры.

Кластеры призваны не только согласовывать интересы субъектов, входящих в него, но и создавать условия для их развития.

Дальнейшее развитие сырьевой базы маслосемян и системы их переработки возможно только при формировании масложирового кластера в регионе с целью объединения интересов производителей маслосемян и организаций по их переработке, что должно стать составной частью стратегии развития масложирового подкомплекса (рисунок 1).

Если рассматривать масложировой кластер как территориально ограниченную систему (объект), включающую в себя комплекс инновационных и инфраструктурных организаций и предприятий (среда), связанных инновационными импульсами развития (процесс), и функционирующую для достижения определённой цели (проект), то считается целесообразным всю совокупность факторов, определяющих развитие кластера, разделить на три группы, соответствующие трем уровням развития (рисунок 2).

Рисунок 1 – Методика разработки стратегии развития масложирового подкомплекса

Рисунок 2 – Элементы масложирового кластера

На первом уровне о наличии агропромышленного кластера в масложировом подкомплексе Пензенской области как относительно организованной системы свидетельствует высокое значение коэффициента агропромышленной локализации в отдельных территориальных образованиях области.

Второй уровень – уровень становления кластера – может быть охарактеризован значительным превышением показателей эффективности в среднем по группе организаций, образующих кластер, над среднеотраслевым уровнем.

Именно в этом превышении сконцентрирован положительный эффект синергизма кластера – превышение эффективности деятельности кластера как системы над эффективностью его составных частей – организаций.

Для создания кластера необходима системообразующая единица. Такой единицей в Пензенской области может стать производственно-сбытовое интегрированное образование, учрежденное региональными производителями маслосемян на собственные средства и развитое на базе двух существующих перерабатывающих маслоэкстракционных заводов. Это позволит выполнить главное требование к формированию кластера – «инициатива снизу» – и замкнуть в единый цикл производителей сырья (маслосемян) и переработчиков (маслоэкстракционные заводы). При этом объединение сможет от своего имени представлять интересы всех субъектов масложирового кластера в государственных органах, получать кредитные ресурсы и направлять их на его комплексное развитие, участвовать в осуществлении государственной политики на территории области по развитию масложирового подкомплекса АПК.

Развитию и функционированию территориальных кластеров в регионе способствует Центр кластерного развития Пензенской области [2], который содействует организациям-участникам кластера в получении государственной поддержки, проводит анализ потенциала региона в части создания кластеров, разрабатывает технико-экономические обоснования проектов и программ, организует проектирование цепочек взаимодействия между участниками и другое.

Кластер создает исключительно благоприятные условия для развития специализированных производств, в том числе вспомогательного, обслуживающего и поддерживающего характера. Важную роль в формировании кластеров и повышении их эффективности и конкурентных преимуществ играет доступность информации по маркетингу, статистическим и оценочным показателям, современным технологиям в АПК. В рамках масложирового кластера доступ к информации может быть организован менее затратно для входящих в него структур, создавая условия для более результативной работы. Создаваемые межотраслевым кластером информационные преимущества обеспечиваются за счет близости структур (технологической, организационно-экономической), наличия постоянных контактов и общественных связей [4, 6, 7].

Структура масложирового кластера представлена на рисунке 3.

Производственный комплекс в данном кластере представляют производители маслосемян и перерабатывающие организации, основной целью которых является изготовление и переработка продукции.

Рисунок 3. – Структура масложирового кластера в регионе

Производственный комплекс является одним из ключевых звеньев кластера, в связи с тем, что от результатов его деятельности будет зависеть объем произведенной продукции.

Сбытовые оптовые и розничные организации наряду с производственным блоком играют важную роль в деятельности кластера, так как от их деятельности реализация продукции и соответственно на получение прибыли. Деятельность сбытовых организаций тесно связана, как с производственным комплексом, так и с маркетинговым отделом. Основными задачами этого отдела являются: исследование и анализ нужд потребителей, разработка ценовой политики, разработка стратегии и тактики деятельности кластера на рынке масложировой продукции.

Основная деятельность сервисных предприятий заключается в следующем: ремонт оборудования, транспортные перевозки, строительные работы.

Производственно-сбытовой сектор формируют: производственный комплекс, сбытовые оптовые и розничные организации, сервисные предприятия, отдел маркетинга, которые являются ключевыми звеньями масложирового кластера. Он находится в тесной взаимосвязи с научно-инновационным отделом, в состав которого входят научно-исследовательские институты, научно-исследовательские центры, малые инновационные предприятия. Деятельность данного отдела подразумевает разработку новых технологий производства и переработки маслосемян, научное обоснование внедрения инноваций.

Управлением кластера будет осуществлять координационно-управленческий совет, функциями которого является координация работы всех субъектов, разработка стратегии развития, определения плановых показателей.

Также планируется создать вспомогательные отделы, которые своей деятельностью должны снизить нагрузку на производственно-сбытовой сектор, способствовать развитию кластера. Отдел кадров будет осуществлять подбор персонала, разработку планов повышения квалификации работников. Отдел страхования позволяет снизить риски в производстве, юридический отдел обеспечит должную правовую поддержку, а финансовый отдел – осуществит финансовый контроль деятельности кластера.

Масложировой кластер позволит объединить множество мелких организаций и позволит повысить их конкурентоспособность на рынке и эффективность деятельности. Концентрация конкурентов их покупателей и поставщиков в едином географическом пространстве – районе (области) – способствует росту эффективности и специализации производства.

Подводя итог, можно заключить, что масложировой кластер позволяет согласовывать интересы производителей маслосемян и перерабатывающих организаций, а также способствует повышению конкурентоспособности производимой продукции, путем выхода на новые рынки сбыта и формирования своей инфраструктуры продвижения продукции. Тем самым кластер будет способствовать развитию масложирового подкомплекса в регионе и повышению его устойчивости.

Литература:

1. Методические рекомендации по реализации кластерной политики в субъектах Российской Федерации от 26.12.2008 г. № 20636-АК/Д19 Режим доступа: http://economy.gov.ru/minec/activity/sections/innovations/development/doc1248781537747
2. Официальный сайт Центра кластерного развития Пензенской области режим доступа: http://ckr58.ru/
3. Бабкин А.В., Мошков А.А., Новиков А.О. Анализ методов и моделей оценки инновационного потенциала промышленного кластера // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. – Экономические науки. – 2012. – № 4(151). – С. 84-90.
4. Винничек Л.Б Стратегия развития возделывания масличных культур в регионе / Л.Б. Винничек // Региональные проблемы устойчивого развития сельской местности: сборник статей XI Международной научно-практической конференции. – Пенза: РИО ПГСХА, 2014. – С. 18-22.
5. Лапыгин Д.Ю. Кластерная политика в регионе // СЭПТП. – 2014. – №11. – С.3-18
6. Разгоняева В.В. Региональная политика развития масличных кластеров / В.В. Разгоняева // Социально-экономические явления и процессы. – 2010. – №4 (020). – С. 79-82.
7. Разгоняева В.В. Технология формирования регионального кластера масличных культур / В.В. Разгоняева // Социально-экономические явления и процессы. – 2010. – №4 (020). – С. 79-82.
8. Ткачук Л.Т., Корж А.С., Короткова Г.К. Кластерные инициативы в экономике: тенденции развития и проблемы реализации // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. – Экономические науки. – 2015. – №3 (221). – С.52-62
9. Узбекова А.С., Малышева И.С. Перспективы и проблемы создания масложирового кластера в Нижегородской области // Труды НГТУ им. Р.Е. Алексеева. – 2014. – №4 (106). – 110-117

УДК 631.334.735:334.2

Развитие кооперативных отношений в агропродовольственных производственно–сбытовых цепочках

Development of cooperative relations in agro-food value chains

Максимов А.Ф. – д.э.н., ведущий научный сотрудник ФГБНУ «Всероссийский институт аграрных проблем и информатики им. А.А.Никонова», г.Москва

Anatoly Maksimov – Ph.D., Leading Researcher of the “All-Russian Institute of Agrarian Problems and Informatics named A.A.Nikonova” (Moscow)

Резюме. В статье рассматривается участие малых форм хозяйствования на селе в агропродовольственных производственно-сбытовая цепочках через механизм кооперирования. Целью исследования является раскрытие экономического механизма, способствующего перераспределению добавленной стоимости, формируемой в агропродовольственных производственно-сбытовая цепочках, в пользу сельскохозяйственных производителей. Проведенные исследования позволили обосновать целесообразность участия в сельскохозяйственной кооперации, раскрыть экономический механизм перераспределения добавленной стоимости, формируемой в агропродовольственных производственно-сбытовая цепочках, выявить динамику численности сельскохозяйственных потребительских кооперативов и недостатки предлагаемых рекомендаций по разработке программ развития сельскохозяйственной кооперации, предложить направления её совершенствования.

На примере сельскохозяйственных кредитных кооперативов показан механизм решения проблем, ограничивающих развитие кооперации, в частности, связанных с правовым даулизмом в организации контроля и надзора за их деятельностью.

Summary. The participation of small scale farms in agro-food value chains through the mechanism of cooperation were considered in the article. The purpose of the study is to disclose the economic mechanism that promotes the redistribution of value added, formed in agro-food value chains, in favor of agricultural producers.

The conducted researches allowed to prove the expediency of participation in agricultural cooperation, to reveal the economic mechanism of the redistribution of value added, formed in agro-food value chains, to reveal the dynamics of the number of agricultural consumer cooperatives and the shortcomings of proposed recommendations on the development of programs for the development of agricultural co-operation, and to suggest the directions for its improvement.

On the base of example of agricultural credit cooperatives shows a mechanism for solving problems that limit the development of cooperation, in particular, related to legal dualism in the organization of control and supervision of their activities.

Ключевые слова: агропродовольственная производственно-сбытовая цепочка, сельскохозяйственная кооперация, сельскохозяйственный кредитный кооперативы.

Key words: agro-food value-chain, agricultural cooperation, agricultural credit cooperatives.

Экономическое благополучие сельскохозяйственных товаропроизводителей в значительной мере, особенно в условиях глобализации продовольственных рынков, зависит от конкурентоспособности тех отраслей национального сельского хозяйства, в которых они работают. Чтобы иметь конкурентные преимущества как на внутреннем, так и на внешнем рынках, они должны предлагать более привлекательную для потребителей продукцию. Они должны  обладать лучшими потребительскими свойствами, иметь более высокое качество, либо быть дешевле по сравнению с аналогичными продуктами, которые предлагают производители из других стран.

Для этого важно развивать не только технологию производства, но и экономические связи по снабжению, переработке, хранению, распределению, сбыту и потреблению, т.е. в процессе, который в экономике обычно называют «производственно-сбытовой цепочкой».

Развитие производственно-сбытовой цепочки приводит к повышению конкурентоспособности местных производителей, росту продовольственной безопасности страны, формированию устойчивого благосостояния и улучшению положения малоимущих слоев населения, прежде всего – в продовольственной сфере, только в том случае, если мероприятия институционального, инфраструктурного и экономического характера, проводятся на всех её этапах.

Переход аграрного сектора на концепцию, основанную на развитие производственно-сбытовых цепочек, требует осмысления рыночной системы в совокупности с её составляющими: производители, действующие в отрасли; поставщики средств производства; оптовые и розничные потребители; вспомогательные рынки, обеспечивающие технологическую, финансовую и иные виды поддержки, а также организационно-экономические и институциональные условия, в которых функционирует отрасль. Необходим комплексный подход к анализу отрасли, поскольку главные сдерживающие факторы, препятствующие развитию производственно-сбытовой цепочки, могут находиться в любой её части или во внешней среде.

Принимая решение о том, на каком этапе цепочки осуществлять те или иные мероприятия, важно, прежде всего, учитывать конечную цель – достижение устойчивого экономического роста экономики и повышение благосостояния населения. В этой связи, управленческие воздействия на определенные звенья цепочки (например, на звено, занимающееся переработкой) или на отдельные группы участников цепочки (например, на малые формы хозяйствования) важно планировать и осуществлять с учетом понимания процессов, происходящих в производственно-сбытовое цепочки, как единого целого [1].

Одним из механизмов повышения конкурентоспособности аграрной отрасли является кооперация участников производственно-сбытовой цепочки в различных её звеньях. Сельскохозяйственные товаропроизводители могут участвовать в различных кооперативах  по мере продвижения их продукции к конечному потребителю (рис. 1).

Рисунок 1 – Сельскохозяйственная кооперация в агропродовольственных
производственно-сбытовых цепочках

В представленной схеме показано, что сельскохозяйственные товаропроизводители могут объединяться в различные производственные и потребительские (перерабатывающие, снабженческие, сбытовые, обслуживающие, включая кредитные и страховые) кооперативы, при помощи которых они могут «встраиваться» в производственно-сбытовые цепочки.

При этом сельскохозяйственные производители, получая более дешевые услуги по всей производственно-сбытовой цепочке, имеют возможность генерировать доходы у себя и иметь конкурентные преимущества по сравнению с теми производителями, которые  не участвуют в кооперации.

В последние годы изменение численности различных видов сельскохозяйственных потребительских кооперативов (СПоК) в России имеет разнонаправленную динамику (табл. 1).

Таблица 1 – Число и структура сельскохозяйственных потребительских кооперативов в Российской Федерации (на начало года, единиц)

Данные табл. 1 показывают снижение общего количества зарегистрированных СПоК за последние три года почти на 10%. Однако, на этом фоне наблюдается рост обслуживающих кооперативов на 11,5%, перерабатывающих – на 4,6% и снабженческих – на 12%.

Отрицательная динамика численности СПоК обусловлена снижением числа кредитных кооперативов на 19,8%, сбытовых – на 8,3% и прочих – на 19,7%, которые в совокупности продолжают занимать 61,1% от общего числа СПоКов.

При этом следует иметь ввиду, что по данным Минсельхоза России, лишь около 70% СПоК вели какую-либо хозяйственную деятельность.

Учитывая масштабы сельскохозяйственного производства в России и социальную базу для кооперации, данного количества СПоКов явно недостаточно. Несмотря на предпринимаемые усилия, в том числе со стороны государства, уровень развития сельскохозяйственной кооперации в настоящее время нельзя считать приемлемым.

Одна из причин такого положения заключается в том, что мелкие сельскохозяйственные товаропроизводители, несмотря на очевидные для них преимущества в кооперации, не проявляют интереса в кооперировании и не видят в этом экономических выгод для себя.

Как отмечают некоторые современные исследователи, «в традиционной теории кооперации роль прибыли как экономической категории явно недооценивается, и даже отвергается как несвойственная сущности кооперации, ее задачам и целям» [2]. Здесь важно уточнить, что мотивом объединения людей в кооперативы действительно является не цель получить прибыль от непосредственного участия в кооперативе, а цель – получить экономическую выгоду, которая в последующем отразится на прибыли их хозяйств.

В данном контексте экономическая сущность кооперации проявляется в перераспределении добавочной стоимости в производственно-сбытовой цепочке в пользу производителей, то есть за счет кооперации «точка получения прибыли» в этой цепочке смещается в их сторону. К примеру, сельскохозяйственный товаропроизводитель, являясь членом нескольких потребительских кооперативов, охватывающих различные звенья в производственно-сбытовой цепочке, за счет некоммерческого характера их деятельности, может существенно снизить свои издержки на приобретение материальных ресурсов, производство, переработку, хранение и сбыт продукции,  привлечение финансовых или иных услуг и таким образом повысить рентабельность своего хозяйства. В этом случае часть прибавочной стоимости, которая в случае отсутствия кооперации перешла бы посредникам, остается у непосредственного производителя.

Аналогичной позиции придерживается и другие авторы, которые отмечают, что «для фермеров создание кооператива – не самоцель, а лишь средство для достижения основной цели, которую в самом общем виде можно сформировать следующим образом: укрепление и повышение результатов финансово-хозяйственной деятельности своих крестьянских (фермерских) хозяйств, в том числе и посредством услуг, оказываемых кооперативом» [3].

Таким образом, движущей силой кооперации в современных условиях является возможность перераспределения части добавочной стоимости, создаваемой в производственно-сбытовой цепочке, в пользу производителей. Хотя потребительские кооперативы, в которых принимают участие эти производители, в том числе своим капиталом и личным трудом, не ставят свой целью получение прибыли, но их члены преследуют иную цель – получить экономическую выгоду от участия в кооперации и таким образом повысить эффективность своего хозяйства.

Известно, что сельскохозяйственный товаропроизводитель будет иметь экономическую выгоду только в том случае, если будущие доходы превысят его ожидаемые издержки от участия в кооперации. Г.В.Калягин предлагает следующую формулу для сопоставления дисконтированных (приведенных к настоящему моменту времени) значений ожидаемых затрат и будущих доходов [4]:

Еще одним важным мотивирующим фактором в деятельности сельскохозяйственных кооперативов, который тесно связан с экономическим фактором, является социальный аспект.

Принимая во внимание сказанное выше, мы согласны с предложением  Г.В.Колягина, что важно учитывать неэкономическую мотивацию при определении выгоды от участия в кооперации:

С позиции кооператива в качестве неэкономических эффектов могут выступать: создание новых рабочих мест, увеличение сборов местных налогов, рост доходов членов кооператива, повышение социального статуса кооператива и т.д.

Однако, учитывая, что на денежную оценку положительных и отрицательных мотивов также влияет ценность денег во временном аспекте, мы предлагаем модифицировать предложенную формулу:

Принимая во внимание факт, что сельскохозяйственные товаропроизводители могут одновременно участвовать в нескольких кооперативах, то формула оценки выгод от их участия в кооперации будет выглядеть следующим образом:

Таким образом, сельскохозяйственная кооперация является важным механизмом участия, прежде всего, малых форм хозяйствования на селе в агропродовольственных производственно-сбытовых цепочках и повышения их экономической эффективности, что в конечном счете способствует как устойчивому развитию сельских территорий, привлечению инвестиций  в аграрное производство, так и осуществлению стратегически важной государственной функции – обеспечение продовольственной безопасности страны.

Следует отметить, что специализированное учреждение Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) в  2016 году приняла решение причислить «кооперативную идею» к нематериальному всемирному культурному наследия [5].

Кооперативное движение активно развивается во многих странах. По данным Международного кооперативного альянса, в кооперативном секторе экономики работают свыше 250 млн человек. Он предоставляет услуги около 1 млрд членам на сумму 2,2 триллиона долл. США в год [6]. В странах G20 в этой сфере работают почти 12% от занятого в экономике населения.

Утвержденная 2 февраля 2015 г. Правительством России Стратегия  устойчивого  развития сельских  территорий  Российской  Федерации  на  период  до  2030 года дала серьезные предпосылки для формирования национальной вертикально и горизонтально интегрированной кооперативной системы, объединяющей все виды кооперации на селе. Однако, недостаточное внимание к кооперации, прежде всего – в части формирования институциональных, инфраструктурных и кредитно-финансовых условий функционирования кооперативов, все дальше и дальше отдаляют сельскохозяйственную кооперацию от этой возможности.

В соответствии с паспортом приоритетного проекта “Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы” [7] в 2017 году намечено разработать и утвердить Государственные программы (подпрограммы) развития сельскохозяйственной кооперации в десяти субъектах Российской Федерации.

При этом предусматривалось, что “Развитие сельскохозяйственной кооперации в субъектах Российской Федерации будет осуществляться за счет комплексного применения следующих мер поддержки:

– финансовых – установление дополнительных мер государственной поддержки сельскохозяйственным кооперативам в рамках региональных программ развития сельскохозяйственной кооперации;

– организационных – разработка механизмов стимулирования сельскохозяйственных товаропроизводителей к объединению в сельскохозяйственные кооперативы, прежде всего посредством создания и развития системы консультационных центров и центров развития кооперации в регионах;

– обеспечение рынков сбыта продукции, произведенной сельскохозяйственными кооперативами;

– организация и проведение специализированных ярмарок сельхозпродукции, развитие торговой сети малых форматов, развитие собственной сети кооперативов, организация ярмарок выходного дня; обеспечение интеграции кооперативов с оптово-распределительными центрами, переработчиками сельхозпродукции, создание и развитие экспортно-ориентированных кооперативов” [7].

С целью поддержки в подготовке таких программ были разработаны Рекомендации по разработке программ развития сельскохозяйственной кооперации в субъектах Российской Федерации (далее – Рекомендации) [8], которые содержат детализацию программных мероприятий. Ознакомление с Рекомендациями дает основание отметить ряд его существенных недостатков:

1. В общих положениях разработчики продекларировали, что «Рекомендации представляют собой описание целевой модели развития сельскохозяйственной кооперации и мероприятий, направленных на достижение целевой модели посредством реализации набора мер …». Однако, в целом Рекомендации направлены на систематизацию и предложение мероприятий и мер по поддержке и развитию сельскохозяйственной потребительской кооперации и не дают ответа на вопрос: какая предлагается модель развития сельскохозяйственной потребительской кооперации, каковы её перспективная организационная структура, организационно-экономический механизм функционирования ?

К примеру, в Концепции развития системы сельской кредитной кооперации, утвержденной Минсельхозом России 23 марта 2006 года, предлагалась трехуровневая модель организации сельскохозяйственной кредитной кооперации со своим центральным финансовым институтом, организационным механизм функционирования такой системы. Из предложенных Рекомендаций не ясно, какую модель национальной системы сельскохозяйственной кооперации предлагают её авторы. А без понимания модели и её организационно-экономического механизма функционирования невозможно разработать полноценную программу развития сельскохозяйственной кооперации.

2. Разработчики Рекомендаций не рассматривают (точнее – игнорируют) существующие системообразующие институты (организации) сельскохозяйственной потребительской кооперации и их роль в развитии кооперативных отношений на селе. В частности, в ряде регионов России созданы двухуровневые системы сельскохозяйственной кредитной кооперации, в которых кооперативы второго уровня играют роль института развития кооперации на региональном уровне. Существуют также Фонд развития сельской кредитной кооперации, Союз сельских кредитных кооперативов и другие организации поддержки и развития сельскохозяйственной кооперации. Вместо этого предлагаются система государственного администрирования и АО «Корпорация МСП», как основной институт развития сельскохозяйственной кооперации.

Вне сомнения административная поддержка должна не только иметь место, но и усиливаться. Но она должна играть вспомогательную, поддерживающую роль в развитии сельскохозяйственной кооперации её собственными внутрисистемными институтами (организациями).

Поддержка сельскохозяйственной кооперации со стороны АО «Корпорация МСП» также очень важна. Однако, представляется логичным и обоснованным предложение развивать сельскохозяйственную потребительскую кооперацию, опираясь на её внутренний потенциал, на внутрикооперативные институты развития.

3. Не прописан механизм реализации Региональной программы развития сельскохозяйственной кооперации. Позиционирование АО «Корпорация МСП», как основного институт развития сельскохозяйственной потребительской кооперации, представляется не обоснованным. Развитие сельскохозяйственной кооперации носит межведомственный характер, в её развитии принимают участие не только государственные органы управления, но и внутрисистемные организации развития кооперации. Поэтому представляется логичным создание координационного органа управления, охватывающего представителей государства, кооперативных организаций, а также самих кооперативов.
4. Рекомендации не содержат предложений по решению накапливающихся в настоящее время системных проблем, в частности, связанных с дублированием и избыточностью функций контроля и надзора за деятельностью сельскохозяйственных кредитных потребительских кооперативов. 
5. Наблюдается явное лоббирование интересов микрофинансовых организаций в ущерб сельскохозяйственным кредитным кооперативам. Микрофинансовым организациям чужды кооперативные ценности и принципы. Функции, приписываемые им Рекомендациями, в полной мере не только могут, но и фактически выполняют сельскохозяйственные кредитные кооперативы. Поэтому посредничество между ними и АО “МСП-Банк”, а также другими банками является избыточным звеном. Финансирование мероприятий по поддержке сельскохозяйственных потребительских кооперативов в полной мере может быть организовано с участием сельскохозяйственных кредитных кооперативов.

Большинство стран с переходной экономикой имеют сравнительное преимущество над развитыми странами в вопросах обеспечения более дешевой рабочей силой и земельными ресурсами, а также в отношении естественных природных богатств и благоприятных климатических условий. С другой стороны, в них наблюдается дефицит инвестиционного капитала, а нестабильная экономическая обстановка не способствует появлению инвестиционноёмких отраслей. Для сельского хозяйства таких стран характерно участие в производственно-сбытовой цепочке большого числа малых форм организации производства (микро- и малого бизнеса). Любая стратегия, выбранная для достижения экономического роста и снижения уровня бедности, должна фокусироваться на конкурентоспособных отраслях, в которых участвуют множество малых форм организации сельскохозяйственного производства.

Потребность в кооперации испытывают, прежде всего, малые формы организации аграрного производства. Экономическую основу сельскохозяйственной кооперации в России составляют около 29,2 тыс. малых сельскохозяйственных организаций, 174,6 тыс. крестьянских  (фермерских)  хозяйств  и  индивидуальных  предпринимателей, около 2,8 млн товарных личных подсобных хозяйств граждан [9].

Однако, существуют целый комплекс проблем, сдерживающих развитие всех видов сельскохозяйственной потребительской кооперации. Наиболее тревожная ситуация складывается с сельскохозяйственными кредитными потребительскими кооперативами (СКПК). В период с 1996 года по сентябрь 2017 года в России были созданы 2887 СКПК, из которых  1573 кооператива (54%) были в последующем ликвидированы. По данным Банка России, число СКПК, включенных в его реестр, за 2016 год сократилось почти на 30%. По данным на 11 сентября 2017 года в реестре состояли 1034 действующих кооператива (36% от общего числа созданных). Кроме того, 280 СКПК находились на стадии реорганизации, из которых 259 – в стадии ликвидации, 13 – с уже принятыми решениями об исключении из ЕГРЮЛ (рис. 2).

Рисунок 2 – Структура действующих, ликвидированных и находящихся на стадии реорганизации СКПК

Наибольшее число СКПК были созданы в ходе реализации Приоритетного национального проекта “Развитие АПК” (2006-2997 гг.) и под его влиянием в последующие годы (2008-2009 гг.). В этот период были созданы 1625 СКПК (рис. 3).

Рисунок 3 – Динамика численности сельскохозяйственных
кредитных кооперативов

Однако, в последующие годы 1246 СКПК, созданных в этот период, были ликвидированы или находились в процессе ликвидации. То есть 77% созданных 2006-2009 годах СКПК прекратили или прекратят свое существование к концу 2017 года.

Негативная тенденция сокращения численности СКПК усиливается. Начиная с 2010 года образовались своеобразные «ножницы», которые показывают, что число ликвидируемых СКПК начало превышать число вновь создаваемых. И этот разрыв из года в год увеличивается (рис. 4).

Из 33 СКПК  второго (регионального) уровня, которые были созданы ранее, продолжили свою деятельность в 2016 году лишь 9, причем один из них был создан в 2016 году. Это свидетельствует о разрушении региональных систем сельскохозяйственной кредитной кооперации, что в последующем может привести к исчезновению СКПК как организаций, осуществляющих важную государственную функцию по обеспечению доступности финансовых услуг в сельской местности.

Рисунок 4  – Динамика численности созданных и исключенных СКПК из ЕГРЮЛ

К такой ситуации привел комплекс накопившихся проблем институционального, организационного, управленческого, экономического финансового и информационного характера. В частности, в  настоящее время сложились противоречия, которые носят системный характер и вызваны правовым дуализмом в организации контроля и надзора за деятельностью СКПК. С одной стороны, Федеральным законом от 23 июля 2013 года №251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному Банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» государственным регулятором деятельности сельскохозяйственных кредитных кооперативов, их союзов (ассоциаций) и иных объединений был определен Банк России.

С другой стороны, в соответствии с Федеральным законом «О сельскохозяйственной кооперации» в 2008 году в России были учреждены две СРО ревизионных союзов сельскохозяйственных кооперативов – союз «Агроконтроль» и Российский союз «Чаянов», которые включены Минсельхозом России в соответствующий реестр. Они осуществляют регулирование деятельности ревизионных союзов, которые, в свою очередь, могут осуществлять функции по контролю и надзору за деятельностью входящих в них в обязательном порядке СКПК.

Некоторая ясность в этот вопрос была внесена принятием Федерального закона от 13 июля 2015 года №223-ФЗ «О саморегулируемых организациях в сфере финансового рынка», в соответствии с которым было определено, что СКПК в обязательном порядке должны входить в одну из саморегулируемых организаций. Кроме того, в соответствии с изменениями, внесенными в Федеральный закон от 8 декабря 1995 года № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации», Банк России не осуществляет надзор за соблюдением СКПК, общее число членов и ассоциированных членов которых не превышает 3000 физических лиц и (или) юридических лиц, за исключением случаев, когда СКПК не является членом саморегулируемой организации, либо при наличии информации о возможном нарушении СКПК требований законодательства и (или) принятых в соответствии с ним нормативных правовых актов Российской Федерации и нормативных актов Банка России либо при возникновении необходимости проведения Банком России проверки СКПК, обусловленной проводимой проверкой деятельности  саморегулируемой организации, членом которой он является.

Однако, на практике данная проблема не нашла своего решения и сохраняется двойственный, дублирующий друг друга, подход в организации регулирования и контроля деятельности СКПК.

Для организации систематического и сплошного контроля и надзора за деятельностью достаточно большого количества участников рынка сельскохозяйственных кредитных кооперативов требуются существенные финансовые и трудовые ресурсы. Осуществление такого контроля и надзора влечет за собой дополнительные издержки и со стороны поднадзорных субъектов (СКПК, их союзов (ассоциаций) и иных объединений). Одним из путей решения этой проблемы, на наш взгляд, является внедрение пропорциональной системы регулирования и контроля деятельности СКПК.

В основе данного подхода лежит определение основного (ключевого) риска деятельности СКПК. Понимая многообразие рисков и значение их комплексного учета для организации эффективной деятельности СКПК, мы считаем, что основным риском, прежде всего, в социально-экономическом аспекте, является риск потери личных сбережений членов и ассоциированных членов в случае банкротства СКПК. Поэтому, такая система контроля  деятельности СКПК, прежде всего, должна обеспечивать защиту (сохранность) сбережений их членов и ассоциированных членов.

Для введения системы контроля и надзора, основанной на принципе пропорционального регулирования, мы предлагаем все СКПК разделить на три группы в зависимости от среднегодового размера активов, численности и сумм привлеченных личных сбережений членов и ассоциированных членов (рис. 5).

Рисунок 5 – Схема распределения СКПК по группам в зависимости от среднегодового размера активов, численности и сумм привлеченных личных сбережений членов и ассоциированных членов

К первой группе целесообразно отнести СКПК, которые не привлекают личные сбережения, либо привлекают их в сумме, не превышающей собственный капитал, имеют до 500 членов и активы до 50 млн рублей. Такие СКПК обязаны быть членами СРО СКПК и осуществлять членские взносы на её содержание в зависимости от размера своих активов.

Ко второй группе можно отнести СКПК, которые  привлекают личные сбережения в сумме, превышающей собственный капитал, имеют до 2000 членов и активы до 250 млн руб. Такие СКПК должны быть членами СРО СКПК и осуществлять членские взносы на её содержание в зависимости от размера своих активов, а также взносы в фонд страхования сбережений членов и ассоциированных членов СКПК.

Третья группа будет включать СКПК, которые  привлекают личные сбережения, в сумме превышающей собственный капитал, имеют свыше 2000 членов, либо активы свыше 250 млн руб. Такие СКПК могут быть под прямым контролем и надзором со стороны Банка России. Кроме того, они в обязательном порядке должны быть членами СРО и осуществлять членские взносы на её содержание в зависимости от размера своих активов, а также взносы в фонд страхования сбережений членов и ассоциированных членов СКПК. К третьей группе будут относиться и те СКПК, которые не вошли ни в одну из действующих СРО СКПК.

Анализ, проведенный по данным 813 СКПК на 1 июля 2016 года, показал, что к первой группе относятся около 67%, ко второй – 32% и к третьей – чуть больше одного процента кооперативов (табл. 2).

Таблица 2 – Распределение СКПК по группам в зависимости от среднегодового размера активов, численности и сумм привлеченных личных сбережений членов и ассоциированных членов

На наш взгляд, предлагаемый методический подход позволит внедрить эффективную систему регулирования деятельности СКПК, в которой прямой контроль и надзор за деятельностью СКПК, входящих в первую и вторую группы, будут осуществлять СРО СКПК. Банк России, как государственный регулятор, будет осуществлять контроль и надзор за деятельностью СКПК, входящих в третью группу, а также за деятельностью их саморегулируемых организаций.

Изложенное выше свидетельствует, что в современном мире кооператив воспринимается как бизнес-модель, ориентированная не на получение прибыли и распределение её между членами кооператива, а на получение от него товаров либо услуг на более выгодных условиях. Кооперация является тем экономическим механизмом, который позволяет малым формам хозяйствования на селе интегрироваться в агропродовольственные производственно-сбытовые цепочки и участвовать в перераспределении добавленной стоимости между её участниками. Поэтому скорейшее решение проблем институционального, инфраструктурного и финансового характера, сдерживающих развитие сельскохозяйственной кооперации в России будет способствовать росту аграрного производства и повышению продовольственной безопасности страны.

Литературные источники:

1. Максимов, А.Ф. Кооперация в агропродовольственных производственно-сбытовых цепочках [Текст] / А.Ф. Максимов // Материалы конференции «Аграрный сектор России: стратегия развития» в рамках III Московского экономического форума (30 марта 2017 г.). – М.:ФГБНУ ВНИИЭСХ, 2017 – Ч.2. – 337 с. – С. 106-116.
2. Ицкович, А.Ю. Сельскохозяйственная кооперация: коррекция «классической» парадигмы [Текст] / А.Ю.Ицкович // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 3. Экономика. Экология. – 2009. – №1 (14). – С. 29-35.
3. Захаров, И.В., Пахомов, В.М., Рассказов, А.Н. Создание и организация деятельности сельскохозяйственных потребительских кооперативов [Текст] / И.В.Захаров, В.М.Пахомов, А.Н.Рассказов. – М. ФГБНУ «Росинформагротех». – 2004. – 460 с.
4. Калягин, Г.В. Конкурентоспособность кооперации в переходной экономике: институциональный подход: Учеб. Пособие [Текст] / Г.В. Калягин.-– М.: Инфра-М, 2004. – 160 с.
5. Decisions of Intergovernmental committee for the safeguarding of the Intangible Cultural Heritage (11th session, Addis Ababa, Ethiopia, 28 November to 2 December 2016) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.unesco.org/culture/ich/en/11com
6. International Co-operative Alliance [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ica.coop
7. Паспорт приоритетного проекта «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» (утв. Президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и приоритетным проектам (протокол от 21 ноября 2016 г. № 10)) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://government.ru/news/25520/
8. Рекомендации по разработке программ развития сельскохозяйственной кооперации в субъектах Российской Федерации [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://government.ru/news/26930/
9. Всероссийская сельскохозяйственная перепись 2016 года. Предварительные итоги: Статистический бюллетень/Федеральная служба государственной статистики. – М: ИИЦ «Статистика России», 2016. – 70 с.
10. Реестр сельскохозяйственных потребительских кредитных кооперативов Банка России [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.cbr.ru/finmarket/supervision/sv_micro/

УДК 338.4

Сулимин Владимир Власович,

к.э.н., доцент кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Шведов Владислав Витальевич,

к.э.н., доцент кафедры государственного и муниципального управления,

Уральский государственный экономический университет

Ляшенко Елена Александровна

старший преподаватель кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Sulimin V.V.,

Shvedov V.V.,

Lyashenko E.A.

РЕГУЛИРОВАНИЕ ОРГАНИЗАЦИОННО-УПРАВЛЕНЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ В РЕШЕНИИ ПРОБЛЕМ ОБЕСПЕЧЕНИЯ УЧРЕЖДЕНИЙ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ

Аннотация.  В статье рассматриваются понятие и особенности правового регулирования принятия и реализации управленческих решений (специфика цели и предмета правового регулирования; особенности субъектного состава; особая совокупность источников права, содержащих нормы, регулирующие данные отношения). Также автором перечисляются основные проблемы в данной области управленческой практики.

Ключевые слова: сельское хозяйство, агропромылшенное производство, продовольствие, продовольственное обучение, учреждения уголовно-исполнительной системы, инвестиции, инновации.

REGULATION OF ORGANIZATIONAL AND MANAGERIAL FEATURES IN SOLVING PROBLEMS OF ENSURING THE SECURITY OF THE PENITENTIARY SYSTEM

Annotation. The article deals with concepts and peculiarities of legal regulation and implementation of managerial decisions (specificity of the purpose and subject of legal regulation, peculiarities of the subject composition, special set of sources of law, doping, regulating these relations). We disseminate the main problems in this area of management practice.

Keywords: agriculture, agro-industrial production, foodstuffs, food training, establishments of criminally-executive system, investments, innovations.

Продовольственная проблема учреждений пенитенциарной системы сложна, глобальна и многоаспектна. Во все времена на неё обращали свое внимание руководители государств, религиозные деятели, органы управления соответствующих министерств и ведомств, специалисты-эксперты самого широкого профиля, публицисты, правозащитники и даже работники искусства и литературы.

В целях лучшего восприятия содержания статьи кратко раскроем содержание понятийного аппарата. Термин «пенитенциарная система» происходит от трёх слов: «penitence» (английское) – раскаяние; «penitent» (английское) – кающийся и «penitentiary» (американское) – тюрьма. Поэтому в ряде стран, в первую очередь в США, используется термин «пенитенциарная система».

В России в официальной нормативно-правовой лексике используется термин «уголовно-исполнительная система» (УИС). В экономической и публицистической литературе нашей страны эти два понятия используются как синонимы. Мы разделяем данную точку зрения.

На основе анализа и обобщения различных литературных источников ниже дается наша авторская трактовка продовольственного обеспечения спецконтенгента – осужденных. В частности, продовольственное обеспечение, применительно к учреждениям УИС представляет собой максимальное удовлетворение осуждённых, дифференцированных по различным признакам (по режиму отбывания наказания, половозрастному характеру, условиям работы, физическому состоянию и здоровью, а также медицинским показаниям и другим), продовольственными товарами в соответствии с принятыми медицинскими нормами питания продовольственными преимущественно за счет собственных возможностей хозяйствующих субъектов агропромышленного производства пенитенциарной системы.

Данное определение вполне логично и органично вписывается в основные положения «Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года» [2], принятой Правительством Российской Федерации 14 октября 2010 г. № 1772-р, в части обеспечения материально-бытовых  условий содержания и питания осужденных и лиц,
содержащихся под стражей. В частности, в документе предусмотрены три ключевых направления.

Первое. Совершенствование организации питания осуждённых и лиц, содержащихся под стражей, в соответствии с международными стандартами.

Второе. Обеспечение продовольственной безопасности и независимости УИС от колебаний конъюнктуры рынка продуктов питания путём постоянного повышения уровня самообеспеченности учреждений УИС основными видами продовольствия в общем объеме финансирования на продовольственное обеспечение.

Третье. Оптимизация системы закупок для нужд уголовно-исполнительной системы в целях повышения её эффективности и прозрачности путём перехода на повсеместное использование электронных торгов по закупкам товаров, работ и услуг для нужд УИС.

Ретроспективный анализ показал, что отечественной и мировой опыт продовольственного обеспечения спецконтингента пенитенциарной системы базируется на двух концептуальных положениях.

Первое. Органы государства, в связи с принятыми нормами Уголовного Кодекса и правилами соответствующих министерств и ведомств принимают на себя обязательства по содержанию и питанию осуждённых и лиц, содержащихся под стражей. То есть, в данном случае продовольственное обеспечение полностью финансируется за счёт государственных бюджетных средств. Данная форма продовольственного обеспечения учреждений пенитенциарной системы получила наибольшее распространение в экономически развитых странах, где продовольственная проблема давно уже решена. Если даже заключённые в этих странах работают на сельскохозяйственных фермах, то это в них рассматривается как труд реабилитирующий заключённого в неволе и его подготовка к нормальной жизни после отбывания наказания.

Второе. Продовольственное обеспечение заключенных и лиц, находящихся под стражей осуществляется как за счет государственных источников финансирования (частично), так и за счёт использования труда самих заключённых в сельскохозяйственных подразделениях и агропромышленных формированиях, находящихся в непосредственном подчинении управления пенитенциарной системы.

В настоящее время в России это Федеральная служба исполнения и наказаний (ФСИН России) и её региональные органы управления (УФСИН России). Использование труда осужденных в специализированных сельскохозяйственных подразделениях и агропромышленных формированиях, равно как и в других отраслях народнохозяйственного комплекса не совсем приветствуется международными правозащитными организациями. По нашему мнению, осуждённым необходимо давать шанс для того чтобы они раскаялись, исправили содеянное перед обществом, семьей и органами власти производительным трудом. Иначе говоря, мы стоим на позиции исправительно-трудовой деятельности осуждённых, что позволит, с одной стороны снизить расходы бюджета на содержание и питание спецконтингента УИС, с другой – позволит дать возможность реабилитировать себя в обществе. Для этого весьма важна выработка форм, способов и механизмов стимулирования реабилитирующего труда осужденных, включающих меры морального поощрения и материальных стимулов.

Рисунок 1 – Производители сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в учреждениях УИС

На рисунке 1 наглядно представлены органы управления пенитенциарной системы России федерального и регионального уровней, а также состав и структура участников – производителей сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия учреждений УИС.

Кроме того, повсеместное обеспечение осуждённых и лиц, находящихся под стражей осуществляется за счёт различных пожертвований, включая передачи продуктов питания от родных и близких родственников, друзей, а также поддержка продовольствием со стороны гуманитарных организаций и прочих попечителей (в том числе и физических лиц).

Анализ литературных источников свидетельствует о том, что продовольственное обеспечение осуждённых всегда находилось под пристальным вниманием органов власти и правопорядка. Причём исторически так сложилось, что расходы по пищевому довольствию относились на счёт государственных ассигнований. То есть, финансирование продовольственных пайков осуществлялось за счёт государственной казны. Таким образом, до 1917 года в Царской России рацион питания заключённых и суточные нормы продовольственного обеспечения, как правило, разрабатывались централизованно, исходя из расхода денежного довольствия – бюджетных ассигнований. Затем вводились Циркуляром до государственных тюремных управлений.

Несмотря на общие принципиальные подходы к продовольственному обеспечению заключённых и Царской России, в каждом регионе и каждой тюрьме система питания сильно варьировалась исходя и различных природно-климатических, географически) религиозных и других социально-экономических условий огромной России от её западных границ д восточных территорий (Сибири и Дальнего Востока)

Более детально основные факторы, влияющие на
систему продовольственного обеспечения заключённых Царской России представлены ниже.

Особенность и специфика проводимой в стране агропродовольственной политики, где в сельскохозяйственном производстве преобладал тяжелый низко производительный ручной труд, в особенности при производстве зерновых культур на большой площади посева и уборке урожая.

На продовольственное обеспечение заключённых сильное влияние оказывала меняющаяся конъюнктура агропродовольственных рынков при неизменном размере денежного довольствия (бюджетных ассигнований). Кроме того, продовольственное снабжение затруднял низкий уровень транспортной инфраструктуры при заготовке и поставке продовольственных товаров в районы Крайнего Севера и приравненных к ним территорий, где находилась немало тюрем.

Особо остро вставал вопрос решения продовольственной проблемы заключённых в условиях обострения социально-экономических кризисов, различных войн и революций и других форс-мажорных ситуаций (обстоятельств), каковых в нашей стране за последние 100 лет было немало.

Большой разброс российских тюрем по стране и
вышеописанные факторы накладывали свой отпечаток на содержание арестантов и их продовольственное обеспечение. Вот как выразился на сей счёт американский журналист Джон Кеннан, который изучал жизнь арестантов в Царской России: «Во всей империи 884 тюрьмы. Номинально все они находится под одним управлением и подлежат одним и тем же законам, и правилам, и между тем трудно было бы найти двадцати тюрем, которые бы управлялись одинаковым образом в продолжение трёх лет. Те права, которыми пользуются заключенные в одной тюрьме, не существуют в другой: в одной строгость есть общее правило, в другой только исключение; иных заключённых закармливают, другие содержатся впроголодь; в одном месте нарушение правил не влечёт собой ничего, кроме выговора, тогда как в другом подобное же нарушение наказывается 20 ударами розг по обнаженному телу».[3].

Исходя из отмеченного высказывания, следует вывод о том, что помимо суточных норм питания и размера, выделяемых из бюджета ассигнований на их финансирование, большое значение в продовольственном обеспечении арестантов имели другие факторы.

Подводя итог статьи в целом, следует сделать вывод о том, что для оптимизации продовольственного обеспечения уголовно-исполнительной системы в условиях её реформирования и обеспечения продовольственной безопасности спецконтингента необходимо, прежде всего переводить базовую сферу агропромышленного производства – сельское хозяйство на более высокий уровень, позволяющий освоение высокотехнологичных и ресурсосберегающих технологий.

Однако, как показывает передовой и зарубежный опыт эффективного ведения аграрного производства, технико-технологическая модернизация аграрного сектора УИС потребует существенных источников финансирования. Для решения этой проблемы в будущем возможно два варианта решения.

Первый. Государство постепенно и последовательно должно увеличивать размер бюджетного финансирования на развитие сельскохозяйственных подразделений и агропромышленных формирований с целью наращивания сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия и максимального удовлетворения спецконтингента за счет собственных продовольственных ресурсов.

Второе. В условиях финансового кризиса и нехватки бюджетных источников финансирования инвестиционной деятельности нужен поиск новых рыночных форм притока капитала в хозяйствующие субъекты агропромышленного производства УИС с тем, чтобы компенсировать недостающие источники государственного финансирования. То есть, продовольственное самообеспечение и независимость УИС от колебаний конъюнктуры агропродовольственного рынка, на наш взгляд, объективно требует притока внебюджетных источников финансирования хозяйствующих субъектов и использование коммерческих методов ведения аграрного и агропромышленного предпринимательства посредством кооперирования и интегрирования сельскохозяйственных подразделение УИС с более развитыми и инновационно-ориентированными сельскохозяйственными товаропроизводителями (семеноводческими, племенными и опытно-производственными хозяйствами и др.) Министерства сельского хозяйства Российской Федерации.

Список литературы:

1. Программа обеспечения продовольственной безопасности уголовно-исполнительной системы на 2014-2016 годы // Приказ ФСИН России от 10 декабря 2013 года № 805.
2. Распоряжение Правительства РФ от 14 октября 2010 года №1772-р «0 Концепции развития уголовноисполнительной системы РФ до 2020 года»// Собр. законодательства РФ, 25.10.2010, № 43, ст. 5544.
3. Кеннан, Д. Жизнь политических арестантов в русских тюрьмах/Джордж Кеннан. – Пер. с англ. СПб: В. Врублевский, 1906. 33 с.
4. Временная инструкция о режиме содержания заключенных в ИТЛ НКВД СССР: Приказ НКВД СССР от 2 августа 1939 года № 00889// Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР (1938 – 1956). М.: Государственное издательство юридической литературы, 1956. 531 с.
5. Новожилова, Ж.С. Совершенствование продовольственного обеспечения учреждений пенитенциарной системы [Текст]: автореф. дис. канд. экон. наук.: 08.00.05 / Новожилова Ж.С. – Орел., 2016. 26 с.
   г.