УДК 316.334.3:338.46

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10177

Методологические основы
социального предпринимательства  и
благотворительной деятельности, как основа функционирования  сферы услуг региона

Methodological foundations of social entrepreneurship and charitable activities as a basis for the functioning of the service sector

Таранова И.В., доктор экономических наук, профессор Ставропольского государственного аграрного университета

Татуев
А.А., доктор экономических наук, профессор , ведущий
научный сотрудник Российского государственного социального университета 

Склярова Ю.М., доктор экономических наук, профессор Ставропольского государственного аграрного университета

Taranova I.V., Doctor of Economics, Professor of Stavropol state
agrarian University 

Tatuev A.A., Doctor of economic Sciences, Professor, leading
researcher of the Russian state social University

Sklyarova Yu.M., Doctor of Economics, Professor of Stavropol state agrarian University                   

Аннотация: в статье получил свое отражение механизм социального предпринимательства и
благотворительной деятельности, как основа функционирования  сферы услуг, получили отражение показатели о
социальных услуг,  как экономической категории, обеспечивающий увеличению благотворительной деятельности сферы услуг.

Summary: the article reflects the mechanism of social entrepreneurship and charitable activities as the basis for the functioning of the service sector, reflects the indicators of social services as an economic category that ensures the growth of charitable activities of the service sector

Ключевые слова: социальные услуги, благотворительная деятельность,сфера услуг, как основа сервисной экономики, зарубежных моделей социальной политики.

Key words: social services, charitable activity, service sector as the basis of service economy, foreign models of social policy.

В настоящее время в российском обществе, несмотря на перманентный процесс      реформирования отдельных      составляющих      социально-экономического процесса, сформировалась новая модель социальной политики государства, которая коренным образом отличается от патерналистской модели, реализовывавшейся в стране в советский период, и
предполагавшей безальтернативную ответственность     государства    за стабильное общественное развитие и предоставление социальных услуг всем категориям населения. Переход к рыночной экономике и изменение ресурсной составляющей программ социальной политики, преобладание отношений конкуренции над отношениями социального взаимодействия, появление значительного числа новых проблемных точек в общественном развитии поставил и новые задачи по поиску дополнительных источников решения общественных задач, по привлечению новых акторов в качестве субъектов социальной политики. В силу ограниченности ресурсов государства, а в переходные периоды и периоды кризисoв, этот вопрос стоит особенно остро, государство не в силах принять на себя всю полноту ответственности за социальную сферу. Тем самым вынужденный уход государства с ключевых позиций в решении социальных задач общества в условиях рынка предполагает, что какую-то часть ответственности за предоставление социальных услуг должны взять на себя иные субъекты экономической деятельности. Опыт функционирования зарубежных моделей социальной политики показывает, что исключительно рыночный механизм реализации социальных задач не способен обеспечить гарантированный уровень получения социальных услуг.

Результатом этих и подобных противоречий становится потребность выработки некоторого механизма, позволяющего адекватным образом распределить ответственность за социальную стабильность и устойчивость между всеми авторами социально-экономических отношений и расширить перечень источников для реализации социальных задач общества. Слияние ресурсов    государства,     бизнеса,    благотворительных     организаций и негосударственного некоммерческого сектора в целом, переход от конкуренции к сотрудничеству при решении социальных, экологических и иных проблем общества возможны как раз в рамках реализации программ социального партнерства, развития социального предпринимательства и проектного управления в сфере социальных услуг.

Сфера услуг, как основа сервисной экономики, сегодня является одним из наиболее активно развивающихся видов экономической деятельности, услуги продолжают интенсивно выходить на рынки, в том числе на международные, идет дальнейшая дифференциация сервисной деятельности, появляются       новые       услуги, базирующиеся на использовании новых цифровых и информационных технологий.

Сервисная экономика стала реальностью мирового развития:
доля услуг в формировании мирового ВВП превысила 50%, а в некоторых странах (Великобритания, Франция, США и др.) согласно данным Всемирного банка за 2016 г. эта доля достигла 70 % и более. Указывая на рост сферы услуг в современной экономике следует, прежде всего, отметить ее роль в обеспечении функционирования социального государства, где непосредственно задействованы предприятия и организации сферы социальных услуг. Однако вопрос отнесения отдельных видов услуг к социальным, несмотря на то, что это кажется вполне очевидным, до конца не решен. Следует      разделять   два    основных   подхода: нормативный (законодательный) и исследовательский подходы. В рамках нормативного рассмотрения социальных услуг обычно четко выделяется ряд услуг, которые в первую очередь находятся в зоне ответственности государства по обеспечению их ресурсами. К ним относят: услуги системы здравоохранения, образования, культуры, социального и пенсионного обеспечения, в ряде случаев – жилищно-коммунального хозяйства. В нормативных документах обозначено терминологические поле для более четкого разделения ответственности государства в решении задач социальной политики и задач, которые могут передаваться (и передаются) иным субъектам социальной политики (бизнесу, негосударственному некоммерческому сектору – НКО), ряд функций – церкви как субъекту, включённому в решение социальных задач. Единой формулировки, что понимать под социальными услугами, законодатель не дает, и фактически через описание специфики тех или иных социальных услуг формируется их интуитивное понимание.

В рамках исследовательского подхода мы солидарны с авторами, которые рассматривают социальную сферу и более широко, сферу услуг, в качестве среды реализации «принципов социального гуманизма, социальной солидарности, функционирования институтов гражданского общества и систем государственных социальных трансфертов», и только как часть социальной защиты, социального обеспечения. Сфера услуг позволяет удовлетворять потребности человека в поддержании здоровья, получении образования, формировании многогранной личности, развитии творческого потенциала, в том числе, в трудовой сфере. И, определяя место сферы услуг в системе социального государства, ее следует отнести, с одной стороны, к сфере «воспроизводства» человека, а с другой, к инфраструктуре социального рыночного хозяйства, что в целом призвано определить устойчивость функционирования и развития институтов социального государства. В решении задач современного социально ориентированного государства при ограниченности ресурсов важную роль в обеспечении населения социальными услугами играют негосударственные субъекты социальной политики, осуществляющие взаимодействие с государством, используя механизм социального партнерства. Концепция социального партнерства       все       активнее       применяется       в       нашей       стране.

В рыночной экономике подобный подход невозможен в виду преобладания отношений конкуренции над отношениями социального взаимодействия. Исключительно рыночный механизм реализации социальных задач не способен обеспечить гарантированный уровень получения социальных услуг,
в результате идут процессы расслоения общества по различным критериям (по уровню включенности в программы социального и медицинского страхования, по уровню образования и т.п.). Результатом этих и подобных противоречий становится потребность выработки некоторого механизма, позволяющего адекватным образом распределить ответственность за социальную стабильность и устойчивость между всеми факторами социально-экономических отношений. В качестве альтернативы рассматривается механизм социального партнерства, способного нивелировать ряд негативных последствий рыночных реформ. В качестве базовых принципов социального партнерства обычно называют следующие: равные условия социального партнерства всех участников     (государства, бизнеса, некоммерческих структур), наличие открытого и прозрачного заказа на реализацию приоритетных проектов (при этом уровень реализации может варьироваться в зависимости от федеральных, региональных и местных сфер влияния и ответственности), обеспечение возможности для комплексного социального инвестирования выбранных программ, а также наличие сформированных институциональных условий реализации социального партнерства. Даже краткий анализ нормативных документов ряда регионов РФ, который был проведен нами в ходе исследования, показывает, что законодатель социальное партнерство понимает как отношение работника и работодателя по урегулированию трудовых отношений. И ни в одном из рассмотренных нами документов вопросы партнерства между отдельными секторами экономики по повышению эффективности реализации социальной политики государства в целом, не представлены.

В то же время, сегодня социальное партнерство рассматривается как в узкой, так и в широкой трактовках. Узкая трактовка непосредственно      связана      с      тем      пониманием,      которое      собственно      и сформировало этот феномен, а именно гармонизация взаимоотношений работодателя, наемного работника и профсоюзов. Более широкий подход к социальному партнерству предполагает рассмотрение данного феномена уже
в рамках взаимодействия большого числа участников, задачи которых не сводятся исключительно к выстраиванию справедливой системы трудовых отношений, а предполагают распространение идеи социальной солидарности, воплощаемойна   институциональном     уровне [1].  Сегоднясоциальное партнерство концентрирует усилия на решение значимых общественных проблем        в        социальной,        экономической        и        экологической сферах.

   Современные условия требуют перехода от традиционной схемы «источник денежных средств» – «проситель» к новым моделям, позволяющим некоммерческому сектору не просто получать ресурсы для своих проектов, но зарабатывать деньги и привлекать к этому различные, в том числе, социально уязвимые группы населения. Тем самым формируется более устойчивая модель социального партнерства, в которой каждый участник несет солидарную ответственность за конечный результат в реализации социально ориентированных проектов и программ. В качестве одного из инструментов формирования новой модели мы считаем, может быть развито социальное предпринимательство[2].

Считаем, что социальное предпринимательство может рассматриваться как новая модель ресурсного обеспечения некоммерческих, общественных и религиозных организаций, выполняющих социальные задачи в рамках проектного подхода. А разработка новых обоснованных моделей управления целевыми программами некоммерческих и благотворительных организаций повысит общую ресурсную устойчивость во всех отраслях сферы социальных услуг. И здесь адекватным инструментом как раз может стать предлагаемый нами новый подход к проектному управлению в сфере социального предпринимательства.

В настоящее время капитал организации определяют в высокой степени нематериальные активы, а имидж социально ответственной бизнес-структуры в глазах общества и государства повышает рыночную капитализацию фирмы. Проектное управление (а именно выбор и реализация отдельных востребованных обществом проектов) является сегодня наиболее распространенным методом, используемым в социально  ориентированных организациях (некоммерческих, благотворительных и др.) [3].

 Такой подход позволяет в максимальной степени обеспечить ресурсную устойчивость НКО и превалирует, с одной стороны, поскольку позволяет гибко подходить к решению точечных общественно востребованных задач, а с другой, ресурсная составляющая ограничивает участников проекта, заставляя сосредоточиться на главном, не распыляя усилия и средства. Более широкое использование проектного подхода в организации и управлении программами некоммерческих организаций позволяет структурировать основную деятельность, выработать критерии оценки ее эффективности, создать новые условия для мобилизации имеющихся ресурсов.Математическая модель системы управления целевой программой социального предприятия (благотворительного фонда) базируется на следующем. Работа социального предприятия представляет собой высокорискованную экономическую активность.  Во время работы социально ориентированной организации всегда вероятно отклонение от основной цели. Кроме того, резко меняющаяся экономическая конъюнктура может также привести к потере источников финансирования (части клиентов). Поэтому для большинства социальных предприятий чрезвычайно важна прозрачность их работы. При отсутствии прозрачности стейкхолдеры могут прекратить взаимодействие с организацией, и организация – потерять общественное доверие. Помимо этой опасности может возникать и другая, выражающаяся в недостаточной эффективности работы, когда часть целевых программ недофинансируется, в то время как другая часть финансируется в завышенном объеме[4].

Чтобы избежать таких ситуаций, желательно иметь объективную модель развития организации, не связанную с сиюминутными интересами отдельных лиц, а позволяющую оценить общую эффективность деятельности.

Для этого целесообразно использовать экономико-математические модели, которые за счет своей формальности могут обеспечить ясность и прозрачность оценки, а также дать указания для изменения структуры управления программами с целью повышения эффективности работы организации в целом. Кроме того, такая модель управления в рамках нескольких программ позволяет рационально распределять финансовые и материальные ресурсы, а также регулировать привлечение трудовых ресурсов[6].

Проведенные нами экономические расчеты позволяют сделать следующие выводы. Программы благотворительного фонда должны быть протяженными во времени и осуществляться непрерывно; результаты каждой программы должны оцениваться в натуральных единицах и не только в денежной форме; для поддержания осуществления каждой программы следует иметь возможность наблюдать за результатами ее выполнения в каждый момент времени, поэтому математические модели программ должны быть динамическими и содержать контуры обратных связей; качество программ может быть оценено несколькими показателями: сроком их выполнения, отсутствием колебаний результатов реализации программ и точностью объема их осуществления; при изменении организационных и финансовых усилий реализации программ организации целесообразно исходить не только из отклонения от графика выполнения программы[7].

Преимущество реализации программ, основанное на предлагаемых моделях, обладает свойством транспарентности и объективности, позволяя снимать возможные претензии к работе благотворительной организации. При возможных непредвиденных отклонениях фактических показателей от плановых значений, в период реализации программы она может быть автоматически скорректирована с помощью математической модели, что позволит достичь поставленной цели.

Таким образом, предложенный нами алгоритм формализованного
описания деятельности по управлению целевыми программами в рамках реализации общественных задач социально ориентированными организациями, в числе которых могут быть как социальные предприятия, так и благотворительные фонды, является попыткой с помощью математических моделей управления сформировать систему оценки, которая позволила бы адекватно проводить анализ некоммерческих эффектов проектов, реализуемых подобными организациями.

Литература

1. Быков, А.Ю. Социальное предпринимательство в сфере услуг: систематизация
подходов / А.Ю. Быков, Г.А. Карпова // Журнал правовых и экономических
исследований. JournalofLegalandEconomicStudies. – 2017. – № 2. – С. 11-20.

2.
Быков, А.Ю. Ответственный туризм как перспективное направление
социального предпринимательства // Актуальные проблемы развития
индустрии гостеприимства:        Сб. трудов / Под ред. О.Н. Кострюковой,
О.А. Никитиной, Е.В. Печерица / А.Ю. Быков. – СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2017.
– С. 36-40.

3. Taranova
I.V. Sources  of Formation and Directions
of the Use of Financial Resources  in the
Region/ Dmitry S. Reznichenko, Evgeniya 
S. Tishchenko, Marina V. Charaeva, Alla V. Nikonorova, Emma R.
Shaybakova //International Journal of Applied Bisiness and Economic
Research.2017.T.15. №23.C.203-219.

4.
Taranova I.V. Evaluation of
Managerial Staff as an Effective Tool of Motivation / Perspectives on the Use
of New Information and Communication Technology (ICT) in the Modern Economy//E.
A. Vorobeva, O. A. Mukhoryanova, I. P. Savchenko, E. E. Shidakova// Advances in
Intelligent Systems and Computing. – Germany: Springer, 2018. – P. 173-182.

5. Taranova
I.V. Global Financial And Economic Crisis In Russia: Trends And Prospects /
M.  Podkolzina,V. V. Prokhorova, O. N. Kolomyts
, E. M. Kobozeva// Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical
2018. RJPBCS    9(6). Page No. 775. 

6. Taranova
I.V. An Innovative System As A Basis For A Phased Modernization Of The  Production Sector In The Region/V. V. Kurennaya
, S. V. Alivanova  , T. V. Skrebtsova, C.
T. Paytaeva // Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical   Sciences. 2018.  RJPB 
9(6).  Page No. 1840.

7.
Taranova I.V. Evaluation of Managerial Staff as an Effective Tool of Motivation
/Perspectives on the Use of New Information and Communication Technology (ICT)
in the Modern Economy//E. A. Vorobeva, O. A. Mukhoryanova, I. P. Savchenko, E.
E. Shidakova// Advances in Intelligent Systems and Computing. 2019.
Т.726.С.173-181.  

УДК: 331.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10176

Особенности контроллинга
персонала в проектном менеджменте на предприятиях авиационной промышленности

The features of the
HR-controlling tool in project management at the enterprises of the aviation
industry

Адриан Алексеевич
Михайлов, кандидат социологических
наук, доцент кафедры «Управление персоналом», ФГБОУ ВО «Московский авиационный институт
(национальный исследовательский университет)», e-mail: adrian7@list.ru

Алена
Александровна Комова, кафедра
«Управление персоналом», ФГБОУ ВО «Московский авиационный институт
(национальный исследовательский университет)», e-mail: aleona.komova@yandex.ru

Adrian A. Mikhaylov, Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor of Department «Human
Resource Management», Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow

Alena A. Komova, of Department «Human
resource management», Moscow Aviation
Institute (National Research University), Moscow

Аннотация: Статья
посвящена целесообразности и специфике применения инструмента контроллинга
персонала в проектном менеджменте на предприятиях авиационной промышленности. Обосновывается
возможность применения контроллинга персонала как эффективного инновационного
инструмента управления персоналом в проектных условиях.

Summary: The article is devoted to expediency and specificity
of application of the HR-controlling tool in project management at the
enterprises of the aviation industry. The possibility of using personnel
controlling as an effective innovative tool of personnel management in project
conditions is substantiated.

Ключевые
слова: контроллинг персонала, управление персоналом, авиационная
промышленность, управление проектами.

Key words: personnel controlling, personnel management, aviation
industry, project management.

В последнее время на
предприятиях авиационной промышленности все большее распространение приобретает
проектный менеджмент, сущность которого заключается в организации деятельности
компании в рамках проектов и управлении ими. Под проектом мы понимаем комплекс
взаимосвязанных мероприятий, направленных на создание нового качественного
продукта в условиях ограниченных ресурсов: времени, капитала, трудовых ресурсов
[1].

К особенностям проектного
менеджмента можно отнести следующее:

• уникальность результата проекта;
• направленность на достижение конкретных целей;
• координированное выполнение взаимосвязанных действий;
• создание продукта высокого качества при минимальных издержках;
• интеграция процесса управления с позиций жизненного цикла проекта: инициации, планирования, запуска, реализации, контроля и анализа, завершения;
• первостепенная роль планирования и анализа отклонений от плана;
• необходимость в информационной и методической поддержке решений, в том числе кадровых;
• первоочередная зависимость успеха проекта от действий команды проекта.

Участниками проекта
являются заказчик, исполнитель, соисполнители, государство, инвесторы и т.п.

Управление проектами
представляет собой деятельность, в ходе которой определяются и достигаются
четкие цели проекта при балансировании между объемом работ, ресурсами, временем
и качеством [2].

На период реализации
проекта создается специфическая структура – команда проекта. Команда проекта –
временная организационная структура, обладающая высоким потенциалом,
создаваемая на период реализации проекта, включающая группу
высококвалифицированных специалистов различных подразделений, между которыми
распределяются функции управления проектами с целью достижения поставленных
целей [3]. Именно от действий команды проекта зависит его успех, поэтому этот
потенциал является важнейшей составляющей проекта.

Специфика проектного
менеджмента требует от авиационных предприятий внедрения новых прогрессивных
инструментов управления персоналом. Одним из таких инструментов является
контроллинг персонала.

Контроллинг персонала –
это комплексная система внутрифирменного планирования и контроля в сфере работы
с человеческим ресурсом, которая помогает «преобразовывать» стратегии в
плановые величины и конкретные мероприятия, формировать основные положения по
управлению персоналом на предприятии. Контроллинг персонала подразумевает
разработку и предоставление инструментов для обеспечения факторов увеличения
производительности труда. Главная задача контроллинга персонала – осуществлять
постоянную обратную связь между планированием, анализом планов и отклонений от
них [4]. Данная система координирует HR-процессы в области планирования, организации, учета,
анализа, контроля и регулирования персонала и способствует выявлению и
ликвидации узких мест компании [5].

Отдельно следует выделить
объект, субъект и инструменты HR-контроллинга. Объектом
контроллинга являются все HR-процессы
и мероприятия, субъектами выступают участники контроллинга персонала, а именно
– работодатели, государство, работники, профсоюзы, служба контроллинга
персонала, комиссия по трудовым спорам и др. [6]. К инструментам контроллинга
персонала относятся разнообразные методы и средства управления и анализа, среди
которых можно выделить: бюджетирование, управление по целям,
функционально-стоимостной анализ, бенчмаркинг, систему ключевых показателей
эффективности (KPI),
Интернет, информационное программное обеспечение и другие.

Контроллинг персонала выполняет следующие функции на
предприятии:

1. Информационно-обеспечивающая функция. Сущность
   данной функции заключается в создании информационной, методической и
   методологической базы с использованием средств автоматизации, содержащей
   структурированную совокупность данных о персонале всей компании и дочерних
   подразделениях, нормативные документы в области управления персоналом. Данная
   система помогает организовать оперативное предоставление информации
   руководителю для принятия кадровых решений.
2. Плановая функция. Основой контроллинга
   является внутрифирменное кадровое планирование. Оно бывает концептуальным,
   стратегическим, тактическим и оперативным. В рамках концептуального планирования
   формируется кадровая политика предприятия, включающая в себя «систему целей,
   принципов, форм и методов, правил, норм и критериев работы с кадрами, принятых
   в организации, соответствующих стратегии бизнеса» [7]. То есть данное
   планирование направлено на формирование концепции управления персоналом в
   организации. Оно имеет долгосрочный характер (более 10 лет).

Далее выделяют стратегическое планирование,
направленное на разработку кадровой стратегии. Кадровая стратегиябазируется на
кадровой политике и стратегии развития организации и также носит долгосрочный
характер (3-10 лет). Разработка стратегии управления персоналом состоит в
определении основных направлений действий, ресурсов, временных параметров,
комплекса мероприятий по реализации выбранного курса действий [7].

Тактическое планирование
характеризуется разработкой планов от 1-3 лет. Данный вид планирования является
связующим звеном между стратегическим и оперативным планированием, увязывающим
их цели в единую систему.

Оперативное планирование подразумевает
разработку краткосрочных планов (до 1 года), решающих актуальные на сегодняшний
день конкретные проблемы. При этом, оперативный план включает четко и точно
обозначенные цели, и комплекс мероприятий, направленных на их достижение.

Планирование осуществляется в разрезе основных задач в
области управления персоналом с использованием инструмента
бюджетирования, например: планирование потребности в персонале, планирование
привлечения персонала, планирование адаптации персонала, планирование использования
персонала, планирование деловой карьеры сотрудников, планирование мотивации и
стимулирования, планирование высвобождения персонала, планирование безопасности
персонала и т.д. [8]. Таким образом контроллинг реализует плановую функцию.

• Контрольно-аналитическая функция. Контроллинг
  персонала подразумевает постоянный анализа плана-факта и контроль отклонений от
  плана, благодаря чему выполнение плана четко отслеживается руководителем. При
  этом осуществляется анализ и контроль затрат, связанных с персоналом,
  проводится их оптимизация. Также проводится аудит персонала на предмет оценки
  его эффективности.
• Управляющая функция. Сущность данной
  функции заключается в разработке управленческих решений, мер и мероприятий по
  ликвидации узких мест компании в области управления персоналом с целью
  повышения кадровой привлекательности на рынке.
• Организационно-координирующая функция. Данная
  функция включает в себя организацию труда на предприятии, разработку
  прогрессивных форм оплаты труда в зависимости от специфики предприятия,
  создания безопасных условий для сотрудников, осуществление эффективного
  взаимодействия между подразделениями, а также разработку мотивационных и
  стимулирующих программ и мероприятий.
• Учетно-регулирующая функция. Реализация
  данной функции способствует организации учета персонала и его регулирование –
  обеспечение и поддержание высокоэффективного труда каждого отдельного работника
  и коллектива в целом [9].

Следует отметить, что контроллинг персонала эффективно
подстраивается под проектную специфику, поскольку:

• обладает гибкостью за счет системы внутрифирменного планирования;
• комплексно рассматривает трудовые процессы;
• содержит инструменты управления персоналом, которые могут быть использованы в проектной среде.

Контроллинг персонала
позволяет решить следующие проблемы управления человеческими ресурсами на
авиационных предприятиях:

1. Отсутствие информационной, методической и
   методологической базы для принятия управленческих решений в области управления
   персоналом.
2. Отсутствие четко прописанных стратегических
   и тактических целей и задач.
3. Сложность формирования команды проекта с
   учетом квалификационных, психологических и физиологических особенностей
   сотрудников.
4. Риск возникновения неблагоприятной
   обстановки в проектных командах.
5. Низкая мотивация и отсутствие
   заинтересованности сотрудников к результатам проекта.
6. Неоправданные затраты на персонал.
7. Риск подбора некомпетентных сотрудников в
   команду проекта.
8. Отсутствие увязки кадровых функций с
   жизненным циклом проекта.
9. Отсутствие прозрачности результатов
   деятельности службы управления персоналом.
10. Сложность контроля кадровых процессов и
    другие.

Таким образом,
специфическая цель контроллинга персонала в авиационной проектной среде состоит
в том, чтобы «быстро создать высокоэффективную команду людей, способных
творчески и динамично работать над достижением поставленной цели и обеспечить
ее взаимодействие» [10].

Традиционно команда
проекта на авиационном предприятии состоит из следующих участников:

1. Руководитель проекта – осуществляет общее руководство над проектом.
2. Администратор/менеджер проекта – обеспечивает управление проектом и нормальное функционирование работ проекта. При этом, на каждое направление (управление качеством, финансы, закупки, производство, информационные системы и т.п.) выделяется отдельный специалист.
3. Главный конструктор – осуществляет руководство разработками на всех стадиях и этапах, обеспечивая соответствие работ техническому заданию.
4. Однако при контроллинге персонала в команду проекта целесообразно включить также контроллера – специалиста по контроллингу персонала. Задачи контролера персонала по стадиям жизненного цикла проекта представлены в таблице 1.

На этапе инициации
задачей контроллера является формирование эффективной команды проекта. Процесс
формирования команды рассматривают как образование единого, целостного
коллектива управленцев, способного эффективно достигать цели проекта. Смысл
командной работы по реализации проекта заключается в возможности
синергетического эффекта от объединения групповых усилий, знаний и выработки
групповых управленческих решений [10].

На этапе планирования
формируется план работы с персоналом, определяются кадровые риски и пути их
минимизации. При этом характер планирования будет зависеть от срока реализации
проекта. Учитывая, что на авиационных предприятиях проекты носят в основном
долгосрочный характер, формируются все типы планов для конкретной команды
проекта, а именно – стратегический, тактический, оперативны, Также формируется
концепция управления персоналом в команде проекта.

С момента запуска и в
период реализации проекта на первое место среди задач контроллинга персонала
выходит развитие и обучение персонала, поскольку в процессе реализации проекта
сотрудник накапливает багаж знаний и навыков, которые могут быть эффективно
применены в последующих проектах. При этом, важной задачей также является
обеспечение информационной, методической и методологической поддержки
руководителей проектов, что немало важно, поскольку обычно они компетентны с
технической точки зрения и могут испытывать сложности в управлении человеческими
ресурсами. Существенная роль отводится мотивации и стимулированию, поскольку
каждый участник команды должен быть заинтересован в совместном результате
проекта.

На этапе контроля и
анализа проводится сравнение плана-факта и выяснение причин отклонений,
проводится оценка команды проекта, вносятся коррективы в план.

По итогам завершения оценивается вклад каждого участника в проект, выявляются узкие места в работе персонала с целью их ликвидации при дальнейших проектах. Принципиальным преимуществом проектного подхода является возможность оценить реальный вклад каждого члена команды проекта, привязывая вознаграждения не к финансовым операциям, а к результатам конкретных работ. Особенности контроллинга персонала в проектных условиях представлены в таблице 2.

Экономическая
эффективность контроллинга персонала для авиационных проектных организаций
заключается в укреплении бизнес-позиций как на российском, так и на мировом
рынках. С его помощью минимизируются затраты на персонал за счет четкой и
жесткой системы внутрифирменного планирования, оптимизируются кадровые процессы
в управлении проектами, снижаются кадровые риски, повышается кадровая
привлекательность компании. Что немало важно, контроллинг персонала
способствует повышению также и социальной эффективности компании. Он
способствует улучшению условий работников, создает качественный микроклимат
внутри коллектива предприятия, что способствует росту привлекательности
организации на рынке труда и процветанию деловой репутации [8].

Таким образом,
использование контроллинга персонала в проектной среде является основой
успешной реализации проекта. Концепции контроллинга персонала и проектного
менеджмента необходимо развивать комплексно на авиационных предприятиях,
поскольку задачи контроллинга персонала тесно переплетаются с задачами
управления проектами через системы планирования, организации, контроля и т.д.

Список литературы

1. Компанейцева Г.А. Проектный подход:
   понятие, принципы, факторы эффективности // Научно-методический электронный
   журнал «Концепт». – 2016. – Т. 17. – С. 363–368 [Электронный ресурс] – Режим
   доступа: https://e-koncept.ru/2016/46249.htm
   (Дата обращения 17.11.19)
2. Михайлов А.А., Комова А.А. Проектный
   менеджмент как инструмент реализации программ импортозамещения в российской
   авиационной промышленности //Московский экономический журнал. – 2019. – №. 1.
3. Рогова Е.М., Тихонова М.В., Ткаченко Е.А.
   «Управление проектами» М.: Юрайт, 2016. — 383 с.
4. Тихонов А. И., Михайлов А. А., Комова А.
   А. Организация системы контроллинга персонала на авиационном предприятии
   //Московский экономический журнал. – 2019. – №. 5.
5. Маликова С.Г., Матвеев С.Г. Курс лекций по
   дисциплине «Контроллинг»: учеб. пособие для студентов факультета «Инженерный
   бизнес и менеджмент» — M.: Изд-во МГТУ им. Н. Э. Баумана, 2016. – 51 с.
6. Одегов Ю.Г., Никонова Т.В. Аудит и
   контроллинг персонала: Учебник. 2 -е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство
   «Альфа-Пресс», 2010. — 672 с.
7. Половинко В.С. Контроллинг и аудит
   персонала. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2017. 672 с.
8. Михайлов А.А., Комова А.А.
   Целесообразность применения инструмента контроллинга персонала на предприятиях
   российской авиационной промышленности //Московский экономический журнал. –
   2019. – №. 11.
9. Михайлов А.А., Комова А.А. Роль
   контроллинга персонала в системе управления промышленным предприятием // Московский
   экономический журнал. – 2019. – №. 10.
10. Коваленко А.В. Создание эффективной
    команды: учеб. пособие // Томск: Изд-во ТПУ. – 2009.
11. Тихонов А.И., Воронцова Ю.В., Михайлов
    А.А., Федотова М.А. Экономика труда на предприятиях авиационной и
    ракетно-космической промышленности: учебное пособие. – Ставрополь: Логос, 2019.
    – 135 с.
12. Тихонов А.И., Михайлов А.А., Федотова М.А.
    Управление человеческими ресурсами: организационные и социально-экономические
    механизмы управления трудом работников предприятий аэрокосмической отрасли:
    учебное пособие. – Ставрополь: Логос, 2019. – 105 с.

УДК  796.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10175

Проблемы
адаптации в студенческих спортивных командах

Adaptation problems in student
sports teams

Юрий
Валериевич Краев, кандидат психологических наук, Заведующий
кафедрой Физического воспитания, ФГБОУ ВО «Московский
авиационный институт (национальный исследовательский университет)», e-mail: yury.kraev@mail.ru

Алексей
Александрович Мерзликин, старший преподаватель кафедры
Физического воспитания, ФГБОУ ВО «Московский авиационный институт (национальный
исследовательский университет)»

Krayev
Yury V., Candidate of Psychological Sciences,
Head of the Department of Physical Training, Moscow Aviation Institute
(National Research University)

Alexey
A. Merzlikin, Senior teacher of Department of
Physical Training,

Moscow Aviation Institute
(National Research University)

Аннотация: В
статье проведен обзор различных видов адаптации. Рассмотрены актуальные вопросы
профессиональной, социально-психологической и
организационно-экономической адаптации студентов-спортсменов. Предлагается использовать в спорте, известную по применению
в бизнес-структурах, методику адаптации персонала организации при помощи
механизма геймификации. Авторы
рассматривают вопросы организации эффективной системы наставничества, которая
является важнейшим элементом адаптации новых спортсменов.  Приводятся примеры успешной адаптации
спортсменов в командах Спортивного клуба Московского авиационного института.

Summary:  The article reviews various types of
adaptation. Topical issues of professional, socio-psychological and
organizational-economic adaptation of student athletes are considered. It is proposed
to use in sports, known for its use in business structures, the adaptation
methodology of the organization’s personnel using the gamification mechanism.
The authors consider the organization of an effective mentoring system, which
is an essential element in the adaptation of new athletes. Examples of
successful adaptation of athletes in the teams of the Sports Club of the Moscow
Aviation Institute are given.

Ключевые слова: адаптация
спортсменов, наставничество, спортивный клуб, команда, геймификация.

Keywords: adaptation
of athletes, mentoring, sports club, team, gamification.

Можно провести систематизацию следующих различных видов адаптации:

• профессиональная;
• социально-психологическая;
• физиологическая;
• медицинская.

Мы не будем рассматривать вопросы адаптации спортсменов с
точки зрения спортивной медицины, признавая, что это предмет отдельных
комплексных исследований. Под адаптацией спортсменов в командах мы понимаем
взаимное приспособление новых игроков и сложившегося коллектива, основывающееся
на постепенном вхождении новичков в новых профессиональных, социальных,
психологических и организационно-экономических условиях взаимоотношений.
 Адаптация спортсменов заключается в активном вхождении в состав команды, нахождением
своих мест в рейтинговой системе, учет всех тонкостей и нюансов
взаимоотношений, специфики вида спорта, необходимых навыков, приемов, способов
принятия решений для начала в стандартных ситуациях. Помочь юниорам
успешно влиться в новую команду является важнейшей задачей тренерского штаба и
специалистов по управлению персоналом. Как только молодые спортсмены
появился в новой команде, они должны активно включаться в систему
профессиональных и социально-психологических отношений внутри нее, усваивать
новые нормы и ценности, согласовывать свои индивидуальные позиции с целями и
задачами команды. С одной стороны, спортивный клуб представляет собой сформировавшуюся
общность, со своими целями, задачами, системой ценностей и способами отношений.
С другой стороны, опытные игроки совместно с тренерами, должны учитывать  особенности собственной системы ценностей и
мотиваций новичков, особенностей их характеров, темперамента и способов
контакта с окружающей средой. В ходе взаимодействия новых игроков и основного
состава команды происходит их взаимное приспособление, следовательно происходит
процесс адаптации.

Процесс адаптации нового члена команды должен начинаться с
выявления уровня мастерства, опыта, знаний и характера новичка, его физического
состояния здоровья, возможностей решать поставленные в коллективной борьбе
задачи. Социально-психологическая адаптация – это вхождение новичка в
коллектив, адаптация к ближайшему социальному окружению в команде, к традициям
и неписаным нормам спортивного клуба, к стилю работы тренеров, к особенностям
межличностных отношений, сложившихся на арене спортивных сражений. Она означает
включение дебютанта в коллектив команды как равноправного, принимаемого всеми
его членами. Она может быть связана с немалыми трудностями, к которым относятся
обманутые ожидания быстрого успеха, обусловленные недооценкой трудностей,
важности живого человеческого общения, практического опыта.

Принципиальными целями адаптации являются: 

• уменьшение стартового волнения, так как пока новый игрок
  плохо знает свое место в команде, он выступает менее эффективно и требует
  дополнительных затрат тренерского внимания; 
• снижение уровня стресса, озабоченности и неопределенности у молодых
  спортсменов; 
• сокращение текучести игроков в команде, так как если новички
  чувствуют себя неуверенно на игровой площадке и невостребованными, то они могут
  отреагировать на это быстрым переходом в другой спортивный клуб; 
• экономия времени тренерского штаба, так как проводимая по
  программе адаптации работа помогает сокращать дополнительные усилия руководства
  команды; 
• развитие позитивного отношения к спортивной борьбе,
  удовлетворенности победой и достигнутыми  результатами.

Кроме того, способы включения новых игроков в активную жизнь спортивной
команды могут существенно стимулировать высокий потенциал уже играющих в ней опытных
спортсменов и усилить их включенность в общекомандную культуру спортклуба. 
Для тренеров же обратная связь из информации о
том, как организован в их команде процесс адаптации новых спортсменов, может
многое сказать о потенциале команды, степени развития коллектива, уровне его
сплоченности и внутренней интеграции. Во время происходящих в нашем
обществе перемен, актуальные проблемы социальной адаптации спортсменов в
соотношении с изменчивыми условиями современной жизни приобретают ключевое
значение. Процесс социально-психологической адаптации начинающих спортсменов
можно рассматривать с точки зрения различных подходов, но в качестве основного метода,
который сможет более детально продемонстрировать адаптацию
среднестатистического спортсмена, является рассмотрение процесса адаптации
спортсменов в зависимости от стадии жизненного цикла их спортивной карьеры.
Карьеру любого спортсмена можно представить в виде следующих стадий:

• начальный выбор спортивного профиля;
• осмысленное освоение избранного вида спорта;
• определение основных целей и задач в спортивной карьере;
• достижение первых побед;
• вершина спортивной карьеры;
• завершение активных спортивных выступлений,
• уход из спортивной в другие сферы деятельности.

Студенты, поступившие в Университет, приходят в  конкретную спортивную секцию или команду. Происходит
его знакомство с новыми людьми: другими спортсменами, тренерами. Система
адаптации позволяет предотвратить различные конфликты первокурсника с другими
спортсменами, недопонимания в отношениях с тренерами и преподавателями,
волнение и скованность при тренировках и выступлениях на различных
соревнованиях, а также проблемы, связанные с неуверенностью в собственных
силах. Адаптация бывших
школьников к новой жизни в условиях обучения в высшем учебном заведении –
серьезная проблема, требующая детального рассмотрения и решения и не теряющая
своей актуальности никогда.

Первый в нашей стране студенческий спортивный клуб был создан в 1945 году в Московском авиационном институте (МАИ). Можно говорить о всенародной известности и мировом признании Спортклуба МАИ. Широко известны выдающиеся спортивные достижения спортсменов МАИ. Среди них свыше шестидесяти олимпийских чемпионов, чемпионов мира и Европы. Команды МАИ по гребле, баскетболу, волейболу, гандболу, регби, туризму, а также отдельные спортсмены неоднократно становились чемпионами СССР и России, победителями международных, всероссийских, московских соревнований.

Сборная МАИ по гандболу
долгие годы была не только лучшей в стране, в звании Чемпиона, но и лучшей в
Европе, как обладатель Кубка Европейских чемпионов и Кубка обладателей Кубков.
Это был сплоченный и слаженный коллектив, состоящий из нескольких команд, в
которых, в зависимости от уровня их спортивного мастерства, выступали лучшие
гандболисты под руководством коллективов опытных тренеров. В командах
разносторонне применялась система наставничества. Под ней
понимались  способ передачи знаний,
умений и навыков от более опытных игроков к молодым спортсменам. Есть очень
правильное мнение, что такой процесс как наставничество должен быть
неотъемлемой частью организационной корпоративной культуры любого спортивного
коллектива, независимо от завоеванных медалей и наград. В более широком,
современном значении наставником  в
спорте должен быть высококвалифицированный игрок, имеющий достаточный опыт игровой
практики, как в нашей стране, так и за рубежом. Он должен помогать молодым
спортсменам адаптироваться в команде; содействовать их разностороннему развитию
и росту профессионального мастерства; участвовать в оценке результатов их
деятельности. Наставник  должен помогать  максимально быстрому и эффективному вовлечению
новых спортсменов в тренировочный процесс, их освоению в новом коллективе и
становлению как будущих высококлассных профессионалов. Для новичков можно применять
методику постепенного усложнения заданий на тренировках; проводить инструктажи
перед ответственными соревнованиями; давать разовые индивидуальные  поручения.

В настоящее
время в МАИ работают 56 секций и клубов по различным видам
спорта. Спортсмены
и команды МАИ ежегодно участвуют в 52 видах программы Московских
студенческих спортивных игр, которые проводят Москомспорт и  Российский Студенческий
Спортивный Союз, участниками которых являются свыше 150 вузов столицы. МАИ регулярно
входит в число призёров Московских студенческих спортивных игр среди вузов
1-й группы и в абсолютном зачёте. МАИ — неизменный участник и
призёр всех московских универсиад.

Как пример успешной адаптации студентов-спортсменов можно привести
спортивную секцию МАИ по перетягиванию каната. С одной стороны – это один из
первейших видов спорта на Земле. Ведь самому
старому изображению, символизирующему перетягивания каната, насчитывается около
4 тыс. лет и относится к Древнему Египту. Но это не значит, что люди в других
древних цивилизациях не состязались между собой с канатом или без, – просто
никто другой не оставил изображение, которое бы сохранилось до наших дней.  С другой стороны – это совершенно новая,
самая молодая, секция Спортивного клуба МАИ. Всего за два года профессиональный
тренерский штаб сумел создать мощную команду, которая в своем развитии достигла
высшего уровня, став Чемпионом России и обладателем Кубка России. Основные
процессы адаптации в этом случае были связаны с перепрофилированием атлетов из
других видов спорта и привлечением перспективной молодежи. В процессе адаптации
активно применяются современные методы геймификация. Это значит, что
примененяются игровые подходы и процессы для вовлечения молодых людей в новый
для них вид спорта. Геймификация может сделать захватывающим даже самый скучный
и монотонный процесс тренировки, потому как игры удовлетворяют глубинные
потребности большинства людей.

Список литературы

1. Социальная адаптация персонала [Электронный ресурс] – Режим
   доступа: https://center-yf.ru/data/Kadroviku/Socialnaya-adaptaciya-personala.php
2. Солодков А. Проблема адаптации в спорте:
   состояние и перспективы развития // Человек в мире спорта: Новые идеи,
   технологии, перспективы: Международный конгресс. – Москва, 1998. – Т. 1. – С.
   118-119.
3. Киселев Л.В. Системный подход к оценке
   адаптации в спорте. Красноярск. – 1986. – 124 с.
4. Орлова В.В., Халалеева О.Е. Студенческий спорт как фактор
   подготовки спортсменов высших достижений // Modern Research of
   Social Problems. 2015. №3. С.140-162.
5. Социальные
   и психологические проблемы спортсменов-студентов. [Электронный ресурс] – Режим доступа: 
   http://geolike.ru/page/gl_7272.htm
6. Грицак Н.И. Студенческий спорт и его связь с общей культурой
   общества // Фундаментальные исследования. 2008.
   №1. С.89-90.
7. Ильинич В.И. Физическая культура студента: Учебник для вузов.
   – М.: Гардарики. 2000. 448 с.
8. Социальная адаптация спортсменов. [Электронный ресурс] –
   Режим доступа: https://spravochnick.ru/sociologiya/socialnaya_adaptaciya/socialnaya_adaptaciya_sportsmenov/
9. Спортклубы вузов. [Электронный ресурс] – Режим доступа:  http://www.studentsport.ru/univers/?active=2
10. Спортклуб МАИ. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.sportclubmai.ru/
11. Харитонова Л.Г. Типы адаптации в спорте:
    Монография — Омск: Изд-во СибГУФК, 2016.— 257 с.
12. Константинова С.И. Социально-психологическая
    адаптация спортсменов высокой квалификации с учетом параметров их
    индивидуальности // Автореферат дисс. на соискание уч. степени канд. психологических
    наук. 2000. Новосибирск: НГПУ. – 19 с.
13. Гашок
    Е.А., Корешков А.А.
    Особенности
    адаптации студентов-спорстменов к обучению в вузах физической культуры и спорта
    // Проблемы совершенствования физической культуры, спорта и
    олимпизма. 2014. №1. – С. 25-33.
14. Тихонов А.И., Чунина М.Е. Развитие системы наставничества как
    важный элемент адаптации персонала // Московский экономический журнал. 2019.
    №9. С. 76.
15. Мурадова Н., Тихонов А.И., Коновалова В.Г. //  Геймификация в адаптации персонала Московский
    экономический журнал. 2019 №7. С.58.
16. Панкратова О.Н., Чередников Н.А. Проблема
    психологической адаптации студентов-первокурсников и пути ее решения средствами
    физической культуры и спорта // Международный студенческий научный вестник. –
    2017. – № 4-2.
17. Шувалов А. С. Процесс социальной адаптации
    спортсменов на различных этапах их профессиональной карьеры // Молодой
    ученый.  2019. №23. – С.595-598.

УДК 33.015

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10174

Кооперация
как основа образования современных форм ведения сельскохозяйственного
производства в Африке

Cooperation as the basis for the formation of
modern forms of agricultural production in Africa

Гаврилова Нина Германовна, Младший научный сотрудник, Федеральное
государственное бюджетное учреждение науки – Институт Африки Российской
академии наук, Центр изучения проблем переходной экономики, г. Москва

Gavrilova N.G.,Junior Research Fellow, Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences, Centre for Transition Economy Studies, Moscow, ninagavrilova1976@gmail.com

Аннотация: Важнейшим процессом в современном сельском хозяйстве практически во всех странах стала межхозяйственная кооперация, характеризующая многие существующие в настоящее время формы и виды объединений в аграрном секторе экономики. Теория кооперации зародилась и развивалась в течение последнего столетия, и внимание ей уделялось как со стороны российских, так и иностранных ученых: вклад в развитие внесли Н.Г. Чернышевский, М.И. Туган-Барановский, А.В. Чаянов, К.А. Пажитнов, А.А. Никонов и др. Свое распространение и применение теория получила как в России (СССР), так и за рубежом, в т. ч. и в Африке. Теория кооперации способствовала возникновению и развитию современных форм ведения аграрного производства: агроинкубаторов, агропромышленных парков, агрокоридоров, аграрных экономических зон, агропромышленных кластеров, которые находят все большее распространение в развивающихся странах, в частности, африканских. В Африке ведущей страной, уже внедрившей в свою экономику агропромышленные парки, является ЮАР. АПП планируются ко внедрению в Кении, Демократической Республике Конго, Нигерии.

Summary: The most important process in modern agriculture almost universally has become inter‐economic cooperation, which characterizes most of the current forms and types of associations in the agricultural sector of the economy. The theory of cooperation has been developed over the past century, and attention was paid to it both by Russian and foreign scholars, among them N.G. Chernyshevsky, M.I. Tugan-Baranovsky, A.V. Chayanov, K.A. Pazhitnov, A.A. Nikonov, etc. The theory gained traction and was applied both in Russia (the USSR) and abroad, including in Africa. The theory of cooperation contributed to the emergence and development of modern forms of agricultural production such as agricultural incubators, agro-industrial parks, agricultural corridors, agricultural economic zones and agro-industrial clusters, which are becoming more common in developing countries, in particular African ones. In Africa, South Africa is the leading country in this regard and has already introduced agro-industrial parks (AIP) to its economy. AIPs are also planned for implementation in Kenya, the Democratic Republic of the Congo and Nigeria.

Ключевые слова: Африка, кооперация, сельское хозяйство, экономическая теория, аграрный сектор, агропромышленный парк.

Key words: Africa, cooperation, agriculture, economic theory, agricultural sector, agro-industrial park.

Развитие теории кооперации началось более века
назад, и считается, что первым исследователем кооперации был Н.Г. Чернышевский,
который видел в «ассоциации» (кооперации) средство борьбы с нищетой [1]. Теорию
кооперации развивали многие советские и российские ученые-аграрники: М.И.
Туган-Барановский^[1], А.В. Чаянов^[2], К.А. Пажитнов^[3] и др. Эта теория нашла свое
отражение и в марксизме: К. Маркс определял кооперацию как «…взаимодействие
многих рабочих для достижения одного и того же результата…» [2]. Постепенно теория
кооперации находила свое практическое применение во многих странах: во Франции,
Германии, Дании, Швеции, Норвегии, Нидерландах, Японии практически все сельское
хозяйство сосредоточено в фермерских кооперативах [3].

В Советском Союзе большое внимание уделялось
организации сельскохозяйственного производства и его планированию. В 1962 г. в
Программе Коммунистической партии Советского Союза был введен термин
«интенсификация», который подразумевал «достижение на основе науки и передового
опыта … высокой культуры земледелия и животноводства, резкое повышение
урожайности всех культур и увеличение выхода продукции с каждого гектара при
наименьших затратах труда и средств» [4]. Тогда же было определено, что
сельское хозяйство больше не может двигаться по экстенсивному пути развития,
так как земля пространственно ограничена, а потому «бесконечное расширение
обрабатываемых земель невозможно» [5]. Среди основных факторов интенсификации
сельскохозяйственного производства назывались химизация, комплексная
механизация, рациональная специализация, повышение культуры земледелия и
животноводства, широкое внедрение в отрасль достижений науки и техники,
повышение материальной заинтересованности работников сельского хозяйства [5, c.
60].

В 1960–1970-х годах советскими
экономистами-аграрниками большое внимание уделялось организации
сельскохозяйственного производства в части нормирования и оплаты труда,
организации производства в различных подотраслях, созданию основных фондов, а
также вопросам расчета себестоимости, рентабельности, доходности производства.
Планирование также нашло свое отражение в трудах экономистов того периода:
составлялись планы производства и распределения продукции сельского хозяйства
не только внутри колхозов и совхозов, но и в масштабах всей страны. Особое
внимание вопросам организации производства уделяли В.А. Абрамов, И.П.
Алтайский, А.Е. Апальков, Г.Г. Бадирьян, Н.Н. Баранов, М.М. Бозгуль, В.И.
Гаврилов и др. По мнению русского ученого А.А. Никонова, в 1960–1980 годах
исследования в аграрной сфере должны были опираться на «системообразующие
факторы: политические, экономические, социально-демографические,
научно-технические, организационно-правовые, биологические и природные», что
должно было повлиять на дальнейший ход мысли экономистов-аграрников [6]. Их
внимание было сосредоточено на вопросах размещения и специализации
производства, его концентрации, индустриализации и т.д. Важным направлением в
сельскохозяйственной экономике явилось математическое моделирование
экономических процессов, зародившееся в начале 1960-х годов. Среди ученых с
мировым именем, начавших развитие данного направления, следует выделить Л.В.
Канторовича, В.С. Немчинова, В.В. Новожилова, А.Г. Агабегяна, Н.Н. Моисеева [6,
c. 357]. С наступлением века компьютерных технологий при помощи методов ЭММ
(экономико-математического моделирования) стало возможным разрабатывать
прогнозы на среднесрочную и долгосрочную перспективу. В 1970-е годы были
разработаны важнейшие экономико-математические модели, имеющие огромное
значение и в наше время: модель размещения закупок продукции сельского
хозяйства (В.В. Милосердов), линейно-динамическая модель развития
сельскохозяйственных предприятий (Э.Н. Крылатых) и др.

Моделирование экономических процессов не утратило
актуальности и в годы «перестройки». Следует отметить огромный вклад в развитие
математического моделирования ученых Российского Государственного Аграрного
Университета – Московской сельскохозяйственной Академии имени К.А. Тимирязева –
А.М. Гатаулина, Г.В. Гаврилова, Т.М. Сорокиной, Ю.И. Копенкина и др. [7]. По
мере развития аграрной экономики менялось определение самого сельского
хозяйства. Например, в трудах А. Тэера сельское хозяйство определяется как
«…промышленность, имеющая целью получить доход или получить деньги посредством
произведения (а иногда и дальнейшего обрабатывания) растительных и животных
веществ» [8]. Д.И. Менделеев не только дает определение сельского хозяйства, но
и указывает на его тесную связь с научными достижениями: «Сельское хозяйство
–распространеннейшая промышленность, совершенствуется только по указаниям
наблюдений и опытов, заимствующих иногда свои основания из выводов науки» [9]. Современные
трактовки понятия «сельское хозяйство» разнятся. Так, в Большой Российской
Энциклопедии под сельским хозяйством понимается «первичная базовая отрасль
материального производства, обеспечивающая население продуктами питания и
промышленность сырьем» [10]. Современный экономист Г.А. Петранёва дает такое
определение отрасли: «Сельское хозяйство является особой сферой материального
производства и крупной отраслью, наряду с другими отраслями входящей в
структуру национального хозяйства, т.е. экономики страны» [11].

Интересно, что разные источники выделяют разный
состав подотраслей сельского хозяйства. Так, в Большом Толковом словаре
сельское хозяйство определяется как «отрасль народного хозяйства, состоящая из
земледелия, животноводства и лесоводства» [12]. Уже указанное определение из
Большой Российской энциклопедии подразделяет сельское хозяйство на отрасли
растениеводства и животноводства [10]. Толковый словарь русского языка
определяет сельское хозяйство как «отрасль народного хозяйства, охватывающую
разные виды земледелия, животноводства, лесоводства» [13]. В настоящей статье
внимание автора будет уделено отраслям растениеводства и животноводства,
которые определяются как «центральное звено агропромышленного комплекса страны»
[11]. Агропромышленный комплекс в современном понимании есть совокупность отраслей,
объединенных «единой целью доведения до конечного потребителя продуктов питания
и товаров из сельскохозяйственного сырья» [11].

В наши дни теория кооперации не потеряла своего
значения. Кооперация в сельском хозяйстве в основном осуществляется по
горизонтали: фермеры (или другие производственные единицы) объединяются для
совместного производства сельскохозяйственной продукции и ее хранения, общего
использования техники и ее обслуживания, выполнения дорогостоящих работ по
мелиорации и т.д., т.е. без включения переработки продукции. Развитие
межотраслевых связей – сельского хозяйства и промышленности – обусловило
возможность объединения процессов производства и переработки
сельскохозяйственной продукции, и это уже вертикальная интеграция. Целью интеграции
является более эффективное использование имеющихся ресурсов [14].

В современной литературе нет единого мнения о
видах интеграции в сельском хозяйстве. Так, современные экономисты А.В.
Турьянский и В.Л. Аничин выделяют только 4 ее вида: агропромышленные
предприятия, агропромышленные комбинаты, агропромышленные объединения,
научно-производственные объединения [15]. Другие экономисты – Н.Я. Коваленко,
Ю.И. Агирбов, Н.А. Серова  – к
перечисленным добавляют коммерческие объединения: консорциумы, концерны,
корпорации, холдинговые компании, финансово-промышленные группы [16]. Суть
коммерческих образований заключается в объединении производственных объектов в
зависимости от поставленных целей, а также на основе взаимодействия
технических, информационных и программных видов обеспечения. Несомненно, все
эти формы и виды существуют и будут существовать в экономике стран, однако в
настоящее время все большую популярность набирают более масштабные и более
интегрированные формирования, сочетающие в себе сразу несколько видов
интеграции, и это имеет свои причины.

В сфере любого бизнеса, в том числе агробизнеса,
наблюдается процесс всемирной интеграции и глобализации, чему способствуют и
технологический прогресс, и рост населения и его миграции в города. В Африке
вопрос развития сельского хозяйства стоит наиболее остро: практических во всех
странах континента отсутствует продовольственная безопасность. Участники
агропромышленного сектора и инвесторы заинтересованы в укрупнении бизнеса.
Следует отметить, что главной заинтересованной стороной являются правительства:
развивающийся стабильный бизнес открывает возможности для достижения
продовольственной безопасности, увеличения валютных поступлений, роста
добавленной стоимости за счет развития переработки и оказания сопутствующих
услуг, создания новых рабочих мест. Производители продукции ставят перед собой
цели выхода на крупные рынки, посредники и продавцы стараются заключать сделки
с крупными поставщиками, а мелкие производители ищут возможности расширения
бизнеса, увеличивая объемы производства.

В рамках аграрной экономики появилось несколько
инструментов, подразумевающих эффективное планирование и управление
агробизнесом: агрокоридоры, агропромышленные кластеры, особые экономические
зоны, агроинкубаторы, агропромышленные парки [17].

В Демократической Республике Конго планируется к
созданию агропромышленный парк, и в исследованиях, касающихся возможности
развития АПП в этой стране, дается следующее определение этого
агроформирования: «особая
экономическая зона для развития сельского хозяйства площадью от 10 тыс. до 100
тыс. гектаров, обеспечивающая базовую инфраструктуру (электричество, подъездные
пути, ирригацию и др.) и услуги по поддержке развития переработки
сельскохозяйственной продукции (животноводство, растениеводство и рыболовство),
а также услуги, способствующие получению доступа к рынкам и материалам
(оборудование и сельскохозяйственная техника, удобрения), проведению
исследований в области сельского хозяйства, развитию других основных социальных
услуг – здравоохранения, образования и т.д.»[18].

На Африканском континенте ведущая роль в создании и развитии
агропарков принадлежит ЮАР [19]. Функционирование АПП основано на взаимосвязи
нескольких основных компонентов. Первый – группа поддержки фермерского производства,
осуществляющая функции посредника между фермерами и рынками сбыта. FPSU также
занимается первичным сбором, хранением, обработкой информации, касающейся
местного производства и местных рынков. Второй – Agri-hub (AH) – осуществляющий
производство, прокат оборудования, переработку, упаковку, логистику, внедрение
инноваций и обучение. Третий компонент – Городской рыночный центр,
обеспечивающий контракты с сельскими, городскими и международными рынками,
предоставляющий маркетинговые услуги и внедряющий новейшие информационные и
коммуникационные технологии в работу всех компонентов АПП.

Мировой опыт показывает, что агропромышленный парк (АПП)– это
комплекс, который может включать взаимосвязанные производства – выращивание
определенных земледельческих или садовых культур и/или видов скота и птицы,
хранилища и перерабатывающие мощности, склады готовой продукции, торговые
площадки, а также объекты сопутствующей инфраструктуры: гостиницы, места
общественного питания, образовательные центры, центры развлечений,
автомобильные стоянки и т.д. Таким образом парк сможет обеспечить всю
производственную цепочку – от получения продукции до ее реализации (включая
этапы сортировки, калибровки, доведения до конечного продукта, упаковки),
создавая условия для продажи продукции на местном рынке, транспортировки в
другие регионы или на экспорт. Данная форма интеграционного объединения имеет
большие перспективы для дальнейшего распространения в мировом
сельскохозяйственном производстве.

Литература

1.
Пажитнов К.А. Н.Г. Чернышевский как первый теоретик кооперации в России. М.: Московский Союз потребительных обществ, 1917.

2.
Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В.И. О кооперации. Сборник / К. Маркс, Ф. Энгельс,
В.И. Ленин. М.: Политиздат, 1988. С. 128-217.

3.
Егоров В.Г. Мировой опыт развития кооперации в сельском хозяйстве // Лесной
вестник. 2012, № 3. С. 184-190.

4.
Программа Коммунистической партии Советского Союза. М.: Госполитиздат, 1962. С.
76.

5.
Экономика, организация и планирование сельскохозяйственного производства. М.,
1965. С. 58.

6.
Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России (XVIII-XX вв.). М., 1995.
С. 343.

7.
Математическое моделирование экономических процессов в сельском хозяйстве. М.,
1990.

8.
Тэер А.Д. Основания рационального сельского хозяйства / [Соч.] А. Тэера. М.: А. Ширяев, 1830-1835. С. 312.

9. Менделеев
Д.И. Работы по сельскому хозяйству и лесоводству. М., 1954. С. 41.

10.
Большая Российская энциклопедия. Т. 29. М., 2015. С. 708.

11.
Петранёва Г.А. Экономика сельского хозяйства: учебник. М.: ИНФРА-М, 2012. С. 5.

12.
Большой Толковый словарь русского языка. СПб., 2001.

13.
Толковый словарь русского языка. Том IV. М., 2000. С.
138.

14.
Алтухов А. Приоритет крупным сельхозпредприятиям всех форм собственности //
АПК: экономика, управление. 2005. № 3. С. 24-28.

15.
Турьянский А.В., Аничин В.Л.
Сельскохозяйственная кооперация и агропромышленная интеграция: Учебное пособие.
2-е изд. испр. и доп. Белгород: Изд-во БелГСХА, 2010.

16. Экономика сельского хозяйства: Учебник для студентов высших учебных заведений / Н.Я.
Коваленко, Ю.И. Агирбов, Н.А. Сероваидр. М.: ЮРКНИГА, 2004.

17. Murphy K., Nogales
E.G. Agricultural growth corridors. Territorial tools for agro-industry
development. Food and agriculture organization of the United Nations. Rome,
2017; Грядов С.И., Ковалева И.В. Агропромышленный кластер:
проблемы и перспективы развития // Вестник Алтайского государственного аграрного университета. 2009. № 4. С. 52–54; Haile S.
Special economic zones for agro-industry. Territorial tools for agro-industry
development. Food and agriculture organization of the United Nations. Rome,
2017; АГРОXXI Агропромышленный портал. [Электронный ресурс]. URL: https://www.agroxxi.ru.

18. Feasibility
study for the development of Ngandajika, Kaniama Kasese and Mweka
agro-industrial parks (DS-AIP). Democratic republic of Congo. African
Development Fund. Osan Department, 2016. 5 [Электронный ресурс]. URL: http://agroparksdrc.com/.

19. Rural
Development and Land Reform Republic of South Africa.  [Электронный
ресурс] / URL: http://www.ruraldevelopment.gov.za

---

^[1] «Кооператив – хозяйственное
предприятие нескольких добровольно соединившихся лиц, которое имеет своей целью
не получение наибольшего барыша на затраченный капитал, но увеличение,
благодаря общему ведению хозяйства, трудовых доходов его членов, или сокращение
расходов последних». Туган-Барановский М.И.
Социальные основы кооперации. М.:, 1989. 496 с.

^[2] «Кооператив представляет собою
организованную на коллективных началах часть экономической деятельности той или
иной группы лиц и призван обслуживать интересы этой группы и только этой
группы». Чаянов А.В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной
кооперации. М.: Наука, 1991. С.

[3] «Кооператив – добровольное
соединение нескольких лиц, которые имеют своей целью совместными усилиями
бороться с эксплуатацией со стороны капитала и улучшить положение своих членов
в процессе производства, обмена или распределения хозяйственных благ, то есть
как производителей, потребителей или продавцов рабочей силы». Кооперация и ее
отношение к профессиональному движению, политическим партиям и социализму. К.А.
Пажитнов. Петроград: Мысль, 1917. С. 8.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10173

СИСТЕМА МОНИТОРИНГА РАННЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ЛЕСНЫХ ПОЖАРОВ

MONITORING SYSTEM FOR EARLY PREVENTION OF FORMATION OF FOREST FIRES

Борисов Алексей Иванович, старший
преподаватель Горного института, кафедра
«Техносферная безопасность», Северо-Восточный федеральный университет имени
М.К. Аммосова

Borisov A.I., tbbai@mail.ru

Аннотация: В статье
рассматривается современная система мониторинга раннего предупреждения
возникновения лесных пожаров. Определено, что лесные пожары причиняют большой
ущерб экономике и природе, уничтожают имущество и угрожают жизни людей.
Показана современная система мониторинга лесов, обеспечивающая раннее предупреждение
возникновения пожаров. Система распознает дым, т.е. самую раннюю фазу лесного
пожара с автоматическим определением координат его возникновения. Даны
рекомендации по активному применению современных технологий, направленных на
устранение лесных пожаров, что в дальнейшем будет способствовать стабилизации
экологической и экономической ситуации на пострадавшей от лесных пожаров
территории.

Summary:
The article discusses a modern monitoring system for
early warning of forest fires. It was determined that forest fires cause great
damage to the economy and nature, destroy property and threaten people’s lives.
A modern forest monitoring system is shown that provides early warning of
fires. The system recognizes smoke, i.e. the earliest phase of a forest fire
with automatic determination of the coordinates of its occurrence.
Recommendations are given on the active use of modern technologies aimed at
eliminating forest fires, which will further contribute to stabilizing the
environmental and economic situation in the area affected by forest fires.

Ключевые
слова: лесные
пожары, экономика, экология, предупреждение.

Keywords: forest fires,
economics, ecology, warning.

Лесные
пожары причиняют серьезный ущерб экономике и природе, уничтожают имущество и
угрожают жизнедеятельности людей. В связи с лесными пожарами в атмосферу
выбрасывается количество двуокиси углерода, которое соответствует 18 процентам
общего количества эмиссий СО2. Следовательно,
лесные пожары считаются самыми крупными источниками образования СО2 на Земле.

К этому фактору
присоединяются угроза безопасности стратегических объектов народного хозяйства –
атомных электростанций, инфраструктурных и иных объектов. Следствием лесных
пожаров считается также загрязнение окружающей среды. Это должно прекратиться при
помощи возможностей системы раннего обнаружения лесных пожаров, которые
предлагаются к внедрению.

Сегодняшняя
система мониторинга лесов обеспечивает раннее предупреждение возникновения
пожаров. Система определяет дым, т.е. самую раннюю фазу лесного пожара с
автоматическим определением координат его формирования [1].

Система может
определять даже самые маленькие облака дыма на огромных расстояниях. На
расстоянии 10 км достаточным для распознавания считается облако дыма размером
10х10 м. Определение дыма на расстоянии 15 км на равнинах также не является сложным.
При этом площадь наблюдения составляет до 700 км2.

Специальная
оптическая камера, которая установлена на мачте или башне регулярно сканирует
по кругу контролируемую территорию и определяет мельчайшие признаки дыма. При
помощи сравнения последовательности изображений с помощью логики обработки
изображений система в течение нескольких секунд распознает дым и посылает
сигнал тревоги диспетчеру пожарной части, диспетчеру Центра управления в
кризисных ситуациях (ЦУКС) субъекта или ситуационного центра администрации
субъекта.

В состав
системы входят: оптическая сенсорная система (ОСС), автоматизированные рабочие
места операторов, система передачи данных (отдельно организованная радиосеть на
выделенных для нужд МЧС России радиочастотах).

Сенсор или
так называемая (вышеуказанная) оптическая сенсорная система устанавливается на
господствующей высоте (наблюдательные вышки или башни мобильной связи, вершины
высоких деревьев и т.д.). В частности, ОСС устанавливаются в наблюдаемой зоне
на вышках с интервалами в среднем 12 км. При этом, достигается хорошее
перекрытие зон охвата датчиков. Если сенсор обнаруживает облако дыма, система
по проводным или беспроводным каналам связи передает информацию о событии в
центр мониторинга и управления (ситуационный центр администрации или ЦУКС
субъекта), где информация обрабатывается оператором и принимается
управленческое решение о принятии необходимых мер по ликвидации очага загорания
[2, 3].

Установленные
на вышках датчики вращаются с 10-кратным периодическим шагом. Система
анализирует изображения в автоматическом режиме и передает их в случае
выявления дыма в центр управления. После полного оборота видеокамеры датчик
вновь начинает свою работу. Датчики должны устанавливаться на высоте не менее
10 метров выше уровня крон деревьев.

Полный охват
наблюдаемой площади обеспечивается оптимальным размещением (ОСС), которое
определяется непосредственно на месте господствующей высоты с учетом результатов
анализа рельефа местности и защищаемой территории (рисунок 1).

Система мониторинга может снабжаться электроэнергией как от стационарной сети, так и от автономного источника электроснабжения. Автономный источник представляет собой комбинацию солнечной панели, топливного элемента и буферного аккумулятора, питающего оборудование системы. При солнечной погоде большую долю электроэнергии поставляет солнечная панель. При недостаточной инсоляции доля солнечной панели в электроснабжении снижается, напряжение буферного аккумулятора падает, автоматически включается топливный элемент, который заряжает аккумулятор до нормального уровня, после чего снова отключается. Все процессы зарядки-разрядки контролируются встроенной автоматикой. Процесс выработки электроэнергии не сопровождается движением каких-либо частей или сжиганием чего-либо, при этом выделяется только углекислый газ и вода в очень ограниченном количестве.

Топливный
элемент производит электроэнергию до тех пор, пока имеется топливо,
круглосуточно и при любой погоде. Энергии, содержащейся в 28-литровом картридже
EFOY Pro, достаточно для того, чтобы питать видеокамеру наблюдения за пожарами
в течение более трех месяцев без необходимости какого-либо вмешательства извне.
Единственное, что потребуется позднее, это простая замена картриджа, которая
осуществляется в течение несколько минут.

При
правильной эксплуатации топливный элемент EFOY Pro безопасен для окружающей
среды и может быть использован в национальных парках и на охраняемых
территориях.

Аппаратура
EFOY Pro излучает очень маленький шум интенсивностью всего 23 дБ на расстоянии
7 метров, что делает ее неслышимой. Это уменьшает вероятность для скрытой
камеры быть обнаруженной пешеходами и посторонними людьми.

Контроль за
работой EFOY Pro может осуществляться дистанционно при помощи сотовой или иной
связи, а управление – с помощью СМС-сообщений. Это снижает вероятность
обнаружения и сокращает расходы [4].

Система
работает днем и ночью по тому же самому методу (т.е. что ночью, что днем) распознавания
дыма. Ночью дым распознается, освещенный пламенем загорания. Систему можно
дополнять отдельной цветной ССТV – камерой. Эта камера, управляемая при помощи
джойстика, может применяться для дополнительного наблюдения за очагом огня.

Исследуемая
система мониторинга нашла эффективное применение в соответствующих службах
Германии. Начиная с 2001 г., осуществлено внедрение систем мониторинга в особо
пожароопасных областях Бранденбурга. После успешного тестирования внедрение
системы продолжалось, и сегодня число комплектов системы пожарного мониторинга
лесных массивов достигла 179 в пяти землях Германии, которые охраняют лесную
территорию, площадью 1,9 млн. га. На данный момент в целом в Германии
осуществляется мониторинг подобными системами лесных массивов, суммарной
площадью порядка 4,5 млн. га.

В основу
разработки исследуемой системы положен опыт, который накоплен специалистами
Академии Государственной противопожарной службы МЧС России, а также разработки
других отечественных и зарубежных специалистов, в частности, фирмы ООО
«Виллендорфф Технолоджи» при участии IQ Wireless GmbH. Предлагаемая к внедрению
комплексная система мониторинга раннего обнаружения лесных пожаров может
применяться на территорий лесов Российской Федерации с целью предупреждения лесных
пожаров и экономий бюджетных средств, которые направлены на ликвидацию лесных
пожаров.

Известные на
данный момент отечественные системы имеют ряд серьезных ограничений по
сравнению с предлагаемой системой [5]. Прежде всего, они привязаны к промышленной
сети электропитания, поэтому оборудование системы мониторинга устанавливается,
как правило, на имеющихся вышках операторов сотовой связи, по каналам которой и
передается оперативная информация о загораниях на защищаемой территории. Однако
вышки операторов сотовой связи не везде установлены, а на территории лесных
массивов зачастую вообще нет никаких источников электроэнергии [6].

Кроме того применение
коммерческих каналов связи, которые принадлежат операторам сотовой связи, на
территориях, охваченных крупными пожарами, чаще всего не обеспечивает срочную
передачу оперативной информации о масштабах бедствий и количестве пострадавших,
что только ухудшает ситуацию в плане экономической эффективности данных
аппаратов. Только использование ведомственных радиосетей МЧС России
обеспечивает возможность надежной и оперативной передачи необходимой информации
непосредственно в центр управления кризисными ситуациями [3].

Несомненно,
что совместно разработанная специалистами Академии Государственной противопожарной
службы МЧС России и зарубежными специалистами (фирм ООО «Виллендорфф
Технолоджи» при участии IQ Wireless GmbH) комплексная система мониторинга
лесных пожаров, позволит обнаружить загорание на ранней стадии его развития и
своевременно принять необходимые меры по ликвидации пожаров на территории
лесных массивов в условиях практически всех субъектов Российской Федерации.
Следовательно, не нужно будет применять дополнительные меры мониторинга лесных
пожаров, что способствует экономий государственного бюджета.

Литература

1. Зыков
В.И. Пожарный мониторинг – взгляд МЧС России // Системы безопасности. – 2013. –
№ 5. – С. 136-139.

2. Зыков
В.И., Поляков Ю.А., Федоров А.В., Кокшин В.В. Беспроводные системы мониторинга
и оповещения населения о пожарах и чрезвычайных ситуациях // Безопасность. –
2016. – Т. 25. – № 10. – С.67-73 ( DOI: 10.18322/PVB/2016.25.10.67-73).

3. Зыков
В.И., Иванников А.П., Левчук М.С Функционирование системы мониторинга
безопасности объектов в составе ЕДДС / Безопасность. – 2016. -Т.19. – № 6. – С.30-38.

4. Антонов
С.В., Зыков В.И Подсистема обработки текстовых сообщений в системе -112 //
Пожары и чрезвычайные ситуации: предотвращение, ликвидация. –
2013.–No2.–С.30-33.

5. Зыков
В.И., Левчук М.С., Иванников А.М. Математическое моделирование системы приема и
обслуживания сообщений о пожарах и ЧС // Вестник Академии Государственной
противопожарной службы МЧС России. – 2015. – № 7. – С. 90-102.

6. Зыков
В.И., Грачев В.А., Велинг Д. Комплексная система мониторинга лесов и раннего
обнаружения лесных пожаров // Стратегия инновационного развития
агропромышленного комплекса: материалы международной научно- практической
конференции. – Курган: Изд-во Курганской ГСХА, 2013. – С. 507-511.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10172

АНАЛИЗ ПРОГНОЗОВ РЕЙТИНГОВЫХ АГЕНТСТВ В ОТНОШЕНИИ РАЗВИТИЯ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ РОССИИ И МИРА

ANALYSIS OF FORECASTS OF REYTINGOVIH AGENCIES CONCERNING DEVELOPMENT OF DIGITAL ECONOMY OF RUSSIA AND THE WORLD

Материал подготовлен в рамках реализации научного проекта № 18-010-01035, получившего поддержку РФФИ

Истомина Евгения Алексеевна, канд. экон. наук, доцент,
АО Сбербанк Лизинг, 454001, Челябинская область, г.Челябинск, E-mail: e-fotina@mail.ru

Istomina Evgeniya
Alekseevna, PhD in economics, Sberbank
Leasing, E-mail: e-fotina@mail.ru

Аннотация:
Цифровые технологии берут свое развитие в мире в начале 1960-х гг. Одним из
первых этапов в распространении цифровых инноваций являлась автоматизация
действующих технологий и бизнес-процессов. Следующий этап в 1990-х гг. был связан
с глобальным проникновением Интернета и внедрением мобильной связи в
общественную жизнь. На сегодняшний день развитие цифровых технологий и
использование баз данных  привели к
огромному количеству Интернет-потребителей, а также к созданию цифровых сервисов,
продуктов и систем в единую киберфизическую интеграцию. По мнению рейтинговых
агентств, ближайшее развитие цифровой экономики в мире сопоставимо по масштабам
с промышленной революцией XVIII–XIX вв., изменившей весь мир.
«Цифровизация» даст многим странам старт к стремительному росту, изменив саму
парадигму развития. Цифровая экономика подразумевает взаимосвязь экономических,
социальных и других сфер деятельности, в основе которой современные технологии
осуществляют коммуникации, финансовые транзакции, развлечения и всевозможные
виды деятельности путем использования сети Интернет, мобильных устройств,
компьютеров и т.д.

Summary: Digital technologies began their development in the
world in the early 1960s. one of the first stages in the spread of digital
innovations was the automation of existing technologies and business processes.
The next stage in the 1990s was associated with the global penetration of the
Internet and the introduction of mobile communication in public life. To date,
the development of digital technologies and the use of databases have led to a
huge number of Internet consumers, as well as to the creation of digital
services, products and systems into a single cyber-physical integration.
According to rating agencies, the nearest development of the digital economy in
the world is comparable in scale with the industrial revolution of the
XVIII-XIX centuries, which changed the whole world. “Digitalization”
will give many countries a start to rapid growth, changing the very paradigm of
development. The digital economy implies the interconnection of economic,
social and other spheres of activity, at the heart of which modern technologies
carry out communications, financial transactions, entertainment and all kinds
of activities through the use of the Internet, mobile devices, computers, etc.

Ключевые
слова: цифровые технологии, цифровая экономика, рейтинг,
динамика развития, индекс.

Keywords: digital technology, digital economy, rating, the
dynamics of the development index.

В современном мире под цифровой экономикой
подразумевается определенная система отношений, в том числе экономических,
социальных и культурных, которые могут быть реализованы с помощью использования
цифровых информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Задача цифровой
экономики заключается не только в создании условий для получения новых
перспективных технологий, но и для использования инновационных моделей во всех
сферах торговли, производства, логистики и бизнеса в целом.

Современные цифровые технологии могут изменить
стратегию компаний,  модель реализации
товаров и услуг. Все чаще это прослеживается в банковской сфере,
телекоммуникационном секторе. С помощью цифровых технологий компания повышает
инвестиционную привлекательность, тем самым в дальнейшем появляются новые
возможности на рынке.  Для получения
новых знаний и принятия эффективных решений руководители прибегают к методам
анализа больших объемов данных. В ближайшем будущем интернет обеспечит совсем
другое качество эксплуатации оборудования, увеличит производительность
нефтегазовых месторождений, сделает городскую инфраструктуру более «умной» и
энергоэффективной [2].

На сегодняшний день организации, использующие цифровые
технологии, являются точками роста, обеспечивающими экономику цифровым
ресурсом. В настоящее время такие компании представляют собой движущую силу
современной экономики, хотя еще в начале XX в. ею являлись предприятия
машиностроения, металлургии.

На основе рейтинга IMD World Digital Competitiveness Ranking 2019 страны можно
разделить по трем категориям: знания, технологии и будущая готовность.
Последняя подразумевает возможность использования цифровых и коммуникационных
технологий. Рейтинг формировался на основе 50 критериев, которые основаны на
статистических данных и результатах опросов.

В данном рейтинге Российская Федерация занимает в
категории «Знания» 22-ую строку, в категории «Технологии» – лишь 43-ую, а в
«Будущей готовности» она 42-ая. При этом если по критерию количества женщин с
научной степенью у РФ третье место, а по обучению математике — 21-е, то по
объему госрасходов на образование — лишь 48-е, по общим расходам на НИОКР —
34-е, по развитию цифровых навыков — 42-е место. По блоку «технологии» у РФ 43-я
позиция. Этот блок разделен на регулирование (40-е место, в том числе по защите
интеллектуальной собственности — 52-е, по законодательству в сфере научных
исследований — 51-е), капитал (57-я строчка, в том числе по венчурному
финансированию — 56-я, по банковским сервисам — 57-я, по финансированию
технологического развития — 51-я), технологическая инфраструктура (39-е место,
здесь оценивается состояние телекоммуникаций и объем высокотехнологического
экспорта). Наибольший прогресс у России отмечен по направлению «готовность к будущему» — здесь
страна поднялась сразу с 51-го на 42-е место. Однако в этом же блоке
сосредоточены критерии, где у РФ весьма низкие позиции. Так, по отношению к
глобализации Россия заняла 60-ю строчку, так же как и по степени адаптивности и
динамичности компаний. По технологическому трансферу у РФ 57-е место, по
пиратству в области программного обеспечения – 53-е. При этом по внедрению
роботов РФ заняла 30-ю строчку, по применению системы электронного
правительства – 28-ю, по использованию больших данных – 31-ю.

Лидирующую строку в рейтинге IMD World Digital Competitiveness Ranking 2019 заняли Соединенные
Штаты Америки, хотя ранее они занимали третью позицию, на второй уровень по
версии IMD
опустился Сингапур, занимающий годом ранее верхнюю строчку. Далее рейтинг
продолжают страны Европы такие, как Швеция, Дания, Швейцария и Норвегия. По
мнению экспертов IMD,
Казахстан более готов к цифровой трансформации, чем Россия, поэтому получил
38-ое место в рейтинге. Замыкает данный рейтинг Венесуэла.

Российское
подразделение консалтинговой компании «PricewaterhouseCoopers» провело оценку
мегаполисов мира по уровню готовности к внедрению цифровых технологий будущего
и возможность применять технологические решения в разных сферах: взаимодействие
с гражданами, здравоохранение, образование, безопасность, культура и туризм,
транспорт,  ЖКХ, инфраструктура.

Согласно исследованию агентства PricewaterhouseCoopers, на первом месте сводного
рейтинга оказался Сингапур (62%), второе – 
Лондон (59%), на третьей строчке — Шанхай (55%). Москва и Нью-Йорк
поделили четвертое место, получив по 53%. Столица Российской Федерации лидировала
по таким показателям, как сервис для горожан, инфраструктура и образование.

По направлению “Умные системы ЖКХ» первое место занимает
Сингапур, намеревающийся к 2030 году сертифицировать 80% зданий города как
«зеленые». Барселона занимает второе место в рейтинге благодаря стратегии
внедрения умной системы по отслеживанию объемов водоснабжения, электроэнергии и
уборки мусора. Столица России в этом рейтинге занимает шестую строчку, но
вполне может подняться выше в рейтинге за счет запланированных пилотных
проектов, например в строительстве экоквартала.

Барселона, Сингапур и Шанхай являются лидерами по направлению
«Цифровизация культуры и туризма», так как на текущий момент в них представлено
больше всего примеров проектов по цифровизации таких объектов. Поскольку
критериями оценки в этом направлении являлись наличие инновационных технологий,
приложений для туристов, мультифункциональных киосков, то Москва в данном
рейтинге заслуженно получила 4 место. 

Столица Великобритании
благодаря разработке и реализации стратегии беспилотного транспорта является
лидером в данном направлении. Сидней, Сингапур, Торонто, Токио и Нью-Йорк также
имеют регуляторную базу для проведения испытаний беспилотных автомобилей
(разной степени автономности) и реализуют тестовые испытания в черте города.

В сфере умного
здравоохранения пять верхних строк занимают Нью-Йорк, Сидней, Рим, Торонто и
Барселона благодаря внедрению телемедицинских услуг.

Развитие технологий адаптивного образования поддерживается
властями Сингапура, цифровым навыкам обучают граждан Лондона, в Нью-Йорке
развит сектор образовательных технологий системы EdTech, столица Российской
Федерации также не отстает от этих мегаполисов, внедряя пилотные проекты по
использованию элементов виртуальной реальности.

В области кибербезопасности первую строку занимает
Гонконг  в предотвращении
киберпреступлений. Такие мегаполисы, как Нью-Йорк и Шанхай  внедряют технологии по  предсказанию совершения преступлений,
разрабатывают продвинутое оборудование нового поколения.

За счет многочисленных сервисов взаимодействие с гражданами
наиболее развито в столице Российской Федерации. Горожане Сиднея на протяжении
многих лет могут голосовать онлайн на политических выборах, а также по всем
городским вопросам. Также этот мегаполис близок к внедрению цифровой уникальной
модели города.

Лондон и Шанхай достаточно давно используют цифровые
технологии в строительстве, осуществляя печать 
3D домов.

В международном рейтинге
Dentsu Aegis Network анализ развития цифровой экономики в странах проводится
по различным направлениям: цифровой бизнес, цифровое правительство,
цифровой сектор, человеческий капитал, индустрия гостеприимства и др.

Согласно рейтинга Dentsu
Aegis Network  лидерами в цифровой
экономике являются скандинавские страны: Норвегия, Швеция, Финляндия и Дания,
самую нижнюю строчку рейтинга занимают Юго-Восточной Европы:  Румыния, Болгария. В одной группе с Италией
по уровню развития цифровой экономики находится Россия, при этом «обгоняя» такие
страны, как Кипр, Грецию, Венгрию и Польшу.

Лидерство Швеции,
Норвегии, Финляндии и Дании является закономерным. Множество факторов,
влияющих на развитие цифровой экономики в этих странах – высокий уровень
жизни, развитая инфраструктура, человеческий капитал и благоприятная деловая
среда, выводят эти страны на высокие уровни в рейтинге.

На основании рейтинга
Dentsu Aegis Network Россия выходит на средний уровень по следующим
интегральным показателям: кибербезопасность, цифровое правительство
и здравоохранение. В Российской Федерации внедрение цифровизации экономики
просматривается в таких отраслях, как «информация и связь» (индекс 0,494),
оптовая торговля (0,380), строительство (индекс 0,216), проблемной отраслью
являются индустрия гостеприимства (деятельность ресторанного и гостиничного
бизнесов).

Специалисты компании Masterсard Школы
права и дипломатии им. Флетчера опубликовали рейтинг Digital
Evolution Index, на основе 4 факторов по 170 показателям проанализировали
60 стран относительно состояния и условий развития цифровой экономики:

• Развитие инфраструктуры и доступ к интернету
• Государственная политика, законы и ресурсы
• Потребительский спрос на цифровые технологии
• Инновации в стране (в т.ч. инвестиции в технологии и
  цифровые стартапы).

По
данным рейтинга Digital
Evolution Index топовыми странами с развитой цифровой
экономикой являются скандинавские страны, Южная
Корея, Сингапур, Швейцария,  Финляндия,
Великобритания, Гонконг и США. Но с учетом современного темпа распространения
инноваций и постоянных изменений, нынешний статус «цифровых лидеров» не
обеспечит им первенство в будущем. Только открытость к инновациям и переменам
помогут этим государствам создать потенциал для дальнейшего роста.

Национальный
исследовательский университет “Высшая школа экономики” (НИУ ВШЭ)
проанализировал развитие цифровой экономики по следующим ключевым показателям:
индекс развития ИКТ, индекс развития электронного правительства (в том числе
локальный индекс онлайн услуг) и глобальный индекс кибербезопасности.

По уровню
развития информационно-компьютерных технологий (ИКТ) Российская Федерация
является представителем группы развитых стран, немного отстающих от группы
лидеров (Исландия, Республика Корея, Швейцария, Дания,  Великобритания) — в этой группе также Италия,
Словакия, Чехия.

В
тройку «лучших» по показателю развития электронного правительства вошли Дания,
Австралия, Республика Корея, соответственно. Россия по данному индексу занимает
лишь 32-ое место. Но стоит отметить, что столица Российской Федерации возглавляла
среди мегаполисов в 2018 году лидирующую строчку в локальном рейтинге
онлайновых услуг (LOSI), опережая такие крупнейшие города мира, как  Лондон, Шанхай и Нью-Йорк. В России не во
всех регионах цифровая экономика развивается достаточно активно. По индексу
цифровизации бизнеса существуют регионы, опережающие развитие по некоторым
параметрам Москву. К ним относится Нижегородская, Белгородская и Воронежская
области и Ставропольский край.

Сравнивая
глобальный индекс кибербезопасности по рейтингу, прослеживается, что в 2017
году лидером являлся Сингапур, Россия занимала 10 место, замыкала рейтинг
Экваториальная Гвинея. В 2018 году ситуация значительно изменилась: первое
место присвоено Великобритании, Сингапур опускается до 6 места, Россия уже
занимает 26 строчку в рейтинге, на последнем месте – Мальдивская Республика.

Международный
индекс цифровой экономики и общества включает в себя следующие субиндексы:
связанность, человеческий капитал, использование интернета, интеграция цифровых
технологий и цифровые государственные услуги [3]. На основании анализа указанных выше субиндексов
лидирующие места занимают Дания (0,76), Республика Корея (0,75), Финляндия
(0,74). Россия в данном рейтинге получает оценку – 0,48 наравне с Болгарией,
Кипром и Грецией.

Также стоит
проанализировать глобальный инновационный индекс. Страной-лидером в этом
рейтинге выступает Швейцария, выигрывая при этом на анализе таких субиндексов,
как использование ИКТ и развитие технологий и экономики знаний. Россия занимает
46 место за счет человеческого капитала и науки.

Лидером в
рейтинге показателей ИКТ в структуре глобального индекса конкурентоспособности
и драйверов производства является США, место Россия, как и в предыдущем
рейтинге,  в четвертой десятке стран на
уровне Греции и Чили, но выше Китая, Мексики, Турции, Бразилии.

На
сегодняшний день Российская Федерация не в мировых лидерах по цифровизации.
Однако руководство страны в 2018 году акцентировало внимание на развитии
цифровой экономики в России, следовательно, есть большая вероятность изменить
ситуацию в лучшую сторону в данном вопросе. Сейчас государство и бизнес
внедряют работу в области развития кадровой политики, технологий и
инфраструктуры для цифровой трансформации экономики России. В дальнейшем эти
мероприятия должны улучшить условия жизни россиян, и, как следствие, отразится
в соответствующих рейтингах.

В России к 2030 году за счет повышения ключевых
показателей эффективности и конкурентоспособности большинства секторов
экономики цифровые технологии займут больше половины от всех факторов роста ВВП
страны.

К 2030 году рост ВВП будет более чем на половину
связан с цифровизацией (1,47% из 2,75% ежегодного прироста ВВП), в первую
очередь в результате повышения эффективности и конкурентоспособности всех
секторов экономики.

Таким образом, цифровизация может стать значимым
факторов экономического роста при любом из сценариев развития экономики России
в долгосрочной перспективе. Наибольший эффект от цифровизации может быть
достигнут в наукоемких секторах сферы услуг и высокотехнологичных отраслях
промышленности, эффективность которых может расти опережающими темпами по
сравнению с другими секторами экономики.

В дальнейшем цифровизация потребует модернизации
инфраструктуры практически всех секторов экономики, а также увеличения
инвестиций в цифровые технологии.

Литература

1. Аптекман А. Цифровая экономика: новая
   реальность [Электронный ресурс]. URL:
   http://www.tadviser.ru/images/c/c2/Digital-Russia-report.pdf
2. Добрынин А.П. Цифровая экономика –
   различные пути к эффективному применению технологии. International Journal of Open Information Technologies. 2016. №4(1). С. 21-26.
3. Индикаторы цифровой экономики: 2019:
   статистический сборник / Г.И.Абдрахманова, К.О. Вишневский, Л.М. Гохберг и др.;
   Нац. исслед. ун-т И60 «Высшая школа экономики». – М.: НИУ ВШЭ. 2019. С. 14-35.
4. Капронова Л.Д. Цифровая экономика России:
   состояние и перспективы развития. Экономика, налоги, право. 2018. №11(2). С.
   58-69.
5. Мажорова О. Шаг в будущее: искусственный
   интеллект и цифровая экономика: материалы 1-й Международный научно-практической
   конференции. Вып. 4 / Государственный университет управления. М. 2017. С.335.
6. Цифровая экономика: проблемы и перспективы
   нормативного регулирования. https://roscongress.org/sessions/tsifrovaya-ekonomika-problemy-i-perspektivy-normativnogo-regulirovaniya/discussion/
7. Швецов А.Н. «Цифровое неравенство»
   российских городов и регионов: методы оценки и политика выравнивания. Контуры
   глобальной трансформации: политика, экономика, право. 2019. №7. С. 51-63.

УДК 331.556.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10171

МЕРОПРИЯТИЯ
ПО УПРАВЛЕНИЮ МИГРАЦИОННЫМИ
ПРОЦЕССАМИ В РЕГИОНАХ РОССИИ

MEASURES FOR MANAGEMENT OF MIGRATION PROCESSES IN THE REGIONS OF RUSSIA

Эта статья представляет результаты исследования по проекту № 17-02-00425 «Межрегиональная асимметрия территорий и миграционная мобильность населения в России», получившего поддержку Российского фонда фундаментальных исследований по результатам конкурса как проект проведения научных исследований, выполняемых научными коллективами или отдельными учеными

Светлана Ирековна Насырова,
кандидат
экономических наук, доцент кафедры управления проектами и маркетинга, Институт
экономики, финансов и бизнеса, ФГБОУ ВО «Башкирский государственный
университет», г. Уфа

S.I. Nasyrova svitland1@rambler.ru

Аннотация: В
статье обосновывается сложившаяся ситуация в отношении межрегиональной асимметрии
развития территорий. Автором обосновывается необходимость проведения
традиционных мер миграционной политики для преодоления диспропорций в
перераспределении трудовых ресурсов, а также формулируются авторские
предложения по перераспределению рабочей силы, в частности проведение оценки
уровня удовлетворенности положением населения в конкретном субъекте;
определение типа мигранта, в котором нуждается каждая конкретная территория;
формирование «карты спроса и предложения» трудовых ресурсов; работа с потенциальными
работодателями; создание информационной системы в сети Интернет для мигрантов.

Summary: The article
substantiates the current situation with regard to the inter-regional asymmetry
of territorial development. The author substantiates the need for traditional
measures of migration policy to overcome imbalances in the redistribution of
labor resources and formulates author’s proposals on reallocation of labor, in
particular assessment of satisfaction with the situation of the population in a
particular subject; determination of the type of migrant that each specific
territory needs; the formation of «demand and supply map» of labor; work with
potential employers; creation of an information system on the Internet for
migrants.

Ключевые
слова: миграция, управление, миграционная политика, развитие
территорий.

Keywords: migration, management, migration policy, territory
development.

Миграция населения происходит по разным причинам и оказывает существенное влияние на различные направления в рамках целой страны – на экономику, политику, демографию и т.д. – поскольку связана она с достаточно большим потоком населения. Для России характерно увеличение количества людей, осуществляющих перемещение как в пределах государства, так и за его пределами [4]. Особенно активно этот процесс усилился, начиная с 2011 г., и продолжается по настоящее время (рис. 1).

Миграция, по мнению Л.Л.
Рыбаковского, – это территориальные перемещения, совершающиеся между разными
населёнными пунктами одной или нескольких административно-территориальных
единиц, независимо от продолжительности, регулярности и целевой направленности [6].

Для формирования
устойчивого пути развития Российской Федерации необходимо разными способами
оказывать содействие в развитии ряда ключевых направлений экономики России,
например, обеспечение в трудовых ресурсах, модернизация производства,
инновационное развитие, повышение конкурентоспособности страны и т.п.

В данных условиях важным
направлением является обеспеченность кадрами различных территорий страны,
которое во многом решается за счет формирования стратегически продуманных
направлений мигрирующего населения. Трудовая миграция является действенным
инструментом перераспределения рабочей силы, поскольку привлечение
квалифицированных работников позволяет получить определённые выгоды принимающим
территориям.

Для обеспечения
устойчивого экономического роста и сбалансированного развития территорий
необходимо сформировать общее направление регулирования миграционных потоков с
целью эффективного перераспределения трудовых ресурсов.

Таким образом, отметим
достаточно существенный момент для развития любой территории – возможность
прорывного и в дальнейшем устойчивого развития региона и страны в целом зависит
от эффективности органов исполнительной власти в регулировании трудовой
миграции населения.

Глобально, в рамках
России можно выделить два основных направления миграции. Во-первых, из
восточных регионов Российской Федерации на запад. Во-вторых, в европейскую часть
из Поволжья, северного Кавказа, европейского севера. В результате отмечается
негативная тенденция, характерная для современного населения России –
увеличение численности мегаполисов наряду с повсеместной депопуляцией.  В результате формируется ряд проблем, на
который необходимо сделать упор при разработке миграционной политики:
концентрация населения в крупных мегаполисах, обезлюдевание ряда территорий и,
как следствие, нерациональное распределение ресурсов внутри страны. При этом нельзя
делать ставку на международную миграцию для развития России в силу того, что
иностранные мигранты «поглощаются» основными центрами притяжения (г. Москва, г.
Санкт-Петербург, Московская и Ленинградская области, Краснодарский край),
которые и без этого потока перенаселены.

Для Российской Федерации
характерна катастрофическая концентрация населения в нескольких локальных
точках в пределах огромной территории. Однако, грамотная, эффективная
миграционная политика способна сглаживать подобные негативные процессы.

Для обеспечения прорыва и
дальнейшего устойчивого развития России необходимо сосредоточиться на
качественной миграционной политике в отношении внутренней мобильности граждан.
В настоящее время практически не предпринимаются меры по содействию переселению
граждан внутри страны. Органы власти, как правило, не предпринимают
соответствующих мер для поддержания мигрантов.

Отметим, что внутренняя
мобильность россиян определяется не проводимой миграционной политикой, а
состоянием экономики, рынков труда и других условий регионов. В настоящее время
можно заметить возрастающую зависимость социально-экономического состояния
региона от трудовой миграции населения, поскольку мобильность населения,
связанная с трудовой деятельностью, определяется в те субъекты Российской
Федерации, которые привлекательны по-своему социально-экономическому положению.
Вследствие этого, миграционная привлекательность территории стала
рассматриваться как особый ресурс развития депрессивных территорий [1,
С. 107].

Исследователями в области
социально-экономического развития регионов выделяют три группы субъектов в
зависимости от потенциала последнего для использования трудовых ресурсов и
степени риска [3,
С. 204].

Во-первых, это регионы с
низкой возможностью использования потенциала трудоспособного населения в силу
депрессивного состояния этих территорий, нестабильного социально-экономического
и политического положения. В данных субъектах присутствует риск потери
собственных трудовых ресурсов и нереализации трудового потенциала населения.

Во-вторых, это территории
со средним риском и средним потенциалом приложения трудовых ресурсов. Это, как
правило, регионы со стабильными демографическими показателями, но в условиях
кризисной ситуации испытывающие значительную миграционную убыль.

В-третьих, это субъекты с
высоким уровнем реализации потенциала населения и низким уровнем риска. Данные
территории характеризуются большой вероятностью успешного применения трудовых
ресурсов.

В результате
существования подобного деления регионов создаются территориальные различия
использования трудовых ресурсов, что сказывается на формировании миграционных
потов населения, неравномерном освоении территорий страны, очаговом развитии
Российской Федерации.

С нашей точки зрения, для
проведения эффективной миграционной политики с целью улучшения миграционной
привлекательности региона, необходимо сосредоточить внимание на проблемных
территориях, опираясь на потенциальные возможности для усиления их конкурентных
преимуществ.

Среди базовых мер для
увеличения миграционного притока населения можно выделить следующие:

• создание благоприятной среды с целью увеличения потока образовательной миграции в регион с возможностью дальнейшего трудоустройства переселенцев на данной территории;
• создание благоприятных условий для развития предпринимательской деятельности, в том числе для развития частного бизнеса с помощью трудового потенциала мигрантов;
• формирование запаса рабочих мест «высокой степени достойности», ориентируясь на приоритетные направления развития субъекта Российской Федерации. Регионам, конкурирующим между собой за квалифицированные трудовые ресурсы, необходимо, в первую очередь, сконцентрировать свое внимание на формировании перспективных рабочих мест, которые смогли бы притягивать высококвалифицированные кадры;
• ориентация на развитие инфраструктуры в регионах с целью более легкой доступности для переезда;
• субсидирование перевозок пассажиров между субъектами для переезда в регионы с низкой миграционной привлекательностью [7, С. 107];
• создание благоприятного имиджа региона нацеленного на формирование желания переехать именно на данную территорию.

Кроме того, для
стимулирования внутренней миграции необходимо предпринимать следующие меры:
социальные льготы, льготные кредиты на покупку жилья (среди причин по
ограничению внутренней миграции в рамках Российской Федерации фигурирует дороговизна
жилья в плане приобретения или аренды; данный барьер во многих субъектах
снимается за счет активного развития рынка жилья эконом-класса), льготы в
налогообложении (в т.ч. малому бизнесу).

Отметим, еще одну из распространённых
мер в области регулирования международных миграционных процессов – привлечение
мобильного населения по Программе переселения соотечественников из других
стран. Для рационального восполнения трудовых ресурсов необходимо обеспечить
ежегодный прирост свыше 300 тысяч человек, однако этот прирост уже практически
нельзя обеспечить за счёт русских, проживающих за рубежом, поскольку
большинство из них уже реализовали свои планы. Вследствие этого, в рамках
международной мобильности населения необходимо ориентироваться в первую очередь
на трудовую и образовательную миграцию. Однако в этом направлении есть ряд
проблем, основная из которых, это снижение привлекательности российского рынка
труда. В этом отношении необходимо менять подход к иностранным мигрантам –
необходимо создавать благоприятные условия для работы, адаптации и жизни самих
переселенцев и их семей:

1. упрощение правил пребывания и легализации
   мигрантов;
2. уменьшение финансовых и временных затрат;
3. поощрение мигрантов, работающих длительное
   время без нарушений;
4. программы для адаптации семей мигрантов,
   включающие курсы по русскому языку для взрослых и детей, по основам
   законодательства России и т.п.

В рамках проведенного
исследования автором предлагается ряд направлений в области миграционной
политики, которые способны переломить диспропорции в распределении трудовых
ресурсов внутри Российской Федерации.

Первое направление. В
рамках формирования миграционной привлекательности отдельных территорий с целью
устойчивого социально-экономического развития регионов страны нами предлагается
во всех субъектах на базе социологических исследований проводить оценку уровня
удовлетворенности положением населения на конкретной территории. Необходимо
ориентироваться на существующий в регионе человеческий фактор, оценивать его
методами социологии и разрабатывать меры, ориентируясь на оценки населением
положения субъекта РФ.

На основе данных
исследований необходимо определить «проблемные места» в каждом регионе с целью
дальнейшей выработки мер по их решению. Подобный подход позволит целостно
создавать благоприятные условия, которые будут способствовать притоку
мигрантов. Кроме того, в рамках таких исследований и выработке на их основе
предложений для органов исполнительной власти, необходимо сделать акцент на
комфортной жизнедеятельности мигрантов и их семей, демонстрируя
социально-экономические, географические, политические и иные преимущества
конкретного субъекта Российской Федерации.

Кроме того, делаем акцент
на том, что нельзя строить единую миграционную политику для всех регионов,
необходимо подходить индивидуально, выстраивая адресную политику для каждого
субъекта.

Второе направление. Необходимо
строить миграционную политику, исходя из потребностей конкретного региона в
определённых мигрантах. Выделяют три типа мигрантов [3,
С. 210]:

1. «дезориентированные прагматики», основная
   стратегия которых переселиться в новый регион навсегда;
2. «оптимисты» – та часть населения, которая
   смогла себя реализовать в условиях местного края, но пытающаяся попробовать
   себя на новом месте на условиях временного переезда;
3. «традиционалисты» – та часть граждан,
   которая ни при каких условиях не желает покидать место жительства.

Нами предлагается, в
первую очередь, для каждого региона, в том числе для каждого муниципального
образования, определить в каком типе мигрантов нуждается территория. Исходя из
этих приоритетов должны быть выстроены меры миграционной политики.

Третье направление. Следующим
предложением является формирование на постоянной основе «карты спроса и
предложения» трудовых ресурсов. Разработка таких балансовых карт трудовых
ресурсов предполагает увязку потребностей субъекта Российской Федерации в
рабочей силе с обеспеченностью трудовыми ресурсами на данной территории.
Результатом составления подобных карт станет возможность отслеживать
диспропорции (избыток, дефицит) в трудовых ресурсах на региональном и
муниципальном уровне с целью формирования мер, учитывающих интересы конкретной
территории, в том числе и в рамках инвестиционной политики для создания новых
рабочих мест.

Четвертое направление. Следующим
приоритетным направлением в области привлечения мигрантов на определенную
территорию должна стать работа с потенциальными работодателями – стимулирование
создания рабочих мест, формирование потребности в кадрах из других регионов
России путем субсидирования части их затрат, предоставления определенных льгот
и т.п.

Пятое направление. Считаем
достаточно важным направлением создание информационной системы в сети Интернет,
в рамках которой потенциальные мигранты могут получить исчерпывающую информацию
о том регионе, куда они планируют переехать.

Информация, размещаемая
на данном Интернет-портале, должна содержать следующие аспекты:

• вакансии;
• социальные гарантии;
• транспортная доступность [2,
  С. 185],
  густота автомобильных дорог общего пользования с твердым покрытием;
• валовой региональный продукт на душу
  населения;
• оборот розничной торговли на душу
  населения [1,
  С. 108];
• информация о рынке жилья с указанием
  средней стоимости 1 кв. м жилья или средней стоимости аренды;
• природные условия, в том числе
  экологическая обстановка;
• уровень денежных доходов;
• уровень безработицы;
• обеспеченность сотовой связью и т.п.

Тем самым, наличие
подобной информации в открытом доступе даст возможность получить полное
представление о комфортности проживания для мигрантов на определенной
территории.

На данном
Интернет-портале помимо статичной информации необходимо отражать изменение по
данным показателям, выделяя на карте те субъекты, которые положительно меняются
с точки зрения привлекательности для мигрантов.

Подводя итог вышесказанному, отметим, что достижение устойчивого экономического роста и сбалансированного развития территорий в рамках целой страны возможно в том числе за счет грамотного перераспределения трудовых ресурсов путем эффективной миграционной политики. Наряду с традиционными мерами регулирования потоков переселенцев внутри страны, необходимо формировать адресную политику для каждого субъекта Российской Федерации, делая акцент на следующих мероприятиях: проведение оценки уровня удовлетворенности положением населения в конкретном субъекте; определение типа мигранта, в котором нуждается каждая конкретная территория; формирование «карты спроса и предложения» трудовых ресурсов; работа с потенциальными работодателями; создание информационной системы в сети Интернет для мигрантов.

Литература

1. Вдовина, Э.Л., Круглова, А.В. Оценка
   миграционной привлекательности депрессивных регионов средней России / Э.Л.
   Вдовина, А.В. Круглова // Известия пензенского государственного педагогического
   ун-та им. В.Г. Белинского. – 2009. – №18. – С. 105-110.
2. Воробьева, О.Д., Рыбаковский, Л.Л.,
   Рыбаковский, О.Л. Миграционная политика России: история и современность. ­– М.:
   Изд-во «Экон-Информ», 2016. – 192 с.
3. Логинова, Л.В. Формирование миграционной
   привлекательности региона в условиях сокращения численности трудовых ресурсов /
   Л.В. Логинова // Вестник Саратовской государственной юридической академии. –
   2016. – № 6 (113). – С. 203-211.
4. Насырова С.И. Экономическая теория.
   Раздел: Микроэкономика: Учебное пособие для студентов экономического факультета
   / С.И. Насырова. – Уфа: РИЦ БашГУ, 2012. – 284 с.
5. Общие итоги миграции населения (по потокам
   передвижения) [Электронный
   ресурс].
   Режим доступа: http://old.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/demography/#
6. Рыбаковский, Л.Л. Миграция населения
   (вопросы теории) [Электронный ресурс].
   Режим доступа: http://rybakovsky.ru/migracia2c.html
7. Сиденко, А.Г. Ограничение экономической
   безопасности мегаполиса инструментами миграционной политики (на примере г.
   Санкт-Петербурга): дис. … канд. экон. наук: 08.00.05 / Сиденко Александр
   Георгиевич. – СПб, 2014. – 189 с.

УДК 338.45

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10170

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ТРАНСПОРТНОГО СЕКТОРА РФ

THE MAIN PROBLEMS OF THE RUSSIAN TRANSPORT SECTOR DEVELOPMENT

Некрасов  Константин Викторович,  к.э.н., доцент, доцент кафедры  мировой экономики и
логистики, Уральский государственный университет путей сообщения, Екатеринбург

Nekrasov Konstantin V., candidate of Economic Sciences, Associate Professor of Department of International Economics and logistics of Ural State University of Railway
Transport, Ekaterinburg

Аннотация: В последние годы российский транспортный сектор
получает поддержку со стороны государства. И это дает результаты: растут
грузооборот российского транспорта и объем перевозок грузов. Вместе с тем,
транспортная система страны  имеет серьезные  проблемы, сдерживающие ее развитие, это:  низкий уровень развития транспортной
инфраструктуры страны; в транспортной инфраструктуре малое количество и низкая
доля государственно-частных и частных проектов; низкая зрелость внутренних
процессов организаций – участников рынка транспортных услуг; низкая
сбалансированность в развитии транспортной системы страны и регионов. Кроме
того, имеет место несогласованность в деятельности разных видов транспорта.
Серьезной проблемой является и высокий средний возраст технических средств во
всех отраслях транспортного сектора. Развитие транспортной системы страны
требует ее модернизации, адекватной государственной поддержки. При этом
требуется решить следующие задачи: преодоление диспропорциональности
отечественной  транспортной системы,
обеспечение предсказуемости и прозрачности мер по ее государственному
регулированию;   привлечение инвестиций,
в том числе частных, для ускоренного развития инфраструктуры транспорта;
осуществление стимулирования внедрения и развития  цифровых технологий; совершенствование
транспортного законодательства, минимизация 
нагрузки на отрасль; интеграция отечественного транспорта в транспортное
пространство мира, в частности за счет проектов по использованию транзитного
потенциала; осуществление структурных реформ, переход от экспорта сырья к
экспорту товаров, что повысит спрос на транспортные услуги с большой
добавленной стоимостью.

Summary: In recent
years, the Russian transport sector has received support from the state. And it
gives results: freight turnover of the Russian transport and volume of
transportations of freights grows. At the same time, the transport system of
the country has serious problems hindering its development, these are: low
level of development of the transport infrastructure of the country; in the transport
infrastructure, a small number and a low proportion of public-private and
private projects; low maturity of internal processes of organizations
participating in the transport market; low balance in the development of the
transport system of the country and regions. In addition, there is a lack of
coordination in the activities of different modes of transport. The high
average age of technical equipment in all sectors of the transport sector is
also a serious problem. The development of the country’s transport system
requires its modernization and adequate state support. It is necessary to solve
the following tasks: overcoming the disproportion of the domestic transport
system, ensuring the predictability and transparency of measures for its state
regulation;   attraction of investments,
including private ones, for accelerated development of transport
infrastructure; implementation of stimulation of introduction and development
of digital technologies; improvement of transport legislation, minimizing the
load on the industry; integration of domestic transport into the transport
space of the world, in particular through projects on the use of transit
potential; implementation of structural reforms, the transition from the export
of raw materials to the export of goods, which will increase the demand for
transport services with high added value.

Ключевые слова: транспортный сектор, транспортная инфраструктура, грузооборот,
пассажиропоток, железнодорожный, автомобильный транспорт, проблемы развития
транспорта.

Keywords:
transport sector, transport infrastructure, cargo
turnover, passenger traffic, railway, road transport, problems of transport
development.

Введение. Развитие современного транспортного
сектора Российской Федерации происходит в весьма сложных условиях, связанных
прежде всего с негативным влиянием внешнеполитических и внешнеэкономических
факторов. Несмотря на это транспортный сектор страны, имеющий достаточно
сложную и разветвленную структуру, должен обеспечивать комплексное развитие и
взаимодействие всех отраслей народного хозяйства[1].

Это является
основным условием развития транспортных отраслей, требует значительных усилий со
стороны государства и организаций транспорта по повышению  конкурентоспособности[2]. Дело в том, что в
условиях глобализации отношений и членства во Всемирной торговой организации
только высокий уровень конкурентоспособности может позволить занять лидирующую
позицию в мировой экономике, которая на сегодняшний день имеет клиентоориентируемую
направленность и сильную информационно-технологическую зависимость [3].

Результаты исследования. Следует заметить, что данная задача
развития транспортного сектора получает поддержку со стороны государства. Она отражено
в новой редакции Транспортной стратегии России на период до 2030 г.,
утвержденной распоряжением Правительства от 11 июня 2014 г. и  разработанной с учётом Стратегии инновационного
развития РФ до 2020 г., Стратегии развития автомобильной промышленности РФ на
период до 2020 г., Стратегии развития железнодорожного транспорта в РФ до 2030
года, а также стратегий развития отраслей 
народного хозяйства и  регионов
России.

Реализацию
данных стратегий дает свои результаты. Так, грузооборот российского транспорта,
по данным Росстата, в 2017 году составил 5,5 трлн. т/км, это на 5,4% больше
прошлого года. При этом объем перевозок грузов достиг 7,99 млрд т. (прирост11,5%)
[4].

Данная
динамика в 2017 г. наблюдалась в течение 10 месяцев, со значительным приростом
в январе, апреле и мае. В конце года грузооборот и объем перевозок грузов
несколько снизились.

Данные о
перевозках грузов за 2017 г. таковы:

• железнодорожный транспорт– объем перевозок  1,27 млрд. т (прирост 1%), а грузооборот -2,3 трлн. т/км (снижение на 2,3%);
• автомобильный транспорт -объем перевозок 5,4 млрд. т (уровень 2016г.), а грузооборот -250,8 млрд. т/км (прирост 1,2%);
• трубопроводный транспорт– объем перевозок 1,1 млрд. т (прирост 4,6%), грузооборот -2,6 трлн. т/км (прирост 5%);
• внутренний водный транспорт-объем перевозок 110,4 млн. т (снижение на 6,4%), грузооборот -64,5 млрд. т/км (снижение на 4%);
• морской транспорт– объем перевозок 24,5 млн. т (на уровне 2016 г.), а грузооборот – 45,8 млрд. т/км (прирост 6,4%);
• воздушный транспорт -объем перевозок 1,1 млн. т (прирост 15,5%), а грузооборот – 7,6 млрд. т/км (прирост 15,5%) [5].

На данные неплохие показатели оказали влияние положительная динамика хозяйств развивающихся и развитых стран, политические и погодные факторы, которые создали благоприятные условия для экспорта сырья из Российской Федерации[10].

При этом максимальный рост экспорта имел место по углю (9%) и рудам металлов (14%). Кроме того, существенно вырос экспорт зерна (30%). Однако, несмотря на сложившиеся тенденции развития мировой экономики, экспорт нефтепродуктов и нефти не имел заметного роста по сравнению с 2016 годом из-за ограничений на добычу нефти и иных причин.

Кроме этого,
в прошлом году имел место рост объема иностранных инвестиций – максимальный за
4 последних года  в экономическую сферу
России (за 3 квартала прошлого года объем прямых инвестиций достиг 25,3 млрд
долл.) Это в 2,1 раза выше показателя соответствующего периода 2016 г. [6].  Кстати, данный рост произошел главным образом
из-за невысокого базового объема этого показателя. В последние годы имело место
снижение иностранных инвестиций. За 2015 г. оно составило 31%. Положительная
динамика за 2016 г. в значительной мере явилась следствием разовой покупки
19,5% акций НК «Роснефть». Ее осуществил консорциум, в который входили QIA и
Glencore [11].

Положительная
динамика экспорта продукции и инвестиций из-за рубежа способствовали повышению
курса рубля, и это создало условия для увеличения перевозок импортных грузов (при
росте импорта на 24,1%).

Следует
заметить, что разные элементы транспортной системы страны  имеют свои специфические проблемы. Однако
существуют общие проблемы, сдерживающие развитие транспорта. Среди них
выделяются следующие:

• низкий уровень развития транспортной инфраструктуры страны. В настоящее время Россия занимает лишь 74 место по качеству транспортной инфраструктуры и 114 – по качеству автодорог;
• в транспортной инфраструктуре малое количество и низкая доля государственно-частных и частных проектов;
• низкая зрелость внутренних процессов организаций – участников рынка;
• низкая сбалансированность в развитии транспортной системы страны и регионов.

Кроме того,
в результате несогласованности в деятельности железнодорожного транспорта и
морских терминалов в 2016 г. на подъездах к портам  были отставлены от движения около 300 поездов с
 грузами на экспорт, в том числе с
назначением на станцию Новороссийск – 55, Туапсе – 31.

В результате
действия данных факторов образуется замкнутый круг: низкая эффективность функционирования
транспорта отрицательно влияет на рост перевозок и спрос на транспортные
услуги. Низкие темпы роста перевозок и маржинальность ведут к падению
инвестиционной привлекательности транспорта, а недостаток инвестиций
отрицательно влияет на  его эффективность.

Также
следует отметить высокий средний возраст технических средств во всех отраслях
транспортного сектора. За последние десятилетия уровень отечественной техники и
технологий стал существенно отставать от соответствующего уровня передовых
стран мира. Этот разрыв в оснащенности негативным образом влияет на конкурентоспособность
отечественного транспортного сектора.

Так, парк универсальных
платформ является самым старым из всех видов подвижного состава. Около трети (28%)
платформ имеют продленный срок службы. В предстоящие 5 лет еще 21%  платформ достигнут окончания срока службы.
Превышен срок службы у 12% крытых вагонов, в 5 ближайших лет еще 17%  этих вагонов  достигнут окончания срока службы. Средний
возраст прочего специализированного подвижного состава – 23 года.   45% локомотивов  имеют продленный срок службы, в ближайшие 5
лет еще 28% локомотивов достигнут окончания срока службы. Средний возраст
локомотивов – около 30 лет.

При этом
удельный вес локомотивов нового поколения составил 2013 г. в закупках ОАО
«РЖД»  47,8% от числа закупленных,  из них лишь 82  – инновационные.

Модернизированных
и новых локомотивов в парке весьма мало. Это ведет к снижению их технической
готовности  и повышению себестоимости
перевозок[7].

Важный
элемент логистической инфраструктуры 
железнодорожного транспорта — терминально-складской комплекс ОАО «РЖД».
Его площадь составляет 28% от всей площади складской инфраструктуры
отечественного рынка. Однако удельный вес его доходов на рынке складских услуг
– менее 5%. В общей структуре перерабатываемых грузов основную долю занимают
контейнеры (около 48%) и насыпные грузы (около 37%). Общая площадь складских
помещений «РЖД» – около 5,6 млн. кв. м. Это преимущественно  открытые площадки Удельный вес крытых площадок
– лишь около 11% от площади складских помещений. Высок износ основных фондов комплексов
– от 43 до 71%[8].

Следует
заметить, что на железнодорожном транспорте объем погрузок в прошлом году
превысил показатель 2016 г. на 3,2%. Важнейшей причиной этого явился рост
объема перевозок угля (на 9%). Рост объема погрузки его имел место на Западно-Сибирской,
Красноярской и Забайкальской дорогах, где размещаются угледобывающие компании,
отправляющие уголь в Азиатско-Тихоокеанский регион. Анализ этих перевозок
говорит о значительном влиянии временного фактора, а именно: об уменьшении
объемов поставок из Австралии и Индонезии из-за наводнений,  о запрета  
импорта угля из Северной Кореи. Кроме того, значительно выросли погрузки
минеральных удобрений (7%) и зерна (15%).

В прошлом
году произошел резкий рост контейнерных перевозок по российской железной дороге
(на 19,6%) из-за заметного увеличения транзита грузов и развития
контейнеризации.

Вместе с тем
сохраняются и значительные проблемы. 
Так, продолжается сложившаяся в последние 9 лет тенденция роста объемов
перевозки низкодоходных грузов при сохранении объемов перевозки грузов, имеющих
высокую доходность. К примеру, удельный вес угля в структуре погрузки в прошлом
году возрос на 1,5% по сравнению с предыдущим годом, а за девять последних лет–
на 5,8%[9].

Техническое
состояние грузового автомобильном транспорта также остается на  низком уровне. Так,  средний возраст грузовых автомобилей РФ –
19,2 года. Около 80% их парка – старше 10 лет. Удельный вес этих автомобилей возрастом
до 5 лет и  5 – 10 лет составляет соответственно
11,7 и 10,0%.  Парк этих  автомобилей обновляется весьма плохо: каждый
второй такой автомобиль в РФ –  старше 20
лет (51,23% всего парка). В парке этих автомобилей доля машин с возрастом 6 лет
– 12,28%,  с возрастом 6-10 лет – 10,06%.
Также имеет место  структурное
несоответствие автомашин спросу потребителей. Так, доля бортовых машин крупных
и средних автопредприятий – 27%, что превышает рациональную долю в 3 раза. В
парке этих предприятий преобладают средне-тоннажные автомобили при дефиците большегрузных.
Доля машин грузоподъемностью до 3 т и большегрузных  (более 15 т) составляет, соответственно, 12%
и 20%, что не соответствует потребностям рынка[8].

Вследствие
этого рынок автомобильных грузовых перевозок по сравнению с другими секторами
транспортной отрасли показывает слабый рост – на 2,1% в прошлом году (при
среднеотраслевом  -на 5,4%).  Прогноз роста на 2018 год – 1,8%.

Причиной
этого является ряд проблем. Среди основных следует отметить высокую долю
«серого» грузооборота, приносящего ежегодный ущерб государству 500 млрд. руб.,
и недостаток инвестиций в инфраструктуру, потребность в которых, по оценке
Министерства транспорта РФ, составляет 10-15 трлн. руб. При этом в ближайшие
5-6 лет при реализации запланированных проектов ежегодное недофинансирование
может составить около 1,5 трлн. рублей. По данным министерства, весь бюджет
Росавтодора в 2017 году составил 450 млрд. рублей[6].

В последнее
время государство стремится  вывести
рынок автоперевозок из «тени». К числу значимых инициатив можно отнести системы
«Платон» и весогабаритного контроля, а также систему «Эра -Глонасс». По
состоянию на начало 2018 г. совокупный объем средств, которые привлечены в
дорожный фонд страны через систему «Платон», составляет 40 млрд руб.

Выводы. Развитие транспортного сектора в
России требует модернизации системы транспорта, ее   адекватной государственной поддержки. Для
этого требуется решить следующие основные задачи:

• осуществление мер по преодолению диспропорциональности отечественной транспортной системы, обеспечение предсказуемости и прозрачности мер по ее государственному регулированию на длительный период;
• привлечение инвестиций, в том числе частных, для ускоренного развития инфраструктуры транспорта. Для этого необходимо создание механизмов, помогающих инвесторам управлять рисками;
• осуществление стимулирования внедрения и развития  цифровых технологий в отрасли;
• совершенствование транспортного законодательства, минимизация  нагрузки на отрасль;
• интеграция отечественного транспорта в транспортное пространство мира, в частности за счет проектов по использованию транзитного потенциала;
• осуществление структурных реформ, переход от экспорта сырья к экспорту товаров, что повысит спрос на транспортные услуги с большой добавленной стоимостью.

Решение
данных задач позволит существенно ускорить развитие отечественного транспорта,
повысить его  конкурентоспособность, повысить
качество транспортных услуг;

Литература

1. Набоков В.И., Некрасов К.В. Управление
   инновационной деятельностью организаций АПК в современных условиях.
   Агропродовольственная политика России. 2017. № 1 (61). С. 30-32.
2. Набоков
   В.И., Некрасов К.В., Зуева О.Н., Донскова Л.А. Отраслевые особенности как
   фактор формирования и развития логистических систем в АПК. Аграрный вестник
   Урала. 2016. № 12 (154). С. 102-104.
3. Набоков
   В.И., Некрасов К.В. Повышение конкурентоспособности предприятий АПК на основе
   инновационной деятельности //Аграрный вестник Урала.  2012. 
   №1.  С. 83–86.
4. .http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/enterprise/transport/
5. Россия в цифрах. 2016: Крат.стат.сб./Росстат-
   M., 2016 – 543 с.
6. Росстат: онлайн сборник «Россия в цифрах»-выпуск
   2017года.
7. Шуравина Е.Н. Проблемы современной
   транспортной системы России // Вестник Самарского университета. Экономика и
   управление. 2011. № 9. С. 58-62.
8. Федоренко А. И. Развитие инноваций в
   транспортно-логистическом комплексе // МИР (Модернизация. Инновации. Развитие).
   2015. № 1(21). С. 60–70.
9. Bubnova G. V., Levin, B. A. International
   journal of open information technologies ISSN: 2307-8162 vol. 5, No.3, 2017.
10. Chakrabarti, Sandip. «Can highway development
    promote employment growth in India? » Transport policy Volume: 69
    Pages: 1-9 Published: Oct. 2018
11. Okyere, Stephen; Yang, Jiaqi; Aminatou, Monde;
    et al. «Multimodal Transport System Effect on Logistics Responsive Performance:
    Application of Ordinal Logistic Regression» European transport-trasporti
    europei  Issue: 68  Article Number: 4   Published: Jun. 2018

References

1. Nabokov
   V. I., Nekrasov K. V., Innovation activity management of AIC organizations
   under modern conditions // Agri-food policy of Russia.  2017. 
   №1.  P. 30–32.
2. Nabokov
   V. I., Nekrasov K. V., Zueva O. N., L. Donskova Industry features as a factor
   of formation and development of logistics systems in agriculture. Agrarian
   Bulletin of the Urals. 2016. № 12 (154). P. 102-104.
3.  Nabokov V.I., Nekrasov K. V. Increase of AIC
   organizations competitiveness on the basis of innovation activity //
   Agricultural Bulletin of the Urals. 
   2012. №1. P.83 – 86.
4. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/enterprise/transport
5. Russia
   in numbers. 2016: Krat.stat.SB./Rosstat – M., 2016 – 543 p.
6. Rosstat:
   online collection “Russia in numbers” – 2017 issue
7. Shuravina
   E. N. Problems of modern transport system of Russia / / Bulletin of Samara
   University. Economics and management. 2011. 
   No. 9. P. 58-62.
8. Fedorenko
   I. development of innovations in the transport and logistics complex / / MIR
   (Modernization. Innovations. Development.) 2015.  No. 1 (21). P. 60-70.
9.  Bubnova G. V., Levin,
   B. A. International journal of open information technologies ISSN: 2307-8162
   vol. 5, No.3, 2017.

УДК 338.556

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10169

ОСОБЕННОСТИ ВОСПРОИЗВОДСТВА ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ В
СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

FEATURES OF REPRODUCTION OF SHADOW ECONOMY IN MODERN CONDITIONS

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научного проекта №19-010-00869 А «Теневая экономическая деятельность современной России: концептуализация, измерение, моделирование»

Лизина Ольга Михайловна, к.э.н., доцент кафедры теоретической экономики и экономической безопасности, ФГБОУ ВО «НИ Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева, г. Саранск, РФ

Бистяйкина Динара
Асымовна, кандидат социологических наук, доцент кафедры
социальной работы, ФГБОУ ВО «НИ Мордовский государственный университет им. Н.П.
Огарева, г. Саранск, РФ

Lizina O.M., e-mail: lizinaom@yandex.ru

Bistyaykina D.A., e-mail: dinaraas@mail.ru

Аннотация:
В
статье представлена характеристика теневой экономики как особой экономической
деятельности. Выделены причины, влияющие на возникновение и развитие теневой
экономической деятельности. Рассмотрены экономические и социальные факторы,
влияющие на воспроизводство теневых процессов в условиях трансформации
современной экономики. Авторы статьи определяют движущие мотивы субъектов
теневого сектора. В статье анализируются социально-экономические последствия
воспроизводства и развития теневых экономических процессов.

Summary: The article
presents the characteristics of the shadow economy as a special economic
activity. The reasons influencing emergence and development of shadow economic
activity are allocated. Economic and social factors affecting the reproduction
of shadow processes in the conditions of transformation of the modern economy
are considered. The authors of the article determine the driving motives of the
subjects of the shadow sector. The article analyzes the socio-economic
consequences of reproduction and development of shadow economic processes.

Ключевые
слова: теневая экономика, воспроизводство, общество,
социально-экономические последствия, цифровая экономика, государственное
регулирование.

Keywords: shadow economy, reproduction, society, socio-economic
consequences, digital economy, state regulation.

Современное общество входит
в раннюю стадию цифровой индустриальной революции, которая характеризуется постепенной
трансформацией традиционных отраслей промышленности с применением цифровых
технологий. Г.Б. Клейнер определяет цифровую экономику, как экономику, «в
которой процессы производства, распределения, обмена и потребления, включая все
связанные с ними коммуникации, осуществляются на основе цифровых технологий,
реальные экономические процессы, объекты, проекты, среды в ходе коммуникаций
заменяются их компьютерными (цифровыми) моделями» [1].

Для утверждения вектора
развития цифровой экономики были приняты соответствующие документы:  Стратегия научно-технологического развития РФ,
Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030
годы; программа Цифровая экономика Российской Федерации.

Происходящие перемены в
российском обществе сопровождаются нарастающими проблемами, которые требуют
своего решения. Одной из самых острых, злободневных и сложно разрешимых проблем
является воспроизводство теневых экономических отношений.  

Желание решить текущие проблемы
за счет уклонения от налогообложения или получения дохода нелегальным путем все
чаще возникает у населения и претворяется в практику ведения бизнеса
посредством частичного или полного ухода в «тень». Воспроизводство
теневой экономики становится важнейшим фактором хозяйственной деятельности,
замедляющим социально- экономическое развитие России.

Теневая экономика
присутствует в любой экономической системе, но её размер в разных странах может
отличаться. Негативное влияние теневой деятельности  выражается в различных
общественно-экономических деформациях: 
увеличение налоговой нагрузки [2], уменьшение доходов бюджета,
структурные кризисы, неэффективность макроэкономического регулирования [3],
стимулирование инфляции, ухудшение инвестиционного климата [4], искажение
ценностей общества, подмена социальных институтов и многие другие. Возникает
необходимость не только определения уровня теневизации, но и выявления
факторов, которые её вызывают. Среди основных детерминантов теневой экономики
обычно выделяют: бремя, связанное с налогами и социальным обеспечением [5,6,7],
высокий уровень безработицы [8], неэффективная государственная политика [9],
несформированная конкурентная среда [10] и т.д.

Теневизация
социально-экономических отношений характерна для всех сфер жизнедеятельности
современного общества и представлена на всех уровнях. Она позволяет
удовлетворять потребности и реализовывать интересы экономических субъектов в
получении дохода, максимизировать его за счет упущенной выгоды государства и
(или) других экономических субъектов официального сектора. В условиях
становления и развития цифровой экономики теневая составляющая активно покоряет
электронное пространство.

 Развитие информационных технологий и сети
Интернет способствует усовершенствованию технологий для распространения
пиратского контента. Террористические сообщества и криминальные элементы широко
используют возможности электронного пространства в целях своей пропаганды и вовлечения,
торговли и распространения наркотических и психотропных средств, торговли
оружием и людьми.

Незаконному отмыванию
денег в значительной мере способствуют социальные сети, которые активно
используются для нелегальной торговли товарами и услугами, обмена преступными
ценностями. Через социальные сети злоумышленники осуществляют кражи личных
сведений и данных банковских карт.

Среди основных причин
воспроизводства теневой экономики в условиях российской действительности необходимо
отметить:

• структурный и экономический кризис, стимулирующий рост  неформальной занятости и незаконного предпринимательства;
• массовая внутренняя миграция, связанная с непривлекательностью сельской местности и перемещением населения из депрессивных регионов в поисках лучших социально-экономических условий, а также иммиграция из постсоциалистических стран;
• специфика государственного регулирования экономики. Одним из основных факторов, стимулирующих развитие теневой экономики и характерных для всех типов экономических систем,  является уровень общей налоговой нагрузки. Ученые доказали, что пороговое значение уровня налоговой нагрузка составляет 33% ВВП. При превышении данного показателя возможно развитие девиантного поведения экономических субъектов и сокращение налоговых поступлений в  государственный бюджет. В этой связи в экономике возникает  своеобразная институциональная ловушка, обусловленная необходимостью выполнения государством своих социальных функций и увеличением налогов на легальный бизнес – с одной стороны, и ростом теневого сектора – с другой.
• минимизация издержек производства в нелегальной сфере обостряет конкурентную борьбу на легальном рынке. В связи с высокой ценой  услуги офмцмальной экономики начинают вытесняться более дешевым неформальным предложением;
• чрезмерная институционализация и регламентация рынка труда и трудовых отношений;
• несовершенство и неадекватность институциональной системы, в которой преимущества легальности ставятся под сомнение противоречия в системе экономических интересов общества ;
• политическое лоббирование интересов меньшинства, что ограничивает конкуренцию и создает искусственную среду для функционирования легального сектора. [ 11]

Анализ эмпирических и
теоретических данных позволяет выделить группу социальных факторов, влияющих на
воспроизводство теневой экономической деятельности. Представим их в обобщенном
виде.

1. Деформация не только
нормативно-правовой составляющей в поведении субъектов, осуществляющих
экономическую деятельность, но и изменение морально-нравственных устоев, что
особенно было заметно в 1990-2000 гг. ХХ века, когда не только в экономических
отношениях, но в целом во всем российском обществе – наблюдался низкий уровень
нравственной культуры, что, несомненно.

2. Бедность и нищета
значительной части населения российского общества. По оценкам экспертов  ИНСАП РАНХиГС, более 24% населения
нашей страны находятся за чертой бедности. Данная проблема способствует переносу
принципов социального взаимодействия в плоскость экономической практики. Это
означает, что при осуществлении экономической деятельности в современных
условиях определяющим становится соблюдение неформальных идентификационных
признаков «своего» социума.

3. На протяжении своего
развитии Россия заимствует базовые социально-экономические и политические институты
из зарубежной практики, не задумываясь об их соответствии исторически
сложившимся ценностям, морально-этическим ориентирам и в целом парадигме
государственного управления. Своеобразной ответной реакцией на такое
навязывание чужеродных институциональных норм является отказ экономических
субъектов соблюдать их, а соответственно наблюдается и рост теневой активности. 

4. Уровень развития
коррупции.  Современные масштабы развития
коррупции позволяют преобразовывать бюрократические полномочия в индивидуальную
и (или) корпоративную выгоду и уменьшать зависимость от неприемлемых действий со
стороны властей.

Воспроизводство теневой
экономической деятельности оказывает негативное влияние на функционирование
экономических систем любого уровня (предприятие, регион, государство) и
протекание большинства экономических процессов (производственную деятельность, формирование
и распределение дохода, торговлю, инвестиционные процессы), т.е. на обеспечение
всех уровней экономической безопасности.

Теневая экономика наносит
значительный ущерб бюджетной сфере 
страны. Распространенное явление среди теневой экономической
деятельности – уклонение от уплаты налогов субъектов экономики –  способствует снижению бюджетных доходов, что влечет
за собой дефицитное финансирование важнейших сфер жизнедеятельности общества
(здравоохранение, образование, культура и т.д.) и увеличивает без того высокую
налоговую нагрузку на легальный бизнес и население.

Особое внимание
заслуживает влияние теневой экономики на инвестиционную сферу. Оно проявляется
в увеличении инвестиционных рисков и снижении инвестиционной привлекательности
и активности экономических субъектов официальной экономики. Снижение инвестиций
в реальный сектор экономики негативно отражается на развитии отечественного
производства и на удовлетворении спроса в целом и влечёт за собой рост доли
импортной продукции. По своей сути теневые процессы блокируют нормальное
функционирование и дальнейшее развитие процессов в экономике. Рассматривая
инвестиционную сферу, необходимо остановиться на теневизации самой инвестиционной
деятельности, в ходе которой формируются скрытые от государственного контроля
нелегальные капиталы. Это создает серьезную угрозу не только для экономики, но
и для общества (происходит усиление экономической дифференциации, возрастает преступность
и социальная напряженность и др.).

Развитие теневых
процессов в экономике так же влияет и на рост инфляции. Поскольку товары и
услуги теневого сектора значительно дешевле, чем в легальном секторе, а
масштабы нелегального рынка при дефиците товаров на официальном рынке могут
увеличиваться, возникает риск завышения и занижения темпов инфляции.

В современных
экономических условиях зачастую спрос и предложение на отдельные товары или
услуги формируются не под влиянием рынка, а при манипуляциях чиновника. Заинтересованность
коррупционеров увеличивает реальную цену предложения, что приводит к нарушению
здоровой конкуренции и возникновению неблагоприятных условий для ведения
предпринимательской деятельности. Таким образом создаются  условия, в которых успех предпринимателя зависит
от величины связей в государственных органах и обладания достаточными финансовыми
ресурсами для продвижения своих интересов за счет коррупционных взаимоотношений
с чиновниками. В условиях разрастания института коррупции конкуренция принимает
крайнюю форму:   цена на товары или
услуги утрачивает способность регулирования спроса и предложения, а выполняет
искаженную функцию перераспределения денежных доходов между заинтересованными
сторонами незаконной  сделки.

Благодаря уклонению от
уплаты налогов, предприятия теневого сектора способны перераспределять капиталы
и рабочую силу в свою пользу, максимизируя прибыль и завоевывая рынки сбыта.  Это приводит к тому, что отдельные предприятия
официального сектора экономики теряют рынки сбыта, несут убытки и разоряются
либо переходят частично или полностью в нелегальный сектор.

Развитие теневых отношений способствует разрушению устройств государственной власти и проникновению криминала в государственные структуры. Движущими мотивами субъектов теневого сектора выступают: повышение социального статуса теневых предпринимателей; обеспечение неприкосновенности личности; расширение связей и сфер влияния; лоббирование интересов теневого бизнеса; доступ к конфиденциальной и оперативной информации. Проникая в структуры государственной власти, теневики активно противостоят борьбе с коррупцией, взяточничеством, уклонением от уплаты налогов.

Следует обратить внимание
на то, как влияет теневая экономика на  производственный
сектор. В качестве примера можно выделить  
производителей контрафактной продукции. Они уменьшают выручку ее
легальных производителей и, тем самым, подрывают их возможности по дальнейшему
совершенствованию предметов и средств производства путем генерации и внедрения
инноваций. Так же использование изделий (особенно при ремонте) в автомобилях,
самолетах, компьютерах и в другой сложной технике ведет к преждевременному
выходу из строя, а нередко  приводит и к
катастрофам.

Основными социальными
последствиями теневой экономической деятельности является ее активное
«прорастание» во все сферы современной жизнедеятельности общества. Нелегальная
деятельность не просто увеличивается в масштабах. На современном этапе
наблюдается активный процесс ее институционализации, превращение в устойчивый
феномен, становясь определенной социокультурной нормой. Так, теневая экономика
оказывает негативное влияние на налоговую сферу, внося в нее элементы
дисгармонии и разбалансированности, что находит свое отражение в распределении
налоговой нагрузки, и как следствие сокращение бюджетных расходов, в первую
очередь в социальной сфере, и деформации ее структуры.

Теневая экономика
существенно влияет на дезорганизацию непосредственно производственного процесса
в структуре официальной экономии, что приводит к деформации самого понятия
«трудовая деятельность работника»: снижается трудовая мотивация, происходит
деквалификация работников, отсутствие инновационной составляющей, нежелание ее
осваивать, низкая управляемость рабочей силой и пр. Вся совокупность указанных
последствий в конечном итоге может вызвать дезинтеграцию трудового коллектива и
предприятия.

Распространение теневого
сектора оказывает влияние на социальную сферу 
путем усиления дифференциации доходов за счет обогащения субъектов
нелегального и скрытого бизнеса.

Важно также отметить, что
следствием теневой экономической деятельности является «размытость» социальных
норм – критериев оценки хозяйственной деятельности. Большинство людей просто не
различает, что можно, а что нельзя в хозяйственно-экономической деятельности.
Многие формы теневой экономики превратились в достаточное обыденное явление,
начиная со вторичной занятости и заканчивая мелким взятничеством. Скрытая
занятость в настоящее время представлена повсеместно: в услугах, оказываемых за
дополнительную плату (репетиторство, ремонт бытовой и компьютерной техники, пошив
одежды, парикмахерские услуги и пр.); сдачи помещений, инструмента, оборудования
в аренду; продажа продукции собственного производства и т.д. По оценке
специалистов, ежегодно к различным видам скрытой занятости (в качестве продавца
или покупателя) обращались более 85% опрошенных. По данным И. Клямкина и Л.
Тимофеева, более 8% опрошенных делают подарки или дают деньги медперсоналу и
врачам каждый раз, посещая соответствующие медицинские учреждения; в
большинстве случаев – 15%; иногда – 27%. По мнению экспертов, скрытая занятость
 присутствует во всех сферах человеческих
взаимоотношений, и практически все опрошенные (89%) сталкиваются  с теневыми проявлениями в повседневной жизни
[1].

Необходимо отметить
двустороннюю связь между факторами возникновения и развития теневой экономики и
самой теневой экономикой. А. И. Колгушкин, рассматривая связь между теневой
экономикой и миграцией, отмечает, что теневая экономика является причиной
миграции, поскольку предоставляет спрос на дешевую рабочую силу. [2] С одной
стороны, теневая экономическая деятельность является причиной нелегальной
миграции, поскольку стимулирует спрос на дешевый труд мигрантов. С другой, –
большой поток нелегальных мигрантов, которые в большинстве случаев пополняют
нелегальный рынок труда и, как следствие, стимулирует воспроизводство теневой экономики
в целом.

Однако, в изучении причин
и следствий теневой экономической деятельности существует ряд трудностей. Основная
проблема состоит не столько в определении масштаба вовлеченности в теневую
экономику, сколько в определении системы мотивации, ценностей и способов
поведения её субъектов, а также глубины разрушения правовых и нравственных
ограничений. 

Развитие различных форм
цифровой теневой экономики подрывает доверие граждан к государственной власти,
разрушает легитимность государственных институтов,  повышает 
социальную  напряженность,  усиливает угрозу  терроризма, 
препятствует  проведению
необходимых России преобразований. Теневая экономика в значительной мере  препятствует 
формированию  современной
экономики и угрожает  национальным
интересам страны. Теневизация экономической деятельности служит питательной
средой для развития организованной преступности; препятствует эффективному
развитию   экономики; разрушает систему
справедливого распределения национального богатства, что всегда порождает
отрицательные социально-экономические явления.

Анализ воспроизводства
теневых отношений в России осложняется нестабильностью современной российской
экономики, резкими структурными диспропорциями, а также дисфункцией сложившихся
социально-экономических институтов, макроэкономическими диспропорциями и напряженной
социальной обстановкой. Однако, необходимо отметить, что будущее состояние российской
экономики во многом будет определяться степенью эффективности современной
государственной политики по противодействию теневой экономической деятельности
и созданию комфортных условий для социально-экономического развития.

Механизм государственного
воздействия на теневой сектор является важной частью хозяйственного механизма
общества. Посредством него происходит сдерживание масштабов нелегальной
деятельности, снижение воздействия негативных факторов и предотвращение
перетекания ресурсов из легального сектора в нелегальное производство, восстановление
и соблюдение  нравственных принципов и
правовых норм, что особо важно в условиях цифровизации современной экономики.

Литература

1. Клейнер Г.Б. Системные основы цифровой
   экономики. // Международная научно-практическая конференция «Институциональные
   и финансовые механизмы становления цифровой экономики». Госуниверситет «Дубна»,
   17.11.2017.
2. Mazhar,
   U. and Méon, P.-G. (2017) Taxing the unobservable: The impact of the shadow
   economy on inflation and taxation. World Development, Volume 90, 2017, Pages
   89-103
3. González-Fernández,
   M. and González-Velasco, C. (2014) Shadow Economy, Corruption and Public Debt
   in Spain  Journal of Policy Modeling,
   Vol. 36, No. 6.
4. Prinz,
   A., Beck, H. (2012) In the shadow of public debt: are there relations between
   public debt and the shadow economy? Econ. Anal. Policy 42, P. 221–236.
5. Schneider,
   F., (2015) Size and Development of the Shadow Economy of 31 European and 5
   other OECD Countries from 2003 to 2014: Different Developments? Journal of
   Self-Governance & Management Economics, 3(4), 7-29. 
6. Schneider,
   F., (2016) Estimating the Size of the Shadow Economies of Highly developed
   Countries: Selected New Results. CESifo DICE Report, 4/2016(december),
   44-53. 
7. Schneider,
   F., (2017) Implausible Large Differences of the Size of the Underground
   Economies in Highly Developed European Countries? A Comparison of Different
   Estimation Methods. CESifo Working Papers, 6522(june).
8. Mara,
   E., and Sabau-Popa, D. (2013) Determinants of shadow economy in EU countries.
   2013 International Finance and Banking Conference, 213-220. 
9. Blackburn,
   K., Bose, N., Capasso, S. (2012) Tax evasion, the underground economy and
   financial development. J. Econ. Behav. Organ. 83, 243–253
10. Enste,
    D. H. (2010). Shadow economy – the impact of regulation in OECD countries.
    International Economic Journal, 24 (4), 555–571. doi:
    10.1080/10168737.2010.525996
11. Кудинова Н.Т., Ярулин К.И. Социологический
    анализ теневой экономической  деятельности:  к 
    постановке  проблемы  // Вестник Тихоокеанского государственного
    университета. 2008. № 3 (10), С. 9 – 18.

УДК 574.21:574

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10168

БИОМОНИТОРИНГ
КРУПНЫХ СКОПЛЕНИЙ CORBICULA JAPONICA (Prime,
1864) В ЗАЛИВЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО (ЯПОНСКОЕ МОРЕ)

BIOMONITORING OF LARGE CLUSTERS OF THE COMMERCIAL MOLLUSC CORBICULA JAPONICA (PRIME, 1864) IN PETER THE GREAT BAY (THE SEA OF JAPAN)

Благодарности. Авторы выражают благодарность старшему научному сотруднику ТОИ ДВО РАН Семкину П.Ю. за помощь в построении карты-схемы района работ.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Соблюдение этических норм. При проведении экспериментов соблюдались правила обращения с экспериментальными животными.

Финансирование. Работа выполнена при финансовой поддержке госбюджетной темы ААА-А19-119032090011-7 и частичной поддержке госбюджетной темы ААА-А17-117030110038-5.

Довженко Н.В., ФГБОУ ВПО Дальневосточный технический государственный рыбохозяйственный
университет, Владивосток; Тихоокеанский океанологический институт им. В.И.
Ильичева ДВО РАН, Владивосток

Слободскова В.В., ФГБОУ ВПО Дальневосточный технический государственный рыбохозяйственный
университет, Владивосток; Тихоокеанский океанологический институт им. В.И.
Ильичева ДВО РАН, Владивосток

Матросова И.В., ФГБОУ ВПО Дальневосточный технический государственный рыбохозяйственный
университет, Владивосток

Колосова Л.Ф., Тихоокеанский океанологический институт им.
В.И. Ильичева ДВО РАН, Владивосток

Кукла С.П., Тихоокеанский океанологический институт им.
В.И. Ильичева ДВО РАН, Владивосток

Пряжевская Т.С., ФГБОУ ВПО Дальневосточный технический государственный рыбохозяйственный
университет, Владивосток

Мазур А.А., Тихоокеанский океанологический институт им.
В.И. Ильичева ДВО РАН, Владивосток

e-mail:
nadezhda-@poi.dvo.ru

Dovzhenko N.V., Slobodskova V.V., Matrosova I.V.,
Kolosova L.F.,  Kukla S.P., Pryazhevskaya
T.S., Masur A.A.

Аннотация: В
эстуарных зонах рек Раздольная и Партизанская и морских лагунах Тихая и Лебяжья
(залив Петра Великого, Японское море) провели экотоксикологическую оценку
состояния промыслового моллюска корбикулы японской Corbicula japonica (Prima 1864). В тканях
пищеварительной железы и жабр моллюсков определяли уровень малонового
диальдегида (МДА) и степень повреждения молекулы ДНК, а также микроэлементный
состав тканей. Концентрация микроэлементов, а также уровень МДА в тканях
моллюсков из р. Партизанская были выше, по сравнению с другими районами
исследований. Высокое содержание железа обнаружено в тканях моллюсков лагуны
Лебяжья, меди – из р. Раздольная. Наиболее высокие значения индекса
генетического повреждения в тканях отмечены для моллюсков эстуария р.
Раздольная, включая лагуну Тихую и кутовой части лагуны Лебяжьей. Установлено,
что во всех исследованных нами скоплениях корбикулы японской, в тканях
моллюсков наблюдается хронический окислительный стресс, имеющий различное
происхождение. Молекулярные маркеры четко отразили состояние корбикулы японской
из разных мест промыслового скопления в заливе Петра Великого, указывая, что в
более угнетенном состоянии находятся моллюски эстуария р. Раздольная.

Summary: An ecotoxicological assessment of the state of the
commercial mollusc Corbicula japonica
(Prime, 1864) was carried out in the estuaries of the Razdolnaya and
Partizanskaya rivers and the sea lagoons Tikhaya and Lebyazhya (Peter the Great
Bay, the Sea of Japan). Markers of oxidative damage (the level of
malondialdehyde and the degree of damage to the DNA molecule) were determined
in the digestive gland and gills of molluscs. The microelement composition of
the tissues was also determined. The concentration of trace metals and the
level of malondialdehyde in the tissues of molluscs from the river
Partisanskaya were higher compared to other research areas. A high iron
concentration was found in the tissues of the molluscs of the lagoon Lebyazhya,
copper – from the river Razdolnaya. The highest values of the index of genetic
damage in tissues were noted for molluscs of the estuary of the river
Razdolnaya, lagoon Tikhaya and the apex part of the lagoon Lebyazhya. In all
the clusters of C. japonica studied
by us, chronic oxidative stress observed, which has a different origin.
Molecular markers reflected the state of the C. japonica from different places of fishing in the Peter the Great
Bay, indicating that molluscs of the estuary of the river are in a more depressed
river Razdolnaya.

Ключевые слова: эстуарии,
мониторинг, Corbicula japonica, биомаркеры, окислительный стресс, повреждение
ДНК, перекисное окисление липидов, микроэлементы.

Kay
words: estuaries,
monitoring, Corbicula japonica, biomonitoring, oxidative stress, lipid
peroxidation, damage of DNA, microelements.

ВВЕДЕНИЕ

На
сегодняшний день наиболее актуальной проблемой становится экологическая
безопасность прибрежных акваторий. В зоне риска, наиболее
подверженных антропогенному влиянию, оказались эстуарии и лагуны – пограничные зоны смешения морских и речных вод,
характеризующиеся как специфические и, в тоже время,
уникальные по своим свойствам экосистемы. По оценкам экспертов, в этих районах
задерживается до 95 % взвешенных и до 40% растворенных веществ, в том числе и
загрязнений речного стока. В основном это элементы, которые можно отнести как к
жизненно необходимым для функционирования организма (Fe, Zn, Cu, Mn), так и к тяжелым металлам (Cd, Pb). Кроме того, наряду с тяжелыми
металлами, вызывающими в организме токсичный эффект, высокие концентрации
жизненно-важных микроэлементов (Fe,
Cu,
Zn)
оказывают негативное влияние на организм [1]. Как известно, процесс аккумуляции
металлов гидробионтами на прямую зависит от исходного уровня содержания в органах
и резком изменении концентрации металлов в среде [2]. Поэтому контроль поступления загрязняющих веществ в биотопы и последующее
влияние токсикантов на качество среды и состояние ее обитателей определило
тенденцию к развитию изучения и описания самых ранних – «сигнальных» изменений в
метаболизме гидробионтов [3; 4]. Такие изменения характеризуют молекулярные биомаркеры,
которые количественно измеряются в клетках, тканях, биологических жидкостях на
клеточном и биохимическом уровнях и свидетельствуют о присутствии загрязняющих
веществ и степени ответной реакции организма [3]. В связи с чем, одним из решений проблемы изучения и
прогнозирования последствий загрязняющих веществ на водных обитателей, служит
определение «сигнальных» маркеров. Подобные маркеры свидетельствуют о снижении
функций организма на молекулярном, клеточном и физиологическом уровнях
организации, вызванных различными нарушениями. К таким показателям относят кислородные метаболиты
перекисной деструкции липидов в клетке и повреждение молекулы ДНК. В
биомониторинге использование биомаркеров состояния организма связывают больше с
диагностикой и прогнозированием загрязнения окружающей среды, предполагая, что
по изменению комплекса биохимических показателей в организме в определенном биотопе
можно спрогнозировать изменение состояния на индивидуальном уровне и биоты в
целом

Эстуарии и их обитатели особенно подвержены внешним
воздействиям, в том числе и антропогенным. Известно, что эстуарии
залива Петра Великого являются местами массовых скоплений промыслового моллюска
Corbicula
japonica
(Prime,
1864) – ценного промыслового
объекта и сырьемя для лекарственных препаратов. В связи с его многочисленностью
и широким распространением, данный вид был выбран нами в качестве
вида-индикатора для комплексной оценки экологического состояния эстуарных зон
залива Петра Великого.

Целью данной работы стало провести
экотоксикологическую оценку лагун и эстуариев рек залива Петра Великого с
помощью маркеров окислительного стресса и определения микроэлементного состава
тканей корбикулы японской.

МАТЕРИАЛ
И МЕТОДИКИ

Моллюсков отбирали
в октябре 2018 г. в эстуарных зонах рек Раздольная (станция 1), Партизанская
(ст. 3), в лагунах Тихая (ст. 2) и Лебяжья (Амурский залив) (рис.1). В лагуне
Лебяжья корбикулу отбирали на двух станциях – в куту (ст. 4) и в горле лагуны
(ст. 5) (рис. 1).

Методики
определения биомаркеров.

Выловленных моллюсков
перевозили в контейнерах с принудительной аэрацией, затем препарировали на льду
извлекая жабры и пищеварительную железу. Ткани немедленно замораживались при ­ 80°С.
Для определения содержания малонового диальдегида (МДА), жабры и
пищеварительную железу гомогенизировали в 0,05 М фосфатном буфере pH 7.4.

Количественное содержание
МДА определяли по цветной реакции с 2-тиобарбитуровой кислотой (ТБК) [5]. Определенные
объемы гомогената фиксируют 30% ТХУ (трихлоруксусной кислотой) и после
интенсивного перемешивания 0.75% ТБК (тиобарбитуровая кислота). Термостатирование
проб производится на водяной бане при температуре 95°С на протяжении 20 минут. После
термостатирования, пробы охлаждаются для быстрого завершения реакции и центрифугируются
30 минут при 3000 оборотах. Оптическая плотность полученных растворов измеряется
при длине волн 532 / 580 нм на на двухлучевом спектрофотометре Shimadzu
UV-2550. При расчете содержания МДА использовали коэффициент молярной экстинции
(Е1М=1.56×10⁵).
Концентрация малонового диальдегида выражаем в нмоль / г сырого веса.

Для определения индекса генетического повреждения (ИГП) молекулы ДНК клеток жабр и пищеварительной железы корбикулы японской, использовали щелочной вариант кометного анализа (Singh et al., 1988), адаптированного к морским организмам [6; 7]. Регистрацию ДНК-комет проводили при сканирующем флуоресцентном микроскопе (Zeiss, AxioImager A1), с цифровой фотокамерой AxioCam MRc. Для обработки полученных цифровых изображений ДНК-комет использовали компьютерную программу Comet Score Freeware v1.5, при этом для каждой кометы вычисляли долю ДНК в хвосте кометы (% ДНК в хвосте). Также высчитывали индекс генетического повреждения (ИГП) по формуле:

где
ИГП суммируется из разных типов комет, которые делят на 5 классов С0, С1, С2,
С3, С4 в зависимости от степени фрагментации ДНК (% ДНК в хвосте) [7].

Статистическую обработку
полученных данных проводили с использованием программ STATISTICA 6.0 и Microsoft Exel 2013. Оценку результатов проводили
методом сравнения среднегрупповых показателей (Р<0,05 с использованием
непараметрического критерия Даннета) и использовали непараметрический критерий
Краскелла –Уоллиса.

Количественный анализ
содержания микроэлементов в мягких тканях C. japonica
проводили с помощью атомно-абсорбционного метода [8; 9].

РЕЗУЛЬТАТЫ
И ОБСУЖДЕНИЕ

Состояние
эстуарных зон залива Петра Великого напрямую зависит от экологического
состояния рек, к которым эти зоны примыкают. По оценкам экспертов река
Раздольная считается экологически неблагополучной, испытывая от хозяйственной
деятельности человека комплексное загрязнение органическими и неорганическими
соединениями, среди которых доминируют неорганический фосфор, нитраты,
растворенные в воде металлы (Fe,
Cu,
Mn,
Zn,
Ni
и др.) [10]. Эстуарий р. Раздольная относится к олигогалинному типу, с низким
содержанием кислорода в воде. В период летних паводков с речным стоком
выносится колоссальный объем биогенных веществ, с последующей эвтрофикацией и
гипоксийных явлений [10]. Лагуна Тихая примыкает к Тавричанскому лиману –
эстуарной зоне р. Раздольная, поэтому гидрохимические параметры схожи с
характеристиками устьевой зоны и выносимыми речными водами р. Раздольная. В
отличии от р. Раздольная, объемы выносимых вод р. Партизанская в два раза меньше,
однако ее сток обеспечивает пресной водой восточную часть залива Петра Великого
[11]. Эстуарная зона р. Партизанская характеризуется как эстуарий руслового
типа с хорошим водообменом, высоким содержанием кислорода и соленостью до 34 ‰ [12].
По экспертным оценкам экологическое состояние р. Партизанская на разных
участках русла оценивается от слабой загрязненного к сильно загрязненному [13].
Основными источниками загрязнения реки, в основном это высокие концентрации
железа, свинца, кадмия, марганца и др., являются золоотвалы Партизанской ТЭЦ и
шахтные воды ликвидированных угледобывающих шахт. Авария на Партизанской ГРЭС в
2004 г ухудшила экологическую обстановку на р. Партизанская. В результате аварии
был произведен аварийный сброс золы и в реку поступило более 80 тыс. т золовой
пульпы [13]. До сих пор золоотвалы на ГРЭС остаются перегруженными, в связи с
чем проблема аварийных сбросов золы остается открытой. В составе золы
доминируют такие элементы как алюминий, железо, свинец, кадмий и др. [14]. Помимо
золы в бассейн реки поступают шахтные воды угледобывающих шахт, свободно
изливающиеся на поверхность. В составе шахтных вод, поступающих в речки и ручьи
Партизанского бассейна, отмечено повышенное содержание железа, марганца и цинка,
общий объем которых составляет 304 м³/ч. В зоне смешения речных и
шахтных вод наблюдается изменение химического состава поверхностных вод, в
результате чего происходит выпадение в осадок железа, марганца и др.
микроэлементов, которые концентрируются в придонном слое воды и грунтах и в гидробионтах
[15].

Еще одним уникальным эстуарием является солоноватая мелководная лагуна Лебяжья. Особенность этого водоема заключается в том, что она разделена на две части – кут и горло [16]. Водообмен кутовой части лагуны с горлом лагуны очень слабый, так как они отделены друг от друга земляной дамбой с небольшим узким водотоком длиной 10 м. Соленость воды в кутовой части лагуны, не превышает 2 ‰, так как в эту часть впадают речки и ручьи. В горле лагуны, которая так же, как и кут разделено насыпью на две части, соленость составляет – 10 – 12 ‰, у входа в лагуну – 30-33 ‰ [16]. Особенные условия, созданные природой и антропогенной нагрузкой на исследованные эстуарные зоны, отразились на состоянии моллюсков.

Сравнительный анализ микроэлементного состава тканей корбикулы японской показал высокое содержание всех исследованных нами элементов в жабрах и пищеварительной железе корбикулы из р. Партизанская (ст. 3), значения которых превышали концентрации элементов у моллюсков из других эстуариев (табл. 1, 2).

Отмечены
высокие концентрации железа, свинца и кадмия в пищеварительной железе корбикулы
со ст. 3 (993,34±41,0 мкг/ г сух. массы, 13,22±0,55 мкг/ г сух. массы
1,641±0,08 мкг/ г сух. массы соответственно), содержание которых превышают
значения из других районов исследования. Отмечено высокое содержание Fe в пищеварительной железе корбикул со
станций 4 и 5 (621,8±29,1 мкг/ г сух. массы и 514,9±18,03 мкг/ г сух. массы
соответственно). В жабрах и пищеварительной железе корбикул со станций 1 и 2 получены
высокие концентрации Mn
(8,15±0,039
мкг/ г сух. массы и 8,17±0,05 мкг/ г сух. массы соответственно) по сравнению с
другими станциями. В пищеварительной железе моллюсков станций 1, 4, 5 были
отмечены самые высокие концентрации меди (табл. 2).

По данным, полученным в 2010 г., в жабрах корбикулы из. р. Раздольная концентрация Fe составляла от 1333 – 2324 мкг/г сух. веса [17], которые можно считать, как высокие значения. Полученные нами результаты дают нам основание полагать, что корбикула в р. Партизанская испытывает загрязнение, обусловленное повышенным содержанием железа и свинца в воде и донных осадках. Концентрации этих металлов в пищеварительной железе и жабрах превышало в 2 – 2,5 раза содержание этих элементов у моллюсков из других исследованных эстуарных зон. Полученные результаты по содержанию МДА указывали на развитие деструктивных окислительных процессов в тканях моллюсков. По степени выраженности окислительного стресса в тканях корбикулы японской, исследованные эстуарии были расположены по убыванию концентрации МДА в тканях: относительно пищеварительной железы – лагуна Лебяжья (1) > р. Партизанская > лагуна Лебяжья (2) > р. Раздольная > лагуна Тихая; относительно жабр – лагуна Лебяжья (1) > лагуна Тихая> р. Партизанская > р. Раздольная > лагуна Лебяжья (2)  (табл. 3).

Накопление МДА в клетках
жабр и пищеварительной железы моллюсков имело видимую дифференциацию по тканям,
что связано с функциями органов – уровень МДА в пищеварительной железе выше,
чем в жабрах. Наиболее высокие значения МДА отмечены в клетках пищеварительной
железы ст. 4 и ст. 3 (9,179±04 нмоль/г сыр.веса и 9,95±0,45 нмоль/г сыр.веса
соответственно). В жабрах высокие концентрации МДА отмечены для моллюсков со
станций 2 и 4 (4,67±0,23 нмоль/г сыр. веса 4,47±0,29 нмоль/г сыр. веса
соответственно). Высокие значения уровня МДА в тканях, особенно в клетках
пищеварительной, свидетельствуют о развитии окислительного стресса, в некоторых
случаях уже хронического.

При характеристике
хронического воздействия стрессовых факторов на гидробионтов, наиболее
информативными можно считать результаты, полученные для органов, участвующих
аккумуляции, детоксикации и транспорта токсичных веществ, в нашем случае – для пищеварительной
железы. Анализируя результаты, мы полагаем, что высокий уровень МДА в
пищеварительной железе моллюсков из р. Партизанская и кутовой части лагуны
Лебяжья связан с высоким содержанием железа. Как известно, железо является
реакционноспособным элементом, являясь потенциально токсичным, и, при его активной
аккумуляции в клетках «хранение» контролируется транспортными и связывающими
белками [18]. Кроме того, в клетках также присутствует комплекс лабильного пула
железа и различных низкомолекулярных лигандов, составляющий минорную часть от
общего содержания железа в клетке [19]. В свою очередь избыток Fe (как элемента с переменной
валентностью) приводит к развитию окислительного стресса путем реакции
Хабера-Вейса – железо-зависимого превращения супероксидного радикала кислорода
и перекиси водорода в токсичный гидроксильный радикал [20]. Ранее, на моллюсках
Mya arenaria
и Laternula elliptica было показано, что чем выше
содержание лабильного железа в тканях, тем выше содержание МДА [18].

Кроме того, результаты,
полученные для моллюсков из кутовой части лагуны Лебяжья, дают основание
полагать, что развитие окислительного стресса в этой акватории усугубляют
гипоксийные явления и низкое значение pH в придонном слое водоема (5,6) при оптимуме
водородного показателя для гидробионтов 8.0 [21]. Об этих воздействиях можно
судить по высокому содержанию МДА в клетках жабр моллюсков ст. 4, так как жабры
– это орган моментального реагирования на дефицит кислорода и изменение pH.
Снижение pH водной среды приводит к необратимым физиологическим и биохимическим
процессам в организме, выраженным в деформации и декальценировании раковины, к увеличению
уровня оксирадикалов в клетках, повреждении молекулы ДНК. В работе Явнова и
Ракова также упоминалось о заморных явления, наблюдаемых в районе дамбы лагуны [16].

По сравнению со ст. 3 и
4, содержание МДА в клетках пищеварительной железы корбикулы со ст. 1 и 2 был
ниже, однако стоит отметить, что в жабрах содержание МДА были на одном уровне с
моллюсками из этих районов. Скорее всего у моллюсков из этих эстуариев механизм
окислительного стресса «запущен» гипоксийными явлениями, которые часто
наблюдаются в данных районах, и большее их воздействие отразилось на жабрах.

МДА является индикатором
острого воздействия оксирадикалов в клетках. Последующие действия МДА обусловлены
его структурой, в наличии которой находится две альдегидные группы, которые
могут взаимодействовать с аминогруппами белков, в связи с чем МДА проявляет
цито- и генотоксическое действие [22].

В
результате исследований были показано генотоксическое воздействие среды на
моллюсков из разных акваторий залива Петра Великого. В
пищеварительной железе наиболее высокие значения ИГП были получены для моллюсков
р. Раздольная (0,52) и морских лагун ст. 2 и 4 (0,47 и 0,426 соответственно),
тогда как степень повреждения ДНК в клетках пищеварительной железы и жабр р.
Партизанская была самая низкая по сравнению с другими районами исследований (0,25
и 0,181 соответственно) (табл. 3).

Если рассматривать состояние моллюсков эстуарной
зоны р. Партизанская и лагуны Лебяжья, где наблюдается высокая концентрация
железа в тканях, и, как следствие высокое содержание МДА, но низкий уровень
ИГП, то можно говорить о длительной комплексной стимуляции
биохимических систем защиты корбикулы японской, результатом которой стала
эффективная адаптация антиоксидантной системы, стабилизация содержания конечных
продуктов ПОЛ и снижение уровня повреждения ДНК. Подобные результаты были получены для двустворчатого моллюска Crenomytilus grayanus
из б. Десантная (залив Петра Великого, Японское море), где несколько
десятилетий наблюдалось хроническое загрязнение грунтов и вод, прежде всего,
тяжелыми металлами. В тех условиях была отмечена эффективная
адаптация антиоксидантной системы моллюсков при постоянном многолетнем поступлении
загрязнителей в акваторию бухты [23; 6].

Заключение

Установлено,
что во всех исследованных нами скоплениях корбикулы японской, в тканях
моллюсков наблюдается хронический окислительный стресс, имеющий различное
происхождение. Молекулярные маркеры четко отразили состояние корбикулы японской
из разных мест промыслового скопления в заливе Петра Великого, указывая, что в
более угнетенном состоянии находятся моллюски эстуария р. Раздольная.

Полученные результаты по микроэлементному составу доказывают загрязнение эстуариев, при этом дифференцируя их на зоны с различным характером загрязнения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Шулькин
   В.М. 2004. Металлы в экосистемах морских мелководий. Владивосток: Дальнаука,
   279 с.
2. Кавун В. Я., Шулькин В. М. 2005. Изменение
   микроэлементного состава органов и тканей двустворчатого моллюска Crenomytilus
   grayanus при акклиматизации в биотопе, хронически загрязненном тяжелыми
   металлами // Биология моря. Т 31. № 2. С. 123-128
3. Лукьянова
   О.Н. 2001. Молекулярные биомаркеры. – Владивосток: Издательство ДВГАЭУ. 196 с.
4. Лукьянова
   О.Н. Корчагин В.П. 2017. Интегральный
   биохимический индекс состояния водных организмов в условиях загрязнения //
   Известия РАН. Серия Биологическая. №2. С. 174-180.
5. Buege J. A., Aust S. D. 1978.
   Microsomal lipid peroxidation. Methods in Enzymology, ed. by S. Fleischer, L.
   Packer. New York: Academic Press. P. 302–310.
6. Кукла
   С.П. Слободскова В.В., Челомин В.П. 2017. Генотоксические свойства оксидов меди
   в наноформе для морских организмов на примере тихоокеанской мидии Mytilus
   trossulus Gould, 1850 (Bivalvia: Mytilidae) // Биология моря. Т. 43. № 2. С.
   139– 143.
7. Slobodskova V.V., Zhuravel E.V.,
   Kukla S.P., Chelomin V.P. 2019. Evaluation of DNA damage in the marine mussel
   Crenomytilus grayanus as a genotoxic biomarker of pollution // Journal of Ocean
   University of China. №
   18, V. 1. P. 159–164.
8. Julshamn K., Andersen K.-J. 1983.
   Subcellular distribution of major and minor elements in unexposed molluscs in
   western norway-I. The distribution and binding of cadmium, zinc and copper in
   the liver and the digestive system of the oyster Ostrea edulis // Comp.
   Biochem. Physiol. V. 75A. P. 9–12.
9. Никаноров
   А.М., Жулидов А.В., Покаржевский А.Д. 1985. Биомониторинг тяжелых металлов в
   пресных экосистемах. Ленинград: Гидрометеоиздат. 144 c.
10. Тищенко П.Я., Семкин П.Ю., Тищенко П.П., Звалинский В.И.,
    БарабанщиковЮ.А., Михайлик Т.А., Сагалаев С.Г., Швецова М.Г., Шкирникова Е.М.,
    Шулькин В.М. 2017. Гипоксия придонных вод эстуария реки Раздольная. Доклады Академии
    наук. – Т.467, № 5. С. 576-580
11. Shulkin V., Tishchenko P., Semkin P.,
    Shvetsova M. 2018. Influence of river discharge and phytoplankton on the
    distribution of nutrients and trace metals in Pazdolnaya River estuary, Russia
    // Estuarine, Coastal and Shelf Science. № 211. P. 166-176)
12. Семкин П.Ю., Тищенко П.Я., Лобанов В.Б., Барабанщиков Ю.А., Михайлик Т.А., Сагалаев С.Г., Тищенко П.П. 2019. Обмен вод в эстуарии реки Раздольной
    (Амурский залив, Японское море) в период ледостава // Известия ТИНРО. Т. 196.
    С. 123–137.
13. Павлова
    Г.Ю., Тищенко П.Я. 2014. Гидрохимический режим эстуария р. Раздольной (Амурский
    залив, Японское море) // Вода: химия и экология. №12. С. 16–25.
14. Адеева Л.Н. и Борбат В.Ф. 2014. Зола ТЭЦ – перспективное сырье
    для промышленности // Вестник Омского университета. № 2. С. 141-151.
15. Тарасенко И.А. 2010. О состоянии
    окружающей природной среды в районах ликвидированных угольных шахт (на примере
    Партизанского района Приморского края) // Вестник ДВО РАН. № 3. С. 113-118.
16. Явнов С.В., Раков В.А. 2002. Корбикула. – Владивосток:
    ТИНРО-центр, 145 с.
17. Калинина Г.Г. 2010. Содержание
    некоторых металлов в мягких тканях двустворчатого моллюска корбикулы японской Corbicula japonica // Научные труды Дальрыбвтуза. № 22. С.
    20-23.
18. Gonzalez P.M.,
    Wilhelms-Dick D., Abele D. and Puntarulo S. 2012. Iron in coastal
    marine ecosystems: role in oxidative stress/ Oxidative stress in aquatic
    ecosystems, 1^st Edition. Eds.: D. Abele, J.P. Vázquez-Medina and T.
    Zenteno-Savín. Blackwell Publishhing Ltd. Chapter 8. P. 115–125.
19. Kruszewski M. 2004. The role of labile irone in cardiovascular
    diseases // Acta Biochimica Polonica. 51 (2), P. 471–480.
20. Halliwell
    B. and Gutteridge J.M.C. 2007. Free radicals in biology and
    medicine. 4th edition. Oxford University Press, Oxford. 851 p
21. Слободскова В.В. 2012. Оценка воздействия неблагоприятных факторов среды на
    морских двустворчатых моллюсков с помощью метода ДНК-комет: дис. … канд. биол.
    наук.  Дальневост. федерал. университет,
    Владивосток.
22. Болдырев А.А. 2001. Окислительный стресс и мозг // Соросовский Образ.
    Журн. – Т. 7. № 4. С. 21-28.
23. Довженко
    Н.В., Бельчева Н.Н., Челомин В.П. 2014. Реакция антиоксидантной системы мидии
    Грея Crenomytilus grayanus как индикатор загрязнения прибрежных акваторий
    (залив Петра Великого в Японском море) // Вестник МГОУ. Серия «Естественные
    науки». № 4. С. 57– 66.