УДК 658.78: 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10894

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫХ ОСНОВ СТИМУЛИРОВАНИЯ ИНВЕСТИЦИЙ В ИННОВАЦИИ В АГРОПРОМЫШЛЕННОМ КОМПЛЕКСЕ КАБАРДИНО-БАЛКАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ 

IMPROVEMENT OF REGULATORY FRAMEWORK FOR STIMULATING INVESTMENT IN INNOVATION IN AGRO-INDUSTRIAL COMPLEX OF KABARDINO-BALKAR REPUBLIC 

Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 18-010-01036

Абанокова Эмма Барасбиевна, старший преподаватель кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Abanokova Emma Barasbievna, Senior Lecturer of the Department of Accounting, Analysis and Audit of «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik

Аннотация. Развитие научного потенциала и внедрение инновационных решений важное условие обеспечения конкурентоспособности и развития АПК России и ее регионов. Только такой путь позволит сократить отрыв от развитых странами и сохранить многие рынки для российской продукции АПК. Современные реалии таковы, что российские сельхозпроизводители в основном ориентированы на догоняющую модель внедрения инноваций, используя широко апробированные коммерческие технологии и  стремятся сохранить уже достигнутые позиции. Во многом такая стратегия вынужденная и объясняется нестабильностью условий функционирования сельскохозяйственного бизнеса, сложнопрогнозируемой конъюнктурой, и, как следствие, короткими горизонтами планирования.

Одним из основных препятствий инновационной трансформации отрасли, которая выделяется многими экспертами, является несовершенная нормативно-правовая база, меняющееся, но недостаточно проработанное законодательство; отставание в принятии решений стратегических решений.

Summary. The development of scientific potential and the introduction of innovative solutions is an important condition for ensuring the competitiveness and development of the agro-industrial complex of Russia and its regions. Only such a path will reduce the gap from developed countries and preserve many markets for Russian APK products. Modern realities are such that Russian agricultural producers are mainly focused on the catching-up model of innovation, using widely tested commercial technologies and strive to maintain the positions already achieved. In many ways, this strategy is forced and is explained by the instability of the operating conditions of the agricultural business, complex conditions, and, as a result, short planning horizons.

One of the main obstacles to the innovative transformation of the industry, which is highlighted by many experts, is the imperfect legal framework, changing but insufficiently developed legislation; backlog of strategic decision-making.

Ключевые слова: регион, инновации, инвестиции, законодательство, технологический уклад, цифровая трансформация, агропромышленный комплекс.

Keywords: region, innovations, investments, legislation, technological structure, digital transformation, agro-industrial complex.

Вектор развития агропромышленного комплекса в ближайшее десятилетие будут определять  следующие тренды:

• переход на новый технологический уклад, сочетающий новейшие достижения в области био-, нано- технологий, что должно привести к кардинальным сдвигам в выборе приоритетных факторов производства и обеспечения конкурентоспособность, продуктивность и безопасность сельхозпроизводства, устраняя его зависимость от естественных биологических и агроклиматических факторов;
• смещение производства от традиционных продуктов к продуктам, соответствующим запросам и потребностям новых поколений, предпочитающих готовую к употреблению пищу, обращающих внимание на «фуд-дизайн», происхождение, технологию и этичность производства, а не только на пользу и безопасность. Пищевые предпочтения становятся значимой частью образа жизни;
• изменения в цепочках создания стоимости: устранение посредников, обеспечение тесного взаимодействия между потребителем и производителем, концентрация добавленной стоимости в наукоемких секторах (IT-сектор, генетика и селекция, промышленный дизайн и инжиниринг);
• цифровая трансформации и роботизация АПК, что изменит структуру рынка труда: снизится зависимость от низкоквалифицированной рабочей силы, отдельные профессии потеряют свою актуальность, возрастут требования к ключевым компетенциям, что приведет к необходимости создания новой образовательной модели адаптированной к новым условиям.

Окна возможностей, которые создают принципиально новые перспективы для роста конкурентоспособности, открываются в основном в период технологических изменений. Это ключевой период для дальнейшего экономического роста. За последние годы Россия добилась результатов в укреплении национальной продовольственной безопасности и присоединилась к ряду крупных аграрных держав.

На региональном уровне сельское хозяйство также сталкивается с глобальными вызовами и должно перейти на новый технологический уровень, чтобы сохранить и укрепить свою роль на внутреннем и внешнем рынках.

Агропромышленный сектор Кабардино-Балкарской республики, несмотря на ограниченность сельхозугодий имеет значительный потенциал.

Посевная площадь основных сельскохозяйственных культур во всех категориях хозяйств Кабардино-Балкарии, составляет порядка 281,5 тыс. га. (таблица 1).[5]

В хозяйствах всех категорий поголовье скота насчитывает 270 тыс. голов (таблица 2). [5]

В Кабардино-балкарской республике производство сельскохозяйственной продукции с 2000 года достаточно стабильно, показатели производства ежегодно показывают прирост (таблица 3) [5].

Во многом это связано с внедрением в республике технологий интенсивного садоводства и животноводства, основанных на новых для страны и республики технологиях.

По итогам 2019 года объем сельхозпродукции всех сельхозпроизводителей в КБР составил 54,1 млрд рублей, зафиксирован рост на 5% по сравнению с 2018 годом. Производство в растениеводстве выросло на 5,8%, животноводство – на 4%.

В АПК республики действует более 50 крупных предприятий, в целом в структуре фермерских хозяйств значительного преобладания какой-либо формы нет: сельскохозяйственные организации составляют 32,2%, домохозяйства населения – 36,3%, крестьянские (фермерские) хозяйства и индивидуальные предприниматели – 31,5%.

Консервная промышленность представлена 31 предприятием, в том числе малыми. За последние годы производство консервов в республике составило до 15% от общего объема плодоовощной продукции, произведенной в России.

Республика в последние годы самообеспечивает себя продукцией садоводства, овощеводства, производства кукурузы и ее семенами, мясом, в том числе мясом птицы. Данные направления стали приоритетными. Закладывается большое количество саженцев по системе интенсивного садоводства, для которого сформирована своя база, это и питомники, и бетонные колонны опор, и пластиковая тара евростандарта для хранения продукции, и склады, оборудованные техникой для длительного хранения.

Зернопроизводители республики пользуются достижениями научно обоснованными инновационными методами, которые разрабатываются, в том числе, в ФГБНУ КБНИИШ, которое осуществляет селекционную работу в сфере выращивания семян сельскохозяйственных культур. К достижениям учреждения относится более 30 сортов и гибридов, из которых 20 относятся к пшенице и кукурузе, некоторые из них обладают урожайностью в среднем 50-55 ц/га озимой пшеницы, 100-110 ц/га кукурузы. Семена поставляются в субъекты Южного, Центрального и Приволжского федеральных округов Российской Федерации, в Азербайджан.

Сорта озимой пшеницы «Южанка» и «Чегет» обладают хорошими хлебопекарными качествами [7].

Крайне перспективной является биотехнологическая лаборатория в горных условиях на высоте 1200 метров над уровнем моря, которая позволяет внедрять системы безвирусного семеноводства картофеля.

Коневодство является для Кабардино-Балкарии традиционным видом животноводства, именно в данной области проводится эффективная научно-исследовательская работа. Численность племенного поголовья кабардинской породы лошадей в настоящее время является наибольшей среди конезаводов Российской Федерации.

В рамках Инвестиционной стратегии Кабардино-Балкарской Республики до 2040 года, утвержденной постановлением Правительства Кабардино-Балкарской Республики от 24.08.2018 № 500-рп, планируется реализация ряда инвестиционных проектов в АПК Республики (таблица 4) [2].

В 2020 году республике предоставлено в виде субсидий из федерального бюджета на развитие АПК и обеспечение комплексного развития сельских территорий республики более 2,18 млрд рублей.

Между тем на рост инвестиций в инновации в АПК влияет ряд особенностей, определяющих инновационную активность бизнеса в сельскохозяйственном производстве, как в республике, так и в России в целом.

В феврале и марте 2020 года Институт сельскохозяйственных исследований провел экспертное обследование по изучению различных аспектов инновационной деятельности в АПК. Результаты экспертного опроса показали большой интерес бизнеса к новым направлениям и высокий уровень осведомленности об основных глобальных технологических тенденциях и тенденциях. Основной упор делается на решение уже широко апробированных в мировой практике готовых коммерческих технологий, что связано с достаточно коротким горизонтом стратегического планирования – подавляющее большинство участников оценивают его в срок не более 3-5 лет. В более дальних горизонтах работают только компании, аффилированные с иностранными игроками, а также представители молочного скотоводства (рисунок 1) [4].

Мотивами инновационного развития для аграриев являются при этом:

• стремление к сокращению издержек и минимизации рисков – наиболее популярная мотивация внедрения инноваций (91%);
• создание новой или уникальной для рынка продукции (9%).

Выделенные мотивации полностью определяют структуру распределения приоритетных направлений для инвестиций в инновации:

• внедрение новых производственных технологий и моделей, нацеленных на сокращение издержек, рост продуктивности и увеличение рентабельности производства – 82% опрошенных;
• новые информационные технологии управления процессами – 73%;
• создание технологий производства новых продуктов и обеспечения улучшенных свойств – 36%;
• инвестиции в развитие новых маркетинговых технологий относят к приоритетам 27% опрошенных экспертов;
• инвестиции в развитие совместных обучающих программ, подготовку молодых специалистов – 18%.

Инвестиции в НИР/НИОКР для российских компаний АПК не превышают 5% в структуре расходов. Сложившаяся система организации НИР/НИОКР в отрасли является вынужденной мерой, при этом аграрии не могут покупать отечественные технологии по причине отсутствия приемлемых предложений от российских научных организаций (низкий уровень компетенций при высокой стоимости услуг).

Административный барьер в настоящее время рассматривается экспертами как ключевой и связан главным образом с регулирующими факторами. Последние сформулированы в виде набора различного рода задач:

• несовершенное законодательство: во многом устаревшее и противоречивое, хоть и быстро меняющееся, но недостаточно развитое;
• отсутствие нормативной базы для развития некоторых новых направлений.

Ожидания фермеров в преодолении барьеров на пути роста инвестиций в инновации в сельском хозяйстве связаны в основном с институциональным характером барьеров на пути роста инноваций, что в полной мере определяет соответствующие ожидания бизнеса: 91% экспертных ответов посвящены мерам по оптимизации нормативно-правовой среды, в частности гармонизации российских нормативных документов с существующими международными стандартами, системами контроля, методами испытаний и регистрации, а также с изменением критериев государственной поддержки: приведение сроков, требований и условий его предоставления в соответствие с реальной практикой реализации инновационных проектов в конкретной отрасли, а также с созданием новых стимулов для развития инноваций в агропромышленном комплексе.

Ключевые барьеры на пути инновационной трансформации аграрного сектора соотносятся с системной проблемой неэффективности системы связи между ключевыми субъектами – бизнесом, наукой и органами власти, в частности, с несовершенством нормативной базы с упором на бюрократический характер проблем (в значительной степени устаревшее и противоречивое, в то же время быстро меняющееся, но недостаточно развитое законодательство; бездействие, нежелание заниматься новыми вопросами, отставание в принятии решений). Сказывается и отсутствие нормативной базы для поддержки передачи технологий, разработанных в научных и образовательных учреждениях.

Кабардино-Балкария характеризуется значительным научным потенциалом: 12 научных учреждений, 9 вузов и филиалов вузов, 3 ГУВПО, 2 филиала государственных вузов, 12 колледжей, количество научных работников в которых составляет 2500 человек, а также 1 академик, 2 члена-корреспондента РАН и РАО, 350 докторов наук, более 1000 кандидатов наук, 4400 человек профессорско-преподавательского состава. Надо отметить, что при этом использование научного потенциала и осуществление научной инновационной деятельности происходит в недостаточной степени эффективно.

Инновационная инфраструктура представлена также бизнес-инкубатором, центром трансфера технологий, центром коллективного использования технологического оборудования [6].

Следует выделять пять основных проблем инновационной среды, которые мешают развитию и использованию инновационного потенциала (рисунок 2).

В республике существует множество факторов, препятствующих негосударственным инвестиционным вливаниям в инновационное развитие аграрного сектора. Основным фактором является нехватка квалифицированных кадров, недостаточный уровень подготовки с учетом последних мировых достижений в области инноваций в АПК, отсутствие научных исследований, связанных с созданием перспективных технологий и низкий уровень реализации собственных разработок.

Серьезным препятствием для инноваций, технологической трансформации отраслей АПК республики является тот факт, что значительная часть молодежи, свободно владеющей новыми технологиями, выезжает за пределы республики в поисках достойной работы. Сохраняется возрастное население, которое в силу своей консервативности в недостаточной степени использует новые технологии.

Между тем для внедрения новых технологий в эту отрасль необходимо творчество молодежи, которое должно встраиваться в эту цепочку, изучая лучшие зарубежные практики, разрабатывать и внедрять собственные инновационные технологии.

Стимулирование инновационной деятельности в агропромышленном секторе должно подпитываться инвестициями, причем не только государственными, но и крупными агрохолдингами, что позволяет финансировать научно-исследовательскую и опытно-конструкторскую деятельность (рисунок 3).

Тем не менее, агропромышленный комплекс республики обладает значительным потенциалом инновационного роста, он достаточно привлекателен для инвесторов, готовых вкладываться в новые технологические разработки.

Но при этом необходимы соответствующие изменения не только в институциональном и инфраструктурном аспектах, но и в нормативно-правовой сфере.

Резюмируя, можно сказать, что основными проблемами повышения инвестиционной привлекательности инноваций в сельском хозяйстве в республике являются:

• Принудительное использование зарубежных (в то же время дорогостоящих) технологий, обусловленное отсутствием или слабым развитием отечественных, научно обоснованных системных решений, базовых платформ, учитывающих региональные особенности;
• разделение научных учреждений, учебных заведений, проектных организаций, специализирующихся на развитии цифровых технологий, между собой и с сельхозпроизводителями;
• отсутствие адекватной кадровой поддержки для внедрения новых технологий в агропромышленном комплексе региона;
• неадекватные методики и учебные планы, направленные на аграрный сектор экономики, а также слабое развитие специализированных республиканских образовательных центров.

В настоящее время развитие сельскохозяйственной отрасли и стабилизация агропромышленного производства достигается только через воспроизводство новых знаний и их тиражирование, внедрение новых достижений сельскохозяйственной науки, участие научного сообщества в процессе выработки нормативно-правовых документов.

Существует потребность в нормативном регулировании формирования и функционирования систем, включающих образовательные, научно-производственные организации и предприятия, технические, биологические и инновационные структуры формирования научных образовательных и производственных центров, а также холдингов и технопарков. Именно от этого зависит более эффективное использование интеллектуального потенциала науки и высшего образования, материально-технических и финансовых ресурсов.

Сегодня цели всех заинтересованных субъектов инновационной деятельности необходимо учитывать при осуществлении законотворчества, именно от этого зависит эффективность нормативно-правового регулирования инновационной деятельности. Это свидетельствует о необходимости учета ключевых особенностей при разработке консолидирующей нормативной базы для инновационной деятельности. Автор предлагает разработать правовые нормы в области инноваций на основе подхода, основанного на целях заинтересованных сторон (стейкхолдеров).

Важным направлением нормативного регулирования в инновационной сфере является региональное законодательство.

Реализация регионального инновационного законодательства в практике органов власти субъектов страны сопровождается следующими проблемными вопросами:

• непоследовательность и несогласованность федеральных и региональных законов, регулирующих инновации;
• ограниченность региональных бюджетных ресурсов в финансировании инноваций, ограниченность региональных налоговых льгот в соответствии с положениями Налогового кодекса Российской Федерации;
• наличие барьеров в виде обязательных условий при обращении за грантами и кредитами на реализацию НИОКТР в региональном законодательстве и др.

В республике действует Государственная программа Кабардино-Балкарской Республики «Экономическое развитие и инновационная экономика», одной из задач которой является совершенствование законодательного, организационного, инфраструктурного и информационного обеспечения инвестиционной деятельности [1].

Однако реализация регионального инновационного нормативно-правового обеспечения в практике органов власти республики сопровождается следующими проблемными вопросами:

• несоответствия и отсутствие согласованности между федеральными и региональными нормативными актами, регулирующими инновации;
• ограниченность региональных бюджетных ресурсов в финансировании инноваций, ограниченность региональных налоговых льгот в соответствии с положениями Налогового кодекса Российской Федерации;
• наличие барьеров в виде обязательных условий при обращении за грантами и кредитами на реализацию НИОКТР в региональном законодательстве и др.

На основе нормативного анализа можно определить следующие необходимые нормативные инициативы:

• оптимизация механизмов и регламентов финансирования республиканских целевых программ и проектов в области инноваций;
• разработка норм права, направленных на повышение эффективности деятельности предприятия, научные, научно-технические фонды, получающие поддержку из областного бюджета;
• совершенствование методов региональной поддержки малого и среднего предпринимательства в агропромышленном секторе республики, определенных региональными нормативно-правовыми актами.

Не менее важным вопросом является разработка локальных актов в сфере инноваций на уровне научно-промышленных предприятий, конструкторских бюро и других участников инновационного процесса. Для решения возникающих проблем и задач определены пути совершенствования нормативно-правовой базы инновационной деятельности в Российской Федерации:

1. Принятие базового закона об инновациях, регламентирующего цели и задачи государства в сфере инноваций, дающего основные понятия и определения, закрепляющего полномочия органов государственной власти на различных уровнях, определяющего механизм взаимодействия органов государственной власти с субъектами инновационного процесса и т. д.
2. Гармонизация ключевых нормативно-правовых актов, регулирующих инновационную сферу.
3. Налоговые льготы для развития инноваций на основе законодательного введения «налоговых зонтов» для субъектов различных форм собственности, участвующих в разработке и реализации принципиально новых продуктов (товаров, работ, услуг) по налогу на прибыль, добавленную стоимость, а также на имущество юридических лиц.
4. Совершенствование договорных форм инноваций в рамках гражданского права с акцентом на необходимость разграничения прав на интеллектуальную собственность и особенностей коммерциализации.
5. Развитие нормативно-правового обеспечения в области технических регламентов, сертификации, стандартизации, оценки соответствия в области инноваций.

Стоит отметить, что основная цель совершенствования законодательства в сфере инноваций не только ориентирована на принятие специального нормативного акта, а также о внесении изменений в отраслевые законы, что обусловлено сложным характером самих нововведений, которые обусловливают совокупность правоотношений, в которых участвуют различные субъекты инновационного процесса.

Таким образом, модернизация российской экономики в современных условиях будет тем эффективнее и результативнее. Чем более совершенным будет нормативно-правовое обеспечение инновационной деятельности при учете российской и региональной специфики.

Четкое регулирование нормативно-правовой базы в сфере инноваций в АПК позволит:

• улучшить инновационный климат развития агропромышленного комплекса республики за счет роста объемов инноваций во всех отраслях науки и промышленности;
• разработать эффективные методы оценки и отбора инновационных проектов, закрепив их в нормативно-правовых документах;
• предотвратить коллизию субъектов в разработке инновационных продуктов;
• обеспечить внешнюю конкурентоспособность республики;
• поощрять инновационную деятельность на региональном и местном уровнях;
• обеспечить соответствие и гармонизацию нормативно-правовых актов в области инноваций международно-правовым стандартам;
• увеличить инновационную активность в сфере агропромышленного производства;
• осуществить нормативно-правовое обеспечение методов анализа оценки и отбора инновационных проектов;
• исключить конфликт интересов участников разработки инновационных продуктов;
• повысить конкурентные преимущества АПК республики на внешних рынках;
• повысить мотивацию субъектов и возможности стимулирования инновационной деятельности на региональном и местном уровне;
• гармонизировать нормативно-правовое обеспечение инновационной деятельности на региональном, федеральном и международном уровнях.

Список литературы

1. Постановление Правительства Кабардино-Балкарской Республики от 17.01.2012 г. «Об утверждении Государственной программы Кабардино-Балкарской Республики «Экономическое развитие и инновационная экономика на 2014 – 2020 годы». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/regbase/cgi/online.cgi?req=doc&base=RLAW304&n=23016&dst=100009#026237578631905034 (дата обращения: 17.12.20)
2. Распоряжение Правительства КБР от 24.08.2018 №500-рп «Об утверждении Инвестиционной стратегии Кабардино-Балкарской Республики до 2034 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/550166087 (дата обращения: 17.12.20)
3. Далёкин П.И. Совершенствование нормативно-правового обеспечения инновационной деятельности в Российской Федерации. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=36355845 (дата обращения: 17.12.20)
4. Инновационное развитие агропромышленного комплекса в России. Agriculture 4.0 [Текст] : докл. к XXI Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 2020 г. / Н. В. Орлова, Е. В. Серова, Д. В. Николаев и др. ; под ред. Н. В. Орловой ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М. : Изд. Дом Высшей школы экономики, 2020. – 128 с.
5. Кабардино-Балкарская Республика в цифрах, 2019: Краткий статистический сборник/ ОП Cеверо-Кавказстата по КБР-Н.,2020 г. – 175 с.
6. Модебадзе Н. П., Уянаев Б. Б., Асланова Ф. А. Состояние и перспективы инновационного развития АПК Кабардино-Балкарии // УЭкС. 2011. №36. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/sostoyanie-i-perspektivy-innovatsionnogo-razvitiya-apk-kabardino-balkarii (дата обращения: 03.12.2021).
7. Шидова Л.Х. Перспективы инновационного развития АПК Кабардино-Балкарской республики // Никоновские чтения. 2016. №21. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/perspektivy-innovatsionnogo-razvitiya-apk-kabardino-balkarskoy-respubliki (дата обращения: 02.11.2020).

УДК 330

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10893

КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ КОММЕРЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ КАК КЛЮЧЕВАЯ КОМПОНЕНТА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЕЕ ЭФФЕКТИВНОГО РАЗВИТИЯ В РЫНОЧНЫХ УСЛОВИЯХ 

COMPETITIVENESS OF A COMMERCIAL ORGANIZATION AS A KEY COMPONENT OF ENSURING ITS EFFECTIVE DEVELOPMENT IN MARKET CONDITIONS

Лазутина Антонина Леонардовна, кандидат экономических наук, доцент, НГПУ им. К. Минина  (Мининский университет), г. Нижний Новгород; ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Сафатова Ксения Сергеевна, НГПУ им. К. Минина (Мининский университет), г. Нижний Новгород

Моровова Ирина Михайловна, кандидат экономических наук, доцент ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Клюева Юлия Семеновна, кандидат экономических наук, доцент ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Крылова Рамиля Вафовна, старший преподаватель ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Климина Елена Васильевна, старший преподаватель ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород 

Lazutina А.L.,  lal74@bk.ru

Safatova K.S., safatovaksenia2000@mail.ru

Morovova I.M., 30940@mail.ru

Klyueva Y.S., juliya_klyueva@mail.ru

Krylova  R.V., Ramilya8989@rambler.ru

Klimina E.V., kliminantk@yandex.ru

Аннотация. В статье  убедительно теоретически обосновывается центральная роль конкурентоспособности коммерческой организации.  Конкурентоспособность коммерческой организации в рыночной экономике является сердцевиной обеспечения конкурентоспособности  на различных уровнях – международном, национальном, субрегиональном / региональном, нано – уровне. При  такой постановке и решении вышеуказанной задачи, в контенте системного подхода, она рассматривается как сложное, многоуровневое, противоречивое явление, на которое оказывают и позитивное, и негативное влияние различные отношения – политические, экономические, институциональные, социальные и иные. Это нашло свое убедительно подтверждение в аргументации, которая носит целостный, комплексный характер. 

Summary. The article convincingly theoretically justifies the central role of the competitiveness of a commercial organization. The competitiveness of a commercial organization in a market economy is at the heart of competitiveness at various levels – international, national, subregional/regional, nano-level. In setting and solving the above problem, in the content of the systemic approach, it is considered as a complex, multi-level, contradictory phenomenon, which is influenced both by positive and negative relations – political, economic, institutional, social and others. This has been convincingly confirmed in the argument, which is holistic, complex in nature.

Ключевые слова:  конкурентоспособность коммерческой организации, факторы производства, рыночная экономика, системный подход, функциональная роль, экономические блага, повышение конкурентоспособности, целевая функция, уровни экономических отношений.

Keywords: competitiveness of a commercial organization, factors of production, market economy, systemic approach, functional role, economic benefits, increasing competitiveness, objective function, levels of economic relations.

Одной из важнейших категорий экономических наук (в том числе, экономической теории, микро, макроэкономики, национальной экономики, мировой экономики, менеджмента, маркетинга, финансов и др.) является конкурентоспособность. Ее исследование носит уровневый характер, который «привязан» к различным уровням экономических отношений: мировой экономики;   национальной экономики; экономики отрасли; экономики предприятия / фирмы; к отдельным товарам,  услугам или к их совокупностям. [2]

Будучи сложной категорией, она требует к себе комплексного, системного подхода, поскольку представляет собой противоречивое единство взаимосвязей и взаимодействий, взаимозависимостей различных объектов, субъектов, факторов, причин, условий, источников ее обеспечения.

Следует подчеркнуть, что ключевым звеном обеспечения конкурентоспособности является, как представляется, коммерческая организация, предприятие / фирма. Обусловлено это тем, что именно здесь соединяются факторы производства – материально-вещественные и личный; именно здесь создаются экономические блага (товары и услуги); здесь создается стоимость, которая затем распределяется и перераспределяется в интересах бизнеса, общества / государства и наемного персонала.

Данные компоненты в свою очередь, имеют сложную, противоречивую, многоуровневую сущность, формы проявления, динамику, конкретно-исторический характер. Так, если взять материально-вещественный фактор, который детерминирует, уровень и качество конкурентоспособности предприятия, характеризуется эффективностью – производительностью, материалоемкостью, фондоемкостью, уровнем инновационности, капиталоемкостью, отраслевой спецификой. В последнем случае, в частности, эта специфика проявляется в конкретных показателях конкурентоспособности: на водном транспорте, например, это связано с высокой фондоемкостью, с большими затратами на топливо; в сельском хозяйстве – это показатели характеризующие урожайность, привес крупнорогатого скота, птицы, рыбы, продуктивность почв и т.д. [4] Говоря о человеческом  капитале, не следует забывать уровень и качество его образования, воспитания, креативность, состояние здоровья работников, доступность услуг здравоохранения, отдыха, культуры, туризма, путешествий, развития и самореализация личности, продолжительности жизни, детность в семьях и др.

В свою очередь, нельзя сбрасывать значимость и функциональную роль – как позитивную, так и негативную в международных отношениях – политических, военно-дипломатических, экономических, институциональных, правовых, идеологических и иных, влияющих на уровень и качество функционирования основного хозяйствующего субъекта национальной экономики. Действительно, трудно говорить о повышении конкурентоспособности продукции выпускаемой национальными предприятиями, скажем в современной России, если на нее наложены и накладываются необоснованные, несправедливые, дискриминирующие санкции, которые в частности связаны с отказом от предоставления России по приемлемой цене финансовых ресурсов, технологий, сырья и т.д., для предприятий авиационной промышленности, судостроения, аграрно-промышленного комплекса и т.д. точно также, как и напротив, ответные санкции России если взять национальную экономику, объективно не могут самым отрицательным образом, в той или иной мере сказаться на показателях эффективности, уровне и качества удовлетворения внутренних потребностей населения, бизнеса государственного сектора. [1]

Аналогично, разумеется, с учетом специфики нано уровень – наемные работники, менеджеры, собственники, топ менеджеры, оказывают как и прямое, так и обратное влияние на конкурентоспособность предприятия / фирмы. Если взять собственника, это связано с уровнем его стратегического мышления, пронациональной ориентации, своевременным  владением полноценной, качественной, объективной, комплексной, достоверной информацией о фирме, об отрасли, о национальной экономике в целом, состоянием международного рынка, сегментом которого выступают производимые в ней экономические блага. [4] Если же взять топ-менеджмент, это связано с уровнем и качеством управления, его демократизмом, его умением  вовлечения в бизнес-процессы персонала (в  частности, в систему бережливого производства, всеобщего управления качеством, систему бездефектного труда и др.) в симулирование инициативности и ответственности инновационной деятельности рабочих, инженеров, маркетологов и т.д.

Тем не менее, именно микроуровень обеспечения конкурентоспособности является интегративной, втягивающей в себя совокупности различных отношений от политических, экономических, социальных до инвестиционных, инновационных, информационных, эффективная реализация которых и способна при определенных условиях (скажем, благоприятных международных экономических отношениях, при эффективной государственной поддержке – через софинансирование, информирование, предоставление научно-технической информации, защиту национальных интересов на различных сегментах мирового рынка). [3]

Конкурентоспособность предприятия  / фирмы следует рассматривать, прежде всего, с точки зрения ее целевой составляющей. А именно речь должна идти о полезности экономических благ способных своевременно наиболее полно удовлетворить динамичное, структурно-меняющиеся, возрастающие с точки зрения запросов потребности. Именно общественная полезность и является основой конкуренции различных товаропроизводителей, производящих однородную продукцию, – в противном случае анализ конкурентоспособности теряет свой объект, более того, отрасль в экономическом, а не в управленческом смысле представляет собой совокупность коммерческих организаций производящих однородную продукцию, скажем, – тракторы, самолеты, речные суда, обувь, верхнюю одежду и т.д.

Вместе с тем, общественная / потребительная стоимость, как база конкурентоспособности фирмы имеет и обратную сторону связанную со спецификой уровня и сложности системности потребностей покупателя / потребителя, которые предъявляют дифференцированный спрос – по уровню цены / тарифа / качества / сервиса  и тому подобное.

Сложность феномена конкурентоспособности, далее связанного с деятельностью коммерческой организации усугубляется также и тем обстоятельством, на каком рынке она работает, способна ли она влиять на цену / тариф, на объем производства товаров и оказываемых услуг. Действительно, одна ситуация в этом контенте будет складываться в условиях совершенной конкуренции, другая в условиях несовершенной конкуренции  – абсолютной монополии, дуополии, монопсонии, олигополии, монополистической конкуренции с дифференциацией продукта, – причем в последнем случае положение дел может быть  усложнено еще и тем, что на рынке могут действовать транснациональные и международные корпорации.

Безусловным требованием к обеспечению и реализации конкурентоспособности является необходимость обеспечения здоровой добросовестной конкуренции, недопущения  агрессивных, нездоровых ее проявлений, в частности связанных с ограничениями доступа к природным / сырьевым / энергетическим ресурсам, к инновационным, экологически чистым технологиям.

Исходя из выше изложенного вряд ли можно согласиться с тем, что конкурентоспособность связана с соперничеством между продавцами за более выгодные условия продажи экономических благ. Тем более если учесть, что она закладывается даже не на уровне производства, а на уровне идей, научно-технических разработок, проектирования, подкрепляется финансированием, кредитованием, сервисом, – вплоть до услуг по утилизации. Последний аспект крайне важен в современных условиях, если учесть возрастающую экологическую нагрузку на природу, на рост различных отходов, которые к сожалению, не всегда могут быть утилизированы в силу и достаточного уровня развития науки, производительных сил, в том числе технологий, несовершенства права, недостаточной социальной ответственности бизнеса. [5] Второй ключевой компонентой конкурентоспособности предприятия / фирмы является цена / тариф. Все факторы, которые влияют на них имеют  в этом смысле существенное значение. Исходя из целевой функции коммерческой организации, проявляющейся в получении прибыли, кстати, которая должна быть легитимной, социально-ориентированной, справедливо распределяемой, конституирующим фактором, который влияет на нее, является уровень и структура себестоимости. Иными словами речь идет не о  минимизации, а об оптимизации, – так как зачастую повышение качества экономических благ, которые диктуются запросами покупателей / потребителей, требует повышенных издержек, что должно найти свое отражение в цене / тарифе. Более того, в современных условиях речь должна идти не только о производственных торговых издержках, но и об организационно-экономических издержках, – тем более что в рыночных условиях они носят значительный характер, поскольку тысячи предприятий создаются и исчезают / банкротятся по различным причинам ежегодно в мировой, в национальной экономиках, а также трансакционных издержках, которые ныне по некоторым товарам / услугам достигают 70-80 % цены / тарифа. Последние включают в себя информационные издержки (о ценах, тарифах, контрагентах, о нормативной базе различного порядка и т.д.), с заключением и обеспечением выполнения различных контрактов, с контролем оппортунистического поведения, со спецификацией и защитой прав собственности и т.д. [6]

Надо сказать, что на эффективное решение проблем установления не только справедливой, но и экономически обоснованной цены / тарифа, играющих существенную роль в воспроизводстве – простом / расширенном – коммерческой организации, влияют, наряду с отношениями на микроуровне и  различные отношения – от политических до социально-психологических, психологических, мегауровня, международные отношения, макро уровня, меза уровня (субрегионы / регионы) нано уровня. В последнем смысле, если речь идет о национальном государстве это связано с его – экономической, научно-технической, инвестиционной, инновационной, кадровой, банковской и иными видами политики, с достижением им органического синтеза государственного регулирования и рыночного саморегулирования национальной экономики, с борьбой с преступностью, в том числе с фиктивной и криминальной экономиками и т.д.

Литература

1. Айдинова А. Т. Пути повышения конкурентоспособности предприятий / А. Т. Айдинова, Е. С. Головко // Молодой ученый. 2015. №12. С. 371-373.
2. Голиков И.А. Особенности содержания понятий «конкуренция» и «конкурентоспособность» // Российское предпринимательство. – 2016. – Том 17. – № 10. – с. 1251–1264.
3. Кучеренко Н.С., Казарян А.С., Бигачева Е.Н.
   Механизм управления инновационным развитием промышленных предприятий. Экономика и предпринимательство. 2017. № 9-4 (86). С. 1215-1219.
4. Крайнова О.С., Лазутина А.Л. Потенциал современных инструментов логистического управления: резервы для АПК в рамках импортозамещения. в сборнике: агротехнологические процессы в рамках импортозамещения. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию со дня рождения заслуженного работника высшей школы РФ, доктора с.-х. наук, профессора Ю.Г. Скрипникова. 2016. С. 346-350.
5. Розумная Н.В. Оценка конкурентоспособности услуг, предоставляемых сервисными организациями. Сервис в России и за рубежом. 2017. Т. 11. № 4 (74). С. 114-123.
6. Самородова Л.Л., Шутько Л.Г., Якунина Ю.С. Цифровые экосистемы и экономическая сложность региона как факторы инновационного развития // Вопросы инновационной экономики. 2019. Том 9. № 2. с. 401-410. 

Reference

1. Aidinova A.T. Ways to increase the competitiveness of enterprises / A.T. Aidinova, E.S. Golovko//Young scientist. 2015. №12. C. 371-373.
2. Golikov I.A. Features of the content of the concepts of “competition” and “competitiveness “//Russian entrepreneurship. – 2016. – Volume 17. – No. 10. – p. 1251-1264.
3. Kucherenko N.S., Kazaryan A.S., Bigacheva E.N. Mechanism for managing the innovative development of industrial enterprises. Economics and entrepreneurship. 2017. № 9-4 (86). C. 1215-1219.
4. Krainova O.S., Lazutina A.L. Potential of modern logistics management tools: reserves for agro-industrial complex within import substitution. in the collection: agrotechnological processes within the framework of import substitution. Materials of the International Scientific and Practical Conference dedicated to the 85th anniversary of the birth of the Honored Worker of the Higher School of the Russian Federation, Doctor of Agricultural Sciences, Professor Yu.G. Skripnikov. 2016. C. 346-350.
5. Rosumnaya N.V. Assessment of the competitiveness of services provided by service organizations. Service in Russia and abroad. 2017. T. 11. NO. 4 (74). S. 114-123.
6. Samorodova L. L., Shutko L. G., Yakunina Yu.S. Digital ecosystems and economic complexity of the region as factors of innovative development//Issues of innovative economy. 2019. Volume 9. No. 2. p. 401-410.

УДК 331.108.26

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10892 

ВНЕДРЕНИЕ КЛИЕНТООРИЕНТИРОВАННОГО ПОДХОДА В СФЕРЕ ГОСТИНИЧНЫХ УСЛУГ

IMPLEMENTATION OF CUSTOMER-ORIENTED APPROACH IN HOTEL SERVICES

Клюева Юлия Семеновна, кандидат экономических наук, доцент, ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Лазутина Антонина Леонардовна, кандидат экономических наук, доцент, НГПУ им. К. Минина (Мининский университет), г. Нижний Новгород; ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород 

Klyueva Y.S., juliya_klyueva@mail.ru

Lazutina А.L.,  lal74@bk.ru 

Аннотация. Статья посвящена внедрению клиентоориентированного подхода в сфере гостиничных услуг. На основе систематизации научного опыта уточняется понятийный аппарат клиентоориентированного подхода.

Рассмотрены методологические подходы к внедрению клиентоориентированнонго подхода в сферу гостиничных услуг, описываются преимущества от внедрения клиентоориентированного подхода.

В статье предпринята попытка исследования отдельных этапов внедрения клиентоориентированного подхода в сферу гостиничных услуг. Особое внимание в статье уделено повышению клиентоориентированности на основе изучения отзывов гостей и внедрения стандарта обслуживания. Сформированы направления исследования на перспективу.

Summary. The article is devoted to the introduction of a client-oriented approach in the field of hotel services. Based on the systematization of scientific experience, the conceptual apparatus of the client-oriented approach is specified.

Methodological approaches to implementation of client-oriented approach in the sphere of hotel services are considered, advantages from implementation of client-oriented approach are described.

The article attempts to study the individual stages of implementing a client-oriented approach in the field of hotel services. Special attention in the article is paid to improving customer orientation based on the study of guest reviews and the introduction of a service standard. Research directions for the future have been formed.

Ключевые слова: гостиничные услуги,  клиентоориентированный подход,  комфорт,  конкурентное преимущество, корпоративная культура, положительные эмоции, персонал, потребности клиентов, сайт интернет-бронирования, стандарт обслуживания, стратегия сервиса, тренинги.

Keywords: hotel services, customer-oriented approach, comfort, competitive advantage, corporate culture, positive emotions, staff, customer needs, online booking site, service standard, service strategy, trainings. 

В современных условиях рынка эффективность деятельности гостиничного предприятия зависит от спроса на гостиничные услуги. И в этом контенте обеспечение стабильного спроса на гостиничные услуги в высококонкурентной среде является довольно сложной, но решаемой задачей. Решению этой задачи служит комплекс инструментов, одним из которых является клиентоориентированный подход [1].

Концепция клиентоориентированности связана не только с удовлетворением, но и предвосхищением потребностей клиентов. А предвосхищение связано не только с пониманием и удовлетворением потребностей, но и с прогнозированием будущих запросов [8].

В сфере гостиничных услуг клиентоориентированность – это необходимый инструмент управления взаимоотношениями с потребителями с целью построения долгосрочных отношений и получения прибыли.

Роль клиентоориентированности в сфере гостиничных услуг заключается не только привлечении, но и в удержании клиента. Гостиница предоставляет услуги по размещению на определенный срок. И вернется ли гость в отель зависит от степени удовлетворения потребностей гостей. И это зависит от перечня дополнительных услуг, оказание которых немаловажно в гостиничном комплексе [9].  Разнообразие дополнительных услуг говорит о желании не просто удовлетворить потребности клиента, но и выйти за рамки общепринятых стандартов обслуживания, то есть предвосхитить эти потребности. В конечном итоге, гости предпочтут для отдыха более комфортную гостиницу, отвечающую их индивидуальным требованиям [10]. Сложность заключается в подборе всех необходимых условий для каждого гостя, но в этом и заключается смысл клиентоориентированности.

Таким образом, применение клиентоориентированного подхода позволит удовлетворить индивидуальные потребности гостей, увеличить заполняемость гостиницы и, соответственно, повысить прибыль.

В целях практического применения клиентоориентированного подхода в деятельности отеля необходимо исследовать этапы внедрения клиентоориентированного подхода [4].

В целом, внедрение клиентоориентированного подхода повышает уровень конкурентоспособности предприятия на рынке, так как именно качественный сервис становится для потребителя решающим фактором при выборе гостиничных услуг [8].

Таким образом, внедрение клиентоориентированного подхода заключается в создании и внедрении стандарта обслуживания.  Для этого необходима качественно организованная коммуникация с клиентами различными способами с целью выявления их потребностей и разработка стратегии сервиса. Для поддержания сотрудников в их неукоснительном соблюдении стандарта обслуживания необходимо систематическое повышения уровня квалификации персонала, подкрепленное грамотной системой мотивации.

Внедрение клиентоориентированного подхода необходимо начинать с анализа потребностей клиентов. Одним из самых доступных и простых способов получения обратной связи является анализ отзывов на сайте интернет – бронирования отелей Booking.com. На сайте гости могут оставить отзыв об отеле, указав его  преимущества и недостатки и оценив уровень обслуживания по десятибалльной шкале в восьми категориях – комфорт, удобство, чистота, бесплатный wi-fi, завтрак, соотношение цена/качество, месторасположение, персонал. Каждая гостиница получает общий усредненный балл. Этот показатель является источником информации как для гостей, совершающих поиск и бронирование отеля, так и для отельеров, анализирующих информацию об отношении гостей к сервису.

В целом, на основе анализа информации о потребностях клиентов, можно определить важные параметры обслуживания для каждого отеля, например, улучшение качества завтраков или  интернет-связи, повышение уровня комфорта.[3] В случае невысоких оценок гостей  по критерию «соотношение цена/качество» отелю следует пересмотреть ценовую политику. Низкие оценки по критерию «персонал» свидетельствуют о проблемах в кадровой политике отеля, и это направление должно стать приоритетным при формировании стратегии обслуживания отеля.

При изучении потребностей потребителей необходимо использовать и другие каналы обратной связи, такие как устный опрос и анкетирование. Анализ отзывов посетителей отеля на сайте интернет-бронирования является самым доступным источником получения информации.[5]

Касаемо процесса разработки стандарта обслуживания необходимо особое внимание уделить следующим  вопросам [10].: процедура поселения гостей и оплаты услуг; особенности работы  с лицами с ОВЗ; правилам общения работника отеля с гостями лично и по телефону; особенности общения сотрудников отеля с коллегами; правила обслуживания VIP-гостей; особенности  работы с  жалобами гостей и  с агрессивными клиентами; требования к  внешнему виду сотрудников и их поведению в отеле.

Внедрение стандартов обслуживания в деятельность отеля предполагает практическое обучение сотрудников навыкам высококачественного сервиса. Уровень клиентоориентированности сотрудников отечественных гостиничных предприятий недостаточно высок, поэтому  особое внимание следует уделить тренингам по клиентоориентированности [6]. В настоящее время это одним из самых эффективных инструментов обучения персонала [7].

Авторами статьи предлагается реализация программы, способствующей внедрению клиентоориентированного подхода в сферу гостиничных услуг. Программа обучения включает в себя три блока: тренинг личностного роста, тренинг клиентоориентированности, тренинг по командообразованию. Тренинг личностного роста направлен на повышение осознанности сотрудников и укрепления уверенности в себе. Тренинг клиентоориентированости способствует  освоению необходимых навыков обслуживания сотрудниками, непосредственно контактирующих с гостями. Необходимым условием для внедрения клиентоориентированного подхода является наличие сплоченной команды. Командная работа содействует реализации принципов клиентоориентированности, поэтому руководству гостиничного предприятия необходимо уделять внимание сплочению команды  [1]. В результате, в компании формируется корпоративная культура, ориентированная на высококачественный сервис.

Внедрение стандартов обслуживания необходимо подкрепить программами мотивации персонала. В первую очередь, сотрудников предприятия необходимо рассматривать как внутренних клиентов.[4] Основная задача такого подхода – создать благоприятные условия работы, способствующие повышению заинтересованности сотрудников в предоставлении высококачественного сервиса,  в виде «компенсационного пакета», который включает материальное и нематериальное стимулирование.  

Заключительным этапом внедрения клиентоориентированного подхода является введение в работу гостиничного предприятия особой корпоративной культуры, сфокусированной на потребностях потребителей. Формирование корпоративной культуры начинается в процессе создания  команды  [2]. Сплоченная команда  сотрудников гостиничного предприятия способствует повышению скорости и качества обслуживания, создавая благоприятную атмосферу высококачественного сервиса.[6]

В перспективе в рамках исследования клиентоориентированности в сфере гостиничных услуг требуется более подробное изучение взаимосвязи между программами по развитию сотрудников и уровня клиентоориентированности гостиничного предприятия. Существует потребность в решении вопросов по развитию внутреннего маркетинга в гостиничной сфере, а также в изучении методов оценки клиентоориентированности сотрудников.

Литература

1. Гаврилова А.Е. Клиентоориентированный сервис в сфере гостеприимства // Научная сессия ГУАП. – СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, 2019. – С. 92-95.
2. Гаврилова О. «Яйцо «рождает» яйцо… И жизнь курицы совсем не влияет на её яйцо – эта аксиома генетики совсем не о корпоративной культуре /О. Гаврилова //Управление персоналом. – 2017. – №15. – С.26-30.
3. Доан М. Л. Качество сервиса и лояльность клиентов как конкурентные преимущества торгового предприятия // Вестник Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова. Вступление. Путь в науку. 2016. № 4 (16). С. 126‒134.
4. Ефремова М. В., Чкалова О. В. Обобщение и систематизация подходов к определению понятия «клиентоориентированность» // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2016. № 2 (42). С. 17–24.
5. Лошков В. Клиентоориентированность, в чем суть? [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rosbo.ru/articles.php?cat_id=2&id=2 (Дата обращения 26.07.2020).
6. Лебедева Т.Е., Лазутина А.Л., Особенности отбора персонала предприятиями индустрии гостеприимства. Конкурентоспособность в глобальном мире: экономика, наука, технологии. 2017. № 11 (58). С. 355-358.
7. Манн И. Клиентоориентированность: что делать, как делать, взять и сделать [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.strategy.com.ua/Articles/Content?Id=1478 (дата обращения 14.08.2020).
8. Сидорова Е. А. Построение системы клиентоориентированного сервиса в компании. [Электронный ресурс]. Режим доступа:http://www.serviceleader.ru/postroenie-sistemyi-klientoorientirovannogo-servisa-v-kompanii/ (дата обращения 05.03.2020).
9. Чижевский В.Д., Гринько Д.О. Исследование поведения потребителей в гостиничном бизнесе // Молодой исследователь Дона. – 2016. – №1. – С. 45-50.
10. Челенков А., Сонина Т. Клиентоориентированный подход в маркетинге взаимоотношений. [Электронный ресурс]. Режим доступа:https://elibrary.ru/download/elibrary_213149954_18391854.pdf (дата обращения 15.08.2020). 
11. П. А. Кисляков, А.-Л. С. Меерсон, О. А. Силаева, Е. Е. Дмитриева / Восприятие молодежью социокультурных угроз цифровой трансформации общества / Журнал «Вестник Мининского университета». Том 8, № 4 (2020).

REFERENCES

1. Efremova M.V., Chkalova O.V. Generalization and systematization of approaches to the definition of the concept of “client orientation “//Bulletin of Nizhny Novgorod University named after N.I. Lobachevsky. Series: Social Sciences, 2016. No. 2 (42). C. 17-24.
2. Mann I. Client orientation: what to do, how to do, take and do [Electronic resource]. Access mode: http://www.strategy.com.ua/Articles/Content?Id=1478 (case date 14.08.2020).
3. Loshkov V. Client orientation, what is the essence? [Electronic Resource]. Access mode: http://www.rosbo.ru/articles.php?cat_id=2&id=2 (Case date 26.07.2020).
4. Lebedeva I.E., Lazutina A.L., Features of staff selection by hospitality industry enterprises. Competitiveness in the global world: economics, science, technology. 2017. № 11 (58). C. 355-358.
5. Gavrilova A.E. Client-oriented service in the field of hospitality//Scientific session of the GUAP. – St. Petersburg State University of Aerospace Instrumentation, 2019. – S. 92-95.
6. Chizhevsky V.D., Grinko D.O. Study of consumer behavior in the hotel business//Young researcher Don. – 2016. – No. 1. – S. 45-50.
7. Sidorova E. A. Building a customer-oriented service system in the company. [Electronic Resource]. Access mode: http://www.serviceleader.ru/postroenie-sistemyi-klientoorientirovannogo-servisa-v-kompanii/ (case date 05.03.2020).
8. Chelenkov A., Sonina T. Client-oriented approach in marketing relationships. [Electronic Resource]. Access mode: https://elibrary.ru/download/elibrary_213149954_18391854.pdf (case date 15.08.2020).
9. Doan M. L. Quality of service and customer loyalty as a competitive advantage of a trading enterprise//Bulletin of the Russian University of Economics named after G.V. Plekhanov. Introduction. The way to science. 2016. № 4 (16). S. 126‒134.
10. Gavrilova O. “Egg” gives birth to “egg… And the life of a chicken does not affect its egg at all – this axiom of genetics is not at all about corporate culture/O. Gavrilova//Personnel management. – 2017. – No. 15. – С.26-30.
11. P. A. Kislyakov, A.-L. S. Meerson, O. A. Silaeva, E. E. Dmitrieva / Vospriyatie molodezh`yu sociokul`turny`x ugroz cifrovoj transformacii obshhestva / Zhurnal «Vestnik Mininskogo universiteta». Tom 8, № 4 (2020).

УДК 336.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10891

ПРОГРЕССИВНАЯ ШКАЛА НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ В РФ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

PROGRESSIVE SCALE OF TAXATION IN THE RUSSIAN FEDERATION: PROBLEMS AND PROSPECTS

Арсаева И.Л., старший преподаватель кафедры «Налоги и налогообложение», ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», Россия, г. Грозный, Ars.in@mail.ru

Джабраилова Х.М., Институт экономики и финансов, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», Россия, г. Грозный, heda.d02@mail.ru

Межиева Х.А., Института экономики и финансов, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», Россия, г. Грозный, khavamezhiyeva@mail.ru

Arsaeva I.L., the senior teacher of chair “Taxes and taxation», Chechen State University, Grozny, Russia, Ars.in@mail.ru

Dzhabrailova H.M., Institute of Economics and Finance, Of the “Chechen state University”, Russia, Grozny, heda.d02@mail.ru

Mezhieva H.A., Institute of Economics and Finance, Chechen State University, Grozny, Russia, khavamezhiyeva@mail.ru

Аннотация. В статье дана характеристика понятию прогрессивной шкалы налогообложения, разобраны ее достоинства, рассмотрены основные проблемы, препятствующие применению данного режима и перечислены перспективы его введения в России. Прогрессивная шкала налогообложения, введение которой обсуждается с момента установления пропорциональной, способствует борьбе с бедностью, устранению социально-экономической диспропорции, установлению социальной справедливости.

Summary. The article describes the concept of a progressive taxation scale, discusses its advantages, considers the main problems that prevent the use of this regime and lists the prospects for its introduction in Russia. The progressive scale of taxation, the introduction of which has been discussed since the establishment of the proportional one, contributes to the fight against poverty, the elimination of socio-economic imbalances, and the establishment of social justice.

Ключевые слова: налог, прогрессивная шкала, пропорциональный режим, доход, НДФЛ.

Key words: tax, progressive scale, proportional regime, income, personal income tax.

Прогрессивная шкала налогообложения представляет собой систему налогообложения, при которой ставка налога пропорциональна увеличению налоговой базы. Чем выше доход налогоплательщика, тем выше налоговая ставка и наоборот.

Прогрессивная шкала налогообложения впервые была введена в Великобритании премьер-министром Уильямом Питтом Младшим в 1798.

Из стран с прогрессивной шкалой налогообложения самая высокая максимальная ставка подоходного налога установлена в Швеции — 61,85%. В Дании она составляет 55,8%, в Германии — 47,5%, в Китае, Великобритании, Испании, Франции и ЮАР — 45%, в США — 37%. Из стран ЕАЭС прогрессивную шкалу ввела Армения с максимальной ставкой 36%. В Белоруссии ставка НДФЛ равна 13%, в Казахстане и Киргизии — 10%.

Обычно в странах, где практикуется прогрессивная шкала налогообложения, одновременно применяется и необлагаемый минимум по доходам физических лиц, который также оказывает поддержку гражданам с низкими доходами. Необлагаемый минимум по НДФЛ- величина, имеющая денежное измерение и определяющая минимальный размер дохода, не подлежащего налогообложению. Другими словами, при наличии необлагаемого минимума определенная часть населения, в частности, получающая доход ниже прожиточного минимума, не платит НДФЛ. Данный режим имеет отличительное преимущество: он не отражается на людях с высокими доходами, но в то же время облегчает финансовое положение малоимущей части населения.  И необлагаемый минимум, и прогрессивная шкала налогообложения направлены на уменьшение налогового бремени налогоплательщиков.

В нашей стране вопрос введения прогрессивной шкалы очень широко обсуждается и часто поднимается в Государственной Думе РФ. Преобладающее большинство населения считает, что данная система наиболее справедлива и эффективна по отношению  действующей сейчас в Российской Федерации.

Во-первых, население, получающие высокий доход, способны платить высокую сумму налога без видимого ущерба и критических жертв для собственного бюджета, в отличие от малоимущих, для которых налоговые отчисления уменьшат и без того малую сумму дохода.

Во-вторых, когда богатые платят больше, а бедные-меньше, автоматически происходит снижение проблемы социального неравенства.

В-третьих, данная система способствует снижению коррупции, поскольку богатые отчисляют большие суммы денег.

В-четвертых, увеличатся денежные поступления в бюджет за счет высоких ставок на большие доходы. Данное преимущество особенно характерно для развитых регионов и городов.

Федеральным законом от 23.11.2020 года № 372-ФЗ внесены изменения в часть вторую НК РФ.

C 2021г. для физических лиц-налоговых резидентов РФ, превышающий доход на сумму 5 млн. рублей, будет облагаться по ставке 15%. Для доходов до этого уровня сохранена ставка 13%. При этом Закон сохраняет плоскую ставку налогообложения для отдельных видов доходов. Так, для физических лиц-резидентов ставка налога на доходы физических лиц (далее – НДФЛ) в размере 13% будет применяться к следующим видам доходов:

• от продажи имущества и (или) доли (долей) в нем (за исключением ценных бумаг);
•  по доходам в виде стоимости имущества (за исключением ценных бумаг), полученного в порядке дарения;
• по подлежащим налогообложению доходам, полученным такими физическими лицами в виде страховых выплат по договорам страхования и выплат по пенсионному обеспечению.

Основная ставка НДФЛ для доходов физических лиц, не являющихся налоговыми резидентами РФ, останется неизменной – 30%. Исключения из данного правила сохраняются, включая доходы от трудовой деятельности иностранных граждан, принятых на работу в РФ в качестве высококвалифицированных специалистов, и к их числу добавятся процентные доходы от депозитов в российских банках. Данные виды доходов будут облагаться налогом по ставкам 13% и 15% как у налоговых резидентов РФ.

Введение прогрессивной ставки НДФЛ возможно приведет и к уклонению от налогов. Справедливость этого тезиса доказывается тем, что налоговая реформа 2000-х годов привела к массовому выходу из тени доходов. После снижения предельной ставки НДФЛ поступления выросли на 0,7-0,8% ВВП. Более того, введение плоской шкалы привело к увеличению прогрессивности налогообложения за счет того, что многие богатые граждане перестали уклоняться от уплаты налога. При повышении подоходного налога возможен обратный процесс: богатая часть населения начнет интенсивнее уклоняться от налогов, объем поступлений снизится, а основное налоговое бремя ляжет на средний класс. В результате при введении прогрессивной ставки НДФЛ налог с ростом доходов будет увеличиваться даже меньше, чем сейчас.

Изменение системы налогообложения требует внесения изменений в законодательство, в Налоговый кодекс Российской Федерации. Установление другого режима в стране требует плавного перехода, так как для проведения данной реформы требуется много ресурсов и времени. Резкий переход от одной шкалы налогообложения к другой приведет не только к потере ресурсов, но и к росту недовольства граждан с высокими доходами, увеличению социального напряжения, поэтому необходимо изучить социальные и экономические последствия и применить данный режим пошагово и постепенно. Если резко ограничить доходы населения, рынок может значительно пострадать, он не сможет перестроиться под уменьшающиеся доходы богатых людей. Введение изменения ставки на доходы выше 5 млн. можно считать одной из мер к постепенному переходу к прогрессивной шкале, и данная тактика позволит населению привыкнуть к ней.

Увеличение налога на дорогие машины также целесообразно определить как элемент прогрессивной шкалы. Все владельцы автомобилей платят транспортный налог, но владельцам машин, дороже 3 миллионов рублей, приходится платить больший коэффициент. Повышающие коэффициенты при расчете транспортного налога для дорогостоящих легковых автомобилей действуют на основании статьи 362 НК РФ с 2014 года. За 2018 год физическим лицам – владельцам авто средней стоимостью от 3 млн. рублей транспортный налог был исчислен с повышающими коэффициентами от 1,1 до 3.

Так, повышающий коэффициент 1,1 применяется в отношении легковых автомобилей средней стоимостью от 3 до 5 млн. рублей включительно, с года выпуска которых прошло не более 3 лет.

Применение коэффициента 2 предусмотрено в отношении легковых автомобилей средней стоимостью от 5 до 10 млн. рублей включительно, с года выпуска которых прошло не более 5 лет.

Коэффициент 3 применяется, если с года выпуска транспортного средства стоимостью от 10 до 15 млн. рублей включительно прошло не более 10 лет, а также в случаях, если автомобиль выпущен не более 20 лет назад и его средняя стоимость превышает 15 млн. рублей.

Перечень дорогих легковых автомобилей определяется ежегодно Минпромторгом( Министерство промышленности и торговли РФ) России, он ежегодно размещается на официальном сайте министерства.

Прогрессивная шкала так же, как и другие режимы, имеет свои достоинства и недостатки.

Главные аргументы противников возврата к прогрессивной шкале:

• обогащение местных бюджетов столицы и крупных городов и обнищание отдаленных регионов, ведь налогами облагают по месту трудоустройства, а не проживания;
• необходимость для граждан самостоятельно отчитываться в доходах со всеми административными издержками;
• уклонение от налогов, возврат к «серым» зарплатам и «теневому» бизнесу;
• увеличение безработицы, отсутствие стимулирования к труду, уменьшение инвестиций.

Главные аргументы сторонников введения прогрессивной шкалы налогообложения:

• наполнится бюджет и будет покрыт его дефицит;
• стабилизируются региональные бюджеты;
• установится социальная справедливость, уменьшится количество бедных;
• появится источник пополнения ПФР вместо повышения пенсионного возраста.

Однако так же в стране есть проблема бедности населения, которую необходимо решить для свободного протекания социальных и экономических процессов. Высокий показатель бедности означает, что в стране высокая безработица, инфляция, коррупция, низкие заработные платы. Для решения этих проблем нужно разработать программы, которые будут налаживать разницу между количеством малоимущих и обеспеченных граждан. К одним из таких программ относят введение необлагаемого минимума, прогрессивной шкалы, сдерживающие обострение финансового положения малоимущей части населения.

Известный экономист Адам Смит  также защищал идею прогрессивного налогообложения, используя аргумент возможность платить: «Предметы первой необходимости составляют главный расход бедняков. Им трудно доставать пищу, и большая часть их скромного дохода затрачивается на приобретение её. Предметы роскоши и суетности вызывают главный расход богатых, а великолепный дом ещё украшает и выставляет в наиболее выгодном свете все другие предметы роскоши и суетные украшения, которыми они обладают. Поэтому налог на наёмную плату должен, по общему правилу, ложиться наибольшей тяжестью на богатых, и в такого рода неравномерности нет, пожалуй, ничего особенно несправедливого. Отнюдь не несправедливо, чтобы богатые участвовали в государственных расходах не только пропорционально своему доходу, но и несколько бóльшей долей».

Пропорциональную систему отличает стабильность, равность ставки для всех лиц без исключения, но неизменность положения бедности в стране требует определенных перемен. Уже сейчас в России, можно сказать, существует некая смешанная система налогообложения: происходит введение элементов прогрессивной шкалы при существующей пропорциональной и можно утверждать, что в недалеком будущем Россия полностью перейдет к прогрессивной шкале налогообложения доходов физических лиц.

Таким образом, обобщая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что на данном этапе в стране уже предприняты некоторые меры по введению прогрессивной шкалы налогообложения, но страна не готова полностью переходить на нее, так как произойдет рост социального напряжения. Проводить данную налоговую реформу следует постепенно и поэтапно.

Список использованных источников

1. Налоги и налогообложение: Учебное пособие / Под общей редакцией к.э.н., до- цента Лазуриной О. М. – Ярославль: МФЮА, 2014. – 220 с.
2. nalog.ru сайт Федеральной налоговой службы
3. https://www.rbc.ru/society/23/06/2020/5ef20ff29a7947597dca2e1c РКБ/газета [электронный ресурс]
4. solidarnost.org.Солидарность/Центральная профсоюзная газета
5. www.forbes.ru.Сайт Форбес [электронный ресурс]
6. Smith, Adam, 1723-1790. Исследование о природе и причинах богатства народов. — Ėksmo, 2009. — ISBN 9785699183890, 5699183892.
7. https://www.solidarnost.org/special/profdict/Vse_o_progressivnoy_shkale_nalogooblozheniya.html .Центральная профсоюзная газета «Солидарность»  

List of sources used

1. Taxes and Taxation: A Textbook / Under the general editorship of Candidate of Economic Sciences, Associate Professor Lazurina O. M.-Yaroslavl: MFUA, 2014. – 220 p.
2. www.nalog.ru website of the Federal Tax Service
3. https://www.rbc.ru/society/23/06/2020/5ef20ff29a7947597dca2e1c RKB / gazeta [electronic resource]
4. www.solidarnost.org.Solidarity/Central Trade Union Newspaper
5. www.forbes.ru.The website of Forbes [electronic resource]
6. Smith, Adam, 1723-1790. A study on the nature and causes of the wealth of nations. — Ėksmo, 2009. — ISBN 9785699183890, 5699183892.
7. https://www.solidarnost.org/special/profdict/Vse_o_progressivnoy_shkale_nalogooblozheniya.html .Central Trade Union newspaper “Solidarity

УДК 330.3

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10890

ФИНАНСОВАЯ САМООРГАНИЗАЦИЯ МЕСТНЫХ СООБЩЕСТВ В АСПЕКТЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ
ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ

FINANCIAL SELF-ORGANIZATION OF LOCAL COMMUNITIES IN THE ASPECT OF THE PROBLEM OF REGIONAL DIFFERENTIATION POPULATION INCOME

Статья подготовлена в рамках исследования, выполняемого при поддержке гранта РФФИ «Экспериментальные институциональные модели автономизации финансов местных сообществ в условиях снижения доверия населения к участию в бюджетном процессе» (№19-010-00974 А)

Шеломенцев Андрей Геннадьевич, доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник, Институт экономики УрО РАН

Гончарова Ксения Сергеевна, младший научный сотрудник, Институт экономики УрО РАН

Shelomentsev Andrey G., Dr. Sci. (Econ.), Professor, Chief Research Associate, Institute of Economics of the Ural Branch of RAS

Goncharova Kseniya S., Research Assistant, Institute of Economics of the Ural Branch of RAS

Аннотация. Тенденция интеграции теорий регионального развития, теорий экономического роста и теории человеческого капитала, в наибольшей степени раскрывающаяся в исследованиях начала XXI в., позволила по-новому оценить роль местного населения, как самостоятельного фактора регионального развития. В дальнейшем понимание необходимости государственного регулирования процессов дифференциации регионального развития приводит к обращению внимания исследователей к институциональному подходу, в рамках которого объектом исследования становится поведение и взаимодействие основных стейкхолдеров регионального развития: непосредственно местного сообщества, органов власти, бизнеса и т.п. Каждый из них представляет свои интересы и часто они находятся в противоречии между собой. При этом население отдельной территории, его местное сообщество, традиционно рассматривалось в экономической науке, без учета его социокультурных различий. Таким образом, вопросы дифференциации уровня жизни и обусловленного этим явлением поведение социальных групп населения исторически оказались в различных сферах исследований: с одной стороны, различных теорий регионального развития, где населению отводится пассивная роль объекта оценки; с другой, политологии, социологии, психологии, в которых населению отводится активная, но локальная роль решения узкого круга конкретных задач. По нашему мнению, исследование факторов региональной дифференциации должно учитывать, во-первых, социально-экономические и природно-географические особенности конкретных территорий; во-вторых, структуру и эффективность соответствующих формальных и неформальных институтов, составляющих основу региональной государственной политики; в-третьих, активную роль местного населения, в том числе его различных социальных групп. При этом определение региональной дифференциации населения, по нашему мнению, может лежать в контексте исследований мотивов и социокультурных видов его поведения, основой которых являются разнообразие форм его самоорганизации.

Summary. A trend towards an integration of theories of regional development, theories of economic growth and a theory of human capital, which is most revealed in studies of the early 21st century, made it possible to re-evaluate a role of a local population as an independent factor of regional development. In a future, the understanding of the need for state regulation of the processes of differentiation of regional development leads to the attention of researchers to the institutional approach, within which the object of research is the behavior and interaction of the main stakeholders of regional development: a local community itself, authorities, business, etc. Each of them represents their own interests and they are often in conflict with each other. At the same time, a population of a separate territory, its local community, has traditionally been considered in economic science, without taking into account its socio-cultural differences. Thus, the issues of differentiation of a standard of living and a behavior of social groups of a population due to this phenomenon have historically appeared in different areas of research: on the one hand, various theories of regional development, where a population is assigned a passive role of a object of assessment; on the other hand, political science, sociology, psychology, in which the population is assigned an active but local role in solving a narrow range of specific problems. In our opinion, the study of a factors of regional differentiation should take into account, first, a socio-economic and natural-geographical feature of specific territories; secondly, the structure and effectiveness of the corresponding formal and informal institutions that form the basis of regional state policy; thirdly, the active role of the local population, including its various social groups. At the same time, a definition of regional differentiation of the population, in our opinion, may lie in the context of studies of motives and sociocultural types of its behavior, which are based on the variety of forms of its self-organization.

Ключевые слова: процессы самоорганизации населения, формы самоорганизации финансов, местные сообщества, дифференциация доходов, автономизация.

Keywords: self-organization processes of a population, forms of self-organization of finance, local communities, income differentiation, autonomization.

Роль населения в теориях дифференциации доходов населения

В процессе эволюции теории регионального развития к концу ХХ века в качестве одной из центральных была сформулирована проблема дифференциации территорий как на межгосударственном, так и на национальном уровнях.

Так в первой половине XX века сформировались два основных подхода к определению факторов, обуславливающих региональную дифференциацию. Первый подход основывался на концепции выравнивания развития регионов, второй – на концепции их поляризованного развития.

Теоретические основания выравнивания социально-экономического развития регионов страны были развиты советскими учеными Н. Н. Баранским, Н. Н. Колосовским, Ю. Г. Саушкиным и другими в рамках теории экономического районирования, которая наиболее активно разрабатывалась в 20–30-х гг. прошлого века и заключалась, по словам И. Р. Пулатовой, в установлении тесной связи «между географическим разделением труда и экономическим районированием, между специализацией территории и ее комплексностью, в создании оптимальных условий для регионального планирования и индустриализации страны, социально-экономического развития региона и составляющих его территориально-производственных комплексов» [1, с. 56], позволяющей увязать региональную экономику в единый народнохозяйственный комплекс страны. В настоящее время данный подход находит отражение в работах отечественных ученых П. А. Минакира [2, 3], а также А. Р. Бахтизина, Е. М. Бухвальда и А. В. Кольчугиной [4]. При этом важность равномерности развития территорий в аспекте долгосрочного социально-экономического развития страны подчеркивалась в работах Е. Г. Анимицы и Н. М. Сурниной [5], О. Г. Смешко [6], Е. А. Коломак [7]. В рамках подхода региональная дифференциация рассматривается в контексте оценки эффективности государственной политики, направленной на поддержание территориального и социально-экономического единства страны. При этом политика выравнивания не должна подавлять динамику роста и инициативу лидирующих территорий.

К концу ХХ века сформировался альтернативный подход концепции выравнивания социально-экономического развития регионов – концепция поляризованного регионального развития, обосновывающая закономерности территориальной концентрации ресурсов в определенных узловых элементах, способных оказывать воздействие на окружающие районы и стимулировать их развитие [8]. В рамках данного теоретического подхода анализируется приоритетное развитие отдельных, наиболее перспективных регионов, экономический рост которых будет иметь синергетический эффект для развития национальной экономики в целом. В нашей стране концепция поляризованного развития приобрела широкую научную поддержку с начала 90-х гг. XX века [8 – 12]. Данная концепция включает ряд основных теоретических направлений, в рамках которых рассматриваются различные аспекты структурирования единого национального экономического пространства. Во-первых, это неоклассические теории Дж. Бортса, Х. Зиберта, А. Лёша, Г. Мэнкью, Д. Ромера, Т. Свана, Р. Солоу и других, рассматривающие региональную дифференциацию в аспекте динамических отклонений, возникающих на межрегиональных рынках факторов производства [13] в условиях монополистической конкуренции [14].  Во-вторых, теории кумулятивного роста Ж. Будвиля, Х. Гирша, Г. Мюрдаля, Ф. Перру, Дж. Фридмана, Т. Хегерстранда и других, определяют дифференциацию территорий формированием пространственных центров экономического развития (агломераций) в условиях свободной конкуренции [15]. Региональная дифференциация в кумулятивных теориях рассматривается в концепциях кумулятивного роста, полюсов роста, а также в концепции «центр – периферия». В-третьих, теории новой экономической географии П. Кругмана, М. Фуджиты, Дж. Харриса и других, характеризующие неравномерность межрегионального развития в аспекте возрастающей экономии от масштаба [16] в условиях, преимущественно несовершенной конкуренции. Таким образом, на основе рассмотренных теорий, мы можем заключить, что в рамках концепции поляризованного развития региональная дифференциация определяется как неравномерность развития территорий, обусловленная их географическим положением (в том числе природно-климатическими условиями), ресурсным потенциалом, инфраструктурной развитостью и отраслевой специализацией. При этом следует отметить, что, в обоих подходах традиционно роль населения рассматривалась как пассивная и, по существу, сводилась к приоритету повышения его уровня жизни.

К настоящему времени можно наблюдать тенденцию к интеграции теорий регионального развития и теория человеческого капитала, в результате чего предметом дискуссии становятся вопросы бедности населения, природы неравенства и формирования человеческого капитала, которые оспаривали обоснованность аргументации сторонников неизбежности дифференциации социально-экономического развития территорий.

Так можно заключить, что в процессе развития теорий регионального развития происходила и эволюция представлений о детерминантах региональной дифференциации. До начала XX века фокус внимания большинства исследователей был в большей степени направлен на естественные факторы, обуславливающие неравенство социально-экономического развития регионов: природно-географического положения территории (ее площадь и расстояния), близость ресурсов и рынков сбыта, а также наличие и объем факторов производства. На следующем этапе, длившемся с начала до середины XX века, на первый план выдвигаются факторы уровня промышленного развития региона: его производственная (отраслевая) специализация, уровень концентрации хозяйственной деятельности, мобильность факторов производства и политика государства. Третий этап (с середины до конца XX века) характеризуется анализом инновационной активности региона, его инвестиционной привлекательности и эффективностью существующих институтов. Основное внимание исследователей на этом этапе направлено на анализ уровня технологического развития региона и наукоемкости его производств, скорости распространения инноваций от крупных агломераций к периферийным районам развития, наличия благоприятных условий для инвестиций и степень информационной открытости. В последние десятилетия внимание ученых-экономистов (Chena B., Liub D., Luc M., T. ten Raa, H. Pan, Е. Ю. Меркуловой, В. И. Меньшикова, С. П. Спиридонова, В. Н. Барсукова, В. В. Локосова, Е. В. Рюминой, В. В. Ульянова и других) и международных организаций (ООН, ОЭСР, Всемирный банк) направлено на исследование факторов регионального неравенства, характеризующихся уровнем социального развития территории [17-21]. Основой данного направления является теория человеческого потенциала, опирающаяся на концепции человеческого развития ООН, заключающаяся в приоритете развития «посредством формирования человеческого потенциала, осуществляемого людьми (путем активного участия в процессах, формирующих их жизнь), и для людей (путем улучшения их жизни)» [22, с.68], с помощью «преодоления отставания в удовлетворении совершенствующихся потребностей населения, прежде всего, базовых, снижении неравенства между социальными группами и поддержке развития наиболее уязвимых регионов» [23, с. 81].  Таким образом, во-первых, население и его профессиональная и социально-демографическая структура, характеризующие человеческий потенциал, стали рассматриваться как самостоятельный фактор регионального развития; во-вторых, в качестве важнейшего фактора детерминации регионального развития и его дифференциации стала рассматриваться активная роль населения; в-третьих,  региональная дифференциация, представляющая собой, в значительной степени, территориальные различия в уровне человеческого капитала, анализируется во взаимоувязке с внутрирегиональным неравенством групп населения [23, с. 81].

В дальнейшем понимание необходимости не только государственного регулирования процессов перераспределения ресурсов, но и учета активной роли населения (в том числе в лице местных сообществ), приводит к обращению внимания исследователей к институциональному подходу, в рамках которого объектом исследования становится поведение основных стейкхолдеров, включая органы власти, местное сообщество, бизнес, инвесторов и т.п., представляющих свои интересы, часто находящихся в противоречии между собой. При этом население рассматривалось в целом, без учета его социокультурных различий, которые традиционно анализировались в более конкретных концепциях, относящихся к другим областям знаний.

Так в исследованиях Э. Аткинсона, Т. Пикетти на примере стран Западной Европы оценивается широкий спектр перераспределительных мер государственной политики, касающихся повышения эффективности налоговой политики (в части прогрессивности налоговых ставок и расширения налоговой базы), а также пересмотра мер социальной поддержки (упрощение системы получения трансфертов и развитие компенсационных платежей) [24, 25].

Типология институтов привлечения, распределения, и использования финансовых ресурсов

В России основные институты привлечения, распределения, и использования финансовых ресурсов в целях обеспечения жизнедеятельности местных сообществ могут быть разделены на две группы: во-первых, инструменты целеполагания, включающие программно-стратегические и административные, обеспечивающие прогнозирование национального и регионального развития, определение приоритетов, целей и задач государственной политики, а также институциональное обеспечение их реализации, во-вторых, инструменты реализации государственной политики, включающие конкретный набор мероприятий налоговой, социальной политики и политики в области регулирования оплаты труда.

Программно-стратегические инструменты содержат: во-первых, установление в государственных стратегических документах целей и задач, включающих общие приоритеты сокращения уровня межрегиональной и региональной дифференциации населения по уровню доходов (А. Г. Аганбегян, О. В. Бондаренко); во-вторых, целевые показатели в конкретных сферах национальной экономики, например, в рамках политики экономического роста – показатели создания новых высокопроизводительных рабочих мест (В. В. Касьянов, В. В. Мухачев, С. Н. Шаповалов, С. В. Гук, С. Е. Андреева), повышение общего уровня благосостояния граждан [26-29] и т. п.

Административные инструменты, как правило, предусматривают реализацию норм правового воздействия, прямо или косвенно направленных на сокращение региональной дифференциации населения по уровню доходов, путем реализации мер по укреплению налоговой дисциплины и закрытию лазеек в налоговом законодательстве и посредством этого расширения налоговой базы (Ф. Чиньяно, Дж. Стиглиц); созданию условий для исключения возможности осуществления деятельности организаций в рамках теневой экономики (В. В. Кузьменко, Н. С. Бескоровайная, И. Л. Таран); предотвращению рентных доходов отдельных участников рынка, образующихся за счет нечестной конкуренции (М. А. Вахтина); созданию условий для профсоюзов отстаивать интересы работников на условиях равенства с работодателем (Э. Аткинсон) [24, 30-33].

К инструментам реализации государственной политики нами отнесены оперативные и среднесрочные меры финансовой, социальной и экономической политик, реализуемые на практике федеральными и региональными органами исполнительной власти решения в сферах расширения прав местного населения. При этом инструменты налоговой политики рассматриваются в отечественной и зарубежной практике как ключевой инструмент перераспределительной политики государства, направленный на снижение степени региональной дифференциации населения по уровню доходов.

Зарубежный опыт налоговой политики государства представлен в исследованиях Э. Аткинсона, Дж. Стиглица, Э. Хайнса, Ф. Чиньяно, Л. Ф. Лебедевой, Л. П. Королевой и других [24, 32, 34-36]. Так, анализируя европейский (преимущественно Великобритании) опыт перераспределительной государственной политики в области снижения уровня дифференциации населения по доходам, Э. Аткинсон подчеркивает необходимость усовершенствования налоговой системы путем реализации ряда мероприятий [24]: во-первых, в части подоходного налога для физических лиц – повышение прогрессивности налоговой шкалы (вплоть до 65 %), применение скидки на доход, распространяющейся только на начальную (низшую) категорию заработков; во-вторых, в части налога на имущество физических лиц: облагать налогом в соответствии с прогрессивным пожизненным налогом на доходы с капитала объекты (суммы) наследования или прижизненного дарения; введение пропорционального, или прогрессивного, имущественного налога, в основе которого лежит современная стоимостная оценка недвижимости; в-третьих, обложение подоходным налогом пособий на детей[1]. При этом указанное пособие должно иметь значительные размеры и выплачиваться на всех детей без исключения. Указанные Э. Аткинсоном меры должны не только способствовать сокращению доходного и имущественного неравенства населения, но и расширить налогооблагаемую базу.

Российский опыт применения инструментов налоговой политики, одной из целей которой является сокращение региональной дифференциации населения по уровню доходов, рассмотрен в работах Л. И. Гончаренко, О. Н. Савиной, В. Н. Иванова, А. В. Суворова, В. В. Кузьменко, Н. С. Бескоровайной, И. Л. Тарана, И. Н. Сычевой, Е. С. Пермяковой, В. А. Мау, Я. И. Кузьминовой [37], С. В. Гук, С. Е. Андреевой [28], М. И. Войекова, Г. В. Анисимовой и других. Так, исследуя налоговую систему России, Н. Е. Тихонова делает вывод о ее тенденции к уравнительности доходов массовых слоев населения [38]. В работе Л. И. Гончаренко и О. Н. Савиной также отмечается наличие в отечественном налоговом законодательстве значительного числа преференций в отношении отдельных категорий налогоплательщиков и объектов налогообложения, однако авторы подчеркивают, что «лишь по отдельным вычетам учитывается уровень получаемых отдельным физическим лицом доходов, но не принимаются во внимание доходы, приходящиеся на одного члена семьи» [39, с. 120].

В настоящее время большинство авторов (А. Г. Аганбегян, В. Н. Иванов, А. В. Суворов, М. А. Вахтина, Л. П. Королева, М. И. Войеков, Г. В. Анисимова и другие) придерживаются мнения, что действующих в отечественной практике мер налоговой оптимизации недостаточно для сокращения существующего уровня дифференциации населения и настаивают на необходимости введения прогрессивной ставки налогообложения налога на доходы физических лиц [26, 30, 40-42]. По мнению В. В. Кузьменко, Н. С. Бескоровайной и И. Л. Тарана, действующая в нашей стране налоговая ставка НДФЛ является регрессивной для наиболее обеспеченных граждан [31].

Помимо изменения правил расчета ставки НДФЛ отечественными исследователями предлагаются следующие меры налогового регулирования уровня доходов граждан: повышение уровня необлагаемого минимума личных доходов для малообеспеченных домохозяйств (А. Г. Аганбегян [26], И. Н. Сычева, Е. С. Пермякова [42], М. И. Войеков, Г. В. Анисимова [40]) и увеличение суммы налоговых вычетов для налогоплательщиков (в первую очередь имеющих иждивенцев) с низкими трудовыми доходами (В. Н. Иванов, А. В. Суворов [41]); сокращение налоговых вычетов и налоговых льгот, которыми могут воспользоваться лишь самые обеспеченные слои населения (В. Н. Иванов, А. В. Суворов [41]); введение прогрессивного налога на недвижимость (И. Н. Сычева, Е. С. Пермякова [42]) и введение налогообложения вмененных доходов от сдачи в аренду недвижимости (Л. П. Королева [43, 44]); повышение налога на дивиденды (О. И. Шкаратан [45]); предоставление преимуществ при использовании регрессивной шкалы социального налога работодателям при опережающем (средний уровень по стране) росте оплаты труда наемных работников и сокращении дифференциации в оплате труда (В. Н. Иванов, А. В. Суворов [41]); выведение льгот для инвалидов по региональным и местным налогам из системы налогообложения и их замена индивидуальными бюджетными трансфертами (Л. И. Гончаренко, О. Н. Савина [39]).

Инструменты социальной политики, заключающиеся в предоставлении социальных трансфертов наименее обеспеченной части населения, также рассматриваются как основная мера снижения региональной дифференциации населения по уровню доходов в работах A. Hines [46], Э. Аткинсона [24] и Ф. Чиньяно [33], А. Г. Аганбегяна [26], С. Ю. Ковалева, И. Ю. Блам, И. Н. Зайцевой [47], О. И. Шкаратан [45], В. А. Мау, Я. И. Кузьминовой [37].

В данном случае мнение отечественных и зарубежных ученых о необходимом для сокращения региональной дифференциации населения по уроню доходов перечне мер государственной политики в большей части совпадает и заключается в следующем:  повысить размер начисленных пенсий и привести их индексацию к соответствующим темпам инфляции (О. И. Шкаратан [45]);  увеличить пособия и льготы на детей, преимущественно в ма­лообеспеченных семьях (А. Г. Аганбегян); в данном случае А. Г. Аганбегян приводит положительный опыт Франции, где нуждающимся предоставляются льго­ты при оплате детского сада, а также детям предостав­ляется бесплатное питание в детских садах и школах [26];  обновить систему социального страхования, увеличив размеры выплачиваемых пособий и расширив охват населения этими пособиями (Э. Аткинсон [24]);  обеспечить государственное регулирование цен и качества медицинских услуг и лекарств (О. И. Шкаратан [45]), а также обеспечить доступ к государственным услугам, в частности, высококачественному образованию и здравоохранению беднейших слоев населения (Ф. Чиньяно). Так, по мнению сотрудника управления по занятости, труду и социальному обеспечению ОЭСР и департамента экономических исследований Банка Италии Ф. Чиньяно, «политика в области образования должна фокусироваться на обеспечении доступа малообеспеченных граждан к образованию не только потому, что уровень их квалификации ниже, чем у граждан из средней и верхней части шкалы распределения доходов, но и потому, что они более уязвимы к изменениям уровня неравенства» [33, с. 123].

Зарубежными учеными (A. Hines [46], Э. Аткинсон [24]) также предлагаются различные варианты введения безусловного базового дохода.

Однако, несмотря на то что в большей части исследований делается вывод о необходимости расширения перечня мероприятий государственной социальной поддержки населения, часть авторов придерживается мнения о необходимости сокращения их перечня. Так, анализируя в 2005 году данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения, С. Ю. Ковалева, И. Ю. Блам и И. Н. Зайцева приходят к выводу о необходимости сокращения гарантируемого государством объема бесплатных медицинских услуг в соответствии с реальными возможностями бюджетного финансирования и системы ОМС, а также о развитии системы добровольного медицинского страхования [47].

Инструменты экономической политики, направленные на рост минимума оплаты труда, рассматриваются в работах Э. Аткинсона [24], Н. М. Римашевской [48], О. И. Шкаратан [45]. При этом А. Ю. Шевяков, В. С. Жаромский и В. В. Сопцов отмечают, что повышение МРОТ является мерой необходимой, но не такой однозначной, как это кажется на первый взгляд. Это, в частности, связано с тем, что в абсолютном выражении больший эффект в данном случае получают богатые домохозяйства, эти мероприятия не решают проблемы роста неравенства и несут в себе определенную опасность роста инфляции) [49].

Представленный выше анализ позволил нам выделить также три направления реализации государственной политики регулирования уровня региональной дифференциации населения по уровню доходов: во-первых, политика, направленная на повышение доходов бедного населения, во-вторых, политика, направленная на сокращение доходов сверхбогатого населения, в-третьих, политика стимулирования экономического роста, нейтральная к группам населения по уровню доходов и предполагающая безотносительное повышение уровня доходов населения.

Таким образом, сокращение уровня региональной дифференциации населения по доходам в настоящее время осуществляется путем реализации мер государственной политики, с одной стороны, по постановке стратегических целей и задач, предусматривающих сокращение дифференциации национального и регионального социально-экономического развития; с другой – по эффективной реализации конкретных мер в рамках налоговой, социальной и экономической политики.

Критика институционального подхода

Как показывает опыт, институциональное взаимодействие в аспекте перераспределительной политики, в основном сосредоточено на анализе вопросов эффективности реализации социально-экономической политики, опирающейся на, своего рода, «торги» между заинтересованными сторонами: органами власти, бизнесом и населением (работы А. Ю. Шевякова [49], Г. П. Литвинцевой, Е. А. Стукаленко, О. В. Воронковой [50], Л. В. Константиновой [51], В. Д. Руднева, А. В. Руссковой, В. А. Вишняковой [52] и других). Отсюда в институциональной теории уровень и динамика дифференциации населения по уровню доходов определяется в контексте перераспределительных мер в рамках национальных моделей регионального управления, а также реализуемой на различных уровнях социальной и экономической политикой. Особенностью данного подхода является то, что он основывается на позитивном анализе управляемого взаимодействия всех участников социально-экономических отношений.

Однако, как показала практика, данная политика едва ли может быть сведена к «политическим торгам» в рамках распределения общественных ресурсов. Формы их поведения намного разнообразнее и не могут обусловливаться лишь примитивной экономической мотивацией. Поэтому с начала 90-х годов в рамках данного подхода, рассматривающего институциональный механизм, как способ реализации государством перераспределительной политики выравнивания уровня социально-экономического развития территорий посредством «политических торгов» с населением, началось формирование нового направления, анализирующего институциональные механизмы самоорганизации населения. Как отмечает С. Е. Михайлов, «самоорганизация граждан проявляется там и тогда, где и когда в ней возникает объективная потребность, в тех сферах жизни, где государство действует недостаточно эффективно». При этом, по его мнению, «личная заинтересованность» граждан определяет эффективность решения поставленных задач [54]. Здесь следует отметить, что, если опыт реализации государственной политики в сфере сокращения региональной дифференциации населения по уровню доходов, опирающейся на институциональный механизм, в научной экономической литературе достаточно широко представлен, то механизм самоорганизации ограничен отдельными публикациями и не выглядит самостоятельно сформировавшейся теорией. 

Также, следует заметить, что согласно исследованию А.Г. Шеломенцева и С.В. Сятчихина [55] ограничиваясь рамками институционального подхода невозможно полноценно описать характер взаимосвязи между денежно-кредитными, инициативно-бюджетными, коммерческими и социальными институтами в системе финансовой самоорганизации населения (финансов местных сообществ). Указанные взаимосвязи обуславливаются комплексом институциональных, социокультурных и экономических связей, которые совместно приводят к возникновению синергетических эффектов [56].

Типология форм самоорганизации населения

В отечественной и зарубежной литературе можно встретить несколько подходов к типологизации форм самоорганизации населения. В частности, отмечается важность дальнейшего распространения форм самоорганизации населения на местном [57- 59] и национальном уровнях – гражданского общества «для решения проблем саморазвития человека как свободной и творческой личности» [60, с. 48]. Вишневский А.Г. указывает на значение демографической самоорганизации на уровне всего человечества [61].

Одним из наиболее распространенных подходов является выделение в качестве объекта анализа двух видов «добровольческой активности» населения. Во-первых, это различные институциональные формы участия населения в местном самоуправлении и его функционирование, под которым часто понимается «инициативная деятельность населения, самоорганизация граждан по месту жительства, направленная на удовлетворение материальных и духовных потребностей людей на местном уровне, в рамках которой из множества моделей самоорганизации местного населения выделяются два вида, опирающиеся на принципы децентрализации и деконцентрации: общественные и государственные [62]. Во-вторых, инициативные формы самоорганизации граждан. В последнем случае местное сообщество рассматривается как «неформальные самодеятельные, обретшие социальную структуру автономные объединения граждан, создаваемые с целью совместного самостоятельного решения насущных жизненных вопросов» [63, с. 15]. В этом случае самоорганизация населения рассматривается как «форма гражданской активности» проявляющаяся с целью «выражения коллективных требований-сообщений, затрагивающих проблемные условия жизнедеятельности всего местного сообщества или значительной его части» [64, с. 42].

При этом, институциональные формы самоорганизации населения достаточно хорошо изучены и описаны в научной литературе, в то время как последним (инициативным) посвящены лишь отдельные публикации социологического и политического характера, что связано с особенностями этих явлений, часто носящих неявный или скрытый характер.

В социальной географии выделяются территориальные формы самоорганизации населения, которые трактуются как «результат взаимодействия людей друг с другом и с территорией постоянного проживания на различных иерархических уровнях: макро-, мезо- и микроуровня» [59, с. 133]. По мнению Аргуновой Л.Г., территориальное общественное самоуправление является «формой социальной самоорганизации населения, позволяющей гражданам непосредственно участвовать в управлении территорией по месту проживания. Это средство решения многих социальных проблем силами самого населения» [57, с. 6].

Сидоркина З.И. отмечает высокую роль социальной самоорганизации в регионах, связанную с разной степенью заселенности и социокультурной спецификой территорий. При этом автор выделяет следующие формы самоорганизации: демографическую, как вид репродуктивного поведения населения; трудовую, как расширение форм занятости; этническую, проявляющуюся в иммиграционном перемещении граждан; семейную самоорганизацию [59]. По мнению З.И. Сидоркиной формы самоорганизации являются лишь «дополнением к организации жизни и выступают как средство апробации новых социальных технологий» [59, с. 138]. Эту идею развивает Самохвалов В.П., который пишет, что модели самоорганизации населения могут взять на себя часть функций государства, а именно борьбу с бедностью и социальную защиту населения [65].  При этом Байжанова Г.А. в процессах самоорганизации населения на ряду со спецификой среды расселения выделяет социокультурный аспект отражающий, с одной стороны, реализацию «социокультурного потенциала субъектов деятельности, опыт поколений, традиции», с другой – их «ситуационный и оппортунистический характер» [66].

Следует отметить, что наибольшее внимание исследователей уделяется территориальным формам самоорганизации [67]. Здесь можно выделить работы, посвященные территориальному общественному самоуправлению, представляющему форму самоорганизации граждан «по месту их жи­тельства на части территории поселения, внутриго­родской территории города федерального значения, городского округа, внутригородского района, а также в расположенных на межселенной территории насе­ленных пунктах (либо на части их территории) для самостоятельного и под свою ответственность осу­ществления собственных инициатив по вопросам местного значения»[2]. Аргунова Л.Г. считает, что «низовым элементом, фундаментом, зачатком системы новых общественных отношений, которые придут на смену существующим» [57, с. 5] являются ТОСы – Территориальное общественное самоуправление.  В тоже время, Фадеева О.П., Нефёдкин В.И. с более общих позиций рассматривают территориальные формы самоорганизации населения в контексте моделей реализации «регионального дирижизма»: консолидации средств для реализации инициатив сельских сообществ, реинкарнация «колхозного патернализма», формирование своеобразных «субвертикалей» власти, формирования институтов развития [68].

Выводы

Как показывает опыт, дифференциация социального и экономического развития воспринимается населением в контексте неравенства и социальной несправедливости, ограничивающей его права на получение благ. При этом к дифференциации в уровне жизни в масштабе крупного региона (области, края, республики) население относится как к чему-то неизбежному, на что оно повлиять не может, поэтому оно принимает одну из двух основных стратегий: мигрирует в другие регионы страны либо мирится с этой ситуацией и остается жить на территории. Последний вариант может быть обусловлен широким кругом обстоятельств: семейной ситуацией, привязанностью в малой родине, отсутствием финансовых возможностей и т.п. Однако, наряду с этими стратегиями встречается третий сценарий, включающий активные формы реакции на существующую «несправедливость», а именно механизмы самоорганизации (саморегулирования), находящиеся как в рамках существующего правового поля, так и выходящие за его пределы. При этом основным актором самоорганизации, как правило, выступает не все населения страны или региона, а местное сообщество [69], или как «общность граждан, проживающих на конкретной территории, взаимодействующих на основе взаимных ценностей, солидарных интересов, традиций, культуры участия и правового статуса для достижения совместных целей социально-экономического развития и объединенных институтом самоорганизации» [70, с. 921]. Сообществам присущи такие свойства как территориальная замкнутость и ограниченность миграции членов сообщества; устойчивое взаимодействие различных социальных групп [71]. Поэтому часто местные формы самоорганизации, обусловленные решением жизненно важных для местного населения проблем, связываются с функционированием сообществ, формирующихся по территориальным [72], профессиональным [73], социокультурным [74] и иным признакам, а также описанием этапов их становления [75].

Традиционно используемые инструменты реализации государственной политики, основанные на распределении финансовых ресурсов через механизмы межбюджетных отношений, являются недостаточно эффективными, а в условиях острого дефицита бюджетных ресурсов не способны обеспечить выравнивание качества жизни населения. Поэтому необходимо стимулировать повышение активности местного населения, в частности развития широкого круга форм его самоорганизации, опирающиеся на гармонизацию институтов местного самоуправления и развития местных сообществ на основе многообразия финансовых форм автономизации. На практике встречаются следующие формы самоорганизации населения в сфере финансов, направленные на решение острых проблемы повышения качества жизни местного населения: платежные, кредитные, бюджетные, производственные, торговые, инвестиционные, страховые, социальные [70].

Таким образом, вопросы дифференциации уровня жизни исторически оказались в различных сферах исследований: во-первых, теорий регионального развития, где населению отводится пассивная роль объекта оценки и обеспечения повышения его уровня жизни; во-вторых, институциональной теории, где он является одной из сторон общественных торгов при распределении ресурсов; в-третьих, теорий самоорганизации.

Одновременно исследование факторов региональной дифференциации предполагал учет: социально-экономических и природно-географических особенностей конкретных территорий; структуру и эффективность соответствующих формальных и неформальных институтов, составляющих основу региональной государственной политики; активную роль местного населения, в том числе его различных социальных групп.

Список литературы

1. Пулатова И.Р. Региональная экономика в современных условиях: проблемы теории // Региональная экономика: теория и практика. 2011. № 45. С. 51-58.
2. Минакир П. А. Экономика регионов. Дальний Восток / П.А. Минакир; отв. ред. А.Г. Гранберг; Рос. акад. наук, Дальневост. отд-ние, Ин-т экон. исследований. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2006.
3. Минакир П. Мнимые и реальные диспропорции экономического пространства // Пространственная экономика. 2008. № 4.
4. Бахтизин А. Р., Бухвальд Е. М., Кольчугина А. В. Выравнивание регионов России: иллюзии программы и реалии экономики // Вестник Ин-та экономики РАН. 2016. № 1. С. 76–91.
5. Анимица Е. Г., Сурнина Н. М. Экономическое пространство России: проблемы и перспективы // Экономика региона. 2006. № 3. С. 34–46.
6. Смешко О. Г. Экономическая дифференциация субъектов Северо-Западного федерального округа (в измерении валового регионального продукта) // Экономика и управление. 2013. № 10(96).
7. Коломак Е. А. Межрегиональное неравенство в России: экономический и социальный аспект // Пространственная экономика. 2010. № 1. С. 26–35.
8. Аунапу Э. Ф., Свистула И. А. Некоторые подходы к сглаживанию внутрирегиональной поляризации территорий // Академический вестник. 2011. № 2(16). С. 22–27.
9. Макенов М. М. Совершенствование государственного регулирования социально-экономической дифференциации регионов России // ЭКО. 2019. № 4(538). С. 173–191.
10. Региональные аспекты долгосрочной экономической политики [Текст]: научный доклад / [Н. Н. Михеева, А. В. Суворов, А. А. Широв и др.] ; Российская академия наук, Институт народнохозяйственного прогнозирования, Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН. – Москва: Издательский дом “Международные отношения”, 2018. – 68.
11. Селиверстов В. Е. Мифы и рифы территориального развития и региональной политики России // Регион: экономика и социология. 2008. № 2. С. 194–224.
12. Ходачек В. М. Конкуренция регионов как механизм социально-экономического развития: цели и результаты // Управленческое консультирование. 2012. № 2(46). С. 140–151.
13. Гаджиев Ю. А. Зарубежные теории регионального экономического роста и развития // Экономика региона. 2009. № 2.
14. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: «Дело Лтд», 1994. С. 582–583.
15. Гаджиев Ю. А. Теории кумулятивного роста и развития экономики // Известия Национальной академии наук Азербайджана. Серия: экономическая. 2014. № 1. С. 193–198.
16. Изотов Д. А. Новая экономическая география: границы возможностей // Пространственная экономика. 2013. № 3. С. 123–160.
17. Chen B. China Economic Review (2018), https://doi.org/10.1016/j.chieco.2018.05.001; OECD (2018), Productivity and Jobs in a Globalised World (How) Can All Regions Benefit? OECD Publishing. Paris. DOI: https://dx.doi.org/10.1787/9789264293137-en.
18. Ten Raa T., Haoran P. (2005). Competitive pressures on China: Income inequality and migration // Regional Science and Urban Economics. Vol. 35(6). P. 671-699.
19. Барсуков В. Н. Анализ региональной дифференциации демографического старения населения // Вопросы территориального развития. 2015. № 4(24).
20. Локосов В. В., Рюмина Е. В., Ульянов В. В. Региональная дифференциация показателей человеческого потенциала // Экономика региона. 2015. № 4. С. 185–196.
21. Меркулова Е. Ю., Меньшикова В. И., Спиридонов С. П. Региональная дифференциация условий и качества жизни населения старше трудоспособного возраста // Вестник Северо-Кавказского федер. ун-та. 2018. № 6 (69). С. 97–106.
22. Доклад о человеческом развитии 2016. Человеческое развитие для всех и каждого. ПРООН. [Электронный ресурс]. URL: https://www.un-ilibrary.org/economic-and-social-development/2016_58f3a150-ru (дата обращения 05.05.2019).
23. Человеческое развитие: новое измерение социально-экономического прогресса: учеб. пос. / под общ. ред. проф. В. П. Колесова (экономический факультет МГУ). М.: Права человека, 2008. С. 81. С. 631.
24. Аткинсон Энтони Б. Неравенство: как с ним быть? М.: Издательский дом «Дело»; РАНХиГС, 2018.
25. Пикетти Т. Капитал в XXI веке. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016.
26. Аганбегян А. Г. Преодоление бедности и сокращение неравенства по доходам и потреблению в России // ЭКО. 2017. № 9(519). С. 66–84.
27. Бондаренко О. В. Региональные аспекты проблемы дифференциации доходов населения // Экономика, социология и право. 2017. № 4. С. 14–18.
28. Гук С. В., Андреева С. Е. Снижение неравенства как фактор обеспечения эффективности реформ // Экономика: вчера, сегодня, завтра. 2017. Т. 7. № 8А. С. 25-33.
29. Касьянов В. В., Мухачев В. В., Шаповалов С. Н. Тенденции межрегиональной трудовой миграции в Южном федеральном округе // Историческая и социально-образовательная мысль. 2016. Т. 8. № 4. Ч. 2. С. 71–75. DOI: 10.17748/2075-9908-2016-8-4/2-71-75.
30. Вахтина М. А. Социальная справедливость как фактор экономического развития // Вестник Пермского ун-та. Сер.: Экономика. 2016. № 4(31). С. 22–30
31. [1]Кузьменко В. В., Бескоровайная Н. С., Таран И. Л. Перспективы реализации социальной функции налогов // Финансы и кредит. 2007. № 9(249). С. 69–71
32. Стиглиц Дж. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. М.: изд-во «Э», 2017
33. Чиньяно Ф. Тенденции неравенства доходов и его воздействие на экономический рост // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2015. Т. 10. № 3. С. 97–133.
34. Hines A. (2019) Getting Ready for a Post-Work Future. Foresight and STI Governance. Vol. 13. № 1. P. 19–30. DOI: 10.17323/2500-2597.2019.1.19.30.
35. Королева Л. П. Индивидуальное подоходное налогообложение в механизме перераспределительной политики: зарубежные рецепты для России // Налоги и налогообложение. 2018. № 5. С. 63–76. DOI: 10.7256/2454-065X.2018.5.26943.
36. Лебедева Л. Ф. Социальное измерение бюджетно-налоговых инноваций в период президентства Трампа // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2018. Т. 11. № 2. С. 46–62. DOI: 10.23932/2542-0240-2018-11-2-46-62.
37. Стратегия-2020: Новая модель роста – новая социальная политика. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года. Кн. 1; под науч. ред. В. А. Мау, Я. И. Кузьминова. М.: ИД «Дело»; РАНХиГС, 2013.
38. Тихонова Н. Е. Доходная стратификации в России: кросс-страновой и динамический анализ // Социологический журнал. 2017. Т. 23. № 4. С. 31–50.
39. Гончаренко Л. И., Савина О. Н. Проблемы налогового регулирования социальной поддержки населения в Российской Федерации: региональный аспект // Экономика. Налоги. Право. 2015. № 6. С. 118–127.
40. Войеков М. И., Анисимова Г. В. Политическая экономия неравенства. М.: ЛЕНАНД, 2018
41. Иванов В. Н., Суворов А. В. Неравенство и бедность населения: опыт решения проблемы в России и за рубежом // Проблемы прогнозирования. 2006. № 3. С. 132–149
42. Сычева И. Н., Пермякова Е. С. Зарубежный опыт и российская практика решения проблем социального равновесия в обществе // Экономика и бизнес: теория и практика. 2017. № 1. С. 99–105.
43. Королева Л. П. Налогообложение собственности во Франции в контексте борьбы с имущественным неравенством // Налоги и налогообложение. 2017. № 8. С. 55–65. DOI: 10.7256/2454-065X.2017.8.23902.
44. Королева Л. П. Налогообложение вмененных доходов от сдачи в аренду недвижимости против теневизации и имущественного неравенства // Финансы: теория и практика. 2017. Т. 21. Вып. 4. С. 138–149.
45. Шкаратан О. И. Социально-экономическое неравенство в современном мире и становление новых форм социального расслоения в России // Мир России. Социология. Этнология. 2018. Т. 27. № 2. С. 6–35.
46. Hines A. (2019) Getting Ready for a Post-Work Future. Foresight and STI Governance. Vol. 13. № 1. P. 19–30. DOI: 10.17323/2500-2597.2019.1.19.30.
47. Ковалев С. Ю., Блам И. Ю., Зайцева И. Н. Реформа системы здравоохранения в России: социальные последствия коммерциализации // Регион: экономика и социология. 2005. № 3. С. 58–67.
48. Римашевская Н. М. Социальная политика сбережения народа: радикальное изменение негативного тренда здоровья российского населения // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2010. № 4(12). С. 48–61.
49. Шевяков А. Ю., Жаромский В. С., Сопцов В. В. Социально-экономическое неравенство и бедность: состояние и пути снижения масштабов // Экономическая наука современной России. 2007. № 3(38). С. 62–74.
50. Дифференциация доходов населения и государственная политика ее снижения в Российской Федерации: монография/ Г. П. Литвинцева, Е. А. Стукаленко, О. В. Воронкова. Новосибирск: НГТУ, 2012.
51. Константинова Л. В. Социальная политика как фактор конструирования неравенства: новая модель патернализма // Власть. 2017. Т. 25. № 2. С. 16–21.
52. Руднев В. Д., Русскова А. В., Вишнякова В. А. Заработная плата в России: от интегральной политики к государственному регулированию // Социальная политика и социология. 2017. Т. 16. № 2(121). С. 88–95
53. Шевяков А. Ю. Мифы и реалии социальной политики // Вестник института социологии. 2010. № 1. С. 48–97.
54. Михайлов С.Е. К вопросу о самоорганизации населения муниципального образования// Пробелы в российском законодательстве. 2010. №4. С. 34-35.
55. Шеломенцев А. Г., Сятчихин С. В., Панченко А. Д., Степанникова А. П., Усова А. В. Участие местного сообщества в управлении местными финансами: проблема доверия // Московский экономический журнал. 2019. №13. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/uchastie-mestnogo-soobschestva-v-upravlenii-mestnymi-finansami-problema-doveriya (дата обращения: 24.12.2020). С. 573-574
56. Шеломенцев А. Г., Сятчихин С. В. Особенности междисциплинарного подхода к исследо-ванию форм самоорганизации местных сообществ в сфере финансов// Вестник УГНТУ. Наука, образование, экономика. Серия: экономика. 2019. № 3(29). С. 24-32. DOI: 10.17122/2541-8904-2019-3-29-24-32. С. 30
57. Аргунова Л.Г. Особенности территориальной самоорганизации населения в современной России// Материалы ивановских чтений. 2013. №3 (3). С. 11-17.
58. Казанцева О.Л., Маньковская В.И. Территориальное общественное самоуправление: проблемы и перспективы развития// Алтайский юридический вестник. 2019. №3(27). С. 21-24.
59. Сидоркина З. И. Территориальные особенности социальной самоорганизации населения в слабоосвоенном регионе// Известия российского государственного педагогического университета ИМ. А.И. Герцена. 2012. № 147. С. 132-140
60. Резник Ю.М. Трансформация социального государства: от идеала к новым практическим формам// Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2019, № 2 (54), с. 44–51
61. Вишневский А.Г. Демографический переход и проблема демографического саморегулирования. Ответ А.Б. Синельникову // Социологический журнал. 2019. Том 25. № 4. С. 93–104. DOI: 10.19181/socjour.2019.25.4.6820
62. Усанов В. Е. Самоорганизация населения как основа эффективного местного самоуправления в России// Государство и право, 2012, № 6. С. 24–34
63. Макогон Т. И. Социально-философский анализ роли и места муниципального общества в системе местного самоуправления // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 310. С. 15–18.
64. Барков Ф.А., Сериков А.В. Трансформация социальных практик самоорганизации населения в институты контроля качества публичных услуг// Историческая и социально-образовательная мысль. 2010. № 3 (5). С. 41-47
65. Самохвалов В.П. Бедность в России и пути ее преодоле-ния// Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора эко-номики. 2019. № 5. С. 83-87
66. Байжанова Г.А. Простран-ственная самоорганизация населения крупных городов: социокультурный аспект // Universum: Общественные науки: электрон. научн. журн. 2020. № 3(63). URL: http://7universum.com/ru/social/ archive/item/9184 (дата обращения: 17.12.2020).
67. Lai S.-K. Evidence of urban spa-tial self-organization// Journal of Urban Management. https://doi.org/10.1016/j.jum.2020.11.002. [Электронный доступ]. URL: www.sciencedirect.com/science/article/pii/S2226585620303241 (дата обращения: 17.12.2020).
68. Фадеева О.П., Нефёдкин В.И. «Региональный дирижизм» и сельская самоорганизация в Татарстане// Крестьяноведение. 2018. Т3. № 3.С. 95-114.
69. Гордиенко А. А. Территориальное общественное самоуправление в местном сообществе. Новосибирск: РИО ГПНТБ СО РАН, 2005.
70. Шеломенцев А.Г., Дорошенко С.В., Сятчихин С.В. Многообразие форм автономизации как необходимое условие живучести территориальных сообществ// В сборнике: Россия: Тенденции и перспективы развития. Ежегодник. Ответственный редактор В.И. Герасимов. 2019. С. 919-923.
71. Халий И. А. Местные сообщества в России – носители инноваций и традиционализма// Власть. 2008. № 5. С. 19-26.
72. Qu W., Qu G., Zhang X., Dixon R. The impact of public participation in environmental behavior on haze pollution and public health in China// Economic Modelling. https://doi.org/10.1016/j.econmod.2020.11.009. [Электронный доступ]. URL: www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0264999320312451 (дата обращения: 17.12.2020).
73. Weaver M.J.T., ‘Keeffe J.O, Hamer N., Palmer C.G. A civil society organisation response to water service delivery issues in South Africa drives transformative praxis. Part 1: Emergence and practice//Geoforum. Volume 107, December 2019, Pages 1-1. https://doi.org/10.1016/j.geoforum.2019.08.020
74. Gabriel O. M., Awara E. F., Chig-ozie A. O., Charity O. K. Socio-economic appraisal of agitations by local oil communities: Evidence from Nigeria//Socio-Economic Planning Sci-ences. 2020. Vol. 72. https://doi.org/10.1016/j.seps.2020.100861.
75. Wenger E. Communities of practice: learning as a social system Syst. Thinker, 9 (5) (1998), pp. 2-3

[1] В российской законодательной практике не подлежат налогообложению (освобождаются от налогообложения) следующие виды детских пособий: государственные пособия, включая пособия по безработице, беременности и родам, по уходу за больным ребенком (п. 1 ст. 2017 НК РФ), ежемесячные выплаты в связи с рождением (усыновлением) первого и (или) второго ребенка, осуществляемые в соответствии с ФЗ № 418 от 28.12.2017 (п. 2.1. ст. 217 НК РФ), а также суммы единовременных выплат (в том числе в виде материальной помощи), осуществляемых работодателями работникам (родителям, усыновителям, опекунам) при рождении (усыновлении, удочерении) ребенка, выплачиваемой в течение первого года после рождения (усыновления, удочерения) (п. 8 ст . 2017 НК РФ). Источник: ч. 1 НК РФ: [федер. закон № 146: принят Гос. Думой 31.07.1998] [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_19671/ (дата обращения 18.11.2019).

[2] ст. 27 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления на территории Российской Федерации»

УДК 336.74

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10889

Денежно-кредитная политика в агент-ориентированной модели с национальной цифровой валютой

Monetary policy in agent-based model with central bank digital currency

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-010-01014 «Денежно-кредитная политика в условиях обращения национальной цифровой валюты»

Леонов Михаил Витальевич, кандидат экономических наук, доцент, ИжГТУ имени М.Т. Калашникова, Ижевск

Земцова Надежда Владиславна, кандидат экономических наук, доцент, ИжГТУ имени М.Т. Калашникова, Ижевск

Глухова Мария Николаевна, преподаватель, ИжГТУ имени М.Т. Калашникова, Ижевск

Leonov M.V., leonov@istu.ru

Zemtsova N.V., fik@istu.ru

Glukhova M.N., fik@istu.ru

Аннотация. В статье рассматриваются результаты моделирования денежно-кредитной политики в условиях обращения национальной цифровой валюты на основании прикладной агент-ориентированной модели. Авторами приводится алгоритм взаимодействия экономических агентов в рамках формирования спроса на цифровую валюту. В статье показано, что наиболее перспективной для внедрения является схема использование инфраструктуры коммерческих банков, которые обслуживают цифровые счета экономических агентов. На основании результатов моделирования делается вывод, что переход домохозяйств на использование в расчетах национальной цифровой валюты приводит к незначительному снижению волатильности основных макроэкономических показателей. Изменения в структурном балансе ликвидности, не должны изменить ситуацию на денежном рынке в части соотношения процентных ставок и ключевой ставки. Авторы показывают, что повышение эффективности денежно-кредитной политики достигается за счет усиления конкуренции и изменения структуры фондирования банковских посредников. 

Summary. The article discusses the results of modeling monetary policy under the circulation of national digital currency based on the applied agent-based model Eurace. The authors present an algorithm of interaction between economic agents in the framework of the demand for digital currency. The paper shows that the most promising scheme for implementation is the use of infrastructure of commercial banks that service digital accounts of economic agents. Based on the simulation results, the conclusion is made that the transition of households to the use of national digital currency in their calculations leads to a slight decrease in the volatility of the main macroeconomic indicators. The authors show that an increase in the efficiency of monetary policy is achieved by increasing competition and changing the funding structure of bank intermediaries.

Ключевые слова: национальная цифровая валюта, денежно-кредитная политика, агент-ориентированное моделирование, процентный канал, денежно-кредитная трансмиссия.

Keywords: central bank digital currency, monetary policy, agent-based modeling, interest channel, monetary transmission.

Одной из ключевых функций денежной системы является обеспечение возможностей обмена между экономическими агентами с минимальными транзакционными издержками. Электронные формы расчетов начали активно развиваться еще в середине прошлого столетия, когда компании «Диннерс Клаб» и «Американ Экспресс» вывели на рынок платежные карты, предоставлявшие возможность осуществления розничных расчетов без использования наличных [1]. В 1990-ых годах благодаря развитию информационных технологий и распространению интернета, финансовые институты получили возможность ускорить обмен информацией с коммерческими банками и удешевить стоимость обслуживания. Уже в 1998 году компания Пэйпал впервые организовала проведение расчетов между пользователями платежной системы в сети интернет без привлечения кредитных организаций [2]. В 2007 году у жителей Кении появилась возможность совершать платежи и размешать депозиты в рамках использования лишь мобильной сети [3]. Появившаяся в 2009 году пирринговая платежная сеть Биткоин предоставила возможность пользователям исключить посредников в лице коммерческих банков или платежных систем из цепочки расчетов [4]. В 2018 году тихоокеанское государство Республика Маршалловы острова законодательно разрешило использование в стране цифровой валюты в качестве официального средства платежа [5].

Введение в обращение национальной цифровой валюты в последние годы вызывает большой интерес многих правительств. В ряде академических работ [6, 7, 8] проведен глубокий анализ преимуществ и недостатков национальной цифровой валюты как средства платежа, а также систематизированы сопутствующие риски. В настоящее время можно говорить о двух наиболее проработанных моделях организации обращения национальной цифровой валюты: китайской и шведской. Если в Китае предпосылками ускоренного введения новой формы денег стало обеспечение государственного контроля за денежным обращением и национальной платежной системой, то в Швеции ключевой целью является сохранение доступности государственных денег для граждан в условиях перехода на безналичную форму оплаты. Китайская модель предполагает активное сотрудничество Центрального банка и участников финансового рынка, тогда как шведская модель – преимущественно с технологическими компаниями. Несмотря на пилотное тестирование обращения национальной цифровой валюты, остается множество технологических и правовых вопросов относительно устойчивости функционирования платежной системы.

Введение национальной цифровой валюты сопряжено и с другими тектоническими сдвигами в финансовой системе. Во-первых, развитие информационных технологий и телекоммуникационных устройств привело к широкому распространению электронных платежных систем, что, в свою очередь, значительно изменило предпочтения пользователей относительно формы расчетов. Во-вторых, благодаря появлению различных агрегаторов информации и финансовых маркетплейсов наблюдается существенное снижение информационной асимметрии у пользователей, благодаря чему снижается рыночная власть традиционных финансовых посредников и усиливается рыночная конкуренция. В-третьих, изменение макроэкономической парадигмы регулирования экономики привело к усилению использования денежно-кредитной политики в обеспечении стабилизации экономики. Рост денежного предложения и снижение процентных ставок в большинстве развитых экономики привели к снижению привлекательности размещения сбережений в коммерческих банках, а также к росту стоимости банковского обслуживания.

Благодаря существованию системы страхования вкладов, которая снимает кредитные риски, кредитные деньги коммерческих банков стали самым распространенным средством платежа. Между тем, национальная цифровая валюта имеет все необходимые свойства для превращения в доминирующее средство платежа. Как и наличные денежные средства цифровая валюта является легальным и обязательным к принятию в расчетах активом. Наряду с резервными деньгами, которым в настоящее время пользуются лишь коммерческие банки, цифровая валюта имеет электронную форму, а эмитентом выступает центральный банк. С банковскими деньгами цифровую валюту делает сопоставимым возможность использования телекоммуникационных устройств для проведения расчетов.

В настоящее время общим трендом стало сокращение показателя отношения денежной базы к денежной массе в широком определении (табл. 1). Обращение национальной цифровой валюты предполагает, в первую очередь, вытеснение кредитных денег. В связи с этим можно ожидать и изменения в основных денежных агрегатах. В частности, в агрегат М1 целесообразно будет включать объем обращаемых единиц национальной цифровой валюты. В связи с перетоком части средств в национальную цифровую валюту можно ожидать изменения структуры более высоких агрегатов.

Сторонники введения в обращение национальной цифровой валюты выделяют несколько аргументов её положительного влияния на развитие экономики и финансовой системы. В частности, в странах с развивающейся экономикой цифровая валюта позволит повысить доступность и снизит стоимость финансовых услуг для уязвимых групп населения, сократит издержки на построение и обслуживание инфраструктуры платежной системы (например, эмиссия банкнот, инкассация, функционирование расчетно-кассовых центров). Для стран с развитой экономикой ключевой проблемой является сохранение контроля центрального банка за платежной системой и возможность осуществления денежно-кредитной политики. Так как государственные деньги являются общественным благом, то государство должно обеспечить не только их свободное обращение, но и возможность использования в расчетах.

В некоторых странах правительства и центральные банки реализуют мероприятия, направленные на сохранение роли государственных денег в платежной системе. Центральными банками реализуются программы ускорения расчетов экономических агентов между счетами в различных финансовых учреждениях (например, Система быстрых платежей в России), законодательно ограничиваются предельные комиссии платежных систем за проводимые транзакции.

Ключевым вызовом при организации обращения цифровой валюты является изменение роли коммерческих банков в финансовых отношениях. Коммерческие банки могут лишиться большого объема привлеченных ресурсов, издержки на обслуживание клиентов вырастут. Несмотря на то, что остатки на текущих счетах и вкладах до востребования не играют ключевой роли при определении объемов кредитования, они активно используются для управления ликвидностью. Коммерческие банки размещают временно свободные средства на рынке межбанковского кредитования и организованных рынках для получения дополнительного дохода. Соответственно, исключение коммерческих банков из обслуживания расчетов населения и организаций приведет к росту издержек и операционной эффективности деятельности. В целом можно ожидать постепенного отказа от текущих, расчетных счетов и счетов до востребования с преимущественной концентрацией на срочных вкладах. Для компенсации упущенных доходов коммерческие банки могут инициировать рост комиссий по иным банковским продуктам, что в итоге может негативно отразиться на наиболее финансово уязвленных группах клиентов. Другой потенциальной проблемой может стать усиление рисков «набегов» вкладчиков, так как с наличием цифрового счета у последних значительно снижаются издержки по выводу средств из банка в случае возникновения предположений о его финансовых сложностях.  Возможным изменением в регулировании банковской деятельности может стать введение безотзывных вкладов.

Исследование сущности денег позволяет говорить о необходимости сохранения наличных денег в обращении. Во-первых, они могут использоваться при совершении расчетов в условиях отсутствия интернета и телекоммуникационных устройств. Во-вторых, наличные позволяют сохранить анонимность участников сделки, что особенно важно при практике нарушений гражданских прав и свобод в той или ной стране. Конечно, наличные являются преимущественным средством платежа в теневой экономике, но в данном случае проблема могла бы быть решена за счет вывода из обращения банкнот крупного номинала или установление запрета на осуществление сделок свыше установленной суммы.

Мы выделяем две принципиальные схемы обращения национальной цифровой валюты. В обоих вариантах цифровая валюта является законодательно установленным средством платежа в виде записи в централизованном реестре, обязательным к принятию в расчетах, а её эмитентом является Центральный банк.

В рамках первой схемы Центральный банк открывает и обслуживает счета экономических агентов (физических и юридических лиц). Благодаря этому все денежные расчеты проводятся Центральным банком без привлечения сторонних посредников. Открытым вопросом при реализации такой схемы является отсутствие компетенций и ресурсов у Центрального банка по выстраиванию соответствующей инфраструктуры расчетов, выдаче носителей информации и работе по обслуживанию экономических агентов. Кроме повышения оперативности расчетов и снижения издержек при совершении расчетов, данная схема позволяет в полной мере реализовать деятельность государства по выдаче субсидий и пособий, а также автоматизировать и индивидуализировать процесс налогообложения.

Второй схемой является использование инфраструктуры коммерческих банков, которые в обязательном порядке открывают цифровые счета экономическим агентам. В соответствии со спросом на национальную цифровую валюту коммерческие банки покупают ее у Центрального банка и в последующем продают ее владельцам цифровым счетов. Таким образом, счета клиентов будут обслуживаться коммерческими банками, а все расчеты и их обработка производятся клиринговым центром Центрального банка. Такой схеме соответствует теоретическая концепция полного банковского резервирования, когда банки формируют резервы, полностью покрывающие остатки на счетах вкладчиков [9]. Соответственно, при реализации такой схемы обращения национальной цифровой валюты отпадает необходимость в дополнительных инвестициях в инфраструктуру платежной системы и включение центрального банка в обслуживание населения.

Интерес коммерческих банков может быть обусловлен не только необходимостью удержания клиентов за счет предоставления полного перечня услуг, но и за счет получения комиссионного дохода. Например, может быть предусмотрена компенсация расходов за обслуживание цифровых счетов. Другим решением может стать возможность предоставления в пользование размещаемых на цифровых счетах средств по льготной ставке, что позволит сохранить стимулы коммерческих банков к обслуживанию клиентов. Возможным вариантом могло бы стать установление комиссии по операциям с цифровой валютой, однако, в таком случае возникает возможность искусственного увеличения объемов расчетов между связанными счетами для роста доходов коммерческих банков.

Можно ожидать, что адаптация цифровых счетов естественным образом приведет к закрытию текущих и расчетных счетов. Обоснованием такой тенденции является удобство использования и управления ликвидностью в рамках одного счета, так как счета предоставляют одни и те же функциональные возможности. Соответственно, при прочих равных пользователи предпочтут перейти на использование одного активного счёта. Так как расчетный бизнес демонстрирует положительный эффект отдачи от масштаба, то закрытие счетов и снижение спроса на услуги частных платежных систем приведет к удорожанию стоимости их обслуживания. Таким образом возникнет новое равновесие: банки будут повышать стоимость обслуживания счетов, а клиенты будут массово переходить на использование цифровых счетов.

В статье М. Леонова, Н. Земцовой и М. Глуховой [10] показано, что проблемы исследования экономических процессов в условиях обращения национальной цифровой валюты могут эффективно решаться с применением агент-ориентированного моделирования. Преимущества такого подхода по сравнению со стандартными макроэкономическими моделями представлено в работах разных авторских коллективов [11, 12, 13].

Агент-ориентированное моделирование требует значительных затрат труда на практическую реализацию алгоритмов взаимодействия, а также формирование модели функционирования рынков. В тоже время, возможно использование построенных ранее моделей, которые предполагают наличие возможности внесения изменений в характеристики экономических агентов и принципы их взаимодействия. Обзор прикладных макроэкономических агент-ориентированных моделей представлен в работе Г. Давид и Д. Гатти [14]. С учетом концепции моделирования денежно-кредитной политики в условиях обращения национальной цифровой валюты, изложенной в работе М. Леонова и М. Глуховой [15], требованиям поставленной задачи в наибольшей степени отвечает модель Eurace@Unibi (далее – Юниби), разработанная в Университете Бильфельда [16]. Для формирования индивидуальных моделей и реализации симуляционных процедур в свободном доступе имеется специальное программное обеспечение – виртуальная вычислительная машина[1].

Модель позволяет описать экономику с двумя производственными секторами, производящими инвестиционные и потребительские товары, а также ограниченным множеством индивидуумов, функционирующими финансовыми рынками. Каждый агент имеет свой набор индивидуальных характеристик, включая идентифицирующие агента в период времени. Взаимодействие происходит каждый период в течение определенного числа периодов. Каждый период все характеристики агентов обновляются. Агенты действуют в случайном порядке, обновляя набор значений собственных переменных, используя адаптивные ожидания.

Фирмы, выпускающие инвестиционные товары, реализуют их производителям потребительских товаров. Цена на все виды продукции определяется как увеличенные на наценку издержки на оплату труда и выплату процентов по кредитам. Производители потребительских товаров и конечные потребители пытаются найти наиболее дешевого поставщика. Они исследуют цены набора поставщиков и определяют самые низкие доступные цены.

Основные принципы формирования агент-ориентированной модели и алгоритмы взаимодействия агентов изложены в табл. 2.

Рассмотрим часть модели, непосредственно относящуюся к обращению национальной цифровой валюты. Так как фирмы в настоящее время совершают свои операции преимущественно в безналичной форме, то введение цифровой валюты не окажет принципиального влияния на принятие ими производственных решений. Краткосрочный единовременный эффект может быть связан с сокращением издержек на расчетно-кассовое обслуживание при переходе на цифровые счета. Соответственно, обращение национальной цифровой валюты будет влиять преимущественно на поведение домохозяйств, коммерческих банков и Центрального банка (рис. 1).

Центральный банк устанавливает ключевую ставку и основные параметры денежно-кредитного регулирования, включая нормативы ликвидности и достаточности собственного капитала. В дополнение к этому мы предполагаем, что в условиях низких процентных ставок банки выплачивают коммерческим банкам проценты за размещенные остатки средств клиентов в национальной цифровой валюте по ключевой ставке. Источником информации для принятия решения служит состояние экономики и ситуация в банковской системе. Целевая задача Центрального банка может быть описана традиционной функцией издержек отклонения от целевых уровней инфляции и выпуска.

Коммерческие банки, получив информацию от Центрального банка об уровне ключевой ставки и обязательных нормативах, принимают решение о структуре фондирования и размещения активов. Основными каналами привлечения фондирования коммерческих банков являются вклады домохозяйств, рынок межбанковского кредитования и кредиты Центрального банка. Вклады домохозяйств могут быть привлечены с использованием традиционных способов (посещение офиса банка или использование дистанционных каналов обслуживания), а также с привлечением услуг депозитных платформ. Депозитные платформы представляют собой агрегаторов информации по предложениям банков, а также позволяют клиенту заключить договор банковского вклада. Так как при существовании в экономике депозитных платформ информационная асимметрия снижается, то можно ожидать снижения рыночной власти коммерческих банков. Соответственно, ставки привлечения вкладов на депозитных платформах банками будут устанавливаться на более высоких уровнях, чтобы удержать вкладчиков. В связи с этим можно ожидать общего уровня стоимости привлеченных у домохозяйств средств. Сохранение традиционных каналов привлечения вкладов при сокращении спроса на них будет означать снижение операционной эффективности из-за возникающих расходов на содержание офисов, оплату труда сотрудников и иные связанные расходы. Учитывая существование положительной эффекта отдачи от масштаба деятельности, коммерческие банки могут принять решение о специализации на одном из каналов привлечения. Благодаря анализу больших данных, коммерческие банки получают возможность расширить возможности по применению ценовой дискриминации в плане индивидуализации процентных ставок. С учетом снижения издержек переключения и удобства пользовательского интерфейса можно ожидать переориентации вкладчиков на депозитные платформы.

На следующем этапе домохозяйства принимают решения об использовании своих финансовых ресурсов. Исходя из уровня процентных ставок в экономике и доступной информации о предложениях коммерческих банков на первоначальном этапе принимается решение об уровне сбережений. В частности, на данном этапе во внимание должна приниматься доступность домохозяйству депозитных платформ, существующие издержки перехода. На следующем этапе домохозяйство принимает решение, какую часть из оставшихся денежных средств он будет размещать на цифровом счете или на расчетном счете в коммерческом банке. Учитывая приведенные выше аргументы, можно ожидать, что домохозяйства будут выбирать не пропорциональное размещение средств между счетами, а преимущественно цифровые счета.

На следующем этапе Центральный банк агрегирует информацию о распределении денежных ресурсов в экономике. В зависимости от фактического объема спроса на цифровую валюту, центральный банк предлагает коммерческим банкам возможность кредитования в объеме размещенных средств. Коммерческие банки могут разместить данные средства на рынке межбанковского кредитования.

Для моделирования экономики в условиях обращения национальной цифровой валюты мы рассмотрим базовую модель экономики, основные характеристики которой приведены в табл. 3.

Мы рассмотрели несколько вариантов проведения денежно-кредитной политики в условиях изменения соотношения долей доходов граждан, направляемых на вклады и на цифровой счет. Результаты анализа приведены в табл. 4-6.

Как показывают результаты моделирования, переход домохозяйств на использование в расчетах национальной цифровой валюты приводит к незначительному снижению волатильности основных макроэкономических показателей. Следовательно, можно говорить о повышении эффективности денежно-кредитной политики: изменение процентной ставки приводит к более значительному отклонению целевых показателей. Коммерческие банки в своей процентной политике становятся более зависимыми от уровня ключевой ставки Центрального банка. Соответственно, изменение ключевой ставки более оперативно отражается в стоимости кредитов, кредитной активности и динамике производства. Улучшение эффективности трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики позволяет более эффективно распределять ресурсы в экономике.

Таким образом, можно утверждать, что введение национальной цифровой валюты приведет к минимальным искажениям на финансовом рынке. Домохозяйства получают доступ к универсальному средству платежа. Размещаемые на цифровых счетах средства полностью обеспечиваются государством, соответственно, не имеют риска наступления дефолта. Использование цифрового счета сокращает издержки переключения для домохозяйств, в связи с чем на рынке вкладов можно ожидать роста ставок за счет снижения банковской маржи. Коммерческие банки получают выгоду в виде снижения расходов на инфраструктуру наличных расчетов (сеть терминалов и банкоматов, инкассация). Центральный банк обеспечивает проведение расчетов, а коммерческие банки сохраняют возможность получения доходов от эквайринга. Открытие и обслуживание цифровых счетов будут находиться в ведении коммерческих банков. Кроме того, общественное благосостояние будет увеличено за счет отказа от обязательного страхования денежных средств, находящихся на цифровых счетах.

Введение цифровой валюты позволит улучшить трансмиссию денежно-кредитной политики и по другим каналам. Как показано выше, обращение цифровой валюты приведет к более эффективному распределению сбережений между банками: более эффективные банки в результате конкурентной борьбы смогут увеличить свою рыночную долю. В дополнение Центральный банк может ослабить регулирование денежного обращения, допустив к обслуживанию цифровых счетов и иные финансовые институты. Сокращение банковской маржи также делает процентную политику коммерческих банков более чувствительной к изменению ключевой ставки.

Так как коммерческие банки могут воспользоваться эквивалентным объемом денежных ресурсов, размещаемым клиентами в цифровой валюте, то Центральный банк получает дополнительные инструменты воздействия на финансовую систему. В частности, по данным средствам может быть установлена процентная ставка, отличная от ключевой ставки. Также центральный банк может вводить ограничения на возможность использования средств в национальной цифровой валюте.

Введение дополнительной регулируемой процентной ставки по национальной цифровой валюте имеет ряд оснований. Номинальные процентные ставки в экономике отражают уровень реальной доходности и инфляционные ожидания. Процентная ставка по вложениям в национальную цифровую валюту должна отражать компенсацию расходов и вознаграждение коммерческим банкам за обслуживание цифровых счетов. В настоящее время по счетам до востребования, расчетным и текущим счетам близки к нулю. Соответственно, установление нулевой ставки по цифровым счетам не приведет к существенному изменению финансового поведения экономических агентов. Изменения в структурном балансе ликвидности, не должны изменить ситуацию на денежном рынке в части соотношения процентных ставок и ключевой ставки.

В ряде работ приводится аргумент о повышении эффективности денежно-кредитной политики за счет возможности установления отрицательных процентных ставок в экономике [6, 8]. Однако, как показывает опыт западноевропейских стран и Японии, снижавших ключевую ставку до отрицательных значений в целях преодоления кризисных явлений, такая мера приводит в большей мере к возникновению дисбалансов на финансовом рынке, чем к стимулированию кредитной активности. Кроме того, национальная цифровая валюта должна сохранять все свойства общественного блага, включая в том числе доступность и отсутствие платы за пользование. Установление отрицательных ставок может приводить к неэффективному движению капиталов в экономике, негативно отражаясь в первую очередь на наименее защищенных группах населения.

Список литературы

1. Staykova K. S., Damsgaard J. The race to dominate the mobile payments platform: Entry and expansion strategies //Electronic Commerce Research and Applications. – 2015. – Т. 14. – №. 5. – С. 319-330.
2. Niranjanamurthy M. E-commerce: Recommended online payment method-Paypal //International journal of computer science and mobile computing. – 2014. – Т. 3. – №. 7. – С. 669-679.
3. Mbiti I., Weil D. N. Mobile banking: The impact of M-Pesa in Kenya //African Successes, Volume III: Modernization and Development. – University of Chicago Press, 2015. – С. 247-293.
4. Böhme R., Christin N., Edelman B., Moore T. Bitcoin: Economics, technology, and governance //Journal of economic Perspectives. – 2015. – Т. 29. – №. 2. – С. 213-38.
5. Auer R., Cornelli G., Frost J. Rise of the central bank digital currencies: drivers, approaches and technologies //Bank for International Settlements Working Papers. – 2020. – №. 880. – С. 1-41.
6. Bindseil U. Central Bank Digital Currency: Financial System Implications and Control //International Journal of Political Economy. – 2019. – Т. 48. – №. 4. – С. 303-335.
7. Boar C., Holden H., Wadsworth A. Impending arrival–a sequel to the survey on central bank digital currency //BIS Paper. – 2020. – №. 107.
8. Nabilou H. Testing the waters of the Rubicon: the European Central Bank and central bank digital currencies //Journal of Banking Regulation. – 2019. – С. 1-16.
9. Lainà P. Money creation under full-reserve banking: a stock–flow consistent model //Cambridge Journal of Economics. – 2019. – Т. 43. – №. 5. – С. 1219-1249.
10. Леонов М.В., Земцова Н.В., Глухова М.Н. Агент-ориентированное моделирование денежно-кредитной политики в условиях обращения национальной цифровой валюты // Московский экономический журнал. – 2019. – №13. – С. 192-204.
11. Popoyan L., Napoletano M., Roventini A. Taming macroeconomic instability: Monetary and macro-prudential policy interactions in an agent-based model //Journal of Economic Behavior & Organization. – 2017. – Т. 134. – С. 117-140.
12. Giri F., Riccetti L., Russo A., Gallegati, M. Monetary policy and large crises in a financial accelerator agent-based model //Journal of Economic Behavior & Organization. – 2019. – Т. 157. – С. 42-58.
13. Alexandre M., Lima G. T. Combining monetary policy and prudential regulation: an agent-based modeling approach //Journal of Economic Interaction and Coordination. – 2020. – Т. 15. – №. 2. – С. 385-411.
14. Dawid H., Gatti D. D. Agent-based macroeconomics //Handbook of computational economics. – Elsevier, 2018. – Т. 4. – С. 63-156.
15. Леонов М. В., Глухова М. Н. Особенности моделирования денежно-кредитной политики //Вопросы экономических наук. – 2018. – №. 6. – С. 59-61.
16. Dawid H. et al. Macroeconomics with heterogeneous agent models: fostering transparency, reproducibility and replication //Journal of Evolutionary Economics. – 2019. – Т. 29. – №. 1. – С. 467-538.

[1] Техническая документация и требования к вычислительным мощностям приведены на сайте https://github.com/ETACE/eurace_unibi

УДК 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10888 

Широкофюзеляжный дальнемагистральный самолет CR929 как  важный элемент усиления Росссийско-Китайского сотрудничества

Wide-body long-range aircraft CR929 as an important element of enhancing Russian-Chinese cooperation aircraft

Тихонова Светлана Владимировна, старший преподаватель кафедры, «Управление высокотехнологичными предприятиями»  Московский авиационный институт, e-mail: svetworld19@gmail.com

Ефимова Наталья Сергеевна, доцент кафедры «Управление высокотехнологичными предприятиями»  Московский авиационный институт, e-mail:  efimova_ns@mail.ru

Tikhonova Svetlana V., senior Lecturer of Department «High-Tech Enterprise Management», Moscow Aviation Institute

Efimova Natalya S., associate Professor of Department «High-Tech Enterprise Management», Moscow Aviation Institute 

Аннотация. Авторы проводят научное исследование по развитию межрегиональных и корпоративных связей между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. Отмечается укрепление Российско-Китайского сотрудничества в различных областях науки, техники, технологий и экономики. Приводится положительный опыт самого масштабного в истории авиастроения международного проекта создания широкофюзеляжного дальнемагистрального пассажирского самолета CR929. Рассматриваются различные модификации создаваемого нового самолета. Прогнозируется большая экономическая эффективность его производства и реализации для стран Азиатско-Тихоокеанского Региона и Содружества Независимых Государств.

Summary. The authors conduct a research study on the development of interregional and corporate ties between the Russian Federation and the People’s Republic of China. The strengthening of Russian-Chinese cooperation in various fields of science, technology, technology and economics is noted. The positive experience of the most ambitious international project in the history of aircraft construction for the creation of a wide-body long-range passenger aircraft CR929 is presented. Various modifications of the new aircraft being created are considered. It is predicted that it will be more economically efficient in its production and sale for the countries of the Asia-Pacific Region and the Commonwealth of Independent States.

Ключевые слова: Российско-Китайское сотрудничество, широкофюзеляжный дальнемагистральный самолет (ШФДМС), CR929, ОАК, COMAC.

Keywords: Russian-Chinese cooperation, wide-body long-haul aircraft (SHFDMS), CR929, UAC, COMAC. 

Двустороннее сотрудничество Российской Федерации и Китайской Народной Республики приобрело в последнее время полноценный всеобъемлющий характер. Наши дружественные двусторонние связи вышли на качественно новый уровень в 2001 году, после  подписания  в Кремле Руководителями двух стран В.В. Путиным и Цзян Цзэминем «Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве». Президентом РФ и Председателем КНР были запущены новые масштабные инвестиционные проекты, которые позволили значительно увеличить объемы взаимного товарооборота. Наши современные российско-китайские отношения официально определяются сторонами как всеобъемлющее равноправное доверительное партнерство и стратегическое взаимодействие. Приоритетным направлением российско-китайского взаимодействия являются научно-техническое сотрудничество и масштабные инновации в высокие технологии. Сохраняется большой потенциал продвижения практического сотрудничества в широком спектре областей, что позволяет вывести двусторонние отношения наших стран на самый высокий уровень за всю историю. К сожалению, российско-китайские отношения развиваются на фоне сложной международной обстановки, где США рассматривают наши страны не в качестве партеров, а в качестве стратегических соперников, используя против них инструменты сдерживания геополитического и экономического характера. В последнее время явно наметилась тенденция к существенному ухудшению американо-китайских  отношений, что создает существенные риски для всего мира. Поэтому стратегическое партнерство РФ и КНР приобретает совершенно новые региональное и глобальное измерения: наши две страны берут на себя все большую ответственность за поддержание международного мира. Особым приоритетом для России и Китая выступает взаимное сотрудничество на площадках Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС для решения стратегических задач, связанных с повышением эффективности деятельности и с развитием экономической составляющей. В результате развития  торгово-экономического сотрудничества,  наша взаимная торговля выросла в 2020 г. на 3,5%, достигнув показателя 120 млрд. долл., из них 69 млрд. долл. – это  экспорт в Китай, и  51 млрд. долл. – импорт из КНР (Рис. 1).

Доля торговли с Китаем в российской внешней торговле выросла в 2019 г. с 15,7% до 16,6%. Но сама Россия занимает невысокое 10-е место в списке ведущих партнеров КНР, и хочется, с учетом значительных успехов, чтобы взаимный  товарооборот рос бы значительно более высокими темпами. Существенный рост финансовых инвестиций за последние годы наглядно представлен в Таблице 1.

В 2021 г. планируется проведение Года научно-технического и инновационного сотрудничества между РФ и КНР. Это важное мероприятие, в том числе под влиянием глобальной технологической конкуренции и внешних ограничений, должно помочь активизации наших стран  в интенсивном взаимодействии на электронно-цифровом, авиационно-космическом и ряде других высокотехнологичных направлениях. Мы постепенно переходим от академического сотрудничества к совместным реальным разработкам и внедрению их лучших результатов в современное промышленное производство, а постоянный рост масштабов и глубины кооперации сопровождается активным развитием системы финансово-экономической поддержки нашего сотрудничества. Цели дальнейшего развития взаимодействия в сфере науки, технологий и инноваций в интересах обеих стран требуют активной работы по ряду приоритетных направлений. Крайне актуальной задачей для России остается продвижение собственных передовых российских разработок на китайском рынке. Мы хотим активного развития масштабных институциональных партнерств по самым приоритетным технологическим платформам. Однако, к сожалению, существуют долгосрочные риски в этой сфере, которые связаны с перспективой глобального технологического раскола и постепенного формирования глобальной технологической биполярности. При этом в интересах обеих наших стран избежать полной инфраструктурной и технологической зависимости друг от друга. В этом контексте наиболее перспективными нам представляются многосторонние инновационные проекты.

Первоначально важнейшую роль в российско-китайском научно-технологическом сотрудничестве играли крупные корпоративные проекты с государственным участием, которые реализовывались по двум основным направлениям:

1) Во-первых, это успешное сотрудничество в сфере ядерной энергетики:

• строительств Тяньваньской атомной электростанции;
• создание Китайского экспериментального реактора на быстрых нейтронах «CEFR».

2) Во-вторых, это развитие гражданской авиационной техники:

• проект широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета (ШФДМС) – CR929;
• создание АО «Вертолеты России» и китайской «Avicopter» перспективного тяжелого вертолета AC332 AHL.

 Специалисты из России и Китая начали обсуждать вопрос создания современного дальнемагистрального самолета еще в 2008 году, а  в 2014 году  в Шанхае было заключено Соглашение по нему. В развитие этого перспективного межгосударственного проекта, в 2017 году ПАО «Объединенная авиастроительная корпорация»  (ОАК) и Китайская государственная компания по производству авиакосмической техники (Commercial Aircraft Corporation of China – «COMAC») создали совместное предприятие «China-Russia Commercial Aircraft International Corporation» (CRAIC). 29 сентября 2017 года проект ШФДМС получил официальное название CR929 (здесь латинские буквы C и R обозначают названия государств, участвующих в проекте: С — China, R — Russia).

Стороны договорились предпринимать скоординированные целенаправленные усилия для раскрытия потенциала двустороннего практического взаимодействия по ключевым проектам сотрудничества в сфере гражданского авиастроения, в частности, таким как создание широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета (ШФДМС) на 250—300 пассажиров. 

Выступая в 2018 году на заседании президиума РАН, Ректор Московского авиационного института (национального исследовательского университета) «МАИ» Академик М.А. Погосян призвал разрушить доминирование Боинга на мировом рынке. Он поставил основную задачу российской авиационной промышленности – создать конкурентоспособную линейку самолетов к 2030 году. На этом главном направлении сфокусированы усилия и финансирование, которые организуются по линии Минпромторга России совместно с Госкоропрорацией «Ростех», чтобы разрушить ту дуополию «Boing» и «Airbus», которая сегодня есть на рынке. Новый совместный проект с Китаем должен быть мощным фундаментом для формирования нового сильного игрока на мировом рынке, каким в XX веке являлась советская авиационная промышленность. Речь идет, прежде всего, о создании совместно с КНР дальнемагистрального самолета CR 929. Однако нельзя забывать и о ближне‑ и среднемагистральной авиации.

Первоначально планировалось, что Россия вложит в этот авиационый проект  7-8 млрд. долл., и  предоставит своим партнерам критические базовые технологии в области самолетостроения. Общая стоимость создания самолета ожидается аналогичной программам «Boeing» и «Airbus». Как результат, планируется занять до 10 % мирового рынка широкофюзеляжных самолетов до 2032 года. “Мы оцениваем хорошие перспективы на рынке такого самолета. Общий объем рынка широкофюзеляжных самолетов мы оцениваем порядка 8 тыс., и считаем порядка 600-800 самолетов это такая ниша, на которую мы должны сориентировать свой продукт”, – сказал Академик М.А. Погосян. В создании нового пассажирского самолета приглашают принять участие ведущие компании из других стран, заинтересованные в этом и обладающие достаточными компетенциями. Руководитель Минпромторга России Д.В. Мантуров объявил, что  французская компания «Safran» может принять участие в проекте создания  новых двигателей для самолета CR929. Французские предприятия уже неоднократно становились партнерами России в авиационной отрасли. Так, «Safran» и Объединенная двигателестроительная корпорация (ОДК)  создали совместное предприятие «PowerJet», выпускающее авиационные двигатели «SaM-146» для российского самолета «Sukhoi Superjet 100». Готовность участвовать в тендерах выразили также  французские предприятия «Zodiac Aerospace», которое производит авионику для самолетов,  и «Thales», которое занимается информационными системами для бортового оборудования летательных аппаратов.  Очевидно, что большинство потенциальных поставщиков будет представлено российскими и китайскими компаниями (более пятидесяти из 100).

Под широкофюзеляжным самолетом мы понимаем летательный аппарат, ширина фюзеляжа которого составляет 5–6 м против 4 м у обычных самолетов, что позволяет вместить в один ряд до 10 пассажирских кресел. Широкофюзеляжные самолеты более вместительны, и чтобы окупить рейс они обычно используются как дальнемагистральные — то есть для полетов на расстояния больше 4 тыс. км. Единственным российским широкофюзеляжным самолетом является, летающий в настоящее время, Ил-96, который был разработан еще в советское время. Его  преемник – модернизированный Ил-96-400М  – это  четырехдвигательный самолет, стоимость которого заметно подорожала до 8,5 млрд. руб. (на 20% относительно запланированной ранее цены в 7 млрд. руб.).

Существенным преимуществом самолета нового самолета CR 929 является его двухдвигательная схема, к которой постепенно приходят все основные производители пассажирских авиалайнеров. Если тяга двигателей позволяет, а надежность и безопасность достаточно обеспечена, то эксплуатация двух двигателей гораздо экономичней, чем четырех.  На первом этапе самолёт CR 929 может получить либо американские двигатели «General Electric», либо английские «Rolls-Royce». На втором этапе, после 2030 года, на этот самолет предполагается устанавливать новый перспективный российский двухконтурный  турбовентиляторный двигатель ПД-35 сверхбольшой тяги. Он разрабатывается фирмами, входящими в Объединённую двигателестроительную корпорацию: «ОДК-Сатурн», совместно с  АО «ОДК-Авиадвигатель» и АО «ОДК-Пермские моторы».

  Стоимость программы разработки ШФДМС планируется – 20 млрд. долл., а его сборка будет организована на базе китайских авиационных заводов в Шанхае, которые сейчас используются COMAC для производства воздушных судов среднего класса: регионального самолёта ARJ21, сделанного в кооперации COMAC с украинской фирмой  “Антонов”, и узкофюзеляжного среднемагистрального  пассажирского самолёта  C919 на 156—190 посадочных мест. COMAC будет разрабатывать и выпускать металло-композитный фюзеляж ШФДМС, а ОАК займется разработкой  и производством  композитных крыльев. Инженерный центр, по согласованию,  будет находиться в России – в Москве. Различные модификации самолета CR 929 представлены в Таблице 2.

В ноябре 2016 г. модель ШФДМС впервые продемонстрировали на международном аэрокосмическом салоне «China Airshow» в городе Чжухай.  В июне 2018 г. было заявлено о согласовании ОАК и COMAC общего вида самолета. Заинтересованные российские участники впервые увидели макет самолета на Международном авиакосмическом салоне МАКС в 2019 г.

Продолжительность всей программы рассчитана до 2045 года, а первые поставки серийных самолётов потенциальным заказчикам планировались ранее, ориентировочно, в 2027 году.  Но, как заявил в 2020 г. Генеральный директор “Корпорация Иркут”  Р. Хакимов: «…из-за определенных сложностей в совместной работе с китайскими партнерами, плановый срок начала серийных поставок российско-китайского самолета CR929 сдвигается на 2028-2029 годы.  В настоящий момент мы находимся на этапе Gate-3 – это сбор и анализ предложений всех поставщиков с целью определения конечной конфигурации воздушного судна».

Российские и китайские технические университеты начали перспективную подготовку высококвалифицированных специалистов, которые, в будущем, будут заниматься производством самолета CR929.  Московский авиационный институт и Шанхайский технический университет выпустили первую группу совместной магистратуры, состоящую из 29-ти российских и 23-х китайских студентов. Планируется, что российские выпускники программы будут работать над  созданием ШФДМС в конструкторских подразделениях предприятий «Ростеха»: «ОАК», «ОДК» и холдинга «Технодинамика», а также в Центрах компетенций МАИ. Выпускники защитили магистерские диссертации в двух университетах (МАИ и ШТУ), и получили дипломы инженеров по специальностям «Проектирование агрегатов из полимерных композиционных материалов», «Управление жизненным циклом изделия при проектировании современных воздушных судов» и «Двигатели летательных аппаратов». Всего при поддержке Госкорпорации  «Ростех» в 2021-2023 гг. получат дипломы еще более 80-ти молодых российских специалистов.  Генеральный директор «ОАК» Ю.Б. Слюсарь считает, что «технологические вызовы, стоящие перед авиационной отраслью, и перспективы работы над такими крупными международными проектами, как широкофюзеляжный самолет CR929, требуют подготовленных кадров новой формации с особой подготовкой и целым набором специфических знаний. Помимо инженерно-технических компетенций, подготовки в сфере цифровых технологий и применения современных материалов, от будущих специалистов требуется взаимное понимание особенностей индустриальной культуры обеих стран, знание специфики рынков, эксплуатации на них самолетов для успешного продвижения новой техники»,

В заключение, можно сказать, что новый самолет CR929 – это самый высокотехнологичный проект в портфеле общих партнерских проектов двух государств, и выдающийся пример кооперации в мировом авиастроении. Для нашей страны Китайская Народная Республика – это потенциальный партнер с динамично развивающейся экономикой, стабильными ресурсами и наличием повышенного спроса в сегменте широкофюзеляжных самолетов. Согласно экономическому прогнозу компаний-партнеров «ОАК» и «СОМАС», на рынки Азиатско-Тихоокеанского Региона, а также страны Содружества Независимых Государств, в период 2023-2045 гг. будет приходиться более половины спроса на большие воздушные суда данного типа. С точки зрения, национальной безопасности, совместная разработка современного большого самолёта – это своеобразная подушка безопасности на случай продолжения американской торговой войны, которая с большой долей вероятности может привести к отказу западных производителей поставлять в РФ и КНР необходимые комплектующие и, даже сами, гражданские самолёты всех классов. 

Список литературы

1. Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики об углублении всеобъемлещего партнерства и стратегического взаимодействия и продвижении взаимовыгодного сотрудничества. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://kremlin.ru/supplement/4969
2. Российско-китайский диалог: модель 2020. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://rcbc.ru/sites/default/files/analytics/2020-07-16_rsmd_rossiysko-kitayskiy_dialog_2020.pdf
3. Китай намерен усилить стратегическое сотрудничество с Россией. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ria.ru/20200215/1564818213.html
4. Минпромторг бросает вызов Боингу? [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://regnum.ru/news/2506289.html
5. Погосян М.А.: Российско-китайский дальнемагистральный самолет может занять до 10% рынка. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://1prime.ru/Machines/20140606/786257917.html
6. Российско-китайский самолет CR929 – выдающийся пример кооперации в мировом авиастроении. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.aex.ru/news/2019/6/7/198294/
7. CR929 — зачем этот самолёт нужен Китаю и зачем — России. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://aviation21.ru/cr929-zachem-etot-samolyot-nuzhen-kitayu-i-zachem-rossii/
8. Safran может войти в проект российско-китайского авиалайнера CR929. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.aex.ru/news/2020/2/13/208646
9. Авиаконструкторы России и Китая из-за коронавируса перешли на видеоформат работы по проекту CR929. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.aex.ru/news/2020/3/11/209743/
10. Плановый срок поставок российско-китайского самолета CR929 сдвинули на 2028-29 годы. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.aex.ru/news/2020/7/8/214437/
11. Вузы России и Китая выпустили первую группу инженеров, которые займутся созданием самолета CR929. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.aex.ru/news/2020/1/22/207511/
12. Dassault Systèmes заинтересована в работе над программой создания самолёта CR929. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.aex.ru/news/2019/12/18/206123/
13. Тихонов А.И., Калачанов В.Д., Тихонова С.В. Обеспечение конкурентоустойчивости предприятий авиационного двигателестроения // Московский экономический журнал. 2019. № 11. С. 62.
14. Краев В.М., Тихонов А.И., Новиков С.В. Обеспечение связанности территории за счет использования сверхзвуковой пассажирской авиации // Финансовая экономика. 2018. № 7. С. 557-566.
15. Тихонов А.И., Новиков С.В., Тихонова С.В. Проведение экономической оценки эффективности деятельности предприятий авиационной промышленности // Московский экономический журнал. 2019. № 12. С. 80.

УДК 330.3

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10887

СТРАТЕГИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ РАЗВИТИЕМ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРЕДПРИЯТИЯ В ПЕРИОД СПАДА ОТРАСЛИ

STRATEGIC MANAGEMENT OF TECHNOLOGICAL DEVELOPMENT OF AN INDUSTRIAL ENTERPRISE DURING THE DECLINE OF THE INDUSTRY

Поконов Александр Андреевич, кандидат экономических наук, Сибирский государственный университет науки и технологий имени академика М.Ф. Решетнева

Pokonov Aleksandr Andreevich, PhD in economics, Siberian State University of Science and Technology named after academician M.F. Reshetnev

Аннотация. Пандемия коронавируса (COVID-19) в 2020 году стала неожиданным негативным обстоятельством для многих промышленных предприятий отечественной экономики. Многие отрасли отечественной экономики испытывали спад в 2020 году. Для большинства отечественных предприятий стал актуальным вопрос изменения подхода к стратегическому управлению своим технологическим развитием в будущем, так как многие разработанные документы стратегического управления в промышленных предприятиях не предусматривали глобальные изменения, которые повлекла за собой пандемия COVID-19. 

В данной научной работе рассмотрены некоторые особенности поведения менеджмента большинства промышленных предприятий в период спада отраслей, в которых они задействованы. Автором обосновывается необходимость интенсификации технологического развития предприятия в период спада отрасли (в случае принятия менеджментом предприятия соответствующего решения о продолжении функционирования предприятия).

Summary. The coronavirus (COVID-19) pandemic in 2020 has become an unexpected negative circumstance for many industrial enterprises of the domestic economy. Many sectors of the domestic economy experienced a recession in 2020. For the majority of domestic enterprises, the issue of changing the approach to strategic management of their technological development in the future has become urgent, since many of the developed strategic management documents in industrial enterprises did not provide for global changes that the COVID-19 pandemic entailed.

This scientific work examines some of the features of the behavior of the management of industrial enterprises during the recession of the industries in which they are involved. The author substantiates the need to intensify the technological development of the enterprise during the period of the industry recession (if the management of the enterprise makes an appropriate decision to continue the operation of the enterprise).

Ключевые слова: пандемия коронавируса (COVID-19), промышленность, предприятие, технологическое развитие, стратегия. 

Keywords: coronavirus pandemic (COVID-19), industry, enterprise, technological development, strategy.

В период быстрого развития в мире в 2020 году новой коронавирусной инфекции (COVID-19), в Российской Федерации, как и во многих других странах мира, наблюдался спад экономики. В этот период во многих отраслях промышленности Российской Федерации наблюдался спад производства. Для предприятий многих отраслей промышленности Российской Федерации в 2020 году стал актуальным вопрос выбора стратегии своего дальнейшего поведения на рынке и, как следствие, выбора стратегии своего технологического развития. Следует отметить, что данное исследование проведено и актуально в отношении только тех предприятий, которые осуществляют свою деятельность в отраслях, находящихся в процессе спада.

Одним из важнейших вопросов экономической науки является процесс разработки (или корректировки) менеджментом предприятия стратегии его развития в период спада отрасли, в которой осуществляет свою деятельность такое предприятие.

Вопросы, касающиеся разработки стратегии предприятия в кризисный период или в период спада отрасли, в той или иной мере исследовались многими известными экономистами мира [1,2,3 и др.]. Так, в научных работах М. Портера [1 и др.] достаточно подробно рассматриваются вопросы разработки стратегии предприятия в период спада отрасли, в рамках которой предприятие осуществляет свою деятельность. М. Портер в своих работах исследует влияние барьеров выхода с рынка для предприятия на процесс принятия его руководством стратегических решений в период спада отрасли [1]. К существенным барьерам выхода предприятия с рынка в период спада отрасли М. Портер относит:

• наличие у предприятия специализированных активов и активов длительного пользования;
• постоянные для предприятия издержки выхода с рынка;
• стратегические барьеры для выхода предприятия с рынка;
• информационные барьеры для выхода предприятия с рынка;
• управленческие или психологические барьеры для выхода предприятия с рынка;
• барьеры, связанные с государственной политикой и социальными последствиями выхода предприятия с рынка [1].

При этом, согласно результатам исследований М.Портера, в период отраслевого спада предприятие может выбрать одно из нескольких стратегических альтернатив своего поведения, а именно выбрать одну из следующих стратегий:

• стратегию лидерства;
• стратегию занятия ниши;
• стратегию сбор урожая;
• стратегию быстрого выхода [1].

Следует отметить, что кризисы в экономике и, соответственно, спады в тех или иных отраслях являются циклическим явлением. В связи с этим, при формировании стратегии технологического развития предприятия его руководство должно учитывать возможность возникновения кризиса и спада отрасли в процессе реализации разрабатываемой им стратегии.

В случае, если у предприятия уже имеется стратегия его технологического развития, при возникновении внешних кризисных обстоятельств, которые не были учтены руководством предприятия в действующей стратегии, его руководство должно оперативно корректировать действующую стратегию технологического развития предприятия. При этом руководство предприятия должно учитывать актуальные технологические прогнозы и принимать решение о характере дальнейшего технологического развития предприятия в кризисный период.

Кризисы и спады, возникающие в экономике в XXI веке, вынуждают предприятия внедрять в свою производственно – технологическую цепочку новые инновационные технологии в целях повышения их конкурентоспособности. В период кризиса лидирующие положения занимают компании, наиболее эффективно внедряющие технологические инновации в свою производственную деятельность. Необходимость учета технологического аспекта при формировании стратегии предприятия указывается многими экспертами [1,4,5 и др.].

Учитывая историю развития крупных промышленных предприятий можно сделать вывод, что многие из нынешних мировых технологических лидеров многих отраслей промышленности стали таковыми в период кризисов. Таким образом, в период кризиса происходит перераспределение рынка между его игроками (в том числе новыми), исходя из технологической готовности участников рынка к кризису и их поведения в процессе кризиса.

В случае принятия руководством предприятия решения о продолжении его деятельности в испытывающей спад отрасли, предприятию следует оптимизировать все протекающие на предприятии процессы, включая в числе прочего процессы сбыта готовой продукции. Актуальность данного утверждения подтверждает сложившаяся в период пандемии COVID – 19 (2020 г.) ситуация в экономике России, при которой предприятия, не имевшие возможность реализации своей продукции дистанционным способом (в том числе посредством Интернет связи) в значительной мере уступили рыночные позиции своим конкурентам, уже имевшим или быстро создавшим для себя такую возможность. Таким образом, в кризисный период лидирующие позиции в отрасли зачастую занимают именно те предприятия, которые имеют технологические преимущества над своими конкурентами или способны в кратчайшие сроки создать такие преимущества.

Проведя анализ различных подходов к формированию стратегии экономических систем [1,2,4,5,6], можно сделать вывод, что стратегическое управление технологическим развитием промышленного предприятия всегда должно осуществляться его менеджментом с учетом актуальных глобальных трендов технологического развития отрасли, в которой задействовано предприятие, и всей мировой промышленности в целом.

Как правило, лидирующие положения в отрасли занимают предприятия, которые при прочих равных условиях, имеют преимущество в уровне технологического развития перед своими конкурентами. Именно поэтому в период кризиса руководству предприятия следует оптимизировать свои процессы путем внедрения в них новых инновационных технологий.

Проведя анализ научной литературы [1 и др.], можно выделить следующие особенности поведения менеджмента большинства промышленных предприятий в период спада отраслей, в которых они задействованы:

• снижение расходов на исследования и разработки, производимые на предприятии;
• снижение расходов на технологическое развитие предприятия;
• оптимизация кадровых ресурсов предприятия (в том числе сокращения штата);
• снижение расходов на рекламу и продвижение готовой продукции;
• сокращение производства продукции;
• снижение цен на продукцию,
• перепрофилирование производства;
• фокусировка внимания менеджмента предприятия преимущественно на оперативном управлении предприятием и др.

Таким образом, как правило, руководство промышленных предприятий принимает решение о сокращении издержек на технологические инновации в период кризиса и спада отрасли. Вместе с тем, учитывая рассмотренные в данной научной работе положения, автор считает, что в период спада отрасли, в которой задействовано предприятие, его руководству следует интенсифицировать процесс его технологического развития в целях повышения его конкурентоспособности по отношению к своим основным конкурентам.

Список использованной литературы

1. Портер Майкл Е. Конкурентная стратегия: Методика анализа отраслей и конкурентов. М. Альпина Бизнес Букс. , 2006 г. – 454 с.
2. Ансофф И. Стратегический менеджмент. Классическое издание. / пер. с английского под редакцией Петрова А.Н. – СПб.: Питер, 2009. – 344 с.: ил. – (Серия «Теория менеджмента»)
3. Kathryn Rudie Harrigan, Michael E. Porter. «End-Game Strategies for Declining Industries». From the Magazine «Harvard Business Review» (July 1983). [Электронный ресурс]. URL: https://hbr.org/1983/07/end-game-strategies-for-declining-industries
4. Грант, Р.М. Современный стратегический анализ / Р.М. Грант ; пер. с анг. под ред. В.Н. Фунтова. – 5-е изд. – СПб. : Питер, 2011. – 560 с.
5. Шмидт, Эрик. Как работает Google / Эрик Шмидт, Джонатан Розенберг; при участии Алана Игла : [перевод с английского]. – Москва : Эксмо, 2015. – 320 с. – (Библиотека Сбербанка. Т. 53)
6. Квинт В. Л. Разработка стратегии: мониторинг и прогнозирование внутренней и внешней среды // Управленческое консультирование. 2015. № 7. С. 6–11.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10886

ИННОВАЦИИ КАК ФАКТОР ПОВЫШЕНИЯ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ

INNOVATION AS A FACTOR IN IMPROVING THE QUALITY OF THE EDUCATIONAL PROCESS IN A TECHNICAL UNIVERSITY 

Семенко Ирина Егоровна,  к.п.н., доцент кафедры «Экономика транспорта», Уральский государственный университет путей сообщения»

Semenko I.E.

Аннотация. В статье рассмотрены особенности  применения инновации для повышения качества образовательного процесса в техническом вузе. Автор считает, что внедрение педагогических инноваций в образовательный процесс технических вузов способствует повышению качества образования студентов, способствует расширению кадрового потенциала  страны, в части подготовки высоко образованных специалистов, а также позволяет вузам занять высоко конкурентную позицию на рынке образовательных продуктов и услуг в области  высшего образования. 

Summary. The article discusses the features of the application of innovation to improve the quality of the educational process in a technical university. The author believes that the introduction of pedagogical innovations in the educational process of technical universities contributes to improving the quality of students ‘ education, contributes to the expansion of the country’s personnel potential in terms of training highly educated specialists, and also allows universities to take a highly competitive position in the market of educational products and services in the field of higher education.

Ключевые слова: инновации, качество образования, образовательный процесс, технический вуз.

Keywords: innovation, quality of education, educational process, technical University.

Система образования в нашей стране построена по ступенчатому принципу, и одним из значимых этапов здесь выступает высшее профессиональное образование. Именно  выпускники  вузов создают активную кадровую базу, которая способствует эффективному развитию  различных отраслей  экономики. 

Соответственно, важность высшего профессионального образования в системе образования в целом не оспорима. В этой связи, с учетом повышения требований к профессиональным кадрам и перехода нашей экономики на инновационный путь развития  возникает необходимость модернизации системы высшего образования, которая может быть реализована посредством внедрения инновационных технологий в образовательный процесс[1].

Подготовка конкурентоспособных специалистов –  это основная задача вы сшей школы на сегодняшний день. Особенно это касается технических вузов, так как на сегодняшний день  наблюдается  дефицит  специалистов, имеющих высшее техническое образование, по этой причине востребованность выпускников технических вузов в современных компаниях достаточно высока. Однако нельзя не учесть, что в последнее время, в связи с   модернизацией оборудования и внедрением в производственный процесс информационных технологий требования к компетенции выпускников технических вузов существенно возросли. Все это выступает важной предпосылкой модернизации образовательного процесса современных технических вузов, поскольку нельзя получить качественное образование, соответствующее современным требованиям,  применяя непродуктивные технологии обучения.

Инновации необходимо внедрить в различные аспекты системы высшего образования, они должны касаться информационной базы, образовательных технологий обучения, человеческого капитала, а также институциональных основ и организационной структуры,  это возможно на основе внедрения инновационных подходов к организации учебного процесса [3].

Инновации, внедряемые в образовательный процесс технического вуза, в свою очередь, способствуют повышению качества образования выпускников, так как базируются на творческом поиске и продуктивных методах обучения.

Современные технические вузы должны быть конкурентоспособны на рынке, так как  от этого зависит востребованность их выпускников ведущими компаниями и, соответственно, формирует спрос на получение образовательных услуг именно в таких вузах на соответствующем отраслевом образовательном рынке. Инновации, внедряемые в педагогический процесс таких вузов, соответственно, будут способствовать  повышению их рейтинга.

Современный технический вуз в условиях инновационного подхода к образованию ставит в центр внимания решение вопроса о личностно-ориентированной подготовке молодых специалистов. В процессе такой подготовки раскрывается интеллектуально-познавательный и творческий потенциал всех участников образовательного процесса, им предоставляются широкие возможности проявить себя и достичь поставленной цели, однако в полном объеме все вышесказанное возможно только с учетом      вариативности образовательных процессов, где важную роль играют инновационные подходы и инновационные образовательные технологии,  

Система высшего образования в последний период развивается в разрезе внедрения таких понятий, как «инновация», «инновационный образовательный процесс».  В педагогике инновационный образовательный процесс  определяется, по мысли М.М. Поташника, B.C. Лазарева как «комплексная деятельность по созданию, разработке, применению новшеств».

По мнению В.И. Загвязинского, инновации в педагогической деятельности –  это «не только идеи, подходы, технологии, но и весь комплекс элементов педагогического процесса, несущий в себе прогрессивное начало и позволяющий эффективно решать образовательные задачи» [2].  Соответственно, необходимость внедрения инноваций в образовательный процесс не вызывает сомнения у исследователей, однако сама технология внедрения инноваций сопряжена с определенными сложностями.  

Нужно учесть, что программы и методика преподавания в современных вузах должны удовлетворять потребности личности и общества в качественных образовательных услугах и определять перспективы экономического и духовного развития страны.  

В системе высшего образования технического вуза инновационный процесс – это комплексная деятельность, предполагающая реализацию инновационных форм, методов и приемов обучения, при этом необходимо внедрение более эффективных механизмов управления, а также  создание инновационных образовательных продуктов и услуг.

Одним из направлений реализации инновационного подхода к образованию в техническом вузе выступает процесс стандартизации образовательного процесса. При помощи стандартов образовательный процесс приобретает целевую направленность  и формирует определенный уровень ответственности у участников образовательного процесса  [3].

Кроме того,  в современных технических вузах в последнее время взято применение в образовательном процессе личностно-ориентированного подхода, благодаря которому раскрывается потенциал отдельно взятой личности студента в образовательном процессе.  Это позволяет структурировать личностно ориентированное содержание процесса образования  в соответствии с определенными образовательными областями и включает как обучение в рамках традиционных, так и инновационных программ.  

Для технических вузов особенно важным выступает внедрение инновационных форм образования, так как постоянно растет необходимость обеспечения крупных производственных предприятий специалистов  с техническим образованием, готовых не только механически выполнять свои должностные обязанности, но и творчески подходить к своей профессии,  осуществляя поиск инновационных идей, способных повысить эффективность деятельности предприятия.

В этой связи очень важным выступает  повышение качества высшего образования в техническом вузе, поскольку грамотный специалист – это залог динамичного развития  любой отрасли. Именно инновации в образовательном процессе  призваны повысить интерес студентов к обучению и, как следствие, качество образования в целом [5].   

Качество образования невозможно обеспечить, если студент не занимает в образовательном процессе активную позицию. По этой  причине преподаватели технических вузов должны постоянно находиться в творческом поиске, применяя инновационные образовательные технологии  с учетом требований современного рынка труда и профессиональной практики студентов. 

Одним из эффективных способом, позволяющих активизировать образовательный процесс,  выступает применение  методов обучения, способствующих  активизации образовательного процесса, среди которых методы проблемного обучения, ситуационные и групповые методы,  деловые игры и пр.

Также необходимо сказать о том, что инновационные технологии в образовательном процессе в обязательном порядке должны соответствовать ряду критериев. К таким критериям относят:

• активные методы обучения, посредством которых обучающиеся могут на практике реализовать полученные на  лекциях и семинарских занятиях знания;
• применение в образовательном процессе образовательных технологий;
• максимальное приближение студента к будущей профессии посредством  организации практических занятий на базовых предприятиях, а также прохождения активной практики в профильных компаниях.   

Пробуя свои силы в профессиональной деятельности и активно участвуя в жизни  профильной компании, студент понимает необходимость совершенствования уровня собственных знаний, так как будучи специалистом с высоким средним баллом в дипломе, он будет востребован на рынке труда в рамках своей и смежных специальностей[5].

Среди  инновационных образовательных технологий  специалисты также называют педагогический дизайн. Это новое направление в педагогике, которое также рассматривает различные организационные формы и методы обучения. Различные инновационные средства обучения, интерактивные пособия также стимулируют  желание студентов технических вузов получать знания, что влечет за собой повышение  качества знаний.  

Таким образом, внедрение педагогических инноваций в образовательный процесс технических вузов способствует повышению качества образования студентов, способствует расширению кадрового потенциала  страны в части подготовки высоко образованных специалистов, а также позволяет вузам занять высоко конкурентную позицию на рынке образовательных продуктов и услуг в области  высшего образования.  

Список литературы

1. Аминул Л.Б. Формирование информационной культуры студентов втуза с внедрением в учебный процесс системы ИСПОР // Alma mater. 2012. №3. С. 90-93.
2. Ваганова О.И., Смирнова Ж.В., Абрамова Н.С. Проектирование учебного процесса по дисциплине с использованием онлайн-курсов // Балтийский гуманитарный журнал. 2019. Т. 8, №1(26). С. 277-280.
3. Поташник М.М. Качество образования: проблемы и технология управления. – М.: Педагогическое общество России, 2002. – С. 57.
4. Смирнова Ж.В., Груздева М.Л., Красикова О.Г. Открытые электронные курсы в образовательной деятельности вуза // Вестник Мининского университета. 2017. №4(21). С. 3.
5. Смирнова Ж.В., Чайкина Ж.В., Соколов В.А. Рейтинговая система как оценка качества подготовки студентов вуза // Мир науки. Т. 6, №1. С. 37.
6. Выскребенцев И.С., Тукова Е.А., Инновационно-инвестиционная политика – основа стратегического развития предприятия / Развитие современного образования: теория, методика и практика. № 4 (6). С. 467-468.
7. Выскребенцев И.С., Михайловская Н.М., / Применение медиастредств в современном образовании. Педагогическое мастерство и педагогические технологии. 2015. Т.1 № 4 (6). С. 48-50.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10885

АНАЛИЗ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА ПРОГНОЗИРОВАНИЕ ПАССАЖИРОПОТОКА И СПРОС НА ПАССАЖИРСКИЕ ПЕРЕВОЗКИ

ANALYSIS OF FACTORS AFFECTING PASSENGER TRAFFIC FORECASTING AND DEMAND FOR PASSENGER TRANSPORTATION

Выскребенцев И.С., Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение Высшего образования Уральский государственный университет путей сообщения

Vyskrebentsev I. S.

Аннотация. Транспортная деятельность зависит от развития других отраслей экономики, она связана с социально-экономическим развитием страны. Поэтому при прогнозировании экономического развития страны важно оценить прямое и косвенное влияние транспортной системы и ее отдельных отраслей на социально-экономические секторы страны или региона. В данной статье анализируются методологические аспекты оценки социально-экономических воздействий на прогнозирование пассажиропотока и спроса на пассажирские перевозки.

Summary. Transport activity depends on the development of other sectors of the economy, it is connected with the socio-economic development of the country. Therefore, when forecasting the economic development of a country, it is important to assess the direct and indirect impact of the transport system and its individual sectors on the socio-economic sectors of the country or region. This article analyzes the methodological aspects of assessing the socio-economic impact on forecasting passenger traffic and demand for passenger transportation.

Ключевые слова: прогнозирование пассажиропотока, спрос на пассажирские перевозки, социально-экономические факторы влияния.

Keywords: passenger traffic forecasting, demand for passenger transportation, socio-economic factors of influence.

Современные тенденции развития железнодорожного транспорта испытывают растущий спрос на пассажирские перевозки. Кроме того, быстрый рост транспортных технологий и политических инициатив по предоставлению комплексных транспортных услуг подчеркивают необходимость разработки и внедрения системных подходов. Такие подходы позволяют выявить тенденции спроса на пассажирские перевозки, а также взаимосвязи взаимодополняемости и замещения альтернативных видов транспорта.

Точное прогнозирование совокупного спроса на пассажирские перевозки, а также конкурентные (или замещающие) и взаимодополняющие отношения между видами транспорта являются необходимыми элементами планирования, проектирования, оценки и регулирования транспортных систем и цепочек поставок. С точки зрения финансового планирования, оценка ожидаемого потребительского спроса представляют собой важнейший элемент всех мероприятий по планированию и прогнозированию, направленных на повышение прибыльности транспортной инфраструктуры.

В экономике в целом, как и в экономике транспорта, наиболее распространенным способом измерения чувствительности одной переменной к другой является «эластичность», которая, в частности, представляет собой число, указывающее процентное изменение, которое произойдет в одной переменной (например, спрос на пассажиров) в ответ на 1-процентное увеличение другой переменной (например, цена, время и т. д.).

Существуют различные типы эластичности спроса на пассажирские перевозки:

• Ценовая эластичность спроса – это процентное изменение спроса на пассажиров определенного вида транспорта в результате 1-процентного увеличения его цены. Считается, что пассажиры с более высоким доходом, как правило, менее чувствительны к ценам и более чувствительны к качеству обслуживания, таким как время в пути, комфорт и удобство.

Качество транспорта часто измеряется временем. Как и в случае с ценой, увеличение времени (замедление транспортировки) приведет к снижению спроса. Это называется временной эластичностью спроса. Другой подход заключается в «переводе» времени в денежную величину («ценность времени»), и тогда ценовая эластичность может быть использована для оценки эластичности, связанной со временем.

Другие транспортные качества не поддаются измерению, такие как безопасность, комфорт, усилия и т. д. В нескольких исследованиях эти факторы переведены либо в эквивалентное время в транспортном средстве, либо в денежные значения, и для оценки воздействия можно использовать временную или ценовую эластичность.

Эластичность цены и времени отрицательна: спрос будет уменьшаться по мере увеличения тарифов или времени поездки.

• Когда эластичность больше абсолютной величины, спрос называется эластичным: процентное снижение спроса больше, чем процентное увеличение цены или времени. При параметре упругости, меньшем абсолютной величины, этот фактор называется неупругим.
• При полностью неэластичном спросе (эластичность = 0) потребители будут покупать фиксированное количество товара, независимо от его цены или качества.
• Перекрестная эластичность – это процентное изменение спроса в одном режиме, возникающее в результате 1-процентного увеличения цены или времени в другом режиме. Поперечная эластичность складывается из эластичности другого режима, умноженной на скорость замещения, где замещение зависит от относительной доли режима и факторов отвлечения. Если виды транспорта являются взаимодополняющими видами транспорта, то увеличение цены или времени пути одного вида транспорта приведет к соответствующему снижению спроса на другой вид транспорта.

Существует множество факторов, которые могут повлиять на чувствительность спроса, и фактическое значение будет сильно варьироваться в зависимости от цели поездки, дохода и т. д. Как правило, спрос более эластичен в долгосрочной перспективе, т.к. пользователям требуется время, чтобы изменить свои транспортные привычки.

Многие факторы могут повлиять на спрос пассажирских перевозок, включая демографию, качество объектов транспорта, стоимость билета и др. В таблице приведены различные факторы, влияющие на спрос пассажирских перевозок, которые следует учитывать при прогнозировании пассажиропотока.

Спрос на услуги пассажирского транспорта зависит от различных социально-экономических явлений, хара  ктеризующихся определенными макроэкономическими показателями. Результаты этих факторов определяются возможностями и средствами передвижения, выбранными пассажирами для удовлетворения своих потребностей в перевозке.

Для оценки взаимосвязи пассажирских перевозок железнодорожным транспортом и макроэкономических процессов страны или региона анализируются следующие социально-экономические показатели:

• ВВП на душу населения;
• доходы населения;
• эмигрировавшее население;
• потребительские расходы населения;
• уровень безработицы;
• население пенсионного возраста;
• общая среднегодовая численность населения;
• среднегодовое сельское население;
• длина сообщения;
• автомобили на 1000 жителей.

При проведении прогнозирования пассажирских используют основные показателями циркуляции пассажиров:

• пассажирооборот всех видов транспорта, чел. / км,
• протяженность железных дорог,
• железнодорожный пассажиропоток, пассажиров в км,
• пассажиропоток внутреннего железнодорожного транспорта, пассажиров на км пути.

Пассажирские перевозки помимо экономической функции, выполняют решения и социальных задач населения. Пассажирское сообщение обеспечивает необходимость удовлетворения потребностей в работе, повседневном, досуговом и туристическом общении. Правильно выстроенная инфраструктура пассажирских перевозок стимулирует мобильность граждан, позволяет компаниям рассредоточить производственные подразделения в едином пространстве. рациональный путь, позволяющий развивать региональный экономический рост, специализацию и т.д.

Социальный эффект, связанный с обслуживанием пассажиров измеряется с помощью экспертной оценки. Для этого могут быть использованы такие качественные показатели, как: время в пути, безопасность в пути, надежность, комфорт, досягаемость транспортного средства, качество обслуживания на станциях, информационное обслуживание и т.д.

Модели спроса на пассажирские перевозки используются для прогнозирования влияния факторов на поведение пассажиров.

Классические модели, как правило, фокусируются на определенных факторах и упускает из вида другие факторы, в частности качественные факторы, связанные с комфортом перевозки. Классическое планирование имеет тенденцию к рассмотрению относительно ограниченного набора переменных спроса, и поэтому часто не удается передать полный спектр вариантов, которые могут быть использованы для воздействия на спрос. Более детальный анализ спроса показывает более широкий спектр возможностей вариантов для решения программ прогнозирования.

Расширенный анализ спроса учитывает широкий спектр факторов, влияющих на транспортную активность. Одним из важнейших показателей социально-экономической эффективности пассажирских перевозок является величина экономии времени в пути. Считается, что от 30 до 80 % общей выгоды транспортного сообщения связано с сокращением времени в пути. Поэтому при планировании спроса на пассажирские перевозки одним из наиболее важных показателей эффективности пассажирского транспорта считается ускорение пассажирских перевозок.

Для измерения корреляции между выбранными социально-экономическими и транспортными показателями используется кластерный анализ и составляется таблица коэффициентов парной корреляции, исключающая коллинеарные факторы. Таким образом, выявляются ключевые экономические и социальные факторы, влияющие на пассажирские перевозки железнодорожным транспортом. Сила взаимосвязи между признаками измеряется значениями коэффициентов линейной корреляции. Регрессионные модели результирующих и факторные атрибуты легко выбираются из списка выбранных факторов, используя метод множественной регрессии и статистические программы.

Рассмотрим пример алгоритма краткосрочного прогноза пассажиропотока. Задача краткосрочного прогнозирования заключается в определении значения пассажиропотока y(t_n+1), y(t_n+2),…, если известны значения y(t₁), y(t₂),…,y(t_n) и значения факторов, влияющие на прогнозное значение потока в моменты t₀, t₁,…,t_n, и в моменты t_n+1, t_n+2.

Представим эти факторы в виде матрицы IФI:

– i-тый фактор, определяющий величину пассажиропотока в -тый час l- того дня k-того месяца I-того года. Величины i, l, j, k, I имеют следующие значения:

• i – 1, 2, …. , S.
•  j – 1, 2, …, 24.
• l – 1, 2, …, 30, 31.
• k – 1, 2, …, 11, 12.
• I – 1, 2, …, T.

Состав исходных факторов включает:

• Ф₁ – отражает час дня.
• Ф₂ – признак типа дня. В отношении этого фактора была принята следующая система кодирования: 1 – послепраздничные и послевыходные дни, 2 – полные рабочие дни недели, 3 – выходные, 4 – суббота, 5 – праздничные дни, 6 – воскресенье, 7 – предвыходные дни, 8 – предпраздничные дни.
• Ф₃ – признак месяца.
• Ф₄ – признак декады внутри месяца.
• Ф₅ – признак новизны информации.
• Ф₆ – средняя температура воздуха для суток, отстоящих от прогнозного дня на 24 часа.
• Ф₇ – то же для суток, отстоящих на 48 часов.
• Ф₈ – средняя температура воздуха в прогнозные сутки.
• Ф₉, Ф₁₀ – соответственно осадки для суток, отстоящих от прогнозных на 24 и 48 часов.
• Ф₁₁ – количество осадков в сантиметрах для прогнозных суток.
• Ф₁₂ – показатель облачности для рассматриваемых суток в баллах.

Использование рассмотренного алгоритма позволяет осуществить эффективный краткосрочный прогноз. Однако наличие случайных факторов, таких как аварийные ситуации, непредсказуемое изменение характера деятельности населения, ошибки прогнозирования, небольшое число факторов, учитываемых при расчетах, приводят к необходимости учета случайной составляющей [6].

Таким образом, деятельность пассажирских перевозок тесно связана с экономическим и социальным развитием страны. Пассажирские перевозки железнодорожным транспортом – это социальная-экономическая функция государства, удовлетворяющая потребности населения в работе и личной жизни населения. Результат модернизации такой деятельности измеряется следующими положительными эффектами, полученными пассажирами и перевозчиками: сокращение времени в пути, снижение путевых расходов, достигнутая транспортная и экологическая безопасность, повышение комфорта путешествий, изменение региональной сплоченности и экономического развития.

Одним из важнейших показателей экономической и социальной эффективности пассажирского транспорта является величина экономии времени в пути и затрат.[7] Для выявления связей между длительностью пассажирских перевозок железнодорожным транспортом и макроэкономическими процессами страны используется корреляционно-регрессионный статистический анализ доходов населения, потребления, автомобилизации, изменения численности населения, безработицы и пассажиропотока.

Изменение экономической ситуации в регионе, эмиграция, автомобилизация существенно способствуют снижению пассажиропотока. Поэтому главная цель железнодорожного транспорта общего пользования – повысить его конкурентоспособность, расширить спектр предоставляемых услуг и повысить их качество, адаптируясь к услугам, предоставляемым другими транспортными системами, и сохраняя как можно большую безопасность движения.

Список литературы

1 Мишарин А. С., Покусаев О.Н., Намиот Д. Е., Катцын Д. В. О моделировании пассажирского потока для высокоскоростных железных дорог [Электронный ресурс] URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-modelirovanii-passazhirskogo-potoka-dlya-vysokoskorostnyh-zheleznyh-dorog (дата обращения 13.12.2020).

2 Янков К. В., Лавриенко П. А., Фадеев М. С. Опыт прогнозирования пассажиропоток и социально-экономических эффектов при ускорении железнодорожного сообщения в Самарско-Тольяттинской агломерации [Электронный ресурс] URL: https://ecfor.ru/wp-content/uploads/2016/11/32-yankov-opyt-prognozirovaniya-passazhiropotokov.pdf (дата обращения 13.12.2020).

3 Вакуленко С. П., Куликова Е. Б., Мадяр О. Н. Прогнозирование пассажиропотоков – важнейший инструмент эффективной организации пассажирских перевозок в пригородно-городской зоне крупного транспортного узла [Электронный ресурс] URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=37313479 (дата обращения 13.12.2020).

4 Степанова Е. С. Анализ и оценка факторов, влияющий на пригородный пассажиропоток. Диссертация на соискание ученой степени к.э.н. – Сибирский государственный университет путей сообщения. – 2015. [Электронный ресурс] URL: https://www.stu.ru/science/theses_get_file.php?id=415&name=415.pdf (дата обращения 13.12.2020).

5 Сергеева Е. А. Факторы, влияющие на привлечение пассажиров на железнодорожном транспорте, и их анализ [Электронный ресурс] URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=25383098 (дата обращения 13.12.2020).

6 Нефедов В. В., Русских М. В. Краткосрочное прогнозирование пассажиропотоков на основе статистических данных, полученных эмпирическим путем [Электронный ресурс] URL: https://docplayer.ru/29040540-Kratkosrochnoe-prognozirovanie-passazhiropotokov-na-osnove-statisticheskih-dannyh-poluchennyh-empiricheskim-putem-nefedov-v-v-russkih-m-v.html (дата обращения 13.12.2020).

7.Выскребенцев И.С. Пассажирские перевозки на железнодорожном транспорте: Совершенствование организации и управления; М[Электронный ресурс] URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=41708636  (дата обращения 16.12.2020).

8.Выскребенцев И.С. Качество транспортного обслуживания при организации пассажирских перевозок на железнодорожном транспорте / Экономика и менеджмент управления. 2019. №1(31) С.13-20