Московский экономический журнал 5/2020

УДК 331.101.262 (470-17)

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10346

Гендерный
состав рабочей силы в Арктической зоне РФ

Gender Composition of the
Labor Force in the Arctic Zone of the Russian Federation

Попова Надежда Корниловна, кандидат экономических наук, ГБУ «Арктический
научно-исследовательский центр Академии наук Республики Саха (Якутия)» ведущий
научный сотрудник, г. Якутск

Popova Nadezhda Kornilovna, Candidate of Sciences (Economics), «Arctic Scientific Research Center
of the Academy of Sciences of the Republic of Sakha (Yakutia)», Leading
Researcher, Yakutsk

Аннотация. Объект
исследования- гендерный состав рабочей силы.

Предмет
исследования – демографические и экономические процессы, формирующие гендерный
состав рабочей силы в Арктической зоне РФ.

Цель
исследования — изучение демографических и экономических процессов, влияющих на
развитие гендерного состава рабочей силы.  

Гипотеза исследования – в гендерном составе рабочей
силы важен учет социальных и экономических интересов участников.

В
исследовании гендерного состава рабочей силы используется метод сравнительного
анализа, системный подход и диалектический метод. В
статистическом анализе российских данных и арктических регионов о соотношении
мужчин и женщин учитывался временной период с 1995 г. по 2018 г. За 2005-2018 гг.в Арктической зоне РФ на формирование гендерного состава рабочей силы повлияли
демографические и экономические процессы. Их совместная роль сводится к
разнонаправленному демографическому процессу у трудоспособной части рабочей
силы. Результаты представлены в виде подготовленного литературного обзора
научных трудов российских и зарубежных авторов, в определении методологии и методики
исследования и выводах.

Научная новизна состоит в обосновании зависимости
гендерного состава рабочей силы от состава и структуры экономики. Реализуемые
социальные программы в пользу женщин осуществимы с учетом финансовых
возможностей бюджета.

В Арктике показатель ожидаемой продолжительности
жизни у мужчин и женщин уступает общероссийскому показателю. Сохраняется
потенциал для последующего роста.

При
преобладании мужчин в составе рабочей силы сохраняется их рост среди
безработных. Более продолжительному периоду активной деятельности женщин
способствует заключение трудовых договоров на неопределенный срок. Для России
характерен положительный процесс легализации трудовых договоров. Он связан с
ужесточением требований для юридических и физических лиц.

Summary. The object of the study is the gender composition of
the labor force.

The subject of the study is demographic and economic
processes that form the gender composition of the labor force in the Arctic
zone of the Russian Federation.

The purpose of the study is to investigate demographic
and economic processes that affect the development of the gender composition of
the labor force.

Main hypothesis –  the for gender
composition of the labor force it is important to take into account the social
and economic interests of participants.

The study of the gender composition of the labor force
uses a method of comparative analysis, a systematic approach and a dialectical
method. The statistical analysis of Russian data and Arctic regions on the
ratio of men and women took into account the time period from 1995 to 2018. In
the Arctic zone of the Russian Federation, demographic and economic processes
influenced the formation of the gender composition of the labor force in
2005-2018. Their joint role is reflected in to a multidirectional demographic
process in the able-bodied part of the labor force. The results are presented
in the form of a prepared literary review of scientific works of Russian and
foreign authors, in the definition of the research methodology and methodology,
and conclusions.

The scientific novelty consists in substantiating the
dependence of the gender composition of the labor force on the composition and
structure of the economy. Implemented social programs in favor of women are
feasible taking into account the financial possibilities of the budget.

In the Arctic, the indicator of life expectancy for
men and women is lower than the national indicator. There is still potential
for further growth.

With the predominance of men in the labor force, their
growth among the unemployed continues. A longer period of active activity for
women is facilitated by the conclusion of employment contracts for an
indefinite period. Russia is characterized by a positive process of legalizing
labor contracts. It is associated with stricter requirements for legal entities
and individuals.

Ключевые слова: Рабочая сила, гендерный состав, трудовой договор, ожидаемая продолжительность жизни, потребность в работниках, занятость, безработица, демография.

Keywords: Labor force, gender composition, employment contract, life expectancy, need for workers, employment, unemployment, demography.

Предметом
исследования является демографический и экономический процесс, формирующий
гендерный состав рабочей силы. Согласно определению, Ушакова Д.Н., «процесс —
ход, развитие какого-нибудь явления; последовательная закономерная смена
состояний в развитии чего-нибудь» [17. -С.699.]. Философская трактовка
категории «процесс» определяется как «совокупность необратимых взаимосвязанных,
длительных изменений, как спонтанных, так и управляемых, как самоорганизованных,
так и организуемых, результатом которых является новшество или нововведение» [10].
В этом плане, демографические процессы, как множество однородных
демографических событий, осуществляются при постепенной смене поколений. К ним
относится рождаемость, смертность, брачность и прекращение брака, миграция [4. -с.375].
Демографический процесс влияет «на формирование трудовых ресурсов, как
составляющей общей численности населения и зависящий от социально-экономических
факторов развития страны, региона, предприятия» [4. -с.377]. По мнению
Майоровой Л.Н. «чем активнее демографические процессы, тем более прочная база
создается для развития экономической мощи государства и повышения
благосостояния его народа» [8. -с.323.]. В данном случае, подчеркивается
взаимосвязь демографических процессов с экономической системой, следовательно,
и с ее процессами. По своей сути, экономический процесс связан с развитием
материального производства, производительных сил и производственных отношений. Можно
согласится с тезисом, что происходит «поглощение одного экономического процесса
другим» [2. -с.87]. В свою очередь, два взаимодополняющих процесса влияют на
гендерный состав рабочей силы.

Если
обратить внимание на эволюцию научных концепций о гендерном составе рабочей
силы, то еще в XVII-XVIII вв.  в экономической теории мужчины относились к
активным участникам производственных и общественных процессов [5. -с.66].  Но уже в XIX веке
исследователи стали уделять внимание совокупности мужского и женского
человеческого капитала страны [5. -с.66]. В последствии менялись научные
концепции в экономической теории с постепенным выделением гендерного состава
рабочей силы. Российские исследования в этой области, находились в общемировом
тренде. В научных публикациях сформулирован вывод о процессах, влияющих на
объект исследования.

Кроме
того, экспертами большое внимание уделялось правовым и социально-экономическим
проблемам женщин с обоснованием, что «женщины … представляют 40 процентов
мировой рабочей силы» [30]. Данная мысль подтверждается тем, что «в странах с
быстрым старением населения повышение доли женщин, входящих в состав рабочей
силы, может создавать толчок для роста, компенсируя последствия уменьшения
рабочей силы» [24]. При этом, справедлив тезис, что «более значительное участие
женщин в рабочей силе так же вызовет повышение общей квалификации рабочей силы,
учитывая более высокий уровень образования женщин» [27].    

Однако, проблема гендерного неравенства
на рынке труда по актуальности не уступает проблеме этнического неравенства [26].
Так же, российские эксперты разделяют мнение зарубежных коллег о трудовых
правах женщин. В таком случае, высказываются опасения о «худших условиях
трудовой деятельности для женщин …снижению производительности их труда» [11]. Например,
в России, главной причиной более активного трудоустройства женщин считается
заниженная цена их труда. Для трудоустройства женщинам приходится дольше искать
работу. По мнению Мальцевой И.О., «чем ниже уровень оплаты труда, тем, при
прочих равных, выше вероятность трудовой мобильности индивида» [9].

В статье Исаевой З.А. и Мирзабалаевой
Ф.И.  отмечено, что «рынок труда женской
рабочей силы традиционно имел отличия от рынка труда мужской рабочей силы» не
только благодаря репродуктивным функциям женщин, но и когда «ухудшились условия
найма женщин, имеющих семейные обязанности» [7]. В дополнении к сказанному,
Ромашкина Ю.В. считает, что «женщины особенно с малолетними детьми оказываются
наиболее незащищенными категориями населения в условиях высокого уровня
безработицы в регионе». [17. -С.254.]. В результате, в службу занятости
активнее обращаются именно женщины. «Сохраняется разница между гендерным разрывом
в образовании и опыте (стаже) работы, когда у женщин в среднем меньше лет опыта
работы, чем у мужчин» [5. -С.69]. В то же время, «в среднем срок окупаемости
инвестиций в человеческий капитал женщин больше, чем для мужчин» [17. -С.254.].

Социальные процессы, влияющие на
гендерный состав рабочей силы, рассматривались в работах Римашевской Н.М. По ее
мнению, социальные проблемы трудовой деятельности женщин можно охарактеризовать
следующим тезисом: «предприниматели не заинтересованы в работнике, который усложняет
организацию труда и функционирование предприятия, требует дополнительных
расходов, увеличивает издержки производства» [13]. Более того, тезис Жидковой
Е.М. о женщинах, занятых в легкой промышленности, где «скромная зарплата
компенсируется соответствующими трудозатратами, низкой производительностью
труда, удобным графиком работы, соблюдением трудовых гарантий и льгот…» [6] выдвигает
отрицательные стороны подобного социального процесса, приводящего к затяжной
бедности.

Стефания Албанези и Айшегюль Шахин в
своей статье обратили внимание на взаимосвязь, когда «страны с меньшим разрывом
в участии рабочей силы в среднем так же должны демонстрировать меньший разрыв в
уровне безработицы» [28].  Ева Лахман и
Харлин Каур Хамдард анализируют экономические процессы через призму взаимосвязи
экономического роста и участия женщин в рабочей силе на примере многих стран
мира [25].

Вышеперечисленные
тезисы наиболее актуальны для арктических регионов. В статье Фаузера В.В.,
Лыткиной Т.С., Смирнова А.В.  «Устойчивое
развитие северных регионов: демографическое измерение» упоминается различие
арктических регионов по демографическим показателям [20]. Их выводы
подтверждают тезис автора о влиянии демографических процессов на гендерный
состав рабочей силы. Динамичность анализируемых показателей прослеживается по
годам. О взаимосвязи демографических и экономических процессов в гендерном
составе рабочей силы говорится в статье Фаузера В.В. «Демографический потенциал
северных регионов России: фактор и условие экономического освоения Арктики». Им
приводится пример, когда «большинство добываемых полезных ископаемых относятся,
как правило, к разряду не возобновляемых, что так же влияет на характер
обустройства и расселения населения в северных регионах» [21]. В результате, происходит
последующая миграция рабочей силы в другие отрасли экономики и регионы. Объект
исследования является показателем востребованности определенной рабочей силы на
рынке труда.

Тем не менее, внедрение новых
производственных и цифровых технологий открывает окно возможностей для
перспективных специальностей, не всегда разделяемых на «мужские» и «женские».
Однако, в Арктической зоне РФ при геологоразведке и добывающей отрасли
промышленности, пальма первенства остается за «мужскими» профессиями. О
занятости мужчин в отраслях экономики с высокой добавленной стоимостью было
отмечено в статье Абазиевой К.Г.: «как только отрасль или профессия в силу
благоприятной экономической конъюнктуры становится высокодоходной, туда сразу
устремляются потоки мужской рабочей силы» [1]. Важно отметить, что этот
экономический процесс наблюдается во всех регионах РФ.

В составе рабочей силы наиболее уязвимыми по-прежнему остаются лица старше трудоспособного возраста и этот факт рассматривается в статье, посвященной канадскому опыту [21]. Важно отметить, что данная проблема так же становится все более актуальной для лиц старше трудоспособного возраста, проживающей в Арктической зоне РФ. В научных исследованиях, посвященных лицам трудоспособного и старше трудоспособного возраста, сохраняется упоминание о правах женщин. В частности, права женщин рассматриваются в русле гендерного состава рабочей силы. Например, правовой опыт Норвегии в стремлении к гендерному равенству на рынке труда рассмотрен в докладе о положении женщин и девочек в их стране [22]. В то же время, в скандинавских странах звучал «аргумент, что гендерные квоты противоречат принципу отбора самых квалифицированных кандидатов» [3. -с.139.]. При всем богатом теоретическом и эмпирическом материале с раскрытием гендерного состава рабочей силы во многих странах мира, целесообразно выделить арктический   аспект данного научного исследования на примере российских регионов.   

Многолетний опыт экономических реформ в РФ показывает, что при реализации экономических и инвестиционных проектов в Арктической зоне РФ, важно знать о потенциальном и реальном состоянии рабочей силы на данной территории. С одной стороны, экономические процессы призваны способствовать распределению отраслей экономики в структуре ВВП, развитию производства и разных форм занятости населения.  С другой стороны, когда вспоминают о профессиональной мобильности мужчин и женщин, то учитывают возможности рынка труда и потребностях экономической системы в рабочей силе. При этом, женщины лучше образованы и состояние здоровья позволяет не только строить карьеру, но и выполнять репродуктивную функцию. В свою очередь, принимаемые государственные меры направлены на улучшение условий жизни и труда женщин. Однако, нельзя забывать о мужчинах, особенно с позиции сохранения их активного трудового долголетия.

Согласно показателям таблицы 1,
соотношение мужчин и женщин в РФ в 1995 г. составило 1133 человек, а в 2018 г. –
1155 человек. В Арктической зоне РФ в 1995 г. рассматриваемый показатель достиг
1028,3 человек, а в 2018 г. – 1085,1 человек [14,15,16]. На его рост в РФ повлияли
арктические регионы. Данное соотношение сохраняется при оттоке трудоспособного населения
из Арктики.

В исследовании гендерного состава
рабочей силы обоснована связь с демографическими и экономическими процессами. Более
того, правовой аспект, представлен в главе 41 Трудового кодекса РФ и в
отечественном пенсионном законодательстве.  

Важно отметить, что с экономическими
процессами связаны социально-трудовые отношения. Последние влияют на движение и
развитие рабочей силы. Так, в РФ за 2000-2018 гг. со снижением численности
населения в возрасте 15-72 лет на 590,1 тыс. человек, рабочая сила выросла на
3 420 тыс. человек. [12,19] За 2000-2017 гг. уменьшилась численность лиц,
не входящих в состав рабочей силы, на 4 339 тыс. человек [12]. В 2010 г. в
РФ из 36 055 тыс. человек, не входящих в состав рабочей силы, 1 731
тыс. человек или 4,8 % считались потенциальной рабочей силой. В 2017 г.  из 34 057 тыс. человек к потенциальной
рабочей силе относились 1 115 тыс. человек или 3,3 % [12]. Таким образом, понизился
показатель потенциальной рабочей силы.  Следует
отметить, что в 2017 г. в Арктической зоне РФ на долю потенциальной рабочей
силы приходилось 8,7 % [15. -С.146-147]. При этом, среди  российских 
регионов, относящихся  к  Арктической 
зоне  РФ, фактические показатели
потенциальной рабочей силы составили, тыс. человек: Архангельской  области – 17, Красноярском  крае – 18, Мурманской области – 8, Ненецком
а.о. – 1, Республике Карелия – 15, Республике Коми –20, Республике Саха
(Якутия) – 13, Чукотском а.о. – 0,3, Ямало-Ненецком а.о.–5. Дифференциация
показателей в арктических  регионах является
следствием демографических и экономических процессов, умноженных на
уникальность каждого из вышеперечисленных. Наиболее подверженной их влиянию считается
трудоспособная часть рабочей силы. Роль демографических процессов заключается в
разнонаправленности гендерного состава трудоспособной части рабочей силы. В РФ
за 2000-2017 гг. численность женщин в рабочей силе в возрастной группе 15-54
лет, уменьшилась на 1 521 тыс. человек. В то же время, численность мужчин
в возрасте 15-59 лет выросла на 913 тыс. человек [12. -с.19]. С 2006 г. по 2017
г. численность рабочей силы старше трудоспособного возраста повысилась в 1,46
раз. Произошедшие изменения у анализируемой возрастной группы не повлияли на
общую тенденцию. Например, в РФ в 2006 г. мужчин было 26 % и женщин – 74 %, а в
2017 г. мужчин — 27,4 % и женщин -72,4 % [12. -с.24)]. При этом, женщинам
свойственен длительный период трудовой активности.

      Кроме
того, примером участия в рабочей силе считается показатель занятости населения,
где львиная доля приходится на лиц трудоспособного возраста.  В то же время, за 2005-2017 гг. в РФ их
показатель снизился на 1,5 %, в Арктической зоне РФ – на 2,7 %, в том числе, в
%: Архангельской области – 2,9, Красноярском крае – 1,4, Мурманской области –
3,7, Ненецком а.о. –2,4, Республике Карелия –3,8, Республике Коми –2,9, Республике
Саха (Якутия) – 2,5, Чукотском а.о. – 3,3, Ямало-Ненецком а.о. – 1. Таким образом,
в арктических регионах произошедшие изменения в составе занятого населения
более существенные, чем в РФ.

      По данным таблицы 2 в 2005 г.  на долю мужчин приходилось 70,9 % занятых, а в
2017 г. — уже 71,5 %.  Доля занятых женщин
в 2005 г. составила 61,3 % и в 2017 г. — 60,1 %. В Арктической зоне РФ по
состоянию на 2005 г. было 75 % занятых мужчин, а уже в 2017 г. — 71 %. При этом,
в Арктической зоне РФ наблюдается уменьшение доли занятых женщин с 67,7 % в
2005 г. до 63,4 % в 2017 г. [14. -с.120-121]. Следовательно, для Российской
Федерации и ее арктических регионов характерно преобладание мужчин в составе рабочей
силы. Указанную тенденцию определяет годами сложившаяся структура реального
сектора экономики с преобладанием высокой добавленной стоимости в добывающей
промышленности. 

Важно отметить, что в течении
анализируемого периода с уменьшением численности безработных в возрасте 15-72
лет в РФ на 24,3 % и в Арктической зоне РФ на 33,5 %, ее уровень понизился на 2
% соответственно. При этом, в российских регионах, входящих в Арктическую зону
РФ, доля мужчин в составе безработных повысилась за 2005-2017 гг. с 52 % до 54
%. Эти показатели выше российских, достигших 51,8 % в 2005 г. и 53 % в 2017 г. В
РФ, так и в ее арктических регионах, растет доля безработных мужчин. Не смотря
на экономическое доминирование, мужчины чаще сталкиваются с социальным риском
безработицы.  Среди безработных
наблюдается уменьшение доли женщин: в РФ с 48,2 % в 2005 г. до 47 % в 2017 г., в
АЗ РФ с 47,5 % до 46 % в 2017 г. Кроме того, за 2005-2017 гг. на фоне снижения нагрузки
незанятого населения в расчете на одну вакансию, в Арктической зоне РФ
рассматриваемый показатель в 1,5 раза превышал общероссийский показатель.

С учетом указанных процессов, в РФ
выросла потребность в работниках, заявленная работодателями в органы службы
занятости населения в 1,7 раз и в АЗ РФ — в 3,1 раз. Значительный рост
потребности в работниках, необходимый для Арктической зоны РФ, связан с
реализуемыми социально-экономическими проектами. 

С
позиции гендерного состава, в РФ в 2017 г. среди рабочей силы трудоспособного
возраста, доля занятых составила 91,6 %, в том числе   мужчин – 91,6 %, женщин – 91,5 % [12. -с.17].
Данное соотношение с некоторыми изменениями наблюдается у рабочей силы
старше трудоспособного возраста, где доля занятости была на уровне 96,6 %, из них
мужчин – 96,5 % и   женщин – 96,7 % [12.
-с.17].

 По состоянию  
на 2017 г., среди занятых в составе 72 142 тыс. человек, 94,8 % от
рабочей силы в РФ, работающими по найму являлись 67 412 тыс. человек и
работающими не по найму – 4 730 тыс. человек. Важно отметить, что в 2006
г. к работающим по найму относились 63 961 тыс. человек, а не по найму –
5 208 тыс. человек. Рост численности работающих по найму на 5,4 % и
снижение занятых без найма на 9,2 % свидетельствует о развитии процесса
легализации трудовых договоров и требований для юридических и физических лиц,
чья трудовая деятельность не оформлена надлежащим образом. Анализ гендерного
состава работающих по найму на основной работе показывает преобладание   мужчин среди занятых.  Тем не менее, при заключении трудового
договора на неопределенный срок доминируют женщины.  Например, если в 2006 г. среди женщин,
занятых на основной работе, трудовой договор на неопределенный срок заключили
89 %, а у мужчин — 86 %, то в 2017 г. рассматриваемый показатель у женщин
достиг 94 % и у мужчин — 90 %. В то же время, в РФ за 2006-2017 гг. показатели
заключенных трудовых договоров на определенный срок у мужчин снизились с 8% от
общей численности мужчин, работающих по найму, до 4 % и у женщин — с 6 % до 3 %
[12. -с.46]. Их уменьшение связано с ростом юридической грамотности по трудовым
правам.

Для лиц старше трудоспособного возраста
была характерна статистика, когда в РФ в 2005 г. на долю мужчин и женщин 60-72
летнего возраста приходилось 3,9 % от состава занятого населения, а в 2017 г. уже
5,3 %. За 2005-2017 гг. в Арктической зоне РФ анализируемый показатель вырос на
2,6 %, в том числе, в %: Архангельской области –2,9, Красноярском крае – 1,4,
Мурманской области – 3,6, Ненецком а.о. –2,4, Республике Карелия –3,7,
Республике Коми –2,8, Республике Саха (Якутия) – 2,3, Чукотском а.о. – 3,3,
Ямало-Ненецком а.о.–1. [14,15].

В арктических
регионах РФ исторически сложилось неравномерное распределение рабочей силы с
последующим уменьшением. В Арктической зоне РФ с 2005 г. по 2018 г.

убыль рабочей
силы наблюдалась в следующих субъектах РФ, тыс. человек: Архангельской области
– 120, Красноярском крае – 109, Мурманской области – 86, Ненецком а.о. – 1,
Республике Карелия – 60, Республике Коми – 98, Чукотском а.о. – 3. Исключением
является Республика Саха (Якутия) с ростом численности рабочей силы на 14 тыс. человек
и Ямало-Ненецкий а.о. – 4 тыс. человек [14,16].

В дополнение
к предыдущим данным рассматривается показатель ожидаемой продолжительности
жизни у мужчин и женщин, проживающих в Арктической зоне РФ, который уступает
общероссийскому. Тем не менее, за 2005-2018 гг. прирост ожидаемой
продолжительности жизни у мужчин составил 14,6 % в РФ и 15,2 % в Арктической
зоне РФ. В  арктических  регионах 
с 2005 г. по 2018 г. прирост  ожидаемой  продолжительности  жизни 
у мужчин равнялся, в %: Архангельской 
области – 18,2,  Красноярском 
крае –14,8, Мурманской области – 15,2,  Ненецком
а.о. – 17,8, Республике Карелия – 17,7, Республике Коми –17,09,  Республике
Саха (Якутия) –15,2, Чукотском а.о. – 8,9, Ямало-Ненецком а.о. –11,9. Прирост анализируемого показателя у  женщин 
достиг 7,4 % в РФ и  8,5 % в Арктической
зоне РФ и ее регионах, в %: Архангельской 
области –9,2, Красноярском  крае –
8,6, Мурманской области – 8,7, Ненецком а.о. – 8,1, Республике Карелия – 9,0, Республике Коми –10,3,  Республике
Саха (Якутия) –8,8, Чукотском а.о. –7,0, Ямало-Ненецком а.о. –6,9 [15,16]. Таким образом, в Арктической зоне РФ возможно сохранение
потенциала дальнейшего прироста ожидаемой продолжительности жизни при
положительном сценарии социально-экономического развития.

В гендерном
составе рабочей силы целесообразно уделить внимание балансу социальных и
экономических интересов участников, входящих в рабочую силу.  По мнению автора, при поддержке женщин в
составе рабочей силы могут увеличатся затраты на рабочую силу. Следовательно,
сложнее решается вопрос со снижением безработицы. Более того, движение капитала
в виде высокой добавленной стоимости способствует профессиональной мобильности
мужчин и женщин на рынке труда. В свою очередь, с движением капитала происходит
расширение перечня факторов производства.

Таким
образом, в Арктической зоне РФ демографические и экономические процессы
повлияли на гендерный состав рабочей силы.  Мужчины больше подвержены социальному риску в
виде безработицы. Заключение трудовых договоров на неопределенный срок у женщин
происходит активнее. В арктических условиях подавляющее число профессий
считается «мужскими». В составе занятого населения Арктической зоны РФ
уменьшилась численность рабочей силы в трудоспособном возрасте.

Сохраняется
противоречие между   естественным стремлением к снижению затрат на рабочую
силу и реализацией социальных программ для работающих женщин. Это противоречие
может быть решено благодаря балансу экономических интересов государства,
работодателей, работников и профсоюзов.  Исследования
показывают, что в арктических условиях баланс достичь сложнее, так как
наблюдаемые демографические и экономические процессы ярче выражены.

Благодарность
авторам научных статей, представивших научному сообществу и широкому кругу
читателей свое видение проблематики гендерного состава рабочей силы. Их доводы
и выводы были учтены при выполнении научного исследования, изложенного в этой
работе.

Список литературы

1. Абазиева К.Г. Гендерная дифференциация в России в сфере занятости: новые тенденции и социальные проявления //Учет и статистика. -2008. -№12. -245-250.
2. Бияков О.А. Экономический процесс: сущность, анализ и синтез понятия // Вестник Кузбасского государственного технического университета. -2004. -№1. -С.87. -С.82-88.
3. Воронина О.А. Гендерное равенство как структурный элемент государственной политики в Скандинавских странах // Новый взгляд. Международный научный вестник. -2014. -№4. -С.139.
4. Григашкина С.И. Сущность демографических процессов //Мир науки, культуры, образования. -2011. -№6. -С.374 — 378.
5. Гриненко С.В., Задорожняя Е.К., Найденко И.С. Императивы гендерного равенства в воспроизводстве человеческого капитала на региональном уровне. // Terra Economicus. -2017. – Том 15. -№4. -С.64-78.
6. Жидкова Е.М. Специфика женской рабочей силы, занятой в кризисных отраслях // Экономическая социология. -2007. Т.8. -№2. -С.61-73. [Электронный ресурс] – Режим доступа:https://ecsoc.hse.ru/data/2011/12/08/1208204936/ecsoc_t8_n2.pdf#page=61. (дата обращения 19.02.2020 г.)].
7. Исаева З.А., Мирзабалаева Ф.И. Некоторые аспекты исследования гендерной экономики //Вопросы структуризации экономики. -2000. — №7. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/journal/n/voprosy-strukturizatsii-ekonomiki?i=983304. (дата обращения 17.02.2020 г.)].
8. Майорова Л.Н. Экономические аспекты демографических процессов //Вестник Таганрогского института имени А.П. Чехова. -2011, -№2, -С.323. 
9.   Мальцева И.О.  Гендерные различия в профессиональной мобильности и сегрегация на рынке труда: опыт российской экономики. — Москва: EERC, 2005. [Электронный ресурс] – Режим  доступа: https://www.hse.ru/data/465/349/1234/WP_05-11r.pdf (дата обращения — 5.02. 2020 г.).
10. Огурцов А.П. Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В.С. Стелина. 2001.[Электронный ресурс] -Режим доступа: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/8949/ПРОЦЕСС] (дата  обращения 6.02. 2020 г.).
11. Панов А.М. Гендерный анализ российского рынка труда //Экономические и социальные перемены: факторы, тенденции, прогноз. -2014. -№3. — С.236.
12. Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам выборочных обследований рабочей силы).2018: Стат. сб. /Росстат. -М., 2018. −142 с.
13. Римашевская Н.М. Гендерные стереотипы и логика социальных отношений.   [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://ecsocman.hse.ru/data/154/699/1219/Rimashevskaya.pdf. (дата обращения 19.02.2020 г.)].
14. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2006: Стат. сб. / Росстат.  –  М., 2007. – 981 с.
15.  15. РегионыРоссии. Социально-экономические показатели. 2017: Стат. сб. / Росстат.  –М., — 2018. −1162 с.
16. Регионы России. Социально-экономические показатели.2018: Стат. сб./Росстат. –М., – 2019. – 1204 с.
17. Ромашкина Ю.В. Асимметрия рынка труда в Республике Карелия: влияние миграции и демографического кризиса //Экономика труда. -2017. — Том 4. -№ 3. -С.254.
18. Толковый словарь русского языка: В 3 т. Т.2. Н-П / Под ред. Проф. Д.Н. Ушакова. — М.: Вече. Мир книги,2001, -С.699. — 688 с.
19. Труд и занятость в России. 2019: Стат. сб./ Росстат. -М., 2019. -135 с.
20. Фаузер В.В., Лыткиной Т.С. Смирнова А.В. «Устойчивое развитие северных регионов: демографическое измерение» //Экономика региона. -2018. — Т.14. -Вы.4. — С.1370-1382. [Электронный ресурс] –Режим доступа: http://vvfauzer.ru/pub/st/s_2018_6.pdf. (дата обращения 17.02.2020 г.)].
21. Фаузер В.В. Демографический потенциал северных регионов России: фактор и условие экономического освоения Арктики //Арктика и Север. -2013. -№10. [Электронный ресурс] –Режим доступа: https://narfu.ru/upload/iblock/961/3.pdf. (дата обращения 17.02.2020 г.)].
22. Beijing +25 The situation of women and girls in Norway: Development, progress and measures 2014–2019. Retrieved from https://www.unece.org/fileadmin/DAM/Gender/Beijing_20/Norway.pdf
23. Charles M. Beach. Canada’s Aging Workforce: Participation, Productivity, and Living Standards. Retrieved from https://www.bankofcanada.ca/wp-content/uploads/2010/09/beach.pdf
24. Katrin Elborgh-Woytek, Monique Newiak, Kalpana Kochhar, Stefania Fabrizio, Kangni Kpodar, Philippe Wingender, Benedict Clements, and Gerd Schwartz. Women, Work, and the Economy: Macroeconomic Gains from Gender Equity. September 2013. Retrieved from
25. Lechman, E., Kaur, H. (2015), Economic growth and female labor force participation – verifying the U-feminization hypothesis. New evidence for 162 countries over the period 1990-2012, Economics and Sociology, Vol. 8, No 1, pp. 246-257. Retrieved from https://www.economics-sociology.eu/files/ES_Vol8_1_Lechman.pdf .
26. Organization for Economic Cooperation and Development (OECD), (2008). «The Price of Prejudice: Labour Market Discrimination on the Grounds of Gender and Ethnicity», 2012, Closing the Gender Gap: Act Now (Paris: OECD) Retrieved from https://www.oecd.org/els/emp/43244511.pdf.
27. Steinberg,C., and M. Nakane  (2012). «Can Women Save Japan? IMF Working Paper  12/48 (Washington). Retrieved from
28. Stefania Albanesi, Aysegul Sahin 03 January 2018. The gender unemployment gap.  Retrieved from https://voxeu.org/article/gender-unemploymentgap.
29. Fernandez, R (2013). “Cultural Change as Learning: The Evolution of Female Labor Force Participation over a Century,” American Economic Review, Vol.103, No.1: 472-500.7 Retrieved from https://www.aeaweb.org/articles/pdf/doi/10.1257/aer.103.1.472.
30. World Bank (2011). World Development Report 2012. Gender Equality and Development  (Washington). Retrieved from https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/4391.