Московский экономический журнал 1/2022 - Московский Экономический Журнал

Научная статья

Original article

УДК 321.65

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_1_24

НЕОПАТРИМОНИАЛИЗМ КАК ПОЛИТИКО—ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

NEOTRAMONIALISM AS A PHENOMENON OF THE POLITICAL-ECONOMIC SYSTEM

Окумбеков Ринат, аспирант 2 курса Департамента политологии, Факультета социальных наук и массовых коммуникаций, ФГБОУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации», E-mail: ROkumbekov@fa.ru

Okumbekov Rinat, Postgraduate course 2, Department of Political Science, Faculty of Social Sciences and Mass Communication, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education «Financial University under the Government of the Russian Federation», E-mail: ROkumbekov@fa.ru

Аннотация. Статья посвящена исследованию ключевых элементов неопатримониальных режимов как политико-экономической системы в общем контексте организации власти и властных отношений, вопросов, связанных с происхождением неопатримониализма и его влиянием на экономическое развитие.

В данной статье рассматриваются основные параметры функционирования государства, политического режима и рыночных отношений.

На примере постсоветского неопатримониализма, в том числе Республики Казахстан, неявно предполагавшего императив «узкой» программы социально-экономической модернизации автор стремится доказать, что развитие неопатримониального капитализма важно для политической стабильности, которая обеспечивает кооптацию элит, пытающихся выполнять государственные функции.

В данной статье основное внимание уделяется на постсоветские случаи, чтобы проиллюстрировать давление, наиболее полно демонстрирующее напряженность, которая может существовать в рамках неопатримониального режима между распределением ресурсов, направленным на кооптацию элит, и накоплением ресурсов для выполнения государственных функций социального управления и обеспечения безопасности.

Проводимые постсоветскими странами рыночные реформы создали основу для «патримониального капитализма», основанного на контроле правящих групп над наиболее важными экономическими товарами и участниками рынка, что косвенно привело к событиям «трагического января» этого года.

Abstract. The article is devoted to the study of key elements of neopatrimonial regimes as a political-economic system in the general context of organization of power and power relations, issues related to the origin of neopatrimonialism and its impact on economic development.

This paper examines the basic parameters of the functioning of the state, political regime and market relations.

Using the example of Post-Soviet neopatrimonialism, including Republic of Kazakhstan, which implicitly implied the imperative of a «narrow» socio-economic modernization programme, the author seeks to prove that the development of neopatrimonial capitalism is important for political stability, which ensures the co-option of elites trying to perform state functions.

This article focuses on Post-Soviet cases to illustrate the pressures that most fully demonstrate the tensions that can exist within a neopatrimonial regime between the allocation of resources aimed at co-opting elites and the accumulation of resources for state functions of social governance and security.

The market reforms undertaken by Post-Soviet countries have created the basis for a «patrimonial capitalism» based on the control of ruling groups over the most important economic commodities and market actors, which indirectly led to the events of «Tragic January» this year.

Ключевые слова: неопатримониализм, государственные функции, политические элиты, политико-экономический порядок, распределение ресурсов, реформы

Keywords: Neo-patrimonialism, state functions, political elites, political-economic order, resource allocation, reforms

Альтернативный способ понимания современного политического правления в постсоветских странах представлен идеей неопатримониализма — термином, используемым для описания политической системы, в которой традиционные институты современного государства сочетаются с закулисной неформальной политикой, основанной на отношениях патронажа, региональных сетях и родственных связях[1].

Префикс «нео», введеный Айзенштадтом, обозначает сосуществование легально-рациональных и патримониальных элементов в политической системе государства [2].

Государственно-экономические отношения лежат в основе любой политической экономии и включают в себя характер экономической политики, защиту занятости и измерение благосостояния, регулирование рынка продукции, приватизацию/национализацию предприятий и (не)регулирование заработной платы, спроса и предложения[3].

Политолог Нил Робинсон говоря о неопатримониальном режиме отметил, «что сама по себе категория неопатримониализма охватывает как политический режим, так и механизм политико-экономического управления государством (governance) и не сводится лишь к одной из этих составляющих»[4]. Использование термина «неопатримониализм» тем и привлекательно, что дает более широкое описание гибридности (hybridity), чем какие-либо другие термины.

Связь между экономической гибридностью и политикой означает, что экономическая гибридность является одновременно формой экономического порядка и частью политического порядка, поскольку она структурирована и структурирует политические отношения.

Основным организующим принципом патримониального режима являются патрон-клиентские отношения между политическими и экономическими элитами, которые глубоко проникают в социальную ткань общества. Правящие группы рассматривают общество как свою частную собственность; отсутствие различий между властью и владельцем позволяет присваивать общественные ресурсы в личных целях[5]. Государство вмешивается в экономику на основе политических соображений и партикуляристских выгод (в отличие от демократического режима, где государство регулирует экономику на основе универсальных правил). При этом менеджеры рассматривают выполнение корпоративных функций как законное средство личного обогащения. Отношения между капиталом и трудом основаны на клиентелистских договоренностях между менеджерами и работниками, а не на институционализированном взаимодействии. Экономика, как правило, зависит от ренты (например, от природных ресурсов), которая играет центральную роль в выживании патримониального режима, поддерживая стремящуюся к ренте правящую элиту и ее приближенных в бизнесе и в то же время обеспечивая патронаж общества.

В свете политико-экономических объяснений особенности советской экономической системы, наследниками которых являются все без исключения постсоветские республики, поощряли сделки, которые не были монетизированы, как в рыночной экономике, а скорее представляли собой партикуляристские обмены, основанные на знакомстве и доверии, что позволяло членам элитных сетей конвертировать источники власти в другие товары и услуги.

Патримониализм пережил распад Советского Союза благодаря непрерывности системы партикулярного обмена: бартер и фактическое сохранение мягких бюджетных ограничений позволили предприятиям остаться в живых в 1990-е годы [6]. Таким образом, экономические элиты сохранили свою политическую власть и использовали свои связи для присвоения государственных активов во время развала СССР, что препятствовало либерализации.

Более того, благодаря высокому уровню преемственности элит – так, в России по состоянию на 2001 год почти 60% федеральных чиновников были наняты при коммунизме [7] — современная Россия унаследовала патримониальный характер советского государственного управления и собственническое владение, напоминающее систему кормила[8]. Система партикулярного обмена сохранилась в 2000-х годах, несмотря на укрепление политической власти: доступ к богатству и экономическим ресурсам был обусловлен связями и близостью к власти, а не владением деньгами[9].

Отношения покровителя и клиента в постсоветской политической экономике развивались и укреплялись благодаря благоприятной экономической ситуации, которая предполагала увеличение активов, которые можно было распределить. Наличие таких факторов, как запасы углеводородов и других сырьевых товаров, способствовали дальнейшему укоренению патримониализма.

Слабая способность к управлению, низкая содействующая способность государства, а также слабость судебной системы, которой часто злоупотребляют стремящиеся к ренте чиновники для преследования предпринимателей указывает на то, что государственное участие в постсоветских странах, является патримониальным (т.е. основанным на партикулярных выгодах).

Возросший именно принудительный потенциал государства — потенциал, в контексте которого процветает частное обогащение элитных групп, в том числе силовиков, препятствует институционализации отношений между капиталом и трудом, поддерживая сети «патрон-клиент», увековечивая патерналистские договоренности между управляющими и рабочими и позволяя функционерам использовать власть своих соответствующих позиций для частного присвоения экономических преимуществ. Патримониализм препятствует подъему экономики, накоплению ресурсов для выполнения государственных функций социального управления и обеспечения безопасности.

Патримониализм может подорвать общее благо и экономическое развитие: владение собственностью может быть связано с коррупцией, а государство может стать «средством, с помощью которого элитные группы присваивают ресурсы и собственность других»[10]. Считается, что патримониальные обмены выше определенного уровня ослабляют содействующий потенциал государства[11], а также конкуренцию и меритократические принципы, и поэтому могут подорвать эффективность рынка и экономики в целом.

Однако, пример Китая, который, несмотря на сильный патримониализм[12], демонстрирует способность стимулировать технологический прогресс, может говорить об обратном. Китайский патримониализм мог способствовать экономическому развитию в периоды реформ, когда пространство для предпринимательской инициативы покупалось бизнесменами, подкупавшими государственных чиновников [13]. Примеры Индонезии и «азиатских тигров» также свидетельствуют о сосуществовании патримониализма и успешного экономического развития [14].

Неопатримониализм действительно является универсальным понятием, хотя и мало подвергавшимся критическому анализу, в частности, с точки зрения его пригодности для понимания политики и процессов, происходящих в бывших республиках Советского Союза. Это также не простая концепция: на самом деле, не будет ошибкой сказать, что существует негласная культура принятия концепции, в результате чего создан тезис о том, что неопатримониализм может существовать только в странах, с низким уровнем демократии, переходных режимах.

Реформировать неопатримониальную систему, как известно, очень сложно. Однако модернизация — это синдром социальных изменений, который идет рука об руку с индустриализацией. Однажды начавшись, он проникает во все сферы жизни, ведет к профессиональной специализации, урбанизации, повышению уровня образования, увеличению продолжительности жизни и быстрому экономическому росту. Они создают само подкрепляющийся процесс, который трансформирует социальную жизнь и политические институты.

В результате повышается политическое участие масс и увеличивается вероятность становления демократических политических институтов[15].

Процесс трансформации стран бывшего СССР привел к становлению неопатримониальных политических режимов, главной задачей которых стало обеспечение непрерывного процесса получения ренты правящей клиентелой и различными акторами, ведущими борьбу за максимизацию собственной прибыли путем вхождения в закрытые каналы распределения политико-экономической ренты.

Неопатримониальные государства и/или их лидеры часто подвергаются как внешнему, так и внутреннему давлению, особенно в странах электоральной демократии. Это может привести к определенной адаптации или даже изменениям в том или ином измерении неопатримониализма.

Неопатримониальные государства часто бывают удивительно стабильными в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Коррупция служит политическим целям и является важным фактором краткосрочной стабильности — она является валютой того, что эксперт по африканской политике Алекс де Ваал называет «политикой розничного патронажа», которую он определяет как «способность оценить денежную цену, которую можно предложить любому конкретному человеку, чтобы обеспечить его лояльность» [16].

Система «патрон-клиент» предлагает относительно недорогой способ разрешения конфликтов без применения чрезмерной силы. Потенциальных противников режима можно подкупить экономическими уступками или оказать давление, угрожая их финансовому положению. Обычные люди, которые больше всего страдают от неэффективности и несправедливости системы, также могут зависеть от нее для выживания.

Однако в долгосрочной перспективе такие режимы сталкиваются с двумя основными проблемами. Во-первых, появление все большего числа «аутсайдеров», элитных групп, которые были вытеснены из системы либо на национальном, либо на региональном уровне. Во-вторых, большие массы маргинализированных и недовольных неэлитных групп, которые в значительной степени игнорируются при распределении ресурсов и сталкиваются как с отсутствием экономических возможностей, так и с политическими репрессиями. Когда значительная оппозиция все же возникает, ее обычно возглавляют эти недовольные элиты, выступающие против той самой системы, которая изначально обеспечила им богатство и политическую власть.

Неопатримониализм рассматривает гибридность на более широком уровне, чем политика режима; он признает, что внутри государства существует множество напряжений на уровне режима и государства, а также между ними.

Так, социальное напряжение, разрыв между доходами богатых и бедных вылились в конечном итоге в несанкционированные выступления и митинги, прошедшие в начале января этого года в ряде регионов Казахстана, переросшие в массовые беспорядки и нападения на органы власти, чем воспользовались деструктивные силы, в том числе из-за рубежа. Ключевой целью вооруженных террористов была дезорганизация институтов государственного управления, подрыв конституционного строя, в конечном итоге захват власти. [18]

Казахстан так же, как и другие республики, частично компенсирует патримониализм, лежащий в основе политической культуры, сформировавшийся с момента обретения независимости.

Согласно классическим теориям, стабильность является важным условием для устойчивого развития любой системы. Проведение озвученных реформ после январских событий будет возможным благодаря консолидации бизнеса и власти, политической культуре и моделям взаимодействия.

Смена высшего политического руководства в Республике Казахстан в 2019 году открыла новую веху в вопросе транзита власти в неоптримониальных режимах. Такой модели на всем постсоветском пространстве еще не было, поэтому оценивать ее довольно сложно. Однако уже сегодня можно говорить о прохождении определенного пути в создании ключевых условий развития государства: процесс политических преобразований, четкая цель, институционализация процессов, эволюционное развитие, порядок, гибкость и баланс интересов.

Список источников

Даниэль К. Бах, Мамуду Газибо Лондон: Routledge, 2012, Неопатримониализм в Африке и за ее пределами, 186-196.
Айзенштадт С.Н., Традиционный патримониализм и современный неопатримониализм Sage, Thousand Oaks 1973.
Беккер У. (ред.), БРИК и развивающиеся экономики в сравнительной перспективе, Рутледж, Лондон (2013), С. 34.
Гельман 2015: 8 Гельман В.Я. 2015. Модернизация, институты и «порочный круг» постсоветского неопатримониализма : препринт М-41/15., СанктПетербург: Изд-во Европ. ун-та в Санкт Петербурге. 44 с.
Коли Атул, Развитие, направляемое государством: Политическая власть и индустриализация на мировой периферии Cambridge University Press, Cambridge, 2004
Робинсон Н., Контексты политической экономии России: Советское наследие и постсоветская политика Н. Робинсон (ред.), Политическая экономия России, Rowman and Littlefield, Lanham, MD 2013, С. 15-50.
Брим Р.Дж., Гимпельсон В., Размер, состав и динамика российской государственной бюрократии в 1990-е годы, Славянское обозрение, 63 2004, С. 90-112.
Фисун О., Переосмысление постсоветской политики с неоатримониальной точки зрения Демократизация , 20, 2012, С. 87 – 96.
Робинсон Н., Контексты политической экономии России: Советское наследие и постсоветская политика Н. Робинсон (ред.), Политическая экономия России, Rowman and Littlefield, Lanham, MD 2013, С. 15-50.
Н. Робинсон, Заключение: политические дисфункции российского капитализма. Робинсон Н. (ред.), Политическая экономия России, Роуман и Литтлфилд, Лэнхэм, Мэриленд 2013, С. 191 – 198.
А. Коли, Государственное развитие: политическая власть и индустриализация на глобальной периферии, Издательство Кембриджского университета , Кембридж, 2004.
К. МакНелли, Китайско-капитализм. Возрождение Китая и международная политическая экономия, Мировая политика , 64, 2012, С. 741 – 776.
Грегори Р., Чжоу К., Как Китай выиграл, а Россия проиграла, Обзор политики , 158, 2009, С. 35 – 50.
Бах Д., Патримониализм и неопатримониализм: сравнительные траектории и прочтения Содружество и сравнительная политика , 49 ( 3 ), 2011, С. 275 – 294.
Инглехарт, Р. и Вельцель К., 2009. «Как развитие ведет к демократии: Что мы знаем о модернизации сегодня?». Foreign Affairs 88 (2), С.33-48.
Алекс де Ваал, «Исправление политического рынка: Как мы можем установить мир без функционирующих государственных институтов?». Пятнадцатая лекция Кристена Михельсена, Берген, 15 октября 2009 года.
Выступление Главы государства К.К. Токаева на заседании Мажилиса Парламента Республики Казахстан., Официальный сайт Президента Республики Казахстан. https://www.akorda.kz/ru/vystuplenie-glavy-gosudarstva-kk-tokaeva-na-zasedanii-mazhilisa-parlamenta-respubliki-kazahstan-1104414 (дата обращения: 20.02.2022 г.)

References

Daniel C. Bach, Mamudu Gazibo London: Routledge, 2012, Neopatrimonialism in Africa and Beyond, 186-196.
Eisenstadt S.N., Traditional Patrimonialism and Modern Neopatrimonialism Sage, Thousand Oaks 1973.
Becker, W. (ed.), The BRICs and Emerging Economies in Comparative Perspective, Routledge, London (2013), P. 34.
Gelman 2015: 8 Gelman, W.J. 2015. Modernization, Institutions and the «Vicious Circle» of Post-Soviet Neopatrimonialism: preprint M-41/15., St. Petersburg: Izdat Europ. univ. in St. Petersburg. 44 с.
Koli Atul, State-directed Development: Political Power and Industrialisation in the Global Periphery Cambridge University Press, Cambridge, 2004.
Robinson, N., Contexts of Russia’s Political Economy: The Soviet Legacy and Post-Soviet Politics N. Robinson (ed.), The Political Economy of Russia, Rowman and Littlefield, Lanham, MD 2013, pp. 15-50.
Brim R.J., Gimpelson W., The Size, Composition and Dynamics of the Russian State Bureaucracy in the 1990s, Slavic Review, 63 2004, pp. 90-112.
Fisun O., Rethinking Post-Soviet Politics from a Neo-Atrimonial Perspective Democratization, 20, 2012, pp. 87 — 96.
Robinson, N., Contexts of Russia’s Political Economy: Soviet Legacy and Post-Soviet Politics N. Robinson (ed.), The Political Economy of Russia, Rowman and Littlefield, Lanham, MD 2013, pp. 15-50.
N. Robinson, Conclusion: the political dysfunctions of Russian capitalism. Robinson, N. (ed.), The Political Economy of Russia, Rowman and Littlefield, Lanham, MD 2013, pp. 191 — 198.
A. Kohli, State Development: Political Power and Industrialisation in the Global Periphery, Cambridge University Press, Cambridge, 2004.
C. McNally, Sino-Capitalism. China’s Renaissance and the International Political Economy, World Politics, 64, 2012, pp. 741 — 776.
Gregory, R., Zhou, C., How China won and Russia lost, Policy Review, 158, 2009, P. 35 — 50.
Bach, D., Patrimonialism and neo-patrimonialism: comparative trajectories and readings Commonwealth and Comparative Politics, 49 ( 3 ), 2011, pp. 275 — 294.
Inglehart, R. and Welzel, K., 2009. «How development leads to democracy: What do we know about modernization today?». Foreign Affairs 88 (2), pp. 33-48.
Alex de Waal, «Fixing the political market: How can we establish peace without functioning state institutions?». Fifteenth Christen Michelsen Lecture, Bergen, 15 October 2009.
Speech by Head of State K.K. Tokayev at a meeting of the Majilis of the Parliament of the Republic of Kazakhstan. official website of the President of the Republic of Kazakhstan. https://www.akorda.kz/ru/vystuplenie-glavy-gosudarstva-kk-tokaeva-na-zasedanii-mazhilisa-parlamenta-respubliki-kazahstan-1104414 (date of reference: 20.02.2022).

Для цитирования: Окумбеков Р. Неопатримониализм как политико-экономическая система // Московский экономический журнал. 2022. № 1. URL: https://qje.su/ekonomicheskaya-teoriya/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2022-24/