УДК 336.02

UDC 336.02

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-11024

Финансовая политика Республики Казахстан в условиях глобальных  вызовов современности

Financial policy of Republic of Kazakhstan in the conditions of global challenges of the present

Абжалелова Шолпан Рахимжановна, м.э.н., доцент

Жунусова Алтын Мусахановна, м.э.н.

Бектенұлы Мұхтар, магистрант

Академия Кайнар, город Алматы, Республика Казахстан

Abzhalelova Sholpan Rakhimzhanovnamsc, associate professor

Zhunusova Altyn Musakhanovna, msc

Bektenuly Mukhtar, master student

Аннотация: В данной статье раскрыта сущность финансов, финансовых отношений и финансовой системы государства,  охарактеризовано содержание, значение и механизмы функционирования финансовой политики государства в условиях глобализации экономики. Глубоко проанализировано влияние финансовой политики на социально-экономическое развитие экономики в условиях глобализации экономики, а также охарактеризован финансовый механизм как инструмент реализации финансовой политики государства

Автор постарался исследовать политику финансовой стабилизации в Республике Казахстан, были обозначены направления денежно-кредитной политики Казахстана. Вопросу финансовой политики государства в условиях глобализации значительное внимание уделяют экономисты, социологи, политологи и др. В данной статье изучено понятие глобализации, ее основные аспекты, определено, что глобализация мировой экономики неизбежный процесс, который в XXI веке все более набирает обороты.

Summary: In this article the essence of finance, financial relations and a financial system of the state is disclosed, contents, value and mechanisms of functioning of financial policy of the state in the conditions of globalization of economy is characterized. Influence of financial policy on social and economic development of economy in the conditions of globalization of economy is deeply analyzed and also the financial mechanism as the instrument of realization of financial policy of the state is characterized

The author has tried to investigate policy of financial stabilization in the Republic of Kazakhstan, the directions of monetary policy of Kazakhstan have been designated. To question of financial policy of the state in the conditions of globalization considerable attention is paid by economists, sociologists, political scientists, etc. In this article the concept of globalization, her main aspects is studied, defined that globalization of world economy inevitable process which in the 21st century more and more gains steam.

Ключевые слова: финансовая политика, финансовые ресурсы, бюджет, налоги, доходы государства, мировая политика, государственное регулирование, глобализация, экономическая интеграция, экономика Казахстана, взаимозависимость, проблемы глобализации.

Keywords: financial policy, financial resources, budget, taxes, revenues of the state, world politics, state regulation, globalization, economic integration, economy of Kazakhstan, interdependence, globalization problems.

В последние годы все ярче можно наблюдать влияние фактора глобализации на экономику Казахстана. Изменение цен на нефть привело к ослаблению экономики, рост курса доллара – стал одним из факторов, повлекших девальвацию и т.д. На современном этапе Казахстан оказался довольно глубоко втянут в мировое хозяйство, зависимым от внешних связей.

Интенсификация процесса глобализации имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Последний эффект все чаще проявляется на современном кризисном этапе для мировой экономики.  По этой причине особого внимания требуют проблемы влияния внешних факторов на развитие казахстанской экономики. Все эти моменты подчеркивают актуальность выбранной проблемы. Сложность проблемы, ее многогранность и постоянная изменчивость обуславливают острую необходимость комплексного подхода к изучению закономерностей воздействия глобализации на экономику государства через финансовую политику 

Целью исследования является раскрытие теоретических и методических подходов к оценке финансовой политики государства в условиях глобализации на примере казахстанской экономики.

В ходе исследования применялись диалектический, системный, институциональный, синергетический подходы, сочетание методов анализа и синтеза, единства логического и исторического, восхождения от абстрактного к конкретному и др.

Финансовая политика — это комплекс мероприятий государства на обеспечение его финансовой устойчивости. Под финансовой устойчивостью понимают отсутствие у государства долга, профицита бюджета [1, с. 5].

Судя по данным kazportal.kz финансовая политика — это не только управление финансами, но и воздей­ствие на среду, в которой осуществляется финансовый процесс. Она предпо­лагает разработку плана, наличие конкретных ресурсов для его осуществления, а также последовательность разумных действий на основе разработанного плана и имеющихся ресурсов для решения поставленных задач. Финансовая политика любого государства складывается из двух взаимосвязанных направ­лений деятельности государства; налоговой полигаки и бюджетной политики. Направления финансовой политики зависят от экономического состояния страны. Финансовая политика каждого этапа общественного развития имеет свои характерные черты, решает различные задачи с учетом состояния эконо­мики, назревших потребностей материальной и социальной жизни общества и других факторов. Финансовая политика Казахстана тоже не исключение.

Обобщение мировой практики государственного регулирования экономики позволяет систематизировать востребованные на практике и устоявшиеся направления финансовой политики по двум составляющим — формирование общего экономического пространства и решению более узких задач в рамках шести основных подходов: финансового, отраслевого, территориального, функционального, типологического и программно-целевого (рисунок 1). 

Основными задачами финансовой политики являются:

• обеспечение финансовыми ресурсами программ, осуществляемых государством;
• установление рационального с точки зрения государства распределения и использования финансовых ресурсов;
• сосредоточение финансовых ресурсов на приоритетных направлениях государственной политики;
• достижение финансовой устойчивости и независимости государства;
• создание устойчивой материальной основы функционирования хозяйственных субъектов;
• формирование уровня доходов, обеспечивающих нормальное воспроизводство населения.

Финансовый подход, или финансовая политика государства направлены на обеспечение финансовой безопасности государства с помощью использования различных инструментов государственного регулирования (рисунок 2).

Всемирное хозяйство в последние десятилетия все больше подвержено влиянию такого мирового феномена как глобализация. Мировой экономический порядок превратился в неразрывную экономическую систему из-за все большего возрастания зависимости экономик стран друг от друга.

Некоторые признаки глобализации стали проявляться еще со времен великих мировых империй, но в полной мере процесс глобализации запустился около 80-х гг. прошлого столетия. Тогда же стали оформляться первые научные обоснования по проблемам глобализации [3, c. 23].

Казахстанские исследователи заинтересовались вопросами глобализации с началом роста национальной экономики и более полно после того, как государством было принято решение о вступлении во Всемирную Торговую Организацию.

Анализ различных мнений позволил сформировать понятие глобализации как обхват мировой экономикой все большего количества стран, увеличение роли международных организаций, имеющих наднациональные приоритеты, формирование глобальных коммуникационных систем во всех их формах и т.д. [4, c. 69]. Несмотря на то, что глобализация в последние годы во многом определяет мировое социально-экономическое развитие, она также обостряет существующие и формирует новые экономические проблемы.

Исследуя проблемы глобализации, сотрудники отдела геоглобалистики и экономической безопасности Казахского института стратегических исследований Г.А. Куанова и А.К. Кажмуратова  акцентировали на том, что определенные моменты влияния глобализации на экономику Казахстана заслуживают пристального внимания. В первую очередь, это слишком быстрый рост прямых зарубежных капиталовложений, намного превосходящие темпы роста мировой торговли. Такие инвестиции оказывают непосредственное влияние на государственную экономику, так как занимают ключевую позицию в передаче технологий, промышленном переформировании, формировании международных компаний.

Во вторых глобализация оказывает непосредственное влияние на технологические нововведения в стране. В свою очередь технологические инновации являются движущими рычагами глобализации и обостряют конкуренцию между государствами. В третьих, именно глобализация способствует росту торговли услугами, включая финансовые, юридические, управленческие, информационные и все виды «невидимых» услуг, которые стали главными двигателями международных торговых отношений.

Таким образом, глобализация несет в себе как положительные, так и отрицательные изменения, и то, в какой степени и в каком количестве они будут влиять на экономику, зависит от государства. Банки, руководствуясь собственными интересами, могут усложнить процесс достижения конечной цели финансовой политики – экономического роста, в связи с тем, что в условиях макроэкономической стабильности у них снижается уровень восприятия рисков на фоне возрастающих объемов предоставления кредитов; и наоборот в условиях депрессивного и критического состояния рынка банки напротив повышают требования к кредитоспособности заемщиков и сокращают размер кредитования, в то время как участники экономических отношений испытывают повышенную потребность в заемных средствах.  

Финансовую стабилизацию в Республики Казахстан обеспечивают путями государственного регулирования экономических процессов. Главными целями государственного регулирования в Казахстане являются: создание предпосылок для повышения инвестиционной активности за счет завершения процессов малой и массовой приватизации, создания инфраструктуры финансового рынка, совершенствования банковско-кредитной системы, регулирование валютного курса, реформирование производственного сектора и обеспечение общей макроэкономической сбалансированности[5, c. 9].

Казахстан продолжает противостоять вызовам, связанным со сниженными ценами на нефть и замедлением роста в России, Китае и Европе. Сложная внешняя ситуация оказывает отрицательное влияние на экономический рост

В 2018 году рост экономики РК замедлился, однако в 2019 году ожидается его повышение. Тем не менее, в среднесрочной перспективе темпы роста будут пониженными, что обусловлено сохраняющимися более низкими ценами на нефть и слабым ростом в странах, являющихся основными торговыми партнерами Казахстана [6].

Снижение цен на нефть, обусловленное им снижение курса тенге, ситуация на валютном рынке с резкими колебаниями курса и противоречивой политикой Национального банка, замораживание кредитной активности банков, начало добычи нефти на Кашаганском месторождении – все это повлияло на политику по финансовой стабилизации экономики Казахстана.

Мировые экономические тенденции прошлых лет негативно сказались и на Казахстане в силу интегрированности экономики в мировую экономическую систему. 2016 год начался со стремительного роста официального курса тенге к доллару США, с 1 января 2016 года всего за 3 недели национальная валюта обесценилась от 340,01 тенге до 383,91 тенге за доллар, показав 22 января 2016 года исторический максимум.

Регулятор минимизировал свое участие на валютном рынке и в течение всего февраля 2017 года практически не участвовал на валютных торгах.

Однако в конце февраля 2016 года в период налоговых выплат Национальный Банк был вынужден скупить валюту из-за большого предложения иностранной валюты на рынке. В результате в феврале 2016 года интервенции Национального Банка в форме покупки валюты составили 474 млн. долл. США или 20% от общего объема торгов.

Падение цен на нефть продолжает оказывать влияние на экономику Казахстана. Снижающиеся цены ослабляют экономику. Благоприятным событием для экономики Казахстана стал перезапуск месторождения Кашаган. Добыча нефти на месторождении Кашаган была возобновлена 28 сентября 2016 года. До конца 2016 года министерство ожидало объем добычи более 1,1 млн. тонн нефти. Рубеж в 1 млн. тонн безопасной добычи и сырой нефти и конденсата был достигнут 8 января 2017 года.

2016 год был довольно непростым и для банковского сектора. Произошли изменения в структуре зарубежных активов крупных банков второго уровня.

Банк ЦентрКредит в 2016 году продаж дочерний банк ООО «Банк БЦК-Москва» частным российским инвесторам. Это решение продиктовано значительным ухудшением экономической конъюнктуры и нестабильностью операционной среды в Казахстане и России. Причинами продажи активов названы такие факторы как резкое снижение мировых цен на нефть, сохранение санкций Запада в отношении России, падение обменного курса рубля и тенге.

В целом Правительством и Национальным банком РК предпринимаются меры по стабилизации экономики, однако на текущий момент говорить об их высокой эффективности нельзя.

В 2018 году участники финансового рынка ожидали сохранение основных рисков и тенденций прошлого года. Согласно проведенному опросу НБ РК, по оценкам инвестиционных компаний, восстановление отечественной экономики  ожидается с конца 2018 года при условии благоприятной внешней конъюнктуры и роста цен на энергоресурсы.

Предпринятые официальными органами ответные меры политики способствуют восстановлению экономики после шоков, начавшихся в 2014 году.

 В 2016 году темпы роста были положительными и составили 1%, что обусловлено увеличением добычи нефти и мерами поддержки, — в первую очередь, принятием программы «Нурлы жол», обеспечившей финансирование инфраструктурных проектов, МСБ и жилищного строительства. Действия Национального банка (НБК) стабилизировали рынки и восстановили доверие к тенге [7]. В течение года снижалась инфляция, и резервы НБК увеличились на 2 млрд. долл. США в результате значительного притока финансовых средств.

Источник kapital.kz опубликовало по данным Moody’s: Экономика Казахстана вырастет на 3,5%. Агентство опубликовало прогноз по корпоративному сектору СНГ на 2019 год. Международное рейтинговое агентства Moody’s Investors Service опубликовало прогноз по нефинансовому корпоративному сектору стран СНГ на 2019 год, сообщили центру деловой информации Kapital.kz в пресс-службе агентства.

«Стабильный прогноз обусловлен прежде всего комбинацией умеренного роста ВВП, благоприятных цен на нефть и замедлением внутреннего спроса», — говорит вице-президент — старший кредитный эксперт агентства Moody’s Артем Фролов.

В Казахстане благоприятные цены на нефть, повышение уровня добычи нефти и восстановление ненефтяного сектора экономики будут поддерживать рост ВВП в 2019 году на уровне 3,5% (снижение с 3,7% в 2018 году), однако недавняя девальвация тенге будет негативно влиять на потребительскую уверенность и внутренний спрос.

«В России благоприятные цены на нефть и низкий уровень инфляции будут поддерживать рост ВВП приблизительно на уровне 1,6% в 2019 году (снижение с 1,8% в 2018 году). Планируемая реализация государственных инфраструктурных проектов должна способствовать повышению слабого внутреннего спроса, однако угроза расширения санкций негативно влияет на деловые ожидания и настроения инвесторов», — указывается в отчете.

По прогнозу Moody’s, рост ВВП Украины замедлится с 3,5% в 2018 году до 3,2% в 2019 году в условиях замедления реформ, политической и геополитической неопределенности, которые негативно влияют на уровень инвестиций в стране, и демографических проблем.

«Внутренний спрос улучшился, и инфляция снизилась, однако событийные риски остаются высокими, а также сохраняется слабость банковской системы», — считают эксперты.

В соответствии с прогнозами, темпы экономического роста Казахстана достигнут 2,5% в 2018 году, а темпы роста ненефтяного ВВП должны достичь 4% к 2021 году. Это будет обусловлено дальнейшим увеличением добычи нефти, воздействием структурных реформ и возобновлением банковского кредитования. Прогнозируется улучшение состояния текущего счета внешних операций вследствие роста экспорта; инфляция в 2018 году должна снизиться до уровня, находящегося в установленном НБК целевом коридоре от 6 до 8 процентов. Тем не менее, степень неопределенности значительна, учитывая зависимость от динамики цен на сырьевые товары.   Также в работе по переходу на режим таргетирования инфляции и в проведении денежно-кредитной политики, включая применение гибкого обменного курса, достигнуты значительные успехи; тем не менее, вызовы остаются. 100

Для стабилизации экономики были разработаны проекты Общенационального плана мероприятий (ОНП) и Антикризисного плана действий Правительства и Национального банка по обеспечению экономической и социальной стабильности на 2016-2018 годы. Он подразумевает следующие меры: стабилизацию финансового сектора, оптимизацию бюджета, приватизацию и меры по инвестиционной и социальной политике.

Общенациональный план мероприятий содержит целевые индикаторы на 10 лет и 39 мероприятий по 5 основным направлениям.

Антикризисный план состоит из 2 разделов:

1) формирование новой структурной экономики, в рамках 5 основных направлений, определенных Президентом Казахстана [8];

2) оперативные меры по стимулированию роста и кредитованию экономики.

В заключение следует отметить, что стабилизация экономики – важная задача государства. От этого зависит и благосостояние граждан, поскольку происходит рост цен и, соответственно, снижается покупательная способность. Снижается деловая активность. Разработанные на текущий момент меры по стабилизации банковского сектора нуждаются в корректировке, ввиду постоянно меняющейся внешней среды. Кризисные явления с высокой вероятностью продолжатся – может произойти новый виток ухудшения ситуации на финансовых рынках, в том числе спад нефтяных котировок, с соответствующими последствиями для казахстанской экономики.  

Таким образом, можно сделать вывод: финансовую стабилизацию в Республики Казахстан обеспечивают путями государственного регулирования экономических процессов. Главными целями государственного регулирования в Казахстане являются: создание предпосылок для повышения инвестиционной активности за счет завершения процессов малой и массовой приватизации, создания инфраструктуры финансового рынка, совершенствования банковско-кредитной системы, регулирование валютного курса, реформирование производственного сектора и обеспечение общей макроэкономической сбалансированности. В ходе этого, государственную политику разрабатыва­ют и осуществляют преимущественно такие публичные институ­ты власти как правительство, президент и др. Также не исключает­ся возможность участия законодательных институтов в разработке политической стратегии и ее реализацией. Но парла­мент не является органом исполнения государственной полити­ки, ибо он выступает публичным институтом законодательной и представительной власти. В равной мере сказанное относится и ко всем другим политическим организациям, включая институты по­литического участия и гражданского общества.

В рамках регулирования денежно-кредитной политики предлагается:

1) совершенствование системы инструментов денежно-кредитной политики и повышение эффективности процентного канала;

2) уточнение целевого ориентира на денежном рынке при проведении денежно-кредитной политики;

3) следование плавающему обменному курсу;

4) конвергенция официальной ставки рефинансирования и базовой ставки;

5) построение кривой доходности;

6) измерение инфляционных ожиданий;

7) совершенствование коммуникационной политики;

8) восстановление кредитования экономики.

В развитии конкурентоспособности экономики важное значе­ние имеет правильно выбранная государственная политика. О го­сударственной политике писалось очень много. Некоторые авторы отмечают, что «Государственная политика — это целенаправлен­ная деятельность органов государственной власти по решению об­щественных проблем, достижению и реализации общезначимых целей развития общества или его отдельных сфер. Она является средством, позволяющим государству достичь определенных це­лей в конкретной области, используя правовые, экономические, административные методы воздействия, опираясь на ресурсы, ко­торые имеются в его распоряжении. Политика должна быть откры­той, конкурентной и ориентированной на результаты»[15]. В дру­гом источнике пишут: «Государственная политика (общественная политика) — совокупность целей, задач, приоритетов, принципов, стратегических программ и плановых мероприятий, которые раз­рабатываются и реализуются органами государственной власти с привлечением институтов гражданского общества. Это целена­правленная деятельность органов государственной власти по ре­шению общественных проблем, достижению и реализации общез­начимых целей развития всего общества или его отдельных сфер. Она является средством, позволяющим государству достичь опре­деленных целей в конкретной области, используя правовые, эко­номические, административные и иные методы и средства воздей­ствия, опираясь на ресурсы, имеющиеся в его распоряжении»[16].

Таким образом, в соответствии с вышеизложенным, экономика Казахстана нацелена на достижение устой­чивого развития страны путём диверсификации отраслей реально­го сектора, исследование позволило выявить основные направления развития экономики Казахстана посредством обновления финансовой политики, с учетом воздействия глобализационных факторов.

Список использованных источников

1. Куанова Г.А., Кажмуратова А.К. Регионы Казахстана как субъекты глобализации // ANALITIK — Аналитическое образование. — 2010. — № 4. – C. 15-19
2. Чуева А. С., Иваненко И. Н. Финансы и деньги: теоретико-правовая характеристика и соотношение // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. – 2014. — №98. — 13 с.
3. Алимбетов У. С., Зайнелова Г. З., Ордабаева М. А. Внешнеторговая политика Республики Казахстан: проблемы, приоритеты и механизм реализации // Статистика и экономика. – 2014. — №4. — С. 1-10
4. Кудайбергенова К.С. Роль фискальной политики в государственном регулировании экономики / К.С. Кудайбергенова // Вестник Кокшетауского университета им.А. Мырзахметова. — 2013. — №3 .- С. 79-82
5. Есентугелов А. Стратегия безопасного экономического развития Казахстана в условиях глобализации // Аль Пари. — 2015. — № 1. — С. 3–7
6. Прогноз социально-экономического развития Республики Казахстан на 2017-2021 годы от 31 августа 2016 года, протокол № 29 [Электронный ресурс]: http://site.economy.gov.kz/ru/pages/prognoz-socialno-ekonomicheskogo-razvitiya-respubliki-kazahstan-na-2017-2021-gody-ot-31
7. Ибраева А. Главные экономические события Казахстана в 2016 году [Электронный ресурс]: https://www.kursiv.kz/news/tendencii-weekly/glavnye-ekonomiceskie-sobytia-kazahstana-v-2016-godu/
8. Тайбекулы А. Экономика Казахстана: итоги 2016 года [Электронный ресурс]:  http://iwep.kz/ru/kommentariy-eksperta/2016-12-23/ekonomika-kazahstana-itogi-2016-goda
9. Букина И.С., Маневич В.Е. Макроэкономическая ситуация и денежно-финансовая политика в России (научный доклад)/ А.Н. Шабанов. — 1-е изд. — М.: Институт экономики Российской Академии Наук, 2013. — 57 с. — ISBN 978-5-9940-0421-0.
10. «Глобальный инновационный индекс — 2013» ВОИС, Корнель-ский университет, школа бизнесаINSEAD — Женева, 01-07-2013
11. Модели формирования национальных инновационных систем. Analysis and Modeling of Economic Processes / The Collection of Articles, ed. V.Z. Belenky. Issue — Moscow, CEMI RAS, 2013. — 163 p.
12. Официальный сайт Агентства по статистике РК.stat.kz
13. Сабден О. Конкурентоспособная экономика и инновации: Монография.-Алматы:Эксклюзив,2009.-152с.
14. Айнабек К.С.,Смагулова М.М. Государственная политика в развитии конкурентоспособно­сти национальной экономики Республики Казахстан https://articlekz.com
15. e-reading.ws/chapter.php/97129/46/Shapkarina Shpargalka_po_politologii.html
16. ru/teoriya-gosudarstvennogo-upravleniya/ gosudarstvennaya-politika-ponyatie-i-osnovnie-napravleniya.html

УДК 336.717.061

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-11022

РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ КРЕДИТОВАНИЯ МАЛОГО И СРЕДНЕГО БИЗНЕСА В РОССИИ НА ОСНОВЕ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА

DEVELOPMENT OF THE SYSTEM OF CREDITING OF SMALL AND MEDIUM BUSINESS IN RUSSIA BASED ON INTERNATIONAL EXPERIENCE

Передера Жанна Сергеевна, магистрантка 1 курса, кафедра «Финансы и кредит», Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Дальневосточный федеральный университет»,  г. Владивосток

Гриценко Тарас Степанович, магистрант 2 курса, кафедра экономики предприятия, Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Дальневосточный федеральный университет»,  г. Владивосток

Правиков Олег Владимирович, кандидат экономических наук, доцент департамента экономических дисциплин ШЭМ, Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Дальневосточный федеральный университет», г. Владивосток

Peredera Zhanna Sergeevna, master student, the Department of Finance and Credit, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia

Gritsenko Taras Stepanovich, master student, the Department of Economics Enterprise, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia

Pravikov Oleg Vladimirovich, candidate of Economic Sciences, Associate Professor the Department of Economic disciplines School of Economics and Management, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia

Аннотация: Являясь индикатором развития национальной экономики, субъекты малого и среднего бизнеса не имеют обширных возможностей по привлечению достаточного финансирования, которое является основой функционирования любого сектора экономики, что обуславливает необходимость формирования эффективной системы кредитования. В работе проанализирована возможность внедрения в российскую финансовую систему новых инструментов кредитования, в том числе с помощью трансплантации зарубежного опыта. Выделены основные направления модернизации кредитной системы России: развитие государственных программ по стимулированию кредитных и микрофинансовых организаций, комбинирование субсидирования и льготного кредитования, совершенствование реестров движимого имущества и нематериальных активов и внедрение краудфандинговых платформ.

Summary: Being an indicator of the development of the national economy, small and medium-sized businesses do not have extensive opportunities to attract sufficient funding, which is the basis of the functioning of any sector of the economy, which necessitates the formation of an effective credit system. The paper analyzes the possibility of introducing new lending instruments into the Russian financial system, including through the transplantation of foreign experience. The main directions of modernization of the credit system of Russia are highlighted: development of government programs to stimulate credit and microfinance organizations, a combination of subsidies and concessional lending, improvement of registers of movable property and intangible assets and the introduction of crowdfunding platforms.

Ключевые слова: субъекты малого и среднего бизнеса, льготное кредитование, краудфандинг, прямое инвестирование, зарубежный опыт.

Keywords: small and medium businesses, concessional lending, crowdfunding, direct investment, foreign experience.

Согласно международному рейтингу Всемирного Банка и Международной финансовой корпорации «Doing Business», оценивающему легкость введения малого и среднего бизнеса по 11 показателям, по состоянию на июнь 2017 года Российская Федерация находится на 35 месте [1]. Одним из показателей, входящих в оценку, является показатель «получение кредита», по которому Россия находится на 29 месте. Такой результат ранжирования свидетельствует о несовершенстве существующей системы кредитования и требует обращение к зарубежному опыту.

Одним из лидеров по развитию и кредитованию малого и среднего бизнеса являются Соединенные Штаты Америки (далее США). В США оказание государственной финансовой поддержки осуществляется через федеральное агентство «Small Business Administration» (далее SBA), созданное в 1953 году [2]. SBA осуществляет финансовую поддержку с помощью ряда государственных программ, основополагающими из которых являются программа «7а» и программа «504».

В рамках программы «7а» субъекты малого и среднего бизнеса могут получить гарантии на предоставление кредита в банке. При этом, гарантия, в зависимости от цели и суммы займа, предоставляет на 50-85% кредита от 150 тысяч до 5 миллионов долларов США, соответственно. Процентная ставка по таким кредитам не должна превышать 2,75%, а сроки варьируются в зависимости от цели займа денежных средств: на оборотный капитал – до 10 лет, на основной капитал – до 25 лет.

В рамках программы «504» субъекты малого и среднего бизнеса могут получить долгосрочный кредит с фиксированной процентной ставкой с целью расширения и модернизации своего предприятия, а также на приобретение основных средств. Такое кредитование предполагает получение гарантии при максимальной сумме займа 1 миллион долларов США.

Кроме этого, SBA разработало программу микрокредитования малого и среднего бизнеса. В рамках этой программы субъекты малого и среднего бизнеса могут получить краткосрочный заем в 50 тысяч долларов США, а банки, участвующие в этой программе, могут участвовать в льготном рефинансировании таких кредитов. Также Президент США подписал закон «О поддержке малого и среднего предпринимательства», который предполагает увеличение финансирования банков для активизации процесса кредитования бизнеса и снижение процентных ставок по кредитам для данного сегмента [3].

В случае стихийных бедствий, техногенных катастроф и других чрезвычайных ситуаций в США действует государственная программа по реализации финансовой помощи пострадавшим предприятиям [3]. Согласно данной программе, субъектам малого и среднего бизнеса выдается заем для восстановления своей деятельности даже в случае, если бизнес не застрахован (максимальная сумма займа – 200 тысяч долларов). Так, SBA выплатила около 500 миллионов долларов США предприятиям, пострадавшим в результате террористический действий 11 сентября 2001 года [2].

Развитие банковского кредитования малого и среднего бизнеса в США сопровождено высокими требованиями к финансовому положению заемщика и предоставляемому обеспечению, что значительно затрудняет привлечение кредитных ресурсов на момент открытия бизнеса. В связи с этим, широко применяется технология альтернативная банкам – краудфандинг.

Краудфандинг – это способ привлечения денежных средств на проекты от большого количества людей с помощью специального онлайн-сервиса (краудфандинговая платформа) [4]. В зависимости от целей проекта и условий привлечения кредитных ресурсов краудфандинг подразделяется на несколько видов (Рисунок 1).

Впервые в мире данная технология появилась в 2003 году в США и была представлена двумя видами: нефинансовый и благотворительный краудфандинг. Однако, уже в 2005 году появились «коммерческие» вариации, позволяющие привлечь денежные средства для реализации проектов на определенных условиях. Широкое применение данная технология получила с 2008 года в период Мирового кризиса, когда резко снизилось доверие к банкам, а потребность в кредитных ресурсах продолжала оставаться неизменной.

5 апреля 2012 г. президент США Барак Обама утвердил закон о регулировании краудфандинга «The Jumpstart Our Business Startups», вступивший в силу 1 января 2013 г. [6]. Согласно закону, упрощалась процедура привлечения кредитных ресурсов с помощью краудфандинговой платформы: разрешено участвовать неаккредитованным инвесторам. До принятия закона, разрешено было участие только аккредитованным инвесторам – физические лица или компании, которые в течение двух лет имеют годовой доход не менее 200 тысяч долларов США или владеют активами в размере 1 миллиона долларов США, без учета стоимости недвижимого имущества, что значительно усложняло привлечение денежных средств с помощью краудфандинга [3]. Связано это было с высокими рисками, сопровождающими финансирование проектов.

Поэтому, чтобы упростить процедуру и нивелировать риски, принятым законом фиксируется максимальная сумма привлечения денежных средств проектами (один проект может привлечь до 1 миллиона долларов США при максимально возможном количестве инвесторов – 2 тысячи человек) и максимальная сумма для неаккредитованных инвесторов (10 тысяч долларов США). Проект, привлекающий заемные средства, предоставляет бизнес-план и отчетность своей компании (при наличии), которые подлежат экспертной оценке.

В 2017 году краудфандинг остается одним из самых развитых инструментов кредитования проектов. Так, объем привлеченных денежных средств с помощью краудфандинговых платформ на 01.01.2018 г. составил 45,6 миллиардов долларов США, а ежегодный прирост с 2005 года в среднем составляет 22%.

Помимо краудфандинговых платформ в США параллельно развивалось p2b-кредитование (или платформа прямого инвестирования). Р2b-кредитование – это онлайн-сервис, позволяющий малому и среднему бизнесу за короткий срок привлечь заемные денежные средства, самостоятельно выбирая условия кредитования. Решение о выдаче такого кредита принимают инвесторы при формировании полной заявленной суммы займа [7]. В США p2b-кредитование получило более широкое распространение в результате сниженной рискованности вложения денежных средств в сравнении с краудфандингом. Так, малый и средний бизнес, выступая в качестве заемщика, должен предоставить отчетность о финансовом состоянии своего предприятия, и по результатам скорринговой оценки данному заемщику присваивается соответствующий рейтинг.

Такая альтернативная технология позволила бы исключить банки, выступающих в роли посредника между заемщиком и кредитором. Поэтому, некоторые банки США интегрировали с уже существующими платформами прямого инвестирования. Одним из успешных примеров такой интеграции является стратегическое сотрудничество крупнейшей платформы «OnDeck» с финансовым холдингом «JP Morgan» для осуществления программы кредитования малого и среднего бизнеса [8].

P2b-кредитование в США занимает лидирующие позиции в мире. Так, платформа прямого инвестирования «Lending Club» по итогам 2017 года выдала кредитов на сумму более 9 миллиардов долларов США. Кредиты малому и среднему бизнесу, выданные с помощью платформ, предоставляются на суммы 100-200 тысяч долларов США в среднем.

Другой страной, так же находящейся в лидерах по развитию и кредитованию малого и среднего бизнеса, является Великобритания. В Великобритании разработано ряд государственных программ, которые входят в систему оказания финансовой поддержки и кредитования малого и среднего бизнеса. Основополагающей государственной программой, введенной в 1981 году, является программа предоставления гарантий и поручительств субъектам малого и среднего бизнеса. Согласно данной программе, для поддержки платежеспособных предприятий, предоставляется гарантия, обеспеченная правительством на 70-80% [9]. Для покрытия таких гарантий в случае дефолта субъектов малого и среднего бизнеса ежегодно в бюджете выделяется 50 миллионов фунтов стерлингов. Стоит отметить, что данный инструмент эффективен в Великобритании: ежегодный объем финансирования, привлеченный при помощи гарантий и поручительств, составляет более 6 миллиардов фунтов стерлингов.

Кроме этого, в Великобритании реализуется программа льготного кредитования субъектов малого и среднего бизнеса, согласно которой кредиты предоставляются по более низким процентным ставкам в результате привлечения банками по сниженной стоимости кредитных ресурсов у Банка Англий. В рамках этой же программы по кредитам, привлеченным для открытия бизнеса, ежемесячные платежи по погашению задолженности начинаются спустя 2-3 года с момента заключения договора [10].

Помимо участия в государственных программах по кредитованию малого и среднего бизнеса, каждый банк разрабатывает свою программу предоставления кредитов данному сегменту. Так, Barklays Bank в зависимости от целей займа и финансового положения заемщика разработал следующие условия:

• сумма кредита 5-100 тысяч фунтов стерлингов сроком на 5 лет под 15-17% годовых (примечательно, что проценты взимаются с годового оборота фирмы);
• сумма кредита 100-500 тысяч фунтов стерлингов сроком до 20 лет под процентную ставку, соответствующей ставке Банка Англии [10].

Такие кредиты выдаются, как правило, на расширение и модернизацию существующего бизнеса и характеризуются большими суммами и долгосрочностью займа. Однако, стоит отметить, что рассмотрение заявок на кредиты в банках продолжает оставаться длительным процессом. Поэтому, малый и средний бизнес все чаще привлекает заемные денежные средства с помощью краудфандинговых платформ и платформ прямого инвестирования.

Данные технологии получили широкое применение в Великобритании, и, в связи с необходимостью законодательного регулирования, «Financial Conduct Authority» разработало и утвердило в 2014 году «Свод правил краудфандинга». Согласно данному своду, краудфандинговые платформы не подлежат обязательному лицензированию, однако, обязаны предоставлять отчет о своей деятельности. Кроме того, нелицензированные платформы имеют ряд ограничений (общий объем выданных кредитов с помощью платформы не должен превышать 1 миллиона долларов США за год, а количество инвесторов – 1500). Такое регулирование имеет положительные результаты: в 2015 году с помощью краудфандинга малый и средний бизнес смог привлечь 4,4 миллиарда долларов США, темп роста объема выданных средств через благотворительный краудфандинг составил 507%, а через краудинвестинг – 295% [5].

Платформы прямого инвестирования также стремительно развиваются в Великобритании. Наиболее крупными представителями p2b-кредитования являются платформы «Funding Circle» и «Assetz Capital», через которые с момента функционирования (с 2006 года) было выдано 3680 и 466 миллионов долларов США, соответственно [11]. Банки Великобритании со своей стороны активно взаимодействуют с платформами прямого инвестирования и краудфандинговыми платформами, заключая разные формы сотрудничества.

Еще одной страной Европы, применяющей различные инструменты кредитования малого и среднего бизнеса, является Германия. В Германии очень развита государственная финансовая поддержка. Примечательно, что основное направление такой поддержки связано как с субсидированием и бюджетированием субъектов малого и среднего бизнеса, так и с поддержанием самостоятельности данного сегмента в привлечении заемных средств путем обеспечения доступа к таким ресурсам. Основным государственным органом, обеспечивающим реализацию программ финансовой поддержке малого и среднего бизнеса, является «Директорат малого и среднего бизнеса, ремесленничества, услуг и свободных профессий» или DG VIII [12]. В качестве специализированного института выступает банк «Kreditanstalt fuer Wiederaufbau» (далее KfW). Государственные программы разработаны таким образом, что на всех стадиях своего развития малый и средний бизнес может получить финансовую поддержку, причем допускается комбинирование различных источников и мер поддержки [13].

Основным инструментом системы кредитования малого и среднего бизнеса в Германии является льготное кредитование, осуществляемое по разработанным банком KfW единым правилам, согласно которым не выделяются предпочтительные сферы деятельности заемщика. Субъекты малого и среднего бизнеса в рамках данной программы кредитуются по более низким процентным ставкам в сравнении с рыночными и на более длительный период, как правило, более 10 лет.

Примечательно, что в первые 3 года предприятие освобождается от всех выплат по кредиту, на 4-й год устанавливается ставка равная 2%, на 5-й год – 3%, на 6-ой-10-ый годы – 5% [14]. Далее размер процентной ставки устанавливает банк, предоставивший кредит. Помимо этого, заемщик может погасить кредит в любой момент без моратория.

В рамках другой государственной программы субъектам малого и среднего бизнеса предоставляется долевое финансирование инвестиционного проекта [15]. Так, согласно данной программе, часть проекта финансируется за счет средств KfW (до 50%). Остальная часть проекта финансируется за счет собственных или заемных средств. Причем в этом случае малому и среднему бизнесу также разрешается участвовать в программе льготного финансирования.

Для начинающих предпринимателей в Германии разработана отдельная программа: 40% инвестирует государство, остальная часть – льготный кредит в банке. При этом первые 2 года беспроцентные, затем устанавливается фиксируемая процентная ставка равная 5% [16]. Такой кредит выдается на сумму не более 1 миллиона евро со сроком кредитования до 20 лет (первые 10 лет освобождаются от выплат).

Также в Германии существуют специализированные банки, предоставляющие гарантии и поручительства на 80% кредита, предоставляемого кредитными организациями, сумма которого не превышает 1,5 миллиона евро. Стоит отметить, что основным инструментом в системе кредитования малого и среднего бизнеса в Германии является банковский кредит, однако, при разносторонней государственной поддержке доступность такого кредита значительно возрастает.

Страны Азиатского Тихоокеанского Региона (далее АТР) также применяют разнообразные инструменты кредитования малого и среднего бизнеса. В Японии кредитование характеризуется высокими требованиями к финансовому положению заемщика и обеспечению, а процесс выдачи кредитов субъектам малого и среднего бизнеса осуществляется через систему гарантий и страхования деятельности предприятий. Так, специализированные организации предоставляют гарантии на коммерческих условиях – 1% от суммы кредита, а также формируют страховой фонд за счет членских взносов, страхующий 80% суммы гарантии [17]. Согласно такому страхованию, в случае неплатежеспособности заемщика, организация покрывает часть долга.

Стоит отметить, что кредитованием малого и среднего бизнеса в Японии занимаются специализированные на этом направлении банки:

• местные банки, расположенные в главных городах префектур;
• ассоциации кредитных организаций;
• кредитные кооперативы [17].

Также в Японии разработаны государственные программы, стимулирующие кредитные организации к выдаче кредитов малому и среднему бизнесу. На оказание финансовой поддержки из бюджета страны выделяется ежегодно почти 200 миллиардов иен, основными направлениями которой являются предоставление льготных кредитов предприятиям, осуществляющим деятельность в особо рискованных и приоритетных отраслях, и предоставление микрозаймов малому бизнесу. Льготное кредитование предоставляется на расширение основного и оборотного капиталов. Помимо этого, льготные кредиты могут предоставляться на разработку технологии, новых видов продукции, а также новых видов производства и техники. Осуществлением льготного кредитования малого и среднего бизнеса занимается «Государственная корпорация по финансированию предпринимательства», а предоставлением микрозаймов малому бизнесу – «Народная корпорация по финансированию предпринимательства». Микрозаймы предоставляются с удлиненным сроком погашения и без предоставления залога, в основном, на открытие бизнеса. Стоит отметить, что развитие микрокредитования в Японии в первую очередь связано с финансовой поддержкой малого и среднего бизнеса, а не с кредитованием физических лиц. Доля микрозаймов, выданных субъектам малого и среднего бизнеса, составляет 75-85%, а доля микрозаймов физическим лицам – 15-25%, соответственно.

В Японии также развивается краудфандинг и p2b-кредитование. Несмотря на то, что темпы развития этих платформ в Японии отстают от мировых показателей, объем выданных кредитов с помощью данных технологий ежегодно увеличивается. Кроме того, деятельность краудфандинговых платформ и платформ прямого инвестирования регулируется на законодательном уровне.

Другой страной АТР, предоставляющей различные инструменты кредитования малому и среднему бизнесу, является Китай. Основным государственным инструментов в системе кредитования, как и в других странах, в Китае является предоставление гарантий и поручительств субъектам малого и среднего бизнеса для получения кредита в банке. Такие гарантии обеспечивают 80% суммы займа. Помимо гарантийного обеспечения в Китае развито льготное кредитование, особенно, на этапе открытия бизнеса: предоставляется беспроцентный заем в размере 30-50 тысяч юаней сроком на 3 года, без залога. При этом возврат кредита начинается с седьмого месяца после заключения договора. В случае, если заемщик в течение 2-3 месяцев не предоставляет выплаты по кредиту, кредитная организация проводит надлежащую проверку, цель которой является содействие в стабилизации финансового положения предприятия. Такая система мониторинга Китая позволяет сократить долю невозвратов по кредитам до 4% [6].

Другим инструментом кредитования малого и среднего бизнеса является использование потенциала движимого и нематериального имущества в качестве обеспечения. С целью увеличения объемов выдачи кредитов субъектам малого и среднего бизнеса, а также обеспечения доступа к кредитным ресурсам в 2005 году в Китае реформировали механизм залога некоторых видов имущества. Согласно данной реформе, в качестве залога разрешалось использовать движимое имущество и нематериальные активы, например, дебиторскую задолженность. Для функционирования такого вида обеспечения в Китае модернизировали институт права собственности, распространяя его и на нематериальное имущество, и создали реестр для его учета. Также был создан реестр залога движимого имущества, что позволило банкам увеличить объем кредитования малого и среднего бизнеса. Так, в Китае в 2008-2017 гг. банки предоставили кредитов субъектам малого и среднего бизнеса на общую сумму более 3,5 миллиардов долларов США. Такой же опыт по внедрению общенационального реестра движимого и нематериального имущества был реализован в Мексике.

В Китае свое развитие получили и такие альтернативные инструменты кредитования, как краудфандинг и p2b-кредитование. Развитие данных технологий сопровождалось появлением большого количества платформ, а отсутствие законодательного регулирования их деятельности привело к большим потерям инвесторов в результате функционирования мошеннических сервисов. Так, население Китая при появлении нового инструмента кредитования и размещения денежных средств стали активно использовать данные платформы. В результате учащения случаев мошенничества государству пришлось незамедлительно ввести ограничения деятельности краудфандинга и p2b-кредитования, что повлекло за собой резкое сокращение количества платформ. Согласно законодательству Китая, нелицензированным платформам запрещено p2b-кредитование и ведение краудфандинговой деятельности. Платформы, которые прошли лицензирование, имеют право на ведение деятельности только при соблюдении ряда правил: предоставление полной отчетности о своей деятельности (количество выданных кредитов, привлеченных денежных средств, инвесторов и заемщиков и другое), ограничение в количестве инвесторов и объеме привлекаемых денежных средств. Помимо этого, в качестве инвесторов могут выступать только квалифицированные инвестора.

Таким образом, анализируя зарубежный опыт кредитования малого и среднего бизнеса, можно сделать вывод о том, что за рубежом применяется большее разнообразие инструментов в системе кредитования в сравнении с Россией (Таблица 1).

Сравнительный анализ инструментария системы кредитования малого и среднего бизнеса зарубежных стран и России позволяет сделать вывод о том, что в Российской Федерации разработано недостаточное количество государственных программ по стимулированию кредитных организаций к выдаче кредитов данному сегменту, а также ограничено участие в этих программах: льготное кредитование – только приоритетные отрасли и 47 уполномоченных банков; субсидирование кредитных организаций – 15 уполномоченных банков. Зарубежные страны, в свою очередь, применяют пул государственных программ, что позволяет обеспечить доступ малому и среднему бизнесу к кредитным ресурсам. Помимо этого, широко применяется практика комбинированного инструмента, например, субсидирование совместно с льготным кредитованием малого и среднего бизнеса на момент открытия.

Стоит отметить, что возможность предоставления в качестве залога движимого имущества и нематериальных активов, находящихся в общенациональном реестре, имеет положительные результаты за рубежом, однако, в России такая практика не распространена.

 Также в зарубежных странах происходит активная интеграция банков и платформ прямого инвестирования, а вследствие отсутствия законодательного регулирования краудфандинга и p2b-кредитования, данные альтернативные инструменты привлечения заемных денежных средств в России практически не применяются.

Высокая экономическая значимость развития субъектов малого и среднего бизнеса и необходимость решения проблем, связанных с кредитованием данного сегмента, подтверждают необходимость модернизации существующей системы кредитования России, а именно, внедрение новых инструментов кредитования. Так, адаптация зарубежного опыта в российской практике позволит нарастить объемы кредитования малого и среднего бизнеса, что будет способствовать его развитию, а также отдаче в реальный сектор «обратного импульса».

В связи с этим, можно выделить основные направления модернизации системы кредитования малого и среднего бизнеса в России:

• расширение государственных программ по стимулированию кредитных и микрофинансовых организаций в части кредитования малого и среднего бизнеса;
• комбинирование субсидирования и льготного кредитования сегмента;
• развитие реестров движимого имущества и нематериальных активов для возможности использования их в качестве залога;
• внедрение краудфандинговых платформ и платформ прямого инвестирования.

В случае неизменности системы кредитования и без учета влияния внешних факторов, объем выдачи кредитов малому и среднему бизнесу может варьироваться в пределах следующих доверительных интервалах (Рисунок 2).

Согласно трендовому прогнозированию, объем выдачи кредитов малому и среднему бизнесу в будущих периодах (с III квартала 2018 года по IV квартал 2019 года) имеет нисходящую тенденцию в сравнении с периодом с 2017 года по 2018 год. Это, прежде всего, свидетельствует о целесообразности поиска новых инструментов кредитования путем обращения к зарубежному опыту. Однако, стоит отметить, что полное заимствование существующих за рубежом принципов формирования системы кредитования не принесет положительного эффекта. Необходимо учитывать ограничивающие факторы, а также применимость тех или иных инструментов в России, опираясь на страновые различия.

Система кредитования малого и среднего бизнеса в России находится на пути модернизации, поэтому внедрение новых инструментов кредитования позволит увеличить доступность кредитных ресурсов для субъектов малого и среднего бизнеса и увеличить объем выдачи кредитов, что благотворно отразится на их развитии.

Список использованных источников

1. Doing business [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа : http://russian.doingbusiness.org.
2. Desyllas, P The state of the credit system for small and medium-sized businesses in the United States: development vectors / P. Dessyllas // Journal of Innovation Economics and Management. – 2015. Vol. 25, № 2. – P. 26-34.
3. Заболоцкая, В. В. Сравнительный анализ мер государственной поддержки малого и среднего бизнеса / В. В. Заболоцкая, Н. А. Хут // Теория и практика общественного развития. – 2015. – № 10. – С. 46–49.
4. Панова, Е. А. Краудфандинг как альтернативный инструмент финансирования малого и среднего бизнеса / Е. А. Панова // Финансы и кредит. – 2018. – № 1. – С. 238–250.
5. Data Analytics for finance in the digital age [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа : https://www.altfidata.com.
6. Miozzo, M. Crediting small and medium businesses in China / M. Miozzo // Journal of Business Research. – 2016. – Vol. 13, № 17. – P. 52–67.
7. Передера, Ж. С. Банки и платформы прямого инвестирования: конкуренция или взаимодействие / Ж. С. Передера, Т. С. Гриценко // Материалы международной научно-практической конференции молодых учёных. – Владивосток. Дальневост. федерал. ун-т, 2017. – С. 376–382.
8. Передера, Ж. С. Взаимодействие банков и платформ прямого инвестирования – новая модель сервисного обслуживания / Ж. С. Передера, Т. С. Гриценко // Материалы III Всероссийской научно-практической конференции. ­– Владивосток. Дальневост. федерал. ун-т, 2017. С. 54–59.
9. Schubert, T. The state of lending to small and medium-sized businesses in the UK: organization and tools / T. Schubert // Economics of Innovation. – 2013. – Vol. 32, № 7. – P. 127-142.
10. Бисултанова, А. А. Система кредитования предприятий малого и среднего бизнеса: зарубежный и российский опыт / А. А. Бисултанова // Вестник науки и образования. – 2015. – № 8. – С. 67–69.
11. Global Entrepreneurship Monitor [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа : https://gemconsortium.org.
12. Smallbone, D. Entrepreneurship in emerging market economies: Contemporary issues and perspectives / D. Smallbone, F. Welter, J. Ateljevic // International Small Business Journal. – 2014. – Vol. 32, № 2. – P. 113–116.
13. Welter, F. Institutional Perspectives on Entrepreneurial Behavior in Challenging Environments / F. Welter, D. Smallbone // Journal of Small Business Management. – 2014. – Vol. 49, № 1. – P. 107–125.
14. Буров, П. Д. Особенности имплементации зарубежного опыта в системе кредитования предприятий малого и среднего бизнеса в РФ / У. И. Буров, Н. И. Морозко // Экономика и предпринимательство. – 2016. – № 10. – С. 1188–1191.
15. Дресвякин, П. В. Перспективы применения зарубежного опыта кредитования малого и среднего бизнеса / П. В. Дресвякин // Евразийский Научный Журнал. – 2016. – № 5. – С. 3–6.
16. Mason, C. Creating good public policy to support high-growth firms / C. Mason, R. Brown // Small Business Economics. – 2013. – Vol. 40, № 2. – P. 211–225.
17. Виленский, А. В. Оптимизация финансовой поддержки малого и среднего предпринимательства в пространственной экономике Японии / А. В. Виленский, О. В. Лылова, А. Б. Можаев // Экономический журнал. – 2015. – № 3. – С. 37–42.

УДК 336.717.061

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-11021

АНАЛИЗ УСЛОВИЙ БАНКОВСКОГО КРЕДИТОВАНИЯ МАЛОГО И СРЕДНЕГО БИЗНЕСА В РОССИИ: СТАТИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД

ANALYSIS OF BANK LENDING TO SMALL AND MEDIUM BUSINESSES IN RUSSIA: A STATISTICAL APPROACH

Передера Жанна Сергеевна, магистрантка 1 курса, кафедра «Финансы и кредит», Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Дальневосточный федеральный университет»,  г. Владивосток

Гриценко Тарас Степанович, магистрант 2 курса, кафедра экономики предприятия, Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Дальневосточный федеральный университет»,  г. Владивосток

Правиков Олег Владимирович, кандидат экономических наук, доцент департамента экономических дисциплин ШЭМ, Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Дальневосточный федеральный университет», г. Владивосток

Peredera Zhanna Sergeevna, master student, the Department of Finance and Credit, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia

Gritsenko Taras Stepanovich, master student, the Department of Economics Enterprise, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia

Pravikov Oleg Vladimirovich, candidate of Economic Sciences, Associate Professor the Department of Economic disciplines School of Economics and Management, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia

Аннотация: В России дефолтность кредитного портфеля малого и среднего бизнеса растет наибольшими темпами по сравнению с другими сегментами кредитования, это обуславливает сокращение предложения, что особенно критично в развивающейся экономике. В работе исследованы условия банковского кредитования малого и среднего бизнеса в России с помощью диффузных индексов: изменение спроса на кредиты, и отдельных ценовых и неценовых условий. Обозначены и актуализированы текущие проблемы кредитования малого и среднего бизнеса: ужесточение отдельных ценовых условий и политики Центрального Банка высокая конкурентная напряженность в банковском секторе, снижение платежеспособного спроса.

Summary: In Russia, the default loan portfolio of small and medium-sized businesses is growing compared with other lending segments. In this paper, researchers consider the terms of lending and individual pricing and non-price terms. Reasonable and actualized problems of lending to small and medium-sized businesses: a high degree of competitiveness, a decrease in effective demand.

Ключевые слова: дефолтность, диффузные индексы, субъекты малого и среднего бизнеса, условия банковского кредитования, ценовые и неценовые условия.

Keywords: default, diffuse indices, small and medium businesses, bank lending conditions, price and non-price terms.

Кредитование сегмента малого и среднего бизнеса является самым рискованным, дефолтность его кредитного портфеля в I квартале 2018 года составляла 14,69%. Разрыв дефолтности кредитного портфеля рассматриваемого сегмента с дефолтностью кредитного портфеля крупного бизнеса равен 9,08%, и с годами он только увеличивается: в I квартале 2009 года риск неуплаты по задолженности крупного бизнеса, физических лиц и субъектов малого и среднего предпринимательства находился на одном уровне, а к началу IV квартала 2017 года – превышал в 2 и 2,7 раза другие сегменты соответственно. Кроме того, кривая дефолтности малых и средних предприятий имеет наибольший темп прироста в послекризисные периоды, что еще раз подтверждает высокую чувствительность кредитования данного сегмента к социально-экономическим изменениям [1].

Укороченный срез данных о развитии кредитования сегмента малого и среднего бизнеса: кредитный портфель, объем выданных кредитов, просроченная задолженность и процентные ставки по кредитам, позволяет оценить только количественную составляющую. Поэтому, для качественной характеристики банковского кредитования субъектов малого и среднего бизнеса Банк России проводит ежеквартальное обследование крупнейших российских банков «Индексы изменения условий банковского кредитования и спроса на кредиты» [2]. Такие диффузные индексы ужесточения условий кредитования по сравнению с предыдущим периодом применяются ФРС США («Обследования условий банковского кредитования по оценкам старших кредитных специалистов») и Европейским центральным банком («Обследования условий банковского кредитования») [2].

«Индекс изменений условий банковского кредитования» малого и среднего бизнеса представляет оценку по трем основным направлениям:

• изменение отдельных условий банковского кредитования;
• влияние отдельных факторов на изменение условий банковского кредитования (неценовые условия банковского кредитования);
• изменение спроса на кредиты [3].

По экспертным оценкам крупнейших российских банков во II и III кварталах 2018 года ожидается смягчение условий банковского кредитования в целом. Результаты ежеквартальных обследований в 2009-2018 гг. отражены на рисунке 1.

Условия банковского кредитования малого и среднего бизнеса в период с III квартала 2009 года по III квартал 2011 года оцениваются как умеренно мягкие. После этого периода кредитование находилось в зоне незначительных изменений. С IV квартала 2013 года по I квартал 2015 года отмечается ужесточение условий банковского кредитования малого и среднего бизнеса, связанное, по мнению большинства экспертов, с санкционными действиями других стран по отношению к России, что несомненно отразилось на экономике страны и банковском кредитовании как в целом, так и в кредитовании субъектов малого и среднего бизнеса. В связи с этим в 2015 году государство вводит ряд программ по финансовой поддержке и стабилизации выдачи кредитов малому и среднему бизнесу, что отражено смягчением условий банковского кредитования со II квартала 2015 года по I квартал 2018 год [4].

Изменение отельных условий кредитования включает в себя пул показателей, оценка по каждому из которых имеет определенный вес влияния на результат полученного индекса изменений условий банковского кредитования в целом (Рисунок 2).

Согласно анализу рисунка 2, можно сделать вывод о том, что во II квартале 2009 и 2014 года наблюдается ужесточение практических всех условий (исключение – дополнительные комиссии) кредитования малого и среднего бизнеса, прежде всего, связанных с изменениями в кредитной политики банков: ужесточение требований к финансовому состоянию заемщиков и качеству обеспечения, сокращение спектра направлений кредитования. Кроме того, повышение общего уровня процентных ставок на внутреннем финансовом рынке в I квартале 2014 года повлияло на существенное увеличение процентных ставок по кредитам, предоставляемым малому и среднему бизнесу, во II квартале этого же года (89% обследованных российских банков повысили процентные ставки для нивелирования ценовых рисков). Во II квартале 2018 года отмечается смягчение изменений отдельных условий банковского кредитования. Так, на фоне достижения низкого уровня инфляции и благоприятной динамики ключевой ставки Банка России наблюдается существенное снижение стоимости заемных средств для малого и среднего бизнеса. Однако, стоит отметить, что банки по-прежнему сохраняют высокие требования к их финансовому положению и обеспечению по кредиту, что обусловлено стремлением улучшения качества кредитных портфелей банков, которое улучшается, но пока не восстановилось до докризисных уровней [2].

Изменения условий банковского кредитования малого и среднего бизнеса сопряжены с неценовыми условиями, выраженными от политики Банка России до ожиданий банковского сектора (Рисунок 3).

Во II квартале 2009 и 2014 годов отмечается ужесточение неценовых условий кредитования субъектов малого и среднего бизнеса, свидетельствующее о сложной экономической ситуации как в банковском секторе, так и в стране в целом. Высокая стоимость внешнего и внутреннего фондирования, а также ужесточение политики Банка России повысили стоимость кредитных ресурсов, что отразилось на сокращении активных операций банков в сравнении с предыдущим кварталом.

Основополагающими факторами смягчения условий банковского кредитования малого и среднего бизнеса во II квартале 2018 года являются высокая конкурентная борьба на рынке предоставления заемных средств, снижение ключевой ставки Банка России и стоимости фондирования на внутренних финансовых рынках [2].

Немаловажным показателем, характеризующим развитие кредитования субъектов малого и среднего бизнеса, является спрос на новые кредиты (Рисунок 4).

Спрос на новые кредиты малого и среднего бизнеса коррелирует с изменениями условий банковского кредитования на протяжении рассматриваемого периода. Согласно оценкам экспертов, спрос на кредитования снижается в периоды ужесточения условий и наоборот, в периоды смягчения – повышается. Так, во II квартале 2018 года ожидается увеличение спроса. «Индекс изменений условий банковского кредитования» малого и среднего бизнеса является субъективной экспертной оценкой, однако, обладает высокой степенью предсказывания [5].

По мнению обследованных российских банков, развитие кредитования субъектов малого и среднего бизнеса сопряжено с изменениями ценовых и неценовых факторов, что позволяет сделать вывод о высокой чувствительности существующей системы к вариации отдельных факторов, а, следовательно, делает возможным определение вектора дальнейшего развития. В связи с этим, в 2018 году ожидается смягчение условий банковского кредитования и увеличение спроса на новые кредиты [2].

Исследование современного состояния кредитования малого и среднего бизнеса позволяет сформулировать и обозначить следующие основные проблемы:

• несмотря на то, что малый и средний бизнес обеспечивает устойчивость экономики страны, объемы его кредитования недостаточны;
• кредитный портфель малого и среднего бизнеса сопряжен с высоким уровнем дефолтности, что непосредственно отражается в краткосрочности кредитования рассматриваемого сегмента;
• ужесточение ценовых условий кредитования и политики Банка России в отношении кредитных организаций повышает стоимость кредитных ресурсов, в результате чего банковское кредитование субъектов малого и среднего бизнеса характеризуется высокими процентными ставками;
• небольшие и средние банки в результате высокой конкуренции со стороны крупнейших сокращают кредитование субъектов малого и среднего бизнеса;
• ужесточение условий банковского кредитования малого и среднего бизнеса снижает спрос на новые кредитные продукты [6].

Для предложения возможных решений выявленных проблем современной системы кредитования малого и среднего бизнеса в России, необходимо изучить зарубежный опыт кредитования рассматриваемого сегмента.

Список использованных источников

1. Ахмедалиев, С. М. Повышение эффективности кредитования малого и среднего бизнеса как основа экономического роста / С. М. Ахмедалиев // Проблемы современной экономики. – 2014. – №3. – С. 155–158.
2. Центральный Банк Российской Федерации [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа : https://www.cbr.ru.
3. Бочарова, О. Н. Анализ кредитования субъектов малого и среднего бизнеса в России: меры создания благоприятных условий / О. Н. Бочарова, С. А. Потокина, О. И. Ланина // Социально-экономические явления и процессы. – 2014. – №3. – С. 9–13.
4. Бочарова, О. Н. Особенности и проблемы банковского кредитования малого и среднего предпринимательства на современном этапе / О. Н. Бочарова, С. А. Потокина, О. И. Ланина // Социально-экономические явления и процессы. – 2014. – № 4. – C. 7–11.
5. Исмаилов, А. Н. Актуальные проблемы кредитования МСБ / А. Н. Исмаилов, А. Д. Алич // Инновационная наука. – 2016. – № 5-1. C. 99–101.
6. Капранова, Л. Д. Кредитование малого и среднего бизнеса: проблемы и решения / Л. Д. Капранова // Экономика и управление. – 2016. – № 1. С. 106–113.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-11001

Оценка социально-экономического развития городского округа Краснотурьинск

Evaluation of the socio-economic development of the urban district Krasnoturyinsk

Рагозина Анастасия Юрьевна, соискатель, ассистент кафедры экономики труда и управления персоналом. Уральский государственный экономический университет 620144, РФ, г.Екатеринбург, ул.8 Марта/Народной Воли, 62/45. Контактный телефон: 8(908)63-45-549. e–mail: Anastasia453@yandex.ru

Ragozina A.Yu., applicant, assistant to chair of labour economics and human resource management, Urals State University  of Economics 62/45 8 Marta/Narodnoy Voli ul., Yekaterinburg, Russia, 620144, Phone:  8(908) 63-45-549, e–mail: Anastasia453@yandex.ru

Аннотация: В статье представлены результаты оценки социально-экономического развития городского округа Краснотурьинск. Положительная динамика большинства исследованных показателей характеризует социально-экономическое развитие городского округа Краснотурьинск как удовлетворительное, предложены направления для устранения выявленных проблем.

Summary: The article presents the results of the assessment of the socio-economic development of the urban district of Krasnoturyinsk. The positive dynamics of most of the studied indicators characterizes the socio-economic development of the urban district of Krasnoturyinsk as satisfactory, and suggested ways to eliminate the identified problems.

Ключевые слова: социально-экономическое развитие, состав населения, бюджет округа, безработица, оборот продукции, направления развития.

Key words: socio-economic development, population structure, district budget, unemployment, product turnover, development directions.

В соответствии со ст. 3 Устава городского округа Краснотурьинск, Краснотурьинск – это муниципальное образование, органы местного самоуправления которого осуществляют полномочия по решению установленных федеральным законом, устанавливающим общие принципы организации местного самоуправления в Российской Федерации, вопросов местного значения, а также могут осуществлять отдельные государственные полномочия, передаваемые органам местного самоуправления федеральными законами и законами Свердловской области.

В состав муниципального образования городской округ Краснотурьинск входят населённые пункты: город Краснотурьинск, посёлок Прибрежный, посёлок Воронцовка, посёлок Шихан, рабочий посёлок Рудничный, посёлок Чернореченск, рабочий посёлок Воронцовка.

Выполним анализ количественного и качественного состава населения городского округа Краснотурьинск (таблица 1).

Данные, представленные в таблице 1, свидетельствуют о том, что численность населения городского округа Краснотурьинск в исследуемом периоде снижается на 0,9%. Это обусловлено сокращением численности трудоспособного населения на 1,7% пенсионеров – на 2,3%. На рост численности населения практически не оказывает влияния увеличение количества детей на 2,1%.

На рисунке 1 покажем динамику численности населения городского округа Краснотурьинск за период 2015-2017 гг.

Из рисунка 1 наглядно видна тенденция к снижению общей численности населения городского округа Краснотурьинск в исследуемом периоде.

На долю трудоспособного населения в общей структуре населения в исследуемом периоде приходилось:

• в 2015 году – 56,1%,
• в 2016 году – 55,9%,
• в 2017 году – 55,6%.

В таблице 2 кратко охарактеризуем состояние бюджета городского округа Краснотурьинск за период 2015-2017 гг.

Данные таблицы 2 свидетельствуют о том, что бюджет городского округа Краснотурьинск в изучаемом периоде принимается с дефицитом, который составляет 7,6% от доходной части в 2015 году, 4,3% — в 2016 году, 4,3% — в 2017 году.

Доходная часть бюджета ежегодно увеличивается. В 2016 году такое увеличение составило 5,1% к уровню 2015 года, в 2017 году – 9,8% к уровню 2016 года. В доходной части бюджета преобладают налоговые поступления. Далее по объему следуют безвозмездные поступления и неналоговые доходы.

Расходная часть бюджета также имеет тенденцию к увеличению. Рост расходной части в 2016 году составил 2,3% по отношению к 2015 году, в 2017 году – 1,6% к уровню 2016 года.

Сокращение дефицита бюджета в 2016 и 2017 годах положительно характеризует экономическую основу местного самоуправления в городском округе Краснотурьинск.

В таблице 3 представлено изменение объема отгруженной продукции промышленных предприятий городского округа Краснотурьинск.

Данные таблицы 3 свидетельствуют о том, что в городском округе Краснотурьинск складывается благоприятная обстановка для деятельности промышленных предприятий. Это обусловлено увеличением объема отгруженной продукции в 2017 году на 122,5% к уровню 2015 года.

Как видно из таблицы 3, в общем объеме отгруженной промышленными предприятиями продукции доминируют предприятия по добыче полезных ископаемых. Наибольшую долю в объеме занимает ЗАО «Золото Северного Урала» — 83,5%. В 2017 году, по сравнению с 2015 годом, объем отгруженной продукции предприятия увеличился на 8%. Произведено 1269 кг серебра,  что на 28% больше, чем в 2015 году. Производство золота снизилось на 5% к уровню 2015 года и составило 1219 кг.

Объем отгруженной продукции ОАО «Богословское рудоуправление» (16,4% от общего объема добывающих предприятий) за 2017 год составил 147% к уровню 2015 года. Предприятием произведено 316 тыс. тонн железорудного концентрата, что на 18% превышает показатель 2015 года.

Объем отгруженной продукции артели старателей «Южно-Заозерский прииск» (около 0,1% от общего объема отгрузки добывающих предприятий) за 2017 год снизился по отношению к 2015 году  на 12%. Предприятием произведено 2,5 кг золота, что составляет 23% от уровня 2015 года.

Объем отгруженной продукции предприятий обрабатывающих производств в 2017 году увеличился на 120,1%  к уровню 2015 года.

Наибольшую долю в объеме традиционно занимают предприятия металлургического производства – 93,8%.  Это филиал «БАЗ-СУАЛ» ОАО «СУАЛ», филиал «СУАЛ-ПМ-Краснотурьинск» ООО «СУАЛ-ПМ».

Низкими темпами на территории городского округа Краснотурьинск осуществляется жилищное строительство. В 2017 году на территории городского округа введено в действие 4 индивидуальных жилых дома общей площадью 888 кв.м., что составляет 56% от уровня 2015 года, в том числе 96% жилых домов построено в городской местности.

В таблице 4 проанализируем оборот розничной торговли и общественного питания за 2015-2017 гг.

В 2017 году за счет роста цен оборот розничной торговли и общественного питания вырос по сравнению с 2015 годом на 113,1% и составил 5798 млн. рублей, при этом оборот предприятий розничной торговли увеличился к уровню 2015 года на 106,9%, оборот предприятий общественного питания — на 126,9%.

Используя данные таблиц 1 и 4, модно определить, что в среднем на каждого жителя города в 2015 году продано товаров на сумму 86 тыс.руб., в 2016 году  — 88 тыс. рублей, в 2017 году – 95 тыс. рублей.

В структуре оборота розничной торговли и общественного питания свыше 80% составляет доля оборота малых предприятий и индивидуальных предпринимателей.

Одним из основных факторов, обеспечивающих положительное влияние на экономический рост, является улучшение ситуации на рынке труда.

Количество официально зарегистрированных безработных граждан представлено в таблице 5.

На 01.01.2018 г. в службе занятости населения зарегистрировано 1372 безработных, уровень безработицы составил 3,5%, снизившись к уровню 2015 года на 3,3%.

Проанализируем затраты на реализацию мероприятий по Программе поддержки занятости населения Свердловской области за период 2015-2017гг. (рисунок 2).

В 2017 году затраты на реализацию мероприятий по Программе поддержки занятости населения Свердловской области составили 10,7 млн. руб., что превышает затраты 2015 года на 4,7%. Все предоставленные местному бюджету средства были освоены на 100%.

В исследуемом периоде в общественных работах принимали участие:

• 2015 год – 198 человек;
• 2016 год – 214 человек;
• 2017 год — 222 человека.

Положительная динамика большинства исследованных показателей характеризует социально-экономическое развитие городского округа Краснотурьинск как удовлетворительное.

Для устранения выявленных «узких мест» можно выделить следующие приоритетные направления повышения качества жизни, реализация которых позволит наиболее результативно и эффективно повысить уровень воспроизводства населения городского округа Краснотурьинск.

Во-первых, органам местного самоуправления необходимо содействовать уменьшению уровня безработицы, в том числе за счёт поддержки малого бизнеса; целенаправленного инвестирования в отдельные перспективные области хозяйствования; проведения мероприятий по профессиональной ориентации безработных граждан, незанятого населения и учащихся образовательных учреждений; оказания государственных услуг по психологической поддержке и социальной адаптации безработных граждан; оказания государственных услуг по профессиональному обучению безработных граждан профессиям, востребованным на рынке труда, с правом приоритетного направления на обучение особо нуждающихся в социальной защите граждан.

Данные мероприятия позволят существенно снизить уровень безработицы, величина которой в городском округе Краснотурьинск на сегодняшний день составляет 3,5%.

Во-вторых, органам местного самоуправления необходимо содействовать увеличению реальных доходов населения.

Несмотря на положительную динамику реальных денежных доходов населения городского округа в последние годы они пока отстают от аналогичных среднероссийских показателей. Значительная часть населения (19,5%) имеет уровень доходов ниже прожиточного минимума (по России – 13,2%).

Основные действия местных властей по повышению уровня доходов населения должны быть направлены на стимулирование роста объёмов производства; поддержание местных производителей; развитие инновационной активности предприятий; повышение конкурентоспособности выпускаемой продукции и услуг; повышение инвестиционной активности и реализацию важнейших целевых инвестиционных программ; более эффективное использование всех имеющихся в городском округе ресурсов.

В-третьих, муниципальным органам власти необходимо повысить уровень обеспеченности граждан комфортным и доступным жильём.

Библиографический список

1. Айвазян С.А. Анализ синтетических категорий качества жизни населения субъектов Российской Федерации: их измерение, динамика, основные тенденции // Уровень жизни регионов России. – 2012. – № 11. – С. 5–41
2. Баженов, С.А. Качество жизни населения: теория и практика / С.А. Баженов. – М.: ЭКОС, 2010. – 178 с.
3. Васильев В.П. Качество и уровень жизни населения Российской Федерации / В.П. Васильев. – М.: ЭКОС, 2011. – 117 с.
4. Васильев А. Л. Россия в XXI веке. Качество жизни и стандартизация. – М.: Стандарты и качество, 2011. – 211 с.
5. Годовые статистические отчеты Отдела статистики Администрации городского округа Краснотурьинск за 2015-2017 гг. Режим доступа — http://adm.krasnoturinsk.ru/
6. Давыдова Е.В., Давыдов А.А. Измерение качества жизни. – М.: Ин-т социол. РАН, 2009. – С.11–13.
7. Дробышева В.В., Герасимов Б.И. Интегральная оценка качества жизни населения региона. – Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2011. – 115 с.
8. Злобина Г.Ю. Качество жизни: структурные составляющие и перспективные направления развития / Г.Ю. Злобина. – М.: Социум, 2012. – 96 с.
9. Косов В.В. Динамика качества жизни в субъектах РФ и направленность социальной политики // Мир России. – 2013. – № 2. – С. 50–66.
10. Мироедов А.А. Качество жизни в статистических показателях социально-экономического развития / А.А. Мироедов. – М.: Вопросы статистики, 2011. – 125 с.
11. О возможном подходе к разработке региональной концепции и программы улучшения качества жизни населения / М.Н. Алферова, В.П. Бабинцев, А.А. Белов и др. // Технологии качества жизни. – 2012. – Т. 2. – № 2. – С. 1–10.
12. Отчеты Главы городского округа Краснотурьинск об исполнении бюджетов за 2015-2017 гг. Режим доступа — http://adm.krasnoturinsk.ru/

References

1. Ayvazyan S.A. Analysis of synthetic categories of quality of life of the population of the constituent entities of the Russian Federation: their measurement, dynamics, main trends // The standard of living of Russian regions. — 2012. — № 11. — P. 5–41
2. Bazhenov, S.A. Quality of life of the population: theory and practice / S.А. Bazhenov. — M .: ECOS, 2010. — 178 p.
3. Vasiliev, V.P. Quality and standard of living of the population of the Russian Federation / V.P. Vasiliev. — M .: ECOS, 2011. — 117 p.
4. Vasiliev, AL, Russia in the 21st Century. Quality of life and standardization. — M .: Standards and quality, 2011. — 211 p.
5. Annual statistical reports of the Statistics Department of the Administration of the Krasnoturinsk city district for 2015-2017. Access mode — http://adm.krasnoturinsk.ru/
6. Davydova E.V., Davydov A.A. Measuring the quality of life. — M .: In-t sociol. RAS, 2009. — P.11-13.
7. Drobysheva V.V., Gerasimov B.I. Integral assessment of the quality of life of the population of the region. — Tambov: Publishing House Tamb. state tech. University, 2011. — 115 p.
8. Zlobina G.Yu. Quality of life: structural components and perspective directions of development / G.Yu. Zlobin. — M .: Socium, 2012. — 96 p.
9. Kosov V.V. Dynamics of the quality of life in the subjects of the Russian Federation and the focus of social policy // World of Russia. — 2013. — № 2. — P. 50–66.
10. Miroedov A.A. Quality of life in statistical indicators of socio-economic development / A.A. Miroedov. — M .: Questions of statistics, 2011. — 125 p.
11. On a possible approach to the development of a regional concept and program to improve the quality of life of the population / M.N. Alferova, V.P. Babintsev, A.A. Belov and others. // Technologies of quality of life. — 2012. — V. 2. — № 2. — P. 1–10.
12. Reports on the execution of budgets for 2015-2017 by the Head of the Krasnoturinsk city district Access mode — http://adm.krasnoturinsk.ru/.

DOI 10.24411/2413-046Х-2018-15124

Константинова Наталия Николаевна, д.э.н., доцент, Санкт-Петербургский государственный экономический университет, кафедра региональной экономики и природопользования, Email Natnauka@gmail.com

Погорельский Петр Павлович, аспирант, Международный банковский институт, Санкт-Петербург , кафедра менеджмента

Теоретические и методические проблемы формирования региональной социальной инфраструктуры 

THEORETICAL AND METHODOLOGICAL PROBLEMS OF THE FORMATION OF REGIONAL SOCIAL INFRASTRUCTURE 

Аннотация 

В статье рассмотрены проблемы формирования региональной социальной инфраструктуры, которая представлена как важнейший элемент ресурсной базы региона. Уточнено понятие региональной социальной инфраструктуры, предложена ее классификация. Анализируются основные проблемы формирования и развития социальной инфраструктуры в России. Предложена структура региональной социальной инфраструктуры. Проанализированы механизмы формирования социальной инфраструктуры региона.  

Summary

The article deals with the problems of the formation of a regional social infrastructure, which is represented as the most important element of the resource base of the region. The concept of regional social infrastructure has been clarified, its classification has been proposed. The main problems of the formation and development of social infrastructure in Russia are analyzed. The structure of the regional social infrastructure is proposed. Analyzed the mechanisms of formation of the social infrastructure of the region.

Ключевые слова: социальная инфраструктура, региональные ресурсы, ресурсная обеспеченность, человеческий капитал, государственно-частное партнерство.

Keywords: social infrastructure, regional resources, resource security, human capital, public-private partnership.

   В Российской Федерации создание, модернизация и развитие социальной инфраструктуры, в силу ее особой значимости в процессах формирования человеческого капитала, является важнейшим направлением региональной социально-экономической политики (далее РСЭП). Генеральной целью такой политики  является комплексное развитие территории посредством использования имеющихся ресурсов (природных, трудовых, капитальных, финансовых, информационных и т.д.). Очевидно, что ресурсная база должна использоваться максимально рационально и эффективно, кроме того в регионе должны создаваться предпосылки для ее расширения и модернизации.

   Для оценки результативности РСЭП используется масса показателей: уровень и качество жизни, конкурентоспособность, ВРП, устойчивость и т.д. В данной статье авторами предложено использовать такой комплексный показатель как социально-экономическая обеспеченность региона, которая представляет собой систему показателей и индексов, необходимых для оценки состояния региональных социально-экономических систем и отражающих наличие и состояние всей совокупности ресурсов региона, в том числе в динамике, степень эффективности и рациональности ее использования, а также перспектив ее  трансформации (рис.1).

   К обобщающим характеристикам социально-экономической обеспеченности региона можно отнести: уровень достаточности; уровень эффективности и уровень перспективности. Причем, эти характеристики могут быть оформлены в индексы.

   Особое значение для достижения высокого уровня социально-экономической обеспеченности региона имеет социальная инфраструктура, которая одновременно составляет часть региональной ресурсной базы; участвует в процессах использования ресурсов; является инструментом трансформации ресурсной базы.

   Причем с точки зрения использования и трансформации, социальная инфраструктура может оказывать на ресурсную базу непосредственное воздействие (человеческий капитал), так и опосредованное (например, улучшение качества трудовых ресурсов, будет способствовать повышению производительности труда, снижению издержек на лечение и т.д.).

   Таким образом, социальная инфраструктура региона представляет собой совокупность объектов, оказывающих социальные услуги населению с целью непосредственного улучшения качественных и количественных характеристик человеческого капитала, и в перспективе позволяющих повысить степень социально-экономической обеспеченности региона посредством прямого и опосредованного влияния на ресурсную базу, а также процессы ее использования и трансформации.

   Социальная инфраструктура (СИ) региона может быть классифицирована по следующим признакам:

• наиболее традиционно СИ классифицируется по типу предоставляемых услуг. В данном случае выделяют объекты здравоохранения, образования, ЖКХ, культуры, физической культуры, социального обслуживания и т.д.;
• вторым классификационным признаком может стать характер выполняемых функций с точки зрения региональной социально-экономической обеспеченности, по которому можно выделить СИ поддержания, СИ модернизации, СИ расширения; «СИ-полюс роста» (услуги, оказываемые объектами СИ приносят значительный вклад в экономику региона);
• третий признак – характер собственности объектов – позволяет выделить публичную СИ, частную СИ и смешанную СИ. Очевидно, что принадлежность отнесения СИ в данном случае к тому или иному типу определяется характером существующей в стране (регионе) социально-экономической системы;
• четвертый признак – степень инвестиционных перспектив – дает возможность выделить инвестиционно привлекательная СИ (предполагает возможность активных частных вложений) и не инвестиционно привлекательная СИ (не представляет интереса для инвесторов, поэтому финансироваться может только из бюджетных средств, а также за счет средств потребителей услуг);
• пятый признак – отношение к региональному воспроизводственному процессу – вторичная СИ (объекты СИ подстраиваются под процесс) и первичная СИ (наличие и состояние объектов СИ являются фактором размещения производительных сил).

   Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что социальная инфраструктура является самостоятельной экономической категорией, самым тесным образом  связанной с региональным воспроизводственным процессом, а также важнейшим элементом социально-экономической обеспеченности региона.

   Формирование социальной инфраструктуры является важнейшей функцией органов власти субъекта РФ.  Однако в настоящее время значительная часть ее объектов создается  не только за счет бюджетных средств. Это продиктовано следующими причинами:

• во-первых, в условиях рыночной экономики ряд объектов имеют коммерческую привлекательность для бизнеса;
• во-вторых, кризисное состояние национальной экономики не позволяет регионам осуществлять финансирование строительства и модернизации некоторых объектов СИ. Данный факт ставит перед органами власти необходимость поиска различных вариантов софинансирования.

   Соответственно, социальная инфраструктура региона может быть представлена как система, состоящая из трех элементов:

• «публичная подсистема СИ» — совокупность объектов, находящихся в государственной (муниципальной) собственности и оказывающие бесплатные (частично платные) услуги;
• «частная подсистема СИ» — совокупность объектов, находящихся в частной собственности и оказывающие платные услуги;
• «сепаратная подсистема СИ» — совокупность объектов, находящихся в совместной собственности, созданные на основе механизмов государственно (муниципльно) частного партнерства (концессионные соглашения в соответствии с Законом о концессиях; соглашения о государственно-частном партнерстве в рамках законодательства о ГЧП; неконцессионные договорные формы, предусмотренные ГК РФ, с учетом обязательных норм применимого федерального законодательства) и оказывающие как бесплатные, так платные услуги.

   Первая подсистема формируется на основании существующей в стране (регионе) системы гарантированных населению услуг. Вторая подсистема формируется, исходя из факторов инвестиционной привлекательности регионов. Что касается сепаратной подсистемы СИ, то ее формирование происходит под влиянием интеграции обязательств органов власти региона обеспечивать высокое качества жизни населения и желания частного бизнеса участвовать в проектах с более низкими инвестиционными рисками.

   Очевидно, что наиболее названным принципам соответствует именно сепаратная система, которая с одной стороны способна обеспечить доступность (территориальную и финансовую) гарантированного набора социальных услуг для населения региона, а с другой может способствовать качественному развитию объектов социальной инфраструктуры. Это достигается разнообразием субъектов, участвующих в процессах формирования и развития социальной инфраструктуры.

   Существование сепаратной подсистемы социальной инфраструктуры предполагает наличие значительного количества взаимодействующих между собой субъектов, к которым относятся, прежде всего, органы власти, государственные и муниципальные учреждения и частные организации.

   Таким образом, основой формирования сепаратной системы социальной инфраструктуры является создание механизмов межсубъектных взаимодействий в рамках этой системы. Авторами выделены следующие группы механизмов межсубъектных взаимодействий:

• передача (делегирование) полномочий между уровнями власти;
• законодательно регулируемые договорно-правовые формы государственно(муниципально)-частного партнерства (концессии,  соглашения о государственно-частном партнерстве в рамках законодательства о ГЧП, неконцессионные договорные формы);
• размещение государственного (муниципального) заказа на покупку социальных услуг у частных организаций;
• безвозмездное участие бизнес-сообщества в строительстве, модернизации и развитии объектов социальной инфраструктуры.

   На выбор того или иного механизма влияет множество факторов, важнейшими из которых являются нормативная потребность трритории в объектах СИ, расходные обязательства бюджетов бюджетной системы РФ, состояние объектов СИ и инвестиционная привлекательность объектов СИ.

   В конечном итоге выбранные механизмы должны способствовать повышению социально-экономической обеспеченности региона путем развития социальной инфраструктуры и повышения эффективности ее использования.

Библиографический список

1. Акимова, Татьяна Акимовна Основы экономики устойчивого развития. Учебное пособие для вузов. Гриф МО РФ / Акимова Татьяна Акимовна. — М.: Экономика, 2018. — 359 c.
2. Денежкина И.Е., Суздалева Д.А. Система показателей для мониторинга экономической безопасности региона //  Информационный  сайт  научно-практического  журнала  Эффективное  антикризисное управление -URL: http://info.e-c-m.ru/magazine/66/eau_66_91.htm. [Дата обращения: 15.12.2018].
3. Курнышев В.В. Региональная экономика. Основы теории и методы исследования : учебное пособие / В.В. Курнышев, В.Г. Глушкова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : КНОРУС, 2011. — 272 с.
4. Методика оценки эффективности стратегии социально-экономического развития /Болтина Л.В. – журнал «Креативная экономика». — 2012. — № 1 (61). — c. 3-8.
5. Развитие региональной социальной инфраструктуры в рамках социальной защиты населения/ Константинова Н.Н., Стасюк Т.П. – Вестник Российской академии естественных наук. Серия экономическая. — 2010. — № 14 (2). — c. 3-8.
6. Развитие региональной социальной инфраструктуры в рамках социальной защиты населения/ Милоенко Е.В. – Инновационная наука. — 2015. — № 9 (9). — c. 177-179.
7. Социально-экономические аспекты устойчивого развития экономики территорий / Морковкин Д.Е. – Вестник Московского университета имени С.Ю. Витте. Серия 1: Экономика и управление.. — 2014. — № 1. — c. 4-10.

DOI 10.24411/2413-046Х-2018-15123

МЕЗОМЕРНЫЙ ЭФФЕКТ РЕГИОНАЛЬНОЙ ОТРАСЛИ ОБРАЩЕНИЯ С ОТХОДАМИ ПРОИЗВОДСТВА И ПОТРЕБЛЕНИЯ

Константинова Наталия Николаевна, д.э.н., доцент, Санкт-Петербургский государственный экономический университет e-mail natnauka@gmail.com

Малинин Александр Маркович, д.э.н., профессор, Санкт-Петербургский государственный экономический университет  e-mail alexmalinin46@mail.ru

Чепига Петр Николаевич, к.э.н., доцент, Санкт-Петербургский государственный экономический университет  e-mail pchepiga@yandex.ru

АННОТАЦИЯ

В статье вводится понятие мезомерного эффекта функционирования отрасли на региональную экономическую систему, предлагается классификация отраслей по степени мезомерности, формулируются признаки отнесения отрасли к определенному классу и, на примере региональной отрасли (сферы) обращения с отходами производства и потребления, демонстрируются подходы к оценке мезомерного эффекта отрасли.

Annotation

The article introduces the concept of the mesomeric effect of the functioning of the industry on the regional economic system. The authors propose a classification of industries according to the degree of mesomerness, formulating signs of classifying the industry to a particular class. On the example of the industry (sphere) of waste management, approaches to assessing the level of the mesomeric effect of the industry are demonstrated.

Ключевые слова: Региональная  экономическая система, отрасли, мезомерный эффект, сфера обращения с отходами.

Keywords: Regional economic system, industry, mesomeric effect, waste management.

   Важнейшим элементом региональной экономической структуры региона является ее отраслевая составляющая, представляющая собой  совокупность производств, относящихся к различным отраслям экономики.

   В научной литературе и нормативно-правовых актах существуют значительное количество способов классификации отраслей регионального производства (например, Международная стандартная отраслевая классификация всех видов деятельности – МСОК, Общероссийский классификатор видов экономической деятельности (ОКВЭД 2) и т.д.) [1-8].

   Интересна классификация отраслей Ф. Перру [9] по тенденциям их  развития (развивающиеся медленно и деградирующие отрасли; обособленные отрасли с высокими темпами развития; отрасли быстрорастущие и порождающие цепную реакцию возникновения и роста промышленных центров).

   В России классификация отраслей народного хозяйства осуществляется по видам экономической деятельности (ОКВЭД), которая предполагает разделение отраслей на такие разделы как сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство, добыча полезных ископаемы, обрабатывающие производства и др.

   Авторами настоящей работы для классификации отраслей региональной экономической структуры предлагается использовать такой признак как степень проявления мезомерного (резонансного) эффекта функционирования отрасли. Под таким эффектом понимается ситуация, при которой результаты, как положительные, так и отрицательные, деятельности одной отрасли оказывают влияние на функционирование других отраслей и способствуют изменению состояния всех (или большинства) социально-экономических систем региона. Очевидно, что деятельность любой отрасли экономической системы региона, детерминируя те или иные последствия (результаты) (рис.1), является источником возникновения мезомерного эффекта.

   В соответствии с предложенным признаком все отрасли, входящие в региональную экономическую структуру можно разделить на следующие группы:

• отрасли со слабым мезомерным эффектом

К ним относятся отрасли, деятельность которых приводит к минимальные последствия для социально-экономических систем региона. Если обратиться к классификации Ф. Перру [9], то такими отраслями являются те, которые характеризуются медленным развитием, деградируют с постоянно снижающейся долей в региональной структуре экономики.

• отрасли со средним мезомерным эффектом

Эти отрасли оказывают умеренное влияние на состояние социально-экономических систем региона. Это могут быть отрасли с небольшой численностью работающих или имеющие значение для отдельных секторов или территорий региона.

• отрасли с сильным мезомерным эффектом, к которым относятся отрасли, оказывающие всестороннее комплексное влияние на состояние социально-экономических систем региона и составляющие региональное экономическое ядро.  В данной группе можно выделить следующие подгруппы:

• пропульсивные отрасли (отрасли специализации региона), то есть отрасли-лидеры регионального развития;
• суплементарные отрасли, то есть отрасли дополняющие пропульсивные;
• отрасли, относительно обособленные от пропульсивных, имеющие высокую социально-экономическую (социально-экологическую) значимость для региона.

   К отраслям третьей подгруппы можно отнести, в том числе, отрасль обращения с отходами производства и потребления. По мнению авторов, традиционное представление сферы обращения с отходами производства и потребления в качестве общественного блага, которому присущи такие признаки, как неделимость, отсутствие конкуренции в потреблении и неприсвояемость в настоящий момент уже не совсем адекватно. Очевидно, что совокупность всех действий в данной сфере уже давно представляет собой самостоятельную экономическую деятельность, направленную на  эффективное обеспечение населения благами (как общественными, так и экономическими), при создании которых возникают  экономические отношения между  всеми субъектами, вовлеченными в процесс обращения отходов. Причем, деятельность рассматриваемой сферы может повлечь за собой практически все представленные на рисунке 1 последствия.

   Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что наиболее соответствующей рыночным реалиям является формулировка «Отрасль обращения с отходами региона», что позволяет отразить экономическую сущность деятельности совокупности управляющих субъектов и организаций, специализирующихся на сборе, обезвреживании, обработке, захоронении и переработке отходов и других специфичных видах деятельности по обращению с ними. Основной целью деятельности рассматриваемой отрасли является максимизация вовлечения отходов в хозяйственный оборот и минимизации их негативного воздействия на окружающую среду.

   Специфика данной отрасли заключается в том, что, с одной стороны, она формируется и функционирует под воздействием значительного ряда факторов, как неэкономических (географические, климатические, экологические, технологические и т.д.), так и экономических (структура экономики региона, структура потребления, уровень бюджетной обеспеченности региона, инвестиционная привлекательность отрасли в регионе, фактор спроса т.д.), а с другой стороны сама является источником благоприятных и неблагоприятных последствий для других отраслей и региональных социально-экономических систем.

   Мезомерный эффект, порождаемый отраслью обращения с отходами региона, проявляется в оказании прямого и опосредованного воздействия на все социально-экономические системы региона: от возникновения (предотвращения) экологических ущербов до ухудшения (улучшения) качества и уровня жизни населения.

   Традиционно считается, что положительный эффект от функционирования сферы обращения с отходами производства и потребления заключается в снижении нагрузки на окружающую среду и минимизацию экономических потерь от предотвращения потенциальных ущербов. В последние десятилетия все больше внимания удаляется такому показателю как экономический эффект рециклинга. Но все эти методы оценивания слабо взаимосвязаны, что не позволяет провести полноценную оценку состояния и развития отрасли, а также ее влияния на совокупность социально-экономических систем региона.

   Сегодня становится весьма актуальной необходимость формирования методики интегральной методики оценки обращения с отходами производства и потребления на региональную экономическую систему.

ЛИТЕРАТУРА

1. Международная стандартная отраслевая классификация всех видов экономической деятельности. Третий пересмотренный вариант: стат. док., сер. № 4. 2
2. Общероссийский классификатор видов экономической деятельности ОК 029-2014 (КДЕС РЕД. 2) [Электронный ресурс] — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163320/ (дата обращения: 22.10.2018)
3. Акинин Н.И. Промышленная экология: принципы, подходы, технические решения / Н.И. Акинин – 2-е изд., испр. и доп. – Долгопрудный: Издательский Дом «Интеллект», 2011. – 312 с.
4. Государственное стратегическое управление. / Под общ. ред. проф. Ю.В. Кузнецова – СПб.: Питер, 2014. – 320 с.
5. Лимонов Л.Э. Региональная экономика и пространственное развитие. В 2 т. / Под общ. ред. проф. Л.Э. Лимонова – М.: Издательство Юрайт, 2014. – 797 с.
6. Любарская М.А. Управление обращением с твердыми отходами в городе. / М.А. Любарская. – СПб.: СПбГИЭУ, 2012. – 452 с.
7. Малеева Т.В. Экономика регионального природопользования. / Т.В. Малеева – СПб.: СПбГИЭУ, 2012. – 555 с.
8. Малинин А.М. Обращение с твердыми отходами: региональный аспект. / А.М. Малинин – Центр региональной экономики СПб НЦ РАН и 2005. – 140 с.
9. Perroux F. L. (1961). L’Economie du XX siècle. P.u.f., 814. 59. Pottier P. (1963).

УДК 338.49

DOI 10.24411/2413-046Х-2018-15121

Благинин Виктор Андреевич, старший преподаватель кафедры, директор центра наукометрии и рейтинговых исследований, Уральский государственный экономический университет, г. Екатеринбург

Михайловский Петр Васильевич, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры, Уральский государственный экономический университет, г. Екатеринбург,

Blaginin V.A.   geschenke777@mail.ru

Mihaylovskiy P.V.    mpv1@usue.ru 

АВТОТРАНСПОРТНАЯ ИНФРАСТРУКТУРА КАК ФАКТОР ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РЕГИОНА 

AUTOMOBILE TRANSPORT INFRASTRUCTURE AS a FACTOR FOR ENSURING ECONOMIC SECURITY OF THE REGION

Статья выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-010-00833

Аннотация

В статье рассматривается вопрос оценки влияния автомобильной транспортной инфраструктуры на экономическое развитие и экономическую безопасность территории. Ввиду отсутствия конкретных метод выявления вклада автотранспортной инфраструктуры на экономическую безопасность территории, авторы предлагают собственную методику, основанную на рассмотрении динамических показателей формирования, функционирования и развития автотранспортной инфраструктуры, которые отобраны по принципу общедоступности у государственных органов статистики. Пример апробации методики сделан на данных Свердловской области за последние несколько лет.

Summary

The article discusses the issue of assessing the impact of automotive transport infrastructure on the economic development and economic security of the territory. Due to the lack of a specific method for identifying the contribution of road infrastructure to the economic security of a territory, the authors propose their own methodology based on the consideration of dynamic indicators of the formation, functioning and development of road transport infrastructure, which are selected according to the principle of public accessibility from government statistics bodies. An example of testing the methodology is based on data from the Sverdlovsk region over the past few years.

Ключевые слова: транспорт, экономическая безопасность, транспортная инфраструктура, автотранспортная инфраструктура, региональная экономика

Keywords: transport, economic security, transport infrastructure, automobile transport infrastructure, regional economy

   Согласно мнения множества ученых, транспорт и обеспечивающая его функционирование транспортная инфраструктура являются основопологающими факторами развития региона. От их корректного и оптимизированного формирования, развития и функционирования зависит обеспечение практически всех социально-экономических процессов на территории [4,7].

   В рамках функционирования транспортного комплекса (в котором выделают автомобильный, железнодорожный, авиационный, водный и трубопроводный виды транспорта) особняком считается автомобильный транспорт и автотранспортная инфраструктура региона, особенно это актуально для такого географически масштабного государства как Российская Федерация [13].

   Поэтому, действительно, автотранспортная инфраструктура, являясь фактором развития региона, параллельно является фактором обеспечения национальной экономической безопасности и экономической безопасности, в частности. Однако, понимание данного состояния не означает простоты оценивания влияния автотранспорта на экономическую безопасность территории. В связи с этим, авторы предлагают рассмотреть пример оценки вклада и влияния автотранспортной инфраструктуры на безопасность региона в рамках разработанной модели, с вариантом апробации на статистических данных Свердловской области [1].

   Для полноценной оценки вклада и эффективности влияния автотранспортной инфраструктуры на экономическую безопасность территории, по мнению авторов, должны выполняться некоторые условия, которые являются неоспоримыми, то есть только их исполнение обеспечивает регион статусом «высокий уровень экономической безопасности».

1. В регионе должен быть обеспечен весь состав элементов автотранспортной инфраструктуры, с учетом несвойственных России элементов;
2. данные элементы должны соответствовать требованиям технологической платформы Industry0 и экономическим вызовам шестого технологического уклада;
3. автотранспортная инфраструктура обязана обеспечить ускорение мобильности пассажиров и грузов по мере увеличения масштаба передвижения;
4. вклад автомобильного транспорта в макроэкономические и мезоэкономические показатели должен быть достаточно велик.

   Как и по многим показателям экономической безопасности региона по данным условиям пороговые значения также должны быть сформированы с использование системы экспертных оценок после анализа всех субъектов РФ [5]. Проведем оценку автотранспортной инфраструктуры Свердловской области с позиций обеспечения экономической безопасности.

   Отправной точкой анализа являются основные показатели функционирования собственно автомобильного транспорта на территории. (табл. 1)

   Данные показатели в комплексную оценку не входят, однако констатируют ситуацию о постепенном формировании новых объектов, в данном случае автомобильных дорог, с хорошей динамикой, а также синусоидный характер по двум показателям перевозок в Свердловской области. Нестабильность показателей всегда находит отражение в оценке экономической безопасности, и данная гипотеза в конце исследования подтвердилась.       

   В качестве показателей обеспеченности региона объектами автотранспортной инфраструктуры, для удобства рассмотрения (показатели должны быть в общем доступе и предоставляться органами государственной статистики) выделим основные три: наличии и дополнительное формирование выделенных специальных полос движения, протяженность автомобильных дорог в динамике, протяженность оградительных сооружений на региональных трассах. Данные по Свердловской области представлены в таблице 2.

   Конечно, чтобы говорить о инновационных элементах автотранспортной инфраструктуры, этого крайне недостаточно [3]. Необходимо упомянуть о платных дорогах, электрозаправках, протяженности дорожного полотна, удовлетворяющего работоспособности электрокаров нового поколения и так далее, но ввиду того, что наша методика в первую очередь направлено на российские регионы, представленных показателей должно быть достаточно. Как видно из расчетов в Свердловской области по данным критериям наблюдается постоянный рост, однако в некоторые периоды отмечается ассиметрия роста (сбой динамики).

   Следующая группа показателей соответствия платформе Industry 4.0. Для удобства анализа авторами были выбраны следующие внутренние критерии: количество электрозаправочных станций, наличие интеллектуального автомаркетинга, наличие системы интеллектуальных светофоров, количество зарегистрированных электрокаров. Проблема лишь в том, что не каждый регион формирует данную статистику, в связи с чем авторами принято решения взять для анализа результирующие показатели —  число пострадавших и погибших в дорожно-транспортных происшествиях, тем более что они представляют еще и социальные эффекты (табл. 3, 4).

   По статистическим данным 2017 календарного года на территории Свердловской области находится 1 электрозаправочная станция, зарегистрировано 28 электроавтомобилей, интеллектуальные когнитивные системы отсутствуют.

   Такая картина достаточно характерна для всей России, так как страна только вошла в пятый технологический уклад. Это состояние неудовлетворительное и подбивает экономическую безопасность территории, тогда как Германия формирует модель Industy 5 (пятой промышленной революции) и именно в области транспорта она находит наибольшее отражение [2, 8].

   Итерационные показатели ускорения мобильности Свердловской области представлены в итоговой таблице комплексной оценки влияния автотранспортной инфраструктуры на экономическую безопасность региона.

   Вклад автомобильной транспортной инфраструктуры в макроэкономические и мезоэкономические показатели будем определять с помощью следующих показателей:

1. доля автомобильного транспорта в ВРП (в зарубежных странах составляет около 6.5%)
2. доля занятого трудоспособного населения на транспорте
3. процент успешного взимания транспортного налога

   В исследуемом уральском регионе автомобильный транспорт формирует лишь 0.9 процента от валового регионального продукта, а доля занятых равно 3.7%. Процент успешного взимания немного лишь переваливает за половину.

   Итоговая комплексная оценка региона представлена в Таблице 5 Как видим, автотранспортная инфраструктура оказывает большое влияние на экономическую безопасность территории. В случае со Свердловской областью, в числовом эквиваленте, безопасность обеспечивается лишь на 73,68%. Для того, чтобы решить эти проблемы необходимо сформулировать практические направления развития автотранспортной инфраструктуры.

Литература

1. Blaginin V.A., Khudyakova T.S., Vlasova N.Y. Model for assessing transport security in the region (based on the example of the Sverdlovsk region) / Proceedings of the 2017 International Conference «Quality Management, Transport and Information Security, Information Technologies», IT and QM and IS 2017. 8085762, с. 61-65
2. Drath R., Horch A. Industrie 4.0: Hit or hype? [Industry Forum] // IEEE Industrial Electronics Magazine, 2014, 8(2),6839101, с. 56-58
3. Благинин, В.А. К вопросу об элементах современной автомобильной транспортной инфраструктуры региона: российский и зарубежный опыт//Управление экономическими системами: электронный научный журнал. -2016. -№ 7 (89).
4. Гольц, Г.А. Инфраструктура и общество: принципы стратегии опережающего развития России // Экономическая наука современной России. – 2000. — № 2. – С. 5-21.
5. Дворядкина, Е.Б. Экономическая безопасность [Текст] : учеб. / Е.Б. Дворядкина, Я.П. Силин, Н.В. Новикова — Изд. Уральского гос. экон. ун-та. – Екатеринбург. — 2016.- с. 189
6. Ижгузина Н.Р. Расчет синергетического эффекта городских агломераций региона (на примере Свердловской области) // Известия Уральского государственного экономического университета. 2017. № 2 (70). С. 75-89.
7. Кузнецова А.И. Инфраструктура как необходимое условие устойчивого развития инновационной экономики города // Вестник Московского университета имени С.Ю. Витте. Серия 1. Экономика и управление. 2012’1.
8. Рифкин, Д. Третья промышленная революция. Как горизонтальные взаимодействия меняют энергетику, экономику и мир в целом. / Пер. с англ. — М.: Изд-во АНФ, 2014. – 189 с.
9. Российский статистический ежегодник 2017 [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://www.gks.ru/
10. Статистический сборник Регионы России 2017 [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://www.gks.ru/
11. Статистический сборник Россия в цифрах 2017 [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://www.gks.ru/
12. Статистический сборник Транспорт и связь 2017 [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://www.gks.ru/
13. Силин Я.П., Анимица Е.Г., Новикова Н.В. Тенденции развития экономического пространства уральского макрорегиона // Управленец. 2017. № 2 (66). С. 2-11.

УДК 658.78: 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2018-15120

ФЕДЕРАЛЬНЫЕ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ КАК ИНСТРУМЕНТ СГЛАЖИВАНИЯ ДИСПРОПОРЦИЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

FEDERAL AND REGIONAL PROGRAMS AS A TOOL FOR SMOOTHING DISPROPORTIONS OF SOCIAL AND ECONOMIC DEVELOPMENT

Мамбетова Фуза Магометовна, доктор экономических наук, профессор кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Шибзухова Рената Абубакировна, кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Абанокова Эмма Барасбиевна, старший преподаватель кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Шадуева Эльвира Черимовна, кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Fuza M. Mambetova, Doctor of Economics, Professor of the Department of Accounting, Analysis and Audit of «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik Nalchik, fuzam@mail.ru

Renata A. Shibzuhova, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Accounting, Analysis and Audit of  «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5540-9311, rrr_77@rambler.ru

Emma B. Abanokova, Senior Lecturer of the Department of Accounting, Analysis and Audit of «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7636-8296, abanokova2016@mail.ru

Elvira Ch. Shadueva, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Accounting, Analysis and Audit of «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik, ella50@yandex.ru

Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 18-010-01036

Article is prepared with support of the Russian Fund of Fundamental Researches, project No. 18-010-01036

Аннотация. В статье рассматриваются проблемы устранения межрегиональных различий, посредством  разработки на государственном уровне научно и экономически обоснованных программ и стратегий развития регионов, основанных на разнообразии факторов, воздействующих на социально-экономическое развитие. Зачастую эти факторы усиливают дифференциацию регионов, что отрицательно сказывается на их социальном и экономическом положении, в связи с этим, проблема сглаживания такой дифференциации является актуальной. Реализуемые в настоящее время федеральные целевые программы не всегда охватывают весь спектр специфических региональных проблем и не способствуют максимально эффективному их решению, так как доступ к федеральным ресурсам у разных регионов достаточно сильно отличается. На основе анализа государственной программы Российской Федерации «Развитие Северо-Кавказского федерального округа на период до 2025 г.» выявлены основные недостатки программного регулирования регионального развития. В связи с этим сформулирован вывод о том, что программы регионального развития, разрабатываемые как базовые стратегические документы должны основываться на принципе «устойчивого развития»,  суть которого в том, что реальные значения размеров материального роста конкретного региона определяются не столько физическими причинами,  сколько экологическими, биологическими факторами, а также факторами культурного, социального и психологического характера. 

В условиях современных вызовов и угроз задача обеспечения устойчивого роста напрямую связана с задачами обеспечения продовольственной безопасности экономики. Современная аграрная политика должна обеспечить участие государства и бизнеса в программах импортозамещения как на рынке товаров и продуктов, так и на рынке технологий. При этом, российская экономика обладает огромным потенциалом для развития сельскохозяйственных территорий, восстановления, развития действующих и создания новых эффективных бизнес-моделей и жизнеспособных кластерных структур. Забота о качестве жизни будущих поколений, отказ от удовлетворения некоторых текущих нужд и потребностей современного общества ради сохранения экологии, современные энергосберегающие технологии, биорастворимые материалы, нанотехнологии в сфере здравоохранения — это реалии сегодняшнего дня, которые должны обеспечить российской экономике стабильное будущее в долгосрочной перспективе

Summary. The article deals with the problems of eliminating interregional differences, through the development at the state level of scientifically and economically sound programs and strategies of regional development based on a variety of factors affecting socio-economic development. Often, these factors enhance the differentiation of regions, which negatively affects their social and economic situation, and in this connection, the problem of smoothing such differentiation is relevant. The federal target programs currently being implemented do not always cover the whole range of specific regional problems and do not contribute to their most effective solution, since access to federal resources differs from one region to another. On the basis of the analysis of the state program of the Russian Federation “Development of the North Caucasus Federal District for the period up to 2025”, the main shortcomings of the program regulation of regional development are identified. In this regard, it was concluded that regional development programs developed as basic strategic documents should be based on the principle of “sustainable development”, the essence of which is that the real values of the size of material growth of a particular region are determined not so much by physical reasons, but by environmental, biological factors, as well as cultural, social and psychological factors. 

In the context of modern challenges and threats, the task of ensuring sustainable growth is directly related to the tasks of ensuring food security of the economy. Modern agricultural policy should ensure the participation of the state and business in import substitution programs both in the market of goods and products, and in the market of technologies. At the same time, the Russian economy has great potential for the development of agricultural areas, restoration, development of existing and creation of new effective business models and viable cluster structures. Concern for the quality of life of future generations, refusal to meet some of the current needs and requirements of modern society for the sake of environmental conservation, modern energy — saving technologies, bio-soluble materials, nanotechnology in the field of health care-these are the realities of today, which should ensure the Russian economy a stable future in the long term.

Ключевые слова: регион, сельскохозяйственные территории, диспропорция, дифференциация, аграрная экономика, социально-экономическое развитие, программа, экология, стратегия, концепция.

Key words: region, agricultural territories, disproportion, differentiation, agrarian economy, socio-economic development, program, ecology, strategy, concept.

   Переход развитых западных стран в постиндустриальный этап развития стал причиной появления целого спектра новых экономических теорий, описывающих тенденции развития регионов. Возникновению этих теорий способствовала необходимость обоснования управленческих решений, которые могли бы приводить к экономическому росту одних и ухудшению ситуации в других регионах. Популярная в 60-х годах теория обострения диспропорций в условиях нормального развития рыночной экономики объясняла разный уровень экономического развития территорий влиянием поведенческих факторов индивидуумов на деловую активность.

   Существующая федеративная модель государственного устройства России в своей основе содержит ключевые принципы системы советского федерализма, к которым можно отнести национально-территориальные автономии, иерархичность и дробность административно-территориального устройства. В 90-е гг. эффективность действующей политической системы уменьшилась из-за центробежных тенденций, и обострения борьбы субъектов РФ за расширение полномочий. Основой региональной постсоветской политики составлял принцип «берите суверенитета, сколько можете», что только обострило проблемы регионализации и федерализации. Такой подход привел к децентрализации государственного управления и усилению полномочий региональных органов власти. Противодействия такой подход не встречал, поскольку считалось, что формирование полноценной федерации даст возможность эффективнее использовать имеющийся у субъектов потенциал развития, а так же укрепит страну на время перехода к рынку. Развитие федерализма для России того периода на фоне глубокого экономического спада и очень слабого федерального центра, обернулось реальным региональным сепаратизмом[5].

   Большая часть субъектов Российской Федерации на сегодняшний день являются дотационными. Годы реформ привели к перераспределению природной ренты в интересах отдельных олигархо-бюрократических группировок, находящихся в основном в Москве. В уровне социально-экономического развития субъектов РФ имеются существенные различия, что является угрозой для национальной безопасности и целостности страны. По этой и многим другим причинам региональная политика имеет важное значение.

   С.С. Артоболевский, взяв за основу зарубежный опыт, пришел к выводу, что региональная политика реально существует только в том случае, когда сформулированы четкие цели и инструменты ее реализации, обозначены ответственные органы власти[2]. Реалии же таковы, что на сегодняшний день в России так и не сформирована достаточная  нормативно-правовая база региональной политики, нет четко обозначенных инструментов и механизмов финансового обеспечения[8].

   Федеральные власти постоянно говорят о необходимости создания нормативно-правовой базы региональной политики, но задача так и остается нереализованной. Так, еще в середине 2014 г. был принят Федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» (№ 172-ФЗ от 28.06.2014), суть которого разработка Стратегии пространственного развития Российской Федерации. Первоначальная редакция закона предполагала разработку полноценной стратегии к началу 2017 г., однако в 2016 г. поправки, внесенные в закон, отодвинули срок разработки стратегии   до 1 января 2019 г., но и на данный момент подготовить стратегию пространственного развития страны так и не удалось[8].

   Это не мешает разработке стратегий развития отдельных регионов страны, что в отсутствие общей концепции  приводит  к их неэффективности  и недееспособности.

   Выделим главные цели, стоящие перед федеральным центром при разработке стратегии развития регионов Северного Кавказа, а также способы достижения поставленной цели. Главным объектом анализа является госпрограмма Российской Федерации «Развитие Северо-Кавказского федерального округа  на период до 2025 г.»[1].  Данная программа включает в себя основные элементы «отраслевых» и локальных программ, является скорректированным продолжением реализованных ранее федеральных программ. Государственная программа Российской Федерации «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» на период до 2025 г.», была принята Постановлением Правительства РФ №309 от 15.04.2014 и уже видны ее первые результаты. Действие программы осуществляется в три этапа:

1. 2014 – 2015 гг. – «начальный этап», сформированы и введены в действие законодательные основы инвестиционной деятельности в регионах, завершилось действие федеральной программы «Юг России», реализация которой должна была сформировать условия обеспечения финансовой дисциплины и прозрачность государственной политики на Северном Кавказе, а так же способствовать более рациональному использованию федеральных ресурсов.
2. 2016 – 2020 гг. – «основной период», в течение которого планируется улучшить инвестиционную регионов СКФО, ввести в эксплуатацию объекты первой очереди строительства туристических кластеров Северного Кавказа, сформировать условия для перехода Северо-Кавказского федерального округа на инновационный, социально-ориентированный путь развития экономики[3].
3. 2021 – 2025 – «прогнозный этап», его детали будут определяться на основе итогов реализации основного этапа.

   Кроме того Государственная программа Российской Федерации «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» на период до 2025 г. включает 11 тематических подпрограмм, которые посвящены соответственно:

• 1 подпрограмма охватывает вопросы  увеличения инвестиционной привлекательности субъекта;
• 2 подпрограмма охватывает развитие курорта КавМинВоды;
• 3 подпрограмма посвящается развитию туристического кластера в субъектах СКФО;
• 4-10 подпрограммы охватывают вопросы обеспечения устойчивого социального и экономического развития субъектов СКФО;
• 11 подпрограмма посвящена обеспечению реализации госпрограммы, а также «прочим мероприятиям в сфере сбалансированного развития территорий».

   В качестве главных целей программы выделены следующие цели:

1. Создание условий для успешного развития реального экономического сектора региона, для чего необходимо привлекать новые инвестиции, способствовать развитию туристических кластеров, в которых повышать вместимость, а так же количество рабочих мест, диверсифицировать производство, перепрофилировать неиспользуемые производственные мощности оборонно-промышленного комплекса.
2. Улучшение качества жизни и уровня благосостояния граждан, за счет обеспечения роста доходов, снижения безработицы, развития социальной инфраструктуры, создание условия роста рождаемости и снижения  смертности[3].

   Изучив данную программу, сформулированные в ней цели и задачи  развития  СКФО, мы хотели бы отметить «традиционность» заявленных целей: улучшать экономическую ситуацию путем привлечения инвестиций, повышать качество жизни путем роста заработной платы и за счет строительства важной инфраструктуры.

   Цели развития реальных секторов экономики на начальном этапе реализации программы не включают в себя ни одной, связанной с поддержанием и развитием малого бизнеса, такая цель появляется лишь на прогнозном третьем этапе. Первостепенной задачей власти считают увеличение инвестиционной привлекательности региона, и привлечение в экономику СКФО капиталов крупных компаний. При этом  рабочие места должны, по их мнению, создаваться за счет этих компаний, а не путем развития малого бизнеса и увеличения самоорганизации граждан. По этой причине  большие средства вкладываются в подпрограммы по развитию имиджевых мегапроектов, чаще всего в туристической сфере. Население СКФО от реализации такого рода проектов получает намного меньше, чем, в ситуации, если бы сопоставимые средства и усилия направлялись на улучшение предпринимательского климата.

   Так же хотелось бы отметить нечёткий характер выбранных методов достижения установленных целей, который характерен для стратегий и госпрограмм: практически вся ответственность за достижение поставленных целей возлагается на региональные власти, которые при этом зачастую не имеют ни ресурсов для реализации задач, ни представлений о возможных способах их решения. То есть ключевым недостатком,  как рассматриваемой госпрограммы, так большинства иных правительственных документов является отсутствие в них четких указаний, о том, какие меры и в какой последовательности необходимо  предпринять для достижения  четко сформулированных в программе результатов. Федеральная власть устанавливает фиксированные целевые показатели, которые на уровне регионов необходимо достичь,  но методы достижения показателей при этом не конкретизируются[7].

   Программа развития Северо-Кавказского федерального округа, которая лежит в основе региональной политики,  присущи те же недостатки, что и стратегическому документу, который является ее основой. Необходимость формирование региональной политики в  России  обусловлена:

1. Потребностью учета специфики регионов для целей реорганизации экономики на основе различающихся стартовых условий в каждом, отдельно взятом регионе;
2. Противоречивостью и незавершенностью процессов разграничения полномочий между федеральными и региональными органами управления;
3. Межэтнической напряженностью и политической нестабильностью в некоторых регионах округа;
4. Нарастающими кризисными явлениями и острыми социальными проблемами в регионах.

   Часто используемыми инструментами развития региональных систем являются директивное финансирование и институциональные меры, наиболее эффективными  считаются «мягкие» меры: формирование и поддержка межрегионального партнерства, региональных институтов, государственно-частных ассоциаций и партнерств. В соответствии с Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. уменьшение уровня региональной дифференциации социально-экономического развития  необходимо осуществлять:

1. Через обеспечение экономического роста, основанного на конкурентных преимуществах конкретного региона.
2. Путем перераспределения инвестиционных ресурсов исходя из важности и приоритетности решаемых задач развития региональных социально-экономических систем.
3. Посредством снижения социальной напряженности через использование эффективных механизмов бюджетной и социальной политики.

   Отмеченные  инструменты являются общими и имеют  универсальный характер. Действенным инструментом для устранения дифференциации  является инвестирование, за счет инвестиционных ресурсов могут быть решены проблемы депрессивных территорий.

   В экономике развитых стран инвестирование является основой  прогрессивного развития, в то время как бюджетные ресурсы играют только поддерживающую роль.

   Российская региональная экономика основана на  обратном механизме, в котором основным действующим инструментом является бюджетное финансирование, а процесс привлечения инвестиций имеет второстепенный характер. Инвестирование должно обрести мультипликативный характер, стать межотраслевым и межтерриториальным.

   Приоритетной целью экономической политики является нивелирование межрегиональных различий, что достигается посредством разрешения проблем тех регионов, в которых по разным причинам наблюдается неблагоприятная социально-экономическая ситуация. Экономическая политика государства, проводимая в отношении сложных и проблемных регионов, зачастую имеет селективный характер, то есть, в основном связана с  разработкой комплекса мер, которые не являются универсальными, и в дальнейшем могут быть применяемы  только по отношению к данному конкретному региону.

   Сложившаяся территориальная дифференциация является следствием не только неравномерного развития регионов за прошедшие исторические периоды, но и результатом современных процессов ее непрерывного воспроизводства, осуществляемых под воздействием внутренних и внешних факторов[4].

   Потребность в разработке научно и экономически обоснованной стратегии развития регионов обусловлена воздействием на социально-экономическое развитие регионов различных факторов. К ним обычно относят:

1) внешние факторы: сверхцентрализация распределительного фискального механизма; поляризация регионов; неразвитость на региональном уровне институтов обеспечения социализации воспроизводственных процессов и т.п.;

2) внутренние факторы: растущая дифференциация доходов граждан; слабое обеспечение регионов объектами инфраструктуры; несоответствие уровней бюджетного финансирования и социально-экономических потребностей и т.д.[7]/

   Эти факторы углубляют дифференциацию регионов, что негативно сказывается на социальном и экономическом положении российских регионов, поэтому проблема сглаживания такой дифференциации является весьма актуальной. Однако, на каждом уровне управления цели и причины необходимости создания механизма, позволяющего выравнить социально-экономическое положение российских регионов различны. Среди причин, обусловливающих необходимость сглаживания, отметим:

• на федеральном уровне: неравномерность социально-экономического развития регионов; сокращение количества предприятий; снижение качества жизни;
• на региональном уровне: возрастание конкуренции за инвестиционные и трудовые ресурсы; неравномерность социально-экономического развития муниципальных образований.

   Цели и инструменты функционирующего в настоящее время государственного механизма сглаживания дифференциации региональных социально-экономических систем (CЭC) представлены в таблице 1[9].

   Основной целью научного сообщества, на сегодняшний день,  является разработка методологии формирования универсальной стратегии, пользуясь которой органы власти на местах могли бы формировать собственную стратегию развития уже адаптированную к условиям  экономики и социальным потребностям населения конкретного региона.

   Еще одной проблемой является и то, что в схему «вертикали исполнительной власти» не была вписана задача формирования специализированных институтов развития социально-экономических систем регионов, которые могли быть занятых мониторингом развития территорий, она так же не была предусмотрена в региональные концепции управления субъектов федераций. Реализуемые же на данный момент типовые федеральные целевые программы не могут  способствовать эффективному решению имеющихся региональных проблемы, поскольку, как минимум, не все регионы имеют равный доступ к федеральным ресурсам, В действующих целевых программах так же не охвачен весь спектр конкретных региональных проблем  специфических факторов социально-экономического развития.

   К совокупности объективных факторов, которые непосредственно влияют социальные и экономические процессы региона можно отнести:  природно-географические региональные различия, ресурсная обеспеченность экономического развития, производственная и технологическая специфика и  специализация территории, степень  экономической обособленности региона.

   К субъективным факторам, которые вызывают усиление пространственной поляризации, можно отнести факторы институционального, инфраструктурного и функционально-организационного характера,  такие как: тип политико-территориального устройства, специфика распределения властных и экономических полномочий, традиции, наличие и позиции крупных корпоративных структур[6].

   Анализ факторов социальной и экономической дифференциации регионов (субъектов Федерации) позволил выделить среди них наиболее существенные, которые необходимо учитывать при формировании Концепции стабилизации регионального развития (рисунок 2).

   В экономическом пространстве России слишком мало регионов, имеющих диверсифицированную структуру экономики, способных создавать финансовые резервы, необходимые для противодействия негативным внешним возмущениям. Из общего числа российских регионов 87% являются монопромышленными и сельскохозяйственными территориями, 47% из которых депрессивные субъекты Федерации[9].

   В то же время, анализ теорий и реалий современного регионального развития приводит к выводу о необходимости обеспечения устойчивого развития регионов на основе реализации их потенциала. В этой связи следует отметить важность классификации понятия «устойчивость» регионального развития в зависимости от базовых факторов, лежащих в его основе. Термин «устойчивое развитие» был введен в широкое употребление Международной комиссией по окружающей среде и развитию (Комиссия Брунтланд) в 1987 г.

   В связи с этим, при формировании Концепции устойчивого развития регионов, как базового программного документа, необходимо исходить из следующих основных принципов:

1) развитие должно отвечать потребностям ныне живущих людей, не лишая при этом будущие поколения возможности удовлетворять потребности;

2) ограничения в области разработки и использования природных ресурсов должны быть обусловлены современным уровнем технологий и способностью биосферы восстанавливаться в связи с последствиями человеческой деятельности;

3) гражданам  должна быть предоставлены возможность реализовывать свои надежды на более благополучную жизнь;

4) необходимость учета экологических возможностей относительно потребления энергии.

   С позиции государства нет больших различий в том, какой регион предоставляет те или иные ресурсы, однако, истощение их в конкретном регионе отрицательно влияет на его экономический и трудовой потенциал, а также качество жизни населения.

   Устойчивое развитие подразумевает качественные усовершенствования в структуре, конструкции и композиции физических объемов и потоков показателей экономического развития. Традиционная экономическая наука обычно оперирует показателями количественного роста (ВРП, средняя зарплата по стране и др.), которые дают общее представление о соотношении возможностей регионов, однако, не учитывают пределов роста. Полагаем, истинные пределы материального роста региона определяются причинами не столько физического, сколько экологического, биологического, а также культурного и психологического характера. Именно на этой основе должны разрабатываться стратегии и программы  регионального развития, лавная цель которых — создание и реализация портфеля эффективных региональных проектов.

Литература 

1. «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» на период до 2025 года» Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 N 309 (ред. от 30.03.2018) [Электронный ресурс] //Справочно-правовая система Консультант Плюс – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162127/
2. Артоболевский С. С. Западный опыт реализации региональной политики: возможности и ограничения практического использования // Региональные исследования. 2008. №3. С. 3-16.
3. Батейкин Д.В. Формирование механизма реализации стратегии управления регионом на основе развития социально экономических программ / Д.В. Батейкин // Вестник алтайской науки. – 2015. – №2 (24). – С. 75
4. Богатырева И.А. Проблемы дифференциации регионов России по уровню социально-экономического развития / И.А. Богатырева, М.Н. Криковцова // Актуальные вопросы функционирования экономики Алтайского края: сборник статей / под ред. В.В. Мищенко. − Вып. 8. − Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2016. − С. 13-24.
5. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики: Учебник для вузов. — М.: ГУВШЭ, 2001.
6. Ильин В. А., Поварова А.И. Проблемы регионального развития как отражение эффективности государственного управления // Экономика региона. 2014. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problemy-regionalnogo-razvitiya-kak-otrazhenie-effektivnosti-gosudarstvennogo-upravleniya (дата обращения: 09.11.2018).
7. Клисторин В.И. Федеративные отношения, региональная политика и проблема деформации экономического пространства России [Текст] / В. И. Клисторин // Регион: экономика и социология : всероссийский научный журнал. — 2013. -№ 3. — С. 79-95.
8. КузнецоваО. В. Региональная политика России:дискуссионные вопросы современного этапа развития // Региональныеисследования. — 2016. — № 4. — с. 10–16. 
9. Куликова Е. И. Проблема нивелирования негативного воздействия факторов дифференциации на социально-экономическую систему регионов/V Международная научная конференция Евразийского Научного Объединения «Стратегии устойчивого развития мировой науки»// Сборник научных работ V Международной научной конференции Евразийского Научного Объединения (г. Москва, май 2015). — Москва: ЕНО, 2015. — 178 с.
10. Региональная политика: зарубежный опыт и российские реалии / Под ред. А. В. Кузнецова, О. В. Кузнецовой. М.: ИМЭМО РАН, 2015. 137 с.

References

1. «On approval of the state program of the Russian Federation» Development of the North Caucasus Federal District «for the period up to 2025» Decree of the Government of the Russian Federation of 15.04.2014 N 309 (as amended on 03.30.2018) [Electronic resource] // Legal Reference System Consultant Plus — Access Mode: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162127/
2. Artobolevsky S.S. Western experience in the implementation of regional policy: the possibilities and limitations of practical use // Regional Studies. 2008. №3. Pp. 3-16.
3. Bateikin D.V. Formation of a mechanism for implementing a regional management strategy based on the development of socio-economic programs / D.V. Bateikin // Bulletin of Altai science. — 2015. — №2 (24). — p. 75
4. Bogatyreva I.A. Problems of differentiation of Russian regions in terms of socio-economic development / I.A. Bogatyreva, M.N. Krikovtsova // Actual problems of the functioning of the economy of the Altai Territory: a collection of articles / ed. V.V. Mishchenko. — Vol. 8. — Barnaul: Publishing house Alt. University, 2016. — p. 13-24.
5. Granberg A.G. Basics of regional economics: Textbook for universities. — M , 2001.
6. Ilyin V. A., Povarova A.I. Problems of regional development as a reflection of the effectiveness of public administration // Economy of the region. 2014. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problemy-regionalnogo-razvitiya-kak-otrazhenie-effektivnosti-gosudarstvennogo-upravleniya (appeal date: 09.11.2018).
7. Klistorin V.I. Federative relations, regional policy and the problem of deformation of the economic space of Russia / V. I. Klistorin // Region: economics and sociology: All-Russian scientific journal. — 2013. -№3. p. 79-95.
8. Kuznetsova OV. Regional Policy of Russia: Debatable Issues of the Modern Stage of Development // Regional Studies. — 2016. — №4. — p. 10–16.
9. Kulikova E. I. The problem of leveling the negative impact of differentiation factors on the socio-economic system of the regions / V International Scientific Conference of the Eurasian Scientific Association «Strategies for Sustainable Development of World Science» // Collection of scientific papers of the V International Scientific Conference of the Eurasian Scientific Association (Moscow May 2015). — Moscow: ESA, 2015. — 178 p.
10. Regional policy: foreign experience and Russian realities / Ed. A.V. Kuznetsova, O.V. Kuznetsova. M., 2015. 137 p.

УДК 330

DOI 10.24411/2413-046Х-2018-15119

Ряжева Юлия Ивановна, старший преподаватель кафедры общего и стратегического менеджмента, Самарский национальный исследовательский университет, г. Самара

Ryazheva  Yu. I. ryazheva_yulia @mail.ru

ОРГАНИЗАЦИЯ ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРЕДПРИЯТИЯ

ORGANIZATION OF INNOVATION ACTIVITY OF THE ENTERPRISE

Аннотация

В настоящее время инновационная деятельность имеет важное значение для развития предприятия и экономики в целом. Особое внимание также необходимо уделить организации инновационной деятельности предприятия. В статье приводится анализ основных форм инновационной деятельности. Исходя из выделенных форм, описаны задачи каждой из них. Исследование организации инновационной деятельности также невозможно без выделения используемых механизмов, определения их сущности. В результате автором была определена роль организации инновационной деятельности предприятия.

Summary

Currently, innovation is important for the development of the enterprise and the economy as a whole. Special attention should also be paid to the organization of innovative activity of the enterprise. The article provides an analysis of the main forms of innovation. Based on the selected forms, the tasks of each of them are described. The study of the organization of innovation is also impossible without the allocation of the mechanisms used to determine their essence. As a result, the author defined the role of the organization of innovative activity of the enterprise.

Ключевые слова: инновации, инновационная деятельность, создание, поглощение, выделение, инновационная интеграция.

Keywords: innovation, innovation, creation, absorption, isolation, innovative integration.

   В настоящее время экономика России движется по инновационному пути развития, в связи с этим инновации играют огромную роль. Инновационная деятельность на данном этапе развития должна присутствовать на каждом предприятии. Организации, стремясь получить конкурентные преимущества, должны осуществлять инновационную деятельность. Реализация инновационной деятельности позволит предприятиям повысить конкурентоспособность продукции, а затем и предприятия, что в свою очередь даст возможность конкурировать с зарубежными производителями [1, с. 148]. Инновационная деятельность должна на предприятии реализовываться постоянно, разовое внедрение мероприятий в рамках инновационной деятельности не окажет ожидаемого результата в долгосрочной перспективе.

   Проблеме инновационной деятельности предприятия уделяли внимание как зарубежные, так и отечественные ученые. Среди зарубежных ученых основу составляют работы следующих авторов, как: Друкера П., Й. Шумпетера, Б. Санто, Б. Твисс и др. Среди отечественных научных трудов особое значение имеют работы П.Н. Завлина, Н.И. Лапина, А.А. Трифиловой, В.Д. Грибова, Р.А. Фатхутдинова, и др. Также стоит отметить, что не только ученые исследуют данный вопрос, но и государство заинтересовано в развитии инновационной деятельности. Подтверждает данный факт то, что в настоящее время в нашей стране приняты государственные программы, концепции развития инновационной деятельности [2,3]. Однако, существует целый ряд проблем и задач, которые до настоящего момента не получили должного решения.

   Исследование материалов по данному вопросу, позволяет сказать, что единого мнения на данный момент не существует. Все мнения можно условно разделить на группы. Первую группу составляют ученые, которые утверждают, что инновационная деятельность ориентирована на производственную составляющую. Вторая группа придерживается следующей точки зрения, что инновационная деятельность направлена на удовлетворение вкусов и предпочтение потребителей. Третьи считают ее творческой составляющей [4].

   Обобщая вышесказанное, под инновационной деятельностью будем понимать вид деятельности, который направлен на совершенствование продукции или технологического процесса, а также создание нового продукта или технологического процесса, который реализуется в экономическом обороте с использованием научных исследований, разработок, опытно-конструкторских работ либо других научно технических достижений. 

   Целью инновационной деятельности предприятия является минимизация себестоимости продукции  или услуг, а также повышение ее конкурентоспособности [5]. Исходя из поставленной цели, инновационная деятельность предприятия выполняет определенные функции (рисунок 1).

   Суть воспроизводственной функции инноваций заключает в том, что полученная прибыль является важным источником финансирования расширенного воспроизводства.

   Как уже было отмечено ранее, полученная прибыль от инноваций может также служить инвестициями для развития других сфер деятельности предприятия.

   Получение прибыли позволяет говорить о том, что цель любого коммерческого предприятия была достигнута, в связи  с этим предпринимателя данный факт должен стимулировать для дальнейшего развития инновационной деятельности.

   Подводя итог, можно сказать, что инновационная деятельность выступает значимым элементом реализации основных законов развития общества, так как способствует интеллектуализации трудовой деятельности, повышению наукоемкости, также расширению номенклатуры продукции, повышению ее качества, вовлечению в производство новых производственных сил. Инновации – основа  предпринимательства, которые присуще рыночной экономике.

   Сегодня инновации нужны не только чтобы ускорять темпы роста компаний или уйти в отрыв от конкурентов, но и для своевременной защиты от подрыва позиций в отрасли в случае внедрения другими прорывных инноваций, которые нередко делают целые сектора экономически нецелесообразными [6]. Согласно данным представленным в ежегодном Национальном докладе об инновациях в России за 2017 год, уровень  коммерциализации научных разработок невысокий, что сдерживает инновационное развитие в нашей стране [7]. Важно отметить, что уровень инновационного развития в каждом регионе существенно отличает друг от друга.

   Составленный рейтинг инновационных регионов России позволяет сказать, что лидерами являются  г. СанктПетербург, г. Москва и Республика Татарстан. Тройка лидеров осталась неизменной. В текущей версии г. Санкт-Петербург вышел на 1 место, а г. Москва переместилась на 2 место. Республика Татарстан по-прежнему находится на 3 месте.

   В следующую группу сильных инновационно-развитых регионов входят Томская область (4 место), Новосибирская область (5 место), Калужская область (6 место) и Московская область (7 место). Ульяновская область впервые вошла в данную группу, переместившись с 16 на 8 место, что связано с улучшением позиций как по показателям базовых компонентов рейтинга, так и за счет новых индикаторов инновационной активности региона. Самарская область (9 место) сохранила статус «сильного инноватора», имевший место в рейтингах за все предыдущие годы, и переместилась на одну позицию вверх.

   Группу средне-сильных инноваторов образуют 17 субъектов РФ, из которых 6 – регионы АИРР: Республика Башкортостан (12 место), Республика Мордовия (13 место), Тюменская область (14 место), Красноярский край (16 место), Пермский край (18 место), Липецкая область (21 место).

   В группу средних инноваторов вошли Иркутская область (31 место), а также Алтайский край (34 место), который переместился из группы средне-сильных инноваторов, потеряв 7 позиций.

   К слабым инноваторам относятся 7 субъектов РФ. По-прежнему в данную группу входят северные регионы, регионы Сибири, регионы Северного Кавказа [8].

   Такое территориальное распределение уровня инновационного развития не может сказать на рейтинге России на международном рынке. За последние годы России удалось значительно улучшить свои позиции в ведущих международных рейтингах инновационной активности. Существенные изменения можно наблюдать в рейтинге глобальной конкурентоспособности Global Competitiveness Index: Россия поднялась с 63 в 2010 г. до 38 места в 2017 г., рост показателя за год составил +5 позиций. За прошедшие восемь лет Россия прибавила 19 позиций в рейтинге развития инноваций Global Innovation Index, где по итогам 2017 года заняла 45 место. А в рейтинге Doing Business Россия за 2016 год переместилась на 35 место. Для дальнейшего улучшения занимаемых позиций необходимо стремиться к тому, чтобы уровень инновационного развития регионов увеличивался [7].

   Достижение успеха невозможно без знания основ организации инновационной деятельности предприятия. Организация инновационной деятельности ориентирована на то, чтобы упорядочить процессы генерации новых идей, поиска и разработки решений, создать инновацию и внедрить ее. Инновационная деятельность может проходить в различных формах (рисунок 2) [9].

   Организация инновационной деятельности возможна в следующих формах, которые представлены в таблице 1.

   Механизм организации инновационной деятельности предприятия направлен на то, чтобы сформировать и реорганизовать структуры, которые осуществляют инновационные процессы. Данная работа осуществляется в различных формах (рисунок 3) [9]:

• создание;
• поглощение;
• рыночная инновационная интеграция;
• выделение.

   Формирование нового предприятия, структурного подразделения или единицы, выполняющей инновационную деятельность – создание. Создаваться они могут как внутри самого предприятия, так и вне материнской организации.

   Еще одним механизмом организации инновационной деятельности является поглощение крупной компанией  более мелких инновационных организаций, деятельность которых входит в круг интересов компании. Применение данного механизма позволяет сократить сроки выхода нового товара на рынок, а также достигает синергетический эффект от такого объединения. Малые инновационные организации не всегда могут продолжать развивать инновационную деятельность, поэтому рассмотренный вариант, является для них оптимальным.

   Дополняет механизм организации инновационной деятельности такой процесс как рыночная инновационная интеграция, при котором устанавливаются тесные связи между крупной организацией и малыми инновационными фирмами. Заключенный договор о партнерстве между такими компаниями способствует созданию инновационного окружения производственной компании.

   Процесс выделения предполагает создание самостоятельных инновационных организаций, ранее бывших частью целостных производственных образований. При образовании нового направления деятельности, не связанной с основной деятельностью предприятия, целесообразно использовать процесс выделения. Выделенное структурное подразделение в дальнейшем может существовать как малое предприятие, которое преобразуется в аутсорсинговую фирму, которая обслуживает инновационные процессы.

   Все вышеперечисленные формы организации инновационной деятельности соответствуют закону, действующему в Российской Федерации. Каждое предприятие в праве самостоятельно выбирать ту или иную форму механизма организации инновационной деятельности.

   В заключении, хочется сказать, что крупные предприятия, только в некоторых случаях, могут привлекать в качестве контрагентов, партнеров, исполнителей малые предприятия. В связи с этим уровень развития инновационной деятельности малых, средних предприятий в России достаточно низкий, в этом заключается одна из проблем.  Для устранения выявленной проблемы следует исходить из того, что инновационная деятельность способна не только координировать, но и объединять работу предприятий различных родов деятельности в рамках государственных структур в сфере подготовки кадров, а так же привлекать к выполнению крупных государственных заказов малый и средний бизнес, который может быстро адаптироваться к внешней среде и менять свой род деятельности.

Литература

1. Веретенникова О.Б., Шеина Е.Г. Сущность и классификация инноваций и инновационной деятельности // Известия Уральского государственного экономического университета. 2011. № 5 (37). С. 148-154.
2. О концепции инновационной политики РФ на 1998−2000 годы [Электронный ресурс]// Постановление Правительства РФ от 24 июля 1998 г. № 832. — Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/901713478
3. Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 8 декабря 2011 г. № 2227-р [Электронный ресурс]// ГАРАНТ.РУ. Режим доступа: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70006124/#ixzz519UcCBIT
4. Краснова Н.А. Инновации в экономических теориях разных школ [Электронный ресурс]// Экономика и менеджмент инновационных технологий: электрон. журн. 2013. № 12. Режим доступа: http://ekonomika.snauka.ru/2013/12/3476
5. Маркова Т.И. Инновация, инновационный процесс, инновационная деятельность: сущность, признаки, классификации [Электронный ресурс]// Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2009. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/innovatsiya-innovatsionnyy-protsess-innovatsionnaya-deyatelnost-suschnost-priznaki-klassifikatsii
6. Инновации в России — неисчерпаемый источник роста [Электронный ресурс]// Центр по развитию инноваций McKinsey Innovation Practice, июль 2018 г. — Режим доступа: https://www.mckinsey.com/~/media/McKinsey/Locations/Europe%20and%20Middle%20East/Russia/Our%20Insights/Innovations%20in%20Russia/Innovations-in-Russia_web_lq-1.ashx
7. АО «РВК» [Электронный ресурс]// Государственный фонд фондов, Институт развития  Российской Федерации. — Режим доступа: https://www.rvc.ru/
8. Рейтинг инновационных регионов России. Версия 2017 [Электронный ресурс]//Ассоциация инновационных регионов России. — Режим доступа:  http://i-regions.org/images/files/airr17.pdf
9. Сафонова Н.А., Безденежных В.М. Особенности и параметры организации инновационной деятельности на уровня предприятия [Электронный ресурс]// Вестник Международного института экономики и права. 2012. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-i-parametry-organizatsii-innovatsionnoy-deyatelnosti-na-urovne-predpriyatiya

УДК 658.78: 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2018-15116

Шибзухова Рената Абубакировна, кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Абанокова Эмма Барасбиевна, старший преподаватель кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Шадуева Эльвира Черимовна, кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета, анализа и аудита «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик

Shibzuhova Renata Abubakirovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Accounting, Analysis and Audit of  «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik

Abanokova Emma Barasbievna, Senior Lecturer of the Department of Accounting, Analysis and Audit of «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik

Shadueva Elvira Chеrimovna, Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of the Department of Accounting, Analysis and Audit of «Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekova, Nalchik

ИННОВАЦИОННЫЕ КЛАСТЕРЫ КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА

Innovative clusters as a factor of development of agroindustrial complex

Аннотация

Современный сценарий долгосрочного экономического развития любой страны в основе своей содержит рост ее конкурентоспособности как в традиционных, так и в новых наукоемких секторах, прорыв в улучшении качества капитала и производительности труда тенденций человека, трансформация инновационных факторов в основной источник экономического роста. Для решения этих задач необходимо формирование системы эффективного взаимодействия государства, бизнеса, науки и образования посредством использования эффективных инструментов инновационного развития, важную роль среди которых играет кластерный подход.

В статье на примере агропромышленного сектора экономики рассматривается возможность формирования системы взаимодействия элементов инновационной инфраструктуры в рамках кластерного подхода.

Annotation

The modern scenario of a long-term economic development of any country implies the growth of its competitiveness in both traditional and new high-tech sectors, a breakthrough in improving the quality of capital and labor productivity of human tendencies, the transformation of innovation factors into the main source of economic growth. Solving these problems requires creating a system of clear interaction between the state, business, science and education through the use of effective tools for innovative development, among which the cluster approach plays an important role.

The article on the example of the agro-industrial sector of the economy discusses the possibility of forming a system of interaction of elements of the innovation infrastructure in the framework of the cluster approach.

Ключевые слова: регион, агропромышленный комплекс, кластер, инновации, инновационное развитие, научно-исследовательские организации.

Keywords: region, agro-industrial complex, cluster, innovations, innovative development, research organizations

Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 18-010-01036

   Взаимосвязь между процессом формирования кластеров, ростом конкурентоспособности и ускорением внедрения инноваций — это новый экономический феномен, позволяющий противостоять глобальной конкуренции и отвечать требованиям национального и регионального развития.

   Кластерный подход — это новая технология управления, которая позволяет повысить конкурентоспособность конкретного региона или отрасли, и государство в целом. И этот подход стал одним из основных элементов стратегии развития в большинстве стран. Наиболее важной характеристикой современного кластера является инновационным компонентом, который определяет его конкурентоспособность. В результате, инновационные кластеры начинают преобладать над традиционными промышленными кластерами.

   Важной составляющей инновационных кластеров являются исследовательские центры и университеты, генерирующие новые знания и инновации, формирующие образовательный уровень регионов, в которых создаются кластеры. Инновационность кластера определяется, в первую очередь, возможностью координации их усилий и финансовые ресурсов для создания и последующего вывода на рынок новых продуктов и технологий. Такие кластеры позволяют замкнуть технологическую цепочку – от разработки нового продукта и его производства, до вывода его на рынок.

   Главной особенностью инновационных кластеров, отличающих их от традиционных промышленных, является их преимущественная ориентация на экспорт продуктов и технологий, то есть появляются внутрикластерные конкурентные преимущества, масштабы которых значительны даже по международным меркам.

   Следует обратить особое внимание на роль государства в формировании кластерных стратегий. Если на начальном этапе кластеры образуются только под влиянием «невидимой руки рынка», что в последнее время многие правительства начали проявлять свою собственную инициативу в области создания кластеров через механизмы государственно-частного партнерства, оказывая этому процессу ощутимую материальную и моральную помощь, что является важным фактором динамичного развития кластера, и особенно заметно особенно в сельском хозяйстве.

   Важным фактором в процессе кластерного развития является разработка и внедрение государственной политики для поддержки кластерного развития. Так, в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г.[1], под кластерами понимается новая модель пространственного развития российской экономики, в Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г.[2],обозначены меры по переходу отечественной экономики на Инновационный путь развития, при этом, формирование и развитие инновационных кластеров, рассматривается как один из основных механизмов; в Стратегии научно- технологического развития Российской Федерации до 2035 года[3] организация высокотехнологичного бизнеса  в форме кластеров,  а научной, научно-технической и инновационной деятельности в сетевых формах являются одним из условий  проведения исследований и разработок, в соответствии с современными принципами организации научной, научно-технической и инновационной деятельности[6].

   На сегодняшний день поддержка процессов кластеризации в стране осуществляется в трех направлениях[9]:

1. Поддержка со стороны Министерства экономического развития Российской Федерации кластеров в сфере малого и среднего бизнеса.
2. Предоставление субсидий из федерального бюджета бюджетам субъектов РФ на мероприятия по развитию инновационных пилотных территориальных кластеров.
3. В рамках реализации промышленной политики РФ поддержка промышленных кластеров.

   Как и в любой другой стране со сложным территориальным устройством, региональная кластерная политика в России чрезвычайно важна. Причина в том, что фактически кластерная политика может быть реализована только на местах, но, при этом, регионам необходимо еще и подстраиваться под особенности федеральной политики.

   На сегодняшний день институциональная основа региональной кластерной политики пока еще не сформирована в достаточной степени, но мы можем отметить наличие сложившейся организационной структуры, смещение объектов кластерной политики в последние годы в сторону кластерных проектов. Подобное изменение приоритетов кластерной политики является положительным фактом ее развития.

   Качество кластерной политики и количество кластеров  в регионе влияет на его место в инновационном рейтинге. Об этом свидетельствуют данные Ассоциации инновационных регионов России[8].

   Из таблицы 1 видно, что рейтинг  инновационных регионов возглавляют г. Москва, г. Санкт-Петербург и Республика Татарстан, а  г. Санкт-Петербург и Республика Татарстан при этом лидируют  по количеству и качеству кластеров, а Татарстан лидирует еще и  по уровню инновационной активности.

   Регионы-лидеры инновационной активности имеют на своих территориях развитые кластеры, многие из которых принимают участие  в программе Министерства экономического развития по стимулированию кластеров –лидеров инвестиционной привлекательности. Прослеживается прямая зависимость  между уровнем кластерного развития регионов и уровнем их инновационного развития.

   На сегодняшний день инновационная политика направлена на создание научно-технологических парков и создание инновационных инкубаторов, в стране действуют научные и технологические кластеры [7].

   Тем не менее, этот процесс не является достаточным, и доля кластеров, формирующихся на принципах инновационности, а так же удельный вес выпускаемой ими продукции в экспорте страны, количество созданных рабочих мест и новых бизнес-единиц все еще недостаточны.

   Действия государства в этом направлении зачастую ограничены вводом понятия «инновационный кластер» в законодательных и нормативных актах, но декларативных действий недостаточно, нужны конкретные работающие кластеры в высокотехнологичных, экспортоориентированных, импортозамещающих отраслях.

   Создание кластеров на уровне региона позволяет реализовать  стратегию его эффективного социально-экономического развития, способствует повышению конкурентных преимуществ региона, своевременному внедрению новых инновационных технологий.

   В условиях продовольственных санкций со стороны европейских государств, с точки зрения обеспечения продовольственной независимости и безопасности, определяющим фактором инновационного развития аграрной сферы  является признание сельского хозяйства  приоритетным  направлением развития национальной экономики и, соответственно, выделения  средств государственного бюджета на инвестирование этой сферы.

   Современная стратегия развития аграрного сектора должная базироваться на универсальной теории инновационного развития, при этом стратегия должна содержать ответы на вопросы:

• каковы  преимущества  кластерного подхода к развитию региона;
• какова сущность инноваций и  цели инновационной деятельности на уровне региона;
• какова роль и перспективы инноваций в социально-экономическом развития конкретного аграрно-промышленного региона;
• каков механизм  формирования и функционирования  инновационного кластера в агропромышленной сфере на уровне региона;
• какие ресурсы обеспечивают эффективное использование инновационного потенциала региона?

   Развитие интеграционных и инновационных процессов в АПК,  взаимодействие субъектов инновационной деятельности, развитие и внедрение НИОКР, обеспечение продовольственной безопасности страны начинаются с формирования кластеров в масштабах регионов.

   Кластеризация агропромышленного комплекса региона позволяет полнее и быстрее использовать инновации, способствующие модернизации сельского хозяйства, и, как следствие, приводящие к росту объемов производства продукции, повышению  ее конкурентоспособности на  рынке, как внутреннем, так и внешнем.

   Для выявления оптимальных схем формирования инновационных кластеров в аграрных регионах, необходимо понимание сущности кластера в АПК и факторов кластерного развития.

   На наш взгляд, наиболее полное определение кластера в АПК дано В.А. Кундиусом. По его мнению, под кластером в АПК следует понимать основной  инструмент региональной агропромышленной политики, с помощью которого может быть перераспределена добавленная стоимости и в рамках которого возможно комплексное использование социально-экономического потенциала конкретной территории [5].

   Кластеры могут формироваться на уровне тех регионов, где имеется достаточно высокая концентрация взаимосвязанных с сельским хозяйством отраслей.

   Кластерный подход к развитию АПК является основным стимулом привлечения инвестиций, повышения конкурентоспособности сельскохозяйственных предприятий, расширения рынков сбыта продукции. Основные факторы кластерного развития АПК региона представлены на рисунке 1).

   Формирование кластеров в сфере  АПК может осуществляться на основе одного из следующих признаков: технологического, вертикального, горизонтального, латерального, географического, фокусного. Различные источники технологических знаний и связей внутри кластера становятся более разнообразными и относительно доступными, тем самым облегчается комбинирование факторов производства и обеспечивается эффективное внедрение инновации. Территориальные экономические кластеры крайне важны для развития предпринимательства, в том числе малого, среднего и крупного.

   Признаки эффективности формирования и функционирования кластеров в региональных АПК представлены на рисунке  2.

   В качестве мотивов для интеграции предприятий, организаций в кластеры:

— повышение выживаемости и стабильности развития субъектов малого и среднего бизнеса, возможность получения ими кредитных ресурсов под гарантии более крупных компании, входящих в кластер;

• предоставление возможности беспрепятственного использования всех объектов кластерной инфраструктуры;
• приоритет на участие в инвестиционных программах и проектах, реализуемых в рамках кластера, в том числе на льготных условиях, таких как компенсация части затрат, процентов за кредиты;
• возможность привлечения инвестиций и др.

   Реализация механизма организации агроинновационного кластера на уровне региона должна происходить поэтапно:

• формирование стратегии развития кластера;
• выявление целевых рынков для кластера;
• создание специальных условий для производственной и инвестиционной деятельности (льготное налогообложение, тарифы, амортизация и т.д.);
• оптимизация государственной региональной политики поддержки и развития агроинновационных кластеров.

   Формирование кластера в агропромышленном комплексе происходит в несколько этапов:

• анализ направленности производственного процесса — подготовительный этап. На данном этапе обосновывается и представляется участникам кластера пилотный проект, в котором оговариваются условия совместной работы, подготавливается соответствующая нормативно-правовая база;
• выявление проблем инновационного развития кластера — аналитический этап. На данном этапе осуществляется формулировка целей и задач, разрабатываются конкретные мероприятия для их решения, анализируется внутренняя среда кластера, принципы и условия его функционирования, степень воздействия на кластер внешних факторов.
• этап обоснования стратегии. Данный этап начинается с  определения масштабов совместной деятельности участников, именно на данном этапе разрабатываются концепции и программы инновационного развития кластера, формируются основы  кадровой политики кластера).
• этап долгосрочного планирования. На данном этапе оценивается эффективность кластерных связей, разрабатываются долгосрочные стратегии развития кластера.

   В основе стабильного развития сельскохозяйственных производств, в том числе и в рамках кластеров, лежат стратегии их модернизации и эффективного научно-технического обеспечения, расширения поддержки со стороны государства.

   На наш взгляд, инновационность в прямом смысле может быть присуща только тем кластерам, развитие которых базируется на основном источнике инноваций – результатах деятельности научно-исследовательских и образовательных организаций.

   Конкурентоспособность и стабильность функционирования кластерных агропромышленных систем в первую очередь зависят от факторов, стимулирующих быстрое распространение новых технологий и обеспечивающих взаимодействие науки и образования, источников финансирования, государства и сельхоз предприятий. В основе формирования жизнеспособных инновационных кластеров лежит диверсификации межотраслевых связей [4].

   На рисунке 3 представлена схема взаимодействия элементов инновационной инфраструктуры агропромышленного кластера региона.

   Включение научно-исследовательских и образовательных организаций непосредственно в инфраструктуру инновационного кластера позволит стать остальным элементам более восприимчивыми к освоению инноваций.

   Формирование кластеров на инновационной основе возможно только в случае координация действий всех элементов инновационной инфраструктуры региона, только в этом случае удастся сформировать систему, которая будет способная обеспечить устойчивое социально-экономическое развитие отдельной территории и продвижение к рынку  новых знаний, технологий, с последующей их коммерциализацией.

   На этапе проектирования необходимо оценить возможность создания кластера, объединяющего сельскохозяйственные и перерабатывающие предприятия с научно-исследовательскими организациями образовательными учреждениями. При этом, первые становятся непосредственным источником инновации, а вторые – формируют кадровый потенциал.

   Таким образом, мы можем сделать сформулировать следующие выводы:

• для эффективной работы кластеров и прироста добавочной стоимости, как результата, большое значение имеет структурирование и расширение хозяйственных связей между производителями и потребителями, субъектами промышленной инфраструктуры, научно-исследовательскими учреждениями, поэтому целесообразно проектирование кластеров, которые объединяют в себе сельскохозяйственные и промышленные перерабатывающие предприятия, научно-исследовательские и образовательные организации;
• в основе региональных инновационных кластеров может быть устойчивая система продвижения новых знаний, технологий, продукции, в результате чего формируется эффективная технологическая сеть;
• создание кластера дает конкурентные преимущества всем его участникам, поскольку у них появляется возможность осуществление внутренней специализации и стандартизации, свести к минимуму затраты на внедрение инноваций.

Литература

1. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. N 1662-р [Электронный ресурс] //Справочно-правовая система Консультант Плюс – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82134/28c7f9e359e8af09d7244d8033c66928fa27e527/
2. Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 8 декабря 2011 г. N 2227-р [Электронный ресурс] //Справочно-правовая система Консультант Плюс – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_123444/2f806c88991ebbad43cdaa1c63c2501dc94c14af/
3. Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 1 декабря 2016 г. N 642 [Электронный ресурс] //Справочно-правовая система Консультант Плюс – Режим доступа: http://www.consultant.ru/law/hotdocs/48053.html/
4. Боровских Н.В. Формирование инновационно-кластерных схем в регионе: Никоновские чтения. 2009. Сельское хозяйство в современной экономике: новая роль, факторы роста, риски — М.: ВИАПИ РАСХН, 2009.
5. Кундиус В.А., Глотко А.В., Сибиряков А.В., Кудинова А.М. и др. Экономическая стратегия и механизмы инновационно-кластерного развития АПК региона: Монография. — Барнаул: АГАУ, 2008.
6. Левченко Т.А. Кластерный подход к развитию экономики: отечественный и зарубежный опыт / Т.А. Левченко // Территория новых возможностей. Вестник Владивостокского государственного университета экономики и сервиса. — 2016. — № 4 (35). — С. 68-76
7. Рахимова Б.Х. К вопросу о развитии инновационных кластеров в агропромышленном комплексе с использованием инструментов бизнес-инкубации [Электронный ресурс] // Фундаментальные исследования. – 2016. – № 11-4. – С. 854-858, – Режим доступа: http://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=41268
8. Рейтинг инновационных регионов России [Электронный ресурс] // АИРР: официал. сайт. – Режим доступа: http://www.i-regions.org/images/files/presentations/AIRR_26.12.pdf
9. Titova N.Y., Pervuhin M.A., Baturin G.G. Identification of regional clusters in the Russian far east // European Research Studies Journal. – V. 20. – I. 4, 2017, pp. 339-359.