DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13042

Некоторые подходы к оценке эффективности деятельности организаций в условиях нестабильной внешней среды

Some approaches to operational efficiency of organizations
in an unstable external environment

Панфилова Елена Евгеньевна, кандидат экономических наук, доцент, Государственный университет управления, г. Москва

Кафиятуллина Юлия Насиховна, ассистент, Государственный университет управления, г. Москва

Elena Panfilova, PhD (Economy), associate professor, State University of Management, Moscow

Yuliya Kafiyatullina, assistant, State University of Management, Moscow

Аннотация: Статья посвящена рассмотрению базовых подходов к оценке эффективности деятельности организации с позиции операционного менеджмента, финансовой составляющей и ресурсного обеспечения. Выделены ключевые факторы, влияющие на уровень инновационной и производственной эффективности организации. Определены комплексные и дисконтные показатели, обеспечивающие оценку эффективности достижения поставленных целей организации.

Summary: The article is devoted to the consideration of basic approaches to operational efficiencyof the organization from the standpoint of operational management, financial component and resource provision. Key factors affecting the level of innovation and production efficiency of the organization are highlighted. Complex and discount indicators that provide an assessment of the effectiveness of achieving the goals of the organization are defined.

Ключевые
слова: активы; доходность; показатель; стратегия; эффективность.

Keywords: assets; yield; indicator; strategy; efficiency.

Высокая неопределенность
внешней среды, глобализация экономики и действие антироссийских санкций
накладывают жесткие требования и условия к оценке эффективности деятельности
организаций, выбору ключевых показателей эффективности и, в конечном счете, к методам,
используемым для оценки доходности бизнеса [1,3]. В этой связи вопросы отбора
методов финансового менеджмента для проведения первоначальной диагностики
состояния организации, показателей эффективности сбытовой стратегии и конкурентоспособности
являются чрезвычайно актуальными и значимыми.

Любая организация
представляет собой сложную динамичную систему, в рамках которой подлежат оценке
как материальные, финансовые ресурсы, так и результаты интеллектуального труда,
человеческий капитал. Обобщая теоретическую базу, можно констатировать, что
сложилось несколько подходов к трактовке понятия «эффективность» [2,4]:

• соотношение совокупного объема затрат организации к экономическим результатам;
• итоговый финансовый результат в виде операционной или чистой прибыли;
• способность организации наладить производственный / обслуживающий процессы таким образом, чтобы показатели прибыли и рентабельности опережали темпы роста конкурентов.

Факторы, влияющие на
эффективность деятельности организации, можно разделить на три группы [5,7]:

• факторы ресурсного обеспечения (здания, сооружения, оборудование);
• факторы, определяющие степень технического развития организации (методы организации труда, инновационная деятельность, повышение квалификации сотрудников);
• факторы, влияющие на уровень коммерческой эффективности торгово-производственной деятельности.

На практике достаточно
активно для оценки эффективности деятельности используется методика оценки
ключевых показателей эффективности. В области продаж для этого могут быть
использованы показатели выручки по направлениям деятельности, уровень
дебиторской задолженности по конкретному контрагенту, количество вновь обратившихся
клиентов. Методика ключевых показателей деятельности предполагает разделение
организации с точки зрения проведения анализа эффективности деятельности на две
части [6,8]:

• отделы, осуществляющие торговую деятельность (отдел маркетинга, отдел сбыта, отдел продаж);
• сервисные отделы, обеспечивающие запланированный объем сбыта.

В условиях нестабильной внешней среды повышение эффективности деятельности организации связывается с активизацией инвестиционной деятельности, повышением производительности труда основного промышленно-производственного персонала и проведением исследований конъюнктуры рынка.

Резервы увеличения суммы прибыли обычно определяются по каждому виду товарной продукции и основными источниками служит увеличение объема реализации продукции, снижение себестоимости, оптимизация сроков реализации продукции. В качестве наиболее часто используемых методов оценки эффективности инвестиционных проектов обычно используются [9,11]:

• дисконтные показатели (чистая приведенная стоимость, внутренняя норма рентабельности, индекс рентабельности инвестиций, дисконтированный срок окупаемости);
• комплексные показатели (коэффициент прироста денежных средств, чистая текущая стоимость, модифицированная внутренняя норма рентабельности);
• показатели, не учитывающие временной фактор (ожидаемый экономический эффект, срок окупаемости, прибыльность проекта).

Оценка эффективности деятельности организации возможна через достижение таких целей, как: максимизация прибыли за определенный временной интервал, рост стоимости акционерного капитала, обеспечение платежеспособности. Традиционно мероприятия по повышению эффективности деятельности организации коррелируются с системой риск-менеджмента, включающего мониторинг операционной деятельности, разделение ответственности, диверсификацию бизнеса и исключение потерь (например, использование долгосрочного банковского кредита для финансирования кассового разрыва).

Анализ отечественного и
зарубежного опыта повышения эффективности деятельности организации свидетельствует
о возможности наиболее частого применения следующих финансовых методов [10,12]:

• реструктуризация кредиторской задолженности организации за счет изменения сроков погашения кредита, списания части долга или уменьшения ежемесячных платежей за счет изменения процентных ставок;
• управление дебиторской задолженностью;
• реструктуризация организации в целом.

С финансовой точки зрения
оценка эффективности деятельности организации осуществляется в разрезе:

• управления оборотными средствами и капиталом;
• управления финансовыми рисками;
• системы безналичных платежей;
• системы планирования бюджетных средств;
• управления структурой денежных средств;
• системы привлечения инвестиций;
• уровня финансовых показателей (таких, как рентабельность товара/производства, валовой/чистой прибыли).

Таким образом, финансовая
оценка эффективности деятельности организации предполагает анализ кредитных
документов организации, проводимой учетной политики, консолидированной
отчетности с последующим анализом отклонений.

Для публичных акционерных
обществ эффективность деятельности напрямую связана с осуществлением
портфельных инвестиций (с передачей права собственности на возврат вложенных
средств) от эмитента к инвестору. Руководство организации в этом случае
определяется с видом получаемого дохода (регулярный или доход от изменения
первоначальной стоимости финансового актива), а также применяемой стратегией на
рынке портфельных инвестиций.

Используемые подходы к
оценке эффективности деятельности организации зависят от отрасли (сферы
деятельности), особенностей осуществления финансовой политики и реализации
производственной стратегии, а также наличия и/или отсутствия эмиссионной
деятельности и зарубежных инвесторов под финансирование инновационных проектов.

Список литературы

1. Грачев, А.В. Финансовая устойчивость предприятия: критерии и методы оценки в рыночной экономике/А.В. Грачев: М.: Издательство «Дело и Сервис», 2015.- 400с.
2. Грязнова, А.Г. Оценка бизнеса: Учебник.-2-е изд., перераб. и доп./Под ред. А.Г. Грязновой, М.А. Федотовой.-М.: Финансы и статистика, 2016.-736с.
3. Дамодаран, А. Инвестиционная оценка: Инструменты и методы оценки любых активов/ Асват Дамодаран; Пер. с англ.–7-е изд.–М.: Альпина Паблишер, 2016.
4. Данич, В.Н. Финансовое прогнозирование как способ обеспечения устойчивости предприятия/ В.Н. Данич, Н.А. Пархоменко//Глобализация экономики и российские производственные предприятия: материалы 13-ой Международной научно-практической конференции.-Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М.И. Платова. Новочеркасск. 2016.-С.175-184.
5. Донцова, Л.В. Анализ финансовой отчетности: Учебное пособие/Л.В. Донцова, Н.А. Никифорова.- 2-е изд.- М.: Издательство «Дело и сервис», 2015.- 336 с.
6. Елисеева, И.И. Эконометрика: учебник для магистров/И.И. Елисеева [и др.]; под ред. Елисеевой И.И. — М.: Издательство Юрайт, 2015. – 453 с.
7. Журавлева, Г.П. Сущность собственности как экономической категории/ Г.П. Журавлева, В.Г. Узупов // Экономическая теория (политэкономия): Учебник / Под общ. ред. акад. В.И. Видяпина, акад. Г.П. Журавлевой. – М.: ИНФРА-М. 2014. С. 135.
8. Зайцев, М. Г. Методы оптимизации управления и принятия решений. Примеры, задачи, кейсы : учебник / М. Г. Зайцев, С. Е. Варюхин. – М. : ДЕЛО, 2016. – 640 с.
9. Земитан, Г.В. Методы прогнозирования финансового состояния организации: учебное пособие / Г.В. Земитан- М.: Финансы и статистика, 2015.- 503 с.
10. Зотков, О.М. Управление дебиторской задолженностью предприятия и эффективность предпринимательской деятельности/ О.М. Зотков // Проблемы повышения эффективности региона: материалы II Всероссийской научной конференции с международным участием, в 2ч. / СибГАУ — Красноярск, 2016. -Ч. 2.- 328с.
11. Зотков, О. М. Управление развитием предприятия по шкале «Прибыль – финансовая устойчивость» и прогнозирование финансово- экономических показателей предпринимательской деятельности/ О.М. Зотков//Сборник научных статей и докладов пятого международного конгресса «Цветные металлы». – Красноярск, 2015. – С. 668-674.
12. Зотков, О.М. Концептуальная модель управления развитием предприятия на основе формирования и реализации критерия финансовой устойчивости/ О.М.Зотков// Proceedings of the VI International Congress «Non- ferrous Metals and Minerals» — Krasnoyarsk: 2016. – 1310p.

УДК 334. 025

JEL: M 21, O 21, O 33, Q 51

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13040

Тенденции развития
финансового сектора, показатели устойчивости бизнес-экосистем и новые
требования к менеджменту

Trends of development of the financial sector, indicators of sustainability of business ecosystems and new requirements to management

Росинская Нина Юрьевна, начальник отдела бюджетирования, Публичное акционерное общество «Научно-производственное объединение «Наука», г. Москва, http://orcid.org/0000-0002-0331-3374

Rosinskayа N. Yu., Nina_ros@icloud.com

Аннотация:

Предмет. Анализируются взаимосвязи,
регулирующие процесс построения бизнес-экосистемы, инновации в современной бизнес-среде,
прогнозирование воздействия внешних факторов на деятельность организаций.

Цели. На основе результатов
передовых исследований отечественных и зарубежных специалистов в области
современного бизнеса рассмотреть теоретические аспекты разработки стратегии
построения бизнес-экосистемы крупной компании.

Методология.
Для
написания работы использовались такие методы как подбор, изучение и анализ
литературы, документов, метод сравнительного анализа, табличный метод,
стратегия аналогий, эволюционный подход и теория сложных адаптивных систем

Результаты. Использование основных свойств
природных экосистем позволяет существенно снизить сложность процесса адаптации,
сформировать правильное отношение к инновации и сотрудничеству, чем повысить жизнестойкость
как отдельной компании, так и бизнес-экосистемы в целом.

Область применения
результатов.
В результате использования метода аналогий становится вполне очевидной
параллель между процессами, происходящими в природе, и процессами в
бизнес-среде. Это даёт возможность применять законы возникновения,
функционирования и развития экосистемы для установления взаимосвязей,
регулирующих процессы построения бизнес-экосистем, в целях дальнейшего
изучения, систематизации, разработки, прогнозирования и применения на практике
этих процессов. Открытие новых технологий и новых путей их использования в
образовании, здравоохранении, транспорте, изменение с их помощью систем
производства и потребления дают шанс не только повысить эффективность и снизить
издержки, но и восстановить и сохранить окружающую среду, обеспечить
первостепенные нужды человека.

Выводы. Для обеспечения роста и
существования организаций в настоящее время наиболее продуктивно формирование
бизнес-экосистем, для чего необходимы знание направлений роста экономического и
финансового аспекта, понимание и применение на практике правил жизнеспособности
бизнес-экосистемы и трактованные ими новых предпочтений к менеджменту.

Summary:

Importance Today, the impact of external
factors on the activities of organizations plays a key role. In this regard,
the prediction of these factors and, naturally, getting used to them are one of
the most important aspects for the successful running of a business. Thus,
relationships governing the process of building a business ecosystem,
innovations in the modern business environment are observed in this article.

Objectives Based on the results of advanced
research of domestic and foreign specialists in the field of modern business,
to consider the theoretical aspects of developing a strategy for building a
business ecosystem of a large company.

Methods The research involves such methods as
selection, study and analysis of the literature, documents, method of comparative
analysis, tabular method, analogy strategy, evolutionary approach and the
theory of complex adaptive systems.

Results Using the basic properties of
natural ecosystems can significantly reduce the complexity of the adaptation
process, form the right attitude to innovation and cooperation, thereby
enhancing the resilience of both an individual company and the business
ecosystem as a whole.

The scope of the results As a result of using the
method of analogies, a quite obvious parallel between the processes occurring
in nature and the processes in the business environment becomes obvious. This
makes it possible to apply the laws of the origin, functioning and development
of the ecosystem to establish relationships that govern the processes of
building business ecosystems for further study, systematization, development,
prediction and practical application of these processes, the discovery of new
technologies and new ways of using them in education, health care,
transportation, changing with them the production and consumption systems
provide a chance not only to increase efficiency and reduce costs, but also to
restore and preserve the environment, to provide primary human needs.

Conclusions and Relevance To ensure the growth and
existence of organizations, the formation of business ecosystems is currently
the most productive, which requires knowledge of the growth directions of the
economic and financial aspect, understanding and applying on practice the rules
of the viability of the business ecosystem and the new preferences to them.

Ключевые слова: инновации, бизнес-экосистема, прогнозирование, адаптация организаций, жизнестойкость компании

Keywords: innovation, business ecosystem, forecasting, adaptation of organizations, resilience of the company.

Введение

В
современном мире, особенно в бизнес-среде, скорость появления инноваций
многократно возросла, что привело к значительному повышению неопределенности
внешней среды. Рассмотрев результаты передовых исследований отечественных и
зарубежных специалистов в области современного бизнеса, можно прийти к выводу,
что стратегии развития более стабильных времен перестают быть эффективными,
существенно сокращая срок жизни компаний.

Сегодня
воздействие внешних факторов на деятельность организаций играет ключевую роль. В
связи с этим, прогнозирование данных факторов и, естественно, привыкание к ним являются
одними из самых важных аспектов для успешного ведения бизнеса.

В
настоящее время все условия, которые формирует внешняя среда, можно описать как
быстротечность и труднопрогнозируемость. Таким образом, для компании в условиях
современных реалий, таких как повышение приоритетности цифровых технологий,
жизненно необходимо формирование свежих стратегий, в том числе создание
бизнес-экосистем.

Процесс
развития общества имеет несколько характерных особенностей: высокий темп
развития, отсутствие возможности прогнозирования событий на несколько шагов
вперед, регулярные перемены всех процессов, возможность выбора, многообразие.

Именно поэтому данным компаниям не под силу обеспечение нужного качества товара, необходимое количество ресурсов и мощностей, новых технологий и роста своего потенциала. Необходимо применение не только внутренних ресурсов, но и сотрудничество, и формирование взаимоотношений с другими фирмами, т.е. своеобразная бизнес-экосистем.

Методология и теоретическая база

В работе была использована стратегия аналогий. Смысл данного метода
заключается в сравнении и анализе показателей исследуемых процессов или взаимосвязей
для поиска сходств любого сюжета или процессов природы в разных сферах знаний.
Влияние как среды, так и инноваций на бизнес-экосистему крайне
труднопредсказуемо. До недавнего времени в науке основным методом изучения
этого влияния была редукция — выделение, очищение от косвенных воздействий и
изучение явления в «чистом виде».

Для определения понятия «бизнес-экосистема» и его свойств в
работе используются постулаты Н.С. Батыровой [1], Лапшина В.С., Горбуновой Н.В.
[2], Демьяновой О.В., Ишковой Е.И. [3], Любушина Н.П., Бабичевой Н.Э., Усачева
Д.Г., Шустовой М.Н. [4], Зининой Л.И., Харитоновой Ю.С. [5], Д. Айзенберга[1],
Павельева Н.А. [6], Ендовицкого Д.А., Паниной И.В., Панкратовой М.В. [7], Васенко
В.Е. [8], Mercan B., Goktas D [9], С. Дерста [10], Т. Петерсона, М. Черяковой и
О. Копачена, К.С. Веселовой, В.В. Алещенко[2],
Е.А. Мироновой и Н.М. Смирновой [11], Л. Копейкиной, А. Тенсли [12], Т.Н. Осадченко [13],
И.В. Богуславского и Е.А. Угнич, С. В. Дорошенко, А. Г. Шеломенцева [14].

Как заметили исследователи Дорошенко и Шеломенцев, своеобразная
«природная» междисциплинарность понятия «бизнес-экосистема» не только
позволяет, но и предопределяет применение различных методологических подходов к
ее изучению, в том числе эволюционного, институционального, контекстуального,
социокультурного [14].

Эволюционный подход и теория сложных адаптивных систем дают
на многих примерах проанализировать промежуток времени «естественного отбора»,
связанный с приходом нововведений и последующем привыкании бизнес-экосистемы к
ним.

Как отмечает Даниэль Айзенберг, при создании бизнес-экосистемы
необходимо обратить внимание на основные аспекты, такие как[3]:

• совокупный рост всех аспектов бизнес-экосистемы (в данной ситуации
  речь идёт о сбалансированном формировании политики, индустрии финансов, культуры,
  общественного капитала и рынков).
•  последовательное (не одновременное)
  преобразование элементов (синергический эффект, увеличение эффекта с помощью положительного
  опыта отдельных элементов).
• изучение лучших практик во всем мире (наряду с этим, задача исследования
  состоит не в том, чтобы точно повторить или подражать данные практики, а в приобретении
  определенных знаний для принятия тех или иных решений).
• создание бизнес-экосистем на локальных уровнях (Д. Айзенберг обосновывал
  положения о невозможности формирования «национальной бизнес-экосистемы», изначально
  не задействовав предыдущие уровни (семья-организация-регион и т.д.)).
• формирование самостоятельной предпринимательской группы, которая
  имеет специальные навыки и энергию.
• применение положительного опыта для поддержки новичков [15];

Совместная
деятельность отдельных специалистов или подразделений может приводить к
появлению принципиально новых форм взаимодействия. Создаются особые
конкурентные преимущества. К ним можно отнести совокупность знаний и технологий,
выстраивание отношений со стейкхолдерами[4],
продуктовые инновации, способность реконфигурации ресурсов, создание эффективных
комбинаций активов, управление знаниями, возможность доступа к множеству рынков.

Также стоит отметить,
что бизнес-экосистема – это открытая система, и ее границы не являются четкими,
а также могут не всегда формироваться по отраслевому или территориальному признаку[5].

И
с этой точки зрения оценка жизнеспособности бизнес-экосистемы (или «экологического
здоровья» в терминологии профессора делового администрирования Гарвардской школы
бизнеса Марко Янсити) производится на основании трех факторов:

1. Продуктивность (оценивается по показателям прибыли на вложенный
   инвестиционный капитал).
2. Устойчивость (оценивается по показателям выживаемости компаний,
   т.е. среднего возраста компаний-агентов бизнес-экосистемы).
3. Степень разнообразия бизнес-экологических ниш (оценивается
   способность бизнес-экосистемы увеличить значимое разнообразие за счет создания ценных
   новых функций и ниш). Одним из способов оценки этого показателя является уровень
   фактического использования новых технологий в товарах и услугах[6].

Жизнеспособность
бизнес-экосистемы тесно взаимосвязана с изменениями, происходящими во внешней среде.
Снижение срока жизни компаний явно дает понять, что предугадывать эти изменения
и адаптироваться к ним становится с каждым годом сложнее [16].

Таким образом, в результате использования метода аналогий становится вполне очевидной параллель между процессами, происходящими в природе, и процессами в бизнес-среде. Это дает возможность применять законы возникновения, функционирования и развития экосистемы для установления взаимосвязей, регулирующих процессы построения бизнес-экосистем, в целях дальнейшего изучения, систематизации, разработки, прогнозирования и применения на практике этих процессов.

Результаты

Открытие новых технологий и новых путей их использования в образовании,
здравоохранении, транспорте, изменение с их помощью систем производства и потребления
дают шанс не только повысить эффективность и снизить издержки, но и восстановить
и сохранить окружающую среду, обеспечить первостепенные нужды человека (например,
запасы пресной воды, продовольствия).

Такое развитие технологий
предоставляет широкие возможности для «цифровизации» и автоматизации, что, в свою
очередь, приводит к производству товаров и услуг с привлечением значительно меньшей
рабочей силы, а стоимость «цифрового бизнеса» стремится к нулю.

Чтобы наглядно представить
эту тенденцию, достаточно сравнить центр традиционной промышленности США (Детройт,
1990 год) с центром «цифрового бизнеса» (Кремниевая долина, 2017 год)[7].

В 1990 году рыночная капитализация трех крупнейших компаний Детройта составила
36 млрд. долл. США с выручкой 250 млрд. долл. и численностью сотрудников 1,2 млн.
чел. Совокупная рыночная капитализация трех крупнейших компаний Кремниевой долины
в 2017 году оказалась значительно выше — 1,57 трлн. долл. с численностью персонала
137 тыс. чел. (почти в 10 раз меньше) [17].

---

Таким образом, в 1965 году он предсказал, что к 1975 году количество элементов в чипе возрастет до 65 тысяч. Кроме того, он пришел к выводу, что в случае сохранения этой тенденции вычислительная мощность систем возрастет экспоненциально, причем за короткий промежуток времени (Рис. 2.).

В современном мире существуют компании, которые предоставляют
«информационные услуги» или «услуги связи» при практически полном отсутствии затрат
на хранение и доставку.

Процесс цифровой
трансформации, затрагивающий экономические, политические и социальные системы, трудно
обратим. И перед обществом, государством и бизнесом теперь стоит вопрос не о сохранении
своих интересов, а о поиске баланса между преимуществами и недостатками цифровых
платформ, о поиске новых возможностей для всех и каждого.

Все это, в свою очередь, требует понимания основных параметров изменений и прогнозирования, пусть и с большой долей условности. Передовые открытия и инновации используют лучшие достижения друг друга и становятся все более взаимосвязанными, а совершенствование технологий происходит за счет увеличения вычислительной мощности[8].

Стоит отметить, что
этот процесс описывается закономерностью, сформулированной в 1965 году Гордоном
Муром, одним из основателей Intel Corp. В процессе подготовки своего
очередного выступления он обнаружил, что поколение микросхем обновлялось приблизительно
раз в год, при этом количество транзисторов в них удваивалось.

Таким образом, в 1965 году он предсказал, что к 1975 году количество элементов
в чипе возрастет до 65 тысяч. Кроме того, он пришел к выводу, что в случае сохранения
этой тенденции вычислительная мощность систем возрастет экспоненциально, причем
за короткий промежуток времени (Рис. 2.).

Косвенно эту зависимость также можно подтвердить, проанализировав данные о производстве электроэнергии (Рис. 3). Рост суммарной энерговооруженности экспоненциально ускоряет темпы технологического прогресса.

По сути, платформенная экономика — это использование для ведения деятельности внешних платформ и взаимосвязанных с ними бизнес-экосистем, не находящихся в собственности и не контролируемых компанией. Пятнадцать крупнейших мировых платформ обладают совокупной капитализацией в 2,6 трлн. долл., и в течение ближайших 5 лет основными компонентами их стоимости будут стоимость их цифровых активов и их платформенной экосистемы[9] (Рис. 4).

Основные тенденции,
характеризующие современные и будущие изменения, согласно подходу, К. Шваба, следует
разделить на 3 блока так называемых мегатрендов (основных направлений движения или
развития, которые определяют его облик и суть):

1. Физический/технологический блок (создание беспилотных автомобилей,
   дронов, 3-D печать, робототехника и новые материалы).
2. Биологический блок (генетическое секвенирование, синтетическая
   биология).
3. Цифровой блок (Интернет вещей, блокчейн, платформы, big data
   и искусственный интеллект).

В современных исследованиях [5] часто упоминается о другом важном направлении развития цифровых технологий — экономике платформ, дающей новые возможности для роста и ведения бизнеса. «Именно новые методы хозяйствования и построенные вокруг них экосистемы служат фактором самого крупного макроэкономического изменения со времен Промышленной революции» [1]. По сути, платформенная экономика — это использование для ведения деятельности внешних платформ и взаимосвязанных с ними бизнес-экосистем, не находящихся в собственности и не контролируемых компанией. Пятнадцать крупнейших мировых платформ обладают совокупной капитализацией в 2,6 трлн. долл., и в течение ближайших 5 лет основными компонентами их стоимости будут стоимость их цифровых активов и их платформенной экосистемы[9] (Рис. 4)

Особенно ярко тенденции
цифрового блока прослеживаются в финансовом секторе, меняя подход к ведению деятельности,
большей гибкости и диверсификации бизнеса, а также созданию всевозможных коллабораций
с другими секторами экономики, компаниями и любыми заинтересованными сторонами.

В финансовом секторе преобразование бизнес-моделей сводится к
двум основным направлениям — лучшее индивидуальное предложение и максимально быстрое
и удобное решение.

В случае с лучшим предложением существенное влияние на данную тенденцию оказало развитие таких технологий, как алгоритмы анализа метаданных (BIG DATA), способных с большой долей уверенности предсказать ожидания каждого конкретного клиента[10].

Например, на основе анализа количества звонков и их продолжительности
можно составить полный профиль социальных взаимосвязей человека, почти полный набор
конфиденциальной информации, включая данные о состоянии здоровья.

В случае с максимально быстрым и удобным решением речь скорее
идет о снижении стоимости передачи и хранения данных, росте вычислительных мощностей,
а также развитии интернета вещей.

Это позволяет проводить успешную и коммерчески выгодную автоматизацию
рутинных процессов и развивать технологии с использованием искусственного интеллекта
для нестандартных ситуаций.

В то же время развитие интернета вещей предполагает переориентирование
компаний финансового сектора с офисов обслуживаниям на разработку собственных удобных
приложений и интеграцию в максимальное количество современных бизнес-платформ для
поддержки платежей.

Также стоит отметить, что технология blockchain способна полностью заменить так
высоко ценимую сегодня банковскую гарантию.

Принимая во внимание всю совокупность тенденций, аналитики одной
из крупнейших мировых консалтинговых и аудиторских компаний KPMG пришли к
выводу, что, вполне вероятно, банки в традиционном понимании вымрут в ближайшее
время, так как подавляющая часть их бизнес-процессов будет автоматизирована. При
таком развитии событий банковская система просто станет одноуровневой (Центробанк),
и в социальном аспекте это будет восприниматься скорее, как благо (отказ от посредников,
снижение стоимости кредитов и т.д.).

Глава Сбербанка Герман Греф считает, что залог конкурентоспособности
сегодня -не производство одного уникального продукта, а способность поставлять подобные
продукты на рынок регулярно (по сути, быстрее и оригинальнее конкурентов). И в данном
вопросе рассчитывать только на собственные силы не оптимально.

По прогнозу KPMG, к 2030 году все банки станут
для клиентов невидимыми и будут восприниматься как сервисы, приложения, личные помощники,
которые будут удаленно выполнять ежедневные личные и финансовые обязательства пользователей.

Также прогнозируется исчезновение колл-центров, отделений обслуживания, а пережить эту «технологическую революцию» смогут только те, кто смогут оказаться, с одной стороны, генераторами этих тенденций, с другой — создадут обширную партнерскую сеть[11].

Банкинг станет одной из услуг, интегрированных в приложения. И
бренд банка в данном случае перестанет играть какую-либо роль при принятии решений.
Единственный вариант, при котором бренд банка может иметь значение — вариант, когда
банк становится «краеугольным камнем» и осуществляет «ценностное доминирование»,
т.е. формулирует ценности бизнес-экосистемы.

При этом под обширной партнерской сетью можно понимать создание
бизнес-экосистемы как совокупности финансовых, так и нефинансовых агентов, так как
потребности современного клиента находятся далеко за пределами финансового сектора,
а банки являются лишь посредниками в достижении целей.

Данные стабильного
роста получили глобальное распространение в инвестиционной оценке, сравнении наилучших
практик разных организаций, а также анализе рентабельности портфелей общественно
важного инвестирования [19]

Существует множество
методик по вычислению степени стабильного роста. Одни из самых распространенных это Global Reporting Initiative и Dow Jones Sustainability.
Смысл данных
показателей заключается в оценке деятельности организации по 3 составляющим: экономическом,
экологическом и общественном. Вследствие применения этой оценки за счет удельных
весов выявляется «вклад» организации как общественно ответственной компании в развитие
социальной среды [20].

Другой подход выявили
американские исследователи Мартин Ривз, Саймон Левин и Дайчи Уэда. Данные
исследователи констатируют, что организации являются природными сложными адаптивными
системами, стабильно и непредсказуемо развивающимися. Результатом преобразований,
которые возникают внутри организации, могут быть преобразования внешней среды («цепной
реакции») и формированию новых аспектов и свойств среды, в полном объеме ее преображающих.
Данный аспект является ключевым «вкладом» в развитие.

Три ступени сложных природных систем ‎

Исследователи выделили
три ступени сложных природных систем по отношению к менеджменту:

1. уровень организации и её работников;
2. уровень бизнес — экосистемы (агенты, зависящие друг от друга и
   пребывающие в соперничестве друг с другом);
3. уровень бизнес-среды (пересекающиеся бизнес-экосистемы и другие
   группы интересов: общественные компании, учреждения государственного уровня, гражданское
   общество) [21].

Помимо вышесказанного,
учёные выявили встроенность сложных систем в сложные системы наивысшего порядка
(организация действует автономно и одновременно считается частью бизнес-экосистемы,
которая, равным образом, считается частью бизнес-среды).

Исходя из вышесказанного,
можно сделать вывод о том, что сложность свойственна каждой ступени, и на каждой
есть расхождение между тем, что благоприятно для каждого агента бизнес-экосистемы,
и что благотворно для бизнес-экосистемы в общем.

Шесть правил жизнеспособности природных сложных адаптивных систем для использования в организациях

Также американские
исследователи выявили шесть правил жизнеспособности природных сложных адаптивных
систем для использования в организациях. Первые три аспекта относятся в большей
мере к структуре системы, остальные три — по большей части к управлению и к таким
свойствам, как воля и интеллект, иными словами, к человеческому фактору.

Тем не менее, если
детально изучить данные правила по отношению к расцвету цивилизации, то становится
понятно, что их нужно дополнить еще одним, седьмым, правилом, который относится
к этническому фактору роста технологий.

Таким образом, организациям необходимы[12]:

1. Поддержка разнообразия.

Множество агентов
экосистемы способствует облегчению привыкания к изменениям. И в данной ситуации
управленцам необходимо поддерживать разнообразие в 3-х составляющих- области деятельности,
общество и идеи.

В данной ситуации
рассматривается формирование предпринимательской деятельности или партнерства в
абсолютно новых и непредсказуемых для организации областях, инвестирование в НИОКР
и разработки, привлечение работников с различным уровнем образования, опыта и разным
стилем менеджмента.

Один из самых важных
аспектов, это грамотно рассчитать свои возможности, соотнести приобретаемые выгоды
с затрачиваемыми силами, уметь понимать и оценивать сигналы и информацию из внешней
среды и от агентов бизнес-экосистемы.

2. Развитие модульной структуры

Модельная структура
характеризуется уязвимостью связей, соединяющих агентов экосистемы, понижая вероятность
того, что слабость в одном аспекте экосистемы приведет к проблемам и в других. Исходя
из этого, устойчивость экосистемы в общем увеличивается. Объединение с другими группами
интересов благотворно влияет на общий рост продуктивности, быструю передачу информации,
быструю мобильность.

 И, чаще всего, явные экономические выгоды объединения
характеризуют управленческие решения менеджмента организации, тем временем, опасность,
которую устраняет модульная структура, является вероятной, в результате чего далеко
не всегда на нее акцентируют внимание при принятии решений.

3. Стимулирование избыточности
составляющих внутренней системы.

Избыточность составляющей
системы характеризуется тем, что их число выше «оптимального», то бишь есть составляющие,
копирующие друг друга. По мнению многих современных организаций, избыточность —
это понятие, контрастное продуктивности, которое, в действительности, характеризуется
как необоснованные траты и уменьшение прибыли.

Для защиты от необоснованных
больших затрат, необходимо детально выявить сегмент, в котором осуществляется максимальный
уровень зависимости от партнеров, и искать новых партнеров в данном сегменте. Формирование
избыточности не во всех случаях обусловлено большими издержками, многие организации
достаточно «бюджетно» уменьшают риски в этом направлении.

В итоге, первые три
правила относятся к формированию внутренней системы организации. В остальных правилах
решается вопрос о том, как влияет человеческий фактор на жизнеспособность организации

4. Подготовка к неожиданным обстоятельствам
и поиск стабильности.

Важнейшее свойство
сложных адаптивных систем — это их почти что непредсказуемое изменение по причине
эмергентности и привыкания. Несмотря на вышесказанное, получение и оценка информации,
прогнозирование и определение закономерностей нужны для того, чтобы ликвидировать
менее благоприятный исход обстоятельств.

Сегодня одним из
самых трудных, с точки зрения специалистов, это предугадывание успехов новых технологий
и итогов их роста. Но оценка деятельности конкурентов и незамедлительная реакция
по итогам данной оценки помогает с высокой уверенностью предсказывать собственное
будущее [4].

В такой ситуации
состоявшиеся организации пользуются такими универсальными принципами, как:

• они принимают тот аспект, что бизнес-модель может являться менее продуктивной, чем модель конкурентных компаний, и может стать неактуальной, и создают комплекс мер на данный случай;
• они осознают, что много новшеств появляются благодаря стартапов или конкурентов, так как им доступно лишь уничтожение уже действующих моделей;
• они оценивают все знаки о деятельности, которая опасна по отношению к их бизнес-моделям (вплоть до инвестирования);
• они создают превентивные меры (приобретают идеи, формируют партнерства, получают нужные знания и ресурсы).

5. Реакция и адаптация.

Технологии во много
раз расширяют масштабы и скорость изменений. А значит, продукты и товары перестают
быть актуальными все быстрее, формируются новые потребности людей и разработки конкурентных
компаний. И организациям приходится быстро привыкать к данным обстоятельствам для
того, чтобы не быть в убытке и не обанкротиться.

Привыкание к изменениям,
равным образом, все больше связывает организации друг с другом. Данные отношения
способы усилить экономику бизнес-экосистемы, но и, в свою очередь, увеличить опасность
больших потрясений, так как отрицательный исход впоследствии распространиться на
все элементы бизнес-экосистемы.

В живой природе естественный
отбор и разнообразие мутаций, способствующие повышению жизнеспособности системы,
— это автономные процессы. В бизнесе их аналогом служит осознанная деятельность
в сфере отбора и применения инноваций. Несмотря на распространенное мнение о том,
что необходимо поддерживать стабильность системы, разработка инноваций позволяет
многократно снизить риск устаревания компании.

Чтобы
быть в центре новаторских предложений, повышающих жизнеспособность компании, руководители
должны напрямую общаться с сотрудниками, обладающими ценными знаниями. Чтобы наиболее
эффективно управлять компанией и, в случае необходимости, перестраивать ее, нужно
реагировать на любые изменения как в бизнес-среде, так и в компании.

6. Культивировать взаимность
и доверие.

Доверие
и взаимность — механизм, способный многократно повысить жизнеспособность бизнес-экосистемы.
С точки зрения отдельного агента, цели всех никогда не могут совпадать, часто бывают
противоположными, и каждый действует в своих интересах, что приводит к ослаблению
всей бизнес-экосистемы в целом.

Элеонора Остром, лауреат Нобелевской премии, исследовала ситуации использования общих ресурсов и пришла к выводу, что доверие — один из ключевых факторов, заставляющих само организовываться элементы бизнес-экосистемы для сохранения ее жизнеспособности, формулировать нормы взаимности и выполнять их[13].

Доверие
— это сила, для управления ею руководители должны осознавать пользу своего бизнеса
для других групп интересов, других бизнес-экосистем.

7. Технологическая сингулярность
и этика

Впервые
термин «технологическая сингулярность» был употреблен в 1958 году Станиславом Уламом
и означает гипотетическую точку во времени, в ближайшем будущем, в районе 2030 года,
в которой ускорение прогресса приведет к качественному переходу и резкому росту
интеллекта. Часто технологическую сингулярность связывают с возможностью создания
искусственного интеллекта, и с этой точки зрения его возможности являются фундаментом
для обеспечения этого роста [18].

Зная,
что сингулярность связана непосредственно с существованием сверхчеловеческого, неподвластного
контролю и прогнозу, стоит помнить, что сверхчеловеческое — о человеке. Именно человек
может предотвратить вымирание вида от «рук» своего собственного детища. Нравственные
и этические параметры, установки, цели, сформулированные для искусственного интеллекта
в ближайшие годы, возможно, будут являться залогом нашего благосостояния во всем
остальном постсингулярном периоде существования человечества.

Золотое правило нравственности
в формулировке И. Канта звучит следующим образом: «поступай так, чтобы ты всегда
относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели,
и никогда не относился бы к нему только как к средству» [22]. Естественно, его можно
наложить и на отношения с любым существом, у которого есть интеллект, и на вид,
и на систему, и на среду.

Таким образом, вполне
очевидно, что вопрос этики в ходе технологического прогресса является одним из ключевых,
так как если его не учитывать, то в конечном итоге это поставит под вопрос само
существование человечества как биологического вида.

Требования, предъявляемые
к менеджменту‎

Вполне естественно, что меняющиеся внешние условия изменяют и требования, предъявляемые к менеджменту. Обобщённо их можно сформулировать следующим образом[14]:

1. Реально оценивать свои возможности по прогнозированию и контролю
   агентов системы.
2. Определять, что компания может делать в партнёрстве с другими,
   а что находится вне зоны её влияния.
3. Учитывать, что действия, совершаемые даже на самых низких уровнях,
   могут вызвать труднопредсказуемую цепную реакцию вплоть до чрезвычайных результатов.
4. Отказаться от развития только в рамках контролируемых активов.
5. Постоянно анализировать изменения во внешней среде и реагировать
   должным образом.
6. Способствовать развитию и благополучию как компании, так и
   всей системы.
7. Отказаться от попыток непосредственно контролировать «агентов»,
   находящихся на более низких уровнях системы, и не доверять упрощённым моделям причинно-следственных
   связей.
8. Создавать условия для инновационной деятельности, поощрять развитие
   самостоятельности и инициативности людей, их сотрудничества, поддерживать нужные
   стандарты работы.

Таким образом, понимание
не только сути, но и глубины тенденций развития как экономики в целом, так и финансового
сектора в частности, а также знание и применение на практике правил жизнеспособности
бизнес-экосистемы и вытекающих из всего вышесказанного новых требований к менеджменту,
предоставляют компаниям целый ряд преимуществ, таких как:

• принимать последовательные
  и целесообразные организационные и управленческие решения;
• своевременно модернизировать
  внутреннюю систему компании в целях скорейшей и менее «болезненной» адаптации к
  изменяющимся внешним условиям;
• сосредотачиваться в
  нужный момент на наиболее важных направлениях деятельности и обеспечивать дублирование
  необходимых собственных систем для повышения жизнестойкости компании;
• обеспечивать гибкость
  во внешнем взаимодействии;
• активными действиями
  обеспечивать жизнеспособность собственной или материнской бизнес-экосистемы в целях
  повышения собственной жизнеспособности.

Заключение

Исходя
из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что процесс формирования бизнес-экосистем
начался, притом стремительными темпами. При помощи открытий и нововведений технологическое
развитие внедряется во множество сфер современной экономики, а, тем самым, в продукты
и услуги, которые меняют потребности и ожидания. Смартфоны, контекстная реклама,
приложения для мобильных телефонов 24/7, соц. сети и маркет-плейсы значительно оказали
влияние на изменение поведения покупателей.

Равным
образом, поведение меняется настолько часто, что параллельно процессу появления
новшеств в продукцию формируются технологии по изучению деятельности покупателя
в цифровом пространстве, его оценке и прогнозированию. Задача таких множественных
анализов — это предоставление самого выгодного предложения быстро и комфортным способом.
Залог успеха в современной конкуренции — это не наличие неординарных товаров или
технологий, а быстрая адаптация к новым прихотям и ожиданиям потребителя.

И в данной
конкурентной ситуации множество организаций теряют свою хватку и выходят из рынка,
так и не поняв, что время стало другим, а фраза «сегодня уже поздно» характеризует
современный рынок, которая прямо оказывает воздействие на прибыль.

Развитие
технологий дает возможность уменьшать издержки, автоматизировать многие бизнес-процессы,
вести бизнес наиболее продуктивно. Однако, вышеуказанного уже мало, ведь ожиданию
покупателя необходимы нововведения, на которые способны лишь немногие организации.

В данном
аспекте продуктивное партнерство с этими организациями, изучение успешных практик
и формирование комфортных условий дает отдельной организации обосноваться в особой
системе взаимоотношений — экосистеме.

Продуктивное
взаимодействие с другими организациями в рамках решения своих задач формирует синергетический
эффект, который увеличит добавленную цену конечного товара во много раз, и в рамках
экосистемы данная цена будет справедливо распределена.

Иными
словами, доход приобретут все участники экосистемы, при этом данный доход будет
существенно выше дохода, приобретенного от самостоятельной деятельности. Если в
случае некоторых интернет-организациях или огромных промышленных компаний экосистемный
подход может оспариваться, то в финансовом аспекте ситуация однозначная.

Сегодня
банки являются финансовыми посредниками, что, по мнению «социального вклада», играет
негативную роль. Получение финансовых услуг в настоящее время тоже значительно формализовано
и затруднено. Восприятие оплаты посреднических услуг банка чаще всего является высокой.

Развитие технологий и ожиданий покупателей уже в данный момент приводят к тем обстоятельствам, что банки начинают энергично формировать цифровой сегмент, уменьшая свое «физическое присутствие», увеличивать пакеты непрофильных нефинансовых услуг и вкладывать финансы в технологии. Нынешний потенциал некоторых банков дает поводить огромные преобразования в сферах развития и управления: в соответствии с выбранной стратегией банк может являться и «краеугольным камнем» сформированной экосистемы, и «физическим доминатором», и «нишевым» игроком. Естественно, первоначальный вариант стратегии самый лучший, в соответствии с благоприятным развитием организации, но он же предполагает большие вклады по направлениям: товары, общество и идеи, значительного вклада в технологии и платформы. Помимо этого, стратегия «краеугольного камня» предполагает наивысшую степень этики и общественной ответственности для грамотного распределения добавленной цены в рамках экосистемы, так как это характеризует ее жизнеспособность, а соответственно, и благополучие всех сторон.

Список литературы

1. Батырова Н.С. Методологические основы разработки и реализации стратегии устойчивого развития хозяйствующего субъекта // Экономический анализ: теория и практика. 2014. Т. 13. № 44. С. 14-25.

2. Лапшин В.С., Горбунова Н.В. Механизм формирования системы устойчивого развития предприятия // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2015. Т. 11. № 36. С. 30-44.

3. Демьянова О.В., Ишкова Е.И. Особенности формирования стратегии устойчивого развития предприятия в условиях современного кризиса // Финансы и кредит. 2017. Т. 23. № 6. С. 310-319.

4. Любушин Н.П., Бабичева Н.Э., Усачев Д.Г., Шустова М.Н. Генезис понятия «устойчивое развитие экономических систем различных иерархических уровней» // Региональная экономика: теория и практика. 2015. Т. 13. № 48. С. 2-14.

5. Зинина Л.И., Харитонова Ю.С. Формирование системы организационно-экономического обеспечения устойчивого развития территории // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2017. Т. 13. №4. С 604-614.

6. Павельев Н.А. Методика расчета коэффициента устойчивости развития региона // Экономический анализ: теория и практика. 2011. Т. 10. №29. С. 502-515.

7. Ендовицкий Д.А., Панина И.В., Панкратова М.В. Анализ сущности корпоративной устойчивости как реакции на цивилизационные изменения // Экономический анализ: теория и практика. 2017. Т. 16. № 6. С. 1043-1060.

8. Васенко В.Е. Определение уровня развития региона на основе методики оценки устойчивого развития // Региональная экономика: теория и практика. 2013. Т. 11. № 1. С. 210-215.

9. Mercan B., Goktas D. Components of Innovation Ecosystems: A Cross-Country Study // International Research Journal of Finance and Economics. — 2011. — No. 76. —P. 102–112.

10. Durst S., Poutanen P. Success factors of innovation ecosystems: Initial insights from a literature review. // CO-CREATE, 2013: The Boundary-Crossing Conference on Co-Design in Innovation. — Aalto University, 2013. — P. 27–38.

11. Миронова Е.А., Смирнова Н.М. Социальное предпринимательство: факторы, влияющие на развитие // Социально-экономические преобразования и проблемы: сб. науч. тр.— Нижний Новгород: НИСОЦ, 2015. — Вып. 5. — С. 63–80.

12. Trudgill S. Tansley, A.G. The use and abuse of vegetational concepts and terms. // Ecology. —1935.— №16. — Р. 284–307. In: Progress in Physical Geography.  — October 2007, — Vol. 31, — No. 5. — P. 517–522.

13. Осадченко Т.Н. Комплексные адаптивные системы: основные понятия и свойства // Международный научный журнал «Инновационная наука». — 1/2016. —№. 3. — С. 55-60.

14. Дорошенко С.В., Шеломенцев А.Г. Предпринимательская экосистема в современных социоэкономических исследованиях // Журнал экономической теории. —2017. — №4. — С. 212–221.

15. Дёжина И., Ковнир Е., Суетин Н., Тормасов А. Аналитический обзор рынка робототехники. М.: Лаборатория робототехники Сбербанка, ПАО «Сбербанк», апрель 2018. — С. 13–46.

16. Hayden E.C. Technology: The $1,000 genome // Nature. — 2014.— Р. 294–295.

17. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Издательство «Э», 2016. —С. 4.

18. Турчин А.В. Футурология. XXI век: бессмертие или глобальная катастрофа? / А.В. Турчин, М.А. Батин. М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2013.

19. Akhmetshin E.M., Artemova E.I., Vermennikova L.V., Shichiyakh R.A., Prodanova N.A., Kuchukova N.M. Management of investment attractiveness of enterprises: Principles, methods, organization // International Journal of Applied Business and Economic Research. — 2017. —Vol. 15. —No. 23. —Р. 71–82.

20. Koch V., Kuge S., Geissbauer R., Schrauf S. Industry 4.0: Opportunities and challenges of the industrial internet. Strategy&, part of the PwC network, 2014. — 280 р.

21. Rothschild M. Bionomics. Economy as Ecosystem. NY.: Henry Holt and Company Inc., 1990. 423 р.

22. Гусейнов А.А. «Золотое правило» в истории этики / Социальная природа нравственности. М.: МГУ, 1974.

---

[1] Isenberg D. Introducing the Entrepreneurship
Ecosystem: Four Defining Characteristics. [Электронный ресурс] URL: https://www.forbes.com/sites/danisenberg/2011/05/25/introducing-the-entrepreneurship-ecosystem-four-defining-characteristics/#7f7330035fe8

[2] Алещенко В.В.
Предпринимательские сети в агропромышленном комплексе: основы формирования
//Экономика и управление инновационными процессами, проектами, программами:
Материалы Междунар. заочной науч.-практ. конф. — Омск, 2015

[3] Is China still leading the graphene race? by
Tom Eldridge. Director & Co-founder Fullerex LTD // [Электронный ресурс] URL: Nanotechnology-now.com

[4] Базанов С.А. Краткое
пошаговое руководство по технологии Blockchain // Электронный журнал Bitcoin
Review. — ноябрь 2017. — № 12. — С. 45–48.

[5] Burbn’s Funding Goes Down Smooth. Baseline,
Andreessen Back Stealthy Location Startup by MG Siegler // TechCrunch (6 March
2010) [Электронный ресурс] URL: https://techcrunch.com/2010/03/05/burbn-funding/

[6] Hard Drive Cost Per Gigabyte By Andy Klein //
BACKBLAZE July11th, 2017/ [Электронный ресурс] URL:
https://www.backblaze.com/blog/hard-drive-cost-per-gigabyte/

[7] Базанов С.А. Краткое
пошаговое руководство по технологии Blockchain // Электронный журнал Bitcoin
Review. — ноябрь 2017. — № 12. — С. 45–48.

[8] International Federation of Robotics Executive
Summary World Robotics 2017 Industrial Robots & Service Robots” 2017 // [Электронный ресурс] URL: ifr.org

[9] International Federation of Robotics Executive
Summary World Robotics 2017 Industrial Robots & Service Robots” 2017 // [Электронный ресурс] URL: ifr.org

[10] Campbell I., Diegel O., Kowen J., Wohler T.
Wohler’s Annual Worldwide Progress Report 2017, additive manufacturing and 3D
printing State of the Industry. ISBN 978-0-9913332-3 // [Электронный ресурс] URL: wohlersassociates.com

[11] Platform Economy: Technology-driven business model
innovation from the outside in. Accenture, 2016 // Accenture.com

[12] SV 150: interactive rankings of Silicon
Valley’s top public tech companies by Paiching Wei // Bay Area News Group (1
May 2017)

[13] Campbell I., Diegel O., Kowen J., Wohler T.
Wohler’s Annual Worldwide Progress Report 2017, additive manu-facturing and 3D
printing State of the Industry. ISBN 978-0-9913332-3 // [Электронный ресурс] URL: wohlersassociates.com

[14] International Federation of Robotics Executive
Summary World Robotics 2017 Industrial Robots & Service Robots” 2017 // [Электронный ресурс] URL: ifr.org

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13038

Конкурентные стратегии организации на основе информационных технологий сегмента Business Intelligence

Competitive strategies of organization
based on information technology of the Business Intelligence segment

Панфилова
Елена Евгеньевна, кандидат экономических наук, доцент, Государственный
университет управления, г. Москва

Кафиятуллина
Юлия Насиховна, ассистент, Государственный университет
управления, г. Москва

Elena Panfilova, PhD (Economy), associate professor, State University of Management, Moscow

Yuliya Kafiyatullina, assistant, State University of Management, Moscow

Аннотация: Статья посвящена вопросам использования технологий больших данных, мобильных приложений и облачных технологий для эффективной разработки конкурентных стратегий организаций. Выделены этапы внедрения технологий сегмента BI в практику деятельности организации. Определены эффекты от внедрения информационных технологий промышленного интернета вещей и бизнес-аналитики в операционную деятельность.

Summary: The article is devoted to the use of big data technologies, mobile applications and cloud technologies for the effective development of competitive strategies of organizations. The stages of introducing technologies of the BI segment into the practice of the organization are highlighted. The effects of introducing information technologies of the industrial Internet of things and business intelligence into operational activities are defined.

Ключевые
слова: бизнес-аналитика; блокчейн; информационные
технологии; стратегия; цифровой двойник.

Keywords: business analytics; blockchain; information
Technology; strategy; digital twin.

В условиях динамично
изменяющейся внешней среды организации вне зависимости от отрасли и сферы деятельности
вынуждены выстраивать свою конкурентную стратегию, основываясь на использовании
технологий интеллектуального анализа данных. Внедрение в бизнес-процессы
организации прототипа «цифрового двойника» и виртуальной дополненной реальности
позволяет повысить доходность бизнеса в краткосрочной перспективе в 1,5-2 раза
[1,2].

Проведенный анализ
литературы, посвященный стратегического менеджменту, позволяет
систематизировать все многообразие конкурентных стратегий организации следующим
образом:

1. Стратегии лидеров
рынка.

2. Стратегии
организаций-претендентов на лидерство.

3. Стратегии для
фирм-последователей.

4. Стратегии для
«обитателей» ниш.

Соответственно, в
рамках стратегий первой группы руководство организаций концентрирует свои
усилия на грамотном проведении рекламных мероприятий, «отлаживании» системы
распределения товар. Вторая группа стратегий предполагает существенное
расширение ресурсной базы предприятия и упор на ценовую политику. Стратегия
фирм-последователей основывается в большей степени на копировании дизайна
продукта лидеров рынка, модификации упаковки товара и активизации работы с
посредниками при продвижении товара на рынок. Замыкающая группа стратегий
ориентирует управленческий персонал на эффективное управление цепочкой
ценности, сервисное обслуживание и клиентоориентированность.

Информационные
технологии сегмента BI
повсеместно рассматриваются как эффективный инструмент повышения доходности
бизнеса, используемый не только в ИТ-службах организации, но и для решения
задач управления операционными рисками, планировании повторных продаж и
оперативной подготовки управленческой отчетности.

В условиях развития
цифровой экономики технологии сегмента BI позволяют для любой группы
конкурентных стратегий вычленить конкурентное преимущество компании и использовать
при взаимодействии с корпоративными клиентами. В своем развитии технологии
проходят ряд этапов от  «зародыша» (prenatal) — «ребенка» (child) — «подростка» (teenager) — «взрослого» (adult) до «мудреца» (sage) [5,6].

Как свидетельствует
практика первый этап сопровождается выбором руководства организации
перспективных информационных технологий для повышения доходности, выявления
оптимальных информационных систем, «покрывающих» потребности подразделений,
генерирующих прибыль. На втором этапе зрелости технологии сегмента BI позволяют формировать витрины
данных конкретного подразделения организации, в качестве которого традиционно
выступает коммерческий или планово-экономический отдел.

Третий этап
характеризуется тиражированием положительного опыта использования ИТ-технологий
на обслуживающие и вспомогательные подразделения компании. Четвертая стадия
предполагает создание в организации центра компетенций в области применения BI-технологий, организацию
корпоративного хранилища данных. Пятая стадия подразумевает использование Web-аналитики и облачных сервисов в
процессах управления организацией.

Лучшие практики
внедрения информационных технологий сегмента BI позволяют выявить следующую
этапность в реализации [3,4]:

1. Четкое определение
целей, для достижения которых внедряются информационные технологии.

2. Оценка сторон,
заинтересованных в продвижении BI-решений,
их роли в процессах управления организацией, а также параметрах информационных
панелей, используемых для поддержки принятия операционных и тактических
решений.

3. Уточнение платформ
для визуализации данных, численности администраторов и потребителей результатов
бизнес-аналитики.

4. Масштабируемость
внедренных решений по дочерним структурам компании, филиала и иным
территориально-обособленным подразделениям.

Основой для построения
конкурентных стратегий организации становится цифровизация, под которой буде
понимать повышение эффективности бизнеса за счет максимально полного
использования данных с применением информационных технологий. Практикой
деятельности организаций становится использование цифровых двойников –
математических моделей, описывающих производственные и бизнес-процессы
организации. Для промышленных организаций предполагается использование
промышленного интернета вещей, дронов, технологий искусственного интеллекта,
облачных технологий и технологий больших данных.

Цифровые двойники на
промышленных предприятиях в большей степени используются для дискретного,
прерывного производства и позволяют повысить скорость принятия решений при
аварийном выходе из строя оборудования или достичь синергетического эффекта при
интеграции инженерных и производственных моделей производственного процесса.

Трендом при разработке
конкурентных стратегий является использование технологий блокчейн, позволяющих
формировать распределенную базу данных о производственно-хозяйственной
деятельности компании, содержащую возрастающий набор упорядоченных записей и
устройств их хранения, не подключенных к единому серверу.

Составной частью информационных
технологий сегмента BI
являются обильные технологии, позволяющие при отсутствии стационарных рабочих
мест оперативно решать управленческие задачи. К их числу можно отнести
«мобильные обходчики», «мобильное рабочее место», а также «мобильные приложения».

Разработчики технологий
сегмента BI
среди основных эффектов, определяющих целесообразность внедрения в организации
при разработке конкурентной стратегии, определяют следующие:

• возможность сбора данных из различных источников (данные об отказах оборудования, текущие операционные данные, данные о продажах, данные макроэкономических исследований, история технического обслуживания, данные из системы автоматизированного проектирования и др.);
• формирование цифрового двойника, обеспечивающего баланс между используемыми активами, ресурсами;
• в конечном счете оптимизация затрат, повышение эффективности производства и скорости принятия решений.

Для промышленных
предприятий цифровой двойник обычно включает в себя информацию:

• о паспорте объектов инфраструктуры;
• инцидентах, происходящих на производственных рабочих местах;
• по связке «объекты – работы – ресурсы»;
• по связке «объекты – работы – затраты».

На этапе внедрения
технологий сегмента BI
используются технологии BI on HANA, BI-IP on HANA, HANA (different types of
views).

В качестве рекомендаций
по внедрению технологий сегмента BI
в практику разработки конкурентных стратегий можно отметить следующее. Для
стратегии лидеров рынка внедрение в первую очередь технологий виртуальной
реальности, предиктивной аналитики и интернета вещей. При разработке стратегий
организаций-претендентов на лидерство упор на формирование цифрового двойника
продуктов и интеграцию в единую информационную платформу поддерживающих
бизнес-процессов. При разработке стратегий фирм-последователей основной акцент
на создание нелоскутного цифрового слоя, интегрирующего на базе системы
управления жизненным циклом продукта приложения по управлению взаимоотношениями
с клиентами и цепочками поставок. При разработке стратегий обитателей ниш
внедрение технологий блокчейн при осуществлении взаиморасчетов между
территориально-обособленными подразделениями и ведении распределенного учета по
финансовым платежам и обязательствам.

Таким образом, принятая
в РФ программа по цифровой экономике способствует диджитализации как
организаций реального сектора экономики, так и малых инновационно-активных
организаций. Инструменты веб-аналитики, технологии больших данных кардинально
меняют подходы к сбору и обработке больших массивов информации для разработки/доводки
и дальнейшей реализации конкурентной стратегии организации в условиях
нестабильной внешней среды.

Список литературы

1. Васильев А.А., Климович И.И., Кырнаев Д.В., (2013). Проблематика интеграции гидродинамической модели газоконденсатного месторождения с моделью поверхностной инфраструктуры на примере Цепельского месторождения ОАО «РИТЭК». // «Нефтегазовая Вертикаль», #11/2013 с.18-22.
2. Как большим операторам зарабатывать большие деньги на больших данных? [Электронный ресурс] // Habrahabr. URL: https://habrahabr.ru (дата обращения: 02.03.2019).
3. Как устроен рынок BigData в России [Электронный ресурс] // Interface. URL: http://www.interface.ru (дата обращения: 27.03.2019).
4. Как BigData помогает увеличить продажи в ритейле [Электронный ресурс] URL: https://www.cossa.ru (дата последнего обращения: 30.03.19).
5. Gartner Says 6.4 Billion Connected «Things» Will Be in Use in 2016, Up 30 Percent From 2015 [Электронный ресурс] // Gartner. URL: http://www.gartner.com/ (дата обращения: 21.03.2019).
6. Laney D. 3D Data Management: Controlling Data Volume, Velocity And Variety // META Group Research Note. —  2001. – P. 6.

УДК 338.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13034

АСПЕКТЫ ВЛИЯНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ФАКТОРА ПРИ
ФОРМИРОВАНИИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИИ РЕГИОНА

ASPECTS OF THE INFLUENCE OF THE ENVIRONMENTAL FACTOR IN THE FORMATION OF SUSTAINABLE DEVELOPMENT OF THE REGION

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-310-00352

Соколовская Оксана Евгеньевна, старший преподаватель кафедры корпоративной экономики и управления бизнесом,  ФГБОУ ВО «Уральский государственный экономический университет», г. Екатеринбург

Sokolovskaya O.E.

Аннотация: В статье рассматриваются основные факторы формирования устойчивого развития региона, проводится анализ существующих компонентов, влияющих на устойчивое развитие. Выделены ключевые аспекты, рассмотрено влияние экологического фактора на изменения в региональном развитии. Изучены позитивные и негативные стороны решения ситуации с помощью применения опыта государственно-частного партнерства. Приведены плюсы и минусы государственно-частного партнерства, обобщена практика применения ГЧП в странах мира.

Summary: The article discusses the main factors for the formation of the region’s sustainable development, analyzes the existing components affecting sustainable development. The key aspects are highlighted, the influence of the environmental factor on changes in regional development is considered. We studied the positive and negative aspects of solving the situation by applying the experience of public-private partnership. The pros and cons of public-private partnerships are given, the practice of using PPPs in countries around the world is summarized.

Ключевые слова: устойчивое развитие, факторы устойчивого развития, государственно-частное партнерство, региональное развитие.

Keywords: sustainable development, factors of sustainable development, public-private partnership, regional development.

Парадигма устойчивого развития, предполагающая
динамический процесс последовательных позитивных изменений, обеспечивающих
сбалансированность экономического, социального и экологического аспектов,
должна лежать в основе формирования подходов к разрешению проблем
территориальных образований. Это особенно актуально сегодня, когда происходит
перенос центра тяжести экономических реформ на уровень регионов и усиление их
роли в реализации экономической политики государства.

Приоритетным подходом в осуществлении реформ на уровне
региона должно быть убеждение, что следует отказаться от отождествления
развития территории с ее хозяйственным развитием. Нельзя считать регион
устойчиво развивающимся только по признаку повышения экономических показателей.
Устойчивое развитие должно быть нацелено на достижение высокого качества жизни
населения, при позитивной динамике комплекса показателей.

Определим факторы, влияющие на
формирование устойчивого развития региона в современных условиях (рисунок 1).

Как мы видим, одну из ключевых позиций при формировании
устойчивого развития региона занимают экологические условия (техногенные
загрязнения и природно-климатические условия), именно на них остановим свое
внимание.

Основная предпосылка устойчивого развития региона–
экологическая безопасность, которая непосредственно связана с необходимостью
поддержания на оптимальном уровне природно-ресурсного потенциала и требуемого
качества окружающей среды. Это не может быть релиализовано без формирования в
регионах эффективного экономического механизма, который будет отвечать
требованиям оптимального использования природных ресурсов с одной стороны и
требований экологического законодательства – с другой.

Решение экологических вопросов и контроль за
экологической ситуацией в регионе в основном возложен на государство, которое
не может в полной мере решить их. Именно для того, чтобы максимально эффективно
использовать природный потенциал и был внедрен опыт привлечения частного
партнера для решения важных экологических задач. Государство, в связи с большой
финансовой нагрузкой не может в полной мере решать все возложенные на него
обязательства. Именно по этому в данной отрасли (экологии) по нашему мнению
возможно создавать проекты государственно-частного партнерства, в которых
бизнес наряду с государством будет разделять часть рисков и финансовых
обязательств и как показывает мировая практика данного рода проекты выгодны и способствуют
устойчивому развитию региона. К сожалению, данная сфера очень непроработана в
России, особенно, что касаемо экологической направленности.

Специалисты
в сфере государственно-частного партнерства выделяют

ряд
факторов, определяющих развитие ГЧП в России:

• Развитость институциональной среды в
  сфере государственно-частного партнерства;
• Опыт реализации проектов государственно-
  частного партнерства;
• Инвестиционная привлекательность
  субъекта.

Так
же  центр развития
государственно-частного партнерства обозначил точки роста сферы ГЧП –
перспектива-2016.

Существует четыре ключевых направления развития сферы ГЧП, в рамках которых выделены точки роста, акцент на которые позволит достичь необходимых результатов по завершению фундамента российского рынка проектов ГЧП в перспективе 2017 и 2018 годов:

• Системное планирование развития
  инфраструктуры и стимулирование рынка для применения механизмов ГЧП;
• Повышение качества и эффективности
  реализации проектов ГЧП;
• Обеспечение доступности финансирования
  для реализации проектов ГЧП;
• Развитие законодательства в сфере ГЧП и
  правоприменительной практики реализации проектов ГЧП.

 В рамках данных направлений предлагается
выделить 5 ключевых точек роста:

1.
Расширение инструментов финансирования проектов ГЧП за счет специализированных
проектных облигаций негосударственных пенсионных фондов и встраивание в процесс
финансирования проектов ГЧП страховых компаний . Этот инструмент активно
используется в международной практике – 44% всех инфраструктурных проектов в
Европе и Северной Америке финансируется за счет средств пенсионных фондов и
страховых компаний. В России за счет пенсионных денег финансируется не более
двух десятков проектов, а средства страховых компаний в проектах ГЧП сегодня не
участвуют.

Обеспечить
развитие сферы ГЧП позволит выстраивание регуляторной политики Банка России,
направленной на расширение возможных инструментов финансирования проектов ГЧП,
перспективный среднесрочной эффект от которой – зарождение нового класса
инфраструктурных инвесторов.

2.
Расширение гарантий инвесторов в проектах ГЧП в том числе по исполнению
обязательств публично- правовых образований. Для инвесторов в инфраструктурных
проектах одним из основных препятствий для осуществления инвестиций являются
недостаточные гарантии возврата вложенных средств. Об этом свидетельствуют
данные опроса EY, согласно которому 68% компаний частного сектора готовы
инвестировать в развитие инфраструктуры, но при этом рассчитывают на
необходимое содействие органов власти в обеспечение минимального уровня доходности.
С другой стороны, совокупный уровень государственного долга субъектов РФ
превышает 2 трлн. руб. что негативно сказывается их инвестиционной
привлекательности.

Одно из
возможных решений – создание специализированного фонда страхования бюджетных
обязательств на базе одного из существующих институтов развития, что в
перспективе позволит обеспечить стабильность региональных и местных бюджетов
для участия в проектах ГЧП.

3.
Разработка специальных механизмов субсидирования субъектов РФ и муниципальных
образований для реализации проектов ГЧП В России расходование средств бюджета
на строительство объектов инфраструктуры традиционно осуществляется в рамках
целевых программ или адресных инвестиционных программ. Таким же образом
работает механизм софинансирования обязательств региональных и местных бюджетов
из бюджета Российской Федерации – за счет федеральных средств стимулируются
региональные бюджетные стройки, а не долгосрочные проекты ГЧП с привлечением
частных инвестиций. При этом, согласно опросу EY, 42% респондентов считают, что
региональные инфраструктурные проекты должны получать средства из федерального
бюджета.

Если в
ближайшей перспективе будут разработаны порядок и правила субсидирования
региональных проектов ГЧП из средств федерального бюджета, это позволит не
только запустить ряд отложенных проектов, но и переориентировать планируемые
инфраструктурные проекты на рельсы ГЧП. Тем более что прецедент в российской
практике уже есть – решение о субсидировании региональных проектов ГЧП за счет
средств, собранных с грузовых автомобилей массой свыше 12 тонн.

 4. Разработка отраслевых рекомендаций по
запуску и управлению проектами ГЧП и формирование полноценной базы знаний по
реализации проектов ГЧП Утверждение, что наступают времена, когда количество
проектов должно перерасти в качество, наиболее справедливо для текущего периода
времени.

Если
анализировать портал для размещения официальной информации о проведении торгов,
то можно констатировать, что в среднем каждую неделю в России объявляется до 20
новых концессионных конкурсов и появляются 3-4 предложения частных компаний о
заключении концессионных соглашений в порядке частной инициативы. То есть можно
констатировать, что по крайней мере концессионные проекты в муниципальных образованиях
поставлены на поток. С вступлением в силу федерального закона о ГЧП
такого взрывного роста соглашений о ГЧП или МЧП не произойдет в силу
регуляторных ограничений и необходимости проводить оценку эффективности
проектов, но тем не менее задача формирования единой базы знаний в сфере ГЧП и
подготовки отраслевых методических рекомендаций с заложенным алгоритмом
реализации проекта публичным партнером, остается достаточно актуальной.

5.
Совершенствование федерального закона о ГЧП и подзаконных актов на основе
правоприменительной практики Вопрос, кто же будет первым счастливчиком,
рискнувшим реализовать проект на основе нового федерального закона о ГЧП, на
текущий день остается открытым. Крупные игроки инфраструктурного рынка
высказывают опасения, что в ближайшее время закон останется невостребованным
инструментом для привлечения частных инвестиций в инфраструктурные проекты, и
основным механизмов для этих целей останется концессия.

С другой
стороны, регулятор готовит уже второй минимальный пакет поправок к федеральному
закону о ГЧП – расширение перечня объектов, в отношении которых могут быть
заключены соглашения о ГЧП, в том числе на объекты производственной
инфраструктуры и арендное жилье. Устойчивый спрос на новую форму реализации
проектов ГЧП есть и у регионов – в момент рассмотрения проекта закона одним из
основных аргументов было то, что 142 проекта ГЧП регионального уровня5 не могут
быть реализованы без специального регулирования в законодательстве. Таким
образом, 2017 год – это, возможно, лучшее время для того, чтобы выработать
единую позицию рынка по совершенствованию норм федерального закона о ГЧП для
реализации соответствующих проектов на основе конкретных региональных примеров,
которые будут инициированы в течение года.

в
России сейчас реализуется 873 проекта ГЧП, по которым заключены соответствующие
соглашения (в общей сложности на различных стадиях реализации – более 1300
проектов. – прим. авторов) суммарным объемом частных инвестиций – 640,3 млрд.
руб. на стадии создания (строительства/реконструкции) объектов инфраструктуры
(рисунок 2).

Отметим,
что отношение объема частных инвестиций в инфраструктуру в проектах ГЧП к
номинальному ВВП России составляет менее 1%. Для сравнения: в ряде стран со
схожей структурой и объемом инвестиций в инфраструктуру на принципах ГЧП
процент отношения объема частных инвестиций к номинальному ВВП значительно выше
(см. рис. 3). Данное отношение, по экспертным оценкам, должно находиться на
уровне примерно 4-5%, тогда можно непосредственно говорить о сбалансированном
процессе привлечения инфраструктурных инвестиций на принципах ГЧП в экономику
России.

Также
необходимо отметить, что по ряду проектов ГЧП в России зафиксированы условные и
безусловные обязательства бюджетов соответствующих уровней. В России
реализуются, как проекты «без единого бюджетного рубля», преимущественно в
отраслях, где инвестиционный поток гарантируется высоким тарифом, так и
проекты, где доля государственного участия превышает 90%. В целом, если
говорить о полной стоимости (включая также условные и безусловные обязательства
бюджетов) проектов ГЧП, то она превышает 2 трлн. руб.

 Концессия – основная форма реализации проектов
ГЧП в России, соглашения о ГЧП в рамках регионального законодательства
используются в большей степени для реализации проектов ГЧП в социальной сфере (здравоохранение,
образование) и характерны обязательствами публичной стороны по выплатам в
рассрочку общего объема инвестиций частного партнера с учетом установленной
предпринимательской прибыли. Также на региональном и муниципальном уровне
реализуются ряд проектов, которые соответствуют базовым признакам
государственно-частного партнерства, таким как: договорные обязательства,
обязательства частного партнера по финансированию на стадии капитальных
инвестиций, долгосрочные обязательства сторон и распределение рисков и
ответственности сторон в рамках реализации проекта ГЧП. В российской
правоприменительной практике таким признакам также отвечают следующие
организационно-правовые модели реализации проектов ГЧП:

• Долгосрочные инвестиционные соглашения и
  контракты жизненного цикла, реализуемые в рамках 223-ФЗ
• Контракты жизненного цикла, реализуемые
  в рамках 44-ФЗ
• Корпоративные формы ГЧП, при
  использовании которых основные принципы долгосрочного партнерства зафиксированы
  в акционерных соглашениях
• Долгосрочные договоры аренды имущества,
  находящегося в неудовлетворительном состоянии, которые подразумевают
  определенные инвестиционные обязательства арендатора (нормы ГК РФ и 135-ФЗ)

Если
рассмотреть рынок проектов ГЧП в отраслевом разрезе, то можно выделить
следующие тенденции (таблица 2):

• Региональные и муниципальные
  администрации постепенно перенимают опыт структурирования проектов ГЧП
  федерального уровня в отрасли автомобильных дорог – спрос на модернизацию
  автодорожной инфраструктуры в российских публично-правовых образованиях
  по-прежнему высокий.
• Первые проекты запускаются в отраслях
  железнодорожного и общественного транспорта общего пользования. В России это
  один из главных проектов ГЧП-пионеров в своих отраслях.
• Одна из наиболее динамично развивающихся
  отраслей для реализации проектов ГЧП – создание систем контроля безопасности
  ПДД, весогабаритного контроля и поддержания общественного порядка. Несмотря на
  ряд законодательных неопределенностей, многие субъекты РФ готовы реализовывать
  такие проекты именно по модели ГЧП.
• Отрасль здравоохранения традиционно
  привлекательна там, где есть достаточный гарантированный поток через платежи
  системы ОМС и маржинальные платные услуги, или там, где публичный партнер готов
  инвестировать в создание объекта здравоохранения.
• Сейчас проекты ГЧП в отраслях социальной
  сферы (за исключением здравоохранения) в большей степени ориентированы на
  возмещение затрат инвестора на строительство/реконструкцию объекта, чем на
  повышение качества оказываемой услуги за счет компетенций оператора. » В отрасли
  обращения с ТКО инвесторы готовы к долгосрочному партнерству при условиях
  комплексности проекта на каждом из этапов обращения с отходами. Спрос на
  реализацию таких проектов со стороны частных инвесторов постоянно растет.
• Регуляторная политика в отношении
  объектов тепло- и водоснабжения позволяет говорить не только об увеличении
  числа заключаемых концессионных соглашений, но и о совершенствовании подходов
  при подготовке и реализации таких проектов.

Несмотря на то что отрасль электроснабжения традиционно финансируется за счет монополий, у крупных игроков рынка появляется интерес к реализации проектов ГЧП именно в сфере электроснабжения объектов инфраструктуры.

Средний показатель по уровню развития ГЧП в
России по прогнозу на 2018 год должен был составить 29,2%, фактическое среднее
значение оказалось на 4,8 п. п. ниже и составило 24,4%. Медианное отклонение
составило, в свою очередь, 4,1 п. п.

Данные тенденции можно объяснить следующими
факторами:

• Ряд субъектов РФ по итогам 2017 года не показали ожидаемого роста реализации проектов ГЧП – планируемые проекты так и не были запущены;
• Регионы аутсайдеры не приняли базовых системных мер по созданию фундамента сферы ГЧП, о которых велась речь по итогам 2016 года;
• За счет снижения темпов роста российской экономики снизился интерес инвесторов к долгосрочным инвестициям в инфраструктуру на региональном и муниципальном уровне. Для повышения среднего общероссийского показателя по уровню развития ГЧП необходимо в первую очередь завершить на региональном уровне процесс приведения нормативно- правовой базы в соответствие с требованиями федерального закона о ГЧП и следующим шагом обеспечить поступательный запуск концессионных проектов и проектов ГЧП на региональном и муниципальном уровне.

В России в качестве приоритетных областей для
применения ГЧП рассматриваются:

• развитие производственной и транспортной инфраструктуры;
• жилищно-коммунальное хозяйство;
• здравоохранение и социальные услуги;
• финансирование научных исследований, имеющих перспективы коммерциализации;
• развитие инновационной инфраструктуры (рисунок 5).

В 2013 году в этот перечень была включена
экологическая сфера, в том числе такие направления как утилизация отходов,
ликвидация ранее накопленных экологических ущербов, развитие экологического
туризма.

На территории Российской Федерации
в области экологии уже реализованы проекты в следующих сферах:

• Станции подготовки питьевой воды;
• Системы водоснабжения;
• Очистные сооружения;
• Мусоросжигающие заводы.

На начало 2014 года в стадии реализации и
проработки более 50 масштабных ГЧП проектов, в т.ч. 17 по мусоросортировке и
переработке бытовых отходов (С.-Петербург, Архангельск, Ярославль, республика
Коми, Пермский край).

В
рейтинге по уровню развития ГЧП в России 1 место занимает Москва, на 2 месте – Санкт-Петербург,
Свердловская область улучшила свою позицию в рейтинге по развитию ГЧП в регионе
и находится на 6 месте (из 85 регионов).

В рамках
нашего исследования наибольший интерес представляет пример строительства завода
по переработке отходов в Санкт-Петербурге, в проекте которого предусмотрен
сбор, размещение, транспортировка, обезвреживание и переработка твердых бытовых
отходов (ТБО) методом биотермического компостирования в биотермических
барабанах с извлечением некомпостируемых фракций (черный и цветные металлы,
камни, стекло, древесина, п/э пленка, ветошь, картон, макулатура и пр.), с
получением компоста (биотоплива и органического удобрения). Строительство
завода, стоимостью более 300 млн.евро, планируется осуществить за счет
инвестора, который после 25 лет эксплуатации завода должен будет передать его
городу. Обязательства города в рамках ГЧП заключаются в инженерной подготовке
земельного участка под площадку для строительства этого объекта.

В
Свердловской области на сегодняшний день нет ни одного реализованного проекта
ГЧП, в стадии развития находится формирование партнерства власти и бизнеса в
сфере экологического туризма в природных парках областного значения, ведутся
переговоры по проекту ГЧП реконструкции завода по переработке твердых бытовых
отходов в городе Первоуральске.

Таким образом, можно сделать вывод, что опыт
реализации проектов ГЧП в экологической сфере есть и в зарубежной и в
Российской практике, однако опыт этот достаточно скромный и требует своего
развития.

Литература

1. Габдуллина Э.И. Оценка эффективности ГЧП
   как механизма взаимодействии власти и бизнеса // Современные проблемы науки и
   образования. 2012. № 2. [Электронный ресурс]. URL: www.scienceeducation.ru
2. Государственно-частное партнерство:
   региональные аспекты управления [Текст]: учеб. Пособие / [автю кол.: И.Н.
   Ткаченко, М.В. Евсеева, Я.В. Савченко и др.] ; под общ. Ред. И.Н.Ткаченко; М-во
   образования и науки РФ, Урал. Гос. Экон. Ун-т. – Екатеринубрг: [Изд-во Урал. Гос.
   Экон. Ун-та], 2015. -188с.
3. Инвестиционный портал Свердловской
   области . [Электронный
   ресурс]: — режим доступа http://invest.midural.ru/
4. Кузнецов И.В. Зарубежный опыт
   государственно-частного партнерства (США, Европа, Канада). Мировая экономика и
   международные экономические отношения. Экономические науки 2012 8(93). — http://ecsn.ru/files/pdf/201208/201208_196.pdf
5. Пахальчак Г.Ю. Проблемы обращения с
   отходами производства и потребления и пути их решения (на примере Свердловской
   области): Экологическая безопасность промышленных регионов: Материалы II
   Уральского международного экологического конгресса — Екатеринбург, институт
   экономики УрО РАН,2011, С. 93-96
6. Подпругин М.О. Устойчивое развитие
   региона: понятие, основные подходы и факторы // Российское предпринимательство.
   – 2012. – Том 13. – № 24. – С. 214-221.

УДК 338.2  

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13033

РАЗРАБОТКА ТИПОЛОГИИ РИСКОВ В
ПРОЕКТАХ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

DEVELOPMENT OF RISK TYPOLOGY IN PROJECTS OF THE PUBLIC-PRIVATE PARTNERSHIP OF ENVIRONMENTAL DIRECTION

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-310-00352

Соколовская Оксана Евгеньевна, старший преподаватель кафедры корпоративной экономики и управления бизнесом, ФГБОУ ВО «Уральский государственный экономический университет», г. Екатеринбург

Sokolovskaya O.E.

Аннотация: В статье рассмотрены основные механизмы действия проектов государственно-частного партнерства в Российской Федерации. Автором определены основные риски ключевых стейкхолдеров проектов ГЧП экологической направленности. Выявлены особенности при разделении рисков между ключевыми стейкхолдерами проектов государственно-частного партнерства. Определены группы заинтересованных сторон в проектах государственно-частного партнерства экологической направленности. Разработана типология рисков в данного вида проектах и проведен критический анализ существующих классификаций рисков.

Summary: The article discusses the main mechanisms of action of public-private partnership projects in the Russian Federation. The author identified the main risks of key stakeholders of PPP projects of an environmental focus. The features of the sharing of risks between key stakeholders of public-private partnership projects are identified. Identified groups of stakeholders in public-private partnership projects of an environmental focus. A typology of risks in this type of projects has been developed and a critical analysis of existing risk classifications has been carried out.

Ключевые
слова: риск,
управление проектами, государственно-частное партнерство, риски проекта, разделение
рисков

Keywords: risk, project management, public-private
partnerships, project risk, sharing of risks

Государственно-частное
партнерство как форма взаимодействия государства и частного сектора приобретает
всё более широкое распространение. Но такая форма сотрудничества, несмотря на
то, что является выгодной как для государства, так и для частного сектора,
несет в себе достаточно серьезные риски. Причем эти риски велики как для
частного, так и для публичного партнерства.

Для более подробного изучения данного вопроса был
проведён критический анализ современных источников литературы с целью более
детального рассмотрения рисков ГЧП.

Наиболее распространённые классификации рисков ГЧП
представлены в таблице 1. Изученные классификации мы можем обобщить по
следующим признакам:

По видам: политико-правовые; финансово-экономические; технические; экологические; иные. Данной классификации придерживаются следующие авторы: Пономарева Ю.В.[1], Ревзина О.В. и Минскова М.Г.[2], Варнавский В.Г., Клименко А.В. и Королев В.А. [3], Кабашкин В.А. [4] , Джеффри Делмон [5] и Маховикова Г.А. и Ефимова Н.В. [6].

По источникам возникновения рисков: риски,
связанные с работой государственных органов власти; риски, связанные с участием
государства как партнера в проектах ГЧП; бизнес-риски проектов ГЧП; риски,
связанные с реакцией общества на проекты ГЧП.

Эта
классификация была предложена Ассоциация
Менеджеров [7].

По владельцам рисков: риски частного партнера; риски государственного
партнера; риски общества.

Эти типы риски
выделяют Пономарева Ю.В. и  Лихачев В.,
Азанов М.[8]

По времени: ретроспективные; текущие; перспективные.
Эти
типы рисков в своей работе выделяет Кабашкин В.А.

По
стадиям реализации проекта ГЧП: риски на этапе
подготовки проекта; риски на этапе проведения конкурса; риски на этапе  проектирования и строительства; риски на
этапе эксплуатации; риски на этапе передачи объекта государству.

Данной классификации придерживается
международное агентство PricewaterhouseCoopers и Максимов В.В.[9]

Несмотря на разнообразие классификаций рисков
проектов ГЧП, мы не увидели некоторые признаки по которым так же можно
объединить риски в группы.

Поэтому мы предлагаем ввести следующие наиболее
важные элементы, которые могут быть положены в основу классификации рисков
проекта ГЧП:

По
уровню: государственные; региональные; муниципальные.

По
последствиям: катастрофические; критические;
допустимые.

По
характеру учета: внутренние; внешние.

Таким образом, была обобщена и разработана типология
рисков государственно-частного партнерства, учитывая специфику взаимодействия
ключевых стейкхолдеров проектов ГЧП.

Литература

1. Риски при государственно-частном
   партнерстве, [Электронный ресурс] Режим доступа:  http://zakon.ru/
2. Ревзина О.В., Минскова
   М.Г. Государственно-частные партнерства в России – правовое регулирование
   сегодня перспективы на будущее / Государственно-частное партнерство: пути
   совершенствования законодательной базы / Сборник статей под общей редакцией
   Зверева А.А. М. 2009.
3. Варнавский В.Г.,
   Клименко А.В., Королев В.А. Государственно-частное партнерство. Теория и
   практика: учебное пособие. − М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2010. − С. 112.
4. Кабашкин В.А.
   Государственно-частное партнерство: международный опыт и российские
   перспективы. − М.: ООО «МИЦ», 2010. − С. 341.
5. Делмон Д.
   Государственно-частное партнерство в инфраструктуре: Практическое руководство
   для органов государственной власти. – Астана: Апельсин, 2010. – 250 с. – С. 2.
6. Маховикова
   Г.А. Государственно-частное партнерство:
   зарубежный опыт и российские реалии / Г.А. Маховикова, Н.Ф. Ефимова. – СПб.
   :Изд-во СПбГЭУ, 2013. – 251 с.
7. Литовченко
   С.Е. Развитие ГЧП и снижение предпринимательских и инвестиционных
   рисков 
   «Государственно-частное партнерство. Пути
   совершенствования законодательной базы.» Сборник статей 
   [Электронный ресурс] Режим доступа: http://ekspert.ppp-lawrussia.ru
8. Лихачев В., Азанов В.
   Практический анализ современных механизмов государственно-частного партнерства
   в зарубежных странах, или как реализовать государственно-частное партнерство в
   России [Электронный ресурс] // URL:http://www.pppinrussia.ru/userfiles/upload/files/artikles/PPP_2005_Lihachev_Azanov.pdf
9. Максимов
   В.В. Государственно-частное партнерство в транспортной инфраструктуре: критерии
   оценки концессионных конкурсов /
   / В.В. Максимов. — М.: Альпина Паблишерз, 2010. — 178 с.

УДК 336

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13029

RegTech как способ повышения
эффективности соблюдения регуляторных требований

RegTech
as an effective way of improving compliance with regulatory requirements

Жданович Виталий
Витальевич, студентаспирантуры, ФГОБУ ВО «Финансовый университет при
Правительстве Российской Федерации», г. Москва, Россия

Zhdanovich Vitaly Vitalyevich, Postgraduate of the FSEBI HE «Financial
University under the Government of the Russian Federation”, Moscow, Russia

Аннотация: В статье раскрывается сущность определения RegTech, его основные особенности и этапы становления. Выделены ключевые направления использования RegTech решений, круг его участников и потенциал развития.

Summary: The article examines the essence of the definition of RegTech, its main features and stages of formation. Author highlights the key directions of using RegTech solutions, the range of its participants and development potential.

Ключевые слова: Регтех, комплаенс, ПОД/ФТ,
регулирование, технологии.

Keywords: RegTech, compliance, AML/CTF, regulation, technologies.

Регуляторные и технологические изменения меняют характер финансовых рынков, услуг и институтов темпами, которые было сложно представить до глобального финансового кризиса 2008 года [9]. Одним из драйверов таких фундаментальных изменений является FinTech — термин и одновременно отрасль, использующая современные технологии для предоставления финансовых решений. Быстрая эволюция FinTech происходит параллельно с развитием RegTech. RegTech — сокращение от слов «регулирование» и «технология», предполагающее использование информационных технологий в контексте исполнения нормативных требований (мониторинг транзакций, формирование отчетности и др.).
По мнению Института международных финансов [17], RegTech можно охарактеризовать как «технологические решения для регуляторных процессов». Применение RegTech решений в части автоматизации процессов позволяет лучше и эффективнее выявлять риски, и принимать меры по их минимизации [25].

Традиционные финансовые институты, в первую очередь крупнейшие транснациональные банки, играли роль ключевых драйверов эволюции RegTech после 2008 года, что обусловлено их заинтересованностью в получении эффективных инструментов для соответствия все более сложным регуляторным требованиям. Финансовые учреждения начали интенсивно применять технологии управления рисками в 1990-х годах. Тем не менее, глобальный финансовый кризис коренным образом изменил этот тренд.
После кризиса регулирующие органы по всему миру проводили далеко реформы регулирования, которые привели к эволюции информационных технологий, используемых крупными финансовыми институтами. Для решения этих проблем глобальные финансовые учреждения в настоящее время вырабатывают централизованные решения, позволяющие своевременно отвечать регуляторным изменениям [11].

Исторически регулирование
финансовых рынков в значительной степени развивалось в ответ на возникающие
кризисы. Например, вслед за обширной финансовой либерализацией и дерегулированием
в 1970-х годах последовал кризис задолженности развивающихся стран 1982 года,
который в свою очередь, послужил толчком для первого Базельского соглашения о
достаточности капитала в конце 1980-х годов [6].

Ситуация
характеризовалась повторяющимся процессом рыночной либерализации, затем
возникающими кризисами, а затем немедленными изменениями в регулировании. Поскольку
рынки в большей степени подверглись процессам глобализации с конца 1960-х
годов, страновое регулирование становилось все более неспособным реагировать на
возникающие проблемы трансграничного и международного характера. В ответ
на это был создан ряд механизмов сотрудничества между национальными
регулирующими органами. В частности, были организованы Банк международных
расчетов, Базельский комитет по банковскому надзору («Базельский комитет»), Группа
разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег («ФАТФ»), Форум финансовой
стабильности и «Большая семерка» («G-7»). Эти организации, состоящие в основном
из национальных регуляторов крупнейших развитых финансовых рынков,
активизировали свою работу после каждого крупного кризиса (например, долговой
кризис развивающихся стран 1980-х годов, финансовые кризисы в Мексике и Азии в
1990-х годах), чтобы договориться о дальнейшем скоординированном регулировании для
предотвращения подобных проявлений в будущем. Результатами договоренностей
стали Базельское соглашение о капитале («Базель I») [5], его замена («Базель
II») [4], и 40 рекомендаций ФАТФ [13].

Поскольку многие
крупнейшие финансовые учреждения расширяли масштаб своей деятельности в разных
юрисдикциях и секторах, они столкнулись с растущими операционными и
регуляторными проблемами. Управление так называемыми комплаенс-рисками (рисками
несоответствия регуляторным требованиям) с 1980-х годов все чаще достигалось за
счет использования информационных технологий в прикладном финансовом контексте.

Таким образом, по
мнению ряда исследователей [14], к началу XXI века, финансовая
индустрия, и в первую очередь транснациональные финансовые учреждения, их
персонал, руководство и акционеры — стали чрезмерно уверенными в способности
управлять рисками и контролировать их посредством применения информационных
технологий.

Регуляторы также приобрели
уверенность в способности развитой IT-инфраструктуры управлять
рисками, что продемонстрировано в большой зависимости Базельского соглашения о
капитале от автоматизированных систем внутреннего управления рисками,
внедренными в практику деятельности крупных глобальных финансовых институтов [15].

Обозначенная выше
зависимость от IT-систем управления рисками и уверенность в их
эффективности со стороны регуляторов рассматриваются как первый этап RegTech.

На сегодняшний день
традиционные финансовые учреждения и их системы управления рисками, а также необходимость
минимизации комплаенс-рисков, являются основными драйверами индустрии RegTech.
Хотя сектор финансовых услуг уже давно является основным потребителем аналитических
продуктов для формирования автоматизированной отчетности, увеличение расходов
на регуляторные требования с 2008 года значительно усилило потребность в их
дальнейшем развитии и переходе на цифровые решения.

Появление RegTech
может в значительной степени объясняться усложняющимся и постоянно
развивающимся глобальным режимом финансового регулирования в ответ на
возникающие кризисы. Значительное изменение посткризисного регулирования
привело к огромным расходам на комплаенс и надзор как для поднадзорных
организаций, так и для самих регуляторов. Осуществление надзора в ответ на растущий
уровень сложности регулирования, неизбежно требует большей детализации,
точности и частоты в представлении данных, их последующей агрегации и надлежащем
анализе [16].

Использование RegTech-решений
позволяет регуляторам достичь большего понимания рисков, свойственных их
поднадзорных субъектам, отслеживать в режиме реального времени сложные и
сомнительные транзакции, выявлять факты манипулирования рынком, внутреннее
мошенничество и др.

По данным испанского
международного банка BBVA [25], отрасль RegTech фокусируется на автоматизации
ручных процессов, позволяя установить взаимосвязь между этапами анализа и последующей
отчетности, улучшить качество данных, производить автоматизированный анализ
данных на основе алгоритмов, которые могут обучаться во время процесса, а также
повысить качество создаваемых отчетов, отправляемых
в адрес регуляторов.

Другими словами,
RegTech воплощает технологические решения для совершенствования процессов надзора
и соблюдения регуляторных требований. Кроме того, новые технологические
разработки (такие как искусственный интеллект и машинное обучения) позволяют
использовать новые формы мониторинга рынка или процессов отчетности, которые ранее
были невозможны.

В настоящее время RegTech применяется главным образом в области соблюдения
требований по борьбе с отмыванием денег (ПОД/ФТ) и связанных с этим процедур «знай
своего клиента»[1]
(ЗСК), а также формированием пруденциальной отчетности и при мониторинге
показателей стресс-тестирования.

Как уже упоминалось
ранее, ФАТФ – организация, включающая в себя представителей правительств
развитых стран, была создана в 1989 году под эгидой ОЭСР и в настоящее время устанавливает
международные стандарты в области противодействия отмывания денег и
финансирования терроризма (ПОД/ФТ). 40 рекомендаций ФАТФ внедрены во внутренние
правовые системы большинства юрисдикций в международной финансовой системе [13].

Хотя ФАТФ не имеет законодательно
установленной структуры, ее публикации (документы), тем не менее, имеют большое
влияние. Несоответствующие правилам ФАТФ юрисдикции и финансовые институты
подвергаются риску быть изолированными от доступа к крупнейшим рынкам США и ЕС.
Помимо ФАТФ и выпускаемых ими рекомендаций, ООН также активно занимается составлением
и публикацией санкционных списков стран, юридических и физических лиц [28].

В отличие от
Рекомендаций ФАТФ, списки санкций ООН имеют формальную международно-правовую
основу. Вместе с тем, влияние как правил ФАТФ, так и санкций ООН в отношении
операций финансовых институтов во всем мире является доминирующим, при этом для
мониторинга транзакций по ПОД/ФТ финансовые учреждения зачастую формируют специализированные
подразделения, которым поручается обеспечить соответствие требованиям ПОД/ФТ и
внедрять санкционные списки, введенные различными юрисдикциями, в которых
действует данное финансовое учреждение, в частности их внутренней юрисдикции и регуляторных
требований США (учитывая доминирование доллара США в международных транзакциях).
В этой связи инфраструктурные организации, такие как SWIFT[2]
и CLS[3],
являются важными элементами исполнения международных требований ПОД/ФТ и
обеспечения соблюдения санкционного режима [26].

Несмотря на то, что
40 рекомендаций являются согласованным на международном уровне стандартом, они
все равно должны быть реализованы во внутренних правовых системах отдельных
юрисдикций. Результатом является то, что несмотря на распространение
стандартов, конкретные детали их реализации в юрисдикциях могут быть разными. В
пределах отдельных юрисдикций возможно дифференцированное применение стандартов
у разных регулирующих органов (например, банковский регулятор и регулятор рынка
ценных бумаг могут иметь различные требования при имплементации требований ФАТФ).

С точки зрения комплаенса,
возникает ряд специфических вопросов.Во-первых, каждый клиент или потенциальный
клиент финансового учреждения должен быть проанализирован с точки зрения соответствия
требованиям ПОД/ФТ и правил «знай своего клиента». Это требует проверки
документов, подтверждающих личность, доход, происхождение денежных средств и т.
п. Для крупного финансового учреждения, обеспечивающего проведение операций в
нескольких странах для тысяч клиентов, это представляет собой сложный процесс,
который обычно устанавливается и реализуется через внутренние IT-системы.

Во-вторых, из-за
различий между требованиями отдельных юрисдикций, финансовые учреждения,
работающие на разных рынках, должны внедрять системы, которые учитывают не
только глобальные требования, но и требования отдельных юрисдикций.

В-третьих,
регулирующие органы США проявляют особую активность не только в отношении финансовых
учреждений США, но и для иностранных финансовых учреждений, осуществляющих операций
в долларах США.Ряд крупных финансовых учреждений, включая HSBC, Standard
Chartered, Barclays и BNP Paribas были подвергнуты санкциям за нарушения
требований нормативных актов США в области ПОД/ФТ, что привело к крупным
штрафам от федеральных и региональных регуляторов [21].

Эти действия против
крупных финансовых учреждений обычно приводили к отложенному судебному
преследованию, одним из требований которых является, как правило, внедрение
глобальных систем ПОД/ФТ и механизма анализа санкционных списков в том, что
касается соблюдения требований США во всех финансовых операциях учреждений.

В-четвертых, одним из
основных аспектов требований ПОД/ФТ является направление сообщений о
подозрительных транзакциях. К таким требованиям относятся как субъективные
элементы (например, необычное поведение клиента), так и объективные элементы
(например, сообщения о любых транзакциях с наличными деньгами на определенную сумму,
часто выше 10000 долларов США) [12]. Процесс выявления таких операций и
направление соответствующих сообщений в крупных финансовых учреждениях требует
значительных ресурсов, как человеческих, так и ИТ.

Таким образом, ПОД/ФТ
является основной сферой внимания RegTech, на
которые приходятся значительные расходы в крупных финансовых учреждениях и в сфере
информационных технологий, а также консалтинге.

Общие особенности,
лежащие в основе развития RegTech в
контексте ПОД/ФТ, также характерны и для сферы пруденциальной нормативной
отчетности и стресс-тестирования. Как и требования по ПОД/ФТ, требования по формированию
пруденциальной нормативной отчетности одними из основных аспектов финансового
регулирования перед глобальным финансовым кризисом 2008 года [16]. В то время
как требования к торговой отчетности в основном ориентированы на биржевые и
иные торговые операции (в частности, манипулирование рынком и инсайдерская
торговля), требования к капиталу ориентированы на пруденциальную безопасность и
надежность отдельного финансового учреждения [10].

Требования к капиталу
являлись основным направлением международного сотрудничества в области банковского
регулирования с 1980-х годов, когда первоначальное Базельское соглашение о
капитале было разработано в ответ на недостаточный уровень капитала в
международных финансовых учреждениях после долгового кризиса развивающихся
стран [7]. Первоначально представляя собой довольно простые требования, на
протяжении 1990-х годов Базель I был подвергнут серии поправок, которые
неуклонно увеличивали его сложность и расходы на соблюдение [1].

Поправки к расширению
рамок от кредитного риска до рыночного риска и
признания взаимозачета по контрактам с производными инструментами, вероятно,
были наиболее значительными элементами Базеля II.

Базель II был разработан
после Азиатского финансового кризиса 1997 года с целью объединить нормативный,
экономический и бухгалтерский капитал в единое целое, ориентированное на требования
современного рынка. Базель II расширил подход, основанный на построении
внутренних моделей, в соответствии с поправкой о рыночном риске Базеля I в 1995
году, ко всем аспектам регулирования капитала [3]. Таким образом, финансовые
регуляторы фактически передали вопросы установления требований к капиталу в
ведение самих крупнейших финансовых учреждений.

После мирового
финансового кризиса 2008 года внимание регуляторов было сосредоточено на
разработке Базеля III, призванного резко увеличить капитал (в частности,
собственный капитал), уменьшить кредитное плечо, повысить ликвидность и внедрить
системы кризисного управления для отдельных учреждений, в том числе путем разработки
собственных внутренних моделей управления рисками [2].

Таким образом,
базельские требования, будучи международно-согласованной формой так называемого
мягкого права, приобретают еще большую юридическую силу, когда внедряются в
правовые и регуляторные системы отдельных юрисдикций.

Как и в случае с тематикой
ПОД/ФТ, пруденциальное регулирование требует, чтобы глобальные институты
понимали, контролировали и сообщали обо всех аспектах своей деятельности
регулирующим органам в тех юрисдикциях, в которых они действуют.

Эти требования
продолжают увеличиваться, поскольку ежедневная отчетность крупнейших финансовых
институтов доходит до нескольких тысяч различных статистических показателей,
направляемых в адрес различных регуляторов в разных юрисдикциях [8].

Такие требования
означают, что финансовые учреждения должны иметь возможность формировать необходимые
данные по требуемой частоте в форматах, требуемых каждым отдельным регулятором.
В то время как общие подходы к
формированию отчетности в настоящее время стандартизируются и приобретают
единый вид, отдельные детали зачастую остаются разрозненными [16].

Именно поэтому формированию
специализированных комплаенс департаментов и сложнейших IT-систем уделяется большое внимание с 2008 года, при
этом регуляторные изменения в настоящее время продолжают носить не менее частый
характер.

В отличие от
докризисной ситуации, регулирующие органы больше не полагаются на внутреннее
управление рисками системы отдельных финансовых учреждений для создания
соответствующих уровней капитала для экономических, нормативных и бухгалтерских
целей, но вместо этого установили сложные правила для установления капитала, рычагов
и ликвидности на уровнях, достаточных для защиты финансовой стабильности,
причем все они подкрепляются периодическими проверками и «стресс-тестами» [27].
Все эти изменения увеличили спрос на RegTech решения для финансовой индустрии.

Таким образом,
развитие сферы RegTech до сих пор было обусловлено стремлением финансовых
учреждений снизить регуляторные издержки, особенно в свете того, что штрафы за
нарушение требований профильного законодательства только в странах Европы и США
увеличились в 45 раз. Следующий этап развития RegTech, по мнению ряда исследователей, будет стимулироваться
в значительной степени не субъектами финансового сектора, а самими регуляторами
в ответ на необходимость повышения качества их надзорных функций [23].

Список литературы

1. Andrew G. Haldane & Vasileios Madouros, Speech at the
   Federal Reserve Bank of Kansas City’s 366th Economic Policy Symposium, Jackson
   Hole, Wyoming: The Dog and the Frisbee. [Электронный
   ресурс] URL: https://www.bis.org/review/r120905a.pdf (дата
   обращения: 01.03.2019)
2. Basel III: A Global Regulatory Framework for More Resilient
   Banks and Banking Systems. [Электронный
   ресурс] URL: https://www.bis.org/publ/bcbs189.htm (дата обращения: 21.01.2019)
3. BIS, An Internal Model-Based Approach To Market Risk Capital
   Requirements. [Электронный ресурс] URL: https://www.bis.org/publ/bcbs17.htm (дата обращения: 16.02.2019)
4. BIS, Basel Ii: International Convergence Of Capital
   Measurement And Capital Standards: A Revised Framework – Comprehensive Version [Электронный ресурс] URL:
   https://www.bis.org/publ/bcbs128.htm (дата обращения: 23.11.2018)
5. BIS, International Convergence Of Capital Measurement And
   Capital Standards. [Электронный ресурс] URL: https://www.bis.org/publ/bcbs128.htm (дата обращения: 23.11.2018)
6. Capital Standards for Banks: The Evolving Basel Accord. [Электронный ресурс] URL: https://www.federalreserve.gov/pubs/bulletin/ 2003/0903lead.pdf (дата обращения: 23.11.2018)
7. Christopher Alessi, The Basel Committee on Banking
   Supervision, Council On Foreign Relations (July 11, 2012).  [Электронный
   ресурс] URL: http://www.cfr.org/banks-and-banking/basel-committee-banking-supervision/p28694 (дата обращения: 05.03.2019)
8. Deloitte, Forward Look: Top Regulatory Trends For 2016 In
   Banking. [Электронный ресурс] URL: https://www2.deloitte.com/content/dam/ Deloitte/us/Documents/finance/us-outlooks-top-regulatory-trends-for-2016-in-banking-reg.pdf
   (дата обращения: 11.02.2019)
9. Douglas W. Arner, Janos Barberis & Ross P. Buckley, The
   Evolution Of Fintech: A New Post-Crisis Paradigm? [Электронный ресурс] URL: https://papers.ssrn.com/sol3/ papers.cfm?abstract_id=2676553
   (дата обращения: 23.11.2018)
10. Edward V. Murphy, Who Regulates Whom And How? An Overview Of
    U.S. Financial Regulatory Policy For Banking And Securities. [Электронный ресурс] URL: https://fas.org/sgp/crs/misc/R43087.pdf (дата
    обращения: 15.12.2018)
11. Ernst & Young, «Centralized Operations — The Future Of
    Operating Models For Risk, Control And Compliance Functions [Электронный ресурс] URL:
    https://www.ey.com/Publication/vwLUAssets/EY_-_Centralized_operations:
    future_of_Risk,_Control_and_Compliance/$FILE/EY-Insights-on-GRC-Centralized-operations.pdf
    (дата обращения: 23.11.2018)
12. FATF, Anti-Money Laundering And Terrorist Financing Measures
    And Financial Inclusion. [Электронный ресурс] URL: http://www.fatf-gafi.org/publications/fatfgeneral/documents/
    financial-inclusion-cdd-2017.html (дата обращения: 11.02.2019)
13. FATF, International Standards On Combating Money Laundering
    And The Financing Of Terrorism & Proliferation: The FATF Recommendations. [Электронный ресурс] URL:
    http://www.fatf-gafi.org/ publications/fatfrecommendations/documents/fatf-recommendations.html
    (дата обращения: 25.01.2019)
14. Felix Salmon, The Formula that Killed Wall Street [Электронный ресурс] URL: https://www.wired.com/2009/02/wp-quant/
    (дата обращения: 23.11.2018)
15. Harald Benink & George Kaufman, Turmoil Reveals the
    Inadequacy of Basel II. [Электронный ресурс]
    URL:
    https://www.ft.com/content/0e8404a2-e54e-11dc-9334-0000779fd2ac (дата обращения:
    04.12.2018)
16. Institute Of International Finance, Regtech In Financial
    Services: Technology Solutions For Compliance And Reporting. [Электронный ресурс] URL: https://www.iif.com/Publications/ID/1686/Regtech-in-Financial-Services-Solutions-for-Compliance-and-Reporting (дата обращения: 01.02.2019)
17. Institute Of International Finance, Regtech: Exploring
    Solutions For Regulatory Challenges. [Электронный
    ресурс] URL: https://www.iif.com/Portals/0/Files/private/iif-regtech_in_financial_services_-_solutions_for_compliance_and_reporting.pdf?ver=2019-01-04-142943-690
    (дата обращения: 01.02.2019)
18. Joe Nocera, Risk Management – What Led To The Financial
    Meltdown, New York Times. [Электронный ресурс]
    URL:
    http://www.nytimes.com/2009/01/04/Magazine/04risk-T.Html (дата обращения: 01.02.2019)
19. Kate, A Report On Global Regtech: A $100-Billion Opportunity
    – Market Overview, Analysis Of Incumbents And Startups, Let’s Talk Payments. [Электронный ресурс] URL: https://Letstalkpayments.Com/A-Report-On-Global-Regtech-A-100-Billion-Opportunity-Market-Overview-Analysis-Of-Incumbents-And-Startups (дата
    обращения: 01.12.2018)
20. Lawrence G. Baxter, Understanding The Global In Global
    Finance And Regulation, In Reconceptualizing Global Finance And Its Regulation.
    [Электронный ресурс] URL: https://www.cambridge.org/ core/books/reconceptualising-global-finance-and-itsregulation/
    249EEDF5FEA552CA9F730C97D4AF7147 (дата обращения: 07.03.2019)
21. Martin Arnold and Sam Fleming, Regulation: Banks Count the
    Risks and Rewards — Crackdown on Money Laundering Threatens to Leave Parts of
    Developing World Cut Off from Global Finance.  [Электронный
    ресурс] URL: https://www.ft.com/content/9df378a2-66bb-11e4-91ab-00144feabdc
    (дата обращения: 28.12.2018)
22. Office Of The Comptroller Of Currency, Supporting
    Responsible Innovation In The Federal Banking System: An Occ Perspective. [Электронный ресурс] URL:
    https://www.occ.gov/publications/publications-by-type/ other-publications-reports/pub-responsible-innovation-banking-system-occ-perspective.pdf
    (дата обращения: 01.12.2018)
23. Piotr Kaminski And Kate Robu, A Best-Practice Model For Bank
    Compliance, Mckinsey. [Электронный ресурс] URL: http://www.mckinsey.com/
    Business-Functions/Risk/Our-Insights/A-Best-Practice-Model-For-Bank-Compliance (дата обращения: 11.12.2018)
24. Ross P. Buckley, The Changing Nature Of Banking And Why It
    Matters, In Reconceptualizing Global Finance And Its Regulation.  [Электронный ресурс] URL:
    https://www.researchgate.net/publication/313364583_The _Changing_Nature_of_Banking_and_Why_It_Matters
    (дата обращения: 02.02.2019)
25. Santiago Fernandez De Lis, Et Al., Regtech, The New Magic
    Word In Fintech 1. [Электронный ресурс] URL: https://www.bbvaresearch.com/wp-content/uploads/2016/03/Banking-Outlook-Q116_Cap6.pdf (дата обращения: 02.02.2019)
26. SWIFT Financial crime compliance document center. [Электронный ресурс] URL: https://www.swift.com/our-solutions/compliance-and-sharedservices/financial-crime-compliance/about-compliance/document-centre (дата обращения: 05.12.2018)
27. The US Office Of The Comptroller Of The Currency, Board Of
    Governors Of The Federal Reserve System And Federal Deposit Insurance
    Corporation, Regulatory Capital Rules: Regulatory Capital, Implementation Of
    Basel Iii, Minimum Regulatory Capital Ratios, Capital Adequacy, Transition
    Provisions, And Prompt Corrective Action. [Электронный
    ресурс] URL: https://www.federalreserve.gov/reportforms/formsreview/BaselIII_20131011_ffr.pdf (дата
    обращения: 07.12.2018)
28. UN Counter-Terrorism Implementation Task Force, Tackling The
    Financing Of Terrorism. [Электронный ресурс]
    URL: https://www.un.org/counterterrorism/ctitf/en/un-global-counter-terrorism-strategy (дата
    обращения: 25.01.2019)

---

[1] От англ.  KYC – know your client

[2] Общество всемирных межбанковских финансовых каналов
связи

[3]
Платёжная система CLS (англ. continuous linked
settlement) представляет собой международную систему конверсионных валютных
операций

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13028

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ЛЕГАЛИЗАЦИИ ДОХОДОВ, ПОЛУЧЕННЫХ ПРЕСТУПНЫМ ПУТЁМ: ОЦЕНКА МЕТОДИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ ОБ УСИЛЕНИИ ТОТАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ

Иванов Николай Александрович, аспирант, Тамбовский государственный технический университет 

Аннотация: Актуальность данной темы заключается в том, что в экономике любого государства в случае незаконно получения и легализации отмывания денежных средств приводит к развитию преступного бизнеса, а также негативно влияет: экономические, политические, социальные и моральные аспекты, подрывающие финансовые основы страна. В современных условиях уязвимость мировой и национальной экономик к их использованию в легализации преступных доходов и финансировании терроризма возрастает. В соответствии с рекомендациями ФАТФ и методологии Россия должна постоянно оценивать риски отмывание денег (ОД) и финансирование терроризма (ОФ) с цель создания адекватного понимания на национальном уровне рисков и угроз для финансовой системы и экономики, а также негативные последствия этих актов, также правительство должно разработать адекватные смягчающие меры. Методы рассмотренные в статье способствуют созданию в России качественного, мощного, правового механизма, направленного на борьбу с финансированием терроризма. Вышесказанное обусловило актуальность и выбор темы данной статьи. Цель исследования – теоретически оценивать риски отмывание денег (ОД) и выявить проблемы системы финансового контроля в области противодействия отмыванию денег.

Ключевые слова: обналичивание денежных средств, противодействие отмыванию денег, ПОД/ФТ, комплаенс-риски, финансовый мониторинг, коммерческие банки

В Российской Федерации Федеральный закон от 07.08.2001 №
115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных
преступным путем, и финансированию терроризма» (далее — Федеральный закон №
115-ФЗ), который основанные на положениях Международной конвенции о борьбе с
финансированием терроризма. Согласно опубликованным данным, объем сомнительных
операций, выявленных в 2017 году, составил 422 млрд. рублей, из которых 326
млрд. рублей — операции с наличными деньгами, 96 млрд. рублей — на вывод
средств за границу. Снятие наличных было осуществлено в прошлом году в основном
за счет выдачи со счетов и карточек физических лиц — 152 млрд. руб. Или 47%, а
также за счет выдачи на другие цели и по платежным карточкам юридических лиц
(135 млрд. руб., или 41%, другое 5% обналичивания приходится на ИП). Ранее
представители ЦБ указывали, что корпоративные карты стали более активно
использоваться при снятии наличных. Среди операций по выводу средств за границу
в 2017 году преобладали операции по продвижению импорта товаров — 23 млрд руб.,
или 24%, переводы по операциям с услугами — 21 млрд руб. или 22%, а переводы по
исполнительным документам через Федеральную службу судебных приставов — 19 млрд
рублей или 20%.

В целях сокращения объемов
сомнительных операций ЦБ на постоянной основе взаимодействует с кредитными
организациями, оказывает им методическую помощь по определению критериев таких
сделок. Результатом стало сокращение объема сомнительных операций. Так, объем
незаконного вывода денежных средств за рубеж сократился по сравнению с 2016
годом почти в два раза, обналичивания денежных средств — более чем в полтора
раза. При этом повышение оперативности выявления операций, направленных на
вывод денежных средств за рубеж и обналичивание, является одной из приоритетных
задач ЦБ. Именно эту цель преследует регулятор, предавая гласности данные об
объемах и структуре сомнительных операций.

Полностью победить вывод средств и обналичивание невозможно,
так как способы вывода денег вытекают из самой природы трансграничных
безналичных переводов, и борьба с ними никогда не будет закончена. С
обналичиванием то же самое: у физлиц есть неотъемлемое право пользоваться
наличными деньгами и снимать их с карт, это заключено в саму природу розничной
торговли». Обналичивание, на которое приходится львиная доля сомнительных
операций по вопросам ПОД/ФТ и комплаенс-рискам найдет свой спрос, так как тот, кто
привык работать с наличными деньгами в теневой сфере, будут это делать, пока
цена обналичивания не превысит налоговые и другие издержки легального бизнеса.

ЦБ постоянно ужесточает правила для
банков и юр лиц, а в свою очередь коммерческие банки пристальнее следят за
клиентами, но нужно понимать, что усиление контроля приводит к росту спроса на
анонимность трансакций, и создатели криптовалют хорошо уловили этот спрос.

Незаконное
обналичивание средств через банковскую систему России в 2018 году сократилось в
1,8 раза — с 326 млрд руб. до 177 млрд руб., обналичивание ушло из банковского
сектора на «неорганизованный рынок». Там объем нелегального оборота превышает
100 млрд руб. также сократился и вывод денежных средств клиентами банков за
рубеж. «По предварительным оценкам, объем вывода денежных средств за рубежом
клиентами кредитных организаций в 2018 году сократился на 20% и составил около 63
млрд руб. против 77 млрд руб. в предыдущем году. Объем сомнительных операций в
банковской сфере сократился почти в 2 раза — до 1,3 трлн руб. Вывод денежных
средств клиентами банков за рубеж в 2018 году сократился на 20% и составил 63
млрд руб. В 2017 году данный показатель составил 77 млрд руб. Банк России выделил
лидера на теневом рынке обналички которым являются организации по строительству
и торговле.

 Росфинмониторинга опубликовал на своем
официальном сайте информационное письмо от 01.03.2019 N 59 «О
методических рекомендациях по проведению оценки рисков ОД/ФТ организациями,
осуществляющими операции с денежными средствами или иным имуществом и
индивидуальными предпринимателями». Данные Методические рекомендации должны
использовать: — организации, осуществляющие операции с денежными средствами или
иным имуществом, и индивидуальные предприниматели, перечисленные в статье 5
Федерального закона N 115-ФЗ от 07.08.2001 «О противодействии легализации
(отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию
терроризма»

• кредитные организации;
• профессиональные участники рынка ценных бумаг;
• страховые организации- организации федеральной почтовой связи- ломбарды- организации, содержащие тотализаторы и букмекерские конторы, а также организующие и проводящие лотереи, и т.д.)

Автор
отмечает, что все вышеперечисленные организации обязаны через личный кабинет
информировать Росфинмониторинг о своих подозрениях.

Задача Методических рекомендаций, по мнению Росфинмониторинга, является формирование внутренних политик и процедур, которые позволяют субъектам первичного финансового мониторинга эффективно контролировать и снижать выявляемые риски ОД/ФТ.

В
программу оценки риска необходимо включить следующие разделы:

Оценка
рисков до приема на обслуживание проводится в отношении клиентов:

• которым предполагается оказание услуг (выполнение работ, реализация товаров) либо заключение сделок (совершение операций) разового характера (не предполагающих дальнейшего обслуживания) вне зависимости от вида, характера и размера оказываемых услуг (выполняемых работ, реализуемых товаров) либо заключаемых сделок (совершаемых операций);
• которых планируется принять на обслуживание, предполагающее осуществление более чем одной операции (сделки). Т.е. в отношении всех клиентов.

Организации, поэтически называемые, субъекты первичного финансового контроля, обязаны собирать о своих клиентах следующую информацию:

• идентификационные данные клиента, представителя клиента, выгодоприобретателя, бенефициарного владельца;
• результаты проверки клиента, представителя клиента, выгодоприобретателя, бенефициарного владельца на предмет нахождения в Перечнях организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму и Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к распространению оружия массового уничтожения;
• результаты проверки на предмет наличия в отношении клиента, представителя клиента, выгодоприобретателя, бенефициарного владельца принятого Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма решения о замораживании (блокировании) денежных средств или иного имущества;
• результаты выявления среди лиц, принимаемых на обслуживание, лиц, имеющих регистрацию, место жительства или место нахождения в государстве (на территории), которое не выполняет Рекомендации ФАТФ, либо использующих счета в банке, зарегистрированном в указанном государстве (на указанной территории);
• сведения о целях установления и предполагаемом характере деловых отношений клиента с субъектом первичного финансового мониторинга;
• сведения о целях финансово-хозяйственной деятельности клиента;
• сведения о финансовом положении клиента;
• сведения о деловой репутации клиента;
• иные сведения, самостоятельно определяемые субъектами первичного финансового мониторинга. Автор выделил самые популярные риски, которые касаются большинства клиентов обслуживающихся на территории России (Таблица 1).

Данный список требуется для оценки рисков,
присутствие в нем не значит, что в открытии счета будет отказано. Однако мало
какой банк захочет открывать расчетный счет клиенту из этого списка». C 2017 г.
банки массово блокируют расчетные счета владельцев малого и среднего бизнеса. С
этой проблемой в прошлом году столкнулось не меньше 500тыс. предпринимателей.

Блокирование банковского
счета имеет единственное основание — закон 115-ФЗ «О противодействии легализации
(отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».

Как правило, банк просто
ссылается на закон и не указывает, что именно показалось ему подозрительным.
Доступ к деньгам закрывают очень быстро, а вот снять санкции с расчетного счета
оказывается не так просто, нужно пройти через долгие судебные тяжбы и доказать,
что никакого умысла по финансированию террористов или отмыванию денег у
предпринимателя не было.

С прошлого года катится
волна блокировок счетов предпринимателей, банки ссылаются на 115 ФЗ и не дают
конкретных разъяснений. Почему так происходит?

Во-первых, заблокировать
счет могут многие. Налоговая, если компания не платит налоги. Если вы не платите
алименты, тоже заблокируют счет. Суд также может заблокировать счет в рамках
каких-то обеспечительных мер.

Автор говорит не о
блокировке счетов, речь идет о закрытии счетов и приостановлении операций в
рамках 115 ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных
преступным путем, и финансированию терроризма».

Предприниматели чаще
всего жалуются именно на закрытие счетов без объяснения причин со стороны
банка. Потому что если налоговая заблокировала счет, то там понятно, в чем
причина. А вот что касается 115 ФЗ, то с точки зрения предпринимателя он вроде
как действует в рамках закона. Часто предприниматели говорят «все так делают, а
мне друг заблокировали». Но в этом законе главное — не закрытие счета, а то,
что банк сообщает в ЦБ и Росфинмониторинг информацию по незаконным
операциям. Дальше Росфинмониторинг передает данные в правоохранительные
органы, а там понятно, чем дело заканчивается.

Проблема в том,
что в прошлом году был принят закон, по которому можно
закрывать счета юридических лиц, более того, банки наделили полномочиями
не открывать счета. Например, в СССР банк не обязан
был открывать счет клиенту. Вся банковская революция
в 90-е годы свелась к тому, что банк никогда не имеет
права отказать клиенту в открытии счета, то есть клиент всегда прав.

А в 2017 г.
сделали так же, как в СССР: если банк не хочет открывать
счет клиенту, то он может это не делать, и никакого
объяснения причины не нужно.

А дальше появился
список Росфинмониторинга и ЦБ, в котором фиксировались
все закрытия счета. Банк России и Росфинмониторинг говорили,
что попадание предпринимателей или организаций в этот список
не является причиной для обязательного отказа в открытии счета.
Однако банки восприняли перечень как руководящее указание и просто
перестали открывать банковские счета тем лицам, которые попали в этот
список. ЦБ отменил, что список нужен только для оценки рисков,
и присутствие в списке не говорит о том,
что в открытии счета будет отказано. Однако фактически мало какой
банк захочет открывать расчетный счет клиенту из этого списка. Но в марте
2018 года вступили поправки, которые позволяют клиентам реабилитироваться.
Теперь клиент вправе представить в банк документы, которые подтверждают,
что основания закрывать счет отсутствуют. Банк обязан рассмотреть
обращение в течение 10 рабочих дней. Получив сообщение о невозможности
реабилитации, клиент вправе обратиться с заявлением и оправдательными
документами в специальную межведомственную комиссию при Банке России.
Общий срок их рассмотрения комиссией — не более 20 рабочих
дней со дня обращения заявителя.

Возникает очередной
вопрос– За что можно попасть в список
ЦБ по 115 ФЗ? — 115 ФЗ говорит нам о двух
случаях: финансирование терроризма и отмывание доходов. Очень часто
предприниматели не видят, что они совершают противоправное
действие, у них может даже не быть умысла. Под финансированием
терроризма может оказаться совершенно неочевидная вещь. Вы, например,
перечислили деньги мигранту-дворнику, которого устроили на работу,
но почему-то не оформили официально. А этот человек
оказался в списке Росфинмониторинга. Никто не будет разбираться,
почему вы перечислили деньги человеку, который включен в список
террористов. На сайте Росфинмониторинга публичный список лиц, финансовые
операции с которыми будут расценены, как финансирование терроризма.
Если вы заинтересовали обслуживающий банк или Банк России, то,
как правило, вам придет письмо, в котором соответствующее
учреждение запросит у вас подтверждающие документы.

Во-вторых,
ЦБ ориентирует банки на то, чтобы они проверяли реальность
бизнеса. Реальность бизнеса — это, в первую очередь, реальность
сделок. И вот есть предприниматель с небольшим,
но стабильным бизнесом. Бизнес этот сверхдоходы не приносит, немного
буксует, но давно работает. С точки зрения банка это хороший
клиент. Вдруг появляется змей-искуситель, который говорит, что у него
есть знакомый, который задумал отличный проект. Авторы этого проекта готовы
скинуть ему на счет деньги, он их снимет и вернет,
а сам получит с этого процент.

В итоге нормальный
предприниматель, у которого есть реальный бизнес, но который
испытывает в данный момент трудности, становится обнальщиком.

Ему на счет
перечисляют 10 млн. руб., он приходит в банк снять
эту сумму. Банк деньги блокирует, а информацию передается
в Росфинмониторинг и ЦБ. Предприниматель, конечно, не согласен
с решением банка. Мы видим, если раньше обналичиванием занимались
фирмы-пустышки, то сегодня под статью подводят честных
предпринимателей с давней историей и действующей фирмой. Если
все-таки компанию ошибочно включили в список Росфинмониторинга
и закрыли счет, то в таких ситуациях с приостановлением обслуживания
счета очень хорошо видно, кто из предпринимателей честным путем
деньги заработал, а кто действительно подходит под 115 ФЗ. Честный
предприниматель точно пойдет в суд, потому что дарить свои деньги
он никому не намерен. Если ваши деньги заморозили, потому
что кому-то в банке просто захотелось, то суд обяжет
вернуть все деньги с комиссией. Если же предприниматель
подозревает, что у него могут быть проблемы по 115 ФЗ,
то он ни в какой суд не пойдет.

Подводя итоги, можно сказать, что
сегодня банкам приходится выполнять чуждые для них функции, которые возложил на
них Федеральный Закон №115-ФЗ. Теперь им приходится следить за чистотой сделок
и пресекать сомнительные операции, отодвигая свои интересы на задний план.
Автор считает данные меры весьма жесткие, ведь они буквально «обрезают» многие
финансовые схемы не только так называемых «отмывальщиков», но и порядочных
клиентов. Данные методы можно оценить как положительный шаг на пути создания в
России качественного, мощного, правового механизма, направленного на борьбу с
финансированием терроризма.

Список используемой
литературы

1. Федеральный
   закон Российской Федерации от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации
   (отмыванию) доходов, полученных преступным путем и финансированию терроризма»;
2. Федеральный
   закон Российской Федерации от 29.12.2014 г. № 476-ФЗ «О внесении изменений в
   Федеральный закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве)»;
3. Федеральный
   закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве)» от
   26.10. 2002г. № 127 – ФЗ;
4. Федеральный
   закон Российской Федерации от 06.07.2016г. № 374-ФЗ о внесении изменений в
   закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты
   Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия
   терроризму и обеспечения общественной безопасности»
5. О
   противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и
   финансированию терроризма: федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ // Собрание
   законодательства Российской Федерации. − 13.08.2001. − № 33 (часть I). − ст. 3418.
6. О
   Центральном банке Российской Федерации (Банке России): федеральный закон от
   10.07.2002 № 86-ФЗ в ред. от 28.12.2013 г. // Собрание законодательства
   Российской Федерации. − 15.07.2002. − № 28. − ст. 2790.
7. Волков, Ю.Л. Противодействие легализации (отмыванию)
   доходов,
   полученных
   преступным
   путем, и финансированию терроризма (региональная
   ситуация) / Ю.Л. Волков, Н.Ю. Танюшева // Деньги и кредит.
   – 2015. – №7. – C. 48-51.
8. Налоговый
   кодекс Российской Федерации. Часть первая: офиц. текст от 31.07.1998 № 146-ФЗ в
   ред. от 28.12.2013 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. −
   3.08.1998. − № 31. − Cт. 3824.
9. Уголовно-процессуальный
   кодекс Российской Федерации:  офиц. текст
   от 18.12.2001 № 174-ФЗ в ред. от 3.02.2014 г. // Собрание законодательства
   Российской Федерации. – 24.12.2001. − № 52 (часть первая). − ст. 4921.
10. Кодекс
    Российской Федерации об административных правонарушениях: офиц. текст от
    30.12.2001 № 195-ФЗ в ред. от 12.03.2014 г. // Собрание законодательства
    Российской Федерации. – 7.01.2002. − № 1 (часть 1).

УДК 338.5

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13025

Ценообразование
на рынке ломбардов: факторы влияния и ценовые стратегии

Pricing in the pawnshop
market: factors of influence and pricing strategies

Котенко Анна Леонидовна, магистр техники и технологии, студент аспирантуры, доцент кафедры «Менеджмент в гостиничном и ресторанном бизнесе», Университет «Синергия», г. Москва, Россия

Kotenko Anna Leonidovna, Master of Engineering and technology, postgraduate student, associate Professor of » Management in hotel and restaurant business», Synergy University, Moscow, Russia

Аннотация: В статье рассмотрена современная практика ценообразования ломбардов, в том числе такие факторы влияния как эластичность спроса на заемные средства, стоимость и доступность ссудного капитала, конъюнктура рынка, законодательные ограничения и этап жизненного цикла услуги и рынка. Рассмотрены подходы к ценообразованию в условиях однородности продукта и особенностей ведения офлайн-бизнеса. Систематизированы используемые ценовые стратегии, обозначены условия их применимости для участников разного уровня. Приведены примеры, способы и влияние ценовых войн на рынок в целом.

Summary: The article deals with the modern practice of pricing pawnshops, including such factors as the elasticity of demand for borrowed funds, the cost and availability of loan capital, market conditions, legal restrictions and the stage of the life cycle of services and the market. The approaches to pricing in terms of homogeneity of the product and the features of doing offline business are considered. The used price strategies are systematized, the conditions of their applicability for participants of different levels are indicated. Examples, methods and influence of price wars on the market as a whole are given.

Ключевые слова: ломбард, микрофинансирование,
ценовые стратегии, ценообразование, полная стоимость кредита, ценовая конкуренция,
процентные ставки.

Key words: pawnshop, microfinance, pricing strategies, pricing, total cost of credit, price competition, interest rates.

Введение

Ценовая стратегия – это возможный уровень, направление, скорость и периодичность изменения цен в соответствии с целями фирмы. Организация устанавливает исходную цену, а затем корректирует ее с учетом различных факторов внутренней и внешней среды и конкуренции. Кроме того, цены коррек­тируются по мере прохождения товаром разных стадий своего жизненного цикла [1, c16].

Ценовая стратегия
служит условием для определения позиционирования продукции на рынке, а также
она является функцией, которая формируется под влиянием нескольких факторов:
новизна продукции; фазы жизненного цикла; сочетание цены и качества;
конкурентоспособность товара; структура рынка и позиция компании на рынке.

Ценовые стратегии давно
являются предметом исследований ученых. Например, в труде Н.Л. Кучугина [2] а также в учебном пособии под редакцией И. Ю. Солдатовой [3, c. 272] ценовые стратегии классифицируются следующим образом:

1. По уровню цен на новые товары:

• «снятия сливок»;
• цены проникновения»;
• «среднерыночных цен».

2. По степени изменения цены:

• «стабильных цен»;
• «скользящей падающей цены» или
  «исчерпания»;
• «роста проникающей цены».

 3. По степени дифференциации
товаров и потребительских цен:

• «дифференциации цен на взаимосвязанные
  товары»;
• «ценовых линий»;
• «ценовой дискриминации»

В. К. Скляренко [4] и А.С.Баздникин [5, c. 370] предлагают рассматривать ценовые стратегии
следующим образом:

1. Стратегии дифференцированного ценообразования — основаны
на неоднородности покупателей и возможности продажи одного и того же товара по
разным ценам: стратегия скидок на вторичном рынке; стратегия периодических скидок;
стратегия «случайных» скидок.

2.
Стратегии конкурентного ценообразования — эти стратегии строятся на учете конкурентоспособности
фирмы посредством цен: стратегия
проникновения на рынок; стратегия
«по кривой освоения»; стратегия
сигнализирования ценами; географическая
стратегия.

3. Стратегии ассортиментного ценообразования — применимы,
когда у фирмы имеется набор аналогичных, сопряженных или взаимозаменяемых
товаров: стратегия «набор»; стратегия
смешанных наборов»; стратегия
«комплект»; стратегия цен «выше номинала»; стратегия «имидж».

В труде М.А. Окландер [6, c.240] взгляд на стратегии несколько шире, классификация уже
по 6 признакам:

1.
по уровню цен

• Стратегия высоких цен:
• Стратегия низких цен 
• Стратегия средних цен (нейтральная стратегия) 

 2. по характеристикам покупателей

• Стратегия дифференцированных цен

3.
по степени гибкости цен

• Стратегия единых цен
• Стратегия гибких (эластичных) цен 
• Стратегия стабильных цен

 4. по уровню конкуренции

• Стратегия «психологических»цен 
• Стратегия ценового лидерства 
• Стратегия конкурентных цен 

5.
по соотношению «цена-качество»

• Стратегия премиальных наценок 
• Стратегия глубокого проникновения 
• Стратегия повышенной ценностной значимости 

 6.
по степени взаимного дополнения товаров

• Стратегия цен на сопутствующие товары
• Стратегия цен на взаимодополняющие товары
• Стратегия пакетного ценообразования

Автору данная классификация кажется наиболее подробной для анализа ценовых стратегий ломбардного рынка. Также в сфере финансовых рынков большой интерес представляет исследование ценовых войн банков в условиях экономических кризисов и подъемов М. Е. Мамонова [7, c. 62-89]. Ценовые стратегии ломбардов пока не изучались в научных трудах, в то время как конкуренция на этом рынке усиливается в силу ряда причин, рассматриваемых автором в этой и других работах.

Конъюнктура рынка

Ломбардом является юридическое лицо — специализированная коммерческая организация, основными видами деятельности которой являются предоставление краткосрочных займов гражданам и хранение вещей [8]. Первые ломбарды появились еще в древнем Китае, в современной истории принято относить их возникновение к Италии, в России существовали как государственные, теперь частные. Т.о., история ломбардов в мире насчитывает не одно столетие. За это время их продукт, товар совершенно не изменился – это денежные средства в долг под обеспечение движимого ликвидного имущества. Хотя ситуационно меняются виды вещей, служащих залогом. Т.о., российский ломбард можно считать организацией одного товара.

Согласно
данным Банка России (рис. 2) 95% участников современного ломбардного рынка –
мелкие и средние компании с портфелем займов до 65 млн руб. и численностью до
15 человек, и портфель показывает отрицательную динамику: на начало 4 кв 2019
года составил 33 млрд руб., в то время как рынок потребительских займов банков
и МФО уверенно растет.

Рынок ломбардных займов сейчас – это рынок покупателя, такой рынок, на
котором больше власти имеют покупатели. Ломбардам приходится становиться все
более активными продавцами, предложение превышает спрос. Учредители ломбардов часто являются
и его мененджментом, т.е. это их основной вид деятельности и источник дохода, поэтому
уход с рынка затруднителен в силу отсутствия работы соответствующей
квалификации. Это усиливает рыночную борьбу и конкурентное ценообразование занимает
приоритетные позиции в маркетинговой стратегии.

Услуги ломбардов пока предоставляются только в ее же собственных офисах,
привлечение агентов не допускается. Масштабирование сети ресурсо-затратно,
увеличивает риски организации и часто не приносит увеличения дохода. Поэтому проникновение
даже федеральных сетей небольшое, значительная рыночная власть пока принадлежит
аборигенам региона. Доля рынка и успешность во многом определяется налаженным
каналом сбыта — как в стритритейле. Объем продаж прямо пропорционален близости
к целевой аудитории и большой проходимости места.

Рынок ломбардов сейчас высококонкурентен по цене в первую очередь из-за
своих особенностей:

Итак, конъюнктура рынка указывает на малый размер большинства предприятий,
высокую конкуренцию со значительной рыночной властью покупателя и низким
проникновением онлайн-услуг. Ярко выражена географическая сегментация,
количество федеральных игроков невелико и их влияние на рынок различно,
неравномерно. Объем портфеля по официальным данным подвержен незначительным
колебаниям в обе стороны.

На ценообразование и ценовую политику ломбардов активно влияют макро- и микроэкономические факторы рассмотрим основные из них, общие для всего рынка:

• Эластичность спроса по цене и доходу
  в разные периоды состояния экономики
• Стоимость капитала
• Продукт, его жизненный цикл и
  заменители
• Государственное регулирование цен.

Влияние эластичности спроса

При ценообразовании в ломбарде важным вопросом является и эластичность спроса. Т. к. периоды кризиса в России достаточно часто чередуются с периодами подъема, полезными видятся исследования эластичности по цене и по доходу целевого сегмента.

Эластичность
спроса на деньги двояка – она зависит от конечного назначения кредита. В случае
с ломбардами большая часть займов используются для погашения кассового разрыва,
срочных и безотлагательных нужд, поэтому спрос на ломбардные займы
малоэластичен по цене. Некоторые экономисты относят кредиты к товарам Гиффена –
спрос на которые повышается при повышении их цены (ставки по кредиту),
увеличение расходов на обслуживание кредита за счёт сокращения других расходов.

Эластичность
спроса на деньги по доходу обычно меньше единицы [9], но в
случае с ломбардным займом — неполноценным благом, падает ниже нуля. При
увеличении дохода, как правило, необходимость покупки услуг ломбардов
уменьшается. Эмпирическим подтверждением этому может служить факты резкого
увеличения портфеля ломбардов в периоды кризиса и уменьшение темпов роста в
периоды стабилизации.

В
условиях высокой инфляции автор наблюдал увеличение спроса как на кредиты, так
и на ломбардные займы, что легко объясняется инфляционным налогом – реальная
цена денег через определенное время станет меньше номинальной, что мотивирует
потребителей активнее пользоваться товаром – деньгами. Если инфляционные
ожидания заемщиков имеются, а ставки процента не изменяются, значит, реальные
процентные ставки снижаются, заемные деньги условно становятся дешевле, и спрос
на кредит растет [10]. Более высокая, чем ожидалось, инфляция, когда финансовые
активы не индексируются в соответствии с ней, вызывает значительное перераспределение богатства от кредиторов к заемщикам
[11].

Интересно, что
существует ниша клиентов ломбардов, использующих займы для краткосрочного
финансирования своего бизнеса, снижение цены займа позволяет им увеличить его
оборот. Возможно, присутствует значительный скрытый спрос на ломбардные займы
по низким ценам, менеджменту ломбардов предстоит определить его наличие
самостоятельно, т. к. наблюдаются значительные колебания в каждом регионе и в зависимости
от сезонности.

Возникает дилемма:
снижение цен (тарифов, ставок) в ожидании роста портфеля, каждая единица
которого принесет прибыль и увеличит долю рынка, или удерживание цен на прежнем
уровне. Обеспечит ли прирост выручки прирост прибыли? Очевидно, снижение и
увеличение цен (ставок) ломбардов на практике может приводить к последствиям по
3-м сценариям: уменьшение прибыли, увеличение прибыли, неизменная прибыль при
изменившемся портфеле. Для каждого варианта необходимо учитывать в расчетах
эффективности наличие и цену ссудного капитала.

Итак, займы ломбардов считаются неполноценным благом и при росте дохода спрос на них падает. С одной стороны, эластичность по цене низкая, т. к. товар используется в экстренных случаях для погашения кассового разрыва, с другой стороны, на практике встречаются локальные случаи значительного роста спроса при снижении цены на займы. В зависимости от рыночного сегмента конкретного ломбарда менеджмент решает вопрос ценовой стратегии самостоятельно исходя из целей максимизации прибыли или увеличения доли рынка.

Значение ссудного капитала

Т. к. ссудный капитал является основным средством производства в кредитной деятельности ломбарда, при формировании его ценовой стратегии нужно учитывать 3 фактора:

1. стоимость заемного капитала
   (фондирования),
2. инфляция – скорость обесценения
   капитала
3. альтернативная стоимость капитала.

Опуская в данной
статье сложности привлечения ломбардами фондирования, отметим, что автору не
удалось найти предложения дешевле 30% годовых. Официально инфляция в 2018 году
составила 4,3%, а альтернативная стоимость вложения капитала составляет в
зависимости от срока и уровня риска минимум от 7% (вклады ПАО «Сбербанк»), в
среднем около 20% в год.

Расчеты показывают,
что, во-первых, основную роль в формировании спроса на кредит играют уровень
безработицы, потребительская уверенность и динамика инфляции; в формировании
предложения – рублевое фондирование банков, проблемы с качеством кредитов и
обеспеченность ликвидностью [12, c/ 251-282]. Ввиду низкой фондоемкости и высокой
ликвидности деятельности возможно быстрое перераспределение денег в более
привлекательные сферы, получение пассивного дохода.

Рыночная ставка процента
стабилизируется на кредитном рынке в результате взаимодействия спроса и
предложения. При избыточном кредитном предложении кредиторы будут вынуждены
снижать процент и сокращать объемы предлагаемых кредитов. При недостатке
заемных средств соперничество между заемщиками повысит ставку и сократит
масштабы спроса. Эти «качели» будут двигаться до тех пор, пока рынок не
достигнет равновесия, при котором ни у заемщиков, ни у кредиторов не будет
стимулов для изменения своего поведения.

Получается, т. к. главным ресурсом ломбардов является капитал, при ценообразовании услуг необходимо учитывать его обесценение из-за инфляции, особенно в моменты резкой девальвации национальной валюты. Также у собственного свободного капитала есть возможность его альтернативного использования (инвестиции, вклады). В случае заемных средств нужно учитывать влияние стоимости их привлечения на себестоимость займа. Автору видится целесообразным использовать в расчетах эффективного портфеля средневзвешенную стоимость капитала WACC. Как правило, из-за сложностей с фондированием данных организаций цена собственного капитала для ломбарда ниже цены привлеченных средств, но сумма его сильно ограничена, что также сдерживает масштабирование бизнеса. Поэтому необходимо соблюдать оптимально-возможное соотношение собственного и заемного капитала с учетом инфляции и альтернативной стоимости использования.

Роль продукта в ценообразовании ломбардов

Классический продукт старается исходить из оптимального соотношения цены и качества, либо позиционирования товара (стратегия престижных цен) для достижения большей конкурентоспособности. В случае ломбардов продукт – деньги, категория качества уходит из его характеристик. Безопасность и единство условий предоставления гарантируются законодательством. Повысить ценность данного товара может сервис – процесс предоставления услуги, но незначительно в силу законодательных ограничений (например, невозможно предоставление услуги онлайн и практически не реализуемо дистанционное обслуживание).

Также отсутствует
возможность увеличения эффективности продаж за счет дополнительных товаров: по
закону «О ломбардах», выдача займов, хранение имущества и
информационно-консультационные услуги – единственные доступные виды
деятельности. Из них востребована современным рынком и реализуется лишь одна –
выдача займов. Нет комплектующих, сопутствующих товаров и прочих предложений,
способных увеличить продажи, только «голый» займ.

Т.о., очень
ограничены возможности применения ассортиментных ценовых стратегии, основанных
на продукте: либо получишь доход за основной продукт — заем, либо ничего. В
банках при привлечении клиента на одну услугу возможно продать еще несколько. В
ломбардах такой возможности нет. Также, из-за унифицированности на рынке
кредитных продуктов практически невозможно продуктовое лидерство [13] и
дифференциация по качеству.

И, тем не менее,
условная дифференциация все же появилась: это сочетание суммы и срока займа,
отличное от стандартных. Ломбарды экспериментируют с сочетанием срока и суммы
займов для увеличения потребительской привлекательности и индивидуализации
предложений. Цену займа можно разложить на 2 составляющие: сумму оценки и сумму
займа. Исходя из целей этой статьи, автор выделяет 2 потребительские модели
поведения клиентов:

1. ориентация на высокую сумму займа;
2. ориентация на низкую стоимость займа.

На рынке
представлены тарифные предложения, рассчитанные на эти модели поведения.
Например, ломбард «Залог успеха» предлагает для первой модели поведения
«Стандартный» тариф с максимальной суммой займа и стандартным процентом.

Для клиентов,
следующей второй модели поведения предлагается тариф с ценой на 4% ниже
«Стандартного» при сумме займа на 20% меньшей оценочной стоимости залога. Там
же действует тариф «Социальный» — для льготных категорий граждан тариф
снижается на 9%. Удовлетворение второй модели снижает средний чек, как видно из
условий, на 20% за счет базы, и еще в несколько раз за счет никого тарифа. По
сути же применяется стратегия дискриминации, когда один и тот же товар
предлагается по разной цене разным категориям клиентов.

Обычно сумма займа
составляет от 70 до 90% от суммы рыночной оценки залога, если точнее, то
оценочная стоимость реализации товара в случае невыкупа на рынке минус плата по
обязательствам за основной срок договора + льготный месяц, положенный
законодательно. Обычно при неисполнении обязательств имущество уходит в
реализацию через 2 месяца. Соответственно, при прочих равных сумма займа может
быть выше (без потери в прибыли) в регионах с более низкой процентной ставкой.

Чем большую сумму
займа готов выдать ломбард, тем больше его портфель, а значит выручка. Но т. к.
невыкуп является обычной практикой, его объем составляет в среднем 10-15% от
портфеля, то необходимо эффективное управление суммой займа. Для максимизации
прибыли ломбард должен соблюдать условие: при реализации невыкупленного
имущества финансовый результат должен быть не менее эффекта от повышенной суммы
займа. Поэтому многие ломбарды повышают сумму займа постоянным клиентам – по
сути, личная кредитная история клиента ломбарда. Невыкупы снижают эффективность
максимизации прибыли, поэтому понижают рейтинг клиента и уменьшают сумму займа
в дальнейшем.

Но в 2019 году
появилась информация о резко негативном отношении ЦБ к такой практике – с
ломбардов требуют объяснения по каждому случаю превышения суммы займа над его
оценкой и вменяют отмывание доходов и преступную деятельность. Это потребует от
ломбардов решения данного вопроса поощрения клиентов новыми путями.

Если увеличить
единую шкалу оценки изделий – значит, вызвать недовольство клиентов заниженной
(по их мнению) суммой займа, а также увеличить страховую сумму. Увеличивать
сумму оценки для конкретных клиентов, во-первых, программно затруднительно,
во-вторых, может возникнуть вопросы, почему одно и то же изделие оценивается
по-разному и также возникновение мошеннических схем. Т.о., на пути развития
программ лояльности и ценовой стратегии стоят регуляторные ограничения.

В последние 10 лет
появляется все больше общедоступных товаров-заменителей – беззалоговых
продуктов — кредитные карты, займы МФО, потребительские кредиты, POS-кредиты,
peer-to-peer кредиты и т. д. С точки зрения законодательства, это разные виды
деятельности с разными требованиями и регулированием, хотя потребность они
удовлетворяют ту же – потребность в краткосрочных небольших суммах. Т.о.,
ломбарды вынуждены строить свою ценовую (а также ряд других) стратегий,
участвуя и в межпродуктовой конкуренции с практически идентичным товаром [14].

Итак, ломбарды —
это рынок одного единого товара, не дифференцируемого по виду или качеству,
недоступны также стратегии на основании взаимного дополнения товаров.
Ассортиментная дифференциация иногда проводится компаниями по количеству (сумме
займа) за единицу залога и продолжительности его использования, таким образом
реализуются стратегии гибких цен. Широкое распространение этих методов не
приживается из-за тонкой грани противоречий:

1. Больше сумма – больше портфель и
   выручка, но и повышаются риски невыкупа и потерь от недостаточного обеспечения;
2. Больше срок займа – меньше прибыль за
   счет капитализации, меньше срок займа – более частая капитализация процентов,
   но возрастает и себестоимость обслуживания.

В то же время увеличивается предложение продуктов-заменителей, реализуемых в других секторах рынка, беззалоговых бизнес-моделях, в т.ч. онлайн. Встречается стратегия дифференциации по характеристикам клиентов.

Динамика цен в жизненном цикле ломбардного займа

На взгляд автора на сегодня в России можно жестко привязать жизненный цикл продукта ломбарда к ЖЦ самого вида деятельности, т. к. это единственный законодательно возможный и востребованный рынком продукт компаний. На этапе условного вывода товара на рынок (при переходе к рыночной экономике), в начале 90-х, цены на ломбардные займы сложились самостоятельно, в условиях высокой инфляции и отсутствия конкуренции — по сути применялась стратегия высоких цен, «снятия сливок». Та же стратегия удерживалась на этапе роста – до 2003 года (год отмены лицензирования ломбардной деятельности). По-прежнему небольшое количество участников, отсутствие продуктов-заменителей и высокая географическая дифференциация позволяли бизнесу диктовать цену рынку, это был «рынок продавца».

 По мере накопления инвестиционного капитала
населением, увеличением количества участников рынка, снижением инфляции и
стабилизацией экономики ставка постепенно ползла вниз под действием
естественной гравитации увеличения денежного предложения. Этот период
характеризуется автором как период зрелости продукта, характерны высокие спрос
и предложение, портфель, рентабельность. Широко применяется стратегия средних
цен с тенденцией к снижению. В этом же временном периоде в России активно стали
развиваться продукты – заменители (потребительские кредиты, займы МФО), что и
завершило этап активного роста ломбардного продукта.

Начало этапа спада
(по мнению автора) пришлось на 2015 год, объективные рыночные причины которого
значительно усилились регуляторным воздествием, вызвавшим отток участников с
рынка либо переход в серую зону. К этому времени среднерыночная ставка по
России достигала примерно 6% в месяц под залог транспортных средств и 15% в
месяц под залог прочего имущества (по ведущему пулу компаний). С 2015 года Центральным
Банком введено государственное регулирование цен путем прямого вмешательства в
процесс ценообразования — введения предельных цен. Максимальная ставка Полной
стоимости кредита (ПСК) по ломбардным займам устанавливается ЦБ на основании
сведений о среднероссийской ставке 100 крупнейших компаний, пересчитывается раз
в квартал и обязательна для соблюдения всеми ломбардами.

На протяжении 4-х
лет данные ЦБ последовательно демонстрируют снижающийся тренд ставки под залог
прочего имущества. Динамика среднерыночного значения ПСК, рассчитанной Банком
России ежеквартально на основании ставок крупнейших участников представлена на
рисунке.

Структура рынка в ценовом разрезе была представлен осенью 2017 года сотрудниками Аналитического центра по ломбардам (рисунок 2). Из схемы видно, что ставки используемых для расчета максимального значения компаний ТОП-100 в среднем ниже среднерыночных наиболее мелких участников рынка (объем займов до 1 млн руб) примерно на 20% годовых. Высокая ставка мелких и средних ломбардов обусловлена рядом особенностей – малым портфелем, низкой клиентской базой и высокой расходной частью, как правило, в силу географического расположения.

Традиционно ставка
в ломбарде указывалась за месяц, т. к. это распространенный стандартный срок
займа. С появлением микрофинансовых организаций (МФО) ломбарды все чаще стали
использовать дневную ставку – для контраста и лучшего понимания клиентами
разницы между конкурентами. С введением ПСК ломбарды обязаны указывать цену в
пересчете на год. Поэтому сейчас на рынке можно встретить все три подхода одновременно.

Какой бы подход к
ценообразованию не использовала компания, верхняя планка тарифа ограничена
Банком России и меняется ежеквартально. Что с одной стороны не дает обеспечить
постоянство и проводить рекламные и маркетинговые акции, требует гибкой тактики
и постоянного внимания к ценам. Регулирование ставки ЦБ, в купе с прочим
жестким регулированием сферы ломбардов, вызывает серьезную критику со стороны
участников рынка: регулирование цены приводит к более высокой ставке там, где
она могла бы быть ниже — за счет негласного сговора выжать максимум пока рынок
окончательно не зарегулирован. Официальная ставка как бы демонстрирует
официальное одобрение.

Таким образом, автор констатирует четвертый этап жизненного цикла ломбардов и их товаров – спад. Он характеризуется снижением количества участников в связи с зарегулированием рынка, застоем портфеля, увеличением межпродуктовой конкуренции и переходом к стратегии низких цен. Ориентация при расчете на лидеров рынка вынужденно подводит все остальные компании к ценовой стратегии следования за лидером. Но условно, т. к. несмотря на ограничение, ряд регионов задолго до введения регулирования ставки рыночным путем опустился до тарифов ниже указанной ставки.

Ценовые стратегии

Автор провел исследование ставки по займам под залог имущества (кроме транспортных средств) в разных регионах России и получил следующие результаты: разброс цен по регионам значительный, даже федеральные сети работают по разным тарифам — наблюдается ценовая дискриминация. Минимальные ставки отмечены в южных регионах: Ростов-на-Дону, Волгоград, Астрахань. Максимальные – в ХМАО и ЯНАО.

Практически во всех
регионах действует стратегия гибких цен: чем больше заем – тем ставка ниже.
Обычно самые дорогие займы – малые, некоторые компании установили лимит в 1
т.р, другие предоставляют скидки с отметки 30-50 т.р. Максимально дешевый заем
можно получить от 100 – 200 т.р., в некоторых регионах от 1 млн руб. Т.о.,
активно используется стратегия скидок.

Но есть и противоположные
тактики ряда компаний – социальные – большие скидки на малую сумму займа.
Минимально-зафиксированная ставка – 1,4% для новых клиентов на первый заем в г.
Ростов, «Донской ломбард». Максимальная в тех же регионах 10%. Максимально
допустимая регулятором ставка — на 1 кв. 2019 года 13,5% -наблюдается во многих
регионах, при этом минимальная там же может спускаться до 5% на большие суммы.

Очевидно,
используются стратегии дифференцированного ценообразования: стоимость
ломбардного кредита для жителей регионов России очень неодинакова, в отличие от
ставок банков и МФО, более – менее единых для всей России.

Автором выделены следующие
подходы в ценообразовании, по сути, ценовая дискриминация по разным критериям:

1. По статусу клиента:
2. Пониженная ставка новичкам для
   знакомства с компанией.
3. Выгодные условия для клиентов с
   хорошей историей залогов.
4. По сумме займа:
5. Чем больше сумма, тем ниже %
6. Малая сумма под малый процент — социальные
   (необеспеченным категориям граждан)
7. По виду залога
8. Минимальная ставка при залоге
   транспортных средств
9. Средняя ставка при обеспечении ювелирными
   изделиями из золота
10. Повышенная ставка при обеспечении
    прочим имуществом.
11. По типу клиента:
12. для социально незащищенных категорий
    — пониженная ставка;
13. для прочих категорий — стандартная
    ставка

На протяжении
этапов роста и зрелости ломбардного продукта при низкой конкуренции на
территории для максимизации прибыли сложилась и поддерживалась всеми
участниками стратегия стабильных равновесных цен – по сути, молчаливый сговор и
отсутствие конкурентного противодействия по цене. Равновесная цена держалась
достаточно долго вплоть до нарушения статуса-кво.

В последнее годы, т.
к. рынок перешел в стадию рыночного передела федеральными игроками при
стагнации спроса, наблюдается усиление стратегий конкурентного ценообразования.
Причем нередко конкуренция переходит в статус ценовых войн – новички рынка
используют наступательные тактики, аборигены – оборонительные, и те и другие
базируются на стратегии низких цен. Причинами ценовых войн ломбардов становятся
мотивы удержания и увеличения доли на рынке – как в условиях спада, так и роста
экономики.

Для ценовой войны
необходимы 2 условия: наличие высоких издержек переключения клиентов между
фирмами, предлагающими схожий продукт и независимость игроков на рынке,
отсутствие картеля и прочих инструментов наказания. Оба условия для ломбардов
выполняются – переключение клиентов затруднено из-за продолжительного срока
пользования услугой и хронической задолженности — для перехода необходим выкуп залога,
в то время как значительная часть клиентской базы работает лишь на пролонгации
договоров. Шоки спроса и предложения провоцируют ценовые войны. В нашем случае
наблюдается шок предложения наряду со стагнацией спроса.

Первая ценовая
война была отмечена в Москве еще на этапе зрелости продукта в 2010 году на
большом и высокодоходном рынке г. Москвы между московской сетью «Ваш ломбард» и
«Столичный ломбард», принадлежащий учредителям успешной Санкт-Петербургской
сети «Объединенный ломбард». Последняя при экспансии в столичный регион
беспрецедентно снизил ставку до 5% в месяц с общепринятых тогда 15-20%, но не
смогла отнять долю рынка и вынуждена был вернуться к стратегии следования за
московским лидером [15].

На ряде территорий сложившиеся региональные лидеры реализуют заградительную стратегию – по сути, демпинга — для предотвращения конкурентного вторжения новых игроков — стратегию вытеснения с рынка. Снижение цен в регионе до уровня отсутствия инвестиционной привлекательности для интервентов, вплоть до отказа от выхода на локальный рынок. Стратегия вытеснения конкурентов направлена на увеличение доли рынка, обычно со снижением рентабельности, часто со снижением прибыли. Ведь при снижении ставки на 1п.п., допустим, с 10 до 9% в месяц, выручка при том же объеме займов падает на 10%, а прибыль – на еще большую величину. И чем меньшая изначальная рентабельность продаж, тем сильнее негативное влияние. При незначительных колебаниях портфеля ломбарды стали зарабатывать меньше, об этом свидетельствует динамика рентабельности. Автору видится здесь присутствие «Дилеммы заключенного» из Теории игр, согласно которой игроки не всегда будут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах. Предполагается, что игрок максимизирует свой собственный выигрыш, не заботясь о выгоде других. Так и участники рынка с разной рыночной позицией, не зная решений конкурентов, предпочитают стратегию «предательства» – демпинга, таблица 1 (Источник: разработана автором).

Стандартный
сценарий ценовых взаимодействий предполагает серию последовательных снижений
процентных ставок до установления нового равновесия. «Ценовое дно» — равновесие
на ломбардном рынке пока не достигнуто, и лидирующие сети уже призвали
участников рынка перестать демпинговать ради сохранения рентабельности бизнеса.

Интерес
представляет исследование ценовых войн банков М.Мамоновым [16, c 62-89], по мнению
автора во многом применимое к ломбардам. Мамонов разделил компании – банки на 4
группы в зависимости от их размера – значимого фактора, корректирующего реакцию
на действия конкурентов. В исследовании отмечено, что во время рецессий размер
усиливает чувствительность процентных ставок к действиям конкурентов только в
своей группе. Так, Группа-2 снижала ставки на 0,75 пп. при снижении Группой-1
на 1пп.

При кризисе (снижаются
и платежеспособность граждан, и доходы кредиторов) снижение цены всегда
приводит к выигрышу Группы-1 (лидер рынка привлекает больше клиентов,
увеличивает долю рынка) и проигрышу остальных. Группа-2 проигрывает всем, кроме
самых мелких. Последние (Группа-4), в свою очередь, могут выиграть только друг
у друга. При этом Группа-2 наиболее часто вступает в ценовые конфликты с
меньшими компаниями и друг с другом. При экономическом росте у банков возможны
другие сценарии, но только в условиях появления инновационных продуктов,
неактуальных для ломбардов в силу особенностей и регулирования.

Аналогичное деление
ломбардов на группы можно провести по типологии ЦБ, используемой для расчета
ПСК (рис.1), по ней в первую группу входит 10 крупнейших компаний, федеральными
из которых являются только половина, во второй группе 90 компаний,
преимущественно регионального значения. Таким образом, при перекладывании
модели на ломбарды необходима региональная корректировка по долям рынка
участников и отдельный конкурентный анализ территорий.

Ценовые войны не
имеют однозначной трактовки с точки зрения благосостояния общества. Они несут
дополнительные издержки для одних экономических агентов и дополнительные выгоды
для других – потребителей. Каков баланс этих выгод и издержек заранее не очевидно.
Более того, баланс выигрыша одних зависит от критичности проигрыша других.
Реальный эффект ценовых войн может быть отрицательным.

Расчеты
исследования показали, что в долгосрочном периоде ценовые войны в розничном
сегменте оказываются в большинстве случаев деструктивными для соперников или в
лучшем случае не приносящими дополнительных выгод в сравнении с издержками на
их ведение. Анализ автора также подтвердил: снижение ставки не приводит к
пропорциональному увеличению продаж — портфеля (см. эластичность спроса). Также
в ссудном капитале ломбардных объемов почти не возникает экономии издержек от
объема, а значит, не ведет к увеличению прибыли, при высокой цене фондирования
возможно снижение рентабельности.

Итак, по
исследованию автора, в зависимости от доли на региональном рынке ломбарды
России используют различные стратегии конкурентного ценообразования, таблица 2.
Источник: разработана автором

Для гибкости ценовых
стратегии ломбарды часто дополняют их ценовыми тактиками, исследование которых
также провел автор. Наиболее распространены следующие:

• сезонные акции (рассчитанные либо на
  эмоциональный эффект в периоды средней активности, либо на повышение прибыли в
  периоды низкой активности)
• сниженные цены в новых офисах для
  привлечения пула клиентов,
• тактика неокругленных
  (психологических) цен,
• скидки при выгодном для компании
  способе оплаты
• скидки для поощрения покупки
  невыкупленного имущества

Таким образом, рынок ломбардов в каждом регионе отличен по ряду критериев – уровню конкуренции, распределению долей рынка, уровню доходности, что вынуждает компании точечно использовать различные инструменты ценовой политики. Это преимущественно стратегии конкурентного и дифференцированного ценообразования, ценовые тактики – акции, скидки, психологические манипуляции. Появление и приход в регионы крупных федеральных игроков в последние годы вызвал ужесточение стратегий с переходом их в ценовые войны, демпинг, по итогу ведущие лишь к выигрышу потребителя и снижению доходности бизнеса.

Выводы

Ломбардный рынок обладает рядом особенностей, влияющих на маркетинговую стратегию: единый, унифицированный товар, не подлежащий градации по качеству или статусу; отсутствие возможности увеличения бизнеса за счет сопутствующих товаров или доп.услуг, большая значимость канала сбыта – занятой географической точки, предоставление аналогичного товара на других условиях смежными рынками и др., в силу которых основным инструментом современного ломбарда становится цена. Цену же, в свою очередь, жестко регулирует Банк России, устанавливая максимум для всей страны исходя из средних цен на займы ста крупнейших компаний. Тренд цены, по понятным причинам, нисходящий.

Предложение
идентичного товара-денег, разными финансовыми сферами нарастает, возможности
трансформации ломбардов ограничены законодательно. Наиболее распространенными
на данном этапе жизненного цикла является стратегия низких цен, в ее рамках —
дифференцированного и конкурентного ценообразования. Масштабная экспансия
федеральных игроков усилила конкурентную борьбу, ломбарды перешли на стратегии
цен проникновения на рынок, демпинг. Часты примеры ценовых войн регионального
масштаба, они используются для передела рынка и не приносят дополнительных
выгод участникам.

Список литературы

1. Лекции по маркетингу, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова https://studfiles.net/preview/2793330/page:16/
2. Кучугин Н.Л. Стратегия ценообразования в маркетинге//Элитариум: Центр дистанционного образования (http://www.elitarium.ru). (дата обращения 15.03.2019)
3. Солдатова И. Ю. Основы менеджмента: Учебное пособие,2-е изд. (изд:2)/И. Ю. Солдатова, М. А. Чернышева. –М.: ИТК Дашков и К, 2015. -с. 272.
4. Скляренко В. К. Стратегии ценообразования, цели фирмы и характеристики покупателей – [Электронный ресурс] // «Элитариум» — режим доступа — http://www.elitarium.ru/cenovye-strategii-cenoobrazovanie-skidki-pokupateli-tovar-rynok-spros/ 13.04.2016 (дата обращения 15.03.2019)
5. Цены и ценообразование: учеб. пособие / А. С. Баздникин. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2011. — (Основы наук). — с. 370 
6. Окландер М.А., Чукурна А.П. Маркетинговая ценовая политика: Учебное пособие — Киев: Центр учебной литературы, 2012. — с. 240.
7. Мамонов М. Е. Реальные эффекты ценовых войн на российском кредитном рынке/М. Е. Мамонов // Экономическая политика, 2018. т.Т. 13, N № 4.-С.62-89
8. Федеральный закон от 19.07.2007 N 196-ФЗ (ред. от 23.04.2018) «О ломбардах»
9. «Энциклопедия по экономике» — – [Электронный ресурс] – режим доступа URL: http://economy-ru.info/info/91936/  (дата обращения 15.03.2019)
10. Население и банки: процент за кредит (понятие, взаимосвязи, функции) [Электронный ресурс] / М. В. Гончарова, Гончаров // Бизнес. Образование. Право. Вестник Волгоградского института бизнеса. — 2013.— №1 (22) .— С. 296-302 .— Режим доступа: https://rucont.ru/efd/510112 (дата обращения 19.03.2019)
11. «Энциклопедия по экономике» http://economy-ru.info/info/90763/
12. Мамонов М. Е. Рынок кредитов населению: идентификация спроса и предложения в рамках VECM-анализа // Экономический журнал Высшей школы экономики. 2017. Т. 21. № 2. С. 251–282
13. Михайленко А.А., Дудник Т.А. Журнал: Экономика и социум  Статья в выпуске: 6-4 (19), 2015 года. Стратегия ценообразования и роль цены в обеспечении конкурентоспособности фирмы.
14. Леднев М.В.  Оценка и управление конкурентными рисками и рисками конкурентного позиционирования в современных условиях //Современная конкуренция. ­– Том. 9. №1(49). – 2015.
15. «Столичные ломбарды пошли на передел рынка» — [Электронный ресурс] – ружим доступа – URL; https://www.bfm.ru/news/47295 (дата обращения 15.03.2019)
16. Мамонов М. Е. Реальные эффекты ценовых войн на российском кредитном рынке/М. Е. Мамонов // Экономическая политика, 2018. т.Т. 13, N № 4.-С.62-89

УДК 338.242.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13023

ПРОБЛЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
КРЕДИТНЫМ РИСКОМ В ОРГАНИЗАЦИИ

THE PROBLEMS OF CREDIT
RISK MANAGEMENT IN THE ORGANIZATION

Юлия Владимировна Воронцова, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры «Управление
организацией в машиностроении», Институт отраслевого менеджмента, ФГБОУ ВО
«Государственный университет управления», г. Москва, e-mail: jvms2008@yandex.ru

Марина Александровна Федотова, кандидат экономических наук,
доцент, Доцент кафедры «Управление персоналом», ФГБОУ
ВО «Московский авиационный институт
(национального исследовательского университета)», г. Москва, e-mail: fedotova-ma@yandex.ru

Кумисхан Адильевна Маликова, студентка магистратуры кафедры
«Управление организацией в машиностроении», Институт открытого образования, ФГБОУ
ВО «Государственный университет управления», г. Москва, e-mail: rrrrerrrr97@mail.ru

Yulia
V. Vorontsova, PhD in Economics, Associate Professor, Associate
Professor of department «Organization management in mechanical engineering» The
State University of Management, Moscow

Marina A. Fedotova, PhD in
Economics, Associate Professor, Associate Professor of department «Human
resource management» Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow

Kumiskhan A. Malikova, Student
The State University of Management, Moscow

Аннотация: В статье представлены направления поиска эффективного инструментария для управления кредитным риском в организации. Для этого было исследовано само понятие кредитного риска с целью его уточнения, а также сформирована методическая база для реализации различных функций управления кредитным риском. Авторами также разработана схема для работы по управлению кредитным риском в организации, выделен комплекс необходимых для эффективного решения данной проблемы задач. Рассмотрены методы оценки кредитных рисков и особенности их применения.

Summary: In article the directions of search of effective tools for management of credit risk are presented to the organizations. The concept of credit risk for the purpose of its specification was for this purpose studied and also the methodical base for realization of various functions of management of credit risk is created. Authors also developed the scheme for work on management of credit risk in the organization, the complex of tasks, necessary for an effective solution of this problem, is allocated. The methods of credit risk assessment and features of their application are considered.

Ключевые слова: дебиторская задолженность, кредитный риск, методическая база, отраслевой риск, оценочный показатель, параметры кредитной сделки, скоринг.

Keywords: receivables, credit
risk, methodical base, branch risk, estimated indicator, parameters of a
business deal, scoring.

Управление
кредитным риском является одним из видов
профессиональной деятельности организации, направленный на
устранение его последствий с помощью рационального распределения
ресурсов, а также предотвращение его развития путем применения
упреждающих воздействий для его минимизации. Формирование эффективного
механизма минимизации кредитного риска и контроля за его уровнем является
необходимым условием стабильного и эффективного функционирования любой
организации, поскольку это позволяет не только предотвратить возможные потери
от реализации ее кредитной политики, но и не допустить возникновения серьезных
проблем с формированием положительных финансовых результатов деятельности
организации. Это обусловливает необходимость углубления теоретических знаний, исследование
методических подходов и разработку практических рекомендаций по
совершенствованию способов управления кредитным риском/дебиторской
задолженностью в организациях для реализации стратегических и тактических целей
обеспечения их финансовой устойчивости [1].

Для понимания
процесса управления кредитным риском необходимо, прежде всего, четко определить
сам термин «кредитный риск», так как авторами специальной литературы не дается
его однозначной трактовки. Наибольшее число определений кредитного риска
содержат следующие составляющие: возникновение убытков; убытки вследствие
невозврата суммы долга; убытки вследствие невозврата процентов по долгу и др.
(всего исследовано 23 источника специальной литературы). На основе данного
исследования авторами дается следующее определение: кредитный риск – это вероятность
возникновения убытков вследствие невозврата заемщиками суммы долга и невозврата
процентов по кредиту.

Для формирования эффективного механизма управления кредитным риском необходимо исследовать влияющие на него факторы (рис. 1, составлено авторами по материалам исследования). Под факторами, влияющими на величину кредитного риска, подразумеваются определенные условия, которые приводят к его возникновению в процессе деятельности организации. В зависимости от места их возникновения факторы можно разделить на внешние и внутренние. Кроме того, их также можно классифицировать на контролируемые (возможно влияние управленческих решений со стороны организации) и неконтролируемые; определенные (сопровождаются наличием полной и достоверной информации) и неопределенные (нет информации вообще, или ее недостаточно, то есть имеет место неопределенность и сопровождающий ее риск).

По мнению
некоторых авторов специальной литературы, внешние факторы практически не
поддаются воздействию со стороны менеджмента организации (в частности, банковского
менеджмента), отслеживающего величину кредитного риска/дебиторской
задолженности, а также контролирующего весь период общения с
клиентом/организацией-дебитором. Чаще всего эффективное управление
осуществляется на базе таких функций, как оценка качества кредита и диверсификация
кредитных вложений [2,3]. Данные факторы являются внутренними, специфика управления
которыми будет формироваться параметрами кредитной сделки.

Процесс
структурирования кредита заключается в мониторинге таких параметров, которые бы
отвечали потребностям клиента при высокой вероятности минимизации
индивидуального кредитного риска организации, обеспечивая условия
своевременного погашения задолженности.

Для анализа
величины кредитного риска организации и поиска эффективного инструментария
управления его уровнем необходимо выделить основные сущностные характеристики
кредитного риска:

• возможное прогнозируемое отклонение от поставленной цели, связанной
  с полным и своевременным выполнением обязательств должника перед организацией –
  кредитором;
• высоко вероятностный характер наступления рискового события;
• возможность финансовых потерь в случае наступления и негативного
  развития рискового события. Размер финансовых потерь определяется степенью
  платежеспособности заемщика на момент дефолта, наличием у пего имущества,
  уровнем обеспечения кредита и др.

Управление
кредитным риском в организации подразумевает осуществление комплекса
мероприятий, направленных на разработку и реализацию ее кредитной политики,
оценку условий появления кредитного риска, определение его величины и ее
минимизацию, его предотвращение и/или ослабление негативных последствий его
влияния [4]. Процесс управления кредитным риском представлен на рис. 2 (составлено
авторами по материалам исследования).

Для
эффективного управления величиной кредитного риска необходима реализация
следующих задач:

• планирование/прогнозирование уровня кредитного риска путем оценки
  величины ожидаемых потерь и принятие упреждающих воздействий по ее минимизации;
• внедрение единых автоматизированных процессов оценки и
  идентификации рисков;
• ограничение величины кредитного риска путем установления предельно
  допустимого ее уровня;
• формирование резервов для покрытия ожидаемых потерь по
  предоставленным кредитам;
• структуризация сделок;
• управление процессом обеспечения сделок;
• диверсификация заемщиков и кредитных вложений;
• применение эффективной системы полномочий при принятии решений по
  управлению кредитным риском;
• мониторинг уровня кредитного риска.

Таким
образом, управление кредитным риском организации/банка можно определить, как
комплекс управленческих мероприятий, направленных на выявление и
прогнозирование возникновения рисков кредитной деятельности, оценку их
величины, отнесение к определенной категории, минимизацию и устранение имеющихся
рисков, определение взаимосвязи между различными их категориями, осуществления
мониторинга и контроля рисковой позиции организации в целом.

На
сегодняшний день существует ряд методов, описанных специальной литературой,
которые могут использоваться при оценке риска кредитования деятельности
организации: эвристические методы, чаще всего метод экспертных оценок, статистические
методы, аналитический метод и аналоговый метод.

На основе
метода экспертных оценок (эвристика) эффективно решаются такие задачи, как:
выявление причин риска, то есть его источников; определение всех возможных видов
рисков; формирование направлений для снижения риска; в случае наступления
рисковой ситуации и появления возмущающих воздействий составление сценариев;
прогноз действий конкурентов и др. К эвристическим методам также относятся:
методика BERI и методика Швейцарской банковской корпорации. С их помощью
решаются более глобальные задачи в части определения степени рисковости всей
экономики, но не конкретной организации.

Практика
применения статистических методов связана с оценкой отраслевого риска, который
возникает в результате деятельности финансовых организаций. Кроме того, с их
помощью можно оценить риски клиентов и рассчитать вероятность появления
конкурентных рисков. С помощью статистических методов появляется возможность
оценки сценариев реализации конкретного вида деятельности финансовых
организаций. Наиболее распространенный среди них — метод «Монте-Карло».

Аналитический
метод является своеобразной комбинацией статистических оценок и принципов
экспертного анализа.

Метод
аналогов используют при невозможности применения других вышеописанных методов
оценки риска. Этот метод целесообразен для выявления степени риска любого
инновационного направления деятельности организации при условии наличия базы
для сравнения.

Для
определения кредитоспособности заемщика и принятия решения о предоставлении ему
кредита широко практикуют скоринговые системы, представляющие собой в
упрощенном виде формализацию расчета взвешенной суммы определенных
характеристик заемщика. Для определения величины вероятности возвращения в срок
займа конкретным потенциальным заемщиком.

Результатом
реализации такого инструментария в каждом отдельно рассматриваемом случае
является сформированный в результате расчетов интегральный показатель (score),
который необходимо сравнить с определенным числовым порогом или линией
безубыточности. Клиентам/потенциальным дебиторам с интегральным показателем
выше этой линии дают согласие на выдачу кредита, клиентам с интегральным
показателем ниже линии безубыточности, как правило, отказывают в предоставлении
ссуды. Наиболее оправданным является применение кредитного скоринга для
определения кредитоспособности физических лиц при потребительском, ипотечном и
карточном кредитовании в финансовом учреждении.

Технологии
скоринга имеют постоянные тенденции к развитию и совершенствованию, что
позволяет разрабатывать новые алгоритмы, которые, в свою очередь, позволяют
минимизировать кредитный риск. Эти алгоритмы имеют в своей основе различные
критерии, которые зависят от типа организации, параметров кредита и др.

Прежде чем
разрабатывать универсальный подход к управлению кредитным риском, необходимо
также исследовать возможности использования отечественного и зарубежного опыта
оценки кредитоспособности организации-дебитора. В качестве методической базы
были исследованы следующие модели и методы оценки конкурентоспособности:
рейтинговые модели и методы такие, как скоринговые, включающие в себя модели и
методы Сбербанка РФ, Д. Дюрана, а также Е. Неволиной) и матричные (Г.
Савицкой); модели и методы прогнозирования банкротств такие, как МДА (Р.С.
Сайфулина и Г.Г. Кадыкова, Z-модели Альтмана, Фулмера, Таффлера, Г. Спрингейта,
Лиса, Л.В. Донцовой, М.А. Федотовой, PAS – коэффициенты, О.П. Зайцевой, Бивера,
Н.А. Никифоровой, модель R), а также Логит- модели, Метод Аргенти, CART (тип
регрессионных деревьев); и, наконец, методики качественного анализа, включающие
в себя правило «пяти» и «шести Си», PARSER, CAMPARI,
методику АРБ, CAMEL, COPF, PARTS.

При
исследовании российской практики оценки кредитоспособности организации
универсальной методикой признана методика ПАО «Сбербанк России». Данная
методика подразумевает проведение количественного и качественного анализа
рисков. Клиент изучается на соответствие множеству факторов, и получает
определенную оценку. Если полученная оценка выше допустимой – кредит выдается,
если ниже – то наоборот.

Проведенный
сравнительный анализ существующих методик оценки кредитного риска, выявил
следующие особенности их использования:

1. Методики рейтинговых оценок имеют широкое применение в организациях, занимающихся оценкой кредитного риска/ отслеживанием дебиторской задолженности, в силу простоты их понимания и реализации, а также возможности адаптации их под конкретную организацию. Состав и структура выбираемых финансовых коэффициентов, а также методика качественной и количественной оценки кредитоспособности каждая организация устанавливает самостоятельно. Для анализа финансовых коэффициентов предлагается использовать их рекомендуемые значения. Трудность составляет получение достоверной полноценной информации при применении одинаковых нормативных значений финансовых коэффициентов к различным отраслям производства, в связи с чем появляется высокий уровень субъективизма при их выборе и грамотной интерпретации.
2. Методы прогнозирования используются для более глубокого анализа информации о потенциале заемщика/дебитора.
3. Методы качественного анализа позволяют всесторонне изучить объект. При оценке кредитного риска превалирует субъективное мнение экспертов.
4. Скоринговые системы содержат в своей основе математико-статистические модели, с помощью которых на основании данных о кредитной истории и анкеты-заявки организации-заемщика финансовое учреждение определяет его надежность, то есть вероятность возврата кредита. Техника скоринга – это балльная оценка характеристик заемщика, которая дает возможность определения степени кредитного риска при принятии решения о выдаче кредита.

Преимуществом использования скоринговых моделей является автоматизация
процесса рассмотрения кредитной заявки, что дает возможность для сокращения
затрат, как временных, так и денежных, так как решение о выдаче/невыдаче
кредита принимается автоматически, зачастую без участия специалиста. Однако,
финансовый кризис существенно повысил требования к оценке кредитоспособности заемщиков,
а скоринговые системы в условиях динамично изменяющейся рисковой среды
нуждаются в методической доработке для реализации с их помощью задач по
снижению кредитного риска или управления его уровнем.

Список литературы

1. Кабушкин, С. Кредитный риск: область определения / С. Н. Кабушкин
   // Вестник Белорусского государственного экономического университета.
   [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
   http://edoc.bseu.by:8080/handle/edoc/8449 (дата обращения: 27.03.2018).
2. Коновалова О.В., Федотова М.А., Тихонов А.И. Кадровая политика как
   эффективный инструмент управления внутренними операционными рисками организации
   в современных условиях хозяйствования Экономика и предпринимательство. 2018. №
   8 (97). С. 1249-1253.
3. Лаврушин, О. Роль кредита и модернизация деятельности банков в
   сфере кредитования. Учебное пособие / О.И. Лаврушин, Н.И. Валенцева, И.В.
   Ларионова и др.; под ред. О.И. Лаврушина. – М.: КНОРУС, 2013. – 272 с.
4. Финогенова, Ю. Современные подходы к корпоративному
   риск-менеджменту: методы и инструменты / Д.В. Домащенко, Ю.Ю. Финогенова. — М.: Магистр, НИЦ
   ИНФРА-М, 2016. – 304 с.
5. Федотова М.А., Тихонов А.И.,
   Новиков С.В. Оценка эффективности управления персоналом на
   предприятиях авиастроения // СТИН. 2017. № 12.
   С. 6-8.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-13019

К вопросу об истории развития государственного капитализма в нефтяной промышленности: зарубежный и российский опыт

On
the history of the development of state capitalism in the oil industry: foreign
and Russian experience

Роднянский Дмитрий Владимирович, к.э.н., доцент кафедры государственного и муниципального управления, ФГАОУ ВО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», Россия, г. Казань, drodnyansky@gmail.com

Rodnyansky Dmitry Valdimirovich, phD,  ass.professor, department of state and municipal governance, Kazan (Volga region) federal university, Kazan, Russia.

Аннотация: На сегодняшний день при оценке эффективности государственного регулирования экспортно-ориентированных отраслей, в частности нефтяной промышленности, необходимо рассматривать такой фактор, как степень государственного участия в экономике. Динамика данного показателя во всех государствах является разнонаправленной на протяжении всего периода их существования. В статье проанализированы различные финансово-экономические, геополитические и социальные факторы, влияющие на становление и развитие системы государственного капитализма за рубежом и в России. Проведен сравнительный анализ и выделены особенности государственного капитализма в различных странах.

Summary: Today, during the efficiency of state regulation assessment, in particular the oil industry, it is necessary to consider the level of state participation in the economy. The dynamics of this indicator in all states is multidirectional throughout the entire period of their existence. The article analyzes various financial, economic, geopolitical and social factors affecting the formation and development of the state capitalism system abroad and in Russia. A comparative analysis is carried out and features of state capitalism in various countries are highlighted.

Ключевые слова: государственный
капитализм, государственное управление.

Keywords. State capitalism, state regulation.

Научные
исследования, предметом анализа которых является соотношение и эффективность
государственной и частной собственности ведутся на протяжении долгого периода.
Актуальным в нашей стране данный вопрос стал на постприватизационном этапе,
однако мировые исследования, посвященные данной тематике, стали проводится еще
с 80-х годов прошлого века. Базовыми трудами в этой области являются работы Д.
Сэппингтона и Дж. Стиглица, характеризующих изменения, связанные с
приватизацией, А. Шлейфера и  Р. Вишну,
рассматривающих совершенно иное направление, выраженное во влиянии
социально-политических  факторов на долю
государства в экономике. Согласно теории Меггинсона, на рубеже 20-21 веков
общемировой тенденцией является сокращение участия государства в экономике, за
исключением некоторых случаев.[1]

Неоднозначным
сегодня является проблематика возвращения в определенной степени
«государственного капитализма», заключающегося в активизации поддержки
крупнейших национальных компаний, усилении контроля над активами страны и
привлечении финансовых потоков через агентов, подконтрольных властным
структурам. Однако, выделяется и противоположное научное течение, отмечающее
такие факторы, как укрепление суверенных фондов экспортно-ориентированных
государств (как следствие сверхдоходов от продажи энергоресурсов в 2005-2014
гг.), развитие китайской экономики до передовой в мировом масштабе, усиление
конкурентных преимуществ мер государственного регулирования Сингапура и Китая,
милитаризация внешней политики западных стран с 2011 года.

Особое
влияние на развитие «государственного капитализма» оказал мировой кризис
2008-2009 гг., для нивелирования последствий которого большинство государств
вынуждены были обратиться к такой мере регулирования, как национализация
частных активов в стратегически значимых отраслях экономики. По данным
исследований можно утверждать об усилении участия государства в России в
экономике до 46% ВВП в 2016 году относительно 39,6% в 2006 году.[2] При
этом за рассматриваемое десятилетие вклад компаний с государственным участием в
ВВП увеличился на 1/5 часть — до 25,3%, и 19,2% ВВП приходится на сектор
государственного управления. Важно отметить, что тенденция роста наблюдается
также по численности занятых в компаниях с государственным участием.
Положительная динамика вклада государства в ВВП (что в среднем на 10% превышает
данный показатель большинства развивающихся стран) может свидетельствовать о
тревожных тенденциях в отечественной экономике.

Однако
во многих государствах, начиная с 2009 года, были проведены приватизационные
меры, доходы от которых за последние четыре года отмечены на уровне 998,8 млн.
долл., причем большая часть из них (58,7%) приходится на 2015-2016 годы. Цели
применения данного механизма варьируются в зависимости от политики конкретной
страны и могут быть направлены, как на получение дополнительных доходных статей
бюджета, так и на стратегические ориентиры (в частности, на повышение
экономической эффективности).

 С 2010 года рост доли государственного участия
в экономике России осуществляется с помощью повышения роли государственных
структур в распределительных финансовых процессах,  усиленной поддержке вертикально
интегрированных компаний. Вместе с тем отмечаются и количественные изменения,
проявляющиеся в частности, в расширении пакетов государственных акций
крупнейших компаний страны. Отмеченные тенденции имеют определенные недостатки,
главный из которых выражается в замедлении темпов экономического роста нашей страны
в результате подмены рыночного регулирования административным, что приводит к
«технологическому голоду» отечественных производств.

Следующим
вопросом, связанным с уровнем участия государства в деятельности компаний
является неточность в определении государственного сектора и критериев
отнесения к компаниям с государственным участием (далее – КГУ). На сегодняшний
день существует два направления, посредством которых государство может
участвовать в создании добавленной стоимости, – к ним относятся, непосредственно,
функционирование КГУ и предоставление государственных услуг, основанных на
бюджетном финансировании.  Определенные
затруднения вызывает оценка результатов деятельности компаний с государственным
участием, точные статистические данные по которым на данный момент отсутствуют,
как и методика расчета доли КГУ в ВВП страны. Все это приводит к
неоднозначности оценки вклада 
государства в ВВП.[3]

Однако,
выявленные проблемы свойственны большинству стран в мире. Унификацией понятия
КГУ и методологии оценки сегодня занимается ОЭСР, согласно информации которой,
под компанией с государственным участием понимается юридическое лицо, в
отношении которого государство осуществляет право собственности (в смысле
осуществления контроля). Из данного определения следует, что доля государства в
уставном капитале организации должна составлять от 10 до 100% (мажоритарные/
миноритарные пакеты акций).   Однако
согласно правилам раскрытия информации в нашей стране государство может быть
собственником акций как напрямую, так и косвенно (посредством цепочки
организаций).

Определенную
статистику по компаниям смешанной формы собственности с государственным
участием предоставляет и Федеральная служба государственной статистики России,
однако она понижает барьер участия государства в уставном капитале организации
до 0%, что вызывает расхождение в 
методологии оценивания, следовательно, и неоднозначность расчета вклада
государства в экономику.

Согласно
данным исследования А. Абрамова, И. Аксёнова, А. Радыгина и М. Черновой, по доле
компаний с государственным участием по показателю численности занятых Россия
занимает четвертое место в мире и пятое – по стоимости компаний (таблица 6).

Таким
образом, можно сделать вывод о том, что Россия по доле компаний с
государственным участием существенно опережает развитые и развивающиеся страны,
за исключением Норвегии и Китая, которым свойственен особый вид
«государственного капитализма». Рассмотрим политику данных стран подробнее.

В
практике Китая компании с государственным участием были определены главными
субъектами, обеспечивающими рост экономики страны, и основными элементами
реформирования хозяйственной системы. Так, с 1978 года экономический рост
страны фиксируется в рекордных темпах, что большинство исследователей  связывают с тем, что собственниками
поселково-волостных предприятий являются органы муниципальной власти. А такие
факторы, как рыночное регулирование, частная собственность и децентрализация не
являлись драйверами роста Китая. Подтверждением тому является рейтинг Fortune Global 500, по данным которого в 2015 году 98 компаний
являлись китайскими, из которых 77,5% относятся к компаниям с государственным
участием. Это объясняется тем, что идея достижения беспрепятственного
функционирования рыночной экономики не была реализована ввиду политических
установок, и единственным выходом из сложившейся ситуации стало развитие
предпринимательства при неполной приватизации организаций, являющихся
государственными, в целях сохранения госпредприятий.  

Как указывает
Хуан Яшен в своей книге «Капитализм по-китайски. Государство и бизнес»,
основной рост экономики в Китае произошел в сельских поселениях в 1980-х годах,
но в секторе несельскохозяйственного производства, и данные реформы закончились
уже в 1990-х. При этом под поселково-волостными предприятиями в Китае
понимаются организации, территориально функционирующие в сельских районах
(независимо от их организационно-правовой формы).  В следующем десятилетии основное значение при
распределении потоков инвестиций уделялось городским поселениям, и при этом
кредитное финансирование сельских предприятий значительно сократилось. В 1990-х
также существенно расширился штат государственных служащих.[5]

Все названные
государственные решения привели к укреплению государственного капитализма,
явившегося серединой между подконтрольными государству, коррумпированными
городами и конкурентными предпринимательскими поселками. Важным следствием
предпринятых реформ явился тот факт, что рост ВВП Китая не сильно менялся в
1980-1990-х годах, но кардинальные перемены произошли в социально-экономической
сфере. На сегодняшний день в Китае функционируют три крупные нефтяные компании,
формально являющиеся независимыми, но в действительности их руководящий состав
определяется государственными структурами.

Иная
ситуация сложилась в Норвежском нефтяном секторе. Данная страна исторически
делала упор на государственное регулирование. Согласно исследованию,
проведенному Организацией экономического развития и сотрудничества, Норвегия
занимает третье место в мире по доле государственного сектора в экономике
страны (131 млрд. долл.). Также данная страна единственная в Европе превысила
20-процентный уровень по соотношению средневзвешенному показателю,
рассчитанному по десяти крупнейшим государственным предприятиям, учитывающему
рыночную капитализацию в совокупности с выручкой и чистой прибылью (Норвегия –
48%, для сравнения Россия – 81%).[6]

Крупнейшей
компанией Норвегии является нефтегазовая Statoil, на 100% принадлежащая государству. Однако еще до
нефтяного бума уровень участия государства в экономике данной страны был
высоким. На сегодняшний день Statoil
обеспечивает пятую часть доходов государственного бюджета. Развитие нефтяной
сферы, находящейся в руках государства, позволило ему создать крупнейший
суверенный фонд будущих поколений, что обеспечивает населению высокий уровень
жизни. Решительной мерой, предпринятой органами государственной власти, стало
закрепление за государством на законодательном уровне в 1963 году права на
естественные подводные ресурсы. Далее уровень государственного участия
распространился и на перерабатывающую промышленность.

 Таким образом, рассмотрев опыт
государственного регулирования в странах, использующих систему государственного
капитализма в качестве одного из инструментов государственной политики, можно
сделать вывод о том, что и при таком «нерыночном» подходе многие страны
продолжают занимать лидирующие позиции в мире по темпам роста ВВП и качеству
жизни населения.

Библиографический список

1. А.
   Абрамов, А. Радыгин, М. Чернова, Р. Энтов. Государственная собственность и
   характеристики эффективности// Вопросы экономики, 2017. — №4. – с. 5-37.
2. А.Абрамов,
   И. Аксёнов, А. Радыгин, М. Чернова. Современные подходы к измерению
   государственного сектора: методология и эмпирика// Экономическая политика,
   2018. — №1, Т. 13. – с. 36-69.
3. А.
   Абрамов, А. Радыгин, М. Чернова. Компании с государственным участием на
   российском рынке: структура собственности и роль в экономике//Вопросы
   экономики, 2016. — №12. – с. 61-87.
4. Х.
   Яшен. Капитализм по-китайски. Государство и бизнес. – Альпина Паблишер,
   2012.-375 с.
5. В
   компании с государством. Издательский дом Коммерсант.ру. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2229282
   (дата обращения: 06.02.2019)

---

[1] А.
Абрамов, А. Радыгин, М. Чернова, Р. Энтов. Государственная собственность и
характеристики эффективности. Экономика государственного сектора, 2017. — №4. –
с. 5-37.

[2]
А.Абрамов, И. Аксёнов, А. Радыгин, М. Чернова. Современные подходы к измерению
государственного сектора: методология и эмпирика. Экономическая политика, 2018.
— №1, Т. 13. – с. 36-69.

[3] А.
Абрамов, А. Радыгин, М. Чернова. Компании с государственным участием на
российском рынке: структура собственности и роль в экономике. Вопросы
экономики, 2016. — №12. – с. 61-87.

[4] Там же

[5] Х.
Яшен. Капитализм по-китайски. Государство и бизнес. – Альпина Паблишер, 2012.
375 с.

[6] В
компании с государством. Издательский дом Коммерсант.ру. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2229282
(дата обращения: 06.02.2018)