УДК
336.027

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10226

Инструменты стимулирования
инвестиционной активности в регионе

Tools
to stimulate investment activity in the region

Скоморощенко
Анна Александровна, к.э.н., доцент кафедры экономики и
внешнеэкономической деятельности, Экономический факультет, Федеральное
государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Кубанский государственный аграрный университет 
имени И.Т. Трубилина»

Skomoroshchenko Аnna Alexandrovna, Cand. Econ. Sci., associate professor of economic and
foreign economic activity, Faculty of Economics, Federal
State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Kuban State
Agrarian University named after I.T. Trubilin»

Аннотация: Оценка показала, что инвестиционный
климат Краснодарского края имеет высокий уровень конкурентоспособности, что
делает регион инвестиционно привлекательным, но отмечается снижение
инвестиционной активности среди частных инвесторов и сокращение притока
инвестиций в регион. Следовательно, инвесторы нуждаются в государственной
поддержке, инструментами которой являются налоговые льготы, инфраструктурное
обеспечение инвестиционной деятельности. Рассмотрены возможности и результаты
применения налоговых преференций в отношении инвесторов, реализующих проекты на
территории Краснодарского края.

Summary: The assessment
showed that the investment climate of the Krasnodar Territory has a high level
of competitiveness, which makes the region attractive for investors, but there
is a decrease in investment activity among private investors and a decrease in
investment inflows into the region. Therefore, investors need state support,
the instruments of which are tax incentives, infrastructure support of
investment activities. The possibilities and results of applying tax
preferences to investors implementing projects in the Krasnodar Territory are
considered.

Ключевые
слова: инструменты, стимулирование, инвестиционный климат,
инвестиции, регион, налоговые преференции.

Keywords: instruments, incentives, investment climate,
investments, region, tax preferences.

Инвестиционная деятельность играет ключевую роль в
устойчивом и прогрессивном развитии региона. Активизация инвестиционной
деятельности является приоритетной задачей государственных и муниципальных
органов власти. Их работа должна быть направлена на формирование благоприятного
инвестиционного климата и надежного инвестиционного потенциала в регионе.
Обеспечивая устойчивое развитие, они должны привлекать внешние инвестиции и
активизировать инициативу собственных инвесторов. Приток национальных и
иностранных прямых инвестиций способствуют оживлению инвестиционных процессов в
экономике региона.

Регионы
России имеют различный инвестиционный потенциал, фактически являются
конкурентами и участвуют в борьбе за привлечение внешнего инвестора. Без
государственной поддержки не возможно создать привлекательный для инвестора
климат и обеспечить приток средств в регион. Приток инвестиций, их целевое распределение
и использование приводят к росту производительности труда в отраслях экономики,
обеспечивают повышение конкурентоспособности организаций, способствуют
интеллектуальному развитию и т. д. Именно недостаток инвестиционных ресурсов,
усиливает необходимость формирования более благоприятного инвестиционного
климата в стране и потенциала, привлекательного для инвестиционных вложений в ее регионах, этим
обусловлена актуальность темы исследования.

Объектом
исследования выступает инвестиционный потенциал Краснодарского края.

Предметом
исследования является деятельность государственных органов власти, направленная
на стимулирование
инвестиционной активности в регионе.

Целью исследования
является совершенствование инструментов стимулирования инвестиционной
активности в регионе. Поставленная цель предопределяет решение задач, которые
заключаются в оценке инвестиционного потенциала Краснодарского края и повышении
эффективности использования инструментов стимулирования инвестиционной
активности в реальном секторе экономики.

Методической основой для
разработки инструментов стимулирования инвестиционной активности в реальном
секторе экономики региона явились следующие методы исследования:
аналитический, сравнительный, статистический, логический, графический.
В процессе разработки перспективных инвестиционных проектов использовался
динамический метод оценки инвестиционных вложений.

Инвестиционная привлекательность является
главным показателем инвестиционного климата, который предоставляет возможности
для инвестора в развитии бизнеса и формирует определенные условия
инвестиционного риска. Если в регионе инвестиционные возможности обеспечат
высокую доходность, а риск будет не значительным, то следует сказать об
инвестиционной привлекательности региона. Высокие риски ведения бизнеса снижают
уровень инвестиционной привлекательности. Следовательно, требуют разработки
меры государственного регулирования, адаптированные под современную
экономическую ситуацию в регионе [1].

Реализация инвестиционного курса Краснодарского
края происходит в жестких конкурентах условиях между регионами ЮФО. Для этого
используется разработанный и принятый к исполнению порядок предоставления
государственных гарантий Администрации Краснодарского края на реализацию
инвестиционных проектов. Разработано положение по участию банковских
учреждений, ведущих финансово-кредитную деятельность в регионе в реализации
антикризисных мер по отношению к малому и среднему бизнесу.

Исследовательское
российское агентство RAEX (Эксперт РА) выполнило оценку совокупного потенциала
регионов, которая включает следующие составляющие [2]:

• ресурсно-сырьевой потенциал, который выявляется путем определения обеспеченности территории региона балансовыми запасами основных видов природных ресурсов;
• производственный потенциал, которым располагает регион;
• потребительский потенциал, который формируется в результате определения покупательной способности населения региона;
• инфраструктурный потенциал, определяющий наличие складской, транспортной, социальной инфраструктуры;
• инновационный потенциал, представляющий собой возможность генерировать и использовать инновации и вести научно-техническую деятельность;
• трудовой потенциал, который представлен численностью  экономически активного населения и его уровнем образования;
• институциональный потенциал, представленный институтами рыночной экономики в регионе;
• финансовый потенциал, формирование которого осуществляется путем аккумулирования налоговых и иных платежей в доход бюджета [2].

Таким образом, инвестиционный потенциал Краснодарского края в 2018 г. оценивается в 2,918 баллов (таблица 1). По уровню инвестиционного риска край в отчетном году занимает 2 место. Также второе место регион удерживает по развитию туризма и его потенциалу. По наличию трудового потенциала, качества потребительской сферы, по развитию финансовых институтов, институциональной среды, инновационного прогресса Краснодарский край занимает 4 место.

Регион
удерживает 5 позицию по развитию производственной, рыночной и транспортной
инфраструктуры.

7-место в
рейтинге по инвестиционному потенциалу отводится производственной сфере. 

По наличию
природно-ресурсного потенциала регион занимает 30-е место.

В условиях сложившейся конкуренции регионов за инвестиционные ресурсы стоит вопрос привлечения национальных и иностранных инвесторов в развитие отечественного производства в рамках реализации политики импортозамещения в большинстве отраслей народного хозяйства, что является ключевой задачей, как для страны, так и для ее регионов. В настоящее время требует решения проблема привлечения инвестиций в Краснодарский край и развитие инвестиционного потенциала. Эффективно реализуемая инвестиционная политика должна обеспечить благоприятный инвестиционный климат в регионе. Стимулирующими мерами инвестиционной активности в регионе является предоставление возможности пользования земельными ресурсами на льготных условиях. Рассматривая объем привлеченных инвестиций в основной капитал, следует обратиться к таблице 2 [3].

Рост валового регионального продукта (далее ВРП) за пять лет составил 134,2%. Наибольшая сумма инвестиционных вложений была произведена в 2014 году, дальше по хронологии, идет снижение суммы инвестиций в основной капитал. По интенсивности инвестиционных вложений отмечается неустойчивая динамика. В 2018 г. в основной капитал инвестировано меньше на 269,1 млрд руб., чем в 2014 г. Инвестиционные вложения в расчете на душу населения значительно снизились и составили в 2018 г. 85,5 тыс. руб. По сумме привлекаемых в экономику региона инвестиций край стабильно входит в тройку лидирующих субъектов Российской Федерации. В кризисный период 2014–2018 гг. не было допущено снижения валового регионального продукта. Структура поступивших в 2018 г. инвестиций в экономику региона по видам основных фондов показана в таблице 3 [3].

Наибольшая часть инвестиционных вложений в 2018 году была направлена на строительство нежилых зданий и сооружений – 49,0 % от общей суммы финансирования, а на закупку активной части основных фондов приходилось 29,4% инвестиционных ресурсов. В 2014 г. доля зданий производственного назначения составляла 55,4% от суммы всех инвестиций  или 415424 млн руб. Такая структура инвестиций обусловлена высокой долей промышленных объектов в рамках реализуемых проектов. Что касается структуры вложений по источникам финансирования, то основным источником инвестиций в основной капитал Краснодарского края в 2018 г. являлись привлеченные средства – их доля составила 55% общего объема инвестиций в основной капитал, соответственно, доля собственных средств составила 45% (рисунок 1).

В реальном секторе
экономики финансирование производственно-хозяйственной деятельности ведется, в
основном, путем краткосрочного и долгосрочного кредитования, а также за счет
собственных средств. Ключевыми составляющими привлеченных средств являются
бюджетные средства федерального и регионального уровня. Бюджетные средства, как
правило, направлены на социально значимые проекты [4].

Важным для экономики края является привлечение внешних инвестиций, т.е. из других регионов и от иностранных инвесторов, приносящих в край инвестиционные потоки. Вложенные средства в развитие реального сектора экономики в виде прямых поступлений выступают факторами экономического роста территории. Инвестиционные потоки в регион по формам собственности представлены в таблице 4.

Рассматривая структуру инвестиций в
основной капитал Краснодарского края по формам
собственности необходимо подчеркнуть, что наибольшую долю занимают прямые
инвестиции субъектов крупного и среднего бизнеса, ведущие деятельность в
Краснодарском крае. В отчетном году их доля оставляла 44,4% [3].

Вторым крупным инвестором в экономику
региона является государство, а в частности средства федерального бюджета. В
2018 году на их долю приходится 28,3% от общей суммы инвестиций в основной
капитал.

За исследуемый период
сумма инвестиций в основной капитал по полному кругу предприятий составила
2756,5 млрд руб., из них в отчетном году профинансировано 481,1 млрд руб. с
темпом снижения 64,2% по сравнению с 2014 г.

Инвестиционная привлекательность Краснодарского края оказывает влияние на интенсивность привлечения инвестиционных потоков из-за рубежа.  Наибольшая сумма привлеченных инвестиций была отмечена в 2017 г. и составила 42776 млн руб. падение инвестиционных вложений зарубежных партнеров в экономику регионов было зафиксировано в 2016 г. Структурный анализ инвестиционной активности в Краснодарском крае за последний год показал, что резкое падение объемов инвестиций вызвано фактической приостановкой реализации ряда мега-проектов федерального масштаба, реализуемых субъектами естественных монополий. Динамика изменения инвестиционных вложений в основной капитал иностранными инвесторами приведена на рисунке 2. 

На динамику привлечения
инвестиционных ресурсов оказывают влияние политическая нестабильность и ее
геополитическая составляющая, завершенность строительства олимпийских объектов
и их инфраструктуры.

На территории региона
работают более 830 компаний с участием иностранного капитала. Инвесторы
привлечены из 70 стран мира 
рассредоточены во всех отраслях экономики. На территории Краснодарского
края ведут бизнес следующие крупные иностранные компании [5]:

• компания «CLAAS» работающая на рынке сельскохозяйственной техники региона;
• ООО «Кнауф Гипс Кубань» занята выпуском строительных материалов. Производство находится  в поселке Псебай;
• ООО «Нестле Кубань» производит продукты питания и напитки. Производство размещается в Тимашевском районе;
• компания «Danone» занята производством молочных продуктов, имеет несколько заводов на территории региона. В регионе осуществляют различные формы господдержки инвесторов, основные из них приведены в таблице 5.

Все
виды льгот имеют законодательно утвержденную основу  и предоставляются при заявлении инвестора.

Предоставляется
возможность освобождения от уплаты налога на имущество сроком до 7 лет в
зависимости от статуса инвестиционного проекта. Приоритетные инвестиционные
проекты имеют налоговые преференции сроком до 3 лет. Проекты со статусом «одобренные» администрацией
Краснодарского края могут пользоваться
налоговыми преференциями сроком до 5 лет. Инвестиционные проекты, получившие статус
«стратегические» могут пользоваться льготами сроком до 7 лет. Но такая система
преференций применима в течении строка окупаемости, но не более указанного
срока.

В Краснодарском
крае за период с 2010-2018 гг. реализовано 440 крупных инвестиционных проекта
на общую сумму 632,5 млрд руб. За это время создано 32,8 тыс. новых рабочих
мест. В 2018 году реализуется 680 инвестиционных  проектов с учетом малого бизнеса на общую
сумму 1,1 трлн руб. Задача органов власти заключается в наращивании темпов
инновационного развития, обусловленных внутренними потребностями региона.

Наиболее значимые для экономики региона инвестиционные проекты представлены в таблице 6. Сумма шести перспективных инновационных проектов составляет 14521,6 млн руб. Все проекты имеют дисконтированный срок окупаемости до 6 лет и показывают высокий уровень внутренней нормы доходности и запас финансовой прочности.

Предлагаемые
проекты могут быть размещены на Инвестиционном портале Краснодарского края уже
со льготным статусом, что позволит инвестору определиться с возможностью
использовать налоговые преференции.

При
реализации таких проектов можно использовать сниженную налоговую ставку по
налогу на прибыль организаций для «приоритетных» проектов до 18% на срок до 3
лет; для «одобренных» проектов до 13,5% на срок до 5 лет; для «стратегических»
до 13,5% на срок до 7 лет.

Вторым
значимым налогом в структуре налоговых преференций является налог на имущество,
ставка которого может быть снижена от 0 до 1,1% в зависимости от статуса
инвестиционного проекта.

Социальный
и бюджетный эффект от предлагаемых инвестиционных проектов представлен в
таблице 7.

Целесообразность предложенных
инвестиционных проектов подтверждена возможностью создания 2085 рабочих мест в
Краснодарском крае, в том числе 330 высокотехнологичных рабочих мест. При этом
средняя заработная плата составит 37,3 тыс. руб. в месяц.

Анализ показал, что инвестиции в региональном развитии способны создать точки роста в экономике муниципалитетов, обеспечивая инновационное развитие территории и смену технологического уклада. Но при этом, начиная с 2014 г. в крае существенно снизился приток инвестиций. На высокие показатели инвестиционной активности до 2014 г. значительное влияние оказало строительство Олимпийских объектов. Это привело к необходимости осуществления запуска крупных инвестиционных площадок на территории региона. Масштабные инвестиции обеспечили активное экономическое развитие края и высокие объемы регионального ВРП [6].

Перспективы развития
инвестиционной деятельности объясняются наличием определенных предпосылок:

• Краснодарский край имеет одно из лучших в России инвестиционных законодательств;
• работа с инвесторами Администрацией Краснодарского края является  приоритетным видом деятельности;
• преимущества в географическом положении региона обеспечивают доступ на внешний рынок и укрепляют инвестиционный потенциал;
• в регионе отмечается низкий политический риск в виду сформировавшейся политической стабильности;
• имеющаяся финансовая инфраструктура обеспечивает доступ финансовых ресурсов в реальный сектор экономики;
• четко отлажена работа системы государственного сопровождения приоритетных для региона инвестиционных проектов;
• в наличии имеется высокий трудовой потенциал;
• высокий уровень жизни населения формирует стабильный покупательский спрос;
• предоставляется возможность реализации инвестиционных проектов в любой отрасли экономики.

Таким образом, инвестиционная политика края преследует цель сформировать
комплекс условий для создания благоприятного инвестиционный климата, состоящего
из  совокупности экономических,
политических, правовых, финансовых и социальных факторов, и
гарантируемых инструментов инвестиционной поддержки устойчивого и
сбалансированного социально-экономического развития, а также высоких темпов
роста уровня и качества жизни населения Краснодарского края.

Список литературы

1. Точки роста региональной экономики: инструменты и методы: монография / А.Т. Айдинова, Э.В Эрдниева, С.В. Немысов, Н.А. Биктубаева, Д.Б. Энердженова и др. – Ставрополь: Издательскоинформационный центр «Фабула». 2017. – 164 с.
2. Рейтинговое агентство RAEX («Эксперт РА») [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://raexpert.ru/search/
3. Краснодарский край в цифрах. 2018. Статистический сборник. Краснодарстат. – Краснодар, 2019. – 302 с.
4. Бардак А.В. Условия, динамика и перспективы прямых иностранных инвестиций в экономику Краснодарского каря / А.В. Бардак, Н.В. Фалина // Эпомен. – 2019. — № 26. – С. 191-196.
5. Фалина Н.В. Совершенствование механизма активизации инвестиционной деятельности агропромышленных компаний региона / Н.В. Фалина // Вестник Академии знаний. – 2018. – №5(28). – С. 333-340. 
6. Белкина Е.Н. Разработка модели предпринимательского дохода субъектов аграрного бизнеса / Е.Н. Белкина, А.А. Скоморощенко // Вестник Университета (Государственный университет управления). – М.: ГУУ, 2009. – №20. – С. 158-161.

УДК 338.45

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10222

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ИННОВАЦИОННОГО  ПОТЕНЦИАЛА РЕГИОНА

Субхангулов Рустем
Раисович, кандидат экономических наук, доцент кафедры
социально-гуманитарных и экономических дисциплин Уфимского юридического
институт МВД России, г. Уфа

Subkhangulov Rustem Raisovich, PhD in Economics, Associate Professor, Department of
Social, Humanitarian and Economic Disciplines, Ufa Law Institute of the
Ministry of Internal Affairs of Russia,
Ufa

Аннотация: В статье рассматриваются проблемы, влияющие на формирование инновационного потенциала региона. Актуальность исследуемой проблемы обусловлена коммерционализацией инноваций, их внедрением в производство. Цель статьи заключается в изучении интенсивных условий в формировании инновационного потенциала региона в целом. Методология исследования носила аналитический характер, основное внимание автора уделено изучению вопросов внедрения результатов инноваций в производство.

Результаты
проведенного исследования будут полезны широкому кругу исследователей,
занимающихся проблемами формирования и использования инновационного потенциала
организаций и регионов.

Summary: The article discusses the problems affecting the
formation of the innovative potential of the region. The relevance of the
problem under study is due to the commercialization of innovations, their
implementation in production. The purpose of the article is to study the
intensive conditions in the formation of the innovative potential of the region
as a whole. The research methodology was analytical in nature, the author
focuses on studying the issues of introducing the results of innovations into
production.

The results of the study will be useful to a wide
range of researchers involved in the formation and use of the innovative
potential of organizations and regions.

Ключевые слова:
инновации, конкуренция, государственная поддержка, региональные кластеры, предприниматель,
технологии, ВУЗ, наука.

Keywords: innovation, competition, state support, regional
clusters, entrepreneur, technology, university, science.

Управление экономикой на государственном уровне представляет собой сложный механизм, который должен противостоять: кризисным явлениям, сглаживанию неравенства субъектов в развитии, стагнации производства, сокращению роста доходов населения и пр. Крупные промышленные гиганты для сокращения своих расходов инвестируют и размещают производства в тех странах, в которых стоимость труда минимальна, например как это в Китае и Индии (таблица 1).

Спрос на рынке толкает производство к расширению масштабов, спрос конечно должен быть платежеспособным, т.е. обеспеченным реальными доходами населения. Увеличение доходов населения влияет на переход от трудоемкого производства к механизированному и в дальнейшем к наукоемкому. Только лишь в процессе потребления товар, не застаиваясь на складах, заставляет экономику работать, увеличивать оборот, развивать производство. Управление трудом и всех вытекающих из него производных должно быть основной задачей государства в стимуляции экономического роста. Эффективное управление экономикой проявляется в виде стабильного экономического роста государства, основывающегося на повышении производительности труда (таблица 2).

Недостающий
для производства труд экономика восполняет за счет мигрантов, которые по своей
сути требуют адаптации к реалиям Российского менталитета и устоев,
сформировавшихся в регионах их привлечения к труду. Рост возможен также и на
основе конкуренции, т.е. борьбы за рынок, за конкретного потребителя.

Конкуренция
как явление благоприятно влияет на потребителей результатов конкурирующих субъектов,
в виде снижения цены, повышения качества предлагаемого продукта или же его
физической доступности. Условия повышения производительности труда, увеличения
конкуренции возможно лишь на основе применения инноваций, т.е. тех продуктов
интеллектуального труда, который можно с успехом применить в реальном секторе
производства. Главной задачей применения инновация является повышение
благосостояния граждан, их комфортного проживания и развития экономики.

Инновации, проживая свой жизненный цикл, устаревают, главным образом
за счет распространения на рынке [1, с. 401]. Устаревание технологий
возмещается их модернизацией, но лишь на незначительный промежуток времени. Процесс
устаревания некоторые страны пытаются предупредить посредством ограничений на
вывоз инноваций.

Процесс распространения связан с тем, что на него
влияет желание потребителя инноваций сэкономить на производстве [2, с. 35].
Поэтому необходим постоянный цикл обновления технологий. Инновации дают
преимущество над конкурентами в извлечении прибыли или же получении
дополнительной выручки. Сокращение расходов главным образом проявляется в
применении ресурсосберегающих технологий или же повышении выработки,
производительности труда. Инновации не всегда позитивно влияют на работника,
как пользователя. Так, например применение персонального компьютера должно было
бы увеличить свободное время работника на исполнение иных трудовых
обязанностей, однако век информатизации привел к тому, что работник стал, занят
с отчетной документацией, с его правильным заполнением, чем с исполнением своих
трудовых обязанностей. Данное условие повлияло на то, что стало необходимостью
выделения работника в качестве технического специалиста, однако предприниматели,
вовремя ухватившие идею общения напрямую с потребителем, организовали интернет
магазины по продаже своих товаров.

Продвижение товара на рынке основывается лишь на
возможностях организаций по его производству и эффективному маркетингу [3, с.
33]. Таким образом, товарооборот ставит равные условия для организаций
закрепившимся на рынке и новичкам.

Россия ограничена в доведении до потребителя
конкурентоспособной продукции, а не в ее создании, кроме отраслей как
военно-промышленного комплекса, энергетики, медицины и пр. Однако Россия
представлена не только крупными городами, в которых расположено это
производство, но и селом в котором земля и территория является главным фактором
производства, а сельский уклад это основа существования. Поэтому на этой
территории необходимо применение инноваций, а не только лишь предоставление
услуг в сфере развлечений, как, к примеру, горнолыжные курорты, или же развитие
торговли.

Отставание в применении инноваций на селе связана с
тем, что они стоят дорого, а продукция, производимая ими с низкой добавленной
стоимостью. Красочная упаковка, реклама и лобби на рынке могли бы повлиять на
применение инновационных технологий в сельских территориях, так как сельский
житель может произвести продукт, но ему в одиночку на рынке тяжело
противостоять картельному сговору торговых сетей по закупке товаров и
формированию достойной цены.

Технологическое отставание компенсируется
иностранными технологиями, которые не всегда эффективны и не приближены к нашим
реалиям производства. В иностранных технологиях не учитывается влияние
природно-климатических условий России и прочих факторов.

В таких отраслях как сельское хозяйство и
лесопереработка используется модернизированная технология производства, поэтому
необходимо применение инноваций.

Связь между наукой и потребностями
предпринимательства в инновационных продуктах на сегодняшний день лишь
создается. Необходимо формирование региональных кластеров объединяющих
несколько ВУЗов в рамках одной отрасли, организаций реализующих на практике
инновационные продукты и организаций потребителей данных результатов. Потенциальные
потребители инновационных продуктов не обладают информацией о нем, не
представляют результатов его применения, таким образом, необходимы
демонстрационные площадки, экспериментальные полигоны которые бы позволили
«лицезреть» результаты инноваций. Кроме всего прочего необходимо сервисное
обслуживание инновационных продуктов и подготовленный кадровый персонал. Отличительной
особенностью построения Высшей школы является то, что практически нет
конкуренции в рамках региона, хотя как мы видим, она необходима. Поэтому, как и
отмечалось выше, кластер на базе региона создаст условия для освоения процесса
создания инноваций.

Регион, включающий в себя территорию по одному из
признаков, например как природно-климатическому или же ресурсному (численность
трудоспособного населения, разведанные природные запасы и пр.), необходимо
конкретизировать по административным границам субъектов России.  Выделение кластеров наиболее эффективно по
трем группам: худшие, средние и лучшие. Включение в одну из групп субъектов
России в рамках федерального округа возможно, как по природно-климатическим
условиям, обеспеченностью региона ресурсами, так и по уровню развития логистики
региона. Все зависит от того какую отрасль необходимо развивать в рамках
кластера. Худшие субъекты необходимо развивать, применяя интенсивное привлечение
инвестиций, создание территорий опережающего развития или же оффшорных зон.  Целью поддержки является интенсивное создание
производственных мощностей и инфраструктуры бизнеса. В средних субъектах – стимулировать
государственно-частное партнерство по освоению результатов созданного
инновационного продукта.  Государственно–частное
партнерство позволит реализовывать внедрение инноваций. В лучших – субсидировать
стоимость энергоносителей, для увеличения производства товаров, тем более, что
территория России огромна и для доставки инновационных продуктов требуется
значительное число энергоресурсов.

Наличие природных ресурсов и дешевый труд не всегда
обеспечивают экономический рост в экономике, так например Венесуэла, обладая
большими запасами энергоресурсов, сильно зависит от нефтяных доходов, на
которые приходится почти вся экспортная выручка и почти половина
государственных доходов [4, с. 9]. Зависимость от экспорта сырьевых товаров
делает ее уязвимой для циклов бума и спада, которые следуют за волатильными
колебаниями мировых цен.  Сглаживание
влияния мировых цен на сырьевые товары возможно за счет применения инноваций
как фактора развития экономики. Процесс поиска направления коммерцияонализации
и применения инноваций остается открытым.

Список использованной литературы

1. Субхангулов Р.Р. Проблемы управления инновационным развитием региона // Московский экономический журнал. 2019. № 10. С. 401-404.
2. Филимонов Ф.Ю. Генезис инноваций: процесс появления и развития инноваций // Промышленный сервис. 2015. № 2 (55). С. 33-38.
3. Абазова Л.Х. Маркетинговое обеспечение инноваций как важная составляющая информационного обеспечения инноваций и инновационной деятельности // Управление инновациями: теория, методология, практика. 2016. № 19. С. 31-35.
4. Элснер В. Экономика сложности и инновации: почему положительные эффекты от инноваций не гарантированы // Journal of Institutional Studies. 2018. Т. 10. № 4. С. 7-19.
5. Global Wage Report 2018/19 What lies behind gender pay gaps: сайт Международной организации труда. [Электронный ресурс]. 2018. Дата обновления: 26.11.2018 г. URL: https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/—dgreports/—dcomm/—publ/ documents/publication/wcms_650553.pdf. С. 111-119. (дата обращения 01.12.2019 г.).
6. Уровень ВВП на душу населения и производительность: сайт Организации экономического сотрудничества и развития. [Электронный ресурс]. 2019. Дата обновления: 29.08.2018 г. URL: http://stats.oecd.org/index.aspx?DatasetCode=PDB_LV (дата обращения 01.12.2019 г.).

УДК 314

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10221

ПРОБЛЕМЫ
СИСТЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ В УСЛОВИЯХ ДЕПРЕССИВНОГО РАЗВИТИЯ
РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

PROBLEMS OF HEALTH CARE SYSTEM OF THE REPUBLIC OF
BURYATIA UNDER CONDITIONS OF DEPRESSIVE DEVELOPMENT OF REGIONAL ECONOMY

Башкуева
Елена Юрьевна, кандидат исторических наук, научный
сотрудник, отдел региональных экономических исследований, ФГБУН «Бурятский
научный центр СО РАН», Улан-Удэ, Российская Федерация, frombear@mail.ru

Bashkueva Elena Yurievna, Candidate of Historical Sciences, Research Fellow , Department of
Regional Economic Research, Federal State Budgetary Institution «Buryat
Scientific Center of the SB RAS», Ulan-Ude, Russian Federation, frombear@mail.ru

Аннотация:
В
статье анализируются ключевые проблемы здравоохранения Республики Бурятия –
качество и доступность медицинской помощи, недостаток медицинских кадров и его
низкие компетенции, проблемы материально-технической базы отрасли. Выполнен SWOT-анализ
и PEST–анализ
состояния системы здравоохранения Республики Бурятия.

Summary: The article
analyzes the key health problems of the Republic of Buryatia — the quality and
accessibility of medical care, the lack of medical personnel and its low
competencies, problems of the material and technical base of the industry. The
SWOT-analysis and PEST-analysis of the state of the healthcare system of the
Republic of Buryatia

Ключевые
слова:
здравоохранение, медицинская помощь, врачи, проблемы, перспективы, качество,
компетенции, Республика Бурятия

Keywords:
healthcare, medical care, doctors, problems, prospects, quality, competencies,
Republic of Buryatia

В настоящее время важнейшая социальная
отрасль экономики – здравоохранение, переживает активный этап модернизации и
поиска наиболее оптимальной стратегии своего развития [3; 7].

Республика Бурятия – восточный регион
Российской Федерации, входящий с 2018 г. в состав Дальневосточного федерального
округа и Восточно-Сибирского экономического района.   Для Бурятии характерен низкий уровень
социально-экономического развития, причем за последние 10 лет продолжается
отставание региона от среднероссийского уровня по основным
социально-экономическим показателям [5; с. 129].

Одной из ведущих социальных отраслей
республики является здравоохранение. 
Сотрудниками отдела региональных экономических исследований Бурятского
научного центра  СО  РАН с 2013 г. ведется научно-
исследовательская работа в области проблем здравоохранения с целью разработки
программно-целевых и стратегических документов. К сожалению, чиновники зачастую
игнорируют аналитическую работу научного сообщества. К примеру, автором данной
статьи неоднократно в республиканское министерство здравоохранения направлялись
аналитические записки по состоянию здоровья и здравоохранения, которые не были
использованы в практической деятельности. Так, по результатам экспедиционного
обследования учреждений здравоохранения Баргузинского района Республики
Бурятия  еще в  2014 г. была направлена объемная
аналитическая записка с указанием всех проблемных вопросов. В 2019 г. в
Баргузинском районе произошли вопиющие факты халатности и жестокого обращения с
пациентами, имевшие большой общественный резонанс как на республиканском, так
и  на федеральном уровнях [6].

Эмпирической базой настоящей статьи
являются статистические данные Бурятстат, отчетные данные министерства
здравоохранения Республики Бурятия, Уполномоченного по правам человека по
Республике Бурятия  (за 2016-2018 гг.), а
также данные экспертных интервью на тему «Проблемы и перспективы
здравоохранения Республики Бурятия» (N= 25 ) c участием главных врачей крупных медицинских
учреждений Республики Бурятия.

С целью  оценки проблем и перспектив развития здравоохранения Республики Бурятия выполнены SWOT и  PEST анализ, данные которых представлены в таблицах 1 и 2.

Проведенный  SWOT – анализ показал,
что в Республике Бурятия отмечается много негативных тенденций, осложняющих
стабильное функционирование системы здравоохранения. 

 PEST–анализ факторов, обуславливающих стратегические направления развития здравоохранения был выполнен с учетом мнения опрошенного экспертного сообщества.

Эксперты полагают, что в условиях
депрессивного развития региональной экономики Республики Бурятия система
здравоохранения становится очень уязвимой. Фактически, если не преодолеть
негативные явления социально-экономического развития региона, неизбежен
системный кризис –  управленческий,
кадровый, инфраструктурный.

Ниже рассмотрены наиболее актуальные
проблемы системы здравоохранения Республики Бурятия.

1. Вопросы доступности и качества медицинской помощи,
   обусловленные кадровыми проблемами

Реформирование отрасли здравоохранения в регионе привело к негативным последствиям в виде снижения доступности и качества медицинской помощи, особенно в сельских территориях Республики Бурятия.  Так,  по отчетным данным Уполномоченного по правам человека в Республике Бурятия, из года в год неуклонно растет количество обращений в адрес Уполномоченного по вопросам доступности, качества оказания медицинской помощи, отношения медицинского персонала к пациентам, лекарственного обеспечения и др.

Из отчетных данных Уполномоченного по
правам человека по Республике Бурятия видно, что содержание поднимаемых
гражданами вопросов практически не меняется. Сохраняют актуальность проблемы
доступности медицинской помощи для жителей районов республики [2].

Доступность медицинской помощи
обеспечивается в том числе наличием и квалифицированностью медицинских кадров;
транспортной доступностью медицинских организаций.  Из отчета Уполномоченного по правам человека в
РБ видно, что дефицит медицинских кадров в республике не позволяет в полной
мере обеспечить соблюдение прав граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь
 [2].

Кадровые проблемы, обусловленные
недостатком медицинских специалистов характерны как для Республики Бурятия, так
и для других регионов Российской Федерации [1].

По данным Бурятстат, за период  с 2013 по 2017 гг. количество врачей увеличилось почти  на 5 %, а  количество среднего медицинского персонала снизилось  на 3%.  Таким образом, за 5 лет кардинальных улучшений в обеспечении населения республики медицинскими кадрами не выявлено.

Всего по данным Минздрава республики, на
01.10.2019 года потребность во врачах составляла 566 человек, в том числе в
районах – 216 человек. Наибольший дефицит составляют врачи первичного звена –
участковые педиатры (58 человек), участковые терапевты (39), врачи общей
(семейной) практики (38), акушеры-гинекологи (49), врачи скорой медицинской
помощи (33).

 Несмотря на то, что в республике отрываются
новые здания врачебных амбулаторий, фельдшерско-акушерских пунктов имеются
проблемы с укомплектованием кадровым составом врачей. Всего в республике
функционируют 137 врачебных амбулаторий, где укомплектованность врачами
составляет 64%, средним медицинским персоналом — 67,4%. На контроле
Уполномоченного находилась кадровая ситуация в тех амбулаториях, которые
находятся на расстоянии более 100 км.от районных центров – это села Романовка,
Усть Джилинда Баунтовского района, Телемба Еравнинского района, Алтай
Кяхтинского района, Северомуйск Муйского района, Турка Прибайкальского района,
поселок Юбилейный Баргузинского района. Например, Юбилейная врачебная
амбулатория обслуживает население 4 населенных пунктов (п. Юбилейный, с. Суво,
с. Бодон, с. Ина) с общей численностью 1554 человек.

С целью решения вопросов по дефициту
медицинского персонала в Республике Бурятия продолжается работа по привлечению
медицинских кадров по федеральной программе «Земский доктор» — за последние 2
года (2017-2018 гг.)  прибыл 221 врач. В
2018 г. стартовала программа «Земский фельдшер» с выплатой 500,0 тыс. рублей и
трудоустройством на 5 лет. Трудоустроены 27 фельдшеров в 23 ФАПа и 4 фельдшера
в отделение скорой медицинской помощи.

Участники экспертного опроса полагают, что
для решения кадрового вопроса следует усилить работу министерства
здравоохранения Республики Бурятия  по
привлечению и закреплению медицинских специалистов, а также  принять меры их материальному и моральному
стимулированию.

2. Профессиональные
компетенции медицинского персонала и меры по их повышению.

Эксперты отмечают, что наиболее острым
вопросом являются недостаточные профессиональные компетенции медицинского
персонала и необходимость системной работы по их повышению. Так, сегодня
существует много форм и методов повышения профессионального уровня медицинских
работников, однако не все они вследствие общей занятости и перегруженности
вовлечены в процесс повышения уровня профессиональных знаний.

В целях повышения качества и безопасности
медицинской деятельности в Республике Бурятия в 2018 г. при поддержке  ФГБУ «Национальный институт качества» Росздравнадзора
на базе ГАУЗ «Республиканская клиническая больница им Н.А. Семашко был открыт
«Республиканский центр компетенций по качеству и безопасности медицинской
деятельности» (РЦК). По данным экспертных интервью со специалистами данного
центра, за первый год  его работы удалось
достичь много.  Укомплектован
штат, разработано Положение о Центре и должностные инструкции, порядок
взаимодействия с сотрудниками, привлекаемыми к выполнению задач РЦК.  Специалисты центра принимают активное  участие в организации и проведении для
сотрудников МО мероприятий о новых подходах в системе управления качеством.

Вместе с тем, экспертное интервью с руководителем и
специалистами центра выявил следующие проблемы:

1. Непонимание со стороны партнеров о необходимости
   внедрения Практических рекомендаций Росздравнадзора.  Медицинские работники часто отзываются
   следующим образом: «Никто не требует, значит необязательно».  Специалисты центра продолжают убеждать,
   разъяснять важность и необходимость повышения качества медицинской деятельности
   в регионе путем внедрения Практических рекомендаций Росздравнадзора.
2. Отсутствие финансирования. Медицинские организации,
   особенно районные ЦРБ, не всегда могут оплатить предлагаемые услуги центра
   компетенций. Для оплаты за счет средств ФОМС необходима лицензия об
   образовательных услугах.
3. Отсутствие готовых организационно-методических
   материалов для работы Центра. Деятельность РЦК развивается на собственных
   разработках, аналитике (пробах и ошибках, методом «тыка») проведенных
   мероприятий.  Специалисты отметили, что
   необходимо наладить взаимодействие с другими Центрами, например, раз в полгода
   собираться для обсуждения тактики работы Центров, обмена лучшими практиками и
   т.п.

3. Обновление материально-технической
базы системы здравоохранения Республики Бурятия

По отчетным данным министерства здравоохранения Республики Бурятия,  за последние годы произошло укрепление
материально-технической базы, особенно в 2018 г. в связи вступлением Бурятии в
ДФО и выделением  дальневосточной
субсидии. Построены следующие объекты здравоохранения:

• новый перинатальный центр;
• хирургический корпус Детской республиканской клинической больницы;
• фельдшерско-акушерские пункты: в с. Галтай Мухоршибирскогорайона;с. Армак Джидинского района, с. Сахули Курумканского района, с. Кульский Станок Хоринского района, с. Улентуй Закаменского района, с. Большая Кудара Кяхтинского района, с. Саяны Окинского района, с. Верхняя Заимка Северобайкальского района, с. Унэгэтэй Заиграевского района, с. Нижние Тальцы Заиграевского района, с. Монды Тункинского района, с. Средний Харлун Бичурского района, с. Ехэ-Цакир Закаменского района, с. Куорка Кижингинского района, с. Корсаково Кабанского района, с. Цаган-Усун Джидинского района, с. Поперечное Еравнинского района, в с. Югово Прибайкальского района,
• детская поликлиника в с. Кырен Тункинскогорайлна, поликлиники в с Тарбагатай Тарбагатайского района
• офис ВОП в с. Поселье Иволгинского; в с. Тарбагатай Тарбагатайского района, с. Татаурово Прибайкальского района, с. Романовка Баунтовского эвенкийского района
• фельдшерские пункты в с. Уржил Баргузинского района, с. Малый Нарын Джидинского района, с. Тодогто и с. Добо-Енхор Заиграевского района, с. Ехэ-Цаган Селенгинского района.
• открыто реабилитационное отделение Детской республиканской клинической больницы в с. Ильинка Прибайкальского района, где реабилитационные мероприятия проводятся с использованием минеральной воды термального источника «Питателевский».

 В 2018 г. завершено строительство поликлиники
онкологического диспансера в г. Улан-Удэ, что было очень востребовано в
условиях роста онкологической патологии у населения региона. Открыт диализный центр в пгт. Селенгинск Кабанского
района и дополнительный филиал Стоматологической поликлиники № 2 в г.Улан-Удэ.

Существенно улучшилась материально-техническая
база сельских учреждений здравоохранения. Проведен капитальный ремонт
объектов здравоохранения сельских населенных пунктов (Бичурская ЦРБ,
Заиграевская ЦРБ, Тарбагатайская ЦРБ, Гусиноозерская ЦРБ, Кяхтинская ЦРБ и
др.). Поступило 50  автомобилей скорой
медицинской помощи, приобретено 2 мобильных медицинских комплексов для
населенных пунктов с численн в г.Улан-Удэ.

В 2018 г. в г.
Улан-Удэ  начато строительство
уникального Центра ядерной медицины, строительство которого обойдется в 2, 6
миллиарда рублей.  В данном  центре можно будет выявлять злокачественные
новообразования на ранних стадиях, что позволит снизить смертность населения
региона от данных патологий.

Вместе с тем,  ходе экспертного опроса выявлено, что,
несмотря на обновление материально-технической базы, возникает много проблем с
использованием нового оборудования – например, дополнительная потребность в
обучении для его эффективного применения. 
Эксперты выразили солидарное мнение о необходимости укрепления  международного сотрудничества в области
медицины с такими странами – лидерами по экспорту медицинского оборудования как
Япония, Германия, Южная Корея.

Таким образом, система здравоохранения Республики
Бурятия имеет много серьезных проблем, препятствующих полноценному
функционированию отрасли, обеспечению жителей региона медицинской помощью.
Ключевые проблемы  очень взаимосвязаны
друг с другом – это доступность  качество
медицинской помощи, недостаток медицинских кадров и  необходимость 
повышения  их компетенций,  модернизация материально-технической базы. На
наш взгляд, для существенного прорыва в отрасли следует использовать лучшие
мировые практики, привлекать больше специалистов из других регионов и
государств, реально повысить престиж работы медицинского персонала, а  также финансирование отрасли. Все эти меры
будут способствовать снижению смертности, увеличению продолжительности и
качества жизни, укреплению человеческого капитала жителей Республики Бурятия.

ЛИТЕРАТУРА

1. Башкуева Е.Ю. Государственная
   политика в области кадрового обеспечения системы здравоохранения Республики
   Бурятия// Вестник Бурятского государственного университета. – 2015.  — № 2 а. — С. 176-179.
2. Доклад
   Уполномоченного по правам человека в Республике Бурятия «О соблюдении прав и
   свобод человека и гражданина в Республике Бурятия в 2018 году» /Ю.В. Жамбалова,
   Е.Г. Хунхинова, О.Н. Хандажапова. – Улан-Удэ, 2019. – 106 с.
3. Ефимов В.С., Горный Б.Э.,
   Мажаров В.Ф. Проблемы и перспективы развития здравоохранения Красноярского края
   до 2030 года: по результатам делфи опроса экспертов// Социальные аспекты
   здоровья населения. – 2011. — № 5 (21). – С. 3.
4. Лудупова Е.Ю. Научно-организационные принципы построения территориальной
   системы управления качеством медицинской деятельности: автореферат дис. …
   доктора медицинских наук : 14.02.03. — Москва, 2019. — 47 с.
5.  Потапов Л.В., Добровенский Ю.П., Найданов Ц.Ж.
   Республика Бурятия – регион с низким уровнем социально-экономического развития
   // Вестник Бурятского научного центра СО РАН. – 2017. — № 3(27)  — С. 129- 134.
6. Уволена главврач больницы,
   где пациент умер запертый в комнате//https://regnum.ru/news/2610480.html
   (дата обращения: 01.11.2019)
7. Хаджалова Х.М.,
   Манатилова Ф.И. Стратегические направления развития системы здравоохранения
   Республики Дагестан // Научный журнал «Апробация». —   2014. — 
   № 7 (22). —   с. 100 – 104.

УДК 338

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10215

ЗАВИСИМОСТЬ РОСТА ВВП РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ ВЛИЯНИЯ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ

DEPENDENCE OF GDP GROWTH OF THE RUSSIAN
FEDERATION ON THE INFLUENCE OF THE DIGITAL ECONOMY

А.О. Кривошеева, Финансовый
университет при Правительстве Российской Федерации, Факультет Международных
Финансов

Научный руководитель: доктор экономических
наук, профессор Трегуб И. В.

Аннотация:
Современные
процессы, происходящие в мировой экономике отчетливо указывают на тенденции к
цифровизации процессов. Сравнивая разные страны можно заметить, что не во всем
мире развитие движется единым темпом. Кроме этого, очень важным фактором и
идентификатором уровня развития страны является ее ВВП. В данной статье
проанализировано современное состояние развитие цифровых технологий в России,
выделены факторы цифровизации влияющие на ВВП и на их основе осуществлен
корреляционный анализ. И выявлены ключевые перемены, оказывающие существенное
влияние на рост российской экономики.

Summary:
Modern processes taking place in the world economy clearly indicate
trends towards digitalization of processes. Comparing different countries, it
can be noted that development is not moving at the same pace all over the
world. In addition, a very important factor and identifier of the level of
development of the country is its GDP. This article analyzes the current state
of the development of digital technologies in Russia, identifies the factors of
digitalization affecting GDP and on their basis carried out a correlation
analysis. And identified key changes that have a significant impact on the
growth of the Russianeconomy.

Ключевые слова: цифровая экономика, ВВП,
экономический рост, переменные цифровизации, НИОКР, рост ВВП.

Keywords: digital economy,
GDP, economic growth, digitalization variables, R & d, GDP growth.

Currently, the Russian Federation faces
the global challenge of moving from a commodity economy to digitalization. As
the results of other leading countries (such as the USA, Singapore and Israel)
show the development of the digital economy has a positive effect on the level
of GDP. For the development of the economy in the digital age a very large
number of factors are taken into account. For example, this is human capital,
the level of education, the regulatory framework, and so on.

According to experts at McKinsey, by
2025, GDP in Russia is expected to grow by 4.1–8.9 trillion rubles. Such growth
can only be through digitalization. And the experience of other countries illustrates
that it is the truth.

Digitalization will provide from 19 to
34% of Russia’s GDP growth, and the share of the digital economy itself can be
8-10% in GDP.

To analyze the current situation we need to pay attention on figures on 2015-2018 years: The country’s GDP from 2013 to 2018 increased by 7%, and the digital economy over the same period increased by 59%, to 1.2 trillion rubles. Thus, over these five years, the digital economy accounted for 24% of total GDP growth. The growth is represented on diagram below:

Next, I need to provide a more detailed description of what areas are included in the economy and allow you to measure it in numerical terms. The graph below illustrates Russia’s lagging behind the European Union in these key parameters.

As you can see there are no parameters where the Russian Federation has the leading position. So, the goal for the medium term (2020-2025) should be the tripling of the digital economy. In addition, such a goal can be achieved if the state plays ahead of the curve, which means quickly adapting and implementing technological achievements. In particular, the role of the state in promoting innovation, the extensive development of digital public services, co-financing promising projects (through public procurement) and increasing digital literacy of the population. In addition, the issue of training “digital” personnel is acute. For our country, it is a key but difficult goal. We have a big gap in comparison with other countries. In this graph, you can see the level of development of digital economy of different countries.

As we can see from tables, Russia
takes only the 40^th place, which represents the gap between leading
countries and Russian Federation. We need to increase the speed of our
development to fulfill the gap.

To achieve this goal we need to increase the number of
projects in R&D because it is possible to create good Russian innovative
products.

Since R&D costs are necessary in a short time and in
large volumes, the state is the main investor in this area. If we talk about
Russia, then R&D is supported in the majority by the state and is
controlled. In general, R&D is a set of activities aimed at the creation,
production and final receipt of a new, competitive product. In the period of
aggravation of political conflicts and the introduction of complete import
substitution processes, the creation of innovative domestic products is
necessary as soon as possible. In relation to GDP growth, many different
indicators can be applied. But since current trends suggest that the
digitalization of the economy leads to a significant increase in GDP, we will
take exactly this factor.

The problems that are presented in the Russian economy
are diverse. But one of the most important is the separation from world leaders
in the development of innovative processes in the economy. Also, the problem of
increasing GDP is no less relevant. The necessity of independence, the
development of the army and import substitution also all affect Russian
economy. Experts estimates various factors that affect GDP. But the most
attractive for them is digitalization and innovation at all stages of product
creation.

It is very important to identify the problem that will be solved using econometric analysis. Since the choice of variables strongly depends on this.

We know that in Russian Federation R&D projects depend on the budget. And, if we want to increase the level of digitalization we need to invest money in R&D. But, it is necessary to be sure that investments will show good results on the economy, and particularly in GDP numbers. Because nowadays in Russian Federation experts have different points of view. The first part supports investment in R&D projects and believe in future increase of GDP. Another part assumes uselessness of these projects, innovation economy and e.t.c. So, to poof the dependence we need to find the correlation and present our results.

To assess
the impact of digitalization on GDP, it is necessary to take into account not
only the numerical manifestations, but also to introduce the criterias of the
presence of technology. So, in order to prove the relationship between GDP and
digitalization, I choose the following Endogenous
variables:

1) domestic current expenditure on
R&D at actual prices, mln rubles.

2) average annual number of
employees in the Russian Federation by type of economic activity, namely in
research and development, thousand people.

3) Number of developed advanced
production technologies new for Russia

4) Number of personal computers

5) The cost of information and
communication technology

The time series data was taken from
Bloomberg financial laboratory for the period 2000-2018, also from Russian
Statistical data and from the statistical research on new technologies in
Russia.

To analyse the dependence of GDP (bil. rub) on internal current expenditures on research and development (R&D) (million rub), the average annual number of people employed in the Russian Federation by type of economic activity, namely in research and development (thousand people) a sample of n = 18 was selected for the period 2000 to 2018, the results of which are shown in the table. So, we can construct correlation analysis table for these variables that will show us correlation between them. However, before it is better to illustrate diagrams, which represents the correlation between the most correlated variables:

These scatter-plots illustrates positive correlation because pots are located nearby increasing line, with the increase of internal current expenditures GDP growths and increase too. We can explain in by the results of R&D activity which are implemented in process of production and helps to decrease costs and expand profit which reflect on GDP growth of country. Computers affect on speed of sales and it also increases GDP. So, it is important to mention that this is seems like strong correlation in both cases. All other scatter plots will be added on notes. Then we need to find pair correlation and by the Excel function we get the following Matrix:

All correlation coefficients for
all pair are more than 0,8 so we can conclude that there are strong
correlation. But, the dependence between GDP and The average number of people
employed in R&D in the Russian Federation are strong negative.

All variables are important for GDP and
influence a lot on it.

After
selecting the variables and analyzing them, we can draw the following
conclusions: there is a large correlation between all the variables. All this
suggests that digitalization still has a great impact on GDP. As we can see the
highest levels of impact are connected with current expenditures on R&D.

All in all, as my research were conducted to analyze and find out the
most important factors of digitalization I can conclude that in my work I
proved the dependence of GDP of digitalization in different types. The most
important factor is R&D projects, while others has also high correlation
and it means that they are also important for GDP. So, we can conclude that
investments in R&D projects are useful and profitable in the future. It is
possible to increase Russians GDP by digital economy as I assumed in the first
part of my work.

References

1. Вестник
   Челябинского государственного университета. 2018. // No 12
   (422). Экономические науки. Вып. 63. С. 108—136.
2. «Digitalization and economic growth: A
   comparative analysis of Sub-Saharan Africa and OECD economies”-by Godwin
   Myovella, Mehmet Karacuka, Justus Haucap 2019.//Telecommunication Policy, 26
   September, 2019.
3. G. Rakica, D.
   Milenkovicb, Information system for e-GDP based on computational intelligence
   approach // Physica A: Statistical Mechanics and its Applications. Volume 513,
   1 January 2019, Pages 418-423
4. Трегуб И.В.
   Эконометрика на английском языке. Учебное пособие. М.: РУСАйнс. 2017. 164p.
5. Tregub
   I.V. Econometric studies. Practical examples. M.: Lan 2018. 164 p.
6. Tregub
   I.V. Econometrics. Model of real system М: PSTM. 2016. 164 p.
7. Tregub
   I.V. International diversification. М.: PSTM. 2015. 180 p.
8. Tregub
   I.V. Econometrics G. Mange’s model for the BRICS countries // В сборнике:
   Forum for Reseach in Empirical Internation Trade Сан Рафаэль, 2015
9. Tregub
   I.V. The capital market model on the example of Norway // В сборнике:
   Forum for Reseach in Empirical Internation Trade Сан Рафаэль, 2015. http://www.freit.org/WorkingPapers/Papers/Development/FREIT877.pdf
10. Tregub
    I.V. Cointegration Models of The BRICS Economies.
    http://www.freit.org/WorkingPapers/Papers/Development/FREIT1079.pdf 
11. Tregub
    I.V. Keynesianism and modern economy. http://www.freit.org/WorkingPapers/Papers/Development/FREIT984.pdf
12. Tregub
    I.V. Digital economy: Model for optimizing the industry profit of the
    cross-platform mobile applications market / Tregub I., Drobysheva, N., Tregub,
    A. // Advances in Intelligent Systems and Computing. 2019
13. Трегуб И.В. Математические
    модели динамики экономических систем. Москва, 2009.
14. Трегуб И.В.
    Прогнозирование экономических показателей на рынке дополнительных услуг сотовой
    связи. Финансовая акад. при Правительстве Российской Федерации, Каф. Мат.
    моделирование экономических процессов. Москва, 2009.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10209

ГЕНЕЗИС ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ О ФОРМИРОВАНИИ МЕХАНИЗМА И ИНСТРУМЕНТОВ МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ ТОРГОВЛИ

Чепурина Елена Олеговна, аспирант, Мурманский арктический государственный университет, Россия, г. Мурманск, Россия, sekretarsha71@rambler.ru

Щебарова Наталья Николаевна, профессор кафедры экономики, управления и предпринимательского права, доктор экономических наук, профессор, Мурманский арктический государственный университет, Россия, г. Мурманск, censey@mail.ru

Аннотация: В статье рассмотрено развитие
экономической мысли о сущности экономического механизма межрегиональной
торговли и инструментов ее реализации, определены основные формы
межрегиональной торговли на современном этапе. Товарные отношения нельзя
рассматривать в отрыве от производственных и промышленных циклов деятельности
государства. Большое влияние на развитие торговых отношений между отдельными
странами и государствами оказывает политика руководства. Так именно государство
дает возможность населению получать образование, выделяет средства на ведение
торговли, распространяет знания необходимые для ведения торговых отношений
среди населения, выдает кредиты и др. Ряд исследователей, здесь сходятся во
мнении, что под влиянием указанных процессов прогресса, многие страны
выделяются в качестве лидирующих не по своим производственным мощностям и
возможностям, а в зависимости от личного участия  государства, в новых открытиях и свершениях.
Электронная коммерция как отрасль экономики объединяет в себе электронный обмен
данными, электронный перевод денежных средств, электронную торговлю,
электронные платежные системы, электронный маркетинг, электронные банковские
услуги и электронные страховые услуги. В работе рассматривается генезис
экономической мысли о формировании механизма и инструментов межрегиональной
торговли.

Ключевые слова: торговля, межрегиональное
сотрудничеств, формы межрегиональной торговли, товарообмен, инструменты
межрегиональной торговли.

Развитие торговых отношений,
усиление межрегиональной торговли с древних времен сопровождалось формированием
концепций территориального развития, которые изменялись в зависимости от эволюции
экономических взглядов.

Упоминание о межрегиональной
торговле встречается в работе В.В. Борисовой [2]. По мнению В.В. Борисовой, она
складывается из множества хозяйственных связей различных отраслей и регионов.
Однако понятие хозяйственных связей между отраслями и территориями
характеризует не столько реальное движение продукции, сколько соотношение отраслей
и регионов, их пропорциональность и соответствие друг другу. Процесс обмена
товарами между регионами, подразумевает наличие тесного сотрудничества между
отдельными фирмами, которые представляют собой стадии перемещения продукции.
Развитие торговых операций за границей и большие их успехи в данной сфере,
привели к кардинальным изменениям и в целом способствовали совершенствованию
обменных отношений регионов. История торговли других государств непременно
должна учитываться и сегодня. Что касается советского опыта развития торговых
отношений в нашей стране, отметим, что заинтересованность в развитии экспортных
и импортных операций была в России всегда. Обмен продукцией между государствами
определял становление государства Древней Руси. В современной экономике
рыночного типа роль отношений по обмену не ослабла, а скорее всего только
усилилась.

Рассмотрим ниже, какое
определение торговле дает в своей книге Вавилов И/ [2]. Торговля — это такой
процесс, который приводит к уменьшению излишков. Данные излишки, в свою
очередь, одним лицом – приобретаются у другого, путем размена. То есть кто-то
отдает то, что ему на данный момент не требуется или то, что имеется в
переизбытке, а взамен получает тот товар, услугу, продукт в котором нуждается,
на что у него есть потребность.

Поэтому товарообмен — это
операция, где принимают участие два человека. Тот, кто отдает, в данном случае
выступает в роли продавца, а тот человек, который приобретает продукт в роли
покупателя (потребителя). С одной стороны эти понятия полностью можно
противопоставить друг другу, а с другой стороны они составляют единое целое,
так как нельзя осуществлять покупку без продажи, а продажу без покупки. В целом
данный цикл мы именуем торговлей или обменом товарами. Также согласно идеям
автора книги о торговых отношениях, тот, кто продвигает свои излишки — это
купец. Вавилов И. в своей работе детально рассмотрел цель торговых отношений,
ее виды (розничная, оптовая, внутренняя, внешняя торговля и др.).

Модель осуществления торговых
операций между разными народами рассмотрели ученые Хекшер Э. и Олин Б. Их
концепция была внедрена в 30-х годах двадцатого столетия, в тех странах,
которые стали переходить к отношениях именуемых «рыночными». Данная модель
помогает определить специфику производства товаров в стране или регионе. Каждая
страна специализируется на отдельных направлениях производства, что во многом
определяется количеством полезных ископаемых, трудоспособным населением,
географическими, политическими, природными и другими факторами.   Обозначение зависимости торговых отношений и
материальных ресурсов способствовало разработке баланса (Изард У.), который
дает возможность проведения анализа обращения средств на разных уровнях [4, c. 39].

Для наиболее полного описания
картины взаимосвязей одних регионов с другими, а также для анализа
внутрирегиональных связей используется метод, получивший название «затраты –
выпуск» (в отечественной терминологии – «метод межотраслевого баланса»). Этот
метод нашел практическое воплощение в модели В. Леонтьева «затраты – выпуск»,
где в матричной форме представлено взаимодействие производства и распределения
продукции, а также взаимосвязи отраслей экономики друг с другом.  Основой данной разработки, стали достижения
школы математического моделирования и экономического проектирования.
Возникновению новых взглядов и утверждений способствовали новшества, которые в
ряде случаев определялись переворотом в науке и технике 1960–х годов. Это,
прежде всего, переход на новую ступень развития, а также изменение процессов и
правил обмена продукцией между странами. 

На обмен товарами между регионами влияют, прежде всего, несовпадения в объемах производства и уровнем применения технологий, которые всегда возникали, и будут возникать между регионами и странами, так как идеального равновесия здесь достичь невозможно.

Наряду с этой концепцией, также
под влиянием научно-технического прогресса на межрегиональный товарообмен,
развиваются идеи цикла жизни продукта. Исходя из данной концепции, Р. Вернон и
У. Киндлебергер объясняют новые тенденции и закономерности в межрегиональном
товарообмене стадиями цикла жизни продукта [2]: стадии внедрения, роста,
зрелости и старения. Данная идея качественно повлияла на становление связей
между отдельными регионами при производстве особо сложных с точки зрения
производства продуктов, но данная модель не может быть применимой абсолютно ко
всем видам рынков.

Разделение фирм в зависимости
от операций производства, процессов разделения трудовых факторов между
регионами, обеспечивается специализацией по узлам и деталям, а также новыми
правилами ведения торговли между предприятиями и отраслями. Данное направление
окончательно сформировалось только в 1980 году. Несмотря на разноплановость
концепций, характерных для исследования межрегионального товарообмена в странах
с рыночной ориентацией, все они в своей основе способствовали более полному
пониманию экономических процессов, возникающих между странами и регионами [5, c. 122].

Говоря о процессах реализации
товаров в наше время, следует отметить, что торговля между регионами, выступает
как основное условие развития экономики страны в целом. Все это обеспечивается
разделением труда по территориальному признаку и спецификой региона страны.
Внешнеэкономическая и внешнеторговая деятельность, в свою очередь могут
содействовать увеличению производства в промышленной сфере и сельском
хозяйстве.

Развитие межрегиональной
торговли привело к выделению в ее структуре большого числа структурных
элементов. Современными тенденциями развития межрегиональной торговли являются
формирование инфраструктуры и современных межрегиональных связей. Современная
инфраструктура межрегиональной торговли представляет собой совокупность
межрегиональных ассоциаций банков, бирж, ассоциаций оптовой торговли,
посреднических структур, аукционов, ярмарок и др. Наличие большого числа
структурных элементов приводит к необходимости регулирования и контроля их
деятельности со стороны государства и общественных структур.

Рассматривая развитие форм
межрегиональной торговли, можно выделить ярмарки, как наиболее древнюю форму
торговли. Специфическим двигателем торговли в России считались русские ярмарки
1880 года, которые содействовали такому же обмену товарами и продуктами между
разными регионами и территориями. От всего числа ярмарок те, которые занимались
обменом товаров между районами составляли около 15 процентов, а их прибыль
достигала размеров до 100 000 рублей [2, c. 123]. Наряду с ярмарочной торговлей в дореволюционной России
существовала такая форма организации рынка, как биржевая торговля. Организация биржевой торговли
контролировалась государством. В 1908 г. в России насчитывалось 114 бирж, что
превышало их количество в Западной Европе. Биржи не смогли полностью устранить
ярмарки, которые появились в истории страны с самых ранних периодов (Киевская
Русь).

В современных условиях
наибольшее развитие получила оптовая торговля на уровне регионов. В современном
мире много говорят и о ведении электронного предпринимательства. В мировой
экономике торговля с помощью социальных сетей занимает ключевое место, она входит
во все сферы жизни и деятельности как физических, так и юридических лиц. Динамика
увеличения объемов данного рынка, согласно прогнозам, будет наблюдаться в
течении двух-трех лет. Данная сфера отличается своей оперативностью.

Согласно исследованиям, электронная
коммерция все активнее проникает в самые различные уровни, начиная от простого
представительства компании в сети Интернет и вплоть до электронной поддержки,
осуществляемой в рамках совместной работы несколькими организациями. Структура
электронной коммерции находится в прямой зависимости от категории участников
электронных взаимоотношений и при этом обычно делится на основные сектора по
типу коммерческого взаимодействия между такими моделями:

• B2B (Business to Business) – электронная модель бизнес-взаимоотношений между юридическими лицами в рамках корпоративных организаций
• В2С (Business-to-consumer) – взаимоотношения коммерческого характера непосредственно между компанией и физическими лицами. Данная форма представляет собой модель розничной торговли.
• B2G (от business-to-government) – вид взаимоотношения между бизнесом и различными структурами государства. Обычно данная модель основана на тендерных продажах.

За счет внедрения технологий
электронной торговли организации с хорошо развитой региональной партнерской
сетью смогут существенно сократить стоимость сделок. На данный период времени в
сфере межрегиональной торговле и ее реализации основными тенденциями является
зависимость от отраслевых приоритетов региона, от интенсивного расширения и преобразования
инфраструктуры торговли и увеличения доли участия посредников, а также и от
организации контроля и регулирования торговой деятельности со стороны
государства. Таким образом, можно сказать, что развитие экономической мысли о
формировании механизма и инструментов межрегиональной торговли напрямую
коррелировала с развитием межрегиональной торговли и зависела от внешних и
внутристрановых условий ее реализации.  

Список литературы

1. Белоусова, А.В. (2016) Межрегиональная торговля как фактор экономической динамики / А.В. Белоусова // Современные проблемы регионального развития. Тезисы VI Международной научной конференции. С. 358-360.
2. Борисова, В.В. Генезис форм межрегионального товарообмена / В.В. Борисова. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru (дата обращения 20.10.2019)
3. Машкова, Е.В. (2016) Особенности формирования и новые тенденции развития межрегиональной зоны, созданной ЕАС торговли/ Е.В. Машкова // Пробелы в российском законодательстве. № 8 С. 389-395.
4. Панова, М.В. (2015) Место и роль электронных предприятий в межрегиональной торговле / М.В. Панова // Современные технологии управления.  № 9 (45).  С. 38-42.
5. Хаджаев, Р.Ш. (2016) Межрегиональная торговля как важный фактор обеспечения конкурентоспособности региона / Р.Ш. Хаджаев // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. № 1 (31). С. 122-125.

УДК 332.1: 004:33

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10184

Траектории развития цифровой экономики и
дигитализация образования

The trajectory of the development
of the digital economy and digitalization of education

Шуваев А.В., доктор экономических наук,
профессор Ставропольского государственного аграрного университета

A.V. Shuvaev, Doctor of Economics, Professor of
Stavropol state agrarian University

Таранова И.В., доктор экономических наук,
профессор Ставропольского государственного аграрного университета

I.V. Taranova, Doctor of Economics, Professor of
Stavropol state agrarian University

Ермакова
А.Н., кандидат экономических
наук, доцент Ставропольского государственного аграрного университета

A.N. Ermakova, Candidate of economic Sciences, associate Professor of Stavropol state agrarian University

Богданова
С.В., кандидат экономических
наук, доцент Ставропольского государственного аграрного университета

S.V. Bogdanova, Candidate of economic Sciences, associate Professor of Stavropol state agrarian University

Аннотация: Исследованы тенденции формирования, характерные
особенности и основные проблемы развития цифровой экономики в рамках
современного информационного общества, определено место и роль дигитализации
образования в условиях информационной экономики

Summary: Tendencies of
formation, characteristic features and the main problems of development of
digital economy within the modern information society are investigated, the
place and role of digitalization of education in the conditions of information
economy is defined

Ключевые слова: цифровая экономика, дигитализация, информационное
общество, информатизация, образование.

Keywords: digital economy,
digitalization, information society, informatization, education.

Современное
информационное общество развивается в условиях шестого технологического уклада,
переход к которому ознаменован четвертой промышленной революцией, в рамках
которой получила свое становление    и
развитие цифровая экономика. В научной литературе используются различные
категории-синонимы «цифровой экономики»: информационная экономика, смарт-экономика, Индустрия 4.0, умная экономика,
Интернет +, экономика знаний, экономика Интернет, облачные технологии и др.

В
Стратегии развития информационного общества в РФ на 2017–2030 гг. говорится,
что цифровая экономика это – деятельность, где ключевыми факторами производства
являются данные, представленные в цифровом виде, а их обработка и использование
в больших объемах позволяет существенно повысить эффективность, качество и
производительность в различных видах производства, технологий, оборудования,
при хранении, продаже, доставке и потреблении товаров и услуг по сравнению с
традиционными формами хозяйствования. 

Академик
Р. В. Мещеряков правомерно считает, что цифровая экономика есть любое законное
экономическое производство с использованием различных цифровых технологий. Он
также уверен, что эта экономика основана прежде всего на цифровых технологиях и
характеризует исключительно область электронных товаров и услуг.

Более
10 лет назад, начиная с 2009 г., в развитых странах мира были разработаны и
реализуются программы по цифровизации экономики: «Облачная стратегия» – США,
2009 г.; «Стратегия национальной цифровизации экономики» – Австралия, 2010 г.; «Индустрия
4.0» – Германия, 2011 г.; «Большие ИТ» – Бразилия, 2012 г.; «Умная нация» –
Сингапур, 2014 г.; «Цифровая Индия» – Индия, 2015 г.; «Интернет+» – Китай, 2015
г.; Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» – Россия, 2017 г. Эти
важные документы имеют различные названия, но их суть от этого не меняется.

В настоящее время финансовые
обороты таких цифровых фирм, как «Гугл», «Эппл», «МайкроСофт» не меньше, чем
оборотный капитал нефтяных компаний или золотообрабатывающих предприятий. Можно
привести примеры наиболее удачных проектов в области цифрового производства: «Филипс» (Голландия) – роботы; «Сименс»
(Германия) – контроллеры; «Хэрли Дэвидсон» (США, Германия) – мотоциклы, «Фанук»
(Япония) – роботы; фирмы «Адидас», «Найс» и др. В России – это организации
РосАтома, нефтегазоперерабатывающие предприятия, заводы по выпуску самолетов,
ракет, электронной техники и др.

В
настоящее время удельный вес цифровой экономики в ВВП государств, занимает в
среднем от 4 до 10 %.  В 2020 г. данный
показатель в России, по оценкам некоторых ученых, должен составить не менее 8–10%.
Поэтому так важна и значима реализация документов по цифровизации экономики, а
также по внедрению и развитию искусственного интеллекта.

С
чем же прежде всего ассоциируется цифровая экономика?

Это – Интернет вещей и услуг, цифровое
производство, социальные сети и гаджеты; сервисы электронных
торгов и платежей. С другой стороны, это – умные дома и умные города, умные
производства; беспилотные самолеты, автомобили, квадрокоптеры. Кроме того, это –
телемедицина, автоматизация и роботизация, электронное государственное
управление.

Очевидно, что большинство отраслей могут быть вполне
подходящими для развития цифровой экономики в России: образование, здравоохранение,
финансовая и транспортная сферы, государственное управление, сфера
информационной безопасности, ИТ-сфера.

Каковы же основные траектории и векторы цифровизации
(диджитализации) экономики?

Во-первых,
предполагается, что сектор цифровой экономики будет представлять собой цифровую
(компьютерную) сеть, в которой посредники постепенно будут заменены на
управляющее программное обеспечение.

Во-вторых,
в рамках цифровизации экономики предполагается совершенствование и дальнейшее
развитие целого комплекса отдельных интеллектуальных производственных сетей,
или специфических рынков, или рынков научно-технической информации:

• АвтоНет – телематические и транспортные ИС, интеллектуальная городская мобильность, транспортно-логистические услуги;
• АэроНет – дистанционное компьютерное зондирование земли и ИТ-мониторинг, перевозки, поиск и спасение, умное сельское хозяйство;
• МариНет – цифровая навигация и ИТ-связь, инновационное судостроение, ИТ-освоения ресурсов океана;
• МедиаНет – коммуникация людей, цифровое представительство человека в виртуальном мире; цифровое обогащение объектов реального мира;
• НейроНет – искусственный интеллект, нейро-коммуникации, нейро-образование, нейро-развлечения, нейро-маркетинг, нейро-медтехника;
• СейфНет – ИТ-системы безопасности, индустриальные интеграционные услуги;
• ТехНет– цифровое проектирование и моделирование материальных объектов, суперкомпьютерный инжиниринг, цифровое и аддитивное производство;
• ФудНет – умное сельское хозяйство, ускоренная селекция и генная инженерия, персонализированное питание, новые источники сырья;
• ХелсНет – превентивная медицина, медицинская генетика, здоровое питание и спорт, биомедицина;
• ФэшнНет – роботизированные фабрики, распределенные автоматизированные производства с единой системой заказа и логистики, проектирование и дизайн одежды и обуви;
• ЭнерджиНет – интеллектуальная распределенная энергетика, гибкие потребительские сервисы;
• ЭдуНет – доступ к электронным сообществам, сетевые образовательные услуги, цифровое обучение, цифровые университеты.

В
настоящее время именно рынок цифровых образовательных услуг ЭдуНет будет
занимает особое место в архитектуре цифровизации экономики.

Имеется
в виду, что наиболее продвинутые университеты в области НТИ (как новые цифровые
учреждения образовательного пространства) вначале будут готовить из числа
студентов: технологических предпринимателей, руководителей ИТ-проектов и НТИ-разработок;
затем будут обучать будущих бизнес-лидеров, технологических лидеров, лидеров
НТИ-изменений. В настоящее время многие активные ученые, студенты, бизнесмены
уже зарегистрированы на различных сайтах инновационных технологических
сообществ (Агентство стратегических инициатив, Университет «20.35», Leader-ID и др.).
Это – первая ступень к созданию цифровых университетов в скором будущем.  

В цифровых вузах будут задействованы различные инновационные возможности цифровых образовательных платформ вузов: персональные образовательные траектории с применением искусственного интеллекта, «точки кипения», фабрики пилотирования, проектно-образовательные интенсивы, форматы цифрового следа. Усилятся требования к цифровой академической мобильности студентов и преподавателей.

В
перспективе ставится вопрос о создании при крупных вузах онлайн-кампусов и
кванториумов в виде интернет-площадок для воплощения в жизнь
высокотехнологичных проектов при широком коллективном обсуждении, связанных с
цифровым развитием. Это будет способствовать постепенному превращению
университетов в центры интеллектуального цифрового капитала.

Говоря
о модели цифрового университета, следует отметить следующее.

Цифровой
университет – это университет самого ближайшего будущего. Очевидно, что отдельные
элементы и компоненты цифровизации имеются и сейчас в любом вузе, но в
ограниченном масштабе.

В
данном случае внедренческая ИТ-работа будет предполагать создание единого
цифрового пространства вуза. Это – не только учебный онлайн-процесс,
онлайн-образование, освоение цифровых компетенций. Но это и – электронный учет
и документооборот в целом в организации; это – система управления административно-хозяйственной
деятельностью вуза; управление кадрами с использованием электронных портфолио
сотрудников и студентов. Вместе с тем это – постоянная взаимосвязь со
стратегическими партнерами; наличие функционирующих цифровых кампусов; систем
управления на основе больших данных; использование индивидуальных
образовательных траекторий и различных корпоративных Интернет-ресурсов.

Таким образом, цифровой
университет предполагает управление
вузом на основе анализа больших данных, с широким использованием современных
цифровых инструментов, по оценке эффективности отдельных процессов.

Для цифрового университета типичным является
формирование   сетевых распределенных
исследовательских команд, широкое применение роботизированных информационных
систем, вовлечение студентов в реальные научно-технические проекты и
инновационную деятельность факультета и вуза, создание информационных
акселераторов студенческих проектов и стартапов.

Для этого могут быть созданы единые платформы виртуальных
лабораторий с функцией организации сети удалённых лабораторий для коллективного
пользования: виртуальные лабораторные стенды на базе компьютерной анимации, 3D-моделирования
и прототипирования.

Соответственно
должны быть задействованы виртуальные
тренажёры для имитации процессов, протекание которых принципиально невозможно в
лабораторных условиях; использованы виртуальные учебные кабинеты для прохождения
практики, проведения лабораторных занятий и курсового проектирования.

Степень диджитализации университета
может быть оценена по таким критериям, как уровень развития цифровых кампусов
вуза, накопление и анализ наукометрической информации с использованием больших
данных, проведение цифрового маркетинга с управлением исследовательскими
проектами, поддержка программ академической цифровой мобильности, постоянное
присутствие вуза в международном образовательном пространстве.

Динамика цифровизации обучения может характеризоваться приростом количества онлайн-курсов, ростом численности слушателей МООС, вовлечением иностранных студентов в онлайн-сегмент, постоянным совершенствованием программы цифровой трансформации.

В рамках планомерного перехода к цифровому университету в стране уже созданы различные интернет-сервисы и сообщества: Агентство стратегических инициатив, Фонд содействия инновациям, Банк развития, World Skills Russia, Skolkovo, Российский экспортный центр и др.

Развитие
цифровой экономики в России будет осуществляться в рамках трех цифровых волн
технологического прорыва:

Первые
2–3 года, начиная с 2020 гг. (исследовательская стадия). Речь идет о больших
данных, искусственном интеллекте, облачных ресурсах, развитии беспроводной
связи. При этом фокус цифровой экономики будет сосредоточен на использовании
зрелых технологических решений.

Последующие
3–5 лет (стадия пилотирования и тестирования бизнес-моделей). Это – умное
производство, роботы, беспилотники, новые материалы, сенсорика. Фокус цифровой
экономики – апробация инновационных технологических решений.

Очередные
5–10 лет (поисковая и исследовательская стадии) – квантовые технологии,
фотоника, нейротехнологии, генетика и биотехнологии. Фокус цифровой экономики –
поиск прорывных технологических решений.

Вместе
с тем могут проявлять себя и отрицательные эффекты цифровой экономики: данные
не всегда будут отвечать качественным требованиям, может возрасти число
экономических преступлений в киберпространстве, будет иметь место спланированная
дезинформация. Кроме того, в настоящее время отсутствуют четкие критерии уровня
и качества цифровизации экономики.

Таким
образом, цифровой сектор экономики базируется на инновационных технологиях,
создаваемых прежде всего электронной промышленностью. Очевидно, что
цифровизация экономики – не революционный, а эволюционный процесс. В настоящее
время устойчивое развитие и конкурентоспособность предприятия, отрасли или
страны в целом определяется уровнем дигитализации и предполагает рост
инвестиций в цифровой сектор экономики.

 Бесспорно, от цифрового потенциала фирмы
зависят уровень ее рентабельности, оптимизация трансакционных издержек,
организационная эффективность, а, следовательно, и рыночные перспективы
информационного прорыва. Развитие цифровой экономики обеспечивает возможность
коммуникаций, обмена идеями и опытом. Электронные площадки позволяют объединять
усилия для создания бизнеса, инвестирования, поиска сотрудников, партнеров,
ресурсов и рынков сбыта. К тому же сами цифровые технологии играют важную роль
в обучении сотрудников, обмене знаниями, реализации инновационных идей.

В
этой связи правомерно вести речь об информационной (цифровой)
устойчивости организации. Она означает важнейшее свойство предприятия сохранять
параметры своего ИТ-функционирования на достаточно длительном временном
интервале. Информационная конкурентоспособность и устойчивость организации позволяет
ей эффективно развиваться в условиях цифровой трансформации внутренней и
внешней среды.

В
свою очередь, устойчивое информационное развитие предприятия – это
стратегическое направление экономически обоснованного, стабильного и
эффективного воспроизводства его ИТ-потенциала, преимущественно на расширенной
основе, не противоречащее развитию социально-экономической сферы в целом.

Список литературы

1.Абдрахманова Г.И.,
Ковалева Г.Г. Цифровая экономика: цифровые навыки населения. – М.: НИЦ ВШЭ,
2017. – 256 с.

2.Введение в «цифровую» экономику/ А.В. Кешелава В.Г.
Буданов, В.Ю. Румянцев и др. – М.: ВНИИГ, 2017. – 128 с.

 3.Маркова В.Д. Цифровая экономика. – М.:
ИНФРА-М, 2018. – 186 с.

4.Модели
и информационные системы современной экономики / Н.В. Апатова и др. –
Симферополь: ДиАйПи, 2015. – 554 с.

5. «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (вместе с «Национальной стратегией развития искусственного интеллекта на период до 2030 года»): Указ Президента РФ от 10.10.2019 N 490. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cost.doc_law_335184   

6.Программа «Цифровая экономика Российской
Федерации» / утв. распоряжением Правительства Российской Федерации от 28 июля
2017 г. № 1632-р [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://government.ru/docs/28653

7.Развитие цифровой экономики в России как ключевой
фактор экономического роста и повышения качества жизни населения: монография /
Андреева Г.Н., Бадальянц С.В., Богатырева Т.Г и др. – Нижний Новгород: Профессиональная наука, 2018. – 131 с.

8. www.leader-id.ru

УДК 33.011

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10179

Система
показателей размеров сельскохозяйственных предприятий и методика их определения

System of indicators of the sizes of the agricultural
enterprises and a technique of their definition

Зубарева Юлия Валерьевна, кандидат экономических наук, заведующая кафедры
экономики, организации и управления АПК, Государственный
аграрный университет Северного Зауралья, г. Тюмень

Zubareva Julia Valeryevna, candidate of economic Sciences,
head Department of Economics, organization and management of agriculture, Northern Trans-Ural State Agricultural University, Tyumen, zubarevayv@gausz.ru

Ознобихина Анастасия Олеговна, ассистент кафедры техносферной
безопасности, Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень

Oznobishina Anastasiya Olegovna, assistant of technosphere safety Department Industrial University of Tyumen, Tyumen, Oznobihinaao@tyuiu.ru

Аннотация: В данной статье авторами представлена система показателей размеров
сельскохозяйственных показателей. Необходимость оптимального размера хозяйства
и его подразделений должна быть экономически обоснована. Приводиться сравнение
системы показателей принятой в странах Организации экономического
сотрудничества и развития и Российской Федерации. Авторами разработана общая
схема классификации показателей для всесторонней характеристики предприятия.
Представлена группа факторов, которые влияют на размеры сельскохозяйственных
предприятий. Сделаны выводы о формировании определенной системы показателей для
предприятий аграрного сектора.

Summary: In this article,
the authors present a system of indicators of the size of agricultural
indicators. The need for the optimal size of the economy and its divisions
should be economically justified. The comparison of the system of indicators
adopted in the countries of the Organization for economic cooperation and
development and the Russian Federation is given. The authors developed a
General scheme of classification of indicators for comprehensive
characteristics of the enterprise. A group of factors that affect the size of
agricultural enterprises is presented. Conclusions are drawn about the
formation of a certain system of indicators for enterprises of the agricultural
sector.

Ключевые слова: Показатели,
система, размеры предприятия, производственные затраты, сельскохозяйственные
земли, валовая продукция, факторы экономики, эффективность производства.

Keyword: Indicators, system, enterprise
size, production costs, agricultural land, gross output, economic factors,
production efficiency.

В современных литературных
источниках представлены различные определения оптимального (рационального)
размера сельскохозяйственного предприятия (объединения). Изучение мнений ученых
позволило выделить определение, которое, на наш взгляд, наиболее точно характеризует
понятие «оптимальный размер предприятия», данное Н.Я Коваленко. [5] Он считает,
что оптимальными размерами хозяйств (предприятий), отраслей и хозяйственных
подразделений в сельском хозяйстве являются такие, которые при определенной
специализации и интенсивности, достигнутом уровне механизации производства и
наличных трудовых ресурсах обеспечивают наиболее эффективное сочетание и
использование всех факторов производства и получение максимума продукции с
единицы земельной площади при наименьших затратах труда и средств.

Оптимальный
(рациональный) размер сельскохозяйственного предприятия, а соответственно и его
подразделений во всех случаях должен быть экономически обоснован и проверен с
точки зрения наилучшего использования земельных ресурсов, основных производственных
фондов, рабочей силы, наименьшего удельного веса капитальных затрат. Неотъемлемым
элементом является обеспечение удобств для управления и создания лучших
культурно-бытовых и жилищных условий работникам предприятия. В экономической
литературе нет единого подхода к системе показателей, характеризующей размер
предприятия. Каждая система показателей, предложенная учеными-аграрниками,
имеет свои преимущества и недостатки.

На основе обобщения и изучения положительных и отрицательных сторон каждой из систем показателей, предложенных учеными в экономической литературе, приведем систему показателей, которая, наиболее полно характеризует размеры сельскохозяйственных предприятий:

Важнейшим показателем
размера сельскохозяйственного предприятия (организации) и его производственных
подразделений следует считать стоимость валовой продукции. Оставшиеся же
показатели характеризуют размер сельскохозяйственного предприятия лишь
косвенно. Такой показатель как стоимость валовой продукции позволяет сравнивать
за установленный период времени размер хозяйства независимо от их
организационно-правовой формы, расположения, специализации, технической
вооруженности и других особенностей.

Одним из наиболее устойчивых
показателей, является площадь земли хозяйства (сельскохозяйственные угодья,
пашня, посевная площадь, многолетние насаждения). Площадь земли является одним
из наиболее приемлемых показателей для установления размера конкретного
предприятия, его подразделений.

В странах Организации
экономического сотрудничества и развития, различают физический (площадь
обрабатываемой земли) и экономический размер ферм. В Европе для оценки размеров
ферм был выработан специальный показатель — европейская единица размера (ЕЕР).
Ферма признается равной 1 EER если ее стандартная валовая прибыль за год равна
1200 евро. В США, Канаде, других странах, не входящих в Европейский союз,
экономические размеры сельскохозяйственных предприятий определяются объемами
ежегодных продаж сельскохозяйственной продукции. [7]

Таким образом, систему
показателей, характеризующих конкретное сельскохозяйственное предприятие (организацию),
можно классифицировать на следующие виды:

• индивидуальные;
• системные; исходные;
• результативные; натуральные;
• относительные;
• стоимостные;
• количественные;
• качественные.

Данные группы показателей
включают все стадии производства конечного продукта для потребительского рынка:

производство → переработку → хранение → транспортировку → реализацию.

Общая схема классификации показателей для всесторонней характеристики предприятия приведена на рисунке 2.

На размер предприятия
оказывают влияние многие факторы: природные; экономические; технические;
организационные и т.д. Они действуют неразрывно, а в непосредственной взаимосвязи
друг с другом и нередко в прямо противоположных направлениях.

Анализ состояния и тенденций развития аграрного сектора за последнее десятилетие позволил нам выделить еще несколько групп факторов. Они имеют весомое значение в условиях рыночных отношений и оказывают влияют на размеры сельскохозяйственных предприятий (организаций). Можно выделить четыре группы факторов. [1]

В последние годы
наблюдаются убывание квалифицированных кадров из сельского хозяйственного
производства. Как правило движение происходит в другие отрасли народного
хозяйства. Отрицательным моментом является снижение уровня профессионализма и
исполнительской дисциплины работников сельскохозяйственных предприятий, а такие
критические явления, как нежелание работать в сельскохозяйственных предприятиях
выпускников сельскохозяйственных вузов — все это ведет к сокращению численности
работников сельскохозяйственных предприятий, и как следствие сокращение объемов
производства и размеров предприятий. [2]

Оптимальные размеры
сельскохозяйственных предприятий (организаций), как правило, определяют при
разработке перспективных планов, реорганизации действующих или организации
новых хозяйств. При их обосновании используют различные методы: статистический,
монографический, вариантный, расчетно-конструктивный, экономико-математический
и др.

Статистическим методом
можно раскрыть наиболее эффективные, целесообразные размеры предприятий и
производственных подразделений. Анализ путем группировок хозяйств одного производственного
типа позволяет обнаружить влияние отдельных факторов на размеры и эффективность
производства, сравнивая их по площади, выходу продукции, производственным
фондам, поголовью скота и результатам деятельности.

Особенно важен
монографический метод, используемый для изучения отдельных хозяйств и
базирующийся на результатах статистического метода — определения рациональных
размеров предприятий (подразделений). Исследование вопросов организации,
техники и технологии производства в целом по хозяйству и по подразделениям является
основой для последующего определения оптимального размера предприятия на
перспективу с помощью вариантного и расчетно-конструктивного методов. [3]

Вариантный метод применяется
преимущественно для определения оптимального размера производственных
подразделений с минимальными издержками производства, которые изменяются в
зависимости от размера подразделения. При оценке вариантов все прочие условия,
кроме признака, характеризующего размер подразделения (пашня — в бригаде,
поголовье скота — на ферме), принимаются равными. Для апробации большого числа
вариантов применяют вычислительную технику.

Расчетно-конструктивный
метод необходим для обоснования и разработки производственной и организационной
структуры предприятия на перспективу на основе рациональных размеров
предприятий, которые установлены с использованием статистического и
монографического методов.

Математический метод
используется для определения количественной связи между размерами предприятий,
подразделений и результатами их деятельности и для вариантных расчетов и
проверки результатов, полученных с помощью других методов.

Могут быть использованы другие методы и приемы. Научный и практический интерес представляют методические подходы к определению оптимальных размеров сельскохозяйственных предприятий профессора А.В.Чаянова. Он научно обосновал, что крупная форма производства имеет несомненное преимущество перед мелкой. Это один из основных законов в экономии, и было бы нелепостью его отрицать. Но, признавая этот закон, А.В. Чаянов в то же время указывал, что его сила проявляется далеко не всегда с одинаковой протяженностью. Преимущество крупного производства в одних отраслях подавляющее, а в других ничтожно. В земледелии, по мнению А.В.Чаянова, крупность хозяйства решающего перевеса над более мелким не имеет, тогда как в обрабатывающих отраслях промышленности это дает несомненный эффект. По мере увеличения размеров хозяйства снижается себестоимость продукции. Но поскольку сельскохозяйственное производство ведется на большой площади, то здесь в возрастающей пропорции увеличиваются транспортные расходы. Поэтому природа земледельческого производства сдерживает преимущества укрупнения и ставит ему естественные, весьма узкие границы. На пересечении кривой снижения издержек при укрупнении хозяйств и кривой возрастания транспортных издержек А.В.Чаянов находил оптимальное решение по размеру хозяйств. [6] Формулу, предложенную профессором А. В.Чаяновым в 1928 году для расчета среднего расстояния перевозки грузов в хозяйстве, можно использовать при исчислении транспортных издержек:

где Д – коэффициент
криволинейности дорог;

А – площадь круга, равная площади земельного участка хозяйства;

π – 3,14.

В последние годы все
большее применение находят экономико-математические методы: методы
математической статистики, экономико-математические модели и т.д. Применение
данных методов обусловлено тем, что модель позволяет имитировать поведение
экономической системы в широком диапазоне изменяющихся условий.[4] При этом
отпадает необходимость в дорогостоящих экспериментах. За короткое время на
можно рассчитать несколько вариантов решений, на исследование которых в
практических условиях потребовались бы годы.

В сельском хозяйстве,
характеризующемся сложной экономической системой с большой длительностью
протекающих производственных процессов, моделирование служит почти единственным
средством обоснования управленческих решений на перспективу. Повышение
экономической эффективности при применении моделирования состоит в научно
обоснованном принятии управленческих решений — в выборе наилучшего
(оптимального) варианта сочетания параметров развития производства аграрного
объединения в условиях рыночных отношений.

Литература

1. Зубарева
   Ю.В. Особенности формирования целей управления в сельском хозяйстве. //
   Евразийский юридический журнал. 2018. № 2 (117). С. 329-331.
2. Кирилова
   О.В. Государственное управление конкурентоспособностью в аграрном производстве.
   //Аграрный вестник Урала. 2009. № 12 (66). С. 17-20.
3. Кирилова
   О.В. Инновационные рычаги стратегического управления прецизионными технологиями
   в условиях цифровой экономики //Евразийский юридический журнал. 2018. № 2
   (117). С. 332-334.
4. Кирилова
   О.В., Зубарева Ю.В., Чуба А.Ю. Влияние системы управления
   материально-техническими и трудовыми ресурсами на уровень цифровой
   трансформации сельского хозяйства // Экономика и предпринимательство, 2019, № 2
   (103). С. 421-424.
5. Коваленко
   Н. Я. [и др.], Экономика сельского хозяйства: учебник для академического
   бакалавриата. — Москва: Издательство Юрайт, 2019. — 406 с. — Текст: электронный
   // ЭБС Юрайт [сайт]. — URL: https://urait.ru/bcode/432996 (дата обращения:
   21.11.2019).
6. Чаянов
   А.В. Оптимальные размеры сельскохозяйственных предприятий // Труды Высшего
   семинара сельскохозяйственной экономии и политики. Вып. 7. Проблемы
   землеустройства. М., 1922.
7. https://niemands.ru/

УДК 316.334.3:338.46

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10177

Методологические основы
социального предпринимательства  и
благотворительной деятельности, как основа функционирования  сферы услуг региона

Methodological foundations of social entrepreneurship and charitable activities as a basis for the functioning of the service sector

Таранова И.В., доктор экономических наук, профессор Ставропольского государственного аграрного университета

Татуев
А.А., доктор экономических наук, профессор , ведущий
научный сотрудник Российского государственного социального университета 

Склярова Ю.М., доктор экономических наук, профессор Ставропольского государственного аграрного университета

Taranova I.V., Doctor of Economics, Professor of Stavropol state
agrarian University 

Tatuev A.A., Doctor of economic Sciences, Professor, leading
researcher of the Russian state social University

Sklyarova Yu.M., Doctor of Economics, Professor of Stavropol state agrarian University                   

Аннотация: в статье получил свое отражение механизм социального предпринимательства и
благотворительной деятельности, как основа функционирования  сферы услуг, получили отражение показатели о
социальных услуг,  как экономической категории, обеспечивающий увеличению благотворительной деятельности сферы услуг.

Summary: the article reflects the mechanism of social entrepreneurship and charitable activities as the basis for the functioning of the service sector, reflects the indicators of social services as an economic category that ensures the growth of charitable activities of the service sector

Ключевые слова: социальные услуги, благотворительная деятельность,сфера услуг, как основа сервисной экономики, зарубежных моделей социальной политики.

Key words: social services, charitable activity, service sector as the basis of service economy, foreign models of social policy.

В настоящее время в российском обществе, несмотря на перманентный процесс      реформирования отдельных      составляющих      социально-экономического процесса, сформировалась новая модель социальной политики государства, которая коренным образом отличается от патерналистской модели, реализовывавшейся в стране в советский период, и
предполагавшей безальтернативную ответственность     государства    за стабильное общественное развитие и предоставление социальных услуг всем категориям населения. Переход к рыночной экономике и изменение ресурсной составляющей программ социальной политики, преобладание отношений конкуренции над отношениями социального взаимодействия, появление значительного числа новых проблемных точек в общественном развитии поставил и новые задачи по поиску дополнительных источников решения общественных задач, по привлечению новых акторов в качестве субъектов социальной политики. В силу ограниченности ресурсов государства, а в переходные периоды и периоды кризисoв, этот вопрос стоит особенно остро, государство не в силах принять на себя всю полноту ответственности за социальную сферу. Тем самым вынужденный уход государства с ключевых позиций в решении социальных задач общества в условиях рынка предполагает, что какую-то часть ответственности за предоставление социальных услуг должны взять на себя иные субъекты экономической деятельности. Опыт функционирования зарубежных моделей социальной политики показывает, что исключительно рыночный механизм реализации социальных задач не способен обеспечить гарантированный уровень получения социальных услуг.

Результатом этих и подобных противоречий становится потребность выработки некоторого механизма, позволяющего адекватным образом распределить ответственность за социальную стабильность и устойчивость между всеми авторами социально-экономических отношений и расширить перечень источников для реализации социальных задач общества. Слияние ресурсов    государства,     бизнеса,    благотворительных     организаций и негосударственного некоммерческого сектора в целом, переход от конкуренции к сотрудничеству при решении социальных, экологических и иных проблем общества возможны как раз в рамках реализации программ социального партнерства, развития социального предпринимательства и проектного управления в сфере социальных услуг.

Сфера услуг, как основа сервисной экономики, сегодня является одним из наиболее активно развивающихся видов экономической деятельности, услуги продолжают интенсивно выходить на рынки, в том числе на международные, идет дальнейшая дифференциация сервисной деятельности, появляются       новые       услуги, базирующиеся на использовании новых цифровых и информационных технологий.

Сервисная экономика стала реальностью мирового развития:
доля услуг в формировании мирового ВВП превысила 50%, а в некоторых странах (Великобритания, Франция, США и др.) согласно данным Всемирного банка за 2016 г. эта доля достигла 70 % и более. Указывая на рост сферы услуг в современной экономике следует, прежде всего, отметить ее роль в обеспечении функционирования социального государства, где непосредственно задействованы предприятия и организации сферы социальных услуг. Однако вопрос отнесения отдельных видов услуг к социальным, несмотря на то, что это кажется вполне очевидным, до конца не решен. Следует      разделять   два    основных   подхода: нормативный (законодательный) и исследовательский подходы. В рамках нормативного рассмотрения социальных услуг обычно четко выделяется ряд услуг, которые в первую очередь находятся в зоне ответственности государства по обеспечению их ресурсами. К ним относят: услуги системы здравоохранения, образования, культуры, социального и пенсионного обеспечения, в ряде случаев – жилищно-коммунального хозяйства. В нормативных документах обозначено терминологические поле для более четкого разделения ответственности государства в решении задач социальной политики и задач, которые могут передаваться (и передаются) иным субъектам социальной политики (бизнесу, негосударственному некоммерческому сектору – НКО), ряд функций – церкви как субъекту, включённому в решение социальных задач. Единой формулировки, что понимать под социальными услугами, законодатель не дает, и фактически через описание специфики тех или иных социальных услуг формируется их интуитивное понимание.

В рамках исследовательского подхода мы солидарны с авторами, которые рассматривают социальную сферу и более широко, сферу услуг, в качестве среды реализации «принципов социального гуманизма, социальной солидарности, функционирования институтов гражданского общества и систем государственных социальных трансфертов», и только как часть социальной защиты, социального обеспечения. Сфера услуг позволяет удовлетворять потребности человека в поддержании здоровья, получении образования, формировании многогранной личности, развитии творческого потенциала, в том числе, в трудовой сфере. И, определяя место сферы услуг в системе социального государства, ее следует отнести, с одной стороны, к сфере «воспроизводства» человека, а с другой, к инфраструктуре социального рыночного хозяйства, что в целом призвано определить устойчивость функционирования и развития институтов социального государства. В решении задач современного социально ориентированного государства при ограниченности ресурсов важную роль в обеспечении населения социальными услугами играют негосударственные субъекты социальной политики, осуществляющие взаимодействие с государством, используя механизм социального партнерства. Концепция социального партнерства       все       активнее       применяется       в       нашей       стране.

В рыночной экономике подобный подход невозможен в виду преобладания отношений конкуренции над отношениями социального взаимодействия. Исключительно рыночный механизм реализации социальных задач не способен обеспечить гарантированный уровень получения социальных услуг,
в результате идут процессы расслоения общества по различным критериям (по уровню включенности в программы социального и медицинского страхования, по уровню образования и т.п.). Результатом этих и подобных противоречий становится потребность выработки некоторого механизма, позволяющего адекватным образом распределить ответственность за социальную стабильность и устойчивость между всеми факторами социально-экономических отношений. В качестве альтернативы рассматривается механизм социального партнерства, способного нивелировать ряд негативных последствий рыночных реформ. В качестве базовых принципов социального партнерства обычно называют следующие: равные условия социального партнерства всех участников     (государства, бизнеса, некоммерческих структур), наличие открытого и прозрачного заказа на реализацию приоритетных проектов (при этом уровень реализации может варьироваться в зависимости от федеральных, региональных и местных сфер влияния и ответственности), обеспечение возможности для комплексного социального инвестирования выбранных программ, а также наличие сформированных институциональных условий реализации социального партнерства. Даже краткий анализ нормативных документов ряда регионов РФ, который был проведен нами в ходе исследования, показывает, что законодатель социальное партнерство понимает как отношение работника и работодателя по урегулированию трудовых отношений. И ни в одном из рассмотренных нами документов вопросы партнерства между отдельными секторами экономики по повышению эффективности реализации социальной политики государства в целом, не представлены.

В то же время, сегодня социальное партнерство рассматривается как в узкой, так и в широкой трактовках. Узкая трактовка непосредственно      связана      с      тем      пониманием,      которое      собственно      и сформировало этот феномен, а именно гармонизация взаимоотношений работодателя, наемного работника и профсоюзов. Более широкий подход к социальному партнерству предполагает рассмотрение данного феномена уже
в рамках взаимодействия большого числа участников, задачи которых не сводятся исключительно к выстраиванию справедливой системы трудовых отношений, а предполагают распространение идеи социальной солидарности, воплощаемойна   институциональном     уровне [1].  Сегоднясоциальное партнерство концентрирует усилия на решение значимых общественных проблем        в        социальной,        экономической        и        экологической сферах.

   Современные условия требуют перехода от традиционной схемы «источник денежных средств» — «проситель» к новым моделям, позволяющим некоммерческому сектору не просто получать ресурсы для своих проектов, но зарабатывать деньги и привлекать к этому различные, в том числе, социально уязвимые группы населения. Тем самым формируется более устойчивая модель социального партнерства, в которой каждый участник несет солидарную ответственность за конечный результат в реализации социально ориентированных проектов и программ. В качестве одного из инструментов формирования новой модели мы считаем, может быть развито социальное предпринимательство[2].

Считаем, что социальное предпринимательство может рассматриваться как новая модель ресурсного обеспечения некоммерческих, общественных и религиозных организаций, выполняющих социальные задачи в рамках проектного подхода. А разработка новых обоснованных моделей управления целевыми программами некоммерческих и благотворительных организаций повысит общую ресурсную устойчивость во всех отраслях сферы социальных услуг. И здесь адекватным инструментом как раз может стать предлагаемый нами новый подход к проектному управлению в сфере социального предпринимательства.

В настоящее время капитал организации определяют в высокой степени нематериальные активы, а имидж социально ответственной бизнес-структуры в глазах общества и государства повышает рыночную капитализацию фирмы. Проектное управление (а именно выбор и реализация отдельных востребованных обществом проектов) является сегодня наиболее распространенным методом, используемым в социально  ориентированных организациях (некоммерческих, благотворительных и др.) [3].

 Такой подход позволяет в максимальной степени обеспечить ресурсную устойчивость НКО и превалирует, с одной стороны, поскольку позволяет гибко подходить к решению точечных общественно востребованных задач, а с другой, ресурсная составляющая ограничивает участников проекта, заставляя сосредоточиться на главном, не распыляя усилия и средства. Более широкое использование проектного подхода в организации и управлении программами некоммерческих организаций позволяет структурировать основную деятельность, выработать критерии оценки ее эффективности, создать новые условия для мобилизации имеющихся ресурсов.Математическая модель системы управления целевой программой социального предприятия (благотворительного фонда) базируется на следующем. Работа социального предприятия представляет собой высокорискованную экономическую активность.  Во время работы социально ориентированной организации всегда вероятно отклонение от основной цели. Кроме того, резко меняющаяся экономическая конъюнктура может также привести к потере источников финансирования (части клиентов). Поэтому для большинства социальных предприятий чрезвычайно важна прозрачность их работы. При отсутствии прозрачности стейкхолдеры могут прекратить взаимодействие с организацией, и организация — потерять общественное доверие. Помимо этой опасности может возникать и другая, выражающаяся в недостаточной эффективности работы, когда часть целевых программ недофинансируется, в то время как другая часть финансируется в завышенном объеме[4].

Чтобы избежать таких ситуаций, желательно иметь объективную модель развития организации, не связанную с сиюминутными интересами отдельных лиц, а позволяющую оценить общую эффективность деятельности.

Для этого целесообразно использовать экономико-математические модели, которые за счет своей формальности могут обеспечить ясность и прозрачность оценки, а также дать указания для изменения структуры управления программами с целью повышения эффективности работы организации в целом. Кроме того, такая модель управления в рамках нескольких программ позволяет рационально распределять финансовые и материальные ресурсы, а также регулировать привлечение трудовых ресурсов[6].

Проведенные нами экономические расчеты позволяют сделать следующие выводы. Программы благотворительного фонда должны быть протяженными во времени и осуществляться непрерывно; результаты каждой программы должны оцениваться в натуральных единицах и не только в денежной форме; для поддержания осуществления каждой программы следует иметь возможность наблюдать за результатами ее выполнения в каждый момент времени, поэтому математические модели программ должны быть динамическими и содержать контуры обратных связей; качество программ может быть оценено несколькими показателями: сроком их выполнения, отсутствием колебаний результатов реализации программ и точностью объема их осуществления; при изменении организационных и финансовых усилий реализации программ организации целесообразно исходить не только из отклонения от графика выполнения программы[7].

Преимущество реализации программ, основанное на предлагаемых моделях, обладает свойством транспарентности и объективности, позволяя снимать возможные претензии к работе благотворительной организации. При возможных непредвиденных отклонениях фактических показателей от плановых значений, в период реализации программы она может быть автоматически скорректирована с помощью математической модели, что позволит достичь поставленной цели.

Таким образом, предложенный нами алгоритм формализованного
описания деятельности по управлению целевыми программами в рамках реализации общественных задач социально ориентированными организациями, в числе которых могут быть как социальные предприятия, так и благотворительные фонды, является попыткой с помощью математических моделей управления сформировать систему оценки, которая позволила бы адекватно проводить анализ некоммерческих эффектов проектов, реализуемых подобными организациями.

Литература

1. Быков, А.Ю. Социальное предпринимательство в сфере услуг: систематизация
подходов / А.Ю. Быков, Г.А. Карпова // Журнал правовых и экономических
исследований. JournalofLegalandEconomicStudies. — 2017. — № 2. — С. 11-20.

2.
Быков, А.Ю. Ответственный туризм как перспективное направление
социального предпринимательства // Актуальные проблемы развития
индустрии гостеприимства:        Сб. трудов / Под ред. О.Н. Кострюковой,
О.А. Никитиной, Е.В. Печерица / А.Ю. Быков. – СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2017.
— С. 36-40.

3. Taranova
I.V. Sources  of Formation and Directions
of the Use of Financial Resources  in the
Region/ Dmitry S. Reznichenko, Evgeniya 
S. Tishchenko, Marina V. Charaeva, Alla V. Nikonorova, Emma R.
Shaybakova //International Journal of Applied Bisiness and Economic
Research.2017.T.15. №23.C.203-219.

4.
Taranova I.V. Evaluation of
Managerial Staff as an Effective Tool of Motivation / Perspectives on the Use
of New Information and Communication Technology (ICT) in the Modern Economy//E.
A. Vorobeva, O. A. Mukhoryanova, I. P. Savchenko, E. E. Shidakova// Advances in
Intelligent Systems and Computing. – Germany: Springer, 2018. – P. 173-182.

5. Taranova
I.V. Global Financial And Economic Crisis In Russia: Trends And Prospects /
M.  Podkolzina,V. V. Prokhorova, O. N. Kolomyts
, E. M. Kobozeva// Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical
2018. RJPBCS    9(6). Page No. 775. 

6. Taranova
I.V. An Innovative System As A Basis For A Phased Modernization Of The  Production Sector In The Region/V. V. Kurennaya
, S. V. Alivanova  , T. V. Skrebtsova, C.
T. Paytaeva // Research Journal of Pharmaceutical, Biological and Chemical   Sciences. 2018.  RJPB 
9(6).  Page No. 1840.

7.
Taranova I.V. Evaluation of Managerial Staff as an Effective Tool of Motivation
/Perspectives on the Use of New Information and Communication Technology (ICT)
in the Modern Economy//E. A. Vorobeva, O. A. Mukhoryanova, I. P. Savchenko, E.
E. Shidakova// Advances in Intelligent Systems and Computing. 2019.
Т.726.С.173-181.  

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10172

АНАЛИЗ ПРОГНОЗОВ РЕЙТИНГОВЫХ АГЕНТСТВ В ОТНОШЕНИИ РАЗВИТИЯ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ РОССИИ И МИРА

ANALYSIS OF FORECASTS OF REYTINGOVIH AGENCIES CONCERNING DEVELOPMENT OF DIGITAL ECONOMY OF RUSSIA AND THE WORLD

Материал подготовлен в рамках реализации научного проекта № 18-010-01035, получившего поддержку РФФИ

Истомина Евгения Алексеевна, канд. экон. наук, доцент,
АО Сбербанк Лизинг, 454001, Челябинская область, г.Челябинск, E-mail: e-fotina@mail.ru

Istomina Evgeniya
Alekseevna, PhD in economics, Sberbank
Leasing, E-mail: e-fotina@mail.ru

Аннотация:
Цифровые технологии берут свое развитие в мире в начале 1960-х гг. Одним из
первых этапов в распространении цифровых инноваций являлась автоматизация
действующих технологий и бизнес-процессов. Следующий этап в 1990-х гг. был связан
с глобальным проникновением Интернета и внедрением мобильной связи в
общественную жизнь. На сегодняшний день развитие цифровых технологий и
использование баз данных  привели к
огромному количеству Интернет-потребителей, а также к созданию цифровых сервисов,
продуктов и систем в единую киберфизическую интеграцию. По мнению рейтинговых
агентств, ближайшее развитие цифровой экономики в мире сопоставимо по масштабам
с промышленной революцией XVIII–XIX вв., изменившей весь мир.
«Цифровизация» даст многим странам старт к стремительному росту, изменив саму
парадигму развития. Цифровая экономика подразумевает взаимосвязь экономических,
социальных и других сфер деятельности, в основе которой современные технологии
осуществляют коммуникации, финансовые транзакции, развлечения и всевозможные
виды деятельности путем использования сети Интернет, мобильных устройств,
компьютеров и т.д.

Summary: Digital technologies began their development in the
world in the early 1960s. one of the first stages in the spread of digital
innovations was the automation of existing technologies and business processes.
The next stage in the 1990s was associated with the global penetration of the
Internet and the introduction of mobile communication in public life. To date,
the development of digital technologies and the use of databases have led to a
huge number of Internet consumers, as well as to the creation of digital
services, products and systems into a single cyber-physical integration.
According to rating agencies, the nearest development of the digital economy in
the world is comparable in scale with the industrial revolution of the
XVIII-XIX centuries, which changed the whole world. «Digitalization»
will give many countries a start to rapid growth, changing the very paradigm of
development. The digital economy implies the interconnection of economic,
social and other spheres of activity, at the heart of which modern technologies
carry out communications, financial transactions, entertainment and all kinds
of activities through the use of the Internet, mobile devices, computers, etc.

Ключевые
слова: цифровые технологии, цифровая экономика, рейтинг,
динамика развития, индекс.

Keywords: digital technology, digital economy, rating, the
dynamics of the development index.

В современном мире под цифровой экономикой
подразумевается определенная система отношений, в том числе экономических,
социальных и культурных, которые могут быть реализованы с помощью использования
цифровых информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Задача цифровой
экономики заключается не только в создании условий для получения новых
перспективных технологий, но и для использования инновационных моделей во всех
сферах торговли, производства, логистики и бизнеса в целом.

Современные цифровые технологии могут изменить
стратегию компаний,  модель реализации
товаров и услуг. Все чаще это прослеживается в банковской сфере,
телекоммуникационном секторе. С помощью цифровых технологий компания повышает
инвестиционную привлекательность, тем самым в дальнейшем появляются новые
возможности на рынке.  Для получения
новых знаний и принятия эффективных решений руководители прибегают к методам
анализа больших объемов данных. В ближайшем будущем интернет обеспечит совсем
другое качество эксплуатации оборудования, увеличит производительность
нефтегазовых месторождений, сделает городскую инфраструктуру более «умной» и
энергоэффективной [2].

На сегодняшний день организации, использующие цифровые
технологии, являются точками роста, обеспечивающими экономику цифровым
ресурсом. В настоящее время такие компании представляют собой движущую силу
современной экономики, хотя еще в начале XX в. ею являлись предприятия
машиностроения, металлургии.

На основе рейтинга IMD World Digital Competitiveness Ranking 2019 страны можно
разделить по трем категориям: знания, технологии и будущая готовность.
Последняя подразумевает возможность использования цифровых и коммуникационных
технологий. Рейтинг формировался на основе 50 критериев, которые основаны на
статистических данных и результатах опросов.

В данном рейтинге Российская Федерация занимает в
категории «Знания» 22-ую строку, в категории «Технологии» — лишь 43-ую, а в
«Будущей готовности» она 42-ая. При этом если по критерию количества женщин с
научной степенью у РФ третье место, а по обучению математике — 21-е, то по
объему госрасходов на образование — лишь 48-е, по общим расходам на НИОКР —
34-е, по развитию цифровых навыков — 42-е место. По блоку «технологии» у РФ 43-я
позиция. Этот блок разделен на регулирование (40-е место, в том числе по защите
интеллектуальной собственности — 52-е, по законодательству в сфере научных
исследований — 51-е), капитал (57-я строчка, в том числе по венчурному
финансированию — 56-я, по банковским сервисам — 57-я, по финансированию
технологического развития — 51-я), технологическая инфраструктура (39-е место,
здесь оценивается состояние телекоммуникаций и объем высокотехнологического
экспорта). Наибольший прогресс у России отмечен по направлению «готовность к будущему» — здесь
страна поднялась сразу с 51-го на 42-е место. Однако в этом же блоке
сосредоточены критерии, где у РФ весьма низкие позиции. Так, по отношению к
глобализации Россия заняла 60-ю строчку, так же как и по степени адаптивности и
динамичности компаний. По технологическому трансферу у РФ 57-е место, по
пиратству в области программного обеспечения — 53-е. При этом по внедрению
роботов РФ заняла 30-ю строчку, по применению системы электронного
правительства — 28-ю, по использованию больших данных — 31-ю.

Лидирующую строку в рейтинге IMD World Digital Competitiveness Ranking 2019 заняли Соединенные
Штаты Америки, хотя ранее они занимали третью позицию, на второй уровень по
версии IMD
опустился Сингапур, занимающий годом ранее верхнюю строчку. Далее рейтинг
продолжают страны Европы такие, как Швеция, Дания, Швейцария и Норвегия. По
мнению экспертов IMD,
Казахстан более готов к цифровой трансформации, чем Россия, поэтому получил
38-ое место в рейтинге. Замыкает данный рейтинг Венесуэла.

Российское
подразделение консалтинговой компании «PricewaterhouseCoopers» провело оценку
мегаполисов мира по уровню готовности к внедрению цифровых технологий будущего
и возможность применять технологические решения в разных сферах: взаимодействие
с гражданами, здравоохранение, образование, безопасность, культура и туризм,
транспорт,  ЖКХ, инфраструктура.

Согласно исследованию агентства PricewaterhouseCoopers, на первом месте сводного
рейтинга оказался Сингапур (62%), второе — 
Лондон (59%), на третьей строчке — Шанхай (55%). Москва и Нью-Йорк
поделили четвертое место, получив по 53%. Столица Российской Федерации лидировала
по таким показателям, как сервис для горожан, инфраструктура и образование.

По направлению “Умные системы ЖКХ» первое место занимает
Сингапур, намеревающийся к 2030 году сертифицировать 80% зданий города как
«зеленые». Барселона занимает второе место в рейтинге благодаря стратегии
внедрения умной системы по отслеживанию объемов водоснабжения, электроэнергии и
уборки мусора. Столица России в этом рейтинге занимает шестую строчку, но
вполне может подняться выше в рейтинге за счет запланированных пилотных
проектов, например в строительстве экоквартала.

Барселона, Сингапур и Шанхай являются лидерами по направлению
«Цифровизация культуры и туризма», так как на текущий момент в них представлено
больше всего примеров проектов по цифровизации таких объектов. Поскольку
критериями оценки в этом направлении являлись наличие инновационных технологий,
приложений для туристов, мультифункциональных киосков, то Москва в данном
рейтинге заслуженно получила 4 место. 

Столица Великобритании
благодаря разработке и реализации стратегии беспилотного транспорта является
лидером в данном направлении. Сидней, Сингапур, Торонто, Токио и Нью-Йорк также
имеют регуляторную базу для проведения испытаний беспилотных автомобилей
(разной степени автономности) и реализуют тестовые испытания в черте города.

В сфере умного
здравоохранения пять верхних строк занимают Нью-Йорк, Сидней, Рим, Торонто и
Барселона благодаря внедрению телемедицинских услуг.

Развитие технологий адаптивного образования поддерживается
властями Сингапура, цифровым навыкам обучают граждан Лондона, в Нью-Йорке
развит сектор образовательных технологий системы EdTech, столица Российской
Федерации также не отстает от этих мегаполисов, внедряя пилотные проекты по
использованию элементов виртуальной реальности.

В области кибербезопасности первую строку занимает
Гонконг  в предотвращении
киберпреступлений. Такие мегаполисы, как Нью-Йорк и Шанхай  внедряют технологии по  предсказанию совершения преступлений,
разрабатывают продвинутое оборудование нового поколения.

За счет многочисленных сервисов взаимодействие с гражданами
наиболее развито в столице Российской Федерации. Горожане Сиднея на протяжении
многих лет могут голосовать онлайн на политических выборах, а также по всем
городским вопросам. Также этот мегаполис близок к внедрению цифровой уникальной
модели города.

Лондон и Шанхай достаточно давно используют цифровые
технологии в строительстве, осуществляя печать 
3D домов.

В международном рейтинге
Dentsu Aegis Network анализ развития цифровой экономики в странах проводится
по различным направлениям: цифровой бизнес, цифровое правительство,
цифровой сектор, человеческий капитал, индустрия гостеприимства и др.

Согласно рейтинга Dentsu
Aegis Network  лидерами в цифровой
экономике являются скандинавские страны: Норвегия, Швеция, Финляндия и Дания,
самую нижнюю строчку рейтинга занимают Юго-Восточной Европы:  Румыния, Болгария. В одной группе с Италией
по уровню развития цифровой экономики находится Россия, при этом «обгоняя» такие
страны, как Кипр, Грецию, Венгрию и Польшу.

Лидерство Швеции,
Норвегии, Финляндии и Дании является закономерным. Множество факторов,
влияющих на развитие цифровой экономики в этих странах – высокий уровень
жизни, развитая инфраструктура, человеческий капитал и благоприятная деловая
среда, выводят эти страны на высокие уровни в рейтинге.

На основании рейтинга
Dentsu Aegis Network Россия выходит на средний уровень по следующим
интегральным показателям: кибербезопасность, цифровое правительство
и здравоохранение. В Российской Федерации внедрение цифровизации экономики
просматривается в таких отраслях, как «информация и связь» (индекс 0,494),
оптовая торговля (0,380), строительство (индекс 0,216), проблемной отраслью
являются индустрия гостеприимства (деятельность ресторанного и гостиничного
бизнесов).

Специалисты компании Masterсard Школы
права и дипломатии им. Флетчера опубликовали рейтинг Digital
Evolution Index, на основе 4 факторов по 170 показателям проанализировали
60 стран относительно состояния и условий развития цифровой экономики:

• Развитие инфраструктуры и доступ к интернету
• Государственная политика, законы и ресурсы
• Потребительский спрос на цифровые технологии
• Инновации в стране (в т.ч. инвестиции в технологии и
  цифровые стартапы).

По
данным рейтинга Digital
Evolution Index топовыми странами с развитой цифровой
экономикой являются скандинавские страны, Южная
Корея, Сингапур, Швейцария,  Финляндия,
Великобритания, Гонконг и США. Но с учетом современного темпа распространения
инноваций и постоянных изменений, нынешний статус «цифровых лидеров» не
обеспечит им первенство в будущем. Только открытость к инновациям и переменам
помогут этим государствам создать потенциал для дальнейшего роста.

Национальный
исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)
проанализировал развитие цифровой экономики по следующим ключевым показателям:
индекс развития ИКТ, индекс развития электронного правительства (в том числе
локальный индекс онлайн услуг) и глобальный индекс кибербезопасности.

По уровню
развития информационно-компьютерных технологий (ИКТ) Российская Федерация
является представителем группы развитых стран, немного отстающих от группы
лидеров (Исландия, Республика Корея, Швейцария, Дания,  Великобритания) — в этой группе также Италия,
Словакия, Чехия.

В
тройку «лучших» по показателю развития электронного правительства вошли Дания,
Австралия, Республика Корея, соответственно. Россия по данному индексу занимает
лишь 32-ое место. Но стоит отметить, что столица Российской Федерации возглавляла
среди мегаполисов в 2018 году лидирующую строчку в локальном рейтинге
онлайновых услуг (LOSI), опережая такие крупнейшие города мира, как  Лондон, Шанхай и Нью-Йорк. В России не во
всех регионах цифровая экономика развивается достаточно активно. По индексу
цифровизации бизнеса существуют регионы, опережающие развитие по некоторым
параметрам Москву. К ним относится Нижегородская, Белгородская и Воронежская
области и Ставропольский край.

Сравнивая
глобальный индекс кибербезопасности по рейтингу, прослеживается, что в 2017
году лидером являлся Сингапур, Россия занимала 10 место, замыкала рейтинг
Экваториальная Гвинея. В 2018 году ситуация значительно изменилась: первое
место присвоено Великобритании, Сингапур опускается до 6 места, Россия уже
занимает 26 строчку в рейтинге, на последнем месте – Мальдивская Республика.

Международный
индекс цифровой экономики и общества включает в себя следующие субиндексы:
связанность, человеческий капитал, использование интернета, интеграция цифровых
технологий и цифровые государственные услуги [3]. На основании анализа указанных выше субиндексов
лидирующие места занимают Дания (0,76), Республика Корея (0,75), Финляндия
(0,74). Россия в данном рейтинге получает оценку – 0,48 наравне с Болгарией,
Кипром и Грецией.

Также стоит
проанализировать глобальный инновационный индекс. Страной-лидером в этом
рейтинге выступает Швейцария, выигрывая при этом на анализе таких субиндексов,
как использование ИКТ и развитие технологий и экономики знаний. Россия занимает
46 место за счет человеческого капитала и науки.

Лидером в
рейтинге показателей ИКТ в структуре глобального индекса конкурентоспособности
и драйверов производства является США, место Россия, как и в предыдущем
рейтинге,  в четвертой десятке стран на
уровне Греции и Чили, но выше Китая, Мексики, Турции, Бразилии.

На
сегодняшний день Российская Федерация не в мировых лидерах по цифровизации.
Однако руководство страны в 2018 году акцентировало внимание на развитии
цифровой экономики в России, следовательно, есть большая вероятность изменить
ситуацию в лучшую сторону в данном вопросе. Сейчас государство и бизнес
внедряют работу в области развития кадровой политики, технологий и
инфраструктуры для цифровой трансформации экономики России. В дальнейшем эти
мероприятия должны улучшить условия жизни россиян, и, как следствие, отразится
в соответствующих рейтингах.

В России к 2030 году за счет повышения ключевых
показателей эффективности и конкурентоспособности большинства секторов
экономики цифровые технологии займут больше половины от всех факторов роста ВВП
страны.

К 2030 году рост ВВП будет более чем на половину
связан с цифровизацией (1,47% из 2,75% ежегодного прироста ВВП), в первую
очередь в результате повышения эффективности и конкурентоспособности всех
секторов экономики.

Таким образом, цифровизация может стать значимым
факторов экономического роста при любом из сценариев развития экономики России
в долгосрочной перспективе. Наибольший эффект от цифровизации может быть
достигнут в наукоемких секторах сферы услуг и высокотехнологичных отраслях
промышленности, эффективность которых может расти опережающими темпами по
сравнению с другими секторами экономики.

В дальнейшем цифровизация потребует модернизации
инфраструктуры практически всех секторов экономики, а также увеличения
инвестиций в цифровые технологии.

Литература

1. Аптекман А. Цифровая экономика: новая
   реальность [Электронный ресурс]. URL:
   http://www.tadviser.ru/images/c/c2/Digital-Russia-report.pdf
2. Добрынин А.П. Цифровая экономика –
   различные пути к эффективному применению технологии. International Journal of Open Information Technologies. 2016. №4(1). С. 21-26.
3. Индикаторы цифровой экономики: 2019:
   статистический сборник / Г.И.Абдрахманова, К.О. Вишневский, Л.М. Гохберг и др.;
   Нац. исслед. ун-т И60 «Высшая школа экономики». – М.: НИУ ВШЭ. 2019. С. 14-35.
4. Капронова Л.Д. Цифровая экономика России:
   состояние и перспективы развития. Экономика, налоги, право. 2018. №11(2). С.
   58-69.
5. Мажорова О. Шаг в будущее: искусственный
   интеллект и цифровая экономика: материалы 1-й Международный научно-практической
   конференции. Вып. 4 / Государственный университет управления. М. 2017. С.335.
6. Цифровая экономика: проблемы и перспективы
   нормативного регулирования. https://roscongress.org/sessions/tsifrovaya-ekonomika-problemy-i-perspektivy-normativnogo-regulirovaniya/discussion/
7. Швецов А.Н. «Цифровое неравенство»
   российских городов и регионов: методы оценки и политика выравнивания. Контуры
   глобальной трансформации: политика, экономика, право. 2019. №7. С. 51-63.

УДК 338.556

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10169

ОСОБЕННОСТИ ВОСПРОИЗВОДСТВА ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ В
СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

FEATURES OF REPRODUCTION OF SHADOW ECONOMY IN MODERN CONDITIONS

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научного проекта №19-010-00869 А «Теневая экономическая деятельность современной России: концептуализация, измерение, моделирование»

Лизина Ольга Михайловна, к.э.н., доцент кафедры теоретической экономики и экономической безопасности, ФГБОУ ВО «НИ Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева, г. Саранск, РФ

Бистяйкина Динара
Асымовна, кандидат социологических наук, доцент кафедры
социальной работы, ФГБОУ ВО «НИ Мордовский государственный университет им. Н.П.
Огарева, г. Саранск, РФ

Lizina O.M., e-mail: lizinaom@yandex.ru

Bistyaykina D.A., e-mail: dinaraas@mail.ru

Аннотация:
В
статье представлена характеристика теневой экономики как особой экономической
деятельности. Выделены причины, влияющие на возникновение и развитие теневой
экономической деятельности. Рассмотрены экономические и социальные факторы,
влияющие на воспроизводство теневых процессов в условиях трансформации
современной экономики. Авторы статьи определяют движущие мотивы субъектов
теневого сектора. В статье анализируются социально-экономические последствия
воспроизводства и развития теневых экономических процессов.

Summary: The article
presents the characteristics of the shadow economy as a special economic
activity. The reasons influencing emergence and development of shadow economic
activity are allocated. Economic and social factors affecting the reproduction
of shadow processes in the conditions of transformation of the modern economy
are considered. The authors of the article determine the driving motives of the
subjects of the shadow sector. The article analyzes the socio-economic
consequences of reproduction and development of shadow economic processes.

Ключевые
слова: теневая экономика, воспроизводство, общество,
социально-экономические последствия, цифровая экономика, государственное
регулирование.

Keywords: shadow economy, reproduction, society, socio-economic
consequences, digital economy, state regulation.

Современное общество входит
в раннюю стадию цифровой индустриальной революции, которая характеризуется постепенной
трансформацией традиционных отраслей промышленности с применением цифровых
технологий. Г.Б. Клейнер определяет цифровую экономику, как экономику, «в
которой процессы производства, распределения, обмена и потребления, включая все
связанные с ними коммуникации, осуществляются на основе цифровых технологий,
реальные экономические процессы, объекты, проекты, среды в ходе коммуникаций
заменяются их компьютерными (цифровыми) моделями» [1].

Для утверждения вектора
развития цифровой экономики были приняты соответствующие документы:  Стратегия научно-технологического развития РФ,
Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030
годы; программа Цифровая экономика Российской Федерации.

Происходящие перемены в
российском обществе сопровождаются нарастающими проблемами, которые требуют
своего решения. Одной из самых острых, злободневных и сложно разрешимых проблем
является воспроизводство теневых экономических отношений.  

Желание решить текущие проблемы
за счет уклонения от налогообложения или получения дохода нелегальным путем все
чаще возникает у населения и претворяется в практику ведения бизнеса
посредством частичного или полного ухода в «тень». Воспроизводство
теневой экономики становится важнейшим фактором хозяйственной деятельности,
замедляющим социально- экономическое развитие России.

Теневая экономика
присутствует в любой экономической системе, но её размер в разных странах может
отличаться. Негативное влияние теневой деятельности  выражается в различных
общественно-экономических деформациях: 
увеличение налоговой нагрузки [2], уменьшение доходов бюджета,
структурные кризисы, неэффективность макроэкономического регулирования [3],
стимулирование инфляции, ухудшение инвестиционного климата [4], искажение
ценностей общества, подмена социальных институтов и многие другие. Возникает
необходимость не только определения уровня теневизации, но и выявления
факторов, которые её вызывают. Среди основных детерминантов теневой экономики
обычно выделяют: бремя, связанное с налогами и социальным обеспечением [5,6,7],
высокий уровень безработицы [8], неэффективная государственная политика [9],
несформированная конкурентная среда [10] и т.д.

Теневизация
социально-экономических отношений характерна для всех сфер жизнедеятельности
современного общества и представлена на всех уровнях. Она позволяет
удовлетворять потребности и реализовывать интересы экономических субъектов в
получении дохода, максимизировать его за счет упущенной выгоды государства и
(или) других экономических субъектов официального сектора. В условиях
становления и развития цифровой экономики теневая составляющая активно покоряет
электронное пространство.

 Развитие информационных технологий и сети
Интернет способствует усовершенствованию технологий для распространения
пиратского контента. Террористические сообщества и криминальные элементы широко
используют возможности электронного пространства в целях своей пропаганды и вовлечения,
торговли и распространения наркотических и психотропных средств, торговли
оружием и людьми.

Незаконному отмыванию
денег в значительной мере способствуют социальные сети, которые активно
используются для нелегальной торговли товарами и услугами, обмена преступными
ценностями. Через социальные сети злоумышленники осуществляют кражи личных
сведений и данных банковских карт.

Среди основных причин
воспроизводства теневой экономики в условиях российской действительности необходимо
отметить:

• структурный и экономический кризис, стимулирующий рост  неформальной занятости и незаконного предпринимательства;
• массовая внутренняя миграция, связанная с непривлекательностью сельской местности и перемещением населения из депрессивных регионов в поисках лучших социально-экономических условий, а также иммиграция из постсоциалистических стран;
• специфика государственного регулирования экономики. Одним из основных факторов, стимулирующих развитие теневой экономики и характерных для всех типов экономических систем,  является уровень общей налоговой нагрузки. Ученые доказали, что пороговое значение уровня налоговой нагрузка составляет 33% ВВП. При превышении данного показателя возможно развитие девиантного поведения экономических субъектов и сокращение налоговых поступлений в  государственный бюджет. В этой связи в экономике возникает  своеобразная институциональная ловушка, обусловленная необходимостью выполнения государством своих социальных функций и увеличением налогов на легальный бизнес – с одной стороны, и ростом теневого сектора – с другой.
• минимизация издержек производства в нелегальной сфере обостряет конкурентную борьбу на легальном рынке. В связи с высокой ценой  услуги офмцмальной экономики начинают вытесняться более дешевым неформальным предложением;
• чрезмерная институционализация и регламентация рынка труда и трудовых отношений;
• несовершенство и неадекватность институциональной системы, в которой преимущества легальности ставятся под сомнение противоречия в системе экономических интересов общества ;
• политическое лоббирование интересов меньшинства, что ограничивает конкуренцию и создает искусственную среду для функционирования легального сектора. [ 11]

Анализ эмпирических и
теоретических данных позволяет выделить группу социальных факторов, влияющих на
воспроизводство теневой экономической деятельности. Представим их в обобщенном
виде.

1. Деформация не только
нормативно-правовой составляющей в поведении субъектов, осуществляющих
экономическую деятельность, но и изменение морально-нравственных устоев, что
особенно было заметно в 1990-2000 гг. ХХ века, когда не только в экономических
отношениях, но в целом во всем российском обществе – наблюдался низкий уровень
нравственной культуры, что, несомненно.

2. Бедность и нищета
значительной части населения российского общества. По оценкам экспертов  ИНСАП РАНХиГС, более 24% населения
нашей страны находятся за чертой бедности. Данная проблема способствует переносу
принципов социального взаимодействия в плоскость экономической практики. Это
означает, что при осуществлении экономической деятельности в современных
условиях определяющим становится соблюдение неформальных идентификационных
признаков «своего» социума.

3. На протяжении своего
развитии Россия заимствует базовые социально-экономические и политические институты
из зарубежной практики, не задумываясь об их соответствии исторически
сложившимся ценностям, морально-этическим ориентирам и в целом парадигме
государственного управления. Своеобразной ответной реакцией на такое
навязывание чужеродных институциональных норм является отказ экономических
субъектов соблюдать их, а соответственно наблюдается и рост теневой активности. 

4. Уровень развития
коррупции.  Современные масштабы развития
коррупции позволяют преобразовывать бюрократические полномочия в индивидуальную
и (или) корпоративную выгоду и уменьшать зависимость от неприемлемых действий со
стороны властей.

Воспроизводство теневой
экономической деятельности оказывает негативное влияние на функционирование
экономических систем любого уровня (предприятие, регион, государство) и
протекание большинства экономических процессов (производственную деятельность, формирование
и распределение дохода, торговлю, инвестиционные процессы), т.е. на обеспечение
всех уровней экономической безопасности.

Теневая экономика наносит
значительный ущерб бюджетной сфере 
страны. Распространенное явление среди теневой экономической
деятельности – уклонение от уплаты налогов субъектов экономики –  способствует снижению бюджетных доходов, что влечет
за собой дефицитное финансирование важнейших сфер жизнедеятельности общества
(здравоохранение, образование, культура и т.д.) и увеличивает без того высокую
налоговую нагрузку на легальный бизнес и население.

Особое внимание
заслуживает влияние теневой экономики на инвестиционную сферу. Оно проявляется
в увеличении инвестиционных рисков и снижении инвестиционной привлекательности
и активности экономических субъектов официальной экономики. Снижение инвестиций
в реальный сектор экономики негативно отражается на развитии отечественного
производства и на удовлетворении спроса в целом и влечёт за собой рост доли
импортной продукции. По своей сути теневые процессы блокируют нормальное
функционирование и дальнейшее развитие процессов в экономике. Рассматривая
инвестиционную сферу, необходимо остановиться на теневизации самой инвестиционной
деятельности, в ходе которой формируются скрытые от государственного контроля
нелегальные капиталы. Это создает серьезную угрозу не только для экономики, но
и для общества (происходит усиление экономической дифференциации, возрастает преступность
и социальная напряженность и др.).

Развитие теневых
процессов в экономике так же влияет и на рост инфляции. Поскольку товары и
услуги теневого сектора значительно дешевле, чем в легальном секторе, а
масштабы нелегального рынка при дефиците товаров на официальном рынке могут
увеличиваться, возникает риск завышения и занижения темпов инфляции.

В современных
экономических условиях зачастую спрос и предложение на отдельные товары или
услуги формируются не под влиянием рынка, а при манипуляциях чиновника. Заинтересованность
коррупционеров увеличивает реальную цену предложения, что приводит к нарушению
здоровой конкуренции и возникновению неблагоприятных условий для ведения
предпринимательской деятельности. Таким образом создаются  условия, в которых успех предпринимателя зависит
от величины связей в государственных органах и обладания достаточными финансовыми
ресурсами для продвижения своих интересов за счет коррупционных взаимоотношений
с чиновниками. В условиях разрастания института коррупции конкуренция принимает
крайнюю форму:   цена на товары или
услуги утрачивает способность регулирования спроса и предложения, а выполняет
искаженную функцию перераспределения денежных доходов между заинтересованными
сторонами незаконной  сделки.

Благодаря уклонению от
уплаты налогов, предприятия теневого сектора способны перераспределять капиталы
и рабочую силу в свою пользу, максимизируя прибыль и завоевывая рынки сбыта.  Это приводит к тому, что отдельные предприятия
официального сектора экономики теряют рынки сбыта, несут убытки и разоряются
либо переходят частично или полностью в нелегальный сектор.

Развитие теневых отношений способствует разрушению устройств государственной власти и проникновению криминала в государственные структуры. Движущими мотивами субъектов теневого сектора выступают: повышение социального статуса теневых предпринимателей; обеспечение неприкосновенности личности; расширение связей и сфер влияния; лоббирование интересов теневого бизнеса; доступ к конфиденциальной и оперативной информации. Проникая в структуры государственной власти, теневики активно противостоят борьбе с коррупцией, взяточничеством, уклонением от уплаты налогов.

Следует обратить внимание
на то, как влияет теневая экономика на  производственный
сектор. В качестве примера можно выделить  
производителей контрафактной продукции. Они уменьшают выручку ее
легальных производителей и, тем самым, подрывают их возможности по дальнейшему
совершенствованию предметов и средств производства путем генерации и внедрения
инноваций. Так же использование изделий (особенно при ремонте) в автомобилях,
самолетах, компьютерах и в другой сложной технике ведет к преждевременному
выходу из строя, а нередко  приводит и к
катастрофам.

Основными социальными
последствиями теневой экономической деятельности является ее активное
«прорастание» во все сферы современной жизнедеятельности общества. Нелегальная
деятельность не просто увеличивается в масштабах. На современном этапе
наблюдается активный процесс ее институционализации, превращение в устойчивый
феномен, становясь определенной социокультурной нормой. Так, теневая экономика
оказывает негативное влияние на налоговую сферу, внося в нее элементы
дисгармонии и разбалансированности, что находит свое отражение в распределении
налоговой нагрузки, и как следствие сокращение бюджетных расходов, в первую
очередь в социальной сфере, и деформации ее структуры.

Теневая экономика
существенно влияет на дезорганизацию непосредственно производственного процесса
в структуре официальной экономии, что приводит к деформации самого понятия
«трудовая деятельность работника»: снижается трудовая мотивация, происходит
деквалификация работников, отсутствие инновационной составляющей, нежелание ее
осваивать, низкая управляемость рабочей силой и пр. Вся совокупность указанных
последствий в конечном итоге может вызвать дезинтеграцию трудового коллектива и
предприятия.

Распространение теневого
сектора оказывает влияние на социальную сферу 
путем усиления дифференциации доходов за счет обогащения субъектов
нелегального и скрытого бизнеса.

Важно также отметить, что
следствием теневой экономической деятельности является «размытость» социальных
норм – критериев оценки хозяйственной деятельности. Большинство людей просто не
различает, что можно, а что нельзя в хозяйственно-экономической деятельности.
Многие формы теневой экономики превратились в достаточное обыденное явление,
начиная со вторичной занятости и заканчивая мелким взятничеством. Скрытая
занятость в настоящее время представлена повсеместно: в услугах, оказываемых за
дополнительную плату (репетиторство, ремонт бытовой и компьютерной техники, пошив
одежды, парикмахерские услуги и пр.); сдачи помещений, инструмента, оборудования
в аренду; продажа продукции собственного производства и т.д. По оценке
специалистов, ежегодно к различным видам скрытой занятости (в качестве продавца
или покупателя) обращались более 85% опрошенных. По данным И. Клямкина и Л.
Тимофеева, более 8% опрошенных делают подарки или дают деньги медперсоналу и
врачам каждый раз, посещая соответствующие медицинские учреждения; в
большинстве случаев – 15%; иногда – 27%. По мнению экспертов, скрытая занятость
 присутствует во всех сферах человеческих
взаимоотношений, и практически все опрошенные (89%) сталкиваются  с теневыми проявлениями в повседневной жизни
[1].

Необходимо отметить
двустороннюю связь между факторами возникновения и развития теневой экономики и
самой теневой экономикой. А. И. Колгушкин, рассматривая связь между теневой
экономикой и миграцией, отмечает, что теневая экономика является причиной
миграции, поскольку предоставляет спрос на дешевую рабочую силу. [2] С одной
стороны, теневая экономическая деятельность является причиной нелегальной
миграции, поскольку стимулирует спрос на дешевый труд мигрантов. С другой, –
большой поток нелегальных мигрантов, которые в большинстве случаев пополняют
нелегальный рынок труда и, как следствие, стимулирует воспроизводство теневой экономики
в целом.

Однако, в изучении причин
и следствий теневой экономической деятельности существует ряд трудностей. Основная
проблема состоит не столько в определении масштаба вовлеченности в теневую
экономику, сколько в определении системы мотивации, ценностей и способов
поведения её субъектов, а также глубины разрушения правовых и нравственных
ограничений. 

Развитие различных форм
цифровой теневой экономики подрывает доверие граждан к государственной власти,
разрушает легитимность государственных институтов,  повышает 
социальную  напряженность,  усиливает угрозу  терроризма, 
препятствует  проведению
необходимых России преобразований. Теневая экономика в значительной мере  препятствует 
формированию  современной
экономики и угрожает  национальным
интересам страны. Теневизация экономической деятельности служит питательной
средой для развития организованной преступности; препятствует эффективному
развитию   экономики; разрушает систему
справедливого распределения национального богатства, что всегда порождает
отрицательные социально-экономические явления.

Анализ воспроизводства
теневых отношений в России осложняется нестабильностью современной российской
экономики, резкими структурными диспропорциями, а также дисфункцией сложившихся
социально-экономических институтов, макроэкономическими диспропорциями и напряженной
социальной обстановкой. Однако, необходимо отметить, что будущее состояние российской
экономики во многом будет определяться степенью эффективности современной
государственной политики по противодействию теневой экономической деятельности
и созданию комфортных условий для социально-экономического развития.

Механизм государственного
воздействия на теневой сектор является важной частью хозяйственного механизма
общества. Посредством него происходит сдерживание масштабов нелегальной
деятельности, снижение воздействия негативных факторов и предотвращение
перетекания ресурсов из легального сектора в нелегальное производство, восстановление
и соблюдение  нравственных принципов и
правовых норм, что особо важно в условиях цифровизации современной экономики.

Литература

1. Клейнер Г.Б. Системные основы цифровой
   экономики. // Международная научно-практическая конференция «Институциональные
   и финансовые механизмы становления цифровой экономики». Госуниверситет «Дубна»,
   17.11.2017.
2. Mazhar,
   U. and Méon, P.-G. (2017) Taxing the unobservable: The impact of the shadow
   economy on inflation and taxation. World Development, Volume 90, 2017, Pages
   89-103
3. González-Fernández,
   M. and González-Velasco, C. (2014) Shadow Economy, Corruption and Public Debt
   in Spain  Journal of Policy Modeling,
   Vol. 36, No. 6.
4. Prinz,
   A., Beck, H. (2012) In the shadow of public debt: are there relations between
   public debt and the shadow economy? Econ. Anal. Policy 42, P. 221–236.
5. Schneider,
   F., (2015) Size and Development of the Shadow Economy of 31 European and 5
   other OECD Countries from 2003 to 2014: Different Developments? Journal of
   Self-Governance & Management Economics, 3(4), 7-29. 
6. Schneider,
   F., (2016) Estimating the Size of the Shadow Economies of Highly developed
   Countries: Selected New Results. CESifo DICE Report, 4/2016(december),
   44-53. 
7. Schneider,
   F., (2017) Implausible Large Differences of the Size of the Underground
   Economies in Highly Developed European Countries? A Comparison of Different
   Estimation Methods. CESifo Working Papers, 6522(june).
8. Mara,
   E., and Sabau-Popa, D. (2013) Determinants of shadow economy in EU countries.
   2013 International Finance and Banking Conference, 213-220. 
9. Blackburn,
   K., Bose, N., Capasso, S. (2012) Tax evasion, the underground economy and
   financial development. J. Econ. Behav. Organ. 83, 243–253
10. Enste,
    D. H. (2010). Shadow economy – the impact of regulation in OECD countries.
    International Economic Journal, 24 (4), 555–571. doi:
    10.1080/10168737.2010.525996
11. Кудинова Н.Т., Ярулин К.И. Социологический
    анализ теневой экономической  деятельности:  к 
    постановке  проблемы  // Вестник Тихоокеанского государственного
    университета. 2008. № 3 (10), С. 9 – 18.