УДК 657: 631. 162

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10121

ОЦЕНКА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЗИЦИИ ПЕРМСКОГО КРАЯ В ПРИВОЛЖСКОМ ФЕДЕРАЛЬНОМ ОКРУГЕ

ASSESSMENT OF THE
SOCIO-ECONOMIC POSITION OF THE PERM REGION IN THE VOLGA FEDERAL DISTRICT

Шалаева Людмила Васильевна, кандидат
экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета и финансов, ФГБОУ ВО
«Пермский государственный аграрно-технологический университет имени академика
Д.Н. Прянишникова» (ФГБОУ ВО Пермский ГАТУ)

Shalaeva Lyudmila Vasilyevna, candidate of
Economic Sciences, associate professor of accounting and finance, FGBOU WAUGH
«The Perm state agrarian and technological university of a name of the
academician D.N. Pryanishnikov» (FGBOU WAUGH Perm to GHAT)

Аннотация. В данной статье представлены результаты проведенного анализа позиции Пермского края в Приволжском федеральном округе по ряду значимых критериев оценки социально-экономического положения. Информационной базой послужили официальные данные Федеральной службы государственной статистики по Пермскому краю за 2014-2018 года. Выявлены отрицательные и положительные тенденции формирования социально-экономического положения Пермского края, обозначены направления оптимизации стратегии его социально-экономического развития, в частности усиления её социальной ориентации.

Summary. This article presents the results of the analysis of
the position of the Perm region in the Volga federal district on a number of
significant criteria for assessing the socio-economic situation. The
information base was the official data of the Federal state statistics service
for the Perm region for 2014-2018. Negative and positive trends in the
formation of the socio-economic situation of the Perm region are identified,
and directions for optimizing the strategy of its socio-economic development,
in particular, strengthening its social orientation, are outlined.

Ключевые слова: социально-экономическое положение, тенденции,
стратегия социально-экономического развития.

Keywords: socio-economic situation,
trends, strategy of socio-economic development.

Введение

Проблемы методологического
сопровождения анализа социально-экономического развития экономического
субъекта, административного образования, региона, страны, ориентированного на
выявление существенных тенденций, возможностей, рисков, а также на оценку
конкурентных позиций встречаются в трудах многих зарубежных и отечественных
ученых, таких как Ю.Н. Гамбеева [1], И.П. Данилов [2], Н.Я. Калюжнова [3],
Ю.К. Перский [4], С.А. Пономарева [5], Губанова Е.С. [5], М. Портер [6],
Р.А. Фатхутдинов [7], Шешукова Т.Г. [8] и др.

При этом ученые
предлагают различные критерии оценки 
социально-экономического положения региона. На основе сложившейся
классической методологии проведем анализ социально-экономического положения Пермского
края как субъекта Приволжского федерального округа (ПФО) по ряду значимых
критериев, по официальным данным Федеральной службы государственной статистики
по Пермскому краю [9] за 2014-2018 года с целью выявления тенденций, возможностей,
 рисков социально-экономического развития
Пермского края.

Материалы и методы исследования

Географическое
расположение Пермского края, наличие на его территории развитых, стратегически
значимых промышленных и сельскохозяйственных районов, существенных залежей
полезных ископаемых, лесных массивов привело к формированию соответствующего
статуса региона в Приволжском федеральном округе и в Российской Федерации в
целом.

При этом процесс
становления статуса региона, его социально-экономического положения подвержен
влиянию отрицательных факторов, в число которых можно включить:

• проблемы внешней политики государства;
• недостаточное бюджетное финансирование либо неэффективное использование бюджетных ассигнований, выделенных для финансирования государственных программ, национальных проектов;
• неэффективные решения и действия местных органов власти;
• низкая социальная ориентированность направлений развития региона;
• конкуренция и пр.

Результаты проведенного
анализа позволят выявить основные тенденции социально-экономического развития
Пермского края, возможности, риски, конкурентную позицию региона в составе
субъектов ПФО, и могут послужить основанием для оптимизации стратегии его
развития.

Анализ проведен по ряду
значимых критериев оценки 
социально-экономического положения региона:

• динамика численности населения (таблица 1);
• динамика промышленного и сельскохозяйственного производства, строительства и ввода в действие жилых домов (таблицы 2);
• динамика инвестиций в основной капитал (таблица 3);
• динамика цен и оборота розничной торговли (таблицы 4,5).

Динамика численности населения позволяет дать общую оценку социально-экономического положения края (таблица 1).

За период исследования
численность населения в Пермском крае и в целом в Приволжском ФО снижается. При
этом темпы снижения в Пермском крае более низкие, чем в среднем в ПФО, не
смотря на то, что Пермский край занимает первое место в ПФО по уровню
преступности и второе место по уровню заболеваемости.

Динамика промышленного производства (таблица 2) в Пермском крае нестабильна. За 2017-2018 года индекс промышленного производства выше среднего уровня по ПФО. Имеет место положительная динамика выпуска продукции сельского хозяйства, но наблюдается снижение долив общем объёме по ПФО. Объём работ, выполненных по виду экономической деятельности «Строительство», нестабилен, за 2017-2018 года имеет тенденцию к росту. Но при этом за период исследования наблюдается спад по вводу в действие жилых домов.

По оценкам специалистов в
системе распределения российских регионов по рейтингу инвестиционного климата в
2018 г. Пермский край имеет средний потенциал при наличии умеренного риска.
Рассмотрим динамику инвестиций в основной капитал (таблица 3).

За период исследования прирост инвестиций составил 30411 млн. руб. или 14,65%, что намного опережает средний уровень роста инвестиции в среднем по ПФО.

Существенным фактором, определяющим социально-экономическое положение региона, является уровень инфляции. Динамика потребительских цен и цен производителей промышленных товаров представлена в таблице 4. За период исследования наблюдается определенная стабилизация цен на потребительском рынке при одновременном существенном росте цен производителей промышленных товаров. Индекс цен производителей промышленных товаров, определенный по данным внутреннего рынка, опережает средний уровень по ПФО.

Динамика цен на потребительском рынке определила наличие положительных тенденций в сфере розничной торговли. Оборот розничной торговли, в том числе на душу населения, за представленный период увеличился более, чем на 10%, но находится ниже среднего темпа роста по ПФО. По обороту розничной торговли на душу населения в абсолютном выражении Пермский край в течение всего периода опережает средний уровень по ПФО, что можно объяснить высоким уровнем потребительских цен и средней заработной платы в крае.

Результаты
исследования

В ходе проведенного исследования были выявлены положительные и отрицательные тенденции социально-экономического развития Пермского края по отношению к иным субъектам Приволжского федерального округа (таблица 6).

Полученные результаты определяют
направления оптимизации стратегии социально-экономического развития Пермского
края, в частности усиления её социальной ориентации.

Выводы

Обозначенные тенденции
социально-экономического развития Пермского края подтверждают оценку специалистами
инвестиционного климата в регионе. Пермский край имеет средний потенциал при
наличии умеренного риска. При этом имеют место взаимосвязанные проблемы и
социального, и экономического характера, что определяет необходимость
усовершенствования стратегии социально-экономического развития Пермского края и
усиления её социальной ориентации.

Литература

1.      Гамбеева Ю.Н. Оценка региональной
конкурентоспособности (на примере российских регионов) // Российское
предпринимательство.2013. № 21 (243). С. 33-43.

2.      Данилов И.П. Конкурентоспособность
регионов России (теоретические основы и методология). М.: «Канон+» РООИ
«Реабилитация», 2007.  368 с.

3.      Калюжнова Н. Я. Конкурентоспособность
регионов в условиях глобализации / Н. Я. Калюжнова.  М.: ТЕИС, 2003.  526 с.

4.      Конкурентоспособность регионов:
теорико-прикладные аспекты / Под ред. проф., д.э.н. Ю.К. Перского, доц., к.э.н.
Н.Я. Калюжновой. М.: ТЕИС, 2003.  472 с.

5.      Пономарева С.А., Губанова Е.С. Научные
подходы к оценке конкурентоспособности региона: инновационный аспект //
Креативная экономика.  2012.  № 6 (66). 
С. 15-19.

6. Портер М.
Конкурентная стратегия: Методика анализа отраслей и конкурентов / Пер. с англ.
М.: Альпина Бизнес Букс, 2005.  454 с.

7.      Фатхутдинов P.A. Конкурентоспособность:
Россия и мир. М.: Экономика, 2005.  606
с.

8. Шешукова Т.Г.,
Шалаева Л.В. Стратегический управленческий анализ внешней среды / Л.В.
Шалаева.  Пермь: ИПЦ «Прокростъ», 2015.
139 с.

9. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Пермскому краю [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://permstat.gks.ru/.

Literature

1.      Gambeeva
Yu. N. Assessment of regional competitiveness (on the example of Russian
regions) / / Russian entrepreneurship.2013. 
No. 21 (243). Pp. 33-43.

2.      Danilov
I. P. the Competitiveness of regions of Russia (theoretical bases and
methodology). Moscow: «Canon+» ROOI «Rehabilitation»,
2007.  368 PP.

3.      Kalyuzhnova
N. ya. Competitiveness of regions in the conditions of globalization / N. Ya.
Kalyuzhnova.  Moscow: TEIs, 2003.  526 PP.

4.      The
competitiveness of regions: theoretic-applied aspects / edited by Professor,
doctor of Economics Yu. K. Persky, Assoc., Ph. D. in Economics. Moscow: TEIs,
2003.  472 PP.

5.      Ponomareva
S. A., Gubanova E. S. Scientific approaches to evaluation of region’s
competitiveness: innovation aspect // journal of Creative economy.  2012.  
No. 6 (66).  Pp. 15-19.

6. Porter M. Competitive strategy: Methods for
analyzing industries and competitors. 
Moscow: Alpina Business Books, 2005. 
454 PP.

7.      Fathutdinov
P. A. Competitiveness: Russia and the world. Moscow: Ekonomika, 2005.  606 PP.

8. Sheshukova T. G., Shalaeva L. V. Strategic
management analysis of the external environment / L. V. Shalaeva.  Perm: CPI «Procrasty», 2015. 139
PP.

9. Territorial body of the Federal state statistics
service for the Perm region [Electronic resource] / access Mode:
http://permstat.gks.ru/.

УДК 657: 631. 162

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10120

ОЦЕНКА ИСПОЛНЕНИЯ
КОНСОЛИДИРОВАННОГО БЮДЖЕТА ПЕРМСКОГО КРАЯ И ЕГО СОЦИАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИИ

ASSESSMENT
OF THE IMPLEMENTATION OF THE CONSOLIDATED BUDGET OF THE PERM REGION AND ITS
SOCIAL ORIENTATION

Шалаева Людмила
Васильевна, кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета
и финансов, ФГБОУ ВО «Пермский государственный аграрно-технологический
университет имени академика Д.Н. Прянишникова» (ФГБОУ ВО Пермский ГАТУ)

Shalaeva
Lyudmila Vasilyevna, сandidate
of Economic Sciences, associate professor of accounting and finance, FGBOU
WAUGH «The Perm state agrarian and technological university of a name of
the academician D.N. Pryanishnikov» (FGBOU WAUGH Perm to GHAT)

Аннотация. Существенное значение для реализации государственных программ стратегического развития региона имеет эффективное исполнение государственного бюджета, в частности консолидированного бюджета субъекта РФ. В данной статье освещены результаты проведенного анализа исполнения консолидированного бюджета Пермского края за 2018-2019 года.Дана оценка социальной составляющей консолидированного бюджетаПермского края за 2018-2019 года и на плановый период 2020-2022 гг. Выявлены положительные и отрицательные тенденции реализации программ социально-экономического развития Пермского края.

Summary. Effective execution of the state budget, in particular the consolidated
budget of a constituent entity of the Russian Federation has significant
importance for the implementation of state programs of strategic development of
the region. This article highlights the results of the analysis of the
implementation of the consolidated budget of the Perm region for 2018-2019. 201
2018-2019 and for the planning period 2020-2022. positive and negative trends
in the implementation of social and economic development programs in the Perm
region were identified.

Ключевые слова: бюджет, исполнение бюджета, структура бюджета, социальная ориентация бюджета.

Keywords:
budget, budget execution, budget structure, social orientation of the budget.

Введение

На основе
сложившейся классической методологии проведем анализ исполнения
консолидированного бюджета Пермского края за 2018-2019 года по официальным данным
[1,2] с целью выявления тенденций в сфере бюджетного финансирования и возможных
рисков реализации программ социально-экономического развития Пермского края.

Материалы и методы исследования

Пермский
край  имеет стратегически важное значение
по географическому расположению, наличию развитых промышленных и
сельскохозяйственных районов, существенных залежей полезных ископаемых, лесных
массивов. Для успешного социально-экономического развития Пермского края
разработаны государственные программы и ежегодно выделяются средства бюджетного
финансирования. Для оценки эффективности использования бюджетных средств
проведен анализ исполнения консолидированного бюджета Пермского края за 2018-2019
года [1,2], в частности дана:

• общая оценка исполнения бюджета (таблица 1);
• детализированная оценка исполнения бюджета по доходам (таблица 2);
• детализированная оценка исполнения бюджета по расходам (таблицы 3,4);
• оценка структуры доходов и расходов (таблицы 5,6).

Исполнение
консолидированного бюджета Пермского края в 2018 году по доходам составило
102,1%, по расходам – 89,8%. В сравнении с утвержденным бюджетом увеличениедоходов
составило 3231,9 млн. руб. (2,1%) при снижении уровня расходов на 17383,2 млн.
руб. (10,18%). Дисбаланс бюджетных доходов и расходов наблюдается и по
утвержденному бюджету, и по фактически исполненному. При этом, если
утвержденный бюджет был дефицитным, то фактически исполненный бюджет имеет
профицит в сумме 3879,6 млн. руб. (2,47% от суммы фактически полученных
доходов).

Общая оценка
исполнения консолидированного бюджета Пермского края в 2018 году позволила
выявить серьёзную проблему неэффективного использования бюджетных средств. При
наличии дополнительных источников финансирования дефицита бюджета план по
расходам не выполнен на 10,2%, при отсутствии таковых – на 2,5%.

Подобная
ситуация наблюдается и в 2019 году. При росте доходов на 1,5% (2805,4 млн.
руб.) снижается уровень исполнения расходной части бюджета (88,1%). Профицит
бюджета по итогам 2019 года составил 9442,8 млн. руб., объем неосвоенного
бюджетного финансирования – 23511,5 млн. руб.

В целом за
период исследования имеет место положительная динамика доходов и расходов
консолидированного бюджета Пермского края, что в целом соответствует общей
экономической ситуации в России. При росте бюджетных доходов реализован принцип
экономного использования бюджетных средств, в результате чего имеет место
снижение уровня исполнения бюджета и формирование его профицита. 

Рассмотрим показатели исполнения бюджета более подробно в разрезе классификационных групп доходов и расходов (таблицы 2,3).

За 2018 год
имеетместо положительная динамика как налоговых, так и неналоговых доходов
бюджета Пермского края. Прирост налоговых доходов составил 2563,7 млн. руб.
(0,2%), прирост неналоговых доходов – 668,2 млн. руб. (2,7%). При этом по ряду
налогов наблюдается снижение поступлений в бюджет края: по налогу на имущество — на 734,9 млн. руб. (3,4%); по налогам, сборам
и регулярным платежам за пользование природными ресурсами – на 2,9 млн. руб.
(0,7%). В 2019 году снижается относительный прирост налоговых доходов при
наличии отрицательной динамики неналоговых доходов.

Исполнение консолидированного бюджета Пермского края по отдельным группам расходов представлено в таблице 3.

Исполнение консолидированного бюджета Пермского края за 2018 год по группам социально-экономических расходов находится в пределах от 82,3% (охрана окружающей среды) до 91,5% (расходы на национальную экономику). Наибольшее отрицательное отклонение от утвержденных назначений имеет место по расходам на образование — 5384,9 млн. руб. (10,1%); расходам на социальную политику — 3378,3 млн. руб. (8,6%); расходам на национальную экономику — 2481,7 млн. руб. (8,5%). Таким образом, мы видим самые проблематичные направления исполнения бюджета Пермского края за 2018 год.

Исполнение
консолидированного бюджета Пермского края за 2019 год находится в пределах от
66,0% (охрана окружающей среды) до 93,5% (социальная политика). По всем группам
социально-экономических расходов наблюдается снижения
уровня исполнения бюджетных назначений, кроме группы расходов «социальная
политика». В целом исполнение расходной части консолидированного бюджета
Пермского края составило 88,1%, что ниже уровня 2018 года на 1,7%.

Исполнение консолидированного бюджета Пермского края по расходам на национальную экономику представлено в таблице 4.

Исполнение консолидированного бюджета Пермского края по расходам на национальную экономику находится в пределах: по итогам 2018 года — от 60,8% (воспроизводство минерально-сырьевой базы) до 99,4% (лесное хозяйство); по итогам 2019 года — от 29,1% (воспроизводство минерально-сырьевой базы) до 98,6% (лесное хозяйство).

За 2018 год наибольшее
отрицательное отклонение от утвержденных назначений имеет место по расходам на:

• дорожное хозяйство – 964,0 млн. руб. (5,2%);
• транспорт – 885,8 млн. руб. (38,1%);
• сельское хозяйство и рыболовство – 227,2 млн. руб. (6,8%).

В 2019 году ситуация не
изменилась.

Применение результатов
работы

Полученные результаты
позволяют выявить сферы с более проблематичным бюджетным финансированием. Это
сферы транспортного обслуживания и сельского хозяйства.

Далее для обоснования значимости выявленных проблем проведем оценку структуры консолидированного бюджета Пермского края (таблицы 5,6).

В структуре
доходов консолидированного бюджета Пермского края преобладают налоговые доходы
и их доля за период исследования выросла на 1,56%. В частности, поступление налога на прибыль организаций
обеспечило формирование доходной части краевого бюджета за 2019 год на 32,8%,
налога на доходы физических лиц – 26,64%, налога на имущество — 10,65%.

Значительная доля НДФЛ и налога на имущество подтверждает существенность ранее обозначенной проблемы снижения суммы платежей по данным налогам в 2018-2019 годах.

В структуре
расходов наибольший удельный вес приходится на группы расходов, заявленные
ранее как самые проблематичные с точки зрения бюджетного финансирования:
национальная экономика (22,32%); образование (27,4%); социальная политика (22,05%).
Это ещё раз доказывает значимость выявленных проблем и наличие рискареализации
программ социально-экономического развитии Пермского края.

Консолидированный
бюджет Пермского края на 2020 год [3,4,5,6] предусматривает увеличение
бюджетного финансирования, в частности по программам (млн. руб.):

• Качественное здравоохранение – 1699
• Образование и молодежная политика — 2 682
• Развитие транспортной системы — 5 535
• Социальная поддержка жителей Пермского края — 599
• Региональная политика и развитие территорий — 2 896
• Пермский край — территория культуры — 1 163
• Развитие информационного общества — 134
• Государственная поддержка агропромышленного комплекса –180.

При этом
имеет место плановое снижение бюджетного финансирования по ряду программ:

• Градостроительная и жилищная политика, создание условий  для комфортной городской среды — (-3 001)
• Экономическая политика и инновационное развитие — (-621)
• Спортивное Прикамье — (-47)
• Безопасный регион — (-83)
• Общество и власть — (-95).

На
финансирование указанных программ предусмотрено всего расходов краевого бюджета
в сумме 144803 млн. руб., что выше уровня 2019 года на 12260 млн. руб. или
8,5%. Кроме того в бюджете на плановый период заложена сложившаяся структура
бюджетных расходов, согласно которой расходы на развитие социальной сферы
составят не менее 70%.

Выводы

В ходе
проведенного исследования выявлены следующие отрицательные тенденции в процессе
исполнения консолидированного бюджета Пермского края за 2018-2019 года:

• неисполнение бюджета по всем группам расходов при наличии профицита бюджета;
• наличие повышенного риска снижения качественного уровня развития сферы образования, социальной сферы, национальной экономики, в том числе сфер транспорта, дорожного хозяйства, сельского хозяйства по причине недостаточного их бюджетного финансирования.

Положительная
тенденция роста налоговых доходов бюджета Пермского края свидетельствует о
росте налоговой нагрузки в регионе.

В
совокупности выявленные тенденциии риски свидетельствует о наличии факторов,
отрицательно воздействующих на социально-экономического развитие региона.

Список литературы

1. Основные
параметры исполнения консолидированного бюджета Пермского края по состоянию на
01.01.2019 [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://mfin.permkrai.ru/

2. Основные параметры исполнения консолидированного бюджета Пермского края по состоянию на 01.01.2020[Электронный ресурс] / Режим доступа: https://mfin.permkrai.ru/

3. Социально-экономическое
развитие и бюджет Пермского края2020-2022 [Электронный ресурс] / Режим доступа:
https://mfin.permkrai.ru/

4. Государственные
программы Пермского края 2020-2022 [Электронный ресурс] / Режим доступа:https://mfin.permkrai.ru/

5. ЧугаринаЕ.А.
Основные параметры бюджета  Пермского
края на 2020-2022 гг. [Электронный ресурс] / Режим доступа:https://mfin.permkrai.ru/

6. Об
утверждении бюджетного прогноза пермского края на долгосрочный период // Постановление
правительстваПермского края от 29 марта 2017 г. N 144-п[Электронный ресурс] /
Режим доступа: https://mfin.permkrai.ru/

List of references

1. Main parameters of execution of the consolidated
budget of the Perm region as of 01.01.2019 [Electronic resource] / access Mode:
https://mfin.permkrai.ru/

2. Main parameters of execution of the consolidated
budget of the Perm region as of 01.01.2020 [Electronic resource] / access Mode:
https://mfin.permkrai.ru/

3. Socio-economic development and budget of the Perm
region 2020-2022 [Electronic resource] / access Mode: https://mfin.permkrai.ru/

4. State programs of the Perm region 2020-2022
[Electronic resource] / access Mode: https://mfin.permkrai.ru/

5. Tugarina E. A. The Main parameters of the budget of
the Perm Krai for the years 2020-2022 [Electronic resource] / access Mode:
https://mfin.permkrai.ru/

6. About the approval of the budget forecast of Perm Krai
for the long-term period / / Resolution of the government of Perm Krai of March
29, 2017 N 144-p [Electronic resource] / access Mode: https://mfin.permkrai.ru/

УДК 658

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10114

К
ВОПРОСУ О ЗАВИСИМОСТИ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ ОТ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЭКОНОМИКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ON THE QUESTION OF THE
DEPENDENCE OF WAGES ON THE PERFORMANCE INDICATORS OF THE RUSSIAN ECONOMY

Баянова
Ольга Викторовна, кандидат экономических наук, доцент,
доцент кафедры бухгалтерского учета и финансов ФГБОУ ВО Пермский ГАТУ, г. Пермь

Bayanova Olga Victorovna, candidate of economic Sciences, associate Professor,
associate Professor of accounting and Finance Department  FSBEI
HE Perm SATU, c. Perm

Аннотация.
Научная
статья содержит методику и результаты эконометрического исследования тесноты
зависимости заработной платы от уровня показателей эффективности экономики Российской
Федерации (на примере показателя энерговооруженности труда). Источником
информации послужили данные официального сайта Росстата Российской Федерации.
Цель исследования – пошагово рассмотреть процесс определения тесноты
зависимости экономических показателей-индикаторов экономического роста,
получить результаты эконометрического исследования и произвести их
экономическую интерпретацию. Методом исследования выбрана парная корреляция,
областью применения результатов является сельское хозяйство. Вывод –
эконометрическое исследование выявило прямую тесную связь между экономическими
показателями, характеризующая положительную динамику роста экономических
показателей во временном ряду.

Summary. The scientific article contains the methodology and results of an econometric study of the tightness of the dependence of wages on the level of economic efficiency indicators of the Russian Federation (for example, the indicator of energy efficiency of labor). The source of information was the data from the official website of Rosstat of the Russian Federation. The purpose of the study – step by step to consider the process of identifying distress based on the economic indicators of economic growth, to the results of econometric studies and their economic interpretation. The method of research was chosen pair correlation, the field of application of the results is agriculture. Conclusion-the econometric study revealed a direct close relationship between economic indicators, which characterizes the positive dynamics of growth of economic indicators in the time series.

Ключевые
слова: сельское хозяйство; эффективность экономики;
энерговооруженность труда; заработная плата; корреляционный анализ; парная корреляция.

Keyword: agriculture; economic efficiency; energy efficiency
of labor; wages; correlation analysis; pair correlation.

Введение

Показатели эффективности
экономики страны характеризуют состояние и развитие экономических процессов,
изменение которых отражается на населении страны. Одним из примеров является
состояние энерговооруженности труда и ее влияние на уровень заработной платы работников
организаций.

Отметим, что вопросы
механизации, автоматизации и цифровизации экономики являются приоритетными
государственными задачами. Решению данных задач посвящены научные труды многих
отечественных и зарубежных ученых: Е.П. Афанасьева назвала процесс развития
сельских территорий в качестве общенациональной стратегии [2]; А.Г. Папцов и
Н.А. Шеламова проанализировали особенности инновационной политики в АПК стран
БРИКС [3]; А.И. Алтухов показал парадоксы развития российского сельского
хозяйства [1]; Todorova
отмечает
необходимость модернизации сельскохозяйственного производства на основе
углубленных инновационных процессов в Молдавии [5]; Yongyong Zhu показал
пути и представил стратегию комплексного развития в результате модернизации
сельского хозяйства в регионе Чунции, Китай [6]; P. Sengupta и
K.
Mukhopadhyay
обратили внимание на последствия экономического и экологического воздействия
национального закона о продовольственной безопасности Индии на благосостояние
страны [4].

Таким образом, разработка
механизма обеспечения роста экономики страны, обеспечивающего повышение уровня
жизни населения за счет стабильного увеличения заработной платы работников, являются
актуальными направлением научных исследований.

Материалы и методы исследования

Эффективность экономики Российской Федерации характеризуют экономические показатели, важным из которых является энерговооруженность (таблица 1).

Для проведения
исследования определимся с результативным признаком и фактором:

y
– результативный
признак — среднемесячная номинальная начисленная
заработная плата работников организаций, рублей;

х – фактор — энерговооруженность труда, л.с.

Проведем эконометрическое исследование по выявлению тесноты зависимости среднемесячной номинальной начисленной заработной платы работников организаций от энерговооруженности труда. Для этого следует определить коэффициент парной корреляции. Коэффициент парной корреляции по выявлению тесноты зависимости между результативным признаком и фактором определим по формуле:

В числителе формулы
коэффициента парной корреляции используются средние значения: произведения
фактора и результативного признака, фактора и признака. Для этого определимся с
алгоритмом расчета:

• на первом этапе произведем расчет среднего значения произведения фактора и результативного признака;
• на втором этапе определим среднее значение фактора;
• на третьем этапе исчислим среднее значение результативного признака;
• на четвертом этапе получим значение числителя в формуле расчета коэффициента парной корреляции.

Первый этап. Для расчета среднего значения произведения фактора и признака составим таблицу (таблица 2).

Второй этап: определим среднее значение фактора. Для этого составим ю таблицу (таблица 3).

Третий этап: в таблице определим среднее значение признака (таблица 4).

Четвертый этап. Значение числителя:

В знаменателе формулы
расчета коэффициента парной корреляции представлено произведение
среднеквадратического отклонения результативного признака и
среднеквадратического отклонения фактора.

Решение оформим в виде
трех этапов:

• на первом этапе определим среднеквадратическое отклонение по результативному признаку;
• на втором этапе произведем расчет среднеквадратического отклонения по фактору;
• на третьем этапе определим значение знаменателя в формуле расчета коэффициента парной корреляции.

Первый этап. Среднеквадратическое отклонение по результативному признаку (таблица 5). Расчет производим по данным таблицы 4.

Второй этап. Среднеквадратическое отклонение по фактору (таблица 6). Расчет производим по данным таблицы 4.

Третий этап. Значение знаменателя:

Результаты исследования

После того, как определены значения числителя и знаменателя, подставим их в формулу расчета коэффициента парной корреляции:

Завершим исследование
экономической интерпретацией результатов исследования. Вначале дадим
характеристику коэффициенту парной корреляции как статистическому показателю,
который характеризует степень тесноты связи между двумя экономическими
показателями (результативным признаком и фактором):

• имеет значение от -1 до 1;
• связь между переменными отсутствует, если значение коэффициента равно 0;
• слабую связь между результативным признаком и фактором показывает значение коэффициента от 0,3 до 0,5;
• умеренная связь между результативным признаком и фактором при значении коэффициента от 0,5 до 0,7;
• значение коэффициента свыше 0,7 свидетельствует о тесной связи между результативным признаком и фактором;
• при получении положительного значения коэффициента отмечается наличие прямой связи между результативным признаком и фактором;
• отрицательное значение коэффициента свидетельствует об обратной связи между переменными.

Дадим
интерпретацию прямой и обратной связи:

• прямая связь свидетельствует о том, что с увеличением фактора произойдет увеличение результативного признака:
• при обратной связи рост фактора приводит к снижению результативного признака.

Выводы

Таким образом, в
результате исследования тесноты зависимости показателей эффективности экономики
и заработной платы выявлена тесная связь между значениями  среднемесячной
номинальной начисленной заработной платой работников организаций и
энерговооруженностью труда. Положительное
значение коэффициента корреляции свидетельствует о наличии прямой связи между
показателями, характеризующими эффективность экономики Российской Федерации.
Прямая связь свидетельствует о том, что с увеличением энерговооруженности труда
произойдет увеличение среднемесячной номинальной начисленной заработной
платой работников организаций.

Литература

1. Алтухов А.И. Парадоксы
развития российского сельского хозяйства // Экономика сельского хозяйства
России. – 2016. — № 5. – С. 2 – 11.

2. Афанасьева Е.П.
Развитие сельских территорий как общенациональная стратегия // Проблемы
развития предприятий: теория и практика: материалы 13-й Международной
научно-практической конференции, 27-28 ноября 2014 г. – Самара, 2014. – Ч.3. –
С.78 – 83.

3. Папцов А.Г., Шеламова
Н.А. Особенности инновационной политики в АПК стран БРИКС // Экономика
сельского хозяйства России. – 2016. — № 7. – С. 86 – 93.

4. Sengupta P., Mukhopadhyay K. Economic and Environmental Impact of
National Food Security Act of India // Agricultural and Food Economics. — 2016.
– Vol. 4– P. 4 – 5.

5. Todorova L. Modernization of the agricultural production based on
intensified innovation process // StiintaAgricola. – 2015. — № 1. – P.136 –
142.

6. Yongyong Zhu. The Ways and Strategies for Overall Development of the
Modernization of Agriculture in Chongqing // Advance Journal of Food Science
and Technology. – 2014. – Vol.6, № 1. – P. 19 – 25.

Reference

1. Altukhov A. I. Paradoxes of development of Russian agriculture //
Economics of agriculture of Russia. — 2016. — No. 5. – Р. 2 – 11.

2. Afanasyeva E. P. Development of rural territories as a national
strategy // Problems of enterprise development: theory and practice: materials
of the 13th International scientific and practical conference, November 27-28,
2014-Samara, 2014. — Part 3. — P. 78-83.

3. Paptsov A. G., Shelamova N. A. Features of innovation policy in the
agricultural sector of the BRICS countries // Economics of agriculture in Russia.
— 2016. — No. 7. — P. 86-93.

4. Sengupta P., Mukhopadhyay K. Economic and Environmental Impact of
National Food Security Act of India // Agricultural and Food Economics. — 2016.
– Vol. 4– P. 4 – 5.

5. Todorova L. Modernization of the agricultural production based on
intensified innovation process // Stiinta Agricola. – 2015. — № 1. – P.136 –
142.

6. Yongyong Zhu. The Ways and Strategies for Overall Development of the
Modernization of Agriculture in Chongqing // Advance Journal of Food Science
and Technology. – 2014. – Vol.6, № 1. – P. 19 – 25.

УДК
004.9:332.1:339.138:378.147

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10107

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
ИНСТРУМЕНТОВ МАРКЕТИНГА В ПОДГОТОВКЕ СПЕЦИАЛИСТОВ ДЛЯ АГРАРНО-ИНДУСТРИАЛЬНОГО
РЕГИОНА НА БАЗЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО УНИВЕРСИТЕТА В УСЛОВИЯХ
ЦИФРОВИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ

USE OF MARKETING TOOLS IN
TRAINING SPECIALISTS FOR THE AGRICULTURAL AND INDUSTRIAL REGION ON THE BASIS OF
THE NATIONAL RESEARCH UNIVERSITY IN THE CONDITIONS OF THE ECONOMY DIGITALIZATION

Шумакова Ирина Алексеевна, кандидат
педагогических наук, доцент, доцент кафедры педагогики, Федеральное
государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Белгородский
государственный национальный исследовательский университет», Россия, г.
Белгород

Мирохина Алла Александровна, кандидат
экономических наук, доцент кафедры региональной экономики, Федеральное государственное
бюджетное образовательное учреждение высшего образования «МИРЭА – Российский
технологический университет» РТУ МИРЭА, Филиал РТУ МИРЭА в г. Ставрополе,
Россия, г. Ставрополь

Shumakova I.A., shumakova@bsu.edu.ru, PhD in
Pedagogical sciences, Associate Professor, Associate Professor of Pedagogy, Federal
State Autonomous Educational Institution of Higher Education “Belgorod State
National Research University”, Russia, Belgorod

Mirokhina A.A., mirala@yandex.ru,
PhD in Economics, Associate Professor of Regional Economics, Federal State
Budget Educational Institution of Higher Education “MIREA – Russian
Technological University”, Branch in Stavropol, Russia, Stavropol

Аннотация. Размещение
экономико-технологических зон в пространстве определяется главным образом
природно-географическими особенностями территории, определяющими специализацию
и инфраструктурную составляющую социально-экономического развития региона.
Цифровизационные процессы и процессы цифровых трансформаций служат факторами
разделения труда и развития инфраструктуры территорий. Одной из самых
актуальных проблем социально-экономического развития России являются вопросы
кадрового обеспечения регионов для успешной реализации цифровых трансформаций и
формирования цифрового пространства. Значительные проблемы кадрового
обеспечения наблюдаются в регионах аграрно-индустриального типа, в связи с чем
особую значимость получило развитие применения маркетингового инструментария в
вопросах подготовки квалифицированных специалистов нового поколения, опорными
институтами которого выступают национальные исследовательские университеты как
полюса экономического роста.

Summary. The location of economic and technological zones in
the space is determined mainly by the natural and geographical features of the
territory that determine the specialization and infrastructure component of the
socio-economic development of the region. Digitalization processes and digital
transformation processes serve as factors of division of labor and development
of territory infrastructure. One of the most pressing problems of social and
economic development of Russia is the issues of staffing the regions for the
successful implementation of digital transformations and the formation of the
digital space. Significant problems of personnel provision are observed in the
regions of agrarian-industrial type, in this connection, the development of the
use of marketing tools in the training of qualified specialists of the new
generation, the main institutes of which are national research universities as
poles of economic growth, is of particular importance.

Ключевые
слова: маркетинговые инструменты кадровой подготовки, кадровый
потенциал, аграрно-индустриальный регион, национальный исследовательский
университет, цифровое пространство, цифровые трансформации, цифровизация,
экономическое пространство, регион.

Keywords: marketing tools for personnel training, personnel potential,
agricultural and industrial region, national research university, digital
space, digital transformation, digitalization, economic space, region.

Современное
общество, переживая четвертую индустриальную революцию, подвержено влиянию действия
так называемой «цифровой воронки» [1], означающей вовлечение в процессы
цифровизации практически всех сфер социально-экономической жизни общества и,
соответственно, трансформацию деятельности всех без исключения экономических
субъектов хозяйствования.

Само
существование «цифровой воронки» подразумевает неотвратимость цифровизации всех
отраслей экономики уже не с целью реализации возможности использования
дополнительных возможностей развития, а как базовое условие выживания, фактор
конкурентоспособности в условиях цифровой экономики.

При
этом мы считаем важным подчеркнуть различия процессов «цифровизации»,
«информатизации» и «цифровой трансформации» современного общества.

Как
отмечает ведущий специалист службы информационных технологий Санкт-Петербургского
государственного университета А.Н. Кириков [1], если «информатизация»
сводится к простому применению информационных средств и технологий, влияющих на
качество труда, то «цифровизация» представляет собой гораздо более сложный
процесс по созданию цифрового пространства на базе процессного внедрения цифровых
технологий, что означает самостоятельность протекания цифровых процессов.
«Цифровая трансформация» является следствием цифровизации и подразумевает
преобразование имеющихся и возникновение новых процессов в векторе применения
цифровых технологий. При этом полнота и корректность цифровой трансформации
выступает залогом успешности цифровизации экономики в целом, её «цифровой
зрелости».

Протекающие
в настоящее время в обществе формализационные процессы как подготовительный
этап создания цифрового пространства создают запрос на соответствующие
изменения и в социуме, что затрагивает одновременно и реальный сектор экономики
и сферу образования, поскольку уже формируется потребность в трудовых кадрах,
обладающих принципиально иными культурными и организационными возможностями с
точки зрения потенциала работы в условиях функционирования цифровой экономики.
Институты высшей школы и научно-исследовательские университеты вынуждены
выполнять запрос со стороны работодателей, готовя специалистов, обладающих
соответствующими компетенциями, что означает подготовку и реализацию новых
образовательных программ соответствующей направленности.

Трансформационные
процессы затрагивают квалификационные требования и наличие определенных
профессий. Одними из первых под воздействие цифровых трансформаций попадают
такие профессии как «экономист», «бухгалтер», «юрист», поскольку часть
процессов в условиях цифровизации уже не требует человеческого исполнения, а
другая часть требует принципиально иного подхода к участию человека в
воспроизводственном процессе. Иллюстрируют данные трансформации технологии
смарт-контрактов, самостоятельно исполняющих условия цифровых договоров,
цифровые активы и цифровые сервисы, ориентированные на «облачные технологии», 5G, анализ больших данных,
искусственный интеллект и т.д. При этом цифровые технологии обладают и огромным
образовательным потенциалом, вплоть до создания цифровых университетов.
Например, на платформе Moodle
[1].

В
целом система высшего образования будет претерпевать трансформацию в связи с
требованиями роста уровня технологического и цифрового развития общества.

Мы
находим исключительно важным подчеркнуть корреляцию развития цифрового и
экономического пространства, поскольку отрасли с высокой цифровой зрелостью
выступают главными полюсами роста экономики в будущем.

Неоднородность
экономического пространства подразумевает дифференциацию регионов по степени их
цифровизации, которая является параметром конкурентоспособности территории с
точки зрения социально-экономического развития. Поэтому важным направлением
пространственного развития выступает увеличение кибер-потенциала регионов, в
привязке к их экономической специализации.

По
мнению сотрудника ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный институт кино и
телевидения» А.А. Нуркатова, узлами опорного экономического каркаса должны
служить крупные телекоммуникационные компании, способствующие цифровизации
экономики [2, с. 108]. В качестве индикаторов развития цифровой экономики
А.А. Нуркатов выделяет следующие:

• цифровизация таких отраслей экономики как: а) промышленность и электроэнергетика; б) транспорт и логистика; в) сельское хозяйство;
• рост доли электронной торговли;
• рост числа рабочих мест в цифровом секторе экономики;
• рост доли электронных государственных услуг;
• рост числа пользователей глобальных информационных сетей;
• рост уровня цифровой грамотности населения;
• рост индекса развития информационно-телекоммуникационных технологий;
• рост числа занятых технологическим предпринимательством;
• рост инновационного спроса и т.д.

Сотрудник
Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» П.Е.
Родькин отмечает, что интеллектуальная составляющая выступает основополагающим
элементом брендинга и маркетинга территорий [3]. Таким образом, диффузия
цифрового и экономического пространства позволяет создать ассоциативное облако
территории, её идентификационные индикаторы, сформировать инструменты и
технологии её продвижения с целью формирования дополнительных возможностей
развития.

При
этом к.э.н., сотрудник ИСЭИ ДНЦ РАН О.И. Гордеев отмечает, что обеспечение
инновационно-цифрового развития для аграрно-индустриальных регионов сопряжено
со значительными затруднениями, проистекающими из отсутствия комплексного
подхода, роста социальной напряженности по причине роста безработицы, разрывом
в уровне и качестве жизни в городской и сельской местности, внутренними и
внешними миграционными процессами и т.д. [4].

По
мнению доктора экономических наук, профессора, сотрудника ФГБОУ ВО «Тамбовский
государственный университет им. Г.Р. Державина» В.Ю. Лапшина, к числу
основных проблем развития аграрно-индустриальных регионов России в настоящее
время следует относить, во-первых, неразвитость инфраструктурного обеспечения,
во-вторых, сокращение числа научных исследований и инновационных разработок, в
том числе и по причине недостаточности финансирования, в-третьих, сложности с
внедрением результатов научных исследований в реальных сектор экономики,
главным образом, из-за отсутствия механизма взаимодействия органов власти,
научно-образовательных институтов и предпринимательского сектора, в-четвертых,
несоответствие подготовки кадрового потенциала для решения задач в области
научных исследований и деятельности в вопросах организации и управления
воспроизводственным процессом, в-пятых, недостаточность и низкая эффективность
информационного обеспечения научно-исследовательского и воспроизводственного
процессов [5].

Коллектив
авторов ФГБОУ ВО «Российский государственный аграрный университет – МСХА имени
К.А. Тимирязева» [6] отмечает, что важной составляющей развития аграрно-промышленного
бизнеса на сегодняшний день является применение цифровых технологий, что
закреплено в «Стратегии развития информационного общества в Российской
Федерации на 2017-2030 годы», утвержденной Указом Президента РФ от 9 мая 2017
г. № 203.

Требования,
которые время и необходимость дальнейшей цифровизации предъявляют к кадровому
потенциалу аграрно-индустриального бизнеса и регионов аграрно-индустриального
типа, заключаются в возможности решать высокоуровневые задачи от управления
персоналом до поиска «нестандартных», нетривиальных решений и разработки
методологии ведения воспроизводственного процесса в новых условиях. В ближайшее
десятилетие рынок диктует рост спроса на специалистов с высокой IT-квалификацией, решающих для
аграрно-индустриального сектора задачи применения беспилотных устройств,
искусственного интеллекта, роботизации, трёхмерной печати, интернет-вещей,
анализа больших данных, и т.д.

С
точки зрения потребностей экономики аграрно-индустриальный сектор уже на
сегодняшний день нуждается в специалистах, способных управлять дронами с целью
беспилотного контроля посевов, мониторинга состояния и качества урожая и т.п.,
а также агро-кибернетиках, обслуживающих цифровые производства, «умные фермы»,
разработки и внедрение новых методов автоматизации и роботизации.

Однако
исследования показывают, что в России, несмотря на ежегодный выпуск IT-специалистов порядка 25 тысяч
человек, после выпуска в течение 6-12 месяцев трудоустраиваются примерно 3,5-4
тысячи специалистов [6]. И здесь главной проблемой выступает отсутствие
соответствующих образовательных технологий, а также дефицит
профессорско-преподавательского состава, способного осуществлять обучение с
выработкой актуальных умений и навыков в сфере применения цифровых технологий [7].

В
сфере управления аграрно-индустриальным бизнесом существует спрос на
специалистов, обладающих умениями и навыками работы с ERP-системами,
позволяющими принимать оптимальные управленческие решения по оптимизации
материальных потоков, финансовых потоков, снабжения и сбыта продукции, организационно-управленческой
структуры и персонала, опирающихся на цифровые трансформации.

Сложившаяся
действительность, по мнению кандидата экономических наук, доцента Санкт-Петербургского
государственного университета аэрокосмического приборостроения О.Е. Лысова [8],
требует принципиально новых маркетинговых решений для научно-исследовательских
и образовательных организаций, позволяющих им успешно пройти адаптацию к новым
условиям функционирования цифровой экономики. В этой сфере акцент предстоит
делать на маркетинг персонала, требования которого реализуются в группах
параметров, как правило, представляемых триадой «могу-хочу-надо», или, иными
словами, во-первых, в формировании и развитии личных свойств и способностей,
отвечающих за «могу», во-вторых, мотивационных установок, отражающих «хочу», и
в-третьих, потребностей рынка, создающих «надо». Смежной сферой формирования
данной триады выступает маркетинг образования.

Актуальные
маркетинговые решения образовательных технологий предполагают следующие
принципы подготовки специалистов аграрно-индустриального сектора в современных
условиях, выступающие основными маркетинговыми инструментами в вопросах
обеспечения кадрового потенциала:

1)
раннее формирование интереса к определенному виду деятельности и к деятельности
определенных субъектов бизнеса, то есть ещё на стадии обучения;

2)
рост значимости личностной ориентации, а не только процессного и
функционального подходов к ведению аграрно-индустриального бизнеса, опирающихся
на личностное саморазвитие и рост профессионализма специалиста уже после
окончания образовательного процесса;

3)
«импульс лидерства», позволяющий находить решения в оперативно возникающих
неблагоприятных ситуациях;

4)
рост инновационной заинтересованности личности, поскольку консервативный тип
поведения в большей степени оказывает сопротивление трансформационным явлениям,
что тормозит индустриальный прогресс в целом;

5)
формирование умений и навыков «управления знанием», заключающихся не только в
возможности использовать уже накопленные знания, но и создавать новые знания;

6)
индивидуализация обучения, позволяющая готовить уникальных специалистов с
возможностью нахождения нетривиальных решений;

7)
гибкость и разнообразие образовательных технологий, формирующих новую
образовательную парадигму;

8)
развитие адаптивности к изменениям внутренней и внешней среды;

9)
развитие стратегического мышления, умения планировать деятельность в условиях
неопределенности;

10) развитие личностной предприимчивости. Проведенное исследование позволило сформировать авторское видение роли и места применения инструментов маркетинга, используемых при подготовке специалистов для аграрно-индустриального региона на базе национального исследовательского университета в условиях цифровой экономики (рисунок 1).

В
предыдущих наших исследованиях [9] было отмечено, что базовым элементом
региональной цифровой экономической системы инновационного типа выступает
университетская инновационная инфраструктура. Национальные исследовательские
университеты служат центрами духовного и социокультурного развития, поскольку
способны осуществлять деятельности в различных направлениях, начиная от
создания наукоёмких инновационных продуктов до осуществления деятельности по
формированию условий реализации интеграционных процессов между образованием,
наукой и реальным сектором экономики, образуя триаду
«государство-университет-бизнес».

Исследовательские
университеты выступают значимыми, фундаментальными элементами региональных
инновационных систем цифровой экономики, обеспечивая возможность создания базы
для разработки образовательных программ и технологий для подготовки
специалистов «нового» цифрового поколения, отвечающих всем требованиям
индустриализации экономики, в том числе и в таком сложном сегменте, как
аграрно-индустриальный, опираясь на «мягкий» маркетинговый инструментарий как
цифровой, так и образовательной трансформации.

Литература

1. Кириков А.Н. Актуальные вопросы реализации цифровой
трансформации в образовании / А.Н. Кириков // Архитектура университетского
образования: построение единого пространства знаний: сб. трудов IV Национальной
научно-методической конференции с международным участием. 2020. С. 69-74.

2. Нуркатов А.А. Особенности
развития и пространственной дифференциации регионов в условиях цифровизации
экономики Республики Казахстан / А.А. Нуркатов // Вестник Алтайской академии
экономики и права. 2019. № 6. С. 107-113.

3. Родькин П.Е. Брендинг территорий:
облако ассоциаций территории как исследовательская и проектная часть дисциплины
на примере магистерской программы НИУ ВШЭ / П.Е. Родькин // Знание. Понимание.
Умение. 2017. № 2. С. 249-257.

4. Гордеев О.И. Особенности
инновационного развития аграрно-индустриального региона / О.И. Гордеев // Вопросы
структуризации экономики. 2013. № 1. С. 20-25.

5. Коломин Р.А., Лапшин В.Ю. Особенности
формирования системы инфраструктурного обеспечения инновационной деятельности в
аграрно-индустриальных регионах России / Р.А. Коломин, В.Ю. Лапшин // Лесотехнический
журнал. 2017. Т. 7. № 2 (26). С. 214-221.

6. Худякова Е.В., Горбачев М.И.,
Кушнарёва М.Н. Кадровой потенциал АПК в условиях цифровой трансформации / Е.В. Худякова,
М.И. Горбачев, М.Н. Кушнарёва // Новые информационные технологии в образовании:
сб. науч. трудов 20-й международной научно-практической конференции; под общ.
ред. Д.В. Чистова. 2020. С. 486-488.

7. Шумакова И.А. Подготовка
инновационно мотивированных кадров в условиях развития экономики региона / И.А.
Шумакова // Научные ведомости Белгородского государственного университета.
Серия: Экономика. Информатика. 2013. № 1 (144). С. 46-51.

8. Лысов О.Е. Основные принципы
формирования маркетинговых решений в технологиях обучения в вузе с
использованием ситуационного подхода / О.Е. Лысов // Актуальные проблемы
экономики и управления. 2018. № 2 (18). С. 76-84.

9. Изварин А.А., Пересыпкин А.П.,
Шумакова И.А. Особенности развития инновационного потенциала НИУ «БелГУ» / А.А. Изварин,
А.П. Пересыпкин, И.А. Шумакова // Вестник Белгородского университета
кооперации, экономики и права. 2018. № 1 (68). С. 150-158.

УДК
332.122 + 332.143

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10105

ОЦЕНКА
ВЛИЯНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ФАКТОРОВ НА ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ НА ПРИМЕРЕ
РЕГИОНОВ-ДОНОРОВ И РЕГИОНОВ-РЕЦИПИЕНТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ASSESSMENT OF THE INFLUENCE OF SOCIOCULTURAL FACTORS
ON ECONOMIC GROWTH USING THE EXAMPLE OF DONOR AND RECIPIENT REGIONS OF THE
RUSSIAN FEDERATION

Николаенкова
Мария Сергеевна, аспирантка, Финансовый
университет при Правительстве Российской Федерации, г. Москва

Nikolaenkova M.S., maria.nikolaenkova@gmail.com

Аннотация. Настоящая статья посвящена изучению, а также
количественной оценке, влияния социокультурных факторов на экономический рост. Статья
содержит краткую характеристику социокультурных факторов экономического роста. В
статье приведены результаты корреляционного анализа влияния социокультурных
факторов на валовый региональный продукт на душу населения регионов-доноров и
регионов-реципиентов Российской Федерации и также представлена интерпретация
полученных результатов. Выводы, приведенные в настоящей статье, могут быть
использованы в региональной политике при разработке реформ, способствующих
экономическому росту.

Summary. This article is devoted to the study of the influence
of sociocultural factors on economic growth as well as its quantitative
assessment. The article contains brief description of sociocultural factors of
economic growth. The article shows the results of a correlation analysis of the
influence of sociocultural factors on the gross regional product per capita of
the donor and recipient regions of the Russian Federation and it also presents the
interpretation of the results obtained. The conclusions presented in this
article can be used in regional policy when developing reforms that promote
economic growth.

Ключевые
слова: валовой региональный
продукт, регионы-доноры, регионы-реципиенты, социокультурные факторы, корреляционный
анализ.

Keywords: gross regional product, donor regions, recipient regions, sociocultural factors, correlation analysis.

С ХХ века в экономической теории большое развитие получило изучение сущности неэкономических факторов, а также изучение их влияния на экономический рост и развитие. Большое многообразие неэкономических факторов, выявленное различными учеными, могут быть систематизированы и представлены четырьмя большими группами: институциональные факторы [1], социокультурные факторы [2], географические факторы [3] и климатические факторы [4] (рисунок 1).

Особое
место в системе неэкономических факторов экономического роста отводится
социокультурным факторам. Социокультурные факторы представляют собой
неформальные институты, связанные с ценностями и поведенческими установками,
разделяемыми определенными обществами [5]. Влияние социокультурных факторов на
экономический рост может быть охарактеризовано следующим образом:

• Косвенное. Влияние социокультурных
  факторов на экономический рост не является очевидным и может быть выявлено с
  помощью методов научного исследования.
• Несильнодействующее. Социокультурные
  факторы не оказывают сильнодействующего влияния на экономический рост,
  например, как факторы спроса и предложения. Влияние социокультурных факторов
  является, мягким, но в то же время существенным.
• Продолжительное по времени. Формирование социокультурных
  факторов длиться годами, как и их влияние на экономический рост, до тех пор
  пока один социокультурный институт не смениться другим;

В
рамках настоящей статьи для оценки влияния социокультурных факторов на
экономический рост была сформирована выборка, состоящая их 4 регионов – доноров
(Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Республика Татарстан) и 4
регионов-реципиентов (Республика Ингушетия, Чеченская Республика, Республика
Тыва и Республика Адыгея). Также были выбраны 9 показателей социокультурных
факторов, значения которых по состоянию на 2017 год доступны на сайте
Федеральной службы государственной статистики [6]. Данные показатели представляют
собой социокультурные институты, входящие в определенный социокультурный
фактор:

• Социокультурный фактор «образование»:
  выпускники с высшим профессиональным образованием; выпускники со среднем
  профессиональным образованием.
• Социокультурный фактор «наука»:
  численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками;
  внутренние затраты на научные исследования и разработки.
• Социокультурный фактор «культура»:
  численность зрителей театров; численность посетителей музеев; численность
  активных пользователей Интернета; численность активных пользователей мобильной
  связи.
• Социокультурный фактор «этика»: количество
  некоммерческих организаций.

В таблице 1 ниже представлены результаты проведенного корреляционного анализа между социокультурными факторами и размерами валового регионального продукта на душу населения регионов-доноров и регионов-реципиентов Российской Федерации. 

По
итогам проведенного корреляционного анализа можно сделать следующие выводы:

• Социокультурный фактор «образование»: получение
  населением высшего профессионального образования (степени бакалавр, специалист,
  магистр) в значительной степени способствует экономического росту, в то время
  как получение населением только среднего профессионального образования негативно
  влияет на экономический рост. По мнению автора, последнее связано с
  потребностями сложившейся постиндустриальной экономической системы именно в
  высококвалифицированных работниках, однако, в этой связи, значимость среднего
  профессионального образования не стоит недооценивать, оно также является
  значимым для иных экономических целей.
• Социокультурный фактор «наука»: в
  значительной степени экономическому росту способствует увеличение численности
  персонала, занятого научными исследованиями и разработками, а также увеличение внутренних
  затрат на научные исследования и разработки. Стоит отметить, что в данном
  случае для достижения максимально возможных результатов персонал, занятый
  научными исследованиями и разработками должен реально разрабатывать научные
  ценности для общества, а внутренние затраты на исследования и разработки должны
  быть эффективно использованы.
• Социокультурный фактор «культура»: приобщение
  к культурным ценностям посредством посещения населением театров и музеев
  способствует экономическому росту. Активное использование Интернета и мобильной
  связи также стимулирует экономический рост.
• Социокультурный фактор «этика»: развитие
  некоммерческого сектора, главной целью которого является не извлечение прибыли,
  а решение различных социальных задач, оказывает положительное влияние на
  экономический рост.

Как показали результаты
корреляционного анализа между социокультурными факторами и экономическим
ростом, действительно, существует взаимосвязь. Из проведенного анализа следует,
что стимулированию экономического роста в среднесрочной и долгосрочной
перспективе в отдельных регионах Российской Федерации могут поспособствовать: повышение
качества образования; увеличение численности научных сотрудников и расходов на
исследования и разработки; популяризация духовного развития; расширение
доступности сети Интернет и мобильной связи; поощрение создания некоммерческих
организаций.

Литература

1. Аджемоглу Д., Робинсон Д. А. Почему одни
   страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты
   //М.: АСТ. – 2015. – 695 с.
2.  Лоскутова
   М. В. Социокультурные факторы экономического роста //Социально-экономические
   явления и процессы. – 2011. – №. 10.
3. Gallup,
   J., Sachs, J.D. and Mellinger, A. Geography and Economic Development // NBER
   Working Paper. – 1998. – No. 6849.
4. Кирдина С. Г., Кузнецова А. В., Сенько О.
   В. Климат и институциональные матрицы: межстрановой анализ //Социологические
   исследования. – 2015. – №. 9.
5. Аузан А. А. и др. Социокультурные факторы
   инновационного развития и успешной имплементации реформ //М.: Центр
   стратегических разработок. – 2017. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.csr.ru/upload/iblock/f63/f635b8ff6dbc50dd4160d5142966675c.pdf
6. Регионы России. Социально-экономические
   показатели — 2017 г. // Федеральная служба государственной статистики.
   [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.gks.ru/bgd/regl/b17_14p/Main.htm

УДК 338

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10101

РЫНОК КРУП В
РОССИИ: ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ И ФАКТОРЫ СПРОСА

CROUP
MARKET IN RUSSIA: DYNAMICS OF DEVELOPMENT AND DEMAND FACTORS

Булганина
Светлана Викторовна, кандидат технических наук, доцент, доцент кафедры
инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный
педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Лебедева
Татьяна Евгеньевна, кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры
инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный
педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Голованова Софья
Олеговна, Нижегородский
государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний
Новгород

Домнина Анна
Ивановна, Нижегородский
государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний
Новгород

Bulganina S.V., bulgsv@mail.ru

Lebedeva T.E., tatyana.lebedeva@bk.ru

Golovanova S.O., sogolovanova@gmail.com

Domnina A.I., Anna.domnina22@gmail.com

Аннотация. В статье описаны результаты исследования факторов выбора круп на нижегородском рынке, раскрываются критерии формирования спроса: частота употребления, упаковка, цена, вид крупы и т.д. Раскрываются и подробно обсуждаются географические и демографические факторы рынка. Сделаны выводы о возможностях и перспективах рынка круп в условиях экономических санкций, роста цен на отдельные виды круп, роста объема потребления крупы.

Summary. The
article describes the results of a study of the factors for choosing cereals in
the Nizhny Novgorod market, reveals the criteria for the formation of demand:
frequency of use, packaging, price, type of cereal, etc. The geographical and
demographic factors of the market are discussed in detail. Conclusions are made
about the possibilities and prospects of the cereal market in the context of
economic sanctions, rising prices for certain types of cereals, and growth in
the consumption of cereals.

Ключевые
слова: рынок круп, потребление, динамика рынка,
опрос, исследование.

Keywords: cereal market, consumption,
market dynamics, survey, research.

Рынок круп в России
достаточно развит и спрос на этот продукт растет. Причиной увеличения спроса на
крупы является растущий рынок продуктов быстрого приготовления [2]. В России
быстро растет спрос на быстро завариваемые каши и хлопья, которые
изготавливаются из традиционных круп. В итоге растет спрос и на сами крупы. Крупы
– это необходимый продукт в рационе населения, так как в них содержатся
полезные микроэлементы [3]. Так же некоторые виды круп подходят для детского и
диетического питания.

В ходе проведенных ранее исследований
было выявлено то, что на российском рынке круп наблюдается положительная
динамика. Не смотря на ежегодное увеличение цен на все виды круп, с каждым
годом объемы потребления данного вида продукции увеличивается. Такое увеличение
связано с повышением качества сырьевой базы. Положительным фактом для
отечественных производителей является снижение импорта круп в условиях
экономических санкций рынка [1].

Целью исследования было
изучение отношения к потреблению круп и факторов их выбора среди нижегородцев.

Опрос был проведен в декабре
2019 года, выборка составила 25 человек.

Из опроса видно, что крупы являются популярным продуктом, так как большинство употребляют, крупу как минимум раз в неделю (56%), а некоторые и каждый день (28%).

По вкусовым предпочтениям мнение респондентов разошлись. Большинство предпочитают гречневую крупу (44%), немного ей проигрывает рисовая каша (32%). Далее расположились манная каша (12%) и овсянка (8%).

Как
видно из предыдущего рисунка, некоторые выбрали вариант «другое», и в следующем
вопросе респонденты расписали, какую же крупу они предпочитают. И большинство
предпочитают пшено.

Среди всех респондентов подовляющее большенство на завтра предпочитают овсяную кашу (64%) и некоторые употребляют манную кашу (20%) и редко рис (8%).

На ужин же мнения практически разделились поровну между гречневой и рисовой кашей (44%) и (52%) соответственно.

Существует множество видов приготовления и употребления тех
или иных круп и на рисунке 6 показывается, как люди предпочитаю готовить крупу.
И большенство людеей предпочитают готовить крупы традиционно в виде ядрицы.

В наше время каждая минута дорога и развитие технологий
помогло ускорить процесс приготовления, но не все относятся к этому
положительно (44%), против (36%), которые считают каши быстрого приготовления
удобным.

Существует множество круп, которые не популярны или не так
известны в нашей стране.

И из перечисленных круп, таких как киноа, сорго и арновка
респонденты практически никто про них ничего не слышал (88%).

Существуют курпы, которые в магазине продаются уже в готовом виде, одним из примеров таких круп является кукурузные хлопья и большенство респондентов иногда позволяют себе их поесть (80%), но также некоторые считают, что в них совсем мало пользы  и предпочитают не есть их (16%).

Существуют разные виды культур, одни из них являются бобовые
культуры из которых делают крупы и большинство респондентов хоть иногда, но
употребляют эти крупы (68%) и мнения поровну разделились по (16%), когда часто
употребляют или не употребляют совсем.

Многие и людей, которые покупают крупу смотрят на качество этой крупы и берут только качественную (52%), кто-то совсем не разбирается в это (36%), или совсем не смотрят (12%).

Также при покупке крупы можно обращать внимание на
производителя крупы, но большинство респондентов (68%) не придают этому
значению, (20%) совсем не смотрят, но всё же (12%) всегда смотрят.

Существуют также покупатели, которые предпочитают, только
одного производителя, таких респондентов (20%), большинство смотрят только на
цену (56%), ну а кто-то просто любит разнообразие (24%).

На упаковки продукта всегда написан состав. И иногда
покупатели этим интересуются (44%), и по (22%) покупатели всегда проверит
состав или совсем не проверяют.

Но что же при выборе крупы является главным, большенство
смотрят на цену и ориентируются на вкус по (76%), также покупателям интересна
польза (56%), но некоторые смотрят на производителя, упаковку и расфасовку.

В магазинах можно найти множество видов упаковок и предпочтение респондентов разошли примерно поровну, 52% покупают крупу в пакетах, а 48% предпочитают картонную упаковку Как видно из рисунка 12, цена является основным критерием при выборе крупы, и больше респондентов предпочитают покупать крупу до 100 рублей (60%), некоторые готовы отдать до 200 рублей (36%).

В последнее время в России инфляция из года в год заставляет
производителей повышать цены, и (16%) заметили сильно подорожание круп,  а 84% процента даже не заметили изменение
цены.

При приготовлении крупы, большинство (44%) иногда
экспериментирует и добавляет в крупу разные специи, а 28% почти всегда
добавляют, что ни будь в крупу, кто-то предпочитает для определённые специи для
отдельных круп, но 12% ест кашу только в чистом виде.

Также важно выбрать, где покупать крупу, и большинство
респондентов выбирают магазины только по территориальному признаку (52%), также
много респондентов предпочитают большие розничные (44%).

Таким образом, данный опрос показал, что большинство
респондентов употребляют крупу раз в неделю (56%), и из всех круп выбирают
гречневую 44%, и рисовую 32%. Многие респонденты не считают появление новых
видов круп, а также их ускорение приготовления положительным, так как крупы в
основном предпочитают в виде ядрицы, а каши быстрого приготовления предпочитают
лишь 36%, тогда как предпочитают традиционную 44%. При покупке крупы покупатель
ориентируется на цену продукта, его вкус, пользу, торговую марку и упаковку.

Основными всё же критериями являются цена и вкус. И если вкус
на вкусовые предпочтения повлиять не сможет, то на цену вполне, за счёт
снижения себестоимости продукции, достичь этого возможно за счёт изменения
процесса производства или внедрения новых технологии.

Также важным для покупателя является наличие товара в
магазине, который удобен покупателю. Производитель должен находить те места
продаж, где его товар будет пользоваться большим спросом.

Литература

1. Батурина Н.А.,
   Лопатина А.Е. Ассортимент и качество крупы на потребительском рынке В сборнике:
   Актуальные проблемы качества и безопасности потребительских товаров и услуг
   Материалы VI Всероссийской заочной научной конференции молодых ученых. Под
   общей редакцией И.Г. Паршутиной. 2017. С. 23-26.
2. Олефиренко В.В.,
   Гопта К.И., Мацакова Н.В. Маркетинговое исследование рынка нетрадиционных круп
   в сборнике: Актуальные вопросы в науке и практике сборник статей по материалам
   XII международной научно-практической конференции. 2018. С. 160-164.
3. Семиколенова
   Я.И., Каширина Н.А. Обзор рынка круп в России В сборнике: Молодежный вектор
   развития аграрной науки материалы 69-й студенческой научной конференции. 2018.
   С. 35-40.

Referents

1.   Baturina N.A., Lopatina A.E. Assortiment i kachestvo krupy na potrebitel’skom rynke V sbornike: Aktual’nye problemy kachestva i bezopasnosti potrebitel’skih tovarov i uslug Materialy VI Vserossijskoj zaochnoj nauchnoj konferencii molodyh uchenyh. Pod obshchej redakciej I.G. Parshutinoj. 2017. pp. 23-26.

2.   Olefirenko V.V., Gopta K.I., Macakova N.V. Marketingovoe issledovanie rynka netradicionnyh krup v sbornike: Aktual’nye voprosy v nauke i praktike sbornik statej po materialam XII mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 2018. pp. 160-164.

3.   Semikolenova YA.I., Kashirina N.A. Obzor rynka krup v Rossii V sbornike: Molodezhnyj vektor razvitiya agrarnoj nauki materialy 69-j studencheskoj nauchnoj konferencii. 2018. pp.
35-40.

УДК
338.314.055.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10093

ЭКОНОМИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ
ПОДХОД К УПРАВЛЕНИЮ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ ПОСРЕДСТВОМ ЗАМЫКАНИЯ
ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ ЦИКЛОВ НА ОСНОВЕ МОДЕЛИ «ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРЕСТА»

ECONOMIC AND METHODOLOGICAL APPROACH TO PERFORMANCE MANAGEMENT BY CLOSING PROCESS CYCLES BASED ON MODEL «ECONOMIC CROSS»

Панин Александр Владимирович, кандидат технических, доктор экономических наук, доцент  кафедры эксплуатации машинно-тракторного парка и высоких технологий в растениеводстве, Российский государственный аграрный университет — Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева», г. Москва

Тимохин
Дмитрий Владимирович, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики и инноваций, Московский государственный гуманитарно-экономический университет», г. Москва,

Демин Сергей Александрович, Московский государственный
гуманитарно-экономический университет», г. Москва

Panin A.V., paninav1980@mail.ru

Timokhin D.V., dtprepod@yandex.ru

Dyomin S.A., dema0900@mail.ru

Аннотация.
В
статье поставлена и решена проблема методологического обеспечения управления производственной
эффективностью хозяйствующих субъектов посредством планирования и организации
их  взаимодействия с внешней средой за
счет использования модели «экономического креста». Сущность производственной эффективности заключается
в создании условий для устойчивого экономического развития посредством сбалансированного употребления экономических
ресурсов в процессе предпринимательства. Предложенная авторами  модель позволяет регулировать их пропорции и  оперативно прогнозировать изменения ожидаемых
результатов деятельности. Кроме того, предлагаемый в модели «экономического
креста» формат представления информации актуален с точки зрения  моделирования деятельности хозяйствующих
субъектов в цифровом формате.

Summary. The article identifies and solves the problem of
methodological support of management of production efficiency of economic
entities through planning and organization of their interaction with the
external environment by using the model of «economic cross.» The
essence of productive efficiency is to create conditions for sustainable
economic development through balanced use of economic resources in the process
of entrepreneurship. The model proposed by the authors allows to regulate their
proportions and quickly predict changes in expected performance results. In
addition, the format proposed in the «economic cross» model for
reporting is relevant for modelling the activities of economic entities in
digital format.

Ключевые слова: экономическое
планирование и моделирование, управление эффективностью, инновации, отраслевая экономика,
технологический уклад.

Keywords: еconomic planning and modelling, efficiency management,
innovation, industry economics, technology.

Современная система экономических отношений характеризуется усложнением структуры и характера потенциальных экономических связей хозяйствующего субъекта  с внешней средой. Подобное усложнение, с одной стороны, сопровождается увеличением рисков, с другой стороны – создает условия для повышения рентабельности бизнесов, в первую очередь инновационных, за счет управления системой взаимодействия с внешней средой. Вместе с тем, при планировании и модификации взаимодействий с внешней средой у современных субъектов хозяйствования возникают проблемы с моделированием возможных взаимодействий по методологической ограниченности имеющихся подходов с точки зрения обработки большого количества разнородной информации о внешней среде, то есть на практике  – с необходимостью управлять производственной эффективностью. Таким образом, важность данной проблемы по вертикали (от экономики страны в целом до отраслей и предприятий) входит в круг первостепенных народнохозяйственных задач.

Отличительной
особенностью производственных систем, относящихся к 5-му и 6–му технологическим
укладам, является их более высокая технологическая и экономическая зависимость
от внешней среды. Усложнение производственной системы сопровождается
сокращением жизненных циклов продуктов и линеек продуктов, их увязкой с
общемировыми тенденциями развития рынков технологий. В конечном счете,
требования к качеству продукта на глобальном рынке растет, и хозяйствующие
субъекты не могут охватить самостоятельно все аспекты реализации их
производственной концепции. Это приводит к углублению глобального разделения
труда как функционально, так и структурно.

В исследованиях
управления эффективностью производственных системы 4 – ого уклада значительное внимание
уделялось распределению этапов жизненного цикла продукции и участков
производственного процесса между участниками аутсорсинговой системы. Участки,
на которых создавалась большая часть добавленной стоимости, такие, как
инноватика, финансы, отчасти маркетинг реализовывались ограниченным количеством
организаций-резидентов развитых стран. Менее доходные участки, такие, как
непосредственное производство, оказание типовых услуг и т.д. распределялись
между партнерами на конкурсной основе.

Примером ведения высоко
результативного  бизнеса  является модель организации работы корпорации
Microsoft,
сосредоточившей в головном офисе операции по разработке концепции
инновационного продукта, планирование жизненного цикла продуктов и управление
их ассортиментом, а также формирование структуры глобальной логистической сети
дистрибуции продуктов. В то же время, разработка типовых модулей продуктов,
работы по организации непосредственной дистрибуции продуктов в отдельно взятом
регионе осуществляются компаниями – партнерами на основе договора
подряда(субподряда) либо франшизы. Система партнерских отношений корпорации
имеет пирамидальную структуру, наверху которой сосредоточены бизнес – процессы
с наибольшей рентабельностью, а внизу – с наименьшей. Для данной модели четко
прослеживается географическая дифференциация партнеров: бизнес — процессы  с наибольшей добавленной стоимостью
локализованы в ограниченном количестве стран, каждая из которых входит в число
лидеров производства хотя бы одного продукта. Размещение отраслевых бизнесов в
таких странах часто носит кластерный характер, например, для ИТ – отрасли до
недавнего времени большая часть производства глобальной продукции приходилась
на компании, локализованные в «Кремниевой долине» (США).

Бизнес – процессы с
меньшей экономической эффективностью также имеют кластерно- географическую
локализацию. Продолжая пример с  ИТ –
отраслью, следует отметить важное значение Индии как страны, в которой
сосредоточена значительная часть глобального оффшорного программирования. Для
Индии также характерна кластерная локализация 
экономических отраслевых центров, осуществляющаяся в формате
технопарков.

Экономическими причинами
географической локализации глобальных экономико-инновационных центров в XX веке (период 1960 – 2000 гг.)
являлись:

• неоднородность стран мира и отдельных их регионов по критерию преобладающего технологического уклада и структуры производств, относящихся к различным технологическим укладам;
• неоднородность инфраструктурного развития стран;
• неоднородность структуры потребления, охвата населения образованием, культурные различия [1].

В то же время,
концентрация наиболее конкурентных производств на территории относительно
небольшого числа кластеров обеспечили ужесточение конкурентного противостояния
между компаниями стран  лидеров и
вынудили их искать нетрадиционные формы ведения конкурентной борьбы.
Параллельно различия между удельной добавленной стоимостью, получаемой
отдельными производителями обеспечили привлекательность межтерриториального
сотрудничества с развивающимися странами за счет перенесения части производств
в развивающиеся страны. Такой перенос был возможен только в случае частичной переориентации
финансирования инфраструктуры.

В ряде развивающихся
стран наличие системообразующих фрагментов инновационно-производственной
инфраструктуры, характерной для стран – доноров технологий и рост ВВП
национальных экономик за счет участия в глобальных аутсорсинговых отношениях
создали условия для сокращения технологического разрыва со странами – лидерами.

 Рассмотрим кратко опыт стран, которые сумели
преодолеть технологическое отставание за счет международного сотрудничества.

1. Япония. Поражение в Мировой войне
   закончилось для страны инфраструктурным и производственным коллапсом.  В то же время, американская финансовая
   поддержка обеспечила возможность формирования в стране альтернативных центров
   роста национальной экономики за счет точечного создания передовых на тот период
   производств в соответствии с закупаемыми за рубежом передовыми патентами.
2. Индия. Сотрудничество с развитыми странами
   обеспечило возможность формирования первичной аграрно-производственной базы, на
   основе которой были созданы центры роста инновационной экономики.
3. Китай. В данной стране ресурсом развития
   выступила дешевая рабочая сила и система государственных льгот для компаний,
   переносящих на территорию страны вначале производства, а затем структурные
   подразделения, задействованные в корпоративном инновационном процессе.

Диверсификация
глобального  инновационного производства
создала условия для преодоления технологического разрыва между странами мира.
Более того, к концу 2019 г. многие корпорации стран, условно относимых к
развивающимся, получили технологическое преимущество по ряду критических
технологий. Одним из ярких примеров является лидерство китайской корпорации Huawei по ряду направлений технологий связи
5G,
что рассматривается рядом экономистов как причина трений страны с США.

Имеет место сокращение
технологического разрыва и для других развивающихся стран. Рейтинг ТОП – 10
стран по показателям присутствия на рынке ключевой продукции в рамках экономики
5-го и  6-го технологических укладов – информационно-коммуникационных
услуг  представлен в таблице 1.

Диверсификация географии стран – лидеров характерна и для других рынков продукции критических технологий, таких, как фармацевтика, связь, био- и нанотехнологии, что сводит на нет возможность обеспечения экономической эффективности производителем за счет создания абсолютной технологической монополии. Возможно, лишь ограниченное по времени доминирование, проистекающее из инфраструктурных возможностей региона его локализации и имеющегося технологического превосходства компании. В то же время, такое доминирование сопряжено со значительными затратами, которые могут быть покрыты за счет  превосходящих сметную себестоимость производства  единицы продукции ценой реализации. Диспропорция между ценой производства и ценой потребления привлекает конкурентов из смежных сфер и может привести к созданию импортозамещающих аналогов продуктов за рубежом, что является главной угрозой для современной конкурентной организации.

Решение проблемы
глобальные компании нашли в сокращении зоны своего участия в глобальных
цепочках стоимости, что с  одной стороны,
 позволяет им кратно увеличить инвестиции
в качество и инновационный процесс на своем участке ответственности и продлить
доминирование на рынке, с другой стороны – появляется возможность для передачи
части бизнес – процессов партнерам, являющимся лидерами на данном участке производственного
цикла. Таким образом, современные инновационно-производственные системы
представляют собой географически и функционально распределенные конгломераты,
построенные по сетевому принципу. Центральным элементом этих конгломератов
является технология отдельно взятого продукта, обладающего потребительской
стоимостью. Такая технология создается в соответствии с модульным принципом, а
отдельные ее элементы, принадлежащие разным патентообладателям, могут
использоваться в разных производственных цепочках.  

Иными словами, большая часть инновационных продуктов, производимых организациями, создаются совместно, при этом структура партнерских отношений для каждого продукта существенно варьирует от продукта к продукту. Статистически это проявляется как опережающий рост показателей глобального рынка интеллектуальной собственности и увеличение на нем ранее слабо задействованных в инновационной сфере стран и территорий. Динамика роста показателей глобального рынка НИОКР кратно превосходит динамику роста глобального валового продукта, как показано на рисунке 1.

Вместе
с тем, в развитии отдельных производителей инновационного продукта (его
модулей) наблюдается определенная рассогласованность, что затрудняет
планирование производственных цепочек в долгосрочной перспективе [5, С.41].

Координирование
инновационного процесса из единого центра (ранее им были США) также
представляется маловероятным. Децентрализация системы глобальных НИОКР,
сопровождается усилением конкурентного противостояния между западными центрами
глобального инновационного развития, исторически поддерживающими
геоэкономические интересы США в мире, и восточными, все более ориентированными
на Китай. К началу 2019 г. подобное противостояние начало выходить из сугубо
коммерческой плоскости, на что указывает усиление геоэкономического
противостояния Китая и США. Последнее проявляется в частности в давлении
американской администрации на корпорацию Huawei. Конфликт обусловлен недовольством
американской стороны технологическим лидерством корпорации в сфере интернет-связи
поколения 5G.

Описанная
ситуация усложняет процесс управления производственной эффективностью любого
хозяйствующего субъекта  в
технологической плоскости. Раньше, в условиях однополярности инновационной
экономики, задача управляющего инновационными процессами сводилась к выбору
одной из имеющихся альтернатив, предлагаемых в рамках единой системы
глобального разделения труда по критерию соотношения затраты – доходность.
Единственным системно значимым ограничением при этом являлось бюджетное
ограничение субъекта, которое могло быть преодолено за счет консолидации
активов и формирования глобальных инновационных альянсов [6, С.177]. 

В
изменившихся условиях  в рамках
управления производственной эффективностью большинство хозяйствующих субъектов сталкивается
с ростом значимости следующих параметров:

• системные политические риски, связанные с привязкой к определенному технологическому базису и компонентной базе; примером является срыв сроков строительства трубопровода «Северный поток-2» в связи с отказом обладающего критически значимой технологией подрядчика от выполнения контракта из-за санкций;
• риски, обусловленные волатильностью потребления высокотехнологичных продуктов на глобальном и региональных рынках; примером может служить запрет на использование ряда иностранных программных продуктов государственными компаниями в России и Иране, запрет на использования продукции компании Касперского в США;
• риски, связанные с неопределенностью политики поставщиков ресурсов. Примером может служить неопределенность позиции китайского поставщика РЗМ – продукции, что привело к увеличению отпускных цен и срыву ряда технологических проектов в авиакосмической отрасли.

Управление
экономической эффективностью инновационного процесса с учетом соответствующих
рисков может осуществляться посредством сопоставительного анализа различных
форм замыкания технологических циклов на основе модели «экономического креста».

В
соответствии с моделью «экономического креста» инновационный продукт образуется
на пересечении минимум двух технологических циклов – производственного и
ресурсного. Ресурсный цикл представляет собой процесс увеличения добавочной
стоимости некоторого ресурса вплоть до формирования товара, обладающего
потребительской стоимостью.

В
диапазоне производств 1-го – 4-го технологических укладов производственный цикл
представляет собой процесс создания и эксплуатации средств производства,
финальной стадией которого является производство исходных средств производства.
В диапазоне  производств 5-го и 6-го  технологических укладов  данный цикл завершается созданием
инфраструктуры, обеспечивающий самовоспроизводство средств производства при
минимальных затратах [7, С. 707].

Замыкание двух указанных выше циклов формирует инновационный продукт. Процесс отбора исходных технологий зависит от места новатора в инновационном процессе. На рисунке 2 представлена графическая интерпретация замыкания инновационных процессов в атомной энергетике на основе модели «экономического креста».

Обладающий
потребительской стоимостью продукт (электроэнергия) создается на пересечении
производственного и ресурсного циклов. В то же время, возможности для
осуществления инновационного процесса имеются на «концах» экономического
креста. Для госкорпорации «Росатом» магистральными направлениями инновационной
деятельности являются:

• замыкание топливного цикла и формирование двухкомпонентной энергетики, что позволит обеспечить многократное использование ядерного топлива с постепенным понижением радиоактивности ОЯТ практически до естественного уровня;
• создание цифрового продукта, повышающего экономическую и технологическую эффективность процессов конструирования, проектирования и прогнозирования в атомной энергетике [10, С.705];
• повышение безопасности хранения и утилизации ОЯТ;
• развитие технологий двойного назначения;
• адаптация существующих конструкторских решений к ландшафтным и сейсмическим особенностям регионов строительства.

В
рамках модели экономического креста производитель энергии является
монополистом, что создает следующие препятствия для организации инновационного
процесса:

• инноватор – носитель технологического решения не всегда имеет полное представления о запросах продавца энергии. В лучшем положении по степени информированности находятся субъекты, являющиеся структурными подразделениями корпорации. Вместе с тем, привлечение сторонних инноваторов, в том числе зарубежных партнеров существенно затруднен. Подобное обстоятельство является препятствием для организации долгосрочного международного сотрудничества между странами в случае, если за основу в них применяются разные технологические решения.
• существуют риски, обусловленные  попытками монополиста, манипулировать ценами на уже существующее предложение инновационных решений в краткосрочном периоде, что может создать проблемы для развития отрасли в долгосрочном и привести к снижению глобальной конкурентоспособности национального производителя. Следствием такого манипулирования является проблема «утечки мозгов».

Таким
образом, замыкание технологического процесса на основе модели экономического
креста обеспечивает возможность экономически обоснованного распределения
дополнительной добавочной стоимости, создаваемой за счет инноваций на
пересечении технологических циклов. При этом управление  производственной эффективностью и
инновационным процессом хозяйствующих субъектов на основе модели
«экономического креста» возможно за счет составления моделей наиболее
перспективных для них пересечений технологических циклов. Ряд предусмотренных
соответствующими пересечениями технологий у субъектов могут отсутствовать либо
их экономическая эффективность может быть признана недостаточно высокой.
Решением данной проблемы является формирование электронной базы данных
технологических запросов, на основе которых возможно составление условий
тендеров и оферт, предлагаемых глобальному рынку.

Литература

1. Кадомцева С.В., Манахова И.В. Современная парадигма социально-экономического развития // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2019.  №1(75).  С. 26 – 30.
2. Смирнов Е. Н., Лукьянов С. А. Формирование и развитие глобального рынка систем искусственного интеллекта // Экономика региона. 2019. Т. 15, вып. 1.  С. 57-69.
3. Прокопенкова И.О. Глобализация НИОКР и международная научно-техническая кооперация – тенденции и перспективы на пространстве большой Евразии // Большая Евразия: национальные и цивилизационные аспекты развития и сотрудничества: материалы II Междунар. науч.-практ. конф. Москва, 18-19 сент.2019 г. — М.: Институт мировых цивилизаций, 2019. С. 366-371.
4. Официальный сайт NSF Science and Engendering indications, 2018 [Электронный ресурс], URL: https://www.nsf.gov/statistics/seind/
5. Репкина О.Б. Закономерности развития предпринимательства в России // Ученые записки Российской Академии предпринимательства. 2012. № 30. С. 36-42.
6. Маланяк С.В. Научно – теоретические аспекты управления проектами инновационного типа // Актуальные направления научных исследований XXI века: теория и практика. 2019. Т.7.  № 3 (46).   С. 176-180.
7. Путилов А.В., Воробьев А.Г., Тимохин Д.В., Разоренов М.Ю. Использование метода «экономического креста» в расчетах потребности ядерного топлива для развития  атомной энергетики. // Цветные металлы. №9. 2013. С.707-712.
8. Путилов А. В., Воробьев А. Г., Тимохин Д. В., Разорёнов М. Ю., Мякота Е. А.  Методы совершенствования прогнозирования развития энергоснабжения месторождений полезных ископаемых // Цветные металлы. №2. 2014.
9. Головина Л.А. и др. Предприятия в условиях высокой турбулентности внешней экономической среды, выпуск №2 [Электронный ресурс]: монография. – Эл. изд. — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf: 169 с.). — Нижний Новгород: НОО «Профессиональная наука», 2018. – Режим доступа: http://scipro.ru/conf/monographbusiness3.pdf. 
10. Лебедев О.Т., Родионов Д.Г., Мокеева Т.В. Построение организационно -экономического механизма управления жизненным циклом функциональных научно-технических инноваций // Экономика и предпринимательство. 2019.  № 5 (106).  С. 701-709.

УДК: 636.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10087

Мясное скотоводство России: состояние
и ориентиры развития

Meat cattle breeding in Russia: state and development
guidelines

Терновых
Константин Семенович,
доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, зав.
кафедрой организации производства и предпринимательской деятельности в АПК
ФГБОУ ВО «Воронежский государственный аграрный университет имени императора
Петра I» г. Воронеж, e-mail: organiz@agroeco.vsau.ru

Коробков Евгений Владимирович, кандидат экономических наук, доцент кафедры организации производства и предпринимательской деятельности в АПК ФГБОУ ВО «Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I», Российская Федерация, г. Воронеж, e-mail: organiz@agroeco.vsau.ru

Ternovykh Konstantin S., Doctor of Economic Sciences, Professor, Meritorious Scientist of the Russian Federation, Head of the Dept. of Farm Production Management and Entrepreneurial Business in Agro-Industrial Complex, Voronezh State Agrarian University named after Emperor Peter the Great, Voronezh, tel. 8(473) 253-75-63 (1240) e-mail: organiz@agroeco.vsau.ru

Korobkov Evgeniy V., Candidate of Economic Sciences, Docent, the Dept. of Farm Production Management and Entrepreneurial Business in Agro-Industrial Complex, Voronezh State Agrarian University named after Emperor Peter the Great, Voronezh, tel. 8(473) 253-77-51, e-mail: organiz@agroeco.vsau.ru

Аннотация.
Представлены
результаты исследования, проведенного с целью определения роли инноваций в
развитии отечественного мясного скотоводства. Приводятся данные о том, что за
последние десять лет в России производство говядины на убой в живом весе в
хозяйствах всех категорий снизилось на 10% и составило 2798,4 тыс. т. Главенствующая
роль принадлежит хозяйствам населения, в разные годы на их долю приходилось от
54,4  до 63,0% общего объема производства
говядины, причем самая низкая доля приходится на 2018 г. Доля
сельскохозяйственных предприятий составляет лишь треть произведенной говядины в
стране, поскольку производство мяса в отрасли скотоводства является фактически
побочной продукцией от молочного скотоводства, т.е. шлейф от молочного скота. Однако
за последние восемь лет сельскохозяйственные предприятия страны увеличили
объемы произведенной говядины на 89,5 тыс. т, или 9,9%. Установлено, что
добиться таких ускоренных темпов развития мясного скотоводства удалось
благодаря государственной поддержке и реализации целевых региональных программ,
направленных на строительство новых мощностей промышленного типа и
технико-технологическую модернизацию существующих животноводческих объектов.
Отмечена важная роль интегрированных формирований в росте объемов производства говядины
за счет внедрения достижений научно-технического прогресса, современных
инновационных технологий. Анализ показал, что современные откормочные
предприятия обладают высокотехнологичными мощностями по производству
комбикормов, значительно удешевляющими себестоимость продукции.

Summary. The
results of a study conducted to determine the role of innovations in the
development of domestic beef cattle breeding are presented. The data shows that
over the past ten years in Russia, the production of beef for slaughter in live
weight in farms of all categories decreased by 10% and amounted to 2798.4
thousand tons. the Leading role belongs to the farms of the population, in
different years they accounted for from 54.4 to 63.0% of the total beef
production, with the lowest share falling in 2018. The share of agricultural
enterprises is only one third of the beef produced in the country, since meat
production in the cattle industry is actually a by-product from dairy cattle,
i.e. a plume from dairy cattle. However, over the past eight years, the
country’s agricultural enterprises have increased the volume of beef produced
by 89.5 thousand tons, or 9.9%. It is established that such accelerated rates
of development of beef cattle breeding were achieved thanks to state support
and implementation of targeted regional programs aimed at building new
industrial-type capacities and technical and technological modernization of
existing livestock facilities. The important role of integrated formations in
the growth of beef production due to the introduction of scientific and
technological progress, modern innovative technologies was noted. The analysis
showed that modern feedlots have high-tech capacities for the production of
compound feeds, which significantly reduce the cost of production.

Ключевые
слова:
мясное скотоводство, говядина, агрохолдинги, инновации, производственная
инфраструктура.

Keywords: beef
cattle breeding, agricultural holdings, innovations, production infrastructure.

Введение. В условиях
макроэкономической нестабильности отечественной экономики, сопровождающейся
введенными рядом зарубежных стран санкциями, необходим постоянный мониторинг
эффективности производственно-коммерческой деятельности сельскохозяйственных
товаропроизводителей и отраслей АПК [8]. Одной из приоритетных на сегодня
отраслей народного хозяйства, играющей значительную роль в развитии АПК,
является скотоводство. За годы реформ сельское хозяйство, также как и весь АПК
в целом, подверглись губительному уничтожению [3]. Поэтому оценка тенденций
развития отрасли и определения факторов, оказывающих влияние на экономическую
эффективность производства и реализации продукции скотоводства, а также на
формирование внутреннего агропродовольственного рынка говядины, приобретает
особую актуальность для выработки практических рекомендаций и принятия
управленческих решений.

Материалы
и методы исследования. При изучении вопросов организации производства
говядины были использованы данные Федеральной службы государственной статистики
и Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, годовой бухгалтерской
отчетности сельскохозяйственных предприятий Воронежской области, статьи в
российских периодических изданиях. В качестве методов исследования применялись
монографический, статистико-экономический, расчетно-конструктивный,
абстрактно-логический и другие методы.

Результаты
исследования и их обсуждение. Скотоводство в России является одной из
важнейших и стратегически значимых подотраслей животноводства. Особая роль мяса
и мясных продуктов определяется их значимостью как основного источника белков
животного происхождения в рациональном питании человека. В настоящее время от
развития рынка говядины во многом зависят экономическая стабильность в стране и
ее продовольственная безопасность. Кроме того, высокоразвитое производство
является определяющим фактором устойчивого функционирования мясоперерабатывающей
промышленности.

По производству крупного рогатого скота на
убой в убойном весе, Россия находится на 10 месте (2,7 % мирового
производства), а возглавляют рейтинг США (18,8 %), Бразилия (15,4 %), ЕС (13,0
%), Китай (6,9 %) и Индия (4,3 %). За последние 10 лет производство скота и
птицы увеличилось на 67,2 % (+5,9 млн т) к уровню 2008 г.

Основными производителями говядины в РФ на протяжении длительного периода остаются хозяйства населения, однако за 2008-2018 гг. производство в них снизилось на 397,7 тыс. т или 20,7 % (табл. 1).

На сельскохозяйственные предприятия
приходится лишь треть произведенной говядины в стране. Причина заключается в
том, что производство мяса в скотоводстве является фактически побочной
продукцией от молочного скотоводства. Как правило, это скот молочных пород
скота с низкой продуктивностью и, как следствие, высокой себестоимостью
продукции, тем не менее, за последнее три года наметилась положительная
тенденция роста. Так, объем производства за 2015-2018 гг. вырос на 64,7 тыс. т,
или на 6,9%.

Еще одним трендом современного
производства говядины последнего десятилетия является увеличение интереса к
нему крестьянских (фермерских) хозяйств и индивидуальных предпринимателей. Так,
рост производства в данной группе хозяйств за 2008-2018 гг. составил 157,2 тыс.
т, или более чем в 2 раза.

Оценивая 
динамику производства в разрезе регионов за 2018 г, нами был составлен их
рейтинг. Лидирующее место по наращиванию объемов производства в 2018 г
принадлежит Ростовской и Брянской областям, а также Алтайскому краю, эти три региона
за год увеличили объем производства говядины на 18,4 тыс. т.

Наибольшее сокращение производства наблюдается в Республике Башкортостан, Республике Бурятия и Ставропольском крае, за год в них объем производства сократился на 8,3 тыс. т, несмотря на максимальное внимание государства к данному направлению  (табл. 2).

В структуре производства крупного рогатого
скота на убой (в живом весе) в хозяйствах всех категорий в 2018 г на скот
молочно-мясных пород приходилось — 2798,4 тыс. т, в то время как доля
специализированного мясного скота составила 453,3 тыс. т, или всего лишь 16,2
%.

Мировой опыт показывает, что
удовлетворение спроса на говядину в достаточном объеме невозможно без развитого
специализированного мясного скотоводства, доля которого в общем поголовье
крупного рогатого скота в развитых странах составляет от 40 до 85%.

Основная часть поголовья мясного скота РФ
приходится на ЦФО, в 2018 г. здесь было сосредоточено 634,1 тыс. голов, или 67,0% всего
поголовья РФ (табл. 3). Также необходимо отметить, что всего лишь за год общее
поголовье мясного скота в РФ увеличилось на 126,3 тыс. голов, или на 15,4%
относительно 2017 г. [5].

Одним из самых динамично развивающихся регионов ЦФО в области мясного скотоводства является Воронежская область. Так, в 2018 г в регионе
насчитывалось 55,1 тыс. голов, а динамика прироста поголовья за год составила
21,4%. Объем произведенной говядины в 2018 г. по области составил 98,9 тыс. т,
или 19,9% всей произведенной говядины в ЦФО.

Крупнейшими производителями говядины в Воронежской области являются ООО «Заречное» Рамонского района, группа компаний «Доминант» и ООО «ЭкоНиваАгро» Лискинского района [2]. Среднегодовое поголовье в 2018 г. на них составило 56,8 тыс. голов, а производственная мощность достигла — 15,4 тыс. т, или 50% всей произведенной говядины на сельскохозяйственных предприятиях  региона.

По данным Национального
союза производителей говядины, ООО «Заречное» является вторым по величине
производителем мяса специализированных мясных пород крупного рогатого скота, после
 ГК «Мираторг» в стране. К началу 2018 г.
совокупное поголовье ООО «Заречное» составляло 70 тыс. животных (в том числе 24
тыс. голов материнского стада) с учетом мощностей племенного хозяйства
«Стивенсон-Спутник», приобретенного в 2017 г. Предприятие реализует свой проект
на 12 фермах, общая площадь сельскохозяйственных угодий составляет более 100
тыс. га, а также имет собственный мясокомбинат производительностью до 150 т
мясной продукции в день, или до 40 тыс. т в год. ООО «Заречное»  производит мраморную говядину из
абердин-ангусской породы  и говядину от
скота мясных и мясо-молочных пород.

Характерными особенностями деятельности
предприятий такого типа является производство продукции с законченным оборотом
стада, собственной кормовой базой, организацией генетических центров, убойных
цехов и переработки полученной продукции, а также доведение конечной продукции
до потребителя путем организации собственной логистической сети, представленной
различными дистрибьюторскими центрами [7]. Здесь в крупных масштабах внедряются
достижения научно-технического прогресса, современные инновационные технологии,
автоматизированное оборудование ведущих зарубежных и отечественных фирм.

Следует отметить, что в настоящее время
мясное скотоводство в России развивается по инерционному пути, что связано с убыточностью
производства говядины, а, следовательно, и с низкой инвестиционной
привлекательностью подотрасли. Поэтому, сокращается поголовье крупного рогатого
скота и наблюдается ликвидация данной подотрасли многими действующими
многофункциональными сельскохозяйственными предприятиями. Так, в целом по РФ
более 50% всех многофункциональных сельскохозяйственных предприятий не содержат
крупный рогатый скот [4].

Проведенный анализ функционирования
мясного скотоводства показал, что основными сдерживающими факторами
инновационно-технологического его развития и инвестиционной привлекательности
являются:

• существующий диспаритет цен на продукцию мясного скотоводства и материально-технические и энергетические ресурсы, так, индекс роста цен на промышленную продукцию в стране в некоторые годы превышал индекс роста цен на животноводческую продукцию на 20% [1];
• более выраженное по сравнению с другими подотраслями животноводства влияние природно-климатических факторов на производство продукции;
• несоответствие кормовой базы достигнутому уровню генетического потенциала продуктивности животных;
• недостаточный уровень селекционно-племенной работы с отечественными породами скота и незначительный удельный вес в стаде племенных животных. В России коэффициент освоения новых высокопродуктивных пород мясного скота не превышает 10-20% от общего поголовья;
• высокий уровень использования устаревших технологий и технологических процессов в производстве говядины;
• недостаточная государственная поддержка сельскохозяйственных отраслей. Действующий в настоящее время уровень господдержки сельского хозяйства в большинстве субъектов РФ в размере 4,0-5,0% от расходов бюджета явно недостаточен для динамичного развития сельскохозяйственных отраслей.

Уровень развития мясного скотоводства
зависит от технологических способов, используемых в процессе производства
говядины [6]. Диагностика современного развития подотрасли мясного скотоводства
РФ позволила выделить следующие организационные факторы и условия, способные
при их реализации обеспечить ее эффективное функционирование:

1. Повышение культуры ведения
селекционно-племенной работы, разработка системных мер по воспроизводству
мясного скота, формирование чистопородных племенных стад, путем завоза по
импорту высокопродуктивных генотипов специализированных мясных пород.

2. Разработка ведомственной целевой
программы по сохранению и совершенствованию генофонда пород крупного рогатого
скота отечественной селекции, а также выведение отечественной мясной породы
скота с использованием быков-производителей мирового генофонда –
абердин-ангусской, герефордской.

3. Строительство специализированных
площадок по выращиванию и откорму мясного скота до высоких весовых кондиций. В
структуре производства говядины ведущее положение должны занимать предприятия с
промышленной технологией и высоким технологическим уровнем производства.

4. Повышение среднесуточных приростов на
выращивании, откорме и нагуле, увеличение средней живой массы скота,
реализованного на убой. В соответствии с ростом продуктивности скота необходимо
опережающее развитие кормовой базы.

5. Действенная государственная поддержка,
повышающая рентабельность мясного скотоводства до уровня, обеспечивающего
расширенное воспроизводство; использование инновационных технологий; развитие
кооперации и интеграции;

6. Формирование при активном
государственном участии инфраструктуры продовольственного рынка,
обеспечивающего равный доступ на рынок сбыта всем субъектам хозяйствования
независимо от  объема производства
продукции, что позволит установить рациональные территориально-отраслевые
пропорции, отвечающие экономическим интересам развития рынка говядины региона,
более эффективному использованию их природно-экономических условий.

Комплексное решение
технико-технологических, организационно-экономических и финансовых проблем
позволит улучшить инвестиционную привлекательность мясного скотоводства РФ и
существенно повысить его экономическую эффективность и конкурентоспособность
при всех уровнях и способах хозяйствования.

Список литературы

1. Кавардаков
   В.Я. Методологические аспекты управления инновационно-технологическим развитием
   животноводства / В.Я. Кавардаков, И.А. Семененко// Вестник государственного
   аграрного университета Северного Зауралья. – 2017. — №1. – С. 36-43
2. Коробков Е.В. К вопросу о перспективах
   развития мясного скотоводства в регионе 
   / Е.В. Коробков // Финансовая экономика. – 2019. – № 1.
   – С. 339–343.
3. Коробков
   Е.В. Прогрессивные способы повышения эффективности производства продукции
   скотоводства / Е.В. Коробков, А.В. Шалаев // Вестник Воронежского
   государственного аграрного университета. – 2015. – № 4 (47). – С. 269–274.
4. Литвина Н.В. Состояние
   и проблемы развития мясного скотоводства России / Н.В. Литвина // Экономика
   сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. – 2019. – №6. – С. 28–32.
5. Официальная статистика Федеральной службы
   государственной статистики российской Федерации. [Электронный ресурс]. URL:
   http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/ rosstat_main/rosstat/ru/statistics
   /enterprise/economy/# (дата обращения: 22.12.2019).
6. Тарасов
   А.Н. Система методов управления технологическим развитием животноводства в
   Российской Федерации / А.Н. Тарасов, В.Я. Кавардаков, И.А. Семененко; ФГБНУ
   ВНИИЭиН. – Ростов н/Д: АзовПечать, 2015. – 164с.
7. Терновых
   К.С. Современное состояние и перспективы развития производства
   говядины на предприятиях Воронежской
   области /
   К.С. Терновых, Е.В. Коробков // Вестник Воронежского государственного аграрного
   университета. – 2018. – № 3 (58). – С. 167–173.
8. Тихомиров
   А.И. Экономическая эффективность производства и реализации животноводческой
   продукции / А.И. Тихомиров, В.И. Чинаров // Экономика сельскохозяйственных и
   перерабатывающих предприятий. – 2017. – № 9. – С. 25–29.

УДК 332.02

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10084

ИНТЕГРАТИВНЫЙ МЕХАНИЗМ СОКРАЩЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ
ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ

INTEGRATIVE
MECHANISM FOR REDUCING REGIONAL DIFFERENTIATION OF POPULATION INCOME

Публикация подготовлена в соответствии с планом НИР Института экономики УрО РАН на 2019-2022 гг.

Гончарова Ксения Сергеевна, ведущий
экономист центра исследований социоэкономической динамики Института
экономики Уральского отделения Российской академии наук (ИЭ УрО РАН), г.
Екатеринбург

Goncharova Kseniya, ksenia.gon4arowa@gmail.com

Аннотация. Сокращение региональной дифференциации
доходов населения является важной социально-экономической задачей, решение
которой может быть осуществлено путем реализации комплекса взаимосвязанных
мероприятий государственной политики.  Целью исследования являлась разработка интегративного механизмасокращения региональной дифференциации
доходов населения России посредством её государственного регулирования. В
работе были использованы методы
контент-анализа, синтеза и группировки, а также системный метод. Основные результаты работы заключаются в разработанном авторском
интегративном механизме сокращения уровня региональной дифференциации
доходов населения России, позволяющего, с одной стороны — определять
направления совершенствования государственной политики в сфере сокращения
региональной дифференциации, в том числе и государственных программ по
социальной защите населения, с другой — типологизировать
инструменты государственной политики в сфере сокращения дифференциации
доходов.

Summary. Reducing
regional income inequality is an important socio-economic task. A solution to
this problem can be carried out by implementing a set of interrelated measures
of state policy. The aim of the study was to develop an integrative mechanism for
reducing regional income inequality in Russia
through its state regulation. In a work, methods of content analysis, synthesis
and grouping were used, as well as a system method. The main result of the work
is the author’s developed integrative mechanism for reducing the level of regional
income inequality of Russian population. A proposed mechanism allows, on the
one hand, to identify areas for improving state policy aimed at reducing
regional inequality, including state programs for social protection of a
population, and on the other hand, to typologies’ a tools of state policy in a
field of reducing income inequality.

Ключевые слова: региональная дифференциация доходов населения, механизм государственного регулирования региональной дифференциации, государственная региональная политика.

Keywords: regional income inequality, mechanism of state regulation of regional inequality, state regional policy.

Введение

Приемлемый
для населения региона уровень дифференциации доходов является важным аспектом
социального благополучия общества, являющегося, с одной стороны, фактором его
социальной стабильности, с другой, как показывает практика, — эффективного
функционирования экономики и результатом реализации социально-экономической
политики государства.

Так,
выполненный автором анализ позволил установить наличие взаимосвязи между
динамикой дифференциации доходов населения (коэффициента Джини и коэффициента
фондов) и темпами социально-экономического развития регионов России (рост ВРП и
ВРП на душу населения), которая имеет как общие черты, так и региональные
особенности.  При этом большинство
граждан, согласно проведенным опросам [1, 2], считают, что экономическое
неравенство в России остается в значительной степени высоким и несправедливым,
а его сокращение должно являться одной из приоритетных государственных задач.

Анализ и
обобщение современных концепций оценки влияния дифференциации доходов на
социально-экономическое развитие территории позволили нам выделить два аспекта
в уровнях их соотношения: федеральный и региональный. При этом в работе
показано, что чаще всего в традиционных подходах дифференциация рассматривается
относительно уровня национальной экономики в целом.

Таким
образом, поиск результативных инструментов сокращения региональной
дифференциации в сфере доходов населения в последние годы стала одной из
приоритетных задач органов власти на федеральном и региональном уровнях.
Следует отметить, что, не смотря на существенные различия в уровне жизни
населения и социально-экономическом развитии субъектов Федерации, актуальность
решения этой проблемы остается неизменно высокой для всех регионов России.

Цели и задачи

В связи с
этим, цель данной работы – разработка
интегративного механизма сокращения региональной дифференциации доходов
населения России посредством её государственного регулирования.

Объектом исследования
является процесс формирования и сокращения региональной дифференциации доходов населения.

Методы проведения
исследования

Основными методами исследования были выбраны.

Для анализа документов реализуемой на федеральном и
региональном уровнях государственной политики использовался метод контент-анализа нормативно-правовых актов стратегического планирования.

Для разработки интегративного механизма сокращения региональной дифференциации
доходов населения России  — методы
синтеза и группировки, с одной
стороны — основных положений теорий в сфере дифференциации (неравенства)
доходов населения регионов, с другой – результатов контент-анализа
стратегических документов.

С целью описания взаимодействия элементов предложенного
механизма использовался  системный метод, позволяющий, во-первых,
раскрыть связи между компонентами механизма, во-вторых, представить всю его
структуру в совокупности.

Источники и достоверность исходной информации

Информационную базу работы составили документы стратегического планирования
Российской Федерации: Концепция долгосрочного социально-экономического развития
РФ («Стратегия-2020»), федеральные стратегии пространственного развития на
период до 2025 года и экономической безопасности до 2030 года; отраслевые:
транспортная (до 2030 года), развития пищевой и перерабатывающей промышленности
(до 2020 года); региональные: стратегии социально-экономического развития
субъектов Федерации на период до 2020, 2025, 2030 и 2035 годов.

Ход
исследования

Процесс разработки интегративного (комплексного)
механизма  сокращения региональной
дифференциации доходов населения России посредством её государственного
регулирования осуществлялся поэтапно.

Напервом этапебылобобщен и систематизирован описываемый
российскими и зарубежными исследователями опыт государственного регулирования
дифференциации доходов населения в России и за рубежом.

Далее, на втором этапе разработан интегративный
механизм сокращения региональной дифференциации доходов населения России,
включающий элементы: формирования дифференциации, государственной политики её
сокращения, а также ресурсного обеспечения. Также были выделены особенности предложенного
механизма и описаны принципы его функционирования.

Натретьем этапе проанализированы нормативно-правовые акты
стратегического планирования, содержащие комплекс мероприятий и инструментов,
направленных на сокращение региональной дифференциации доходов населения и обеспечивающие в рамках реализации ключевых государственных функций
достижение приоритетов и целей государственной политики в сфере
социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности
страны [3].

Состояние изученности

Анализ работ отечественных и зарубежных ученых, посвященных инструментам
государственной политики в сфере сокращения дифференциации доходов позволил
установить, что в значительной степени исследованной здесь является область реализации налоговой политики.

Так, опыт сокращения дифференциации доходов
населения посредством налогового регулирования в странах запада представлен в
работах  Э. Аткинсона [4], Дж. Стиглица
[5], A. Hines [6], Ф. Чиньяно [7], Л. Ф. Лебедевой [8] и Л. П. Королевой [9].

Российский
опыт применения инструментов налоговой политики, рассмотрен в работах Л. И. Гончаренко, О. Н. Савиной [10], В. Н.
Иванова, А. В. Суворова [11], В. В. Кузьменко, Н. С. Бескоровайной, И. Л.
Тарана [12], И. Н. Сычевой, Е. С. Пермяковой [13], В. А. Мау, Я. И. Кузьминовой
[14], С. В. Гук, С. Е. Андреевой [15], М. И. Войекова, Г. В. Анисимовой [16].

В то же
время большинством ученых —  A. Hines [6],
Э. Аткинсоном [4], Ф. Чиньяно [7], А. Г. Аганбегяном [17], С. Ю. Ковалевым, И.
Ю. Бламом, И. Н. Зайцевой, О. И. Шкаратаном [19], В. А. Мау, Я. И. Кузьминовой
[14] также подчеркивается важность повышения эффективности реализации социальной политики.

Помимо
этого в работах Н. М. Римашевской [20], О. И. Шкаратана [19], А. Ю. Шевякова,
В. С. Жаромского и В. В. Сопцова [21] исследуются вопросывлияния экономической
политики, в частности роста минимума оплаты
труда, на уровень дифференциации доходов населения.

Таким
образом, сокращение уровня дифференциации доходов населения может быть
осуществлено путем реализации комплекса мер государственной политики,которые не могут быть
рассмотрены изолированно друг от друга, так как на практике они представляют
собой единую организационно и функционально взаимосвязанную институциональную систему
компонентов нормативно-правового регулирования уровня дифференциации доходов
населения. В то же время сама институциональная система также не автономна, а
является взаимосвязанной с обеспечивающей ее ресурсной базой и
социально-экономической средой. Исходя из сказанного, нами был разработан
интегративный механизм сокращения региональной дифференциации доходов населения
России, предполагающий объединение в систему взаимосвязей трех самостоятельных
по типологическим свойствам элементов: институтов государственного управления,
экономических ресурсов и социально-экономической среды, формирующей
региональную дифференциацию доходов населения (рисунок 1).

К
особенностям предлагаемого механизма, раскрывающим его интегративный характер,
относятся:

• взаимоувязка
  институционального обеспечения регулирования региональной дифференциации
  доходов населения на федеральном и региональном уровнях по уровням власти и
  видам исполнительской деятельности;
• объединение ресурсов с
  учетом приоритетов национального и регионального развития;
• взаимосвязь
  всех элементов с учетом их функциональной природы;

комплексность учета влияния факторов прямого и косвенного воздействия на дифференциацию доходов населения.

Результаты,
их обсуждение

Функционирование
представленного на рисунке 1 механизма осуществляется посредством устойчивого
взаимодействия его элементов.

Первый элемент –институциональный– формируется из двух компонентов:
целеполагания (установления приоритетов, стратегических целей и задач
государственной политики) и нормативно-правового регулирования, обеспечивающего
реализацию государственной политики. Данный элемент включает два основных
уровня (федеральный и региональный) и три уровня по рангам исполнительской
деятельности (президент, правительство, органы исполнительной власти).

Целеполагание
определяется документами стратегического планирования, разрабатываемыми на
федеральном и региональном уровнях, основные положения которых предусматривают
сокращение межрегиональной и внутрирегиональной дифференциации. Его
нормативно-правовую базу составляют документы: Послание Президента РФ
Федеральному Собранию РФ, Указ Президента РФ «Об утверждении основ
государственной политики регионального развития Российской Федерации» и
распоряжение Правительства РФ об утверждении плана реализации основ
государственной политики регионального развития РФ; федеральная и региональные
стратегии социально-экономического развития, стратегия национальной
безопасности, отраслевые документы стратегического планирования, стратегия
пространственного развития.

Нормативно-правовое регулирование опирается на действующие в государстве
или субъекте Федерации нормативно-правовые акты, содержащие меры регулирования
социально-экономической сферы и обуславливающие сокращение региональной
дифференциации доходов населения путем воздействия мероприятий на факторы,
оказывающие влияние на рассматриваемую дифференциацию. В состав данного
элемента включаются федеральные и региональные законы и подзаконные правовые
акты, касающиеся областей национальной и региональной социальной и
экономической политики, а также государственные программы.

При этом в
связи с тем, что законодательная база в
областях обеспечения федеральной и региональной экономической и социальной
политики, прямо или косвенно направленной на сокращение дифференциации
доходов населения характеризуется существенной множественностью и
разнородностью нормативно-правовых актов, их обобщенный анализ в данной работе
не представляется возможным и должен быть осуществлен в рамках будущих
отдельных исследований. По этой причине обозначим только отдельные, на наш
взгляд, основные в указанных сферах документы федерального уровня, касающиеся
сокращения дифференциации доходов населения и влияющих на нее
социально-демографических факторов. Так, к определяющим документам могут быть
отнесены: в сфере экономической политики – бюджетный, налоговый и гражданский
кодексы; в сфере социальной политики – трудовой кодекс, федеральные законы «Об
основах обязательного социального страхования» № 165 от 16.07.1999,
«Об основах социального обслуживания граждан» от 28.12.2013 № 442, «О трудовых пенсиях» от 17.12.2001 № 173, «О государственной социальной помощи» от 17.07.1999 № 178, «О дополнительных
мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» от 29.12.2006 № 256, «Об образовании» от 29.12.2012 № 273, «О миграционном учете иностранных граждан и
лиц без гражданства» от 18.07.2006 №
109  и другие. В то же время
основополагающим документом всей реализуемой государственной политики является
Конституция РФ.

Государственные программы, являющиеся
документами стратегического планирования и реализуемые на федеральном и
региональном уровнях также достаточно разнообразны по своему содержанию и
направлениям. Они содержат комплекс мероприятий по реализации стратегических
целей и приоритетов социально-экономического развития страны в целом и
отдельных субъектов Федерации. В настоящий момент государственные программы
федерального уровня реализуются по пяти направлениям:

• формирование нового
  качества жизни населения, в рамках которого запланирован комплекс
  мероприятий, направленных на обеспечение доступности социальных услуг
  (образования, здравоохранения), улучшения условий обеспеченности материальными
  (жилье) и нематериальными (культура, безопасность) благами, а также поддержка
  уязвимых слоев общества;
• инновационное
  развитие и модернизация экономики, направленные на реализацию
  мероприятий по повышению конкурентоспособности экономики путем усиления сферы
  знаний и высоких технологий, их вклада в развитие страны, инфраструктуры и
  международной интеграции;
• повышение
  эффективности государственного управления, во внутренней (в части
  администрирования государственного имущества и финансов) и внешней (обеспечение
  соблюдения интересов страны на международной арене) политике;
• сбалансированное
  региональное развитие, создающее условия для формирования в регионах комплекса
  необходимых и достаточных ресурсов с целью обеспечения достойных условий жизни
  граждан, интегративного развития и повышения конкурентоспособности экономики, а
  также развития отдельных геополитически приоритетных территорий;
• обеспечение национальной
  безопасности, заключающееся в поддержании высокого уровня государственной
  безопасности и обороноспособности страны.

Обеспечение
институционального элемента предлагаемого механизма осуществляется за счет его
второго элемента–
ресурсного, складывающегося из
достигнутых в национальной и региональной экономике объемов ВВП и ВРП,
являющихся, с одной стороны, источниками финансирования мероприятий компонента
нормативно-правового регулирования (стрелка
1 механизма), с другой – зависящих от эффективности и степени выполнения
целей социально-экономического развития, предусмотренных в документах элемента
целеполагания (стрелка 2).

В свою
очередь, в соответствии с положениями, концептуально отраженными в работе С. Кузнеца “Economic growth and income inequality” [22] и эмпирически апробированными в исследованиях A. Alesina, D. Rodrik [23],  R.J. Barro [24], М. Ahluwalia [25], Б.
Гершмана [26], Л. В.
Костылевой, P. В. Дубиничева [27] и других ученых о взаимосвязи уровня регионального социально-экономического
развития и экономического неравенства населения, ресурсный компонент – ВРП
находится во взаимосвязи с третьим элементом механизма –
социально-экономической средой, а именно: региональной дифференциацией доходов
населения (стрелка 3).

Также структура распределения совокупного регионального дохода,
ВРП находится во взаимосвязи с доходами населения субъекта Федерации (стрелка 4).

Третий
элемент механизма – региональная социально-экономическая среда –
характеризует структуру формирования дифференциации доходов населения субъектов
Федерации за счет двух групп факторов — прямого и косвенного воздействия. При этом под
факторами прямого воздействия нами понимаются процессы или явления
преимущественно монетарного характера, оказывающие непосредственное влияние на
величину и уровень доходов домохозяйств (например, действующая в государстве
налоговая система и система социального обеспечения, уровень безработицы в
регионе, структура доходов домохозяйств), тогда как факторы косвенного воздействия являются преимущественно
немонетарными и оказывают опосредованное влияние на структуру доходов населения (например, социально-демографическая
структура населения региона).

Третий элемент также находится
во взаимодействии с первым элементом механизма – институциональным. Так, цели и
задачи, определенные в документах компонента нормативно-правового
регулирования, направлены на регулирование факторов, обуславливающих
дифференциацию доходов населения (стрелка
5), соответственно, степень их достижения отражается и в оценке
эффективности нормативно-правовых актов данного компонента (стрелка 6).

Помимо
этого, интегративный механизм предполагает прямую взаимосвязь между
компонентом целеполагания и компонентом дифференциации доходов населения, что обуславливается основными
положениями государственных стратегических документов (стрелка 7).

Основными принципами
функционирования интегративного механизма сокращения региональной
дифференциации доходов населения России являются:

•  открытость, подразумевающая, с одной стороны, наличие
  постоянного воздействия на элементы механизма широкого круга экзогенных
  факторов, с другой – его адаптивность, выражающаяся в возможности описанной
  системы изменяться под воздействием внешней среды при сохранении устойчивости
  ее функциональной структуры;
•  универсальность, предполагающая возможность
  использования механизма вне зависимости от специфики социально-экономического
  развития региональна; одновременно с этим предлагаемый механизм позволяет
  учитывать уникальность институционального и социально-экономического развития
  отдельных субъектов Федерации;
•  динамичность, предусматривающая непрерывный и динамичный
  характер изменений системы в целом и ее элементов в отдельности,
  обуславливающихся не только воздействием внешних факторов, но и ее внутренним
  развитием;
•  результативность и эффективность, заключающиеся в достижении целей и
  задач государственной политики в сфере сокращения региональной
  дифференциации доходов населения при учете обоснованности ресурсного
  обеспечения их реализации, а также при краткосрочном и долгосрочном прогнозировании
  последствий их достижения.

Сокращение
уровня региональной дифференциации доходов населения России осуществляется
посредством реализации следующих мероприятий элемента «институты».

В
документах компонента целеполагания президентом страны в форме ежегодных
посланий, а также указов формулируются цели и приоритеты национального
развития, включающие снижение уровня социально-экономического неравенства и
сокращение региональной дифференциации доходов населения.

Так, в настоящее время указанные
документы предусматривают равные
возможности для реализации конституционных
прав и свобод граждан Российской Федерации на всей территории страны; повышения качества их жизни; получения
государственных услуг в сфере миграции, в том числе информационных, для
иностранных граждан независимо от их миграционного статуса, уровня доходов и
иных обстоятельств; обеспечение сбалансированного и устойчивого
социально-экономического развития субъектов Федерации; выравнивание размещения производительных сил и расселения
населения на территории страны.

Также,
указом президента в документе сферы обеспечения национальной безопасности Стратегия
экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030
года обозначены
основные вызовы и угрозы, среди которых усиление дифференциации населения по
уровню доходов и неравномерность пространственного развития страны, усиление
дифференциации регионов и муниципальных образований по уровню и темпам
социально-экономического развития. Исходя из сказанного, предполагается решение
группы задач: во-первых, снижение дифференциации населения по уровню доходов,
во-вторых, снижение уровня бедности и имущественной дифференциации населения,
в-третьих, сокращение уровня межрегиональной дифференциации в
социально-экономическом развитии субъектов Российской Федерации.

Далее, науровне правительства, на
основе положений ежегодных посланий и указов президента утверждается стратегия
социально-экономического развития. В «Стратегии-2020»значительное вниманиеуделяется
проблеме дифференциации и бедности в России. Для ее решения предполагается
проведение комплекса мероприятий. Во-первых, построение общества, в котором
предоставляются равные возможности для индивидов – в осуществлении
социальной мобильности, реализации конституционных прав и свобод, доступах к
транспортной инфраструктуре, информационным технологиям, культурным благам и
услугам, а также для бизнеса – в
открытых доступах к рынкам, конкурентным условиям и условиям налогообложения
наравне с государственными учреждениями. Во-вторых, в создании общества,
основанного на доверии и ответственности,
путем обеспечения эффективности системы государственного управления и
поддержания социальной справедливости.
При этом под социальной справедливостью имеется в виду деятельность по
поддержке уязвимых слоев населения, интеграции мигрантов, возможности получения
качественного образования, расширение свободы предпринимательства. В-третьих, повышение уровня и качества жизни
населения и общества: рост доли среднего класса, рост размера пенсий и
достойная жизнь пенсионеров, установление минимально допустимого уровня жизни
(качественное образование, медицинское и культурно-досуговое обслуживание),
формирование и развитие экономики, основанной на знаниях, технологиях и
обеспечении развития человека, развитая энергетическая и транспортная
инфраструктура, а также комплексное сбалансированное социально-экономическое
развитие страны.

План мероприятий по реализации основ государственной
политики регионального развития, также принимаемый на уровне правительства,
предполагает реализацию мероприятий: повышение качества и уровня жизни
населения и сглаживание уровня бюджетной обеспеченности субъектов Федерации,
что должно способствовать снижению уровня межрегионального дифференциации.

На следующем уровне Министерством экономического развития
РФ, с учетом положений обозначенных выше документов в стратегии
пространственного развития и основных направлениях деятельности Правительства
РФ, регламентируется ряд направлений сокращения социально-экономической
дифференциации.

Так, в Стратегии
пространственного развития РФ на период до 2025 года предполагается
обеспечение устойчивого и сбалансированного пространственного
развития, направленного на сокращение
межрегиональных и внутрирегиональных различий (дифференциации) в уровне и
качестве жизни населения, на ускорение темпов экономического роста и
технологического развития, а также на обеспечение национальной безопасности
страны. Достижение должно
быть осуществлено посредством реализации комплекса мероприятий, основывающихся
на принципах:

•  выравнивания социально-экономического
  положения территорий с помощью, во-первых, нивелирования различий в ценах (тарифах)
  на электрическую энергию до среднероссийского уровня для отдельных потребителей
  электрической энергии Дальневосточного макрорегиона, во-вторых, обеспечения равных возможностей для
  реализации конституционных прав и свобод граждан РФ на всей территории РФ;
•  дифференцирования поддержки регионов исходя из
  региональной специфики социально-экономических условий развития.

В свою
очередь, в документе Минэкономразвития РФ «Основные направления деятельности
Правительства РФ» предполагаются к реализации следующие направления сокращения
дифференциации доходов населения: развитие системы социальной защиты и социального
обслуживания исходя из
принципов справедливости, адресности и нуждаемости; сбалансированное пространственное развитие, направленное на
сокращение межрегиональных различий в уровне социально-экономического развития,
в том числе на стратегически важных территориях – Дальнего Востока и Крымского
полуострова.

На отраслевом уровне примерами
стратегий, содержащих мероприятия по сокращению дифференциации, являются
стратегии транспортной отрасли и пищевой и перерабатывающей промышленности.

В Транспортной стратегии РФ предусматривается
снижение дифференциации в обеспечении доступности транспортных услуг для
различных регионов и социальных групп общества.

ВСтратегии развития пищевой и перерабатывающей промышленности на период
до 2020 годапредполагается
развитие инфраструктуры продовольственного рынка для формирования справедливых цен на социально значимые
виды продовольствия для населения и снижение территориальной дифференциации по
потреблению основных продуктов питания и доведение потребления до уровня
рациональных норм.

На основе федеральных стратегий разрабатываются и принимаются региональными
органами исполнительной власти стратегии социально-экономического развития
субъектов Федерации. Так, в областном законе Воронежской области от 20 декабря
2018 года № 168 «О стратегии социально-экономического развития Воронежской
области на период до 2035 года» в качестве одной из мер преодоления
социально-экономического дифференциации предлагается выравнивание стартовых возможностей детей из разных социальных
групп и слоев населения путем создания
условия для массового образования детей старшего дошкольного возраста. Помимо
этого, в стратегических программах развития других регионов предполагается,
во-первых, в качестве превентивной меры сглаживания дифференциации выявление и развитие талантливой молодежи
(Волгоградская область), во-вторых, повышение
адресности и обоснованности получения социальной помощи следующими группами
населения – малоимущими гражданами, семьями с детьми, работниками бюджетной
сферы (стратегии Ивановской, Курской, Липецкой, Московской, Орловской,
Пензенской, Рязанской, Ульяновской областей, республик Калмыкия и Коми).

Помимо этого, предполагается ряд мероприятий, создающих возможности для опосредованного снижения
уровня дифференциации.

Нами выделены два направления воздействия. Первое направление
предусматривает:

•  развитие человеческого потенциала (Самарская область), в том числе ориентированием граждан на получение
  дополнительного образования (Пензенская область);
•  повышение социально-экономической мобильности населения (Владимирская,
  Курская, Ростовская области);
•  увеличение прожиточного минимума (Саратовская область, Алтайский край,
  Республика Алтай и Чеченская Республика) и минимума
  оплаты труда (Курская область);
•  рост доходов населения (Брянская, Владимирская, Волгоградская,
  Вологодская, Кировская, Костромская, Липецкая, Омская, Орловская, Псковская,
  Самарская области, Красноярский, Пермский, Ставропольский края, республики
  Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Марий Эл, Мордовия, Саха (Якутия),
  Хакасия);
•  увеличение доли среднего класса в общей численности населения(Белгородская, Волгоградская,
  Вологодская, Калининградская, Магаданская области и Красноярский край);
•  повышение качества и уровня жизни населения (Владимирская, Воронежская,
  Курганская, Ленинградская, Тверская области, а также Кабардино-Балкарская
  Республика).

Второе направление включает:

•  сокращение бедности (Амурская, Волгоградская, Магаданская, Оренбургская,
  Самарская, Ульяновская области, Еврейская автономная область, республики
  Башкортостан, Бурятия, Хакасия);
•  уменьшение доли населения с доходом
  ниже прожиточного минимума (Костромская
  и Челябинская области, республики Башкортостан и Марий Эл);
•  снижение социально-экономической дифференциации (Амурская, Вологодская,
  Воронежская, Калининградская, Костромская, Оренбургская, Псковская,
  Свердловская, Ульяновская области, Еврейская автономная область, Ставропольский
  край, республики Башкортостан, Дагестан, Мордовия).

Таким образом, в стратегических документах
компонента целеполагания с уровня президента страны формулируются и нормативно
закрепляются положения по сокращению дифференциации доходов населения. Данные
положения уточняются и расширяются с учетом целей и задач деятельности
отдельных органов исполнительной власти, разрабатывающих и реализующих данные
нормативно-правовые акты.

Далее, на основании стратегических
документов компонента целеполагания на национальном и федеральном уровнях,
разрабатываются и утверждаются государственные программы, содержащие комплекс мероприятий, способствующих сокращению уровня
дифференциации доходов населения, посредством их воздействия на факторы,
определяющие уровень дифференциации доходов. Реализация мер данного компонента
(нормативно-правового регулирования) обеспечивается посредством их
финансирования из средств федерального бюджета (ВРП, ресурсный элемент) и
внебюджетных источников.

Так, проблема роста социально-экономической дифференциации в
России находит отражение в двух реализуемых государственных федеральных
программах: «Экономическое развитие и инновационная экономика» и «Развитие
внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации». Здесь
предусматривается, с одной стороны, предоставление предпринимателям равного
доступа к информационной сети Интернет с возможностью использования «информации
о проведении торгов по объектам, находящимся в государственной и муниципальной
собственности, и ограниченным ресурсам», что опосредованно должно привести к
перераспределению доходов от отдельных лиц, владеющих соответствующей
информацией, к более широкому их кругу. С другой стороны, предполагается
создание для Дальнего Востока «равных
с территориями европейской части Российской Федерации возможностей для ведения бизнеса и жизни населения».

В свою очередь мероприятия, влияние которых направлено на рассматриваемые в
данной работе социально-демографические факторы и, посредством них, на уровень
региональной дифференциации доходов населения, существенно выражены в региональных
государственных программах развития образования, занятости и социальной
поддержки населения.

Так, повышение степени равенства доступа
к образованию обосновано в целях и задачах программ Тульской области и
Республики Карелия, важное дополнение к ним представлено в программах Курской
области и Ненецкого автономного округа, где акцентировано внимание на развитии качественного общедоступного
образования. Последнее замечание, на наш взгляд, является принципиальным, так
как затрагивает проблему равенства образования не с точки зрения самого факта возможности его получения, а равенства
возможности получения образования такого уровня и качества которые, во-первых,
позволят в дальнейшем продолжить образование в среднем или высшем учебном
заведении и/или, во-вторых, соответствуют требованиям работодателя.

Также представляет интерес государственная программа Псковской области “Развитие образования и повышение
эффективности реализации молодежной политики на 2014–2020 годы”», где подчеркивается проблема доступности образования для отдельных групп
населения, проживающих в удаленных от учебных заведений территориях или
обучающихся в малокомплектных школах, зачастую испытывающих дефицит трудовых и
материальных ресурсов.

В государственных программах содействия
занятости населения предполагается гарантированное обеспечение безработных
граждан социальной поддержкой (зафиксировано в целях, задачах и индикаторах
программ Брянской, Костромской, Орловской, Тверской областей и Республики Коми)
и роста их благосостояния (Чеченская Республика). Помимо этого планируется
создание благоприятных экономических условий для роста доходов населения (в
основном, заработной платы) до среднероссийского уровня (Республика
Башкортостан) и их повышение для отдельных граждан, чей доход ниже прожиточного
минимума (Ивановская и Пензенская области, Удмуртская Республика и
Забайкальский край).

В программах социальной поддержки
граждан фиксируются отдельные положения в осуществлении политики, направленной
на поддержку отдельных категорий граждан:
бедных и малоимущих (Калужская и Ярославская области, Ставропольский край,
Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа), семей с детьми
(Ярославская область и Пермский край), пенсионеров (Брянская и Владимирская
области), а также лиц, попавших в трудную жизненную ситуацию (Брянская,
Воронежская, Ивановская, Орловская и Тверская области). В качестве основных мер
здесь планируется, во-первых, повышение степени социальной защищенности
перечисленных выше групп населения (Рязанская область и Республика Коми), а
именно, улучшение качества и доступности предоставления социальных трансфертов
и льгот, а также уровня их обеспечения, во-вторых, помощь в адаптации и
социализации названных групп в условиях меняющейся экономической ситуации
(Архангельская область).

Также предполагается создание условий
для:

•  снижения бедности и социальной
  дифференциации (государственные программы городов
  Москва и Санкт-Петербург, Архангельской, Воронежской, Курганской и Ярославской
  областей, Ханты-Мансийского и Чукотского автономных округов, Приморского,
  Хабаровского краев, республик Дагестан, Ингушетия, Калмыкия, Карелия,
  Мордовия);
•  повышения уровня и качества жизни
  населения(Архангельская, Вологодская, Калужская, Липецкая, Новгородская, Самарская,
  Свердловская, Томская и Челябинская области, Чукотский автономный округ,
  Краснодарский край, республики Бурятия, Ингушетия, Саха (Якутия), Хакасия);
•  роста благосостояния(Оренбургская,
  Ростовская, Сахалинская, Тамбовская, Тульская, Ярославская области, Ненецкий
  автономный округ, Алтайский и Ставропольский края, республики Дагестан, Марий
  Эл, Мордовия, Северная Осетия — Алания, Удмуртия, Чечня).

Помимо государственных программ на факторы региональной дифференциации
доходов населения (третий элемент  механизма – региональная
социально-экономическая среда) оказывают влияние положения нормативно-правовых
актов, разрабатываемых и утверждаемых Федеральным Собранием РФ (парламент) или
Правительством РФ, налоговой, социально-экономической политики и политики в
сфере социально-экономического развития. Реализация данных документов
осуществляется федеральными органами исполнительной власти: Министерством
финансов РФ, Министерством экономического развития РФ и Министерством труда и
социальной защиты РФ.

На уровне субъектов Федерации сокращение региональной дифференциации
доходов населения осуществляется посредством реализации мероприятий,
предусмотренных нормативно- правовыми актами, разработанными и утвержденными
региональными органами исполнительной власти, в сферах социально-экономического
развития и региональной социально-экономической политики, влияние которых также
направлено на факторы, обуславливающие региональную дифференциацию доходов
населения. При этом степень достижения основных приоритетов и целей, содержащихся
в документах нормативно-правового регулирования, характеризует эффективность
федеральной и региональной государственной политики сокращения уровня
региональной дифференциации доходов населения.

Выводы

Таким образом, в работе представлен
авторский интегративный механизм сокращения уровня региональной дифференциации
доходов населения России, основными элементами которого являются институты
стратегического планирования и его реализации и инструменты государственной
политики регулирования социально-демографических факторов, ресурсы,
социально-экономическая среда, включающая прямые и косвенные факторы
дифференциации доходов населения, а также система взаимосвязей элементов
механизма. В отличие от общепринятых подходов, предусматривающих анализ
отдельных компонентов элементов региональной дифференциации доходов населения,
предложенный механизм отличается их синтезированием и согласованием
взаимодействия. Интегративный механизм позволяет определять направления
совершенствования государственной политики в сфере сокращения региональной
дифференциации, в том числе и государственных программ по социальной защите
населения.

Литература

1. Фонд Общественное Мнение. «О справедливости и несправедливости в российском обществе». Опрос проведенный в марте 2017 г. в 53 субъектах РФ. Электронный доступ: https://fom.ru/TSennosti/13279 (дата обращения 06.12.2019).
2. Он-лайн опрос, проведенный Общественной палатой РФ в период с 19.11 по 6.12.2019. Электронный доступ: https://www.oprf.ru/press/news/2019/newsitem/51840 (дата обращения 12.12.2019).
3. Федеральный закон от 25 июня 2014 г. № 172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации».
4. Аткинсон Энтони Б. Неравенство: как с ним быть? М.: ИД «Дело»; РАНХиГС, 2018.
5. Стиглиц Дж. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. М.: изд-во «Э», 2017.
6. Hines A. (2019) Getting Ready for a Post-Work Future. Foresight and STI Governance. Vol. 13. № 1. P. 19–30. DOI: 10.17323/2500-2597.2019.1.19.30.
7. Чиньяно Ф. Тенденции неравенства доходов и его воздействие на экономический рост // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2015. Т. 10. № 3. С. 97–133.
8. Лебедева Л. Ф. Социальное измерение бюджетно-налоговых инноваций в период президентства Трампа // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2018. Т. 11. № 2. С. 46–62. DOI: 10.23932/2542-0240-2018-11-2-46-62.
9. Королева Л. П. Индивидуальное подоходное налогообложение в механизме перераспределительной политики: зарубежные рецепты для России // Налоги и налогообложение. 2018. № 5. С. 63–76. DOI: 10.7256/2454-065X.2018.5.26943.
10. Гончаренко Л. И., Савина О. Н. Проблемы налогового регулирования социальной поддержки населения в Российской Федерации: региональный аспект // Экономика. Налоги. Право. 2015. № 6. С. 118–127.
11. Иванов В. Н., Суворов А. В. Неравенство и бедность населения: опыт решения проблемы в России и за рубежом // Проблемы прогнозирования. 2006. № 3. С. 132–149.
12. Кузьменко В. В., Бескоровайная Н. С., Таран И. Л. Перспективы реализации социальной функции налогов // Финансы и кредит. 2007. № 9(249). С. 69–71.
13. Сычева И. Н., Пермякова Е. С. Зарубежный опыт и российская практика решения проблем социального равновесия в обществе // Экономика и бизнес: теория и практика. 2017. № 1. С. 99–105.
14. Стратегия-2020: Новая модель роста – новая социальная политика. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года. Кн. 1; под науч. ред. В. А. Мау, Я. И. Кузьминова. М.: ИД «Дело»; РАНХиГС, 2013.
15. Гук С. В., Андреева С. Е. Снижение неравенства как фактор обеспечения эффективности реформ // Экономика: вчера, сегодня, завтра. 2017. Т. 7. № 8А. С. 25-33.
16. Войеков М. И., Анисимова Г. В. Политическая экономия неравенства. М.: ЛЕНАНД, 2018.
17. Аганбегян А. Г. Преодоление бедности и сокращение неравенства по доходам и потреблению в России // ЭКО. 2017. № 9(519). С. 66–84.
18. Ковалев С. Ю., Блам И. Ю., Зайцева И. Н. Реформа системы здравоохранения в России: социальные последствия коммерциализации // Регион: экономика и социология. 2005. № 3. С. 58–67.
19. Шкаратан О. И. Социально-экономическое неравенство в современном мире и становление новых форм социального расслоения в России // Мир России. Социология. Этнология. 2018. Т. 27. № 2. С. 6–35.
20. Римашевская Н. М. Социальная политика сбережения народа: радикальное изменение негативного тренда здоровья российского населения // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2010. № 4(12). С. 48–61.
21. Шевяков А. Ю., Жаромский В. С., Сопцов В. В. Социально-экономическое неравенство и бедность: состояние и пути снижения масштабов // Экономическая наука современной России. 2007. № 3(38). С. 62–74.
22. Kuznets S. Economic growth and income inequality // The American Economic Review. 1955. Vol. 45. № 1.
23. Alesina A., Rodrik D. Distributive Politics and Economic Growth // Quarterly Journal of Economics. 1994. Vol. 109. № 2. Р. 465–490.
24. Barro R.J. Inequality and Growth in a Panel of Countries // Journal of Economic Growth. 2000. Vol. 5. № 1. Р. 5–32
25. Ahluwalia M. Income Distribution and Development: Some Stylized Facts // American Economic Review. 1976. Vol. 66. № 2. Р. 128–135
26. Гершман Б. Моделирование взаимосвязи между неравенством доходов и экономическим ростом // Сборник студенческих работ-2006, экономический факультет МГУ. М.: Грант Виктория ТК, 2006.
27. Костылева Л. В., Дубиничев P. В. Неравенство населения и его влияние на социально-экономическое развитие региона // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2009. № 4(8). C. 95–103.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10091

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ РЕНОВАЦИЙ ЖИЛОЙ ЗАСТРОЙКИ В Г. КРАСНОЯРСК

ECONOMIC JUSTIFICATION FOR RENOVATION OF RESIDENTIAL BUILDINGS IN KRASNOYARSK

Осипов Павел Сергеевич, Сибирский Федеральный Университет, кафедра
проектирования зданий и экспертизы недвижимости

Калякина Инесса Македоновна, к.э.н, Политехнический Институт (филиал) ДГТУ в г. Таганрог

Аннотация. В настоящее время вопрос реализации
программ реновации в большей степени характерен для ограниченной части
территории России. Основная цель реновации Красноярского жилого фонда —
очистить город от застройки деревянными бараками. Ведь эти дома были построены «на
скорую руку» еще в начале прошлого века. Естественно, срок службы большинства
этих домов уже истек. Такие дома пойдут под снос, а граждане получат новые и
современные квартиры. О том, как работает и будет работать программа
реновации жилья  в г. Красноярске и с
какими проблемами сталкиваются жители города г. Красноярска представлены а
данной статье.

Summary. currently, the issue of implementing
renovation programs is more typical for a limited part of the territory of
Russia. The main goal of the renovation of the Krasnoyarsk housing stock is to
clear the city from building wooden barracks. After all, these houses were
built «in haste» at the beginning of the last century. Naturally, the
service life of most of these houses has already expired. Such houses will be
demolished, and citizens will get new and modern apartments. About how the
housing renovation program works and will work in Krasnoyarsk and what problems
residents of the city of Krasnoyarsk face. Krasnoyarsk
are presented in this article.

Ключевые слова: реновация, программа, жилые дома,
аварийный фонд, благоустройство территории, обновление фонда.

Keywords: renovation, program, residential buildings,
emergency Fund, territory improvement, Fund renewal.

В
рамках программы реновации осуществляется снос многоквартирных жилых домов и
переселение жителей таких домов в равнозначные жилые помещения или
предоставление им равноценного возмещения. Предоставляемые помещения должны
иметь жилую площадь и количество комнат не меньше, чем освобождаемые, а общую
площадь — больше освобождаемых, улучшенную отделку, а также находиться в том же
районе города.

Реновация жилищного фонда представляет собой совокупность мероприятий по обновлению среды проживания граждан,[1] осуществляемых в соответствии с утвержденной Программой реновации (Таблица 1).

С
учетом положительного опыта реализации комплекса мер в столице, в
Государственную думу внесен на рассмотрение законопроект о расширении
проведения программы на остальные регионы России, например в Красноярске.

Реновация
в Красноярске — перечень мероприятий, рассчитанных на обновление и оптимизацию
жилищного фонда.[2] Под
действие программы подходят жилые здания, относящиеся к аварийному фонду, не
соответствующие необходимой степени благоустройства.

В качестве критериев для попадания многоквартирного
дома в г. Красноярске «под реновацию»
названы критерии, представленные на рисунке 2.

Закон
будет исполняться следующим образом: обновление жилого фонда будет проводиться
точечно (будут сноситься отдельные постройки в рамках кварталов), или
комплексно (поквартально или целыми районами); финансовая поддержка из фондов
федерального бюджета будет выделяться после согласования целевой
общегосударственной программы; в реестр объектов, участвующих в программе,[3]
попадает жильё в Красноярске, являющееся ветхим или аварийным на момент
принятия программы реновации в каждом регионе.

Обновление жилого фонда в Красноярске будет проводиться по одному из трёх сценариев: снос и строительство на земельном участке нового жилого здания; капитальная реконструкция; снос со сменой целевого предназначения освободившегося участка. Если дом запланирован под реконструкцию — граждане вернутся в свои квартиры после окончания модернизации. В остальных случаях владельцы и наниматели будут переселены в новое жильё, которое соответствует по степени благоустройства, площади и району расположения.

В
Красноярске, ветхое жилье составляет 3,6 % всей жилой площади (ветхие
деревянные бараки), ни о каком сносе «хрущевок» речи пока не идет.   Официально аварийными и подлежащими
расселению в Красноярске на сегодня признано 368 домов. На самом деле аварийных
бараков в городе гораздо больше, порядка двух тысяч, но аварийными они пока не
считаются, причем с каждым годом эта цифра только растет.

Программа,
в рамках которой ветхие дома совместно с муниципалитетом сносят строительные
компании в Красноярске уже работает. В появлении этого механизма были
заинтересованы обе стороны процесса. Городской администрации программа развития
застроенных территорий позволяет ускорить снос ветхого фонда. Строители
благодаря ей получают понятные правила игры. Застройщикам не приходится вести
переговоры с собственниками частных домов. Если признается, что территория
нужна городу для развития, жители ветхих и аварийных домов будут расселяться по
решению администрации.

Схема
освобождения площадок под застройку выглядит следующим образом. Администрация
принимает решение о развитии конкретной территории и объявляет аукцион.[4]
В его документации указано, сколько квартир застройщику нужно расселить,
сколько жилья предоставить семьям взамен и что может появиться на месте
бараков. После того как победившая на торгах компания выполнит свою часть
обязательств и проведет расселение, она может приступать к строительству.

Однако,
чтобы дома можно было расселить по программе развития застроенных территорий,
площадка должна быть интересна застройщикам. Происходит это далеко не всегда.

В
настоящее время  администрация  г. Красноярска подготовила на торги больше 30
площадок в разных районах города. Только в историческом центре выделена 21
площадка, на которой находятся 50 жилых домов.

В Красноярске будут
сносить «хрущевки», но не скоро, хотя они уже относятся к категории аварийных. В городе есть единичные примеры
расселения пятиэтажек за счет бюджета: несколько лет назад администрация снесла
общежитие по адресу улица Вавилова, 94а, в процессе расселения сейчас находится
жилой дом по улице Армейской, 21, но это, скорее, исключение.

Безусловно,
снос пятиэтажных жилых домов позволит обновить устаревший жилищный фонд города
и вовлечь высвобождающиеся участки в строительство, но реализация таких
проектов при сегодняшней экономической ситуации в стране затруднительна, так
как требует значительных капиталовложений на переселение граждан. Для города
Красноярска это следующий этап после расселения и сноса аварийных двухэтажек.
Возможно, это направление быстрее освоит бизнес, учитывая дефицит строительных
площадок в краевом центре.[5]

Застройщики
вряд ли возьмутся за снос «хрущевок», в сложившихся условиях строительным
компаниям гораздо выгоднее выкупать участки в частном секторе или участвовать в
аукционах на развитие застроенных территорий. Учитывая объем расселения
деревянных бараков, ждать сноса «хрущевок» Красноярску более 10 лет.

Среди городских территорий,
которые уже развиваются и где в ближайшие три года ожидают
строительный бум, сейчас называют Николаевку. Пока в этой части города
застройщики сами выкупают земельные участки у частников и размещают
на них многоэтажные жилые дома. Николаевка —
это как раз та территория, на которой можно было бы обкатать
механизм комплексного устойчивого развития территорий (КУРТ). Потому что кроме
вопросов выкупа земельных участков у населения, освобождения площадок для
социальных и инфраструктурных объектов здесь присутствует еще один
фактор — почти вся территория Николаевки накрыта зоной охраны объектов
археологического наследия. Это значительно увеличивает затраты
на реализацию каждого проекта. В рамках этого механизма администрация
проведет оценку расположенных в Николаевке строений, определит инвестора,
который и будет выкупать землю и расположенные на ней строения. В
2017 году изменилось законодательство в сфере градостроительной
деятельности. Теперь застройщики, если они занимаются комплексным развитием
территорий, обязаны или выделить на своей территории участки под школы
и детские сады, или самостоятельно построить эти объекты, а затем
муниципалитет их выкупит, когда средства на эти цели появятся
в бюджете. Для муниципалитета это станет одним из рычагов
градостроительной политики. Если компании строят на территории,
до которой наши руки дойдут не раньше чем через пять лет,
им нужно быть готовыми к строительству школ и детских садов.
А мы, придет время, выкупим их. Тем более что сейчас
из федерального бюджета с гораздо большей охотой выделяют деньги
на выкуп готовых объектов, чем субсидии на строительство.[6]
При этом построенные объекты обязательно должны соответствовать определенным
требованиям: строиться по типовому проекту, иметь определенную
вместимость. 

При реновации разрешается снижать нормативы, представленные на рисунке 3.

Эффективность программы реновации заключается в том,
что граждане будут жить в новых домах, улучшаться[7]
условия жизни населения г. Красноярска. Общеизвестно, что под новой
государственной программой реновации жилых домов в г. Красноярске
подразумевается долгосрочная программа по сносу устаревшего ветхого жилья,
которое в недалеком будущем рискует стать аварийным, с согласия большинства
жильцов и переселение в новые дома с лучшими условиями в территориальных
пределах старых районов. Однако, как ранее и предполагалось, реализация данной
программы реновации на практике будет не такой ровной, как на бумаге, что
впоследствии станет причиной проявления недовольства со стороны населения и, в
частности, обжалования жильцами действий государственных органов, в том числе и
в судебном порядке.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бычков
   А. Реновация жилья: переселение по принуждению или по доброй воле // Новая
   бухгалтерия. 2019. N 9. С. 132 — 144.
2. Бычков
   А. Для реновации важно мнение большинства // Новая бухгалтерия. 2019. N 10. С.
   132 — 143.
3. Ильин
   Б.В., Кальгина А.А. Защита прав владельцев недвижимости при реконструкции и
   реновации. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2019. 340 с.
4. Ломакин
   А. Реновация и хрущевки: анализ судебных споров // Жилищное право. 2017. N 10.
   С. 23 — 33.
5. Мажорина
   М.В. О коллизии права и «неправа», реновации lex mercatoria, смарт-контрактах и
   блокчейн-арбитраже // Lex russica. 2019. N 7. С. 93 — 107.
6. Фимина
   Н. Бесплатное получение жилья гражданином: налогообложение // Налоговый вестник
   — Консультации. Разъяснения. Мнения. 2019. N 10. С. 96 — 100.
7. Юридическая
   помощь: вопросы и ответы. М.: Редакция «Российской газеты», 2018. Вып. 13. 144
   с.

REFERENCES

1.      Bychkov A. renovation of housing: relocation by compulsion or
by free will / / New accounting. 2019. N 9. P. 132 — 144.

2.      Bychkov A. for renovation, the majority opinion is important /
/ New accounting. 2019. N 10. S. 132 — 143.

3.      B. V. Il’in, A. A. Kuligina protection of the rights of
property owners during reconstruction and renovation. 3rd ed., Rev. and extra
M: Yustitsinform, 2019. 340 PP.

4.      Lomakin A. Renovation and khrushchevki: analysis of judicial
disputes. Housing law. 2017. N 10. P. 23 — 33.

5.      Mazhorina M. V. on the conflict of law and «wrong»,
renovation of lex mercatoria, smart contracts and blockchain arbitration / /
Lex russica. 2019. N 7. P. 93 — 107.

6.      Fimina N. Free housing for citizens: taxation / / Tax
Bulletin-Consultations. Explanations.
Opinions. 2019. N 10. Pp. 96 — 100.

7.      Legal assistance: questions and answers. Moscow: Rossiyskaya
Gazeta editorial Office, 2018. Vol. 13. 144 PP.

---

[1] Юридическая помощь: вопросы
и ответы. М.: Редакция «Российской газеты», 2018. Вып. 13. 144 с.

[2] Ильин Б.В., Кальгина А.А.
Защита прав владельцев недвижимости при реконструкции и реновации. 3-е изд.,
перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2019. .87

[3] Фимина Н. Бесплатное
получение жилья гражданином: налогообложение // Налоговый вестник —
Консультации. Разъяснения. Мнения. 2019. N 10. С. 96 — 100.

[4] Бычков А. Реновация жилья:
переселение по принуждению или по доброй воле // Новая бухгалтерия. 2019. N 9.
С. 132 — 144.

[5] Ломакин А. Реновация и
хрущевки: анализ судебных споров // Жилищное право. 2017. N 10. С. 23 — 33.

[6] Бычков А. Для реновации
важно мнение большинства // Новая бухгалтерия. 2019. N 10. С. 132 — 143.

[7] Мажорина М.В. О коллизии
права и «неправа», реновации lex mercatoria, смарт-контрактах и
блокчейн-арбитраже // Lex russica. 2019. N 7. С. 93 — 107.