DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10501

ПЕРСПЕКТИВЫ
РАСШИРЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ДЕЙСТВИЯ НАЛОГА НА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ДОХОД ОТ
ДОБЫЧИ УГЛЕВОДОРОДНОГО СЫРЬЯ С УЧЕТОМ МИРОВОГО ОПЫТА

(TAX ON THE ADDITIONAL INCOME FROM HYDROCARBONIC RAW
IN THE RUSSIAN FEDERATION: PROSPECTS OF EXPANDING BASED ON GLOBAL EXPERIENCE)

Рутенко Евгения Григорьевна, Санкт-Петербургский горный университет, г.
Санкт-Петербург

Мазурина
Елена Валентиновна, заместитель начальника отдела Департамента ПАО
«Газпром», кандидат экономических наук, доцент, Санкт-Петербургский горный университет

Rutenko E. G., St. Petersburg Mining University,
Saint Petersburg

Mazurina Elena Valentinovna, Deputy Head of Department, Department of PJSC Gazprom,
Candidate of Economic Sciences, Associate Professor of St. Petersburg Mining
University

Аннотация.
Введение
в налоговую систему Российской Федерации налога на дополнительный доход от
добычи углеводородного сырья стало первым опытом применения в нефтяной отрасли механизма,
основанного на налогообложении финансового результата. В статье рассматривается
практика применения аналогичных налоговых инструментов в нефтедобывающих
странах, а также проводится анализ и оценка текущего фискального режима
нефтяной отрасли России. В целях проведения исследования выявляются проблемы
нефтедобывающего сектора, которые могут быть решены путем расширения действия
налога на дополнительный доход на новые категории запасов. Определяются
основные направления расширения действия налога и обозначаются ограничения для
его масштабного применения.

Summary. The introduction of a tax on additional income from hydrocarbon
production into the tax system of the Russian Federation was the first
experience of applying a mechanism based on taxation of financial results in
the oil industry. The article examines the practice of applying similar tax
instruments in oil-producing countries, as well as analyzes and evaluates the
current fiscal regime of the Russian oil industry. The study identifies
problems in the oil sector that can be solved by extending the additional
income tax to new categories of reserves. The main directions for expanding the
tax are defined and restrictions for its large-scale application are indicated.

Ключевые
слова: Налогообложение, налог на финансовый результат,
налог на дополнительный доход, налог на добычу полезных ископаемых,
трудноизвлекаемые запасы, налоговые льготы.

Keywords: Taxation, tax on financial results, tax on additional
income, mineral extraction tax, difficult oil, tax credits.

Введение

Главной характеристикой
налоговой системы в нефтяной отрасли является объект налогообложения. В мировой
практике выделяют два основных направления – налогообложение, основанное на
валовых показателях (добыча, выручка) или на финансовых результатах (прибыль,
чистый доход).

Фискальные механизмы на
основе валовых показателей с изъятием налога типа роялти (регулярный платеж в
виде фиксированной доли от добытого сырья) активно применяются в ряде
государств ввиду очевидных преимуществ по сравнению с налогами на экономический
результат – поступления по таким налогам менее волатильны и гораздо легче
администрируются. Такой налоговый режим в мировой практике в большинстве
случаев действует в странах, для которых не стоит проблема истощения запасов нефти
и ухудшения качества структуры минерально-сырьевой базы (Объединенные Арабские
Эмираты, Саудовская Аравия, Катар).

Однако, важной
тенденцией изменения налогообложения в мировой нефтяной отрасли последних 30-50
лет является переход от систем, основанных на валовых показателях, к
механизмам, базирующимся на налогообложении финансового результата.

Действующая
налоговая система нефтяной отрасли России

В Российской Федерации
в нефтедобывающей отрасли применяется рентная система налогообложения, которая
состоит из комбинации налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), экспортной
пошлины (будет отменена в 2024 году) и налога на дополнительный доход (для
определенных проектов). Наибольшая доля в нефтегазовых доходах федерального
бюджета страны принадлежит НДПИ, в 2019 году она составила 75% [3].

Формула НДПИ на
сегодняшний момент состоит из множества слагаемых и коэффициентов, нацеленных
на создание дополнительных стимулов для добычи нефти, что позволяет вовлечь в
разработку большое количество запасов, в том числе трудноизвлекаемых (ТРИЗ).
Применяются налоговые льготы для высоковязкой нефти, континентального шельфа,
выработанных месторождений, отдельных регионов добычи.

Значительное количество
различных налоговых преференций для нефтяной отрасли России привело к тому, что
доля стимулируемой добычи возросла с 26,7% в 2013 году до почти
60% в 2019 году, а потери бюджета от применения льгот по итогам 2019
года оцениваются в 1,6 трлн рублей. По данным Министерства финансов
Российской Федерации, к 2033 году льготы будут распространяться
на 90% нефтедобычи, а выпадающие доходы бюджета увеличатся до 2,3 трлн руб.

Также, в ведомстве
уверены, что рост льгот приведет не к увеличению добычи, а
к снижению доходов федерального бюджета от нефтяного сектора
с 7,2% ВВП в 2019 году до 3,8% уже в 2024
году и 2% в 2036 году [8]. Кроме
того, в Министерстве считают, что многочисленные льготы, предоставленные
нефтедобывающим компаниям, не приносят ни сопоставимого прироста инвестиций, ни
ощутимого снижения зависимости отрасли от поставок импортного оборудования.

Но даже при
значительном количестве льготных категорий запасов, налоговая нагрузка на
российскую нефтяную отрасль остается самой высокой в мировой практике – 68-70%
выручки недропользователи выплачивают в бюджет, а по ряду месторождений в
Западной Сибири это показатель достигает 85% [6]. Для сравнения, налоговая нагрузка на
нефтяные компании в США составляет 40%, в Канаде – 56%, в Саудовской Аравии –
62%, в Бразилии – 55% [14]. При этом текущая система по-прежнему не
учитывает особенности каждого отдельного актива (месторождения, залежи), их
рентабельность может сильно различаться в рамках одной льготной категории.

В отличие от российской
системы льгот, в мировой практике используются дополнительные механизмы
стимулирования, имеющие отраслевой, а не адресный характер, и направленные не
на конкретную категорию запасов или параметр разработки, а на поддержание
инвестиционной активности недропользователей.

Так, например, в
Норвегии применяется повышающий коэффициент (аплифт) в размере 21,2% к
амортизационным отчислениям в течение четырех лет. В Алжире аплифт в размере до
20% действует в отношении научно-исследовательских и опытно-конструкторских
работ. В США предусмотрен вычет затрат на бурение, за счет чего субсидируется
более 40% инвестиций в капиталоемкие проекты. В Великобритании также
предусмотрено списание капитальных затрат в год, когда они были произведены [14].

Также в настоящее время
в нефтяной отрасли России существует проблема резкого ухудшения условий добычи
нефти, связанного с изменением структуры запасов (рост доли трудноизвлекаемой
нефти и нефти с особыми физико-химическими свойствами) и географии добычи
(освоение Арктики и регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока). Эта
тенденция усиливается на фоне низких темпов воспроизводства минерально-сырьевой
базы, которые не компенсируют интенсивного исчерпания действующих
месторождений.

По итогам
государственной инвентаризации запасов, произведенной в 2019 году по поручению
Правительства Российской Федерации, экономически рентабельными можно считать
около 64% от технологически извлекаемых запасов. Согласно прогнозу Министерства
энергетики, в 2021 году Россия выйдет на пик добычи нефти – 579 млн тонн, после
чего может начаться постепенное сокращение, и к 2035 году добыча может
снизиться до 310 млн тонн, то есть потеря составит более 44% от общей добычи [7].

Таким образом,
возрастающая сложность и неэффективность применения налога НДПИ, перемещение
добычи нефти в регионы без развитой инфраструктуры, повышение сложности
разработки и рост истощенности действующих месторождений, а также снижение
экономической эффективности инвестиционных проектов приводят к ситуации, когда
необходим существенный пересмотр подходов к структуре и уровню налогообложения
в нефтяной отрасли.

Следует создать
понятную и универсальную налоговую систему, которая способна стимулировать развитие
нефтяной отрасли России, соблюдать баланс между интересами государства и
нефтяного бизнеса, способствовать значительному притоку инвестиций в сектор.
При этом сохранение устойчивых доходов федерального бюджета является важнейшим
приоритетом.

В данных условиях
перспективным представляется фискальный режим, основанный на налогообложении
финансового результата, который успешно применяется во многих развитых
экономиках мира.

Применение
налогообложения финансового результата в нефтяном секторе в российской и
мировой практике

Норвегия отказалась от
механизма роялти на новых месторождениях в 1987 году, а в 2005 году данный
налог был отменен полностью. На данный момент компании нефтяной отрасли
Норвегии облагаются предельной налоговой ставкой 78% (22% корпоративного
подоходного налога и 56% налога на ресурсную ренту) на чистую операционную
прибыль, полученную от добычи нефти [14]. При этом в стране отсутствует определение
нетрадиционной нефти и не предусмотрены льготы по этой категории запасов. С
2003 по 2008 год размер поступлений доходов в бюджет государства от добычи
нефти вырос в 1,5 раза. Правительство Норвегии связывает это с увеличением
добычи нефти по причине применения более оптимального налогообложения
недропользования в сравнении с ранее существовавшей системой [1].

В Австралии при добыче
нефти на континентальном шельфе роялти также не применяется, вместо него
действует ресурсный налог со ставкой 40%, при этом предусмотрен неограниченный
перенос убытков. Для месторождений на суше используется роялти, но его ставка
не превышает 12,5% [14].

В Великобритании
отменили роялти в 2004 году, а уже в 2005 году налоговые поступления в бюджет
от добычи нефти выросли на 9 млрд фунтов и продолжали увеличиваться в течение
нескольких лет. Ставка корпоративного налога составляет 30%, выплата налога
начинается с этапа коммерческой продажи нефти. Также компании выплачивают
дополнительный налог на разведку и добычу в размере 10% от налогооблагаемой
прибыли без вычета финансовых затрат [4].

В нефтяной отрасли США
не используется дополнительное налогообложение прибыли, но ставка налога на
прибыль достаточно высока – 21%. В Канаде применяют систему роялти, но его
ставка дифференцирована и зависит напрямую от прибыли [1].

Во многих странах при
основной системе роялти практикуется налогообложение финансового результата на
стадии падающей добычи нефти – такая система способствует поддержанию уровня добычи
и позволяет сохранить налоговые поступления в бюджет.

В Российской Федерации
законопроект о переходе нефтяной отрасли на налогообложение финансового
результата впервые был рассмотрен в 1998 году. Изначально новый фискальный
режим предполагалось использовать для стимулирования освоения участков с
трудноизвлекаемой нефтью, обводненных месторождений и новых месторождений. С
течением времени концепция нового налогового режима не раз изменялась.
Предлагался вариант введения налога на дополнительный доход (НДД) с
дифференцированной ставкой в зависимости от значения накопленной рентабельности
по проекту. Также рассматривалось введение налога на финансовый результат (НФР)
с полным отказом от взимания НДПИ. Из-за несоответствия видения параметров
нового налога различными государственными ведомствами, вступление налога в практику
несколько раз откладывалось.

19 июля 2018 года был принят
Федеральный закон № 199-ФЗ [11], в соответствии с которым в Налоговом кодексе
Российской Федерации появилась новая глава 25.4 «Налог на дополнительный доход
от добычи углеводородного сырья». Новый налоговый механизм вступил в силу с 1
января 2019 года [5].

Объект налогообложения
НДД – дополнительный доход от добычи углеводородного сырья (расчетная выручка
от реализации углеводородного сырья, добытого на участке недр, уменьшенная
последовательно на величину фактических и расчетных расходов). Налоговая ставка
установлена на уровне 50%. НДД предполагает сохранение НДПИ, но в пониженном
размере (в среднем на 60%) в сравнении с общей действующей налоговой ставкой.

Принципиальное отличие
НДД от НДПИ – новый налог взимается с финансового результата, а не с выручки и
позволяет осуществлять выплаты только в том случае, если промышленная
разработка участка недр оказалась экономически эффективной.

Главные отличия НДД от
налога на прибыль – капитальные затраты учитываются единовременно в момент
оплаты без начисления амортизации; налоговая база формируется отдельно по
каждому участку недр, а не в целом по компании.

Для исключения
необоснованного занижения налогооблагаемой базы нового налога предусмотрен
контроль полученных доходов и расходов с точки зрения правил трансфертного
ценообразования (потребуется подтверждать рыночный уровень цен в сделках с
аффилированными лицами). Кроме того, предусмотрен лимит фактических капитальных
и операционных расходов – 7140 руб. за тонну нефти в 2019-2020 годах и 9520
руб. за тонну начиная с 2021 года.

На период тестирования
нового налогового режима установлены четыре группы пилотных участков недр, в
отношении которых распространяется применение НДД: новые месторождения в
Восточной Сибири с выработанностью менее 5%; месторождения, пользующиеся
льготой по экспортной пошлине; действующие месторождения в Западной Сибири с
выработанностью от 10% до 80% (при лимите на добычу не более 15 млн тонн в 2016
году); новые месторождения в Западной Сибири с выработанностью менее 5% с
совокупными запасами не более 30 млн тонн. Совокупная годовая добыча нефти по
указанным участкам составляет около 15 млн тонн, а извлекаемые запасы нефти –
более 900 млн тонн [2].

В марте 2020 года были утверждены
общие принципы государственной поддержки и льгот для новых инвестиционных
проектов в Арктике – отнесение таких проектов к новой, пятой категории при
начислении налога на дополнительный доход.

Введение еще одной категории НДД
оправдано – с учетом того, что для образования в арктическом регионе новой
провинции нужны значительные затраты на создание инфраструктуры. Пятая
категория НДД предполагает, что сама ставка налога будет оставаться неизменна,
но в части НДПИ будет предусмотрен нулевой коэффициент на первые 12 лет с
момента начала промышленной добычи нефти при достижении 1%-ной выработки
запасов. Далее, в течение шести лет, состоится выход на полную ставку НДПИ,
предусмотренную для режима НДД.

Ожидания Правительства
России от перехода пилотных участков на режим НДД в 2019-2035 годах:
привлечение дополнительных инвестиций в отрасль в размере 500 млрд руб.;
получение отчислений в федеральный бюджет в размере 1 трлн руб.; добыча 100 млн
тонн дополнительной нефти [9]; увеличение коэффициента извлечения нефти
(КИН) по пилотным участкам недр с 27,2% до 35% [2].

Согласно оценке
Министерства финансов Российской Федерации, по итогам первого года действия
режима НДД на пилотных участках выпадающие доходы федерального бюджета
составили 213 млрд руб. при планируемых 30-40 млрд руб.

Несмотря на это, как
следует из проекта поправок в федеральный бюджет на 2020 год и плановый период
2021-2022 годов, Министерством финансов Российской Федерации предложено
увеличить объем ожидаемых поступлений в бюджет от месторождений нефти,
работающих в режиме НДД: в 2020 году – в 2,4 раза, до 233 млрд руб., в 2021
году – в 4 раза, до 335,6 млрд руб., в 2022 году – в 4,4 раза, до 357,4 млрд
руб. [12].

Таким образом,
Правительство не только не планирует отказываться от дальнейшего применения
НДД, но и рассчитывает расширить его действие на новых категориях
месторождений. При этом инициирована «донастройка» налога – Министерство финансов разработало
законопроект, который в будущем позволит исключить выпадающие доходы и
компенсировать бюджетные потери. Ключевой момент изменений заключается в
пересмотре понижающих коэффициентов по НДПИ по первой и второй категориям месторождений
в сторону повышения.

Нефтяные компании также
выступают за расширение режима НДД на новые участки еще до того, как истечет
срок пилотных проектов.

Например, ПАО «Лукойл»,
применяющее НДД на месторождениях-гринфилдах в Западной Сибири, только за первое
полугодие 2019 год увеличило объёмы эксплуатационного бурения на данных
месторождениях на 30%, а добыча нефти выросла на 8% по сравнению с аналогичным
периодом 2018 года [13]. Рост объёмов добычи нефти компания связывает
в первую очередь с введением НДД. ПАО «Газпром нефть», благодаря введению
данного налога в 2019 году смогло нарастить как объём добычи нефти, так и
прибыльность пилотных участков.

Оценка
перспектив расширения действия НДД в нефтяной отрасли России

Возможно ли, используя
успешный мировой опыт, масштабировать в нефтяной отрасли России применение
налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья?

Анализируя мировую
практику использования системы налогообложения финансового результата, можно
отметить невысокую долю нефтегазовых поступлений в бюджетных доходах стран. В
Великобритании этот показатель является одним из самых низких среди
нефтедобывающих государств и даже в период высоких цен на нефть составляет не
более 1%, зависимость доходов бюджета Норвегии от нефтегазовых поступлений
значительно выше и их доля составляет 14,8%, но даже это значение не сравнится
с российским [14].

Доля нефтегазовых
доходов в доходах федерального бюджета России в 2019 году снизилась по
сравнению с 2018 годом на 6,5% и составила порядка 40% [3]. Такая высокая
зависимость доходной части федерального бюджета России от нефтяной отрасли
является существенным ограничением для масштабных экспериментов с налоговой
системой.

Кроме того, страны,
перешедшие на налогообложение финансового результата, столкнулись с проблемой
переинвестирования и занижения доходов. При неправильной настройке фискальной
системы компаниям выгодно увеличивать инвестиции, что может приводить к
снижению налоговой базы и, соответственно, величины выплат в бюджет.

Наряду с этим, у компаний
могут возникнуть проблемы, связанные с необходимостью разнесения расходов по
лицензионным участкам недр, в отношении которых действует режим НДД. В мировой
практике для облегчения этого процесса используются различные механизмы.
Например, в Норвегии добыча на континентальном шельфе отделена от других видов
деятельности, что значительно упрощает налоговый учет.

Также в случае
масштабного применения режима НДД на нефтяных месторождениях необходимо
учитывать, что снижение налоговой нагрузки будет компенсировано дополнительной
добычей на этих месторождениях. Однако сейчас наблюдается тенденция снижения
мирового спроса на нефть, а также Россия находится в условиях сделки ОПЕК+ и не
может существенно наращивать добычу нефти, что негативно влияет на решение недропользователей
по развитию активов в рамках НДД.

Тем не менее, у системы
налогообложения экономического результата есть существенные сильные стороны.
Такой налоговый режим учитывает изменение геологических параметров добычи в
процессе разработки и эксплуатации месторождения и делает недропользование
более рациональным. Режим НДД позволяет ввести в разработку те запасы, которые
являются нерентабельными при рентной системе налогообложения. Переход на новый
фискальный механизм допускает перенос налоговой нагрузки с начального на более
оптимальный этап, когда месторождение выходит на проектную мощность и начинает
приносить прибыль. Это будет способствовать увеличению капиталовложений в
освоение новых месторождений и стимулировать инвестиции в новые эффективные
технологии нефтедобычи и методы увеличения нефтеотдачи на действующих
месторождениях.

Механизм НДД может
стать оптимальным налоговым режимом для участков недр регионов нефтедобычи с
плохо развитой инфраструктурой (Восточная Сибирь, континентальный шельф),
требующих привлечения значительных денежных средств. Действующая налоговая
система не благоприятна для освоения таких месторождений и препятствует вводу в
разработку значительного числа перспективных участков недр, а для цели
сохранения уровня добычи нефти в целом по стране в долгосрочной перспективе
необходима активизация работ и ускоренный ввод в разработку новых
месторождений.

Особенно важным может
быть применение НДД на участках с трудноизвлекаемыми запасами. Доля ТРИЗ от
общего объема доказанных запасов нефти в России составляет до 65%, из них
только 8% вовлечены в промышленную разработку [10]. Низкий уровень добычи напрямую зависит от
действующей налоговой системы, при которой разработка таких запасов
экономически неэффективна.

Переход месторождений
на новый налоговый режим позволит увеличить объемы разработки ТРИЗ в России – к
2030 году уровень их добычи может превысить 300 млн тонн в год. На территории
страны существует значительное количество месторождений с ТРИЗ, которые не
попали в пилотный проект НДД. Большая их часть находится на территории Западной
Сибири, поэтому потенциально их можно отнести к третьей или четвертой группе
месторождений, на которые распространяется действующий режим НДД. Расширение
механизма налога на дополнительный доход на такие месторождения позволит
вовлечь их в разработку и обеспечит бюджетные поступления в будущем.

При этом необходимо
учитывать, что при разработке ТРИЗ используются дорогостоящие технологии и
требуются значительные капиталовложения, поэтому НДД в текущих параметрах может
не оказать положительного влияния на показатели эффективности разработки всех
категорий трудноизвлекаемых запасов.

Эффективность
разработки месторождений с запасами баженовской и тюменской свиты, а также
пластов с низкопроницаемыми коллекторами может оказаться невыгодной при
применении налога на дополнительный доход или в значительной степени зависеть
от величины капитальных и эксплуатационных затрат. Также условия НДД
неэффективны в отношении разработки ачимовских отложений – запасов, которые
широко распространены и обладают огромным ресурсным и добычным потенциалом.

Поэтому механизм НДД
для трудноизвлекаемых запасов должен быть более гибким. Многие нефтедобывающие
страны разрабатывают меры по изменению налоговых режимов в части разработки
ТРИЗ, стимулируя приток инвестиций в такие проекты. Например, в Великобритании
действуют специальные вычеты для компаний, занимающихся добычей сверхвязкой
нефти. В Канаде действуют значительные льготы при разработке нефтяных песков. В
Китае можно применять вычеты из роялти в размере до 40%, а импортируемое
оборудование для разработки ТРИЗ освобождается от ввозных таможенных пошлин [14].

Таким образом,
применение механизма НДД для месторождений с трудноизвлекаемыми запасами будет
эффективно в совокупности с предоставлением дополнительных преференций
(сниженная ставка НДД или дополнительный вычет из НДПИ).

Также, при возможном
масштабном переходе российской налоговой системы нефтяной отрасли на НДД важно
настроить налогообложение таким образом, чтобы недропользователь не имел
возможности выбирать наиболее выгодный налоговый режим. При этом необходимо
определить понятные условия обязательного перехода на новую систему. Эти меры
позволят не допускать ситуаций, при которых применение нефтедобывающими
компаниями НДД происходит лишь при условии снижения общего уровня налоговой
нагрузки.

Говоря о долгосрочной
перспективе применения НДД в России, целесообразным представляется возможность
взимания налога по более высокой ставке в периоды высоких цен на углеводородное
сырье.

Выводы

Масштабирование
применения налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья –
важный шаг в сторону более гибкой и эффективной системы налогообложения
нефтяной отрасли Российской Федерации.

Для федерального
бюджета результатом расширения действия НДД станет рост поступлений в
долгосрочной перспективе от увеличения добычи нефти за счет разработки новых
месторождений нефти, а также вовлечения в разработку экономически
нерентабельных при текущей налоговой системе действующих месторождений. Важным
фактором для недропользователей станет повышение рентабельности проектов за
счет учета геологических и технологических особенностей их разработки.

При этом важно
учитывать, что система налога на дополнительный доход, хотя и является более
прогрессивной по сравнению с рентной системой, не отменяет в некоторых случаях
необходимость введения льгот.

На данный момент
говорить о масштабном применении такого режима и полной отмены НДПИ в
российской нефтяной отрасли объективно рано, пока речь может идти лишь о
применении НДД к ограниченному количеству проектов с последующим тщательным
анализом экономических результатов и изменения объемов добычи нефти, а также
постепенном расширении действия налога на дополнительный доход в отношении
новых категорий месторождений.

Литература

1.  Ануреев
   С. В. Сравнительный анализ бюджетно-налоговых отношений в нефтяной отрасли США,
   Канады, Великобритании и России //ЭКО. — 2019. — № 5. С. 140-163
2.  Епрынцева
   Е, Палеес И. Налоговое время //Сибирская нефть. — 2018. — № 6/153. С. 36-40.
3.  Исполнение федерального бюджета и бюджетов
   бюджетной системы Российской Федерации за 2019 год. [Электронный
   ресурс] – Режим доступа: https://www.minfin.ru/ru/perfomance/budget/federal_budget/budgeti/2019/.
4.  Козлов
   Д., Ежов С., Пигарев Д, Тыртов Е. Налоговая нагрузка в отраслях: операция
   «Балансировка». [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://vygon.consulting/products/issue-1693/.
5.  Налоговый
   кодекс Российской Федерации часть 2 (НК РФ ч.2) от 05.08.2000 N117-ФЗ (ред. от
   27.12.2019, с изм. от 28.01.2020) (с изм. и доп., вступ. в силу с 28.01.2020)
   [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28165/.
6.  Налоговый
   маневр: проблемы и решения. //Нефтегазовая вертикаль. — 2019.- № 18 (462).
   [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.ngv.ru/magazines/article/nalogovyy-manevr_/.
7.  Новак:
   добыча нефти в РФ при отсутствии стимулирования может упасть на 44% к 2035
   году. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://tass.ru/ekonomika/5576235.
8.  Основные
   направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2020 год и на
   плановый период 2021 и 2022 годов. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_334706/.
9.  Правительство РФ одобрило законопроект об НДД
   для нефтяной отрасли. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.interfax.ru/business/588736.
10. Тихонов С. ТРИЗ и налоги. Стимулы и
    препятствия для разработки трудноизвлекаемых запасов //Нефтегазовая вертикаль.
    — 2019. — № 6 (450). С. 10-17.
11. Федеральный закон от 19.07.2018 N 199-ФЗ (ред. от 27.11.2018) «О
    внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской
    Федерации». [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71892740/.
12. Федеральный закон от 02.12.2019 N 380-ФЗ (ред. от 18.03.2020) «О
    федеральном бюджете на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов»
    [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://base.garant.ru/73098374/.
13. Эффекты НДД. [Электронный ресурс] –
    Режим доступа: http://neftianka.ru/effekty-ndd/.
14. Global
    Oil and Gas Tax Guide 2019. [Электронный ресурс] – Режим
    доступа: https://www.ey.com/gl/en/services/tax/global-oil-and-gas-tax-guide—country-list.

References

1. Anureev S. V. Comparative analysis of budget and tax relations in the
oil industry of the USA, Canada, Great Britain and Russia / / ECO. — 2019. —
no. 5. Pp. 140-163

2. Epryntseva E, Paleyes I. Tax time //Siberian oil, 2018, no. 6/153,
Pp. 36-40.

3. Execution of the Federal budget and budgets of the budget system of
the Russian Federation for 2019. [Electronic resource] – https://www.minfin.ru/ru/perfomance/budget/federal_budget/budgeti/2019/.

4. Kozlov D., Ezhov S., Pigarev D, Tyrtov E. Tax burden in industries:
operation «Balancing». [Electronic resource] –
https://vygon.Consulting / products / release-1693/.

5. Tax code of the Russian Federation part 2 (tax code part 2) dated
05.08.2000 N117-FZ (Ed. from 27.12.2019, Rev. from 28.01.2020) (with ed. and
add., Intro. in force since 28.01.2020) [Electronic resource] — http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28165/.

6. Tax maneuver: problems and solutions. //Oil and gas vertical. —
2019.- № 18 (462). [Electronic resource] – http://www.ngv.ru/magazines/article/nalogovyy-manevr_/.

7. Novak: oil production in Russia may fall by 44% by 2035 if there is
no incentive. [Electronic resource] – https://tass.ru/ekonomika/5576235.

8. Main directions of budget, tax, customs and tariff policy for 2020 and
for the planning period of 2021 and 2022. [Electronic resource] – http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_334706/.

9. The government of the Russian Federation approved the draft law on
NDT for the oil industry. [Electronic resource] – https://www.interfax.ru/business/588736.

10. Tikhonov S. TRIZ and taxes. Incentives and barriers to developing
hard-to-recover reserves //Oil and gas vertical. — 2019. — № 6 (450). Pp.
10-17.

11. Federal law of 19.07.2018 N 199-FZ (Ed. from 27.11.2018) «On
amendments to parts one and two of the Tax code of the Russian
Federation». [Electronic resource] – https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/71892740/.

12. 02 02.12.2019 N 380-FZ (Ed. from 18.03.2020) «About the Federal
budget for 2020 and for the planning period of 2021 and 2022» [Electronic
resource] – https://base.garant.ru/73098374/.

13. The effects of NDD. [Electronic resource] – http://neftianka.ru/effekty-ndd/.

14. Global Oil and Gas Tax Guide 2019. [Electronic resource]
–https://www.ey.com/gl/en/services/tax/global-oil-and-gas-tax-guide—country-list.

УДК 338.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10498

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ УГРОЗЫ РАЗВИТИЮ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ ЮЖНОГО РЕГИОНА

STRATEGIC
THREATS TO DEVELOPMENT AGRICULTURAL ORGANIZATIONS SOUTH REGION

Курочкин Валентин Николаевич, доктор
технических наук, старший научный сотрудник, профессор кафедры экономики
Азово-Черноморского инженерного института-филиала ФГБОУ ВО «Донской ГАУ», город
Зерноград Ростовской области

Kurochkin Valentin N., Valentin952@mail.ru

Аннотация.  В статье рассмотрена система стратегического управления развитием системы сельскохозяйственных организаций.  От устойчивости  функционирования этой системы зависит продовольственная безопасность. Угрозы системы функционирования сельскохозяйственной организации по этой причине является и угрозами продовольственной безопасности. Методологической основой исследования послужил системный подход и  экономический анализ. Отмечена роль исследователей из Мичуринского государственного аграрного университета, Донского государственного технического университета, Ростовского государственного экономического уни-верситета, научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» и  др. Выявлены слабые стороны функционирования сельскохозяйственный организаций. Показана взаимосвязь факторов и функций организации. Результаты исследований основаны на данных  данным стати-стического наблюдения и суждениях экспертов.  В результате исследований выявлены существенные угрозы развитию системы сельскохозяйственных организаций. К основным можно отнести недооценку стоимости произведённой сельхозпродукции и недостаточную покупательную способ-ность населения.  Угрозы представляют зависимость стоимости ресурсов от курса валюты, зависимость от импорта семян, племенного скота и птицы. Вступление России во Всемирную торговую организацию угрозу серии банкротство предприятий из-за необходимости конкурировать с ферме-рами, находящимися в выгодных условиях. Угрозу представляет  отмена санкций и реализация механизмов. Отмена санкций противопоставит оте-чественным холдингам  фермеров стран с более благоприятными погодными условиями и дешёвым трудом. Трудности с вхождением на рынок розничных продаж из-за доминирования крупных торговых сетей создают угрозу продажам произведённой продукции.   Поставки пальмового масла и других технологий для производства эрзаца сокращают поголовье скота.   Высокая стоимость связанных с аграрным производством лицензий,  штрафы и коррупция проверяющих органов снижает финансовую устойчивость аграрных фирм. Недостатки в управлении научным развитием  создали угрозу сельскохозяйственному и тракторному машиностроению. Они привели к деградации аграрного образования и  сокращению сельскохозяйственных научно-исследовательских организаций.

Summary. The
article considers the system of strategic management of the development of the
system of agricultural organizations. Food security depends on the
sustainability of the functioning of this system. For this reason, threats to
the functioning system of an agricultural organization are also threats to food
security. The methodological basis of the study was a systematic approach and
economic analysis. The role of researchers from Michurinsky State Agrarian
University, Don State Technical University, Rostov State University of
Economics, Research University Higher School of Economics and others was
identified. Weaknesses in the functioning of agricultural organizations were
identified. The interrelation of factors and organization functions is shown.
The research results are based on data from statistical observations and expert
judgment. As a result of research, significant threats to the development of
the system of agricultural organizations were identified. The main ones include
the underestimation of the value of agricultural products produced and the
insufficient purchasing power of the population. Threats are the dependence of
the cost of resources on the exchange rate, the dependence on the import of
seeds, pedigree cattle and poultry. Russia’s accession to the World Trade
Organization threatens a series of bankruptcies of enterprises due to the need
to compete with farmers who are in favorable conditions. The threat is the
lifting of sanctions and the implementation of mechanisms. The lifting of sanctions
will contrast the domestic holdings of farmers with countries with more
favorable weather conditions and cheaper labor. Difficulties in entering the
retail market due to the dominance of large retail chains pose a threat to
sales of manufactured products. Deliveries of palm oil and other technologies
for the production of ersatz reduce livestock. The high cost of licenses
related to agricultural production, fines and corruption of inspection bodies
reduce the financial stability of agricultural firms. Deficiencies in the
management of scientific development have created a threat to agricultural and
tractor engineering. They led to the degradation of agricultural education and
the reduction of agricultural research organizations.

Ключевые слова:  сельское хозяйство, экономика, стратегия, сельскохозяйственные
организации, слабые стороны, угрозы развитию.

Keywords:
agriculture; economy;  strategy;
agricultural organizations; weaknesses;  threats
to development.

Введение.
Устойчивость системы сельскохозяйственной организации обеспечивается стратегией
её развития, под которой понимается управляющие воздействия, направленные на её
изменение в долгосрочном периоде.

Система
сельскохозяйственного производства функционирует  в изменяющейся среде, которой измеряется
спрос цены на ресурсы и произведенную продукцию, структура качество
функционирующих объектов и др. Как известно, основным производителем
сельскохозяйственной продукции в РФ являются сельскохозяйственные организации.
От устойчивости их функционирования зависит продовольственная безопасность
страны [1]. Угрозы системы функционирования сельскохозяйственной организации,
по этой причине является и угрозами продовольственной безопасности российской федерации.

 Была
поставлена цель выявления угроз системы сельскохозяйственных организаций
на  примере Ростовской области.

Объектом исследования
является система стратегического управления развитием системы
сельскохозяйственных организаций.

Экспериментальная
база: открытые ресурса Российской публичной
университетская электронная и научной электронная библиотек, открытые данные
государственного статистического наблюдения и данные Мингсельхозпрода
Ростовской области. Нормативная база исследований – законодательные акты в
аграрной сфере [2].   Исходили из того, что система сельскохозяйственного
производства должна ориентироваться на действующее законодательство о
стратегическом планировании [3].  

Методологической основой исследования послужил системный подход к исследованию проблем стратегического управления в АПК [4, с. 249-251], методика экономического анализа [5, с. 20-54] и  swot  – анализ. Целенаправленного извинениями рассматриваю системы необходима стратегия, для её  выработки  –  стратегический анализ. Наиболее известен практически применим swot  – анализ которой мы и воспользуемся. Swot – анализ был выполнен поэтапно. Использование swot – анализа предполагает выявление слабых сторон и угроз функционированию предприятий для установления тренда стратегического развития (табл. 1).

Системный
подход учитывает то факт, что среда сельскохозяйственного производства
достаточно быстро изменяется, поэтому должны меняться и правила его работы.
Рассматривали систему, которая имеет вход  – выход, управляющую и конструктивные факторы,
Переход системы из одного состояния в другое определяется оператором G(t) под
воздействием управляющих факторов. Функционирования происходит условиях
воздействия конструктивный факторов: структура земельных угодий, состав
машинно-тракторного парка, зданий и сооружений (рис.1).

Ход исследования. Использование с
swot  – анализа состояло в в исследовании
факторов: S – strengths, W – weaknesses, O – opportunities, T – threats.

Раскроем их
содержание:

• S – strengths – это  внутренние позитивные факторы, способствующие развитию сельскохозяйственных организаций;
• W – weaknesses — слабые стороны системы сельскохозяйственных организаций;
• O – opportunities – возможности и перспективы;
• T – threats – угрозы и риски эффективности  системы сельскохозяйственных организаций.

Вначале
поставили вопросы, отражающие сильные и слабые стороны, возможности и угрозы.
При постановке вопросов использовали следствия закона Парето  о том, что 
20% рейтинговых вопросов заключает в себе 80% эффективности анализа. На
поставленные вопросы отвечали специалисты аграрно — промышленного комплекса. В
матрицу  (см. табл. 1) заносили ответы на
вопросы по четырём  категориям: сильные
стороны, слабые стороны, возможности и угрозы.

Сильные стороны дают возможности, а слабые создает угрозы. В некоторых источниках возможности и угрозы, называют факторами а имплицитные квадранты матрица swot  – анализа дают мероприятия  – то есть значения функции (рис.2).

 Одним из этапов этого анализа является
выявление угроз стратегическому развитию. Остановимся на слабых сторонах и
угрозах, которые как связаны с недостатками самой системы, так и экономической
среды функционирования. В данной работе использована методика анализа угроз
развитию  сельскохозяйственных
организаций.

Результаты и
обсуждения.   Исследователи из Мичуринского ГАУ В.М.
Белоусов и А.С. Летуновский в своей статье рассмотрели принципы формирования и
реализации стратегии устойчивого развития АПК Тамбовской области.  По их мнению, базовый принцип состоит «… в
обеспечении стабильных условий развития отрасли на основе повышения
эффективности и конкурентоспособности российских товаропроизводителей и
обеспечение продовольственной безопасности региона» [6].   Перспективу развития сельскохозяйственных
организаций  (СХО) региона они разбили на
периоды: переходный (модернизацию отрасли и восстановление);  стабилизационный и интенсивный (развитие
эффективной системы хозяйствования). Для минимизации  угроз предлагается государственная поддержка
по следующим направлениям: субсидирование и кредитование,
научно-технологическая поддержка и кадровое обеспечение, содействие механизации
и сервису, селекции и семеноводству, социально-культурному развитию сельских
территорий.

Из
этой статьи сделали вывод, что авторы предполагают такие угрозы, как
неустойчивое финансовое положение, недостаток квалифицированных кадров,
отставание в инновационном развитии. Отмечается, что научные структуры
региона  ждут  потребителей инновационного продукта,
стратегия состоит в реализации потенциала аграрного наукограда Мичуринска,
организации аналогичного кластера.

В
Калининградской области,  считают авторы
статьи,  угрозой является то, что   реальный показатель потребления молочной
продукции в Калининградской области существенно ниже обозначенных медицинских
норм [7, с. 133 –135.], для Ростовской области этот вопрос не актуален:
производство превышает потребление.   

Рассматривая
стратегию развития Ставропольского края, доцент А. А. Тер-Григорьянц из
Донского ГТУ пришел к выводу о том, что угрозой развития АПК является его
«…инерционный сценарий социально-экономического развития, доминирование
сырьевого сектора и в экспорте, и в накоплении капитала, низкая
конкурентоспособность, … анклавный характер высокотехнологичных секторов и
экономики знаний» [8, с. 171 –176].   

Некоторые
полагают, что угрозами являются следующие факты: финансовая поддержка не
доходит до сельхозтоваропроизводителей, наблюдается тенденция увеличения доли
наемных работников в крупных аграрных структурах, недостаточно внимания
уделяется развитию сельской территории; планы правительства в части
научно­технологического развития настолько абстрактны, что создают угрозу краха
механизмов их реализации для сельхозпроизводителей и развития сельского
хозяйства.

Упор
делается на рост производства сельхозсырья, а проблемы деградации аграрной
науки и образования игнорируются. К тому же ориентация сельхозпроизводства
на внутренний спрос на основную группу продуктов имеет ограничения в
виде бедности населения, которые не могут себе позволить приобретение
качественных продуктов питания, Экспортный спрос на пшеницу
и масличные, растительное масло, а также на импортозамещение,
фактически исчерпаны или близки к этому [9, с. 161 –165].   Как показали наши предыдущие исследования на,
отрицательно повлияло вступление РФ в 
ВТО на стратегию развития фермерского хозяйствования. Оно привело к
созданию принадлежащих иностранцам федеральных торговых сетей, массовым
поставкам для продажи в супермаркетах иностранных продуктовых товаров,
перепродажи перерабатывающих и пищевых производств иностранным инвесторам,
поставкам пальмового масла, зависимости от поставок средств защиты растений,
семян и другого семенного материала [10, с. 92].   

На
настоящий момент сохраняется стратегическая угроза для сельского хозяйства в
виде  отмены санкций и протекционизм
производства сельхозпродукции на консолидированном Западе, поставки пальмового
масла (для молочного животноводства), продолжение федеральными сетями оптовых
поставок из-за рубежа и лоббирование приватизированными предприятиями
производства продуктов, по тем или иным причинам ограниченных к реализации в
развитых странах. Существенной угрозой остается высокий ссудный процент
российских банков [11, с. 93].   

Будет
правильным отметить, что указанные угрозы характерны и для системы
хозяйствования сельскохозяйственных организаций.

Остановимся
на слабых сторонах и угрозах, которые как связаны с недостатками самой системы,
так и экономической среды функционирования.

В
соответствии с логикой рынка, всякое производство только в том случае будет
эффективно, если имеется спрос, лучше – неудовлетворённый .
Сельскохозяйственные организации (СХО) находятся в товарной цепочке: поставщики
ресурсов и сервисы технически, агрохимический и др.) – торговые
фирмы-посредники – сельхозтоваропроизводители – торговые фирмы-посредники –
переработчики сельскохозяйственного сырья торговые фирмы-посредники –  производители продуктов питания из
растительного и животного сырья и полуфабрикатов, продуктов переработки –   торговые фирмы-посредники – оптовые базы –
магазины ­–  потребители. Как видим,
цепочка довольно длинная, имеющая большое количество посредников, каждый из
которых получает свою часть прибыли, к тому же при переходе товара от одного
юридического лица или предпринимателя уплачивается увеличенный до 20% НДС, все
другие установленные законом налоги.

В
результате  имеем следующее.
Сельхозтоваропроизводителям от конечной цены достаётся менее 1/3, например, за
1литр молока базисной жирности фермер получает 18  – 20 руб., а розничная цена изготовленного из
него молоко жирностью 2,0%  – 60 руб.
Отпускная цена сосисек в среднем, по данным ассоциации мясопереработчиков,  60  – 80
руб., а розничная – 180 –220 руб. (данные 2019 г.). Это слабая сторона
сельского бизнеса.

Отсюда
первая угроза – недооценка стоимости
произведённой сельхозпродукции приводит к недостатку финансовых средств для
саморазвития сельскохозяйственных организаций. В  ближайшем будущем себестоимость  производимой сельхозпродукции может
увеличиться, цена реализации – маловероятно. 

Вторая угроза
связана с первой и вызвана недостаточной покупательской способностью населения.
Потенциальные покупатели  –
трудоспособное населения, его  у нас 71
млн чел, получающие пособие по безработице – 3,5 млн, пенсионеры.   По данным Росстата, средняя зарплата россиян
составила на конец 2019 г. 43,455 руб. (для сведения – средняя зарплата в
княжестве Монако – $15507,  в Норвегии–
$6333,в Швейцарии  –  $6713). Но зарплаты распределены
неравномерно. По данным РИА «Новости»  –
РИА «Рейтинг», в 2019 г. доля сотрудников с зарплатой более 50 тыс. руб.
составила 4,8%, 3,9 %,  2,9 % и 28 %
соответственно  в Ростовской области,
Краснодарском крае, Республике Крым 
(Южный федеральный округ) и Ставропольском крае (наиболее благополучный
регион Северо-Кавказского федерального округа). Оплатой труда ниже 15 тыс. руб.
довольствовались 27,7%, 26,6% и 27,4% работников соответственно Ростовской
области, Краснодарского и Ставропольского краёв. В Республика Крым число таких
работающих составило 34,9%. По данным научного руководителя Института экономики
РАН Р. Гринберга,  самая распространённая
зарплата  –23,5 тыс. руб. По уровню расслоения
и неравенству доходов – индексу Джини – РФ входит в первую десятку
неблагополучных стран. населения. На существующих большинства граждан  доходах рынок качественных продуктов питания
альтернативы роста не имеет. 
Следовательно, низкий платежеспособный спрос на продукты питания формируется  низкими доходами большей части граждан.
Ситуация вряд ли улучшится в ближайшее время, так как во время кризиса беднеют
только менее обеспеченные граждане, а при возобновлении экономического роста
доходы вырасту у небольшой части крупных собственников. Пандемия обострила данную
проблему, и масштаб её не ясен.  Исходя
из того, что на сайте поиска работы в г. Ростов-на-Дону предлагают оплату
труда, начиная с 5 (продавец, оператор), 10 
(кассир, программист) и 15 тыс. руб. (водитель), ситуация не улучшится.
Вторая сторона покупательского спроса – рост себестоимости  сельскохозяйственной продукции  по ряду объективных причин, далее
непропорциональное  повышение розничных
цен ввиду множества посредников [12, с.32].   

Следующая
слабая сторона заключена в маркетинговой деятельности СХО – трудности с
вхождением на рынок розничных продаж из-за доминирования крупных торговых
сетей, которые могут покупать продукты для перепродажи в странах с более низкой
себестоимостью их производства. Сложности входа на рынок приводят к банкротству
предприятий данной отрасли. Например, в Ростовской области обанкротился
Багаевский консервный завод.

Угроза состоит в  невостребованности
произведённой продукции, прежде всего плодово-ягодной (яблоки и клубнику
закупают в  Польше), овощной (картофель,
лук, редиска и др. из Египта и Израиля).

Ситуация на рынке труда в сельской местности усугубляется роботизацией. По данным Оксфордского университета, 45% существующих в настоящее время рабочих мест сократится на 45%, среди них – фермеры. Подобные процессы идут и в России. По этому поводу Председатель ассоциации   фермерских хозяйств (АККОР) Краснодарского края В. Сергеев отмечал, что в технике без людей заинтересованы собственники крупных агрохолдингов, которые не привязаны к земле и руководят из-за границы или мегаполисов, и которым безразличны судьбы сельских жителей. Угроза – «обезлюднивание» сельской местности и, как следствие,  возникновение трудноразрешимых системных проблемы. Рассмотрели влияние инноваций. В растениеводстве замена старой техники на новые технологии позволяет до 6  – 7 раз сократить необходимое число механизаторов, что вполне вписывается в требования бывшего премьер-министра Д.А. Медведева о технологическом отставании в сфере производительности труда от Запада в 7 раз и необходимости повысить производительность труда.  Основы подобных технологий закладывались ещё в прошлом веке, например,  во ВНИПТИМЭСХ  научно-исследовательскими работами (НИР) под руководством Б. А. Землянского. Упомянутые НИР  предполагали необходимость в двух, трёх или четырёх механизаторах на отделение (бригаду), в зависимости от площади пашни. Имеются данные о том, что обновление технологии в холдинге растениеводческого профиля позволяет сразу решить кадровый вопрос: вместо 20 механизаторов стало достаточно трёх. Беспилотные комбайны внедряет российско-германский аграрный холдинг «Эко-Нива», его инновации сократят потребность в комбайнёрах минимум в 4 раза.  Исследователи Российской академии народного хозяйства и государственной службы прогнозируют сокращение потребности в работниках на селе на 58% через 10 лет. В животноводстве инновации также приведут к массовому сокращению необходимого персонала и гигантомании в строительстве «ферм будущего», нечто подобное наблюдалось при строительстве крупных животноводческих комплексов и откормочных площадок в прошлом веке, которые, как оказалось, порождают проблемы с  утилизацией навоза. Будет не лишним отметить, что по состоянию на 01.01.202 в Ростовской области проживало 4,198 млн. человек, из них в сельской местности – 1,344 млн. человек, то есть 32 %. Среднесписочное число работающих  в Ростовской области составляет 1,053 мл., в том числе в занято сельским, лесным хозяйством, охотой, рыбоводством и рыболовством   – 45,55 тыс. человек [13, с. 8-10]. Несложные расчеты показывают, что число работающих составляет 3,34 % от численности населения, проживающего в сельской местности. Из-за отсутствия  работы трудоспособное население уезжает в города, но там тоже избыток рабочей силы. В городах Ростовской области официально работающее  население составляет 1,008 млн. чел, или 35,2 % от проживающего населения. Также рассчитали производительность труда по официальным данным, в натуральном (разделив валовый сбор зерна на число занятого населения) и стоимостном выражении, ка отношение валового производства на число занятых (табл.2).

На
одного работающего приходится в среднем 98,8 га посевных площадей,
достигнута  производительность труда в
стоимостном выражении 5,6 млн. руб./чел. Доля оплаты труда составляет   при среднемесячной начисленной в 2019 г.
зарплате  на селе в размере 28,08 тыс.
руб – 6 %.  [13, с. 13]. Перспективы вы
занятости сельского населения не радуют. При повышении производительности труда
число занятых сократится до критического минимума. Сельскохозяйственным
организациям сложно конкурировать с холдингами, которые имеют финансовые
средства для приобретения необходимых лицензий и организации производства
(организация транспортировки и хранения сельскохозяйственных ядов и
удобрений,   топливо-смазочных материалов
и др.) в соответствии с действующим законодательством. Наличие
свободного ресурса является резервом роста производства продукции, при существующих
начальных экономических условиях  полная
занятость всего сельского трудоспособного населения путём создания рабочих мест
позволит увеличить производство в три раза, однако возможностей создания
рабочих мест экстенсивным путём, за счёт увеличения в три раза посевных площадей,
в настоящее время нет. Альтернатива – 
интенсификация производства на базе инноваций, инвестиций (например, в
мелиорацию и основные средства), что позволит занять сельскохозяйственное
трудоспособное население.

Остаётся
согласиться с позицией руководителя АККОР Ростовской области А. М. Родина о
том, чем больше холдингов с новыми технологиями,  тем меньше людей останется в хуторах и
станицах: «Это позиция наших властей: поддерживать агрохолдинги и игнорировать
потребности обычных селян и фермеров». 

Угроза –
лицензии,  штрафы и коррупция проверяющих
органов: в соответствии с действующим   законодательством, на работу с навозом и животными
нужны лицензии, которые мелкие СХО не в состоянии купить из-за недостатка
финансовых средств. Руководитель проекта «Сельский час» И. Абакумов отметил,
что 26 организаций имеют право наказывать сельхозтоваропроизводителей, а
лицензия за работу с навозом стоит 800…900 тыс. руб.  Казус: 
для сбора дождевой воды разработаны правила, нарушение которых также
грозит штрафом. Как результат, свои финансовые ресурсы СХО отдают в виде
штрафов.

Угроза   –
появление новых конкурентов при отмене
санкций.  Вступление в ВТО вызвало
появление новых конкурентов в виде американских и европейских фермеров,  производителей мяса из Южной Америка, Новой Зеландии
и Австралии. Новые конкуренты располагают такими преимуществами, как
государственная поддержка фермеров в США, Евросоюзе,  которая в 60 раз по данным НИУ Высшая школа
экономики [9, с 161 –165], благоприятный
для животноводства климат, требующий зимнего стойлового содержания  (Южная Америка, Новая Зеландия и др.). По
данным Кубанского ГАУ, затраты на производство мяса в указанных странах в 3 –4
раза ниже только из-за климата. По причинам недостаточной  финансовой поддержки и западной конкуренции,
падения покупательского спроса предприятия – производители мясной продукции
теряют финансовую устойчивость. Например, несколько месяцев назад обанкротилась
птицефабрика  «ЕвроДон», которой
энергетики отключили энергию и  птица
погибла.   В странах Бенилюкса, Египте,
Италии, Индии, Таиланде и др.  климат и
наличие водных ресурсов создают более благоприятные условия для производства
овощей. В южных странах, например, в Индии и Таиланде овощи можно выращивать
круглый год, В Турции Азербайджане, Египте, Израиле и др. – большую часть года,
поэтому Российские консервные заводы отказываются от отечественных овощей и
фруктов в пользу импортных поставок.

Показателен
пример старейшего и успешного в прошлом Багаевского консервного завода
Ростовской области. Станица Багаевская расположена у реки Дон, вокруг неё
имеются обширные с территории  с
орошаемыми полями и давно славится своими овощами, особенно огурцами и
помидорами. Закупки овощей консервным заводом обеспечивали спрос на овощи и
сбыт  овощной продукции для  местных сельскохозяйственных организаций, фермеров
и жителей. Как результат, обеспечивался приемлемый уровень занятости. Но
решение собственника завода о закупке овощей из Индии отрицательно
сказалось  на закупках отечественных
огурцов и помидоров. Если до этого овощные консервы производились из
свежевыращенного сырья, то после такого решения хозяина завода  – из зарубежных маринованных овощей. Завод
стал оплачивать труд зарубежных производителей овощей, а свои работники доход
потеряли. Довод был таким: труд крестьян за рубежом существенно дешевле,
хозяину это выгодно. Банкротство этого завода наступило из-за действий
скандально известного финансиста Майкла Калви, фонд которого Baring
Vostok является соучредителем банка
«Восточный», который поглотил Юниаструмбанк, выдавший кредиты Багаевскому
консервному заводу. На данный момент завод не работает и выставлен на продажу,
рынок ничего не отрегулировал. На наш взгляд, это подтверждает необходимость
стратегического планирования. Отрасли народного хозяйства, составляющие основу
продовольственной безопасности, нельзя отдавать в стихию рынка и на откуп
собственникам, в том числе иностранным.

Слабой
стороной является сокращение сельскохозяйственных НИИ и опытных станций,
численность последних  в Ростовской
области существенно поубавилось, что привело к 
заброшенности семеноводства и племенного скотоводства и  ориентации на импорт племенного скота и  птицы,. 
Например, Омская птицефабрика, снабжающая продукцией  птицеводства Омскую и прилегающие области,
привозит суточных цыплят из Англии. Санкции могут оставить несколько регионов
без мяса птицы и яйца.

Поэтому к существенным
угрозам можно отнести зависимость от импорта
семян, племенного скота и птицы, ликвидация данной угрозы включена в программу
продовольственной безопасности. Представьте, что из-за санкций, например,
запретят ввоз ветеринарных препаратов и их субстанций, племенного молодняка а
ваша СХО имеет животноводческую специализацию. Вопрос: что произойдёт с вашим
бизнесом? Ответом на санкции может и должно быть импортозамещение во всех
сферах АПК. Отсутствие законодательства, защищающего организации, производящие
продукцию высокого качества без ГМО – тоже серьёзная угроза их
функционированию. Угрозой является
принятие или не принятие законов в сельскохозяйственной сфере.

Область применения.
Организационные особенности развития рынка в РФ привели к тому, что
сельскохозяйственная техника в основном импортного производства, в прошлом году
обанкротился последний тракторный завод России, осталось только сборочное
производство. Закрытие заводов сельхозмашиностроения у нас вызвало
строительство таких же заводов за рубежом. 
Достижения генной инженерии поставили под сомнение конкурентоспособность
сельскохозяйственных организаций, работающих пол традиционным технологиям.
Данное и другие обстоятельства предопределили использование материалов
выполненного исследования для корректировки стратегии развития аграрно-промышленного
комплекса Российской Федерации.

Заключение.
Существенными угрозами развитию системы сельскохозяйственных организаций
являются следующие.

1. Недооценка стоимости
   произведённой сельхозпродукции приводит к недостатку финансовых средств для саморазвития
   сельскохозяйственных организаций.
2. Недостаточная
   покупательная способность населения. 
3. Вступление РФ в  ВТО создало угрозу серии банкротств
   сельскохозяйственных организаций из-за необходимости конкурировать с фирмами и
   фермерами, находящимися в несравненно более выгодных финансовых и
   природно-климатических условиях.
4. Отмена санкций и
   реализация механизмов ВТО, когда отечественным сельскохозяйственным
   организациям противопоставляются страны с более благоприятными погодными
   условиями и дешёвым трудом крестьян.
5. Трудности с вхождением
   на рынок розничных продаж из-за доминирования крупных торговых сетей, большая
   часть которых принадлежит иностранцам, не заинтересованных в развитии сельского
   хозяйства и пищевой промышленности России создают угрозу невостребованности
   произведённой продукции. 
6. Поставки ГМО,
   пальмового масла и других технологий для производства эрзаца.   
7. Высокая стоимость
   связанных с аграрным производством лицензий, 
   штрафы и коррупция проверяющих органов.
8. Отмена санкций и появление
   новых конкурентов при отмене санкций.
9. Зависимость от импорта
   семян, племенного скота и птицы, ликвидация данной угрозы включена в программу
   продовольственной безопасности.
10.  Недостатки в управлении научно­технологическим
    развитием АПК  создали угрозу механизмам
    их реализации, привели к забвению отечественного научно-технического
    потенциала, сельскохозяйственного и тракторного машиностроения, деградации
    аграрной науки и образования,  сокращению
    сельскохозяйственных НИИ и опытных станций.
11.  Принятие или не принятие законов в
    сельскохозяйственной сфере.
12.   Бюрократические процедуры и коррупция при
    доведении  финансовой поддержке до
    сельхозтоваропроизводителей.
13.  Зависимость сельскохозяйственных организаций   от поставок средств защиты растений, семян и
    другого семенного материала, племенного скота и птицы, ветеринарных препаратов
    и субстанций для их изготовления, машинно-тракторного парка, комбайнов и  запчастей для них  из-за рубежа.
14.  Отсутствие плана развития системы сельскохозяйственных
    организаций .
15. Низкая занятость
    сельского населения и её снижение вследствие повышения производительности
    труда, как следствие, выезд населения в города, вымывание кадров из села.
16. Высокий ссудный
    процент российских банков.
17.  Непредсказуемые изменения спроса и предложения
    на сельскохозяйственную продукцию и её стоимость.
18.  Зависимость цен на значимые ресурсы (средства
    защиты растений, племенной скот и семена, удобрения, импортную технику и её
    сервис) от курса рубля.

Литература

1. Указ Президента РФ от 21.01.2020 № 20 «Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации». —  Официальный интернет-портал правовой информации // http://www.pravo.gov.ru/search/ index.html?action=search&advanced
2.  Федеральный закон «О развитии сельского хозяйства» от 29.12.2006 № 264-ФЗ – СПС «Консультант» (дата обращения 26.07.2019).
3. Федеральный закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ (ред. от 18.07.2019) «О стратегическом планировании в Российской Федерации». – Собрание законодательства РФ, 30.06.2014.  –  № 26. – Часть I. – ст. 3378.
4. Курочкин, В.Н. Системный подход к исследованию управления экономическими процессами. – В сб.: Россия в глобальной экономике: вызовы и институты развития. Материалы III Международного политэкономического конгресса. – Москва – Ростов-на-Дону: МГУ – ЮФУ. – 2016.–  С. 249-251.
5. Курочкин, В. Н. Экономический анализ хозяйственной деятельности  коммерческих организаций. – Ростов-на-Дону: Ростиздат, 2014. – 170 c.
6. Белоусов, В.М., Летуновский, А.С. Стратегия устойчивого развития сельского хозяйства региона // В.М. Белоусов,  А.С.  Летуновский.  – В сборнике: Устойчивое развитие экономики региона / II Шаляпинские чтения.   –  Материалы Всероссийской научно-практической конференции. под ред. Н.В. Карамновой. 2019. С. 36 –39.
7. Тютюнников, Т.Н. Современные проблемы в управлении стратегий развития сельского хозяйства Калининградской области //Стратегическое планирование пространственного развития территории: драйверы и инструменты //https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=667875&pubrole
8. Тер-Григорьянц, А. А. Основные направления стратегии развития сельского хозяйства региона //  Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2010. № 2 (23). – с. 171-176.
9. Шагайда, Н.И. Долгосрочная стратегия развития  сельского хозяйства России и мира // Н. И. Шагайда.// Научная жизнь – крестьяноведение.  2017 г. Т. 2 . №2. – с. 161-165.
10. Курочкин,  В.Н.   Влияние внешних факторов и угроз на стратегию развития системы крестьянского хозяйствования. / В.Н. Курочкин.  –  Московский экономический журнал. 2019. № 9. С. 42.
11. Курочкин, В.Н. Управление стратегическим развитием вертикально-интегрированных структур АПК регионального кластера // В.Н. Курочкин. – Зерноград: Азово-Черноморский инженерный институт-филиал «Донской ГАУ». 2017. – 193 с.
12. Курочкин, В.Н. Факторы роста себестоимости производства зерна в сельскохозяйственных организациях // В.Н. Курочкин.  – Московский экономический журнал. 2019. № 11. С. 32.
13. Ростовская область в цифрах: краткий статистический сборник  / Ростовстат. – Ростов-на-Дону, 2020. – 40 с.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10491

МОДЕЛЬ МЕХАНИЗМА ПОЛУЧЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ДОХОДОВ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИЕЙ С ПРИМЕНЕНИЕМ РЫНКА ЦЕННЫХ БУМАГ

MODEL OF THE MECHANISM FOR
OBTAINING ADDITIONAL INCOME BY THE RUSSIAN FEDERATION USING THE SECURITIES
MARKET

Ломакин Андрей Леонидович, доктор экономических наук, профессор кафедры экономической безопасности, Институт права и национальной безопасности, РАНХиГС, Российская Федерация, г. Москва, E-mail: lomakin-al@ranepa.ru

Ильин Петр Андреевич, эксперт кафедры экономической безопасности, Институт права и национальной безопасности, РАНХиГС, Российская Федерация, г. Москва, E-mail: ilyin-petr@mail.ru

Lomakin Andrey Leonidovich, doctor of Economics,
Professor of the Department of Economics Institute of law and national
security, Ranepa, Russian Federation, Moscow, E-mail: lomakin-al@ranepa.ru

Ilyin Peter Andreevich, expert of the Department of economic security Institute of law and national security, Ranepa, Russian Federation, Moscow, E-mail: ilyin-petr@mail.ru

Аннотация.
В
статье раскрывается проблема дефицита бюджетов разных уровней бюджетной системы
Российской Федерации, а также формирования дополнительных доходов с
использованием инструментов рынка ценных бумаг. Актуальность темы обусловлена
развитием негативных тенденций, присущих циклическому развитию и структурным
особенностям рыночной экономики, в результате которых возникает необходимость
значительного наращивания расходов бюджета.

При анализе
существующих источников доходов бюджетной системы Российской Федерации имеет
место недооценка возможности финансирования расходов с помощью инструментов
национального рынка ценных бумаг.

Особое внимание уделено
имеющемуся практическому опыту и положительным результатам инвестирования некоторыми
государственными корпорациями. В статье приводится статистическая информация,
полученная на основании анализа имеющейся бухгалтерской отчетности ГК «Агентство
по страхованию вкладов», ГК «Банк развития и внешнеэкономической деятельности
(Внешэкономбанк)» и ГК «Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального
хозяйства».

В результате
проведенного исследования сформирована теоретическая модель, представляющая собой механизм получения доходов от
инвестирования денежных средств с помощью специальных экономико-математических
методов на базе государственной организации и доведения их на конкретные
расходы бюджетов разных уровней бюджетной системы Российской Федерации.

Цель
(Object):
теоретическое
обоснование механизма формирования дополнительных доходов бюджетной системы
Российской Федерации с применением инструментов рынка ценных бумаг посредством
специальной модели, учитывающей существующие риски.

Методы
(Methods):
индуктивный
и дедуктивный методы анализа имеющейся научной литературы, нормативно-правовой
базы, массивов статистической информации, материалов, касающихся
финансово-хозяйственной деятельности конкретных организаций; построение
теоретической модели и проработка алгоритма ее реализации.

Результаты
(Findings):
по итогам проведенного исследования сформулирована
теоретическая модель, включающая в себя несколько
элементов: организационно-правовую и экономико-математическую составляющие, а
также механизм доведения полученных от инвестирования доходов на конкретные
расходы бюджетов разных уровней бюджетной системы Российской Федерации с целью
уменьшения дефицита конкретного ее элемента и увеличения бюджетных расходов.

Выводы (Conclusions):
в ходе исследования доказана возможность формирования модели механизма получения
дополнительных доходов бюджетной системы Российской Федерации с применением
рынка ценных бумаг. С этой целью сформулирована
специальная теоретическая модель.

Для более детальной проработки полученной модели и
перевода ее в практическую плоскость необходим расчет возможных вариантов получаемых
доходов в ходе инвестирования с учетом имеющихся рисков как в виде денежных
средств, так и в виде приобретенных долей в компаниях;  исследование конкретных биржевых индексов и
компаний для рассмотрения в рамках теоретически заданных стратегий инвестирования
с применением необходимых методов анализа; подготовка и внесение изменений в
нормативно-правовую базу.

Summary. The article deals with the problem of budget
deficit at different levels of the budget system of the Russian Federation, as
well as the formation of additional income using securities market instruments.
The relevance of the topic is due to the development of negative trends
inherent in the cyclical development and structural features of the market
economy, as a result of which there is a need to significantly increase budget
expenditures.

When analyzing the existing
sources of revenue of the budget system of the Russian Federation, there is an
underestimation of the possibility of financing expenditures using the tools of
the national securities market.

Special attention is paid to
the existing practical experience and positive investment results of some state
corporations. The article provides statistical information obtained from the
analysis of the available accounting statements of the Deposit insurance
Agency, the Bank for development and foreign economic Affairs
(Vnesheconombank), and the housing and utilities reform assistance Fund.

As a result of the research,
a theoretical model has been formed, which is a mechanism for obtaining income
from investing funds using special economic and mathematical methods based on a
state organization and bringing them to specific expenditures of budgets of
different levels of the budget system of the Russian Federation.

Objective: theoretical
substantiation of the mechanism for generating additional revenues of the
budget system of the Russian Federation using securities market instruments
through a special model that takes into account existing risks.

Methods (Methods): inductive
and deductive methods of analysis of the available scientific literature,
regulatory framework, statistical information arrays, materials related to the
financial and economic activities of specific organizations; building a
theoretical model and working out an algorithm for its implementation.

Results( Findings): based on
the results of the research, a theoretical model has been formulated that
includes several elements: organizational, legal, economic and mathematical
components, as well as a mechanism for bringing the income received from
investment to specific expenditures of budgets of different levels of the
budget system of the Russian Federation in order to reduce the deficit of a
specific element and increase budget expenditures.

Conclusions: in the course
of the study, the possibility of forming a model of the mechanism for obtaining
additional revenues of the budget system of the Russian Federation using the
securities market has been proved. For this purpose, a special theoretical
model is formulated.

For a more detailed study of
the resulting model and its translation into practical terms, it is necessary
to calculate possible options for income received during investment, taking
into account the existing risks both in the form of cash and in the form of
acquired shares in companies; study specific stock indexes and companies for
consideration within the framework of theoretically defined investment
strategies using the necessary analysis methods; prepare and make changes to
the regulatory framework.

Ключевые
слова: экономическая безопасность, дефицит федерального
бюджета, бюджетная система Российской федерации, доходы, расходы,
государственная корпорация.

Keywords: economic security, Federal budget deficit,
budget system of the Russian Federation, revenues, expenses, state Corporation.

Введение

В ХХI веке продолжаются процессы
встраивания Российской Федерации в мировую рыночную экономическую систему,
начавшиеся после распада СССР. Одновременно в силу цикличности развития, а
также наличия структурных особенностей, в экономике наблюдаются периоды спада в
2008-2009 гг. и 2012-2018 гг., нарастание негативных экономических тенденций в
2020 году. В результате кризисных явлений в экономике Российской Федерации возрастают
угрозы жизненно важным интересам общества в целом, отдельной личности, и, как
следствие, государства. Происходит снижение уровня жизни населения, уменьшение
инвестиций в основной капитал организаций, что в долгосрочной перспективе ведет
к крайне негативным последствиям.

В таких условиях
ключевая роль в обеспечении жизненно важных экономических интересов общества и
конкретной личности принадлежит государству. С этой целью необходима
мобилизация имеющихся ресурсов, в первую очередь финансовых, для увеличения
государственных расходов, поэтому одним из главных инструментов обеспечения
экономической безопасности становится бюджетная система Российской Федерации в
виде бюджетов разных уровней. С целью увеличения расходов по минимизации
негативных последствий для государства, общества, отдельной личности, возникает
необходимость увеличения доходов, не прибегая к усилению налогового бремени
населения и организаций.

Вместе с тем одной из
серьезных проблем является дефицит федерального и бюджетов иных уровней
бюджетной системы Российской Федерации. Несмотря на наличие разных подходов к
указанной проблеме, авторы настоящей статьи исходят из принципа
сбалансированности бюджета и, таким образом, рассматривают наличие непрерывного
дефицита бюджета на протяжении нескольких лет, как негативное явление.

Указанные задачи
представляется возможным решить при наиболее активном участии государства в
деятельности национального рынка ценных бумаг, который в настоящее время не
является значимым источником доходов для бюджетной системы Российской Федерации.

Литературный
обзор

В настоящее время по
вопросам, касающимся тематики статьи, разработана обширная и систематизированная
нормативно-правовая база.

Положения, касающиеся
порядка построения бюджетной системы, формирования доходов, целевого направления
расходов бюджетов разных уровней, закреплены в Бюджетном кодексе Российской
Федерации [1]. Структура рынка ценных бумаг, их виды, правовой статус участников,
условия купли-продажи указаны в Гражданском кодексе Российской Федерации,
федеральном законе «о рынке ценных бумаг», специальных федеральных законах, а
также подзаконных нормативно-правовых актах [2, 3]. Положения, касающиеся
возможности инвестирования временно свободных денежных средств государственными
организациями, представлены подзаконными нормативно-правовыми актами [4, 5, 6,
7].

Указанная
нормативно-правовая база является достаточной по своей сути для детальной
регламентации ключевых вопросов, касающихся исследования. Вместе с тем, существующий
порядок инвестирования не учитывает финансовое положение эмитента, отрасли,
либо рынка в целом, в который осуществляется вложение денежных средств, что
является принципиально важным как с точки зрения инвестиционного анализа, так и
снижения риска невозврата денежных средств.

Более того, в ситуации
осуществления инвестиций государственными корпорациями, от которых зависит
обеспечение обороноспособности и безопасности Российской Федерации, вложение
денежных средств в ценные бумаги иностранных эмитентов является крайне
рисковым, как с экономической, так и с политической точек зрения.

Исследуя возможность
теоретического построения модели механизма формирования доходов бюджетной
системы Российской Федерации, следует отметить, что анализ указанной области осуществлялся
Радченко Е.Б., Гордиенко М.С. [8, 9]. Это касалось вопросов возможности эмиссии
государственных облигаций. Исследования по вопросу инвестирования временно
свободных денежных средств проводились Рыбалкиным Д.А. [10], однако они не
касались проблем осуществления инвестиций государственными организациями.

При этом научные работы,
касающиеся построения модели на базе государственной организации, имеющей целью
аккумулирование доходов для бюджетной системы Российской Федерации с
последующим направлением их на конкретные расходы, авторам не известны.

В исследованиях,
посвященных дефициту бюджета, имеют место несколько точек зрения. Выделяют
концепцию «сбалансированного бюджета», «циклически сбалансированного бюджета» и
«функциональных финансов». И если в первых двух направлениях дефицит бюджета
является негативным явлением и возникает в результате разницы между доходами и
расходами, в третьей концепции дефицит не имеет значения, поскольку главной
задачей государственных финансов является макроэкономическое равновесие [11].

Вместе
с тем любой случай дефицита бюджета подразумевает необходимость дополнительных
бюджетных доходов, в результате невозможности обеспечить сбалансированность при
увеличении бюджетных инвестиций, и делает невозможным их увеличение на
протяжении нескольких лет, что крайне важно в условиях кризиса.

Содержание
исследования

В силу того, что
категория «бюджет» является комплексной, необходимо рассмотреть ее с
экономической и правовой точек зрения. В экономике под бюджетом понимается
особый фонд денежных средств, направляемых на обеспечение потребностей
государства и общества; с точки зрения права – государственный документ,
утверждающий доходы и расходы государства.

На рисунке 1 отражена структура бюджетной системы Российской Федерации [12].

С точки зрения
экономической безопасности ключевой критерий, соблюдение которого необходимо
оценить при формировании бюджета – это наличие и объем дефицита бюджета, под
которым понимается отрицательная разница между доходами и расходами.

Рассмотрим объем доходов и расходов федерального бюджета за период с 2008 по 2018 годы, изображенный на рисунке 2 [13].

На рисунке 2 видно, что
в 2009, 2010 годах, а также с 2012 по 2017 годы имеет место значительный
дефицит федерального бюджета, что создает потенциальную угрозу экономической
безопасности государства.

В условиях кризиса
государством осуществляется перераспределение ассигнований в сторону увеличения
расходов на направления, которые в силу минимальности или отсутствия
экономического эффекта в виде прибавочной стоимости, становятся не
востребованными со стороны инвесторов. В 2008-2018 годах доля «социальных»
расходов в составе общего финансирования федерального бюджета на фоне
значительного дефицита является незначительной, в том числе в период кризисных
лет [14, 15]. Поэтому возможности государства по стабилизации экономического
спада значительно снижаются.

При этом в настоящее время национальный рынок ценных бумаг
не рассматривается в качестве значимого источника доходов бюджетной
системы Российской Федерации, о чем
свидетельствует объем доходов, полученных федеральным бюджетом от выплаты
дивидендов и приватизации имущества (в пределах 3,2-3,7 % от всего дохода
федерального бюджета Российской Федерации в 2017-2018 годах). В то же время в
последние годы наметилась тенденция к увеличению объема национального фондового
рынка [16].

Фондовый рынок
представляет собой экономическую систему, состоящую из взаимосвязанных
элементов, позволяющую обеспечивать перераспределение финансовых ресурсов и
осуществлять финансирование необходимых проектов.

В настоящее время финансовые инструменты применяются
на государственном уровне. Так, например, Российская Федерация через российские организации владеет контрольными или блокирующими пакетами акций предприятий ключевых отраслей экономики. При этом за счет дивидендов образуются доходы, аккумулируемые федеральным бюджетом. Рассмотрим статистику доходов, полученных от инвестирования денежных средств на примере некоторых государственных корпораций. Сведения приведены в таблице 1.

Из таблицы 1 видно, что
объем доходов от инвестирования всех трех государственных корпораций,
соизмеримый с их чистой прибылью, в большей степени формируется за счет
процентных (купонных) доходов, и, в значительно меньшей степени, от получения
дивидендов и операций с ценными бумагами, что свидетельствует о наличии
значительного числа банковских депозитов и облигаций в составе инвестиционных
портфелей, при минимальном количестве акций иных предприятий.

Другой пример связан с эмиссией облигаций федерального займа. Указанный механизм успешно применяется и пользуется популярностью не только у российских инвесторов, но и у иностранных. Результаты размещения ОФЗ в период с 2016 по 2019 годы приведены на рисунке 3, из которой видно, что объем заимствований имеет тенденцию к увеличению [20].

Вместе с тем приобретение
облигаций коммерческих компаний с целью получения купонного дохода по ним
настоящее время не применяется для получения доходов бюджетной системы
Российской федерации.

 Приведенные выше примеры свидетельствуют о
недостаточном использовании возможностей рынка ценных бумаг для формирования
доходов бюджетной системы Российской Федерации. Для возможного инвестирования
на государственном уровне необходим учет факторов, влияющих на цену и
доходность конкретных инструментов.

В этой связи необходимо
изучение и внедрение методик формирования цены конкретного финансового
инструмента, группы инструментов; закономерностей, влияющих на процессы
формирования цен, в том числе с учетом исторического опыта; изучение
взаимосвязей между финансовыми инструментами и их группами, финансовыми рынками
в целом; формирование прогнозов о ценах на них. Такой подход в настоящее время
носит название технического анализа [21].

Также определенного внимания
заслуживают и методы фундаментального анализа. При этом, исследуется конкретная
фирма, посредством изучения бухгалтерской отчетности, результатов деятельности;
отрасль, а также национальная и мировая экономики в целом. При использовании
фундаментального анализа главной задачей является определить «истинную»,
внутреннюю стоимость ценных бумаг и сравнить ее с учетной стоимостью на
фондовой бирже [22].

Помимо этого, следует
провести анализ возможных рисков, которые будут идентифицированы, в первую
очередь риск невозврата денежных средств, при проведении анализа конкретного
предприятия, отрасли и экономики в целом.

В настоящее время на
фондовой бирже присутствует укрупненная информация, представленная индексами,
позволяющая провести анализ ценных бумаг по отраслевому признаку,
капитализации, принадлежности государству или частным лицам. С точки зрения
анализа биржевых индексов ключевыми показателями являются цена и объем торгов,
указывающий на движение спроса и предложения на конкретные акции и облигации [23].
Для целей расчета необходимо воспользоваться индексами акций и облигаций
национального рынка ценных бумаг. Выделяются индексы акций: широкого рынка,
московской биржи, российской торговой системы, отраслевые индексы. Существуют
индексы облигаций: государственных, муниципальных и корпоративных.

С точки зрения анализа
биржевых индексов ключевыми показателями являются цена и объем торгов,
указывающий на движение спроса и предложения на конкретные акции и облигации. Эта
информация отражена на рисунках 4 и 5 [24, 25, 26, 27,28]. При этом, как видно
из приведенных рисунков, с течением времени цена растет при достаточно
стабильном показателе объема торгов.

Одновременно изменение
тренда с повышающего на понижающий при общем росте цен индексов Московской
биржи и широкого рынка, как видно, связано с нарастанием кризисных явлений в
экономике, например, в конце 2014 года и середине 2017 года. Кроме того, из графиков
цен видна взаимосвязь индексов широкого рынка и Московской биржи.

В ценах индексов облигаций на протяжении всего исследуемого периода отмечается монотонный рост. Вместе с тем имеет место спад в 2014 году. При анализе объемов торгов отмечается идентичное движение графиков широкого рынка и Московской биржи. При этом резкое увеличение характерно для периодов значительной нестабильности национального рынка. Объемы торгов в индексах облигаций характеризуются уменьшением оборота по коммерческим и муниципальным облигациям. При этом объем торгов по облигациям федерального займа начиная с 2015 года резко увеличивается.

Механизм построения и
расчета индекса включает в себя определенный процент конкретной акции или
облигации, капитализацию компании и коэффициент свободного обращения (для
акций), поэтому учитывает необходимые инвестиционные возможности рынка в целом.

На уровне «государство»
инвестирование осуществляется в лице специально уполномоченных государственных
органов или организаций.
В 1999 году в федеральный закон «о некоммерческих учреждениях» были внесены
изменения, касающиеся появления новой организационно-правовой формы –
государственной корпорации. Мировая практика свидетельствует, что
государственные корпорации, а также предприятия со значительным государственным
финансированием появляются в условиях нарастания негативных тенденций в
экономике [29].

В настоящее время
основные аспекты длительности конкретных государственных корпораций
регулируются специальными федеральными законами. Важным аспектом деятельности
государственной корпорации является инвестирование временно свободных денежных
средств.
В настоящее время Правительством Российской Федерации определен порядок
инвестирования и контроля [6].

При этом, в ряде
случаев деятельность государственных корпораций подразумевает приобретение
долей в иных компаниях, содействие в консолидации промышленных отраслей. Так,
например, в настоящее время в структуру государственной корпорации «Ростех»
входит холдинг «Вертолеты России»,
в 2011 году объединивший в себе активы всех вертолетостроительных заводов
Российской Федерации. В настоящее время компания является одним из мировых лидеров в сегментах
среднетяжелых, сверхтяжелых, а также ударных вертолетов [30].

Таким
образом, анализ инвестиционной деятельности государственных корпораций
показывает, что с одной стороны, эта деятельность позволила осуществить
объединение предприятий ключевых отраслей промышленности, в том числе влияющих
на обороноспособность и безопасность Российской Федерации, и восстановление их
платежеспособности, тем самым внося вклад в обеспечение экономической
безопасности государства, с другой стороны размер доходов, полученных при
инвестировании денежных средств государственных корпораций в ряде случаев
сопоставим с их чистой прибылью.

Результаты

На основании
вышеизложенного сформулирована теоретическая модель, включающая в себя
несколько элементов: экономико-математическую и организационно-правовую составляющие,
а также механизм доведения полученных от инвестирования доходов на конкретные
расходы бюджетов разных уровней бюджетной системы Российской Федерации.

При рассмотрении экономико-математической
составляющей необходимо обратить внимание на методы инвестиционного анализа –
фундаментальные и технические, позволяющие значительно снизить риск невозврата
инвестированных денежных средств.

Необходимо учитывать,
что в качестве объектов портфельного инвестирования следует рассматривать
только ценные бумаги, реально обеспеченные имуществом компаний,
публично-правовых образований. К ним относятся акции и облигации.

В рамках первого вида
анализа необходимо исследовать макроэкономические показатели рынка в целом,
конкретной отрасли, а также финансовые показатели конкретной компании с целью
определения реальной стоимости акций. 
Для целей учета как показателей компаний, так и объективных экономических
условий возможно использование «индексного метода», а также ретроспективного
анализа.

При применении
технического анализа следует исследовать ценовые тенденции на протяжении
различных промежутков времени: в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной
перспективе. Одновременно следует рассмотреть несколько стратегий при
инвестировании: на растущем, нейтральном и падающем рынках.

В результате получим
модель инвестиционного проекта. В этом она будет находиться в идеальных
условиях, без воздействия внешних экономических факторов. Вместе с тем, при
наличии конкретной модели «доходность-риск» в математически сформулированных
объективных условиях следует произвести не только расчет значения рисков, но и
ответить на вопрос при каком значении риск становится реальным, а при каком
находится в пределах потенциально возможного. Иными словами, при каких
значениях модель «доходность-риск» с учетом объективных факторов будет являться
оптимальной.

Полученные доходы
возможно направить на финансирование конкретных направлений расходов бюджетов
различных уровней бюджетной системы Российской Федерации. С целью формирования
оптимального алгоритма необходима детальная проработка и внесение изменений в
действующую нормативно-правовую базу.

Обсуждение

Следует отметить, что
формирование теоретической модели опирается на имеющийся положительный опыт по
указанным вопросам. В настоящей статье приведена статистическая информация,
касающаяся осуществления инвестиций государственными корпорациями, приведена систематизированная
нормативно-правовая база, что является очень важным для формирования
организационно-правовой составляющей; учтены возможности построения биржевых
индексов, технического и фундаментального анализов, которые будут применены при
реализации экономико-математической составляющей. Заложенная в нее возможность
действия в условиях падающего рынка позволяет принять указанную модель в
качестве универсальной. Таким образом, сформированная теоретическая модель
имеет реальные шансы на практическое оформление в качестве источника доходов
бюджетной системы Российской Федерации.

Вместе с тем, при
дальнейшей разработке и практическом внедрении модели существуют объективные
риски, связанные с эволюцией мировой экономики, а также рынка ценных бумаг.
Кроме того, затрудняет проработку алгоритмов действия модели отсутствие научных
исследований по данному вопросу.

Заключение

В настоящее время в
условиях нарастающих негативных тенденций в экономике Российской федерации
существует объективная необходимость увеличения бюджетных расходов и, как
следствие, доходов. В результате проведенного исследования предложена модель
механизма формирования дополнительных доходов, учитывающая возможности
национального рынка ценных бумаг, который в настоящее время не является
значимым источником доходов бюджетной системы Российской Федерации.

Опираясь на
имеющиеся методы анализа ценных бумаг, а также реальный положительный опыт
инвестирования указанная модель при переводе ее в практическую плоскость имеет
реальные шансы стать значительным источником доходов, а также позволит
осуществить финансирование необходимых направлений расходов для минимизации последствий
экономического спада.

Список литературы

1. Бюджетный кодекс Российской Федерации – М.: «Собрание законодательства РФ», 03.08.1998, № 31, ст. 3823. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс»
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) — М.: Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, № 32, ст. 3301 Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс»
3. Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» — М.: Собрание законодательства РФ, 22.04.1996, № 17,
   ст. 1918 Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс»
4. Федеральный закон от 12.01.1996 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» — М: «Собрание законодательства РФ», 15.01.1996, № 3, ст. 145;
5. Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 236-ФЗ «О публично-правовых компаниях в Российской Федерации и о внесении изменений
   в отдельные законодательные акты Российской Федерации» — М.: «Собрание законодательства РФ», 04.07.2016, № 27 (Часть I), ст. 4169.
6. Постановление Правительства Российской Федерации от 21 декабря 2011 № 1080 «Об инвестировании временно свободных средств государственной корпорации, государственной компании» — М.: «Собрание законодательства РФ», 02.01.2012, № 1, ст. 125. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс»
7. Постановление Правительства РФ от 22.12.2016 № 1432
   «Об инвестировании временно свободных средств публично-правовой компании» — М: «Собрание законодательства РФ», 02.01.2017, № 1 (Часть I),
   ст. 168. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс».
8. Радченко, Е.Б. Государственные ценные бумаги России и США (сравнительно-правовое исследование): автореф. дисс. на соис. уч. cт. канд. юрид. наук / Москва, 2003.
9. Гордиенко, М.С. Внутренний государственный долг как важнейший стабилизатор бюджетной политики Российской Федерации / Электронный научный журнал «Экономика и экологический менеджмент». 2012. №2.
10. Рыбалкин Д.А. Возможности инвестирования временно свободных денежных средств / «Вестник Орловского государственного аграрного университета». 2012. № 5.
11. Гайнетдинова, Э.И., Назырова, Л.И. Государственный бюджетный дефицит: сущность и методы балансирования / «Экономика и бизнес». 2020. №1.
12. Маслова, И. А. Российская и международная практика формирования бюджета в России как источника финансирования / «Управленческий учет». 2011. №7.
13. Бюджет [электронный ресурс] / Единый портал бюджетной системы Российской Федерации «Электронный бюджет» 2013-2020 URL:  http://budget.gov.ru/epbs/faces/p/%D0%91%D1%8E%D0%B4%D0%B6%D0%B5%D1%82?_adf.ctrl-state=ysiyoyyyr_111&regionId=45
14. Расходы федерального бюджета [электронный ресурс] / Единый портал бюджетной системы Российской Федерации «Электронный бюджет» 2013-2020 URL: http://budget.gov.ru/epbs/faces/p/%D0%91%D1%8E%D0%B4% D0%B6%D0%B5%D1%82/%D0%A0%D0%B0%D1%81%D1%85%D0%BE%D0%B4%D1%8B/%D0%A0%D0%B0%D1%81%D1%85%D0%BE%D0%B4%D1%8B%20%D0%BF%D0%BE%20%D0%BE%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BB%D1%8F%D0%BC?_adf.ctrl-state=ysiyoyyyr_132&regionId=45
15.  Ломакин А. Л., Ильин П. А. Оказание высокотехнологичной медицинской помощи как часть системы экономической безопасности Российской Федерации / Современные аспекты экономики. 2020. № 2 (270).
16. Ломакин, А.Л., Ильин, П.А. Проблема субъектного портфельного инвестирования в системе устойчивого развития национальной финансовой системы / Международный журнал прикладных наук и технологий Integral. 2020. № 2.
17. Годовые отчеты за 2009-2019 годы [электронный ресурс] официальный сайт государственной корпорации — Агентство по страхованию вкладов URL: https://www.asv.org.ru/agency/annual/
18. Годовые (МСФО) отчеты за 2009-2019 годы [электронный ресурс] официальный сайт государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)» URL: https://ВЭБ.рф/investoram/otchetnost/godovyye-otchety/
19. Годовые отчеты за 2009-2019 годы [электронный ресурс] официальный сайт государственной корпорации — фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства URL: https://fondgkh.ru/work-result/rezultaty-raboty/godovye-otchety-fonda/
20. Ломакин, А.Л., Ильин, П.А. Применение финансовых инструментов национального рынка ценных бумаг Российской Федерации в целях обеспечения экономической безопасности государства / Colloquium-journal. 2020. № 5-5 (57).
21. Прокопенко А.С. Технический анализ рынка ценных бумаг: проблемы, перспективы, российский опыт / «Мир науки». 2015.
22. Криничанский, К.В. Типология фундаментальных факторов как основа фундаментального анализа рынка ценных бумаг [электронный ресурс] / База финансовых знаний URL: http://www.mirkin.ru/index.php?option=com_ content&task=view&id=950&Itemid=114.
23. Методики расчета индексов [электронный ресурс] / Официальный сайт Московской биржи URL: https://www.moex.com/fsn/ru-indices-methodology.
24. IMOEX — архив значений цены и объема торгов [электронный ресурс] / Официальный сайт Московской биржи URL: https://www.moex.com/ru/index/IMOEX/ archive/#/from=2012-01-01&till=2020-01-01&sort=TRADEDATE&order=desc.
25.  MOEXBMI — архив значений цены и объема торгов [электронный ресурс] / Официальный сайт Московской биржи URL: https://www.moex.com/ru/index/MOEXBMI/archive/#/from=2012-01-01&till=2020-01-01&sort=TRADEDATE&order=desc
26. RGBITR — архив значений цены и объема торгов [электронный ресурс] / Официальный сайт Московской биржи URL: https://www.moex.com/ru/index/RGBITR/archive/#/from=2012-03-05&till=2020-01-01&sort=TRADEDATE&order=desc.
27. RUCBITR — архив значений цены и объема торгов [электронный ресурс] / Официальный сайт Московской биржи URL: https://www.moex.com/ru/index/RUCBITR/archive/#/from=2012-01-01&till=2020-01-01&sort=TRADEDATE&order=desc.
28. RUMBITR — архив значений цены и объема торгов [электронный ресурс] / Официальный сайт Московской биржи URL: https://www.moex.com/ru/index/RUMBITR/archive/#/from=2012-01-01&till=2020-01-01&sort=TRADEDATE&order=desc.
29. Колесник, И.Ю. Создание и деятельность государственных корпораций / «Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право». 2009. № 2
30. Ключевые компании: АО «Вертолеты России» [электронный ресурс] официальный сайт государственной корпорации «Ростех» URL: https://rostec.ru/about/companies/339/

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10484

Особенности неформальной экономики Индии в XXI веке

Peculiarities of Indian informal economy in
the XXI century

Доделия Константин Владимирович, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Институт стран Азии и Африки, РФ, г. Москва

Диденко Мария Павловна, Научный сотрудник ИСАА Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Dodelia Konstantin, Lomonosov Moscow State
University, Institute of Asian and African countries, Russia, Moscow

Didenko Maria Pavlovna,
Research associate of ISAA MSU

Аннотация.
Индия зарекомендовала себя одной из самых
экономически развитых стран в XXI веке. Однако масштаб
неформальной экономики является одним из препятствий развитию страны. Данная
статья призвана дать исчерпывающий обзор теневой и криминальной составляющих
подобной активности в Южно-азиатской стране. Методология включает в себя
различные определения понятию неформальности, формы проявления, а также
некоторые правительственные меры для ее сокращения. В результате, было
выяснено, что неформальная экономическая активность активно развивается,
поэтому руководству Индии стоит обращать на эту проблему более пристальное
внимание.

Summary. In the XXI century,
India has firmly established itself among the most economically developed
countries in the world. However, the scale of its informal sector is one of the
obstacles to country’s systematic development. This article aims to give a
comprehensive account of shadow and criminal economy in the South Asian
country. The methodology consists of various definitions of what informal
economy is and forms of its manifestation. It also includes some governmental
measures to reduce this activity. The article finds that underground economy
has been actively developing and government has to pay more attention to its influence
on Indian economics.

Ключевые
слова: Индия; теневая
экономика; криминальная экономика; неформальный рабочий; демонетизация;
небанковские финансовые компании.

Keywords: India; shadow economy;
criminal economy; informal worker; demonetization; non-banking financial
companies.

Прежде чем переходить к неформальной экономике в Индии, мы должны
начать с того, что именно она из себя представляет. В контексте Индии
существуют разные определения неформальных экономических отношений. Суд А., к
примеру, в этом вопросе отдает должное таким организациям, как ООН и МОТ,
которые, ставя экономическое развитие приоритетом национальной и международной
политики, фактически ввели в оборот термин «неформальный сектор» [15, с. 3].

В книге «Аспекты теневой экономики Индии» говорится, что при выделении
теневой экономики Индии главной задачей является определить, что такое теневой
доход [13, с. 6]. Первый вариант: теневым является доход, который подлежит
налогообложению, но о котором не сообщается налоговым органам. Второй: теневой
доход – это такой доход, который скрывают экономические агенты, в следствии
чего результаты экономической деятельности страны будут ниже, чем они есть на
самом деле. Другое определение для неформального сектора предложила созданная в
2004 году Национальная комиссия по делам предприятий в неорганизованном секторе
(NCEUS): неорганизованный
сектор (по NCEUS) –
все индивидуальные частные предприятия, принадлежащие отдельным лицам или
домашним хозяйствам, занимающиеся продажей и производством товаров и услуг,
работающих на партнерской основе и имеющие менее 10 рабочих [15, с. 9]. Оно не
только самое широкое из вышеперечисленных, но и точное.

Теневая экономика в Индии активно развивалась с начала века. В
2004-2005 годах 93% работающих были заняты в неорганизованном секторе [6, с. 22].
Поэтому в задачи данной комиссии входило выступать в качестве консультативного
органа для правительства и «сторожевого пса» для неформального сектора.
Неформальным рабочим стало считаться лицо, работающее на неорганизованном
предприятии или в домашнем хозяйстве за исключением постоянных работников с
пособиями по социальному обеспечению и работников в формальном секторе без
каких-либо подобных пособий. Проще говоря, неформальные работники не имеют
гарантий занятости, безопасности труда и социального обеспечения, составляют 86%
от общего числа рабочей силы [11, с. 19]. Важно отметить, что в зависимости от
подхода к определению и подсчету числа неорганизованной рабочей силы, могут
получиться разные цифры по количеству неформально занятых. Как мы сказали выше,
на 2004-2005 годы число таких работников составило 93%. Согласно работе,
представленной Организацией экономического сотрудничества и развития, цифры
составили 86%, как мы уже сказали ранее. С 2004-2005 по 2011-2012 годы число
работников, занятых в организованном секторе, возросло примерно с 33 до 39
миллионов человек, но в то же время число неформальных рабочих выросло с 426
миллионов до 435 [16, с. 41]. Важно отметить, что в определении
неорганизованного сектора данная комиссия не проводила различий между сельским
и несельскохозяйственным секторами, между сельским и городским. При
использовании отраслевого подхода, работники неформального сектора составили
55% несельскохозяйственных и 86% от общей численности рабочей силы. [7, с. 324]
Правительство вместе с организацией NCEUS ищет возможности создания минимальных условий социального обеспечения
работников, чтобы сократить число работающих в неорганизованном секторе.

Такие авторы, как Бреман Я. [4, с. 4804-4821], выступают против
дуалистического понимания неформальной экономики и деления неформальной среды
на сектора. Ученый считает, что работники скорее вынуждены работать в
неформальных условиях, нежели сами расположены к подобной деятельности. Он
сосредоточил свои наблюдения на последствиях закрытия текстильного комбината в
Ахмедабаде в 1991 году и отметил, что владельцы мельниц сократили число
постоянных рабочих в 1980-х годах, также заключая контракты с неформальными
работниками, при этом не стремясь легально заменять вышедших на пенсию
работников. Также ученый подчеркнул, что кастовые и общинные сети определяли
вероятность получения высококачественной работы, о чем свидетельствует растущее
исключение мусульманских рабочих на мельницах Ахмедабада. Исследование Бремана
Я. также указывает на пространственные очертания города за несколько
десятилетий. Так, центральные части города, где находились мельницы, опустели,
поскольку экономическая деятельность сместилась в другое место. Начали
развиваться нефтехимические компании, появились производители цемента, ткацкие
станки и алмазоперерабатывающие предприятия. Их работники, часто сельские
мигранты, разбивали неформальные поселения в восточной части города.

И это далеко не единственные проявления именно вынужденной взаимосвязи
между экономикой и поселениями. В пример необходимо привести трущобы Дхарави в
Мумбаи. Кастовые сети сформировали экономику этих трущоб и способствовали росту
динамичного неформального сектора кожгалантереи. Кожевенная работа традиционно
ассоциировалась с общинами далитов. Хоть все кожевенные мастерские в Дхарави и
продолжают оставаться небольшими и неформальными, они фактически работают в
качестве субподрядчиков для официальных компаний. [15, с. 13] Тем не менее,
какие бы причины не заставляли работников уходить в неорганизованный сектор, и
в городах, и в сельской местности, связь между формальной и неформальной
экономикой весьма тесная.

Продолжая тему выделения неформального сектора, следует остановиться
на исследовании Амина Н. [2, с. 511-529] Ученый создает схему неформального
сектора, применимую к Индии, поскольку он, помимо других стран (например,
Кении), исследовал и некоторые города в южно-азиатской стране. Он обращает
внимание на деятельность предприятия и непосредственно на том, где именно
осуществляется вся работа (само место). Для Калькутты в неформальной сфере
актуальны торговые предприятия с персоналом до 4 человек и производственные
предприятия до 10 человек. Для Мумбаи характерны предприятия до 25 человек, для
южной Индии – предприятия с 10 членами и доступом к электричеству и предприятия
до 20 человек без доступа к электричеству. А в Бангладеш мелкие промышленные
предприятия официально представлены как предприятия с фондами до 2,5 миллионов
бангладешских так, хотя они включают мелкие объединения до 10 человек, а с
большим количеством работников – средние и крупные объединения. Тем не менее,
это уже не неформальный сектор. Автор представляет следующую картину: определив
размер предприятия (к примеру, отсутствие статуса формальности или ведение
деятельности в качестве мелкого предприятия), можно утверждать, что
неформальный сектор включает в себя мелкие объединения до 10 работников
(включая владельца) и соответствующие одному или нескольким из критериев ниже:

1. работа на открытом пространстве (на улице);
2. работа вне помещения, поскольку оно официально
   не выделяется правительством, муниципалитетом или частным предпринимателем;
3. ведение работы из временного помещения;
4. работа из дома или на заднем дворе;
5. нет обязательно выполнимого трудового
   распорядка.

Марджит С., Кар С. и Баник А. описывают проблему развивающейся
неформальной экономики, как ту, что связана с перенаправлением капитала. [9, с.
4] Сокращение формального сектора высвобождает капитал, в результате чего
акционеры и инвесторы ищут другие места для реинвестирования. Авторы пришли к
выводу, что, например, в промышленных городах разрушение формальных отраслей
промышленности в значительной степени привело к созданию небольших неформальных
подразделений, производящих практически одинаковые товары и услуги.
Неформальный сектор стал новым выбранным местом для инвестиций
перенаправленного капитала. Само исследование ученые провели в 4 городах штата
Западная Бенгалия: в Силигури, Дургапуре, Ховрах и Калькутте. За основу был
взят опрос по 500 разным неформальным промышленным подразделениям. Авторы
выбирали предприятия, которые нельзя было найти в справочниках, а также те,
которые ведут собственный учет. Выбранные города являются основными
промышленными районами штата. А Силигури действует как большой коридор для
торговли и коммерции между восточными районами Индии и остальной частью страны.
Остальные три места известны с момента обретения независимости как промышленные
базы.

Как выяснили Марджит С., Кар С. и Баник А., в Силигури торговля, в
основном, ведется на неформальной основе. [Там же, с. 27-30] В Дургапуре, к
примеру, в округе Бернпер находится Индийская металлургическая компания (IISCO). До 80-х годов он считался довольно
процветающим промышленным городом, но позже сталелитейная промышленность начала
сталкиваться с разными проблемами, что привело к созданию более мелких
неформальных предприятий. В городах Ховрах и Калькутте ситуация похожая. В
Ховрах традиционно размещалось большое количество джутовых заводов, небольших
сталелитейных и металлургических предприятий. За последние 3 десятилетия они
распадались, что приводило к уходу работников в неформальную сферу. В общей
сложности, по данным на 2004 год в штате Западная Бенгалия 42% всей
экономической деятельности велось неформально. [Там же, с. 29]

Как и во всех странах, проблема уклонения от налогов как активная
составляющая неформальной экономики не обошла Индию стороной. В 2014 году
Индийская народная партия (Бхаратия Джаната Парти – БДжП) объявила, что одной
из главных задач, которую ей предстоит решить, будет возвращение в
государственный бюджет теневого дохода. В связи с этим государство разработало
схему его декларирования. Любой человек, который имел подобный доход, обязан
был заплатить 45%-ный штраф в государственную казну. В результате, к концу
реализации данной схемы, правительство объявило о том, что собрало около 64
тысяч деклараций, в которых были записаны теневые доходы в размере примерно в
650 миллиардов рупий. Это означало, что, основываясь на размере штрафа, в казну
должно поступить примерно 300 миллиардов рупий [19], что составляет 1,3% от
всей теневой экономики (по данным Шнайдера Ф. и Медина Л. на 2015 год [10, с.
72]) к моменту сбора всей суммы. Таким образом, безусловно, нельзя сказать, что
эта реформа была очень эффективной.

Вторым направлением политики правительства в решении проблемы
уклонения от налогов стала реформа налогообложения. Были упразднены ранее
действующие налоги на центральном уровне (например, НДС, акциз и налог с
продаж) и на уровне штатов (например, налог на роскошь и НДС), введен единый
налог на товары и услуги (НТУ). Также была создана единая интернет-платформа
сети НТУ (Goods and Services Tax Network – GSTN),
по которой каждый налогоплательщик обязан пройти многоуровневую регистрацию с
присвоением уникального номера. Все операции, с которых взимается НТУ, отображаются
в этой сети. [22] В начале марта 2020 года министерство финансов Индии заявило,
что примерно 720 миллиардов рупий налогов не было уплачено в период с июля 2017
года по январь 2020. Несмотря на то, что люди будут продолжать стараться обойти
закон, данная реформа позволяет выявлять соответствующие случаи нарушения: к
примеру, из 720 миллиардов рупий почти половину суммы удалось вернуть в бюджет,
а также было проведено 336 арестов и возбуждено 31 уголовное дело. [20]

В ноябре 2016 года Н. Моди предпринял еще один шаг, который
поспособствовал уменьшению теневого дохода населения. Правительство объявило о
демонетизации банкнот номиналом в 500 и 1000 рупий. Данная мера получила
название «нотбанди». Она преследовала несколько целей: снизить общий уровень
коррупции в стране, устранить контрафактную валюту, используемую террористами и
контрабандистами, и предотвратить накопление теневого дохода, который не
сообщается налоговым органам [26]. Касательно спонсирования терроризма
результаты данной реформы были в чем-то успешными, а в чем-то и неудачными.
Планировалось остановить финансирование терроризма в районах Джамму и Кашмира,
а также движения наксалитов. В период с 2016 по 2017 количество инцидентов
снизилось с 1742 до 540. При этом количество инцидентов с закидыванием людей
камнями выросло с 71 до 324. [18, с. 92-101]

Говоря о результатах реформы в сфере подделки национальной валюты,
правительство утверждало, что новые купюры невозможно подделать. Однако после
проведения реформ появились случаи появления их контрафактных близнецов.
Положительным результатом данной меры можно считать увеличение поступлений
прямых налогов в бюджет страны, когда в 2017-2018 финансовом году оно возросло
на 15,2% [Там же]. Стоит отметить, что эта реформа могла бы дать бо́льшие
результаты, если бы она послужила стимулом для перехода на безналичный расчёт.
Однако бо́льшая часть населения Индии не обладает кредитными или дебетовыми
картами, а мелкие предприятия не располагают картридерами, поэтому большинство
операций по-прежнему будет проходить по наличному расчету и впредь.

Если брать ситуацию по секторам, то и сельскому хозяйству, и
промышленности был нанесен ощутимый урон. После объявления «нотбанди» 8 ноября
2016 года Резервный Банк Индии (РБИ) обязал в течение 30 дней районные
кооперативные банки передать ему старые купюры, собранные с 10 по 14 ноября,
тогда как их держателям было разрешено оставлять старые деньги в банках до
конца декабря. В результате, банки столкнулись с проблемой хранения
недействительных купюр. [25] 263 миллиона фермеров живут за счет наличных
денег. Они не получали новые банкноты, не могли закупать необходимые товары
(семена и удобрения) и не получали доход. [17, с. 35-38] Большой удар был
нанесён также и сфере промышленного производства, особенно сфере строительства.
С 2015-2016 по 2016-2017 производительность упала с 8,8% до 5,6% [18, с. 92-101].
Касательно сферы услуг можно сказать, что влияние демонетизации оказало
негативный эффект на гостиничный бизнес, транспорт, а также отразилось на
предоставлении финансовых и риэлтерских услуг. В итоге, демонетизация привела к
весьма противоречивым результатам. В частности, бывший премьер-министр и лидер
партии ИНК (Индийский Национальный Конгресс) Манмохан Сингх заявил, что данная
мера совместно с введением налога GST (НТУ) проводилась бездарно и принесла стране много проблем [24].

Несмотря на то, что демонетизация не принесла ожидаемых результатов,
существует несколько вариантов решения данной проблемы в краткосрочной,
среднесрочной и долгосрочной перспективах [23]. В краткосрочной перспективе
необходимо активно использовать так называемое право на информацию. Данный акт
заменяет Закон о свободе информации 2002 года и гласит, что любой гражданин
имеет право запрашивать информацию о работе государственных органов, которые
должны дать ответ в течение установленного времени. Работа правительства,
судебной системы, премьер-министра и т.д. должна быть проанализирована через
данный акт, который может выявить несостоятельность проводимой государством
политики, а также выяснить, в чьих интересах действуют политические силы
(многие бизнесмены, влиятельные люди связаны с политиками и чиновниками в
государстве). В среднесрочной перспективе предлагается упростить систему сбора
налогов, а также ввести налог на богатство, чтобы не было возможности скрыть
свои доходы. В долгосрочной перспективе необходимо, чтобы политические партии
действовали демократически, чтобы лидеры прислушивались к разного рода советам
и мнениям, чтобы они действовали в интересах всего общества, а не только
верхнего его слоя.

Говоря про неформальную экономику Индии, мы не можем не упомянуть ее
финансовую составляющую, учитывая, что наиболее развитой она остается в
городах. «Финансовая система страны [Индии] претерпевает постепенную
трансформацию, одним из проявлений которой стало возрастание роли небанковского
кредитного посредничества…» [1, с. 284], а значит, речь идет о теневом банкинге
Индии. Среди развитых государств Индия может быть отнесена к тем, в которых
размеры теневого банкинга достаточно крупные. 1,3% всех активов теневой
банковской деятельности относится к Индии тогда, как в Китае – 7,7%, а в
Бразилии – 1,5% [Там же, с. 285]. В Индии термин теневого банкинга не
употребляется, используется название небанковских финансовых институтов (НФИ).
НФИ делятся на:

1. небанковские финансовые компании (или НФК);
2. первичные дилеры;
3. общеиндийские финансовые институты.

Особого внимания заслуживают НФК. К 2017 году их насчитывалось 11,5
тысяч. За 5 лет в период с 2012 по 2017 они смогли привлечь депозиты в размере
306 миллиардов индийских рупий. Структура НФК весьма развита, она делится на 12
различных видов организаций, которые занимаются кредитованием разных сфер.

Матюнина Л. выделяет такую особенность кредитного посредничества, как
«широкое привлечение краткосрочных заемных средств с последующим
предоставлением их на более длительные сроки» [Там же, с. 289]. Именно из-за
этой особенности теневая банковская деятельность страны является весьма
рискованной. Помимо этого, риски появляются на основе структуры теневого
банкинга Индии, а также из-за того, что неформальная и формальная финансовые
системы сотрудничают между собой, что может привести к возникновению кризисов.
Важное отличие индийского теневого банкинга от подобной системы в развитых
странах заключается в том, что данная деятельность в Индии сфокусирована на
сферах реальной экономики. В развитых странах она нацелена на смягчение рисков
в проведении операций [5, с. 1-8]. НФК активно вовлечено в финансовую систему
страны. Они расширяют свою деятельность, по вовлеченности в кредитование они
идут после банков, а также страховых компаний. С 2012 по 2015 годы общий объём
кредитования от небанковских финансовых компаний вырос с 8,2% до 9,4% ВВП.
Стоит отметить, что теневой банкинг в Индии, финансируя сферы реальной
экономики, несет и определенные положительные результаты, и тем не менее, из-за
ведения такой деятельности в стране может возникнуть кризисная ситуация.

К неформальной экономике также относят и криминальную составляющую,
поэтому необходимо описать и ее. Переходя к криминальной экономике, мы должны
отметить те экономические преступления, которые особенно выражены в Индии. К
таким относятся: отмывание денег, система «хавала», торговля наркотиками и
незаконная торговля дикими животными.

Отмывание денег. Процесс
отмывания денег и использования их в формальной экономике не является чем-то
новым для Индии. В начале века правительство стало предпринимать ряд мер для
изменения ситуации к лучшему. Начался процесс по конфискации денежных средств,
создавались новые жесткие юридические правила, единые для всех. Так в 2002 году
был создан Закон о предотвращении отмывания денег (Prevention of Money Laundering Act – PMLA). Он стал одним из основных в Индии
касательно проблемы отмывания денежных средств, наряду с Законом о
наркотических и психотропных веществах, Законом об оружии, Законом о защите
дикой природы, Законом о предотвращении коррупции и т.д. Все, что касалось
потоков денежных средств, приобретенной на них собственности и могло бы
подпадать под вышеуказанные законы, попадало также и под PMLA.

Правительство предприняло другие меры для решения данной проблемы, например,
Резервный банк Индии выпустил указания, которые должны были строго соблюдаться
в соответствии с принципом «Знай своего клиента» [3, с. 209-215]. Банки стали
обязаны получать всю информацию, необходимую для установления личности. Также
данные правила должны соблюдаться зарубежными филиалами индийских банков. В
соответствии с PMLA
банки должны вести учёт всех операций в течение 10 лет. В случае несоблюдения
данного указания в отношении банков могут начаться юридические разбирательства.
Также Индия установила договоренности с другими странами для следования PMLA, чтобы была возможность предотвратить любое
преступление, подпадающее под его статьи, а также для соблюдения подобных
законов этих стран. Помимо всего прочего, в 2016 году была проведена
демонетизация, о которой говорилось ранее. Все эти меры должны были
поспособствовать пресечению деятельности по отмыванию денежных средств, однако
полностью ее устранить очень сложно. МВД Индии приводит в пример количество
случаев отмывания денег в 19 крупных городах Индии в 2016 году, где проживает
более 2 миллионов человек: 25658 актов мошенничества, 1657 – подлога и 300 –
фальшивомонетчества [21]. Зарегистрированных случаев настолько много, что
полностью пресечь данную деятельность невозможно, остаётся привлекать к
ответственности тех, кто ей занимается.

Система «хавала».
«Хавала» представляет из себя систему незаконных денежных переводов по
небанковским каналам. Объясним, как действует данная схема на примере. Индийцу,
находящемуся за рубежом, необходимо перевести 5000 долларов своему партнеру в
Дели. При этом он не хочет платить комиссию за банковский перевод или как-то
декларировать эту сумму. Тогда он связывается с посредником (хавальдаром) и
сообщает ему о намерении перевести своему партнеру в Дели указанную сумму.
Хавальдар связывается со своим посредником в столице и называет ему код сделки.
Второй хавальдар связывается с получателем, который уже должен знать
необходимый код для реализации сделки, чтобы договориться о встрече и вручении
денег. Как только этот код будет произнесён, получатель получит указанные 5000
долларов. Таким образом, деньги оказались переведены. Хавальдары зарабатывают
на сделке тем, что берут с неё определенный процент. Опасным аспектом системы
«хавала» является то, что существует связь между ней и контрабандой оружия,
торговлей наркотиками и террористическими преступлениями. Индийское
правительство пытается решить данную проблему, что весьма сложно сделать.
«Хавала» попадает под действие Закона о регулировании валютных операций (Foreign Exchange Regulation Act – FERA),
суть которого заключается в том, что любое лицо, которое хранит иностранную
валюту за границей или отправляет её за границу без разрешения Резервного банка
Индии, нарушает положения FERA [14, с. 82-129].

Торговля наркотиками. Это, пожалуй, самая большая проблема, связанная с криминалом, в
стране. [Там же] Индия географически расположена между странами Золотого
Треугольника (Таиланд, Мьянма, Лаос, где традиционно выращивали опиум) и
Золотого Полумесяца (Афганистан, Иран, Пакистан, производство героина и
опиатов). Поэтому можно сказать, что Индия является транзитным пунктом для
наркотических средств. Незаконная торговля наркотиками в стране сосредоточена
вокруг пяти основных веществ: героина, гашиша, опия, каннабиса и метаквалона.
Контроль за потоком наркотиков подпадает под действие Закона о наркотических и
психотропных веществах. Также Индия подписала двусторонние соглашения с США,
Великобританией, Мьянмой, Афганистаном, ОАЭ, Маврикией, Замбией и Российской
Федерацией в целях совместного контроля за распространением наркотиков.

Незаконная торговля дикими животными. В Индии остро стоит проблема торговли дикими
животными. Они продаются за границу как домашние животные или в домашние
зоопарки богатым клиентам, а также наоборот закупаются индийскими клиентами в
Индию. Сеть продажи диких животных отлично развита. Она состоит из поставщиков
и посредников, которые могут быть даже обычными владельцами зоомагазинов. Как
посредники они заключают сделки, основываясь на предпочтениях клиентов,
обращаясь к своим поставщикам с просьбой предоставить цифровое визуальное
подтверждение продажи животных [8, с. 3-7]. Многие животные погибают во время
контрабандной перевозки из-за того, что перевозчики используют небезопасные
методы контрабанды или из-за попустительского к ним отношения. На таком рынке
торгуют млекопитающими, птицами, насекомыми и рептилиями. В частности,
существует большой спрос на обезьян, экзотические виды птиц, черепах, морских
обитателей (морских коней, голотурий, акул, морских коров и т.д.), носорогов,
слонов и т.д. Некоторых животных убивают для получения определенной части тела,
которая пользуется спросом (например, акульих плавников) [12, с. 15-19]. Индия
предпринимает меры по контролю за подобной деятельностью. В частности,
существует Закон о защите дикой природы, в 1976 году была основана организация TRAFFIC, которая была создана с целью работать в
данной сфере и сотрудничать со Всемирным фондом дикой природы (WWF).

В итоге, можно сказать, что неформальные экономические отношения в
Индии сильно развиты. Они присутствует и в обособленной форме, и в связи с
законными операциями, например, теневой банкинг может не только спонсировать
криминальные структуры, но и кредитовать сферы легальной экономики. Также стоит
отметить, что в неформальном секторе Индии занято огромное число людей, что
свидетельствует о заметном дефиците рабочих мест в формальной сфере.
Правительство предпринимает шаги как по созданию официальной занятости, так и
по контролю нелегальной активности. Примером второго может служить
противоречивая реформа нотбанди, негативные последствия которой, очевидно, не
были предвидены премьер-министром. Если говорить о криминальной части
неформальной экономики, то для Индии, как и всего региона, характерна система
«хавала», которая может быть активно использована для привлечения финансов, в
том числе и террористическими организациями. Также в стране выделяются проблемы
отмывания денег и покупка-продажа диких животных. Всё вышеперечисленное говорит
о не самой удачной политике государства в направлении регулирования
неформальной деятельности, что неминуемо создаёт дополнительные препятствия для
экономического развития.

Список литературы

1. Матюнина Л.Х. Особенности теневой банковской деятельности в Индии (2011-2017 гг.) // Страны Азии и Африки в XXI веке: экономическое развитие и научно-технический прогресс. К 90-летию В. Г. Растянникова. – М.: ИВ РАН. – 2018. – С. 284-298.
2. Amin N. A definition of the urban informal sector // Jahangirnagar review. Part II: Social Sciences, Arts and Humanities. – 1982. – Vol. 6. – P. 511-529.
3. Bharti A. Legislative measures to deal with economic crimes in India // UNAFEI Resource Material Series. – 2005. – No. 67. – P. 209-216.
4. Breman J. An informalised labour system: end of labour market dualism // Economic and Political Weekly. – 2001. – Vol. 36. № 52. – P. 4804-4821.
5. Claessens S. Ratnovski L. What Is Shadow Banking? IMF Working paper. – 2014. – P. 1-8.
6. Dasgupta M., Moving towards “cashlessness” in an emerging economy: a case study of latest policy steps in India // International Cash Conference 2017 – War on Cash: Is there a Future for Cash? – 2017. – P. 1-32.
7. Kannan K.P., Papola T.S. Workers in the informal sector: initiatives by India’s National Commission for Enterprises in the Unorganized Sector (NCEUS) // International Labour Review. – 2007. – Vol. 146 (3-4). – P. 321-329.
8. Louies J. Taming the wild. An overview of pet trade in India // WWF Newsletter. Illegal wildlife trade in India. – 2014. – P. 3-7.
9. Marjit S., Kar S., Banik A. Urban informal sector and poverty – effects of trade reform and capital mobility in India. Working Papers MPIA. – Kolkata. – 2006. – P 1-34.
10. Medina L., Schneider F. Shadow economies around the world: what did we learn over the last 20 years? IMF Working paper. – 2018. – 76 p.
11. OECD Secretariat. Growth, employment and inequality in Brazil, China, India and South Africa: an overview. – 2010. – 42 p.
12. Samuel D. Killing for pleasure. Illegal trade in marine life // WWF Newsletter. Illegal wildlife trade in India. – 2014. – P. 15-19.
13. Shankar N. Aspects of the Black Economy in India. – 1985. – 533 p.
14. Sharma M. Organised crime in India: problems & perspectives // UNAFEI Resource Material Series. – 1999. № 54. – P. 82-129.
15. Sood A. Urbanisation and the informal economy / A module prepared for the urban transformations curriculum for EPG-Pathshala. – 2018. – 16 p.
16. Srija A., Shirke S. An analysis of the informal labour market in India // Economy Matters. Working paper. – 2014. – P. 40-46.
17. Sumathy V.G., Savitha T. Impact of demonetisation in agriculture sector // IOSR Journal of Humanities and Social Science (IOSR-JHSS). – 2017. – P. 35-38.
18. Vij D. Demonetization: effects on Indian economy // International research journal of business and management – IRJBM. – 2018. – Vol. 11. – P. 92-101.
19. Dinesh Unnikrishnan. Rs 65,250 cr black money declared: Relief to Modi govt; now it’s time for final crackdown [Электронный ресурс] // Firstpost: сайт. – URL: https://www.firstpost.com/business/rs-65250-crore-black-money-haul-a-relief-to-modi-govt-now-its-time-for-final-crackdown-3029722.html (дата обращения 22.02.2020).
20. FE Bureau. Government detects GST evasion of Rs 70,000 crore since tax’s launch [Электронный ресурс] // Financial express: сайт. – URL: https://www.financialexpress.com/economy/government-detects-gst-evasion-of-rs-70000-crore-since-taxs-launch/1887134/ (дата обращения 12.04.2020).
21. URL: http://ncrb.gov.in/ (дата обращения 23.03.2020).
22. URL: http://www.ved.gov.ru/news/23125.html (дата обращения 23.03.2020).
23. URL: https://thewire.in/books/scourge-black-economy-india-origins-causes-remedies (дата обращения 28.02.2020).
24. URL: https://www.amarujala.com/india-news/disgruntled-youth-in-urban-disorder-and-jobless-growth-said-manmohan-singh (дата обращения 22.02.2020).
25. URL: https://www.businesstoday.in/current/economy-politics/banks-to-deposit-old-notes-by-july-20/story/254860.html (дата обращения 22.02.2020).
26. URL: https://www.cenfa.org/wp-content/uploads/2017/12/Demonetisation-Booklet-Hindi.pdf (дата обращения 12.04.2020).

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10475

СТРАТЕГИЯ ВОВЛЕЧЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В
ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ОБОРОТ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

STRATEGY FOR INVOLVING INNOVATION PERFORMANCE IN THE ECONOMIC TURNOVER OF AGRICULTURAL ORGANIZATIONS

Курочкин В.Н., доктор технических наук, старший
научный сотрудник, профессор кафедры экономики и управления
Азово-Черноморского  инженерного
института Донского ГАУ в г. Зернограде

Kurochkin Valentin N.,  Doctor of Technical Sciences, Senior Researcher, Professor, Department of Economics and Management, Azov-Black Sea Engineering Institute, Don State Agrarian University, Valentin952@mail.ru

Аннотация.  Была поставлена
задача: разработка мероприятий по вовлечение результатов инновационной
деятельности в хозяйственный оборот сельскохозяйственных организаций. Основу
вовлечение результатов инновационной деятельности в хозяйственный оборот
сельскохозяйственных организаций организации составляет Стратегия
научно-технологического развития. По мнению автора статьи, совершенствование
инновационной деятельности это сократит разрыв экономических показателей
лидирующих аграрных фирм и фирм – аутсайдеров. Использованы: системный подход,
методы: сравнения, монографический и логический анализ разработки и реализации
нового продукта.  Предлагаемые
мероприятия по вовлечение результатов инновационной деятельности в
хозяйственный оборот коммерческой организаций повысят эффективность
сельскохозяйственной деятельности и снизить зависимость от зарубежных
технологий.

Summary. The task was set: the development of measures to involve
the results of innovation in the economic turnover of agricultural
organizations. The basis for the involvement of the results of innovation in
the economic turnover of agricultural organizations of the organization is the
Strategy for scientific and technological development. According to the author
of the article, improvement of innovation activity will reduce the gap in
economic indicators of leading agricultural firms and outsider firms. Used:
systematic approach, methods: comparison, monographic and logical analysis of
the development and implementation of a new product. The proposed measures for
involving the results of innovative activities in the economic turnover of
commercial organizations can significantly increase the efficiency of
agricultural activities and reduce dependence on foreign technologies

Ключевые слова: экономика, сельское хозяйство,
сельскохозяйственные организации, инновационная деятельность, результаты,
мероприятия, хозяйственный оборот.

Key words: economy, agriculture, agricultural organizations, innovative activity,
results, measures, economic turnover.

Актуальность. Правовую основу
научно-технологического развития России составляет его Стратегия, утвержденная
Указом Президента РФ [1]. Указ издан в развитие ст.18 ФЗ от 28.06.2014 №172
[2]. Органы власти современной России стремятся использовать рычаги
макроэкономической и хозяйственной политики для эффективного освоения в
производстве результатов научно-технической деятельности. Разрешено включать
затраты на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в состав
расходов, вычитаемых из доходов при их налогообложении, реализуются ряд других
мероприятий для внедрения техники и технологий.

Государство стремится
развивать рынок инноваций, для чего обеспечивается охрана результатов
научно-технической деятельности.

Система контроля за
использованием объектов инновационной деятельности, созданных за счет средств
федерального бюджета предусматривает возможность изъятия государством прав на
использование созданных с таким финансированием результатов инновационной
деятельности, если организация – владелец переданных ей прав на них в течение
установленного срока не предпримет эффективных мер для их практического
использования и введения в хозяйственный оборот. В агропромышленном
производстве такие меры затронули только 10-20 % предприятий, относящихся к
числу наиболее передовых в отрасли.

Цель: разработка мероприятий по вовлечение результатов
инновационной деятельности в хозяйственный оборот коммерческой организаций для
сокращения разрывов экономических показателей лидирующих фирм и фирм –
аутсайдеров.

Методы проведения исследования, экспериментальная база. В процессе исследований
был использован системный подход [3, с. 23] и методы: сравнения, монографический
и абстрактно логический анализ разработки и реализации нового продукта.  Экспериментальная база: открытые данные Интернет-ресурсов.

Ход исследования. Вопрос внедрения результатов научных исследований и
конструкторских разработок издавна тревожит умы руководителей предприятий,
регионов и министерств, так как от освоения их результатов зависит
эффективность функционирования народного хозяйства, а в конечном итоге –
качество жизни граждан страны [4, с. 11]. По данному вопросу высказывались ряд
известных ученых: А.Г. Аганбегян, Д.С. Львов, Б.Н. Кузыка, Ю.М. Осипов, и др.  Интересно отметить, что академик А.Г.
Аганбегян считает, что «России требуется политика форсированных и эффективных
инвестиций», преимущественно в инновации [5, с. 11].

Вначале рассмотрели
объект исследований. Ключевым словом, как видим, служит термин «инновации»,
которое ввели Й. Шумпетер и Г. Менш (1930 г.), и под которым они понимали «… воплощение
научного открытия в новой технологии или продукте». На настоящий момент
сформировано три мнения об объекте исследований, а именно: инновации — это
результат, это –  процесс и это –
изменение, соответственно имеется в наличии и дисциплина менеджмента
«управление изменениями». В нормативных актах фигурирует понятие инновационного
проекта [6, с. 218]. Остановимся на последнем.

Результаты и обсуждение. В Стратегии [1] под
научно-технологическим развитием понимается «трансформация науки и технологий в
ключевой фактор развития» страны для адекватного ответа на «большие вызовы» –
«совокупность проблем, угроз и возможностей, сложность и масштаб которых не могут
быть решены … за счет увеличения ресурсов». Пятый технологический уклад и
страны – его носители установлены академиками С.Ю. Глазьевым, Д.С. Львовым,
Г.Г. Фетисовым еще в нулевые годы нашего столетия. 

В сфере АПК таким вызовом
в первую очередь является санкционная политика большинства стран пятого
технологического ядра в области биотехнологий. Проходящая в настоящее время
пандемия обострила проблемы инновационного развития, преимущественно технологий
удаленной работы и цифровизации. Опыт последних месяцев показал, что переход
нашей страны к пятому технологическому укладу возможен только при использовании
зарубежных инноваций. Компьютерные программы, используемые в последние время
для дистанционного управления производственных процессов, для удаленной работы
сотрудников фирм, оказались преимущественно производства Майкрософт и других
зарубежных фирм. Таким образом цифровизация в России оказалась перекачкой
экономической и технологической информации на сервера зарубежных корпораций.

Вернувшись к инновациям в
АПК, увидим аналогичную ситуацию: сельскохозяйственная техника, тракторы и
комбайны преимущественно зарубежного производства, технологии, семенной
материал, племенной скот, птица –  из
того же источника.  Таким образом Россия
попала в технологическую зависимость от других стран: если Англия запретит
поставки суточных цыплят, остановится Омская и другие птицефабрики, если будет
перекрыт экспорт семян – гибридов кукурузы, подсолнечника и других культур –
поля под пропашными культурами останутся незасеянными.

К настоящему времени
разработано достаточное количество региональных планов, программ и концепций
стратегического развития АПК, поэтому встает вопрос обобщения и их
систематизации для того, чтобы была реализовано вовлечение результатов
инновационной деятельности в хозяйственный оборот сельскохозяйственных
коммерческих организаций, которые являются основой обеспечения
продовольственной безопасности страны. Все эти обстоятельства указывают
необходимость полномасштабной реализации Закона о стратегическом планировании и
разработки Стратегии развития АПК на федеральном уровне с учетом угроз и
вызовов последних месяцев.

На такой нормативной
основе станет возможным, по нашему мнению, разработка мероприятий по вовлечение
результатов инновационной деятельности в хозяйственный оборот коммерческой
организаций для сокращения разрывов экономических показателей лидирующих фирм и
фирм – аутсайдеров разработка мероприятий по вовлечение результатов
инновационной деятельности в хозяйственный оборот сельскохозяйственных
коммерческих организаций для сокращения разрывов экономических показателей
лидирующих фирм и фирм – аутсайдеров.

Сравнение показателей
предприятий, активно осваивающих научно-технические достижения, со средними
данным в целом по сельскохозяйственным предприятиям страны, свидетельствует о
существенной разнице между ними, которая нередко достигает 2-4 кратного уровня.
При аграрной политике государства, направленной на финансовую поддержку более
успешных, т.е. инновационно продвинутых хозяйств, убыточные предприятия, если
они так и не смогут перестроить свою внутреннюю организацию, сделать её
достаточно эффективной, будут вынуждены освободить рынок для
конкурентоспособных предприятий. Именно на этой основе инновационный прорыв
отечественного сельского хозяйства будет происходить более быстрыми темпами и в
возрастающих масштабах. Необходимо предоставить финансовую поддержку
отечественным разработкам, так как наша наука не имеет достаточных средств для
продвижения своих результатов: изготовления опытных партий машин и
оборудования, их сертификации, рекламы [7]. В то же время западные конкуренты
имеют мощную рекламную и информационную поддержку. Это усугубляет зависимость
от зарубежных технологий и техники в АПК. При рыночных отношениях у органов
власти и у самих субъектов хозяйствования многократно сократились финансовые
возможности для покрытия расходов, связанных с проведением мероприятий по
пропаганде достижений науки и передового производственного опыта, их масштабы
резко сокращены, а иногда и вообще исчезли из практики. Многие такие меры стали
приобретать коммерческий характер [8]. Следовательно, необходимо создавать
условия для коммерческого освоения сельскохозяйственными организациями
отечественных интенсивных и точных интеллектуальных агро технологий и
органического земледелия, технологий повышения вероятности получения
запланированного производства зерна и требуемых объемов его переработки в
продукты питания в зонах   рискованного
земледелия Южного федерального округа как синергетический результат синтеза
инновационных подсистем. Необходимо сформировать открытую систему  базовых технологий пятого  и частично шестого технологических
укладов  производства продуктов питания
из растительного сырья в зонах  
рискованного земледелия Южного федерального округа. Система
продовольственных кластеров Южного федерального округа – это  основа 
надежной системы производства озимых, 
зернобобовых и пропашных культур 
и переработки их урожая в продукты питания в соответствии с требованиями
Доктрины продовольственной безопасности.

Область применения результатов. На базе проведенного абстрактно
логического анализа практики разработки и реализации отечественного нового
продукта [7, 8], изучения маркетингового подхода к разработке и реализации
нового продукта [9], анализа теории и практики инновационной деятельности для
достижения поставленной цели сокращения разрывов предлагаются следующие
мероприятия.

1. Научно-техническая
пропаганда и реклама инновационных достижений. При помощи средств
научно-технической пропаганды органы регулирования экономики, в первую очередь
сельского хозяйства, стремятся активно распространять и способствовать широкому
внедрению положительно проявивших себя научно-технических достижений.

Органы государственной
власти уделяют немалое внимание созданию и функционированию финансируемой из
госбюджета масштабной системы научно-технической пропаганды достижений НТП. В
довоенной время функционировали сельскохозяйственные выставки. В условиях
административно-командной системы научно-техническая пропаганда носила
показной, формальный характер. Результативность была невысокой. Наблюдалась
слабая восприимчивость хозяйств в условиях централизованного управления к
научно-техническому прогрессу. С переходом к рыночным отношениям ситуация не
изменилась к лучшему.

Хорошим знаком стал тот
факт, что информационно-научные журналы стали отдавать часть своих объемов
рекламным материалам, в которых создатели той или иной научно-технической
продукции знакомят потенциальных ее потребителей с предполагаемыми
преимуществами рекламируемых новшеств, убеждают их в целесообразности их
приобретения. Возродила свою деятельность ВДНХ, где периодически устраивают
ярмарки и другие встречи производителей научно-технической продукции и ее
потребителей. Стали увеличиваться масштабы рекламы научно-технического
содержания на телевидении и в других средствах массовой информации. Также
распространение получил так называемый метод личной продажи.

Такие издания, а также
сельскохозяйственные выставки инновационных достижений должны получить государственную
поддержку в соответствии со стратегическим планом развития АПК.

2. Организационные формы
укрепления деловых связей науки и производства. Эффективное внедрение новых
технологий чаще всего может быть осуществлено при длительном, повседневном и широком
участии ученых разработчиков или их дилеров в работе по обучению персонала,
устранению отказов новой техники, по соблюдению качества соответствующих
приемов и операций, норм и нормативов.

Организационной формой
длительных деловых связей является совместное выполнение работ по внедрению
законченных одобренных в установленном порядке исследований и разработок на так
называемой хоздоговорной основе.

Для заключения договора
сельхозпредприятие должно подать соответствующей научной организации заявку,
подписанную руководителем и главным бухгалтером, в которой указывалась бы тема
работы, намеченная к внедрению.

Исполнители научной
работы готовят проект хозяйственного договора. В плане определяются этапы.
Наименования работ и их трудоемкость, сроки выполнения, затраты на заработную
плату и общая стоимость работ по каждому этапу. Отдельно формулируются
обязательства исполнителей и заказчиков и особые условия договора.

При реализации указанной
организации работ коллективы научных учреждений оказываются материально
заинтересованными в получении и даже увеличении обусловленного договором
экономического эффекта от внедрения конкретной инновационной работы.

Таким образом,
хозяйственные договоры между научными организациями и предприятиями
ориентируются не просто на внедрение той или иной работы, а на конечную цель –
определенный уровень эффекта, выражаемого конкретной денежной суммой.

Недостатки: научные
учреждения не имеют возможности полномасштабной проверки и сертификации,
маркетингового продвижения разработанных инноваций, поэтому
сельскохозяйственные организации с осторожностью внедряют результаты научных
исследований из-за высоких рисков получения экономического эффекта при их
реализации.

Необходима программа по
внедрению пилотных проектов и реализации отдельных проектов с согласия
сельскохозяйственных организаций на их производствах за государственный счет,
как, например, в США: за деньги налогоплательщиков.

3. Перспективные
направления эффективного взаимодействия науки и производства. Последовательно осуществляемые
хозрасчетные отношения в системе «наука-производство» способны, во-первых,
обеспечить ученым существенное увеличение необходимых для их исследовательской
деятельности финансовых ресурсов, во-вторых, не менее существенно повысить
материальную заинтересованность научных работников в реальном внедрении
положительных результатов их исследований в производство и, в – третьих,
крупномасштабно увеличить объемы внедрения.

В ряде экономически
развитых странах мира появились новые организационные формы взаимодействия
науки и производства. В разных источниках их именуют научными парками,
инновационными парками, технологическими парками, технополисами, инновационными
центрами, венчурными фондами.

Технологический парк –
относительно новая форма территориальной интеграции науки, образования и
производства в виде объединения научных организаций, проектно-конструкторских
бюро, учебных заведений, производственных предприятий.

Технополис – одна из форм
свободных экономических зон, создаваемых при поддержке государства для
активизации и ускорения инновационных процессов. Программа деятельности
технополиса обычно включает проведение фундаментальных и прикладных научных
исследований с последующим продвижением их результатов в производство.

В соответствии с ФЗ «О статусе
наукограда Российской Федерации» наукоград Российской Федерации – это
муниципальное образование с градообразующим научно-производственным комплексом.
В числе первых наукоградов стал г. Мичуринск. Было предложено вводить в
контракты на выполнение научно-инновационных работ по заказу Минсельхоза России
запись о том, что право владения, пользования и распоряжения созданных за счет
бюджетных источников объектов интеллектуальной собственности передается
специально учреждаемому федеральному государственному унитарному предприятию,
целью которого устанавливается ускоренная реализация инновации в производстве.
При этом оплата завершенных работ должна производится государственным
заказчиком только после передачи результатов научно-технической деятельности
уполномоченному юридическому лицу. Специфическую форму реализации
научно-технических достижений в АПК региона нашли и стали применять в
Краснодарском крае, где для этой цели создали Кубанскую государственную
аграрную научно-образовательную ассоциацию. Весьма эффективны меры, основанные
на улучшении работы информационно-консультационных служб, развитии венчурных
фондов аграрного профиля. Указанные организации и производственные системы
должны получить государственную поддержку в соответствии со стратегическим планом
развития АПК.

 Выводы. Сельскохозяйственные
организации являются основой продовольственной безопасности РФ, однако
существует угроза их зависимости от зарубежных технологий. Следовательно,
необходимо создавать условия для освоения сельскохозяйственными организациями
отечественных интенсивных и точных интеллектуальных агротехнологий и
органического земледелия, технологий повышения вероятности получения
запланированного производства зерна и требуемых объемов его переработки в
продукты питания в зонах   рискованного
земледелия Южного федерального округа. Необходимо использовать синергетический
результат синтеза инновационных подсистем в сельскохозяйственных
организациях.  Предлагаемые мероприятия
по вовлечение результатов инновационной деятельности в хозяйственный оборот
коммерческой организаций способны существенно 
сократить разрывы экономических показателей  между лидирующими фирмами и фирмами –
аутсайдерами и снизить зависимость от зарубежных технологий.

Литература

1. Указ Президента Российской Федерации от 1.12.2016 №642 «О
   стратегии научно-технологического развития Российской Федерации».
2. Федеральный закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ (ред. от 18.07.2019) «О
   стратегическом планировании в Российской Федерации». – «Собрание законодательства
   РФ», 30.06.2014, № 26 (часть I), ст. 3378.
3. Курочкин В.Н. Системный подход к исследованию отраслевой экономики
   // Вестник аграрной науки Дона. – 2013. – № 3. – С. 23.
4. Фатхутдинов Р.А. Инновационный менеджмент. 6-е изд. – СПб.: Питер,
   2008. – 448 с. – С. 11.
5. Аганбегян А.Г. России требуются форсированные и эффективные
   инвестиции. – ЭКО, 2014. – № 7. – С. 6-14.
6. Профатилов Д.А. Инновационный проект: дискуссия в области
   понятийного аппарата.  – Вектор науки
   ТГУ. 2014. № 3 (29). – С. 218-222.
7. Курочкин В.Н. Проблемы разработки и реализации нового продукта в
   отраслях АПК // Актуальные проблемы экономики и учета в отраслях АПК: Межвуз.
   сб. научных трудов. Вып. 13. – Зерноград: ФГБОУ ВПО АЧГАА, 2013. – 275 с.
8. Курочкин В.Н. Управление разработкой и реализацией нового
   продукта. – Зерноград: Азово-Черноморский инж. ин-т Донского ГАУ, 2018. – 139
   с. 5.
9. Курочкин В.Н.
   Маркетинговый подход к разработке и реализации нового продукта // Современные
   научные исследования: проблемы и перспективы [Электронный ресурс]: Материалы IV
   Международной научно-практической конференции (14-15 ноября 2019 г., г.
   Зерноград) / Под общ. ред. М.Н. Крыловой. – Москва: Перо, 2019. – С. 88-93.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10467

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ
АСПЕКТЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ НА РЕГИОНАЛЬНОМ УРОВНЕ

METHODOLOGICAL
ASPECTS OF STRATEGIC PLANNING AT THE REGIONAL LEVEL

Доменко Юрий Юрьевич, аспирант
кафедры государственного и муниципального управления ФГБОУ ВО «ВятГУ», Федеральное
государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Вятский
государственный университет» – ВятГУ., РФ, г. Киров

Domenko Yuri
Yurievich, post-graduate
student of the Department of state and municipal management  of «Vyatka state University», Federal state
budgetary educational institution of higher education «Vyatka state University»
— Vyatka state University., Russian Federation, Kirov

Аннотация. На сегодняшний день
процесс стратегического планирования в РФ строго регламентирован нормами
законодательства и, в частности, ФЗ от 28.06.2014 № 172-ФЗ
«О стратегическом планировании в Российской Федерации». Институциональная форма
стратегического планирования позволяет говорить о ней как о структурированной
системе, с формально определенным набором методов, инструментов и механизмов.
Несмотря на формальную регламентацию стратегического планирования не только на
государственном, но и на региональном уровне в рамках прикладного аспекта
остается ряд актуальных вопросов.

Summary. To date, the process of strategic planning
in the Russian Federation is strictly regulated by legislation, and in
particular by Federal law No. 172-FZ of 28.06.2014 «on strategic planning
in the Russian Federation». The institutional form of strategic planning
allows us to speak of it as a structured system, with a formally defined set of
methods, tools and mechanisms. Despite the formal regulation of strategic
planning not only at the state level, but also at the regional level, a number
of topical issues remain within the framework of the applied aspect.

Ключевые слова: регион;
стратегия; стратегическое планирование; стратегическое управление.

Keywords: region; strategy; strategic planning;
strategic management.

Согласно статье 3 ФЗ от 28.06.2014 № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации» стратегическое планирование – деятельность участников стратегического планирования по целеполаганию, прогнозированию, планированию и программированию социально-экономического развития Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, отраслей экономики и сфер государственного и муниципального управления, обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, направленная на решение задач устойчивого социально-экономического развития Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований и обеспечение национальной безопасности Российской Федерации [1]. Несмотря на уровень стратегического планирования (федеральный, региональный, муниципальный) его участники функционируют в таких стратегических плоскостях как: планирование по целеполаганию, прогнозирование, планирование и программирование по социально-экономическому развитию как страны в целом, так и в рамках ее территориальных единиц (Таблица 1).

Исходя из представленной таблицы, можно сделать вывод о том, что  стратегическое планирование, по сути своей, предполагает определенное действие или совокупность действий участников (субъектов) целью которых является решение задач в рамках устойчивого социально-экономического развития как страны в целом, так и субъектов РФ, а также муниципальных образований в частности. 

Так, например, Г.
Минцберг отрицает концепцию, стратегии как плана, т.е. выстроенной
последовательности действий, которая формируется в голове ее разработчика.
Профессор полагает, что стратегия – это действия, совершаемые в определённый
отрезок времени, при этом в число этих действий также входит наблюдение за
происходящими в системе событиями [4].

При этом в
содержательном компоненте стратегии Г. Минцберг не говорит о ненужности
планирования, но обращает внимание на то, что сами действия ему представляются
более важными, чем запланированные намерения.

На сегодняшний день
действительно в стратегическом планировании на уровне региона сохраняется
тенденция к принятию новых стратегий социально-экономического развития
регионов, а также частое внесение в них изменений  [5]. Несмотря на такую тенденцию в
стратегическом планировании региона, подход Г. Минцберга для отечественной
науки остается весьма спорным.

Рассматривая стратегическое
планирование с позиции намерений совершения определенных действий в отмеренном
промежутке времени и с целью получить конкретный (измеримый) результат,
отметим, необходимость анализа методологической базы стратегического
планирования.

Говоря о методологических аспектах стратегического
планирования, отметим, что их нужно рассматривать в двух разрезах – это
теоретическом и практическом.

Теоретический аспект методологической базы предполагает
набор методов направленных на возможное применение в системе стратегического
планирования без учета особенностей системы, в отношении которой проводится
стратегическое планирование.

Практический аспект методологической базы предполагает
выработку научных методов, которые применимы для системы, в отношении которой
проводится стратегическое планирование.

В.В. Иванов в своей работе «Методологические аспекты
стратегического планирования в контексте глобальных трансформаций» определяет
то, что методология стратегического планирования, выступая научной основой
разработки программ, планов, прогнозов, проектов должна отвечать на ряд
вопросов. К числу таких вопросов можно отнести:

1. какова цель развития объекта (системы) стратегического
   планирования;
2. какова последовательность разработки управленческих решений в
   форме стратегических прогнозов, планов и программ;
3. какими должны быть стратегические планы, программы, прогнозы
   (требования);
4. какие методологические подходы следует использовать;
5. какие показатели наиболее полно и объективно описывают
   состояние объекта и системы в целом [3].

Акцентируем внимание на систематизации методологических
подходов стратегического планирования применимых на уровне региона.

Как известно методологическая база стратегического
планирования на региональном уровне сформирована на основе методов пришедших к
нам из стратегического менеджмента.

На сегодняшний день основу методологической базы  стратегического планирования составляет
системный подход. Данный подход характеризуется тем, что через его форму
происходит структуризация целей, задач их решений, а возникающие в ходе
планирования проблемы, решаются не изолированно, а во взаимосвязи друг с
другом.

Системный подход в стратегическом планировании
проявляется не только через отдельные инструментарные элементы планирования, но
и через институциональные системы, представленные в виде научных школ
стратегического управления.

Данное исследование не ставит перед собой задачу
рассмотреть сущностные характеристики научных школ стратегического управления в
целом, а определяет задачу анализа методологии каждой из них применительно к
стратегическому планированию на уровне региона.

Каждая школа
стратегического управления содержит совокупность методов стратегического
планирования позволяющих достичь поставленных целей и задач.

Отметим, что школы
стратегического управления сложились в системе стратегического менеджмента для
корпоративных структур. Использование системы методов и инструментов отдельной
школы в стратегическом планировании на региональном уровне является
методологически неверным.

Исходя из этого,
отметим, что определение методологических аспектов стратегического планирования
на региональном уровне требует анализа и выделения отдельных методов и
инструментов классических школ стратегического управления.

Так, например, школа
дизайна в стратегическом управлении характеризуется тем, что основным элементом
в построении стратегии организации является определение сильных и слабых
сторон, а также определение ряда угроз и возможностей организации.

Отметим, что
определение этих элементов в структуре методологического аппарата построения
стратегии организации применимо и допустимо к проецированию на регион. Это
становится возможным в силу  отнесения
региона, как и организации к социально-экономической системе, несмотря на его,
более сложную структуру и широкую систему связей.

Несмотря на универсальность
методологического аппарата построения стратегии, данная школа имеет
определенные недостатки. Как отмечает А.Г. Атаева, к недостаткам данной школы в
целом можно отнести  единоличную
разработку стратегии, руководителем организации, а также ограниченную
возможность привлечения экспертов и исполнителей для разработки стратегического
документа. Автор к числу недостатков относит аксиому того, что стратегия
является идеальным документом и все происходящие события должны быть
рассмотрены не с позиции возможной трансформации стратегии, а с позиции
подчинения постулатам стратегии [2]. 

Школа планирования в
основе своей, не столько предлагает широкий методологический аппарат
стратегического планирования, а сколько говорит об институциональном оформлении
стратегического планирования. Так, например, формализация стратегии, сценарный
подход, а также детализация всех структурных элементов стратегии является
сильной стороной данной школы, что и определяет ее институциональную среду и
отличительные признаки. Такой формат стратегического планирования хорошо
применим на региональном уровне. При этом разработка стратегий в таком формате,
должна быть подкреплена сильным и качественным анализом состояния региона для
проработки четких стратегических планов. Качество прогнозов определяет качество
стратегии.

Школа позиционирования
предполагает, что построение стратегии организации основывается на определении
преимущества и специализации организации. Такой подход также работает в
стратегическом планировании на региональном уровне. Так, например, на
сегодняшний день в стратегиях социально-экономического развития регионов,
присутствуют разделы посвященные положению субъектов в экономике РФ, которые и
определяют преимущество одного субъекта перед другими субъектами (например, субъектами
соседями или субъектами, входящими в один федеральный округ).

Школа
предпринимательства, в основе своей закладывает принцип построения стратегии
одним субъектом «руководителем организации». Построение стратегии стоится
исходя из субъективного опыта и интуиции лица, принимающего решения.
Ограничение возможности других акторов принимать участие в разработке
стратегии, делает подход данной школы малоприменимым для стратегического
планирования на уровне региона.

 Когнитивная школа в системе стратегического
управления выделяет ведущее место, субъекту планирования, т.е. стратегу который
должен иметь широкие аналитические способности. Стратегии зарождаются как
перспективы, а само формирование стратегии рассматривается как процесс
структурирования информации.

Как отмечает А.Г.
Атаева, такая концепция применима не только к планированию в корпоративных
структурах, но и на уровне региона, так как регион – это сложная система, в
которой невозможно полностью предусмотреть все интересы и различные варианты будущего.
Исходя из этого, региональная стратегия всегда носит компромиссный характер [2].

Школа обучения в
стратегическом управлении характеризуется тем, что принятие стратегии
осуществляется руководителями, а реализация стратегии осуществляется исполнителями,
а также четкие цели стратегии не всегда могут соответствовать изменяющейся
реальности.

Школа власти в основе
своей закладывает, элемент доминирования властно-управленческих структур в
системе принятия решений, включая, в том числе разработку и реализацию
стратегии развития. Стратегия развития становится инструментом реализации
решений властных структур имеющих возможность определять вектор развития
корпоративной системы.

При разработке
стратегии властные отношения в структуре административно-управленческого
аппарата аккумулирующего, цели, задачи, направления, а также сценарии развития
не должны играть фундаментальную роль. В процессе принятия и реализации
стратегии развития, особенно на региональном уровне должен быть выдержан баланс
интересов общества и государственных институтов.

Школа культуры в
стратегическом управлении характеризуется следующими тезисами:

во-первых – проявления
традиционализма при выстраивании процесса стратегического планирования;

во-вторых – сохранение
баланса, минимизация рисков и низкий уровень толерантности к возможным
изменениям и трансформациям.

 Данная школа со своим набором инструментов и
взглядов на стратегическое  управление
мало применима на региональном уровне, так как ограничивает возможность
прогрессивных изменений, которые так необходимы в условиях турбулентности и
структурных преобразований.

Школа внешней среды
напротив позволяет выстраивать систему стратегического управления более гибко,
трансформироваться с учетом внешних изменений, что придает ей динамичность и
возможность оставаться актуальной, несмотря на все структурные преобразования.

При этом ведущий подход
данной школы приводит к нарушению такого фундаментального принципа
стратегического планирования как долгосрочное планирование [5].

Главная концепция
рассматриваемой школы также нарушает такой законодательно закрепленный принцип
стратегического планирования как принцип преемственности и непрерывности.
Проявляется это в том, что разработка и реализация документов стратегического
планирования осуществляются участниками стратегического планирования
последовательно с учетом результатов реализации ранее принятых документов
стратегического планирования и с учетом этапов реализации документов
стратегического планирования [1]. При этом внешние факторы выступающие
катализатором изменений в стратегическом управлении реструктуризируют ранее
выбранные направления развития.

Школа конфигурации
характеризуется тем, что развитие системы независимо от ее формы (организация,
территориальное образование и т.д.) проходит по определенным фазам. Концепция
данной школы выделяет две фазы – это относительная устойчивость конфигурации и
период трансформации. Период трансформации в не зависимости от его амплитуды
переходит в новую конфигурацию. При такой концепции процесс стратегического
планирования всегда динамичен и несет за собой изменения, в том числе в
документы стратегического планирования.

Рассмотренные выше
школы сформировались в системе стратегического управления корпоративными
структурами. Каждая школа несет в себе определенную идею и концепцию
стратегического планирования,  выраженную
в наборе специфических методов, механизмов и инструментов стратегического
планирования.

При этом отметим, что система методов, механизмов и инструментов стратегического планирования на уровне организации не всегда применима на региональную систему в силу ее сложности.  Итак, рассмотрим наиболее эффективные концепции стратегического планирования на региональном уровне.

Из анализа таблицы
отметим, что наиболее приемлемыми подходами в стратегическом управлении на
уровне региона являются подходы школы планирования, позиционирования и
когнитивной школы. При этом такое положение является оправданным исключительно
в рамках современных реалий как уровня социально-экономического развития
регионов (объекта стратегического управления), так и профессионального уровня
субъектов стратегического управления.

Только комплексный
подход стратегического управления в целом и планирования в частности  включающий в себя наиболее адаптивные методы,
приемы, механизмы и инструменты позволит достичь поставленных целей
стратегического планирования на региональном уровне.

Список литературы

1. Федеральный
   закон от 28.06.2014 N 172-ФЗ (ред. от 18.07.2019) «О стратегическом
   планировании в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. – http://www.consultant.ru/
2. Атаева
   А.Г. Проблемы разработки методологии
   стратегического планирования для региональных социально-экономических систем // Управление. 2019. Т. 7. № 4. С. 90-99.
3. Иванов
   В.В. Методологические аспекты стратегического
   планирования в контексте глобальных трансформаций // Экономическое возрождение России. 2020. № 1 (63). С. 6-14.
4. Классики
   менеджмента: пер. с англ. / Под. Ред. М. Уорнера: под ред. Ю.Н. Каптуревского.
   – СПб.: Питер, 2001. – 1168 с. – (Серия «Бизнес-класс»).
5. Соболева
   О.Н., Доменко Ю.Ю. Основные характеристики стратегий
   социально-экономического развития субъектов приволжского федерального округа // В сборнике: Общество. Наука. Инновации (НПК-2019) Сборник статей XIX Всероссийской
   научно-практической конференции: в 4-х томах. 2019. С. 468-473.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10466

Теоретические
аспекты определения понятия «регион»

Theoretical
aspects of the definition of «region»

Доменко Юрий Юрьевич, аспирант
кафедры государственного и муниципального управления ФГБОУ ВО «ВятГУ», Федеральное
государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Вятский
государственный университет» – ВятГУ., РФ, г. Киров

Domenko Yuri
Yurievich, post-graduate
student of the Department of state and municipal management  of «Vyatka state University», Federal state budgetary
educational institution of higher education «Vyatka state University» — Vyatka
state University., Russian Federation, Kirov

Аннотация. Региональные
исследования не зависимо от их объекта требуют уточнения определения понятия
«регион», так как именно правильное категориальное определение данного понятия
позволяет говорить о точных границах данного исследования и соответственно
выводах, которые формируются в их результате.

Summary. Regional studies, regardless of their
object, require clarification of the definition of the concept «region», since
it is the correct categorical definition of this concept that allows us to
speak about the exact boundaries of this study and, accordingly, the
conclusions that are formed as a result of them.

Ключевые слова: регион;
экономический подход; социальный подход; административный подход; системный
подход; комплексный подход.

Keywords: region; economic approach; social
approach; administrative approach; system approach; integrated approach.

Базовым объектом
исследования региональной экономики является регион. Категория «регион» в своей
эволюции претерпела множество трансформаций и интерпретаций в контексте тех
исторических реалий, которые оказывали влияние на ученых-регионалистов.

Так Л.Д. Казаченко в
обзоре научных подходов к определению категории «регион» определяет
актуальность рассмотрения структуры и содержания данной категории в силу
возрастания роли регионального управления и суверенности регионов [8].

С такой позицией автора
можно согласиться отчасти. Действительно роль регионального управления на сегодняшний
день возрастает. И это проявляется, прежде всего, не в формате возрастания
автономности региональных органов власти, а изменения качества государственного
управления в регионах. Исходя из этого, согласиться со вторым тезисом автора,
выраженным в возрастании суверенности регионов, не представляется возможным.

Так, например,  А.С. Новоселов и А.С. Маршалова в своей
работе «Актуальные проблемы разработки стратегии социально-экономического
развития региона» говорят о том, что при переходе к рыночным отношениям и
переходе на многоукладную экономику перед государством объективно возникла
потребность в пересмотре положения региона в общей системе управления. Также
авторы утверждают, что общемировой тренд пространственного развития, изменяющий
функциональную структуру большинства территорий, привел к необходимости
«признания» государственного управления на территориальном уровне [15].

Возвращаясь к самой
категории регион, необходимо отметить, что исследование любого объекта
предполагает его четкое определение и выделение его сущностных характеристик,
которые подвергаются анализу в процессе исследования. Для того чтобы правильно
трактовать категорию «регион» необходимо проанализировать концептуальные
подходы авторов.

Так, например, К.В.
Названова в своей работе «Современные подходы к определению понятия «регион»
выделяет следующие подходы к определению понятия «регион»: географический,
экономический, социальный и комплексный подходы [13].

Ф.Х. Доронина выделяет
следующие подходы к определению понятия «регион»:
административно-территориальный, экономический, социальный,
социально-экономический и территориально-географический подходы [7].

Е.А. Лапа рассматривает
понятие «регион» с позиции таких подходов как: экономический, географический,
демографический и социальный подходы [12].

А.В. Савельев
определяет шесть основных подходов к определению понятия «регион»:
территориально-хозяйственный; территориально-географический; социальный;
комплексный; системный; административно-территориальный [18].

Б.Д. Бабаев и Н.В. Боровкова
в своей работе «О подходах к определению понятия регион» выделяют следующие
подходы: территориальный, административный, экономический, социальный,
системный [2].

А.А. Кужелева
рассматривает понятие «регион» с позиции таких подходов как субъектно-функциональный
и системный подходы [10].

Исходя из
представленных подходов различными авторами, можно отметить, что на сегодняшний
день не существует не только единого подхода в определении понятия «регион», но
и даже единого комплекса подходов, которые позволят содержательно раскрыть
категорию «регион». Каждый автор определят свою систему подходов, и выделяет в
ней тот ведущий подход, в области которого находятся его научные интересы.

Итак, для начала
рассмотрим понятие «регион» с позиции экономического подхода. В рамках данного
подхода регион можно рассматривать с двух позиций:

• во-первых – регион это структурная единица всей экономической системы государства, имеющая внутренние горизонтальные связи;
• во-вторых – регион это обособленная структурная единица, встроенная в экономическое пространство государства, которая передает часть своих функций общенациональному центру.

Профессор А.И. Добрынин
определяет регион как территорию, имеющую определенную специализацию народного
хозяйства, при этом характеризующаяся целостностью воспроизводственного
процесса [5].  

В.А. Долятовский
рассматривает регион как сложный территориально-экономический комплекс, имеющий
внутренние ресурсы, которые ограничены в своем количестве, структуру
производства, а также потребности связи с внешней средой [6].

И.В. Арженовский
определяет регион через систему классических экономических элементов включающих
в себя специализацию производства отдельных товаров и услуг, а также
комплексность и целостность хозяйства. При этом автор добавляет в систему
элементов характеризующих регион органы управления, которые обеспечивают
решения [1].

Исходя из такого
определения понятия «регион» можно говорить, что регион отождествляется с такой
категорий как субъект Федерации. Автор также утверждает, что в последующем
термин регион будет использоваться именно в значении субъекта РФ. Такая позиция
является на сегодняшний день довольно-таки популярной, но исходя из
ретроспективного анализа экономического подхода к понятию «регион», можно
отметить, что регион нередко отождествляется с экономическим районом.

Социальный подход
определения «регион»  характеризует его
как социально-пространственную общность. Так, например, Г. В. Гутман в своем
труде «Управление региональной экономикой» определяет регион как
территориальное образование, которое имеет четко определенные границы в
пределах, которых протекают социально-экономические процессы обусловленные
местом региона в структуре общественного разделения труда [4].

Рассматривая категорию
«регион» в рамках социального подхода отметим работу известного экономиста и
академика Н.Н. Некрасова, в трудах которого регион определяется как крупная
часть территории страны, которая характеризуется относительно однородными
природными условиями, а также однородным развитием производительных сил и
перспективным развитием социальной инфраструктуры [14].

Несмотря на то, что
автор определяет регион как крупное территориальное образование, он не
отождествляет его с административно-территориальным образованием.

Анализ научной литературы
позволяет говорить нам о том, что социальный подход определяет регион как
целостную общественную систему, которая является самостоятельной
административной, социально-культурной, хозяйственно-экономической единицей.
Данная единица является не статичным институтом, проявляя динамику развития в
определенных социокультурных условиях.

Ряд авторов в
построении системы подходов определения понятия «регион» не выделяют отдельно
экономический и социальный подход, а рассматривают регион с позиции социально-экономического
подхода.

Такой подход в
определении понятия «регион» прослеживается в ранних работах А.С. Маршаловой и
А.С. Новоселова, которые определяют регион как подсистему
социально-экономического комплекса страны, с законченным циклом производства, а
также специфическими особенностями протекания социальных и экономических
процессов [16]. 

В своей работе Е.А.
Лапа «Подходы к определению понятия «регион» отдельно выделяет экономический
подход и социальный подход в определении понятия «регион» но, несмотря на это,
характеристика подходов позволяет говорить о смешении двух подходов в один
социально-экономический подход. 

Так, например, автор
характеризует регион с позиции экономического подхода как единицу с характерным
состоянием экономики, определенными финансовыми институтами и т.д.

Социальный подход и
регион в целом Е.А. Лапа трактует единицу с определенными показателями уровня
образования, здравоохранения, продолжительности жизни, уровнем физического и
психического здоровья людей [12].

Автор, несмотря на
четкое выделение признаков региона в контексте двух подходов, в определении
самого понятия «регион» использует как социальные, так и экономические
характеристики региона, что позволяет нам говорить об  интегрированном, т.е. социально-экономическом
подходе в определении понятия «регион».

Обратимся к следующему
подходу в определении понятия «регион». Ряд авторов в своих трудах
«классификационного» характера выделяют административный подход в определении
понятия «регион».

Так, например, Б.Д. Бабаев
и Н.В. Боровкова в своем труде говорят о том, что административный подход
определяет регион как административно-территориальное образование, которое
имеет свои выборные органы государственной власти и управления, а также которые
отвечают и обеспечивают социальное, экономическое, политическое и
национально-культурное развитие [2].

Также Ф.Х. Доронина
говоря об административно-территориальном подходе к определению понятия
«регион»  рассматривает его как
территорию в административных границах того или иного субъекта федерации [7].

Исходя из анализа
системы подходов, отметим, что административно-территориальный подход в
определении «понятия» регион нередко определяется авторами  как подход второго порядка, дополняющий
систему подходов во главе с экономико-социальными подходами.

Несмотря на выше
изложенное, нельзя выстраивать иерархию подходов в определении понятия
«регион». Регион должен рассматриваться как система с объективными признаками,
требующими лишь систематизации и оформления в единую систему. Но, как известно
определение понятия регион хоть и несет в себе посыл тривиальности и простоты
при этом требует четкого определения границ самой категории для дальнейшей
работы в области региональной экономики.

Содержательное
наполнение определения «регион» во много зависит от субъекта научного познания.
Анализ научной литературы позволяет говорить о превалировании экономического
подхода, что непосредственно связано с субъектами познания, т.е.
исследователями-экономистами.

Выделяя экономические
характеристики региона, и определяя его как чисто экономическую категорию, мы
упускаем тех реалий, которые сегодня объективно имеем в области региональной
экономики и управления.

Централизация системы
государственного управления регионом смещает содержание понятия «регион» с
экономической категории в сторону административной категории.

Так, С.Г. Воронков в
своей работе «Российские регионы в условиях становления нового типа» выделяя
такие подходы как природно-климатический, географический, культурно-этнический,
исторический, экономический и др., утверждает, что границы регионов при такой
классификации не совпадут друг с другом [3].

Автор полагает, что
с  период инновационного типа развития
общественного производства под регионом необходимо понимать определенную пространственную
организацию форму организации производства и субъекта, который обладает
необходимыми властными полномочиями для перегруппировки ресурсов и выступающего
субъектом социально-экономических процессов.

Отметим, что данное
определение позволяет нам говорить о включении в понятие «регион» элемента
управленческих структур и использование властных полномочий.

С.Г. Воронков также
указывает на тот факт, что ряд авторов предпринимали попытки объединить
определения в единое понятие в рамках всех подходов.

Смешение подходов и
объединение определений в единое понятие является методологически неверным. Но,
несмотря на это остается важным выделение сущностных элементов категории
«регион».

Итак, при определении
понятия «регион», авторы упускают тот факт, что в современных российских
реалиях регион – это непросто обособленная единица, функционирующая по
экономическим и социальным законам, но это еще и объект управления со сложными
управленческими надстройками, процессами и связями.

Согласно Конституции
Российской Федерации, Россия является федеративным государством в составе,
которого находятся такие субъекты как: республики, края, области, города
федерального значения, автономная область и автономные округа. При этом
отметим, что Конституция РФ не определяет такого понятия как «регион». Отсюда в
научной литературе нередко ставится вопрос отождествления категории «регион» с
категорией «субъекта федерации» [9].

Так, например» И.Б.
Лагутин говорит о том, что в настоящее время в России под «регионом» стоит
понимать именно территорию субъекта РФ, включая территорию муниципальных
образований как единое территориальное пространство [11].

Автор также подмечает
то, что термин «регион» может использоваться как федеративному государству, так
и к унитарному территориальному устройству государства.

На позиции
отождествления понятия «регион» и «субъект федерации» также стоит В.Е. Чиркин.
Автор, однако, подчеркивает то, что на сегодняшний день можно говорить о
существовании так называемых региональных муниципальных образований, которые
территориально включают в свой состав первичные муниципальные образования более
низкого уровня с меньшей территорией [20].

Использование к таким
муниципальным образованиям понятие «регион» является фундаментально неверным.
Даже использование понятия «региональные муниципальные образования» идет в
разрез научной парадигмы отечественной регионалистики.

Если вопрос об
отождествлении понятий «регион» и «субъект» остается актуальным и на
сегодняшний день, то бесспорным остается факт того, что в современных
российских социально-экономических, правовых и политических реалиях регион
территориально не может быть меньше субъекта федерации.

Третья позиция по
вопросу территориального контура региона гласит, что регион это территория
более крупного порядка, выходящая за пределы субъекта и представляющая собой,
например, федеральные округа или надгосударственные образования.

Отметим, что уход от
такого подхода поддерживает В.Е. Чиркин, который заявляет, что к
надгосударственным образованиям и федеральным округам неоправданно использовать
термин «регион». С такой позицией действительно можно согласиться, так как по
отношению к таким категориям лучше использовать словосочетание «территориальное
образование».

Согласно Указу Президента
РФ от 16.01.2017 N 13 «Об утверждении Основ государственной политики
регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года» регион –
это часть территории Российской
Федерации в границах территории субъекта Российской Федерации [19].

Данное определение позволяет нам говорить об официальном (нормативном)
закреплении понятия «регион». При этом законодатель закрепляет и другое
производное понятие как «макрорегион».

Макрорегион в определении законодателя это часть территории России,
которая включает в себя два или более субъекта РФ. Отсюда возникает
справедливый вопрос: федеральный округ является ли макрорегионом?    

Для ответа на этот вопрос проведем сравнительный анализ этих двух
категорий. Итак, федеральный округ представляет собой, как и макрорегион
совокупность субъектов РФ. На сегодняшний день в Российской Федерации восемь
федеральных округов и двенадцать макрорегионов.

Так, например, Приволжский федеральный округ включает в себя
четырнадцать субъектов федерации: Республика Башкортостан, Кировская область,
Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Нижегородская область, Оренбургская
область, Пензенская область, Пермский край, Самарская область, Саратовская
область, Республика Татарстан, Удмуртская Республика, Ульяновская область и
Чувашская Республика.

Согласно Распоряжению Правительства РФ от
13.02.2019 N 207-р «Об утверждении Стратегии пространственного развития
Российской Федерации на период до 2025 года» Волго-Камский макрорегион,
включает в себя Республику Марий Эл, Республику Мордовия, Республику Татарстан,
Удмуртскую Республику, Чувашскую Республику, Пермский край, Кировскую область,
Нижегородскую область [17].

Итак, мы видим, что
федеральный округ имеет больший территориальный масштаб, нежели макрорегион.
Возникает вопрос о цели создания как макрорегионов, так и федеральных округов.

Стратегия
пространственного развития РФ на период до 2025 года, закрепляя территориальные
границы макрорегионов, определяет то, что целью пространственного развития
страны является сокращение межрегиональных различий в уровне и качестве жизни
населения, а также ускорение темпов экономического роста и технологического
развития.

Исходя из этого, можно
отметить, что ядро макрорегиона – это ускорение экономического роста. Само
создание такого территориального образования подразумевает именно повышения
потенциала территория за счет ее укрупнения и объединения экономических
ресурсов.

Создание федеральных
округов напротив имело своей целью повышение эффективности управления
федеральным центром на местах «округах». Возникает ситуация когда
территориальные образования в структуре своей имеющие одни и те же субъекты,
созданы для разных фундаментальных целей.

Возвращаясь к идее
того, что федеральный округ — это не регион, а территориальное образование,
отметим, что макрорегион, даже из своего семантического содержания относится к
категории «регион».

Несмотря на такое
положение дел, считаем, что отделение управленческого аспекта в определении
понятия «регион» искажает его смысловое и категориальное содержание.

Используя нормативную
трактовку понятия «регион», признавая его субъектом федерации, мы должны
выделять управленческую надстройку над экономическими процессами и ресурсами,
которые составляют ядро функционирования региона.

Исходя из выше
сказанного, предлагаем, выделение в системе подходов административно-правовой
подход в определении понятия «регион». Данный подход вбирает в себя такие элементы
как администрирование ресурсами и управление социально-экономическим развитием
на законодательно определенной территории (субъекте федерации).

К числу таких
интегрированных подходов как административно-правовой подход относится
системный подход. В рамках системного подхода регион рассматривается как
согласованная система различных видов управленческой деятельности для
обеспечения согласованности функционирования регионального механизма.

А.А. Кужелева отмечает,
что регион – это диффузная система, в которой возможна удовлетворительная
организационная система со слабоструктурностью целей. Автор утверждает, что
понятие «регион» тем, это сложная социальная, экономическая, техническая,
информационно-коммуникационная система, находящаяся в устойчивом развитии, а
также регион является компонентой более сложной системы.

А.А. Кужелева
определяет то, что регион это структурный элемент более крупной системы, при
этом не обозначает «границы» и масштабы этого элемента [10].

 На сегодняшний день рамки системы классических
подходов определения понятия «регион» расширяются, и она наполняется новыми и
современными подходами. К числу таких подходов в своей работе К.В. Названова
относит комплексный подход. Автор утверждает, что научные подходы к определению
«понятия» регион не решают проблемы, которая связана с необходимостью учета
всей, совокупности фундаментальных признаков объекта исследования.

При этом К.В. Названова
предлагает комплексный подход к определению «региона» выделяя в нем ряд
основополагающих, комплексных элементов, выраженных в целостности пространства,
общности и единства экономики, комплексности хозяйства, наличие определенного
контингента, с определенным уровнем квалификации, образования, уровня
компетенций, а также спектра ресурсов, а также народно-хозяйственной
специализации [13].

Подводя итог, отметим,
что система подходов определения понятия «регион» является подвижной системой,
структурные элементы которой отличаются своим набором в зависимости от субъекта
исследования, его научных интересов и принадлежности к определенной научной
школе.

Система подходов
определения понятия регион включает в себя такие классические подходы как:
экономический, социальный, социально-экономический, географический,
демографический, административный, правовой подходы, а также современные
подходы, в число которых входят системный, комплексный,
субъектно-функциональный подход и др.

Список литературы

1. Арженовский
   И.В. Региональный рынок: воспроизводственный процесс // И.В. Арженовский. – Н.
   Новгород, 1997. – 186 с.
2. Бабаев
   Б.Д., Боровкова Н.В. О подходах к определению понятия регион // Многоуровневое общественное воспроизводство: вопросы
   теории и практики.
   2015. № 9 (25). С. 140-144.
3. Воронков
   С.Г. Российские регионы в условиях становления нового типа мировой экономики
   [Электронный ресурс]. –http://library.by/portalus/modules/
4. Гутман
   Г. В., Мироедов А. А., Федин С. В. Управление региональной экономикой. М.:
   Финансы и статистика, 2001. 176 с.
5. Добрынин
   А.И. региональные пропорции воспроизводства / А.И. Добрынин. Л.: Изд-во
   Ленингр. Ун-та., 1977. 127 с.
6. Долятовский
   В.А. Зарубежный опыт комплексного развития регионов // Регионология. – 1994. –№
   2–3.
7. Доронина
   Ф.Х. Современные подходы к определению понятия «Регион» // Вестник Московского университета им. С.Ю. Витте. Серия 1:
   Экономика и управление.
   2016. № 1 (16). С. 72-77.
8. Казаченко
   Л.Д. Обзор научных подходов к определению категории «регион» // Забайкальский
   государственный университет вестник – Экономист 2012 № 4 (электронный научный
   журнал) http://vseup.ru
9. Конституция
   Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом
   поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N
   6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) [Электронный
   ресурс]. – http://www.consultant.ru/
10. Кужелева
    А. А. Субъектно-функциональный и системный подходы
    к исследованию региона
    // Вести Автомобильно-дорожного института. 2020. № 1 (32). С. 119-127.
11. Лагутин
    И.Б. К вопросу о понятии «регион» в теории права // Известия Юго-Западного государственного университета. 2016. № 6 (69). С. 213-220.
12. Лапа
    Е.А. Подходы к определению понятия «регион» и его
    характеристики // Проблемы совершенствования организации производства и
    управления промышленными предприятиями: Межвузовский сборник научных трудов. 2012. № 2. С. 94-100.
13. Названова
    К.В. Современные подходы к определению понятия «Регион» // Вестник Владимирского государственного университета имени
    Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых. Серия: Экономические
    науки. 2014. № 1. С. 36-41.
14. Некрасов
    Н. Н. Региональная экономика. Теория, проблемы, методы. М., 1978.
15. Новоселов
    А.С., Маршалова А.С. Актуальные проблемы разработки стратегии
    социально-экономического развития региона // Вестник Кузбасского государственного
    технического университета.
    2017. № 3 (121). С. 189-197.
16. Маршалова
    А.С. Основы теории регионального воспроизводства: Курс лекций. Новосиб. гос.
    акад. экономики и упр. – М.: Экономика, 1998. – 192 с.
17. Распоряжение
    Правительства РФ от 13.02.2019 N 207-р (ред. от 31.08.2019) «Об утверждении
    Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025
    года» [Электронный ресурс]. – http://www.consultant.ru/
18. Савельев
    А.В. Обзор подходов к определению понятия «регион» // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и
    финансов. 2013. № 6 (84). С. 146-148.
19. Указ
    Президента РФ от 16.01.2017 N 13 «Об утверждении Основ государственной
    политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025
    года» [Электронный ресурс]. – http://www.consultant.ru/
20. Чиркин
    В.Е. Публично-правовое образование. – М., 2011.

УДК 338.2

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10465

О НЕОБХОДИМОСТИ МОДЕРНИЗАЦИИ  КОНЦЕПЦИИ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНОГО АПК

ON THE NEED FOR MODERNIZATION
OF THE CONCEPT OF STRATEGIC DEVELOPMENT OF REGIONAL AGRICULTURE

Курочкин
Валентин Николаевич, доктор технических наук, старший научный
сотрудник, профессор кафедры экономики Азово-Черноморского инженерного
института-филиала, ФГБОУ ВО «Донской ГАУ», Зерноград Ростовской области

Kurochkin Valentin N., Valentin952@mail.ru

Аннотация.
В
девяностых годах прошлого столетия была принята концепция производства
сельскохозяйственной продукции в частных сельскохозяйственных организациях, а
система планирования была отменена.  Концепция
имела общий для всей экономики страны Изменение условий функционирования
сельскохозяйственных предприятий и отсутствие стратегического планирования
привели к диспропорциям в развитии сельских территорий. Возникли негативные
тенденции в занятости экономически активного населения. Изменение указанных
условий обуславливает необходимость модернизации концепции развития
сельскохозяйственного производства с учетом законодательства о стратегическом
планировании. 

Summary: In the nineties of the last century, the concept of
agricultural production in private agricultural organizations was adopted, and
the planning system was canceled. The concept was common to the entire economy
of the country. Changing the conditions for the functioning of agricultural
enterprises and the lack of strategic planning led to imbalances in the
development of rural areas. Negative trends have occurred in the employment of
the economically active population. Changes in these conditions necessitate the
modernization of the concept of agricultural production development, taking
into account the legislation on strategic planning.

Ключевые слова: аграрно-промышленный комплекс, экономика, стратегическое управление, концепция, модернизация, регион.

Keywords: аgro-industrial complex, economy, strategic management, concept, modernization, region.

Введение.
Как известно, действия только тогда достигают цели, когда они осуществляются
последовательно, по заранее разработанному плану. Целеполагание – важнейший
атрибут не только военной¸ но и гражданской, экономической деятельности.  К примеру, рассмотрим сельское хозяйство. С
началом рыночных реформ предполагалось, что рынок сельскохозяйственной
продукции все определит сам, а государство – лишь наблюдатель экономического,
хозяйственного процесса. В соответствии со смыслом  концепции «невидимой руки рынка» Адама Смита
применительно к сельскому хозяйству были предпринята аграрная реформа, которая
началась с реорганизацией колхозов и совхозов, созданием системы крестьянского
хозяйствования, восстановлением частной собственности на землю с её последующим
рыночным оборотом, что было закреплено в Гражданском Кодексе и других законах
РФ [1]. По прошествии  почти трёх
десятилетий концепция развития сельского хозяйства не изменилась: земля
покупается и продаётся,  крупные
социалистические и кооперативные аграрные предприятия реорганизованы во
множество сельскохозяйственных организаций, крестьянских хозяйств  и личных хозяйств населения, но время требует
корректировки концепции развития АПК, так как идёт процесс концентрации
капитала, крестьянских хозяйств, на которые изначально делалась ставка,
становится все меньше, а холдинги начинают доминировать на рынке аграрной
продукции.

Была поставлена цель исследования
необходимости модернизации  концепции
стратегического развития регионального АПК.

Методика
исследований. В основу исследования положены
системный подход и методика стратегического экономического анализа.

Объект исследований –
концепции развития регионального АПК.

Предмет исследований –
развитие регионального АПК на примере Ростовской области.

Экспериментальная
база исследований: 
действующее законодательство, статистическая отчетность Ростовской
области и данные Минсельхозпрода Ростовской области, размещенные в свободном
доступе в сети интернет.

Рассмотрели генезис
данного вопроса. Как известно, на смену концепции общественного производства
сельскохозяйственной продукции по единому для всей страны плану в советских
хозяйствах (совхозах) и коллективных кооперативных предприятиях (колхозах),
основанных на государственной и кооперативной формах собственности, пришла тема
большей  эффективности частного
производства в частных сельскохозяйственных организациях (общества с
ограниченной ответственностью, 
акционерные общества и кооперативы сельскохозяйственного профиля), в
связи с чем сельскохозяйственные предприятия были реорганизованы,
приватизированы и реформированы [2…3]. Были приняты законы о крестьянском
(фермерском) хозяйстве) [4], об акционерных обществах [5]  и обществах с ограниченной ответственностью [6],
 о производственных кооперативах [7] и
Гражданский кодекс РФ [1]. Однако они имеют общий для всей экономики страны
характер и не учитывают особенности сельскохозяйственного производства, в
частности, распределение производства по обширной малоблагоустроенной для жизни
территории, проживание граждан в населённых пунктах, зависящих по экономическим
причинам от сельскохозяйственного предприятия. Как результат, значительная
часть сельского населения оказалась экономически не активной в силу сложившихся
обстоятельств, а не по их вине. Льготная система налогообложения
сельскохозяйственного производства, невысокий процент занятости в сельской
местности  ввиду высокой
производительности современной аграрной техники и применении низко
трудозатратной технологии, снижают поступления в местные бюджеты, поэтому
они  не имеют возможности благоустройства
и социальной помощи населения. Положение осложняется тем, что люди более
молодого возраста уезжают из села, в хуторах и станицах остаются люди более
солидного возраста и пенсионеры. К последнее время к ним добавились пред
пенсионеры: граждане, которые в силу своего здоровья и возрасты уже не могут
найти работу, но ещё не могут быть получателями пенсии. Их положение можно
охарактеризовать как катастрофическое.

Результаты  и обсуждения.
Несмотря на то, что  с  момента начала аграрных реформ прошло время,
достаточное для смены поколений и технологических укладов, был принят закон о
стратегическом планировании [8], концепция развития сельскохозяйственного
производства не изменилась.  Вместе с
тем, упомянутый закон предполагает наличие 
системы стратегического планирования, который представляет собой «механизм
обеспечения согласованного взаимодействия участников стратегического
планирования на основе принципов стратегического планирования при осуществлении
разработки и реализации документов стратегического планирования, а также
мониторинга и контроля реализации документов стратегического планирования в
рамках целеполагания, прогнозирования, планирования и программирования с
использованием нормативно-правового, информационного, научно-методического,
финансового и иного ресурсного обеспечения».

Рассмотрим схематично систему сельскохозяйственного производства. На входе системы – природные ресурсы, капитал и информационные ресурсы, трудовые ресурсы, на выходе – результат от реализации произведённой продукции, который описывается производственной функцией [9].

Производственная
функция Кобба-Дугласа в данном случае  –
оператор, переводящий систему из одного состояния посредством преобразования
входа в выходные параметры. При изменении входных параметров изменяются и
выходные, поэтому стратегическое управление возможно через корректировку
оператоа.

Основной природный
ресурс сельскохозяйственного производства – земельные угодья и водные – за
время реформ также изменились. В почве существенно уменьшился процент гумуса,
который является основой плодородия почв, в результате чего они теряют
плодородие и  выводятся из оборота [10].
Крупные реки обмелели, а мелкие – стали пересыхающими, сократились водные
ресурсы водоёмов, питающихся местными стоками [11].  Закончилось должная государственная поддержка
немногочисленных лесных массивов Ростовской области, лесонасаждений и
лесозащитных полос. Это стало одной из причин восприимчивости
сельскохозяйственных культур к достаточно суровому для их возделывания степному
климату [12].

Капитал в
сельскохозяйственном производстве проявляет себя в качестве

финансовых ресурсов и овеществлённого,  в виде  средств производства и орудий труда. В связи с
введением санкций финансовая поддержка АПК была существенно увеличена, что, в
совокупности с фактором роста цен реализации зерна при ослаблении рубля,  позволило существенно обновить технологии и
технические средства. Новые технологии, как предвестник пятого и шестого
технологических укладов, привлекли информационные ресурсы, которые мы включили
во входные параметра. (см. рис.).

Трудовые ресурсы – это
часть сельского социума. Их рассмотрение в настоящее время в концепции  развития регионального АПК в отрыве от
условий формирования, источников существования и жизнеобеспечения, является, на
наш взгляд, некорректным.

Область
применения. В настоящее время сельское население
станиц и хуторов Дона страдает от недостатка рабочих мест, сложных, даже порой
тяжёлых условий труда на полях и фермах, вынужденного продолжительного рабочего
дня, который в напряжённые периоды сельскохозяйственных работ длится весь
световой день. В результате внедрения новых технологий в сельском хозяйстве
повысилась производительность труда, потребность в механизаторах и других
сельских тружениках существенно снизилась. Кроме того, сельскохозяйственные
организации и крестьянские хозяйства привлекают механизаторов на условиях
временной занятости в напряжённый период трудовых работ.  Если относительно молодых привлекают к
работе, то граждане среднего и старшего возраста, с ограничениями по трудовой
деятельности в связи с хроническими заболеваниями, проживающие в сельской
местности, устроиться на работу  практически не могут. Отсутствие заработка
приводит к негативным последствиям не только граждан, но сельские территории в
целом. Беда каждого отдельного  человека,
помноженная на массовость, становится общественной социальной проблемой. Сложившееся
положение вещей подводит к выводу о необходимости модернизации  концепции стратегического развития
регионального АПК с учетом изменившихся условий функционирования.

Вывод.
Изменение
условий функционирования сельскохозяйственных предприятий в сравнении с
условиями времени проведения реорганизации 
реформ и отсутствие стратегического планирования развития системы
производства сельскохозяйственной продукции привели к диспропорциям в развитии
сельских территорий, что обуславливает необходимость модернизации концепции
развития сельскохозяйственного производства с учетом законодательства о
стратегическом планировании. 

Список литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.12.2019, с изм. от 12.05.2020) – Собрание законодательства РФ, 05.12.1994. –  № 32. – Ст. 3301.        
2. Постановление Правительства РФ от 29.12.1991 № 86 (с изм. от 06.03.1992) «О порядке реорганизации колхозов и совхозов». – СП РФ, 1992, № 1-2. – ст. 9.
3. Постановление Правительства РФ от 27.07.1994 № 874 «О реформировании сельскохозяйственных предприятий с учетом практики Нижегородской области». – Российская газета. – 06.08.1994 г. – № 149. 
4. Федеральный закон от 11.06.2003 № 74-ФЗ (ред. от 23.06.2014) «О крестьянском (фермерском) хозяйстве». – Собрание законодательства РФ, 16.06.2003. – № 24. –  ст. 2249.
5. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ (ред. от 04.11.2019, с изм. от 07.04.2020) «Об акционерных обществах» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2020).  – Собрание законодательства РФ, 01.01.1996. – № 1. –  ст. 1.
6. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 04.11.2019, с изм. от 07.04.2020) «Об обществах с ограниченной ответственностью». – Собрание законодательства РФ, 16.02.1998. –  № 7. –  ст. 785,
7. Федеральный закон от 08.05.1996 № 41-ФЗ (ред. от 02.08.2019) «О производственных кооперативах». – Собрание законодательства РФ, 13.05.1996. – №2 0. – Ст. 2321.
8. Федеральный закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ (ред. от 18.07.2019) «О стратегическом планировании в Российской Федерации». – Собрание законодательства РФ, 30.06.2014.  –  № 26. – Часть I. – ст. 3378.
9. Жиляскова Н.П. Производственная функция в сельском хозяйстве.  – Экономический вестник РГУ. –  2008. –Том 6.  – №4. – Часть 3. – С. 63- 65.
10. Черкашина  Е.В. и др. Некоторые особенности выбора направлений освоения и вывода из сельскохозяйственного оборота неиспользуемых земель / Е.В. Черкашина, В.Н Сёмочкин, П.В. Афанасьев, С.О. Некрылов. – Московский экономический журнал. –  2020.  – №1.  – С. 17-25.
11. Акулинина В.Г., Курочкин В.Н. Приоритеты и экономические основы управления водопользованием в контексте модернизации. – Московский экономический журнал. – 2018. – № 5. – С. 7.
12. Влияние водного и температурного стрессов на всхожесть семян сортов твердой озимой пшеницы, полученных в контрастные по погодным условия годы / Лиховидова В.А., Казакова А.С., Самофалова Н.Е. – Зерновое хозяйство России. –  2019. – № 5 (65). – С. 34 39.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10460

ПЕРСПЕКТИВЫ ЦИФРОВИЗАЦИИ ПРОМЫШЛЕННОГО
ПРОИЗВОДСТВА

PROSPECTS FOR DIGITALIZATION OF INDUSTRIAL PRODUCTION

Мюллерсон Алёна Анатольевна, аспирантка, Сибирский государственный
университет науки и технологий имени академика М.Ф. Решетнева, kalmar201@mail.ru

Белякова Галина Яковлевна, д.э.н., профессор
Институт управления бизнес-процессами и экономики, СФУ, belyakova.gya@mail.ru

Дулесов Александр Николаевич, к.э.н., доцент, Хакасский технический институт — филиал СФУ, babyshkag@mail.ru

Фаскевич Нина Васильевна, аспирантка, Сибирский государственный
университет науки и технологий имени академика М.Ф. Решетнева, faskevich@mail.ru

Mullerson Alyona
Anatolyevna, graduate
student, Siberian State University of Science and technology named Academician
M.F. Reshetneva, kalmar201@mail.ru

Belyakova Galina Yakovlevna,
Doctor of
Economics, Professor, Institute of Business Process Management and Economics,
Siberian Federal University, belyakova.gya@mail.ru

Dulesov Alexander
Nikolaevich, Ph.D.,
Associate Professor, Khakass Technical Institute — Branch of SFU, babyshkag@mail.ru

Faskevich Nina
Vasilievna, graduate
student, Siberian State University of Science and technology named Academician
M.F. Reshetneva, faskevich@mail.ru

Аннотация. Современная экономика развивается на цифровой базе.
Особенно это касается промышленного производства, так как многие регионы России
имеют в структуре экономики высокую долю промышленных отраслей.

В статье даётся обоснование
необходимости цифровизации промышленных предприятий как основы развития
сибирских регионов. Приводится анализ регионов Сибирского федерального округа
по степени вовлечения производственной сферы в цифровые технологии. Оценивается
текущая ситуация использования ИКТ на промышленных предприятиях, рассмотрены
перспективы промышленной политики как базового направления развития отраслей
экономики.

Определены эффекты внедрения
цифровых технологий в промышленную сферу деятельности и даны положения по
цифровизации промышленного производства в рамках промышленной политики
регионов.

Summary. The modern economy is developing on
a digital basis. This is especially true for industrial production, since many
regions of Russia have a high share of industrial industries in the structure
of the economy.

The article substantiates the need for digitalization of industrial
enterprises as the basis for the development of Siberian regions. An analysis
of the regions of the Siberian Federal District is given on the degree of
involvement of the production sector in digital technologies. The current
situation of ICT use in industrial enterprises is assessed, prospects of
industrial policy as the basic direction of development of economic sectors are
considered.

The effects of the introduction of digital technologies in the
industrial sphere of activity were determined and provisions were given on the
digitalization of industrial production within the framework of the industrial
policy of the regions.

Ключевые слова: цифровизация промышленных предприятий, цифровые
технологии, промышленная политика, цифровая база.

Keywords: digitalization of industrial
enterprises, digital technologies, industrial policy, digital base.

Экономика страны в настоящее время
перестраивается на цифровую основу. Создание серьёзной цифровой платформы в
сфере производства является первостепенной задачей современного общества.

Стремление к объединению
технологических цепочек высокотехнологичных предприятий с высокой добавленной
стоимостью выпуска продукции ведёт к необходимости решения задач по
цифровизации экономики [1, 2].

Промышленная политика, проводимая
регионами в целом решает ряд проблем развития регионального производства. Но
все регионы объединяет потребность в цифровизации. Задачей регионального
управления является создание условий для реализации цифровизации
производственной сферы.

Активная реиндустриализация
общества создаёт условия для развития информационных процессов [3, 4, 5], что в
свою очередь требует обоснованной и продуманной промышленной политики в
регионах.

В качестве предпосылок формирования
цифрового производства можно выделить следующие:

• наличие существенных проблем с определением потенциала развития промышленного производства в стране и регионах. Это объясняется устаревшей базой экономического роста большинства предприятий промышленности, ухудшением состояния основных фондов и т.д.;
• низкая конкурентоспособность продукции промышленных предприятий на мировом рынке;
• усложнение современных систем взаимодействия (логистика);
• отсутствие чётко сформулированной программы промышленного развития в регионах на базе цифровых технологий.

Необходимо отметить, что любое
новшество требует не только тщательной проработки пошаговых действий, но и
достаточного временного промежутка для реализации поставленных задач.

Всегда присутствует риск при
реализации новых направлений в развитии экономики, а риски, связанные с
производственной сферой деятельности достаточно реальные, если тщательно не
продумать план реализации промышленной политики на базе цифровых технологий.

В современном мире цифровое
производство набирает обороты в таких направлениях как роботизация, станки с
ЧПУ, гибкие производственные модули [6, 7, 8]. Все эти направления представляют
собой инновационную модель развития промышленности [9].

Цифровые трансформации производства
является неизбежным процессом, связанным 
использованием экономики знаний. Рост цифровых технологических платформ
прямо пропорционален росту факторов эффективного функционирования промышленных
предприятий. Конечной целью технологического цифрового совершенствования
промышленного производства является преобразование ресурсов производства в
конкурентоспособную продукцию [10].

Промышленная политика регионов
России должна строиться на принципах развития высокотехнологичного производства
на цифровых платформах, что связано с принципиально новым подходом к реализации
стратегий, программ и планов регионального развития [11].

Во-первых, необходимо
прогнозировать желаемые сценарии развития промышленного производства на базе
цифровых платформ с учётом согласованных действий всех субъектов экономической
деятельности, связанных с промышленными предприятиями.

Во-вторых, целесообразно обеспечивать регулирование производственных процессов в части сбалансированности взаимосвязанных элементов социально-экономической системы региона. Обеспечение сбалансированности развития цифрового производства, связанное с выработкой и реализацией регионами стратегий социально-экономического развития, построенными в соответствие потребностей в промышленной продукции [12]. Анализ существующего положения промышленной политики, показывает, что в настоящее время требуется серьёзная цифровая база для эффективного развития отраслей производства (рисунок 1).

Перед
промышленностью стоит ряд серьёзных задач и прежде всего задачи, связанные с
качественными изменениями развития общества. Эти изменения во многом определяют
новые направления – цифровое общество [12].

Цифровизация затронула практически
все сферы деятельности человека и в первую очередь производственную сферу.
Реализация промышленной политики в настоящее время тесно связана с развитием
цифровой экономики. Ещё в 1995 году американский учёный Н. Негропонте ввёл в
употребление термин «цифровая экономика» [13]. С тех пор активно исследуются
состояние и перспективы цифровизации сферы производства, то есть использование
таких направлений как интернет-технологии, «Индустрия и.о.», «Умное
производство», сетевые связи и др. [14].

В связи с этим возникает
необходимость в конкретизации организации – управленческих механизмов в сфере
цифрового промышленного производства.

В этой связи важно понимать, на каком уровне к цифровой адаптации находится современное производство. Анализ текущего состояния регионов Сибирского федерального округа даёт ответы на многие вопросы по цифровому производству (таблица 1).

Характеристика промышленного производства
в структуре Сибирского федерального округа достаточно актуален для районов,
имеющих промышленную специализацию, так в структуре ВРП доля промышленности
составляет 47,6 %, что значительно выше среднего российского показателя (28,6
%). Также наблюдается значительная дифференциация регионов, находящихся в
структуре СФО о по доле промышленного производства в структуре ВРП: разброс
значений составляет от 62,20 % (Кемеровская область) до 19,60 % (Республика
Алтай). Тем не менее, большинство регионов Сибири является промышленными регионами,
следовательно, из развитие напрямую зависит от эффективности промышленного
производства.

Известно, что современные
промышленные предприятия должны внедрять цифровые технологии, чтобы быть
конкурентоспособными. Только, к сожалению, цифровизация промышленного
производства пока идёт медленным темпом.

Рассмотрим состояние доли затрат в регионах СФО на ИКТ в управлении автоматизации, организационно-управленческих задач и доли промышленного производства в ВРП регионов (рисунок 2).

Наблюдается серьёзное отставание
промышленного производства в исследовании ИКТ (доля затрат на цифровое обеспечение
производственных предприятий). В структуре СФО, только Новосибирская область
(25,56 %), Иркутская область (21,02 %) и Красноярский край (20,5 %) имеют
достаточно высокие показатели использования ИКТ в производстве. Особенно
выделяется Новосибирская область, несмотря на то, что доля промышленного
производства в области невысокая (23,2 %), доля затрат на ИКТ для
производственной деятельности в макрорегионе самая высокая. Это говорит об
эффективности производственных ресурсов и перспективности региона в реализации
своей промышленной продукции.

Серьёзное положение остаётся в тех
регионах, где наблюдается значительное отставание промышленного развития от
цифровой активности: Кемеровская область, Красноярский край, Омская область,
Республика Хакасия и др. Вот где кроется потенциал развития промышленного
производства – в цифровизации технологических процессов.

Активное освоение цифровых
технологий в промышленном производстве является залогом эффективности
производства за счёт роста производительности труда, повышения качества
продукции, снижения непроизводительных затрат [14, 15].

Существующие прогнозы о росте ВВР
стран под воздействием фактора цифровизации производства говорят о том, что до
2020 года за счёт цифровых технологий произойдёт увеличение ВВП от 19 до 34 %.

Как показывает опыт стран, активно
внедряющих цифровое производство, главным результатом является повышение
производительности труда за счёт:

• повышения эффективности инноваций;
• оптимизации процесса производства;
• эффективного использования производственных ресурсов;
• внедрения комплексной переработки отходов производства [17].

Таким образом, главная задача,
которая стоит и перед государственным управлением и перед каждым
бизнес-сообществом – это всемерное внедрение цифровых технологий в производственную
сферу деятельности.

Модель роста ВРП за счёт цифрового производства (рисунок 3) является базой для организационно-методического обоснования методов и способов внедрения цифровых технологий.

Эффекты внедрения цифровых
технологий в промышленное производство имеют широкий спектр от воздействия:
изменениям подвержена производственная сфера и логистический процесс, трудовые
ресурсы, инновационно-инвестиционная деятельность.

Недостаточность инвестиций в
развитие цифрового производства в регионах Сибири ведёт к потере эффективности
производственной сферы и снижению конкурентоспособности на мировом рынке. В
большей степени от низкого уровня цифровизации страдают средние и малые
предприятия. Разрыв малого и среднего бизнеса с крупными предприятиями,
имеющими возможности внедрения цифровых производственных платформ, может
привести к значительному отставанию и как следствие, к снижению их доли в
экономике. Высокая конкурентоспособность с приходом цифровой экономики является
необходимым условием развития сферы промышленного производства.

Следовательно, переход к цифровому
производству регионов Сибири будет способствовать росту ВРП, повышению качества
и уровня жизни населения.

Поэтому можно сформулировать
следующие основные положения по цифровизации промышленного производства в
рамках промышленной политики регионов:

• наращивание промышленного потенциала территории (региона) за счёт развития малых и средних цифровых производств в производстве;
• активное содействие процессам цифровизации экономики в регионе с помощью формирования цифровой базы;
• модернизация промышленного потенциала регионов за счёт поддержки и стимулирования развития высокотехнологичных, наукоёмких производств;
• создание рыночной инфраструктуры (фондовых рынков, банковского сектора, кадрового рынка и др.), способствующей развитию цифрового производства;
• формирование в регионе цифровой культуры.

Исходя из представленных
направлений региональные органы управления могут способствовать наращиванию не
только производственного потенциала, но и потенциала цифровых производств.

Список литературы

1. Банке, В., Бутенко, И., Котов, И., Рубин, Г., Тушен,
Ш., Сычева, Е. Значение цифровизации для отраслей экономики [Электронный
ресурс]. − Режим доступа: http://russiaonline.info/story/digitalization-impact

2. Бархатов, В. И.
Мировой опыт развития цифровой экономики. Перспективы перехода России / В. И
Бархатов, С. В. Лушников, Д. С. Бенц // Друкеров. вестн. – 2018. – № 2. – С. 19–26.

3. Велицкая,
С. В. Анализ рынка PLM – систем / С. В. Велицкая, Т. В. Голубева //
Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы,
достижения и инновации: сборник статей XI Международной научно-практической
конференции. В 3 ч. Ч. 1 – Пенза: МЦНС «Наука и Просвещение», 2018. – 314 с.

4. Whitacle B., Gallardo R., Strover S. Does
Rural Broadband Impact Jobs and Income? Evidence from spatial and
first-difference regressions // The Annals of Region Science. 2014. № 53. P.
649–670.

5. Harding A., Blokland T. Urban
Theory. A Critical Introduction to Power, Cities, and Urbanism in the 21st
Century. London. Sage, 2014. 294 p.

6. Andreasson K.J. Digital Divides: The
New Challenges and Opportunities of E-Inclusion. CRC Press, 2015. 328 p.

7. Ефимов, Е. Н.
Цифровая экономика: факторы экономической эффективности виртуальных
бизнес-отношений и методология их оценки / Е. Н. Ефимов // Сборник статей V
Международного научно-практического конкурса / под общ. ред. Г. Ю. Гуляева. –
Пенза: Наука и просвещение, 2017. – С. 43–47.

8. Лустов, Н. С. Цифровая экономика в системе новой
экономики / Н. С. Лустов // Социально-экономи­ческая политика страны и
Сибирского региона в условиях цифровой экономики: материалы X Междунар. науч.
конф. / под общ. ред. В. А. Ивановой, Т. Е. Фасенко, Д. В. Коханенко. –
Барнаул, 2018. – С. 21–24.

9. Куладжи, Т. В. Использование матричного инструментария
в цифровой экономике для оценки производства промышленной продукции / Т. В.
Куладжи, А. В. Бабкин, С. Ю. Муртазаев // Цифровая трансформация экономики и
промышленности: проблемы и перспективы / под ред. А. В. Бабкина. – СПб., 2017. –
С. 686–727.

10. Романова
О. А. Приоритеты промышленной политики России в контексте вызовов четвертой
промышленной революции. Ч. 1 // Экономика региона. – 2018. – Т. 14, вып. 2. –
С. 420-432

11. Симонова, М. Д. Цифровая
экономика и проблемы расчета ВВП / М. Д. Симонова // Ломоносовские чтения-2018.
Секция экономических наук. Цифровая экономика: человек, технологии, институты:
сб. тез. выступлений. – М.: Экон. фак. МГУ им. М. В. Ломоносова, 2018. – С. 506–511.

12. Садовникова, Н. А.
Информационно-телекоммуникационная инфраструктура информационного общества:
факторы и достижения реализации / Н. А. Садовникова, Е. Н. Клочкова //
Статистика и экономика. – 2014. – № 6. – С. 135–138.

13.
Романова О. А. Приоритеты промышленной политики России в контексте вызовов
четвертой промышленной революции. Ч. 2. // Экономика региона. – 2018. – Т. 14,
вып. 3. – С. 806-819

14. Регионы России.
Социально-экономические показатели. 2019: Стат. сб. / Росстат. − М., 2019. −1204
с.

15. Яковлева Н. Г. Промышленная
политика в экономике XXI века. Сравнительный анализ опыта Европейского союза и
России // Экономическое возрождение России. – 2017. – № 3(53). – С. 73–78.

16. Цифровая
экономика и Индустрия 4.0: новые вызовы: труды научно-практической конференции
с международным участием / под ред. А.В. Бабкина. СПб.: Изд-во Политехн. ун-та.
– 2018. – 573 с.

17. Цифровая трансформация экономики и промышленности:
проблемы и перспективы: монография / А. С. Алетдинова, А. В. Бабкин [и др.] /
под ред. д-ра экон. наук, проф. А. В. Бабкина. – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та,
2017. – 807 с.

References

1. Banke,
V., Butenko, I., Kotov, I., Rubin, G., Tushen, Sh., Sycheva, E. Znachenie cifrovizacii
dlja otraslej jekonomiki [Jelektronnyj resurs]. − Rezhim dostupa:
http://russiaonline.info/story/digitalization-impact

2. Barhatov, V. I. Mirovoj opyt razvitija cifrovoj
jekonomiki. Perspektivy
perehoda Rossii / V. I Barhatov, S. V. Lushnikov, D. S. Benc // Drukerov.
vestn. – 2018. – № 2. – S. 19–26.

3.
Velickaja, S. V. Analiz rynka PLM – sistem / S. V. Velickaja, T. V. Golubeva //
Fundamental’nye i prikladnye nauchnye issledovanija: aktual’nye voprosy,
dostizhenija i innovacii: sbornik statej XI Mezhdunarodnoj
nauchno-prakticheskoj konferencii. V 3 ch. Ch. 1 – Penza: MCNS «Nauka i
Prosveshhenie», 2018. – 314 s.

4.
Whitacle B., Gallardo R., Strover S. Does Rural Broadband Impact Jobs and
Income? Evidence from spatial and first-difference regressions // The Annals of
Region Science. 2014. № 53. P. 649–670.

5.
Harding A., Blokland T. Urban Theory. A Critical Introduction to Power, Cities,
and Urbanism in the 21st Century. London. Sage, 2014. 294 p.

6.
Andreasson K.J. Digital Divides: The New Challenges and Opportunities of
E-Inclusion. CRC Press, 2015. 328 p.

7. Efimov, E. N. Cifrovaja jekonomika: faktory jekonomicheskoj
jeffektivnosti virtual’nyh biznes-otnoshenij i metodologija ih ocenki / E. N. Efimov
// Sbornik statej V Mezhdunarodnogo nauchno-prakticheskogo konkursa / pod
obshh. red. G. Ju. Guljaeva. — Penza: Nauka i prosveshhenie, 2017. — S. 43—47.

8. Lustov, N. S. Cifrovaja jekonomika v sisteme novoj jekonomiki / N. S.
Lustov // Social’no-jekonomi¬cheskaja politika strany i Sibirskogo regiona v
uslovijah cifrovoj jekonomiki : materialy X Mezhdunar. nauch. konf. / pod
obshh. red. V. A. Ivanovoj, T. E. Fasenko, D. V. Kohanenko. – Barnaul, 2018. –
S. 21–24.

9. Kuladzhi, T. V. Ispol’zovanie matrichnogo instrumentarija v cifrovoj
jekonomike dlja ocenki proizvodstva promyshlennoj produkcii / T. V. Kuladzhi,
A. V. Babkin, S. Ju. Murtazaev // Cifrovaja transformacija jekonomiki i
promyshlennosti: problemy i perspektivy / pod red. A. V. Babkina. – SPb., 2017.
– S. 686–727.

10.
Romanova O. A. Prioritety promyshlennoj politiki Rossii v kontekste vyzovov
chetvertoj promyshlennoj revoljucii. Ch. 1 // Jekonomika regiona. —
2018. – T. 14, vyp. 2. – S. 420-432

11.
Simonova, M. D. Cifrovaja jekonomika i problemy rascheta VVP / M. D. Simonova
// Lomonosovskie chtenija-2018. Sekcija jekonomicheskih nauk. Cifrovaja
jekonomika: chelovek, tehnologii, instituty: sb. tez. vystuplenij. – M.: Jekon.
fak. MGU im. M. V. Lomonosova, 2018. – S. 506–511.

12. Sadovnikova, N. A. Informacionno-telekommunikacionnaja
infrastruktura informacionnogo obshhestva: faktory i dostizhenija realizacii /
N. A. Sadovnikova, E. N. Klochkova // Statistika i jekonomika. – 2014. – № 6. –
S. 135–138.

13.
Romanova O. A. Prioritety promyshlennoj politiki Rossii v kontekste vyzovov
chetvertoj promyshlennoj revoljucii. Ch. 2. // Jekonomika regiona. – 2018. – T.
14, vyp. 3. – S. 806-819

14.
Regiony Rossii. Social’no-jekonomicheskie pokazateli. 2019: Stat. sb. /
Rosstat. − M., 2019. −1204 s.

15.
Jakovleva N. G. Promyshlennaja politika v jekonomike XXI veka. Sravnitel’nyj
analiz opyta Evropejskogo sojuza i Rossii // Jekonomicheskoe vozrozhdenie
Rossii. – 2017. – № 3(53). – S. 73–78.

16.
Cifrovaja jekonomika i Industrija 4.0: novye vyzovy: trudy nauchno-prakticheskoj
konferencii s mezhdunarodnym uchastiem / pod red. A.V. Babkina. SPb.: Izd-vo
Politehn. un-ta, – 2018. – 573 s.

17.
Cifrovaja transformacija jekonomiki i promyshlennosti: problemy i perspektivy:
monografija / A. S. Aletdinova, A. V. Babkin [i dr.] / pod red. d-ra jekon.
nauk, prof. A. V. Babkina. – SPb.: Izd-vo Politehn. un-ta, 2017. – 807 s.

УДК 331.5

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10457

ПЕРСПЕКТИВЫ САМОЗАНЯТОСТИ В АГРОПРОМЫШЛЕННОМ КОМПЛЕКСЕ

PROSPECTS OF SELF-EMPLOYMENT IN AGRICULTURAL COMPLEX

Сафонов Алексей Юрьевич, кандидат
экономических наук, доцент, доцент
кафедры менеджмента, Пермский
государственный аграрно-технологический университет имени академика Д.Н.
Прянишникова, г. Пермь

Safonov
A.Y., safonov_2003@list.ru

Аннотация. В
статье рассмотрены эффективные механизмы профессионального самоопределения
молодежи и профессиональной самореализации специалистов в эпоху глобализации,
проблемы взаимовлияния технологического развития сельского хозяйства и карьеры
человека. Проанализирован экспериментальный налоговый режим «Налог на профессиональный доход» (НПД) с позиции
актуальности этой формы трудовой занятости для аграрно-промышленного комплекса
России.

Summary.
The article
deals with effective mechanisms of professional self-determination of young
people and professional self-realization of specialists in the era of
globalization, the problems of mutual influence of technological development of
agriculture and human career. The experimental tax regime «tax on
professional income» (NAP) is analyzed from the position of relevance of
this form of employment for the agricultural and industrial complex of Russia.

Ключевые слова: занятость населения, технологическое развитие, налог на профессиональный доход, сельские профессии, агропромышленный комплекс.

Keywords: employment, technological
development, income tax, rural professions, agriculture.

Введение. Настоящее время – время глобальных перемен. Нашу эпоху
характеризует высокий уровень неопределенности,как и интенсивная динамикаперемен.Тем
не менее процессы, происходящие в последние десятилетия в сельском хозяйстве,
уже демонстрируют ряд тревожных закономерностей, которые необходимо обсуждать в
свете трудовой занятости будущих выпускников агровузов.

Занятость населения в сельском хозяйстве последние два десятилетия демонстрирует отрицательную динамику [5] . Это связано в первую очередь с технологическим развитием отрасли, когда для производства одного и того же объема продукции в современной агропромышленности требуется меньшее число работников. Отрицательная динамика в ближайшее десятилетие будет исключительно нарастать, это связано с внедрением и искусственного интеллекта, и использованием различных типов роботов, которыеперенимаютновые функции, вытесняя людей: от очистки помещений скота до сбора урожая плодоягодных культур.Современные системы LED-освещения позволяют заниматься растениеводством не только в территориях с необходимым количеством солнца. Уже сегодня оснащенные LED-системами теплицы используются и в регионах с недостаточным количеством солнечных дней, даже есть удачные эксперименты создания теплиц и вовсе в подвальных помещениях.Следующее технологическое развитие связано с генной инженерией, которая позволяет создавать растения, защищённые от вирусов и паразитов. Другая задача генной инженерии – создание различных видов микроорганизмов, которые будут положительно влиять на производительность культур [7].

Таким образом, новейшие технологии освобождают людей от тяжёлого физического труда. Все вышесказанное неизбежно обусловливает поиск эффективных механизмов профессионального самоопределения молодежи и профессиональной самореализации специалистов в эпоху глобализации и позволяет констатировать, что обсуждение проблемы взаимовлияния технологического развития сельского хозяйства и карьеры человека становится одной из ключевых задач современности. В связи с этим можно и нужно говорить о ближайших и долгосрочных перспективах работников, занятых в агропромышленном комплексе, как и тех, кто только собирается связать свою жизнь с сельским хозяйством [6].

Исследование. Законодательство в России, адаптируясь к вызовам времени, претерпевает изменения. В 2018 году в России был принят закон №422-ФЗ от 27.11.2018, который ввел новый налоговый режим «Налог на профессиональный доход» (НПД). Этот экспериментальный налоговый режим первоначально действовал только в 4 регионах. С 1 января 2020 года специальный налоговый режим стартовал еще в 19 регионах. В состав новых участников эксперимента вошли Башкирия, Воронежская, Волгоградская, Ленинградская, Нижегородская, Новосибирская, Омская, Ростовская, Санкт-Петербург, Самарская, Сахалинская, Свердловская, Тюменская, Челябинская области, Красноярский и Пермский край, Ненецкий, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа.

По итогам 2019 года число участников эксперимента по
уплате налога на профессиональный доход превысило 330 тысяч человек. Все они
официально зарегистрировались в статусе самозанятых в специальном приложении
«Мой налог» и осуществляют свою деятельность легально.

С 1 июля 2020 налоговый режим НПД планируется
распространить на всю страну. По оценкам экспертов, число официально
подтвердивших свой статус в качестве самозанятых вполне может перевалить за
отметку в 1 млн. человек. Этот режим позволяет людям, которые ведут малый и
микро-бизнес без привлечения наемных сотрудников, легализовать свои доходы с
минимальными издержками. На него могут перейти физлица и индивидуальные
предприниматели с годовым доходом до 2,4 миллионов рублей.

Чем актуальна эта форма трудовой занятости для аграрно-промышленного комплекса России? Благосостояние граждан напрямую связано с уровнем развития аграрного сектора страны. Сельское хозяйство – это обеспечение населения продовольствием и от того, в каком количестве и какого качества будет производиться продукция, зависит здоровье нации. Помимо этого, аграрный сектор значительно влияет на инфраструктуру сельской местности, обеспечивая деревенских жителей рабочими местами. В экономике нашей страны сельское хозяйство играет важную роль, обеспечивая 3,7 – 3,9% ВВП страны.

Эффективное управление
трудовыми ресурсами играет важную роль.Большая часть профессий этой отрасли,
так или иначе, связана с производством продуктов питания. Рассмотрим
перспективы использования нового налогового режима на примере
агроспециальностей растениеводства [10].

Среди основных сельских профессий выделяют следующие: агроном, агрохимик, агроинженер, почвовед, инженер по водному хозяйству и мелиорации, тракторист-машинист сельскохозяйственного производства, энолог, селекционер, руководитель в АПК.

Агроном или специалист по
работе с растениями нацелен на получение максимального урожая с наименьшими затратами
ресурсов. Для того, чтобы этого достичь,агроном применяет различные технологии для
создания лучших условий для развития растений, внедряет современные методы в культивацию
зерновых,садовых или огородных культур, разрабатывает мероприятия по борьбе с болезнями
растений, вредителями или сорняками. Сохранение плодородия почвы находится тоже
в зоне ответственности агронома. Агроном может специализироваться на зерновых
культурах, овощеводстве, виноградарстве, цветоводстве, садоводстве и
чаеводстве.

Агрохимикили руководитель
агрохимической лабораторией хозяйства. В обязанностях агрохимика – проведение
химических анализов, которые помогают определить направление ведения работ:
какие сорта растений оптимальны для выращивания в конкретной местности, сколько
удобрений необходимо внести в почву и т.д.

Почвовед–это специалист, который
изучает состав почвы и на основе анализа данных определяет вид наиболее
рационального использования конкретной сельскохозяйственной территории. Почвовед
же занимается разработкой мероприятий по борьбе с эрозией, контролирует
внесение удобрений на поля и использование механизации.

Агроинженер
обеспечивает эффективное использование техники в процессе выращивания различных культур.
Грамотно подобранное оборудование способствует сокращению трудозатрат и увеличению
количества урожая. Перед внедрением новых технологий агроинженер проводит
необходимые испытания почвы. Если испытания показывают положительный результат,
то новый способ автоматизации внедряется в агропроизводство.

Тракторист-машинист
(механизатор или оператор) управляет
трактором. Внедрение «умных технологий» дошло и до сельского хозяйства:
трактора и комбайны оснащены бортовыми компьютерами и датчиками. Операторунеобходимо
следить за приборами и корректировать режим работы. Активно внедряются на
агропредприятиях беспилотные системы и тем самым создают трактористам
конкуренцию на рынке труда.

Инженер
по водному хозяйству и мелиорацииконтролирует водный баланс сельскохозяйственных
угодий. Там, где воды избыток, её отводят дренажными канавами. Там, где засуха,
приходится продумывать сложные инженерные системы для орошения. Эта профессия
сочетает в себе обязанности строителя и эколога:специалист проектирует и
создаёт сложные системы осушения и орошения с учетом экологической обстановки в
регионе. Любое грубое вмешательство в экосистему может исказить естественную
среду обитания живых существ и привести к сокращению биологического разнообразия.

Энолог
или специалист по созданию вина в кооперации с виноградарем определяет
расположение виноградника, выбирает сорт для выращивания и формулирует правила
ухода за лозой. Энолог владеет полной информацией о винодельческом
оборудовании, способах переработки винограда, сроках бутилирования,
особенностях хранения и тонкостях продажи готового продукта.

Селекционер
или учёный, который выводит
новые сорта растений или породы животных, более устойчивые к болезням и
неблагоприятным климатическим условиям.

Руководитель
в АПК – менеджер, который
управляет предприятием или подразделением агропромышленного комплекса. Руководитель
понимает специфику ведения бизнеса в сельском хозяйстве,детально знает
особенности процесса производства, хранения, переработки и транспортировки
продукции. Главная компетенция руководителя – управлять коллективом и создавать
различные виды хорошо функционирующих бизнес-систем.

В информационную эпоху изменения происходят очень быстро, они не обходят
стороной и аграрную сферу, создают новое сельское хозяйство. В недалеком будущем
аграрные вузы будут готовить специалистов по новым специальностям:
агроинформатик, агроинженер, агроном-генетик, биоинженер и оператор автоматизированной
сельхозтехники.

Агроинформатикспособен
разрабатывать различные технологии для автоматизации сельхозпредприятий и
внедрять их на практике. В обязанности агроинженера входит монтаж, настройка и
обслуживание «умных технологий», которые разработал и внедрил агроинформатик. Как
бы ни сопротивлялись люди использованию генномодифицированных продуктов, они
прочно занимают своё место в сельскохозяйственной сфере. Большинство учёных по
всему миру уверены в безопасности ГМО для здоровья. С помощью этой технологии агрономы-генетики
создают более устойчивые к различным условиям растения. Проблему массового
забоя скота будет призвана решить технология искусственного производства
продуктов питания. Мясо предполагается выращивать в пробирке из одной клетки
животного. Биоинженеры обещают, что вкусовые и питательные свойства такого
продукта останутся неизменными.Оператор автоматизированной
сельхозтехникиконтролирует работу автоматизированной техники на фермах и в
полях. К этой технике будут относиться беспилотные машины, летательные аппараты
(которые уже сейчас используются для контроля над посевами), системы датчиков и
различные агророботы.

Животноводство представлено
профессиями ветеринар,зоотехник и
зооинженер, оператор животноводческих комплексов и механизированных ферм,оператор
машинного доения, оператор по искусственному осеменению, а еще есть рыбовод и пчеловод.

Работа в сфере сельского
хозяйства подразумевает многозадачность. Часто сотрудники сочетают работу на
ферме или в поле с офисной деятельностью. Важными аспектами деятельности
являются анализ результатов своего труда, изучение современных технологий для
усовершенствования своего производства[4].

В крупных агропромышленных холдингах все специалисты востребованы и имеют достаточно большую загрузку. Но агропромышленный комплекс России состоит не только из крупных холдингов, его отличает наличие значительного количества средних и малых сельхозпредприятий. Эти предприятия зачастую не могут позволить себе иметь в штате необходимое количество специалистов и вынуждены принимать либо устаревшие решения, либо интуитивные, либо прибегать к услугам специалистов других предприятий. В этой связи формируется значимость профессионалов, располагающих компетенциями и способных предоставлять консультационные или экспертные услуги быстро, качественно и с необходимой гарантией качества.

В рейтинге причин привлекательности
статуса самозанятого для россиян первое место занимает возможность посвящать
больше времени семье, на втором месте опрашиваемые поставили появление большего
интереса к своей работе, на третье – финансовые выгоды от нового формата занятости.
Четвертое и пятое место делят возможность выбирать самостоятельно заказчиков и
составлять свой график работысамостоятельно.

Молодые специалисты агровузов стремятся
устроится по полученной специальности на агропредприятия не только для
получения опыта работы, но и для стабильной заработной платы и уверенности в
завтрашнем дне. Тем не менее будущее сельского хозяйства за узкими
специалистами, постоянно совершенствующимися в своем направлении. Самозанятость дает возможность расти в выбранной профессии, заниматься
узким направлением и даже вести научно-исследовательскую деятельность.

До введения нового
налогового режима для ведения легальной
предпринимательской деятельности требовалось оформлять юридическое лицо
(индивидуальный предприниматель,общество с ограниченной ответственностью, др.),
но для микро-бизнеса даже регистрация в качестве индивидуального
предпринимателя сейчас влечет много финансовых и временных издержек: необходимо
вести бухгалтерию, сдавать отчеты, платить фиксированные взносы в пенсионный
фонд, ставить онлайн-кассу и многое другое. На новом режиме
уменьшается налоговая нагрузка, нет страховых взносов и почти не нужно сдавать
отчеты.

Самозанятые смогут участвовать в закупках
госкомпаний в качестве поставщиков товаров и услуг наравне с представителями
малого и среднего бизнеса (МСП). Такое право будет у них в течение всего срока
проведения эксперимента по уплате налога на профессиональный доход, то есть до
1 января 2029 года. Кроме того, самозанятым становятся доступны меры поддержки,
предусмотренные для малых и средних предпринимателей. Участвовать
в госзакупках самозанятые могли и раньше, но на общих основаниях. В то же время
для представителей малого и среднего бизнеса законом предусмотрен ряд
преференций. Госкомпании обязаны отдавать им 18% от общего объема своих
закупок, 15% контрактов должны заключаться на прямых торгах (в них не может
участвовать крупный бизнес). С 1 января 2020 года квоты увеличатся до 20% и 18%
соответственно.

Вывод. Динамичное развитие технологий и как следствие автоматизация
производства в агропромышленном комплексе России, использование робототехники
высвобождают рабочую силу, мобилизуя определенное количество наиболее
компетентных работников. Занятость в сельском хозяйстве падает.В ряде
развитых стран происходит переток из производственного сектора
в сектор услуг.Этим можно объяснить увеличение доли самозанятых
в некоторых из этих стран в последние годы. В
агропромышленном комплексе происходят те же изменения, к которым уже на этапе
получения высшего образования необходимо готовить молодых специалистов. В
России формируется эффективный инструмент для реализации профессионального
потенциала специалистов, занятых в сельском хозяйстве – новый налоговый режим «Налог на профессиональный
доход» (НПД).

Литература

1. Армия труда в запасе. Эксперт Казахстан. https://expertonline.kz/a15452/

2. Базаров Т.Ю. Бизнес-образование: развитие организаций
или организация развития? //Организационная психология. 2012. Т. 3, № 4.

3. Базжина
В.А., Цыганкова И.В., Никишина О.Ю. Развитие нестандартных форм занятости в
современной России // Российское предпринимательство.2014,Том 15, №24, С.
71-86.

4. Занятость в
неформальном секторе // Экономическая активность населенияРоссии (по
результатам выборочных обследований). 2014: стат. сб. – М.: Росстат, 2014. –143
с.

5. Лайкам К.Э. Социальное положение
сельской России. Занятость населения.  https://www.gks.ru/storage/subblock/subblock_document/2018-08/09/laykam-070213[1].pdf

6. Муханова
М.Н. Структура занятости сельского населения в неформальном секторе //
Социологический журнал. – 2017. – Т. 23. – №2. – С. 74–95.

7. Нас тормозит
земельный вопрос. Почему фермеры не могут накормить страну.Официальный сайт
Аргументы и факты [электронный ресурс]. URL:http://www.aif.ru/money/economy/nas_tormozit_zemelnyy_vopros

8. Роструд
отчитался о расчистке теневого рынка труда. [электронный ресурс]. – URL:
<http://polit.ru/news/2016/10/09/rostrud>

9. Труд и занятость в России 2019.
Федеральная служба государственной статистики Росстат. https: //www.gks.ru/storage/mediabank/Trud_2019.pdf

10. Федеральная
служба государственной статистики: [сайт]:http://www.gks.ru