УДК 331.101.262:330.44 (571)

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10709

Аналитический обзор прямых и косвенных затрат на рабочую силу в Арктической зоне РФ

Analytical Review of Direct and Indirect Labor Costs in the Arctic Zone of the Russian Federation

Попова Надежда Корниловна, кандидат экономических наук, ГБУ «Арктический научно-исследовательский центр Академии наук Республики Саха (Якутия)», ведущий научный сотрудник, г. Якутск, e-mail PopovaNadezhda77@mail.ru

Popova, Nadezhda Kornilovna, Candidate of Sciences (Economics), «Arctic Scientific Research Center of the Academy of Sciences of the Republic of Sakha (Yakutia)», Leading Researcher, Yakutsk, e-mail: PopovaNadezhda77@mail.ru

Аннотация. Объект исследования — прямые и косвенные затраты на рабочую силу.

Предмет исследования — влияние прямых и косвенных затрат на рабочую силу с учетом воспроизводства и качества рабочей силы в Арктической зоне РФ.

Цель исследования — анализ условий, влияющих на прямые и косвенные затраты на рабочую силу, их роль в развитии рабочей силы в Арктической зоне РФ.

Задачи исследования: анализ прямых и косвенных затрат на рабочую силу в Арктической зоне РФ; исследование социально-экономических условий для формирования прямых и косвенных затрат на рабочую силу в Арктической зоне РФ; рассмотрение прямых и косвенных затрат на рабочую силу в рамках воспроизводства и качества рабочей силы.

Гипотеза исследования. Усиление зависимости прямых и косвенных затрат на рабочую силу от социально-экономических и финансовых связей, характерных для экономической системы. В Арктической зоне РФ показатель валового регионального продукта на душу населения превышает общероссийский уровень. При этом, происходит снижение доли оплаты труда наемных работников. Изменения, происходящие с косвенными затратами, влияют на прямые затраты. Прямые и косвенные затраты на рабочую силу развиваются в рамках воспроизводства и качества рабочей силы.

Методология и методы исследования выражаются в системном подходе, диалектическом и статистическом методе. Представленный анализ позволяет  выделить условия, связанные с формированием прямых и косвенных затрат на рабочую силу в Арктической зоне РФ. Он дает возможность исследовать прямые и косвенные затраты на рабочую силу на примере Республики Саха (Якутия). Согласно исследованиям, в арктических регионах РФ при росте валового регионального продукта на душу населения снижается доля оплаты труда наемных работников, а также повышается индекс производительности труда. Статистические методы позволили исследовать изменение среднемесячной номинальной начисленной заработной платы в АЗ РФ.

Научная новизна заключается в выводе о снижении доли оплаты труда в валовом региональном продукте на душу населения. Анализируемые затраты на рабочую силу связаны с официальной трудовой деятельностью и занятостью населения. В арктических регионах РФ наблюдается дифференциация затрат на рабочую силу с превышением их стоимости.  Важная роль отводится планированию и соблюдению баланса в подготовке специалистов и их востребованности в течении трудовой деятельности.

Summary. The object of the study is direct and indirect labor costs.

The subject of the study is the impact of direct and indirect labor costs, taking into account the reproduction and quality of labor in the Arctic zone of the Russian Federation.

The purpose of the study is to analyze the conditions that affect direct and indirect labor costs and their role in the development of labor in the Arctic zone of the Russian Federation.

The study objectives: analysis of direct and indirect labor costs in the Arctic zone of the Russian Federation; study of socio-economic conditions for the formation of direct and indirect labor costs in the Arctic zone of the Russian Federation; consideration of direct and indirect labor costs in the framework of labor reproduction and quality.

The hypothesis of the study. Increasing dependence of direct and indirect labor costs on the socio-economic and financial relationships characteristic for the economic system. In the Arctic zone of the Russian Federation the gross regional product per capita exceeds the national level. At the same time, there is a decrease in the share of remuneration of employees. Changes that occur with indirect costs affect direct costs. Direct and indirect labor costs are developing within the framework of reproduction and the quality of the workforce.

The methodology and methods of the study are expressed in a systematic approach, dialectical and statistical method. The presented analysis allows us to identify the conditions associated with the formation of direct and indirect labor costs in the Arctic zone of the Russian Federation. It makes it possible to study direct and indirect labor costs on the example of the Republic of Sakha (Yakutia). According to the study, in the Arctic regions of the Russian Federation, with the growth of the gross regional product per capita, the share of wages for employees decreases, as well as the labor productivity index increases. Statistical methods allowed us to study the change in the average monthly nominal accrued salary in the AZ of the Russian Federation.

The scientific novelty lies in the conclusion that the share of labor remuneration in the gross regional product per capita is decreasing. The analyzed labor costs are related to official labor activity and employment of the population. In the Arctic regions of the Russian Federation, there is a differentiation of labor costs in excess of their cost. An important role is assigned to planning and maintaining a balance in the training of specialists and their demand during the course of work.

Ключевые слова: затраты на рабочую силу, валовый региональный продукт на душу населения, заработная плата, индекс производительности труда, бухгалтерский учет, статистика, социальный пакет, кадровая политика, подготовка персонала, рентабельность.

Keywords: labor costs, gross regional product per capita, wages, labor productivity index, accounting, statistics, social package, personnel policy, personnel training, profitability.    

В данной статье затраты на рабочую силу рассматривается с позиции экономики, бухгалтерского учета и статистики. Согласно экономической теории затратами на рабочую силу считается сумма вознаграждения за отработанное и неотработанное время, обеспечивающая жизнедеятельность работников и их семей. Перечень затрат на рабочую силу разработан с учетом конкретных социально-экономических условий. С позиции бухгалтерского учета следует выделить определение Парамоновой Т.Е., где затратам на рабочую силу отведена роль одной «из составляющих себестоимости продукции, доминирующий фактор эффективности и конкурентоспособности производства» [18]. Более того, затраты на рабочую силу трактуются как сумма вознаграждений за выполненную работу и дополнительные затраты. По мнению автора, затраты на рабочую силу связаны с официальной трудовой деятельностью, где учитываются расходы на социальный пакет наемного работника. В этом плане, «затраты на рабочую силу рассматриваются как сумма денежных средств, предназначенная для обеспечения использования рабочей силы на предприятии в течение отчетного периода» [35]. От них зависит кадровая политика и конкурентоспособность предприятий. С позиции качества рабочей силы затраты на рабочую силу не только поддерживают работоспособность их носителей на должном уровне, но и влияют на «социально-профессиональный статус в производственном процессе» [12]. Зарубежный опыт показывает, что «рентабельность фирм возрастает, когда низко образованные работники заменяются более образованными» [8].

В статистике затраты на рабочую силу учитываются с позиции концепции издержек работодателя, а именно их фактических издержек при использовании наемного труда. Согласно статистическим данным, за 2002-2017 гг. в РФ среднемесячные затраты на рабочую силу выросли с 7 644 руб. до 59 902,2 руб., т.е. в 7,8 раз [37].

Затраты на рабочую силу связаны не только с воспроизводством рабочей силы, но и стимулирующей функцией заработной платы. Общеизвестный набор затрат на рабочую силу представлен в Международной стандартной классификации стоимости труда. При этом, российская и международная классификация затрат на рабочую силу отличается по разделам и элементам затрат. В то же время, с позиции институционального подхода затраты на рабочую силу выражаются не только в их воспроизводстве, но и «себестоимости продукции и влияющих на прибыль хозяйствующего субъекта» [5]. Данная трактовка подчеркивает связующую роль в экономической системе, где затраты на рабочую силу зависят и зависимы от множества экономических и финансовых связей, определяющих тренд развития общественно-полезной трудовой деятельности с официальной занятостью, легальными заработками и налоговыми отчислениями. Перечисленные условия относятся к элементам экономической системы, находящихся в постоянном и динамичном взаимодействии. При восходящем и качественном развитии наблюдается уход устаревших технологий и появление новых с сохранением тенденций к снижению себестоимости продукции. Хотя, при циклическом развитии экономической системы наблюдается периодический рост стоимости рабочей силы, что в долгосрочной перспективе может привести к уменьшению их конкурентной способности. Данный процесс происходит на переломе технологических укладов. Становится актуальной социально-экономическая проблема, когда «отсутствие возможностей повышения квалификации непропорционально оказывается на уже уязвимых сегодня группах населения, которые заполняют многие низкоквалифицированные рабочие места, которые в скором времени будут полностью автоматизированы» [24].

Сохраняющееся экономическое неравенство ограничивает потенциальные возможности для последующей конкурентоспособности носителей рабочей силы с каждым новым поколением. При эволюционной смене специализаций, происходящей под влиянием замены технологического уклада, сохраняется вопрос собственности на средства производства. Он поднимает на качественно новый уровень экономические и социальные противоречия, которые будут усиливаться при постепенном ограничении доступа к природным ресурсам. Этот вопрос актуален для всех технологических укладов. На каждом этапе развиваются затраты на рабочую силу с учетом экономической деятельности. У многих предприятий с различной формой собственности затраты на рабочую силу считаются важными среди хозяйственных и производственных затрат. Тем не менее, климатические условия, влияющие на затраты на рабочую силу, представлены в социально-экономических программах, реализуемых в том числе и в Арктической зоне РФ. Важно отметить, что стратегия и социально-экономические программы по Арктической зоне РФ принимались и реализовались с целью ограничения демографической и социальной стагнации. Согласно Указу Президента РФ от 26 октября 2020 г. № 645 «Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года» первым пунктом в перечне особенностей Арктической зоны РФ считаются экстремально-природно-климатические условия, которые влияют на здоровье и демографию населения, высокие риски для окружающей среды и хозяйственной деятельности. В Арктической зоне РФ качественное изменение структуры реального сектора экономики происходит объективно сложнее с учетом бюджетообразующего фактора, важного для северных регионов РФ. С одной стороны, поступательное развитие транспортной логистики способствует снижению издержек на производство. С другой стороны, над затратами на рабочую силу довлеет именно себестоимость продукции, а также вклад соответствующей отрасли в валовый региональный продукт. В арктических регионах РФ, за исключением Республики Карелия и Архангельской области, валовый региональный продукт превышает общероссийский показатель. Более того, за 2005-2017 гг. в РФ валовый региональный продукт на душу населения вырос в 4,0 раз, Республике Карелия — 3,6, Республике Коми — 3,8, Ненецком а. о. — 5,9, Мурманской области — 3,7, Ямало-Ненецкий а. о. — 5,3, Красноярском крае — 4,3, Республике Саха (Якутия) — 4,9, Чукотском  а. о. — 5,8 (Таблица 1). Различие в показателях связано с ресурсным и социально-экономическим потенциалом анализируемых регионов с учетом влияния вышеуказанных условий.

При многоаспектном росте валового регионального продукта на душу населения немаловажная роль отводится анализу доли оплаты труда наемных работников. При сохраняющейся дифференциации показателей валового регионального продукта на душу населения доля оплаты труда наемных работников снижается. Например, в Республике Карелия в 2013 г. доля оплаты труда наемных работников в валовом региональном продукте составила 52,4 %, а в 2017 г. — 45,3 % [23]. За 2013-2017 гг. в Республике Коми доля оплаты труда наемных работников в валовом региональном продукте уменьшилась с 45,3 % до 43,9 % [30]. Далее, в Архангельской области за 2013-2017 гг. доля оплаты труда наемных работников в валовом региональном продукте снизилась с 56,7 % до 49,4 % [26]. В Ненецком а.о. за 2013-2017 гг. доля оплаты труда наемных работников в валовом региональном продукте понизилась с 17,7 % до 14,3 %. в связи с высоким уровнем анализируемого показателя [28]. Таким образом, анализ представленных показателей позволяет сформулировать вывод о единстве в процессе увеличения суммы валового регионального продукта на душу населения при уменьшении доли оплаты труда наемных работников. Они связаны со снижением себестоимости продукции, а значит ростом ее рентабельности. В свою очередь, рентабельность продукции определяет дальнейшие перспективы не только валового регионального продукта на душу населения, но и занятости населения и их уровня жизни.

Затраты на рабочую силу  подразделяются на прямые и косвенные. Прямые затраты на рабочую силу направлены на удовлетворение потребностей работников. К ним относятся: заработная плата, социальные выплаты и услуги, затраты на наем и подготовку персонала. При сложной финансовой ситуации на первом месте остается актуальной единственная статья затрат — заработная плата. Она защищается Трудовым кодексом РФ. Косвенными затратами являются налоги, регламентируемые Налоговым кодексом РФ, а также страховые взносы.  Согласно Федеральному закону от 29.05.2002 N 57-ФЗ, «в расходы налогоплательщика на оплату труда включаются любые начисления работникам в денежной и (или) натуральной формах, стимулирующие начисления и надбавки, компенсационные начисления, связанные с режимом работы или условиями труда, премии и единовременные поощрительные начисления, расходы, связанные с содержанием этих работников, предусмотренные нормами законодательства Российской Федерации, трудовыми договорами (контрактами) и (или) коллективными договорами» [16].

Компенсация за трудовую деятельность в экстремальных природно-климатических условиях выражается в прямых затратах при исчислении оплаты труда с учетом районного коэффициента и северных надбавок, а также косвенных — при отчислении страховых взносов и НДФЛ.  Например, в РФ с 2005 г. по 2018 г. в структуре затрат на производство работ по видам экономической деятельности «строительство» доля косвенных затрат на рабочую силу сохранялась на уровне 5 %, а в Арктической зоне РФ — от 4,6 % в 2005 г. до 6,4 % 2018 г. [22]. В косвенных затратах на рабочую силу заключается фискальная цель государства благодаря системе налогового учета, где расходы на оплату труда персонала считаются объектом налогообложения [5]. Любые изменения по косвенным затратам влияют на прямые затраты. Следует подчеркнуть, что согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 2 сентября 2020 г. № 1338 «Об утверждении Правил предоставления из федерального бюджета субсидий на возмещение затрат по уплате страховых взносов, возникающих у юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, являющихся резидентами Арктической зоны Российской Федерации» предпринимателям, работающим в Арктической зоне РФ, возместят до 75 % затрат на страховые взносы [15]. На законодательном уровне признается «низкая конкурентоспособность субъектов предпринимательской деятельности, обусловленная значительными издержками» [33].

В числе основных опасностей, вызовов и угроз, формирующих риски для развития Арктической зоны РФ отмечено «отсутствие системы государственной поддержки завоза в населенные пункты … в отдаленных местностях, топлива, продовольствия и других жизненно необходимых товаров, обеспечивающей возможность их реализации населению и хозяйствующим субъектам по доступным ценам» [33]. Данная проблема ограничивает финансовые и экономические возможности участников хозяйственной и производственной деятельности в условиях Арктики. Они, в свою очередь, уменьшают потенциал воспроизводства рабочей силы и снижают покупательную способность заработной платы работников и других денежных доходов населения. В последние десятилетия в воспроизводстве рабочей силы аргументируется социальный акцент на семью, который не решает проблему бедности населения. Согласно зарубежному опыту, «валовые заработные платы работников привязаны к индексу потребительских цен с помощью механизма автоматической индексации» [4].

Свою актуальность сохраняет достижение баланса между экономическими интересами предприятий, как юридических лиц и физических лиц, выбравших стезю самозанятости с интересами и обязательствами государства. При этом, самозанятые не имеют работодателя и трудового договора с наемными работниками. Они оказывают услуги в рамках договора гражданско-правового характера. Не смотря на идею самоиндефикации и самореализации человека,  самозанятость  связана с «временной вынужденной меры для лиц, потерявших работу…не позволяет увеличить долю среднего класса…, где сталкиваются с низким платежеспособным спросом населения на предлагаемыми самозанятыми  услуги» [14]. В налоговой политике РФ планируется льготное налогообложение данной формы занятости населения, где изменяется формат затрат и издержек. На трансформацию затрат на рабочую силу влияют качественно другие формы занятости с учетом новых видов экономической деятельности на базе происходящих объективных инновационных процессов. В свою очередь, для самозанятости населения ближе теория человеческого капитала. Происходящие изменения в экономических и социальных сферах ограничивают возможности человеческого капитала, особенно в сфере здравоохранения, а далее — в образовании.       

При повышении риска роста неформальной занятости населения, а также безработицы, бедности, имеют место уголовные дела в сфере налогообложения для юридических и физических лиц. Наибольший риск приходится на безработицу и бедность, чьи позиции уменьшились с 2005 г. по 2018 г.  В этом плане, за 2005-2018 гг. в РФ численность безработных снизилась на 1584 тыс. человек, а в Арктической зоне РФ — на 153 тыс. человек [21]. За 2005-2018 гг. в РФ численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума убыла в процентном выражении на 5,2 %, а в АЗ РФ — на 3 % [22].

Финансовые и экономические ограничения, периодически возникающие по различным причинам, оказывают негативное влияние на производственную и хозяйственную деятельность юридических лиц. Они, в свою очередь, не в состоянии выполнить свои обязательства по трудовым договорам. Для решения этой проблемы, в рамках социального партнерства была проделана большая работа по устранению определенных противоречий в социально-трудовой сфере. Так, в РФ за 2005-2018 гг. численность работников, перед которыми организация имеет просроченную задолженность по заработной плате, сократилась в 22,4 раз, а в Арктической зоне РФ — в 8,5 раз [22]. Важно отметить, что для юридических лиц банкротство является возможностью ухода от исполнения обязательств с выводом ликвидных активов. При банкротстве предприятия прекращаются обязательства по прямым затратам на рабочую силу. Данный вариант не в интересах наемных работников, не обладающих правом собственности на средства производства. В условиях рыночной экономики усиливаются их социальные риски, связанные с потерей заработной платы, как основного средства к существованию. При динамичном перераспределении рабочей силы на региональных рынках труда возможны социально-трудовые противоречия, имеющие как отрицательные, так и положительные стороны. Тем не менее, они расширяют возможности государства в социальном партнерстве.  В свою очередь, государство создает новые механизмы и вынуждено принимать жесткие меры регулирования, обычно критикуемые апологетами либеральной модели экономики. При этом, уменьшение вышеуказанных рисков свидетельствует о легализации социально-трудовых отношений и развитии элементов экономической системы. 

С заменой технологического уклада и внедрением инновационных подходов в различных отраслях экономики появляются новые формы занятости населения с трансформацией затрат на рабочую силу. Зарубежный опыт показывает, что «трудовые правила, касающиеся регулярных трудовых договоров, оказывают значительное влияние на решения фирм о предоставлении профессиональной подготовки и найме работников на временной основе» [19]. Данный шаг свидетельствует о снижении затрат на рабочую силу. В свою очередь, возникает социально-трудовая проблема, связанная со снижением профессиональной и социальной компетенции работников, перешедших в другие формы занятости.

В результате, на рынке труда выдвигаются новые требования к квалификации специалистов. В свою очередь, с развитием последующих форм занятости населения закономерно изменяются пропорции прямых затрат на рабочую силу. Однако, они сохраняют зависимость от отраслевой принадлежности предприятий.  Данное условие все еще влияет на перераспределение рабочей силы. При управляемости прямых затрат предприятиями и косвенных — государством, они по сути взаимосвязаны с учетом внешних и внутренних условий.  В этом плане, «цены на товары оказывают косвенное воздействие на фонд оплаты труда через рентабельность хозяйственной деятельности» [1].

Следует отметить, что в определение фонда заработной платы входит перечень затрат на рабочую силу и среднемесячная начисленная заработная плата, которая исчисляется путем деления фонда начисленной заработной платы работников на среднесписочную численность работников и количество месяцев в отчетном периоде. Кроме того, среднемесячная номинальная начисленная заработная плата прописана в трудовом договоре работника до удержания налогов и страховых взносов и анализируется автором с позиции прямых и косвенных затрат на рабочую силу.

Исследования показывают, что за 2005-2018 гг. в РФ среднемесячная номинальная начисленная заработная плата выросла в 5,1 раз, а в Арктической зоне РФ — 4,2 раза, в том числе: Республика Карелия — 4,5, Республика Коми — 4,3, Архангельская   область — 4,9, Ненецкий а. о. — 3,6, Мурманская область — 4,6, Ямало-Ненецкий а. о. — 3,5, Красноярский край — 4,3, Республика Саха (Якутия) — 5,1, Чукотский а. о. — 4,2. Общероссийский рост анализируемого показателя превышает уровень арктических регионов, где лишь Республика Саха (Якутия) соответствует общероссийскому росту.

Согласно расчетам автора, индекс переменного состава заработной платы составил 1,3 в АЗ РФ, что показывает изменение среднемесячной номинальной начисленной заработной платы в 2018 г. по сравнению с 2014 г.  По состоянию на 2017 г. затраты на рабочую силу в РС(Я) в 1,5 раза превышали общероссийский показатель. Арктические регионы РФ обычно относились к территориям с наибольшим уровнем среднемесячных затрат на рабочую силу «за счет удельного веса заработной платы и доли прямых затрат в общей сумме расходов на рабочую силу» [18]. 

Важно отметить, что «политика оплаты труда, при прочих равных условиях, влияет на динамику производительности труда в экономике» [36]. В этом плане, за 2008-2018 гг. в РФ индекс производительности труда уменьшился с 104,8 % до 102,8 %. При этом, в Арктической зоне РФ за 2008-2018 гг. анализируемый показатель вырос с 102,0 % до 103,2 %. Внутри регионов Арктической зоны РФ наблюдалось разнонаправленное развитие индекса производительности труда. Так, рост рассматриваемого показателя имел место: в Республике Карелия  с 96,4 % до 102,2 %, Ненецком а. о.  с 86,0 % до 94,0 %, Мурманской области с 99,6 % до 101,8 %, Ямало-Ненецком а. о.  с 103,2 % до 115,2 %. За 2008-2018 гг. индекс производительности труда снизился в следующих арктических регионах РФ: в Республике Коми с 103,4 % до 100 %, Красноярском крае с 104,2 % до 103,2 %, Республике Саха (Якутия) с 106,8 % до 102,9 %, Чукотском а. о. с 116,6 % до 104,5 %. За 2011-2018 гг. в Архангельской области индекс производительности труда уменьшился с 110,6 % до 105,4 % [7]. Общероссийский процесс снижения производительности труда связан с уменьшением стоимости рабочей силы. Отсутствие единого роста производительности труда в арктических регионах РФ по сути определяет дифференциацию затрат на рабочую силу.

Среди функций заработной платы, связанных с воспроизводством и качеством рабочей силы, «учетно-производственная функция заработной платы характеризует меру участия живого труда в процессе образования цены продукта, отражает его долю в совокупных издержках производства» [25]. На каждом новом технологическом укладе становится все более актуальным потенциал всех функций заработной платы, определяющих роль рабочей силы. В свою очередь, помимо необходимости в разработке новых подходов, связанных с формами и методами организации оплаты труда в различных секторах экономики, совершенствуются условия роста производительности труда. Эти условия важны для оценки эффективности затрат труда, так как рабочая сила оценивается с позиции фактора, определяющего повышение производительности труда [11].

Важно отметить, что с новыми формами занятости населения и снижением затрат на рабочую силу становится актуальной теория человеческого капитала. Так, «по сравнению с другими производственными факторами, носящими неодушевленный характер, человеческий капитал вбирает в себя не только потребительную стоимость, придающую ему некую характеристику цены труда, отражаемую через его оплату, но и совершенно особенное свойство, присущее капиталу, – самовозрастание, характеризующееся постоянным качественным ростом человеческого капитала даже тогда, когда он непосредственно не задействован в процессе производства, а находится в одной из стадий своего цикла кругооборота» [2]. По мнению автора, развитие человеческого капитала официально занятых лиц по трудовому договору на прямую зависит от эффективности затрат на рабочую силу, так как их взаимосвязь важна на микро и макроуровне. Их роль становится все более актуальнее в суровых природно-климатических условиях, когда в различных отраслях экономики сохраняется компенсирующая роль затрат на рабочую силу. Тем не менее, уязвимость человеческого капитала наблюдается в сфере здравоохранения. 

Более того, когда вспоминают о зарубежном опыте освоения Арктических территорий, то не всегда уделяют внимание социально-трудовым отношениям и вопросам миграции рабочей силы в период экономических кризисов, Они, как внешний экономический фактор, упорядочивают и сокращают затраты на рабочую силу, способствуя вынужденной миграции высококвалифицированных специалистов [10]. Например, в Дании «иммигранты второго поколения существенно отстают от своих этнических коренных коллег с точки зрения образовательных достижений и, в частности, участия в рабочей силе, успеха в поиске работы и заработной плате» [3]. Кроме того, «умеренность заработной платы рассматривается как весьма заманчивая реакция на кризис, как на рынке труда, так и на макроэкономическом уровне (тем более в условиях жесткой экономии и неэффективной стандартной денежно-кредитной политики)» [17].

Объективно, в арктических условиях сложнее снизить себестоимость продукции. Поэтому, в РС(Я) закономерно сохраняется субсидирование тарифов и выпуска местной продукции, что характерно в рамках производственно-хозяйственной деятельности в условиях Крайнего Севера и Арктики. По мнению автора, самым негативным вариантом считаются социально-экономические условия, влияющие на экономию за счет уменьшения затрат на оплату труда и отчислений на социальные нужды путем сокращения численности работников. При варианте сокращения численности работников в экономическом и социальном плане повышаются социальные риски, а также снижение их квалификации в период безработицы. Данное условие ограничивает возможности вторичной адаптации необходимых специалистов. Это может привести к кадровому голоду в арктических регионах РФ. В этом плане, необходимо планирование и соблюдение баланса в подготовке специалистов и их востребованности в период трудовой деятельности в арктических регионах РФ.

Следовательно, одним из важнейших элементов качества рабочей силы считается здоровье, в воспроизводстве рабочей силы — покупательная способность заработной платы. По мнению автора, возрастающий спрос на специалистов в сфере здравоохранения, а значит и фармацевтики и биотехнологий, произойдет на фоне все более возрастающего интереса со стороны общества, государства и бизнеса к математическим, медицинским и естественным наукам [13]. Их роль будет повышаться согласно стратегии и государственным программам с учетом экономической и национальной безопасности РФ. Таким образом, от эффективного использования затрат на рабочую силу зависит не только уровень и качество жизни населения, но и качество их трудовой жизни.

Благодарность авторам научных статей, представивших научному сообществу и широкому кругу читателей свое видение о затратах на рабочую силу. Их аргументы и выводы были учтены при выполнении научного исследования, изложенного в этой работе.

Литература

1. Гишкаева Л.Л. Реформирование трудовых отношений в России в условиях становления рыночной экономики //Экономический вестник Ростовского государственного университета. -2008. -Том 6. -№ 3. Часть 2. -С.69.
2. Горобец П.Д. Диалектика человеческого капитала //Труды БГТУ. Серия 5. Экономика и управление. -2017. -№1. -С.17.
3. Datta Gupta, N., Kromann, L. Differences in the labor market entry of second-generation immigrants and ethnic Danes. IZA J Migration3, 16 (2014). https://doi.org/10.1186/s40176-014-0016-5 (дата обращения- 1.11.2020).
4. Du Caju, P., Fuss, C. & Wintr, L. Sectoral differences in downward real wage rigidity: workforce composition, institutions, technology and competition. J Labour Market Res45, 7–22 (2012). https://doi.org/10.1007/s12651-012-0100-3 (дата обращения- 2.11.2020).
5. Ермакова Н.А., Ахметова Ч.Ф. Институциональный подход в учете затрат на рабочую силу //Международный бухгалтерский учет. -2012. -№47. -С.9-17.
6. Затраты организаций на рабочую силу (по данным выборочного обследования) // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Республике Карелия http://krl.old.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krl/resources/22d7128043a9ee76a4a6a7fa17e1e317/77301.pdf (дата обращения — 22.09.2020 г.).
7. Индекс производительности труда (по состоянию на 31 марта 2020 года) [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://rosstat.gov.ru/folder/11186?print=1, свободный. — (дата обращения:29.09.2020 г.).
8. Kampelmann, S., Rycx, F., Saks, Y. et al.Does education raise productivity and wages equally? The moderating role of age and gender. IZA J Labor Econ 7, 1 (2018). https://doi.org/10.1186/s40172-017-0061-4 (дата обращения — 1.11.2020).
9. Капустина Ю.А. Корнова Г.Р. Управление затратами на персонал: теоретико-методологический подход. Екатеринбург: УГЛТУ, 2008.
10. Колосова О.Г. Особенности регулирования трудовых отношений на Севере //Проблемы современной экономики. -2011. -№3. — С. 214-218.
11. Махмудова И.Н. Затраты на рабочую силу и их значимость для российских предприятий //Вестник Иркутского государственного университета. — 2010. -№3. -с.166-169.
12. Махмудова И.Н. Современные требования производства к качеству рабочей силы и оценка персонала // Вестник Иркутского государственного технического университета. — 2010. -№4. -С.217-223.
13. Medium K. Best Jobs of the Future: 2020 to [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://toughnickel.com/finding-job/Best-Jobs-of-the-Future-2050 , свободный.- (дата обращения — 21.10.2020).
14. Нестеренко Ю.Н. Протасова Е.А. Самозанятость в России: состояние и потенциал развития // Народонаселение. -2019. — Т.22. -№4. -С.78-89.
15. Об утверждении Правил предоставления из федерального бюджета субсидий на возмещение затрат по уплате страховых взносов, возникающих у юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, являющихся резидентами Арктической зоны Российской Федерации: постановление Правительства Российской Федерации от 2.09.2020 г. № 1338 (документ не вступил в силу). Доступ из справ. -правовой системы «Гарант». Источник: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/74500110/ .
16. О внесении изменений и дополнений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федер. закон от 29.05.2002 № 57-ФЗ. — Текст электронный //http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_36907/. (дата обращения — 29.10.2020).
17. Ordóñez, J., Sala, H. & Silva, J.I. Real unit labour costs in Eurozone countries: drivers and clusters. IZA J Labor Stud4, 15 (2015). https://doi.org/10.1186/s40174-015-0036-z (дата обращения- 1.11.2020)
18. Парамонова Т.Е. Статистическое исследование дифференциации затрат на рабочую силу по регионам Российской Федерации: автореф. на соиск. ученой степ. канд. экон. наук: 08.00.12 — бухгалтерский учет, статистика. М., 2005. 24 с.
19. Pierre, G., Scarpetta, S. Do firms make greater use of training and temporary employment when labor adjustment costs are high?. IZA J Labor Policy2, 15 (2013). https://doi.org/10.1186/2193-9004-2-15 (дата обращения — 1.11.2020).
20. Потуданская В.Ф., Комаров О.К., Алифер Е.О. Отечественный и зарубежный опыт формирования затрат на рабочую силу // Российское предпринимательство. — 2016. — Т. 17. — № 7. — С. 889–900. — doi: 10.18334/rp.17.7.35011.
21. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2017: Стат. сб. /Росстат. -М., 2017. — 198-199.
22. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2019: Стат. сб. / Росстат. -М., 2019. -1204 с.
23. Республика Карелия. Статистический сборник. -Петрозаводск. -2019. -149 с.
24. Robbert van Eerd, Jean Guo. Jobs will be very different in 10 years. Hereishowtoprepare [Электронный ресурс]. -Режим доступа: https://www.weforum.org/agenda/2020/01/future-of-work/, свободный. — (дата обращения — 21.10.2020).
25. Савина Т.Н. Влияние оплаты труда на динамику доходов населения //Экономический анализ: теория и практика. -2016. -№6. -С.86- 99.
26. Статистический ежегодник Архангельской области: статистический сборник / Федер. служба гос. статистики, Упр. Федер. службы гос. статистики по Арханг. обл. и Ненец. автоном. окр. (Архангельскстат) ; [редкол.: И. Н. Козакова (пред.) и др.]. – Архангельск: Архангельскстат, 2009 –2018. 2019. –187 c.
27. Статистический ежегодник, 2018: / Федеральная служба государственной статистики, Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Мурманской области / Мурманскстат, 2019 – 205 с.
28. Статистический ежегодник Ненецкого автономного округа : статистический сборник / Федер. служба гос. статистики, Упр. Федер. службы гос. статистики по Арханг. обл. и Ненец. автоном. окр. (Архангельскстат); [редкол.: И. Н. Козакова (пред.) и др.]. – Архангельск : Архангельскстат, 2011 –2017. – 2018. – 153 с.
29. Статистический ежегодник Ненецкого автономного округа : статистический сборник / Федер. служба гос. статистики, Упр. Федер. службы гос. статистики по Арханг. обл. и Ненец. автоном. окр. (Архангельскстат); [редкол.: И. Н. Козакова (пред.) и др.]. – Архангельск : Архангельскстат, 2011 – 2018. – 2019. – 157 с.
30. Статистический ежегодник Республики Коми. 2019: стат. сб./Комистат. -Сыктывкар, 2019. -347 с.
31. Статистический ежегодник: Стат. сб. Ямало-Ненецкий автономный округ в 2-х частях. Ч I (I) (1990-2016)/ Управление Федеральной службы государственной статистики по Тюменской области, Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре и Ямало-Ненецкому автономному округу. – Т., 2019. – 343c.
32. Статистический ежегодник Республики Саха (Якутия): Стат. сборник / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Республики Саха (Якутия). -Я., 2018. — 652 с.
33. Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года: указ Президента Российской Федерации от 26 октября 2020 г. № 645. — Текст: электронный // http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/J8FhckYOPAQQfxN6Xlt6ti6XzpTVAvQy.pdf. (дата обращения — 26.10.2020).
34. Тихомирова Т.П. Затраты на рабочую силу и их дифференциация в регионе // Региональная экономика: теория и практика. -2012. -№8. -С.10-16.
35. Тихомирова Т.П. Экономическая оценка затрат на рабочую силу в регионе //Экономический анализ: теория и практика. -2011. -№ 46. -с.42-47.
36. Трубин В., Николаева Н., Палеева М., Хусаинова А. Производительность труда в Российской Федерации // Социальный бюллетень. Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации. -Выпуск №9. июнь 2017. -44 с. https: https://ac.gov.ru/files/publication/a/13612.pdf (дата обращения — 4.06.2020 г.).
37. Труд и занятость в России. 2005: Стат. сб./Росстат. -М.https://rosstat.gov.ru/bgd/regl/B05_36/IssWWW.exe/Stg/d010/08-01.htm (дата обращения — 21.09.2020 г.).
38. Труд и занятость в России. 2019: Стат. сб./ Росстат — М., -135 с.

УДК: 33. 339.9

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10699 

ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА И ИСЛАМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИРАН КАК НАПРАВЛЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЕАЭС 

TRADE AND ECONOMIC INTEGRATION OF THE EURASIAN ECONOMIC UNION AND THE ISLAMIC REPUBLIC OF IRAN AS AN AREA OF INTERNATIONAL ACTIVITY OF THE EAEU

Расулинежад Эхсан Абдолрасул, к.э.н., доцент кафедры «Россиеведение», Тегеранский государственный университет, г. Тегеран, Иран 

Орлова Ольга Геннадьевна, соискатель, кафедра Экономической теории, мировой и региональной экономики, Волгоградский государственный университет, г. Волгоград, Российская Федерация

Rasulinezhad Ekhsan Abdolrasul

Orlova Olga Gennadevna

Аннотация. Актуальность темы обусловлена необходимостью поиска путей устойчивого экономического развития стран ЕАЭС и ИРИ посредством либерализации торгово-экономических отношений между ними, что особенно важно в условиях их пребывания под давлением западных санкций, а также важностью реализации проекта Большого евразийского партнерства, в котором ЕАЭС и ИРИ играют ключевую роль. Цель статьи – изучить особенности и аспекты торговой интеграции Ирана и Союза. Для достижения поставленной цели авторами статьи были определены сущность, формы и направления международной интеграционной деятельности ЕАЭС на его внешнем контуре, кратко рассмотрены концепт Неоевразийства и проекты «Большого евразийского партнерства» и «Интеграции интеграций», обоснована целесообразность экономического сотрудничества ЕАЭС и ИРИ. Осуществлен анализ объема и структуры взаимной двусторонней торговли ИРИ с каждой из стран-участниц ЕАЭС до вступления в силу Временного Соглашения, ведущего к образованию зоны свободной торговли, и с Союзом в целом после начала реализации сделки. В статье упомянуты некоторые проблемы, препятствующие расширению торговой интеграции Евразийского союза и Ирана и перспективы их сотрудничества.

Summary. The relevance of this topic is due to the need to find ways of sustainable economic development of the IRI and EAEU countries through the liberalisation of trade and economic relations between them, which is especially important in the context of their stay under the pressure of Western sanctions, as well as the importance of implementing the Greater Eurasian Partnership project, in which the EAEU and IRI play a key role. The goal of the article –studying the features and aspects of trade integration between Iran and the Eurasian Economic Union. To achieve this goal the authors of the article determined the essence, forms and directions of the EAEU’s international integration activities on its external contour, briefly considered the concept of Neo-Eurasianism and the projects of the “Greater Eurasian Partnership” and “Integration of Integrations”, substantiated the expediency of economic cooperation between the EAEU and IRI. The analysis of the volume and structure of mutual bilateral trade of Iran with each of the EAEU member states before the entry into force of the Agreement and with the whole Union after the start of the Deal’s implementation was carried out. The article also mentions some of the problems hindering the expansion of trade integration between the Eurasian Union and Iran and the prospects for their cooperation.

Ключевые слова: Евразийский экономический союз (ЕАЭС, Союз), Исламская Республика Иран (ИРИ), международная экономическая интеграция, концепт Неоевразийства, проекты «Большого евразийского партнерства» и «Интеграции интеграций», Соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли.

Key words: Eurasian Economic Union (EAEU, Union), Islamic Republic of Iran (IRI), international economic integration, Neo-Eurasianism, projects of “Greater Eurasian Partnership” and “Integration of Integrations”, Agreement leading to the formation of a free trade zone.

Введение

Евразийский экономический союз – достаточно молодой интеграционный блок, действующий как экономический союз с января 2015 года. Деятельность ЕАЭС нацелена на то, чтобы помочь его государствам-членам максимально использовать внутрирегиональные экономические связи, модернизировать национальные экономики и создать среду, способствующую повышению их глобальной конкурентоспособности. Целью евразийского интеграционного процесса является создание единого рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. Кроме того, ЕАЭС стремится активизировать интеграционное взаимодействие с внешними партнерами, чтобы улучшить экономическое положение Союза, содействующее экономическому росту в странах-участницах и повышению уровня благосостояния их граждан [1]. Ожидается, что развитие интеграционной деятельности ЕАЭС на внешнем контуре приведет к усилению политического и экономического влияния Евразийского союза в мире [2], позволит расширить круг его участников, и реализовать проекты «Большого евразийского партнерства» и «Интеграции интеграций».

Одним из самых важных кандидатов на установление более тесных торгово-экономических связей с Евразийским экономическим союзом выступает Исламская Республика Иран, страна с многотысячелетней историей, уникальной духовной культурой, являющаяся одним из крупнейших и самых перспективных рынков Ближнего Востока, так как находится на пересечении стратегически важных торговых маршрутов между Европой и Азией, занимая выгодное геополитическое положение.

17 мая 2018 года между ЕАЭС с ИРИ было подписано Временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли, которое вступило в силу 27 октября 2019 года. Хотя иногда его называют соглашением о свободной торговле, по сути оно ближе к соглашению о преференциальной торговле, так как его положения распространяются лишь на часть товарных позиций, для которых ставки импортных пошлин уменьшены или отменены. Тем не менее, Соглашение «имеет достаточную глубину» и распространяется на основной перечень товаров. ЕАЭС имеет единую таможенную территорию, единую таможенную границу и единый таможенный тариф по отношению к товарам из третьих стран, реализует политику, направленную на формирование единого рынка пяти государств-членов, доступ к которому для Ирана облегчает данное Соглашение.

Прежде чем проанализировать влияние Временного соглашения на торгово-экономическое сотрудничество ЕАЭС и ИРИ авторы изучили направления международной деятельности Союза, структуру и динамику двусторонней торговли между Ираном и странами-участницами ЕАЭС до заключения сделки и после, рассмотрели особенности, ожидания и реальность торговой интеграции между сторонами Соглашения в условиях COVID 19, западных санкций и вызовов национальной экономике Ирана, а также возможных последствий для его политики.

Результаты

1. Международное сотрудничество ЕАЭС с внешними партнерами.

Объективной тенденцией развития современного мироустройства выступает мегарегионализация, сопровождаемая активизацией процессов международной интеграции в пределах мегарегионов. К числу мегарегионов относят постсоветское пространство, в масштабах которого реализуется интеграционный проект Евразийского экономического союза. Процесс евразийской интеграции, с 1995 года приобретший субрегиональный характер, в октябре 2000 года принял форму Евразийского экономического сообщества, в январе 2010  года – Таможенного союза, в январе 2012 года – Единого экономического пространства, а с января 2015 года – Евразийского экономического союза. В настоящий момент в состав ЕАЭС входят Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Киргизская Республика и Российская Федерация. Их совместные усилия направлены на интенсивное и экстенсивное развитие процессов международной экономической интеграции как на внутреннем, так и на внешнем треках Союза.

На внутреннем треке ЕАЭС интеграция развивается интенсивно, расширяя масштабы и углубляя степень интенсивности сотрудничества между странами-участницами путем либерализации движения товаров, услуг, капиталов, трудовых ресурсов и проведения скоординированной (согласованной, единой) политики, продвигаясь по этапам интеграции от таможенного союза к экономическому и валютному союзам.

На внешнем треке Союза интеграционные процессы разворачиваются экстенсивно, вовлекая в зону интеграции новые страны, и реализуются через международную деятельность Союза, воплощенную в осуществлении международного сотрудничества с государствами, международными организациями и международными интеграционным объединениями, а также заключении с ними международных договоров [3].

Через интеграционную деятельность Евразийского союза на его внутреннем и внешнем контурах реализуется Миссия ЕАЭС – создание условий для перехода к многополярному миру. Данная миссия была теоретически обоснована А. Дугиным в концепте Неоевразийства. Данный концепт предполагает, что в интересах безопасности и устойчивого развития всех государств и народов мира грядущее мироустройство необходимо организовать как порядок из не менее, чем четырех мировых полюсов (расположенных вертикально с севера на юг «меридиональных зон»), среди которых: Американская, Евро-Африканская, Тихоокеанская и Российско-среднеазиатская (Евразийская). Меридиональные зоны, будучи воплощением интеграции на принципиально новом уровне, характеризуются существенной автономией и самостоятельностью, в их пределах может осуществляться региональное распределение труда и взаимодействие центров развития, они могут состоять из нескольких «больших пространств», включающих в себя несколько государств или блоков государств. Ключевой зоной в Неоевразийском проекте многополярного мира является Евразийская (Российско-среднеазиатская) зона, в которую могут войти: Евразийский экономический союз, большое пространство континентального ислама с центрами силы в лице Турции, Ирана и Пакистана, а также Индостан как отдельное большое пространство. Без формирования данной зоны возможна реализация проекта однополярной глобализации с троичным деление мира, где полюс – Америка, Евро-Африка – ближняя периферия, а Азия и Тихоокеанский регион – дальняя периферия. Территория стран ЕАЭС при таком сценарии рискует быть раздробленной и захваченной региональными державами. Формирование четвертой зоны состоится, только если Россия сможет реализовать интеграционный проект ЕАЭС и выстроить крепкие связи с южными центрами силы [4].

Деятельность ЕАЭС во главе с Россией, направленная сначала на интеграцию стран постсоветского пространства, затем на сплочение вокруг себя государств «четвертой зоны», и, наконец, на объединение усилий с Евро-Африканской и Тихоокеанской зонами, позволит сбалансировать Американскую зону и создать условия для реальной многополярности, свободы и независимости, суверенности и автономии меридиональных поясов. При этом, три намеченных направления интеграционной деятельности ЕАЭС могут осуществляться одновременно. Таким образом, согласно концепту Неоевразийства, создание многополярной архитектуры мира и «справедливой» системы международных отношений зависит от успеха организации «четвертого» – Российско-среднеазиатского полюса – «базовой конструкцией» которого, по мнению А. Дугина, является альянс Евразийского союза и Ирана [5].

Практическое воплощение данной концепции, в части интеграционной деятельности на внешнем контуре ЕАЭС, осуществляется путем реализации проектов «Большого Евразийского партнерства» (БЕП) и «Интеграции интеграций» (ИИ).

Проект Большого Евразийского партнерства впервые был предложен в декабре 2015 года президентом РФ Владимиром Путиным, который в сентябре 2016 уточнил, что БЭП необходимо реализовать в первую очередь между ЕАЭС и такими странами, как партнеры по СНГ, Иран, Индия, Пакистан, Китай и др. Построение БЭП на начальном этапе предполагает упрощение и унификацию регулирования в области отраслевого сотрудничества и инвестиций, мер технического, санитарного урегулирования, таможенного регистрирования, защиты прав интеллектуальной собственности [6].

В дальнейшем «Партнерство», нацеленное на обеспечение долгосрочного мира и процветания в Евразии путем формирования общего экономического пространства, предусматривает последовательное движение в направлении сети зон свободной торговли, межрегиональных торгово-экономических альянсов и сопряжения интеграционных проектов на всем обширном евразийском пространстве [7]. К мероприятиям, необходимым для реализации данного проекта, можно отнести: формирование преференциальных режимов торгово-экономического сотрудничества; развитие материковой транспортной, информационной и энергетической инфраструктуры; сочетание национальных планов развития с гармонизацией международной производственно-технологической кооперации и переход к справедливой системе валютно-финансовых отношений; прекращение существующих вооруженных конфликтов и предотвращение новых [8].

В 2015 году, когда Россия вышла с инициативой большого евразийского проекта, В. Путиным была озвучена и идея «Интеграции интеграций», предполагающая вовлечение в интеграционные процессы не только отдельных государств, но и уже сложившихся региональных интеграционных объединений. «Интеграция интеграций» с участием ЕАЭС, нацеленная на создание широкого экономического и гуманитарного пространства «от Лиссабона до Джакарты», характеризуется: гармонизацией региональных экономических проектов, заключением международных соглашений между региональными торговыми блоками, многоуровневостью и многоскоростным характером, опорой на принципы неделимости безопасности и широкого сотрудничества и др. Надо заметить, что к настоящему моменту ЕАЭС подписал международные соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве с другими интеграционными сообществами, находящимися не только в границах Большой Евразии, но и на других континентах.

В институциональном плане международная деятельность ЕАЭС реализуется в соответствии с нормами Договора о Евразийском экономическом союзе, экономической стратегией Союза, зафиксированной в «Основных направлениях экономического развития ЕАЭС до 2030 года», Декларацией о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС (от 6 декабря 2018 года) и Стратегией развития Евразийской экономической интеграции до 2025 года, а также в соответствии с положениями Решения Высшего Евразийского экономического совета №19 «Об Основных направлениях международной деятельности Евразийского экономического союза на 2020 год».

В вышеупомянутом Решении ВЭС зафиксировано, что международная деятельность ЕАЭС нацелена на: формирование Союза как одного из наиболее значимых центров развития современного мира, открытого для взаимовыгодного и равноправного сотрудничества как между государствами-членами, так и с зарубежными партнерами; выстраивание новых форматов взаимодействия, в том числе направленных на развитие концепций «Интеграции интеграций» и «Большого евразийского партнерства», составными частями которых являются реализуемые проекты по линии сопряжения развития Союза и Китайской инициативы «Один пояс – один путь»; углубление взаимодействия с ключевыми региональными экономическими объединениями и крупнейшими национальными экономиками Евразии [9].

К основным формам международного сотрудничества ЕАЭС с третьими странами и региональными интеграционными объединениями относят: 1. меморандум о сотрудничестве или взаимопонимании (предполагает проведение заседаний рабочей группы, бизнес-форумов, экспертных консультаций и семинаров); 2. непреференциальные торговые соглашения – соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве (способствуют углублению сотрудничества в разных сферах, но не предусматривают устранение торговых барьеров между участниками); 3. временные соглашения, ведущие к созданию ЗСТ (являются промежуточным этапом между непреференциальным и преференциальным соглашением); 4. преференциальные торговые соглашения – соглашения о свободной торговле (помимо всестороннего сотрудничества приводят к снижению и отмене импортных пошлин); 5. статус государства – наблюдателя при ЕАЭС (позволяет присутствовать на заседаниях органов ЕАЭС и оперативно получать документы, принимаемые органами Союза).

Если государство-наблюдатель изъявляет желание стать полноправным членом Союза и осуществляет все необходимые для этого процедуры, то оно получает полный объем прав и обязанностей государства-члена ЕАЭС.

В настоящее время интеграционное взаимодействие на внешнем контуре ЕАЭС осуществляется в соответствии с ключевыми векторами и практическими приоритетами международной деятельности, зафиксированными в Решении Высшего Евразийского экономического совета №19 «Об основных направлениях международной деятельности Евразийского экономического союза на 2020 год», и сосредоточено на следующих направлениях:

1. страны и блоки стран постсоветского пространства: а) Союзное государство России и Беларуси, б) страны-участницы СНГ, в т.ч. Республика Молдова, имеющая в ЕАЭС статус государства-наблюдателя, Республика Узбекистан, получившая статус наблюдателя в ЕАЭС (в декабре 2020), а также Республика Таджикистан, с которой планируется подписание меморандума о сотрудничестве;
2. Китайская Народная Республика, взаимодействие с которой Союз осуществляет в соответствии с Соглашением о торгово-экономическом сотрудничестве и Соглашением об обмене информацией о товарах и транспортных средствах международной перевозки, перемещаемых через таможенные границы ЕАЭС и КНР;
3. третьи страны, с которыми подписаны Соглашения о свободной торговле (Социалистическая республика Вьетнам, Республика Сербия, Республика Сингапур) или Временное Соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли (Исламская Республика Иран);
4. третьи страны, с которыми ведутся переговоры о заключении Соглашений о свободной торговле (Арабская Республика Египет, Государство Израиль, Республика Индия, Монголия, Республика Индонезия);
5. третьи страны, с которыми ЕАЭС сотрудничает в соответствии с Меморандумами о сотрудничестве или взаимопонимании в межведомственном формате (Аргентинская Республика, Венгрия, Республика Корея, Монголия, Республика Эквадор), а также с акцентом на развитие практики проведения совместных рабочих групп (Народная Республик Бангладеш, Греческая Республика, Иорданское Хашимитское Королевство, Республика Индонезии, Королевство Камбоджа, Республика Куба (получившая статус страны-наблюдателя в ЕАЭС в декабре 2020), Королевство Марокко, Республика Перу, Королевство Таиланд, Фарерские острова и Республика Чили);
6. региональные экономические объединения: Европейский союз (ЕС), Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), форум «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС), а также Андское сообщество, Латиноамериканская экономическая система (ЛАЭС), Южноамериканский общий рынок (МЕРКОСУР) и Тихоокеанский Альянс (ТА), Латиноамериканская ассоциация интеграции (ЛАИ), Карибское сообщество (КАРИКОМ), Африканский союз (АС), Сообщество развития Юга Африки (САДК), Организация Черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС);
7. международные организации: Организация Объединенных Наций (ООН), Всемирная торговая организация (ВТО), Всемирная таможенная организация (ВТамО), Международная организация по миграции (МОМ), международные организации в сферах стандартизации, аккредитации и метрологии, а также Международный валютный фонд (МВФ) и Группа Всемирного банка (ВБ), Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и др. [9].

Из вышесказанного следует, что ЕАЭС во главе с Россией ведет активную международную деятельность и предпринимает усилия для создания условий для реализации альтернативной модели глобальной интеграции (альтерглобализации), при которой все ее участники в целях взаимовыгодного сотрудничества все решения обсуждают и принимают коллективно и таким образом могут влиять на глобальную политику. Особую важность в этом деле имеет укрепление оси «Москва – Тегеран», выраженное в интеграционном взаимодействии стран ЕАЭС и Исламской Республики Иран.

2. Сотрудничество Исламской Республики Иран с государствами-членами ЕАЭС.

До вступления Временного соглашения, ведущего к образованию зоны свободной торговли, в силу в октябре 2019 года отношения между странами-участницами ЕАЭС и ИРИ строились на двусторонней основе. Поэтому перед тем, как охарактеризовать влияние Соглашения на динамику торговых связей между сторонами сделки целесообразно рассмотреть двустороннее сотрудничество Ирана отдельно с каждой из стран Союза с 2014 г. по 2019 г.

2.1. Сотрудничество Исламской Республики Иран и Республики Армения (РА).

После распада СССР Иран официально признал независимость Армении 25 декабря 1991 года. 9 февраля 1992 года в целях установления дружественных отношений была подписана «Декларация о принципах и целях отношений между Республикой Армения и Исламской Республикой Иран»  [10]. С тех пор Армения и Иран постепенно наладили и развили политическое и экономическое двустороннее сотрудничество, особенно в сферах энергетики, транспорта, охраны окружающей среды, научно-образовательной и культурной сферах. С 1992 года между государствами были подписаны более 180 документов, которые регулируют отношения между министерствами Армении и Ирана и другими государственными учреждениями. В ходе экономического сотрудничества был реализован ряд проектов, среди которых строительство моста через реку Аракс (1996 г.), ветряных электростанций на перевале «Пушкин» (2005 г.), дороги Мегри-Шванидзор-Цав-Дараван (2007 г.), открытие первого участка Ирано-Армянского газопровода (2007 г.) и обеспечение газоснабжением приграничных с Ираном сел (2016 г.).

К достижениям Ирано-Армянского двустороннего сотрудничества можно отнести: увеличение объемов поставки иранского газа в Армению; электрификация железнодорожной линии МТК «Север-Юг», проходящей по территории Ирана, Армении, Грузии и России; строительство ветряных электростанций в Армении (мощностью 50 мегаватт); создание свободных экономических зон; совместная работа над проектом маршрута «Персидский залив –  Черное море» и развитие необходимой инфраструктуры.

Что касается двусторонних торговых потоков, то по данным Торгово-промышленной, горнодобывающей и сельскохозяйственной палаты ИРИ, объем экспорта Ирана в Армению превышает объем экспорта Армении в Иран. Стать крупными торговыми партнерами друг для друга они не смогли. Согласно Таблице 1, доля экспорта Армении в Иран в общем объеме экспорта Армении составляла около 1% в 2014-2019 гг., в то время как доля импорта Армении из Ирана в общим объеме импорта Армении составлял около 3%. Такие низкие показатели свидетельствуют о неспособности обеих стран использовать свой потенциал в двусторонней торговле.

2.2 Сотрудничество Исламской Республики Иран и Республики Казахстан (РК).

После распада СССР политические и экономические отношения между Ираном и Казахстаном были установлены 29 января 1992 года [11]. В последнее десятилетие развитие отношений между этими странами осуществлялось путем экономического сотрудничества и двусторонней торговли. В настоящее время ИРИ и РК являются партнерами в совместных нефтегазовых проектах, включая строительство трубопровода, соединяющего Казахстан, Туркменистан и Иран, который откроет Казахстану доступ в Персидский залив и к азиатским рынкам. Казахстан заинтересован в иранских инвестициях в машиностроение, инфраструктуру, транспорт, телекоммуникации. ИРИ и РК сближает наличие общей границы на Каспийском море, а также доступ к ресурсам Каспия [11].

Характеризуя взаимную торговлю Ирана и Казахстана (Таблица 2) следует отметить,  что  объем экспорта Казахстана в Иран превышает его импорт из Ирана. В 2019 году РК экспортировала в ИРИ товары на сумму, более 299 млн долларов, в то время как стоимость его импорта из Ирана составила 80 млн долларов. Доля торговли между Ираном и Казахстаном в совокупном товарообороте этих стран не превышает 1%.

2.3 Сотрудничество Исламской Республики Иран и Кыргызской Республики (КР).

16 декабря 1991 года Иран одним из первых признал государственную независимость Кыргызской Республики [12]. Учитывая расположение Кыргызстана в Центральной Азии и наличие исторической и культурной общности из-за прохождения Шелкового пути через обе страны в прошлом, эта страна является важным партнером для Ирана. На сегодняшний день Совместной Комиссией по экономическому сотрудничеству между Ираном и Кыргызстаном подписано 11 документов [12].

Кыргызстан богат водными ресурсами. Страна специализируется на животноводстве и других подотраслях сельского хозяйства, а также на добыче полезных ископаемых, что определяет структуру его экспорта. В структуре импорта превалируют промышленные и потребительские товары, продукция машиностроения, а также технические услуги. Их производство на территории Кыргызстана могло бы стать подходящими объектами для вложения совместных Ирано-Кыргызских инвестиций. В 2008 году Ираном были запланированы инвестиции в экономические проекты Кыргызстана в сумме 200 млн евро. Иранскими компаниями была построена транспортная магистраль до Ошской области.

Объем взаимной торговли между Ираном и Кыргызстаном в стоимостном выражении в 2016 году составил 14,7 млн долларов, что не соответствует внешнеторговому потенциалу этих стран. Обе страны надеются увеличить свой товарооборот до 100 млн долларов в год. ИРИ и КР осуществляют взаимную торговлю сельскохозяйственной и прочей продукцией.

В таблице 3 представлена статистика двусторонней торговли между Ираном и Кыргызстаном.

Стоимостной объем экспорта Кыргызстана в Иран увеличился с 6,5 млн долларов в 2014 году до 15,4 млн долларов в 2019 году. Однако доля экспорта Кыргызстана в ИРИ в совокупном объеме его экспорта составляет менее 1%. Объем импорта КР из ИРИ довольно мал, что подтверждает его доля в совокупном объеме импорта Кыргызстана, составившая 0,26% и 0,35% в 2014 и 2019 годах соответственно.

2.4 Сотрудничество Исламской Республики Иран и Республики Беларусь (РБ).

После распада СССР в 1991 году между Ираном и Беларусью сложились дружественные политические и экономические отношения [13], о чем свидетельствуют проведение регулярных встреч на высоком уровне и подписание различных соглашений.

В мае 2007 года после встречи президента Беларуси А. Лукашенко и президента Ирана М. Ахмадинежада лидеры двух стран подписали Соглашение о сотрудничестве, а по итогам визита в Беларусь президента М. Ахмадинежада – Совместное Коммюнике. По заявлению президента А. Лукашенко, Беларусь и Иран устранили все препятствия для двусторонней торговли. Президент М. Ахмадинежад заявил, что «отныне белорусско-иранские отношения будут развиваться для обеспечения стабильности и безопасности в мире» [13]. В 2008 году министр иностранных дел Беларуси С. Мартынов назвал Иран важным стратегическим партнером своей страны в регионе и в мире.

Данные о двусторонней торговле между ИРИ и РБ отражены в Таблице 4. Объем экспорта Беларуси в Иран больше, чем объем ее импорта из Ирана, что говорит о лучшем положении Беларуси на рынке ИРИ. Объем экспорта Беларуси в Иран составил 84,2 и 36,2 млн долларов в 2014 и 2019 годах соответственно, тогда как экспорт Ирана в Беларусь составил только 6 и 15,7 млн долларов в 2014 и 2019 годах.

Согласно данным из таблицы 4 доля взаимной торговли ИРИ и РБ в совокупных товарооборотах этих стран незначительна. Доля импорта Беларуси из Ирана в совокупном импорте Беларуси за период с 2014 по 2019 год составляет в среднем 0,02%, в то время как средний показатель доли белорусского экспорта в Иран в общем объеме белорусского экспорта за этот же период составил 0,15%, что составляло менее 1%.

2.5 Сотрудничество Исламской Республики Иран и Российской Федерации (РФ).

После распада Советского Союза между Ираном и Россией сложились дружественные отношения. ИРИ и РФ являются стратегическими союзниками и вместе с Арменией образуют ось Евразийского (Российско-среднеазиатского) полюса Москва – Ереван – Тегеран.

Иран и Россия развивают торговые связи как в энергетическом, так и в неэнергетических секторах экономики, включая сельское хозяйство, промышленность и сферу услуг. В 2009 году ими было подписано Сельскохозяйственное Соглашение, а в 2008 году – Телекоммуникационный Контракт. В 2010 году Иран и Россия заключили Соглашение о расширении сотрудничества в развитии своих энергетических секторов, предусматривавшее создание совместной нефтяной биржи. В реализации иранских нефтегазовых проектов принимают участие российские компании «Газпром» и «Лукойл». Для Ирана востребована помощь со стороны России в деле реализации избыточных энергоресурсов [14].

Россия и Иран осуществляют сотрудничество и в военной сфере. Так, Иран покупает у России некоторые виды вооружения [15]. ИРИ и РФ являются союзниками в урегулировании военного конфликта в Сирии и партнерами в постсоветской Центральной Азии. Рассматривается возможность вступления ИРИ в Организацию Договора о коллективной безопасности, региональную международную организацию, в которой лидирует Россия.

Применение санкций США против Ирана и России еще больше сближает эти две страны и подталкивает их к более тесному торгово-экономическому сотрудничеству.

В таблице 5 представлены данные о двусторонней торговле между Ираном и Россией за период 2014-2019 гг. Российский экспорт в Иран составил 1325,5 и 1197,5 млн долларов в 2014 и 2019 годах соответственно. Кроме того, доля российского экспорта в Иран в общем объеме импорта Ирана составила 2,5% и 4,4% в 2014 и 2019 годах, что свидетельствует о намерении Ирана закупать  в России больше по причине западных санкций.

Однако российский импорт из Ирана был намного меньше, чем его экспорт в эту страну. Иран экспортировал в РФ продукцию на сумму 355,1 и 391,3 млн долларов в 2014 и 2019 годах соответственно. Кроме того, доля экспорта Ирана в Россию в общем объеме российского импорта невелика и составляет менее 1% за 2014-2019 гг.

3. Влияние Временного Соглашения, ведущего к образованию зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Исламской Республикой Иран, на динамику и структуру их взаимной торговли

17 мая 2018 года в рамках Астанинского экономического форума было подписано Временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Исламской Республикой Иран, работа над которым продолжалась около двух лет. Документ подразумевает два этапа создания зоны свободной торговли (ЗСТ). На первоначальном этапе в течение трех лет будет реализовано Временное соглашение, в период действия которого Стороны планируют договориться об условиях полноформатного соглашения о ЗСТ между ЕАЭС и Ираном.

Временное соглашение облегчает доступ ИРИ к довольно большому объединенному рынку пяти государств-членов ЕАЭС и охватывает около 55% от общего объема взаимной торговли между партнерами, фокусируясь на ряде сельскохозяйственных и отдельных промышленных товаров. С одной стороны, в соответствии с Соглашением Иран предоставляет преференциальный режим для мяса и некоторых других сельскохозяйственных товаров, металлов, электроники и других товаров. Средний импортный тариф, применяемый Ираном к импорту товаров из ЕАЭС, снижается с 22,4% до 15,4% для промышленных товаров и с 32,2% до 13,2% для сельскохозяйственной продукции. В целом затронуты 360 товарных позиций (в том числе 97 тарифных позиций, относящихся к сельскому хозяйству). С другой стороны, Иран получает преференциальный режим для экспорта фруктов и овощей, изделий из металлов, строительных материалов и некоторых других товаров, таких как посуда и ковры. Средний импортный тариф, применяемый ЕАЭС по отношению к товарам из Ирана, подлежит снижению на сельскохозяйственную продукцию с 9,6 до 4,6% и на промышленные товары с 8% до 4,7%. В целом льготный режим распространяется на 502 товарные позиции (из которых к сельскохозяйственной продукции относятся 126 тарифных позиций) [16].

Также Временным соглашением предусматривается не применять необоснованные нетарифные меры, ограничивающие торговлю, в отношении товаров, которые перечислены в Соглашении [17].

В апреле 2020 года ЕАЭС отменил пошлины на импорт 11 видов сельскохозяйственных товаров и продуктов питания из Ирана. Это решение было передано Организации содействия торговле Ирана в официальном письме.

По мнению министра энергетики Ирана Реза Ардаканяна, торговая интеграция Ирана и ЕАЭС может стать крупным прорывом в торговле Ирана, так как позволит экспортировать 70 наименований товаров по нулевым ставкам тарифа, в то время как для 502 других товаров пошлины будут снижены [18]. «Иран может вести торговлю с ЕАЭС через сухопутные границы Республики Армении, а также морские границы Российской Федерации и Казахстана», — сказал Ардаканян.

По словам представителя Таможенной службы ИРИ, с момента вступления Соглашения в силу 27 октября 2019 года по 20 июля 2020 года, объем взаимной торговли Ирана и ЕАЭС составил 6,86 млн тонн товаров на сумму 2,4 млрд долларов [19].

По данным Таможенной службы ИРИ, общий объем экспорта Ирана в ЕАЭС составил 1,65 млн тонн на сумму 681 млн долларов, а импорт из стран Союза – 5,2 млн тонн на сумму 1,73 млрд долларов. При этом, торговля на сумму 1,17 млрд долларов (67,3 %) осуществлялась в рамках Соглашения. Экспорт Ирана в Россию за этот период в стоимостном выражении составил 367 млн долларов (54% от общего объема экспорта Ирана в ЕАЭС), что характеризует РФ как основного торгового партнера Ирана из всей «Евразийской пятерки». За Россией следуют Армения с 164 млн долларов (24%), Казахстан с 104 млн долларов (15%), Кыргызстан с 38 млн долларов (5,6%) и Беларусь с 9 млн долларов (1,3%) [20].

Россия стала и крупнейшим экспортером Евразийского союза в Иран, на ее долю приходилось более 1,34 млрд долларов, что составляет 80% от общего импорта Ирана из Союза. За Россией следуют Казахстан с 287,19 млн долларов (16,5%), Беларусь с 33,73 млн долларов (1,9%), Армения с 10 млн долларов (0,5%) и Кыргызстан с 5,6 млн долларов (0,32%) [20].

Основные экспортные товары Ирана за рассматриваемый период включали: сжиженный природный газ, яблоки, свежие и сушеные фисташки, киви, изюм, огурцы свежие и соленые, капусту, в том числе цветную и брокколи. Импортировал Иран в основном товары первой необходимости и кормовое сырье для животных, ячмень, семена, пшеницу, кукурузу, масло подсолнечное, мясо и бумагу.

Несмотря на все возможности для Ирана и ЕАЭС, предусмотренные вступившим в силу Соглашением, объем торговли между Ираном и странами-участницами Союза пока невелик, что во многом объясняется наличием оставшихся торговых барьеров между ними, в том числе и нетарифных.

К другим объективным причинам, препятствующим увеличению торговых потоков между Ираном и ЕАЭС следует отнести: западные санкции как по отношению к Ирану, так и к странам и компаниям, осуществляющим экономическое сотрудничество с ним; отключение ИРИ от мировых платежных систем, создавшее проблему перевода денег и осуществления платежей; структурные проблемы в экономике Ирана; несовершенство транспортной инфраструктуры, соединяющей страны ЕАЭС и ИРИ; отсутствие у участников внешнеэкономической деятельности Союза знаний об особенностях иранского рынка, а у иранских предпринимателей – о рынке ЕАЭС; культурные и языковые различия.

Для решения двух последних проблем необходимо проведение образовательных мероприятий, например, семинаров и конференций для бизнесменов, интересующихся взаимной торговлей Ирана и членов ЕАЭС. Кроме того, востребованы встречи представителей иранских институтов и организаций, среди которых «Иранская таможня», «Организация содействия торговле Ирана» и «Центральный банк Ирана», с представителями Суда ЕАЭС, Евразийской экономической комиссии, Евразийского банка развития и Евразийского Фонда стабилизации и развития для ознакомления с их деятельностью, выяснения проблем взаимодействия и путей их решения.

На реализацию Соглашения возлагаются большие надежды, связанные с преодолением проблем торгово-экономического сотрудничества между ИРИ и ЕАЭС. Для этого Ирану потребуется адаптация части национального законодательства, связанного с взаимным сотрудничеством, к нормам и принципам Евразийского союза, а также соблюдение основополагающих принципов международной торговли, так как в Соглашении прописана схема, аналогичная нормам ВТО, что налагает на Иран обязательства и требования, несмотря на отсутствие у него членства в этой организации [17].

Если говорить о перспективах развития торгово-экономического сотрудничества между ЕАЭС и ИРИ, то Иранская сторона надеется улучшить условия торговли и активизировать ее с Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Беларусью и Арменией и таким образом снизить экономическое давление западных санкций за счет региональной интеграции. С другой стороны, интеграция экономики ИРИ с экономиками стран ЕАЭС предоставит государствам Союза возможность использовать потенциал иранских рынков и транзитный потенциал ИРИ, реализуемый посредством международного транспортного коридора Север-Юг, обеспечит «выход к теплым морям» и доступ к рынкам Юго-Восточной Азии, в том числе Индии, будет способствовать расширению Евразийского союза, усилению этого блока в экономическом и военно-политическом отношении, формированию «четвертого полюса» и, как следствие, созданию условий для перехода к многополярному устройству мира.

По мнению иранского политика Афшара Сулеймани, Иран, находясь в условиях западных санкций и невыполнения европейскими государствами взятых на себя обязательств, рассчитывает на перспективы развития сотрудничества с евразийскими странами, расширения региональной торговли и увеличения ненефтяного экспорта ИРИ.

Однако, говоря о перспективах сотрудничества между Ираном и ЕАЭС, следует иметь в виду следующее:

1. Хотя Иран в настоящее время находится под санкциями США и должен воспользоваться возможностями региональной интеграции, тем не менее, «должны быть доступны подходящее пространство и контекст для сотрудничества».
2. Ввоз товаров из ЕАЭС по льготным и нулевым ставкам тарифа, предусмотренным Соглашением, может оказать негативное влияние на экономическое положение иранских производителей аналогичных товаров, а также будет способствовать росту объемов импорта, в то время как Иран заинтересован в положительном сальдо торгового баланса.
3. Необходимо, чтобы санкции США не повлияли на реализацию Соглашения между ЕАЭС и ИРИ. Огорчает факт того, что Россия под влиянием «западных» санкций ввела некоторые ограничения в отношении Ирана.
4. Если данное Временное соглашение будет реализовано в полном объеме и у сторон не возникнут противоречия, то можно будет перейти к более глубокой стадии торгово-экономической интеграции между ЕАЭС и ИРИ, вплоть до вступления Ирана в Евразийский экономический союз.
5. Чтобы стать членом ЕАЭС Ирану необходимо пройти несколько этапов, и эффективная реализация данного Соглашения может стать маленьким шагом в правильном направлении, а взаимовыгодность данного партнерства станет дополнительным стимулом к участию Исламской Республики Иран в Евразийской интеграции.

Таким образом, заключение Временного соглашения является важным шагом на пути становления полноформатного Соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и ИРИ. Его заключение будет способствовать установлению предсказуемых условий торговли в рамках ЗСТ, а также обеспечит переход к более глубокому интеграционному взаимодействию между сторонами.

Если со временем к интеграционной деятельности присоединятся еще и Азербайджан и Туркменистан, то Каспийский регион может стать площадкой для внедрения новой экономической модели равноправного сотрудничества. Отсюда может быть положено начало строительства Большого Евразийского союза как многорегионального блока, в котором управление будет осуществляться согласованно и бесконфликтно в интересах всех участников.

Выводы

1. Евразийский экономический союз осуществляет активную интеграционную деятельность как на внутреннем треке (продвигаясь по этапам интеграции от таможенного к экономическому и валютному союзам), так и на внешнем (вовлекая в зону интеграции новые страны и региональные объединения).
2. Посредством интеграции на внешнем контуре реализуется Миссия ЕАЭС, теоретически обоснованная в концепте Неоевразийства, – создание условий для перехода к многополярному миру. Деятельность Евразийского союза во главе с Россией, направленная сначала на интеграцию стран постсоветского пространства, затем на сплочение вокруг себя государств «четвертой» Российско-среднеазиатской (Евразийской) зоны (базовой конструкцией которой является альянс ЕАЭС и ИРИ), и, наконец, на объединение усилий с Евро-Африканской и Тихоокеанской зонами, позволит сбалансировать Американскую зону и создать условия для реальной многополярности. Инструментом реализации данной стратегии является международная деятельность Союза, направленная на сотрудничество с третьими государствами, международными интеграционным объединениями и международными организациями, а также заключение с ними международных договоров.
3. Практическое воплощение концепции Неоевразийства осуществляется путем реализации проектов «Большого евразийского партнерства» (через последовательное движение в направлении сети зон свободной торговли, межрегиональных торгово-экономических альянсов и сопряжения интеграционных проектов на всем евразийском пространстве) и «Интеграции интеграций» (предполагающей вовлечение в интеграционные процессы не только отдельных государств, но и уже сложившихся региональных интеграционных объединений).
4. К основным формам международного сотрудничества ЕАЭС с третьими странами и региональными интеграционными объединениями относят: меморандум о сотрудничестве или взаимопонимании; непреференциальные торговые соглашения – соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве; временные соглашения, ведущие к созданию ЗСТ; преференциальные торговые соглашения – соглашения о свободной торговле; получение статуса государства-наблюдателя при ЕАЭС.
5. Стратегически важным партнером Евразийского союза является Исламская Республика Иран. До подписания Временного соглашения отношения между странами-участницами Союза и Ираном строились на двусторонней основе. Направления сотрудничества ИРИ и РА: энергетика, газоснабжение, строительство транспортной инфраструктуры, создание сэз, торговля и др. Направления сотрудничества ИРИ и РК: партнерство в нефте-газовых проектах, торговля, инвестиционная деятельность в разные отрасли и др. Направления сотрудничества ИРИ и КР: инвестиции в экономические проекты, торговля сельскохозяйственной и прочей продукцией, строительство транспортной магистрали и др. Направления сотрудничества ИРИ и РБ: торговля промышленными и сельскохозяйственными товарами, вооружением, инвестиции в автомобилестроение, участие в совместных энергетических проектах. Направления сотрудничества ИРИ и РФ: партнерство в нефте-газовых проектах, сотрудничество в области мирного использования атомной энергии, торговля сельскохозяйственными и промышленными товарами, вооружением, проекты в сфере телекоммуникаций др.
6. 27 октября 2019 года вступило в силу Временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли между ЕАЭС и ИРИ, которое охватывает около 55% от общего объема взаимной торговли между партнерами, фокусируясь на ряде сельскохозяйственных и отдельных промышленных товаров, на которые были снижены ставки тарифа. Из пяти стран ЕАЭС Россия стала крупнейшим торговым партнером Ирана.
7. Объем торговли между Ираном и странами-участницами Союза пока невелик, что обусловлено объективными причинами, наиболее существенные из которых – западные санкции по отношению к ИРИ и его партнерам, отключение Ирана от международных платежных систем, структурные проблемы в иранской экономике, а также культурные и языковые различия. Для расширения взаимной торговли предусмотрен ряд мероприятий, в том числе адаптация части иранского законодательства, связанного с взаимным сотрудничеством, к нормам и принципам ЕАЭС, соблюдение Ираном основополагающих принципов международной торговли, проведение образовательных мероприятий для участников ВЭД ЕАЭС и Ирана и др.
8. Временное соглашение является важным шагом на пути становления полноформатного соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и ИРИ, которое обеспечит переход к более глубокой интеграции сторон, конечной целью которой является вступление Ирана в Евразийский союз.
9. Развитие торгово-экономического сотрудничества между ЕАЭС и ИРИ позволит Иранской стороне улучшить условия торговли и активизировать ее со странами Союза и таким образом снизить экономическое давление западных санкций за счет региональной торговой интеграции. С другой стороны, сближение Ирана и Евразийского союза предоставит государствам Союза «выход к теплым морям» и доступ к рынкам Юго-Восточной Азии, а интеграция экономики ИРИ с экономиками стран ЕАЭС будет способствовать расширению евразийской интеграции, усилению этого блока в экономическом, политическом и военном отношении, формированию «четвертого полюса» и, как следствие, созданию условий для перехода к многополярной архитектуре мира.
10. Присоединение к интеграционному альянсу ЕАЭС и ИРИ и других стран-соседей по Каспийскому региону позволит ему стать площадкой строительства Большого Евразийского союза как многорегионального блока, в котором управление будет осуществляться согласованно и бесконфликтно в интересах всех участников.

Обзор литературы

1. Киркхам, К. 2016. Формирование Евразийского экономического союза: насколько успешна региональная гегемония России? Журнал евразийских исследований. 7 (2): 111-128.
2. Сериг, Б.С. 2018. Евразийский экономический союз, возглавляемый Путиным и Россией: гибрид полуэкономики и полуполитика «Янус Двуликий». Журнал евразийских исследований. 9 (1): 52-60.
3. Договор о Евразийском экономическом союзе от 29.05.2014, Статья 7, URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/, [accessed on 20.10. 2020]
4. Дугин, А.Г. (2015), «Теория многополярного мира. Плюриверсум», – М.: Академический проект. – 358 с.
5. Дугин, А.Г. (2005), «Евразийская миссия» (программные материалы Международного «Евразийского движения»), Москва, РОФ «Евразия», – 96 с.
6. Путин предложил создание Большого евразийского партнерства между ЕАЭС, СНГ и ШОС, URL: https://katehon.com/ru/news/putin-predlozhil-sozdanie-bolshogo-evraziyskogo-partnerstva-mezhdu-eaes-sng-i-shos, [accessed on 20.10. 2020]
7. Кортунов, А.В. «Восемь принципов Большого евразийского партнерства», URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/vosem-printsipov-bolshogo-evraziyskogo-partnerstva/, [accessed on 20.10. 2020]
8. Глазьев, С.Ю. «Большое евразийское партнерство создаст основу для формирования более гармоничного технологического и институционального мироустройства», URL: https://zvezdaweekly.ru/news/t/2019313107-2Yqsz.html, [accessed on 20.10. 2020]
9. Решения Высшего Евразийского экономического совета №19 «Об Основных направлениях международной деятельности Евразийского экономического союза на 2020 год» от 1 октября 2019 г, URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/72702574/, [accessed on 20.10. 2020]
10. Гейсари, Н.А., Гударзи, М. 2009. Сотрудничество Ирана и Армении: возможности и препятствия. Журнал исследований Центральной Евразии. 2 (3): 121-144 с. [на персидском языке]
11. Кулаи, Э. и Эбрахими, А. 2012. Анализ геополитических отношений Исламской Республики Иран с Казахстаном. Международный ежеквартальный выпуск 9 (30): 49-81 с. [на персидском языке]
12. Ашрафи, М. 2016. Экономическое положение Кыргызстана и потенциал Ирана для взаимодействия с ним. Рабочий документ IPSC [на персидском языке]
13. Дехшири М., Хассаннежад А. 2012. Экономические, политические и социальные отношения Ирана с Республикой Беларусь (1992-2013). Международные отношения. 6 (23): 121-160 с. [на персидском языке]
14. Расулинежад, Э. 2019. Санкции и географический сдвиг в торговых партнерах: данные из Ирана и России через гравитационную модель. Иранский экономический обзор. 23 (3): 593-610 с. [на английском языке]
15. Расулинежад, Э. 2016. Исследование влияния санкций и цен на нефть на торговлю между Ираном и Россией с использованием гравитационной модели. Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 5. Экономика Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 5. Экономика, 2: 68-84 с. [на английском языке]
16. Зарей, Г., и Аббаси, Е. 2019. Евразийский экономический союз с точки зрения России. Журнал исследований Центральной Азии и Кавказа. 24 (104): 33-60 с. [на персидском языке]
17. Доклад ЕЭК «Анализ по доступу сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия государств – членов ЕАЭС на рынок Исламской Республики Иран», URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/prom_i_agroprom/dep_agroprom/export/Documents/Иран.pdf, [accessed on 20.10. 2020]
18. Tehran Times. 2019. URL: https://www.tehrantimes.com/news/441768/Trade-agreement-with-EAEU-officially-declared-to-Iranian-customs [accessed on 23.03.2020]
19. IRNA. 2019. URL: www.irna.ir/news/83807396/ [accessed on 24.03.2020]
20. Mehr News Agency. 2019. URL: www.mehrnews.com/xSfqN [accessed on 24.03.2020]  

Literature review

1. Kirkham, K. 2016. The formation of the Eurasian Economic Union: How successful is the Russian regional hegemony? Journal of Eurasian Studies. 7 (2): 111-128.
2. Serig, B.S. 2018. Putin’s and Russian-led Eurasian Economic Union: A hybrid half-economics and half-political “Janus Bifrons”. Journal of Eurasian Studies. 9 (1): 52-60.
3. Treaty on the Eurasian Economic Union of May 29, 2014, Article 7, URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/, [accessed on 20.10. 2020]
4. Dugin, A.G. (2015), “Theory of a multipolar world. Pluriversum «, — M .: Academic project. — 358 p.
5. Dugin, A.G. (2005), «Eurasian Mission» (program materials of the International «Eurasian Movement»), Moscow, ROF «Eurasia», — 96 p.
6. Putin proposed the creation of a Greater Eurasian partnership between the EAEU, CIS and SCO, URL: https://katehon.com/ru/news/putin-predlozhil-sozdanie-bolshogo-evraziyskogo-partnerstva-mezhdu-eaes-sng-i-shos, [accessed on 20.10. 2020]
7. Kortunov, A.V. «Eight Principles of the Greater Eurasian Partnershi, URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/vosem-printsipov-bolshogo-evraziyskogo-partnerstva/, [accessed on 20.10. 2020]
8. Glazyev, S.Yu. «The Great Eurasian Partnership will create the basis for the formation of a more harmonious technological and institutional world order», URL: https://zvezdaweekly.ru/news/t/2019313107-2Yqsz.html,  [accessed on 20.10. 2020]
9. Decisions of the Supreme Eurasian Economic Council No. 19 «On the Main Directions of International Activities of the Eurasian Economic Union for 2020» dated October 1, 2019г, URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/72702574/, [accessed on 20.10. 2020]
10. Gheysari, N.A., and Goudarzi, M. 2009. Iran-Armenia ties: Opportunities and obstacles. Journal of Central Eurasia Studies. 2 (3): 121-144. [In Persian Language]
11. Koolaee, E., and Ebrahimi, A. 2012. Explanation of the Islamic Republic of Iran’s Geopolitical Relationship with Kazakhstan. International Quarterly of 9 (30): 49-81. [In Persian Language]
12. Eshrafi, M. 2016. The Economic Power of Kyrgyzstan and Iran potential to interact with it. IPSC Working paper. [In Persian Language]
13. Dehshiri, M., and Hassannezhad, A. 2012. The Economic, Political and Social relations of Iran with the Republic of Belarus (1992-2013). International Relations. 6 (23): 121-160. [In Persian Language]
14. Rasoulinezhad, E. 2019. The Sanctions and geographical shift in trading partners: Evidence from Iran and Russia through a gravity model. Iranian Economic Review. 23 (3): 593-610. [In English language]
15. Rasoulinezhad, E. 2016. Investigation of sanctions and oil price effects on the Iran-Russia trade by using the gravity model. Vestnik of the St. Petersburg University. Series 5. Economics Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 5. Экономика, 2: 68-84. [In English language]
16. Zarei, Gh., and Abbasi, E. 2019. Eurasian Economic Union from the Russian Perspective. Journal of Central Asia and the Caucasus Studies. 24 (104): 33-60. [In Persian Language]
17. EEC Report «Analysis of the Access of Agricultural Products, Raw Materials and Foods of the EAEU Member States to the Market of the Islamic Republic of Iran», URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/prom_i_agroprom/dep_agroprom/export/Documents/Иран.pdf, [accessed on 20.10. 2020]
18. Tehran Times. 2019. URL: https://www.tehrantimes.com/news/441768/Trade-agreement-with-EAEU-officially-declared-to-Iranian-customs [accessed on 23.03.2020]
19. IRNA. 2019. URL: www.irna.ir/news/83807396/ [accessed on 24.03.2020]
20. Mehr News Agency. 2019. URL: www.mehrnews.com/xSfqN [accessed on 24.03.2020]

УДК 338.49 : 338.012 : 334.7

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10694 

Развитие специальных экономических зон в Ливане 

The development of a special economic zone as a growth point for the Lebanese economy

Вертай Светлана Петровна, к.э.н., доцент, Белорусский государственный экономический университет

Рами Тут, аспирант, Белорусский государственный экономический университет

Sviatlana Viartai, associate professor of the department of economics and management, candidate of economic sciences, associate professor

Rami Tout, postgraduate student, Belarusian State Economic University

Аннотация. Специальные экономические зоны создаются как точки роста национальных экономик, функционирующих в рамках специального законодательства, без изменения общего экономического модуля страны. Основными выгодами формирования специальных экономических зон является привлечение иностранных инвестиций, создание новых рабочих мест, развитие человеческого капитала. Анализ функционирования СЭЗ в различных странах показал, что существуют отличия в подходах к формированию СЭЗ и формированию механизма управления ими. СЭЗ в Ливане была создана в 2008 году и в настоящее время разрабатывается механизм ее управления. В статье проведен сравнительный анализ теоретических концепций и опыта функционирования СЭЗ в других странах и в Ливане.

Summary. Special economic zones are created as points of growth for national economies, functioning within the framework of special legislation, without changing the general economic module of the country. The main benefits of creating special economic zones are attracting foreign investment, creating new jobs, and developing human capital. Analysis of the functioning of SEZs in different countries showed that there are differences in approaches to the formation of SEZs and the formation of a mechanism for managing them. The SEZ in Lebanon was established in 2008 and a mechanism for its management is being developed. The article provides a comparative analysis of theoretical concepts and experience in the functioning of free economic zones in other countries and in Lebanon.

Ключевые слова: специальные экономические зоны, СЭЗ, экономическое развитие, экономический рост, точки роста, развитие человеческого капитала, механизм управления СЭЗ.

Key words: special economic zones, SEZ, economic development, economic growth, growth points, development of human capital, management mechanism of SEZ.

Introduction

The concept of the “Special Economic Zone” (SEZ) indicates an economic instrument established through a special legislation, without altering the general economic module of the country. Such a measure is enacted by local governments for the purpose of boosting economy in general through its role in attracting foreign investment, generating employment and increase exports, not to mention boosting economic cycle of the zone’s region.  Jean Prybyla, American economist who studied Chinese economics in 1984 at length, notes about special economic zones: “the historical link of the concept of Special Economic Zones with regional economic cooperation zones as well as the many variations of this idea that exist around the world: export zones, free zones, industrial zones, suggests that special economic zones are an experimental and evolving formula intended in advance to fulfill certain specific objectives: among these, earning foreign currency through exports and acquiring technology features prominently in the concerns of Chinese politicians » [6, p 67-68].

Although special economic zones first appeared in areas like Puerto Rico (1951) [9, P.73], Ireland with the Shannon airport area (1959) [10] and Taiwan to Taichung (1965) [11], mainland China is the country which has met with the greatest success in the use of SEZs for the purpose of developing its industrial capacities [7, P.91]. In 2006, the Chinese government which continued to expand policies to support trade and investment abroad (the policy of Going Global or Zouchuqu) announced plans to establish up to fifty zones of economic and commercial cooperation around the world, without giving a timetable, in the framework of the implementation of its eleventh five-year plan [8, p 43]. The aim of ZES is to attract new investors, which means making the regions concerned more attractive than the others. Given that the project is targeted at disadvantaged areas (for cyclical or endemic reasons), it was a question of stimulating activity through tax incentives.

Main part

The concept of special economic zones corresponds to a geographically defined development strategy with a view to attracting investment and stimulating economic activity, whether in the secondary or tertiary sector. The essential characteristic of SEZs is that they live on public aid granted to companies. By definition, an SEZ concerns a defined territory, often sparsely populated and likely to accommodate one or more economic activities within its perimeter. Its purpose is to contribute to the establishment of stable and sustainable development in the region. «Development» means the consolidation of the preexisting industrial fabric, but also new investments made in order to improve the infrastructure of the developed area. In the short term, the main aim is to curb unemployment where the low taxation is the driving force behind the law.

 As for the terminology, the term SEZ related to special economic zones is relatively a new comer and quite a generic one [1, p.9-11],, defining a broad range of zones. Several studies adopted to depict a concept that encompass a wide range of economic zone/activity. It covers various types of zones, such as FZ (Free Zone), EPZ (Export Processing Zone) and many others. In the matter of fact, a concise definition of this concept has been an ongoing task. For instance, OECD (Organization for Economic Cooperation & Development) has one, Kyoto convention 1999 presented its own definition, but probably the best concise one came from the economist Adam Ambroziak, 2011; he stated: “it is an area geographically demarcated, usually physically secured; it has a single management or administration; it offers benefits for investors physically within the zone; and it has a separate customs area (duty-free benefits) and streamlined procedures” [2, p.245-267].From a historical perspective, SEZs refer to a variety of components: free zones, at the scale of a port, a district or a city, functioning as economic and fiscal enclaves. They have notably been a tool for the establishment of capitalist enterprises in countries with a directed economy, and more particularly in the coastal cities of China.

Dissecting the term that is composed of three words would lead us into further comprehension of this concept: The word “special” relates to the particularity of the status through legislation, “economic” is quite a broad definition that encompass trade, industries and services of various kinds. “Zone” clearly depicts that this concept is marked and defined by specific locations, although some legislation in some countries kept this point much more fluid.

As broad as it is, this concept is still far from being one in all countries. There was a notable absence of comprehensive data concerning SEZ around the world up to the 90’s s it is shown by the collected data then was self-reported and on individual case.  The main reasons that these zones differ in various countries is the related legislation that usually caters to the need of the host economy. Furthermore, the size of SEZs can be very variable and some have a dense mesh, while in others it is more distended. Their activities differ, of course, according to needs, nevertheless they have several common features, among which, first of all, the legal framework in which they are registered.

The basic common characteristics, clearly defined in their respective legislation are:

• Extra-territoriality: SEZ is a clearly demarcated zone that exists outside the domestic custom territory while benefitting from national certificates of origin and can participate in national trade agreement and arrangement.
• Tax incentives: Exemptions include purchases of operating materials, income taxes, labor taxes and taxes on repartition of profits. The rate of exemption varies from case to case
• Eligibility and equal treatment; which include Local and foreign owned firms.
• Sales and purchases: to and from domestic market is often admissible and treated like regular imports or export and eventually subject to customs and local taxation.
• Privately owned firms SEZ are eligible for full benefits dictated through legislation, and fair competition from government owned one.
• Labor policies are in full compliance with ILO standards, and disputes are solved through specialized mechanism.

While SEZs differ in some aspects in host countries. Here are some examples on such variances:

 SEZ management; Most of the earlier zones were run by government appointed board or a customized authority established for this particular purpose. This have changed considerably lately. As some countries kept a very tight state run boards like Egypt, Jordan or Turkey. Some others like UAE kept the governmental base of boards running their SEZ, but gave it a substantive level of autonomy and freedom from red-tape bureaucracy of other departments in the government.

Privately run SEZ appeared in a later stage, and gaining ground rapidly. They first appeared in the 80’s in Central America and the Caribbean competing with the inefficient state run ones. In MENA region alone 18% of SEZ are privately owned (World Bank report, 2018) where the government’s role is restricted as a logistical service provider or a mere landlord (Farole, Baissac & Gauthier, 2012). Japan hosts now the largest rate of privately owned SEZ.

Economic activity and eventually the objectives also differ from certain countries to others. While some SEZs are built to generate direct employment basically, and indirect ones through regional spillovers. An example of that is the garment focused ones in Bangladesh, Vietnam and Mauritius. While others focus on export/lead growth like China, Turkey and the UAE. Although labor intensive zones still persist, the tendency following the Chinese model, is to reap the full benefits of the economic activities such as attracting FDI and improving foreign exchange rate.

Size and geographical location also differ from one country to another. What started in the 70’s as moderate size free zones usually near ports, gradually grew much bigger like Aqaba/Jordan for example or Mersin/Turkey  and airport  to facilitate shipment , or industrial clusters in rural area to boost local economies. Finally turned quickly with the entry of the Chinese mega models, such as Shenzhen, into what can be labeled as modern cities with all the facilities related to any metroplex with all logistics needed like housing and medical care.

Incentives and tax exemptions are areas of difference among various SEZs. Some offer 100% tax breaks on certain purchases and export, while others have it for limited time and to be re-negotiated. Labor rights and related dispute settlement are still the most diverse aspect found in legislations establishing the SEZs. Although ILO standard are being coerced lately.

On the other hand, for their accounting, entrepreneurs benefit from an advantageous depreciation procedure for goods acquired in connection with the construction and installation of infrastructure. This allows them to dispose of new funds more quickly which can be injected into the productive system. The SEZs also offer to facilitate the procedures for setting up a company. Thus, an entrepreneur has the guarantee of the local administration that the time required to obtain an activity license in the territory of an SEZ will not exceed one month. This clause is especially interesting for foreign investors, unfamiliar with administrative practices, which are particularly tortuous.

TSEZ, the first SEZ in Lebanon was established legislatively in 2008 and passed later in 2009 (TSEZ law no 18) (Official Gazette, 2008). This legislation was aimed to realize two main objectives; the first is to follow what the government adopts as the new module of Lebanese economy, meaning the private-public sector partnership, attending to the needs of rural areas and to increase growth in general economy. The second objective is to establish this tool with least expenses possible, through a new established dredged territory and with minimal infrastructure. These measures were adopted with lessons learned from Rachid Karami International Fair -RKIF- fiasco in mind. The mentioned fair/expo was intended to attract international corporations and exhibitors through fiscal incentives, is  also located in the city of Tripoli , was conceived in the late 50’s, took 17 years to be built at an enormous cost, governmentally operated and almost in ruins now. It has not been launched yet due to many factors, the most notable ones are political rivalry and the security situation that was persistent up till 2016. That in mind TSEZ was conceived to be a joint venture between public and private sector, to lessen drastically the bureaucratic drag. The chosen location is a dredged 55 hectares adjacent to the seaport of Tripoli to avoid the high cost of land appropriation, while the other choice was a semi abandoned military airport at Qolayyat 12 miles north of Tripoli . 45 of these hectares are leasable, and 10 are for transport network. The geographical position of the SEZ — located in the northern part of the port — will facilitate its economic integration and will encourage, in the long term, the continuation of the modernization works of the facilities of the port area and the development of its activity.

An appointed board, with offices physically present within the zone will be assigned for the role of regulation while the actual management will be left to the private sector. While government supplies the basic infrastructure and a power plant, in addition to pre-built incubators over 10 hectares for smaller operations, while larger ones would lease just the lots. TSEZ would benefit from a unique design of key administrative, legal, taxation and regulatory framework. In addition to single window clearance in matters of licensing via-a-vis other public institutions. Worth noting that manufactured products within TSEZ would not benefit from Lebanese certificate of origin.

TSEZ enjoys a prime location within the city of Tripoli; a distance of less than half a mile from Tripoli Mediterranean seaport, 12 miles from a potential airport, categorized as a military one for now, and an ancient railway running through the coast. Low income residential clusters are less than 2 miles from the zone, providing rapid employment without the hassle of re-lodging.

Incentives offered can be considered the most generous in the Middle East. Fiscal incentives are as follows: 100% exemptions on imports of raw, construction and office materials. 100% exemptions on export, property, building permit and shares/bonds issued by the corporations. 100% tax exemption for corporations with more than 50% Lebanese workforce and over 300,000$ of fixed capital.

While financial incentives are as follows: Total capital and profit repartition. Unrestricted currency conversion in addition to permissible 100% foreign corporate ownership. No restrictions on sales to local market, treated as imports, or purchases from local market.

Moreover, there are some additional incentives that can contribute in the effectiveness of the ZES like tax exemption on personal property for skilled workers and income tax up to 10 years from commencement for certain sectors like health care, educational, logistics and tourism. The target area is a basin filled with water located within the walls of the port of Tripoli in which emerges an islet of approximately 100,000 m², which should facilitate the works. The SEZ development plan took into account the economic potential of each region as well as its demographic situation and the socio-professional characteristics of the populations. From then on, a development scenario was established for each. SEZ management companies were instructed to select investors based on these parameters. In this regard, it already appears that the ability of SEZs to fulfill their objectives depends to a large extent on the choice of the company responsible for their management and their internal functioning.

The primary site reclamation project for the port adjacent to the Port of Tripoli has been completed, the study of the strategic environmental impact will be presented soon to the Ministry of Environment for approval, and the launch of the project to develop a directive plan for the Special Economic Zone in Tripoli — the port site in the year 2017 and its commitment to the company Specialized engineering. The Council for Development and Reconstruction has been mandated by the Council of Ministers to launch a tender for the development of infrastructure that was expected to take place at the beginning of the year 2019 but get delayed. The SEZ Authority has been able to secure the first part of financing this project through a contribution of 15 million US dollars from the Lebanese state while negotiating with the World Bank to finance the remaining part to complete the development of infrastructure and operational costs for the Special Economic Zone for the next five years. The results of the project to develop the temporary system for licenses, which is funded by a gift from the International Finance Corporation, are being delivered. 

Conclusion

This TSEZ-focused research will focus on human capital accumulation within the context of Tripoli and eventually establish a framework to estimate the impact of TSEZ on this northern region. This framework will help the intended zone authority to carry on effective policies and to focus resources on missing factors to speed up the development of local human capital which is vital for TSEZ success and eventual Northern region growth.

Tripoli has great promising opportunities to have a role in the process of reconstructing Syria due to its strategic location, and to be a logistical center through which to take advantage of the existing components — that is, Rashid Karami International Exhibition, the Port of Tripoli, René Moawad Airport, the railway with the Syrian borders, the Special Economic Zone and installations of the oil in addition to its expected role in being a pioneer in the information and technology sector, and a tourist and cultural center. As mentioned in its establishment system, Tripoli ZES will play a major role in attracting local, Arab and foreign investments and improving global trade exchanges because it will serve as a business platform for investors and a model for doing business in Lebanon, a catalyst in the process of sustainable economic growth and a lever to change the face of Tripoli and the North.

However, we need to admit that there are major obstacles; this estimate obviously does not take into account the obstacles that could slow the execution of the project. It is to be hoped that the political and security situation at the local level does not delay the works, also noting that a possible prolongation of the war in Syria that may also affect the development of the SEZ. The second potential obstacle concerns the funding of the next stages of the project can be seen in the budget for infrastructure works has not even been quantified yet. The project that will last for 6 years is behind its initial schedule and must absolutely be updated. It is therefore not possible to assess the total budget for the project, or to decide on the means by which it will be financed, at the same time refuting the estimates — around $ 66 million — who have been relayed by some politicians.

A third obstacle could concern the hazards linked to the backfilling works themselves. In fact, the speed of execution and the cost of this type of operation depends in particular on the proximity and accessibility of the sources from which the materials used for backfilling are extracted in addition to the technical difficulties posed by this type of project. The developments in question can naturally be reduced to nothing given the obstacles which have hampered past efforts. And they will face significant challenges in terms of inclusion, communication and integration with local economies.

Accordingly, it is vital to take quick actions to get the TSEZ implemented shortly; first, TSEZ should get the highest political support and approval at the Lebanese current government. Than, this zone has be treated as priority as an integral part of a comprehensive socioeconomic development plan for the country. Secondly, international donors must provide needed funds and other technical support for TSEZ to initiate major Lebanese economic reforms. Finally, local groups and stakeholders in north of Lebanon will have to launch a social campaign to pledge TSEZ as soon as possible.

References

1. Special Economic Zone: Performance, Lessons Learned, and Implication for Zone Development/ Washington DC: World Bank, 2008.
2. Ambroziak, A./ «Income tax exemption as a regional state aid in special economic zones and its impact upon development of Polish districts.»/ Oeconomia Copernicana2, 2011.
3. OCED, World Bank report, 2018
4. Farole, B./Special Economic Zones: A Guidance Framework for Policymaking. 2012
5. The Official Gazette/ Issue 43, Oct 20, 2008
6. Oborne M./ China’s special economic zones, Development Centre studies / Organisation for Economic Co-operation and Development, Paris, 1986.
7. Foreign Investment Advisory Service (FIAS)/ “Special Economic Zones : performance, lessons, learning, and implications for zone development”. Washington, DC, World Bank, 2008 ; Edward M. Graham, “Do export processing zones attract FDI and its benefits ? The experience from China”, International Economics and Economic Policy, I, 2004, p. 87–103.
8. Bräutigam D./ The Dragon’s Gift : the real story of China in Africa/ Oxford University Press, 2009.
9. Leake Negotiating Independence: New Directions in the Histories of the. Cold War and Decolonization/ Bloomsbury Academic, London, 2015.
10. Story of cities #25: Shannon – a tiny Irish town inspires China’s economic boom [Electronic resource], – Mode of access: https://www.theguardian.com/cities/2016/apr/19/story-of-cities-25-shannon-ireland-china-economic-boom. – Date of access: 20.03.2020.
11. Introduction for Taichung Export Processing Zone [Electronic resource], – Mode of access: https://www.epza.gov.tw/english/page.aspx?pageid=999b166f88b8a578. – Date of access: 20.03.2020.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10673 

Денежно-кредитная политика как основа укрепления экономики России 

Monetary policy as the basis for strengthening the Russian economy

Татоян Гамлет Ашотович, аспирант Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Tatoian Gamlet Ashotovich

Аннотация. Рассмотрена денежно-кредитная политика в рамках существующих институциональных образований её формирования и реализации. Проанализированы роль и место Центрального банка как основного института реализации денежно-кредитного политического курса, осуществляемого государством. Отмечается, что ориентирование Центробанка России на режиме таргетирования инфляции обеспечивает определенную экономическую стабильность. Однако необходимы более тщательно разработанные подходы при обращении к данному режиму. Освещена совокупность инструментов регулирования денежно-кредитной сферы в ситуации посткризисной экономики. Указаны основные проблемные аспекты, возникающие при осуществлении денежно-кредитной политики.

Summary. Monetary policy in the framework of the existing institutional formations of its formation and implementation is considered. The role and place of the Central Bank as the main institution for the implementation of the monetary policy pursued by the state is analyzed. It is noted that the orientation of the Central Bank of Russia on the inflation targeting regime provides a certain economic stability. However, more carefully developed approaches are needed when accessing this mode. The set of instruments for regulating the monetary sphere in the situation of the post-crisis economy is highlighted. The main problematic aspects arising in the implementation of monetary policy are indicated.

Ключевые слова: Центральный банк Российской Федерации; Министерство финансов Российской Федерации, денежно-кредитная политика, денежно-кредитные инструменты, таргетирование инфляции, кредитование, ключевая ставка; институт; регулирование.

Key words: Central Bank of the Russian Federation; Ministry of Finance of the Russian Federation, monetary policy, monetary instruments, inflation targeting, lending, key rate; institute; regulation.

Для развития экономики России необходимо повышение эффективности денежно-кредитной политики (ДКП). Финансовая система страны постепенно усложняется, происходит создание её новых составляющих, в которых ДКП проявляется различным образом. Требуется углубленное изучение возникающих механизмов взаимодействия основных участников ДКП и их усовершенствование, приведение их в согласованное состояние [ ]^[1].

Возможность периодического возникновения финансово-экономических кризисов 1998 г., 2008 г., 2014 г. указывает на слабую проработку теоретических и практических аспектов ДКП, недостаточный учет особенностей направлений развития финансовой системы и глобализации, происходящей на финансовых рынках. Сохраняет актуальность исследование эффективности инструментов и роль существующих институциональных образований в осуществлении ДКП.

Аспекты ДКП исследовались таким зарубежными экономистами, как: Л. Харрис, К. Р. Макконнелл, С. Л. Брю, Э. Долан, Р. Кэмпбелл и др.

Российские экономисты Д. Н. Ананьев, Н. П. Белотелова, С. Ю. Глазьев, М. В. Ершов, С. М. Игнатьев, А. А. Козлов, О. И. Лаврушин, Д. С. Львов, С. Р. Моисеев, А. Д. Никепелов, В. Г. Павлюченко, А. Ю. Симановский, О. С. Сухарев достаточно полно рассматривали аспекты ДКП в России. Имеется большой объем исследований, в которых рассматриваются возможности повышения эффективности ДКП в рамках монетарного регулирования.

Тем не менее, несмотря на имеющиеся исследования, требуется изучение роли и инструментов институтов ДКП в волатильной экономике, в которой наметились признаки выхода из кризисного состояния. В имеющихся работах недостаточно рассмотрены теоретические и практические аспекты ДКП в условиях посткризисной экономики, что объясняется коротким промежутком времени, периодическими кризисами, состояние экономики между которыми затруднительно отнести к посткризисному состоянию.

Необходимо обозначить роль государственных институциональных образований, реализующих ДКП, и выявить инструменты регулирования, а также их эффективность.

Центральный банк РФ является основным институтом в Российской Федерации, уполномоченным на принятие решений в области ДКП.

Согласно ст. 75 Конституции РФ^[2], ЦБ РФ обладает особым конституционно-правовым статусом, исключительным правом на осуществление денежной эмиссии (ч. 1). В части 2 ст.75 Конституции РФ отмечается, что основной функцией ФБ РФ является защита и обеспечение устойчивости рубля.

В ст. 3 Федерального закона N 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»^[3] отмечается, что целями деятельности Банка России являются защита и обеспечение устойчивости рубля, развитие и укрепление банковской системы РФ, развитие финансового рынка РФ и обеспечение эффективного и бесперебойного функционирования платёжной системы.

Принцип независимости лежит в основе деятельности Центрального банка РФ. Это выражается в том, что ЦБ РФ является публично-правовым институтом, наделенным исключительным правом денежной эмиссии и организации денежного обращения.

ЦБ не относится к органам государственной власти. В то же время, он обладает полномочиями в силу своей правовой сущности и функциями государственной власти. Это происходит в связи с тем, что для их реализации необходимо обращение к государственному принуждению[ ]^[4].

Реализация функций и полномочий ЦБ РФ происходит в независимости от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления [ ].^[5]

В условиях посткризисной экономики усилилась актуализация разграничений полномочий ЦБ РФ и органов государственной власти [ ]^[6].

Банк России и Правительство РФ осуществляют тесное взаимодействие. Правительство РФ является заинтересованным в стабильности выбранного курса ЦБ РФ вследствие значимости ЦБ в кредитно-денежной системе государства, реализации намеченных стратегий развития [ ]^[7].

В то же время, наличие взаимодействия между ЦБ и основным государственным институтом не свидетельствует о том, что государство имеет безграничные рычаги на принимаемые ЦБ решения. Независимость ЦБ от Правительства следует рассматривать как условие эффективности его деятельности. Это важно при возможностях ограничения Правительством использовать ресурсы Центрального банка для покрытия бюджетного дефицита [ ]^[8].

Координация взаимодействия ЦБ РФ и правительства в области финансов, в частности министерства финансов, имеет важное значение для денежно-кредитной системы и финансовой стабильности в стране. Во многих исследованиях в качестве основной отмечается проблема достижения независимости ЦБ от правительства в осуществлении ДКП и наличия преимуществ делегирования соответствующих полномочий центральному банку.

Требует исследование механизмов, предназначенных для разграничения полномочий, проектирования и организация взаимодействия, осуществляемого между ЦБ и правительством, в том числе, с министерством финансов.

Независимость ЦБ от правительства при реализации ДКП может выражаться в следующим образом:

1. ЦБ является ответственным агентом и проводит курс ДКП министерства финансов;
2. ЦБ осуществляет независимую от правительства ДКП в отсутствие политического давления со стороны властных структур[ ]^[9] ;
3. ЦБ осуществляет взаимодействие с органами исполнительной власти, сохраняя определенную независимость. В преимущественном числе государств применяется данная промежуточная модель.

Во многих государствах полномочия разграничены между министерством финансов и центральным банком как главными финансовыми институциональными образованиями. Разделение функций состоит в том, что Министерством финансов определяется фискальная или бюджетная политика, а полномочия ЦБ сосредоточены на монетарной политике государства.

В то же время, как отмечают многие эксперты, независимость осуществляемой деятельности ЦБ является относительной. Подобная относительность обусловлена тем, что эффективности политического курса, намеченного Правительством, находится в прямой зависимости от ДКП и финансовой политики [ ]^[10].

Стратегия Центрального банка вырабатывается на основе приоритетных направлений макроэкономического курса Правительства. Таким образом, ЦБ любого государства в значительной мере обладает характеристиками, присущими и банку, и государственному органу.

Взаимодействие Банка России и Государственной думы РФ выражается в наличии подотчётности ЦБ РФ Государственной думе РФ. Одной из форм является её право проводить парламентские слушания относительно деятельности ЦБ РФ.

 Запланированный курс ДКП на предстоящий период в виде одного календарного года Банк России обязан представить в Государственную Думу Российской Федерации ежегодно не позднее 1 декабря уходящего года^[11]. Основные направления в проектной форме ДКП предварительно направляются Президенту РФ и Правительству РФ.

Министерство финансов Российской Федерации как федеральный орган по управлению финансами осуществляет деятельность, которая находится в тесной взаимосвязи с деятельностью ЦБ РФ. Это касается таких аспектов как денежное обращение, государственный кредит, рынок ценных бумаг, валютное регулирование, налоговая система.

Министерство финансов Российской Федерации и ЦБ РФ осуществляют также активное взаимодействие в бюджетной сфере. Единый счёт федерального бюджета (единый счёт Федерального казначейства) открыт в Центробанке России.

За последнее десятилетие значительно увеличились внутренний долг, доля государственных гарантий в валюте РФ. Следует отметить, что увеличение внутреннего долга является менее опасным для экономики по сравнению с наращиванием внешнего долга. В процессе погашения внутреннего долга исключается утечка товаров и услуг. Тем не менее, происходит ряд трансформаций в экономике, та как при погашении государственного внутреннего долга перераспределяются доходы внутри страны.

В настоящее время внутренний долг достиг 8,318 трлн руб. (147 429 млн долл.), а Государственный внешний долг Российской Федерации (включая обязательства бывшего Союза ССР, принятые Российской Федерацией) составляет 54 616.7 млн долл. [ ]^[12]

Центральный банк РФ осуществляет взаимодействие федеральными органами власти стратегического значения – Государственной думой РФ, Правительством РФ, Министерством финансов РФ в аспектах банковского регулирования, сохраняя независимость как регулятора в финансовой системе России.

Происходит укрупнение ЦБ РФ. На его основе консолидируются институциональные образования, осуществляющие регулирование финансового рынка страны[ ]^[13].

Так, в 2013 г. состоялась передача полномочий Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР России) по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков Банку России[ ]^[14]. Таким образом, все составляющие получили концентрацию в едином одном институте финансового регулирования [ ].^[15]

Для посткризисной экономики является весьма важным расширение функций ЦБ, его статуса как мегарегулятора финансового рынка, которому были переданы практически все государственные регулирующие и контрольно-надзорные полномочия на финансовом рынке[ ]^[16].

В посткризисной экономике одной из стратегий ЦБ является тактика по одновременному сдерживанию инфляции и роста курса рубля. Это связано со значительными последствиями их отрицательного воздействия на экономику в среднесрочном периоде.

Высокие показатели инфляции дестабилизирующее экономику и финансовые рынки. Возрастает неопределённость при прогнозировании доходности инвестиций, сокращаются доходы от операций с ценными бумагами. Увеличиваются корпоративные и трансакционные издержки, ухудшаются условия кредитования, являющиеся залогом успешного развития бизнеса и экономики страны. Укрепление рубля в рамках теоретических подходов рассматривается в качестве инструмента уменьшения инфляционного давления. В действительности, крепкая национальная валюта вызывает удорожание экспортной продукции, поступающей на экспорт, и снижает конкурентоспособность российских предприятий.

В краткосрочных рамках в случае укрепления национальной валюты происходит стимулирование притока иностранного капитала. Это также приводит к усилению негативного эффекта ревальвации рубля. Решение отмеченных задач характеризуется противоречивостью, а, в ряде случаев, и, взаимоисключающим характером.

Для понижения инфляционного давления на экономические сектора в рамках ДКП повышаются процентные ставки, ограничивается денежное предложение.  Это приводит к укреплению рубля. В целях сдерживания роста курса рубля ЦБ совершает покупки валюту на рынках, увеличивая, тем самым, денежное предложение, стимулируя рост цен. Решить данную проблему возможно, например, отказавшись от двойственности целей, установив фиксированный курс рубля или проводя политику таргетирования при плавающем валютном курсе[ ]^[17].

ЦБ многих индустриально развитых государства используют второй вариант. Таргетирование инфляции рассматривается во многих исследования. ЦБ РФ использует режим инфляционного таргетирования при реализации ДКП.  Влияние данного режима на достижение в стране ценовой стабильности относительно. Во многих странах центробанки достаточно успешно применяли инфляционное таргетирование в рамках осуществления контроля за инфляцией.

На эффективность подобного режима оказывает значительное воздействие совокупность национальных, экономических, политических и культурных факторов. Режим инфляционного таргетирования в России является адаптированным к текущим экономическим особенностям развития страны. В то же время, несмотря на уже длительный промежуток использования таргетирования инфляции отсутствует единая точка зрения на степень его эффективности и результаты использования.

В работах отечественных экономистов при проведении анализа эффективности таргетирования инфляции отводится значительное место его экономической составляющей, особенностям его реализации. Режим таргетирования инфляции предоставляет возможность Центробанку России достичь определенной степени денежно-кредитной независимости при управлении потоками капитала и сделать ценовую стабильность единственной стратегической целью ДКП. С теоретических позиций инфляционное таргетирование трактуется как модель по принятию решений ДКП [ ] ^[18].

Например, в ряде государств (Япония, ЕС) Центробанки осуществляют меры по противодействию не инфляции, а дефляции, вкладывая значительное количество денег в финансовый рынок. Отмеченное демонстрирует, что невозможно сводить ДКП исключительно к одному инструменту – манипулированию процентной ставкой, ориентируясь главным образом на выбранный уровень инфляции.

В переходной экономике отход от линейного развития в ДКП и формирование особой роли Центрального Банка, направленной на повышение эффективности предпринимаемых мер предоставляет потенциал для выработки благоприятной среды, при которой наращиваются инвестиции, повышается конкурентоспособность, стимулируются структурные трансформации, предназначенные для повышения инновационного уровня производства. Для развития экономики необходимо обновление теоретико-методологических и практических аспектов осуществления ДКП, выступающего в качестве инструмента макроэкономического регулирования, способного противостоять экзогенным и эндогенным вызовам.

Список использованной литературы

1. Крымова И.П., Дядичко С.П. Влияние денежно-кредитной политики Банка России на финансовую стабильность // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2019. Т.8 №2(27).– С.205-208.
2. Конституция Российской Федерации 14.04.2014 // Собрание законодательства РФ. №15. ст.1691   Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. No Ст. 4398.
3. Федеральный закон от 10.07.2002 No 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» // Российская газета. 13.07.2002. No 127.
4. Официальный сайт Центрального Банка Российской Федерации. [Электронный ресурс].– Режим доступа: https://www.cbr.ru/about_br/bankstatus/
5. Чеботарев В.С., Тимченко А.В. Правовое положение Центрального Банка Российской Федерации (Банка России) в финансовой системе государства // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. — С. 180-183.
6. Попова И.В., Никитина, И.П., Матющенко Е.С. Направления взаимодействия центрального банка с правительством // Финансовые исследования. –2016. –№. 4(53). – С. 69-75.
7. Сакало Е.Ю. Модернизация механизма денежно-кредитного регулирования в Российской Федерации: дис. … канд. экон. наук: 08.00.10 / Сакало Евгений Юрьевич, М.:2016. — 147 с.
8. Аникин В.Ю. Институты государственной власти в сфере денежно-кредитной политики: их роль и инструменты регулирования // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки» 2018. – №.1(17). – С.122-131.
9. Шваков Е.Е. Деньги, кредит, банки: Учебное пособие. — Горно-Алтайск: ГАГУ, 2005. — 225 с.
10. Trunin, P., Knyazev, D., Satdarov,А. Analysis of independence of the centralbanks of the Russian Federation, the CISand East European countries [Электронный ресурс].– Режим доступа: https://mpra.ub.unimuenchen.de/33595/1/MPRA_paperpdf
11. Лаврушин О. И. Деньги, кредит, банки. Экспресс-курс. — 4-е изд., стер. — М.: КноРус, 2010. — 320 с. С. 48-49.
12. Структура государственного внешнего долга Российской Федерации на 1 марта 2020 года. [Электронный ресурс].– Режим доступа: https://www.minfin.ru/ru/document/?id_4=129848-struktura_gosudarstvennogo_vneshnego_dolga_rossiiskoi_federatsii_na_1_marta_2020_goda ( дата обращения 21.05.2020).
13. Винникова, И. В. Банковский надзор в системе финансово-правового регулирования банковской деятельности в Российской Федерации : автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.04 / Винникова Ирина Владимировна. -М.: 2015. -24 с.
14. Федеральный закон от 23.07.2013 No 251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» // Российская газета. 31.07.2013. No
15. Указ Президента РФ от 25.07.2013 No 645 «Об упразднении Федеральной службы по финансовым рынкам, изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации» // СЗ РФ. 29.07.2013. No 30 (часть II). Ст. 4086.
16. Вавулин Д.А., Симонов С.В. Центральный банк Российской Федерации как мегарегулятор российского финансового рынка// Дайджест-Финансы. –2014. – №2(230). –С. 2-12.
17. Крымова И.П., Дядичко С.П. Таргетирование инфляции в России: первые итоги // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2019. Т.8. № 3(28).–С.209-213.
18. Моисеев С. Р. Денежно-кредитная политика: теория и практика: учебное пособие /С. Р. Моисеев. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : МФПА, 2011. — 784 с.: ил. — (Университетская серия). — Библиогр.: с. 775-779. — ISBN 978-5-902597-08-7.

[1] Крымова И.П., Дядичко С.П. Влияние денежно-кредитной политики Банка России на финансовую стабильность // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2019. Т.8 №2(27).–С.205-208.

[2] Конституция Российской Федерации 14.04.2014 // Собрание законодательства РФ.  №15. ст.1691   Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. No 31. Ст. 4398.

[3] Федеральный закон от 10.07.2002 No 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» // Российская газета. 13.07.2002. No 127.

[4] Официальный сайт Центрального Банка Российской Федерации. [Электронный ресурс].– Режим доступа:  https://www.cbr.ru/about_br/bankstatus/

[5] Чеботарев В.С., Тимченко А.В. Правовое положение Центрального Банка Российской Федерации (Банка России) в финансовой системе государства // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. – С. 180-183.

[6] Попова И.В., Никитина, И.П., Матющенко Е.С. Направления взаимодействия центрального банка с правительством // Финансовые исследования. –2016. №. 4(53). – С. 69-75.

[7] Сакало Е.Ю. Модернизация механизма денежно-кредитного регулирования в Российской Федерации: дис. … канд. экон. наук: 08.00.10 / Сакало Евгений Юрьевич, 2016. — 147 с.180-183.

[8] Аникин В.Ю. Институты государственной власти в сфере денежно-кредитной политики: их роль и инструменты регулирования // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки» 2018. – №.1(17). – С.122-131.

[9] Шваков Е.Е. Деньги, кредит, банки: Учебное пособие. — Горно-Алтайск: ГАГУ, 2005. — 225 с.

[10] Trunin, P., Knyazev, D., Satdarov,А. Analysis of independence of the centralbanks of the Russian Federation, the CISand East European countries [Электронный ресурс].– Режим доступа: https://mpra.ub.unimuenchen.de/33595/1/MPRA_paper_33595.pdf

[11] Лаврушин О. И. Деньги, кредит, банки. Экспресс-курс. — 4-е изд., стер. — М.: КноРус, 2010. — 320 с. С. 48-49.

[12] Структура государственного внешнего долга Российской Федерации на 1 марта 2020 года. [Электронный ресурс].– Режим доступа: https://www.minfin.ru/ru/document/?id_4=129848-struktura_gosudarstvennogo_vneshnego_dolga_rossiiskoi_federatsii_na_1_marta_2020_goda ( дата обращения 21.05.2020).

[13] Винникова, И. В. Банковский надзор в системе финансово-правового
регулирования банковской деятельности в Российской Федерации : автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.04 / Винникова Ирина Владимировна. -М.: 2015. -24 с.

[14] Федеральный закон от 23.07.2013 No 251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» // Российская газета. 31.07.2013. No 166.

[15] Указ Президента РФ от 25.07.2013 No 645 «Об упразднении Федеральной службы по финансовым рынкам, изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации» // СЗ РФ. 29.07.2013. No 30 (часть II). Ст. 4086.

[16] Вавулин Д.А., Симонов С.В. Центральный банк Российской Федерации как мегарегулятор российского финансового рынка// Дайджест-Финансы. –2014. – №2(230). –С. 2-12.

[17] Крымова И.П., Дядичко С.П. Таргетирование инфляции в России: первые итоги // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2019. Т.8. № 3(28).–С.209-213.

[18] Моисеев, С. Р. Денежно-кредитная политика: теория и практика: учебное пособие /С. Р. Моисеев. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: МФПА, 2011. — 784 с. : ил. — (Университетская серия). — Библиогр.: с. 775-779. — ISBN 978-5-902597-08-7.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10672 

Анализ особенностей международного опыта таргетирования инфляции и эффективности его применения в России 

Analysis of the international experience of inflation targeting and the effectiveness of its application in Russia

Татоян Гамлет Ашотович, аспирант Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Tatoian Gamlet Ashotovich

Аннотация. В статье рассматриваются преимущества и недостатки выбранного Центральным Банком Российской Федерации режима таргетирования инфляции. Отмечается необходимость осуществления ряда взаимоисключающих мер, приводящих к противоположным эффектам в финансово-экономической сфере. Рассмотрен передовой опыт инфляционного таргетирования в Новой Зеландии, сумевшей значительно снизить инфляцию в стране. Делается вывод, что эффективность денежно-кредитной политики осложняется неизбежной необходимостью согласования со множеством различных разнонаправленных политических, экономических факторов. Этим следует объяснить непопулярность ряда принимаемых мер в рамках жесткой ДКП. Указывается, что одной из особенностей инфляционного таргетирования является донесение планируемых мер до всех участников финансово-экономических процессов в стране, а также населения.

Summary. The article examines the advantages and disadvantages of the inflation targeting regime chosen by the Central Bank of the Russian Federation. The author notes the need to implement a number of mutually exclusive measures leading to opposite effects in the financial and economic sphere. The advanced experience of inflation targeting in New Zealand, which has managed to significantly reduce inflation in the country, is considered. It is concluded that the effectiveness of monetary policy is complicated by the inevitable need to coordinate with many different multidirectional political and economic factors. This should explain the unpopularity of a number of measures taken within the framework of strict monetary policy. It is indicated that one of the features of inflation targeting is the delivery of planned measures to all participants in the financial and economic processes in the country, as well as the population.

Ключевые слова: денежно-кредитная политика, инфляционное таргетирование, Центральный Банк Российской Федерации, Резервный Банк Новой Зеландии, финансовая стабильность, посткризисная экономика, дезинфляция, монетарные власти.

Key words: monetary policy, inflation targeting, Central Bank of the Russian Federation, Reserve Bank of New Zealand, financial stability, post-crisis economy, disinflation, monetary authorities.

Целесообразно провести ретроспективный анализ предпринимаемых мер различных государств в рамках выработки денежно-кредитной политики (ДКП)  в виде инфляционного таргетирования. Многие центробанки, обратившиеся к данному режиму смогли достичь значитульных результатов в вопросах контроля инфляции.

И.П. Крымова, С.П. Дядичко [1] утверждают, что в странах, практиковавших инфляционное таргетирование, имеется много общего, с чем трудно согласиться.

Вслед за Н. Зеландией и Канадой к возможностям справиться с инфляцией обратились центробанки Израиля, Соединенного Королевства, Австралии, Чехии (1992-1993 гг.).

В период 1998-1999 гг. к данному режиму перешли центробанки Южной Кореи, Мексики, Бразилии.

Перечисленные страны отличаются различным уровнем экономического развития.

В настоящее время, несмотря на уже достаточно длительный промежуток времени использования данного режима ДКП  не выработана единая точка зрения экспертов на преимущества, эффективность его применения.

Инфляционное таргетирование было апробировано впервые Новозеландским Резервным банком с 1988 года, однако официально переход к таргетированию инфляции был провозглашен в 1991 году[2].

Приоритет в реализации нового курса отдавался управлению ликвидностью, а также своевременному и полному информированию о предполагаемых мерах. Кроме изменения курса ДКП, в Н. Зеландии одновременно с этим осуществлялись кардинальные экономические реформы, включая налоговые меры.

В 1998 г. экономика страны характеризовалась посткризисной рецессией, обусловленной девальвацией национальной валюты из-за отказа Резервного банка от режима фиксированного валютного курса. Темп инфляции в 1990 г. составлял 6,1%. А в 1991 г. –  2,61%.

Денежно-кредитная рестрикция, являющаяся эффективной в плане контроля над уровнем цен негативно сказалась на реальной экономике – темп роста снизился с 1,1% до 2,17%. Тем не менее, в долгосрочной перспективе общая экономическая и, в частности, монетарная политики Новой Зеландии дали положительные результаты.

Другие страны проводили дезинфляционную денежно-кредитную политику с конца 1970-х гг., и к началу 1980-х гг. большинство стран ОЭСР заявляли некоторую форму денежного или кредитного целевого показателя в попытке убедить общественность и рынки в том, что они берут на себя задачу сдерживания инфляции.

Но на международном уровне основное внимание уделялось промежуточным целям – количеству денег или выданных кредитов, а не таргетированию инфляции. Промежуточные цели считались информативными для денежно-кредитной политики, поскольку они были подвержены определенному контролю со стороны центрального банка. Однако вопрос о том, в какой степени промежуточные цели связаны с целью обеспечения стабильности цен, оставался предметом споров. Италия, Греция и Португалия имели однолетние целевые показатели инфляции в начале 1980-х годов, а Швеция ввела целевые уровни цен на короткий период в 1930-х гu. Однако ни одна страна разработала тех основ, необходимых для устойчивого таргетирования инфляции, которые были выработаны после 1989 г.

Бернанке[3] определил таргетирование инфляции как «основу денежно-кредитной политики, характеризующуюся публичным объявлением официальных количественных целевых показателей (или целевых диапазонов) для уровня инфляции на один или несколько временных горизонтов и признанием того, что низкая стабильная инфляция является основной долгосрочной цель денежно-кредитной политики.

Среди других важных особенностей таргетирования инфляции – энергичные усилия по информированию общественности о планах и задачах органов денежно-кредитного регулирования, механизмах, которые усиливают подотчетность центрального банка относительно достижения указанных целей[4].

В период 1970-1980 гг. в Новой Зеландии отмечалась значительная нестабильность цен. Годовая инфляция с начала 1970-х гг. составляла 10 -15 % и превышала инфляционные показатели основных торговых партнеров. Одним из основных факторов, вызывавших высокую инфляцию в стране в этот период были государственные расходы, подкрепленные мягкой денежно-кредитной политикой[5],[6].

За этот период наблюдались периоды практики жесткой ДКП[7].

Но сменявшие друг друга правительства не готовы были мириться с краткосрочными издержками падения спроса, производства и занятости, вызываемые дезинфляционными мерами, и снова ослабляли ДКП[8].

Опыт Новой Зеландии в области таргетирования инфляции является эволюционным. Закон о резервном банке (1989 г.) предоставил поддержку, которая позволила достичь стабильности цен. По мере того, как снижалась инфляция, и закрепилялись ожидания в пределах целевого диапазона, стало возможным реализовать все более гибкий подход к денежно-кредитной политике, означающий, что осуществляемая ДКП обеспечивает требования реальной экономики[9].

Для обеспечения того, чтобы таргетирование инфляции могло вызвать доверие и закрепиться, должны быть предусмотрены следующие взаимосвязанные условия[10]:

1. операционная независимость;
2. прозрачность проводимой политики и отчетности;
3. единственная цель – стабильность цен;
4. единоличное лицо в виде главы Центрального Банка, принимающее решения.

Обращение в исследовании к ДКП Новой Зеландии обусловлено следующим: ее опыт в инфляционном таргетировании имеет наибольшую продолжительность, а отчетность в проведении ДКП обладает высокой степенью прозрачности и независимости от ряда внешних факторов, которые могли бы исказить истинную эффективность от принимаемых мер.

В аспекте институциональных преобразований данный опыт показывает, что ослабление и усиление взаимодействующих институтов

Тот факт, что Центральному Банку необходима определенная степень операционной независимости и прозрачность в достижении цели, важен для выработки доверия. Но рамки проведения ДКП и конкретные цели, в идеале, должны определяться общественностью посредством политического процесса.

Целесообразно в краткосрочной перспективе включение в разработку последующего документа таких ориентиров как максимально устойчивая занятость и усиление гибкости таргетирования инфляции.

Тем не менее, преждевременно было бы определять, какое влияние эти изменения окажут на результаты проводимой денежно-кредитной политики и информирования о ней.

Несмотря на бурный рост академических и политических исследований, макропруденциальная политика и основы, регулирующие ее использование, остаются в зачаточном состоянии. Во многих отношениях современное состояние макропруденциальной политики аналогично тому, которое преобладало для основ ДКП в 1970- х гг. Ей была присуща значительная неопределенность в отношении промежуточных целей, которыми должна руководствоваться политика, и об инструментах, которые следует использовать для реализации этих целей.

Закон о Резервном банке Новой Зеландии 1989 г. рассматривается в настоящее время экспертами как значимый этап в развитии таргетирования инфляции. Для достижения эффективности данного режима необходимо, чтобы при его реализации выполнялись следующие условия: четко обозначенная и основанная на реальных возможностях цель по снижению инфляции; независимость денежно-кредитного органа; прозрачность в формировании ожиданий; коммуникация для обеспечения отчетности.

В значительной степени с этапами реализации инфляционного таргетирования схож опыт  Канады. Введение Банком Канады нового режима ДКП осуществлялось в момент экономической рецессии, и, соответственно, инфляции. Предпринимаемые меры, направленные на сдерживание растущих цен диссимулирующе влияли на канадскую экономику. Тем не менее, в долгосрочном сценарии денежные власти Канады снизили показатели инфляции и преодолели макроэкономическую нестабильность, без задействования жестких мер ДКП. Как следствие, экономика возросла на 58%, а показатель инфляция сократился с 5,62% до 1,1%[11].

Целесообразно также рассмотреть элементы институциональной базы Новой Зеландии, чтобы сформировать выводы общие о ДКП и макропруденциальной основе.

После мирового финансового кризиса Центробанки большинства стран стали менее уверенными в отношении устойчивости своих финансовых систем. В результате стали разработываться новые институты и политические курсы, направленные на снижение вероятности возникновения финансовых кризисов в последующем. Беспокойство за финансовую стабильность побудили руководство ряда стран сделать «макропруденциальную» политику более развернутой по обеспечению макроэкономической и финансовой стабильности.

Макропруденциальная политика основывается на том же, что и таргетирование инфляции. Институциональные механизмы, регулирующие макропруденциальную политику аналогичны указанным ранее атрибутам таргетирования инфляции.

Стремление к повышению уровня влияния на финансовую стабильность может повредить макропруденциальной политике, и, наоборот. Свенссон[12] указывает, что макропруденциальные проблемы отрицательно повлияли на эффективность принятых решений в области ДКП в Швеции.

Некоторые непопулярные среди населения, основных экономических субъектов и оппозиционного движения меры в области макропруденциальной политики могут нанести ущерб репутации центральному банку[13],[14].

Blinder[15], с другой стороны, отмечает, что эффективное преодоление финансового кризиса может улучшить репутацию центрального банка.

Бергер и Кисмер[16] утверждают, что независимый центральный банк, которому поручена задача по снижению инфляции, может уделять слишком мало внимания вопросам повышения финансовой стабильности.

Другая проблема внедрения макропруденциальной политики в центральные банки заключается в том, что она увеличивает влияние и власть должностных лиц центрального банка в определении макроэкономических результатов; Возникающая напряженность, связанная с консолидацией властных полномочий в едином учреждении, состоит в том, что это увеличивает возможность коллегиального принятия решений.[17]

Распространение полномочий по выработке политики между учреждениями усложняют координацию и коммуникацию, но способствовуют большему разнообразию в видении ситуации, плюрализме мнений, обеспечивающих надежную систему сдержек и противовесов при реализации ДКП.

Поскольку макропруденциальная политика предназначена для снижения частоты кризисов, их негативных последствий, такая политика имеет последствия для финансовых затрат на разрешение таких кризисов. Следовательно, казначейства и министерства финансов заинтересованы в развертывании этих политик. Возложение ответственности за выбор курса макропруденциальной политики перед политическими властями может вызвать «политические бизнес-циклы».

Макропруденциальная политика – это экономическая политика центрального банка, направленная, в первую очередь, на обеспечение финансовой стабильности[18].

Дифференцируют следующие ее цели:

1. Достижение устойчивости финансовой области путем создания запаса капиталов, которые допустимо перенаправить в случае необходимости на покрытие убытков;
2. Обеспечение способности финансовых институтов кредитовать экономические субъекты при развитии негативного сценария экономических событий;
3. Предотвращение формирования финансовых пузырей, снижение и контроль за возможным формированием рисков, вызванных увеличением объемов кредитования вобластях с повышенной вероятностью развития рисков.

В современном научном сообществе выработаны различающиеся позиции относительно проведения таргетирования инфляции. С. Андрюшин, В. Бурлачков[19], например, отмечали, что  в стране не происходит как таковое инфляционное таргетирование регулятором – имеет место фиксация целевого показателя по инфляции, а затем значение годового уровня данного показателя поддерживается посредством подавления внутреннего спроса и изъятия «излишних» финансовых ресурсов из реальной экономики. Данные исследователи называют сложившийся подход «игрой в таргетирование». Можно обозначить это также как псевдотаргетирование.

Чтобы выбранный режим оказался действенным, необходимо соблюдение следующих условий:

1. Налогово-бюджетный, долговой и монетарный политические курсы должны согласовываться между собой;
2. Внутри страны должен присутствовать емкий финансовый рынок;
3. Эффективный трансмиссионный механизм ДКП (процентный и кредитный каналы);
4. Выработанные механизмы нейтрализации воздействия немонетарных факторов на инфляционную составляющую;
5. Повышение уровня доверие со стороны экономических субъектов к проводимому регулятором, Правительством Российской Федерации курсу;
6. Важно сформировать среду для справедливой конкуренции на российском финансовом рынке;
7. Сокращать участие государства в банковской системе.

Список использованной литературы

1. John McDermott; Rebecca Williams Inflation Targeting in New Zealand: an experience in evolution A speech delivered to the Reserve Bank of Australia conference on central bank frameworks, in Sydney https://www.rbnz.govt.nz/research-and-publications/speeches/2018/speech2018-04-12#fn1; Barro, Robert and David Gordon (1983), “Rules, Discretion and Reputation in a Model of Monetary Policy”, Journal of Monetary Economics, 12(1), pp.101-121; Bernanke, Ben and Ilian Mihov (1997), “What does the Bundesbank target?”, European Economic Review, 41(1997), pp. 1025-1053.
2. Bernanke,  S.2017. “Monetary Policy in a New Era.” Paper prepared for a conference on Rethinking Macroeconomic Policy, Peterson Institute, October, 48.
3. Robert A. Buckle (2019) New Zealand’s Thirty-Year Experience with Inflation Targeting: The Origins, Evolution and Impact of a Monetary Policy Innovation History of Economics Review Volume 73 — Issue 1
4. Buckle,  A.2020. “Fiscal Policy Governance in New Zealand.” In Public Policy and Governance Frontiers in New Zealand, edited by E. Berman and G. Karacaoglu. Bingley: Emerald (Forthcoming).
5. Lewis, Michelle and C. John McDermott (2016), “New Zealand’s experience with changing its inflation target and the impact on inflation expectations”, New Zealand Economic Papers, 50(3), pp. 343-361.
6. Grimes, 1996. “Monetary Policy.” In A Study of Economic Reform: The Case of New Zealand, edited by B. Silverstone, A. Bollard, and R. Lattimore, 247–278. Contributions to Economic Analysis No. 236. Amsterdam: North-Holland.
7. Drought, , R.Perry, and A. Richardson. 2018. “Aspects of Implementing Unconventional Monetary Policy in New Zealand.” Reserve Bank of New Zealand Bulletin 81 (4): 3–22.
8. Cecchetti,  G.2018. “Monetary, Prudential and Fiscal Policy: How Much Coordination Is Needed?” New Zealand Economic Papers 52 (3): 251–276. doi:10.1080/00779954.2017.1326517. 
9. Kamber, Güneş, Özer Karagedliki and Christie Smith, “Applying an Inflation Targeting Lens to Macroprudential Policy ‘Institutions’”, International Journal of Central Banking, 11(S1), pp. 395-429
10. BIS Working Papers No 503 Inflation targeting and financial stability: providing policymakers with relevant information by Anders Vredin Monetary and Economic Department July 2015
11. Svensson, L. E. O. 2006. “Social Value of Public Information: Comment: Morris and Shin (2002) Is Actually Pro-transparency, Not Con.” American Economic Review 96 (1): 448–52.
12. Cih´ ˇ ak, M., M. S. Mu˜noz, S. T. Sharifuddin, and K. Tintchev. 2012. “Financial Stability Reports: What Are They Good For?” IMF Working Paper No. 12/1.
13. Smets, F. 2014. “Financial Stability and Monetary Policy: How Closely Interlinked?” International Journal of Central Banking 10 (2): 263–300.
14. Blinder, A. S., M. Ehrmann, M. Fratzscher, J. D. Haan, and D.- J. Jansen. 2008. “Central Bank Communication and Monetary Policy: A Survey of Theory and Evidence.” Journal of Economic Literature 46 (4): 910–45.
15. Berger, W., and F. Kißmer. 2013. “Central Bank Independence and Financial Stability: A Tale of Perfect Harmony?” European Journal of Political Economy 31 (C): 109–18.
16. Taylor, J. B. (2013) “Simple Rules for Financial Stability.” Dinner keynote address at the Financial Markets Conference “Maintaining Financial Stability: Holding a Tiger by the Tail,” hosted by the Federal Reserve Bank of Atlanta, Stone Mountain, Georgia, April 9.
17. О развитии макропруденциальной политики Банка России в области розничного кредитования. Доклад для общественных консультаций. Центральный Банк Российской Федерации. 2019.–28 с.
18. Андрюшин С.А. Экспертное заключение на проект документа «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2-19 год и период 2020 и 2021 годов» / С.А. Андрюшин, В.К. Бурлачков и др.//Банковское дело. — 2018. — №10. — С. 14-23.

[1] Крымова И.П., Дядичко С.П. Таргетирование инфляции в России: первые итоги // АНИ: экономика и управление. 2019. №3 (28).

[2]John McDermott; Rebecca Williams Inflation Targeting in New Zealand: an experience in evolution A speech delivered to the Reserve Bank of Australia conference on central bank frameworks, in Sydney https://www.rbnz.govt.nz/research-and-publications/speeches/2018/speech2018-04-12#fn1; Barro, Robert and David Gordon (1983), “Rules, Discretion and Reputation in a Model of Monetary Policy”, Journal of Monetary Economics, 12(1), pp.101-121; Bernanke, Ben and Ilian Mihov (1997), “What does the Bundesbank target?”, European Economic Review, 41(1997), pp. 1025-1053.

[3] Bernanke, B. S. (2017) “Monetary Policy in a New Era.” Paper prepared for a conference on Rethinking Macroeconomic Policy, Peterson Institute, October, 48.

[4] Robert A. Buckle (2019) New Zealand’s Thirty-Year Experience with Inflation Targeting: The Origins, Evolution and Impact of a Monetary Policy Innovation History of Economics Review Volume 73 — Issue 1

[5] Buckle, R. A. 2020. “Fiscal Policy Governance in New Zealand.” In Public Policy and Governance Frontiers in New Zealand, edited by E. Berman and G. Karacaoglu. Bingley: Emerald (Forthcoming).

[6] Lewis, Michelle and C. John McDermott (2016), “New Zealand’s experience with changing its inflation target and the impact on inflation expectations”, New Zealand Economic Papers, 50(3), pp. 343-361.

[7]Grimes, A. 1996. “Monetary Policy.” In A Study of Economic Reform: The Case of New Zealand, edited by B. Silverstone, A. Bollard, and R. Lattimore, 247–278. Contributions to Economic Analysis No. 236. Amsterdam: North-Holland.

[8] Drought, S., R. Perry, and A. Richardson. 2018. “Aspects of Implementing Unconventional Monetary Policy in New Zealand.” Reserve Bank of New Zealand Bulletin 81 (4): 3–22.

[9] Cecchetti, S. G. 2018. “Monetary, Prudential and Fiscal Policy: How Much Coordination Is Needed?” New Zealand Economic Papers 52 (3): 251–276. doi:10.1080/00779954.2017.1326517. 

[10] Kamber, Güneş, Özer Karagedliki and Christie Smith, “Applying an Inflation Targeting Lens to Macroprudential Policy ‘Institutions’”, International Journal of Central Banking, 11(S1), pp. 395-429

[11] BIS Working Papers No 503 Inflation targeting and financial stability: providing policymakers with relevant information by Anders Vredin Monetary and Economic Department July 2015

[12] Svensson, L. E. O. 2006. “Social Value of Public Information: Comment: Morris and Shin (2002) Is Actually Pro-transparency, Not Con.” American Economic Review 96 (1): 448–52.

[13] Cih´ ˇ ak, M., M. S. Mu˜noz, S. T. Sharifuddin, and K. Tintchev. 2012. “Financial Stability Reports: What Are They Good For?” IMF Working Paper No. 12/1.

[14] Smets, F. 2014. “Financial Stability and Monetary Policy: How Closely Interlinked?” International Journal of Central Banking 10 (2): 263–300.

[15] Blinder, A. S., M. Ehrmann, M. Fratzscher, J. D. Haan, and D.- J. Jansen. 2008. “Central Bank Communication and Monetary Policy: A Survey of Theory and Evidence.” Journal of Economic Literature 46 (4): 910–45.

[16] Berger, W., and F. Kißmer. 2013. “Central Bank Independence and Financial Stability: A Tale of Perfect Harmony?” European Journal of Political Economy 31 (C): 109–18.

[17] Taylor, J. B. (2013) “Simple Rules for Financial Stability.” Dinner keynote address at the Financial Markets Conference “Maintaining Financial Stability: Holding a Tiger by the Tail,” hosted by the Federal Reserve Bank of Atlanta, Stone Mountain, Georgia, April 9.

[18] О развитии макропруденциальной политики Банка России в области розничного кредитования. Доклад для общественных консультаций. Центральный Банк Российской Федерации. 2019.–28 с.

[19] Андрюшин С.А. Экспертное заключение на проект документа «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2-19 год и период 2020 и 2021 годов»/ С.А. Андрюшин, В.К. Бурлачков и др.//Банковское дело. — 2018. — №10. — С. 14-23.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10663

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НАЛОГОВОГО КОНТРОЛЯ

ТHEORETICAL FOUNDATIONS OF TAX CONTROL

Сайдулаев Д.Д., к.э.н., доцент, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет, г. Грозный

Акаева М.М., Мишаева Т.С-Х., ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет, г. Грозный

Saidulaev D.D., Akaeva M.M., Mishaeva T.S-Kh.

Аннотация. В статье рассматриваются понятие, сущность, формы и значение налогового контроля, проведена систематизация налогового контроля по всем формам и методам. Также в статье систематизированы принципы осуществления налогового контроля в России, а также процедуры проведения выездной налоговой проверки, как основной формы налогового контроля.

Summary. The article discusses the concept, essence, forms and significance of tax control, systematization of tax control in all forms and methods. The article also systematizes the principles of tax control in Russia, as well as the procedures for conducting an on-site tax audit, as the main form of tax control.

Ключевые слова:  налоговый контроль, задачи и принципы налогового контроля, налоговые проверки, эффективность налогового контроля.

Keyword: tax control, tasks and principles of tax control, tax audits, effectiveness of tax control.

Развитие системы налогообложения происходит в условиях относительной неопределенности будущих результатов. Данную систему можно охарактеризовать, как открытую, но в то же время сложную систему связей между элементами налогового механизма.

Для того, чтобы оптимизировать налоговые поступления, поступающие в бюджет, дающие возможность развиваться экономике государства, в том числе и его регионов, также обеспечить ее стабильность, требуется такая налоговая политика, которая сможет минимизировать риски системы налогообложения.В данном случае, как действенный инструмент рассматривается налоговый контроль.

Понятие налогового контроля было введено в 2006 году в НК РФ.

Под налоговым контролем понимается деятельность уполномоченных органов по соблюдению законодательства о налогах и сборах плательщиками налогов и сборов, налоговыми агентами в порядке, установленном НК РФ.

Налоговый контроль охватывает все сферы деятельности уполномоченных органов, в том числе и налоговый учет, налоговые проверки и т.д., и представляет собой совокупность мер государственного регулирования, которые обеспечивают безопасность РФ, в том числе соблюдение государственных и муниципальных фискальных интересов, чтобы обеспечить эффективную государственную финансовую политику.

А в узком смысле –контроль, который осуществляет государство, за законностью и целесообразностью действий в ходе введения, уплаты и взимания налоговых платежей и сборов. Иными словами –это налоговые проверки, которые проводят уполномоченные на то органы.

Задачи, которые стоят перед налоговыми органами следующие:

1. Одной из главных задач является обеспечение полноты и своевременности выполнения обязательств перед бюджетом.
2. Следующей задачей, стоящей перед налоговым контролем, является содействие правильному ведению бухгалтерского учета, а также составление налогового учета и отчетности.
3. Также обеспечение соблюдения налогового законодательства.
4. Выявление и пресечение налоговых правонарушений.

Само понятие налогового контроля дает понять, что область его охвата не просто налоги, а вся совокупность контрольных действий, которые осуществляются в налоговой сфере.

Государственный налоговый контроль является инструментом, позволяющим обеспечить формирование доходной части различных уровней бюджета. Исходя из этого, можно сделать вывод, что одной из основных задач государственного налогового контроля служит препятствование от уклонения налоговых платежей.

Цель, которую ставит перед собой налоговый контроль, заключается в предупреждении и выявлении налоговых правонарушений и налоговых преступлений, и привлечение к ответственности за нарушение налогового законодательства.

Содержание налогового контроля заключается в следующем:

1. Контроль налогоплательщиков за соблюдением своевременности и полноты уплаты налогов и сборов;
2. Контроль за постановкой субъектов предпринимательской деятельности (организаций и индивидуальных предпринимателей) на налоговый учет;
3. Контроль за ведением налогоплательщиками налогового учета доходов и расходов и объектов налогообложения субъектами предпринимательской деятельности (организаций и индивидуальных предпринимателей);
4. Контроль за своевременностью представления субъектами предпринимательской деятельности (организаций и индивидуальных предпринимателей) налоговой и бухгалтерской отчетности;
5. Контроль правильности использования контрольно-кассовой техники в процессе денежных расчетов с населением субъектами налогового контроля;
6. Осуществление проверки соблюдения банками, возложенными на них, обязанностей по соблюдению законодательства о налогах и сборах, в том числе осуществление проверки своевременности и правильности проведения ими платежных поручений по уплате налогов и сборов налогоплательщиками, также инкассовых поручений налоговых органов о списании со счетов организаций и ИП налогов и пеней.
7. Предупреждение и пресечение правонарушений в сфере налогов плательщиками налогов и сборов.
8. Выявление лиц совершивших правонарушения в области налогового законодательства и привлечь их к ответственности.

При осуществлении контрольных мероприятий в сфере налогообложения субъекты налогового контроля обязаны придерживаться определенныхпринципов, к которым относятся:

1. Принцип законности предполагает соблюдение норм налогового законодательствавсеми участниками налоговых отношений
2. Принцип юридического равенствапредполагает, что каждый участник налоговых отношений имеет равное положение независимо от расовой принадлежности, социального положения и т.д.
3. Принцип гласности говорит о том, что юридические и физические лица вправе получить доступ к нужной им информации, которая связана с налогообложением, процентными ставками, положениями НК РФ и т.д.
4. Принцип ответственности предполагает, что каждое нарушение, выявленное в ходе проверок, несет за собой привлечение к ответственности юридического или физического лица, у которого и выявили данное налоговое правонарушение.
5. Соблюдение прав гражданина. Данный принцип предполагает, что все неясности, выявленные в ходе проведения налоговых мероприятий, трактуются в пользу налогоплательщика.
6. Защита прав. Суть этого принципа состоит в том, что в ходе проведения налоговых проверок налогоплательщик имеет право предъявить возражения и обжаловать действия налоговых органов в суде.
7. Соблюдение налоговой тайны. Данный принцип предполагает, что вся информация о проверяемом лице, как о физическом, тау и о юридическом, является строго конфиденциальной и составляет налоговую тайну. Однако существуют и исключения, которые прописаны в федеральных законах, которые едины для всех граждан.
8. Возмещение ущерба. Суть данного принципа состоит в том, что во время проведения налоговой проверки налоговые органы не имеют право причинить какой-либо ущерб налогоплательщику. Если же такой ущерб был причинен, убытки и упущенная выгода должны быть возмещены в обязательном порядке.

К объектам налогового контроля относят движение денежных средств в процессе аккумулирования денежных фондов, в том числе материальные, трудовые и другие ресурсы налогоплательщиков.

Действия, противоречащие и нарушающие положения Конституции Российской Федерации, Налоговому Кодексу Российской Федерации, федеральным законам, такие как сбор, хранение,использование, а также распространение информации о плательщике налогов и сборов, в том числе налоговом агенте, также нарушение, связанное с сохранностью информации, которая составляет профессиональную тайну иных лиц, адвокатскую тайну или аудиторскую в ходе проведения налоговых проверок не допускаются.

Под формой налогового контроля понимается способ конкретного выражения и организации контрольных действий.

Согласно Налоговому Кодексу Российской Федерации налоговый контроль осуществляется уполномоченными на то должностнымилицами налоговых органов, непосредственно, в пределах своей компетенции путем проведения:

1. Налоговых проверок – камеральные налоговые проверки и выездные налоговые проверки;
2. Путем получения объяснений налогоплательщиков и плательщиков сборов, в том числе налоговых агентов. Данная форма налогового контроля может проводиться по любым вопросам, касающихся налоговой отчетности, документов и т.д. Объяснение налогоплательщикможет предоставить как в устной форме, так и в письменной форме.
3. Путем осуществления проверки данных учета и отчетности.Здесь проверка осуществляется в отношении документов налогового учета, в том числе бухгалтерского учета, которые налогоплательщик обязан предоставить в течение 10 дней по требованию ИФНС России. В данном случае проверяется как ведется учет налогоплательщиком, а также правильно ли составлена отчетность.
4. Также осмотра территорий и помещений, которые используются в целях извлечения прибыли. Данная форма контроля проводится, непосредственно, в процессе проведения проверки при обязательном присутствии понятых, оформляется протоколом.
5. Мониторинга. Данная форма налогового была введена относительно недавно 01.01.2015 и применяется только в отношении крупных налогоплательщиков на исключительно добровольной основе по заявлению налогоплательщика и по решению ИФНС. При такой форме контроля у налоговых органов имеется доступ к информационным базам налогоплательщика, либо вся нужная информация и необходимые документы поступают от плательщика в электронном виде, что делает работу налоговых органов по контролю постоянной и непрерывной.
6. В иных формах, предусмотренных Налоговым Кодексом РФ.

Классификация налоговых проверок по видам и признакам:

1. В зависимости от количества проверяемых вопросов:

• Комплексная проверка. Проверяется финансово-хозяйственная деятельность организации за конкретный период времени по вопросам, касающихся соблюдения законодательства о налогах и сборах.
• Тематическая проверка. Осуществляется проверка отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности организации. К таким вопросам можно отнести правильность исчисления и уплаты налога на прибыль, налога на добавленную стоимость и т.д.
• Целевая проверка. Направлена на проверку соблюдения законодательства о налогах и сборах по конкретному направлению или по финансово-хозяйственным операциям организации.

2. В зависимости от способа организации:

• Внезапная проверка. Является одним из видов выездной налоговой проверки. При проведении данной проверки не осуществляется предварительное уведомление налогоплательщика. Цель внезапной проверки заключается в том, чтобы выявить нарушения, которые могут быть сокрыты при осуществлении обычных налоговых проверок.
• Повторная проверка. Проводится по одним и тем же налогам и по тем же налоговым периодам, по которым проходила и предыдущая проверка.

3. В зависимости от количества документов, по которым осуществляется проверка:

• Сплошные проверки. В ходе данной проверки проверяются все документы организации без каких-либо исключений. Чаще всего проводятся в небольших организациях, либо в тех организациях, где необходимо восстановить учет.
• Выборочные проверки. Проверяется только часть документов. Может перерасти в сплошную проверку, если были выявлены какие-либо нарушения в проверяемой выборке.

4. В зависимости от места проведения различают:

• Камеральные налоговые проверки;
• Выездные налоговые проверки.

Камеральная налоговая проверка представляет собой деятельность уполномоченных органов по осуществлению контроля за соблюдением налогового законодательства на основе деклараций и документов, самостоятельно представленных в налоговые органы самими налогоплательщиками, в том числе проверку документов, имеющихся у самих налоговых органов.

Камеральная налоговая проверка осуществляется уполномоченными на это должностными лицами налогового органа, в пределах своей компетенции. На ее проведение не требуется какого-либо специального решения руководителя налогового органа, либо заместителя руководителя налогового органа, также не требуется разрешениесамогоналогоплательщика. Проверка начинается в тот момент, когда налогоплательщик представляет в налоговый орган декларацию или расчет.

Уведомление, извещающее налогоплательщика о начале камеральной проверке, налогоплательщику не направляется.

Срок проведения камеральной налоговой проверки – 3 месяца.

Камеральная проверка на основе, представленных налогоплательщиком в налоговый орган, декларации по налогу на добавленную стоимость и иных документов, связанных с деятельностью налогоплательщика, которые находятся у налоговых органов, проводится в течении 2 месяцев со дня представления налоговой декларации. Если в ходе проведения проверки были выявлены какие-либо нарушения или ошибки, связанные с налоговым законодательством, то руководитель налогового органа или его заместитель имеют право продлить срок проверки. Срок может быть продлен до трех месяцев со дня представления декларации по данному налогу.

В том случае, если в процессе проведения проверки были выявлены какие-либо ошибки, расхождения или сведения не соответствуют действительности, то налоговый орган сообщает налогоплательщику об этом с требованием представить в налоговый орган пояснения и(или) внести соответствующие коррективы в эту налоговую декларацию.

В процессе проведения камеральной проверки налоговым органом, имеющих на это право,могут бытьзапрошены дополнительные сведения или документы в следующих случаях:

1. Заявлена сумма НДС к вычету;
2. Заявлены льготы;
3. Представленная отчетность по налогам, связана с использованием природных ресурсов;
4. Декларация по налогу на прибыль или НДФЛ представлена участником договора инвестиционного товарищества.

Налоговые органы в процессе проведения камеральной налоговой проверки имеют право осуществлять следующие действия:

1. В случаях, предусмотренных НК РФ, истребовать документы у налогоплательщиков;
2. Имеют право истребовать у контрагентов и иных лиц документы и(или) сведения;
3. Имеют право проводить допрос свидетелей;
4. Провести экспертизу;
5. Привлекать при проведении проверки переводчиков или специалистов;
6. С согласия налогоплательщика проводить осмотр документов.

Если при завершении камеральной налоговой проверки не были выявлены какие-либо нарушения или ошибки, то проверка автоматически завершается. О завершении камеральной проверки, а также об отсутствии каких-либо нарушениях налогоплательщику не сообщается.

В том случае, если были выявлены нарушения, то в течение 10 рабочих дней после окончания проверки составляется акт проведенной проверки в соответствии с действующим законодательством.

После этого акт не позднее 5 рабочих дней, начиная с даты составления, вручается налогоплательщику.

В свою очередь, налогоплательщик имеет право в течении 1 месяца представить возражения на акт камеральной налоговой проверки. В возражения представляются в письменном виде в канцелярию налогового органа или же в окно приема документов налогового органа. Также возражения могут быть представлены на бумажном носителе и отправлены по почте, либо в электронной форме могут быть поданы по телекоммуникационным каналам связи.

И, наконец, в течение 10 рабочих после завершения срока представления возражений руководитель налогового органа, в соответствии со своими обязанностями, должен рассмотреть материалы проверки, а также возражения налогоплательщика, и, в последствии, вынести решение о привлечении к ответственности или об отказе в привлеченииза совершенное налоговое правонарушение.

Выездная налоговая проверка является одной из форм налогового контроля. Отличительной особенностью выездной налоговой проверки, которая показывает ее различие с камеральной налоговой проверкой, является то, что она проводится, как правило, на территории налогоплательщика. Но в том случае, если налогоплательщик не может предоставить помещение, на котором должна быть проведена проверка в соответствии с порядком, то выездную налоговую проверку проводят по местонахождению налогового органа.

Проводимая выездная налоговая проверка в отношении физического лица, который не относится к категории индивидуальных предпринимателей, из-за особой специфики данного субъекта и прав на других лиц, которые проживают в жилых помещениях проверяемого лица, сопровождается рядом особенностей.

Если налогоплательщики, которые проживают в этих жилых помещениях, против нахождения должностных лиц налоговых органов в данных жилых помещениях, то представители налоговых органов не могут там находится, и, соответственно, выездная налоговая проверка производится по месту нахождения налогового органа.

В том случае, если физическое лицо препятствует осуществлению выездной проверки, то Налоговым Кодексом РФ предусмотрено, что налоговые органы имеют право выявить подлежащие уплате налогоплательщикамисуммы налоговрасчетным путем на основании сведений о налогоплательщике,которыеимеются у самих налоговых органов, в том числе сведений о других аналогичных плательщиках в случае отказа допуска уполномоченных лиц налогового органа к осмотру складских, торговых, производственных и других  территорий, которые служат источниками получения прибыли или имеющие отношение к объектам налогообложения, непредставлениядокументов в течении более двух месяцев налоговому органу, которые имеют важность при осуществлении расчетов, отсутствия учета доходов и расходов, в том числе учета объектов обложения, либо ведения расчета с какими-либо нарушениями налогового законодательства, которые привели к тому, что невозможно исчислить налог.

Выездная проверка проводится в течении 2-х месяцев.

Данный срок может быть продлен в следующих случаях:

1. Еслиналоговый орган получил сведения о возможных нарушениях законодательства о налогах и сборах и требует перепроверки.
2. Если на территории, на которой проводится проверка, произошли чрезвычайные происшествия такие, как наводнения, пожар м другие.
3. Непредставление в указанные сроки документов по требованию налоговых органов.
4. Иные обстоятельства.

Выездная налоговая проверка, проводимая в отношении консолидированной группы налогоплательщиков, проводится в отношении налога на прибыль организаций.Выездная налоговая проверка налогоплательщика-организации, в том числе организации с обособленными подразделениями,проводится в течение 2-х месяцев. В течение 1-го месяца проводится самостоятельная выездная налоговая проверка представительства или филиала.

Также срок может быть продлен на 4 или 6 месяцев в определенных обстоятельствах таких, как:

1. Наличие статуса крупнейшего налогоплательщика.
2. Получение информации налоговым органом о возможных нарушениях налогового законодательства, требующей перепроверки.
3. На проверяемой территории случились чрезвычайные происшествия – потоп, пожар, наводнение и т.д.
4. Наличие нескольких обособленных подразделений.
5. Не представление в установленные сроки, требуемых налоговым органом, документов.

Исчисление срока проведения проверки осуществляется со дня вынесения решения о назначении проверки и до дня составления справки о проведенной проверке.

Возможны также случаи приостановления выездной налоговой проверки. Срок приостановления не может превышать 6 месяцев. К случаям, при которых может быть приостановлена выездная налоговая проверка, относятся следующие:

1. Необходимость получения информации от иностранных государственных органов в рамках международных договоров.
2. Необходимость проведения экспертизы.
3. Необходимость перевода иностранных документов, представленных налогоплательщиком на русский язык, истребования у контрагентов проверяемого налогоплательщика или у других лиц документов или сведений, которые связаны с деятельностью данного налогоплательщика.

В обязанности налогоплательщика также входит обеспечить возможность для уполномоченных для проведения проверки должностных лиц налоговых органов ознакомиться с документами, которые связаны с исчисление уплатой налога.

К процедурам, которые могут быть проведены в процессе осуществления выездной налоговой проверки относятся:

1. Инвентаризация. Проводится для осуществления проверки достоверности документов налогоплательщиков и в других обстоятельствах, которые имеют значение для приводимой проверки.
2. Осмотр территорий и помещений, используемых налогоплательщиком для извлечения прибыли или дохода.
3. Истребование документов.
4. Допрос свидетелей, имеющих какие-либо сведения, которые могут быть использованы в ходе проверки.
5. Вызов в качестве свидетеля для дачи пояснений физического лица, которому известны сведения необходимые для проведения проверки.
6. Проведение экспертов и переводчиков.
7. Выемка документов для выявления и установления факта нарушения налогового законодательства.
8. Получение экспертного заключения.

Выездная налоговая проверка может проводиться также в связи с:

1. Реорганизацией или ликвидацией предприятия.
2. Контролем налоговых органов вышестоящими налоговыми органами.
3. Предоставлением уточненной налоговой декларации.

Справка о проведенной выездной налоговой проверки составляется в последний день проведения проверки. Дата составления справки является датой окончания выездной налоговой проверки.

В течение 2-х месяцев со дня составления справки о проведенной выездной проверке по результатам выездной налоговой проверки должностными лицами налоговых органов составляется акт налоговой проверки в установленной форме.

Если лицо, в отношении которого осуществлялась проверка, либо его представитель уклоняются от получения акта выездной проверки, то данный факт находит свое отражение в акте выездной налоговой проверки, и данный акт налоговой проверки с соответствующими приложениями направляется по почте заказным письмом по месту нахождения налогоплательщика-организации или его обособленного подразделения, либо по месту жительства налогоплательщика-физического лица. В данном случае датой вручения акта налоговой проверки будет считаться 6 день, начиная с даты отправки заказного письма.

Налогоплательщики могут представить в налоговый орган возражения по поводу акта налоговой проверки в случаях несогласия:

1. С выводами, предложениями или какими-либо фактами, предъявленные в акте налоговой проверки.
2. С выводами, предложениями, фактами, которые изложены в акте об обнаружении фактов, связанных с налоговыми правонарушениями, а также изложенные в дополнении к акту выездной налоговой проверки.

Возражения представляются налогоплательщиком в налоговый орган лично, либо через законного представителя в письменной форме, а также на рассмотрении материалов проверки они могут быть дополнены устными доводами.

Список литературы 

1. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) Электронный ресурс Консультант Плюс: URL. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_19671/  Дата обращения: 12.10.2020.
2. К. В. Новоселов, А. С. Адвокатова, Е. Е. Смирнова. Организация и методика проведения налоговых проверок. Учебное пособие. Из серии: Бакалавриат (КноРус). Электронная библиотека Литрес/ https://www.litres.ru/alena-stanislavovna-/organizaciya-i-metodika-provedeniya-nalogovy-48609101/
3. Сайдулаев Д.Д., Агаева И.Х Сущность налогового контроля и основные принципы его осуществления. Экономика и бизнес: теория и практика. 2018. № 11-2. С. 64-67.
4. Сайдулаев Д.Д., Юнусова Ф.Ш. Особенности налогового администрирования различных категорий налогоплательщиков. Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2019. № 9-2. С. 130-133.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10662

РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ НДФЛ В ФОРМИРОВАНИИ ДОХОДОВ КОНСОЛИДИРОВАННОГО БЮДЖЕТА

THE ROLE AND SIGNIFICANCE OF PERSONAL INCOME TAX IN THE FORMATION OF CONSOLIDATED BUDGET REVENUES

Сайдулаев Д.Д., канд. экон. наук, доцент, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет,  (Россия, г. Грозный)

Тарамова П.Х., Башаева  Б.Ш., ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет,  (Россия, г. Грозный)

Saidulaev D.D., Taramova P.Kh., Bashaeva B.Sh.

Аннотация. В настоящее время НДФЛ имеет большое значение для устройства политики государства. В данной статье исследована роль НДФЛ в создании и развитии консолидированного бюджета, а также в формировании вычетов по нему. Также проанализированы как положительные, так и отрицательные стороны введения прогрессивных ставок НДФЛ.

Summary. Currently, the personal income tax is of great importance for the structure of state policy. This article examines the role of personal income tax in the creation and development of the consolidated budget, as well as in the formation of deductions for it. Both positive and negative aspects of the introduction of progressive personal income tax rates are also analyzed.

Ключевые слова: бюджет, налог на доходы физических лиц, налоговый контроль, доходы физических лиц, облагаемые доходы, налоговые проверки.

Keywords: budget, personal income tax, tax control, personal income, taxable income, tax audits.

В современных условия развития рынка налоговая составляющая считается одним из главных основополагающих элементом для государственного управления. Для того, чтобы деятельность государства была максимально результативной, необходимо, чтобы система налогообложения была адаптирована под текущую ситуацию в экономическом секторе страны. Система налогообложения должна быть сформирована на основе международного опыта и при этом необходимо брать во внимание особенности формирования и развития экономической ситуации в самом государстве. [7. C.240]

На территории Российской Федерации основным источником дохода бюджетной системы считается налог на доходы физических лиц (НДФЛ). НДФЛ представляет собой один из главных инструментов создания бюджета национального и муниципального характера, а также обеспечения источников притоков финансов в бюджет и регулятор процессов в экономическом секторе. [8. C. 362-363]

НДФЛ представляет собой процент от общего дохода любого гражданина, считающегося физическим лицом. Более конкретно, НДФЛ это процент от дохода, который формируется после вычета всех необходимых расходов, подтверждённых официальными бумагами согласно действующему закону. НДФЛ может быть получен в двух формах: денежной и натуральной.

Сотрудник или работник также может получить доход от работодателя в денежной и натуральной форме.

К денежным формам доходов можно отнести следующие:

• заработная плата;
• надбавки, доплаты с стимулирующим характером ( например, доплаты за рабочий стаж, одновременное совмещение нескольких обязанностей или иных форм деятельности, работа в ночные смены, а также в праздничные дни и т. д.);
• премиальные выплаты, денежные вознаграждения и др.

Доходы натуральной формы представляют собой оплату работнику или сотруднику за некоторые товары, услуги (например, ЖКХ, оплата продуктов питания, оплата образовательных услуг и т. д.). Расчёт этих выплат производится по цене, которая определяется статьей 105 частью 3 Налогового Кодекса Российской Федерации (НК РФ) [1].

Основной положительной стороной налога на доходы физических лиц является безусловно то, что его обязаны платить все граждане государства, которые осуществляют трудовую деятельность. По этой причине все поступающие доходы от физических лиц могут не распределяться, а сразу зачисляться в любой из указанных выше бюджетов. На сегодняшний день данное налоговое обложение на территории России определяется в рамках главы 23 Налогового Кодекса РФ. [2]

На сегодняшний день действуют ставки налога на доходы физического лица, которые определяются статьей 224 Налогового Кодекса РФ, и имеют следующие цифры:

• 35% — налог на различные выигрыши в лотереях, призы и материальную выгоду, которая может быть получена от заемных средств;
• 30% — налог, начисляемый за получение доходов нерезидентами;
• 15% — налог начисляемы на дивиденды, которые могут быть получены от нерезидентов;
• 13% — налог на доходы резидентов. [10. c.398 ]

Вычеты, которые связаны с НДФЛ, подразделяются на следующие виды:

• стандартные вычеты, которые могут быть начислены, как на самого сотрудника, так и на его детей;
• профессиональные вычеты, начисляются для индивидуальных предпринимателей, нотариусов, юристов и др. [6. c.17-23]

Неоднократно на обозрение Государственной Думы выносили разного рода предложения, направленные на формирование, внедрение и развитие изменений в 23 главу Налогового Кодекса Российской Федерации. Эти корреляции учитывают прогрессивную ставку в секторе налогообложения.

В соответствии с изменениями в законодательстве налоговая ставка будет находиться в зависимости от дохода физического лица, за последний год. [12. C.11-20]

• 13% на доходы физических лиц, которые составляют до 5 млн рублей за последний год;
• 18% на доходы физических лиц, которые составляют от 5 до 50 млн и т.д.

Но уполномоченный Комитет Государственной Думы по вопросам бюджетирования и налогообложения выражает по этой ситуации свое несогласие.

Следует проанализировать плоскую и прогрессивную шкалы налогообложения и изучить их положительные и отрицательные стороны.

Положительны стороны единой шкалы, следующие:

• стимулирование роста экономического благосостояния населения, по причине того, что граждане самостоятельно способы сберечь достаточно большую часть своего собственного дохода;
• стабильное состояние системы налогообложения;
• административные и судебные издержки являются достаточно низкими;
• высокая заинтересованность и для иностранных инвесторов, что дает возможность увеличить часть зарубежных инвестиций в экономический сектор Российской Федерации.

Отрицательные стороны единой шкалы, следующие:

• налоговые отчисления поступают напрямую в федеральный бюджет, при этом они проходят мимо муниципального или регионального бюджета;
• между доходами населения наблюдается очень большой разрыв;

Плюсы прогрессивной шкалы:

• значительное уменьшение бюджетного дефицита, в большей мере именно по причине повышения налогов;
• значительное повышение доходной части бюджета региональных субъектов Российской Федерации и т.д.;

Минусы прогрессивной шкалы:

• высокий уровень нищеты глухих и отдаленных районов государства, что связано низким количеством рабочих мест, а ведь как известно, сбор налогов осуществляется по месту работы граждан;
• снижение иностранных инвестиций в экономический сектор Российской Федерации и т.д.

На сегодняшний день в государстве сложилась точка зрения, что введение прогрессивной налоговой ставки может вызвать резкий рост доход у без того богатых граждан, а те, кто находился в бедственном положении, станут еще беднее.

Налог на доход физических лиц представляет собой очень важный инструментарий, направленный на создание основных типов бюджета, а также формирует источники финансирования. Также стоит отметить, что НДФЛ в большей мере является неким координатором процессов, которые происходят в экономическом секторе страны. Как уже упоминалось выше налоговая система постоянно подвергается проверке и тщательному анализу, с целью выявления каких-либо неточностей или для повышения результативности собираемости налогов с физических лиц.

В таблице 1 представлен краткий отчет, о том, какие именно совершались поступления НДФЛ в консолидированный бюджет Российской Федерации по базовым типам деятельности в экономическом секторе, за период 2017-2019гг.[9].

Если сравнивать с 2017 годом, то за период 2018 года можно заметить существенное увеличение поступления всех типов налогов. Это поступление возросло приблизительно на 1.1 трлн рублей, что составляет 8.73%. В 2019 году такой прирост составил 680 млрд или 4.97%.

Если рассматривать абсолютный прирост НДФЛ в 2018 году, то он составил порядка 116.5 млрд рублей, а в 2019 году — около 212 млрд рублей.

В 2017 году, удельный вес НДФЛ в консолидированном бюджете РФ составил примерно 21% от общей суммы собранного налога, при этом расчет производился по основным типам деятельности в экономическом секторе. В 2018 году данный показатель снизился до 20.5%, а в 2019 году незначительно вырос до 20.9%.

В ходе анализа субъектов РФ была установлена динамика налоговых доходов консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации в 2017-2019 годах в том числе и от НДФЛ (рисунок 1).

Как видно из рисунка 2 в целом доход от консолидированных бюджетов субъектов РФ увеличился, в том числе от НДФЛ. Нельзя не заметить высокую положительную динамичность. При этом вопрос о том, что проблемы в системе налогообложения существуют, до сих пор остается открытым.

Уровень задолженности налогоплательщиков непрерывно растет, и чтобы как- то сократить этот рост органы налогового контроля пытаются использовать меры принудительного характера. В этом им активно оказывают поддержку Службы судебных приставов, опираясь на Федеральный закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве». [3] В отношении должников применяются меры принудительной ликвидации в рамках федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». [4]

Собирая налоги, государство финансирует важнейшие сферы жизни общества и личности:

• здравоохранение,
• образование,
• культура и искусство,
• репрессивные меры,
• государственное управление,
• инвестиции в промышленность и сельское хозяйство и многое другое.

Тем не менее, несмотря на все вышесказанное, основная проблема заключается в том, что в настоящее время расходы не совсем пропорциональны доходам. С каждым годом бюджет расходуется все более интенсивно, а его запасы не пополняются с данной скоростью.  Рост расходов виден на рисунке 3.

Так как процент от НДФЛ в бюджете достаточно велик, то важно его скорректировать. Для того, чтобы оптимизировать расходы, увеличить доходы и укрепить налоговую систему, правительство должно провести реформы: убрать старые налоги и ввести новые налоги, изменить налоговую базу.

Для решения данной проблемы необходимо:

• совершенствование налогового законодательства;
• обеспечить его устойчивость;
• повысить прозрачность и справедливость;
• эффективность использования государственных финансов.

Таким образом, роль НДФЛ для бюджета достаточно велика. При правильной ставке НДФЛ, а также правильном его распределении можно сбалансировать доходы и расходы, тем самым бюджет государства будет более стабильным, а также будет наблюдаться его рост.

Таким образом, в статье были рассмотрены основные тенденции влияния НДФЛ на консолидированный бюджет государства.

Список литературы

1. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) Электронный ресурс Консультант Плюс: URL. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_19671/ Дата обращения: 12.10.2020.
2. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) Глава 23. Электронный ресурс Консультант Плюс: URL. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28165/6e508f67e051bccbe249e6f0aebb2fa31f61a111/. Дата обращения: 12.10.2020.
3. Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (в ред. от 31.07.2020). Электронный ресурс URL: https://fssp.gov.ru/2032946(дата обращения: 12.10.2020).
4. Федеральный закон Российской Федерации от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 31.07.2020 г.).Электронный ресурс URL: https://online.zakon.kz/document/?doc_id=30422601#pos=1;-170 (дата обращения: 12.10.2020).
5. Бондарева А.В., Васильева Ю.А. Анализ соотношения прямых и косвенных налогов в налоговых доходах государственного бюджета Российской Федерации // Аллея науки. — 2018. — Т. 1. — № 6. — С. 249-256.
6. Гасиева З.П., Гиоева Е.Г. Проблемы и перспективы развития налоговой системы РФ на современном этапе // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. — 2018. — № 2. — С. 17-23.
7. Косарева, Т. Е. Налогообложение организаций и физических лиц / Т.Е. Косарева, Л.А. Юринова, Л.Г. Баранова. — М.: Бизнес-пресса, 2018. — 240 c.
8. Минакова, Е. С. Роль НДФЛ в формировании бюджетных доходов / Е. С. Минакова, А. В. Плахов. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2016. — № 26 (130). — С. 362-363. — URL: https://moluch.ru/archive/130/35950/ (дата обращения: 12.10.2020).
9. Отчет о поступлении налогов и сборов в консолидированный бюджет Российской Федерации по основным видам экономической деятельности. URL: https://www.nalog.ru/rn02/(дата обращения: 12.10.2020).
10. Пансков, В.Г. Налоги и налогообложение: теория и практика в 2 т. том 2: Учебник и практикум для академического бакалавриата / В.Г. Пансков. — Люберцы: Юрайт, 2016. — 398 c.
11. Сайдулаев Д.Д., Решедова Д.А. Основы налогового регулирования доходов физических лиц в Российской Федерации// Экономика и бизнес: теория и практика. 2019. № 9. С. 145-149.
12. Элларян А.А. Прогрессивная шкала для налога на доходы физических лиц // Российское предпринимательство. — 2012. — № 19 (217). — с. 11-20. — URL: http://bgscience.ru/lib/7690/(дата обращения: 12.10.2020).

УДК 33

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10656

МАЛОЕ И СРЕДНЕЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ

SMALL AND MEDIUM-SIZED BUSINESSES DURING THE PANDEMIC

Гапов Мурат Романович, заместитель Министра экономического развития Карачаево-Черкесской Республики, г. Черкесск

Хубиева Диана Казимовна, Президент Торгово-промышленной палаты Карачаево-Черкесской Республики, г. Черкесск

Gapov Murat Romanovich

KHubieva Diana Kazimovna

Аннотация. В рамках настоящей статьи проведен анализ деятельности малого и среднего бизнеса в условиях пандемии. Распространение COVID-19 сопровождается стагнацией экономики, что, как правило, отрицательно отражается на субъектах малого и среднего предпринимательства. Ввиду чего особую актуальность приобретает целесообразность в анализе как состояния малого и среднего бизнеса в условиях пандемии, так и эффективности принятых мер с целью поддержки предпринимательства. В результате настоящего исследования было определено, что новые меры поддержки со стороны государства позволили лишь амортизировать кризисные последствия для субъектов малого и среднего бизнеса, когда ключевым фактором восстановления экономической активности стало, прежде всего, снятие ранее установленных карантинных ограничений.

Summary: Within the limits of present clause the analysis of activity of small and average business in conditions пандемии is lead. Distribution COVID-19 is accompanied by stagnation of economy, that, as a rule, is negatively reflected in subjects of small and average business. In view of what a special urgency the expediency in the analysis as gets conditions of small and average business in conditions пандемии, and efficiency of the accepted measures with the purpose of support of business. As a result of the present research it has been certain, that new measures of support from the state have allowed to amortize only crisis consequences for subjects of small and average business when the key factor of restoration of economic activity became, first of all, removal before the established quarantine restrictions.

Ключевые слова: пандемия, COVID-19, малое и среднее предпринимательство, государственная поддержка, льготное кредитование.

Keywords: пандемия, COVID-19, small and average business, the state support, preferential crediting.

Актуальность темы, затронутой в рамках настоящей статьи, обусловлена тем, что вспышка заболеваний Covid-19 привела к довольно серьезным изменениям во всех сферах жизни современного общества. В значительной степени эпидемиологический кризис 2020 года нанес серьезный ущерб главным сферам народного хозяйства, и, прежде всего, экономике России. Мы можем наблюдать изменение приоритетов развития, а именно, ориентиры, нацеленные на достижение максимальных финансовых показателей, сменяются, как правило, на ориентиры, которые обеспечивают поддержку экономической стабильности. Все это непосредственно связано с осуществлением в последнее время ограничительных мер, нацеленных на борьбу с пандемией COVID-19 и предотвращением ее дальнейшего распространения, что сопровождается массовым закрытием организаций и сокращением производства товаров, ростом безработицы и падением спроса на товары и услуги. Перечисленные тенденции безусловно привели к значительным убыткам для компаний на всей территории нашего государства. Тем самым, распространение COVID-19 стало своего рода вызовом для властей, при этом, меры по противодействию заболеванию образовали серьезные проблемы, прежде всего, у субъектов малого и среднего предпринимательства.

Введенные карантинные меры, как правило, затронули сферы бытовых рыночных услуг, как общественного питания и розничной торговли непродовольственными товарами, внутреннего и иностранного туризма, гостиничного хозяйства, городского и межгородского пассажирского транспорта. В меньшей степени, ограничения коснулись отраслей реального сектора экономики. Ввиду чего на федеральном уровне были приняты отдельные меры для поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства [1, с. 48].

Необходимо отметить, что, как правило, субъекты малого и среднего предпринимательства осуществляют свою деятельность, прежде всего, в сферах торговли и предоставления услуг населению. Указанные сферы в настоящий момент имеют довольно низкую как инновационную, так и инвестиционную активности вследствие достаточно высокой неопределенности среды. Такое обстоятельство, а также высокая сложность процедур государственного урегулирования, административное давление, а также высокая степень финансовой нагрузки, привели к определенному росту неформальной занятости в сфере малого и среднего бизнеса. При этом, рост процентных ставок и риск ликвидности еще более усугубили ситуацию, иными словами,  повысилась себестоимость выпускаемой продукции, а, тем самым, снизилась рентабельность бизнеса.

Современная ситуация в условиях пандемии коронавируса безусловно нанесла достаточно серьезный удар абсолютно по всем сферам жизни общества, в том числе и по малому и среднему бизнесу. Вследствие того, что многие опасаются коронавируса, поменялись спрос и предложение в мировой экономике. При этом, приостановка производства в странах оказывает существенное влияние на снижение предложения, при этом уменьшаются производство и экономическая активность самих субъектов предпринимательской деятельности во всем мире. За рост предпринимательства в нашей стране несет ответственность Министерство экономического развития России. Данное ведомство определяет ключевые направления и количество средств, которое следует выделить на поддержку бизнеса. На уровне субъектов Федерации основными органами поддержки малого и среднего бизнеса служат различные департаменты либо же местные министерства, профилирующие на поддержке малого и среднего предпринимательства [3, с. 64].

Можно назвать следующие ключевые виды поддержки малого и среднего предпринимательства в условиях пандемии COVID-19. Их можно разделить на две основные категории, а именно, финансовые и нефинансовые. Так, к финансовым видам поддержки поддержки малого и среднего предпринимательства в условиях пандемии COVID-19 можно отнести, прежде всего:

– льготное кредитование. В настоящее время действуют различные фонды по поддержке отечественного бизнеса, каждый из которых самостоятельно устанавливает размер ставки и диктует свои условия. Как правило, ставки снижены для субъектов малого и среднего бизнеса, которые ведут свою деятельность в сфере инноваций, производства и социально-ориентированного предпринимательства. При этом, займы могут выдаваться с целью пополнения оборотного капитала предприятия, а также для приобретения основного. отметим, что наибольший объем займа составляет 3 млн рублей, с максимальным сроком выплаты до 3 лет;

• оказание поручительских гарантий по банковским кредитам. В трудной ситуации, когда отечественный предприниматель не располагает суммой залога для получения кредита, он имеет право обратиться в гарантийный фонд. В процессе заключения договора гарантийный фонд выступает поручителем предпринимателя, и будет соответственно нести материальную ответственность в случае, когда клиент сам не сможет выплатить задолженность по кредиту;
• субсидирование части затрат. Эта мера зачастую оказывается производственным организациям с целью возмещения затрат по оплате лизинговых платежей, либо же процентов по кредитам, которые были взяты на строительство либо приобретение основных средств. Заявление о получении субсидии подается через личный кабинет налогоплательщика на сайте Федеральной налоговой службы либо почтой;
• гранты. Могут выдаваться, прежде всего, инновационным организациям либо предпринимателям, только начавшим свою деятельность.

К нефинансовым видам поддержки малого и среднего бизнеса следует отнести:

разнообразные консультации по вопросам маркетинга, патентно-лицензионного сопровождения финансового планирования, а также ведения бизнеса и правового обеспечения предпринимательской деятельности в нашей стране;

•  организация конференций, форумов на дистанционной основе для малого и среднего предпринимательства;
• оказание помощи в выдвижении товаров на экспорт в условиях пандемии;
• организация семинаров, тренингов на дистанционной основе;
• проведение выставок для товаров и услуг субъектов малого и среднего предпринимательства [2, с. 125].

Тем не менее, несмотря на поддержку со стороны государства субъектов малого и среднего бизнеса, ограничительные меры, введенные на фоне пандемии COVID-19, оказали внушительное влияние на развитие предпринимательства, что в итоге привело к целому ряду негативным экономическим тенденциям. Такие негативные тенденции обусловлены, прежде всего, тем, что помимо уже имеющихся проблем, существенно ограничивающих развитие отечественного предпринимательства, появились совершенно новые, вызванные распространением COVID-19 [4, с. 243].

При этом, малый и средний бизнес оказался в ситуации, когда система поддержки предпринимательства стала весьма малоэффективной и не позволяет, тем самым, сохранить бизнесу его текущее состояние без каких-либо потерь. Ситуация осложняется еще также тем, что в настоящее время невозможно с точностью спрогнозировать и рассчитать все убытки компаний. Тем не менее, согласно данным Министерства экономического развития РФ можно констатировать тот факт, что в июне наблюдается восстановление экономической активности вследствие постепенного и последовательного снятия карантинных ограничений, вызванных распространением COVID-19, что весьма положительно отразилось на улучшение динамики валового внутреннего продукта, а именно, спад сократился до -6,4% г/г в сравнении с -10,7 1% г/г в мае и -12,0% г/г в апреле 2020 года [5].

Подводя итог вышесказанному, отметим, что государство, общество и предпринимательство оказалось в весьма сложной ситуации. Невзирая на то, что государство создает все условия, которые безусловно помогают сохранить и поддержать субъекты малого и среднего бизнеса, эффективность предоставляемых мер весьма неоднозначна.

Список литературы

1. Виленский А.В. Российское малое и среднее предпринимательство в начале коронавирусного кризиса: федеральный и региональный аспекты // Вестник Института экономики Российской академии наук. 2020. № 4. С. 46-57.
2. Крюкова И.В., Харитонова Н.А. Анализ государственной поддержки малого бизнеса до пандемии, дальнейшие перспективы // E-Scio. 2020. № 6 (45). С. 125-154.
3. Кузьмина, В.Е. Поддержка бизнеса в Российской Федерации при помощи налогообложения в период пандемии / В.Е. Кузьмина, И.Е. Абрамова // Юридический форум: сборник статей II Международной научно-практической конференции, – 2020. – С. 62-64.
4. Степанов Н.С. Почему не работают институциональные механизмы поддержки малого и среднего предпринимательства в условиях пандемии (коронавирусной инфекции) // Бизнес. Образование. Право. 2020. № 3 (52). С. 243-247.
5. Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.gks.ru

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10652

ОПЕРАЦИОННЫЕ СЕГМЕНТЫ: ОСНОВНОЙ ПРИНЦИП И ЭТАПЫ ВЫДЕЛЕНИЯ СЕГМЕНТОВ

OPERATING SEGMENTS: BASIC PRINCIPLES AND STAGES OF SEGMENT IDENTIFICATION

Нуретдинова Ю.В., Ульяновский государственный университет, к.э.н., доцент, доцент кафедры Экономический безопасности, учета и аудита, Ульяновский государственный университет (432001, г. Ульяновск, ул. Федерации, дом 29. Nur000001@rambler.ru)  

Васильева Е.В., Ульяновский государственный университет (432001, г. Ульяновск, ул. Федерации, дом 29. Nur000001@rambler.ru)

Горловская Е.А., Ульяновский государственный университет (432001, г. Ульяновск, ул. Федерации, дом 29. Nur000001@rambler.ru)

Калакова К.М., Ульяновский государственный университет (432001, г. Ульяновск, ул. Федерации, дом 29. Nur000001@rambler.ru)

Клепикова М.В., Ульяновский государственный университет (432001, г. Ульяновск, ул. Федерации, дом 29. Nur000001@rambler.ru)    

Nuretdinova Yu.V., Ulyanovsk state University, candidate of economic Sciences, associate Professor, associate Professor of the Department of Economic security, accounting and audit, Ulyanovsk state University (432001, Ulyanovsk, Federation street, 29. Nur000001@rambler.ru)

Vasilyeva E.V., Ulyanovsk State University (432001, Ulyanovsk, Federation street, 29. Nur000001@rambler.ru)

Gorlovskaya E.A., Ulyanovsk State University (432001, Ulyanovsk, Federation street, 29. Nur000001@rambler.ru)

Kalakova K.M., Ulyanovsk state University (432001, Ulyanovsk, Federation street, 29. Nur000001@rambler.ru)

Klepikova M.V., Ulyanovsk State University (432001, Ulyanovsk, Federation street, 29. Nur000001@rambler.ru)

Аннотация. В настоящее время компании, выходящие на международные рынки и привлекающие крупных инвесторов, должны предоставлять финансовую отчетность в соответствии с общепринятыми международными стандартами. МСФО регулирует различные аспекты финансовой отчетности компаний, в том числе уточняя специфику предоставления сегментной отчетности. В данной статье раскрываются основные положения и особенности отчетности операционных сегментов.

Summary. Nowadays companies entering international markets and attracting large investors must provide financial statements in accordance with generally accepted international standards. IFRS regulates various aspects of the financial reporting of companies, including specifying the specifics of the provision of segment reporting. This article discloses the main provisions and features of the reporting of operating segments.

Ключевые слова: операционные сегменты, финансовая отчетность, МСФО, РСБУ, Управленческий учет, финансовый учет.

Keywords: operating segments, financial reporting, IFRS, RAS, management accounting, financial accounting. 

Для крупных компаний, имеющих не одно подразделение, филиалы и представительства в разных частях города, других городах и странах важнейшей составляющей, позволяющей им держаться «на плаву» является соответствие международным стандартам финансовой отчетности (МСФО).  Открытость и прозрачность ведения бухгалтерского учета, предоставление вовремя и в полном объеме всей документации является залогом инвестиционной привлекательности фирмы, а также поддержанием должного уровня доверия как со стороны государства и надзорных служб, так и со стороны контрагентов, кредиторов и клиентов. Именно поэтому операционные сегменты, как составная часть такой отчетности является актуальной темой для рассмотрения.

Сегменты компании принято дифференцировать на операционные и географические.

Операционные сегменты – обособленные части компании, для которых характерны отличные от всей компании виды рисков и особенности получения прибыли, в соответствии с тем видом деятельности, который они ведут.

Географические сегменты – те части компании, которые выделяются по рискам и особенностям получения прибыли (убытков) в том или ином регионе, которые отличаются от общих для всей компании.

Ключевой международный стандарт, который регулирует правила представления и выделения операционных сегментов организации это Международный стандарт финансовой отчетности (IFRS) 8 «Операционные сегменты».

Основной принцип данного стандарта заключается в том, что компания должна раскрывать свою финансовую отчетность таким образом, чтобы можно было проследить степень влияния различных факторов и видов деятельности на общее финансовое положение организации.

Применяется данный МСФО в следующих видах отчетности:

1. Отдельная или индивидуальная финансовая отчетность;
2. Консолидированная или сводная отчетность.

Консолидированная финансовая отчетность – финансовая отчетность группы, в которой активы, обязательства, собственный капитал, доходы, расходы и денежные потоки материнской организации и ее дочерних организаций представляются как относящиеся к единому хозяйствующему субъекту.

Отдельная финансовая отчетность – составляемая организацией финансовая отчетность, в которой организация может по собственному выбору с соблюдением требований настоящего стандарта учитывать свои инвестиции в дочерние организации, совместные предприятия и ассоциированные организации либо по первоначальной стоимости в соответствии с МСФО (IFRS) 9 «Финансовые инструменты», либо с использованием метода долевого участия, как описано в МСФО (IAS) 28 «Инвестиции в ассоциированные организации и совместные предприятия». [2]

Компании, которые предоставляют отчетность по операционным сегментам должны соответствовать одному из следующих требований:

• акции или долговые инструменты организации обращаются на свободном рынке;
• организация находится на стадии подачи документов в комиссию по выпуску инструментов любого класса.

Помимо международного стандарта, существует российский стандарт ПБУ 12/2010 «Информация по сегментам». Данный стандарт был разработан с ориентиром на МСФО (IAS) 14 «Отчетность сегментов», который в настоящее время утратил силу.

Согласно ПБУ 12/2010, информацию по отчетным сегментам предоставляют все коммерческие организации, кроме кредитных. В обязательном порядке эта информация предоставляется организациями-эмитентами ценных бумаг, иные организации делают это по собственному усмотрению.

И в международном, и в российском стандарте отчетности операционный сегмент характеризуется следующими особенностями:

А) в данном сегменте осуществляется деятельность, результатом которой является прибыль или убыток;

Б) результаты деятельности данного сегмента регулярно анализируются руководством организации или лицами, принимающими ключевые решения в управлении компании;

В) возможно и осуществляется формирование отдельной финансовой отчетности по данному сегменту.

На рисунке 1 изображена схема системы бухгалтерского учета на предприятии, а также определено место сегментарного учета и отчетности в системе бухгалтерского учета и отчетности. [5]

Исходя из данных рисунка, стоит отметить, что сегментарная отчетность никак не затрагивает налоговую отчетность организации. Наибольшее влияние она имеет на формирование внутренней управленческой отчетности, а также внешней финансовой. Таким образом, сегментарная отчетность как часть общей отчетности, в первую очередь необходима для принятия управленческих решений и отражения текущего положения дел в различных частях компании.

Внешняя же сегментарная отчетность предоставляется для выполнения следующих задач:

1. Предоставление такой отчетности для внешних пользователей по сегментам бизнеса компании для оценки ее деятельности;
2. Расчет и анализ различных показателей (прибыли, убытков, реализации, выручки и т.д.) по сегментам деятельности и для компании в целом;
3. Оценка различных рисков и прогнозирования будущих результатов компании по сегментам деятельности.

Основными источниками формирования информации по сегментам являются:

• рабочие документы организации;
• данные бухгалтерского учета;
• данные внутренней управленческой отчетности;
• МСФО;
• РСБУ;
• ГК РФ и прочие нормативные документы.

Порядок составления сегментарной отчетности включает в себя несколько этапов:

1. Определение отчетных сегментов, информация о которых является обязательной для раскрытия в бухгалтерской отчетности или в сводной бухгалтерской отчетности;
2. Выбор формата и содержания сегментарной отчетности в соответствии с системой методов и критериев учетной политики;
3. Сбор и обобщение информации по отчетным сегментам из регистров управленческого и финансового учета. [4]

При определении крупных сегментов важно учитывать количественные пороговые значения:

1) общая выручка сегмента, включая продажи как внешним покупателям, так и между сегментами, составляет не менее 10% от совокупной выручки (внутренней и внешней) всех операционных сегментов;

2) отчетная прибыль или убыток от деятельности сегмента в абсолютном выражении составляет не менее 10% от наибольшей из двух величин в абсолютном выражении: совокупной отчетной прибыли по всем неубыточным операционным сегментам и совокупного отчетного убытка всех убыточных операционных сегментов;

3) активы сегмента составляют не менее 10% совокупных активов всех операционных сегментов. [6]

Операционные сегменты могут быть объединены в один, если по ним ожидаются схожие финансовые результаты или они обладают общими экономическими характеристиками:

• тип покупателей;
• характер продукции, работ или услуг;
• характер производственного процесса;
• методы продаж, продвижения и распространения;
• специфика нормативно-правового регулирования деятельности (банкинг, страхование и др.)

Отчетность по операционным сегментам призвана раскрывать для внешних пользователей структуру компании: из каких «частей» состоит компания, чем они характеризуются, каким рискам подвержены и какие факторы имеют на них наибольшее влияние. Данные операционной отчетности позволяют оценить насколько в данный момент рентабельна деятельность компании, насколько она финансово устойчива и перспективна в развитии.

МСФО являются обязательными стандартами для всех компаний, ведущих международную деятельность. Однако, если компания находится в России, она обязана также выполнять требования и предоставлять отчетность по стандартам РФ. Такими стандартами являются российские стандарты бухгалтерского учета (РСБУ). И хотя отечественные стандарты несут своей целью быть максимально приближенными к мировым, все еще существуют некоторые расхождения.

Информация, которая обязательно должна быть представлена в сегментарной отчетности согласно международным стандартам:

А) показатель прибыли/убытка отчетного сегмента;

Б) показатель суммарной величины активов и обязательств по каждому отчетному сегменту;

В) выручку от внешних покупателей и операциями с другими операционными сегментами той же организации;

Г) процентную выручку/расход;

Д) суммы амортизации и др. [1]

Раскрытие сегментарной отчетности позволяет компании решить ряд аналитических задач, на основании которых впоследствии принимаются управленческие решения.

Выделим, какие преимущества дает составление и анализ операционной отчетности:

1. Возможность принятия более обоснованных решений относительной компании в целом;
2. Оценка и сравнение рентабельности различных производств внутри одной компании;
3. Наглядное представление различных групп товаров, работ и услуг внутри одной компании, построение общей структуры;
4. Выявление наиболее существенных рисков, а также пути развития и перспективы на будущее;

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что раскрытие отчетности по операционным сегментам предоставляет более наглядную и структурированную картину о финансовом положении компании как для внутренних, так и для внешних пользователей. Выделение операционных сегментов в крупных компаниях, чьи филиалы разбросаны по всему миру и на которых выполняется разная деятельность, обязательна и необходима для принятия грамотных управленческих решений, поддержания инвестиционной привлекательности, удержания рыночных позиций и конкурентоспособности, а также обеспечения дальнейшего роста и развития.

Список использованных источников

1. Международный стандарт финансовой отчетности (IFRS) 8 «Операционные сегменты», введен в действие для применения на территории Российской Федерации приказом Минфина России от 25.11.2011 № 160н. — Электрон. текстовые дан. — Режим доступа: http://www.minfin.ru/common/img/ uploaded/library/no_date/2012/IFRS_08.pdf. (дата обращения: 16.09.2020).
2. Международный стандарт финансовой отчетности (IAS) 27 «Отдельная финансовая отчетность» (введен в действие на территории Российской Федерации Приказом Минфина России от 28.12.2015 N 217н) (ред. от 27.06.2016) — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_193600/ (дата обращения: 16.09.2020).
3. Приказ Минфина РФ от 08.11.2010 N 143н «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету «Информация по сегментам» (ПБУ 12/2010)» (Зарегистрировано в Минюсте РФ 14.12.2010 N 19171) — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_107913/ (дата обращения: 16.09.2020).
4. Студенческие реферативные статьи и материалы: Анализ финансовой отчетности. Режим доступа: https://m.studref.com/440728/finansy/analiz_segmentnoy_otchetnosti/ (дата обращения: 16.09.2020).
5. Учебные материалы онлайн: Сегментная отчетность, ее роль в управлении и методы ее составления. — Режим доступа: https://m.studwood.ru/1426127/buhgalterskiy_uchet_i_audit/ponyatie_znachenie_segmentnoy_otchetnosti/ (дата обращения: 16.09.2020).
6. Бахтигозина Эльвира Ирековна Раскрытие информации об операционных сегментах // Вестник РЭА им. Г.В. Плеханова. 2017. №5 (95). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/raskrytie-informatsii-ob-operatsionnyh-segmentah (дата обращения: 16.09.2020).

List of sources used

1. International Financial Reporting Standard (IFRS) 8 «Operational Segments,» put into effect for application in the Russian Federation by order of the Ministry of Finance of Russia dated 25.11.2011 No. 160n. — Electron. text data. — Access mode: http://www.minfin.ru/common/img/ uploaded/library/no_date/2012/IFRS_08.pdf. (circulation date: 16.09.2020).
2. International Financial Reporting Standard (IAS) 27 «Separate Financial Statements» (put into effect on the territory of the Russian Federation by Order of the Ministry of Finance of Russia dated 28.12.2015 N 217n) (ed. From 27.06.2016) — Access Regime: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_193600/ (circulation date: 16.09.2020).
3. Order of the Ministry of Finance of the Russian Federation dated 08.11.2010 N 143n «On Approval of the Regulation on Accounting» Information by Segment «(PBU 12/2010)» (Registered with the Ministry of Justice of the Russian Federation 14.12.2010 N 19171) — Access mode: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_107913/ (circulation date: 16.09.2020).
4. Student Abstracts and Materials: Financial Reporting Analysis. Access mode: https://m.studref.com/440728/finansy/analiz_segmentnoy_otchetnosti/ (case date: 16.09.2020).
5. Online training materials: Segment reporting, its role in management and methods of its compilation. — Access mode: https://m.studwood.ru/1426127/buhgalterskiy_uchet_i_audit/ponyatie_znachenie_segmentnoy_otchetnosti/ (circulation date: 16.09.2020).
6. Bakhtigozina Elvira Irekovna Disclosure of information about operational segments//Bulletin of REA named after G.V. Plekhanov. 2017. №5 (95). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/raskrytie-informatsii-ob

УДК 338

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10641

НАПРАВЛЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ЧАСТНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В РЕГИОНЕ НА ФОНЕ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ФОРМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ

DIRECTIONS AND FEATURES OF THE DEVELOPMENT OF PRIVATE ENTREPRENEURSHIP IN THE REGION AGAINST THE BACKGROUND OF IMPROVING FORMS OF STATE SUPPORT

Езаов Артур Арсенович, директор автономного учреждения Карачаево-Черкесской республики «Центр поддержки предпринимательства Карачаево-Черкесской республики», аспирант, филиал РАНХиГС «Северо-Кавказский институт» 

Ксенофонтова Екатерина Андреевна, соискатель, кафедра менеджмента и инноваций, Санкт-Петербургский государственный экономический университет

Аннотация. В статье рассматриваются направления и особенности развития частного предпринимательства в Карачаево-Черкесской республике (КЧР). Отмечено, что в КЧР существует серьезная проблема недостаточности стартового капитала у потенциальных предпринимателей в связи с низкими показателями занятости и средней заработной платы в регионе, не позволяющими значительной части населения сформировать фонды личных накоплений. В этих условиях на первый план выходит необходимость реализации программ государственной помощи развитию частного предпринимательства в регионе, в том числе через частно-государственные инвестиционные фонды, бизнес-инкубаторы, информационно-консультативные центры развития малого предпринимательства

Автор отмечает, что государственная и частная поддержка процесса развития инфраструктуры малого и среднего предпринимательства в регионе не обязательно выражается в финансовых инвестициях. Она может заключаться также в лоббировании процесса продвижения интересов определенного сектора экономики, информационной и консультативной поддержке и продвижения процесса диффузии инноваций в технологическую и управленческую структурные составляющие развития бизнес-процессов в региональных предпринимательских структурах.

Summary. The article discusses the directions and features of the development of private entrepreneurship in the Karachay-Cherkess Republic (KCR). It is noted that in the KCR there is a serious problem of insufficient start-up capital for potential entrepreneurs due to low employment rates and average wages in the region, which do not allow a significant part of the population to form personal savings funds. Under these conditions, the need to implement programs of state assistance to the development of private entrepreneurship in the region, including through private-state investment funds, business incubators, information and Advisory centers for the development of small businesses, comes to the fore

The author notes that public and private support for the development of infrastructure for small and medium-sized businesses in the region is not necessarily expressed in financial investments. It can also consist in lobbying the process of promoting the interests of a particular sector of the economy, information and Advisory support and promotion of the process of diffusion of innovations into the technological and managerial structural components of business process development in regional business structures.

Ключевые слова: частное предпринимательство, государственная поддержка, капитал, бизнес-инкубатор.

Keywords: private entrepreneurship, state support, capital, business incubator.

Введение

Тенденции современного развития региональных социально-экономических систем диктуют необходимость достижения планового уровня ежегодного экономического роста для регионов, экономика которых не ориентирована главным образом на обрабатывающую промышленность,  в 5–6% в год. При этом в настоящее время главной миссией  государства является трансформация процесса обеспечения экономического роста отдельных регионов в процесс экономического роста, расширенный по номенклатуре регионов, устойчивый и квалитативный. В этой связи в российских регионах анализируются возможные направления экономического роста, в том числе посредством активизации предпринимательской деятельности.

Основная часть

Если проводить анализ динамики показателя роста и особенностей частного предпринимательства в Карачаево-Черкесской  Республике (КЧР), то развитие малого бизнеса в данном  субъекте РФ проходит на фоне снижения общей численности занятого населения с 2018 года и, следовательно, является своеобразным экономическим амортизатором, позволяющим смягчить негативные последствия процесса снижения количества рабочих мест в регионе.

На сайте Федеральной налоговой службы РФ в реестре субъектов малого и среднего предпринимательства  (МСП) представлены данные развития сектора малого и среднего предпринимательства в КЧР. Ниже, в таблице 1 отражены  общее количество субъектов МСП в Карачаево-Черкесской Республике и их классификация по видам экономической деятельности с 2015 по 2019 гг.

Резкий рост наблюдается в таком виде экономической деятельности, как лесное хозяйство, охота. Следовательно здесь реализуется потенциал развития определенных видом туристских услуг, таких как экотуризм, спортивный туризма и релаксирующий туризм. Для каждого из этих видов, на первый взгляд даже несовместимых (например, релаксирующий туризм и подвид  спортивного туризма – охота), может быть найдена своя ниша в регионе с разведением туристических потоков клиентов разных предпочтений.  Развитие ресторанного и гостиничного бизнеса (с 2 единиц в 2015 году до 51 единицы в 2019 году) также не идет вразрез в указанными направлениями активизации туристской сферы региона.

Здесь надо отдавать себе отчет, что взрывной рост показателей ряда направлений предпринимательской активности частично объясняется тем, что частные предприниматели стали чаще легализовать свой бизнес, «выходить из тени» и, как следствие, были включены после 2015 года в статистические республиканские сводки. Данное обстоятельство также положительно характеризует работу региональных органов исполнительной власти по институализации и легализации частного предпринимательства в КЧР, что взаимосвязано с ростом в регионе субъектов административной деятельности (с 3 единиц в 2015 до 63 в 2019 году).

Кроме лесного хозяйства и охоты, обращает на себя внимание рост в республике и научно-профессиональной деятельности (с 13 до 114 единиц в 2015 и 2019 годах соответственно), что объясняется функционированием в республике филиалов крупных российских вузов. В условии жесткой ограниченности ресурсов источники долговременного экономического роста с мультипликационным эффектом должны определяться при выборе отрасли или сферы, способных сформировать генерирующий импульс, по критерию максимальной отдачи.

Основным выводом по данным, приведенным в таблице 1, являются то, что КЧР обладает высокоперспективным аграрным и туристским потенциалами, а экономика данного региона является индустриально-аграрной. При этом стимулирование расширения конкурентных и экономических позиций региона должно происходить за счет активизации внутренних резервов региона на внутрироссийском и внешнем рынках, а не только на локальном рынке граничащих с КЧР регионов.  Анализ факторов конкурентоспособности экономики Карачаево-Черкесской Республики представлен в таблице 2.

Анализ факторов конкурентных преимуществ региона, как правило, позволяет выявить резервы экономического роста, заложенные в климатических, природных, индустриальных и исторически-сложившихся характеристиках региона. Отметим, что для Карачаево-Черкесской Республики такими резервами являются продовольственный сектор и сектор оказания туристско-рекреационного комплекса услуг. Следовательно, по фактору рентабельности и окупаемости бизнес-процессов можно рекомендовать потенциальным предпринимателям организацию частных бизнес-структур именно в указанной сфере деятельности [1]. 

При этом возникает серьезная проблема недостаточности стартового капитала у потенциальных предпринимателей в связи с низкими показателями занятости и средней заработной платы в регионе, не позволяющими значительной части населения сформировать фонды личных накоплений. В этих условиях необходимо развитие программ государственной помощи развитию частного предпринимательства в регионе, в том числе через частно-государственные инвестиционные фонды, бизнес-инкубаторы, информационно-консультативные центры развития малого предпринимательства и т.п. (см. рисунок 2) [2].

Анализ данных, представленных на рисунке 2, позволяет сделать вывод, что государственная и частная поддержка процесса развития инфраструктуры малого бизнеса не обязательно выражается в финансовых инвестиционных вложениях, так как она может заключаться и в лоббировании процесса продвижения интересов определенного сектора региональной экономики, информационной и конмультативной поддержке и способствованию диффузии инноваций в технологическую и управленческую структурные составляющие развития бизнес-процессов в предпринимательских структурах.

При этом государственная помощь, выделенная предпринимателю на развитие малого предприятия, не устраняет риски, которым подвержен процесс ведения частного бизнеса в регионе и в стране в целом, и к которым каждый предприниматель должен разработать и внедрить механизм адаптации.  Роза рисков ведения частного предпринимательства представлена на рисунке 3.

Воздействие факторов представленных на рисунке 3 видов риска на фоне прогноза ожидаемых последствий эпидемии короновируса выражается в снижении количества малых предприятий и частных предпринимателей в Карачаево-Черкессии. Если провести анализ количества функционирующих предпринимательских структур на каждые 10 тыс. человек населения в КЧР, то можно наблюдать значительное снижение этого показателя за последние годы. С данными о динамике показателя количества функционирующих предпринимательских структур на каждые 10 тыс. человек населения в КЧР, полученные с помощью информации, представленной на официальном сайте Федеральной службы государственной статистики,  можно ознакомиться  на рисунке 4.

Государственная поддержка малого предпринимательства носит трехуровневый характер в зависимости от размера охвата попадающих под ее влияние предпринимательских структур, что отражено в Законе  РФ № 209-ФЗ от 24.07. 2007 г.: «О развитии малого и среднего бизнеса в Российской Федерации» :

1 уровень: федеральный. Федеральные программы развития МСП с определением объемов и источников финансирования, форм контроля и ответственных лиц за достижение установленных данными программами показателей деятельности федеральных органов исполнительной власти в рамках указанных направлений.

2 уровень: региональный. Региональные программы развития МСП с определением перечня программных мероприятий в рамках достижения целевых установок государственной политики по формированию инфраструктуры частного предпринимательства в регионе. В данных программах также указываются объемы и источники финансирования, формы контроля и ответственные лица за достижение установленных данными программами показателей деятельности государственных органов исполнительной власти в рамках указанных направлений развития МСП в регионе [3].

3 уровень: муниципальный. Программы развития малого и среднего предпринимательства на муниципальном уровне включают в себя нормативно-правовые акты органов мастного самоуправления. В данных программах, помимо определением объемов и источников финансирования, форм контроля и ответственных лиц за достижение установленных данными программами показателей деятельности федеральных органов исполнительной власти в рамках указанных направлений, указываются конкретные отдельные категории субъектов МСП, осуществляющих свою предпринимательскую коммерческую деятельность в муниципальных образованиях, на которые направлено действие программ развития малого и среднего предпринимательства на муниципальном уровне.

Для выявления  муниципальных районов, государственная помощь предпринимателям которым требуется в приоритетном порядке, можно предложить алгоритм оценки уровня развития малого и среднего предпринимательства в районах следующего состава этапов оценки (см. рисунок  5):

Основная проблема реализации указанного на рисунке 5 алгоритма заключается в неоднородности характера и экономической природы включаемых в оценку показателей, так как зачастую они являются несоизмеримыми в первоначальном их виде.

С целью приведения разных по характеру экономических показателей в сопоставимый вид рекомендован перевод исследуемых показателей в безразмерный вид –показатель Кⁱ посредством следующей формулы:

, где k^t — нормативный показатель локального t-го критерия развития МСП – единый по всем муниципальным районам;  k^t_i — частное значение показателя t-го критерия в i-ом муниципальном районе за анали­зируемый период времени; N –число исследуемых муниципальных районов.

Однако приведенный выше алгоритм оценки уровня развития малого и среднего предпринимательства в муниципальных районах имеет один  недостаток: предприятия МСП, расположенные в депрессивынх муниципальных округах, будут иметь пониженные показатели сводного индекса развития при том, что у низкорентабельных предпринимательских структур, проводящих свою коммерческую деятельности в более экономически развитых  муниципальных районах, возможны повышения показателя сводного индекса развития в связи с включением  в процедуру оценки более высоких экономических показателей соответствующего муниципального региона. Таким образом, оценка уровня развития малых предприятий посредством предложенного алгоритма  имеет некоторую погрешность, так как самые высокие итоговые показатели будут относиться к предприятиям, находящимся в регионах и городах с наиболее высокими показателями экономического развития. При этом основной задачей реализации алгоритма оценки является корректный выбор локальных критериев развития МСП и приведение их показателей в сопоставимый вид с целью формирования возможности их сравнения и обобщения.

Вывод

Практика показывает, что реализация механизма государственной поддержки развития МСП запускает, помимо совершенствования инфраструктуры частного предпринимательства, и процесс формирования существенного положительного  синергетического эффект  в экономике региона, так как  рост количества малых предприятий способен взять на себя функции своеобразного амортизатора, смягчающего социальную напряженность  на рынке труда региона при снижении количества рабочих мест.

При этом процесс интеграции и разных форм взаимодействия МСП с крупным бизнесом с целью решения стратегических задач экономического развития региона способствует  росту занятости населения и, как следствие повышает уровень показателей всей системы региональных локальных критериев развития малых и средних предприятий.

Основой развития малых и средних предприятий в КЧР является обязательное включение региона в различные долгосрочные программы поддержки развития малых и средних предприятий, что должно послужить базой инновационных изменений инфраструктуры частного предпринимательства. 

Литература

1. Ksenofontova T.Y., Kocheleva T.N., Bezdudnaya A.G.. The interconnection of demographic factors and indicators of the population density in the region territory at the meso-and micro-levels / International Journal of Applied Business and Economic Research. — 2016. — Т. 14. № 10. С. —  7301-7313.
2. Ксенофонтова Т.Ю. Методологические аспекты использования нематериальных активов в процессе управления конкурентоспособностью производственных предприятий — монография / Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный инженерно-экономический университет». Санкт-Петербург, 2012.
3. Ксенофонтова Т.Ю. Региональные особенности управления развитием человеческого и интеллектуального капитала в условиях изменений внешней среды — автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук / Санкт-Петербургский государственный экономический университет. — Санкт-Петербург,  — 2014