DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10850

СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

STRATEGIC PLANNING OF SOCIO-ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE REGION: PROBLEMS AND PROSPECTS OF DEVELOPMENT

Токарева Полина Викторовна, старший преподаватель кафедры государственного и муниципального управления, ФГБОУ ВО Вятский государственный университет, г. Киров (почта. tokarevaPV@vyatsu.ru)

Доменко Юрий Юрьевич, аспирант кафедры государственного и муниципального управления, ФГБОУ ВО Вятский государственный университет, г. Киров (почта. usr21368@vyatsu.ru)

Tokareva Polina, senior lecturer of the Department of state and municipal administration of the Vyatka state University, Kirov (post office. tokarevaPV@vyatsu.ru)

Dоmenko Yuriy, post-graduate student of the Department of state and municipal administration of the Vyatka state University, Kirov (post office. usr21368@vyatsu.ru)

Аннотация. Стратегическое планирование в системе социально-экономического развития региона играет на сегодняшний день важную роль, так как именно оно позволяет системно реализовывать поставленные цели и задачи, которые направлены на качественные и структурные изменения экономики.  Стратегическое планирование социально-экономического развития региона – это не просто процесс, а сложная система, имеющая формально-определенные границы, а также ряд проблем.

Summary. Strategic planning in the system of socio-economic development of the region plays an important role today, since it allows you to systematically implement the goals and objectives that are aimed at qualitative and structural changes in the economy. Strategic planning of socio-economic development of the region is not just a process, but a complex system that has formally defined borders, as well as a number of problems.

Ключевые слова: стратегическое планирование, социально-экономического развитие, регион, стратегия.

Keywords: strategic planning, socio-economic development, region, strategy.

Согласно статье 3 ФЗ от 28.06.2014 № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации» стратегическое планирование – деятельность участников стратегического планирования по целеполаганию, прогнозированию, планированию и программированию социально-экономического развития Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, отраслей экономики и сфер государственного и муниципального управления, обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, направленная на решение задач устойчивого социально-экономического развития Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований и обеспечение национальной безопасности Российской Федерации [1].

Несмотря на уровень стратегического планирования (федеральный, региональный, муниципальный) его участники функционируют в таких стратегических плоскостях как: планирование по целеполаганию, прогнозирование, планирование и программирование по социально-экономическому развитию как страны в целом, так и в рамках ее территориальных единиц.

Стратегическое планирование как структурный процесс согласно официальной позиции законодателя направлен на решение задач устойчивого социально-экономического развития в целом, как России, так и ее территориальных единиц, включая субъекты федерации и муниципальные образования.

На сегодняшний день нет единого правового определения «устойчивое социально-экономическое развитие», что затрудняет понимание границ и непосредственно сами границы так называемой «устойчивости» развития.

Отсутствие единой нормы, порождает плюралистичную трактовку данной категории.  Так, например, Ф.З. Азашикова рассматривает устойчивое социально-экономическое развитие через необходимость создания такой социально-экономической системы, которая обеспечит перманентно высокий уровень качества жизни населения, выраженный в росте реальных доходов, улучшения здравоохранения и т.д. [2]

Также можно согласиться с автором, что социально-экономическое развитие включает в себя такой важный признак как признания того, что в центре внимания находится человек, имеющий право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой. При этом также необходимо отметить, что устойчивое социально-экономическое развитие должно включать в себя конкретные индикаторы, позволяющие проводить качественную и количественную оценку не только его состояния, но и будущих перспектив.

Ученые в данной области нередко поднимают вопрос о проблемах измерения и оценки устойчивого развития региональных социально-экономических систем.

Так, например, Дурдыева Д.А. определяет, что наиболее эффективным подходом к оценке устойчивого развития является использование интегральных (агрегированных) показателей. Интегральный показатель позволяет сделать выводы об устойчивости / неустойчивости развития и динамике ее изменения [6].

Данный подход, как утверждает автор, является удобным для разработки управленческих решений.  Несмотря на это, нельзя не согласиться с автором в том, что на сегодняшний день сохраняется методологическая проблема формирования показателей устойчивого социально-экономического развития региональных социально-экономических систем.

Исходя из выше сказанного, можно выделить первую проблему стратегического планирования социально-экономического развития региона, выраженную в отсутствии единого методолого-категориального аппарата устойчивого социально-экономического развития региона.

Говоря о стратегическом планировании на региональном уровне как формально-определенном процессе, отметим то, что к документам планирования в рамках целеполагания относится стратегия социально-экономического развития субъекта РФ.

Рассматривая процесс разработки и принятия стратегий социально-экономического развития на уровне субъекта РФ через призму системного подхода, необходимо отметить то, что субъект – это сложная социальная, экономическая, техническая, информационно-коммуникационная система, находящаяся в устойчивом развитии, являясь при этом компонентом более сложной системы [7].

На сегодняшний день в разрезе того, что на федеральном уровне не принята стратегия социально-экономического развития, стратегии субъектов принимаются обособленно. Возникает ситуация, когда на структурно «низовом» уровне принимаются стратегии социально-экономического развития, а на высшем уровне структура и модель не сформированы. Отсюда происходит нарушение принципа системности и соподчиненности.

Отсутствие такого важного системообразующего документа долгосрочного целеполагания, как Стратегия социально-экономического развития РФ, вынуждает «достраивать» стратегический образ будущего страны другими документами, в том числе не определенными в качестве документов стратегического планирования [11]. 

Также необходимо отметить, что в стратегическом планировании на сегодняшний день по-прежнему сохраняется тенденция к принятию новых стратегий социально-экономического развития регионов, а также частое внесение в них изменений, что в свою очередь нарушает сам принцип долгосрочного планирования [12].

Отметим, что Л.В. Дорофеева, рассматривая систему комплексного планирования, определяет ее единство в четырех категориях: долгосрочное планирование, стратегическое планирование, оперативное планирование и текущее планирование. При этом фундаментальным элементом комплексного планирования выступает именно долгосрочное планирование [5].

Проблемными зонами процесса трансляции долгосрочных ориентиров являются, в том числе, и несогласованная в контексте стратегических целей, декомпозиция индикаторов стратегических приоритетов в структуру параметров государственных программ [3].

Как отмечает Меньщикова В.И., стратегия экономического развития регионов меняется в зависимости от социально-экономической и политической ориентации государства на конкретном этапе развития, складывающихся взаимоотношений федерального центра с субъектами Федерации, внешнеэкономической ситуации, т.е. от системы условий и факторов, влияющих на целевые установки развития общества в рамках единого государства [9].

Такая позиция имеет место быть, но если смотреть в основу стратегического планирования, то можно отметить, что системная выдержка базовых принципов и положений, имеющихся сегодня в организационно-правовой системе планирования, не должна позволять стратегическим документам трансформироваться с учетом изменения политического вектора. 

Стратегия должна быть предметом согласования между разными субъектами, в число которых должны входить также институты гражданского общества.

Анализируя международный опыт стратегического планирования в региональных системах, можно отметить то, что активными участниками данного процесса являются институты гражданского общества. Только представители местного сообщества в силу своей осведомленности способны выявить более детально проблемы развития территории.

Выполнение гражданским обществом своей функциональной нагрузки, заключающейся в демократическом и гуманистическом развитии политической системы общества, создает предпосылки достижения оптимальной эффективности стратегии развития региона, причем особенно важно это на территориях, где степень сопротивления заинтересованных кругов в достижении индикаторов развития доходит до критического уровня, переходящего в деструктивные факторы регионального развития [10].

Так, например, в рассмотрении проекта Стратегии социально-экономического развития Кировской области до 2035 года в конце 2019 года приняли участие представители общественности, которые выделили ряд фундаментальных проблем представленного проекта:

• слабая научно-экономическая составляющая;
• отсутствие конкретных механизмов по достижению заявленных целей;
• показатели стратегии идут в разрез показателям национальных проектов и др. [13]

Наличие позиции и конкретных замечаний по проекту стратегии социально-экономического развития представителей гражданского общества является положительным явлением в институционализации гражданской среды, так и в целом стратегического планирования на региональном уровне.

При этом необходимо отметить, что позиция общественных институтов также должна быть рационально и всесторонне проанализирована.

Можно согласиться с позицией представителей гражданского общества в том, что новый проект стратегии на должном уровне не учитывает причины недостижения целей, поставленных в Стратегии социально-экономического развития Кировской области до 2020 года.

Раздел 2.2. Анализ достижения ранее поставленных целей социально-экономического развития Кировской области определяет каких показателей не удалось достигнуть.

В данном разделе определено то, что к основным социально-экономическим показателям в рамках инновационного сценария относятся:

• валовой региональный продукт на душу населения;
• инвестиции в основной капитал;
• производительность труда;
• ввод жилых домов;
• среднемесячная номинальная начисленная заработная плата;
• среднегодовая численность населения, в том числе трудоспособного;
• коэффициенты рождаемости и смертности;
• сальдо миграции [14].

В целом большинство показателей имеют отрицательную динамику, что в свою очередь не позволило достичь плановых значений к 2020 году. Так, например, не удалось изменить структуру валового регионального продукта, достигнуть плановых показателей производительности труда, добиться устойчивого положительного баланса миграционных связей, не достигнуты запланированные темпы роста по заработной плате и т.д. Несмотря на это, в проекте Стратегии социально-экономического развития Кировской области не определены сущностные причины не достижения поставленных целей. Такое положение дел также прослеживается в ряде региональных стратегий социально-экономического развития.

Отметим, что проект Стратегии социально-экономического развития Кировской области до 2035 года еще не принят, и по настоящее время действует Стратегия социально-экономического развития Кировской области до 2020 года.

Также необходимо отметить то, что вновь принимаемые стратегии социально-экономического развития должны приниматься с учетом новых экономических реалий.

Как отмечено в работе Н.В. Зубаревич, С.Г. Сафронова запаздывание региональной статистики не позволяет оценить две самые острые проблемы – темпы снижения реальных доходов населения и роста неполной занятости.  Только к осени мы сможем оценить соотношение двух форм адаптации региональных рынков труда к кризису – роста неполной занятости (со снижением зарплаты) и роста безработицы. В мае 2020 г. уровень безработицы по методологии МОТ вырос в целом по России до 6% по сравнению с 4,6% в начале года и достиг 4,5 млн чел. (в начале года – 3,5 млн чел) [7].

Отметим, что проекты стратегий социально-экономического развития регионов на последней стадии разработки, не способны к трансформации с учетом современным социально-экономических реалий, что ведет к снижению их актуальности на современном этапе.

Подводя итоги, можно отметить, что на сегодняшний день к числу проблем стратегического планирования устойчивого социально-экономического развития на региональном уровне можно отнести: отсутствие единого методолого-категориального аппарата устойчивого социально-экономического развития региона; отсутствие стратегии социально-экономического развития на федеральном уровне; превалирование тенденции к принятию новых стратегий социально-экономического развития регионов, а также частое внесение в них изменений, что в свою очередь нарушает сам принцип долгосрочного планирования.

Список литературы

1. Федеральный закон от 28.06.2014 N 172-ФЗ (последняя редакция) «О стратегическом планировании в Российской Федерации»
2. Азашикова Ф.Р. Основы стратегии устойчивого социально-экономического развития региона Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2012. № 1. С. 216-222.
3. Данилова И.В., Савельева И.П., Лапо А.С. Оценка стратегической социально-экономической политики региона: методический подход Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Экономика и менеджмент. 2019. Т. 13. № 2. С. 17-27.
4. Доменко Ю.Ю. Методологические аспекты стратегического планирования на региональном уровне // Московский экономический журнал. 2020. № 6. С. 30.
5. Дорофеева Л.В., Аксенова Н.С. Отличительные особенности долгосрочного планирования при использовании принципов устойчивого развития социально-экономической системы В сборнике: Региональные детерминанты и закономерности развития экономики. Материалы Международной научно-практической конференции. Главный редактор О.Б. Бигдай. 2018. С. 177-180.
6. Дурдыева Д.А. К вопросу об устойчивости и социально-экономической сбалансированности региональной экономики Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. 2014. № 6. С. 176-179.
7. Зубаревич Н.В., Сафронов С.Г. Регионы России в острой фазе коронавирусного кризиса: отличия от предыдущих экономических кризисов 2000-х Региональные исследования. 2020. № 2 (68). С. 4-17.
8. Кужелева А.А. Субъектно-функциональный и системный подходы к исследованию региона // Вести Автомобильно-дорожного института. 2020. № 1 (32). С. 119-127.
9. Меньщикова В.И. Стратегия социально-экономического развития в системе управления регионом Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2009. № 6 (74). С. 77-87.
10. Мингалева Ж.А., Гершанок Г.А. Устойчивое развитие региона: инновации, экономическая безопасность, конкурентоспособность // Экономика региона. 2012. № 3. С. 68–77.
11. Митрофанова И.В., Авксентьев В.А., Сущий С.Я. О необходимости совершенствования основ государственного стратегического планирования в РФ Региональная экономика. Юг России. 2020. Т. 8. № 2. С. 44-55.
12. Соболева О.Н., Доменко Ю.Ю. Основные характеристики стратегий социально-экономического развития субъектов приволжского федерального округа В сборнике: Общество. Наука. Инновации (НПК-2019). Сборник статей XIX Всероссийской научно-практической конференции: в 4-х томах. 2019. С. 468-473.
13. https://kirov-portal.ru/news/poslednie-novosti/obshchestvenniki-raskritikovali-strategiyu-razvitiya-kirovskoj-oblasti-29551/
14. Стратегия_СЭР_КО_2035.pdf (kirovreg.ru)

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10845

ВЛИЯНИЕ КОРОНАВИРУСНОЙ ПАНДЕМИИ НА ФИНАНСОВУЮ УСТОЙЧИВОСТЬ МАЛОГО И СРЕДНЕГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА (МСП) РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)

THE IMPACT OF THE COVID-19 PANDEMIC ON SMALL AND MEDIUM-SIZED BUSINESSES IN THE REPUBLIC OF SAKHA (YAKUTIA)

Куличкина И.И., ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова», г. Якутск, Республика Саха (Якутия)

Неустроева А.Н., ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова», г. Якутск, Республика Саха (Якутия)

Осипова Л.И., ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова», г. Якутск, Республика Саха (Якутия)

Федорова Н.A., заведующая кафедрой, доцент, ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова», г. Якутск, Республика Саха (Якутия)

Kulichkina I.I., North-Eastern Federal University, Yakutsk, the Republic of Sakha (Yakutia)

Neustroeva A.N., North-Eastern Federal University, Yakutsk, the Republic of Sakha (Yakutia)

Osipova L.I., North-Eastern Federal University, Yakutsk, the Republic of Sakha (Yakutia)

Fiodorova N.A., Head of the Department, Associate Professor, North-Eastern Federal University, Yakutsk, the Republic of Sakha (Yakutia) 

Аннотация. В этой статье рассматривается влияние пандемии COVID-19 на малый и средний бизнес. Целью данной статьи является анализ динамики развития малого и среднего бизнеса на региональном уровне, на примере Республики Саха (Якутия).

В результате проведенной работы выявлены последствия пандемии коронавируса на ведение малого и среднего бизнеса в регионе, эффективность государственных мер поддержки и перспективы восстановления.

Summary. The research article is about the impact of the COVID-19 pandemic on small and medium-sized businesses as the main subject of economic life in a global perspective. The purpose of the article is to analyze the state of small and medium-sized businesses at the regional level, using the example of the Republic of Sakha (Yakutia).

As a result of the work, the consequences of the coronavirus pandemic on small and medium-sized businesses in the region, the effectiveness of government support measures and recovery prospects were identified.

Ключевые слова: Республика Саха (Якутия), коронавирусная пандемия, малое и среднее предпринимательство.

Keywords: the Republic of Sakha (Yakutia), coronavirus pandemic, small and medium-sized businesses. 

Пандемия коронавируса, впервые обнаруженная в Китае, охватила весь мир, вызвав огромные человеческие жертвы и страдания во всем мире. Это крупнейший кризис общественного здравоохранения в памяти человечества, который также вызвал серьезный экономический кризис с остановкой производства в затронутых странах, падением индекса потребления и доверия, а также негативной реакцией фондовых бирж на возросшую неопределенность.

Экономические прогнозы имеют негативный характер с точки зрения масштабов глобального экономического спада, вызванного пандемией. Например, в июньском обзоре экономических перспектив МВФ за 2020 год прогнозируется снижение мирового ВВП на 4,9 процента в 2020 году. МОТ оценивает влияние COVID-19, которое приведет к росту глобальной безработицы на 5,3 миллиона («низкий» сценарий) и 24,7 миллиона (сценарий «высокий»), отмечая, что «поддержание деловой активности будет особенно трудным для малых и средних предприятий (МСП)».

Как отмечает ООН, малые предприятия могут проявлять крайнюю гибкость в ответ на изменения в мире, однако эта особенность делает их и крайне уязвимыми к негативному воздействию экономической конъюнктуры, в первую очередь – из-за недостаточной финансовой прочности.

При этом в глобальной перспективе основными субъектами экономической жизни являются не крупные корпорации, а предприятия малого и среднего бизнеса, которые составляют до 90% от всех компаний в мире, обеспечивают 70% рабочих мест и создают 50% мирового ВВП. Таким образом, поддержка МСП не только традиционно находится в фокусе внимания государственной политики, но и занимает особое место в повестке борьбы с последствиями COVID-19 [1].

Основными вызовами пандемии коронавируса для МСП стали: снижение выручки, риск заражения персонала, перебои в логистических цепочках, недостаток антикризисного управления и неопределенность в перспективах. Сокращение глобального спроса на товары и услуги особенно повлияло на деятельность предприятий в определенных секторах, таких как туризм, а также на те МСП, которые обслуживают местные рынки, где были введены ограничительные меры.

В целях минимизации негативных последствий на экономику, правительства разных стран ввели специальные меры поддержки МСП:

1. Обеспечение заработной платы и поддержка дохода временно уволенным сотрудникам или компаниям для обеспечения занятости;
2. Введение меры по отсрочке уплаты налогов, выплат по социальному страхованию, выплат по долгам, а также платежей за аренду и коммунальные услуги (в некоторых случаях были введены налоговые льготы или мораторий на погашение долга);
3. Упрощение предоставления гарантий по кредитам, чтобы коммерческие банки могли расширять кредитование МСП;
4. Активация прямого кредитования МСП через государственные учреждения;
5. Предоставление грантов и субсидий МСП, и другим компаниям, чтобы преодолеть падение доходов.

COVID-19 достиг России в конце января 2020 года, а его массовая вспышка началась в марте. Первоначально эпицентром пандемии была Москва, хотя доля других регионов в общем числе заболевших постепенно увеличивалась. В России до мая действовал режим изоляции, а региональные власти вводили различные ограничительные меры, такие как разрешение на выезд из дома или карантин для пожилых людей. Правительство страны не объявляло о планах второй блокировки. Россия заняла четвертое место по заболеваемости COVID-19 в мире и первое в Европе [6}.

В условиях пандемии прекратила работа большинство малых и средних предприятий. Получили преимущество онлайн сервисы.

Российская Федерация стала единственной страной, в которой в рамках экономических мер по борьбе с COVID-19 введен новый налог. Доход от банковских вкладов, то есть начисления по процентам, будет облагаться НДФЛ (13%), если размер самого вклада превышает 1 млн руб. Это также коснется и инвестиций в ценные бумаги, доход с которых сейчас не затронут подоходным налогом. 

Согласно официальной странице о коронавирусе в России «стопкоронавирус.ру», Якутия на данный момент находится на тридцатом месте.

Республика Саха (Якутия) – это крупнейшее административно-территориальное образование в мире и, соответственно, самая большая часть Российской Федерации. Она занимает пятую часть территории России.

Здесь оказались в тяжелом финансовом положении работники коммерческих структур малого и среднего бизнеса, обслуживающего сектора экономики, в которых происходит непосредственный контакт с клиентами, поэтому становится актуальной задача определения размеров возможного экономического ущерба на уровне региона.

После принятия жестких мер, в регионах была остановлена работа многих предприятий, исключение составили онлайн сервисы, предоставляющие всевозможные услуги. Высокими темпами стала развиваться электронная торговля, сферы доставки и прочее.

Занятость населения стала одной из самых волнующих проблем, так как ее острота не только не ослабевает, но и в условиях неожиданной пандемии еще более обостряется. Поэтому одним из главных вызовов глобальной и российской экономике в 2020 году становится проблема безработицы.

Из данных таблицы видно, что численность безработных с начала 2020 года увеличилась на 200 человек. Анализируя данные, изменение численности безработных за последний год, мы можем сказать, что пандемия не так сильно повлияла на уровень безработицы. Чтобы снизить количество безработных в Якутии, республика и государство в целом проводят различного рода мероприятия по сокращению безработицы. Государственный комитет республики по занятости населения утвердил План мероприятий по снижению структурной безработицы, так как по состоянию 30 сентября 2020 года за содействием в поиске подходящей работы обратились около 29 тыс. граждан в возрасте от 25 до 49 лет [2].

Сфера малого и среднего предпринимательства для нашей республики приобретает все большее значение и становится одним из важных факторов социально-политической стабильности, стратегическим ресурсом для развития региона.

В целом количество МСП в Республике Саха (Якутия) за последний год сократилось на 2302 единиц. Изменение количества малых и средних предприятий не так заметно, самая существенная потеря произошла за счет микропредприятий. Это объясняется тем, что многие закрылись из-за введения ограничительных мер и падения спроса. Также среди распространённых причин, может послужить сокращение доходов населения, безработица, тяжелые условия предпринимательской деятельности и разногласие с арендодателями.

От уровня развития МСП зависит экономика региона и страны в целом, поэтому власти всех стран стараются поддержать предпринимателей в период пандемии. После отмены ограничений, введенных из-за коронавируса, экономика регионов будет восстанавливаться медленно и поэтапно. Там, где существуют тесные контакты между людьми, в таких отраслях как туризм, авиаперевозки, сфера услуг и развлечений процесс оживления будет происходить дольше.

Список использованных источников

1. Счетная палата Российской Федерации / Департамент международного и регионального сотрудничества / Поддержка МСП в контексте COVID-19. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ach.gov.ru/upload/pdf/Covid-19-SME.pdf;
2. Официальный информационный портал Республики Саха (Якутия) / «В 2020 году в Якутии планируют трудоустроить 5 000 безработных». [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.sakha.gov.ru/news/front/view/id/3228993;
3. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Республике Саха (Якутия) / Статистика / Официальная статистика / Рынок труда, занятость и заработная плата / Трудовые ресурсы. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://sakha.gks.ru/folder/41308;
4. Единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства (ФНС) / Количество юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, сведения о которых содержатся в Едином реестре субъектов малого и среднего предпринимательства Республика Саха (Якутия). [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ofd.nalog.ru/statistics.html?statDate=&level=0&fo=8&ssrf=14;
5. Портал малого и среднего предпринимательства Республики Саха (Якутия) / Меры поддержки при “COVID-19” / Региональные меры поддержки РС(Я). [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://portal.b14.ru/koronavirus/prezentatsiya-mery-podderzhki-rs-ya/;
6. Приказ Минздрава России от 02.04.2020 N 264н «О внесении изменений в приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 19 марта 2020 г. N 198н «О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19» (Зарегистрировано в Минюсте России 03.04.2020 N 57956).

УДК 331.101.262:330.44 (985)

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10844

Экономические и социальные условия, влияющие на стоимость рабочей силы в Арктике

Economic and social conditions affecting labor costs in the arctic 

Попова Н.К., кандидат экономических наук, ГБУ «Арктический научно-исследовательский центр Академии наук Республики Саха (Якутия)», ведущий научный сотрудник, г. Якутск, e-mail PopovaNadezhda77@mail.ru

Popova, N.K., Candidate of Sciences (Economics), «Arctic Scientific Research Center of the Academy of Sciences of the Republic of Sakha (Yakutia)», Leading Researcher, Yakutsk, e-mail PopovaNadezhda77@mail.ru

Аннотация. Объект исследования — стоимость рабочей силы.

Предмет исследования — экономические и социальные условия, влияющие на стоимость рабочей силы.

Цель исследования — анализ экономических и социальных условий, влияющих на стоимость рабочей силы.

Задачи исследования. Обоснование экономических и социальных условий, влияющих на стоимость рабочей силы. Исследование экономических и социальных условий, связанных с покупательной способностью реальной начисленной заработной платы и доходами населения. Анализ отраслевого распределения рабочей силы согласно структуре валового внутреннего продукта в Арктической зоне РФ.

Гипотеза исследования. Снижение стоимости рабочей силы в Арктической зоне РФ связано с ограниченными потребительскими расходами домохозяйств. На распределение рабочей силы влияет движение капитала, стремящегося к высокой добавленной стоимости. 

Методология и методы исследования — системный подход, диалектический и статистический методы. Они позволяют исследовать экономические и социальные условия, связанные со стоимостью рабочей силы в Арктической зоне РФ.  

Научная новизна. В арктических регионах РФ уменьшение покупательной способности реальной начисленной заработной платы и доходов населения является социальной причиной ограничения стоимости рабочей силы. Сохраняется отраслевой признак бедности населения. Важен учет баланса между стоимостью рабочей силы и стоимостью продуктов питания и товаров, необходимых для воспроизводства рабочей силы в условиях Крайнего Севера. Целесообразно особое внимание уделить развитию экономических и правовых мер для распределения рабочей силы в реальном секторе экономики Арктической зоны РФ.

 Summary. The object of the study is the cost of labor.

The subject of the study is economic and social conditions that affect the cost of labor.

The purpose of the study is to analyze the economic and social conditions that affect the cost of labor.

The study objectives. Substantiation of economic and social conditions that affect the cost of labor. Study of economic and social conditions related to the purchasing power of real accrued wages and incomes of the population. Analysis of the industrial distribution of labor according to the structure of gross domestic product in the Arctic zone of the Russian Federation.

The hypothesis of the study. The decrease in the cost of labor in the Arctic zone of the Russian Federation is associated with limited consumer spending by households. The distribution of labor is affected by the movement of capital seeking high value added.

The methodology and methods of the study — system approach, dialectical and statistical methods. They allow us to study the economic and social conditions associated with the cost of labor in the Arctic zone of the Russian Federation.

The scientific novelty. In the Arctic regions of the Russian Federation, the decrease in the purchasing power of real accrued wages and incomes is a social reason for limiting the cost of labor. The industry indicator of poverty remains. It is important to consider the balance between the cost of labor and the cost of food and goods necessary for the reproduction of labor in the Far North. It is advisable to pay special attention to the development of economic and legal measures for the distribution of labor in the real sector of the economy of the Arctic zone of the Russian Federation.

Ключевые слова: рабочая сила, безработица, бедность, демография, стоимость, валовый внутренний продукт, капитал, трудовая деятельность, домохозяйство, потребительские расходы.

Keywords: labor force, unemployment, poverty, demography, cost, gross domestic product, capital, labor activity, household, consumer spending.

Рабочая сила определяется как синтез динамично и взаимно совершенствующихся интеллектуальных и физических способностей человека в период общественно-полезной трудовой деятельности. Она связана с повышением стоимости продукции и материального благосостояния общества. Обладатель рабочей силы считается заинтересованным лицом в росте средств к существованию и своего уровня жизни. Представленный критерий играет ключевую роль в период его трудовой деятельности, так как «с возрастом  большее значение придается высокому доходу» [8]. В большинстве случаев, от средств к существованию семьи работника зависит структура их потребительских расходов как домохозяйства. Согласно итогам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств, за 2010-2018 гг. в Российской Федерации доля расходов домохозяйств на покупку продуктов питания выросла с 32,9 % до 33,5 %, а в Арктической зоне РФ с 32,9 % до 34,4 %. С 2010 г. по 2018 г. в Российской Федерации расходы на покупку непродовольственных товаров уменьшились с 38,7 % до 37 % и в Арктической зоне РФ с 36,7 % до 35,0 %. В Российской Федерации в течение 2010-2018 гг. расходы, предназначенные на оплату услуг, выросли с 26,7 % до 27,9 % и сохранились в Арктической зоне РФ на уровне 28,5 % [22]. Эти показатели являются обоснованием социально-экономических причин, ограничивающих потребительские расходы домохозяйств. В Арктической зоне РФ сумма потребительских расходов домохозяйств превышает общероссийского показателя. Например, в 1995 г. в арктических регионах РФ потребительские расходы в среднем на душу населения, превышающие общероссийский показатель, составили 8,7 %, а в 2018 г. — на 5,8 % [21, 22]. Согласно Комплексному наблюдению условий жизни населения за 2018 г. финансовое положение домохозяйств в Арктической зоне РФ считается лучше общероссийского уровня.   Определены следующие критерии, а именно: продукты питания из мяса, птицы или рыбы (или равноценную вегетарианскую пищу) раз в 2 дня, приобретение членами семьи новой одежды по мере износа; замена пришедшей в негодность самой простой мебели; расходы на срочный ремонт жилья или замену предметов длительного пользования, срочные медицинские услуг [12].

При этом, сохраняются «изменения в структуре потребления в результате слабого платежеспособного спроса населения (переход потребителей на более дешевую продукцию, за которым следует переориентация производителей и поставщиков)» [18]. Согласно данному условию, в стоимости рабочей силы особая роль отводится стоимостной ценности жизненных благ, приобретаемых работником в качестве результата своего труда.

Развитие стоимости рабочей силы определяют следующие факторы, а именно: климатический, демографический, экономический, социально-трудовой. Именно климатический фактор влияет на все последующие факторы. Например, «в среднем по стране влияние изменения климата на заработки сельскохозяйственных работников отрицательно: соответствующие потери могут составить, в случае воплощения сценарных условий в реальность…Так, происходит вопреки преобладающему положительному влиянию изменений климата на денежные потоки сельского хозяйства. Причина парадокса заключается в расширении возможностей применения менее трудоёмких технологий вследствие изменения климата. В ряде регионов страны это ведёт к сокращению потребности в труде даже при наращивании производства» [26].

Демографический фактор связан со старением рабочей силы и снижением потенциала, когда в социально-трудовых отношениях «человеческие ресурсы серьезно истощаются до достижения работником пенсионного возраста, что приводит к ухудшению его здоровья» [28]. Более того, для производственной деятельности в различных отраслях экономики «данный фактор является опасным не только для самого работника, но и как следствие для окружающих и в целом всего производственного процесса – невнимательность, рассеянность, забывчивость – могут негативно сказаться на безопасности при подготовке и организации рабочего творческого процесса» [28].

Помимо них, автором анализируются экономические и социальные условия, влияющие на снижение стоимости рабочей силы. Экономические условия представляют собой совокупность параметров, связанных с экономической сферой. Социальные условия являются «совокупность параметров, характеризующих уровень качество и образ жизни населения, уровень потребления материальных благ и услуг» [31]. Совокупность динамично развивающихся параметров отражают не только перспективы российской экономики с учетом внешних и внутренних рисков, но и долгосрочных проектов в Арктической зоне РФ. В Арктической зоне РФ помимо параметров, определяющих уровень и качество жизни населения, учитываются объективные экономические и социальные условия, определяющие стоимость рабочей силы.

Явлением, при определенных условиях порождающим другое явление, считается причина. Категория «причина» дает возможность «производить в результате своей деятельности изменения» и определяется как основание, явление, предлог для действий [31]. Если рассматривать категорию «причина» с позиции «явления», то уделяется внимание взаимодействию людей в социальном и экономическом пространстве. Существуют мотивы труда, когда причины определяют поведение человека в сфере труда. Общественная функция труда связана с преобразованием природных ресурсов в материальные блага. Она имеет систему, где экономический базис определяет последующее развитие элементов структуры и социально-трудовых отношений. Последние влияют на стоимости рабочей силы.

С учетом экономического базиса, структура валового внутреннего продукта, инвестиции в основной капитал и добавленная стоимость влияют на формирование стоимости рабочей силы. На протяжении многих лет в России, особенно в ее арктических регионах, особое внимание уделялось развитию добычи полезных ископаемых. По состоянию на 2016 г. в отраслевой структуре валового регионального продукта на долю добычи полезных ископаемых в Российской Федерации  приходилось 10,9 %, а в 2017 г. — 12,1 %. В 2017 г. в Российской Федерации рассматриваемый показатель достиг 12,1 %, а в АЗ РФ — 35,8 % [22]. В 2017-2018 гг. в России среднегодовая численность занятых в добыче полезных ископаемых повысилась с 1 126,8 тыс. человек или 1,6 в % при их распределении до 1 141,7 тыс. человек или 1,6 % при уменьшении анализируемого показателя в Арктической зоне РФ с 226,8 тыс. человек (10,04 %) до 225,1 тыс. человек (9,36 %). В Российской Федерации за 2017-2018 гг. среднегодовая численность занятых в сельском хозяйстве уменьшилась с 5074,5 тыс. человек (7,1 %) до 4 936,6 тыс. человек (6,9 %). В Арктической зоне РФ при распределении рабочей силы по основным отраслям экономики наблюдается их снижение в сельском хозяйстве с 221,9 тыс. человек (4,8 %) в 2017 г. до 214,8 тыс. человек (4,7 %) в 2018 г. В сельском хозяйстве России происходит понижение темпа среднемесячной номинальной начисленной заработной платы с 110,6 % в 2017 г. до 109,7 % в 2018 г. [27]. За 2017-2018 гг. в Российской Федерации среднегодовая численность занятых в обрабатывающем производстве уменьшилась с 10 173,20 тыс. человек (14,2 %) до 10 066,8 тыс. человек (14,1 %), а в Арктической зоне РФ анализируемый показатель снизился с 422,2 тыс. человек (7,9 %) до 416,9 тыс. человек (8 %). В 2017-2018 гг. общероссийская  среднегодовая  численность  занятых в строительстве повысилась  с 6318,90 тыс. человек (8,8 %) до 6 390,8 тыс. человек (8,9 %). В Арктической зоне РФ рассматриваемый показатель вырос с 322 тыс. человек (7,9 %) до 334,3 тыс. человек (8,2 %). За 2017-2018 гг. в Российской Федерации среднегодовая численность занятых в транспорте выросла с 5240,40 тыс. человек (7,3 %) до 5353,1 тыс. человек (7,5 %). В Арктической зоне РФ наблюдается уменьшение анализируемого показателя с 374 тыс. человек (9,9 %) до 369,3 тыс. человек (9,8 %) [22].

При отраслевом подходе в изучении рабочей силы особое внимание уделено рынку труда в арктических условиях.  Опыт скандинавских стран показывает, что «Норвегия и Швеция имеют высоко ограниченные рынки труда с сильными профсоюзами, отраслевыми переговорами о минимальной заработной плате, высоким уровнем безопасности рабочих мест, но в то же время более ограниченным доступом к постоянной занятости» [25]. Далее, «в 1954 году пять стран Северной Европы (Дания, Финляндия, Исландия, Норвегия и Швеция) ввели свободное передвижение по всей территории страны… В середине 70-х годов после экономического спада трудовая миграция из стран, не являющаяся скандинавскими странами, прекратилась, и миграция беженцев стала доминировать в миграционных потоках в Швецию, и эта тенденция сохранялась до недавнего времени» [10]. В рамках развития рынка труда в арктических регионах РФ целесообразно учитывать опыт скандинавских стран.

В Арктической зоне РФ следует обратить внимание исследованию локального рынка труда. Для добывающей промышленности в арктических условиях характерна социально-экономическая ситуация, где «наблюдается значительная дифференциация в оплате труда среди работников, занятых добычей полезных ископаемых: максимальная оплата в Надымском МР (146,1 тыс. руб.) и Тазовском МР (132,0), минимальная — в ГО Оленегорск (74,9 тыс. руб.)» [30]. В данной отрасли промышленности имеет место значительная концентрация рабочей силы и капиталов. Более того, «неравенство возникает не только между квалифицированными и неквалифицированными работниками, но и между рабочей силы и капиталом» [1]. С учетом движения капитала, стремящегося к высокой добавленной стоимостью, сохраняется динамика распределения рабочей силы.

Для лиц, занятых в различных отраслях реального сектора, сохраняется социально-экономическая проблема удовлетворения материальных потребностей работника и его семьи с позиции их покупательной способности. По сути, сохраняется отраслевой признак бедности населения. Исторический опыт в России показывает, что «среди социально-профессиональных групп в этом отношении выделяются квалифицированные рабочие» [9]. На базовом уровне, «можно отнести стоимость продуктов для питания лекарств и других предметов, которые сохраняют физическое бытие наемных работников и их здоровье» [15]. Учитывается реальная заработная плата, которая определяет совокупность материальных и культурных благ, услуг, которые способен приобрести работник за номинальную заработную плату. В целом, в Российской Федерации за 2005-2018 гг. сохранялась динамика снижения реальной начисленной заработной платы с 112,6 % до 108,5 %, а также в Арктической зоне РФ — с 108,1 % до 107,9 %. [21, 22]. С 2005 г. по 2018 г. указанный тренд на уменьшение анализируемого показателя наблюдается в следующих арктических регионах РФ: Республике Карелия с 112,9 % до 111,1 %, Республике Коми с 109, % до 110,6 %, Мурманской области с 109,5 % до 108,4 %, Красноярском крае с 108,8 % до 108,2 %, Чукотском а. о. с 110,2 % до 104 %. В то же время, динамика роста реальной начисленной заработной платы   имеет место в Ненецком а. о., где показатель вырос с 104,2 % до 110 %, Ямало-Ненецком а. о. с 99,4 % до 105 %, Республике Саха (Якутия) с 106,2 % до 107,5 % [21, 22]. Следует отметить, что представленная динамика снижения реальной начисленной заработной платы находится в русле ограничения реальных денежных доходов населения. За 2005-2018 гг. реальные денежные доходы населения понизились в Российской Федерации с 110,5 % до 101,4 % и в Арктической зоне РФ с 105,6 % до 102,5 % [21, 22]. Таким образом, уменьшение покупательной способности реальной начисленной заработной платы и доходов населения является социальным условием снижения фактической стоимости рабочей силы.

Вышеуказанная проблема подтверждает актуальность и перспективность баланса между стоимостью рабочей силы и стоимостью продуктов и товаров, необходимых для воспроизводства рабочей силы. «Существует стоимость, лежащая в основе производства рабочей силы и стоимость как результат, то есть это та ценность, которая воплощена в других продуктах, созданных трудом рабочих» [19]. В свою очередь, стоимость продуктов и товаров базируется на категории «стоимость», создаваемая прошлым и настоящим трудом рабочих согласно А.Смиту и на категории «прибавочная стоимость»  у  К. Маркса. 

К. Марксом сформулирована формула простого товарного обращения без учета  перерыва в кругообороте стоимости рабочей силы в виде Т_рс — Д — Т_спт [15]. У наемного работника трата заработной платы производится частями, а именно Т_рс — Д… Д… Д — Т_спт [15]. При этом, полный кругооборот товарной формы стоимости рабочей силы представлен в следующем виде Т_рс — Д_азп … Т_р … Р — Д_нзп … …Д_лрд — Т_спт … П_т … У_д— Т_рс, где Д_азп — авансированная заработная плата, Д_нзп — вся начисленная заработная плата за минусом аванса, Д_лрд —личный располагаемый доход, Т_спт — товар средства производства, П_т — процесс потребления, У_д — удовлетворенность процессом потребления, Т_рс — воспроизведенная рабочая сила в целом [15]. Данная формула подтверждает авансовый платеж за определенный период в трудовом процессе, связанного со стоимостью рабочей силы. Проблема стоимостной природы заработной платы состоит в ее номинальном и реальном значении в связи с воспроизводством товарной формы рабочей силы [16]. Четыре составляющие в кругообороте товарной формы стоимости рабочей силы предусматривают производство, распределение, обращение, потребление.

С позиции работодателя, на кругооборот стоимостной основы оплаты труда влияет период производства и реализации продукции. Кругооборот авансированной стоимости рабочей силы взаимосвязан с выполнением работником соответствующих норм труда с учетом рабочего времени. Например, в статистике учитывается затраченное рабочее время. Между продажей рабочей силы и приобретением средств потребления происходит образование денежного запаса, что видно из формулы траты заработной платы наемного работника.

Потребительские кредиты для физических лиц ограничивают возможности размера денежного запаса. Например, по состоянию на 20.10.2020 г. в Российской Федерации объем задолженности перед банками в среднем на одного человека достигла 251,9 тыс. рублей. В Арктической зоне РФ   анализируемый показатель составил 353, 1 тыс. рублей, в том числе: Республике Карелия — 286,9, Республике Коми — 326,2, Архангельской области — 300,3, Ненецком а. о. —  390,4, Мурманской области — 297,5, Ямало-Ненецком а. о. — 537,2, Красноярском крае — 282,3, Республике Саха (Якутия) — 423,3, Чукотском а. о. — 334,8. [23].

Основной причиной просроченной задолженности по потребительским кредитов для физических лиц заключается в финансовых трудностях. К финансовым трудностям относятся: падение уровня дохода, высокая кредитная нагрузка, потеря работы, недостаток свободных средств для погашения кредита [14]. С учетом сохраняющейся проблемы финансовых трудностей, важная роль будет отводится ослаблению связи между образовавшимся денежным резервом и потребительским кредитом. По мнению автора, в исследовании стоимости рабочей силы целесообразно обратить внимание на роль ссудного капитала. «Кредит из себя представляет ссудный капитал, который выделяется на конкретный срок, за оговоренную в договоре цену…Ссудные операции банков удовлетворяют спрос различных заемщиков, в частности, производственных, торгово-посреднических, потребительских» [29]. Проблему усиления ссудного капитала в виде потребительских кредитов можно рассматривать с позиции удорожания товарной формы средств потребления. Он существенно уменьшает возможности воспроизводства и качества рабочей силы, их уровень жизни. Автор не разделяет оптимизм тезиса о том, что «потребительское кредитование является важным фактором платежеспособного спроса и его динамика тесно связана с изменениями в денежных доходах населения» [18]. Дело в том, что задолженность по кредитам ухудшает проблему бедности среди лиц трудоспособного возраста. Она актуальна с позиции экономического и демографического фактора, где учитывается развитие рабочей силы с целью сбережения многонационального народа в РФ.

По мнению автора, учет баланса между стоимостью рабочей силы и стоимостью продуктов питания и товаров, необходимых для воспроизводства рабочей силы становится актуальным для отдаленных населенных пунктах в арктических регионах РФ, а именно в РС(Я). Сохраняются серьезные проблемы не только с продовольственным снабжением местного населения, но и транспортной логистикой. Достижение указанного баланса направлено на сохранение уровня и качества жизни местного населения, особенно среди лиц трудоспособного возраста.

Идею о балансе между стоимостью рабочей силы и стоимостью продуктов питания и товаров, необходимых для полноценного воспроизводства рабочей силы, косвенно подтверждает трудовая теория потребительской стоимости, разработанная Ельмеевым В.Я., где «труд имеет инновационный характер только в качестве созидателя потребительной стоимости» [20]. Следуя за меновой стоимостью, потребительная стоимость связана с готовой продукцией, где уже представлены трудозатраты. Трудовая теория потребительной стоимости рабочей силы сформулирована с позиции общества потребления.

Исследования показывают, что в XXI веке помимо теории потребления, ведущая роль отводится категории «полезность» с учетом уменьшающихся возможностей экосистемы, диалектического развития общества и личности. По мнению автора, становится актуальным баланс экономических интересов между полезностью и прибылью. При установлении повышенной оплаты труда наемных руководителей действует условие, когда их оклад напрямую зависит от прибыли предприятия. В данном случае, оплата труда наемных руководителей представлена не только в стоимости их рабочей силы, но и части прибавочной стоимости. Следовательно, при конфликте труда и капитала «они занимают сторону капитала» [6].  

Обычно социально-экономическая ситуация складывается следующим образом, когда «на цену труда и стоимость рабочей силы конъюнктура рынка влияет по-разному. В случае подъема и роста экономики расширяются предприятия, открываются новые рабочие места, растет спрос на труд и, как следствие, цена труда растет высокими темпами. В случае экономического спада ликвидируются предприятия, сокращается их численность, увеличивается предложение рабочей силы на рынке труда, сокращается спрос и, как следствие, уменьшается цена труда» [5]. Следовательно, в период экономических кризисов происходит превышение предложения над спросом на рынке труда. При избытке рабочей силы определенной профессионально-квалификационной группы происходит уменьшение «уровня оплаты труда по сравнению со стоимостью рабочей силы» [6]. 

Важно отметить, что «до принятия нового трудового законодательства на российском рынке труда сформировался ряд проблем, связанных с жестким регламентированием социально-трудовых отношений» [4].

Отечественная история показывает, что в 1990-х гг. в Российской Федерации период экономического спада и серьезной трансформации всей социально-экономической системы был связан с существенным падением реальных заработков работников в сельском хозяйстве, легкой промышленности и машиностроении, с вынужденным переходом рабочей силы в сферу торговли и услуг [6]. Работники, которые не смогли сменить профессию и квалификацию, вынуждены были работать за более низкую оплату труда [6].  Этот процесс влечет за собой не только уменьшение оплаты труда, но и рост безработицы. Экономическими последствиями безработицы являются: рост массового кредитования, рост государственных расходов и увеличение налогов.

В свою очередь, происходит снижение покупательной способности, обесценивание доходов. Обесценивание трактуется как устойчивое снижение финансовых средств из-за инфляции, как формы роста цен на товары и услуги. Помимо инфляции, на обесценивание стоимости рабочей силы влияет рост производительности общественного труда, безработица и бедность. Так, производительность общественного труда по сути является соотношением темпов роста национального дохода и темпов роста численности работающих в сфере материального производства. Однако, чем выше данный показатель, тем выше эффективность общественного производства и меньше затрат живого труда на единицу продукции. Например, при росте производительности общественного труда в производственном процессе вовлечены женщины и несовершеннолетние. При снижении затрат живого труда повышается актуальность гендерного состава рабочей силы. В этом плане, в службу занятости активнее обращаются именно женщины. «Сохраняется разница между гендерным разрывом в образовании и опыте (стаже) работы, когда у женщин в среднем меньше лет опыта работы, чем у мужчин» [7]. Важно отметить, что «в среднем срок окупаемости инвестиций в человеческий капитал женщин больше, чем для мужчин» [24].

При разработке и внедрении экономических проектов в арктических регионах РФ следует отметить, что «экономическое обоснование региональных инновационных программ опирается на комплексную оценку тенденций социально-экономического развития региона, результатов производственной деятельности отраслей промышленности и уровня научно-образовательного потенциала» [3]. На всех их этапах учитываются рабочие места и затраты на рабочую силу. В этом плане, важен демографический и кадровый прогноз, планируемые расходы на рабочую силу. Кроме того, при формировании стоимости рабочей силы кроме прямых и косвенных затрат, важно учитывать ее покупательную способность. Этот фактор становится актуальным в суровых природно-климатических условиях в процессе воспроизводства рабочей силы. Более того, особое внимание целесообразно уделить экономическим последствиям безработицы. К ним относится сокращение производства, утрата квалификации, недопроизводства национального дохода, снижение налоговых поступлений.

В заключении автором сформулированы следующие выводы:

• уменьшение покупательной способности реальной начисленной заработной платы и доходов населения в Арктической зоне РФ;
• целесообразен учет баланса между стоимостью рабочей силы и стоимостью продуктов питания и товаров, необходимых для воспроизводства рабочей силы в условиях Крайнего Севера и Арктической зоны РФ;
• в процессе регулирования рынка труда необходимы экономические и правовые меры для планомерного распределения рабочей силы в определенных отраслях экономики в условиях Крайнего Севера и Арктической зоны РФ.

Благодарность авторам научных статей, представивших научному сообществу и широкому кругу читателей свое видение о стоимости рабочей силы в арктических условиях. Их выводы были учтены автором при выполнении научного исследования, изложенного в этой работе

Литература

1. Atkinson, A.B. Reducing income inequality in Europe. IZA J Labor Stud2, 12 (2013). https://doi.org/10.1186/2193-9012-2-12 (дата обращения — 17.11.2020).
2. Brunello, G., Langella, M. Bridge jobs in Europe. IZA J Labor Policy2, 11 (2013). https://doi.org/10.1186/2193-9004-2-11  (дата обращения — 2.11.2020).
3. Борисов В.Н., Почукаева О.В. Взаимосвязи факторов развития Арктической зоны РФ //Проблемы прогнозирования. -2016. -№2. -С.59-68.
4. Быкова Е.А. Теоретические вопросы изучения рабочей силы // Креативная экономика. — 2011. — С.116-120.
5. Ветошкевич В.Г., Казанцева А.К. Социальные возможности воспроизводства рабочей силы по отраслям // Экономика и управление. -2016. -№7. -С.38-42.
6. Водомеров Н.К. Стоимость рабочей силы и «Человеческий капитал» //Теоретическая экономика. -2011. -№6. -С.88-99.
7. Гриненко С.В., Задорожняя Е.К., Найденко И.С. Императивы гендерного равенства в воспроизводстве человеческого капитала на региональном уровне. // Terra Economicus. -2017. – Том 15. -№4. -С.64-78.
8. Дудина О.М., Арсельгова М.А. Социальные и экономические последствия безработицы //Экономика труда. — 2019. -Том 6. — №2. -С.923-940.
9. Зубова Л.Г., Ковалева Н.В., Хахулина. Бедность в новых экономических условиях //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. -1994. -№4. -С.25-29.
10. Ejermo, O., Zheng, Y. Liberalization of European migration and the immigration of skilled people to Sweden. IZA J Develop Migration8, 5 (2018). https://doi.org/10.1186/s40176-017-0111-5 (дата обращения — 17.11.2020).
11. Larsen, M., Pedersen, P.J. Labour force activity after 65: what explain recent trends in Denmark, Germany and Sweden?. J Labour Market Res 50, 15–27 (2017). https://doi.org/10.1007/s12651-017-0223-7 (дата обращения11.2020).
12. Комплексное наблюдение условий жизни населения в РФ. 2018. Финансовое положение домохозяйств. [Электронный ресурс]. -Режим доступа:
13. https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/KOUZ18/index.html. -(дата обращения: 31.08.2020 г.).
14. Кредитование в России (задолженность) (tadviser.ru) (дата обращения — 22.11.2020 г.)
15. Крышка В.И. Постановка и попытка решения проблемы моделирования кругооборота товарной формы стоимости рабочей силы //Экономика Профессия Бизнес. -2018. -№ 2. -С.48-52.
16. Крышка В.И. Стоимостная природа заработной платы //Экономика. Профессия. Бизнес. -2019.-№4.-С.43-51.
17. Крышка В.И. «Ядро» и «защитные слои» оплаты труда наемных работников с позиции общей экономики //Экономика. Профессия. Бизнес. -2019. -№2. -С.38-47.
18. Мониторинг социально-экономического положения и социального самочувствия населения. Апрель 2020 / под ред. Л.Н. Овчаровой. – М.: НИУ ВШЭ, 2020. //Мониторинг социально-экономического положения… (hse.ru) (дата обращения — 29.11.2020 г.).
19. Пшеничникова С.Н. Воспроизводство рабочей силы в современной экономике //Экономика образования. — 2011. -№3. -С.56-63.
20. Пшеничникова С.Н. О некоторых аспектах воспроизводства рабочей силы и формирования ее стоимости //Проблемы современной экономики. -2011. — №2. — С.72.
21. Регионы России: Социально-экономические показатели.2006: Стат. сб./ Росстат. -М., 2007. -С.180-181.
22. Регионы России: Социально-экономические показатели. 2019. -Стат. сб./Росстат. — М., -С.240-241.
23. Рейтинг регионов по закредитованности населения – 2020 | Инфографика | РИА Рейтинг (riarating.ru) (дата обращения -22.11.2020 г.).
24. Ромашкина Ю.В. Асимметрия рынка труда в Республике Карелия: влияние миграции и демографического кризиса //Экономика труда. -2017. — Том 4. -№ 3. — С.254.
25. Ryndyk, O. The role of labour market integration in migrants’ decisions about family reunification: a comparative study of Polish migrants in Norway, Sweden, and the UK. CMS8, 17 (2020). https://doi.org/10.1186/s40878-020-00177-2 (дата обращения 17.11.2020).
26. Светлов Н.М. Оценка влияния изменения климата на оплату труда в сельском хозяйстве //Никоновские чтения-2020. Материалы XXV Международной научно-практической конференции «Бедность сельского населения: генезис, пути преодоления, прогноз. 19-20 октября 2020 г. -Москва. 2020. — 345 с. //Nikonov-2020.pdf (viapi.ru) (дата обращения 29.11.2020 г.).
27. Сельское хозяйство в России.2019: Стат. сб./Росстат — М., 2019. -91 с.
28. Сульдикова И.В., Новикова Н.А., Бабарыкин Ю.А. Управление жизнедеятельностью человека труда: современные принципы и направления в социально-культурной сфере //Лидерство и менеджмент. – 2018. – Том 5. – № 4. – С.183-192.
29. Токтобекова М.А., Таширов А. Особенности и роль ссудного капитала в развитии экономики //Вестник науки и образования. — 2016. -№9. -С.47-51.
30. Фаузер В.В., Смирнов А.В., Лыткина Т.С., Фаузер Г.Н. Локальные рынки труда российской Арктики: классификация по видам деятельности // Арктика: экология и экономика. — 2019. — № 2 (34). — С. 4—17.
31. Философский энциклопедический словарь. — М.: ИНФРА-М. 2009. — 570 с.
32. Экономическая энциклопедия / Науч. — ред. совет изд-ва «Экономика»; Ин-т экон. РАН; Гл. ред. Л.И. Абалкин. -М.: ОАО «Издательство «Экономика», 1999. — 1055 с.

 

 

 

УДК 336

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10835

ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ ПО РЕСПУБЛИКЕ БУРЯТИЯ

PROBLEMS AND PROSPECTS OF TAXATION OF AGRICULTURAL ORGANIZATIONS IN THE REPUBLIC OF BURYATIA 

Цыдыпова А.В., канд.экон.наук., доц кафедры  «Экономики и организации АПК», ФГОУ ВО Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р. Филиппова

Бадлуева Сындыма Владимировна, канд.экон.наук доцент кафедры Бухгалтерский учет,анализ и аудит, ФГОУ ВО Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р. Филиппова 

Tsydypova A.V., candidate of economic Sciences, associate Professor of the Department of Economics and organization of the agro-industrial complex, BSSA Federal state educational institution V.R. Filippov

Badluev Sandima V., Cand.Ekon.associate Professor of the Department of Accounting, analysis and audit, BSSA Federal state educational institution V.R. Filippov

Аннотация. В настоящее время перед предприятиями аграрного сектора экономики стоит проблема выбора наиболее эффективного режима налогообложения. Данный процесс является достаточно затратным и трудоёмким, поскольку требует сложных экономических и бухгалтерских расчётов, которые в дальнейшем послужат основой для принятия управленческих решений, что отмечается в исследованиях российских экономистов [1; 2; 3; 4]. Кроме того, конечная цель выбора того или иного режима должна преследовать не уменьшение сумм налогов и сборов, а улучшение финансово-хозяйственного положения сельскохозяйственного предприятия.

Summary. Currently, enterprises in the agricultural sector of the economy face the problem of choosing the most effective tax regime. This process is quite expensive and time-consuming, since it requires complex economic and accounting calculations, which will later serve as the basis for making management decisions, as noted in the research of Russian economists [1; 2; 3; 4]. In addition, the ultimate goal of choosing a particular regime should not be to reduce the amount of taxes and fees, but to improve the financial and economic situation of the agricultural enterprise.

Ключевые слова: налогообложение, аграрный сектора экономики, сельскохозяйственные предприятия.

Keywords: taxation, agricultural sector of the economy, agricultural enterprises.

Налоговый кодекс РФ предусматривает три варианта систем налогообложения, которые вправе применять лица, признаваемые сельскохозяйственными товаропроизводителями:

• общая система налогообложения;
• единый сельскохозяйственный налог (ЕСХН);
• упрощённая система налогообложения (УСНО).

Сельскохозяйственные организации при переходе на специальный налоговый режим должны уделять особое внимание следующим критериям:

• государственной поддержки;
• приоритетность для экономики и социально-экономической безопасности страны;
• невозможность или сложность точного учета и контроля со стороны налоговых органов за движением выручки, доходов.[5]

Единый сельскохозяйственный налог – основа экономики нашей аграрной в своей основе республики. Из года в год наблюдается положительная динамика поступлений по ЕСХН, но вместе с тем нет оснований говорить о том, что для аграриев он является непосильным бременем, ведь соразмерно налоговой нагрузке с каждым годом увеличивается объем государственной поддержки сельскохозяйственным  товаропроизводителям.

Налогообложение сельскохозяйственных организаций усложняет его специфику: сезонность, зависимость от природных условий, разнообразие видов деятельности, особенности реализации и хранения товаров. Общий льготный подход к налогообложению аграрного сектора экономики.

Специальный налоговый обложения сельскохозяйственных в виде единого налога является из основных видов поддержки аграрных , вносящих значительный в развитие отрасли, как в государства, так и отдельных ее .

В 2018 году количество плательщиков, применяющих ЕСХН, по республике Бурятии увеличилось 1, в том числе   организации и индивидуальные предприниматели (табл. 1).

Специальные режимы для сельскохозяйственных товаропроизводителей на снижение налоговой посредством замены налогов уплатой специального налога. сельскохозяйственным товаропроизводителем специальных режимов также на упрощение учета и , и, как следствие, сокращение налогового администрирования. , уплачиваемые при применении налогообложения для сельскохозяйственных , являются источником налоговых доходов и местных бюджетов и значительным потенциалом по их доходной базы и распределению налоговой . Далее рассмотрим анализ  поступлений ЕСХН в бюджет по республики.

Исходя из данных, приведенных в табл. 2, видно, что в 2016–2018 гг. поступления по ЕСХН положительную динамику. В 2018 году увеличилось на 8290,4 тыс. руб. по сравнению в 2016 году. В том числе организации  поступление ЕСХН в бюджет   в 2018 году 8482,6 тыс. руб. по сравнению  с 2016 годом на 5704,9 тыс. руб. Индивидуальные предприниматели поступление ЕСХН в бюджет в 2018 году произошло сокращение на 109тыс.руб по сравнению с 2016 годом.  Для сельскохозяйственных товаропроизводителей применяющих ЕСХН уменьшили налоговую нагрузку  посредством замены  налогов уплатой  специального налога.

Распределение сельскохозяйственных предприятий республики по применяемым режимам налогообложения представлено в табл. 6.

Приведённые данные позволяют сделать вывод, что в республике количество и удельный вес предприятий, применяющих ЕСХН, не изменяется и составляет около 30%. Небольшая доля предприятий, перешедших на специальный налоговый режим объясняется тем, что ряду предприятий региона такой режим невыгоден по причине отказа в возмещении НДС.

Рассмотрим объем поступлений по единому сельскохозяйственному налогу в Консолидированный бюджет РФ (табл. 4).

Согласно данным представленным в табл. 1 за рассматриваемый период увеличились поступления по ЕСХН целом по Российской Федерации в 2017 г. на 16,75% по сравнению с 2015 г. По Сибирскому Федеральному округу поступления по ЕСХН в 2017 г. снизились на 15,04%, а по Республике Бурятия поступления по ЕСХН увеличились на 34,60%, что указывает на повышение финансовой деятельности предприятий АПК, перешедших на ЕСХН по республике, в то время как по округу и в целом по стране наблюдается спад.

Доля поступлений от применения специальных режимов в общей сумме налоговых поступлений незначительна и в 2015 г. составила всего 2,28%. За рассматриваемый период доля налогов по ЕСХН увеличилась незначительно и связано в основном с повышением доходов организаций. Практика применения единого налога в течение анализируемого периода выявила неспособность значительной части сельскохозяйственных производителей использовать специальный налоговый режим Доля налоговых платежей сельхозтоваропроизводителей, применяющих специальный режим налогообложения занимает в среднем менее 2-3% общей суммы налоговых платежей. В целом по Россси также не наблюдается увеличение количества предприятий. Использующих ЕСХН (табл. 6).

Согласно представленным данным, количество налогоплательщиков в 2017 г. по сравнению с 2015 г. увеличился, темп роста количества налогоплательщиков по Республике Бурятия выше, чем по Сибирскому Федеральному округу и Российской Федерации. Если по России количество налогоплательщиков увеличилось на 2,40%, по Сибирско-Федеральному округу на 3,16%, то по республике Бурятия на 9,65%. Рассмотрим структуру налогоплательщиков ЕСХН по Республике Бурятия (рис. 2).

За рассматриваемый период структура налогоплательщиков не изменилась, большую часть налогоплательщиков составляют ИП и крестьянские (фермерские) хозяйства, их число в 2017 г. составило 837 ед., за рассматриваемый период число увеличилось с 721 ед. до 837 ед.

Большое число крестьянский (фермерских) хозяйств в отличие от организаций связано с рядом преимуществ. Так крестьянские (фермерские) хозяйства поддерживаются государством и имеют привилегии: льготный период в налогообложении; возможность использования больших земельных участков, площадь которых превышает 2,5 га; возможность получения грантов по программам поддержки от различных фондов; льготные условия для получения кредитов на закупку земли и оборудования; при отсутствии нарушений со стороны законодательства не подлежат проверке комиссиями со стороны местного самоуправления. Однако несмотря на рост численности предприятий отрасли сельского хозяйства, 18% предприятий предоставляют нулевую налоговую отчетность ).

За рассматриваемый период число предприятий не ведущие финансово-хозяйственную деятельность сократилось с 187 ед. до 158 ед. связано с развитием агропромышленного комплекса по республике, государственной поддержкой сельхозтоваропроизводителей. Предприятия получают больше выручки, налоговая база по ЕСХН увеличивается. Анализ налоговой базы представлен в табл. 7.

Согласно представленным данным, налоговая база по ЕСХН по Республике Бурятия в 2017 г. увеличилась на 17,01%, в то время как в целом по стране налоговая база по ЕСХН увеличилась всего на 5,51%, по Сибирскому Федеральному Округу наблюдается резкое снижение налоговой базы на23,57% Данные обстоятельства указывают на замедление темпов развития сельского хозяйства по республике в сравнение с развитием сельского хозяйства по стране.

Как отмечалось ранее, несмотря на то, что численность организаций значительно ниже численности ИП и крестьянский(фермерских) хозяйств, организации более крупные по размерам активов и получаемой прибыли, соответственно налоговая база организаций в 2017 г. составила 100 775 тыс. руб., когда налоговая база ИП и крестьянских (фермерских) хозяйств составила всего 53 063 тыс. руб.

Более подробно рассмотрим формирование налоговой базы по ЕСХН по республике Бурятия (табл. 8).

Согласно представленным данным, сумма доходов предприятий сельского хозяйства снизилась на 3,08%, причем снижение доходов наблюдается у организаций в размере 13,38%, в то время как ИП и крестьянские (фермерские) хозяйства получили доходы в 2017 г. больше на 75,22% чем в 2015 г. Сумма расходов в целом по отрасли сократилась на 2,20%, расходы ИП и крестьянских (фермерских) хозяйств увеличились на 79,51%

Налоговая база за рассматриваемый период увеличилась на 17,01% и составила 153 838 тыс. руб. Сумма убытка, уменьшающая налоговую базу, составила 6 497 тыс. руб., что ниже показателя 2015 г. на 80,27%. Соответственно сумма исчисленного единого сельскохозяйственного налога составила 7 959 тыс. руб. в 20167г., что выше показателя 2015 г. на 2 046 тыс. руб. или на 34,60 %

Проанализированные показатели структуры начисления ЕСХН, позволяют сделать вывод о несовершенстве механизма исчисления ЕСХН.

Кроме специального налогового режима предприятия сельского хозяйства уплачивают иные налоги. Рассмотрим динамику налоговых платежей предприятий сельского хозяйства (табл.9) .

При ЕСХН предприятие освобождается от уплаты налога на имущество, также не начисляется НДС. При общем режиме налогообложения, прибыль предприятия от сельскохозяйственной деятельности не подвергается налогообложению на прибыль.

За рассматриваемый период значительно увеличились платежи по налогу на прибыль, что связано с ростом доходов предприятий. Налог на имущество увеличился на 19,4% в связи с изменением налогового законодательства, сумма транспортного налога увеличилась на 36,9% и связано с увеличением числа транспортных средств. Платежи по специальному налоговому режиму увеличились на 6,1%, что связано с ростом числа предприятий перешедших на специальный режим налогообложения. Итого суммы уплачиваемых налогов увеличились на 17,8%. В структуре налогов большую часть занимает НДС, затем налог по специальному налоговому режиму (табл. 10).

Причина сложившейся ситуации заключается в росте величины выручки сельскохозяйственных товаропроизводителей (рис. 7).

Небольшая доля налога на прибыль связано с тем, что предприятия, находящиеся на общем режиме налогообложения, освобождаются от налога на прибыль, полученные в результате сельскохозяйственной деятельности. В структуре налоговых платежей большая доля приходится на косвенные налоги.

Высокий удельный вес косвенных налогов свидетельствует о неэффективной налоговой политике государства в отношении сельскохозяйственных товаропроизводителей.

Проведем оценку воздействия существующей системы налогообложения на экономическое положение сельскохозяйственных товаропроизводителей Республики Бурятия. Налоги представляют собой изъятие определенной доли финансовых ресурсов хозяйствующих субъектов и отражают закономерности показателей их деятельности как часть распределительных отношений общества. В масштабах региона, на наш взгляд, целесообразно использовать показатель уровня налоговых изъятий, рассчитанный как отношение налоговых платежей по отрасли к величине валовой продукции сельского хозяйства (табл. 11).

Налоговая нагрузка предприятий по республике Бурятия без учета платежей по страхованию составляет всего 2,08% и за рассматриваемый период не изменилась.

На основе изучения особенностей налогообложения сельскохозяйственных товаропроизводителей, а также отличительных особенностей применительно к специальным налоговым режимам в целом можно выделить следующие особенности специальных режимов для сельского хозяйства:

1) регламентируются законодательством о и сборах;

2) включают все установленные элементы ;

3) переход на специальные режимы и возврат к режиму налогообложения налогоплательщиками добровольно;

4) налоговые режимы применяться до тех пор, пока не перестают соответствовать перехода на данные налогообложения;

5) имеют целевую направленность – экономического положения товаропроизводителей;

9) при применении режимов уплата налогов (налога на стоимость, налога на организаций (налога на физических лиц), налога на организаций (налога на физических лиц) заменяется единого налога, а налоги и сборы налогоплательщиками в общем ;

10) налогоплательщики, применяющие налоговые режимы, не от обязанностей налоговых .[9]. Рассмотрим основные , характеризующие уровень сельского хозяйства Бурятия.

Таким образом, за рассматриваемый период в республике Бурятия увеличилось число предприятий, перешедших на ЕСХН, также наблюдается увеличение доходов отрасли, соответственно увеличение налоговой базы ЕСХН и самих налоговых выплат. Вместе с тем, следует отметить, что ЕСХН используют в основном небольшие предприятия и крестьянские фермерские хозяйства.

Список литературы

1. Ермоленко, О.М. Совершенствование инструментов финансовой поддержки малых форм бизнеса в сельском хозяйстве // Вестник Академии знаний. -2018. – № 3. (26). – С. 140-144;
2. Калачева, О.С., Бубнова Ю.С. Недостатки системы налогообложения крестьянских (фермерских) хозяйств // Бизнес. Образование. Право. – 2017. – №1(38). – С.82-84.
3. Демешева И.А., Тетюркина Е.В. Выбор системы налогообложения хозяйствующими субъектами аграрного сектора // Вестник Белгородского университета кооперации, экономики и права. 2019. № 1 (74). С. 122-134.
4. Гильфанов Р.М., Евстафьева А.Х. Налогообложение субъектов малого предпринимательства в рамках специальных налоговых режимов (на примере республики Татарстан) // Вестник Казанского государственного аграрного университета. 2018. Т. 13. № 3 (50). С. 108-115.
5. Н.А. Филиппова, д.э.н., профессор, Е.В. Учайкина, аспирантка, Мордовский ГУ Н.А. Филиппова, д.э.н., профессор, Е.В. Учайкина, аспирантка, Мордовский ГУ .Проблемы выбора эффективного режима налогообложения сельскохозяйственными товаропроизводителями и пути их решения//
6. Цыдыпова А.В. Экономические инструменты развития АПК: налогообложение сельскохозяйственных организаций в республике Бурятия. В сборнике: Теория и практика экономики и предпринимательства. XVII Всероссийская с международным участием научно-практическая конференция. Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского. Симферополь, 2020. С. 175-180.
7. Романова Т.Г., Цыдыпова А.В., Тимофеев В.И.
   Налогообложение сельскохозяйственных товаропроизводителей республики Бурятия. Стратегия экономического роста в поисках новых возможностей. Коллективная монография. Под общей редакцией Н.А. Адамова. Москва, 2020. С. 57-69.
8. Цыдыпова А.В. Налогообложение сельскохозяйственных товаропроизводителей: проблемы и перспективы на примере Республики Бурятия. сборник Современное состояние, перспективы развития АПК и производства специализированных продуктов питания: сборник материалов международной научнопрактической конференции, посвященной юбилею Заслуженного работника высшей школы Российской Федерации, доктора технических наук, профессора Гавриловой Натальи Борисовны [Электронный ресурс]. – Электрон.дан. – Омск : Изд-во ФГБОУ ВО Омский ГАУ, 2020. – 1 электрон. опт. диск. (CD-R).
9. Налогообложение сельскохозяйственных товаропроизводителей республики.Бурятия. В сборнике: Актуальные вопросы развития аграрного сектора экономики Байкальского региона. Материалы Всероссийской (национальной) научно-практической конференции, посвященной Дню российской науки. С. 144-148

List of references

1. Ermolenko, O. M. Improvement of financial support tools for small businesses in agriculture / / Bulletin of The Academy of knowledge. -2018. – № 3. (26). – Pp. 140-144;
2. Kalacheva, O. S., Bubnova Yu. s. Disadvantages of the taxation system of peasant (farm) farms / / Business. Education. Right. – 2017. – №1(38). – P.82-84.
3. Demesheva I. A., Tetyurkina E. V. Choice of the taxation system by economic entities of the agricultural sector / / Bulletin of the Belgorod University of cooperation, Economics and law. 2019. No. 1 (74). Pp. 122-134.
4. Gilfanov R. M., Evstafieva A. H. Taxation of small businesses under special tax regimes (on the example of the Republic of Tatarstan) // Bulletin of the Kazan state agrarian University. 2018. Vol. 13. No. 3 (50). Pp. 108-115.
5. N. A. Filippova, doctor of Economics, Professor, E. V. Uchaykina, post-graduate student, Mordovian state University N. A. Filippova, doctor of Economics, Professor, E. V. Uchaykina, post-graduate student, Mordovian state University .Problems of choosing an effective tax regime for agricultural producers and ways to solve them//
6. Tsydypova A.V. Economic tools for the development of agriculture: taxation of agricultural organizations in the Republic of Buryatia. In the collection: Theory and practice of Economics and entrepreneurship. XVII all-Russian scientific and practical conference with international participation. V. I. Vernadsky Crimean Federal University. Simferopol, 2020. Pp. 175-180.
7. Romanova T. G., Tsydypova A.V., Timofeev V. I. Taxation of agricultural producers in the Republic of Buryatia. Economic growth strategy in search of new opportunities. Collective monograph. Under the General editorship of N. A. Adamov. Moscow, 2020. Pp. 57-69.
8. Tsydypova A.V. Taxation of agricultural producers: problems and prospects on the example of the Republic of Buryatia. collection of materials of the international scientific and practical conference dedicated to the anniversary of the Honored worker of the higher school of the Russian Federation, doctor of technical Sciences, Professor Natalia Borisovna Gavrilova [Electronic resource]. — Electron. Dan. — Omsk: Publishing HOUSE of the Omsk state UNIVERSITY, 2020. — 1 electron. opt. disk. (CD-R).
9. Taxation of agricultural producers of the Republic.Buryatia In the collection: Current issues of development of the agricultural sector of the Baikal region economy. Materials of the all-Russian (national) scientific and practical conference dedicated to the Day of Russian science. 2020. Pp. 144-148

УДК 330

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10902

КОНКУРЕНТНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ МАЛОГО И СРЕДНЕГО БИЗНЕСА В ОБЕСПЕЧЕНИИ УСТОЙЧИВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА В НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ 

COMPETITIVE OPPORTUNITIES OF SMALL AND MEDIUM BUSINESSES IN PROVIDING SUSTAINABLE ECONOMIC GROWTH IN THE NATIONAL ECONOMY

Лазутина Антонина Леонардовна, кандидат экономических наук, доцент, НГПУ им. К. Минина (Мининский университет), г. Нижний Новгород; ИПТД (Институт пищевых технологий и дизайна) ­­– филиал НГИЭУ, г. Нижний Новгород

Хохлов Александр Андреевич, кандидат технических наук, доцент, Волжский государственный университет водного транспорта, г. Нижний Новгород

Трошин Анатолий Сергеевич, кандидат экономических наук, доцент, Волжский государственный университет водного транспорта, г. Нижний Новгород 

Lazutina А.L.,  lal74@bk.ru

Khokhlov A.A., hakva54@bk.ru

Troshin A.S., tas-berkut@yandex.ru

Аннотация. Обеспечение устойчивого экономического роста (в том числе экологически чистого), является в настоящее время одной из ключевых задач развития человеческой цивилизации. И в этом смысле Россия не является исключением. Его необходимость обусловлена, как минимум двумя факторами: ростом населения, усилением его рассредоточения, миграцией, эмиграцией; возрастанием с точки зрения гуманизма социальности, удовлетворяемых потребностей, которые, с одной стороны способны развивать личность, а с другой стороны создавать условия для его самореализации. Исходя из этого, в статье рассматриваются причины, условия и факторы его обеспечения не только в теоретическом аспекте, но и с точки зрения современной общественной практики. В этой связи предлагаются новые ориентиры и горизонты для развития как национальной экономики в целом, так и современного предпринимательства. 

Summary. Ensuring sustainable economic growth (including environmentally friendly) is currently one of the key tasks of the development of human civilization. And in this sense, Russia is no exception. Its need is due to at least two factors: population growth, increased dispersal, migration, emigration; an increase from the point of view of humanism of sociality, satisfied needs, which, on the one hand, are capable of developing a personality, and on the other hand, create conditions for his self-realization. Based on this, the article examines the reasons, conditions and factors for its provision, not only in the theoretical aspect, but also from the point of view of modern social practice. In this regard, new guidelines and horizons are proposed for the development of both the national economy as a whole and modern entrepreneurship

Ключевые слова: Экономическое развитие, национальная экономика, средний и малый бизнес, стратегия развития, функциональная роль, макроэкономическое регулирование.

Keywords: еconomic development, national economy, medium and small business, development strategy, functional role, macroeconomic regulation.

Устойчивое экономическое развитие национальной экономики обеспечивается в первую очередь сверх крупным, крупным бизнесом, выходящим в том числе на мировой уровень. Это в частности естественные монополия международного уровня, транснациональные и международные корпорации энергосырьевого сектора. [1] От уровня и качества их функционирования и развития зависят темпы роста / прироста валового внутреннего продукта как в целом, так и на душу населения, прогрессивная пропорциональность и сбалансированность национальной экономики, в том числе в пространственном контенте, связанном с развитием субрегионов, регионов, зон.

Однако, это не отменяет того факта, что значительные воздействия на эти процессы оказывает средний и малый бизнес. Его функциональная роль в этом смысле связана, прежде всего, с инновациями, с занятостью, с сбалансированием совокупного спроса и совокупного предложения, с наилучшим / эффективным использованием относительно ограниченных ресурсов, локализованных в определенном пространстве субрегионов / регионов / зонах. Самое главное же в этом смысле связано с повышением уровня и качества благосостояния населения, которое обеспечивается занятостью местного населения, с удовлетворением их индивидуализированных, особенных потребностей покупателей / потребителей, конкретной локации. Конечно, в современных условиях применение к России политических и экономических санкций, носящих дискриминирующий, необоснованный,  несправедливый характер, средний и малый бизнес не могут не испытывать на себе их негативного влияния, которое проявляется в частности в известном сокращении количества подобного бизнеса, занятых в нем, свертывании как общего производства в целом, так и отдельных его сегментов. К тому же, известная стагнация национальной экономики  России, которая переживает в настоящий момент, инфляцию, рост внутренней безработицы, приводят к тому, что сокращаются возможности этого бизнеса привлекать дешевую рабочую силу, прежде всего из стран ближнего зарубежья – из Киргизии, Узбекистана, Таджикистана, Молдовы. В этих условиях высвобождаемая в национальной  экономике России рабочая сила не готова работать за данную оплату труда в непрестижных, тяжелых, вредных, опасных условиях, предпочитая в определенной мере – числиться безработными, получать пособие по безработице, быть занятыми в теневой сфере или осуществлять самозанятость. [2]

Ситуацию усугубляет также тот факт, что западноевропейские и американские санкции в значительной мере ограничивают доступ российских финансовых институтов, сверхкрупных и крупных коммерческих организаций к западным рынкам капитала. Так, фирмам США и Евросоюза запрещено предоставлять ключевым акторам российского банковского сектора финансирование сроком длиннее 90 дней. Безусловно, это не может самым отрицательным образом сказаться на финансовых возможностях обеспечения не только расширенного воспроизводства, но даже функционирования коммерческих организаций.

Особенно удручающая картина, в этом смысле, наблюдается в высокотехнологичных отраслях, в отраслях сервиса, в отдельных локациях. Так, только за последние годы обезлюдили более 19 тысяч сельских населенных пунктов, более 41 млн. гектаров заброшено.[3] Отсюда, по некоторым видам производства сельскохозяйственной продукции (по семенам, инкубаторскому яйцу, ветеренарным препаратам и т.д.), Россия по оценкам экспертов,  примерно на 80 % зависит от импорта. Если же взять промышленность, ее базовые отрасли, учитывая ведущий тренд западных экономик на сокращение потребления энергии, газа, сырья, металлов, пластмассы и т.д., особенно имеющих по своему применению тяжелые экологические последствия / положение, тоже не может не вызывать известной тревоги. Так, в Евросоюзе заявлено, что в ближайшее время они сократят энергопотребление – нефти, газа на 15-20 %. Очевидно, что несмотря на предпринятые российским государством усилия по уходу национальной экономики от энергосырьевой и в этом смысле валютной зависимости, необходимо активнее, интенсивнее переориентировать национальную экономику на экспорт  продукции высокой степени переработки – из нефти, газа, леса и т.д. Более того, учитывая, что весь мир начинает переходить на водородное топливо, на использование водородных двигателей, а также исходя из располагаемых Россией подобных природных богатств, необходимо активизировать, стимулировать производства  из данного вида сырья – водорода, а машиностроение  / двигателестроение – на создание и масштабирование производства водородных двигателей различного назначения, различной мощности, привязанных к конкретным условиям эксплуатации. [3]

Важной компонентой обеспечения устойчивого экономического роста, согласно кейнсианской модели  макроэкономического регулирования, является стимулирование совокупного спроса. В частности, это касается государственных / муниципальных закупок, финансируемых через соответствующие бюджеты, которые, к сожалению, в должной мере не реализуются. Так, из федерального бюджета 2020 года, федеральный бюджет 2021 года направляется свыше 1 триллиона рублей неиспользуемых доходов. А ведь это означает известное недофинансирование удовлетворения социально значимых, стратегических потребностей общества / государства. Что касается личного потребления, как фактора обеспечения устойчивого экономического роста,  реальные доходы населения в России не растут с 2014 года, несмотря на рост номинальных доходов, которые однако «съедаются» инфляцией. Причем последняя носит дифференцированный характер, более всего сказываясь на благосостоянии бедных людей в России. [4] Предпринимаемые российской властью меры по уменьшению бедности должного эффекта пока не дают, и в государственном, и в частном секторе заработная плата, иные формы доходов не способны в полной мере обеспечить нормальное воспроизводство рабочей силы работника, членов его семьи. Положение в данной сфере отягощается еще и тем, что в современном российском обществе наблюдается несправедливое, тяжело переживаемое морально населением, социально-экономическое неравенство. [5] Так, в настоящее время одному проценту населения принадлежит более 96% национального богатства страны;  15 % работающих получают более 80 % фонда заработной платы; не испытывает проблем в жизнедеятельности, в удовлетворении возрастающих потребностей примерно 1 % населения (около 150 тыс.человек). Не случайно в условиях стагнации национальной российской экономики, усугубляемой пандемией, российская власть прежде всего, используя административно-правовые механизмы, однако не исключающие экономические механизмы, предприняла довольно быстро действенные меры по регулированию цен, тарифов на национальном потребительском рынке, – в частности, зафиксировав сложившийся уровень цен на базовые, продовольственные товары (сахарный песок, растительное масло, сливочное масло,  мука и т.д.), ограничивая квотой экспорт на внешний рынок подсолнечного семени, зерновых культур, – в частности пшеницы, которая активно «приветствуется»  внешними потребителями (Китаем, Западноевропейскими и другими странами).

В условиях вышеуказанных, международных санкций, а также неблагоприятного в известной мере финансового состояния коммерческих организаций национальной экономики России, сокращаются валовые частные инвестиции, к тому же испытывающие серьезные проблемы с их натуральным вещественным наполнением, – прежде всего с точки зрения технологий, средств труда, информационного обеспечения, искусственного интеллекта, экологии. К тому же, частный бизнес в известной мере начинает ориентироваться с точки зрения инвестиций, не только на реальный сектор  национальной экономики, но и уходит на фондовый, валютный рынки, несмотря на высокие риски и высокую волотильность финансовых и валютных продуктов.

Все это не может не сказаться  в определенной степени, в определенных сегментах на ухудшении торгового и платежного баланса страны. [7]

Важно также подчеркнуть, что российское общество, государство, если говорить об ориентации национальной экономики, должно быстрее активнее уходить от показателя ВВП, темпов его роста и прироста, в том числе ВВП на душу населения. [6] Дело в том, что эти показатели в известной мере дезориентируют и власть, и общество, и бизнес, поскольку главное это – уровень, качество и продолжительность жизни населения; это наиболее полное, своевременное удовлетворение возрастающих разумных потребностей населения; создание условий для развития и самореализации личности. К тому же показатель внутреннего валового продукта, внутреннего валового продукта на душу населения не учитывает по оценкам экспертов: свободного времени населения, в том числе в гендерном разрезе (как известно, в России свободное время у женщин примерно в 3 раза меньше, чем у мужчин; россияне больше работают, чем в западной Европе, разнясь в уровне и качестве продолжительности жизни); экологические условия; преступность; значимые региональные различия, связанные с характером, объемом структуры удовлетворения потребностей (Крайний Север; Дальний Восток; европейская часть страны); социально-экономическое неравенство, как в целом, так и в пространственно-временном континууме.

Литература

1. Азимов Т.А., Безнощук Л.Ю. Малое предпринимательство в России: значение и проблемы. Экономика и предпринимательство. 2016. № 11-2 (76). С. 424-426.
2. Комиссаров Н.В., Хафизов А.Р., Часов А.Е., Галиева Г.Ф. Анализ состояния малого и среднего предпринимательства. Перспективы развития и пути решения в Российской Федерации. Глобальный научный потенциал. 2017. № 5 (74). С. 37-42.
3. Крайнова О.С., Лазутина А.Л. Потенциал современных инструментов логистического управления: резервы для АПК в рамках импортозамещения. В сборнике: агротехнологические процессы в рамках импортозамещения. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию со дня рождения заслуженного работника высшей школы РФ, доктора с.-х. наук, профессора Ю.Г. Скрипникова. 2016. С. 346-350.
4. Магомедбеков Г.У., Велиева З.И. Разработка и реализация стратегии бизнеса. Экономика и предпринимательство. 2019. № 9 (110). С. 1111-1114.
5. Полтерович В.М. Позитивное сотрудничество: факторы и механизмы эволюции // Вопросы экономики. – 2016. – № 11. – С. 5-23.
6. Сурнина К.С., Дененберг Ю.М. Конкуренция в предпринимательстве. Cерия: Гуманитарные науки. 2018. № 1. С. 4.
7. Тамбовцев В.Л. Экономическая теория неформальных институтов. – М.: Проспект, 2016. 

Reference

1. Asimov T.A., Beznoshchuk L.Yu. Small entrepreneurship in Russia: significance and problems. Economics and entrepreneurship. 2016. № 11-2 (76). C. 424-426.
2. Komissarov N.V., Khafizov A.R., Chach A.E., Galieva G.F. Analysis of the state of small and medium-sized enterprises. Development prospects and solutions in the Russian Federation. Global scientific potential. 2017. № 5 (74). C. 37-42.
3. Krainova O.S., Lazutina A.L. Potential of modern logistics management tools: reserves for agro-industrial complex within import substitution. In the collection: agrotechnological processes within the framework of import substitution. Materials of the International Scientific and Practical Conference dedicated to the 85th anniversary of the birth of the Honored Worker of the Higher School of the Russian Federation, Doctor of Agricultural Sciences, Professor Yu.G. Skripnikov. 2016. C. 346-350.
4. Magomedbekov G.U., Velieva Z.I. Development and implementation of business strategy. Economics and entrepreneurship. 2019. № 9 (110). C. 1111-1114.
5. Polterovich V.M. Positive cooperation: factors and mechanisms of evolution//Economic issues. — 2016. — No. 11. — S. 5-23.
6. Surnina K.S., Denenberg Yu.M. Competition in entrepreneurship. APRIORI. Series: Humanities. 2018. № 1. C. 4.
7. Tambovtsev V.L. Economic theory of informal institutions. — M.: Prospect, 2016.

УДК 332.14 

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10798

ЭКОНОМИКА РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ СТИМУЛИРОВАНИЯ РАЗВИТИЯ

ECONOMY OF ROSTOV REGION: MAIN TRENDS AND REGULATORY AND LEGAL INSTRUMENTS FOR STIMULATING DEVELOPMENT

Брик Анна Дмитриевна, доцент, кандидат экономических наук, ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»,

Brick Anna Dmirtyevna, associate Professor, Candidate of Economic Sciences, Novocherkassk Engineering and Land Reclamation Institute named after A. K. Kortunova — a branch of the FGEO HE «Don State Agrarian University»

Плохотникова Галина Владимировна, доцент, кандидат экономических наук, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»,

Plokhotnikova Galina Vladimirovna, associate Professor, Candidate of Economic Sciences, Novocherkassk Engineering and Land Reclamation Institute named after A. K. Kortunova — a branch of the FGEO HE «Don State Agrarian University»

Аннотация. В статье рассчитаны структуры и динамика валового внутреннего продукта Российской Федерации и валового регионального продукта Ростовской области, идентифицированы конкурентные преимущества экономики региона, обоснованы нормативно-правовые мероприятия, направленные на ускорение темпа социально-экономического развития Ростовской области.

Ключевые слова: валовой внутренний продукт, валовой региональный продукт, Ростовская область, регион, экономика, нормативно-правовой механизм.

Summary. The article calculates the structure and dynamics of the gross domestic product of the Russian Federation and the gross regional product of the Rostov region, identifies the competitive advantages of the region’s economy, substantiates regulatory and legal measures aimed at accelerating the rate of socio-economic development of the Rostov region.

Keywords: gross domestic product, gross regional product, Rostov region, region, economy, regulatory framework.

Введение

Влияние экономического развития субъекта Российской Федерации на показатели качества жизни граждан и их социального самочувствия не подлежат сомнению. Такие показатели, как уровень доходов домохозяйств, величина безработицы, инвестиционная активность и т. п. в значительной мере детерминированы динамикой развития экономики региона. Указанные обстоятельства подтверждают высокую актуальность, своевременность и научно-практическую значимость исследований, посвящённых обоснованию организационно-экономических, институционально-правовых инструментов стимулирования развития на мезоэкономическом уровне.

Методы

В процессе исследования применялись методы научной абстракции, группировки статистических данных, расчёта динамики показателей за период наблюдения, удельного веса элементов в совокупности, что позволило обеспечить высокий уровень достоверности итоговых выводов и результатов.

Результаты и обсуждение

Ростовская область является одним из крупных субъектов Российской Федерации. Административно регион входит в состав Южного федерального округа. Географическое и природно-климатическое положение Ростовской области детерминируют преимущественное развитие таких отраслей, как сельское хозяйство, транспортно-логистический комплекс. В агропромышленном комплексе региона функционируют как крупные производители сельскохозяйственной продукции (в частности, агрохолдинги «Юг Руси», «Астон», «Валары» и др.), так и многочисленные фермерские хозяйства. Ростовская область полностью обеспечивает себя основными видами продовольственных товаров и является важным поставщиком сельскохозяйственной продукции как на внутрироссийский, так и на мировой рынки [3, 8, 9]. Аграрная специализация региона – растениеводческая, основными экспортными товарами являются зерно разных сортов и масло. Основными внешнеэкономическими партнёрами Ростовской области являются такие страны, как Египет, Турция, Украина, Алжир, Болгария, а также другие государства Причерноморья.

Ростовская область располагает транспортно-логистической инфраструктурой, развитие которой обусловлено выполнением транзитных функций обеспечения поставок товарных потоков к черноморским портам РФ из центральных и северных регионов страны [6, 7]. В силу сказанного, у хозяйствующих субъектов региона имеются возможности участия во внешнеэкономической деятельности. Оборот грузов осуществляется, главным образом, железнодорожным транспортом, по линиям Северо-Кавказской железной дороги, водным транспортом, через морской порт Таганрога и речной Ростова-на-Дону. Пассажирские перевозки осуществляются в основном по железной дороге, через международный аэропорт «Платов», автомобильным транспортом. Показатели структуры и динамики валового внутреннего продукта РФ и валового регионального продукта Ростовской области по видам экономической деятельности за период 2015-2018 гг. представлены в таблицах 1 и 2 [2, 4, 5].

Анализ информации, представленной в таблицах 1 и 2 позволяет сказать следующее. Сравнительный анализ структур валового внутреннего продукта РФ и валового регионального продукта Ростовской области показывает устойчивый рост доли отраслей АПК Ростовской области (+2,2 %) при стабильном состоянии аналогичного показателя ВВП РФ за период наблюдения. Подобная тенденция характерна также для такого вида экономической деятельности, как строительство, доля которого в ВРП Ростовской области выросла на 0,5 %, а в структуре ВВП РФ – снизилась на 0,1 % за период 2015-2018 гг. В тоже время, для ВВП РФ характерно некоторое увеличение доли обрабатывающих производств в структуре (с 12,9 до 13,3 %) при стабильном уровне данного показателя в структуре ВРП Ростовской области.

Заключение

В завершение, сформулируем следующие основные выводы:

1. Естественными конкурентными преимуществами Ростовской области являются благоприятный климат, детерминирующий развитие таких отраслей сельскохозяйственного производства, как растениеводства и переработка, а также выгодное экономико-географическое положение, факторами которого являются выход к Азовскому морю, граница с иностранным государством, судоходная река Дон.
2. Анализ статистических данных показывает, что такие отрасли региональной экономики, как сельское хозяйство, транспортно-логистический комплекс занимают значительную долю в структуре валового регионального продукта, превосходящую аналогичные показатели общероссийского валового внутреннего продукта. Также необходимо обратить внимание на то, что в настоящее время Ростовская область является энергонезависимым субъектом РФ, поставляющим электричество в другие субъекты Южного федерального округа, в частности, Краснодарский край, Республику Крым и др.
3. С помощью нормативно-правовых инструментов возможно усилить действие вышеизложенных конкурентных преимуществ Ростовской области. Субъекты Российской Федерации располагают полномочиями по формированию системы региональных преференций для хозяйствующих субъектов, реализующих инвестиционные проекты в приоритетных отраслях экономики. В целях ускорения темпа экономического роста, в Ростовской области, по нашему мнению, целесообразно создать механизм стимулирования капиталовложений в агропромышленный комплекс. Элементами подобного механизма могут быть льготы по уплате доли налога на прибыль, относящейся к ведению субъекта РФ, предоставление рассрочки платежей по налогам, администрируемым Ростовской областью, упрощение процедур, связанных с оборотом земель сельскохозяйственного назначения (в части, касающейся полномочий субъекта РФ) [1, 8], применение стимулирующего тарифного регулирования в отношении подключения сельскохозяйственных товаропроизводителей к сетям энергоснабжающих организаций.
4. Реализация упомянутых выше мер способствует достижению следующих социально-экономических результатов: снижение уровня безработицы (особенно в сельской местности), сокращение периода окупаемости инвестиционных проектов, реализуемых в отраслях АПК Ростовской области, увеличение налоговых поступлений в бюджетную систему и др.

Список использованных источников

1. Брик А. Д. Об изменениях в правовом регулировании оборота земель сельскохозяйственного назначения / Брик А. Д. // Вестник Донского государственного аграрного университета. 2013. №2(8). С. 137-146.
2. Брик А. Д. Региональный экономический комплекс Ростовской области: современное состояние и направления развития / Брик А. Д., Плохотникова Г. В. // Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2019. № 11 (129).
3. Губачев В. А. Инвестиционная привлекательность и её влияние на конкурентоспособность сельского хозяйства региона / Губачев В. А. // В сборнике: Управление в условиях глобальных мировых трансформаций: экономика, политика, право Сборник научных трудов. 2017. С. 52-55.
4. Официальный сайт Правительства Ростовской области http://www.donland.ru (дата обращения 15 октября 2019 г.)
5. Официальный сайт территориального органа Росстата по Ростовской области URL: http://rostov.gks.ru/ (дата обращения 1 октября 2019 г.)
6. Плохотникова Г. В. Глобальное экономическое позиционирование Ростовской области: факторы, тенденции, направления развития / Плохотникова Г.В. // В книге: Современные проблемы управления и регулирования. Монография. Пенза, 2017. С. 104-114.
7. Плохотникова Г. В. Приоритетные направления развития конкурентных преимуществ региона (на примере Ростовской области) / Плохотникова Г.В., Дальченко Е.А. // Экономика и предпринимательство. 2018. №1 (90). С. 335-337.
8. Ревунов Р. В. Повышение эффективности экономического комплекса Юга России / Ревунов Р. В., Дальченко Е. А. // Императивы, векторы, организационно-экономические решения / Саарбрюкен, 2016.
9. Ревунов Р. В. Юг России в контексте глобальных социальных и эколого-экономических проблем / Ревунов Р.В., Сухинин С.А. // Вестник Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасского политехнического института). Серия: Социально-экономические науки. 2012. №2. С. 219-227.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10796

АНАЛИЗ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА КУРС НАЦИОНАЛЬНОЙ ВАЛЮТЫ

ANALYSIS OF FUNDAMENTAL FACTORS AFFECTING THE EXCHANGE RATE OF THE NATIONAL CURRENCY

Силичев Максим Алексеевич, Пермский национально исследовательский политехнический университет.

Silichev Maksim Sergeevich

Гавриличев Денис Александрович, Пермский национально исследовательский политехнический университет.

Gavrilichev Denis Alexandrovich

Аннотация. В настоящее время существует множество факторов, влияющих на курс национальной валюты, который, в свою очередь, определяет благосостояние экономики РФ, поэтому важно определить целевые фундаментальные факторы, которые оказывают большее влияние на курс рубля, с целью возможности повышения контроля данных пунктов, для обеспечения стабильного роста Российской экономики. Важность контроля объясняется и большой зависимостью реального обменного курса USD/RUB, поскольку Россия является экспортоориентированной страной.

Summary. Currently, there are many factors affecting the exchange rate of the national currency, which, in turn, determines the welfare of the Russian economy, therefore it is important to determine the target fundamental factors that have a greater impact on the ruble exchange rate, in order to increase control over these points, to ensure a stable growth of the Russian economy. The importance of control is also explained by the high dependence of the USD / RUB exchange rate, since Russia is an export-oriented country.

Ключевые слова: курс рубля, рубль, фундаментальный фактор, экономика, зависимость.

Keywords: ruble exchange rate, ruble, fundamental factor, economy, dependence.

Актуальность темы обусловлена высокой зависимостью курса рубля от большого количества экономических факторов, которые сложно контролировать целиком, поэтому необходимо выделить весовые значения влияния на основе уровня корреляции зависимости, что позволит сократить номенклатуру, требующих повышенного контроля факторов.

Целью работы является определение зависимостей, влияющих на курс национальной валюты, выделения главных из них, а также определение степени влияния государства на курс национальной валюты. Данная цель носит научно-практический характер и может быть использована в качестве рекомендации к повышению эффективности экономики РФ.

Заканчивающийся год стал непростым для всего мира, связано это с эпидемиологической ситуацией, в связи со всемирными локдаунами упал мировой спрос на экспортируемые Россией товары, к которым в основном относятся: нефть и нефтепродукты, уголь, газ, металлы для металлургического производства, фосфорические удобрения. В связи с чем национальная валюта с начала 2020 года ослабла к доллару на 23% и обновила максимумы цены доллара за последние десять лет (см. Рисунок 1). Однако в последнее время рубль демонстрирует «силу» в виде небольшого укрепления и возвращения, обозначенный экспертами, справедливый, обусловленный от эмоционального влияния, коридор 72-77 рублей за 1 доллар [2]. 

Так, одним из значимых курсообразующих факторов является соотношение импорта к экспорту, определена следующая зависимость, повышение экспорта обеспечивает страну необходимыми для развития средствами в валюте, поскольку крупнейшими торговыми партнерами России являются Китай, Германия, США. Иностранная валюта необходима для совершения международных сделок, а оставшаяся часть притока конвертируется в рубли, поэтому чем выше соотношение импорта к экспорту, тем лучше для рубля. Стоит отметить, что на торговые отношения, а, следовательно, на уровень экспорта оказывают влияние геополитические и санкционные риски.

Следующим важным фактором, который в основном и определяет выше обозначенный фундаментальный диапазон значения курса, является цена на нефть BRENT, которая довольно резко выросла в цене после сильного снижения. Такой рост может быть связан с выходом новостей об эффективности вакцины от Covid-19, инвесторы надеются, что после проведения вакцинации спрос на нефть вернется на докризисный уровень. Ознакомившись с прогнозными значениями цены нефти, был выделен определенный уровень стоимости (>40$ за баррель), который благоприятно сказывается на курсе рубля. Очевидность зависимости рубля от нефти обусловлена большей долей доходов в бюджете страны, так в 2019 году эта доля составила 46% [4], но в связи с мартовским падением спроса на нефть и завершением действия соглашения стран ОПЕК по ограничению добычи нефти, данная доля на конец сентября 2020 года снизилась до 29%. Стоит отметить, что данные доли не содержат в себе налоговой базы, которая также значительно снизилась, в результате «пробел» в бюджете к концу сентября 2020 года составляет 2 трлн. рублей. Этим объясняется очевидность зависимости курса рубля от цены нефти.

Кроме того, на рубль влияет «сила» доллара, она отражена в индексе доллара DXY, движение данного индекса отражает отношение доллара к 6-ти валютам Европейских стран, по российскому рублю такого инструмента анализа нет, но проанализировав график была замечена обратная корреляция зависимости движения индекса доллара и валютной пары доллар/рубль, соответственно, при снижении индекса происходит укрепление рубля, однако, влияние минимально. В настоящее время индекс доллара демонстрирует слабость и находится вблизи своих локальных минимумов. Он пробил двухмесячный уровень поддержки 92,5% и нацелился на обновление следующих минимумов.

Уровень инфляции напрямую действует на курс рубля, при повышении инфляции происходит снижение покупательской способности населения в связи с обесцениваем денежной массы (см. Рисунок 3). Важно понимать, что государство должно стремиться к равенству инфляции и центральной ставки, которую задет Центральный банк РФ. Высокая ключевая ставка обеспечивает интерес иностранных инвесторов к российским биржевым активам, например, облигациям федерального займа (ОФЗ), что, в свою очередь, обеспечивает покупку рубля с целью приобретения этих активов. Для отслеживания интереса иностранных инвесторов к Российским активам был введен аналитический индекс RGBI. Определение ключевой ставки является одним из рычагов влияние государства на национальную валюту, например, чтобы остановить падение рубля в кризис 2014 года, Центральный Банк резко поднял ключевую ставку до 16%, что вызвало резкий приток средств иностранных инвесторов, которые несмотря на риски погнались за высоким уровнем доходности, такая мера позволила остановить падение национальной валюты. До 2014 года ЦБ брал на себя обязанность удерживать курс валютной пары доллар/рубль в определенном диапазоне, но такая политика повышала зависимость России от общей экономической ситуации, поэтому с 2014 года курс является «плавающим» ЦБ и дальше продолжает продавать валюту, с целью поддержания рубля, но в меньших количествах, но в случае недостаточности этих мер, включается в работу.

Для выявления наиболее весомых параметров, влияющих на курс национальной валюты, предлагается присвоить весовые значения, рассмотренных выше факторов. Весовые значения будут присваиваться на основе корреляции движения графика USD/RUB от фактора. Суть корреляционного анализа заключается в определении зависимости между двумя показателями. Стоит отметить, что искомые значения варьируются от +1 до -1, если значение становится равным 0, то зависимость является недействительной. Корреляция будет находиться с помощью Мастера функции Excel. Рассмотренные параметры сведены в таблицу (см. Таблица 1).

В качестве решения будет рассмотрен путь определения корреляции инфляции и курса доллара. Рассматриваемый период: 10 лет. Предоставленные значения курса рубля и инфляции соответствуют реальным значениям Стат. Бюро [6]. Значения корреляции находится через мастера функции Excel «КОРРЕЛ» для двух представленных массивов, для рассматриваемого случая массив 1 – курс рубля, массив 2 – инфляция, %. Искомое значение определено на желтом фоне (см. Рисунок 4).

где — x’, y’ средние значения массива через мастера функции Excel «Срзнач» для массива 1 и массива 2.

Получение отрицательного значения, говорит о том, что при уменьшении инфляции уменьшается и курс рубля (рубль растет), а влияние этого фактора равно 26%, поэтому ему присвоен весовой коэффициент 2. Таким же образом определено корреляционное значение и для остальных факторов. Стоит отметить, что значения таблицы соответствуют среднегодовым значениям, рассмотренных факторов.

Выполнив расчет, были присвоены весовые значения, рассматриваемым факторам, они расположились в следующей градации: цена нефти, индекс доллара, соотношение импорта к экспорту, инфляция.

Таким образом, были определены зависимости фундаментальных факторов на курс рубля. Для сохранения курса рубля в обозначенном экспертами, справедливом, обусловленном от эмоционального влияния, коридоре 72-77 рублей за 1 доллар, согласно полученным весовым значениям необходимо, в первую очередь, контролировать цену нефти и нефтепродуктов, поскольку данный фактор играет ключевую роль. Данный фактор объясняется логически, поскольку Россия является экспортоориентированной страной.

Список литературы

1. График цены USD/RUB [Электронный ресурс]. – Режим доступа: Forex.com (дата обращения: 28.11.2020);
2. Курс российского рубля [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.banki.ru/products/currency/rub/ (дата обращения: 28.11.2020);
3. Пестриков, С.А. Экономика отрасли и предприятия: учеб.-метод. пособие / С.А. Пестриков. – Пермь: Изд-во Перм. нац. исслед.политехн. ун-та, 2018. – 147 с. ISBN 978-5-398-01929-2;
4. В федеральном бюджете снизилась доля нефтегазовых доходов [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://clck.ru/SBFsU (дата обращения: 28.11.2020);
5. От чего зависит курс рубля [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://stolf.today/ot-chego-zavisit-kurs-rublya.html#Klucevaa_stavka_CB (дата обращения: 28.11.2020);
6. Статическое бюро [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.statbureau.org/ru/russia/inflation-charts-yearly (дата обращения: 28.11.2020);
7. Функции Excel [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://support.microsoft.com/ru-ru/office/функция-коррел-995dcef7-0c0a-4bed-a3fb-239d7b68ca92 (дата обращения: 30.11.2020);
8. Покупать ли сейчас валюту? Прогноз курса доллара на октябрь. Рубль остался без поддержки. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://clck.ru/SCVhu (дата обращения: 30.11.2020).

УДК 332.13

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10784

СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

MODERN APPROACHES TO DEFINING ECONOMIC INTEGRATION

Ковтун Роман Викторович, аспирант, Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, Республика Хакасия, Российская Федерация, kovtun-roman@yandex.ru

Kovtun Roman Viktorovich, Graduate student, Khakass State University N.F. Katanova, Abakan, Republic of Khakassia, Russian Federation

Аннотация. В статье рассматриваются основные теоретические подходы к определению термина «экономическая интеграция», включая его толкование во времена становления понятия и его интерпретация современными учеными. В статье уточнено определение экономической интеграции, показаны признаки экономической интеграции, ее преимущества и недостатки.

Summary. The article discusses the main theoretical approaches to the definition of the term «economic integration», including its interpretation at the time of formation of the concept and its interpretation by modern scientists. The article clarifies the definition of economic integration and shows the signs of economic integration and its advantages and disadvantages.

Ключевые слова: интеграция, экономическая интеграция, международная интеграция, преимущества интеграции, недостатки интеграции, межрегиональная экономическая интеграция.

Keywords: integration, economic integration, international integration, advantages of integration, disadvantages of integration, interregional economic integration.

Обеспечение экономического роста страны напрямую зависит от развития экономик каждого региона. Одним из инструментов обеспечения такого развития может рассматриваться экономическая интеграция, позволяющая сформировать экономические отношения, основанные на взаимной выгоде участников. Участие в интеграционных процессах обеспечивает участникам сохранение и усиление экономического потенциала и позволяет нивелировать недостатки в развитии.

Примеры экономической интеграции 20-го века, включая наиболее успешный и изученный пример создания Европейского союза, усиливает интерес к интеграционным процессам и способствует их дальнейшему изучению.

Теоретические основы экономической интеграции широко представлены в российских и зарубежных источниках.

Термин «интеграция» впервые появился в работах немецких ученых
Х. Кельзен, Д. Шиндлер и Р. Шмед, которые «перенося его в сферу анализа общественных отношений, имели в виду объединение людей (особенно государств) в некую социально-политическую общность. Изучая науку об истоках происхождения данного термина, стало ясно, что интеграция рассматривалась лишь в мировом масштабе, без применения ее к более частным единицам, например, национальной экономике» [7, с. 99].

Их идеи получили свое развитие в работах немецкого юриста и политического теоретика Карла Шмитта. Согласно его теории «с определенного момента экономическое развитие страны влечет за собой количественное и качественное увеличение территории. При этом не требуется аннексия или военное вторжение, поскольку становление Grossraum (Большие пространства) происходит на основе других законов — на основании принятия несколькими государствами или народами единой религиозной или социокультурной формы. Таким образом, в экономическом плане сама идея о добровольном объединении национальных экономик может по праву считаться «зародышной» попыткой в развитии экономической интеграции» [12, с. 162].

Наибольшее развитие теория экономической интеграции получила во второй половины XX века, в результате чего были сформированы основные теории и направления, среди которых можно выделить:

• неолиберальный подход, определяющий интеграцию как единое пространство в масштабе нескольких стран со свободными рыночными условиями. «Представители раннего неолиберализма (В. Репке, М. Аллэ, Дж. Вайнер, Дж. Мид, Т. Сцитовски) были приверженцами идеи межстрановой интеграции на основе механизма конкуренции и стихийных рыночных сил без особой поддержки со стороны институтов государства» [12, с. 162];
• функционализм (Д. Митрани), определяющий интеграцию как «постепенный, технократический процесс, в ходе которого создаются новые властные структуры, которые шаг за шагом будут обрастать все большими законодательными полномочиями» [10, с. 3];
• федерализм (Ж. Моннэ, А. Спинелли, С.Пистоне), утверждающий неразрывность политической и экономической интеграции [12, с. 163]. В отличии от функционалистов приверженцы федерализма считали, что процесс интеграции носит более политический характер. По их мнению, «процесс европейской интеграции мотивировался, прежде всего, исходя из многовековой, полной противоречий истории, в частности, взаимоотношений между Германией и Францией» [10, с. 3];
• неофункционализм (Э. Б. Хаас, Л. Линдберг), определивший «предпосылки интеграции, как наличие общих экономических интересов, сходство экономических систем, взаимозависимость, политический плюрализм, подобие элитных кругов» [10, с. 4];
• дирижизм (Г. Мюрдаль, Дж. Пиндер, Я. Тинберген), утверждая важность роли государства в процессах интеграции, представители дирижизма считали, что для успешного развития интеграции необходима поддержка со стороны государства. Рассмотрение «экономической интеграции» в качестве понятия, отражающего процессы, происходящие исключительно на международном уровне находит свое отражение в исследованиях голландского экономиста Я. Тинбергена, который определял «экономическую интеграцию как создание наиболее желательной структу­ры мировой экономики, снятие искусствен­ных барьеров в ее функционировании и введение необходимых элементов коорди­нации и унификации» [8, с. 18].

Перечисленные теории и направления рассматривают интеграцию преимущественно в качестве политической категории. Процесс интеграции рассматривается в работе венгерского экономиста Бела Баласса «Теория экономической интеграции» (The Theory of Economic Integration, 1961). «Рассматриваемая как процесс, она включает меры, призванные устранить дискриминацию между хозяйственными единицами, относящимися к различным национальным государствам; рассматриваемая как состояние, она может быть представлена как отсутствие форм дискриминации между национальными хозяйствами» [16, с. 1]. Согласно теории Бела Балассы существует «пять типов экономической интеграции: зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок, экономический союз, полная экономическая интеграция».

Теория экономической интеграции также широко представлена в исследованиях российских ученых. «Однако первые попытки осмысления этих процессов носили идеологически выраженный характер. И создание первых региональных организаций отраслевого типа (ЕОУС, Евратом) рассматривалось как попытки создать агрессивные военные блоки против Советского Союза» [5, с. 212].

Существенное влияние на развитие теории экономической интеграции оказал российский учёный-экономист Ю.В. Шишков, по мнению которого «наибольшего успеха в интеграции добились европейские страны [14, с. 144]. Важным вкладом в теорию экономической интеграции стало выявление следующей закономерности: «Региональная экономическая интеграция становится возможной только после того, как в соответствующем регионе складывается, по меньшей мере, четвертый технологический уклад, а глобализация — только тогда, когда во всех авангардных регионах мира начинает доминировать пятый уклад» [15, с. 9]. Исходя из этой логики, интеграционные процессы более характерны для развитых стран (зрелых), чем для развивающихся. Объясняется это, прежде всего, структурными особенностями экономик развивающихся стран, вынужденных конкурировать на однородных рынках (сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых).

В научной литературе экономическая интеграция определяется как процесс объединения и взаимодействия отдельных экономических субъектов на различных уровнях: международном, региональном и между отдельными предприятиями (микроуровень). Не смотря на популярность теории экономической интеграции среди современных ученых отсутствует единый подход к толкованию термина «интеграция».

Как в зарубежной, так и в отечественной литературе большинство исследований, посвященных процессам интеграции, относятся к международному уровню. В своей работе «Наднациональный механизм в теории интеграции» В.Н. Зуевым исследовано существо наднационального механизма в межгосударственном взаимодействии на примере Европейского союза, который автор определяет как «совокупность правил и процедур, порядок/способ функционирования экономических и/или политических систем в процессе их объединения в рамках международной структуры/организации, одобренный суверенными государствами и – с их согласия – выходящий из-под национального контроля, первоначально в той степени, которая заранее определяется международными договоренностями соглашениями» [6, с. 33]. По мнению автора, «интеграция – это процесс вызревания и выращивания единых наднациональных структур и механизмов», а «межгосударственная экономическая интеграция – это процесс формирования единого экономического комплекса посредством запуска наднационального механизма» [6, с. 36].

В статье «О понятии экономической интеграции хозяйствующих субъектов» Игнатьевым Н.М. сделана попытка проанализировать различные определения, встречающиеся в исследованиях ученых (А.М. Гатаулин, О.А. Родионова, М. Мекон. В.Е. Рыбалкин и др.) посвященным процессу интеграции. Проведенный анализ позволил автору выявить и сгруппировать признаки интеграции, позволяющие «процесс интеграции отделить от прочих процессов централизации и концентрации капиталов, существующих в экономике» [7, с. 101-102].

На основании выявленных признаков автор формулирует следующее определение интеграции:

«Интеграция – это добровольное объединение двух или более ранее самостоятельных субъектов предпринимательства путем установления между ними различных типов и форм связей для достижения множественных целей через сотрудничество каждого из объединяемых субъектов» [7, с. 104].

Добровольность объединения субъектов, как основополагающий принцип интеграции, уточняется в работе другого российского исследователя А.А. Авладеева «Уточнение понятий «экономическая интеграция» и «принудительная экономическая интеграция». Изучив отечественные и зарубежные источники (в особенности начала 2000-х годов), автор выделяет два подхода к исследованию процесса экономической интеграции. В рамках «статического» подхода автор определяет, что «экономическая интеграция – наступление благоприятных обстоятельств и предпосылок для интеграции, формирование надсубъектного (наднационального) института, задачами которого являются сближение национальных экономик и проведение его участниками согласованной межгосударственной экономической политики для достижения общих стратегических целей». В рамках «динамического» подхода автор говорит об экономической интеграции «как об управляемом и добровольном процессе развития и укрепления связей с последовательным сближением и структурным сращиванием экономических субъектов, с целью получения сравнительных выгод». Определяя условия «принудительной экономической интеграции», автор дает следующее определение данного термина:

«Принудительная экономическая интеграция – это процесс принудительного формирования устойчивой зависимости одних экономических субъектов от других, их взаимопроникновение и сращивание, направленное на максимальное извлечение выгоды доминирующей стороной» [2, с. 262]. Процесс «принудительной экономической интеграции», заключающийся в подавлении более сильными экономическими образованиями (странами, регионами) более слабых ради экономических выгод первых, делает исследование данной тематики актуальной, в особенности, в условиях нарастающего разрыва в уровнях развития отдельных экономических субъектов.

Необходимость рассмотрения процесса интеграции на всех уровнях (международном, межрегиональном, межфирменном), особенности и проблемы, препятствующие интеграции, стали предметом исследования К.А. Хубиева в статье «Экономические основы интеграционных процессов». Любопытным выглядит утверждение автора, что «интеграционные процессы выгодны и тем странам, которые уступают своим партнерам по абсолютной производительности», при этом в качестве преимущества такой интеграции указана возможность приобретения товаров «дешевле, чем она смогла бы сама производить» [13, с. 27].

На сегодняшний день невозможно говорить об экономическом росте страны в отрыве от развития региональных экономических систем. Одним из инструментов обеспечения стабильного и устойчивого роста региональных экономик может служить межрегиональная экономическая интеграция, позволяющая сформировать экономические отношения, основанные на взаимной выгоде участников. В связи с принятием Стратегии пространственного развития Российской Федерации до 2025 года, направленной на сокращение межрегиональных различий в уровне и качестве жизни населения, ускорение темпов экономического роста и технологического развития регионов России, построение эффективной модели межрегиональной экономической интеграции приобретает все большую актуальность.

В статье «Межрегиональная экономическая интеграция в обеспечении развития субъектов Федерации» Абдулманаповым С.Г. определено, что межрегиональная экономическая интеграция «представляет собой процесс развития устойчивых взаимосвязей соседних регионов, ведущий к усилению экономического взаимодействия, основанного на проведении регионами согласованной межрегиональной экономической политики» [1, с. 3].

Межрегиональная экономическая интеграция обладает как преимуществами, так и определенными недостатками, которые представлены в следующей таблице.

Экономическая интеграция регионов Южной Сибири через создание южно-сибирской агломерации стала предметом исследования Бородина В.А. в работе «Региональная интеграция как инструмент модернизации экономики». По мнению автора, целями межрегиональной экономической интеграции является:

• «создание территориально-хозяйствен­ного пространства с конкурентоспособной многосекторной и многоукладной экономи­кой, обладающей достаточным собственным потенциалом модернизации и дальнейшего саморазвития;
• расширение рыночного поля, устра­нение искусственных препятствий, затрудня­ющих пространственный товарообмен;
• повышение устойчивости экономики путем совершенствования ее структурных пропорций, концентрации объединенного инвестиционного финансового капитала в рамках реализации приоритетных направле­ний, имеющих высокую социально-экономи­ческую эффективность;
• формирование более качественной конкурентной среды и благоприятного пред­принимательского климата;
• организация внутреннего рынка труда, предотвращение утечки квалифицированной рабочей силы» [4, с. 57].

Проанализировав структуры экономик Алтайского края, Новосибирской и Кемеровской областей и Республики Алтай, автор приходит к выводу, что экономическая интеграция указанных регионов возможна только при «политической консолидации и поддержке местных элит и гражданского общества».

Межрегиональная экономическая интеграция других сибирских регионов стала основным событием Красноярского экономического форума в 2018 году, в рамках которого главы Красноярского края, Республики Хакасия и Республики Тыва подписали соглашение о сотрудничестве в рамках проекта «Енисейская Сибирь». По мнению авторов статьи «Модель создания и реализации межрегионального проекта «Енисейская Сибирь», «интеграционный проект «Енисейская Сибирь» призван способствовать привле­чению инвестиций и ускорению реализации значимых для Сибири экономических, ин­фраструктурных и социальных проектов. Совместные усилия трех регионов послужат дополнительным стимулом для развития вну­тренней экономики регионов, их межрегио­нальных и международных связей. Сущность данного проекта состоит не в административ­ном объединении территорий регионов, а в развитии эффективного межрегионального социально-экономического сотрудничества» [11, с. 325].

Авторы статьи считают, что «межрегиональная социально-экономическая интегра­ция регионов – процесс развития устойчивых взаимосвязей соседних регионов, базиру­ющийся на исторически сложившихся отно­шениях субъектов экономики и социальной сферы регионов, ведущий к рационализации использования их потенциалов, основанный на проведении согласованной внутренней и межрегиональной социально-экономиче­ской политики».

Как говорилось ранее, авторы статьи приходят к заключению, что усиливающиеся интеграционные процессы между регионами имеют как положительные, так и отрицательные черты, которые приведены в таблице ниже.

Следует согласиться с авторами статьи в том, что для «успешной и эффективной реализации проекта «Енисейская Сибирь» необходимо придерживаться модели, построенной на взаимном дополнении реги­онов, учитывающей их сложившуюся эконо­мическую специализацию, имеющиеся интеграционные связи при четком регламентировании поведения всех участников» [11, с. 329].

Как в зарубежной, так и в российской научной литературе, говоря об «интеграции», большее внимание уделяется международному и межрегиональному (хоть и в меньшей степени) уровням интеграции. При этом, интеграционные процессы протекают и на муниципальном уровне. В статье «Роль и место интеграции в муниципальном управлении» автор указывает, на специфичность муниципальной интеграции: «в основе интеграции государств и предприятий лежит стремление к повышению экономичес­кой эффективности их деятельности, а сама интеграция носит, как правило, экономиче­ский характер. В основе муниципальной ин­теграции находится, прежде всего, социаль­ная составляющая. Учитывая, что более 90% муниципальных образований в Российской Федерации являются дотационными и не мо­гут самостоятельно обеспечить исполнение возложенных полномочий, можно отметить, что муниципальная интеграция обусловлена «жизненной» необходимостью, поскольку позволяет получить недостающий элемент, либо совместно решить насущную пробле­му».  [9, с. 115]. В результате проведенного исследования, автором сформулировано следующее понятие муниципальной интеграции:

«Муниципальная интег­рация – это процесс становления и разви­тия устойчивых связей в различных сферах между субъектами, расположенными на территории муниципальных образований, способствующий общему использованию ресурсов территорий для достижения целей социально-экономического развития муни­ципальных образований, а также результат этого процесса» [9, с. 115].

Межрегиональная экономическая интеграция направлена, прежде всего, на развитие (усиление) устойчивых связей между соседними регионами. При этом процессу интеграции может подвергаться как весь региональный социально-экономический комплекс, так и его отдельные структурные элементы.

Совершенствование межрегиональной интеграции в сфере туризма стало предметом исследования Ю.В. Анисимовой в работе «Межрегиональная интеграция как фактор развития внутреннего туризма». Межрегиональное сотрудничество необходимо рассматривать в качестве инструмента развития туризма в субъектах РФ. Преодоление региональных противоречий способствует более выгодному использованию ресурсов и возможностей, что приводит к повышению привлекательности каждого региона и росту конкурентоспособности. Анализируя опыт межрегионального сотрудничества регионов центральной России, автор определят межрегиональную интеграцию как «форму взаимодействия различных региональных структур». При этом применительно к сфере туризма автор выделяет следующие благоприятные изменения от межрегиональной интеграции:

• обмен опытом между регионами;
• привлечение инвесторов;
• развитие транспортной и туристской инфраструктуры;
• координация работы с федеральными органами исполнительной власти по развитию туризма [3, с. 103].

Таким образом, приведенные выше теории, определяющие экономическую интеграцию, ее преимущества и недостатков, говорят об отсутствии единого подхода, который может быть применен к государству, региону, муниципальному образованию или отдельной отрасли экономики.

В условиях возрастающей конкуренции, наличия политических и экономических барьеров экономическая интеграция может стать инструментом, способным сократить имеющиеся разрывы в социально-экономическом развитии как на международном уровне, так и в рамках экономик отдельных регионов (субъектов).

Несмотря на наличие в исследованиях современных ученых достаточного количества работ, посвященных интеграционным процессам в экономике, на сегодняшний день отсутствует единое толкование понятия «интеграция». Связано это, в первую очередь, с тем, что авторы апеллируют к таким характеристикам процесса интеграции, которые являются важнейшими для решения поставленных в ходе исследования задач.

Тем не менее, экономическая интеграция обладает существенными признаками, позволяющими ее отделить от других категорий, в том числе:

• процесс объединения двух и более экономических субъектов, имеющих до этого самостоятельный вектор развития;
• взаимное усиление и повышение конкурентоспособности;
• общее использование ресурсов и возможностей.

В ходе исследования установлено, что процесс интеграции имеет как положительные, так и отрицательные последствия.

К положительным относится следующее:

• привлечение высококвалифицированных кадров из соседних регионов страны для реализации инвестиционных проектов;
• реализация совместных масштабных инфраструктурных проектов;
• создание благоприятных условий для тор­говли за счет расширения предложения и рынков сбыта;
• увеличение емкости рынков товаров и услуг.

К недостаткам экономической интеграции можно отнести:

• перераспределение ресурсов и кадров в пользу более сильных регионов;
• снижение конкуренции в отраслях эко­номики (за счет определения специализаций регионов);
• снижение уровня самостоятельности при принятии управленческих решений.

Учитывая изученные подходы к определению термина «интеграция», признаки экономической интеграции, ее преимущества и недостатки, можно сформулировать следующее определение экономической интеграции:

Экономическая интеграция – процесс становления и разви­тия устойчивых связей экономических субъектов, основанный на согласованной экономической политике и ведущий к максимальному использованию потенциалов.

Большинство источников, посвященных анализу экономической интеграции, рассматривают данный вопрос только в контексте его нормативного применения, при этом не уделено внимания таким важным аспектам как:

• механизм управления экономической интеграцией;
• экономическая интеграция отсталых в экономическом плане регионов с более успешными регионами;
• механизмы и инструменты для формирования единого экономического пространства в границах одного государства;
• необходимость унификации региональных мер поддержки. 

Список литературы

1. Абдулманапов С.Г. Межрегиональная экономическая интеграция в обеспечении развития субъектов Федерации // Региональные проблемы преобразования экономики. – 2011.
2. Авладеев А. А. Уточнение понятий «экономическая интеграция» и «принудительная экономическая интеграция» // Молодой ученый. – 2014. – №21. URL https://moluch.ru/archive/80/14469/.
3. Анисимова Ю. В. Межрегиональная интеграция как фактор развития внутреннего туризма // Экономика, управление, финансы: материалы VI Междунар. науч. конф. (г. Краснодар, февраль 2016 г.). – Краснодар: Новация, 2016. URL https://moluch.ru/conf/econ/archive/172/9561/.
4. Бородин В.А. Региональная интеграция как инструмент модернизации экономики // Известия ИГЭА. – 2011. – №3 (77).
5. Воронина Т.В. Эволюция теоретических подходов к анализу развития международной экономической интеграции // ТЕRRА ECONOMICUS. – 2010. – Том 8 № 3 Часть 3.
6. Зуев В.Н. Наднациональный механизм в теории интеграции // Мировая экономика и международные отношения. – 2011. – № 4.
7. Игнатьев Н. М. О понятии экономической интеграции хозяйствующих субъектов // Экономический журнал. – 2012. – Т. 27 – № 3.
8. Колодина Е. А. Имплицитная целевая функция экономической интеграции // Известия ИГЭА. – 2002. – № 3.
9. Прохорова О.К. Роль и место интеграции в муниципальном
   управлении // Известия ИГЭА. – 2012. – №3 (83).
10. Пурсиайнен К. Теории интеграции и рамки отношений ЕС – РФ // http://www. recep.rufilesdocuments.
11. Самаруха В.И. Модель создания и реализации межрегионального проекта «Енисейская Сибирь» / В.И. Самаруха, Т.Г. Краснова, С.В. Трусова // Из­вестия Байкальского государственного университе­та. – 2019. – Т. 29 – № 2.
12. Тарасов А.Г., Подкина К.Ю. Теоретико-методологические подходы к анализу международной экономической интеграции // Журнал экономической теории. – 2017. – № 3.
13. Хубиев К.А. Экономические основы интеграционных процессов // Проблемы безопасности российского общества. – 2014.
14. Шишков Ю.В. Полвека успешной интеграции // Некоммерческое партнерство «Редакция журнала «Мир перемен». – 2007. – № 1.
15. Шишков Ю.В. Регионализация и глобализация мировой экономики: альтернатива или взаимодополнение // МЭМо. – 2008. – № 8.
16. Balassa B. The Theory of Economic Integration. Z., 1962.

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10780

Электронный кадровый документооборот в условиях перехода к модели цифровой экономики

Electronic personnel document management in the conditions of transition to the digital economy model

Миронова Ирина Ивановна, кандидат экономических наук, доцент кафедры управления персоналом и организационной психологии, ФГБОУ ВО «Кубанский государственный университет»

Лузаков Андрей Анатольевич, доктор психологических наук, доцент, заведующий кафедрой «Управления персоналом и организационной психологии, ФГБОУ ВО «Кубанский государственный университет»

Mironova Irina I., PhD in Economics, associate, Professor of the Department of personnel management and organizational psychology, IN FGBOU «Kuban state University»

Luzakov Andrey A., academic degree-doctor of psychological Sciences, associate Professor, head of the Department of personnel Management and organizational psychology, Kuban state University

Аннотация. В статье описаны основные этапы внедрения в российской Федерации системы электронного кадрового документооборота (ЭКД); проанализированы результаты реализации пилотного проекта по внедрению ЭКД, проведенного в 2018 г. с участием ряда крупнейших российских работодателей; рассмотрены основные положения Федерального закона от 24.04.2020 № 122-ФЗ «О проведении эксперимента по использованию электронных документов, связанных с работой», позволяющего широкому кругу компаний активизировать процесс внедрения ЭКД, в том числе путем использования ресурса «Работа в России».

Summary. The article describes the main stages of implementation in the Russian Federation of system of electronic personnel document (EKD); analyzes the results of the pilot project on introduction of the EKD held in 2018 with the participation of some of Russia’s largest employers; the main provisions of the Federal law from 24.04.2020 No. 122-FZ «About carrying out experiment on the use of electronic documents related to the work», allowing a wide range of companies to enhance the process of implementation of the EKD, including through the use of online «Work in Russia».

Ключевые слова: Цифровая экономика, Электронный кадровый документооборот, едина база данных, электронная подпись, электронная трудовая книжка, электронный трудовой договор.

Keywords: Digital economy, Electronic personnel document management, unified database, electronic signature, electronic employment record, electronic employment contract.

В 2016 г. в обращении Президента Российской Федерации к Федеральному Собранию впервые были озвучены планы масштабной цифровизации всей российской экономики, позже реализовавшиеся в форме национальной программы, включающей такие направления, как «Информационная инфраструктура», «Информационная безопасность», «Цифровые технологии» и «др. Одним из наиболее важных элементов этой программы стала разработка нормативных документов, позволяющих регулировать формирующуюся цифровую среду.

Сегодня цифровые технологии распространены повсеместно. Большинство компаний осуществляют учетные процедуры именно в электронной форме, часто используя для этого специальные компьютерные программы, упрощающие их проведение. Этот процесс широкого проникновения новых способов формирования информации на практике получил название «компьютеризация». Только после того как подавляющее большинство экономических агентов оказались подготовлены к полномасштабной организации взаимодействий в цифровой среде, то есть получили возможность не только формировать документы с использованием компьютера, но и с помощью цифровых технологий отправлять эти документы в нужные инстанции, в которых, в свою очередь, сформировались условия для создания больших баз данных, появилась возможность перехода на следующий этап – цифровизацию экономики.

Нормативное определение понятия «цифровизация» до сих пор не выработано. Впервые в российском законодательном поле этот термин появился в 2010 г., когда в бюджетную классификацию был внесен раздел «цифровизация государственного управления». В данном случае речь шла о расходах на создании инфраструктуры электронного правительства, то есть о системе оказания государственных услуг с использованием цифровых платформ и строительстве многофункциональных центров. В этом же году в Распоряжении Правительства Москвы от 11.10.2010 № 2215-РП цифровизация была определена как переход с аналоговой формы передачи информации на цифровую, что также представляется несколько ограниченным взглядом на сущность цифровизации [1]. 

В научной литературе сложились разные подходы к определению данного понятия. Так, по мнению В. Г. Халина цифровизацию можно рассматривать в узком и широком смыслах. В узком смысле – это процесс перевода информации в цифровую форму, а в широком – общий тренд мирового развития, в рамках которого цифровая трансформация охватывает все сферы экономической и социальной жизни общества [6]. С. С. Хомякова определяет цифровизацию как процесс активного внедрения цифровых технологий во все сферы жизнедеятельности человека [7].

С нашей точки зрения наиболее точно и емко раскрывается данное понятие в Программе «Цифровая экономика Российской Федерации»: формирование экосистемы, институтов и инфраструктуры цифровой экономики, позволяющее обеспечить эффективное взаимодействие бизнеса, научно-образовательного сообщества, государства и граждан [5].

Процессы цифровизации развиваются в нашей стране достаточно интенсивно. Одним из важнейших направлений данного процесса является переход к электронному документообороту (ЭД). Предполагается, что система ЭД должна включать не только локальные организационные сети, внутри которых обеспечивается обмен данными, но и обеспечивать связь конкретной компании с внешними организациями.

Внедрение электронного документооборота в кадровой сфере – задача актуальная сегодня для всех российских компаний. Ее решение позволит упростить кадровый учет, снизить вероятность ошибок. Уже сегодня работодатели имеют возможность проводить проверку документов об образовании работников используя базу данных Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки, получать электронные больничные листы работников напрямую из Фонда социального страхования, обращаться за консультативной и правовой поддержкой к Интернет-сервису «Онланйинспекция.рф», проводить самопроверку кадровой документации с использованием ресурса «Электронный инспектор».

Фундаментальными для кадровой работы являются такие документы, как трудовые книжки и трудовые договора. Электронные трудовые книжки все организации обязаны будут вести, начиная с 2021 г., однако уже с 2020 г. работодатели сдают в Пенсионный фонд новый отчет по форме СЗВ-ТД, в который включены сведения о трудовой деятельности работников с которыми организация находится в трудовых отношениях. Таким образом в течение 2020 г. будет подготовлена база к массовому переходу на электронные трудовые книжки.

В 2018 г. был реализован пилотный проект по полномасштабному внедрению электронного кадрового документооборота, позволивший выявить ключевые проблемы в данном вопросе и определить пути их решения. Полученные результаты показали, что даже крупные российские работодатели не в полной мере готовы к внедрению ЭКД, более того, сама предлагаемая модель нуждается в определенных корректировках. Наиболее дискуссионным оказался вопрос об электронной подписи. Так, стала очевидной необходимость законодательного закрепления унифицированных требований к универсальной усиленной квалифицированной электронной подписи (УКЭП), которые обеспечат возможность ее использования в рамках широкого круга правоотношений, в том числе и трудовых.

Серьезной проблемой для работодателей является стоимость приобретения и использования электронной цифровой подписи. Средняя стоимость УКЭП составляет от 1 до 5 тысяч рублей, причем действительна такая подпись только в течение одного года. Таким образом расходы работодателей существенно увеличиваются.

В апреле 2020 г. был принят Федеральный закон «О проведении эксперимента по использованию электронных документов, связанных с работой» № 122-ФЗ. В соответствии с этим законом любой работодатель может принять участие в эксперименте по использованию в электронном виде без дублирования на бумажном носителе документов, связанных с работой, в отношении которых трудовым законодательством предусмотрено их оформление на бумажном носителе и (или) ознакомление с ними работника в письменной форме, в том числе под роспись [2].

Для того, чтобы принять участие в эксперименте работодатель должен самостоятельно определить с какого времени он начнет участвовать в эксперименте; утвердить перечень документов, которые будут оформляться в электронной форме; определить структурные подразделения, которые будут принимать участие в эксперименте и уведомить работников этих подразделений, причем за работниками сохраняется право отказа от участия в эксперименте. Также в число обязанностей работодателя входит разработка и утверждение локального нормативного акта, в котором будет установлен порядок обработки работодателем электронных документов, связанных с работой и содержащих персональные данные работников. С этим актом все работники организации, добровольно согласившиеся принять участие в эксперименте, должны быть ознакомлены под роспись [4].

Организация и ведение электронного кадрового учета может вестись как в информационной системе работодателя (как правило такие системы имеют крупные корпорации), так и с на платформе портала «Работа в России».  Для этого работодатель должен зарегистрироваться в Единой системе идентификации и аутентификации (ЕСИА) и получить усиленную квалифицированную электронную подпись (УКЭП) работодателя. В свою очередь, каждый работник также должен пройти аутентификацию на портале «Работа в России» и завести личный кабинет. Собственно, через этот кабинет и происходит взаимодействие работника с работодателем, путем передачи электронных документов [3].

Наиболее серьезной новацией стало изменение порядка использования электронной цифровой подписи. Так, для работодателя сохранена обязательность применения усиленной квалифицированной электронной подписи, тогда как для работника обязанность применения усиленной квалифицированной электронной подписи или усиленной неквалифицированной электронной подписи предусмотрена только в трех случаях:

• заключение трудового договора;
• заключение ученического договора или договора на получение образование без отрыва или с отрывом от работы;
• заключение договора о материальной ответственности.

Во всех остальных случаях вид электронной подписи работника определяется локальным нормативным актом с учетом мнения профсоюза (в случае, если в организации действует первичная профсоюзная организация). Однако, если ведение кадрового учета осуществляется на платформе «Работа в России», работники могут использовать простую электронную подпись. Ключ к такой подписи любой работник может получить при обращении за получением государственных и муниципальных услуг в электронной форме.

Очевидно, что сам факт утверждения основных положений эксперимента по использованию электронных документов, связанных с работой осуществлен в форме Федерального закона, свидетельствует о том, что по мере развития экосистемы цифровой экономики и вовлечения в нее все большего числа экономических агентов, ведение электронного кадрового документооборота станет общей и обязательной практикой. Поэтому, можно с уверенностью предположить, что чем раньше работодатели начнут использование ЭКД, тем эффективней будет осуществляться кадровая работа.

Литература

1. О Концепции обеспечения жителей города Москвы телекоммуникационными услугами для получения социально значимой информации путем создания условий равного доступа к кабельному телевидению и Интернет-ресурсам: Распоряжение Правительства Москвы от 11.10.2010 № 2215-РП // Вестник Мэра и Правительства Москвы. – № 60. – 26.10.2010
2. О проведении эксперимента по использованию электронных документов, связанных с работой: Федеральный закон от 24.04.2020 № 122-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 04.2020. – № 17. – Ст. 2700.
3. Об информационно-аналитической системе Общероссийская база вакансий «Работа в России»: Постановление Правительства Российской Федерации от 25 августа 2015 года № 885 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2015. – № – Ст. 5000; 2018. – №7. – Ст. 1028.
4. Об утверждении положения о порядке проведения эксперимента по использовании электронных документов, связанных с работой: Приказ Минтруда от 14 мая 2020 г. № 240н // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс] / Государственная система правовой информации. – Электрон. текст. данные. 2015–2020. – Режим доступа: http://www.pravo.gov.ru — 14.05.2020. – Загл. с экрана.
5. Программа «Цифровая экономика Российской Федерации»: Утверждена Распоряжением Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р // СПС КонсультантПлюс
6. Халин, В. Г. Цифровизация и ее влияние на российскую экономику и общество: преимущества, вызовы, угрозы и риски / В. Г. Халин, Г.В. Чернова // Управленческое консультирование. – 2018. – № 1. – С. 46-65.
7. Хомякова, С. С. Трансформация и закрепление термина «цифровизация» на законодательном уровне / С. С. Хомякова. – Текст: непосредственный // Молодой ученый. – – № 41 (279). – С. 9-12. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://moluch.ru/archive/279/62867/ (дата обращения: 21.09.2020).

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10778

КРИПТОВАЛЮТА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ОБРАЩЕНИЯ 

CRYPTOCURRENCY: PROBLEMS AND PROSPECTS OF CIRCULATION

Симкина Татьяна Александровна, аспирант кафедры «Бизнес-технологии и управление» ФГБОУ ВО «МИРЭА — Российский технологический университет», (e-mail: tatialexan@bk.ru)

Калимуллина Эльвира Ринатовна, специалист по учебно-методической работе кафедры «Экономическая теория» ФГБОУ ВО «Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет)», (e-mail: kalimullina.elvira96@yandex.ru) 

Simkina Tatyana A., graduate student of the Department of Business Technologies and Management MIREA — Russian Technological University (e-mail: tatialexan@bk.ru)

Kalimullina Elvira R., specialist in educational and methodological work of the department «Economic theory» Moscow aviation institute (national research university), (e-mail: kalimullina.elvira96@yandex.ru)  

Аннотация. Тренд нашего времени – цифровизация. Финансовый сектор является одним из ключевых по внедрению цифровых технологий. Термин “криптовалюта”, “цифровые деньги” прочно вошли в наш лексикон и ассоциируются с “валютой будущего”. В данной статье мы рассмотрим цифровую валюту в рамках правового и финансового полей, что поможет оценить проблематику и перспективы обращения криптоденег.

Summary.  The trend of our time is digitalization. The financial sector is one of the key sectors for the introduction of digital technologies. The term “cryptocurrency «and “digital money “are firmly embedded in our lexicon and are associated with the”currency of the future». In this article, we will look at the digital currency within the legal and financial fields, which will help to assess the problems and prospects for the circulation of crypto-money. 

Ключевые слова: валюта, криптовалюта, блокчейн, биткоин, транзакции, денежные средства. 

Keywords: currency, cryptocurrency, blockchain, bitcoin, transactions, cash.

Мы все чаще сталкиваемся с таким понятием как “криптовалюта” – в чем смысл этого понятия и какие перспективы ждут цифровые деньги в России и мире? Чтобы ответить на эти вопросы необходимо рассмотреть цифровую валюту в рамках правового и финансового полей, а также дать техническое описание технологий, на основе которых функционирует криптовалюта.

Технологии блокчейна и криптовалют были заложены Адамом Баком, Хэлом Финни, а также Вэй Даем и Ником Сабо в конце 1990-х годов. Доктор электротехнических наук и программирования Вэй Дай разработал алгоритмы, на основе которых в 2009 году был описан механизм реализации принципиально нового средства платежа, получившего название «криптовалюта». Основоположником в разработке принципов ее работы и популяризации считается Сатоши Накамото (Satoshi Nakamoto), под именем которого, по расхожему мнению, скрывается группа разработчиков.

Биткоин (Bitcoin) — первая из созданных в мире криптовалют. Ее название происходит от слова бит-монета, т.е.  монета самой маленькой единицы измерения информации. Программный код отличается открытостью, что позволило создать сотни аналогичных средств платежа с различными наименованиями, сферой обращения. Одновременно с Bitcoin была разработана и технология блокчейн – распределенный реестр, представляющий собой выстроенную по определенным правилам последовательную цепочку из блоков транзакций, где каждый последующий блок содержит информацию о предыдущем.

Биткоин — первая криптовалюта, до сих пор имеющая самую большую капитализацию. На втором месте сейчас находится эфир (Ethereum), на третьем — Ripple — единственная криптовалюта, в основе которой не лежит технология блокчейн.  

Для полноценного функционирования системе нужны вычислительные машины, на которых будут храниться архив блокчейна и обрабатываться новые данные (рис. 1). В Биткоине  и других подобных ему криптовалютах вычислительные мощности предоставляются майнерами, которые получают вознаграждение за каждый закрытый ими блок транзакций.

Новым направлением исследований в области экономики является изучение особенностей и проблем оборота цифровых денег на мировом финансовом рынке.

Взгляды экспертов регулярно публикуются в известных экономических и финансовых изданиях, таких как The Economist и Financial Times. Научные взгляды находятся на этапе формирования, основные гипотезы принадлежат многим видным ученым, например: нобелевские лауреаты по экономике Роберт Шиллер и Жан Тироль. Также, следует упомянуть таких авторов, как А. Теппер, А. Антонопулос, Д. Тапскотт, А. Тапскотт, М. Свен, Н. Поппер и др. Среди отечественных исследователей: Вахрушев Д. С., Железов О. В.[1], Борисова О. В. [2], Ларин Д. С. , Марамыгин М. С., Прокофьева Е. Н., Маркова А. А., Саакян А. Г. и другие. Среди трудов перечисленных авторов можно найти детальную характеристику технологии блокчейн, в том числе, на уровне системного описания, а также научные подходы к пониманию криптографии и ее продуктов, которые используются в современных экономических процессах. Большой интерес представляют тематические аналитические документы Европейского центрального банка и Международного валютного фонда. Это обзоры международных подходов к регулированию виртуальных валют.

На данный момент используется примерно 160 площадок, где идут торги криптовалютами. Эти площадки называются криптобиржами и отличаются объемами торгов, надежностью, безопасностью. Важно, что любую существующую цифровую валюту, если она имеет или когда-то имела какую-то ценность, можно найти хотя бы на одной из площадок.

Существует правило: чем больше общий объем ежедневных торгов, тем более безопасной и надежной является биржа. С более мелкими биржами нужно быть осторожнее, так как есть шанс, что их взломают или закроют, При этом на них проще зарегистрироваться и снять деньги — правила верификации там значительно лояльнее. Некоторые площадки запрещают участие в торгах гражданам определенных стран. Например, Китая или США, поэтому при регистрации на бирже обязательно изучите ее правила, чтобы свести свои риски к минимуму. Существует несколько децентрализованных бирж, которые не зависят ни от кого и, теоретически, их никто не может закрыть. Как утверждают создатели площадок, их практически невозможно взломать. Эти биржи имеют не самый удобный интерфейс и медленно работают. В табл. 1 представлены лидирующие по рыночной капитализации криптовалюты.

Существует как минимум 15 причин, способных вызвать постепенный или резкий рост цены криптовалют, утверждают аналитики торговой платформы EToro [3]. В одном из отчетов они перечислили триггеры, из-за которых происходит дорожание цифровых активов, и оценили эффект от них, проявляющийся за час, день и неделю.

Курсы криптовалют резко меняются после раскрытия важной информации о развитии проекта. Это могут быть: слияния и поглощения проектов, заключение партнерств, получение финансирования, добавление токена на новую биржу, запуск новой сети токена. В среднем в первый час после раскрытия подобной информации цена токена поднимается, но незначительно — лишь на 0,5%. Дело в том, что для распространения сведений в криптосообществе требуется некоторое время. В первый день после раскрытия информации (публикация) —  актив дорожает на 0,9-1,3%, а в течение недели — на 2-8%.

В настоящее время отношение к блокчейну и криптовалютам как в России, так и в остальном мире — неоднозначно. Технология blockchain ещё молода, поэтому, хоть она и сулит большие выгоды, правительства различных стран относятся к ней с опаской.

В январе прошлого года исследовательский центр RAND Corporation, который базируется в Соединенных штатах Америки, обнародовал доклад, в котором призвал правительство бороться с блокчейном и проектами на его основе. По словам исследователей, массовое внедрение блокчейна в экономику страны напрямую грозит национальной безопасности [4].

В то же время сорок крупнейших банков, среди которых такие известные структуры, как Bank of Amerika, JP Morgan, Goldman Sachs и Barclays, объединились в консорциум с рабочим названием R3 [5]. Целью консорциума является изучение системы блокчейн и, по мере возможности, внедрение её в межбанковские отношения. Банкирам очевидно, что отставание от новейших технологий в современном мире чревато серьёзными последствиями. Противовесом этому, технология блокчейн поможет банкам сэкономить значительные средства на межбанковских операциях.

В России, в соответствии со статьей 75 Конституции Российской Федерации и статьей 27 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» от 10 июля 2002г. №86-ФЗ (ред. от 02 августа 2019г.) официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль. Введение и использование на территории Российской Федерации других денежных единиц и выпуск денежных суррогатов — запрещаются. На основании данного Федерального закона Центральный Банк выступает против легализации криптовалюты в качестве платежного средства, определяя ее статус как денежный суррогат. В связи с невозможностью придания криптовалюте статуса денежного средства. А согласно Федеральному закону от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данный закон вступит в силу c 1 января 2021 года. В документе дается определение криптовалюты, но запрещается ее использование в России для оплаты товаров и услуг. Согласно закону, цифровая валюта — это «совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе, которые предлагаются и (или) могут быть приняты в качестве средства платежа, не являющегося денежной единицей РФ, денежной единицей иностранного государства и (или) международной денежной или расчетной единицей, и (или) в качестве инвестиций и в отношении которых отсутствует лицо, обязанное перед каждым обладателем таких электронных данных» [6]. Также, запрет распространяется на рекламу способов платежа цифровыми деньгами. По новой редакции законопроекта «О цифровых финансовых активах» криптовалюту в России можно покупать, выпускать, продавать, совершать другие сделки, но нельзя использовать ее для оплаты российским резидентам. Здесь можно увидеть противоречие — понятие криптовалюты, в том же документе, предполагает ее использование как средства платежа. В законопроекте есть отсылка к отдельным законам, которые будут регулировать майнинг, организацию выпуска и обращения цифровой валюты в России. «В целом новая редакция законопроекта уже не выглядит такой драконовской, но все еще олицетворяет борьбу Центробанка с денежными суррогатами» [7]. 

При рассмотрении законопроекта, можно заметить, что цифровая валюта признается имуществом, но не цифровыми правами, что может потребовать изменений в Гражданский кодекс. Оборот криптовалют в новой редакции регулируется ст. 14 законопроекта.

В России и мире ситуация по отношению к криптовалюте во многом похожая. С одной стороны очевидна необходимость развития цифровых финансовых технологий  и, как следствие, выработка правового регулирования и легализации цифровых финансов, с другой стороны – рынок критовалют во многом остается теневым, что вызывает недоверие к технологии и торможение развития. Но, так или иначе внимание к проблематике криптовалют стоит остро и есть уверенность в постепенной выработке однозначного отношения к цифровым деньгам.

Литература

1. Вахрушев Д. С., Железов О. В. Криптовалюта как феномен современной информационной экономики: проблемы теоретического осмысления // Интернет-журнал Науковедение. 2014. № 5 (24).
2. Борисова О. В. Криптовалюта как средство повышения привлекательности российского бизнеса // Стратегии бизнеса. 2017. № 9.
3. Тороговая платформа “Etoro” [Электронный ресурс]. URL: https://www.etoro.com/discover/markets/cryptocurrencies (дата обращения 14.11.2020).
4. Tirole J. There are many reasons to be cautious about bitcoin // Financial Times, 2017, November 30 [Электронный ресурс]. URL: https://www.ft.com/content/1c034898-d50f-11e7-a303- 9060cb1e5f44 (дата обращения 14.11.2020).
5. Crypto-Currency Market Capitalizations [Электронный ресурс]. URL: http://coinmarketcap.com/. 16. Jonathan Chiu, Thorsten Koeppl. The Economics of Cryptocurrencies – Bitcoin and Beyond. Chapman University, 2017. 40 p. 17. Visual capitalist [Электронный ресурс]. URL: http://www.visualcapitalist.com (дата обращения 15.11.2020).
6. Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». [Электронный ресурс]. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007310056 (дата обращения 15.11.2020).
7. РБК – Информационный портал [Электронный ресурс]. URL:https://www.rbc.ru/crypto/news/5f16c6379a794732b6dd31e7 (дата обращения 15.11.2020).

References

1. Vakhrushev D. S., Zhelezov O. V. Cryptocurrency as a phenomenon of modern information economy: problems of theoretical understanding // The online journal of the sociology of Science. 2014. No. 5 (24).
2. Borisova O. V. Cryptocurrency as a means of increasing the attractiveness of Russian business // business strategies. 2017. No. 9.
3. Etoro torog Platform” [Electronic resource]. URL: https://www.etoro.com/discover/markets/cryptocurrencies (accessed 14.11.2020).
4. Tirole J. There are many reasons to be cautious about bitcoin // Financial Times, 2017, November 30 [Electronic resource]. URL: https://www.ft.com/content/1c034898-d50f-11e7-a303- 9060cb1e5f44 (accessed 14.11.2020). .
5. Crypto-Currency Market Capitalizations [Electronic resource]. URL: http://coinmarketcap.com/. 16. Jonathan Chiu, Thorsten Koeppl. The Economics of Cryptocurrencies – Bitcoin and Beyond. Chapman University, 2017. 40 p. 17. Visual capitalist [Electronic resource]. URL: http://www.visualcapitalist.com (accessed 15.11.2020).
6. Federal law No. 259-FZ of 31.07.2020 «On digital financial assets, digital currency and on amendments to certain legislative acts of the Russian Federation». [Electronic resource]. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202007310056 (accessed 15.11.2020).
7. RBC – Information portal [Electronic resource. URL:https://www.rbc.ru/crypto/news/5f16c6379a794732b6dd31e7 (accessed 15.11.2020).