УДК 330.16

Давыдова Юлия Владимировна ,

кандидат экономических наук, старший преподаватель,

Вятская государственная сельскохозяйственная академия, г. Киров

Davydova Ju. V. ,

 candidate of economic Sciences, senior lecturer,

Vyatka state agricultural Academy, Kirov

ОЦЕНКА ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В РАМКАХ МОНИТОРИНГА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РЕГИОНА

ASSESSMENT OF FOOD SECURITY WITHIN MONITORING OF ECONOMIC SECURITY OF THE REGION

Аннотация: В основе экономической безопасности, как государства, так и населения, находится устойчивость продовольственной сферы, что требует проведения постоянного мониторинга ее состояния. Определена роль и место продовольственной безопасности в рамках экономической безопасности. Проведено исследование основных методик оценки продовольственной безопасности в рамках анализа экономической безопасности региона. Сделан вывод о том, что большинство методик оценки экономической безопасности не подразумевают оценку отдельных сфер экономики, в частности продовольственной сферы, что затрудняет выявление основных угроз экономической безопасности государства и региона.

Summary: At the heart of economic security, both the state, and the population, there is a stability of the food sphere that demands carrying out continuous monitoring of her state. The role and the place of food security within economic security is defined. The research of the main techniques of assessment of food security within the analysis of economic security of the region is conducted. The conclusion is drawn that the majority of techniques of assessment of economic security don’t mean assessment of certain spheres of economy, in particular the food sphere that complicates identification of the main threats of economic security of the state and region.

Ключевые слова: экономическая безопасность, продовольственная безопасность, методика оценки, интегральный показатель, пороговое значение, самообеспеченность регионов.

Keywords: economic security, food security, assessment technique, integrated indicator, threshold value, self-reliance of regions.

Проблема экономической безопасности имеет решающее значение в условиях обострения внешних и внутренних угроз. В связи с тем, что на уровень экономической безопасности оказывает влияние состояние различных сфер экономики, поэтому необходимо выявить и оценить развитие тех сфер, которые сказываются на функционировании как государства, так и населения.

По мнению Антипова С.Т. и соавторов, продовольственная безопасность является фундаментом экономической безопасности. «Без должного обеспечения продовольственной безопасности практически невозможно решить ни одну из задач, стоящих перед страной, как на региональном, так и на федеральном уровне [1]».

Авторы выделяют три основных компонента экономической безопасности: стабильность экономики государства, способность к развитию и экономическая независимость. При этом с их точки зрения экономическая безопасность подразделяется на два вида – внешняя и внутренняя (рисунок 1).

Внутренняя экономическая безопасность характеризует стабильность экономики, общества и государства в целом при возникновении негативных событий и угроз, происходящих внутри страны. Внешняя, соответственно, отражает устойчивость к угрозам, возникающих под влиянием внешних факторов.

Рисунок 1. Классификация видов экономической безопасности [1]

Авторы отнесли продовольственную безопасность к внутренней компоненте, однако при этом отмечают, что главной целью ее обеспечения является стабильное снабжение сырьем организаций перерабатывающей промышленности и продовольствием населения, невзирая на влияние внешних и внутренних неблагоприятных факторов.

По мнению М.А. Денисовой для каждой страны можно выделить уникальные, присущие только ей виды экономической безопасности. Однако продовольственная безопасность является общей для всех стран [2].

Н.В. Климова проводя сравнение понятий «экономическая безопасность» и «продовольственная безопасность» отмечает, что по сути обе категории отражают обеспечение жизнедеятельности: первая —  хозяйствующих субъектов, вторая – населения [3]. При этом без надлежащего уровня обеспеченности всех групп населения качественным и доступным продовольствием невозможно добиться достижения экономической безопасности как организаций, так и государства.

В настоящее время существует значительное количество различных методик оценки экономической безопасности региона, отличающихся как методом расчета, так и набором показателей. При этом ряд методик предполагает расчет показателей без отнесения их к определенной сфере деятельности. Другие же предлагают расчет показателей, характеризующих отдельные сферы региональной экономики. Наиболее часто авторы предлагают оценку следующих составляющих экономической безопасности: производственной, инфраструктурной, финансовой, социальной и инновационной.

При этом отдельно проводить оценку продовольственной безопасности в рамках анализа экономической безопасности региона рекомендуют лишь несколько авторов.

Так, Д.В. Третьяков предлагает выделять в отдельный блок оценку обеспечения продовольственной независимости на основании следующих показателей и их пороговых значений (таблица 1) [4].

Таблица 1 – Сравнительная характеристика  методик Д.В. Третьякова и С.В. Голубевой

В основе методики С.В. Голубевой лежит вышеприведенная методика, при этом существуют отличия, как по количеству показателей, так и по пороговым значениям [5].

Таким образом, С.В. Голубева предлагает проводить оценку продовольственной независимости на основе четырех показателей, в то время как методика Д.В. Третьякова подразумевает расчет шести показателей. Различия в величине пороговых значений авторы объясняют тем, что при их определении используются среднероссийские показатели, скорректированные на фактические условия развития отдельных областей.

Общим для методик является расчет интегрального показателя, как экономической безопасности, так и отдельных ее составляющих. Далее определяется уровень безопасности региона на основании следующей шкалы (таблица 2).

Таблица 2 – Шкала оценки экономической (в т.ч. продовольственной) безопасности региона

Преимуществом данных методик является возможность, как совокупной оценки продовольственной независимости, так и оценки отдельных ее составляющих в динамике.

И.В. Новикова, Н.И. Красников также предлагают проводить оценку продовольственной сферы в рамках оценки экономической безопасности [6]. По мнению авторов, основным критерием оценки является «доля импорта продовольствия во внутреннем потреблении» с пороговым значением 25%. Данная позиция обосновывается тем, то основная задача обеспечения продовольственной безопасности региона заключается в способности обеспечить населения продовольствием  при прекращении поставок извне.

Сама оценка безопасности в продовольственной сфере производится путем сравнения фактического значения показателя с пороговым в динамике за последние годы.

П.С. Моисеев также предлагает оценивать продовольственную безопасность путем расчета одного показателя: коэффициента самообеспеченности [7]. Данный критерий учитывает самообеспеченность регионов по четырем видам продовольствия – молоку, мясу, картофелю, овощам, и определяется на основании расчета геометрической средней коэффициентов каждого продукта.

Методика подразумевает расчет интегрального показателя экономической безопасности, шкалирование которого по нижеприведенным критериям позволяет определить характер воздействия на экономическую безопасность (таблица 3).

Таблица 3 — Критериально-балльная шкала оценки характера воздействия составляющих на экономическую безопасность

Среднеквадратическое отклонение, значение которого напрямую влияет на количество баллов, определяется на основании расчета средних значений по регионам России и их отклонения от среднероссийского значения коэффициента самообеспеченности.

Таким образом, преимуществом данной методики является учет текущих тенденций как в развитии агропромышленного производства отдельных регионов России,  так и страны в целом. При этом данная методика является наиболее трудоемкой, требующей обработки значительного массива информации. Данная методика подходит для оценки продовольственной безопасности только аграрных регионов, при этом оценивает обеспеченность только по четырем видам продовольствия, не учитывая производство прочих видов продуктов питания.

А.М. Грешонков предлагает расчет  интегрального обобщающего показателя, отражающего оценку экономической безопасности в продовольственной сфере [8]. За основу методики взяты положения Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации, пороговые значения, указанные в ней.

Автор предлагает расчет уровня экономической безопасности по следующим видам продовольствия: зерну, картофелю, молоку, мясу, яйцам, овощам. Далее рассчитывается интегральный показатель как среднегеометрическое значение отдельных уровней. Диагностика  состояния экономической безопасности в продовольственной сфере проводится путем сравнения фактических значений уровня показателей с пороговыми значениями, отраженными в Доктрине продовольственной безопасности. Интегральный показатель позволяет отследить динамику состояния экономической безопасности в продовольственной сфере за ряд лет.

Данная методика может использоваться при оценке экономической безопасности по стране в целом, для оценки уровня по отдельным регионам необходим пересмотр пороговых значений.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о необходимости учета продовольственной безопасности при проведении оценки экономической безопасности региона. Для своевременного выявления основных угроз экономической безопасности региона и адекватного реагирования на них, по мнению автора статьи, необходим учет состояния развития отдельных сфер экономической безопасности, в том числе продовольственной. По этому методики, рассматривающие экономическую безопасность как совокупность отдельных сфер региональной экономики, являются более предпочтительными.

Литература:

1. Отчет о выполнении НИР по ГК №3265 от 01.01.2015 По теме «Продовольственная безопасность России: мониторинг, оценка и прогнозирование развития показателей отечественного агропромышленного комплекса» Режим доступа URL: http://vsuet.ru/science/docs_nir/goz_zad/3265.pdf
2. Денисова, М.А. Экономическая безопасность: отечественные и зарубежные подходы к определению понятия, классификация ее уровней и видов // Потребительская кооперация. 2013. №4(43) С. 78-93.
3. Климова Н.В. Продовольственная безопасность – основа обеспечения экономической безопасности региона // Фундаментальные исследования. – 2012. № 9-1. С. 214-219 Режим доступа: URL: https://www.fundamental-research.ru/ru/article/view?id=30206 (дата обращения: 10.10.2017).
4. Третьяков, Д.В. О совершенствовании методики оценки экономической безопасности региона (на примере Тамбовской области) / Д.В. Третьяков // Социально-экономические явления и процессы. № 10. 2011.  С. 186-189.
5. Голубева Светлана Германовна Оценка экономической безопасности Вологодской области // Молочнохозяйственный вестник. 2014. №2 (14). С.79-86
6. Новикова И. В., Красников Н. И. Методика выделения индикаторов экономической безопасности региона // Пространство экономики. 2009. №2-3. С.208-210
7. Фомин А. А. Оценка влияния вступления России в ВТО на состояние аграрного комплекса //Хлебопродукты. 2013. № 6. С. 4-7.
8. Моисеев Павел Сергеевич Организационно-экономический инструментарий обеспечения экономической безопасности агропромышленных регионов России // Социально-экономические явления и процессы. 2013. №2 (048). С.74-78
9. Грешонков Алексей Михайлович Идентификации уровня экономической безопасности в продовольственной сфере Российской Федерации // Вестник ТГУ. 2014. №11 (139). С.143-153

References

1. Otchet o vypolnenii NIR po GK №3265 ot 01.01.2015 Po teme «Prodovol’stvennaja bezopasnost’ Rossii: monitoring, ocenka i prognozirovanie razvitija pokazatelej otechestvennogo agropromyshlennogo kompleksa» Rezhim dostupa URL: http://vsuet.ru/science/docs_nir/goz_zad/3265.pdf
2. Denisova, M.A. Jekonomicheskaja bezopasnost’: otechestvennye i zarubezhnye podhody k opredeleniju ponjatija, klassifikacija ee urovnej i vidov // Potrebitel’skaja kooperacija. 2013. №4(43) S. 78-93.
3. Klimova N.V. Prodovol’stvennaja bezopasnost’ – osnova obespechenija jekonomicheskoj bezopasnosti regiona // Fundamental’nye issledovanija. – 2012. № 9-1. S. 214-219 Rezhim dostupa: URL: https://www.fundamental-research.ru/ru/article/view?id=30206 (data obrashhenija: 10.10.2017).
4. Tret’jakov, D.V. O sovershenstvovanii metodiki ocenki jekonomicheskoj bezopasnosti regiona (na primere Tambovskoj oblasti) / D.V. Tret’jakov // Social’no-jekonomicheskie javlenija i processy. № 10. 2011.  S. 186-189.
5. Golubeva Svetlana Germanovna Ocenka jekonomicheskoj bezopasnosti Vologodskoj oblasti // Molochnohozjajstvennyj vestnik. 2014. №2 (14). S.79-86
6. Novikova I. V., Krasnikov N. I. Metodika vydelenija indikatorov jekonomicheskoj bezopasnosti regiona // Prostranstvo jekonomiki. 2009. №2-3. S.208-210
7. Fomin A. A. Estimation of influence of Russia’s accession to the WTO on the state of the agrarian sector //Bread products. 2013. No. 6. S. 4-7.
8. Moiseev Pavel Sergeevich Organizacionno-jekonomicheskij instrumentarij obespechenija jekonomicheskoj bezopasnosti agropromyshlennyh regionov Rossii // Social’no-jekonomicheskie javlenija i processy. 2013. №2 (048). S.74-78
9. Greshonkov Aleksej Mihajlovich Identifikacii urovnja jekonomicheskoj bezopasnosti v prodovol’stvennoj sfere Rossijskoj Federacii // Vestnik TGU. 2014. №11 (139). S.143-153

УДК 334.732.4

Овчинцева Любовь Александровна, ведущий научный сотрудник отдела устойчивого развития сельских территорий и сельской кооперации Всероссийского института аграрных проблем и информатики им. А.А.Никонова, г. Москва

lovchintseva@viapi.ru

Ovchintseva  Lubov Alexandrovna, leading research fellow at the Department of Suatainable Rural Development and Rural Co-operation of the Alexander Nikonov All-Russian Institute of Agrarian Issues and Informatics, Moscow

lovchintseva@viapi.ru

Ключевые факторы развития сельской кооперации в российских регионах

Key factors of rural cooperatives development in the Russian regions

Аннотация. В статье представлен анализ управления развитием сельской кооперации по переработке и сбыту продукции сельского хозяйства в регионах-лидерах кооперативного развития. Материал подготовлен с использованием  данных региональной статистики и по результатам исследования, проведенного  автором в 2017 г. на основе данных региональных органов управления АПК и открытых источников данных. Дана критика рекомендаций по разработке государственных программ развития сельскохозяйственной кооперации в субъектах Российской Федерации, принятых в марте 2017 г. проектным комитетом по основному направлению стратегического развития Российской Федерации «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы». Изучен опыт поддержки развития кооперации в регионах Российской Федерации: Липецкой, Ульяновской, Орловской, Тюменской областях. Охарактеризованы формы и методы поддержки развития кооперации со стороны органов управления региональным агропромышленным комплексом. Проведенный анализ позволил автору сделать обобщения, дающие представление о том, какие факторы имеют значение при создании региональной кооперативной системы.

Summary. The article presents the analysis of management for rural cooperation development in the field for processing and marketing of agricultural products in the regions where cooperation occurs successfully. The material is prepared by the author using the data of regional statistics and the results of a study conducted by herself in 2017 on the basis of data taken from the regional agricultural administrative bodies and public data sources. The author criticizes the recommendations on the elaboration of state programs of development of agricultural cooperation in regions of the Russian Federation, adopted in March 2017  by the Committee for the basic direction and strategic development of the Russian Federation named «Small business and support of individual business initiative». The author studies the experience of support of cooperation in the regions of the Russian Federation: Lipetsk, Ulyanovsk, Orel regions. The analysis allowed the author to make generalizations, giving an idea of what factors are important in the establishment of a regional cooperative system.

Ключевые слова: сельская кооперация, поддержка кооперации в российских регионах, некоммерческий сектор

Keywords:  rural co-operation, support of co-operation in Russian regions, nonprofit sector

В ноябре 2016 г. президиум Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и приоритетным проектам утвердил паспорт проекта «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы».  В число направлений этого проекта входит развитие сельскохозяйственной кооперации.

В рамках данного направления были подготовлены рекомендации по разработке государственных программ (подпрограмм) развития сельскохозяйственной кооперации в субъектах Российской Федерации. Эти рекомендации одобрил Проектный комитетом по основному направлению стратегического развития Российской Федерации «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» в марте 2017г. Предполагается, что на основании этих рекомендаций будут приняты программы развития кооперации в десяти субъектах Российской Федерации.

Включение сельской кооперации в состав направлений приоритетного проекта президентского совета можно только приветствовать. В условиях углубляющейся дифференциации сельхозтоваропроизводителей кооперация играет важную социальную роль, на что указывали отечественные и зарубежные исследователи кооперативного процесса. [1] [2] [3]. Авторы рекомендаций подошли к процессу сельского кооперативного строительства, сделав акцент на механизмах поддержки развития субъектов малого предпринимательства. Но опыт развития кооперации в субъектах Российской Федерации показывает более широкий диапазон организационных факторов, влияющих на успешное развитие кооперации. Ниже представлен анализ ключевых факторов развития кооперации в регионах.

В 2017 г. автором было проведено исследование механизмов поддержки кооперации в регионах, характеризующихся положительной  динамикой развития сельской кооперации в последние годы.

Исследование проводилось на основе данных, предоставленных органами управления АПК регионов на основе запросов, а также открытых источников данных в сети интернет и печатных изданиях. Для углубленного исследования были выбраны следующие регионы: Липецкая, Ульяновская,  Орловская, Тюменская области.  Ниже мы хотели бы представить краткие результаты этого исследования.

Анализ внутрирегиональных механизмов поддержки показал, что необходимую базу для успешного кооперативного развития создают, по меньшей мере, следующие условия: региональный закон или программа развития кооперации и малого предпринимательства, учитывающая особенности региона; стабильная линия финансовой поддержки сельских кооперативов; широкий доступ к информации и обучение кооперативных кадров; использование административного ресурса для мониторинга процесса развития кооперации от уровня субъекта до сельского поселения и оперативного решения возникающих проблем. Остановимся подробнее на каждом из этих факторов.

Образцовым регионом по развитию кооперации, без сомнения, является Липецкая область, где кооперирование мелких и средних сельхозтоваропроизводителей стабильно поддерживается с 2010 г. В настоящий момент в регионе действует государственная программа Липецкой области «Развитие кооперации и коллективных форм собственности в Липецкой области», включающая мероприятия по поддержке кооперации до 2020 г. В число направлений программы входят развитие сети кооперативов всех видов, поддержка регионально значимых направлений в сфере сельскохозяйственной кооперации и создание эффективной товаропроводящей инфраструктуры.

Рис1. Динамика развития кооперативов в Липецкой области

Источник: рассчитано по данным управления сельского хозяйства Липецкой области

Достоинства программы: четкие социально значимые цели, комплексное воздействие на внутренние и внешние факторы развития кооперации в регионе, стабильная линия финансовой поддержки, налаженная система мониторинга реализации программы.

Ежегодный объем финансирования мероприятий по развитию кооперации из бюджета Липецкой области составляет от 110 до 125 млн. руб. На весь период реализации программы запланировано финансирование в размере 844 млн. руб.

В Ульяновской области основы кооперативного развития заложила программа «Развитие малых форм хозяйствования на селе на 2010-2012 гг.», одним из направлений которой являлась поддержка кооперативов по сбору, переработке и реализации молока, собираемого в сельской местности у владельцев личных подсобных хозяйств и фермеров.

По данным Еварестовой М.С. в программе приняли участие 69 кооперативов, в том числе 40 – молочных. Деятельность этих кооперативов охватила девять тысяч жителей села из 18 районов Ульяновской области. В результате было создано 360 новых рабочих мест в сельской местности региона.[4]

Из презентации Саловой М.С. можно узнать, что общая сумма поддержки на развитие кооперации в рамках упомянутой областной целевой программы составила 104 млн. руб., в том числе предоставление субсидий сельскохозяйственным потребительским кооперативам на расширение материально-технической базы  — 26,7 млн. руб., выплата субсидий на молоко членам кооперативов — 56,1 млн. руб., субсидирование процентных ставок по кредитам, которые брали кооперативы — 5,4 млн. руб., предоставление средств регионального фонда поручительства сельскохозяйственным  потребительским кооперативам при кредитовании и лизинговых операциях — 15,4 млн. руб. [5]

На начало 2017 г. в области работали 70 сельскохозяйственных потребительских кооперативов (в 2010 г их было 52).

Важным инструментом поддержки кооперации в регионе является областной закон № 134-ЗО «О мерах государственной поддержки сельскохозяйственных потребительских кооперативов, потребительских обществ и отдельных категорий граждан, ведущих личное подсобное хозяйство, на территории Ульяновской области» (принят 27 сентября 2016 г.)

Закон определяет направления финансовой поддержки  сельскохозяйственных потребительских кооперативов и потребительских обществ, а именно предоставление субсидий из бюджета Ульяновской области на возмещение затрат, связанных с

— закупками молока у владельцев личных подсобных хозяйств (как известно, высокие транспортные затраты при сборе молока являются одним из моментов, тормозящих развитие молочной кооперации)

— покупкой мини-теплиц для личных подсобных хозяйств,

— покупкой специализированных автотранспортных средств, технологического, торгового и компьютерного оборудования, программ для электронных вычислительных машин, а также строительных материалов,

— развитием материально-технической базы сельскохозяйственных кооперативных рынков, в том числе их газификацией и электрификацией,

— осуществлением лизинговых платежей при приобретении специализированного автотранспорта и технологического оборудования,

— покупкой владельцами личных подсобных хозяйств крупного рогатого скота,

— строительством сельскохозяйственными потребительскими кооперативами и потребительскими обществами мини-ферм, необходимых для содержания крупного рогатого скота гражданами, ведущими личное подсобное хозяйство,

— возмещение затрат на уплату процентов по кредитам, которые потребительские общества взяли на технологического, торгового и компьютерного оборудования, программ для электронных вычислительных машин приобретение специализированных автотранспортных средств.[6]

Значение финансовой поддержки для экономического развития не нуждается в доказательствах. Однако здесь есть тоже свои тонкости. По данным наших обследований более всего в поддержке нуждаются кооперативы на начальной стадии своего развития. А также значение имеет пусть небольшая, но стабильная поддержка, это позволяет кооперативу учитывать ее в своих бизнес-планах.

В Липецкой области зарегистрировавшийся сельский кооператив может рассчитывать на грант, который позволит купить оргтехнику и программное обеспечение для неё, возместить административные расходы в сумме от 70 до 300 тыс. руб. (размер выплат зависит финансовых возможностей конкретного района).[7]

Как субъекты малого предпринимательства кооперативы  Липецкой области могут подать заявку на получение микрозаймов под льготный процент в областном фонде малого предпринимательства: на развитие материально-технической базы под 4% годовых, на пополнение оборотных средств под 7% годовых. Поручительства предоставляются по кредитным договорам до 10 млн руб. Размер поручительства не может превышать 70% от суммы обязательств. 

Справившиеся с начальным этапом развития и успешно работающие более года кооперативы могут участвовать в конкурсе на получение гранта Минсельхоза на развитие материально-технической базы. По данным управления сельского хозяйства Липецкой области в 2016 году шесть сельскохозяйственных потребительских кооперативов получили гранты на развитие материально-технической базы в общей сумме 34,9 млн. рублей (в т.ч. 10 млн. рублей из бюджета региона).

Следует учитывать, что потребительские кооперативы облпотребсоюза, имеющие магазины и предприятия питания в сельской местности, в частности, в малонаселенных сельских населенных пунктах, а также предприятий по переработке продукции сельского хозяйства, не могут принимать участие в федеральных программах поддержки, однако поддерживаются из бюджетов субъектов федерации. В нашем случае такие кооперативы поддерживали  в Липецкой, Ульяновской, Тюменской областях.

 В Орловской области в 2012-2015 гг. была реализована областная целевая программ «Развитие крестьянских (фермерских) хозяйств и других малых форм хозяйствования в сельской местности в Орловской области на 2012-2015 годы», утвержденной постановлением Правительства Орловской области от 7 сентября 2011 г. № 301. В рамках этой программы поддержка оказывалась кооперативам на приобретение сельхозтехники и оборудования, строительство, реконструкцию, модернизацию объектов складской инфраструктуры (зернохранилищ, овощехранилищ, картофелехранилищ), пунктов по приемке, первичной переработке и хранению молока, мяса, плодоовощной и другой сельскохозяйственной продукции, включая затраты на разработку проектно-сметной документации и прохождение государственной экспертизы, на закупку молока, мяса, картофеля, овощей, фруктов у членов кооператива. По данным Суровцевой Е.А. сельскохозяйственные потребительские кооперативы – участники этой программы получили около 7 млн. руб. субсидий из регионального бюджета.[8]

Информирование и обучение играет значимую роль при подготовке кадров для кооперативов, и особенно на стадии создания кооператива. Активный сельский житель, планирующий создание своего бизнеса по переработке сельскохозяйственной продукции, скорее сделает выбор в пользу кооперативной организационной формы, если механизм работы кооператива ему понятен, а административная и некоторая финансовая поддержка гарантирована.

В Липецкой области методическую поддержку кооперативам оказывает Центр развития кооперативов и Фонд развития кооперации. Регулярно проводятся обучающие семинары. При личном обращении можно получить методическую литературу. Также имеется разнообразная информация на сайте Управления сельского хозяйства и упомянутых организаций.

В Орловской области Департамент сельского хозяйства во взаимодействии с региональным отделением АККОР и орловским аграрным университетом на постоянной основе ведет консультационно — разъяснительную работу с действующими кооперативами и потенциальными учредителями новых сельскохозяйственных потребительских кооперативов, разъясняя им преимущества кооперации и возможности получения государственной поддержки. Ежегодно в муниципальных районах работают студенческие информационно-консультационные бригады.

В Ульяновской области информационное содействие кооперативам оказывает  «Агентство по развитию сельских территорий» В агентстве составляется ежегодный план по развитию кооперации, при необходимости разрабатываются проекты нормативно-правовых актов по вопросам поддержки и развития кооперативов. Сотрудники агентства передают в районы и сельские поселения необходимую методическую литературу.

Наличие региональной программы поддержки развития кооперации формирует систему мониторинга за ходом кооперативного развития. Так в Липецкой области информацию по целевым показателям региональной программы на уровне области собирает соответствующий отдел управления сельского хозяйства, а в каждом муниципальном районе имеется координационный совет по развитию кооперации, в него входят руководители комитетов по экономике, сельскому хозяйству, ответственные за поддержку малого бизнеса. Координационные советы помогают кооперативам в районах а также координируют работу на низовом уровне в сельских поселениях, где на сходах регулярно доносится до населения информация о возможностях кооперативного развития.

Следует отметить, что в Липецкой области создана наиболее полная и прозрачная из имеющихся ныне в регионах система мониторинга кооперативов. Здесь собирается не только информация о числе зарегистрированных кооперативов, но и о том, какая доля из них реально работает, каков охват населения, сколько создано новых рабочих мест. Вся информация в виде аналитических годовых отчетов оперативно размещается на сайте управления сельского хозяйства.

Эффективным инструментом мониторинга в Ульяновской области является Агентство по развитию сельских территорий, где имеется соответствующее подразделение, отслеживающее кооперативное развитие в области.

Таким образом, анализ практики регулирования кооперативного развития в регионах показывает, что сельские недостаточно регулировать только как субъекты малого предпринимательства, необходим учет особенностей кооперативов как социально значимых некоммерческих предприятий. Наилучшие результаты дает системная работа и построение вертикали поддержки сельских кооперативов от уровня поселений до региональных органов управления АПК.

Список цитируемой литературы:

1. Клименко О.И. Уколова Л.В. Социальная деятельность кооперативов и перспективы ее развития.// Вестник Белгородского университета кооперации, экономики и права. 2010. № 2. С. 18-28.
2. Овчинцева Л.А. Социальное значение сельских кооперативов.// Российское село и кооперация: сегодня и завтраМатериалы международной научно-практической конференции. 2017. С. 309-314.
3. Thomas Antonio. The Rise of Social Cooperatives in Italy. // International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations Vol. 15, No. 3, September 2004 URL http://library.uniteddiversity.coop/Cooperatives/Multi-Stakeholder_Co-ops/The_Rise_of_Social_Cooperatives_in_Italy.pdf Дата обращения 27.09.2017
4. Еварестова М.С. О проектном управлении в реализации приоритетного регионального проекта «Развитие системы потребительской кооперации на территории Ульяновской области» // Материалы международной научно-практической конференции «Российское село и кооперация: сегодня и завтра» 1 марта 2017 г. , М. 2017, с. 180-181.
5. Салова М.С. Презентация «О становлении системы сельскохозяйственной потребительской кооперации в Ульяновской области» URL: http://www.colaxm.ru/files/Ulyanovskaya-oblsat.pdf Дата обращения 06.09.2017
6. Закон Ульяновской области № 134-ЗО «О мерах государственной поддержки сельскохозяйственных потребительских кооперативов, потребительских обществ и отдельных категорий граждан, ведущих личное подсобное хозяйство, на территории Ульяновской области» URL: http://docs.cntd.ru/document/463716837 Дата обращения 6.09.2017
7. Овчинцева Л.А. Сельские кооперативы: цели прежние, проблемы новые.// Крестьяноведение. М. 2017 г. № 2, с.127
8. Суровцева Е.С. Государственная поддержка сельскохозяйственной потребительской кооперации в Орловской области // АПК: Экономика, управление. — 2016. — № 1. — С. 38-42.

Реферат

Автор дает оценку рекомендациям по разработке государственных программ развития сельскохозяйственной кооперации в субъектах Российской Федерации, принятых в марте 2017 г. проектным комитетом по основному направлению стратегического развития Российской Федерации «Малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы». Анализируя опыт поддержки кооперации в Липецкой, Ульяновской, Орловской и Тюменской областях, выделяет значимые организационные факторы, оказывающие влияние на развитие сельской кооперации. Материал подготовлен с использованием  данных региональных управлений сельского хозяйства и по материалам проведенного  автором в 2017 г. исследования на основе открытых источников данных. Выделены такие факторы, как нормативно-правовое обеспечение, регулярная финансовая поддержка, обучение кадров и доступ к информации, мониторинг и взаимодействие на уровнях управления от региона до сельского поселения. Модельным регионом по развитию кооперации является Липецкая область, где число кооперативов по данным статистики выросло с 2010 г. почти в пять раз до 855 ед. к началу 2017 г. Из них реально работают 84%. Успех достигается там, где региональные программы сочетаются со структурами, работающими на уровне районов и поселений. В случае Липецкой области это районные координационные комитеты, в Ульяновской – Агентство по развитию сельских территорий, опирающееся в своей работе на сельских старост.

Summary

The author assesses the recommendations on the elaboration of regional programs for development of rural cooperatives in Russian regions, adopted in March 2017 by Project Committee for the basic direction and strategic development in the field «Small business and individual business initiative’s support «. Analyzing the experience of support for cooperation in Lipetsk, Ulyanovsk, Oryol and Tyumen regions, the author identifies important organizational factors influencing the development of rural societies. The material was prepared using data from the regional departments of agriculture and on materials conducted by the author in 2017 research based on open data sources. Th e author comes to the conclusion that the most important factors are a system of support, regular financial support, training and access to information, monitoring and interaction at management levels from region to villages. Lipetsk oblast is a Model region for the development of cooperation, where the number of cooperatives increased according to statistics from 2010 by nearly five times to 855 units by early 2017. Of them really work 84% of cooperatives. Success is achieved where a regional program is combined with the structures operating at the level of districts and settlements. In the case of the Lipetsk region it is the regional coordinating committees, in Ulyanovsk – the Agency for development of rural territories, based in their work on village headmen.

Spisok citiruemoj literatury:

1. Klimenko O.I. Ukolova L.V. Social’naya deyatel’nost’ kooperativov i perspektivy ee razvitiya.// Vestnik Belgorodskogo universiteta kooperacii, ehkonomiki i prava. 2010. № 2. S. 18-28.
2. Ovchinceva L.A. Social’noe znachenie sel’skih kooperativov.// Rossijskoe selo i kooperaciya: segodnya i zavtra Materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 2017. S. 309-314.
3. Thomas Antonio. The Rise of Social Cooperatives in Italy. // International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations Vol. 15, No. 3, September 2004 URL http://library.uniteddiversity.coop/Cooperatives/Multi-Stakeholder_Co-ops/The_Rise_of_Social_Cooperatives_in_Italy.pdf Data obrashcheniya 27.09.2017
4. Evarestova M.S. O proektnom upravlenii v realizacii prioritetnogo regional’nogo proekta «Razvitie sistemy potrebitel’skoj kooperacii na territorii Ul’yanovskoj oblasti» // Materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj
5. konferencii «Rossijskoe selo i kooperaciya: segodnya i zavtra» 1 marta 2017 g. , M. 2017, s. 180-181.
6. Salova M.S. Prezentaciya «O stanovlenii sistemy sel’skohozyajstvennoj potrebitel’skoj kooperacii v Ul’yanovskoj oblasti» URL: http://www.colaxm.ru/files/Ulyanovskaya-oblsat.pdf Data obrashcheniya 06.09.2017
7. Zakon Ul’yanovskoj oblasti № 134-ZO «O merah gosudarstvennoj podderzhki sel’skohozyajstvennyh potrebitel’skih kooperativov, potrebitel’skih obshchestv i otdel’nyh kategorij grazhdan, vedushchih lichnoe podsobnoe hozyajstvo, na territorii Ul’yanovskoj oblasti» URL: http://docs.cntd.ru/document/463716837 Data obrashcheniya 6.09.2017
8. Ovchinceva L.A. Sel’skie kooperativy: celi prezhnie, problemy novye.// Krest’yanovedenie. M. 2017 g. № 2, s.127
9. Surovceva E.S. Gosudarstvennaya podderzhka sel’skohozyajstvennoj potrebitel’skoj kooperacii v Orlovskoj oblasti // APK: EHkonomika, upravlenie. — 2016. — № 1. — S. 38-42.

УДК 336.531.2:338.436.33

Сулимин Владимир Власович,

кандидат экономических наук

доцент кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Ляшенко Елена Александровна,

старший преподаватель кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Шведов Владислав Витальевич,

кандидат исторических наук

доцент кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Sulimin V. V.

Lyashenko E. A.

Shvedov V.V.

Sulimin V. V.

Регулирование и организационно-экономические механизмы в формировании инвестиционной привлекательности в развитии АПК России

Regulation and organizational and economic mechanisms in the formation of investment attractiveness in the development of the agro-industrial complex of Russia

Аннотация: В статье анализируется ситуация технологического отставания в агропромышленном производстве, в частности, показывается несовершенность системы: наука – производство и предлагается внедрить еще 1 составляющую – инновационная экономика в АПК в целом. Также описываются существующие механизмы в формировании инвестиционной привлекательности в АПК  России.

Ключевые слова: инвестиции, инновации, инфраструктура, управление инновационной деятельностью, высокотехнологичные проекты.

Abstract: The article analyzes the situation of technological backwardness in agro-industrial production, in particular, the imperfection of the system is shown: science is production and it is proposed to introduce one more component — an innovative economy in the agro-industrial complex as a whole. Also described are the existing mechanisms in the formation of investment attractiveness in the agro-industrial complex of Russia.

Key words: investments, innovations, infrastructure, innovation management, high-tech projects.

Обобщение передового зарубежного опыта освое­ния высокотехнологичных инвестиционных проектов в агропромышленном производстве свидетельствует о том, что в настоящее время главной движущей силой общественного развития стала совокупность знаний. В частности, в развитых зарубежных странах переход на инновационный (постиндустриальный) путь раз­вития обеспечил 80-85% экономического роста про­изводства в целом, и в агропромышленном комплексе в частности.

Сложившаяся ситуация в экономике России требует пересмотра многих положений системы регулирова­ния инновационной деятельности. Особенно это ка­сается организационно-экономического механизма управления инновационной деятельностью в агро­промышленном производстве.

За период реформирования в аграрном секторе нашей страны произошли глубокие социально-эконо­мические преобразования (трансформация форм собственности, изменение сельскохозяйственных организаций, возникновение различных организаци­онно-правовых форм хозяйствующих субъектов села и др.) и запущены новые рыночные организационно­-экономические механизмы функционирования сель­ского хозяйства. Накопился достаточный отечествен­ный опыт работы с высокими технологиями в сельскохозяйственном производстве, что позволяет быстрее перевести агропромышленное производство на инновационный путь развития.

Как показывает отечественный и зарубежный опыт, эффективность и конкурентоспособность предприя­тий в настоящее время зависит от степени использо­вания современных технологий, освоение которых связано с привлечением значительных инвестиций.

Обобщение литературных источников показывает, что в 2016 г. отмечен рост инвестиций в сельском хозяйстве на 10% по сравнению с предыдущим годом, объем кредитования на треть (в основном, это крат­косрочные кредиты на пополнение оборотных средств). По итогам 2016 года удельный вес прибыль­ных хозяйств в общей численности сельскохозяйст­венных организаций составит 87,4% по оценке Минсельхоза России. Рентабельность сельхозорганизаций ожидается на уровне 17,3% с учетом субсидий в 2016 году. Без учета субсидий рентабельность оценивает­ся в 10,2%. Министр сельского хозяйства России А.Н. Ткачёв заявил, что без дополнительного госфинанси­рования производство сельхозпродукции может со­кратиться: «Дефицит средств повлечет за собой отказ инвесторов от реализации новых аграрных проектов в текущем году. А с учетом инерционности отрасли в 2019 — 2020 годах мы можем столкнуться с сокраще­нием производства» [1].

Как показывают исследования, среди проблем, сдерживающих инновационное развитие АПК, — является низкая инвестиционная привлекательность аграрной отрасли. Отсюда вытекают основные про­блемы сельскохозяйственных предприятий: неблаго­приятные финансово-экономические показатели, и как следствие низкий уровень освоения высокотех­нологичных инновационных продуктов в агропро­мышленном производстве.

Как известно, в государственной программе разви­тия сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продо­вольствия на 2013-2020 гг. предусмотрена подпро­грамма «Техническая и технологическая модерниза­ция, инновационное развитие» [2]. В ней определены такие задачи как:

• стимулирование приобретения сельскохозяйст­венными товаропроизводителями высокотехнологич­ных машин и оборудования;
• повышение инновационной активности сельско­хозяйственных товаропроизводителей и расширение масштабов развития сельского хозяйства на иннова­ционной основе;
• создание и развитие институциональной среды, необходимой для разработки и широкомасштабного использования инноваций;
• создание инфраструктуры развития биотехноло­гии в сельском хозяйстве.

Таким образом, повышение наукоемкости агропро­мышленных формирований с целью повышения их эффективности и конкурентоспособности определе­но одним из ключевых направлений экономической модели развития АПК. По нашему мнению, от тесных взаимосвязей между наукой и аграрным бизнесом, будет зависеть система внедрения научных разрабо­ток в реальный аграрный сектор сельского хозяйства и АПК в целом. Этим самым будет реализовываться подпрограмма «Техническая и технологическая мо­дернизация, инновационное развитие».

В последние годы в России разрабатываются новые формы и методы государственного регулирования, включая финансирование науки и инноваций через венчуры, систему государственных корпораций и др. Данные литературных источников свидетельствуют, что венчурное финансирование широко используется в США и в ряде других стран. Поэтому нашим экспер­там необходимо изучить этот опыт с тем, чтобы его спроецировать в отечественную практику. По нашему мнению, в отношении госкорпораций, получающих прямое финансирование и стратегию развития от государства, считаем, что они обладают меньшей мо­тивацией к инновационному прорыву, чем, например, частные структуры. То есть, в условиях отсутствия у госкорпорации полноценной мотивации к поиску свободных рыночных ниш и имеющихся менеджер­ских проблем в освоении высокотехнологичных про­дуктов, поток инновационных разработок от них ослабевает. Поэтому, целесообразно оставить госкорпорациям только функции по формированию заказа отечественным предпринимательским струк­турам, побуждающего к инновациям, обеспечение его финансирования и последующей взыскательной при­емки.

Применяемые в настоящее время меры стимулиро­вания развития агропромышленного производства доступны многим хозяйствующим формированиям. Однако при освоении ими инноваций, в них имеются весьма серьезные пробелы, которые сводятся к сле­дующему:

• система распределения дотаций стала более слож­ной и менее прозрачной;
• низкий уровень доходности производителей сель­хозпродукции несмотря на субсидирование инвести­ционных и краткосрочных кредитов, возмещение части инвестиционных затрат на строительство и мо­дернизацию объектов АПК.

Важно отметить то обстоятельство, что хозяйству­ющие субъекты АПК требуют больше инвестиционных ресурсов. Тогда как, Правительство Российской Фе­дерации внесло изменение в Госпрограмму развития АПК до 2020 года в сторону уменьшения. В частности, на 2017 год в ней предусмотрена господдержка отра­сли в размере 215,8 млрд руб., на 2018-й — 197,9 млрд руб., 2019-й — 194 млрд руб., 2020-й — 194,06 млрд руб. Таким образом, финансирование госпрограммы в 2018— 2020 годах сокращено в 1,7 раза [1].

Кроме того, проблемными остаются и другие вопро­сы:

• освоение инноваций осуществляется в отсутствии развитой системы технологической и кадровой осна­щенности предприятий;
• отсутствие действенных рыночных стимулов для повышения конкурентоспособности за счет ресурсо-, энергосбережения и экологической безопасности производства;
• отсутствие комплексной поддержки аграрной от­расли за счет выделения средств отстающим отраслям отдельными статьями федерального бюджета при разработанной долгосрочной стратегии развития сельскохозяйственных товаропроизводителей Рос­сийской Федерации с фиксированным комплексом инструментов регулирования и мер;
• необходимость совершенствования механизма консолидации субсидий для предоставления инвес­торам поддержки и последующих гарантий на весь период реализации инвестиционных проектов;
• отсутствие слаженного механизма трансферта инноваций в агропромышленных формированиях.

Отмеченные проблемы указывают на необходимость совершенствования механизмов освоения инноваций в агропромышленном производстве и введения понятия, как высокотехнологичные инвестиционные проекты, способные повысить конкурентоспособность отечественных сельхозтоваропроизводителей через использование новейших технологий.

По нашему мнению, необходимо использование адресных мер поддержки по отношению к отстающим отраслям, чтобы снизить дисбаланс развития ATIK. Адресные меры — это действия, подразумевающие наличие конкретного получателя выгоды. Речь идет не о предоставлении индивидуальных льгот или пре­ференций отдельным юридическим лицам, а о нали­чии конкретных получателей, определяемых в соот­ветствии с установленной процедурой. Как показывает отечественный и зарубежный опыт, соот­ветствующие меры создают условия для развития несырьевого производства и развития на современ­ной технологической базе.

Для подтверждения этой мысли мы приведем мне­ние известного европейского маркетолога, (профес­сор Ж.-Ж. Ламбен), который отмечает: «… экономи­ка современного периода переживает естественное замедление темпов экономического роста в силу ог­раниченности ресурсов, выход, из которого может быть обеспечен только на инновационной волне, способной дать долгосрочный стимул экономическо­го роста». [4]

Кроме того, исследования показывают, что одним из слабых мест большинства инновационных продук­тов при их освоении выступает низкий уровень фи­нансового обеспечения, а также другие вопросы, связанные с экономической эффективностью буду­щей инновации, исследований спроса на новую про­дукцию и прогнозирование возможных финансовых рисков и проблем. Решение данной проблемы зависит не только от недостатка специалистов необходимой квалификации, отсутствием опыта подобной работы, но и с типом организационно-управленческой систе­мы большинства постсоветских предприятий, где до сих пор ситуация может характеризоваться как пере­ходная. То есть, сложилась очень сильная инерция, основанная на сугубо технократическом подходе к инновациям, где взгляд на них ближе как на технико- технологическое явление, нежели экономическое.

Общеизвестно, что модернизация по своей внутрен­ней природе призвана изменить технологический комплекс производства на базе передовых иннова­ционных технологий, обеспечивающих сбалансиро­ванность отраслей и динамичность развития эконо­мики. Управление развитием осуществляется, как правило, путём освоения инновационного продукта.

В форме статистического наблюдения N 2-наука (ИНВ) «Сведения об организации сектора исследова­ний и разработок» [5], дано понятие технологическо­го инновационного проекта, под которым понимается проект, разработанный в результате проведенных исследований и разработок или инновационной де­ятельности, абсолютно новый, имеющий значительное технологическое изменение или усовершенствование

Обобщив предлагаемые научно-исследовательски­ми институтами разработки, мы пришли к выводу, что специалисты-эксперты, как правило, завершают раз­работки созданием лабораторного образца. Самосто­ятельно наладить производство в промышленном масштабе научная организация не может и решить эту задачу отдельно от бизнеса тоже невозможно. В этих двух структурах, имеющих непосредственное отноше­ние к трансферу научных разработок в производст­венную практику, имеются свои программы развития. Как в крупных компаниях, так и в научно-исследова­тельских институтах они ориентированы на долгос­рочную перспективу.

Таким образом, получается так, что сложившиеся механизмы координации, которые через несколько лет могут дать практический результат, сегодня в стра­не не отрегулированы. Как показывают исследовате­ли, в настоящее время лишь функционируют несколь­ко площадок: по картофелеводству, птицеводству, сахарной свёкле. Диалог ведут представители Минсельхоза и отраслевые союзы производителей. При­общение бизнес-структур к участию в проектах, со­здает предпосылки выстраивания системы взаимодействия с инновационными процессами, од­нако перехода в комплексные научно-технологиче­ские программы, способные стать ключевым инструментом реализации стратегии научно-технологического развития страны, отсутст­вует.

Как известно, в России активно начался инвестици­онный бум в сельское хозяйство после старта так называемой программы импортозамещения в 2014 году. В развитии этого процесса Минсельхозом России в 2017 году был подготовлен проект Постановления Правительства Российской Федерации «Об утвержде­нии Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства на 2017 — 2025 годы», [б] Ожидаемые результаты программы — формирова­ние инфраструктуры полного научно-технологическо­го цикла для развития российского сельского хозяй­ства. Реализуются подпрограммы через комплексные научно-технологические проекты и системные меры научно-технической, инновационной политики в аг­рарный сектор, направленные на создание условий для реализации подпрограмм, в том числе с примене­нием механизмов государственно-частного партнер­ства.

В выше приведенной программе дано следующее определение комплексному научно-технологическо­му проекту — совокупность мероприятий, включающих проведение междисциплинарных исследований, на­правленных на создание конкурентоспособной це­почки добавленной стоимости российских произво­дителей по отдельным видам сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, для выполнения которых на условиях государственно-частного парт­нерства необходимо скоординированное использо­вание двух или более инструментов государственной поддержки.

В этой связи при реализации программы научно- технологического развития сельского хозяйства, по- нашему мнению необходимо:

• выделить в каждой подпрограмме направление прорывных технологий, что позволит уйти от «дого­няющего развития»;
• дополнить программу критериями применения прорывных технологий, что приведёт к взаимодейст­вию бизнеса и науки, поскольку бизнес не заинтере­сован инвестировать в старые технологии, так как по сравнению с лучшими мировыми аналогами, по своей массе, они не являются эффективными;

—    активизировать использование имеющегося науч­но-технического потенциала страны, для этого необ­ходимо предусмотреть финансирование научных ор­ганизаций отдельной статьей в комплексных научно-технологических программах по направлению «завершение научной разработки на этапе лабора- торный-промышленный образец», что позволит при­менить прорывные технологии;

• выделить подраздел в комплексных научно-техни­ческих программах «высокотехнологичные проекты» и усилить блок по развитию научных, педагогических кадров и специалистов способных освоить высоко­технологичные проекты.

Таким образом, в результате такого взаимодействия появляется более совершенный механизм управления всем производственным циклом: от разработки идеи до ее внедрения, но и открываются новые возможно­сти для применения прорывных технологий. При этом важно, чтобы государство взяло на себя финансиро­вание не только фундаментальных исследований, но и часть инновационной инфраструктуры, необходи­мой бизнесу для понимания, что наука способна пре­доставить практический результат. Взамен на вложенные средства государство получит налоговые поступления от реализованных высокотехнологичных инвестиционных проектов и возможность их развития в государственном масштабе, создание новых рабочих мест, что в свою очередь снизит социальную напря­женность в развитии сельского хозяйства и сельских территорий.

В качестве обоснования предлагаемых мер, сошлём­ся на зарубежный опыт. По данным организаций Все­мирного банка, впечатляющий рост экономики США за последнее десятилетие на 50% был обеспечен бла­годаря государственному финансированию сельско­хозяйственной науки [7]. В США и Канаде государст­во совместно с местными властями финансирует вузовскую систему науки и образования в каждом штате, на деятельность, которой влияют ассоциации фермеров, присутствующие в попечительских советах вузов. Исходя из этого, в данных странах основное внимание в сфере стимулирования инновационной деятельности в аграрном секторе экономики прида­ется практической реализуемости инноваций и уров­ню подготовленности выпускников аграрных вузов.

Кроме того, из инфраструктурных составляющих инновационных процессов в агропромышленном про­изводстве, является формирование системы иннова­ционной модели развития аграрного сектора. В част­ности, весьма активным институтом управления инновационной деятельностью в аграрном секторе экономики за рубежом является сельскохозяйствен­ное консультирование («extension service»). Термин экстеншн-сервис, представляет собой специализиро­ванный институт для обучения фермеров, заключаю­щийся в доведении необходимой информации от Департаментов сельского хозяйства и университетов до товаропроизводителей с целью повышения эффек­тивности сельскохозяйственного производства и раз­вития сельских территорий.

Таким образом, обобщение зарубежного опыта управления инновационной деятельностью в аграр­ном секторе экономики показывает, что государст­венная инновационная политика развитых стран в программах развития преследует две важные цели: сохранение и развитие аграрной науки, и финанси­рование прикладных исследований. Главным в аграр­ной инновационной политике зарубежных стран яв­ляется реализация комплекса законодательных и организационных мер, направленных на поддержание в аграрном секторе экономики инновационного кли­мата. При этом государственное финансирование фундаментальных исследований ведётся через уни­верситеты и научные центры, включая обновление научно-исследовательской базы и выделение грантов учёным, привлекаемых со всего мира для решения задач прорывных технологий.

Подводя итог, следует важный вывод. В России, в целях предотвращения технологического отставания в агропромышленном производстве, необходима кон­солидация научных учреждений в реализации высо­котехнологичных инвестиционных проектов в аграр­ном секторе экономики. То есть, сложившийся механизм отношений наука-производство необходи­мо переформатировать в систему из трех составляю­щих: наука, производство и инновационная экономи­ка в аграрном секторе и агропромышленном комплексе в целом.

Источники

1. Агроинвестор. 04.2017. Инвестиции в АПК в 2016 году выросли на 10%: http://www.agrobel.rU/h/ presscenter/news-apk/2017/04/07/investiczii-v-apk- v-2016-godu-vyirosli-na-10/.
2. Госпрограмма развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной про­дукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы / Паспорт подпрограммы «Техническая и технологи­ческая модернизация, инновационное развитие»: https://www.agroxxi.ru/seihoztehnika/stati/-innovacionnoe-razvitie.html.
3. ИНТЕРФАКС 30/11/2016. Президиум совета по приоритетным проектам рассматривает паспорта 3 проектов развития несырьевого экспорта: http:// www. ag rofarm.org/russ kii/novosti/30112016- prezi dium-so veta-po- priori tetnym -pro ekfam — rassmatrivaet-pas porta-3-proekto v-razvitija- nesyrevogo-ehksporta.html.
4. Ламбен, Ж.-Ж. Менеджмент, ориентированный на рынок. — СПб.: Питер, 2005. — 800 с.
5. Приказ Федеральной службы государственной статистики от 1 декабря 2015 г. N 596 «Об утвержде­нии статистического инструментария для организации Министерством образования и науки Российской Фе­дерации федерального статистического наблюдения за деятельностью организаций сектора исследований и разработок»: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/71165040/ #ixzz4h7L5YGAg.
6. Рубанов И., Фомин А. Последствия присоединения к ВТО для сельского хозяйства России. — Хлебопродукты. 2014. №6. с4-7.
7. Проект Постановления Правительства Россий­ской Федерации «Об утверждении Федеральной на­учно-технической программы развития сельского хозяйства на 2017 — 2025 годы» (подготовлен Мин- сельхозом России 20.01.2017): http://www.garant.ru/ products/ipo/prime/doc/56599536/.
8. Сулимин В.В. Малый агробизнес: приоритетные направления развития. Агропродовольственная политика России. 2012. № 5. С. 44-47.
9. Сулимин В.В., Мамакова М.С. Семейные фермы — новые инициативы в развитии АПК. Аграрный вестник Урала. 2012. № 9 (101). С. 86-89.

УДК 338.439.02

Сулимин Владимир Власович,

кандидат экономических наук

доцент кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Шведов Владислав Витальевич,

кандидат исторических наук

доцент кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Куликова Елена Сергеевна,

кандидат экономических наук

доцент кафедры государственного и муниципального управления

Уральский государственный экономический университет

Sulimin V. V.

Shvedov V.V.

Kulikova E.S.

Анализ и перспективы инвестиционной составляющей в обновлении агропромышленного комплекса производственных фондов

Analysis and prospects of the investment component in the renewal of the agro-industrial complex of production assets

Аннотация: В статье рассматривается существующая сегодня проблема низкой инвестиционной привлекательности агропромышленного комплекса. Произведен анализ объемов инвестиций в основной капитал агропромышленного комплекса; выделены его актуальные задачи развития.

Ключевые слова: основные фонды, обновление основных фондов, мотивы обновления, износ основных фондов, производительность труда, сельское хозяйство

Abstract: The article deals with the current problem of low investment attractiveness of the agro-industrial complex. The analysis of investment volumes in the main capital of the agro-industrial complex is made; Its actual tasks of development are highlighted.

Keywords: fixed assets, renewal of fixed assets, motives for renewal, depreciation of fixed assets, labor productivity, agriculture

Необходимым условием процесса производства в любой общественно-экономической формации явля­ется наличие трех факторов: рабочей силы, средств труда и предметов труда. Среди факторов производ­ства средствам труда принадлежит определяющая роль в развитии общества, поскольку они являются наиболее подвижным элементом производительных сил общества. Именно их изменение дает импульс развитию других составляющих производительных сил, а вслед за ними — и изменению производствен­ных отношений. Определяя главенствующую роль средств труда, К. Маркс писал: «Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как про­изводится, какими средствами труда. Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд» [1, с. 191].

Средства труда выступают материально-веществен­ной субстанцией основных производственных фондов (ОПФ), которые сначала выступают как предпосылка производства, а затем постепенно становятся его ре­зультатом.

В последних работах ученых по экономическим вопросам все чаще используется категория «основной капитал», что обусловлено существенными измене­ниями в отношениях собственности на средства про­изводства при проведении реформ в России.

Между категориями «основной капитал» и «основные производственные фонды», на наш взгляд, существует диалектическое противоречие, обусловленное наличием противоречий между частной и общественной собственностью на средства производства. Оно проявляется в виде единства и борьбы противоположностей. Поэтому можно считать, что основной капитал и основные производственные фонды сосуществуют в любой многоукладной экономике.

В рыночных условиях большое значение для каж­дого субъекта хозяйствования имеет эффективное использование ОПФ, которые, перенося свою стои­мость на продукт, постепенно становятся изношен­ными, и тогда они должны быть заменены новыми, более эффективными, т. е. обновлены. К. Маркс отмечал, что «старый капитал достигает с течением времени момента, когда он обновляется с ног до головы, когда он меняет свою кожу и … воз­рождается в технически усовершенствованном виде …» [1, с. 642].

Обновление ОПФ диктуется необходимостью [2, с. 53]:

• производить продукцию, соответствующую наци­ональным и мировым стандартам;
• снизить издержки всех видов ресурсов (в том числе энергетических и сырьевых) на изготовление продукции и повысить уровень рентабельности про­изводства;
• обеспечить большую сопряженность производст­венных мощностей на предприятии, в пределах отра­сли и системе взаимосвязанных отраслей;
• уменьшить уровень загрязнения окружающей среды и т. п.

Отсюда следует, что обновление должно осуществ­ляться на основе качественного преобразования тех­нико-технологического базиса производства. Оно представляет собой систему экономических отноше­ний, имеющих сложную структуру, в которой выделя­ют три подсистемы: народнохозяйственную (к ней примыкает и отраслевая подсистема), региональную, и подсистему, определяющую закономерности обнов­ления на уровне предприятия. Классики политиче­ской экономии считали, что обновлять или заменять активную часть основных фондов необходимо каждые 10 лет.

Обновление основных фондов рассматривают в двух направлениях-количественном и качественном. В первом случае обновление ОПФ может быть полным или частичным, во втором — формальным или инновационным.

При полном обновлении старые средства труда пол­ностью выбывают из сферы производства и заменя­ются новыми. При частичном обновлении выбывают лишь отдельные их элементы. Обновление ОПФ на старой технической основе является формальным и не приводит к повышению эффективности производ­ства, а на новой основе рассматривается как инновационное, способствующее улучшению результатов работы. Такое обновление охватывает не одно на­правление в технологической цепочке, а сразу весь комплекс, поднимая предприятие на новый техниче­ский уровень.

Обновление — это завершающая стадия кругообо­рота индивидуальных основных производственных фондов, осуществляемая непрерывно во времени, пространстве и предопределяющая эффективность их использования.

При обновлении необходимо учитывать ряд факто­ров, выступающих мотивами этого процесса (рис. 1), которые не уменьшают уровень риска и неопреде­ленности на функционирующих предприятиях:

• переход выпускаемой продукции из фазы насы­щения в фазу спада объема продаж и снижение ее цены, т. е. ослабление позиций на рынке;
• наличие конкурентоспособных машин и оборудо­вания в стадии разработки, подготовка производст­венных мощностей к серийному выпуску новой про­дукции и выходу ее на рынок;

— высокий уровень эффективности новых техно­логий и техники, позволяющий повысить качество продукции и выйти на уровень национальных и мировых стандартов, сократить издержки производ­ства и обеспечить увеличение размеров получаемой прибыли;

• ожидание предстоящего роста доли на рынке;
• повышение деловой активности (низкий процент банковского кредита на вложения в новую технику);
• наличие высококвалифицированных кадров, спо­собных внедрить в практику инновационные реше­ния;
• соответствие новых технологий и техники эколо­гическим стандартам.

Резкое снижение инвестиционной активности в 1990-е гг. привело к ухудшению качества воспроиз­водственного процесса как в отраслях, так и эконо­мике в целом. Основные характеристики данного процесса в экономике страны приведены в табл. 1.

Анализ состояния основных фондов свидетельст­вует о значительном неблагополучии в данном сег­менте экономики. Если накануне рыночных реформ степень износа основных фондов расценивалась как слишком высокая, то в результате реформ она возро­сла в 1,3 раза. Так, в 2010, 2013-2015 гг. степень из­носа составила от 47,1 до 49,4 %, т. е. данный пока­затель находился на критической отметке. Это означает частичную утрату производственного потенциала страны из-за высокого износа основных фондов.

Коэффициент обновления основных фондов (в со­поставимых ценах) сократился со значения показа­теля 6,3 % в 1990 г. до 1,8 % в 2000 г., а в 2010, 2013- 2015 гг. значения показателя варьировали в пределах 3,7-4,6 %. При таких темпах полное обновление oc-^v новных фондов может произойти через 25-30 лет. Если в 1990 г. коэффициент выбытия основных фон­дов составлял 2,4 %, то значение показателя в рас­сматриваемом периоде находилось в пределах 0,7- 1,3 %.

В результате экономика характеризуется нерацио­нальной возрастной структурой машин и оборудова­ния. Как отмечает А. Корнев [4, с. 52, 54], несмотря на снижение среднего возраста техники всех органи­заций в 2001-2011 гг. с 21,2 до 13,3 года и увеличение ее удельного веса в возрасте до 10 лет с 27,0 до 38,0 %, воспроизводство активной части основных фондов рассматривается как негативное. Это было связано с тем, что положительные изменения явились не итогом естественного обновления активной части основных фондов, а следствием банкротства и ликвидации большого количества крупнейших предприятий, со­кративших потенциал производства машин и обору­дования, а значит, реальные возможности обновления активной части основных фондов организаций.

Рассмотрим коэффициенты обновления, выбытия и степень износа основных фондов в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве в 2010-2015 гг. (табл. 2).

Данные таблицы показывают, что коэффициент обновления основных фондов в 2011-2014 гг. был чуть более 4 %, т. е. меньше чем по стране во всех видах экономической деятельности в целом. Самый высокий коэффициент выбытия основных фондов среди перечисленных имел место в 2012 г., составив 2,5 %. Степень износа основных фондов на всем про­тяжении исследуемого периода была высокой от 41,6 % в 2015 г. до 43,5 % в 2014 г.

При этом следует отметить, что наибольший износ из перечня структурных слагаемых основных фондов имели машины и оборудование от 41,4 % в 2010 г. до 53,2 % в 2015 г., транспортные средства соответст­венно от 46,9 до 55,4 %. Кроме того, удельный полно­стью изношенных машин и оборудования в 2015 г. составил 12,8 %, по транспортным средствам — 13,9 % [3, с. 294-295]. Такая ситуация означает, что произ­водители продукции работают на негодной технике, нарушая правила техники безопасности, а если она не используется, то только захламляет территорию предприятий.

Дополнительно об ухудшении состояния материаль­но-технической базы сельского хозяйства свидетель­ствуют следующие показатели [8, с. 383, 384]. Если на конец 1990 г. приходилось 11 тракторов на 1000 га пашни, то на конец 2015 г. — 3 трактора. Если на конец 1990 г. насчитывалось 7 зерноуборочных, 25 картофелеуборочных и 22 льноуборочных комбайнов на 1000 га посевов (посадки), то на конец 2015 г. — 2, 15 и 14 комбайнов соответственно. Что касается све­клоуборочных машин (без ботвоуборочных), то на 1000 га посадки за соответствующие периоды насчи­тывалось 17 и 3 машины. Кроме того, энергетические мощности в сельскохозяйственных организациях сни­зились с 419,7 млн л. с. на конец 1990 г. до 94,2 млн л. с. на конец 2015 г., или в 4,5 раза, а в расчете на 100 га посевной площади соответственно — с 364 до 197 л. с., или в 1,8 раза, что явно недостаточно, учи­тывая специфические особенности сельского хозяй­ства.

Высокая степень износа основных фондов, сопро­вождающаяся содержанием огромного числа работ­ников, занятых ремонтом производственного аппара­та предприятий, незамедлительно отрицательно сказалась и продолжает сказываться на производи­тельности труда, издержках производства, качестве продукции, условиях труда обслуживающего персо­нала, культуре производства и состоянии окружаю­щей природной среды.

Не может не тревожить тот факт, что производи­тельность труда в России намного ниже, чем в разви­тых странах, причем в разрыв практически не сокращается. По данным ОЭСР, места в рейтинге за 2014 г. по производительности труда в расчете на одного занятого (выработка ВВП по ППС в расчете на одного занятого, долл. США) распределились следующим образом: 1-е место занял Люксембург — 95,9; 2-е место Норвегия — 88,0; 3-е место США — 67,4; 9-е место Германия — 62,3; 40-е место Россия — 25,9 долл., т. е. отставание по данному показателю от развитых стран составило соответственно в 3,7; 3,4; 2,6 и 2,4 раза [5, с. 15].

При сохранении уровня износа ОПФ невозможно в ближайшие годы выйти на высокие показатели по производительности труда.

Обращает на себя внимание большой процент убыточных организаций в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве (в 2015 г. 24,1 % от общего их числа, сумма убытка составила 5151,1 млрд руб.), что является следствием использования ненадлежащих технологий и оборудования [3, с. 559-560].

Вывод один: главным фактором роста производительности труда, снижения издержек на производство продукции во всех видах экономической деятельности должен стать технологический фактор — обновление основных производственных фондов, ввод в действие высокопроизводительного оборудования, внедрение передовых технологий. В реализации обновления ОПФ ключевую роль будет иметь и образование, выступая в качестве поставщика на рынок высококвалифицированной рабочей силы.

Дальнейшее развитие сельского хозяйства предусмотрено в «Прогнозе долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года» [6, с. 258], где предусмотрен рост инвестиций в сельском хозяйстве в модернизацию производства на основе инновационного технологического развития в 2030 г. к 2011 г. в 1,7-2,1 раза. Характерной особенностью аграрной политики станет формирование нового вектора, выраженного в изменении подходов к господдержке отрасли и использовании неприменяемых ранее механизмов ее реализации.

Модернизация создаст предпосылки для увеличения производительности в сельском хозяйстве в 1,4-1,7 раза (в 2030 г. к 2011 г.), однако не достигая технологического уровня развитых стран. В долгосрочной перспективе ожидается рост производительности труда в сельском хозяйстве до уровня немецкой экономики.

Выполнение намеченного обеспечит достойное место России в глобальном рейтинге по рассмотренным показателям.

Источники

1. Батыршина Э.Р., Сулимин В.В. Программно-целевые подходы в решении проблемразвития малых форм хозяйствования на селе. АПК: регионы России. 2012. № 2. С. 41-46.
2. Намятова Л. Е. Инновационное обновление структурного слагаемого экономического потенциала России: монография. М., 2017.172 с.
3. Российский статистический ежегодник. 2016: стат. сб. / Росстат. М., 2016. 725 с.
4. Корнев А. Об обновлении активной части основного капитала производственной сферы //Экономист. 2013. №1. С. 47-58.
5. Производительность труда в России и в мире. Влияние на конкурентоспособность экономики и уровень жизни // Аналитический вестник. 2016. № 29 (628). 78 с.
6. Прогноз долгосрочного социально-экономиче­ского развития Российской Федерации на период до 2030 года // Министерство экономического развития РФ. М., 2013. 354 с.

УДК 630.63

DOI: 10.24411/2413-046X-2017-10006

Бородина Ольга Борисовна, доцент, к.э.н.

Borodina Olga Borisovna, Associate Professor, candidate of economic sciences

ФГБОУ ВПО Государственный университет по землеустройству

FSAEI HE of Russian State University on land subsequently

105064, Москва, ул. Казакова, 15

105064, Moscow, Kazakov st.15

olga2700@mail.ru

8 903 752-85-24

Ноговицина Татьяна Николаевна, магистр факультета Кадастр  недвижимости

Nogovitsina T. N., master of Real Estate Cadastre’s Faculty

ФГБОУ ВПО Государственный университет по землеустройству

FSAEI HE of Russian State University on land subsequently

105064, Москва, ул. Казакова, 15

105064, Moscow, Kazakov st.15

tanya.0302@yandex.ru

8 977 611-73-23

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЗАЩИТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА ЗЕМЛИ ЛЕСНОГО ФОНДА

THE PROTECTION OF THE RIGHTS OF OWNERSHIP OF THE RUSSIAN FEDERATION ON THE LANDS OF THE FOREST FUND

Аннотация: Сформулированы общие проблемы информационного обеспечения формирования и ведения государственного лесного реестра в системе управления земельными ресурсами Российской Федерации и предложены возможные пути их решения.

Summary: General problems of information provision for the formation and maintenance of state forest register in the land administration system of the Russian Federation and possible ways of their solution.

Ключевые слова: информационное обеспечение формирования и ведения государственного лесного реестра.

Keywords: information support for the formation and maintenance of the state forest registry.

В целях обеспечения защиты прав собственности с 2012 года в составе отчетных документов о выполнении государственных контрактов в Рослесхоз поступают от исполнителя работ альбомы пересечений, которые содержат данные о выявленных несоответствиях в сведениях государственного кадастра недвижимости. Поскольку материалы лесоустройства являются для лесных служб основной базой и источником при формировании участков лесного фонда, а в последующем постановке лесных участков на кадастровый учет в указанных документах выявлено, что на кадастровый учет поставлены земельные участки с категорией, отличной от категории земель лесного фонда, частично или полностью расположенные в границах лесничеств по материалам лесоустройства.

Сведения о качественных и количественных характеристиках лесных участках, землях лесного фонда содержатся в государственном лесном реестре, ведение которого осуществляет Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз). 

В силу полномочий Рослесхоза по установлению границ лесничеств и лесопарков агентство заключает договор подряда на выполнение кадастровых работ по государственным контрактам по межеванию земель лесного фонда.

Исполнителем государственных контрактов является подведомственная организация Рослесхоза ФГБУ «Рослесинфорг», которая осуществляет постановку на государственный кадастровый учет лесных (земельных) участков на территории субъектов Российской Федерации.

Основной целью выполнения кадастровых работ является однозначное установление границ земель лесного фонда.

Границы земель лесного фонда отражены на материалах лесоустройства, являющихся основой для ведения государственного лесного реестра и непосредственно включенных в состав формы 1.3 «Изученность лесов» государственного лесного реестра в виде приложения (таксационные описания, карта-схема лесничества (лесопарка), планы лесных насаждений, лесоустроительные планшеты).

Площадь земель лесного фонда в ЦФО, составляет 22840,9 тыс. га, (по данным  формы 1.1 ГЛР. Состав земель лесного фонда и земель иных категорий, на которых расположены леса по состоянию на 01.01.2017). Характеристика лесного фонда, лесистость Центрального федерального округа составляет 34,9 % (показана на рис. 1)

Рис 1. Лесистость Центрального федерального округа составляет

В свою очередь Рослесхоз при поступлении отчетных документов о выполнении работ по государственным контрактам по подготовке документов, содержащих необходимые для кадастрового учета сведения о земельных участках в границах лесничеств субъектов Российской Федерации, направляет в Департаменты лесного хозяйства по федеральным округам альбомы картографических материалов по участковым лесничествам с указанием границ земельных участков, сведения о которых внесены в государственный кадастр недвижимости, с присвоением категории земель, отличной от категории «земли лесного фонда».

При этом Департаменты лесного хозяйства по федеральным округам являются переходным звеном конкретно в своем округе, за который он отвечает. К примеру, Центральный федеральный округ отвечает за ряд своих субъектов таких как Московская область, Ярославская область, Владимирская и т.д. Надо сказать, что основным участником в последующих процедурах возврата земель лесного фонда являются органы исполнительной власти в области лесных отношений Российской Федерации в том или ином субъекте Российской Федерации. Итак, рассмотрим на рис. 2 реализацию полномочий.

Рис. 2 Реализация полномочий при постановке на государственный кадастровый учет земель лесного фонда и формирование альбомов картографических пересечений в целях защиты прав собственности Российской Федерации на земли лесного фонда.

В связи с этим альбомы картографических пересечений формируются
с целью передачи информации о земельных участках, входящих в состав лесничеств и лесопарков, но внесенных в государственный кадастр недвижимости с категорией земель, отличной от категории «земли лесного фонда», в органы исполнительной власти в области лесных отношений Российской Федерации, в целях дальнейшей работы на уровне конкретного субъекта Российской Федерации, обращения в органы прокуратуры для отстаивания законных прав и интересов на земли лесного фонда Российской Федерации.

Основываясь на судебную практику при защите прав собственности Российской Федерации основными категориями земель, имеющих пересечения с землями лесного фонда, являются земли населенных пунктов и земли сельскохозяйственного назначения.

В целом анализ выявленных наложений земель лесного фонда с землями иных категорий позволяет классифицировать следующие причины наложений:

• включение в границы населенных пунктов земель лесного фонда при утверждении генеральных планов с нарушением порядка согласования; особенно актуальна эта проблема для пригородных лесничеств в регионах с высокой плотностью населения и (или) хорошими климатическими условиями;
• незаконный захват земель лесного фонда, необоснованное распоряжение землями лесного фонда, необоснованная передача земель лесного фонда из федеральной собственности в собственность субъекта Российской Федерации или муниципальную собственность, а также необоснованная регистрация права собственности и иных вещных прав на предоставленные из состава земель лесного фонда земельные участки, ранее находившиеся во владении сельскохозяйственных организаций («сельские леса»).

Доказательствами, подтверждающими отнесение спорного земельного участка к землям лесного фонда, помимо свидетельства о государственной регистрации права собственности Российской Федерации, является информация из государственного лесного реестра в виде надлежаще заверенных выписок из таксационных описаний, копий лесоустроительных планшетов, планов лесных насаждений, карт-схем лесничеств, являющихся первичными источниками информации об отнесении земельного участка к лесному фонду.

Законодательством установлен запрет на размещение садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений граждан на землях лесного фонда с целью ведения дачного хозяйства, садоводства, огородничества, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства.

Тем не менее в ходе выполнения работ по постановке земельных (лесных) участков в рамках исполнения государственных контрактов на территории Центрального федерального округа выявлено около 46,8 тысяч земельных участков общей площадью 123,1 тыс.га, имеющих пересечения (наложения) с землями лесного фонда.

Актуализированные данные о принимаемых субъектами Российской Федерации мерах по устранению выявленных пересечений и итоги проделанной работы по устранению пересечений представлены в таблице 1.

Из них большая по количеству часть пересечений приходится на пересечения

— с земельными участками под линейными объектами  

— с землями сельхозназначения

— землями населенных пунктов 

Пересечения выявлены во всех субъектах Российской Федерации Центрального федерального округа, где проводились кадастровые работы. 

Наибольшие площади пересечений выявлены в Московской области – 37, 6 тыс. га, что составляет 30,5 % от общей площади выявленных пересечений на территории Центрального федерального округа.

Таблица 1. Статистика поставленных на государственный кадастровый учет земель лесного фонда с учетом выявленных пересечений земель лесного фонда с землями иных категорий.

Однако в разных субъектах по возврату земель лесного фонда и отстаивании прав на собственность Российской Федерации земель лесного фонда есть, как и положительные, так и отрицательные решения суда.

Во избежание длительных судебных разбирательств целесообразно было бы создать информационный доступ Федеральному агентству по управлению государственным имуществом, поскольку Росимущество является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим полномочия собственника в сфере управления имуществом Российской Федерации к сведениям государственного лесного реестра, которые находятся только в органах исполнительной власти в сфере лесных отношений.

Список литературы

1. Российская Федерация. Законы. Земельный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс] : [федер. закон № 136-ФЗ : принят Гос. Думой 28 сентября 2001 г. : в ред. от 03.07.2016]. – СПС КонсультантПлюс
2. Российская Федерация. Законы. Лесной кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс] : [федер. закон № 200-ФЗ : принят Гос. Думой 8 ноябряря 2006 г. : в ред. от 01.03.2017]. – СПС КонсультантПлюс;
3. Российская Федерация. Законы. О государственной регистрации недвижимости [Электронный ресурс] : [федер. закон № 218-ФЗ : принят Гос. Думой 03 июля 2015 г. : в ред. от 03.07.2016]. – СПС КонсультантПлюс;
4. Раевская О.Б. Проблемы информационного обеспечения государственного кадастра недвижимости сведениями о лесных участках в целях государственного управления земельными ресурсами // Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. – 2010. — № 8. – ст.37-46;
5. Варламов А.А, Шаповалов Д.А., Бородина О.Б., Гвоздева О.В. Кадастр природных ресурсов. Учебное пособие для бакалавров направление подготовки: 120700 (21.03.02) Землеустройство и кадастров; Профиль подготовки: Кадастр недвижимости, Управление земельными ресурсами. – М.: ГУЗ, 2016. – 155ст.
6. Приказ Минприроды России от 11 ноября 2013 г. № 496 «Об утверждении перечня, форм и порядка подготовки документов, на основании которых осуществляется внесение документированной информации в государственный лесной реестр и ее изменение».
7. Приказ Федерального агентства лесного хозяйства от 13.04.2012 г. №139 «Об утверждении порядка проведения государственного учета лесного участка в составе земель лесного фонда».

УДК 631.4 + 631.8+633.15

Бирюкова Ольга Александровна,

доктор сельскохозяйственных наук,

профессор кафедры почвоведения и оценки земельных ресурсов,

Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону,

Божков Дмитрий Васильевич,

аспирант кафедры почвоведения и оценки земельных ресурсов,

Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону

Овсянникова Жанна Александровна,

магистр кафедры почвоведения и оценки земельных ресурсов,

Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону

Носов Владимир Владимирович,

кандидат биологических наук,

региональный директор по Югу и Востоку России,

Международный институт питания растений, г. Москва

Biryukova O.A.    olga_alexan@mail.ru.

Bozhkov D.V.    bozhkov-dmitrii@mail.ru

Ovsyannikova Z.A.  chepko-zhanna@yandex.ru

Nosov V.V.    vnosov@ipni.net.

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА ПИТАНИЯ КУКУРУЗЫ НА ЧЕРНОЗЕМЕ ОБЫКНОВЕННОМ РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ

ECOLOGICAL ESTIMATION OF MAIZE PLANTS NUTRITION ON ORDINARY CHERNOZEM OF ROSTOV REGION

Аннотация

Исследования, проведенные на черноземе обыкновенном, показали, что в лучшем варианте опыта (N100P80К60 и обработка семян цинком) растения кукурузы были достаточно обеспечены макро- и микроэлементами для получения высокого и качественного урожая. Применение минеральных удобрений повышало содержание как макро-, так и микроэлементов в зерне кукурузы. При этом не наблюдалось превышения гигиенических нормативов качества и безопасности зерна. Таким образом, рациональное применение минеральных удобрений позволяет получать экологически безопасную продукцию.

Summary

Research conducted on ordinary chernozem have shown that in the best experimental treatment (N100P80K60 and seeds coating with zinc) maize plants were sufficiently provided with macro — and micronutrients to produce high and quality yield. The use of mineral fertilizers increased both the content of macro- and micronutrients in maize grain. At the same time the exceeding of hygienic standards for quality and safety of grain wasn’t observed. Thus, a rational use of mineral fertilizers allows to obtain an ecologically safe production.

Ключевые слова: минеральное питание, плодородие черноземов, элементный состав кукурузы, система применения удобрений, тяжелые металлы

Keywords: mineral nutrition, fertility of chernozems, elemental composition of maize, fertilizer application system, heavy metals

Введение

Элементный химический состав растений – один из показателей качества продукции растениеводства, и, соответственно, эффективности технологий выращивания сельскохозяйственных культур. В настоящее время назрела необходимость в разработке методов многоэлементной диагностики, позволяющих оценить не только потребность растений в отдельных элементах, но и экологическую безопасность получаемой продукции (Бирюкова, 2011). Методы многоэлементной диагностики питания растений существенно расширяют возможности сравнительной характеристики разных видов и сортов сельскохозяйственных культур по отношению к почвенным условиям, удобрениям и другим факторам, так как появляется возможность учитывать уровень обеспеченности растений питательными элементами и экологическое качество растительной продукции (Климашевский, 1991).

Методология проведения исследования

Полевые опыты были проведены в 2011-2013 гг. в Целинском районе Ростовской области, территория которого по природно-экономическому делению входит в южную зону обыкновенных черноземов. Подробное описание условий проведения однолетних полевых опытов было опубликовано ранее (Носов и др., 2014).

Определение содержания N, P и K в зерне кукурузы проведено после мокрого озоления. Содержание азота в минерализате определяли по ГОСТ13496.4-93, фосфора – по ГОСТ 26657-97. Определение содержания калия проводили на пламенном фотометре ФПА-2. Количество микроэлементов определяли в солянокислом растворе сухой золы атомно-абсорбционным методом (Методические указания по определению тяжелых металлов …, 1992).

Результаты и обсуждение

Элементный состав растений кукурузы во многом зависит от почвенно-климатических условий выращивания, сортовых особенностей, а также от технологий возделывания, доз вносимых удобрений и организации севооборотов. В среднем за годы исследований содержание азота в зерне кукурузы варьировало от 1,30 до 2,17%, фосфора – от 0,19 до 0,53%, калия – от 0,29 до 0,61% (табл. 1).

Таблица 1. Содержание макроэлементов в зерне кукурузы (в расчете на элемент), %

Примечание: удобрения вносились под предпосевную культивацию; в вариантах 3-6 проводилась обработка семян цинком.

Установлено, что с увеличением доз удобрений содержание N, P и K в зерне кукурузы, как правило, повышается. Внесение наибольших доз удобрений в опытах (N100P80K60) повышало содержание макроэлементов в зерне до максимальных значений во все годы исследований. Содержание N, P и K во всех вариантах опыта снизилось в 2013 г. по сравнению с 2011 и 2012 годами. Это объясняется острой продолжительной засухой, наблюдавшейся в критические периоды развития кукурузы в 2013 г.

Наибольшая эффективность азотных, фосфорных и калийных удобрений выявлена при их совместном внесении. Таким образом, в варианте опыта со сбалансированным применением минеральных удобрений растения кукурузы были оптимально обеспечены макроэлементами для получения высокой урожайности зерна.

Аналогичные закономерности выявлены и для накопления биомикроэлементов – Zn и Cu в зерне в результате применения минеральных удобрений (рис. 1-2).

Рис. 1. Содержание цинка в зерне кукурузы

Рис. 2. Содержание меди в зерне кукурузы

В среднем за годы исследований внесение N100P80K60 при обработке семян цинком привело к повышению содержания цинка в зерне на 12,8 мг/кг, а меди – на 1,5 мг/кг по сравнению с контрольным вариантом опыта. Однако превышение гигиенических нормативов не отмечено ни в одном из вариантов опыта. Данные нормативы для меди составляют 10 мг/кг, а для цинка – 50 мг/кг (Временный максимально-допустимый уровень химических элементов …, 1987; Гигиенические нормативы …, 1996).

Полученные трехлетние данные соответствуют среднему содержанию Cu и Zn в зерне кукурузы, наблюдавшемуся в ряде исследований. В работе Б.А. Ягодина с соавт. (1989) содержание цинка в зерне кукурузы составило 28,3 мг/кг (коэффициент вариации при этом достигал 60%), а меди – 2,21 мг/кг (коэффициент вариации – 37%). В исследованиях, проведенных на черноземе обыкновенном карбонатном (Лукашов, 2006), содержание цинка в зерне различных сортов и гибридов кукурузы варьировало от 14 до 27 мг/кг, а меди – от 2 до 4 мг/кг.

По данным ряда исследователей (Кабата-Пендиас и Пендиас, 1989; Williams и David, 1977), при использовании минеральных удобрений в почву вносится от 7 до 225 мг Pb и от 0,3 до 179 мг Cd на 1 кг воздушно-сухой массы почвы. Высокое поступление данных элементов в почву может приводить к повышению их содержания в растениях. Данные аспекты должны приниматься во внимание для получения экологически безопасной сельскохозяйственной продукции.

Согласно полученным результатам, внесение удобрений в 2011 и 2012 гг. не способствовало накоплению свинца в зерне кукурузы. Его содержание в зерне по вариантам опыта было на уровне контроля и даже ниже. Однако в 2013 г. было выявлено некоторое увеличение содержания свинца в зерне кукурузы при применении минеральных удобрений (рис. 3). 

Рис. 3. Содержание свинца в зерне кукурузы

Физиологически нормальной для растений считается концентрация свинца от 0,1 до 5,0 мг/кг сухого вещества (Beker и Chesnm, 1975), критической – 10 мг/кг (Тарабрин, 1980). Предельно допустимая концентрация свинца в зерновых культурах в США, Англии и Франции – 1,5-2,0 мг/кг, а в большинстве стран – 0,3-0,5 мг/кг (Таланов, 1991). Согласно нормативным документам, принятым в нашей стране, концентрация свинца в продукции растениеводства не должна превышать 0,5 мг/кг при ее использовании для пищевых целей и 5,0 мг/кг – на корм. Таким образом, отмеченное в опытах небольшое накопление свинца в зерне кукурузы не превышает самые строгие нормативы.

В отличие от свинца, при применении минеральных удобрений во все годы исследований существенно возрастало содержание кадмия в зерне кукурузы (рис. 4).

Рис. 4. Содержание кадмия в зерне кукурузы

При исключении фосфорсодержащего удобрения (вариант N100К60) наблюдалось очень слабое накопление кадмия в зерне кукрузы в 2-х из 3-х сезонов. По сводным данным (Кабата-Пендиас и Пендиас, 1989), «нормальное» содержание кадмия в надземной части растений составляет 0,05-0,6 мг/кг сухого вещества, токсичное – 1,0-70 мг/кг сухого вещества. Экспериментальные данные за 2011-2013 гг. соответствуют среднему содержанию кадмия в зерне кукурузы при применении минеральных удобрений, по данным других исследований, проведенных в РФ. Как видно из рис. 4., содержание кадмия в зерне не превышают допустимый уровень – 0,1-0,3 мг/кг по имеющимся нормативам. Согласно исследованиям Протасовой Н.А. и Горбуновой Н.С. (2010), концентрация кадмия в растениях изменяется от 0,18 до 0,28 мг/кг. Следует отметить, что по фитотоксичности кадмий занимает первое место среди таких элементов, как Cu, Zn и Pb (Овчаренко и др., 1997).

Анализируя полученные данные по содержанию Cu, Zn, Cd и Pb в зерне кукурузы, можно сделать вывод о том, что отклонений от гигиенических нормативов качества и безопасности продовольственного сырья и пищевых продуктов отмечено не было. Следует отметить избирательность поглощения растениями элементов из почвы и функционирование защитных механизмов, препятствующих проникновению тяжелых металлов в органы растений (Ильин, 1991). Физико-химические свойства почвы также оказывают большое влияние на поступление тяжелых металлов в растения. Подвижность Cu, Pb и Zn в почвах Ростовской области обусловлена преимущественно соединениями этих металлов, удерживаемых карбонатами (4-9% от общего содержания и 53-88% от группы непрочно связанных соединений). Из рассматриваемых тяжелых металлов для цинка характерно самое высокое сродство к карбонатам. Доля специфически сорбированных карбонатами форм цинка в группе непрочно связанных соединений на фоновых почвах составляет 88% (Минкина, 2008).

Содержание элементов в зерне кукурузы можно представить следующими рядами: N>K>P; Zn>Cu>Pb>Cd. Среди макроэлементов наибольшее содержание характерно для азота, среди микроэлементов – для цинка.

В заключении cледует отметить, что при сбалансированном применении минеральных удобрений растения кукурузы были достаточно обеспечены макро- и микроэлементами для получения высокого и качественного урожая. Оптимальная доза удобрений – N100P80К60 до посева с обработкой семян Zn. Применение минеральных удобрений повышало содержание как макро, так и микроэлементов в зерне кукурузы. Однако превышений гигиенических нормативов качества и безопасности пищевого сырья и продуктов не выявлено. Следовательно, при рациональном применении минеральных удобрений на черноземах обыкновенных получается экологически чистая сельскохозяйственная продукция.

Литература

1. Бирюкова О.А. 2011. Интегрированная диагностика плодородия чернозема обыкновенного Нижнего Дона. Дис. д.с.-х.н. Ростов-на-Дону. 344 с.
2. Климашевский Э.Л. 1991. Генетический аспект минерального питания растений. М.: Агропромиздат. С. 135-146.
3. Носов В.В., Бирюкова О.А., Купров А.В. и Божков Д.В. 2014. Питание растений. Вестник Международного института питания растений, 1: 5-8.
4. Методические указания по определению тяжелых металлов в почвах сельхозугодий и продукции растениеводства. 1992. М.: ЦИНАО. 61 с.
5. Временный максимально-допустимый уровень химических элементов в кормах для сельскохозяйственных животных, мг/кг. №123 – 41 281 – 87 от 15.07.1987 г.
6. Гигиенические нормативы качества и безопасности продовольственного сырья и пищевых продуктов. СанПиН 2.3.2. 560 – 96.
7. Ягодин Б.А., Торшин С.П., Кукурин Н.Л. и Савидов Н.А. 1989. Агрохимия, 3: 125-133.
8. Лукашов А.Г. 2006. Применение системы ИСОД в сортоиспытании кукурузы. В кн.: Экология и биология почв: проблемы диагностики и индикации. Материалы международной научной конференции. Ростов-на-Дону. С. 324-329.
9. Кабата-Пендиас А. и Пендиас Х. 1989. Микроэлементы в почвах и растениях: Пер. с англ. М.: Мир. 439 с.
10. Williams C., David D. 1977. Austral. Soil Res., 15 (1): 59-64.
11. Beker D.E., Chesnm L. 1975. Advances in Agronomy, 27: 306-366.
12. Тарабрин В.П. 1980. Физиология устойчивости древесных растений в условиях загрязнения среды тяжелыми металлами. В кн.: Микроэлементы в окружающей среде. Киев: Наукова думка. С. 17.
13. Таланов Г.А. 1991. Санитария кормов: Справочник. №4. М.: Агропроиздат. С.76-83.
14. Протасова Н.А. и Горбунова Н.С. 2010. Агрохимия, 7: 52-61.
15. Овчаренко М.М., Шильников И.А., Вендило Г.Г., Аканова Н.И. и др. 1997. Тяжелые металлы в системе почва-растение-удобрение. М. 290 с.
16. Ильин В.Б. 1991. Тяжелые металлы в системе почва-растение. Новосибирск: Наука. 150 с.
17. Минкина Т.М. 2008. Соединения тяжелых металлов в почвах Нижнего Дона, их трансформация под влиянием природных и антропогенных факторов: Автореф. дис. д.б.н. Ростов-на-Дону. 49 с.

УДК 334.78

Осипов Никита Евгеньевич,

аспирант,

Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I, г. Санкт-Петербург,

Каракулов Фарход Зайпудинович

аспирант,

Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I, г. Санкт-Петербург

Osipov N.E.                  n.e.osipov@gmail.com

Karakulov F.Z.            f.z.karakulov@mail.ru

СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДЫ КОРПОРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ИНТЕГРАЦИИ КАК ФАКТОР РОСТА АВТОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
MODERN METHODS OF CORPORATE GOVERNANCE IN THE INTEGRATION PROCESS AS A GROWTH FACTOR IN THE AUTO INDUSTRIAL COMPLEX OF THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN

Аннотация

Интеграционные процессы в организациях являются одной из тенденций современного развития, и определяют соотношение конкурентных сил на рынке, в том числе, конкурентоспособности его объектов. Интеграция должна быть результативной и приводить к новому уровню развития организации, особенно стратегически значимых обрабатывающих отраслей экономики Казахстана, таких как автопромышленный и железнодорожный комплексы, в интеграционных процессах которых государство является основной движущей силой и определяет формы реализации интеграции.  Интеграционный процесс раскрывает новые способности сотворения меж государствами ЕАЭС наиболее подходящие условия для торговли, ну а в ряде всевозможных случаев и для межрегионального передвижения факторов производства.

Summary

Integration processes in the organizations are one of tendencies of modern development, and define a ratio of competitive forces in the market, including, competitiveness of his objects. Integration has to be productive and result in the new level of development of the organization, especially strategically significant processing branches of economy of Kazakhstan, such as autoindustrial and railway complexes in which integration processes the state is the main driving force and defines integration realization forms. Integration process discloses new abilities of creation between the states of EEU the most suitable conditions for trade, and in a number of various cases and for interregional movement of factors of production.

Ключевые слова: Интеграция, автопромышленный комплекс, корпорация, методы

Keywords: Integration, automotive industry, corporation, methods.

Одним из первых общих планов в масштабах Евразийского экономического союза (ЕАЭС) стало создание объединенной корпорации по управлению железными дорогами Российской Федерации,  Республики Казахстана и Республики Белоруссии. Одним из итогов межгосударственной интеграции в масштабах ЕАЭС стал проект индустриализации Казахстана. Реально становление автопромышленного комплекса Казахстана началось лишь благодоря тесноватой кооперации Российской Федерации и Республики Казахстан в автопромышленном секторе экономики  страны.

К началу 2000-х годов  промышленный сектор  Казахстана состоял в основном из добывающих и перерабатывающих предприятий. В частности с 1994 года наиболее быстрыми темпами развивался топливно-энергетический сектор, осуществлявший  добычу и первичную переработку энергитических ресурсов. Прежняя ориентация промышленности исключительно на добывающий сектор, превело к деиндустриализация страны. Из за ориентации страны на энергитеческий сектор, превело к стогнации машиностроительную и горнодобывающую отрасль, из за этого рост в этих отраслях начался только в последнии несколько лет.

Темпы роста валового прироста именно в области переработки в казахстанском валовом продукте на сегодня — как раз результат этой самой интеграции. Казахстан уже получает реальные плоды в машиностроении заключающихся в  (400 % прироста) от кооперации в рамках Евразийского экономического союза. Вместе с тем марфологический да и количественный  анализ покалаз, что проблемы становления агропромышленного комплекса требует новых методов в освнования целесообразности создания собственного производства и интеграции с автопромышленным комплексом России.

Для проведения исследования долгосрочной стратегии развития автопромышленного комплекса на основе анализа и обобщения теоретических и практических положений формирования стратегического планирования и управления необходимо решить следующие задачи:

• изучить необходимость становления автомобильного кластера в Восточно-Казахстанской области, включаещего возведение автозавода полного цикла автопромышленного комплекса;
• найти сущность экономической стратегии компании, охарактеризовать её составляющие;
• проанализировать методические аспекты реализации долгосрочной стратегии становления фирмы автопромышленной  отрасли;
• комплексный анализ внешних и внутренних возможностей компании для определения долгосрочной стратегии становления;
• обосновать необходимость анализа становления автомобильного кластера Казахстана, включающего возведение завода полного цикла автопромышленного комплекса;
• проанализировать целесообразность становления автомобильного кластера в Восточно-Казахстанской области, включаещего возведение автомобильного завода полного цикла автопромышленного комплекса;
• выявить главные характеристики будущего автомобильного кластера Казахстана;
• внедрение современных методов интеграции корпорации в автопромышленный комплекс Казахстана.

Вместе с тем марфологический да и количественный  анализ покалаз, что проблемы становления агропромышленного комплекса требует новых методов в освнования целесообразности создания собственного производства и интеграции с автопромышленным комплексом России,  что требует выбора конкеретных форм и методов осуществления интеграции. Для этого, в работе осуществлен анализ мировой практики интеграции в корпорации.

Виды интеграции корпорации:

• по направлению интеграции корпорации:

— горизонтальная и вертикальная;

— аддитивная и мультипликативная.

• Латеральная интеграция корпорации (продуктовая кооперация)
• Диагональная интеграция корпорации
• Конгломератная интеграция корпорации
• Арьергардная интеграция корпорации
• Комбинированная интеграция корпорации
• Интеграция корпорации по стадиям и этапам жизненного цикла продукции
• Системная интеграция корпорации (социальный аспект)
• По степени итегрированности:

— полная интеграция корпорации;

— узкая интеграция корпорации.

Опираясь на представленные формы, можно утверждать, что для автопредприятий Казахстана, особенно которые распологаются в Восточной части страны и соседствующих с одной стороны с Российскими областями вмсете с тем конкурирующих с российскими и китайскими предриятиями, целесообразная форма интеграции может быть  комбинированная интеграция, обеспечивающая обеспечиваемую созданием паралельных предприятий обеспечивающих реализации производства вдоль технологической цепочки как для казахстанских предприятий, так и для участников интеграции со стороны России и может быть Китая. Преведенная общая схема интеграции потребует реализации его определнных институциональных форм.

Основные формы и наиболее распространенные способы расширения межфирменных связей – интеграции корпораций:

• Поглощение корпораций:

— приобретается корпорация частично или полностью;

— приобретается контрольный пакет акций;

— предлогается покупка акций держателя по стоимости выше рыночной;

— высокая конкуренция за голоса акционеров.

• Слияние корпораций:

— диверсификационное слияние;

— объединение организаций различных отраслей;

— промышленное слияние;

— внутриотраслевое слияние коопераций;

— объединение организаций в разных сферах экономики.

• Конгломеративное слияния:

— полное слияние фирм гигантов.

Исследование авторами методов интеграции позволило систематизировать подходы к формированию модели оценки эффективности вертикальной интеграции и осуществить выбор наиболее приемлемого.

Общеорганизационная эффективность при слиянии рассматривается с разных сторон:

1)  Аддитивная модель, в которой общая эффективность системы рассчитывается путем деления на количество показателей эффекта (n) суммы умножения частных показателей Эi (эффективность) на коэффициент значимости i-го параметра gi, сумма равняется единице:

2)  Мультипликативная модель, где общая эффективность получается путем произведения умноженных частных показателей Эi (эффективность) на  коэффициенты значимости i-го параметра gi, сумма равняется единице:

Интеграционный процесс раскрывает новые способности сотворения меж государствами ЕАЭС наиболее подходящие условия для торговли, ну а в ряде всевозможных случаев и для межрегионального передвижения факторов производства. При массовой глобализации экономический интеграционализм не считается негативным моментом до того времени, пока он не усугубляет условия для торговли с прочим миром. Экономическая интеграция в автопромышленой сфере Российской Федерации и республики Казахстана считается вероятностью выхода на новые рынки сбыта.

Литература

1. 1. Мардас А.Н. Эконометрический анализ инновационных процессов. – СПб.: Элмор,2007.

1. 1. Осипов Н.Е., Каракулов Ф.З., Мерганов А.М. Анализ международного опыта корпоративного управления в железнодорожном комплексе // Экономическое развитие регионов и приграничных территорий евразийского экономического союза (ЕАЭС): Сб. статей. – Брянск, 2016. – С. 79-82

1. 1. Осипов Н.Е., Каракулов Ф.З. Интеграция с автопромышленным комплексом России как фактор роста автопрома Казахстана // Экономическое развитие регионов и приграничных территорий евразийского экономического союза (ЕАЭС): Сб. статей. – Брянск, 2016. – С. 102-105

1. 1. Проблемы адаптации международных стандартов финансовой отчетности в Республике Узбекистан // Экономическое развитие регионов и приграничных территорий евразийского экономического союза (ЕАЭС): Сб. статей. – Брянск, 2016. – С. 106-109

1. 1. Каракулов Ф.З. Корпоративное управление как фактор успешного развития в железнодорожном комплексе Республики Узбекистан // Развивающиеся рынки: перспективы развития бизнеса и государства: Сб. статей. – СПб., 2016. – С. 603-606.

1. Каракулов Ф.З. Внедрение современной модели корпоративного управления как фактор развития железнодорожного комплекса Республики Узбекистан // Основные аспекты повышения инвестиционной деятельности и развитие системы корпоративного управления в экономике: Сб. статей. — Ташкент, 2016. – С. 124-125.

УДК 631.15: 637.1 (71) 

® Григорьева Е., кандидат биологических наук, доцент факультета мировой политики ГАУГН

Grigorieva E., Cand. Sci. (Biology), Assistant Professor, State Academic University for Humanities, World Politics Faculty

Особенности молочного подкомплекса Канады

Features of Canadian Dairy Sector

В работе рассматривается молочный подкомплекс Канады. Особое внимание уделяется вопросам регулирования рынка молочной продукции.

Summary

The article analyses Canadian dairy sector. Special attention is paid to market regulation of dairy products.

Ключевые слова: Канада, молочный сектор, система управления поставками, Канадская молочная комиссия, Национальный план по сбыту молока, Канадский комитет по управлению поставками молока, провинциальные советы по сбыту молока, Общая квота, цены поддержки, Гармонизированная система классификации молока, Национальная стратегия ингредиентов, региональные молочные пулы, средневзвешенная цена, тарифные квоты, экспортные субсидии.

Keywords: Canada, dairy sector, supply management, Canadian Dairy Commission, National Milk Marketing Plan, Canadian Milk Supply Management Committee, provincial milk marketing boards, Total Quota, support prices, Harmonized Milk Classification System, National Ingredients Strategy, regional milk pools, blended price, tariff rate quotas,  export subsidies.

Развитие молочного подкомплекса

Молочный сектор, представляющий производство и переработку молока, является одним из ведущих в агропродовольственном комплексе Канады.  Молочный подкомплекс дает работу для 215 000 человек (112 500 рабочих мест – в производстве молока и 102 500 – в перерабатывающей промышленности). Ежегодный вклад молочного сектора в ВВП страны находится на уровне 18,9 млрд. долл. (здесь и далее в канадских долларах), что сопоставимо с показателями для лесной отрасли (19,9 млрд. долл.) или для аэрокосмической промышленности (13,1 млрд. долл.) [1]. 

В 2015 г. суммарный чистый доход фермеров от производства молока составил 6 млрд. долл., что соответствует третьему месту после производства зерна и экстенсивного выращивания крупного рогатого скота [2]. В 2015/2016 учетном году («молочный год» исчисляется с 1 августа по 31 июля) в стране насчитывалось 939 400 дойных коров и 11 280 молочных ферм (Табл.1). Хотя число ферм за последние 45 лет сократилось в 11 раз, размер их увеличился. В настоящее время на одной ферме содержится в среднем 84 коров, что в 7,4 раза выше по сравнению с 1971 г. (Табл.1).

Таблица 1.  Производство молока в Канаде

* — для коров, участвующих в государственной системе мониторинга продуктивности (75% молочного стада). Источник: Canadian Dairy Information Center (http://www.dairyinfo.gc.ca/index_e.php?s1=dff-fcil#farm)

В центральных провинциях Канады сосредоточено 82% ферм (49% в Квебеке и 33% в Онтарио), в западных провинциях (Британская Колумбия, Альберта, Саскачеван, Манитоба) – 12% всех канадских ферм, в провинциях Атлантического побережья (Остров Принца Эдуарда, Ньюфаундленд, Новая Шотландия, Нью — Брансуик) – 6%.

Большинство молочных ферм – это специализированные сельскохозяйственные предприятия семейного типа, являющиеся собственниками земли. На фермах широко используются передовые технологии и оборудование, позволяющие снизить производственные затраты: доильные установки роторного типа, электронная идентификация животных, автоматическая система сортировки коров. Постоянно увеличивается число молочных ферм, на которых применяется роботизированная система дойки коров. С целью развития гуманного отношения к животным на фермах с 2009 г. действует Кодекс практики ухода за молочным скотом и обращения с ним (the Code of Practice for the Care and Handling of Dairy Cattle) [3].

Несмотря на сокращение численности молочно-товарных ферм и поголовья молочного стада, объемы производства молока не снижаются. В настоящее время ежегодный объем произведенного в Канаде молока находится на уровне 80 млн. гектолитров (Табл. 1). Это связано с ростом продуктивности животных. За последние 45 лет среднегодовой надой молока вырос в 2,3 раза и в 2015/2016 учетном году составил 10 043 кг на одну корову (за 305 дней лактации) (Табл.1) при среднем содержании жира 3,95% и 3,23 % белка [4]. Высокая продуктивность обеспечивается качественным племенным составом молочного скота, представленного следующими породами: голштинская (до 93% молочного стада страны), айрширская, джерсейская, бурая швицкая, канадиен, гернзейская, шортгорн. Необходимо отметить, что Канада является одним из лидеров в области инновационных исследований генетики молочного стада и крупным экспортером генетического материала. В 2015 г. основными экспортными рынками сбыта живого племенного скота были США, Мексики; спермы молочного скота – США, Нидерланды, Китай; эмбрионов – Австралия, Республика Корея, Китай. Общий объем канадского экспорта генетического материала молочного скота в 2015 г. году оценивался в 140,7 млн. долл. [5]. 

Молочная перерабатывающая промышленность по стоимостному объему произведенной продукции (17 млрд. долл. в 2015 г.) занимает второе место в пищеперерабатывающем секторе канадской экономики (после мясоперерабатывающей промышленности). Около 35% продукции молочных предприятий составляет молоко, продаваемое в жидком виде (питьевое молоко и свежие сливки). На рынок продуктов, полученных при более глубокой промышленной переработке (масло, сыр, йогурт, мороженое), приходится 65% от всего производства молока.

В 2015 г. в Канаде насчитывалось 477 молокоперерабатывающих предприятия. Молочные предприятия Канады так же, как и молочные фермы, сконцентрированы преимущественно в провинциях Квебек и Онтарио (соответственно 40% и 29% от общей численности предприятий) [2].

Молокоперерабатывающие заводы находятся в собственности как канадских владельцев, так и крупных транснациональных корпораций (Табл.2). В связи с происходящими в последнее время процессами концентрации и специализации производства наблюдается сокращение числа предприятий, укрупнение компаний за счет слияний или создания стратегических альянсов для расширения рынков сбыта как в пределах страны, так и на зарубежных рынках. Наиболее крупные компании, такие как Kraft Canada, Saputo, Agropur, Parmalat, перерабатывают около 75% произведенного в Канаде молока.

Большую роль в переработке и сбыте молока и молочной продукции играют кооперативы, членами которых являются производители молока. В настоящее время в молочном секторе работают около 32 кооперативов, причем четыре кооператива входят в первую десятку сельскохозяйственных кооперативов Канады [6]. До начала 1990-х гг. кооперативы работали только на местных рынках в пределах провинций. В последнее время они стали расширять свою деятельность и в других регионах страны. Например, начиная с 1997 г., самый крупный канадский молочный кооператив Agropur (создан в 1938 г.), работающий исключительно в Квебеке, стал приобретать предприятия в Онтарио, Британской Колумбии, Альберте. В 2013 г. произошло слияние Agropur с кооперативом Farmers Co-operative Dairy Limited из Новой Шотландии. В 2014 г. Agropur приобрел предприятие и активы действующего в Нью-Брансуике с 1942 г. молочного кооператива Northumberland Dairy Cooperative [7]. В настоящее время членами кооператива Agropur являются 3554 фермеров — производителей молока.  В январе 2016 г. крупнейший в Онтарио молочный кооператив Gay Lea Foods Co-operative Ltd. и кооператив Amalgamated Dairies Limited из провинции Остров Принца Эдуарда объявили о создании Кооперативного Молочного Альянса (Co-operative Dairy Alliance), позволяющего реализовывать совместные проекты в молочной отрасли [8].

В Канаде производятся разнообразные молочные продукты (Табл. 2). Большой популярностью пользуются сыры, которых в стране выпускается около 1050 видов [9], при этом большая доля приходится на «Чеддер» и «Моцареллу» (соответственно 30% и 27% от объема производства всех сыров).

Таблица 2. Производство некоторых видов молочной продукции в Канаде

Источник: Составлено по данным Сanadian Dairy Commission, Statistics Canada

Молочные продукты являются частью сбалансированной диеты и составляют значительную часть пищевого рациона канадцев. На молочную продукцию приходится до 14% расходов населения на продовольствие и напитки [10]. В последнее время наблюдаются некоторые изменения в структуре потребления: увеличивается потребление сыров, йогурта (Табл. 3). На модели потребления большое влияние оказывает фактор иммиграции. С увеличением этнической разнородности изменятся и качество спроса. Наибольшим инновациям в этой связи подвержены провинции, принимающие большее число иммигрантов: Онтарио, Квебек и западные провинции. К примеру, с начала 1990-х г.г. в ряде крупных канадских городов стал продаваться кефир (особенно в Квебеке).

Таблица 3.  Потребление молочных продуктов в Канаде

Источник: Составлено по данным Agriculture and Agri-Food Canada, Canadian Dairy Information Centre

Регулирование рынков молочной продукции

Государство играло и играет важную роль в развитии молочной отрасли страны. Среди самых ранних инициатив федерального правительства, активизировавшего свою деятельность по поддержке отрасли после назначения в 1890 г. специального Комиссара по молочной промышленности (Dairy Commissioner),  можно отметить такие, как: предоставление за счет государства железнодорожных вагонов — холодильников для перевозки масла; субсидирование установки холодильного оборудования на молокоперерабатывающих предприятиях, оптовых складах и водном транспорте, осуществляющем перевозку экспортируемой канадской молочной продукции в континентальную Европу; реализацию программ по селекции молочного стада; разработку стандартов на масло и сыры, предназначенные для экспорта; проведение научных работ на экспериментальных станциях [11]. В 1935 г. были введены временные субсидии на производство сыра и масла. Дальнейшие программы по предоставлению гарантированных закупочных цен на молочные продукты, поддержку экспорта излишков продукции и ограничения импорта действовали в 1940–1950-х гг. и были продлены в   1958 г. при создании Управления по стабилизации сельскохозяйственного производства (Agricultural Stabilization Board), сформированного в соответствии с Законом о стабилизации сельского хозяйства (Agricultural Stabilization Act) [12]. Хотя вышеупомянутое Управление и выполняло функции по стабилизации цен, оно не было способно решить две основные проблемы: отсутствие координации федеральной и провинциальной политики в молочной отрасли, а также несовершенство эффективного механизма по контролю за производством молока. Особенно остро эти проблемы встали в 1960-х гг., когда Канада начала терять рынки Великобритании для сбыта своей молочной продукции. Сокращение экспортных продаж (особенно сыра) привело к переориентации канадской молочной индустрии с внешних рынков на внутренний. При этом из-за незначительной ёмкости домашнего рынка стало наблюдаться перепроизводство молочной продукции и соответствующее снижение цен производителей.

Для решения проблемы излишков молока и низких доходов фермеров в 1966 г. федеральное правительство создало государственную корпорацию — Канадскую молочную комиссию (Canadian Dairy Commission) (далее — КМК), через которую осуществлялась система выплаты фермерам субсидий в рамках установленного количества произведенной продукции — Subsidy Eligibility Quotas (SEQ). Это позволило увязать поддержку молочного сектора с размерами внутреннего рынка. В 1971-72 г.г. между КМК и правительствами провинций были заключены соглашения, послужившие базой для формирования Национального плана по сбыту молока (National Milk Marketing Plan) и обязательных квот на промышленное молоко (так определяется молоко, идущее на переработку) (Market Sharing Quota). В    2002 г. федеральное правительство отказалось от выплаты прямых субсидий фермерам, оставив контроль за производством молока в качестве основного элемента государственного регулирования молочного сектора [13].  Сложившаяся система регулирования молочного рынка страны стала обозначаться как система управления поставками (supply management), основанная на трех элементах: планирование производства внутри страны; ценовое регулирование; контроль импорта молочной продукции. Канадская молочная комиссия отвечает за реализацию первых двух элементов этой системы.

Контроль за объемом производства на внутреннем рынке осуществляется с целью регулирования спроса и предложения продукции.  Для выполнения этой задачи под руководством КМК действует Канадский комитет по управлению поставками молока (Canadian Milk Supply Management Committee), в состав которого входят представители провинциальных Советов по сбыту молока (Milk Marketing Boards) с правом решающего голоса, а также представители объединений производителей, переработчиков и потребителей в качестве наблюдателей. На основе прогнозируемого спроса определяется национальная потребность в молоке (с учетом экспорта) в виде Общей квоты (Total Quota) и распределение этого количества между провинциями, в основном исходя из уровня их прошлого производства (Рис. 1).

Рис. 1. Распределение квот на производство молока между провинциями (на 1 августа 2016 г.). Источник: Составлено по данным Canadian Dairy Information Center

Следует отметить, что Общая квота стала определяться на национальном уровне относительно недавно. Ранее КМК устанавливала квоты только на промышленное молоко, а провинциальные сбытовые агентства — квоты на питьевое молоко. Общая квота объединила эти категории молока. Ежегодно 1 августа устанавливаются квоты (c 1990 г. в кг молочного жира вместо литров молока) на наступающий «молочный год» (с августа по август следующего года). В течение года КМК ежемесячно осуществляет мониторинг спроса на молочную продукцию и, в случае необходимости, проводится корреляция размеров квоты. Долгое время канадский молочный рынок оставался довольно стабильным. Увеличение спроса и соответственно квоты на производство происходило, в основном, за счет роста населения. Наблюдаемый в последние годы значительный рост спроса на молочные продукты с высоким содержанием молочного жира, а также необходимость восстановить сильно сократившиеся складские запасы масла потребовали заметного увеличения квоты на производство молока: с 2014 г. по 2016 г. на 12,7% (рис. 2).

Рис. 2. Общая квота (Total Quota) на производства молока в Канаде в 2011-2016 гг., (млн. кг молочного жира).  Источник: Составлено по данным Canadian Dairy Information Center

В каждой провинции сбытовые агентства распределяют квоты между лицензированными производителями в соответствии с местным законодательством. Соблюдение квоты учитывается ежемесячно. Имеется возможность без штрафных санкций выбирать «кредиты», обусловленные сезонностью производства молока: за перепроизводство (до 20 среднесуточных удоев) в сезон максимальной продуктивности стада и недопроизводство (до 30 среднесуточных удоев) в сезон с минимальными надоями. Квоты являются активами, имеющими стоимость. Их можно продавать, покупать, передавать в залог. Стоимость квоты достаточно высока: на производство 1 кг молока — от 20,9 тыс. долл. в Нью – Брансуике до 43 тыс. долл. в Британской Колумбии (в октябре 2016 г.) [14].  Чтобы высокая стоимость квоты не являлась препятствием для фермеров, желающих заняться производством молока, провинциальные сбытовые агентства реализуют специальные программы. К примеру, в провинции Альберта в рамках подобной программы («New Entrant Assistance Program») начинающие фермеры получают квоту на производство 25 кг молока в день. При этом 2 части объемов производятся по заемным квотам и одна часть по имеющейся у производителя квоте. Общей размер квоты позволяет иметь 20-25 дойных коров в каждом хозяйстве. Фермер может пользоваться предусмотренными программой заемными квотами в течение 10 лет [15].   

Ценовое регулирование осуществляется следующим образом. Ежегодно Канадская молочная комиссия устанавливает цены поддержки (support prices) на сливочное масло и сухое обезжиренное молоко. Цена поддержки является ценой, по которой КМК покупает и продает эти продукты в рамках различных программ (Domestic Seasonality Programs), реализуемых совместно с частным сектором с целью управления сезонными колебаниями уровня потребительского спроса. Комиссия отвечает за пополнение и хранение переходящих запасов масла и сухого обезжиренного молока [16].  Величина цен поддержки определяется КМК с учетом результатов совместно проводимого с провинциальными сбытовыми организациями ежегодного национального Исследования стоимости производства молока на ферме (Cost of Production Study – COP) [17].  Также принимаются во внимание аргументы различных заинтересованных сторон, оценка прибыли переработчиков, экономические показатели, такие как индекс потребительских цен.

Традиционно цены поддержки для масла и сухого обезжиренного молока из-за изменения стоимости производственных затрат ежегодно возрастали на незначительную величину — в пределах 1% (за исключением кризисного 2008 г., когда отмечался резкий скачок расходов фермеров на корма, топливо, удобрения и соответствующий рост цен поддержки). Однако, начиная с 2015 г., Канадская молочная комиссия стала снижать цены поддержки на сухое обезжиренное молоко (Рис.3) и ограничивать закупки его излишков с рынка, образующихся в качестве побочного продукта при наблюдающемся в последнее время росте производства масла. КМК полагает, что снижение цены в перспективе повысит активность местных переработчиков использовать обезжиренное молоко для получения различной продукции и будет стимулировать модернизацию и увеличение мощности их сушильного оборудования [18].  Повышение цен поддержки на сливочное масло КМК связывает с ростом издержек производства и со сложившейся конъюнктурой рынка [19].

Рис. 3. Динамика цен поддержки, устанавливаемых Канадской молочной комиссией для масла и сухого обезжиренного молока в 2005 -2016 гг. (на 1 февраля). Источник: Составлено по данным Canadian Dairy Information Center

Молоко, принятое от производителей провинциальными сбытовыми организациями, закупается перерабатывающими предприятиями. При этом закупки производятся по дифференцированным ценам в соответствии с Гармонизированной системой классификации молока (Harmonized Milk Classification System), учитывающей конечный продукт переработки       (Табл. 4). Система включает пять классов, в пределах которых имеется разбивка на более мелкие группы с учетом более детальной характеристики получаемого продукта. Самое дорогое – молоко первого класса. Так, в 2016 г. средняя стоимость сырья для производителей питьевого молока в Онтарио составила 103,6 долл./100 л. В то же время производители йогурта и мороженого платили за сырье 88,5 долл./100л, производители деликатесных сыров — 85,7 долл./100л, производители масла – 66,1 долл./100л [20].

Таблица 4. Классификация молока в Канаде, поступающего на переработку

Источник: Составлено по данным Canadian Dairy Commission
Цены для молока с 1-го по 4-й классы определяются непосредственно провинциальными сбытовыми агентствами с учетом установленных КМК цен поддержки на масло и сухое обезжиренное молоко[1]. Около 8% произведенного молока продается переработчикам в рамках 5-го класса (Табл. 4) по заведомо сниженным ценам (определяются по ценам США, коррелирующим с мировыми ценами) в соответствии с принятой в 1995 г. программой «Разнарядка на молоко специальных классов» (Special Milk Class Permit Program) с целью поддержать конкурентоспособность канадских переработчиков, производящих продукты с включением молочных компонентов, в том числе для запланированного субсидируемого экспорта в рамках обязательств в ВТО. Администрирование этой программы осуществляет Канадская молочная комиссия, выдающая соответствующие лицензии перерабатывающим компаниям [21]. 

В настоящее время после подписания в июле 2016 г. Соглашения между производителями и переработчиками молока Канады об использовании местных ингредиентов о Национальной стратегии ингредиентов (National Ingredients Strategy) в классификацию молока, поступающего на переработку, вводится новый 7-й «ингредиентный» класс. В эту категорию попадает закупаемое по более низким ценам молоко, предназначенное для получения молочных ингредиентов, включая обезжиренное молоко и молочно-белковые концентраты. Ранее (с 1 апреля 2016 г.) аналогичный «ингредиентный» 6-й класс был уже введен в классификацию молока в провинции Онтарио [22].  Доступ к более дешевому молоку создает для канадских молокопереработчиков стимул для инвестиций в новое оборудование и разработку новых видов продуктов на основе ингредиентов. Так, в ноябре 2016 г. один из крупнейших молочных кооперативов «Гэй ли фудс кооп лтд.» (Gay Lea Foods Co-op Ltd.) объявил об инвестициях в размере 140 млн. долл. на развитие производства различных молочных ингредиентов [23]. Снижение цен на ряд категорий отечественного молочного сырья послужило стимулом для использования канадскими переработчиками местных ингредиентов вместо импортных аналогов. Прежде всего, это касается диафильтрованного молока (diafiltered milk) — высококонцентрированного молочного протеина. До недавнего времени наблюдался значительный рост импорта этого продукта преимущественно из США (в 3 раза — с 2008 по 2015 гг., по данным Statistics Canada). Канадских переработчиков, использующих диафильтрованное молоко в производстве сыров и йогуртов, привлекала низкая стоимость американских ингредиентов по сравнению с местными, а также возможность ввоза этого продукта из США беспошлинно. По оценкам экспертов, ежегодные потери непосредственно фермеров Канады от подобного импорта находились на уровне 231 млн. долл. [24].

С принятием Национальной стратегии ингредиентов канадские перерабатывающие компании практически отказались от импорта диафильтрованного молока, что вызвало резкую критику со стороны администрации США, обвиняющей Канаду в протекционизме молочного сектора [25]. Вопрос поддержки молочной отрасли станет одним из главных при обсуждении дальнейшей судьбы НАФТА – Североамериканской зоны свободной торговли [26]. Введение нового «ингредиентного» класса также может стать предметом спора в ВТО, о возможном инициировании которого объявили США, получив предварительную поддержку со стороны Австралии и Новой Зеландии [27].

Продажи молока осуществляются через провинциальные сбытовые советы. Поступающие от переработчиков средства за сданное молоко аккумулируются в системе двух региональных молочных пулов (резервов): восточного, называемого также Р5 (объединяет провинции Онтарио, Квебек, Нью — Брансуик, Новаю Шотландию, Остров Принца Эдуарда), и западного (объединяет провинции Британскую Колумбию, Альберту, Саскачеван и Манитобу). После перерасчетов и выравнивания платежей с учетом общего объема продаж фермеры получают за свою продукцию одинаковую средневзвешенную (по всем классам молока) цену (blended price) в пределах каждого пула за вычетом транспортных, административных расходов, а также расходов на научную и маркетинговую деятельность, в целом составляющих до 6% от закупочной цены. Для Р5 средняя закупочная цена в 2015/2016 г. до вычетов составила 75,580 долл./100 л, а после вычетов — 70,734 долл./100 л [20].  Координацию работы пулов и расчеты по выплатам осуществляет Канадская молочная комиссия, имеющая для этого специальные банковские счета.

Розничные цены на молочную продукцию в провинциях не регулируются. Исключение составляет Манитоба, где устанавливается минимальная и максимальная цена лишь для поступающего в розничную торговлю питьевого молока в 1-литровой упаковке [28].  

Важным элементом системы управления поставками является контроль за импортом молочной продукции, значительная часть которой при ввозе подпадает под режим тарифного квотирования. В соответствии с обязательствами в рамках ВТО в настоящее время тарифные квоты Канады распространяются на 13 групп молочной продукции: молоко и сливки сгущенные, йогурт, пахта, сыр, мороженое, сливки, молочная сыворотка, продукты с молочными компонентами, маргарин, питьевое молоко, сливочное масло, молочные белки, другие молочные продукты. Ставки внутри квот варьируют от 0,3% до 8,6% (с учетом перевода не адвалорных ставок в адвалорные). Ставки вне квот достигают 300% (для масла -298,7%). Администрированием тарифных квот и их распределением ведает Министерство глобальных дел Канады (Global Affairs Canada), при этом исключительное право на импорт масла имеет Канадская молочная комиссия. Практически полностью используются квоты для ввоза сыра и масла [29].  В последнее время в связи с необходимостью восстановить складские запасы масла КМК несколько раз получала разрешение на импорт масла вне квоты по заниженной ставке [18]. Вступающее в ближайшее время в силу Всеобъемлющее экономическое и торговое соглашение между Канадой и ЕС (The Canada and European Union (EU) Comprehensive Economic and Trade Agreement — CETA) позволит европейским экспортерам дополнительно поставлять беспошлинно на канадский рынок 17 700 тонн сыра ежегодно [30]. Это может привести к ежегодным потерям канадских фермеров на уровне 116 млн. долл. В этой связи с целью компенсации возможных потерь канадских производителей после вступления в силу CETA и повышения конкурентоспособности молочного сектора федеральное правительство Канады в ноябре 2016 г. объявило о создании инвестиционных фондов для фермеров (фонд в размере 250 млн. долл.) и переработчиков (фонд в размере 100 млн. долл.). Средства фондов предназначены для модернизации производственных процессов [31].  

Молочный сектор Канады работает в основном для удовлетворения национального спроса. Страна экспортирует лишь около 1 % произведенной молочной продукции, включая сыр, сухое цельное и обезжиренное молоко, йогурты, продукты из молочной сыворотки. Основные рынки сбыта — США, Египет, Китай, Саудовская Аравия. При вступлении в ВТО Канада зарезервировала за собой право на предоставление экспортных субсидий по пяти молочным товарным группам: масло, молоко сухое обезжиренное, сыр, другие молочные продукты и продукты — ингредиенты (продукты, содержащие элементы молочной продукции). В последние годы величина субсидий находилась на уровне связанных значений в основном для сухого обезжиренного молока, продуктов – ингредиентов [32, 18]. Экспортом сухого обезжиренного молока занимается Канадская молочная комиссия. КМК также выдает разрешения компаниям на переработку молока класса 5(d) c целью получения продукции, предназначенной для субсидируемого экспорта (см. Таблицу 4). В соответствии с Решением по экспортной конкуренции, принятым на состоявшейся в декабре 2015 г. в Найроби 10-й Министерской конференции ВТО, Канада может субсидии до 2020 г. [32]. По всей видимости, это право будет использоваться, прежде всего, для удаления с канадского рынка скопившегося в последнее время в значительных количествах излишка сухого обезжиренного молока. Так, ожидается, что в 2017 г., эти запасы достигнут рекордного уровня в 88 тыс. тонн, что выше на  54 % по сравнению с предыдущим годом [33].

Заключение

Таким образом, созданная в Канаде система гарантированного производства запланированного количества молока, полностью обеспечивающая потребности населения в молочных продуктах питания, опирается на жесткий федерально-провинциальный государственный контроль, регулируемые цены и квотируемое производство исходной продукции. Система управления поставками является своеобразным инструментом управления рисками. Ценовое регулирование, предсказуемые объемы импорта обеспечивают стабильность на национальном рынке и уменьшают риски как для фермеров, так и для переработчиков. Устойчивость каналов сбыта позволяет избегать непосредственного субсидирования фермеров. Благодаря данной системе поддерживаются стабильные доходы фермеров, а цены на внутреннем рынке в меньшей степени зависят от волатильности мирового рынка.

Практика управления поставками, являясь ключевым элементом государственного регулирования сельскохозяйственного производства в Канаде, оценивается неоднозначно. Основным оппонентом являются переработчики, которым приходится закупать продукцию у производителей не только по завышенной цене, но иногда ощущать недостаток сырья, производство которого лимитировано квотами. Негативным явлением можно назвать слабую конкурентоспособность продукции на международном рынке [34]. Тем не менее, система регулирования производства молочных продуктов имеет больше сторонников. Это также можно частично объяснить деликатными проблемами взаимоотношений с Квебеком, где в основном сосредоточено производство молока и молочной продукции.

Молочная отрасль, наряду с птицеводством, остается наиболее защищенной отраслью Канады. Хотя сильная заинтересованность в доступности мировых рынков для экспорта своей сельскохозяйственной продукции привела страну в «либеральный» лагерь в рамках ВТО, Канада придерживается позиции по защите своей системы управления поставками в переговорах по различным аспектам международной торговли. Это является одним из уязвимых мест канадских переговорщиков.

Введенная в 1970-е годы система управления поставками на протяжении многих лет обеспечивает жизнеспособность канадской молочной отрасли. Механизм управления поставками постоянно совершенствуется с учетом изменений, происходящих на внутреннем рынке, а также правил международной торговли.

Литература

1. 2015-2016 Dairy Sector Issues. Dairy Farmers of Canada [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.parl.gc.ca/content/sen/committee/421/AGFO/Briefs/2016-02-23DairySectorIssuesBooklet_e.pdf.
2. Canadian Dairy Commission [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdc-ccl.gc.ca/CDC/index-eng.php?id=3796.
3. Dairy Farmers of Canada. Code of Practice for the Care and Handling of Dairy Cattle [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.dairyfarmers.ca.
4. Statistics of the Canadian Dairy Industry. 2016 Edition — P.22. Ottawa. Agriculture and Agri-Food Canada. 2016, 80 pp.
5. Canadian Dairy Information Centre [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.dairyinfo.gc.ca/index_e.php.
6. Григорьева Е.Е. Кооперативный сектор в агропромышленном комплексе Канады // США Канада: экономика, политика, культура – 2014. № 4. С.89 -100.
7. Agropur Cooperative Reaches Agreement For The Purchase Of Northumberland Dairy Cooperative Assets. July 14, 2014 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.agropur.com/en/media/press20140714.htm.
8. ADL and Gay Lea Foods launch the Co-operative Dairy Alliance. January 13, 2016]. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://adl.ca/adl-and-gay-lea-foods-launch-the-co-operative-dairy-alliance/.
9. Canadian Dairy Information Centre. Canadian Cheese Directory [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cheese-fromage.agr.gc.ca/.
10. Statistics Canada [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www5.statcan.gc.ca/cansim/a05?lang=eng&id=2030028.

11. Fowke Vernon C. Canadian Agricultural Policy. The Historical Pattern. – P. 219. Toronto. The University of Toronto Press. 1947, 281 pp.
12. History of the CDC. Canadian Dairy Commission [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdc-ccl.gc.ca/CDC/index-eng.php?id=3793.
13. Scullion Erin. The Canadian Dairy Commission: A 40-year Retrospective. — P. 147. Ottawa. The Canadian Dairy Commission. 2006, 264 pp.
14. Milk Producer. October 2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://milkboard.dgtlpub.com/issues/2016-10-31/pdf/milkboard_2016-10-31.pdf.
15. Alberta Milk Annual Report 2015-16 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://albertamilk.com.
16. Domestic Seasonality Programs [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdc-ccl.gc.ca/CDC/index-eng.php?link=119).
17. Cost of Production Study [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdc-ccl.gc.ca/CDC/index-eng.php?link=209).
18. Canadian Dairy Commission. Annual Report 2015-2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdc-ccl.gc.ca/.
19. Adjustement to the Support Prices of Butter and Skim Milk Powder on February 1, 2016. News Releases. December 16, 2015. Canadian Dairy Commission [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdc-ccl.gc.ca/CDC/index-eng.php?id=4301.
20. Dairy Farmers of Ontario. 2016 Annual Report [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.milk.org/Corporate/pdf/Publications-AnnualReport.pdf).
21. Special Milk Class Permit Program (Classes 5a, b, c). MILKingredients.ca [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.milkingredients.ca/index-eng.php?link=237).

22. Dairy Farmers of Ontario to implement Milk Ingredient Class. Dairy Farmer Update. March 15, 2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.milk.org/corporate/pdf/Publications-DairyFarmerUpdate-Mar2016.pdf).
23. Announces Record Investment to Transform Canadian Dairy. November 16, 2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.gayleafoodsmembers.com/file.aspx?id=d015a3c8-8646-4ccb-90a4-23f93051f9f6 ).
24. Smith Wally. What is diafiltered milk?, May 4th, 2016. Dairy Farmers of Canada [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.dairyfarmers.ca/farmers-voice/dairy-products/what-is-diafiltered-milk
25. Nielsen Kevin. Why did Donald Trump attack the Canadian dairy industry? April 18, 2017. Global News [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://globalnews.ca/news/3387606/donald-trump-canadian-dairy/.
26. Panetta Alex. Dairy, lumber, pharma: Trump team signals broader renegotiation of NAFTA. April 25, 2017. Canadian Press [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.macleans.ca/economy/trump-signals-broader-renegotiation-of-nafta/.
27. Weir Benjamin and Greenfield Charlotte. Australia, New Zealand dairy industries back Trump on possible WTO action against Canada. April 19, 2017. Globe and Mail [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.theglobeandmail.com/.
28. McNeill Murray. How do Winnipeg’s milk prices compare to the rest of Canada? December 1, 2015. Winnipeg Free Press [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.winnipegfreepress.com/.
29. Григорьева Е. Вопросы доступа на внутренний рынок аграрной продукции Канады в связи с обязательствами в ВТО//Московский экономический журнал. — 2016. № 3. Электронная версия (http://qje.su/mezhdunarodnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-3-2016-19/).
30. European Commission. CETA – Summary of the final negotiating results [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2014/december/tradoc_152982.pdf).
31. Binkley Alex.Dairy sector gets $350 million from feds. November 22, 2016. Manitoba Co-operator [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.manitobacooperator.ca.
32. Григорьева Е. Использование Канадой субсидий при экспорте продукции агропромышленного комплекса в связи с обязательствами в ВТО // Московский экономический журнал. — 2016. № 4. Электронная версия (http://qje.su/agrarnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-4-2016-6/).
33. Canadian Milk Production Is Expected To Increase. Nov. 7, 2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.agrochart.com/en/news/5915/canadian-milk-production-is-expected-to-increase.html.
34. Mussell R. Allan, Seguin Bob, Sweetland Janalee. Canada’s Supply-Managed Dairy Policy: How We Got Here. Conference board of Canada, Briefing August 2012 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://future.aae.wisc.edu/publications/CanadasDairyPolicy.pdf.

[1] Исключение составляют определяемые КМК: а) сниженные цены на молоко класса 3d, введенного в июне 2013 г. и предназначенного для производства сыров моцарелла, используемых строго для приготовления свежей пиццы в заведениях, зарегистрированы в КМК (http://www.milkingredients.ca/index-eng.php?link=190); б) цены на класс 4 m – сухое обезжиренное молоко, идущее на корма для  животных, а также концентраты молочного белка, используемые при производстве некоторых видов продукции. 

УДК 63(470.13):330.101.542

Палев Андрей Иванович – кандидат экономических наук,

доцент кафедры экономической теории и корпоративного

управления, Федеральное государственное бюджетное

образовательное учреждение  высшего профессионального

 образования  «Сыктывкарский государственный университет

 имени Питирима Сорокина»,  г. Сыктывкар, Россия,

е-mail:  aipalev@yandex.ru.

Andrey I.Palev, PhD in Economics, associate professor,

department of  Economical Theory and Corporate Management,

Federal State Budget Educational Institution of Higher Education

“Syktyvkar State University named after Pitirim Sorokin”,

Syktyvkar, Russia

е-mail:  aipalev@yandex.ru.

Особенности микроэкономической динамики  в  пищевой промышленности регионального АПК в условиях несовершенной конкуренции (на примере Республики Коми)

Features of microeconomic dynamics in food industry of the regional agro-industrial complex under imperfect competition  (through the example of Komi republic)

Аннотация:  В статье рассматриваются теоретические аспекты и особенности микроэкономической динамики, объектом исследования которой выступает экономическое неравновесие, а основной категорией –изменения. Уточняются   объективные и субъективные причины, обуславливающие непрерывные изменения соотношений между экономическими элементами  и связей между ними. Обращается внимание на  мотивы и поведение предпринимателя-товаропроизводителя, которое предопределяется отношениями, складывающимися на рынке в зависимости от способности фирмы оказывать воздействие на рынок товара, в том числе за счет увеличения объемов производимой продукции,  которое ограничено спросом и размерами используемого основного капитала.  Цель исследования заключается в установлении тенденций изменения соотношений  экономических элементов, при увеличении основных фондов на предприятиях пищевой промышленности в региональном АПК.  Выдвинуто предположение, о том, что одними из основных динамических  факторов экономического неравновесия, на предприятиях пищевой промышленности регионального АПК, в условиях несовершенной конкуренции, являются накопление  и предельная эффективность основных фондов.  Предложена методика определения предельной эффективности основных  фондов на микроэкономическом уровне. Установлено, что темп роста основных фондов и их предельная эффективность имеют волнообразный, обратимый характер, а цикличность микроэкономической динамики связана с механизмом колебаний производительности основного капитала.  Результаты исследований могут быть использованы при разработке региональных, отраслевых и корпоративных  программ экономического развития в АПК.

Summary:  The paper shows theoretic aspects and features of microeconomic dynamics where the study subject is the economic imbalance and the main category is changing. The author specifies objective and subjective principles that determine persistent changes in relation between economic elements and their links. The attention is paid to entrepreneur-manufacturer’s reasons and behavior predetermined by the relations formed in the market depending on the company potential to influence the goods market (as well as due to increasing production volume that is limited with demand and basic capital dimension).  The research is aimed at establishing tendencies of changing in economic elements relations when the basic funds of food industry enterprises in the regional agro-industrial complex increase. The author gives and proves the idea that the main dynamic factors of economic imbalance  in food industry enterprises in the regional  agro-industrial complex under imperfect competition are accumulation and marginal efficiency of basic funds. The author offers methods to define the marginal efficiency of the basic funds at the microeconomic level. It is stated that basic funds growth rate and their marginal efficiency have wavelike revertible character and microeconomic dynamics cycle is related to a fluctuation mechanism of the capital productivity. Research results can be used while developing regional sectorial and corporate economic plans in the agro-industrial complex.  

Ключевые слова: пищевая промышленность, экономическое неравновесие, микроэкономическая динамика,  цена, основные фонды, накопление капитала, обратимые и необратимые изменения, предельные издержки использования, предельный совокупный доход, предельная эффективность основных фондов

Key words: food industry, economic imbalance, microeconomic dynamics, price, basic funds, capital accumulation, reversible and irreversible changes, marginal use costs, marginal total income, marginal efficiency of basic funds

Введение

На предприятиях регионального АПК, для которых  производство пищевых продуктов, включая напитки, является основным видом экономической  деятельности,  индустриально-механический процесс направлен на видоизменение предмета труда, а не создание нового органического продукта, как в основных отраслях сельскохозяйственного  производства – растениеводстве и животноводстве. Являясь специализированными хозяйствами, они производят продукты для сбыта на рынках,  основным сигналом к  расширению производства пищевых продуктов и увеличения их предложения является повышение цен.  При этом увеличиваются  объемы закупок  сырья и материалов, поэтому рыночный обмен товарами,  между хозяйствующими субъектами на эквивалентно-возмездной основе,  является необходимой предпосылкой и условием регионального развития.  

Использование  на предприятиях достижений научно-технического прогресса,  приводит к повышению производительности труда  и снижению производственных затрат.  Крупные и средние  предприятия в отрасли, используя более совершенную технику и технологии, не всегда доступные для мелкого частного предпринимательского сектора,  имеют дополнительные возможности сокращать издержки производства.  Непрерывно увеличивая объемы предложения, они могут оказывать понижательное давление на существующий уровень цен и вынуждать мелкий частный предпринимательский сектор  сворачивать производство и уходить на другие товарные или факторные рынки.

В результате изменяется  экономическая структура отрасли, как системы единичных хозяйств основанной на разделении труда и специализации. Доля высокотоварных хозяйств уменьшается, а вместе с ней  и осложняются  условия функционирования  рынка, связующего между собой, при обмене товарами на эквивалентно-возмездной основе, обособленные хозяйства. 

Учитывая разнообразие товаров,  производимых на предприятиях пищевой промышленности и видов цен на них, рыночные отношения  между различными группами покупателей и производителей  можно исследовать  на отдельных рынках продовольственных товаров.

Поскольку пищевые продукты, как товары, имеют неодинаковые свойства и реализуют различные потребности, то функционально они являются ценностями, продаются и покупаются, соответственно между ними устанавливаются различные количественные меновые соотношения.

Следовательно, цена, спрос, предложение, издержки, доходы при производстве и реализации пищевых продуктов, как экономические элементы рыночной системы, образуются на основе меновых экономических взаимоотношений  между производителями и потребителями, покупателями и продавцами.

    Существуют объективные и субъективные причины, обуславливающие непрерывные изменения соотношения между доходами и затратами,  других экономических элементов и связей между ними, в результате комбинации факторов производства в условиях экстенсивного или интенсивного способа предпринимательской хозяйственной деятельности. Мотивы предпринимателя, одна из основных причин этих изменений в пищевой промышленности регионального АПК. Поведение товаропроизводителя предопределяется отношениями, которые складываются на рынке в зависимости от способности фирмы оказывать воздействие на рынок товара, в том числе за счет увеличения объемов производимой продукции,  которое ограничено спросом и размерами используемого основного капитала.  Поэтому в   статье выдвинуто предположение о том, что одними из основных динамических факторов экономического неравновесия на предприятиях пищевой промышленности регионального АПК в условиях несовершенной конкуренции, являются накопление  и предельная эффективность основных фондов.

Организационно-экономические аспекты микроэкономической динамики в условиях несовершенной конкуренции

Рыночную структуру характеризует ряд факторов: количество фирм в отрасли, тип производимого продукта, возможности для входа в отрасль и выхода из нее иных фирм, степень воздействия на цену товара. С учетом этих факторов в учебной литературе выделяют следующие основные рыночные структуры:  совершенная (чистая) конкуренция; чистая монополия; монополистическая конкуренция; олигополия[1]. В условиях чистой конкуренции, фирма   принимает цену на свою продукцию «как данную, не зависящую от реализуемого ею объема продукции»[1,с.171]. Однако  несовершенства рынка в основном связаны с отклонениями от условий, обеспечивающих совершенную конкуренцию и факторами, противодействующими установлению равновесия в системе экономических элементов.  Рыночная структура  совершенной конкуренции,  считают зарубежные экономисты Пол А. Самуэльсон и Вильям Д. Нордхаус., «…это скорее идеал, к которому можно стремиться, чем реальная действительность»[2,с.190]. В условиях монополистической конкуренции «возможность для отдельной фирмы контролировать цену (рыночная власть) незначительна, в то время как у монополиста есть возможность «устанавливать цену на свой товар, изменяя его объем, который он готов продать». В экономической литературе отражены   основные закономерности изменения соотношения между количеством вводимых факторов производства и объемом выпускаемой продукции, или «производственной функции», с одной, и соотношений между объемом вводимых факторов производства и издержками фирмы, с другой стороны[1,2,3]. В большинстве случаев, авторы констатируют закономерности изменения и развития явлений, воспроизводят процесс установления равновесия при определении объема выпуска, который, как считают  Пиндайк Р.С. и Рубинфельд Д.Л.,    «может осуществить фирма при каждом конкретном сочетании факторов производства».  При олигополии «фирмы в отрасли осознают свою взаимозависимость, поэтому контроль  за ценами ограничен» [3,с.200-205].

По мнению Бар.Р., «размеры прибылей зависит от экономических структур, а точнее от форм рынка», стратегия предельной цены, проводимая монополиями или олигополиями, «имеет единственной целью обеспечение устойчивых высоких прибылей»[4,с.203].   

Следовательно, в одних случаях необходимо исходить из учета внешне заданной природы цены и законов образования чисто конкурентной цены. В  других,  из установленной самим производителем, и законов образования монопольной цены, в различных ее проявлениях.

Необходимыми условиями  превращения свободной цены  в  установленную,  а  конкурентной в монопольную,  являются такие динамические  факторы, как накопление и производительность основного капитала на предприятии. В свою очередь, повышение производительности во многом зависит от качества исходных ресурсов и конкуренции на товарных и факторных рынках[5].

На особенности накопления основного капитала в сфере производства, переработки, транспортировки и хранения  сельскохозяйственного сырья и товаров, при возникновении и развитии кооперативных элементов в процессе вертикальной концентрации сельского хозяйства,  обращал внимание А.В.Чаянов. Установивший, что в вертикальной капиталистической концентрации, участвуют «железнодорожный, элеваторный, ирригационный, финансовый и торговый капитал», однако «сообразно сложившейся народнохозяйственной обстановке» такая концентрация иногда принимает не капиталистические, а кооперативные или смешанные формы. При реализации такой возможности, контроль «над системой торговых, элеваторных, мелиорационных, кредитных и перерабатывающих сырье предприятий» принадлежит организованным мелким товаропроизводителям-акционерам или «сумевшим создать капиталы общественные» [6.с.435].

В АПК могут быть различные варианты горизонтальной и вертикальной концентрации, как путем формирования предприятий — кооперативов, так и  капиталистических предприятий. В пищевой промышленности, проблема  заключается в  диспропорции между  раздробленным предложением сельскохозяйственных продуктов,  в том числе «нефальсифицированного сырья», и   возрастающей концентрацией в перерабатывающих отраслях. Устранение данной диспропорции возможно,  за счет  «параллельной концентрации предложения сельскохозяйственной продукции», как в капиталистических,  так и в кооперативных формах. Экономические связи в АПК могут быть реализованы путем формирования агропромышленных объединений, включающих предприятия по производству сельскохозяйственного сырья, его переработке, хранению, сбыту, по снабжению или изготовлению тех или иных средств сельскохозяйственного производства. В условиях смешанной экономики, определяющую роль при этом играет финансовый капитал, действующий через разветвленную сеть холдингов, дочерних компаний и филиалов. Горизонтальная интеграция, то есть  объединение (кооперативного типа) мелких предприятий, действующих в пределах одной экономико-технологической стадии общего цикла производства и распределения, способствует защите своих членов «от конкуренции крупнокапиталистического бизнеса путем использования преимуществ кооперирования и специализации производства»[7.с.23].   

В результате исследований особенностей функционирования и проблем агропромышленного комплекса  в развитых  странах  с рыночной экономикой, Майкл Трейси отмечает, что в сфере переработки, транспортировки и хранении сельскохозяйственных продуктов, как «участках продовольственной цепочки»   требующих затрат и связанных с рисками, происходят быстрые структурные и технологические изменения.   Поэтому,  «динамический эффект» от инноваций для крупных фирм, доминирующих в этой сфере, при «недостаточной» конкуренции имеет большое значение.   При этом «может иметь место получение чрезмерной прибыли», а «общественная ценность некоторых видов коммерческой деятельности сомнительна».  Концентрации производства и образованию олигополистических структур способствуют слияния и поглощения. Мотивированные предпринимательским стремлением к достижению экономии от масштаба или к установлению контроля над рынком,  в условиях низкой доли прибыли в цене товара, отсутствия собственных предпосылок для расширения рынков сбыта и наличия возможности путем захвата торговой марки и доли рынка конкурента, ослабить конкуренцию без увеличения объема выпускаемой продукции [8, с.87-120].

Эгон Вëлькен, опираясь на результаты анализа концентрации и конкуренции в пищевой промышленности в ФРГ, делает вывод, что вертикальная концентрация активно идет путем создания межотраслевых смешанных концернов, в результате объединения юридически самостоятельных предприятий на принципах формирования  долевого капитала,  не столько в целях достижения определенных выгод, при закупке больших объемов товаров и укрепления позиций на рынке, сколько с целью прибыльно вложить капитал и уменьшить финансовый риск, обеспечить возможность экономии за счет централизации отдельных функций, например, маркетинга, достичь преимущества при распределении продукции [9,c.71].

Следовательно, накопление и повышение эффективности основного капитала на предприятиях в пищевой промышленности, связано с ограничением конкуренции и установлением частичной монополии  со стороны предложения на товарных рынках или со стороны спроса на факторных рынках.

Изменения в составе производимых продуктов пищевой промышленности в региональном АПК

Производство пищевых продуктов, включая  напитки, сосредоточено в основном на крупных и средних акционерных, а также муниципальных унитарных предприятиях и агропромышленных формированиях,  расположенных в  промышленных узлах Республики Коми. В региональном АПК  функционируют  хлебокомбинаты, мясоперерабатывающие комбинаты, молочные заводы, ликероводочные и пивзаводы, сеть хлебопекарен системы потребкооперации и частные «минипекарни».

Значительная часть цельного молока,  парного мяса перерабатывается непосредственно в цехах и заводах агропромышленных формирований и сельскохозяйственных предприятий.

Согласно статистическим данным, в пищевой промышленности АПК Республики Коми, в 2010 г насчитывалось 305 организационно-производственных структур, среднесписочная численность работников на которых составляла 4300 человек,  а в 2015г. — 118 структур и 3665 человек. Произошло значительное сокращение количества предприятий, при сокращении общей численности работников на  15% [10].

В условиях перехода от планово — централизованной  к децентрализованной экономике, в региональном АПК изменилось соотношение между группами товаров,  производимых по отраслям пищевой промышленности,  которые по своей непосредственной функции в хозяйстве могут быть предметами непосредственного потребления или средствами производства. Например, согласно данным официальной статистики, в 1990г. в Республике Коми было произведено 74,7 тыс. тонн муки и 229,3 тыс. тонн комбикормов[11].  В последующий десятилетний период их производство резко сократилось,  в 2000г. объемы производства составили 14,7 и 45,7 тыс. тонн соответственно, а к 2010г. производство комбикормов на предприятиях пищевой промышленности было свернуто[12]. Производство муки связано с производством отрубей, выступающих как связанные продукты-товары. Поэтому, в результате прекращения массового производства в регионе этих продуктов,  предприятия пищевой промышленности в основном  стали производить простые товары,  которые по своей непосредственной функции, являются однократно потребляемыми личными предметами непосредственного потребления, допускающие стандартизацию и составляющие основную массу товарного продовольственного рынка (см. таблицу1). Регулярное массовое  воспроизводство обеспечивает им доминирующее положение  на продовольственных рынках.      Воспроизводимые товары различаются между собой в зависимости от групп отраслей, на которых производилось сырье, используемое для переработки.  В зависимости от трудоемкости и капиталоемкости производимого на предприятиях сельскохозяйственного сырья, отрасли можно обозначить как  трудоемкие и капиталоемкие. Данные таблицы показывают достаточно высокие темпы роста производства пищевых продуктов из  свинины и мяса птицы в капиталоемких отраслях. В то же время, наблюдается снижение производства трудоемких продуктов —  мяса и субпродуктов пищевых северных оленей. В Республике Коми продолжает оставаться  низким уровень самообеспеченности  молоком и молокопродуктами, говядиной, составляющей всего 23% и 30%  соответственно, поэтому значительная часть цельномолочной продукции и мясных изделий  производится за счет завозимого в республику сырья. 

Таблица 1. Производство основных видов пищевых продуктов на  предприятиях  в АПК Республики Коми^*

^*Таблица составлена на основании данных сборника «Промышленное производство в Республике Коми: стат.Сб. — Сыктывкар, Комистат, 2016.-101с.»

Воспроизводство мяса птиц и свинины в капиталоемких отраслях, осуществляется с использованием зерна и кормовых добавок, производимых за пределами республики,  завозимых в регион с использованием различных видов транспорта, и подвергаемых физическому воздействию, с целью производства и производственного потребления концентрированных кормов, непосредственно в местах расположения интегрированных агропромышленных формирований.

Следует предположить, что на структурные тенденции в пищевой промышленности  повлияла интернационализация оптовой и розничной торговли, соглашения между крупными торговыми  сетями,  с целью усилить их рыночную позицию по отношению к местным производителям муки и  комбикормов в Республике Коми. В результате,  централизованное производство этих товаров, было первоначально минимизировано, а потом и вовсе  прекращено. Производство комбикормов децентрализовано, осуществляется в основном на уровне агропромышленных  формирований, с целью обеспечения параллельной  концентрации предложения сельскохозяйственных продуктов. 

В условиях смешанной экономики, в пищевой промышленности региона доминирующие позиции занимают промышленные предприятия, использующие возможности как горизонтальной, так и вертикальной концентрации основного капитала при переработке сельскохозяйственного сырья и производстве пищевых продуктов, включая напитки.

Расчет предельной эффективности основных фондов  на предприятиях пищевой промышленности регионального АПК

На микроэкономическом уровне,  связь между ценой и факторами производства, в части возмещения материальных затрат и оплаты труда, происходит опосредованно,  через общий доход, а в части накопления для расширенного воспроизводства, через совокупный доход.   Изменения экономических элементов проявляются в максимизации чистого дохода, которая свидетельствует о превышении    рыночных цен над издержками, спроса над предложением и объемами производства[13].

Соотношения затрат и результатов функционирования основных фондов характеризующие эффективность использования  основных фондов, определяем как отношение дохода, к издержкам использования основных фондов.

С точки зрения микроэкономической динамики, основной категорией которой выступают  изменения, целесообразно использование предельных  величин, отражающих процесс изменения элементов и их связи.

Для расчета предельной эффективности основных фондов на предприятиях пищевой промышленности региона,  которая может выступать в виде абсолютной величины и как соотношение,  определяем и используем  величины общей стоимости капитала,  общего  годового дохода. Издержки использования основных фондов рассчитываем как разницу между материальными затратами и текущими инвестициями. Вычитая из величины суммарной выручки издержки использования, получаем совокупный доход в целом предприятию. При  определении чистой стоимости прироста основного капитала уменьшаем годовое приращение капитала на сумму расходов по  его обслуживанию.  Предельную эффективность основных фондов исчисляем как отношение между предельным совокупным доходом и предельными издержками использования[14]. Исчисление предельной эффективности основных фондов выполняем с использованием данных официальной статистики. Полученные при этом результаты подтверждают, что темп роста основных фондов и их предельная эффективность имеют волнообразный, обратимый характер [Табл.2]. Увеличение предельных издержек  использования     основных  фондов  сопровождалось  получением  предельного дохода, за исключением 2013г., когда был получен предельный убыток в сумме 439,1 млн. руб. Отрицательное значение предельных издержек в 2014г. связано с недоиспользованием существующих производственных мощностей.   Резкие подъемы и падения коэффициента,  подтверждают, с одной стороны,  циклический характер микроэкономической динамики, связанный с механизмом колебаний предельной эффективности основных фондов на предприятиях пищевой промышленности. С другой,  способность предприятий оказывать воздействие на рынок, в условиях конкуренции с товарами, произведенными другими производителями на оборудовании, эффективном  и при более низком соотношении предельных доходов и издержек.   

Таблица 2. Накопление и предельная эффективность основных фондов на  предприятиях пищевой промышленности в АПК Республики Коми^*

^* Таблица составлена на основании данных сборника «Промышленное производство в Республике Коми 2016: стат.Сб. — Сыктывкар, Комистат, 2016.-101с.»

Заключение

Вероятность изменения отраслевой структуры, путем восстановления производства муки и  концентрированных кормов, за счет развития мукомольно-крупяной и комбикормовой промышленности в АПК Республики Коми, низкая.  Поэтому, регулярное массовое воспроизводство   простых товаров, доминирующих на продовольственных рынках в условиях несовершенной конкуренции сохраниться.  Расширение производства товаров в капиталоемких отраслях, сопровождается накоплением основного капитала на предприятиях пищевой промышленности и в агропромышленных формированиях,  увеличением  объемов закупок  сырья и материалов за пределами республики, а не усилением  рыночного обмена между хозяйствующими субъектами на эквивалентно-возмездной основе, которое является необходимой предпосылкой и условием регионального развития.  

Предложенная модель оценки микроэкономического неравновесия позволяет устанавливать  предельную производительность основных фондов на уровне предприятия и отрасли, устанавливать  фазы и регулярность  внутриотраслевых микроэкономических циклов в пищевой промышленности регионального АПК.

Библиографический список

1. Вечканов Г.С., Вечканова Г.Р. Микроэкономика: Учебник для вузов.-4-е изд. стандарт третьего поколения. – СПб.: Питер, 2012. – 464с.
2. Пол А. Самуэльсон, Вильям Д. Нордхаус. Экономика: Пер. с англ.- М.: «БИНОМ», «Лаборатория Базовых Знаний», 1997. — 800с.
3. Пиндайк Р.С. Микроэкономика: пер. с англ. /Р.С. Пиндайк, Д.С. Рубинфельд. – М.: Дело, 2000.-808с.
4. Барр.Р. Политическая экономия: В 2-х тт.-Т2: Пер. с фр.- М.: Международные отношения, 1995. -752с.
5. Fox J.T., Smeets V. Does input quality drive measured in firm productivity? // Intern. econ. rev. – Philadelphia; Osaka, 2011.- Vol.52, № 4.- P 961-989.
6. Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство: Избранные труды/ Редкол. сер.: Л.И.Абалкин (пред.) и др.- М.: Экономика, 1989.- 492 с.
7. Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Гл. Ред. А.М. Румянцев. М., «Советская Энциклопедия» 1972. Т.-1 «А». – 560с.
8. Трейси М. Сельское хозяйство и продовольствие в экономике развитых стран: Введение в теорию, практику и политику /Пер. с англ. СПб.: Экономическая школа, 1995.- 431с.
9. Эгон Велькен. Введение в теорию сельскохозяйственного рынка / Пер. с нем.-М.:Информагротех,1999.- 280с.
10. Промышленное производство в Республике Коми : стат.Сб. — Сыктывкар, Комистат, 2016.-101с.
11. Статистический ежегодник Республики Коми.2007: стат. Сб./. Сыктывкар, Комистат 2007. — 418с.
12. Сельское хозяйство в Республике Коми. 2014: стат. Сб./ Сыктывкар, Комистат. 2015.-90с.
13. Палев А.И. Динамические факторы микроэкономического неравновесия в АПК //Московский экономический журнал. 2017. № 1. Режим доступа: http://qje.su/selskoe-hozyajstvo/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-1-2017-2/
14. Палев А.И. Накопление и производительность основного капитала в агропромышленном формировании Республики Коми в условиях несовершенной конкуренции// Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. 2017. №1 (49). Режим доступа: http://eeeregion.ru/article/4935/

УДК 002:338.43(470)

Боярский Виталий Николаевич,

кандидат технических наук, Генеральный директор, НО Ассоциация образовательных учреждений АПК и рыболовства,

Меденников Виктор Иванович,

доктор технических наук, заведующий отделом, ФГБНУ «Всероссийский институт аграрных проблем и информатики  имени  А.А. Никонова», г. Москва,

Сальников Сергей Георгиевич,

кандидат физико-математических наук, ведущий научный сотрудник, ФГБНУ «Всероссийский институт аграрных проблем и информатики  имени  А.А. Никонова», г. Москва

Bojarskiy V.N.   direct@agroob.ru

Medennikov V.I.  dommed@mail.ru

Salnikov S.G.   salnsg@gmail.com

МЕТОДИКА ОЦЕНКИ САЙТОВ АГРАРНЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ МИНСЕЛЬХОЗА РОССИИ ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ КОНКУРСА НА ЛУЧШИЙ САЙТ

METHODOLOGY OF ESTIMATION OF SITES OF AGRARIAN EDUCATIONAL ESTABLISHMENTS OF THE MINISTRY OF AGRICULTURE OF RUSSIA FOR CONDUCTING THE COMPETITION FOR THE BEST SITE

Аннотация

Мировой опыт свидетельствует, что эффективное использование научных знаний в значительной степени зависит от механизмов доведения и внедрения научно-технических достижений и инновационных разработок до конкретных товаропроизводителей и других заинтересованных лиц и организаций. И здесь важную роль должно сыграть Единое Интернет-пространство аграрных Знаний, как передающее звено от науки к производству, представляющего собой интеграцию различных видов представлений аграрных знаний, как аграрных образовательных учреждений, так и НИУ сельскохозяйственного профиля. Поэтому при проведении конкурса на лучший сайт аграрного образовательного учреждения Минсельхоза России в методику оценки сайтов были включены те виды научно-образовательных ресурсов, которые наиболее востребованы в экономике, исходя из потребностей различных пользователей в аграрных знаниях: Министерство образования и науки, Рособрнадзор, Минсельхоз, а также абитуриенты, студенты, преподаватели, товаропроизводители, управленцы, научные работники и население.  В методику были включены также показатели оценки сайтов методами сайтометрии, поскольку сайт аграрного образовательного учреждения предназначен для формирования целостного имиджа и построения доверительной репутации учреждения, а также показатели электронной торговой площадки и электронной биржи труда, востребованные в экономике страны в той или иной форме.

В работе представлено математическое описание методики и дан анализ результатов расчётов рейтингов  сайтов аграрных образовательных учреждений на основе ее. С помощью коэффициентов корреляции Спирмена коэффициента конкордации Кендалла было проведено сопоставление рейтингов аграрных образовательных учреждений и различных региональных рейтингов – рейтинга социально-экономического развития, рейтинга субсидирования регионов МСХ, рейтинга эффективности сельхозпроизводства,  эффективности губернаторов регионов и рейтинга развития науки в регионах.

Summary

World experience shows that the effective use of scientific knowledge largely depends on the mechanisms for bringing and implementing scientific and technological achievements and innovative developments to specific commodity producers and other interested persons and organizations. And here an important role should be played by the Single Internet Space of Agrarian Knowledge as the transmitting link from science to production, which is the integration of various types of representations of agrarian knowledge, both agricultural educational institutions and agricultural research institutes. Therefore, when conducting a contest for the best site of the agricultural educational institution of the Ministry of Agriculture of Russia, the methods for assessing sites included those types of scientific and educational resources that are most in demand in the economy, based on the needs of various users in agricultural knowledge: the Ministry of Education and Science, the Federal Service for Supervision Education and science, the Ministry of Agriculture, and also entrants, students, teachers, commodity producers, managers, scientists and the public. The methodology also included the indicators for assessing sites using the methods of sitemetric, since the site of an agricultural educational institution is designed to form a holistic image and build a trusted reputation of the institution, as well as indicators of the electronic trading platform and electronic labor exchange, in demand in the economy of the country in one form or another.

The paper presents a mathematical description of the methodology and provides an analysis of the results of calculating the ratings of sites of agrarian educational institutions on the basis of it. With the help of Spearman’s correlation coefficients of Kendall’s concordance coefficient, a comparison was made between the ratings of agrarian educational institutions and various regional ratings-the socio-economic development rating, the subsidy rating of the regions, the efficiency rating of agricultural production, the regional governors efficiency rating and the regional development rating of regions .

Ключевые слова: информационные технологии, методика оценки сайтов, рейтинги, аграрные образовательные учреждения, единое Интернет-пространство аграрных знаний. 

Keywords: Information technologies, methods for assessing sites, ratings, agrarian educational institutions, a single Internet space for agrarian knowledge. 

Значительно возросшие возможности и уровень развития программно-технических средств Интернет, требований, предъявляемых к сайтам образовательных учреждений Министерством образования и науки, Рособрнадзором и МСХ РФ для оценки деятельности образовательных учреждений, вынуждают владельцев этих сайтов делать их всё более похожими друг на друга. Видимо, недалёк тот день, когда аграрные образовательные учреждения перейдут на типовые сайты. А это уже первый шаг к созданию Единого Интернет-пространства Аграрных Знаний (ЕИПАЗ), представляющего собой интеграцию различных видов представлений аграрных знаний, как аграрных образовательных учреждений, так и НИУ сельскохозяйственного профиля. В этом случае ими могут воспользоваться  кроме студентов и преподавателей, как это осуществляется сейчас,  также будущие абитуриенты и работодатели, госорганы, товаропроизводители, научные работники,  управленцы соответствующего профиля и любые другие заинтересованные лица. ЕИПАЗ представляется удобным средством трансфера инноваций и знаний. Товаропроизводителю в настоящее время трудно найти разработки, публикации по проблемам АПК, поскольку старая система распространения инноваций на бумажных носителях была разрушена, а новая на электронных не создана.

Многие в мире считают, что для ускорения темпов роста экономики необходимо создать открытое общество, когда все инновации, почти вся информация должна быть открыта для всего общества. Например, 1 февраля 2017 года в Московском представительстве Всемирного банка на международной конференции “Развитие цифровой экономики в России” об этом сообщил директор Нацагентства по продвижению ИТ-индустрии в Южной Корее Йонглок Юн. Товаропроизводителю трудно найти разработки, публикации по проблемам АПК, поскольку старая система распространения инноваций на бумажных носителях была разрушена, а новая на электронных не создана. Об этом же сообщила Министр образования и науки РФ Васильева О.Ю. в [1]: “В ближайшее время нам нужно устранить барьеры, препятствующие продуктивной работе ученых: устранить лишнюю отчетность, перейдя к представлению научных результатов, упростить ввоз материалов и оборудования для научных исследований, сделать беспрепятственным доступ к инфраструктуре через развитие системы центров коллективного пользования научным оборудованием, обеспечить доступ к информационным ресурсам”.

Требования, предъявляемые к информационному наполнению сайтов образовательных учреждений Министерством образования и науки, Рособрнадзором и Минсельхозом (особенно отчеты о самообследовании) вызвали интерес различных исследователей к оценке их деятельности на основе этих данных, в частности, к составлению различных рейтингов. Подход к выбору видов деятельности и их  показателей для расчета рейтингов на Западе отличается от подхода, принятого в России. Разность подходов  можно объяснить тем, что в зарубежных образовательных учреждениях научные исследования  являются одним из главных видов деятельности, в России на первом месте стоит образовательная деятельность. Качество преподавания за рубежом оценивается, в основном, спросом на выпускников ВУЗа, их позициями на рынке труда. В последние десятилетия наука и образование приобретают в мире глобальный характер, поэтому, практически все мировые рейтинги стремятся оценить популярность и значимость ВУЗа в международном масштабе. Российским ВУЗам до этого ещё далеко. Это, в частности, определяется недооценкой возможностей и преимуществ информационных технологий на базе Интернета. Например, Минобрнауки для получения информации о трудоустройстве выпускников делает запрос в Пенсионный фонд России (ПФР). Но, поскольку у нас не интегрированы ИС ПФР и ГНИ,  а ИНН и СНИЛС выдавались до недавнего времени выпускникам только после устройства на работу, то в этом запросе фигурируют только лишь ФИО. ПФР, не обладая кодами ОКВЭД, может сообщить лишь о том, устроен ли вообще выпускник. Исключением являются индивидуальные предприниматели, где есть возможность представить более подробную информацию.

Для устранения этого недостатка ВИАПИ в методику оценки сайтов аграрных образовательных учреждений Минсельхоза России для проведения конкурса на лучший сайт включил те виды научно-образовательных ресурсов, которые наиболее востребованы в экономике, а именно: разработки, публикации, консультационная деятельность, нормативно-правовая информация, дистанционное обучение, пакеты прикладных программ, базы данных. Анализ сайтов НИИ, ВУЗов сельскохозяйственного профиля, ИКС, других предприятий, занимающихся сельскохозяйственной тематикой, позволил выделить эти семь видов ИР, присутствующих в том или ином виде на этих сайтах [2, 3, 4].  Методика, используемая ВИАПИ для оценки сайтов аграрных образовательных учреждений, в отличие от указанных выше, позволяет дать должную оценку научной составляющей (семь видов представления аграрных знаний) в комплексе, как с  информационными образовательными ресурсами, так и во   взаимосвязи  с прочими информационными  ресурсами.

При этом совершенствование Интернет-технологий позволяет осуществить интеграцию их в ЕИПАЗ с единых научно-методологических позиций с размещением ИР у одного провайдера под управлением мощной СУБД на основе единых классификаторов, таких, как ГРНТИ и ОКП [5].

Переход к типовым сайтам образовательных учреждений позволит разработать независимую, малозатратную, автоматизированную методику оценки эффективности использования информационного научно-образовательного ресурса (ИНОР), единую для всех образовательных учреждений. Это будет обусловлено наличием измеримых и сравнимых показателей, находящихся в единой базе данных. При этом под эффективностью, с точки зрения методов исследования операций, понимается результативность в достижении цели. Таким образом, конкурс на лучший сайт должен оценить сайты на предмет достижения следующих целей:

• доступность ИНОР для широкого круга пользователей (абитуриентов, студентов, преподавателей, служащих госорганов, товаропроизводителей, научных работников, управленцев, населения и др.);
• разнообразие форм и качества ИНОР;
• полнота, оперативность и достоверность получаемой информации;
• комфортность и простота получения информации;
• минимизация затрат на проектирование, разработку и сопровождение информационных систем.

Конкурс «Лучший сайт аграрного образовательного учреждения Минсельхоза России» проводился Министерством сельского хозяйства Российской Федерации совместно с Ассоциацией образовательных учреждений АПК и рыболовства и Всероссийским институтом аграрных проблем и информатики имени А.А. Никонова в декабре 2016г.

В соответствии с изложенным выше, задачами  конкурса являлись:

• стимулирование содержательного наполнения сайтов аграрных образовательных учреждений и их постоянного обновления для широкого круга пользователей: абитуриентов, студентов, выпускников, преподавателей, сельхозтоваропроизводителей, научных работников, управленцев, населения;
• популяризация современных Интернет-технологий среди участников образовательного процесса;
• внедрение новых образовательных технологий и принципов организации учебного процесса с использованием информационных технологий на базе Интернет;
• активизация деятельности аграрных образовательных учреждений в области стандартизации и типизации разработки сайтов для последующей интеграции информационных научно-образовательных ресурсов.

Для этого была разработана анкета (таб. 1) для обследования сайтов с соответствующей системой показателей [6], на основе которой была сформирована оригинальная методика.

В анкету (п.17) были включены также показатели оценки сайтов методами сайтометрии (webometrics), поскольку сайт аграрного образовательного учреждения предназначен для формирования целостного имиджа и построения доверительной репутации учреждения. В современной жизни, в условиях жесткой конкуренции во всех сферах деятельности общества имидж и престиж играют важную роль, в том числе и на рынке образования. Таким образом, актуальным вопросом становится формирование и поддержка имиджа любого учебного заведения, так как именно он является одним из основных факторов, влияющих на выбор вуза абитуриентами, а также может быть одним из критериев отбора работодателем сотрудника из числа всех выпускников. Данные показатели получены при помощи программы анализа и аудита сайтов Site-Auditor (её можно бесплатно скачать с сайта  http://www.site-auditor.ru/. В анкету были включены также показатели электронной торговой площадки и биржи труда, нужные экономике страны в той или иной форме.

Описание методики

Оценка сайтов будет рассчитываться в соответствии с заполненными полями таблицы 1. В столбце 2 представлены веса важности групп показателей. В столбце 4 представлены веса важности подгрупп в соответствующих группах, в столбце 7 представлены веса важности показателей в подгруппах.

Информационные научно-образовательные ресурсы в соответствии с современными тенденциями в области Интернет-технологий, когда провайдеры начинают предоставлять услуги по хранению содержание сайтов в мощных системах управления базами данных (СУБД), могут храниться, с одной стороны, в виде каталога, либо в виде полноформатного электронного представления, с другой стороны, в виде неупорядоченного списка, либо в виде упорядоченного электронного представления (с возможностью навигации, например, на основе СУБД по тематической рубрикации ГРНТИ, авторам, организациям, ключевым словам и т.д.).

Критерий оценки информационных научно-образовательных ресурсов рассчитывается как отношение суммы объемов информационных научно-

Таблица 1 Показатели оценки сайтов сельскохозяйственных ВУЗов

образовательных ресурсов на уровне аграрного образовательного учреждения, факультетов и кафедр к максимальному количеству информационных научно-образовательных ресурсов на этих уровнях из всех учреждений. Если бы сайты разрабатывались на основе СУБД, то количество информационных научно-образовательных ресурсов на уровне учреждений должно совпасть с суммой их на  уровнях факультетов и кафедр, однако этого нет в силу отсутствия СУБД почти на всех сайтах.

Критерий оценки сайта методами сайтометрии рассчитывается как отношение суммы объемов показателя  оценки сайта методами сайтометрии к максимальному их количеству из всех ВУЗов.

Суммарный критерий оценки сайта конкретного аграрного образовательного учреждения рассчитывается как сумма взвешенных (весов групп, общая сумма которых равна 1) критериев оценки сайта по всем группам показателей, которые, в свою очередь, рассчитываются как суммы взвешенных (весов подгрупп) критериев оценки подгрупп и показателей.

Математическое описание методики

Таб. 2 Обобщенные группы показателей оценки сайтов

Таб. 3 Оценка видов информационных научно-образовательных ресурсов

Таб. 4 Показатели оценки сайтов методами сайтометрии

Таб. 5 Уровни интеграции информационных научно-образовательных ресурсов

Таб. 6 Формы хранения информационных научно-образовательных ресурсов

Таб. 7  Показатели  состояния электронной торговой площадки

Таб. 8  Показатели  состояния электронной биржи труда

Поскольку ВУЗы и образовательные учреждения ДПО сильно различаются по структуре и информационному наполнению сайтов, для этих двух групп учреждений были проведены отдельные расчеты рейтингов (таб. 9 и 10). На рисунках 1-2 приведены диаграммы по частным рейтингам, отражающим показатели ИНОР, сайтометрии и прочим показателям из таблицы 2 методики оценки сайтов.

Таб. 9 Рейтинги сельскохозяйственных ВУЗов

Таб. 10 Рейтинги учебных учреждений ДПО

1 – Для данного учебного учреждения ДПО Минсельхоза России  сайта нет,  он не найден или не доступен

Рис. 1 Диаграмма Найтингейл для частичных рейтингов сельскохозяйственных ВУЗов

Рис. 2 Диаграмма Найтингейл для частичных рейтингов учреждений ДПО Минсельхоза России

Исследования показали, что на сайтах ВУЗов присутствует не более  55,4% всей необходимой информации.  Полнота показателей, отражающих научно-исследовательскую деятельность, составляет всего 18,3%, что подтверждает предположение, что в требованиях, предъявляемых к сайтам ВУЗов Минобрнауки, Рособрнадзором и МСХ, существует недооценка научной деятельности ВУЗов. Интегральные оценки эффективности использования ИНОР даже лучших ВУЗов не превышают 40% (Кубанский ГАУ – 39,2%, Орловский ГАУ – 38,2%, РГАУ–МСХА – 32,6%, Красноярский ГАУ – 30,9%).

На сайтах учреждений ДПО присутствует не более 24% всей необходимой информации (без разделов научно-исследовательской деятельности и данных по сайтометрии). Полнота показателей в разделах, отражающих научно-исследовательскую деятельность, составляет всего 4,8%, что еще раз подтверждает предположение, что в требованиях, предъявляемых к сайтам образовательных учреждений Минобрнауки РФ, Рособрнадзором и МСХ РФ, существует недооценка их научной деятельности. Интегральные оценки эффективности использования ИНОР даже лучших образовательных учреждений ДПО не превышают 59,9% (Учебно-методический центр сельскохозяйственного консультирования и переподготовки кадров – 59,9%, Новгородский институт переподготовки и повышения квалификации руководящих кадров и специалистов АПК – 33,8%, Татарский институт переподготовки кадров агробизнеса – 24,6%).

Сверх установленных задач, определенных положением о конкурсе, было проведено сопоставление рейтингов ВУЗов и различных региональных рейтингов – рейтинга социально-экономического развития, рейтинга субсидирования регионов МСХ, рейтинга эффективности сельскохозяйственного производства,  рейтинга эффективности губернаторов регионов и рейтинга развития науки в регионах. Для этого использовались два наиболее известных метода — вычисления коэффициентов корреляции Спирмена для определения попарной согласованности перечисленных выше рейтингов и коэффициента конкордации Кендалла для вычисления общей согласованности упомянутых выше рейтингов.

 Расчеты показали, что региональные рейтинги слабо связаны, как друг с другом, так и с рейтингами ВУЗов. Это указывает на слабое влияние научно-образовательных ресурсов на социально-экономическую жизнь регионов, в частности, на эффективность сельскохозяйственного производства. 

Поскольку количество учреждений ДПО недостаточно для получения достаточно значимых статистических выводов, то аналогичное сопоставление для этих учреждений нами не проводилось.

Литература

1. Васильева О.Ю. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://news.rambler.ru/articles/36038203-vasileva-novyy-zakon-o-nauke-budet-predstavlen-k-kontsu-2017-goda/ (дата обращения: 12.04.2017).
2. Меденников В.И., Муратова Л.Г., Сальников С.Г. и др. Анализ эффективности информационно-консультационной службы // Научные труды ВИАПИ имени А.А. Никонова. Энциклопедия российских деревень. Выпуск 7. 2002. С. 127.
3. Меденников В.И., Огнивцев С.Б., Сальников С.Г. и др. Анализ эффективности службы рыночной информации, созданной в рамках проекта АРИС // Научные труды ВИАПИ имени А.А. Никонова. Энциклопедия российских деревень. Выпуск 8. 2002. С. 74.
4. Меденников В.И., Муратова Л.Г., Сальников С.Г. и др. «Разработать технико-экономическое обоснование проекта единого информационного Интернет-пространства знаний агронауки», отчет о НИР, ВИАПИ им. Никонова, 2010г.
5. Ерешко Ф.И, Меденников В.И., Сальников С.Г. Проектирование единого информационного Интернет-пространства страны. Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. Выпуск №6, 2016, стр. 184-187.
6. Меденников В.И., Личман А.А., Сальников С.Г. и др. Методика оценки эффективности использования информационных научно-образовательных ресурсов. -М.: Аналитик, 2017.