УДК: 323.2
ГРНТИ: 11.15.83
DOI 10.24412/2413-046Х-2021-10123
К ВОПРОСУ О РЕНЕССАНСЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ (СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)
ON THE QUESTION OF THE RENAISSANCE OF STATE IDEOLOGY (SOCIO-POLITICAL AND ECONOMIC ASPECTS)
Широков Олег Александрович, oleg-shirocov@mail.ru, кандидат политических наук, доцент кафедры «517 Философия», «Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет)»
Shirokov Oleg Alexandrovich, oleg-shirocov@mail.ru, candidate of political science, associate Professor of the Department «517 Philosophy», Moscow Aviation Institute (National Research University)
Квон Даниил Андреевич, docentkvon@yandex.ru, кандидат политических наук, заведующий кафедрой «517 Философия», Московский авиационный институт (Национальный исследовательский университет)
Kvon Daniil Andreevich, docentkvon@yandex.ru, candidate of political science, Head of Department «517 Philosophy», Moscow Aviation Institute (National Research University)
Аннотация. В статье в рамках теории и практики идеологий на примерах анализа социально-политических и экономических аспектов рассмотрены условия и актуальность восстановления в России государственной идеологии, её содержание и характер.
Summary. The article considers the conditions and relevance of the restoration of state ideology in Russia, its content and nature within the framework of the theory and practice of ideologies, using examples of the analysis of socio-political and economic aspects.
Ключевые слова: государство, распад отношений, девальвация идеологии, нео-идеология, свобода рынка, средства производства, общественные интересы, нео-тоталитаризм, гражданское общество, информационное общество.
Keywords: state, disintegration of relations, devaluation of ideology, neo-ideology, freedom of the market, means of production, public interests, neo-totalitarianism, civil society, information society.
Суть обсуждаемой проблемы. Идеология уже сама по себе является институтом, выступающим критерием оценки деятельности политических партий, движений, ведущих классов, государства.
Это следует из определения идеологии, данного:
- Карлом Марксом: «Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своём распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчинёнными господствующему классу» [1].
- Карлом Мангеймом, который понимает идеологию схожим образом с Карлом Марксом, а именно как способ мысли, скрывающий реальные условия жизни в пользу идеи правящего класса [2].
Доминирующее мнение взглядов классиков политической науки на функцию идеологии, как следует из политических исследований, концентрируется на определении идеологии, как о «ложном, иллюзорном сознании продажных идеологов» [3].
Если соглашаться с такой точкой зрения, это не даст искомого ответа на предназначение идеологии, а именно, что появление религиозных, гуманистических, демократических, тоталитарных идей, наполнявших содержание идеологий на конкретно-историческом этапе, обусловливалось не стремлением внедрить в сознание общества ложное представление, а констатировало формирование новых общественных (социальных, экономических, культурных) отношений, которые приобретали характер движущей силы, модератора образа будущего. Неспособность носителя уходящей идеологии отвечать на вопросы общества — это прелюдия к появлению нео-идеологии.
Политическая практика изменений, необходимость реагирования на изменения отзывалась «модернизацией» уже известных идеологий, не желающих отставать от динамически развивающейся политической практики. Это привычный в политологии процесс для значения «нео-» в отношении идеологий.
Но «нео-», как показала политическая история, очень часто заключалось и во взгляде на альтернативу идеологии. Сами Маркс и Энгельс своё учение идеологией не называли, считая его наукой. Как оказалось – идеология…
В постсоветской России идеологию публично отменили, заменили на конституционные нормы о свободном рынке, демократии, свободе личности, разделении ветвей власти. Оказалось – тоже идеология… Только нео-идеология. Не в значении переосмысления коммунистической идеологии, а в значении возврата к собственно явлению идеологии.
Рассуждая о судьбе идеологии в России, нам выдался счастливый (в научном плане) случай на примере своей жизни провести анализ жизненного цикла идеологии. Предваряя итоговый вывод предлагаю исходить из того, что жизненный цикл у идеологии, как явления — диалектический, повторяющийся, но на новом качественном уровне. И обусловлен он историческими, социальными и культурными процессами, научно-техническим прогрессом.
Прошедший период времени от распада СССР и ухода с лидирующих позиций коммунистической идеологии по настоящее время (30 лет) позволяет выразить интересное мнение в отношении перспектив возрождения интереса к идеологии в принципе.
Позволим себе утверждать, что на момент развала государства собственно тоталитарная коммунистическая идеология не разваливалась в сознании общества. Она давно вышла за пределы сознания общества и выполняла государственную функцию идеологического уровня легитимации власти, не будучи воспринимаемой ни верховной государственно-политической властью, ни большинством советского народа. Иначе как объяснить тот факт, что при наличии в партии более 19 миллионов коммунистов защищать свою советскую власть и коммунистическую идеологию в августе 1999 года выступили только искренне убеждённые несколько десятков тысяч коммунистов и беспартийных? Народ устал от недостижимости предлагаемого образа будущего и хотел получить хоть что-нибудь, но сейчас и сразу.
Последовавшие события были подчинены единственной логике: коль уж народ отторгнул от себя коммунистическую идеологию как государственную функцию, следовало поддержать этот мотив, дать обществу «отдохнуть» от идеологии. Предложенный в проекте Конституции России тезис о том, что ни одна из идеологий не имеет право быть государственной идеологией был воспринят в обществе как должное. Объяснять в то время обществу, знакомому только с одной идеологией, представления о либерализме – фактически публично призывать общество к погружению в новую идеологию. Уставший от прежней идеологии народ не понял бы этого и социально-политический конфликт в России приобрёл бы новые очертания, вполне возможно, в форме классического русского бунта.
Политическое руководство страны пошло по другому сценарию: никаких идеологий, только свободный рынок, демократия, свобода личности, разделение ветвей власти. И в этом мы узнаём Маркса и его противопоставление идеологии и науки. Мы помним — закончилось нео-идеологией. Идеологией пролетарской революции. В нашем случае – либерализмом, но вслух не называемым. Напомним, что в своём исследовании мы пока находимся в российском политическом пространстве, скажем так, периода 1990-2005 годов.
Когда стало очевидным, что Россия не переживёт либерализм, Россия, избежав соблазн объявления его государственной идеологией, провозглашённые либеральные ценности постепенно свернула. Очевидность заключалась в том, что либеральные ценности не овладели массовым сознанием общества на нравственном уровне как ценность. В обществе, привыкшем к патернализму со стороны государственной власти, либеральные ценности активизировали лишь развитие индивидуалистических инстинктов. Либерализм не смог стать в России либерально-демократическим для общества и для государства [4].
В условиях нарастающего потребительского индивидуализма государство сделало ставку на усиление своей доминирующей роли в отношениях с обществом, управления им, наступил период усиления авторитаризма и его легитимирующих ценностных оснований. К 2015 году Россия, как минимум на уровне государственной политики и в сознании определённой части общества вполне приобрела новые для себя ценности. Из небытия был возрождён патриотизм, державность, любовь к истории Отечества, патернализм власти, традиции. Всё то, что в политологии называют идеологией консерватизма.
Но усиление авторитаризма бесконечным быть не может. Его итогом становится социально-политический конфликт, построенный на непримиримом антагонизме. Культ авторитарных силы и личности может заменить только культ идеи, стратегии развития страны во имя выживания человека, образ лучшего будущего – идеология.
Понимая, что в России ни одна идеология не может выступать в качестве государственной идеологии, в общество был вброшен тезис об общенациональной идее. Тезис в сознании общества не закрепился, однако тенденция власти к оформлению через него нео-идеологии (как у Маркса камуфлирование оформления идеологии марксизма через науку) очевиден.
Но период официальной деидеологизации государственной власти тоже привёл к качественным новациям. Народ, выйдя на 25 лет из политического пространства коммунистической идеологии, ориентирующейся на ценностный уровень сознания, погрузился в состояние инстинктов, материальных потребностей, культивируемых «либерализмом по-русски». В России выросло целое поколение, которое уже ориентируется не на нравственные ценности, а на вполне материальные индивидуалистические инстинкты. Любой ценой.
Период официальной деидеологизации государственной власти и усиления авторитаризма привёл к девальвации идеологий, представленных негосударственным сектором. Борьба на начальном этапе власти молодой России с исторической памятью о коммунистической идеологии, на последующем этапе борьба всё более авторитарной власти с парламентской и непарламентской оппозицией не способствовали тому, чтобы политическое сознание общества наполнялось представлениями о провозглашаемых политическими партиями идеологиях, стратегиями страны и образами будущего.
Девальвация идеологий происходила ещё и в силу того, что партии, в случае прихода к власти, не могли претендовать на то, что их идеология станет государственной. Правовая ловушка статьи 13 Конституции России делала бессмысленным любые попытки для партий предлагать обществу в качестве образа будущего страны именно идеологию своей партии. Партии лукавили перед избирателями и предлагали им свои названия, имена лидеров, материально-социальные обещания, но только не идеологии.
Современное представление о содержании идеологии партий и их реальных действиях дает ответ об искренности носителя бренда идеологии по отношению к своему электорату, сторонниками.
Под сторонниками мы понимаем не только сложившуюся в классическом теоретическом понимании социальную группу, понимающую и разделяющую идеологию его носителя, но и сложившееся в российских исторических условиях авторитаризма состояние сторонников, определяемое не содержанием идеологии, а личной симпатией к лидеру, отношением к бренду идеологии, суррогатам, популизму, подменяющим идеологию.
Состояние политического сознания «партийцев» и электората таково, что в российском политическом пространстве вполне реализуются партийные проекты, когда:
- содержание программы КПРФ не соответствует коммунистической идеологии;
- методы достижения программных задач ЛДПР расходятся с либеральными и демократическими ценностями;
- статья 13 Конституции России создаёт иллюзию, что государство не имеет своей идеологии;
- партии Прохорова, Навального, Платошкина создаются под личный имидж или средства лидеров, их программы ориентированы не на стратегию развития страны, а на борьбу с персоналиями;
- «партийцы» не в состоянии ответить на вопрос о содержании и расхождениях идеологий партий «Единая Россия», «Справедливая Россия», «ЯБЛОКО», «РОДИНА», «КПРФ» и т.д.;
- создание партий-дублёров показывает эффективность для дезориентации и размывания электората, ориентирующегося на схожие партийные бренды.
На память приходит диалог с политологической площадки, когда участник задал вопрос: «Разве лидеры партий не понимают этих противоречий?» Развернувшаяся дискуссия завершилась выводом: «Да, понимают. Но они также понимают, что об истинном положении дел рассуждают сотни тысяч, а количество голосующего в своей массе электората, ориентирующегося лишь на бренды, сиюминутные материальные ожидания и имена лидеров, исчисляется десятками миллионов. Они четко ориентируются на уровень политического сознания общества».
Иными словами: партии знают, что избиратели об идеологиях ничего не знают.
Позволим на этом сделать пару промежуточных выводов:
- отсутствие оформленной государственной идеологии и контр-субъектов, выдвигающих на статус государственной идеологии свою идеологию, ведёт в большей степени к утрате населением страны своей идентичности как общества, нежели оно было бы поляризовано по идеологическим основаниям;
- девальвация идеологии как способа формирования мировоззрения и образа будущего государства и общества приводит к утрате классическими идеологиями своей привлекательности в современном обществе.
Автор не случайно использует в крайнем выводе настоящее время, а не прошедшее время в глаголе «приводит/привела».
Суть в том, что в процессе экономических, политических, социальных реформ государство воспринимало общество в качестве объекта их проведения, либо как бесплатного зрителя. Это заблуждение обернулось (в последние 5 лет из 30 лет нами исследуемых) таким состоянием отношений государства и общества, которое констатирует, что в России начался как процесс распада отношений государства и общества [5], так и процесс распада самого общества [6]. Трудно пока сделать вывод о том, насколько эти процессы обратимы или необратимы, но тот факт, что процессы идут уже не один год и продолжают набирать темп – очевиден.
У общества формируется большое количество жизненно важных вопросов, без ответов на которые общество не может развиваться, и на которые государство не может ответить. Уходит время для принятия необходимых и востребованных решений.
Это вызов времени. Вызов политический, системный, а для России, как государства – цивилизационный.
Сделаем ещё один промежуточный вывод: собственно, государственная идеология в России существует. Не будучи провозглашенной публично, она системно содержится в нормах Конституции России. Это идеология либерализма. Но, поскольку либерализм имеет горький опыт для России, Конституция России не выполняется, а другая идеология официально быть объявленной не может.
В ситуации для России этот тезис говорит о том, что деидеологизация способствовала размыванию образа будущего, стратегии государства. А попытки под видом свобод, общенациональных идей, культа личности высшего должностного лица проводить идеологии государства также не принесли желаемого результата: свободы свёрнуты, культ личности девальвируется, общенациональная идея не развёрнута в ранг государственной политики.
В отсутствии пространства диалога общества и государства происходит утрата государством электоральной базы, легитимирующей избирательную систему и, в принципе, парламентские способы отношений власти с народом. Процесс распада отношений государства и общества – это ещё и констатация того, что в рамках отношений с государством общество уже не надеется на справедливое отношение к себе.
Здесь уместно вернуться к тезису, уже прозвучавшему в начале статьи: неспособность носителя уходящей идеологии отвечать на вопросы общества — это прелюдия к появлению нео-идеологии.
Исторический и политический опыт России последних 120 лет подсказывает, что в отсутствии пространства парламентского, ненасильственного взаимодействия, общество, в конце концов, находит непарламентские способы выражения своих интересов. Очень часть это заканчивается крайним радикализмом, погромами, анархией, усилением реакции власти. Но власть может и не справиться, если радикальное общество будет увлечено деструктивными идеями нацизма, фашизма, фундаментализма [7].
В этом смысле для государства актуализируется тема возвращения в отношения государства и общества идеологии, идеологий, государственной идеологии в любом формате, в том числе и в виде национальной идеологии и т.д. Государство более организованный субъект политики, чем общество, особенно находящееся в состоянии распада отношений с государством. Оно способно системно анализировать градус напряжения и кипения общественного сознания, опережать действия общества, моделировать политические ситуации.
Но без оглядки можно было так рассуждать пять-десять лет назад. Тогда обществу было некуда уходить, публично обозначая распад отношений с государством.
Что же изменилось за последние 5 лет исследуемого нами процесса ренессанса идеологии в России?
Вернёмся к определению классиками понятия идеологии: мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Класс, имеющий в своём распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчинёнными господствующему классу.
Ещё вчера государство контролировало кадровую политику трудовых ресурсов и рабочие места.
Ещё вчера государство тотально контролировало как государственные информационные коммуникации, так и информационные коммуникации негосударственного сектора.
Ещё вчера денежная система государства была в состоянии полностью распоряжаться накоплениями граждан, организуя «чёрные вторники» и т.д.
Ещё вчера государственный аппарат легитимного насилия полностью обеспечивал безопасность функционирования государства.
Иными словами, государство выступало абсолютным гегемоном в политическом пространстве, из которого обществу было не выбраться.
Что из этого изменилось сегодня?
Обществу есть куда уходить!
Трудоустройство и источники дохода, средства производства капитала граждан перестают контролироваться государством: по оценке Института мировой экономики и международных отношений РАН до 20% трудоспособного населения осуществляют свою трудовую деятельность в секторе «неформальной занятости», ещё 3% населения России зарабатывают за границей [8], в Интернет-магазинах и в иных информационных технологиях свой заработок, свободный от государственного и частного капитала, находят ещё 10% населения страны [9]. Ежегодно увеличивается число НКО, члены которых получают существенные финансовые гранты из-за рубежа для финансовой поддержки протестного электората. Применительно к определению идеологии – народ освобождается от государственного контроля их трудовой деятельности и от налогообложения, становится собственником средств производства.
Развиваются информационные технологии: социальная сеть, чтобы скрытно общаться, минуя запреты государства. Технические возможности Интернета уже давно переросли из гипотетических сюжетов фильмов в повседневные реалии. Массовые аудитории блогеров, формирующих информационное, мировоззренческое пространство, альтернативное государственному. Опыт массовых выступлений в Беларуси стал полигоном для тактических учений, демонстрации силы в информационных технологиях как государства, так и общества, с одной стороны. С другой стороны, социальной, политической группе граждан уже не требуется преодолевать цензуру и разрешительную систему, финансовые барьеры для выражения своего публичного мнения. Сегодня социальная сеть позволяет это делать беспрепятственно. А использование «никнеймов» вместо фамилии и имени и удалённых IP-адресов, закрытость чатового пространства и вовсе обезличивает субъекта общественного мнения, агитатора, организатора массовых мероприятий, информационного канала. Применительно к определению идеологии – народ приобретает средства духовного производства, без необходимости первоначальной экспроприации средств материального производства.
В экономические отношения общества активно вторгается криптовалюта, функционирующая вне государственного оборота денежных средств. И развивается эта система для того, чтобы исключить отношения с государственной валютой, налоговой системой государства. Происходит своего рода переход на натуральный товарообмен, где товаром выступает виртуальная денежная единица – продукт информационного общества. Пройдёт не так много времени, когда денежный капитал государства перестанет выступать основным регулятором отношений властных с подвластными.
Бессмысленным для государства в информационном обществе становится содержание репрессивного аппарата принуждения. Обществу не надо оружия: кибер-хакеры блокируют государство, его инфраструктуру через его же информационные системы. Развитые хакерские технологии доступов и атак становятся альтернативными и эффективными средствами противостояния с государством в случае обострения социально-политического конфликта.
Нет смысла продолжать строить картину такого будущего. Оно не приемлемо ни для государства, ни для общества.
Но следует учитывать то обстоятельство, что государство более чутко чувствует это нежелательное будущее. Общество, уходящее от государства, как и пролетариат, которому «нечего терять кроме цепей», может смотреть на эту перспективу иначе.
Отсюда и два формирующегося образа будущего – две альтернативы для развития нео-идеологии.
Для общества – поиск справедливых отношений государства и общества в направлении идеологии социализма, в т.ч. с его различными демократическими, либеральными, христианскими, консервативными производными.
Для государства – оформление в статус полноценной государственной политики провозглашённого Президентом России В.В.Путиным российского патриотизма в качестве общенациональной идеи. С фактической её реализацией в качестве идеологии неоконсерватизма.
Автор не ставит перед собой целью проведение глубокого исследования идеологических предпочтений государства и общества в условиях становления информационного общества на российском пространстве. Не сегодня.
Цель работы определяется её актуальностью. Актуальным для исследования представляется: исследование характера нео-идеологии информационного общества, а конкретнее, государственной идеологии в этих новых общественных отношениях, открывающих возможности для уравновешивания статусов основных субъектов политики, находящихся в усугубляющихся антагонистических отношениях.
Государство, постоянно проводя мониторинг общественного пространства, осознаёт, что создается новое пространство управления, в том числе, внегосударственного управления, антигосударственного управления.
В этих условиях особо актуализируется ранее уже высказанный тезис: усиление авторитаризма бесконечным быть не может. Культ авторитарных силы и личности может заменить только культ идеи, стратегии развития страны во имя выживания человека, образ лучшего будущего – идеология.
Но, привносимая в общество идеология может быть социальной, справедливой на демократической основе. На пост-авторитарной основе в общество может привноситься преимущественно нео-тоталитарная идеология. Это достаточно упрощённый взгляд, в негативном свете представляющий тоталитаризм XX века.
Практика XX и начала XXI века (демократия в США) [10] показала, что любая идеология имеет тенденцию к тоталитарному состоянию. В основе тоталитарного характера лежит доминирование государства над иными институтами, образующими содержание идеологий – личность, общество. Выглядит, может, и банально, но либеральное утверждение приоритета прав личности над правами общества – это тоже проявление тоталитаризма, только уже со стороны либерального государства по отношению к обществу.
Предлагается учитывать реалии информационного общества – новой цивилизационной формации. И входить в неё со старым багажом представлений может оказаться ошибочным. Автор предлагает не отказ от старых представлений, а переосмысление их в формате «нео-», с учётом обстоятельства отношений государства, личности и общества в условиях информационного общества.
С учётом поставленной задачи, справедливо задать вопрос: допустимо ли утверждение, что любая идеология, становится тоталитарной, когда начинает утверждать абсолютный приоритет одного из институтов в триаде «государство-личность-общество»?
Авторское видение заключается в том, что критерии «тоталитарности» той или иной идеологии индивидуальны проявлением своих особенностей.
Балансировка в пространстве дихотомий, образованных поляризацией названных институтов, ещё обеспечивает в настоящее время дистанцирование от тоталитарных состояний.
Это наблюдается на примерах социал-демократии, либеральной демократии, христиан-демократии, иных идеологий с дуальными началами демократической направленности.
Нарастающее противостояние между государством, политическим обществом и гражданским обществом постепенно формирует предпосылки к тенденции доминирования в политическом пространстве завтрашнего дня классических консервативных, социалистических, либеральных идеологий (убывание по мере значимости).
Эта значимость убывания характеризуется отношениями государства и общества: проявлением авторитарности первого и реакцией второго. При этом, отличительной чертой для социалистической идеологии в условиях информационного общества остаётся ситуация, когда идеологическое противостояние реализуется лицом к лицу с государством, в едином политическом пространстве, где, в том числе, могут присутствовать и условия для выработки «правил игры», где реальны уступки со стороны государства.
Проявление либеральной идеологии в информационном обществе связано со всё большим уходом личности от отношений с государством. Интернет становится всё большим наркотиком, позволяющим в виртуальном мире находить личностное самовыражение, социальное самочувствие, материальное благополучие, свой мир, который можно создавать, преобразовывать. Потерять информационному человеку связь с таким миром, всё равно, что верующему отказаться от своей веры. Государство и личность, общество в таких обстоятельствах находятся в отношениях, когда общество стремится убежать из политического пространства, а государство стремится его догнать и втянуть на территорию своих правил игры. Государство понимает, что оставлять общество одно наедине с самим собой проблематично для государства. Это качественно иная тенденция.
Развитие этой тенденции имеет в перспективе нео-тоталитарное проявление со стороны государства, установление государственной нео-тоталитарной идеологии — нео-консерватизма патриотического содержания. Особенность «нео-» будет проявляться в установлении тотального контроля над мыслями, социальным статусом, деятельностью граждан в негосударственном информационном пространстве, деятельностью в анти-государственном политическом информационном пространстве на основе предложения социально-политического партнёрства, экономического интереса, с одной стороны, и жёсткого предупреждения антигосударственных проявлений со стороны информационного общества, с другой.
Предложения, рекомендации.
- В идеологическом плане нео-тоталитаризм идеологии «информационного общества» может развиваться на идее информационного противостояния в технонаправлении. На фоне того, что современное Интернет-пространство заполнено антисоциальными темами, безнравственными и аморальными контентами, идеология «информационного общества» в государственном контексте может представляться как эталон «лучшего», нравственного, справедливого. «Худшего» в информационном пространстве более, чем достаточно – это хорошая среда поляризировать нравственные категории ДОБРО-ЗЛО. Это же и основа для применения жёстких авторитарных методов управления публичным информационным пространством (через МВД) и авторитарное подавление внешних, оппозиционных антигосударственных технологий воздействия (через ФСБ, Минобороны).
- Эффективным ненасильственным методом нео-тоталитаризма станет создание условий обмена социальных гарантий на доступ государства к личному информационному пространству граждан. Стремление установить контроль над гражданами подтолкнёт государство к установлению требований к государственным служащим предоставлять доступ к их социальным сетям в целях увеличения количества госслужащих как контролируемого социума. Ненасильственный метод идеологического контроля в системе государственной службы, высших технологий управления государством может быть обеспечен также элементами гостайны.
Уже сегодня по информации Минтруда России соцопросы показывают, что даже при том, что граждане не выражают симпатий к госслужащим, устроиться на должности в системе государственной и муниципальной службе проявляет желание до 30% населения [11].
- В социальном отношении основной конфликт информационного общества будет проходить по линии «информационное общество (государство) – обнищавшее перенаселённое население». Это создаст дополнительное основание для консолидации информационного общества вокруг нео-тоталитарной идеологии, так как все понимают расширяющийся провал между информационным обществом и традиционным обнищавшим обществом. Стратегия социальной политики в нео-тоталитарной идеологии может быть сформулирована так: отдай ребёнка в государственный детский сад, и он вырастет специалистом и прокормит престарелых родителей, которые не могут найти себя в информационном обществе.
- Это потребует идеологического подхода к системе образования. Основное направление в системе высшего образования будет направлено на подготовку государственных служащих – IT-технологов управления. Уже с этого уровня будет вменяться система обмена социальных гарантий на доступ государства к личному информационному пространству граждан в социальных сетях.
Среднее образование будет предусматривать подготовку в школе по специализациям на основе способностей-рейтинга, как гарантия государства на создание для молодёжи «социальных лифтов» — их профориентация для поступления в специализированные вузы.
Кто не осваивает специализации на основе способностей-рейтинга, завершает образование в 9 классе, и не идёт в следующий уровень школьной подготовки – начальную подготовку специалистов IT-технологий управления. Они составляют средний социальный класс общества для обслуживания машин, оборудования, связанного с IT-технологиями, и также контролируется государством элементами гостайны.
Система дошкольного образования будет предусматривать детские сады, в которых дети развиваются на основе игр с уровнем 3- и 4-d-технологий, а наличие широкой сети круглосуточных 5-дневных детских садов позволяет социализировать будущих специалистов.
- В международном отношении смысл государства усилится, как гаранта пищевых ресурсов, рабочих мест, всего того, что вызывается потребностями удовлетворения инстинктов общества внутри государства. Федеративная основа государства приобретёт патриотическое понимание важности государственной территории, российского федеративного союза – как необходимость защиты экономических ресурсов в условиях сокращения их мировых запасов.
Добывающие и перерабатывающие производства становятся государственно охраняемыми, под государственное социальное обеспечение — в обмен на доступ государства к личному информационному пространству работников.
- Понимание, что природа «анти-» содержится в инстинктах потребления, страха, зависти, нео-тоталитарная идеология создаёт понятие «общественного интереса», наполняет его социальным, культурным, патриотическим содержанием и в мероприятиях по установлению контроля над информационным пространством гражданского общества через нормы законодательства обеспечивает гарантии приоритета «общественного интереса». Выступает не в формате «государство – гражданское общество (оппозиция)», а в формате «защита интересов общества от оппозиции».
Вывод: если не будет государственной идеологии, будет нео-идеология. И её эффективность будет содержаться в нео-тоталитарном содержании и характере. Ренессанс для государственной идеологии наступает.
Автор считает, что в данной работе новым является следующие результат и положения:
- отсутствие оформленной государственной идеологии и контр-субъектов, выдвигающих на статус государственной идеологии свою идеологию, ведёт в большей степени к утрате населением страны своей идентичности как общества, нежели оно было бы поляризовано по идеологическим основаниям;
- выявление в условиях информационного общества тенденции становления в перспективе нео-тоталитарного проявления со стороны государства, установление государственной нео-тоталитарной идеологии;
- выражение государственной идеологии может осуществляться как в форме собственно государственной идеологии, так и в форме нео-идеологии (общенациональная идея, национальная идеология, другое).
Литература
- Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 59, 60.
- ДИАГНОЗ НАШЕГО ВРЕМЕНИ / Пер. с нем. и англ.; Отв. ред. и сост. Я.М.Бергер и др. М.: Юрист, 1994, 700 с. – с. 37.
- Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 39. М., 1966, с. 83.
- Гурова Т. Приглашение к диалогу. Нужна ли современной России идеология? //Российская газета, № 42(8096) от 27.02.2020 г. – URL: https://rg.ru/2020/02/27/nuzhna-li-sovremennoj-rossii-ideologiia.html
- Россия: схватка народов или гармония //Изборский клуб. 2014. № 1. – URL: http://www.dynacon.ru/arh/2014_01_Book.pdf
- Кара-Мурза С. Дезинтеграция и консолидация общества. – URL: http://old.centero.ru/chair/dezintegratsiya-i-konsolidatsiya-obshchestva
- Русин О.А. Нужна ли России идеология? – URL: https://rusrand.ru/actuals/nujna-li-rossii-ideologiya
- Миркин Я. Странствующее население. //Российская газета, № 236(7994) от 20.10.2019. – URL: https://rg.ru/2019/10/20/iakov-mirkin-bolshe-20-zaniatogo-naseleniia-trudiatsia-neformalno.html
- Интернет – даёшь работу? – URL: https://kursdela.biz/news/business/11-12-2017/internet-dayosh-rabotu
- Бузина О. Тоталитарная демократия в США – кто бы мог подумать! – URL: https://maxpark.com/community/4109/content/3433101
- Как стать чиновником: Каждый третий россиянин хочет быть госслужащим, но берут не всех. – URL: https://vesiskitim.ru/2021/03/14/196257-kak-stat-chinovnikom-kazhdyj-tretij-rossiyanin-xochet-byt-gossluzhashhim-no-berut-ne-vsex
