УДК 332 (075.8)

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10041

ПРОГНОЗ
И СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ РЫНКА ЖИЛЬЯ В ГОРОДЕ ТЮМЕНИ

FORECAST
AND SCENARIOS OF HOUSING MARKET DEVELOPMENT IN TYUMEN

Ермакова Анна Михайловна, доцент кафедры
геодезии и кадастровой деятельности, канд.экон.наук, Тюменский индустриальный
университет, г. Тюмень

Ermakova A.M., ermakovaa82@mail.ru

Аннотация: Стратегия
развития города Тюмени предполагает формирование видения будущего развития
экономики города на основании максимального использования всех конкурентных
преимуществ с учетом приоритетов долгосрочного развития Тюменской области и
Российской Федерации.
Используя методику Стерника Г.М., в статье были предложены три варианта
развития ситуации на рынке жилья в городе Тюмени (оптимистический, умеренный и
пессимистический). В соответствии с градостроительным кодексом Российской Федерации
разработка плана территориального развития направлена на определение назначения
территорий, исходя из совокупности социальных, экономических, экологических и
иных факторов в целях обеспечения устойчивого развития региона, развития
инженерной, транспортной и социальной инфраструктур, обеспечения учета
интересов граждан и объединений.

Summary: Development strategy of the city of
Tyumen involves developing a vision for the future development of the city’s
economy is based on the maximum use of all competitive advantages, based on the
priorities of the long-term development of the Tyumen region and the Russian
Federation. Using the method of G. M. Sternik, the article proposed three
options for the development of the situation in the housing market in the city
of Tyumen (optimistic, moderate and pessimistic). In accordance with the town
planning code of the Russian Federation elaboration of territorial development
plan is intended to define the territory assignment based on the combination of
social, economic, environmental and other factors to ensure sustainable
development of the region, the development of engineering, transport and social
infrastructure, to ensure that the interests of citizens and associations.

Ключевые слова: рынок недвижимости, прогнозирование
рынка, эластичность цен по доходам, типология рынков, варианты прогноза,
сценарий.

Keywords:
real estate market, market forecasting, price elasticity, income, typology of
markets, the forecast, scenario.

По оценкам специалистов насчитывается
свыше ста методов прогнозирования, в связи с чем возникает проблема выбора
методов, которые давали бы наиболее адекватные прогнозы [4]. При разработке
прогноза в условиях неопределенной экономической и (или) политической ситуации
целесообразно использовать сценарный прогноз [5]. В начале применения метода
выделяются этапы прогнозируемого процесса, определяются два-три возможных
сценария развития на первом этапе и их результаты (исходы), затем один – три
сценария для каждого исхода на втором этапе и т.д. на каждом этапе для каждого
сценария даются экспертные оценки вероятности его реализации, близкие сценарии
объединяются, маловероятные варианты отбрасываются. Далее, для каждого сценария
развития экономической ситуации определяются тенденции изменения параметров
рынка недвижимости. Затем рассчитываются средневзвешенные параметры с учетом
вероятности каждого сценария и наиболее вероятный прогноз.

За основу метода прогнозирования взята авторская программа Геннадия Моисеевича Стерника «Методология общего анализа и прогнозирования рынка недвижимости» [6]. По данной методики, сценарии развития рынка жилья разрабатываются исходя из следующих этапов:

Опираясь на методику Г.М. Стерника, были
разработаны три варианта развития ситуации на рынке жилья в городе Тюмени (оптимистический,
умеренный и пессимистический).

Можно увидеть варианты ценовых динамик на вторичном и первичном рынках жилья г. Тюмени, построенные на основе результатов и фундаментального анализа цены за квадратный метр жилья на период 2016-2018 гг. в зависимости от реализуемого сценария (таблицы 1-4 и рисунки 2-4).

В
таблицах 1 и 2 представлены данные показывают, что наиболее сильный рост цен на
жилье в г. Тюмени в горизонте прогнозирования предполагается по
оптимистическому сценарию, согласно которому за три года цены вырастут на
27-35%. По пессимистическому сценарию цены будут колебаться примерно на одном
уровне и за весь период вырастут только на 5-10%.

Что касается объемов ввода жилья, то в
Тюмени данный показатель остается достаточно высоким.

Исходя из статистики объемов ввода жилья в Тюмени за предыдущие годы, разрешений на строительство многоквартирных жилых домов, полученных застройщиками Тюмени, перспективных для строительства площадок, можно спрогнозировать объем ввода жилья на 2016-2018 гг. по сценариям. (таблица 3)

В таблице 3 прогнозируется падение объемов
строительства жилья. Это объясняется тем, что
предложение на рынке жилья города Тюмени превышает спрос.

Для оптимистического
сценария прогноза ввода жилья использовались показатели, обозначенные
Правительством Тюменской области [1,2,3] .

В пессимистическом
сценарии предусмотрены низкие объемы ввода. Он предполагает «болезненное»
развитие рынка недвижимости. Спрос на рынке, а, следовательно, и темпы
строительства вновь сократятся, застройщики в условиях низкого спроса вынуждены
будут снизить цены либо удерживать их на одном уровне. 

Тюмень – это дотационный развивающийся город [7,8]. Поэтому при выборе наиболее оптимального сценария развития рынка жилья в городе Тюмени, мы можем опираться на проект прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на 2016-2018 гг. [1,3]. Таким образом, согласно оптимистическому сценарию развития экономики Российской Федерации цены на жилье будут варьироваться в диапазоне от 64700 до 70000 рублей за квадратный метр, что касается умеренного сценария, тот тут цены распределяться в диапазоне от 55200 до 64700 рублей за квадратный метр, пессимистический же сценарий несет в себе цены за квадратный метр в диапазоне от 52100 до 55200 рублей (таблица 4) [9,10].  

Составленные прогнозные
цены предложения на рынке жилья города Тюмени за квадратный метр, удовлетворяют
диапазону цен умеренного сценария социально-экономического развития РФ,
очевидно, что рынок жилья в городе Тюмени будет развиваться согласно умеренному
сценарию (рисунок 4).[1,2,3]

Преимуществом используемой мной модели прогнозирования является ее точность, которая достигается на текущем этапе развития, а также оперативный мониторинг показателей, который позволяет при необходимости своевременно откорректировать прогноз.

Таким образом, недостатками
модели является то, что показатели прогнозируются на основе выявленных
закономерностей, но они не связаны конкретной математической функцией.

Можно отметить, что
использование сценарного метода позволяет просчитать несколько вариантов
прогноза, что дает возможность каждому участнику рынка оценить последствия
наступления того или иного сценария.

Литература

1. Постановление Правительства Российской Федерации 17.12.2010 № 1050 «О федеральной целевой программе «Жилище» на 2015-2020 годы.
2. Закон Тюменской области от 05.07.2000 N 197 «О регулировании жилищных отношений в Тюменской области».
3. Государственная программа Тюменской области «Развитие жилищного строительства» до 2020 года.
4. Авилова Т.В., Широкова А.А., Кустышева И.Н. Особенности оформления автомобильных дорог в муниципальную собственность на основании генерального плана на примере города Тюмени // Московский экономический журнал. 2019. №1. С. 13.
5. Кирилова О.В., Зубарева Ю.В., Чуба А.Ю. Влияние системы управления материально-техническими и трудовыми ресурсами на уровень цифровой трансформации сельского хозяйства // Экономика и предпринимательство. 2019, №2 (103). С. 421-424.
6. Методология прогнозирования российского рынка недвижимости / Стерник Г.С., Стерник Г.М. – М: Механизация строительства, 2013
7. Пелымская О.В., Черных Е.Г., Кряхтунов А.В. Территориальное планирование муниципального образования // Учебное пособие Издательство: Тюменский индустриальный университет (Тюмень). Тюмень, 2017.
8. Кравченко Е.Г. Алгоритм разработки стратегии развития малоэтажного жилищного строительства (на примере Тюменской области)/Е.Г. Кравченко, А.В. Воронин//Управление экономическими системами: электронный научный журнал. -2012. -№3. -с. 9. 
9. Кравченко, Е. Г. Проблемы паковочных мест в жилых микрорайонах города Тюмени /Е. Г. Кравченко, О. В. Пелымская//Актуальные проблемы строительства, экологии и энергосбережения в условиях Западной Сибири: сборник материалов международной научно-практической конференции. -Тюмень, 2014. -С. 147-151
10. Избранные проблемы и перспективные вопросы землеустройства, кадастров и развития территорий -2017: Коллективная монография/Под общ. ред. А.П. Сизова. -М.: РУСАЙНС, 2018. -262 с.

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10040

АНАЛИЗ СОВРЕМЕННОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ И СОСТОЯНИЯ ЗЕМЕЛЬ НА ПРИМЕРЕ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

ANALYSIS OF THE MODERN USE AND CONDITION OF LANDS IN THE RUSSIAN FEDERATION ON THE EXAMPLE OF THE TYUMEN REGION

Авилова
Татьяна Владимировна,
доктор
экономических наук, профессор кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский индустриальный университет,
г. Тюмень

Ознобихина Людмила Александровна, кандидат сельскохозяйственных
наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский индустриальный
университет, г. Тюмень

Кряхтунов Александр Викторович, кандидат экономических наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень

Avilova T.V., avilova777@yandex.ru

Oznobihina L.A., oznobihinala@tyuiu.ru

 Krjahtunov A.V., krjahtunovav@tyuiu.ru

Аннотация:
В статье проведен
анализ использования земельных ресурсов Тюменской области.  Отражена динамика площади земельного фонда
Тюменской области за период 2002–2018 гг.  Описаны основные факторы, негативно
влияющие на плодородие  земель.
Сформулированы выводы по современному состоянию и использованию
земель Тюменской области.

Summary: The article
analyzes the use of land resources of the Tyumen region. The dynamics of the land
fund of the Tyumen region for the period 2008–2018 is reflected. The main
factors that negatively affect the fertility of the land are described. The
conclusions on the current state and use of the lands of the Tyumen region are
formulated.

Ключевые слова: использование,
анализ состояния земель, мелиорируемые земли, рациональное использование, эффективность
использования земель.    Keywords: use, analysis of land
conditions, reclaimed land,  rational use, land use efficiency.

Площадь территории Тюменской области (без учета автономных округов) составляет 160 122 км², при этом более 60% занято землями лесного фонда, в то время как земли населенных пунктов занимают только 1,32%.

За последние годы в земельном фонде региона произошли значительные структурные изменения [6]. В процессе перераспределения площади земель населенных пунктов, земель лесного фонда, земель водного фонда и земель запаса увеличились за счет земель сельскохозяйственных предприятий (таблица 1).

В 2017 году площадь земель сельскохозяйственного назначения увеличилась
на 11,8 тыс. га за счет земель запаса в Омутинском и Нижнетавдинском районах.
Из земель сельскохозяйственного назначения переведено в земли промышленности и иного
специального назначения 0,2 тыс. га, из них под автомобильные дороги в
Ярковском, Омутинском и Викуловском районах (всего 145 га); для трубопроводного
транспорта в Нижнетавдинском районе (11 га); для размещения придорожного
сервиса в Ярковском районе (1,5 га); для производственной деятельности в
Уватском районе (1,6 га); для осуществления ритуальной деятельности в
Упоровском и Омутинском районах(16 га); для размещения полигонов ТБО в
Бердюжском, Исетском и Тобольском районах (всего 24,9 га) [5].

Сельскохозяйственные угодья на землях всех категорий занимали 3381,1 тыс. га, или 21,1% земельного фонда области. На долю пашни приходилось 1355,1 тыс. га, или 40,1% от площади сельхозугодий.

По данным Департамента агропромышленного комплекса Тюменской области,
сельскохозяйственные культуры были посеяны на площади 1067,8 тыс. га.
Наибольшей площадь была в Ишимском, Голышмановском и Упоровском районах,
наименьшей — в Уватском, Тобольском, Вагайском.

На пашни с низким содержанием гумуса приходилось 273,3 тыс. га (25,4%). Доля
пашни с низким содержанием гумуса наиболее значительна в Уватском (96%),
Нижнетавдинском (66%), Вагайском (64%), Ярковском (62%), Сорокинском и
Тобольском (по 56%) районах.

Кислую реакцию имели 667,4 тыс.га (62,1%) пахотных угодий. Максимальна
их доля в Уватском (98%), Викуловском (86%), Аромашевском и Заводоуковском (по
82%), Нижнетавдинском (79%), Упоровском и Юргинском (по 75%) районах. С 2002
года идет постепенное увеличение кислотности почвы, что может способствовать
переходу тяжелых металлов в подвижные формы и их накоплению в
сельскохозяйственной продукции. Пять последних лет кислотность почвы остается
постоянной — 5.5.

Основным фактором, негативно влияющим на плодородие, является
переувлажнение, обусловленное климатическими (положительный баланс влаги) и
геоморфолого-геологическими особенностями местности (равнинность, близкое
залегание водоупорных пород и др.). По данным Управления Росреестра по
Тюменской области, наибольшие доли переувлажненных земель в составе земельных
угодий зафиксированы в Вагайском (83%), Нижнетавдинском (58%), Тобольском (54%),
Бердюжском (47%), Абатском (43%), Ишимском (33%), Омутинском (32%) и Упоровском
(30%) районах.

Снижение плодородия происходит и на землях, подверженных эрозионным
процессам. Высокая степень потенциальной опасности водной эрозии отмечена вдоль
рек Ишима, Тобола (юго-восточнее г. Ялуторовска), Исети, Туры, по правобережью
р. Иртыша, где в результате смыва почв активизировались струйная эрозия и, как
следствие, оврагообразование. Вдоль Ишима, например, интенсивность эрозионных
процессов достигла 30 м /га в год. Такая же степень интенсивности эрозионных
процессов наблюдалась на правобережье Иртыша, несколько меньше — вдоль Тобола,
Исети и Туры. В целом, согласно информации Управления Росреестра по Тюменской
области, негативные процессы распространены на площади 386,1 тыс. га, в т. ч.,
тыс. га: — химическое загрязнение -347,2; — эрозия – 26,4; — подтопление – 12,5.
Для восстановления утрачиваемого плодородия необходимо проведение почвозащитных
мероприятий, а также внесение минеральных и органических удобрений.

Согласно природно-географическим условиям, территория Тюменской области разделена на 3 природные зоны: южно-таежная,  подтаежная и лесостепная (рисунок 3).

К южно-таежной зоне относятся территории Вагайского, Тобольского и
Уватского районов, где почвенный покров образуют подзолистые,
подзолисто-глеевые и болотные почвы. По всему профилю они имеют кислую реакцию
с максимумом кислотности в подзолистом горизонте, что позволяет рассматривать
их как низко продуктивные почвы. Основным фактором, негативно влияющим на
плодородие, является переувлажнение, обусловленное климатическими
(положительный баланс влаги) и геоморфолого-геологическими особенностями
местности (равнинная поверхность и близкое к ней залегание водоупорных пород).
Из-за равнинного характера местности, вода сходит медленно, зачастую
значительные территории заболачиваются, что затрудняет вовлечение их в
сельскохозяйственный оборот. Так, переувлажненные земли занимают на территории
Тобольского района 53,7%, на территории Вагайского района – 82,5 % [7].

Подтаежная зона включает в себя Аромашевский, Викуловский,
Нижнетавдинский, Сорокинский, Юргинский и Ярковский районы. Здесь от 15% (в
Аромашевском районе) до 57,8% территории (в Нижнетавдинском) занято переувлажненными
почвами, в основном, серыми лесными и светло-серыми лесными, которым
свойственна распыленность структуры и легкая заплываемость пашни после дождя.
Наибольший процент земель, подверженных водной и ветровой эрозии, отмечается в
Нижнетавдинском районе – 29,6% [6,8].

На пониженных элементах рельефа пойм и низких надпойменных террасах, где повышенное поверхностное и грунтовое увлажнение приводит к заболачиванию земель, формируются луговые и лугово-болотные почвы. Они распространены в Аромашевском (15,8 % от общей площади), Нижнетавдинском (10,2%), Викуловском (7,5 %), Юргинском (3,3%) и Ярковском (8,8 %) районах. На пониженных элементах рельефа пойм и низких надпойменных террасах, где повышенное поверхностное и грунтовое увлажнение приводит к заболачиванию земель, формируются луговые и лугово-болотные почвы. Они распространены в Аромашевском (15,8 % от общей площади), Нижнетавдинском (10,2%), Викуловском (7,5 %), Юргинском (3,3%) и Ярковском (8,8 %) районах. Благоприятные водно-физические свойства этих почв и высокое потенциальное плодородие определяют их преимущественное использование под сенокосы и пастбища.

Большую часть территории области занимает лесостепная зона, где в
почвенном покрове преобладают почвы гидроморфного и засоленного рядов. Они
представлены лугово-черноземными и болотными почвами в комплексе с солонцами и
солончаками. Зональными автоморфными почвами лесостепи являются черноземы и
серые лесные. Ввиду особенностей дренирования и условий обводнения они имеют
гораздо меньшее распространение, чем другие. Переувлажненные почвы наиболее
характерны для Абатского (43,2% от общей площади), Бердюжского (47 %), Ишимского
(33,3 %), Омутинского (32,3%) и  Упоровского (29,6 %) районов.

Для Тюменского пахотного поля характерна мелкоконтурность,
разбросанность отдельно обрабатываемых массивов по территории. Средний размер
обособленного контура не превышает 40 га. Если в лесостепной зоне имеются крупные
пахотные массивы, то в северной части области пашня напоминает лоскутное
одеяло. Средний размер контура здесь не превышает 15-20 га, контуры имеют самую
причудливую, крайне неудобную для обработки конфигурацию. 60,7 % обследованной
пашни области имеют кислую реакцию. Площади земель с повышенной кислотностью
систематически увеличиваются. Материалы последних агрохимических обследований
почв показали, что около 41,2 % обследуемых земель бедны фосфором и требуют
внесения значительных доз фосфорных удобрений [4].

Процессы дефляции, смыва и размыва почв – явление физическое и обычно
подразделяется на два этапа:

• первый – отделение почвенных частиц;
• второй – транспортировка или снос частиц.

В связи с этим интенсивность эрозионных процессов зависит не только от
устройства поверхности, массы воды по ней стекающей, ветрового режима, но и от
физико-химических и водно-физических свойств.

В условиях Сибири интенсивность эрозионных процессов в значительной мере
определяется также процессами промерзания и размерзания почв, ухудшая их
водно-физические свойства и увеличивая коэффициент стока. Наибольшее промерзание
отмечается в открытых и малооблесенных массивах, на открытых ветроударных
склонах.

Господствующим направлением ветров в области является юго-западное. В
Заводоуковском, Исетском, Упоровском и Ялуторовском районах среднегодовая
скорость ветра превышает 5м/сек., а в остальных районах – 3-5м/сек. Однако, в
отдельные дни порывы ветра достигают до 28 м/сек.

Климат, рельеф и почвы служат причиной проявления эрозионных процессов,
в то время как растительный покров во всех случаях уменьшает возможность
развития эрозии или полностью ее предотвращает.

В борьбе с эрозией почв необходимо применять комплекс организационно-хозяйственных,
агротехнических, лесомелиоративных и гидротехнических мероприятий. Основная
задача комплекса – приостановить эрозию и восстановить плодородие эродированных
почв, а на участках, где эрозия еще не наблюдается, предупредить ее возникновение,
то есть устранить причины, которые смогут ее вызвать. Комплекс
противоэрозионных мероприятий для борьбы с водной эрозией должен проводиться на
водосборных бассейнах, что позволит полнее задержать сток и приостановить или
предупредить процессы эрозии. Борьба с ветровой эрозией должна осуществляться в
пределах территорий, подверженных этому явлению.

При проведении противоэрозионных мероприятий необходимо учитывать
природные (зональные) особенности территории и экономические условия хозяйств.
Целесообразность проведения того или иного мероприятия решается на основе
всестороннего учета климатических условий, характера рельефа, почв и
растительного покрова, а также экономики сельскохозяйственного производства.

Противоэрозионные меры борьбы должны быть экономически выгодными, то
есть давать максимальный эффект при минимальных затратах труда и средств. Все
элементы комплекса должны быть взаимно согласованы.

Основные мероприятия по предотвращению водной эрозии направлены на
защиту земель с помощью растительного покрова, который отличается от других факторов
эрозии большой динамичностью степени своего воздействия на уменьшение
эрозионных процессов.

Для предотвращения переноса песков ветром и защиты близлежащих
сельскохозяйственных угодий, рек и каналов проводят сплошное облесение песков,
водоподводящих лощин и клонов оврагов. Радикальным способом ликвидации
последствий плоскостной эрозии почв является планировка сильно эродированных
участков заравниванием промоин и мелких ложбин, террасирование склонов.

В комплексе противоэрозионных мероприятий от водной эрозии значительное
место отводят гидротехническим (мелиоративным) сооружениям, которые
предусматривают как завершающие противоэрозионный комплекс и проектируют там,
где применяют мелиоративные, агротехнические, организационно-хозяйственные меры
по обеспечению защиты почв от эрозии. Гидротехнические противоэрозионные
сооружения разрабатываются в границах водосборных бассейнов с учетом
геологических и гидрологических условий, рельефа и степени (развития эрозионных
процессов, ценности защищаемых угодий, наличия местных строительных материалов
и других факторов.

По состоянию на 01.01.2018 площадь осушаемых земель составила 88,6 тыс.
га, орошаемых – 3,6 тыс. га. Около 20,1 % всех осушаемых земель выведено из
оборота. В течение последних лет за ними никто не следил, гидросооружения не
ремонтировались, осушители не чистились. Это привело к зарастанию каналов и
осушителей кустарником и мелколесьем, сток излишних вод прекратился, осушаемые
участки заболотились. На сегодняшний день требуется улучшение технического
уровня мелиоративных систем, в том числе их капитальный ремонт и комплексная
реконструкция [9].

Необходимо отметить, что техническое состояние оставшихся мелиоративных
систем с каждым годом становится все более неудовлетворительным, что
обуславливает объективное выбытие мелиоративных угодий из фонда осушаемых и
орошаемых земель.

Для проведения ремонтно-восстановительных и эксплуатационных работ на
мелиоративных системах требуется ежегодное вложение финансовых средств, выделение
которых из областного и федерального бюджетов в настоящее время недостаточно.

Имеющиеся оросительные системы используются в основном для выращивания
овощей. Срок их эксплуатации свыше 20 лет: трубопроводы, дождевальные машины,
насосно-силовое оборудование изношены.

В 2006 году в рамках реализации федеральной целевой программы
«Сохранение и восстановление плодородия почв земель и агроландшафтов как
национального достояния России на 2006-2010 годы» были выполнены работы по
реконструкции каналов протяженностью 14,9 км., построено 11 трубчатых переездов,
проведена корчевка кустарника и мелколесья на площади 3 га. В настоящее время работы
по восстановлению мелиоративных систем в Тюменской области не ведутся [10].

Восстановление и дальнейшее развитие мелиорации будет способствовать не
только увеличению валового производства продукции, но и обеспечит надежность и
безопасность работы гидротехнических сооружений, а также предотвратит
возможность возникновения чрезвычайных ситуаций в зоне влияния указанных
сооружений.

Выполнение комплекса противоэрозионных и мелиоративных мероприятий
позволит повысить продуктивность сельскохозяйственных угодий, расширить посевы
сельскохозяйственных культур и обеспечить устойчивость производства
сельскохозяйственной продукции независимо от климатических изменений и
природных аномалий.

Таким образом, состояние земельного фонда Тюменской области можно
назвать благоприятным, несмотря на наличие проблем с ветровой и водной эрозией
и снижение плодородия. На территории области ведутся мероприятия по снижению
негативного воздействия указанных проблем.

Литература

1. Конституция Российской Федерации (принята
   всенародным    голосованием 12.12.1993)
   (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от
   30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014
   N 11-ФКЗ)
2. Градостроительный кодекс Российской Федерации от
   29.12.2004 N 190-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с
   01.09.2018).
3. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 N
   136-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2018).
4. Официальный
   портал Росреестра Публичная кадастровая карта [Электронный ресурс]
   http://pkk5.rosreestr.ru/
5. Официальный портал органов власти Тюменской области
   [Электронный ресурс] https://admtyumen.ru.
6. Официальный портал Администрации города Тюмени
   [Электронный ресурс] http://www.tyumen-city.ru.
7. Сетевое издание: Официальные документы города Тюмени
   [Электронный ресурс] http://tyumendoc.ru.
8. А.М.
   Ермакова, Ю.В. Зубарева. Стратегическое развитие сельских территорий юга
   Тюменской области/Тюмень 2017 с. 86
9. Избранные проблемы и
   перспективные вопросы землеустройства, кадастров и развития территорий -2017:
   Коллективная монография/Под общ. ред. А.П. Сизова. -М.: РУСАЙНС, 2018. -262 с.
10. Bogdanova, O.V., Chernykh, E.G., Kryakhtunov, A.V. Zonas naturales
    especialmente protegidas como objeto de actividad inversora//Revista ESPACIOS. -2018. -Vol. 39 (Number
    16). -P. 36. . -Режим доступа: http://www.revistaespacios.com/a18v39n16/a18v39n16p36.pdf

УДК 332.33

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10039

РАЗВИТИЕ
ТРАНСПОРТНОГО КАРКАСА НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА ЗАВОДОУКОВСКА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

THE DEVELOPMENT OF THE TRANSPORT FRAMEWORK ON THE EXAMPLE OF THE CITY
ZAVODOUKOVSK TYUMEN REGION

Ознобихина
Людмила Александровна, кандидат
сельскохозяйственных наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень

Кряхтунов
Александр Викторович, кандидат
экономических наук, доцент кафедры геодезии и кадастровой деятельности, Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень

Oznobihina
L.A., oznobihinala@tyuiu.ru

Krjahtunov
A.V., krjahtunovav@tyuiu.ru

Аннотация: Формирования гармоничной системы района
является развитие транспортных направлений. На основе деления территорий по приоритетным
направлениям определяются зоны территориального развития, а соответственно и
точки роста, отвечающие важнейшим направлениям развития муниципального района:
строительного комплекса, агропромышленного комплекса, лесопромышленного
комплекса, туристического комплекса и других сфер экономической деятельности.

Транспортная инфраструктура обязана гарантировать надежность и безопасность
внутригородских, пригородных и внешних транспортных связей в условиях
прогнозируемого роста населения и объемов грузовых перевозок.

Задачи полноценного функционирования транспортного каркаса требуют развития
единой транспортной системы города, обеспечивающей согласованность, комплементарность
индивидуального и общественного транспорта, городских, пригородных и внешних
транспортных систем.

Summary: The formation of a harmonious
system of the district is the development of transport directions. Based on the
division of the territory of priority areas are defined areas of territorial
development, and therefore the growth point that meets the most important
directions of development of municipal district: building complex, agriculture,
timber industry, tourism sector and other economic activities.

Transport
infrastructure must guarantee the reliability and security of intra-urban,
suburban and external transport links in the face of projected population
growth and freight traffic.

The objectives of
the full functioning of the transport framework require the development of a
unified transport system of the city, ensuring consistency, complementarity of
individual and public transport, urban, suburban and external transport
systems.

Ключевые слова: транспортный каркас, территориальное развитие, транспортная
инфраструктура, развитие транспортной сети, схемы
территориального планирования.

Keyword: transport
framework, territorial development, transport infrastructure, transport network
development, territorial planning schemes.

Состояние автомобильных
дорог в настоящее время является важным фактором жизни и развития населенных
пунктов. Эффективность работы транспортных средств, уровень затрат их
владельцев на эксплуатацию и ремонт автомобилей, степень воздействия
транспортных средств на окружающую среду и безопасность людей непосредственно
зависят от качества дорожной сети. Повышается актуальность задачи соединения
сельских населенных пунктов подъездами с твердым покрытием, обеспечения
дорогами новых районов массовой жилой застройки, приведения в нормативное
состояние улично-дорожной сети населенных пунктов. Совершенствование
улично-дорожной сети не успевает за ростом спроса на услуги дорог, что не в
полной мере способствует реализации возможности влияния дорожно-транспортного
комплекса на ускорение социально-экономического развития населенных пунктов.

Одним из элементов
системы территориального планирования Российской Федерации является
транспортный каркас территории. Сеть магистральных улиц и дорог образует
транспортно-планировочный каркас поселения. Исследование транспортного каркаса
территории, наряду с другими событиями, необходимо для многостороннего и стратегического
развития видения территории [2]. Создание транспортного каркаса Тюменской области
включает имеющуюся транспортную сеть (железнодорожную, автомобильную, водную и
воздушную), создающиеся и планируемые к строительству транспортные объекты с
учетом сроков их ввода в эксплуатацию. Анализ реализован с учетом транспортной
стратегии России, федеральной целевой программы «Модернизация транспортной
системы России», транспортных проектов Инвестиционного фонда Российской
Федерации и так же региональных целевых программ. [1]

Основой формирования региональной
«Тюменской транспортно -логистической зоны» является ее привязанность к местам
пересечения важнейших транспортных коридоров, идущих с Запада на Восток (из
Европейской части России в Сибирь и на Дальний Восток) и с Севера на Юг
(связывающих северные автономные округа — крупнейшие районы добычи нефти и газа
– с остальными регионами РФ и обеспечивающими выход на страны Центральной
Азии).

Для ускорения реализации
инвестиционных проектов по добыче песка Верхне-Каменского и Тумашовского
месторождений, увеличения объёмов разработки лесных ресурсов планируется
реконструкция железнодорожной ветки Заводоуковск – Новый Тап. Стоит отметить,
что транспортный каркас является одним из слоев генерального плана, и включает
в себя существующую ситуацию и проектные предложения. Генеральный план
рассматривает основные проблемы по развитию транспортной инфраструктуры и
мероприятия по их разрешению.

Транспортная инфраструктура должна
обеспечить комфортную доступность территорий города, безопасность и надежность
внутригородских, пригородных и внешних транспортных связей в условиях
прогнозируемого роста подвижности населения и объемов пассажирских и грузовых
перевозок, жестких экологических требований. [4] Эти задачи требуют развития
единой транспортной системы города, обеспечивающей взаимодействие,
взаимодополняемость индивидуального и общественного транспорта, городских,
пригородных и внешних транспортных систем.

Рост транспортного
потока и формирование опорного транспортного каркаса требуют адекватного
расширения сервисного обслуживания. Успешно реализованным является проект
развития на участке между Тюменью и Ишимом (Ялуторовск, Заводоуковск, Ишим)
узлов сервисного обслуживания транзитных потоков грузового автомобильного
автотранспорта. Одним из ключевых элементов является модернизация,
усовершенствование дорог, выводящие опорную сеть сельских населенных пунктов по
дорогам с твердым покрытием на сеть федеральных и региональных дорог. Осуществлена
реконструкция существующей сети автомобильных дорог в границах перспективных и
сохраняемых на расчетный срок населенных пунктах, так же учтена модернизация
покрытия основных транспортных магистралей. Предусмотрено строительство новых
автомобильных дорог в районах новой жилой застройки.

Формирование внешних транспортных
связей имеет основополагающее значение в определении планировочной структуры и
в развитии внутригородских дорог и транспорта. в настоящее время на территории
Заводоуковского района имеется развитая сеть автомобильных дорог. Дороги
подходят со всех направлений и обеспечивают связи города с областными центрами,
смежными районами Тюменской области и населенными пунктами района. [3]

Внешние автомобильные транспортные
связи осуществляются по:

1) автомобильной дороге федерального
значения Тюмень — Омск, с твердым покрытием, проходящей вдоль северной границы
г. Заводоуковска с запада на восток. Автодорога II технической категории,
ширина земляного полотна 12 м.

2) автомобильным дорогам областного
значения:

• Заводоуковск — Новолыбаево — Ингальское, подходит к
  Заводоуковску с юго-запада и имеет выход на автодорогу «Заводоуковск – Упорово»,
  по которой и осуществляется подъезд к городу;
• Заводоуковск — Упорово, автодорога III технической
  категории, подходит к городу с юго-запада. По трассе дороги в Заводоуковске
  построен мост через р. Ук;
• Заводоуковск — Дронова — Красная, подходит к городу с
  юго-востока;
• Заводоуковск — Пономарева, подходит к городу с запада;
• Заводоуковск — Щучье, подходит с севера и пересекается
  с федеральной автомобильной дорогой на границе города;
• объезд г. Заводоуковска, проходит вдоль южной границы
  г. Заводоуковска и построена по нормативам автодороги III технической категории.
  [2,6]

По трассе дороги в пределах города
построены два путепровода через:

• Транссибирскую железнодорожную магистраль. Уровень городского проезда — верхний;
• Железнодорожную линию на Новый Тап. Уровень городского проезда — верхний. Остальные дороги общего пользования территориального значения обеспечивают связь города с сельскохозяйственными территориями и населенными пунктами района.

Территория города
подразделяется на районы, вышеперечисленные магистральные дороги составляют
каркас улично-дорожной сети, организуя непрерывное движение в системе внешних и
внутренних транспортных связей, и служат главной опорой магистральным улицам
районного значения.

Улицы местного значения
наиболее ярко отражают квартальную планировочную структуру районов города,
имеют выходы на основные магистрали и играют определяющую роль в геометризации
кварталов. Такая система позволяет формировать потоки, обеспечивать потребности
населения в транспортных услугах, в части грузо- и пассажироперевозок,
обеспечивает надежное функционирование транспортной сети.

Главной улицей города
Заводоуковска является улица Первомайская, представляющая собой пешеходный
бульвар. Городской центр расположен в непосредственной близости от
привокзальной площади, в районе многоэтажной застройки, включает в себя
городской парк и административную площадь. По ул. Первомайской расположены
основные административные здания, ее культурный облик дополняют зеленые
древесно-кустарниковые насаждения и городской фонтан перед зданием
администрации. [1,5,7]

Затруднения в организации транспортного движения в городе возникли в 2015 году из-за быстрого роста населения города и соответственно увеличения количества автомобилей. Это обстоятельство оказывало влияние на работу транспортной сети в городе на основных магистралях. Наиболее неблагоприятно это сказывается на транспортной сети южного района города, где транспортные потоки с юго-восточного направления осуществляются через городской центр, создавая тем самым неблагоприятную экологическую и социальную среду. В связи с этим для нормального развития и функционирования транспортной сети города было осуществлено строительство в первую очередь путепровода в восточной горловине ст. Заводоуковск в районе улиц Школьная и пер.2-й Речной. Реализовано строительство продолжения пер. 2-й Речной для осуществления связи с ул. Школьной и организации кратчайшего маршрута в направлении следования к Залинейному району, и строительство моста через р. Ук.

Данное решение в 2018 году позволило
разгрузить от потока машин основные улицы города, объединило центр города с
микрорайоном, а также выезд из центра города на объездную дорогу [7,8].

Строительство путепровода уменьшило
напряжение транспортных потоков и значительно (более 30%) повлияло на снижение
грузовой составляющей на центральных магистралях. Так же уменьшило пробеги
транспорта и загрузку транспортных узлов. Все изменения были внесены
в Генеральный план и Правила землепользования и застройки города Заводоуковска
предлагаемые пробивки улицы Советская и продолжения пер. 2-й Речной для
осуществления связи с ул. Школьной, а так же в муниципальную программу по
развитию транспортного каркаса г. Заводоуковска, с учетом планирования
бюджетных денежных средств.

Решения
в части размещения объектов регионального значения, изменения
административно-территориального устройства оказывают непосредственное влияние
на градостроительную документацию нижележащих уровней. Таким образом, решения
схемы территориального планирования являются основополагающими для развития и
эффективного функционирования экономики района.

Литература

1. http://www.tyumen-city.ru/vlast/administration/departaments/departament-\dorojnoi-infrastrukturi-i-transporta/realizacii-municipalynoi-programmi-razvitie-dorojno-transportnoi-seti-goroda-tumeni-na-20122020-godi/
2. Ермакова А.М.,
   Зубарева Ю.В. Стратегическое развитие сельских территорий юга Тюменской области.
   – монография, Тюмень, 2017
3. Зубарева Ю.В.,
   Гуденкова О.И., Мышлякова М.М., Служба
   социального развития: главные цели, задачи и направления деятельности Евразийский
   юридический журнал. 2019.№1 (128). с. 379-380
4. Кирилова О.В., Зубарева Ю.В., Чуба А.Ю. Влияние системы
   управления материально-техническими и трудовыми ресурсами на уровень цифровой
   трансформации сельского хозяйства. Экономика и предпринимательство. 2019. №2 (103). С. 421-424.
5. Избранные проблемы и перспективные вопросы землеустройства, кадастров и
   развития территорий -2017: Коллективная монография/Под общ. ред. А.П. Сизова.
   -М.: РУСАЙНС, 2018. -262 с.
6. Пелымская, О. В., Кравченко, Е. Г., Кряхтунов, А. В. Особенности
   оформления линейных объектов -кабельных линий электропередачи на примере города
   Тюмени//Современные
   проблемы науки и образования,
   2014, № 4.
7. Кравченко, Е. Г.
   Проблемы паковочных мест в жилых микрорайонах города Тюмени /Е. Г. Кравченко, О. В. Пелымская//Актуальные
   проблемы строительства, экологии и энергосбережения в условиях Западной Сибири:
   сборник материалов международной научно-практической конференции. -Тюмень,
   2014. -С. 147-151
8. Bogdanova, O.V., Chernykh, E.G., Kryakhtunov, A.V. Zonas
   naturales especialmente protegidas como objeto de actividad inversora//Revista
   ESPACIOS. -2018. -Vol. 39 (Number 16). -P. 36. . -Режим доступа: http://www.revistaespacios.com/a18v39n16/a18v39n16p36.pdf

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10038

Возможность точного управления в социальных системах

Самосудов М.В., д.э.н.,
руководитель экспертно-методического отдела группы компаний «Деликатный
переезд»

Аннотация:
Статья посвящена вопросам управления
в социальных системах, в частности вопросам точного управления. Показано, что
на основе комплексной математической модели социальной системы можно определить
необходимый и достаточный вектор управления, позволяющий обеспечить управление
движением социальной системы по заданной траектории. Определены подходы к
формализации траектории движения (развития) социальной системы, в частности,
определена форма фиксации траектории развития социальной системы и определён
набор фазовых переменных (параметров) социальной системы и среды, в которой она
функционирует, позволяющий однозначно описывать и фиксировать состояние
системы, состояние среды, развитие системы и ситуации; условия управляемости
объектов управления в социальных системах. Определены подходы к расчёту
управленческого воздействия для задачи управления поведением участника
корпоративных отношений.

Ключевые
слова: управление; точное
управление; комплексная модель социальной системы; математическая модель
социальной системы; траектория развития социальной системы; фазовая переменная
социальной системы.

Предварительные положения

В статье приведена информация, которая опирается на
информацию, опубликованную автором в других источниках – всё, необходимое для
понимания всех аспектов, процессов, рассматриваемых в статье, нет возможности
обосновать и даже привести в одной статье.

Вместе с тем, как показывает опыт реализации представленной
концепции, необходимо определённое понимание значений терминов, закономерностей.
Наиболее существенные аспекты здесь указаны, но требуется использовать
материалы, приведённые в списке литературы.

Введение

Современные достижения приложения строгой (точной) теории
управления довольно широко используются в технической сфере и порой поражают
воображение – беспилотные автомобили, летательные аппараты, др. Здесь не
возникает попытки назвать управлением действия, которые не приведут к
«попаданию в цель» ‒ специалисты скажут, что объект был неуправляемым. В
социальной же сфере мы часто путаем влияние и управление, не различаем их –
считаем, что управляем компанией или подразделением, постоянно не достигая
намеченных результатов, оправдывая себя «турбулентностью среды», наличием
«человеческого фактора» и т. п. удобными речевыми штампами. Безусловно, не
всем и не всегда можно управлять в строгом смысле, но тогда и не нужно называть
это управлением – влияние на объект, не более. По крайней мере, мы не будем в
этом случае заблуждаться.

Тем не менее, возникает вопрос – может ли точное управление
быть реализовано для управления социальной системой?

В своё время мы задумались о возможности точного управления
в компании – слишком много ошибок в деятельности, затрат ресурсов мы выявляли в
процессе анализа деятельности дочерних компаний, отдельных подразделений и
руководителей. К тому же, от точности управления непосредственно зависят риск
деятельности, функциональная устойчивость (надёжность) компании[1].

Проведённая работа, теоретические результаты которой
обобщены в докладе [5], показала возможность организации точного управления в
социальных системах.

Рассмотрим процесс управления, который осуществляется в
беспилотном транспортном средстве (для примера будем говорить об автомобиле).
Это, конечно, весьма упрощённое представление, но для целей настоящей статьи
вполне подходит.

Итак, пользователь задаёт маршрут – посредством указания
конечной точки маршрута (цель) или более подробное описание – промежуточные точки
маршрута (траектории движения), граничные условия и др. Компьютер, используя
карту, информацию о загруженности дорог (пробках) и др. информацию о среде,
детализирует этот маршрут, формирует траекторию движения. Начинается движение. В
процессе движения компьютер, во-первых, с учётом получаемой информации о
текущем состоянии среды, а также с учётом выявляемых возмущающих воздействий,
достраивает, ещё более детализирует конкретную (текущую) траекторию движения –
для обеспечения возможности движения, а также, во-вторых, выявляет отклонения
от заданного маршрута и, в-третьих, рассчитывает необходимое воздействие на
транспортное средство, позволяющее скорректировать движение.

Корректировка движения осуществляется за счёт изменения
параметров, которые определяют состояние системы. Исполнительные механизмы
изменяют положение рулевых устройств, впрыск топлива и т. п. Изменение
состояния системы приводит к изменению её поведения во взаимодействии со средой
– транспортное средство изменяет направление, скорость движения и т. п.

То есть, для управления, компьютер должен иметь возможность
рассчитать необходимые изменения системы – на сколько нужно повернуть колёса,
чтобы транспортное средство необходимым образом изменило направление движения;
изменить количество топлива, поступающего в двигатель или с определённым
усилием сжать тормозные колодки, чтобы надлежащим образом изменилась скорость
движения.

Быстродействие компьютеров сегодня позволяет проводить
необходимые расчёты для обеспечения движения транспортных средств, что
позволяет, в свою очередь, создавать реальные беспилотные транспортные
средства.

Необходимые для управления расчёты обеспечиваются наличием моделей,
адекватно отражающих поведение системы в среде, все существенные
причинно-следственные связи. Построенные на основе этих моделей алгоритмы
обеспечивают возможность расчёта управленческого воздействия – определяются
необходимые изменения значений параметров системы, обеспечивающие получение
заданного результата.

Точное управление в социальных системах

Используя модели, представленные в упомянутом выше докладе [5],
похожий на приведённый выше алгоритм можно реализовать и в социальных системах –
компьютер может рассчитывать необходимые управленческие воздействия,
обеспечивающие движение системы. Ручной расчёт, безусловно, тоже возможен, но,
по нашему мнению, всё же следует двигаться в сторону автоматизации этой
деятельности – ручной расчёт достаточно трудоёмкий и требует существенно
большей квалификации специалистов. Причём, вопрос даже не в объёме знаний –
изучить необходимую теоретическую базу можно за относительно небольшое время (в
пределах года). Но необходимо обладать определённым навыком мышления и
осмысления ситуации, что требует существенно большего времени для
формирования.

Отметим также, что для точного управления в социальных
системах следует использовать строгую[2]
теорию управления, адаптированную для социальных систем. Дело в том, что в «классической»
строгой теории управления, используемой в технических системах, не учитываются
или, по крайней мере, недостаточно учитываются особенности социальных систем. В
частности, не учитывается активность социальной системы, субъектов управления и
среды, в которой функционирует система; необходимость взаимодействия с другими
участниками; ограниченность видов объектов, доступных для управления – объекты,
для которых могут быть выполнены условия управляемости.

Кратко рассмотрим основные положения концепции точного
управления. Но для начала определимся с терминами и базовыми теоретическими
предпосылками.

Движение – изменение состояния системы в фазовом
пространстве (пространстве состояний системы). Движение – не только физическое
перемещение. Траектория – линия в фазовом пространстве, каждая точка
которой соответствует состоянию системы в определённый момент времени.

Воздействие – передача объекту или отъём от объекта энергии,
вещества, информации. Влияние – воздействие, приводящее к существенному
для решаемой задачи изменению состояния объекта. Управление – воздействие
субъекта на объект управления, обеспечивающее сохранение объектом заданной
траектории движения в динамической среде при наличии возмущающих воздействий. Точное
управление – управление, обеспечивающее отклонение от заданного целевого
состояния системы не более некоторой величины, допустимой по условиям задачи.

Принципиально важно различать управление и влияние. Влияние
– более широкий термин. Управление – влияние, но обеспечивающее именно такое
изменение состояния объекта, которое необходимо для сохранения необходимой
траектории движения. То есть, это влияние, но точно такое, которое необходимо
для нужного изменения объекта, чтобы его движение в фазовом пространстве
соответствовало заданной траектории развития системы.

Во многих случаях руководители не имеют возможности
управлять объектами в строгом смысле, но могут влиять на них. Это, безусловно,
следует учитывать при проектировании корпоративной функциональной системы, в
том числе, её системы управления.

Целевое состояние – состояние корпоративной системы (компании),
обеспечивающее достижение целей ключевых участников корпоративных отношений
компании (прибыль, доля рынка и т.п.). Следует различать цель и целевое
состояние. Безусловно, они могут и совпадать. Но часто ключевые участники
формулируют цели в виде показателей взаимодействия компания со средой – интенсивность
входящего денежного потока, прибыль за период и т. п. Важно отметить, что
это именно показатели взаимодействия компании со средой, которые зависят, как
от состояния компании, так и от состояния среды. Для того, чтобы эти показатели
были достигнуты, компания должна иметь определённое состояние. Состояние
определяет свойства системы в определённой среде. Так, например, для
коммерческой организации мы можем рассматривать свойство быть привлекательной
для достаточного числа клиентов, что определяет возможность получения входящего
денежного потока, свойство быть устойчивой в определённых пределах изменения
состояния среды.

В свою очередь, состояние
системы описывается набором фазовых переменных (параметров) –
переменных величин, связанных известной зависимостью с состоянием системы.
Набор параметров, в свою очередь, определяется теоретической базой, описывающей
закономерности функционирования системы, её эволюции.

Оптимальное
управление – управление,
которое не только обеспечивает попадание в цель, но и обеспечивает минимальное
отклонение от заданной траектории на всей её протяженности.

Примечание:

По нашему мнению, следует различать оптимальное управление и
оптимальную траекторию движения. За минимизацию затрат ресурсов по ходу
движения к заданной цели отвечает траектория движения. Для физического
транспортного средства выбор пути может определить наличие или отсутствие
сложных участков, требующих бо́льших затрат энергии (топлива); для социальной
системы выбор пути может определить необходимость бо́льших финансовых затрат,
связанных с преодолением, например, эффекта от отсутствия определённых
социальных ресурсов.

Вместе с тем движение по заданной траектории может быть более или
менее оптимальным. Если управление приводит к существенным отклонениям от
заданной траектории, то возникает необходимость затрат ресурсов для возврата к
заданной траектории, что, безусловно, приводит к неоптимальности этого
движения.

То есть, если в
результате управления отклонение от заданного результата не превышает
допустимую величину, управление будем считать точным. Если величина отклонения
фактического результата от заданного более допустимой – неточным. Если
отклонение не более допустимого в любой момент времени – оптимальное
управление.

Для целей организации точного управления следует ввести
термины «комплексный объект управления» и «объект непосредственного
управленческого воздействия».

Комплексный объект управления – объект, управление движением
которого осуществляется за счёт управления объектами, состояние которых
непосредственно влияет на состояние комплексного объекта. Объект
непосредственного управленческого воздействия – объект, посредством управления
которым осуществляется управление движением комплексного объекта.

В рассмотренном нами «автомобильном» примере комплексный
объект управления – автомобиль, а объекты непосредственного управленческого
воздействия – положение колёс относительно продольной оси автомобиля,
интенсивность поступающего в двигатель потока топлива, сила сжатия тормозных
колодок и т. п. Если по каким-либо причинам не будет обеспечена управляемость
этих объектов, то управления комплексным объектом не будет.

Представляется очевидным, что для надлежащего управления
комплексным объектом необходимо обеспечить управление всеми существенными
объектами непосредственного управленческого воздействия. Они и являются
объектами управления для системы управления.

Управляемость – характеристика объекта в системе
управления, показывающая, что субъект управления имеет возможность осуществлять
управленческие воздействия, обеспечивающие сохранение объектом заданной
траектории движения в динамической среде при наличии возмущающих воздействий.

Для социальных систем можно определить следующие условия,
необходимые для того, чтобы объект мог быть управляем:

1. Наличие субъекта управления.
2. Наличие в системе информации, позволяющей
   вычислить состояние объекта и сравнить его с эталонным состоянием для
   вычисления отклонения (условие наблюдаемости объекта).
3. Наличие у субъекта возможности, на основе
   имеющейся информации, вычислить состояние объекта и сравнить его с эталонным
   состоянием для вычисления отклонения за время, не превышающее максимально
   допустимое по условиям задачи с учётом необходимости расчёта, проектирования и
   осуществления управленческого воздействия (условие идентифицируемости объекта).
4. Наличие у субъекта возможности осуществить
   управленческое воздействие на объект.

Второе и третье условие, в общем-то, соответствуют строгой
«классической» теории управления, которая определяет, что если хотя бы одно из
этих условий не соблюдается, то объект не будет управляемым.

Первое и четвёртое – особенность социальных систем. Так,
субъект управления может устать, заболеть, просто уйти. То есть, вполне может
оказаться так, что субъект управления будет отсутствовать в нужный момент и
управлять будет некому. К тому же, в социальной системе субъект управления
может не иметь или потерять возможность осуществлять управленческое воздействие
– начиная от отсутствия законодательных возможностей приказать (например,
акционер не может, в общем-то приказывать генеральному директору, поэтому даже
при наличии у него необходимой информации, рассчитав необходимые изменения в
компании, он может не иметь возможности осуществить управленческое
воздействие), заканчивая потерей доверия, контакта с участниками деятельности.
В технических системах, конечно, с этими вопросами попроще будет.

Расчёт – процедура в процессе принятия решений, обеспечивающая
учёт всех
существенных для получения заданного результата факторов. В общем случае расчёт
требует наличия адекватной методологической базы, определяющей все влияющие
факторы, характер причинно-следственных связей. Вычисление – одна из форм
расчёта, предполагающая арифметические или алгебраические операции над данными,
обеспечивающие учёт влияния каждого фактора на результат.

Система управления (рис. 1) в социальной системе[3], также, как и в технической, состоит из субъекта управления (СУ), объекта управления (ОУ), управляющего воздействия, каналов обратных связей по результату и/или возмущающему воздействию (если используется метод управления с обратными связями), а также подсистемы определения целевых ориентиров (G).

Это, в общем-то, известная схема, которая довольно часто
приводится в литературе. Но при формировании систем управления социальных
систем нужно учитывать, что объектов управления множество. Это все объекты, поведение
которых определяет поведение системы в целом, результат её взаимодействия со
средой (результат функционирования). Соответственно, для обеспечения управления
системы в целом, необходимо обеспечить управление и управляемость объектов
непосредственного управленческого воздействия.

Соответственно, фактическое число систем управления должно
быть не менее числа объектов управления (рис. 2). И неработоспособность
хотя бы одной системы, осуществляющей управление существенным объектом, может
привести к неустойчивости корпоративной системы в целом.

Этот аспект часто не осознаётся руководителями и, соответственно, не учитывается при организации своей работы. Так, например, часто руководители не могут перечислить объекты, которыми управляют они непосредственно, а также объекты, которыми управляют их подчинённые, не могут определить, все ли объекты охвачены процессом управления. Соответственно, в этом случае, как минимум, могут быть проблемы с организацией работы по управлению корпоративной системой, увеличение уровня риска деятельности вследствие недостаточной управляемости и др.

Как показано в докладе [5] и материалах к нему,
социально-экономическое пространство и существующая в нём корпоративная система
описываются конечным набором параметров, имеющих одинаковую структуру (см.
ниже).

Параметр системы – переменная величина, связанная известной
зависимостью с состоянием системы. Состояние – обобщённая характеристика
системы, показывающая её свойства в определённой среде. Применительно к компании,
нас интересуют следующие свойства: свойство создавать входящий денежный поток,
свойство быть устойчивой, привлекательной для потенциальных УКО.

Для описания состояния корпоративной
системы и среды используются следующие параметры:

1. Параметры участников корпоративных отношений – индивидуальные и связанные с рассматриваемой ситуацией:

1.1. Число участников, образующих множество и подмножества УКО с определёнными характеристиками.

1.2. Параметры участников, определяющие вектор поведения[4] УКО:

1.2.1. Потребности в ресурсах (вследствие наличия у УКО определённых проблем, которые, в свою очередь, определяются условиями жизнедеятельности, зависящими от состояния среды и требующими наличия от человека определённых ресурсов).

1.2.2. Информация, получаемая УКО по различным каналам передачи информации, а также транслируемый институциональной средой вектор поведения.

1.3. Вектор поведения УКО в базисе известных этому УКО действий, а также в базисе, интересующем нас с точки зрения взаимодействия[5].

1.4 Имеющиеся у участников ресурсы.

2. Параметры ресурсной базы – количество ресурсов каждого вида, распределение, пространственно-временная, социальная и функциональная локализация ресурсов.

3. Параметры институциональной среды:

3.1. Институты, их количество, параметры институтов – мощность института, дисперсия, вероятность возникновения условий, соответствующих институту.

3.2. Транслируемый институциональной средой вектор поведения, сила влияния институтов.

4. Параметры активности.

4.1. Используемые участниками каналы передачи информации, их характеристики, воздействие, оказываемое каналами на исходящую от УКО информацию (шумы, искажения, вносимые каналом передачи в исходное сообщение).

4.2. Направление активности участников (множество УКО, получающих информацию – Q_пол., которое определяется используемыми каналами передачи информации).

4.3. Количество активных УКО, содержание и направление формируемых ими информационных и ресурсных потоков.

4.4. Параметры информационных потоков: передаваемые сообщения, их сигнальная структура, частота передачи сообщений (сигналов), позиционируемые активными УКО выгоды, транслируемый вектор поведения (В_тр.(О)).

Сочетание значений параметров, приведённых выше, позволяет
описать любую ситуацию, динамику ситуации и корпоративной системы.

Динамика социально-экономического пространства и
функционирующей в нём корпоративной системы, описывается процессами
распределения ресурсов, ресурсными и информационными потоками.

Структура параметров, в общем-то, одинаковая вследствие
единой природы компании и среды – тоже, в общем-то, социальной системы.
Более-менее некоторые различия возникают при описании активности, хотя и здесь
различия минимальны и, в общем-то, условны. Компания не имеет чётко
определённых и, тем более, жёстких границ со средой, разделение внутренней и
внешней среды весьма условно – для развития системы имеют значение
информационное воздействие и ресурсные потоки, а в современном мире не
представляется возможным жёстко отделить компанию от среды. К тому же
социальные условия определяют возможность участнику быть одновременно
сотрудником, клиентом и конкурентом компании, что, безусловно, вносит специфику
в процесс взаимодействия.

Результатом функционирования компании, как правило,
рассматривается входящий денежный поток. Но, в общем случае, результат
функционирования может быть и иной – в зависимости от того, какую функцию
позиционирует субъект, организующий корпоративную систему, в качестве целевой
функции.

Корпоративная система – суть часть социального пространства,
область согласованной активности, или, по-другому, согласованного распределения
ресурсов, вследствие чего возникает определённая концентрация ресурсов и,
соответственно, возможность функционирования.

Для организации управления нужен расчёт траектории движения
системы – она служит эталоном для оценки отклонений и принятия управленческих решений.
В общем случае расчёт траектории развития корпоративной системы выглядит
следующим образом.

Имеется набор целевых ориентиров, полученный в результате
изучения ожиданий ключевых УКО – собственников, ключевых сотрудников, внешних[6]
ключевых УКО, др. Это ожидания, которые часто выражаются в виде желаемого
входящего денежного потока, параметров этого денежного потока; описания свойств
и проявлений состояния компании в будущем («будет привлекательной для таких-то
УКО», «будет способной к …», др.). То есть, это любые пожелания, любые ожидания
ключевых участников.

Но для задачи управления необходимы целевые ориентиры в виде
изменения параметров состояния системы – насколько должно измениться количество
определённых людей в компании, как должна измениться квалификация специалистов,
какие должны появиться правила взаимодействия, как должны измениться параметры
этих социальных институтов, как должна измениться ресурсная база, активность
участников и т. п. Поэтому набор целевых ориентиров преобразуется в
целевое состояние компании – такое состояние, которое обеспечит ожидаемый
результат взаимодействия компании со средой. Для этого определяются значения
параметров системы, которые обеспечат нужное состояние системы.

Для построения (расчёта) траектории развития компании
необходимо иметь:

• Набор целевых ориентиров. Как правило, это
  ожидаемые результаты деятельности компании.
• Прогнозируемое состояние среды функционирования
  компании, динамику изменения состояния среды в течение прогнозируемого
  периода.
• Начальное состояние компании и среды.

Далее мы должны определить, каким должно быть значение
параметров корпоративной системы, чтобы в среде, обладающей прогнозируемым
состоянием, получить желаемые результаты функционирования – определить целевое
состояние компании в параметрической форме.

Затем мы, учитывая закономерности корпоративной динамики,
можем определить, как должны меняться значения параметров компании, чтобы в
итоге мы получили необходимое целевое состояние.

Поскольку, в общем случае, одномоментно мы изменить все
параметры системы не можем, то это занимает некоторое время. Строго говоря,
именно доступной нам скоростью изменения параметров системы определяется
минимальный срок достижения целевого состояния.

Траекторию следует рассчитывать таким образом, чтобы
состояние компании в любой момент времени не попадало в области недопустимых и
нецелесообразных состояний, а также можно оптимизировать те или иные
результирующие значения – время или затраты финансовых ресурсов, например.

Недопустимое состояние системы – состояние,
характеризующееся коэффициентом функциональной (системной) устойчивости менее
допустимого минимального значения. Нецелесообразное состояние – коэффициентом
функциональной устойчивости более допустимого максимального[7]
значения.

Изобразить траекторию развития компании графически на
плоскости с приемлемой для прикладных задач точностью не представляется
возможным – число измерений фазового пространства социальной системы
существенно более трёх. Вместе с тем траекторию можно формализовать в виде
таблицы – в строках определяются параметры, в столбцах значения параметров в
определённые моменты времени (табл. 1).

Движением системы по определённой траектории необходимо
управлять. Как показано в уже упомянутых работах, социальная система – строго
динамическая активная система, действующая в строго динамической активной
среде. Это означает, что, во-первых, в любой момент времени существует хотя бы
один параметр, скорость изменения которого не равна нулю, причём, направление
изменения (знак скорости) изменения параметра – величина случайная. Это
определяет принципиальную необходимость управления в социальной системе.

Управленческое воздействие – это воздействие, которое
оказывает субъект управления для изменения состояния объекта управления и, как
следствие, результатов его взаимодействия со средой.

Объектом управления будем считать объект, для которого могут
быть выполнены условия управляемости. Если условия управляемости не могут быть
выполнены, то объект может быть объектом влияния, но не будет объектом
управления.

Используя модели [5], можно показать, что одному субъекту
управления доступны для управления в социальной системе следующие виды
объектов:

• поведение УКО, на которых он может
  воздействовать непосредственно;
• процессы, полностью подконтрольные субъекту;
• потоки информации и ресурсов, полностью
  подконтрольные субъекту.

Такие объекты, как риск, входящий денежный поток, компания
или подразделение, персонал и т.п., которые часто упоминаются в литературе в
словосочетаниях «управление …тем-то…», в общем случае, не могут быть объектами
управления для отдельного субъекта, не удовлетворяют условию управляемости.
Нельзя управлять и действиями человека – они полностью зависят от желания
человека совершить действие. Но можно определённым образом информировать
человека, чтобы сформировать у него необходимые субъективные оценки стимулов и
ограничений, связанных с совершением определённых действий, а также
субъективной оценки вероятности получения/потери ресурсов. Таким образом можно
управлять поведением УКО – вероятностью совершения определённых обусловленных
действий. Можно добиться вероятности совершения действия весьма близкой к 1, но
равной 1, строго говоря, – не получится.

Кроме того, возможно управление отдельными процессами, а
также информационными и материальными потоками, которые в достаточной мере
зависят от субъекта управления, чтобы обеспечить выполнение условий
управляемости объекта.

Но, тем не менее, наиболее значимым или основным объектом
управления в социальной системе, всё же, является поведение участников
корпоративных отношений. Модели, приведённые в [1, 5], позволяют увидеть, что,
воздействуя на человека, меняя его поведение, мы можем изменять параметры
системы.

Основным инструментом воздействия является информирование.

Но, тем не менее, нам доступен ещё один способ воздействия –
изменение институциональной среды. В
общем случае, учитывая институциональную динамику, это могут быть только
формальные институты – документы. Поскольку социальный институт – информация,
то мы можем влиять на эту информацию, меняя документы. Изменять
институциональную среду за счёт введения неформальных институтов, строго
говоря, можно весьма относительно. Конечно, совершая определённые действия,
субъект управления влияет на институциональную среду, но такое влияние, скорее
всего, будет незначительным и говорить о быстром изменении институциональной
среды в этом случае не приходится. Но, тем не менее, в некоторых условиях это
тоже может быть одним из вариантов управления. Кроме того, как мы уже отмечали,
существуют ещё и процессы, которыми может управлять человек (которые ему
полностью подконтрольны). В основном,
это процессы, в которых не участвуют другие люди, но в некоторых случаях
управляемым можно признать процесс, в котором участвуют другие люди, но условия
его осуществления, тем не менее, обеспечивают достаточную управляемость.
Соответственно, управляющим воздействием будет совершение субъектом управления
действий, необходимых для управления процессом.

Учитывая вышесказанное и информацию, изложенную в [1, 2, 5], можно утверждать, что вектор

является необходимым и достаточным для управления функциональной социальной системой

действующей в социально-экономическом пространстве

То есть, формируя вектор U(t), субъект управления обеспечит соответствующее изменение параметров системы Ω и, как следствие, результат её взаимодействия со средой – входящий ресурсный поток, часть которого – входящий денежный поток. Безусловно, при формировании вектора U(t) нужно учитывать и состояние среды Θ(t) – его значение должно быть таким, чтобы состояние системы Ω изменилось таким образом, чтобы адаптироваться к изменяющейся среде, компенсировать возмущающие воздействия и обеспечить прохождение системы по заданной траектории.

Кратко рассмотрим упрощённый алгоритм расчёта
управленческого воздействия для задачи управления поведением УКО. Более
подробно – в [2].

Любое управленческое воздействие формализуется посредством
определения УКО, на которых осуществляется воздействие, и транслируемого вектора
поведения.

Для обоснования управленческого
воздействия нужно показать предпосылки его осуществления, эффект от воздействия
– изменение вектора поведения УКО, расчёт эффекта, включающий определение
опорных социальных институтов, параметрическое описание воздействия, описание
механизма воздействия, а также принимаемые для основы в рассуждениях допущения
и предположения.

В общем случае алгоритм
расчёта выглядит следующим образом:

• Определяется УКО, поведение которого или которых
  предполагается изменить управленческим воздействием.
• Определяется необходимое изменение поведения.
• Оценивается институциональная среда и воздействие,
  которое она оказывает на поведение УКО.
• Определяется информация, которую должен получить
  человек, чтобы у него сформировались соответствующие субъективные оценки
  стимулов и ограничений, вероятности наступления последствий,
  обеспечивающие необходимое изменение поведения УКО.

Для этого,
безусловно, нужно учесть сигнальную структуру сообщений, которые передаются по
выбранным каналам передачи, а также шумы и искажения, возникающие в каналах передачи.

Основное условие для того, чтобы можно было рассчитывать
управленческое воздействие – понимание закономерностей корпоративного
взаимодействия и закономерностей функционирования корпоративной системы,
готовности субъекта в параметрической форме описать поведение человека, институциональную
среду и её воздействие на поведение человека, информацию и воздействие, которая
она оказывает на поведение человека.

В общем-то, это не столько сложно, сколько непривычно для
неподготовленного человека. Хотя, следует признать, что в большинстве случаев
освоение этих подходов требует усилий и проходит непросто.

Заключение

Для реализации концепции точного управления, безусловно,
нужна соответствующая квалификация специалистов.

Опыт реализации этой концепции в группе компаний «Деликатный
переезд» позволяет определить следующие проблемы:

• Специалисты, имеющие стандартную менеджерскую
  подготовку, как правило, не обладают необходимой квалификацией, которая
  позволяет принимать расчётные решения. Кроме того, людям не хватает именно
  соответствующего мышления, которое, впрочем, формируется, если человек
  обладает необходимым знанием. Вместе с тем опыт проведения обучения
  специалистов по разработанной в компании программе показывает, что только
  лишь изучения теоретических материалов, всё же, недостаточно – нужно ещё
  определённое воспитание специалиста, формирование определённого поведения.
  Именно поэтому в квалификационные требования к специалистам необходимо
  включать не только знания и навыки, но и определённое поведение
  (вероятность совершения определённых обусловленных действий).
• Во многих случаях не фиксируется необходимая для
  расчёта управленческих воздействий информация. Требуется другое
  планирование и наличие плановой информации; другой учёт – учёт всех видов
  ресурсов, а не только материальных, учёт активности участников
  корпоративных отношений, учёт параметров институциональной среды.

В общем-то,
методологические проблемы такой деятельности, по крайней мере, в основном,
решены – сформирован набор строгих теорий, формирующих адекватную модель
корпоративной системы (см. [3, 4, 5]).
Но вместе с тем следует признать, что сформировать в компании необходимые
процедуры учёта, фиксации необходимых данных довольно сложно – сказывается
сопротивление людей новому, социальная инерция.

Мы пришли к
выводу, что необходимо специализированное программное обеспечение – его наличие
решает многие проблемы внедрения точных методов управления. Хотя, следует
признать, что готовых решений нет, а самостоятельная реализация – дело
небыстрое. Тем не менее, нами проработана концепция программы для решения
подобной задачи (см. [4]), она апробирована в модельном режиме и сегодня начата
разработка прототипа.

Источники

1. Самосудов М.В. Развитие теории корпоративного взаимодействия на основе решения проблемы устойчивости компании: Дис. … док. экон. наук : 08.00.05. : Москва, 2011. 440 с.
2. Самосудов М. В. К вопросу о расчёте управленческого воздействия // Управление, № 4(14), 2016. – стр. 52‑61.
3. Усачёв А. А., Самосудов М. В. Организация экспертно-методической работы как способ решения проблем в системе корпоративного управления (взаимодействия) дочерними и зависимыми организациями. // Управление, № 4(14), 2016. – стр. 62‑69.
4. Самосудов М. В. Концепция программы нового поколения для автоматизации деятельности. // Шаг в будущее: искусственный интеллект и цифровая экономика. Революция в управлении: новая цифровая экономика или новый мир машин [Текст] : материалы II Международного научного форума. Вып. 5 / Государственный университет управления. – М.: Издательский дом ГУУ, 2018. – стр. 40‑50 (URL: https://guu.ru/wp-content/uploads/forum_bl_v55.pdf).
5. Самосудов М. В. Концепция модели социальной системы, функционирующей в активной среде, для целей цифровизации управления. [Электронный ресурс] // Доклад на семинаре «Развитие теории и методологии управления в социальных системах» 23.05.2019 г., URL: http://iom.guu.ru/?p=4930 (Посещение 25.08.2019 г.).

---

[1] Под функциональной
(системной) устойчивостью компании мы понимаем характеристику корпоративной
системы, показывающую её способность сохранять возможность функционирования при
изменении условий. Устойчивость непосредственно связана с надёжностью
корпоративной системы и, соответственно, определяет уровень риска деятельности.

Коэффициент функциональной устойчивости, при
соблюдении методики его вычисления, является комплексным показателем,
позволяющим оценивать состояние предприятия. Подробнее – см. [1].

[2] Мы вводим атрибут
«строгая» в название теории управления, чтобы как-то выделить именно
определённый подход к описанию процесса управления, основанный на строгих
закономерностях. Отчасти вследствие наличия множества публикаций в области
менеджмента, в названии которых присутствует словосочетание «теория
управления», в которых нет теории в строгом понимании. В лучшем случае –
добротные дескриптивные теоретические материалы, описывающие, «как бывает…».

[3] Система управления,
безусловно, является подсистемой социальной функциональной системы.

[4] Вектор поведения –
величина, с помощью которой учитывается поведение в моделях. Это матрица,
размерностью 1×n, каждый элемент которой
определяет вероятность совер­ше­ния n-го действия. Подробнее, в том числе, про расчёт вектора
поведения – см. [1, 2].

[5] Например, в базисе
обусловленных действий, соответствующем алгоритму надёжного принятия решения о
взаимодействии или алгоритму надёжного функционирования компании.

[6] Здесь атрибут «внешний»
употреблён условно – строго говоря, чётко определить, кто из участников
«внешний» или «внутренний» можно лишь условно и применительно к конкретной
задаче. В общем случае нет внешних или внутренних участников, есть участники
корпоративных отношений, обладающие различными возможностями влияния на процесс
распределения ресурсов и различной активностью.

[7] Коэффициент функциональной (системной) устойчивости и эффективность предприятия связаны обратной зависимостью. Поэтому, при увеличении устойчивости более некоторого значения компания может быть неинтересной для акционеров – она просто не будет обеспечивать получение ожидаемых дивидендов. Соответственно, такое состояние может быть признано нецелесообразным.

УДК 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10037

ПРОБЛЕМЫ
И РАЗВИТИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ ИННОВАЦИОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО КЛАСТЕРА

PROBLEMS AND DEVELOPMENT OF INFRASTRUCTURE OF INNOVATIVE-INDUSTRIAL CLUSTER

Загородников Константин Андреевич, аспирант, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет) «МАИ», г. Москва

Куликов Сергей Павлович, кандидат социологических наук, доцент, проректор по молодежной политике МАИ заведующий кафедрой государственного и муниципального управления, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет «МАИ»), г. Москва

Zagorodnikov
K.A., zagorodnikovka@mgupp.ru

Kulikov
S.P., kafedra515-mai@yandex.ru

Аннотация: В
статье определено значение объектов инфраструктуры инновационно-промышленных
кластеров, дана оценка текущего состояния элементов инфраструктурной среды и их
особенности. Указаны направления динамичного развития инфраструктуры
инновационно-промышленных кластеров Российской Федерации в настоящее время.

Summary: The article defines the value of infrastructure of innovation and
industrial clusters, assesses the current state of the elements of the
infrastructure environment and their features. Directions of dynamic
development of infrastructure of innovative and industrial clusters of the
Russian Federation are specified now.

Ключевые слова: инфраструктура,
стратегия, инновационно-промышленный кластер, инновации, промышленность,
эффективность, технологии.

Keywords: infrastructure,
strategy, innovation and industrial cluster, innovation, industry, efficiency,
technology.

Под инфраструктурой  инновационно-промышленного кластера понимается
совокупность не входящих в такой кластер самостоятельных хозяйствующих
субъектов, выполняющих функции обеспечения условий, необходимых для нормальной
работы предприятий, составляющих кластер. Такие хозяйствующие субъекты, по
отношению к кластеру являющиеся одним из элементов внешней среды, одновременно
выступают в роли своего рода институционального поля, создающего предпосылки
для появления самой возможности процесса кластеризации и дальнейшего развития
кластерных структур; во многом определяют потенциал такого развития.

Значение объектов инфраструктуры
инновационно-промышленных кластеров не ограничивается только тривиальными
функциями обучения персонала, занятого в кластерных структурах; снабжения
предприятий кластера различными видами необходимых для осуществления
производственных процессов и коммуникации этих предприятий с окружающим
социально-экономическим пространством ресурсов; транспортно-логистического и
банковского сопровождения их финансово-хозяйственной деятельности [1]. Под
термином «кластерная инфраструктура» в широком толковании могут пониматься
объекты, обеспечивающие практически любые, необходимые или желательные для
функционирования и развития кластеров, условия [2; 3].

Низкий уровень инфраструктурной обеспеченности национальной сети инновационно-промышленных кластеров является одной из наиболее важных проблем, препятствующих ее динамичному развитию, в связи с чем, считаем целесообразным рассмотреть каждый из компонентов инфраструктурной среды, отразив при этом их значимые в данном контексте особенности (таблица 1) .

С учетом изложенного,
представляется необходимым выделить следующие первостепенные направления
развития инфраструктуры инновационно-промышленных кластеров в Российской Федерации
в настоящее время:

• в отношении элементов инфраструктуры, играющих
  роли научного обеспечения:
  развитие фундаментальной науки на общенациональном уровне; систематическая
  организация и проведение международных научных симпозиумов и научно-практических
  конференций, охватывающие темы, наименее развитые в отечественной научной
  среде; открытие федеральных научных центров и научно-исследовательских
  институтов, работающих в направлениях, связанных с инновационными
  технологическими процессами, новыми материалами, нейросетевым программированием
  и др.; перераспределение акцентов, имеющих место в национальном менталитете, в
  сторону увеличения престижности научно-исследовательской работы; разработка
  системы государственных грантов и премий, имеющей своей целью рост
  привлекательности научных специальностей среди молодых специалистов; увеличение
  государственного финансирования наиболее отсталых направлений
  научно-исследовательской работы [4].
• в отношении элементов инфраструктуры, играющих
  роли образовательного обеспечения: совершенствование законодательства в данной области; повышение уровня
  объективности процедур контроля над качеством образования; развитие
  образовательных направлений по специальностям, востребованным в
  инновационно-промышленной сфере; повышение качества отечественного
  средне-специального и высшего профессионального образования до мировых
  стандартов [5; 6].
• в отношении элементов инфраструктуры, играющих
  роли финансово-инвестиционного обеспечения: в виду крайне неудовлетворительного состояния данного вида
  инфраструктуры национальной сети инновационно-промышленных кластеров, а также
  того, что основной объем финансирования формирования таких кластеров и их
  дальнейшей деятельности осуществляется за счет средств федерального бюджета
  представляется необходимым создание для этих целей внебюджетного
  инвестиционного фонда, источниками пополнения которого наряду с поступлениями
  из казны будут сторонние инвесторы. При решении данного вопроса требуется
  приложить усилия к формированию адекватного и эффективного механизма
  привлечения частного капитала в указанный фонд, что без изменения бытующих в
  обществе потенциальных инвесторов негативных мнений о
  промышленно-инвестиционных кластерах в России, на наш взгляд, практически
  невозможно. Предлагается законодательное закрепление различных льгот (в том
  числе — и налогового характера) для юридических лиц – участников инвестиционных
  кластерных проектов.
• в отношении элементов банковской
  инфраструктуры инновационно-промышленных кластеров: необходимо предусмотреть и сформировать
  буферные механизмы, способные снизить негативное воздействие возможных
  кризисных явлений в банковской сфере на рассматриваемые в настоящей работе
  кластерные структуры; с учетом значительной социальной ответственности, роли
  промышленно-инновационных кластеров в национальной экономике и доли
  государственного участия в кластерных проектах предлагается создание системы
  нормативно-правовых актов, предписывающих создание участникам соответствующих
  кластеров льготных условий банковского обслуживания и банковского кредитования,
  а также — формирование определенных программ государственного субсидирования
  части кредитных обязательств предприятий, входящих в состав
  инновационно-технологических комплексов.
• в отношении технологической инфраструктуры
  инновационно-промышленных кластеров: восстановление и развитие объектов технологических инфраструктурных
  сетей на общенациональном уровне; акцентированное внимание на территории с
  низким, относительно общероссийского, уровнем развития технологической
  инфраструктуры; государственные программы формирования региональных кластеров,
  состоящих из хозяйствующих субъектов, предлагающих относящиеся к области
  технологической инфраструктуры инновационно-промышленных конгломератов товары и
  услуги; поддержка таких кластеров [7].
• инфраструктура поддержки предпринимательства: в качестве важнейшего условия успешной реализации
  кластерных проектов, как уже отмечалось в предыдущих главах настоящего
  исследования, выступает наличие грамотной и сбалансированной стратегии
  поддержки предпринимательства, как такового. Формирование и реализация такой
  стратегии, безусловно, должны осуществляться с учетом ключевых точек роста,
  имеющихся в каждой конкретной территории в частности и на федеральном уровне в
  целом. Инновационно-промышленные конгломераты, интегрируя в себе новейшие
  научные исследования, конструкторские разработки, а также высокотехнологические
  производства, формируют среду, способствующую перевооружению и инновационной
  переориентации промышленности, создают иную, чем прежде, карту инвестиционных
  приоритетов, что способно существенно изменить наблюдаемую в том или ином
  регионе кластерной активности картину приоритетных направлений поддержки
  развития предпринимательских структур. Данное обстоятельство должно в полной
  мере учитываться при формировании инфраструктурной среды поддержки
  предпринимательства для инновационно-промышленных кластеров [8].
• некоммерческие и (или) общественные
  организации: с учетом значимости роли, исполняемой
  некоммерческими и общественными организациями в формировании культурной,
  имущественно-технологической и институциональной подсистем
  инновационно-промышленных кластеров, а также того, насколько эффективное
  выполнение ими указанных функций обусловлено состоянием прочих составных
  элементов кластерной инфраструктуры, отдельно говорить об их развитии в
  настоящее время представляется нецелесообразным. Предполагающий обособленную
  значимость данного элемента инфраструктуры этап развития отечественной системы
  инновационно-промышленных кластеров может быть достигнут лишь при условии
  достижения необходимого уровня развития остальных компонентов инфраструктуры.
• в отношении логистических элементов
  инфраструктуры инновационно-промышленных кластеров каких-либо особых мер, на наш взгляд,
  принимать не требуется, поскольку развитие и эффективность функционирования
  указанного раздела инфраструктурной среды инновационно-промышленных кластеров в
  настоящее время представляются не только достаточными, но и имеющими
  значительный потенциал к расширению объема заказов, размещаемых участниками
  соответствующих конгломератов, на данном рынке.

Следует отметить, что
основная доля проблем, описанных ранее, в общем-то, является не уникальной и
имеет в мировой практике достаточное для использования в процедурах принятия
соответствующих решений число примеров. Это же в полной мере касается предпринятых
и предпринимаемых в других странах попыток их решения. Таким образом,
зарубежный опыт, накопленный в данной области, должен стать объектом самого
пристального внимания соответствующих государственных структур РФ, а его анализ
и оценка применительно к существующей в отечественной практике
инновационно-промышленного развития национальной экономики и обеспечения ее
устойчивого развития проблематики способна существенно повысить эффективность
принимаемых в этой области решений, которые, между тем, должны приниматься с
учетом особенностей существующей в России общественно-политической и
экономической ситуации.

Несовершенство,
противоречивость и высокая степень изменчивости отдельных участков правового
поля, так или иначе затрагивающих деятельность инновационно-промышленных
кластеров, по праву считается наиболее важной проблемой, как в деятельности
самой системы таких кластеров, так и в процессах ее обеспечения необходимыми
элементами инфраструктуры.

Законодательство, наряду
с некоторыми общесистемными закономерностями и отношениями, действующими в силу
естественной обусловленности одних категорий другими, выступает в качестве
важнейшего компонента аксиоматической основы любых процессов, протекающих на
территории государства, а значит, во многом определяет не только характер и
направление таких процессов, но и сам факт их наличия или отсутствия. Таким
образом, система законодательных актов в значительной мере формирует внутреннюю
и внешнюю среду объектов, составляющих кластерную инфраструктуру.

Подводя итог изложенному,
представляется необходимым еще раз подчеркнуть решающее значение
инфраструктурного окружения инновационно-промышленных кластеров в обеспечении
их нормального функционирования и развития.

Литература

1. Абашкин В.Л., Бояров А.Д., Куценко Е.С.
   Кластерная политика в России: от теории к практике // Форсайт. 2012. Т. 6. № 3. С. 16-27.
2. Пилипенко И.В. Проведение кластерной политики
   в России // Приложение 6 к Ежегодному экономическому докладу 2018 года
   Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» «Стратегия 2020: от
   экономики «директив» к экономике «стимулов». 2018. C. 34.
3. Смородинская Н.В. Территориальные
   инновационные кластеры: мировые ориентиры и российские реалии // Сборник
   Материалов XIV апрельской международной научной конференции. М.: НИУ-ВШЭ, 2017.
   С. 389-399
4. Абашкин В.Л., Куценко Е.С., Рудник П.Б. Методические
   материалы по разработке и реализации программ развития инновационных
   территориальных кластеров и региональной кластерной политике // М.: НИУ ВШЭ.
   2016. – C.
   209.
5. Fromhold-Eisebith M., Eisebith G. 5.         How
   to institutionalize innovative clusters? Comparing explicit top-down and
   implicit bottom-up approaches // Research Policy. 2016. №34. C. 1250-1268.
6. Жихаревич Б.С. Инновационные стратегии и
   инновации в стратегиях // Национальные интересы: приоритеты и безопасность.
   2018. №1(24), C.34-39.
7. Гохберг Л. Национальная инновационная система
   России в условиях новой экономики // Вопросы экономики. 2015 г.-№ 3-С. 26-43.
8. Бляхман Л.С. От экстенсивного экономического
   роста к инновационному развитию: проблемы, перспективы, роль государственных
   корпораций // Евразийский Международный научно-аналитический журнал «Проблемы
   современной экономики». 2016. 1(75), С.54.

ЭКОНОМИКА В СТРОИТЕЛЬНОЙ СФЕРЕ

ECONOMY IN THE CONSTRUCTION SECTOR

Баринов Сергей Владимирович, КТН, доцент кафедры Комплексная безопасность в
строительстве, Национальный исследовательский 
Московский государственный строительный университет

S.V. Barinov,
National Research Moscow State University of Civil
Engineering

Аннотация: В данной статье будет рассмотрена тенденция развития
строительной отрасли экономики России, а также будут выявлены факторы, влияющие
на неё развитие.

 Summary: In this
article the tendency of development of construction branch of economy of Russia
will be considered, and also the factors influencing it development will be
revealed. The problems hindering this development will also be provided.

Ключевые слова: строительство, экономика, показатели, тенденция, факторы, динамика,
стратегия.

Keywords:
construction, economy, indicators, trend, factors, dynamics, strategy.

Актуальность темы. На
сегодняшний день перспектива развития строи-тельной отрасли экономики является основным
направлением стратегии развития многих регионов России. Важно отметить, что
Россия уступает мировым показателям в развитии строительной отрасли. Существует
ряд факторов влияющих на экономическое развитие строительной отрасли, такие
как: экономические, природно-экономические, политические и социально-культурные
[1].

Необходимо отметить, что
поднимая уровень развития экономики строительной отрасли, следует учитывать
уровень развития национальной экономики, платёжеспособность населения, политическую
и экономическую стабильность в стране, уровень спроса на строительную продукцию
и нали-чие числа профессиональных человеческих ресурсов в инвестиционно- строительной
области.

Росту строительства
препятствует несколько факторов, такие как:

• проблемы в законодательстве в области строительства, нехватка кадров и финансовых возможностей обеспечивать означенное развитие;
• низкую инновационную активность компаний и резкое падение спроса на строительную продукцию, начиная с 2014 года по 2015 год.

Однако нельзя не отметить
улучшение по состоянию на 2017 -2019 годы 
[1].

На основании
вышесказанного, необходимо рассмотреть реализацию «Стратегии инновационного
развития строительной отрасли Российской Фе-дерации на период до 2030 года»,
тем более что намеченные в данном документе перспективы развития строительной
отрасли — реальны:

• «реализация мероприятий, предусмотренных Стратегией, должна предоставить возможность увеличить производительность труда в строите-льной отрасли до уровня развитых стран». Стратегия должна осуществляться в три этапа:
• 2019 — 2020 гг. (подготовительные мероприятия);
• 2020 — 2025 гг. (стабильное развитие недвижимости и ипотечного кредитования, достижение баланса между спросом и предложением на рынке недвижимости, а также рост объёмов строительных работ);
• 2025 — 2030 гг. (формирование эффективного и конкурентоспособно-го сектора строительной отрасли, основанного на самофинансировании и самоокупаемости).

Необходимо учитывать, что
в соответствии с предоставленным пла-ном, за период предоставленного промежутка
времени должно произойти увеличение доли строительного сектора в общем объёме
ВВП до 8%, что в два раза выше существующего положения на сегодняшний день.

Что касается тенденций
экономического развития строительной отрасли в развитых странах, то здесь можно
озвучить ряд важных направле-ний. Например: «экологичность, что в строительной
отрасли для России  «новое» и  только набирает свои обороты, связано это в
первую очередь с экономическим отставанием, глобализацией строительства [2].

Самое популярное
направление, на которое направлены все силы строительной отрасли, — это, прежде
всего, комплексная застройка, предста-вляющая собой комплекс жилых домов
(эконом-, комфорт, элит-классов), парковочные территории, торговые и офисные
помещения, а также детские площадки. Необходимость в данной застройке вызвана рядом
причин таких как:

• повышение комфорта для проживания;
• стремление к безопасной организации;
• грамотное планирование объектов;
• освоение новых районов;
• снижение производственных издержек строительных предприятий;
• улучшение внешнего вида строительных территорий».

Государство, конечно же,
заинтересовано в  «комплексном» строитель-стве,
где  госорганы уже обозначили программы,
поддерживающие комплек-сные застройки, а именно развитие ипотечного
финансирования и подгото-вку кадров по данному направлению.

Несмотря на перспективное
развитие строительной отрасли, сущес-твует ряд проблем:

• недостаточность оборудованных участков;
• длительный период по строительству, предполагающий разделение на несколько очередей;
• несовпадение по срокам ввода;
• необходимость капитальных вложений ввиду масштабности строите-льных проектов.

Однако, хотелось бы
отметить, что многие предприятия активным образом осваивают новую тенденцию
комплексной застройки, что в дальней-шем должно дать свои плоды.

Для проведения аналитической
работы по выявлению проблем в строи-тельной отрасли экономики России был рассмотрен
 период (2002 — 2018 г). В качестве основных
показателей были выбраны:

• число строительных организаций;
• объём выполненных работ по виду экономической деятельности «Строительство»;
• инвестиции в основной капитал организаций.

Так, тенденция показателей
за период, начиная с 2000 по 2018 годы — положительная, наблюдается рост числа
строительных организаций с 129 340 в 2000 году — до 292 073 организаций в 2018
году. Это  на 125,84 %, ежегодный прирост
при этом за данный период составляет в среднем на 4,63 % в год. Если
рассматривать показатели, начиная с 2015 года, то средний ежегодный прирост снижается
и составляет — 3,7 % в год. Кроме этого, необходимо отметить, что рост частных
строительных организаций вырос на (152,66 %). Рост объема работ, выполненных по
виду экономической деятельности «Строительство» за исследуемый период 2000–2018
гг., произошел на 7 278 млрд.руб., в том числе основной прирост достигнут за
счет частных организаций, рост на 5 757 млрд.руб. или в 18,9 раз.

В среднем, ежегодный объем работ, выполненный по виду «Строите-льство» вырос  на 16,42 %, однако за  последние годы темпы роста также снижаются, где показатель пророста составил — 3,93 %. Динамика цепных темпов роста объема работ, выполненных по виду экономической деяте-льности «Строительство» представлена на рисунке 1 [3].

Если рассматривать
динамику за последние четыре года, то можно отметить, что темпы роста объема
работ снижаются, начиная с 2015 года. Кроме этого, в 2009 году наблюдалось даже
снижение объема работ на 11,7 % в сравнении с уровнем 2008 года, что связано с
кризисом 2008 г.

Предоставленные данные
показывают, что объем строительных работ зависит от суммы инвестиций,
направленных на модернизацию основных фондов строительных компаний. Так, в 2008
году было зафиксировано падение объемов строительных работ, данное сокращение происходило
на протяжении 5 лет, начиная с 2008 по 2012 гг., и только после 2012 года можно
сказать, что строительная отрасль вышла из кризиса, с 2012 года также происходит
очередной подъем инвестиционной активности в строи-тельной отрасли.

В Москве же строительная
отрасль оказалась лидером по динамике поступлений налога на прибыль. В первом
квартале 2019 года в бюджет было перечислено на 33,8 млрд. рублей больше, чем
за аналогичный период прошлого года. Это свидетельствует о продолжении устойчивого
развития экономики Москвы. Всего за первые три месяца 2019 года организации
перечислили в столичный бюджет 247,5 млрд. рублей, что на 15,8% больше
аналогичного периода 2018 года. Так, столичными властями отмечено, что в 2019
году в столице было построено 6,7 млн. кв. м недвижимости, из них — 2,8 млн
«квадратов» жилья.

На основании
вышеизложенного можно сделать вывод, что строите-льная отрасль влияет на
экономику страны по множеству факторов, начиная от профессиональных кадров и
заканчивая  внешней политики страны. В дан-ный
момент строительная составляющая в экономике России находится на стадии замедленного
роста. Государству, необходимо осуществлять страте-гию, способствующую её
развитию, ведь это не только расположено в интересах государства, но также и в
интересах застройщиков, инвесторов и самое главное жителей России.

СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бизнес-портал
«Континент Сибирь Online». [Электронный ресурс]. Режим
доступа –URL–:https://ksonline.ru/345243/pochemu-obemy-stroitelstva-v-krasnoyarskom-krae-upali/(дата
обращения 26.05.2019).

2. Олатало О.А. Макарцова
Т.Н. Цвиренко С.В. Тенденции экономического развития строительной отрасли:
мировой опыт и Российские инновации./Экономические науки. – 2017.№4(25). –
c.231-234. [Электронный ресурс]. Режим
доступа – URL–:https://cyberleninka.ru/article/v/tendentsii-ekonomicheskogo-razvitiya-stroitelnoy-otrasli-mirovoy-opyt-i-rossiyskie-innovatsii(дата
обращения 12.05.2019).

3. Романченко О. В. Строительная отрасль в России: современное состояние и перспективы развития // В сборнике: Проблемы конфигурации глобальной экономики XXI века: идея социально-экономического прогресса и возможные интерпретации Сборник научных статей. Под редакцией С. А. Толкачева. Краснодар, 2018. С. 191–198.

LIST OF REFERENCES

1. Business portal «Continent Siberia Online». [Electronic
resource.] Access mode –URL:https://ksonline.EN/345243/pochemu-obemy-stroitelstva-v-krasnoyarskom-edge-upali/(accessed
26.05.2019).

2. Alatalo Makarova T. O. A. N. Tsvirenko S. V. economic Trends in the
construction industry: world experience and Russian innovations./Economics. –
2017.No. 4(25). – c.231-234. [Electronic resource.] Access mode –
URL–:https://cyberleninka.ru/article/v/tendentsii-ekonomicheskogo-razvitiya-stroitelnoy-otrasli-mirovoy-opyt-i-rossiyskie-innovatsii(date
of access 12.05.2019).

3. Romanchenko O. V. Construction industry in Russia: current state and
prospects of development / / in the collection: problems of configuration of
the global economy of the XXI century: the idea of socio-economic progress and
possible interpretations Collection of scientific articles. Edited By S. A. Tolkachev. Krasnodar,
2018. S. 191-198.

УДК 330.34+658

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10036

Развитие
малого и среднего бизнеса в регионах Российской Федерации

The development of small and medium-sized businesses in the regions of
the Russian Federation

Руднева Лариса
Николаевна, доктор экономических наук, профессор, руководитель
образовательной программы «Экономика и организация производства на предприятиях
нефтегазовой отрасли», Тюменский
индустриальный университет, г. Тюмень,

Руденок Ольга Владимировна, кандидат экономических
наук, доцент, Тюменский индустриальный университет, г. Тюмень

Rudneva L.N., rudnevaln@tyuiu.ru

Rudenok O.V., rudenook@mail.ru

Аннотация:
В статье рассматриваются вопросы оценки развития малого и среднего бизнеса, как одного из
факторов социально-экономического развития страны.
Представлен методический подход к оценке развития малого и среднего бизнеса.
Определены показатели, позволяющие оценить как уровень, так и экономическую эффективность
развития малого и среднего бизнеса в
количественном и качественном плане. Проведена оценка развития малого и среднего
бизнеса в федеральных округах Российской Федерации за 2011-2016 гг. Дана оценка
соответствия масштабов распространения, уровня развития и экономической эффективности
малого и среднего бизнеса в отдельных федеральных округах Российской Федерации.
Сделаны соответствующие выводы.

Summary: The article deals
with the evaluation of small and medium-sized businesses as one of the factors
of socio-economic development of the country. A methodical approach to the
assessment of small and medium-sized businesses is presented. The indicators
allowing to estimate both level, and economic efficiency of development of
small and medium business in the quantitative and qualitative plan are defined.
The assessment of development of small and medium business in Federal districts
of the Russian Federation for 2011-2016 is carried out. The assessment of
conformity of scales of distribution, level of development and economic
efficiency of small and medium business in separate Federal districts of the
Russian Federation is given. The corresponding
conclusions are drawn.

Ключевые слова: занятые в экономике, инвестиции в
основной капитал, малый и средний бизнес, микробизнес, оборот предприятий,
предпринимательство, регион, сектор малого и среднего бизнеса.

Keywords: employed in the economy, investment,
small and medium-sized businesses, micro-business, enterprise turnover,
entrepreneurship, region, small and medium-sized business sector.

Изучение развития малого и среднего бизнеса является одним из инструментов обеспечения высокого уровня его адаптивности к динамичным условиям развития экономики страны, улучшения социального климата, разрешения проблем политического характера. В последнее время в научной литературе все более активно обсуждаются вопросы развития малого и среднего бизнеса и его влияния на экономическое развитие страны, а поиск наиболее эффективных методических подходов оценки его развития и эффективности деятельности становится приоритетным направлением исследований. Для достижения этих целей предлагается методический подход к оценке развития малого и среднего бизнеса, включающий четыре этапа (рисунок 1).

Изучение
существующих методических подходов к оценке развития малого и среднего бизнеса
позволило выявить, что в зависимости от целей и задач исследования
специалистами используются различные показатели, в совокупности в той или иной
степени отражающие состояние и уровень развития малого и среднего бизнеса. Недостатком
большинства представленных методик является использование для оценки в качестве
критериальных переменных в большей степени количественных показателей,
позволяющих оценить экстенсивность развития малого и среднего бизнеса, т.е. его
развитие за счет увеличения объемов используемых ресурсов. На наш взгляд,
наряду с количественными показателями для оценки развития малого и среднего
бизнеса целесообразно использовать качественные, позволяющие оценить уровень и
динамику его развития за счет повышения эффективности использования имеющихся
ресурсов, т.е. интенсивность развития.

Исходя
из вышеизложенного, предлагается использовать систему показателей,
сгруппированных по направленности оценки в пять блоков, позволяющих оценить
интенсивность и экстенсивность развития малого и среднего бизнеса. Выделены следующие блоки показателей:

блок 1 «Масштабы распространения малого и среднего бизнеса»:
показатели, характеризующие степень распространения
малого и среднего бизнеса в регионе: число субъектов малого
и среднего бизнеса на тысячу человек населения в трудоспособном
возрасте; доля индивидуальных предпринимателей в общей численности занятых в
экономике; доля
субъектов малого и среднего бизнеса в общем числе хозяйствующих субъектов;

блок
2 «Социальная значимости малого и среднего бизнеса»: показатели, характеризующие
уровень занятости и доходов занятых в данном секторе экономики региона: средняя
численность занятых на одном предприятии малого и среднего бизнеса; доля
занятых на предприятиях малого и среднего бизнеса в общей численности занятых в
экономике; средний размер номинальной начисленной заработной платы одного работника
предприятий малого и среднего бизнеса; доля среднемесячной номинальной начисленной
заработной платы работников предприятий малого и среднего бизнеса в среднемесячной
начисленной заработной плате по региону (стране);

блок
3 «Экономическое развитие малого и среднего бизнеса»: показатели, отражающие объемы
производства, экономическую эффективность деятельности субъектов хозяйствования
в данном секторе экономики региона: средний объем оборота в расчете на одно
предприятие малого и среднего бизнеса; оборот предприятий
малого и среднего бизнеса в расчете на душу населения; доля оборота предприятий
малого и среднего бизнеса в общем обороте предприятий; производительность труда
занятых на предприятиях малого и среднего бизнеса;
соотношение номинальной начисленной заработной платы занятых
в малом и среднем бизнесе и их производительности труда; фондоотдача на
предприятиях малого и среднего бизнеса; рентабельность деятельности;

блок
4 «Инвестиционное развитие малого и среднего бизнеса»: показатели,
характеризующие доступность финансовой среды для малого и среднего
бизнеса региона: доля
инвестиций в основной капитал предприятий малого и среднего
бизнеса в
основном капитале всех хозяйствующих субъектов; средний объем инвестиций в
основной капитал в расчете на одно предприятие малого и среднего бизнеса; отдача инвестиций в
основной капитал;

блок
5 «Бюджетная значимость малого и среднего
бизнеса»: показатели, характеризующие
уровень поддержки малого и среднего бизнеса органами государственной власти: средний объем налоговых поступлений в бюджет в расчете на одно
предприятие малого и среднего бизнеса; доля
налоговых поступлений в бюджет предприятий малого
и среднего бизнеса в общем объеме налоговых поступлений; бюджетная
эффективность малого и среднего бизнеса.

Приведенные показатели позволяют
оценить состояние и развитие малого и среднего бизнеса, но в силу их
разнонаправленности не позволяют сделать однозначный вывод об общем уровне и
эффективности развития малого и среднего бизнеса, что указывает на
необходимость использования обобщающего показателя.

Расчет сводного интегрального индекса развития малого и среднего бизнеса производится по средней геометрической на основании формулы (1):

где I_k1, I_k2, …,
I_kn
рассчитываются как отношение соответствующих показателей состояния и развития
малого и среднего бизнеса в отчетном периоде к показателям предыдущего периода.

Интегральные индексы по блокам показателей оценки состояния малого и среднего бизнеса рассчитываются как среднее геометрическое из индивидуальных индексов по показателям, входящим в тот или иной блок показателей оценки. Так, для блока «Масштабы распространения малого и среднего бизнеса» расчет интегрального индекса масштабов распространения малого и среднего бизнеса будет производится по формуле (2):

где I_РМСБ — интегральный
индекс масштабов распространения
МСБ;

i_{Ч/1000 чел.} — индивидуальный
индекс числа субъектов малого и среднего бизнеса на тысячу человек населения в
трудоспособном возрасте;

i_Ч/З — индивидуальный
индекс доли индивидуальных предпринимателей в общей численности занятых в
экономике;

i_Ч/ХС — индивидуальный
индекс доли субъектов МСБ в общем числе
хозяйствующих субъектов.

Сводный интегральный индекс развития малого и среднего бизнеса, определяемый как среднее геометрическое из вышеуказанных интегральных индексов, рассчитывается по формуле (3):

где I_МСБ — сводный
интегральный индекс развития МСБ:

I_РМСБ — интегральный
индекс масштабов распространения
МСБ;

I_СЗ — интегральный
индекс социальной значимости МСБ;

I_ЭР — интегральный
индекс экономического развития МСБ;

I_ИР — интегральный
индекс инвестиционного развития МСБ;

I_БЗ — интегральный
индекс бюджетной значимости МСБ.

Расчет сводного интегрального индекса позволяет оценить
уровень развития малого и среднего бизнеса в динамики, т.е. определить
тенденции его развития.

Для оценки эффективности развития малого и среднего
бизнеса автором предлагается использовать традиционный подход, основанный на
соотношении результатов и затрат на их достижение. Экономический результат развития малого и среднего бизнеса
целесообразно выразить через такой показатель как валовая
добавленная стоимость, созданная субъектами малого и среднего бизнеса. В
качестве затрат на достижение результата выступают расходы государственного
бюджета, направленные на поддержку и развитие малого и среднего бизнеса. В
связи с этим предлагается показатель экономической эффективности развития
малого и среднего бизнеса, отражающий цель его развития — увеличение валовой добавленной стоимости, созданной субъектами малого
и среднего бизнеса.

Заключительным этапом оценки развития малого и среднего
бизнеса является оценка соответствия
уровня развития малого и среднего бизнеса эффективности его развития. Для этих
целей предлагается использовать матрицы сравнения «Соотношение уровня
развития МСБ и масштабов его распространения», «Соотношение экономической эффективности
МСБ и масштабов его распространения», «Соотношение уровня развития и экономической
эффективности МСБ».

Представленный к рассмотрению методический подход
позволяет анализировать информацию об уровне развития малого и среднего бизнеса, эффективности ее развития и соответствии масштабам его распространения,
а также является базой для формирования программ
повышения уровня развития малого и среднего предпринимательства.
Отличительной особенностью данного подхода является то, что его можно применять
для оценки развития малого и среднего бизнеса не только на уровне региона, но
также в разрезе отдельных видов экономической деятельности.

Оценка развития малого
и среднего бизнеса в Российской Федерации проводилась в разрезе федеральных округов в
период с 2011 г. по 2016 г.

Основу сектора малого и среднего бизнеса в Российской Федерации в 2011 г. по количеству хозяйствующих субъектов составляли индивидуальные предприниматели и микропредприятия — 55,01% и 35,49% всех зарегистрированных субъектов малого и среднего бизнеса на конец 2011 г. соответственно (рисунок 2).

За анализируемый период произошло перераспределение субъектов
малого и среднего бизнеса в сторону увеличения доли микропредприятий и снижения
доли индивидуальных предпринимателей. Также сократилась доля малых предприятий из числа юридических лиц. Доля
средних предприятий из числа юридических лиц практически не изменилась и на
конец 2016 г. составила 0,25% от общего количества зарегистрированных субъектов
малого и среднего бизнеса в Российской Федерации. Такие изменения в структуре малого и среднего бизнеса
обусловлены в том числе изменением предельных величин критериев отнесения
хозяйствующих субъектов к малому и среднему бизнесу [3; 4].

По состоянию на конец 2016 г. в Российской
Федерации было зарегистрировано 2783,9 тысяч субъектов МСБ из
числа юридических лиц, что на 763,2 тыс. ед. больше, чем по состоянию на конец
2011 г. Количество малых предприятий в расчете на 100 тыс. жителей за 2011-2016
гг. увеличилось на 34,53% и составило 1901,5 ед.  Во всех федеральных округах отмечается рост количества
субъектов МСБ, как в абсолютных значениях, так и в пересчете на 100 тыс.
жителей. Наибольший рост отмечен в Центральном, Южном и Дальневосточном ФО. Наименьший
прирост отмечен в Северо-Кавказском ФО. В структуре зарегистрированных
субъектов малого и среднего бизнеса из числа юридических лиц лидируют Центральный
и Приволжский федеральные округа — на территории данных округов
зарегистрировано более 51% всех субъектов МСБ. По степени концентрации в
расчете на 100 тыс. человек населения в 2016 г. лидируют Северо-Западный,
Центральный и Уральский федеральные округа.

Изучение
динамики числа индивидуальных предпринимателей, являющихся значимой
составляющей малого и среднего бизнеса в РФ, показало, что по состоянию на конец 2016 г. в РФ
было зарегистрировано 2557 тыс. индивидуальных предпринимателей, что
на 3,49% больше уровня 2011 г. Численность индивидуальных предпринимателей
в расчете на 100 тыс. чел. населения за 2011-2016 гг. увеличилась и составила 1743,32
человека на конец 2016 г. В большинстве федеральных округов отмечается рост
числа зарегистрированных индивидуальных предпринимателей. Наибольший рост
отмечен в Уральском, Дальневосточном и Центральном федеральных округах. В
Северо-Кавказском и Сибирском федеральных округах отмечено сокращение числа индивидуальных
предпринимателей. По степени концентрации индивидуальных
предпринимателей в 2016 г. лидируют Южный и Дальневосточный федеральные округа.

Оценка
состояния и развития малого и среднего бизнеса в федеральных округах Российской
Федерации проводилась по предложенной системе показателей, позволяющих оценить
интенсивность и экстенсивность развития данного сектора экономики страны. Основой для оценки послужили данные Федеральной службы
государственной статистики.

За 2011-2016 гг. наблюдается положительная
динамика большинства показателей, характеризующих развитие малого и среднего
бизнеса в России. Это свидетельствует о стабильном поступательном его развитии
в РФ в данном временном промежутке. В период с 2011 по 2016 гг. наблюдается
увеличение масштабов распространения малого и среднего бизнеса в
Российской Федерации. Число субъектов МСБ на тысячу населения в
трудоспособном возрасте в целом по РФ возросло на 44,23% и составило 33,47
ед./1000 чел., доля
субъектов МСБ
в общем числе хозяйствующих субъектов увеличилась с 41,52%
в 2011 г. до 58,43 % на конец 2016 г.
Наибольший прирост числа субъектов МСБ на тысячу населения в
трудоспособном возрасте отмечается в Центральном и Дальневосточном федеральных
округах — на 79,74 % и
58,51% соответственно. Наибольшее увеличение доли субъектов МСБ
из числа юридических лиц
в общем числе хозяйствующих субъектов отмечается в Центральном и Уральском
округах — на 89,60 % и 55,69% соответственно (рисунок 3). Основными факторами
данных изменений являются превышение темпов роста числа субъектов малого и
среднего бизнеса над темпами роста численности населения в
трудоспособном возрасте и числа предприятий и организаций.

Не смотря на увеличение масштабов распространения малого и среднего бизнеса из числа юридических лиц, в большинстве федеральных округов отмечается сокращение доли индивидуальных предпринимателей в общей численности занятых в экономике вследствие опережения темпов роста численности занятых в экономике над темпами роста числа зарегистрированных индивидуальных предпринимателей.

В целом по стране снижение доли индивидуальных
предпринимателей в общей численности занятых в экономике  в 2016 г. относительно уровня 2011 г.
составило 2,85 %. Исключением являются Приволжский, Уральский и
Дальневосточный ФО — в этих регионах наблюдается увеличение  доли индивидуальных предпринимателей в
общей численности занятых в экономике — на 1,50 %, 11,27 % и 10,37%
соответственно — вследствие опережения темпов роста числа
зарегистрированных индивидуальных предпринимателей над темпами роста
численности занятых в экономике.

Прирост среднего оборота предприятий МСБ как в расчете на один субъект МСБ, так и в расчете на душу населения и среднего объема налоговых отчислений в бюджет в расчете на одно предприятие МСБ в 2016 г. относительно уровня 2011 г. является признаком роста доходности хозяйствующих субъектов МСБ в данный период. Наибольший прирост среднего объема оборота в расчете на одно предприятие МСБ  отмечается в Северо-Кавказском и Северо-Западном  ФО — на 53,40 % и 41,24 % соответственно. В Центральном ФО отмечается снижение среднего оборота в расчете на одно предприятие МСБ относительно уровня 2011 г. на 0,95 %. Лидерами по темпам роста оборота предприятий МСБ в расчете на душу населения являются Северо-Западный и Дальневосточный ФО — оборот предприятий МСБ  в расчете на душу населения в данных округах увеличился относительно 2011 г. на 98,03 % и 96,42 % соответственно. Рост показателя бюджетной эффективности МСБ, характеризующего долю налоговых платежей в бюджет субъектов МСБ в сумме государственного финансирования субъектов МСБ, свидетельствует о повышении эффективности использования средств, направленных на поддержку МСБ органами государственной власти во всех федеральных округах (рисунок 4).

Рост доли инвестиций в основной капитал субъектов МСБ в основном капитале всех хозяйствующих субъектов (на 29,64%) и среднего объема инвестиций в основной капитал в расчете на одно предприятие МСБ (на 24,83%) в 2016 г. относительно уровня 2011 г. свидетельствует о повышении доступности финансовой среды для субъектов малого и среднего бизнеса. В 2016 г. отмечается снижение отдачи инвестиций в основной капитал в среднем по России на 2,68%, что свидетельствует о снижении эффективности использования привлекаемых субъектами малого и среднего бизнеса инвестиционных ресурсов. Исключением являются Северо-Западный, Южный, Уральский и Сибирский федеральные округа (рисунок 5).

В
этих субъектах Федерации отмечается снижение доли инвестиций в основной капитал субъектов
МСБ в
основном капитале всех хозяйствующих субъектов  и среднего объема
инвестиций в основной капитал в расчете на одно предприятие при увеличении
отдачи инвестиций в основной капитал. Это свидетельствует о снижении
зависимости субъектов МСБ от инвестиционных средств, в том числе за счет
привлечения собственных финансовых ресурсов, вследствие роста доходности
хозяйствующих субъектов МСБ, и повышении эффективности  использования привлекаемых инвестиционных
ресурсов в данных округах.

В
период 2011-2016 гг. произошло увеличение доли номинальной начисленной
заработной платы работников предприятий МСБ в начисленной заработной плате по
региону в среднем по стране на 0,73% (кроме Северо-Западного ФО) и снижение доли
занятых на предприятиях МСБ в общей численности занятых в экономике (кроме
Дальневосточного ФО, где отмечается рост доли занятых на предприятиях МСБ на
8,7%) в среднем по стране на 11,12%, а также средней
численности занятых на одном предприятии МСБ (в среднем по стране на 31,25%). Это свидетельствует о снижении социальной
значимости малого и среднего бизнеса в России и зависимости роста номинальной начисленной
заработной платы работников предприятий МСБ от численности работников МСБ. Снижение средней
численности занятых на одном предприятии МСБ при значительном увеличении производительности труда
занятых на предприятиях (в среднем по стране на 76,7%) свидетельствует о повышении эффективности
использования персонала на предприятиях МСБ за счет опережения темпов роста
оборота субъектов МСБ над темпами роста численности работников (рисунок 6). Об этом
свидетельствует также показатель соотношения  производительности труда и заработной платы,
темпы роста которого выше темпов роста производительности труда.

Таким образом, за период с 2011 г. по 2016 г. наблюдается: увеличение масштабов распространения малого и среднего бизнеса за счет роста количества субъектов МСБ из числа юридических лиц; повышение уровня экономического и инвестиционного развития, а также бюджетной эффективности субъектов малого и среднего бизнеса; снижение социальной значимости вследствие снижения численности занятых на предприятиях малого и среднего бизнеса.

Оценка уровня развития малого и среднего бизнеса в
Российской Федерации
позволила выявить, что в анализируемом периоде с 2011 по 2016 гг., не смотря на
общее повышение уровня развития малого и среднего бизнеса Российской
Федерации на
10,3 %, наблюдается
общая тенденция к замедлению темпов роста уровня развития малого и среднего
бизнеса в стране (таблица 1).

По итогам 2016 г. относительно 2015 г. значение сводного интегрального индекса развития малого и среднего бизнеса РФ снизилось на 0,052 д.ед. относительно предыдущего периода и составило 1,113 д.ед. Таким образом, наблюдается замедление темпов развития малого и среднего бизнеса в данном временном периоде. Негативное влияние на значение сводного интегрального индекса развития малого и среднего бизнеса в 2016 г. оказало замедление темпов роста социальной значимости, экономического и инвестиционного развития при ускорении темпов роста масштабов распространения и бюджетной значимости малого и среднего бизнеса.

Изучение динамики интегральных индексов
развития малого и среднего бизнеса в федеральных округах позволило
выявить, что изучаемый период в целом характеризуется положительной тенденцией
уровня развития малого и среднего бизнеса во всех субъектах России (таблица
2). Однако, вследствие ухудшения макроэкономической ситуации в стране в 2014 г.
наблюдается снижение уровня развития малого и среднего бизнеса практически во
всех федеральных округах — исключение составили Южный и Сибирский ФО.

Основным фактором повышения уровня развития малого и среднего бизнеса во всех федеральных округах страны является повышение уровня бюджетной значимости субъектов МСБ. Также среди факторов роста уровня развития малого и среднего бизнеса следует выделить:  увеличение масштабов распространения  малого и среднего бизнеса на территории Центрального и Уральского федеральных округов; повышение уровня экономического развития малого и среднего бизнеса в Северо-Западном, Южном, Северо-Кавказском, Приволжском и Сибирском федеральных округах; повышение уровня инвестиционного развития малого и среднего бизнеса в Дальневосточном ФО.

Негативное влияние на уровень развития малого и
среднего бизнеса оказало снижение социальной значимости МСБ (Центральный и
Северо-Западный ФО), уменьшение масштабов распространения малого и среднего
бизнеса (Северо-Кавказский ФО), снижение уровня инвестиционного развития
(Уральский ФО).

Лидером по уровню развития малого и среднего бизнеса среди федеральных округов является Северо-Западный ФО. На втором месте по уровню развития Дальневосточный ФО. Среди аутсайдеров по уровню развития малого и среднего бизнеса следует выделить Южный и Сибирский федеральные округа со значением сводного интегрального индекса развития МСБ 1,087 и 1,079 д.ед. соответственно. Результаты оценки экономической эффективности малого и среднего бизнеса (таблица 3), свидетельствуют об общем повышение эффективности развития сектора малого и среднего бизнеса в Российской Федерации.

Экономическая эффективность малого
и среднего бизнеса в среднем по России составила от 0,997 руб. валовой добавленной стоимости, созданной субъектами МСБ,
на 1 руб. затрат, вложенных в их развитие, в 2011 г. до  1,037 руб./руб. по итогам 2016 г.

По экономической эффективности малого
и среднего бизнеса в разрезе федеральных округов в 2016 г. лидером по экономической
эффективности малого и среднего бизнеса является Северо-Западный
ФО с уровнем
эффективности 1,085 руб./руб. На втором месте Дальневосточный
ФО с уровнем экономической эффективности малого и среднего бизнеса — 1,048
руб./руб. К числу отстающих субъектов по уровню экономической эффективности малого и среднего бизнеса
следует отнести Северо-Кавказский ФО со значением показателя
экономической эффективности ниже единицы. Основным фактором повышения экономической
эффективности малого и среднего бизнеса в целом по стране является
превышение темпов роста  ВРП, созданного субъектами МСБ, над ростом затрат,
направленных на развитие малого и среднего бизнеса.

Изучение тенденций изменения экономической
эффективности малого и среднего бизнеса за 2011-2016 гг. позволило
выявить, что практически во всех федеральных округах наблюдается рост
показателя экономической эффективности малого
и среднего бизнеса. Исключением является Северо-Кавказский ФО, в котором
отмечается постепенное снижение уровня экономической эффективности малого
и среднего бизнеса в среднем на 0,3 % в год. Среди федеральных округов
следует выделить Северо-Западный и Южный ФО, в которых среднегодовые темпы
прироста экономической эффективности малого и среднего бизнеса выше, чем
в других округах, и составляют 1,66 % и 1,03 % в год соответственно. В
остальных округах среднегодовой темп прироста экономической эффективности
развития малого и среднего бизнеса находится в пределах от 0,6
% до 0,8 % в год.

В заключение исследования для
сопоставления уровня развития и экономической эффективности малого и среднего
бизнеса были построены матрицы сравнения «Соотношение уровня и
эффективности развития малого и среднего бизнеса», «Соотношение уровня
развития и масштабов распространения малого и среднего бизнеса» и «Соотношение
эффективности и масштабов распространения малого и среднего бизнеса» (рисунки 7-9).

По результатам матричного анализа
выявлено, что в 2016 г. к регионам со средними масштабами распространения
малого и среднего бизнеса относятся Северо-Кавказский, Центральный и
Северо-Западный федеральные округа. Остальные федеральные округа относятся
к регионам с крупными масштабами распространения малого и среднего бизнеса.

По соотношению уровня
развития и экономической эффективности малого и среднего бизнеса выявлено,
что:

• Центральный и Дальневосточный ФО относятся к регионам с относительно высоким уровнем развития и средней экономической эффективностью малого и среднего бизнеса;

• Северо-Кавказский ФО относится к регионам с высоким уровнем развития и низкой экономической эффективностью субъектов малого и среднего бизнеса;
• Северо-Западный федеральный округ относится к регионам со средним уровнем развития и высокой экономической эффективностью малого и среднего бизнеса;
• Приволжский, Уральский, Сибирский и Южный федеральные округа относятся к регионам с относительно низким уровнем развития и средней экономической эффективностью малого и среднего бизнеса.

Таким образом, большая часть
федеральных округов Российской Федерации в 2016 г. характеризуются крупными
масштабами распространения малого и среднего бизнеса с относительно низким
уровнем развития и средней экономической эффективностью малого и среднего
бизнеса. На фоне этого выделяется Северо-Кавказский ФО, являющийся регионом с
относительно высоким уровнем развития и средней экономической эффективностью при
относительно крупных масштабах распространения малого и среднего бизнеса. В
целом малый и средний бизнес в Российской Федерации характеризуется
относительно небольшими масштабами распространения, средним (невысоким) уровнем
развития и средней экономической эффективностью.

Проведенная
в настоящем исследовании оценка уровня и экономической эффективности развития
малого и среднего бизнеса показала низкую устойчивость данного сектора
экономики в период общемировой финансовой нестабильности и не достаточно
высокую результативность существующих программ государственной поддержки, что
отражено общим снижением уровня и эффективности развития субъектов малого и
среднего бизнеса.

Эффективное
государственное регулирование и поддержка субъектов малого и среднего является одним из ключевых
государственных приоритетов на современном этапе развития экономики. Развитие новых механизмов регулирования и поддержи
малого и среднего бизнеса, а также совершенствование существующих, будет
способствовать не только росту числа субъектов малого предпринимательства, но и
увеличению эффективности их функционирования.

Развитие экономики любого государства невозможно без
формирования малого и среднего  бизнеса,
поскольку последнее является базисной основой для подъема и развития экономики
России в целом. Для этого, необходимо создать благоприятные условия, в том
числе оказание поддержки со стороны государства.

Литература

1. Вершинина А.П. К вопросу об оценке развития малого бизнеса в Алтайском крае // Вестник Алтайской академии экономики и права.  2014. №2(34). С. 35–39.
2. Владимирова С. В., Лоскутова М. В. Программно-целевой подход к созданию системы государственной поддержки малого предпринимательства в регионе // Социально-экономические явления и процессы. 2016. № 1. С. 15-18.
3. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам развития малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» [Текст]: Федер. закон от 29.06.2015 N 156-ФЗ (ред. от 29.12.2015) // КонсультантПлюс. — 2015. 
4. Постановление Правительства РФ № 702 от 13.07.2016 «О предельных значениях выручки от реализации товаров (работ, услуг) для каждой категории субъектов малого и среднего предпринимательства».
5. Руденок О.В. Оценка развития малого и среднего бизнеса в федеральных округах Российской Федерации // Современные тренды развития стран и регионов – 2017: материалы международной научно-практической конференции.  Тюмень: ТИУ.  2018.  С. 459-462.
6. Руденок О.В. Развитие малого и среднего бизнеса Тюменской области / О.В. Руденок, Р.А. Ахнин // Современные тренды российской экономики: вызовы времени – 2017: материалы международной научно-практической конференции. Тюмень: ТИУ. 2017. С.82-85.
7. Статистический сборник «Малое и среднее предпринимательство в России». 2016. Росстат. —  M., 2016. – 96 с.
8. Филиппов Д.В. Методика оценки уровня развития предпринимательства в регионе. // Государственное управление. Электронный вестник. № 36. 2013 г. С. 252-262.
9. Центральная база данных [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://cbsd.gks.ru/.

УДК 504.064

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10035

СИСТЕМА   НОРМИРОВАНИЯ     НЕГАТИВНОГО   ВОЗДЕЙСТВИЯ   НА    ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ:  НОВЫЕ   ПОДХОДЫ К   ФОРМИРОВАНИЮ  И   ВОЗНИКАЮЩИЕ ПРОБЛЕМЫ

ENVIRONMENTAL NORMALIZING SYSTEM: NEW APPROACHES TO FORMATION AND ARISING PROBLEMS

Татаренко Валерий Иванович, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой, Сибирский государственный университет геосистем и технологий, г. Новосибирск

Петрова Наталья
Владимировна, кандидат технических наук, доцент, Сибирский государственный
университет геосистем и технологий, г. Новосибирск

Усикова Оксана Владимировна, кандидат экономических наук, старший преподаватель, Сибирский государственный университет геосистем и технологий, г. Новосибирск

Лоницкая Дарья Николаевна,
Сибирский государственный университет геосистем и технологий, г.
Новосибирск

Tatarenko V.I., v.i.tatarenko@ssga.ru

Petrova N.V., natalyavpetrova@mail.ru

Usikova O.V., o.v.usikova@yandex.ru

Lonitskaya D.N., lonitskaya_dasha16@mail.ru

Аннотация: В
2014 году с принятием Федерального закона от 21.07.2014 № 219-ФЗ начался
процесс активного реформирования природоохранного законодательства,  положения 
которого поэтапно вводятся до сих пор. В этой связи в статье проанализированы
основные изменения государственного регулирования в области охраны окружающей
среды м обозначены проблемы, оставшиеся неразрешенными после изменений в
правовом механизме нормирования. Результатом исследования выступает
совокупность положений, обобщающих недостатки внесенных изменений, требующих
скорейшего правового  урегулирования. Следовательно,
основной задачей на ближайшую перспективу 
является поиск приемлемых решений с учетом изменений законодательства,
исключающих моральные и материальные риски для предприятий.

Summary: The process of active reform of environmental legislation began in 2014,
with the adoption of the Federal Law of July 21, 2014, No. 219-FZ (№ 219-ФЗ), and it is being phased in
so far. The article analyzes the main changes in state regulation in the field
of environmental protection and outlines the problems that remained still
unresolved after changes in the legal regulation mechanism. The result of the
study is a set of provisions summarizing the shortcomings of the amendments
that require an early legal settlement. Therefore, the main task in the near
future is to find acceptable solutions, taking into account legislative changes
that exclude moral and material risks for enterprises.

Ключевые
слова: категорирование объектов, правовое регулирование, нормирование
НВОС,  нормативы качества окружающей
среды, экологические нормативы.

Keywords: categorization of facilities, legal regulation,
negative impact on the environment, environmental quality standards,
environmental standards, allowable discharge standard.

Введение

С 1 января 2019 года вступили в силу положения Закона № 219-ФЗ,
ознаменовавшие начало внедрения новой системы регулирования негативного
воздействия на окружающую среду (НВОС) [1]. Основные новации в регулировании
НВОС:

•  категорирование объектов, оказывающих
  негативное воздействие на окружающую среду и дифференцированный подход к
  нормированию воздействия НВОС в зависимости от категории объекта;
•  изменение системы платы за НВОС, основанное на
  категорировании объектов и введение повышающих и понижающих коэффициентов;
•  введение КЭР и декларации об объемах
  воздействия на окружающую среду (Декларация), а также разработки программы
  повышения экологической эффективности и плана природоохранных мероприятий для
  их получения;
•  создание справочников наилучших доступных
  технологий (НДТ) и разработка предприятиями технологических нормативов на их
  основе;
•  установление налоговых льгот и мер
  государственной поддержки при внедрении НДТ;
•  введение зачета затрат на мероприятия, включаемых
  в программы повышения экологической эффективности и планы природоохранных
  мероприятий, в счет платежей за НВОС.

 Анализ
состояния проблемы

Для современного
состояния правового регулирования нормирования воздействия на окружающую среду
характерен переход от прежней системы нормирования к новой системе, сочетающей
в себе элементы, как старого, так и нового подходов.

Экологическое законодательство Российской Федерации постоянно
модернизируется, иногда эти изменения не представляют полноценных условий для
внедрения нововведений.

Изменения, внесенные в Федеральный
закон «Об охране окружающей среды» (далее Закон № 7-ФЗ), вступившие в силу с 1
января этого года, вводят новую систему нормирования негативного воздействия на
окружающую среду и оформления разрешительной природоохранной документации [2].

В настоящее время для
толкования и анализа доступны только положения федерального законодательства, а
необходимые подзаконные нормативно-правовые акты (НПА)  для реализации норм законов до сих пор либо
не утверждены, либо не вступили в силу. Сложившаяся ситуация породила множество
проблем, некоторые из которых рассмотрены в данной статье.

Одним из основных НПА,
содержащих новые подходы нормирования в области экологической  безопасности,   является  Федеральный закон № 219-ФЗ от 21.07.2014 г.
Данный закон внес изменения в ряд нормативно-правовых актов, в частности в
закон «Об охране окружающей среды». Документ включает принципиально новые
аспекты в области экологической безопасности, формирование и внедрение которых
началось с 2014 года [1].

Началом изменений можно
считать 2014 год, когда впервые был введен термин «негативное воздействие на
окружающую среду» (далее НВОС) и связанное с этим категорирование объектов НВОС
[1]. В зависимости от уровня
НВОС все объекты разделены на 4 категории. Критерии отнесения к одной из
четырех категорий утверждены постановлением Правительства РФ от 28.09.2015 г. №
1029, которая присваивается объекту при постановке на государственный учет в
Государственный реестр объектов НВОС [3]. 

Ведущее
место в системе нормативов качества окружающей среды занимает нормирование
выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух, регулируемое Законом № 7-ФЗ
и Федеральным законом «Об охране атмосферного воздуха» (далее – закон № 96-ФЗ),
а также подзаконными НПА, конкретизирующими порядок нормирования [2,4].

До
03.07 2016 г. статья 16 Закона «Об охране окружающей среды» в качестве одного
из видов НВОС включала выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух
от  передвижных источников, который в
новой редакции статьи отсутствует.

И
если на сегодняшний день с нормированием выбросов загрязняющих веществ (далее –
ЗВ) от стационарных источников ситуация более менее ясна, то в отношении
нормирования выбросов от передвижных источников остаются вопросы.

Статьей
12 Закона № 96-ФЗ установлено два вида нормативов регулирующих выбросы ЗВ в атмосферный
воздух:

•  технические нормативы выбросов, которые
  устанавливаются для отдельных видов стационарных источников выбросов ЗВ и для
  передвижных средств и установок всех видов;
• предельно
  допустимые выбросы (ПДВ), которые устанавливаются только для конкретных
  стационарных источников выбросов [4].

Для реализации механизма установления ПДВ
разработаны и утверждены такие подзаконные НПА, как постановления Правительства
от 02.03.2000 г.    № 182 и 183,
распоряжение Правительства от 08.07.2015 г. № 1316-р, приказы Минприроды РФ от
06.06.2017 г. № 273 и от 29.09.2015 г.   №
414 [5,6,7,8].

А в области технических нормативов на
сегодняшний день в нормативно-правовой базе существует лишь один НПА – это
постановление Правительства РФ от 06.02.2002 г. № 83. Данный документ
устанавливает требования осуществления контроля выполнения технических нормативов,
хотя сам механизм разработки технических нормативов выбросов (ТНВ) до сих пор
не установлен ни одним федеральным органом исполнительной власти.  В связи с отсутствием  нормативных документов по установлению
технических нормативов выбросов ЗВ в атмосферный воздух, ТНВ для отдельных
видов стационарных источников и для транспортных средств пытаются включить в
механизм предельно допустимых выбросов. Например, специалисты ФГУП «НИИ
Атмосфера», считают, что, так как автомобильный транспорт относится к наиболее
опасным источникам загрязнения, его выбросы должны нормироваться и,
следовательно, необходимо устанавливать ПДВ на участках автотранспортной
инфраструктуры производственных площадок и приравнивать их к неорганизованным
источникам выбросов [9]. При
этом ни в законе № 7-ФЗ, ни в законе № 96-ФЗ нет термина «неорганизованные
источники выбросов», а существует статья 22 в законе «Об охране атмосферного
воздуха», в которой говорится об инвентаризации стационарных источников и
выбросов ЗВ в атмосферу. Вышеуказанная статья, а также разъяснительные письма
Росприроднадзора от 10.05.2017 г. № РН-03-01-27/9626 и от 22.08.2017 №
ОД-03-01-32/18476 являются подтверждением того, что производственная
территория, на которой осуществляется только стоянка и движение автотранспорта,
не относится к стационарным источникам выбросов. Отсутствие четких понятий в
НПА приводит к расхождению в требованиях и злоупотреблениям контролирующих
органов при проверке результатов инвентаризации источников загрязнения
атмосферного воздуха и природоохранной документации предприятий.

Правовое регулирование установления
нормативов допустимых выбросов (сбросов) загрязняющих веществ в атмосферный
воздух (водные объекты) осуществлялось и предполагается в дальнейшем не только нормативно-правовыми
актами, но и методическими документами, которые 
конкретизируют и дополнительно устанавливают требования, не
предусмотренные нормами законодательства. То есть сформировалась иерархическая
триада регулирования: федеральный закон – подзаконный НПА – методический
документ, в которой определяющее значение зачастую имеют технические нормы,
установленные методическими документами (методиками, инструкциями и т.п.). Так,
например, в статье 12 закона № 96-ФЗ предусмотрено установление предельно
допустимых выбросов для стационарных источников (совокупности стационарных
источников) «расчетным путем на основе нормативов качества атмосферного воздуха
с учетом фонового уровня загрязнения» [4]. В указанной статье закона используются понятия, такие
как «расчетный путь», «нормативы качества атмосферного воздуха», которые не
определены в самом законе.  То есть
расчетный путь предполагает наличие какой-то формулы и  ее показателей, выраженных в единицах
измерения массы, концентрации ЗВ и т.п., для установления ПДВ,  которые отсутствуют в законе и которые
необходимо включить для детализации порядка расчета ПДВ, что позволит исключить
его произвольное занижение.

Термин «норматив качества атмосферного
воздуха», используемый в ст. 12 закона № 96-ФЗ также не имеет легального
определения, так как в ст. 1 этого закона определены два самостоятельных вида
нормативов качества атмосферного воздуха – гигиенический и экологический [4].  На практике при расчете ПДВ применяются
санитарно-гигиенические нормативы, направленные на охрану здоровья человека (ГН
2.1.6.3492-17, СанПиН 2.1.6.1032-01 и многие др.), а экологические нормативы
качества атмосферного воздуха, обеспечивающие охрану компонентов природной
среды, до сих пор не установлены [10,11].

Также законом не дано определение понятию
«фоновый уровень загрязнения», т.е. не установлены параметры (пространственные,
временные и др.) атмосферного воздуха и соотношение с экологическими или
гигиеническими нормативами качества.

Аналогичная ситуация сложилась в области
государственного регулирования сбросов сточных вод, так например, п. 11 ст. 22
закона №7-ФЗ требует учета фонового состояния водного объекта при установлении
нормативов допустимого сброса (НДС) для объектов централизованных систем
водоотведения  применительно к
загрязняющим веществам, не относящимся к технологически нормируемым веществам [2].

Используемые в механизме нормирования
понятия «фоновое загрязнение» и «фоновое состояние»  нуждаются в правовой конкретизации.

На сегодняшний день на территории страны
действует ряд федеральных законов и подзаконных актов, содержащих перечни ЗВ,
подлежащих нормированию в различных целях:

•  для охраны здоровья человека
  (санитарно-гигиеническое нормирование);
•  для охраны окружающей среды (экологическое
  нормирование);
•  для охраны водных биологических ресурсов
  (рыбохозяйственное нормирование).

Нормативы допустимых сбросов  (НДС) с 1 января этого года должны
определяться для стационарных источников, в отношении ЗВ, которые включены в перечень
загрязняющих веществ введенный распоряжением Правительства РФ  от 08.07.2015 № 1316-р (далее Перечень) на
основе нормативов качества окружающей среды с учетом фонового состояния [12]. СанПиН 2.1.5.980
устанавливает 2  категории
водопользования. К 1 категории относятся водные объекты, воды которых используются
в качестве источников питьевого и хозяйственно-бытового водопользования, а
также для водоснабжения предприятий пищевой промышленности. Ко 2 категории
отнесены водные объекты  рекреационного
водопользования [13].
Обратимся к Методике разработки НДС веществ и микроорганизмов в водные объекты
для водопользователей (далее Методика), на основании которой при осуществлении
сброса сточных вод  в водные объекты 1 и
2 категории водопользования используются гигиенические нормативы химических
веществ и микроорганизмов, а для водных объектов рыбохозяйственного значения –
нормативы качества воды водных объектов рыбохозяйственного значения [14]. До настоящего времени
для повсеместного применения нормативы качества окружающей среды не
разработаны, вместо них применяются санитарно-гигиенические и рыбохозяйственные
нормативы, которые не всегда способны обеспечить охрану экосистем.

В связи со вступлением в  действие  с  01.01.19  новой  редакции
ст. 22 Закона № 7-ФЗ нормативы допустимых сбросов рассчитываются только для
веществ I
и II
классов опасности, приведенных в Перечне, в котором класс опасности не
указывается [2,12].
В настоящее время действуют два документа, в которых установлены классы
опасности веществ – ГН 2.1.5.1315-03 и Приказ Минсельхоза России от 13.12.2016
г. № 552 [15,16].   Анализ
этих документов, а также 2 раздела Перечня выявил следующие несоответствия:  

•  для 29 веществ, представленных в таблице 1,
  установлены разные классы опасности, причем для 21 вещества можно использовать
  наиболее жесткие нормы и установить I и II классы опасности;
•  для 19 веществ класс опасности вовсе не
  установлен ни в одном подзаконном акте, при том, что сброс этих веществ в водные
  объекты запрещен;

Для иных загрязняющих вещества, к которым отнесены взвешенные вещества, БПК₅, БПК_полн, ХПК и сухой остаток и которые включены в Перечень, не может быть установлен класс опасности [17].

Еще одной проблемой, требующей  законодательного урегулирования, является
регулирование сброса сточных вод на
поверхность земли (рельеф местности), что приводит к загрязнению земель,
почв, подземных водоносных горизонтов, нарушению прав собственности
сопредельных земельных, лесных участков и иных природных объектов. Такие сбросы
осуществляются предприятиями по  причине
отсутствия  технической возможности
сбрасывать сточные воды в водные объекты или в централизованные системы
водоотведения, что нередко становится предметом разбирательств в суде.  Данная проблема на федеральном уровне законодательно
не урегулирована. Нормативно-правовые акты не содержат прямого запрета на такой
вид сбросов, хотя в письме Росприроды России от 18.11.2014 года говорилось, что
сброс стоков на водосборную площадь (рельеф местности) является нарушением
требований действующего законодательства. Также в НПА не дано определение
терминам «водосборная площадь» и «рельеф местности». Сложившаяся правовая
неопределенность затрудняет установление факта сброса сточных вод на рельеф
местности. Поэтому в одних регионах природопользователей за данный вид сброса
привлекают к административной ответственности по ст. 8.6 КоАП РФ, в других –
органы Росприродназдора закрывают глаза на аналогичную ситуацию [18].

Изменения, внесенные в закон «Об охране
окружающей среды» вводят не только новую систему нормирования, но и новые
требования оформления разрешительной документации.

Во-первых, рассмотрим
судьбу «классических» разрешений на выбросы и сбросы в 2019 году. В законе №
7-ФЗ (в редакции от 03.07. 2016 года) выбросы и сбросы химических,
радиоактивных веществ и микроорганизмов в окружающую среду допускались в
соответствии с п. 4 статьи 23 на основании разрешений. С 01.01.2019 г. действует
новая редакция этой статьи, в которой указанная норма упразднена, другими
словами, исключено требование о необходимости наличия, либо получения
вышеуказанных разрешений [2].

Во-вторых, с 1 января 2019 г. пакет
экологической документации на предприятии формируется в зависимости от
категории объекта НВОС. Теперь для объектов 
IV
категории  разрешительная документация не
разрабатывается и плата за негативное воздействие на окружающую среду не
вносится.

Объекты III категории
обязаны проводить производственный экологический контроль (ПЭК) и с этого года составлять
отчет об организации и результатах ПЭК, а разрабатывать НДВ и НДС и
осуществлять плату за НВОС, необходимо только в том случае, если в выбросах или
сбросах есть радиоактивные или высокотоксичные вещества, или вещества,
обладающих канцерогенными, мутагенными свойствами (1 или 2 класса опасности) [2,12].  

Лица, эксплуатирующие объекты II категории, помимо приведенных
документов для  III категории, должны разрабатывать
Декларацию, включающую разработку проектов НДВ и НДС и нормативов образования
отходов и лимитов на их размещение (НООЛР),  а также план мероприятий по охране окружающей
среды.

Для объектов I категории обязательна разработка
комплексного экологического разрешения (КЭР).

Классификация объектов по категориям
конкретизировала, какие документы в области экологической безопасности должны
быть на объектах определенной категории, но столь серьезное нововведение
породило проблемы, связанные с разработкой таких документов, поэтому каждый из
них требует индивидуального изучения и анализа.

До введения классификации объектов
экономики по категориям разработка документации осуществлялась при наличии
источника загрязнения и в зависимости от отнесения предприятия к малому,
среднему или крупному предпринимательству. По этой причине предприятия,
относящиеся к малому и среднему предпринимательству (МСП), могли не
разрабатывать проекты НДВ, НДС, НООЛР, программу ПЭК и т.п., а с января 2019
года при  присвоении предприятию I, II или
III
категории у лиц, эксплуатирующих эти объекты, возникает необходимость в
разработке  разрешительных документов. Проблема возникает у предприятий МСП,
осуществляющих деятельность на объектах, относящихся к области применения НДТ,
так как эти предприятия с 01.01.2019 г. могут осуществлять свою деятельность
только при наличии  КЭР. А процедура
получения этого документа на установленную законом дату не была утверждена, да
и срок согласования нормативов, даже без учета сроков разработки самих
документов, составляет несколько месяцев. То есть выполнение данного требования
законодательства предприятиями МСП фактически невозможно, а вот отсутствие КЭР
образует состав административной ответственности, предусмотренной уже с 01.01.2019
г. в ст. 8.47         КоАП РФ, которая предполагает наложение
административного штрафа на должностных лиц в размере от четырех
до десяти тысяч рублей; на юридических лиц — от пятидесяти
до ста тысяч рублей ) [18].

Еще
одним нововведением является разработка технологических нормативов, которые разрабатываются
на основе  параметров, не превышающих
технологические показатели наилучших доступных технологий (НДТ). Показатели НДТ
регулируются и устанавливаются нормативными документами в области охраны
окружающей среды в срок не позднее 6 месяцев после введения
информационно-технических справочников по НДТ. Статья 23 Федерального закона  «Об охране окружающей среды» устанавливает то,
что отнесенные к I категории объекты  должны разрабатывать технологические
нормативы, которые в последующем указываются в комплексном экологическом
разрешении [2].

Основной проблемой,
связанной с правовым регулированием технологического нормирования, является
задержка принятия ряда подзаконных нормативных правовых актов, а именно таких
документов как приказ Минприроды России о порядке разработки технологических
нормативов. В данном случае складывается ситуация, когда предприятия обязаны
разрабатывать технологические нормативы, но возникает проблема, которая
заключается в отсутствии единой методики и порядка их разработки.

Для объектов I категории,
обязанных оформлять комплексное экологическое разрешение (КЭР), нормы приказа Минприроды
России от 28.02.2018 № 74 находятся в противоречии со статьей 31 «Комплексное
экологическое разрешение» Закона № 7-ФЗ, вступающей в силу с 1 января 2019 года
[19,2]. Пункт 3 этой статьи
говорит, что заявка на получение КЭР должна содержать проект программы ПЭК, а
пункт 10 той же статьи требует, чтобы само КЭР содержало согласованную
программу ПЭК.

Лица, эксплуатирующие
объекты I категории,  также обязаны
получить комплексное экологическое разрешение, являющееся единым разрешительным
документом, который заменит собой ранее предусмотренные отдельные разрешения на
выбросы и сбросы загрязняющих веществ и на размещение отходов. Получение
комплексного экологического разрешения осуществляется путем предоставления
заявки в органы Росприроднадзора, подкрепленной необходимой документацией,  к которой относятся расчеты технологических
нормативов, расчеты нормативов допустимых сбросов и выбросов веществ при
наличии I
и II
классов опасности в выбросах и сбросах, обоснование нормативов образования
отходов и лимитов на их размещение. При невозможности соблюдения приведенных
показателей на получение КЭР прилагается дополнительная документация, например,
проект программы повышения экологической эффективности, планируемые временно
разрешенные выбросы (ВРВ), временно разрешенные сбросы (ВРС) с указанием объема
или массы выбросов.

Законом определено
содержание КЭР, сроки подачи и рассмотрения заявки на его получение. Более
детально процедуры выдачи, переоформления и отзыва КЭР должны быть установлены  в
соответствующем постановлении Правительства Российской Федерации. В октябре
2018 года Приказом Министерством природных ресурсов и экологии Российской
Федерации       № 510 были утверждены
форма заявки на получение КЭР и форма самого разрешения. КЭР выдается при
наличии положительного заключения государственной экологической экспертизы [20].

В апреле 2018 года был
утвержден перечень объектов НВОС I
категории, вклад которых в суммарные выбросы и сбросы загрязняющих веществ в
Российской Федерации России не менее чем 60 % [21]. Лица, эксплуатирующие приведенные в перечне объекты,
обязаны подать заявку на получение КЭР до 2022 года. Стоит отметить, что при
осуществлении хозяйственной деятельности и (или) иной деятельности на объектах,
относящихся к области применения наилучших доступных технологий, но при
этом  не включенных в Перечень,
собственники обязаны получить комплексное экологическое разрешение до 1 января
2025 года  [1].

Изменения, внесенные в
нормативные документы природоохранного законодательства, ужесточили требования
к организации производственного экологического контроля за соблюдением
нормативов выбросов и сбросов загрязняющих веществ.

В программу
производственного экологического контроля предприятия, отнесенные к I категории должны внести программу
создания системы автоматического контроля или
сведения о наличии системы автоматического контроля. Статьей 67 Федерального
закона «Об охране окружающей среды» предусмотрено оснащение стационарных
источников на объектах I категории 
автоматическими средствами измерения и учета объема или массы выбросов и
сбросов загрязняющих веществ. Перечень стационарных источников, которые
подлежат оснащению автоматическими средствами измерения и учета,
устанавливается Распоряжением
Правительства РФ № 428-р.

В соответствии со статьей
67 Федерального закона № 7-ФЗ с 2019 года в процессе организации и проведения
производственного экологического контроля, предприятия, осуществляющие
хозяйственную деятельность на объектах I, II и 
III
категорий, помимо разработки ПЭК, должны ежегодно представлять отчет о его
результатах в территориальный орган Росприроднадзора.  Форма такого  отчета была утверждена Приказом Минприроды
России от 14.06.2018 № 261.

В приказе Минприроды
России от 11.10.18 № 74 описан порядок предоставления отчета ПЭК как отдельного
документа, не входящего в комплексное экологическое разрешение.

Изменение законодательства
в области экологической безопасности затронуло и осуществление платы за
негативное воздействие на окружающую среду. В новой редакции Федерального
закона № 7-ФЗ было сокращено количество видов платежей за НВОС, оставлены
лишь следующие виды:

•  плата за выбросы загрязняющих веществ в
  атмосферный воздух стационарными источниками;
•  плата за сбросы загрязняющих веществ в водные
  объекты;
•  плата за хранение, захоронение отходов
  производства и потребления.

Снижение
видов негативного воздействия на окружающую среду не приводит к улучшению
экологической обстановки страны, а лишь способствует ослаблению внимания лиц,
эксплуатирующих объекты негативного воздействия, к экологической безопасности.

Нововведения
в природоохранном законодательстве затронули вопросы, связанные с применением
методик расчета выбросов. До  01.01.2009
г. инструкции (методики)  по определению
состава и количества загрязняющих веществ, выбрасываемых в атмосферный воздух
(далее – Методики) утверждались федеральными органами исполнительной власти
(Госкомэкологией России, Ростехнадзором, Минприрды России, Минтранса России),
имеющими на тот момент соответствующие полномочия.   Всего было утверждено 15 методик расчета
выбросов от стационарных источников. С 2009 года методики вышеперечисленными
органами исполнительной власти не утверждались. 
В настоящее время на основании постановления Правительства РФ от
16.05.2016 г. № 422 (далее – постановление № 422) разработка и применение
методики расчета выбросов допускается только после ее включения в перечень,
который ведет Минприроды России [22]. А в соответствии с приказом Минприроды России от
31.07.2018 № 341 (далее – приказ № 341) методики расчета выбросов включаются в
этот перечень на основании представленных Росприроднадзором и Ростехнадзором
сведений. Росприроднадзор никогда не обладал полномочиями по утверждению
методик расчета выбросов, поэтому неясно, что он может представить в Минприроды
России. После ликвидации Госкомэкологии России, не был определен правопреемник,
и соответственно методики, утвержденные Госкомэкологией России некому
представить в Минприроды России. До вступления в силу приказа № 341 вся страна
пользовалась методиками, разработанными АО «НИИ Атмосфера» (144 методики).
Теперь их применение допустимо, только после включения в перечень Минприроды
России. Но поскольку 129 методик из 144, утверждены руководителями тех
организаций, для которых они разрабатывались, их так же некому представить в
Минприроды. Таким образом, никакие методики в перечень включены не будут. А на
разработку методики и ее оформление в Минприроды России уйдет несколько
месяцев. Фактически это отказ от расчетных методов для инвентаризации выбросов [9].

В
НПА, устанавливающие нормативные требования к разработке санитарно-защитных зон
(СЗЗ) также внесены существенные изменения. В марте 20018 года  постановлением Правительства РФ № 222 были
утверждены Правила установления санитарно-защитных зон (СЗЗ) и использования
земельных участков, расположенных в границах СЗЗ (далее Правила), которые пришли
на смену СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03. Одно из кардинальных изменений,
заключается в установлении требования по разработке проекта СЗЗ  и установлению защитной зоны в течение одного
года для всех существующих и действующих
объектов, на территории которых фиксируется химическое, физическое или
биологическое воздействие, превышающее установленные нормативные значения [23]. Правилами установлены
не совсем понятные критерии необходимости установления СЗЗ, вызывающие
множество вопросов. Возможно, после выхода ведомственных актов, предусмотренных
постановлением,  природопользователи
получат более ясную картину. Но пока эти документы не утверждены, что делает
невозможным выполнение данного требования в установленные законодательством
сроки.

Модернизация
законодательства в области природопользования способствует возникновению новых
подходов в области нормирования воздействия на окружающую среду, этот процесс
направлен на предотвращение  возникающих
проблем. Однако возникают случаи, когда между новыми законодательными актами и
уже существующими возникают противоречия.

Результаты
и обсуждение

Настоящее состояние
правового регулирования нормирования воздействия на окружающую среду можно
охарактеризовать как переходный этап — от прежней системы нормирования,
подвергавшейся серьезной и обоснованной критике, к новой системе, сочетающей в
себе элементы, как старого, так и нового подходов.

Правовой механизм
технологического нормирования пока нельзя признать полностью сформированным,
поскольку еще не принят ряд подзаконных нормативных правовых актов, в частности
постановление Правительства Российской Федерации о порядке утверждения
нормативных документов в области охраны окружающей среды и приказ Минприроды
России о порядке разработки технологических нормативов.

Изменения, внесенные в
2014, 2015, 2017 гг. в законодательство об охране окружающей среды, в том числе
вступившие в силу с 1 января 2019 г., хотя и несколько усовершенствовали, но не
сделали прозрачным и понятным правовой механизм установления нормативов
воздействия на окружающую среду (выбросов, сбросов загрязняющих веществ,
образования отходов). Как следует из смысла норм законодательства, переход на
использование НДТ является хотя и предпочтительным, но не обязательным в
правовом смысле слова.

Не все субъекты
хозяйственной деятельности, в том числе отнесенные к объектам I категории,
перейдут на технологическое нормирование с использованием показателей,
установленных для НДТ, с 2019 г. Многие на данном этапе продолжат использовать
традиционный механизм нормирования установление в индивидуальном порядке
нормативов выбросов и сбросов загрязняющих веществ (допустимых или временно
разрешенных), а также нормативов образования отходов и лимитов на их
размещение. В связи с этим представляется необходимым внесение в
законодательство ряда изменений в части совершенствования правового механизма
установления НДВ загрязняющих веществ в атмосферный воздух, НДС в водные
объекты.

Установление НДВ и НДС не
может регулироваться исключительно правовыми нормами. Методические документы
должны трансформировать правовой механизм, определенный нормами законов, в
плоскость технического регулирования. Для того чтобы механизм нормирования
выбросов и сбросов стал более понятным и прозрачным, необходима достаточная степень
правовой детализации, а также идентичность понятий, используемых в законах и
методических документах.

При расчете ПДВ
применяются санитарно-гигиенические нормативы, направленные на охрану здоровья
человека. Для обеспечения охраны компонентов природной среды требуется
разработка экологических нормативов качества атмосферного воздуха.

Целесообразно установить
ситуационную приоритетность применения Перечня загрязняющих веществ
(утвержденного Распоряжением Правительства РФ от 08.07.2015 № 1316-р), и ранее
установленных и действующих после 01.01.2019 
перечней ЗВ,  в отношении которых
применяются меры государственного регулирования при установлении нормативов
выбросов (сбросов) ЗВ для конкретных природопользователей, а также
законодательно установить их соотношение с вышеуказанным Перечнем.

Необходимо ввести в
законодательство об охране окружающей среды понятие «сброс сточных вод на
рельеф местности» и установить соответствующие экологические требования к
условиям его осуществления, включая допустимые нормативы и иные параметры
сбросов, строительство локальных очистных сооружений для очистки сточных вод,
прудов-накопителей, установление в случае необходимости сервитутов для
отведения сточных вод и др.

Заключение

Таким образом, введение
новых норм в природоохранное законодательство позволяет совершенствовать
существующую ситуацию в области нормирования негативного воздействия на
окружающую среду, однако в связи с выявленными проблемами реализация требований
в установленные законом сроки невозможна. В этой связи считаем целесообразным
введение переходного периода сроком 1,5 – 2 года для подготовки всех
необходимых подзаконных актов.

Литература

1. О внесении изменений в Федеральный закон «Об
   охране окружающей среды» и отдельные законодательные акты Российской Федерации
   [Электронный ресурс]: федер. закон РФ от 21.07.2014 № 219-ФЗ – Доступ из
   справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Об охране окружающей среды [Электронный
   ресурс]: федер. закон РФ от 10.01.2002 № 7-ФЗ. – Доступ из справ.-правовой
   системы «КонсультантПлюс».
3. Об утверждении критериев отнесения объектов,
   оказывающих негативное воздействие на окружающую среду, объектам I, II III и IV категорий [Электронный ресурс]: Постановление
   Правительства РФ от 28.09.2015 № 1029. – Доступ из справ.-правовой системы
   «КонсультантПлюс».
4. Об охране атмосферного воздуха [Электронный
   ресурс]: федер. закон от 04.05.1999 № 96-ФЗ – Доступ из справ.-правовой системы
   «КонсультантПлюс».
5. О порядке установления и пересмотра
   экологических и гигиенических нормативов качества атмосферного воздуха,
   предельно допустимых уровней физических воздействий на атмосферный воздух и
   государственной регистрации вредных (загрязняющих) веществ и потенциально
   опасных веществ [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от
   02.03.2000 № 182. – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6. О нормативах выбросов вредных (загрязняющих)
   веществ в атмосферный воздух и вредных физических воздействий на него
   [Электронный ресурс]: Постановление Правительства РФ от 02.03.2000 № 183. –
   Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Об
   утверждении методов расчетов рассеивания выбросов вредных (загрязняющих)
   веществ в атмосферном воздухе [Электронный ресурс]: приказ Минприроды России от
   06.06.2017  № 273. – Доступ из
   справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8. Об
   утверждении Административного регламента Федеральной службы по надзору в сфере
   природопользования по предоставлению государственной услуги по установлению
   предельно допустимых выбросов и временно согласованных выбросов» [Электронный
   ресурс]: приказ Минприроды России от 29.09.2015 
   № 414. – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
9. Зеленецкий С.В. О нормировании выбросов от
   передвижных источников // Экология производства. – 2018. — № 7. – С. 11 – 14.
10. ГН
    2.1.6.3492 -17 Предельно допустимые концентрации (ПДК) загрязняющих веществ в
    атмосферном воздухе городских и сельских поселений. Гигиенические нормативы
    [Электронный ресурс] – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. СанПиН 2.1.6.1032-01.2.1.6. Атмосферный воздух и воздух закрытых
    помещений, санитарная охрана воздуха. Гигиенические требования к
    обеспечению  качества атмосферного
    воздуха неселенных мест. Санитарно-эпидемиологические правила и нормативы.
    [Электронный ресурс] – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
12. Об
    утверждении перечня загрязняющих веществ, в отношении которых применяются меры
    государственного регулирования в области охраны окружающей среды [Электронный ресурс]: распоряжение Правительства РФ от 08.07.2015
    № 1316-р. – Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
13. СанПиН
    2.1.5.980-00.2.1.5. Водоотведение населенных мест, санитарная охрана водных
    объектов. Гигиенические требования к охране поверхностных вод. Санитарные
    правила и нормы. [Электронный ресурс] – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
14. Об
    утверждении Методики разработки нормативов допустимых сбросов веществ и
    микроорганизмов в водные объекты для водопользователей [Электронный ресурс]:
    Приказ Минприроды России от 17.12.2007 № 333 – Доступ из справ.-правовой
    системы «КонсультантПлюс».
15. ГН
    2.1.5.1315-03 Предельно допустимые концентрации (ПДК) химических веществ в воде
    водных объектов хозяйственно-питьевого и культурно-бытового водопользования [Электронный ресурс] – Доступ из
    справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
16. Об
    утверждении нормативов качества воды водных объектов рыбохозяйственного
    значения, в том числе нормативов предельно допустимых концентраций вредных
    веществ в водах водных объектов рыбохозяйственного значения [Электронный
    ресурс]: Приказ Минсельхоза России от 13.12.2016  № 552 – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
17. Сорокин
    Н.Д. Нормирование сбросов в новом году 
    // Экология производства. – 2018. — № 12. – С. 90 – 97.
18. Кодекс
    Российской Федерации об административных правонарушениях [Электронный ресурс]:
    федер. закон от 30.12.2001 № 195-ФЗ – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
19. Об утверждении требований к содержанию
    программы производственного экологического контроля, порядка и сроков
    представления отчета об организации и о результатах осуществления
    производственного экологического контроля [Электронный ресурс]: приказ
    Минприроды России от 28.02.2018 № 74. – Доступ из справ.-правовой системы
    «КонсультантПлюс».
20. Об утверждении формы заявки на получение комплексного экологического
    разрешения и формы комплексного экологического разрешения [Электронный ресурс]:
    Приказ Минприроды России от 11.10.2018 № 510 – Доступ из справ.-правовой
    системы «КонсультантПлюс».
21. Об
    утверждении перечня объектов, оказывающих негативное воздействие на окружающую
    среду, относящихся к I категории, вклад которых в суммарные выбросы, сбросы загрязняющих
    веществ в Российской Федерации составляет не менее 60 процентов [Электронный
    ресурс]: Приказ Минприроды России от 18.04.2018 № 154 – Доступ из
    справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
22. Об
    утверждении Правил разработки и утверждения методик расчета выбросов вредных
    (загрязняющих) веществ в атмосферный воздух стационарными источниками
    [Электронный ресурс]: постановление Правительства РФ от 16.05.2016 № 422. –
    Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
23. Об
    утверждении Правил установления санитарно-защитных зон и использования
    земельных участков, расположенных в границах санитарно-защитных зон [Электронный
    ресурс]: постановление Правительства РФ от 03.03.2018 № 222. – Доступ из
    справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

УДК 911.3:33

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10034

ЗАВИСИМОСТЬ
ЭКСПОРТА СИБИРСКИХ РЕГИОНОВ ОТ МОРЕХОЗЯЙСТВЕННОГО КОМПЛЕКСА

DEPENDENCE OF SIBERIAN REGIONS’ EXPORTS ON THE MARINE COMPLEX

Работа выполнена при поддержке гранта РНФ «Евразийские векторы морехозяйственной активности России: региональные экономические проекции» (проект № 19-18-00005)

И.А. Дец, кандидат географических наук, старший научный сотрудник, Институт географии СО РАН, Иркутск

I.A. Dets, candidate of geographical sciences, senior researcher at the Institute of Geography SB RAS, Irkutsk

Аннотация: В
ходе работы рассматриваются материалы по направлению поставок на внешние рынки
основных природных ресурсов Сибири: нефти, газа и угля. Определено, что для
большей части сибирских регионов поставки в западном направлении имеют
важнейшее значение, однако инвестиции в транспортную инфраструктуру могут
привести к постепенной переориентации экспорта, к примеру, Кемеровской области
на преимущественно восточное направление. Решающее значение для будущего изменение
географии сибирских экспортных поставок будут иметь темпы глобального
потепления и изменения режима функционирования Северного морского пути, что уже
сейчас иллюстрируется успешным опытом реализации проекта «Ямал-СПГ».

Summary: In the course of the work, materials are considered in the direction of deliveries
to foreign markets of the main natural resources of Siberia: oil, gas and coal.
It is determined that for most of the Siberian regions, deliveries to the west
are of the utmost importance, however, investments in transport infrastructure
can lead to a gradual reorientation of exports, for example, of the Kemerovo
Region to a predominantly eastern direction. The pace of global warming and
changes in the mode of operation of the Northern sea route will be crucial for
the future change in the geography of Siberian exports, which is already
illustrated by the successful experience of the “Yamal LNG” project.

Ключевые слова: газопровод
«Сила Сибири», нефтепровод «ВСТО», северный морской путь, экспорт нефтегазовых
ресурсов.

Keywods: “Power of Siberia” gas pipeline, ESPO oil pipeline, Northern sea route,
export of oil and gas resources.

Введение

Экспорт природных
ресурсов остаётся основой российской экономики, фактически определяя роль
страны в международном распределении труда. Бо́льшая часть российских природных
ресурсов сосредоточена в Сибири, которая вместе с постепенным исчерпанием
запасов в Европейской части России стала главной кладовой и источником основной
части экспортных поступлений [1]. В первую пятёрку
экспортных товаров входят нефть, газ, уголь (вместе формирующие около 2/3
экспортных доходов), металлы и продукция химической промышленности [2]. Нефть и газ из
России традиционно поставлялись покупателям в рамках многолетних контрактов
преимущественно по трубопроводам, однако в последние годы морской транспорт стал
играть заметно бо́льшую роль в поставках нефти и газа. В поставках российской
нефти фактором усиления роли морского транспорта стали в том числе ввод в
эксплуатацию нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО) и Балтийской
трубопроводной системы (перенаправившей часть нефтяного экспорта из
нефтепровода «Дружба» в порты Ленинградской области). Одновременно увеличение
доли продаж сжиженного природного газа (СПГ) в мире потребовало от федерального
правительства активного содействия развитию аналогичных технологий в России,
что привело к появлению двух дополнительных экспортёров газа (кроме ранее
действовавшего монопольно «Газпрома»): «Sakhalin Energy» и «Ямал СПГ».
Функционирование данных проектов в настоящее время проходит вполне успешно: за
2018 г. физический экспорт СПГ вырос на 50,4% и достиг 36,7 млрд кубометров (и
составил уже 14% от общего экспорта газа, при росте трубопроводных поставок
«Газпрома» только на 3,7% до 220,6 млрд кубометров) [3]. Правительство
планирует и дальше наращивать транспортировку грузов по Северному морскому
пути, для чего в настоящее время ведётся строительство новых атомных ледоколов,
а также обсуждается возможность перенаправления экспорта нефти Ванкорского
кластера с нефтепровода «ВСТО» на морские поставки, что потребует строительства
нефтеналивных терминалов на Таймыре [4]. Глобальное
потепление в перспективе может привести и к круглогодичной возможности
прохождения маршрута Севморпути без ледокольной поддержки, что может привести к
резкому росту прохождения иностранных судов по данному маршруту. Данное
обстоятельство потребует от российского правительства дальнейшей концентрации
усилий на развитии побережья Арктики [5].

При этом продолжаются и
инвестиции в развитие трубопроводной системы: строительство газопровода «Сила
Сибири» (сооружение которого обойдётся в сумму не менее ₽1,1 трлн [6]) ещё не окончено,
однако правительство продолжает рассматривать возможность прокладки второго
газопровода в КНР по западному маршруту, теперь и с транзитом через Монголию [7].

Кроме трубопроводного
транспорта инвестиции в развитие получает и железнодорожный: оплачиваемое
государством расширение Транссиба и БАМа, ориентированное на усиление их
экспортной и транзитной ролей, сопровождается расширением мощностей
дальневосточных российских портов.

Такое одновременное
движение по развитию транспортной инфраструктуры сразу в нескольких
направлениях не позволяет с уверенностью прогнозировать изменение роли видов
транспорта для сибирского экспорта или общую смену направления поставок в
ближайшие годы, однако некоторые изменения в таком распределении могут быть
зафиксированы уже сейчас.

Экспериментальная база

В ходе исследования
анализировались данные по экспорту регионов за 2018 г. Российского экспортного
центра, обобщающего статистику государственных ведомств [8]. Данные,
представляемые государственным институтом поддержки несырьевого экспорта, как и
ранее предоставлявшаяся государственная статистика, представляют заявляемую экспортёрами
информацию без поправок на место действительного производства товара в России,
в результате чего формальным лидером российского экспорта (включая сырьевой)
продолжает числиться город Москва. Практически не представляется возможным
вычленение реального размера экспорта регионов из представляемых официально данных,
однако достаточно близкое к действительному ранжирование остальных регионов-экспортёров
позволяет оперировать относительными данными достаточно обоснованно. 

Ход исследования

В рамках исследования
первоочередной задачей стало определение приоритетных направлений экспорта для
регионов Сибири (включающей в данном случае Тюменскую область, Бурятию,
Забайкальский край и Якутию), для чего страны экспорта товаров были
распределены на два условных направления: западное и восточное. Для отнесения
страны к «западному» направлению экспорта требовалось не более западное
положение её территории относительно регионов Сибири (в случае применения
данного критерия для половины сибирских регионов такой страной мог бы быть,
например, Казахстан), а приоритетность выбора российских морских портов
Атлантического или Арктического бассейна при экспорте товаров в данную страну.
Таким образом к западному направлению кроме стран Европы были также отнесены
Турция, Израиль, ОАЭ, Марокко, Египет, Бразилия и другие страны Америки, а к
восточному направлению — страны Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии, Австралия
и страны Океании. Данное распределение может в значительной степени
скорректироваться в будущем, в первую очередь, в случае наращивания экспорта
через северные порты в условиях улучшения проходимости Северного морского пути,
который в настоящее время всё ещё закрыт льдами в своей восточной части бо́льшую
часть года.

На восточном направлении
главным импортёром российской продукции в настоящее время является Китай, куда
поставка товаров из многих сибирских регионов осуществляется преимущественно
сухопутным транспортом (при всё возрастающей роли трубопроводного транспорта, о
чём говорилось выше). Тем не менее основные центры экономической активности
южного Китая импортируют грузы морским транспортом, потенциал использования
которого ещё не исчерпан и для экспорта сибирских регионов. Безусловно
важнейшую роль морской транспорт имеет для экспорта во все остальные страны Восточной
и Юго-Восточной Азии (в отличие от западного направления, где Россия имеет
сухопутные границы с целым рядом стран).

Таким образом,
распределение регионов по преобладающему направлению экспорта и последующий
анализ их основных экспортных товаров позволил выявить возможности и
ограничения для внешней торговли сибирских регионов, обусловленные уровнем
развития морехозяйственным комплекса и общими характеристиками транспортной
системы России.

Результаты и обсуждение

Статистика международной
торговли России показывает, что экспортные потоки в целом достаточно сильно
сконцентрированы: на 8 стран приходится больше половины стоимости
внешнеторговых поставок. На первом месте с показателем 12,46% — КНР, при том,
что данные по Тайваню (1%) и Гонконгу (0,22%) учитываются отдельно. Второй
страной по стоимости годового экспорта для России являются Нидерланды, куда
отправляется 9,66% поставок, а замыкает тройку ФРГ с 7,60%. Ближайший союзник
России — Белоруссия — занимает четвёртое место, занимая долю в 4,88% российского
экспорта, на пятом месте по рассматриваемому показателю расположилась Турция —
4,74%. Ещё одна из азиатских стран — Республика Корея — с показателем в 3,96%
заняла шестое место, а Польша лишь ненамного обошла Италию (3,69% и 3,65%
соответственно). Следующие за указанными странами государства играли заметно
меньшую роль для российского экспорта и имели показатель в среднем около 1%
(37,09% на 36 стран), что означает, что в сумме на 44 страны пришлось 87,85%
российского экспорта.

Необходимо отметить, что
часть российских внешних поставок в дальнейшем ещё подлежит перераспределению
через такие государства, как Нидерланды, имеющие крупнейшие мировые
транспортные узлы на своей территории. Не могут оцениваться однозначно и объёмы
экспорта в такие страны, как Швейцария, поставки алюминия в которую возросли на
$1 млрд за 2018 г. (при одновременном сопоставимом сокращении экспорта этого
металла в США) — эксперты, анализирующие «зеркальную» статистику (т.е.
статистику стран-импортёров), предполагают, что через формальную продажу
металла связанным компаниям в Европе российский алюминиевый монополист «РУСАЛ»
обходил американские санкции [9].

Только немногие регионы
по официальным данным опережают Москву (имеющую формально 43,85% от всего
российского экспорта) на отдельных экспортных направлениях. Из регионов Сибири
Якутия значительно превосходит другие по поставкам в Бельгию, Израиль и ОАЭ
(экспорт алмазов); Кемеровская область в лидерах по поставкам на Тайвань, в
Монголию и Индонезию; Иркутская область — в Швейцарию (вместе с Красноярским
краем), Монголию и Индонезию; Ханты-Мансийский автономный округ — на Филиппины.
Такой короткий перечень регионов, чей экспорт превышает московский, не должен
вводить в заблуждение — как уже упоминалось выше, для большинства компаний,
имеющих отвечающие за внешнюю торговлю подразделения в столице, оформление
экспорта оказывается целесообразным там же. Тогда как в некоторых случаях
экспортёрам по разным причинам выгоднее оформлять внешнеторговые операции в
регионах, так, например, компания «Алроса», добывающая алмазы, частично
принадлежит Якутии и регистрирует там свою операционную деятельность.

Тем не менее анализ относительных долей стран-импортёров позволяет распределить регионы Сибири по принципу приоритетности для них западного направления в торговле (рисунок 1).

В целом для России доля
западного экспорта приближается к 60%, однако для некоторых регионов Сибири
данный показатель оказался ещё выше: Якутия (65,52%), Ханты-Мансийский АО
(71,81%), Ямало-Ненецкий АО (77,67%) и Тюменская область (88,56%) вошли в
группу регионов, для которых данное направление является приоритетным. Для
Тюменской области и автономных округов данное положение долгие годы было
обусловлено наличием мощной трубопроводной связки Западной Сибири со странами
Европы. В настоящее время данное направление получает усиление с развитием
экспортных газовых мощностей (вторая очередь «Северного потока» в Германию и
«Южный поток» в Турцию), однако одновременно дополняется созданием более
«гибкой» инфраструктуры морского экспорта (нефтеналивные терминалы в Балтийском
море, установки по сжижению природного газа в Арктическом бассейне).
Зависимость Якутии от поставок в рассматриваемом направлении специфична:
высокая стоимость экспортируемых алмазов и некоторых других природных ресурсов
(как золото) позволяет в большинстве случаев использовать дорогой авиационный
транспорт, однако развитие нефте- и газодобычи в последние годы увеличивает абсолютные
и стоимостные объёмы поставок в азиатском направлении, что может в перспективе
сделать западное направление значительно менее важным для региона.

Только для ещё одного
региона Сибири западное направление экспорта превышает половину и составляет
61,27%. Для Красноярского края высокую важность продолжает сохранять экспорт
цветных металлов, осуществляемый частично через бассейн Карского моря.
Маловероятно, что продукция предприятий южной части региона в ближайшем будущем
также будет экспортироваться данным путём, однако вероятное перенаправления
нефтяного экспорта Ванкорского и сопутствующих месторождений сможет значительно
увеличить ассортимент морского экспорта, представленный пока металлами с
норильских предприятий.

Для многих оставшихся
регионов экспорт в западном направлении является незначительным и не превышает
15%, что сопровождается и невысокой общей зарегистрированной стоимостью
экспорта данных регионов (не превышает $1 млрд). Среди всех регионов данной
группы выделяется Томская область, треть валового регионального продукта
которой создаётся в нефтегазовой сфере (при сокращающемся уровне добычи в
течении ряда лет в регионе в 2018 г. было добыто 9,8 млн т нефти в год), однако
официальная статистика формально не фиксирует экспорта нефти и газа из региона.

Три региона из группы,
для которой экспорт в западном направлении является значительным (но не
превышает 30% от общей стоимости), находятся в ней по разным причинам. Для
Новосибирской области и Алтайского края важную роль во внешнеторговых операциях
играет среднеазиатское направление, которое во многом уравновешивает экспортные
векторы регионов (доля «восточного» направления у них также не превышает
половины). У Иркутской области ситуация иная — более 70% экспорта региона
отправляется восточным маршрутом (при 58% доле КНР), который с начала экспорта
нефти по «ВСТО» приобрёл ещё более важное для региона значение. Ориентация
Иркутской области на восточное направление только усилится вместе с началом
поставок природного газа в Китай по «Силе Сибири», что может поставить регион в
абсолютную экспортную зависимость от одной страны. Некоторое ослабление такой
зависимости в перспективе может дать только увеличение экспорта угля —
региональная компания «Востсибуголь» является одной из лидирующий в Сибири
(добыча в 2018 г. — 15,5 млн т, увеличение на 15%) и осуществляет поставки на
экспорт в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. При этом важную роль для
компании играют и поставки через морской порт Находки, откуда уголь
отправляется в том числе и к китайским покупателям (при основном пути поставок напрямую
по железной дороге).

В последней группе
регионов — три субъекта РФ, для которых западное направление является важным,
но не превышает половины (при этом превосходя экспорт в восточном направлении).
Однако если Омская область с высокой вероятностью продолжит оставаться в таком
балансирующем положении (при сильных внешнеторговых связях со странами Средней
Азии), то Хакасия и Кемеровская область всё большую часть своего экспорта
направляют в восточном направлении. Реконструкция БАМа и Транссиба, во много
обоснованная именно необходимостью увеличения их провозной мощности для
наращивания угольного экспорта, а также расширение погрузочных мощностей в
портах Дальнего Востока позволят снять инфраструктурные ограничения и
дополнительно увеличить поставки в страны АТР. Уже в 2018 г. экспорт
Кемеровской области составил $1,3 млрд в Японию, $1,9 млрд в Республику Корею и
$2,2 млрд на Тайвань при возрастающих поставках в Малайзию, Вьетнам и
Индонезию, однако добывающие мощности региона могут обеспечивать и большие
поставки.

Выводы

Экспорт регионов Сибири,
традиционно представленный природными ресурсами, в последние годы изменяет свою
географию. Главным фактором таких изменений пока является трубопроводный
транспорт, соединяющий Сибирь и покупателей ресурсов на востоке и на западе. В
то же время построенные нефтепроводы были дополнены нефтеналивными терминалами
как в Приморском крае, так и в Ленинградской области, что позволило варьировать
рынки продаж. В том же направлении поддержки разных направлений экспорта работает
и расширение мощностей Транссиба и БАМа, исчерпанная провозная мощность которых
пока ограничивает возможность угольного экспорта через порты Тихого океана.

Однако процесс
наращивания «экспортной свободы» происходит не повсеместно: газопроводы «Южный
поток», «Северный поток-2» и «Сила Сибири», чьё строительство требует
значительных финансовых и дипломатических усилий, снова привяжут поставку
сибирских ресурсов к конкретным покупателям и транзитным странам. В ситуации
активного развития альтернативной энергетики в Европе и Китае, а также сложных
политических взаимоотношений с многими странами Европы (что продолжает
негативно влиять на строительство и эксплуатацию «Северного потока»),
являющихся одними из крупнейших покупателей энергоресурсов из России,
инвестиции в масштабные инфраструктурные объекты могут оказаться
неоправданными.

В тоже время самые значительные перемены экспортным поставкам Сибири обещает глобальное потепление. Уже сейчас, с реализацией на Ямале первого проекта по морскому экспорту сжиженного природного газа, северный маршрут становится важным звеном российского энергетического экспорта, а с прогнозируемым в среднесрочной перспективе практически свободным использованием Северного морского пути для судоходства, может потребоваться форсированное развитие транспортных путей, связывающих места добычи природных ресурсов и морские порты Арктики.

Литература

1.      Дец И.А. Несырьевая экономика Сибири:
отрасли и локализация // Сборник трудов конференции «Современные тенденции
пространственного развития и приоритеты общественной географии» Барнаул, 12-19
сентября 2018 г. Барнаул: Алтайский государственный университет, 2018. С. 154–159.

2.      OEC —
Russia (RUS) Exports, Imports, and Trade Partners [Электронный ресурс]. URL:
https://oec.world/en/profile/country/rus/ (дата обращения: 16.09.2019).

3.      Нефтегазовый экспорт в 2018 году принес России более $260 млрд
[Электронный ресурс] // Национальная Ассоциация нефтегазового сервиса. 2019.
URL:
https://nangs.org/news/economics/neftegazovyy-eksport-v-2018-godu-prines-rossii-bolee-260-mlrd
(дата обращения: 23.08.2019).

4.      Тема недели: СМП загрузят углеводороды | Oilcapital
[Электронный ресурс]. URL:
https://oilcapital.ru/article/general/09-03-2019/tema-nedeli-smp-zagruzyat-uglevodorody
(дата обращения: 16.09.2019).

5.      Навигация по Севморпути станет круглогодичной к 2035 году |
Новости | ОТР [Электронный ресурс] // ОТР — Общественное Телевидение России.
URL:
https://otr-online.ru/news/navigaciya-po-sevmorputi-stanet-kruglogodichnoy-k-2035-godu-126231.html
(дата обращения: 16.09.2019).

6.      Стоимость строительства газопровода «Сила Сибири» превысила 1
трлн руб. [Электронный ресурс] // РБК. URL:
https://www.rbc.ru/business/27/04/2018/5ae344799a794785d0b58ea9 (дата
обращения: 16.09.2019).

7.      Ведомости. «Газпром» изучит вариант поставки газа в Китай через
Монголию [Электронный ресурс]. 2019. URL:
https://www.vedomosti.ru/business/articles/2019/09/09/810874-gazprom-postavki-gaza
(дата обращения: 16.09.2019).

8.      Экспорт регионов [Электронный ресурс]. URL:
https://www.exportcenter.ru/international_markets/regions_export/ (дата
обращения: 16.09.2019).

9.      Козловский С. Швейцария стала крупнейшим покупателем алюминия
из России. Как так вышло? // BBC News Русская служба. 2019. https://www.bbc.com/russian/news-47061099 (дата обращения:
23.08.2019).

DOI 10.24411/2413-046Х-2019-10033

Технология внедрения комплексной системы экономического планирования и управления хозяйствующего субъекта

Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-010-00886 «Комплексное экономико-правовое исследование повышения конкурентоспособности агропромышленного комплекса Российской Федерации в условиях развития и интеграции информационно-цифровых систем»

Виноградова
Екатерина Юрьевна, д.э.н., доцент, профессор кафедры
информационных технологий и статистики, e-mail: katerina@usue.ru

Галимова
Анна Игоревна, аспирант кафедры информационных технологий
и статистики, e-mail: anna.baibuz8@gmail.com

Андреева
Светлана Леонидовна, ст. преподаватель кафедры
бизнес-информатики, e-mail: svetlana@usue.ru

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Уральский государственный экономический университет», г. Екатеринбург

Vinogradova Ekaterina Yurievna,
Doctor of Sc., professor
IT and statistics dept., e-mail: katerina@usue.ru

Galimova Anna Igorevna, assistant IT and statistics dept., e-mail: anna.baibuz8@gmail.com

Andreeva Svetlana Leonidovna, assistant business informatics dept., e-mail: svetlana@usue.ru

Ural State University of Economics, Ekaterinburg

Аннотация:
В статье
описываются основные технологии создания информационной системы для решения
задач комплексного экономического управления хозяйствующим субъектом. Также в
рамках статьи проведена систематизация современных научных представлений об
информационных технологиях в контексте выделения предметного поля их
применения.

Summary: In article describes main metodological principles of
designing of information system for realization of support of decision-making
by a management of managing subjects. Also in the article describers ordering
of modern scientific representations about intellectual information
technologies in a context of allocation of a subject field of their application.

Ключевые
слова: интеллектуальные информационные технологии, информационные
системы, управление предприятиями.

Keywords: intellectual information technologies, information
systems, management of the enterprises.

На современных предприятиях очень часто возникают
проблемы, связанные с отсутствием качественной информации необходимой для
планирования, что мешает проведению адекватного анализа рынка. Для решения таких
проблем необходимо внедрение информационной системы, базирующейся на грамотно
построенной эконометрической модели.

При построении эконометрической модели для
анализа влияния факторов на успешность внедрения корпоративной информационной
системы выявлена следующая зависимость: Успешность внедрения системы =
-0,32+0,95*Доля проектов, по которым не превышен бюджет – 0,07* Доля проектов,
по которым произошло превышение фактического срока над плановым сроком проекта
– 0,14* Доля внедрения решений «коробочного» типа (заранее настроенной
информационной системы с уже разработанной унифицированной документацией). Величина влияния неучтенных в модели факторов на успешность
внедрения системы = -0,32.

Данная регрессионная модель была проверена на
соответствие условиям Гаусса-Маркова, являющимися предпосылками МНК. Это
свидетельствует о том, что выводы, составленные на основании соответствующих t-
и F-статистик, являются надежными.

В содержательном виде задача управления производством
состоит в соединении между собой следующих блоков.

1. Информация о потребности в изделиях
   независимого спроса. Критерии отнесения к данному типу были определены в рамках
   концепции планирования материальных ресурсов MRP, спрос на такие изделия не зависит
   от плана производства других изделий. [1] К ним относятся готовая продукция,
   находящаяся в розничных торговых запасах, реализуемые полуфабрикаты и
   комплектующие, запасные части.

Идентификация уровня потребности в изделиях может производиться
путем изучения имеющихся в наличии заказов или прогноза продаж. Возможно
комбинирование этих способов.

Стратегия позиционирования продуктов предприятия,
включающая степень их диверсификации и глубину номенклатуры, определяют форму
представления потребности в изделиях. Существует 2 вида стратегии
позиционирования продукта: «на склад» и «на заказ». [2]

Для более удобного визуального восприятия используется
графическое представление спецификации. При применении в рамках информационных
систем целесообразно формировать списковые структуры.

Технологию внедрения комплексной системы
экономического планирования и управления на предприятии можно разделить на
несколько этапов:

1. Предварительный анализ;
2. Проектирование создания и эксплуатации
   корпоративной информационной системы;
3. Разработка комплексной системы;
4. Детализация проекта внедрения и
   эксплуатации КСЭПиУ;
5. Эксплуатация и контроль полученной
   системы.

Далее необходимо остановиться на каждом из
предложенных этапов.

1-й этап — предварительный анализ длится 20 рабочих
дней, в рамках которого необходимо решение следующих задач:

1.1. Идентификация проблемы. Нередко встречается ситуация, когда заказчики не могут определить, какими характеристиками должна обладать информационная система, и надеются на компетентность компаний-интеграторов. Это касается функциональных возможностей информационной системы, затрат на ее разработку, внедрение и эксплуатацию, а также инструментов оценки эффективности ее работы.

На этапе идентификации проблемы необходимо
проанализировать ряд ключевых вопросов:

• определение стратегических целей и задач
  предприятия. Перед определением целей и задач, ожидаемых признаков и
  характерных особенностей системы необходимо идентифицировать цели и задачи
  самого предприятия.
• определение проблем, которые необходимо
  решить путем автоматизации бизнес-процессов;

Требуется оценить не только имеющиеся средства, цели и
задачи на настоящий момент времени, но также учесть возможные их изменения на
несколько периодов вперед.

1.2. Формирование целей разрабатываемой системы. В зависимости от результатов этапа предварительного анализа возможен выбор одной из следующих целей:

• аккумулирование, анализ и распространение качественной и подробной информации в форме, удобной для пользователей.  При этом предварительно заданы ресурсы на разработку, внедрение и эксплуатацию системы;
• аккумулирование, анализ и распространение требуемой информации, позволяющей проводить планирование и управление с заданной точностью.

1.3. Формирование основных задач КСЭПиУ, к которым относятся:

1. определение перечня собираемых данных;
2. формирование форм предоставления данных, например, базы данных, отчеты.
3. по каждому виду данных определить:

• предполагаемые качественные и количественные характеристики объема данных;
• ожидаемую периодичность обновления;
• способы анализа данных;
• формы и периодичность предоставления данных пользователям.

1.4. Идентификация критериев оценки эффективности внедрения. В рамках  данной задачи происходит анализ качественных и количественных характеристик аккумулируемых данных, соответствие требованиям пользователей.

1.5. Проведение анализа возможных затрат. Следует определить объем минимальных, максимальных и ожидаемых затрат, которые руководство готово понести для создания и внедрения информационной системы. К ним относятся:

• количество времени на разработку комплексной системы;
• программные и технические средства;
• персонал, необходимый для разработки, внедрения и эксплуатации системы;
• технические и программные средства, а также линия связи;
• финансовые затраты.

Проводится сравнение ожидаемых и
требуемых затрат по каждому виду на этапах разработки и эксплуатации системы. В
случае, если происходит превышение требуемых затрат над ожидаемыми, необходимо
согласование с руководством предприятия.

1.6. Формирование возможных рисков и допущений. До непосредственной разработки системы проводится мониторинг возможных в процессе создания и эксплуатации системы рисков, использованных при предварительной оценке допущений.

Типовое допущение для данной
информационной системы – своевременное выделение ресурсов на ее создание в
объеме, определенном на предварительном этапе.

Проведение предварительного анализа
производится при непосредственном участии руководства, поэтому по итогу этапа
нет необходимости предоставления нескольких вариантов информационной системы с различными
функциональными возможностями и задачами.

2-й этап — планирование
информационной системы. Продолжительность этапа составляет 12 рабочих дней,
производится решение следующих задач:

2.1 Описание набора,
продолжительности и последовательности работ. Создание детального плана по
созданию информационной системы на предприятии.

2.2 Диагностирование необходимых
ресурсов. Определяются потребности каждого вида ресурсов, их источники и сроки
предоставления.

2.3 Оптимизация плана, описание
критических путей. В ходе анализа проекта нужно оценить, насколько
установленные длительности задач реалистичны. В случае если отсутствует
возможность уложиться в поставленный срок, производится корректировка
длительности с последующим анализом измененного плана.

3-й этап — разработка корпоративной
информационной системы.  Длительность
этапа составляет 210 рабочих дней и декомпозируется на следующие подэтапы:

Проведение маркетинговых исследований. Производится классификация используемых данных согласно выбранной системе, формулируются функции и требования пользователей. Целесообразность проведения маркетингового исследования заключается в возможности оценки проведения анализа имеющейся и требуемой информации, а также сложности ее сбора (определение необходимых затрат). Сбор имеющейся информации + сбор требуемой информации + оценка сложности сбора информации должны превышать оценку важности каждого из этих сегментов информации.

Оценки имеющейся и требуемой
информации, сложности и важности ее сбора сводятся в таблицы, где для каждого
вида информации и места ее происхождения приведена одна из оценок. Все оценки
проводятся в процентах: «100%» — наивысшее значение, «0%» — самое низкое. Задав
планируемые расходы на развертывание системы сбора информации и требования по
качественным (полнота, достоверность, актуальность, релевантность) и
количественным характеристикам (объем и частота обновления данных) по каждому
сегменту собираемой информации, можно определить сегменты, которые необходимо
собирать самостоятельно.

Зависимость качества информации от
времени ее обновления отражена на следующих графиках.

3.2 Создание проекта системы.
Задаются необходимые характеристики данных, минимальные, максимальные и
ожидаемые показатели основных характеристик данных. По итогу анализируются
преимущества и недостатки полученного проекта с разработкой путей преодоления
возможных рисков. Создается детализированная схема сбора, анализа данных и
доведения их до пользователей.

3.3 Создание программного
обеспечения. Подэтап включает в себя непосредственную реализацию программного
обеспечения системы с соблюдением основных функциональных требований доступа к
информации, средств защиты и форм ее предоставления, разработку интерфейса.

3.4 Определение состава основных
информационных потоков и методов управления качеством информации.

В рамках оптимизации качества каждого
из видов данных при планировании можно изменять:

• качественные характеристики, к которым относятся актуальность, достоверность и своевременность данных;
• количественные характеристики, в том числе период обновления информации, количество записей для каждого вида данных;
• удобство работы с информацией при помощи изменения программного обеспечения, в т.ч. интерфейса;
• структурирование данных, что определяет, будут ли виды данных связаны между собой, тесноту этой связи.

4-ый этап — детализация плана
внедрения и эксплуатации  информационной
системы. Длительность этапа составляет 25 рабочих дней, в течение которого
происходит решение следующих задач:

4.1 Проверка системы на соответствие
целям и задачам. Производится сверка проектной реализации системы с техническим
заданием, уточнение системы в случае несоответствия.

4.2 Анализ целесообразности
использования разработанных показателей эффективности в рамках системы,
устранение несоответствия в случае выявления.

4.3 Корректировка плана внедрения и
эксплуатации каждого модуля системы руководителями отделов.

4.4 Уточнение ожидаемых затрат и
необходимых ресурсов. Производится повторная оценка потребности в ресурсах для
внедрения и эксплуатации системы, сравнение с предыдущим показателем.

4.5 Создание детализированного плана
мероприятий по формированию и внедрению информационной системы с учетом
уточненных требований.

4.6 Оптимизация и корректировка
разработанного плана.

4.7 Проведение работ по внедрению
разработанной системы на предприятии. Утверждение подробного плана внедрения
системы с указанием основных этапов и подэтапов, определение ответственных лиц.

5-ый этап — тестирование
информационной системы. Этап длится 60 рабочих дней, состоит из следующих
подэтапов:

5.1 Первичный сбор данных и ввод их в
систему. Подэтап включает в себя пробное заполнение всех справочников,
составление возможных отчетов.

5.2 Проверка функции обновления
данных, обработка и анализ информации. Производится проверка автоматической
корректировки информации с учетом влияния внешних и внутренних факторов,
корректности вычислений и соответствие математической логике.

5.3 Получение и анализ промежуточных
результатов правильности работы системы.

5.4 Составление плана устранения
недоработок в работе информационной системы в случае их выявления.

5.5 Доработка информационной системы.
Изменение вычислительных механизмов, модулей или интерфейса согласно плану
устранения недоработок.

В рамках создания КСЭПиУ в целях
упорядочивания бизнес-процессов в первую очередь необходимо провести изучение
существующих по внедряемой области бизнес-процессов с последующим формированием
перечня обследованных рабочих мест. Далее по данным рабочим местам определяется
набор необходимых функций для выполнения задач. На следующем этапе производится
детализация подразделений до отделов с обязательным указанием состава каждого
отдела и выделением организационных руководителей, описание структуры
подразделений.

Благодаря выполнению вышеизложенных
предложений предприятие получает возможность эффективно использовать ресурсы,
улучшить свое финансовое положение и место на рынке.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аникин Д.В. Причины и этапы перехода от
   ERP к корпоративным информационным системам// Вестник МГСУ – 2013 — №10 – с.
   282.
2. Горбунов В.А. Управление бизнес-процессами
   в проектах по внедрению ERP-систем// Новое слово в науке и практике: гипотезы и
   апробация результатов исследований. – 2016. – № 24-2. – с. 79.
3. Батьковский М.А., Балычев С.Ю.
   Организационно-экономический механизм инновационного планирования на основе
   управления стоимостью предприятия// Новая наука: теоретический и практический
   взгляд – 2016 – №6-1 (87) – c.33.
4. Сергеева А.И., Царева М.И. Современные
   тенденции развития ERP-систем в России // Экономическая среда. № 1(15) 2016. –
   С. 65.
5. Карпова Е.Н., Кяряклиев С.В. Механизм
   реализации системы финансового планирования и контроля на предприятии// Символ
   науки. – 2016 — №5-1(17) – с.127.
6. Бельских В.Б. Значение ключевых
   показателей в управлении фирмой// Экономический анализ: теория и практика –
   2012 — № 1 – c.15.
7. Швырева О.В. Направления совершенствования
   внутрифирменного бюджетирования в условиях высокой экономической
   неопределенности// В сборнике: Современные подходы к трансформации концепций
   государственного регулирования и управления в социально-экономических системах:
   сборник научных трудов 5-й Международной научно-практической конференции/ отв.
   ред. Горохов А.А. – Курск: Университетская книга–2016 – с. 290.
8. Булгакова И.Н. Функциональный подход к
   развитию механизмов экономики и управления предприятиями // Научное обозрение.
   Экономические науки. – 2014. – № 1. – с. 58.
9. Беляев В.К. Экономическая оценка
   управленческих решений / В.К. Беляев. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2013. – 72с.
10. Butsyk
    S.V., Kolbin R.V., Ruzakov A.A. The problem of the construction of an automated
    control system in a Russian higher-education instruction// Scientific and
    technical information processing – 2016 – V.43 №3 – p. 196.
11. Виноградова Е.Ю., Галимова А.И. Принципы
    формирования корпоративной информационной системы для внедрения на российских
    предприятиях // Известия Уральского государственного экономического
    университета. 2017. №2 (70). с. 118.
12. Брусакова И.А., Фомин В.И., Косухина М.А.,
    Панин С.Н. Исследование тенденций развития информационного менеджмента в
    современных условиях. Спб: Изд-во Негосударственное образовательное учреждение
    высшего профессионального образования Санкт-Петербургский университет
    управления и экономики, 2014. с. 103.
13. Vinogradova E.Yu. Experience of design of
    information system for complex operation of enterprise //Высокие технологии,
    фундаментальные и прикладные исследования, образование Сборник трудов четвертой
    международной научно-практической конференции «Исследование, разработка и
    применение высоких технологий в промышленности». под редакцией: А. П.
    Кудинова, Г. Г. Матвиенко. Санкт-Петербург, 2007. С. 25-26.
14. Виноградова Е.Ю. Интеллектуальные
    информационные технологии — теория и методология построения информационных
    систем // М-во образования и науки Российской Федерации, Уральский гос.
    экономический ун-т (УрГЭУ). Екатеринбург, 2011.
15. Виноградова Е.Ю. Технология использования
    нейромоделей для решения задач управления производством // Высокие технологии,
    фундаментальные и прикладные исследования, промышленность В сборнике трудов
    Шестой международной научно-практической конференции «Исследование,
    разработка и применение высоких технологий в промышленности» рассмотрены
    научно-технологические, экономико-финансовые, юридические, политологические,
    социальные и международные аспекты вопросов развития высоких технологий,
    фундаментальных и прикладных исследований, образования в области создания и
    развития информационных и телекоммуникационных технологий. Санкт-Петербургский
    государственный политехнический университет. 2008. С. 55-56.
16. Виноградова Е.Ю., Шориков А.Ф. Применение
    нейросетей для задач поддержки принятия управленческих решений //Высокие
    технологии, фундаментальные и прикладные исследования, промышленность В
    сборнике трудов Шестой международной научно-практической конференции
    «Исследование, разработка и применение высоких технологий в
    промышленности» рассмотрены научно-технологические, экономико-финансовые,
    юридические, политологические, социальные и международные аспекты вопросов
    развития высоких технологий, фундаментальных и прикладных исследований,
    образования в области создания и развития информационных и телекоммуникационных
    технологий. Санкт-Петербургский государственный политехнический университет.
    2008. С. 13-14.
17. Бэстенс Д.Э., Ван Ден Берг В.М., Вуд Д.
    Нейронные сети и финансовые рынки. Принятие решений в торговых операциях. ТВП
    Научное издательство, М.
18. Хайкин С. Нейронные сети. Полный курс, М.
    Вильямс, 2006
19. Методы нейроинформатики. Сборник научных
    трудов под редакцией доктора физико-математических наук А.Н. Горбаня
    Красноярск, КГТУ, 1998.
20. Ежов А.А., Шумовский С.А. Нейрокомпьютинг
    и его применения в экономике и бизнесе. М. Финансы и статистика, 2004
21. Горбань А.Н., Дунин-Барковский В.Л.,
    Кирдин А.Н. и др. Нейроинформатика. Новосибирск: Наука. Сибирское предприятие
    РАН, 1998. — 296с.
22. Царегородцев В.Г. Взгляд на архитектуру и
    требования к нейроимитатору для решения современных индустриальных задач.
    Материалы XI Всероссийского семинара «Нейроинформатика и ее приложения»,
    Красноярск, 2003. -215с. — С.171-175.