УДК 332.14:504.062(571.6)

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10272

ЭКОЛОГО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ
СОСТОЯНИЕ РЕГИОНОВ ТИХООКЕАНСКОЙ РОССИИ

ECOLOGICAL AND ECONOMIC CONDITION OF THE REGIONS OF THE PACIFIC RUSSIA

Работа выполнена в рамках госзадания Минобрнауки РФ (№АААА-А16-116110810013-5) при частичной поддержке РФФИ (проект № 18-05-80006)  

Степанько Н.Г., кандидат
географических наук, доцент, старший научный сотрудник, Тихоокеанский институт
географии ДВО РАН, г.Владивосток

StepankoN.G.,
candidate of geographical sciences, associate professor, senior researcher, Pacific
Institute of Geography, Far Eastern Branch of the Russian Academy
of Sciences

Аннотация. Экономика
и экология, являясь одними из основных составляющих сложной
территориально-хозяйственной системы, 
отличаются тесной взаимозависимостью и взаимообусловленностью. Изменения
в экономике влекут за собой трансформационные процессы в природопользовании и
изменения экологического состояния. И
в зависимости от того, насколько эти составляющие и их связи будут
сбалансированы, будут зависеть дальнейшее социально-экономическое развитие
территории и условия жизнедеятельности населения. В работе  представлена и проанализирована эколого-экономическая
ситуация в регионах, входящих в состав Тихоокеанской России, выявлены основные
факторы, формирующие экологическую ситуацию в них. На их  основе определены и проанализированы
трансформационные процессы в производственно-природных отношениях, которые и
являются сутью природопользования, предложен и рассчитан индекс экономической
достаточности природоохранной деятельности. Проведенный анализ, расчеты и
выводы являются необходимой составляющей при рассмотрении и выборе перспектив
развития любого региона с точки зрения эколого-экономической
сбалансированности, тем более для такого значимого как Тихоокеанская Россия.

Summary. Economics and ecology, being one of the main
components of a complex territorial economic system, are characterized by close
interdependence and interdependence. Changes in the economy entail
transformational processes in nature management and changes in the ecological
state. And depending on how well these components and their connections are
balanced, the further socio-economic development of the territory and the
living conditions of the population will depend. The
work presents and analyzes the environmental and economic situation in the
regions that are part of Pacific Russia; the main factors that shape the
environmental situation in them are identified. Based on them, transformation
processes in production-natural relations, which are the essence of nature
management, are identified and analyzed, and the index of economic sufficiency
of environmental protection is proposed and calculated. The analysis,
calculations and conclusions are a necessary component when considering and
choosing the prospects for the development of any region from the point of view
of environmental and economic balance, especially for such a significant one as
Pacific Russia.

Ключевые слова: Тихоокеанская Россия, территориально-хозяйственные системы,
структура природопользования, экологическое состояние,
производственно-природные отношения, индекс экономической достаточности.

Keywords:
Pacific Russia, territorial-economic
systems, nature management structure, environmental status, industrial-natural
relations, economic sufficiency index.

Введение. В настоящее время Тихоокеанский
регион является привлекательным как для российских, так и зарубежных инвесторов.
В нем сосредоточены запасы самых разнообразных ресурсов.  Это и углеводороды, драгоценные металлы,
полиметаллические руды, лесные и биоресурсы лесов, морей и рек. С этим регионом
связывают перспективное развитие входящих в него территорий и России в целом, а
также дальнейшее развитие экономического сотрудничества с другими государствами
и, в первую очередь, со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).В
настоящее время Российский Дальний Восток (РДВ) мало и неравномерно освоен по
сравнению с европейской частью России. Освоение природно-ресурсного потенциала,
строительство перерабатывающих предприятий, формирование необходимой
инфраструктуры и т.д. повлекут изменения в территориально-хозяйственных
системах. Любые структурные изменения, происходящие в этих
системах, целесообразнее рассматривать на региональном уровне, т.к. на этом
уровне отображаются причины, связи и преобразования, происходящие в них [1].
Для выбора наиболее оптимального с точки зрения эколого-экономической
сбалансированности сценария дальнейшего развития необходимо четко представлять
современную ситуацию каждого региона, входящего в территорию Тихоокеанской
России. В состав Тихоокеанской России входят: Приморский, Хабаровский и
Камчатский края, Сахалинская и Магаданская области, Чукотский Автономный Округ.

Материалы
и методы. Исследование проводилось на основе официальной статистической
информации (Росстат), непосредственного сбора информации в регионах,
проведенных автором расчетов с использованием картографического, аналитического
анализов, а также метода статистического анализа.

Ход
исследования. В настоящее время к основным видам природо­пользования,
которые обусловлены существующей территориально-производственной структурой в
регионах Тихоокеанской России, можно отнести недропользование, лесопользование,
водопользование и землепользование. В структуре промышленного производства в
большинстве регионов Тихоокеанской России преобладает добыча полезных
ископаемых и лишь в Приморском и Хабаровском краях – обрабатывающие отрасли. Не
меньшее значение имеют транспортная сеть, на­личие коммуникационных систем и
типов расселения, которые не везде одинаковы и равномерны.

Анализируя основные эколого-экономические показатели (табл.1)
можно отметить, что наблюдается явная тенденция увеличения многих
экономических показателей (ВРП, индекс промышленного производств, в т.ч. добыча
полезных ископаемых, обрабатывающие производства, индекс сельскохозяйственного
производства, инвестиции на охрану окружающей среды и рациональное
природопользование и т.д.), хотя в некоторых регионах имеется незначительный
спад: индекс промышленного производства незначительно снизился в Хабаровском
крае, Сахалинской области, Чукотском АО, в основном в добывающем секторе. В
сельскохозяйственном производстве снижение этого показателя отмечается в
Магаданской области. Значительно возросли затраты на охрану окружающей среды и
рациональное природопользование за исключением Хабаровского края и Магаданской
и Сахалинской областей, где наблюдается значительное понижение этого показателя.
Тем не менее, они недостаточны для создания сбалансированности в
эколого-экономических системах в регионах Тихоокеанской России. Об этом
свидетельствуют соотношения между эколого-экономическими показателями (рис.1):
при явном росте ВРП, некоторой стабилизации негативных воздействий производства
на окружающую среду, затраты на ее охрану остаются стабильно низкими.

Вся совокупность деятельности человека формирует структуру направлений природопользования [2], которая динамична и меняется в зависимости от изменений территориально-хозяйственных структур и их экономического обеспечения. На основе анализа основных эколого-экономических показателей (табл.1) хозяйственной деятельности в регионах Тихоокеанской России дана бальная оценка структурных направлений природопользования по регионам РДВ, которая проводилась по совокупности социально-экономических и экологических показателей (условно принятая качественная оценка от + до +++++) (табл.2).

При явном усилении производственного структурного направления природопользования все остальные имеют либо незначительные изменения, либо остаются на том же уровне за исключением Приморского края. В Приморье усилились пространственно-увязывающее и отчасти коммунальное и средоохранное направления. Данный процесс объясняется активизацией инфраструктурного обеспечения Приморского края и благоустройства Владивостокского ГО к проведению саммита АТЭС в 2012 году. Также наблюдается трансформация в природопользовании по линии вовлечения природных ресурсов в хозяйственный оборот: наблюдается стагнация за исключением водных (за счет увеличения водопотребления пищевыми предприятиями). А преобладающими процессами, влияющими на состояние окружающей природной среды, являются различные направления «обратного ресурсопотребления», т.е. направления негативного воздействия хозяйственной деятельности, приводящие к изменению качества и количества природно-ресурсного потенциала. Эти устойчиво-усугубляющиеся сдвиги в направлениях природопользования объясняются эколого-экономической ситуацией в регионах.

В регионах Тихоокеанской России около 85% всех выбросов вредных веществ в воздух, неочищенных сливов в воду и твердых бытовых отходов приходится на долю крупных промышленных предприятий. Несмотря на то, что за последние годы промышленные выбросы загрязняющих веществ в атмосферу сократились (в результате общего снижения темпов производства, а также за счет частичной модернизации и реконструкции очистных сооружений) экологическое состояние рассматриваемых территорий в течение многих лет остается неблагополучным. Это про­исходит, в основном, из-за рос­та чис­ла ав­то­мо­би­лей, их неудовле­тво­ри­тель­но­го тех­ни­че­ско­го со­стоя­ния и низ­ко­го ка­че­ст­ва то­п­ли­ва (рис.2).Транс­порт­ный ком­плекс так­же яв­ля­ет­ся ис­точ­ни­ком за­гряз­не­ния почв, сбро­са сточ­ных вод, твёр­дых от­хо­дов, шу­ма, виб­ра­ций, элек­тро­маг­нит­но­го за­гряз­не­ния; кро­ме то­го, от­чу­ж­да­ют­ся зна­чи­тель­ные пло­ща­ди под до­ро­ги, аэ­ро­дро­мы и др.

На пер­вом мес­те по не­га­тив­но­му влия­нию на сре­ду на­хо­дит­ся
ав­то­мо­биль­ный транс­порт (с бен­зи­но­вы­ми и ди­зель­ны­ми дви­га­те­ля­ми)
и транс­порт неф­те­про­дук­тов (тру­бо­про­вод­ный и неф­те­на­лив­ной).

Не смотря на то, что объемы сточных вод в большинстве
рассматриваемых регионов снизились, состояние водных ресурсов (морей, рек)
относится к 4-5 (от «загрязненных» до «экстремально грязных») классам качества
воды [7]. Это состояние формируется речными стоками, которые также имеют 4-5
классы качества. Основными загрязнителями являются: тяжелые металлы (медь,
железо, марганец, свинец, цинк и др.), аммонийный и нитратный азот, фенолы, нефтепродукты,
ХПК, БПК. Практически во всех дальневосточных реках наблюдается дефицит
растворенного кислорода. По данным Минприроды,
«грязные» и «экстремально грязные» водные объекты,
состояние которых не меняется десятилетиями, есть в каждом
федеральном округе [8], т.к. по словам министра
природных ресурсов и экологии России С.Донского «…, 80% очистных сооружений
населенных пунктов требуют полной модернизации, а в некоторых случаях
не подлежат восстановлению». Следовательно, в настоящее время экологическая ситуация в регионах
Тихоокеанской России неудовлетворительная как по линии вовлечения природных
ресурсов, так и по линии выведения отходов: устойчивое преобладание «обратного
ресурсопотребления» за счет загрязнения атмосферного воздуха и водных ресурсов.
Это объясняется тем, что экологическая ситуация и ее составляющие не находятся
в прямой зависимости от структурных изменений в природопользовании, т.к.
отрицательные воздействия имеют свойства накапливаться.

Результаты и обсуждение. Очевидна
дифференциация субъектов Российского Дальнего Востока, но в целом во всех
регионах кроме Приморского края наблюдается улучшение показателей
эколого-экономической ситуации. В Приморье параллельно со снижением
экономических индексов идет увеличение показателей загрязнения атмосферного
воздуха, сброса загрязненных сточных вод, лесных пожаров и т.д. что
свидетельствует о сохраняющейся диспропорции в производственно-природных
отношениях и низкой эффективности природоохранной деятельности в крае.

Тем
не менее, на данный период времени состояние окружающей природной среды в
регионах нельзя назвать благополучным и обусловлено оно существующей
хозяйственной структурой, ее направлениями воздействия и последствиями,
накопленными за предыдущие годы. В таблице 3 представлены основные виды
хозяйственной деятельности, характерные для рассматриваемых регионов, их
направления воздействия и возникающие (или возможные) последствия этих
воздействий.

Таким образом для регионов Тихоокеанской России основным техногенным фактором, определяющим экологическое состояние и влияющим на условия жизнедеятельности населения, является загрязнение атмосферного воздуха и водных ресурсов. Показатель суммарного загрязнения, приходящегося на одного человека в год, можно рассматривать как одио из ограничений функционирования наиболее воздействующего предприятия или всей территориально-хозяйственной структуры потому что оно имеет отрицательный экологический и социальный эффекты а также негативно влияет на здоровье населения [9] (рис.3). Эффективность природопользования формирует и природоохранная деятельность, которая в этих регионах очень низкая. С точки зрения финансового обеспечения деятельности, направленной на снижение негативного воздействия производства на окружающую среду ни затраты на охрану окружающей среды (ООС) и рациональное природопользование, ни их структура не соответствуют необходимым и остаются стабильно низкими. Фактические объемы инвестиций в ООС несоизмеримо малы по сравнению с экономическим оптимумом. Об этом же свидетельствует индекс экономической достаточности природоохранной деятельности (ИЭД) [10] (табл.4), который находится из соотношения фактических объемов финансирования ООС и рационального природопользования и экономического оптимума при оптимальном значении ИЭД -1 (рис.4).

Выводы. Проведенный
анализ существующей эколого-экономической ситуации на территории Тихоокеанской
России, ее изменений, последствий хозяйственной деятельности, сложившихся видов
структурных направлений природопользования позволяет сделать следующие выводы:

1.
Территория Тихоокеанской России имеет значительный природно-ресурсный
потенциал, в т.ч. и ресурсы традиционных видов хозяйствования.

2.
Поскольку разведанные запасы углеводородов западных территорий России  значительны и степень их выработанности
невелика, необходимость разработки новых месторождений углеводородов на  рассмотренных территориях на ближайшее будущее
отсутствует.

3.
В структурных направлениях природопользования на рассмотренных территориях преобладает
производственное с четкой ориентацией на добывающие отрасли;  средоохранное направление развито слабо во
всех регионах.

4.
Не смотря на более благополучную по сравнению с западными территориями России
экологическую ситуацию, прибрежная часть Тихоокеанской России испытывает
значительный техногенный прессинг, основными составляющими которого являются
загрязнение (атмосферное, сточные воды), нарушение ландшафтов, засорение
территорий.

Полученные
результаты позволяют обоснованно определить основные, первоочередные направления
деятельности, целью которых должно быть сбалансированное эколого-экономическое
развитие территорий Российского Дальнего Востока, что необходимо учитывать
планирующим и руководящим органам при составлении планов
социально-экономического развития рассматриваемых территорий. Основными из них
являются:

• мероприятия по ликвидации имеющихся техногенных последствий, восстановлению нарушенных ландшафтов;
• формирование необходимой инфраструктуры: пути сообщения, очистные сооружения, энергоснабжение, в первую очередь, используя нетрадиционные виды энергии, жилищное строительство, обустройство условий жизнедеятельности населения, в т.ч. коренных малочисленных народов.
• содействие и поддержка развития традиционных видов хозяйствования, а также переработки продукции этих отраслей (за счет развития хозяйственной сферы, основанной на традиционных отраслях этих народов в местах их проживания).
• модернизация имеющихся видов производств.
• стимулирование и продвижение инвестиционных проектов, направленных на охрану окружающей среды и оптимизацию производственно-природных отношений.
• в качестве одного из путей эколого-экономической сбалансированности дальнейшего развития дальневосточного севера, а также используя опыт других арктических стран развивать индустрию туризма.
• активная и реальная поддержка государства в сохранении уникальности и дальнейшем развитии территорий РДВ (государственное инвестирование, налоговые льготы, экономическое стимулирование и другие преференции).

Очевидно,
что развитие и расширение в основном только добывающих отраслей приведет к еще
большему дисбалансу в эколого-экономической системе Тихоокеанских регионов
России. Освоение и внедрение принципов «зеленой экономики» (направленной на
экономное потребление тех ресурсов, которые в настоящее время подвержены
истощению, рациональное использование неисчерпаемых ресурсов), а также «голубой
экономики» (основные принципы: любой ресурс можно заменить другим, если он
нужен для производства; в природе не существует отходов; любой побочный продукт
является источником для нового продукта), грамотная государственная политика, направленная на развитие
и совершенствование новых технологий, снижение экологических рисков,
основательное научное обоснование реализации планов развития регионов
Тихоокеанской России будут способствовать устойчивому
социально-экономическому развитию Российского Дальнего Востока, России в целом.

Литература  

1.Региональное
природопользование: методы изучения, оценки, управление/П.Я.Бакланов,
П.Ф.Бровко, Т.Ф.Воробьева и др.: Под ред. П.Я.Бакланова, В.П.Каракина. – М.:
Логос, 2002.- 160 с.

 2. Сущность, содержание и структура природопользования. –
Режим доступа:https://studbooks.net/942139/ekologiya/suschnost_soderzhanie_i_struktura_prirodopolzovaniya
(дата
обращения 27.06.2018).

3.
Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей    среды Российской Федерации в 2016 году». –
М.: Минприроды России;  НИА-Природа. –
2017. – 760 с.

4.
Основные показатели охраны окружающей среды. Стат.бюллетень / Росстат. – М.,
2006. – 93с.

5.
РегионыРоссии. Социально-экономические показатели. 2016: Р32  Стат. сб. / Росстат. — М., 2016. — 1326 с.

6. Регионы России.
Социально-экономические показатели. 2019: Р32 
Стат. сб. / Росстат. — М., 2019. — 1204 с.

7. Качество поверхностных вод Российской Федерации. ФС по Гидрометеорологии
и мониторингу окружающей среды. — Ростов-на-Дону, 2019.-144 с.

8.
Электронный ресурс: https://ria.ru/20170913/1504663526.html

9. Степанько Н.Г. Природно-ресурсные и
экологические факторы в развитии территориальных хозяйственных структур / Н.Г.
Степанько,  А.В.  Мошков // Геосистемы Дальнего Востока России на
рубеже XX-XXI веков: в 3-х т. Т.3. Территориальные социально-экономические структуры.
— Владивосток: Дальнаука, 2012.- С. 99-111.

10. Степанько Н.Г. Методические подходы к оценке
экологичности природопользования. /Труды ТГУ, сер.геолого-географическая. —
Томск, 2012. – С.239-242.

11.Колесников С.И.
Экономика природопользования. Учебно-методическое пособие.  Ростов-на-Дону. 2000. С. 14-15.

УДК 338.001.36

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10271

МЕТОДИЧЕСКИЕ
АСПЕКТЫ СОЗДАНИЯ МЕХАНИЗМА ДИАГНОСТИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ

METHODOLOGICAL ASPECTS OF CREATING A MECHANISM FOR
DIAGNOSING THE ORGANIZATION’S ACTIVITIES

Воронцова Юлия Владимировна, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедр «Управление организацией в машиностроении» и «Управление в сфере культуры, кино, ТВ и индустрии развлечений», Институт отраслевого менеджмента, ФГБОУ ВО «Государственный университет управления», г. Москва, e-mail: jvms2008@yandex.ru

Аракелян Артур Мовсесович, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой «Управление в сфере культуры, кино, ТВ и индустрии развлечений», Институт управления персоналом, социальных и бизнес-коммуникаций, ФГБОУ ВО «Государственный университет управления», г. Москва, e-mail: artur.arakelyan@mail.ru

Тихонов Алексей Иванович, Заведующий кафедрой «Управление персоналом»,  к.т.н., доцент, Московский авиационный институт (национальный исследовательский университет),  e-mail: mai512hr@mail.ru

Vorontsova
Yulia V., PhD in Economics, Associate Professor,
Associate Professor of departments «Organization management in engineering»
& «Management in the sphere of culture, cinema, TV and the entertainment
industry» The State University of Management, Moscow

Arakelyan
Artur M., Doctor in Economics, Professor, Head of
the department «Management in the sphere of culture, cinema, TV and the
entertainment industry» The State University of Management, Moscow

Tikhonov
Aleksey I., Head of the Department «Human
Resource Management», Candidate of Technical Sciences, Associate Professor,
Moscow Aviation Institute (National Research University), Moscow

Аннотация. В
статье представлены разработанные авторами методические рекомендации по
созданию механизма на базе эффективного мониторинга показателей деятельности
организации. Представлен сравнительный анализ классической диагностики и
диагностирования показателей на основе системы контуров, позволяющих
отслеживать уровень показателей без проведения сложных аналитических расчетов.
Дана графическая интерпретация процесса диагностирования показателей
деятельности организации с учетом фактора времени.

Summary.  The
article presents methodological recommendations developed by the authors on
creating a mechanism based on effective monitoring of the organization’s
performance indicators. A comparative analysis of classical diagnostics and
diagnostics of indicators based on a system of contours that allow you to track
the level of indicators without performing complex analytical calculations is
presented. A graphical interpretation of the process of diagnosing the
organization’s performance indicators is given, taking into account the time
factor.

Ключевые слова: анализ,
диагностирование, моделирование процесса, мониторинг, система контуров

Keywords:
analysis,
diagnostics, process modeling, monitoring, contour system

XXI век характеризуется
высокой скоростью создания и развития цифровых технологий и их внедрением в
производственный процесс. Поэтому так необходимо использовать оптимальный
инструментарий для отслеживания величин показателей деятельности организации и
их динамику во времени с целью применения своевременных упреждающих воздействий
по недопущению выхода данных показателей в область недопустимых их значений,
что существенно увеличивает риск появления дестабилизирующих факторов. Разные
инструментальные средства содержат сложные аналитические расчеты. Цифровые
технологии позволяют ускорить данный процесс, зачастую представляя конечные
результаты расчетов в табличной форме, что усложняет дальнейшую аналитическую
работу по их восприятию и адекватности формируемых на этой основе выводов.
Более удобной формой представления становится графическая интерпретация
процессов отслеживания уровня различных показателей с учетом фактора времени.

Классическая оценка деятельности организации
осуществляется на базе инструментов экономического анализа, в результате применения
которого формируются отклонения в различных показателях деятельности
организации. Это дает возможность оценить ситуацию в организации, но при
получении нежелательных результатов, данный нюанс приходится воспринимать как
данность, так как у аналитиков организации не существует возможности
маневрировать для недопущения такой ситуации.

Безусловно,
традиционный анализ деятельности организации занимает важное место при
управлении ею. Однако управленцам зачастую недостает времени при осуществлении
оперативной текущей деятельности на серьезное изучение всех полученных результатов.
Некоторые из них на данный момент времени не представляют особого интереса, но
могут дать прорывной положительный эффект в будущем. Также традиционный анализ
не дает получить важные для управления организацией результаты, хотя в своей
основе содержит ориентацию на конкретные цели, позволяя выбирать заранее
области для аналитической работы. В этом и состоит недостаточность
используемого инструментария классического анализа для оперативного
реагирования на ситуацию, исходную информацию о которой можно получить из
промежуточных учетно-отчетных документов [3].

Со временем процесс оценки деятельности организации
получил развитие по следующим, последовательно реализуемым направлениям:

1. Формирование границ и критериев целесообразности
применения классического анализа и диагностирования к оценке деятельности
организации, а также поиск возможностей данных подходов.

2. Развитие методологии оценки и принципов.

3. Разработка новой концепции.

В рамках первого направления рекомендуется исследовать
возможности применения классического анализа деятельности организации,
исследовать возможности применения диагностирования ее деятельности, а затем
уже формировать границы и критерии целесообразности применения данных подходов
непосредственно к оценке деятельности организации. Такие границы следует
устанавливать либо на базе статистических данных об организации, либо на основе
слияния теорий предельных издержек и предельной полезности. Последний вариант
возможен только для условий, когда организация только начинает свое
функционирование и не имеет статистики по изменению своих показателей.

В рамках второго направления необходимо повысить
возможность восприятия методик разрабатываемого механизма, обеспечивающего
своевременность выполнения серьезных аналитических расчетов при минимальном
количестве используемых показателей. Для этого потребуется визуализировать
представленную для оценки информацию.

В рамках третьего направления при разработке концепции
нужно провести аналитический поиск при возможных ее коррективах лицом,
принимающим решения, что позволит выйти на такой инструментарий, как
диагностирование деятельности организации, включающего в себя

• разработку гибких методик, которые возможно адаптировать к потребностям организации в части оценки ее деятельности;
• преобразование информации, которое будет носить универсальный характер и будет позитивно направленным;
• разработку концепции, а в рамках нее и механизма представления организации в качестве некоей «графической оболочки». 

Трудоемкость
решаемых в организации задач управления, а также невозможность использования
классического анализа для оперативного реагирования на изменения внешней и
внутренней сред позволили сформировать требования к инструментальному аппарату
диагностирования:

1. Необходимость
   проведения объективного и полномасштабного исследования.
2. Необходимость наличия
   точной и достоверной исходной информации, используемой в диагностировании.
3. Необходимость использования гибких методик, которые возможно
   адаптировать к потребностям организации при решении различных задач управления
   в условиях динамично изменяющихся внешней и внутренней сред. При этом параметр
   гибкости можно рассматривать в качестве меры, которая отражает трудность
   выполнения задач, стоящих перед организацией, а также их неоднородность.
   Параметр адаптивности также может рассматриваться, как мера эффективности
   использования инструментов диагностирования деятельности организации в условиях
   неопределенности и рисков.
4. Необходимость
   доступности предлагаемых инструментальных средств с целью их восприятия
   управленцами для понимания ситуации в целом и по отдельным областям ее
   деятельности.
5. Необходимость
   восприятия организации как целостного объекта при проведении диагностирования.
   При этом происходит отказ от ее декомпозиции на произвольные элементы,
   способной разрушить представление об организации как о целом объекте
   управления.
6. Необходимость
   минимизации/оптимизации затрат ресурсов организации. Данное требование
   обуславливает включение показателей затрат в набор основных показателей для
   реализации процедур диагностирования.
7. Необходимость
   получения своевременных результатов. Появляется возможность при проведении
   диагностирования оперативного отслеживания показателей в режиме реального
   времени.
8. Возможность
   применения пошаговых корректировок по разработанным алгоритмам при проведении
   диагностирования.
9. Возможность
   использования современных цифровых платформ.
10. Возможность учета неопределенности и рисков на этапе
    появления сбоев в деятельности организации, а также их оценка для формирования
    превентивных мероприятий по их минимизации.

Сформулированные
авторами требования позволили сформировать основные принципы диагностирования
деятельности организации, согласно которым предполагается разрабатывать
эффективный инструментарий мониторинга ее показателей:

1. Принцип универсальности подхода, который позволяет
реализовать предлагаемый инструментарий в любых организациях, допуская при этом
различную приоритетность решаемых задач управления. При этом каждая организация
может оперировать любым набором важных для себя показателей с учетом их
влияния, весомости и др. факторов.

2. Принцип высокой информативности диагностирования
для выполнения функции информирования управленческого корпуса организации о ее
состоянии и направлениях деятельности. При соблюдении данного принципа нужно
предоставить в удобном и доступном виде информацию, которую пользователь
способен быстро воспринимать и соответствующим образом реагировать на нее,
повышая таким образом эффективность применения такого инструмента, как
диагностирование.

3. Принцип «прозрачности» для пользователя. Данный
принцип требует предоставления персоналу, реализующему методику
диагностирования, возможности наблюдения основных процессов функционирования
организации. Наблюдение при этом может быть косвенным, или опосредованным,
реализуемым через оценку специальных показателей.

4. Принцип допустимой/приемлемой оперативности.
Временной интервал, отделяющий момент наступления нового состояния, в котором
находится организация, от его выявления и распознавания в процессе
диагностирования, должен быть допустимым/приемлемым для осуществления упреждающих
управляющих воздействий.

5. Комплексность диагностирования, которая должна
обеспечиваться комплексной оценкой функционирования организации в единстве его
важнейших проявлений. Не должны допускаться «выхватывание» и изолированное
рассмотрение отдельных независимых фрагментов деятельности организации. Это
может привести к нарушению целостности восприятия достигнутых результатов.

Для соблюдения указанных выше требований и соответствия
сформированным принципам требуется действенный механизм, позволяющий в полной
мере реализовывать процесс диагностирования деятельности организации.

Таким механизмом может выступать система «контуров»,
содержащая в своей основе взаимоувязанные показатели деятельности организации в
различных срезах, необходимых для текущего диагностирования ситуации с
затратами, персоналом, финансовыми показателями и др. Более того, эти «срезы»
могут накладываться друг на друга, включая в соответствующий контур ключевые
показатели из других наборов с целью мгновенного восприятия ситуации и последующей
реакции по недопущению потерь (прибыли, времени, рисковой ситуации и др.).

Формирование механизма диагностирования показателей деятельности организации следует начинать с построения границ эффективного ее функционирования на базе очерчивания риск-пространства организации. Данное пространство будет формироваться величинами показателей, превышающими их максимально допустимую границу (рисунок 1).  При этом на рисунке 1 не очерчена верхняя граница риск-пространства, так как существуют различные риск-зоны [4], включая катастрофы, когда и оценивать будет нечего и некому [5]. Здесь же показаны максимально и минимально допустимые границы эффективного функционирования организации в различных срезах. Справа представлен фрагмент «расширенного контура», отражающего ситуацию, когда организация переходит на другой уровень развития своих технологий и уже «не умещается» в границах, формируемых на базе статистических данных. В этом случае необходимо либо «ломать» сформированную тенденцию, либо расширять границы «контура», как это показано на рисунке 1.

Что касается пространства,
формируемого величинами показателей деятельности организации меньше минимально
допустимого их уровня, то данная зона также не относится к зоне эффективного
функционирования организации. Однако, говорить, что здесь формируются
существенные риски, не приходится, так как при отсутствии вложений в
деятельность организации получение ею нулевого результата будет оправдано, но
не критично.

При построении системы «контуров» следует также учитывать разнонаправленность показателей деятельности организации с учетом изменения их величин и направлений (прибыль/убытки) во времени. На рисунке 2 показаны фрагменты изменения трех различных разнонаправленных показателей, два из которых имеют разные направления и сохраняют их во времени, и один показатель изменяет направление во времени (+/-), изменяя при этом и свою величину. В качестве такого показателя может выступать конечный результат деятельности организации – прибыль/убытки.

Исследование
же групп количественных и качественных показателей деятельности организации, характеризующих
ее с разных сторон, дало возможность понять, что их количество весьма
внушительно. Если абстрагироваться от частных особенностей данных
характеристик, то обнаруживается их принадлежность к трем группам факторов,
выделяемых в классической литературе, а именно, к средствам труда, предметам
труда и самому труду. Эти три важнейших показателя, несмотря на то, что они
часто не находят непосредственного рассмотрения в классическом анализе, на
самом деле лежат в вершине иерархии анализируемых показателей, подвергаясь на
практике глубокой детализации, которая иногда уводит аналитика от глубинных
основ деятельности организации.

При диагностировании
деятельности организации рекомендуется использовать «узкий» набор показателей,
отражающих состояние организации в различных областях ее деятельности, при этом
не теряя из виду ее конечные результаты. Это обусловливается тем, что при чрезмерном
наборе или включении в набор показателей, не связанных друг с другом, может
появиться угроза снижения возможности оперативной работы с ними из-за
различного характера препятствий (технического, финансового и др.). Нужно лишь
выделить основные ориентирующие показатели, находящиеся на стыке функциональных
областей, для включения их в «контур», опираясь на базовые характеристики
классиков, а также те, которые будут отражать динамику различных
бизнес-процессов в организации.

Выбор также необходимо осуществлять
с учетом психологии восприятия человеком потока информации, когда одним лицом
может восприниматься только 7±2 объекта одновременно [2]. Данные рекомендации
были учтены при выборе основных показателей для включения их в контур предельно
допустимых показателей с целью реализации процедуры диагностирования
деятельности организации.

Список литературы

1. Воронцова, Ю. Теория
   и практика управления затратами в промышленной организации. Монография / Ю.В.
   Воронцова. — М.: Издательский
   дом ФГБОУ ВО «Государственный университет управления», 2018. – 253 с.
2. Зеленцова Л.
   Технологические аспекты организации педагогической деятельности. Монография /
   Л.С. Зеленцова, Ю.В. Воронцова, Е.Е. Панфилова, А.В. Савин. – М.: РУСАЙНС,
   2019. – 152 с.
3. Новицкая, А. Стратегические альтернативы развития организации с
   учетом стадии жизненного цикла рынка и отрасли / А.В.
   Новицкая // Вестник
   университета. 2012. № 11-1. С. 126-131.
4. Сендеров, В. Методы
   принятия управленческих решений. Учебное пособие / В.Л. Сендеров, Т.И. Юрченко,
   Ю.В. Воронцова, Е.Ю. Бровцина. – М.: ИНФРА-М, 2016. – 227 с.
5. Armstrong, S. System Risk
   of Modelling. Defining Systemic Risk. / S. Armstrong, H. Bradshaw, N.
   Beckstead, A. Sandberg [Электронный ресурс] – Режим доступа:
   http://www.tigerrisk.com/pdfs/SystemicRisksofModellingFINALV3.pdf
   (дата обращения:
   15.04.2020)
6. Воронцова Ю.В.,
   Акопян А.Р., Тихонов А.И. Формирование механизма повышения инновационной активности
   организации // Московский экономический
   журнал. 2020. №4. С. 57

УДК
330.4+519.86

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10270

ЭКОНОМЕТРИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ
ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СОВРЕМЕННЫХ НАУЧНЫХ ПОДХОДОВ К АНАЛИЗУ ЦИКЛИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ

ECONOMETRIC METHODS FROM THE PERSPECTIVE OF MODERN SCIENTIFIC APPROACHES TO THE ANALYSIS OF CYCLICAL DEVELOPMENTS

Ахмедова Эсмира Мирмамед гызы, аспирант, Азербайджанский Государственный
Экономический Университет, г. Баку

Akhmadova E. M., fbc.baku@gmail.com

Аннотация.
Проблема
усовершенствования методов изучения периодических колебаний в экономической
динамике сегодня является одной из наиболее актуальных. Целью исследования данной статьи является обзор основных эконометрических
методов и научных современных подходов, применяемых в изучении циклической
динамики, рассмотрены различные научные подходы к исследованию циклической
динамики на современном этапе развития постнеклассической науки.

Методология
проведения работы. Методологией проведения работы являются
фундаментальные труды зарубежных и отечественных ученых и исследователей по
выбранной тематике.

Результаты
работы. В данной работе определена и обоснована проблема
изучения циклической динамики, систематизированы этапы развития
эконометрических методов, проведен критический анализ основных методов,
выявлены их сильные и слабые стороны.

Выводы.
Представленные в статье результаты анализа методов и выдвинутые предложения,
могут использоваться для разработки новых и усовершенствования имеющихся
эконометрических методов и подходов к анализу циклической динамики.

Summary.
The problem of
improving methods of exploring the periodic oscillations in the economic
dynamics is one of the most relevant nowadays. The purpose of the research article is a review of the basic
econometric methods and modern scientific approaches to the studying of
cyclical developments. Various scientific approaches, applied in exploring the
cyclical developments on the current stage of the advancement of postclassical
science are discussed.

Methodology: Methodology
for the following work is fundamental scientific works of foreign and national
researchers of the research topic.

Results: In the
research work, the problem of exploring the cyclical developments is
determined. The main stages of econometric methods advancement are
systematized. The basic methods of cyclical developments are critically
evaluated, and their advantages and disadvantages are discovered.

Conclusions: Theresults of analysis of the methods,
and the suggestions, presented in the article can be applied for the
development and improvement of econometric techniques and approaches to the
analysis of cyclical developments.

Ключевые слова: циклическая
динамика, экономика, эконометрические методы, моделирование, экономический цикл,
временной ряд.

Key words: cyclical
developments; the economy; econometric methods; simulation; economic cycle;
time series of economic.

Введение

Современное научно-техническое исследование невозможно
выполнить без применения эконометрических методов. Наукометрическая методология
получила свое становление исходя из тенденций развития общих научных методов,
которые прошли три этапа становления: этап классической, неклассической и
постклассической науки. Для каждого из этих этапов характерен отдельный подход
к интерпретации научных данных. Постнеклассическая наука возникла в 70-е годы
прошлого века и продолжает развиваться в наше время. Характерной ее
особенностью является ориентация на изучение сверхсложных, высокоорганизованных
объектов и систем, в том числе человека.

Существует несколько признаков, присущих современной
науке, из которых выделяют следующие:

• отведение центральной роли случайности вместо причинно-следственных связей;
• признание непричинных связей основой структуры разных, в том числе экономических, объектов;
• осознание важности междисциплинарного подхода и математических методов в научных исследованиях.

Основной чертой классической науки было объяснение
различных явлений с помощью определения причинно-следственных связей, тогда как
постнеклассическая наука на первое место выносит закон случайности, непричинных
связей в построении структуры и междисциплинарный подход в изучении объектов.
Все эти тенденции в разной степени проявляются в современных методах
экономических исследований, в том числе в эконометрике. Примером такого
проявления может послужить изучение части дисперсии экономической системы, где,
независимо от используемых методов, присутствует случайная составляющая. Использование
новейших методологических подходов, таких как нейронные сети, позволяет
существенно снизить компонент случайности, но его присутствие проявляется в
любом случае. Эконометрика, как дисциплина на стыке экономики и статистического
анализа, включает в себя три вида научной и прикладной деятельности, выделенных
В. В. Леонтьевым [1, с. 75]:

1. разработка и исследование эконометрических методов
с учетом специфики экономических данных;

2.    разработка
и исследование эконометрических моделей в соответствии с конкретными
потребностями экономической науки и практики;

3.    применение
эконометрических методов и моделей для статистического анализа конкретных
экономических данных.

Направленность экономики на статистический анализ
эмпирических данных обуславливает наличие и применение эконометрических методов
в любой отрасли экономики.

Обзор
литературы

Одной из наиболее актуальных проблем экономической
науки, требующей особого внимания, является изучение циклической динамики.

Цикличность в развитии экономики является предметом
изучения экономистов начиная с ХІХ
века. Несмотря на продолжительное изучение данного вопроса в научной среде,
единого мнения по поводу функционирования экономических циклов до сих пор нет,
поскольку обнаружение новых факторов влияния на развитие экономических циклов
провоцирует возникновение существенных разногласий во мнениях мировых ученых.

Чтобы исследовать этот вопрос, для начала следует
уяснить, что конкретно подразумевается под определением экономического цикла.
Наиболее широко известное определение этого понятия осуществили А. Бернс и
В. Митчелл: «бизнес-цикл – это тип колебаний в экономической активности в
государстве, где деятельность, главным образом, сосредоточена на предприятиях» [2,
с. 425]. Ввиду не совсем точного объяснения термина «уровень экономической
активности», это определение не следует считать исчерпывающим [3, c. 705]. По мнению автора статьи,
более точным является определение Э. Хансена, согласно которому: «экономический
цикл (бизнес-цикл) – это колебание совокупности показателей экономической
деятельности, таких как занятость, объем продукции и уровень цен (розничных и
оптовых)» [4, с. 46].

Относительно цикличности в мировой экономической науке
существует два направления. Первое из них объясняет колебания в экономике как
следствие внешних факторов, отвергая их цикличность; основой второго
направления, которого придерживается и автор данной работы, является убеждение,
что цикличность и периодичность – неотъемлемая часть развития любой системы, и
экономика не составляет исключения.

В 50-е годы ХХ в. экономист Дж. М. Кейнс разработал
теорию, господствующую в экономике США до 1970-х гг. и содержащую объяснение
колебаний в экономике США, называемых Великой депрессией. По мнению ученого,
природа экономических циклов заключается в изменениях в совокупном спросе,
вызванных, в свою очередь, «животными инстинктами инвесторов» [5,
с. 54].

Периодом начала новой эпохи в изучении цикличности
экономики считаются 1970-е годы. В это время наблюдается интенсивное развитие
нескольких направлений в экономике, среди которых следует отметить
неокейнсианство и неоклассическую теорию. Представители этих течений пытаются
найти объяснение колебаниям в экономике, ссылаясь на утверждение о
рациональности ожиданий экономических агентов и нахождения экономики в
состоянии равновесия в любой период времени. Некоторые последователи этих школ
рассматривают колебания в экономике как следствие ограниченного доступа к
информации (Дж. Стиглиц, Дж. Акерлоф, М. Спенс), другие же поддерживают идею о
длительной подстройке цен к равновесному уровню, а также продолжают изучение
монетарных причин деловых циклов [6, 7], [8, с. 48].

В противовес теории Дж. М. Кейнса была изобретена
«теория реальных деловых циклов» (real business cycle theory), предложенная Ф. Кидландом
и Э. Прескоттом [6, с. 473]. Одним из наиболее значительных недостатков теории
Дж. М. Кейнса, как отмечает Р. Лукас, является тот факт, что она не учитывала
оптимальное поведение экономических агентов с рациональными ожиданиями [5, c. 698]. Данный фактор и стал основой
для формулирования теории «реальных деловых циклов», которая в наше время
получила наибольшее распространение.

Суть этой теории сводится к тому, что основой
поведения экономического агента является рационализация, а стимулом принятия
решений – предположения по поводу будущего развития экономики. Главное отличие
подхода Кидланда и Прескотта от кейнсианского заключается в том, что в их
рассмотрении экономика является динамической моделью, находящейся в равновесии
в каждый отдельный промежуток времени. Однако, существуют ситуации, когда
привычное состояние равновесия нарушается ввиду определенных факторов, таких
как производительность труда, изменения цен на нефть, объем ВВП и пр..
Представители этой теории считали причинами колебаний в экономике реальные
экономические показатели, в то время как кейнсианцы особое значение придавали
изменениям номинальных показателей и совокупного спроса.

Важной составляющей модели «реальных деловых циклов»
являются также показатели гибкости цен и заработной платы, которые изменяются в
соответствии с экономической ситуацией, с целью обеспечить экономический баланс
рынка. Подобное утверждение применяется и в микроэкономическом анализе, из чего
следует, что «теория реальных бизнес-циклов обеспечивает единство микро- и
макроэкономического анализа» [1,  с. 63].

По мнению Кидланда и Прескотта, любая экономика
обладает потенциалом самостоятельно регулировать отклонения от равновесия,
следовательно, роль государства, как фактора внешнего вмешательства, должна
быть сведена к минимуму. Это положение соответствует классической парадигме
экономической науки [6, c.
478].

Вопреки всеобщему признанию теории Кидланда и Прескотта,
среди мировых экономистов существует немало критических взглядов на ее счет. К
примеру, Л. Саммерс отмечает такие ее недостатки, как недостоверность параметров
экономического роста; по словам ученого, «Прескотт нe приводит очевидных доказательств
предпосылки об эластичности межвременного замещения в предложении рабочей силы»
[9, c.
92]. К существенным недостаткам теории Кидланда и Прескотта Саммерс относит  предпосылку о нейтральности денег, а также
отсутствие показателя уровня цен. Соответственно, по мнению Саммерса, «модель
“реальных деловых циклов”, описанная Прескоттом, не обеспечивает убедительных
обоснований циклических колебаний в экономике» [9, c. 104].

Среди недостатков не только теории Кидланда и
Прескотта, но всех моделей динамического стохастического общего равновесия, к
числу которых принадлежит и модель «реальных деловых циклов», Р. Солоу выделяет
слабое микроэкономическое обоснование [10, c. 52]. Кроме того, типы экономических
циклов не являются взаимоисключающими, напротив, каждый из них может дополнять
и включать в себя по несколько других.

Методология

Рассмотрим содержательную характеристику
математических методов, применяемых для формализации экономических циклов,
условия и границы их применения.

Первыми были разработаны глобальные методы, основаны
на статистическом анализе с использованием авторегрессии, скользящего среднего
и пр.. Этот подход был предложен голландским математиком Ф. Такенсом [11, с. 26]. Последующие разработки в
области изучения нелинейной динамики привели к изобретению известных сегодня
практических методик, таких как сингулярный спектральный анализ (SSA),
локальная аппроксимация (LA) и их сочетание (SSA–LA).

Тем не менее, С.М. Меньшиков
и Л.А. Клименко, авторы первой в советской литературе монографии о «больших
циклах», считают, что применение анализа статистических данных к решению
проблемы экономических циклов недостаточно и носит второстепенный характер [12, с. 17].
Более целесообразно, по их мнению, применять на первых этапах исследования
простые процедуры, описанные Кондратьевым, и визуальный анализ.

Основным методом, к которому
до сих пор прибегает множество ученых, является метод выделения трендов. Для
его использования необходимо задействовать функции, определяющие динамику
экономических показателей в разных временных промежутках. Основой экономических
трендов является движение, состоящее из трендов, периодических и случайных
колебаний. Выявление тренда включает в себя обнаружение процесса, исходя из
почти полной неопределенности. Более отчетливый тренд наблюдается в
экономических рядах, определить который можно путем изучения способов
элиминирования тренда, от которых зависят результаты спектрального анализа.
Однако способы элиминирования тренда не гарантируют точный результат.

Среди методов изучения
экономического тренда С.М. Меньшиков и Л.А. Клименко наиболее объективным
считают разностные преобразования, существенным недостатком которых является
увеличение случайного компонента. Исходя из вышесказанного, автор статьи
придерживается мнения о том, что при выявлении экономических трендов следует
отдавать предпочтение методу наименьших квадратов.

Одним из первых
разработчиков эконометрических методов считают Е.Г. Яковенко, автора метода
регрессивного анализа, с помощью которого осуществляется выбор динамичных
уравнений циклов. Этому же ученому принадлежит авторство метода итеративного
анализа, применяемого для вычисления погрешности аппроксимации [13, c. 22].

Исследуя методологию
формализации циклов, следует отметить метод расчета математического ожидания,
дисперсии и стандартного отклонения (ошибки). Его применяют при вычислении
величины расчета доверительных интервалов, имеющих непосредственное влияние на
достоверность результатов.

Математическим методом,
позволяющим определить частоту колебаний динамических рядов, является метод
построения функций фильтров. Под фильтром подразумевается изоморфное изменение
экономического ряда, обеспечивающего элиминацию колебаний некоторой частоты.
Элиминация всех колебаний экономических рядов производится с целью выделить
длинные частотные волны, частота которых составляет от 1/48 до 1/56. Среди
фильтров, получивших наибольшую популярность в эконометрических исследованиях,
стоит отметить процедуру выравнивания динамического ряда, осуществляемую
посредством применения метода скользящих средних соответствующей длины. Этот
метод позволяет определить низкочастотные колебания с помощью использования
полосной матрицы.

Операция осреднения
временных рядов применяется для разграничения высокочастотных и длительных
колебаний. Прибегая к ней, следует учитывать размах длительных колебаний,
который для получения достоверных результатов должен превышать амплитуду
коротких.

Фильтрование применяемо также к исходным показателям, таким как
скользящая 51-летняя средняя, определяющая тренд за сто лет, или 9 и 21-летние
средние, позволяющие определить циклы Кузнеца и Жюглара.

Скользящие средние, лежащие в основе построения фильтров, провоцируют
возникновение искусственных колебаний, вероятность возникновения которых путем
прохождения сквозь фильтр динамического ряда 
определил в 1937 г. Е. Слуцкий. Это явление, называемое «эффект
Слуцкого», стало предпосылкой для разработки фильтра, не меняющего свойств длинной
волны, изобретенного Б. Шипошом.

Согласно теории измерения,
техника измерения и характер измеряемых процессов должны соответствовать друг
другу, что достигается посредством использования методов статистического
анализа, в том числе, при изучении длинных волн.

Тем не менее, проблема усовершенствования методов изучения периодических
колебаний в экономической динамике сегодня является одной из наиболее
актуальных. Среди методов, получивших распостранение в современных
экономических исследованиях, немало таких, которые применяются в различных
областях знаний. К примеру, системы дифференциальных уравнений Вольтера-Лотка, а
также модель динамики экономики США, разработанной Джеем Форестером. Данная
модель включает множество экономических циклов, отображающих реальные
экономические процессы, такие как инвестиции, производство, политика и др.. Эта
модель представляет собой совокупность теоретических схем экономических циклов
с разными исходными характеристиками, периодичностью и продолжительностью
колебаний. Обоснованы пути достижения циклических решений вследствии применения
классических и неклассических моделей, позволяющих объяснить колебания
различных макроэкономических показателей. Отображаемые посредством этих моделей
колебательные процессы представляются строго периодическими, что не совпадает с
реальными статистическими даннями
[14, c. 23]. Это и является
главным недостатком таких моделей.

Модели перекрывающихся поколений применяются для исследования более
сложных экономических процессов, к примеру динамики экономических колебаний в
условиях неопределенности. Это достигается путем сравнения двух разных
поколений, действующих и осуществляющих выбор в одном временном промежутке.

Заключение

Таким образом, теория динамических систем предполагает исследование
динамики развития внутрисистемных временных рядов. При этом, свойства системы,
ставшей средой для возникновения ряда, априори остаються неизвестны. Теория
динамических систем обнаруживает тесные связи с теорией игр, нелинейной
динамики и фрактальных множеств, что возможно благодаря однотипной структуре
большинства временных рядов. Кроме того, управление динамической системой можно
осуществляет посредством применения совершенно новых подходов, основанных на
теории управления хаотическими системами. Следовательно, теоретические подходы,
базирующиеся на изучении временных рядов могут дать важные предпосылки к
интерпретации и прогнозированию многих экономических процессов, прежде всего в
ситуациях, когда ввиду отсутствия некоторых данных построение модели не представляется
возможным.

ЛИТЕРАТУРА

1. Леонтьев
   В. Экономические эссе : Теории, исследования, факты и политика [Текст] / В.
   Леонтьев / Пер. с англ. В.Г. Гребенников, Н.И. Андреева, Ю.М. Диханов,
   Н.В. Павлов, Н.А. Раннева; под общ. ред. С.С. Шаталина, Д.В. Валового – М.: Политиздат,
   1990. – 415 с.: табл., схем. – ISBN
   5-250-01257-4 (в пер.).
2. Arthur
   F. Burns, Wesley C. Mitchell. Measuring Business Cycles / Arthur F. Burns and
   Wesley C. Mitchell. NBER. 1946. С. 418 – 465.
3. Robert
   E. Lucas. Methods and Problems in Business Cycle Theory // Journal of Money,
   Credit and Banking. 1976. №12. С. 696-715.  http://www.econ.yale.edu/smith/econ510a/lucas22.pdf
4. Харрод Р.Классики кейнсианства
   [Текст] : в 2 т. / Р. Харрод, Э.
   Хансен; предисл. и сост. А.Г.
   Худокормов. – Москва : Экономика, 1997. – 22 см. – (Экономическое наследие).
   Т. 2: Экономические циклы и национальный доход :
   ч. 3-4 / Э. Хансен. – 1997. – 429, [2] с. : ил., портр.
   – ISBN 5-282-01823-3 (в пер.).
5. Кейнс
   Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег [Текст] / Джон Мейнард Кейнс; [пер. с англ. Гребенников и др.]. – Москва : ЗАО «Бизнеском», 2013. – 402 с.; 22
   см. – (Библиотека Генерального Директора. Вечная классика; т. IV (LII)).
   – ISBN 978-5-91663-155-5 – (в пер.).
6. Finn E. Kydland, Edward C. Prescott. Rules rather than discretion: The inconsistency
   of optimal plan // Journal of Political Economy. 1977.
   №. 85. С. 473–490.
7. Прогноз
   и моделирование кризисов и мировой динамики [Текст] / отв. ред. А.А. Акаев,
   А.В. Коротаев, Г.Г. Малинецкий. – Изд. 2-е, перераб. и дополн.– М.: Книжный дом
   «ЛИБРОКОМ», 2014. – 352 с. — ISBN 978-5-397-04194-2
   (в пер.). (Серия «Будущая Россия).
8. Лоскутов
   А.Ю., Михайлов А.С. Основы теории сложных систем [Текст] / А.Ю. Лоскутов, А.С.
   Михайлов. – Изд. 2-е, перераб. и дополн. — Москва-Ижевск : Институт
   компьютерных исследований, 2007. – 620 с. – ISBN 978-5-93972-558-3 (в пер.).
9. Lawrence
   H. Summers. Understanding unemployment / Lawrence H. Summers. Hardcover. MIT
   Press. 1990. 360 с.
10. Robert M. Solow. Monopolic competition and
    macroeconomic theory / Robert M. Solow. Hardcover. Cambridge University Press.
    1994. 88 с.
11.  David Ruelle, Floris
    Takens. On the nature of turbulence // Communications in Mathematical Physics. 1971.
    Vol. 20. №3. С.
    167-192.
12.   Меньшиков С.М. Длинные волны в экономике
    [Текст] : когда общество меняет кожу / С.М. Меньшиков, Л.А. Клименко. – Изд.
    2-е, доп. – Москва : URSS, 2014. — 269, [1] с. : ил., табл.; 22 см. – ISBN
    978-5-9710-0728-9 (в пер.).
13.  Яковенко
    Е.Г., Басс М.И., Махров Н.В. Циклы жизни экономических процессов, объектов и
    систем [Текст] / Е.Г. Яковенко, М.И. Басс, Н.В. Махров; Центр. эконом.-мат. институт
    АН СССР. – М. : Наука, 1991. – 190 с. : ил.; 22 см. – ISBN 5-02-012036-7 (в пер.).  
14.  Форрестер
    Джей Мировая динамика [Текст] / Перевод с англ. А.Н. Ворощука,
    С.А. Пегова; Под ред. Д.М. Гвишиани, Н.Н. Моисеева; С предисл. Д.М. Гвишиани и
    послесл. Н.Н. Моисеева. – Москва : Наука, 1978. — 167 с. : граф.; 22 см. – ISBN
    5-17-019253-3 (в пер.).

УДК 338.27

JEL: D71, F52, J28, K32, N10, O11, P25, Q01

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10269

Контроль и внедрение информационной безопасности больших
данных в государственном управлении

Control and implementation of big data information security in public administration

Бельдюгин
Павел Станиславович, аспирант, университет «Синергия» г.
Москва

Beldiugin Pavel Stanislavovich, beldyugin_pavel@mail.ru

Аннотация. В статье рассмотрены основные аспекты контроля и внедрения информационной безопасности больших данных в государственном управлении. Перечислены элементы, которыми характеризуются большие данные. Помимо этого, выявлена актуальность использования больших данных и их необходимость. Изучено использование больших данных в государственном управлении Пакистана, а также рассмотрена их национальная база данных, являющаяся одной из крупнейших в мире. Кроме того, в статье определено использование технологий больших данных в государственном управлении России. Показаны основные моменты использования технологической базы НДС-2 в России. Выявлена характеристика баз данных для так называемой прогностической полиции, которая используется в ряде стран, в том числе в США, а также описано мнение исследователей технологий больших данных при данном подходе. Даны основные проблемы, возникающие при реализации проектов по защите больших систем обработки данных. В работе названы документы, описывающие основные моменты по защите больших систем данных. В заключении определена роль информационных технологий и рассмотрено настоящее состояние использования различных информационных данных в России, а также выявлены главные трудности в их использовании.

Summary. The article discusses the main aspects of monitoring and implementing information security of big data in public administration. The elements that characterize big data are listed. In addition, the relevance of the use of big data and its necessity has been identified. The use of big data in the public administration of Pakistan was studied, as well as their national database, which is one of the largest in the world, was considered. In addition, the article defines the use of big data technologies in public administration in Russia. The main points of using the VAT-2 technological base in Russia are shown. The characteristic of databases for the so-called predictive police, which is used in a number of countries, including the United States, is revealed, and the opinion of researchers of big data technologies in this approach is described. The main problems that arise when implementing projects to protect large data processing systems are given. The paper names documents describing the main points for protecting large data systems. In conclusion, the role of information technologies is defined and the present state of use of various information data in Russia is considered, as well as the main difficulties in their use are identified.

Ключевые слова: информационная, безопасность, Big Data, региональное управление.

Keywords: information, security, Big Data, regional management.

Большие данные характеризуются пятью элементами: объем (теперь он превышает
то, что может обрабатывать наш мозг), высокая скорость изменения данных, их
разнообразие, надежность и ценность. Большие данные помогают создать цифровой
портрет гражданина (сколько энергии они потребляют в день, их эмоциональное состояние,
здоровье, что они покупают и т. Д.). Например, банки выявляют подозрительных
клиентов (используют большие данные для анализа платежей). Специалисты по
персоналу могут определить лидеров компании, выбрать команды и рассчитать ее
согласованность и эффективность.

Город также видит и оценивает информацию о жителях. С проездными билетами,
которые мы применяем в общественном транспорте, с помощью видеокамер, через
общественные службы и т. Д.

С появлением новых технологий появляются новые уязвимости, угрозы и риски.
Обычные антивирусные системы и защитные системы не предназначены для защиты
большого количества данных. И некоторые системы, которые готовы принимать
большие данные, сильно тормозят обработку информации. Все эти факторы приводят
к довольно серьезной проблеме для пользователя (компании), которая может не
допустить использования новых и, казалось бы, перспективных технологий. Кроме
того, необходимо защищать не только данные, но и программное обеспечение,
которое их обрабатывает.

Как правило, в средних и крупных компаниях защита не состоит из одного или
двух ПРОГРАММНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ, на котором все хранится. Информационная
безопасность в них обеспечивается сложными многоступенчатыми решениями.

Одним из лидеров по использованию БД в государственном управлении является
Пакистан. В стране создана одна из крупнейших в мире мультибиометрических баз
данных граждан, NADRA (Национальная база данных и регистрационный орган). Уже
на первом этапе создания НАДРА, благодаря анализу собранных данных и их
сопоставлению с информацией, содержащейся в других государственных
информационных системах, были определены граждане, получившие две или даже три
пенсии, а также те, кто отбывал наказание за реальное преступники за отдельную
плату. При проверке списков избирателей выяснилось, что 45% (37 миллионов)
записей в них дублируются — некоторые граждане зарегистрированы более 20 раз, а
кто-то давно умер. Сравнивая данные о дорогостоящих для граждан автомобилях,
домах и многочисленных банковских счетах — со списками налогоплательщиков,
создатели NADRA обнаружили, что 2,4 миллиона из них вообще не имеют ИНН и 1,2
миллиона, хотя они имеют, но не имеют платить налоги.

Интересно, что создание такой системы обошлось государству недорого — оно
выделило небольшой кредит на ее внедрение только на первом этапе, который затем
был успешно возвращен. Система развивалась самостоятельно, предоставляя платные
услуги заинтересованным коммерческим структурам.

В России возможность использования технологий БД на государственном уровне
также четко признана. В то же время некоторые государственные органы уже
успешно используют эти технологии. Например, российские налоговые органы
используют технологическую базу НДС-2 для обработки отправленных в электронной
форме деклараций по НДС (подлежит проверке), книг покупок и продаж, а также
журналов учета выставленных и полученных счетов. Компании, которые превышают
критерий 89% отчислений НДС, первыми обращают на себя внимание налоговых
органов. 

Кроме
того, в настоящее время использование современных цифровых технологий приводит
к тому, что привязка данных к конкретному человеку (который, по сути,
определяет их как личные) в некоторых случаях становится менее важной. Как
отмечалось, «если у компании есть около 100 единиц информации обо мне, которые
влияют на то, как она строит свои отношения со мной в цифровой среде, какая
разница, если они знают мое имя или нет?». В современных технических реалиях
компании не нужно знать имя человека, чтобы персонализировать его отношение к
нему или к ней и предлагать соответствующие продукты (услуги).

Сегодня
ряд стран, в частности Соединенные Штаты, используют базы данных для так
называемой прогностической полиции. В частности, широко известна система
«Blue CRUSH» (Сокращение преступности с использованием статистической
истории — сокращение преступности на основе статистических данных),
разработанная IBM. он предоставляет сотрудникам полиции информацию о местах
потенциальной угрозы преступления с указанием места (в нескольких кварталах) и
времени (в течение нескольких часов определенного дня недели), подготовленных
на основе имеющейся статистики преступности. Этот вид превентивного
прогнозирования привел к снижению уровня преступности в Мемфисе на 31%, из
которых 15% — по тяжким преступлениям. Технические решения на основе «больших
данных» используются в ряде других городов США (Нью-Йорк, Сиэтл, Лос-Анджелес и
т. Д.), И масштабы их использования с каждым годом увеличиваются.

Однако
ряд исследователей технологий БД видят в этом подходе определенные угрозы: «…
это скользкий путь. Если мы сможем предсказать возможных преступников на основе
анализа больших данных, мы вряд ли будем удовлетворены предупреждением
преступности. хочу наказать потенциальных виновников «.

Таким
образом, суть проблемы заключается в том, что базы данных позволяют в будущем
определить незаконное поведение анализируемого лица с достаточно высокой
степенью вероятности. Фактически эта угроза неразрывно связана с предыдущей,
поскольку она также основана на профилировании, то есть процедуре выявления
характерных ассоциаций в отношении конкретного человека, которые позволяют
прогнозировать его поведение.

При реализации проектов по защите больших систем обработки данных
предприятия часто сталкиваются с отсутствием специализированных решений.
Конечно, рынок стоимостью в миллиард долларов не может не привлекать внимания —
есть такие компании и организации, как Apache Software Foundation, Informatica,
HPE, Gemalto, Imperva и другие, которые предлагают универсальные платформы или
инструменты, ориентированные на решение конкретных проблем защиты данных.
Однако проекты в области анализа больших данных всегда сложны, и набор
используемых технологий, определяемый целями, задачами и бюджетом проекта,
очень изменчив. Это означает, что не стоит ожидать быстрого решения вопросов,
связанных с проектированием системы безопасности, а также набора мер,
необходимых для обеспечения приемлемого уровня безопасности.

Некоторые трудности в выборе подходящих решений могут возникнуть из-за
необходимости соблюдения требований регулирующих органов — например, с точки
зрения защиты персональных данных или данных государственных информационных
систем. Доступные на рынке сертифицированные решения могут оказать существенное
влияние на дизайн и бюджет конкретного проекта, отвечающего этим требованиям.

При проектировании систем безопасности следует обратить внимание на ряд
документов, которые могут помочь команде проекта достичь качественного
результата. CSA выпустила документ с лучшими практиками для защиты больших
систем данных [3], в котором собрана информация и опыт в разработке и
развертывании инструментов безопасности для таких систем. Агентство
Европейского Союза по сетевой и информационной безопасности (ENISA) разработало
документ, содержащий список угроз и рекомендации по их предотвращению — Руководство
по эффективной среде угроз больших данных [4].

Определенным препятствием может быть отсутствие опыта в области
информационной безопасности для команды, вовлеченной в реализацию проекта.
Кроме того, не забывайте, что спроектированная система потребует дальнейшего
обслуживания, контроля средств и мер безопасности, а значит и соответствующих
эксплуатационных расходов.

Информационные технологии играют все более заметную роль в современном
мире — без них невозможно принимать надежные обоснованные решения в политике,
бизнесе, науке и других сферах жизни, как для государства в целом, так и для
отдельных лиц. Итак, Интернет объединяет более ста стран мира. Информационная
поддержка бизнеса обеспечивает международную интеграцию рынков товаров и услуг,
труда, инвестиций и финансов. Информационные технологии становятся важнейшими
механизмами ускорения темпов развития. Информационная поддержка процесса
управления становится все более распространенной по сравнению с обеспечением
энергией и капиталом общества. Аспект управления информацией связан с тем
фактом, что любое управление любой системой представляет собой информационный
процесс и состоит в сборе, передаче, обработке и использовании информации.

Опыт России последних лет показал, что важно учитывать «общественность»
при ее интерпретации в соответствии с западноевропейскими и русскими
национальными традициями. Вопросы информационной поддержки государственного и
муниципального управления занимают особое место в системе управления, поскольку
любое поспешное или неправильное управленческое решение, принимаемое при
недостатке информации, особенно в чрезвычайных, экстремальных ситуациях, может
привести к нежелательным последствиям.

Содержание информации, размещаемой на официальных сайтах федеральных
органов исполнительной власти, соответствует чуть более половине следующих
требований: действующее законодательство, регулирующее доступ к информации о
деятельности федеральных органов исполнительной власти; общепринятые
технические требования к содержанию сайтов.

Федеральные органы исполнительной власти еще не разработали единый подход
к формированию структуры своих официальных сайтов.

Недостаточное внимание уделяется соблюдению условий и периодичности
размещения на официальных сайтах следующей социально значимой информации:
отчетов; информация о реализации целевых программ; планы-графики размещения
заказов на поставку товаров, работ и услуг для государственных нужд;
статистическая информация формируется в соответствии с федеральным планом
статистической работы; информация об использовании выделенных бюджетных
средств. Многие тексты правовых актов также публикуются в устаревших изданиях.

Значительное число федеральных органов исполнительной власти не считают
свои официальные веб-сайты эффективным средством распространения информации о
своей деятельности и обеспечения доступа граждан и организаций к общедоступным
государственным информационным ресурсам.

Список
литературы

1. Амелин Р. В. Государственные и
   муниципальные информационные системы в российском информационном праве: теоретико-правовой
   анализ: монография / под ред. С. Е. Чан-нова. М., 2018.
2. Булгакова Е. В. Методы анализа и принципы
   систематизации данных, используемых при подготовке и принятии юридических
   решений // Информационное право. 2016. № 4.
3. Путин
   поручил усилить безопасность государственных информационных систем. URL:
   https://www.m24.ru/articles/tehnologii/28042017/138793?utm_source=CopyBuf.
4. Российские
   профайлеры. Психологи на службе у силовиков: зачем они нужны и есть ли от них
   польза. URL: https://meduza.io/feature/2016/11/18/rossiyskie-profaylery (дата
   обращения: 22.02.2020).
5. Рудычева
   Н. Большие данные в госсекторе: опыт Пакистана. URL: http://www.cnews.ru/
   articles/bolshie_dannye_v_gossektore_opyt_pakistana.

УДК 332.1

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10268

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ ТУРИСТСКО-РЕКРЕАЦИОННОГО КЛАСТЕРА И
ЕГО РОЛЬ В РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ

ECONOMIC ESSENCE OF TOURISM AND
RECREATION CLUSTER AND ITS ROLE IN REGIONAL ECONOMY

Злакоманова Евгения Николаевна, аспирант,
ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный университет экономики и управления «НИНХ», г.
Новосибирск

Zlakomanova
Evgeniya Nikolaevna, graduate student, Novosibirsk state UNIVERSITY University
of Economics and management «NINH», Novosibirsk

Аннотация. Статья посвящена раскрытию экономической сущности
туристско-рекреационного кластера и его роли в региональной экономике.
Рассмотрены ключевые подходы к определению понятия и экономической сущности
кластера, дано авторское определение понятия «туристско-рекреационный кластер».
Выделены ключевые признаки регионального туристско-рекреационного кластера,
приведены примеры формирования и развития туристско-рекреационных кластеров в
зарубежных странах. Уделяется внимание российской практике развития
региональной экономики на основе развития сферы туризма и рекреации,
конкретизируются барьеры кластеризации.

Summary. The
article is devoted to the disclosure of the economic essence of the tourist and
recreational cluster and its role in the regional economy. The key approaches
to the definition of the concept and economic essence of the cluster are
considered, the author ‘s definition of the concept of «tourist and
recreational cluster» is given. Key signs of the regional tourism and
recreation cluster are highlighted, examples of formation and development of
tourism and recreation clusters in foreign countries are given. Attention is
paid to the Russian practice of developing the regional economy on the basis of
the development of tourism and recreation, and the barriers of clustering are
specified.

Ключевые слова: туристско-рекреационный кластер, региональная
экономика, дестинация, коллаборация, тройная спираль.

Key words: tourist
and recreational cluster, regional economy, destruction, collaboration, triple
spiral.

Введение. Одним из приоритетных
направлений стратегического развития большинства государств на современном
этапе становится развитие кластерной политики и реализация кластерных
инициатив. Так, в формировании и регулировании национальных и региональных
инновационных проектов и программ все чаще появляется терминологическая
конструкция «кластерный подход». Стоит отметить, что категорию кластера ввел в
экономическую и управленческую практику еще в 70-х гг. XX в. М. Портер, и именно после выхода его
труда о национальных конкурентных преимуществах, различные направления
исследований в области пространственного экономического развития начали
оформлять в то, что сейчас принято называть «кластерным подходом» [9, с. 23-31].
Однако, будучи, по мнению исследователей, относительно молодой концепцией,
невзирая на принимаемые правительствами стран меры, остается нерешенным
достаточно широкий спектр проблем организационного, правового, финансового
характера, которые и сдерживают практическую реализацию кластерных инициатив [22,
с. 53]. Таким образом, как перед научным, так и перед экспертным сообществом
встает задача более комплексного исследования и разработки научно-методологических
основ процесса кластеризации национальной и региональной экономики и
современной кластерной политики. Это важно для достижения ключевой ее цели, –
обеспечение темпов устойчивого роста и повышения конкурентоспособности
экономики государства и его регионов, как на микро-, так и на макроуровнях.

Основная часть. С
позиции М. Портера, создателя экономической «кластерной» концепции, кластер –
это особый экономический и географический феномен, это «группа географически
соседствующих взаимосвязанных компаний (производителей и поставщиков) и
связанных с ними организаций (образовательных учреждений, органов
государственного управления, институтов инфраструктуры), действующих в
определенной сфере и взаимодополняющих друг друга» [18]. Данная трактовка
говорит о том, что кластеры состоят из набора независимых субъектов, которые
связаны между собой, и эти связи могут быть как вертикальными, так и
горизонтальными. При этом, конкурентоспособность государства или региона
целесообразно рассматривать с позиции конкурентоспособности не отдельных ее
организаций, а непосредственно кластеров, т.е. корпоративных объединений
различных отраслей экономики страны, которые способны использовать внутренние
ресурсы [14, с. 17-18]. Таким образом, кластеры для региональной экономики, по
мнению М. Портера, становятся точками роста внутреннего рынка, что, в свою
очередь способствует появлению новых кластерных проектов и, как результат,
позволяет увеличить международную конкурентоспособность и региона, и страны.
Как считают В.В. Карпов и В.В. Лизунов, в целом, идея М. Портера состояла в
том, что кластер отличается от иных объединений тем, что он учитывает рыночный
механизм, создается по инициативе снизу, и в данной системе усилия
правительства страны должны быть направлены на развитие системы взаимоотношений
между субъектами кластера, а не на поддержку отдельной отрасли или организации
[11].

Вышесказанное позволяет
говорить, что М. Портер, равно как его предшественники, например, А. Маршалл, был
представителем географического подхода к пониманию экономической сущности
кластера. Данное направление современными исследователями не поддерживается в
виду того, что критерий географической близости не определён, а также не
учитываются взаимосвязи между организациями [25, с. 133]. С позиции Д.М.
Богославца, географическое расположение нецелесообразно рассматривать как
уникальный источник прикладных знаний в той связи, что они не являются
замкнутыми и неподвижными, как это часто предполагается. Одновременно с этим,
на прикладные знания необходимо смотреть как нечто социальное, зависящее от
контекста и доступное обществу исключительно через прямое взаимодействие [1, с
103]. Те или иные фрагменты знания могут искажаться или теряться в условиях
информационного обмена на расстоянии, даже когда организации и люди успешно
коммуницируют. Соответственно, географическая близость – это важный, пусть и не
единственный определяющий фактор для обмена знаниями. Иными словами,
географическое расположение не так важно, если отсутствует аспект и потребность
во взаимодействии, чтобы требовать совместного размещения на одной территории.

Также исследователями отмечается
отраслевой подход к определению экономической сущности кластера. Так, Х. Шмитц
определяет данную категорию как «группу предприятий, принадлежащих к одному
сектору экономики и действующих в тесной близости друг к другу» [30]. Г.М. Свон и М. Превезер дают следующее
определение кластера как: «группы фирм в пределах одной отрасли, расположенных
в одной географической области» [33].
Аналогичную трактовку дает в своих трудах К. Фаррел, отмечая, что «обобщенная
концепция кластеров предполагает наличие чего-либо рассосредоточенного, т.е.
это тенденция фирм, относящихся к одному и тому же типу бизнеса, располагаться
поблизости друг от друга, но не образуя при этом в значительной степени присутствия
на территории» [10, с. 242]. С позиции
ряда исследователей данный подход также не может быть оптимально приемлемым так
как, в данных определениях преимущественно происходит подмена понятий «отрасль»
и «кластер». Бесспорно, что отраслевой и кластерный подход различны. Например,
в рамках первого рассматривается совокупность организаций, которые объединены
по продуктивному и технологическому признаку, а в рамках второго подхода
субъектом является стратегическая группа отраслей комплементарных организаций,
которые относятся к различным сферам производства. Также важным различием
является, что в первом случае экономический рост ограничивается пределами
какой-то одной приоритетной отрасли, а во втором случае – усиление
экономического роста разных отраслей происходит в результате более тесного
межфирменного контакта в кластере, что, соответственно, оказывает положительное
воздействие на общий уровень конкурентоспособности экономики страны или региона
[6, с. 171]. В качестве уже более актуального определения, можно предложить
понятие «кластер» Л.Н. Тэпмана: «кластер – это сосредоточение наиболее
эффективных и взаимосвязанных видов экономической деятельности, т.е.
совокупность успешно конкурирующих фирм, которые образуют «золотое сечение»
всей экономической системы государства, обеспечивают конкурентные позиции на
отраслевом и национальном, мировом рынках» [19, с. 108].

В рамках еще одного
подхода, основанного на взаимосвязи отдельных предприятий, представлен более
широкий спектр авторов, таких как Е.М. Бергман, Е. Дж. Фезер, М.
Штайнер, Хартман, В. Элзнер, О.Ю. Кофанова и др. Так, Е.М. Бергман и Е. Дж.
Фезер определяют кластер как «группу коммерческих предприятий и некоммерческих
организаций, для которых членство в группе является важным элементом
индивидуальной конкурентоспособности каждого члена фирмы» [27]. В. Элзнер
полагает, что кластер представляет собой «группу фирм, которые функционально
связаны как вертикально, так и горизонтально» [28]. М. Штайнер и Хартман
предлагают следующее трактовку: «ряд взаимосвязанных фирм, общественных частных
и полуобщественных исследовательских институтов, и институтов развития» [32]. Исследователями в спектр определений
данного подхода также относят авторов, трактовки которых конкретизируют
взаимосвязь организаций на основе добавленной стоимости и цепи производства.
Например, О.Ю. Юрасова пишет, что «кластер – это локализация фирм, входящих в
основную технологическую цепочку создания добавленной стоимости, обеспечивающая
мультипликационный эффект». Данный признак шире раскрывается в определении М.В.
Шинкевича: «кластер объединяет всех участников цепочки добавленных стоимостей
(процессы добавления стоимости от сырья до конечного продукта) какой-либо
отрасли, родственные и поддерживающие отрасли, а также другие институты,
имеющие отношение к данной отрасли. Кластеры способствуют национальному
использованию ресурсов территорий, создавая предпосылки для производства
добавленной стоимости внутри региональных (мезоэкономических) систем, что
позитивно с позиции устранения сырьевой ориентации экономики» [24, с. 161].
В целом, названные определения делают акцент на взаимодействии субъектов
хозяйствования, однако, как отмечает И.К. Шевченко и соавторы отсутствует
конкретизация качества взаимосвязи между отдельными предприятия, и, как
результат, границы кластера могут быть размыты [23, с. 110].

Последний подход уже
более современный, основан на критерии географической локализации и тесной
взаимосвязи между предприятиями. В рамках данного подхода развивали свои идеи
Т. Андерсон, Е. Браун, В. ван Виден, Е. Ван де Берг, С. Розенфельд и др. Л. Ван
дет Берг, Е. Браун и В. ван Винден развивали концепцию горизонтальных связей
внутри кластеров, определяя их как «сеть компаний, сконцентрированную в рамках
определенной территории, которые связанны друг с другом обменом товарами и
услугами». Одновременно с этим, императивным предметом обмена ученые считали
технологии и знания: «популярный термин «кластер» в наибольшей степени
относится к этой местной или региональной совокупности сетевых отношений. В
большинстве определений кластеры трактуются как локализованные совокупности
специализированных организаций, чьи производственные процессы тесно связаны
между собой посредством обмена товарами, услугами и / или знаниями» [34]. По
мнению Т. Андерсона и соавторов «кластеризация в общем виде определяется как
процесс совместного расположения фирм и других действующих лиц внутри
концентрированной географической области, кооперации вокруг определенной
функциональной ниши,  установлении тесных
взаимосвязей и рабочих альянсов для усиления их коллективной
конкурентоспособности» [26]. В свою очередь С. Розенфельд был склонен полагать,
что территориальной близости субъектов недостаточно для действительно
эффективного функционирования кластера. Исследователь отмечал, что существует
необходимость в коммуникативных каналах между фирмами кластера. В целом, ученый
определял кластер, как «географически ограниченную концентрацию связанных или
дополненных фирм, с активными каналами для деловых сделок, инфраструктурой,
трудовым рынком и услугами, которая может получить, как выгоду от общих
возможностей, так и общие риски» [29].

Названные подходы – это
лишь несколько наиболее популярных, условно говоря, устоявшихся в
исследовательской практике современных ученых. К сожалению, объем данной статьи
не позволяет провести широкомасштабный терминологический анализ, однако, можно
выделить неспецифичные (общие, аналогичные для любой другой сферы экономики)
признаки регионального туристско-рекреационного кластера.

Во-первых, в структуре
кластера должны быть конкурентоспособные компании, производящие туристский
продукт, а также инфраструктурные туристские организации и регулирующие данную
сферу органы власти, объединенные едиными финансовыми, информационными и
материальными потоками. При этом, от конкурентоспособности
и эффективности деятельности каждого из названных субъектов зависит
экономический результат кластера и территории, в котором он находится.
Туристский кластер выступает как «официальная экономическая парадигма развития региона»
[17], – пишет М.С. Оборин. Наиболее удачным примером здесь является развитие
турецкой туристско-рекреационной сферы. В стране сейчас функционирует семь
туристских кластеров – Султанахмет, Кушадасы, Мармарис, Фетхие, Таксим,
Каппадокия и Анталия. Практически все из них сформированы на базе пляжного
туризма и системы all
inclusive,
которая стала фундаментообразующей составляющей стратегии управления
национальным туристским продуктом. Власти Турции предпринимают меры по развитию
туризма в рамках кластерной инициативы: создают дополнительные инвестиционные
программы, совершенствуют модели контроля за освоением новых туристских
территорий, осуществляют мониторинг доступности отдыха для всех сегментов
потребителей, разрабатывают проекты новых туристских кластеров.

Во-вторых, важна их
географическая концентрация и близость, что максимизирует активное
взаимодействие, дает высокую специализацию и позволяет достичь конкретного
хозяйственного эффекта. Этот признак особенно важен в связи
с тем, что кластер, и туристический, и любой другой, выступает точкой роста для
развития экономики региона, в котором он расположен, вовлекая в орбиту своей
деятельности другие виды. Например, чтобы обеспечить заведения общественного
питания продуктами, необходимо эффективное взаимодействие с субъектами пищевой
промышленности региона, логистическими организациями, агентствами по подбору
кадров и пр. Все предприятия, деятельность которых прямо или косвенно связана с
туристско-рекреационным комплексом, делают инвестиции в специализированные
технологии, человеческие ресурсы, информацию, инфраструктуру, что ведет к
массовому образованию «смежных» компаний [7].

В-третьих,
вовлечение в инновационную деятельность. Инновационная
составляющая деятельности отдельных хозяйствующих субъектов в экономике
становится значимым фактором обеспечения долгосрочной конкурентоспособности
фирм. Формирование благоприятных инновационному развитию институциональных структур
и среды для ведения бизнеса осуществляется посредством создания перспективных
национальных инновационных систем [16]. Здесь можно привести множество примеров
из европейской практики, а из непопулярных примеров – опыт Норвегии. Innovation Norway – это государственная корпорация,
реализующая программы Норвежского туристского совета, Норвежской Торговой
палаты, Норвежского промышленного и регионального фонда развития,
Правительственного консультационного офиса для инвесторов. Корпорация
представлена во всех регионах государства, а также в 30 странах мира для
оказания услуг по продвижению бизнеса. Невзирая на достаточно определенное
общее направление деятельности Innovation
Norway,
в ее функционал входит, во-первых, поддержка сектора малого и среднего
предпринимательства, во-вторых, поддержка бизнеса и развитие инновационного
окружения, в-третьих, разработка и реализация программ развития сетей,
кластеров и иных форм государственно-частного и бизнес-партнерства. Собственно,
именно Innovation
Norway
запустила первую в Норвегии кластерную программу «Арена» в 2002 году, а через
три года – еще одну «Норвежские центры экспертизы». Обе программы направлены на
поддержку медленно развивающихся кластеров в регионах, а также оптимизацию
контроля их реализации. Как результат, Норвегия и по сей день имеет стабильно
развивающийся туристско-рекреационный кластерный сектор [4], что позволяет
поддерживать и приращивать объемы въездного туризма (в 2019 г. показатель
увеличился на 4%), а следовательно, и оптимально развивать региональную
экономику. Подобные примеры имеют место в Германии (VDI/VDE-IT), Франции (CDIF – Ассоциация французских кластеров),
Дании (REG
X
– Датская кластерная академия) и других странах.

В-четвертых, между
участниками кластеров должны быть связи и высокий уровень коммуникации. Туристско-рекреационный
кластер как особая экосистема сетевых взаимодействий характеризуется: открытым
пространством автономных, географически близких и функционально разнообразных
по сфере деятельности партнеров, наличием совместного проекта развития и
коллективного сетевого координатора с целью реализации самой развитой модели
коллаборации, известной как «тройная спираль». Классическим примером модели
«тройной спирали» является Кремниевая долина. «Тройная спираль» отражает
матрицу сетевых взаимодействий в Кремниевой долине: коллаборация минимум трех
функционально разных игроков формирует сложную синергию прямых и обратных
связей, которая создает уникальные возможности роста. В целом, «тройная спираль»
– это когда три равноправных партнёра сближают и переплетают свои профильные
функции в ходе интерактивной кооперации. Критически важными участниками
становятся: представители трех секторов (бизнеса, государства и науки при взаимодействии
на равных), кластерная организация (координатор кластера) и различные спонсоры
[31]. В этом отношении показателен опыт ЮАР, где органами государственной,
региональной и местной власти проводилась кластерная политика в области
туризма, которая сосредоточилась на трех приоритетных направлениях. Первое –
это содействие институциональному развитию региональных туристско-рекреационных
кластеров через привлечение международных консалтинговых фирм и создание
специализированной управляющей группы, определение стратегических направлений
развития региональных кластеров, а также плана действий, налаживание
информационной взаимосвязи между участниками кластеров (очные встречи,
консультации, круглые столы и пр.). Второе – развитие механизмов поддержки
региональных кластерных проектов, в частности содействие модернизации
туристского продукта, продвижение их на рынке, привлечение инвестиций. Третье –
формирование благоприятных условий развития региональных туристских кластеров
через поддержку профессионального образования и обеспечения безопасности. В
итоге, по данным ВТО, за период с 2008 по 2018 гг. число международных прибытий
в регионы ЮАР увеличилось практически вдвое. [3].

В-пятых, предприятиям
должно быть доступно сырье, квалифицированная рабочая сила, инфраструктура, образовательные
организации, различные регуляторы. Именно в этой связи
столь широк спектр внутренних субъектов туристско-рекреационного кластера:
туристские ресурсы, туристские фирмы, поставщики услуг размещения, питания,
транспорта и досуга, организации, обслуживающие туристов в качестве
сопутствующих отраслей (розничная торговля, производство и продажа туристского
снаряжения, финансовые институты, здравоохранение, строительство и пр.).
Безусловно, в целях получения оптимального социально-экономического эффекта от
кластера, необходимы благоприятные условия, которые отражают климатические и
географические особенности территорий, водящих в состав кластера,
социально-экономическое положение территорий, поддержку туристской деятельности
органами государственной, региональной и муниципальной власти, общественными
организациями и местным населением, нормативно-правовое регулирование и
информационное обеспечение туристской деятельности кластера. В Испании,
Австрии, Хорватии и других регионах ЕС сбалансирование всех названных
составляющих осуществляется посредством решения следующих задач: рационализация
использования региональных ресурсов (в т.ч. образовательных, сырьевых,
инфраструктурных и пр.), стабилизация разницы между выездным, въездным и
внутренним туризмом, поддержание конкурентоспособности существующих
туристско-рекреационных кластеров для оптимизации экономической стабильности
всего комплекса, формирование специализированных органов, деятельность которых
направлена на регулирование туристской отрасли в конкретных административных
единицах, где расположен кластер, поддержка малого и микробизнеса, привлечение
частных инвестиций в развитие коллаборации, подготовка и переподготовка кадров,
а также проведение курсов повышения квалификации в отрасли туризма. Данные и
иные мероприятия позволяют поддерживать уровень туризма в названных странах на
уровне 18%, 15% и 20% доходности соответственно [13, с. 34]. В процессе
формирования региональных туристско-рекреационных кластеров и региональной
экономической политики в сфере туризма важно комплексное использование
инструментов государственного регулирования экономики включая известные формы и
методы государственного регулирования национальной экономики [15].

В-шестых, организации, входящие
в кластер, являются получателями синергетического эффекта, что сближает их с
комплексом. Так, Долина Напа (штат Калифорния, США)
является ведущим винодельческим регионом страны, где создан кластер
винодельческого туризма. Его организация и оптимальная синергетика позволила
ускорить развитие туристской индустрии в регионе, а через некоторое время и
вовсе оттеснить виноделие и превратиться в главный вид экономической
деятельности Калифорнии [12]. Интересно
будет заметить, что американский опыт переняли в нашей стране. Еще в 2016 г.
было подписано соглашение о создании регионального кластера «Долина Дона». Помимо
развития винного туризма в регионе, соглашение нацелено на эффективную
реализацию проектов, направленных на повышение конкурентоспособности участников
кластера и рост региональной экономики. Данное соглашение способствует
внедрению перспективных производственных, инжиниринговых и управленческих
технологий, новейшего оборудования. Следует добавить, что в сфере туризма и
рекреации, кластерный подход был впервые применен именно американскими учеными
и экспертами [17, с. 3-4].

Приведенный перечень
признаков регионального туристско-рекреационного кластера нельзя назвать
полным. В целях достижения экономического эффекта от развития кластера в той
или иной региональной туристской дестинации, необходимо а) наличие туристских
ресурсов на территории локации межорганизационной (коллаборационной) сети, и б)
присутствие в кластере потребителей туристских ресурсов. Доказательством своей
позиции является, например, стабильно стагнирующий туристский поток в
Республику Якутия, а также недостаток субъектов – потенциальных участников
кластерной инициативы, что не позволяет продолжить работу над Туристско-рекреационным
кластером «Северная мозаика» [5]. Похожая проблема, условно говоря, дисбаланса
спроса и предложения на региональном туристском рынке, не позволяющая перейти
на новый этап реализации кластерных проектов, характерна для Мурманской, Рязанской,
Смоленской, Орловской, Новгородской областей (по состоянию на март 2020 г.).

Безусловно, что есть и
другие причины остановки и не реализации кластерных проектов, не только
экономического или управленческого характера. Они, по мнению экспертов,
являются отголоском ранее существовавшей с 2008 г. кластерной политики нашей
страны. Она носила узкий ведомственный характер, тогда как успешный
международный опыт реализации кластерной политики демонстрирует обратное. Ключевая
цель новой кластерной политики в России – это повышение конкурентоспособности
регионов и отраслей на международном уровне, в том числе повышение
производительности труда, числа высокопроизводительных рабочих мест, объемов
экспорта и т.п. На основе успешных примеров реализации кластерной политики в
мире, были выделены ключевые принципы, возможные для «новой» кластерной
политики в России: (1) выделение отраслевых приоритетов для создания кластерных
проектов – «точек роста», (2) отсутствие географических ограничений для
кластеров, организация активного межведомственного взаимодействия, (3) создание
условий для развития кластерных проектов посредством денежно-кредитной,
налоговой политики, снятия административных барьеров и избыточного
регуляторного давления, (4) использование кластерных проектов в качестве
пилотов, на которых апробируется эффективность системных мер поддержки, (5)
оказание поддержки кластеру в целом, а не отдельным предприятиям, что позволит
снизить коррупционные риски, (6) внедрение обновленного механизма реализации
программы поддержки кластерной политики (участие федеральных министерств и
субъектов Российской Федерации), (7) создание кластерной ассоциации, как
управляющей компании, которая создает стратегию развития кластера и формирует
заявки на предоставление мер поддержки [21].

В заключении следует
отметить, что в соответствии с поручением Президента РФ № Пр-922 от 22 мая 2019
г. продолжена работа Межведомственной рабочей группы по разработке «Дорожной
карты по обеспечению устойчивых темпов роста экономики РФ» с целью подготовки
10-15 программ кластеров, позволяющих перейти к активной стимулирующей
экономической политике за счет реализации мер, представленных в Дорожной карте.
В документе обозначены наиболее перспективные региональные кластеры, способные
преумножить экономический эффект от туризма в субъектах РФ. Среди них были
названы следующие: Кластер «Винные дороги Кубани» (Краснодарский край), Кластер
«Рыбалка-охота» (Республика Карелия), Туристско-рекреационный кластер
«Белокуриха» (Алтайский край, Республика Алтай), Байкальский кластер
экологического туризма (Иркутская обл., Республика Бурятия), Кластер «Приморье»
(Приморский край), Туристский кластер (Калининградская область), Туристский
кластер Санкт-Петербурга, Туристский кластер Республики Башкортостан и
Агро-туристический кластер «Деревня Будущего» (Тульская область). Данные и иные
инициативы могут быть реализованы и быть эффективными. Однако, данный процесс
возможен при условии пролонгированной социально-экономической стабилизации в
стране и мире, а также при соответствии реалиям механизмов формирования
туристско-рекреационных кластеров, методических положений и прикладных
рекомендаций, обеспечивающих выбор эффективных форм и инструментов развития
интеграционных процессов.

По данным за 2019 г.
России удалось подняться на четыре позиции в рейтинге конкурентоспособности
стран в туризме, «оказавшись на вполне благополучном 39-м месте из 140
возможных и опередив даже Турцию и Кипр» [20]. Однако, ученые и аналитики,
склонны полагать, что этот эффект не сможет продлиться долго, так как имеет
место слишком много организационно-управленческих проблем (отсутствие тесной
связи кластерных образований с НИОКР и образовательными организациями,
бюрократические барьеры на пути к созданию и организации кластеров, отсутствие
единой правовой базы относительно ведения коммерческой деятельности в
создаваемых региональных кластерных структурах, 
наличие диспропорций и дисбаланса территориального развития, а также
отсутствие кластерных инициатив местных властей и частного сектора, низкий
уровень координации действий участников кластеров и недостаточная коммуникация,
преобладание промышленных кластеров и пр. [2]),
которые необходимо решать, чтобы сдвинуть с «мертвой точки» [8] уже созданные
кластерные инициативы (предпроекты).

Заключение. Региональный
туристско-рекреационный кластер с экономической точки рения можно представить
как совокупность географически локализованных взаимосвязанных компаний,
поставщиков, производителей, научно-исследовательских центров, образовательных
организаций, органов власти и иных субъектов, взаимодополняющих друг друга в
достижении конкретного хозяйственного эффекта, и усиливающих конкурентные
преимущества как самих компаний, так и кластера в целом. Данная совокупность
способствует росту внутреннего туристического рынка, стимулируя при этом
формирование и развитие иных подобных или смежных кластерных проектов, в итоге
стимулируя рост национальной конкурентоспособности региона и международной
конкурентоспособности страны.

При всей своей уникальности
 можно выделить некоторые сходные черты,
присущие туристско-рекреационному кластеру: (1) наличие в структуре кластера
нескольких ключевых акторов (предприятия туристско-рекреационной сферы, органы
власти, научные и исследовательские организации и т.п.); (2) географическая
концентрация субъектов туристского рынка, обеспечивающая конкуренцию и
одновременно высокий уровень сотрудничества; (3) присутствие инновации; (4)
наличие связей между участниками кластера и высокий уровень коммуникации; (5)  доступность туристических ресурсов,
квалифицированной рабочей силы, инфраструктуры, различных регуляторов; (6) наличие
синергетического эффекта.

При формировании
туристско-рекреационных кластеров ключевой целью кластерной политики в России
должна стать активная стимулирующая макроэкономическая политика, основанная на
принципах организации активного межведомственного взаимодействия, создания
условий для реализации кластерных проектов посредством денежно-кредитной,
налоговой политики, снятия административных барьеров, содействия созданию
кластерной ассоциации и оказания поддержки кластеру в целом, внедрения
обновленного механизма реализации программ поддержки.

Список литературы

1. Богославец Д.М. Эволюция понятия «кластер» различных научных школ // Транспортное дело России. 2015. №2. С. 101-103.
2. Бубнов А.В. Инновационное развитие российского туризма на основе кластерного подхода: дисс. … канд. эк. наук: 08.00.05. – Йошкар-Ола, 2018. – 246 с.
3. Бубнов А.В. Кластерное развитие туристской отрасли России в условиях глобализации: правовые и экономико-управленческие аспекты: монография / А.В. Бубнов, А.С. Кусков. – М.: Руслайн, 2018. – 202 с.
4. Буга А.В., Кудряшов В.С. Международный опыт создания и развития туристских кластеров // JUVENIS SCIENTIA. 2018. 310. С. 37-40.
5. Власти Якутии планируют обеспечить рост турпотока более чем в 12 раз. – 01.04.2019 // Первый республиканский информационно-аналитический портал «SakhaNews». – ULR: http://www.1sn.ru
6. Гаськов Д.А., Данилова А.С., Щадов И.М. Разработка стратегии и управление инвестиционной деятельностью промышленных предприятий в условиях кризиса: научное издание // Вестник Иркутского Государственного Технического Университета. 2015. № 9. С. 170-173.
7. Даниленко Н.Н., Рубцова Н.В. К вопросу о содержании понятия «Туристский кластер» // Региональная экономика: теория и практика. 2013. №33. С. 45-53
8. Из 44 туристских кластеров полностью созданы только 2 – СП РФ. – 25.12.2017 // REGNUM. – ULR: https://regnum.ru
9. Ислакина Е.А. Кластерный подход в экономике: концептуальные основы, история и современность // Научная дискуссия: вопросы экономики и управления. № 2 (23): сборник статей по материалам XХIII международной заочной научно-практической конференции. – М., Изд. «Международный центр науки и образования», 2014. – 140 с.
10. Караева Ф.Е. Сущностный подход к определению понятия «региональный кластер» // ИВД. 2011. №1. С. 237-247.
11. Карпов В.В., Лизунов, В.В. Кластерная политика в экономике России // Национальные приоритеты России. 2009. № 1 (1). С. 116-130
12. Колядин А.П. Формирование и развитие туристско-рекреационных кластеров как механизм повышения конкурентоспособности региональной экономики // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2018. №4. 5 с.
13. Кудряшов В.С., Кулев А.Ю. Туристические кластеры: особенности и перспективы их развития // Ученые записки Тамбовского отделения РоСМУ. 2019. №16. С. 29-36.
14. Лизунов В.В. Кластеры и кластерные стратегии: монография / В.В. Лизунов, С.Е. Метелев, А.А. Соловьев. 4-е изд. исправл. и дополн. – Омск: Издатель ИП Скорнякова Е.В. 2019. – 280 с.
15. Мельников В.В. Государственное регулирование национальной экономики: учебное пособие.  – 3-е изд., испр. и доп.  – М.: «Омега-Л», 2015. – 338 с.
16. Мельников В.В. Проблемы инновационной политики в России  // Социально-экономические преобразования в России: сборник научных трудов. Выпуск 6 / отв. редактор В.А. Шабашев. – Кемерово: Изд-во КемГУ, 2012 – С. 120-125.
17. Оборин М.С. Сетевое взаимодействие как инструмент эффективного управления экономической стабильностью регионального рынка историко-культурного туризма // Государственное управление. Электронный вестник. 2019. №76. 18 с.
18. Портер, М. Международная конкуренция. — М: Альпина Паблишер, 2020. – 947 с.
19. Предпринимательское управление. Зарубежный опыт: Учебное пособие для вузов / Л.Н. Тэпман; под ред. В.А. Швандара. – М: ЮНИТИ-ДАНА, 2019. – 220 с.
20. Россия обогнала Турцию в туристическом рейтинге: есть ли повод для радости? – 10.09.2019 // Новости туризма. – ULR: https://www.tourdom.ru
21. Титов Б. Перезагрузка кластерной политики в России // Вестник Института экономики роста им. Столыпина П.А. – декабрь, 2019.
22. Ткачук Л.Т., Корж А.С., Короткова Г.К. Кластерные инициативы в экономике: тенденции развития и проблемы реализации // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Экономические науки. 2015.  №3 (221). С. 52-62.
23. Шевченко И.К., Федотова А.Ю., Развадовская Ю.В. Региональный кластер как механизм территориально-отраслевого развития экономики // Известия ЮФУ. Технические науки. 2013. №6 (143). С. 108-113.
24. Шинкевич М. В. Логистическая концепция кластерного развития // Вестник Казанского технологического университета. 2007. №5. С. 161-165.
25. Юрасова О.А. К вопросу формирования понятийно-категориального аппарата в кластерной теории // Вестник Самарского государственного экономического университета. 2009. № 11 (61). С. 129-134.
26. Andersson T., Sylvia Schwaag Serger, Jens Sorvik, and Emily Wise Hansson. The Cluster Policies Whitebook. International Organisation for Knowledge Economy and Enterprise Development, Malmo 2004.
27. Bergman E.M. and Feser E.J. Industrial and Regional Clusters: Concepts and Comparative Applications / Е. М. Bergman, E. J. Feser. Regionl Research Institute, WVU. 1999.
28. Elsner W. An industrial policy agenda 2000 and beyond: Experience, Theory and Policy. Bremen Contributions to Institutional and Social-Economics (Eds.) Biesecker, A./ Elsner, W./ Grenzdorffer, K. 1998. № 34.
29. Rosenfeld S. A. Bringing Business Clusters into the Mainstream of Economic Development // European Planning Studies. 1997. № 5. р.3-23
30. Schmitz H. On the Clustering of Small Firms’, in Rasmussen, J., H. Schmitz and M.P. van Dijk (eds.), ‘Flexible specialization: a new view on small industry, IDS Bulletin (Special Issue). 1992. № 23(3). p.64-69.
31. Smorodinskaya N. V., Russell M. G., Katukov D. D., Still K. Innovation Ecosystems vs. Innovation Systems in Terms of Collaboration and Co-creation of Value // Proceedings of the 50th Hawaii International Conference on System Sciences. 2017. – 10 p.
32. Steiner M. and Hartmann. Looking for the Invisible: Material and Immaterial Dimensions of Clusters // Paper presented at the Regional Studies Association Annual Conference on «Regionalising the Knowledge Economy». November 21, London 2001.
33. Swann G. M. P., Prevezer M. and Stout, D., eds., the Dynamics of Indus­trial Clustering: International Comparisons in Computing and Biotechnology. Oxford: Oxford University Press/ 1996.
34. Van den Berg L., Braun E., van Winden W. Growth clusters in European cities: an integral approach // Urban Studies. 2001. Vol. 38. № 1 р. 185–205

УДК 336.01

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10267

Инструменты
регулирования мировой банковской системы

Tools for regulating the global
banking system

Романовская Елена Вадимовна, кандидат экономических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Смирнова Жанна Венедиктовна, кандидат педагогических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Бакулина Наталья Александровна, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Максимова Ксения Алексеевна, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Smirnova Zh.V., z.v.smirnova@mininuniver.ru

Romanovskaya E.V., romanovskaya_ev@mininuniver.ru

Bakulina N.A., bakulinana@st.mininuniver.ru

Maksimova K.A., maksimovaka2017@st.mininuniver.ru

Аннотация. В статье рассматривается одна из актуальных проблем – эффективное применение инструментов регулирования мировой банковской системы. Особое внимание авторов обращено на рассмотрение традиционных и нетрадиционных инструментов, с помощью которых поддерживается экономическая стабильность. В статье приведены конкретные примеры реализации таких мер во время глобального кризиса. Рассмотрены проблемы, которые требуют незамедлительного решения. Обусловлены пути решения поставленных проблем.

Summary. The article deals with one of the most pressing problems – the effective use of tools for regulating the global banking system. The authors pay special attention to the consideration of traditional and non-traditional tools that support economic stability. The article provides concrete examples of implementation of such measures during the global crisis. Problems that require immediate solutions are considered. The ways to solve the problems are determined.

Ключевые слова: инструменты, регулирование, банковая система.

Keywords: tools, regulation, banking system.

В целом современное
состояние мировой банковской системы оценивается экспертным сообществом как
нестабильное [3]. Новейшие кризисные ситуации складываются под большим, может
быть, превалирующим влиянием глобализационных процессов, а потому мировая
капиталистическая экономика сохраняет все меньше рациональности: дело, как
пишет Г. Колодко в книге «Мир в движении», «прежде всего в отсутствии
глобальных механизмов саморегуляции, которые должны защищать систему от ее
самоуничтожения».

Международные институциональные
структуры стремятся стабилизировать ситуацию, однако их действия носят хаотичный
и противоречивый характер [2]. Проблема, с которой столкнулась мировая
экономика, так и не решена, а именно структурный кризис мировой банковской
системы (основой структурных кризисов является действие закона неравномерного
развития).

Поэтому необходимо
оказание финансовой поддержки системно значимым банкам с помощью:

• средств государственного бюджета;
• эмиссионных ресурсов центральных банков;
• докапитализации путем выпуска ОФЗ и
  использования внутренних накоплений государства из средств фонда национального
  благосостояния; предоставления валютной ликвидности на возвратной основе;
• применения компенсационного способа
  поддержки и участия государства в доходах санируемых банков на основе конверсии
  их долга перед государством в привилегированные акции с фиксированным уровнем
  дохода.

Как показывает история
экономических потрясений прошлого, одним из первых признаков рецессии является
дефицит ликвидности, под которым понимается неспособность организаций привлечь необходимое
финансирование в нужном количестве и по хорошей цене. Тогда на первые роли
выходят центральные банки, как кредитороы последней инстанции в управлении
ликвидностью банковской системы во время кризиса.

Термин «кредитор
последней инстанции» происходит от французского слова «dernier resort», что в
переводе значит «последнее прибежище», а также выражает законодательно
установленный орган, где заемщик может найти необходимые ему средства, когда
все прочие источники заимствования уже исчерпаны. Последняя кредиторская
инстанция должна пребывать в постоянной готовности поддержать финансовую
систему в моменты экономической нестабильности. Законодательно на центральные банки
многих стран возложена функция кредитора последней инстанции, реализация
которой заключается в их обязанности оказывать помощь в поддержании ликвидности
отдельным финансовым институтам или рынку в целом [5].

Глобальный характер
финансовых кризисов повлиял на изменение классического представления о роли
центральных банков в сглаживании последствий финансового кризиса.

Особое внимание обратим на
рассмотрение традиционных и нетрадиционных инструментов, с помощью которых
поддерживается экономическая стабильность, и приведем конкретные примеры
реализации таких мер во время глобального кризиса 2008 года.

Центральный банк в
качестве кредитора последней инстанции поддерживает ликвидность банковской
системы с помощью инструментов рефинансирования на условиях платности и
возвратности в периоды временной недостаточности ресурсов, которую банки не
могут устранить ни за счет межбанковских заимствований, ни за счет увеличения
собственного капитала. Однако в ходе последних кризисов в фундаментальных
положениях произошли серьезные изменения.

Во-первых, на практике
именно финансовые институты с низкой платежеспособностью нуждаются в
дополнительной ликвидности. В таких условиях центральный банк вынужден выдавать
экстренные кредиты заведомо неплатежеспособным институтам.

Во-вторых, ввиду того,
что целью чрезвычайного финансирования является достижение и поддержание
равновесия финансовой системы, оно должно предоставляться по ставкам
докризисного периода.

Не менее значимым
аспектом является способ выделения ЦБ экстренного финансирования. К числу
традиционных методов выделения центральными банками чрезвычайного
финансирования:

1) кредиты «овернайт» —
однодневные кредиты;

2) ломбардные кредиты —
кредиты, предоставляемые банкам на срок до одного года, обеспеченные залогом
ценных бумаг;

3) овердрафт по
корреспондентскому счету банка;

4) сделки РЕПО;

5) операции с иностранной
валютой, включая свопы;

6) Переучет векселей и
других долговых инструментов [3].

ЦБ РФ широко применяет
такие инструменты рефинансирования, как ломбардный кредит и «овернайт». При
наличии соответствующего договора Банк России предоставляет ломбардные кредиты
коммерческим банкам по их заявлению на срок от 3 до 30 календарных дней включительно
по фиксированной процентной ставке. Так же получение такого вида финансирования
возможно и на аукционной основе. Ломбардные кредитные аукционы могут
проводиться американским или голландским способами, а также по фиксированной
процентной ставке. Банки, выигравшие аукцион, дают депозитарию поручение на
перевод необходимого количества передаваемых в залог ценных бумаг на счет ДЕПО
банка в депозитарии, оператором которого является ЦБ РФ. После депонирования
ломбардных ценных бумаг уполномоченное лицо Банка России подписывает договор на
предоставление ломбардного кредита. Кредиты «овернайт» предоставляются Банком в
конце операционного дня для завершения банком расчетов при наличии у него
достаточного количества государственных ценных бумаг, выступающих залогом.

Не менее интересен опыт
рефинансирования центральных банков зарубежных стран. Например, Банк Англии
предоставляет коммерческим банкам финансовую помощь в следующих формах:

а) дневной кредит;

б) конверсия дневного
кредита;

в) суточные операции
РЕПО;

г) кредит
рефинансирования.

Дневной кредит позволяет
банку поддержать плавное движение средств в течение дня. Процент за пользование
денежными средствами с коммерческого банка не взимается, если он возвращается
по истечению одного дня. Однако может быть произведена конверсия данного
кредита на несколько дней, за пользование которой с должника взимается
удвоенная или штрафная ставка. Кредиты рефинансирования обычно предоставляются
на срок от 7 до 10 дней по учетной ставке, а за суточные операции РЕПО Банк
Англии взимает надбавку сверх ставки рефинансирования в размере 1%. Конверсия
дневного кредиты осуществляется для банков, не сумевших погасить кредит к концу
дня, и может быть ограничена применением штрафной ставки [3].

В условиях трансформации
экономической системы и углубления рыночных отношений роль системно значимых
банков постоянно растет.

Дело в том, что одной из
ключевых факторов устойчивого развития и динамичного роста экономики
непосредственно связано адекватностью банковских систем, за счет которых
обеспечиваются финансовые стабильности, в том числе эффективности финансово-кредитной
системы страны.

Стабильность и
прозрачность банковской системы больше всего характерны для системно значимых
банков. Как мы отметили, за последние годы существенно ограничились финансовые возможности
и в том числе кредитные ресурсы для усиления хозяйственно-экономической деятельности
в разных сферах национальной экономики. Как раз, в условиях ограниченности ликвидности
системно значимые банки могут активно развивать альтернативные формы кредитования:
лизинг и факторинг. Снижение банковских рисков может способствовать созданию
новых продуктов, которые позволят диверсифицировать риски кредитных организаций,
расширить перечень банковских услуг, улучшить условия кредитования и в том числе
качество банковских обслуживаний [3].

Уменьшения рисков,
формирования среды доверия и уверенности на рынке финансовых и банковских услуг
в конечном результате могут способствовать повышению эффективности деятельности
участников всего финансового рынка. Тем самым повысить устойчивость экономики
страны, обеспечить создания новых источников роста и формировать потенциал
динамичного развития [4].

Системно значимые банки
обеспечивает эффективную организацию денежных обращений и проводит банковские
операции с разными экономическими субъектами, тем самым выполняет функцию
перелива необходимых финансово-денежных средств экономики страны [5]. Однако
нельзя забывать, что большинство коммерческих банков, в том числе системно
значимые банки в условиях рыночной экономики нацелены на получение максимальной
прибыли и все это требует сбалансированный интерес банков и других участников
рынка финансовых услуг. Поэтому, необходимо оптимальное определение методики и основных
механизмов деятельности банковских систем страны, в том числе функции центральных,
государственных банков и коммерческих банков [6].

За последние годы
осуществляются последовательные мероприятии по повышению устойчивости, в том
числе финансовой устойчивости банков страны.

Все эти факторы
обуславливают повышения роли системно значимых банков в стабилизации рынка финансовых
услуг в условиях глобальных трансформаций и для этого считаем учитывать нижеследующих:

— в первую очередь
требуется глубокое совершенствование банковского законодательства страны с
учетом новых глобальных финансовых и экономических вызовов;

— необходимо существенное
улучшение надежных финансовых и инвестиционных притоков в развитии банковского
сектора страны с учетом моделирования их деятельности, исходя из международного
опыта.

— требуется создание
более эффективного и стимулирующего механизма, способствующего направлению
кредитных и инвестиционных ресурсов со стороны системно значимых банков и
других банковских учреждений страны на развитие реального сектора экономики страны,
с учетом стратегических целей улучшения макроэкономических показателей;

— необходимо диверсификация
финансовых источников банков и обеспечить мобильность их деятельности,
эффективности кредитного портфеля, механизмов снижения банковских рисков и
повышения системы банковских управлений;

— требуется углубление
международного сотрудничества субъектов банковской системы.

Список литературы

1. Garina
   E.P., Kuznetsova S.N., Garin A.P., Romanovskaya E.V., Andryashina N.S., Suchodoeva
   L.F. Increasing productivity of complex product of mechanic engineering using
   modern quality management methods // Academy of Strategic Management Journal.
   2017. Т. 16. № 4.
2. Kuznetsova
   S.N., Romanovskaya E.V., Artemyeva M.V., Andryashina N.S., Egorova A.O.
   Advantages of residents of industrial parks (by the example of AVTOVAZ)
   //Advances in Intelligent Systems and Computing. 2018. Т. 622. С. 502-509.
3. Груздева М.Л., Смирнова Ж.В., Тукенова
   Н.И. Применение сервисов сети интернет при обучении технологии // Вестник
   Мининского университета. 2018. Т. 6. № 1 (22). С. 8.
4. Груздева М.Л., Тукенова Н.И. Анализ
   современного состояния исследований и разработок в области построения
   информационно-образовательных сред высших учебных заведений // Вестник
   Мининского университета. 2019. Т. 7. № 2 (27). С.
5. Румянцева Н.А., Романовская Е.В.
   Инвестиционная политика как фактор повышения конкурентоспособности страховых
   компаний // В сборнике: Экономическое развитие России: тенденции, перспективы
   сборник статей по материалам I Международной научно-практической студенческой
   конференции в 4-х томах. 2015. С. 103-107.
6. Смирнова Ж.В. Технологии муниципального
   управления Учебно-методическое пособие / Мининский университет. Нижний
   Новгород, 2020.

УДК 336.01

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10266

Роль
системно значимых банков в
обеспечении финансовой стабильности

The role of systemically
important banks in ensuring financial stability

Смирнова Жанна Венедиктовна, кандидат педагогических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Романовская Елена Вадимовна, кандидат экономических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Закунова Екатерина Дмитриевна, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Караганова Ксения Александровна, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Smirnova Zh.V., z.v.smirnova@mininuniver.ru

Romanovskaya E.V., romanovskaya_ev@mininuniver.ru

Zakunova E.D., zakunovaed@st.mininuniver.ru

Karaganova K.A., karaganovaka@st.mininuniver.ru

Аннотация. В данном исследовании мы
хотели бы провести анализ и выявить или исключить влияние ключевой процентной
ставки США, устанавливаемой Федеральной резервной системой, и курса доллара по
отношению к рублю на ключевую ставку ЦБ РФ. При проведении данного анализа использованы
данные по ключевой ставке ЦБ РФ, курса доллара и ставки рефинансирования ФРС в
период с 13.09.2013г. по 09.09.2019 г., а также применены методы и приемы
математической статистики, теории вероятности.

Summary. In this study, we would like to analyze and identify or exclude the impact of the key us interest rate set by the Federal reserve and the dollar exchange rate against the ruble on the key rate of the Central Bank of the Russian Federation. This analysis uses data on the key rate of the Central Bank of the Russian Federation, the dollar exchange rate and the Federal reserve’s refinancing rate for the period from 13.09.2013 on 09.09.2019, and also applied methods and techniques of mathematical statistics, probability theory.

Ключевые слова: финансовая стабильность, банки, анализ, влияние.

Keywords: financial stability, banks, analysis, influence.

Рассмотрим предпосылки
распространения полноформатного механизма банковского регулирования на
инвестиционные банки США в посткризисный период, исследуя значение стандартов
Базеля III для обеспечения стрессоустойчивости глобальных системно значимых
инвестиционных банков на основе анализа роли инвестиционных банков США в
обеспечении финансовой стабильности. На основе регрессионного анализа выявлено,
что стандарты Базеля III в части минимальной достаточности капитала не
оказывают статистически значимого влияния на показатель рентабельности капитала
(ROE) глобальных системно значимых инвестиционных банков США, однако
дополнительные требования к капиталу (Higher Loss Absorbency (HLA) surcharge) в
зависимости от категории системной значимости по методологии Совета по финансовой
стабильности оказывают негативный статистически значимый эффект на ROE в
посткризисный период. Кроме того, на рентабельность собственного капитала
влияют требования к левериджу, которые также зависят от категории системной
значимости инвестиционного банка.

Здесь необходимо отметить
следующее. Полноформатность посткризисного механизма международного банковского
регулирования предполагает осуществление регулятивных действий по минимизации
системных рисков как в рамках макрорегулирования в масштабах банковского
сектора в целом, так и в рамках микромеханизма банковского регулирования и
надзора, т.е. в разрезе отдельных финансовых институтов путем минимизации
рисков на микроуровне (в частности, путем установления надбавок и буферов к
минимальной достаточности капитала для глобальных системно значимых банков, к
которым относятся также и анализируемые в данной работе инвестиционные банки
США). Вопросы минимизации системных рисков как раз и исследуются через призму
влияния стандартов Базеля III на деятельность отдельных кредитных институтов –
глобальных системно значимых инвестиционных банков США.

Регулирование
инвестиционных банков рассматривается исключительно с точки зрения традиционного
банковского надзора, основанного на стандартах и рекомендациях Базеля III и Закона
Додда –Франка (The Wall Street Reform and Consumer Protection Act of 2010), направленного
на реформу банковского регулирования в США в посткризисный период. Все другие
аспекты регулирования инвестиционной банковской деятельности (операции с ценными
бумагами, привлечение капитала, управление активами, финансирование сделок по
слияниям и поглощениям, консультационные услуги, взаимодействие с инвесторами и
др.) осуществляются Комиссией по ценным бумагам и биржам США (Securities and
Exchange Commission).

Законодательной основой
разделения стал Закон Гласса–Стигалла (Glass–Steagall Act of 1933), в
соответствии с которым инвестиционным банкам запрещалось осуществлять
депозитно-кредитные операции, а всем остальным кредитным институтам, включая коммерческие
банки, – осуществлять операции, не связанные напрямую с традиционной банковской
деятельностью, включая операции с ценными бумагами и на рынке ценных бумаг.

При этом надзор за
деятельностью коммерческих банков был законодательно закреплен за Федеральной
резервной системой США (U.S. Federal Reserve System), Федеральной корпорацией
страхования депозитов (Federal Deposit Insurance Corporation) и Управлением контролера
денежного обращения (Office
of the Comptroller of the Currency), а надзор за деятельностью
инвестиционных банков – за Комиссией по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission).

Известен как Financial Services Modernization Act of 1999, который отменил ряд требований
Закона Гласса–Стигалла 1933 г. в части операций коммерческих банков с ценными бумагами
рыночных эмитентов и по страхованию банковской деятельности. При этом
расширение функционала осуществлялось на основе перехода банков и банковских
холдинговых компаний в категорию финансовых холдинговых компаний.

Директива Волкера
(Volcker Rule) является составной частью Закона Додда–Франка. Ограничения
Директивы Волкера касаются преимущественно спекулятивных операций банков со
средствами клиентов, осуществляемых без их ведома, но с выгодой для банков (proprietary
trading), а также участия банков в капитале компаний финансового сектора (в
основном хедж-фондов и фондов частного капитала), осуществляющих операции
повышенного риска с вторичными инструментами финансового рынка (деривативами).

Все дело в том, что
концептуальные основы регулирования инвестиционных банков в ЕС пока находятся в
стадии обсуждения: Еврокомиссия одобрила предложения по их регулированию лишь в
декабре 2017 г. (т.е. на несколько лет позже по сравнению с регулятивными нововведениями
в инвестбанковском секторе в США).

На сегодняшний день одним
из главных регуляторов отечественной экономики является учетная ставка
Центрального Банка Российской Федерации. От значения данного показателя зависит
дальнейшая деятельность коммерческих банков, кредитование населения, стоимость
денег, состояние рыночной системы и уровень инфляции. Однако не менее важным
аспектом является и то, какие показатели или факторы влияют на значение ключевой
ставки.

Проведем краткий анализ
влияния ключевой ставки, устанавливаемой Федеральном Резервной системой США, и
курса доллара по отношению к рублю на ставку рефинансирования ЦБ РФ.

Это необходимо не только
для обеспечения российской экономики конкурентоспособностью, но и для
модернизации реального сектора экономики, укрепление позиций страны на
политико-экономическом уровне и формирования стратегия социально-экономического
развития государства [3, 4]. В данном контексте хотелось бы выделить
кредитно-денежную политику, осуществляемую Банковской системой, которая
нацелена на установления экономического роста страны, полной занятости
населения, стабилизации цен, а также закрепления устойчивого платежного баланса
[5, 6].

К инструментам денежной
политики относятся: лимиты кредитования, норма обязательных резервов, операции
на открытом рынке, прямое регулирование ставки рефинансирования. Перечисленные
рычаги влияния на развитие экономики отличаются от государственных, одним из
которых являются ставки налогообложения, посредством которых государство имеет
возможность влиять на представителей бизнес сообщества и, таким образом,
корректировать вектор направленности изменений в экономики страны [1].

Тем не менее, среди этих
инструментов можно выделить один наиболее важный на сегодняшний день показатель
для российской экономики – ключевая ставка Центрального Банка РФ [5]. С помощью
нее ЦБ регулирует механизм заимствования средств коммерческими банками, влияет
на динамику цен, внутренний спрос и в конечном счете на инфляцию. В связи с
увеличением международных интеграционных процессов нельзя не отметить высокое
влияние и других факторов на состояние отечественной экономики: санкции, курс
валют, ситуация на нефтяном рынке, процентная ставка, устанавливаемая другими
странами. Рассмотрим некоторые из них подробнее.

Валютный курс – это
относительная цена валют двух стран, т.е. цена одной валюты в единицах другой.
Формирование валютного курса происходит за счет экспорта и импорта,
существующего между различными странами. Так, например, увеличение экспорта
каких-либо товаров и услуг из определенной страны увеличивает спрос на
национальную валюту за рубежом и одновременно формирует предложение иностранной
валюты в этой стране [1]. 

Ситуация, возникшая на
отечественном рынке после финансово-экономического кризиса в конце 2008 г – начале
2009 г., является показательной.

Исчерпания потенциала и
ресурса свободных мощностей в России вместе с расширением внутреннего спроса
привело к расширению импорта, что послужило толчком к росту предложения
иностранной валюты на внутреннем рынке и ухудшению состояния торгового и
платежного баланса, а также государственного бюджета РФ в долгосрочной
перспективе [2, 3]. 

Огромное влияние, как на
мировую экономику, так и на российскую оказывает курс доллара. Федеральная
Резервная Система (ФРС) в 2019 году – важное звено американской и мировой
экономической системы. 2007 год также оказался тяжелым для американской
экономики. Для того чтобы улучшить ситуацию, Федрезерв пришел к решению
понизить процентные ставки до нуля. Однако длительное сохранение ставок на минимальном
уровне чревато разгоном уровня инфляции, поэтому с 2016 года ФРС вошла в цикл
повышения ключевой ставки.

В реальной жизни мы можем
говорить о том, что отсутствует какое-либо влияние со стороны курса доллара к
рублю и учетной ставки ФРС на ключевую ставку ЦБ. Тем не менее, при
рассмотрении графика колебаний учетной ставки ЦБ и курса доллара можно
заметить, что в период с 13.11.2014 г. по 13.01.2015 г. оба показателя
возрастают, затем с 13.03.2015 г. по 13.05.2015 г. падают. Также схожие
колебания двух показателей можно заметить в период с 13.05.2017 г. по
13.05.2018 г. Эти данные можно объяснить тем, что в эти года российская
экономика переживала спад, а также мировой кризис сильно воздействовал на
котировки Центральных банков.

Список литературы

1. Garina E.P., Kuznetsova S.N., Garin A.P., Romanovskaya
   E.V., Andryashina N.S., Suchodoeva L.F. Increasing productivity of complex
   product of mechanic engineering using modern quality management methods //
   Academy of Strategic Management Journal. 2017. Т. 16. № 4.
2. Kuznetsov V.P., Garina E.P., Romanovskaya E.V.,
   Kuznetsova S.N., Andryashina N.S. Organizational design and rationalization of
   production systems of a machine-building enterprise (by the example of the
   contract assembly workshop) // Espacios. 2018. Т. 39. № 1. С. 25.
3. Груздева М.Л., Смирнова Ж.В., Тукенова
   Н.И. Применение сервисов сети интернет при обучении технологии // Вестник
   Мининского университета. 2018. Т. 6. № 1 (22). С. 8.
4. Мерлушкина Ю.Н., Романовская Е.В. Проблемы
   инвестиционной политики России // В сборнике: Экономическое развитие России:
   тенденции, перспективы сборник статей по материалам III Международной студенческой
   научно-практической конференции. Нижегородский государственный педагогический
   университет имени Козьмы Минина. 2017. С. 101-107.
5. Румянцева Н.А., Романовская Е.В.
   Инвестиционная политика как фактор повышения конкурентоспособности страховых
   компаний // В сборнике: Экономическое развитие России: тенденции, перспективы
   сборник статей по материалам I Международной научно-практической студенческой
   конференции в 4-х томах. 2015. С. 103-107.
6. Челнокова
   Е.А., Кузнецова С.Н., Набиев Р.Д. Возможности использования
   информационно-коммуникационных технологий в преподавании экономических
   дисциплин в вузе // Вестник Мининского
   университета. 2017. № 3 (20).
   С. 8.

УДК 338

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10265

ОСОБЕННОСТИ МЕХАНИЗМА МОТИВАЦИИ ПЕРСОНАЛА В УСЛОВИЯХ НЕСТАБИЛЬНОГО РЫНКА

PECULIARITIES
OF THE PERSONNEL MOTIVATION MECHANISM UNDER AN UNSTABLE MARKET

Лебедева Татьяна Евгеньевна, кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Крылова Татьяна Валентиновна, кандидат педагогических, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Ягунова Наталья Александровна, кандидат экономических наук, доцент, зав.кафедрой экономики права, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского – Павловский филиал, г. Павлово

Данилевская Елена Евгеньевна, доцент кафедры теоретической и прикладной экономики, финансов и кредита, Костромской государственный университет, г. Кострома

Шумакова Ольга Данииловна, кандидат экономических наук, доцент, зав.кафедрой теоретической и прикладной экономики, финансов и кредита, Костромской государственный
университет, г. Кострома

Lebedeva T.E., tatyana.lebedeva@bk.ru

Krylova T.V., perova_tatyana83@mail.ru

Yagunova N.A., natalia_yagunova@mail.ru  

Danilevskay E.E., elenadanilev@yandex.ru

Shumakova O.D., o_shumak@mail.ru

Аннотация. В статье авторы анализируют актуальные
вопросы мотивации персонала в условиях нестабильного рынка. Целью исследования
является разработка рекомендаций совершенствованию механизмов мотивации
персонала на примере нижегородских компаний. В статье достаточно подробно
проанализированы основные механизмы мотивации, которые организации используют в
настоящее время. Был выявлен ряд проблемных моментов, к которым относится удовлетворенность
персонала организацией, а также слабая программа обучения и развития персонала.
Практическая значимость данного исследования заключается в разработанных
предложениях.

Проведенное исследование имеет значительные
перспективы дальнейших исследований, связанные с изучением развития и
формирования новых мотивационных механизмов с учетом специфики функционирования
рынка.

Summary. In the
article, the authors analyze current issues of staff motivation in an unstable
market. The aim of the study is to develop recommendations for improving staff
motivation mechanisms using the example of Nizhny Novgorod companies. The
article analyzes in sufficient detail the main mechanisms of motivation that
organizations are currently using. A number of problematic issues were
identified, which include staff satisfaction with the organization, as well as
a weak staff training and development program. The practical significance of
this study lies in the developed proposals.

The study has significant prospects for further
research related to the study of the development and formation of new
motivational mechanisms, taking into account the specifics of the functioning
of the market.

Ключевые слова: мотивация, персонал, механизмы мотивации, факторы и формы мотивации,
исследование, нестабильный рынок.

Keywords: motivation, personnel,
mechanisms of motivation, factors and forms of motivation, research, unstable
market.

Введение: В условиях ужесточения конкуренции и
нестабильности рынка, все большее внимание уделяется аспектам мотивации
персонала организации. Это обусловлено тем, что именно мотивация выступает
средством обеспечения рационального расходования ресурсов, оптимальной работы
кадров [6].

В связи с этим,
наблюдается повышение значимости роли каждой рабочей единицы в росте общей
результативности и прибыльности каждого предприятия.

На сегодняшний день
стимулирование сотрудников предприятий происходит с помощью материальных и
нематериальных методов вознаграждения. При этом на данном этапе развития
общества не сформирована однозначная картина соотношений между отдельными
аспектами мотивационной сферы сотрудников [3,5].

Все это создает почву для
исследования реального положения дел в области решений проблем мотивации,
стимулировании работников на предприятиях.

Проблем добавляет
нестабильность рынка, которую уже ощутили все предприятия.

Обратимся к понятию
мотивации. Так самое широкое определение мотивации в современной литературе
звучит таким образом: мотивация – это совокупность движущих сил, побуждающих
человека к действиям [4].

В рамках проводимого
исследования авторы статьи сформулировали рабочее определение, уточнив уже
имеющиеся.

Мотивация – это совокупность внутренних и внешних движущих сил, побуждающих человека к деятельности, ориентированную на достижение определенных целей.

Безусловно основными
механизмами, которые могут оказать влияние на мотивацию, являются стимулы

Что же можно считать
стимулами, во-первых, это отдельные предметы; во-вторых, обещания, т.е. это все
компенсации, которые могут быть предложены человеку за его работу или другие
действия. Однако, не на каждый стимул человек отвечает осознанно. Некоторые
стимулы не подлежат его сознательному контролированию.

Важнейшая задача по
управлению персоналом на сегодняшний день – это рациональное определение
приоритетов реализации кадровой политики, основанной на оценке результатов
работы предприятия, выяснения проблем и перспектив кадрового потенциала
конкретной компании. Фактически формируется задача «перекройки» кадровой
политики компании. Решение задач кадровой политики может быть осуществлено
силами менеджеров среднего звена, а также при привлечении специалистов более
высокой квалификации [1,2]. Для этого кадровый потенциал предприятия нужно
рассматривать в качестве стратегического ресурса, следует развивать
«партнерство» в отношениях на работе.

Методы или методология
проведения исследования: В основу методологии
данного исследования легли следующие научные методы. Одним из ключевых методов,
применяемых при анализе больших массивов информации, является контент-анализ.
Процедура реализации метода позволяет проанализировать и оценить большой массив
данных по применению систем искусственного интеллекта в управлении
человеческими ресурсами, определить наиболее применимые техники и технологии,
выделить успешные практики и т.д. Также был использован такой метод как опрос
персонала и его анкетирование.

Цель
исследования: определить механизмы мотивации персонала в условиях
нестабильности.

Результаты: Исследование проводилось на
нескольких нижегородских предприятиях. В начале исследования необходимо было
выяснить, какие механизмы мотивации используют организации в настоящее время с
учетом специфики развития рынка.

Анализ показал, что
персонал организаций практически не оказывает влияние на действия руководства.
Структуры компаний носят линейно-функциональный характер, этот вид структуры позволяют
решать нестандартные задачи управления, которые диктует рынок. Анализируемые организации,
практически все способны адаптироваться к изменениям, с одной стороны, и
проявляют некоторое отсутствие гибкости и препятствуют введению нового в
организации.

В
компаниях принято осуществлять реактивные ответы на возникающие вопросы, как
правило, эти ответы максимально ориентированы на существующую на данном этапе ситуацию. Стиль руководства
преобладает смешанный. Работникам компании предоставлены исполнительские
функции.

Несмотря на то, что в
компании сделан упор на человеческий потенциал как на важнейший фактор кадровой
политики, в работе с кадрами недостаточно развиты программы кадрового
планирования и развития кадрового потенциала компании. Чаще всего кадровые мероприятия
проводят ввиду жесткой необходимости после неких инцидентов – это
проявления реактивного типа кадровой политики.

Результаты исследования позволили выявить наиболее актуальные
механизмы /формы мотивации для персонала, ниже приведем эти формы в ранговом списке:

1. Материальное стимулирование
2. Улучшение условий работы
3. Развитие трудовой карьеры
4. Вовлечение в процесс управления
5. Нематериальное стимулирование

Анализируя ответы опрашиваемых, нужно помнить о том, что для большинства из них взаимосвязь между удовлетворенностью работой и удовлетворенностью жизнью очень велика. Большая часть жизни человека проходит на работе. Поэтому как раз работа для него – источник удовлетворения многих потребностей. В то же время неудовлетворенность жизнью, неудачи в семье и окружении приводят к снижению качества выполняемой работы. В этой связи следует учитывать разницу потребностей персонала, работать над его заинтересованностью в результате труда, улучшать условия работы в компании.

При проведении анонимного
опроса об удовлетворенности существующей работой, нами были получены
результаты:

• 44
  % опрашиваемых недовольны работой;
• 12
  % опрошенных абсолютно неудовлетворенны работой;
• 11%
  затруднились дать ответ;
• 33%
  скорее довольны своей работой. 

Результаты анализа позволили выявить различия в удовлетворенности работников гендерного характера. Оказалось, что в основном удовлетворены своей работой респонденты женского пола, среди недовольных работой – большинство мужчин. Проводя оценочные мероприятия, следует разрабатывать процедуры ранжирования, устанавливающие различия между работниками мужского и женского пола. Учитывая означенные различия, оказывается проще выстраивать систему мотивации, удовлетворительную для обеих категорий работников.

Руководству организаций
следует выстроить горизонтальный тип карьеры, чем возможно мотивировать
компетентного сотрудника, не следует забывать и об образовании сотрудников.

Таким образом, у них создадутся предпосылки для
самореализации и самоуважения, и выросшая самооценка положительным образом
скажется на работе коллектива в целом. Кроме того, повышение уровня
образованности – причина карьерного роста, способ получения более интересной и сложной
работы, способ реализации творческих начал и талантов человека. Все это вкупе означает
рост удовлетворенности работой персонала компании. Чтобы претворить в жизнь
подобные планы, управленцы компании должны предусматривать внутри компании возможность
создания новых рабочих мест и должностей. По мимо этого, целесообразным видится
оценивание результатов труда при разработке программ повышения квалификации.

Перейдем к рассмотрению пункта удовлетворенности работой по фактору
оплаты труда. Среди неудовлетворенных работой, большинство – персонал низкой
квалификации. Этих работников отличает недовольство своей заработной платой,
поскольку низкоквалифицированный труд имеет самую низкую оплату. Остальной
персонал, а это – 85% полностью удовлетворены работой.

Как видно, что удовлетворенность достигается не только за
счет материальных стимулов.

Что касается кадровой политики организации, то она должна
подлежать перепроектировке соответственно жизненному циклу компании.
Руководство компании должно в полной мере осознать ценность кадрового ресурса в
условиях современности, по той причине, что дорожащее своей репутацией заведение
требует высококвалифицированного обслуживания. В этой связи нужно учитывать и
цели компании, и персонала. Это кадровое мероприятия должно обеспечить
конкурентное преимущество компании, нуждающейся в постоянном развитии.

Следует заниматься совершенствованием мотивирования труда сотрудников
компании. Руководству стоит уделять внимание профессиональному росту и развитию
работников, понимая, что данные аспекты могут быть сильным мотиватором для
работы, средством повышения самооценки, самоуважения. Нужно предоставлять
кадрам возможность для карьерного роста и повышения квалификации. Имеет смысл
сделать информацию о кадровом резерве общедоступной, что поспособствует
усилению качественного его состава.

Исследование и анализ результатов, выявили: проектирование кадровой
политики в компании формируется на основе нормирования, программирования,
элементов мониторинга.

Основываясь на опросе 160 сотрудников организации, были
выделены основные методы мотивации персонала:

• Материальное стимулирование;
• Улучшение условий работы;
• Развитие карьеры.

Исходя из анализа компаний были предложены следующие действия
для совершенствования механизма мотивации в организации:

1) Внедрение ежеквартальной премии – 1% от товарооборота на локацию
по итогам выполнения целей, поставленных на квартал. Распределением денежного
поощрения между подразделениями занимается директор, исходя из вовлеченности
каждого из подразделений/сотрудников в процесс достижения результата.

2) Внедрение новой штатной единицы – тренинг менеджера, ответственного
за обучение, аттестацию, оценку сотрудников, а также поиском и отбором
кандидатов на вакантные должности.

В анализируемых организациях очень важны стандарты обучения
сотрудников, постоянное развитие навыков путем проведения тренингов и практических
занятий – проработок и мок-сервисов.

Используя все возможности для обучения, у персонала появится возможность
быстрее и качественнее развиваться, а значит иметь возможность продвигаться по
карьерной лестнице, брать большую ответственность и соответственно большую
отдачу за результат.

Представления сотрудника о будущности его карьеры –
достаточный стимул для эффективного труда.

Исходя из предложенных мероприятий по совершенствованию мотивационных
механизмов в системе управления персоналом в условиях нестабильного рынка,
можно сделать следующие выводы.

Выводы: Проведенное исследование позволяет
констатировать, что основной фактор, который оказывает влияние на мотивацию –
материальное стимулирование; далее для персонала важно – коммуникации с
коллегами, моральное стимулирование, социально-психологический климат,
возможности развития и обучения, вовлеченность в процесс управления компанией.

Не менее важными
аспектами являются социально-экономические условия труда персонала, к которым
относят: тяжесть труда, продолжительность рабочего дня, режим рабочего времени,
фактор сменности, организация труда.

Проведенное исследование
имеет значительные перспективы дальнейших исследований, связанные с изучением
влияния нестабильности экономического рынка на механизмы мотивации персонал.

Литература

1. Егоров Е.Е., Цапина Т.Н., Казначеев А.Н. Исследование возможностей применения мобильных технологий в организации труда персонала//Московский экономический журнал. 2018. № 5-3. С. 38.     
2. Лазутина А.Л., Лебедева Т.Е. Управление мотивацией труда персонала: теоретические предпосылки//Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. 2018. № 7-Том 2 (33). С. 11-16.
3. Лазутина А.Л., Лебедева Т.Е., Трошин А.С. Формирование механизма мотивации внештатных сотрудников организации//Российский экономический интернет-журнал. 2018. № 3. С. 39.
4. Лебедева Т.Е., Егоров Е.Е. HR: тенденции развития в цифровой экономике//Московский экономический журнал. 2018. № 5-3. С. 42.
5. Седых Е.П., Житкова В.А. Модель автоматизированной системы оценки эффективности деятельности руководителей образовательных учреждений города Нижнего Новгорода//Вестник Мининского университета. 2019. Т. 7. № 4 (29). С. 1.
6. Смирнова Ж.В., Кочнова К.А. Обучение сотрудников сервисных предприятий с использованием информационных технологий //Вестник Мининского университета. 2019. Т. 7. № 1 (26). С. 5.

Referents

1. Egorov E.E., Capina T.N., Kaznacheev A.N. Issledovanie vozmozhnostej primeneniya mobil’nyh tekhnologij v organizacii truda personala//Moskovskij ekonomicheskij zhurnal. 2018. № 5-3. p. 38.       

2. Lazutina A.L., Lebedeva T.E. Upravlenie motivaciej truda personala: teoreticheskie predposylki//Innovacionnaya ekonomika: perspektivy razvitiya i sovershenstvovaniya. 2018. № 7-Tom 2 (33). pp. 11-16.

3. Lazutina A.L., Lebedeva T.E., Troshin A.S. Formirovanie mekhanizma motivacii vneshtatnyh sotrudnikov organizacii//Rossijskij ekonomicheskij internet-zhurnal. 2018. № 3. p. 39.

4. Lebedeva T.E., Egorov E.E. HR: tendencii razvitiya v cifrovoj ekonomike//Moskovskij ekonomicheskij zhurnal. 2018. № 5-3. p. 42.

5. Sedyh E.P., ZHitkova V.A. Model’ avtomatizirovannoj sistemy ocenki effektivnosti deyatel’nosti rukovoditelej obrazovatel’nyh uchrezhdenij goroda Nizhnego Novgoroda//Vestnik Mininskogo universiteta. 2019. T. 7. № 4 (29). p. 1.

6. Smirnova ZH.V., Kochnova K.A. Obuchenie sotrudnikov servisnyh predpriyatij s ispol’zovaniem informacionnyh tekhnologij //Vestnik Mininskogo universiteta. 2019. T. 7. №
1 (26). p. 5.

УДК 338

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10264

ЦИФРОВИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ: УПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЕМ СОТРУДНИКОВ

DIGITALIZATION
OF ECONOMICS: MANAGEMENT OF EMPLOYEES DEVELOPMENT

Лебедева Татьяна Евгеньевна, кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Крылова Татьяна Валентиновна, кандидат педагогических, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Канатьев Константин Николаевич, старший преподаватель кафедры управления в спорте, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, г. Нижний Новгород

Краснослабодцев Андрей Иванович, соискатель, Псковский государственный университет, г. Псков

Данилевская Елена Евгеньевна, доцент кафедры
теоретической и прикладной экономики, финансов и кредита, Костромской
государственный университет, г. Кострома

Lebedeva T.E., tatyana.lebedeva@bk.ru

Krylova T.V., perova_tatyana83@mail.ru

Kanat’ev K.N., basket-player@yandex.ru

Krasnoslobodzev A.I., kaktus.idey23@gmail.com

Danilevskay E.E., elenadanilev@yandex.ru

Аннотация. В статье авторы анализируют
изменение экономического пространства в индустрии 4.0., которое повлекло
изменения в различных бизнес-процессах, которые происходят в обществе. Авторы
рассматривают изменения ключевых навыков современного специалиста в условиях
глобальной цифровизации, и выделяют ключевые цифровые навыки, которыми должен
обладать персонал организации: работа с информацией, создание эффективного
контента.

На основе анализа данных исследований установлено, что
цифровой контент, с которым в настоящее время сталкивается сотрудник,
предъявляет особые требования к процессу управления персоналом. Управление
персоналом должно быть направлено с одной стороны — на повышение
конкурентоспособности организации, а с другой –равных возможностей для решения
организационных вопросов и сокращение затрат и усилий для получения результата
со стороны сотрудников.

Проведенное исследование имеет значительные
перспективы дальнейших исследований, связанные с изучением развития и
формирования цифровых навыков персонала предприятия с учетом специфики его
функционирования.

Summary. In the
article, the authors analyze the change in the economic space in industry 4.0.,
Which caused changes in various business processes that occur in society. The
authors consider changes in the key skills of a modern specialist in the
context of global digitalization, and highlight the key digital skills that the
organization’s staff should possess: working with information, creating
effective content.

Based
on the analysis of research data, it was found that the digital content that
the employee is currently confronting has special requirements for the
personnel management process. Human resources management should be aimed, on
the one hand, to increase the competitiveness of the organization, and on the
other hand, equal opportunities to solve organizational issues and reduce costs
and efforts to get results from employees.

The study has significant prospects for further
research related to the study of the development and formation of digital
skills of enterprise personnel, taking into account the specifics of its
functioning.

Ключевые
слова: цифровизация экономики, управление
персоналом, развитие персонала, цифровые навыки.

Keywords: digitalization of the
economy, personnel management, personnel development, digital skills.

Введение: Еще несколько лет назад, основными
целями исследования процессов управления трудовыми ресурсами являлись проблемы
производительности, эффективности и конкурентоспособности. Современная
ситуация, «цифровая реальность» и вывозы времени, диктуемые индустрией
4.0, сместили акценты на вопросы адаптивности и устойчивого развития
экономических систем через не просто рациональное, а оптимальное управление
трудовыми ресурсами. Все это возможно достичь средствами анализа больших данных
на основе машинного обучения.

Цифровизация – это
катализатор развития бизнес-инноваций. Она несет множество возможностей, но
также и создает новые вызовы, в частности, компаниям нужно понимать, как
использовать средства цифровизации для повышения производительности и как в
цифровой среде развивать персонал [1,2].

Для успешного ведения
бизнеса в цифровых средах и адаптации к меняющимся условиям необходимо
развивать мягкие навыки (такие как, социальные, поведенческие, когнитивные), а
не только техническую компетентность, которая, несомненно, остается наиболее
востребованной.

Все это свидетельствует
об актуальности изучения современных тенденций и систем управления персоналом в
новой цифровой экономике. В данной работе рассматриваются цифровые навыки,
необходимые персоналу в современной организации.

Методы или методология
проведения исследования: В основу методологии
данного исследования легли следующие научные методы. Одним из ключевых методов,
применяемых при анализе больших массивов информации, является контент-анализ.
Процедура реализации метода позволяет проанализировать и оценить большой массив
данных по применению систем искусственного интеллекта в управлении
человеческими ресурсами, определить наиболее применимые техники и технологии,
выделить успешные практики и т.д.

Также
к важным методам изучения цифровых навыков, реализованным при подготовке данной
статьи, можно отнести методы систематизации и структурирования результатов
исследований крупных компаний (McKinsey Global Institute, IBM, KPMG, CEB SHL)
по данным проблемам.

Теоретическую
основу исследования составили труды специалистов, активно изучающих развитие
цифровых навыков персонала.

Цель
исследования: изучить навыки, необходимые персоналу в условиях цифровизации.

Результаты: В начале исследования необходимо было
выяснить, какие цифровые навыки должны быть развиты у персонала современной
организации.

На основании анализа
результатов исследования CEB SHL 2019 года (список составлен на основе наиболее
популярных цифровых навыков в США, Великобритании, Австралии, Китае, Германии,
Южной Африке), можно выделить 20 наиболее востребованных цифровых навыков,
среди них работа в средах/знание цифровых продуктов [4]:

• Java Microsoft NET Framework
• Техническая поддержка Microsoft SQL Server
• Structured Query Language (SQL)
• Python
• Linux Big Data
• Customer Relationship
• Management (CRM)
• Системная интеграция
• JavaScript UNIX
• Hypertext Markup Language (HTML)
• Systems Development Life Cycle (SDLC)
• Cascading Style Sheets (CSS)
• Extensible Markup Language (XML)
• C/C++ Веб-услуги
• C# Instrumentation.

Далее, на основе
проведенного анализа ряда исследований сформирован прогноз востребованности
ключевых навыков необходимых персоналу в 2020 году. В ходе анализа было
выделено в качестве прогноза 9 ключевых навыков на конец 2020 год и уровень их сформированности
в настоящее время.

Охарактеризуем ситуацию
по сформированности 9 ключевых навыков на начало 2020 года в средних значениях
по организациям России.

1 – когнитивные
способности – 15%;

2 – системные навыки –
17%;

3 – комплексное решение
проблем – 36%;

4 – навыки создания
контента – 10%

5 – процессные навыки –
18%;

6 – социальные навыки –
19%

7 – навыки управления
ресурсами – 13%

8 – технические навыки –
12%

9 – физические
способности – 4%

Таким образом, навыки,
связанные с цифровым обеспечением деятельности являются лидирующими.

Эти результаты
подтверждаются данными, полученными в результате исследования глобальных
компаний проведенного компаний IBM в 2018-19 году. Данное исследование было
посвящено развитию актуальных навыков у персонала, выборка составила 5600
руководителей. Половина опрошенных респондентов, считают, что сами компании
ответственны за воспитание необходимых навыков у работников, и только 39%
опрошенных верят, что сотрудники сами должны заниматься развитием и
поддержанием своих профессиональных навыков.

Что качается развития и
обучения цифровым навыкам, то основные проблемы, названные респондентами
связаны в первую очередь с низкой мотивацией персонала по развитию особых
цифровых умений. Поэтому, как говорят результаты исследования, необходимо
разрабатывать программы стимулирования обучения монетарного и немонетарного
характера.

По данным KPMG,
значительная часть работников при отсутствии специальных требований со стороны
работодателя, не заинтересованы в обучении и развитии цифровых навыков. Одним
из наиболее конструктивных решений в такой ситуации является корпоративное
обучение цифровым навыкам при взаимодействии обучающих и бизнес-подразделений
компании.

Однако стандартной
методологии для оценки успешности трансфера приобретенных умений и навыков на
рабочее место не существует. Также решение данной задачи осложняется
отсутствием прямого взаимодействия между различными департаментами при
определении функционала систем цифрового обучения [4,6].

Идеологами проектирования
программ корпоративного цифрового обучения в организациях, как правило,
являются HR-департаменты. Однако, те инструменты, которые они используют для
оценки персонала, слабо интегрированы с технологической основой обучающих
систем.

Рефлексивная оценка
качества обучения также оторвана от возможностей, которые предоставляет для
этого многие виртуальные обучающие среды, например, такие как Moodle.
Отсутствие формализованного оценивания обучающего воздействия, является еще
одной проблемой, с которой сталкиваются в организациях, которые выбрали
корпоративный путь обучения персонала цифровым навыкам. В первую очередь это
обусловлено отсутствием оценивающих инструментов, которые должны быть адекватны
задаче развития цифровых навыков [4,5].

Анализ распространенности
инструментов оценки обучающихся среди 110 компаний Нижнего Новгорода выявил,
что: результаты исследования используются в качестве инструмента оценки в 52%
случаев, тесты в 59%, производительность на рабочем месте используют 15%
компаний, простую оценку деятельности предпочитают 4%, другие инструменты – 40%
и, что наиболее любопытно, никакие не используют – 9% компаний.

Все это указывает на
необходимость усиления процессов перехода на цифровую поддержку деятельности
персонала и повышения уровня готовности руководства компаний к цифровизации
своей деятельности.

Выводы: Проведенное исследование позволяет
констатировать, что цифровизация уже прочно вошла в современный менеджмент
компаний не только в мире, но и в России. Современные технологические вызовы
времени формируют требования к наличию цифровых навыков у персонала. Процесс
управления все больше становится более транспарентным и цифровые технологии
этому способствуют в полной мере.

Подводя итоги, можно
выделить основные задачи в управлении персоналом с учетом цифровизации:

• организации должны выработать собственную стратегию поведения в условиях цифровой экономики;
• внутри компании необходимо производить обмен цифровыми стратегиями и опытом для дальнейшего развития;
• делать акцент на обучении и развитии цифровых навыков персонала организации;
• расширять и развивать цифровое мышление, а также передавать практический опыт с целью дальнейшего применения.

Проведенное исследование
имеет значительные перспективы дальнейших исследований, связанные с изучением
влияния цифровизации на управление персоналом, его развитие.

Литература

1. Zhou, K. (2015) «Industry 4.0: Towards future industrial opportunities and challenges», Conference on Fuzzy Systems and Knowledge Discovery. pp. 2147–2152. DOI: 10.1109/FSKD.2015.7382284
2.  «A future that works: automation, employment and productivity»(2017) — McKinsey Global Institute
3. Егоров Е.Е., Цапина Т.Н., Казначеев А.Н. Исследование возможностей применения мобильных технологий в организации труда персонала//Московский экономический журнал. 2018. № 5-3. С. 38.     
4. Лебедева Т.Е., Егоров Е.Е. HR: тенденции развития в цифровой экономике//Московский экономический журнал. 2018. № 5-3. С. 42.
5. Седых Е.П., Житкова В.А. Модель автоматизированной системы оценки эффективности деятельности руководителей образовательных учреждений города Нижнего Новгорода//Вестник Мининского университета. 2019. Т. 7. № 4 (29). С. 1.
6. Смирнова Ж.В., Кочнова К.А. Обучение сотрудников сервисных предприятий с использованием информационных технологий //Вестник Мининского университета. 2019. Т. 7. № 1 (26). С. 5.

Referents

1. Zhou, K. (2015) «Industry 4.0:
   Towards future industrial opportunities and challenges», Conference on
   Fuzzy Systems and Knowledge Discovery. pp. 2147–2152. DOI:
   10.1109/FSKD.2015.7382284
2.  «A future that works: automation,
   employment and productivity»(2017) — McKinsey Global Institute
3. Egorov
   E.E., Capina T.N., Kaznacheev A.N. Issledovanie vozmozhnostej primeneniya
   mobil’nyh tekhnologij v organizacii truda personala//Moskovskij ekonomicheskij
   zhurnal. 2018. № 5-3. S. 38.
4. Lebedeva
   T.E., Egorov E.E. HR: tendencii razvitiya v cifrovoj ekonomike//Moskovskij
   ekonomicheskij zhurnal. 2018. № 5-3. S. 42.
5. Smirnova
   ZH.V., Kochnova K.A. Obuchenie sotrudnikov servisnyh predpriyatij s
   ispol’zovaniem informacionnyh tekhnologij //Vestnik Mininskogo universiteta.
   2019. T. 7. № 1 (26). S. 5.
6. Sedyh
   E.P., ZHitkova V.A. Model’ avtomatizirovannoj sistemy ocenki effektivnosti
   deyatel’nosti rukovoditelej obrazovatel’nyh uchrezhdenij goroda Nizhnego
   Novgoroda//Vestnik Mininskogo universiteta. 2019. T. 7. № 4 (29). S. 1.

УДК 338

DOI 10.24411/2413-046Х-2020-10263

КРИТЕРИИ
ФОРМИРОВАНИЯ ПРОГРАММ КОМПЛЕКСНЫХ ТУРОВ ПО КРАСНОДАРСКОМУ КРАЮ

CRITERIA
FOR FORMING COMPLETE TOURS PROGRAMS IN KRASNODAR REGION

Булганина Светлана Викторовна, кандидат технических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Лебедева Татьяна Евгеньевна, кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры инновационных технологий менеджмента, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний Новгород

Касымова Динара Маркленовна, старший преподаватель, Российский
университет транспорта, г. Москва

Терехина Анастасия Евгеньевна, Нижегородский
государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, г. Нижний
Новгород

Bulganina S.V., bulgsv@mail.ru

Lebedeva T.E., tatyana.lebedeva@bk.ru

Kasymova D.M., Kasymova_dm@mail.ru

Terekhina A.E., fusts@mininuniver.ru

Аннотация. В статье описаны результаты
исследования критериев выбора программ комплексных туров в Краснодарском крае
для отдыха. В условиях, сложившихся в настоящее время в России и мире,
рассмотрение данных вопросов является особо актуальным. Авторами раскрываются
критерии, которые необходимо учитывать при формировании туристского продукта:
условия размещения, питания, экскурсионные услуги, а также условия путешествия.
Авторами рассматривается ресурсный потенциал для отдыха различными возрастными
и соответственно целевыми аудиториями. Сделанные выводы соответствуют целям исследования
и полученным результатам.

Summary. The
article describes the results of the study of the criteria for choosing
programs of integrated tours in the Krasnodar Territory for recreation. In the
current conditions in Russia and the world, consideration of these issues is
especially relevant. The authors disclose the criteria that must be considered
when forming a tourist product: accommodation, food, excursion services, as
well as travel conditions. The authors consider the resource potential for
recreation by various age and, accordingly, target audiences. The conclusions
reached are consistent with the objectives of the study and the results
obtained.

Ключевые
слова: отдых,
Краснодарский край, комплексные туры, факторы формирования спроса, опрос, исследование.

Keywords: recreation, Krasnodar
Territory, package tours, factors of demand formation, survey, research.

1. Введение. Рынок туризма после снятия карантина уже никогда не будет
прежним. Все задаются вопросом «А будет ли туристический сезон 2020?» Что
качается выездного туризма, то ответить на этот вопрос вряд ли кто-то сейчас
сможет, а относительно внутреннего туризма, то здесь можно сказать, что да,
сезон состоится, возможно, с опозданием на 2-3 месяца. Резонно спросить, а что
же может предложить рынок внутренних туров в сложившихся условиях. Одной из
универсальных дестинаций, безусловно, являются курорты Краснодарского края и
республика Крым [1,2].

В своем исследовании
авторы статьи остановились на рассмотрении комплексных туров, которые позволяют
сочетать несколько видов активностей в одной программе.

Для реализации комплексных
туров целесообразно использовать ресурсную базу Краснодарского края, которая в
наибольшей степени обладает возможностями для экскурсионного и пляжного
туризма, экологического и рекреационного, медицинского и спортивного, детского
и экстремального и т.д. [2,4]. Также не нужно забывать, что Краснодарский край
представлен во всех типах средств размещения от 5 звездочных отелей мировых
гостиничных цепочек до хостелов, арендуемых площадях, гостевых домов и т.д. [3].

Все
это определило цель исследования, результаты которого изложены в статье, а
именно, определить критерии выбора комплексных туров на курортах Краснодарского
края.

2.
Материалы и методы исследования. В январе 2020 года авторами было проведено
исследование среди жителей Нижнего Новгорода, планирующих свой отдых в этом
году. В исследовании приняли участие 139 респондентов, исследование проводилось
средствами google forms.

3.
Результаты исследования. По данным анкетирования, респонденты по возрасту,
распределились следующим образом. Большинство опрашиваемых было в возрасте от
18-25 (52,5%). Респондентов старше 40 лет оказалось всего лишь 15%, людей в возрасте
от 26-40 лет — 22,5%, и меньшее количество среди опрошенных заняла возрастная группа
«менее 18лет» — всего 7,5% и категория от 26-40 лет – 2,5%.  Участие принимали женщины и мужчины —
72,5%  — женщины, 27,5% – мужчины.

Следующим вопросом стал
вид деятельности. Ответы распределились следующим образом:

• Работающих – 47,5%
• Учащихся и работающих и только учащихся по 25%
• На пенсии оказалось 2,5%.

Вид деятельности респондентов так же зависит от возраста. Поскольку основная возрастная категория — это люди от 18-40 лет, самым распространенным родом занятий стала работа и учеба (рисунок 1).

Важным вопросом в исследовании, является установление частоты путешествий. Наиболее частым ответом стал вариант «раз в несколько лет» — 50%, 30% путешествуют раз в год; среди опрошенных оказались и те, кто путешествуют 2-3 раза в год – 12,5%. Более 3-х раз в год путешествует 5% опрошенных. Смело можно сделать вывод о том, что не каждый опрошенный может позволить себе путешествовать даже раз в год, а вот на отдых раз в несколько лет съездить более реально (рисунок 2).

Весьма интересным образом распределились ответы о предпочитаемых видах туризма. Равное количество процентов получил комбинированный отдых и пляжный (рекреационный) – по 35% опрошенных отдали голоса за каждый вид. Активный отдых выбрали лишь 15%, равным образом распределились ответы между познавательным туризмом и оздоровительным – по 7,5% (рисунок 3).

Исходя
из предыдущего вопроса, можно точно дать ответ, что часть респондентов знает,
что такое комбинированный отдых, поскольку раннее они уже совмещали несколько
видов отдыха в своих путешествиях. Но хотелось узнать точно, какой процент
людей вообще знаком с понятием «комбинированный туризм». Итак, ответы
распределились следующим образом:

• Знают,
  что собой представляет комбинированный туризм (55%).
• Примерно
  предполагают, что знают, что это за вид туризма лишь 35%
• И не
  имеют представления о данном виде отдыха лишь 5 человек – 12%.

Далее необходимо было установить, что потенциальный потребитель
ожидает от отдыха. Данный вопрос предполагал выбор более одного ответа из всех
предложенных, на усмотрение респондента. Наибольшее количество голосов получили
два варианта: «Хорошо провести время в компании семьи/друзей» – 60% и «просто
отдохнуть и расслабиться» — 52,5%. Примерно равным образом распределили голоса
между собой ответы о возможности узнать что-то новое в процессе отдыха (37,5%),
а также респонденты во время отдыха хотят окунуться в атмосферу и культуру
нового места (40%), 47,5% хотят получить максимальное количество положительных
эмоций от своего путешествия.

На вопрос
выбирали ли когда-нибудь комбинированный отдых, респонденты ответили следующим
образом – более половины ответили, что данный вид отдыха пробовали и это очень
удобно. 35% никогда не пробовали сочетать разные виды отдыха, но хотят
попробовать. Останавливают свой выбор на одном виде отдыха, лишь 7,5%. Данная
статистика очень радует, уезжая в путешествие, люди не сидят на месте, а,
наоборот, стараются использовать время по максимуму, чтобы увидеть, узнать
что-то новое.

Далее авторы статьи уточнили, какие же виды туризма наиболее комфортны для комбинированного отдыха. Самым распространенным ответом, что не удивительно, оказалось сочетание пляжного отдыха и экскурсионных поездок – 40%, почти на одном уровне оказалась комбинация пляжныйотдых+экстремальный и экскурсионный+оздоровительный – 20% и 22,5%, соответственно. На рисунках 4 и 5 заметно, как часто и в какие туры отправляются потенциальные покупатели, так всего лишь 15% совмещают отдых на пляже и активный отдых. Самый малый спрос оказался на Паломнические туры + экскурсионный туризм -2,5%.

Изучив все варианты ответов, можно сделать вывод, что людям, действительно интересно узнавать все больше и больше. Туристским организациям есть куда развиваться и предлагать что-то новое и оригинальное. Большинство молодых людей и людей среднего возраста, могут позволить себе выезжать на отдых в периоды, когда им это позволяет учеба (каникулярное время) и работа (график отпусков). Люди старшего возраста, так же могут позволить себе выехать на отдых один раз, и это зависит от графика отпусков. Продолжительность поездки составляет не более 14 дней, основной процент туристов (72,5%) отдает предпочтение отдыху на 7-14 дней, 15% респондентов предпочитают отдых свыше 2-х недель и 12% менее недели. Многие люди не любят покидать на продолжительный период пределы своей страны, так как не могут себе позволить из-за работы (учебы) или финансового положения (рисунок 6).

В ходе анкетирования
выяснилось, что люди предпочитают путешествовать с семьей больше, чем с
друзьями или компанией (у них минимальная разница в расхождениях данных). С
семьей отдыхают, большинство опрашиваемых (50%), т.к. наиболее распространенной
группой в ходе анкетировании стала возрастная группа от 18 до 40 лет. 12,5%
предпочитают путешествовать компанией, и 32,5% отдают предпочтение отдыху с
друзьями. Обе категории можно обосновать тем, что основная категория эти
опрошенных – молодежь (от 18 до 25 лет), в этом возрасте не у всех есть семьи,
поэтому, гораздо интереснее и веселее отдыхать большими группами или просто с
друзьями. И меньше всего опрошенные предпочитают отдыхать в одиночку, как
оказалось это не совсем удобно и менее интересно.

Большая часть участников – 50% предпочитают совмещать несколько локаций в своем отдыхе, потому что из предыдущих ответов было выяснено, что респонденты любят комбинировать отдых и готовы пробовать что-то новое. 40% любят отдыхать рядом с морем, и данный выбор ответа не удивителен, ведь большинство опрошенных предпочитают пляжный отдых. Даже если туристы собираются сочетать еще с каким-либо видом, то пляжный отдых остается в преимуществе.  В горах хотят отдохнуть 7,5% опрошенных. Наименьшие ответы получили варианты отдыха в городе – 2,5%. Важным аспектом в организации отдыха является транспорт, и полученные ответы, оказались самыми неоднозначными, все ответы разделились почти поровну. 30% получили варианты «авиатранспорт» это и удобство и быстрота в отличие от других видов транспорта, но не все могут позволить себе это в финансовом плане, и «комбинация нескольких видов», 30% ж/д транспорт, по 5,0% отдали предпочтение автомобилю и автобусу, это не всегда удобно, комфортно и быстро, но по ценовой составляющей это выгоднее, чем остальные виды. Так же респонденты любят ездить в путешествия на своих автомобилях. В некоторых случаях это так же выгодно и для некоторых это более безопасный вид перемещений, поскольку доверия к себе больше, чем к другим водителям (рисунок 7).

Туристы, проходившие
опрос, сразу расставили приоритеты относительно мест размещения. Отдых в отелях
со звездами предпочитают 35% опрошенных, качество обслуживания выше, чем в
отелях и гостиницах, и цена для качества соответствующая, поэтому туристы
готовы потратить сумму больше, чтобы отдых был более комфортным. Размещение в
гостиницах (без звезд) выбрали немного меньшее количество туристов (32,5%), в
данном случае туристов устраивают и сами номера, расположение, обслуживание и
цена. Арендовать квартиры на время отдыха готовы лишь 12,5% респондентов,
неудивительно, необходимо заранее продумать данный вопрос и найти жилье, но не
все хотят себя этим обременять с учетом другого города. Меньше всего любят
отдыхать в хостелах (10%), многие, попросту, предпочитают более комфортные
условия, чем они представлены в данных местах размещения. Арендовать дома
готовы так же только 10%.  Кемпинг не
выбрал никто из опрошенных, так как данный вид размещения специфичен, хоть и достаточно
экономичен.

Интересно было узнать,
что же учитывают туристы при выборе места проживания (какие факторы влияют на
их выбор). На удивление, самым основным фактором оказалась не ценовая политика
отеля, а расположение и комфортабельность номеров (по 27,5%). Ценовая политика
важна лишь 20%, 17,5% обращают внимание на наличие большого спектра
дополнительных услуг (развлекательного плана, например). На вид из окна
обращают внимание только 7,5%.

42,5% опрошенных
предпочитают питаться по тарифу «Все включено» при отелях, 35% выбрали бы
«полупансион», на самом деле это самый удобный вид питания при сочетании
нескольких видах отдыха, либо при выборе активного. В некоторых
гостиницах/отелях можно даже выбирать сочетания «завтрак и обед», либо «завтрак
и ужин». 12,5% выбрали тариф только завтрак и предпочитают питаться на отдыхе
самостоятельно лишь 10%. 

Следующим вопрос очень
хотелось выяснить, что же привлекает людей в комбинированном туризме. Самым
распространенным ответом (52,5%) оказалось то, что есть возможность увидеть
много нового и интересного в кратчайшие сроки. Остальные ответы обладают уже
меньшим преимуществом. 20% нравится постоянная смена обстановки и впечатлений.
Каждый может найти себе занятие по интересам (15%), особенно это подходит
большим компаниям друзей или семьям. 10% считают главным преимуществом
материальную составляющую, ведь такой отдых может подойти для людей с разным
достатком. И наименьшую значимость имеет критерий «такие туры расширяют
познания в области географии и истории» — 2,5%.

Несмотря на большое
количество преимуществ комбинированного отдыха, есть причины, по которым данный
вид отдыха не может подойти всем респондентам. Личные причины стали самыми
важными, например, есть маленький ребенок, с которым не всем удобно
путешествовать или же есть люди с определенным ограниченными возможностями. С
небольшим отрывом выбирали причину «не нравится большое количество переездов» (20%)
или отсутствие в локации отдыха (и близлежащих), выбора различных видов
туризма. 15% опрошенных видят определенную опасность со стороны местных жителей,
10% считают, что комбинированный отдых «галопом по Европам» и предпочитают
выбирать что-то одно.

4. Обсуждение. Таким
образом, на основе проведённого исследования и выявленного спроса
потенциального потребителя, был составлен портрет туриста. Итак, потенциальные
потребители, в основном, работают или совмещают работу с учёбой.

1) От 18 лет
до 25 лет. Респонденты ответили, что в основном отдыхают с компаниями/друзьями
и реже с семьей. Часто путешествуют и выбирают такие виды туризма, как
горнолыжный и пляжный, реже экскурсионный, также встречается комбинированный
отдых (сочетание нескольких видов сразу). Предпочитают отдыхать в хостелах,
съемных квартирах или в отелях 3*, иногда 4*. Для них это наиболее практично,
так как редко проводят время в номерах, поэтому им хватает данных удобств,
также у этих видов гостиниц приемлемая цена, за которую и хватается эта
возрастная категория. В Сочи предпочли бы отдохнуть от 7 до 14 дней, успеть
насладиться морем, солнцем, прогулками и, конечно же, знаменитыми дискотеками.
В основном это крупные города/курорты, где есть много магазинов (ТЦ) и мест для
развлечения, или, которые располагаются неподалеку от таких мест.  некоторые готовы потратить и могут себе
позволить и сумму до 150 тыс.руб.

2) от 26 лет
до 40 лет. Отдыхают также, как и первая группа, один или несколько раз в год.
Путешествуют с семьей, иногда компаниями. Предпочитают горнолыжный отдых, чаще
– пляжный. Размещаются в гостиницах и отелях 3-5*, обращают внимание на
обстановку, качество обслуживания и качество предоставляемых услуг. Привлекают
эту группу туристов спокойные небольшие курортные места, но иногда отдают
предпочтения и более крупным местам. Отдых рассчитывают на 7-10 дней, реже на
14 дней.

3) Группа от
40 лет и старше. Отдыхают от 1 до 2 раз в год, или раз в несколько лет.
Предпочитают пляжный и экскурсионный туризм. Размещение в гостиницах различного
уровня от 3* до 5*. При заселении обращают внимание на обслуживание,
обстановку, чистоту и место расположения. В Сочи привлекает возможность отдыха
в сочетании с экскурсиями. Различные достопримечательности, старинные памятники
архитектуры и ландшафты местности (природа).

Надо отдать должное,
что большинство из опрошенных располагают информаций о том, что такое
Комбинированный туризм, и беспрепятственно могут предложить различные варианты
данного отдыха.

5. Заключение. Таким
образом, локации Краснодарского края полностью соответствуют реализации
программ комбинированного туризма и подойдут как семейным парам с детьми, так и
туристам, предпочитающим путешествовать в компании, относительно возрастной
категории то, данная дестинация обладает потенциалом, который может
заинтересовать как молодых людей в возрасте до 35 лет, так и более возрастных
потребителей.

Литература

1. Булганина С.В.,
   Лебедева Т.Е., Шамина Е.М., Биндюкова А.П. Факторы формирования спроса на отдых
   в Анапе //Московский экономический журнал. 2020. № 2. С. 56.
2. Лебедева Т.Е.,
   Булганина С.В., Каспаров И.В., Яшкова Н.В. Маркетинговое исследование выбора
   туров в город Сочи //Глобальный научный потенциал. 2019. № 6 (99). С. 134-136.
3. Лебедева Т.Е.,
   Булганина С.В., Сульдина В.В., Белоусова К.В. Тенденции выбора средств
   размещения//Наука Красноярья. 2018. Т. 7. № 2-2. С. 36-40.
4. Лебедева Т.Е.,
   Булганина С.В., Сульдина В.В., Вдовина О.А. Анализ предпочтений потребителей
   туристкого рынка //Наука Красноярья. 2017. Т. 6. № 4-3. С. 217-221.

Referents

1.   Bulganina S.V., Lebedeva T.E., SHamina E.M., Bindyukova A.P. Faktory formirovaniya sprosa na otdyh v Anape //Moskovskij ekonomicheskij zhurnal. 2020. № 2. p. 56.

2.   Lebedeva T.E., Bulganina S.V., Kasparov I.V., YAshkova N.V. Marketingovoe issledovanie vybora turov v gorod Sochi //Global’nyj nauchnyj potencial. 2019. № 6 (99). pp. 134-136.

3.   Lebedeva T.E., Bulganina S.V., Sul’dina V.V., Belousova K.V. Tendencii vybora sredstv razmeshcheniya//Nauka Krasnoyar’ya. 2018. T. 7. № 2-2. pp. 36-40.

4.   Lebedeva T.E., Bulganina S.V., Sul’dina V.V., Vdovina O.A. Analiz predpochtenij potrebitelej turistkogo rynka //Nauka Krasnoyar’ya. 2017. T. 6. №
4-3. pp. 217-221.