ЭКОНОМИКО-ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ОБЕСПЕЧЕНИЕ КОМПЛЕКСНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ТРУДА СОТРУДНИКОВ СТРОИТЕЛЬНОЙ ОТРАСЛИ В УСЛОВИЯХ РАСПРОСТРАНЕНИЯ COVID-19
ECONOMIC AND ORGANIZATIONAL FACTORS AFFECTING THE PROVISION OF COMPREHENSIVE LABOR SAFETY FOR EMPLOYEES OF THE CONSTRUCTION INDUSTRY IN THE CONTEXT OF THE SPREAD OF COVID-19
Годунова Галина Николаевна, старший преподаватель, кафедра «Комплексная безопасность в строительстве», Национальный исследовательский Московский государственный строительный университет
Godunova Galina Nikolaevna, Department of «Integrated Safety in Construction», NRU MGSU
Аннотация. В статье рассмотрены экономико-организационные факторы, оказывающие влияние на безопасность труда сотрудников строительной отрасли. Автор приходит к выводу, что отсутствие безопасной рабочей среды подвергает рабочих воздействию вируса, отсутствие доступа к необходимым инструментам и оборудованию затрудняет выполнение работниками возложенных на них задач, а социальная изоляция из-за удаленной работы может вызвать проблемы с психическим здоровьем. Предоставление необходимых инструментов, реализация комплексных мероприятий в области охраны труда и содействие использованию технологий помогает повысить уровень безопасности в строительных компаниях.
Abstract. The article considers the economic and organizational factors that affect the safety of employees of the construction industry. The author comes to the conclusion that the lack of a safe working environment exposes workers to the virus, the lack of access to the necessary tools and equipment makes it difficult for employees to perform the tasks assigned to them, and social isolation due to remote work can cause mental health problems. Providing the necessary tools, implementing comprehensive measures in the field of labor protection and promoting the use of technologies helps to increase the level of safety in construction companies.
Keywords: economic and organizational factors, labor safety, construction industry
Вспышка COVID-19 вызвала величайший глобальный кризис в области здравоохранения за последние годы. Это оказало драматическое влияние на персонал и рабочие места по всему миру, поскольку привело к значительным изменениям в рабочей атмосфере и повысило уровень обеспокоенности сотрудников своим психическим здоровьем и физическим благополучием [1].
Строительная отрасль значительно пострадала от пандемии COVID-19, и перед ней стояла задача повысить безопасность и благополучие своей рабочей силы. Необходимо выявить проблемы здоровья и безопасности, с которыми рабочие-строители столкнулись во время пандемии, определить экономико-организационные факторы, влияющие на данный процесс и рекомендовать стратегии управления для борьбы с ними.
Строительный сектор, как и многие другие сектора, пострадал во время развития пандемии COVID-19 по разным причинам. С начала пандемии возможностей трудоустройства стало меньше, частично из-за перебоев в работе, которые были вызваны следующими ограничениями, которые были введены, чтобы остановить распространение вируса, и вызванной нехваткой средств индивидуальной защиты (СИЗ). в связи с более острой потребностью в нем медицинских работников.
Из-за прерванной цепочки поставок и нехватки сотрудников из-за карантина многие проекты были остановлены или отложены.
Нехватка рабочих всегда вызывает беспокойство для строительной отрасли, но пандемия усилила ее, поскольку заболеваемость коронавирусной инфекцией среди строителей была достаточно высока [3].
Поскольку распространение COVID-19 в значительной степени связано с индивидуальным контактом, встречи между строительными работниками сыграли важную роль в задержках с повторным открытием проектов. Политика физического дистанцирования, направленная на сокращение распространения вируса, повлияла на количество работников, которым разрешено работать в районе, на то, как персонал выполняет свою работу, и на то, как руководители проектов предвидят рабочую среду.
Известно, что строительная промышленность была одной из первых отраслей, пострадавших от COVID-19, и рабочие подверглись повышенному риску заражения. Проекты были приостановлены, отложены или изменены, а новые работы отложены, поскольку руководство пыталось освоить новые методы работы.
Работникам пришлось приспосабливаться к требованиям социального дистанцирования, придерживаться новейших политик в области санитарии и СИЗ и адаптироваться к технологиям для удаленного выполнения задач, если это возможно. Важность гигиены, здоровья и защиты как никогда ясна, и это серьезная проблема — обеспечить безопасную рабочую среду и методы работы, особенно когда несколько крупных и средних организаций работают вместе. Временный характер таких мер может затруднить руководство комплексной безопасностью в строительстве в целом, что является ключом к вовлечению сотрудников в их собственную безопасность.
Вирус влияет не только на физическое здоровье людей, но и на их психическое здоровье и благополучие. Подрядчики выявляли проблемы психического здоровья среди своих рабочих, поскольку рабочие упоминают тревогу как одну из главных проблем во время COVID-19 [5].
COVID-19 также повлиял на такие факторы занятости, как заработная плата, график работы, рабочая нагрузка, уровень стресса, отношения с коллегами и работодателями, а также доступ к оплачиваемому отпуску, и все это может иметь прямое влияние на физическое и психическое здоровье. здоровье работников, их семей.
Безопасная организация работ на местах в строительной отрасли значительно снизила свой уровень в период распространения коронавируса. В большинстве ситуаций сотрудники используют общие помещения, включая туалеты, а субподрядчики часто участвуют в нескольких проектах одновременно в разных местах, что увеличивает их потенциал распространения вируса из одного места в другое и увеличивает риск заражения сотрудников. Вирус.
В связи с COVID-19 некоторые компании не смогли утвердить новые сроки для своих проектов и в этой связи, с учетом необходимости сократить сроки реализации ИСП и не потерять прибыль, оказывают давление на своих сотрудников до такой степени, что это ставит под угрозу их безопасность, поскольку увеличение темпов строительных работ при стандартном подходе к обеспечению безопасности труда на строительной площадке не всегда возможно. Среди мер, которые могут негативно повлиять на здоровье рабочих, увеличение рабочего времен на выполнение отдельных операций и сокращение за счет этого времени на отдых последних. Так, нехватка рабочей силы привела к срыву проверок и операций по техническому обслуживанию, в результате чего многие сотрудники работали сверхурочно, чтобы выполнить свои обязанности, увеличивая личные риски и испытывая повышенный уровень беспокойства.
Негативное влияние на безопасность и здоровье работников строительной отрасли оказали и экономические факторы. В связи с вынужденной самоизоляцией и остановкой работы предприятий повысился уровень увольнений сотрудников в строительной отрасли. Так, в мире более 40% строительных фирм столкнулись с необходимостью уволить своих рабочих из-за расторжения контрактов и нехватки техники или оборудования, вызванной вспышкой инфекции.
Кроме того, многие организации сталкиваются с проблемами задержки денежных потоков, в результате чего работодатели вынуждены увольнять своих сотрудников. Все эти факторы действуют как дополнительные стрессоры для работников [4].
COVID-19 нарушил график работы субподрядчиков, а также поставки товаров и материалов. Из-за требований социального дистанцирования и карантина, которые привели к сокращению численности персонала в организациях цепочки поставок, возникли существенные задержки, которые остановили общий прогресс проекта и вызвали серьезные сбои в расписании. Задержки были особенно очевидны, когда в цепочку поставок входили материалы или сырье из других стран.
Задержки движения денежных средств, вероятно, возникнут из-за задержек в строительных работах, и это отрицательно скажется на производительности, поскольку подрядчики изо всех сил старались своевременно платить заработную плату своим сотрудникам, субподрядчикам и поставщикам. Из-за материальных затрат и трудностей, с которыми владельцы своевременно производили платежи подрядчикам во время пандемии, задержки с поступлением денежных средств стали серьезной проблемой и отрицательно сказались на доставке материалов, замедлили производительность, задержали ход выполнения проектов, а иногда даже приводили к приостановке проектов. При этом, задержки денежных средств также выступили негативных факторов в разрезе приобретения средств индивидуальной защиты и осуществления мероприятий по безопасной организации руда в строительстве: в связи с дефицитом денежных средств данная статья расходов была сокращена во многих организациях, что значительно снизило уровень безопасности труда на строительных площадках в целом [3].
Персонал на объекте, который работает с недостаточными ресурсами в среде с повышенными рисками и вынужден соблюдать сроки проекта, беспокоится о безопасности и благополучии своих семей и своей способности решать задачи по уходу за престарелыми или детьми. Они также могут беспокоиться или чувствовать себя виноватыми из-за возможности передачи вируса своим семьям.
Многие работники, в том числе те, кто непосредственно работает на строительной площадке и которым требуется частое общение с людьми, подвергаются более высокому риску контакта с нездоровыми и бессимптомными людьми, страдающими COVID-19. Другие возникающие проблемы заключаются в том, что сотрудники часто не могут выйти на работу из-за отсутствия детских учреждений, закрытия школ и необходимости заботиться о больных членах семьи. Все эти факторы вызывают давление на сотрудников и отрицательно влияют на их психическое здоровье.
Адаптация к новым графикам работы во время COVID-19, таким как смены, ночные смены, гибкий график и многое другое, по-разному влияет на безопасную организацию работ в строительстве. Так, частые выходы в ночную смену могут отрицательно повлиять на состояние здоровья рабочих, деятельность которых связана с машинами и механизмами. В результате возможны различные травмы и летальные исходы на рабочем месте [4].
Проблемы безопасности, связанные с COVID-19, различны для каждого типа проекта. Например, те, кто работает на открытом воздухе и физически обособлен друг от друга, могут лучше соблюдать новые правила техники безопасности, чем те, кто работает в замкнутых пространствах. Однако жизненно важно проводить оценку рисков для здоровья и безопасности, требовать от сотрудников соблюдения правил безопасности труда независимо от их рабочей среды и обеспечивать безопасность рабочего места.
Необходимо, чтобы руководители проектов обеспечивали здоровую рабочую среду для сотрудников во время вспышек заболеваний, таких как COVID-19, путем пересмотра правил техники безопасности. Меры безопасности включают обеспечение минимального расстояния 1,5 м между рабочими; использование масок для предотвращения передачи вируса; проведение регулярных медицинских осмотров, т. е. температурных проверок на предмет наличия каких-либо признаков COVID-19 среди рабочих; дезинфекция оборудования, машин и поверхностей; установка знаков на рабочих местах, которые побуждают рабочих физически дистанцироваться и продвижение правил применения СИЗ.
Для поощрения социального дистанцирования между рабочим персоналом могут быть приняты различные подходы, и работодатели и сотрудники должны следовать им при работе на строительных площадках. К ним относятся смещенное время для рабочих групп, чтобы они приходили на работу в разное время, что сводит к минимуму количество сотрудников на рабочем месте в определенное время; сдвинутые перерывы для рабочих; ограничение количества людей на рабочем месте; регулирование количества лиц, одновременно пользующихся лифтами; и изменение рабочих мест для обеспечения надлежащего физического расстояния, например, 1,5 м между рабочими во время смены.
Несмотря на снижение производительности, вызванное потерей рабочих, многие компании работают в рамках тех же сроков выполнения проектов и сроков поставки, которые были запланированы для их клиентов до пандемии. Новые правила социального дистанцирования, значительные улучшения в области безопасности, меньшая численность персонала, необходимость в адекватных СИЗ и время, необходимое для санитарии, увеличивают количество времени, которое требуется для завершения проектов. Продление сроков выполнения проектов приносит пользу работникам, позволяя им сосредоточиться на своем здоровье и безопасности при выполнении поставленных задач [2].
Вследствие COVID-19 подрядчики могут оказаться не в состоянии выполнить контракты в финансовом отношении. Производительность и согласованность сроков реализации проекта могут быть повышены и реализованы путем проведения непрерывного обширного анализа на стадии разработки проекта. Чтобы установить исходные условия, эти анализы должны предоставить предварительную картину развития ситуации, сбоев и ожидаемых претензий субподрядчиков, сопровождаемую оценкой денежных потоков подрядчика и значимости проекта. Для менеджеров как никогда важно тщательно изучать контракты, чтобы быть готовыми к выдаче распоряжений об изменениях.
Проведение анализа рисков — эффективный способ обновления регистров рисков. Сюда входит рассмотрение множества способов развития проекта, включая такие риски, как нарушения в цепочках поставок; отсутствие денежных потоков инвесторов, субподрядчиков и подрядчиков и пр. Следует учитывать выгоды и издержки закрытия проектов, а также определять приоритеты ответных мер и инициатив по предотвращению, исходя из вероятности и серьезности потенциальных угроз. Реестры рисков следует пересматривать на регулярной основе и учитывать потенциальные угрозы и оценки рисков [5].
Таким образом, небезопасная рабочая среда, ограниченная доступность инструментов и оборудования, социальная изоляция из-за удаленной работы, снижение контроля за безопасными условиями труда на строительных площадках были основными проблемами в организационной, экономической, психологической, индивидуальной и модерирующей категориях.
Отсутствие безопасной рабочей среды подвергает рабочих воздействию вируса, отсутствие доступа к необходимым инструментам и оборудованию затрудняет выполнение работниками возложенных на них задач, а социальная изоляция из-за удаленной работы может вызвать проблемы с психическим здоровьем. Предоставление необходимых инструментов, реализация комплексных мероприятий в области охраны труда и содействие использованию технологий помогает повысить уровень безопасности в строительных компаниях.
Список источников
Климовская Д.В., Игнатьева А.С., Полынцева Т.А., Пузынин М.Ю., Банщиков С.Д. Анализ рисков безопасности на строительной площадке // E-Scio. 2020. №11 (50).
Тан Чжуншэн Проблемы безопасности, существующие в строительной отрасли Китая // Известия Петербургского университета путей сообщения. 2021. №1.
Bouziri, D.R. Smith, A. Descatha, W. Dab, K. Jean Working from home in the time of covid-19: how to best preserve occupational health? Environ. Med., 77 (7) (2020), pp. 509-510
A.-D. Bsisu The impact of COVID-19 pandemic on Jordanian civil engineers and construction industry Int. J. Eng. Res. Technol., 13 (5) (2020), pp. 828-830
M. del Rio-Chanona, P. Mealy, A. Pichler, F. Lafond, J.D. Farmer Supply and demand shocks in the COVID-19 pandemic: an industry and occupation perspective Oxf. Rev. Econ. Pol., 36 (Supplement_1) (2020), pp. S94-S137
Степаненко, С. Г. Цифровизация образования как процесс глобализации экономики / С. Г. Степаненко, В. В. Помазанов // Электронный сетевой политематический журнал «Научные труды КубГТУ». – 2020. – № 3. – С. 829-839
Помазанов, В. В. Организационно-тактические особенности предъявления для опознания / В. В. Помазанов, С. И. Грицаев, С. Г. Степаненко // Полицейская и следственная деятельность. – 2021. – № 2. – С. 40-52. – DOI 10.25136/2409-7810.2021.2.35995
Чунихина, Т. Н. Правоведение / Т. Н. Чунихина, С. Г. Степаненко. – Краснодар : Кубанский государственный технологический университет, 2017. – 231 с. – ISBN 9785833306802.
References
Klimovskaya D. V., Ignatieva A. S., T Polyntseva. A., Puzyrinin M. Yu., S Banshchikov.D. Analysis of safety risks at the construction site; e-Sayo. 2020. №11 (50).
Tang Zhong sheng Safety problems existing in the construction industry of China // Izvestia of the St. Petersburg University of Railway Transport. 2021. No. 1.
Buziri, D. R. Smith, A. Disketa, W. Dub, K. Jean, working at home during cavid-19: how best to preserve occupational hygiene? Occupy. Environment. Honey., 77 (7) (2020), pp. 509-510
K. A. — D. The impact of the COVID-19 pandemic on the Jordanian Civil Engineers and the construction industry Int. J. Eng. Res. Technol., 13 (5) (2020), pp. 828-830
R. M. del Rio-Chonana, P. Mili, A. Pichler, F. Lafon, J. D. Shocks of farmers ‘ supply and demand in the COVIND-19 pandemic: prospects of the industry and profession Oxf. Rev. Econ. Pol., 36 (Supplement 1) (2020), pp. S94-S137
Stepanenko, S. G. Digitalization of education as a process of economic globalization / S. G. Stepanenko, V. V. Pomazanov / / Electronic network polythematic journal «Scientific works of KubSTU». — 2020. — No. 3. — pp. 829-839
Pomazanov, V. V. Organizational and tactical features of presentation for identification / V. V. Pomazanov, S. I. Gritsaev, S. G. Stepanenko / / Police and investigative activities. — 2021. — No. 2. — pp. 40-52 – — DOI 10.25136/2409-7810. 2021.2.35995
Chunikhina, T. N. Pravovedenie / T. N. Chunikhina, S. G. Stepanenko. — Krasnodar : Kuban State Technological University, 2017. — 231 p – — ISBN 9785833306802.
ДИНАМИКА СПРОСА НА НОВЫЕ ПРОФЕССИИ И ЗАТРАТ НА ПОДГОТОВКУ СПЕЦИАЛИСТОВ В УСЛОВИЯХ ЗАРОЖДЕНИЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
DYNAMICS OF DEMAND FOR NEW PROFESSIONS AND COSTS FOR THE TRAINING OF SPECIALISTS IN THE CONDITIONS OF THE GENERATION OF A TECHNOLOGICAL REVOLUTION
Авторы благодарят Российский фонд фундаментальных исследований за финансовую поддержку работы в рамках научного проекта № 19-29-07328
Орехов Виктор Дмитриевич, канд. техн. наук, научный сотрудник, факультет экономики, Университет «Синергия», 125190, РФ, г. Москва, Ленинградский пр-т, д. 80. e-mail: vorehov@yandex.ru; тел. 8 903 258 3075. ORCID ID: 0000-0002-5970-207X
Каранашев Анзор Хасанбиевич, доктор эконом. наук, проф. кафедры, Кабардино-Балкарский гос. университет, 360004, РФ, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173. kanzor77@mail.ru; тел. 8 928 691 5399. ORCID ID: 0000-0002-5970-207X
Блинникова Алла Викторовна, канд. экон. наук, доцент, Государственный университет управления, 109542, РФ, г. Москва, Рязанский пр., д. 99. e-mail: allarest@mail.ru; тел. 8 903 258 3041. ORCID ID: 0000-0003-4561-8894
Orekhov Viktor Dmitrievich, Candidate of Technical Sciences, Researcher, Faculty of Economics, Synergy University, 125190, Russia, Moscow, Leningradsky Ave, 80.
Anzor Karanashev, Doctor of Economics, Professor, Kabardino-Balkarian state University, 360004, KBR, Nalchik, Chernyshevsky str., 173.
Blinnikova Alla Viktorovna, PhD in economics, docent, Associate Professor, State University of Management, 109542 Russia, Moscow, Ryazan Ave. 99.
Аннотация. Проведен комплекс исследований динамики профессиональной структуры в условиях предсказанного развития технологической революции, которая может произойти в киберфизической или медико-биологической сферах. Проведенные исследования в целом не указывают на значительное изменение профессиональной структуры, что соответствует логике первоначально низкого уровня показателей экспоненциального роста новых технологий.
Исследование динамики занятости по видам экономической деятельности (ОКВЭД) показало, что с 2006 по 2009 год изменения в отраслевом составе работников России относительно невелики. Численность работников здравоохранения и социальных услуг увеличилась с 7 до 7,9%. В области связи и информационных услуг число работников не изменилось (1,8%).
Наиболее массовыми группами профессий, согласно ОКЗ, в 2015 году являются: водители (7,1%), продавцы (6,8%), финансисты, бухгалтеры и экономисты (5,2%), работники сельского хозяйства (3,7%) и персонал здравоохранения (3,5%). Программисты вместе с разработчиками и аналитиками компьютерных систем составляют около 1% численности работников; инженеры связи, электроники, приборостроения, электрики и энергетики – 0,82%.
Предложена модель, связывающая важнейшие факторы экономической динамики, включая знания общества, его проблемы, технологические революции и человеческий капитал, и сформирована матрица взаимосвязей основных проблем человечества с востребованными инновационными продуктами, которым соответствуют наиболее перспективные профессии будущего.
Анализ динамики затрат на обучение специалистов в странах OECD и России показал, что существенное влияние на них оказывает уровень ВВП на душу населения, причем тренды близки к линейной зависимости. С 2010 по 2017 год вырос разброс стоимости обучения. Минимальная стоимость годового профессионального образования составила 3,1 тыс. долл., а максимальная – 32 тыс. международных долл. 2017 года.
Abstract. A complex of studies of the dynamics of the professional structure in the conditions of the predicted development of the technological revolution, which may occur in the cyberphysical or medico-biological spheres, has been carried out. In general, the conducted studies do not indicate a significant change in the professional structure, which corresponds to the logic of the initially low level of indicators of exponential growth of new technologies.
A study of the dynamics of employment by type of economic activity (OKVED) showed that from 2006 to 2009, changes in the sectoral composition of workers in Russia are relatively small. The number of health and social services workers increased from 7 to 7.9%. In the field of communications and information services, the number of employees did not change (1.8%).
The most massive groups of professions, according to OKZ, in 2015 are: drivers (7.1%), sellers (6.8%), financiers, accountants and economists (5.2%), agricultural workers (3.7%) and health personnel (3.5%). Programmers, along with developers and analysts of computer systems, make up about 1% of the workforce; communications engineers, electronics, instrumentation, electrical and power engineering — 0.82%.
A model is proposed that connects the most important factors of economic dynamics, including the knowledge of society, its problems, technological revolutions and human capital, and a matrix of interconnections of the main problems of humanity with popular innovative products that correspond to the most promising professions of the future is formed.
Analysis of the dynamics of the costs of training specialists in the OECD countries and Russia showed that the level of GDP per capita has a significant impact on them, and the trends are close to linear dependence. From 2010 to 2017, the spread of tuition fees increased. The minimum cost of an annual vocational education was $ 3.1 thousand, and the maximum cost was 32 thousand international dollars in 2017.
Ключевые слова: человеческий капитал, ВВП, образование, технологические революции, профессиональная структура, затраты на обучение, экономическая динамика, инновационные продукты, проблемы человечества
Keywords: human capital, GDP, education, technological revolutions, professional structure, training costs, economic dynamics, innovative products, problems of humanity
Введение
Научно-технический прогресс постоянно порождает новые технологии и изделия, причем этот процесс является циклическим и регулярно обновляемым. Это приводит к тому, что знания и навыки человеческого капитала относительно быстро устаревают, что ведет к снижению производительности труда. Данный феномен очень актуален для России, для которой характерен относительно низкий уровень производительности труда, в том числе за счет использования устаревших технологий и оборудования.
Средства массовой информации полны предсказаниями об актуальности различных новых профессий и быстром устаревании существующих, типа водителей, операторов и так далее. Выпущен Атлас новых профессий, включающий в себя 350 довольно экзотических специальностей. В то же время количественного анализа востребованной численности новых профессий явно недостаточно.
Существующие предсказания киберфизической направленности очередной технологической революции, представленные Всемирным экономическим форумом, вызывают сомнения в их достоверности. Если согласиться с этими предсказаниями, то важно понять, насколько нужно увеличивать численность вновь обучаемых специалистов соответствующих профессий. Если же не принимать их, то на какие профессии следует обратить первостепенное внимание?
Проведенные ранее авторами исследования факторов, влияющих на реализацию различных вариантов технологических революций (киберфизической или медико-биологической), не были связаны с анализом реальных процессов динамики профессий и стоимости переподготовки кадров. Вместе с тем текущий период цикла экономической динамики находится в начале технологического перелома и важно понять, какие реальные процессы дрейфа спроса на различные профессии и специальности происходят в настоящее время и как они связаны с факторами, влияющими на технологические революции.
Целью данной работы является количественная оценка основных характеристик динамики спроса на профессии и стоимости подготовки специалистов, которые происходят в период зарождения очередной технологической революции.
Методика и источники данных
В работе используются следующие методы: системный подход, системно-структурный подход, проблемный подход, логический анализ, синтез, прогнозирование, регрессионно-коррелляционный анализ, ретроспективный анализ, табличный метод, графический анализ, анкетирование, оценивание, сжатие информации, визуализация.
В работе используются следующие основные источники статистических данных и стандартов:
Обследование населения по проблемам занятости – 2015. Федеральная служба государственной статистики.
Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам выборочных обследований рабочей силы). Стат. сб. /Росстат. – M., 2020. – 145 c. URL: http:// www.gks.ru
Россия и страны – члены Европейского союза. 2019: Стат. сб./ Росстат. – M., 2019. – 265 c.
Прогноз научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 года. Министерство образования и науки России, М., ДМ–П8–5. 2013.
Education at a Glance 2013: OECD Indicators, OECD Publishing. http://dx.doi.org/10.1787/eag-2013-en
Атлас новых профессий 3.0. / под ред. Д. Варламовой, Д. Судакова. – М.: Интеллектуальная литература, 2020. – 456 с.
ОКЗ – Общероссийский классификатор занятий. Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации. ОК 010-2014.
ОКВЭД – Общероссийский классификатор видов экономической деятельности. ОК 029-2014 (КДЕС РЕД. 2). Министерство экономического развития Российской Федерации (утв. Приказом Росстандарта от 31.01.2014 N 14-ст) (ред. от 10.06.2021).
Результаты
2.1. Спрос на профессии
Согласно выполненным ранее авторами исследованиям очередная технологическая революция должна произойти около 2005 года [1]. В процессе роста новых технологических производств это должно потребовать соответствующих изменений в профессиональной структуре человеческого капитала. Однако известно, что основные показатели технологической революции, как, например, использование электричества в период с 1900 года, нарастают экспоненциально. Это значит, что вначале они проявляются очень слабо и будут малозаметны. Очень важно понять, как в реальности происходит динамика изменений профессиональной структуры. Причем отраслевая структура проявляется в двух видах: изменение персонала различных отраслей и изменение профессий специалистов.
Рассмотрим вначале отраслевую динамику за последние годы. На рис. 1 представлена доля работников в возрасте свыше 15 лет, занятых в различных группах отраслей в 2006–2019 годах, пересчитаны согласно ОКВЭД 2 по основному месту работы [2, стр. 49].
Видно, что произошедшие за 13 лет изменения в отраслевом составе работающих относительно невелики. Значительно (около 4%) снизилась доля работников, занятых в обрабатывающем производстве и сельском хозяйстве. Почти на 2% увеличилась доля работников в группе, связанной с административным управлением (к ней также присоединены научная и техническая деятельность). Доля специалистов большинства остальных видов деятельности выросла на величину порядка 0,5% (здравоохранение и соц. услуги, а также транспортировка и хранение – примерно на 0,8%). При этом отраслевое распределение соответствует экспоненциальной зависимости.
На рис. 2 дано сравнение отраслевого распределения с другими странами Европы [3]. Здесь использованы более укрупненные группы отраслей, однако видно, что Россия в целом незначительно отличается по отраслевому распределению от крупнейших экономик Европы. Это относится и к группе, связанной с государственным управлением, хотя в данном случае к ней присоединены образование и здравоохранение. Для России примерно на 4% больше доля отраслевой группы: торговля, транспорт, связь, ИТ и питание.
Недостатком приведенных статистических данных является то, что они учитывают отраслевое распределение, а не долю специалистов различных профессий. Так, финансисты могут работать не только в финансовых организациях, но и в других отраслях.
Согласно исследованию Высшей школы экономики [4], 50% населения России в 2015 году были заняты в 28 профессиях из 480, согласно Общероссийскому классификатору занятий (ОКЗ) [5]. Для того чтобы сократить число близких по смыслу профессий, было произведено укрупнение этих групп, и доля соответствующих профессий приведена на рис. 3.
Наиболее крупными группами рабочей силы страны в 2015 году являются водители и продавцы. Третья по численности группа включает в себя бухгалтеров, финансистов и экономистов – 5,2%. Все эти три группы за 15 лет увеличились численно и теперь составляют 19% рабочей силы. Четвертая по численности группа (3,7%) – работники сельского, лесного и рыбного хозяйства. Персонал здравоохранения (врачи и медицинский персонал) составляет 3,5% от всех работников.
Численность массовых профессий за 15 лет выросла с 45 до 50% всех работников, то есть происходит увеличение концентрации профессиональных групп. Около 70% массовых профессий в 2015 году и 78% в 2010 году не требовали получения высшего образования.
На фоне массовых профессий интересна динамика профессий, обеспечивающих технический прогресс. В таблице 1 приведены данные о динамике числа специалистов с высшим образованием в области науки и техники, ранжированные по доле специалистов в 2015 году, согласно данным Росстата [6] (названия несколько изменены по сравнению с ОКЗ для более компактного представления).
Наиболее массовой группой (1,94%) в 2015 году являются архитекторы, инженеры по транспорту и строительству и близкие к ним профессии. Программисты вместе с разработчиками и аналитиками компьютерных систем составляют 0,95% численности рабочей силы. Инженеры связи, электроники, приборостроения, электрики и энергетики – 0,82%. Инженеры-механики, технологи, горные инженеры и металлурги – 0,7%. Специалисты, занятые в НИОКР, – 0,14%, причем доля этих специалистов больше, чем в других странах, и она снижается. Доля врачей и медицинского персонала составляет 3,5% (рис. 3), то есть более чем втрое превосходит число специалистов в области ИТ.
Важно понять, какой будет динамика спроса на профессии в будущем. С этой целью можно воспользоваться прогнозом профессиональной структуры занятости в странах Европы на 2025 год [7],[4], представленным в таблице 2.
Как видно из таблицы 2, доля первых трех групп наиболее квалифицированных специалистов в Европе вырастет с 39,7 до 42,2%, то есть примерно в 1,063 раза. Из них наиболее быстро будет расти группа специалистов среднего уровня квалификации – в 1,075 раза.
Доля работников в сфере управления, бизнеса, экономики и администрирования (группы 1, 2.4, 3.3) вырастет с 17,2 до 18,3%, то есть в 1,064 раза, и станет одной из наиболее крупных групп специалистов.
Доля специалистов в сфере здравоохранения и медицины (группы 2.2, 3.2) составит в 2025 году 5,2% работников, а в области образования – 4,1% (в 2015 году – 4,4%).
Доля специалистов в области ИКТ (группы 2.5, 3.4) вырастет с 1,9 до 2,5%, то есть в 1,34 раза. Это наиболее быстрый рост, но доля специалистов в области ИКТ остается достаточно небольшой на фоне прогнозов о киберфизической технологической революции [8].
Доля специалистов в области науки и техники (группы 2.1, 3.1) вырастет с 6,2 до 6,5%, то есть в 1,048 раза. Наиболее быстрый рост произойдет в группе 3.4 – персонал в области права, социальной работы и культуры (в 1,35 раза) и сферы обслуживания населения (в 1,2 раза), которая входит в состав группы 4.
Доля работников групп 4–8 снизится с 50,1 до 47,3%, то есть в 1,059 раза. Вместе с тем прогнозируется рост с 9,7 до 10,1% доли неквалифицированных работников. Возможно, это связано с ростом мигрирующей рабочей силы.
Из таблицы 2 видно, что в целом распределения по профессиональным группам в России и Европе близки по величине. Наибольшее отличие наблюдается в области офисных служащих (в РФ на 7,4% меньше). Видимо, это связано с различием в классификации. В противовес этому в России на 5,1% больше операторов и сборщиков промышленных установок и машин и на 2,3% руководителей. Как было показано выше (рис. 2), отраслевое распределение в России и крупнейших экономиках Европы также отличается не сильно (кроме несколько большей доли торговли, транспорта и питания). Поэтому динамика различных профессий в РФ и Европе, вероятно, будет аналогичной.
2.2. Факторы, влияющие на экономическую динамику
Экономическая динамика [9] проявляется в двух основных видах: рост ВВП и циклические экономические изменения – технологические революции. Одним из основных признаков созревания ситуации технологической революции является кризис [10] и именно такого типа кризис произошел в 2008 году. Нет недостатков и в прогнозах того, какого типа будет эта революция [8], [12]. Однако эти предсказания представляются недостаточно достоверными. Закономерности предыдущих технологических революций [13] указывают на то, что это не должна быть опять кибернетическая революция. С 1960 года уже произошло две революции в этой области, и за 60 лет, в результате экспоненциального роста, производительность компьютеров выросла во много миллиардов раз. Есть и ряд других факторов, свидетельствующих о том, что очередная революция будет не кибернетической, а медико-биологической. Один из таких признаков – относительно небольшая численность специалистов в области ИКТ (таблица 2) по сравнению со специалистами в области медицины и биологии.
Анализ числа научных журналов и публикаций по различным отраслевым направлениям показывает, что наиболее активны в этом плане медицина, фармакология, биохимия, генетика, психология, биология и другие науки этого блока, которые в сумме занимают более 30% всех журналов (рис. 4) [14].
Таким образом, накопление знаний идет значительно быстрее в области медицины и биологии. Однако ясно, что именно знание является одним из основных ресурсов, на базе которых происходит технологическая революция. Ранее авторами, на основе анализа роста библиотечных фондов как показателя объема явных знаний человечества, было показано [1], что технологические революции происходят при увеличении объема знаний примерно в полтора раза. При этом объем знаний в условных книгах выражается формулой (1), где N – число людей, а N0 = 100 000 – условная начальная численность человечества.
При этом предыдущие технологические революции кибернетической направленности происходили примерно в 1960-х и 1980-х годах. Согласно формуле (1) следующая технологическая революция должна произойти ориентировочно в 2005 году, что достаточно хорошо согласуется с кризисом 2008 года. Однако, несмотря на многочисленные предсказания [12], такая революция не произошла. Поэтому важно понять причины такого срыва общей закономерности.
С этой целью рассмотрим модель, которая связывает основные факторы, влияющие на осуществление технологических революций. Соответствующая системная схема приведена на рис. 5.
Ясно, что на наступление технологической революции влияет не только непосредственно рост объема знаний и направления его роста (рис. 4), но и то, какие проблемы существуют у общества, какие возникают потребности по мере экономического роста и какие общественные силы способствуют наступлению революции.
Так, к началу первой промышленной революции одной из основных проблем экономического развития было то, что большую часть физической работы выполняли люди, животные, силы воды или ветра. Изобретение и использование механических устройств и универсальных паровых машин позволило решить эту проблему.
К концу XIX века обострилась проблема управления всеми этими механизмами. Ее решению способствовали технологические революции, соответствовавшие третьей и четвертой волн Н.Д. Кондратьева и произошедшие примерно в 1895 и 1935 годах. Технической основой для решения этой проблемы выступала автоматика и электротехника.
По мере роста технического оснащения человечества на первый план выдвинулась проблема проведения сложных расчетов. Попытки создания ламповых компьютеров привели к появлению многотонных монстров, дальнейшее развитие которых было нереально. К началу 1960-х годов произошел прорыв в микроэлектронике и были созданы первые микрочипы. Уже в 1963 году был создан первый транзисторный суперкомпьютер СDC6600, что возвестило эру кибернетики (информационная революция). Но проблема расчетов была решена только применительно к крупным компаниям. Вторая кибернетическая революция (примерно 1985 год), за счет разработки персональных компьютеров, сети Интернет и мобильной связи, сделала информационные услуги доступными большинству людей.
Большая часть целей кибернетической революции фактически достигнута. Идеологи так называемой четвертой промышленной революции (в логике Н.Д. Кондратьева она седьмая) говорят о важности создания искусственного интеллекта (сокращенно ИскИн), тотальной кибернетизации производства, жилья, одежды, государства и т.д. Правда, тут же отмечают опасность такого «прогресса» [15].
Первыми под удар попадет самая массовая категория работников – водители. Только в России это 7 миллионов человек. Операторы и сборщики промышленных установок и машин пойдут во вторую очередь, их тоже легко заменять компьютерными программами. Существенно снизится спрос на офисных служащих. Характерно, что работники этих специальностей вряд ли смогут переобучиться до более востребованного уровня квалификации.
Для развитых стран очень привлекательной выглядит возможность возвращения производства из развивающихся стран и замены дешевой зарубежной рабочей силы ИскИнами. Еще одна серьезная опасность – информационное неравенство. Быстро развиваются БПЛА и боевые роботы. Есть и ряд других опасностей, которые несет с собой новый виток кибернетизации [16]. Самую же большую опасность несет возможность создания ИскИнов, существенно превосходящих человека по своим мыслительным возможностям. Словом, проблемы уже в том, как остановить следующую кибернетическую революцию, которая может создать замену человечеству.
А каковы же реальные современные проблемы людей? Эти проблемы хорошо иллюстрируют Цели устойчивого развития ООН на 2016–2030 годы [17], [18]. В сокращенной формулировке они приведены в таблице 3. Там же приведены данные о доле респондентов разных стран, считающих наиболее важными соответствующие цели, согласно онлайн- опросу компании IPSOS [19] (всего было опрошено по 1000 респондентов из 28 стран).
Здесь цели ранжированы в соответствии с их важностью по результатам опроса. Следует отметить, что наиболее актуальные цели связаны с медициной, здравоохранением и биотехнологиями. Для того чтобы детальнее исследовать проблематику человечества, переформулируем задачи устойчивого развития в проблемы, используя разработки других авторов [20], [21], [22]. При этом, в отличие от целей устойчивого развития, преобразуем формулировки так, чтобы они минимально включали несколько проблем.
Также разобьем эти проблемы на восемь групп, представленных ниже, по четыре проблемы (вызова) в каждой группе.
Социально-экономические проблемы
Демографические проблемы
Вызовы здравоохранения
Загрязнение окружающей среды
Нехватка природных ресурсов
Проблемы стран третьего мира
Преступность
Глобальные проблемы
2.3. Инновационные возможности решения проблем человечества
Для того чтобы идентифицировать возможности решения этих проблем, был проведен анализ публикаций, где описываются инновационные продукты, которые могут появиться в среднесрочном будущем [11], [12], [23], [24], и сформирован перечень из 84 потенциально наиболее перспективных продуктов. Далее был проведен онлайн-опрос 400 респондентов с помощью системы анкетирования «Яндекс-Взгляд» и статистический анализ результатов. Продукты оценивались по 5-балльной шкале, в которой наиболее востребованные изобретения получали оценку 5, мало востребованные – 3, а имеющие негативные свойства – 2. Затем определялась доля продуктов (Di), которые имеют соответствующие оценки. Средняя оценка определялась согласно формуле (2).
Соответствие между имеющимися проблемами человечества и потенциальными инновационными продуктами, связанными с решением этих проблем, представлено в таблице 4. Там же в третьем столбце приведены оценки соответствующих инновационных продуктов С2-5.
Как видно из таблицы 4, на каждую группу проблем пришлось 11 ±4 продукта, и почти все 84 исследованных продукта частично решают какие-то проблемы. Двум проблемам не нашлось продуктов, которые в явном виде помогают их решению. Это «Миграция из бедствующих стран» и «Массовая безработица». В определенной мере эти проблемы могут решаться за счет образовательных продуктов. Проблему «Технологические революции и кризисы» представленные продукты не решают, а являются продуктами очередной революции.
В чем же польза проведенного сопоставления проблем и инновационных продуктов? Ясно, что каждый инновационный продукт вызывает потребность в подготовке соответствующих специалистов. И чем в большей мере помогает этот продукт решить актуальную проблему человечества, тем более он будет востребован.
Так, в таблице 3 мы зафиксировали, что наиболее актуальной целью устойчивого развития является «Ликвидация голода и развитие сельского хозяйства». Ей соответствует проблема 6.3 таблицы 4 и соответствующий список инновационных продуктов: высокоурожайные растения, биологические средства защиты растений, белковые продукты по умеренным ценам и высокопродуктивные домашние животные. В принципе, эти инновации уже существуют, но далеко не во всех странах, и их распространение может во многом решить эту проблему.
Для решения достижения цели «Хорошее здоровье и благополучие для всех» (проблемы 3 «Вызовы здравоохранения» и 8.2 «Пандемии и генетические угрозы») также предложен представленный в таблице 4 широкий спектр инновационных продуктов.
Для обобщения информации, представленной в таблице 4, можно просуммировать количество продуктов различных типов инноваций, которые нацелены на решение каждой из этих групп проблем. Также можно экспертно оценить уровень решения соответствующих проблем, вначале по каждой проблеме, а затем по блокам. Полученные результаты представлены в таблице 5.
Наиболее высокий уровень возможностей решения проблем человечества относится к группе вызовов здравоохранения – 45%. Относительно высок уровень возможностей решения проблем демографии и стран третьего мира – 33%. Наименее вероятно решить за счет инноваций социально-экономические проблемы – 13%. С другой стороны, все указанные проблемы лишь частично могут быть решены за счет использования инноваций, поскольку многое зависит от управленческих, социальных и экономических действий общества и правительств.
Таким образом, инновационные продукты и технологии, ориентированные на решение глобальных проблем человечества, будут востребованы для формирования актуальных для человеческого капитала (как это показано на схеме) факторов экономической динамики (рис. 5).
Проведенное исследование возможностей решения проблем человечества за счет инновационных продуктов позволяет прогнозировать профессии будущего. В качестве основы для оценочного прогнозирования был выбран «Атлас новых профессий 3.0» [25], в котором рассмотрено 350 профессий будущего. Соответствие между инновационными продуктами, представленными в таблице 4, и профессиями будущего из Атласа показано в таблицах 6, 7.
Для большей части профессий из Атласа подобрано соответствие с исследованными инновационными продуктами. Кроме того, для многих продуктов понадобится несколько разных профессий.
Как мы показали выше, изменение профиля профессий происходит достаточно медленно, поэтому необходимость в потребностях, представленных в Атласе, будет относительно небольшой, и она проявится в течение 10–30 лет. Однако и горизонт планирования профессий также достаточно велик, поскольку специалисты после многолетнего обучения еще около 20 лет трудятся до середины своего трудового стажа.
2.4. Динамика затрат на подготовку специалистов
Динамичный спрос на различные профессии требует значительных затрат на подготовку специалистов и их переподготовку в соответствии с происходящими технологическими революциями и устареванием потенциала знаний и навыков человеческого капитала. В связи с этим важно понимать, какие факторы влияют на величину этих затрат.
Зависимости стоимости обучения студентов третичного образования от ВВП на душу населения (ВВП/Д) по ППС в различных странах в 2010 и 2017 годах в международных долларах 2017 года приведены на рис. 6, 7 в соответствии с данными OECD [26].
На рисунках специальными точками обозначены значения для России – квадрат, Японии – х, Германии – + и США – круг. Зависимости и для 2010 и для 2017 года близки к линейным, хотя коэффициент детерминации незначительно выше для более сложного тренда. Характерно, что для России стоимость обучения одного студента в 2010 году была ниже тренда, а в 2017-м – незначительно выше.
Ведущие мировые экономики США и Японии расходуют на обучение одного студента больше, чем в соответствии с трендом стран OECD, в которых большинство составляют страны Европы. Линейные тренды стоимости профессионального (третичного) обучения в 2010 и 2017 годах, а также среднего образования в 2017 году приведены на рис. 8.
Сравнение этих трендов показывает, что за 7 лет вырос разброс стоимости обучения одного студента. Минимальная стоимость обучения для Греции в 2017 году составила 3,1 тысячи долларов, а максимальная для США – 32 тысячи долларов (в рамках OECD).
Это, вероятно, является следствием того, что стоимость обучения не сильно влияет на его качество. Тестирование в рамках проекта PISA показало, что ВВП/Д влияет статистически на качество обучения согласно логарифмической зависимости. Однако страны с более низким ВВП/Д могут находить возможности более эффективно использовать свои ресурсы для качественной подготовки молодежи. В частности, это демонстрирует Россия и еще в большей мере Вьетнам [27]. Так, средняя оценка по трем дисциплинам PISA для России в 2015 году примерно такая же, как для OECD, в среднем, и немного выше, чем для США и Израиля при значительно меньшем ВВП/Д, чем у них.
Вторичное обучение обходится, в среднем, примерно в полтора раза дешевле. Однако разница возрастает с ростом ВВП/Д. При ВВП/Д = 20 тыс. долл. расходы на среднее и профессиональное образование находятся на одном уровне, что, вероятно, свидетельствует о низком уровне профессионального образования в этих странах.
Полученные зависимости показывают, что по мере роста доли специалистов с высшим образованием и роста ВВП/Д расходы на профессиональную переподготовку будут достаточно быстро расти. Этому же будет способствовать тенденция к увеличению (в составе профессионального образования) доли высшего образования, что приведет к увеличению продолжительности обучения.
Выводы
Проведен комплекс исследований динамики профессиональной структуры в условиях предсказанного развития технологической революции, которая может произойти в киберфизической или медико-биологической сферах.
Проведенный анализ в целом не указывает на значительное изменение профессиональной структуры после даты потенциальной технологической революции (2005 год) в сферах ИКТ и здравоохранения, что соответствует логике первоначально низкого уровня показателей экспоненциального роста новых технологий.
Исследования динамики занятости по видам экономической деятельности (ОКВЭД) показали, что с 2006 по 2009 год изменения в отраслевом составе работников России относительно невелики. Примерно на 4% от общей численности работников снизилась доля занятых в обрабатывающей промышленности и сельском хозяйстве. На 2% увеличилась доля работников в группе, связанной с административным управлением. С 7 до 7,9% увеличилось число работников здравоохранения и социальных услуг. В области связи и информационных услуг число работников не изменилось (1,8%).
Наиболее массовыми группами отраслей России являются: торговля (до 15%), обрабатывающее производство, образование, логистика, здравоохранение и социальные услуги, управление.
Отраслевое распределение доли работников в России в 2019 году в целом незначительно отличается от таких стран, как Франция, Германия, Польша, в том числе в блоке отраслей, включающих в себя здравоохранение и образование.
Наиболее массовыми группами профессий, согласно ОКЗ, в 2015 году являются: водители (7,1%), продавцы (6,8%), финансисты, бухгалтеры и экономисты (5,2%), работники сельского хозяйства (3,7%) и персонал здравоохранения (3,5%).
Численность массовых профессий с 2000 по 2015 год выросла с 45 до 50%, причем около 70% из них в 2015 году и 78% в 2000 году не требовали получения профессионального (третичного) образования.
Программисты вместе с разработчиками и аналитиками компьютерных систем составляют около 1% численности работников; инженеры связи, электроники, приборостроения, электрики и энергетики – 0,82%; специалисты, занятые в НИОКР, – 0,14%.
Сопоставление с прогнозом профессиональной структуры в странах Европы, близким в 2015 году к распределению в РФ, показывает, что в целом изменения к 2025 году будут относительно невелики. Группа наиболее квалифицированных специалистов вырастет с 40 до 42%, причем наибольший рост произойдет среди работников со средним уровнем квалификации (в 1,075 раза). Доля специалистов в области ИКТ вырастет в 1,34 раза, но останется относительно малой (2,5%). Доля специалистов в сфере здравоохранения и медицины составит в 2025 году 5,2%.
Предложена модель, связывающая важнейшие факторы экономической динамики, включая знания общества, его проблемы, технологические революции и человеческий капитал, и сформирована матрица взаимосвязей основных проблем человечества с востребованными инновационными продуктами, которым соответствуют наиболее перспективные профессии будущего.
Показано, что наиболее высокий уровень возможностей решения проблем человечества относится к группе вызовов здравоохранения (порядка 45%). Относительно высок уровень возможностей решения проблем демографии и стран третьего мира (33%).
Статистический анализ динамики затрат на обучение специалистов в странах OECD и России показал, что существенное влияние на них оказывает уровень ВВП на душу населения. Соответствующие тренды близки к линейной зависимости.
С 2010 по 2017 год вырос разброс стоимости обучения. Так, минимальная стоимость годового третичного образования в Греции в 2017 году составила 3,1 тыс. долл., а максимальная для США – 32 тыс. международных долл. 2017 года. Стоимость среднего образования примерно в полтора раза ниже, чем третичного.
Список источников
Орехов В.Д. Прогнозирование развития человечества с учетом фактора знания. Монография. Жуковский: МИМ ЛИНК, 2015. – 210 с. URL: https://world-evolution.ru/monograph/monography.pdf
Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам выборочных исследований рабочей силы). Стат. сб. /Росстат. – M., 2020. – 145 c. URL: http:// www.gks.ru
Россия и страны – члены Европейского союза. 2019: Стат. сб./ Росстат. – M., 2019. – 265 c. (стр. 53)
Профессии на российском рынке труда: аналит. докл. НИУ ВШЭ / отв. ред. Н. Т. Вишневская; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики. – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. – 159 с.
Общероссийский классификатор занятий. Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации. ОК 010-2014 (МСКЗ-08). От 12.12.2014. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_177953/
Исследование населения по проблемам занятости – 2015. Федеральная служба государственной статистики. URL: https://gks.ru/bgd/regl/b15_30/Main.htm
Future skill needs in Europe: critical labour force trends. Cedefop research paper No 59. Luxembourg: Publications Office, 2016. <http://dx.doi.org/ 10.2801/56396>
Schwab, K. The Fourth Industrial Revolution, Crown Business, New York, 2017, 192 p.
Милль Дж. С. Основы политической экономии. – М., 1980. – Т.3. – 446 с.
Perez C. (2002) Technological Revolutions and Financial Capital. The Dynamics of Bubbles and Golden Ages. Edward Elgar Publishing, Cheltenham, UK.
Schwab, K. The Fourth Industrial Revolution, Crown Business, New York, 2017, 192 p.
Silberglitt R., Anton P. S., et al. Global Technology Revolution-2020, In-Depth Analyses. (2006). RAND Corporation.
Орехов В.Д., Причина О. С., Горшенин В.П. Новые закономерности динамики технологических революций и экспоненциальной эволюции. Проблемы экономики и юридической практики. М., Юр-ВАК. 2017. № 6. С. 43–
Prichina O.S., Orekhov V.D., Egorova E.N, Kukharenko O.G, Blinnikova A.V. (2020). Developing and Testing the Forecasting Algorithm for the Technological Revolution Theme through the Analysis of the SCImagoJR Scientific Journal Database”. Journal of Advanced Research in Dynamical and Control Systems, Volume 12, 04-Special Issue, р. 712– 724.
Шваб, Клаус. Технологии четвертой промышленной революции: [перевод с английского] / Клаус Шваб, Николас Дэвис. – Москва: Эксмо, 2018. – 320 с.
Орехов В.Д., Мельник М. С., Причина О. С. Исследование новых тенденций и закономерностей воздействия цифровой экономики на производительность труда. Проблемы экономики и юридической практики. 2018. № 2. С. 20–26.
Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. – ООН, Нью-Йорк, сентябрь 2015 г.
Цели устойчивого развития ООН и Россия. Доклад о человеческом развитии в РФ. Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации. – 2016.
United Nations Sustainable Development Goals. Global attitudes towards its use and regulation. Ipsos Survey for the World Economic Forum. Conducted in August 2019. Wave of Global Advisor
Глобальные проблемы современности. Мegabook. Универсальная энциклопедия Кирилла и Мефодия. URL:https://megabook.ru/article/
Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности: Пер. с англ. и франц./ Сост. Л. И. Василенко и В. Е. Ермолаевой; ввод. ст. Ю. А. Шрейдера. – М.: Прогресс, 1990. – 495 с.
Global Problems. Planetary Project URL: http://planetaryproject.com/global_problems/
Прогноз научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 года. Министерство образования и науки России, М., ДМ–П8–5. 2013.
Каминский И.П., Огородова Л.М., Патрушев М.В., Чулок А.А. Медицина будущего: возможности для прорыва сквозь призму технологического прогноза. Форсайт. Т. 7. № 1, с. 14–25, 2013.
Атлас новых профессий 3.0. / под ред. Д. Варламовой, Д. Судакова. – М.: Интеллектуальная литература, 2020. – 456 с.
Education at a Glance 2013: OECD Indicators, OECD Publishing. http://dx.doi.org/10.1787/eag-2013-en
Причина О.С., Орехов В.Д., Щенникова Е.С. Проблемы повышения качества подготовки трудовых ресурсов и формирования конкурентоспособности работников: анализ результатов проекта PISA. Проблемы экономики и юридической практики. 2018. № 1. С. 43-46
References
V. D. Orekhov Forecasting the development of mankind, taking into account the factor of knowledge. Monograph. Zhukovsky: MIM LINK, 2015 .— 210 p. URL: https://world-evolution.ru/monograph/monography.pdf
Labor force, employment and unemployment in Russia (based on the results of sample studies of the labor force). Stat. Sat. / Rosstat. — M., 2020. — 145 p. URL: http: // www.gks.ru
Russia and countries — members of the European Union. 2019: Stat. Sat / Rosstat. — M., 2019. — 265 p. (p. 53)
Professions in the Russian labor market: analyte. report NRU HSE / otv. ed. N. T. Vishnevskaya; Nat. issled. University Higher School of Economics. — M .: Publishing house. House of the Higher School of Economics, 2017 .— 159 p.
All-Russian classifier of occupations. Ministry of Labor and Social Protection of the Russian Federation. OK 010-2014 (ISKZ-08). Dated 12.12.2014. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_177953/
Population Research on Employment Issues — 2015. Federal State Statistics Service. URL: https://gks.ru/bgd/regl/b15_30/Main.htm
Cedefop. Future skill needs in Europe: critical labor force trends. Cedefop research paper No 59. Luxembourg: Publications Office, 2016. <http://dx.doi.org/ 10.2801 / 56396>
Schwab, K. The Fourth Industrial Revolution, Crown Business, New York, 2017, 192 p.
Mill JS Fundamentals of Political Economy. — M., 1980. — T. 3. — 446 p.
Perez C. (2002) Technological Revolutions and Financial Capital. The Dynamics of Bubbles and Golden Ages. Edward Elgar Publishing, Cheltenham, UK.
Schwab, K. The Fourth Industrial Revolution, Crown Business, New York, 2017, 192 p.
Silberglitt R., Anton P. S., et al. Global Technology Revolution-2020, In-Depth Analyzes. (2006). RAND Corporation.
Nuts V.D., Reason O.S., Gorshenin V.P. New patterns of dynamics of technological revolutions and exponential evolution. Problems of economics and legal practice. M., Yur-VAK. 2017. No. 6. P. 43–48.
Prichina O.S., Orekhov V.D., Egorova E.N, Kukharenko O.G, Blinnikova A.V. (2020). Developing and Testing the Forecasting Algorithm for the Technological Revolution Theme through the Analysis of the SCImagoJR Scientific Journal Database ”. Journal of Advanced Research in Dynamical and Control Systems, Volume 12, 04-Special Issue, p. 712-724.
Schwab, Klaus. Technologies of the fourth industrial revolution: [translated from English] / Klaus Schwab, Nicholas Davis. — Moscow: Eksmo, 2018 .— 320 p.
Orekhov V.D., Melnik M.S., Reason O.S. Research of new trends and patterns of the impact of the digital economy on labor productivity. Problems of economics and legal practice. 2018. No. 2. P. 20–26.
The 2030 Agenda for Sustainable Development. — UN, New York, September 2015
Sustainable Development Goals of the United Nations and Russia. Report on Human Development in the RF. Analytical Center for the Government of the Russian Federation. — 2016.
United Nations Sustainable Development Goals. Global attitudes towards its use and regulation. Ipsos Survey for the World Economic Forum. Conducted in August 2019. Wave of Global Advisor
Global problems of our time. Мegabook. The universal encyclopedia of Cyril and Methodius. URL: https: //megabook.ru/article/
Global problems and universal human values: Per. from English and French / Comp. L. I. Vasilenko and V. E. Ermolaeva; input. Art. Yu. A. Shreider. — M .: Progress, 1990 .— 495 p.
Global Problems. Planetary Project URL: http://planetaryproject.com/global_problems/
Forecast of scientific and technological development of the Russian Federation for the period up to 2030. Ministry of Education and Science of Russia, M., DM – P8–5. 2013.
Kaminsky I.P., Ogorodova L.M., Patrushev M.V., Chulok A.A. Medicine of the future: opportunities for a breakthrough through the prism of technological forecast. Foresight. T. 7.No. 1, p. 14-25, 2013.
Atlas of new professions 3.0. / ed. D. Varlamova, D. Sudakova. — M .: Intellectual literature, 2020 .— 456 p.
Education at a Glance 2013: OECD Indicators, OECD Publishing. http://dx.doi.org/10.1787/eag-2013-en
Reason O.S., Orekhov V.D., Shchennikova E.S. Problems of improving the quality of training of labor resources and the formation of competitiveness of workers: analysis of the results of the PISA project. Problems of economics and legal practice. 2018. No. 1. P. 43–46.
РОЛЬ СУБЪЕКТОВ МАЛОГО И СРЕДНЕГО БИЗНЕСА В РЕГИОНАЛЬНОМ РАЗВИТИИ
THE ROLE OF SMALL AND MEDIUM-SIZED BUSINESSES IN REGIONAL DEVELOPMENT
Петрухина Наталья Викторовна, доцент кафедры Производственный менеджмент ФГБОУ ВО Брянского государственного технического университета, г.Брянск, Е-mail: natalia_petr@mail.ru
Petrukhina Natalia Viktorovna, associate Professor of the Department of Production Management, Bryansk State Technical University, Bryansk, E-mail: natalia_petr@mail.ru
Аннотация. В статье приведены результаты исследований о роли малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации на период субъектов малого и среднего бизнеса в региональном развитии. Проанализированы нормативно-правовые акты по данной проблематике: Национальный проект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы, паспорт национального проекта, проанализированы каждый из четырех федеральных проектов (поддержка самозанятых, создание условий для легкого старта и комфортного ведения бизнеса, акселерация субъектов малого и среднего предпринимательства, создание цифровой платформы с механизмом адресного подбора и возможностью дистанционного получения мер поддержки и специальных сервисов субъектами МСП и самозанятыми гражданами. Приведены и проанализированы данные по финансовому обеспечению национального проекта. Проведен сравнительный анализ по численности занятых в экономике в разрезе субъектов ЦФО. Выявлены регионы с наименьшей и наибольшей численностью. Проведен сравнительный анализ работников малого и среднего бизнеса в общей численности рабочей силы в разрезе субъектов ЦФО России за 2018-2019гг. Выявлены регионы, обладающие наибольшей и наименьшей долей работников предприятий малого и среднего бизнеса в регионах центрального федерального округа, а также составлен рейтинг субъектов ЦФО по данному показателю. Проанализированы проекты регионального развития в сфере малого и среднего бизнеса, выявлено , что на территории Брянской области действуют пять проектов, помогающих развиваться предпринимательским структурам. Рассмотрен новый механизм развития малого и среднего бизнеса — «зонтичные гарантии», который позволит в дальнейшем привлечь ресурсы на развитие субъектов предпринимательства до 600 млрд.рублей.
Abstract. The article presents the results of research on the role of small and medium-sized businesses in the Russian Federation for the period of small and medium-sized businesses in regional development. The normative legal acts on this issue are analyzed: the National project » Small and medium-sized entrepreneurship and support for individual entrepreneurial initiative, the passport of the national project, each of the four federal projects is analyzed (support for the self-employed, creating conditions for an easy start and comfortable business, acceleration of small and medium-sized businesses, creation of a digital platform with a mechanism for targeted selection and the possibility of remote receipt of support measures and special services by SMEs and self-employed citizens. The data on the financial support of the national project are presented and analyzed. A comparative analysis of the number of people employed in the economy in the context of the subjects of the Central Federal District is carried out. The regions with the smallest and largest population were identified. A comparative analysis of small and medium-sized business employees in the total workforce in the context of the subjects of the Central Federal District of Russia for 2018-2019 was carried out. The regions with the largest and smallest share of employees of small and medium-sized businesses in the regions of the central Federal District were identified, and a rating of the subjects of the Central Federal District was compiled for this indicator. Regional development projects in the field of small and medium-sized businesses are analyzed, it is revealed that five projects are operating in the territory of the Bryansk region that help business structures develop. A new mechanism for the development of small and medium — sized businesses — «umbrella guarantees», which will allow to attract resources for the development of business entities up to 600 billion rubles in the future, is considered.
Ключевые слова: малый и средний бизнес, национальный проект, инфраструктурная поддержка, численность занятых, доля работников, регион, субъект, зонтичные гарантии
Keywords: small and medium-sized businesses, national project, infrastructure support, number of employees, share of employees, region, subject, umbrella guarantees
Введение. Выступая 27.01.2021г. на сессии онлайн-форума «Давосская повестка дня, В.В. Путин сообщил о том, что необходимо обеспечить цифровую трансформацию как соответствующую основу технологического уклада будущего России, а также создать условия для эффективного труда людей, предпринимателей. На реализацию указанных задач необходимо сконцентрировать усилия государства, бизнеса, гражданского общества, а также выстраивать стимулирующую бюджетную политику в предстоящие годы [4].
21.04.2021г. В.В. Путин выступая со своим ежегодным посланием к Федеральному собранию, особо подчеркнул следующие моменты. Сниженные страховые взносы с тридцати до пятнадцати процентов для субъектов малого и среднего бизнеса позволят в дальнейшем создать новые рабочие места; предоставленные льготные кредиты на выплату зарплат позволили сохранить более пяти миллионов рабочих мест; списанные в утиль устаревшие нормы и требования, а также отказ от ненужных контрольных проверок позволят улучшить деловой климат в стране, что скажется на притоке инвестиций. Кроме того, глава государства обратил внимание на то, что принятие ключевых решений в экономической сфере в диалоге с представителями предпринимательских структур позволяет достигать главного результата — «трансформацией прибыли в инвестиции, в развитие», поскольку « талант предпринимателя – это в первую очередь талант созидателя, стремление менять жизнь к лучшему вокруг себя, создавать новые рабочие места» [3].
Сегодня предпринимательские структуры играют очень важную роль в развитии как отдельно взятого региона, так и страны в целом. Успешное предпринимательство определено в качестве одной из национальных целей в Указе Президента РФ от 21.07.2020 N 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». В нем также законодателем отмечаются: цифровая трансформация, обеспечение сохранения населения, благополучия и здоровья людей; самореализация талантов, безопасная и комфортная среда для жизни; а также эффективный и достойный труд [7].
Для исполнения указанного нормативно-правового акта, Минэкономразвития России разработало и утвердило новый паспорт Национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы»[2]. Представим указанное на рисунке 1.
Объем финансового обеспечения по указанному проекту за период с 2019-по 2024гг. весьма серьезный и составляет- 408 268 168,61 тыс.рублей.
Среди источников финансирования проекта выделяется как федеральный бюджет (384209485,40 тыс.руб.), консолидированные бюджеты субъектов РФ (161410056,31 тыс.руб.), так и внебюджетные источники (11800000 тыс.руб.)[2]. Отразим схематично указанное на рисунке 2.
Проанализируем каждый из представленных федеральных проектов. В рамках первого проекта предоставляется инфраструктурная помощь в виде сниженной ставки арендной платы на офисные и производственные помещения, а также микрозаймы по льготной ставке, а также обеспечивается доступ к финансовой поддержке, предоставляемой АО «МСП Банк», АО «Корпорация «МСП», и информационно-консультационной, оказываемой центрами региона «Мой бизнес». Согласно установленным показателям планируется увеличение самозанятых граждан, применивших налог на профессиональный доход и воспользовавшиеся мерами поддержки от государства (70 тыс. человек в 2021 году, с увеличением до 240 тыс. человек к 2024 году).
В рамках второго проекта предоставляется патентная система налогообложения, а также предусматривается уменьшение количества представляемой субъектами финансовой, налоговой, статистической отчетности в связи с переходом государственных органов в дистанционный формат. Указанный проект включает мероприятия как для начинающих предпринимателей, так и для физических лиц, которые планируют начать предпринимательскую деятельность.
Третий федеральный проект «Акселерация субъектов малого и среднего предпринимательства» включает в себя мероприятия для функционирующих уже на рынке предпринимателей с целью их развития и выходом на иностранные рынки. В рамках предоставляемых проектом мероприятий стоит отметить программу льготного кредитования по ставке 7%; возможность льготного участия субъектов МСП в конкурентных процедурах, поддержка экспорта реализуемых товаров, работ, услуг, предоставление грантов и др.
Среди запланированных показателей стоит выделить размер поддержки субъектов, который определяется в 2021г. в количестве 881,9 млрд. рублей, а к 2024г. в размере до 920,9 млрд. рублей.
В рамках третьего проекта «осуществляются мероприятия для функционирующих уже на рынке предпринимателей с целью их развития и выходом на иностранные рынки. Выделяется возможность льготного участия субъектов МСП в конкурентных процедурах, а также программа льготного кредитования по ставке 7%; предусматривается поддержка экспорта реализуемых товаров, работ, услуг, предоставление грантов и др.
Размер поддержки от государства предусмотрен в 2021г. в количестве 881,9 млрд рублей, а к 2024г. в размере до 920,9 млрд. рублей..
В рамках четвертого проекта предусматривается создание единой цифровой экосистемы, которая содержит информацию о существующих институтах поддержки субъектов, функционирующих на территории страны, а также существующих на сегодняшний день мерах. Дистанционный формат обеспечивает получение бизнес-структурами необходимых мер поддержки.
Кроме того, предоставляется возможность дистанционного доступа к инфраструктурной поддержке, осуществляемой на территории региона отдельными организациями. В цифровом формате осуществляется подбор кадров, а также осуществляется создание мобильного приложения для доступа к сервисам платформы для участников проекта.
При исполнении проекта планируется достигнуть следующих результатов: увеличить количество полученных услуг и сервисов (в 2021г.-300,0 тыс. единиц, в 2024 году- 600 тыс. единиц), а также получить удовлетворенность пользователей, которые получили услуги с 50 % в 2021г. до 80% соответственно к 2024г.
Малый и средний бизнес, который осуществляет свою непосредственную деятельность на территории определенного региона, является важным игроком социально-экономического развития субъекта, поскольку создают новые рабочие места, способствуют росту налоговых поступлений на территории региона.
Таким образом, в проанализированном документе отражены основные моменты инфраструктурной поддержки представителей малого и среднего предпринимательства.
Сравнительный анализ численности занятых в экономике в разрезе субъектов ЦФО России за 2018-2019гг.
Согласно рейтинга социально-экономического положения субъектов РФ, составляемого агентством «РИА-Рейтинг» [5], одним из важных показателей является численность занятых в экономике.
Проанализируем данные по указанному показателю по субъектам ЦФО за период 2018-2019 гг. Так, например, Белгородская область представлена 793 тыс.человек в 2019г., 792 тыс.человек в 2018г., Брянская область -571 тыс.человек в 2019г., 586 тыс.человек в 2018г.; Владимирская область-691 тыс.человек в 2019г., 686 тыс.человек в 2018г.; Воронежская область-1138 тыс.человек в 2019г., 1134 тыс.человек в 2018г.; Ивановская область-496 тыс.человек 2019г., 503 тыс.человек в 2018г.; Костромская-297 тыс.человек в 2019г.,303 тыс.человек в 2018г.; Курская область-547 тыс.человек в 2019г, 550 тыс.человек в 2018г.; Липецкая область-574 тыс.человек в 2019г., 578 тыс.человек в 2018г, Московская область-4063тыс.человек в 2019г.,4032 тыс.чел. в 2018г.; Орловская область-327 тыс.человек в 2019г., 350 тыс.человек в 2018г.;Рязанская область-512 тыс.человек в 2019г., 504 тыс.человек в 2018г.; Смоленская область-456 тыс.человек в 2019г., 482 тыс.человек в 2018 г.; Тамбовская область-479 тыс.человек в 2019г., 486 тыс.человек в 2018г.,; Тверская область-646 тыс.человек в 2019г., 656 тыс.человек в 2018г.; Тульская область-760 тыс.человек в2018- 2019 гг.; Ярославская область-613 тыс.человек в 2019г., 626 тыс.человек в 2018г.; г.Мосвка-7196 тыс.человек в 2019г.,7158 тыс. человек в 2018г.
Таким образом, наибольшую численность человек занятых в экономике среди субъектов центрального федерального округа имеет г. Москва и Московская область, а наименьшую- Орловская и Костромская области. Отразим указанное на рисунке 3.
Проведем сравнительную характеристику субъектов ЦФО за период 2018-2019гг. по доле работников малого и среднего бизнеса в общей численности рабочей силы. Данные для сравнительного анализа взяты из официального рейтинга, проведенного агентством «РИА-Рейтинг» [6]. Так, например, Брянская область в 2019г. занимает 52 место среди регионов страны с показателем по доле работников предприятий малого и среднего бизнеса в общей численности рабочей силы (%)- 12,5; в 2018г. наш регион имеет показатель-12,7. Белгородская область в 2019г. занимает 32 место с показателем 14,7, а в 2018г.-35 место с показателем 14,4; Владимирская область в 2019г. занимает 19 место с показателем 15,8, а в 2018г.-19 место с показателем 16,3; Воронежская область — в 2019г. занимает 8 место с показателем 18,2, а в 2018г.-7 место с показателем 19,1; Ивановская область занимает 17 место с показателем 16,2, а в 2018г.-12 место с показателем 17,4; Костромская область занимает 26 место с показателем 15,2, а в 2018г.-20 место с показателем 16,2; Курская область занимает 60 место с показателем 10,9, а в 2018г.-59 место с показателем 11,5; Липецкая область-. занимает 36 место с показателем 13,7, а в 2018г.-33 место с показателем 14,7; Московская область занимает 30 место с показателем 14,9, а в 2018г.-31 место с показателем 14,8; Орловская область занимает 55 место с показателем 12,0, а в 2018г.-56 место с показателем 12,1; Рязанская область-. занимает 22 место с показателем 15,7, а в 2018г.-13 место с показателем 17,4; Смоленская область занимает 18 место с показателем 16,1, а в 2018г. -25 место с показателем 15,5; Тамбовская область занимает 57 место с показателем 11,0, а в 2018г.-58 место с показателем 11,5; Тверская область занимает 31 место с показателем 14,8, а в 2018г.-30 место с показателем 14,9; Тульская область занимает 42 место с показателем 13,4, а в 2018г.-32 место с показателем 14,8; Ярославская область занимает 23 место с показателем 15,5, а в 2018г.-17 место с показателем 16,4; г.Москва занимает 6 место с показателем 20,4, а в 2018г.-4 место с показателем 23,1.
Таким образом, наименьшую долю работников малого и среднего бизнеса за анализируемый период имеют такие регионы, как Тамбовская и Курская области, а наибольшую долю — г. Москва, Воронежская область. Отразим указанное на рисунках 4,5.
По данным официального сайта Департамента экономического развития Брянской области наш регион активно включен в реализацию Национальных проектов страны. Одним из двенадцати направлений стратегического развития России является «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» [1]. В целях улучшения социально-экономического развития Брянской области, на территории региона утверждены следующие региональные проекты в сфере развития малого и среднего предпринимательства. Отразим схематично указанное на рисунке 6.
4.06.2021г. на Пленарном заседании Петербургского международного экономического форума Президент страны анонсировал новый механизм поддержки малого и среднего предпринимательства — «зонтичные гарантии»[4], обеспечиваемое «Корпорацией МСП» по кредитам банков-партнеров. Указанная корпорация возьмет на себя часть рисков предпринимателей, сделав получение кредитов более доступными, т.е. будет выдавать поручительства по кредитам банков-партнеров. Гарантии будут выдаваться в соответствии с утвержденными параметрами и условиями, не дожидаясь одобрения корпорации. Указанный механизм позволит привлекать ресурсы на развитие субъектов предпринимательства 600 млрд. рублей до 2024г. Кроме того, получить зонтичные гарантии смогут все предприниматели, которые не находятся в стадии банкротства, а также числятся в едином реестре МСП.
Таким образом, Президентом анонсирована новая инфраструктурная финансовая поддержка субъектов предпринимательства.
Заключение. Резюмируя все вышесказанное, стоит отметить, что представители малого и среднего бизнес является очень важным, ключевым субъектом развития любого региона. Руководство региона, участвуя в национальном проекте по развитию малого и среднего бизнеса, тем самым поддерживает главных игроков, которые обеспечивают инвестиционную привлекательность, а также инновационное развитие региона. Увеличение числа работников малого и среднего предпринимательства внесет значительный вклад в социально-экономическое развитие региона. Новый механизм поддержки региональных игроков – «зонтичные гарантии» обеспечат участниками регионального развития повышение ВРП.
Рейтинг социально-экономического положения субъектов РФ. Итоги 2020г. //https://riarating.ru/infografika/20210531/630201353.html
Рейтинг регионов по вовлеченности населения в малый бизнес – 2020// https://ria.ru/20200512/1570723636.html
Указ Президента РФ от 21.07.2020 N 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_357927/
References
Department of Economic Development of the Bryansk region// http://econom32.ru/activity/nat_project/
The Message of the President of the Russian Federation to the Federal Assembly of 21.04.2021 «The Message of the President to the Federal Assembly». [electronic resource]. — Access mode: http://. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_382666/
Plenary session of the St. Petersburg International Economic Forum / / http: / / kremlin.ru/events/president/news/65746
Rating of the socio-economic situation of the subjects of the Russian Federation. Results of 2020. //https://riarating.ru/infografika/20210531/630201353.html
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF HIGHER EDUCATION AS A FACTOR OF SOCIO-ECONOMIC GROWTH OF THE RUSSIAN FEDERATION
Кокорев Александр Сергеевич, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры истории и экономической теории, Академия Государственной противопожарной службы МЧС России, г. Москва, e-mail: askokorev78@mail.ru
Kokorev Alexander Sergeevich, PhD in Economics, Associate Professor of the Department of History and Economic Theory, Academy of the State Fire Service of the EMERCOM of Russia, Moscow. e-mail: askokorev78@mail.ru
Аннотация. В статье представлены рейтинговые оценки образовательных организаций высшего образования на территории России, рассмотрены тенденции развития высшего образования как фактор социально-экономического роста РФ. Представлены проблемы вузов при нынешней эпидемиологической ситуации, выявлены плюсы и минусы дистанционной формы обучения.
Abstract. The article presents the rating ratings of educational institutions of higher education in Russia, examines the trends in the development of higher education as a factor of socio-economic growth of the Russian Federation. The problems of universities in the current epidemiological situation are presented, the pros and cons of distance learning are identified.
Ключевые слова: высшее образование, экономический рост, развитие регионов
Keywords: higher education, economic growth, regional development
Одной из ключевых функций системы высшего образования является подготовка кадров для экономики и социальной сферы. Высшее образование влияет не только на потенциальную способность индивида увеличить свой будущий доход, но и может рассматриваться как источник социально-экономического развития регионов Российской Федерации.
В последние годы система высшего образования в России находится в состоянии динамичных и не всегда последовательных преобразований. Бизнес-сектор сталкивается с проблемой недостаточного уровня подготовленности выпускников вузов, в связи с чем работодателям приходится вкладывать дополнительные средства в профессиональный рост будущих сотрудников. Таким образом, частые изменения спроса на рынке труда требуют от университетов организации мероприятий по взаимодействию с бизнес-средой. В таблице 1 представлены данные по распределению приема численности студентов и образовательных организаций в разрезе субъектов РФ, согласно форме N ВПО-1 «Сведения об организации, осуществляющей образовательную деятельность по образовательным программам высшего образования – программам бакалавриата, программам специалитета, программам магистратуры». [10]
Так согласно данным статистики Министерства науки и высшего образования число самостоятельных образовательных организаций высшего образования за 2019 год по всей России составило 684 организации, их количество снизилось к 2020 году и составило 671 образовательную организацию высшего образования. Так на закрытие большинства образовательных организаций высшего образования повлиял тот фактор что вузам стали предъявлять более строгие требования для получения аккредитации и лицензии. Однако несмотря на эпидемиологическую обстановку в стране заметен незначительный спад среди абитуриентов в различные вузы страны, количество поступающих в 2020 году составило 1048804 человек. [10]
На сегодняшний день в России наблюдается высокий уровень неравенства и диспропорций регионального развития. Именно Центральный федеральный округ занимает первое место по количеству образовательных организаций высшего образования. При этом, лидирующие позиции региона связаны не только с географическими размерами и плотностью коренного населения, а именно с аккумулированием на данной территории большей части экономических и социальных возможностей, которые обеспечивают приток населения в данный регион.
Второе место занимает Приволжский федеральный округ, в 2020 года на территории данного округа расположено 111 самостоятельных образовательных организаций высшего образования. Наименьшее количество образовательных организаций высшего образования приходиться на Северо — Кавказский федеральный округ их количество в 2020 году составило — 40 образовательных организаций высшего образования, в первую очередь это связанно с проводимыми проверками. [10]
В ходе данных проверок во всех регионах страны довольно большое количество вузов не смогли пройти госаккредитацию, у ряда вузов были выявлены нарушения. При отсутствии подобных образовательных учреждений можно говорить о повышении качества высшего образования на территории РФ. [1, Т.14,вып.3, с.793]
Многие специалисты вузов отмечают что нынешняя эпидемиологическая ситуация привела к тому что абитуриенты, поступающие в 2021 году стали более ответственно относиться к выбору будущей профессии. Что касаемо уже студентов то можно сказать что переход на дистанционное обучение сразу после его введения был достаточно проблематичен, так как многие были к этому просто не готовы, однако область образования довольно быстро приспособилась и адаптировалась к новым условиям. [5]
При введении дистанционного обучения был проведен опрос преподавателей, данный опрос был опубликован аналитическим центром НАФИ. [4]
Согласно данному опросу были выявлены основные проблемы, которые необходимо было решить в ближайшем будущем. Среди наиболее острых можно отметить проблемы с технической оснащенностью, отсутствие методической помощи, отсутствие необходимых знаний (какие ресурсы использовать), так же многим преподавателям была необходима помощь с компьютером. На наш взгляд сюда стоит и внести проблему с интернетом, так как интернет до сих пор есть не во всех населенных пунктах нашей страны, что затрудняет подобное обучение. Однако данные проблемы были практически решены уже к лету 2020 года. [4]
Так практически все образовательные организации высшего образования в период летних каникул провели семинары для преподавательского состава. Для самих студентов переход на дистанционное обучение открыл новые возможности и мотивацию в обучении, однако он потребовал самодисциплины. Появилось довольно большое количество новых профессий, так как многие организации перешли на удаленную работу, следовательно, у студентов появилась возможность подработки удаленно. [6]
Высшее образование является одним из наиболее значимых элементов благополучного развития территории. Наличие учреждений высшего образования обеспечивает приток населения, которое как в процессе обучения, так и после его окончания (при трудоустройстве в том же регионе), является источником доходов бюджетов субъектов Российской Федерации. Именно качество высшего образования оказывает прямое влияние на количество и квалификацию работников, выходящих на рынок труда, формирование среднего класса, а, следовательно, и на экономический потенциал РФ. [2, № 1, с. 83]
Современный этап развития цифровых технологий делает возможным и укрепляет тенденции на сокращение количества образовательных организаций и перевод процесса обучения в интерактивную и дистанционную форму, что безусловно является более удобным и доступным, особенно для страны такого территориального масштаба как Россия. В данном случае следует лишь обращать внимание, что пока качество дистанционного образования не достигло уровня традиционного очного аудиторного обучения по комплексу показателей, а, следовательно, не может его полностью заменить. [3, № 4, с. 47]
Как уже говорилось ранее качество получаемого образования в том или ином регионе зависит от социально- экономического развития того или иного региона. Рейтинговое агентство ООО «РАЭКС-Аналитика» опубликовало рейтинг лучших вузов Российской Федерации расположенных в регионах за 2021 год. В данный рейтинг вошли 100 университетов из 31 региона страны. [9]
Данное агентов отмечает что довольно хорошую динамику в 2021 году показали педагогические и медицинские вузы. Что является особенно актуальным в период пандемии. Многие студенты уже старших курсов, обучающиеся в медицинских вузах страны стали волонтерами в борьбе с корона вирусной инфекцией.
Согласно данному рейтингу лидируют вузы, расположенные в Москве и Санкт –Петербурге. Так в Москве расположено 32 организации высшего образования, вошедшие в рейтинг лучших вузов страны, в Санкт –Петербурге таких организаций насчитывается порядка 11.Довольно неплохие показатели у Московской области и Томской области на их территории располагаются 5 вузов вошедшие в данный рейтинг. [9]
Рейтинговое агентство ООО «РАЭКС-Аналитика» так же опубликовало ежегодный национальный рейтинг лучших вузов Российской Федерации за 2021 год. Так главной целью при составлении таких рейтингов является выявление способности вузов обеспечить качественное образование, и способность применения полученного образования в дальнейшем. В данной статье представим топ 10 вузов, более подробно с данными рейтинга можно ознакомиться на сайте рейтингового агентства ООО «РАЭКС-Аналитика». [9]
Веса групп в рамках рейтингового фактора «условия для получения качественного образования» составляют 0,25. Веса групп в рамках рейтингового фактора «уровень востребованности выпускников работодателями» составляют 0,5. Веса групп в рамках рейтингового фактора «уровень научно-исследовательской деятельности» распределены следующим образом: «научные достижения» – 0,5, «научно-исследовательский потенциал» – 0,3, «исследовательская инфраструктура» – 0,2. [9]
Данный рейтинг свидетельствует о том, что образовательный проект «5-100» дал свои результаты. [7] Вузы, вошедшие в программу по повышению конкурентоспособности получили дополнительное государственное финансирование, многие участники этого проекта укрепили свои позиции в ежегодном рейтинге агентства ООО «РАЭКС-Аналитика», так, например, 8 фигурантов проекта вошли в топ десятку субрейтинга по научно-исследовательской деятельности.
В 2021 году стартовала новая программа «Приоритет 2030». Цель данной программы к 2030 году сформировать в России более 100 прогрессивных современных университетов — центров научно-технологического и социально-экономического развития. Данная программа больше будет направлена на поддержку региональных вузов, чтобы минимизировать разрыв между подобными вузами. [8]
На наш взгляд доступность образования на сегодняшний день зависит не только от расположения или уровня вуза, но и от сферы которые интересны абитуриентам. Так если рассматривать сегодняшнюю ситуацию по всей территории России, то можно выделить тот факт, что количество студентов, выбирающих гуманитарные науки значительно превышает количество тех, кто выбирает техническую стезю.
Несмотря на все удобства дистанционных форм обучения и получения знаний, большинство ученых и работников сферы образования считают, что традиционный формат вузов вряд ли исчезнет, поскольку невозможно заменить «живое общение» между преподавателем и обучающимся даже самым информативными и содержательным онлайн курсом. [3, № 4 (107), с. 45] Обучение в вузе предполагает не только получение определенных знаний, это и процесс воспитания, и получение навыков делового этикета, и формирование профессиональных связей (между студентами разных курсов, выпускниками). Таким образом, современное состояние системы высшего образования, а также текущие тенденции ее развития не дают однозначного ответа относительно будущего высшего образования.
Список источников
Клячко Т. А., Семионова Е. А. Вклад образования в социально-экономическое развитие регионов России // Экономика региона. — 2018. — Т. 14, вып. 3. — С. 791-805.
Соколова, Е.В. Модернизация российской системы образования в современных условиях развития общества / Е.В. Соколова // Дельта науки. 2020. № 1. С. 82-84.
Черникова Л.И., Фаизова Г.Р., Голина С.И. (2018). Новая архитектура высшего образования в контексте цифровизации России // Экономика образования. 2018. № 4 (107). С. 43-50.
Аналитический центр НАФИ / [Электронный источник] // https://nafi.ru/analytics/sistema-obrazovaniya-okazalas-ne-gotova-k-perekhodu-na-distantsionnoe-obuchenie-v-usloviyakh-pandemi/ (дата обращения 09.08.2021)
Как пандемия изменила приемную кампанию в ВУЗы и образовательный ландшафт. / Радиостанция Эхо Москвы [Электронный источник] // https://echo.msk.ru/programs/beseda/2690717-echo/ (дата обращения 30.08.2021)
Минпросвещения и Минобрнауки рассказали о вызовах для системы образования в пандемию. / Российское информационное агентство ТАСС [Электронный источник] // https://tass.ru/obschestvo/10875667 (дата обращения 30.08.2021)
Программа «Приоритет-2030» / Министерство науки и высшего образования РФ [Электронный источник] // https://minobrnauki.gov.ru/action/priority2030/ (дата обращения 31.08.2021)
Рейтинг лучших вузов России RAEX-100, 2021 год (RAEX, 2021 год) /RAEX (РАЭКС-Аналитика) [Электронный источник] // https://raex-a.ru/ (дата обращения 31.08.2021)
Форма N ВПО-1 «Сведения об организации, осуществляющей образовательную деятельность по образовательным программам высшего образования – программам бакалавриата, программам специалитета, программам магистратуры». / Министерство науки и высшего образования РФ [Электронный источник] // https://minobrnauki.gov.ru/action/stat/highed/ (дата обращения 09.08.2021).
Влияние пандемии на малый и средний бизнес // Московский экономический журнал – Москва, -2021. — № 2.
References
Klyachko T. A., Semionova E. A. Vklad obrazovaniya v social`no-e`konomicheskoe razvitie regionov Rossii // E`konomika regiona. — 2018. — T. 14, vy`p. 3. — S. 791-805.
ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИОРИТЕТНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ РАЗВИТИЯ ПРОЦЕССОВ БЛАГОУСТРОЙСТВА ЖИЛЫХ ТЕРРИТОРИЙ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА ВЛАДИВОСТОК)
RESEARCH OF PRIORITY AREAS OF DEVELOPMENT OF PROCESSES OF RESIDENTIAL TERRITORIES (ON THE EXAMPLE OF THE CITY OF VLADIVOSTOK)
Опольский К.Ю., генеральный директор, Общество с ограниченной ответственностью «ВОСЕМЬ ПЛЮС», Россия, г. Владивосток
Opolskii K.Y., CEO, Eight Plus Limited Liability Company, Russia, Vladivostok
Аннотация. С ростом и развитием городской среды Владивостока, а также с повышением технологического уровня промышленности все более острыми становятся проблемы благоустройства городских жилых территорий.
Актуальность данной темы обусловлена тем, что городское население в первую очередь имеет потребность в удобстве и в комфорте территорий, создаваемой за счёт озеленения, ограждения территории, искусственного освещения и иных элементов благоустройства. Само благоустройство придомовых территорий входит в приоритетные направления современного архитектурного проектирования жилых зданий.
В высокоэтажной жилой застройке, при формировании которой заложен микрорайонный принцип организации территорий, наличие обширных открытых пространств позволит дифференцировать создание зон социальной активности населения, обеспечивающих социально-бытовые, рекреационные, физкультурно-оздоровительные и другие потребности населения, с выделением комплексных общественных пространств. Благоустройство и озеленение имеет большое значение в жизни и функционировании города, оно позволяет улучшить условия жизни, в экологическом, функциональном и эстетическом плане.
Abstract. With the growth and development of the urban environment of Vladivostok, as well as with an increase in the technological level of industry, the problems of the improvement of urban residential areas are becoming more and more acute.
The relevance of this topic is due to the fact that the urban population, first of all, has a need for convenience and comfort of territories created by landscaping, fencing, artificial lighting and other elements of improvement. The very improvement of the adjoining territories is one of the priority areas of modern architectural design of residential buildings.
In high-rise residential buildings, during the formation of which the micro-district principle of organizing territories is laid, the presence of vast open spaces will allow differentiating the creation of zones of social activity of the population that provide social, recreational, physical culture and health and other needs of the population, with the allocation of integrated public spaces. Landscaping and landscaping is of great importance in the life and functioning of the city, it allows to improve living conditions, ecologically, functionally and aesthetically.
В настоящее время реализация проектов по благоустройству является важным условием обеспечения высокого уровня комфортности городских территорий. Целями благоустройства являются улучшение качества территорий, создание благоприятных условий для современного отдыха и комфортного отдыха жителей города, повышение заинтересованности инвесторов в развитии городских территорий, а также позволяет улучшить экологическую обстановку в области благоустройства. При всех положительных сторонах благоустройства методы его реализации остаются неизменными [20].
В ходе проведения анализа литературы было установлено, что во всем мире показателем уровня социально-экономического развития города является приоритет социальных и экологических критериев жизни населения и полное раскрытие ресурсных возможностей территорий [19]. Учитывая возрастающее значение городского аспекта для экономического развития России, необходимо обратить на это внимание. В настоящее время формирование комфортной жилой среды г. Владивосток является приоритетным направлением развития современного градостроительства и благоустройства на региональном уровне.
В ходе исследования было установлено, что необходимость в архитектурно-градостроительном преобразовании существующих жилых районов г. Владивосток обусловлена ростом уровня жизни и потребностей населения, а также появлением новых тенденций в градостроительном проектировании [2]. Развитие общества создает новые требования к жилищу современного человека – это наличие парковочных мест, обустроенная безопасная придомовая территория, наличие безбарьерной среды, энергоэффективность, обеспеченность доступности жилища для маломобильных групп населения, наличие системы контроля доступа, видеонаблюдения, диспетчеризация систем учета ресурсов и т. д. Современная придомовая территория должна удовлетворять потребности различных групп жильцов дома. Отсутствие или недоступность в массовых жилых кварталах в г. Владивосток вышеуказанных благ делает среду некомфортной, замедляет развитие общества, а также порождает негативные тенденции – создание районов с депрессивной средой. Как следствие, происходит внутригородская и межрегиональная миграция. Основная задача застройщиков и органов власти– предотвратить эту тенденцию и задать вектор развития застроенных территорий, применяя в своей деятельности современные подходы к архитектурному проектированию.
Огромное количество жилых и общественных комплексов и микрорайонов в крупных российских городах относится к категории жилья, не подходящим к требованиям современного архитектурного проектирования. Существует такой показатель, как интенсивность жилищного строительства, который является весьма информативным индикатором состояния экономики любой страны. В США, например, ежемесячный статистический индекс «закладка новых домов» является одним из наиболее значимых ориентиров, учитываемых игроками при принятии решений о покупке и продажи ценных бумаг на фондовых биржах [1]. В связи с этим, сегодня микрорайоны превратились в высотные «муравейники» с несоответствующими человеку пропорциями. Отсутствует комфортное и развитое пространство для взаимодействия жителей, что заключает людей в их квартирах, поощряя разобщенность и пассивную социальную активность. Влияние такой среды на человека негативное: усиливается отчужденность, стресс, разрушаются социальные связи между жителями, что подтверждается множеством исследований [12].
Сегодня, пожалуй, как никогда прежде, неравнодушные граждане стремятся понять, как работает пространство, и даже сделать что-то для его улучшения. Это подтверждает проведенное эмпирическое исследование среди жильцов многоэтажных домов районов города Владивосток. Отчасти это связано с осознанием того, что вокруг происходит урбанизация, перенаселение, изменение климата, массовые застройки – все это побуждает пересматривать принципы обустройства среды обитания и искать способы организовать ее так, чтобы она помогала не только выжить, но и сохранить психическое здоровье, пребывать в комфорте [10].
Развитие городских жилых территорий происходит неравномерно из-за множества факторов, в числе которых и проблемы природного происхождения. Методы проектирования жилой среды на примере существующих жилых застроек г. Владивостока, расположенных на сложном рельефе, требуют особого подхода. Проектирование должно непременно включать в себя принцип создания удобной пешеходной сети, включающей горизонтальные и вертикальные связи, обеспечивающей нужды различных групп населения [2]. Так, приемы, используемые при проектировании, должны учитывать и сложный рельеф выбранной территории, и нынешние потребности населения в комфортной среде проживания. Для этого нужно опираться на тренды благоустройства, которые неразрывно связаны с запросами покупателей. Поэтому строит выделить основные актуальные направления благоустройства жилых комплексов и посмотреть, как создаются всё более комфортные условия для жизни будущих потребителей.
Создание доступной и комфортной жилой среды на данный момент считается одним из первостепенных вопросов при возведении новых жилых зданий, а также при реконструкции старой застройки. С каждым годом все больше уделяется внимание адаптации придомового пространства для разных групп населения. В большей степени это связано с тем, что у семей и людей, планирующих в будущем завести семью, стало больше запросов к застройщикам. Покупатели буквально учитывают всё: расположение, этажность, наличие детских площадок, охраны, паркинга и т. п. Основываясь на этих запросах, проектировщики постоянно создают новые проекты с улучшенным благоустройством жилых комплексов. Их главная цель – создание комфортных условий для жизни людей [21].
В последнее время наблюдается тенденция на строительство многофункциональных жилых комплексов с оборудованной придомовой территорией по современным технологиям и запросам жильцов: различного рода детские и спортивные площадки, зоны отдыха, площадки для сбора мусора, отдельные коммерческие здания. Придомовая территория – это комфортная и безопасная территория, предназначенная для повседневного отдыха жителей, которая является важной частью благоустройства жилых кварталов и микрорайонов. Безопасность – залог человеческого развития. Если человек будет убежден в безопасности среды, где он обитает, то он чувствует себя комфортно и, соответственно, создаются условия, способствующие саморазвитию [6]. На каждой стадии развития двора как части жилой среды имеется свой собственный характер и ответ потребностям своего времени. Времена меняются, во двор врываются новые функции, вызванные современными потребностями человека, однако «вечные» жизненные функции остаются неизменными.
Для решения проблемы благоустройства территорий многоквартирных домов президент РФ В. В. Путин поручил разработать проект программы создания комфортной городской среды, извлечь максимальную пользу из которого должны собственники жилья в многоквартирных домах. Основная цель приоритетного проекта «Формирование комфортной городской среды» – создание условий для системного повышения качества и комфорта городской среды на всей территории России путем реализации ежегодно (в период с 2017 по 2021 годы) комплекса первоочередных мероприятий по формированию современной комфортной городской среды в регионах России. Около 70 % федерального бюджета, выделенного в 2017 году в рамках программы «Формирование комфортной городской среды», направлено на благоустройство дворов. Однако очевидно, что подходы, принятые за основу в этих проектах во многих городах России, не соответствуют современным требованиям и сами нуждаются в реконструкции и обновлении [9].
Современная придомовая территория должна удовлетворять потребности различных групп жильцов дома. Состав придомовой территории со временем меняется. В настоящее время жители многоквартирных домов практически не пользуются площадками для сушки белья, для выбивания ковров, но у населения возрастает потребность в парковках. Стремление к созданию безопасной и комфортной среды придомовых территорий связано с высокими темпами автомобилизации городов. Автовладельцы – одна из важнейших для г. Владивостока категорий жильцов многоквартирных домов, и их интересы обязательно должны быть учтены [7].
Также в ходе исследования было выявлено, что одним из современных трендов благоустройства является внедрение «двора без машин». В советские времена проектировщики многоэтажных домов практически не думали о парковках, поэтому владельцы квартир в таких домах оставляли машины во дворе или искали гаражи недалеко от дома. В современных условиях отсутствие парковочного места может стать причиной отказа от покупки квартиры, даже если речь идет об удобном районе [5]. Новые жилые кварталы уже проектируются таким образом, чтобы получить «двор без машин»: пространство замкнутой конфигурации, окружённое домами, куда разрешён проезд только для спецтехники. В этом варианте парковки и стоянки личного автотранспорта выносятся за пределы этого пространства, попасть на внутреннюю территорию на личном автомобиле практически невозможно. Так как Владивосток расположен на сложном рельефе, такой вариант организации автопарковки наиболее жизнеспособный. В таком дворе могут играть дети, не беспокоясь, что из-за угла может выехать машина; заниматься активными видами досуга взрослые. В районах сложившейся застройки городов Приморского края часто встречаются вытянутые вдоль домов открытые придомовые территории. В этом случае организовать полностью свободное от машин пространство невозможно, но можно минимизировать контакт людей и автомобилей [7].
Следующий тренд – это обустройство мест для хранения личного автотранспорта, а именно организация экологических парковок, которые сейчас набирают популярность. Технология устройства таких парковок позволяет сохранить красивый зеленый газон и при этом значительно укрепить грунт на автостоянках грузового и легкового транспорта, на подъездных дорогах к гаражам, при благоустройстве придомовых территорий. Устройство экологических парковок позволяет полностью или частично заменить скучный вид асфальтированных или мощеных площадок, а также газонов, пришедшие в негодность из-за несанкционированной парковки на зеленый газон [6]. Каждый из вариантов решений автопарковок находят свое применение при функциональном зонировании разрабатываемых придомовых территорий согласно сложившейся ситуации.
Ещё один тренд благоустройства жилых комплексов, на который хочется обратить внимание – это зонирование придомовой территории. Главным принципом организации придомовой территории в нынешнее время является формирование функционального зонирования, учитывающего современные потребности жителей и удовлетворяющего всем градостроительным нормам и требованиям. Так, в каждом дворовом пространстве можно выделить пять функциональных зон:
зона входа (примыкает непосредственно к входам в жилые дома);
зона парковки;
зона шумного отдыха (детские и спортивные площадки);
зона тихого отдыха;
хозяйственная зона (с площадками для сбора мусора) [9].
Чем больше на придомовой территории выделено зон различного назначения, тем больше жильцов смогут рассматривать двор как место для досуга, а не только как место транзита от дома до остановки или стоянки. Организация функциональных зон опирается на знания эргономики и антропометрии человека. Двор – частное пространство определенной группы людей, проживающей по его границам, он должен быть уютен, комфортен и безопасен, следовательно, ограничен (периметрально расположенными домами) от суеты городских улиц с их интенсивным движением. Придомовая территория должна иметь игровые площадки для разных возрастных групп детей, спортивные площадки для всех категорий населения, места для коллективного и уединённого отдыха и общения. Для проектирования нужно выявлять и применять современные тенденции при организации детских площадок для разных возрастов, когда обустраивается несколько игровых пространств, чтобы малыши не попадали в зону подвижных игр детей старшего возраста. Учитывая сложный рельеф города Владивостока, когда придомовая территория размещается в двух или трех уровнях, его можно использовать как дополнительную полезную площадь в организации благоустройства площадок для отдыха. На склонах удобно размещать горки и скалодромы. Скалодромы могут предназначаться не только для детей и подростков, но и для досуга взрослых, дополняя спортивную площадку. Создавать современные, многофункциональные тренажерные комплексы в дворовом пространстве – значит максимально удовлетворять потребности детей и их родителей в занятиях спортом и активным семейным отдыхом [7].
Существующий рельеф местности или, созданный искусственно можно использовать для организации мест для общения «тет-а-тет» или мест для небольшой компании. А общее открытое пространство можно использовать для большой группы людей (собраний жильцов и иных массовых, внутридомовых мероприятий). Разработка мест для общения зависит от площади и конфигурации выбранной территории, поэтому зачастую необходимо выехать на разрабатываемую территорию и, включив пространственное воображение, предложить объект, соответствующий заданному пространству и утвержденной авторской концепции. Таким образом, формируется разнообразная среда, приспособленная для отдыха населения, для удовлетворения его повседневных нужд, для организации взаимодействия между людьми из соседних групп домов и ограниченная зоной транспортной инфраструктуры [12].
Для эстетической привлекательности придомовых территорий разрабатываются малые формы и объёмно-пространственные композиции, выполненные из натуральных или экологически чистых материалов, что тоже представляет собой некий тренд в проектировании. На каждом этапе работы над дизайн-проектом существующей территории создается безопасная эстетически привлекательная среда, удобная и доступная для всех групп населения. Общество, которое заботится о нуждах людей с ограниченными возможностями передвижения, считается современным и цивилизованным обществом. Поэтому создание безбарьерной среды при разработке любого пространства – важный акцент при проектировании. Основу доступной для людей с ограниченными возможностями здоровья среды жизнедеятельности должен составлять безбарьерный каркас территории, обеспечивающий условия для основных жизненных процессов: культурно-бытовых потребностей, отдыха, занятия спортом и др. Пешеходные дорожки и места отдыха проектируются таким образом, чтобы они были доступны и безопасны для маломобильных людей. Доступность зон придомовой территории обеспечивается достаточной шириной пешеходных путей, наличием пандусов и поручней на лестничных маршах [7].
На этапе разработки зеленых зон придомовой территории все разработанные решения принимаются с учетом климатических условий, ориентации на местности, характера рельефа выбранного пространства. Зеленые насаждения можно использовать для очищения городской пыли и газов. Образованию пыли существенно препятствует даже газон. Запыленность среди зеленых насаждений в 2–3 раза меньше, чем среди застройки [8]. Растительность не только улучшает климатические характеристики придомовых территорий, снижает влияние шума и степень загазованности воздуха, но и оказывает благоприятное эстетическое воздействие, ощущение комфорта. Зелёный цвет успокаивает, снижает нервную возбудимость, восстанавливает эмоциональную стабильность, что очень важно в современном урбанизированном обществе. Использование озеленения, разнообразие фасадов, пластичность форм меняют восприятие человека, наполняя среду вокруг не монотонностью, а разнообразием и уютом, что помогает снять напряжение и успокоиться. Помимо этого, данное пространство ориентировано на пешехода, что имеет важные последствия для здоровья человека. Благодаря множеству функций и разнообразным зрительным впечатлениям оно интересно и комфортно для человека. По нему приятно пройтись и в нем приятно жить, что повышает его привлекательность, что также важно, например, для застройщиков, заинтересованных в реализации своей продукции и получении прибыли.
Хорошим примером российского опыта строительства многофункционального жилого комплекса служит ЖК «На Базовской» г. Москва. Проект не похож на стандартные и привычные жилые комплексы в России. Он отличается яркими фасадами, оснащен парками, коммерческими и социальными объектами недвижимости. Также на территории представлены детские игровые площадки, детский сад и школа, при строительстве которой использовались только современные технологии, и энергию она будет получать частично от солнечных батарей. Помимо этого, на территории комплекса расположены салоны красоты, и торгово-развлекательные площадки, имеется территория для занятий спортом [18].
Таким образом, можно сделать вывод, что в современных условиях главным принципом организации жилых районов является создание высокого уровня условий жизни населения. Любой девелопер будет иметь большие преимущества по сравнению с другими застройщиками, если предложенные проекты будут следовать трендам благоустройства современных жилых комплексов, которые, по большому счёту, формируются на основе желаний и запросов потенциальных покупателей. Исходя из вышесказанных тенденций в области проектирования, необходимо отметить, что жилая среда влияет на человека и требует тщательного планирования при возведении. Ошибки при проектировании зданий и пространств оказывают негативный эффект, способствуя отстранению человека от города в целом и нежеланию находится в окружающем пространстве. Современные исследования и открытия в области психологии, нейронаук, социологии требуют изменения отношения к проектированию зданий и жилых пространств, гуманизации этого процесса с привлечением грамотных высокопрофессиональных специалистов в области архитектурного проектирования, застройщиков и самих жителей многоквартирных домов.
Эль, Г.Б Тенденция популяризации многофункциональных жилых комплексов / Г.Б. Эль // Международная научно-техническая конференция молодых учёных – 2020. – 998–1006 с. – URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44101259 (дата обращения 21.05.2021)
Ахмедова, Д.Д. Основные тренды благоустройства современных жилых комплексов / Д.Д. Ахмедова, М.Ф. Власова // Российские регионы в фокусе перемен, сборник докладов. – 2020. – 70–79 с. – URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42847983 (дата обращения 13.06.2021)
Полякова Я.С. Компетентностный подход в образовании: состояние, проблемы и перспективы / Я.С. Полякова // Физическое воспитание и спортивная тренировка. – 2013. – № 2 (6). – 111–119 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=22780358 (дата обращения: 12.06.2021)
Филоненко, Е.И Обучение формированию безопасной среды в проектировании придомовых территорий многоквартирных домов / Е.И. Филоненко, М.А. Щекалева // Современные наукоемкие технологии – 2019. – 180–187 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=41240006 (дата обращения 21.05.2021)
Фомина, В.Ф. Современные проблемы комфортной жилой среды / В.Ф. Фомина // Пространства городской цивилизации: идеи, проблемы, концепции: материалы Международной научной конференции (4–5 октября, 2017 г.) – Екатеринбург: Изд-во УрГАХУ «Архитектон». – 2017. – 123–129 с. – URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=30578192 (дата обращения 12.06.2021)
Кульков, А.А. Проблемы формирования комфортной и безопасной среды дворового пространства в условиях развития жилищного строительства / А.А. Кульков, А.А. Рогожникова // Российское предпринимательсво. – Т.18 – 2017. – №23 – 3848–3860 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=32544250 (дата обращения 12.06.2021)
Эллард К. Среда обитание: как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие. / Пер. с англ. — М.: Альпина Паблишер // Вестник МГУУ. – 2016. – 288 c. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=27631991 (дата обращения 12.06.2021)
Леонова, В.А. Особенности проектирования жилых комплексов на проблемных территориях / В.А. Леонова, А.В. Жоголева // Архитектура и дизайн: история, теория, инновации. – 2020. – №4 – 101–107 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=43859341 (дата обращения 12.06.2021)
Матюхин, А.А. Принципы комплексного подхода к формированию жилой среды городов / А.А. Матюхин // Международный студенческий вестник. – 2018. – №3-7 – 1030–1039 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=34932935 (дата обращения 12.06.2021)
Нечаева, Е.Х. Проект благоустройства и озеленения придомовой территории многоквартирного дома / Е.Х. Нечаева, Н.А. Мельникова, Д.В. Редин и др. // Высокие технологии и инновации в науке. – 2021. – 32–39 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=45848443 (дата обращения 12.06.2021)
Василенко, Н.А. Основные направления повышения комфортности придомовых территорий жилых комплексов / Н.А. Василенко, Е.С. Гладкая // Университетская наука. – 2021. – №1(11) – 14–24 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=45797988 (дата обращения 12.06.2021)
Рекун, Т.А. Город в природе: опыт проектирования комфортной жилой среды / Т.А. Рекун // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. – №5 – 2019. – 64-57 с. – URL: https://elibrary.ru/item-.-asp?id=38187574 (дата обращения 15.05.2021)
Берикбосынов, Б.Б. Многофункциональные жилые комплексы в США / Б.Б. Берикбосынов // Форум молодых ученых. – №5 – 2019. – 222-229 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=39241835 (дата обращения 15.05.2021)
Эль, Г.Б. Тенденция популяризации многофункциональных жилых комплексов / Г.Б. Эль // Международная научно-техническая конференция молодых ученых(25-27 мая, 2020 г.) – 2020. – 998–1001 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=44101612 (дата обращения 15.05.2021)
Атрощенко, Л.А. Приоритетные направления развития процессов благоустройства жилых территорий города Москвы / Л.А. Атрощенко, М.В. Быкова, В.С. Теодоронский // Инновации и инвестиции. – №1 – 2020. – 247–250 с. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=42535297 (дата обращения 12.06.2021)
ТРАНСФОРМАЦИЯ ДЕНЕЖНОЙ СИСТЕМЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПРЕОДОЛЕНИЯ КРИЗИСНЫХ ЯВЛЕНИЙ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
TRANSFORMATION OF THE MONETARY SYSTEM AS A TOOL FOR OVERCOMING CRISIS PHENOMENA IN THE WORLD ECONOMY
Ломакин Андрей Леонидович, доктор экономических наук, профессор, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС)
Полещук Мария Игоревна, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС)
Lomakin Andrey Leonidovich, Doctor of Economic Sciences(Advanced Doctor), Professor, The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA)
Poleschuk Maria Igorevna, The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA)
Аннотация. В статье исследуются проявления трансформации международных экономических процессов, предопределённые субъективной деятельностью хозяйствующих субъектов и объективными закономерностями в контексте главенствующей капиталистической парадигмы. Актуальность темы обусловлена обострением международных кризисных явлений в рамках циклических колебаний экономики, геоэкономических отношений на мировой арене, проведением целенаправленно жесткой политики ведущими государствами в области экономического влияния. Особое внимание уделяется новому витку кризисных колебаний на современном этапе развития, планомерно ведущих мировое сообщество к совершенствованию / замене главенствующей парадигмы. Данное исследование проводится с применением корреляционного анализа, выявления статистических закономерностей в исторической ретроспективе, изучения биржевых индикаторов, демонстрирующих оторванность финансовых инструментов последнего десятилетия от реальной экономики, рассматриваются долгосрочные и краткосрочные тенденции развития. Выдвигается гипотеза о несостоятельности существующей денежной системы и проводимой в связи с этим политикой иностранных государств. На основе статистического анализа, рассмотрения результатов исследований зарубежных отчетов предлагается константа (золото), способная сгладить кризисные явления, спровоцированные циклическими колебаниями, уменьшить волатильность основных фондовых инструментов и показателей, экономических отношений, позволяющая двигаться в направлении стабильности всему мировому сообществу и экономической системе в целом.
Abstract. The article examines the manifestations of the transformation of international economic processes caused by the subjective activity of economic entities and objective laws in the context of the dominant capitalist paradigm. The relevance of the topic is due to the exacerbation of international crisis phenomena within the framework of cyclical fluctuations in the economy, geo-economic relations in the world arena, the pursuit of a purposefully tough policy by the leading states in the field of economic influence. Particular attention is paid to a new round of crisis fluctuations at the present stage of development, systematically leading the world community to improve / replace the dominant paradigm. This study is carried out using correlation analysis, identifying statistical patterns in the historical retrospective, studying stock indicators that demonstrate the isolation of financial instruments of the last decade from the real economy, and examines long-term and short-term development trends. A hypothesis is put forward about the insolvency of the existing monetary system and the policy pursued by foreign states in this regard. Based on statistical analysis, consideration of the research results of foreign reports, a constant (gold) is proposed that can smooth out the crisis phenomena provoked by cyclical fluctuations, reduce the volatility of the main stock instruments and indicators, economic relations, allowing the entire world community and the economic system as a whole to move towards stability.
Keywords: economic security, economic cycle, international economic crisis, stock market, bubble, monetary system, gold, fiat currency, inflation.
Введение
На современном этапе человеческого развития, в эпоху господства капиталистической теории, ее экономическая парадигма приобрела главенствующий характер. Вбирая в себя всю окружающую действительность экономическая система стала вектором, задающим направление всем прочим параметрам развития общества.
Экономика капитализма провозглашает незыблемость индивидуального риска, сопряженного с индивидуальной ограниченной ответственностью, упоминая циклические колебания с преувеличенным оптимизмом. Так, кризисные явления, приобретающие общемировые масштабы, стали преподноситься как вынужденная необходимость, без которой невозможно дальнейшее развитие экономики. Однако объективной составляющей экономических кризисов является не что иное, как субъективное желание экономического агента увеличить собственные капиталы. Также цикличность экономических процессов рассматривается преимущественно с точки зрения присущего им тренда. Разумеется, в долгосрочной перспективе трендовая составляющая имеет позитивную динамику и неуклонно демонстрирует стабильный рост точек экстремума функции. Но если рассмотреть экономические циклы со стороны тактического планирования, то точки минимума, практически не имеющие значения при стратегическом планировании, приобретают колоссальное значение в данный конкретный момент времени. Трендовая составляющая перестанет интересовать кого бы то ни было, как только единственная точка минимума обрушит существующую экономическую систему и подвергнет сомнениям состоятельность главенствующей капиталистической парадигмы.
Реалии последних лет таковы, что экономическая система стремительно приближается к подобной поворотной точке. Так, вопрос заключается лишь в готовности национальных экономик к неизбежным фундаментальным изменениям.
Литературный обзор
Понятие «кризис» известно с древних времен (греч. язык — поворотный пункт, решение по какому-либо вопросу или в сомнительной ситуации [1]; лат. — разделение, перелом [2]). В связи с участившимися мировыми кризисными явлениями XX-XXI веков данная категория стала одной из наиболее употребляемых в контексте экономической области научного познания.
Концептуальные подходы к толкованию, определению причинно-следственных связей, формированию классификационной и функциональной структуры до сих пор являются одними из самых дискуссионных в макроэкономике. На каждом этапе исторического развития циклическая теория кризисов объяснялась десятками концепций, однако ни одна из них не признана безупречной. Отечественные ученые-экономисты выделяют три этапа в изменении взглядов на экономические циклы: Первый (н. XVIII в. – сер. 1930-х г.г.) — кризисы в экономике или вовсе не возникают в условиях рынка (Дж. С. Милль, Ж. Б. Сэй, Д. Рикардо), либо возникают случайно и могут быть самостоятельно купированы рыночными механизмами (Ж. Ш. Сисмонди, Р. Родбертус, К. Каутский). Второй (сер. 1930-х – сер. 1960-х г.г.) — капиталистический рынок содержит различные виды монополий и может включать разную степень воздействия государства (Дж. М. Кейнс); Третий (сер. 1960-х г.г. – наст. время) — государство далеко не всегда стремится к сглаживанию циклических колебаний и к стабилизации экономического равновесия, провоцирует и поддерживает кризисные явления [3].
Содержание исследования
Одним из катализаторов нестабильности мировой экономики выступает совокупность так называемых «мыльных пузырей», являющихся прямым следствием финансовых спекуляций, несоразмерности спроса и предложения, нарастающего эффекта толпы и т.п. Крайний оптимизм инвесторов, удвоенный нежеланием эмитентов обеспечивать ценные бумаги основными фондами, увеличивает спекулятивные риски до катастрофических размеров и переводит «растянутость» финансового рынка в неустойчивую категорию гиперболичности цены, не имеющей объективной основы. Так, на рисунке 1 представлены «пузыри» за последние четыре десятилетия.
Рассматривая данный вопрос в исторической ретроспективе, необходимо
обратить внимание на беспрецедентность складывающейся ситуации на финансовых рынках. Так, существующий экономический «пузырь», берущий свое начало в 2009 году, демонстрирует тенденцию к плавному росту, с некоторой долей условности рыночных колебаний. Не представляется возможным достоверно определить дату достижения им точки максимума, но с уверенностью можно заявить, что она будет достигнута в ближайшие несколько лет. Также небезосновательно выглядит заявление о приближающемся спаде, который спровоцирует более разрушительные последствия нежели его предшественники. В сложившейся ситуации Федеральная резервная система (ФРС) США способствует лишь «надуванию пузыря», демонстрируя инвесторам ложную уверенность в незыблемости финансовых рынков. Однако крайняя степень оптимизма Федерального агентства порождает логическую ошибку: невозможно субъективными действиями радикально изменить закономерность течения объективных экономических процессов. Пришло время признать неизбежность спада и приступить к реализации мероприятий, способных обеспечить плавное падение и сократить дельту колебаний, пусть и на непродолжительный временной период.
Наличие «финансового пузыря» также подтверждает «индикатор Баффета», представленный на рисунке 2.
График составлен на основе пропорции суммарной капитализации фондового рынка США (Wilshire 5000 индекс) к ВВП. Так, американская версия рыночного индикатора, отражающая общемировую тенденцию, достигла исторического максимума на отметке в 180%. «Индикатор Баффета», который с опережением предупреждал о крахе доткомов, датируемых началом двадцать первого века, и мировом кризисе 2008 года, вновь сигнализирует о приближающемся спаде. Долгосрочная тенденция такова, что после любого экстремума, спровоцированного небывалой переоцененностью рынка акций в сравнении с реальной экономикой, приходит стремительное падение, «мыльный пузырь лопается», восстанавливая равновесное значение, задавая фондовому рынку тренд сокращения разницы между фактической и справедливой стоимостью.
Абсолютно аналогичную тенденцию демонстрирует и «коэффициент Шиллера» (CAPE / Shiller P/E и т.д.), выражающийся в циклически скорректированном соотношении цены и прибыли на фондовом рынке применительно к индексу S&P 500 (рис.3).
Текущее несоответствие цены акций компаний, входящих в S&P 500, и совокупной корпоративной прибыли планомерно увеличивается с 2008 года, превысив максимальное значение эпохи Великой депрессии, и вполне сможет конкурировать с пузырем доткомов в ближайшие несколько лет, если не будет изменен вектор движения международной экономической политики.
Также одной из существенных предпосылок складывающейся кризисной ситуации является существующая корреляционная зависимость между рынком и реальной экономикой (рис. 4).
В текущем году соотношение S&P 500 к мировому ВВП достигло своего максимального значения, равного 0,0448. Также темп роста индекса S&P 500 в 4,5 раза превышает аналогичный показатель для мирового ВВП, что демонстрирует нарастающую несостоятельность финансовых инструментов последнего десятилетия, в большей степени не обеспеченных реальным конечным продуктом.
Регрессионная модель для обозначенных статистических значений представлена на рисунке 5.
Коэффициент парной корреляции для представленной регрессионной модели равен 0,879, что позволяет (по шкале Чеддока) определить степень взаимной согласованности в изменениях признаков как высокую. Значимость рассчитанного коэффициента парной корреляции подтверждает F-критерий Фишера. Коэффициент детерминации для представленной модели равен 0,864: 86% реальной цены индекса S&P 500 определяется мировым ВВП. Аналогичным образом доказывается наличие корреляции между индексом S&P 500 YoY (изменения относительно предшествующего года) и реальным ВВП YoY (изменения относительно предшествующего года).
Рассматривая рисунок 6, необходимо отметить, что присущая 2021 году отрицательная корреляционная зависимость является аномалией.
Вызвано это прежде всего не изменениями фундаментальных рыночных показателей, а массовой валютной интервенцией ФРС США (рис. 7).
Наличием поворотных точек и тенденцией роста баланс ФРС США обязан неоднократно проводимой Федеральным агентством политике количественного смягчения (QE). Примером, иллюстрирующим данное суждение, выступает монетарная политика (QE), с помощью которой ФРС США боролся с падением рынка (2008 г.) и поглощением ликвидности кредитным кризисом.
Осенью 2020 г. Societe Generale констатировала факт астрономического искажения рыночных цен и их оторванность от реальных экономических процессов. Европейская финансовая группа провела исследование и представила модель, отражающую значение основных фондовых индексов с корректировкой на политику количественного смягчения и без таковой (рис. 8).
Наибольшее воздействие политика количественного смягчения оказала на индекс Nasdaq 100: по состоянию на октябрь 2020 г. уровень стоимость индекса был на 57% объяснен QE. Так, значение Nasdaq 100 должно быть ниже существующего уровня более чем в два раза и приближаться к 5000, в то время как индекс S&P 500 – к 1800 [11].
Таким образом, искажение финансовых рынков ФРС США лишь создало иллюзию процветающей экономики, от которой она никогда не откажется по собственному желанию.
Фондовый рынок – это не экономика, но результат расхождения между ценой и ценностью фундаментальных факторов. Фондовый рынок – это инструментарий, позволяющий извлечь максимум прибыли из искусственно созданных с этой целью кризисных ситуаций. Так, государства обладают достаточным количеством методик, позволяющих не только способствовать раздуванию «финансового пузыря», увеличивая при этом объем собственных долговых обязательств, но и определять «день Х». Как только функция приближается к точке экстремума, правительства активируют так называемый «пылесос» и реструктуризируют денежную массу, не препятствуют обрушению рынка, оставляя хозяйствующие субъекты с реализовавшимся предпринимательским риском, которому совершенного нечего вменять, и запускают новый виток фондовых гонок, поддерживая тем самым цикличность экономической системы.
Допустим, что на очередном витке одно из государств зайдет слишком далеко: доведет пузырь до катастрофических размеров, преобразует всю имеющуюся валюту в реальные активы, дождется обвала рынка и объявит, что незыблемая международная денежная единица больше не существует и не обладает абсолютно никакой покупательной способностью.
Международная экономическая система потеряет фундамент, оборвет на неопределенный период времени множественные связи между национальными экономиками и застынет в ожидании действий оставшихся резервных валют.
Тогда перед государствами встанет вопрос о состоятельности существующей денежной системы: позволить другой стране снова зарабатывать за их счет или же предложить принципиально новый подход, предполагающий выдвижение стоимостной константы, выступающей обеспечением любой денежной единицы.
Заинтересованность инвестора любой категории в фондовом рынке очевидна: спекуляции, при их грамотном использовании, способны за сутки превысить годовой доход среднестатистического субъекта экономической деятельности.
Так, на графике (рис. 9) представлена динамика процентной доходности индекса Dow Jones Industrial Average и золота.
Рассматривая индекс DJIA в качестве базового параметра, характеризующего фондовый рынок, а золото – показателя, выступающего в качестве индикатора реального сектора экономики, необходимо отметить фундаментальные изменения, произошедшие за несколько последних десятилетий. Так, первоначальная идентичность трансформировалась в общую согласованность, рассматриваемую под призмой долгосрочной перспективы. Разрыв в темпах роста доходности был порожден отказом от золотого обеспечения доллара США и позволил скорректировать вектор дальнейшего развития экономической системы. На данный момент экономика всего мира работает во благо фондового рынка, позволяя безнаказанно проводить «политику выкачивания». Получение прибыли хозяйствующим субъектом стало возможным без выполнения фундаментального условия эпохи расцвета капитализма (XX век) – удовлетворения потребностей общества.
Основополагающий механизм ценообразования и распределения денежных средств был нарушен: единственными значимыми игроками стали участники финансового рынка, заинтересованные в спекулятивной покупке / продаже ценных бумаг и производных финансовых инструментов. Так, пытаясь привлечь дополнительный капитал, компании, выходя на IPO, становятся марионетками и невольно превращаются в «участников конных скачек», на которых то и дело будут приниматься ставки инвесторов. Спекуляции на фондовых рынках гарантируют победу исключительно субъекту, который делает ставки, тогда как организация получает минимальные фиксированные призовые.
Как только денежные средства переходят в категорию прибыли, у любого инвестора появляется новый интерес – сохранение собственных активов в период турбулентности. Так, описанная выше проблематика способствует появлению реверсивных базисных точек (рис. 10).
Представленный график (рис. 10) фиксирует количество тройских унций золота, необходимых для покупки акций индекса DJIA. Так, реверсивные базисные точки выступают индикаторами кризисных настроений, господствующих в тот или иной момент времени: когда фондовый рынок начинает сужаться и стремительно теряет обороты, определенная категория инвесторов предпочитает переводить денежные активы в драгоценный металл, тогда как другая — приобретает ценные бумаги золотодобывающих компаний, ориентируясь на долгосрочную перспективу, дабы сохранить собственный капитал, переждать турбулентность. Так, исторические точки максимума данной функции приходились на Великую депрессию, Никсоновский шок, пузырь доткомов и 2020 – 2021 г.г. На протяжении всей истории человеческого развития золото выступало в качестве надежного инструмента, способного сохранить, не подразумевая стремительного обогащения. Разумеется, когда экономическая система проходит дно и начинает восстанавливаться, участники фондового рынка стремятся заработать на аномальной доходности спекулятивного характера, однако, при любых обстоятельствах возвращаются к золоту, замыкая круг во имя цикличности.
Реальность такова, что постоянная природа золота – абсолютна и исключительна, ни одна фиатная валюта не способна конкурировать с драгоценным металлом в долгосрочной перспективе. На протяжении всей истории человеческого развития золото либо признавалось ядром денежной системы «де-юре», либо выводилось за скобки и становилось среднестатистическим биржевым товаром, увеличивая дельту волатильности в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Однако «де-факто» драгоценный металл никогда не выходил из поля зрения экономических субъектов и, позволяя истощать экономическую систему, наводненную «мыльными пузырями», демонстрировал небывалую стабильность покупательной способности.
Ценность золота необходимо оценить с точки зрения реальных вещественных индикаторов (товары, услуги и т.д.): ценные бумаги и их производные инструменты, составляющие ядро фондового рынка, являются лишь средством достижения цели и не имеют никакой потребительской ценности для общества. Таким образом, для измерения стабильности драгоценного металла необходимо проанализировать количество товаров и услуг, стоимость которых оценивается в золотом эквиваленте.
Далее рассмотрим динамику индекса покупательной способности золота в сравнении с индексом цен на золото и индексом оптовых цен. Для объективизации аналитики воспользуемся помощью другой резервной валюты и исследуем ситуацию с точки зрения британских фунтов стрерлингов (рис. 11).
Необходимо отметить корреляционную взаимосвязь представленных параметров: если цена на золото выходит за пределы оптовых цен, то покупательная способность золота повышается – и наоборот.
Если рассматривать покупательную способность золота в исторической ретроспективе, то невозможно не отметить ее беспрецедентную стабильность в течение сотен лет. Конечно, после ухода от золотого стандарта покупательная способность стала подвержена незначительной волатильности в среднесрочной и краткосрочной перспективе, но не потеряла трендовой составляющей в долгосрочной. Также наблюдается постоянство индекса оптовых цен до 1914 года, обусловленное обеспеченностью фунта стерлингов золотом. Однако после постепенной отмены золотого стандарта британская денежная единица стала молниеносно утрачивать покупательную способность, что наглядно представлено стремительным ростом цен на золото и индекса оптовых цен. Таким образом, с 1971 года британский фунт потерял более 93% своей покупательной способности, а в 1975 г. инфляция превысила 20% [10].
В таком случае возникает вполне логичный вопрос: что смогли предложить фиатные деньги человеку и всей экономической системе. За стабильность, поддерживаемую золотом, государства слишком дорого платят отсутствием свободы собственных действий.
Одним из главных аргументов в пользу фиата выступает его постоянство в краткосрочной перспективе. Но никогда нельзя забывать о поправке на охватываемый временной период: фиатная денежная единица всегда будет терять ценность в среднесрочной перспективе и «испаряться» в долгосрочной (рис. 12).
Реальность последних лет такова, что государствам проще принять хрупкую природу фиата, подвластного всем ветрам мировой экономики и способного обесцениться за один день, но предоставляющего полную свободу действий в рамках увеличения объемов денежной массы, спекулятивных способов получения прибыли и т.д., чем добровольно отказаться от финансовой вседозволенности, выстроив четкий регламент ограничений, связанных с введением золотого обеспечения.
При действующей системе фондовых ценностей золото перешло в категорию среднестатистических биржевых товаров, стоимость которых остро реагирует на увеличение денежной массы М2 и как следствие инфляцию, обесценение доллара (рис. 13).
Представленные данные отлично отражают тенденцию и выявляют закономерность, но не позволяют построить регрессионную модель и, соответственно, не могут быть использованы для прогноза дальнейшего поведения рынка.
Для корректировки ситуации используется торгово-взвешенный индекс доллара TWDI, являющийся средневзвешенной валютной стоимостью денежной единицы США по отношению к резервным валютам.
На рисунке 14 прослеживается взаимосвязь анализируемых показателей: при снижении значения индекса цена на золото устремляется вверх – и наоборот.
Так, корректируя денежную массу М2 на торгово-взвешенный индекс доллара TWDI, получаем график, представленный на рисунке 15.
Регрессионная модель для анализируемых данных отражена на рисунке 16.
Коэффициент парной корреляции для представленной регрессионной модели составил 0,807, что позволяет, по шкале Чеддока, определить степень взаимной согласованности в изменениях признаков как высокую. Значимость рассчитанного коэффициента парной корреляции подтверждает F-критерий Фишера. Коэффициент детерминации для представленной модели равен 0,734: 73% стоимости золота определяется соотношением денежной массы М2 к индексу TWDI.
Трендовая составляющая прогнозирует дальнейший рост стоимости золота при наличии вполне ожидаемых краткосрочных рыночных колебаний, а также при условии продолжения политики бесконтрольного «печатного станка».
Если для инвесторов обвал фондового рынка – величина непостоянная, с присущими ей параметрами: продолжительность, катализатор, понижательный вектор, то для государства – это поле и стратегия реализации зачастую необоснованных экономических амбиций. Оптимальным временем для введения собственных правил игры являются точки бифуркации: существующая экономическая система входит в резонанс и должна быть либо усовершенствована, либо заменена новой, более эффективной.
Результаты
В 1944 году США предложило всему мировому сообществу разыграть «партию в шахматы», признать доллар международной резервной валютой. Изначальная пара нефть – золото была разбита третьей составляющей – долларом США. Этап принятия и становления необходимо трактовать как этап относительного штиля с допустимыми рыночными колебаниями: экономика достаточно стабильна, фундаментальные параметры не нарушены, поскольку мировая денежная единица – своеобразный золотой суррогат, призванный на помощь драгоценному металлу, а не в качестве его замены. На протяжении нескольких десятилетий доллар США становится неотъемлемым участником международной экономики, гарантом абсолютной стабильности, ориентиром для других национальных валют.
Как только психологический эффект был достигнут, США вывели золото за скобку. Данный период характеризуется началом серьезных фондовых колебаний: все, что торгуется на бирже, приобрело небывалую волатильность, доходность, цену при сохранении той же ценности (рис. 17). Данные исторические события лишь способствовали укреплению могущества доллара.
США было достаточно несколько десятилетий для того, чтобы убедить мировое сообщество в исключительности денежной единицы, нарастить собственное могущество, путем сосредоточения международных финансовых потоков в руках ФРС, и не оставить другим государствам выбора и возможности выхода из существующей системы.
О трансформации мировой экономики в угоду США необходимо говорить как о свершившемся факте: доллар стал мировым эквивалентом. Так, например, чтобы проанализировать стоимость барреля нефти в унциях золота, надлежит найти соотношение стоимости полезных ископаемых в долларах США.
Одним из фундаментальных аргументов в пользу отказа от золотого обеспечения выступает потребность в небывалом экономическом росте, необходимом для удовлетворения неограниченных потребностей общества с помощью весьма ограниченного количества ресурсов. Данный процесс не представляется возможным обеспечить, обладая конечным объемом денежной массы, подконтрольной не печатному оборудованию, а параметрам добычи драгоценного металла. Однако совершенно логичным является вопрос об адресности увеличения объемов экономики: кому прежде всего необходимы поразительные показатели роста в течение непродолжительного временного отрезка.
Анализируя представленный на рисунке 18 график, становится очевидно, что выгодоприобретателями являются абсолютное меньшинство во главе с государственным аппаратом США, а не заявленное подавляющее большинство всего мирового сообщества.
Заключение
Таким образом, в 20 веке в результате введения доллара как всеобщего эквивалента стоимости и платежного средства США сформировали инструмент всеобъемлющего контроля: денежная единица стала неотъемлемой составляющей любой национальной экономики, в результате чего трансформировала независимые страны в фигуры на шахматной доске, подвластные доллару. «Мыльные пузыри» создали глобальное общество потребления, позволив крупным биржевым игрокам (правительство, транснациональные корпорации и т.п.) сосредоточить в собственных руках основную часть богатств всего мирового сообщества. Так, существующий механизм подконтрольности финансовых потоков в совокупности с пульсирующей экономикой потребления, требующей постоянного вливания денежной массы, позволил обеспечить доминирование экономической системы США, уровня жизни граждан государства, международных корпораций и избранных стран-сателлитов.
Однако реальность такова, что возможно обыграть всех (государства, их хозяйствующие субъекты, общество), кроме объективных экономических законов. Фиатные деньги, подверженные инфляции, теряющие покупательную способность, позволившие США стать ядром международной экономической системы на 80 лет, не имеют никакой ценности в долгосрочной перспективе. Объективная сущность главенствующих парадигм такова, что они имеют свойство замещаться другими, более эффективными, отражающими изменения реалий политического и экономического ландшафтов мира.
Так, рано или поздно, когда капиталистическая теория главенства США подойдет к точке бифуркации, мировое сообщество будет вынуждено вернуться к вопросу о создании новой модели экономического партнерства, денежного обращения, платежных систем и международных правовых норм.
Andrew Keefer. The Roaring 20’s, April 30, 2020 // MPC [E`lektronny`j resurs]. URL: https://mpc-wm.com/the-roaring-20s/ (data obrashheniya: 18.08.2021).
Dow to Gold Ratio — 100 Year Historical Chart // macrotrends [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.macrotrends.net/1378/dow-to-gold-ratio-100-year-historical-chart (data obrashheniya: 18.08.2021).
FRED [E`lektronny`j resurs]. URL: https://fred.stlouisfed.org (data obrashheniya: 18.08.2021).
Gold Prices and U.S. Dollar Correlation — 10 Year Chart // macrotrends [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.macrotrends.net/1335/dollar-vs-gold-comparison-last-ten-years (data obrashheniya: 18.08.2021).
Gold Price vs Stock Market — 100 Year Chart // macrotrends [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.macrotrends.net/2608/gold-price-vs-stock-market-100-year-chart (data obrashheniya: 18.08.2021).
Koos Jansen. How Constant Is Gold’s Purchasing Power?, September 28, 2016 // bullionstar [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.bullionstar.com/blogs/koos-jansen/how-constant-is-golds-purchasing-power/ (data obrashheniya: 18.08.2021).
Lance Roberts. Buffet Indicator: Why Investors Are Walking Into A Trap, November 16, 2020 // RIA [E`lektronny`j resurs]. URL: https://realinvestmentadvice.com/buffett-indicator-why-investors-are-walking-into-a-trap/ (data obrashheniya: 18.08.2021).
Market Cap to GDP — The Buffett Indicator // Longtermtrends [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.longtermtrends.net/market-cap-to-gdp-the-buffett-indicator/ (data obrashheniya: 18.08.2021).
S&P 500 Price to Earnings Ratio // Longtermtrends [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.longtermtrends.net/sp500-price-earnings-shiller-pe-ratio/ (data obrashheniya: 18.08.2021).
VOIMA [E`lektronny`j resurs]. URL: https://www.voimagold.com (data obrashheniya: 18.08.2021).
Винничек Л.Б., д.э.н., ФГБОУ ВО СПбГАУ, l_vinnichek@mail.ru ZHdanovV.Iu.
VinnichekL.B.
Аннотация. Статья посвящена исследованию проблем познания сущности экономической устойчивости. Дается критический обзор научных взглядов на нее. Выделяются классификационные признаки разграничивающие понятия «экономическая устойчивость», «экономическая безопасность», «устойчивое развитие».
Abstract. The article is devoted to the study of the problems of cognition of the essence of economic stability. A critical review of scientific views on it is given. The classification features distinguishing the concepts of «economic stability», «economic security», «sustainable development»are distinguished
Актуальность исследования проблем устойчивости предприятий связана с возникновением периодических кризисов в развитии хозяйственных систем нашей страны, последствия от которых труднопрогнозируемы. В настоящее время исследование задач управления экономической устойчивости предприятия рассматривается шире рамок антикризисного управления, так как ее начинают рассматривают как дополнительный фактор повышения эффективности производства по мере достижения объективных ограничений роста за счет традиционных факторов.
Для того чтобы комплексно проанализировать сущность категории «экономическая устойчивость деятельности предприятия» необходимо сравнить ее с другими похожими характеристиками деятельности хозяйствующего субъекта. Экономическая устойчивость представляет собой способность предприятия по эффективному реагированию на изменения внешней или внутренней среды функционирования предприятия. Похожими по смыслу экономической устойчивости характеристиками деятельности предприятия являются категории: экономическая безопасность, устойчивое развитие, экономическая стабильность.
Таким образом, в статье нами ставится задача определить место экономической устойчивости в системе с другими характеристиками хозяйственной деятельности предприятия и установления отношений между ними. Именно в сравнении ее с другими категориями можно лучше определить роль и место ее в системе предприятия.
Стоит заметить, что «устойчивость» и «безопасность» являются важнейшими характеристиками экономики предприятия, обеспечивающие ее целостность и единство как системы.
По мнению В.К Сенчагова [1] «устойчивость предприятия» отражает прочность и надежность элементов, вертикальных, горизонтальных и других связей внутри системы, способность выдерживать внутренние и внешние нагрузки, восстанавливать установившееся нормальное состояние после внезапного его нарушения каким-либо внешним или внутренним фактором. Мы согласны с утверждением В.К. Сенчагова, что устойчивость не может быть вне развития, так как любая развивающаяся система периодически переходит от одного устойчивого состояния к другому, то есть имеет определенную закономерность развития.
Безопасность предприятия характеризует его с точки зрения способности к самовыживанию и развитию в условиях нейтрализации внутренних и внешних угроз, а также действий чрезвычайных труднопрогнозируемых факторов. Чем выше устойчивость предприятия, тем оценка его безопасности будет выше. Можно сказать, что чем устойчивее предприятие, тем меньше вероятность угроз.
Экономическая безопасность предприятия активно изучаемое понятие, под ней понимается «защищённость жизненно важных интересов организации от внешних и внутренних угроз, т.е. защита организации, ее кадрового и интеллектуального потенциала, информации, технологий, капитала и прибыли, которая обеспечивается системой мер специального, правового, экономического, организационного, инженерно-технического и социального характера» [2].
Можно утверждать, что экономическая безопасность составляет устойчивость предприятия, т.е. является одним из факторов экономической устойчивости [3, 4, 5, 6]. Так, например, Л.П. Гочаренко отмечает, что «экономическая безопасность — это состояние наиболее эффективного использования корпоративных ресурсов для предотвращения угроз и обеспечения стабильного функционирования организации в настоящее время и в будущем» [7]. Подобная мысль высказывается и в монографии под редакцией А.И. Татаркина [8], где экономическая безопасность определяется как необходимый фактор, обеспечивающий возможность устойчивого развития, а также создающий условия для достижения конкурентоспособности предприятия (региона, страны) на рынке.
О.В. Климочкин трактует экономическую безопасность наиболее близко к закону «О безопасности», как состояние защищенности жизненно важных интересов предприятия в финансово-экономической, производственной, хозяйственной, технологических сферах от разного рода угроз [9].
Так, В.Л. Ортинский под экономической безопасностью понимает защищенность потенциала предприятия от негативного влияния внешних и внутренних угроз, а также способность к самовоспроизведению.
В.Н. Самочкин и В.И. Барахов также понимают под экономической безопасностью защищенность научно-технического, технологического, кадрового потенциала от прямых или косвенных угроз [10].
Е.А. Олейников категорию экономическая безопасность определяет как состояние наиболее эффективного использования ресурсов для преодоления угроз и обеспечения стабильного функционирования предприятия сегодня и в будущем [11].
Г.К. Клейнер [12] же объединяет риск-менеджмент и экономическую безопасность, как аналогичные понятия.
Контент-анализ определений экономической безопасности показывает, что различия в трактовках понятия экономическая безопасность разных авторов говорит о том, что в настоящее время нет единого подхода к пониманию этой категории. Можно отметить, что большинство определений экономической безопасности строится на основе понятия «устойчивость», т.е. зачастую экономическая безопасность и экономическая устойчивость являются тождественными.
Тем не менее, мы считаем утверждение о синонимичности рассматриваемых категорий не правильным. С нашей точки зрения понятие «экономическая устойчивость» шире, чем понятие «экономическая безопасность», так как зачастую обеспечение экономической безопасности предприятия будет способствовать повышению его устойчивости.
Если согласно п. 6 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации [13], безопасность – это «состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации, достойные качество и уровень их жизни, суверенитет, независимость, государственная и территориальная целостность, устойчивое социально-экономическое развитие Российской Федерации», то устойчивость государства в упрощенном виде – способность сохранять цельное функционирование и управляемость даже в условиях нарастания угроз и открытого кризиса.
Если применить аналогию в медицине, то безопасность – это принятие мер для предотвращения болезни, а устойчивость – это принятие мер для того, чтобы уже случившаяся болезнь или проникший вирус не поразили весь организм, не вызвали излишних осложнений и не нарушили его жизнеспособность.
Мы разделяем стратегический подход В. Забродского [14] к определению экономической безопасности, где понимается степень защищенности в стратегическом перспективе, что позволяет обеспечить устойчивое развитие бизнеса и подготовиться к нежелательным изменениям, угрозам и рискам при функционировании предприятия в будущем.
Таким образом, признаком разделения экономической устойчивости и экономической безопасности может быть момент наступления кризиса на предприятии, так в первом случае управление происходит, когда кризис уже наступил, а во втором случае мы принимаем меры по предотвращению угроз, которые могут повлечь за собой кризис.
Связь устойчивости и безопасности можно отобразить, используя временную шкалу. Предприятие начинает влиять на свою устойчивость в настоящем, когда получились отклонения функциональных параметров деятельности от заданных границ. Напротив, управление безопасностью предприятия начинает происходить через прогнозирование будущих возможных угроз.
Если получились ошибки в создании безопасности организации, то наступает этап создания устойчивости, так как вероятные угрозы проявились и вывели организацию из равновесия. Если устойчивость не восстанавливается, то организация вынуждена вернуть свои старые параметры.
Так фокус на безопасности в организации будет производиться с целью прогнозирования и определения будущих рисков и угроз. Если же угроза проявилась, то это выражается в отклонении показателей деятельности организации от своих границ. В этот момент фокус в организации будет на устойчивости, т.е. на возврате в границы функционирования. Устойчивость — это характеристика взаимодействия организации с внешней и внутренней средой в настоящем времени, а безопасность — это будущая вероятностная характеристика взаимодействия организации с внешней и внутренней средой.
На наш взгляд экономическую безопасность можно приравнять к прогнозной экономической устойчивости. Тогда задачей менеджмента становится управление экономической устойчивостью во время кризиса и прогнозирование возможный выход ее за границы допустимого в будущем.
Визуально логика рассуждения представлена на рисунке 1.
Экономические понятия «устойчивость» и «развитие» объединены в единую дефиницию в концепции устойчивого развития Международной комиссией по окружающей среде и развитию в 1987 году. Понятие устойчивое развитие было введено, чтобы лучше понимать взаимоотношения человека, общества и природы. В рамках новой категории устойчивым признается развитие, которое удовлетворяет потребностям настоящего времени, но при этом не ставит под угрозу возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности [15].
В сформулированной таким образом концепции убирается противопоставление категорий «устойчивость» и «развитие». Если ранее «устойчивость» рассматривалась как способность системы сохранять свои свойства неизменными, а «развитие» как способность к изменениям, то сейчас происходит синтез этих понятий и образование совершенного нового качественного состояния системы, в котором акцент делается на нелинейном характере отношений между этими категориями.
Создание концепции «устойчивого развития» основывается на работах Римского клуба, в которых разрабатывались концепции динамического и органического роста, динамического равновесия. Одной из особенностей этих подходов является то, что экономическая система рассматривается как живой организм. Увеличение количества живых организмов никак не влияет на эволюцию, а ключевыми факторами, влияющими на нее, являются постоянное изменение и приспособляемость к окружающей среде.
Традиционные подходы в науке концентрируются на количественном росте, но он не может быть бесконечным. Материальный рост человечества ограничен экологическими, биологическими, психологическими пределами отсюда развитие человечества возможно только за счет качественных преобразований всех ее параметров.
Можно выделить следующие основные положения концепции устойчивого развития:
Качественные преобразования, а не количественный рост. В рамках этого положения А.Д. Урсул определил устойчивое развитие как управляемое системно-сбалансированное социо-природное развитие, которое не разрушает природную среду и обеспечивает безопасное существование цивилизации.
Симбиоз локального и всемирного развития. Не получится устойчивое развитие цивилизации без устойчивого развития стран, регионов, предприятий. Верно и обратное утверждение, что локальные объекты не смогут устойчиво развиваться без глобального устойчивого развития.
Единство экономического, экологического и социального развития. Экономическое развитие не будет устойчивым, если при ее увеличивающихся количественных показателях ухудшаются качественные показатели природы и социальной жизни. Отсюда можно сделать вывод, что экономическая устойчивость развития возможна только при экологическом и социальном устойчивом развитии.
В рамках концепции устойчивого развития экономика рассматривается как безотходная, материало- сберегающая, безвредная, экологичная и социально эффективная.
Устойчивость в контексте устойчивого развития приобретает стратегическую направленность и является необходимым элементом долгосрочного развития экономических систем. Таким образом появляется необходимость сочетать адаптационные механизмы и стратегическое планирование. В соответствии с этим
Переход от только количественных факторов роста экономики к качественным факторам требует более значительного исследования этих качественных составляющих.
В некоторых исследованиях авторы используют понятие «стратегическая устойчивость», которая характеризуется отсутствием значительных изменений в деятельности предприятия и направлена на возможность непрерывного роста в долгосрочном горизонте. Н.А. Сабанчиев [16] определяет стратегическую устойчивость как способность предприятия сохранять свою целостность и достигать поставленных стратегических целей при постоянном дестабилизирующем воздействии внешней среды. Ю.Н. Галицкая [17] представляет стратегическую устойчивость как эффективное использование производственных ресурсов, сохранение финансово-экономической устойчивости и повышение стоимости капитала предприятия в условиях меняющейся внутренней и внешней среды. А.В. Канунников [18] определяют стратегическую устойчивость предприятия как способность создавать, развивать и сохранять длительное время конкурентные преимущества на сегментированном товарном рынке, поддерживая необходимый уровень ликвидности, платежеспособности и рентабельности в условиях изменения внешней среды.
Из этих определений можно сделать вывод, что стратегическая устойчивость является частным случаем экономической устойчивости и ее можно приравнять к стратегическому планированию.
Приведем сравнительный анализ понятий «экономическая устойчивость», «экономическая безопасность» и «устойчивое развитие» (таблица 1).
Устойчивость организации как категория появляется в более сложных отношениях: в отношении элементов организации, отношении внутренней среды организации с внешней средой.
Таким образом, мы определили место и роль категории устойчивости организации. Основой формирования общей устойчивости субъекта является устойчивость его экономической подсистемы. Дальнейшие исследования могут быть направлены на решение задач оценки и управления уровнем экономической устойчивости. Решение задачи оценки уровня экономической устойчивости позволит определить возможные направления перехода субъекта к устойчивому (непрерывному) экономическому развитию.
Список источников
Экономическая безопасность России: Общий курс: Учебник / Под ред. В. К. Сенчагова. — М.: Дело, 2005. — 896 с.
Каспиров А.В. Управление устойчивым развитием промышленного предприятия // Автореф… на соиск. уч. ст. канд. экон. наук. — Саратов, 2001. — 20 с.
Бендиков М.А. Экономическая безопасность промышленного предприятия в условиях кризисного развития // Менеджмент в России и за рубежом. 2000. № 2. С. 17-29.
Гончаренко Л.П. Экономическая безопасность предпринимательства / Под ред. Е.А. Олейникова. Иваново: Иван. гос. ун-т, 1999. — 196 с.
Научная основа стратегии устойчивого развития Российской Федерации. — М.: Издание Государственной Думы, 2002. — 232 с.
Татаркин А.И. и др. Моделирование устойчивого развития как условие повышения экономической безопасности территории. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. — 276 с.
Гончаренко Л.П. Экономическая безопасность предпринимательства / Под ред. Е.А. Олейникова. Иваново: Иван. гос. ун-т, 1999. — 196 с. – с 76
Татаркин А.И. и др. Моделирование устойчивого развития как условие повышения экономической безопасности территории. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. — 276 с.
Климочкин, О.В. Экономическая безопасность промышленного предприятия: проблемы вывода из-под криминального влияния: дис. на соиск. науч. степени канд. экон.наук: спец. 08.00.05 / О.В. Климочкин // – М.: МГИУ, 2002
Самочкин, В.Н. Экономическая безопасность промышленных предприятий / В.Н. Самочкин, В.И. Барахов // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. 2014 №3-1.
Основы экономической безопасности (Государство, регион, предприятие личность) / Под ред. Е.А. Олейникова. – М., 1997
Стратегии бизнеса: аналитический справочник / Под обш;ей редакцией академика РАЕН, д.э.н. Г.Б. Клейнера. — Москва, «КОНСЭКО»,1998
Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента РФ от 31.12.2015 № 683) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
Забродский В. Теоретические основы оценки экономической безопасности отрасли и фирмы / В. Забродский, Н. Капустин // Бизнес-информ. 1999. № 15-16. С. 35-37
Гизатуллин, Х.Н., Троицкий, В.А. Концепция устойчивого развития: новая социально-экономическая парадигма /Х.Н. Гизатуллин, В.А. Троицкий //Вестник Санкт-Петербургской академии и экономики, — 2010. – № 3. — 200 с.
Урсул А.Д. Концептуальные проблемы устойчивого развития//Бюллетень «Использование и охрана природных ресурсов России». -2005.- №1. — С.37.
Медоуз, Д.Х. За пределами роста / Под ред. Д.Х. Медоуз, Д.Л. Медоуз, Й. Рандерс. – М.: Прогресс, — 1994. – 304с.
Сабанчиев Н.А. Теоретико-методические основы организационного обеспечения стратегической устойчивости: автореф. дис. … канд. экон. наук. М., 2009
Галицкая Ю.Н. Оценка стратегической устойчивости предприятий (на примере предприятий винодельческой отрасли Краснодарского края) : автореф. дис. … канд. экон. наук. М., 2008
Канунников А.В. Стратегическое управление: условие устойчивого развития промышленных предприятий // Вестник ОрелГИЭТ. 2012. № 1 (19). С. 121-122
References
E`konomicheskaya bezopasnost` Rossii: Obshhij kurs: Uchebnik / Pod red. V. K. Senchagova. — M.: Delo, 2005. — 896 s.
Kaspirov A.V. Upravlenie ustojchivy`m razvitiem promy`shlennogo predpriyatiya // Avtoref… na soisk. uch. st. kand. e`kon. nauk. — Saratov, 2001. — 20 s.
Bendikov M.A. E`konomicheskaya bezopasnost` promy`shlennogo predpriyatiya v usloviyax krizisnogo razvitiya // Menedzhment v Rossii i za rubezhom. 2000. № 2. S. 17-29.
Goncharenko L.P. E`konomicheskaya bezopasnost` predprinimatel`stva / Pod red. E.A. Olejnikova. Ivanovo: Ivan. gos. un-t, 1999. — 196 s.
Strategiya nacional`noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii (utverzhdena Ukazom Prezidenta RF ot 31.12.2015 № 683) [E`lektronny`j resurs]. Dostup iz SPS «Konsul`tantPlyus».
Zabrodskij V. Teoreticheskie osnovy` ocenki e`konomicheskoj bezopasnosti otrasli i firmy` / V. Zabrodskij, N. Kapustin // Biznes-inform. 1999. № 15-16. S. 35-37
Gizatullin, X.N., Troiczkij, V.A. Koncepciya ustojchivogo razvitiya: novaya social`no-e`konomicheskaya paradigma /X.N. Gizatullin, V.A. Troiczkij //Vestnik Sankt-Peterburgskoj akademii i e`konomiki, — 2010. – № 3. — 200 s.
Ursul A.D. Konceptual`ny`e problemy` ustojchivogo razvitiya//Byulleten` «Ispol`zovanie i oxrana prirodny`x resursov Rossii». -2005.- №1. — S.37.
Medouz, D.X. Za predelami rosta / Pod red. D.X. Medouz, D.L. Medouz, J. Randers. – M.: Progress, — 1994. – 304s.
МЕХАНИЗМЫ ВЛИЯНИЯ КОМПОНЕНТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО КАПИТАЛА НА РЕЗУЛЬТАТЫ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
MECHANISMS OF THE IMPACT OF THE INTELLECTUAL CAPITAL’S COMPONENTS ON THE RESULTS OF INDUSTRIAL COMPANIES’ BUSINESS ACTIVITIES
Михеева Татьяна Владимировна, соискатель, кафедра экономики промышленности,РЭУ им. Г.В. Плеханова, г. Москва, Стремянный пер., 36, e-mail: mikheevatv@gmail.com
Mikheeva Tatyana Vladimirovna, Postgraduate student, Department of industrial Economics, Plekhanov Russian University of Economics, e-mail: mikheevatv@gmail.com
Аннотация. В статье рассмотрены основные механизмы влияния ключевых компонентов интеллектуального капитала (человеческий капитал, структурный капитал и клиентский капитал) на результаты хозяйственной деятельности промышленных предприятий, описаны подходы к оценке каждого из этих компонентов и результатов их воздействия на результаты хозяйственной деятельности предприятий. По итогам анализа составных компонентов интеллектуального капитала выявлены их ключевые особенности и свойства, а также определены основы их воздействия на результаты организационной деятельности промышленных предприятий.
Интеллектуальный капитал как экономический актив за счет своих свойств является основой конкурентных преимуществ промышленной компании и позволяет повысить эффективность и результативность ее функционирования даже в условиях серьезной конкуренции, характерной для постиндустриальной экономики. В статье проанализированы результаты российских и зарубежных количественных и качественных исследований, которые оценивали эффективность воздействия интеллектуального капитала и его компонентов на деятельность компаний, и предложены подходы к усовершенствованию проведения дальнейших исследований за счет внедрения новых подходов к оценке компонентов интеллектуального капитала и использовании конкурентных преимуществ, формируемых интеллектуальным капиталом как совокупности всех его компонентов.
Abstract. The article discusses the main mechanisms of the influence of the key components of intellectual capital (human capital, structural capital and client capital) on the results of economic activities of industrial enterprises, describes approaches to assessing each of these components and the results of their impact on the results of economic activities of enterprises. Based on the results of the analysis of the constituent components of intellectual capital, their key features and properties were identified, and the foundations of their impact on the results of organizational activities of industrial enterprises were determined.
Due to its properties, intellectual capital as an economic asset is the basis of the competitive advantages of an industrial company and makes it possible to increase the efficiency and effectiveness of its functioning even in conditions of serious competition, characteristic of the post-industrial economy. The article analyzes the results of quantitative and qualitative studies that assessed the effectiveness of the impact of intellectual capital and its components on the activities of companies, and proposes approaches to improving further research by introducing new approaches to assessing the components of intellectual capital and using the competitive advantages formed by intellectual capital.
Ключевые слова: интеллектуальный капитал, экономика организации, структурный капитал, человеческий капитал, клиентский капитал, нематериальные активы
В условиях постиндустриальной экономики интеллектуальный капитал становится ключевым фактором создания стоимости в бизнесе. Это нематериальные активы, которые становятся драйвером изменений в организации и приносят экономическую выгоду в будущем. В условиях высокой конкуренции на существующих рынках, динамичной бизнес-среды и повышения информированности клиентов компании сталкиваются с множеством изменений. Их выживание во многом зависит от готовности и способности адаптироваться к таким изменениям [6].Поэтому успешность бизнеса в условиях жесткой конкуренции основана не только на материальных, но и на нематериальных активах [15]. Сама концепция интеллектуального капитала тесно связана с технологическим потенциалом компании и может обеспечить прогресс в развитии компании. Интеллектуальный капитал создает для этого высокий потенциал [1,4,8]. При этом технологические и научные разработки, которые являются частью интеллектуального капитала, существенно влияют на прогнозирование рисков бизнеса. В частности, исследование [16] изучало влияние интеллектуального капитала на показатели управления рисками, включая рыночный риск и текучесть кадров, и показало, что интеллектуальный капитал отрицательно влияет на показатель текучести кадров. В то же время, несмотря на то, что в современной экономике интеллектуальный капитал является одним из наиболее важных факторов, способствующих развитию и конкурентоспособности бизнеса, из-за его нематериальной природы возникают сложности, связанные с его оценкой. В основном, для оценки используются два способа определения и описания интеллектуального капитала, основанные на оценке создания ценности и повышения конкурентного преимущества компании [14]. Интеллектуальный капитал, с одной стороны, помогает создавать добавленную стоимость, а с другой стороны, включает в себя способность компании к инновациям, которая во многом определяет будущее компании в рыночных условиях. Таким образом, успех бизнеса во многом зависит от элементов интеллектуального капитала, которые способствуют эффективности организационной деятельности.Согласно исследованию [21], интеллектуальный капитал состоит из трех основных элементов, включающих человеческий капитал, структурный капитал и клиентский капитал. Человеческий капитал включает навыки и творческий потенциал работников, который повышается за счет инвестиций в обучающие программы, а также навыки и опыт сотрудников организации. Если сотрудники будут более эффективными, они, вероятно, повысят эффективность работы бизнеса. Структурный капитал также является компонентом интеллектуального капитала, который включает активы в организации, не связанные с присутствием сотрудников на рабочем месте [7]. Он состоит из авторских прав, патентов, правила и политики компании, которые помогают в принятии бизнес-решений. Клиентcкий капитал относится к отношениям фирмы с внешними заинтересованными сторонами и контрагентами [19]. Он включает доверие, опыт и знания, которые формируют критически важные отношения между бизнесом и его клиентами и контрагентами. Именно клиентский капитал не позволяет внешним заинтересованным сторонам отказаться от коммерческих отношений с фирмой [7].Концепция интеллектуального капитала существует уже давно, некоторые компании уже сознательно фокусируются на развитии своей деятельности с использованием компонентов интеллектуального капитала. При этом существует ряд исследований, подтверждающих благотворное влияние интеллектуального капитала на результаты деятельности предприятий [11, 17]. В частности, исследование, проведенное в сфере гостеприимства, выявило, что человеческий и структурный капитал являются основными факторами, способствующими повышению эффективности организационной деятельности. Также в исследованиях [5,10,18] подтверждается, что существует значительная положительная взаимосвязь между интеллектуальным капиталом и организационной эффективностью.Хотя интеллектуальный капитал трудно измерить, он реален и имеет ценность. В нынешних условиях стандарты бухгалтерского учета позволяют признавать активы интеллектуального капитала, например, патенты и затраты на разработку с учетом их будущих экономических выгод. В этой связи, такая компания как Microsoft высоко ценится за свой интеллектуальный капитал [9].Вместе с тем несмотря на проведенные исследования и возросшее значение интеллектуального капитала система бухгалтерского учета по-прежнему во многом ориентирована на материальные активы и отдельные нематериальные активы. Такой подход исключает из фокуса оценки некоторые нематериальные активы, которые, однако, могут иметь важное значение для эффективного функционирования организации. В настоящий момент нематериальные активы, которые могут быть отражены в финансовой отчетности, должны соответствовать определенным условиям, предусмотренным Советом по Международным стандартам финансовой отчетности, которые предполагают, что для признания нематериальных активов они должны быть идентифицируемыми и измеримыми. В то же время, согласно исследованию [22], невозможность включения отдельных интеллектуальных активов в финансовую отчетность может привести к различиям между реальной стоимостью бизнеса и его балансовой стоимостью.Некоторые компоненты интеллектуального капитала не могут быть отражены в финансовой отчетности [2]. Например, такая часть человеческого капитала, как навыки и опыт сотрудников, сложно измерить, в связи с чем, она не отражается в бухгалтерской отчетности. В то же время измерение человеческого капитала может быть основано на субъективных аспектах. В частности, в случае инвестиций бизнеса в человеческий капитал посредством обучения и развития сотрудников, оценить ценность роста и улучшения навыков сотрудников может быть очень сложно, так как оценка денежных потоков, которые могут быть получены от улучшенного человеческого капитала, может базироваться на разных предпосылках [7]. В то же время Совет по Международным стандартам финансовой отчетности устанавливает очень строгие требования для включения актива в финансовую отчетность, и эти требования оправданны, так как не позволяют руководству компаний манипулировать информацией в отчетности. Требованием Совета по Международным стандартам финансовой отчетности также является надежность предоставляемой информации, то есть она должна быть подтверждена существующими транзакциями. Это условие дополнительным образом затрудняет распознавание элементов интеллектуального капитала, которые активно используются внутри компании [20].При этом согласно исследованию, проведенному в 2009 году Организацией экономического сотрудничества и развития, инвестиции в интеллектуальный капитал приносят много преимуществ организации. К ним относятся компетентные и мотивированные работники, повышенная лояльность клиентов и иные конкурентные преимущества. Учитывая такое воздействие интеллектуального капитала, менеджмент компании должен определить нематериальные ресурсы, которые важны для создания и поддержания конкурентных преимуществ внутри организации [7], в том числе с использованием опыта других компаний. Другое исследование [12] подтверждает, что компании все больше понимают, насколько интеллектуальный капитал важен для создания добавленной стоимости и приращения доли рынка. Для эффективного функционирования в конкурентной среде компании внедряют программы непрерывного совершенствования в целях совершенствования компетенций сотрудников, а также используют эффективные информационные системы и отлаженные внутренние процессы [13].Интеллектуальный капитал способствует повышению эффективности бизнеса как в качественном, так и в количественном выражении, например, способствует его большей прибыльности, рентабельности активов и инвестиций, а также повышает коэффициент удержания клиентов и долю рынка. Качественные показатели, связанные с функционированием интеллектуального капитала, включают лояльность и удовлетворенность клиентов и сотрудников. Механизмы, обеспечивающие конкурентные преимущества при использовании интеллектуального капитала, состоят в следующем: интеллектуальный капитал и его компоненты формирует инновации, которые, в свою очередь, приводят к конкурентному преимуществу, что повышает показатели производительности предприятия. Этот механизм подтверждается исследованием [3], которое показывает, что организации, способные эффективно управлять своим интеллектуальным капиталом, показывают финансовые результаты, превосходящие среднеотраслевые значения.Таким образом, грамотное использование интеллектуального капитала и его отдельных компонентов может превратить предприятия в лидеров отрасли. Менеджмент, который может эффективно управлять интеллектуальными активами способен улучшить как финансовые, так и нефинансовые показатели внутри компании. Интеллектуальный капитал также улучшает стратегическое развитие компании [20]. Например, высококвалифицированные сотрудники могут создать более эффективные стратегии, которые помогут развивать бизнес в правильном направлении.Таким образом, предприятия могут оставаться конкурентоспособными, только если они способны постоянно создавать, обновлять и эффективно использовать интеллектуальный капитал для решения внутренних и внешних проблем.
Список источников
Брукинг, Э. Интеллектуальный капитал. / Пер. с англ.- СПб.: Питер, 2001.-288 с.
Новосельский С. О., Разумова А. С. Перспективы оценки и учета интеллектуального капитала на предприятии // Auditorium. №3 (3).
Bontis, (1998). Intellectual capital: An exploratory study that develops measures and models. Management decision, 36, 63-76
Cabrilo, S. and Dahms, S. (2018), “How strategic knowledge management drives intellectual capital to superior innovation and market performance”, Journal of Knowledge Management, Vol. 22 No. 3, pp. 621-648.
Cabrita, D.R., & Bontis, N. (2008). Intellectual capital and business performance in the Portuguese banking industry. International Journal of Technology Management, 43, 212-237.
Chrisman, J.J., Chua, J.H., De Massis, A., Frattini, F., & Wright, M. (2015). The ability and willingness paradox in family firm innovation. Journal of Product Innovation Management, 32(3), 310-318.
J.H. (2003). Intangible Assets and Value Creation. New York: John. John Wiley & Sons, Inc.
Engelman R.M., E.M. Fracasso, S. Schmidt, and A.C. Zen, “Intellectual capital, absorptive capacity, and product innovation,” Manag. Decis., vol. 55, no. 3, pp. 474–490, 2017, doi: 10.1108/MD-05-2016-0315
L.A. (2007). Strategies for Information Technology and Intellectual Capital. Challenges and Opportunities, Hershey. London: Information Science Reference
Kamukama, N., Ahiauzu, A., & Ntayi, J.M. (2010). Intellectual capital and performance: Testing interaction effects. Journal of Intellectual Capital, 11, 554-574
Kim T, Kim W.G, Park S, Lee, G., & Jee, B. (2012). Intellectual capital and business performance: What structural relationships do they have in upper-upscale hotels? International Journal of Tourism Research, 14(4), 391-408
Mahoney, T., & Kor, Y.Y. (2015). Advancing the human capital perspective on value creation by joining capabilities and governance approaches. Academy of Management Perspectives, 29(3), 296-308
J. (2000). Social capital, intellectual capital, and the organizational advantage. Knowledge and social capital, 119-157
Obeidat, B.Y., Tarhini, A., Masa’deh, R.E., & Aqqad, N.O. (2017). The impact of intellectual capital on innovation via the mediating role of knowledge management: a structural equation modeling approach. International Journal of Knowledge Management Studies, 8(3-4), 273-298
Osinski, M., Selig, P.M., Matos, F., Roman, D.J., 2017. Methods of evaluation of intangible assets and intellectual capital. J. Intellect. Cap. 18 (3), 470–485
Sallebrant, T., J. Hansen, N. Bontis and P. Hofman-Bang, 2007. Managing risk with intellectual capital statements. Management Decision, 45(9): 1470-1483
Sharabati, A, Radi A, Nour A, et al. (2013). The effect of intellectual capital on Jordanian tourism sector’s business performance. American Journal of Business and Management 2(3): 210–221
Sharabati, A.A., Jawad, S.N., & Bontis, N. (2010). Intellectual capital and business performance in the pharmaceutical sector of Jordan. Management decision, 48, 105-131
Subramaniam, M. (2005). The influence of intellectual capital on the types of innovative capabilities. The Academy of Management Journal, 48(3), 450-463
S. (2006). Intellectual capital: disentangling an enigmatic concept. Journal of Intellectual Capital, Emerald Group Publishing Limited, 7(2), 136-159
Yang, C. C., & Lin, C. Y. Y. (2009). Does Intellectual Capital Mediate the Relationship between HRM and Organizational Performance? Perspective of a Healthcare Industry in Taiwan. The International Journal of Human Resource Management, 20, 1965-1984
T. (2004). Intellectual capital profiles: An examination of investments and returns. Journal of Management Studies, Blackwell Publishing, 333-361
References
Брукинг, Э. Интеллектуальный капитал. / Пер. с англ.- СПб.: Питер, 2001.-288 с.
Новосельский С. О., Разумова А. С. Перспективы оценки и учета интеллектуального капитала на предприятии // Аудиториум. 2014. №3 (3).
Бонтис, Н. (1998). Интеллеcтуал cапитал: Ан ехплораторy студy тhат девелопс меасурес анд моделс. Манагемент децисион, 36, 63-76
Cабрило, С. анд Даhмс, С. (2018), “Hоw стратегиc кноwледге манагемент дривес интеллеcтуал cапитал то супериор инноватион анд маркет перформанце”, Йоурнал оф Кноwледге Манагемент, Вол. 22 Но. 3, пп. 621-648.
Ким Т, Ким W.Г, Парк С, Лее, Г., & Йее, Б. (2012). Интеллеcтуал cапитал анд бусинесс перформанце: Whат струcтурал релатионшипс до тhеy hаве ин уппер-упсcале hотелс? Интернатионал Йоурнал оф Тоурисм Ресеарч, 14(4), 391-408
Осински, М., Селиг, П.М., Матос, Ф., Роман, Д.Й., 2017. Метhодс оф евалуатион оф интангибле ассетс анд интеллеcтуал cапитал. Й. Интеллеcт. Cап. 18 (3), 470–485
Саллебрант, Т., Й. Hансен, Н. Бонтис анд П. Hофман-Банг, 2007. Манагинг риск wитh интеллеcтуал cапитал статементс. Манагемент Децисион, 45(9): 1470-1483
Шарабати, А, Ради А, Ноур А, ет ал. (2013). Тhе еффеcт оф интеллеcтуал cапитал он Йорданиан тоурисм сеcтор’с бусинесс перформанце. Америcан Йоурнал оф Бусинесс анд Манагемент 2(3): 210–221
ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ К ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ УСЛУГИ
EVOLUTION OF CONCEPTUAL AND THEORETICAL APPROACHES TO THE ECONOMIC CATEGORY OF SERVICES
Дубская Оксана Сергеевна, доцент, кандидат экономически наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет»
Темирканова Алла Васильевна, доцент, кандидат экономически наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет»
Янченко Дмитрий Валерьевич, Доцент, кандидат технических наук, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»
Dubskaya Oksana Sergeevna, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University»
Temirkanova Alla Vasilievna, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University»
Yanchenko Dmitry Valerievich, Docent, Candidate of Technical Sciences, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A. K. Kortunova –
branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University»
Аннотация. В статье рассматривается эволюция концептуально-теоретических подходов к такой экономической категории, как услуга, уточняются факторы, детерминирующие разнообразие и качество производимых услуг. Государство, формирующее нормативно-правовую базу производства услуг является ключевым актором, способным как создать, так и разрушить предпосылки эффективного развития сектора услуг. При создании необходимых институциональных условий, сектор услуг динамично развивается, увеличивая свою долю в валовом внутреннем продукте. В процессе общественно-экономического развития взгляды научного сообщества относительно определения роли услуг в экономике претерпели значительную трансформацию; на современном этапе сектор услуг выделяется как базовый элемент современной экономической структуры.
Abstract. The article examines the evolution of conceptual and theoretical approaches to such an economic category as a service, specifies the factors that determine the diversity and quality of services provided. The state that forms the regulatory framework for the production of services is a key actor capable of both creating and destroying the prerequisites for the effective development of the service sector. With the creation of the necessary institutional conditions, the service sector is developing dynamically, increasing its share in the gross domestic product. In the process of socio-economic development, the views of the scientific community regarding the definition of the role of services in the economy have undergone a significant transformation; at the present stage, the service sector stands out as a basic element of the modern economic structure.
Ключевые слова: экономикс, услуга, факторы развития, социально-экономический эффект, благо, государство
Key words: economics, service, development factors, socio-economic effect, benefit, state
Введение
Среди важнейших дефиниций экомикса мы можем назвать благо, представляющее собой выраженный в материальной или нематериальной форме результат труда, позволяющий удовлетворить какие-либо потребности потребителей. За прошедшее время научные представления о благе, выраженном в материальной форме (товар) и нематериальной (услуга) претерпели значительные изменения. Наблюдается устойчивая тенденция роста доли услуг в структуре валового продукта на микро-, мезо- и макроэкономическом уровнях. В связи с этим, являются актуальными и своевременными научные работы, посвящённые анализу эволюции концептуально-теоретической интерпретации услуги, как экономической категории.
Методы
При написании статьи нами использовались следующие методы научного познания: абстрагирование, сравнение, синтез, анализ. Использование данных методов обеспечило высокий уровень достоверности результатов и выводов исследования.
Результаты и обсуждение
В XIX столетии английский учёный-экономист Джон Милль обосновал понятие «общественного блага» [8], формирующегося за счёт баланса на основе взаимного согласия частных и общественных интересов. Германский учёный Хейнц Ламперт, трактует общественное благо как «предметы, являющиеся достоянием общества, они характеризуются двумя следующими признаками: во-первых, они могут использоваться более чем одним лицом или более чем одной небольшой группой без ущерба для пользователей (в таких случаях говорят об «отсутствии соперничества в потреблении»); во-вторых, никому не может быть отказано в пользовании на основании требования» [4]. Экономист из США Мансур Олсон предлагает следующее определение: «Общественное благо определяется как любой товар или услуга, которые удовлетворяют следующему требованию: если их потребляет любой индивид из группы, то их могут потреблять и все остальные члены группы» [10]. В трактовке Олсона сделан акцент на то, что общественные блага могут быть выделены по отношению к конкретной общности потребителей, обладающих квалификационными признаками. Таким образом, в наиболее широком смысле общественное благо производится каким-либо институтом (корпорацией, государством и т. п.) в масштабах всей страны, и воспользоваться им вправе любой гражданин.
Американский учёный Поль Самуэльсон [14] указал на то, что, по его мнению, общественные блага обладают следующими характеристиками:
отсутствие конкуренции потребителей – общественное благо может быть предоставлено любому количеству потребителей (или не предоставлено никому) без снижения его качественных характеристик;
неисключаемость — потребитель общественного блага не может быть ограничен в потреблении блага вне зависимости от оплаты/неоплаты или по каким-либо другим признакам;
обязательность потребления – потребление общественного блага осуществляется всеми гражданами.
В современном экономиксе услуга рассматривается как одна из форм блага, в том числе – общественного блага. Услугу можно трактовать как какую-либо деятельность человека, вследствие которой возникает полезный эффект, направленный на удовлетворение актуальных потребностей индивидуума.
Как и товар, услуга может иметь стоимость и потребительную ценность, выражаемую в различных формах. При этом, одной из важнейших характеристик услуги, принципиально отличающей её от товара, является невозможность накопления услуг. Также для услуги присуще отсутствие материальной формы. Исходя из сказанного, предоставление (оказание) услуги представляет собой специфическую область человеческой деятельности, ориентированной, прежде всего, на конкретного потребителя, отличающейся, помимо перечисленного выше, нестабильным качеством исполнения в силу как влияния человеческого фактора на качество оказания, так и индивидуальных особенностей восприятия, делающих крайне затруднительной разработку формализованных критериев оценки. Вместе с тем, нельзя не отметить тот факт, что в реальной экономической жизни услуга находится в тесной взаимосвязи с товаром.
В научных трудах меркантилистов(У. Стаффорда, Т. Мана, Дж. Локка) мы можем найти описания признаков услуг в контексте внешнеторговой деятельности экономических агентов [1, 2]. Именно внешнюю торговлю и банковское дело меркантилисты выделяли в качестве основных источников увеличения богатства и общего уровня багосостояния. В тоже время, меркантилисты не воспринимали услуги в качестве самостоятельного источника дохода, отводя им вспомогательную, обслуживающую роль.
Основоположники классического экономикса А. Смит и Д. Рикардо обосновали услугу как самостоятельную экономическую категорию, впервые дав её политэкономическую интерпретацию.
Согласно позиции А. Смита и Д. Риккардо, имеют место различия между видами труда, результат которых воплощается в виде материальных объектов, и теми, результат которых не выражен в виде вновь созданного товара, изделия, продукта. Результаты такого труда являются услугой. В качестве примера Смит приводит королей, чиновников, офицеров и солдат, священников, докторов, адвокатов, музыкантов и др. [11].
Как писал Смит, труд является производительным исключительно в материальном производстве. Результаты такого труда воплощены в конкретных, вновь созданных, физических объектах, имеющих стоимостной эквивалент. Таким образом, осуществляется приращение богатства общества. Чем более развито материальное производство, тем более богатым и, соответственно, развитым, является общество.
В современных условиях, услуги занимают значимое (и всё более возрастающее) место в составе национального дохода. Постепенный рост доли услуг в экономическом комплексе большинства стран Западной Европы, США, Канаде, Японии, Австралии и т. д. является одним из атрибутов перехода указанных стран к постиндустриальной экономике, и способствует усилению научного интереса к анализу услуг как экономической категории, обладающей собственной спецификой, атрибутивными признаками и находящейся в тесной взаимосвязи с производством материальных благ [9]. На специфику инновационных услуг указывают Ледович Т. С., Таранова И. В. [5].
Свой вклад в исследование экономической природы услуги внесли представители неоклассического направления экономической мысли. Идеи Адама Смита о свободной, либеральной рыночной экономики, основанной на частной инициативе, конкуренции, соблюдении установленных правил всеми участниками, в основном разделялись неоклассиками.
Одним из основоположников неоклассической научной школы является британский экономист Альфред Маршалл. По его мнению, критерием производительности является факт достижения/недостижения в результате производственной деятельности конечной цели, а именно – удовлетворения потребности, обусловившей производственную деятельность. В рамках подобного подхода, производительной производственной деятельностью является как труд в его классической интерпретации, но и сопутствующие действия, усиливающие (обеспечивающие) эффективность результатов непосредственно производственного процесса. В своей работе «Принципы экономической науки», Альфред Маршалл пишет: «Почти всякий труд в известном смысле производителен» [7].
Таким образом, согласно концепции неоклассиков, всякий приносящий экономически интерпретируемые результаты труд, является производительным, та как формирует экономическую полезность, востребованную другими экономическими агентами. При этом, вмешательство государства, по мнению представителей неоклассического направления, искажает действие саморегулируемого рыночного механизма, деформирует производственный механизм, способствует дисбалансу в обмене ресурсами и, в силу указанных причин, недопустимо.
Подобную точку зрения оспорил британский экономист Джон Кейнс, считавший, что посредством инструментов государственного регулирования (в частности, с помощью закупок за счёт денежных средств налогоплательщиков), можно стимулировать частную инвестиционную активность, устранив, тем самым, присущую рыночной экономике цикличность развития. В рамках концепции Кейнса, покупка государством услуг имеет приоритетный характер, так как позволяет достичь синергетического эффекта и не формирует дисбаланс на потребительском рынке за счёт избыточного расширения товарного предложения.
Вместе с тем, в научных трудах Джона Кейнса не отражены эффекты, возникающие при росте государственных расходов, в частности: рост предложения не обеспеченных спросом услуг, падение уровня компетентности поставщиков услуг, увеличение дополнительных издержек хозяйствующих субъектов, что приводит к росту цен и, соответственно, общему уровню инфляции в экономической системе.
Критика идей Джона Кейнса содержится в научных работах представителей неолиберального направления экономической мысли Людвига Мизеса, Фридриха Хайека и др. Указанные учёные возражали Джону Кейнсу, доказывая, что государственное регулирование сопровождается расширением государственного аппарата, постоянно ищущего новые сферы приложения регулятивного воздействия, что приводит к росту нагрузки на экономику, связанной с его содержанием, и другим негативным последствиям: коррупции, неэффективному расходованию денег налогоплательщиков, снижению уровня благосостояния из-за возрастающей налоговой нагрузки.
Вместе с тем, последовательно критикуя избыточное госрегулирование, представители нелиберальной школы соглашались с тем, что рыночный механизм не всегда способен к эффективному саморегулированию, вследствие чего возникают так называемые «провалы рынка», требующие внешнего воздействия (со стороны государства, общества), с тем, чтобы устранить искажения и обеспечить баланс в распределении ресурсов.
В числе причин вмешательства государства неолибералами указывалась необходимость производства общественно важных услуг (оборона, правопорядок), обеспечить которые на современном этапе развития может только государство. Фридрих Хайек подчёркивал: «в некоторых случаях вопрос о правительственной монополии имеет решающее значение не только с точки зрения эффективности услуги, но и в интересах защиты свободного общества. …Нет никакой необходимости, чтобы центральное правительство решало, на кого возлагается оказание той или иной услуги, и крайне нежелательно, чтобы у него был на это мандат» [12].
Рассуждая о развитии капитализма в Европе, источником которого были политические институты, Фридрих Хайек указывал на большое влияние услуг на экономико-политические и общественные процессы. «К современному индустриализму пришли отнюдь не там, где правительства были сильнее, а в городах итальянского Возрождения, Южной Германии, Нидерландов и, наконец, в Англии с ее мягкой системой правления, т.е. там, где правили горожане, а не воины. Плотная сеть обмена услугами, придающая очертания расширенному порядку, основательно разрасталась при защите индивидуализированной собственности, а не при государственном управлении ее использованием» [13].
Полагаем, не будет преувеличением сформулировать промежуточный вывод о том, что учёные неолиберальной экономической школы, критикуя подходы Кейнса к государственному регулированию, не отрицали его как таковое, а призывали найти баланс между способностью либеральной рыночной экономике к саморегуляции и точечному государственному воздействию в тех сферах, где это действительно необходимо, в частности, в сфере предоставления публичных услуг, востребованных обществом.
При этом нельзя не отметить тот факт, что представители упомянутых выше направлений мировой экономической мысли в своих умозаключениях основывались на теоретико-методологических постулатах классического экономикса, базовыми категориями которого являются такие дефиниции, как: потребительский спрос, цена, издержки, прибыль. За рамками данной парадигмы остаются психологические, культурные, исторические и др. факторы, оказывающие влияние на решения, принимаемые гражданами.
Д. Гэлбрейт в своих научных трудах анализировал оптимальные пропорции масштабов производства товаров и услуг [3]. Согласно воззрениям Д. Белла в постиндустриальной экономике доминирующая роль принадлежит сектору услуг, функционирующему по своим собственным законам, основанным на культурных, исторических, эмоциональных, психологических предпосылках, детерминирующих человеческое поведение. В модели Д. Белла математически формализованные государственнный и рыночных сектора экономики занимают подчинённое место по отношению к сфере услуг. Д. Белл осуществил классификацию сектора услуг с учётом появления новых отраслей экономики [2, 9]. В частности, среди новых элементов учёный выделил такие, как:
производство и предоставление транспортных и жилищно-коммунальных услуг (третичный сектор по модели Белла);
производство и предоставление торгово-посреднических, финансовых, консалтинговых, риэлторских, страховых услуги (четвертичный сектор по модели Белла);
производство и предоставление услуг медицины, образования, рекреации, правовых, научно-исследовательских и услуги управления государством (пятиричный сектор по модели Белла).
Согласно научной концепции Белла, постиндустриальной модели присущи новые признаки (атрибуты), отражающие развитие производительных сил. Среди них выделяются:
постепенное увеличение доли услуг в общей структуре производства;
увеличении масштаба производства теоретического знания;
перманентная разработка новых научно-технических продуктов, направленных на рационализацию путей решения инженерных, экономических и социальных проблем.
По мере увеличения научного внимания к интерпретации, оценке места и роли в современной экономике такой дефиниции, как услуга, стали появляться научные труды, содержащие оригинальные подходы к исследованию указанной категории.
Такие учёные, как Р. Коуз, Д. Норт, О. Уильямсон являются наиболее заметными представителями неоинституционального направления экономической мысли, представляющего собой оригинальную научную школу, предметом изучения которой являются институты – в самом широком понимании. Согласно точки зрения неоинституционалистов, экономическая категория «сделка» (transaction) представляется собой конечный продукт взаимодействия самых разных сил: экономических агентов (сторон сделки), институтов (формирующих предпосылки для совершения сделки [1, 9].
Обе рассматриваемые научные школы – неоклассики и неоинституционалисты, — полагали, что рынок является приоритетным из анализируемых институтов. Неоклассическая теория исходи из того, что рынок является важнейшим институтом, детерминирующим развитие всех других институтов. В связи с этим, влияние нерыночных факторов на экономические процессы не является существенны. В подобной парадигме, производство общественных услуг представляет собой не самостоятельный процесс, обладающий собственной логикой, факторами, предпосылками и т. п., а всего лишь реакцию на провалы рынка и осуществляется на нерыночной базе. Таким образом, согласно неоклассической концепции, производство и предоставление общественно-значимы услуг не предстает собой самостоятельного научного интереса.
Представители неоинституционального направления экономической теории также акцентируются своё внимание в первую очередь на развитии рынка. Однако, по мнению неоинституционалистов, другие институты способны значительно изменить (сбалансировать/дисбалансировать) функционирование рынка, поэтому интерпретациях их влияния представляет собой самостоятельное направление научных исследований.
Основным фактором, детерминирующим принятие решения, является информация. Одним из условий принятия рационального решения о производстве или получении услуги является наличие достаточной, релевантной, актуальной и достоверной информацией как потребителям, так и государству (органам местного самоуправления), являющимся производителями/поставщиками услуг потребителям.
При этом, иногда экономические агенты проявляют нерациональное поведение, противоречащее как их собственным интересам, так и интересам других экономических агентов, что провоцирует возникновение диспропорций в экономической системе.
В отличие от неоинституциональной теории неоклассическая вообще не рассматривает оппортунистическое поведение, в виду того, что наличие полной и достоверной информации исключает его существование.
Заключение
1. В завершение необходимо сформулировать следующие основные выводы:
Рассмотренное нами изменение научных подходов к оценке экономического смысла понятия услуг, их места в структуре производства блага позволяет сказать о том, что в процессе общественно-экономического развития взгляды научного сообщества относительно определения роли услуг в экономике претерпели значительную трансформацию, главным образом, в направлении выделения сектора услуг как базового элемента современной экономической структуры.
2. Как показывает практика, в странах, обладающих развитой рыночной экономикой, наблюдается устойчивая тенденция роста доли услуг в структуре валового внутреннего продукта. Также постепенно возрастает удельный вес инновационных услуг. По нашему мнению, в кратко- и среднесрочной исторической перспективе указанные тенденции сохранится.
3. Уровень развития человеческого капитала является одним из важнейших факторов, детерминирующих разнообразие и качество производимых услуг. В условиях обострения глобальной и межрегиональной конкуренции, государственные и частные инвестиции в развитие человеческого капитала формируют дополнительное конкурентное преимущество социально-экономических систем на микро-, мезо- и макроэкономическом уровнях.
4. Анализ научного наследия выдающихся представителей мировой экономической мысли позволяет сформулировать вывод о том, что, помимо человеческого капитала, одним из важнейших факторов производства услуг является институциональная среда, в том числе включающая нормативно-правовые рамки. В данном контексте государство, формирующее законодательную и нормативно-правовую базы производства услуг является ключевым актором, способным как создать, так и разрушить предпосылки эффективного развития сектора услуг.
Список источников
Баканов С. А. Экономическая история в тематике диссертационных исследований в россии (1991-2019 гг.) / Баканов С. А., Медведев И. А. // Экономическая история. 2021. Т. 17. №1(52). С. 85-94.
Грязнов С. А. История экономической мысли и современность / Грязнов С. А. // Modern Science. 2021. №2-2. С. 80-82.
Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. Пер.с англ. – М: Прогресс, 1976. – С. 324
Ламперт Х. Социальная рыночная экономика. Германский путь / Пер. с нем. Под ред. Г. П. Барковой. — М.: «Дело», 1993. — С. 38.
Ледович Т. С. Сущностно-специфические особенности инновационного обеспечения инструментария управленческого анализа в современных рыночных условиях хозяйствования / Ледович Т. С., Таранова И. В. // Разработка механизмов управления инновационным развитием экономики: стратегический аспект. Ледович Т.С., Маликова Р.И., Соколова А.А., Криворотова Н.Ф., Гладилин В.А., Крючкова И.В., Боцюн И.Б., Куликова Г.М., Дузельбаева Г.Б., Абдимомынова А.Ш., Шалболова У.Ж., Казбекова Л.А., Сыроватская В.И., Котова О.В., Плужникова Е.С., Подколзина И.М., Лещева М.Г. Негосударственное некоммерческое образовательное учреждение высшего профессионального образования «Инстиитут дружбы народов Кавказа». Ставрополь, 2015. С. 5-27.
Лушников А. М. Правовая и экономическая мысль в ретроспективе: новая грань интеллектуальной истории / Лушников А. М. // Вестник Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. 2021. Т. 15. №2(56). С. 194-201.
Маршалл А. Принципы экономической науки. В 3-х томах. — М.: Прогресс, 1993.- Т.2. — С. 124.
Милль Дж. С. Основы политической экономии. Т. I. М.: Прогресс, 1980. – С. 43
Мильская Е. А. Экономическая теория. История экономических учений / Мильская Е. А. // учебное пособие / Е. А. Мильская; Федеральное агентство по образованию, Санкт-Петербургский гос. политехнический ун-т. Санкт-Петербург, 2006.
Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Т. 31. Вып. 3. — С.12.
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М., 1962. — С. 244-245
Хайек Ф. Право, законодательство и свобода: Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики / пер. с англ. Б. Пинскера и А. Кустарева. М.: ИРИСЭН, 2006. – С. 468-469.
Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. — М.: Изд-во «Новости» при участии изд-ва «Catallaxy», 1992. – С. 60.
Samuelson P. The pure theory of public expenditure // Journal of Political Economy. 1954. № 56. P. 496-505.
References
1. Bakanov S. A. E`konomicheskaya istoriya v tematike dissertacionny`x is-sledovanij v rossii (1991-2019 gg.) / Bakanov S. A., Medvedev I. A. // E`kono-micheskaya istoriya. 2021. T. 17. №1(52). S. 85-94.
2. Gryaznov S. A. Istoriya e`konomicheskoj my`sli i sovremennost` / Gryaznov S. A. // Modern Science. 2021. №2-2. S. 80-82.
3. Ge`lbrejt Dzh.K. E`konomicheskie teorii i celi obshhestva. Per.s angl. – M: Progress, 1976. – S. 324
4. Lampert X. Social`naya ry`nochnaya e`konomika. Germanskij put` / Per. s nem. Pod red. G. P. Barkovoj. — M.: «Delo», 1993. — S. 38.
6. Lushnikov A. M. Pravovaya i e`konomicheskaya my`sl` v retrospektive: novaya gran` intellektual`noj istorii / Lushnikov A. M. // Vestnik Yaroslavskogo gosudarstvennogo universiteta im. P. G. Demidova. Seriya Gumanitarny`e nauki. 2021. T. 15. №2(56). S. 194-201.
7. Marshall A. Principy` e`konomicheskoj nauki. V 3-x tomax. — M.: Progress, 1993.- T.2. — S. 124.
8. Mill` Dzh. S. Osnovy` politicheskoj e`konomii. T. I. M.: Progress, 1980. – S. 43
9. Mil`skaya E. A. E`konomicheskaya teoriya. Istoriya e`konomicheskix uchenij / Mil`skaya E. A. // uchebnoe posobie / E. A. Mil`skaya; Federal`noe agentstvo po obrazovaniyu, Sankt-Peterburgskij gos. politexnicheskij un-t. Sankt-Peterburg, 2006.
10. Olson M. Rassredotochenie vlasti i obshhestvo v perexodny`j period. Le-karstva ot korrupcii, raspada i zamedleniya tempov e`konomicheskogo rosta // E`konomika i matematicheskie metody`. 1995. T. 31. Vy`p. 3. — S.12.
11. Smit A. Issledovanie o prirode i prichinax bogatstva narodov. – M., 1962. — S. 244-245
12. Xajek F. Pravo, zakonodatel`stvo i svoboda: Sovremennoe ponimanie liberal`ny`x principov spravedlivosti i politiki / per. s angl. B. Pinskera i A. Kustareva. M.: IRISE`N, 2006. – S. 468-469.
13. Xajek F. Pagubnaya samonadeyannost`. Oshibki socializma. — M.: Izd-vo «Novosti» pri uchastii izd-va «Catallaxy», 1992. – S. 60.
14. Samuelson P. The pure theory of public expenditure // Journal of Political Economy. 1954. № 56. P. 496-505.
Для цитирования: Дубская О.С., Темирканова А.В., Янченко Д.В. Эволюция концептуально-теоретических подходов к экономической категории услуги // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-13/
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ МЕХАНИЗМА ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ УСЛУГ В РФ
IMPROVING THE ECONOMIC BASIS OF THE MECHANISM FOR THE PROVISION OF STATE (MUNICIPAL) SERVICES IN THE RUSSIAN FEDERATION
Мурзин Антон Дмитриевич, доцент, кандидат экономических наук, ФГАОУ «Южный федеральный университет»
Дубская Елена Сергеевна, старший преподаватель, ФГАОУ «Южный федеральный университет»
Янченко Дмитрий Валерьевич, доцент, кандидат технических наук, Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт им. А. К. Кортунова – филиал ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет»
Murzin Anton Dmitrievich, Docent, Candidate of Economic Sciences, FSAEO «South Federal University»
Dubskaya Elena Sergeevna, Senior Lecturer, FSAEO «South Federal University»
Yanchenko Dmitry Valerievich, Docent, Candidate of Technical Sciences, Novocherkassk Engineering and Reclamation Institute named after A. K. Kortunova – branch of the FSBEI HE «Don State Agrarian University»
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы развития ресурсного обеспечения оказания гражданам Российской Федерации государственных и муниципальных услуг. На основе исследования доходов федерального бюджета за период 2016-2019 гг, динамики сборов государственной пошлины, анализа установленных бюджетным и налоговым законодательством нормативов отчисления сборов государственной пошлины за оказанные государственные (муниципальные) услуги между уровнями бюджетной системы обоснованы предложения, направленные на совершенствование механизма финансирования предоставления гражданам РФ государственных и муниципальных услуг в контексте повышения их качества и доступности. Также авторами обоснованы приоритетные направления развития института государственных (муниципальных) услуг в РФ на современном этапе.
Abstract. The article examines the development of resource provision for the provision of state and municipal services to citizens of the Russian Federation. Based on the study of federal budget revenues for the period 2016-2019, the dynamics of state duty collection, analysis of the standards for deduction of state duty collections for provided state (municipal) services established by budgetary and tax legislation between the levels of the budget system, proposals aimed at improving the financing mechanism have been substantiated. provision of state and municipal services to citizens of the Russian Federation in the context of improving their quality and availability. The authors also substantiated the priority directions of the development of the institute of state (municipal) services in the Russian Federation at the present stage.
Key words: state, municipality, public service, municipal service, budget, development, mechanism.
Введение
В современном обществе источником функционирования государства являются налоги, взимаемые с граждан и юридических лиц, таможенные сборы, доходы, получаемые государством от использования принадлежащего ему имущества (движимого, недвижимого), других активов. Совокупность денежных средств, поступающих по вышеизложенным основным направлениям, формирует доходную часть бюджетной системы РФ. В свою очередь, доходная часть бюджета является источником исполнения государственных обязательств, в том числе касающихся предоставления государственных услуг гражданам и юридическим лицам. В связи с этим, не вызывает сомнений актуальность и своевременность научных исследований, посвящённых поиску путей оптимизации механизма предоставления государственных (муниципальных) услуг за счёт повышения эффективности использования финансовых ресурсов бюджетной системы.
Методы
При написании статьи нами использовались следующие методы научного познания: абстрагирование, сравнение, синтез, анализ, а также современного эконометрического инструментария, изложенного в трудах Тарановой И. [9]. Использование данных методов обеспечило высокий уровень достоверности результатов и выводов исследования.
Результаты и обсуждение
В научных трудах Ламперта Х. [2], Мурзина А. Д., [3], Олсон М. [5], Ревунова Р. В. [8] указывается на тесную взаимосвязь действующих форматов, инструментов, практик государственного налогового регулирования, правил межбюджетных взаимоотношений, стандартов исполнения государственными органами своих полномочий (в т. ч. в части, касающейся предоставления услуг) и показателями социально-экономического развития на микро- мезо- и макроэкономическом уровнях.
В контексте сказанного, рассмотрим состав и структуру доходов федерального бюджета РФ за период 2016-2019 гг., представленных в таблицах 1 и 2 [6, 7].
Анализ информации, представленной в таблицах 1 и 2 позволяет сформулировать следующие основные выводы. За период с 2016-го по 2019-й годы наблюдается увеличение доходной части федерального бюджета, составившее +3763 млрд руб.: с 23600 млрд руб. в 2016 г. до 27363 млрд руб. в 2019 г. При этом, отмечается тенденция сокращения доходов от нефтегазового сектора экономики, снизившихся на 697 млрд руб. за анализируемый период. Их доля в структуре доходов сократилась на 7,6 %. Наблюдается рост собираемости налоговых платежей по всем видам налогов, что в совокупности дало положительную динамику государственных доходов от реального сектора экономики, составившую +2918 млрд руб.: с 10041 млрд в 2016 г. до 12959 млрд в 2019 г. Отмечается устойчивый рост данной укрупнённой группы в структуре доходов с 42,5 до 47,4 % (+4,8 %) за период наблюдения. Величина таможенных сборов в доходную часть федерального бюджета возрастает с 3148 млрд руб. в 2016 г. до 4206 млрд руб. в 2019 г. (+1058 млрд руб.).
Указанные доходы являются экономической основой производства государственных услуг в Российской Федерации. Аналогичным образом устроено финансовое обеспечение производства муниципальных услуг.
Помимо опосредованной оплаты производства государственных (муниципальных) услуг в виде налогов, действующим российским законодательством предусмотрена прямая оплата, имеющая вид государственной пошлины.
Согласно положений Налогового кодекса РФ [4], государственная пошлина это «сбор, взимаемый с лиц при их обращении в государственные органы, органы местного самоуправления, иные органы и (или) к должностным лицам, которые уполномочены в соответствии с законодательными актами Российской Федерации, законодательными актами субъектов Российской Федерации и нормативными правовыми актами органов местного самоуправления, за совершением в отношении этих лиц юридически значимых действий».
Таким образом, государственная пошлина представляет собой форму прямой оплаты получателя государственной (муниципальной) услуги за производство данной услуги. Поступления денежных средств отражаются среди прочих доходов бюджета соответствующего уровня.
На рисунке 1 отражена динамика сборов государственной пошлины за период 2016-2019 гг.
Как видно из информации, представленной на рисунке 1, граждане РФ стали активнее потреблять государственные (муниципальные) услуги за период наблюдения. Суммарный сбор государственной пошлины увеличился с 478,2 млрд руб. в 2016 г. до 529,8 млрд руб. в 2019 г. (+51,6 млрд руб.). При этом доходы от государственной пошлины распределяются между уровнями бюджетной системы на основании нормативов, установленных Бюджетным кодексом РФ [1]. Действующие нормативы отчисления сборов государственной пошлины за оказанные государственные (муниципальные) услуги между уровнями бюджетной системы РФ представлены в таблице 3.
По нашему мнению, в действующих нормативах распределения доходов от государственной пошлины между местным, региональным и федеральным уровнями бюджетной системы РФ имеется дисбаланс в пользу федерального центра. Это приводит к дополнительной нагрузке на структурные подразделения федерального казначейства, федеральное и региональные министерства финансов. В частности, федеральный минфин собирает платежи в рамках государственной пошлины, затем, в виде целевых субвенций связанных с выполнением делегированных государственных полномочий РФ по оказанию тех или иных госуслуг, направляет денежные средства обратно в регионы, где происходит ещё один этап распределения между муниципальными образованиями.
По сути получается, что одни и те же деньги перемещаются из муниципалитетов в федеральный центр, затем обратно. Это приводит к созданию избыточной нагрузки на работников сферы государственных и муниципальных финансов, на телекоммуникационные каналы связи, замедляет процесс принятия управленческих решений.
С учётом сказанного, по нашему мнению, необходимо пересмотреть нормативы межбюджетного распределения доходов от государственной пошлины в пользу региональных и муниципальных бюджетов, в той части, которая касается государственных услуг, оказываемых через многофункциональные центры предоставления государственных (муниципальных) услуг. Регионы и муниципальные образования РФ несут основное бремя содержания многофункциональных центров, поэтому необходимо обеспечить их соответствующими финансовыми ресурсами, позволяющими эффективно оказывать государственные и муниципальные услуги гражданам и юридическим лицам.
Заключение
В завершение сказанного выше, необходимо отметить, что целесообразность и своевременность рыночно-общественной оптимизации института государственных (муниципальных) услуг не вызывает сомнений в контексте повышения его социально-экономической эффективности. Рыночно-общественная оптимизация указанного института обоснована отказом расширенного государства от избыточных регулятивных функций, передачей некоторых полномочий организованным общественным группа, что позволяет внести в процесс оказания государственных (муниципальных) услуг организационный опыт, прогрессивные практики.
Суть эффекта, получаемого вследствие рыночно-общественной оптимизации института государственных услуг, заключается в минимизации издержек, связанных с их производством (при повышении качества за счёт более эффективных форм обратной связи).
Исследование признаков, типовых характеристик государственных (муниципальных) услуг позволил идентифицировать подходы к механизму их регулирования (посредством влияния на сложившиеся формальные и неформальные институты). С нашей точки зрения, максимально эффективным способом улучшения качественных характеристик системы предоставления государственных (муниципальных) услуг является организация взаимодействия структур общества и государственной власти, и выработки в результате подобного взаимодействия механизма общественно-государственного регулирования института государственных услуг. Подобный подход способствует достижению общественных, государственных и частных интересов, ориентирует институт госуслуг на реальные потребности граждан и фирм, сокращает функциональные издержки, повышая конкурентоспособность экономической системы в целом, ускорению темпа реагирования на внешней и внутренней экономико-политической ситуации и др.
В контексте двойственной природы производимых с помощью государственных (муниципальных) услуг общественных благ, выделим важнейшие направления развития данного института: снижение издержек, возникающих в процессе производства и предоставления государственных услуг; ускорение документооборота между субъектами предоставления госуслуг за счёт использования инновационных технологических решений (в т. ч. цифровых); оптимизация процедур предоставления и расширение применения аутсорсинга при оказании государственных (муниципальных) услуг.
Список источников
Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31.07.1998 г. №145-ФЗ
Ламперт Х. Социальная рыночная экономика. Германский путь / Пер. с нем. Под ред. Г. П. Барковой. — М.: «Дело», 1993. — С. 38.
Мурзин А. Д. Налоговый потенциал как фактор социально-экономической поляризации территорий / Мурзин А. Д. // В сборнике: Проблемы теории и практики управления Сборник трудов Международного научного форума. В 3-х томах. Ответственные редакторы Т. Ю. Анопченко, А. Д. Мурзин, Т. М. Рогова. 2018. С. 171-175.
Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05 августа 2000 г. № 117-ФЗ
Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. Т. 31. Вып. 3. — С.12.
Официальный сайт Росстата https://rosstat.gov.ru/accounts дата обращения 29.07.2021 г.
Официальный сайт Федеральной налоговой службы https://www.nalog.gov.ru дата обращения 29.07.2021 г.
Ревунов Р. В. К вопросу модернизации бюджетной системы России / Ревунов Р. В. // В сборнике: Проблемы экономического развития Юга России. материалы Всероссийской научно-практической конференции. Министерство сельского хозяйства РФ, ФГБОУ ВПО «Новочеркасская государственная мелиоративная академия»; редколлегия: А. П. Москаленко, Н. Б. Сухомлинова, М. А. Стрежкова. 2011. С. 75-79.
Таранова И. В. Особенности применения экономико-математических и эконометрических методов в экономических исследованиях / Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2011. №12 (36). С. 59.
References
Byudzhetny`j kodeks Rossijskoj Federacii ot 31.07.1998 g. №145-FZ
Lampert X. Social`naya ry`nochnaya e`konomika. Germanskij put` / Per. s nem. Pod red. G. P. Barkovoj. — M.: «Delo», 1993. — S. 38.
Murzin A. D. Nalogovy`j potencial kak faktor social`no-e`konomicheskoj polyarizacii territorij / Murzin A. D. // V sbornike: Problemy` teorii i praktiki upravleniya Sbornik trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma. V 3-x tomax. Otvetstvenny`e redaktory` T. Yu. Anopchenko, A. D. Murzin, T. M. Rogova. 2018. S. 171-175.
Nalogovy`j kodeks Rossijskoj Federacii (chast` vtoraya) ot 05 avgusta 2000 g. № 117-FZ
Olson M. Rassredotochenie vlasti i obshhestvo v perexodny`j period. Le-karstva ot korrupcii, raspada i zamedleniya tempov e`konomicheskogo rosta // E`konomika i matematicheskie metody`. 1995. T. 31. Vy`p. 3. — S.12.
Oficial`ny`j sajt Rosstata https://rosstat.gov.ru/accounts data obrashheniya 29.07.2021 g.
Oficial`ny`j sajt Federal`noj nalogovoj sluzhby` https://www.nalog.gov.ru data obrashheniya 29.07.2021 g.
Revunov R. V. K voprosu modernizacii byudzhetnoj sistemy` Rossii / Re-vunov R. V. // V sbornike: Problemy` e`konomicheskogo razvitiya Yuga Rossii. ma-terialy` Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Ministerstvo sel`skogo xozyajstva RF, FGBOU VPO «Novocherkasskaya gosudarstvennaya meli-orativnaya akademiya»; redkollegiya: A. P. Moskalenko, N. B. Suxomlinova, M. A. Strezhkova. 2011. S. 75-79.
Taranova I. V. Osobennosti primeneniya e`konomiko-matematicheskix i e`konometricheskix metodov v e`konomicheskix issledovaniyax / Upravlenie e`ko-nomicheskimi sistemami: e`lektronny`j nauchny`j zhurnal. 2011. №12 (36). S. 59.
Для цитирования: Мурзин А.Д., Дубская Е.С., Янченко Д.В. Совершенствование экономической основы механизма предоставления государственных и муниципальных услуг в РФ // Московский экономический журнал. 2021. № 8. URL: https://qje.su/otraslevaya-i-regionalnaya-ekonomika/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-8-2021-13/
