Московский экономический журнал 3/2016

image_pdfimage_print

Безымянный 12

Кабулова Гаяна  Cогратовна,

кандидaт филoлoгических наук,

Cеверо-Oсетинский государственный

педагогический институт (Владикавказ),

доцент кафедры осетинской филологии,

тел.89188390938,  gajana77@mail.ru

 10.02.00 Литературоведение

Любовная лирика  К.Хетагурова в контексте поэзии русского поэта-символиста А.Блока

Аннотация: Одной из характерных черт современного литературоведения является изучение межнациональных литературных отношений, стремление к сравнительно-историческому анализу тем, образов, жанров национальных литератур. В статье на основе сопоставления осуществлено исследование взаимосвязей и взаимодействия поэзии К.Хетагурова с поэзией известного русского поэта  — символиста  А. Блока.               

Стихи Хетагурова о безответной любви близки интимной поэзии А.А.Блока, который своей «силой гениальной» воспел это высокое чувство.

Ключевые слова: символизм, любовь, лирика, образ, поэзия, портрет.

Love lyrics of K.Hetagurov in the context of works by Russian symbolist poet Alexander Blok

Abstract: One of the characteristics of modern literary criticism is the study of international literary relations, the pursuit of comparative historical analysis of those images, genres, national literatures. The article presents the comparative-typological analysis of poetry by K.Hetagurov and symbolist poet Alexander Blok and study of similarities and differences in their ideological and aesthetic views, ideological understanding of life and creative designs, themes, issues, ideas of their works, revealing the inner subjective state of lyrical hero.

 Keywords: symbolism, love, lyrics, image, poetry, portrait.

На рубеже XIX-XX вв. в литературной жизни России дальней­шее развитие получает символизм, возникший еще в 90-е гг. XIX сто­летия.

«Одна из основных особенностей символизма заключа­ется в том, что он возник и развивался в годы социальных потрясе­ний, когда на глазах у всех рушились вековые устои русской жизни и создавались предпосылки нового общественного уклада… Неразрыв­ными нитями он был связан с породившей его эпохой в ее нацио­нальном выражении, со всей сложностью, напряженностью и про­тиворечиями русской жизни 90-х гг.» [5].

Значительное место в поэтическом наследии символистов зани­мают темы судьбы родины и народа, мечты о свободе, а также тема безответной любви и др.

Из всех перечисленных тем в поэзии К. Хетагурова последних лет жизни большое место занимает тема безответной любви, принесшей поэту много страданий и разочарований. К числу стихотворений с подобной тематикой можно отнести следующие: «Условное предло­жение», «Предложение», «Портрет», «Исповедь», «Глава II и после­дняя», «Акростих», «Прости», «Порыв», «Печальный роман», «Над­пись на карточке», «Открытое письмо без адреса».

В стихотворении «Условное предложение», посвященном знако­мой                  К.Л.Хетагурова Е.Ф.Крек, он выражает свой идеал женщины, которую мог бы полюбить. Этой женщиной могла бы стать, по мне­нию поэта, и Крек, если бы ей были чужды чувства лести и мести, святы мысли о счастье народа, если бы она была одержима желанием трудиться и т. д.

Страдая от безответной любви, боясь признаться в своих чувствах и быть отвергнутым, Коста говорит любимой, что согласен быть ей братом и другом, а если она захочет назвать его супругом, то он с радостью примет это:

               Верь, счастье странника упрочишь

На веки вечные, мой друг!

                                      («Предложение», 1902)

       Читая интимные стихи Хетагурова, поражаешься гамме поэтиче­ских сравнений в описании любимой:

Как небо майской полуночи,

Ее задумчивые очи

Манят бездонной глубиной

Куда-то ввысь, в мир неземной…

Добра, как ангел, незлобива,

Порой мечтательно грустна,

Порой, как школьник, шаловлива, —

Вы узнаете, кто она?

                                    («Портрет»)

Вероятно, это стихотворение, как и стихотворение «Исповедь», посвящено А.А.Цаликовой. В стихотворении «Исповедь» Хетагуров признается ей, как глубоко его чувство, как много он страдал из-за этой безответной любви, которую больше не в силах скры­вать:

Теперь я исповедь мою,        

Хочу поведать свету:

 Люблю, мучительно люблю,

Люблю, как жизнь, Аннету.

                                («Исповедь»)

А когда затихла лира Коста, то он умоляет любимую:

Лишь слово, одно только вымолви слово —

И лиру настрою я вновь,

И вылью в аккордах могучих я снова

Забытую песнь про любовь!

Как видим, даже одно только слово любимой может пробудить в душе поэта, жаждущего счастья, желание воспеть в «аккордах могу­чих… забытую песнь про любовь».

Тема любви, как и тема родины, проходит через всю поэзию и                        А.А.Блока.  Любовные циклы поэта («Стихи о Прекрасной Даме», «Снежная маска», «Кармен», «Через двенадцать лет» и др.) посвя­щены реальным женщинам – Л.Д.Менделеевой, Н.Н.Волоховой, Л.А.Дельмас,  К. М. Садовской и др.

О любовных стихах А. Блока К. Г. Паустовский сказал проникно­венно: «Стихи Блока о любви – это колдовство. Как всякое колдов­ство, они необъяснимы и мучительны».

Стихи Хетагурова о безответной любви близки интимной поэзии А.А.Блока, который своей «силой гениальной» воспел это высокое чувство.

Но любовь символиста А. Блока в отличие от хетагуровской — неземная. В свои отношения с любимой девушкой, Л. Д. Менделее­вой, позже ставшей его женой, Блок  посвятил много стихотворений. Любовь к                     Л. Д. Менделеевой Блок пронес через всю жизнь, посвятив ей самый прекрасный цикл своих стихотворений – «Стихи о Прекрасной Даме». В стихах поэта этого цикла Любовь Дмит­риевна предстает перед нами как «Царица чистоты», «Таинственная», «Вечная Весна», «Вечная Надежда», «Вечная Жена», «Вечно Юная» и т. д., а он, Блок, как «безвестный раб», рыцарь Прекрасной Дамы, боготворящий ее.

 В стихотворении Блока «Одной тебе, тебе одной» (1898) поэт, дважды повторив «одной» и трижды «тебе», акцентирует внимание читателя на том, что именно «одной» ей, «Прекрасной Даме», он посвятил «все жизни лучшие страницы», так как только она, его лю­бовь, его царица, сумевшая понять «души его неясную кручину», осветила ему дорогу в поэтический мир, явилась источником вдох­новения:

Одной тебе, тебе одной,

Любви и счастия царице,

Тебе прекрасной, молодой

Все жизни лучшие страницы!

Одна лишь можешь ты понять

Души неясную кручину.

Ты, ты одна, о, страсть моя,

Моя любовь, моя царица!

К ней, которая «всегда сопутствует ему в земных и духовных стран­ствиях», чей «лазурный» образ не покидает его даже в сновидениях, поэт, нежно любящий, называющий любимую «мой гений», обра­щается:

Ты, может быть, не хочешь угадать,

Как нежно я люблю Тебя, мой гений?

Никто, никто не может так страдать,

Никто из наших робких поколений.

(«Ты, может быть, не хочешь угадать», 1898)

Отвергнутый, Блок, как и Хетагуров, «презирать ее не в силах», но в отличие от Коста «проклинать и мстить готов!» («О, презирать я Вас не в силах» 1899).

Если К.Хетагуров воспринимал любимых женщин как реальных, земных людей, то у Блока — это Таинственная, Лучезарная, Вечная Женственность, «неземная подруга», в которой мистически воплощен «символ единства и гармонии». Это образ с «неземными» черта ми, которому суждено открыть поэту путь «из мрака к свету», осво­ить мир через любовь.

Но и в цикле «Снежная маска», являющемся, по свидетельству самого Блока, «книжкой до последней степени субъективной», «сфера его интимных переживаний, его культ женщины в каких-то глубинных основах сохранял свою мистическую устремленность». В Болоховой Блок увидел «свою музу данного периода», «свою мечту». «Блок потребовал от Н.Н.Волоховой того же, чего добивался от Любови Дмитриевны: подвижничества! Во имя искусства, во имя жертвенно­го служения высокой идее»[2,с.12].

А в цикле «Кармен» поэт создал «образ земной одухотворенности цыганки Кармен, воплощения народной, стихийной непосредственности, воплощения непреложности и полноты человеческого характера».

Большое место в интимной поэзии Блока занимает любовь-воспоминание. Так, в стихотворении «Мы встречались с тобой на зака­те» (1902) поэт вспоминает безмолвные встречи с любимой на закате, ее белое платье, как она «веслом рассекала залив…». Все это было в прошлом. А теперь, когда служат по ней панихиду, в его душе — пустота.

 В стихотворении «Прошли года, но ты — все та же» (1906) поэт говорит, что хотя и прошли года, но любимая осталась в его памяти прежней:

Строга, прекрасна и ясна;

Лишь волосы немного глаже,

И в них сверкает седина.

А лирический герой представлен Блоком как «высокий, сгорблен­ный старик», который, глядя «с одною думой непостижимой» на ее «спокойный лик», приходит к выводу:

 Да. Нас года не изменили.

Живем и дышим, как тогда,

И, вспоминая, сохранили

Те баснословные года…

Их светлый пепел — в длинной урне.

Наш светлый дух — в лазурной мгле.

И все чудесней, все лазурней —

Дышать прошедшим на земле.

 В любовной поэзии Блока, как и в поэзии Коста, много стихов о драматической, безответной любви. Об этом, например, стихотво­рение «Ушла. Но гиацинты ждали» (1907). Любимая ушла от него к другому. Но, страдая, лирический герой надеется, что она вернется к нему опьянять и пленять его «благоуханьем нильских лилий». В оди­ночестве покинутый герой вспоминает слабость ее рук, «шепчущую речь, стройной талии истому, матовость покатых плеч», «рыжий сум­рак глаз», который «таит змеиную неверность и ночь преданий гро­зовых». Страдая по возлюбленной, он умоляет ее вернуться:

Войди, своей не зная воли,

И, добрая, в глаза взгляни,

И темным взором острой боли

Живое сердце полосни.

В другом стихотворении — «Ия любил. И я изведал…» (1908) Блок, вновь опьяненный сильной любовью, признается:

И я любил. И я изведал

Безумный хмель любовных мук,

И пораженья, и победы,

И имя: враг; и слово: друг.

Блок, как известно, любил многих. В этом он и сам признается:

Их было много. Но одною

Чертой соединил их я,

Одной безумной красотою,

Чье имя: страсть и жизнь моя.

«…Любовная страсть была для Блока мятежом, потому что она высвобождала дремлющие в его душе силы, освобождала от повсе­дневных зависимостей, от угнетающего однообразия среды.

Блок выводит любовную страсть за ее фактические пределы, при­водя ее в соприкосновение и в соответствие со стихийностью самого мирозданья»[4].

И, устав, наверное, от обуреваемой его страсти, от многих влюб­ленных в него женщин, он заявил:

И те же ласки, те же речи,

Постылый трепет жадных уст,

И примелькавшиеся плечи…

Нет! Мир бесстрастен, чист и пуст!

Ради любимой, чей портрет «в простой оправе» сияет перед ним на столе, Блок «забывал на горестной земле о доблестях, о подви­гах, о славе». Но она не оценила этого: ушла от него, «отдала свою судьбу другому». Об этом стихотворение поэта «О доблестях, о под­вигах, о славе» (1908), обращенное к  Л.Д.Менделеевой. И хотя Блок говорит, что «забыл прекрасное лицо», — это не так. Дальней­шее признание поэта свидетельствует о его страдании, о том, что он не забыл ее:

Летели дни, крутясь проклятым роем…

Вино и страсть терзали жизнь мою…

И вспомнил я тебя пред аналоем,

И звал тебя, как молодость свою…

Но она даже не обратила внимания на его слезы, на его мольбу, завернувшись печально в синий плащ, «в сырую ночь… ушла из дому». Блок в недоумении: откуда у нее, «милой и нежной» появи­лась эта высокомерность, эта непомерная гордость. И убедившись, что не вернуть ее, поэт закончил:

Уж не мечтать о нежности, о славе,

Все миновалось, молодость прошла!

Твое лицо в его простой оправе

Своей рукой убрал я со стола.

В стихотворении «О да, любовь вольна, как птица» (1914) из цик­ла «Кармен», посвященном Любови Александровне Дельмас, опер­ной певице, исполнительнице партии Кармен в одноименной опере Бизе, Блок восторженно заявляет:

.. .О да, любовь вольна, как птица,

Да, все равно — я твой!

Да, все равно мне будет сниться

Твой стан, твой огневой!

Хотя поэт обещает восхвалять ее небу, которому хочет передать ее голос, свершить богослужение «за твой огонь — звездам!», ее лю­бовь, как и любовь всех других, кем был увлечен Блок, стала в его жизни только сверкнувшим мигом. Но это случится позже. А пока поэт, добиваясь ее взаимности, признается Дельмас:

Да, я томлюсь надеждой сладкой,

Что ты, в чужой стране,

Что ты, когда-нибудь, украдкой,

Помыслишь обо мне…

В стихотворениях «Протекли за годами года» и «Пусть я и жил, не любя» (1915), обращенных к Л.Д.Менделеевой, тоже раскрыта тема драматичной любви.

Лирический герой Блока многие годы не мог догадаться, что он не любим. Только сон помог ему понять это:

Протекли за годами года,

И слепому и глупому мне

Лишь сегодня приснилось во сне,

Что она не любила меня никогда…

                               («Протекли за годами года»)

Блок, как мы знаем, пронес любовь к Л.Д.Менделеевой через всю жизнь, несмотря на многие увлечения другими женщинами. Поэто­му неудивительно, что в этом же стихотворении он сознается:

А душа моя — той же любовью полна,

И минуты с другими отравлены мне,

Та же дума — и песня одна

Мне звучала сегодня во сне…

О любви к Л. Д. Менделеевой он поведает и во втором стихотво­рении:

Пусть я и жил, не любя,

Пусть я и клятвы нарушу, —

Все ты волнуешь мне душу,

Где бы ни встретил тебя!

В душу Блока она, Менделеева, вносит «очарование свое… да­же в разлуке». И он в «одиноком… пустом, холодном доме» живет снами и думами о ней, той, которая заняла в его сердце прочное место:

Кто бы ни звал — не хочу

На суетливую нежность

Я променять безнадежность —

И, замыкаясь, молчу.

Безмолвием отвечает любимая и на чувства Коста, устав страдать от безответной любви, от того, что любимая, боясь мнения света, стра­шась его бедности с «назойливой нуждой», не отвечает на его чув­ство. Поэт говорит о ней: «от колыбели для праздной лени» была взле­леяна судьбой, «обжорство, скупость, притворство, тупость — все, все прощалося, любя», поэтому:

Наука — скука!

Твоя наука —

Поменьше думать, меньше знать.

Быть интересной,

Казаться честной,

Меж тем обманывать и лгать…

Забудь поэта! —

В болоте света

Авось отыщется жених…

                           («Прости»)

Но расставшись с ней, Хетагуров, чье одинокое, больное сердце тоскует по любви, по ласкам, обратится к ней в стихотворении «По­рыв»:

Ах, как больно, мучительно жажду опять

Долгих, жгучих твоих поцелуев, дитя!

Ах, как страстно, как бешено мог бы обнять

После тяжкой разлуки, мой демон, тебя.

            А дальше поэт, терзаемый ревностью и сомнениями, наполнив­шими его сердце, боясь потерять любимую навсегда, продолжит свое обращение к ней:

Нет, не вынесу я, не по силам моим,

Дорогая, навеки расстаться с тобой…

Нет, я вызову ад, пойду с чертом самим,    

 На разлучников наших кровавой войной! 

Нет, не вынесу я, я погибну тогда,

Если смертный подышит любовью твоей,

Она только моя, и клянусь, что всегда

Иль неволей, иль волей, а будет моей!

И в стихотворении «Если встреча с тобой…» (1893) Коста, поте­ряв надежду на взаимную любовь, полагая, что ее любовь к нему вновь «только шутка иль злая интрига», просит, чтоб она пощадила его, не делала «рабом непосильного ига», не готовила ему «печальную по­весть». И в стихотворении «Не туманится взор твой слезами» мы ви­дим женщину, у которой «беззаботно вздымается грудь», перед ней «расстилается путь, усеянный пышно цветами», а «мысль тяжелая тучей ненастья / Между черных бровей не лежит, / И, как радуга, свет­лое счастье / Вкруг чела молодого горит… Не сжимается сердце в тре­воге, / Не таится в нем горе, печаль». Конечно, ей чужды страдания поэта, который даже «намеком ничтожным» не хочет оскорбить вы­сокое чувство любви.

В стихотворении «Вот когда перестану дышать…» (1895) тоже со­здан реальный женский образ, чей взор «в минувшем с любовью блуж­дал», чьи «живые аккорды речей… бурно сливаясь в ручей, не смолкая, гремели отрадно», а «густой, заразительный смех и сатиры» ее пугали всех.

Завершает любовный цикл стихотворение Хетагурова «Печальный роман», название которого говорит само за себя: вновь драматична его любовь. Вновь обмануты его надежды на взаимность, на то, что в ее сердце «найдет участье юдоль скитальца-сироты», что она приютит его в ненастье, приласкает, не оттолкнет, когда он признается ей в любви. И хотя Хетагуров здесь говорит, что «сам разбил мечту» свою, создается впечатление, что, вновь не понятый, он расстался с ней, ска­зав на прощанье.

Тема любви – одна из вечных, одна из самых прекрасных тем, поэтому и К.Хетагуров и Блок никак не могли обойти ее. Они постоянно обращались к этой теме в разные периоды своей жизни.

Адресаты любовных посланий поэтов – очень разные женщины, поэтому стихи переливаются всеми оттенками чувств и рисуют целую галерею психологических портретов.

Лирическая исповедь поэтов, открывающая читателю душевные тайны его, все-таки при всей искренности, останавливается там, где вместо общечеловеческого выражения чувств начинает являться выражение чувств определенного лица. Любовная лирика Коста и Блока всегда была своеобразным художническим исследованием высокого чувства. Даже в самых интимных стихах К.Хетагурова и А.Блока  выражаются чувства, а не чувственность. В любовной лирике поэты  всегда есть духовная высота.

Каждый по-настоящему влюбленный человек, даже если он никогда не брал карандаша в руки и не написал ни одной строки, – художник. Так было в прошлом, так должно быть и сегодня. Пока люди любят друг друга, жизнь торжествует. Ведь любовь и жизнь – синонимы. И это, как в зеркале, отражено в поэзии. Правильно сказал Н. Карамзин: «Любовь стихи животворит».

 

Литература

  1. Алексеев М.Н. Сравнительное литературоведение – Л.: Наука, 1983.- 447с.
  2. Бялый Г.А.Вступительная статья //Поэты 1880-1890-х гг. – М.-Л., 1962.
  3. Балаев В. Души и света свет. – Владикавказ, Ир. – 1991.
  4. А.Блок. Избранное. Стихотворения и поэты. Краснодарское книжное издательство, 1978.
  5. Дзатдеева Н.А. Изучение русской лирики во взаимосвязи с творчеством К.Хетагурова/Осет. филология: история и современность. Вып.З. ̶ Владикавказ: Изд. СОГУ. — 1999. — С. 131-142.
  6. Корзун Д. Коста Хетагуров //Очерк жизни и творчества – М., 1957.
  7. Семенов Л. К вопросу об отношении Коста Хетагурова к русской культуре. — Орджоникидзе ,1955 .
  8. Хетагуров К. Осетинская лира. – Орджоникидзе: Ир, 1974.
  9. Цаголов Б. Два поэта. «Огонек». 1939. №31. с.12.